Klimiuk, Maciej. Phonetics and Phonology of Damascus Arabic. Warsaw,2013.

Reviewed by Viktor PakInstitute of Asian and African Studies, Moscow State Univ.

Сложившаяся в арабском мире языковая ситуация,

характеризующаяся наличием единого кодифицированного,

преимущественно письменного, языка, и неопределенного

множества территориальных, конфессиональных и

социальных говоров, функционирующих в качестве

обиходно-разговорных языков, является фактором,

стимулирующим проведение полевых диалектологических

исследований. К числу таких работ принадлежит

опубликованная в 2013 г. в переводе с польского на

английский книга: Klimiuk, Maciej. Phonetics and

Phonology of Damascus Arabic. Warsaw,2013.

[Общая характеристика работы]:

Работа структурирована следующим образом:Tanscription (рр. 9 – 11)Abbreviations and Symbols (р. 12)1. Introduction (рр. 13 – 25)2. Consonants (рр. 26 – 64)3. Vowels (рр. 65 – 72)4. Diphtongs (рр. 73 – 80)5. The Syllable and Its Structure (рр. 81 – 86)6. Consonant Groups, Epenthesis and Prosthsis (рр. 87 – 91)7. Stress and Pausal Form (рр. 92 – 97)

1

8. Texts (10 tеxts) (рр. 98 – 126)9. Bibliography. (рр. 127 – 137)

The Total Volume – 137 pages.

Рассматриваемая работа содержит весьма подробное

описание фонетических и просодических явлений

Дамасского диалекта (ДД). Дается характеристика как

отдельных звуков, так и их комбинаций. Приводится

обширная библиография по сиро-палестинским диалектам

в основном на западноевропейских языках (более 260

названий ).

Introduction

Введение содержит краткое, но емкое описание

социолингвистической ситуации в Сирии, а также

современное состояние изучения Дамасского диалекта.

Касаясь социального статуса Дамасского диалекта,

автор приводит мнение P.Behnstedt’а, что в Сирии, в

отличие от Египта, “Damascene is not regarded as a linguistic

standard for Syria as a whole, as it is the case with the Cairo dialect in

Egypt , ибо “there is what one may call a ”common Syrian Arabic”,

which, however , allows regional variants. There are rather local koines

like the Damascus dialect, the dialects of Aleppo and Hama”. 1 Тем

не менее, как считает M. Klimiuk, ситуация может 1 Behnstedt, Peter. “Syria.” In EALL. Vol. IV Q-Z, Leiden-Boston: Brill, 2009, pp. 402-409. Цит. по М. Klimiuk, pр. 13.

2

измениться, и во многом, благодаря телевидению и

другим средствам массовой информации (М. Klimiuk,

р.15).

Далее M. Klimiuk дает обстоятельный обзор

лингвистической карты Сирии, сопоставляя два основных

варианта деления сиро-палестинской группы диалектов

(к числу которых относится и диалект Дамаска), один

из которых представлен W. Fischer’ом и O. Jastrow’ом,

а другой – P. Behnstedt’ом2 . Приводятся также

примеры языковых явлений, на основании которых можно

дифференцировать различные диалектные группы.

Следует, правда, заметить, что упоминающаяся автором

приглагольная частица‘amm и ее варианты ‘amma / ‘ammaal

как один из основных критериев отнесения какого-либо

диалекта к сиро-ливанской группе (М. Klimiuk, р. 15),

употребляется и в египетском диалекте, хотя

последний, насколько нам известно, обычно не относят

к сиро-ливанской диалектной группе.

Прослеживая основные направления исследования

Дамасского диалекта в Европе с конца 19-го столетия

по настоящее время, M. Klimiuk дает краткую 2 W. Fischer, , and О. Jastrow. Handbuch der arabischen Dialekte. Wiesbaden: Otto Harrasowitz, 1980. Р. 28.Behnstedt, Peter. “Sprachatlas von Syrien.” Band 1: Kartenband, Beiheft. Wiesbaden: Harrasowitz Verlag 1997, map 161. Цит. по М. Klimiuk, pр. 16 – 19.

3

характеристику наиболее известным учебным пособиям,

изданным в Западной Европе и в Сирии. При этом он

выделяет в качестве превалирующей тенденции в

западно-европейской диалектологии публикацию текстов

в виде приложения к грамматическому описанию. Также

автор считает, что к настоящему времени в Европе

практически прекращено изучение Дамасского диалекта,

но зато возрастает интерес к описанию местных

диалектов. В Сирии же, напротив, с 1990-х годов

начинает издаваться большое количество многотомных

сборников рассказов, пословиц и т.п. (М. Klimiuk, р.

21).

[Теоретичесая часть исследования] Собственно фонологическую часть рассматриваемой

работы составляют разделы 2-7, в которых дается

описание отдельных фонем и их фонетических вариантов,

звуковых комплексов, а также особенности ритмической

структуры слова в Дамасском диалекте, при этом

практически для каждой фонемы автор приводит

минимальную пару.

2. Consonants (рр. 26 – 64)

4

Описание фонемного состава Дамасского диалекта в

рассматриваемой работе предваряется разбором ситуации в

европейской арабистике. В частности, автор отмечает,

что с момента публикаций большинства исследований по

Дамасскому диалекту прошло более сорока лет, что, по

его мнению, является очень долгим периодом, когда речь

идет о живом разговорном языке.

Консонантная система Дамасского диалекта

представлена автором в следующей таблице:

Manner of articulationStops Frica

tiveSemi-open

Bilabial b[b]

[p]

w m[]

Labiodental

[v] f

Dental d t z s n [] r[]

l[]

5

Place ofarticulation

Denti-alveolar

Palatal j sh yVelar g kUvular q xPharyngeal

‘

Laryngeal

’ h

M. Klimiuk, выделяет 27 согласных фонем и семь

фонетических вариантов, (которые приводятся в таблице в

квадратных скобках), отмечая при этом, что его

инвентарь фонем и фонетических вариантов не совпадает с

инвентарем других авторов: так, H. Grotzfeld 3 выделяет

25 согласных фонем,; M. Cowell4, - 40 фонем; A. Ambros5,

- от 27 до 29 согласных фонем; J. Lentin6 - 26 согласных

фонем (М. Klimiuk, р. 27).

3 Grotzfeld, Heinz. Laut- und Formenlehre des Damaszenisch-Arabischen. “Abhanlungen fuer die Kunde des Morgenlandes” XXXV (3), Wiesbaden:Komissionsverlag Franz Steiner GmbH, 1964.

4 Cowell, Mark W. A Reference Grammar of Syrian Arabic (Based on the Dialect of Damascus). Washigton: Georgetown University Press1964 (second edition 2005).

5 Ambros, Arne. Damascus Arabic. Malibu: Undena Publications, 1977.

6 Lentin, Jerome. “Damascus Arabic”. In EALL, Vol. 1 A-Ed. Leiden-Boston: Brill, 2006, pp. 546-555.

6

Проблемы инвентаризации согласных фонем в арабских

диалектах связываются большей частью с наличием

«неарабских» звуков (типа p, v . 7), которые встречаются,

как правило, в. заимствованных словах, и веляризованных

согласных. Автор отмечает, что для перечисленных выше

заимствованных согласных, как правило, невозможно

подобрать минимальную пару, также они не встречаются

как удвоенные согласные (геминаты).

Что же касается веляризованных согласных, то наряду

с четырьмя т.н. эмфатическими звуками (, , , ,),

которые единодушно квалифицируются как самостоятельные

фонемы, в европейской диалектологии выделяется еще пять

веляризованных согласных (, , , , ), которые

рассматриваются либо как фонемы, хотя и маргинальные,

либо как фонетические варианты соответственно b, l, m,n,r.

На наш взгляд, M. Klimiuk совершенно обоснованно

квалифицирует эти веляризованные согласные как

фонетические варианты. В процессе их фонологической

идентификации он обращает внимание на тот факт, что

веляризация этих звуков является обычно результатом

регрессивной ассимиляции; с другой стороны, он

указывает на ошибки при построении минимальных пар,

которые обычно приводятся в качестве аргументов в

пользу самостоятельного фонемного статуса этих звуков.

7 В некоторых говорах звук может рассматриваться как фонетический вариант арабского k

7

В частности, он указывает на некорректность

«хрестоматийной» оппозиции bba «ее дверь»: а «папа»,

поскольку в сравниваемых словах различия наблюдается

более чем в одном звуке. Проблемной представляется и

оппозиция nhr «развалился» : nh «день», которую

приводит J. Lentin, поскольку слово «день», как считает

M. Klimiuk со ссылкой на K.Stowasser/M. Ani,8 содержит

также веляризованный ], вследствие чего указанная

оппозиция должна иметь вид nhr «развалился» : h

«день» (М. Klimiuk, рр. 45 - 46). К сказанному можно

добавить, что противопоставление веляризованного и

невеляризованного n отражает различие в морфологической

структуре рассматриваемых слов. Дело в том, что,

несмотря на их ритмическое сходство, они принадлежат

разным словообразовательным моделям, а их внешнее

подобие является результатом опущения гласного. Так,

слово h «день» имеет в основе модель ah , в которой

веляризация n происходит в результате регрессивной

ассимиляции. Что же касается слова nhr «развалился», то

оно построено по модели (э)nhr, в которой n не может

иметь при себе гласного, вследствие чего регрессивная

ассимиляция, а соответственно и веляризация становится

невозможными.

8 Stowasser, K.arl, and Moukhtar Ani. A Dictionary of Syrian Arabic. English-Arabic. Washigton: Georgetown University Press, 1964.

8

По-новому решается и такая проблема арабской

фонологии как квалификация веляризованного [] . Чаще

всего, как отмечает M. Klimiuk, веляризованный []

возникает в окружении эмфатических согласных как

результат регрессивной ассимиляции: aaa «салат» (М.

Klimiuk, р. 42). В то же время Ch. Ferguson и J. Lentin

предлагают рассматривать как самостоятельную, хотя и

маргинальную фонему, приводя в качестве обоснования

оппозицию ’Aа «Бог» : ’allа «он сказал ей»9. M. Klimiuk

указывает на сомнительный характер этой оппозиции,

поскольку в слове ’A первый l , будучи определенным

артиклем, становится веляризованным лишь в результате

регрессивной ассимиляции, вследствие чего сравниваться

должны *’аlа (’аl-а) и ’allа.( М. Klimiuk, рр. 42-43). Строго

говоря, M. Klimiuk не приводит достаточно убедительных

аргументов против подобной оппозиции, более того, он

фактически подтверждает, что в данном случае соблюдено

правило противопоставления членов оппозиции по одному

элементу. Данная оппозиция принимает, по мнению автора,

более корректный вид в случае трактовки [] (как,

впрочем, и остальных т.н. удвоенных согласных) в

качестве одной долгой согласной фонемы [:], а не

фонетического варианта [ll]. В этом случае одна долгая 9 Ferguson, Charles. “The Emphatic l in Arabic”. Laguage, 32(3), 1956,pp. 446-452.Lentin, Jerome. “Damascus Arabic”. In EALL, Vol. 1 A-Ed. Leiden-Boston: Brill, 2006, pp. 546-555.

9

согласная фонема [:] противопоставляется одной долгой

фонеме [l : ] , и оппозиция будет иметь вид ’Aа «Бог» :

’allа «зажаренный» (М. Klimiuk, р. 63).

Предложенная автором оппозиция имеет еще одно

преимущество, заключающееся в том, что, как показал

В.В. Лебедев, в слове ’Aа «Бог» нет определенного

артикля, о чем свидетельствует возможность сочетания

этого слова со звательной частицей y (y ’Aа «О,

Боже»), и, кроме того, средневековый арабский филолог

Фирузабади квалифицирует его как имя собственное.10

Тем не менее, целесообразность введения долгой

согласной фонемы как самостоятельного типа, вызывает

определенные сомнения. С точки зрения артикуляции

удвоенный согласный действительно представляет собой

единое целое, однако непосредственное соположение двух

разных или двух одинаковых согласных имеет одни и те же

последствия для просодии (например, сдвиг ударения),

кроме того, внутри долгой согласной фонемы может

проходить морфемный стык, в том числе и стык слов.

Возникает также вопрос о целесообразности увеличения

(вдвое) инвентаря фонем, поскольку, как отмечает M.

Klimiuk, «almost all phonemes and phonetic variants have their long

counterparts”(М. Klimiuk, р. 61), и тем самым Дамасский

10 В.В. Лебедев. «Лексемы со значением «Бог» в богослужебных книгах арабов-христиан». Вестник ПСТГУ N 5 (35). Москва., 2013.

10

диалект насчитывает примерно 30 долгих согласных, за

исключением фонем p, v и g.

3. Vowels (рр. 65 – 72)

M. Klimiuk выделяет 6 кратких ( a, э, e, i, o, u) и 5

долгих (, , , , ) гласных фонем11, при этом долгота

признается смыслоразличительным признаком.

Соотношение времени артикуляции кратких и долгих

гласных определяется автором как 1:1,5. Одни и те же

слова в разных говорах при неизменном составе

согласных могут иметь различное «гласное наполнение»,

которое, как показал автор, варьируется в зависимости

от типа слога и занимаемой им позиции в слове. Автор

приводит следующие данные о возможных позициях

кратких гласных в разных типах слогов (М. Klimiuk, р.

66):

Syllable Type Short vowelsOpen and final syllable

a, e, i, o, u

Closed and final syllable

а , e, o

Remaining syllables а э

Приводимые автором данные показывают, что только

краткий а встречается во всех типах слогов, в то

11 Для сравнения: в кодифицированном литературном арабском выделяется три кратких гласных a, u, i, и три соответствующих долгих, , .

11

время как другие краткие гласные имеют существенные

позиционные ограничения. Относительно возможности

подбора минимальных пар, автор замечает, что «in the

Damascus dialect each long vowel allows at least theoretically forming

a minimal pair with another long vowel. This is not so in the caseshort

vowels which appear in the word only in certain syllables. (М.

Klimiuk, р. 65-66).

Позиционная ограниченность кратких гласных

(особенно это касается краткого э) наталкивает на

мысль, что некоторые гласные могут находиться в

отношении дополнительной дистрибуции и должны, тем

самым, рассматриваться как фонетические варианты.

Этому предположению не противоречит и вывод автора о

том, что оппозиции [э] с другими краткими гласными

могут просто не существовать (М. Klimiuk, р. 66)

4. Diphtongs (рр. 73 – 80)

Выделение дифтонгов в арабском языкознании, в том

числе и арабской диалектологии, обусловлено наличием в

арабском языке полугласных-полусогласных звуков, т.н.

глайдов /|w/ и /y/, с участием которых возникают

нисходящие и восходящие дифтонги. Рассматриваемая

работа содержит все встречающиеся в Дамасском арабском

сочетания указанных глайдов с долгими и краткими

гласными.

12

Все нисходящие дифтонги формируются сочетанием

гласного /a/ и одного из перечисленных выше глайдов, при

этом автор обращает внимание на тот факт, что во многих

работах по арабским диалектам отсутствует деление на

долгие и краткие дифтонги, т.е., не выделяются долгие

дифтонги, образующиеся в результате сочетания

долгого // и глайда, хотя, по замечанию автора, долгие

дифтонги (типа w или y) в Дамасском диалекте были

идентифицированы G. Bergsraesser’ом 12 еще в 1924 г. (М.

Klimiuk, р. 73)

Тем не менее, как нам представляется, отсутствие

упоминания долгих дифтонгов имеет под собой

определенные основания. Дело в том, что сочетание

долгого гласного и согласного без гласного,

представленного в данном случае глайдом (w или y),

обычно возможно только на исходе слова перед паузой.

Заметим в этой связи, что авторитетный словарь

египетского диалекта Badawi-Hinds13, как и учебные

пособия по египетскому диалекту указывают на сокращение

долгого гласного до краткого в нефинальных позициях, и,

таким образом, слова, которые в работах по Дамасскому

арабскому записываются как twle и nyme, в работах 12 Bergstraesser, Gotthelf. Zum arabischen Dialekt von Damaskus. 1. Phonetik – Prosatexte. Hannover: Orient-Buchhandlung Heinz Lafaire, 1924.13 El-Said Badawi, Martin Hinds. A Dictionary of Egyptian Arabic. Librairiedu Liban, 1986.

13

по египетскому арабскому записываются как tawla и

nayma. И хотя запись типа twlе является обычной в

работах14 по сирийскому (дамасскому) арабскому, тем не

менее, можно предположить, что восприятие гласного как

долгого может быть обусловлено ударной позицией

соответствующего слога. С другой стороны, трудно

представить себе произнесение долгого гласного в

безударной позиции как, например, в слове xyniin

«предатели» (М. Klimiuk, р. 77), где ударение падает на

конечный слог niin, тем более, что сверхдолгий слог типа

xy (CVVC) обычно считается возможным только на исходе

слова.

Что же касается восходящих дифтонгов, то они

представляют собой сочетания глайдов, (функционирующих

в данном случае как обычные согласные), практически со

всеми гласными фонемами (wa, w, we, w , ya, y, yi, y и

др).

Большое внимание в работе уделено распространенному

во многих арабских диалектах т.н. явлению

монофтонгизации дифтонгов aw и ay, т.е. их трансформации

в долгие гласные соответственно // и //.

Монофтонгизация имеет место, как установлено в

арабской диалектологии, когда эти дифтонги предшествуют

согласным: bayt -- bt “дом”, fawqa -- fq “над”». Однако, как 14 См., например, Cowell, M.W., op. cit., p. 145.

14

отмечает M. Klimiuk, “…it is a kind of generalization

following from comparing literary Arabic to Arabic

dialects. As a result, those words in which diphtongs

have been preserved are ignored” (М. Klimiuk, р. 73).

Это замечание представляется не совсем справедливым,

ибо М. Klimiuk весьма подробно освещает точки зрения

других авторов, занимавшихся данной проблемой. В

частности, он указывает на замечание G. Bergsraesser’a

о том, что дифтонги aw и ay не подвергаются

монофтонгизации перед согласными w и y, или когда эти

дифтонги занимают в слове конечную позицию, например, в

словах: ’аy «который», ’aw «или», naw «погода» (М. Klimiuk,

р. 73).

Резюмируя предшествующие точки зрения (H.

Grotzfeld, W.Fischer, O..Jastrow, J. Lentin), M.

Klimiuk отмечает, что по их наблюдениям дифтонги

встречаются в сочетаниях - aww и -аyy, и, кроме того

препятствием для монофтонгизации могут быть некоторые

морфологические ограничения, под которыми, судя по

примерам, подразумеваются определенные

словообразовательные модели: причастия страдательного

залога (mawj‘ «быть болезненным»), форма сравнительной

степени (awwal «первый»), глагольные формы (staw‘ab

«постичь») и некоторые другие (типа ghayraan «ревнивый»).

При этом M. Klimiuk особо останавливается на замечании

15

J. Lentin’a, о том, что в конце слова указанные

дифтонги произносятся без удвоения, т.е. как –aw- и -ay-.

M. Klimiuk особо обращает внимание на это положение J.

Lentin’a, поскольку в данном случае затрагивается

вопрос о фонематическом статусе удвоенных глайдов, а

именно - рассматривать ли сочетания –ww- и -yy- как

геминаты или как долгие согласные, поскольку, как можно

понять из его рассуждения, если рассматривать -ww- и -

yy- как геминаты, то вступает в действие исходное

правило монофтонгизации, а именно, - дифтонги aw и аy

оказываются как бы перед неидентичными согласными,

причем их «неидентичность» основывается на характере их

слогового членения. В качестве примера приводится слово

’awwal «первый», которое в случае признания –ww

геминатом должно члениться на два слога ’aw и wal , что

подтверждает неидентичность составляющих этот дифтонг

элементов, вследствие чего должно получиться выражение

*ооwal, которое в арабском языке не встречается. Другой

слабый момент квалификации этих сочетаний как геминат

он видит в том, что многие слова типа aww «свет»,

naww «погода», nayy «сырой» не могут члениться на

слоги, поскольку после выделения первого слога aw-,

naw-, или nay остаются единичные согласные w и y, и это

при том, что, как отмечает M. Klimiuk, “there is no

language to have a syllable made up of a single

16

consonant. That is why some scholars have come to the

conclusion that the long phonemes ww and yy at the

end of the word are articulated as a short consonant” (

М. Klimiuk, р. 75).

Сказанное позволяет сделать вывод, что сохранение

дифтонгов в их исходном виде связывается автором с

однофонемной трактовкой удвоенных согласных, в данном

случае глайдов, тем более, что на исходе слова, как

неоднократно подчеркивает M. Klimiuk, они

артикулируются как единичные согласные.

Подобный подход вызывает определенные сомнения.

Дело в том, что в словах типа aww или naww, проблема

слогового членения вообще не возникает, поскольку в

арабистике выделяются т.н. сверхдолгие слоги типа CVCC

или CVVC (beet, moot, bint, kunt ). Более того, даже если

предположить, что в этих словах в конце произносится

единичный согласный15, то дифтонг сам по себе может

служить сигналом удвоения согласного. Ср. формы

египетских слов daww и doo’, различающихся конечным

согласным.

Если исходить из того, что дифтонги и

соответствующие им монофтонги в целом являются

15 Этот факт M. Klimiuk подвергает сомнению. На стр. 75-76 он пишет: “…my subjects were convinced that the long phonemes wand y are articulated not as single, but as long consonants, albeit in a slightly weaker manner”.

17

эквивалентами16, то можно говорить в основном не о

правилах, а о некоторых закономерностях их чередования.

Очевидно, что весьма велика вероятность преобразования

дифтонга в монофтонг на исходе слова, в том числе в

составе сверхдолгого слога. Что же касается

монофтонгизации в начальной и срединной позиции в

слове, то здесь возможны ограничения даже не столько

морфологического, сколько просодического порядка.

Например, слово ghayraan сохраняет дифтонг как в

дамасском, так и в египетском диалекте, хотя за

дифтонгом следует согласный. Тем не менее, замена

дифтонга монофтонгом, в качестве которого выступает

долгое , привела бы к осложнению просодической

реализации формы, т.к. потребуется сокращение долгого

гласного монофтонга, ввиду наличия долготы в конечном

слоге. Что же касается формы ghayraan, то в ней

просодических проблем не возникает.

С другой стороны, причины монофтонгизация могут

быть обусловлены также просодическими факторами,

обнаруживаемыми при сопоставлении разных форм слова,

возникающих, например, при морфосложении. Например, в

слове bitna «наш дом», возникающего в результате

сочетания beet и na ни монофтонг, ни дифтонг не

могут быть реализованы по причине возникновения

16 Ch. Ferguson рассматривал их как разные фонемы, однако эта точка зрения распространения не получила.

18

консонантного кластера ytn (*baytna, *btna,), т.е. наличие

в парадигме формы с гласным i как бы благоприятствует

употреблению монофтонга, склонного к звучанию как i.

5. The Syllable and Its Structure (рр. 81 – 86)

Сегментация арабской диалектной речи на слоги

представляет собой достаточно сложную проблему, о чем

свидетельствует замечание автора о существовании

значительных расхождений в количестве и типах

выделяемых слогов. Так, H. Grotzfeld выделяет восемь

типов слогов, J. Lentin – четырнадцать17. При этом

следует заметить, что в литературном арабском

выделяется обычно три основных типа слогов в

контекстной (полной) форме слова: краткий СV и два

долгих слога СVС и СV. Кроме того, перед паузой могут

возникать слоги СVСС и СVС.

Большее количество слогов в диалектах объясняется

тем, что выделяемые в диалекте слоги нередко включают

консонантные кластеры: до трех согласных в начале слога

и до двух в конце слога: СССVCC, CCCV, CCCVC (при этом

следует заметить, что такие кластеры обычно возникают в

результате опущения гласных в ходе морфосложения).

Подобные кластеры имеются также в слогах, образующихся

в том числе и с участием долгих гласных: CVC, CCV,

17 M. Klimiuk, стр. 81.19

CCVC, CCCVC, CCCV, Правда, в типологизации H.

Grotzfeld’a отсутствуют слоги, начинающиеся с трех

согласных (ССС), соответственно он выделяет меньшее

количество слогов.

M. Klimiuk дополняет имеющиеся системы типологизации

слогов введением понятия долгого согласного, как

самостоятельной фонемы (о которой говорилось выше),

чтобы «отличать слоги, содержащие долгий согласный, от

слогов, содержащих два или более непосредственно

примыкающих друг к другу разных согласных /стр.81-82/.

Соответственно, в его типологизации появляются также

слоги типа: CVC , CV, CCVC , CVC, CCVC, в результате

чего количество типов слогов возрастает до 22.

Фонетическая нерасчленяемость долгого согласного,

накладывает определенные ограничения и на способы

слогового деления: например, слово strayyah в этом

случае может быть иметь только членение stra\yyah,

но не sray\yah .

Также автор делает важное для дальнейшего понимания

просодической структуры слова в Дамасском диалекте

замечание, что “In the Damascus dialect, all syllables begin with a

consosnant. Thus there are no words with syllables to begin with a short

vowel” (стр.82-83). Однако тогда возникает вопрос о

месте подстановочных гласных (протезы) в начале

слова, т.е. предшествует ли подстановочному гласному

20

согласный, образующий с последним самостоятельный

(дополнительный) слог.

6. Consonant Groups, Epenthesis and Prosthesis (рр.87 – 91)

[Состав консонантных групп и их возможные позиции]

Автор отмечает, что “Damascus words only contain consonant

groupes consisting of two (CC) or three (CCC) consonants. Longer

consosnant clusters only occur between two lexemes or, more precisely,

in connections across word boudaries, where consonant groupes

consisting of up to four consonants (CCCC) do occur. Clusters made up

of a higher number of consonants have not been recorded so far, even

though theoretically five-consonant groupes (CCCCC) may or even

should occur. It is possible , because syllable types in the Damascus

dialect include ones with three consonants in the onset” /(М.

Klimiuk, р. 87/.

Для каждой консонантной группы автор определяет

возможные позиции внутри слова (начальную, срединную,

конечную) и на стыке слов.

В начальной позиции отмечаются консонантные группы типа

СС-, СС-, ССС. При этом наиболее частотными считаются

группы из двух консонантов (СС-): mbэ «беда», fhэmэt «я

понял», ntabah «он был внимателен» (М. Klimiuk, р.87).

Группа СС , по наблюдениям автора, возникает

исключительно как результат ассимиляции определенного

21

артикля со следующим согласным: t-tnn «понедельник». (М.

Klimiuk, р..88) Группа ССС встречается редко – лишь в

глаголах прошедшего времени 10 породы в комбинации с

формами, содержащими более трех согласных типа rayya

или nwal 18: strayyana «мы отдохнули», stnwalэt «я поймал».

В середине слова автор выделяет консонантные группы

типа СС-, СС-, СС-, ССС, в конечных позициях –

группы типа -СС.

На стыке слов автор обнаруживает консонантные

группы типа -СС-, -СС-, -СС-. -ССС-, -ССС-, -ССС-, -

СССС-, -СССС-. -СССС-, -СССС- , -ССССС-.

[Фонетическая характеристика эпентез и протез]

Описание консонантных групп, или консонантных

кластеров, увязывается автором с вопросом появления в

них подставочных и вставочных гласных (протезы и

эпентезы), употребление которых объясняется автором

тем, что «некоторые консонантые кластеры трудно

произносимы, поэтому появляются подставочный и

вставочный гласный, который при этом этимологически

никак не оправдан» (М. Klimiuk, р. 88). С

фонетической точки зрения эпентеза и протеза

характеризуются как центральный средний гласный шва,

“but how it sounds largely depends on the surrounding consonants and

vowel harmony <…> if standing next to the fticative, pharyngeal, voiced 18 Автор называет эти формы глагольными основами 5 и 6 породы.

22

consonant,the shwa may become similar to the vowel а, sha‘эr > sha‘ar

«волосы» (М. Klimiuk, р..88).

[ Позиции эпентез и протез]

Автор рассматривает случаи подставки и вставки шва

в начале, середине и конце слова, (М. Klimiuk, р..89)

обращая внимание на то, что эти позиция строго

определены в Дамасском диалекте.

Подставочный гласный в начале слова, как отмечает

автор, появляется исключительно тогда, когда слову

предшествует пауза, в том числе и в начале

высказывания: эnst «я забыл», эnh «день», эktr «много».

В срединной позиции шва вставляется в трехсогласный

кластер между первым и вторым согласным,

соответственно за вставкой следуют два кратких

согласных, либо долгий согласный (что является еще

одним свидетельством просодической эквивалентности на

уровне просодии двух согласных и одного долгого):

’ээb‘a «палец», ’эrэfе «лепешки», mэlэmе «жирный». 19 В

конце слова вставочный гласный появляется между

предпоследним и последним согласным: katabэt «я

написал», mэlэ «соль», laэm «мясо».

19 Аналогичное правило предлагает и M. Cowell (стр.29), при этом он не выделяет специально кластеры внутри слова и кластеры на стыке слов, а формулирет общее правило, что за вставочным гласным должно следовать два согласных.

23

Следует отметить, что фонетическая характеристика

гласного внутри консонантного кластера не всегда

свидетельствует о том, что этот гласный является

вставным. В частности, M. Klimiuk указывает на

возможность неоднозначной квалификации шва в

определенном артикле, где гласный [э]) может

рассматриваться либо как часть артикля, либо как

подстановочный гласный (стр. 89).

Критерием для определения функции гласного –

вставочной или «исконной» - может служить ритмическая

и морфологическая структура соответствующего

выражения. Если вставочный гласный появляется,

например, в глагольных словоформах прошедшего времени

перед местоименными показателями 1 и 2 лица, т.е. в

тех позициях, в которых отсутствие гласного

обусловлено морфологически (katabt «я/ты написал» > katabэt

), то шва может однозначно квалифицироваться как

вставка, или комбинаторный вариант согласного без

гласного. Аналогичная ситуация может иметь место и в

именных словах, модель которых предполагает стечение

двух согласных в конце слова (mэl > mэlэ «соль», lam >

laэm «мясо»), однако, среди имен встречаются и такие,

в которых, по мнению автора, во вставочном гласном

нет необходимости (jamb «сторона», bank «банк»).

24

Если обратиться к подставочному шва в начальной

позиции, то следует, заметить, что данный вид

подставки (особенно в глаголах, например, эntэbhi «будь

внимательной») весьма напоминает протетическую хамзу

(хотя и сильно редуцированную), которая

квалифицируется как согласный. В этом случае можно

говорить и об изменении слогового членения слова (’эn-

tэbhi), в результате чего первый и второй начальные

согласные оказываются разнесенными по разным слогам.

С другой стороны, факультативность употребления

подставки скорее всего свидетельствует о том, что

дело не только в облегчении артикуляции, но и в том,

что она служит одновременно дополнительным сигналом

следования за ней согласного без гласного.

Что же касается вставки шва в середине слова, то

приводимые примеры также наводят на мысль, что его

появление связано не только с необходимостью

разгрузить консонантный кластер, но и с реализацией

определенной ритмической модели, которая может

распространяться на слова, относящиеся к разным

частям речи: ср. mэlэmа «жирный», yikэshfu «они

обнаруживают». Одновременно обращает на себя внимание

и тот факт, что ритмическая форма типа mэlэmа и yikэshfu

(в которой имеет место вставка гласного) обусловлена

не только стечением соответствующего количества

25

согласных, но и наличием гласного в конце слова20,

поскольку при отсутствии конечного гласного указанные

слова имеют другую ритмическую форму (mэlэm и yikshэf),

в которой гласный располагается между предпоследним и

последним согласным, и при этом он обычно

рассматривается не как вставочный, а, говоря словами

M.Cowell, как «принадлежащий слову». Следует также

отметить, что в других вариантах арабского языка

такой гласный сохраняет свою исходную позицию и при

добавлении конечного гласного: yikshэf > yikshэfu,

поэтому появление вставочного гласного в такой

позиции можно рассматривать и как следствие

перестановки (метатезы) т.н. «исконного» гласного.

7. Stress and Pausal Form (рр. 92 – 97)

Ударение в дамасском арабском представляется

автором как комплексное явление: оно может быть

динамическим и количественным, т.е. обусловленным

наличием долгих гласных в долгих слогах. Поскольку

ударение не всегда падает на один и тот же слог, автор

считает его свободным. Кроме того, автор говорит о

существовании второстепенного ударения, (более слабого,

чем основное), падающего на первый слог, содержащий 20 Автор указывает, что в глаголах вставка шва имеет место в глаголах 2 лица ж.р. и мн.ч., когда к глагольной основе прибавляется гласный u или i (М. Klimiuk, р..89) .

26

долгий гласный, в то время как главное ударение падает

на слог, примыкающий к окончаниям спряжения (inflectional

ending). Автор поясняет, что подобные явления

наблюдаются в глаголах, обычно обозначаемых как Ш и V1

словообразовательные модели, основа которых включает

словообразующий долгий гласный (напр. tdasna «мы

разговаривали друг с другом»), а также сочетания этих

основ с показателем Х словообразовательной модели

(хотя, к сожалению, примеров не приводит).

Следует заметить, что закономерности ударения в

арабских диалектах получили в европейской диалектологии

достаточно адекватное и простое описание. Например, M.

Cowell, сводит правила ударения в Дамасском диалекте к

нескольким положениям, а именно – что под ударение

попадают долгие последний (Final Long) и предпоследний

(Penult Long) слоги, а при отсутствии долгих слогов

ударным является первый слог: darast – darastu -darasu.

Что же касается правил ударения, приводимых в

рассматриваемой работе, то они имеют скорее

дидактическую направленность, нежели формулируют

обобщающие положения. В частности, позиции ударения

рассматриваются отдельно для каждой части речи, хотя из

приводимых примеров достаточно очевидно, что основным

фактором, определяющим позицию ударения, является

количественный состав слова (ср. katab «он написал» и

27

balad «страна»). На стр. 93 отмечается, что в глаголах

прошедшего времени ударение падает на первый слог от

начала (katab «он написал», jamma‘et «она собрала» ),

однако далее приводится исключение, из которого

следует, что ударение падает на второй слог от начала в

глаголах Х-ой словообразовательной модели (начинающейся

на st), если имеется корневой удвоенный согласный

(staammet «она купалась» ), либо корневой долгий

гласный (staxr «он выбрал»).

При таком подходе возникает ощущение, что позиция

ударения зависит от принадлежности слова к той или иной

части речи, либо от значения присоединяемых к глаголу

показателей лица и числа, в то время как очевидно, что

позиция ударения связана с количественной

характеристикой составляющих слова сегментов.

Например, ударение в слове byэtjawwaz «он женится»

объясняется как падающее на первый слог корня,

находящегося в окружении циркумфикса, но очевидно и то,

что данная позиция ударения соответствует приведенному

выше правилу об ударении в словах, содержащих удвоенный

согласный.

Тот факт, что позиция ударения зависит от

количественного состава слова, подтверждается сдвигом

(shift) ударения, которому посвящен специальный раздел

(М. Klimiuk, р..95). Автор рассматривает сдвиг ударения

28

исключительно при добавлении к глаголам слитных

местоимений в функции объекта, а к именам – в качестве

несогласованного определения (указывающего на

принадлежность), при этом отсутствует упоминание о

сдвиге ударения в глаголах при добавлении местоименных

показателей субъекта действия типа katab > katabt «он

написал» > «я написал». Попутно заметим, что сам по

себе сдвиг ударения мало согласуется с утверждением о

свободном ударении, но, скорее всего, указывает на

более или менее фиксированную позицию ударения, и

вопрос заключается в том, чтобы выбрать точку отсчета

этой позиции.

Особый интерес представляет раздел под названием

«Общие сведения о паузальных формах» (General

Information on Pausal Form) (М. Klimiuk, р. 96-97).

Автор отмечает, что паузальные формы слова в арабских

диалектах, в отличие от литературного арабского,

проявляют себя не в опущении конечных кратких гласных,

а чаще всего, наоборот – в добавлении количества звука

в последнем слоге. M. Klimiuk говорит о двух типах

добавления количества звука – удлинении в несколько раз

продолжительности (конечного) гласного (zayt > za:yt, biddak

> bidda:k), в том числе и вставного (xэbz >xэbэz >xэbэ:z)21, а

21 Как отмечает M. Klimiuk, это единственный тип паузальной формы, который встречается в Дамасском диалекте (М. Klimiuk, р. 97).

29

также добавлении согласных, как правило, глайдов. К

второму типу автор относит дифтонгизацию (превращение

конечного гласного в дифтонг: inti > intay), глоттолизацию

(замена второй половины долгого гласного гортанной

смычкой : ktr > kti’r) и назализацию (добавление к

конечному гласному носового walli >walli ). Отметим, что

сам факт появления этого раздела свидетельствует о

значимости конечных паузальных позиций как

диагностирующего критерия, позволяющего раскрыть

содержание тех единиц, которые формируют ритмико-

фонологический «облик» того или иного диалекта. В этом

смысле сведения, приводимые в данном разделе (хотя и

весьма небольшом по объему), содержат материал,

стимулирующий поиск тех единиц, в терминах которых

можно было бы показать эквивалентность ритмически

несхожих форм, например, сегментов типа CVVC и CVCC.

8. Texts (10 tеxts) (рр. 98 – 126)

Заключительный, восьмой раздел рассматриваемой работы

составляют тексты, собранные автором в ходе полевых

исследований. Все тексты характеризуются тщательной

фонетической проработкой, снабжены многочисленными

комментариями, поясняющими образование форм, которые

могут вызвать затруднения читателя.

В целом же работа представляется как удачное

сочетание теоретического и практического материала. В

30

качестве пожелания хотелось бы видеть примеры,

иллюстрирующие закономерности выпадения кратких и

сокращения долгих гласных, поскольку этот аспект

составляет существенное отличие ритмической структуры

разговорного арабского от ритмической структуры

литературного языка.

Открытым остается также и вопрос о фонологической

идентификации чередующихся согласных (q , ’, g ),

поскольку такого рода чередования наблюдаются не только

в пределах одного говора, но и в речи одного и того же

лица. Следует подчеркнуть, что от решения этого вопроса

зависит правомерность построения соответствующих

минимальных пар.

Библиография:

Ambros, Arne. Damascus Arabic. Malibu: Undena Publications, 1977.

Behnstedt, Peter. “Sprachatlas von Syrien.” Band 1: Kartenband, Beiheft. Wiesbaden: Harrasowitz Verlag 1997, map 161.

Behnstedt, Peter. “Syria.” In EALL. Vol. IV Q-Z, Leiden-Boston: Brill,2009, pp. 402-409.

Bergstraesser, Gotthelf. Zum arabischen Dialekt von Damaskus. 1. Phonetik – Prosatexte. Hannover: Orient-Buchhandlung Heinz Lafaire, 1924

Cowell, Mark W. A Reference Grammar of Syrian Arabic (Based on the Dialect of Damascus). Washigton: Georgetown University Press1964 (second edition 2005).

31

El-Said Badawi, Martin Hinds. A Dictionary of Egyptian Arabic. Librairie du Liban, 1986.

Ferguson, Charles. “The Emphatic l in Arabic”. Laguage, 32(3), 1956, pp. 446-452.

Fischer,Wolfdietrich, and Jastrow Otto. Handbuch der arabischen Dialekte. Wiesbaden: Otto Harrasowitz, 1980.

Grotzfeld, Heinz. Laut- und Formenlehre des Damaszenisch-Arabischen. “Abhanlungen fuer die Kunde des Morgenlandes” XXXV (3), Wiesbaden:Komissionsverlag Franz Steiner GmbH, 1964.

Lentin, Jerome. “Damascus Arabic”. In EALL, Vol. 1 A-Ed. Leiden-Boston: Brill, 2006, pp. 546-555.

Stowasser, Karl, and Moukhtar Ani. A Dictionary of Syrian Arabic. English-Arabic. Washigton: Georgetown University Press, 1964.

32