понедельник четверг

№ 54 (2049) 23.05.2013 г.

страницы 2—3

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

СоциопатологияОбщественное мнение объявили иностранным агентом

рг

Я просто хочу, чтобы меня мои друзья и коллеги не кошмарили

Илья ПОНОМАРЕВ:

«Идет подмена понятия «иссле-дование политической куль-туры» политической деятель-ностью. Это примерно такая же логическая ошибка, как исследование идиотизма и сам идиотизм»

«Независимая социология для сегодняшней власти — все равно что государственная статистика для власти сталин-ской. Как говорил академик Струмилин: «Лучше стоять за высокие темпы роста, чем си-деть за низкие»

Директор Левада-центра Лев ГУДКОВ:

Обозреватель «Новой» Андрей КОЛЕСНИКОВ:

Самый «несистемный» депутат Госдумы отвечает на вопросы Елены МАСЮК

страницы 7—9

на Урале

2 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

главная тема

С оциологические данные — наркотик сегодняшней власти. Она смотрится в социологические сводки, как известный сказочный персонаж в зеркало, с

тем же самым примерно, что и у этого персонажа, вопросом респондентам: «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» Но чтобы «забелить» трещины, пошедшие по каркасу политической сис-темы, все чаще приходится прибегать к тональном крему придворной социоло-гии. А социология настоящая — непра-вильная, неугодная — изгоняется. Метод найден — для того и были придуманы поправки к закону об НКО: изгоняется как «иностранный агент», занимающийся «политической деятельностью».

Левада-центр уничтожается второй раз за свою историю: профессиональ-ная социологическая служба, воз-никшая в конце 1980-х и связанная с именем выдающегося социолога Юрия Левады, уже была однажды раздерба-нена Кремлем — сейчас уже многие не помнят, что ВЦИОМ, собственно, и есть старое название Левада-центра. Тогда, в 2003-м, еще при жизни Юрия Левады, рейдерский захват удался, но не в пол-ной мере — ребрендированная социо-логическая служба осталась источником самых достоверных социологических данных в стране. Я хорошо помню эту пресс-конференцию, которая проходила в медиацентре «Известий» (тогдашних «Известий»), помню растерянного Юрия Александровича и ощущение нереаль-ности происходящего… И вот вторая попытка уничтожения методом присво-ения научной деятельности ярлыка «по-литической». Савеловская межрайонная прокуратура взяла на себя эту нелегкую миссию.

Это в чистом виде сталинизм. Просто социология для сегодняшней власти — все равно что государственная статис-тика для власти сталинской. Не случайно символом той эпохи стало блистательно циничное высказывание академика Станислава Струмилина: «Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие». Левадовцы пока не сидят, зато под угрозой оказалась возможность су-ществования не только Левада-центра, но и независимой, научной социологии как таковой…

Заодно устраняется и конкуренция на рынке социологических услуг: вместо «большой тройки» — ФОМ, ВЦИОМ, Левада-центр — останется «большая двойка». И при всем уважении к колле-гам, это будет социология двоечников… Что-то не слышно голосов профессио-нальных социологов в защиту коллег, в защиту науки, в защиту честных иссле-дований. Боятся?

Даже если Левада-центр в каком-то виде сохранит свое существование, его

легко разорить по «рыночным» крите-риям: структура во многом живет за счет маркетинговых исследований, а кто же из клиентов пойдет теперь к зачумлен-ным «иностранным агентам»? Он пойдет только к сертифицированным Кремлем службам, присягнувшим на верность правильным цифрам.

На этот случай тоже есть байка-быль, рассказанная мне академиком Револьдом Михайловичем Энтовым. Бессменный руководитель советской статистики Владимир Старовский, про-шедший между струй всех эпох и всех вождей, славен фразой, обращенной к коллеге: «Вручаю вам орден Ленина за умение давать социалистическую циф-ру». Может быть, оставшиеся в живых российские социологи мечтают об ор-дене Ленина? Но сказано же: не спра-шивай, по ком звонит колокол…

Любое честное исследование, лю-бая честная гражданская активность, любое честное волонтерское движение, любая честная наука, любая честная газетно-журнальная статья в логике Савеловской межрайонной проку-ратуры и межрайонного прокурора Д.Д. Минькова, чье имя теперь войдет в анналы в салтыково-щедринском, а то и гоголевском смысле слова, — это политическая деятельность. А если она хотя бы на цент или сантим оплачена иностранным фондом — это вражеская деятельность. В.В. Путин лгал, когда говорил, что в понятие «иностранный агент» вкладывается исключительно правовой смысл, и здесь нет аллюзий с нехорошими временами. Вся семантика, которая здесь есть, — исключительно сталинская, репрессивная и пропаган-дистская. Согласно исследованию того же Левада-центра, наши соотечествен-ники быстро сориентировались: свыше половины россиян одобряют жесткие санкции, вплоть до ликвидации, по от-ношению к НКО, которые занимаются политикой, получают деньги из-за ру-бежа и не регистрируются в качестве иностранных агентов.

Власть рубит сук, на котором сидит. Она лишает себя достоверной обратной связи. Она уничтожает гуманитарное знание. И рискует остаться один на один с какой-нибудь «православной социо-логией». А что? «Православным чекис-там — православная социология».

Там мы и до «космополитов безрод-ных», и до «вейсманистов-морганистов», и до академика Лысенко докатимся. Осталось недолго ждать.

P.S. Дочерняя структура Всероссийского центра изучения общественного мнения — «Фонд содействия изучению обществен-ного мнения» — тоже получила предостережение от прокуратуры о возможном признании органи-зации «иностранным агентом». Это означает или операцию при-крытия — мол, видите, мы и по «своим» бьем, невзирая на лица. Или у репрессивной машины сломалась система распознава-ния «свой—чужой». Ничего, если будет надо, старшие товарищи поправят…

Опять двойка?

Из «большой тройки» ведущих социологических центров изгоняется самый независимый

Андрей КОЛЕСНИКОВобозреватель «Новой»

– В ы получили предостережение 16 мая, почему решили обна-родовать его только 20-го?

— Хотели сначала сами разобраться с тем, что это означает. Нужно было время для того, чтобы как-то осмыслить это и подготовить решение.

— Вы консультировались с юристами. Какие выходы они предлагают?

— Пока ничего ясного не предлагают. Мы оказались в замкнутом круге. Закон об НКО построен таким образом, что не дает нам никакого пространства для ма-невра. В сущности, этот закон говорит: «Заткнитесь». То есть те пункты, которые, как оказалось, являются основанием для обвинения в политической деятельнос-ти, — это наша нормальная деятельность. Публикация наших результатов, статей, комментирование на радио, в газетах — все это оказывается политической деятель-ностью. То есть идет подмена понятия «исследование политической культуры»

политической деятельностью. Это при-мерно такая же логическая ошибка, как исследование рака и сам рак. Или исследо-вание идиотизма и сам идиотизм. С другой стороны, совершенно неопределенным остается понятие «иностранное финанси-рование». У нас, и правда, были гранты и пожертвования.

— До сих пор?— Уже нет, только после кризиса 2008

года. Мы оказались в тяжелой ситуации, и я подал заявки в несколько иностранных фондов с тем, чтобы иметь возможность продолжать наши исследования. Очень важно для нас сохранить наш мониторин-говый характер исследований — регуляр-ные опросы. Их ценность именно в том, что они непрерывны и показывают трен-ды. Потеря таких исследований была бы огромной потерей для науки. Грант был на три года, он закончился в прошлом году.

— Кроме заказных исследований какие источники дохода у вас есть?

ПОД ТЕКСТ В России ширится трактовка понятия «политическая

деятельность». А с нею и репрессии против некоммерческих организаций

Любая общественная деятельность в России теперь подпадает под оп-ределение политической. К такому выводу пришли эксперты правоза-щитной организации «АГОРА», про-анализировав несколько десятков предостережений и представлений в адрес некоммерческих организаций.

О бщая картина достойна, пожа-луй, театра абсурда. По мнению прокуратуры, самые очевидные

«политические» виды деятельности, поз-воляющие при наличии зарубежного финансирования отнести организацию к числу «иностранных агентов», — это наблюдение за выборами (что по пол-ной программе продемонстрировали

на себе «ГОЛОС» и ряд региональных НКО) и защита прав человека (пример тому — «Мемориал»).

Судя по предостережениям прокурату-ры, только лишь наличие в уставе органи-заций слова «политика» и его производ-ных является поводом для направления соответствующего предостережения. Тут и придумывать ничего не нужно: «поли-тика государства», «политический курс», «политические взгляды» и «политическая жизнь» как бы говорят сами за себя. В та-ких случаях, отмечают эксперты «АГОРЫ», прокуратура так и пишет: «Участие в по-литической деятельности подтверждается закрепленными уставом организации целями и задачами организации».

Если вдруг НКО осмелились оговорить в своем уставе возможность (подчеркива-ем — только возможность!) участия в пике-

Директор Левада-центра — о ситуации, сложившейся вокруг уникального

научного коллектива

Общественное мнение объявлено

иностранным агентом

В минувший четверг Левада-центр получил официальное предостережение Савеловской межрайонной прокуратуры Москвы,

в котором организация признается иностранным агентом на том осно-вании, что получает денежную помощь из-за рубежа и одновременно

«занимается политической деятельностью».И так невиданно раздутый список видов политической деятельности

пополнился еще и изучением общественного мнения. Фактически сама наука «социология» объявлена в России иностранным агентом.

Лев ГУДКОВ:

3 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

— Других источников просто нет. Мы не получаем деньги от государства ни в каком виде. Поэтому мы non-profit orga-nization, то есть неприбыльная. Даже если мы получаем деньги, мы пускаем их на те исследования, которые предполагаются нашим уставом.

— О каких исследованиях идет речь?— Целый ряд исследований, ну, на-

пример, «что знают россияне о Южной Корее», которое нам заказал корейский фонд, не имеющий отношения к полити-ке. Согласно полученному прокурорскому представлению, это тоже иностранное фи-нансирование. Хоть они никак не связаны с политической сферой. Поэтому, как ни крути, мы в ловушке. Придется приоста-навливать целый ряд проектов.

Есть еще один момент — сам статус агентов создает массу проблем для нашей исследовательской деятельности. Они связаны со страхом в обществе иметь дело с такой организацией.

— Вы уже проводили исследования на эту тему?

— Конечно. В обществе слово «агент» расценивается однозначно — как шпи-онаж, экстремистская деятельность. Признать себя шпионами и диверсантами мы никак не можем.

— Имидж организации разве не переве-сит клеймо агента?

— Нет, к сожалению. Пропаганда очень сильна, она действенная и эффективная. Спорить можно с очень ограниченным кругом более информированной и образо-ванной аудитории, сидящей в интернете, но в целом страна сидит в телевизоре.

— То есть агентом регистрироваться не будете?

— Нет. Это принципиальная позиция. Во всяком случае, пока я директор, — нет.

— Сейчас есть два пути выхода: путь «ГОЛОСа» (закрыться, чтобы потом от-крыться вновь) и «Мемориала» (бороться в судах до конца). Какой ваш?

— Пока не могу сказать. Надо кон-сультироваться с юристами. Это проблема более сложного толка, потому что связана с самой нашей организацией.

— В заявлении, размещенном на вашем сайте, вы говорите, что суд выиграть трудно, поэтому не стоит и пробовать.

— Я действительно плохо верю в наши суды, поскольку это один из предметов нашего исследования. Можно выиграть гражданский иск, иск в арбитражном суде, но как только затронуты интересы власти, в 85% случаев народ считает, что это безнадежное дело: что суды зависят от власти, что они в значительной степени коррумпированы. И полностью подчиня-ются решению вышестоящих инстанций. Поэтому шансы невелики. Включенность в судебные процессы требует очень дли-тельного времени, а наша исследователь-ская деятельность непрерывна. Мы не мо-жем остановиться и прерваться. Опросы, например, чиновников, или работодате-лей, или предпринимателей уже сейчас показывают, что эти группы чрезвычайно чувствительны к мнению власти.

— Но если вы продолжите работать, не-далек тот день, когда вас постигнет судьба «ГОЛОСа».

— Пока мы получили самый мягкий из возможных вариантов — в сравнении с тем же «ГОЛОСом». Допустим, мы сможем оспорить решение в Конституционном суде через год или два. Для нас это означает невосполнимые потери.

— Какие варианты выхода из ситуации вы рассматриваете?

— Я не хотел бы об этом говорить: это вопрос тактики.

— Хорошо, а что дальше?— Происходит колоссальное давление

на гражданское общество. Ведь есть еще не вступивший в действие закон о госу-дарственной измене, который обладает са-морасширительным потенциалом. Сфера госинтересов и безопасности расширяется до предела. Это создаст колоссальные про-блемы для банковской сферы, потому что банки консультируют своих клиентов, в том числе и предпринимателей. Это легко может подпадать под категорию шпионажа или госизмены.

Речь идет о совершенно новой фазе в истории. Дело даже не в проверках НКО, а в наступлении новой стадии репрессив-ной политики, авторитарного режима. И где предел этого, каковы внутренние механизмы сопротивления — сказать трудно. Как социолог могу сказать, что иммунитет против этого у общества очень слабенький. При этом велик риск установления репрессивного режима — с изоляцией и санкциями. Не говоря уже о посадках, арестах и внесудебных рас-

правах над инакомыслящими. Это как раз то, чему противостоит гражданское общество, потому что все оно выросло на сопротивлении государственному произволу и коррумпированной власти. И чем сильнее протест, тем сильнее реп-рессии. Мы в этом смысле лишь эпизод этой кампании. Война объявлена всему гражданскому обществу.

— Закон не дает четкого определения по-литической деятельности, какое определение даете вы сами?

— Если бы мы были в правовом госу-дарстве, она определялась бы очень чет-ко — институциональная деятельность, в которой протекает политический процесс: партийная деятельность (участие в работе партии, а не голосование за нее), законо-дательные процессы и контроль испол-нительной власти. Очень четкая и узкая область. При этом сфера публичности и дискуссионности — важнейший институт современного общества, не политика, а зерна рефлексии над тем, что происходит в обществе.

— Есть ли шанс, что НКО смогут объ-единиться и противостоять этому?

— Тут я далеко не такой оптимист, пото-му что занимаюсь исследованием общества более 25 лет. Советский человек есть до сих пор. Это человек, который научился жить с репрессивным государством, приспосо-бился. И то, что его отличает, — пассивное приспособление.

— НКО смогут приспособиться?— Либо они прекращают свою де-

ятельность, либо резко политизируются (невольно, не желая этого, а просто вступая в общественные процессы, сопротивля-ясь административному прессингу), либо просто превращаются в часть бюрократи-ческой машины.

— Вы рассматриваете вариант «ГОЛОСа» — закрыться, чтобы потом от-крыться заново?

— Не уверен, что Минюст пойдет на это (регистрацию новой организации. — О. П.). Думаю, этот путь будет не очень результативным.

— А позиция Льва Пономарева — прос-то закрыть двери перед прокуратурой?

— Я восхищен его действиями, но для нас это невозможно. В своей работе мы уже сталкиваемся с сопротивлением целых групп населения — они просто не хотят взаимодействовать.

— Подобные проблемы уже появи-лись?

— Да. Не хотел бы об этом говорить, но они появились.

Ольга ПРОСВИРОВА

тах, митингах и шествиях, они автоматичес-ки занесли себя в список «агентов».

Не миновала эта участь и защитников природы. Поводом для претензий послу-жили прописанные в уставе содействие в разработке законопроектов, участие в выработке решений органов государствен-ной власти и местного самоуправления. Из-за этого уже пострадал, например, Муравьевский парк устойчивого при-родопользования, в котором гнездятся журавли.

В конечном итоге любое сомнение в совершенстве российского законодатель-ства и желание его как-то улучшить — это политическая деятельность. Среди прочих ее проявлений (всего их больше пятиде-сяти), по мнению прокуратуры: создание проектов по исследованию системы здра-воохранения, участие в экологических

экспертизах, проведение научно-иссле-довательских конференций в области по-литических наук и истории, организация выставок, форумов и конкурсов, осущест-вление издательской деятельности и юри-дическое консультирование участников протестных акций. То есть практически любая деятельность, которой в принципе может заниматься организация.

Такую логику трудно победить разумной аргументацией. Много раз правозащитники и члены Общественной палаты РФ по букве изучали закон об НКО и даже доказали, что он серьезно расходится с Конституцией (подробнее см. «Новую», № 52 от 17 марта 2013 г.). Однако законодатели продолжа-ют удивляться заявлению некоммерческих организаций о саботаже закона.

Сомнительно, конечно, что власть при-слушается и к деятелям культуры, которые

выступили с очередным обращением в поддержку НКО. Для игнорирования этой инициативы и повода искать не надо, до-статочно процитировать само письмо: «Не дело писателей, поэтов, актеров, режис-серов и музыкантов учить законодателей принимать законы, суды — их толковать, а прокуроров — следить за их исполнени-ем». То есть авторы обращения тоже по-сягнули на святое — на политику, как и те НКО, уставы которых уже соответствую-щим образом истолкованы прокуратурой. Однако реагировать как-то приходится, и слабая надежда у подписантов (среди которых — актриса Лия Ахеджакова, писатель Борис Акунин, музыкант Борис Гребенщиков, поэт Лев Рубинштейн и другие) все же присутствует.

«Я уже не первый раз подписываю подобные письма в защиту НКО. Мы просто ищем, кто бы мог заступиться за организации. Всем, думаю, очевидно, какую помощь организации оказывают людям», — поделилась с «Новой» жур-налист Светлана Сорокина.

«Чем занимаются российские НКО, известно всем, кто этим интересуется: они борются за то, чтобы сохранялась наша природа, чтобы не гибли наши культурные

ценности, чтобы наши дети не умирали от излечимых болезней, чтобы жертвы ста-линского террора не остались безымян-ными, чтобы российские инвалиды жили нормальной жизнью и чувствовали себя полноправными членами общества. <…> Люди, занятые этой работой, в подавляю-щем большинстве — подвижники, и приме-нение к ним термина «иностранный агент» <…> — несправедливо и нечестно», — го-ворится в обращении.

Деятели культуры призывают к са-мому очевидному и разумному выходу из ситуации — к отмене закона или, как минимум, к внесению в него поправок. И, конечно, к уточнению понятия «полити-ческая деятельность», которое в России с каждым днем обрастает дополнитель-ными смыслами.

Заметим, что обращение было под-готовлено еще до того, как в разряд «иностранных агентов», занимающихся политической деятельностью, попали ученые-социологи, изучающие обще-ственное мнение.

О. П.

Политика не пробегала?

ИТА

Р-Т

АС

С

4 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

место

Напомним, Александра Лебедева обвиняют в хулиганстве по мотивам по-литической ненависти (ч. 1 п. 6 ст. 213 УК РФ) и нанесении побоев (ч. 2 ст. 116 УК РФ) девелоперу Сергею Полонскому.

В понедельник в начале судебного заседания адвокат Лебедева Генри Резник заявил ходатайство: он

просил разъяснить, в чем выражается хулиганский мотив его подзащитного и в чем заключается политическая ненависть Лебедева к Полонскому.

— В каких политических взглядах разо-шлись Лебедев и Полонский? — настаивал Резник. — Нам это непонятно.

Но федеральный судья Андрей Бах-валов отверг доводы защиты, фактически признав Полонского политиком. Дело в том, что политическая ненависть или враж-да представляют собой «стойкую неприязнь к потерпевшему, вызванную его участием в деятельности органов государственной власти и управления, в их выборах и фор-мировании, в деятельности политических партий и общественных объединений либо неприятием виновным определенных политических взглядов». Справедливости ради надо сказать, что это определение «политической ненависти» используют политологи. Юридического же толкования этой нормы нет. И это дает возможность избирательного применения статей УК, предусматривающих ответственность за политически мотивированные действия.

Адвокат Полонского Александр Добровинский не сомневался, что 16 сентября 2011 года в студии програм-мы «НТВшники» записывалась именно политическая программа, и, следова-тельно, все, что происходило во время записи, было политически мотивирова-но. Добровинский попытался передать свою уверенность свидетелю обвинения Анне Савиной, настойчиво вытягивая из нее показания, что программа, завершив-шаяся инцидентом между Лебедевым и Полонским, была политической, но жен-щина не согласилась:

— Это была познавательная про-грамма.

Савина призналась, что чувствует себя в какой-то мере виноватой в том, что про-грамма вылилась в уголовное дело. Потому что, именно отвечая на ее вопрос из зала, Полонский так эмоционально размахивал руками, что Лебедев вполне мог расценить это как нападение.

Полонский с самого начала программы вел себя чересчур эмоционально.

— Он был похож на плохого ребен-ка, — рассказала Савина, к слову, мать пятерых детей. — Всю программу был чем-то недоволен, постоянно вскакивал, всех перебивал. Больше всего его недовольство распространялось на Лебедева. Может, потому, что они сидели рядом? — предпо-ложила свидетель обвинения. — Лебедев вел себя по-мужски сдержанно…

— Полонский обещал «набить кому-нибудь морду»? — уточнил Генри Резник.

— Да, — почему-то шепотом ответила Анна Савина. — Эта фраза прозвучала незадолго до конфликта.

— Какого конфликта?— Когда Полонский оказался на

полу…Еще один свидетель обвинения, до-

прошенный в понедельник, — Денис Полозов — рассказал суду, что 16 сентября 2011 года был одним из десяти телеопе-раторов, обеспечивавших съемку про-граммы. Полозов сообщил, что работает телеоператором уже десять лет.

— Такие случаи были и раньше, — от-ветил свидетель обвинения Александру Добровинскому, оценивая инцидент между Лебедевым и Полонским. Но ни Добровинский, ни кто другой не стали уточнять, что это были за «случаи».

— Зачем надо было опрашивать тех, кто видел программу по телевизору или интер-нету? — высказал судья претензии проку-рору, когда свидетель обвинения Полозов рассказал, что в записи программы учас-твовало около трехсот человек (гости, редакторы, техническая группа). — Так можно полстраны в свидетели записать.

Недоумение судьи вполне объяс-нимо. В начале судебного заседания он посетовал, что повестки были разосланы всем свидетелям обвинения, но когда на прошлой неделе помощник судьи начал обзванивать свидетелей, многие из них отказались прийти в суд.

Не собирается участвовать в процес-се и Сергей Полонский. Его защитники проинформировали суд, что потерпев-ший находится за пределами России и не сможет принять участие в процессе. Судья Бахвалов тут же постановил: офор-мить привод. Правда, решение это скорее символическое, потому что сам же судья пояснил, что привод оформляется по месту проживания в России.

— По заграницам наши приставы не ездят, — подчеркнул Бахвалов.

23 мая процесс продолжится. Ирек МУРТАЗИН —

из зала Останкинского райсуда Москвы

Что делать с этим приговором, ВС ре-шал предельно долго: за 3 года защита предпринимателей подавала в высшую судебную инстанцию страны не одну жалобу, приводя примеры несуразнос-тей, нестыковок, противоречий в бумаге за авторством Виктора Данилкина, в которой преступлением названо то, что таковым заведомо не является.

Т ак, с одной стороны, автор при-говора среди прочего признал «установленным», что «потерпев-

шие» — нефтедобывающие «дочки» ЮКОСа — продавали добытую ими нефть по договорам и получили от ее продажи выручку, не только покрыв-шую все их затраты, но и принесшую им прибыль (около 3 млрд долларов США), а с другой стороны, был сделан ориги-нальный вывод из «установленного»: «потерпевшие», оказывается, продавали нефть по «заниженной» цене (человек или люди, писавшие этот приговор, почему-то уверены, что на внутреннем рынке ЮКОС обязан был торговать по мировым ценам), в результате чего «не-дополучили прибыль», и потому нефть у них «похищена».

До сегодняшнего дня ВС переадресо-вывал все жалобы в Мосгорсуд, который неизменно оставлял приговор в силе, лишь снизив в декабре 2012-го срок за-ключения Ходорковскому и Лебедеву с 13 до 11 лет ввиду либерализации УК РФ, а также — исключил из обвинения указание о легализации на сумму бо-

лее 2 миллиардов рублей как «излишне вмененных» и прекратил за истечением срока давности один из эпизодов неуп-латы налогов.

Но в феврале 2013 года защита Ходорковского и Лебедева вновь обрати-лась в Верховный суд, требуя, как и пре-жде, — приговор отменить, производство по делу прекратить в связи с отсутствием в действиях Ходорковского и Лебедева состава преступления, а их самих не-медленно освободить. И ВС оказался в ловушке: спустить дело в Мосгорсуд уже не получится — всевозможные инстан-ции на уровне города защитой пройде-ны. У подчиненных Вячеслава Лебедева оставалось два варианта: либо отказать в удовлетворении жалобы сразу, либо возбудить по ней надзорное производс-тво. И вот спустя почти три с половиной месяца после поступления жалобы ВС выбрал второй вариант — то есть дело будет рассмотрено по существу.

Адвокаты Ходорковского и Лебедева, как и сами подзащитные, полагают, что ВС не мог поступить иначе, учитывая весь спектр нарушений, противоречий и абсурдностей, содержащихся в при-говоре.

«Решение о возбуждении надзор-ного производства было предопреде-лено, сколько бы долго ВС над ним ни работал, — заявил «Новой газете» адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант. — Если бы суд нас отфутбо-лил с порога — он бы полностью солида-ризировался с Мосгорсудом, который, отказывая нам, писал запредельные вещи и допускал прямую ложь в каждой второй строчке. Думаю, Верховному суду ассоциироваться с этим беззако-нием не с руки.

Ну а какое в итоге ВС может вынести решение? Знаете, у них абсолютно пол-ный спектр полномочий: либо отменить приговор и все судебные решения, а дело направить на новое рассмотрение; либо удовлетворить жалобу частично, отменив что-то из решений Мосгорсуда; либо полностью нам отказать. Все это Верховный суд может».

Что касается даты заседания, то на его подготовку ВС по закону формально может взять месяц (отсчет следует вести с 17 мая), но пауза может и затянуться — учитывая, что более трех месяцев (вмес-то одного) судьи думали, назначать ли вообще надзорное производство.

Вера ЧЕЛИЩЕВА

Верховный суд России рассмотрит надзорную жалобу на приговор, вынесенный Хамовническим судом в декабре 2010 года Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву

В Останкинском суде началось рассмотрение по существу уголовного дела в отношении банкира Александра Лебедева

— Полонский обещал «набить кому-нибудь морду»? — Да, — шепотом ответила свидетель обвинения Видимо,

придется разбираться по существу

Бывший прокурор Богучанского района Роман Лычковский признан виновным в вымогательстве взятки в крупном размере. Районный суд приговорил его к пяти годам колонии строгого режима и штрафу в 18 млн рублей. Также Лычковского на три года лишили права занимать долж-ности в государственных и муници-пальных учреждениях.

Г лавного законника громад-н о г о Б о г у ч а н с к о г о р а й о н а Красноярского края, одной из

самых коррупционноемких террито-рий всей России, арестовали в резуль-тате совместной операции СКР, ФСБ и Генпрокуратуры в декабре прошлого года. При этом взяли его за банальный рэкет. Подробно о том, как прокурор вымогал деньги за то, чтобы не ра-ботать, не проводить проверку, т.е. за неисполнение им своих должностных обязанностей, — в пользу принуждае-мого к даче взятки бизнесмена, «Новая

газета» писала 10.12.2012. Лычковский взятку брал лично. Но, видимо, все же чего-то опасался, соблюдал меры конспирации: брал ночью и на трассе в тайге, что осложняло документирование передачи денег.

В СКР сообщили, что во время следствия Лычковский признал свою вину и раскаялся, а также подробно рассказал об обстоятельствах совершен-ного преступления. Однако гулявшие по многим информагентствам сведения, что он заключил досудебное соглаше-ние, действительности не соответству-ют: ему это сделать не разрешили.

Между тем, пока шло следствие, в тайге пропал Дмитрий Михалев, по-мощник прокурора соседнего района — Тасеевского. В результате поисковой операции нашли сожженной его маши-ну, а потом и его труп. Обвинение предъ-явлено двум двоюродным братьям, 24 и 25 лет, ранее судимым.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

Прокурор осужден за взятку

Пять лет «строгача»

Известная дразнилка стереотипов: «Город? Москва! Поэт? Пушкин!» — в шестидесятые годы прошлого века трансформировалась. Город не трону-ли, а вот место поэта занял Евтушенко.

И хотя бы поэтому очень правильно, что премию «Поэт» в этом году получил Евгений Александрович.

Так и хочется сказать: наконец-то!

Мы искренне поздравляем Евгения Александровича и желаем решить воп-росы со своим здоровьем, которое не позволило ему приехать на торжест-венную церемонию вручения премии. Но на день рождения в том самом Политехническом, где она состоялась, Москва его ждет (а он обещал, и, между прочим, свои обещания выполняет).

Редакция «Новой»

Евгению Евтушенко вручили премию «Поэт»

Никаких сомнений — правильно!

5 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

событий

В субботу в Стокгольме прошло заседание конгресса Международной федерации хоккея, на котором Минск все-таки был утвержден в качестве места проведения чемпионата мира-2014. Депутат Европарламента Ма-рек Мигальски, один из инициаторов кампании по переносу чемпионата из Беларуси Don’t play with the dictator, разочарованно сообщил в «Фейсбу-ке», что его почти годичная работа оказалась напрасной.

П равда, известный всей Европе своей антилукашенковской де-ятельностью парламентарий тут

же заявил, что теперь будет работать над тем, чтобы использовать проведение чемпионата для освобождения бело-русских политзаключенных. А вот это уже иллюзия: если чемпионат все-таки состоится в Беларуси, то никто из по-литзаключенных уж точно не выйдет на свободу. Потому что сам факт согласия демократических стран на участие их сборных в турнире на территории дик-таторского государства будет означать, что с существованием репрессий и по-литзаключенных мир смирился.

Право проведения чемпионата мира по хоккею Беларусь получила в 2009 году. Тогда Лукашенко изо всех сил изображал идейного вдохновителя оттепели. Он выпустил из тюрем по-

литзаключенных, а Евросоюз в ответ приостановил действие визовых санк-ций против белорусских чиновников. И на проведение чемпионата мира по хоккею именно в Минске федерация согласилась. Чемпионат должен пройти с 9 по 25 мая следующего года.

Но после 19 декабря 2010 года, когда день президентских выборов закончился массовыми арестами и последующими массовыми сроками, европейские и американские политики и правозащитники начали кампанию по переносу чемпионата из Беларуси. Они же заговорили о бойкоте чемпионата Канадой и США.

В день заседания конгресса МФХ в Стокгольм приехал один из бывших узников КГБ Алесь Михалевич. Он был кандидатом в президенты, 19 дека-бря после ареста подвергался пыткам и в конце концов вышел на свободу в обмен на согласие о сотрудничестве с КГБ. Сразу после выхода из тюрьмы Михалевич провел пресс-конферен-цию, на которой рассказал, как из него под пытками выбивали согласие сотруд-ничать со спецслужбами.

Алесь Михалевич, как сотни тысяч белорусов и миллионы европейцев, убежден, что нельзя проводить чем-пионат мира по хоккею, да и любому другому виду спорта, в стране, где есть политзаключенные. Сначала — осво-бождение, потом — чемпионат. И ев-ропейские правозащитники продолжат бороться за перенос турнира. Понятно, что мировой опыт ничему не учит дик-таторов. Но обидно, что мировой опыт ничему не учит и нормальных людей.

Ирина ХАЛИП, соб. корр. «Новой»

Минск

Борьба за перенос из Минска чемпионата мира по хоккею продолжается

Конек диктатуры

С понедельника прекратились мор-ские пассажирские перевозки из Владивостока на острова Русский, Попова, Рейнеке, а также полуостров Песчаный. Капитаны судов объявили руководству ООО «Мортранс», что отказываются выходить на линию из-за аварийного состояния причалов, не позволяющего проводить посадку и высадку пассажиров безопасно.

С амый проблемный — пирс на Рейнеке, осенью прошлого года отремонтированный го-

родской администрацией, но ставший еще хуже, чем был: пирс поднят почти на метр, из-за чего трап при высадке пассажиров приходится ставить едва ли не вертикально. У пирса на остро-ве Попова требуются дноуглубитель-ные работы. Есть проблемы и в самом Владивостоке: прежний удобный 36-й причал пал жертвой саммита АТЭС (на его месте – скандальный недострой гостиницы «Хаятт»), и теперь судам «Мортранса» приходится швартоваться к причальной стенке, приспособленной для больших океанских судов.

«Мы каждый рейс рискуем жизнью и здоровьем пассажиров. Если произой-дет трагедия при посадке или высадке, всю ответственность будет нести капи-тан — он получит «дырку» в капитанс-ком удостоверении и больше никогда не сможет работать по специальности, не говоря уже об уголовной ответствен-ности», —заявил один из старейших капитанов компании Георгий Климов.

Капитан теплохода «Яков Бутаков» Вячеслав Шейко добавляет: «Ни город-ские, ни краевые власти не обращают на нас внимание. Нам негде швартоваться, мы лишены возможности работать».

Гендиректор ООО «Мортранс» Инга Сазонкина рассказала «Новой», что у компании есть и финансовые претен-зии к администрации Владивостока. Чтобы держать тариф на приемлемом уровне, город компенсировал перевоз-чикам часть расходов. Предполагалось, что с апреля рейс на остров Русский будет отменен, а островитяне смогут добираться на материк автобусами (благо, мост на Русский сдан еще в прошлом году). Но хорошей дороги до островного поселка Подножье так и не построено, из-за чего рейс пока сохра-няли, хотя денег за это «Мортранс» не получает от города в течение вот уже полутора месяцев. Руководство компа-нии считает: о возобновлении перево-зок можно будет говорить только после того, как городская администрация гарантирует ремонт пирсов и финан-сирование рейсов.

В понедельник вечером при участии мэра Владивостока Игоря Пушкарева в экстренном порядке был зафрахтован (у другой компании) паром, который отвез пассажиров на остров Попова. Со вторника городскими властями в тестовом режиме запущено автобусное сообщение с Русским.

Василий АВЧЕНКО, «Новая во Владивостоке»

Во Владивостоке прекращено сообщение с островными территориями города

Пароходство отдает концы

В понедельник похоронили шестиде-сятилетнего Николая Козлова, за-ключенного «Матросской Тишины».

Он был осужден в октябре прошлого года по четвертой, самой тяжелой части статьи «Мошенничество».

«Может, для кого-то он и преступник, а для нас — отец», — в семье сейчас об уго-ловном деле говорить не хотят. Сообщают лишь, что у Козлова был спор о земле с администрацией Одинцовского района Подмосковья, обвиняли его в подделке документов, и вины он не признал. До самого приговора Николай Николаевич был уверен, что ему дадут условный срок. Судья отказался приобщить к делу справку о том, что у подсудимого полный комплект сердечных болезней: стенокар-дия, гипертония 3-й степени, ишемическая болезнь сердца (перенес шунтирование). «Ему дали три года, а получилось, что приговорили к смертной казни, причем мучительной», — говорит сын Денис. Впрочем, последние часы жизни Козлов провел на свободе: из тюрьмы его от-пустили, когда стало ясно, что вот-вот он испортит фсиновскую статистику.

На этап Козлова не отправляли — опа-сались, считают родственники, что не вы-держит долгого пути, и после приговора оставили в СИЗО. Семья пять раз пода-вала просьбы о медосвидетельствовании: с помощью этой процедуры можно опре-делить, что человек не может находиться в тюрьме по состоянию здоровья. Однако право на освобождение по закону дают лишь заболевания в терминальной ста-дии. То есть пока человека еще можно спасти, лечиться ему не позволят. Пять раз в освидетельствовании Козлову отказы-вали: врачи СИЗО писали, что состояние здоровья пациента удовлетворительное. Ничего не дал и судебный иск к СИЗО со стороны родных. Тем временем у Николая вдобавок к болезням сердца начались боли в груди и кашель: сначала обычный, потом — с кровью. Врачи начали лечить пневмонию. Лекарств у родных не прини-мали. «Я был пятнадцатым в очереди на передачу лекарств, и только у одного че-ловека из пятнадцати медикаменты при-няли», — вспоминает второй сын, Олег.

18 апреля Козлову стало плохо, и его на «скорой» отправили в «гражданскую» 57-ю больницу. Там у него выявили рак легких 4-й степени — смертельной. Этот диагноз входит в перечень заболеваний, освобождающих от наказания*. И тем не менее 30 апреля Николая увезли обратно в больницу «Матросской Тишины».

Сам Николай о терминальной стадии рака не знал и переводу в больницу ра-довался. Успокаивал жену Елену: «Мы с тобой еще поживем», — несмотря на то что в туалет его водили в наручни-ках четыре конвоира, — а иногда почти несли: из-за метастаз в кости болели ноги. «Я ему не говорила диагноз, это бы отняло у него последнюю надежду», — объясняет Елена, врач по профессии. Она работает как раз с раковыми боль-

ными, организует лечение россиян за границей. Говоря со мной, Елена зады-хается от бессилия: «Если бы я только могла увезти его в Германию, я знаю клиники, врачей…»

На майские праздники в «Матросской Тишине» усилили охрану, четверо кон-войных требовались в СИЗО, поэтому Козлова увезли обратно. «Я только на коленях не стоял, прося его оставить в больнице», — говорит Денис. Мольбы родных не помогли. Закон — тоже. Освободили Николая лишь 16 мая, ког-да стало ясно даже врачам СИЗО: он вот-вот умрет.

Денис приехал забирать отца: «Он будто в Бухенвальде побывал — пре-вратился в глубокого старика, похудел килограммов на двадцать, весь синий… Задыхался так, что мне казалось, будто я говорю с рыбой». Николай был уже не в состоянии ехать в легковушке. Врачи «скорой» везти пациента в больницу отказались: только в хоспис. Сыновья привезли отца домой, нашли хорошую клинику и вечером отправили туда. Ночью Николая Козлова не стало.

С февраля Козлова регулярно наве-щала Анна Каретникова, член Общест-венной наблюдательной комиссии за тюрьмами. Она использовала все пре-дусмотренные законом возможности: отправляла запросы в Главное управле-ние ФСИН, неоднократно обращалась к начальнику тюрьмы Тагиеву с просьба-ми провести, наконец, обследование. Писала в блог о состоянии Козлова, пыта-ясь привлечь внимание к судьбе больного человека. Чиновники игнорировали все сигналы Каретниковой. Общественная наблюдательная комиссия создана в 2008 году в соответствии с Федеральным законом «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в мес-тах принудительного содержания». По этому же закону все ее решения носят рекомендательный характер, и от вы-водов ОНК тюремное начальство легко отмахивается.

— У работников СИЗО происходит профессиональная деформация, — ут-верждает Каретникова, — они начинают считать заключенных людьми второго сорта. А тюремные врачи всегда подоз-ревают, что больные симулируют, пытаясь уйти от ответственности. Козлов сильно кашлял, а сопровождающие нас офице-ры говорили: «Это он специально для вас старается»…

А главу «Матросской Тишины» Фикрета Тагиева на днях сняли с долж-ности. Но вовсе не за Козлова, а из-за побега заключенного Олега Топалова — он якобы проковырял себе путь на волю ложкой в потолке. Этот факт куда больше портит статистику, чем смерть заклю-ченного. Тем более что умирающего Козлова успели-таки отправить умирать «на волю».

Наталия ЗОТОВА

Статистику не испортилИз «Матросской Тишины» успели отправить больного человека на волю за сутки до смерти

*Утвержден постановлением Правительства РФ от 6 февраля 2004 г.

Николай Козлов с внуком и

младшим сыном.

Фо

то и

з се

ме

йн

ого

ар

хива

6 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

16 мая этого года я случайно включи-ла «Евроньюс» и увидела репортаж об очередной го-довщине терактов

в Касабланке.Сначала показали демонстрацию

родственников убитых, которые крича-ли: «Нет терроризму!» Потом репортер сказал, что «власти приписали теракт салафитам». Потом показали демонс-трацию салафитов, которые говорили: «Мы до сих пор не знаем правду о тер-акте в Касабланке».

Таким образом, в соответствии с ны-нешними канонами объективной жур-налистики, в репортаже были политкор-ректно представлены две точки зрения: властей, которые почему-то приписали теракт салафитам, и салафитов, которые хотят знать правду.

На самом деле никаких загадок в тер-актах в Касабланке нет. Теракты были уст-роены 12 (!) смертниками, которые в один и тот же час 16 мая подошли к самым разным местам в городе — итальянский ресторан, испанский ресторан, еврейское кладбище, бельгийское консульство — и взорвались. Власти не «приписали теракт салафитам» — это был теракт, устроен-ный салафитами. Салафиты не «хотят знать правду», они лгут, как лжет мать Царнаева, которая вопит, что ее сыночка подставили.

И вдруг я подумала, что этот репор-таж — частный случай того тренда, кото-рый господствует сейчас в мире. Тренда объективизма. Все относительно. Все точки зрения равны. Все культуры равно-правны. Можно так, а можно — и эдак.

Раньше, например, мы простодушно думали, что крах Римской империи был катастрофой, вызванной нашествием варварских народов. Мир утратил циви-лизацию. Теперь новая политкорректная история называет это «аккомодацией» и «трансформацией». Проект, спонсируе-мый European Science Foundation, так и называется: «Трансформация Римского мира».

В раскопках до 446 г. — богатый город с красивыми домами, банями, фо-румом, храмами, а после 446 г. — слой пепла, а потом четыре хибары, липну-щие к трущобе, в которой жил епископ. Виллы исчезли, сменившись замками. Тысячи сельских поселений были стер-ты с лица земли. Грамотность исчезла, денежное обращение исчезло, рынок исчез, исчезли дома, крытые черепицей (что было нормой в римские времена), исчез цемент, строительство дорог, а в Англии на три столетия исчез гончарный круг. Так вот, это была трансформация. Взаимовыгодное сотрудничество римлян с радостно переселявшимися к ним гер-манскими племенами.

Все культуры относительны, все точки зрения равноправны.

Разумеется, у такого типа дискурса есть некое преимущество перед типом дискурса, принятого в XIX веке, который считал, что надо не излагать разные точ-ки зрения, а устанавливать правду. Ведь вместо правды легко установить ложь и начать вбивать ее в голову.

Но среднестатистический потребитель информации подсознательно слышит не «разные точки зрения». Он в фоновом режиме воспринимает сказанное с экра-на или написанное в книге как правду. Если журналист говорит, что «власти приписали теракт салафитам», то это не воспринимается как информация о теракте, совершенном салафитами. Это воспринимается как информация о терак-те, который нехорошая власть почему-то приписала мирным салафитам.

«Объективное изложение разных точек зрения» в стремительном инфор-мационном потоке оборачивается не объ-ективностью, а всеобъемлющим враньем, и охотно используется авторитарными режимами для пропаганды.

Помните плакаты, которыми рекла-мировала себя Russia Today? Буш или Ахмадинежад — «кто из них более опа-сен для мира? Давайте обсудим».

«Давайте обсудим» формально вы-глядит как приглашение к объективной дискуссии, а на самом деле — это при-глашение к вранью. «Кто устроил теракт в Касабланке — салафиты или власть? Давайте обсудим». «Ели ли карибы че-ловечину — давайте обсудим?» «Взятие Рима вандалами — тотальный грабеж или взаимовыгодная аккомодация? Давайте обсудим».

Еще недавно мир был устроен так, что когда правда о каком-то дебатируемом вопросе выяснялась, то эта правда была окончательным вердиктом. Когда выясни-лось, что Земля вращается вокруг Солнца, то люди, которые говорили: «А у нас другая точка зрения», — перестали вос-приниматься всерьез. Когда на процессе Дрейфуса выяснилось, что полковник Анри подделал доказательство его вины, это стало доказательством невиновности Дрейфуса.

Не то сейчас: изобилие информа-ционных потоков таково, что человек может бесстрашно игнорировать любые доказательства и факты. В свободном доступе «Архипелаг ГУЛАГ» — но вам невозмутимо говорят: «Сталин — убивал, истреблял только врагов». Вы можете прочесть кучу отчетов комиссии по 11 сентября, но вам невозмутимо говорят: «Башни-близнецы взорвали сами США». Давайте обсудим.

Так вот: не все вещи надо обсуждать. Не все культуры равноценны. Не все точки зрения равны. И привычка представлять как равноправные все точки зрения — это привычка, которой прекрасно пользуются террористы и авторитарные режимы.

Теория политической относительности

место событий

Оказалось, что счета за электроэнергию, потраченную во время многочисленных мероприятий сельской администрации, все это время автоматически приписывались несведущим жильцам

«Объективное изложение раз-ных точек зрения» оборачивается не объективностью, а всеобъем-лющим враньем, и охотно исполь-зуется авторитарными режимами для пропаганды

Почему объективистский подход современных СМИ более опасен, чем тупая тоталитарная пропаганда

Юлия Латынинаобозреватель «Новой»

В течение семи месяцев жительница поселка Чкаловского района Зе-леный Бор Лариса Безверхая до-казывала в суде, что расчеты 2011 года, проведенные энергосбытовой организацией ОАО «Свердловэнер-госбыт», не соответствуют действи-тельности. Затраченные усилия на восстановление справедливости не были напрасны: 16 мая суд вынес решение в ее пользу.

В се началось еще летом 2011 года, когда Лариса Леонидовна ста-ла собственницей квартиры в

доме с печной системой отопления. В декабре 2011 года энергосбытовая организация выставила жительнице поселка Зеленый Бор долг на круг-ленькую сумму, — 30 тысяч рублей — из которой 17 тысяч были начислены в качестве платы за общедомовые нуж-ды. Женщина, не задумываясь, взяла банковский кредит под большие про-центы: в приоритете было как можно скорее отделаться от перспективы стать должницей. Сомнения в справедли-вости суммы, назначенной для оплаты электрической и тепловой энергии, возникли после. Знакомый женщине юрист предложил написать претензию. А адресат, в свою очередь, решил подать в суд исковое заявление на «злостную неплательщицу». Так между жительни-цей поселка и энергосбытовой компа-нией установились тесные, но отнюдь не дружественные отношения.

В ходе судебного разбирательства выяснилось, что расчет был произ-веден действительно неверно. В деле свои роли сыграли множество фак-торов. Во-первых, из-за постоянных перебоев в доставке квитанций, в рас-четах, разумеется, возникла некоторая путаница. Во-вторых, ситуацию с вы-платами за общедомовые нужды усугу-било наличие жильцов, занимающих 4 из 12 квартир на условиях договора социального найма. Из-за отсутствия счетчиков в таких квартирах показа-ния рассчитывались по установлен-ным тарифам, которые естественно

не отражали фактического количес-тва потребляемой электроэнергии. Такая расстановка привела к неми-нуемому парадоксу: исполнительные плательщики со счетчиками платили больше, чем жильцы, удерживающие показания.

Но самое интересное открылось в мае, когда юристы апелляционного суда подняли вопрос об избирательном участке, закрепленным за администра-цией села Балтым, который находится в доме Ларисы Безверхой. Оказалось, что счета за электроэнергию, потра-ченную во время многочисленных мероприятий сельской админист-рации, все это время автоматически приписывались несведущим жильцам. Жильцы несчастливого дома и раньше догадывались о такой афере. Но, не-смотря на многочисленные вопросы и жалобы, глава сельской администра-ции Алла Вострецова умело уходила от ответа, а доводить дело до суда никто не спешил.

Несмотря на все сложности, суд пошел навстречу жительнице поселка: ОАО «Свердловэнергосбыт» было от-казано в иске против Л. Л. Безверхой, суд обязал энергосбытовую компанию провести перерасчет. При всем этом, назвать исход неприятного инцидента благополучным не дает стоящая перед жительницей поселка необходимость выплачивать кредит. Стоило лишь без промедления поставить под сомнение крупный счет за электроэнергию, и ошибки можно было избежать.

То, что правовая неграмотность и смиренное бездействие делают из россиян вассалов бюрократической системы, давно перестало быть ново-стью. Об этом знают все, и все давно решили, что такой порядок в стране заведен с давних времен. Может, нам пора наконец-то перестать надеяться на безликую Астрею?

Екатерина КУСТАРЁВА,«Новая на Урале»

«Новая на Урале» приглашает на работу

МЕНЕДЖЕРОВ ПО РЕКЛАМЕ.Основные обязанности:работа с существующими клиентами, работа по клиентской базе.База предоставляется!

ВНИМАНИЕ! Требования к претендентам: • Грамотная речь• Высокая работосопоспобность• Коммуникабельность• Стрессоустойчивость• Настойчивость• Опыт в продажа приветствуется

Ждем тех, кто хочет зарабатывать!

Тел. (343) 345-93-51

Условия:Комфортабельное рабочее местоПятидневная рабочая неделя с 10 до 18 часовОплата на время испытательного срока — очень высокий процент от сделки,по окончании испытательного срока —оклад + процент + бонусы с продаж.

ПОДПИСКА

Уважаемые читатели!

Открыта подписка для желающих получать региональный выпуск «Новой газеты».

Подписаться на «Новую газету на Урале» можно в отделе подписки группы компаний «Урал Пресс».

По всем вопросам обращайтесь по телефону в Екатеринбурге: 8 (343) 26-26-543 , или по адресу:620055, г.Екатеринбург,ул.Мамина-Сибиряка, 130.

Смиренный платит дважды

7 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

«Сурков — это лучший вариант, потому что Сурков — это Берия»

Депутат Госдумы Илья ПОНОМАРЕВ:

✔ «Я очень рационален, я очень технологичен в том, что я делаю. Сейчас выгоднее быть с мандатом, чем быть без мандата».

✔ «Координационный совет — это бессмысленно. Это мерт-ворожденное».

✔ «Если не будешь с людьми лично общаться, никогда не будешь политиком, всегда будешь блогером».

✔ «Сколково» — это государственная история. Может быть, линия партии поменялась, но это не моя проблема».

✔ «Зюганов — политик до мозга костей, у него нет вообще никаких постоянных привязанностей, у него есть сиюми-нутные интересы».

✔ «Миронов — реально рубаха-парень. Он на наших фрак-ционных корпоративах все время с гитарой».

✔ «Жириновский — это и не партия, это пиар-проект с че-кистским уклоном».

✔ «Плохо, когда свои своих мочат. Это же чистые эмоции. Ты им про логику и разум, а они тебе — да ты засранец, нерукопожатная мурзилка».

Краткое собрание штрихкодов Ильи ПОНОМАРЕВА:

страницы 8—9 �

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

— В ы сказали: пе-ремены в стране возможны толь-ко при раско-ле власти, при расколе элит.

Ситуация с отставкой Суркова может рас-сматриваться как начало раскола элит?

— Это не начало, это скорее проявле-ние этого процесса, который давно идет. Мы говорим, что все эти протесты ни к чему не привели, но они серьезно измени-ли расклад сил внутри. И если раньше про-тивостояние было клановое, то сейчас оно приобрело идеологическую компоненту.

— Например, кто откололся от Путина? От коллективного Путина?

— Называть фамилии — это вредить процессу. У меня есть значительное ко-личество знакомых в высших эшелонах, которые говорят: я бы сказал еще более злобными выражениями, чем это говорит-ся на Болотной площади. Другое дело, что они и про Болотную площадь говорят не менее злобно — о том, что люди упустили шанс, что не смогли перевести колоссаль-ную энергию в конструктивное русло, что заняли такую «наф-наф»-позицию.

Нужен лидер!— Если глядеть на то, что происходило

в декабре, то надо было любым способом заиметь формализованного лидера, и са-мое лучшее для этого было выдвижение кандидата в президенты.

— В демократической тусовке все хотят быть лидерами и договориться между собой не могут. Ну кто лидер? Навальный?

— Ну, например, да. В тот момент это была очевидная совершенно кандидатура. И Навальный был, с одной стороны, до-статочно радикален, с другой стороны, он еще не наговорил того, что бы делало его неприемлемым для разговора. И тем более у него есть определенные связи с разными олигархическими кругами, среди которых были люди, которые готовы были посред-ничать в этой истории. Но была сделана ставка на то, что все само произойдет, что власть испугается и убежит. А она вот взяла и не испугалась.

— А раскол элит, о котором вы говорите, будет увеличиваться?

— Конечно. Это уже замкнутая спи-раль, каждое действие одной стороны по-рождает противодействие, а оно порождает еще более мощное действие и еще более мощное противодействие. Например, все эти инициативы по запрету иностранных счетов — это же колоссальный удар по внутреннему единству элиты.

«Толстокожий» Владислав Юрьевич

— Не окажется ли так, что Суркова взяли и убрали…

— Я думаю, что он сам ушел. Владислав Юрьевич хотя и артистическая натура, но в аппаратном смысле он очень толстоко-жий. Если бы он не захотел уйти, он бы не ушел.

— А почему он захотел уйти, как дума-ете?

— Он же умный человек, он же видит, куда ситуация развивается: абсолютный тупик, и как минимум тупик у правитель-ства, а как максимум — тупик у страны. И он в этом правительстве ключевой человек. Ну что такое руководитель ап-парата правительства? Это диспетчер, который отвечает за весь внутренний документооборот.

— Вы про Суркова сказали: «Лучший че-ловек, который занимался у нас новациями. Единственный разумный человек в правитель-

стве». Вы не боитесь так говорить о Суркове, когда он сейчас в определенной опале?

— Нет, у меня больше риска, с точки зрения моих собственных коллег. Вот Навальный в одном из интервью гово-рит: ну вот Пономарев у нас же — люби-тель Медведева, вот пусть он сам кашу со своим Медведевым и расхлебывает! Я абсолютно не любитель Медведева. Как я могу быть любителем человека, который является проводником неолиберального курса, против которого я выступаю, я ле-вый человек. Но я никогда не мажу всех одной краской. Вопрос с инновациями — это положительная тема. И я уверен абсолютно, что, если бы Медведев эту волну с модернизацией и с инновациями не поднимал, на Болотной было бы в два раза меньше людей, просто они бы фи-зически уже уехали. Эти люди могут про Медведева говорить, что это «ноль без палочки», «айфончик», «подконтрольный человек». Никогда не было иллюзий, что он самостоятельный, антипутинский. Конечно, он был подпутинский. Но Путин ему дал возможность сделать ка-кую-то опричнину маленькую и хотя бы в рамках этой опричнины попробовать сделать что-то по-другому. Вот Медведев это и попробовал сделать.

— Вы имеете в виду «Сколково»?— Ну да, «Сколково». Он пытался

какие-то вещи делать, например, либе-рализацию уголовного законодательства. Он не выходил за рамки, за флажки, он не пытался расширить, к сожалению, зону своего влияния. И это было предметом моего личного разочарования. Но там, где было можно, он что-то делал. И в этом самом Сколкове 900 компаний, которые в стране остались и что-то делают.

— «Сколково» — это действительно ваш проект?

— Это ничей. Нельзя так сказать, что это мой проект. Если я так буду говорить, то будут возмущаться и Дворкович, и другие. Но я ходил по ряду кабинетов, убеждал, что это надо сделать.

— А Суркова легко было убедить?

— Суркова я как раз не убеждал. Суркова убеждал Чубайс. Это была не моя история. Я взаимодействовал с Чубайсом, я взаимодействовал с Дворковичем и вза-имодействовал с грефовской командой. Дворковичу я даже писал кусок текста для послания президента, который посвя-щен был этим самым инновациям. Идея «Сколково» была тогда и провозглашена.

— Для развития «Сколково» Фурсенко — худший вариант, чем Сурков?

— Сурков — это вообще был лучший вариант, потому что Сурков — это Берия. Это на самом деле точный образ, и он сам, я уверен, внутренне именно с этим чело-веком себя сравнивает.

— С Берией? Это страшный человек.— Сурков сыграл, на мой взгляд,

просто с поправкой, что это все-таки без человеческих жертв, роль похожую в строительстве политической системы России.

Разговор на память— Вы сказали, что с Сурковым послед-

ний раз общались в декабре 11-го года. А о чем вы говорили с ним тогда?

— Тогда единственный раз в жизни я с ним говорил о протестах, о политике. До этого я с ним вообще никогда не говорил о политике.

— И что он вам ответил в декабре 11-го года?

— Он сказал, что он считает, что это не финальный акт, что эта волна пройдет, что делать на нее ставку — это очень рискован-но. Я к нему пришел с тем текстом, что мы работали в «Сколково». И я поэтому гово-рил: «Начались протесты, мое сердце там. Но я не хочу подставить проект». Они же долго очень колебались: работать со мной или не работать, я же был оппозицией и оставался оппозицией. Это был серьезный аппаратный риск, он продолжался и до этих декабрьских протестов.

Продолжение интервью —

Елена МАСЮК

обозреватель «Новой»

8 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

Money-money…

— А как всплыли эти 750 тысяч долла-ров? Почему сейчас?

— Есть публичная сторона вопроса и есть непубличная. Непубличная заклю-чается в том, что на «Сколково», и на «Роснано», и на другие институты развития начался наезд в конце прошлого — начале этого года. И уже тогда Счетная палата начала приходить.

— Это связано с наездом на Медведева?— Это не на Медведева, это в прин-

ципе противостояние кланов. Я не раз-деляю Путина и Медведева, я не счи-таю, что Путин борется с Медведевым, Медведев борется с Путиным. Но это не означает, что их группы, которые на них замкнуты, друг с другом не конкуриру-ют. Отрицать жесткий конфликт между Сечиным и Дворковичем, на мой взгляд, глупо. Конечно, он есть. И мне кажется, что именно эти фамилии прежде всего и связаны с началом этих разборок.

— Когда у Собчак изъяли большую сумму денег, вы сказали: «От денег Собчак придет-ся долго отмываться нам всем». А сейчас, в связи с суммой 750 тысяч долларов, которую вам предъявляют как не совсем честно зара-ботанную, не окажется ли так, что оппозиции придется долго отмываться?

— Собчак, к сожалению, и попала в эту ситуацию, и отмывается. Задают вопросы и Навальному, и другим. Но Навальный правильно отвечает, как раз ровно так, как я призывал действовать в отноше-нии с Ксенией. Мы все самостоятельные взрослые люди, у нас есть своя история, мы где-то что-то зарабатывали. Но это наша личная ответственность, это нельзя превращать в историю, что все защищают. Ну откуда, извините, большое количество наших уважаемых сетевых хомячков реаль-но знает о происхождении денег Ксении Анатольевны или Ильи Владимировича. Реально люди этого не знают. Я показал, откуда эти деньги взялись, на что они были потрачены, за что они заплачены.

— Но тогда вы предложили Собчак на какое-то время отойти от оппозиционной деятельности. Может быть, вам тоже сей-час лучше отойти, пока не закончится ваша история с деньгами?

— Так я ровно так и действую. Я не член Координационного совета. Был бы членом Координационного совета, я бы сказал, что приостанавливаю членство на период раз-бирательства. Я не член никакой оргструк-туры. Но когда, например, мне предлагали выступить на митинге 6 мая, я сказал, что я не хочу именно по этой причине. Потом на это наложилась еще вторая причина — погиб человек. Я считал, что зря мы этот митинг проводили как митинг. Надо было просто всем випам пойти в народ, к людям, и говорить. И это было бы гораздо результа-тивнее. Когда я прихожу на такие массовые мероприятия, меня все время обступает толпа народа. Мы дискутируем, обсужда-ем. Это классно, я два-три часа влегкую там провожу. А Навальный всегда убегает, говорит: «Ну просто это неэффективно. Я лучше в Сети что-нибудь напишу». Если ты не будешь с людьми лично общаться, ты никогда не будешь политиком, ты всегда будешь блогером.

Десантник Серега— Илья, а вас допрашивали по «делу

6 мая»?— Да. Допрашивали. Я сам ходил, сам

вызвался. Они официально не могут меня вызвать: у меня иммунитет. Но я так же, как по делу «Сколково», так и по 6 мая, вы-зывался сам, потому что я заинтересован в том, чтобы истина была установлена.

— Вы сказали, что Миронов недав-но прислал вам какую-то ободряющую эсэмэску. Что было в ней, можете сказать?

— Это было после одного из визитов в Следственный комитет, я послал ему краткий отчет, что «два дела закрыто, по третьему разбираемся, думаю, все будет хорошо». Он в ответ написал: «И, слава богу, держись, мы с тобой».

— О Миронове вы сказали так: «Десантник Серега — прямолинеен в своих подходах и иногда даже в чем-то наивен». А в чем наивен?

— У политика такого уровня должна быть определенная инерция. А Сергей Михайлович… Я знаю всех руководителей думских фракций, партий, могу сравни-вать. Зюганов — политик до мозга костей, у него нет вообще никаких постоянных привязанностей, у него есть сиюминутные интересы. Он всех вокруг разводит, под-держивает какие-то группы влияния внут-ри партии, балансирует…

— А вы политик?— Ну да, конечно. — Для Миронова в данной ситуации

было бы самым лучшим вариантом, если бы вы сдали мандат, к чему он и призывает вас?

— Да я не знаю. Я считаю, что Сергей Михайлович защищает партию. Все же видели, что происходит с проектами, в том числе сделанными с высочайшего соизво-ления: «спецназ президента», «любимый проект», «яркие люди», — и вдруг проект громят полностью, на людей открывают уголовные дела, отнимают бизнес, изнич-тожают. Никто же не хочет оказаться в этом положении. И на Миронова есть давление далеко не только сверху. Во всех этих дейс-твиях вижу гораздо большее давление не сверху, а снизу. Потому что люди боятся. «Справедливая Россия» — это, безусловно, оппозиционная партия, которая построена из людей, которые не вписались в эту сис-тему и не хотят в нее вписываться.

— Но Жириновский и Зюганов тоже на-зывают себя оппозиционными партиями.

— Ну Жириновский — это и не пар-тия, это такой пиар-проект с чекистским уклоном. Но КПРФ, конечно, оппозици-онная партия. Она договорная, то есть она договаривается по каким-то вопросам и по каким-то вещам не противоречит. Это люди, которые не хотят изменить систему, которым в этой системе комфортно. Но в рамках этой системы они тем не менее выдвигают другой, например, экономи-ческий курс.

У кого-то есть сто рублей, у кого-то есть мандат

— У меня было все хорошо. А тут нача-лись эти протесты, и я решил, что мне все-таки мандат важнее в этой ситуации, потому что так ты участвуешь в актуальной поли-тической жизни. Я это говорю к тому, что я очень рационален, я очень технологичен в том, что я делаю. Да, мне это часто вредит с точки зрения моего публичного имиджа, потому что людям нравятся эмоциональные поступки. А когда ты апеллируешь к разуму, это обычно непопулярно. Но с мандатом — это чисто рациональная, абсолютно раци-ональная история. Сейчас выгоднее быть с мандатом, чем быть без мандата.

— Вы до последнего будете держаться за мандат?

— Что значит держаться за мандат? Мандат — это ресурс. У кого-то есть сто рублей, а у кого-то есть мандат, а у кого-то есть Центральное телевидение. Это все по-

литические ресурсы, которые ты можешь использовать. Мандат дает определенное количество политических возможностей. И средства массовой информации, и, извини-те, такую важную вещь, как бесплатные по-ездки по стране. Для меня это очень важно, потому что я совсем не богатый человек, я реально живу на думскую зарплату.

— А 750 тысяч долларов?— Это полтора года работы. За эти пол-

тора года у меня было около 30 поездок в Штаты…

— Вы ездили на свои деньги?— Да, из этих денег. И хотя я езжу эко-

номическим классом, вопреки тому, что утверждает Ксения Собчак… Это по стране я часто летаю «бизнесом», потому что если берешь от Думы, то одинаковая цена «эко-ном» и «бизнес». Так какой смысл? Я хотя бы высплюсь, потому что летаю в основ-ном ночными рейсами. А в иностранные поездки я всегда езжу экономклассом.

Помимо Штатов были поездки в Малайзию, Южную Корею, Японию, Сингапур. И везде гостиница, перелет, питание, проживание, связь в роуминге, обеды со всеми випами, которых надо кормить, поить и уважать, и ходить с ними в дорогие места. Все это — из этих самых денег, из этих 750 тысяч долларов.

— И это все для того, чтобы привлекать инвесторов?

— В этом проекте были публичные вы-ступления на определенные темы. Это то, что называется роуд-шоу, — это рассказ о проекте и о государственных инициативах в сфере инноваций, которые ты ведешь для разных аудиторий, для того чтобы они начали с тобой дискутировать.Тот же Вексельберг не является человеком из инновационной среды, он тоже с кем-то встречался, но это на порядок встреч мень-ше, чем я проводил, потому что его задача сказать: «Мы всё построим, мы всё сдела-ем, большие деньги я вам гарантирую». И это была его функция. А я говорил по су-ществу о том, что работает, что не работает, что вы должны ожидать в России.

— От лица государства?— Да.

Мама, дедушка, Жириновский и такси

— Илья, ваша мама — сенатор от Чукотки (с 2005 года) в Совете Федерации. Она ощущает давление в связи с вашей де-ятельностью?

— Не то слово. Я думаю, что она последние месяцы досиживает в Совете Федерации.

— Она вам как-то выражает свое возму-щение? Что вот, сынок, из-за тебя…

— Нет, не возмущение она выражает, она выражает большое опасение о том, что дальше кушать и детей учить надо. Естественно, она понимает мою позицию. И, как правило, ее не разделяет. Но по-че-ловечески она мне выражает поддержку. Но есть же в конечном итоге чисто прагма-тические вопросы. Она живет на зарплату свою в Совете Федерации, я живу на зарпла-ту в Государственной думе. У меня за всю эту политическую историю были крайне

тяжелые финансовые периоды. В 2006 году я просто зарабатывал тем, что «бомбил» по ночам в машине.

— Да ладно. Как это?— Ну было все перекрыто.— А не опасно было?— А что делать-то?— А потом что-то нашлось?— Потом технопарки начались. За них

никто не брался, потому что все считали, что это провальный проект… А я этот про-ект вытащил.

— Жириновский сказал, что его конф-ликт с семьей Пономаревых уходит в бреж-невские времена. Что он имел в виду?

— У меня есть дальний родственник Борис Николаевич Пономарев, двоюрод-

ный дедушка, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, заведующий международным отделом ЦК КПСС, автор учебника по ис-тории партии. У него был конфликт с моим родным дедушкой по папиной линии. Мой родной дед был в Польше посредником между СССР и «Солидарностью», и он был одним из авторов идеи чрезвычайного по-ложения, которым Польша защитилась от повторения чехословацкого сценария. Его за это сняли. Он попал в опалу. Вторжение он предотвратил, но его отовсюду выгнали, отправили на почетную пенсию. И Борис Николаевич его не поддержал в этой исто-рии как партаппаратчик. И мы не общались. Лично Бориса Николаевича я не знал.

А блестящая политическая карьера Владимира Вольфовича началась ровно с того, как Борис Николаевич выгнал его с работы. Потому что Вольфович был этим, нашим «шпиёном», он же окончил Военный институт иностранных языков и шел на работу в Турцию. И его туда не пус-тили, за профнепригодность. По утверж-дению Владимира Вольфовича, решение принимал Борис Николаевич.

— И теперь он вам мстит?— Да…— А это на полном серьезе? Или в

шутку?— Конечно, причина носит современ-

ный характер, а не исторический. Просто это же очень удобно — расправляться с оппонентом чужими руками. «Единая Россия» мне ничего не может предъявить по существу. Все те вещи, которые они пытаются раскручивать, относятся к сфере государственной работы — типа «сколков-ской», технопарков и т.д. И получается, если они меня критикуют, то они сами

персона

� страница 7

«Сурков — это лучший вариант, потому что

Сурков — это Берия»

Депутат Госдумы Илья ПОНОМАРЕВ:

Сейчас выгоднее быть с мандатом, чем быть без мандата «

«

9 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

себя критикуют, и это очень неудобно. А так можно всегда сказать: «Ну не мы же тебя мочим. А вот этот нехороший человек. Мы-то к тебе нормально относимся».

Каждая ругань со стороны Вольфовича повышает известность. Поэтому с техни-ческой точки зрения большое ему спасибо человеческое. Он это понимает абсолютно. Подошел в кулуарах, обнимает, говорит: «Ну давай мы еще как-то…» Он восприни-мает это как шоу-бизнес.

Удальцов— По поводу Удальцова вы сказали, что

в ситуации, в которой он сейчас, главное — это информационная поддержка. А как вы его сейчас поддерживаете?

— Ну как? Я рассказываю о том, что происходит, распространяю сообще-ния, которые мне Настя Удальцова дает (Настя — мой помощник, между прочим, по Государственной думе). Это единствен-ное, что можно сделать. И поддержать деньгами адвокатов, но я, к сожалению, этого сделать не могу, потому что все де-ньги, которые я мог адвокатам дать, — я их отдал.

— Проблемы финансовые есть у само-го Удальцова, поскольку он под домашним арестом.

— Именно. У нас у всех финансовые проблемы, это одна из самых уязвимых точек этой всей истории относительно Таргамадзе. Должен же быть какой-то здравый смысл. Я понимаю, что все это рассчитано на людей из глубокой провин-ции, для которых что 35 тысяч долларов, что 350 тысяч — это примерно одинаково запредельные величины.

— Да, но у Удальцова реальные проблемы с деньгами.

— Да. Я знаю, что пресловутый «Опель» был куплен на мои деньги. Я давал Насте (Удальцовой) деньги в долг, у меня даже где-то ее расписка есть. Что касается по-мощи… Ребята наши помогают. У него да, денег нет, но он не голодает.

Телепропаганда— Вам не кажется это очень странным,

что приехал журналист с российского канала к Таргамадзе и вдруг в Вильнюсе он встречает вас? В случайность сложно поверить.

— Конечно, там была наводка. За всеми нами в Вильнюсе ходили какие-то люди, совершенно в открытую была наружка.

— А с какой стороны наружка, как ду-маете?

— Безальтернативно, со стороны Российской Федерации.

Таргамадзе, насколько я понимаю, жил в Литве на протяжении двух месяцев. Я про это сейчас узнал. Если бы я знал, что Таргамадзе в Литве, я бы не поехал. Хотя это была абсолютно нормальная конфе-ренция («Отдельно от Европы? Рубеж де-мократии в России: взгляд изнутри и взгляд соседей». — Е. М.), но просто чтобы не подставляться, я бы не поехал. Тем более я знал, что там будут телевизионщики.

— Что вы про себя сказали, когда вы их увидели?

— «Твою мать», — я сказал. По-моему, я даже это вслух сказал.

Главный по революциям— Вся история с Таргамадзе, боевой

путь этого человека мне лично очень по-дозрительны. Он в первый раз прогремел вне грузинского контекста в Украине, где он каких-то боевиков пригнал в Донецк, типа на стороне «оранжевых», на сторо-не Юли. И на этом основании там чуть было не повязали всю эту «оранжевую» верхушку. И тоже про это узнали в форме прослушки какого-то телефонного разго-вора. Как и с «Анатомией протеста»… Ну хорошо, один раз это могла быть случай-ность. Во второй раз — Белоруссия. Тоже Таргамадзе финансирует оппозицию. Там тоже какая-то прослушка. И тоже всех повязали. И в третий раз, с российской оппозицией, — то же самое.

— То есть возможно, что сам Таргамадзе это все записывает и сливает?

—Я считаю, что это точно от грузин ушло. Я в этом абсолютно убежден. Другое дело, что я не думаю, что они это сделали сознательно. Моя версия очень простая: если вообще какие-либо беседы были, а я сомневаюсь, что была беседа с Удальцовым, потому что Серега все время мне говорил, что он ни в чем подобном не участвовал. Это какая-то мутная пленка. Вполне ее могли сделать сами грузины, потому что Таргамадзе действительно, здесь Мамонтов прав, зарабатывает на этих политтехноло-

гических мероприятиях. Вполне возмож-но, что он хотел к этим русским событиям присоседиться. То есть сделали пленку, пос-лали в Лондон потенциальным спонсорам, кто-то из этих потенциальных спонсоров, по-видимому, был внедренный человек, который передал эту пленку в Москву. Вот вся линейка, которая в этой ситуации была. Я думаю, что организовывал съемку (на видео он на заднем плане крутился), типа, консул Грузии в Молдавии, и он за-нимался передачей пленки.

— А Лебедев не мог здесь быть таким сливным…

— Нет. Ну кто он такой? Есть такая порода профессиональных активистов, ходят такие разводилы, которые на этом пытаются реально заработать. Они ездят от конференции к конференции, получают какие-то гонорары. Частью этих гонораров делятся, часть себе в карман кладут.

К ответу!— Жириновский требует наказать вас за

участие в антигосударственной конференции в Литве.

— Комиссия по регламенту уже откло-нила это его требование.

— А Сидякин в программе российского телевидения сказал, что за такие действия вообще нужно стреляться.

— Ну Саша склонен к артистическим заявлениям. Меня пытаются мочить не руками «Единой России». Я не видел за-явлений от их официального спикера типа Железняка.

— А почему «Единая Россия» вас не мочит?

— А на всякий случай. Вы же пони-маете, в Думе какое отношение к моей деятельности? Все подходят и говорят: «Вот Гудковы сволочи, ты единственный нормальный человек на этой Болотной площади».

— А Гудковы почему сволочи?— А Гудковы сволочи, они говорят, по-

тому что Гена знал же, что у него бизнес, он должен был сидеть и не чирикать. Говорят: ну ладно бы там Дима. Но Гена-то знал, что у него бизнес? Знал. Он начал выпен-дриваться (обычно другое слово говорят), довыпендривался. Его поймали за эту историю, а теперь всех нас мочат. Потому что не было бы Гудкова, не было бы «золо-тых кренделей». Поэтому, говорят, это все из-за Гудкова. Поэтому к Гудкову просто дружная ненависть у всех, по-моему, даже у всех фракций.

— У вас тоже?— У меня нет, конечно. Он делал то,

что ему подсказывала совесть. Кто мог ожидать, что это произойдет, тем более что активного бизнеса у него не было. Он был акционером каких-то компаний, но это не запрещено законом. Если на этом основании смотреть депутатов, так мож-но половину депутатского корпуса тут же выгнать, что мы, собственно, и доказали этими самыми «золотыми кренделями».

Если бы Гудков был чуть-чуть бо-лее гибок внутри Думы и прислушался к тому, что партия сказала по поводу Координационного совета, то он был бы сейчас выдвинут кандидатом в губернаторы Подмосковья. У «Справедливой России» хватает муниципальных депутатов, что-бы пройти фильтр. А Координационный совет — это бессмысленно. Это мертво-рожденное.

Революция? Да!— Я часто говорю: революция не про-

исходит от того, что ее кто-то сконстру-ировал. И то, как действует нынешняя власть, ведет ситуацию к революции. Она закрывает последовательно все возмож-ности легитимного способа выхода из ситуации. Все говорят: Февральская рево-люция… Хлеб на самом деле был, но его не было в нескольких торговых точках, пошел слух, что его нет и не будет, — и случилась Февральская революция.

— Что сейчас может быть таким дето-натором?

— Я думаю, прежде всего экономика. Но может быть и что-то другое. Может быть, убьют кого-то, может быть, катас-трофа какая-нибудь техногенная, какую-нибудь очередную Саяно-Шушенскую ГЭС прорвет, но только будет куча жертв. Когда ситуация загнана в состояние скры-того бурления… Если ожидать революции, то делать-то ничего не надо. Достаточно сидеть в Цюрихе, пить кофе и ждать, когда это случится. А в момент, когда рвануло, просто приехать и процесс возглавить.

— А есть кто сидит в Цюрихе и ждет?— Думаю, что есть. Я знаю нескольких

крупных бизнесменов, которые были оби-жены Путиным, которые не ассоциируют-ся с оппозицией вообще никак, но которые Путина ненавидят.

— А эти люди каким-то образом финан-сово помогают оппозиции или нет?

— Нет. Зачем? Помогать Навальному? На фиг. Оттого, что ты ему поможешь, он ни громче, ни тише кричать не станет, а партию он все равно не построит. Ну и ка-кой смысл ему денег давать? Ведь главная проблема: почему нет денег — потому что их некому и не на что дать. Деньги нуж-ны, например, на строительство партии. Деньги нужны на издание националь-ной газеты или на создание телеканала. Зарплату активистам будет платить? И зачем? Если они и так есть. А оттого, что ты им будешь платить, они не станут ра-ботать по-другому. И это любой человек из бизнеса понимает.

— Но очень большая проблема и в том, что нет лидера, который мог быть альтерна-тивен Путину.

— Он может выйти только из нас, он не может прийти с улицы.

— А кто, на ваш взгляд, мог бы быть та-ким человеком?

— Целый ряд людей, которые могут быть. Вопрос: хочу ли я таких лидеров? Рогозин влегкую может быть. Патриарх может быть таким лидером. Есть люди, у которых очень большой стартовый административный запас. Например, Якунин — у него полтора миллиона желез-нодорожников под ружьем. Он при этом за православные христианские ценности и говорит очень складно.

Православная скрепа— То есть православие сейчас важно?— Да, оно всегда важно. Это консер-

вативные идеи, на них можно раскачать… Мы тут на митинг с большой проблемой собираем жалкие какие-то сотни тысяч рублей. В лучшие базарные дни доходит до миллиона рублей. Посмотрите, сколько собирают денег православные порталы на свои проекты.

— А попам разве можно верить?— Некоторым можно. Церкви нельзя

верить как институту, потому что это та-кая же часть государственной власти. Но у Церкви еще помимо всего этого есть идея.

Это колоссальная проблема Болотной площади, что она занимает такую непри-миримую, ультралиберальную позицию по отношению к Церкви. Я считаю это ошибкой. Я уверен, меня либеральная общественность проклянет, но я запущу к концу лета с Чаплиным православный дискуссионный портал для либеральной общественности.

— Чаплин — это же просто…— Это не важно. Я считаю, что абсо-

лютно точно надо с аудиторией верующей работать, надо работать и с консерватив-ными слоями общества.

— Должна быть очень большая внутрен-няя выдержка у тех людей, кто будет рабо-тать с этими слоями.

— У меня есть эта внутренняя выдерж-ка. Я бы просто хотел, чтобы меня мои собственные друзья и коллеги за это не кошмарили. Тут нет иллюзий, просто пло-хо, когда свои своих не понимают и свои мочат. Это же чистые эмоции. Ты им про логику и разум, а они тебе — да ты засра-нец, нерукопожатная мурзилка…

Полную версию интервью читайте на сайте «Новой»

10 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

нанополитика

«Сколково» теряет

партнеров, деньги,

репутацию

Т ишина и покой уже месяц как совсем покинули инноград. Серия уголовных дел против топ-менеджеров проекта, преследова-ние Ильи Пономарева, отставка Владислава Суркова — верхов-

ного патрона «Сколково» и назначение на его место утратившего всякое влияние Андрея Фурсенко испортили настроение инвесторам. И даже больше. Во время первых обысков в конце апреля вместе с российскими сотрудниками силовики на пару часов задержали и топ-менеджера американской Intel. У задержанных сле-дователи изъяли мобильные телефоны и документы. Планировалось, что в тот день американец обсудит миллиардный контракт со «Сколково». Но в итоге, по-лучив назад паспорт, тот унесся в аэро-порт. Руководство «Сколково» направило американцам письмо с извинениями. Как сообщила мне представитель Intel в России Анна Лобанова, американцы извинения приняли, но о том, когда возобновятся пе-реговоры на миллиард, ничего не известно. По слухам, корпорация на время и вовсе решила заморозить отношения с россий-ской стороной. О «временном разрыве» с ключевым партнером поговаривают и менеджеры «Сколково».

«Бегство американцев» депутат Илья Пономарев называет первым серьезным последствием атаки СКР на инноград.

— Обстановка очень нервная. Никакой определенности нет, так что о приоста-новке деятельности в «Сколково» сейчас, конечно, думают все ключевые инвесто-ры, — говорит он.

Сам Пономарев еще задолго до просла-вивших его митингов считался одним из основных лоббистов иннограда. Его назы-вали правой рукой Суркова в «Сколково» (за работу на Суркова ему до сих пор пеня-ют коллеги по оппозиции). Пономарев же курировал переговоры с Массачусетским технологическим институтом по поводу участия того в развитии иннограда. (И MIT сейчас главный партнер проекта.) Был ав-тором закона о статусе «Сколково». Сейчас СКР намеревается лишить его депутатской неприкосновенности, обвиняя в хищении 750 тысяч долларов иннограда.

В глухо тонированном бизнес-клас-се мы едем по пробкам в гостиницу «Украина». У депутата там встреча с кем-то из сколковских боссов. Удивительно, но, даже оказавшись в осаде, Пономарев сохранил связь с проектом.

— Понятно, что на публике сколков-цы вынуждены говорить обо мне как о враге, — делится Пономарев. — Понимаю их, я с декабря 2011 года — как прока-женный. Но у них и без меня сейчас п…ц полный. Путин высказывается о проекте в демонстративно равнодушном ключе: ему все это не интересно. Он назначает

куратором проекта Фурсенко, который, мы все помним, не одобрял изначаль-но затею иннограда. Медведев молчит. Единственный, кто оказался с яйцами, — Сурков в Лондоне….

— Кто еще может заступиться за про-ект?

— Вряд ли кто-то будет. Но никто, ко-нечно, не будет и откровенно его «мочить». Скорее всего, сольют тихо и постепенно. В российских условиях без мощной мо-нолитной поддержки государства проект обречен.

С ам инноград — сегодня лишь ги-гантская площадка, огороженная забором. За два с лишним года

с момента старта проекта на территории достроено только административное зда-ние — «Гиперкуб». Еще одно — гостинич-но-культурный центр — в процессе. На месте остальных предусмотренных объек-тов не вырыты даже котлованы. При этом по плану развития уже к концу этого года на территории должен появится технопарк на 20 тыс. кв. м. А до 2015 года — целый город. Но строители, по-моему, совсем раскисли. Последние полгода я бывал на площадке неоднократно. Зимой в буль-дозерах по стройке разъезжали гастарбай-теры, теперь стало совсем тихо и пусто. В обычные дни — когда не идут проверки или, например, конференции, — почти пустым стоит даже тот самый «Гиперкуб». А ведь как мне объяснили сотрудники иннограда, данный «Гиперкуб» «является центром непрекращающегося творческого бурления».

Сейчас в кубе размещаются несколько компаний-стартапов. Правда, на месте бурлила только одна — ООО «Геонод-разведка». Стартап занимает половину третьего этажа и разрабатывает глубоко-водные аппараты по исследованию зем-ной коры. Аппарат похож на крошечный батискаф — может работать на глубине до 7 тыс. метров. Автор разработки Дмитрий Ильинский ремонтирует один такой у себя на столе — в окружении микросхем, с па-яльником, перед включенным макбуком.

— Живем скромно, — говорил мне о проблемах Ильинский. — Но «Сколково» больше миллиона долларов не дает. Говорит, мы уже зрелые и сами должны искать финансирование.

— То есть вы отказались от миллиона?— А куда нам этот миллион?! — него-

дует Ильинский. — Это Пономарев согла-сен, а нам на развитие надо раз в десять больше!

Н аверное, все же я ничего не смыслю в бурлении.

Кроме «Гиперкуба» компании резиденты «Сколково» размещаются также в арендованном на три года бизнес-центре «Урал». Находится он по соседству с ин-ноградом. Обустроено здесь уже несколько научных лабораторий. Знаменитый кван-товый физик Алексей Акимов вернулся из Гарварда и прикручивает шуруповертом полки для оборудования. С быстрым свер-кающим взглядом, пышной шевелюрой и во всем черном физик напоминает злого гения из диснеевской анимации. Но толь-ко внешне.

— Благодаря «Сколково» у рос-сийских ученых наконец появляется шанс, — говорит под потолком Акимов. — Исследователям и аспирантам государство предлагает финансирование на уровне западных центров. У нас все возможности для прорыва!

— Но вы видите, что происходит. Это же государство сейчас громит «Сколково».

— Я аполитичный человек, — заявляет физик Акимов, откладывая шуруповерт. — Мне не интересны разборки элит. Путин или Медведев, Сурков — и что? У меня критерий: могу я проводить исследования здесь или нет. Пока вроде могу. Спокойнее, конечно, было бы работать на Западе, а здесь бывать наездами, но я выбрал риск.

— Провал проекта стал бы большой бедой не только для нас – ученых, работа-ющих здесь, вкладывающих в Центр силы,

время, репутацию, — вздыхает коллега Акимова, профессор университета Калгари Александр Львовский. — В Российском квантовом центре задействованы лучшие умы со всего мира, нобелевские лауреаты. Для них это — возможность отдать дань нашей стране, помочь, чтобы этот очаг научной мысли не угас. А если теперь все накроется — это будет как красный флаг: с Россией теперь иметь дела нельзя! И сей-час поэтому такой тревожный момент, подвешенное состояние...

Два года назад Львовский — ученый с мировым именем — помогал «Сколково» с проведением Первой международной конференции по квантовым технологиям. От молодого профессора исходил опти-мизм. Мы записывали интервью — гово-рили о Сколкове как о мировом центре квантовых технологий. В этот раз говори-ли, сколько еще продержится проект под прессингом властей.

В «Сколкове» Львовский руководит научной группой из молодых российских физиков, но, в отличие от Акимова, рабо-тает по временному контракту. И, ничем не рискуя, всегда может вернуться на постоянную позицию в Калгари. Но пока Львовский в Сколкове все еще как дома. Ходит в сандалиях, на столе у него, как всегда, килограмм яблок.

— Конечно, мне не все равно, в ка-кой стране работать, есть ли в ней де-мократия или нет, — говорит Александр Львовский. — Но в Сколково я приехал заниматься наукой, не политикой. А для этого нужны вполне простые вещи — такие как финансирование, быстрая та-можня, спокойная безопасная среда. Но, к сожалению, российская система с тру-дом обеспечивает даже эти требования. Например, уже полгода мы ждем, когда наше оборудование пройдет оформление на таможне. Это непозволительная поте-ря времени – ведь конкуренты не будут ждать. Плюс эти скандалы и обыски уве-ренности в успехе не прибавляют. Одной рукой государство поддерживает проект, другой – бьет… Все очень запутано.

Мы сидим в небольшой офисной кух-не. Шумный кофейный автомат выдал только полчашки кофе и вдруг отклю-чился. Львовский налил себе воды. Через месяц он возвращается в Канаду.

Павел КАНЫГИН

Наплыв следователей СКР и аудиторов вот-вот станет ло-кальным бедствием в инно-вационном городе Сколково. Не протолкнуться на парков-ке, а в кофейном автомате и вовсе нет воды. Всю, говорят, выпили они, силовики. И это мы еще не учитываем да-леко идущие последствия. Фискалы и дознаватели могут совсем распугать бо-язливых сколковчан. Кто-то уже испугался и с вещами покинул страну — как пред-ставители Intel. А некоторые даже не заметили, что случи-лось, — как физики Кванто-вого центра. Безвылазно они достраивают свои лаборато-рии в подвалах технопарка. Но про них позже.

Кислый инноград

Ан

на

АР

ТЕ

МЬ

ЕВ

А —

«Н

ова

я»

Планировалось, что американец обсудит миллиардный контракт со «Сколково». Но в итоге, получив назад паспорт, он унесся в аэропорт «

«

11 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

правосудие

Ч еловек может привыкнуть ко всему. Но никогда нельзя привыкнуть к несправед-ливости. Простой русский мужик Валерий Скворцов из Волгограда 13 лет хочет

одного — справедливости. Он был обви-нен в убийстве и отсидел 5 лет. Приговор то отменяли, то снова приговаривали. Адвоката у него нет. Все эти годы защи-щает его мама. И ведь они вдвоем очень много чего смогли добиться. Вот письмо Валерия, документы он приложил:

«27 марта 2000 г. я возвращался до-мой от бабушки — в тот день она умерла. На одной из улиц на меня вдруг напал пьяный мужчина с вилами, пытаясь меня убить. От первого удара острыми кон-цами я увернулся, тогда он ударил меня черенком по голове. Голова закружилась, кровь залила мне лицо, но я сумел отнять у него вилы и задержал этого мужчину. Позже я узнал, что у него была белая горячка, он с этими вилами кидался на де-тей, его успокаивали и заводили домой, но он снова выбегал на улицу.

Я пошел искать телефон, а за на-павшим на меня мужчиной остался при-сматривать один из его соседей. Когда я приехал с милицией, на улице был только напавший на меня мужчина с вилами. До машины его вел под руку сотрудник милиции. Приехав в отделение, я напи-сал подробное заявление с рассказом о случившемся и пошел домой. 21 июля 2000 года в 7 утра я вышел из дома на работу, и тут ко мне подскочили мужчины, задержали, а один сказал: «Ты убийца, находишься в розыске». Привезли в СИЗО-4 Волгограда и стали вменять тяжкое преступление — убийство того человека с вилами, который в мартовский вечер был живым и доставлен в милицию по моему заявлению.

В октябре 2000 года Красноармейский райсуд Волгограда присудил мне 7 лет. В ноябре в областном суде приговор был отменен. В сентябре 2001 года Красноармейский райсуд, повторно рас-смотрев материалы дела, осудил меня на 5 лет. В январе 2002 года приговор опять был отменен областным судом. В июле 2002 года Красноармейский райсуд вы-нес мне оправдательный приговор, и меня освободили. Однако по протесту про-курора оправдательный приговор был отменен уже в августе. А в ноябре 2002 года меня все в том же Красноармейском суде взяли под стражу и осудили на 5 лет строгого режима. Меня отправили на зону, откуда я освободился в ноябре 2005 года по окончании срока. 2 года в СИЗО и 3 года в колонии.

В феврале 2006 года Верховный суд возбудил надзорное производство по моему делу. А в ноябре 2006 года все тот же Красноармейский райсуд г. Волгограда приговорил меня уже не по ст. 105 (убийство), а по ст. 114 ч. 1 УК РФ (нанесение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой

самообороны) к 10 месяцам лишения свободы — все по тому же делу. Судья Соколова О.В. запретила защите вклю-чать диктофон и отказала журналистам в праве присутствовать на открытом судебном заседании. Три прокурора со-гласились с этими решениями».

Это заседание было интересно еще и тем, что свидетель обвинения признал-ся, что был принужден давать против Валеры ложные показания, на основании которых его и осудили. К тому же судья переменила статью обвинения — теперь причинение тяжкого вреда здоровью че-ловека с вилами, который к этому време-ни уже 6 лет как покоился с миром. Я по-лагаю, что именно так судья решила, как сэкономить государственные деньги — чтобы ни в коем случае не выплачивать Скворцову компенсацию. А то, что его делом занимаются все суды на свете, что стоит диких денег; что его содержали в тюрьме и перевозили на зону, где худо-бедно кормили-одевали-сторожили, что он все эти годы не работал и не платил налогов — это никого здесь не волнует. Валера продолжает бороться, но уже 6 лет — почти безрезультатно.

Вообще, эта история удивительна только одним: Валере и его маме удалось четырежды отменить приговор. Честь и хвала маме и сыну, а также — судя по всему — некоторым судьям областного суда, которые взяли на себя и смелость, и труд попытаться защитить очевидно не-виновного. А сколько таких, как Валера, отсидели, сидят и еще сядут? Скажу по многолетнему опыту — сотни, если не тысячи. Я знаю так называемого убий-цу из Рязани, Женю Кутузова, который отсидел 11 лет только потому, что, когда случайно были найдены настоящие се-рийные убийцы, его уже осудили — не выпускать же. Они так потом и сидели вместе — настоящие убийцы и Женя. Знаю Васю Андриевского, который си-дит уже 11 лет за убийство женщины, которая была жива еще два дня (ходила в магазин и общалась с соседями) после того, как Вася ее якобы убил; а вещдоки смыло в милиции, ибо прорвало трубу. Знаю парня из Челябинска, который получил 20 лет за то, что гулял по лесу вместе с девушкой, они обнаружили труп и позвонили в милицию. Недавно мне принесли дело А. Щ., которого осудили (Тушинский суд Москвы) за убийство, совершенное 16 мая, тогда как тело убитого лежало в морге с 14 мая. А на днях ко мне пришли мать и сестра только что убитой девушки — о ней был жуткий репортаж на ВГТРК, надо бы в суд подать. Так вот: мать и сестра пришли затем, что-бы мы занялись обвиненным в убийстве рецидивистом. Это крайне неприятный тип — но это не он, говорят мать и сестра, и начинают раскладывать документы. Как будет это дело развиваться — расскажу, но вот такое я вижу впервые.

Скамейка запасных преступниковЯ приведу вам с десяток известных мне случаев, когда за убийства отбывают срок люди, очевидно невиновные. Даже если настоящего убийцу поймали — не отпускать же этих

Суду осталось дождаться губернатора, повторно до-просить двух свидетелей и дочитать письменные доказа-тельства по делу о хищении путем растраты в отношении политика Алексея Навального и бизнесмена Петра Офицеро-ва. Ключевой вопрос финала процесса — будет ли назначе-на финансовая экспертиза.

В понедельник в Ленинский р а й о н н ы й с у д п р и в е з -ли Андрея Вотинова. Экс-помощник губернатора Белых год назад был приго-ворен к трем годам колонии,

притом что прокуроры просили судью дать чиновнику 6 лет условно. По мне-нию обвинения, он вымогал десятимил-лионную взятку у тогдашнего директора «Кировлеса» Вячеслава Опалева, обещая тому сохранить предприятие и оставить его на должности. Повлиять на решения такого уровня Вотинов не мог, поэтому следствие посчитало это мошенничест-вом, а не вымогательством взятки.

За год колонии советник сильно из-менился: лицо осунулось и будто сдулось, вместо беспорядочных волос — ежик, вместо костюма — роба и бирка с именем. Вотинов, единственный из всех свидете-лей, отвечал на вопросы из клетки: к ней, для удобства зрителей видеотрансляции, приставили микрофоны.

Во время работы в кировской обл-администрации Вотинов и Навальный конфликтовали, в том числе из-за лесной промышленности. Поэтому перед допро-сом экс-советника Навальный говорил, что опасается оговора. Тем не менее свидетель быстро развеял опасения по-литика, обрушившись на общего врага — Опалева, оклеветавшего обоих. Назвав «Кировлес» неэффективной организа-цией, он обвинил бывшего директора в саботаже реорганизации предприятия. Более того, он подтвердил исходный те-зис защиты Алексея Навального: огром-ных запасов древесины у «Кировлеса» не было. Опалев же утверждал: огромные долги предприятия могли быть покры-ты за счет погашения задолженности и продажи уже заготовленного леса на 220 миллионов рублей. Вотинов, не раз объезжавший входившие в «Кировлес» хозяйства, четко заявил обратное.

Несколько раз стоявший в клетке свидетель порывался читать по заранее приготовленной бумажке специальное обращение к суду: «Я хочу просто опи-сать Опалева как человека, он может ввести уважаемый суд в заблуждение!» Судья Блинов читать не разрешил: мол, обстоятельства дела Вотинова не имеют отношения к делу «Кировлеса». Впрочем, мнение заключенного выслушал. «Это нечестный и непорядочный человек, хоть и хороший лесник», — заявил Вотинов, добавив, впрочем, что организаторские навыки у Опалева хромают.

Как только Вотинова увели, выяс-нилось, что у обвинения закончились свидетели: некоторые, в том числе губер-натор Белых, — в командировке, кто-то на больничном, а другой экс-помощник губернатора, Контантин Арзамасцев, находится в международном розыске.

Адвокаты заявили: защите необходимо все же допросить губернатора, кроме того, до прений они планируют повторно вызвать Опалева и дочь его гражданской жены, бывшую начальницу коммерчес-кого отдела «Кировлеса» Марину Буру. Важнейшее решение до приговора пред-стоит принять судье: защита будет хода-тайствовать о назначении финансовой экспертизы. Она должна определить, был ли контракт между «Кировлесом» и «Вятской лесной компанией» Петра Офицерова законной гражданско-право-вой сделкой и действительно ли госпред-приятие понесло убытки из-за действий обвиняемых.

Вторую половину понедельника суд слушал прокуроров: они монотонно чи-тали материалы дела. Первыми — двух-летней давности бумаги о возбуждении дела по более мягкой 165-й статье — «Причинение имущественного ущер-ба путем обмана», потом материалы о закрытии этого дела, еще позже — об отмене решения о закрытии.

Во вторник заседание продлилось лишь полтора часа. Единственным рассмотренным вопросом стало при-общение документов, которыми УФСБ по Кировской области обосновало про-слушку телефонов Алексея Навального, Петра Офицерова и установленного оперативниками круга их общения: губернатора Никиты Белых, его по-мощницы Марии Гайдар и других. Для дела эти бумаги крайне важны: вывод о причастности Навального к проблемам «Кировлеса» следствие сделало только на основании прослушки и спорных, во многом развалившихся в суде по-казаний экс-директора предприятия Опалева.

Защита в суде заявила, что бумаги составлены с ошибками и поэтому не-законны, а значит, не могут быть при-общены к делу. Блинов с адвокатами не согласился и постановил рассмотреть документы после перерыва. Заседание продолжится среду: во вторник после обеда в другом кировском суде нача-лось исследование жалобы Навального на двухнедельной давности обыск в его штабе.

Евгений ФЕЛЬДМАН,спец. корр. «Новой»

Киров

«Он нечестный и непорядочный, но хороший лесник»Процесс по «делу Навального» подходит к концу

Свидетель обвинения подтвердил исходный тезис защиты Алексея Навального: огромных запасов древесины у «Кировлеса» не было «

«

12 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

страна окраин

Е ще до рассвета 17 мая в поселке Березовка под Красноярском оперативники ворвались в частный дом и схватили чет-верых: Дмитрия Акимова, Ивана Пономарева, Виталия

Бренделя — все 1990 года рождения, и Максима Смирнова, 1994 года. За двое суток до того молодые люди, по версии следствия, похитили трех китаянок. Вывезли в голое поле. Издевались. Затем методично нанесли удары балонником по головам. Били поочередно, втроем. Акимов остался в машине и наблюдал за происходящим. Потом тела облили бензином, подожгли.

В хакасском управлении СКР со-общили: обвинение предъявлено, вину свою арестованные признали. Двое из убийц — братья, двое из жертв — сестры, 1963 и 1970 годов рождения. Еще одна женщина — 1972 года рождения. Они нелегально работали в огромном теплич-ном комплексе поселка Ташебы, что кор-мит овощами столицу Хакасии Абакан. Внутренняя жизнь таких китайских общин абсолютно непрозрачна. Что там творится, неизвестно, но 14 мая в России был родительский день, а в ночь на 15-е компания ранее судимых молодых людей увидела китаянок, собирающих на таше-бинском кладбище с могилок еду. Трое вышли из «Москвича», запихали в него женщин, «осквернявших память покой-ных», и помчались в поле. Утверждать, что это и есть мотив расправы, рано. Хотя, судя по утечкам из следствия в ха-касскую прессу, именно столь дико дело и обстояло. Убив, они проехали 420 верст и улеглись спать в доме отца одного из них в пригороде Красноярска.

Какой ад в этих молодых головах, представить сложно. Глава МВД Хакасии Илья Ольховский в интервью хакасской прессе сказал, что имеет место хули-ганский или бытовой мотив, не наци-ональный, и вряд ли тройное убийство вызовет международный или диплома-тический резонанс. Меж тем, как сооб-щает «Синьхуа», в Пекине официальный представитель МИД КНР Хун Лэй конс-татировал, что «это серьезное уголовное дело», и призвал Россию вынести убий-цам суровый приговор. МИД КНР и Генконсульство КНР в Иркутске «запус-тили режим экстренного реагирования», в Абакан прибыла группа дипломатов.

Через сутки после того, как убийц кита-янок взял угрозыск, из колонии № 19 под Иркутском, сделав подкоп, сбежал другой криминальный квартет, также замешан-ный в межэтническом конфликте. В 2005 году Александр Рыбаков, 1985 г.р., Юрий Прохоров, 1986 г.р., и Владимир Авдеев, 1975 г.р., зарубили штыковыми лопатами в деревне Московщина двух гастарбай-теров, которых посчитали виновными в гибели своих друзей. Примкнувший к беглецам Константин Павловец, 1988 г.р., осужден за грабеж и разбой.

В современной России действует ка-жущийся иррациональным закон парных случаев. Или серийности.

То, над чем должно задуматься, всегда происходит в короткий промежуток времени, как минимум, дважды. Так горят — сериями — детдома, психушки, студенческие общежития. Падают само-леты. Для чего сошлись во времени и в

пространстве — трех соседних сибирских регионах — криминальные сюжеты? Они похожие и разные: как начало и логичес-кое продолжение какого-то чудовищно-го, пугающего процесса, что развивается если не в «народной душе» — ее, единой, и раньше-то не было, то в умонастро-ениях огромных масс — слободской молодежи. Тех парней, что выросли ря-дом с большими городами в поселках и гетто, которые заполнены теплицами, лесопилками, какими-то загадочными базами, где трудятся одни «нерусские». Тут далеко не одна ксенофобия, и эти парни, становящиеся убийцами, — не столичные скины.

В их мотивации не разобраться, если не понять, что стало с азиатской Россией. Она всегда была сырьевым придатком, но стремительней и успешней, чем другие регионы России, вписалась в мировой рынок, в мировое разделение труда — на правах ресурсодобывающей колонии. Такой статус Сибири закономерно опре-деляет теперь все, что в ней происходит: сырьевой колонии не нужно лишнее население, и оно утекает, ей не нужны наукоемкие технологии, гуманитарные науки, сельское хозяйство — и все это стремится к исчезновению. А работников заменяют на тех, с кем проще, дешевле, которые больше и лучше работают. В

Ташебе китайская община — закрытая. А в Лесосибирске сам видел, как китайцы (по отзывам местных, самые примерные прихожане) строем шли в православный храм. Чем не идеальный народ? Что за благодарный человеческий материал, в отличие от родного, матерящего власть, вечно чего-то от нее ждущего!

И реальные, и выдуманные опасности, фантомные боли юность всегда пережи-вает остро. Тем более та, которой негде и некем работать, которая пьет или плотно сидит на «дури». Это физиология: любо-му взрослеющему самцу даны ощущения «его» территории, «своих» и «чужих», он должен найти баланс между агрессией и ее «тормозами». А реальность Южной

Сибири дает молодым людям чисто фи-зиологические ощущения опасности: если у порога бродит нечто чужое, оно вскоре обязательно рассядется в вашем доме. Это чувство неотвратимости под-креплено тем, что российское государство здесь отсутствует, оно ушло отсюда.

И з давних иркутских публикаций и рассказа местного оперативни-ка складывается такая картина.

Весной 2005 года в Московщине с проме-жутком в сорок дней нашли повешенными двух молодых людей, 21 и 17 лет, близких друзей. Один — на шнурках, оба — на коленях. Проводить расследования ор-ганы не стали, списав на суицид. Вскоре

произошел третий подобный случай — с 14-летним подростком. Его нашли под-вешенным к телеге на шнурке. Удалось откачать. Парень рассказал, что перед тем, как отключиться, ходил к таджикам, стро-ившим в селе столярную мастерскую. Те ему предлагали покурить анашу, он отка-зался, но глотнул из протянутой ему банки странного чая, после которого у него нача-ли гореть пятки, он шел домой, но рабочие были рядом и помогли ему снять кроссов-ки… Оттуда же, от таджиков, возвращался и первый висельник, но поскольку он с гастарбайтерами вроде бы дружил, никто на них сначала и не подумал.

Мирное прежде сосуществование коренного населения и гастарбайтеров

стремительно переросло в войну. Таджиков доставили в РОВД. Доказательств их вины не установили, однако оставили во избежа-ние самосуда над ними в спецприемнике. Владелец строящейся мастерской поляк Игнат Синде был этим недоволен и за-брал вместо таджиков узбеков, делавших до того в райотделе ремонт. И ни в чем не виноватые узбеки ночевали в бараке в Московщине первую ночь, когда к ним пришли разбираться местные. Это было 10 июня 2005 года. Шестеро на шестерых. В темноте произошла драка. В результа-те все шестеро гастарбайтеров получили тяжелые травмы, нанесенные ломами и штыковыми лопатами. Двое — смертель-ные. Суд дал нападавшим от 8 до 25 лет. Трое нынешних беглецов получили 16, 20 и 25 лет. Успели отсидеть почти по 8.

Каким-то образом они оказались в колонии рядом. И в столярке, откуда сделали подкоп. Вряд ли стоит искать тайные силы, которые были заинтересо-ваны и в побеге, и в том, что произошло в Московщине, во всей этой бессмыслице и беспощадности. Да, в этой истории не все однозначно. Расплывчатые показа-ния подростка — он перед странным чаем выпил спиртное, эсэмэски с угрозами от таджиков его матери, позиция священ-ника, призывавшего изгнать нечисть. С другой стороны, это все и придает истории неподдельность и трагичность. И выпячивает ее суть: если б не бездейс-твие государства, не бесправие народа и не царящее по этим причинам беззако-ние — не было бы переломано столько судеб, не было бы четырех смертей.

Для местных беглецы — герои. Их равняют с «приморскими партизанами». То, что грешили на таджиков, а убили не-повинных узбеков, так ведь темно было. Факт, что нечисть изгнали. И сейчас они своим побегом напомнили о деле 2005 года: может, наконец, разберутся, кто виноват, в том числе в бездействии.

Там, где государство занято нефтью, Сирией, бизнесом, тем, как бы подкузь-мить американцам, и где оно плюет на свои прямые обязанности, на то, для чего, собственно, его и содержат — сле-дить, чтобы ранее судимые отморозки не сбивались снова в стаи, чтобы гости с юга не везли наркоту, — непременно поя-вятся лающие люди с песьими головами. Сначала по окраинам. Родятся на свалках и пустырях, в которые режим превраща-ет огромные, прежде живые земли. Эти, с песьими головами, уже появились.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой»Красноярский край

Люди с песьими головами Они не могли не появиться на окраинах,

пустырях, свалках, откуда государство ушло. Они и появились

Трех китаянок вывезли в чистое поле и забили до смерти

Один из участников тройного убийства

13 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

«П редусмотренная краевой олимпий-ской программой новая сочинская станция переливания крови <…> введена в эксплуатацию», — было указано на сайте кубанского де-партамента по реализации полно-

мочий при подготовке к Олимпиаде. Уточнялось, что соответствующее разрешение было выдано краевым департаментом по архитектуре и градостроительству. Однако электронный журнал «Архитектура Сочи» опубликовал фотографии: на месте «построенной» станции есть лишь забор, строительная площадка и пара фонарей. После этого сообщение департамента с сайта исчезло.

«Проект разделен на две части. Первая часть — прокладка и подготовка сетей и фундамента, вторая часть — установка, собственно, модульных конс-трукций, — пояснила представитель олимпий-ского департамента Оксана Рафальская. — Администрация края выполнила первую часть, за которую была ответственна. А именно завершила подготовку фундамента, а также прокладку сетей тепло- и электроснабжения, бытовой и ливневой ка-нализации, благоустройство площадки».

Вторую часть проекта, то есть закупку, поставку и монтаж модульных корпусов, должно осущест-влять Федеральное медико-биологическое агентство Минздрава (ФМБА). Закончить строительство должны были в апреле 2012 года.

На стройплощадке, в паспорте объекта, генераль-ным проектировщиком указано московское ООО «РеввеллПроектГрупп». Интернет-поиск выдает груп-пу компаний с похожим названием: «Реввел». В нее, судя по официальному сайту, входят «Реввел-Проект Групп» и «Реввел-Строй Групп». Однако на сайте — ни телефонов, ни адреса.

Более полная информация есть, похоже, у МВД Карачаево-Черкесской Республики. Пресс-служба ведомства сообщает: компания «Реввел-Строй Групп» была подрядчиком при строительстве станции перели-вания крови в КЧР. Сдать объект должны были в 2011 году, но он до сих пор не построен. Как в Сочи.

По данным республиканского МВД, из федераль-ного бюджета на строительство карачаево-черкес-ской станции было выделено 288 миллионов рублей, но для их получения использовались подложные документы. Сейчас против главврача станции воз-будили уголовное дело, задержан один из руково-дителей Управления капитального строительства Федерального медико-биологического агентства. Арестован и курьер, который из Москвы вез судье взятку в 3 миллиона.

С учетом всех совпадений нельзя исключить, что подобную аферу могли провернуть и в Сочи.

Но ведь как креативно задумано и даже частич-но исполнено: получить деньги из воздуха, а потом демонстрировать участникам и гостям Игр-2014 олимпийский объект, которого нет. После Олимпиады торжественно передать это пустое место городу для дальнейшего использования на благо сочинцев. Остапу Бендеру и не снилось… Правда, сын турецко-подданного, в отличие от нынешних, был благородным жуликом.

Станция переливания денег

Сочинские чиновники отчитались о сдаче несуществующего олимпийского объекта

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

здесь!

Евгений ТИТОВсоб. корр. «Новой»Краснодарский край

Речь идет о станции переливания кро-ви: пункт 235 Программы строительс-тва олимпийских объектов. Олимпийс-кий департамент Краснодарского края отрапортовал, что станция введена в эксплуатацию. Но на указанном месте

сочинцы увидели пустоту. В соседнем регионе фирма-строитель «нагрела» федеральный бюджет на сотни милли-онов рублей, как и в Сочи, не по-стро-ив станцию. Но там прошли аресты, а в Сочи — нет.

Но ведь как креативно задумано и даже частично исполнено: получить деньги из воздуха, а потом демонстрировать участникам и гостям Игр-2014 олимпийский объект, которого нет «

«

Жур

нал

«А

рхи

тект

ура

Со

чи»

14 «Новая газета на урале»

№54 23. 05. 2013

специальный репортаж

«У льяновск — культурная столица». Таким амби-циозным заявлением встречают гостей го-рода растяжки у зда-ния железнодорожного

вокзала. В это можно было бы даже по-верить, увидев на улицах десятки билбор-дов с фрагментом знаменитого полотна «Оборона Севастополя», если бы не над-пись: «Здравствуй, НАТО» (или «Welcome, NATO» — на языке, понятном целевой аудитории) поверх героических образов Дейнеки.

Больше года назад появилась инфор-мация о том, что в аэропорту «Ульяновск-Восточный» планируют создать тран-зитно-перевалочный пункт Северо-атлантического альянса для вывоза грузов из Афганистана. В умах местных жителей и политиков информация об этом мгновен-но трансформировалась в идею создания полноценной военной базы НАТО «в са-мом сердце России».

Таксист Володя, впрочем, насчет аме-риканской угрозы сильно не переживает:

— Глупость это все. Зря погнали. Так бы хоть налоги нам платили. Да и нужны мы этому НАТО… А вот про колорадского жука — чистая правда. Вы про жука-то знаете?

По версии Володи, вредоносного жука в СССР завезли внешние враги во время Олимпиады-1980. Но наша стра-на жуку оказалась не по зубам (или не по жвалам?) — за Урал он так и не смог перебраться. (Проверила: по данным би-ологов, вражеское насекомое пересекло границу СССР еще в 40-е годы и достигло Приморья уже в начале 2000-х.)

Впрочем, Ульяновску как авиационной столице Володя дает довольно точную ха-рактеристику:

— «Авиастар» — кончился, а училище еще шевелится.

В молодости Володя очень хотел стать военным летчиком, но сразу после окон-чания училища — это было в начале 90-х, так и не успев послужить, попал под сокра-щение. О чем рассказывает с характерным ностальгическим вздохом, но без особого сожаления. Он, очевидно, отлично осво-ился в другой профессии. За поездку по маршруту вокзал — гостиница без стес-нения просит с меня столько, что даже московские таксисты, пожалуй, смущенно опустили бы глаза.

Полтора года назад правительство Ульяновской области стало офици-альным правообладателем товарного знака «Авиационная столица России». Федеральная служба по интеллектуаль-ной собственности выдала правительству соответствующую бумажку на русском и английском языках.

Лет 30 назад Ульяновск действительно ею был — без всяких оговорок, товарных знаков и гербовой бумаги. Крупнейший в СССР авиастроительный завод «Авиастар» и десятки других ориентированных на авиапром предприятий, школа переподго-товки летного состава, преподавательский состав — «золотой» фонд «Аэрофлота», элита гражданской авиации.

Несколько лет назад местные власти организовали здесь «авиационный клас-тер» — особую экономическую зону, пре-дусматривающую массу льгот, в том числе налоговых, для фирм соответствующего профиля. В ней, конечно, немедленно

получили прописку не имеющие отно-шения к авиации бизнесы ульяновских чиновников.

К сожалению, авиапром в городе действительно уже почти «кончился» (местные говорят, что одно из поколений эффективных менеджеров «Авиастара» умудрилось продать даже рулежку, кото-рая ведет к заводской взлетно-посадочной полосе). А вот насчет училища стоит вне-сти ясность. Не «шевелится» — активно выживает.

УчилищеПроректор по учебной работе Евгений

Павлович Кожендаев прикладывает к пиджаку новую форменную пуговицу — взамен утерянной.

— Ну как, похоже?— Похоже, только немного светлее.

Оботрется — потемнеет.— Вы спрашиваете, как у нас сейчас

дела? — Нитка наконец попадает в иголь-

ное ушко, и Евгений Павлович подни-мает на меня глаза. — Училище удалось сохранить даже в 90-е, значит, и со всем остальным справимся.

Девяностые — это развал Министерства гражданской авиации, развал единого «Аэрофлота», сокращение перевозок, ар-мия безработных летчиков. Отсутствие ке-росина, запчастей и зарплат. Сокращение наборов — вплоть до 60 человек в год (в СССР училища в совокупности на-бирали 2,5 тысячи курсантов ежегодно). Уход преподавателей и инструкторов. И попытки сохранить училище силами тех, кто остался.

Положение стало выправляться толь-ко во второй половине 2000-х, когда стало очевидно, что еще немного — и пило-

ты в России закончатся. А в 2010 году у училища случился юбилей — 75 лет. К круглой дате, как у нас обычно и бывает, в училище появились и новые самолеты, и тренажеры.

Ульяновский тренажерный центр сегодня — лучший в России и один из крупнейших в мире.

Авиатренажер даст сто очков вперед любому самому современному игровому компьютерному авиасимулятору. КТС (комплексный тренажер), например, это точнейшая копия настоящей кабины самолета, пугающая реалистичностью система визуализации, которая создает внекабинное пространство, и система подвижности, позволяющая имитиро-вать перегрузки и угловые ускорения. На рулении, например, ты не только видишь стыки аэродромных плит и слышишь со-ответствующий шум, но буквально чувс-твуешь каждый стык пятой точкой через контакт с креслом.

Тренажеры Ту-154, Ту-134, Ил-86 недавно демонтировали — освободили место под КТС Airbus А-320 и Boeing 737. Сейчас заканчивают установку нового Ту-204 и SSJ-100. SuperJet, кстати, здесь российским самолетом не считают: «А с чего это он российский, если почти все комплектующие — импортные?» — и шу-тят: «Ну с самолетом не получилось, так хоть тренажер отечественный».

Тренажер SSJ-100 первым среди рос-сийских КТС прошел сертификацию в соответствии с требованиями ИКАО (Международной организации гражданс-кой авиации). Только вот Росавиации, ко-торая оплачивала его покупку и установку в училище, он обошелся в… 17,5 миллиона долларов — как половина настоящего,

летающего «Суперджета». Для сравнения: тренажер А-320 импортного производства стоит почему-то на 30% дешевле.

Но все эти большие и реактивные авиалайнеры — пока не для курсантов. Они должны отлетать на двух типах са-молетов: вначале на легком одномотор-ном, потом на легком двухмоторном.

Як-18Т и Ан-2 постепенно уходят в ис-торию, точнее, в филиалы Ульяновского училища — в Сасово и Красный Кут. Сегодня ульяновские курсанты летают на самолетах австрийской фирмы Diamond DA-40 и DA-42.

В первые два года обучения курсанты занимаются изучением общих дисциплин и только в конце второго курса начинают готовиться к реальным полетам. Десятки часов наземной подготовки, тренажер и только после этого — настоящий самолет. Вначале летают в районе аэродрома на однодвигательном DA-40, чтобы научить-ся взлетать и садиться. Потом полеты по маршруту — в Казань, Самару, Чебоксары, полеты ночью, в сложных метеоусловиях (облачность, обледенение), на более вну-шительном двухдвигательном DA-42. Но пусть слово «внушительный» вас не об-манывает. Инструкторы называют обоих «австрийцев» не иначе, как «пластиковы-ми игрушками».

Курсанты— Конечно, они другие, — бодро

начинает отвечать на мой вопрос о том, сильно ли отличаются сегодняшние курсанты от тех, что были 10, 20, 30 лет назад, Владимир Павлович Дельдюжев, председатель Совета ветеранов УВАУ ГА. А потом вдруг замолкает на несколько се-кунд и начинает улыбаться: — А впрочем, такие же.

Есть фанатично влюбленные в авиа-цию; есть случайные; есть те, кто пошел в училище из чисто прагматических со-ображений, благо о «дутых», по мнению руководства крупнейших отечественных авиакомпаний, зарплатах летчиков сей-час говорят немало. Но отсев в процессе обучения не более 5%: ведь нужно каким-то образом выполнять количественные планы Росавиации по подготовке пи-лотов.

Значительный процент абитуриентов отсеивается еще до этапа определения по-роговых баллов ЕГЭ — на медкомиссии. Курсант должен быть здоров как бык. С советских времен требования практичес-ки не поменялись.

— Давно заметили: первые два курса они мальчишки. А после первых полетов что-то в них меняется. Становятся спо-койнее, серьезнее, взрослее.

Кстати, еще несколько лет назад, ког-да только поступили самолеты Diamond, у курсантов была возможность выби-рать, на чем учиться летать. «Я тогда позвонил папе посоветоваться, — папа,

Ну а летчики?А летчики потом…

Кто, где и как готовит российских пилотов гражданской авиации

Последние 20 лет проблемами гражданской авиации в России практически не занимались: не до того было. Опомнились лет пять на-зад — когда стало очевидно, что и самолеты, и пилоты в стране заканчиваются. Собрали из иностранных комплектующих «Суперджет» — и стало понятно, что отечественных самолетов у нас еще долго не появится. И уже планируем

приглашать пилотов из-за рубежа. Но неужели мы не способны готовить их самостоятельно?«Новая газета» начинает собственное исследо-вание. Мы хотим понять, кто, где и как готовит российских пилотов гражданской авиации. Первый флажок на карте — Ульяновск, где расположено старейшее и крупнейшее в Рос-сии высшее летное училище.

vk.c

om

/uva

ug

afp

as

Тренажер даст сто очков вперед компьютерному авиасимулятору

15 «Новая газета на урале»

№54 23. 05. 2013

разумеется, летчик, — и он сказал: «Иди на Ан-2, нужно попробовать на руках полетать, чтобы почувствовать самолет». И теперь на «Даймонде» уже как-то не так. Расстроился, опять позвонил папе. Он понял: тоже ведь когда-то переучивался с «тушки» на «Боинг».

Большинство ульяновских выпуск-ников успешно устраиваются на работу в первый же год после окончания учи-лища: диплом УВАУ ГА высоко ценится. Дальше — переподготовка в авиакомпании (не меньше полугода), потом правое крес-ло второго пилота в кабине «Боинга» или «Эйрбаса», а спустя несколько лет, если все хорошо сложится, — левое, командирское, и зарплата 300—400 тысяч рублей.

Курсанты, разумеется, очень внима-тельно следят за решением вопроса о при-глашении иностранных пилотов: мы-то, мол, тогда зачем вообще учимся? Но пока решение не принято, беспокоиться не о чем. Каждую весну к старшекурсникам приезжают представители авиакомпа-ний. Как на ярмарку невест, шутят пре-подаватели. Рассказывают, предлагают, присматриваются. А еще проводят тес-тирование по английскому языку, чтобы определиться, кто подходит, а кто — нет. Сегодня при поступлении на летную ра-боту — это, как ни странно, один из клю-чевых факторов.

Старая гвардияВ светлой приемной перед кабинетом

ректора у входа стоит пожилая женщина. Она не преподаватель, не инструктор, не инженер авиатренажера (как выяс-нилось, есть и такая профессия, и все ее представители, которые встретились мне в училище, были женщинами). Но она отлично знает самолеты. Знает их так, как не знает ни один, даже самый пре-данный техник, — до сантиметра.

Она 20 лет проработала на аэродроме швеей. Шила чехлы для самолетов. Шила

чехлы и подушки для пилотских кресел. Последний год — за 3,5 тысячи рублей в месяц. Наверное, это меньше, чем стоит один сделанный ее руками чехол.

А к ректору она пришла с заявлени-ем на увольнение. Все, говорит, пора на пенсию.

Средний возраст преподавателей Ульяновского училища — 60 лет. Средняя зарплата — 15 тысяч рублей, ниже, чем в среднем по региону.

— Для преподавания специальных дис-циплин — аэродинамики или навигации, например, — нужны достаточно узкие специалисты, которых выпускает ограни-ченное число вузов, — рассказывает про-ректор по учебной и научной работе Сергей Косачевский. — Раньше они оказывались у нас по распределению. А сейчас мы их даже жильем обеспечить не можем. Ректор хочет эту проблему решить, уже подготовлен про-ект общежития для молодых специалистов. Только денег на него пока нет.

Несколько лет назад в Ульяновске закрыли сразу три военных училища. Высвободившиеся преподаватели пере-шли на работу в УВАУ ГА. Ну да, чужое несчастье помогло, — шутят здесь.

— Инструкторскому составу зарпла-ту подняли немного — до 40 тысяч, — продолжает Косачевский. — Но ведь в авиакомпаниях каждый из них может заработать в 10 (!) раз больше. А ведь инструкторы, по идее, это лучшие из лучших. Да, пытаются работать, но через три-четыре года уходят. И невозможно их за это осуждать.

Музей— А там, видите, мой любимый само-

лет. — Андрей Емельянович везет меня в аэропорт Ульяновск-Центральный. Широкофюзеляжный Ил-86, похожий на огромного круглобокого тюленя, с фир-менной бело-голубой полосой советского

«Аэрофлота» вдоль борта, остается где-то позади, но Андрей Емельянович оборачи-вается, ищет его в зеркалах заднего вида.

— Полмира на нем облетел…— Вы имеете в виду Ил-86 вообще?— Да нет же! Я об этом конкретном

самолете.Андрей Емельянович Асманкин —

первый проректор по летной подготовке УВАУ ГА. Ил-86 (бортовой номер — RA-86062) — экспонат Головного отраслевого музея гражданской авиации. Говорят, что, когда самолет привезли в музей, обнару-жили в кабине полетное задание, подпи-санное командиром воздушного судна А.Е. Асманкиным.

Каждый раз, когда Андрей Емельянович оказывается в музее, он подходит к своему Илу, чтобы поздороваться.

Этот музей сегодня — визитная кар-точка города. На небольшом участке земли на задворках аэропорта Ульяновск-Центральный «экспонатов» меньше, чем в Монине, но больше, чем в любом другом авиационном музее России. Разных конс-трукторских бюро, разных поколений и разной судьбы, но почти все — в ушедшей в историю бело-голубой ливрее советского «Аэрофлота». Большинство из них при-летело сюда своим ходом, но это был не «крайний», как принято говорить у летчи-ков, а последний полет. Когда самолет при-бывает на место своей последней стоянки, с приборной панели снимают хронометр, который, как сердце человеческое, с само-го рождения отсчитывал секунды, минуты, часы его жизни — полета. Сердце самолета дарят экипажу, который помог ему в пос-ледний раз подняться в небо.

Директор музея Юрий Маркович Валкин, или просто Маркович, коллек-ционирует виниловые пластинки и книги про авиацию. К самолетам он никогда не имел никакого отношения. Но его отец создал в Ульяновской области больше 80 музеев. «И раз уж так получилось, что я тоже оказался в музее, — говорит Маркович, — дело отца нужно продол-жать достойно».

Кроме Марковича в музее работают еще 6 человек. Годовой бюджет — 1,5 миллиона рублей на всех: и на людей, и на четыре десятка самолетов. Для того чтобы обеспечить самолетам достойную ста-рость, этого катастрофически не хватает. Но Маркович и его коллектив стараются как могут: спасают самолеты от порезки, а музей — от излишне креативных идей местных властей и бизнесменов.

Каждое утро самолеты обходит тех-ник Курамбай Шарипович. Зимой очи-щает от снега, весной и осенью — моет. Подкачивает шины. Открывает двери и форточки — проветривает.

Курамбай Шарипович в прошлом бортинженер. Он пришел в «Аэрофлот» еще в 60-х: летал на Ил-18, Ан-24, Як-42. Последние 18 лет — здесь, в музее.

— А мне больше ничего и не надо. Я все еще с ними, и мне хорошо.

Дефицит— В случае с дефицитом летного

состава, о котором сейчас так много го-ворят, не все просто, — объясняет про-ректор Сергей Косачевский. (Как уже рассказывала «Новая газета», в феврале этого года Минтранс поддержал пози-цию ведущих авиакомпаний: пилотов с российскими паспортами недостаточно, и поэтому следует приглашать летчиков из-за рубежа. — З. Б.). — Вторых пило-тов авиакомпаниям хватает. Не хватает командиров. Это последствия тех ма-леньких наборов, что были в училищах в конце 90-х — начале 2000-х.

— Я считаю, что дефицита пилотов нет вообще, глупость это! — с непод-дельным возмущением говорит другой проректор — Иван Асманкин. — Если вторых хватает, то в чем проблема вырас-тить из них командиров? А в том, что на это нужно потратиться, а авиакомпании хотят сразу готовенькое из-за рубежа. Жадность это, вот что.

— Росавиацией поставлена задача в 2014—2015 годах обеспечить ежегодный набор во все летные училища тысячи кур-сантов, — продолжает Косачевский. — Это на 40% больше, чем набирают сейчас.

— Но вам же уже сегодня не хватает преподавателей, в общежитии нет сво-бодных мест…

— Надо будет — выполним.Перевозчики периодически жалуются

на то, что пилотов после училищ прихо-дится доучивать (нельзя же так просто взять и полететь на большом пассажир-ском самолете после маленького DA-42), а на это уходят время и деньги.

— Теоретически мы могли бы и сами доучивать курсантов до «Боингов» и «Эйрбасов»: благо тренажеры есть, вы видели, — говорят преподаватели. — Но у нас для этого просто нет денег. А при участии авиакомпаний это было бы воз-можно. И они бы сразу получали готовых к полетам летчиков.

Здесь, в Ульяновске, я четко поняла две вещи. Во-первых, никто в России точно не знает, сколько именно пилотов не хватает отечественным авиакомпаниям сегодня и сколько их нужно готовить с учетом рас-тущих объемов перевозок и естественной убыли летного состава. А во-вторых, про-блема с пилотами — вовсе не в их коли-честве, а в самой системе отечественного летного образования.

За рубежом летное образование уст-роено иначе. Человек вначале получает высшее техническое образование и только потом учится летать — либо за свой счет, либо за счет авиакомпании — будущего работодателя.

Летные училища — единственное, что осталось от единой, прекрасно выстро-енной системы Гражданской авиации СССР. Уже 20 лет как нет Министерства ГА, нет большого «Аэрофлота», а учи-лища продолжают готовить за госу-дарственный счет летчиков для частных коммерческих авиакомпаний. Сегодня подготовка одного пилота обходится го-сударству в 4—5 млн рублей.

В подготовке диспетчеров уже несколь-ко лет финансово участвует их главный работодатель — Госкорпорация по органи-зации воздушного движения. Из авиаком-паний преподаватели Ульяновского учили-ща смогли вспомнить всего две, которые оплачивали небольшие, в несколько че-ловек, целевые наборы, — «Оренбургские авиалинии» и «Алроса».

У авиакомпаний сегодня просто нет стимула вкладываться в подготовку пи-лотов. Зачем тратиться, если их можно получить бесплатно?

Зинаида БУРСКАЯУльяновск — Москва

Ульяновское высшее авиационное училище гражданской авиации (УВАУ ГА) было образовано в 1992 году, когда после развала СССР выяснилось, что оба высших летных училища, существовав-ших в Союзном государстве, остались за пределами России: Кировоградское — в Украине, Актюбинское — в Казахстане. УВАУ ГА — наследник Курсов высшей летной подготовки (с 1947 года — Школа высшей летной подготовки — ШВЛП), со-зданных в 1935 году для переучивания пилотов на более сложную и современ-ную технику. В 60—80-х годах здесь осваивались самолеты Ту-104, Ту-124, Ту-134, Ту-154, Ил-62, Ил-76, Ил-86, Як-42. В ШВЛП проходили обучение летчики из стран Варшавского догово-

ра и дружественных государств Азии, Африки и Латинской Америки.

Помимо УВАУ ГА пилотов граж-данской авиации готовит еще не-сколько учебных заведений: Санкт-Петербургский университет ГА и его филиал — Бугурусланское летное учи-лище (Оренбургская область), а также филиалы УВАУ ГА — Краснокутское (Саратовская область), Сасовское (Рязанская область) училища и Омский летно-технический колледж. Однако возможности карьерного роста выпус-кников средних профессиональных учебных заведений серьезно ограни-чены. Крупные авиакомпании стремятся принимать на работу только пилотов с высшим образованием.

СПРАВКА «НОВОЙ»

vk.c

om

/uva

ug

a73

Ульяновское высшее авиционное училище гражданской авиации

16 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

правда гулага

М ногие поклонники Сталина (не из самых фанатичных и непри-миримых), пытаясь обелить любимого вождя народов, когда

речь заходит о миллионах жертв, повто-ряют одну и ту же глупость: он не знал о происходящем (близорукий такой, ми-лый интеллигент, увлеченный исключи-тельно наукой — марксистко-ленинской или какой там еще?). Это, мол, всё зате-савшиеся враги — Ежов, Берия и т. д.

Но как будто специально для того, чтобы потомки не приуменьшали его личных заслуг, Сталин создал СМЕРШ (от «Смерть шпионам», авторство на-звания приписывают самому Иосифу Виссарионовичу). Произошло это 19 апреля 1943 года посредством постанов-ления Совнаркома (новый орган соору-дили на базе Управления Особых отделов НКВД СССР, из его проверенных кад-ров). Но надо это было лично Сталину. Создав Главное управление контрразвед-ки (ГУКР) СМЕРШ Наркомата обороны, который подчинялся непосредственно Верховному главнокомандующему, то есть ему одному, он получал возможность добраться до любого и каждого — от командарма до рядового — без всякого посредника, вроде НКВД и Берии.

По данным нашего постоянного (и проверенного) автора, историка Никиты Петрова, с июня 1941 года по 10 мая 1946 года органами военной контрразведки было арестовано 699 741 человек (из них по обвинению в шпионаже 43 505 чело-век). А расстреляно из числа арестован-ных почти 70 тысяч. Каждый десятый! (См. «Новую газету», № 70 от 27 июня 2012 г.)

Понятно, что львиная доля — на со-вести СМЕРШа, просуществовавшего как раз до 10 мая 1946 года и поставив-шего за войну плюс один послевоенный год основной «материал» для военных трибуналов.

А теперь давайте произведем неслож-ный расчет: 70 тысяч расстрелянных за 5 лет — это в среднем 14 тысяч расстре-лянных в год. Значит, на долю СМЕРШа за 3 года его деятельности приходится минимум 42 тысячи расстрелянных. На самом деле, конечно, больше — потому этот орган и создавался, что прежняя военная контрразведка казалась Сталину недостаточно «инициативной».

Теперь о шпионах. Если считать по той же простой схеме, получается, что СМЕРШ поймал их более 26 тысяч. Принято считать (прежде всего на та-кой цифре настаивают почитатели этой организации), что около 30 тысяч. Это ж какой разведке в мире по силам засылать (только в одну страну!), ну пусть еще и вербовать, каждый год более 10 тысяч шпионов (более — потому, что какие-то, надо полагать, все же остались не пой-манными доблестным СМЕРШем)!

Уже из столь примитивных расчетов понятно, что подавляющим большинс-твом несчастных «клиентов» СМЕРШа были такие же «шпионы», как Бухарин, Рыков, Пятаков, Мейерхольд, Бабель…

Кстати, в «шпионскую» статис-тику СМЕРШа попал, например, и А.И. Солженицын, арестованный, как известно, смершевцами в феврале 1945 года после перлюстрации его писем.

Но, в сущности, СМЕРШ только про-должил и развил дело особистов НКВД. Вот какой документ опубликовал историк и журналист Владимир Воронов в статье к 70-летию этого органа в «Совершенно секретно» (№ 4, апрель 2013 г.):

«Из наградного листа начальника 5-го отделения Особого отдела НКВД 38-й армии лейтенанта госбезопасности Владимира Шевченко: «Отлично выпол-няет задания по изъятию и ликвидации контрреволюционного и шпионского элемента. В г. Дрогобыче в первые дни войны, под его руководством ликвиди-ровано до 400 человек немецкой аген-туры…» Если кто не догадался: особиста

наградили за организацию массового расстрела заключенных в тюрьме запад-ноукраинского города Дрогобыча».

А вот за что — уже 1 октября 1943 года — был представлен к ордену «Отечественной войны» 2-й степени Петр Михайлович Никитин, гвардии майор, замначальника отделения контр-разведки СМЕРШ 34-го гвардейского стрелкового корпуса (см. документ на полосе): «…провел большую работу по вскрытию и разоблачению вражеской агентуры, предателей и изменников Родины, как непосредственно в частях и соединениях корпуса, так и среди ок-ружающего населения…»

У большинства яростных оппонентов сравнения СМЕРШа с СС и гестапо один из главных аргументов такой: в отличие от фашистских карателей и «особистов», наши никогда не занимались «разборка-ми» с мирным населением. Правда, в до-кументе другое потрясающее определе-ние этого населения — «окружающее».

Но продолжим цитату из наградного листа майора СМЕРШа:

«Кроме того провел большую работу по фильтрации вновь призванного по-

полнения в части Красной Армии, среди которого было разоблачено значительное ко-личество вражес-ких элементов».

Это по каким же признакам майор Никитин произ-водил фильтрацию вновь прибывших?

Папка-чудак у вновь прибывшего невзначай профес-сором оказался, а то и нераспознанным георгиевским кава-лером? Очки на носу призванного вмес-те с носом и нацио-нальностью не понра-вились? Самокрутку по-крестьянски ловко прибывший скрутил из немецкой листовки? Командование ругнул за первые месяцы вой-ны, когда брата ни за хрен положили?

И все они — за это! — были «отфильтрованы», что иногда означало и

расстрел…Но все же были ли среди арестован-

ных СМЕРШем настоящие шпионы, изменники и немецкие агенты?

«Безусловно! — отвечает на этот зако-номерный вопрос Никита Петров. — Но преобладали среди пострадавших — про-стые солдаты и офицеры, вышедшие из окружения и не сумевшие оправдаться, ляпнувшие что-то о слабости Красной армии, да и просто превратно понятые. За слово судили как за дело! А фабри-кация дел военной контрразведкой и бессудные расстрелы были поставлены на поток».

И тогда — еще один вопрос воз-никшей дискуссии: об отношении к СМЕРШу настоящих фронтовиков.

Снова обращаюсь к Никите Петрову, который не только читал их мемуары, но и разговаривал с ними на эту тяже-лую тему.

Вот его ответ:«Прошедшие войну, знающие не по-

наслышке об организации, взявшей себе жуткое имя СМЕРШ, непосредственно сталкивавшиеся с жестокостью и мани-акальной подозрительностью ее предста-вителей, — запомнили пережитые беды

и обиды на всю жизнь. От солдата до маршала — все боялись и ненавидели это детище Сталина. Неудивительно, что в воспоминаниях ветеранов-фронтовиков не находится добрых слов о СМЕРШе. Да и как они могут относиться к орга-низации, пронизавшей армию сетью осведомителей и доносителей? Только в период с 1 июля 1941-го по 1 января 1943-го предшественники СМЕРШа, особые отделы в армии завербовали 1 миллион 85 тысяч осведомителей и агентов. А всего за войну, уже при не-посредственном участии СМЕРШа? В разы больше! Сколько их было в вой-сках? Каждый пятый? В осведомители идти принуждали — кого-то, поймав на мелких прегрешениях, кого-то угрозами и шантажом. Кто из фронтовиков забудет это унижение, эту развращающую душу двойственность и уничтожающий досто-инство страх. А удел тех, кто упорствовал, был незавиден».

То есть снова, как во времена реаби-литанса, сейчас, в связи со СМЕРШем и нынешним отношением к нему, — народ поделился на тех, на кого доносили, и тех, кто доносил. Кажется, теперь уже — на детей и внуков тех и других. Печальное разделение. Но неужели ничем его нельзя преодолеть?

А может быть, что странно, конеч-но, звучит в нынешних российских реалиях, — вспомнить про закон? Ну, в самом деле, ведь по закону бессменный пахан СМЕРШа (непосредственно под Сталиным) тов. Абакумов — преступ-ник. Не только расстрелянный, но и не реабилитированный. Может ли орга-низация, возглавляемая и управляемая преступником — в интересах тирана, уничтожившего миллионы невинных, — сама быть не преступной? А, наоборот, героической и романтической, как лю-бимые властью «Щит и меч» и «Момент истины»?

Вдруг да кто-то на миг забудет свою слепую веру, а кто-то — отношение к заблуждающимся как к быдлу, и все мы дружно, как пионеры, ответим на этот простой вопрос, включив здравый смысл, который мелькал даже у пионе-ров. И не будем смотреть друг на друга, как на врагов. Сын за отца, хоть и по лукавому, но правильному заявлению товарища Сталина, не отвечает.

Тем более и вопрос-то риторичес-кий.

Олег ХЛЕБНИКОВ

Над страной пронесся СМЕРШЕго последствия — десятки тысяч невинно расстрелянных, сотни тысяч репрессированных. И скандал в блогосфере и в других — тоже сферах

Неожиданное возбуждение во вновь заснувшем было обществе вызвало высказывание Леонида Гозмана про СМЕРШ — всего лишь в собственном блоге. Пос-мотрев уж очень романтический телефильм про этот орган (и зачем смотрел: ведь человек серьезный?!) и возмутившись как гражданин, Леонид Яковлевич сравнил СМЕРШ с СС и НКВД по степени бесчеловеч-ности и преступности.Действительно, тут Гозман не совсем прав: пусть уж признает, что высказался некорректно. Во-первых, СМЕРШ и так плоть от плоти сталинского НКВД, прос-то разделенного вождем народов в 1943-м, чтобы

властвовать. Что уж тут сравнивать! Во-вторых, в силу ряда технических и оперативно-тактических тонкос-тей СМЕРШ — аналог не СС, а уж скорее гестапо.Кстати, абверу, на невинном сходстве СМЕРШа с которым настаивают самоназначенные патриоты России и, соответственно, непримиримые оппонен-ты и хулители Гозмана, — до того и другого было далеко. И по части методов, и по впечатляемости результатов. Но… не будем вникать в оттенки чужого дерьма (имеются в виду различия между гитлеровс-кими структурами). Попробуем хотя бы разобраться со своим…

Наградные листы офицеров СМЕРШа

злк

пНвовн

вннесори нгеолерприте сналвилпо-кприиз неКомаза пены, кхрен

И были

р р

радные листы офицеров СМЕРШа

17 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

люди/история жизни

Эту историю надо рассказывать с конца, потому что с начала — логично, а в Еремееве все не вписывается в типичную логи-ку. Она здесь — совсем другая.Когда мы уходили из деревни, Аня, фотограф, кусала себе локти: «Может, стоило остать-ся еще на чай?» На чай звал сторож местной церкви Воз-несения Господня Александр. Мужчина седой и притягатель-ный. Босяк. Бессребреник. Хозяин десяти собак.

Приехал по вереАлександр (в миру — Александр

Петрович Матвеев) приехал в Еремеево два года назад из Москвы. Когда узнал, что в деревне восстанавливают храм, не думал долго — попросил священника в ХХС поз-накомить с местным батюшкой и уехал. В Москве Александр был бомжем.

— В столицу я подался с Дальнего Востока в 2010-м, — вспоминает он. — Работы для плотника на малой родине не было, а в Москву все за новой жизнью едут. Вот и я решился. Приехал — и тут же попал в историю: украли документы на вокзале.

Два года нынешний сторож церкви перебивался случайными подработками. А когда подработки закончились — ходил по храмам, помогал батюшкам вести хо-зяйство. Приходилось и спать на вокзале, и вещи стирать в реке. Жизнь босяка поз-накомила Александра с полицией.

— Заподозрили меня в убийстве. До сих пор ничего об этом деле не знаю, — говорит он. — Понял, что кого-то убили у храма Иоанна Предтечи и я попался под руку. Может, просто хотели спихнуть дело на бомжа. Бог знает. Патруль нашел меня во дворах недалеко от храма, двое взяли под руки и повезли в ОВД. Когда подъехали к отделению, услышал лай собаки. Очень грозный. Подумал: «Вот волкодавы у них!» Завели в комнату, сравнили с фотороботом и отпустили. Совсем не подошел. Отхожу от отделения, а пес, который лаял, за мной бежит. Его полицейские назад кличут: со-бака, оказывается, местного начальника. Так я и познакомился с Борманом.

Борман, огромный тибетский терьер, сидит перед Матвеевым, положив ему го-лову на колени. Рядом — стая дворняжек (9 псов), для которых Александр — неофи-циальный хозяин: на привязи не держит, но кормит и выгуливает.

На улице жарко. Блестит недавно вос-становленный покрытый золотом купол церквушки.

— Хотите в колокола позвонить? — ло-вит наше любопытство сторож.

— А можно? — Аня переспрашивает так, что отказать нельзя.

Сначала заходим в церковь. Реставрация идет медленно: работников всего два — Александр и батюшка Вадим. За закрытой дверью — маленький молельный зал, куда в лучшие дни приходит человек 40 — жите-ли соседних деревень и дачники.

На стенах замечаю едва сохранившиеся фрески с изображением Спасителя. Рядом — совершенно новая витрина «Сошествие Христа в ад». Александр вырезал рисунок сам, а отец Вадим — раскрашивал.

Звон колоколов (звонари — коррес-понденты «Новой») отдается в истрин-ских лесах. В соседнем с церковью огороде дачница поднимает голову, смотрит на нас, крестится и продолжает работу. Трудно понять, по душе ли ей наше неумелое ис-полнение. Батюшка, говорят, звонит так, будто песня льется.

Денег за свой труд Александр Матвеев не получает — отец Вадим отдает едой. Зарабатывает сторож, помогая дачникам.

Еще одно важное дело у Матвеева в де-ревне — восстановление кладбища. Сейчас

оно не огорожено, но столбики для забора уже отлиты (Александр с батюшкой устро-или кузницу неподалеку от церкви). Нет пока и памятников на могилах: с землей их сровняли немецкие оккупанты. Александр фашистов не знал: не родился еще, а его соседи — помнят…

«Из 120 домов осталось 7»

Мужчина, которого мы встретили на въезде в Еремеево, явно не собирался идти домой. В соседнем селе Подпорино, где есть магазин, восстанавливали смы-тый паводком мост, и он направлялся в ту сторону. Надо сказать, в Еремеево мы приехали именно из-за паводка и взяли с собой еды для жителей: были сообщения о нехватке продуктов. Завидев нас с паке-том хлеба и крупы, мужчина остановился. Когда предложили ему взять что-нибудь, отказался. Но позже взял, поблагодарил (раз шесть) и позвал на чай.

У Евгения Матешева большой учас-ток — 18 соток. И дорогостоящий — Истринский район, 30 км от Москвы. Вместе с супругой, Галиной Алексеевной,

они живут здесь 53 года. Галина Матешева — бабушка на загляденье. Описать ее словами — соврать, поэтому мы покажем ее фотографию. Посмотрите на улыбку и остановитесь. Задумайтесь: жизнь Галины Алексеевны, которая так улыбается, имеет глухой отпечаток ка-торги, настигшей ее в детстве, во время Великой Отечественной войны.

— Немец приехал на мотоциклах, — вспоминает она и называет точную дату — 26 ноября 1941 года. — Остановился пос-ледний экипаж прямо у нашей калитки. Соскочили и вошли в дом. 4 человека. Осматривали помещения грубо, перево-рачивали мебель, потом жестами стали объяснять, что будут жить здесь, но зай-мут только половину дома. Мы можем жить в другой. Нас было пятеро тогда: я, две сестры, брат и мама.

— Мы маленькие были с Галей, — продолжает разговор брат Матешевой Анатолий. — Ей три года, мне — пять. Этот возраст дети обычно не помнят. Я помню только отрывками.

Отрывок 1. Куклы на столбах— По всему селу на столбах у нас были

развешаны игрушки. Их принесли немцы. Там были девчачьи куклы и звери. Мама строго запрещала нам даже прикасаться к ним, говорила, что взорвутся. Около од-ного из домов висела машинка. Грузовик. Я очень хотел ее взять. Но боялся. Позже мы узнали, что немцы играли в лотерею: в некоторые из игрушек клали мины, а в некоторые — нет. Рассчитывали, что кто-нибудь из детей не удержится и возьмет игрушку: повезет — не повезет. Но я не помню, чтобы кто-то взорвался.

Отрывок 2. Украденный фонарь— Немцы жили у нас всего 10 дней.

Еремеево они захватили поздно — уже шло контрнаступление Красной армии. Те немцы, которые жили в нашем доме, нас не били и иногда даже подкармли-вали. Относились к нам хорошо. Другие просто не обращали внимания. В общем, я решил, что, если немного пошалю, ничего мне не будет. И стащил у одного из них фонарь. Ночью, пока он спал. Наигрался и спрятал в старый шкаф, куда

мы сбрасывали хлам. Наутро чувствую: кто-то стягивает меня с печки за ногу. Тот самый немец. Вычислил он меня безоши-бочно. Фонарем мне в лицо тычет. Я от страха даже заплакать не могу. Он меня на пол спустил — фонарь показывает: зачем украл? А я к стенке прижимаюсь. Но долго не сердился — заулыбался потом, отдал мне фонарь, мол, только не кради.

Отрывок 3. Отступление— В последний день, когда немцы

были в Еремееве, нас погнали в церковь. Когда мы зашли, там было уже очень много сельских. Некоторых букваль-но закидывали туда. Фашисты, как мы поняли, собирались взрывать здание. Но потом передумали: им нужно было безопасно отступить — Красная армия была уже на подходе, — и они решили ис-пользовать нас как живой щит. Уходили на Рузу. Перед отступлением они сожгли почти все село: из 120 домов осталось 7. Некоторые люди падали и не могли идти. Другие селяне брали их на руки и несли. Мы прошли почти 60 километров, но до Рузы немец нас недотянул: под селом Задуевка, сейчас его уже нет, прямо из-под снега появились наши солдаты, и начался бой. Я упал от страха и больше ничего не видел. Наши победили.

Родное село люди восстанавливали почти год. После войны в деревне вос-создали колхоз «Путь к социализму», и Анатолий Алексеевич, когда вырос, работал там. Галина Алексеевна труди-лась в Москве — на фабрике «Красный Октябрь». И даже квартиру получила. Но в столице не осталась.

Сейчас их жизнь — дети и внуки. Галина Алексеевна получает пенсию 14 000 рублей, 3 тысячи из которых го-сударство платит ей «за узника». Деньги Матешевым почти не нужны: в магазине покупают мало (все растет в огороде), несмотря на возраст, на здоровые не жалуются. Зато внучка скоро выйдет замуж — молодым и собираются отдать накопленное.

Иван ЖИЛИН, фото Анны АРТЕМЬЕВОЙ

Заповедник чистых душЖители села Еремеево,

где постоянно обитаемы четыре дома и один

самодельный вагончик; их лица и рассказы,

запечатленные корреспондентами

«Новой»

18 «Новая газета на урале»

№54 23. 05. 2013

П амять о Ленинградской битве избирательна. Лишь немногие коллеги согла-шаются с тем, что в авгус-те—сентябре 1941 года про-тивник практически сумел

окружить войска целого фронта и прочно удерживать их в окружении в течение долгих месяцев. Еще реже сегодня можно услышать, что прямую ответственность за колоссальную смертность и неопису-емые страдания гражданского населения огромного города несут Сталин и высшая партийная номенклатура, включая руко-водителей ленинградских коммунистов во главе со Ждановым. Им принадлежала полнота власти, они располагали необ-ходимыми средствами и полномочиями, чтобы предупредить или минимизировать гибель ленинградцев.

Старинная поговорка говорит: в рат-ном поле две воли. И если 18-ю армию вермахта привела к окраинам Ленинграда партия Гитлера, то ответственность за прорыв врага, благосостояние и безо-пасность миллионов горожан целиком лежит на партии Сталина. Ведь именно Коммунистическая партия громогласно и публично готовилась к большой ев-ропейской войне едва ли не с 1929 года. По официальной версии, ради «безопас-ности города Ленина» Советский Союз совершил неспровоцированное нападе-ние на Финляндию 30 ноября 1939 года, вероломно разорвав договор о ненапа-дении. Ради разгрома любого империа-листического агрессора «малой кровью и на его собственной территории» СССР на протяжении 1930-х годов производил вооружение в циклопических масштабах. Но, несмотря на эту целенаправленную 12-летнюю подготовку, через два с по-ловиной месяца после начала советско-германской войны Ленинград оказался в блокадных тисках между позиционными линиями немецких и финских войск. Так военно-политические решения боль-шевиков-сталинцев, взявших на себя управление Россией, привели страну на грань гибели и предопределили судьбы ленинградцев.

Можно поставить три вопроса, име-ющих непосредственное отношение к блокадной трагедии.

Первый. Все ли возможности по экс-плуатации водного транспорта на Ладоге во время осенней навигации 1941 года, а затем автотранспорта на Дороге жиз-ни использовала власть для ускорения эвакуации населения и увеличения за-пасов продовольствия в осажденном Ленинграде?

Марк Солонин произвел простые вычисления. В сентябре 1941 года в Ленинграде жители получили 2 млн 544 тыс. карточек. Для того чтобы на каждую карточку выдавать чистый, без примесей хлебный паек в 700—800 граммов, ежесу-точный расход муки должен был соста-вить примерно 1500 тыс. тонн, с учетом типового припека. Для доставки муки в таких объемах по Ладоге ежедневно требовались 5—7 барж с минимальной загрузкой.

К началу блокады Северо-Западное речное пароходство имело на Ладоге 5 озерных и 72 речных буксира, 29 озерных и около 100 речных барж. До 7 ноября 1941 года они доставили в Ленинград только 45 тыс. тонн продовольствия, преимущественно хлеба, при этом общие потери перевезенных грузов до 7 ноября 1941 года — по разным причинам, вклю-чая воздушные атаки противника, — со-ставили менее 5%1.

Описание всевозможных транспорт-ных и технических сложностей во время навигации не объясняет главного фак-та — муки в блокированный город вод-ным путем оказалось доставлено необъяс-нимо мало. И даже из этой малости про-довольствие удавалось расхищать тонна-ми. 12 января 1942 года в сводке № 10042

1 Две блокады // Солонин М.С. Нет блага на войне. М., 2010. С. 90—95.

Ленинградского УНКВД чекисты конс-татировали: «Начиная с третьей декады декабря месяца 1941 года продуктовые карточки населения Ленинграда пол-ностью не отовариваются». 10 февраля 1942 года в сводке № 10198 сообщалось: «Населению в счет январских норм не отоварены продовольственные карточки по мясу, жирам, кондитерским изделиям. При потребностях в жирах на месяц для выдачи по карточкам в январе 1362 тонн населению не выдано 889 тонн». [65%] «Из положенных к выдаче 1932 тонн мяса не выдано 1095 тонн». [56%] «По конди-терским изделиям требовалось выдать по карточкам в январе 2639 тонн, не выдано 1373 тонны». [52%]2

Военно-автомобильная дорога через Ладогу спасала человеческие жизни. Вместе с тем начальник Дороги жизни М.А. Нефедов записывал в самые страш-ные недели блокадного голодомора:

2 Цит. по: Ломагин Н.А. Указ. соч. С. 184, 196.

«10 декабря 1941. Бензин — острая проблема. 11 декабря 1941. Сплошной подвох с бензином. 22 декабря 1941. Лимитируют горючее. 1 января 1942. Положение с горючим снова стало очень острым. Парк стоит»3. В один вечер 15 декабря 1941 года на трассе Ленинград — Ладожское озеро — Бабаево стояло 120 автомашин из-за отсутствия горючего. Вызывают неизбежные вопросы проти-воречивые данные о грузоподъемности автотранспорта. В ноябре—декабре 1941 года в среднем в сутки через Ладогу пере-возили 361 тонну грузов. А 31 марта 1942 года через Ладогу перевезли 6423 (!) тон-ны4. Чем объяснить такую разницу?

Второй. Осенью 1941 года Финляндия, сохраняя дипломатические отношения с Великобританией и США, вела собствен-ную войну — «войну-продолжение» — против СССР. Какие неофициальные

3 Цит. по: Михайлов Б. М. Живые страни-цы войны и блокады. СПб., 2005. С. 63.

4 Там же. С. 64.

дипломатические усилия в период осени 1941-го — зимы 1942 года предпринимал Сталин для того, чтобы добиться выхода Финляндии из войны и заключения со-ветско-финляндского мирного договора, способного решительным образом изме-нить положение вымиравшего города?

Осенью 1941 года Великобритания и США, сохранявшие дипломатические отношения с Финляндией, оказывали се-рьезное давление на Хельсинки. Лондон угрожал объявлением войны. Вашингтон заявлял, что поражение Германии пред-решит и судьбу Финляндии. В конце ок-тября американцы даже пожелали узнать у финских дипломатов, каким образом могло бы состояться заключение мира между Финляндией и СССР.

В этой ситуации неформальное заявление Сталина через союзников о готовности пересмотреть условия Московского мирного договора 1940 года и территориальные итоги «зимней вой-ны» при поддержке Вашингтона могло бы послужить основой для мирных пе-реговоров и в конечном итоге облегчить положение ленинградцев. Сталин хотел, чтобы Финляндия вышла из войны, но не собирался давать ей какие-либо га-рантии в будущем, тем более по поводу аннексированных в 1940 году районов. Диктатор мало интересовался тем, как участие Финляндии в войне влияет на судьбу ленинградцев, и 16 декабря в беседе с британским министром инос-транных дел Энтони Иденом Сталин заявил о необходимости восстановления советско-финляндской границы 1941 года. Понятно, что смысла выходить из войны в таких обстоятельствах финны не видели и продолжали держать блока-ду города.

Третий. Можно ли было уменьшить смертность при условии отказа партий-ной и советской номенклатуры от при-вилегированного снабжения продоволь-ствием, размеры и качество которого по-прежнему остаются малоизвестными?

Жесткая стратификация продовольс-твенного снабжения вела к разной смер-тности в разных группах населения. По свидетельству 1-го секретаря Ленинского райкома ВКП(б) А.М. Григорьева, «из состава аппарата райкома, Пленума райкома и из секретарей первичных ор-ганизаций никто не умер»5. В соответс-

5 Цит. по: Яров С.В. Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941—1942 гг. СПб., 2011. С. 407.

— Одна из самых ужасных стра-ниц русской истории — Ленинградская блокада 1941—1942 годов. За год с четвертью в Северной столице России и в ее пригородах, не занятых врагом, погибло, большей частью от мучительной голодной смерти, около 1 миллиона мир-ных жителей. Долгое время официальная история воспевала подвиг ленинградцев. И подвиг действительно был — подвиг выживания, подвиг сохранения челове-

ческого облика и достоинства в невероятных страданиях. Этот подвиг совершили сотни тысяч людей — и те, кто дожил до снятия блокады в январе 1943 года, и те, кто не дожил. Но подвиг жителей огромного города не только не снимает, но, напротив, жестче ставит вопрос о том, по чьей вине слу-чилась 16-месячная блокада Ленинграда, да еще с такими страшными последствиями. По вине гитлеровской Германии? Безусловно. Германия начала войну против СССР, и потому все, что причинила война народам нашей страны, — на ее совести.. Но на то и существует собственное государство, чтобы обеспечивать защиту своего народа от врага «внут-реннего и внешнего». И вот с этой главной своей задачей советское государство справилось отвратительно. В той войне, которая получила название Великой Отечественной,

Сталин и его подельники меньше всего думали о защите граждан страны, которую они смогли подчинить своей власти за четверть века до того. Думали они только о защите самих себя, собственной власти и собственной жизни. Народ был средством в этой защите. Средством, а не целью. Так уж по-велось у большевиков с самого 1917 года, такой остается, по сути, традиция их власти и по сей день. Не умея управлять государством, большевики еще до войны погубили армию; не умея воевать, допустили врага до стен Ленинграда и Москвы; не пожелав обеспечить международную правовую защиту миллионам пленных красноармейцев, обрекли их на гибель или чрезвычайные страдания. Во время наступления вермахта советские вожди не смогли (или не захотели?) эва-куировать мирное население из Ленинграда, Сталинграда, Киева, Харькова, Минска. В оккупированной зоне это не-умение (или нежелание?) обернулось ужасом Холокоста, в прифронтовых огромных городах — мучительной смертью для людей всех национальностей.

Петербургский историк Кирилл Михайлович Александров, прекрасно зная, что не все архивы, хранящие документы о трагедии блокады, открыты к сегодняшнему дню, — ставит в этой статье больше вопросов, чем дает ответов. Ответы на некоторые вопросы и ему, и другим историкам придется еще искать, дожидаясь рассекречивания правды о нас самих, о наших отцах и дедах.

Андрей ЗУБОВ, ведущий рубрики, доктор исторических наук, профессор МГИМО, ответственный редактор двухтомника «История России. ХХ век»:

Власть и голод

РИ

А Н

ово

сти

19 «Новая газета на урале»

№54 23. 05. 2013

твии с постановлением Ленинградского исполкома от 17 декабря 1941 года ужин секретарям райкомов ВКП(б), председа-телям райисполкомов и их заместителям отпускался без зачета продовольствен-ных карточек. В I квартале 1942 года в умиравшем городе можно было получить шоколадный торт, мясо, белый хлеб, мас-ло, курагу, печенье… Все лишь зависело от того, насколько ценной считала власть жизнь того или иного ленинградца.

Инструктор отдела кадров Ленин-градского горкома ВКП(б) Н.И. Рибков-ский, вступивший в должность в декабре 1941 года, в марте 1942 года отправился поправлять здоровье в горкомовский стационар в поселке Мельничный Ручей. Вот его записи: «Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь… колбаса, рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виног-радного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину»6.

Нравственных мук и терзаний «люди I категории» не испытывали. Они берег-ли свои жизни для партии. И партия, в свою очередь, берегла жизни «настоящих большевиков».

А в это время голод терзал и опус-тошал город. Противник, получав-ший информацию о ситуации зимой 1941—1942 годов, констатировал: «Часто трупы даже не вывозят из квартир, а оставляют их в неотапливаемом поме-щении. В бомбоубежищах часто находят умерших, которых также не вывозят. Показательным является и то, что в не-отапливаемых помещениях, коридорах и во дворе Александровской больницы находится 1200 трупов. Уже в начале января число умерших от голода и холо-да составляло 2—3 тыс. человек в день. В конце января в Ленинграде ходил слух о том, что ежедневно в городе умирает уже 15 тыс. человек, и в течение послед-них трех месяцев от голода умерло уже 200 тыс. человек. Эта цифра по отноше-нию к общей численности населения также не является слишком высокой. Однако следует принимать во внимание, что количество жертв с каждой неделей будет быстро расти, если сохранятся внешние условия (голод и холод)… Больше всего от голода страдают дети,

6 Цит. по: Там же. С. 409.

особенно маленькие, которым просто нечего есть»7.

Распространенные представления о недостаточных запасах продовольствия и объективных трудностях снабжения 3-миллионного города мы должны согла-совывать с ныне доступными сведениями о результатах борьбы органов НКВД с расхитителями и мародерами, совершав-шими свои преступления в Ленинграде. В умиравшем городе процветали в чудо-вищных масштабах спекуляция и воровс-тво, которыми занимались тысячи людей, использовавших служебное положение. Тоннами исчезало продовольствие (хлеб, крупы, мука, сахар и др.). Следовательно, оно поступало в столовые, магазины, на склады, базы. О ценах на черном рынке докладывали в Москву руководители Управления НКВД по Ленинградской

области: по состоянию на 25 декабря 1941 года: хлеб (100 г) — 30 рублей, масло (100 г) — 70—80 рублей, сахар (100 г) — 30 рублей, мясо (кг) — 200 рублей, конина (кг) — 150 рублей, картофель (кг) — 60 рублей, чай (50 г) — 60 рублей, шоколад (100 г) — 130—160 рублей, папиросы «Беломорканал» (пачка) — 10 рублей. За часы давали 1,5 кг хлеба, за сапоги в хо-рошем состоянии — 3 кг8. Следовательно, было чем торговать.

За время с 1 октября по 25 декабря 1941 года в Ленинграде органы НКВД арестовали 1524 крупных спекулянта, расхитивших, по официальной оценке, 192 тонны продовольствия. В январе 1942-го — еще 657 человек, итого за 4 месяца — 2181. За период с июля по но-

7 Цит. по: Сводка о событиях в СССР № 170. Берлин, 18 февр. 1942 // Там же. С. 116.

8 Справка УНКВД по Ленинградской обл. по сост. на 25 дек. 1941 // Там же. С. 180.

ябрь 1942 года — 1642 человека. Лишь в сентябре—декабре 1942 года у аресто-ванных расхитителей сотрудники НКВД изъяли более 2,3 млн рублей, облигаций на сумму более 500 тыс. рублей, золотых монет на сумму 4095 золотых рублей, бо-лее 12,5 кг золотых изделий, 206 золотых часов и почти 13 тонн продовольствия9.

Кроме мародерства и хищений на ситуацию с продовольственным снаб-жением ленинградцев негативно вли-яла и бесхозяйственность — неизлечи-мая язва сталинского государственного капитализма. Так, в спецсообщении № 1030 НКВД от 11 января 1943 года подчеркивалось, что при обследовании неприкосновенных запасов, хранив-шихся в 65 специальных помещениях, в 39 из них, «ввиду непригодности кладовых, несоблюдения требований

санитарного надзора и неприятия свое-временных профилактических мер», — обнаружилась порча продовольствия грызунами, плесень и приход продо-вольственных товаров «из-за плохого хранения в негодное состояние». В ма-газине № 82 в Октябрьском районе на каждые 100 г гороха (партия почти в 2,7 тонны) приходилось «10 экземпляров клеща». В Выборгском районе в магази-не № 47 большую часть сухарей (партия почти в 4 тонны) погрызли и повредили крысы. Продукты мокли от сырости и покрывались плесенью10. Отдельные примеры позволяют предполагать, что речь идет о многих утраченных тоннах — и это происходило в критической ситуации, когда спасение человеческой

9 Подсчитано по материалам и спецсооб-щениям УНКВД по ЛО, 1941/42 // Ломагин Н.А. Указ. соч. С. 180—181, 195, 243, 246—247, 250—254, 257—258, 260—261.

10 Там же. С. 263—264.

жизни зависело от лишних 200 грам-мов хлеба.

Смерть от голода наступала не толь-ко медленно, но и мучительно. Крайняя степень отчаяния, граничившая с безу-мием, порождала людоедство. Эта страш-ная форма человеческой деградации не была новой в Советском Союзе. Зимой и весной 1933 года, во время Голодомора, сотрудники ОГПУ неоднократно докла-дывали о том, как каннибализм принимал даже внутрисемейные черты, когда роди-тели убивали младших, чтобы прокормить старших11. Но кто из современников бур-ных событий эпохи мог представить кан-нибализм в «столице трех революций»?

С декабря 1941 по декабрь 1942 года за употребление в пищу человеческого мяса в Ленинграде органы НКВД арестовали 2065 человек. По состоянию на июнь 1942 года из 1965 человек, чьи дела были рассмотрены, 586 человек осудили к рас-стрелу; 688 получили разные лагерные сроки; судьба остальных 691 неясна12. Несколько сот случаев каннибализма попали в поле зрения органов, но, скорее всего, зафиксированы не все. Более все-го арестованных оказалось в страшном феврале 1942 года — 612 человек.

Сколько человеческих жизней унес голод во время Ленинградской блока-ды? По официальной версии комиссии Ленинградского горисполкома (1945), во время блокады в черте города погиб-ли 649 000 человек (632 253 от голода и 16 747 — от бомбардировок и обстрелов). В феврале 1942 года, в разгар голода, в Ленинграде было выдано чуть более 2,1 млн карточек. Органы НКВД зафик-сировали за октябрь—декабрь 1941 года 67 994 смерти, а в 1942-м — 463 749, итого: 531 74313.

Вместе с тем учет умерших и погибших во время блокады был весьма неполным, особенно среди беженцев, прибывших в город летом 1941 года. От голода умирали многие эвакуированные — и на этапах эвакуации, и в тылу, а от последствий дис-трофии — горожане, остававшиеся в горо-де в 1943—1945 годах. Дистрофией стра-дали более 85% ленинградцев. Поэтому суммарные оценки жертв Ленинградской блокады исследователями очень разнятся и колеблются в диапазоне от 800 тыс. до 1,4 млн человек, включая все категории погибших14. Страшную цифру — 1 милли-он — мы можем считать наиболее близкой к истине. В абсолютном большинстве — это жертвы голода, бывшего результатом не только военных достижений Гитлера, но и государственного «гения» Сталина.

Человеческое измерение блокадной трагедии предполагает и частное измере-ние подвига. Самое короткое свидетельс-тво о блокаде, услышанное автором много лет назад, прозвучало сухо и обыденно: «А в нашей семье кота не съели». Вершиной ленинградского подвига стала неравная и зачастую одинокая борьба за жизнь — не только ради спасения себя и близких, но и ради сбережения личного достоинства и самостояния. Ради сознательного или невольного сохранения образа Божия в человеке.

Кирилл АЛЕКСАНДРОВ

11 См. сводки и сообщения органов ОГПУ, февр.—апр. 1933 // Трагедия советской де-ревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в 5 т. 1927—1939. Т. 3-й. М., 2001. С. 642—643, 648—649, 661—662; Голод в СССР 1929—1934. Т. 2-й. М., 2012. С. 582 и др.

12 Подсчитано по материалам и спецсооб-щениям УНКВД по ЛО, 1942 // Ломагин Н.А. Указ. соч. С. 210, 220, 231, 235, 238, 242, 248, 250, 253, 257, 260.

13 Справка УНКВД по ЛО, 25 дек. 1941; спецсообщение № 10042 от 12 янв. 1942; спецсообщение № 1011 УНКВД по ЛО от 6 янв. 1943 // Там же. С. 178, 187, 259.

14 Оценки: см. Магаева С.В., Симоненко В.Б. Статистика жертв Ленинградской бло-кады // Санкт-Петербургский университет. 2009, № 8 (3794).

Самое короткое свидетельство о блокаде, услышанное автором много лет назад, прозвучало сухо и обыденно: «А в нашей семье кота не съели» «

«

РИ

А Н

ово

сти

20 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

— С южет взят из реальности?

— Э т о собиратель-ная история. Сбивали ли

милиционеры людей? Конечно. Убивали ли милиционеров оскорбленные и разо-зленные граждане? Ломали ли на допросах отказывающихся подписывать протокол? Да. Слагаешь истории, суммируешь воп-росы, осмысливаешь, собираешь в схему, сталкиваешь реперные точки, персонажей в одно время — место — действие.

— Вот вы сказали «схема», отчасти я ее вижу в фильме. Словно вы хотели доказать теорему с неизвестными.

— Есть событие — и есть его резо-нанс, общественное мнение. Ни одно, ни другое не является абсолютной прав-дой. Мне интересно встать на место преступника, понять, почему Гитлер ста-новится Гитлером, Сталин — Сталиным, Евсюков — Евсюковым. Что происходит с человеком без каких-то психических отклонений, со стандартным набором хромосом? Конечно, необходим эле-мент провокации. Как говорил Чехов: «Ударить зрителя по носу». Чтобы у человека развеять иллюзию, что он все понимает. Общество обо всем формирует свои клише, например, о полиции.

— Ну полиции от вас досталось. Более отвратительный образ милиционера был только в «Грузе 200».

— Да что вы! Картина построена даже с некоторым пиететом к полиции. Там есть ключевая сцена, когда общество в лице отца убитого ребенка с ружьем приходит в полицию предъявить свои оправданные претензии — и вдруг ви-дит перед собой не монстра, а достой-ного человека, бросающегося на ружье, жертвующего собой ради товарища. Это же тоже есть! На подобный поступок не способен «гражданский», предъявляю-щий эти претензии. Почему гражданский человек становится гражданским? Не идет ни в окопы, ни в атаку. Для меня болевая точка — в нежелании человека, покоящегося в зоне комфорта, понять, что мир устроен жестоким, прагматич-ным образом. И поэтому востребованы люди, умеющие принимать грубые, не-популярные решения.

— То есть допросы, пытки, убийство…— Я не встаю на их сторону, но человек,

попадающий в систему, имеющую опре-деленный кодекс законов, — вынужден принять эту систему координат. Хочется показать, что нормальный парень, родив-шийся в 1981 году, выросший в провинции, которого не воспитывали гуманисты-воль-терьянцы, может стать любым из моих героев. В другой системе и они были бы другими. В годы войны такие люди пер-выми поднимались в атаку.

— И что же такое должно произойти, чтобы герой превратился в убийцу?

— При нашей азиатской ментальности существуют разрозненные группы, сак-рально относящиеся к интересам собс-твенной группы. Отсюда четкая граница: свои — чужие. Во ВГИКе у нас препода-

вала Татьяна Хотиненко, которая со всей серьезностью обвиняла фильм «Свои» в «антипатриотичности». Но это кино не о войне. Оно говорит: «Чтобы выжить, не-обходимо понять, где свои, объединиться против чужих». Это в сознании русского человека. Угроза со стороны объединяет.

— Что же случилось, что общество и по-лиция оказались если не врагами, то «чужи-ми»? Погон боятся. Вот и в вашей облезлой ментовке звучат проклятия.

— Не знаю, как это будет считываться, но я планировал другое. Я хотел показать их трудную, неблагодарную работу. В 6 утра они приезжают на вызов. Женщина умо-ляет забрать пьющего сына, потом она же проклянет их. Благодарности за рутинную, жесткую работу они не видят довольно давно: в России жандарм всегда жандарм. В какой-то момент они себе говорят: «А чего это мы должны за все отвечать, о ком-то думать, нам бы самим выжить».

— Вы показали «органы», проросшие коррупцией. Все тотально «замазаны».

— А они не отвечают за гармонию и благополучие в стране. Вот сейчас я вер-нулся из Новомичуринска: мать работает в роддоме, принесла зарплатную платеж-ку — 1700 рублей. Отец — на крупнейшей в Европе электростанции, — ее закрывают. Повсеместно в России накапливается на-пряжение. Полицейские не инопланетяне, те же наши соседи. Претензии общества и полиции должны быть взаимными.

— Действие сосредоточено на двух поли-цейских. Перед обоими выбор: убивать или не убивать? Вроде я должна сочувствовать сомневающемуся в том, что убивать правиль-но… Но как сочувствовать, если он сбивает ребенка и оставляет его замерзать?

— Да нет… У нас даже изначально был кадр: мы специально привезли куклу, чтобы было видно, что ребенок мертв… Может, это режиссерская ошибка… Ведь есть длинная пауза после катастрофы, когда полицейский смотрит на снег, где должно быть тело… И отворачивается.

— Все убийства вершатся за кадром, хотя убийств, на мой вкус, многовато. Не случайно коллеги говорят об эффекте «мыльной оперы».

— Все смерти подсказаны логикой событий. К тому же мое кино — трил-лер. Когда пишешь сценарий, думаешь о причинно-следственной связи, оцен-ки — потом.

— В вашем фильме существует еще одна тема: переступивший черту дальше не влас-тен над собственной судьбой.

— Таков закон жизни. Не знаю, пра-вильно ли, что занимаюсь режиссу-

рой? Может, мне надо было остаться в Новомичуринске. Примером доказывать, что там можно жить, рожать детей, добро-совестно работать. Это к вопросу о свободе выбора, которая иллюзорна. Есть лишь набор личных качеств, и есть среда.

— Как вы относитесь к современному российскому кино?

— В фильмах нулевых есть безэмоци-ональная констатация фактов, перенасы-щенная метафорами и символами. Вот я думаю: а что за 10 лет понравилось? Отчасти «Свои», в какой-то степени «Бумер»… А ведь существует целый пласт режиссеров, за которым имена, фестивали, награды. Но фильмов их вечером включать не хочется: скучно. Может, это потому, что мне нра-вится «В огне брода нет», ранний Герман, Голливуд золотой поры 70-х. Нравятся жесткие, смятые, сбитые картины. А кино нулевых — атмосферное, тонкое, робкое. Вроде последней картины Хлебникова. Я как увидел в трейлере его фермера с пис-толетом — побежал смотреть… Если б я так ферму защищал, меня бы свои на вилы подняли. В нашем авторском кино есть ощущение инфантильности.

— Инфантилизм хлебниковского героя задан сценарием, но что-то я не заметила робости в жестком «Конвое» Мизгирева.

— Жесткость в фактуре. Но с аккурат-ным, отстраненным отношением автора к происходящему. С густым набором метафор. Поймите, я хочу пригодиться своему времени. Но боюсь, у меня будет шукшинская — в плохом смысле — судьба. Режиссера игнорировали в своей среде. Отчасти за интонацию, им уловленную. Русские же очень эмоциональны. Так от-куда же появляется национальное кино в таком заторможенном темпоритме? Будто про русских снимают французы или шведы.

— Но не о таком же «массовом» кино вы мечтаете, как «народное кино Евгения Матвеева»? Там тоже свои защищают своих.

— Джигурда, что ли? Надеюсь, такого кино не будет. Но можно показать мили-ционера весом 150 кг, который любит та-раканчика в углу, живет с мамой и вообще нетрадиционной ориентации.

— Вы на «Груз 200» намекаете?— Вам интересно изучать патологию?

Думаю, то, что происходит в нашем кино, — личная рефлексия моих ровес-ников. Они не без оснований обозлены на реальность. Настолько ненавидят ее, что готовы показать во всей жуткой «красе». А я более хитрый. Понимаю, что, если не достучаться до обычного

зрителя, для чего вообще я нужен? Для меня творческий катарсис — обретение единомышленников. Печально же, ког-да неплохую артхаусную картину в зале смотрит один зритель.

— Не станет ли ваш посыл, перефразируя слоган к «Закрытому показу» — «самому не-глубокому и неширокому зрителю», — игрой на понижение: без метафор, подтекстов.

— Ну без метафор, без художественного языка нельзя. Впрочем, я звезд с неба не хватаю, свое место знаю: я не Антониони, не Висконти. Возможно, со временем увлекусь киноэкспериментом. Но пока существуют проблемы, мне кажется, важно четко их сформулировать. В принципе мое кино можно назвать плакатом.

— Адресуя кино широкому зрителю, вы думали, почему ваша предыдущая картина «Жить» не стала блокбастером?

— Должна быть продуманная схе-ма продвижения. Если зарекомендую себя, смогу целенаправленно продвигать картину. Если нет ни коммерческой, ни критической поддержки, картина уйдет в торренты. Это же почти телемувик, ее интересно смотреть.

— Разве не обидно сравнение фильма с телемувиком?

— Обидно. Но телевизионное кино ограничено двумя факторами: цензура и тематика. Оно не может себе позволить честного высказывания на больную тему. А наш прокат — пятью копиями. «Майор» снят так, чтобы у картины была счастливая телевизионная судьба.

— Неужели телевидение купит столь жесткую картину?

— Уже купили. Вы правда думаете, что власть боится таких картин?

— Да нет, они уже ничего не боятся.— Все настолько известно, что кино

погоды не сделает. Напротив: смотрите, какая у нас демократичная страна, сни-маем критически настроенные картины. Я другого боюсь. Озлобления серьезно-го киносообщества: мол, этот поганец, снимающий телемувики, чудом попал на Каннский фестиваль: не по Сеньке шапка. У меня нет заблуждений на свой счет. Это не то кино, о котором будут писать крити-ки спустя годы. Хотя, конечно, Каннский кинофестиваль «подпортил» устоявшееся обо мне мнение. Не хочется, чтобы на меня обижались. Я ничего плохого не сделал.

Беседовала Лариса МАЛЮКОВА, Канны

Режиссер Юрий БЫКОВ:

«Мне интересно встать на место преступника»«Майор» Юрия Быкова — в каннской программе «Неделя критики»

Милиционер на машине сбивает ребенка. И рать милицейских органов встает плечом к плечу, пистолет к пистолету против несчастной матери убитого. Если кто из своих вздумает ослушаться, пожалеть человека за бортом системы, — его сметут, растопчут, расстреляют свои же.Когда на «Закрытом показе» обсуждали предыдущий триллер Бы-кова «Жить», критики чихвостили режиссера, и, помнится, кто-то сказал: «Что тут обсуждать, вот когда он снимет картину, которую возьмут на Каннский фестиваль, тогда и будет о чем говорить». Говорим.

Полную версию интервью читайте на сайте «Новой»

ики»

х органов матери овекаже.ер Бы-то-то

РИ

А Н

ово

сти

21 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

урал/слушания

20 мая в Екатеринбурге состо-ялась вторая, завершающая часть многосерийных пуб-личных слушаний по законо-проекту, предполагающему ликвидацию в Екатеринбурге института сити-менеджмента.

Н апомним: назначенные на 8 мая общественные слушания по изменению устава Екатеринбурга были перенесены на 20 мая в Центр культуры

«Урал» на 14:00 формально из-за слиш-ком большого количества участников. Впрочем, перенос слушаний (а офици-ально — перерыв в них) был не единс-твенным сюрпризом организаторов. Хотя 8 мая ведущий слушаний Сергей Тушин заверял собравшихся, что регис-трация уже закончена, и через 12 дней будет лишь продолжение слушаний, в Центре культуры «Урал» провели пов-торную регистрацию, притом тех, кто пришел хотя бы на минуту позже 14.00, в зал уже не впустили. Возмущенные горожане, не предполагавшие, что после «перерыва» необходима перере-гистрация, остались за дверью. Итого к участию в голосовании был допущен 751 человек (вместо зарегистрировав-шихся 8 мая 1120-ти). Как мы видим, «боевые потери» составили почти 400 человек. Помимо решения вопроса о системе управления городом, на слуша-ниях обсуждался вопрос о приведении Устава города в соответствие с требова-ниями федерального законодательства.

П е р в ы м в ы с т у п а л и н и ц и а т о р поправок замглавы Администрации Екатеринбурга Александр Высокинский, призывавший вернуться к «одноглавой» системе управления городом.

— У Екатеринбурга должен быть один глава, который выбирается по еди-ному одномандатному округу прямым голосованием и несет всю ответствен-ность за свои решения, — отметил он.

Однако Высокинский подчеркнул, что введение такой системы необхо-димо с 18-го года, так как в данный момент Екатеринбург имеет много обязательств, в частности, по проведе-нию выставки ЭКСПО-2020, и потому осуществлять переход надлежит плавно.

При этом кто-то из слушателей не удержался от очевидного вопроса: по-чему же замглавы голосовал три года назад за прямо противоположное ре-шение?

— В 2010-м году сложилась тяжелая ситуация, сопровождавшаяся в том числе и административным давлением, — признался Высокинский. — Кроме того, городу в случае введения поста сити-менеджера было обещано допол-нительное финансирование на строи-тельство метро и оплату льгот, однако это обещание не было выполнено. Мы решили, что пора самим браться за уп-равление Екатеринбургом.

С резкой критикой Горадми-нистрации выступил участник проекта «Демократия-2», гражданский активист Никита Страгис.

— За последние три года мы все убе-дились в «эффективности» управления городом, наблюдая завалы снега зимой, которые весной переходят в грязь, а летом — в пыль. Также все мы видим точечную застройку, избыток торговых центров, и ямы на дорогах, в которые проваливается даже военная техника, — заявил выступающий.

Также Никита Страгис отметил, что в Уставе города вообще не предусмотрен перерыв в проведении слушаний дли-ной в две недели, и вместо этого власти обязаны были немедленно найти до-полнительное помещение и обеспечить видеотрансляцию.

— Самым лучшим решением, кото-рое вы можете принять — это в полном составе уйти в отставку, — заключил он.

Депутат Законодательного собрания области Андрей Альшевских также при-звал поддержать поправки, указав, что при размытой «двухглавой» системе фак-тически никто не несет ответственности за происходящее в городе.

— В 2010-м году эти поправки прода-вили, но двух лет оказалось достаточно, чтобы понять их неэффективность, — отметил он.

Депутат также заявил, что городу нужен единый сильный глава, который будет избираться всенародно и нести персональную ответственность за свои решения.

Выступление лидера свердловского отделения «Российской партии пенси-онеров» Василия Ханжина нельзя было назвать до конца логичным. С одной стороны, он отметил, что 90% членов его партии поддерживают единоличную систему управления городом. Однако при этом политик подчеркнул, что че-рез пять лет придет новое поколение управленцев, и не факт, что люди потом одобрят сегодняшнее решение. Тем не менее, сам Ханжин заявил, что является сторонником изменения системы уп-равления городом именно с 18-го года. Также он сказал, что «Партия пенсионе-ров» на сегодняшний день имеет доста-точно профессионалов, которые могут занять мэрское кресло, например, таким человеком является Евгений Артюх.

Гражданский активист Станислав Жарков напомнил, что депутат Гордумы Леонид Волков еще несколько лет назад внес свои поправки, которые фактически идентичны предложению Высокинского.

— Следуя Конституции, местное самоуправление в городе должны оп-ределять мы сами. Сегодня же разви-тая бюрократическая система и люди, которые стоят во главе ее, не являются в подлинном смысле слова местным самоуправлением, — убежден активист.

Следующий выступающий, Сергей Семенюк, напомнил, что введение пос-та сити-менеджера требовало больших денежных затрат, равно как и приведе-ние в жизнь поправок Высокинского тоже потребует финансовых вложений. В результате он предложил провести эти затраты за счет тех людей, которые и предлагают изменения, чтобы «не проводить бесполезную работу за счет городского бюджета».

Городская активистка Лариса Ладушкина предостерегла от приня-тия внесенных поправок, поскольку, по ее словам, это может стать причи-ной провала заявки Екатеринбурга на «Экспо-2020».

— Это вопрос экономической ста-бильности, при которой важно, чтобы город и заявлялся на мероприятие, и готовил его при одной и той же системе управления. Иначе нас просто столкнут с выставки, — сообщила она.

Также Ладушкина отметила, что для целей борьбы с коррупцией также эффективнее всего двухглавая система, при которой мэр может обратиться в прокуратуру с требованием проверить, например, действия сити-менеджера. В случае же единоличного управления городом проверять сам себя он, мягко выражаясь, вряд ли будет.

Итоги последних трех лет подвел в своем выступлении депутат Гордумы Леонид Волков.

— Сейчас мы видим падение прести-жа муниципальной власти, при котором никто из горожан в принципе не знает, кто именно управляет городом, — заявил он. — Ведь большинство сидящих здесь даже не читали текст поправок, а пришли сюда по разнарядке. Как же вы будете голосовать? — взывал депутат к совести собравшихся.

По мнению Волкова, властям над-лежит хотя бы сейчас признать свои

ошибки, а заодно наделить большими полномочиями Городскую думу, кото-рая могла бы согласовывать назначение вице-мэров и прочих чиновников. При этом еще одной особенностью предло-женных Волковым поправок был переход к «одноглавой системе» уже в 2013 году.

В пику Волкову выступил блогер Олег Дядьков, призвавший голосовать против поправок и отметивший, что «городская власть отлично со всем справляется, а вот Дума, напротив, почти не работает и проводит свои заседания за 30 минут».

Неожиданно слово взял представи-тель Совета ветеранов, обвинявший го-родскую власть в том, что они «разорили все, что можно», а также «льют грязь на губернатора». Губернатора пенсионер поддержал, а городу посоветовал силь-ного руководителя, на манер тех, кто работал в сталинские времена.

В результате по итогам голосования за «поправки Высокинского» проголосова-ли 565 участников, 50 — против, 62 воз-держались. «Поправки Волкова» набрали существенно меньше сторонников: 92 — за, 503 — против, 86 воздержались. В итоге система власти в Екатеринбурге вернется к прежней модели не раньше, чем через пять лет.

Ксения КИРИЛЛОВА, «Новая на Урале»

Большинством голосов в Екатеринбурге приняли «поправки Высокинского»

Сити-менеджер исчезнет.Но не скоро

22 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

урал/конкурс

1 июня мы отмечаем замечательный праздник — день защиты ребенка. Конечно, о том, чтобы каждому ребенку в нашей стране жилось хорошо и уютно, надо говорить не один раз в году,а ежедневно. И мы стараемся на наших страницах рассказывать о правах детей, их родителей, напоминаемо конституционных правах для маленьких граждан России.

И 1 июня мы решили предоставить наши страницы самым маленьким авторам. Чтобы они рассказали о своей семье,о своих городах, где они живут.

А для этого редакция «Новой газеты на Урале» приглашает всех читателей принять участие в конкурсах, посвященных Дню защиты ребенка.

1. Конкурс детского рисунка «Моя семья». Рисунки принимаются какв электронном виде, так и на бумаге. Ребята! Нарисуйте вашу семью и расскажите о ней, что вы знаете. Сколько человек в вашей семье? Какие есть у вас семейные традиции и праздники?Мы постараемся опубликовать максимум рисунков и рассказовв нашем праздничном выпуске.

2. Конкурс фотографии «Мое любимое место на Урале».Где вы любите проводить свое свободное время? Может, это любимый уголок в вашем родном городе? А может, есть любимая полянка или берег реки, где вы чувствуете себя хорошо и спокойно в любое время года? Присылайте нам фотографии ваших любимых мест. Желательно, чтоб на снимке были изображены и вы, с вашим ребенком, вашей семьей.

Ждем ваши письма!

Наш адрес: г. Екатеринбург, ул.Кузнечная, 92, региональное представительство «Новой газеты на Урале».

Также рисунки и фотографии можно отправлять на электронный адрес:ng-redaktor@mail.ruждем ваши работы до 25 мая 2013 года!

А радостные призы вам подарит наш неизменный и очень любимый партнер — компания «Amway»!

OOO «Амвэй» — российский филиал компании Amway Corp.*, который начал свою деятельность в марте 2005 года.

*Amway Corp. является одним из ведущих международных производителей товаров массового спроса и входит в число лидеров отрасли прямых продаж. Высококачественная продукция компании для поддержания красоты, здоро-вья и ведения домашнего хозяйства представлена в более чем 80 странах мира.

OOOOOOOOOOOOOOOOOOOOOO «Амвэй» — российски

1 июня — день защиты ребенка

«Это парк развлечений» — с восхищением говорит герой новой экранизации романа Фрэнсиса Фицджеральда «Великий Гэтсби» Нил Кэрра-уэй. Конечно, он имеет в виду вечеринку Джея, но во время просмотра картины База Лурмана сложно понять, что в большей степени подходит под это наименование: содер-жание или все-таки форма.

20 -ые годы. Начинающий иг-рок на бирже и неудавшийся писатель Ник Каррауэй (Тоби

Магуайр) переезжает Нью-Йорк в по-исках американской мечты. Но вместо нее находит только таинственного со-седа, ведущего роскошный образ жизни (Леонардо Ди Каприо). По странным стечениям обстоятельств герой оказы-вается на одном из знаменитых приемов Джея Гэтсби. Легкое отношение к жизни миллионера таит в себе давнюю драму, в трагическом разрешение которой пер-вую роль сыграет кузина Ника (Кэри Маллиган).

Искать в пятой по счету экранизации американского романа черты Гэтсби, которого мы любим и знаем, так же бессмысленно, как поместить в детскую раскраску сюжеты импрессионистов. Гэтсби База Лурмана — это состарив-шийся франт, который облачившись в модную одежду и выучив молодеж-ный жаргон, пытается обмануть время. Жалкое зрелище. Все эти эксперименты с музыкальными стилями, злосчастный 3D и рисованные спецэффекты в кон-

тексте Фицджеральда выглядят комично, надумано. И здесь не говорит глубоко сидящий во мне консерватор, просто все дело в уместности инноваций. Что мы видели в «Мулен Руж!» (2001), было дейс-твительно прогрессивно. Но а история о Гэтсби не требует обновлений. В конце концов, ведь она не устарела.

Ставя фоном «Young And Beautiful» Ланы Дель Рей в особо сентиментальные моменты, броско подчеркивая живопис-ность происходящего, режиссер плетет

изящный браслет, который бесспорно придется по вкусу женской половине. Что ж, если Лурман ставил перед собой цель «как сделать красиво», он ее достиг. Яркие сцены шумных приемов, которым в кар-тине уделено слишком много экранного времени, и зацикленность режиссера на грациозной форме — все это способствует ложной расстановке приоритетов и от-влекает внимание зрителей от главного. Образ самого Джея Гэтсби, несмотря на минимальные отклонения от сюжета романа и легкую ретроспективу, почти стерт. Он мелькает где-то на втором плане и большую часть фильма предстает только в виде декорации к главному действию.

Конечно, долго дуться с миной ос-корбленного аскета никто не собирается. Лурман верен своему искристому стилю и не планирует вступать на путь новых исканий. Наконец, кого-то же должна ув-лекать работа над яркими иллюстрациями запоминающихся проспектов — не всем же становится великими художниками.

Екатерина КУСТАРЁВА,«Новая на Урале»

Великий и ужасныйКИНОПРЕМЬЕРА

23 «Новая газета на урале» четверг.

№54 23. 05. 2013

своя игра/чм-2013

Н адо было кого-то из швейцарцев поздра-вить, и случайно встретившийся у выхода с «Глобен-арены» солидный господин, несколькими минутами ранее вручавший призы игрокам в красной форме после по-бедного полуфинала, казался вполне при-

емлемой кандидатурой. «Наверное, кто-то из хоккейных функционеров», — успел я подумать перед тем, как поз-дравить его с самым большим успехом во всей истории швейцарского хоккея. Функционер согласился, назвав этот день поистине великим для страны. Кажется, он еще добавил что-то про неожиданность и закономерность, что болельщики долго этого ждали и заслужили успех.

На следующий день оказалось, что я накоротке об-щался не с хоккейным функционером, а с президентом Швейцарии Ули Маурером. Не то чтобы это удивило, но тут следует помнить, что у нас к некоторым президентам клубов на кривой козе не подъедешь, не говоря уже про облеченных иной властью лиц. И уже после окончания финала еще раз с удовольствием поаплодировал ребятам в красной форме и их главному тренеру, а также офици-альным представителям, никто из которых и не подумал выскочить на лед и «приобщиться» (что у нас в случае успеха бывает сплошь и рядом). Очень достойно приняла команда, ставшая главной сенсацией чемпионата мира, в чем-то неизбежное поражение в финале, а во время цере-монии награждения на серебряных призеров было просто приятно смотреть.

Шведы радовались бурно, но не буйно — исход фи-нального поединка ближе к концу был уже ясен, они готовы были взять свое (не зря же заранее заготовили золотые шлемы, в которые начали облачаться на послед-них минутах). Повозиться со швейцарцами в двух пери-одах пришлось изрядно, но дальше великолепные братья Седины с партнерами, не без доли везения, довели счет до комфортного. Золотые шлемы были к лицу счастливым хозяевам, взявшим главные награды чемпионата мира спустя семь лет после последнего триумфа и в девятый раз в своей истории. Но главное — шведская сборная впервые с 1986 года преодолела «домашний синдром», не позво-лявший ни одной топ-сборной побеждать на домашнем чемпионате мира.

Признаться, не очень я хотел, чтобы это произош-ло сейчас в Швеции, но что случилось, то случилось. Команда, на пути к финалу одолевшая очень сильных канадцев и вполне в себе уверенных соседей в лице сбор-ной Финляндии, была достойна итогового триумфа. Но в то же время я понимал, что без вовремя подоспевшего братского дуэта Хенрика и Даниэля Сединов мы вряд ли увидели бы «Тре Крунур» в финале. Седины и вратарь Юнас Энрот, которого признали лучшим голкипером мирового первенства, — вот кто в первую очередь довел викингов до золотых медалей.

В нутри сферы «Глобена», самой удивительной хоккей-ной арены Европы, тотально доминирует красный цвет. Он и во время матча доминировал, зал слов-

но не торопился окрашиваться в привычные для хозяев желтые цвета. Но стоило раздаться финальной сирене, как в зал словно плеснули охрой. От желтого слепило глаза, даже островков красного не замечалось — я не только о немногочисленных швейцарских болельщиках, я о российских, которые могли составить конкуренцию хозяевам, но к концу своего пребывания в Стокгольме в отсутствие предмета боления монолитную массу отнюдь не представляли.

Мне жаль было расставаться с этим чемпионатом, который войдет в историю мирового хоккея как самый необычный и, возможно, поворотный. Колорит был обес-печен совместными усилиями поднявшихся с колен кар-ликов и рухнувших в одночасье гигантов. Вне медальной зоны оказались такие хоккейные державы, как Канада,

Россия и Чехия. А интересы второго эшелона блистатель-но защитили прежде всего швейцарцы, с которых я и начал свой последний репортаж из Стокгольма. Они не просто понравились и удивили — они поразили, и не только меня. Это была команда, за которую можно было болеть.

С борная США в полуфинал пришла на гото-венькое — когда-то же должен был закончить-ся феерический путь возглавляемой Шоном

Симпсоном команды, слаженной и боевитой, но отнюдь не являвшейся фаворитом при встречах с «монстрами». Да, швейцарцы без потерь прошли предварительную ста-дию в очень приличной стокгольмской группе, что само по себе было удивительным, но дальше ничего не обещало. Все-таки американцы выходили на полуфинальный матч в статусе победителя действующих чемпионов.

Так вот, зрители, которых и ползала не набралось, не верили своим глазам. Команда, которая в Хельсинки в четвертьфинале камня на камне не оставила от сборной России, весь первый период с трудом выползала из своей зоны. Игроки в красных майках ее затерзали и даже затер-роризировали, они были в два раза быстрее и в два раза умнее, они не давали продыха великолепному юниору Джону Гибсону, который невесть каким образом сумел уберечь свои ворота от 18 бросков. Это было невероят-но и против всякой логики, но чудеса творились прямо на наших глазах. Правда, внимательно наблюдавшие за игрой швейцарцев в предыдущих матчах, в том числе и в четвертьфинале против получивших солидное подкреп-ление чехов, не считали, что с подопечными Симпсона случилось какое-то преображение.

А я вспомнил, что с Симпсоном познакомился не в добрый час, когда его «Цюрих» в финале послед-ней Евролиги-2008/2009 в ответном матче разгромил «Магнитку». Через год на посту главного тренера сборной Швейцарии Шон сменил «вечного» Ральфа Крюгера, основательно взявшись за всю линейку сбор-

ных. И к Стокгольму команда подошла самой органи-зованной и сбалансированной дружиной, которой сам черт был не брат.

Народ ждал, когда же американцы, резкие и агрес-сивные, начнут рвать этих «красных» выскочек на части. Но ничего или почти ничего в игре не менялось, и стоило сборной США чуть раскрыться, как она получила сначала одну, а затем и вторую шайбу в свои ворота. Швейцарцы дали всем урок невероятно темпового, но при этом умно-го коллективного хоккея. Этот урок прежде всего в том, что скромнейшая по своим хоккейным ресурсам страна выстроила такую систему воспроизводства хоккеистов и отношения к своим талантам, которая позволила пос-тавить на колени признанные и слегка забронзовевшие державы. Тот самый случайно встреченный мной прези-дент не без гордости сказал, что «сейчас мы лучше, чем другие», и имел на эти слова полное право. Боюсь, что и наши бы с такими швейцарцами не сладили. Но наши и так давно уже были дома.

П рощаясь в полночь с «Глобеном», купол которого был скрыт туманом, я не без некоторого внутрен-него смятения постоял на том самом углу, с кото-

рого в первый раз взирал на этот гигантский белый шар. А было это уже 18 лет назад, на чемпионате-1995, когда мир открыл нового лидера — финскую сборную во главе с великим Саку Койву. Время летит, хоккей меняется, а «Глобен», есть у него такое свойство, остается ареной, на которой чаще, чем на других аренах, происходят поворот-ные для хоккея события.

К чему они приведут, узнаем на будущий год в Минске.

Владимир МОЗГОВОЙ,обозреватель «Новой», Стокгольм — Москва

Поворот шара

Почему было жаль расставаться с этим чемпионатом, который войдет в историю мирового хоккея как самый необычный и, возможно, поворотный

РИ

А Н

ово

сти

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ЛЕБЕДЕВ, Александр ПОКРОВСКИЙ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА,

Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция: Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора),Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба),Светлана БОЧКАЛОВА (распространение),Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами),Вера ИЛЬЕНКО (реклама),Наталья ЗЫКОВА (персонал)

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77624833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101990.

© АНО «РИД «Новая газета», 2013 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

www.novayagazeta.ru

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ(редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ(зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Редакторы номера: С. Кожеуров, Н. Прусенкова

С детства мне внушали, что нашим людям присущи коллективизм и взаимопомощь, а «у них там» царит угрюмый индивидуализм. Пожив за четыре десятка лет журналистской работы на Востоке и на Западе, совершенно авторитетно заявляю: да, индивидуализм в Европе имеет место. То есть привычка совершать индивидуально осознанные поступки. Разные. В том числе делать добро.

Д етские страшилки про «их нравы», про «человек челове-ку волк» остались в советском прошлом, и я не думал, что стоит места в газете баналь-ная история, которую расска-

зал коллегам. Но они сочли, что стоит.…Темнело, когда, закончив дела и

поужинав, я выехал из Портсмута, рас-считывая около двух ночи вернуться в Брюссель.

Еще на лондонской кольцевой зажегся желтый глазок, напоминая, что бак ско-ро «высохнет». Решил, что заправлюсь в Фолкстоуне, где будет запас времени перед загрузкой в «челнок». Это такой поезд для автомобилей, который ходит в туннеле под Ла-Маншем.

У шлагбаума терминала меня встретила надпись на электронном табло: «Господин Александр Минеев, у вас билет на 23.20, но есть свободные места на 22.50, и вы можете сразу следовать на загрузку».

Спасибо, почему бы нет? Чем скорее, тем лучше. Заправлюсь во Франции.

Двери закрываются, следующая ос-тановка — Кале! 35 минут в «метро» под проливом, не покидая машины, и мы на континенте. Стрелки часов — на час впе-ред, здесь уже полночь.

Бензоколонка на выезде с терминала манила ярким логотипом, но никто из «челнока» туда не свернул, устремившись всеми лошадиными силами дальше. Скоро я понял причину вызывающего отсутствия спроса. 95-й предлагался по 2,40 евро за литр, тогда как везде на европейских ма-гистралях красная цена ему на тот момент была 1,5.

Ишь, чего захотели! Решительно на-давил на газ, рванув в сторону вспыхнув-шего в свете фар синего щита с надписью: «Dunkerque». Бензина еще на полсотни километров хватит…

В первом часу ночи авторут (скоро-стная магистраль во Франции, она же в

Англии — моторвей, в Германии — автобан, в Италии — автострада, а в Испании — ауто-писта) был почти пуст, увлекая вперед в луче дальнего света фар. Инстинкт самосохра-нения заставил, однако, сбросить скорость до экономных 100: заправок все не было, а циферки бортового компьютера об остатке пути до сухого бака стремились к нулю.

На экране навигатора то и дело выска-кивали значки бензоколонок, но где-то за пределами магистрали — в городах, по-селках, деревнях. Покидать комфортную многополосную трассу, на которой дорож-ные станции с человеком у кассы работают круглые сутки, я не хотел, потому что знал коварную особенность провинциальной Франции.

Как-то ночью по пути из Испании в Брюссель решил срезать угол, съехал с авторута на «национальное» шоссе и едва не остался среди ландшафта: заправки-автоматы, попавшиеся на сотне с лишним километров, принимали только француз-ские «голубые» карты (carte bleu). «Визы» и прочие «мастеркарды» — гуляйте! Чудом дотянул до спасительного «авторута».

И вот еще один урок. Ох как хитро вы-числили цену хозяева колонки в Кале!

Заезжаю в «карман» дороги, ищу в навигаторе ближайшую колонку и на-правляюсь к ней. Съезд с магистрали — «Дюнкерк-Восточный». Далее по темным окраинам спящего города. Еще 200, 100 метров…

Искомой колонки на улице кирпичных домов индустриального начала ХХ века нет. Качество жизни постиндустриального ХХI не приемлет бензозаправок в жилых кварталах. Но с виртуальной карты ее еще не стерли.

Первый час ночи. Улица пуста, спро-сить не у кого. Еду к следующей бли-жайшей колонке. У-у-ф-ф, она на месте! Но… отказывается читать мои кредитные карты. Подавай только французскую. Руки опускаются. Очень не хочется вызывать техпомощь.

Но судьба благосклонна, и я замечаю, что не один в этом безлюдном уголке. Кто-то моет белый минивэн на мойке са-мообслуживания. Бегу к нему с последней надеждой. Мужик, выручи. Заплати своей

картой, а я отдам наличными. «Мужик», лет 60, разводит руками: нет с собой карты. Чувствую, надежда умирает: остается вы-зывать «техничку» или ночевать на бензо-колонке, пока не придут ее работники.

Но незнакомец не отворачивается, а проявляет участие и просит подождать. Мол, карточка есть у сына, он живет рядом, и, если на другой колонке ваша «виза» не сработает, сын приедет и поможет, успо-каивает он. Закончив с мойкой, он при-глашает меня потихоньку ехать за ним к следующей заправке и там сообщает, что уже позвонил сыну, тот одевается и вот-вот приедет. На дворе час ночи…

Но очередная колонка оказалась не традиционно французской и приняла мою «визу». Мужик по телефону передает мой привет разбуженному посреди ночи сыну, жмем друг другу руки, и я продолжаю свой путь. На авторуте ближайшая заправочная станция попалась только за бельгийской границей. До нее я бы точно не дотянул…

Вспомнились и другие не менее ба-нальные случаи из того же ряда.

В 90-е годы друзья из России, приез-жавшие в Европу в гости, отличались аппе-титом, и мы старались находить места, где кормят много и дешево. В Голландии есть «реберные» рестораны, в которых дают свиные ребра с гриля в разных маринадах и под разными соусами — огромные порции на фигурной деревянной доске.

В вечернем Роттердаме я долго искал знакомую «реберную», пока не понял, что заблудился. Навигаторов еще не было. На светофоре опускаю стекло и выкрикиваю соседу в BMW длинное труднопроизноси-мое голландское название набережной ка-нала. Сосед кивает: следуй за мной. Бампер в бампер — приезжаем к заведению. И тут вижу, как мой добровольный гид встает на разворот в обратную сторону. Нам было, оказывается, совсем не по пути…

Если кто-то будет опять говорить вам про западный индивидуализм, не спорьте. Он есть. Но не следуйте за выводами. Вам впаривают подмену понятий. Речь совсем о другом: не о хате, которая всегда с краю, а о личности, которая делает независимый выбор. Мне такой индивидуализм симпа-тичнее северокорейского коллективизма и «демократического централизма» нашего недалекого партийного прошлого.

Александр МИНЕЕВ, соб. корр. «Новой», Брюссель

Незнакомец в ночном Дюнкерке

сюжеты

Западный индивидуализм? Да, он есть.

Это когда помогают лично вам

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Общий тираж — 266 800 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 9 166 231 просмотр за апрель 2013 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: ng-redaktor@mail.ru.Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 12.00. 22.05.2013 г. Срок подписания в печать фактически: 12.00. 22.05.2013 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска : 3 200 экз. № заказа 2328