"Новая газета на Урале" № 142

№ 142 (2137) 19.12.2013 г.

Кличко уходит с ринга, но держит УДАР

страницы 2—3

Каша тудэй.

Американцы плохо усваивают «пищу», которая специально для них готовится на российской пропагандистской кухне

Попробуйте с Ketchum

Лидер одной из оппозиционных

партий Украины — специально для «Новой»

Дипкомплекс

«Во, блин,у людей работа»

Сначала в Сочи не платили гастарбайтерам. Теперь, когда иностранных рабочих не осталось, не платят уже своим. Несмотря на вмешательство президента

Дети Амура

Жители острова Большой Уссурийский не знают, позволят ли им остаться жить на

земле, которая три месяца назад была водой. Специальный репортаж из зоны

стихийного бедствияКак английские

бюрократы не пустили корреспондента

«Новой» в свою страну

страницы 12—13страница

14

страницы 18—19

страница 5

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

на Урале

понедельник четверг

2 «Новая газета на урале»

№142 19. 12. 2013

главная тема

Закрытие агентства «РИА Но-вости» и создание на его месте государственного информа-ционного агентства «Россия сегодня» во главе с Дмитрием Киселевым, прошедшим длинный извилистый путь от журналиста сагалаевской «перестроечной» программы «Время» и первых в истории советского ТВ «альтернатив-ных» новостей ТСН до оди-озного рупора официальной пропаганды, — повод вспом-нить о тех, кто в последние годы неустанно занимается продвижением на Запад, Восток и Юг (но особенно на Запад!) кремлевской картины мира. Холдингу «Россия се-годня» есть на кого опереться.

12 с е н т я б р я г а з е -та The New York Ti m e s о п у б л и -ковала в разделе «Редакционные комментарии и

мнения читателей» статью российского президента с осуждением «американ-ской исключительности» в целом и политики в Сирии в частности. Статья Путина стала бомбой. Подорвало в пер-вую очередь вашингтонских политиков. Глава сенатского международного коми-тета демократ Боб Менендес заявил, что после прочтения «его чуть не стошнило». Спикер конгресса республиканец Джон Бэйнер почувствовал себя «оскорблен-ным». В Белом доме отметили: Путин пользуется в США свободой прессы. Между тем журналист из Нью-Йорка Джастин Эллиотт, представляющий из-дание ProPublica, специализирующееся на расследованиях в области массме-диа, — выяснил, как работает пиар-агентство Ketchum. (См. «Новую газету», № 141 от 12 декабря 2012 года. — Андрей Колесников. «Немного Ketchum в холодной войне».) Именно оно стояло за публика-цией нашумевшей статьи российского президента. Вот что Эллиотт заявил в интервью «Новой газете»:

«Это обычная практика, когда за-рубежные государства или компании нанимают американских специалистов в области общественных связей для продвижения своего имиджа или своего продукта на американских и мировых рынках. Ketchum предложил редакции The New York Times статью российско-го президента. Это агентство регулярно рекрутирует ученых и бизнесменов для публикации в крупнейших американс-ких СМИ неизменно позитивных мне-ний о российском руководстве. Причем то, что эти «мнения» подготовлены пиар-агентством, всячески скрывает-

ся. Насколько это эффективно? Если материалы публикуют крупнейшие аме-риканские СМИ, это, конечно, играет на улучшение репутации российских властей. И если вам и мне кажется, что миллионы долларов, ежегодно выпла-чиваемых Ketchum, — это очень и очень много, то г-н Путин и его круг так не считают. Они полагают, что эти расходы хорошо окупаются».

Пиар-агентство, получившее в США статус «иностранного агента», работаю-щего на российскую власть, регулярно, по закону, представляет информацию о своей работе и доходах министерству юстиции США. Так вот: начиная с 2006 года американские пиарщики получили от российских властей 25 миллионов долларов; еще более 20 миллионов на-чиная с 2007 года агентству выплатил российский «Газпром». Публикация проплаченных Ketchum прокремлев-ских мнений, упоминавшихся в ин-тервью, осуществлялась, в частности, на сайте телекомпании CNBC и в ин-тернет-издании Huffington Post. Как минимум в одном случае вышел казус. Преподаватель политических наук Кентского университета Эдриан Пабст заявил, что его блог представляет лич-ную точку зрения, и он не связан, и не проплачен пиар-агентством. Документы Ketchum свидетельствуют об обратном. Предлагая Huffington Post опубликовать блог Пабста и представляя его «как ве-дущего европейского специалиста по России», пиарщики «забыли» упомя-нуть о том, что официально работают на российское правительство. «Вот типичные, «подготовленные» агентс-твом «Кетчум» «мнения иностранцев о России»: «Россия — наиболее дина-мичная и привлекательная для инвес-торов часть европейского континента. Российские власти защищают бизнес и эффективно борются с коррупцией».

Идем дальше. В 2007 году пиарщики поработали с журналом Time, обеспе-чивая признание Путина «Человеком года». Документы, представленные минюсту США, свидетельствуют о многочисленных встречах лоббистов из Ketchum с работниками журнала. Пиарщики встречались также с сотруд-никами Госдепартамента, убеждая их смягчить позиции в вопросе нарушения прав человека в России. Это также от-ражено в отчетах Ketchum, переданных в минюст. Соответствующая работа проводилась с журналистами агентства Reuters. Их призывали писать о россий-ских бизнес-семинарах, новых техноло-гиях российских фирм, о российском гольфе и спортивной борьбе, о подго-товке сочинской Олимпиады.

В апреле 2011 года американский журналист спросил Владимира Путина: «Правда ли, что вы самый крутой поли-тик в мире?» Интервью, размещенное на сайте журнала Outdoor Life, было подготовлено Ketchum.

У правозащитников накопилось много вопросов к агентству. Анна Нейстат, заместитель директора органи-зации Human Rights Watch, полагает, что

Ketchum должен был подумать дважды, прежде чем защищать интересы клиента с таким послужным списком нарушений в области прав человека, как путинский режим. «На мой взгляд, это просто от-вратительно», — говорит Нейстат.

Когда западные коллеги в связи со статьей в The New York Times стали донимать пиарщиков вопросами, те ответили официальным заявлением: «Работа на российское правительство ставит целью налаживание отношений между представителями Российской Федерации и западной прессы для уста-новления более широкого диалога».

Услугами агентства помимо Кремля пользуются почтовая служба FedEx, фирмы Absolut, Mattel и Sony. Вот загад-ка: что общего у кремлевской политики, шведской водки, куклы Барби и японс-кого телевизора?

Главный редактор Russia Today (RT) Маргарита Симоньян в интервью рос-сийским и зарубежным СМИ любит вспоминать о том, как госсекретарь США Хиллари Клинтон призналась в конгрессе, что Соединенные Штаты проигрывают «информационную войну» каналу RT. Я был на этих слушаниях в

Каша тудэй. Попробуйтес Ketchum

Почему американцы плохо усваивают «пищу», которая специально для них готовится на российской пропагандистской кухне?

Александр ПАНОВспециально для «Новой»

И если вам и мне кажется, что миллионы долларов, ежегодно выплачиваемых Ketchum, — это очень и очень много, то г-н Путин и его круг так не считают. Они полагают, что эти расходы хорошо окупаются «

«


№142 19. 12. 2013

марте 2011 года. Так вот, Хиллари про-сила у конгресса денег (о чем не гово-рит г-жа Симоньян), но американские законодатели посчитали, что их страна не может позволить себе тратить деньги налогоплательщиков на зарубежное ве-щание в тех объемах, в каких их тратит Россия. У Америки нет (!) таких средств. В прошлом году совместный бюджет корпорации «Голос Америки» и еще 5 станций (в том числе «Радио «Свобода»), подконтрольных Совету управляющих в области вещания (BBG), составил 767 миллионов долларов.VOA вещает на 43 языках, в корпорации работает 1115 федеральных служащих и 600 контракт-ников. Для сравнения: в 2013 году Russia Today получила из бюджета 11,2 млрд рублей. С 2005 года бюджет RT вырос в 10 раз — с 30 млн до 300 млн долларов. Этими деньгами Russia Today оплачивает труд 2500 сотрудников и помощников по всему миру (в одном только Вашингтоне их 100). Опасаться сокращения бюджета не приходится. По данным западных СМИ, президент Путин издал указ, запрещающий министру финансов РФ урезать средства на RT.

Россия тратит колоссальные деньги, Russia Today их эффективно осваивает. Когда RT вышла на американский ры-нок, рекламные щиты, размещенные на транспорте и в самых людных местах американской столицы, казалось, про-воцировали скандал. «Кто несет боль-шую ядерную угрозу?» — обращалась Russia Today к американцам с рекламно-го щита, на котором методом наложения сливались фотопортреты Обамы и иран-ского президента (теперь уже бывшего) Махмуда Ахмадинежада. С помощью такого же финта исламский террорист «превращался» в американского мор-пеха. В результате в свободной Америке реклама RT, признанная провокаци-онной, была запрещена в аэропортах. А шумиха вокруг запрета — это, как известно, лучшая реклама. Либералы, анархисты, сторонники теории заго-воров, борцы с «мировой закулисой» и прочие неформалы возмутились пра-вительственной цензурой в отношении RT, которая всегда готова рассказать про Америку то, чего не покажут амери-канские телекомпании, — будь то либе-ральная CNN или консервативная Fox. Правда, специфическая аудитория (см. выше) с удовольствием «хавает» только критику Америки. Когда RT включает

«вторую часть мерлезонского балета» — позитивные новости про Россию, это всем вышеперечисленным телезрителям уже не так интересно.

Молодые привлекательные веду-щие, отличная компьютерная графика и спецэффекты, неожиданные ходы в виде танка в студии или разбивание молотком телеэкрана — канал рабо-тает наступательно, с огоньком! И не считаясь с расходами. В крупных американских городах, таких как Сан-

Франциско, Чикаго и Нью-Йорк, Russia Today пользуется большим успехом, чем любой другой международный телека-нал. В Вашингтоне аудитория россий-ского телеканала в 13 раз больше, чем у Deutsche Welle, отмечает журнал Der Spigiel. В июне Russia Today преодолел на YouTube барьер в 1 миллиард просмот-ров, став вообще первым телеканалом, которому это удалось. В числе ведущих RT и знаменитый Ларри Кинг, искрен-не восторгающийся российским лиде-

ром. Напомню: это ему был адресован лаконичный ответ Путина о подлодке «Курск»: «Она утонула». А создатель Wikileaks Джулиан Ассанж позвал в ка-честве первого гостя своей программы на RT лидера «Хезболлы» (в США эта организация причислена к террорис-тическим) Саида Хассана Насраллу. RT любит разного рода маргиналов: недо-вольных своим правительством бывших агентов спецслужб и военных, диплома-тов и ученых с оригинальными воззре-ниями (лишь бы критиковали Америку). Таких в США тоже показывают, но по ночам и на небольших спутниковых каналах.

Когда смотришь на «богатую» кар-тинку RT, которой может позавидовать любая телекомпания мира, почему-то вспоминаются кадры типичного (а не показушного!) детского дома в России или старики, просящие милостыню в подземном переходе. Кадры, ставшие редкостью на федеральных каналах в нынешние телевизионные времена. Можно для наглядности разделить те-левизионный экран: справа — RT про Америку, слева — российская действи-тельность. Неужели ненависть к «врагам России» важнее заботы о собственных гражданах? Сотни миллионов долларов на финансирование раши и кетчума, а теперь и нового пропагандистского хол-динга во главе с Дмитрием Киселевым, на публикацию рекламных приложе-ний в крупнейших газетах мира и т.д. и т.п. — все это можно назвать «вкладом в безопасность страны», а можно «мил-лионами, преступно выброшенными на ветер». Любому государству важны защита собственных интересов и вне-шний имидж, но, может быть, сейчас не время гордиться тем, что ты круче (богаче) «Голоса Америки»? Может, важ-нее на эти деньги сначала помочь своим гражданам достойно жить? Впрочем, если считать, что кругом враги и война уже идет (или не прекращалась), такие расходы вполне оправданны.

В связи с этим последний вопрос: чем отличается RT, другие подобные СМИ и пиар-агентства от спецпропагандистов, которых в годы холодной войны учили на военных кафедрах лучших гумани-тарных вузов Советского Союза писать листовки на языке предполагаемого противника? «Американский солдат, подумай, ради чего ты воюешь? Бросай оружие, сдавайся…»

Вашингтон

Н емецкий телеканал Deutsche Welle (дословно — «Немецкая волна») транслирует свою картину дня на 30 языках мира (включая русский, арабский, английский и

др.) и настаивает на своей независимости как медиа. Однако в значительной степени спонсируется государством все с той же целью — корректировать имидж Германии и доносить позицию правительства до аудитории в других странах. За прошлый год «Дойче велле» освоила бюджет в 270 миллионов евро. Управляющий директор телеканала как-то заявил, что англо-язычная аудитория «Дойче велле» намного шире, чем немец-коязычная: «Если ваша цель — охватить весь мир, приходится считаться с языковыми запросами». В среднем ежедневная аудитория телеканала оценивается в 28 млн человек.

65 бюро по всему миру, более 3 тысяч сотрудников, 24-ча-совое вещание — это катарская телекомпания «Аль-Джазира», основная часть аудитории которой приходится на арабские страны, но вещание ведется также на английском и сербском. Руководителям канала неоднократно приходилось открещиваться от обвинений в том, что их спонсирует госу-дарство. Представитель вашингтонского бюро «Аль-Джазиры» однажды заявил, что, несмотря на то, что «Аль-Джазира» получает государственные субсидии, «совет директоров телеканала делает все возможное, чтобы оставаться неза-висимым от влияния государства». В 2010 году, благодаря WikiLeaks, мир увидел документы, согласно которым Катар

напрямую манипулировал руководством телеканала, чтобы скорректировать вещание под политические интересы госу-дарства. При этом невозможно оценить мировую аудиторию телеканала (с учетом тех, кто следит за онлайн-трансляцией): согласно официальным цифрам, речь идет о 220 миллионах зрителей в более чем 100 странах мира. В планах руководс-тва — запустить вещание на испанском и турецком языках. Эффективность телеканала отлично определяется термином «эффект Аль-Джазиры», который характеризует влияние медиа на мировую политику.

Телеканал BBC World News — самый популярный про-дукт британской корпорации BBC, рассчитанный на зарубеж-ную аудиторию. Согласно данным самого канала, его смотрят 74 миллиона человек в неделю — он доступен в более чем 200 странах Европы, Азии, Латинской Америки, США и Канады, Ближнего Востока. BBC World News вещает на 27 языках и практически по всему миру, кроме самой Великобритании. Важно, что денег из британского бюджета канал не по-лучает вовсе: он существует за счет подписки и рекламы. Подписанная королевой Елизаветой «Королевская хартия» BBC, гарантирующая полную редакционную независимость BBC и провозглашающая общественные цели корпорации, распространяется и на международный канал.

Подготовили Наталия ЗОТОВА, Ольга ПРОСВИРОВА

Какие еще СМИ вещают за рубеж и кто за это платит

ДОСЬЕ «НОВОЙ»

Отличная компьютерная графика и спецэффекты, неожиданные ходы в виде танка в студии или разбивания молотком телеэкрана — канал работает наступательно, с огоньком! «

«И

ТАР

-ТА

СС

4 «Новая газета на урале» четверг.

№142 19. 12. 2013

Красноярского губернатора Льва Кузнецова ранили из травматического пистолета в грудную клетку и ограби-ли на собственной вилле в местечке Кап-д’Антиб на французской Ривьере. Жена губернатора Инга получила удар дубинкой по голове. Добычей налет-чиков стали ювелирные украшения на сумму в 200 тыс. евро.

Н а Лазурном Берегу глава Красно-ярского края проводил с супру-гой кратковременный отпуск.

В минувшую субботу полдевятого ве-чера двое грабителей выломали дверь и напали на хозяев. Преступники были вооружены травматическими пистоле-тами, баллончиками со слезоточивым газом, а также дубинкой. Кузнецов пы-тался оказать сопротивление, его легко ранили из травматики в левый бок.

Эту информацию французско-го издания Metronews подтвердила пресс-секретарь губернатора Стелла Алексеева, сообщив, что сейчас глава региона и его жена чувствуют себя хо-рошо. Кузнецов уже вернулся в губерна-торскую резиденцию на берега Енисея, чтобы принять участие в торжественном старте строительства магистрального нефтепровода Куюмба—Тайшет (проект «Транснефти»). Фешенебельный, между

Ниццей и Каннами, район, где случился криминальный инцидент, описал в свое время Фицджеральд в романе «Ночь нежна». Теперь французская пресса именует это местечко пристанищем миллиардеров, «априори безопасным». Здесь много россиян, из известных имен ранее называли, в частности, Бориса Березовского — он купил особняк Шато де ля Гаруп, Романа Абрамовича — замок Кроэ считают его владением. Немало в этих местах и бывших красноярцев.

То, что у Кузнецова, пришедшего во власть из бизнеса, есть поместье на французском Лазурном Берегу, ни для кого не новость, он его никогда не скры-вал, указывая наряду со своим россий-ским имуществом. Согласно обнародо-ванной в мае этого года декларации, до-ход Кузнецова за прошлый год составил 54,837 млн руб. Чета Кузнецовых сов-местно владеет во Франции землей (3385 кв. м) и домом (180 кв. м). Кроме того, Кузнецов задекларировал находящиеся в его личной собственности во Франции квартиру (109 кв. м) и три гаража (у него целый автопарк дорогих авто).

Расследование ЧП в доме Кузнецовых поручено полиции Ниццы.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

На престижном французском курорте ограблен и ранен красноярский губернатор

Кому-то в Сибири безопасней

Президент форума Марлен Хуциев говорил со сцены Дома кино о том, что только художественность превра-щает публицистику в акт искусства.

Ф ильм режиссера Дмитрия Тю-рина по повести Андрея Геласи-мова «Жажда» (его герой по-

калечен чеченской войной) и фильм Сергея Тарамаева и Любови Львовой «Зимний путь» (об отношениях юношей из разных социальных слоев) названы лучшими в игровой номинации. Обе картины — дебюты.

В документальной секции главный приз получили лента «Дольше жизни» Дарьи Виолиной и Сергея Павловского о детях ГУЛАГа (см. «Новую», № 121) и фильм «Все, что мы делаем» Ангелины Голиковой о судьбе сирот. Приза име-ни Георгия Жженова удостоен фильм «Затмение». Документальная трагическая эпопея Владимира Герчикова — исследо-вание неохватных сталинских репрессий.

Награду имени Феликса Светлова вручили режиссеру Вениамину Тронину. Его «Очаг» рассказывает о закрытии Дворца культуры в Удмуртии, послед-него живого очага культуры.

«Новая» на «Сталкере» вручает свой приз — песочные часы, на ко-

торых выгравирован девиз «За не-потерянное время». В этом году наш приз получила картина Светланы Стасенко «Дневник наркоманки». Это повествование о трудной жизни реабилитационного центра «Город без наркотиков», о его обитательницах, которые заново обучаются жить без допинга. Мы следим за этой обычной жизнью, постепенно наполняемой красками, смехом, ежедневными проблемами и праздниками. Следим изнутри, как будто со стороны самих девушек. Слышим их дневниковые за-писи. Видим, как государство в лице спецслужб — здоровенные качки в масках с оружием — врываются и си-ловыми методами эту хрупкую связь с жизнью рушат. Напомним: истекшей осенью были арестованы сотрудники центра Сергей Колесниченко, а так-же вице-президент фонда Евгений Маленкин.

Нам хотелось отметить работу доку-менталистов, которые отваживаются на честный диалог с действительностью, не бегут из зоны актуальности. Отметить не только профессионализм, но и храб-рость авторов.

Лариса МАЛЮКОВА

Кинофестиваль «Сталкер» назвал своих победителей

За храбрость и профессионализм

По Конституции РФ, участвовать можно. Практика других стран Совета Европы тоже говорит — да. Но у нынешней России особенная стать: Конституция РФ — это одно, а законы и тем более правоприменительная практика — совершенно другое. Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав» ли-шает права быть избранными граждан России, у которых есть паспорт или вид на жительство другого государс-тва, будь то Украина или США.

К ак в свое время публично разъ-яснил сотрудник администрации президента Олег Матвеичев (из

аппарата Суркова), «по российским понятиям, граждане России, имеющие двойное гражданство, не должны иметь право участвовать в выборах». Даже если, согласно Конституции, между-народные договоры имеют приоритет перед федеральными законами.

В поиске решения спора между по-нятиями и правом член федерального политсовета Республиканской партии России — ПАРНАС Владимир Кара-Мурза и адвокат Вадим Прохоров в понедельник в Страсбурге подали об-ращение в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Кара-Мурза сам пал жертвой домо-рощенного закона, когда Ярославский областной суд 13 августа снял его с выборов в региональный парламент. Единственной причиной было наличие у политика помимо российского еще и британского паспорта.

Он полагает, что нарушено его право быть избранным в представительный орган власти, гарантированное статьей 3 протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в со-вокупности со статьей 14 Конвенции.

«К большому сожалению, дока-зывать то, что российские граждане имеют право участвовать в российских выборах, приходится в Европейском суде в Страсбурге. Российские суды полностью проигнорировали и по-ложение Конституции, и положение Европейской конвенции о правах че-ловека и основных свободах, и преце-дентное решение ЕСПЧ по делу Тенасе против Молдовы 2010 года», — сказал Кара-Мурза корреспонденту «Новой», выйдя из здания Страсбургского суда.

Упомянутое решение 2010 года уста-навливает, что политики с паспортами разных стран могут участвовать в выбо-рах. Заявитель полагает, что Российская Федерация, установив законодательный запрет для российских граждан, имею-щих двойное гражданство, нарушила свои обязательства, вытекающие из статьи 3 протокола № 1 к Конвенции, по обеспечению свободных выборов в представительные органы власти в части права быть избранным. А также нару-шила гарантии статьи 14 Конвенции, установив дискриминационные тре-бования в отношении определенной группы граждан — лиц, имеющих второе гражданство.

Александр МИНЕЕВ, соб. корр. «Новой», Брюссель

Можно ли гражданину России, имеющему также гражданство другой страны, участвовать в российских выборах федерального и регионального уровней?

Спор между правом и понятиями Владимир Кара-Мурза

Найдите на сайте www.novayagazeta.ru

✔ «Новая-ТВ»: народный сход за широкую амнистию разогнан.

✔ Премьера рубрики: Скромное обаяние буржуйки. Актеры московских театров читают стихи «неглавных» поэтов.

✔ Фоторепортаж с Евромайдана: сотни тысяч человек на концерте «Океана Ельзи», народном вече и баррикадах.

wik

ipe

dia

.org


№142 19. 12. 2013

место событий

Богатейшие люди страны считают для себя неприемлемым «участие в церемонии пышных, но египетских похорон», — пишет «Зеркало недели»- Украина». «Он (Янукович. — О. М.) роет не собственную могилу, а брат-скую», — заявил журналистам один из крупнейших бизнесменов. Авторы публикации отмечают, что после «вы-зова, брошенного Януковичем США и Евросоюзу» (ночная попытка зачис-тить Майдан. — О. М.), «украинские олигархи посчитали недостаточной телевизионную и, чего греха таить, финансовую поддержку Майдана — живьем в пирамиду с фараоном не хочет никто».

«И з -за чьих-то медвежье-ради-кальных сценариев никто не хочет терять не только активы

за рубежом, но даже возможность выез-жать за пределы страны. С публичными заявлениями уже выступили Александр Ярославский, Виктор Пинчук, Ринат Ахметов и, устами Федерации работо-дателей, — Дмитрий Фирташ», — отме-чает издание. По информации «Зеркала недели»-Украина», более широкий круг представителей крупного бизнеса

считает, что «требуется серьезнейший пересмотр состава кабинета министров, оглашение сочинских договоренностей между Януковичем и Путиным, возвра-щение к евроинтеграционному вектору, поддержку которого народом доказал Майдан, Майдану должна быть прине-сена жертва в виде ответственного за события ночи 29—30 ноября».

Между тем, как стало известно, на допросе в генпрокуратуре мэр Киева Александр Попов сообщил, что получал непосредственные указания не от замес-тителя СНБО Владимира Сивковича (его подозревают в превышении властных полномочий), а от руководителя Совбеза Андрея Клюева. По словам Попова, он наблюдал за событиями по видеокаме-рам, установленным на Майдане, что-бы контролировать, как туда подвозят технику, необходимую для установки новогодней елки. Однако камеры были расположены под таким углом, что собс-твенно избиения «Беркутом» студентов градоначальник не мог видеть. И узнал о ЧП только дома, когда ему позвонили и сообщили о кровопролитии.

Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой», Киев

Украинские олигархи не хотят в «братскую могилу с Януковичем»

Богатые уже не плачут

В минувшее воскресенье после забега в эстафете олимпийского огня в Кур-гане умер 73-летний Вадим Горбенко, заслуженный тренер России. Сразу после этапа факелоносцу стало плохо, врачи диагностировали сердечный приступ и отвезли Горбенко в больницу. Там, несмотря на оказанную помощь, он скончался.

Д о этого этапа со смертельным исходом эстафета олимпийско-го огня уже спровоцировала как

минимум три инцидента, которые могли завершиться трагически. В Вологде олим-пийский факел загорелся в руке 14-летней участницы эстафеты. Огонь быстро пога-сили, ребенок не пострадал. В Костроме факел загорелся в руках Деда Мороза. В Хакасии от пламени факела занялся спортивный костюм на российском боб-слеисте Петре Макарчуке. Огонь быстро

потушили, но о самочувствии Макарчука не сообщается.

За время эстафеты в России олимпийс-кий огонь гас больше 60 раз. Уже очевидно, что разработчики штуковины схалтурили за приличные миллионы бюджетных де-нег. Сам же факт нештатного возгорания означает, что факел непредсказуем в дейс-твии. Но все это не внесло коррективы в сценарий, из которого можно было бы ис-ключить (раз уж невозможно заменить на ходу чертову взрывоопасную конструкцию на безопасный аналог) детей, инвалидов, пожилых людей.

В руках заслуженного тренера не было неисправного факела, однако, по свиде-тельству некоторых участников действа в Кургане, местные устроители, боясь оче-редного позорного инцидента, во-первых, рьяно «накачали» участников эстафеты, чтобы те соответствовали моменту, во-вторых, по свидетельству родственников Вадима Горбенко, даже не померили ему перед забегом давление, озадаченные, видимо, тщательным соблюдением сце-нария.

Наталья ЧЕРНОВА

Накладки и ЧП, сопровождающие эстафету олимпийского огня, даже на день не остановили державную поступь этого помпезного шоу

Жертвенный огонь

Владимир Кара-Мурза

— П одразумевает ли де-монтаж системы, к которому вы сейчас

призываете, досрочные выборы пре-зидента? И есть ли уже согласие оппо-зиции насчет единого кандидата?

— Украинская власть продемонстриро-вала свою несостоятельность. Мы видим, в каком состоянии находится экономика, плюс глубокий политический кризис. Недоверие украинцев к действующей власти во многих городах страны, не только здесь, на Майдане, дает нам все основания ставить этот вопрос. Необходимо менять власть немедленно. Ждать очередных выборов люди не желают. Поэтому тре-бование досрочных президентских и пар-ламентских выборов является для нас клю-чевым. Уверен, что оппозиционные силы должны выдвинуть единого кандидата, и в этой неравной борьбе победить кандидата от власти, у которого будут сконцентри-рованы финансовые и административные ресурсы. Только так, объединив усилия, мы имеем хорошие шансы. В противном случае найдется множество технических кандидатов, которые будут растягивать голоса и позволят победить власти.

— При этом именно вас уже счита-ют главным будущим кандидатом от оппозиции. Намереваетесь ли вы вы-двигать собственную кандидатуру?

— Я принял взвешенное и ответствен-ное решение: я буду баллотироваться на выборах президента Украины.

— Как вы собираетесь заставить власть согласиться на досрочные выборы?

— Сегодня власть уже идет на уступ-ки, видя протест огромного числа лю-дей. Хотя поначалу все игнорировала. Но сегодня она уже не может ничего не делать. В противном случае народ, люди найдут силы, чтобы поменять ее.

— Вопрос о «списке врагов Майдана», который был размещен

недавно на вашем сайте, а позже разошелся по Сети уже с домаш-ними адресами фигурантов: судей, следователей, сотрудников МВД, принимавших решения против де-монстрантов. Вы считаете этически приемлемыми такие методы?

— А… (долгая пауза, затем Виталий Кличко окликает своего пресс-атташе Оксану Зиновьеву, стоящую поблизос-ти. — П. К.). А у нас на сайте был опуб-ликован «список врагов Майдана»?

Оксана: «Конечно».Виталий Кличко: «А что вы имеете в

виду под «этически»?»— Эти методы? Разве они этически

приемлемы в современных обще-ствах?

— А насколько этически приемлемо в современных обществах избивать людей на митингах, беззащитных демонстран-тов? Я уверен, это (публикация списка. — П. К.) эффективно. Весьма эффективно. Люди должны знать тех, кто пытается заткнуть их дубинками.

— Попахивает серединой двадца-того века. Списки, враги…

— Но тогда скажите мне, а это не середина двадцатого века — избивать мирных демонстрантов?!

— Сегодня стало известно, что вы уходите из большого спорта. Это окончательное решение?

— Сейчас я больше всего нужен ук-раинцам и своей стране не на ринге. И я принял решение полностью сконцен-трироваться на политике.

Павел КАНЫГИН

О том, как события на Майдане воспринимаются украинской

глубинкой, читайте на стр. 15, 16.

Про «списки врагов Майдана», выдвижение на пост президента и уходе из большого спорта Виталий Кличко рассказал спецкору «Новой»

«Сейчас я нужен украинцам и своей стране не на ринге»

Виталий КЛИЧКО:so

chi2

01

4.r

spo

rt.r

u

Re

ute

rs

Заслуженный тренер Горбенко

перед роковым забегом


№142 19. 12. 2013

место событий

17 д е к а б р я , г о -лосуя за проект амнистии, кото-рый был пере-дан на рассмот-рение Госдумы

из администрации президента еще 9 декабря, депутаты с ученым видом «исправили ошибку», якобы допущен-ную в тексте. Речь о том, что в пункте 3 проекта, которым Путин предложил распространить амнистию на участни-ков массовых беспорядков (части 2 и 3 ст. 212 УК) и хулиганов (ст. 213 УК РФ), он упомянул лишь об уже осужден-ных, позабыв о тех, в отношении кого приговоры еще не вынесены. И лишь после того, как депутаты «поправили президента», распространив его и свою милость на тех, чьи дела находятся в стадии рассмотрения, под амнистию попали активисты «Гринпис» и те из обвиняемых по «болотному делу», кому вменяется лишь участие в массовых бес-порядках, но не в их организации и не в насильственных действиях.

Вышло не так широко и великодуш-но, как хотелось бы, но мы (в том числе Совет по правам человека при прези-денте) вправе поздравить себя хотя бы с этим. Тем более что то, что в Думе лукаво назвали как бы технической ошибкой, на самом деле имеет иное происхождение и кое-что проясняет нам в сложном устройстве власти.

Порядок визирования таких проек-тов в администрации президента ошиб-ку в обычном смысле слова исключает полностью. Да что-то мы и не слыша-ли, чтобы в Главном государственно-правовом управлении президента кому-нибудь оторвали голову за эту ошибку. Ранее (см. «Новую», № 139 за 11 декабря) мы уже указывали на противоречие между проектом поста-новления об амнистии и пояснительной запиской к нему, где не было никаких обоснований пункта 3. Сам проект и пояснительная записка в соответствии со строжайшим регламентом прохож-дения документов в Кремле могли быть переданы из его канцелярии в Думу только вместе, но на официальном сай-те президента в прошлый понедельник была вывешена лишь пояснительная записка, а сам проект там так и не появился.

Для этих нестыковок существует единственное объяснение: пункт 3 про-екта (он и с точки зрения юридической техники выполнен иначе, чем осталь-ные) был внесен в текст лично прези-дентом после того, как этот проект был завизирован кем-то из его ближайших

помощников, но еще без этого пункта. То есть бывшему разведчику пришлось провести целую спецоперацию, чтобы Дума все же проголосовала за про-ект, распространяющий амнистию на активистов «Гринпис» и «болотных», а также Pussy Riot. Недельная задерж-ка с рассмотрением в Госдуме (столь будоражащий общество проект легко мог быть одобрен хотя бы в первом чтении и непосредственно к 20-летию Конституции) также свидетельствует, что и после передачи в Думу вокруг проекта продолжалась борьба — те-перь за распространение пункта 3 на ожидающих приговора, кого в нервных условиях секретной «спецоперации» Путин, вероятно, просто упустил из виду.

Это не первый случай, когда сило-вые структуры сопротивляются тем ини-циативам президента, которые можно назвать гуманными. После однознач-ного (и бесспорного с правовой точки зрения) заявления Путина о том, что активисты «Гринпис» «совершенно оче-видно не являются пиратами», они все же были заключены под стражу именно по этой статье УК, а на «хулиганство» их действия были переквалифициро-ваны только в судах другого субъекта Федерации и спустя месяц. После заяв-ления Путина о том, что по делу учителя Фарбера вынесен «вопиющий» и, по сути, ошибочный приговор, в более или менее щадящий вид этот приговор был приведен только через три месяца и в несколько приемов.

Вопрос о том, кто кого вправе «каз-нить и миловать», является, может быть, не самым важным, но самым показа-тельным (символичным) для устройства авторитарной власти. Вряд ли кому-то придет в голову назвать Владимира Путина милосердным правителем. Но мы можем сделать вывод, что он не са-мый упертый сторонник жестоких мер в той группе лиц, с которой ему при-ходится согласовывать карательную политику. На этот раз какая-то иная группа людей, влияющих на президен-та, сумела убедить его обвести вокруг пальца «коллективного Бастрыкина», для кого освобождение даже части обвиняемых по «болотному делу» и даже символическая милость к Pussy Riot становятся аппаратным пораже-нием. Это очень важный сигнал и для судебных органов, на смычке с которы-ми юридически только и основывается всевластие «силовиков».

Ошибка президента

Сложно назвать Владимира Путина милосердным правителем. Но мы можем сделать вывод, что он не самый упертый сторонник жестоких мер среди тех, с кем ему приходится согласовывать карательную политику

Она вкралась вовсе не в текст проекта постановления об амнистии, а заключается том, что Путин окружил себя слишком плотным кольцом силовиков

Леонид Никитинскийобозреватель «Новой»

Чиновникам минобразования Омской области следует внимательно изучить закон № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях для детей-сирот и детей, ос-тавшихся без попечения родителей» (с учетом внесенных в него с 1 января с.г. изменений). Судя по ответу на нашу публикацию «Протест неучтенных сирот» от 21 июля 2013 года, глава областного министерства образования Сергей Алексеев имеет об этом законе довольно смутные представления.

П о его мнению, сироты, не встав-шие на учет до 23 лет как нужда-ющиеся в жилом помещении,

не вправе на него претендовать и сами виноваты в том, что несвоевременно заявили о своих правах. А то, что органы власти намеренно вводили их в течение десяти лет (1996—2006) в заблуждение и в очередь даже при наличии всех не-обходимых справок не ставили, мини-стром не берется в расчет.

Усомнившись в компетентности Алексеева, «Новая» обратилась за разъ-яснениями в Министерство образования и науки России и получила такой ответ: «В соответствии с пунктом 9 статьи 8 Федерального закона 159-ФЗ «О дополни-тельных гарантиях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (в ре-дакции Федерального закона № 15-ФЗ), право на получение жилья сохраняется за лицами, которые относились к категории детей-сирот и детей, оставшихся без по-печения родителей, и достигли 23 лет до фактического обеспечения их жилыми помещениями. Препятствием к обеспе-

чению жильем лиц из числа детей-сирот не может являться то обстоятельство, что указанные граждане не состояли ранее, до вступления в силу Федерального закона № 15-ФЗ, до 1 января 2013 г. на учете как нуждающиеся в жилье».

Как сказали «Новой» в «Союзе отвер-женных», который уже 8 лет отстаивает права сирот, именно эти доводы они и приводят в омских судах, но те не прини-мают их во внимание: Верховный суд не указ, и Жилищный кодекс — не аргумент. «На всех процессах звучит одно ключе-вое слово — «учет». Он нужен, конечно, облправительству, органам опеки и по-печительства, чтобы знать количество выпускников детдомов, нуждающихся в жилье, но это ее, власти, проблемы — она должна заботиться об учете, помогать сиротам, а не ставить им в вину то, что они на учет не встали. Они выходят из детдома без прописки и регистрации, а без них в очередь на жилье не ставят — получается замкнутый круг…»

По данным «Союза отверженных», после выхода в свет закона № 15-ФЗ людям, «вышедшим из сиротского воз-раста», удалось доказать в судах свое право на жилье только в двух городах — Тамбове и Санкт-Петербурге.

В Омской области сирот с «просро-ченным» правом на собственное жи-лье, которым оно положено по закону, насчитывается более тысячи. У многих из них уже есть дети, которые тоже об-речены на бездомность.

Георгий БОРОДЯНСКИЙ, соб. корр. «Новой», Омск

Власти Омской области обрекают сирот, «не вставших вовремя на учет», на пожизненную бездомность

Просроченное сиротство

Впервые в этом году на Дворцовой площади в Петербурге установили не живую, а искусственную ель. Может быть, само по себе это и не вызвало бы такого большого резонанса, если бы не ее цена — 13,5 млн рублей.

К ак утверждают в Смольном, ре-шение по вопросу о елке приняли сами горожане. Однако чинов-

ники умалчивают о том, что изначаль-но стоимость деревьев петербуржцам никто не называл. Узнать расценки и сравнить их стало возможно только 16 декабря — ровно в тот день, когда елку привезли на Дворцовую площадь и рас-крыли информацию о госконтракте.

Еще осенью власти Северной сто-лицы провели опрос среди жителей о том, какая ель лучше украсит главную площадь города: живая или искусствен-ная? Устроили голосование в соцсетях и тестирование в школах. В конце ноября подвели итоги: за искусственную кра-савицу отдали голоса 10 092 человека, за живую — 6635. Среди школьников: в пользу ненастоящей елки высказались 93 тысячи учеников, в пользу естествен-ной — 84 тысячи.

Но о том, в какую сумму обойдется бюджету искусственное чудо-дерево, никто опрашиваемым не сказал. Между тем, по данным, опубликованным на

официальном сайте госзаказа, на по-купку и монтаж ели и новогодних ук-рашений, а также на их обслуживание из городской казны потратят 13,5 млн рублей. Для сравнения: живая елка (вместе с монтажом, обслуживанием и украшениями) в 2012 году стоила городу 4,2 млн рублей.

Однако при изучении котировок, имевшихся в распоряжении чиновни-ков, становится ясно, что и рукотворное новогоднее украшение можно было при-обрести дешевле. Так, одна московская фирма предлагает 25-метровую ель за 2 млн рублей (вместе с доставкой). Еще 550 тыс. руб. фирма берет за монтаж, де-монтаж и украшение дерева. Всего — 2,5 млн руб. Другая московская компания готова поставить искусственную ель (25 метров) за 2,7 млн рублей. За достав-ку, монтаж, украшение, обслуживание и демонтаж она просит еще 6,9 млн руб. В целом — около 9,6 млн.

Тем не менее Смольный заключил контракт с ООО «Шиши» (петербург-ским филиалом эстонской компании Adam Decolight), выставившим одну из самых высоких цен. Вообще-то Adam Decolight занимается производством праздничных украшений из светоди-одных гирлянд, которыми — как за-веряют в компании — украшали даже Эйфелеву башню и Елисейские поля. Теперь гирлянды осветят и главную но-вогоднюю елку в Петербурге. Несмотря на внушительную стоимость, городские чиновники не уверены, что эстонская елка прослужит в Питере не один год. Скорее всего, отмечают в администра-ции, учитывая условия эксплуатации и отношение несознательных горожан, в 2014 году придется покупать новую.

Нина ПЕТЛЯНОВА, соб. корр. «Новой»

Санкт-Петербург

Главная петербургская елка подорожала в три раза

Не хуже, чем Эйфелева башня


№142 19. 12. 2013

ПОЛИ

ТИЧЕ

СКИЙ

РЫНО

К

здесь!

О чень легко говорить о том, что быть арес-тованным теперь не страшно: выпустят че-рез три часа, и всего-то навсего дадут штраф.

Но когда видишь захват человека с рас-стояния вытянутой руки, так не думаешь. Захват — это какое-то животное зрели-ще пожирания одних людей другими. Жертве никуда не деться. Ее никто не за-щитит. Тот, кого полицейские наметили в жертву, вдруг остается один в круге так называемых «стражей закона», которые «выполняют приказ». Сейчас его будут крутить, мять, тащить, волочить… И надо иметь твердость и мужество, чтобы, зная все это, все равно развернуть свернутый в трубку лист ватмана и встать с ним у стены Думы.

Следующим разворачивает плакат Александр Рыклин. На листе выведено черной тушью крупными печатными бук-вами: «Свободу не дают, свободу берут». Он молча стоит две минуты в кольце фо-

тографов и сиянии вспышек, с сердитым лицом человека, в напряжении ждущего неизбежного. Стая черных отделяется от воронков (их пять, два на Охотном Ряду, три на Тверской) и бежит к нему. Несколько полицейских забегают сзади и хватают его со спины, другие набрасы-ваются спереди, чья-то рука в перчатке рвет у него плакат. В таких ситуациях их всегда не меньше десяти на одного. Рыклин невысок ростом, и его не видно в сомкнувшемся вокруг него кругу.

Тогда у стены Думы встает высокая женщина в черном платке, оранже-вом шарфе и оранжевых варежках. Это Надежда Митюшкина. Плакат у нее точно такой же, какой был у Рыклина, те же буквы, те же слова, та же черная тушь. Снова стоя в метре от всей этой идиот-ской и бессмысленной спецоперации, я ищу хоть какой-то изъян в механике захвата и утаскивания человека в кутуз-ку. Секунда растягивается, как липучка, в тот момент, когда молодой полицейс-кий, ретиво подбежавший первым, вдруг тормозит и не решается наброситься на женщину, которая старше его и выше на полголовы. Они смотрят друг на друга. Его рука в перчатке уже взялась за угол ватмана, но она не отдает, и возникает легкая, едва уловимая заминка. Может быть, если бы он был один… и она ска-зала ему два слова… но из-за его спины уже набегают толпой еще десять человек, одни снова забегают жертве за спину и

хватают оттуда, другие наваливают-ся спереди, крутят руки, волокут…

Дума огорожена от жизни решетча-тым забором, в проеме которого, на ши-роком тротуаре, установлена караульная будка с непрозрачными стеклами. Перед забором и будкой стоят двести человек, пришедших на народный сход «За ши-рокую амнистию». Никаких вождей тут нет, ни одного. Эти люди пришли сами по себе, пришли потому, что за день до обсуждения амнистии в Думе хотят показать, что им не все равно. Этим двумстам не все равно, что захваченные властью заложники уже полтора года сидят в тюрьме. Им не все равно, что надвигается полицейский режим, пус-той и бесперспективный, как оловянные глаза Николая Палкина и окостеневший мозг Брежнева. Они шли сюда в светлой надежде, что и многие другие тоже при-дут, и при этом все-таки догадывались в глубине души, что других не будет. Этим вечером к Думе не придут те сто тысяч, что однажды майским днем решительно шли по Якиманке. Не придут те вооду-шевленные офисные герои, что несли яркие флаги и дружно кричали: «Один за всех! Все за одного!» Не придут те тысячи, которые однажды почувствовали себя оскорбленными фальшивыми выборами и вышли на улицу, чтобы протестовать против узурпации и лжи. Все они в по-недельник 16 декабря 2013 года останутся дома, или займутся шопингом, или будут сидеть в ресторанчике и взахлеб говорить о Майдане. Как там, кстати, на Майдане? Но эти, которым не все равно, пришли — и их двести на весь город.

В ожди не явились, хотя, впрочем, какие же это тогда вожди? Только Удальцов, сам на пороге тюрьмы и

в преддверии процесса ежово-бериевско-го типа, сумел через вбитый в рот кляп и с помощью адвокатов передать на волю, что надо выходить, чтобы те, в Думе, слышали улицу и знали о ней. Но Навальный, в день 6 мая ведший колонну, странным образом

вообще не обратил на все это никакого внимания. За несколько часов до послед-ней попытки двухсот упорных повлиять на решение об амнистии и сделать ее ши-рокой он разбирался в своем «Фейсбуке» с вопросом плагиата в диссертациях. Об «уз-никах Болотной» — ни слова. И Немцова, в тот майский день тоже ведшего колонну, в которой были те, кто вот уже много ме-сяцев проходит пытку судом, тут не видно. И Митрохин тоже не пришел, и Касьянов где-то задержался, и даже молодой Гудков с молодым Пономаревым тоже почему-то не пришли. Наверное, дела.

Двести упорных, двести-на-весь-город, терпеливо стоят у отгородившейся от них забором Думы, мерзнут, ходят, смеются, обнимают друг друга и беспрерывно фо-тографируют всеми видами современной техники. Между ними ходит полицейский с мегафоном и упорно долбит по мозгам: «Уважаемые граждане, просим вас не сто-ять на тротуаре, освободите проход!» Он говорит это десять раз, сто раз, триста раз, и в конце концов получает в ответ: «Надоел, кончай трындеть!» Вдруг четыре женщины разного возраста слаженно встают в ряд и ловко растягивают в толпе длинный плакат со словами: «Свободу узникам режима!» Они успевают простоять две минуты, а одна успевает еще произнести ясным го-лосом заготовленную заранее чеканную фразу: «Бастрыкинская мануфактура шьет дело гнилыми ниткам по лекалам 1937 года!» — но тут два десятка унифор-мированных мужиков с промытыми в казарме мозгами набрасываются на них, мнут, давят, крутят им руки и волокут по черному зимнему асфальту к автобусам. В раскрытые двери воронка я вижу клетку, туда, в темноту клетки, пихают их. Я обхо-жу автобус и через частую решетку в борту вижу вжатое в нее лицо и слышу сильный мужской голос, который кричит оттуда без устали, как заведенный: «Полиция с народом, мусора с Путиным! Свободу ге-роям Болотной!»

Нас осталось малоВсего двести человек пришли к Думе, чтобы поддержать «узников Болотной». Вождей оппозиции и близко не было

ИТА

Р-Т

АС

С

страница 8 �

Алексей ПОЛИКОВСКИЙобозреватель «Новой»

Без трех минут семь часов вечера в понедельник на Охотном Ряду в центре Москвы полиция захватывает первого демонстран-та. Он не успел толком развернуть лист ватмана со словами про амнистию для «узников Болотной», как был погребен под кучей налетевших на него черных тел с белыми буквами «Полиция» на спинах. И вот невысокого коренастого мужчину в сером меховом картузе ведут к автобусу с непрозрачными стеклами, а он истош-но кричит, требуя ответа: «За что?» В вопле его ярость человека, внезапно схваченного посреди улицы, но сквозь гнев проступает и растерянность… растерянность человека, которому на пятидеся-том году жизни впервые заламывают руки и волокут в воронок.


№142 19. 12. 2013

� страница 7

наш майдан

Вчера Госдума приняла в первом чтении проект постановления об амнистии к 20-летию Конституции. В парламент были внесены сразу десять зако-нопроектов, но большинство, как и предполагалось, одобрило документ, подготовленный администрацией президента и отредактированный рукой Владимира Путина (подробнее — в ма-териале Леонида Никитинского на стр. 6). Однако представители КПРФ и «Справедливой России» заявили, что ко второму чтению, которое состоится сегодня, они внесут поправки, делающие амнистию более широкой, в том числе для фигурантов «болотного дела».

С имволично, что сегодня же пройдет презентация доклада Международной экспертной ко-

миссии. Эту комиссию учредили крупней-шие международные правозащитные орга-низации: Human Rights Watch, Европейская ассоциация адвокатов за демократию и права человека (ELDH), Международная гражданская инициатива для ОБСЕ (ICI OSCE), Amnesty International, «Артикль 19», Международная платформа «Гражданская солидарность», Международная федера-ция за права человека (FIDH), Центр меж-дународной защиты. Работу комиссии под-держали ведущие правозащитные орга-низации России. В состав международной группы вошли ведущие эксперты по вопро-сам мирных собраний и мерам полицейско-го реагирования: Адам Боднар (Польша), Майкл Гамильтон (Великобритания), Нил Джарман (Великобритания), Евгений Жовтис (Казахстан), Олег Мартыненко (Украина), Сара Наки (США), Сергей Остаф (Молдова).

К сожалению, ни правоохранитель-ные органы, ни московские власти не

пошли на контакт и не ответили на воп-росы международных правозащитников. Поэтому они пользовались информацией из открытых источников.

Сегодня мы публикуем важнейшие промежуточные выводы, к которым пришла международная экспертная комиссия. (С полной версией доклада можно ознако-миться на сайте «Новой».)

«Насилие и нарушение порядка были в значительной степени следствием действий властей и особенно полиции как до мероприятия, так и в течение дня. Организаторы подали официальное уведомление в соответствии с Законом РФ «О собраниях, митингах демонс-трациях, шествиях и пикетированиях» и встретились с властями, чтобы попытаться достичь согласия по предлагаемым изме-нениям запланированного мероприятия. Однако полиция решила установить свои собственные ограничения и таким обра-зом ограничить пространство митинга до маленькой территории вдоль Болотной набережной вместо того, чтобы позво-лить митингующим использовать всю Болотную площадь.

В день мероприятия было мобилизо-вано большое количество полицейских, как в непосредственной близости от Болотной площади, так и в других местах по маршруту шествия. Немаловажно, что позиционирование полицейских шеренг в конце Малого Каменного моста приве-ло к образованию большой «пробки», ко-

торая ограничила доступ демонстрантов на Болотную набережную. <…>

Пробка также стала местом первона-чального физического столкновения меж-ду демонстрантами и полицией. Полиция решила не устанавливать никаких физи-ческих барьеров для направления или кон-троля движения демонстрантов, и, таким образом, как только передвижение стало невозможным, увеличилось давление на полицейское оцепление. В конечном счете полицейский кордон вынужден был про-пустить людей, и некоторые демонстранты начали движение за рядами полицейских. Вместо того чтобы трактовать этот прорыв оцепления как следствие колоссального давления большой массы людей, полиция, кажется, приняла это как акт проявления агрессии и, в свою очередь, также отреаги-ровала агрессивно. Некоторые из тех, кто прорвал ряды полиции, были задержаны, тогда как другие подверглись физическому насилию.

Восстановив свои ряды, полиция со-вершила ряд агрессивных продвижений вперед с целью рассечения толпы и за-держания людей. Это, в свою очередь, спровоцировало две основные формы реакции со стороны находящихся в толпе демонстрантов. Некоторые сопротивлялись пассивно, сцепив руки, чтобы не дать поли-ции задержать или увести людей. Другие демонстранты, которых было гораздо мень-ше, проявили агрессию и применили наси-лие по отношению к сотрудникам полиции,

некоторые бросали предметы, другие били полицейских. <…>

В течение следующих нескольких часов, приблизительно между 18.00 и 21.30, периодически происходили вспыш-ки агрессивных столкновений полиции с толпой митингующих. Многие люди были задержаны, и впоследствии им были предъ-явлены обвинения, несмотря на то, что видеодоказательства, собранные из ши-рокого спектра источников СМИ и других каналов, показывают, что многие из задер-жанных не принимали активного участия в насильственных действиях. Большинство людей, по-видимому, были виновны лишь в том, что оказались в неправильном месте в неправильное время. Многие из тех, кто был задержан полицией, оказались легкой добычей, а те, кто проявлял агрессию по отношению к полиции, избежали захвата, затерявшись в толпе.

На видео заснято много случаев, когда полицейские, порой беспричинно, применя-ли несоразмерную силу к гражданам, кото-рые не оказывали никакого сопротивления. Существуют свидетельства применения силы в отношении пожилых людей, женщин и лю-дей, которые пытались уйти с места событий. Нет никаких доказательств, что сотрудники полиции были действительно привлечены к ответственности за свои действия 6 мая».

Подготовил Алексей ПОЛУХИН

А В ЭТО ВРЕМЯ

«Болотное дело» изучают всем миромПока депутаты решают, амнистировать или нет политзэков, международные правозащитные организации провели независимый анализ событий 6 мая

Н а Тверской, в ста метрах от народ-ного схода, идет обычная жизнь. Машины уставились в глухую

вечернюю пробку. В магазине Bosco продают красные спортивные штаны за пятнадцать тысяч рублей. Из кафе звучит громкая музыка. На тротуаре стоит па-рень и раздает прохожим листовки, но это не призыв спасти «узников Болотной», а призыв купить драгоценности в ювелир-ном магазине «Якутские алмазы». Он отдает последнюю рекламную листовку кому-то в руки и с легкой душой уходит в ночной, нервный, упоенный жизнью, свихнувшийся на деньгах, полный приез-жими город, десять миллионов жителей которого забыли о своих братьях, невин-но сидящих в тюрьме.

Дума высится, как фараонов дворец, с освещенным прожекторами фасадом и золотым двуглавым орлом, расплас-тавшимся на высоте в холодном воздухе зимы. Там у них какая-то своя жизнь, довольно странная. Радостно мигают две высокие новогодние елки, упрятанные за охранный забор. Это, видимо, отдельные какие-то елки, депутатские. Я предпола-гал, что те, кто выходит из Думы, будут смотреть на собравшуюся толпу с не-доумением, но ошибся: они не смотрят никак. То есть просто сквозь. Сначала из высоких дверей вышел высокий человек в элегантном длинном пальто, несший на плечиках белоснежный пиджак, и уда-лился в черный автомобиль. Потом выбе-жал игривый клерк, почему-то с гитарой. Особенно хороша была дама-депутатка в белой меховой шубе, вышедшая из Думы в сопровождении лакея, который, семеня ногами, забегал то слева, то справа, а она шла сквозь его подобострастную беготню с победительной улыбкой дивы на службе

цезаря. Наконец он открыл ей дверцу си-яющего, а может быть, даже благоухаю-щего шампунем черного авто, и она села туда, одарила его улыбкой и уехала домой пить китайский чай в чашечке тончайше-го фарфора. Ей надо было отдыхать, за-втра с утра ей предстояла тяжелая работа: принимать предложенную президентом амнистию.

Черные машины у Думы стояли длинными рядами и ждали депутатов. Я обошел эти ряды, заглядывая в каби-ны. Шоферы все были мужики в теле,

очень спокойные. На бурлящую вокруг толпу протестантов и на абсурдные действия полиции, зачем-то винтив-шей просто стоящих на месте людей, они не обращали никакого внимания. Двое полицейских волокли мимо ма-шины молодого человека с тубусом в руках (он даже не успел развернуть свой плакат), а шофер машины был в это время в уютной полутьме кабины и в трех тысячах световых лет от жал-кой планеты Земля. Двумя руками он держал планшет, на дисплее были еще

две руки с пистолетами, и он, четырех-рукий, мчался с этими пистолетами по коридорам Армагеддона за монстром и палил, палил, палил. Болотная? Где? Какая Болотная?

А прямо у полицейской караулки, заслоняющей вход в Госдуму, стояла высокая Стелла Антон,

мама Дениса Луцкевича, которому 6 мая 2012 года исполосовали дубинками спи-ну так, что эти длинные сине-багровые рубцы вздулись. Он полтора года сидит в тюрьме. Она была в легкой курточке с поднятым капюшоном, в джинсах и в коричневых ботинках со скругленными мысками. Она молчала и была словно сама по себе, одна в своей судьбе и в своем горе. Я не стал подходить к ней и спрашивать, чего она ждет от сегодняш-него схода у Думы, потому что в ней — может быть, единственной из всех в этой небольшой героической толпе, которая периодически взрывалась криками: «Свободу! Свободу!» — чувствовалась отрешенность и усталость. Холодало, мерзли руки, но она упорно стояла у дверей Думы и не уходила. Потом к ней подошла Наталья Николаевна, мама Николая Кавказского, и две мамы теперь стояли вместе до тех пор, пока полиция на широком тротуаре не построилась в цепь и не начала медленное неуклонное движение на людей. В центре Москвы, под окнами депутатских офисов, в са-мый разгар вечернего ажиотажа, на гла-зах у идущих по своим делам прохожих полиция проводила зачистку тротуара у забора и караулки Госдумы, но две мамы все равно не уходили. Они смотрели в сторону надвигающейся полицейской цепочки с таким равнодушием, словно ее не существовало.

Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, обозреватель «Новой»

Нас осталось мало

po

litik

s.ru


№142 19. 12. 2013

их майдан

от уже 10 лет Влади-мир Путин, словно пушкинская царица, смотрится в Украину как в волшебное зеркало, и все эти 10 лет строптивое зеркало дает неправильный ответ. Есть на свете другая царевна, которая для Украины всех милее, всех ру-мяней и белее…

Украина интересна для России в том числе и как полигон «оранжевых» револю-ций. Словно метеорологи, наблюдающие за зарождением тайфунов в океане, чи-новники в Кремле уже почти 10 лет с тре-вогой следят за зарождением революций в Украине. Владимир Путин лукавит, когда говорит, что события в Киеве похожи не на революцию, а на погром. Между рево-люцией и погромом нет такой уж большой разницы. Неудавшуюся революцию всегда представляют погромом, а успешный пог-ром впоследствии называют революцией. О том, что же на самом деле случилось в Украине, пока судить рано. Но о техноло-гии процесса многое можно сказать уже сейчас. Украина очень наглядно демонс-трирует, из чего сделаны революции на постсоветском пространстве.

Урок первый: напряжение имеет значение

Противоречия в обществе могут накап-ливаться долго, но не бесконечно. Сегодня в России самым популярным ответом на все критические замечания в адрес Кремля является пуленепробиваемая фраза: «Ну и что?» Власть полностью коррумпирована: ну и что? Растет недовольство «среднего класса»: ну и что? Система государственно-го управления полностью не эффективна: ну и что?

Что вообще может произойти, если от отдельного человека ничего не зависит; если подавляющему большинству нет никакого дела до того, что происходит в стране; если власть подперла себя со всех сторон опричниками, готовыми на любое преступление, лишь бы сохранить свои привилегии, в том числе главную — гра-бить страну?

В русском подсознании глубоко уко-ренилась идея, что самодержавный режим может существовать бесконечно долго или, по крайней мере, пока не кончится нефть. Опыт Украины показывает, что все не так просто, и скрытое раздражение может вы-плеснуться наружу в самый неожиданный момент. Любой пустяк может превратиться в повод для революции, если долго нарас-тающее внутреннее недовольство сущест-вующим положением вещей «срезонирует» с каким-то знаковым событием обще-ственно-политической жизни страны.

Урок второй: падения цен на нефть можно не дождаться

Все надежды адептов российской власти связаны с ростом цен на энерго-носители, в то время как их оппоненты мечтают об их падении. Я и сам долгое время был склонен придерживаться по-добного взгляда. Опыт Украины показы-вает, что здесь нет прямой корреляции. Ничего особенного в экономическом положении Украины пока не произошло,

а люди уже на улице. Ни полного обни-щания, ни социальной катастрофы для этого не потребовалось. Мне кажется, что роль экономического фактора в ме-ханизме возникновения революционной ситуации вообще несколько переоценена. Замечательный историк Юрий Пивоваров однажды блестяще показал, что сниже-ние уровня жизни населения перед ре-волюцией 1917 года было куда как более скромным, чем это принято предполагать, и несопоставимым со всем тем, что случи-лось потом. Вообще бунтуют, как правило, сытые, а не голодные. Голодные слишком заняты для этого: ищут, что бы поесть.

Урок третий: власть сама себе готовит революцию

Никто не может сделать столько для революции, сколько власть. В автори-тарном или полуавторитарном обществе, собственно, только у нее и есть рычаги реального влияния на ситуацию. На опре-деленном этапе власть начинает работать в режиме самоуничтожения, сама посылая

населению мощные революционизирую-щие импульсы.

Так, администрация Януковича в течение нескольких лет раздувала «про-европейские» настроения в обществе и таким образом добилась важного для себя эффекта — ее перестали рассматривать как марионеточное «пророссийское» прави-тельство. Но одновременно она создала в обществе настроения, так сказать, «евро-пейские ожидания», которым впоследс-твии не смогла соответствовать.

Только как пример (без претензий на прогноз) скажу, что Кремль сегодня разду-вает в обществе черносотенную истерию, навязывая всей России взгляды микро-скопической маргинальной (архаичной) субкультуры. Рано или поздно настанет момент, когда пастыри не смогут позволить себе по объективным причинам пойти так далеко, как того желает взращенная ими паства. И тогда в России разразится глубо-кий кризис. А кто этим кризисом восполь-зуется, это уже другой вопрос.

Урок четвертый: революция начинается, когда власти приходится выбирать между плохим и очень плохим

Можно быть лукавым человеком, можно быть хитрым человеком, можно, в конце концов, быть Януковичем, но рано или поздно наступает день, когда надо принимать окончательное решение. Причем не просто решение, а говорить — «да» или «нет». И в этот день выясняется, что выбирать приходится между «двумя плохими». Потому что ни «да», ни «нет» никого не устраивают. Сказав «да» евро-интеграции, украинское правительство оказывалось в ситуации дефолта через несколько месяцев, если не недель. Сказав «нет» евроинтеграции, оно сра-зу оказалось в полной политической и психологической изоляции. И в том, и в другом случае оно совершало полити-ческое самоубийство. В этой связи я дол-жен сказать, что, даже если бы Янукович подписал соглашение с Евросоюзом, его положение не стало бы намного лучше, чем сегодня. Бунт в стране с галопирую-щей инфляцией, баснословной безрабо-

тицей и холодными батареями выглядел бы еще круче.

Урок пятый: нельзя покушаться на мечту

В механизме развертывания револю-ционной ситуации чувство национально-го унижения играет чуть ли не ключевую роль. Недаром самым привычным про-филем для революций являются восста-ния в странах, потерпевших поражение в войне. Много говорилось, и возможно отчасти справедливо, о рисках экономи-ческого партнерства между Украиной и Евросоюзом. Но это не имеет никакого значения, потому что Европа для украин-цев не географическая, не экономичес-кая и даже не политическая категория. Европа — это воплощение мечты об ином образе жизни. А Россия, между прочим, не без помощи усилий Кремля, наоборот, стала воплощением постылой нынешней

жизни. Поэтому движение Украины от России к Европе носит не рациональ-ный, а эмоциональный характер. Это как порыв, который сродни любви.

Покушаться же на любовь опасно для политического здоровья — что Виктор Янукович и ощутил на себе. Он унизил нацию и тем вызвал реакцию, на которую мало кто рассчитывал. Конечно, чувство собственного достоинства у каждого на-рода, как и у каждого человека, развито по-разному. В этом смысле в России болевой порог существенно выше, чем в Украине. Но тем не менее и в России где-то есть точка невозврата.

Почему эти уроки для России так поучительны?Украина сегодня вновь пугает Кремль.

Она показывает, какими тщетными могут быть усилия по выращиванию искусст-венной стабильности. Десять лет назад события в Украине ускорили переход России из «полудемократического» со-стояния в «полуавторитарное». Сразу вслед за «оранжевой» революцией в Украине — в России последовали конс-титуционная контрреформа и формиро-вание криминально-силового альянса. Есть ощущение, что новая, еще более пугающая украинская революция (пото-му что на этот раз она носит откровенно антироссийский и антипутинский ха-рактер) может спровоцировать переход от «полуавторитарного» к «полутотали-тарному» режиму.

Если это произойдет, то самые печаль-ные последствия Майдана наступят вовсе не для Украины, а для России. Украина, конечно, пройдет через свой Армагеддон, то есть через феерический экономический кризис и даже попытку раскола страны. Но у нее, как ни странно, есть весьма неплохие шансы после этого подняться, потому что сама по себе украинская меч-та жить в цивилизованном обществе не так уж плоха, и популярна она не только на западе Украины, как это многим в Москве кажется, но и на востоке страны. Хотя угроза распада страны для Украины реально существует, но слухи о ней все же несколько преувеличены. А вот в России «полутоталитарный» режим будет, впол-не возможно, шагом к действительному распаду страны. В лучшем случае — пос-ле завершения политической карьеры Владимира Путина, в худшем — не дожи-даясь ее окончания.

Впрочем, революционная болезнь может оказаться действительно зараз-ной. А что, если вдруг выяснится, что у русского народа — совсем другая меч-та, чем у тех, кто сегодня прописался в Кремле? Предположим, что и в России 90 процентов населения мечтает жить не в огражденном частоколом ракет оплоте православного бандитизма, а в цивилизованном обществе с правовым государством, контролируемой влас-тью и справедливым распределением доходов — и Майдан станет поводом задуматься об этом. Борьба украинцев за свой европейский выбор может заставить русских осознать, что у них самих в об-щем-то есть такой же выбор.

Владимир ПАСТУХОВ

Неправильное зеркало украинской революции

Покушаться на любовь — опасно для политического здоровья. Несколько уроков для российской власти

В

Евг

ен

ий

ФЕ

ЛЬ

ДМ

АН

— «

Но

вая»


№142 19. 12. 2013

То клуб, то — санаторий

Вообще-то коренных жителей Сафонова можно пересчитать по паль-цам — в основном в деревне обитают дачники из Москвы. Места здесь тихие, красивые — на окраине большое озеро, а ближе к дачам два пруда.

— Где тут самый большой особняк строят? — интересуемся мы у первого встречного.

— Вы за КамАЗами идите: они туда и днем и ночью ездят, — злобно ответил тот.

— У вас плохое настроение?— А чему радоваться? Сливать-то

нечистоты будут в пруды — уже и трубы проложили.

Из давно не крашенного дома появи-лась еще одна гражданка:

— Сначала сказали, что строят клуб с большим фонтаном, потом — базу отдыха для военных. На прошлой неделе повела туда внучку, а навстречу выходит мужик и заявляет: «Здесь частная собственность».

Масштабную стройку видно издалека: двухэтажный особняк в виде раскрытой книги, высокий кирпичный забор и по-мещение для охраны. На участке построен деревянный барак для рабочих, установле-на своя газораспределительная станция. Навстречу — двое в спецовках:

— Вы по поводу бассейна или распи-сывать потолки?

— Мы из экологической инспекции. А хозяйка давно появлялась?

— Пару раз была с дочерью. Сюда ее муж-генерал часто приезжает на «Мерседесе». Походит, пофоткает и опять в Москву. Такое ощущение, что он для кого-то строит.

— В смысле?И нам пересказали местный слух:

будто бы новостройка предназначена для Сердюкова. Скорее всего, это народная легенда, поскольку бывший министр обо-роны прочно вошел в современный фоль-клор, и его имя стало нарицательным. Хотя сказание возникло не на пустом месте. Шевченко и Сердюкова связыва-ют годы совместной службы в налоговых органах. И к тому же теперешний слу-жебный кабинет экс-министра обороны находится всего лишь в десяти километ-рах от Сафонова — в Федеральном ис-следовательском испытательном центре машиностроения (ОАО «ФИИЦМ»).

Проводим «инспекцию» участка: про-сторный гараж на три автомобиля и поме-щение для прислуги. В другом крыле зда-ния сверкает новенькой плиткой бассейн, чуть подальше — сауна, а слева — спортзал и винный погреб.

— Фундамент под домом трехуров-невый, — гордо поясняет строитель. — Только бетона залили — 450 кубов.

— А стройматериалы откуда?— Бетон из Чехова привозят, пере-

крытия и стройматериалы — из Рязани, а рабочих — из Украины.

Согласно выписке из Росреестра, хозяйкой земельного участка числится Татьяна Шевченко — супруга началь-ника Управления кадров ФНС Игоря Шевченко.

Кадастровая стоимость земли состав-ляет 2 млн 494 625 руб. Судя по докумен-

там, госпожа Шевченко приобрела зем-лю в 2000 году. Правда, местные жители сообщили, что новая хозяйка впервые появилась здесь осенью прошлого года, а ранее участок принадлежал москвичу Максиму К. (фамилия редакции известна), работающему в ЗАО «Энерго Терминал Сервис» (таможенные склады). Одним из юридических учредителей ЗАО является «Ассоциация работников правоохрани-тельных органов и спецслужб».

Супруга главного кадровика ФНС по профессии военный медик и работает в лечебном центре Минобороны. В декла-рации о доходах и имуществе указано, что она владеет квартирой в Москве (109 кв.м), загородным домом (300 кв.м) и земель-ным участком в Сафонове (2500 кв.м). За последние три года Татьяна Михайловна заработала 5 млн 770 руб., что хватит разве что на внушительный кирпичный забор, который возводится вокруг сооружения.

На сайте ФНС мы заглянули в декла-рацию и самого господина Шевченко. Оказывается, Игорь Викторович — круп-ный латифундист. Судите сами: земельный участок (1100 кв. м), земельный участок (45 000 кв. м), земельный участок (45 000 кв. м), земельный участок (60 000 кв. м)...

Кадры, которые все решают

Эксперты, которые отслеживают расклад в беспрестанно воюющих друг с другом кланах силовиков, полагают, что кадровик Шевченко — будто бы креатура могущественного начальника Управления «К» ФСБ (контрразведка в кредитно-финансовой сфере) генерала Виктора Воронина, фигурирующего в «списке Магнитского». Питерский че-кист Воронин с 2004 года занимал как раз должность начальника Управления кадров ФНС, а затем, как считают те же экспер-ты, с подачи тогдашнего главы ведомства Анатолия Сердюкова был откомандирован в Управление «К» на Лубянку.

За три года работы в руководстве ФНС господин Шевченко выстроил свою собс-твенную вертикаль из проверенных про-курорских кадров. К примеру, начальник отдела кадров центрального аппарата ФНС Николай Овсянников ранее тоже служил в военной прокуратуре, супруга же Овсянникова работает в одном ле-чебном центре Минобороны с женой Шевченко. Выходец из ГВП и заместитель Овсянникова — Валерий Сахарук. Другой сослуживец Шевченко по ГВП — Виктор Мазур, трудится советником в Управлении кадров ФНС.

Охотничье угодье

Из опубликованной декларации госпо-дина Шевченко нас особенно заинтересо-вал земельный участок общей площадью 6 га, расположенный в деревне Исканское Калужской области, где «Рыболовно-охотничье общество ветеранов правоохра-нительных органов» скупило все окрестные земли. Сейчас продавцом земель под ин-дивидуальную застройку выступает ООО «Совлант», учредившее дачное партнерство «Исканские дворики» и владеющее непо-далеку двумя платными прудами с доми-ками для отдыха. Учредителем «Совланта»

является давний сослуживец Шевченко по военной прокуратуре Александр Носков (сейчас занимает должность начальника департамента экономической безопаснос-ти ОАО «Аэрофлот». — С. К.). Господин Носков — один из крупнейших латифун-дистов Калужской области: только в дерев-не Исканское ему принадлежит 108 га, а в соседнем Салтыкове — еще 36 га.

Помимо Носкова в руководстве «Совланта» недавно состоял Анатолий Казиев, который одно время занимал должность старшего помощника по кадрам в СУ СК при прокуратуре по Республике Северная Осетия-Алания. Затем экс-про-курор возглавил Федеральную службу по ветеринарному и фитосанитарному надзору Калининградской области. 17 августа 2012 года в своем служебном кабинете за пере-дачу взятки в размере 150 тыс. руб. Казиева задержали. Причем, по версии следствия, взятка предназначалась «за общее покрови-тельство и получение оперативной инфор-мации» сотруднику местного УФСБ.

Мы побывали в деревне Исканское, где с нами также поделились своими претензиями к руководству «Иксанских двориков» местные жители:

— Мы установили свои столбы и офи-циально подключились к деревенской

проверка деклараций

Генерал налоговой стоит особняком.

С бассейном, спортзалом

и винным погребомКорреспонденты «Новой» проехались

по землям высокопоставленного сотрудника Федеральной налоговой службы

В деревне Сафоново Чехов-ского района Подмосковья скандал: местным жителям пообещали, что у них будет свой ДК с красивым фонта-ном, однако выяснилось, что на месте очага культуры возводит загородный домик Татьяна Шевченко, супру-га начальника Управления кадров ФНС Игоря Шевченко. Корреспонденты «Новой» на месте поинтересовались хо-дом строительства.

СПРАВКА «НОВОЙ»

Игорь Викторович Шевченко ро-дился 1 ноября 1958 года на Украине. Работал военным прокурором в Чечне, дослужился до заместителя Главного военного прокурора РФ. С 2003 года занимал различные должности в Федеральном агентстве кадастра объектов недвижимости и в централь-ном аппарате ФНС, когда ведомство возглавлял Анатолий Сердюков.

Оценка дома

Как следует из ответа пресс-службы ФНС, за последние три года супруги Шевченко заработали 25 916 875 руб-лей. Итак, давайте подсчитаем, в какую сумму обошлось строительство «домика» в Сафонове. Мы обратились к специалистам, показали им фото и попросили указать при-мерную стоимость. Цитируем ответ:

Строительство кирпичного забора (радиус 2,5 га): 4,5 млн руб.

Трехуровневый фундамент (450 куб.м): 1 млн 675 тыс. руб.

Бухта с электрокабелем (1 шт.): 1 млн руб.

А теперь самое интересное: при-близительная площадь особняка на-логовика — 1 тыс. кв. м. А стоимость строительства 1 кв. м (без отделки) — 1 тыс. долл. Умножаем, и получается 32 млн 700 тыс. руб. И это без учета стоимости и доставки стройматериалов, аренды техники и зарплаты рабочим. А в целом, по оценке специалистов, уже сейчас особняк «весит» на 3 млн долл. (98 млн 100 тыс. руб.).

Короче говоря, вышла какая-то неувя-зочка. Судя по всему, доходами и расхо-дами семьи кадровика Шевченко должно заняться недавно созданное в админист-рации президента Антикоррупционное управление во главе с бывшим генералом ФСБ Олегом Плохим.

ПОД ТЕКСТ

Загородные владения Татьяны Шевченко

fa.r

u


№142 19. 12. 2013

электролинии. Тогда Носков приказал столбы спилить. Сейчас судимся...

«Новая» связалась с землевладельцем Носковым, хотела поинтересоваться под-робностями приобретения налоговиком Шевченко участка (6 га), но бывший про-курор не ответил на наши вопросы.

Как решают кадрыВремя от времени в ФНС случаются

громкие скандалы, связанные с назначе-ниями на те или иные должности: якобы существует некий прейскурант, например, должность начальника налоговой инс-пекции города-миллионника будто бы обойдется в 2 млн долл., а аналогичный пост где-нибудь в Подмосковье — 200 тыс. долл., плюс каждый месяц «отстежка» на-верх от 50 тыс.

И какие-то основания для подобных пе-ресудов есть. Так, в январе 2012 года в ФСБ обратился начальник налоговой инспекции г. Ступино Александр Кирш, который за-явил, что за дальнейшее продвижение по службе у него вымогают 15 млн рублей. При передаче денег были задержаны замести-тель начальника контрольного отдела ФНС г. Москвы Андрей Моросанов, и.о. дирек-тора по экономическим вопросам Центра уникального приборостроения РАН Павел Свердлов и его советник Николай Ананьев (ранее работал в ФНС). По версии следс-твия, «Свердлов, Моросанов и Ананьев ранее неоднократно получали деньги за назначение на различные должности в на-логовые органы».

До сих пор на слуху другой громкий скандал, связанный с гендиректором ФГУ «Объединенная дирекция единого заказ-чика ФНС России» (ОДЕЗ ФНС России) Валерием Гоберкорном. Согласно мате-риалам уголовного дела № 690077, чи-новник заключил госконтракт с ООО «ПрофТехнолоджи» и незаконно пере-числил на банковский счет этой фирмы 43,5 млн рублей. При проверке выяснилось, что учредителем «ПрофТехнолоджи» яв-лялся зять гендиректора ФГУ «ОДЕЗ ФНС России». Уголовное дело «жевали» больше года — в итоге Гоберкорна приговорили к одному году условно.

О кадровых проблемах в налоговом ведомстве недавно рассказал теперь уже бывший начальник отдела профилактики коррупционных и иных правонарушений ФНС России Сергей Василенко (ранее слу-жил в спецподразделении «Альфа» ФСБ). Вот некоторые выдержки из интервью боевого офицера, опубликованного в ин-тернет-СМИ: «За время работы в отделе я вычислил одну схему, которой пользуются все налоговики, — за полгода до окончания

контракта начальника управления в любом регионе резко падает собираемость налогов. Система сложилась так, что им подписыва-ют контракт всего на год. Соответственно, половину времени он работает, чтобы «от-бить» личные затраты за назначения. Для того чтобы прекратить воровство денег из бюджета, мной был выработан и предложен руководству целый ряд рекомендаций по улучшению качества проведения конкрет-ных мероприятий. Однако начальником управления кадров Игорем Шевченко мне было в этом категорически отказано».

Мы разыскали Сергея Василенко, он подтвердил все сказанное.

Для кого фотоотчет?Тем временем в Сафоново все при-

бывали КамАЗы с бетонным раствором, кирпичом и какими-то железными бло-ками. Ближе к вечеру прибыл строитель-ный кран.

— Зарплату вам на банковские карто-чки перечисляют? — интересуемся мы у нашего «экскурсовода».

— Только наличными. Женщина при-езжает на вишневой «Шкоде» и выдает. Она же всем и командует.

Личность дамы-инкассатора выяснить не удалось. А вот автомобиль принадлежит 51-летнему Владимиру К., ближайший родственник которого за три последних года сделал головокружительную карьеру и теперь трудится в Федеральной службе фи-нансово-бюджетного надзора г. Москвы.

Остается выяснить, кому именно хо-зяева строительства отчитываются о ходе работ и предъявляют фото особняка.

Сергей КАНЕВ

P.S. «Новая газета» направила официаль-ный запрос в ФНС России. Вот что отве-тила пресс-служба ведомства:

«Земельный участок площадью 6 га в д. Исканское Калужской области был при-обретен И.В. Шевченко на личные денеж-ные средства в 2007 году за 600 000 рублей при кадастровой стоимости 94 446 руб. Категория земель — земли сельхозназна-чения. Строительство индивидуального жилого дома в д. Сафоново Чеховского района Московской области на земельном участке, принадлежащем Шевченко Т.М., осуществляется за счет личных накоплений семьи. Совокупный доход супругов Шевченко за 3 года (с 2010-го по 2013-й) составляет 25 916 875 рублей».

Благодарим пресс-службу ФНС за опе-ративный ответ.

В се знают про дело Фарбера, и я сейчас про само дело расска-зывать не буду. Сейчас про то,

как это было, как это все чаще бывает. Впервые я увидела такое на процессе Ходорковского, потом — в суде, где обвинялся мой муж, а сейчас я вижу это так часто, что начала привыкать к тому, к чему привыкнуть вроде бы и нельзя. К войне с народом.

…Город Тверь, областной суд на ули-це Горького — торжественный, с колонна-ми. Время 9.55, суд назначен на 10.00, а процесс громкий. Но странно: около суда нет ни живой души, ни машины. Если вой-ти внутрь, сразу утыкаешься в каких-то головорезов, вооруженных с ног до голо-вы. Рядом с ними робко стоят привычные судебные приставы с моржовыми усами и отвисшими животами, обычно хамо-ватые, а тут притихшие, как младшая группа на вечеринке у старшеклассни-ков, смотрят заискивающе — не на тебя, конечно, кто ты какой, гражданин, тварь дрожащая, чего на тебя смотреть, — на головорезов смотрят. А те — в полной амуниции, в бронежилетах, берцах, с оружием. Руки в кожаных перчатках без пальцев сжимают электрошокеры. Лица в шрамах, сами очень эмоциональны — они на войне, это ощущаешь сразу. Атмосфера накалена, тебе становится сильно не по себе — они воюют с тобой. Жаль, что тебя не предупредили. Хотя что бы это изменило, у тебя ведь нет домаш-него электрошокера.

Досмотр проходит мама Ильи Фарбера, Елена Николаевна. «Открыть очешник, очки вынуть! Вывернуть коше-лек! Термос? А почему уксусом пахнет? Дыхнуть! Почему алкоголем несет? Жвачка? Ириска?» Бандиты с тремя буквами на спине — ГБР, группа быст-рого реагирования, — недовольны всем. Граждане все делают не так, расстрелять бы, да приказа пока не было. Граждане загораживают проход. Граждане раз-говаривают. Граждане не туда сели. Граждане приперлись с утра пораньше, чертовы бездельники.

Двигаться нельзя. Стоять нельзя. «Или проходишь в нужный кабинет, или выходишь из здания». Со всеми на «ты», включая пожилых женщин.

Штатные приставы смотрят с завис-тью и понимают, что недотягивают, а им тоже так хочется. Поняв, что они лишние на этом празднике жизни, спрятались в будку. Бал в Тверском областном суде правят бойцы ГБР.

Петя Фарбер, сын подсудимого Ильи, принес в суд билеты. Типографским спо-собом красиво отпечатанные билеты — они же приглашения в суд. На билетах написано: «Илья Фарбер. Последний приговор». Петя вынул билет, показы-вает своей бабушке, Елене Николаевне. Подлетает боец, орет: «Чё это?!» Петя протягивает ему билет: «Возьмите». — «Я сейчас здесь все порву и начну всех отсюда вышвыривать!» Ну хорошо. Петя убирает билеты, достает мобиль-ный — показать все-таки бабушке свое творчество. В коридоре же, суд еще не начался. Сзади подлетает боец: «Так, всё, на выход». Берет Петю за шкирку и реально выбрасывает на улицу. «Тебе

на входе объяснили — каждому объясни-ли — телефоны нельзя!» — «Я не снимал, я показывал телефон». — «Не волнует. Указ такой был, чтоб без телефонов».

Петю вышвырнули на улицу до на-чала суда и закрыли дверь. Гражданина России не пускали в здание суда за то, что у него был мобильный телефон. А на улице холодно. Стучится — не пускают. Замерз. Потом сильно замерз. Не волну-ет. Бойцы выходили, чтобы отогнать Петю от здания суда. А в это время до публики снизошла пресс-секретарь суда — высо-кая симпатичная брюнетка лет около 30. «Чего вы тут возмущаетесь? Он <Петя> все сделал для того, чтобы его вывели».

Адвокаты Фарбера, две молодые женщины, Анна Ставицкая и Елена Романова, решили нанести визит пред-седателю Тверского областного суда Сергею Степанову. Они тихо разверну-лись и стали подниматься по маленькой лесенке на другой этаж — председатель сидит выше. Вдруг один из бойцов заме-тил движение, выхватил рацию, орет в нее: «Усиление! Усиление на второй этаж! Взять!» Группа бойцов рванула за жен-щинами: «Стоять! Сейчас всех возьмем! Лечь на пол!» Одна из адвокатов потом сказала: «Я готова лишиться адвокатской лицензии, только бы заснять, как эти лоси на нас мчатся, — сильная была картина». Но адвокаты на то и адвокаты — они до-шли до председателя Степанова. «Как у вас бойцы себя ведут?» Председатель развел руками: дескать, это приказ свер-ху, ничего сделать не можем, они нам не подчиняются. Кстати, группу быстрого реагирования на самом деле вызывает как раз председатель суда.

Анна Ставицкая попросила бойцов, стоящих у дверей зала судебных засе-даний, пустить сына подсудимого. «Он плохо себя вел, не пустим». Начался суд. Адвокаты заявляют ходатайства, одно из них — допустить на процесс сына подсудимого. Коллегия судей удивля-ется, один из судей говорит бандиту из ГБР: «Приведите сына!» Ответ бандита судье прекрасен: «Да вы чё? Он же на-рушал!» — но смирился и пошел. Судья тоже смирился.

…Петя мерзнет на улице. Высовывается боец ГБР, орет: «Заходим! Чё, не слы-шишь? Заходим быстро!» Берет Петю все так же за шкирку и закидывает в зал суда. Один из судей спрашивает: «Кучерявая голова здесь?» Как мило, по-домашнему. Начинает выступать лингвист-эксперт. Его прерывает второй судья: «Чё вы так долго выступаете?»

Судьи уходят на приговор, перерыв. Возвращаются, открываются двери зала заседаний, бойцы заталкивают публику в зал, Петю привычно — за шкирку.

…Возможно, бойцы ГБР прошли Чечню и другие горячие точки. Но это не означает, что они могут распоряжаться в суде. У этих людей очевидны психические травмы, они больны, им нельзя давать оружие, они воспринимают весь мир как врагов. Представить себе такое в судах невозможно, но это есть. Спасибо, что в тот раз были без собак. Напомню, что судили учителя.

Группа безумного реагированияХамоватых приставов заменили бесноватые спецназовцы. Спасибо, что без собак

Фо

то а

вто

ра


№142 19. 12. 2013

Е сли выйти из нового роскош-ного вокзала (пропускная спо-собность 8200 человек в час), упрешься в улицу Олимпийских Рекордов. Если долго идти по ней в сторону Адлера, можно

увидеть бесконечный ряд олимпийских новостроек: барокко, башни, светящаяся вывеска Marriott. Окна еще не горят, и пус-тые дома кажутся театральной декорацией. Это Красная Поляна (4900 жителей).

Ощущение колоссальных, бесконечно больших и легких денег повисает в возду-хе — такое я видела разве что в Эмиратах. Вместе с ним повисает густая серая пе-лена. В облаке пыли смешивается запах бетона, бензина и почему-то навоза. По утрам здесь, говорят, поют петухи.

Из облака пыли выныривают рабочие в одинаковых спецовках, потоком вливаются в супермаркеты под одинаковыми красны-ми вывесками (самый ходовой товар — вод-ка и батон нарезной) и рассредоточиваются по переулкам. Там, за заборами, тянутся целые города из строительных вагончиков и бытовок. Контраст между роскошными новостройками и суетящимися внизу людь-ми — огромный. Идеальная иллюстрация к текстам о классовой борьбе.

По дороге назад в Адлер тащатся по пробкам бесконечные микроавтобусы. Трутся друг о друга забрызганные краской форменные куртки, старые бушлаты. Из окна кажется, что вокруг ухоженный, хоть и слишком помпезный город. Только вот эти бушлаты в нем — лишние.

— Димку вчера уволили. Говорил я ему, чтоб не болтал…

— А он китайцу, такой: «Ты чего нам своего Мао повесил?»

У дороги, в клубах пыли, пробегают два силуэта: спортивные костюмы, науш-ники, шагомеры… Бушлаты провожают их недобрыми взглядами.

— Во, блин, у людей работа… — спле-вывает один.

— Только дыхалку пылью забьют, — вздыхает второй.

Семьсот случаевОб Олимпиаде-2014 в России говорят

как о покойнике: или хорошо, или ни-чего. В этой тишине, как в строительной пыли, вязнут новости об экологических проблемах, полицейском произволе, а также о депортациях иностранных рабо-чих и невыплате зарплат всем остальным. Последние две темы здесь — главные.

Как уверен координатор сочинской при-емной сети центра «Мемориал» «Миграция и право» Семен Симонов, зарплаты задер-живали рабочим и раньше, просто те не обращались за помощью и часто уезжали, не дождавшись денег.

— Почти все подрядчики постоянно задерживают зарплаты на два месяца, — говорит Симонов. — К этому люди при-выкли. Но к нам стали приходить те, кто успел поработать на пяти олимпийских объектах — и нигде не получил денег.

Ситуация улучшилась в середине ок-тября, когда рабочий компании «Крилак Спецстрой» Роман Кузнецов зашил себе рот. Поднялся скандал, на работодателей, видимо, надавили, и, как вспоминает Ольга Бескова, главный редактор независимого сайта СочинскиеНовости.рф, на какое-то время задержки зарплат уменьшились. Дальше, впрочем, все пошло еще хуже.

— На олимпийских объектах работают 500 компаний, — объясняет Симонов. — Говорить, что все они не платят, я бы не стал. Но и составить список неплательщи-ков мы не можем, потому что каждый день к нам приходят люди и список растет.

Доказать вину работодателя сложно. Чаще всего с рабочими не заключают трудовой договор. Кроме того, работода-теля еще надо найти. К примеру, рабочие фирмы «Промавтоматика» не смогли по-дать заявление в прокуратуру, потому что в крае 13 фирм с таким названием. А мос-ковская компания «Рай», задолжавшая зарплаты 190 рабочим, просто исчезла, бросив технику на стройплощадке.

Иногда, чтобы добиться денег, хватало звонка правозащитников работодате-лям — Симонов посчитал, что вернуть удалось уже больше восьми миллионов рублей.

В прокуратуру он передал документы о еще более чем семистах случаях невы-платы зарплат.

«Алкашеством не занимаются, намаз читают»

Во вторник на прием в «Миграцию и право» пришел Азамат. С июня до 25 ок-тября он работал в фирме «Акс-Строй», строил, как он говорит, «гостиницу «Мариот». Сначала зарплату задерживали на два месяца, с сентября платить переста-ли совсем. «Пацаны на работу не выходят, сидят, ждут. А прораб — как баран, одно слово знает: «Деньги? Будут». А когда, если мы уже домой улетаем? Я один при-шел, а то б здесь целая орава была».

Следующий — Корим Мадалиев, быв-ший бригадир ООО «Болверг». В России он уже 24 года, на олимпийскую стройку привез своих земляков из Узбекистана. Недоплачивать за работу всей бригаде начали сразу, долги копились два года.

Корим разворачивает большой, убо-ристо исписанный блокнот, обстоятель-но, по слогам, читает: «Шпаклевка — обе-щали 716 320 рублей, заплатили 596 тысяч. Заливка бетона — долг 200 тысяч…»

— Начальник мне сказал: привези рабочих, буду платить, будешь в шоко-ладе. Я днем и ночью никуда не ходил,

я родина не ходил. На Кудепсте жили на стройке, спали на бетоне. Как собака жили, воняли. Я же людей позвал из роди-на! Хороших людей позвал. Они алкашес-твом не занимаются, намаз читают. У нас старший был, все говорил мне: потерпи, сынок. Умер он уже. Не дождался…

— Что же вы не ушли? — спрашиваю я. Корим выдерживает паузу.

— Ты извини меня, сестра, я не рус-ский, сейчас время терроризма, я не хочу, чтобы я ушел — что-нибудь случи-лось. Одна бригада сказала: он нам не пла-тит, мы его завалим. А я им говорю: это не очень хорошая идея, мне же тут жить…

Корим снова возвращается к своему блокноту: «Итого общий долг: за строи-тельство на Мацесте — 4 миллиона 350 тысяч. На Кудепсте — 5 миллионов 460 тысяч рублей…»

Я звоню начальнику Корима, ген-директору ООО «Болверг» Александру Маночкину, и узнаю, что Корим зани-мался незаконной поставкой рабочей силы из Узбекистана, «Болверг» не со-стоит в трудовых отношениях ни с ним, ни с его рабочими, а самого Корима уже депортировали.

Бабло не впиталосьЕвгений Николаевич Копанев, конди-

тер по специальности, приехал в Сочи из кубанского поселка Южный. Безработица, одиночество, алименты — ну как у всех. Устроился бетонщиком, поселился в ва-гончике. К лету начальство даже бойлер ку-пило, стали принимать душ. Официально

работали с восьми до восьми, на деле — и до 12, если вечером подвозили бетон. Работа была сдельной, каждый в бригаде зарабатывал от 40 до 70 тысяч. Вот только на руки получал 7—10, остальное обещали заплатить потом. Дальше — понятно.

День, в общежитии Копанева пусто. Двухъярусные кровати на 12 человек, белье на веревках между ними — свободного мес-та и чистого воздуха нет. Сначала выглядит жутко, но потом я обхожу еще несколько общежитий и понимаю, что у Копанева все хорошо: теплый сортир, отдельный, всего на 12 человек, душ, стены без дыр.

Евгений Николаевич деловито и очень спокойно раскладывает по койке до-кументы: жалобу в прокуратуру (под ней подписались 17 рабочих), справку, что он действительно работает в ООО «АвтоРемСтрой».

— Сказал, что для алиментов беру, — говорит Евгений Николаевич и хитро щу-рится: мол, вон как сообразил.

Скрипит проволочная сетка кровати, сосед Копанева тихонько стонет во сне.

Прямо из общежития Евгения Нико-лаевича звоню его нанимателю. Немного пошумев, что «ваш Копанев считает, что бабло должно впитываться за то, что он за мой счет лежит и питается», тот все же предлагает решить дело миром: «Перед тем, как кричать, надо подойти к руково-дителю, разобраться по-хорошему. А что он в кустах сидит?»

— Ну все, можете идти за деньгами, — вешая трубку, говорю я, и Копанев вдруг меняется в лице.

— Нет… Я задний ход не даю.В Сочи я поговорила с тремя десятками

людей, которые не получили огромные, по их меркам, суммы. Примерно половина проглотила это молча. Четверть — обрати-лась в прокуратуру, после чего мирно дого-ворилась с работодателем, получила деньги и заявление забрала. Четверть обратилась в прокуратуру и ждет. И только один бетон-щик второго разряда Евгений Николаевич Копанев решил действовать по закону.

ПирамидаЧем дольше говоришь с рабочими и ди-

ректорами подрядных компаний, тем боль-ше кажется, что они описывают огромную финансовую пирамиду. Генподрядчики компаний, отвечающих за Олимпиаду, задерживают выплаты своим субподряд-чикам, те — своим, цепочка достигает четырех-пяти звеньев, долги нарастают, пока не спускаются вниз пирамиды и не ударяют по тем, кто находится на низшей ее ступени, — то есть по рабочим.

При этом нельзя сказать, что страдают от безденежья только они. С Александром,

«Во, блин,у людей работа»

Олимпийская стройка близится к финалу. Сначала структуры Дерипаски не платили гастарбайтерам. Теперь иностранцев выслали и не платят уже своим. Несмотря на вмешательство президента

специальный репортаж

Чаша олимпийского огня

ИТА

Р-Т

АС

С


№142 19. 12. 2013

владельцем небольшой компании, которая строит дороги к олимпийским объектам, мы проговорили часа два. Все это время Александр, переходя на нецензурную лек-сику, вздыхая и возмущаясь, рассказывал, как судится со своим нанимателем (круп-ным олимпийским подрядчиком, компа-нией с оборотом в 30 млрд рублей в год), показывал документы, подтверждающие долги перед поставщиками асфальта и щебня, банками, выдавшими кредит, пе-ред рабочими, инженерами и продавцами спецодежды.

— Мы отдаем заказчику документы, что сделали работу. Выписываем счет. Время идет — денег нет. Спрашиваю — чё не платите? «А вы не сдали докумен-тацию».

В другой организации мне рассказа-ли, как, сдав построенный жилой дом, еще несколько месяцев носили заказчику технологические карты на штукатурные работы, малярные работы, укладку ковро-лина и т.д. А когда казалось, что все нуж-ные документы уже есть, генподрядчик заявил, что не примет их, потому что на технологических картах (распечатанных на принтере на листах А4) не соблюдена стандартная ширина печатных полей.

Субподрядчики уверены: те, кто их нанял, специально затягивают время и выплачивают деньги как можно позже, успев получить от них доход. В это время рабочие Александра идут в прокуратуру, служба безопасности банков, где он взял кредиты, грозится проблемами, а судеб-ные приставы «начинают меня нервотре-пать, когда я начну платить, а мне нечем, я и так в яме сижу. У меня маленькая организация, потопить ее проще всего». Заработать на олимпийской стройке Александр не надеется: «Дай бог в ноль выйду. Мне уже пофиг, я успокоитель-ные пью».

После встреч с рабочими и подрядчи-ками я позвонила Илье Джусу, пресс-сек-ретарю Дмитрия Козака, вице-премьера России, ответственного за проведение Олимпиады. Большая часть разговора про-шла off the record. Официальный коммен-тарий «Новой» был следующий: «В олим-пийском проекте созданы все необходимые механизмы за контролем безусловного исполнения трудового и миграционного законодательства Российской Федерации. Все случаи его нарушения досконально рас-следуются компетентными органами».

«Перепись населения»27 августа на региональном совете безо-

пасности губернатор Краснодарского края Александр Ткачев дал указание к 1 ноября очистить Сочи от гастарбайтеров, а вице-

губернатор Джамбулат Хатуов добавил, что каждому из сочинских подрядчиков «рекомендовано предоставить мигрантам обратный билет домой прежде, чем выпла-тить жалованье».

С жалованьем оказалось не очень, зато билеты рабочие получили за счет государства: по данным управления Федеральной службы судебных приста-вов, с 1 января по 1 октября с территории Краснодарского края (в основном из Сочи) выдворено 3217 человек.

По информации «Миграции и права», массовые рейды по отлову мигрантов на-чались еще в июне. С первого июля они перекинулись на олимпийские объекты, а в сентябре, после распоряжения губерна-тора, на мигрантов открылся сезон охоты. Новости на сайте краевой администрации походили на сводки с фронта: бригады ФМС, полиции и казаков «прочесыва-ют город квадрат за квадратом», обходят квартиры, стройки и рынки, патрулируют единственный сухопутный въезд в Сочи, КПП «Магри»… В общем, действуют по принципу: сколько раз увидишь узбека, столько его и проверь.

В конце ноября Джамбулат Хатуов от-читался, что в Сочи проверили 11,5 тысячи частных домов, выдворили 800 мигрантов, еще 630 отправили в спецприемник. К сло-ву, новый спецприемник на 500 мест (230 из них — в палатках) Александр Ткачев торжественно открыл в поселке Вардане 3 сентября. Олимпийские стадионы, гос-тиницы и медиацентр сдают с большим отставанием от графика. Спецприемник открыли на три месяца раньше срока.

«Мы будем проходить по улицам, зачи-щать, стучаться в каждую дверь… Никому спуску, пощады не должно быть…» — пригрозил на открытии спецприемника губернатор. В тот же день он открыл му-соросортировочный завод, где добавил пару комментариев о важности борьбы с мусором.

«В Сочи тогда немецкая журналистка была. Она спрашивает: «Он у вас что, фа-шист?» Ну что я могу ей сказать?» — вспо-минает Семен Симонов.

Рабочих задерживали и высылали мас-сово. Суды выносили в среднем по 15 пос-тановлений в день, ни переводчиков, ни адвокатов на заседания суда не пускали.

Одновременно с облавами в Сочи пришел национализм. Сейчас сочинцы называют рейды по поиску мигрантов «пе-реписью населения» и вспоминают о ней спокойно: подумаешь, «черных» искали.

— Не было бы рабства — не было бы проблем, — уверена Ольга Бескова. — Сочи толерантный город, у нас истори-чески жили 104 национальности. И только когда чиновники начали задерживать миг-

рантов, у нас на сайте появились коммен-тарии про «чернозадых».

Степень ненависти к приезжим резко возросла, заведено два уголовных дела о нападении на мигрантов, и каждый тре-тий сочинец советовал мне не выходить на улицу ночью: совсем, мол, чурки об-наглели. Это миф. На самом деле только 1,5% преступлений в Краснодарском крае приходится на иностранцев.

Сочи вообще переполнен мифами. Кто-то видел, как по весне тела гастарбай-теров показались из-под снега на склонах гор вокруг «Горной карусели», кто-то — как они всплыли в Краснополянском водохра-нилище. То есть не сами, конечно, видели, но знакомые знакомых — точно.

В Сочи чудесным образом ожила ле-генда о строительной жертве. Будто бы гастарбайтеров, слишком настойчиво требовавших зарплату, закатывали в бетон прямо на стройках — мол, мир не видел Олимпиады кровавее. Рассказывается это без сожаления. Скорее — с гордостью.

…Теперь в Сочи тихо. Большая часть мигрантов уехала, полиция переключи-лась на проверку сочинской регистрации. Зарплаты не платят по-прежнему, теперь уже русским.

В октябре в Сочи возник дефицит рабочих рук. Некому оказалось делать самую простую, тупую работу: класть брусчатку, сажать пальмы… В конце ок-тября Минтруда России разослало по региональным службам письмо, прося сообщить безработным со всей страны о возможности работать на олимпийс-ких объектах. Это не помогло, и тогда кубанские власти нашли неожиданный, но исторически проверенный ход.

«Волонтеры»В коридорах корпуса «Дельфин»

санаторно-курортного объединения «Адлеркурорт» шумно, жарко, пахнет перегаром и мокрым бельем, бегают бри-тоголовые парни в спортивных штанах, звенят бутылки.

В «Дельфине» живут «волонтеры». Правда, если в лицо назвать «волонтера» волонтером, он матерно выругается, отта-щит тебя, воровато озираясь, подальше от охраны и выложит все, что он думает об ис-тории волонтерского движении в Сочи.

Чтобы рассказать мне о себе, волон-теры Антон и Петя (имена изменены) отводят меня на двести метров от входа в гостиницу, а потом, подумав, еще на триста.

Оба приехали из маленького кубанско-го городка. Антон — директор Дома куль-туры, Петя — тренер спортивной школы. Про волонтерское движение в Сочи оба

узнали в октябре, когда в бюджетные ор-ганизации городов Краснодарского края спустили разнарядки, сколько людей они обязаны отправить на олимпийскую стройку. Всего из города Антона и Пети приехали 50 человек. Ехали добровольно, но под угрозой увольнения. В «Дельфине» мне встречаются съехавшиеся с кубанских станиц животноводы, трактористы, шо-феры и даже один учитель английского. Деревенские, впрочем, поездкой доволь-ны: работа легкая, на мир посмотрели, и кормят нормально.

Никаких денег, кроме обычной зар-платы в своих школах или админис-трациях, «волонтеры» не получают. Большинство — с высшим образованием, поэтому могут только убирать мусор, разгружать строительные фуры, если повезет, высаживать клумбы.

— Стою, машу метлой, — сквозь зубы цедит Петя, — подходит ко мне узкогла-зый: «Ты это, иди принеси…» А я: «Это кто тебе тут «иди-принеси?!»

Существование «волонтеров» тща-тельно и пока успешно скрывают. Единственное официальное сообщение о них я нашла только на сайте «Дельфина»: «В опровержение слухов об использова-нии СКО «Адлеркурорт» для размещения рабочих и строителей… мы расскажем о планах развития комплекса».

Срок олимпийской вахты — две не-дели, но если организация не найдет ни-кого на смену, «волонтер» возвращается в Сочи. Некоторые ездили уже трижды: вписать, как им объясняют, свое имя в историю Олимпийских игр.

Happy endПочти все, с кем я говорила в Сочи, от

рабочих до директоров компаний, просили не называть их имена. Мне потребовалось несколько дней, чтобы понять: если чело-век, который вчера показывал свои доку-менты, жаловался на работодателя и звал в гости в Ферганскую долину, сегодня не берет трубку, — это не значит, что его за-катали в бетон. Скорее всего, ему наконец заплатили или пообещали заплатить, и он боится спугнуть удачу разговорами с жур-налистом — страх больше мистический, чем реальный.

Но самые мистические события нача-лись, когда в город приехал Путин.

В этот день мы должны были встретить-ся с архитектором Оксаной (имя изменено). Ее проектная контора выполняла работы для сочинского подрядчика компании «Рогсибал», принадлежащей «Базэлу» Дерипаски. Дальше — простая история: «Рогсибал» два месяца не платит своим подрядчикам (ходят слухи, что вообще всем), те не могут заплатить своим, на Оксану ложатся долги перед рабочими, субподрядчиками и продавцами материа-лов. Она начинает осторожно возмущать-ся, в результате пропуски на стройку для нее и ее сотрудников аннулируют.

— Они всех выкинули, просто выки-нули, и все! — голос Оксаны в телефон-ной трубке звучит больше растерянно, чем возмущенно. — Ну ладно, нас можно обмануть, но работяг-то за что?

Мы договариваемся о встрече, но за несколько часов до нее Оксана перезва-нивает, чтобы отказаться. Просто на олим-пийскую стройку пришел Путин.

— Мы специально ждали, чтобы ему все показали, чтобы он остался доволен, — голос Оксаны теперь спокоен. — Смотрим: вроде доволен. Ну, наш один протиснулся к нему поближе, сказал, что подрядчи-кам не платят, что рабочих уволили. Он выслушал. На следующей неделе должно начаться какое-то движение, деньги запла-тят. Президент, наверное, видит, что там происходит. Люди и поважнее нас есть…

На следующей неделе на стройке за-платили немножко зарплат.

Елена РАЧЕВА, спец. корр. «Новой», Сочи

ИТА

Р-Т

АС

С


№142 19. 12. 2013

дипкомплекс

Странная история произошла в уходящем году. Длилась она почти полгода — с июля по начало дека-бря. Ее главные действующие лица: «Новая газета», ее специальный корреспондент (назовем ее прос-то К.), два руководителя газеты (главный редактор и один из его заместителей), две уважаемые правозащитные организации (бри-танская и российская) и посольство Великобритании (в России).Стартовала эта история с привыч-ного и рутинного события: «Новая газета» обратилась к британским дипломатам за визой для одной из своих журналисток. И начал раз-ворачиваться кафкианский сюжет. Чтобы не запутаться в абсурде, изложим все по порядку. Или, как говорят англичане, step by step.

Step One. ОпасностьНаш специальный корреспондент

К. — очень профессиональный и сме-лый человек. «Героями» ее репортажей и политических расследований в течение последнего времени стала череда очень обидчивых персонажей, которым сложно было прибегнуть к привычным судебным искам, — слишком очевидными были ра-зоблачения автора. Но в силу своей кру-тости они решили «защитить» свою честь банальными угрозами в ее адрес.

Для «Новой газеты» угрозы в адрес со-трудников — это не понты заигравшейся шпаны. Наша история, наши погибшие в разные годы коллеги не позволяют быть легкомысленными, когда угрожают журналистам. Поэтому было принято решение на некоторое время — пока не рассосется непосредственная угроза — от-править нашу К. туда, где безопаснее.

Член Наблюдательного совета ре-дакции, руководитель Фонда защиты гласности Алексей Симонов связался с международной организацией Article 19, которая зарегистрирована в Лондоне, где и находится ее штаб-квартира. Одна из основных целей Article 19 — защита жур-налистов и правозащитников, попавших в ситуацию личной для них угрозы.

В конце июля Article 19 прислал при-глашение нашему журналисту, а 2 августа и соответствующее письмо в британское посольство, в котором содержалась про-сьба: «как можно быстрее» предоставить К. британскую визу, чтобы она могла на 3 месяца приехать в Лондон в качестве гостя Article 19 на полное его обеспечение, и таким образом пересидеть пик грозящей ей опасности. Все остальные положенные документы также были представлены в британский визовый центр в Москве.

Ничто не предвещало неожиданнос-тей, и принимающая сторона даже заказа-ла авиабилет Москва — Лондон на вторую неделю августа.

Step Two. ОтказПервый в истории «Новой» отказ в

визе (refusal of entry clearance) ее сотруд-нику пришел 9 августа. Мы читали его формальный текст и не могли понять, как подобное способна набрать рука офици-ального представителя этой страны.

Вот два главных аргумента консуль-ского работника (вроде бы его зовут Оливер Феррари), ставших основанием для отказа.

Оказывается, г-жа К., по его мнению, будет в Соединенном Королевстве рабо-тать, что в случае так называемой «гене-ральной визы» запрещено британскими иммиграционными законами. Его не убедили слова приглашающей стороны, что ее «деятельность» будет волонтерской (то есть неоплачиваемой) и будет связана прежде всего с участием во внутренних непубличных дискуссиях. И что это

нужно, чтобы не оставлять ее в «вакууме одиночества» в чужом городе.

Логика второго опасения британско-го чиновника была просто людоедской. Чиновник не уверен, что за 3 месяца опасность исчезнет, поэтому нет смысла давать визу и на эти 3 месяца: ведь нет гарантий, что в такой ситуации К. вер-нется в Россию.

Мы решили, что произошло недора-зумение. И попросили о встрече.

Step Three. В ЗамкеТо, что происходит дальше, напоми-

нает попытки землемера К. проникнуть в Замок (читайте Франца Кафку). Звонки в посольство. Просим о встрече с г-ном послом. А г-на посла нет: завтра уедет в ко-мандировку, дней на десять. Вы напишите письмо, мы ему передадим. Пишем письмо и передаем в посольство. Время идет, К. сидит с «черной меткой в паспорте» (а визу в другую страну с таким украшением полу-чить будет крайне сложно), билет сдан, но в Лондоне ее ждут. Ну как, г-н посол прочел письмо? Да, мы его отослали в Лондон, теперь читают там. А посол вернулся? Вернулся, но тут же опять уехал.

Так прошло больше месяца.

Step Four. Визит в посольство

Посол г-н Тимоти Бэрроу по-прежне-му неуловим. Нам предложили встретить-ся с заместителем главы миссии г-ном Денисом Кифом. Вместе с приехавшей в Москву Натали Лосэкот — директором европейских программ Article 19 — идем в посольство. Уже осень — 17 сентября.

Беседа проходит «в теплой и дру-жественной атмосфере». Нашу газету, конечно же, читают. И, конечно же, в

Великобритании всегда принимают во внимание генеральную линию Евросоюза по защите прав человека. Но закон есть закон, особенно иммиграционный, и в Соединенном Королевстве должны быть уверены, что г-жа К. по истечении срока визы вернется в Россию.

Объясняем, что нам кажется стран-ным представление о «Новой газете» как трамплине для незаконной иммиграции в какую-либо страну. Что газета может дать гарантии безусловного возвращения К. в Россию. Натали Лосэкот пытается объяс-нить, что приглашенная ими журналистка едет в Лондон не работать, а «пересидеть». Натали объясняет, что ее организация дав-но практикует такие приглашения, в том числе из России, и что никогда никаких отказов не было.

В конце беседы наши гостеприимные хозяева (среди которых и уже упоминав-шийся г-н Феррари) заявляют, что К. может подать новое заявление на визу, и, если все сделать правильно, оно «имеет реальные шансы на успех». На вопрос, а как сделать правильно, нам ответить «не имеют права». И вообще посольс-тво визами не занимается, это функция Home Office — британского аналога МВД. Просто в составе дипмиссии работают его клерки из консульского отдела…

(Выходя из посольства, видим, как по лестнице взбегает г-н посол Тимоти Бэрроу. Он без пиджака и стремителен. То ли не-ожиданно вернулся, то ли почудилось…)

Step Five. Долгое ожидание

Готовим новый визовый запрос. Новое приглашение из Лондона, новое письмо из редакции с указанием новых обстоя-тельств: наша К. направляется в Лондон с целью изучения деятельности Article 19 и других британских общественных

организаций. То есть профессиональная журналистская задача. Соответственно, и другой тип визы — обычная краткосроч-ная бизнес-виза. Документы поданы 17 октября, предполагаемое время поездки журналиста — с 1 ноября по 20 декабря.

Для справки: как в британском по-сольстве выдают подобные визы. В инс-трукции все расписано подробно: 90% заявлений рассматриваются в течение 3 недель с момента подачи, еще 8% — в те-чение 6 недель, остальные 2% — в течение 12 недель.

Потянулось время ожидания. Прошли и 3 недели, и 6, время выезда давно про-срочено. 26 ноября направляю офици-альное письмо от своего имени г-ну Энди Макфарлину — руководителю визового отдела посольства Великобритании. Прошу сообщить о перспективах полу-чения визы нашим журналистом. Ведь столь долгое рассмотрение вопроса (с фактическим лишением на это время К. ее международного паспорта) «препятствует осуществлению нашими журналистами их профессиональных обязанностей и ограничивает свободу слова».

В полученном стандартном ответе сказано, что ускорить выдачу визы «без веской причины» нет возможности.

Step Six. Второй отказВ декабре К., у которой из-за отсутс-

твия загранпаспорта срывается другая командировка, пишет заявление о его возвращении — вне зависимости от ре-шения британских консульских служб. Ведь, судя по информации на соответс-твующем сайте, ее дело еще «на рассмот-рении». Через пару дней, 12 декабря, она получает свой паспорт — с очередным (уже вторым) черненьким штампом! А в тексте документа об отказе в визе стоит дата принятия этого решения — 28 нояб-ря! То есть еще 2 недели назад.

Выводы без комментариевИтог этой истории таков. Наш спе-

циальный корреспондент К., у которой безупречная предшествующая история выездов за границу, теперь является не-счастливой обладательницей двух отка-зов в британских визах, материализован-ных в маленьких, но вредных штампах в ее заграничном паспорте.

Отношения делового сотрудничества между «Новой газетой» и посольством Британии, существовавшие многие годы при разных послах, теперь вряд ли воз-можны. Отказ во временном и легальном предоставлении гарантий безопасности журналисту — это уже скандал.

Кстати, именно соображения безопас-ности нашего журналиста заставили нас так долго не выносить эту некрасивую ис-торию с визами в публичное пространство. Хотя некоторые наши коллеги, в том числе и британские редакторы, знавшие о ней, не понимали, почему мы этого не делали.

И еще. Тема сотрудничества и облег-чения визового режима для журналистов неоднократно звучала в наших беседах с британскими политиками — министрами иностранных дел Дэвидом Милибендом и Уильямом Хейгом, а также министром по делам Европы британского Форин Офиса Дэвидом Лидингтоном. У нас нет никаких сомнений в искренности наших собеседников, говоривших об облегче-нии визового режима.

Но, видимо, логика «интернационала бюрократов» совсем иная. Иные у них и ценности.

Остается только сожалеть, что пред-стоящий в 2014 году так называемый «перекрестный год» — российской куль-туры в Великобритании и британской в России — начнется с такой ноты.

Андрей ЛИПСКИЙ, заместитель главного редактора, редактор отдела

политики «Новой газеты»

Правь, Британия!Как английские бюрократы не пустили корреспондента «Новой» в свою страну

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№142 19. 12. 2013

ЖИЗН

Ь ЛЮ

ДЕЙ

П ишу эту заметку и посто-янно отвлекаюсь на ленту новостей: из восточных и юго-восточных реги-онов страны в столицу движется альтернатив-

ный Майдан — в поддержку Виктора Януковича. Регионалы пообещали «перебить» количеством, на их митинг заявлено 200 тысяч участников. Ровно такой же прием применялся в 2004 году. Арендованы десятки поездов из Луганска, Донецка, Херсона, Одессы, Севастополя и так далее. В составах — только плацкартные вагоны, куда впихи-вают пассажиров-мужчин вдвое больше нормы, и не по билетам, а по спискам. «Это добровольцы. Они не согласны с тем, что их голос не слышен», — объ-ясняют журналистам старшие по по-грузке. Сами добровольцы чаще всего разговаривать не хотят. Однако встре-чаются по-настоящему оскорбленные люди. «Задрали со своей Европой! Не ездил туда и не собираюсь, мне уже на хлеб не хватает! «Смерть врагам!» — это нам смерть, да?» (В последние дни на Майдане увеличилась составляющая националистов. Они завидно организо-ванны, активны в тренировках отрядов самообороны, дух свой поддерживают скандированием: «Слава нації! Смерть ворогам!» «Голуби»-демократы морщат-ся, но не одергивают.)

Тем, кто во имя президента отправля-ется в опасный Киев, выдают суточные. Похоже, деньги не из партийной кассы, суммы зависят от финансовых возмож-ностей регионов. В Запорожье добро-вольцев провожал лично мэр со свитой: каждому вручали на дорожку сухой паек в пластиковых пакетах с символикой Партии регионов.

Параллельно к Киеву подтягивают остатки сил «Беркута», внутренних войск и даже отдельные армейские подразделе-ния — для сдерживания эмоций теперь

уже между двумя Майданами, располо-женными практически встык.

Леонид Кравчук нетипично резок в характеристиках последних инициатив окружения Виктора Януковича: «Для чего свозить людей? Если вы не можете без них справиться — вы не власть».

Запад решил встать живым щитом: в Киев летят европейские и американские политики.

А я — о какой-то Голой Пристани, где набережная с полнотелой русал-кой (надо же оправдывать название!), степные ветры, улица Горького поперек улицы Ленина, шахматный клуб «Адель», короста объявлений, шевелящихся на заборах: «Продается дом» — и 15 тысяч населения, совершенно незаметного в сумерках, которые начинаются прямо с утра…

Свидетели КонституцииСобственно, приехала ради них.

Некоторое время назад инициативная группа в составе пенсионера Александра Владимировича Кравчины, бывшего шахтера и народного целителя, элект-рогазосварщика Сергея Рябова и Елены Ковальчук, бухгалтера с незаконченным образованием психолога, направила за-казные пакеты в 14, что ли, инстанций — в СБУ, Генпрокуратуру, МВД, Раду, каб-мин, а также областному и районному

руководству. В преамбуле сообщалось: «Жители города Голая Пристань, тща-тельно изучив предвыборную программу В.Ф. Януковича «Украина для людей», пришли к выводу, что в Государстве Украина на сегодняшний день, к со-жалению, отсутствует механизм реа-лизации прав и свобод человека, за-крепленных в Конституции Украины, международном ратифицированном праве и законах Украины. Исходя из этого, жителями Голой Пристани было принято решение начать собственную властно-финансовую, некоммерческую экономическую и социальную деятель-ность в международном правовом ста-тусе «Человек».

Договор территориальной общины (по-украински «громады». — О. М.) — «международной суверенной властной неправительственной организацион-но-правовой формы самообеспечения, самоорганизации, самозащиты, непос-редственного самоуправления и прямого народовластия людей» — прилагался.

Письма отправили еще до событий в Киеве, тогда же и уведомления о полу-чении поступили. А вот паника началась уже во время Майдана. Кто-то, думаю, из местных чиновников скользнул по текс-ту: батюшки, только у нас, в провинции, столичного бунта не хватало!

Впрочем, экспресс-мониторинг си-туации спецслужбами показал, что жи-

тели Голой Пристани ни сном ни духом о собственных перспективах, а юристы назвали присланные материалы хаотич-ным набором законодательных норм. О возмутителях спокойствия с удостове-рениями «волеизъявленного человека» (так и значится на цветном прямоуголь-нике, закатанном в пластик: «Правовой статус — человек», подпись, печать с трезубцем) написали несколько херсон-ских газет, ради профилактики обозвав их «сумасшедшими».

С первых минут беседы с Александром Владимировичем, Сергеем и Еленой я по-няла, что придется туго. Каждый из них держал в руках брошюрку «Конституция Украины», где наиболее важные места оттенял желтый маркер. Метками были покрыты все страницы. Хотя подгляды-вать в текст не приходилось: цитировали наизусть.

— Статья пятая: «Носителем суве-ренитета, единственным источником власти в Украине есть народ», — начи-нал Рябов, глядя в зрачки, остальные внимали торжественно, будто в первый раз. Так «Свидетели Иеговы» открывают новообращенным знание, которым уже овладели сами.

— Каждый, согласно Конституции, имеет право волеизъявиться, — под-хватывала Ковальчук. — И вступить в громаду.

— С государством, которое нарушает наши права, бороться бесполезно, если выступать от имени гражданина, физи-ческого или юридического лица, — снова Рябов. — Но если от имени человека!.. У вас есть хоть один документ, подтверж-дающий, что вы — человек?

— Кажется, нет…— Вот видите! — обрадовались все

трое. — А мы в Голой Пристани вышли из юридического поля физических лиц, мы — люди.

Живем строго по Конституции, ничего не нарушаем, просто перед тем, как совер-шить какой-то шаг, уведомляем разные структуры о своих действиях.

— Как голопристанское руководство реагирует? — Я перевела дух.

Продолжение —

С высоты Голой Пристани

Городок на юге Украины замер от предчувствий: до Майданов близко, до перемен далеко

Ольга МАСАФИРОВАсоб. корр. «Новой»

страница 16 �

В Запорожье добровольцев провожал лично мэр со свитой: каждому вручали на дорожку сухой паек в пластиковых пакетах с символикой Партии регионов «

«

Оль

га М

УС

АФ

ИР

ОВ

А —

«Н

ова

я»


№142 19. 12. 2013

— Н ервничает. Правда, мас-сово в Голой П р и с т а н и нас пока не п о д д е р ж а -

ли… Зато в Старой Збурьивке люди сделали удостоверения, и на собрании 600 голоса-ми приняли решение о реализации права собственности на природные ресурсы.

— Закон о местном самоуправлении, статья 60-я, — откликнулись эхом Сергей и Елена.

Коллизия такова. В селе узнали, что часть леса, озер и реки, с которых в прямом смысле слова кормится Старая Збурьивка (грибы—ягоды—лечебные тра-вы—рыбалка, в том числе и промысловый лов) отходит под новый биосферный за-поведник. Родной брат Рябова, звеньевой невода, случайно попал в Херсоне на засе-дание комиссии. Места — действительно уникальные по чистоте воздуха и воды, а неподалеку — одна из самых больших пус-тынь в Европе, знаменитые Олешкивские пески. Короче, экологи за заповедник, крестьяне — против.

Кстати, к Майдану и к тем, кто на нем стоит, мои собеседники настроены враждебно. Отрицают в принципе, не видят ценности в сближении с «чуждой и хитрой» Европой. Союз с Россией тоже не прельщает: «С Путиным?! В роли коло-нии?!» Убеждают, что Украина прекрасно справится и расцветет одна.

Призрак бродит по райцентру

Потом я отправилась гулять, без труда определив административный центр го-рода. Познакомиться с коллегами из га-зеты «Голопристанский вестник», увы, не удалось. Редакция в полном составе была мобилизована для освещения коллегии районной администрации. Скопление руководящего народа, издали ошибочно принятое за пикет под типовым зданием с государственным флагом, охраняло несколько милиционеров. Один после-довал за мной в момент, когда рядом, на Аллее славы с бюстами героев, вдруг ожил затаившийся в гуще вечнозеле-ной туи — ах, этот южный колорит! —

громкоговоритель: «Украинская служба «Радио России»!»

Я прослушала выпуск новостей, в том числе и о Майдане, слегка удивляясь, чем же вызвала интерес к себе со стороны правоохранительного органа. Потом со-образила: проблема привязана к ремешку сумки в виде ленты сине-желтого цвета. В контексте событий в столице частное лицо с подобным опознавательным зна-ком могло представлять угрозу Голой Пристани.

Ну пугать так пугать! Подхожу к соб-равшимся, представляюсь. Мужчины курят у микроавтобусов, женщины при-топывают: холодно в туфлях в декабре!

— Будьте добры, кто-нибудь из пар-тий УДАР или «Свобода» есть?

Местная знать, возможно, приняв вопрос за провокацию, потянулась к входной двери.

С представителями «протестной среды», молодой парой, я познакоми-лась чуть позже, в баре с названием «Хороший». Ребята рассказали, что в Голой Пристани не было ни единого митинга, потому что «нашим людям это неинтересно».

— Мы съездили в Херсон, прошли колонной, полтыщи, не меньше, мимо офиса Партии регионов, и каждый бро-сал им в окна яйца. Желток стекал и сразу замерзал, роллеты там не закрываются до сих пор. А больше ничего такого не делали. И никто не предлагал.

Парень добавил, что в Херсонском отделении Пенсионного фонда, где слу-жит его родственница, на акцию в под-держку президента Януковича сотрудниц выводили отделами, под роспись: «при-ход» — «уход».

— В 16 часов начальница раздала что-то типа ведомости, в 18 — собрала.

Самое любопытное, что мои собесед-ники легко назвали фамилии и места уче-бы, не возражая против публикации. Но я совсем не уверена, что после «нескольких строчек в газете» смогу защитить ребят. А безработных в Голой Пристани и без них достаточно.

Не надо нас лечить!Зато крупный облом настиг меня в

районе автостанции, где я оказалась не-вольной спутницей двух голосистых дам, которых в провинции принято по статусу считать бабушками. Они критиковали общую подругу, чей внук, сирота Борька, вернулся с Майдана совсем больной.

— …Триста гривен в сутки обещали платить — сбрехали! Горячую еду в глаза не видел! Кашляет, как туберкулезник! Паспорт надо было, дуре, спрятать, вот что!

— Это народ наш — дурак! Мало Янукович по задницам надавал… И чего ждет, не разгоняет совсем?!

Я сделала «вдох-выдох», приклеила любезную улыбку и, раскрыв удостове-рение «Пресса», рискнула попросить ад-рес «дезертира» Борьки, поскольку, мол, давно хотела написать о таком явлении… То, что я услышала о себе в следующие минуты, к сожалению, в печать пропус-тить невозможно.

— Правду, значит, говорили: даже по больницам в Киеве ходят, где они, бед-ные, побитые лежат. И переписывают для тюрьмы! — На шум начала подтя-гиваться публика. Пришлось отступить без прощаний.

На ночлег я определилась в бальнео-логический санаторий «Гопры», градооб-разующее заведение с историей курорта в два с лишним века.

— На квартиру не хотите? — состра-дательно справилась санитарка Мария Дмитриевна и принесла мне кроме ключа от кабинета ЭКГ еще чайник и обогрева-тель-«ветродуйку». Зимой поликлиника пытается играть роль постоялого двора для командированных и других чудаков: отдыхающих нет, отопления в корпусах тоже нет.

— Приеду после работы домой (Мария Дмитриевна передвигается исключитель-но на велосипеде), включу телевизор… и плачу. Не получится у них ничего. Жалко…

У кого «у них» — не объясняет. А политиков после Ющенко перестала уважать совсем.

С Антониной Яковлевной Губиной, заслуженным работником здравоохране-ния Украины, беседуем исключительно о лечебном массаже, трогая болевые точки. Я ведь и так знаю, что накануне меди-ков собирали на сеанс разъяснительных процедур по поводу решения власти Украины приостановить евроинтегра-ционные процессы. Заместитель главы районной администрации Шибаев, на-чальница управления соцзащиты населе-ния и охраны здоровья Козакова, а также другие официальные лица предупредили людей в белых халатах: кто рыпнется в отпуск, в отгул или на больничный — сразу увольнение при попытке подде-ржать Майдан. Однако намекнули, что «текущий момент» может потребовать организованной поездки в столицу, на правильный митинг. И тогда уж тоже ни отпусков, ни отмазок — иначе расчет на месте.

— Врачей, которые помогали студен-там, «Беркут» бил. И журналистов, — за-чем-то пожаловалась я.

— Что у нас тут, что у вас, в Киеве… — махнула рукой Антонина Яковлевна.

* * *…Я заперла пустую поликлинику

изнутри, как велели. Попила чаю под страшным плакатом «Сердце, пронзен-ное сигаретой». Включила «ветродуйку». Согрелась и уснула.

Ольга МУСАФИРОВА, соб. корр. «Новой»

Голая Пристань — КиевФото автора

С высоты Голой Пристани

Накануне медиков собирали на сеанс разъяснительных процедур по поводу решения власти Украины приостановить евроинтеграционные процессы. Предупредили людей в белых халатах: кто рыпнется в отпуск, в отгул или на больничный — сразу увольнение при попытке поддержать Майдан «

«

� страница 15

Гаранты Конституции — Александр Кравчина и Сергей Рябов

эхо революции


№142 19. 12. 2013

люди/проекты

– А скольд Игоревич, протесты ученых против реформы РАН для широкой общественности нередко подаются

как протесты против отъема собственности. Снова «квартирный вопрос»?

— Ученых больше всего беспокоят отнюдь не вопросы собственности, как иногда это представляют СМИ с подачи властей, а вопросы самоуправления — как будут управляться институты, группы и исследователи. Сейчас же мы видим фак-тически лишь подчинение ученых чинов-никам, не имеющим квалификации ни для того, чтобы разбираться, о чем идет речь, ни для того, чтобы руководить наукой. До сих пор в руководстве науки всегда были крупные ученые, даже функционеры были выходцами из академической среды, и уче-ные говорили с ними на одном языке.

С чиновниками, которые сейчас со-бираются управлять наукой в составе Федерального агентства научных органи-заций (ФАНО), у нас нет общего языка: они не понимают нужд научного сообщес-тва. Можно опасаться, что с формировани-ем ФАНО произойдет резкое увеличение бюрократической нагрузки на науку: уже известно, что у директора агентства будет 7 замов, в структуре — 18 управлений, а чис-ло чиновников составит несколько сотен. И все за счет ученых — и в смысле финан-сирования, и в том смысле, что чиновни-ки будут находить себе занятия, требуя от ученых бесконечных отчетов.

— Знаю от ваших коллег из Петербург-ского института истории, что от них требуют обязательные планы по количеству статей в год.

— Да, некоторое время назад пришло указание из президиума РАН в течение двух дней представить планы на следу-ющие 3 года по публикациям по каждой научной теме, с указанием не только числа статей, но и места их публикации. Предсказать сегодня на 3 года вперед, какие открытия будут сделаны и какие работы и где по ним будут опубликованы, невозможно — это полный абсурд! Такое предложение вызвало всеобщее возмуще-ние, в том числе и в президиуме РАН, и Владимир Фортов его отозвал.

— В любом случае нужно как-то оцени-вать научную деятельность, так делается во всем мире…

— Безусловно. Но оценивать надо сделанную работу, количество и качест-во публикаций, а не планы на будущее. И только экспертная оценка может быть квалифицированной. Мнение экспертов нельзя заменить простыми формальными показателями, как это часто делают чи-новники. Формальные показатели, вроде индексов цитирования, применимы не для всех областей науки — например, они неприменимы для гуманитарных наук и математики. В остальных областях они должны не заменять экспертов, а слу-жить им дополнительным материалом. Это международная практика развитых стран: период увлечения формальной на-укометрией прошел, а во многих странах использование формальных показателей прямо запрещено при принятии кадровых и финансовых решений.

Существующая на Западе практика оценки институтов предполагает, что

при каждом создается экспертная груп-па из ведущих ученых, признанных во всем мире, и эта группа минимум раз в 5 лет дает оценку работы и рекомендации по ее улучшению. У нас, насколько мне известно, Фурсенко собирал совет мо-лодых ученых и предложил его членам разработать критерии оценки работы институтов. Странно, почему с такой просьбой обратились именно к моло-дым ученым? Среди них есть, разуме-ется, знающие люди и хорошие ученые, но не надо забывать, что предыдущим председателем совета молодых ученых была та самая госпожа Вера Мысина, которая выступила потом одним из глав-ных «разоблачителей РАН» в лживом фильме РЕН ТВ. Она — автор книжки «Крах или возрождение: Россия и мир глазами науки», являющейся образцом лженаучного опуса, а проверка ее диссер-

тации «Диссернетом» выявила некоррек-тные заимствования. Если такого рода граждане будут в дальнейшем определять критерии оценки деятельности ученых — это печально.

— Почему вы не воспользовались опытом Академии наук Болгарии: она обратилась к мировому научному сообществу за эксперт-ной оценкой своей деятельности, и болгар-ское правительство не реформировало свою академию, у академиков была защитная гра-мота — экспертная оценка их деятельности мировым сообществом.

— РАН во главе с Осиповым упустила время, это можно было сделать до того, как началась реформа. Сейчас в рамках Комиссии общественного контроля за ходом и результатами реформ в сфере науки мы планируем организовать подоб-ную авторитетную экспертную оценку тех лабораторий и институтов, которые этого пожелают. Проект так и называется «Охранная грамота».

— Мораторий на год, объявленный пре-зидентом Путиным, — чисто техническая мера, или он дает возможность маневра?

— Чиновники оказались не готовы к переменам. Нужно переоформлять все уставные документы институтов, у кото-рых меняется подчинение, и договоры. Кроме того, некоторые научные орга-низации пытались уйти из Академии в подчинение отраслевым министерствам, чтобы избежать подчинения ФАНО: во время моратория они не смогут этого сде-лать. Кстати, официально мораторий не объявлен: соответствующих документов нет, есть только слова Путина. Но Путин раньше обещал назначить руководителем ФАНО Фортова — не назначил. Говорил, что все поправки, которые принес ему Фортов, он принял, кроме одной. Потом выяснилось, что это не так, что основные поправки не были приняты и не вошли в окончательную версию закона. Так что к словам Путина о моратории нужно отно-ситься только как к словам.

— Какая судьба уготована научным архи-вам? Не обернется ли передача их в ФАНО катастрофой?

— Часть институтов остается под юрисдикцией президиума РАН, в со-ставе Академии сохраняются научные библиотеки, БАН, ИНИОН (Институт научной информации по общественным наукам), Архив академии, еще, кажет-ся, Пушкинский Дом включен в этот список. Это обнадеживает. Но важные учреждения, с огромными музейными коллекциями и архивами, туда не попали: Кунсткамера, Петербургский институт восточных рукописей, Петербургский институт истории РАН, Московский институт этнологии и антропологии, где хранится архив Миклухо-Маклая, Институт археологии с его архивом ар-хеологических отчетов. И этот вопрос до сих пор не урегулирован. Академия наук имеет право хранить архивы за предела-ми государственной архивной системы; ФАНО таким правом не обладает, оно вынуждено будет сдавать архивы. Куда? Что с ними потом будет?

— О судьбе архивов Фортов говорил с президентом?

— Тот небольшой список учреждений, которые остались в РАН, и есть результат этих переговоров.

— Что делает «Клуб 1 июля»? Он так громко прозвучал летом, а сейчас — полная тишина.

— Далеко не все участники этой нефор-мальной организации активно участвова-ли в дальнейшей работе. С самого начала «Клуб» действовал не в одиночку: основная работа велась в рамках оргкомитета конфе-ренции научных работников, состоявшей-ся в конце августа. Члены «Клуба» высту-пили инициаторами создания Комиссии по общественному контролю, и основная деятельность идет в ее рамках, действует сайт комиссии. Одно из направлений ра-боты — ведение на сайте хроники рефор-мы и связанных с ней злоупотреблений, предание этих действий огласке через СМИ. Другое — экспертиза законов, под-законных актов и разных постановлений, связанных с реформой. В частности, от-мена планирования публикаций на годы вперед — это в том числе и результат нашей работы. Еще одно направление — работа по проекту «Охранная грамота».

— Вы привлекаете к сотрудничеству зарубежных экспертов?

— Да, костяк этой группы — известный проект «Корпус экспертов». Пока он в ко-миссии только обсуждается.

— Не опоздаете?— Постараемся. Вообще-то, если пос-

мотреть дискурс чиновников, они часто говорят правильные вещи: что надо рабо-тать на международном уровне; что долж-ны быть международные экспертизы; что нужно поддерживать сильные лаборатории и сильных ученых… Мы с этим согласны при условии, что другие лаборатории не будут уничтожать, а общее количество ста-вок в науке не будет уменьшаться. Однако, провозглашая правильные цели, чинов-ники плохо представляют, как к ним идти на практике. Иногда это удается им объ-яснить. К сожалению, такие объяснения занимают слишком много времени, но на переходный период это нужно делать.

— Сразу вспоминаю Салтыкова-Щедрина: «Есть в божьем мире уголки, где все времена — переходные»…

— Я не планирую всю жизнь посвятить воспитанию чиновников, но организаци-ей науки приходится заниматься. Как и преподаванием — если все действующие ученые перестанут преподавать, очень скоро наука кончится и без вмешательс-тва чиновников. Если это не делать, надо уезжать в другую страну.

— Кстати, поток отъезжающих «мозгов» увеличился?

— Да, и очень заметно. ИНИОН провел недавно опросы на эту тему, и выяснилось, что чемоданные настроения возросли, особенно среди молодежи. Когда мы проводили конференцию в конце авгус-та, многие ее участники так и говорили: «Если недавно мы планировали строить научную карьеру в России, то теперь хотим уехать, пока российская наука пользуется спросом за рубежом». И эта тенденция, к сожалению, только укрепляется.

Наталья ШКУРЕНОКСанкт-Петербург

ФАНО, вокзал, заграница…Реформа российской науки выдавливает ученых из России

О громко заявленном «переделе» РАН сегодня почти не слышно, а до широкой публики доносятся лишь отголоски борьбы за академическую собс-

твенность. О том, что сегодня происходит с реформой, чем она грозит российской науке, рассуждает Аскольд Иван-чик, российский ученый-ан-тиковед, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, один из инициаторов создания «Клуба 1 июля».

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»


№142 19. 12. 2013

после потопа

Во время катастрофического наводнения Амур полностью затопил речной остров Большой Уссурийский недалеко от Хабаров-ска — предмет многолетних терри-ториальных споров России и Китая. После ухода воды большинство домов было признано не подлежа-щими восстановлению.Население островного поселка Чумка раскололось. Одни искренне рады возможности вырваться за пределы Большого Уссурийского, давно переехали в пункты времен-ного размещения и ждут нового жилья на Большой земле. Другие наотрез отказались уезжать и собираются зимовать в признанных непригодными для проживания домах. Они боятся только, что пос-традавший остров либо целиком отдадут Китаю, который активно восстанавливает свою часть, либо его «скупит Москва».

Д орога в один конец за-нимает не меньше двух часов. Добровольцы встречаются рано утром в Хабаровске, заправля-ют машину, наполняют

канистры. Тепловые пушки, которыми сушат дома, жрут больше соляры, чем Ванин праворульный внедорожник с наклейкой «Т-34» на двери багажника. И это, кстати, тот редкий случай, когда «танковое» самоназвание не является художественным преувеличением.

— Да я им даже эмчеэсовские КамАЗы вытаскивал!

— А что, застревали?— Ну ясное дело! Половина машин

была без цепей, лебедок и тросов.Ваня, а точнее Иван Иваныч, как ува-

жительно обращаются к нему местные жители, производит впечатление чело-века, который понимает, куда и зачем едет и как ненароком не превратиться из спасателя в спасаемого.

Но не так давно у его заточенного под охоту и рыбалку «вездехода» полетела ходовая, что грозило обернуться гумани-тарной катастрофой местного — в гра-ницах Большого Уссурийского остро-ва — масштаба. Потому что Ванин джип сегодня единственное транспортное средство, связывающее пострадавший от наводнения поселок Чумка, кото-рый находится на восточной, россий-ской, половине острова, — с Большой землей.

— Здесь вот бабушка ютится с внуком-инвалидом. Дом признали непригодным для проживания. Но нового пока не дали. Попросили принести свидетельство о рож-дении сына, который умер 18 лет назад. Ну и еще предложили отдать деньгами — где-то по 30 тысяч за метр. Пересчитали, получилось 800 тысяч. «Уважаемые, — сказала бабушка, — я на 800 тысяч в Хабаровске только туалет от квартиры куплю». Отказалась, в общем. Кроме нас, им никто не помогает.

— А ты слышал, чтобы хоть кому-то новое жилье выделили?

— Да, вроде было. Жопу драли недавно в новостях. Многодетная мать с детьми. Муж пил, до последнего оставался в затоп-ленном доме, его током убило — схватился за оголенные провода. Она на выделенные деньги купила что-то из мебели… В но-вом жилье сама даже лампочку не могла вкрутить. Приезжал помогать депутат. В это время в соседней комнате сидели двое мужиков, «гости мамины», как сказали дети. Жрали водку.

Вместе с добровольцами через пол-Ха-баровска едем на Большой Уссурийский. Маршрут проходит по «местам боевой славы» дальневосточных рек. По улицам,

по которым в пик наводнения проще было плыть, чем ехать.

Хабаровск — один из наиболее сильно пострадавших в наводнении крупных горо-дов, хотя вода зашла только в прибрежные районы. Критическим для города считался уровень воды 6 метров. 4 сентября — в пик наводнения — Амур поднялся до 808 сан-тиметров. (Для сравнения: в весенний па-водок река обычно не поднимается выше 160 сантиметров, а в середине ноября этого года, перед началом ледостава, уровень воды составил… 29 сантиметров.)

Амур проглатывал речные острова, сжирал коренной берег, рвался на на-бережную. Вышли из берегов речушки в черте города, которые давно уже и за реки никто не считал. Город окружали многометровыми земляными дамбами (в Хабаровск завезли сотни кубометров грунта), а там, где не было возможности насыпать земляную преграду, — обклады-вали мешками с песком. Больше тысячи человек — спасателей, военных, строите-лей, работников ЖКХ, добровольцев — ежедневно выходили на работы. Амур размывал дамбы. Грунтовые воды затап-ливали подвалы. Река проникала в город через ливневки. Дамбы укрепляли, воду откачивали. Но вода возвращалась.

В конце сентября Амур вернулся в русло, оставив на память об уровне воды горизонтальную полосу на стенах домов и заборах, промоины, разбитый асфальт,

песок, ил и заблудившуюся во дворах и переулках рыбу.

С дамбами — отдельная история. Паводки на Амуре не редкость, поэтому в городе защитные сооружения должны быть. Точнее, когда-то были. Плюс дейс-твовали ограничения по застройке.

— У меня отсюда когда-то тещу пе-реселяли, — Ваня кивает на кварталы у береговой линии Амура. — Тут был част-ный сектор, который раз в несколько лет знатно подтапливало…

Но теперь здесь выросли новые мно-гоэтажки. Ходит байка, что как-то раз во время очередного визита в подтап-ливаемые районы бывший губернатор, а впоследствии полпред Виктор Ишаев в сердцах попросил показать ему того милого, умного и во всех отношениях замечательного чиновника, который

разрешил вести в подобном месте мно-гоэтажное строительство. Добровольцы, участвовавшие в возведении дамбы, без лишних церемоний предложили ему пос-мотреть в зеркало.

И надо сказать, Ишаеву еще повезло. Нынешнего губернатора Хабаровского края Вячеслава Шпорта местное на-селение уже давно переименовало в Шпрота.

— Только фотоаппарат уберите, — просит Ваня. — А то строители и губер-натор обижаются.

— На что?— На то, что мост не успели достро-

ить.У нового моста на остров, как и у все-

го Большого Уссурийского, — длинная и сложная история. Пока российские (а до них советские) власти и КНР с азартом делили этот клочок земли, на острове продолжали жить люди. Во-первых, те, кто обслуживал судоремонтные мастерс-кие. Во-вторых, те, кто работал в совхозе «Заря» (кстати, совхозные поля – единс-твенная территория острова, которую в наводнение не затопило – их, в отличие от Чумки, окружает высокая дамба). В-третьих, военные и пограничники. И все эти годы остров не имел постоянной связи с большим Хабаровском.

Летом — речной трамвай и понтонный мост (кстати, самый длинный в России).

Зимой — ледовая переправа. Осенью в ледостав и весной в ледоход — ничего. В самом крайнем случае — вертолет, если произошло что-то действительно из ряда вон. Но прошлой весной не выручил и он (погода была нелетная). Пока ждали вертолет, местный фельдшер трижды реа-нимировала 5-месячную девочку, но спас-ти ее не смогла. «Если бы я только знал, — говорил Ваня об этом случае, — я бы поехал, конечно. Лед еще был. Утонул бы — ну, значит, утонул».

Новый автомобильный мост на ост-ров торжественно открыли точно в срок, 23 октября. Но завершить строительные работы не успели. Поэтому сейчас на мост пускают только спецтранспорт и Ваню — он состоит в Российском союзе спасателей, и у него есть жилетка с соот-ветствующей надписью.

Правда, мост получился немного… в ни-куда. На Большом Уссурийском нет дорог.

Я была в Чумке в августе, и во вре-мя наводнения она не была похожа на поселок. Были крыши домов, деревья, к которым швартовались катера, белый флаг с красным крестом над школой, труба котельной — только земли не было. Был пятак суши три на три, на который поместилось несколько машин. Туда же дважды в день спасатели отвозили в моторной лодке на прогулку Карася — брошенную собаку, которую эмчеэсовцы подобрали в одном из домов и поселили на подоконнике в затопленной школе.

Всем жителям острова предлагали эвакуироваться в пункты временного размещения в городе. Но не все согласи-лись. Более того, отказывались уезжать, даже когда под водой скрылись все от-метки-зарубки с уровнем воды, остав-ленные на стенах деревянных домов на память о прошлых паводках.

Директор школы Ольга Михайловна тоже осталась, потому что «уехать и бро-сить людей в такой момент — это под-лость». Спасатели из Новосибирска и Красноярска, которые разместились на втором — незатопленном — этаже шко-лы, называли ее мэром Уссурийского, она их — «мои мальчишки». Трижды в день эмчеэсовцы на лодках патрулиро-вали остров и развозили воду тем, кто остался: чистая вода в наводнение — са-мый главный дефицит.

— Нам постоянно урезают воду, — рассказывала мне Ольга Михайловна, сидя в своем кабинете. — Вот посмотри-те: по нормативам положено минимум 7,5 литра на человека в сутки. А мы даем 5 литров на семью. Они в нас уже этими бутылками швыряются. И я их отлично понимаю. Ну что такое 5 литров? А если в семье пять, шесть человек?!

Пока мы беседовали, квартира Ольги Михайловны (на первом этаже одного из немногих кирпичных многоквартирных домов на острове) наполнялась водой. В подполе, заполненном вонючей мутной жижей, уже несколько дней квакали лягушки, а в день нашей встречи Амур начал проступать между половицами. Когда Ольга Михайловна вернулась до-мой, воды было уже по щиколотку.

В 90-е население острова стреми-тельно сокращалось. Школу пытались закрыть — педагогический состав со-противлялся. Все понимали: не будет школы — не будет и поселка.

Раньше в доме, где сейчас школа, был детский сад на 120 детей. Теперь все

Дети АмураЖители острова Большой Уссурийский не знают, позволят

ли им остаться жить на земле, которая три месяца назад была водой. Специальный репортаж из зоны стихийного бедствия

Катастрофическое наводнение в Хабаровском крае в цифрах✔ 35 тысяч пострадавших.✔ 3,5 тысячи домов подтоплено в

77 населенных пунктах.✔ 2120 домов нуждаются в капи-

тальном ремонте.✔ Более 1150 семей лишились

жилья.✔ Более 1800 человек продолжа-

ют находиться в пунктах времен-ного и длительного размещения.

Врач Надежда Францевна в своем доме на Большом Уссурийском после наводнения


№142 19. 12. 2013

помещаются в одном здании. Садик (12 детей) — на первом этаже, школа — на вто-ром. Летом, незадолго до наводнения, на первом этаже начали делать ремонт, на ко-торый долго и трудно выбивали деньги.

Ольга Михайловна жила на острове с рождения, училась в Хабаровске (пед-институт: «Русский язык и литература»), а потом по распределению опять попала на остров. Каждое утро по льду Амура шла в Чумку (пять километров в одну сторону), приходила, обнимала батарею и реве-ла. Потом привыкла и решила остаться. Последние 9 лет — директор.

Тогда, 27 августа, мне казалось, что школу не восстановить.

— Что будет, когда вода уйдет?— Вернутся учителя. Будем откачи-

вать воду, драить стены и пол, сушить.— А если она не подлежит восста-

новлению?Ольга Михайловна на минуту теряет-

ся, но потом быстро, уверенно, без тени сомнения отвечает:

— Должны восстановить… Ты не по-нимаешь: отсюда нельзя уезжать, нельзя остров бросать!

— Почему?— Потому, что это преступление. Мне

кажется, они только этого и ждут. Если нас здесь не будет, Большой Уссурийский целиком отдадут китайцам. А это значит, что Китай будет уже прямо вот здесь, у нас, в Хабаровске.

Большой Уссурийский сегодня — об-ломки кораблекрушения. «Пьяные» забо-ры, облупившаяся краска, проморожен-ная, застывшая грязь, проржавевшая лод-

ка на улице, брошенные дома, замерзшая амурская вода на задворках. На высоком песчаном берегу — автобусная останов-ка, на которой летом ждут теплоход. На ней краской: «Уходить нельзя остаться». Задачка по пунктуации решена: кто-то поставил три восклицательных знака после «нельзя». А кто-то другой зачеркнул «нельзя остаться». Рядом: «No pasaran!» — это приписали добровольцы.

Дальнейшая судьба Чумки неизвест-на. Ликвидировать или восстанавливать? Власти сказали: решение будет принято весной. По доброй традиции, упустив из виду, что на острове живут люди, каждо-му из которых ответ на этот вопрос нужно знать уже сегодня, сейчас.

Всего семь домов в поселке признали пригодными для проживания, но только после капитального ремонта. Деньги на который людям, разумеется, еще не вы-платили, и неизвестно, когда выплатят. На каком основании их признали «при-годными» — тоже непонятно.Деревянный дом шестьдесят какого-то года постройки. Плесень, почерневший, напитавшийся водой брус, сумасшедшая влажность. Воды здесь было больше чем по пояс. Я в гостях у Надежды Францевны, местного врача. Дом признан «пригодным». И ей придется в нем зимовать вместе с сыном. Ему не выделили место в пункте времен-ного размещения даже в пик паводка. Он месяц жил в машине.

— Мне не на что делать здесь кап-ремонт. И непонятно, надо ли. На сле-дующий год опять обещают паводки. Отремонтируешь — затопит. Или так: отремонтируешь, а остров… расселят.

— Это все потому, что они нас отсюда выселить хотят! — Светлана, владелец местного магазина, живет на острове с рождения, здесь жили ее родители, деды и бабки. Летом магазин, естественно, затопило, и теперь она ведет торговлю прямо в квартире на первом этаже мно-гоквартирного дома. Который, кстати, признан «непригодным». — Я отсюда не уеду: это моя земля. Те, у кого есть деньги и кто хочет остаться в Чумке, уже сделали ремонт в своих не подлежащих восстановлению домах. Не нужно за нас решать: мы сами все решим.

Последние месяцы остров живет слухами. Если хотят расселять, то зачем признали пригодными 7 домов, выде-лили деньги на ремонт школы? Если не хотят, зачем признали непригодным все остальное жилье, ведь вести здесь новое строительство нельзя — одна жительница получила письмо за подписью полпреда с таким запретом. Значит, остров все-таки отдадут Китаю? Или Москве? Вот выде-лили деньги на промеры речного русла… Углублять собираются, менять русло — или что? И мост построили — явно же не для жителей Чумки. Москва выигра-ла какой-то конкурс по Уссурийскому (расшифровываю: московская компания выиграла тендер на создание концепции развития Большого Уссурийского — здесь хотели строить туристско-рекреационную зону, так же как китайцы сейчас строят на своей половине). Значит, Москве?..

Но чтобы все это увидеть, до Чумки еще надо доехать. После моста есть не-сколько километров приличной доро-ги — по гребню дамбы, защищающей от наводнений совхозные земли. А даль-ше — поля. Выбирай направление — оно и будет дорогой.

Остров изрезан заболоченными про-токами. Объехать их невозможно. Ваня включает «Рамштайн».

— Вот и скажи после этого, что моей машине 23 года! — Ваня перекрикивает музыку и грохот канистр в багажнике.

Мне кажется, что еще чуть-чуть, и на очередной кочке я пробью головой крышу, и в машине появится люк — как в настоящем танке.

Ване уже несколько раз звонила жена.

— Как она относится ко всему этому, к твоим поездкам сюда?

— Ничего, привыкла.Он приехал на Большой Уссурийский

чуть ли не первым теплоходом, когда после наводнения возобновили навига-цию. Посмотрел и понял: надо помогать. Поднимать заборы, выгребать грязь, выносить мебель, сушить дома. С дру-гими добровольцами, входящими в их маленький спасотряд, познакомился на строительстве дамб в Хабаровске. — Это затягивает. — Молчит несколько минут, вспоминает. Потом продолжает: — А я ведь их просил пустить меня на мост до официального открытия: объяснял, что нужно срочно дома сушить, что потом

придут морозы, и делать это станет в разы сложнее.

— Пустили?— Нет.Опять молчит.— Понимаешь, на острове остались

нормальные люди… Ненормальные, те, что не хотят работать, пьют, — сбежали сразу же. В пунктах временного разме-щения хорошо. Одели, обули, кормят, работать не надо, жилье дадут. А те, кото-рые хотят что-то делать, жить нормально, дома восстановить, — остались. И им нужно в этом помочь.

Средств на помощь катастрофически не хватает. Через Российский союз спаса-телей удалось достать тепловые пушки и кондиционеры-осушители. Деньгами не-много помог Красный Крест и Церковь Иисуса Христа. Но этого мало. Одна по-ездка меньше, чем в 5 тысяч рублей, не обходится. Но бывает, что их нет. Тогда добровольцы едут на свои.

— Знаешь, я иногда думаю: может быть, мне все это приснилось? Неужели и правда было — воды по грудь, на лод-ках по улицам, родители на чердаке, затопленная школа, а потом — Москва: Красная площадь, Воробьевы горы…

Директор школы Ольга Михайловна задумывается на секунду, но тут же сама отвечает на свой вопрос:

— Да нет, все это было, конечно. А то как бы еще дети Москву увидели?

Детей отправили на экскурсию в сто-лицу только благодаря наводнению.

Ноябрь. Пьем чай на кухне в квартире сына Ольги Михайловны в Хабаровске. Свое жилье на Большом Уссурийском она еще не восстановила: нет ни времени, ни денег. Зато школу добровольцы уже почти просушили.

— Думаю, все будет нормально, — говорит Ольга Михайловна. — Деньги на ремонт школы выделили. В следую-щем году будем принимать учеников. Я надеюсь.

Потом — несколько часов воспоми-наний о летних событиях.

— Кстати, совсем забыла сказать… Помнишь деда-отшельника, который на крыше все наводнение просидел: ничего не ел, только воду пил и молился?

На время паводка дед стал местной достопримечательностью, всем журна-листам о нем рассказывали.

— Так вот, уехать его все же уговорили. Он согласился, но с условием: чтобы его рядом с водой поселили. Вода, говорит, нужна рядом, с рекой надо общаться. Пообещали, конечно. Сняли с крыши и отвезли в пункт временного размещения в Хабаровск — о воде и думать забыли. А он взял и умер через несколько дней. Вот так.

Зинаида БУРСКАЯ, спец. корр. «Новой»

Хабаровский край — МоскваФото Маргариты РОГОВОЙ

Остров Большой Уссурийский

Крупный речной остров. Площадь — 340 плюс-минус 10 квадратных километ-ров, в зависимости от уровня Амура.

Долгое время Большой Уссурийский, как и десятки других островов на со-ветско-китайской границе, оставался ничьим. В 1969 году произошел воо-руженный конфликт между советскими пограничниками и китайскими воен-ными на другом острове — крошечном Даманском на реке Уссури. Погибло более 800 человек. После этого на Большом Уссурийском был создан мощ-ный укрепрайон.

В 2008 году был подписан протокол по демаркации границы между Россией и КНР по рекам Аргунь и Амур. Половина Большого Уссурийского и соседний

остров Тарабаров были окончательно переданы КНР.

Последние 5 лет Китай активно осваивает свою половину Большого Уссурийского, на которой должен быть построен крупный туристический центр. Уже в 2012-м (на год раньше России) КНР объявила об открытии автомобильного моста на китайскую часть острова.

Российские власти также приня-ли решение о создании на Большом Уссурийском рекреационной зоны. Однако, несмотря на это (по плану на острове должны появиться гостиница, аквапарк, площадки для активных видов спорта, территории для охоты и рыбал-ки), до настоящего момента реализованы только планы по строительству моста, который, по замыслу чиновников, должен сделать остров более привлекательным для инвесторов.

СПРАВКА «НОВОЙ»

Во время ледостава Ваня, он же Иван Иванович, был

чуть ли не единственным, на ком держалась связь

острова с Большой землей

Хабаровск

Китай Россия

о. Большой Уссурийский

Река Амур

о. Тарабаров


№142 19. 12. 2013

эксперт/заключение

— В олею судеб я стал крупным специалистом в пенитен-циарной системе, — го-

ворит Данилов. — И могу доложить, что в отношении 300 тысяч осужденных из 680 тысяч сейчас сидящих нарушается законодательство. В СССР зэки сидели от звонка до звонка и, освобождаясь пос-ле длительного срока, снова совершали преступления. С 1997 года, учитывая этот опыт, приняли другую концепцию. Систему наказания решили изменить так, чтобы осужденные не теряли со-циальных связей и, освободившись, находили себе место в вольной жизни. Как этого решено было достигать? Во-первых, зэк должен сидеть в исправи-тельной колонии (ИК) не весь срок, а только его часть: 1/4 — в колонии общего режима, 1/3 — в колонии строгого ре-жима. Потом он должен переводиться в колонию-поселение (КП), и у него уже будут деньги в кармане, он сможет жить в отдельно снимаемом помещении с се-мьей. И главное — сможет трудиться. А в конвойных колониях обеспечить работой невозможно: в СССР им планово спус-кали госзаказ, сейчас его нет.

Во-вторых, после отбытия половины срока или, по особо тяжким статьям, как у меня, — 2/3 срока, должен изменяться вид наказания: с лишения свободы на ус-ловное осуждение под надзором по месту жительства.

Поскольку время пребывания в ИК и КП по закону одинаково, то и число осуж-денных в них должно быть одинаковым. Из 680 тысяч зэков ныне примерно половина должна быть в КП. А что в действительнос-ти? В КП их в 8—9 раз меньше — 40 тысяч всего. С УДО та же история.

Почему? Финансирование ФСИН определяется количеством сидящих. Вопросы дальше есть? Им выделяют

215 млрд на эти 680 тысяч. А если в колони-ях останется вдвое меньше зэков, сколько дадут миллиардов? И кому это надо? Кроме того, развертывание КП почему-то поруче-но ФСИН, хотя она должна обеспечить КП только кадрами. А все материальные затра-ты должны возлагаться вообще-то на мес-тные бюджеты, частно-государственное партнерство (у красноярского ГУФСИН, кстати, есть в этом положительный опыт). Вот если государство заявит о готовности оставить 215 млрд, как прежде, но только пусть эти парни не сидят сиднем, а рабо-тают в КП, — тогда что-то с соблюдением законов, может, и изменится.

Как бороться с правовым нигилизмом граждан, если государство больно тем же? Почему оно не может закрепить принцип, что финансирование ФСИН не зависит от количества зэков в конвойных колониях?

— Вы сами оказались в числе тех 300 тысяч? Или к вам относились по-особен-ному?

— Оказался. Меня еще в 2007 году должны были по закону перевести из ИК строгого режима в Громадске в КП куда-нибудь под Бородино (речь о населенном пункте Красноярского края), где отбывал

в свое время Игорь Губерман. И занимался бы я с внучкой, преподавал бы… Нужно добиваться, чтобы система соответство-вала закону.

Что говорить о 300 тысячах зэков, если даже в отношении единичных фигур, которые у всех на виду, творится беззако-ние? Когда Ходорковского должны были перевести в КП? А предоставить УДО? Толоконникова сейчас в туберкулезной больнице (КТБ-1), это хорошо: там и ре-жим питания особый, и медпомощь, все вполне прилично. Может, попадет под амнистию, как раз к концу срока. Но! В отношении нее государство нарушило закон. Девушки из Pussy Riot должны

были пойти в КП уже из зала суда. Судья Сырова вынесла несправедливый при-говор, так как не учла время содержания их в СИЗО: оно засчитывается в отбытый срок наказания.

Мой судебный процесс еще не закон-чен. Жду, когда Европейский суд разро-дится. Жалоба в ЕСПЧ лежит более 8 лет. ЕСПЧ не выполняет свою функцию, я вообще предложил бы России отказаться от его финансирования. Если нарушаются разумные сроки судебного разбирательс-тва — оно теряет смысл. Замечу, что вот этих слов — про «разумные сроки» — у нас раньше не было, они из Европы пришли. Я говорил адвокату, чтобы написала им: продолжительность жизни мужчин в РФ 60 лет. Мне 65.

Из практики исполнения решений ЕСПЧ по жалобам россиян видны пробе-лы в нашем законодательстве. Судят, при-говаривают, человек отбывает наказание, жалуется в ЕСПЧ — тот проверяет, находит нарушение права на справедливый суд, пишет в РФ, РФ соглашается, и что даль-ше следует? Правильно, суд повторяется. Снова судят, снова нарушают, товарищ снова жалуется — и так до бесконечности. Либо шах, либо ишак. Значит, какой-то изъян здесь, вы не находите? Полагаю, должно быть так: если ЕСПЧ устанавли-вает существенное нарушение права на справедливый суд, уголовное преследова-ние следует прекратить.

Допустим, ЕСПЧ через пару лет рас-смотрит мое дело. Ну, естественно, они скажут: нарушение есть. Мы и сами это знаем, Америку они нам не откроют. Дальше что? Нарушено — надо повторить? Теперь уже другой закон, присяжных не будет, тройка судей…

Но вернусь к реформе ФСИН: она должна заключаться в том, чтобы неукос-нительно соблюдалось законодательство, и ничего сверх того. У нас законодательство в этой части, на самом деле, очень про-думанное, одно из лучших в мире. Будет большой ошибкой вместо колоний стро-ить тюрьмы, как в США. Все бунты в ИК происходят из-за чего? Из-за нарушения исполнительного законодательства. Вот, скажем, осужденному дали 9 лет колонии строгого режима. Он должен только 3 года отсидеть в этой ИК, потом 3 года в КП, потом выйти по УДО. А его держат в ИК все 9 лет. Он теряет все социальные связи, не работает. Страдают потерпевшие: кроме срока есть ведь еще возмещение ущерба. А как он погасит — работы для него нет?

Все бунты в колониях происходят из-за нарушения исполнительного законодательства. Вот, скажем, осужденному дали 9 лет колонии строгого режима. Он должен только 3 года отсидеть в этой ИК, потом 3 года в поселении, потом выйти по УДО. А его держат в ИК все 9 лет «

«

Физик, автор сотни научных работ. Семь патентов. К моменту ареста — директор теплофизического центра Красноярского государственного технического университета. В соответствии с описью имущества, проведенной следствием, состоя-ние семьи Даниловых было оцене-но в 30 тысяч рублей. Ни дачи, ни автомобиля. Мы жили по соседству, видел, как супруга ученого при-ценивается в ларьке к продуктам. Выбирала подешевле: на продаже родины, видимо, нажили немного.Дело о выдаче гостайны Китаю и мошенничестве возбудили в 2000-м, в 2001-м Данилова арес-товали. В 2003-м его оправдал суд присяжных, однако вердикт отме-нил Верховный суд. В 2004-м судья Афанасьев дал Данилову 14 лет (прокуроры Гурская и Анциферов просили 17), впоследствии срок сократили на год.ФСБ добивалась обвинительного приговора Данилову почти 5 лет. Эта бультерьерская хватка для многих тогда стала вторым, более чем внятным посланием государс-тва обществу. Первым стал арест Ходорковского. Общественно значимые уголовные процессы, точнее жертвоприношения, — всегда знак, мессидж, рычаг воздействия на определенные социальные группы. Как Ходорковского — для олигархов, Данилова принесли в жертву, чтобы и физики с химиками вспомнили, где живут. Ученые, обменивающи-еся информацией с зарубежными лабораториями, выяснили, что они, не подозревая о том, потенциально изменяют Родине. Ведь тематику ис-следований могут внезапно постфак-тум засекретить. Опубликованное ранее в открытой печати — сделать гостайной. И — засудить без суда, подменив его любительским спектак-лем в декорациях, но без публики.Свидетельства ученого мира об абсурдности обвинений, аргументы нобелевского лауреата Виталия Гинзбурга, профессора Сергея Капицы, академиков Юрия Рыжова и Эдуарда Круглякова прокурату-ра и ФСБ определили по разряду комариного писка.Берия и Абакумов сознавали, что госбезопасность обеспечивают физики, и создавали им и в неволе условия для работы; у нынешних стражей государства — иные приоритеты: Данилову заниматься в узилище наукой не позволили.Год назад его условно-досрочно ос-вободили. Он весь теперь погружен в планы, в будущее. Исключительно рационален, конструктивен и пози-тивен — «Сразу хочу сказать: образ пострадавшего, потерпевшего — не для меня». Даже о политических проблемах страны рассуждает с точки зрения технологий и меха-низмов демократии. Государство сумело отнять у него 12 с половиной лет жизни, но не в состоянии отнять право думать. И теперь Данилов своим специальным мозгом погру-жен не только в физику плазмы, но и в то, как изменить это государство.

«В отношении 300 тысяч зэков

нарушается закон»

Известный ученый и бывший заключенный — о том, как должна измениться тюрьма, чтобы не повторилась история Магнитского,

что следует из домашнего ареста Васильевой и как предотвратить бунты осужденных

Валентин ДАНИЛОВ:


№142 19. 12. 2013

Почему бизнес не идет в зоны? Потому что зайти-то предприниматель туда зайдет, а вот выйдет ли он с продукцией — боль-шой вопрос. Ребята там вооруженные. В Новосибирской области «вывод на рабо-ту» в колониях всего 20%, раньше нормой было 95. Причем и эти 20 с грехом пополам вымучивают, деля одно рабочее место на четверых, оформляя каждого на четверть ставки, — эти люди по 12—15 рублей за-рабатывают.

В КП возникает широкое поле для частно-государственного партнерства. Если б было так: бизнесмен использует труд осужденных, а местные власти от-дают приоритет этому предпринимателю при распределении региональных заказов. Тогда он обучает этого осужденного, он его знает, и, когда тот выходит по УДО, легко находит работу.

— Встречались ли вы за этот год с людь-ми, сломавшими вам жизнь?

— Не пересекался ни со следовате-лями, ни с присяжными. Они меня не интересуют. Когда выносили решение, единственный, кто посмотрел мне в гла-за, — старшина присяжных. И то как-то затравленно. Они давали присягу судить по совести, вот пусть перед своей совес-тью и отвечают, не я им судья. Вообще правильно утверждают, что совесть — луч-ший контролер. Я могу смотреть в глаза людям. У меня угрызений совести нет, единственные переживания — о семье. Родным психологически тяжело было. А любое психическое напряжение подрыва-ет здоровье. И здоровье они потеряли.

Но сейчас не об этом. О том, как сде-лать суды справедливыми. Нужно добить-ся, чтобы аудиозапись всех судебных засе-даний была признана судебным докумен-том и размещалась в интернете. Сейчас вот представители Совета по правам человека выступают по поводу дела Ходорковского. А вы, отвечают им, знакомы с этим де-лом? Может, присутствовали на процес-сах — от и до? А как вы тогда оцениваете, справедливым ли был суд? А была бы в интернете запись, любой, прослушав все заседания, — по сути, побывав на них, смог бы составить обоснованное мнение. Ведь других материалов не может быть, кроме тех, что представлены в зале суда*.

В деле Навального проводили теле-трансляцию заседаний, не думаю, что это правильно: в США запрещено даже

фотографировать, камера влияет на чело-века, а аудиозапись никому не помешает. Но где в интернете можно посмотреть полную видеозапись всех заседаний суда? А если ее нет, тогда вновь нечего ответить на вопрос: какие основания у вас считать вынесенный судьей Блиновым приговор несправедливым?

— Что вы думаете о работе обществен-ных наблюдательных комиссий?

— Какая задача у ОНК? Только наблю-дать, как следует из названия? Бегать по тюрьмам и смотреть, что там и как проис-ходит? А зачем? Что, мало тех, кто там сидел и вышел? Как вы считаете, есть ли разница между разговором с тем, кто там сейчас си-дит, и с тем, кто уже не сидит? Наверное, есть. И большая. Правозащитники могут услышать правду от тех, кто сидит. Но тогда они невольно подставляют тех, кто им ее донес, под невыносимую далее жизнь — об этом свидетельствуют, например, истории девушек из Pussy Riot. Кто освободился, может свидетельствовать, уже ничем не рискуя.

ОНК должны не наблюдать, а соби-рать информацию о нарушениях и, самое главное, выходить с законодательными инициативами по принятию мер, которые позволят предотвращать эти нарушения. Тогда в ОНК есть смысл. И он отсутствует, если дублировать подразделения прокура-туры, которые получают зарплату за то, что надзирают за соблюдением прав осужден-ных и исполнением законов.

Наблюдающих и надзирающих хвата-ет — помимо ОНК. Что, создадим орган, который будет наблюдать за работой прокуратуры, Минюста, а потом еще один, наблюдающий за теми, кто наблю-дает? Кстати, по поводу формирования составов ОНК. Если это общественные комиссии, формируемые из представите-лей общественных правозащитных орга-низаций, то и порядок выбора их состава должен быть понятным и прозрачным. Как показали последние перевыборы ОНК — взять хотя бы новый состав московской ОНК, — все идет к тому, что наблюдать за соблюдением прав челове-ка в местах принудительного содержа-ния будут ветераны силовых ведомств. Оригинальный, конечно, подход, но что-то мне подсказывает: такой состав ОНК не будет сильно заинтересован в улучшении ситуации с соблюдением прав человека в тех местах.

Хотя я ничего не слышал о законода-тельных инициативах и от ОНК, состав-ленных в основном из правозащитников.

У меня было достаточно времени на изучение законодательства, и могу расска-зать, какие инициативы нужны, чтобы не повторилась история Магнитского.

Первое. Должен быть беспрепятствен-ный доступ адвоката к арестованному, в т.ч. в условиях карантина. Почему при каран-тине надзиратели ходят на работу, а адво-каты не могут ходить на свою? Наденьте на лицо повязку. Это ж не оспа, не холера. И второе. Беспрепятственный доступ врача. Не тюремного — со свободы.

Другая законодательная инициатива, что напрашивается. Евгения Васильева сидит под домашним арестом. Как вы думаете, что она кушает? Думаю, и бокал французского вина за обедом может себе позволить. И срок у нее идет. День, отси-женный дома, считается за день в колонии. В законе у нас домашний арест был пропи-сан давно, но теперь возникла резонансная практика. А значит, и вопросы. Все долж-ны быть в равных условиях, так? Почему тогда в СИЗО должны есть то, что дают? В правила внутреннего распорядка, благо-даря истории с Васильевой, следует внести положение: при наличии у арестованного средств он может заказывать питание по своему усмотрению, не ограничивая себя, в т.ч. и в бокале, уж извините, красного

вина по субботам. Либо двух банок пива, как в Европе.

То же в колонии. Ну нет денег в бюдже-те, чтобы меня кормить, как полагается. Но ведь я могу заплатить, и пусть ассортимент расширят. Не надо деликатесов — всего-то творог, сыр, сок. Нельзя, отвечают. Нет такого в инструкциях. Значит, менять их надо, эти инструкции. Меня же не приго-варивали есть то, что вы готовите. Далее. Вот перечень предметов, разрешенных находящимся под стражей. Он написан еще до изобретения стирального порошка: мыло в списке есть, а порошка нет. Кто должен корректировать этот перечень? ФСИН, что ли? У них задача — соблюдать инструкцию. Минюст? Они скажут: а нас никто не просит. Вот чем должны зани-маться ОНК.

И я бы без ограничения предоставлял видеотелефонные переговоры с близкими. Понимаете, все переговоры контролиру-ются, все записи разговоров автоматически относятся к допустимым доказательствам в суде. В таких условиях преступления при помощи телефона совершаться не будут.

Режим. Почему в СИЗО арестованный должен укладываться спать в половине десятого? Не понял. Госпожа Васильева не смотрит телик? С какой стати такие ограничения? Отбывать наказание долж-но только по приговору суда. Понимаю, нельзя дебоширить, шуметь после 23-х, забивать козла — это можно ограничить. Но все остальное? Из-за чего сейчас все эти вопросы обретают особую актуальность? Из-за Васильевой.

— Васильевой, в общем, надо памятник ставить.

— Да, создан прецедент. И о нем все в курсе. Так давайте будем последовательны. Иначе закон — не для всех… Почему в ка-мерах освещение нулевое? Я пытался там читать и посадил зрение. Почему нельзя свет-то яркий? А вентиляцию нормальную обеспечить? Вот красноярский ИВС, я там был давно, в 2001-м: абсолютно нет при-тока воздуха — караул просто, каменный мешок. Там зарешеченные были проемы в дверях, хоть через них воздух поступал, так какой-то придурок плеснул кипятком через решетку, ошпарил контролера. И их закрыли стеклом. Как сейчас, не знаю.

В последний год из Громадска меня вывезли в ИК-17. Эта колония и еще две рядышком расположены с подветренной стороны КрАЗа (Красноярского алю-миниевого завода), всего лишь в паре километров от цехов. Эти колонии, ко-нечно, надо закрывать: положим, зэков не жалко, так ведь и администрация там работает. Жаловаться они не могут: люди в погонах. Какой-то мудрый зэк написал по инстанциям: раз такие вредные условия, уменьшайте нам сроки. Если работники КрАЗа раньше на пенсию уходят из-за вредности условий, значит, и зэки должны меньше сидеть. Ответили, что по закону санитарная зона КрАЗа — 500 метров, так что у вас курорт. Кто принял такой закон о санитарных зонах алюминиевых заводов в России, да еще с такими технологиями? ОНК должна добиваться перевода этих ИК в другие места.

— Как вам то, что назвали амнистией?— Если она касается только малой

части контингента, как это происходит в последние годы, это не акт милосердия, а что-то совсем другое. Милосердие не бывает избирательным. Оказать милость можно единственным образом — сни-жением срока на одну и ту же величину для всех сидящих. Разумно выбрать эту величину в 1 год.

Алексей ТАРАСОВ, соб. корр. «Новой», Красноярск

Данилов сейчас занят, в частности, тем, чтобы донести до властей и бизнеса идею утилизации тепла от газов, выбрасываемых КрАЗом. Помочь и городу: этим теплом можно обеспечить его весь, поправив существенно и его экологию; и сидельцам: он их не забыл. «Слушайте, вышел из тюрьмы, впечат-ление, что вчера сел. Ничего не изменилось. Я про КрАЗ рассказывал в 2000 году. Умер мой друг Вадим Славин, с кем мы двигали это дело. Все давно сказано. Когда говорят, что у вас украдут идеи, отвечаю: это где-нибудь, не у нас».

Впрочем, это уже другая история.

P.S.

РИ

А Н

ово

сти

Физик Валентин Данилов, осужденный в 2004 году за шпионаж, досрочно

освобожден из колонии № 17 г. Красноярска. 24 ноября 2012 года

Евгения Васильева сидит под домашним арестом. Как вы думаете, что она кушает? Думаю, и бокал французского вина за обедом может себе позволить. И срок у нее идет «

«

Подробное расследование «Руси сидящей» на эту тему читайте в №138 от 9 декабря 2013 года.


№142 19. 12. 2013

культурный слой/премьераР

екл

ама

Артисты сияют: они не измучены режиссерскими изысками и об-лачены в роскошные историчес-кие костюмы… Что это — новая политика ГАБТ? И не потянутся ли зрители этого неторопливого спектакля в буфет?

«Н икаких мини-юбок и тайских массажей! — победительно трещит в телекамеру моло-дая корреспондентка перед генеральной

репетицией «Дона Карлоса». — Публика от этого устала…» Дальше я не слушаю. Девушка не первый ли раз в Большом? Здесь есть спектакли и традиционные, и революционные, но, видимо, ей в редак-ции точно объяснили, к чему клонить.

Британский режиссер Эдриан Ноубл не собирался переносить действие в наше время или, еще моднее, в 30-е годы ХХ века. В конце концов, герои оперы — фигуры исторические: король Филипп II, королева Елизавета Валуа, наследник короля Карлос, который должен был же-ниться на любимой Елизавете, а женился на ней его отец. И тогда инфант заявляет, что «устал влачить жалкое существование при дворе», и силится возглавить борьбу за свободу Фландрии от фанатично като-лической Испании.

В год 200-летия Верди театр — в четвер-тый раз за свою историю — взялся за эту длиннющую оперу. Как гордо сказал ле-том, обнародуя планы на сезон, тогдашний главный дирижер Василий Синайский: «Большая опера для Большого театра». Когда директора в одночасье сменили, выяснилось, что не так уж и много ресур-сов для «большой оперы» (сейчас в обоих составах теноры, поющие Карлоса, — приглашенные: итальянец Андреа Каре и мексиканец Гектор Сандоваль).

Молодой приглашенный маэстро Роберт Тревиньо из второго дирижера не-ожиданно для себя угодил в основные — наверное, это удача. Но на носу 6 премьер-ных спектаклей — пришлось подыскать еще энергичного Джакомо Сагрипанти. «Восемнадцатый претендент за эти дни! — рассказывает Владимир Урин. — Многие бы и хотели, но весь дирижерский корпус расписан по числам…»

Другой театр премьеру бы перенес. Однако тут уж было дело чести: не до-пустить очередного позора. Тревиньо, финалист Международного конкурса им. Светланова, уже дирижировал в Большом

«Тоской». На генералке было видно: ему нелегко (работать пришлось с перевод-чиком). Бас Дмитрий Белосельский — отличный Филипп; баритон Игорь Головатенко — блестящий Родриго. Вероника Джиоева (Елизавета) говорит: ей, кроме тяжелого костюма, ничего не мешает. Мария Гулегина (Эболи) пригла-шена в Большой театр впервые за всю свою блестящую мировую карьеру («Не прошло и 30 лет», — язвит она) — вот эта со свой природной харизмой действительно спо-собна двинуть действие вперед.

Сюжет исключительной силы: король-отец сдает сына инквизиции. Но это толь-

ко если не заснешь за 4 часа в полумраке Испании XVI века. Костюмы богатые (Мориц Юнге), но декорации без разма-ха: даже королевский сад — голое дерево и фонтан вроде старого таза (художник-постановщик — Тобиас Хохайзель).

Господа, вы ругали Чернякова? Получайте вот это полуконцертное испол-нение, бесконечные дуэты, где даже пере-палки идут лицом к залу, а не друг к другу. Да, иногда все ка-ак встанут в позы в своих бархатных платьях и колетах, да с подсвет-кой (Жан Кальман), — пиши картину.

Мы получили издержки экстремаль-ных обстоятельств? Или просто время эксперимента истекло? Как там ска-зал Путин про консерватизм? Вот-вот. Недаром считается, что в Большом театре, как в зеркале, отражаются некоторые осо-бенности не в меру асимметричного лица. Владимир Урин рассказывал однажды, что он не сторонник радикальных «Евгения Онегина» и «Руслана и Людмилы» Дмитрия Чернякова в Большом. Но не поддерживает и окаменевшую классику, которую его предшественники планиро-вали восстанавливать на исторической сцене. Однако ж следующую оперную премьеру Большого — возобновление «Царской невесты» постановки 1966 года — все-таки подтвердил. И снова в отчаянных поисках дирижера — теперь на Римского-Корсакова. Неужели маяться ему так до самого конца сезона?..

Наталья ЗИМЯНИНА

Кто спасет инфантаВ Большом театре — премьера оперы Верди «Дон Карлос»

РИ

А Н

ово

сти


№142 19. 12. 2013

культурный слой/портрет явления

С лово года, по мнению экспертов, — госдура (оговорка телеведущего Владимира Познера). Оскорбительный вы-пад — когда все аргумен-

ты исчерпаны. Таково общественное на-строение. У Государственной думы в этом году бенефис: ее деятельность, судя по результатам конкурса, стала главным ис-точником раздражения. На первом месте в номинации «Выражение года» — анти-сиротский закон, он же закон подлецов; да-лее — взбесившийся принтер, антигейский закон, закон о противодействии оскорбле-нию чувств, единый учебник. В номинации «Антиязык» — иностранный агент и враги православия. Дума — антигерой года.

По словам идеолога «Слова года», филолога Михаила Эпштейна, главная тенденция 2013 года — насмешка над нор-мой и одновременно привыкание к ненор-мальности, переживание ее будничности. Карнавальное торжество антинормы, но лишенное праздничности настоящего кар-навала. Радикальное переворачивание зна-чений. Слово «закон» понимается частью общества как беззаконие. «Иностранный агент» — как характеристика патриотич-ного, сознательного поведения. «Враги православия» — друзья разума, критичес-кого мышления. «Оскорбление чувств» — форма идеологической цензуры. Одно из «Выражений года», подтверждающее эту тенденцию, — абсурдное Нарушать общественные неприличия, так же, как и призер номинации «Фраза года» — Вперед, в темное прошлое!

Серебряный призер «Слова года» — Евромайдан; та же история, что и со словом Болотная в 2011 году (в 2013-м в силу пе-чальной закономерности на третьем месте в «Выражениях года» — узники Болотной). Неожиданный, непредвиденный эффект декабря; слово, однако, претендующее на то, чтобы аккумулировать смысл десятиле-тия. В 2004 году украинский Майдан был направлен против «нечестных выборов»; теперь к Майдану добавилась приставка — евро: это уже не просто выбор власти, это выбор других ценностей. Майдан как бы приобрел в весе, стал вдвое осмысленнее — против прежнего. Характерно, что поя-вившийся на прошлой неделе Антимайдан образован также с помощью приставки из четырех букв; он паразитирует, отталкива-ется от Евромайдана — но не порождает собственного смысла. Он инспирирован, искусствен, лишен собственного содер-жания.

Наконец, креакл, сокращенное от «креативный класс» (третье место в но-минации «Слово года»). Это уже наши реалии. Слово куцее, неудобное, какое-то ощипанное. Таково положение среднего

класса в России. Креативность, то есть желание быть творцом собственной жиз-ни, не поощряется. Поэтому и слово за-жато, сдавлено — оно вынуждено крякать, экономить на гласных. Ситуация неком-форта, неестественности. Класс, который в западном обществе является двигателем перемен, Геркаклом экономики, — у нас скукоживается до самопародии; до такого вот креакла, карманного богатыря.

Среди других «Слов года» — депарди-ровать (переезд с целью избежать нало-гов); диссергейт (борьба с фальшивыми диссертациями); Бирюлево — как обоз-начение явления, которое в разные годы называлось по-разному — Кондопога, Сагра, Манежка. Прикремленные — ас-социации возникают одновременно и

со словом «прикормленные», и «при-крепленные».

Но все-таки самый примечатель-ный итог — в рубрике «Фраза года». Победитель — Вот как-то так. Как каж-дую эпоху выражает какая-нибудь мелочь, как подлинный ход — оговорка, так и нынешнее состояние общества отражает не конкретное, а расплывчато-универсаль-ное. Ни то, ни се. Невозможность сказать о чем-либо прямо и определенно. Но именно этот байт неопределенности и есть суть времени. Если отрицательный итог года — условно антидумский, то ответ об-щества на это — признание в собственном

бессилии. Топтание на месте. Язык ходит меж трех сосен — «вот», «как», «так». Три ноты, сыгранные неумелой рукой, которые не складываются в музыку. Универсальное окончание для любого нашего текста, в газете или «Фейсбуке». Неспособность вырваться за пределы ТАКовости, того, что есть; тавтология сознания.

Выражения вот как-то так, а также кажется, что-то пошло не так — это еще и признание говорящим неназван-ной силы, которой все подчинено. Это тенденция года — устремление языка к безликости, к неназыванию по имени, к неуказанию на происхождение или ви-новника. К вымыванию субъекта.

Парафраз выражения Виктора Черно-мырдина — хотели как лучше, а получилось

навсегда (также из номинации «Выражение года»): и тут характерно это безличное «оно», в крайнем случае, некие скрытые «мы». Хотелось. Получилось. Как бы само собой. И неопределенное «всё»: то, что «ниже и ниже» (Всё ниже и ниже и ниже, номинация «Фраза года»), или нечто «хо-рошее» (Мы за всё хорошее против всего плохого). В любом случае — то, за что мы ответственности не несем. У говорящего тут нет собственной воли — есть только реакция на чужую. Оно — эта неназванная сила — угадывается за каждой языковой конструкцией. Оно само — идет «так», «туда» или, напротив, «не так» и «не туда», независимо от нас. Ибо не фиг — опять без-личное противоречие: начинается за здра-вие — «ибо», а заканчивается вульгарным и грубым запретом.

И даже называя что-либо по имени, язык умудряется уйти от ответственнос-ти, отозвать субъектность. Выражение люди определенной национальности — называть, не называя, — удивительный пример лингвистического лицемерия. Эта безличность вообще характерна для номинации «Антиязык»: не люди, а некая «национальность»; не преступник, а «пре-ступность». Коррупция, воровство — все болевые точки указывают как бы на внече-ловеческое происхождение этих понятий. Некая «митинговая активность», которую желательно не допустить (Недопущение митинговой активности, номинация «Антиязык»). Некое лечение, у которо-го должны быть стандарты (Стандарты лечения, «Антиязык»). Наконец, некое абстрактное «повешение» (Повешение без признаков насилия, формулировка в связи с загадочными обстоятельствами смерти Бориса Березовского). Лечение, актив-ность, преступность и повешение случа-ются сами по себе, язык как бы снимает ответственность с говорящего.

Слово оппозиционер (номинация «Антиязык») также примечательно. Слово не означает конкретного действия, одна-ко создает впечатление именно такового. Оппозиционер — не революционер; оп-позиционером можно назвать и того, кто против черного хлеба в пользу белого; и того, кто предпочитает автоматическую

коробку передач механической. Но это слово в России уравнено с нарушителем, со смутьяном; в нем уже заложена скрытая угроза. Язык как бы заранее подвергает репрессии всякого, кто имеет противо-положную точку зрения.

Активных, субъектных среди «Фраз года» только две: Измени Россию — начни с Москвы и Навальный, садись, пять, — и обе связаны с деятельностью Алексея Навального.

В прошлые годы в списке слов и вы-ражений были какие-то обнадеживаю-щие понятия, связанные с прогрессом; в этом году даже здесь мы наблюдаем разочарование. Номинация «Неология и неофразия» выражает разочарование от положения с наукой — в связи с рефор-мой РАН: десциенция, проФАНация науки (от ФАНО — федерального агентства, которое должно взять на себя функции Академии), наукопомрачение (Михаил Эпштейн). Вместо очарования от свободы в социальных сетях — констатация бес-смысленности виртуальной активности — лайкбище (Елена Черникова). Массовый медиапотребитель превращается в жри-теля (Иван Карасев); общение вырожда-ется в то, что называется пусточатиться (Богдан Лукьянов). Единственное светлое определение — интеллигены (гены интел-лигентности, Сергий Климань).

В конкурс в этом году была включена (по предложению Гасана Гусейнова) новая номинация «Трагикомическое в языке», посвященная памяти недавно скончав-шегося философа Леонида Столовича (1929—2013), члена Экспертного совета «Слова года». Л.Н. Столович много за-нимался и трагическим, и комическим, и их разнообразными сочетаниями — и сам обладал прекрасным чувством юмора. Слова для этой номинации были взяты из всех других рубрик, а победителем тут также стало слово госдура, а также жаба на трубе, депутаты и депутаны, настоящие киприоты России.

Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ, член экспертного совета «Слова года»

Огосударствление дуры

Подведены итоги выборов «Слова года», которые в России проводятся уже в седьмой раз. Эти итоги печальны — в той же мере, в какой печальны и общественные итоги года

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

Язык ходит меж трех сосен — «вот», «как», «так». Три ноты, сыгранные неумелой рукой, которые не складываются в музыку. Неспособность вырваться за пределы ТАКовости, того, что есть; тавтология сознания «

«

Обозреватели и специальные корреспонденты: Роман АНИН, Юрий БАТУРИН, Ольга БОБРОВА, Борис ВИШНЕВСКИЙ, Эльвира ГОРЮХИНА, Елена ДЬЯКОВА, Зоя ЕРОШОК, Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, Сергей КАНЕВ, Павел КАНЫГИН, Елена КОСТЮЧЕНКО, Юлия ЛАТЫНИНА, Елена МАСЮК, Владимир МОЗГОВОЙ, Галина МУРСАЛИЕВА, Леонид НИКИТИНСКИЙ, Ирина ПЕТРОВСКАЯ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Юлия ПОЛУХИНА, Елена РАЧЕВА, Людмила РЫБИНА, Слава ТАРОЩИНА, Марина ТОКАРЕВА, Павел ФЕЛЬГЕНГАУЭР, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА

Ведущие рубрик: Евгений БУНИМОВИЧ, Дмитрий БЫКОВ, Юрий ГЕЙКО, Александр ГЕНИС, Павел ГУТИОНТОВ, Андрей КОЛЕСНИКОВ (Мнения & Комментарии), Александр ЛЕБЕДЕВ, Александр ПОКРОВСКИЙ, Юрий РЕВИЧ, Кирилл РОГОВ, Дина РУБИНА, Владимир РЫЖКОВ, Ким СМИРНОВ, Артемий ТРОИЦКИЙ, Сергей ЮРСКИЙ

Руководители направлений: Руслан ДУБОВ (спорт), Лариса МАЛЮКОВА (кино), Елена МИЛАШИНА (спецпроекты — «отдел Игоря Домникова»), Надежда ПРУСЕНКОВА (пресс-служба)

Группа выпуска: Анна АРТЕМЬЕВА (фотокорреспондент), Анна ЖАВОРОНКОВА, Алексей КОМАРОВ, Татьяна ПЛОТНИКОВА (бильдредакторы), Оксана МИСИРОВА,

Надежда ХРАПОВА, Вероника ЦОЦКО (технические редакторы, дизайн, макет)

Собственные корреспонденты: Надежда АНДРЕЕВА (Саратов), Георгий БОРОДЯНСКИЙ (Омск), Борис БРОНШТЕЙН (Казань), Иван ЖИЛИН (Киров), Сергей ЗОЛОВКИН (Гамбург), Сергей КУРТ-АДЖИЕВ, Наталья ФОМИНА (Самара), Виктория МАКАРЕНКО (Ростов-на-Дону), Александр МИНЕЕВ (Брюссель), Ольга МУСАФИРОВА (Украина), Нина ПЕТЛЯНОВА (Санкт-Петербург), Алексей ТАРАСОВ (Красноярск), Евгений ТИТОВ (Краснодар), Ирина ХАЛИП (Минск)

WEB-редакция: Константин ПОЛЕСКОВ (редактор), Сергей ЛИПСКИЙ, Евгений ШИРЯЕВ

дирекция

Ольга ЛЕБЕДЕВА (директор АНО «РИД «Новая газета»), Светлана ПРОКОПЕНКО (заместитель директора), Валерий ШИРЯЕВ (заместитель директора),Ярослав КОЖЕУРОВ (юридическая служба),Светлана БОЧКАЛОВА (распространение),Владимир ВАНЯЙКИН (управление делами),Вера ИЛЬЕНКО (реклама),Наталья ЗЫКОВА (персонал)

«Новая газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Свидетельство ПИ № ФС 77624833 от 04 июля 2006 г.Учредитель: ЗАО «Издательский дом «Новая газета». Редакция и издатель: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, Москва, 101000.

© АНО «РИД «Новая газета», 2013 г. Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с редакцией. Ответственность за содержание рекламных материалов несет рекламодатель. Рукописи и письма, направленные в Редакцию, не рецензируются и не возвращаются. Направление письма в Редакцию является согласием на обработку (в том числе публикацию в газете) персональных данных автора письма, содержащихся в этом письме, если в письме не указано иное

Наш адрес в интернете:NovayaGazeta.Ru

РЕДАКЦИЯ

Материалы, отмеченные знаком ® , печатаются на правах рекламы.

Дмитрий МУРАТОВ (главный редактор)

Редакционная коллегия: Ольга БОБРОВА (обозреватель), Сергей КОЖЕУРОВ (первый зам главного редактора), Андрей КОЛЕСНИКОВ (обозреватель), Андрей ЛИПСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела политики), Нугзар МИКЕЛАДЗЕ(зам главного редактора, редактор службы информации), Алексей ПОЛУХИН (редактор отдела экономики), Георгий РОЗИНСКИЙ (зам главного редактора), Юрий РОСТ (обозреватель), Петр САРУХАНОВ(главный художник), Юрий САФРОНОВ(редактор пятничного выпуска), Сергей СОКОЛОВ(зам главного редактора, расследования — «отдел Юрия Щекочихина»), Ольга ТИМОФЕЕВА (редактор отдела культуры), Олег ХЛЕБНИКОВ (зам главного редактора), Виталий ЯРОШЕВСКИЙ (зам главного редактора, редактор отдела «Общество»)

Редакторы номера: О. Боброва, С. Кожеуров

В переходе с «Театральной» на «Охотный» стояла девушка с гитарой. Стараясь перекри-чать шум подземки, она са-мозабвенно пела: «Я думала, это весна, а это оттепель». На

нее мрачно смотрели граждане, идущие на штурм эскалатора. Почти физически ощущалось, как сильно они ненавидят и радостную девушку, и друг друга, и вообще все вокруг. В данном сегменте обществен-ной атмосферы не было места триумфу Валерия Тодоровского.

Впрочем, речь пойдет не об «Оттепели», скорее о неизбежной склонности российс-кого климата к вечной мерзлоте. Каковую склонность и подтвердил частично сюжет нашумевшего сериала, отсылающий к азам советского агитпропа. Для того чтобы талантливому режиссеру позволили снять свое кино, он должен сначала изготовить нечто идеологически выверенное. Герои Тодоровского мучаются над эпопеей «Девушка и бригадир», которая откроет им путь к вожделенным «Осколкам». До недавнего времени метод был весьма ак-туален на ТВ. Так, в частности, работает Константин Эрнст.

Количество девушек и бригадиров на его канале балансирует на грани са-нитарных норм. В ежедневный рацион зрителей входят реликтовые персонажи. Тут и очищенный от мочи (в качестве лекарства от всех болезней) эскулап-шо-умен Геннадий Малахов. И громокипящая сваха Роза Сябитова, не сумевшая пока подобрать себе пару, так как у нее, ци-тирую, «на бедных не встает». И обесси-ленный неустанными поисками истины Алексей Лысенков (на днях обнаружил в Трехпрудном переулке призрак Гурченко, фото прилагается). Константин Львович бросил в топку дневного эфира даже Гордона. Теперь Александр Гарриевич ведет ток-шоу «Они и мы». Он недавно расстался то ли с седьмой, то ли с восьмой женой, и потому с особым азартом расска-зывает зрителям (в удобное для младших школьников время) об особенностях се-мьи, брака, секса в контексте мужского и женского либидо. Одним словом, девушки в обнимку с бригадирами делают важную работу. Они позволяют Эрнсту хоть иногда собирать свои «Осколки» из эстетов раз-ных времен — от Фассбиндера с Годаром в формате «Матадора» до Валерии Гай Германики в формате сериала «Школа». Днем Константин Львович обречен

чествовать 65-летие Юрия Николаева, в котором неожиданно обнаруживаются бездны утонченности, элитарности и даже целый культурный слой. Зато поздней ночью Эрнст запустит фильм о 80-летнем нейрохирурге Александре Коновалове «Врачеватель». Тут при минимуме тек-ста и всяких «бездн» документалистика превратится в подлинное искусство. Так умеет работать режиссер Олеся Фокина, чье место на российском ТВ — ближе к рассвету.

Однако теперь испытанный временем прием из «Оттепели» выходит из употреб-

ления. Назначение Дмитрия Киселева на пост главного по имиджу России спутало карты. Мало кто верит в возможность улучшения образа страны столь экстрава-гантным способом. Маргарита Симоньян регулярно рапортует о достижениях на означенной ниве, но и она, видимо, не-достаточно хороша, раз требуются новые вливания. Так что возвышение вчераш-него ярого либерала, обернувшегося еще более ярым охранителем, — мстительный жест исключительно местного значения, реванш за Болотную и Майдан. Он адре-сован интеллигенции и прочим креаклам,

ошеломленным новыми горизонтами агитпропа. Отныне Киселев не имя на-рицательное, а знак и символ идеологи-ческих перемен.

Безродные космополиты вздрогнули. Ужаснулись. Пошли дальше (пока еще можно) комментировать воскресные проповеди Киселева под прикрытием «Вестей недели». Сложнее ситуация у те-левизионщиков. Им показали витрину, на которую следует равняться. Они, конечно, и прежде ее видели на канале «Россия». Но только сейчас им внятно сказали: кто не с нами, тот против нас. Киселев высоко

поднял планку вседозволенности в журна-листике. Собственно, никакой объектив-ности нет, полагает в беседе с коллективом свежий гендиректор созданного под него Международного информационного агентства «Россия сегодня». Есть лишь любовь к родине, которая превыше всего. Сам Киселев, правда, любит не столько родину, сколько Путина, ну так он не один такой.

Теперь пазл сходится. Эмоции первич-ны. Факты, аргументы, синхронны и даже хронология, которой легко в угоду эмоци-ям жонглирует Дмитрий Константинович,

вторичны. Что другие пропагандисты могут противопоставить этой новой вы-соте? Ничего! Пока мелкие поденщики с НТВ лепят свою «Технология Майдана», Киселев, впавший в очередной приступ дурной театральности, творит новую реальность. Так что, господа телевизион-щики, забудьте про девушек и бригадиров, никакого двоемыслия, все на борьбу со «смрадным табором на Майдане».

Опять поползли слухи про уход Эрнста. Верю им, как никогда. Пока в организме Константина Львовича не заведется ки-селевский гормон незамутненной люб-ви к родине, его карьера в опасности. Заметался Кулистиков. Вроде бы уже он избавился от «своего кино», а на душе тревожно. Ушел на канал СТС Пивоваров. Растворился в эфире прежний Такменев (а тот, что есть, фиксирует в кадре лишь борьбу хорошего с отличным). Под вопро-сом судьба Светы из Иванова. Вот, кстати, из кого получится отменный Киселев. Один Добродеев спит спокойно. Дмитрий Киселев лично заявил: «Вести недели» бросать не собираюсь. Да и Мамонтов отлично вписывается в стандарты ис-терической журналистики. А вот над Соловьевым стоит задуматься. Пока в нем рацио побеждает чувства.

Чувствительность становится трен-дом. Уж на что сдержанный человек Сергей Нарышкин, но и тот полагает, что политик должен обращаться не только к разуму, но и к сердцу людей. Прошедший в Госдуме поэтический вечер — первая ласточка грядущей парламентской сер-дечности. И даже строгий автор-ведущий программы «Умники и умницы» Юрий Вяземский не желает более сдерживать эмоции. Посадив в жюри конкурса пле-мянницу Зою Кайдановскую, одновре-менно жеманную и закованную, дядя заволновался: как же так, она, актриса Театра Маяковского, еще ни разу не играла Островского. Тотчас Вяземский решает исправить трагическое недора-зумение. Прямо в кадре он обращается к режиссеру Карбаускису: «Миндаугас, дайте, пожалуйста, моей племяннице роль в пьесе Островского, я вас очень прошу».

Нет конца этой абсурдистской пье-се. Она в наших широтах вечна, как сам абсурд. Дайте, дайте им всем роли, я вас очень прошу.

Игры с ящиком

Слава ТАРОЩИНАобозреватель «Новой»

И

ЩИНАватель »

Новые горизонты российского агитпропа

Девушкаи бригадиры

Пе

тр С

АР

УХ

АН

ОВ

— «

Но

вая»

www.novayagazeta.ruОбщий тираж — 253 650 экз.Тираж сертифицированNovayagazeta.Ru — 9 601 650 просмотров за ноябрь 2013 г.

Выходные данные «Новой газеты на Урале»:Учредителем является ЗАО «Новая газета».Газета зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связии охраны культурного наследия. Свидетельство о регистрации: ПИ №ФС77-29225 от 31 августа 2007 года. Главный редактор: ДРОБИНА И.В.По вопросам рекламы обращайтесь по тел: 8-922-203-27-18. Предложения и вопросы присылайте на адрес: [email protected].Адрес редакции: 620075, г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, 92, оф. 501. Тел: (343) 290-92-20, тел/факс: (343) 365-73-21.Для корреспонденции: 620086, г. Екатеринбург, а/я 39.Цена свободная.

Срок подписания в печать по графику: 12.00. 18.12.2013 г. Срок подписания в печать фактически: 12.00. 18.12.2013 г.Отпечатано в типографии ЗАО «Прайм Принт Екатеринбург»,г. Екатеринбург, пр. Космонавтов, 18н.

Тираж регионального выпуска: 3 200 экз. № заказа 5714

"Новая газета на Урале" № 142

Documents