Фридман Капитализм и свобода

Милтон ФридманКапитализм и свобода

фонд

либеральная

миссия

библиотека

фонда


миссия

Н О В О Е издательство

Milton FriedmanCapitalism and Freedom

The University of Chicago Press

Chicago

фонд


миссия

новое

издательство

Милтон ФридманКапитализм и свобода

Книга написана при участии Роуз Фридман

Перевод с английского Владимир КозловскийИгорь Пильщиков (предисловия к русскому изданию и изданию 2002 года)

Редактор Игорь Пильщиков

Дизайн Анатолий Гусев

Фридман М.Капитализм и свобода / Пер. с англ.М.: Новое издательство, 2006. — 240 с.(Библиотека Фонда «Либеральная миссия»)

ISBN 5'98379'054'4

Книга лауреата Нобелевской премии по экономике 1976 года и одного из самых известныхэкономистов послевоенной эпохи — «Капитализм и собода» Милтона Фридмана — относит'ся к числу наиболее значительных политэкономических трудов XX века. Высказанные в нейидеи ограничения вмешательства государства в экономику и взаимосвязи экономическойи политической свободы, гибкого валютного курса и плоской шкалы подоходного налога,разгосударствления образования и системы социального обеспечения, создания контракт'ной армии и многие другие стали фундаментом для большей части либеральных реформ,осуществляемых в последние десятилетия в самых разных странах мира.

УДК 330.831.84ББК 65.01:66.0

ISBN 5'98379'054'4 © 1962, 1982 by The University of Chicago. All rights reserved

© Фонд «Либеральная миссия», 2005© Новое издательство, 2005

Ф88

УДК 330.831.84ББК 65.01:66.0

Ф88

Оглавление

Егор Гайдар.Истоки радикализма 7

Предисловие к русскому изданию 10

Предисловие к изданию 2002 года 13

Предисловие к изданию 1982 года 16

Предисловие 20

Капитализм и свободаВведение 25

Глава I Взаимосвязь между экономической и политической свободой 31

Глава II Роль государства в свободном обществе 47

Глава III Контроль над деньгами 63

Глава IV Международные финансовые и торговые отношения 81

Глава V Бюджетная политика 100

Глава VI Роль государства в сфере образования 110

Глава VII Капитализм и дискриминация 133

Глава VIII Монополия и социальная ответственность труда и капитала 143

Глава IX Лицензирование профессиональных занятий 161

Глава X Распределение дохода 187

Глава XI Меры социального обеспечения 205

Глава XII Борьба с бедностью 219

Заключение 226

Указатель 233

Истоки радикализма

Представленная вниманию читателей книга — классика экономи-ко-политической литературы второй половины XX века. Немногоработ оказали столь сильное влияние на ход обсуждения ключевыхпроблем общественного развития в течение последних десятиле-тий. Она не нуждается в пространном предисловии. То, что авторхотел сказать российскому читателю, он сделал лучше, чем это мо-жет сделать кто бы то ни было другой.

Отнюдь не со всем,что написано в этой работе,могу полно-стью согласиться. Эту книгу, на мой взгляд, должен прочитать лю-бой культурный человек, вне зависимости от того, разделяет онвзгляды автора или нет.В последнем случае хотя бы для того,чтобыс ним грамотно полемизировать.

Остановлюсь лишь на одном моменте, который важно по-нимать — истоках радикализма М. Фридмана. Могу себе предста-вить читателя, который сочтет, что он имеет дело с произведениемоторванного от жизни сумасброда и отложит книгу,увидев в концеглавы II,что автор выступает за демонтаж организованных государ-ством пенсионных систем.Это будет ошибкой.Работу М.Фридманатрудно понять вне контекста идеологической обстановки того вре-мени,когда он читал обобщенные в ней лекции.

Период середины 1950-х — начала 1960-х годов — пожалуй,пик влияния дирижистских и социалистических идей в мире.Дина-мический рост экономик социалистических стран еще не прерваннарастающими трудностями их развития в 1970-х годах,президентСША Дж.Кеннеди и премьер-министр Великобритании Г.Макмил-лан обсуждают,что они будут делать,когда СССР превзойдет СШАпо уровню экономической мощи1.В общественном сознании доми-нирует убежденность в благотворности расширения государствен-ного участия в регулировании экономических процессов и уве-личения доли государственных расходов в валовом внутреннемпродукте. Левые интеллектуалы, весьма влиятельные в академиче-

И С Т О К И Р А Д И К А Л И З М А

| 7 |

1 Horne A. Harold Macmillan. London, 1989. Vol. II: 1957–1986. P. 303.

ских кругах, доказывают, что кажущиеся им очевидными преиму-щества социалистической экономики можно соединить с сохране-нием политических свобод.

Сама эта интеллектуальная атмосфера, продукт историче-ского развития предшествующих полутора веков2, через 20 лет подвлиянием нарастающего кризиса «государства всеобщего благосо-стояния», проблем социалистических экономик в СССР и Восточ-ной Европе и их последующего краха радикально изменится. Нов конце 1950-х — начале 1960-х годов это мало кто способен понять.

Идейные либералы3, такие как Ф. Хайек и М. Фридман —незначительное меньшинство в университетском сообществе. Ихвлияние на обсуждение принципиальных проблем экономики и по-литики даже в США, не говоря уже о странах Западной Европы,крайне ограничено. Да, их работы закладывают основу долгосроч-ного изменения доминирующей в мире при обсуждении социаль-но-экономической проблематики парадигмы,повестки дня эконо-мической политики конца 1970-х — начала 1980-х годов,связаннойс именами Р. Рейгана и М. Тэтчер. Но это станет понятно не скоро.В то время,когда была написана представленная вниманию читате-лей книга,все это — взгляды людей,которые кажутся большинствусовременников архаичной сектой, не способной забыть об идеалахконца XVIII — начала XIX века.Когда к тебе относятся как к сектан-ту, это неизбежно стимулирует радикализацию позиции. Вне этогоконтекста можно неточно оценить написанное в книге.

История учит,что в меняющемся мире и радикальные идеимогут оказаться востребованными, воплощенными на практике.В конце главы II М.Фридман пишет:«Принципам свободного рын-ка соответствует добровольная армия,иными словами,наем солдатна службу.Непростительно не платить цену,требуемую для привле-чения надлежащего числа солдат.Нынешняя система неравноправ-на и произвольна, она серьезно ущемляет свободу... и, скорее всего,обходится еще дороже, чем рыночная альтернатива (другое дело —всеобщее военное обучение для подготовки резервистов на случайвойны; его можно оправдать, исходя из либеральных традиций)».

Е Г О Р ГА Й Д А Р

| 8 |

2 Гайдар Е.Т. Долгое время: Россия в мире: Очерки экономической истории.М., 2005. С. 91–98.

3 Сам М. Фридман обращает внимание на то, в какой степени это словов американской традиции XX века оказалось искаженным по отношению к его пер'воначальному смыслу, и тем ни менее считает возможным употреблять его для обо'значения собственных взглядов.

В то время, когда эти слова были сказаны, необходимость сохране-ния призыва в мирное время была аксиомой для военно-политиче-ской элиты Соединенных Штатов, а обсуждение возможности егоотмены — очевидным признаком отрыва от жизненных реально-стей. Примерно 15 лет спустя М. Фридман стал одним из ключевыхчленов созданной президентом США Р.Никсоном комиссии по под-готовке реформы системы комплектования вооруженных сил. Ко-миссия представила документы, послужившие основой переходаСоединенных Штатов к полностью профессиональной армии, со-четающейся с подготовкой резервистов. В общественной полеми-ке, предшествовавшей в США этому решению, роль выступленийи статей М.Фридмана была серьезной.

Специалисты по налоговым вопросам хорошо знали,какиетрудноразрешимые проблемы в организации системы мобилиза-ции государственных доходов связаны с использованием прогрес-сивного подоходного налога. Но идея перехода от прогрессивногоподоходного налога к плоскому,высказанная в числе прочих в этойкниге, в конце 1950-х годов общественному мнению могла показа-ться поразительно экзотичной.Сегодня подобная реформа на прак-тике реализована в России, Украине, Словакии, Эстонии, активнообсуждается на постсоветском пространстве и в Восточной Евро-пе,стала темой серьезных дискуссий в Англии и Германии.

Знакомясь с работой такого глубокого и проницательногомыслителя,как М.Фридман,полезно помнить:то,что сегодня пред-ставляется экзотикой, завтра может стать одним из ключевых эле-ментов политической повестки дня.

Егор Гайдар,директор Института экономики переходного периода

Предисловие к русскому изданию

Мы с женой были в России только однажды — осенью 1962 года,когда англоязычная версия этой книги была впервые напечатанав Соединенных Штатах.В то же время при советском режиме нель-зя было и думать о легальной русской версии, хотя позже я узнал,что какие-то самиздатские переводы ходили по рукам.

Более подробно мы описали нашу трехнедельную поездкув наших мемуарах1. Вот несколько отрывков, которые все, как на-рочно,были написаны моей женой Роуз.

Сельская местность,которую мы видели по пути из Варша-вы в Москву [мы ехали из Варшавы в Москву на туристи-ческом автобусе — это отдельная история],мало измени-лась по сравнению с описаниями 50–100-летней давности.Тот же деревенский колодец и телеги,запряженные лоша-дьми,преобладание женщин,гнущихся в три погибели наполевых работах,и почти полное отсутствие механизиро-ванного оборудования.Деревни в основном погруженыв темноту; только в редких сельсоветах горит свет…В Москве нас поразило государственное богатство посредилюдской нищеты.Люди,торопливо шедшие по улицам,были бедно одеты.Витрины были однообразны,а товарыжутко дорогие — оценивать ли их в долларах по офи-циальному курсу или в рублях относительно среднего до-хода.Было построено много жилых домов,но,судя по на-шему личному опыту,приобретенному в недавновозведенных гостиницах в Минске и Смоленске,качествожилья было невероятно низким...С другой стороны,новый Дворец Советов в Кремле пред-ставлял собой великолепное современное здание из алю-миния и стекла и столь же великолепным оказался Дворецпионеров,предназначенный для внешкольных занятий

П Р Е Д И С Л О В И Е К Р У С С К О М У И З Д А Н И Ю

| 10 |

1 Friedman M., Friedman R.D. Two Lucky People: Memoirs. Chicago: University ofChicago Press, 1998. P. 282–290.

подростков.Как мы заметили,подростков,которые зани-мались во дворце,привозили туда в первоклассных авто-мобилях с шоферами.Опера,балет,кукольный театр — всебыло прекрасно.Все было для привилегированных...Мы приехали в Советский Союз исключительно в качестветуристов.Однако советские экономисты,которых мы при-нимали в Чикаго,уговаривали нас увидеть своими глазами,что такое Советский Союз,давая понять,что они будут го-товы нам все показать.По нашей просьбе гид из «Интури-ста» позвонил некоторым из этих экономистов.Один изних сказался больным,других,как выяснилось,в этот мо-мент не было в городе,третьи не могли заняться нами покаким-то иным причинам.Я [Роуз] резюмировала наши впечатления от СоветскогоСоюза в журнале Oriental Economist в октябре 1976 года,когда воспоминания еще были свежи: «Трудно выразитьсловами угнетающее чувство,охватившее нас во времяпоездки в Советский Союз.Не было ничего конкретного,чему мы могли бы приписать свой страх.Атмосфера былатакой,что казалось,будто за нами постоянно следят.Везде-сущие громкоговорители,торчащие в каждом гостинич-ном номере; ощущение,что можно пойти только в опреде-ленные места,причем пойти только вместе с тем или инымгидом из „Интуриста“...Обычные люди,с которыми мыиногда сталкивались и пытались поговорить,казалось,боялись разговаривать с иностранцами и все время огля-дывались,чтобы посмотреть,кто нас слушает».В нас вселяло надежду дружелюбие тех,с кем мы встреча-лись,— оно особенно проявлялось,когда мы говорили,чтомы американцы.Судя по их вопросам,советская пропаган-да убедила людей,что американцы хотят начать войну.Почти все,с кем мы разговаривали,выражали большоебеспокойство в связи с войной и настаивали,чтобы мыпередали дома,что советские люди не хотят войны с Аме-рикой.С другой стороны,пропаганда не сумела вселитьв них убеждение насчет низкого уровня жизни американ-цев.Люди,с которыми мы встречались,всегда интересова-лись,насколько хорошо живут американцы.Они никогдане спрашивали,есть ли у нас дом,а — сколько у нас домов.Или: сколько у нас машин?

П Р Е Д И С Л О В И Е К Р У С С К О М У И З Д А Н И Ю

| 11 |

Благодаря нашему былому опыту я еще больше рад, что «Капита-лизм и свобода» выходит наконец в России и будет доступна людям,которые больше, чем иные, могут оценить взаимосвязь между че-ловеческой свободой и капитализмом. Сущность капитализма —частная собственность, и она является источником человеческойсвободы. То, что принадлежит всем, не принадлежит никому. Тем,чем надежно владеет один,могут воспользоваться для удовлетворе-ния своих нужд другие с помощью добровольной кооперации —а это сущность свободы.

Многие детали, обсуждающиеся в этой книге, устарелии уже не имеют значения. Однако основные принципы сохраняютсвою ценность и актуальность для решения проблем, с которымисталкиваются страны распавшегося Советского Союза при строи-тельстве свободного и процветающего общества.

Сан-Франциско, Калифорния25 октября 2005 года

Предисловие к изданию 2002 года

В предисловии к изданию этой книги,вышедшему в 1982 году,я опи-сал кардинальное изменение общественного мнения,выразившеесяв том,насколько по-разному были восприняты «Капитализм и сво-бода»,впервые опубликованная в 1962 году,и другая книга,которуюя также написал вместе со своей женой — «Свобода выбирать» (Freeto Choose),трактующая предметы в том же философском ключе,новышедшая впервые в 1980-м. Общественное мнение менялось помере того и отчасти из-за того, как расширялась роль государстваи правительства под влиянием идеи государства всеобщего благо-состояния и кейнсианских взглядов. В 1965 году, когда я читал лек-ции, которые моя жена помогла мне оформить в книгу, государ-ственные расходы в США — на федеральном уровне, на уровнештатов и на местном уровне — составляли 26% национального до-хода. Бóльшая часть расходов шла на оборону. Невоенные расходысоставили 12% национального дохода.Через четверть века,в 1982 го-ду, когда вышло новое издание книги, общий объем государствен-ных расходов вырос до 39% национального дохода,а невоенная долявозросла более чем вдвое,составив 31% национального дохода.

Изменение общественного мнения принесло свои плоды.Оно проложило дорогу избранию Маргарет Тэтчер в Великобрита-нии и Рональда Рейгана в Соединенных Штатах. Они сумели обуз-дать левиафана, если не сломить его. Общий объем государствен-ных расходов в США постепенно опустился с 39% национальногодохода в 1982 году до 36% национального дохода в 2000-м, но этов основном произошло вследствие снижения военных затрат. Не-военные расходы остались приблизительно на том же уровне: 31%в 1982 году,30% в 2000 году.

Общественное мнение получило дополнительный толчокдля развития в том же направлении после падения Берлинской сте-ны в 1989 году и распада Советского Союза в 1992-м. Так пришелк драматическому концу семидесятилетний эксперимент — сорев-нование двух альтернативных способов организации экономики:сверху вниз vs.снизу вверх,социализма vs.капитализма.Результаты

П Р Е Д И С Л О В И Е К И З Д А Н И Ю 2 0 0 2 Г О Д А

| 13 |

этого эксперимента были предсказаны аналогичными эксперимен-тами меньшего масштаба:Гонконг и Тайвань vs.материковый Китай,Западная Германия vs.Восточная Германия,Южная Корея vs.Север-ная Корея. Но потребовались драма Берлинской стены и распадСССР, чтобы сделать эти результаты достоянием житейской муд-рости,и теперь мало кто сомневается,что централизованное плани-рование — это действительно «дорога к рабству»,как озаглавил своюблистательную полемическую работу 1944 года Фридрих А.Хайек.

То,что справедливо по отношению к Соединенным Штатами Великобритании, справедливо и относительно других западныхразвитых стран.В первые послевоенные десятилетия страна за стра-ной испытывала одно и то же:бурный рост социализма,за которымследовал социализм ползучий или застойный. И во всех этих стра-нах сегодня происходит движение в сторону повышения роли рын-ка и уменьшения роли государства. На мой взгляд, ситуация отра-жает значительное отставание практики от общественного мнения.Быстрая социализация в послевоенные десятилетия отражала до-военную тягу общественного мнения к коллективизму; будущаядесоциализация отразит пóзднее воздействие перемен в обще-ственном мнении,вызванных распадом Советского Союза.

Перемены в общественном мнении оказали еще более ради-кальное влияние на бывшие малоразвитые страны.Это справедли-во даже по отношению к Китаю, крупнейшему из государств, офи-циально остающихся коммунистическими. Проведенные ДэномСяопином в конце 70-х рыночные реформы, в результате которыхсельское хозяйство было фактически приватизировано,существен-но повысили производительность и привели к введению дополни-тельных рыночных элементов в коммунистическую командную си-стему. Даже ограниченный рост экономической свободы измениллицо Китая,дав убедительное подтверждение вере в силу свободно-го рынка.Китаю еще далеко до того,чтобы стать свободным обще-ством, но нет никаких сомнений, что сегодня жители этой страныживут свободнее и благополучнее, чем они жили при Мао, — сво-боднее во всех отношениях,кроме политического.Появились дажепервые слабые признаки роста политических свобод,выразившие-ся в выборности чиновников во всё большем числе китайских дере-вень.Китаю еще предстоит долгий путь,но он движется в правиль-ном направлении.

Сразу после Второй мировой войны утвердилась доктрина,что развитие стран третьего мира требует централизованного пла-


| 14 |

нирования плюс масштабной иностранной помощи. Отсутствиеуспешных результатов везде, где только применялась эта формула(как было ясно показано Питером Бауэром и другими исследовате-лями),и невероятный успех рыночно-ориентированной политикивосточноазиатских тигров — Гонконга, Сингапура, Тайваня, Юж-ной Кореи — вызвал к жизни совсем иные доктрины развития. Насегодняшний день многие страны в Латинской Америке и в Азиии даже несколько стран в Африке приняли рыночный подход и уста-новку на снижение роли государства. То же самое сделали многиебывшие советские сателлиты. Во всех этих случаях в соответствиис темой книги рост экономической свободы шел рука об руку с ро-стом политической и гражданской свободы,в результате чего повы-силось благосостояние. Оказалось, что конкурентный капитализми свобода неотделимы друг от друга.

В конце — личная нота. Автору нечасто дается привилегияоценить свою работу спустя 40 лет после ее выхода в свет. Я оченьрад,что мне выдался такой шанс.Я очень доволен тем,что книга вы-держала проверку временем и что она не теряет актуальности с точ-ки зрения сегодняшних проблем.Если бы я хотел что-то поправить,так это следующее:я хотел бы заменить дихотомию экономическойи политической свободы трихотомией экономической, граждан-ской и политической свободы.После того как я закончил книгу,при-мер Гонконга (до передачи его Китаю) убедил меня, что если эко-номическая свобода — это необходимое условие гражданскойи политической свободы, то политическая свобода, сколь ни былабы она желательна сама по себе,не является необходимым условиемэкономической и гражданской свободы. С этой точки зрениясерьезный недостаток этой книги видится мне в неадекватной трак-товке политической свободы, которая при одних условиях благо-приятствует экономической и гражданской свободе, а при другихим препятствует.

Стэнфорд, Калифорния11 марта 2002 года

Предисловие к изданию 1982 года

Лекции, которые моя жена помогла мне переработать для изданияв виде этой книги,были прочитаны четверть века назад.Воссоздатьинтеллектуальную атмосферу того времени нелегко даже людям,ак-тивно участвовавшим в тогдашней жизни,не говоря уже о большейполовине ныне живущих,которые в ту пору либо не достигли деся-тилетнего возраста, либо вообще еще не родились. Те из нас, ктоиспытывал глубокую тревогу за свободу и экономическое процве-тание,угрозу которым представляет рост государственных полно-мочий, идеи государства всеобщего благосостояния и кейнсиан-ские воззрения являли собой ничтожное загнанное меньшинствои воспринимались большинством собратьев-интеллектуалов какэксцентрики.

Даже спустя семь лет, когда эта книга впервые увидела свет,высказанные в ней взгляды настолько расходились с основным те-чением тогдашней мысли,что рецензий на нее не появилось ни в од-ном из главных периодических изданий — ни в New York Times, нив Herald Tribune (тогда еще выходившей в Нью-Йорке),ни в Chica-go Tribune,ни в Times или Newsweek,ни даже в Saturday Review,хотяее рецензировал лондонский Economist и крупнейшие профессио-нальные журналы. А ведь это была книга, рассчитанная на массо-вую аудиторию, написанная профессором одного из крупнейшихамериканских университетов и разошедшаяся в последующие 18 леттиражом свыше 400 тысяч экземпляров.Невозможно себе предста-вить,чтобы так же была обойдена молчанием подобная публикацияэкономиста,который имел бы сходную профессиональную репута-цию,но высказывался положительно о государстве всеобщего бла-госостояния,социализме или коммунизме.

О том, насколько изменился за последние двадцать пять летинтеллектуальный климат,свидетельствует совсем иной прием,ока-занный книге «Свобода выбирать», которую я написал вместес женой;эта книга,опубликованная в 1980 году,была прямой наслед-ницей «Капитализма и свободы» и защищала то же самое мировоз-зрение. Об этой книге отозвались все крупнейшие периодические


| 16 |

издания, причем многие поместили весьма пространные рецензиии рецензионные статьи.Книга была не только частично перепечата-на в Book Digest, но и попала на его обложку. За первый год в СШАразошлись 400 тысяч экземпляров «Свободы выбирать», она былапереведена на двадцать языков, а в начале 1981 года вышла карман-ным изданием,рассчитанным на массовую аудиторию.

Нам думается, что столь разный прием, оказанный этимдвум книгам, нельзя объяснить различием в их качестве. Перваякнига имеет более философский,более абстрактный и поэтому бо-лее фундаментальный характер.«Свобода выбирать»,как мы выра-зились в предисловии, написана в более «конкретном, менее теоре-тическом ключе».Она скорее дополняет, а не отменяет «Капитализми свободу». На уровне поверхностном разный прием можно отне-сти на счет телевидения.«Свобода выбирать» была основана на од-ноименной серии телевизионных передач (компании PBS) и заду-мана как приложение к ней; не приходится сомневаться, что успехэтих телепередач привлек к книге большое внимание.

Это объяснение поверхностно, потому что появлениеи успех телевизионной программы само по себе является знаком пе-ремен в интеллектуальном климате. В 1960-е годы к нам ни разу необращались с просьбой сделать телепередачу типа «Свободы выби-рать». Вряд ли нашлись бы желающие ее финансировать. А если быслучайно такую программу сделали,не нашлось бы сколько-нибудьзначительной аудитории, восприимчивой к изложенным в нейвзглядам.Нет,иной прием,оказанный второй книге,и успех телепе-редачи — это общие следствия перемен в общественном настро-ении.Мысли,высказанные в наших двух книгах,еще не стали частьюгосподствующего мировоззрения, но теперь они, по крайней мере,сделались респектабельными в интеллектуальном сообществе и,су-дя по всему,почти привычными для широкой аудитории.

Эти перемены в общественном настроении не были произ-ведены ни данной книгой,ни многими другими,принадлежащимик той же философской традиции,— такими,как книги Хайека «До-рога к рабству» и «Основной закон свободы» (Constitution of Liber-ty). В доказательство этого достаточно указать на предложениенаписать статью для дискуссии «Капитализм,социализм и демокра-тия», разосланное редакцией журнала Commentary в 1978 году.В нем есть в числе прочего и такие строки:«Мысль о том,что междукапитализмом и демократией,видимо,существует неразрывная вза-имосвязь, в последнее время стала казаться правдоподобной мно-


| 17 |

гим интеллектуалам, некогда считавшим такой взгляд на вещи нетолько ошибочным, но даже и политически опасным». Я послалв ответ пространную цитату из «Капитализма и свободы» и болеекороткую выдержку из Адама Смита,а завершил письмо приглаше-нием: «Добро пожаловать в наши ряды»1. Даже в 1978 году из25 участников дискуссии лишь 9, не считая меня, высказали взгля-ды, которые можно полагать созвучными основному пафосу «Ка-питализма и свободы».

Общественное мнение изменилось вследствие опыта, а нетеории или философии. Россия и Китай, внушавшие некогда боль-шие надежды интеллектуальным классам, больше не годились нароль идеала.Англия,чей фабианский социализм оказал господству-ющее влияние на американских интеллектуалов, переживаласерьезные неприятности. В наших краях интеллектуалы, всегдабывшие поклонниками расширения государственных полномочийи в подавляющем большинстве своем поддерживавшие на выборахдемократическую партию, утратили иллюзии из-за Вьетнамскойвойны и в особенности той роли, какую сыграли в ней президентыКеннеди и Джонсон.В прах обращались многие программы рефор-мы — такие великие начинания прошлых лет, как пособия для не-имущих, государственное и муниципальное жилищное строитель-ство, поддержка профсоюзов, школьная интеграция, федеральнаяпомощь образованию и компенсационная дискриминация.Вместес остальным населением интеллектуалы почувствовали, как бьютим по карману инфляция и высокие налоги. Именно эти явления,а не убедительность идей, выраженных в книгах, где обсуждалисьпринципы, объясняют переход от сокрушительного пораженияБарри Голдуотера в 1964 году к сокрушительной победе РональдаРейгана в 1980-м (ведь программа и основной пафос были у них,посути дела,одни и те же).

В чем же тогда роль таких книг, как эта? Она, на мой взгляд,двояка. Во-первых, доставить материал, чтобы было над чем пора-скинуть мозгами. Как мы писали в предисловии к «Свободе выби-рать», «единственный человек, по-настоящему способный вас убе-дить,— это вы сами.Вам надо на досуге не спеша поразмыслить надобсуждаемыми вопросами,взвесить разные аргументы,дать им от-лежаться и лишь потом, по прошествии многих лет, обратить своипредпочтения в убеждения».


| 18 |

1 Commentary. 1978. April. P. 29–71.

Вторая — и более основательная — роль таких книг заклю-чается в том,чтобы оставить вопрос открытым до тех пор,пока об-стоятельства не вызовут необходимости перемен. В частных и осо-бенно в государственных делах господствует колоссальная инерция,своего рода тирания статус-кво. Только кризис (реальный или во-ображаемый) вызывает настоящие перемены. Когда происходиткризис, действия, которые будут предприняты, зависят от имею-щихся в наличии идей.В этом,как мне кажется,и состоит наша глав-ная роль: разрабатывать альтернативы существующей политике,поддерживать в них жизнь и держать их наготове, пока политиче-ски невозможное не сделается политически неизбежным.

Пожалуй, будет понятнее, если я расскажу случай из лично-го опыта.В конце 1960-х годов я дискутировал с неисправимым кол-лективистом Леоном Кейсерлингом в Висконсинском университете.Решающий, как ему казалось, удар заключался в том, чтобы вы-смеять мои взгляды как крайне реакционные, и он предпочел на-нести его, зачитав из конца главы II настоящей книги список мер,которые, как я писал, «нельзя, на мой взгляд, оправдать в свете вы-шеозначенных принципов».Покуда он перебирал мои филиппикив адрес поддержания цен, тарифов и т.д., студенческая аудиториябыла на его стороне,и так продолжалось,пока он не дошел до пунк-та 11: «Воинская повинность в мирное время». Мое выступлениепротив воинской повинности вызвало бурные аплодисменты; этостоило ему и аудитории и дискуссии.

Кстати говоря, в моем списке 14 необоснованных прави-тельственных мероприятий воинская повинность была единствен-ным,которое на сегодняшний день элиминировано;да и эту победунельзя считать окончательной. Что касается остальных пунктов изэтого списка, то мы еще больше отдалились от принципов, выдви-нутых в нашей книге,и в этом заключается,с одной стороны,причи-на перемен в общественном мнении, а с другой — доказательствотого, что эти перемены пока не возымели серьезных практическихпоследствий. Этот же факт свидетельствует о том, что основныеположения нашей книги так же актуальны в 1981 году, как в 1962-м,хотя некоторые примеры и детали,наверное,уже устарели.

Предисловие

Эта книга — давно задуманный результат серии лекций,прочитан-ных в июне 1956 года на конференции в Уобашском университете.Конференцией руководили Джон Ван Сикль и Бенджамин Рогги,а финансировал ее Фонд Волкера. В последующие годы я прочиталаналогичные лекции на Волкеровских конференциях в Клермонт-ском колледже (организатор Артур Кемп),в Университете СевернойКаролины (организатор Кларенс Филбрук) и в Университете штатаОклахома (организатор Ричард Лефтвич). В каждом случае я изла-гал содержание первых двух глав этой книги, посвященных прин-ципиальным вопросам,а затем применял эти принципы к широко-му кругу конкретных проблем.

Я признателен организаторам этих конференций не толькоза то, что они пригласили меня выступить с лекциями, но — в ещебольшей степени — за высказанную ими критику и замечания,а также за дружеские понукания записать эти лекции хотя бы начер-но; кроме того, я благодарен сотрудникам Фонда Волкера РичардуКорнуэлу, Кеннету Темплтону и Ивану Бирли, чьими стараниямибыли устроены конференции. Я также в долгу перед их участника-ми,чьи проницательные замечания,глубокий интерес к рассматри-ваемым проблемам и неослабный интеллектуальный энтузиазм за-ставили меня пересмотреть многие положения и исправить немалоошибок.Эта серия конференций относится к числу наиболее яркихи плодотворных моментов моей интеллектуальной жизни. Нетнужды говорить, что, наверное, ни один из руководителей илиучастников этих конференций не согласится полностью со всем,чтонаписано в моей книге. Но хочется надеяться, что они не прочьвзять на себя часть ответственности за нее.

Высказанными в этой книге теоретическими воззрениямии многими деталями я обязан своим учителям, коллегам и друзьям,и в первую очередь группе выдающихся ученых,с которыми я имелчесть сотрудничать в Чикагском университете,— Фрэнку X.Найту,Генри К. Саймонсу, Ллойду У. Минцу, Аарону Директору, ФридрихуА. Хайеку и Джорджу Дж. Стиглеру. Я прошу у них прощения за то,

П Р Е Д И С Л О В И Е

| 20 |

что при изложении не сумел отметить авторства многих принадле-жащих им идей. Я многому у них научился, и то, чему я научился,сделалось неотъемлемой частью моего собственного мировоззре-ния, поэтому я просто не знал, когда было нужно, а когда не нужноделать ссылки.

Я не осмелюсь назвать имена многих, перед кем я в долгу,чтобы не обидеть тех,кого я по случайности пропустил.Но я не мо-гу не упомянуть своих детей, Дженет и Дэвида, чье нежелание при-нимать что-либо на веру принудило меня изложить специальныепроблемы доступным языком и таким образом прояснило и моесобственное понимание, и, надеюсь, мое изложение этих проблем.Спешу добавить, что они также берут на себя часть ответственно-сти,но не расписываются в тождестве взглядов.

Я свободно пользовался уже опубликованными материала-ми. В главе I переработан материал, напечатанный ранее под тем женазванием,что сама книга,в сборнике «Essays in Individuality» (Ed.byFelix Morley. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1958), а за-тем в переработанном виде,но с тем же самым заглавием в журналеThe New Individualist Review (Vol. I. № 1 [April 1961]). Глава VI пред-ставляет переработку одноименной статьи, впервые напечатаннойв сборнике «Economics and the Public Interest» (Ed. by Robert A. Solo.New Brunswick,N.J.:Rutgers University Press,1955).Фрагменты другихглав также позаимствованы из разных моих книг и статей.

Рефрен «если бы не моя жена, книга эта не была бы написа-на» сделался общим местом академических предисловий.Но в моемслучае дело обстоит именно так. Она собрала вместе обрывки раз-ных лекций, свела в единое целое различные варианты, перевелалекции на язык,более близкий к литературному английскому,и бы-ла главной моей вдохновительницей на всем протяжении работы.Ссылка на ее участие,помещенная на титульном листе,разве что за-нижает ее роль.

Мой секретарь Мюриэль А.Портер в трудные минуты быладля меня надеждой и опорой,и я перед ней в большом долгу.Она пе-репечатала большую часть рукописи, равно как и множество ран-них вариантов и отрывков.

Капитализм и свобода

ПосвящаетсяДжанет и Дэвидуи их сверстникам,которым предстоит нести факел свободына следующем круге

Введение

В своей инаугурационной речи президент Кеннеди сказал слова,которые потом часто цитировались: «Не спрашивайте, что можетсделать для вас ваша страна; спрашивайте, что вы можете сделатьдля своей страны».Поразительным знамением нашего времени сде-лалось то обстоятельство,что разногласия по поводу этой фразы со-средоточились на ее источнике, а не ее содержании. Ни первая, нивторая часть этого заявления не выражает отношений между граж-данином и государством, которые были бы достойны идеалов сво-бодного человека,живущего в свободном обществе.Покровитель-ственное «что может сделать для вас ваша страна» подразумевает,что государство мыслится в качестве покровителя, а гражданин —опекаемого,хотя такая точка зрения идет вразрез с убеждением сво-бодного человека,что он сам несет ответственность за свою судьбу.Органистическое «что вы можете сделать для своей страны» подра-зумевает, что государство мыслится как господин или божество,а гражданин — как слуга или прислужник. Для свободного челове-ка страна должна быть совокупностью составляющих ее индивиду-умов,а не какой-то вышестоящей инстанцией.Свободный человекгордится общим наследием и верен общим традициям. Однако онсмотрит на государство как на средство,инструмент,а не как на ис-точник милостей и подарков и не как на господина или Бога,которо-му следует слепо поклоняться и которому нужно служить.Свобод-ный человек не признает никакой национальной цели, если она неявляется консенсусом целей, к которым граждане стремятся по от-дельности.Он не признает никакой национальной задачи,если онане является консенсусом задач, которым по отдельности служатграждане.

Свободный человек не будет спрашивать ни о том, что мо-жет сделать для него его страна, ни о том, что он сам может сделатьдля своей страны. Вместо этого он спросит: «Что я и мои соотече-ственники можем сделать c помощью государства» для того,чтобынам легче было выполнять свои индивидуальные обязанности, до-биваться своих отдельных целей и, прежде всего, защищать нашу

В В Е Д Е Н И Е

| 25 |

свободу? Помимо этого вопроса он задаст и другой: «Как мы вос-препятствуем тому, чтобы созданное нами государство сделалосьФранкенштейновым монстром и погубило ту самую свободу,кото-рую мы поставили его охранять?» Свобода — это редкое и хрупкоерастение. Разум говорит нам, а история подтверждает, что главнуюугрозу свободе представляет концентрация власти. Государствонеобходимо для сохранения нашей свободы, и оно же является ин-струментом, посредством которого мы можем пользоваться этойсвободой,но,тем не менее,когда власть концентрируется в руках по-литиков, она превращается в угрозу нашей свободе. Даже если те,в чьи руки первоначально перешла власть, будут людьми добройволи и даже если эта власть их не развратит,позже она и привлечет,и вырастит людей совсем иной породы.

Как мы можем использовать потенциал государства,избег-нув в то же время опасности, грозящей свободе? Два общих прин-ципа,воплощенных в нашей Конституции,заключают в себе ответ,защищавший до сих пор нашу свободу, хотя, будучи возведенав закон,она неоднократно нарушалась на практике.

Прежде всего, должны быть ограничены полномочия госу-дарства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защи-щать нашу свободу как от окружающих недругов, так и от нашихсограждан:поддерживать закон и порядок,обеспечивать выполне-ние договоров между частными лицами и поощрять рыночнуюконкуренцию.Помимо своей главной функции государство можетвремя от времени помогать нам совместно совершать то, что намтруднее или дороже совершить по отдельности. Однако всякое та-кого рода использование государства чревато угрозой. Избегатьподобного использования государства у нас нет ни нужды, ни воз-можности. Но перед тем как это сделать, следует убедиться, что по-лучаемые преимущества очевидны и велики.Опираясь главным об-разом на добровольное сотрудничество и частную инициативу (какв экономике,так и в иных видах деятельности),мы сможем добить-ся того, чтобы частный сектор служил противовесом сектору госу-дарственному и надежно охранял свободу слова, вероисповеданияи мысли.

Второй общий принцип состоит в том,что государственнуювласть следует рассредоточить. Если уж наделять правительствовластью, то лучше, чтобы оно пользовалось ею в графстве, а нев штате, и лучше, чтобы в штате, а не в Вашингтоне. Если мне не подуше то,что делают местные власти,будь то канализация,зонирова-

К А П И Т А Л И З М И С В О Б О Д А

| 26 |

ние или школьное образование, я могу переехать в другое место,и хотя на такой шаг решаются немногие,сама возможность служитсредством ограничения власти. Если мне не по душе то, что делаетмой штат,я волен перебраться в другой.Но если мне не по душе то,что навязывает мне Вашингтон, в нашем мире ревниво оберегаю-щих себя наций вариантов у меня маловато.

Разумеется,именно тот факт,что уклониться от распоряже-ний федерального правительства не так уж легко,делает централи-зацию столь привлекательной для многих ее сторонников.Они по-лагают, что она позволит им успешней проводить программы,которые,по их мнению,служат общественному благу,будь то пере-распределение доходов в пользу бедных за счет богатых или в поль-зу государственных нужд за счет частных. В каком-то смысле ониправы. Но у этой медали две стороны. Тот, кто имеет власть, чтобыделать добро,одновременно получает возможность творить зло;се-годня власть принадлежит одним, а завтра, возможно, — другим;еще важнее тот факт, что то, в чем один видит благо, другой усма-тривает зло.Великая трагедия погони за централизацией,равно каки погони за расширением государственных полномочий, заключа-ется в том,что начинают ее по большей части люди доброй воли,ко-торые сами же будут первыми скорбеть о ее последствиях.

Защита свободы от посягательств есть,так сказать,охрани-тельная причина для ограничения и децентрализации государ-ственной власти. Но есть и конструктивная причина. Величайшиедостижения цивилизации в какой бы то ни было области — живо-писи или архитектуры, науки или литературы, промышленностиили сельского хозяйства — никогда не проистекают от центрально-го правительства.Колумб отправился искать новую дорогу в Китайне по указу парламентского большинства,хотя его частично финан-сировал абсолютный монарх.Ньютон и Лейбниц,Эйнштейн и Бор,Шекспир,Мильтон и Пастернак,Уитни,Маккормик,Эдисон и Форд,Джейн Адамс, Флоренс Найтингейл и Альберт Швейцер — все ониоткрыли новые рубежи в человеческом знании,в литературе,в тех-нике или в деле облегчения людских страданий не по указу прави-тельства. Их свершения были произведением их собственного ге-ния,твердых убеждений меньшинства и общественной атмосферы,дающей простор разнообразию и своеобразию.

Государство никогда не сможет потягаться своеобразиеми многообразием с действиями отдельного индивида. Предписавединые нормы обеспечения жильем, питанием или одеждой, госу-


| 27 |

дарство, без сомнения, может повысить уровень жизни множествалюдей;установив единые нормы в области образования,дорожногостроительства или канализации и водоснабжения,центральное пра-вительство, безусловно, способно поднять уровень обслуживанияна местах, а то и в среднем по всей стране. Но в ходе этого на сменупрогрессу придет стагнация; единообразной посредственностьюгосударство заменит своеобразие, необходимое для того экспери-ментирования, которое может поставить завтрашних отстающихвыше сегодняшних середнячков.

Часть этих фундаментальных проблем рассматривается в настоящейкниге.Ее главная тема — роль капитализма свободной конкуренции(то есть организации большей части экономической деятельностив рамках частного предпринимательства, действующего на свобод-ном рынке) как системы экономической свободы и необходимогоусловия для свободы политической. Сопутствующая тема книги —это роль, которую следует отвести государству в обществе, привер-женном свободе и опирающемся преимущественно на рынок приорганизации экономической деятельности.

В двух начальных главах эти вопросы разбираются на аб-страктном уровне — в принципе,а не в своем практическом приме-нении.В последующих главах эти принципы прилагаются к целомуряду конкретных проблем.

Абстрактная формулировка вполне может быть полнойи исчерпывающей,хотя в двух последующих главах этого идеала до-стигнуть не удается.Но вот вопрос о приложимости соответствую-щих принципов нельзя рассмотреть исчерпывающе даже в теории.Каждый день приносит с собой новые проблемы и новые обстоя-тельства. Вот почему роль государства невозможно раз и навсегдапредопределить в плане его конкретных функций. А потому намследует время от времени пересматривать вопрос о том, как неиз-менные,по нашему разумению,принципы соотносятся с проблема-ми текущего дня. Побочным продуктом такого пересмотра неиз-бежно станет перепроверка и углубление нашего понимания этихпринципов.

Излагаемые в этой книге политические и экономическиевоззрения было бы весьма удобно обозначить каким-то ярлыком.Самым правомерным и подходящим обозначением будет «либера-лизм».К несчастью,«в качестве высшего,хотя и непреднамеренно-го комплимента недруги системы частного предпринимательства


| 28 |

сочли благоразумным экспроприировать ее обозначение»1, поэто-му в США либерализм приобрел совсем не тот смысл, в каком егопонимали в XIX веке или в каком его понимают ныне в большин-стве стран европейского континента.

Развившееся в конце XVIII — начале XIX века интеллекту-альное движение, носившее название либерализма, делало упор насвободу как на конечную цель и на индивида как на конечную еди-ницу общества.Внутри страны оно поддерживало свободную кон-куренцию как средство ослабления роли государства в экономиче-ской сфере и соответственно усиления роли индивида; за границейоно выступало за свободу торговли как средство мирного и демо-кратического соединения стран нашей планеты.В области полити-ческой оно поддерживало развитие представительного правленияи парламентских институтов, ограничение государственного про-извола и защиту гражданских свобод индивида.

С конца XIX века,и особенно после 1930-х годов в США,тер-мин «либерализм» приобрел совершенно иной акцент, особеннов сфере экономической политики. Он стал отождествляться состремлением полагаться для достижения искомых целей не на доб-ровольные частные соглашения, а на государство. Лозунгом либе-рализма стала не свобода, а благосостояние и равенство. ЛибералXIX века считал наиболее действенным средством повышения бла-госостояния и достижения равенства расширение свободы; либе-рал XX века считает благосостояние и равенство предварительнымиусловиями свободы или ее альтернативами.Во имя благосостоянияи равенства либерал XX века стал выступать за возрождение курсана государственное вмешательство и патернализм,против которо-го боролся классический либерализм. Поворачивая стрелки часовназад, к меркантилизму XVII века, он обожает попутно клеймитьподлинных либералов реакционерами!

Изменение смысла,вкладываемого в понятие «либерализм»,в экономической сфере более разительно, чем в политической. Ли-берал XX века, точно так же, как и либерал XIX века, выступает запарламентские учреждения,представительное правление,граждан-ские права и т.п.Однако даже в политических вопросах наблюдает-ся заметная разница. Будучи ревнителем свободы и потому глядяс опаской на централизацию власти хоть в правительственных,хоть


| 29 |

1 Schumpeter J. History of Economic Analysis. New York: Oxford University Press,1954. P. 394.

в частных руках, либерал XIX века предпочитал политическуюдецентрализацию.Либерал XX века жаждет действия и верит в бла-гость власти,покуда она находится в руках правительства,контро-лируемого в теории избирателями, поэтому он выступает за цен-трализованное правление. Раздумывая, где сосредоточить власть,он предпочтет штат городу, федеральное правительство — штату,а всемирную организацию — национальному правительству.

В связи с извращением термина «либерализм» мировоззре-ние, которое раньше носило это название, сегодня нередко обозна-чают словом «консерватизм».Но это малопригодная альтернатива.Либерал XIX века был радикалом как в этимологическом смысле (онвсегда хотел дойти до самой сути), так и в политическом: он высту-пал за кардинальное изменение общественных институтов. Таковдолжен быть и его современный наследник. Мы не желаем консер-вировать государственное вмешательство, которое так ущемляетнашу свободу,хотя,разумеется,мы готовы сохранить те формы это-го вмешательства, которые ей благоприятствуют. Кроме того, напрактике термин «консерватизм» стал применяться к широкомукругу взглядов,которые до такой степени несовместимы друг с дру-гом, что еще на наших глазах, несомненно, появятся составныеобозначения вроде «либерально-консервативный» или «консерва-тивно-аристократический».

Отчасти из нежелания отдавать этот термин приверженцаммер, которые уничтожат свободу, отчасти по неумению отыскатьподходящую альтернативу я разрешу эти затруднения, употребляяслово «либерализм» в его первоначальном смысле,а именно в значе-нии системы взглядов свободного человека.

Глава I Взаимосвязь между экономическойи политической свободой

Широко распространено мнение, что политика и экономика — ве-щи разные и между собой почти не связанные, что личная свобо-да — это вопрос политический, а материальное благополучие —экономический и что любое политическое устройство можно сов-местить с любым экономическим. Главными современными выра-зителями этого представления являются многочисленные пропо-ведники «демократического социализма»,безусловно осуждающиеограничения на личную свободу,навязываемые «тоталитарным со-циализмом» в России, но убежденные, что страна может взять навооружение основные черты тамошнего экономического строяи тем не менее обеспечить личные свободы благодаря устройствуполитическому. Основной тезис данной главы заключается в том,что такое мнение ошибочно, что между экономикой и политикойсуществует тесная взаимосвязь,что возможны лишь определенныекомбинации политического и экономического устройства обще-ства и что,в частности,социалистическое общество не может одно-временно быть демократическим (в том смысле, что оно не можетгарантировать личных свобод).

Экономическое устройство играет двоякую роль в развитиисвободного общества.С одной стороны,свобода экономических от-ношений сама по себе есть составная часть свободы в широкомсмысле, поэтому экономическая свобода является самоцелью.С другой стороны,экономическая свобода — это необходимое сред-ство к достижению свободы политической.

Первую из двух перечисленных ролей экономической сво-боды следует подчеркнуть особо, поскольку интеллектуалы несклонны придавать этому аспекту свободы большое значение. Какправило,они презрительно относятся к тому,что представляется имматериальной стороной жизни,и рассматривают свое собственноестремление к якобы более высоким ценностям как куда более зна-чительное и заслуживающее особого внимания обстоятельство.Однако если не для интеллектуалов, то для большинства граждан

Г Л А В А I . Э К О Н О М И Ч Е С К А Я И П О Л И Т И Ч Е С К А Я С В О Б О Д А

| 31 |

страны непосредственная важность экономической свободы поменьшей мере сравнима по своей значимости с косвенной важно-стью экономической свободы как средства к достижению свободыполитической.

Английский гражданин, который после Второй мировойвойны не имел возможности провести отпуск в США из-за валют-ных ограничений, был лишен одного из основных видов свободыне в меньшей степени, чем американский гражданин, которого непускали провести отпуск в России из-за его политических воззре-ний. На первый взгляд в одном случае речь шла об экономическомограничении свободы, а в другом — о политическом, однако суще-ственной разницы между ними нет.

Гражданин США, которого закон обязывает выделять, ска-жем,10% своего дохода на покупку определенного пенсионного кон-тракта, находящегося под государственным контролем, тем самымлишается соответствующей части своей личной свободы.Насколькоощутимым может быть такое ограничение и насколько близко онок ограничению религиозной свободы, которую все сочтут свободой«гражданской» или «политической»,а не «экономической»,нашло яр-кое выражение в одном эпизоде,затрагивавшем группу фермеров изсекты амишей.Исходя из своих принципов,эта секта рассматривалаобязательные федеральные пенсионные программы как нарушениесвоей индивидуальной свободы, а потому отказывалась платить на-логи и принимать выплаты по социальному обеспечению.В результа-те часть принадлежавшего ей скота была продана с аукциона для по-крытия причитавшихся с нее взносов на социальное обеспечение.Конечно, число граждан, рассматривающих обязательное пенсион-ное обеспечение как ущемление свободы,по-видимому,невелико,норевнители свободы никогда не исходили из большинства голосов.

Гражданин США, который по законам разных штатов неимеет права трудиться на избранном им поприще,если он не полу-чит лицензию на этот вид деятельности, точно так же лишается су-щественной доли своей свободы.То же самое можно сказать о чело-веке,который желает выменять на какие-то свои товары,к примеру,часы у швейцарца, но не может этого сделать из-за квоты. То же са-мое можно сказать о калифорнийце, угодившем в тюрьму в соот-ветствии с так называемыми «законами о справедливой торговле»(fair trade laws) за то, что продавал противопохмельное средство«Алка-Зельтцер» по цене ниже той, которую установил производи-тель. То же самое можно сказать и о фермере, который не может


| 32 |

выращивать столько пшеницы,сколько захочет.И так далее.Совер-шенно очевидно,что экономическая свобода сама по себе являетсяисключительно важным компонентом общей свободы.

Если смотреть на экономическое устройство как на средстводостижения политической свободы, оно получает особую значи-мость из-за своего влияния на концентрацию и рассредоточениевласти. Экономическая организация, непосредственно обеспечи-вающая экономическую свободу, а именно капитализм свободнойконкуренции,способствует и развитию политической свободы,ибоотделяет экономическую власть от политической и,таким образом,превращает первую в противовес второй.

Исторические свидетельства в один голос говорят о связимежду политической свободой и свободным рынком. Мне не из-вестно ни одного примера существовавшего когда-либо и где-либообщества,которое отличалось бы большой степенью политическойсвободы и в то же время не пользовалось бы для организации значи-тельной части экономической деятельности неким подобием сво-бодного рынка.

Поскольку мы живем в преимущественно свободном обще-стве, то мы склонны забывать, насколько краток был промежутоквремени и мала та часть земного шара, где и когда существовалахоть какая-то форма политической свободы:обычное состояние че-ловечества — это тирания, рабство и страдания. Западный мирXIX и начала XX века представляет собой разительное исключениеиз общей тенденции исторического развития. В данном случае по-литическая свобода, несомненно, пришла вместе со свободнымрынком и с развитием капиталистических учреждений. Таковы жеистоки политической свободы в греческом золотом веке и в началь-ную пору римской эпохи.

История лишь наводит на мысль о том,что капитализм естьнеобходимое условие политической свободы. Очевидно, это усло-вие недостаточное. Фашистскую Италию и Испанию, Германиюв разные периоды за последние 70 лет,Японию перед Первой и Вто-рой мировыми войнами и царскую Россию нескольких десятилетийдо Первой мировой войны нельзя даже с натяжкой охарактеризо-вать как политически свободные страны. А ведь в каждой из нихгосподствующей формой экономической организации было част-ное предпринимательство.Ясно поэтому,что можно иметь капита-листическое в своей основе экономическое устройство и в то же вре-мя несвободное устройство политическое.


| 33 |

Но даже в перечисленных странах граждане обладали кудабольшей свободой, чем граждане современного тоталитарного го-сударства,вроде России и нацистской Германии,в которых экономи-ческий тоталитаризм сочетается с политическим. Даже в царскойРоссии некоторые граждане могли при определенных обстоятель-ствах поменять место работы без разрешения политических властей,потому что капитализм и наличие частной собственности служилиизвестным противовесом централизованной власти государства.

Взаимоотношения между политической и экономическойсвободой сложны и никоим образом не односторонни. В началеXIX века Бентам и философские радикалы были склонны рассма-тривать политическую свободу как средство достижения свободыэкономической. По их мнению, массам мешают налагаемые на нихограничения, и если политические реформы предоставят избира-тельное право большинству населения, люди выберут то, что дляних лучше, то есть проголосуют за свободную конкуренцию. За-дним числом нельзя сказать,что они были не правы.Были проведе-ны значительные политические реформы,за которыми последова-ли реформы экономические, направленные в сторону большейсвободы предпринимательства (laissez faire). Результатом таких из-менений в экономическом устройстве общества стало огромное по-вышение благосостояния масс.

За торжеством бентамовского либерализма в Англии XIX ве-ка последовала реакция в виде усиления государственного вмеша-тельства в экономическую сферу. В Англии, как и в других странах,эта тенденция к коллективизму резко усилилась из-за двух мировыхвойн. Господствующей заботой в демократических странах сдела-лось благосостояние, а не свобода. Распознав таящуюся здесь угро-зу индивидуализму, интеллектуальные наследники философскихрадикалов — назовем только Дайси, Мизеса, Хайека и Саймонса —высказали опасения, что непрерывное движение к централизован-ному контролю над экономической деятельностью окажется «До-рогой к рабству» (так озаглавлена книга Хайека, где проведен про-ницательный анализ этого процесса).В экономической свободе онивидели прежде всего средство достижения свободы политической.

События периода после Второй мировой войны обнаружи-вают и другое соотношение между экономической и политическойсвободой.Коллективистское экономическое планирование действи-тельно ущемило индивидуальную свободу. Однако по меньшей ме-ре в части стран это в результате привело не к подавлению свободы,


| 34 |

а к коренному повороту в экономической политике.Наиболее рази-тельный пример снова дает Англия. Переломным пунктом явился,по-видимому, указ о «контроле над занятиями» (control of engage-ments), который лейбористская партия, невзирая на высказывав-шиеся опасения,сочла необходимым издать для осуществления сво-ей экономической политики. Этот закон, если бы он был в полноймере проведен в жизнь и его прилежно исполняли,привел бы к цен-трализованному распределению людей по роду занятий. Это до та-кой степени шло вразрез с личной свободой,что новый закон соблю-дался в ничтожном меньшинстве случаев и продержался совсемнедолго.Отмена его привела к решительным переменам в экономи-ческой политике,характеризующимся меньшим доверием к центра-лизованным «планам» и «программам», снятием многих ограниче-ний и большей опорой на частный рынок.Подобные политическиесдвиги произошли в большинстве демократических стран.

Эти политические сдвиги объясняются прежде всего тем,что централизованное планирование имело ограниченный успех,а то и вовсе не достигло желанных целей. Однако сама эта неудачаможет быть — по крайней мере,до определенной степени — отнесе-на на счет политических последствий централизованного планиро-вания и нежелания довести его до логического завершения, когдавозникает необходимость переступить через высокоценимые пра-ва личности. Вполне возможно, что этот сдвиг — лишь временнаяпауза в коллективистской тенденции нашего столетия. Даже еслиэто так, он иллюстрирует тесную взаимозависимость между поли-тической свободой и экономическим устройством.

Исторический опыт сам по себе никогда не бывает убедите-лен. Возможно, расширение свободы лишь по чистому совпадениюпроизошло одновременно с развитием капитала и рыночных инсти-тутов. Почему между ними непременно должна быть взаимосвязь?Каковы логические связи между экономической и политическойсвободой? Рассматривая эти вопросы,мы сперва обсудим рынок какнепосредственный компонент свободы,а затем — опосредованнуювзаимозависимость между рыночными отношениями и политиче-ской свободой. Побочным продуктом анализа станет эскиз идеаль-ного экономического устройства свободного общества.

Как либералы,при оценке социальных институтов мы исхо-дим из свободы индивида,или,может быть,семьи как нашей конеч-ной цели.В этом смысле свобода обретает ценность только в отноше-ниях между людьми:для Робинзона Крузо,сидящего на пустынном


| 35 |

острове без Пятницы,она лишена всякого смысла.На своем остро-ве Робинзон Крузо испытывает «ограничения»; «власть» его огра-ничена, как ограничен круг имеющихся у него альтернатив; однаков том смысле, в котором мы ее рассматриваем, проблема свободыперед ним не стоит.Точно так же в обществе наличие свободы ниче-го не говорит о том, что индивид делает со своей свободой; это невсеобъемлющая этика.Действительно,одна из главных целей либе-рала состоит в том,чтобы оставить этическую проблему индивиду:пусть он сам поломает над ней голову. «По-настоящему» важныеэтические проблемы — это те,что стоят перед индивидом в свобод-ном обществе:что ему делать со своей свободой? Таким образом,ли-берал выделяет два набора ценностей:ценности,касающиеся отно-шений между людьми — контекст, в котором он отдает приоритетсвободе,— и ценности,необходимые индивиду для того,чтобы вос-пользоваться своей свободой,— а это область индивидуальной эти-ки и философии.

Либерал считает,что люди несовершенны.Для него пробле-ма социальной организации является в такой же степени негатив-ной проблемой удержания «плохих» людей от причинения зла,в какой она является проблемой помощи «хорошим» людям в со-вершении добра;разумеется,«плохими» и «хорошими» могут бытьодни и те же люди: всё зависит от того,кто о них судит.

Главная проблема социальной организации состоит в том,как скоординировать экономическую деятельность большого чи-сла людей. Даже в относительно отсталых обществах для адекват-ного использования наличных ресурсов необходимы разделениетруда и специализация функций. В обществах высокоразвитыхуровень координации, потребной для всемерного использованиявозможностей, предлагаемых современной наукой и техникой, не-измеримо выше. Буквально миллионы людей заняты тем, что еже-дневно доставляют друг другу хлеб насущный,не говоря уже о еже-годно меняемых автомобилях. Поборник свободы стоит переднелегкой задачей:как совместить эту всеобщую взаимозависимостьс индивидуальной свободой.

В принципе существует лишь два способа координации эко-номической деятельности миллионов. Первый — это централизо-ванное руководство,сопряженное с принуждением;таковы методыармии и современного тоталитарного государства. Второй — этодобровольное сотрудничество индивидов; таков метод, которымпользуется рынок.


| 36 |

Возможность координации через добровольное сотрудни-чество основывается на элементарном — хотя и часто оспаривае-мом — тезисе, что из экономической операции выгоду извлекаютобе стороны, — при том условии, что эта операция добровольнаи продумана с обеих сторон.

Взаимообмен может поэтому обеспечить координацию безпринуждения. Рабочей моделью общества, организованного припосредстве добровольного взаимообмена,является свободная част-нопредпринимательская рыночная экономика,то есть то,что мы на-звали капитализмом свободной конкуренции.

В простейшей форме такое общество состоит из ряда само-стоятельных частных хозяйств: из совокупности робинзонов кру-зо,если угодно.Каждое из этих хозяйств использует свои наличныересурсы для производства товаров и услуг,которые оно обмениваетна товары и услуги,произведенные другими хозяйствами,делая этона условиях, взаимоприемлемых для обоих участников сделки. Та-ким образом, оно получает возможность удовлетворить свои по-требности косвенным образом,производя товары и услуги для дру-гих, а не непосредственно, то есть производя товары для своегособственного пользования. Побудительным мотивом для приня-тия такого опосредованного варианта является, разумеется, уве-личение совокупного продукта, вызванное разделением трудаи специализацией функций.Поскольку у хозяйства всегда есть аль-тернативный выход — производить непосредственно для себя,емунет нужды вступать в обмен, если он ничего на нем не выиграет.Значит, если обе стороны ничего не выиграют от обмена, он не со-стоится.Поэтому сотрудничество достигается без принуждения.

Специализация функций и разделение труда дадут не такмного, если конечной производственной единицей будет частноехозяйство. В современном обществе мы продвинулись гораздодальше. Мы создали предприятия, которые выступают посредни-ками между индивидами в качестве продавцов и покупателей това-ров.И точно так же специализация функций и разделение труда да-ли бы не так много, если бы мы продолжали полагаться на бартер,обменивая один товар на другой. Для этого были придуманы день-ги как средство содействия обмену, дающее возможность отделитьдруг от друга акты покупки и продажи.

Несмотря на важную роль предприятий и денег в нашейэкономике и создаваемые ими многочисленные сложные пробле-мы, главная особенность рыночного метода осуществления коор-


| 37 |

динации в полной мере проявляется в простой рыночной экономи-ке,где нет ни предприятий,ни денег.Как в этой простой модели,таки в сложной рыночной экономике, использующей предприятияи деньги, кооперация является строго индивидуальной и добро-вольной при том условии,что (а) предприятия находятся в частнойсобственности, так что конечными договаривающимися сторона-ми являются индивиды, и что (б) индивиды обладают полной сво-бодой вступать или не вступать в каждую конкретную сделку, такчто все операции строго добровольны.

Куда легче выдвинуть эти условия в виде общих принци-пов, нежели оговорить их подробно или указать конкретно, какиеучреждения в наибольшей степени способствуют их соблюдению.Именно этим вопросам посвящена значительная часть специаль-ной экономической литературы. Самое главное — это обеспечитьзаконопорядок,чтобы не допустить физического принуждения од-ного индивида со стороны другого, и обеспечить соблюдение доб-ровольно заключенных контрактов, предоставляя таким образомподдержку «частным» начинаниям. Помимо этого, наибольшиесложности связаны, видимо, с монополиями (которые ущемляютреальную свободу,закрывая для индивида альтернативный доступк какому-то конкретному акту обмена) и с «внешним эффектом»(neighborhood effect), то есть с воздействием на третьих лиц, за ко-торое нереально взимать с них плату или выплачивать им компен-сацию. Эти проблемы будут разобраны более подробно в следую-щей главе.

Пока сохраняется реальная свобода взаимообмена, главнаяособенность рыночной организации экономической деятельностисостоит в том, что в большинстве случаев она не позволяет одномулицу вмешиваться в деятельность другого. Потребителя ограждаетот принуждения со стороны продавца наличие других продавцов,с которыми он может вступить в сделку.Продавца ограждает от при-нуждения со стороны потребителя наличие других потребителей,которым он может продать свой товар. Работающий по наймуогражден от принуждения со стороны работодателя наличием дру-гих работодателей,к которым он может наняться,и так далее.Рынокделает все это незаинтересованно и безо всякой центральной власти.

Если уж на то пошло,одним из главных возражений противсвободной экономики выдвигают именно тот факт,что она так хо-рошо выполняет эту задачу.Она дает людям то,чего они хотят,а нето, чего они должны хотеть по разумению какой-то группы. За


| 38 |

большинством доводов против свободного рынка лежит невериев саму свободу.

Существование свободного рынка не снимает, разумеется,необходимости правительства. Напротив, правительство необхо-димо и как форум для определения «правил игры», и как арбитр,толкующий установленные правила и обеспечивающий их соблю-дение. Рынок резко сужает круг вопросов, которые нужно решатьполитическими средствами, и таким образом сводит к минимумунеобходимость непосредственного государственного участияв игре.Характерная особенность действия,осуществляемого черезполитические каналы, состоит в том, что оно, как правило, требуетзначительного единообразия или навязывает его. С другой сторо-ны,рынок отличается тем,что допускает широкое разнообразие.Го-воря языком политики,рынок представляет собой систему пропор-ционального представительства. Каждый может, так сказать,проголосовать за цвет своего галстука; ему нет нужды заботитьсяо том,какие цвета предпочитает большинство,и подчиняться,ока-завшись в меньшинстве.

Именно эту особенность рынка мы имеем в виду, утвер-ждая,что рынок обеспечивает экономическую свободу.Однако зна-чение этой характеристики простирается далеко за пределы чистоэкономической сферы.Политическая свобода означает отсутствиепринуждения одних людей со стороны других. Основную угрозусвободе представляет сила принуждения,будь она в руках монарха,диктатора, олигархии или временного большинства. Сохранениесвободы требует максимального устранения такой концентрациивласти и рассредоточения и распыления власти,устранить которуюне представляется возможным,то есть системы сдержек и противо-весов. Изымая организацию экономической деятельности из-подконтроля политической власти, рынок устраняет этот источникпринуждения.Он делает экономическую мощь ограничителем по-литической власти,а не ее подкреплением.

Экономическая власть может быть широко рассредоточена.Нет никакого закона сохранения энергии, понуждающего новыецентры экономической мощи расти за счет уже существующих.С другой стороны, политическую власть децентрализовать слож-нее.Небольших самостоятельных государств может быть много.Носоздать множество равносильных центров политической властивнутри одного большого государства гораздо сложнее, чем создатьмножество центров экономической власти в рамках одной большой


| 39 |

экономики.Внутри одной большой экономики может быть множе-ство миллионеров. Но разве может быть больше одного действи-тельно выдающегося лидера,одного человека,на котором сосредо-тачиваются энергия и энтузиазм его сограждан? Если центральноеправительство усиливает свою власть, скорее всего, это делается засчет местного самоуправления. Возникает впечатление, что суще-ствует какой-то неизменный общий объем политической власти,подлежащей распределению. Поэтому, если соединить экономиче-скую власть с политической, концентрация представляется почтинеизбежной. С другой стороны, если экономическая власть нахо-дится не в тех же руках, что политическая, она может послужитьсдерживающим противовесом политической власти.

Убедительность этого абстрактного довода, по-видимому,лучше всего продемонстрировать на конкретных примерах.Давайтерассмотрим сначала гипотетический пример,который поможет намвыявить обсуждаемые принципы,а потом проанализируем несколь-ко недавних примеров из реальной жизни,показывающих,как дей-ствие рынка способствует сохранению политической свободы.

Одна из характерных особенностей свободного общества —это,безусловно,свобода индивида отстаивать и открыто пропаган-дировать радикальные изменения в общественной структуре — дотех пор,пока его агитация ограничивается убеждением и не вылива-ется в применение насилия и иных видов принуждения. Знамени-ем существующей в капиталистическом обществе политическойсвободы служит то,что люди могут открыто призывать к социализ-му и бороться за него. Точно так же политическая свобода в социа-листическом обществе потребовала бы, чтобы люди были вольныагитировать за введение капитализма. Как можно было бы сохра-нить и защитить свободу агитации за капитализм в социалистиче-ском обществе?

Чтобы люди могли за что-то агитировать, они сперва дол-жны иметь возможность заработать себе на жизнь.В социалистиче-ском обществе уже это создает проблему,поскольку там все рабочиеместа находятся под непосредственным контролем политическихвластей. Чтобы социалистическое правительство разрешило со-стоящим у него на службе лицам пропагандировать политическийкурс,прямо противоположный его официальной доктрине,потре-бовался бы акт самоотречения, совершить который совсем непро-сто, как показал послевоенный опыт США, когда встал вопросо «благонадежности» государственных служащих.


| 40 |

Но предположим,что этот акт самоотречения все же совер-шился. Чтобы толком пропагандировать капитализм, сторонникиего должны как-то финансировать свою деятельность: им надо бу-дет устраивать митинги,печатать брошюры,платить за радиопере-дачи, выпускать газеты и журналы и т.д. Встает вопрос: откуда имвзять денег? При социализме могут быть и наверняка окажутся лю-ди с большим доходом, возможно даже обладающие крупными ка-питальными суммами в виде государственных облигаций и т.п.,однако по необходимости это будут высокопоставленные государ-ственные чиновники. Можно еще представить, что мелкий чинов-ник будет открыто пропагандировать капитализм в социалистиче-ской стране и тем не менее удержится на работе. Трудно, однако,вообразить, чтобы такую «подрывную» деятельность финансиро-вали при социализме большие начальники.

Получить необходимые средства можно будет только путемсбора небольших сумм с большого числа мелких чиновников. Ноэто не решение. Чтобы воспользоваться этим источником, надо,чтобы очень многие были заранее убеждены в вашей правоте,тогдакак стоящая перед вами проблема как раз и заключается в том,что-бы инициировать и профинансировать кампанию по их убежде-нию.Радикальные кампании в капиталистических странах никогдатак не финансировались. Их обычно поддерживало несколько бо-гатых людей, которых удалось убедить: Фредерик ВандербильдтФильд,Анита Маккормик Блейн или Корлисс Ламонт,если называтьимена, выдвинувшиеся в последнее время, или Фридрих Энгельс,если заглянуть подальше в прошлое.Эту роль имущественного не-равенства в сохранении политической свободы — роль мецената —замечают нечасто.

В капиталистическом обществе надо лишь убедить не-скольких богачей, чтобы заручиться средствами на пропагандукакой угодно идеи, пусть даже самой необычной, и таких людей,таких независимых источников поддержки, находится немало.И вообще: не обязательно даже убеждать людей или финансовыеучреждения, обладающие соответствующими фондами, в разум-ности идей, которые вы планируете пропагандировать. Нужнолишь убедить их в том,что ваша пропаганда будет иметь финансо-вый успех, что соответствующая газета, журнал, книга или новоепредприятие окажутся прибыльными.Например,издатель,конку-рирующий с другими издателями, не может позволить себе печа-тать только то, с чем он лично согласен: он должен исходить из


| 41 |

единственного критерия — вероятности того, что рынок окажет-ся достаточно широк,чтобы обеспечить удовлетворительную при-быль на вложенный капитал.

Таким образом,рынок разрывает порочный круг и в конеч-ном итоге позволяет финансировать подобные предприятия не-большими суммами, собранными со многих людей, без необходи-мости убедить их сперва в своей правоте. В социалистическомобществе такой возможности нет; там есть только всесильное го-сударство.

Попробуем напрячь воображение и предположим, что со-циалистическое правительство сознает эту проблему и состоит излюдей, пекущихся о сохранении свободы. Способно ли оно выде-лить средства? Возможно, но неясно как. Оно может учредить ад-министративный орган по субсидированию подрывной пропаган-ды. Но как ему выбрать, кого поддерживать? Если он станет даватьвсем, кто попросит, он вскорости окажется без денег, ибо социа-лизм не в состоянии отменить элементарного экономического за-кона, согласно которому достаточно высокая цена порождает вы-сокое предложение. Сделайте агитацию радикальных воззренийв достаточной степени финансово привлекательной, и от агитато-ров не будет отбою.

К тому же свобода пропагандировать непопулярные воззре-ния вовсе не требует,чтобы такая пропаганда не несла с собой ника-ких издержек. Напротив, не было бы стабильных обществ, если быпропаганда радикальных изменений не была бы сопряжена с каки-ми-то издержками, и уж тем более субсидировалась. Вполне нор-мально,что люди приносят жертвы,пропагандируя идеи,в которыеискренне верят.Мало того,важно сохранить свободу только для тех,кто готов себе во многом отказывать, иначе свобода выродится вовседозволенность и безответственность.И принципиально необхо-димо, чтобы цена, которую платят за пропаганду непопулярныхвзглядов, была приемлемой и не отменяла саму возможность такойпропаганды.

Но это еще далеко не все. В свободном рыночном обществедостаточно иметь средства.Поставщики бумаги готовы продать еекак издателям Daily Worker,так и издателям Wall Street Journal.В со-циалистическом обществе недостаточно просто иметь средства.Гипотетическому стороннику капитализма придется уговорить го-сударственную бумажную фабрику продать ему бумагу, государ-ственную типографию — напечатать брошюры, государственное


| 42 |

почтовое отделение — разослать их по людям, государственное ве-домство — предоставить ему зал для выступления и т.д.

Возможно, существует какой-то способ преодоления всехэтих трудностей и сохранения свободы в социалистическом обще-стве. Нельзя утверждать, что это совершенно невозможно. Ясно,однако, что создание институтов, которые на деле будут сохранятьвозможность инакомыслия, сопряжено с весьма реальными труд-ностями. Насколько я знаю, никто из тех, кто выступает одновре-менно за социализм и свободу, не брался толком за эту проблемуи не начал всерьез разрабатывать институты, которые могли быобеспечить существование свободы при социализме. Зато совер-шенно ясно,почему рыночное капиталистическое общество благо-приятствует свободе.

Ярким практическим примером этих абстрактных принци-пов служит то,что произошло с Уинстоном Черчиллем.С 1933 годадо начала Второй мировой войны Черчиллю не разрешали высту-пать по английскому радио, которое, разумеется, было государ-ственной монополией под административным контролем Британ-ской радиовещательной корпорации (BBC). А ведь Черчилль былодним из виднейших граждан своей страны, членом парламента,бывшим министром, отчаянно пытавшимся всеми доступнымисредствами убедить своих соотечественников принять меры к пре-дотвращению опасности, исходящей от гитлеровской Германии.Ему не разрешали обратиться по радио к английскому народу, по-скольку ВВС являлась государственной монополией, а его взглядыпредставлялись слишком «спорными».

А вот другой поразительный пример — забвение голливуд-ского черного списка.Об этом сообщил 26 января 1959 года журналTime,который писал:

Во время церемонии вручения премий «Оскар» Голливудбольше всего старается соблюсти приличия.Однако двагода назад приличия были нарушены.Когда объявили,чтонекто Роберт Рич получил «Оскара» за сценарий фильма«Храбрец»,он так и не вышел на сцену.Роберт Рич оказалсяпсевдонимом,за которым скрывался кто-то из полутора-ста сценаристов... с 1947 года вносившихся кинопромы-шленностью в черный список по подозрению в том,чтоони были коммунистами или «попутчиками».Конфуз былособенно велик из-за того,что Академия киноискусствазапретила коммунистам и тем,кто ссылался на Пятую


| 43 |

поправку*,номинироваться на «Оскар».На прошлой неде-ле правило насчет коммунистов и тайна подлинного имениРича внезапно получили новый оборот.Оказалось,что Рич — это Дальтон Трамбо,сценаристфильма «Джонни получил винтовку»,один из первой «гол-ливудской десятки» сценаристов,отказавшихся дать пока-зания на слушаниях 1947 года о коммунизме в кинопромы-шленности.Как сказал продюсер Фрэнк Кинг,до тех портвердо стоявший на том,что Роберт Рич — это «молодойбородач,живущий в Испании»: «У нас обязанность передакционерами покупать по возможности лучшие сценарии.Трамбо принес нам „Храбреца“,и мы его купили»...Так был формально предан забвению голливудский чер-ный список.Неформально для сценаристов,чье имя попа-ло под запрет,он закончился уже давно.Сообщают,что поменьшей мере 15% нынешних голливудских фильмов пи-шутся сценаристами из черного списка.По словам продю-сера Кинга,«в Голливуде больше „призраков“ (авторов,работающих под чужим именем),чем на кладбище Фо-рест-лоун.Каждая здешняя компания пользуется работойтех,чье имя попало в черный список.Мы просто первымисказали вслух то,о чем все и так знают».

Можно думать, как думаю я, что коммунизм уничтожил бы все на-ши свободы,можно выступать против него с максимальной твердо-стью и решительностью — и в то же время считать нестерпимым,чтобы в свободном обществе человеку не позволяли вступать во вза-имоприемлемые добровольные отношения с другими лицами, по-тому что он верит в коммунизм или пытается за него бороться. Егосвобода подразумевает свободу бороться за коммунизм. Разумеет-ся,свобода подразумевает и свободу других людей при этих обстоя-тельствах с ним не общаться. Голливудский черный список был ак-том несвободы, ибо представлял собою сговор с использованиемсредств принуждения для предотвращения добровольной ассоциа-ции. Он не сработал именно потому, что рынок сделал сохранениечерного списка слишком дорогостоящим.Коммерческий интерес —то обстоятельство, что у владельцев и руководителей предприятий


| 44 |

* Пятая поправка к Конституции США гласит, что никто не обязан даватьв суде показания против самого себя. Ею нередко пользовались выступавшие передКомиссией по расследованию антиамериканской деятельности в период маккар'тизма. — Примеч. пер.

есть стимул заработать как можно больше денег,— защитил свобо-ду лиц,попавших в черный список,предоставив им альтернативнуюформу найма и дав людям стимул принимать их на работу.

Если бы Голливуд и кинопромышленность были госу-дарственными предприятиями или если бы дело происходилов Англии и речь шла о поступлении на работу в Британскую радио-вещательную корпорацию,трудно себе представить,чтобы «голли-вудская десятка» или ее аналоги нашли бы работу. Точно так жетрудно себе представить,чтобы решительные сторонники индиви-дуализма и частного предпринимательства — да и вообще реши-тельные сторонники любого мировоззрения помимо идеологиисохранения статус-кво — нашли работу при таких обстоятельствах.

Еще один пример той роли, какую играет рынок в деле со-хранения политической свободы, относится к нашему эпизодус маккартизмом. Оставив в стороне существо дела и вопрос обобоснованности предъявлявшихся тогда обвинений, полюбопыт-ствуем, на какую защиту могли рассчитывать допрашиваемые,и в особенности государственные служащие, от беспочвенных об-винений и попыток влезть в дела, обсуждать которые им не позво-ляла совесть? Если бы не было альтернативы государственной служ-бе,их апелляции к Пятой поправке свелись бы к пустому шутовству.

Главной их защитой было существование частнорыночнойэкономики,в рамках которой они могли заработать себе на хлеб.Да-же здесь защищенность их была не абсолютной. Многие потен-циальные частные наниматели не желали (правы они были или нет)брать на работу пригвожденных к позорному столбу. Вполне воз-можно,что издержки,которые несли многие из этих лиц,были кудаменее оправданны, чем издержки, с которыми обычно сопряженапропаганда непопулярных идей. Но суть дела в том, что издержкиэти были ограничены и не столь нестерпимы,как в том случае,еслисуществовала бы только государственная служба.

Интересно отметить, что непропорционально большаячасть этих лиц ушла,судя по всему,в секторы экономики с наиболь-шей конкуренцией — мелкий бизнес, торговля, фермерство, — гдерынок максимально приближается к идеальному свободному рын-ку. Покупая хлеб, никто не знает, кто вырастил для него пшеницу:коммунист или республиканец, конституционалист или фашистили,если уж на то пошло,негр или белый.Этим иллюстрируется то,как безличный рынок отделяет экономическую деятельность от по-литических взглядов и ограждает людей от дискриминации в их


| 45 |

экономической деятельности по причинам,не имеющим никакогоотношения к их производительности,вне зависимости от того,свя-заны ли эти причины с их взглядами или с их цветом кожи.

Как можно заключить из этого примера, в сохранении и ук-реплении капитализма свободной конкуренции наиболее кровнозаинтересованы именно те меньшинства, которые легче всего ста-новятся объектом недоверия и вражды со стороны большин-ства, — негры,евреи,инородцы (говорю лишь о самом очевидном).И тем не менее,как ни парадоксально,именно из этих групп набира-ется, как правило, непропорционально большое число врагов сво-бодного рынка — социалистов и коммунистов. Вместо того чтобыпризнать, что существование рынка ограждает их от неприязнен-ного отношения сограждан, они ошибочно относят на счет рынкаостаточную дискриминацию.

Глава II Роль государства в свободном обществе

Обычная претензия к тоталитарным странам состоит в том,что дляних цель оправдывает средства. Такая претензия, если понимать еебуквально,явно лишена логики.Если не цель оправдывает средства,то что? Однако этот легкий ответ не снимает со счетов упомянутуюпретензию,но лишь показывает,что она неудачно выражена.Отри-цать,что цель оправдывает средства,означает утверждать обиняка-ми, что существующая цель не является конечной, а конечнаяцель — это и есть использование адекватных средств. Желательнаона или нет, любая цель, требующая достижения скверными сред-ствами, должна уступить место более основополагающей цели, за-ключающейся в использовании приемлемых средств.

Для либерала адекватными средствами являются свободноеобсуждение и добровольное сотрудничество,из чего следует вывод,что любая форма принуждения для него неадекватна. Идеаломздесь является единодушие среди ответственных индивидов, до-стигнутое на основе свободного и исчерпывающего обсуждения.Это еще один способ выразить цель свободы, что подчеркивалосьв предыдущей главе.

С этой точки зрения роль рынка,как уже отмечалось,заклю-чается в том, что он допускает единодушие без единообразияи является системой действенного пропорционального представи-тельства.С другой стороны, характерной чертой действия, предпри-нимаемого по чисто политическим каналам,является его тенденциятребовать или навязывать значительную степень единообразия.Навопросы, как правило, необходимо давать простые ответы «да»и «нет», и в самом лучшем случае можно обеспечить лишь весьмаограниченный набор альтернатив.Этого вывода не меняет даже ис-пользование пропорционального представительства в явной поли-тической форме. Число отдельных групп, которые реально можнопредставить пропорционально,строго ограничено,а по сравнениюс пропорциональным представительством на рынке оно ограниче-но чудовищно. Есть и еще более важный момент: тот факт, что

Г Л А В А I I . Р О Л Ь Г О С У Д А Р С Т В А В С В О Б О Д Н О М О Б Щ Е С Т В Е

| 47 |

в норме конечным результатом должен быть закон,одинаково при-менимый ко всем группам, а не отдельные законоположения длякаждой представленной «стороны», означает, что пропорциональ-ное представительство в его политическом варианте не только недопускает единодушия без единообразия, но ведет к безрезультат-ности и раздробленности.Таким образом,оно приводит к разруше-нию любого консенсуса,на котором может быть основано единоду-шие с единообразием.

Совершенно очевидно,что существуют вопросы,к которымдейственное пропорциональное представительство неприложимо.Я не могу добиться того объема затрат на национальную оборону,какого хочется мне, а вы не можете добиться какого-то другогообъема средств. Что касается таких простых неделимых вопросов,то мы можем их обсуждать, спорить и голосовать. Но если уж мыпришли к решению, приходится подчиняться. Именно существо-вание таких неделимых проблем (к числу самых существенных от-носятся,очевидно,защита индивида и страны от посягательств) де-лает невозможной опору исключительно на индивидуальныедействия посредством рынка. Если нам необходимо тратить частьсвоих ресурсов на такие неделимые цели, мы должны улаживатьсвои разногласия через политические каналы.

Хотя использование политических каналов неизбежно,оно, как правило, ослабляет социальное единство, без которого неможет быть стабильного общества. Ослабление это будет мини-мальным, если согласие по поводу совместных действий должнобыть достигнуто лишь по узкому кругу вопросов, на которыелюди в любом случае имеют общие взгляды. Любое расширениекруга вопросов, по которым необходимо достичь ясно выражен-ного согласия,еще больше напрягает тончайшие нити,связываю-щие общество в единое целое. Если дело дойдет до проблемы,которая затрагивает людей глубоко,но по-разному,это может раз-рушить общество.Резкие расхождения по основополагающим во-просам редко возможно (если вообще возможно) разрешить по-средством избирательной урны; в конце концов оказывается, чтоих можно решить, хоть и не разрешить, лишь через конфликт.Кровавым подтверждением тому служит история религиозныхи гражданских войн.

Широкое использование рынка ослабляет нагрузку на со-циальную ткань, так как снимает необходимость подчиняться об-щему мнению во всех видах охватываемой рынком деятельности.


| 48 |

Чем шире диапазон деятельности,осуществляемой в рамках рын-ка, тем меньше вопросов, требующих чисто политического ре-шения и соответственно нуждающихся в достижении согласия.В свою очередь,чем меньше вопросов,требующих согласия,тем ве-роятней добиться согласия и сохранить в то же время свободноеобщество.

Единодушие — это,разумеется,идеал.На практике же мы неможем тратить то время и те силы, которые потребовались бы длядостижения полного единодушия по каждому вопросу.Нам прихо-дится довольствоваться меньшим. Таким образом, мы вынужденыв интересах дела исходить из воли большинства.Что принцип боль-шинства есть лишь дань целесообразности,а не основополагающийпринцип сам по себе,ясно видно из того факта,что наша готовностьприбегнуть к нему и размер требуемого нами большинства сами за-висят от серьезности рассматриваемого вопроса. Если вопрос ма-ловажен и меньшинство спокойно относится к перспективе пора-жения при голосовании, довольно будет простого большинстваголосов.С другой стороны,если меньшинство принимает какой-товопрос близко к сердцу, простого большинства уже недостаточно.Мало кто из нас,к примеру,согласится,чтобы вопрос о свободе сло-ва решался простым большинством. Наша юридическая системапроводит массу различий насчет того, какие вопросы требуют ка-кого типа большинства.Крайним случаем являются вопросы,вклю-ченные в Конституцию США.Эти принципы столь важны,что мыготовы сделать целесообразности лишь самую минимальнуюуступку. Для того чтобы их принять, было достигнуто некое подо-бие полного консенсуса, и нам потребуется некое подобие полногоконсенсуса для того,чтобы их изменить.

Включенный в нашу Конституцию и в писаные и неписаныеконституции других стран принцип самоограничения, призываю-щий к отказу от следования воле большинства в известных вопро-сах,и содержащиеся в этих конституциях или их эквивалентах кон-кретные положения, запрещающие меры принуждения противиндивидов, сами по себе следует считать достигнутыми посред-ством свободного обсуждения и отражающими существенное еди-нодушие по поводу используемых средств.

Теперь я перейду к более конкретному,хотя пока достаточноширокому рассмотрению вопроса о том, какие проблемы вообщенельзя решить при помощи рынка (или можно,но такой ценой,чтоиспользование политических каналов окажется предпочтительнее).


| 49 |

Государство как нормотворческий орган и третейский судья

Очень важно провести различие между повседневной человеческойдеятельностью и общими рамками обычаев и законов,в которых этадеятельность протекает. Повседневная деятельность подобна дей-ствиям участников игры;рамки эти подобны правилам игры,в кото-рой они участвуют. И точно так же, как в хорошей игре, требуется,чтобы участники игры принимали как ее правила,так и арбитра,ко-торый эти правила интерпретирует и обеспечивает их соблюдение.В хорошо организованном обществе требуется, чтобы его членыпришли к согласию насчет общих условий,которые будут регулиро-вать отношения между ними, насчет каких-то методов арбитражав случае разных интерпретаций этих условий и насчет каких-то спо-собов обеспечить соблюдение общепринятых правил. Как и в игре,в обществе большинство правил общежития являются незаплани-рованным следствием обычая и принимаются без рассуждения. Са-мое большее,мы открыто обсуждаем лишь незначительные переме-ны в принятых правилах, хотя совокупным результатом сериинезначительных модификаций может стать кардинальное изменениехарактера игры или общества. Как в игре, так и в обществе ни однасистема правил долго не продержится,если большинство участниковне будет подчиняться ей большую часть времени без внешних санк-ций;иными словами,если нет широкого общественного согласия.Номы не можем полагаться на один лишь обычай или на этот консенсусдля того, чтобы интерпретировать правила и добиваться их соблю-дения; нам нужен арбитр, третейский судья. В таком случае главныероли, которые государство играет в свободном обществе, таковы:предоставлять средства,пользуясь которыми мы сможем модифици-ровать правила; выступать в качестве посредника, когда мы по-раз-ному интерпретируем содержание правил; принуждать к выполне-нию правил тех немногих,кто иначе не станет участвовать в игре.

В свете сказанного:нужда в государстве возникает из-за то-го,что абсолютной свободы не бывает.Как ни привлекательна анар-хическая философия,в мире несовершенных людей анархия неосу-ществима.Свобода одного человека может вступать в конфликт сосвободой другого, и когда это происходит, чью-то свободу прихо-дится ограничить, чтобы сохранить свободу второго человека; каквыразился однажды член Верховного суда, «моя свобода размахи-вать кулаками должна быть ограничена расстоянием до вашего под-бородка».


| 50 |

Основная трудность при определении деятельности, кото-рой следует заниматься государству, заключается в необходимостиразрешать подобные конфликты между свободой различных инди-видов.В некоторых случаях ответить на этот вопрос легко.Нетруд-но заручиться почти полным единодушием по поводу тезиса, чтосвободу убивать своего соседа надо ограничить, дабы сохранить заним свободу жить. В других случаях ответить не так уж просто.В области экономической большие затруднения связаны с кон-фликтом между свободой объединений и свободой конкуренции.Какой смысл следует вкладывать в понятие «свободное» примени-тельно к предпринимательству? В США «свободу» в этом случае по-нимают так, что каждый свободен сделаться предпринимателем,а значит,уже существующие предприниматели не свободны избав-ляться от конкурентов кроме как посредством продажи лучшего то-вара по той же цене или того же товара по более низкой цене.Напро-тив, континентальная традиция обычно толкует это понятие в томсмысле, что предприниматели свободны поступать так, как им за-благорассудится, в том числе сговариваться о ценах, делить рынкии пользоваться прочими способами вытеснения потенциальныхконкурентов. Видимо, самая сложная конкретная проблема в этойобласти касается объединений рабочих, где особенно остро встаетвопрос о свободе объединений и свободе конкуренции.

Вот еще более существенная область экономики, в которойответить на этот вопрос и сложно, и весьма важно: определениеправ собственности. Развившееся с течением веков и занесенноев наши законоуложения понятие собственности настолько сдела-лось частью нашего сознания, что мы о нем не задумываемся и неосознаем, до какой степени понятия о том, что же является соб-ственностью и какие права обеспечивают владение ею, представ-ляют собой сложные социальные конструкты, а не самоочевидныеистины.Например,позволяет ли мне мое право на владение землейи моя свобода распоряжаться своей собственностью по своемуусмотрению отказывать другому в праве летать над моей землейв своем самолете? Или верх берет его право пользоваться своим са-молетом? Или это зависит от того, на какой высоте он летает? Илиот того, какой он производит шум? Требует ли добровольный вза-имообмен, чтобы он платил мне за право летать над моей землей?Или я должен платить ему, чтобы он воздержался от полетов надней? Достаточно упомянуть о гонорарах, авторском праве, патен-тах, пакетах акций корпораций, правах владельца прибрежной


| 51 |

полосы и т.п.,чтобы подчеркнуть роль общепринятых социальныхправил в самом определении понятия собственности, а это приво-дит к мысли, что наличие строго конкретного и общепринятогоопределения собственности во многих случаях куда важнее,чем са-мо содержание этого определения.

Еще одна область экономики,создающая особенно сложныепроблемы, — это денежная система. Ответственность государстваза денежную систему признается давно. Ее недвусмысленно преду-сматривает положение Конституции,уполномочивающее Конгресс«чеканить монету и регулировать ее стоимость, равно как и стои-мость иностранной монеты». По-видимому, ни в одной другойобласти экономической деятельности государственные полномо-чия не пользуются таким широким признанием. Это привычноеи сегодня уже почти автоматическое признание за государством та-кой ответственности делает вдвойне необходимым глубокое пони-мание оснований для этой ответственности, ибо оно увеличиваетопасность расширения государственных полномочий за пределыдеятельности, приемлемой в свободном обществе, — от обеспече-ния денежной структуры к распределению ресурсов среди индиви-дов.Мы подробно разберем эту проблему в главе III.

Резюмируем:организация экономической деятельности по-средством добровольного взаимообмена предполагает,что при по-мощи государства мы обеспечим соблюдение законопорядка, что-бы не допустить принуждения одних людей другими, выполнениедобровольно заключенных контрактов,определение прав собствен-ности,интерпретация и обеспечение соблюдения этих прав и обес-печение функционирования кредитно-денежной системы.

Деятельность, осуществляемая государством на основании технической монополии и «внешних эффектов»

Роль государства, которую мы только что рассмотрели, состоитв том, чтобы делать вещи, которые рынок не в состоянии сделатьсам для себя, а именно определять правила игры, выносить по нимтретейские решения и обеспечивать их выполнение.Мы можем так-же захотеть сделать при помощи государства какие-то вещи, кото-рые теоретически осуществимы и при посредстве рынка, однакотехнические и прочие условия сильно этому препятствуют.Все онисводятся к случаям,когда строго добровольный взаимообмен либочреват огромными издержками, либо практически невозможен.


| 52 |

Такие случаи делятся на два общих класса: (а) монополия и другиеподобные издержки рынка и (б) «внешние эффекты».

Взаимообмен по-настоящему доброволен только тогда,ког-да имеются почти равнозначные альтернативы. Монополия пред-полагает отсутствие альтернатив и тем самым ограничивает свобо-ду взаимообмена. На практике монополия часто, если не всегда,возникает вследствие государственной поддержки или сговорамежду отдельными лицами. В этом случае решение проблемы со-стоит в том,чтобы либо избегать государственного содействия мо-нополиям, либо строже следить за соблюдением правил, напримертех, которые содержатся в нашем антимонопольном законодатель-стве.Монополия,однако,может возникнуть и из-за того,что суще-ствование только одного производителя или предприятия более це-лесообразно в техническом отношении. Я осмелюсь заявить, чтотаких случаев меньше, чем обычно считается, но они, безусловно,бывают.Простейшим примером может служить телефонное обслу-живание конкретной местности. Я назову такие случаи «техниче-ской» монополией.

Когда технические обстоятельства делают монополию есте-ственным результатом конкурирующих рыночных сил,имеются,повсей видимости,лишь три альтернативных варианта:частная моно-полия, государственная монополия и государственное регулиро-вание. Все три варианта нехороши, так что приходится выбиратьменьшее из зол.Генри Саймонс,изучавший государственное регули-рование монополий в США,пришел к выводу,что результаты его на-столько ужасны,что государственную монополию он счел меньшимзлом.Видный немецкий либерал Вальтер Ойкен,изучавший государ-ственную монополию на немецких железных дорогах,пришел к вы-воду, что результаты ее настолько ужасны, что государственное ре-гулирование он счел гораздо меньшим злом. Почерпнув многоеу обоих исследователей,я скрепя сердце заключил,что наименьшимзлом (если с ним можно смириться) будет частная монополия.

Если бы общество было статичным и породившие техниче-скую монополию условия устойчиво сохранялись бы в дальнейшем,я не поддержал бы такого решения. Однако в быстро меняющемсяобществе условия, порождающие техническую монополию, тожечасто меняются, и я подозреваю, что государственное регулирова-ние и государственная монополия станут реагировать на такое из-менение условий менее гибко и будут менее склонны к самоупразд-нению,чем частная монополия.


| 53 |

Прекрасным примером служат американские железные до-роги. В XIX веке высокий уровень монополизации железнодорож-ного транспорта был, видимо, неизбежен в силу технических при-чин. Этим обосновывалось создание Комитета по межштатномутранспорту и торговле (Interstate Commerce Commission, или ICC).Но условия изменились.Появление автомобильного и воздушноготранспорта низвело монопольный элемент в железных дорогах доничтожного уровня. Тем не менее мы так и не упразднили ICC. На-против,ICC,бывший поначалу органом для защиты публики от эк-сплуатации со стороны железных дорог,превратился в орган по за-щите железных дорог от конкуренции со стороны грузовикови других транспортных средств, а еще позднее — и по защите ужесуществующих автотранспортных компаний от конкуренции состороны новичков. Точно так же в Англии после национализациижелезных дорог автотранспорт тоже сначала сделали государствен-ной монополией. Если бы американские железные дороги никогдане подвергались регулированию,почти наверняка транспорт,вклю-чая и железные дороги, сделался бы к сегодняшнему дню весьмаконкурентоспособной отраслью экономики, в которой почти неосталось бы элементов монополии.

Однако выбор меньшего из зол — частной монополии, го-сударственной монополии и государственного регулирования —нельзя сделать раз и навсегда, вне зависимости от конкретных об-стоятельств.Если речь идет о технической монополии на услугу илитовар, без которых трудно обойтись, и если монопольная властьприобретает большой размах,даже краткосрочные результаты част-ной неконтролируемой монополии могут быть неприемлемы,и тог-да меньшим злом окажется государственное регулирование или го-сударственная собственность.

Иногда техническая монополия может служить оправда-нием существующей de facto государственной монополии. Она неможет сама по себе оправдать государственную монополию,создав-шуюся за счет законодательного запрета с ней конкурировать.Например, совершенно ничем не оправдана наша нынешняя поч-товая монополия. Можно доказывать, что доставка почтовых от-правлений — это техническая монополия и что государственнаямонополия является наименьшим из всех зол.Рассуждая таким об-разом, можно еще обосновать существование государственнойпочты, но никак не нынешнее законодательство, запрещающее до-ставку почтовых отправлений кому бы то ни было другому.Если до-


| 54 |

ставка почты есть техническая монополия,то никто и так не выдер-жит конкуренции с государством. А если нет, то государству неза-чем ею заниматься.Выход только один: допустить к ней других.

Историческая причина того, что у нас существует почтоваямонополия, следующая: частная компания Pony Express, развозив-шая почту по всему американскому континенту, так хорошо веладело, что, когда государство занялось трансконтинентальной до-ставкой почтовых отправлений, оно не смогло успешно с ней кон-курировать и стало нести убытки. В результате появился закон, за-прещавший кому бы то ни было другому, кроме государства,доставлять почту. Вот почему Adams Express Company является се-годня инвестиционным трестом, а не действующей компанией.Я полагаю, что, если бы заниматься доставкой почты разрешиливсем, кто пожелает, ею заинтересовалось бы большое количествофирм, и эта архаическая область экономической деятельностиочень скоро претерпела бы революционные изменения.

Другая общая категория случаев,исключающих строго доб-ровольный взаимообмен, возникает тогда, когда поступки однихлиц имеют такое воздействие на других лиц, за которое нереальновзымать с них плату или выплачивать им компенсацию.Это пробле-ма «внешних эффектов». Очевидным примером послужит загряз-нение источника водоснабжения. Человек, загрязняющий источ-ник, по сути дела заставляет других обменивать чистую воду нагрязную.Возможно,что эти другие будут не прочь произвести этотобмен за деньги.Но,действуя поодиночке,они вряд ли смогут избе-жать этого обмена или добиться надлежащей компенсации.

Менее очевидным примером служит эксплуатация автодо-рог. В данном случае технически возможно установить, сколько ского причитается за пользование шоссе,и таким образом передатьих в частное обслуживание. Однако когда речь идет об автомаги-страли с большим числом въездов и выездов, сбор платы за поль-зование ею будет чрезвычайно дорогостоящим предприятием,если взыскивать в зависимости от предоставленных каждому ин-дивиду услуг, ибо в таком случае придется собирать дорожнуюпошлину на каждом въезде. Налог на бензин является куда болеедешевым методом взыскания пошлины, более или менее отра-жающим,в каких пределах водитель пользовался автодорогой.Од-нако этот метод не позволяет точно соотнести каждую выплатус конкретным использованием автодороги.В связи с этим вряд ливозможно, чтобы частнопредпринимательский сектор предоста-


| 55 |

влял эти услуги и собирал дорожную пошлину без установленияширокой частной монополии.

Эти соображения не относятся к дальним скоростным авто-страдам с большой плотностью движения и ограниченным числомвъездов и выездов. В их случае стоимость сбора платы невелика,и она вносится теперь во многих местах,да к тому же нередко суще-ствует множество альтернативных решений, и здесь проблема мо-нополии серьезно не встает. Поэтому есть все основания для того,чтобы эти автодороги находились в частном владении и обслужи-вании, и компания, обслуживающая автодорогу, должна получатьналоги на бензин,взысканные в связи с пользованием дорогой.

Интересный пример представляют парки и заповедники,поскольку они иллюстрируют разницу между случаями, которыеоправдываются или, наоборот, не оправдываются внешними эф-фектами, и поскольку почти все сразу признают содержание запо-ведников одной из несомненно важных функций государства. Од-нако в действительности, если внешними эффектами еще можетбыть оправдано существование городских парков,ими нельзя опра-вдать государственные заповедники типа Йеллоустонского нацио-нального парка или Большого Каньона. В чем коренное различиемежду ними? В случае городского парка чрезвычайно сложно опре-делить, кто извлекает из него пользу, и взыскать соответствующуюплату. Если парк находится в центре города, окружающие его домавыигрывают от существования открытого пространства, и в вы-игрыше остаются также проходящие через или мимо него.Держатьсборщиков пошлины у каждого входа или взимать ежегодную пла-ту с каждого выходящего на парк окна и дорого и сложно.С другойстороны, въездов в государственные заповедники, вроде Йеллоу-стона,немного;большинство посетителей проводят в них достаточ-но много времени, поэтому вполне реально поставить по кассеу всех въездов и взимать входную плату.Да сейчас это и делается,хо-тя плата за вход не покрывает всех издержек.Если публике настоль-ко нравится это времяпровождение,что она готова за него платить,у частного предпринимателя есть полный резон обеспечить ее таки-ми заповедниками.И разумеется,сейчас есть немало частных пред-приятий такого рода. Я что-то не могу себе представить никакихвнешних эффектов или существенных монопольных эффектов,ко-торые оправдали бы участие государства в этой области.

Соображения вроде тех, которые я рассматривал в катего-рии внешних эффектов,используются для обоснования буквально


| 56 |

всех мыслимых видов государственного вмешательства.Однако вомногих случаях такие обоснования суть лишь результаты односто-роннего освещения вопроса,а не добросовестное применение кон-цепции внешних эффектов. Эти эффекты — палка о двух концах.Они могут послужить причиной как для сужения деятельности го-сударства, так и для ее расширения. Внешние эффекты мешаютдобровольному взаимообмену, потому что очень сложно устано-вить факт и измерить степень их воздействия на третьих лиц. Нос этой же сложностью сопряжена и деятельность государства.Труд-но установить, когда внешние эффекты достаточно велики, чтобыоправдать издержки, связанные с их преодолением, и еще труднеераспределить эти издержки надлежащим образом.В результате,ког-да государство делает что-то для преодоления внешних эффектов,оно отчасти создает дополнительный набор внешних эффектовтем,что не взыскивает с индивидов,сколько положено,и не компен-сирует надлежащим образом их затрат. Какие эффекты серьезнее:исходные или новые,— зависит в каждом отдельном случае от кон-кретных обстоятельств, и ответить на этот вопрос можно лишьв самых общих чертах.Далее,использование государства для прео-доления внешних эффектов само по себе имеет весьма важныйвнешний эффект, не имеющий отношения к конкретному поводу,вызвавшему соответствующие административные действия. Каж-дый акт государственного вмешательства имеет своим непосред-ственным результатом сужение области индивидуальной свободы,а опосредованно угрожает сохранению свободы в силу причин,ука-занных в первой главе.

Наши принципы не дают однозначных рецептов насчет то-го,в каких пределах уместно пользоваться государством для совме-стного выполнения задач, которые нам сложно или невозможновыполнить с помощью строго добровольного взаимообмена.В каж-дом случае, когда предлагают прибегнуть к государственному вме-шательству, нам следует составить балансовую ведомость и за-писать в разные ее графы преимущества и недостатки такоговмешательства. Наши принципы говорят нам, какие факторы сле-дует записать слева,а какие — справа,и дают нам основания решать,какое значение следует придавать разным факторам. В частности,нам всегда следует заносить в графу недостатков, связанных с лю-бым обсуждаемым государственным вмешательством, его внеш-ний эффект, заключающийся в том, что оно представляет угрозудля свободы,и мы обязаны придавать этому эффекту большое зна-


| 57 |

чение. Какое именно значение нужно придавать ему или другимфакторам, зависит от обстоятельств. Например, если уже суще-ствующее государственное вмешательство невелико,мы придадимменьшее значение отрицательным результатам дополнительногогосударственного вмешательства. Прежде всего по этой причинемногие либералы былых времен, вроде Генри Саймонса, писавшиев то время,когда масштабы государственной деятельности были посегодняшним понятиям невелики,готовы были возложить на госу-дарство такие обязанности,которых сегодняшние либералы уже неодобрят,— так разрослись теперь государственные полномочия.

Деятельность, осуществляемая государством на патерналистских основаниях

Свободы имеет смысл добиваться лишь для людей,которые могут засебя ответить. Мы не верим в свободу для безумцев и детей. Нельзяуйти от необходимости проводить разграничительную черту междудееспособными и недееспособными индивидами, но это означаетв то же время,что наша конечная цель — свобода — есть по сути сво-ей понятие неоднозначное. Патернализм неизбежен по отношениюк тем,кто,по нашему разумению,не отвечает за свои поступки.

Самый чистый случай,видимо,тот,когда речь идет о безум-цах.Давать им свободу мы не хотим,но и расстреливать их мы тожене собираемся.Было бы замечательно,если бы для предоставленияим крова и ухода мы могли полагаться на добровольную деятель-ность индивидов. Но, мне думается, нельзя исключить возмож-ность, что такой благотворительности окажется недостаточно, хо-тя бы из-за внешнего эффекта,заключенного в том обстоятельстве,что я оказываюсь в выигрыше, если другой тратится на уход за ду-шевнобольным. По этой причине мы можем предпочесть, чтобыуход за ними был организован государством.

С детьми дело обстоит сложнее.Конечной функциональнойединицей нашего общества является не индивид,а семья.Однако тотфакт, что за единицу принимается семья, основан в значительнойстепени на целесообразности, а не на принципе. Мы полагаем, чтородители,как правило,лучше других способны защитить интересысвоих детей и вырастить из них ответственных индивидов,которымсвобода окажется по плечу. Однако мы не верим в свободу родите-лей делать с другими людьми все,что им заблагорассудится.Дети яв-ляются дееспособными индивидами в зародыше, и тот, кто веритв свободу, верит и в необходимость защиты их неотъемлемых прав.


| 58 |

Выражаясь иначе и на первый взгляд несколько бездушно:дети одновременно являются потребительским товаром и потен-циально ответственными членами общества. Свобода индивидовпользоваться своими экономическими ресурсами по своему усмо-трению включает свободу завести детей, то есть, так сказать, поку-пать услугу «дети» в качестве особой формы потребления. Однакопосле того, как вы воспользовались этим выбором, дети приобре-тают ценность сами по себе и обладают своей собственной свобо-дой,не являющейся продолжением свободы их родителей.

Патерналистские основания для государственной деятельно-сти во многих отношениях коробят либерала больше всего,ибо тре-буют принятия принципа — «одни люди могут решать за других»,—который либерал в большинстве его применений считает предосу-дительным и на котором он справедливо усматривает печать своихглавных интеллектуальных оппонентов, приверженцев коллекти-визма в том или ином его обличье, будь то коммунизм, социализмили государство всеобщего благосостояния. Тем не менее нет смы-сла притворяться,что проблемы проще,чем на самом деле.В каком-то объеме патернализм необходим, от этого не уйдешь. Как писалв 1914 году Дайси по поводу закона о защите умственно неполноцен-ных,«Закон об умственной неполноценности есть первый шаг по пу-ти,на который не откажется вступить ни один здравомыслящий че-ловек, но который, если зайти по нему слишком далеко, приведетполитиков к таким трудностям, какие им будет сложно преодолетьбез изрядного ущемления личной свободы»1.Нет рецептов,которыеподсказали бы нам,где остановиться.Мы вынуждены полагаться насобственные,отнюдь не безукоризненные суждения,а когда мы при-шли к какому-нибудь суждению — на свою способность убедить дру-гих в его истинности или на их способность нас переубедить.Как и вовсем остальном,нам приходится полагаться на некий консенсус,к ко-торому приходят несовершенные и предубежденные люди в резуль-тате свободного обсуждения,действуя методом проб и ошибок.

ЗаключениеГосударство, которое поддерживает законопорядок, определяетправа собственности, служит нам средством модификации правсобственности и других правил экономической игры,выносит тре-


| 59 |

1 Dicey А.V. Lectures on the Relation between Law and Public Opinion in Englandduring the Nineteenth Century / 2d. ed. London: Macmillan & Co., 1914. P. LI.

тейские решения по поводу разных толкований этих правил, обес-печивает соблюдение контрактов, благоприятствует конкуренции,обеспечивает кредитно-денежную систему, противодействует тех-ническим монополиям и преодолевает «внешние эффекты» (доста-точно важные,по общему мнению,для того,чтобы оправдать госу-дарственное вмешательство),выступает в качестве дополнительнойсилы по отношению к частной благотворительности и семье в делезащиты недееспособных (будь то умалишенные или дети) — такоегосударство,несомненно,выполняет важные функции.Последова-тельный либерал не является анархистом.

Но очевидно также,что такое государство будет иметь чет-ко ограниченные функции и воздержится от многих видов деятель-ности,которыми занимаются сегодня федеральное правительствои правительства штатов в Америке, а также правительства другихзападных стран. В последующих главах некоторые из этих видовдеятельности будут рассмотрены несколько подробнее, а кое-ка-кие из них были уже затронуты выше, однако, чтобы очертить туроль,которую либерал оставит за государством,имеет смысл про-сто перечислить под конец этой главы некоторые мероприятия,которые проводит в настоящий момент правительство США и ко-торые, на мой взгляд, нельзя оправдать в свете вышеозначенныхпринципов.

1.Программы поддержания паритетных цен на сельскохо-зяйственные продукты.2.Импортные тарифы или ограничения на экспорт,такие,как нынешние квоты на импорт нефти,сахарные квотыи т.п.3.Государственный контроль над объемом производства,например,посредством фермерской программы или черезпропорциональное распределение нефти,осуществляемоеТехасской железнодорожной комиссией.4.Контроль над квартплатой (rent control),вроде того,ко-торый все еще практикуется в Нью-Йорке,или более об-щий контроль над ценами и заработной платой,введенныйво время и после Второй мировой войны.5.Законодательно установленные минимальные ставкизаработной платы или максимальные цены,такие,какзаконодательно установленный максимум в 0%,которыйкоммерческий банк может выплачивать по вкладам довостребования,или законодательно фиксированные


| 60 |

максимальные проценты,которые могут выплачиватьсяна сбережения и срочные депозиты.6.Детальное регулирование областей экономической дея-тельности,такое,как регулирование транспорта Комите-том по межштатному транспорту и торговле.Когда такоерегулирование первоначально ввели для железных дорог,его еще можно было оправдать соображениями техниче-ской монополии,но они теперь не приложимы ни к одномувиду транспорта.Другой пример — детальное регулирова-ние банковского дела.7.Аналогичный пример,заслуживающий особого внима-ния,поскольку он связан с цензурой и нарушениями сво-боды слова,— это контроль над радио и телевидением,осу-ществляемый Федеральной комиссией по связи (FederalCommunications Commission).8.Нынешние программы социального обеспечения,осо-бенно программы помощи престарелым и пенсионногообеспечения,по сути дела заставляющие людей (а) расхо-довать определенную часть своих доходов на покупку стра-ховки на пенсию по старости и (б) покупать страховку у го-сударственной компании.9.Существующие в различных штатах и городах законыо лицензировании,разрешающие заниматься определен-ными видами производственной и хозяйственной деятель-ности только держателям соответствующих лицензий(когда лицензия — это нечто большее,чем просто налог,который должен платить каждый занимающийся соответ-ствующей деятельностью).10.Так называемые программы социального жилья и мас-са других субсидированных программ,направленных нарасширение жилищного строительства,таких,как гаран-тирование ипотечной деятельности,осуществляемоеФедеральным управлением жилищного строительства(FHA) и Управлением по делам ветеранов (VA) и т.п.11. Воинская повинность в мирное время. Принципамсвободного рынка соответствует добровольная армия,иными словами, наем солдат на службу. Непростительноне платить цену, требуемую для привлечения надлежащегочисла солдат. Нынешняя система неравноправна и произ-вольна, она серьезно ущемляет свободу молодых людей


| 61 |

распоряжаться своей жизнью и, скорее всего, обходитсяеще дороже, чем рыночная альтернатива (другое дело —всеобщее военное обучение для подготовки резервистовна случай войны; его можно оправдать, исходя из либе-ральных позиций).12.Парки и заповедники,о чем уже говорилось выше.13.Законодательный запрет на доставку почты с целью по-лучения прибыли.14.Платные автодороги,которые обслуживаются государ-ством и принадлежат ему,о чем см.выше.

Этот список далеко не полон.

Глава III Контроль над деньгами

«Полная занятость» и «экономический рост» сделались за последниедесятилетия излюбленными предлогами для расширения государ-ственного вмешательства в экономические дела.Говорят,что свобод-ная частнопредпринимательская экономика по природе своей неста-бильна. Если ее предоставить самой себе, она приведет к регулярноповторяющимся циклам чередующихся подъемов и спадов. По-этому в дело должно вмешаться государство, которое убережетэкономику от разброда и шатаний. Такие доводы звучали особен-но убедительно во время и после Великой депрессии 1930-х годови послужили одной из главных причин для выбора Нового курсав США и аналогичного расширения государственного вмешатель-ства в других странах.Позднее более популярным лозунгом сделал-ся «экономический рост».Доказывают,что государство должно по-заботиться о развитии экономики,дабы предоставить необходимыесредства для «холодной войны» и продемонстрировать неприсоеди-нившимся странам,что демократия способна развиваться быстрее,чем коммунистическое государство.

Эти аргументы способны только ввести нас в заблуждение.На самом деле Великая депрессия,как и большинство других перио-дов высокой безработицы,явилась результатом правительственнойбесхозяйственности, а не нестабильности, присущей частной эко-номике. Ответственность за кредитно-денежную политику былавозложена на особый государственный орган — Федеральную ре-зервную систему.В 1930 и 1931 годах она выполняла свои обязанно-сти настолько бездарно, что превратила в настоящую катастрофусокращение деловой активности, которое могло бы пройти доста-точно спокойно (см. разбор этой проблемы ниже, с. 69–76). Точнотак же и сегодня правительственные меры являются одним из важ-нейших факторов, тормозящих экономический рост в США. Та-рифы и прочие ограничения международной торговли, тяжелоеналоговое бремя,сложная и несправедливая структура налогообло-жения, регулятивные комиссии, установление государством зара-ботной платы и цен и масса других мер побуждают людей злоупо-

Г Л А В А I I I . К О Н Т Р О Л Ь Н А Д Д Е Н Ь ГА М И

| 63 |

треблять ресурсами и использовать их не по назначению, а такжепрепятствуют инвестированию новых накоплений.И для экономи-ческой стабильности, и для роста нам насущно необходимо не рас-ширение государственного вмешательства,а его сокращение.

Такое сокращение все равно оставит за государством важ-ную роль в этих областях. Имеет смысл использовать государстводля обеспечения стабильной кредитно-денежной структуры свобод-ного общества,что является важной составляющей его функции пообеспечению стабильной законодательной структуры. Желательнотакже,чтобы мы использовали государство для обеспечения общейюридической и экономической структуры, которая позволила былюдям развивать экономику,если это согласуется с их ценностями.

Основными областями государственной политики,имеющи-ми отношение к экономической стабильности, являются кредитно-денежная и бюджетная политика.В этой главе обсуждается внутрен-няя кредитно-денежная политика, в следующей — международнаякредитно-денежная структура,а в главе V — бюджетная политика.

В этой и в следующей главах наша задача заключается в том,чтобы удержать курс между двумя подходами, ни один из которыхнеприемлем,хотя в каждом есть свои плюсы.Сциллу здесь предста-вляет мнение,что чисто автоматический золотой стандарт и осуще-ствим и целесообразен и что он способен разрешить все проблемы,связанные с развитием экономического сотрудничества между ин-дивидами и странами в стабильных условиях. Харибдой являетсямнение,что необходимость приспосабливаться к непредвиденнымобстоятельствам требует передачи широкой дискреционной властигруппе специалистов, собранной в некоем «независимом» цент-ральном банке или в какой-то бюрократической организации.Ни тот ни другой подход не дал удовлетворительных результатовв прошлом и маловероятно,чтобы они дали их в будущем.

Либерал в принципе боится концентрации власти.Цель его состоитв том,чтобы сохранить максимальную степень свободы для каждо-го отдельного индивида, причем так, чтобы свобода одного немешала при этом свободе другого.По его мнению,для этого необхо-димо, чтобы власть была рассредоточена. Он с подозрением отно-сится к передаче государству любой функции, которая могла быбыть выполнена посредством рынка, поскольку добровольное со-трудничество заменяется при этом принуждением и поскольку рас-ширение роли государства угрожает свободе в других областях.


| 64 |

Необходимость рассредоточения власти представляет со-бой особо сложную проблему, когда речь идет о деньгах. По обще-му признанию,на государстве должна лежать какая-то ответствен-ность за денежные дела.Также по общему признанию контроль надденьгами может явиться мощным средством контроля над эконо-микой. Заложенная в нем сила ярко выразилась в знаменитом ле-нинском афоризме о том, что для разрушения общества надо по-дорвать деньги. Более прозаическим образом сила его выражаетсяв том,насколько контроль над деньгами с незапамятных времен по-могал суверену выжимать высокие налоги из населения, причемочень часто без официального согласия законодательного органа,если таковой имелся. Так происходило в старые времена, когда мо-нархи обрезали монеты и пользовались другими подобными улов-ками, так происходит и в наши дни, когда мы обзавелись болееизощренными современными методами, вроде запуска печатногостанка или простой подчистки бухгалтерских книг.Проблема заклю-чается в том, как утвердить систему, которая позволит государствунести ответственность за деньги, но в то же время ограничит пре-доставляемую при этом государству власть и не даст использоватьее для ослабления — а не упрочения — свободного общества.

Товарный стандартИсторически сложилось,что на протяжении столетий во множествесамых разных стран чаще всего прибегали к товарному стандарту,то есть к использованию в качестве денег какого-то вещественноготовара, например, золота или серебра, меди или олова, сигарет иликоньяка или каких-то других товаров.Если бы деньги состояли пол-ностью из какого-нибудь вещественного товара такого рода, тов принципе никакой нужды в государственном контроле не былобы. Количество обращающихся в обществе денег зависело бы отстоимости производства денежного товара, а не от иных обстоя-тельств.Изменения в количестве денег зависели бы от техническихусловий производства денежного товара и от изменений в спросе наденьги. Именно этот идеал вдохновляет многих приверженцев ав-томатического золотого стандарта.

Реально существующие товарные стандарты всегда весьмадалеко отходили от этой простой модели, не требующей государ-ственного вмешательства. На протяжении всей истории товарныйстандарт (к примеру, золотой или серебряный) сопровождался по-явлением фидуциарных (то есть не обеспеченных золотом) денег


| 65 |

той или иной разновидности, в теории подлежащих обмену на со-ответствующий денежный товар на твердо установленных усло-виях. Появление их вызывалось вполне веской причиной. С точкизрения общества в целом товарный стандарт обладает тем корен-ным недостатком, что для умножения наличного количества денегтребуется использовать реальные ресурсы. Людям приходится хо-рошо потрудиться, добывая золото из земли где-нибудь в ЮжнойАфрике,чтобы потом снова похоронить его в Форт-Ноксе или дру-гом аналогичном месте. Необходимость использования реальныхресурсов для функционирования товарного стандарта побуждаетлюдей изыскивать иные способы достижения того же результата,несопряженные с применением этих ресурсов.Если люди станут при-нимать в качестве денег бумажки с надписью «Я обещаю выплатитьтакое-то количество единиц товарного стандарта», эти бумажкисмогут выполнять ту же функцию, что и куски настоящего золотаили серебра,но для их производства понадобятся куда меньшие ре-сурсы.Это обстоятельство,которое я подробнее разбирал в другойработе1,представляет,с моей точки зрения,коренной недостаток то-варного стандарта.

Будь автоматический товарный стандарт реализуем,он былбы прекрасным решением стоящей перед либералом дилеммы —он обеспечил бы стабильную денежную систему, не связаннуюс опасностью безответственного злоупотребления финансовойвластью.Если бы,к примеру,широкая публика,вдохновленная ми-фологией золотого стандарта и считающая, что государственноевмешательство в его функционирование безнравственно и вредно,твердо поддерживала настоящий золотой стандарт, при котором100% денег в стране буквально состояло бы из золота,у нас имеласьбы действенная гарантия, что государство не сможет устраиватькомбинации с валютой и вообще предпринимать какие-либо безот-ветственные финансовые действия. При таком стандарте государ-ство обладало бы весьма ограниченными кредитно-денежнымиполномочиями.Но,как уже отмечалось,исторически такой автома-тической системы никогда не было. Она всегда тяготела к превра-щению в смешанную систему,в дополнение к денежному товару со-держащую такие фидуциарные элементы, как банковские билетыи депозиты или государственные банкноты. А как только появля-


| 66 |

1 Friedman M. A Program for Monetary Stability. New York: Fordham UniversityPress, 1959. P. 4–8.

лись фидуциарные элементы,государственного контроля над нимиизбежать становилось очень трудно, даже если они были выпуще-ны частными лицами.В основном это обусловливалось трудностя-ми борьбы с изготовлением фальшивых денег или их экономиче-скими эквивалентами. Фидуциарные деньги представляют собойконтракт,обещающий уплату стандартными деньгами.Чаще всегоскладывается так, что между заключением такого контракта и егореализацией проходит значительный промежуток времени. В свя-зи с этим обеспечить выполнение контракта непросто;отсюда же —соблазн заключать мошеннические контракты.Вдобавок стоит по-явиться фидуциарным элементам,как на само государство нападаетпочти неодолимый соблазн и оно начинает выпускать фидуци-арные деньги.Поэтому на практике товарные стандарты всегда тя-готели к превращению в смешанные, сопряженные с активным го-сударственным вмешательством.

Следует отметить, что, несмотря на все аргументы, выдви-гаемые многими в пользу золотого стандарта, в наши дни почтиникто не хочет настоящего, стопроцентного золотого стандарта.Те, кто, по их словам, хотят золотого стандарта, почти без исклю-чения имеют в виду ныне существующий стандарт или стандарт,действовавший в 1930-е годы; они имеют в виду золотой стандарт,осуществляемый центральным банком или каким-то иным госу-дарственным учреждением, которое держит небольшое количе-ство золота в качестве «обеспечения» (если воспользоваться этимвесьма неточным термином) фидуциарных денег. Некоторые за-ходят настолько далеко,что призывают к золотому стандарту тоготипа, который действовал в 1920-е годы, когда в обращении бук-вально находилось золото или золотые сертификаты,использовав-шиеся в качестве разменных денег (золотомонетный стандарт),однако даже они предпочитают, чтобы параллельно с золотом су-ществовали государственные фидуциарные деньги и депозиты,выпускаемые банками, которые держат частичные резервы либов виде золота, либо в виде фидуциарных денег. Даже в так называ-емые лучшие дни золотого стандарта в XIX веке,когда Английскийбанк якобы искусно им оперировал,денежная система была оченьдалека от настоящего автоматического золотого стандарта. Дажетогда им вовсю манипулировали. А теперь дело приняло куда бо-лее серьезный оборот, поскольку многие страны одна за другойвстали на ту точку зрения, что государство ответственно за «пол-ную занятость».


| 67 |

Я прихожу к заключению, что автоматический товарныйстандарт не является ни осуществимым,ни целесообразным реше-нием проблемы установления кредитно-денежной структуры сво-бодного общества. Он нецелесообразен, потому что с ним связаныбольшие издержки в виде ресурсов,использующихся для производ-ства денежного товара.Он неосуществим,потому что не существу-ет ни мифологии, ни общепринятых взглядов, которые сделали быего эффективным.

Этот вывод подкрепляется не только вышеприведенными ис-торическими данными, но и специфически американским опытом.С 1879 года,когда Соединенные Штаты возобновили золотые плате-жи после Гражданской войны, по 1913-й в США действовал золотойстандарт.Хотя он был ближе к настоящему автоматическому золото-му стандарту, чем всё, что мы имели после Первой мировой войны,он все равно являлся далеко не стопроцентным золотым стандартом.Государство выпускало бумажные деньги, а банки выпускали боль-шую часть средств обращения страны в виде депозитов; банковскиеоперации строго регулировались государственными органами: на-циональные банки регулировались Контролером денежного обраще-ния, а банки штатов — соответствующими банковскими органами.Количество золота,находившегося в руках казначейства и банков илинепосредственно у частных лиц в виде монет или золотых сертифика-тов, варьировалось и составляло в разные годы от 10 до 20% денеж-ной массы.Остальные 80–90% состояли из серебра,фидуциарных де-нег и банковских депозитов,не обеспеченных золотым резервом.

Задним числом может показаться,что эта система функцио-нировала достаточно хорошо.Но в то время американцы так не счи-тали. Одним из признаков недовольства явились в 1880-е годы де-баты по поводу серебра, кульминацией которых была знаменитаяречь Уильяма Брайана о «золотом кресте»*, задавшая тон выборам1896 года. Дебаты эти, в свою очередь, стали одной из главных при-чин глубокой экономической стагнации начала 1890-х годов. Воз-никли опасения, что США откажутся от золотого стандарта, вслед-ствие чего доллар упадет в цене по сравнению с другими валютами.Это привело к массовому отказу от доллара и утечке капитала, вы-звавшей дефляцию в США.


| 68 |

* Видный американский юрист и политический деятель Уильям ДженнингсБрайан (1860–1925), выступая на съезде Демократической партии 8 июля 1896 года,высказался против золотого стандарта и завершил свою речь словами: «... мы нераспнем человечество на золотом кресте». — Примеч. пер.

Следовавшие один за другим финансовые кризисы 1873,1884,1890 и 1893 годов подняли волну требований со стороны дело-вого мира и банков о проведении банковской реформы. Паника1907 года,когда банки дружно отказались выдавать деньги со счетовпо первому требованию,наконец превратила чувство недовольствафинансовой системой в решительные требования правительствен-ных действий.Конгресс создал Национальную кредитно-денежнуюкомиссию, и ее рекомендации, обнародованные в 1910 году, вопло-тились в Закон о федеральных резервах 1913 года. Реформы, нача-тые этим законом, пользовались поддержкой всех общественныхслоев, от рабочего класса до банкиров, и обеих политических пар-тий. Председателем Национальной кредитно-денежной комиссиибыл республиканец Нельсон У.Олдрич,а главным сторонником За-кона о федеральных резервах в Сенате был демократ Картер У.Гласс.

На практике изменения в финансовой структуре, произве-денные в соответствии с Законом о федеральных резервах, оказа-лись куда более радикальными, чем рассчитывали его авторыи сторонники. В момент принятия этого закона во всем мире гос-подствовал золотой стандарт,не вполне автоматический,но подхо-дивший к этому идеалу куда ближе,чем все,что мы имели с тех пор.Никто не сомневался,что так будет продолжаться и впредь,и властьФедеральной резервной системы будет таким образом ограниченатесными рамками.Не успели провести этот закон,как грянула Пер-вая мировая война.Начался массовый отказ от золотого стандарта.К концу войны Резервная система была уже не привеском к золото-му стандарту, введенным для того, чтобы обеспечить обмен однойформы денег на другие и осуществлять контроль и надзор над бан-ками. Она превратилась в мощный полновластный орган, способ-ный устанавливать количество денег в Соединенных Штатахи влиять на международные финансовые условия во всем мире.

Полномочный финансовый органСоздание Федеральной резервной системы стало наиболее значи-тельным изменением в американских кредитно-денежных инсти-тутах, по крайней мере с тех пор, как был принят Национальныйзакон о банковском деле времен Гражданской войны. Впервые современи истечения лицензии Второго банка США в 1836 году былучрежден отдельный официальный орган, наделенный предусмо-тренной законом ответственностью за состояние денежных дели теоретически имеющий достаточную власть, чтобы обеспечить


| 69 |

денежную стабильность или по крайней мере предотвратить явнуюнестабильность. В связи с этим поучительно сравнить то, что про-исходило до и после его создания,то есть,скажем,если взять два рав-новеликих периода — с конца Гражданской войны до 1914 годаи с 1914 года до настоящего момента.

Второй период, несомненно, отличался значительно боль-шей экономической нестабильностью, вне зависимости от того,будем ли мы измерять ее колебаниями денежной массы, цен илиобъема производства. Возросшая нестабильность отчасти объяс-няется последствиями двух мировых войн,пришедшихся на второйпериод и в любом случае ставших бы источниками нестабильностивне зависимости от наличной кредитно-денежной системы. Одна-ко, если даже исключить войну и послевоенные годы и рассматри-вать только мирные годы,скажем,с 1920-го по 1939-й и с 1947-го понастоящий момент, результат остается тем же. После создания Ре-зервной системы денежная масса,цены и объем производства сталиявно менее стабильны,чем прежде.Период наиболее значительнойнестабильности попадает, разумеется, на межвоенное время, когданесколько раз происходили резкие спады экономической активно-сти (1920–1921,1929–1933 и 1937–1938 годы).В истории Америки небыло другого двадцатилетнего периода, на который пришлось быцелых три резких спада.

Это поверхностное сравнение не является,конечно,доказа-тельством того,что Федеральная резервная система не сыграла ролив укреплении денежной стабильности. Возможно, трудности, с ко-торыми столкнулась Система, носили более серьезный характер,чем при ранее существовавшей кредитно-денежной структуре,и оставайся та в силе, привели бы к еще большей денежной неста-бильности. Однако это поверхностное сравнение должно, по край-ней мере, побудить читателя помедлить, прежде чем он примет наверу, что такое старое, могущественное и разветвленное учрежде-ние, как Федеральная резервная система, выполняет необходимуюи целесообразную функцию и служит для достижения тех целей,ра-ди которых оно было создано.

Внимательно изучив исторические данные, я лично при-шел к убеждению,что различия в уровне экономической стабиль-ности, выявленные этим поверхностным сравнением, в действи-тельности объясняются различиями между кредитно-денежнымиучреждениями. Эти данные убедили меня, что рост цен во времяи сразу после Первой мировой войны по крайней мере на треть


| 70 |

объясняется созданием Федеральной резервной системы, что онбы не произошел,если бы продолжала действовать старая банков-ская система, что масштабы каждого спада экономической актив-ности (1920–1921,1929–1933 и 1937–1938 годы) явились прямым ре-зультатом определенных действий (или бездействия) резервногооргана и не имели бы места при прежних денежных и банковскихпорядках. В эти и другие моменты вполне могла бы снижаться эко-номическая активность, но маловероятно, чтобы это привело к та-кому резкому снижению экономической активности.

Я не имею возможности привести здесь данные,свидетель-ствующие в пользу этого утверждения2. Однако в связи с тем, чтоВеликая депрессия 1929–1933 годов сыграла важную роль в форми-ровании (я бы сказал,в деформировании) взглядов широкой публи-ки на участие государства в экономических делах,возможно,имеетсмысл подробнее поговорить о том,как следует истолковывать этотэпизод в свете имеющихся данных.

Крах фондовой биржи в октябре 1929 года,положивший ко-нец наблюдавшейся в 1928 и 1929 году тенденции к повышению ко-тировок,часто — по причине его драматического характера — счи-тают началом и главной непосредственной причиной Великойдепрессии. Это не так. Пик деловой активности был достигнут в се-редине 1929 года, за несколько месяцев до краха. Вполне возможно,что пик был достигнут так рано отчасти в результате ограничениякредита, проводившегося Федеральной резервной системой, кото-рая пыталась унять «спекуляцию»: таким косвенным образом фон-довая биржа могла сыграть роль в подготовке снижения экономиче-ской активности.Крах фондовой биржи,в свою очередь,несомненноповлиял косвенным образом на доверие бизнесменов и на готов-ность людей тратить деньги, в результате чего деловая активностьослабла.Однако сами по себе эти обстоятельства не могли привестик резкому спаду экономической активности. Самое большее, на чтоони были способны, — это несколько продлить ее снижение и сде-лать его сильнее обычных незначительных спадов,сопровождавшихэкономическое развитие Америки на всем протяжении нашей исто-рии; но к катастрофе они привести не могли.

Примерно в течение года в снижении экономической актив-ности не проявилось еще ни одной из тех специфических черт,кото-


| 71 |

2 См. мою книгу «A Program for Monetary Stability» (New York: Fordham Univer'sity Press, 1959), а также: Friedman M., Schwartz A.J. A Monetary History of the UnitedStates, 1867–1960. Princeton, Princeton University Press, 1963.

рые будут определять дальнейшее развитие событий. Экономиче-ский спад был сильнее, чем он обычно бывает в первый год боль-шинства спадов, — возможно, из-за краха фондовой биржи плюсиз-за необыкновенно стесненного кредита, установившегося с се-редины 1928 года. Однако в нем не было никаких качественно но-вых особенностей,никаких признаков надвигающейся катастрофы.Если отбросить наивные рассуждения,сводящиеся к аргументу posthoc ergo proper hoc (после этого — значит вследствие этого),в эконо-мической ситуации, скажем, на сентябрь или октябрь 1930 года небыло ничего такого,что делало продолжительный и резкий спад по-следующих лет неизбежным или даже весьма вероятным. Заднимчислом ясно,что уже тогда Резервной системе надо было вести себяиначе,что ей не следовало допускать уменьшения бумажной массына почти 3% с августа 1929 года по октябрь 1930-го: в прошлом бу-мажная масса падала столь значительно только в период самыхсильных спадов экономической активности. Ошибку эту можнобыло простить,и уж конечно она не была решающей.

Характер снижения экономической активности кардиналь-но изменился в ноябре 1930 года, когда серия банковских бан-кротств привела к массовым «налетам» на банки,то есть попыткамвкладчиков снять деньги со счетов. Эпидемия эта перекидываласьс одного района страны на другой и достигла своей кульминации11 декабря 1930 года, когда потерпел крах Банк Соединенных Шта-тов. Этот крах возымел решающее действие не только потому, чтобанк, державший в виде депозитов более 200 миллионов долларов,был одним из крупнейших в стране,но и потому,что,хотя он являл-ся обычным коммерческим банком, название его давало многимлюдям в Америке и за границей основание полагать, что он был ка-ким-то официальным банком.

До октября 1930 года не было никаких признаков кризисаликвидности или утраты доверия к банкам.Однако с этого моментакризисы ликвидности начали обрушиваться на экономику один задругим. Волна банковских крахов на время стихала, но потом нака-тывала с прежней силой,поскольку несколько шумных банкротствили иные события снова подрывали доверие к банковской системеи вызывали новую серию «налетов».Последние имели большое зна-чение не только и не столько из-за банковских крахов,сколько из-заих воздействия на объем бумажной массы.

При банковской системе, основанной, как наша, на частич-ных резервах, банк, разумеется, не имеет по доллару денег (или их


| 72 |

эквивалента) на каждый доллар депозитов.Вот почему термин «де-позит» столь обманчив.Когда вы кладете в банк доллар наличными,наличность банка вырастает, может быть, центов на 15–20: осталь-ное банк тут же даст в долг через другое окошко. Заемщик может,в свою очередь,снова положить эти деньги в тот же или другой банк,и процесс повторяется заново.В результате на каждый доллар имею-щейся у них наличности банки должны несколько долларов в видедепозитов. Поэтому общий запас денег — наличность плюс депо-зиты — при всяком данном количестве наличности тем выше, чембольше пропорция денег, которую люди хотят держать в виде бан-ковских вкладов.В связи с этим всякая массовая попытка со сторо-ны вкладчиков «получить свои деньги» должна привести к умень-шению общего количества денег — кроме тех случаев,когда имеетсякакой-то способ создать дополнительную наличность,а банки обла-дают возможностью как-то ее получить. В противном случае одинбанк,пытаясь удовлетворить своих клиентов,начнет давить на дру-гие банки: требовать возвращения займов, продавать инвестицииили отзывать свои вклады, — а эти банки, в свою очередь, станутоказывать давление на третьи банки и т.д.Если не прервать этот по-рочный цикл, он расширяется все больше по мере того, как попыт-ки банков раздобыть наличность понижают стоимость ценных бу-маг,делают неплатежеспособными банки,которые в иных условияхкрепко стояли бы на ногах, подрывают доверие вкладчиков, и весьцикл начинается заново.

Подобная ситуация и в условиях банковской системы,суще-ствовавшей до создания Федерального резерва, приводила к бан-ковской панике и временной приостановке выдачи денег со счетов(как в 1907 году).Это было крайней мерой,на короткое время ухуд-шавшей положение дел. Однако мера эта имела и оздоровительноедействие.Она разрывала порочный цикл,ибо предотвращала даль-нейшее распространение эпидемии,не давала банкротству несколь-ких банков ложиться бременем на другие и не приводила к крахубанков,в остальных отношениях вполне здоровых.Через нескольконедель или месяцев,когда положение стабилизировалось,этот вре-менный запрет снимался,и начиналось оживление экономическойактивности,а не ее снижение.

Как мы видели, одной из главных причин создания Феде-ральной резервной системы была необходимость бороться с такимиситуациями.Ей были вручены полномочия создавать дополнитель-ную наличность, если люди начнут в массовом порядке требовать


| 73 |

денег вместо депозитов,и ей дали возможность предоставлять бан-кам наличность под обеспечение имеющихся у них активов. Пред-полагалось, что таким образом можно будет всегда предотвратитьнадвигающуюся панику,что отпадет необходимость временных за-претов на выплату денег со счетов и что депрессивных результатовденежных кризисов можно будет теперь полностью избежать.

Впервые нужда в этих полномочиях (и соответственно пер-вое испытание их эффективности) подоспела в ноябре-декабре1930 года в результате уже описанной выше череды банковских кра-хов.Резервная система провалила это испытание самым жалким об-разом.Она практически ничего не сделала для обеспечения банков-ской системы ликвидностью, очевидно не усматривая в закрытиибанков никакого повода для принятия особых мер. Однако стоитподчеркнуть,что Системе не хватило решимости,а не полномочий.И в этом случае, и в последующих у Системы было достаточно вла-сти, чтобы обеспечить банки наличностью, которую требоваливкладчики. Если бы она пошла банкам навстречу, банкротства уда-лось бы прекратить и обвал был бы предотвращен.

Первоначальная волна банковских крахов улеглась, и в на-чале 1931 года появились признаки растущего доверия к банкам.Резервная система воспользовалась этим и уменьшила свою соб-ственную неуплаченную сумму кредитов; иными словами, онапротивопоставила естественным силам, тянувшим экономикук подъему,мягкие дефляционные меры.И тем не менее налицо бы-ли явные признаки улучшения не только в кредитно-денежной сфе-ре, но и в других областях экономики. Если рассмотреть статисти-ческие данные за первые четыре-пять месяцев 1931 года вне связис последующими событиями,они обнаружат все признаки низшейточки экономического цикла и начала подъема.

Однако этот наметившийся подъем продолжался недолго.Новые банковские крахи привели к очередной серии «налетов» набанки и снова вызвали сокращение денежной массы. И опять Ре-зервная система смотрела на это сложа руки.Беспрецедентная лик-видация коммерческой банковской системы шла полным ходом,ноотчеты «аварийного ссудодателя» — Федеральной резервной систе-мы — показывают, что объем кредитов, предоставленных ею бан-кам — членам Системы,не увеличился,а уменьшился.

В сентябре 1931 года Англия отказалась от золотого стандар-та. До и после этого шага происходило изъятие золота, депониро-ванного в США. Хотя в предыдущие два года золото текло в США


| 74 |

потоком и американский золотой запас и резервное золотое покры-тие Федеральной резервной системы достигли рекордного уровня,Резервная система отреагировала на внешнюю утечку куда стреми-тельнее и энергичнее,чем на предшествовавшую внутреннюю утеч-ку. И сделала она это так, что внутренние финансовые трудностинеизбежно должны были возрасти.Почти через два года после глу-бокого спада экономической активности Система подняла учетнуюставку — процент, под который она была готова ссужать деньгивходящим в нее банкам,— резче,чем она поднимала ее в любой дру-гой столь же краткий период своей предыдущей и последующей ис-тории. Эта мера остановила утечку золота. Она также сопровожда-лась невероятным ростом числа банковских крахов и «налетов» набанки. За полгода — с августа 1931 года по январь 1932-го — при-близительно каждый десятый из существовавших тогда банков пре-кратил операции, а общий объем вкладов в коммерческих банкахсократился на 15%.

Временное изменение курса в 1932 году,сопровождавшеесязакупкой государственных облигаций на сумму в один миллиарддолларов, несколько замедлило экономический спад. Если бы этамера была принята в 1931 году,ее почти наверняка хватило бы,что-бы предотвратить вышеописанную катастрофу.Но к 1932 году вре-мя было уже упущено, и она оказалась всего лишь паллиативом,так что стоило Системе снова занять пассивную позицию, как завременным улучшением последовал новый крах, окончившийся«банковским праздником» 1933 года, когда все банки США былиофициально закрыты более чем на неделю. Система, созданнаяв основном для предотвращения временных остановок выдачи де-нежных вкладов,то есть мер,которые в прошлом не давали банкампрогореть, сперва позволила почти трети банков страны вылететьв трубу, а потом радостно приветствовала приостановку выдачивкладов, несравненно более долгую и худшую, чем предыдущие.Однако человеческая способность к самооправданию столь вели-ка, что в своем отчете за 1933 год Управление Федеральной резерв-ной системы умудрилось написать следующее: «Способностьбанков Федерального резерва удовлетворять огромный спрос наденьги в период кризиса продемонстрировала эффективность де-нежной системы страны в рамках Закона о федеральных резервах...Трудно сказать, куда зашла бы депрессия, если бы Федеральная ре-зервная система не проводила политику обширных закупок на от-крытом рынке».


| 75 |

С июля 1929 года по март 1933-го денежная масса в Соеди-ненных Штатах сократилась в общей сложности на треть, и болеедвух третей сокращения произошло после отказа Англии от золо-того стандарта. Если бы не было допущено падение объема денеж-ной массы (а этого можно и нужно было не допустить),спад эконо-мической активности был бы и менее продолжительным, и менееглубоким. Он все равно мог бы оказаться относительно глубокимпо историческим меркам. Однако совершенно немыслимо, чтобыв течение четырех лет денежный доход упал более чем наполовину,а цены — более чем на треть,если бы не произошло сокращение бу-мажной массы. Я не знаю ни одной глубокой депрессии ни в однойстране,которая не сопровождалась бы резким сокращением бумаж-ной массы, и также ни одного резкого сокращения бумажной мас-сы,которое не сопровождалось бы глубокой депрессией.

Великая депрессия в США не только не была признаком не-стабильности, присущей системе частного предпринимательства:она показала,какой вред способны нанести ошибки,сделанные гор-сткой людей, обладающих широкой властью над кредитно-денеж-ной системой целой страны.

Быть может, в свете тех знаний, которыми люди обладалив то время,ошибки эти были простительны (хотя я считаю,что этоне так).Но это к делу не относится.Любая система,дающая неболь-шой группе людей такую большую власть и такие широкие власт-ные полномочия, что совершенные ошибки (простительны ониили нет) способны привести к столь далеко идущим послед-ствиям, — это плохая система. Поборники свободы считают ееплохой системой просто потому,что она предоставляет небольшо-му числу людей слишком большую власть без эффективного кон-троля со стороны общества; в этом состоит ключевой политиче-ский аргумент против «независимого» центрального банка.Однакосистема эта плоха даже для тех,кто ставит благоустроенность жиз-ни выше свободы. Ошибок — простительных или непроститель-ных — невозможно избежать при системе, которая рассредоточи-вает ответственность, наделяя при этом небольшое число людейширокой властью, и таким образом ставит важные политическиерешения в слишком большую зависимость от случайных черт че-ловеческого характера. В этом состоит ключевой технический ар-гумент против «независимого» банка.Перефразируя Клемансо,де-ньги — это вещь слишком серьезная, чтобы доверять их господамиз центрального банка.


| 76 |

Правила вместо властных органовЕсли мы не можем достичь желаемых целей ни опираясь на настоя-щий автоматический золотой стандарт,ни наделяя широкими пол-номочиями независимые органы, как же еще можно организоватькредитно-денежную систему, чтобы она была стабильна и в то жевремя ограждена от безответственного государственного вмеша-тельства, систему, которая обеспечит общество свободного пред-принимательства необходимой монетарной структурой и в то жевремя не сможет быть использована как источник власти,угрожаю-щей экономической и политической свободе?

На сегодняшний день придуман лишь один способ, обе-щающий удачу.Надо попытаться учредить власть законов,а не лю-дей путем законодательного установления правил, регулирующихкредитно-денежную политику;эти правила позволят обществу кон-тролировать кредитно-денежную политику при помощи политиче-ских властей и в то же самое время не допустят,чтобы эта политикабыла подвержена случайным прихотям политической власти.

Вопрос о законодательном установлении правил для кредит-но-денежной политики тесно связан с предметом, на первый взглядне имеющим никакого отношения к делу, а именно с аргументомв защиту Первой поправки к Конституции США.Стоит кому-нибудьзаговорить о целесообразности законодательных правил контролянад деньгами,как следует стереотипный ответ,что нет никакого смы-сла связывать этим руки кредитно-денежному органу, поскольку,если он захочет, он всегда может по своей воле сделать то, что пред-писывают ему правила,но в дополнение к тому у него есть еще и дру-гие альтернативы,поэтому он,«разумеется»,справится с делом луч-ше безо всяких правил.Другая версия этого аргумента применяетсяк законодательному органу. Если этот орган готов принять такиеправила,говорят нам,разумеется,он также не откажется диктовать«правильную» кредитно-денежную политику в каждом конкретномслучае. Каким же тогда образом, спрашивается, принятие этих пра-вил обезопасит нас от безответственных политических решений?

Тот же аргумент применим, с небольшими словесными ва-риациями, к Первой поправке Конституции и в равной степени ковсему Биллю о правах.Можно ведь сказать:не абсурдно ли,что у насимеется стандартный запрет на нарушения свободы слова? Почемубы не брать каждый случай по отдельности и не разрешать его в ин-дивидуальном порядке? Разве это не аналог обычного аргументанасчет кредитно-денежной политики,когда говорят,что не следует


| 77 |

заранее связывать руки финансовому органу и что ему нужно датьсвободу решать каждый вопрос в индивидуальном порядке,по ме-ре поступления? Почему тогда этот аргумент не используют для ре-шения вопроса о свободе слова? Один хочет стоять на углу и пропо-ведовать контроль над рождаемостью, другой — коммунизм,третий — вегетарианство и так далее,ad infinitum.Почему бы не из-давать всякий раз закон,гарантирующий каждому из них право рас-пространять свои конкретные взгляды или отказывающий емув этом праве? Или, если взглянуть по-другому, почему бы не наде-лить какой-нибудь административный орган властью решать такиевопросы? Сразу же становится очевидно,что,если бы мы разбираликаждый такой случай по мере поступления,большинство почти на-верняка проголосовало бы за ограничение свободы слова почти вовсех случаях, а может, и в каждом отдельном случае. Если вынестина голосование, имеет ли X право пропагандировать контроль надрождаемостью,большинство почти наверняка выскажется против,и то же самое произойдет с коммунистом. Ну, вегетарианец, воз-можно,еще как-нибудь пройдет,хотя поручиться нельзя и тут.

А теперь представим себе, что все эти случаи сгруппированывместе и население просят проголосовать за весь пакет в целом,то естьпроголосовать либо за то, чтобы свобода слова была во всех случаяхпозволена,либо,напротив,чтобы она была во всех случаях запрещена.Очень возможно и,я бы сказал,даже весьма вероятно,что подавляю-щее большинство проголосует за свободу слова, то есть, голосуя завесь пакет, люди проголосуют диаметрально противоположным об-разом,чем если бы они голосовали по каждому случаю в отдельности.Почему? Одна причина заключается в том,что человек гораздо резчереагирует на то, что его самого лишают свободы слова, когда он ока-зывается в меньшинстве, чем на то, что свободы слова лишают дру-гих,когда он примыкает к большинству.Вследствие этого, голосуя завесь пакет, человек придает гораздо больше значения более редкимслучаям нарушения собственной свободы слова, когда он находитсяв меньшинстве,чем более частым нарушениям чужой свободы слова.

Другая причина,имеющая более непосредственное отноше-ние к кредитно-денежной политике, заключается в том, что, когдавсе случаи рассматриваются одним пакетом, становится очевидно,что проводимая политика обладает кумулятивными эффектами,которые, как правило, не признаются и не принимаются в расчет,если голосовать по каждому случаю в индивидуальном порядке.Ког-да голосуют, имеет ли Джонс право проповедовать на углу, невоз-


| 78 |

можно учесть положительное воздействие официально принятойобщей политики, разрешающей свободу слова. В подобном случаеневозможно учесть тот факт, что общество, в котором люди не сво-бодны выступать на углу без специальной законодательной санк-ции, — это общество,в котором развитие новых идей,эксперимен-тирование,перемены и т.п.будут встречать на своем пути огромноечисло помех, очевидных всем нам благодаря тому, что мы, по сча-стью,живем в обществе,ограничившем себя принципом не рассма-тривать всякий вопрос свободы слова в индивидуальном порядке.

Те же самые соображения справедливы и относительно кре-дитно-финансовой сферы. Если рассматривать каждый случайв индивидуальном порядке, то во многих случаях, скорее всего, бу-дет принято неправильное решение, поскольку люди, принимаю-щие решения, рассматривают лишь ограниченную область и непринимают во внимание совокупных последствий всей политикив целом.С другой стороны,если какое-то общее правило принима-ется для целой группы случаев, само существование этого правилаоказывает благотворное влияние на настроения,взгляды и надеждылюдей; если бы точно такие же решения принимались в индиви-дуальном порядке,этого благотворного влияния не было бы.

Если решено, что следует законодательно установить какое-то правило,встает вопрос: какое именно? Люди,придерживающие-ся в общем либеральных взглядов, чаще всего предлагают правило,касающееся уровня цен,а именно законодательное предписание кре-дитно-денежным учреждениям поддерживать стабильный уровеньцен. Я считаю, что это правило не годится. Не годится оно потому,что ставит себе задачи, которые кредитно-денежный орган своимидействиями решить не способен,ибо у него нет на это ясно очерчен-ной и прямой власти. Поэтому оно создает проблему рассредоточе-ния ответственности и предоставления этому органу слишком боль-шой свободы действий. Спору нет, между кредитно-денежнымирешениями и уровнем цен существует тесная взаимосвязь. Но вза-имосвязь эта не настолько тесна, неизменна или непосредственна,чтобы задача достижения стабильного уровня цен была подходя-щим ориентиром для каждодневной деятельности такого органа.

Я более подробно разбираю вопрос о правиле,которое нужнопринять,в другой работе3.В связи с этим я ограничусь здесь изложени-ем выводов. Исходя из нынешнего состояния наших знаний о пред-


| 79 |

3 См.: Friedman M. A Program for Monetary Stability… P. 77–99.

мете,мне кажется,что это правило лучше всего сформулировать с точ-ки зрения поведения денежной массы.В данный момент я остановил-ся бы на законодательно установленном правиле, предписывающемкредитно-денежному органу обеспечивать некие конкретные темпыроста денежной массы.Для этого я определил бы денежную массу каксумму денег,находящихся вне коммерческих банков и вкладов в этихбанках.Я вменил бы Резервной системе в обязанность следить за тем,чтобы общий денежный запас,определяемый вышеуказанным обра-зом,рос месяц за месяцем (а если возможно,и день за днем) на X про-центов в год,где X есть число между тремя и пятью.Как именно будетопределено понятие денег и какие именно будут установлены темпыроста, имеет куда меньшее значение, чем сам факт, что это понятиетвердо определено,а темпы роста четко обозначены.

Хотя это правило резко ограничит полномочия кредитно-денежных органов,при нынешнем состоянии дел оно все равно со-хранит за Федеральным резервом и за Казначейством чрезмернуюсвободу решать,как именно добиваться установленных темпов рос-та денежной массы,свободу контролировать и регулировать долго-вые отношения, надзирать за банками и т.п. Целесообразны и осу-ществимы дальнейшие банковские и финансовые реформы,которые я подробно разобрал в другой работе. Они ликвидируютнынешнее государственное вмешательство в операции по креди-тованию и капиталовложениям и превратят государственныеоперации по финансированию из постоянного источника неста-бильности и неопределенности в относительно размеренныйи предсказуемый вид деятельности. Однако, хотя эти дальнейшиереформы весьма важны, они не имеют такого основополагающегозначения, как принятие правила, ограничивающего полномочиякредитно-денежных органов в отношении денежной массы.

Я хотел бы подчеркнуть, что не считаю свое предложениевенцом кредитно-денежной мудрости, неким окончательным ре-цептом, который следует занести на вечные скрижали. Просто мнедумается, что в свете наших нынешних знаний оно увереннее дру-гих обещает разумную степень кредитно-денежной стабильности.Хотелось бы надеяться, что, воспользовавшись им и больше узнаво кредитно-денежных делах, мы сможем выработать еще лучшиеправила, которые приведут к еще лучшим результатам. Такое пра-вило представляется мне единственным доступным ныне способомсделать кредитно-денежную политику столпом свободного обще-ства,а не угрозой его основам.

Глава IV Международные финансовые и торговые отношения

Проблема международных кредитно-денежных отношений — этопроблема отношений между валютами разных стран; это пробле-ма условий,на которых люди могут обменивать американские дол-лары на фунты стерлингов, канадские доллары на американскиеи т.п.Проблема эта тесно связана с контролем над деньгами,кото-рый мы разбирали в предыдущей главе.Она связана также с поли-тикой, которую государство проводит в области международнойторговли, поскольку контроль над международной торговлей яв-ляется одним из методов влияния на платежи по международнымсделкам.

Значение международных кредитно+денежных отношений для экономической свободы

Хотя вопросы международных кредитно-денежных отношенийносят сугубо технический характер и пугают своей сложностью,ли-берал не может их игнорировать.Не будет преувеличением сказать,что наиболее серьезную ближайшую угрозу экономической свобо-де в США (не считая, конечно, Третьей мировой войны) предста-вляло бы сегодня введение мер контроля над экономикой с тем,чтобы «разрешить» проблемы платежного баланса.Вмешательствов международную торговлю кажется невинным явлением и можетполучить поддержку людей, которые в иных ситуациях относятсяк государственному вмешательству в экономические дела с опа-ской. Многие бизнесмены даже воспринимают такое вмешатель-ство как составную часть «американского образа жизни». И тем неменее мало какие виды вмешательства в экономику способны рас-пространиться столь широко, как этот, и нанести столь губитель-ный ущерб свободному предпринимательству. Богатый опытпоказывает, что наиболее эффективный способ превращения ры-ночной экономики в авторитарную — это, для начала, введениепрямого контроля над обменом валюты. Один этот шаг неизбеж-но ведет к нормированию импорта, к контролю над промышлен-

Г Л А В А I V. М Е Ж Д У Н А Р О Д Н Ы Е Ф И Н А Н С О В Ы Е И Т О Р Г О В Ы Е О Т Н О Ш Е Н И Я

| 81 |

ностью,использующей импортные товары или производящей то-вары вместо импортных, и так далее, по нескончаемой спирали.И тем не менее даже такой,в общем,твердый сторонник свободно-го предпринимательства,как сенатор Барри Голдуотер,при обсуж-дении так называемого «золотого потока» (gold flow) временами го-ворил, что ограничения на операции в иностранной валюте могутбыть необходимы в качестве «лекарства».Но такое «лекарство» го-раздо вреднее самой болезни.

Ничто не ново под солнцем, тем более в сфере экономиче-ской политики; всё якобы «новое» в ней — это, как правило, плохозамаскированная идея,отброшенная еще в прошлом или позапро-шлом столетии. Однако, если я не ошибаюсь, полный контроль надвалютными операциями и так называемая «неконвертируемостьвалюты» представляют здесь исключение: их происхождение изо-бличает их авторитарную подоплеку. Насколько я знаю, их приду-мал Яльмар Шахт в первые годы нацистского режима. Разумеется,в прошлом бывало немало случаев,когда какая-нибудь валюта счи-талась неконвертируемой.Однако тогда это означало,что данное го-сударство не хочет или не может обменивать бумажные деньги назолото или серебро (или другой тогдашний денежный товар) по уза-коненной ставке.Изредка это означало,что страна запрещает своимгражданам или жителям обменивать бумажки,содержащие обеща-ние выплатить определенную сумму в денежных единицах этойстраны,на аналогичные бумажки,суммы на которых были выраже-ны в денежных единицах другой страны, или на монеты, или цен-ные металлы в слитках. Например, во время Гражданской войныв США и на протяжении пятнадцати лет после нее американские де-ньги были неконвертируемы в том смысле,что обладатель долларовне мог прийти с ними в казначейство и поменять их на некое фикси-рованное количество золота. Но на протяжении всего этого перио-да он имел право покупать золото по рыночной цене или продаватьи покупать английские фунты за американские деньги по любой це-не,взаимно устраивающей обе стороны.

В США доллар неконвертируем в старом смысле словас 1933 года. Закон запрещает американским гражданам держатьзолото или продавать и покупать золото. Доллар не является не-конвертируемым в новом смысле этого термина. Но, к несчастью,складывается впечатление, что мы принимаем курс, который ра-но или поздно почти наверняка поведет нас именно в этом напра-влении.


| 82 |

Роль золота в кредитно+денежной системе СШАЛишь инерция старых представлений заставляет нас по-прежнемусмотреть на золото как на центральный элемент нашей кредитно-денежной системы.Если охарактеризовать роль золота в американ-ской политике более точно,то оно является главным образом това-ром, цена на который поддерживается, как поддерживаются ценына пшеницу и прочие сельхозпродукты.Имеющаяся у нас програм-ма поддержания цен на золото отличается от такой же программыв отношении пшеницы тремя важными моментами:во-первых,мыплатим поддержанную цену (support price) не только отечествен-ным, но и иностранным производителям; во-вторых, мы свободнопродаем золото по поддержанной цене только иностранным, а неотечественным покупателям; в-третьих, — и в этом заключаетсяважный пережиток монетарной роли золота — казначейство упол-номочено выпускать деньги (так сказать, печатать бумажные день-ги),чтобы платить за покупаемое им золото,так что расходы на по-купку золота не фигурируют в бюджете и необходимые для этогосуммы не требуют официального ассигнования Конгрессом.Точнотак же,когда казначейство продает золото,в ведомостях отмечаетсяпросто уменьшение числа золотых сертификатов,а не выручка,по-ступающая в бюджет.

Когда в 1934 году цена на золото была впервые установленана ее нынешнем уровне (35 долларов за унцию), она намного пре-вышала цену золота на свободном рынке. Вследствие этого золотопотекло в США рекой, наш золотой запас за шесть лет утроился,и в наших руках оказалось больше половины мирового золотого за-паса. «Излишки» золота накопились у нас по той же причине, чтои «излишки» пшеницы: государство предложило цену,превышаю-щую рыночную.Позднее положение изменилось.Если установлен-ная законом цена на золото продолжала составлять 35 долларов,це-ны на другие товары удвоились или утроились. Поэтому теперь35 долларов меньше цены золота на свободном рынке1. В результа-те этого у нас теперь «дефицит» вместо «излишков»,и исключитель-но по той же самой причине, по которой установление потолкаквартплаты приводит к «дефициту» на жилую площадь, а именнопотому,что государство пытается удержать цену на золото на уров-не ниже рыночного.


| 83 |

1 Следует предупредить, что здесь есть тонкий момент: многое зависит оттого, чтó принять за постоянную при расчете цен на свободном рынке, особенно ког'да речь идет о монетарной роли золота.

Цену на золото уже давно разрешили бы поднять — как по-зволяют время от времени поднимать цену на пшеницу, — если быне то случайное обстоятельство, что главными производителямизолота (которые соответственно больше всех выиграют от повыше-ния его цены) являются Советская Россия и Южная Африка,то естьстраны,к которым США испытывают минимальные политическиесимпатии.

Государственный контроль над ценой на золото (не меньше,чем контроль над любой другой ценой) несовместим со свободнойэкономикой. Следует провести резкое разграничение между такимпсевдозолотым стандартом и использованием золота в качестве де-нег в рамках подлинного золотого стандарта, которое вполне сов-местимо со свободной экономикой,хотя,возможно,и нереалистич-но. Даже в большей степени, чем само назначение цен, связанныес ними меры,принятые администрацией Рузвельта в 1933 и 1934 го-дах, когда она подняла цену на золото, представляли собой резкийотход от либеральных принципов и создали ряд прецедентов,кото-рые потом превратились в бич свободного мира. Я имею в виду на-ционализацию золотого запаса, запрещение иметь золото в част-ном владении для кредитно-денежных целей и отмену золотыхоговорок в государственных и частных контрактах.

Законы, принятые в 1933 и 1934 годах, потребовали, чтобычастные лица передали все имеющееся у них золото федеральномуправительству. Им была выплачена компенсация в соответствиис прежней официальной ценой,которая в то время была определен-но ниже рыночной. Чтобы добиться эффективности этих законо-положений, частная собственность на золото на территории СШАбыла запрещена, за исключением использования золота для изгото-вления произведений декоративного искусства.Трудно представитьсебе меру,более губительную для принципов частной собственности,на которых зиждется свободно-предпринимательское общество.Нетникакой принципиальной разницы между такой национализациейзолота по искусственно заниженной цене и национализацией землии фабрик,проведенной по искусственно заниженной цене ФиделемКастро. На каких это принципиальных основаниях может прави-тельство США возражать против кубинской национализации,еслионо само совершило аналогичную? Однако некоторые сторонникисвободного предпринимательства настолько слепы, когда дело ка-сается золота,что в 1960 году глава компании Morgan Guaranty Trust(наследницы Morgan & Со) Генри Александер предложил, чтобы


| 84 |

закон, запрещающий гражданам США владеть золотом в частномпорядке,был распространен на золото,которое граждане держат заграницей! Когда президент Эйзенхауэр принял предложение Алек-сандера,банковский мир практически не издал ни звука протеста.

Хотя запрещение частной собственности на золото объяс-няли необходимостью «сохранить» его для монетарного исполь-зования, введено это запрещение было не из кредитно-денежныхсоображений (разумны эти соображения сами по себе или нет).Национализация золота была проведена для того, чтобы государ-ство могло пожать всю «бумажную» прибыль от повышения ценна золото (или,быть может,чтобы не дать заработать на этом част-ным лицам).

Отмена золотых оговорок преследовала аналогичную цель.И эта мера тоже наносила удар по основным принципам свободно-го предпринимательства.Контракты,заключенные по доброй волеи полному согласию обеих сторон,были объявлены недействитель-ными к выгоде одной из этих сторон!

Текущие платежи и бегство капиталаГоворя о международных кредитно-денежных отношениях в болееобщем плане,следует проводить различие между двумя весьма раз-ными проблемами: платежным балансом и опасностью массовыхзакупок золота. Проще всего разницу между этими проблемамиможно проиллюстрировать при помощи аналогии с обычным ком-мерческим банком.Банк должен вести дела так,чтобы поступленияв виде платы за обслуживание,процентов на займы и т.д. составля-ли достаточно большую сумму для покрытия его расходов: зарпла-ты служащих,процентов по полученным займам,стоимости пред-метов снабжения, выплат акционерам и т.п. Иными словами, банкдолжен иметь положительный счет поступлений.Однако даже банк,обладающий хорошим счетом поступлений, может столкнутьсяс серьезными трудностями,если вкладчики вдруг по какой-то при-чине потеряют к нему доверие и в массовом порядке начнут требо-вать назад свои депозиты. Многим крепким банкам пришлось на-всегда закрыться из-за этого во время кризисов ликвидности,описанных в предыдущей главе.

Разумеется, эти две проблемы не лишены взаимосвязи. Од-на из важнейших причин,по которым вкладчики банка могут утра-тить к нему доверие, состоит в том, что в счет поступлений банкаубытки начинают превышать прибыль. И тем не менее это пробле-


| 85 |

мы весьма разного порядка. В частности, трудности, связанные сосчетом поступлений, нарастают, как правило, постепенно, и для ихрешения имеется немало времени.Они редко сваливаются на голо-ву внезапно. Массовое же изъятие вкладов, может начаться неожи-данно,без предупреждения,как гром среди ясного неба.

США находятся в аналогичной ситуации.Жители США и са-мо американское правительство стремятся приобрести иностран-ную валюту на доллары, чтобы покупать в других странах товарыи услуги, делать капиталовложения в иностранные предприятия,платить проценты по займам, выплачивать займы или делать по-дарки другим государствам или частным лицам.В то же время ино-странцы тоже стремятся приобрести доллары за иностранную ва-люту с теми же целями. В конечном итоге количество долларов,истраченных на иностранную валюту, сравняется с количествомдолларов, купленных за иностранную валюту, — так же, как числопроданных пар обуви точно равняется числу купленных пар.Ариф-метика есть арифметика: что один купил,то другой продал.Однаконет никакой гарантии, что при всякой данной цене на иностраннуювалюту в долларах количество долларов,которые одни хотят истра-тить, будет равняться количеству долларов, которые другие хотяткупить,— так же,как нет такой гарантии,что при всякой данной це-не на обувь число пар, которые одни хотят купить, будет точно рав-няться числу пар, которые другие хотят продать. Равенство ex postотражает какой-то механизм,элиминирующий всякое расхождениеex ante. Проблема создания надлежащего механизма для этой целиесть аналог проблемы банковского счета поступлений.

В дополнение к этому у правительства США, как и у банка,имеется проблема избежания массовых изъятий. США обязалисьпродавать золото иностранным центральным банкам и правитель-ствам по 35 долларов за унцию. Иностранные центральные банки,правительства и жители держат в США значительные средства в ви-де депозитных счетов или государственных ценных бумаг,которыелегко можно продать за доллары.Владельцы этих счетов могут в лю-бой момент устроить «налет» на американское казначейство и по-требовать,чтобы имеющиеся на их счетах доллары обменяли на зо-лото.Именно так произошло осенью 1960 года,и то же самое почтинаверняка случится в будущем,хотя нельзя точно предсказать,ког-да именно (возможно,еще до выхода этой книги в свет).

Эти две проблемы взаимосвязаны в двух отношениях. Во-первых, как и в случае с банком, ухудшение счета поступлений яв-


| 86 |

ляется одной из главных причин,по которым люди могут потерятьверу в способность американского правительства выполнить своеобещание о продаже золота по 35 долларов за унцию. Тот факт, чтоСША приходится фактически занимать деньги за границей, чтобысбалансировать свой текущий счет,является одной из главных при-чин, по которой обладатели долларов заинтересованы в обмене ихна золото или на другую валюту.Во-вторых,фиксированная цена назолото является средством, избранным нами для фиксации другойкатегории цен (цена доллара в соотношении с другими валютами),а золотые потоки (flows of gold) есть способ, при помощи которогомы разрешаем ожидаемые расхождения в платежном балансе.

Альтернативные механизмы достижения баланса во внешних расчетах

Мы можем пролить дополнительный свет на оба эти отношения,если рассмотрим,какие альтернативные механизмы могут быть ис-пользованы для достижения баланса в расчетах; это первая и вомногих отношениях более фундаментальная из двух проблем.

Представим себе, что американский платежный баланс бо-лее или менее благоприятен,как вдруг случается некое событие,ме-няющее ситуацию;скажем,количество долларов,которые хотят ку-пить иностранцы, уменьшается по сравнению с количествомдолларов,которые хотят продать жители США.Или,если взглянутьна дело с другой стороны, количество валюты, которую желаютприобрести владельцы долларов,увеличивается по сравнению с ко-личеством валюты, которую желают продать за доллары ее обла-датели.Иными словами,некое событие грозит вызвать «дефицит»в американских платежах. Это может произойти в результатеповышения производительности труда за границей или паденияпроизводительности труда в США, увеличения американскойиностранной помощи или сокращения помощи,оказываемой Со-единенными Штатами другим государствам, а также вследствиетысяч и тысяч других изменений, которые происходят все время.

Существует четыре — и только четыре — способа,посред-ством которых страна может приспособиться к таким пертурба-циям; следует также использовать некоторые комбинации этихспособов.

1. Можно сократить американские резервы иностранныхвалют или увеличить иностранные резервы американских долла-ров. На практике это означает, что правительство США может до-


| 87 |

пустить сокращение своего золотого запаса, поскольку золото мо-жет быть обменяно на иностранную валюту,или взять взаймы ино-странную валюту и обменять ее на доллары по официальному кур-су;либо иностранные правительства могут скопить доллары путемпродажи жителям США иностранной валюты по официальномукурсу. Очевидно, что опора на резервы есть в лучшем случае вре-менное решение. Строго говоря, именно тот факт, что США широ-ко использовали это средство, объясняет большую озабоченностьсостоянием платежного баланса.

2. Можно понизить внутренние цены в США по сравнениюс ценами за границей.В этом заключается главный механизм вырав-нивания при полновесном золотом стандарте.Первоначальный де-фицит может привести к вывозу золота из страны (см. выше меха-низм-1); вывоз золота приведет к сокращению бумажной массы;сокращение бумажной массы приведет к снижению цен и доходоввнутри страны.За границей тем временем результаты будут проти-воположными: приток золота увеличит объем бумажной массыи вызовет рост цен и доходов. Понижение американских цен и по-вышение цен за границей повысит привлекательность американ-ских товаров для иностранцев и тем самым увеличит количестводолларов, которые те желают купить; в то же самое время такое из-менение цен снизит привлекательность иностранных товаров дляжителей США и тем самым уменьшит количество долларов, кото-рые они желают продать.Оба этих результата будут способствоватьсокращению дефицита и восстановлению баланса, причем в даль-нейших золотых потоках не будет необходимости.

При нынешнем контролируемом и регулируемом стандартеэти результаты не достижимы автоматически. Золотые потоки всееще могут быть первым шагом, но они не отразятся на бумажноймассе ни в той стране, которая теряет золото, ни в той, которая егоприобретает, если того не пожелают кредитно-денежные учреж-дения соответствующих стран. Сегодня центральные банки и каз-начейства всех стран мира обладают властью, позволяющей имсмягчать воздействие золотых потоков или регулировать объем бу-мажной массы без золотых потоков. Поэтому этот механизм будетиспользован лишь тогда,когда власти в стране,испытывающей де-фицит,захотят вызвать дефляцию (и увеличить таким образом без-работицу), чтобы улучшить состояние своего платежного баланса,или когда власти в стране,обладающей излишками,захотят вызватьинфляцию.


| 88 |

3.Точно такой же результат,который достигается изменени-ем внутренних цен,может быть произведен изменением валютногокурса.Например,представим себе,что при механизме-2 стоимостькакого-то автомобиля на американском внутреннем рынке упала на10%, с 2800 долларов до 2520. Если стоимость фунта остается приэтом 2 доллара 80 центов,это означает,что стоимость машины в Ан-глии (если не учитывать расходы на перевозку и т.п.) упадет с 1000до 900 фунтов. Цена в Англии сократится ровно на столько же безовсякого изменения в американской цене, если фунт подскочитс 2 долларов 80 центов до 3 долларов 11 центов.Раньше англичаниндолжен был истратить 1000 фунтов,чтобы получить 2800 долларов.Теперь он может получить 2800 долларов всего за 900 фунтов. Длянего нет разницы,упала ли цена по этой причине или из-за того,чтостоимость машины уменьшилась в США безо всяких измененийв валютном курсе.

На практике изменение валютного курса может произойтинесколькими способами.Ныне,когда во многих странах существу-ет фиксированный (pegged) валютный курс, оно может произойтичерез девальвацию или официальное повышение,иными словами,вследствие заявления правительства,что последнее изменяет цену,на уровне которой оно фиксирует свою валюту. В качестве альтер-нативы валютный курс можно вообще не фиксировать. Он можетпредставлять собой изменяющийся ежедневно рыночный курс,какобстояло дело с канадским долларом с 1950 по 1962 год. В этом слу-чае он может быть подлинным рыночным курсом, определяемымглавным образом через частные операции (как,очевидно,происхо-дило с канадским курсом с 1952 по 1961 год), или им можно мани-пулировать посредством государственной спекуляции, как проис-ходило в Англии с 1931 по 1939 год и в Канаде в 1950–1952 и сновав 1961–1962 годах.

Среди всех этих методов полностью автоматическим и сво-бодным от государственного контроля является один лишь свобод-но колеблющийся обменный курс.

4. Выравнивание, достигаемое механизмами 2 и 3, заклю-чается в изменении потоков товаров и услуг,вызванном либо изме-нением внутренних цен, либо изменением обменных курсов.Вместо этого можно прибегнуть к прямому государственному кон-тролю или к вмешательству в торговлю, чтобы сократить потен-циальный расход американских долларов и увеличить приход.Можно ввести таможенные пошлины, чтобы задушить импорт,


| 89 |

можно выдать субсидии,чтобы стимулировать экспорт,можно вве-сти импортные квоты на самые разные товары, можно поставитьпод контроль капиталовложения американских граждан или фирмза границей и т.п.,вплоть до полного набора мер валютного контро-ля. В эту категорию следует включить не только контроль над дея-тельностью частных лиц, но и изменения в государственных про-граммах, производимые ради платежного баланса. Можно обязатьполучателей иностранной помощи тратить отпущенные им сред-ства на территории США; военным, возможно, придется делать за-купки в США по более высокой цене,чем за границей,дабы сэконо-мить «доллары» (по используемой в таких случаях противоречивойтерминологии),и так далее до умопомрачения.

Важно отметить, что тот или другой из этих четырех спосо-бов должен быть — и будет — использован.Двойные записи долж-ны быть сбалансированы.Платежи должны сойтись с поступления-ми.Вопрос только в том,как это сделать.

Наша официальная национальная политика гласит,что ни-чего такого мы делать не собираемся. Выступая в декабре 1961 годаперед Национальной ассоциацией промышленников, президентКеннеди заявил: «Итак,нынешняя администрация в период своегопребывания у власти, повторяю я вновь в совершенно недвусмы-сленных выражениях, не намеревается вводить валютный кон-троль,девальвировать доллар,возводить торговые барьеры или ста-вить палки в колеса нашему экономическому восстановлению».Рассуждая логически, это оставляет лишь две возможности: заста-вить другие страны принять исключительные меры, что вряд лиможно счесть надежным вариантом,или сократить резервы,но пре-зидент и другие представители государства неоднократно заявля-ли, что такое сокращение продолжаться не может. Что касается на-шей официальной политики,мы находимся в положении человека,живущего не по средствам, но настаивающего, что он никак не мо-жет зарабатывать больше или тратить меньше или финансироватьсвои излишества из имеющихся у него активов!

Поскольку мы не выказали желания выработать последова-тельную политику,и нам и нашим торговым партнерам — которыевыступают с такими же точно страусиными заявлениями, какмы, — волей-неволей приходится прибегать ко всем четырем меха-низмам сразу.В первые послевоенные годы резервы США выросли;в последнее время они сокращаются. Мы приветствовали инфля-цию с большей, чем обычно, готовностью, когда резервы у нас ро-


| 90 |

сли,и мы стали лучше относиться к дефляции с 1958 года из-за утеч-ки золота.Хотя мы не изменили нашу официальную цену на золото,наши торговые партнеры изменили свою, а вместе с ней и курс, покоторому их валюта обменивается на доллар, и в этих коррективахне обошлось без американского давления.Наконец,наши торговыепартнеры вовсю прибегали к прямому контролю, и, поскольку де-фицит бывал у нас, а не у них, мы тоже принялись прямо вмеши-ваться в платежи самыми разными способами — от ограничениятоваров,которые туристы могут ввезти в страну беспошлинно (нез-начительный, но очень симптоматичный шаг), и требований, что-бы средства, отпущенные на помощь иностранным государствам,тратились в пределах США,до отказа посылать военнослужащих заграницу вместе с семьями и установления более жестких импорт-ных квот на нефть.Мы дошли до того,чтобы просить иностранныегосударства принять специальные меры для улучшения американ-ского платежного баланса.

Из четырех механизмов наихудшим практически с любойточки зрения и уж наверняка самым губительным для свободногообщества является прямой контроль. И тем не менее при отсут-ствии ясной политики нам все больше и больше приходится по-лагаться на ту или иную форму такого контроля. На публике мыпроповедуем достоинства свободной торговли, и тем не менее не-умолимое давление платежного баланса принуждает нас двигатьсяв противоположном направлении, причем велика опасность, чтомы зайдем по этому пути еще дальше,чем зашли теперь.Мы можемпровести все мыслимые законы,обещающие понижение таможен-ных пошлин;администрация может договориться о понижении ка-ких угодно тарифов;и тем не менее,если мы не обратимся к альтер-нативному механизму сокращения дефицита платежного баланса,нам придется заменять один набор препятствий для торговли дру-гим — что-то окажется хуже, что-то лучше. Таможенные пошлиныплохи, но квоты и другие виды прямого вмешательства еще хуже.Таможенные пошлины,как и рыночная цена,безличны и не приво-дят к прямому государственному вмешательству в деловую сферу;квота же сопряжена с распределением и другими поводами для ад-министративного вмешательства,и,кроме того,она предоставляетадминистраторам возможность раздавать частным предпринима-телям лакомые кусочки.Быть может,еще хуже таможенных пошлинили квот всякие не предусмотренные законом соглашения,такие как«добровольное» согласие Японии ограничить экспорт текстиля.


| 91 |

Колеблющиеся обменные курсы как решение, отвечающее духу свободного рынка

Лишь два механизма совместимы со свободным рынком и свобо-дой торговли.Первый — это полностью автоматический междуна-родный золотой стандарт. Он, как мы видели в предыдущей главе,и неосуществим, и нецелесообразен. В любом случае мы не можемпринять его сами по себе.Второй — это система свободно колеблю-щихся,плавающих обменных курсов,которые устанавливаются нарынке посредством операций между частными лицами без государ-ственного вмешательства. Это достойный свободно-рыночныйаналог монетарного правила, отстаивавшегося в предыдущей гла-ве. Если мы не возьмем его на вооружение, мы никогда не сможемрасширить сферу свободной торговли и рано или поздно будем вы-нуждены ввести всеобъемлющий прямой контроль над торговлей.Как и в других областях,условия здесь меняются неожиданно.Впол-не возможно, что мы как-то выкарабкаемся из затруднений, передкоторыми мы стоим в момент написания этих строк (апрель1962 года), и, мало того, останемся с излишками, а не с дефицитом,не растеряв, а накопив резервы. В таком случае это будет означатьлишь то, что необходимость введения контроля встанет перед дру-гими странами. Когда я написал в 1950 году статью, призывавшуюк созданию системы колеблющихся валютных курсов, Европа ис-пытывала затруднения с платежами, связанные с якобы имевшейтогда место «нехваткой долларов». Такой поворот событий всегдавозможен.Более того,сложность предсказания того,когда и как про-изойдут такие изменения, является одним из главных доводовв пользу свободного рынка. Стоящая перед нами проблема заклю-чается не в разрешении какой-то конкретной проблемы платежно-го баланса. Она заключается в разрешении проблемы платежногобаланса в целом:нужно взять на вооружение некий механизм,кото-рый позволит силам свободного рынка быстро, эффективно и ав-томатически реагировать на изменения в условиях, оказывающихвлияние на международную торговлю.

Хотя, казалось бы, очевидно, что свободно колеблющиесявалютные курсы представляют собой свободно-рыночный меха-низм, они пользуются твердой поддержкой очень небольшого чи-сла либералов, в основном профессиональных экономистов, тогдакак против выступают многие либералы, отвергающие государ-ственное вмешательство и назначение цен государством почти вовсех других областях.В чем тут дело? Одна из причин — это просто-


| 92 |

напросто тирания статус-кво. Вторая причина состоит в том, чтолюди путают настоящий золотой стандарт с псевдостандартом.Принастоящем золотом стандарте цены различных национальных ва-лют почти не меняются по отношению друг к другу,потому что раз-ные валюты просто выступают как разные названия разного коли-чества золота.Нетрудно сделать ошибочное предположение,что мыможем ввести то, что, в сущности, будет настоящим золотым стан-дартом, просто сделав какую-то номинальную привязку к золотуи приняв псевдозолотой стандарт, при котором цены разных на-циональных валют неизменны по отношению друг к другу толькопотому, что это фиксированные цены на манипулируемом рынке.Третья причина заключается в том, что каждый любит проповедо-вать свободный рынок для других,полагая при этом,что сам он за-служивает особого отношения. Банкиры особенно склонны к это-му, когда речь заходит о валютных курсах. Им очень нравятсягарантированные цены. Кроме того, они не знакомы с рыночнымиметодами преодоления колебаний валютного курса. Нет фирм,которые специализировались бы на спекуляции и арбитраже в усло-виях свободного валютного рынка. Это один из факторов, поддер-живающих тиранию статус-кво.Например,после того как плаваю-щий курс,существовавший в Канаде в течение десятилетия,привелк новому статус-кво, канадские банкиры оказались в первых рядахтех,кто призывал к его продолжению и возражал против фиксиро-ванного курса или государственного манипулирования курсом.

Еще важнее всех этих причин,по моему мнению,неправиль-ные выводы,сделанные из прошлых экспериментов с колеблющим-ся курсом и вытекающие из статистической ошибки,которую легкопоказать на типичном примере. «Аризона — это, несомненно, худ-шее место в США, куда может отправиться больной туберкулезом,потому что уровень смертности от туберкулеза в Аризоне выше,чем в любом другом штате».В этом случае ошибочность аргументаочевидна.Она менее очевидна,когда дело касается валютного курса.Попав в тяжелое финансовое положение в результате порочной вну-тренней кредитно-денежной политики или по какой-то другой при-чине, страны в конечном счете вынуждены были прибегать к гиб-кому валютному курсу. Никакой валютный контроль или прямыеограничения на торговлю не помогали им зафиксировать обмен-ный курс, не отражавший экономической реальности. В связис этим безусловно верно, что колеблющийся валютный курс частоотождествлялся с финансовой и экономической нестабильностью


| 93 |

(как, например, при гиперинфляции или просто сильной инфля-ции вроде тех,которые происходят во многих странах Южной Аме-рики). Легко прийти к заключению, как это сделали многие, чтотакая нестабильность возникает вследствие колеблющегося валют-ного курса.

Выступать за колеблющийся валютный курс не значит вы-ступать за нестабильный валютный курс. Если мы поддерживаемсистему свободных цен, это не значит, что нам нравится система,при которой цены скачут вверх и вниз, как безумные. Мы выступа-ем за систему, при которой цены колеблются свободно, однако це-нообразующие факторы достаточно стабильны, чтобы цены коле-бались в каком-то умеренном диапазоне.То же самое можно сказатьо системе колеблющихся валютных курсов.Нестабильность валют-ных курсов является симптомом нестабильности соответствующейэкономической структуры. Снятие этого симптома путем админи-стративного замораживания валютного курса не излечивает труд-ностей, приведших к нестабильности, а только делает привыканиек ним еще болезненней.

Меры, необходимые для существования свободного золотого и валютного рынка

Быть может, конкретные выводы из вышеизложенного станут яс-нее, если я перечислю меры, которые, по моему мнению, следуетпринять Соединенным Штатам для обеспечения подлинно свобод-ного рынка для золота и иностранной валюты.

1.Соединенные Штаты должны снять с себя обязательствопокупать и продавать золото по фиксированной цене.2.Нынешние законы,запрещающие частным лицам вла-деть золотом и заниматься его куплей-продажей,следуетотменить,чтобы снять ограничения на цену,по которойпокупается и продается золото,по отношению к любомудругому товару или финансовым активам,включая валю-ты других стран.3.Следует отменить действующий ныне закон,по которо-му Резервная система обязана держать золотые сертифика-ты,равные 25% ее денежных обязательств.4.Когда речь заходит о полной ликвидации программыподдержания цен на золото (так же как цен на пшеницу),главная трудность касается переходной стадии: что делатьс накопившимися государственными запасами? Я лично


| 94 |

думаю,что в обоих случаях государство должно немедлен-но восстановить свободный рынок,предприняв шаги 1 и 2,а в конечном итоге ему следует избавиться от всех своих за-пасов.Однако государству,видимо,имеет смысл избав-ляться от своих запасов постепенно.Что касается пшени-цы,то мне всегда казалось,что тут должно хватить пятилет,поэтому я предлагаю,чтобы государство обязалось из-бавляться от одной пятой своих запасов в течение каждогогода.Такого же периода должно,в общем-то,хватить и длязолота.В связи с этим я предлагаю,чтобы государство запять лет продало с аукциона на свободном рынке весь свойзолотой запас.При наличии свободного рынка для золотачастные лица,возможно,сочтут,что складские квитанции(warehouse certificates) куда удобнее самого золота.Еслитак,то частные предприниматели наверняка предоставятуслуги по складированию золота и выдаче квитанций.С ка-кой стати складирование золота и выдача соответствую-щих квитанций должны быть национализированнымпредприятием?5.Соединенные Штаты должны также объявить,что нестанут устанавливать никакого официального обменногокурса доллара по отношению к другим валютам,и,крометого,не станут заниматься никакой спекулятивной илииной деятельностью с целью повлиять на обменный курс.Тогда обменный курс будет устанавливаться на свободномрынке.6.Эти меры вступят в противоречие с обязательствами поподдержанию официального долларового паритета,лежа-щими на нас как на члене Международного валютногофонда.Однако Фонд счел возможным согласовать сосвоим уставом отказ Канады от установления паритетаи согласился на то,чтобы у канадцев был колеблющийсякурс.Нет никаких оснований,чтобы он не сделал того жесамого и для США.7.Другие страны могут изъявить желание привязать своювалюту к доллару.Это их личное дело,и у нас не будет ника-ких причин возражать против этого,покуда мы не взяли насебя обязательства покупать или продавать их валюту пофиксированной цене.Им удастся привязать свою валютук нашей только посредством какой-то одной или несколь-


| 95 |

ких мер из тех,что перечислены выше: через использова-ние или накопление резервов,координирование своей вну-тренней политики с американской и усиление или ослабле-ние прямого контроля над торговлей.

Снятие государственных ограничений на торговлюСистема типа вышеочерченной раз и навсегда разрешит проблемуплатежного баланса. Не будет никаких шансов на образование де-фицита,который заставит наших государственных чиновников ид-ти на поклон к другим странам и центральным банкам с просьбойо помощи,президент США не будет вести себя наподобие взмылен-ного провинциального банкира,старающегося восстановить дове-рие к своему банку, а администрация, проповедующая свободнуюторговлю,не будет вынуждена вводить ограничения на импорт илиприносить важные национальные и личные интересы в жертву три-виальному вопросу о том, каким именем называть валюту, в кото-рой совершаются платежи. Платежи будут всегда сбалансированы,поскольку цена — курс обмена иностранных валют — сможет сво-бодно создавать баланс. Никто не сумеет продать доллары, если ненайдет на них покупателя,и наоборот.

Таким образом, система колеблющихся валютных курсовпозволит нам быстро продвигаться по прямому пути к полной сво-боде торговли товарами и услугами (исключая только обдуманноевмешательство,которое может быть оправдано чисто политически-ми и военными причинами,например,запрет на продажу стратеги-ческих товаров коммунистическим странам). Пока мы продолжа-ем укладываться в прокрустово ложе фиксированных валютныхкурсов,мы не в состоянии взять твердый курс на свободную торго-влю.Возможность ввода таможенных пошлин или прямого контро-ля следует оставить про запас и использовать в случае нужды в каче-стве выпускного клапана.

Система колеблющихся валютных курсов имеет и дополни-тельное преимущество: она обнажает ошибочность софизма, со-державшегося в наиболее распространенном аргументе против сво-бодной торговли, согласно которому «низкая» заработная платав других странах каким-то образом вызывает необходимость вве-дения таможенных пошлин для защиты «высокой» заработной пла-ты в США. Если японский рабочий получает 100 йен в час, то какаяу него зарплата по сравнению с американским рабочим, получаю-щим 4 доллара в час:высокая или низкая? Все зависит от обменного


| 96 |

курса.А чем определяется обменный курс? Необходимостью балан-сировать платежи,то есть делать так,чтобы мы могли продать япон-цам примерно столько же,сколько они могут продать нам.

Представим себе для простоты картины, что торговлей за-нимаются только две страны — Япония и США — и что при каком-то валютном курсе, скажем, 1000 йен за доллар, японцы оказалисьв состоянии произвести все товары,годные для внешней торговли,дешевле,чем американцы.При таком валютном курсе японцы смо-гли бы продать нам многое, а мы им — ничего. Предположим, чтомы платим бумажными долларами. Куда девать доллары японскимэкспортерам? Есть они их не могут,хранить тоже,и жить в них нель-зя.Если бы им захотелось просто хранить их,то печатание долларо-вых купюр сделалось бы у нас великолепной статьей экспорта и по-зволило бы нам получать от японцев все радости жизни почтибесплатно.

Но японские экспортеры, конечно, не захотят просто хра-нить у себя доллары.Они захотят продать их за йены.При нашей ис-ходной посылке за один доллар они не могут купить ничего, чтонельзя было бы купить меньше,чем за тысячу йен,которую при на-шей посылке дают при обмене за доллар. Это относится и к другимяпонцам.Зачем же тогда обладателю йен давать до тысячи йен за дол-лар,если на доллар можно купить меньше,чем за тысячу йен? Никтои не даст.Чтобы японский экспортер обменял свои доллары на йены,ему придется согласиться на меньшее количество йен: цена долларав йенах должна будет упасть ниже тысячи йен, или, что то же самое,цена йены в долларах должна будет превысить одну тысячную долла-ра. Но при 500 йенах за доллар японские товары станут для амери-канцев вдвое дороже,чем раньше,а американские товары сделаютсядля японцев вдвое дешевле.Японцы больше не смогут продавать всетовары дешевле,чем американские производители.

Где же остановится цена на йену в долларах? На том уровне,который гарантирует,что все экспортеры смогут при желании про-дать доллары,полученные ими за экспортируемые в Америку това-ры, импортерам, которые используют их для закупки товаровв Америке.Грубо говоря,на том уровне,который необходим для то-го, чтобы стоимость американского экспорта (в долларах) равня-лась стоимости американского импорта (тоже в долларах). «Грубоговоря», потому что точная формулировка потребовала бы учестькапитальные операции,подарки и т.д.Но главного принципа все этоне меняет.


| 97 |

Следует заметить, что в нашем изложении ничего не гово-рится об уровне жизни японского и американского рабочего. Про-сто это не имеет отношения к делу. Если у японского рабочего уро-вень жизни ниже, чем у американского, то это из-за того, что онв среднем менее производителен,чем американец (с учетом его ква-лификации, объема капитала, количества земли и прочих вещей,играющих роль в трудовом процессе). Если американец, скажем,в среднем в четыре раза продуктивнее японского рабочего, невы-годно использовать его на производстве товаров,при изготовлениикоторых его производительность менее чем в четыре раза превы-шает японскую.Лучше производить товары,при изготовлении ко-торых он работает продуктивнее, и обменивать их на товары, приизготовлении которых он работает менее продуктивно. Таможен-ные пошлины не способствуют подъему уровня жизни японскогорабочего и не защищают высокого уровня жизни рабочего амери-канского.Они,напротив,понижают уровень жизни в Японии и ме-шают расти уровню жизни в США.

Установив, что следует переходить к свободной торговле,остается выяснить, как это сделать. Метод, который мы использо-вали в прошлом,состоял в заключении с другими странами догово-ров о взаимном сокращении таможенных пошлин.Этот подход ка-жется мне неверным.Во-первых,замедляется ход дела.Быстрее идеттот, кто идет в одиночку. Во-вторых, складывается ложный взглядна проблему.Возникает впечатление,что таможенные пошлины по-могают стране, которая их вводит, но вредят другим странам и чтоесли мы понижаем таможенные пошлины, то отказываемся от ка-кой-то выгоды и должны поэтому получить что-то взамен в формеснижения таможенных пошлин, введенных другими странами.В действительности дело обстоит совсем не так.Наши таможенныепошлины вредят нам точно так же, как другим странам. Отказав-шись от таможенных пошлин, мы оказались бы в выигрыше, дажеесли бы другие страны не последовали за нами2.Разумеется,мы вы-гадаем еще больше,если они понизят таможенные пошлины у себя,но мы выгадаем и без этого.Наш личный интерес и их личный инте-рес не конфликтуют,а совпадают.

По моему мнению, было бы куда лучше, если бы мы началипереходить к свободной торговле в одностороннем порядке,как сде-


| 98 |

2 Можно представить себе исключения из этих правил, но, насколько я могусудить, это будут скорее теоретические курьезы, чем релевантные практическиевозможности.

лала в XIX веке Англия, отменив Хлебные законы. Наше политиче-ское и экономическое могущество вырастет безмерно,как это про-изошло тогда с Англией.Мы великая страна,и нам не пристало тре-бовать от Люксембурга взаимных послаблений, чтобы понизитьтаможенные пошлины на люксембургские товары, или одним ма-хом выбрасывать с работы тысячи китайских беженцев, вводяимпортную квоту на гонконгский текстиль. Будем верны своемупредназначению и будем задавать шаг, вместо того чтобы нехотяплестись позади.

Для простоты дела я рассуждал здесь о таможенных пошли-нах, однако, как уже отмечалось, другие виды ограничений могутсоздавать торговле еще большие препятствия,чем таможенные по-шлины. Мы должны избавиться от всех ограничений. Быстро реа-лизуемая,но в то же время пошаговая программа будет заключать-ся в принятии законов, согласно которым все импортные квотыи прочие количественные ограничения, независимо от того, введе-ны ли они нами или приняты другими странами в «добровольном»порядке, будут подниматься на 20% в год, пока не поднимутся на-столько высоко, что потеряют всякий смысл и будут отменены во-обще, а все таможенные пошлины будут понижаться на одну деся-тую их нынешнего уровня каждый год в течение десяти лет.

Мало какие меры смогут лучше послужить делу свободыу нас в стране и за рубежом, чем эти. Вместо того чтобы давать суб-сидии иностранным государствам в виде экономической помощи(и тем самым поддерживать социализм),налагая в то же время огра-ничения на товары,которые они сумели произвести (и препятствуятем самым свободному предпринимательству), мы можем занятьпоследовательную и принципиальную позицию. Мы можем зая-вить остальному миру: «Мы верим в свободу и намерены жить со-гласно этому убеждению.Никто не может навязать вам свободу.Этоваше личное дело.Но мы можем предложить вам равноправное со-трудничество. Наш рынок для вас открыт. Продавайте на нем, чтохотите и что можете. Покупайте на вырученные деньги все, чтопожелаете. Так сотрудничество между людьми охватит весь мири останется свободным».

Глава V Бюджетная политика

Начиная с Нового курса, расширение государственной деятельно-сти на федеральном уровне оправдывалось главным образом«необходимостью государственных расходов для ликвидации без-работицы».Оправдание это прошло через несколько стадий.Пона-чалу государственные расходы были нужны для того, чтобы «сти-мулировать экономическую активность».Временные затраты дадутразгон экономике,после чего государство выйдет из игры.

Первоначальные расходы не смогли ликвидировать безра-ботицу,за ними в 1937–1938 годах последовало значительное сокра-щение экономической активности, и появилась теория «долговре-менной стагнации»,оправдывавшая перманентно высокий уровеньгосударственных расходов. Доказывали, что экономика достигластадии зрелости.Инвестиционные возможности по большей частиуже использованы,а значительных новых возможностей,вероятно,уже не будет. И тем не менее люди все равно будут стремиться от-кладывать деньги. В связи с этим важно, чтобы государство расхо-довало средства и вечно сводило бюджет с дефицитом. Ценные бу-маги, выпущенные для финансирования дефицита, послужат длятого,чтобы люди сделали сбережения,в то время как государствен-ные расходы обеспечат занятость. Эта точка зрения была полно-стью дискредитирована теоретическим анализом и еще более то-го — практикой, в том числе появлением совершенно новых сферприложения частных инвестиций,которые и не снились проповед-никам теории «долговременной стагнации». И тем не менее теорияэта возымела свое действие. Саму идею, возможно, не принимаетникто,однако затеянные ради ее реализации государственные про-граммы типа государственных дотаций для «подкачивания» эконо-мической активности все еще существуют и даже забирают все рас-тущую часть государственных расходов.

В последнее время стали делать упор не на том,что нужно не«подкачивать» с помощью государственных расходов экономиче-скую активность или держать под контролем призрак долговремен-ной стагнации,а использовать их в роли «балансира».Когда частные


| 100 |

расходы по какой-либо причине уменьшаются, говорят нам, госу-дарственные расходы должны увеличиться, чтобы общие расходыоставались стабильными; и наоборот, когда частные расходы уве-личиваются, государственные должны уменьшиться. К несчастью,«балансир» не сбалансирован.Каждый спад,пусть даже самый нич-тожный, приводит в трепет чутких к колебаниям политическойпочвы законодателей и администраторов, пребывающих в вечномстрахе перед возможным предвестником нового кризиса, наподо-бие того, что разразился в 1929–1933 годах. Они спешат запуститьту или иную программу федеральных расходов. Многие из этихпрограмм не успевают даже толком вступить в силу до того,как ми-нует спад. В той степени, в какой они влияют на общие расходы,о чем я еще скажу несколько слов ниже, они скорее усиливают по-следующий экономический подъем, нежели смягчают экономиче-ский спад. Программы государственных расходов принимаютсякуда поспешнее,чем отменяются потом,когда спад кончается и на-чинается экономический подъем.Ведь тогда начинают доказывать,что сокращение государственных расходов «поставит под угрозу»«здоровый» экономический подъем. Поэтому основной ущерб,произведенный теорией «балансира»,заключается не в том,что онане в состоянии смягчить экономических спадов,и не в том,что онавносит инфляционную тенденцию в государственную политику,а в том,что она постоянно приводит к расширению диапазона госу-дарственной активности на федеральном уровне и мешает сокра-щению бремени федеральных налогов.

Что касается того упора, который делается на федеральныйбюджет в функции «балансира», ирония судьбы состоит в том, чтосамым нестабильным компонентом национального дохода в после-военный период являются как раз федеральные расходы, причемнестабильность их вовсе не компенсирует колебаний других расход-ных компонентов. Федеральный бюджет не только не был «балан-сиром», компенсирующим другие факторы флуктуаций, он самявился главным источником срывов и нестабильности.

Поскольку расходы федерального правительства занимаюттеперь столь важное место среди расходных статей экономики в це-лом, они не могут не оказывать на нее значительного воздействия.Поэтому в первую очередь необходимо, чтобы государство навелопорядок в своем собственном хозяйстве и приняло меры, которыеустановят относительную стабильность в его собственном потокерасходов.Поступив таким образом,государство значительно умень-

Г Л А В А V. Б Ю Д Ж Е Т Н А Я П О Л И Т И К А

| 101 |

шило бы число корректировок, требующихся в других частях эко-номики. Пока оно этого не сделало, привычка государственныхчиновников принимать уверенно-самодовольный тон школьныхнаставников,одергивающих непослушных школяров,выглядит не-лепым фарсом. Разумеется, в этой манере нет ничего удивительно-го. Скверная привычка сваливать свои грехи на других не являетсямонополией государственных чиновников.

Даже если согласиться с мнением,что федеральный бюджетможно и должно использовать в качестве «балансира» (я подробнеезаймусь этой точкой зрения ниже), нет никакой необходимостипользоваться для этой цели расходными статьями бюджета. Точнотак же можно употребить для этой цели налоговые поступления.Сокращение национального дохода приводит к автоматическомуи непропорционально большому сокращению государственногодохода от налоговых поступлений и таким образом ведет к дефици-ту федерального бюджета; во время бума все движется в обратномнаправлении. Если пойти дальше, то во время спадов налоги мож-но понижать, а во время подъемов — повышать. Конечно, полити-ческие соображения могут и здесь привести к асимметрии,ибо сни-жение налогов — это в политическом смысле более приемлемаямера,чем их повышение.

Если на практике теория «балансира» применялась к расход-ным статьям, то это происходило из-за наличия других факторов,вызывавших увеличение государственных расходов,в особенностииз-за того,что интеллектуалы в массе своей верят в необходимостьболее активной роли государства в экономических и частных делах,иными словами,из-за торжества философии государства всеобще-го благосостояния.В теории «балансира» эта философия нашла се-бе полезную союзницу; благодаря ей государственное вмешатель-ство приняло больший масштаба,чем смогло бы без ее помощи.

Насколько по-иному обстояли бы сейчас дела, если бы тео-рия «балансира» применялась не к расходным статьям, а к налого-вым поступлениям. Представим себе, что каждый спад сопровож-дался бы снижением налогов и что политическая непопулярностьувеличения налогов во время последующего подъема приводила бык выступлениям против новых программ государственных расхо-дов и к сокращению уже существующих программ.Может статься,федеральные расходы поглощали бы сейчас куда меньшую долю на-ционального дохода — в основном из-за уменьшения сковывающе-го экономику и тянущего ее к спаду действия налогов.


| 102 |

Спешу добавить,что эти мечтания не ставят цели выразитьподдержку теории «балансира».На практике,даже если бы результа-ты такого применения теории «балансира» вели нас в искомом на-правлении, действие их было бы отложенным во времени и сферереализации.Чтобы сделать их эффективным противовесом другимфакторам флуктуаций, мы должны были бы уметь предсказыватьэти колебания заранее, причем с большим запасом времени. Еслиотбросить все политические соображения, мы не настолько хоро-шо знаем бюджетную и кредитно-денежную политику, чтобы соз-дать с помощью целенаправленных изменений в налогообложениии в расходах чуткий стабилизирующий механизм. Пытаясь произ-вести эти изменения,мы скорее всего сделаем только хуже.Мы сде-лаем хуже не из-за того,что все время будем делать все наоборот:этобудет легко исправить, просто поступая противоположным обра-зом по отношению к тому,что казалось поначалу самым очевиднымшагом. Мы сделаем хуже из-за того, что внесем большой элементслучайности, который всего лишь добавится к прочим экономиче-ским неурядицам. По всей видимости, именно это мы и делалив прошлом — конечно,в дополнение к другим серьезным ошибкам.О бюджетной политике можно сказать то же самое, что я писалв другом месте по поводу кредитно-денежной политики: «Нам ну-жен не искусный монетарный водитель экономического автомоби-ля, постоянно рулящий баранку, чтобы следовать всем неожидан-ным изгибам дороги. Нам нужно какое-то средство, чтобы не датьмонетарному пассажиру,сидящему на заднем сиденье в виде балла-ста, периодически нагибаться вперед и дергать за руль, грозя сбро-сить машину с дороги»1.

В сфере бюджетной политики подходящим аналогом кре-дитно-денежного правила было бы такое: планировать программыассигнований исключительно с точки зрения того, что люди хотятосуществить при помощи государства,а не частным образом,и вневсякого касательства к ежегодным проблемам экономической ста-бильности;планировать ставки налогообложения так,чтобы посту-плений хватало для покрытия запланированных расходов в сред-невзятом году,и точно так же вне всякого касательства к ежегоднымизменениям экономической стабильности; избегать беспорядоч-ных изменений как в государственных расходах, так и в налогах.


| 103 |

1 Friedman M. A Program for Monetary Stability. New York: Fordham UniversityPress, 1959. P. 23.

Естественно, что иногда такие изменения неизбежны. Неожидан-ные перемены в международном положении могут продиктоватькрупное увеличение оборонных расходов или позволить долго-жданное их сокращение. Такими изменениями объяснялись неко-торые беспорядочные скачки уровня федеральных расходов в после-военный период,но,разумеется,далеко не все.

Перед тем,как оставить тему бюджетной политики,мне хо-телось бы обсудить столь распространенное теперь мнение,соглас-но которому увеличение государственных расходов относитель-но налоговых поступлений непременно ведет к экономическомуподъему, тогда как их сокращение чревато спадом. Это мнение, ле-жащее в самой основе убеждения, что бюджетная политика можетслужить балансиром, ныне почти повсеместно принимается на ве-ру бизнесменами, профессиональными экономистами и неспециа-листами.И тем не менее его истинность нельзя продемонстрироватьс помощью одних только логических построений,она никогда не бы-ла документирована эмпирическими свидетельствами и,более того,несовместима с известными мне эмпирическими данными.

Мнение восходит к вульгарному кейнсианскому анализу.Предположим, что государственные расходы увеличились на100 долларов, а налоги остались без изменений. Таким образом, гла-сит этот простейший анализ,в первой стадии люди,которые получатлишнюю сотню долларов,будут иметь настолько же больше дохода.Из этих денег они отложат,скажем,одну треть,а остальные две третипотратят. Но это означает, что на втором этапе кто-то другой полу-чит лишних 66 долларов — две трети дохода.Он в свою очередь тожекое-что отложит,а кое-что истратит,и так далее,в бесконечной после-довательности.Если на каждом этапе одну треть будут откладывать,а две трети — тратить, то лишняя сотня государственных расходовв конечном итоге,гласит этот анализ,добавит к доходу 300 долларов.Это простой кейнсианский анализ, основанный на идее множителя,который в данном случае равняется трем.Естественно,что если осу-ществляется однократное впрыскивание денег, то результаты егосойдут на нет, и первоначальный скачок дохода на 100 долларов за-вершится плавным снижением к прежнему уровню.Однако если го-сударственные расходы остаются на 100 долларов выше в единицувремени,скажем,выше на 100 долларов в год,то,согласно кейнсиан-скому анализу,доход останется выше на 300 долларов в год.

Этот простой анализ в высшей степени привлекателен. Нопривлекательность его иллюзорна и зиждется на игнорировании


| 104 |

других результатов рассматриваемого изменения. Если принять ихво внимание, конечный результат будет куда более сомнительными может оказаться чем угодно — от полного отсутствия измененийв доходе, в каковом случае частные расходы упадут на те сто долла-ров, на которые увеличатся расходы государственные, до вышеоз-наченного увеличения дохода.И даже если доход в денежном выра-жении увеличится, то могут подскочить цены, так что реальныйдоход увеличится на меньшую сумму или вообще останется преж-ним.Рассмотрим возможные случаи,когда по усам течет,а в рот по-падает не так уж много.

Во-первых,в этой незатейливой истории не сказано ни сло-ва о том, на что именно государство истратит эти сто долларов.Предположим,к примеру,что оно истратит их на вещи,которые лю-ди до того приобретали сами.Например,они тратили сто долларовна покупку билетов в парк, который платил за содержание убирав-ших его работников.Предположим,что их содержание оплачивает-ся теперь государством, которое позволяет людям ходить в парк«бесплатно».Работники получают прежний доход,но люди,платив-шие взносы, имеют теперь лишних сто долларов. Государственныерасходы даже на первоначальной стадии не добавляют ста долларовни к чьему доходу. Они только предоставляют некоторым людямвозможность истратить сто долларов не на парк,а на какие-то иныецели, которые, надо думать, они ценят ниже похода в парк. Можноожидать, что они истратят на потребительские товары меньшуючасть своего общего дохода,чем прежде,ибо теперь пользуются ус-лугами парка бесплатно.Насколько меньшую,сказать трудно.Дажеесли мы согласимся с посылкой простого анализа, что люди откла-дывают треть дополнительного дохода, отсюда не следует, что, ког-да они получают некую разновидность потребительских товаров«задаром», две трети освободившихся денег будут истрачены надругие потребительские товары.Существует,конечно,крайний ва-риант, что они станут покупать все тот же набор потребительскихтоваров, что раньше, и прибавят высвободившиеся сто долларовк своим сбережениям. В этом случае даже при простом кейнсиан-ском анализе действие государственных расходов полностью ней-трализовано:государственные расходы на сто долларов увеличива-ются, а частные — на сто долларов уменьшаются. Или, если взятьдругой пример, сто долларов могут быть потрачены на постройкудороги, которую в противном случае проложил бы частный пред-приниматель или которая снимает нужду ремонтировать грузовики


| 105 |

частной компании. У фирмы тогда высвобождаются средства, од-нако,надо полагать,она не истратит их целиком на менее привлека-тельные инвестиции. В таких случаях государственные расходыпросто-напросто направляют частные расходы в другое русло,и в самом начале в сферу действия множителя попадает лишь чи-стый излишек государственных расходов. С этой точки зрения ка-жется парадоксальным,что для того,чтобы избежать перевода рас-ходов в иное русло, государству следовало бы тратить деньги начто-нибудь в высшей степени бесполезное;в этом ограниченное ин-теллектуальное содержание искусственных рабочих мест.Но,разу-меется,уже из этого ясно,что с анализом не все в порядке.

Во-вторых, в этой незамысловатой повести ни слова не го-ворится о том,откуда государство возьмет эти сто долларов.С точ-ки зрения этого анализа печатает ли оно лишние деньги или беретих в долг у людей,результат один и тот же.Но ведь в действительно-сти,несомненно,есть разница,откуда оно их берет.Чтобы отделитьбюджетную политику от кредитно-денежной,предположим,что го-сударство берет эти сто долларов в долг,причем денежная масса ос-тается такой же, какой она была бы в отсутствие государственныхрасходов.Это уместное предположение,поскольку при желании бу-мажную массу можно увеличить без дополнительных государствен-ных расходов простым печатанием денег и покупкой на них выпу-щенных государством облигаций. Но теперь нам надо спросить,какие последствия имеет заем денег.Для анализа этой проблемы да-вайте предположим,что перевода денег на другие цели не происхо-дит, так что поначалу наши сто долларов не нейтрализуются ком-пенсирующим уменьшением частных расходов. Отметим, чтогосударственный заем не меняет количества денег в частных руках.Правой рукой государство занимает сто долларов у одних лиц,а ле-вой передает их тем лицам,в пользу которых направляются госрас-ходы. Деньги теперь у других лиц, но общее количество денег оста-лось без изменения.

Простой кейнсианский анализ подразумевает,что заем этихденег никоим образом не влияет на другие расходы. Это можетиметь место в двух полярных случаях. Во-первых, представим, чтолюдям абсолютно все равно, владеют ли они деньгами или облига-циями, так что облигации на сто долларов можно продать безнеобходимости предлагать покупателю более высокий доход, чемони приносили прежде (разумеется, сто долларов — это так мало,что на практике они будут иметь ничтожное влияние на то, какую


| 106 |

потребуют норму прибыли,но дело здесь в принципе,практическиерезультаты которого можно увидеть, если подставить вместо стадолларов сто миллионов или миллиард).На кейнсианском жаргонеговорят,что существует «ликвидная ловушка»,поэтому люди поку-пают облигации на «неиспользуемые деньги».Если дело обстоит нетак (а оно явно не может обстоять так все время), то государствуудастся продать облигации лишь в том случае, если оно предложитболее высокую норму прибыли на них. Тогда более высокую нормупридется платить и другим заемщикам. В общем и целом эта болеевысокая норма отобьет у потенциальных заемщиков охоту тратитьденьги. Тут приходит черед второй полярно противоположной си-туации,при которой простой кейнсианский анализ остается в силе:если потенциальные заемщики столь твердо вознамерились тра-тить деньги, что никакой, даже самый резкий подъем процентнойставки не заставит их уменьшить расходы,или,выражаясь по-кейн-сиански, если график предельной эффективности капиталовложе-ний (marginal efficiency schedule of investment) абсолютно неэласти-чен в отношении процентной ставки.

Я не знаю ни одного серьезного экономиста,каким бы он нисчитал себя убежденным кейнсианцем, который бы думал, что ка-кое-то из этих крайних допущений имеет силу в данный момент,или что оно может иметь силу в каком-то значительном заемномдиапазоне (range of borrowing) или в условиях значительного по-вышения процентной ставки, или что оно когда-либо имело силув прошлом, кроме как при особых обстоятельствах. И тем не менеемногие экономисты, не говоря уже о неспециалистах, считают онисебя кейнсианцами или нет, берут на веру ту точку зрения, что уве-личение государственных расходов в отношении налоговых посту-плений, даже когда оно финансируется займами, непременно ведетк экономическому подъему,хотя,как мы видели,такая точка зренияподразумевает,что для этого необходимо наличие одной из двух вы-шеописанных крайних ситуаций.

Если ни одно из этих допущений не имеет силы,повышениегосударственных расходов будет уравновешиваться уменьшениемрасходов либо тех частных лиц, которые одалживают деньги госу-дарству, либо тех, кто в противном случае сам бы взял эти деньгив долг. На какой же процент будет нейтрализовано таким образомувеличение государственных расходов? Это зависит от владельцевденег. Крайнее предположение, подразумеваемое строгой количе-ственной теорией денег,гласит,что количество денег,которое люди


| 107 |

хотят иметь, зависит в среднем только от их дохода, а не от нормыприбыли, которую они могут получить с облигаций и тому подоб-ных ценных бумаг.В этом случае,поскольку общая денежная массаи до и после выплат будет одна и та же,общий денежный доход тожедолжен будет оставаться на прежнем уровне, чтобы люди удоволь-ствовались обладанием этого количества денег. Это означает, чтопроцентная ставка должна будет подняться настолько высоко,нас-колько это нужно для того,чтобы уменьшить частные расходы ров-но настолько же, насколько возросли расходы государственные.В этом крайнем случае государственные расходы ни в каком отно-шении не будут стимулировать экономического подъема.Не повы-шается даже доход в денежном выражении, не говоря уже о реаль-ном доходе. Происходит только повышение государственныхрасходов и сокращение расходов частных.

Предостерегу читателя, что анализ этот носит крайне упро-щенную форму. Для детального анализа понадобился бы толстыйучебник.Однако даже этого упрощенного анализа достаточно,что-бы продемонстрировать следующее: возможен любой результат,оттрехсотдолларового до нулевого повышения дохода. Чем упрямеепотребители в отношении того, сколько они истратят на потребле-ние из данного дохода, и чем упрямее покупатели капитальных то-варов в отношении того, сколько они истратят на эти товары внезависимости от цены, тем ближе будет результат к предельномукейнсианскому увеличению на 300 долларов.С другой стороны,чемупрямее владельцы денег в отношении того,какую долю от их дохо-да должна составлять имеющаяся у них наличность, тем ближе бу-дет результат к крайнему варианту в рамках строгой количествен-ной теории денег, а именно:доход не увеличивается вообще.В какомиз этих отношений публика более упряма — это вопрос чисто эм-пирический,и решать его надо исходя из фактических данных, а непутем одних рассуждений.

До Великой депрессии 1930-х годов большинство экономи-стов безусловно заключили бы,что результат будет ближе к нулево-му увеличению дохода,а не к повышению его на 300 долларов.В по-следующий период большинство экономистов безусловно пришлибы к противоположному заключению. В последнее время стал на-блюдаться переход на прежнюю позицию.Как ни грустно,эти мета-ния не опираются на необходимые фактические данные. Они ско-рее остаются результатом интуитивных догадок, почерпнутых изнеосмысленного опыта.


| 108 |

В сотрудничестве со своими студентами я провел довольнообширные эмпирические исследования на материале США и дру-гих стран в надежде собрать более удовлетворительные данные2.Ре-зультаты оказались поразительными. Они дают твердое основаниеполагать,что фактический исход дела будет ближе к крайнему вари-анту,предсказываемому количественной,а не кейнсианской теори-ей. Исходя из полученных данных, есть основания заключить, чтогипотетическое увеличение государственных расходов на сто дол-ларов, скорее всего, добавит к доходу в среднем около ста долларов;когда меньше,когда больше.Это означает,что увеличение государ-ственных расходов относительно дохода ни в каком отношении неведет к экономическому подъему. Оно может увеличить доходв денежном выражении, но все это увеличение будет поглощеногосударственными расходами.Частные расходы останутся без из-менений. Поскольку цены по ходу дела, скорее всего, возрастут(или упадут меньше,чем в противном случае),результатом явитсяуменьшение реальных частных расходов.

Разумеется, эти заключения нельзя считать окончательны-ми.Они основываются на самом широком из известных мне корпу-сов данных,но полнота их все еще оставляет желать много лучшего.

Однако ясно одно.Правильна или нет эта столь распростра-ненная точка зрения на результаты бюджетной политики,ей проти-воречит по крайней мере один корпус фактических данных.Мне неизвестно о существовании какого-либо другого когерентного илиорганизованного корпуса данных, который свидетельствовал быв пользу этой точки зрения. Она является частью экономическоймифологии,а не обоснованным заключением экономического ана-лиза или количественных исследований. Однако она пользуетсяогромным влиянием и сделала немало для того, чтобы обеспечитьширокую общественную поддержку далеко идущему государствен-ному вмешательству в экономическую жизнь.

2 Некоторые результаты изложены в работе: Friedman M., Meiselman D. TheRelative Stability of the Investment Multiplier and Monetary Velocity in the United States,1896–1958 // Stabilization Policies. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice'Hall, 1963.

Глава VI Роль государства в сфере образования

В наши дни образование почти полностью оплачивается и админи-стрируется государственными и некоммерческими учреждениями.Ситуация эта складывалась постепенно и выглядит теперь настоль-ко естественной,что мало кто задумывается о причинах такого осо-бого отношения к образованию даже в странах, которые по своейорганизации и философии относятся к частнопредприниматель-ским.Результатом явилось бездумное расширение роли государствав сфере образования.

С точки зрения принципов,разработанных в главе II,государ-ственное вмешательство в сферу образования можно оправдать двумяпричинами. Во-первых, это наличие больших «внешних эффектов»,то есть обстоятельств,при которых действия одного индивида сопря-жены с издержками для других индивидов, но нереально требовать,чтобы он возместил эти издержки; или когда его действия приносятим значительную выгоду,но нереально требовать,чтобы они его за этовознаградили.Иными словами,речь идет об обстоятельствах,при ко-торых невозможен свободный обмен. Вторая причина заключаетсяв патерналистской заботе о детях и других недееспособных индиви-дах.Внешние эффекты и патернализм имеют совершенно разное зна-чение (1) для всеобщего образования и (2) для специализированногопрофессионального обучения.Для государственного вмешательствав этих двух областях находят очень разные основания,которые опра-вдывают совершенно разные виды государственных действий.

Еще одно предварительное замечание: необходимо прове-сти различие между «обучением» и «образованием». Не всякое об-учение — это образование, и не всякое образование — обучение.Нас заботит здесь образование.Государственная деятельность в ос-новном ограничивается обучением.

Всеобщее образование для гражданСуществование стабильного демократического общества невоз-можно без минимального уровня грамотности и знаний,доступно-


| 110 |

го большинству граждан, как невозможно оно без всеобщего при-нятия какого-то общего набора ценностей. Образование помогаетвыполнять оба этих условия.Поэтому образование ребенка прино-сит пользу не только ему самому или его родителям, но и другимчленам общества. Образование моего ребенка послужит и вашемублагополучию,поскольку оно способствует развитию стабильногодемократического общества.Невозможно установить,какие имен-но индивиды (или семьи) оказываются от этого в выигрыше,и соот-ветственно взять с них плату за услуги.Здесь,таким образом,имеет-ся значительный «внешний эффект».

Какого рода государственную деятельность оправдываетэтот внешний эффект? Самое очевидное — это потребовать,чтобыкаждый ребенок прошел какое-то минимальное обучение опреде-ленного типа. Эту обязанность можно возложить на родителей безкаких-либо дополнительных действий со стороны государства,точ-но так же, как владельцев зданий и — нередко — автомобилей обя-зывают соблюдать определенные нормы для обеспечения безопас-ности других лиц. Однако между этими двумя случаями естьбольшая разница.Люди,неспособные оплатить расходы,связанныес соблюдением норм в отношении зданий и автомобилей, обычномогут избавиться от этого имущества, продав его. Таким образом,соблюдение этого требования, как правило, может быть обеспече-но без государственной субсидии.Но мы не можем забрать ребенкау родителей, которые не в состоянии заплатить за его обязательноеобучение: это будет явно несовместимо с нашей опорой на семьюкак на основную социальную единицу и с нашей верой в свободу че-ловека. Более того, это, скорее всего, помешает воспитать из негогражданина свободного общества.

Если финансовое бремя, связанное с обязательным обуче-нием,окажется по плечу подавляющему большинству семей в дан-ной местности, возможно, будет и осуществимо и желательно,чтобы родители оплачивали соответствующие расходы сами.В крайних случаях можно прибегнуть к специальным субсидиямдля нуждающихся семей.Во многих районах США ситуация в нашидни именно такова, и там было бы желательно возложить соответ-ствующие расходы непосредственно на родителей. Это сделает не-нужной бюрократическую машину, которая необходима ныне длясбора налогов со всех жителей в течение всей их жизни,а потом длявозвращения этих денег в основном тем же людям в течение перио-да,когда их дети ходят в школу.Это уменьшит вероятность того,что

Г Л А В А V I . Р О Л Ь Г О С У Д А Р С Т В А В С Ф Е Р Е О Б Р А З О В А Н И Я

| 111 |

государство также возьмет на себя административные функциив школе,о чем мы будем подробнее говорить ниже.Это увеличит ве-роятность того, что субсидии будут занимать все более скромноеместо в расходах на образование по мере роста доходов населения.Если государство и дальше будет оплачивать стоимость всего илипочти всего обучения, рост доходов попросту приведет к увеличе-нию кругового потока денег через налоговый механизм и расшире-нию роли государства. Немаловажно, наконец, что, возложив рас-ходы на родителей, мы сможем уравнять социальные и частныезатраты на воспитание детей и таким образом улучшить распреде-ление семей по размеру1.

Различия между семьями в ресурсах и числе детей плюс тре-бования к обучению,выполнение которых связано со значительны-ми расходами, приводят к тому, что во многих районах США такаяполитика вряд ли осуществима.Как в этих районах,так и там,где этаполитика осуществима, расходы по обучению взяло на себя госу-дарство. Оно платит не только за обязательное для всех минималь-ное обучение, но и за дополнительное обучение более высокогоуровня, предоставляемое молодым людям, но не имеющее обяза-тельного характера.Одним из доводов в пользу обеих мер являютсяразобранные выше «внешние эффекты». Расходы оплачиваютсяпотому, что это единственно возможное средство обеспечить тре-буемый минимум.Дополнительное обучение финансируется пото-му,что другие люди выигрывают от обучения более способных и за-интересованных молодых людей,поскольку в этом состоит один изспособов подготовки достойного общественного и политическогоруководства страны.Преимущества,вытекающие из этих мер,дол-жны быть соизмеримы с издержками,и люди могут добросовестнорасходиться во мнениях насчет размера соответствующих субси-дий.Однако большинство из нас,по всей видимости,заключит,чтопреимущества достаточно велики, чтобы оправдать какие-то госу-дарственные субсидии.

Эти основания оправдывают государственное субсидиро-вание лишь определенных видов обучения.Предвосхищая вероят-


| 112 |

1 Как ни фантастично это звучит, такой шаг заметно повлияет на размер се'мей. Например, одно из объяснений более низкой деторождаемости в более высо'ких социально'экономических группах заключается в том, что дети обходятся имотносительно дороже, чем представителям более низких групп, в значительной сте'пени благодаря более высокому качеству образования, которое первые дают своимдетям и за которое они платят.

ный вопрос, сразу же скажу, что они не оправдывают субсидий начисто профессиональное обучение, увеличивающее экономиче-скую продуктивность учащегося, но не воспитывающее в нем ка-честв гражданина или руководителя. Разграничить эти два типаобучения весьма сложно.Общеобразовательная подготовка во мно-гом увеличивает экономическую ценность учащегося;лишь в нашевремя и в считанных странах грамотность перестала быть ходкимтоваром на рынке рабочей силы.А профессиональное обучение,какправило, расширяет кругозор учащегося. И тем не менее различиемежду ними — не пустой звук.Субсидирование подготовки ветери-наров, косметологов, зубных врачей и массы других специалистов,широко осуществляемое в США в государственных учебных заве-дениях, не может быть оправдано на тех же основаниях, что субси-дирование начальных школ или,на более высоком уровне,общеоб-разовательных колледжей. Можно ли обосновать его другимипричинами,будет разбираться ниже в этой же главе.

Квалитативный аргумент от «внешних эффектов» ничегоне говорит, разумеется, о том, какие конкретно виды обучения за-служивают субсидий или в каких пределах их стоит субсидировать.Очевидно,что наибольшую общественную пользу приносит самаянизкая ступень обучения,где существует почти полное единодушиеотносительно содержания учебных программ,а затем польза эта по-степенно снижается с повышением уровня образования. Даже этозаявление нельзя принять без оговорок.Многие государства субси-дировали университеты задолго до того, как они стали субсиди-ровать школы.Какие виды образования приносят наибольшую об-щественную пользу и какую долю ограниченных общественныхресурсов стоит на них тратить, должно решить само общество,используя обычные политические каналы. Задача данного анализасостоит не в том, чтобы решить за общество эти вопросы, а в том,чтобы прояснить факторы,участвующие в этом выборе,и в особен-ности проблему того, стоит ли делать этот выбор в коллективном,а не в индивидуальном порядке.

Как мы видели,и введение минимального образовательногоуровня обучения,и финансирование такого обучения государствомможно обосновать «внешними эффектами» образования. Однакотретью меру, а именно передачу учебных заведений в ведение госу-дарства, так сказать, «национализацию» всей «педагогической ин-дустрии» куда труднее обосновать этими и,насколько я могу судить,какими-либо иными причинами.Всерьез о желательности такой на-


| 113 |

ционализации задумывались редко.Чаще всего государство финан-сирует обучение, непосредственно оплачивая расходы по содержа-нию учебных заведений.Таким образом,казалось,что решение суб-сидировать обучение требует принятия и этой меры.Однако эти двемеры нетрудно отделить друг от друга.Государство могло бы ввестинекий минимальный обязательный уровень обучения,финансиро-вание которого осуществлялось бы посредством выдачи родителямваучеров,по которым на каждого ребенка ежегодно выплачиваласьбы какая-то фиксированная сумма при условии, что она будетистрачена на «официально утвержденное» обучение.Тогда родите-ли имели бы право израсходовать эту и какую угодно дополнитель-ную сумму из собственного кармана на покупку педагогических ус-луг в каком-то «официально утвержденном» учебном заведении посвоему выбору. Такие услуги могли бы предоставляться частнымикоммерческими или некоммерческими учебными заведениями.Роль государства ограничивалась бы тогда наблюдением за тем,что-бы учебные заведения отвечали определенным минимальным тре-бованиям (например, чтобы их программы содержали какой-томинимальный общий материал),примерно так же,как сейчас госу-дарство инспектирует рестораны и обеспечивает соблюдение ми-нимальных санитарных правил.Замечательным образчиком такойпрограммы является учебная программа для ветеранов, введеннаяпосле Второй мировой войны в США.Каждый бывший военнослу-жащий,имевший право на участие в программе,ежегодно получалопределенную максимальную сумму, которую он мог потратитьв любом учебном заведении по своему выбору при условии,что оноотвечало определенным минимальным требованиям. Другим, бо-лее ограниченным примером является английский закон, по кото-рому местные власти платят за обучение некоторых студентов,посе-щающих негосударственные учебные заведения.Еще один примердает Франция, где государство частично оплачивает расходы уча-щихся,посещающих негосударственные учебные заведения.

Один из основанных на «внешних эффектах» аргументовв пользу национализации обучения заключается в том, что без на-ционализации невозможно будет воспитать у учащихся общую си-стему ценностей,наличие которой считается необходимым для со-циальной стабильности. Может статься, что недостаточно будетпредъявить к находящимся в частном ведении учебным заведениямопределенные минимальные требования (см. об этом выше). Этотвопрос можно конкретно проиллюстрировать на примере учебных


| 114 |

заведений, находящихся в ведении различных религиозных групп.Можно доказывать, что такие учебные заведения будут воспиты-вать системы ценностей,несовместимые друг с другом и с тем,чемуучат в светских учебных заведениях; таким образом, они сделаютобразование не объединяющей,а разобщающей силой.

В своей крайней форме это утверждение может послужитьаргументом не только в пользу государственных учебных заведе-ний, но и в пользу обязательного их посещения. Существующеев США и в большинстве западных стран положение находится где-то на полдороге. Имеются школы, находящиеся в ведении государ-ства,но посещать их не обязательно.Однако связь между финанси-рованием обучения и заведованием им ставит другие учебныезаведения в невыгодное положение, ибо им почти ничего не доста-ется из средств,ассигнуемых государством на обучение.Такое поло-жение часто является источником бурных политических разногла-сий, особенно во Франции и в США в наши дни. Высказываютопасения,что устранение этого невыгодного положения значитель-но укрепит приходские школы и еще более усложнит проблему вос-питания в духе общей системы ценностей.

Аргумент этот не лишен убедительности,однако отнюдь неочевидно,что он верен или что денационализация учебных заведе-ний будет иметь вышеописанные последствия.С принципиальнойточки зрения он вступает в конфликт с сохранением самой свобо-ды.Различие между воспитанием в духе общих социальных ценно-стей, необходимых для стабильности общества, и идеологическойнакачкой, сковывающей свободу мысли и совести, относится к чи-слу тех расплывчатых категорий,которые легче назвать,чем дать имопределение.

С точки зрения ее последствий денационализация обучениярасширит предоставляемую родителям свободу выбора. В настоя-щий момент родители могут отправлять детей в государственныешколы бесплатно, однако мало кто из них пошлет их в какую-тодругую школу, если та тоже не находится на субсидии. Приходскиешколы находятся в менее выгодном положении, поскольку они неполучают никаких государственных средств,выделяемых на обуче-ние, однако у них имеется и свое преимущество, заключающеесяв том, что они находятся в ведении учреждений, готовых их субси-дировать и умеющих собрать для этого средства. Других источни-ков субсидирования для частных школ совсем немного. Если пре-доставить средства, ассигнуемые ныне государством на обучение,


| 115 |

в распоряжение родителей вне зависимости от того,куда они отпра-вляют детей учиться,мигом появится масса самых разных школ,го-товых удовлетворить образовавшийся спрос.У родителей появитсякуда более широкая возможность прямо выражать свое отношениек разным школам, забирая детей из одних учебных заведений и по-сылая их в другие. В настоящее время они, как правило, могут при-бегать к такой мере лишь ценой значительных расходов, пославдетей в частную школу либо сменив место жительства.Что до боль-шинства, то оно может выразить свое мнение лишь по косвеннымполитическим каналам.Возможно,несколько большая свобода вы-бирать себе школу по вкусу имелась бы в рамках государственногошкольного округа,однако простиралась бы эта свобода не слишкомдалеко в связи с обязанностью обеспечить местом каждого ребен-ка. Как и в других областях, конкурентоспособное предприни-мательство скорее всего было бы здесь куда более эффективнымисточником удовлетворения потребительского спроса, чем нацио-нализированные учреждения,существующие для других целей.По-этому в конечном счете значение приходских школ вполне могло бысвестись к минимуму,а не возрасти.

В том же направлении действует и другой фактор, заклю-чающийся в том, что родители, посылающие детей в приходскиешколы, по вполне понятным причинам относятся без энтузиазмак увеличению налогов для финансирования более высоких расхо-дов на государственные учебные заведения. Вследствие этого в техрайонах,где большую роль играют приходские школы,сбор средствна государственные школы сопряжен с немалыми трудностями.В той степени,в какой качество связано с объемом расходов (а в ка-кой-то степени связь эта безусловно существует), в таких районахкачество государственных школ часто оказывается ниже,и приход-ские школы поэтому обладают там сравнительно большей притя-гательной силой.

Другим частным случаем аргумента о том, что государ-ственные учебные заведения необходимы для того, чтобы образо-вание превратилось в объединяющую силу,является довод,соглас-но которому частные школы усугубляют классовые различия.Стоит дать им больше свободы, куда посылать детей, и родителиизберут общество себе подобных,а это помешает здоровому обще-нию детей из разных социальных слоев. Убедителен этот доводв принципе или нет, совсем не очевидно, что результат окажетсяименно таким. При нынешнем положении дел стратификация


| 116 |

жилых районов и так резко ограничивает общение между детьмииз далеких друг от друга социальных слоев. В дополнение к этому,сейчас никто не запрещает родителям отдавать детей в частныешколы. Так поступают только члены весьма ограниченного класса(я не говорю здесь о приходских школах), что только увеличиваетстратификацию.

Строго говоря, довод этот, с моей точки зрения, ведет насв диаметрально противоположном направлении,а именно к дена-ционализации школ. Спросите себя, в каком отношении жительбедного района,не говоря уже о негритянском районе большого го-рода,находится в самом неблагоприятном положении.Если для не-го очень важно обзавестись, скажем, новой машиной, он можетподнакопить достаточную сумму,чтобы купить такую же машину,как житель богатого предместья.Для этого ему не надо будет пере-езжать в такое предместье. Напротив, он может частично скопитьнеобходимые деньги, сэкономив на жилье. То же самое относитсяк одежде,книгам и всему,чему угодно.Но предположим,что в бед-ной трущобной семье родился одаренный ребенок и что эта семьяпридает его образованию такую важность, что она готова подтя-нуть пояс и накопить денег ему на школу. Если ей не удастся полу-чить каких-то льгот или стипендии в одной из немногочисленныхчастных школ, она окажется в очень тяжелом положении. «Хоро-шие» государственные школы находятся в богатых районах. Воз-можно,эта семья пожелает потратиться сверх того,что она уплачи-вает в виде налогов, дабы ребенок получил образование получше.Но она вряд ли сможет позволить себе перебраться одновременнов более дорогой район.

Мне думается, что в наших представлениях на эту тему всееще господствует наследие маленьких городков,в которых была все-го одна школа и для богатых, и для бедных жителей. При таких об-стоятельствах государственные школы вполне могли уравниватьразные возможности. С ростом городов и пригородов положениекоренным образом изменилось. Мало того, что нынешняя школь-ная система не уравнивает возможностей, она, вероятнее всего, де-лает совершенно противоположное. При этой системе тем немно-гим исключительно талантливым детям, которые являются нашейнадеждой на будущее, стало куда труднее подняться над уровнемсвоей изначальной бедности.

Еще один довод в пользу национализации школ — указаниена «техническую монополию». Число детей в небольшом населен-


| 117 |

ном пункте или в сельском районе может быть слишком невелико,чтобы оправдать наличие более чем одной школы оптимальногоразмера, поэтому там невозможно будет полагаться на конкурен-цию для защиты интересов родителей и детей. Как и в других слу-чаях технической монополии,альтернативными вариантами явля-ются неограниченная частная монополия, частная монополия подконтролем государства и государственное учреждение:выбор мень-шего из зол. Хотя это явно веский и серьезный аргумент, в послед-ние десятилетия он был значительно ослаблен прогрессом в обла-сти транспорта и растущей концентрацией населения в городах.

Решение, которое кажется наиболее обоснованным в светеэтих соображений (по крайней мере,когда дело касается начальнойи средней школы),состоит в сочетании государственных и частныхшкол. Родителям, которые предпочтут отправить детей в частнуюшколу, будет выплачена сумма, равная ориентировочной стоимо-сти обучения ребенка в государственной школе, при условии, чтокак минимум эта сумма будет потрачена на образование в офи-циально утвержденной школе. Такое положение дел будет ответомна веские соображения, содержащиеся в аргументе от техническоймонополии. Оно удовлетворит законные жалобы родителей на то,что,посылая детей в частные несубсидируемые школы,они вынуж-дены платить за образование дважды: один раз в форме общихналогов и второй — прямо.Оно сделает возможным развитие кон-куренции.Таким образом появится дополнительный стимул к раз-витию и улучшению всех школ.Появление конкуренции будет бла-гоприятствовать здоровому разнообразию школ. Помимо этого,оно будет способствовать повышению гибкости школьной систе-мы. Не последним преимуществом конкуренции будет созданиеусловий, в которых зарплата учителей станет более чутко реагиро-вать на рыночные силы. Благодаря этому у властей появится неза-висимый критерий для оценки ставок заработной платы и болееоперативного внесения поправок в соответствии с изменяющими-ся условиями спроса и предложения.

Часто заявляют,что система просвещения более всего нуж-дается в дополнительных средствах на строительство новых со-оружений и на повышение зарплаты для привлечения хорошихпреподавателей. Мне представляется, что это ложный диагноз. Ко-личество денег, истраченных на обучение, увеличивается чрезвы-чайно стремительными темпами,куда быстрее,чем наш общий до-ход. Зарплата учителей растет гораздо быстрее зарплаты многих


| 118 |

других служащих. Проблема не в том, что мы тратим слишком ма-ло, — хотя это не исключено, — а в том, что мы получаем слишкоммало отдачи на каждый истраченный доллар.Возможно,деньги,по-траченные во многих школах на постройку величественных зданийи роскошные спортплощадки,по праву заносятся в рубрику расхо-дов на обучение.Но трудно согласиться,что это расходы на образо-вание.Точно так же,очевидно,следует рассматривать такие предме-ты, как плетение корзинок, бальные танцы и бесчисленные прочиеспециальные дисциплины,делающие честь изобретательности пе-дагогов.Спешу добавить,что трудно возразить против того,чтобыродители по собственному желанию тратили на такие забавы своисобственные деньги. Это их личное дело. Возражать можно противиспользования для подобных целей денег,полученных за счет нало-гов, которые платят и родители, и посторонние люди. Что это за«внешние эффекты», которыми можно обосновать подобное ис-пользование налогов?

Одной из главных причин того, что общественные деньгииспользуются таким образом,является нынешняя система,при ко-торой управление школами сочетается с их финансированием. Ро-дители, которые предпочли бы, чтобы деньги расходовались на хо-роших преподавателей и на учебники,а не на тренеров и коридоры,не имеют никакой возможности выразить свои пожелания, кромекак убедить большинство граждан изменить первоочередность рас-ходов для всех.Это частный случай того общего принципа,что ры-нок дает каждому возможность выбрать себе по вкусу,то есть обес-печивает эффективное пропорциональное представительство,тогда как политический процесс навязывает единообразие. Плюск тому возможности родителей, которые хотели бы истратить ка-кие-то дополнительные средства на образование своих детей,резкоограничены. Они не могут увеличить суммы, расходуемой ими наобучение ребенка, и перевести его в пропорционально более доро-гую школу. Если они-таки переводят ребенка, им приходится пла-тить полную, а не только дополнительную сумму. Они без трудамогут приплачивать лишь за внеклассные занятия: уроки танцев,музыки и проч. Поскольку возможности вложения дополнитель-ных средств в частное образование чрезвычайно ограничены, по-требность увеличить траты на обучение детей выражается в повы-шающихся государственных ассигнованиях, которые все меньшесвязаны с теми основами,которыми оправдывалось вмешательствогосударства в систему обучения.


| 119 |

Как можно заключить из этого анализа, принятие предло-женных здесь мер может означать не только уменьшение государ-ственных расходов на обучение,но и увеличение общих расходов нанего.Оно позволит родителям расходовать деньги по своему усмо-трению с большей отдачей, в связи с чем они станут тратить боль-ше, чем тратят сегодня прямо и опосредованно (в виде налогов).Благодаря этому родители, желающие истратить больше денег наобучение, не будут обескуражены ни нынешним требованием еди-нообразия в трате этих денег,ни вполне понятным нежеланием лю-дей,чьи дети не обучаются в школе в данный момент (не говоря ужео тех, чьи дети не будут ходить в школу в будущем), обременять се-бя более высокими налогами для целей, которые часто имеют малообщего с образованием в привычном для них смысле этого слова2.

Что касается зарплаты учителей, основная беда не в том, чтоона в среднем слишком низка (на самом деле,она вполне может бытьв среднем слишком высокой), а в том, что ставки чересчур единооб-разны и негибки. Плохим учителям сильно переплачивают, а хо-рошим — сильно недоплачивают.Ставки заработной платы,как пра-вило, единообразны и определяются не столько достоинствамипреподавателя, сколько старшинством, степенями и различнымипреподавательскими лицензиями. Это тоже в большой степенирезультат нынешней системы,при которой государство ведает шко-лами,и чем больше административная единица,контролируемая го-сударством,тем хуже обстоит дело.Именно поэтому профессиональ-ные педагогические организации столь активно выступают зарасширение этой единицы: от местного школьного округа к штатуи от штата к федеральному правительству. В любой бюрократиче-ской организации,построенной на принципах гражданской службы,стандартная шкала заработной платы почти неизбежна; здесь прак-тически невозможно стимулировать конкуренцию путем введенияразных ставок в зависимости от достоинств служащего. Работникисистемы просвещения,то есть сами учителя,начинают осуществлятьпервичный контроль. У родителей или у местной общественности


| 120 |

2 Поразительный пример того же результата в другой области — британскаяНациональная служба здравоохранения (NHS). Д.С. Лис в своем детальном и глубо'ком исследовании установил, что «расходы на NHS вовсе не чрезмерны — они, судяпо всему, меньше того, что потребители были бы готовы потратить на свободномрынке. Особенно плачевно положение в области строительства больниц» (Lees D.S.Health Through Choice. London: Institute of Economic Affairs, 1961 [= Hobart Paper.№ 14]. P. 58).

контроля остается совсем мало.Работники в любой области,от плот-ников и водопроводчиков до учителей,в большинстве своем предпо-читают стандартную шкалу зарплаты и выступают против оплаты подостоинствам по той очевидной причине,что особо талантливых лю-дей всегда мало.Это частный случай общей человеческой тенденциивступать в сговор для установления монопольных цен, делается лиэто посредством профсоюза или промышленной монополии.Но этимонопольные сговоры, как правило, падают под ударами конкурен-ции, если, конечно, государство само не санкционирует их или хотябы не оказывает им значительной поддержки.

Если постараться нарочно придумать систему найма и опла-ты учителей,рассчитанную на то,чтобы оттолкнуть людей с вообра-жением,инициативой и верой в свои силы и привлечь бестолковых,посредственных и инертных,лучше всего будет просто скопироватьсистему преподавательских лицензий и стандартной шкалы зар-плат,сложившуюся в школьных округах больших городов и штатов.Приходится удивляться, что уровень преподавания в начальнойи средней школе в подобных обстоятельствах все еще достаточновысок. Альтернативная система сможет разрешить эти проблемыи позволит конкуренции эффективно вознаградить достойныхи привлечь на ниву просвещения способных людей.

Почему государственное вмешательство в сферу обученияразвивалось в США именно в таком направлении? Я не настолько ос-ведомлен в области истории образования,чтобы дать на этот вопросисчерпывающий ответ.Тем не менее некоторые догадки,возможно,окажутся небесполезны и подскажут соображения, которые могутизменить соответствующую социальную политику.Я отнюдь не уве-рен,что предлагаемые мной ныне решения были бы целесообразныстолетие назад. До бурного развития транспорта аргумент от «тех-нической монополии» выглядел куда сильнее. Столь же важно, чтов XVIII и XIX веках главную проблему в США представляло не разви-тие разнообразия,а создание определенного стержня общих ценно-стей,без которых не бывает стабильного общества.США захлесты-вали потоки иммигрантов со всего света, говоривших на разныхязыках и подчинявшихся разным обычаям. «Плавильный котел»должен был обрести определенную степень единообразия и привер-женность общим ценностям. Государственные школы сыгралив этом деле немаловажную роль,не в последнюю очередь из-за того,что благодаря им английский сделался общим языком. При альтер-нативной системе «ваучеров» (см.выше) минимальные требования


| 121 |

к школам,претендовавшим на официальное одобрение,вполне мо-гли включать использование английского языка. Но вполне моглостаться, что обеспечить введение и выполнение этого требованияв частных школах было бы тогда сложнее. Я не хочу заключить, чтосистема государственных школ была определенно предпочтитель-нее альтернативного варианта;я говорю лишь,что доводы в ее поль-зу были тогда гораздо сильнее, чем в наши дни. Проблема, стоящаяперед нами теперь, заключается не в том, чтобы обеспечить едино-образие; она состоит как раз в том, что в смысле единообразия мыхватили лишку. Сейчас наша задача — способствовать разнообра-зию,и альтернативный вариант сделает это куда более эффективно,чем система национализированных школ.

Другой фактор,который мог сыграть важную роль столетиеназад,заключался в сочетании дурной славы,которой пользовалисьденежные субсидии частным лицам («подачки»),с отсутствием эф-фективного административного механизма,который занимался бывыдачей ваучеров и проверкой их использования. Такой меха-низм — явление нашего времени; он достиг полного расцвета бла-годаря колоссальному расширению личного налогообложенияи программ социального обеспечения. В его отсутствие админи-стративный контроль над школами мог рассматриваться как един-ственный возможный способ финансирования образования.

Как можно заключить из некоторых приведенных вышекрайних примеров (Англия и Франция), отдельные черты предла-гаемого решения присутствуют в существующих системах образо-вания.Призывы к решению такого рода раздаются в большинствестран Запада все громче и, насколько мне кажется, все чаще. Воз-можно, это отчасти объясняется развитием в наши дни государ-ственного административного механизма,способствующего такойпостановке дела.

Хотя при переходе от нынешней системы к выдвигаемой на-ми и в управлении нашей системой возникают многочисленные про-блемы,они не кажутся ни неразрешимыми,ни уникальными.Так жекак и при денационализации других видов деятельности,существую-щие здания и оборудование можно было бы продать частным пред-принимателям, пожелавшим работать в этой области. Таким обра-зом,этот переход не потребует непроизводительных затрат капитала.Поскольку государственные органы (по крайней мере, в некоторыхрайонах) будут заведовать школами и дальше, переход будет посте-пенным и несложным. Местное подчинение учебных заведений


| 122 |

в США и в ряде других стран также облегчит этот переход,посколькуоно будет содействовать эксперименту в малых масштабах. При ре-шении вопроса о том,кто может претендовать на дотации какого-тогосударственного органа, безусловно, будут свои трудности, но ониничем не отличаются от нынешней проблемы того,какой орган обя-зан обеспечить данному ребенку доступ к образованию. Разницав размере субсидии сделает одни районы привлекательнее других;к такому же результату приводит ныне разница в качестве обучения.Единственным дополнительным осложнением могут явиться воз-росшие возможности для злоупотреблений,поскольку люди получатбóльшую свободу решать, куда посылать детей учиться. Ссылки наадминистративные трудности — стандартный способ защиты ста-тус-кво от любых предлагаемых перемен; в данном случае эта защи-та еще менее убедительна, чем обычно, ибо при существующей си-туации приходится решать не только сложные проблемы,связанныес предлагаемым вариантом,но и дополнительные проблемы,связан-ные с тем,что заведование школами является функцией государства.

Обучение на уровне колледжа и университетаПредшествующее изложение затрагивало главным образом обуче-ние в начальной и средней школе.Когда речь заходит о высшем об-разовании, аргумент в пользу национализации, основанный навнешних эффектах или на технической монополии,становится ещеболее слабым.По поводу содержания школьных программ,необхо-димых для воспитания граждан демократического общества,имеется почти полное единодушие: чтение, письмо, арифметикаи, пожалуй,всё.Но чем выше уровень образования,тем больше раз-ногласий. Разумеется, даже на уровне намного ниже, чем уровеньамериканского колледжа, уже нет достаточного единства мнений,чтобы навязывать всем взгляды большинства,и уж тем более отно-сительного большинства. Отсутствие единства мнений может зай-ти настолько далеко, что поставит под сомнение даже уместностьсубсидирования обучения на этом уровне;это определенно подры-вает аргумент в пользу национализации,основанный на необходи-мости воспитания в духе общей системы ценностей.На этом уров-не вряд ли можно вообще говорить о «технической монополии»в свете того, что для посещения высших учебных заведений людимогут переезжать и переезжают на большие расстояния.

В США государственные учреждения играют в сфере вы-сшего образования меньшую роль,чем на уровне начальной и сред-


| 123 |

ней школы. Тем не менее значение их постоянно возрастало (покрайней мере, до начала 1920-х годов), и теперь их посещают болееполовины всех студентов колледжей и университетов3.Одна из глав-ных причин их роста заключалась в относительной дешевизне:большинство муниципальных и штатных колледжей и университе-тов взимают куда более низкую плату за обучение, чем частныеуниверситеты, которые не могут себе этого позволить. Поэтомучастные университеты сталкиваются с серьезными финансовымизатруднениями и с полным основанием сетуют на «несправедли-вую» конкуренцию. Им хочется сохранить независимость от госу-дарства, но в то же время давление финансовых обстоятельств по-буждает их искать государственной помощи.

Вышеприведенный анализ подсказывает направления поис-ка удовлетворительных решений нашей проблемы.Государственныерасходы на высшее образование могут быть оправданы как средствовоспитания у молодежи гражданских качеств и способности к руко-водству обществом, хотя я поспешу добавить, что значительнуюдолю нынешних расходов, идущую на чисто профессиональное об-учение,нельзя обосновать ни этими,ни,как мы увидим,какими-ли-бо иными причинами. Ограничение субсидий только государствен-ными учебными заведениями нельзя обосновать вообще ничем.Всесубсидии должны выдаваться частным лицам и тратиться в учебныхзаведениях по их выбору на том единственном условии, что пред-лагаемое в них образование относится к категории, которую целе-сообразно субсидировать. Все остальные государственные учебныезаведения должны взимать плату,покрывающую стоимость образо-вания,и таким образом на равных конкурировать с негосударствен-ными учебными заведениями4.В своих общих чертах получившаясяв результате система будет аналогична системе финансирования об-разования ветеранов, сложившейся в США после Второй мировойвойны, с тем исключением, что средства, надо полагать, будут отпу-скаться штатами,а не федеральным правительством.

Переход к такой системе создаст условия для более эффек-тивной конкуренции между учебными заведениями разных типови для более целесообразного использования их ресурсов. Он сни-


| 124 |

3 См.: Stigler G.J. Employment and Compensation in Education. New York: Natio'nal Bureau of Economic Research, 1950 [= Occasional Paper. № 33]. P. 33.

4 Я выношу за скобки расходы на фундаментальные исследования. Я толкуюздесь обучение в узком смысле, чтобы исключить соображения, которые чрезмернорасширили бы предмет обсуждения.

мет необходимость прямых государственных дотаций частнымколледжам и университетам и таким образом оградит их независи-мость и своеобразие и одновременно позволит им вырасти по срав-нению с государственными учебными заведениями. Субсиди-рование учреждений, а не людей привело к тому, что государствосубсидирует всю деятельность учебного заведения, а не только тудеятельность,которую государству следует субсидировать.Даже по-верхностный анализ покажет, что, хотя эти два вида деятельностиотчасти совпадают,они отнюдь не тождественны.

Альтернативный вариант будет более справедливым:досто-инства этого довода особенно очевидны на уровне колледжа и уни-верситета в связи с многочисленностью и разнообразием частныхучебных заведений.Штат Огайо,например,заявляет своим гражда-нам:«Если у вас есть ребенок,который хочет учиться в колледже,мыавтоматически назначим ему приличную стипендию на все четырегода при условии, что он способен удовлетворить минимальныетребования, предъявляемые к абитуриентам, и еще при том усло-вии, что у него хватит ума подавать в Университет штата Огайо.Если вашему ребенку или вам хочется,чтобы он учился в Оберлин-ском колледже или в университете Вестерн Резерв, не говоря ужео Йеле, Гарварде, Северо-Западном или Чикагском университетеили Белойте,ни гроша он от нас не получит».Как можно оправдатьтакую программу? Не справедливей ли было бы и не лучше ли дляразвития науки,если бы штат Огайо тратил выделенные на высшееобразование деньги на стипендии,которые можно было бы исполь-зовать в любом колледже и университете,и потребовал,чтобы Уни-верситет штата Огайо конкурировал на равных основаниях с дру-гими высшими учебными заведениями?5

Специальное и профессиональное образованиеСпециальное и профессиональное образование не имеет внешнихэффектов вроде тех, которые разбирались выше в связи со всеоб-щим образованием. Это форма инвестиций в человеческий капи-


| 125 |

5 Я использовал Огайо, а не Иллинойс, потому что с тех пор, как была напи'сана статья, положенная в основу данной главы (1953), в Иллинойсе была принятапрограмма, отчасти отражающая эту мысль и предусматривающая стипендии, кото'рые можно использовать в частных колледжах и университетах Иллинойса. То жесамое было сделано и в Калифорнии. В Виргинии была принята аналогичная про'грамма для более низкого уровня, но это сделали совсем по иной причине: чтобы из'бежать расовой интеграции. Виргинский эпизод разбирается в главе VII.

тал, абсолютно аналогичная вкладыванию денег в оборудование,здания и прочие неодушевленные формы капитала.Функция такойинвестиции заключается в том, чтобы повысить экономическуюпродуктивность человека.Если инвестиция достигает этого резуль-тата, общество свободного предпринимательства вознаграждаетчеловека более высокой оплатой его услуг6. Это различие в выруч-ке является экономическим стимулом для инвестиций капиталав форме ли машины или в форме человека. В обоих случаях допол-нительная выручка должна соизмеряться с затратами, понесенны-ми для ее получения. Когда речь идет о специальном образовании,главные затраты состоят в доходе, упущенном в период обучения,в процентах на прибыль,упущенных в связи с откладыванием зара-ботка, и в специфических расходах на приобретение образования,таких как плата за обучение и затраты на учебники и оборудование.Когда речь идет о капитале в форме материальных активов,главныезатраты состоят в расходах на капитальное оборудование и в про-центах на прибыль, недополученных в период приобретения этогооборудования.В обоих случаях человек,очевидно,считает свои за-траты целесообразными,если дополнительная выручка превышает,по его разумению,дополнительные расходы7.В обоих случаях,есличеловек сам несет соответствующие расходы и если государство несубсидирует этих расходов и не облагает налогом выручку, он (илиего родители, или его благодетели) в общем и целом берет на себявсе дополнительные издержки и получает всю дополнительную вы-ручку;тут нет места для явно переложенных на чужие плечи издер-жек и незаслуженной выручки, которые систематически приводятчастный интерес в столкновение с общественным.

Если бы капитал для инвестиций в людей был так же легкодоступен, как капитал для инвестиций в материальные активы(вкладывается ли он через рынок или путем прямой инвестиции со-ответствующими людьми или их родителями или покровителями),норма прибыли на капитал была бы в этих сферах примерно одина-


| 126 |

6 Повышение вознаграждения может выражаться не только в денежнойформе; оно может также заключаться в нематериальных льготах, предоставляемыхпрофессией, которую дает специальное образование. Подобным же образом у этойпрофессии могут быть и свои нематериальные недостатки, которые следует учиты'вать при подсчете капитальных затрат.

7 Более подробный и точный разбор соображений, влияющих на выбор про'фессии, см.: Friedman M., Kuznets S. Income from Independent Professional Practice.New York: National Bureau of Economic Research, 1945. P. 81–95, 118–137.

кова.Если бы она была выше на неодушевленный капитал,у родите-лей имелся бы стимул покупать своим детям такой капитал вместотого, чтобы вкладывать соответствующую сумму в специальноеобразование,и наоборот.На самом деле,однако,эмпирические дан-ные свидетельствуют о том, что норма прибыли на капитал, инве-стированный в образование,гораздо выше,чем на капитал,вложен-ный в материальные активы.Это расхождение говорит о недостаткеинвестиций в человеческий капитал8.

Эта нехватка инвестиций в человеческий капитал отражает,надо полагать, изъян рынка капитала. Инвестиции в человеческийкапитал нельзя финансировать на тех же условиях и с такой же лег-костью, как инвестиции в капитал физический. Нетрудно понять,почему так происходит. Когда дается долгосрочная ссуда на фи-нансирование инвестиций в физический капитал, кредитор спо-собен заручиться обеспечением в виде недвижимого имуществаили оставшейся части требований на сами материальные активыи в случае неуплаты может рассчитывать на реализацию хотя бычасти своих капиталовложений путем продажи материальных ак-тивов. Если он дает аналогичную ссуду на увеличение доходностичеловека, ему, очевидно, невозможно заручиться аналогичнымобеспечением.В нерабовладельческом государстве человека,вопло-щающего вложенные деньги,нельзя купить и продать.Даже если быэто было возможно, аналогичного обеспечения все равно не полу-чится. Капиталоотдача материальных активов не зависит обычноот сотрудничества первоначального заемщика,капиталоотдача че-ловеческого капитала совершенно очевидно зависит.В связи с этимдавать ссуду на образование человека,у которого нет никакого обес-печения,кроме будущего заработка,— куда менее привлекательнаязатея, чем ссужать деньги на финансирование постройки зданий:обеспечение тут меньше, а расходы по последующему взысканиюпроцентов и основной суммы долга гораздо выше.

Еще одна сложность заключается в том, что долгосрочныессуды не совсем подходят для финансирования инвестиций в обра-зование.Такие инвестиции неизбежно связаны с большим риском.Средняя ожидаемая прибыль может быть высока,но отклонения отсредней величины бывают весьма велики. Одна очевидная причи-на отклонений — это смерть или утрата трудоспособности,но куда


| 127 |

8 Cм.: Becker G.S. Underinvestment in College Education? // American EconomicReview. Vol. L (1960). P. 356–364; Schultz T.W. Investment in Human Capital // AmericanEconomic Review. Vol. LXI (1961). P. 1–17.

важнее, видимо, различия в способностях, энергичности и удачли-вости. Вследствие этого, если предоставлять долгосрочные ссуды,обеспечением которых будет один лишь ожидаемый будущий зара-боток,значительная пропорция их не будет возвращена.Чтобы сде-лать такие ссуды привлекательными для кредиторов,номинальнаяставка процента на все ссуды должна быть достаточно высока,что-бы компенсировать потери капитала из-за невыплаченных ссуд.Высокая номинальная ставка процента вступит в противоречие с за-конами о ростовщичестве и сделает такие ссуды непривлекательны-ми для заемщиков9. В других случаях проблема инвестиционногориска решается посредством акционерных капиталовложенийплюс ограниченной ответственностью акционеров. В области об-разования аналогичным методом будет «покупка» пая в будущемзаработке данного индивида: ему авансируют средства, необхо-димые для финансирования его обучения, на том условии, что онсогласится выплачивать кредитору какую-то оговоренную частьсвоего будущего заработка. Таким образом кредитор получит отсравнительно успешных людей больше,чем он первоначально вло-жил,что компенсирует ему те случаи,когда он не сумел вернуть своипервоначальные капиталовложения в людей неудачливых.

Судя по всему, частные контракты такого рода не должныстолкнуться с какими-либо юридическими препятствиями, хотя,говоря экономически,они эквивалентны покупке доли потенциаль-ного дохода индивида и,таким образом,частичному рабовладению.Одна из причин того, что, несмотря на их потенциальную выгод-ность и для кредитора и для заемщика, такие контракты не прио-брели популярности, заключается, видимо, в связанных с нимиадминистративных проблемах в свете того, что люди свободно пе-


| 128 |

9 Несмотря на эти противопоказания, долгосрочные денежные ссуды, какмне сообщают, являются обычным средством финансирования образования в Шве'ции, где их, судя по всему, предоставляют под умеренные проценты. Надо полагать,это объясняется отчасти тем, что доход выпускников университетов варьируется тамменьше, чем в США. Но это объяснение не исчерпывает дела; может статься, что этоне единственная или не главная причина того, что в Швеции сложилась иная ситуа'ция. Весьма полезно было бы изучить шведский и иной аналогичный опыт подробнее,чтобы выяснить, способны ли вышеописанные факторы объяснять отсутствие в СШАи в других странах высокоразвитого рынка ссуд для финансирования образования,или, быть может, существуют другие препятствия, устранить которые будет легче.

В последние годы обнадеживает распространение в США частных ссуддля студентов. Этому процессу способствовал Объединенный фонд помощи студен'там (United Student Aid Funds) — некоммерческое учреждение, гарантирующее ссу'ды, предоставляемые отдельными банками.

реезжают с места на место, в свете необходимости получать досто-верные отчеты о доходах и длительности периода действия такихконтрактов. Очевидно, что эти издержки будут особенно высокипри инвестициях в мелких масштабах и при большой географиче-ской разбросанности финансируемых лиц. Эти издержки являют-ся,возможно,главной причиной того,что данный тип капиталовло-жений так и не приобрел распространения в частном секторе.

Однако кажется вполне вероятным, что важную роль тутсыграло и совокупное действие следующих обстоятельств:новизнасамой идеи;нежелание считать инвестиции в людей аналогичнымиинвестициям в материальные активы; вытекающая из этого веро-ятность иррационального общественного осуждения таких кон-трактов, даже если они заключаются по добровольному согласию;и наконец,юридические и прочие ограничения,которые могут бытьналожены на капиталовложения этого типа финансовыми посред-никами,более всего пригодными для участия в таких капиталовло-жениях, а именно компаниями по страхованию жизни. Потен-циальная выручка (особенно у застрельщиков этого дела) будетнастолько высока, что имело бы смысл пойти на чрезвычайно вы-сокие административные расходы10.

Какие бы ни были тому причины, изъяны рынка привелик недостатку инвестиций в человеческий капитал. Поэтому госу-дарственное вмешательство можно обосновать как «техническоймонополией» (поскольку распространение таких капиталовложе-ний наталкивается на административные расходы),так и необходи-мостью выправить ситуацию на рынке (поскольку рынок в данномслучае не выказал гибкости).

Если государству приходится вмешиваться, то как именно?Очевидной — и единственной на сей день — формой вмешатель-ства является прямое государственное субсидирование специаль-ного или профессионального образования, финансируемое из


| 129 |

10 Занятно порассуждать о том, как будет вестись такое дело и какие из негоможно будет извлечь дополнительные выгоды. У застрельщиков будет возможностьвыбрать себе лучшие объекты капиталовложений путем предъявления высоких тре'бований к тем, кого они согласятся финансировать. Поступив таким образом, ониувеличат доходность своих инвестиций, поскольку высокие достоинства финанси'руемых ими людей заслужат общественное признание; формула «Образование фи'нансировалось страховой компанией N» превратится в знак качества (как произо'шло с формулой «Одобрено журналом Good Housekeeping») и привлечет новыхклиентов. А потом компания N станет оказывать «своим» врачам, адвокатам, данти'стам и т.п. другие виды финансовых услуг.

общих доходов органов власти.Эта форма вмешательства предста-вляется совершенно неуместной.Капиталовложения следует делатьдо тех пор, пока добавочный доход не вернет вложенного капиталаи не принесет рыночной нормы процента на него.Если деньги вкла-дываются в человека, добавочный доход принимает форму болеевысокого вознаграждения за предоставляемые этим человеком ус-луги.При свободно-рыночной экономике человек получит это воз-награждение в виде личного дохода. Если соответствующие ка-питаловложения субсидируются, ему не придется нести никакихиздержек. Поэтому если бы субсидии выдавались всем, кто желаетполучить образование и отвечает определенным минимальнымтребованиям, возникла бы тенденция к чрезмерным капиталовло-жениям в людей, поскольку у них был бы стимул получить образо-вание, покуда добавочный доход будет превышать частные расхо-ды, даже если бы дохода этого было недостаточно для вложенногокапитала,не говоря уже о процентах на него.Чтобы избежать чрез-мерных капиталовложений, государству пришлось бы ограничитьсубсидии. Даже если оставить в стороне трудности, с которыми со-пряжен расчет «правильного» объема капиталовложений,придетсяприбегнуть к довольно произвольному лимитированию ограни-ченного капитала, поскольку претендентов на него будет больше,чем окажется возможным финансировать. Те, кому повезет полу-чить субсидию на образование,пожнут весь доход с этих капитало-вложений, тогда как расходы падут на плечи налогоплательщиков.Такой способ перераспределения дохода в высшей степени произ-волен и,несомненно,порочен.

Задача заключается не в том,чтобы перераспределить дохо-ды, а в том, чтобы капитал для инвестиций в людей и в материаль-ные активы предоставлялся на аналогичных условиях. Люди дол-жны нести расходы, связанные с делаемыми в них инвестициями,и получать соответствующую прибыль. Изъяны рынка не должнымешать им делать эти инвестиции,когда они готовы нести соответ-ствующие расходы. Один из способов достижения этого результа-та состоит в том, чтобы государство занималось акционернымиинвестициями в людей. Какой-то государственный орган можетпредложить финансировать — или помочь финансировать — об-разование любого лица, способного удовлетворить определенныеминимальные требования. Он предоставит какую-то ограничен-ную ежегодную сумму на оговоренное число лет с тем условием,чтоэти средства будут истрачены на образование в одном из признан-


| 130 |

ных учебных заведений. Получатель пообещает взамен в каждыйпоследующий год выплачивать государству какой-то определенныйпроцент своего заработка сверх какой-то определенной суммы закаждую полученную от государства тысячу долларов.Эти выплатыможно без труда совместить с уплатой подоходного налога и такимобразом свести до минимума дополнительные административныерасходы.Установленная основная сумма должна равняться ожида-емому среднему доходу без специального образования; подлежа-щий выплате процент зарплаты должен быть рассчитан так, чтобывсе это предприятие самофинансировалось.При такой системе по-лучающие образование лица будут практически нести все расходы.Объем капиталовложений будет тогда устанавливаться в зависимо-сти от желаний заинтересованного лица. Если бы государство фи-нансировало специальное или профессиональное образованиетолько таким способом и если бы расчетный заработок отражал всерелевантные доходы и издержки, свободный выбор людей приво-дил бы к оптимизации капиталовложений.

Второе условие, к сожалению, вряд ли будет удовлетворенополностью в связи с невозможностью включить вышеупомянутыенематериальные виды вознаграждения. Поэтому на практике про-изводимые в соответствии с этим планом капиталовложения всеравно окажутся слишком малы и не будут распределяться опти-мальным образом11.

По ряду причин будет предпочтительнее, если разработкойэтого плана займутся частные финансовые и некоммерческиеучреждения — такие как фонды и университеты. В связи с тем чтодовольно сложно рассчитать основной заработок и долю превы-шающей суммы,подлежащую уплате государству,существует боль-шая опасность того,что эту идею превратят в орудие политическойспекуляции. Данные о существующих ставках зарплаты разныхпрофессий дадут лишь очень приблизительное представлениео том, в каких значениях это предприятие сделается самофинанси-рующимся.Кроме этого,основной заработок и подлежащая выпла-те доля у разных людей должны быть разными в зависимости от ихпредполагаемой зарплаты,точно так же,как группы людей с разнойпродолжительностью жизни платят разные страховые взносы.


| 131 |

11 Я благодарен Гарри Джонсону и Полу Куку за то, что они предложили мнесделать эту оговорку. Более подробный разбор роли нематериальных льгот и недо'статков в определении заработка представителей разных профессий см.: Fried�man M., Kuznets S. Op. cit.

Что касается административных расходов, которые могутпрепятствовать разработке такого плана на частной основе,то луч-ше всего,чтобы соответствующие средства предоставлялись феде-ральным правительством, а не более мелкими подразделениями.Скажем, розыски людей, которых финансировал штат, обойдутсякаждому штату в ту же сумму,что страховой компании.В случае фе-дерального правительства подобные расходы будут сведены до ми-нимума, хотя и не до нуля. У человека, эмигрировавшего в другуюстрану,например,все еще может быть юридическая или моральнаяобязанность выплачивать уговоренную долю заработка, однакообеспечить выполнение этой обязанности может оказаться сложнои дорого. Поэтому у людей, значительно преуспевших, может по-явиться стимул к эмиграции. Разумеется, аналогичная проблемавстает (и в куда больших масштабах), когда дело касается подоход-ного налога. Хотя эта и другие административные проблемы, свя-занные с осуществлением высказанной идеи на федеральном уров-не, безусловно обернутся некоторыми неудобствами, серьезнымиих назвать нельзя. Зато по-настоящему серьезна вышеупомянутаяполитическая проблема:как сделать так,чтобы этот план не превра-тился в орудие политической спекуляции и не преобразился по хо-ду дела из самофинансирующегося предприятия в средство субси-дирования специального образования.

Но если опасность эта реальна, реальны и представляемыеэтой идеей возможности. Имеющиеся у рынка капитала изъяныимеют тенденцию превращать специальное и профессиональноеобразование в исключительный удел тех лиц,чьи родители или по-кровители способны пойти на соответствующие расходы.Они соз-дают из таких лиц «неконкурентную» группу,огражденную от кон-куренции недоступностью необходимого капитала для многихспособных людей. Результатом этого является воспроизведениенеравенства в достатке и положении.Развитие системы типа выше-описанной сделает капитал гораздо более доступным и таким об-разом в значительной степени обеспечит реальное равенство воз-можностей, уменьшит неравенство в доходах и богатстве и будетспособствовать более полному использованию наших человеческихресурсов. И сделано это будет не через ограничение конкуренции,ликвидацию стимулов и заботе о симптомах проблемы (как произо-шло бы при прямом перераспределении доходов),а через поддерж-ку конкуренции, повышение эффективности стимулов и ликвида-цию причин,порождающих неравенство.

Глава VII Капитализм и дискриминация

Поразителен тот исторический факт,что развитие капитализма со-провождалось значительным сокращением особых ограничений,которые испытывали в своей экономической деятельности различ-ные религиозные, расовые и социальные группы (то есть, как при-нято говорить,подвергались дискриминации).Замена отношений,построенных на статусе,системой контрактов была первым шагомк освобождению крепостных в Средние века.Евреи пережили Сред-невековье благодаря существованию рыночного сектора,в которомони могли действовать и этим кормиться, несмотря на официаль-ное преследование.Пуритане и квакеры смогли эмигрировать в Но-вый свет,потому что сумели с помощью рынка накопить необходи-мые средства,несмотря на ограничения,которым они подвергалисьв других сферах жизни. После Гражданской войны южные штатыналожили на негров целый ряд юридических ограничений. Един-ственное ограничение, которому их никогда не подвергали, со-стояло в запрете на владение недвижимостью или личным имуще-ством. То, что этих запретов так и не ввели, вовсе не объясняетсястремлением уберечь негров от поражения в правах.Это объясняет-ся скорее верой в частную собственность — настолько сильной,чтоона переборола желание ввести дискриминацию негров. Сохране-ние каких-то общих принципов частной собственности и капита-лизма явилось главным источником экономических возможностейдля негров и позволило им добиться большего успеха, чем они до-бились бы при ином положении дел. Если взять более общий при-мер, в любом обществе дискриминация сохраняется прежде всегов наиболее монополистичных по своему характеру областях, тогдакак наименьшая дискриминация групп с другим цветом кожи илирелигиозными верованиями встречается в тех областях,где свободаконкуренции выше.

Как отмечалось в главе I, один из жизненных парадоксовзаключается в том, что, несмотря на эти исторические данные,именно меньшинства часто выдвигают наиболее громогласныхи многочисленных сторонников коренных изменений капитали-

Г Л А В А V I I . К А П И Т А Л И З М И Д И С К Р И М И Н А Ц И Я

| 133 |

стического общества. Они склонны приписывать испытываемыеими остаточные ограничения капитализму,нежели признавать,чтосвободный рынок явился важнейшим фактором, уменьшившимэти ограничения.

Мы уже видели,как рынок отделяет экономическую эффек-тивность от посторонних факторов.Как отмечалось в главе I,поку-патель хлеба не имеет понятия, выпечен он из муки, выращеннойнегром,христианином или евреем.Вследствие этого производительпшеницы способен использовать ресурсы настолько эффективно,насколько возможно, вне зависимости от того, как общество отно-сится к цвету кожи, вероисповеданию и иным отличительным ка-чествам людей, которых он берет на работу. Возможно, еще важнеето обстоятельство,что при свободном рынке существует экономи-ческий стимул отделять экономическую эффективность от другихкачеств данного лица.Бизнесмен,который руководствуется в своихделовых предприятиях соображениями,не имеющими отношенияк экономической эффективности,находится в невыгодном положе-нии по сравнению с теми, для кого эти соображения неинтересны.Практически говоря,расходы у такого человека будут — по его соб-ственной вине — больше, чем у лиц, не придающих таким сообра-жениям никакого значения. Поэтому при свободном рынке у нихесть хороший шанс вывести его из игры.

Это явление имеет куда более широкие масштабы.Принятодумать,что человек,подвергающий других дискриминации по при-чине их расовой или религиозной принадлежности,цвета кожи иличего угодно,сам не несет никаких расходов,а просто повышает рас-ходы других лиц. Это представление находится на том же уровне,что и аналогичное заблуждение, согласно которому, облагая тамо-женными пошлинами товары из других стран,данная страна не на-носит никакого ущерба себе1. Обе точки зрения неверны. Человек,отказывающийся,например,покупать у негра или работать вместес ним, ограничивает собственную свободу выбора. Как правило,ему придется платить за купленный товар более высокую цену илиполучать за свою работу более низкий заработок.Или,если сказатьпо-другому, те из нас, кто не придает значения цвету кожи или ве-роисповеданию, смогут в результате покупать кое-что дешевле.


| 134 |

1 В своем блестящем глубоком анализе ряда аспектов дискриминации ГэриБеккер показывает, что проблема дискриминации почти тождественна по своей ло'гической структуре проблеме внешней торговли и таможенных пошлин. См.: Bec�ker G.S. The Economics of Discrimination. Chicago: University of Chicago Press, 1957.

Отсюда напрашивается вывод, что определение и толкова-ние дискриминации представляют непростую проблему. Человек,занимающийся дискриминацией, платит за это свою цену. Он, таксказать,«покупает» то,что считает «товаром».Трудно себе предста-вить, какое еще определение может иметь дискриминация, кромечужих «вкусов», которые человек не разделяет. Мы не считаем ди-скриминацией, когда человек желает заплатить более высокую це-ну за то,чтобы послушать одного певца,а не другого,хотя видим ди-скриминацию в том, что он хочет заплатить более высокую цену зауслуги, оказанные ему человеком одного цвета кожи, а не другого.Разница между этими двумя случаями в том, что в первом у нас та-кое же представление о вкусе, а во втором — нет. Имеется ли прин-ципиальная разница между вкусом, побуждающим хозяина домапредпочитать миловидных служанок дурнушкам,и вкусом,в согла-сии с которым человек предпочитает негра белому или белого не-гру,кроме как в том,что одному вкусу мы симпатизируем,а другомунет? Я не хочу этим сказать, что все вкусы одинаково хороши. На-против,я полагаю,что цвет кожи человека или вероисповедание егородителей не являются сами по себе причиной обращаться с нимпо-особому и что о человеке надо судить по тому, кем он являетсяи как он себя ведет, а не по этим внешним показателям. Я осуждаюпредрассудки и ограниченность людей,чьи вкусы отличаются в этомотношении от моих, и они падают в моем мнении. Однако в обще-стве, основанном на свободной дискуссии, моя линия поведениядолжна состоять в попытках убедить их,что у них дурной вкус и чтоим следует обзавестись новыми взглядами и привычками,а не в на-сильственном навязывании им своих вкусов и воззрений.

Законодательство, предписывающее равноправие при приеме на работу

В ряде штатов созданы комиссии по справедливому трудоустрой-ству (Fair Employment Practice Commissions),задача которых состо-ит в том,чтобы не допустить дискриминации при приеме на работупо причине расовой или религиозной принадлежности или цветакожи.Очевидно,что подобное законодательство связано с наруше-нием свободы людей вступать друг с другом в добровольные согла-шения.Оно ставит любое такое соглашение в зависимость от одоб-рения штатом. Это прямое нарушение свободы того типа, противкоторого мы стали бы возражать в большинстве других случаев.Мало того,как и при большинстве других нарушений свободы,под


| 135 |

действие этого закона вполне могут подпасть совсем не те люди,ко-торых его приверженцы хотели контролировать.

Например, рассмотрим ситуацию, в которой бакалейныелавки обслуживают район,чьи жители испытывают сильное неже-лание иметь дело с продавцами-неграми. Предположим, что в од-ной из лавок появляется вакансия и первым кандидатом на это ме-сто оказывается человек,годный во всех прочих отношениях,крометого,что он негр.Представим,что в результате вышеуказанного за-кона хозяин лавки обязан нанять именно его.Вследствие этого това-рооборот лавки снизится и хозяин понесет известные убытки.Еслиокрестные жители настроены достаточно непримиримо,это можетдаже привести к закрытию лавки. Если в отсутствие такого законахозяин лавки нанимает белых продавцов вместо негров,он,возмож-но,никак не выражает этим своих собственных предпочтений,пре-драссудков или вкусов. Возможно, он просто является передатчи-ком общественного вкуса.Он,так сказать,предоставляет услуги,закоторые потребитель готов платить.И тем не менее он (и возможно,лишь он один) может серьезно пострадать от этого закона, запре-щающего ему поступать таким образом,то есть запрещающего емупотакать общественному вкусу, предпочитающему иметь белыхпродавцов,а не негров.Потребители,на обуздание чьих предрассуд-ков направлен закон, пострадают лишь в том смысле, что число ла-вок ограничено, и если одна из них закроется, им придется платитьболее высокие цены.Этот анализ можно представить в более общемвиде. В очень многих случаях работодатели являются передатчика-ми предрассудков либо своих клиентов,либо своих служащих,ког-да при приеме на работу они учитывают факторы, не имеющиеотношения к технической и физической продуктивности. Как от-мечалось выше, у самих работодателей как раз часто имеется сти-мул обойти предрассудки своих клиентов или служащих, если этипредрассудки чреваты для них более высокими расходами.

Сторонники комиссий по справедливому трудоустройству(FEPC) доказывают,что,когда дело касается приема на работу,нару-шение свободы людей вступать в соглашения друг с другом оправда-но тем, что человек, отказывающийся нанять негра вместо белого,если оба они одинаково подходят ему с точки зрения физическойпродуктивной способности,наносит ущерб другим людям,а именногруппе с особым цветом кожи или вероисповеданием,ибо таким об-разом ущемляются ее возможности трудоустроиться. Этот доводстрадает от смешения двух весьма разных типов ущерба.Один тип —


| 136 |

это положительный вред,который один человек причиняет другому,применяя физическую силу или заставляя его вступить в соглаше-ние, не заручившись его согласием. Очевидным примером являетсяситуация, когда один человек бьет другого дубинкой по голове. Ме-нее очевидным примером служит загрязнение ручья,о котором шларечь в главе II.Второй тип — это негативный ущерб,получающийся,когда два человека неспособны договориться о взаимоприемлемомконтракте;это когда я не желаю покупать того,что другой человек хо-чет мне продать,и этим делаю ему хуже,чем если бы я сделал покуп-ку.Если общество предпочитает исполнителей блюзов оперным пев-цам, оно определенно повышает экономическое благосостояниепервых по сравнению со вторыми.Если потенциальный блюзмен мо-жет найти работу, а оперный певец — нет, это просто означает, чтоисполнитель блюзов предоставляет услуги, за которые, по мнениюобщества,стоит платить,а потенциальный оперный певец — не пре-доставляет.Общественный вкус наносит потенциальному оперномупевцу «ущерб».Если бы вкус сложился противоположный,оперныйпевец остался бы в выигрыше, а исполнитель блюзов потерпел бы«ущерб». Ясно, что этот тип ущерба не связан с каким-то недобро-вольным обменом,навязанными со стороны издержками или предо-ставлением преимуществ третьим лицам. Имеются все основанияиспользовать правительство для предотвращения позитивногоущерба, иными словами, принуждения. Но нет никаких основанийиспользовать правительство для предотвращения негативного«ущерба».Напротив,такое государственное вмешательство ущемля-ет свободу и ограничивает добровольное сотрудничество.

Законодательство о FEPC означает принятие принципа, ко-торый приверженцы его нашли бы отвратительным почти в любомдругом его приложении. Если правительство имеет право постано-вить, что при приеме на работу нельзя проводить дискриминациюна основании цвета кожи и расовой или религиозной принадлежно-сти, оно точно так же имеет право постановить, случись большин-ству проголосовать соответствующим образом,что дискриминациюна основании цвета кожи и расовой или религиозной принадлежно-сти проводить следует.Нюрнбергские законы при Гитлере и законы,принятые в южных штатах и подвергавшие негров всяческим огра-ничениям,являются примерами законодательства,в принципе ана-логичного FEPC. Противники таких законов из числа сторонниковFEPC не могут доказать, что они нехороши в принципе и что в ихслучае речь идет о непозволительных действиях правительства.Они


| 137 |

только могут доказывать, что используемые критерии неуместны.Единственное,что они могут сделать — это попытаться убедить дру-гих,что здесь надо пользоваться другими критериями.

Если окинуть взором историю и посмотреть, на что можнобыло бы уговорить большинство,если бы каждый вопрос решалсяв индивидуальном порядке,а не как часть общего принципа,не при-ходится сомневаться, что результаты широкого одобрения прави-тельственных действий в этой области были бы крайне нежелатель-ны даже с точки зрения тех, кто в данный момент стоит за FEPC.Если сторонники FEPC в данный момент способны настоять насвоих взглядах, это объясняется только конституционной и феде-ральной ситуацией, в которой региональное большинство в однойчасти страны в состоянии навязывать свои взгляды большинствув другой части страны.

Как правило,любое меньшинство,которое рассчитывает накакие-то конкретные действия большинства для защиты своих ин-тересов, в высшей степени близоруко. Принятие общего самоогра-ничивающего принципа (self-denying ordinance), относящегосяк целой категории случаев, может помешать конкретному боль-шинству эксплуатировать конкретное меньшинство. В отсутствиетакого самоограничивающего принципа можно, безусловно, рас-считывать на то,что большинство воспользуется своей властью длявоплощения своих вкусов (если угодно, своих предрассудков), а недля защиты меньшинства от предрассудков большинства.

Если повернуть этот вопрос по-другому и представить егов более ярком свете,возьмем человека,который недоволен нынеш-ним состоянием вкусов и считает, что неграм предоставляютсяменьшие возможности, чем хотелось бы. Предположим, что он бу-дет жить по своим убеждениям и всегда возьмет на работу негра,да-же когда имеется несколько равноценных кандидатов, более илименее подходящих ему во всех остальных отношениях.Надо ли ме-шать ему в этом при нынешних обстоятельствах? Если следовать ло-гике FEPC,то явно надо.

Аналогом «справедливого трудоустройства» в той области,где эти принципы, видимо, разработаны лучше всего, а именнов области свободы слова, будет не свобода слова, а «справедливостьслова». В этом отношении позиция Американского союза граждан-ских свобод представляется в высшей степени противоречивой.Союз выступает одновременно за свободу слова и за законы о спра-ведливом трудоустройстве. Одно из обоснований свободы слова


| 138 |

состоит в том, что мы не желаем, чтобы временное большинстворешало в каждый данный момент, какое именно слово является до-пустимым.Мы стоим за свободный рынок идей,чтобы даже у тех изних,которые поначалу разделяли лишь немногие,был шанс склонитьна свою сторону большинство или даже добиться почти всеобщегопризнания.Точно такие же соображения применимы к трудоустрой-ству или,в более общем смысле,к рынку товаров и услуг.Если неже-лательно,чтобы временное большинство решало вопросы свободыслова, то неужели более желательно, чтобы оно решало, какие каче-ства следует принимать во внимание в вопросах трудоустройства?Да и вообще: долго ли продержится свободный рынок идей, еслиуничтожить свободный рынок товаров и услуг? Союз гражданскихсвобод будет до последнего вздоха отстаивать право расиста пропо-ведовать на углу доктрину расовой сегрегации.Но он будет за то,что-бы расиста посадили в тюрьму,если тот начнет действовать в согла-сии со своими принципами и откажется брать негров на работу.

Законы о праве на трудНекоторые штаты приняли так называемые «законы о праве натруд» (right-to-work laws). Эти законы запрещают требовать член-ства в профсоюзе в качестве условия для приема на работу.

Принципы,затрагиваемые законами о праве на труд,тожде-ственны принципам, о которых идет речь в случае с FEPC. В обоихслучаях имеет место нарушение свободы заключения контрактов понайму рабочей силы; в первом предписывается, что определенныйцвет кожи или вероисповедание не могут быть условием трудо-устройства, а во втором — что таким условием не может быть член-ство в профсоюзе.Несмотря на тождественность принципа,отноше-ние к этим двум законам почти в 100% случаев не совпадает. Почтивсе сторонники FEPC выступают против «права на труд»; почти всесторонники права на труд выступают против FEPC. Будучи либера-лом,я выступаю против обоих законов,точно так же,как я против такназываемого «штрейкбрехерского» (yellow dog) контракта (при ко-тором нечленство в профсоюзе является условием трудоустройства).

В свете конкуренции между работодателями и между наем-ными работниками нет, казалось бы, никаких оснований отказы-вать работодателям в праве предлагать своим работникам такиеусловия,какие им хочется.В некоторых случаях работодатели нахо-дят, что работники предпочитают получать часть вознагражденияза свой труд не в виде денег,а в виде бейсбольных полей,спортзалов


| 139 |

или домов отдыха. Тогда работодатели обнаруживают, что им вы-годнее внести в коллективный договор эти сооружения, нежелипредложить более высокую зарплату.Точно так же работодатели мо-гут предложить пенсионные планы или потребовать участия в пен-сионных планах и т.д. Ни в чем этом нет никакого вмешательствав свободу трудоустройства. Это просто отражение стремления ра-ботодателей наделить работу качествами, которые устроят и при-влекут работников. Если работодателей много, каждый работник,имеющий какие-то особые потребности,сумеет удовлетворить их,найдя место у соответствующего работодателя. В условиях конку-ренции то же самое относится к «закрытому цеху».Если одни работ-ники предпочитают фирмы с «закрытым цехом», а другие — с «от-крытым», появятся разные виды коллективных договоров, чтобыудовлетворить и первых и вторых.

На практике,разумеется,между FEPC и «правом на труд» су-ществуют кое-какие важные различия. Различия эти состоят в том,что на стороне работников присутствует монополия в виде профсо-юзных организаций,и в том,что имеется федеральное законодатель-ство о профессиональных союзах. Сомнительно, чтобы при конку-рентном рынке рабочей силы у работодателей была какая-то выгодаделать «закрытый цех» условием трудоустройства.Если часто встре-чаются профсоюзы,в которых у рабочих нет большой монополисти-ческой власти,то таких «закрытых цехов» почти нет.«Закрытый цех»почти всегда есть символ монополистической власти.

Совпадение между «закрытым цехом» и профсоюзной мо-нополией не является аргументом в пользу закона о праве на труд.Это аргумент в пользу ликвидации монополистической власти,в ка-кой бы конкретной форме она ни выступала.Это аргумент в пользуболее эффективных и энергичных антимонопольных действийв профсоюзной сфере.

Другим особым обстоятельством,имеющим практическуюважность, является конфликт между федеральным и штатнымзаконом и существующим ныне федеральным законом, которыйкасается всех штатов и оставляет каждому отдельному штату лазей-ку лишь в виде принятия закона о праве на труд. Оптимальное ре-шение будет заключаться в пересмотре федерального закона.Слож-ность в том, что ни один из штатов сам по себе этого добиться нев состоянии, и тем не менее жители отдельного штата могут поже-лать изменить профсоюзное законодательство в пределах этогоштата. Может статься, что закон о праве на труд будет единствен-


| 140 |

ным реальным выходом из этого положения и, таким образом,представит собой наименьшее зло.Я не могу согласиться с этим до-водом в пользу закона о праве на труд, отчасти, я полагаю, по тойпричине,что,на мой взгляд,такой закон сам по себе не окажет боль-шого влияния на монополистическую власть профсоюзов.Практи-ческие доводы кажутся мне слишком слабыми, чтобы перевеситьпринципиальные возражения.

Сегрегация в сфере образованияСегрегация в области образования поднимает еще одну проблему,не затронутую выше очерченными соображениями единственно потой причине, что при нынешних обстоятельствах образование на-ходится по большей части в ведении государства. Это означает, чтогосударству надо принять недвусмысленное решение,проводить лиему сегрегацию или интеграцию.Оба решения представляются мненеудачными.Те из нас,кто думают,что цвет кожи не имеет ни к чемуникакого отношения и что всем следовало бы это признать,и тем неменее верят в индивидуальную свободу,стоят поэтому перед дилем-мой.Если выбирать между злом насильственной сегрегации и зломнасильственной интеграции,для меня лично не представляется воз-можным не предпочесть интеграцию.

В предшествующей главе, первоначально написанной вневсякого касательства к проблеме сегрегации и интеграции, содер-жится решение,позволяющее избежать обоих зол; в этом неплохаяиллюстрация того,как решения,предназначенные расширить сво-боду вообще, помогают увеличить свободу в частности. Надлежа-щее решение состоит в том,чтобы ликвидировать административ-ный контроль правительства над школами и разрешить родителямпосылать детей туда,куда им хочется.В дополнение к этому,разуме-ется, всем нам надо будет по мере возможности пытаться всемсвоим поведением и высказываниями вырабатывать такое обще-ственное мнение, при котором смешанные школы сделаются пра-вилом,а школы с раздельным обучением — редким исключением.

В случае принятия предложения типа того, которое выска-зывалось в предыдущей главе, сформируются самые разнообраз-ные школы:белые,негритянские,смешанные.Это позволит осуще-ствить плавный переход от одной комбинации школ к другой(хотелось бы,чтобы смешанной) по мере изменения общественно-го мнения.Это позволит избежать тех ожесточенных политическихконфликтов,которые так усугубляют трения между членами обще-


| 141 |

ства и ведут к социальному разобщению. Так же как рынок дости-гает этого в общем смысле, данное решение позволит обеспечитькооперацию без единообразия в этой узкой области2.

Штат Виргиния уже принял план, имеющий много общегос идеей, выдвинутой в предыдущей главе. Хотя соответствующийзакон был проведен, чтобы избежать обязательной интеграции,я предсказываю,что в конечном счете он приведет к совсем другимрезультатам; если уж на то пошло, расхождение между результатоми намерениями есть один из первостепенных доводов в пользу сво-бодного общества. Имеет смысл разрешить людям преследоватьсобственные интересы, поскольку никак нельзя предсказать, кудаэто их в конце концов заведет.И в самом деле:даже на первом этапене обошлось без неожиданностей. Мне рассказывали, что однимииз первых ваучер на финансирование перехода в другую школу по-просили родители, которые хотели перевести ребенка из школыс раздельным обучением в интегрированную.Перевода попросилине по этой причине,а потому,что интегрированная школа была луч-ше. Если систему ваучеров не отменят, в дальнейшем Виргинияявится хорошим экспериментальным полем,на котором можно бу-дет проверить основательность заключений, к которым я пришелв предыдущей главе.Если эти заключения верны,мы будем свидете-лями расцвета виргинских учебных заведений; они сделаются раз-нообразнее, значительно, пусть и не баснословно, повысится каче-ство обучения в ведущих школах, а позднее оно поднимется подвлиянием лидеров и в остальных.

Но если посмотреть на дело с другой стороны,нам не следуетнаивно полагать,что закон сможет одним махом выкорчевать глубо-ко укоренившиеся ценности и представления.Я живу в Чикаго.В Чи-каго нет закона,который предписывал бы сегрегацию.Чикагские за-коны требуют интеграции.Но на самом деле государственные школыв Чикаго,наверное,так же сегрегированы,как и в большинстве горо-дов Юга.Если бы виргинскую систему ввели в Чикаго,почти не при-ходится сомневаться, что в результате этого сегрегация заметно быуменьшилась, а перед наиболее способной и энергичной негритян-ской молодежью открылись бы куда более широкие возможности.

2 Во избежание недоразумений следует особо отметить, что, говоря о вы'двинутом в предыдущей главе предложении, я имею в виду, что минимальные тре'бования, предъявляемые к учебным заведениям, в которых будут приниматься ваучеры, не должны включать пункта о наличии или отсутствии в них сегрегации.

Глава VIII Монополия и социальная ответственность труда и капитала

Конкуренция означает две очень разные вещи.В обыденном разго-воре она означает личное соперничество, когда человек пытаетсяодолеть конкурента. В мире экономики конкуренция имеет почтипротивоположное значение. В нем нет места личным сварам. Фер-мер, выращивающий пшеницу, не чувствует себя на свободномрынке личным соперником своего соседа, который, строго говоря,является его конкурентом; он не чувствует с его стороны угрозы.Суть конкурентного рынка состоит в его безличном характере. Ниодин из участников не в состоянии единолично установить условия,на которых другие участники могут получить доступ к товарам илирабочим местам.Все они исходят из тех цен,которые предлагает ры-нок, и индивидуальный участник способен оказать на цену лишьсамое минимальное влияние, хотя, взятые вместе, участники опре-деляют ее общим результатом своих отдельных действий.

Монополия наличествует тогда,когда какой-то конкретныйчеловек или предприятие получает контроль над каким-то товаромили услугой, позволяющий ему в значительной мере диктоватьусловия, на которых другие лица имеют доступ к оным. В каких-тоотношениях монополия ближе подходит к обыденному понятиюконкуренции, поскольку она включает в себя элемент личного со-перничества.

С монополией в свободном обществе связаны две категориипроблем. Во-первых, наличие монополии означает ограничениедобровольного взаимообмена вследствие сокращения числа до-ступных людям альтернатив. Во-вторых, наличие монополии под-нимает вопрос о (как теперь стали выражаться) «социальной ответ-ственности» монополиста. У участника конкурентного рынка неттакой власти, чтобы он мог изменить правила взаимообмена, поэ-тому сложно утверждать, что на нем лежит какая-то «социальнаяответственность», кроме общей обязанности всех граждан соблю-дать законы страны и жить сообразно своим возможностям.Моно-

Г Л А В А V I I I . М О Н О П О Л И Я И С О Ц И А Л Ь Н А Я О Т В Е Т С Т В Е Н Н О С Т Ь

| 143 |

полист действует у всех на виду и обладает властью. Поэтому легкоутверждать, что ему следует пользоваться своей властью не тольков собственных интересах,но и для каких-то общественно полезныхцелей. И тем не менее широкое применение такой доктрины погу-бит свободное общество.

Разумеется, конкуренция — это идеальное понятие, вродеэвклидовой прямой или точки.Никто никогда не видел эвклидовойпрямой, не имеющей ширины и глубины, и тем не менее мы нахо-дим полезным рассматривать многие эвклидовы объемы (такие,как мерную бечеву) как эвклидовы прямые. Точно так же нет и ка-кой-то «чистой» конкуренции.Каждый производитель имеет некое,пусть даже ничтожное,влияние на цену изготовляемого им товара.Для понимания дела и для экономической политики важно опреде-лить,значительно ли это воздействие,или его можно игнорировать,как землемер может игнорировать толщину того, что он называет«прямой». Ответ на этот вопрос зависит, естественно, от рассма-триваемой проблемы.Но чем больше я изучал экономическую дея-тельность в США, тем больше удивлялся, насколько же велик кругпроблем и отраслей, при разговоре о которых экономику можносчитать в общем-то основанной на конкуренции.

Проблемы,связанные с монополией,имеют технический ха-рактер и относятся к области, в которой я не обладаю особой ком-петенцией. Вследствие этого я ограничусь в данной главе довольноповерхностным обзором некоторых общих проблем:масштабы мо-нополии,источники монополии,политика,которую следует прово-дить государству,и социальная ответственность труда и капитала.

Масштабы монополииМонополия включает три важных аспекта,заслуживающих отдель-ного рассмотрения: монополия в промышленности, монополияв профсоюзах и государственная монополия.

1.Монополия в промышленности.Самой важной чертой мо-нополии в промышленности является то обстоятельство,что с точ-ки зрения экономики в целом она имеет относительно небольшойудельный вес.В США имеется около четырех миллионов отдельныхдействующих предприятий; каждый год появляются около четы-рехсот тысяч новых,и несколько меньшее число каждый год закры-вается. Почти пятая часть работающего населения трудится не понайму. Почти в каждой отрасли бок о бок сосуществуют гигантыи пигмеи.


| 144 |

Помимо этой общей картины,трудно найти какой-то доста-точно объективный способ измерения масштаба монополии и кон-куренции. Главная причина этого уже упоминалась выше: в эконо-мической теории эти понятия используются как некие идеальныеконструкции, предназначенные для анализа отдельных проблем,а не для описания реально существующих ситуаций. В результатеэтого нельзя с определенностью сказать, считать ли данное пред-приятие или отрасль монополизированными или конкурентными.Сложности, с которыми связано наделение этих терминов четкимсодержанием, приводят ко всяким недоразумениям. Одно и то жеслово используется для обозначения разных вещей в зависимостиот конкретного социокультурного опыта, с точки зрения котороговысказываются суждения об уровне конкуренции. Вот, пожа-луй, наиболее яркий пример: американский ученый будет склоненхарактеризовать как монополистическую ту же самую ситуацию,в которой, по мнению европейца, бушует конкуренция. Поэтомуевропейцы,интерпретирующие американскую специальную лите-ратуру и научные дискуссии,применяя к ним европейские предста-вления о монополии и конкуренции, часто полагают, что степеньмонополизации в США куда больше,чем на самом деле.

В целом ряде исследований,особенно в работах Уоррена Нат-тера и Джорджа Стиглера,предпринимались попытки классифици-ровать области промышленности на монополизированные, реаль-но конкурентные (workably competitive) и находящиеся в веденииили под надзором государства (government operated or supervised)и проследить, как эти категории изменялись во времени1. Они при-шли к заключению, что на 1939 год примерно четвертую часть эко-номики можно было рассматривать как находящуюся в ведении илипод надзором государства.Из оставшихся трех четвертей самое боль-шее четверть, а может быть, и всего 15%, можно рассматривать какмонополизированные,тогда как по меньшей мере три четверти,а тои все 85%,можно считать конкурентными.Разумеется,за последниеполвека или около того сектор,находящийся в ведении или под над-зором государства, значительно вырос. В рамках частного сектора,с другой стороны, никакой тенденции к росту монополизации, судяпо всему,не было,и вполне возможно,что она даже уменьшилась.


| 145 |

1 Nutter G.W. The Extent of Enterprise Monopoly in the United States, 1899–1939.Chicago: University of Chicago Press, 1951; Stigler G.J. Five Lectures on Economic Pro'blems. London: Longmans, Green and Co., 1949. P. 46–65.

Я подозреваю, что широко распространено впечатление,будто монополия имеет куда большее значение,чем следует из этихрасчетов,и будто она с течением времени неуклонно растет.Одна изпричин этого ошибочного представления заключается в смешенииабсолютного и относительного размеров.По мере роста экономикипредприятия выросли в абсолютном смысле. Это истолковали так,будто они стали составлять более значительную часть рынка,хотя насамом деле рынок вполне мог расти еще более быстрыми темпами.Вторая причина заключается в том,что монополия больше просит-ся в газету и привлекает к себе больше внимания,чем конкуренция.Если бы людей попросили перечислить главнейшие американскиеотрасли,почти все включили бы автомобильную промышленность,и лишь немногие упомянули бы оптовую торговлю.А ведь оптоваяторговля вдвое значительнее автопромышленности.В оптовой тор-говле сильна конкуренция, поэтому она привлекает к себе маловнимания. Мало кто смог бы назвать ведущие компании в сфереоптовой торговли, хотя некоторые из них в смысле абсолютногоразмера очень велики. Хотя в некоторых отношениях автомобиль-ная промышленность отличается большой конкуренцией, она со-стоит из куда меньшего числа фирм и явно находится ближе к моно-полии. Каждый сможет назвать ведущие фирмы, производящиеавтомобили.Или вот еще яркий пример:домашние услуги являют-ся куда более значительной отраслью экономики, чем телеграфнаяи телефонная связь.Третья причина состоит в некоем общем пред-рассудке и в тенденции всегда выпячивать большое за счет малого,проявлением чего служит предыдущий пункт.Наконец,считается,что главной отличительной чертой нашего общества является егоиндустриальный характер. Это приводит к чрезмерному акцентуна промышленном секторе экономики,в котором на самом деле со-средоточено всего около четверти производства и рабочей силы,а в промышленности монополизации куда больше, чем в другихсекторах экономики.

Переоценка масштабов монополизации сопровождается —по тем же примерно причинам — переоценкой значения техниче-ских изменений, способствующих монополизации, по сравнениюс изменениями, увеличивающими конкуренцию. Например, оченьмного говорят о распространении массового производства. Кудаменьше внимания уделяется новшествам в области транспортаи связи, способствовавшим развитию конкуренции путем сниже-ния важности местных региональных рынков и расширения сферы


| 146 |

действия конкуренции. Растущая концентрация в автомобильнойпромышленности является общим местом, однако развитие авто-транспортных перевозок, уменьшающее зависимость от большихжелезных дорог,проходит почти незамеченным,и то же самое отно-сится к снижению концентрации в сталелитейной промышленности.

2.Монополия в профсоюзах.Существует аналогичная тенден-ция переоценивать монополизацию в профсоюзной сфере. Проф-союзы объединяют около четверти работающего населения,что ве-дет к значительной переоценке их роли в установлении ставокзаработной платы. В действительности же многие профсоюзы со-вершенно неэффективны.И даже мощные профсоюзы оказываютна структуру заработной платы лишь ограниченное влияние.В слу-чае профсоюзов истоки тенденции преувеличивать масштабы мо-нополизации еще очевиднее,чем в промышленности.При наличиипрофсоюза всякое повышение зарплаты проходит через него,дажеесли оно и не являлось следствием профсоюзной деятельности.На-пример, за последние годы резко возросла зарплата прислуги. Еслибы существовал соответствующий профсоюз,все надбавки прохо-дили бы через него и соответственно ему бы приписывались.

Все это не значит, что профсоюзы не играют важной роли.Как и промышленная монополия, они делают важное дело, благо-даря чему многие ставки зарплаты стали иными, чем если бы ихустанавливал только рынок. Недооценивать их так же ошибочно,как и переоценивать. Однажды я приблизительно подсчитал, чтоблагодаря профсоюзам от 10 до 15% работающего населения полу-чило надбавку к зарплате в размере 10–15%. Это означает, чтоу 85–90% работающего населения зарплата понизилась где-то на4%2.С тех пор как я сделал эти подсчеты,другие произвели куда бо-лее детальные исследования. Насколько я понимаю, они получилирезультаты примерно такого же порядка.

Если профсоюзы добиваются повышения зарплаты рабо-чих какой-то специальности или отрасли, они неизбежно сокра-щают число рабочих мест по этой специальности или в этой от-расли — точно так же как повышение цены уменьшает количествопроданного товара. Результатом этого является увеличение числалюдей, ищущих какую-то другую работу, что ведет к понижению


| 147 |

2 Friedman M. Some Comments on the Significance of Labor Unions for Econo'mic Policy // The Impact of the Union / Ed. by D. McCord Wright. New York: Harcourt, Bra'ce, 1951. P. 204–234.

зарплаты в других областях.Поскольку профсоюзы обычно бываюткрепче всего у тех групп, которым и так платили бы высокую зар-плату, результатом их деятельности явилось повышение зарплатывысокооплачиваемых рабочих за счет низкооплачиваемых.Поэто-му профсоюзы не только нанесли ущерб обществу и рабочим вооб-ще, приведя к ненормальному использованию трудовых резервов,но и подняли неравенство доходов рабочего класса, сократив воз-можности,открытые самым низкооплачиваемым рабочим.

В одном отношении между промышленной и профсоюзноймонополией имеется важное различие. Если за последние полвекатенденции к увеличению масштабов промышленной монополиипочти не наблюдалось,профсоюзная монополия определенно про-должала расти. Значение профсоюзов заметно выросло во времяПервой мировой войны, уменьшилось в 1920-е и 1930-е годы, а за-тем сделало огромный скачок вперед в период Нового курса.Во вре-мя и после Второй мировой войны они консолидировали свои за-воевания. В последнее время они просто удерживают завоеванныепозиции и даже ослабевают.Упадок этот отражает не упадок в рам-ках отдельных отраслей или специальностей, но, скорее, снижениезначения специальностей или отраслей, в которых профсоюзысильны,по сравнению с теми,в которых они слабы.

Различие,которое я провожу между профсоюзной и промы-шленной монополией, в одном отношении является слишком рез-ким. В какой-то степени профсоюзы служат средством установле-ния монополии на продажу отдельных товаров. Самый очевидныйпример — уголь.Угольный закон Гаффи представлял собой попыт-ку подвести юридическую базу под картель шахтовладельцев,зани-мавшихся назначением цен. Когда этот закон был объявлен в сере-дине 1930-х годов неконституционным, в образовавшейся брешипоявилась фигура президента профсоюза рабочих горнодобы-вающей промышленности (United Mine Workers) Джона Льюиса.Объявляя забастовки всякий раз, когда количество выданного нагора угля грозило привести к понижению цен, Льюис контролиро-вал выработку и соответственно цены при негласном сотрудниче-стве шахтовладельцев. Доходы от такой картельной системы дели-лись между хозяевами и шахтерами. В случае шахтеров доход этотвыражался в более высоких ставках заработной штаты,что,разуме-ется, уменьшало число занятых шахтеров. Поэтому доходы от кар-теля перепадали лишь тем шахтерам, у которых была работа, даи у них большая часть этого дохода выражалась в увеличении до-


| 148 |

суга.Профсоюзы имеют возможность выполнять такую роль из-затого,что в шермановском антимонопольном законодательстве дляних было сделано исключение. Этим изъятием из правил восполь-зовались многие профсоюзы, которые лучше характеризовать какделовые предприятия,продающие услуги по картелизации отраслейпромышленности,а не рабочие организации.Видимо,прежде всеготут следует отметить профсоюз водителей грузового транспорта(Teamster’s Union).

3. Государственная и поддерживаемая государством монопо-лия.Прямая государственная монополия на производство товаровна продажу в США распространена не очень широко. Основнымипримерами являются почта, производство электроэнергии, —Управление развития водного, энергетического и сельского хозяй-ства долины р.Теннеси (Tennessee Valley Authority,TVA) и прочие го-сударственные электростанции,— услуги по строительству и содер-жанию автодорог, продаваемые косвенным образом посредствомналога на бензин или прямо через взимание дорожной пошлины,муниципальная система водоснабжения и другие коммунальныепредприятия.Кроме того,при нынешних огромных ассигнованияхна оборону,освоение космоса и научные исследования федеральноеправительство стало,по сути дела,единственным закупщиком про-дукции многих предприятий и целых отраслей промышленности.Все это чревато весьма серьезными проблемами в смысле сохране-ния свободного общества, но проблемы эти лучше разбирать нев главе,посвященной монополии.

Использование государства для создания,поддержки и обес-печения картельных и монополистических отношений между част-ными производителями развивалось куда более стремительнымитемпами,чем прямая государственная монополия,и имеет в настоя-щее время куда большие масштабы.Одним из ранних примеров яв-ляется Комитет по межштатному транспорту и торговле, деятель-ность которого распространилась с железных дорог на грузовыеавтоперевозки и на другие виды транспорта.Самой одиозной явля-ется,бесспорно,сельскохозяйственная программа.По сути дела,этокартель, созданный государством. Другими примерами являютсяФедеральная комиссия по связи, контролирующая радио и телеви-дение, Федеральная энергетическая комиссия (Federal Power Com-mission), контролирующая нефть и газ, транспортируемые в про-цессе межштатной торговли, Управление гражданской авиации(Civil Aeronautics Board),контролирующее авиалинии,и Совет упра-


| 149 |

вляющих Федеральной резервной системы (Federal Reserve Board),устанавливающий максимальную процентную ставку, которуюбанки имеют право выплачивать на срочные депозиты,и следящийза соблюдением запрета на выплату процентов на депозиты до вос-требования.

Все эти примеры относятся к федеральному уровню.Кромеэтого, аналогичные процессы происходят на штатном и местномуровнях. Техасский железнодорожный комитет, не имеющий, нас-колько я понимаю,никакого отношения к железным дорогам,огра-ничивает выработку нефтяных скважин путем ограничения числадней нефтедобычи.На словах это делается ради экономии ресурсов,но на деле — для контроля над ценами. В последнее время Комитетполучил большую поддержку за счет федеральных импортных квотна нефть. Искусственные простои скважин, организуемые длявзвинчивания цен, — это, с моей точки зрения, точно такая же так-тика «фезер-беддинга» (feather-bedding),как в тех случаях,когда ко-чегарам, работающим на дизельных локомотивах, платят за ниче-гонеделанье. И тем не менее некоторые представители деловыхкругов, громче всех осуждающие профсоюзный «фезер-беддинг»как нарушение правил свободного предпринимательства, хранятгробовое молчание по поводу той же тактики в нефтедобывающейпромышленности.

Разбираемые в следующей главе процедуры лицензиата яв-ляются еще одним примером созданной и поддерживаемой госу-дарством монополии на уровне штата. Ограничение числа находя-щихся в эксплуатации таксомоторов представляет типичныйпример аналогичных ограничений на местном уровне.«Медальон»,дающий право на вождение собственного такси, продается сейчасв Нью-Йорке где-то тысяч за двадцать–двадцать пять долларов,а в Филадельфии — за пятнадцать. Другой пример на местномуровне — это принятие строительных кодексов (building codes),рас-считанных якобы для обеспечения норм безопасности, но находя-щихся на самом деле под контролем местных профсоюзов строи-тельных рабочих или ассоциаций частных подрядчиков. Такихограничений существует множество,и им подвергаются самые раз-нообразные виды экономической деятельности как на городскомуровне, так и на уровне штата. Все они представляют собой совер-шенно произвольные ограничения свободы частных лиц вступатьв добровольный взаимообмен друг с другом.Одновременно с огра-ничением свободы они ведут к разбазариванию ресурсов.


| 150 |

От рассмотренных выше типов монополии государственно-го происхождения резко отличается такой ее вид, как выдача патен-тов изобретателям и авторских прав («копирайта») писателям. Раз-ница состоит в том, что их точно так же можно рассматривать какустановление прав собственности.В буквальном смысле,если у меняесть право собственности на какой-то земельный участок, можносказать, что у меня имеется на эту землю монополия, установленнаяи поддерживаемая государством. Когда речь идет об изобретенияхи публикациях,проблема в том,желательно ли устанавливать анало-гичное право собственности.Проблема эта является аспектом общейнеобходимости использовать государство для установления того,чтоименно следует рассматривать как собственность,а что — нет.

И в случае патентов,и в случае авторского права определен-но существует юридическая необходимость установления прав соб-ственности. Если этого не сделать, изобретателю будет сложно, а тои вообще невозможно взыскать плату за тот вклад,который его но-винка внесла в увеличение производства. Иными словами, он пре-доставит другим лицам преимущества, за которые не будет возна-гражден. В связи с этим у него не будет стимула тратить времяи энергию,необходимые для производства изобретения.Аналогич-ные соображения относятся и к писателю.

В то же самое время здесь имеются издержки. Во-первых,многие «изобретения» непатентоспособны. «Изобретатель» уни-версамов,к примеру,оказал своим согражданам большую услугу,новзыскать с них за нее он не в состоянии. Поскольку одни изобрете-ния требуют точно таких же способностей,как другие,существова-ние патентов уводит изобретательство в русло одних только патен-тоспособных идей. Во-вторых, тривиальные патенты или патенты,юридическую правомочность которых суд поставил бы под боль-шое сомнение, часто используются в тайных частных сговорах, ко-торые без них были бы затруднительны или вообще невозможны.

Все это — весьма поверхностные замечания на сложнуюи важную тему. Задача их заключается не в том, чтобы предложитькакие-то конкретные решения, но в том, чтобы показать, почему па-тенты и авторские права принадлежат не к той же категории, чтоостальные виды поддерживаемой государством монополии,и проил-люстрировать связанные с ними проблемы социальной политики.Яс-но одно:конкретные условия,которыми обставляются патенты и ав-торские права (например, предоставление патенту охраны на 17 лет,а не на какой-то другой период времени), не являются вопросом


| 151 |

принципа. Это вопрос целесообразности, определяемой практиче-скими соображениями.Сам я склонен думать,что предпочтительнеебудет охранять патенты в течение куда более короткого промежуткавремени.Но это всего-навсего попутное суждение о предмете,кото-рый уже подвергался детальному изучению и должен изучаться ещеи еще.Поэтому доверия к нему должно быть не так уж много.

Источники монополииИмеются три основных источника монополии: технические сооб-ражения,прямая или косвенная государственная поддержка и част-ный сговор.

1.Технические соображения.Как отмечалось в главе II,моно-полия часто возникает, когда в силу технических обстоятельств це-лесообразнее или рентабельнее иметь всего одно деловое предприя-тие,а не несколько.Самые очевидные примеры — телефонная сеть,система водоснабжения и тому подобные вещи в рамках отдельно-го населенного пункта.К несчастью,проблема технической монопо-лии не поддается удовлетворительному решению. Имеется тольковыбор меньшего из трех зол: частной нерегулируемой монополии,частной монополии, регулируемой государством, и государствен-ной монополии.

Представляется невозможным выдвинуть какое-то общееположение относительно того, что одно из этих зол непременнопредпочтительнее остальных. Как указывалось в главе II, большимпороком регулируемой государством или контролируемой им мо-нополии является то обстоятельство,что ее очень трудно повернутьвспять.Поэтому я склонен утверждать,что наименьшим из зол яв-ляется частная нерегулируемая монополия (там,где она вообще до-пустима).Очень возможно,что она будет подорвана динамически-ми изменениями, и в данном случае по крайней мере есть какой-тошанс, что этим изменениям позволят возыметь действие. И дажев краткосрочной перспективе наличествует,как правило,куда боль-ше альтернатив, чем кажется на первый взгляд, поэтому частнымпредприятиям лишь в очень ограниченных пределах выгодно на-значать цены выше себестоимости. Мало того, как мы уже убеди-лись, сами регулятивные органы нередко склонны подпадать подконтроль производителей,и поэтому не обязательно,что при нали-чии регулирования цены будут ниже,чем без него.

К счастью,области,в которых технические соображения де-лают монополию возможным или вероятным выходом, довольно


| 152 |

ограничены. Они не представляли бы собой серьезной угрозы со-хранению свободной экономики,если бы регулирование,введенноена этих основаниях, не имело тенденции распространяться на си-туации,для которых такого оправдания нет.

2. Прямая и косвенная государственная поддержка. По всейвидимости, самым главным источником монополистической вла-сти всегда являлась прямая и косвенная поддержка государства.Вы-ше уже приводилось множество примеров достаточно прямой го-сударственной поддержки. Косвенная поддержка монополиисостоит в мерах, принимаемых в других целях, но имеющих своимнепредвиденным последствием ущемление потенциальных конку-рентов уже существующих компаний. Самыми очевидными при-мерами служат, видимо, таможенные пошлины, налоговое законо-дательство и законодательство о трудовых конфликтах.

Таможенные пошлины,разумеется,всегда вводятся в основ-ном для «защиты» своей промышленности; это значит, что потен-циальным конкурентам ставят палки в колеса.Таможенные пошли-ны всегда нарушают свободу людей вступать в добровольныйвзаимообмен. Ведь точкой отсчета для либерала является вообщеиндивид,а не страна или гражданин какой-то определенной страны.Поэтому когда гражданам США и Швейцарии не дают совершатьвзаимно выгодный обмен, это для либерала такое же нарушениесвободы, как когда такому запрету подвергаются два граждани-на США.Таможенные пошлины не обязательно должны приводитьк монополии. Если рынок на продукцию защищенной отрасли до-статочно велик, а технические условия допускают существованиемногих фирм, в данной отрасли в рамках одной страны вполне мо-жет иметь место самая настоящая конкуренция, как происходит,скажем,в американской текстильной промышленности.Однако со-вершенно очевидно, что таможенные пошлины способствуют мо-нополии.Когда фирм мало,куда легче сговориться о ценах,чем ког-да их много, и предприятиям в одной и той же стране, как правило,легче вступить в сговор, чем предприятиям в разных странах.В XIX — начале XX века Англию ограждала от распространения мо-нополии свободная торговля, и это несмотря на относительнуюузость ее внутреннего рынка и наличие многочисленных крупныхфирм.Монополия сделалась в Англии гораздо более серьезной про-блемой после отмены свободной торговли (сначала после Первоймировой войны, а потом, в более широких пределах, — в начале1930-х годов).


| 153 |

Воздействие налогового законодательства принимает ещеболее косвенную форму, но оно ничуть не менее важно. Одним изглавных элементов является здесь связывание налога на корпора-цию с индивидуальным подоходным налогом в сочетании с посла-блениями,которые получают доходы от прироста капитала (capitalgains) при расчете индивидуального подоходного налога. Предпо-ложим,что сверх налога на корпорации некая корпорация заработа-ла миллион долларов.Если она выплатит весь миллион своим акци-онерам в виде дивидендов, акционеры должны включить их в свойналогооблагаемый доход. Предположим, что им придется выпла-тить в виде подоходного налога 50% этого дополнительного дохо-да. Тогда они смогут истратить на потребление, отложить или пу-стить в дело только лишь оставшиеся 500 тысяч долларов. Если жекорпорация не выплатит наличными этих дивидендов своим акци-онерам, у нее останется весь миллион для внутреннего реинвести-рования. Такое реинвестирование должно будет поднять текущуюстоимость ее акционерного капитала.Акционеры,которые отложи-ли бы деньги в случае их раздачи, могут просто придержать акциии соответственно отложить уплату налога до тех пор, пока они непродадут эти акции.Как они,так и те,кто продал акции раньше,что-бы истратить выручку на личное потребление,будут платить налогна доходы от прироста капитала, ставка которого ниже ставки по-доходного налога.

Такая налоговая структура побуждает корпорации удержи-вать прибыли от распределения по акциям. Даже если выручка, ко-торую можно получить в рамках самой корпорации, значительноменьше того, что акционер может заработать сам по себе, вложивденьги за пределами корпорации,все равно может оказаться выгод-нее инвестировать средства в рамках корпорации в связи с эконо-мией на налогах.Это ведет к разбазариванию капитала,к использо-ванию его в менее производительных целях. В этом заключаетсяодна из главных причин послевоенной тенденции к горизонталь-ной диверсификации, поскольку фирмы искали отдушин для за-работанных средств. В этом же и весьма важный источник могу-щества уже сложившихся корпораций по сравнению с новымиделовыми предприятиями. Уже стоящие на ногах корпорации мо-гут быть менее производительны,чем новые предприятия,и тем неменее у их акционеров имеется стимул вкладывать деньги в них, а нетребовать распределения дохода по акциям и вкладывать его в но-вые предприятия посредством рынка капитала.


| 154 |

Важный источник профсоюзной монополии — государ-ственная поддержка. Одним из ее источников являются процеду-ры лицензиата, строительные кодексы и прочие вещи, уже обсуж-давшиеся выше. Законодательство, дающее профсоюзам особыйиммунитет,например изымающий их из сферы действия антимо-нопольных законов, ограничение ответственности профсоюза,право отвечать перед специальным судом по рассмотрению про-изводственных конфликтов и т.п., является вторым ее источни-ком.Пожалуй,точно такое же,а то и большее значение,чем эти дваисточника, имеет общественный климат и органы обеспеченияпорядка,которые в случае трудовых конфликтов применяют иныемерки, чем в случае аналогичных действий, совершенных прииных обстоятельствах. Если люди переворачивают автомобилиили уничтожают чужое имущество из чистой злобы или сводяличные счеты, никто и пальцем не пошевелит, чтобы оградить ихот предусмотренных законом последствий. Но если они соверша-ют такие же действия в ходе трудового конфликта,вполне возмож-но, что им ничего за это не будет. Профсоюзы вряд ли могли быпредпринимать действия, сопряженные с реальным или потен-циальным насилием или мерами принуждения без молчаливогосогласия властей.

3. Частный сговор. Последним источником монополии яв-ляется частный сговор. Как писал Адам Смит, «люди одного реме-сла редко собираются вместе даже для развлечения и отдохновения,но разговор их кончается либо заговором против общества, либоизобретением нового способа поднять цены»3. Поэтому такие сго-воры или частные картели складываются постоянно. Однако они,как правило,нестабильны и недолговечны,если им не удается зару-читься государственной поддержкой. Мало того, поскольку болеевысокую цену можно установить лишь в том случае,когда участни-ки соглашаются сократить выпуск продукции ниже того уровня,накотором им хотелось бы производить при назначенной цене,у каж-дого из них появляется побудительный мотив сбить цену, чтобыувеличить выпуск продукции. Каждый из них, разумеется, таит на-дежду, что остальные будут придерживаться заключенного согла-шения. Нужен лишь один такой «отступник» (а на деле — благоде-тель общества) или всего несколько, чтобы картель пошел прахом.


| 155 |

3 Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations [1776] /Ed. by E. Cannan. London, 1930. P. 130 (кн. I, гл. X, ч. II).

В отсутствие подпирающей картель государственной поддержкиони почти наверняка довольно быстро добьются успеха.

Основная роль нашего антимонопольного законодатель-ства состоит в том,чтобы помешать таким частным сговорам.Оноделает свое дело главным образом не за счет судебного преследова-ния,а в косвенной форме.Оно исключило наиболее очевидные ме-тоды сговора,такие как публичные встречи для этой цели,и поэто-му сделало сговоры более дорогим удовольствием. Еще важнее то,что оно вновь подтвердило положение обычного права,согласно ко-торому объединения, ведущие к ограничению торговли, не защи-щены судом. В разных европейских странах суды обеспечиваютсоблюдение заключенных группой предприятий соглашений, со-гласно которым они обязуются продавать свои товары только черезсовместное торговое дело и в случае нарушения которых они дол-жны выплатить определенный штраф. В США обеспечить соблю-дение таких соглашений через суд невозможно.Это различие явля-ется одной из главных причин того, что в Европе картели болеестабильны и имеют более широкое распространение, чем в Соеди-ненных Штатах.

Рекомендуемая государственная политикаПервым и самым назревшим шагом в области государственной по-литики должна стать ликвидация всех мер,прямо поддерживающихпредпринимательскую или профсоюзную монополию, и беспри-страстное соблюдение законов в отношении как предпринимате-лей,так и профсоюзов.И те и другие должны подчиняться антимо-нопольному законодательству. К обоим должны в одинаковойстепени применяться законы, касающиеся порчи чужого имуще-ства и препятствования деятельности частных лиц.

Помимо этого, наиболее важной и эффективной мерой, на-правленной на уменьшение власти монополий, была бы кардиналь-ная реформа налогового законодательства. Следует отменить налогна корпорации (corporate tax). Вне зависимости от того, будет ли этосделано,нужно обязать корпорации записывать за индивидуальны-ми акционерами доходы,которые не выплачиваются им в виде диви-дендов. Иными словами, когда корпорация посылает чек на получе-ние дивидендов,она должна прилагать к нему извещение следующегосодержания:«В дополнение к данному дивиденду в сумме – – – – цен-тов на акцию ваша корпорация заработала также – – – – центов на ак-цию,каковая сумма была реинвестирована».Затем надо обязать ин-


| 156 |

дивидуального акционера внести в налоговую декларацию как диви-денды,так и записанную за ним,но не переведенную ему сумму дохо-да.У корпораций все еще будет возможность пускать обратно в делосколько они хотят, однако теперь они будут делать это лишь при на-личии единственного уместного в таких расчетах стимула: если онисмогут заработать своими операциями больше,чем зарабатывает сампо себе акционер. Мало какие меры смогут столь же успешно вдох-нуть новую жизнь в рынки капитала,стимулировать предприимчи-вость и способствовать эффективной конкуренции.

Разумеется, пока индивидуальный подоходный налог оста-ется таким прогрессивным, как сейчас, существует сильный побу-дительный мотив уклоняться от него путем всяческих ухищрений.Поэтому к прямому действию высокопрогрессивного налога добав-ляется и этот его результат,в связи с чем подоходный налог предста-вляет собой большую помеху на пути эффективного использова-ния наших наличных ресурсов. Целесообразным решением этойпроблемы было бы резкое снижение самых высоких налоговых ста-вок в сочетании с устранением из законодательства всяких зацепок,облегчающих уклонение от налогов.

Социальная ответственность труда и капиталаВсе шире распространяется мнение,что на руководителях корпора-ций и профсоюзных лидерах лежит некая «социальная ответствен-ность» помимо служения интересам их акционеров или членовюнионов. Это мнение изобличает глубоко неверное представлениео характере и природе свободной экономики.При такой экономикеу бизнеса имеется одна и только одна социальная ответственность:использовать свои ресурсы и заниматься деятельностью,рассчитан-ной на увеличение своих прибылей, соблюдая при этом правилаигры,то есть участвуя в открытой и свободной конкуренции без об-мана и мошенничества.Точно так же «социальная ответственность»профсоюзных лидеров состоит в служении интересам членов своихпрофсоюзов.А на остальных из нас лежит ответственность создатьтакую законодательную систему, при которой человек, преследуясвой собственный интерес, если снова процитировать Адама Сми-та, «ведом невидимой рукой способствовать достижению цели, невходившей в его намерения. И обществу не всегда хуже от того, чтоэта цель не входила в его намерения. Преследуя свой собственныйинтерес,человек часто больше способствует интересу общества,чемесли бы он действительно вознамерился ему способствовать. Я ни-


| 157 |

когда не видел, чтобы люди, взявшиеся торговать ради обществен-ного блага,приносили много добра»4.

Мало какое событие сможет подорвать самые основы сво-бодного общества так же сильно, как принятие руководителямикорпораций какой-либо социальной ответственности,кроме ответ-ственности заработать для своих акционеров как можно больше де-нег. Эта доктрина носит глубоко подрывной характер. Если у биз-несменов есть некая социальная ответственность,кроме получениямаксимальной прибыли для своих акционеров,то откуда им узнать,в чем она состоит? Хорошо ли будет, если никем, кроме самих себя,невыбранные частные лица станут решать, в чем состоит обще-ственный интерес? Смогут ли они решить,какое бремя им будет це-лесообразно возложить на себя или на своих акционеров,чтобы по-служить этому общественному интересу? Допустимо ли,чтобы этигосударственные функции налогообложения, ассигнования и кон-троля выполнялись людьми, которые оказались в данный моментво главе определенных предприятий,на каковые посты их назначи-ли группы сугубо частных лиц? Если бизнесмены являются государ-ственными служащими, а не служащими своих акционеров, тогдав демократической стране их рано или поздно начнут выбирать пу-бличными методами выборов и назначения.

И задолго до того,как это произойдет,у них будут отобраныполномочия принимать решения. Драматической иллюстрациейэтого была отмена повышения цен на сталь компанией US Steel в ап-реле 1962 года вследствие публичной демонстрации гнева президен-том Кеннеди и из-за его угрозы применить репрессалии на всехуровнях: от привлечения к суду за нарушение антимонопольногозаконодательства до проверки налоговых деклараций лидеров ста-лелитейной промышленности. Этот эпизод поразил всех тем, чтомы воочию убедились, какая огромная власть сосредоточена в Ва-шингтоне. До всех нас дошло, сколько уже имеется власти, требуе-мой для полицейского государства. Это может послужить иллю-страцией и для рассматриваемого вопроса. Если цена на сталь, какгласит доктрина социальной ответственности, это предмет обще-ственного решения, нельзя позволить, чтобы это решение прини-малось в частном порядке.

Данный пример иллюстрирует один из аспектов этой док-трины, в последнее время выдвинувшейся на первый план, а имен-


| 158 |

4 Ibid. P. 421 (кн. IV, гл. II).

но утверждение, что на предпринимателях и профсоюзных дея-телях будто бы лежит социальная ответственность препятствоватьросту цен и ставок заработной платы во избежание инфляции.Представим себе, что в период давления в сторону повышения цен(upward pressure on prices) — в конечном счете отражающего,разу-меется,увеличение денежного запаса,— каждый бизнесмен и проф-союзный лидер согласился взять на себя эту ответственность,и представим себе,что всем им удалось не допустить повышения ниодной цены,так что у нас образовался добровольный контроль надценами и зарплатами без открытой инфляции. К чему бы это при-вело? Совершенно очевидно, что к товарному дефициту, нехваткерабочей силы,к серому и черному рынку.Если не давать ценам нор-мировать (ration) товары и рабочих, нужно употребить для этогокакое-то другое средство. Смогут ли альтернативные системы нор-мирования обладать частным характером? Может быть, и да: в те-чение короткого времени и в какой-то ограниченной области. Ноесли речь идет о многочисленных и первостепенных товарах, понеобходимости образуется сильное и, скорее всего, неодолимое да-вление в пользу государственного распределения товаров,государ-ственной политики по заработной плате и государственных мер пораспределению трудовых ресурсов.

Если последовательно проводить в жизнь законодательноустановленный или добровольный контроль над ценами, это при-ведет в конце концов к ликвидации системы свободного предпри-нимательства и замене ее системой,контролируемой из центра.Приэтом так вcе равно невозможно обуздать инфляцию. История даетдостаточно доказательств того,что средний уровень цен и заработ-ной платы определяется количеством денег в экономике страны,а не корыстолюбием предпринимателей или рабочих. Государствопризывает бизнесменов и профсоюзы к самоограничению из-за не-умения навести порядок в своем собственном хозяйстве (котороевключает контроль над деньгами) и по естественной человеческойсклонности перекладывать ответственность на чужие плечи.

Долг обязывает меня рассмотреть еще один аспект пробле-мы социальной ответственности, ибо он затрагивает мои личныеинтересы. Речь идет об утверждении, что бизнес обязан оказыватьфинансовую помощь благотворительным учреждениям и в особен-ности университетам. Однако в обществе, основанном на свобод-ном предпринимательстве, такие пожертвования со стороны кор-пораций следует считать непозволительной тратой их средств.


| 159 |

Корпорация является орудием владеющих ею акционеров.Когда корпорация жертвует деньги, она отказывает индивидуаль-ному акционеру в праве решать,как ему распоряжаться своими соб-ственными средствами.Учитывая налоги на корпорации и возмож-ность списать пожертвования с налога, акционеры, конечно, могутпожелать,чтобы корпорация жертвовала деньги,ибо в этом случаеони окажутся в состоянии истратить на благотворительностьбольше.Наилучшим решением была бы ликвидация налога на кор-порации. Но покуда этот налог существует, нет никакого резонапредоставлять налогоплательщику льготы за пожертвования бла-готворительным учреждениям и учебным заведениям. Такие по-жертвования должны делаться отдельными людьми, которые в на-шем обществе являются в конечном итоге владельцами всейсобственности.

Люди,призывающие во имя свободного предприниматель-ства к расширению налоговых льгот корпорациям за благотвори-тельность, действуют против своих собственных интересов. Одноиз главных обвинений, часто выдвигаемых против современногобизнеса, заключается в том, что в нем произошло отделение соб-ственности от контроля: корпорация сделалась неподвластнымзакону социальным учреждением,и ее безответственные руководи-тели не служат интересам своих акционеров. Обвинение это безо-сновательно.Однако взятый ныне курс,при котором корпорациямпозволено делать благотворительные пожертвования и списыватьих с подоходного налога, является шагом по пути создания реаль-ного разрыва между собственностью и контролем и губительногоискажения природы и характера нашего общества. Это шаг в сто-рону от индивидуалистического общества в направлении корпора-тивного государства.

Глава IX Лицензирование профессиональных занятий

Ликвидация системы средневековых гильдий стала важнейшимшагом на пути к распространению свободы в западном мире. Оназнаменовала собой триумф либеральных идей и соответственнымобразом расценивалась повсюду,так что к середине девятнадцатогостолетия в Англии, Соединенных Штатах и в меньшей степени наевропейском континенте люди получили возможность заниматьсялюбой профессией или ремеслом,не испрашивая на то соизволениягосударственных или квазигосударственных властей. В последниедесятилетия в этой области наблюдается регресс и всевозрастающаятенденция к ограничению допуска людей к определенным профес-сиям путем практикующейся государством выдачи лицензий и па-тентов на занятия тем или иным видом деятельности.

Эти ограничения свободы индивидов использовать имею-щиеся в их распоряжении средства к существованию по собствен-ному усмотрению сами по себе немаловажны. Помимо этого, онисопряжены с рядом совершенно иных проблем, к которым приме-нимы принципы,сформулированные нами в первых двух главах.

В первую очередь я хотел бы проанализировать общую про-блему, а затем частный пример — ограничения права заниматьсямедицинской практикой. То, что я остановил свой выбор на меди-цинской профессии, объясняется желанием поближе рассмотретьограничения, которые могут показаться в высшей степени целесо-образными: воюя с воображаемым противником, многому не на-учишься. Мне кажется, что большинство людей, а возможно, чтои большинство либералов,придерживаются мнения о желательно-сти ограничить право заниматься медициной группой лиц, полу-чивших на это лицензию государства. Я согласен с тем, что выдачалицензий на занятия медицинской практикой более обоснована,чем в других профессиях. Тем не менее я прихожу к выводу, что ли-беральные принципы не оправдывают лицензирование даже в ме-дицине и что практические результаты подобного государственно-го регулирования выявили его нецелесообразность.

Г Л А В А I X . Л И Ц Е Н З И Р О В А Н И Е П Р О Ф Е С С И О Н А Л Ь Н Ы Х З А Н Я Т И Й

| 161 |

Повсеместность государственных ограничений на потенциальную экономическую деятельность населения

Лицензирование представляет собой особый случай более общегои чрезвычайно распространенного явления, а именно постановле-ний, запрещающих частным лицам заниматься определеннымивидами экономической деятельности кроме как на условиях, опре-деляемых в установленном порядке государственной властью.Средневековые гильдии являются примером четко выраженной си-стемы, устанавливающей определенный круг занятий для отдель-ных лиц.Другим примером может послужить система каст в Индии.При кастовой системе в большей степени,а при системе гильдий —в меньшей ограничения устанавливались скорее не непосредствен-но государством,а в силу общих социальных традиций.

Широко распространено мнение, что при кастовой системезанятие каждого лица определяется его принадлежностью к той илииной касте от рождения. Экономисту должно быть ясно, что такогобыть не может,поскольку это означало бы жесткое распределение лю-дей по профессиям, определяемое исключительно рождаемостьюи ни в коей мере не наличием спроса. Разумеется, что система функ-ционировала совсем иначе.В действительности — в известной мереаналогичное положение сохраняется и по сей день — определенноечисло профессий было закреплено за членами определенных каст,од-нако не каждый член соответствующей касты занимался этими про-фессиями.Существовали и общие занятия,например,сельскохозяй-ственные работы общего типа, в которых могли принимать участиечлены различных каст.Благодаря этому можно было регулировать за-нятость в различных профессиях в соответствии со спросом.

В настоящее время явлениями аналогичного характера яв-ляются таможенные пошлины, законы о «честной торговле», им-портные квоты,производственные квоты,налагаемые профсоюза-ми ограничения найма рабочей силы и т.п. Во всех этих случаяхгосударственные власти определяют условия, на которых опре-деленные лица имеют право заниматься определенной деятель-ностью, иными словами, условия, на которых одни лица получаютразрешение вступать в деловые отношения с другими. Общей осо-бенностью во всех этих случаях, точно так же, как в системе лицен-зиата, является то, что законодательство вводится ради интересовкакой-либо группы производителей.При лицензиате группа произ-водителей обычно представляет какое-либо ремесло. В других слу-


| 162 |

чаях это может быть группа,занимающаяся изготовлением опреде-ленного товара и заинтересованная во введении таможенной по-шлины, группа мелких торговцев, желающих застраховаться отконкуренции крупных фирменных магазинов,объединение нефте-промышленников,фермеров или рабочих-сталелитейщиков.

Выдача лицензий на право заниматься определенной про-фессией получила в настоящее время самое широкое распростра-нение.По данным Уолтера Геллхорна,посвятившего этому вопросулучшую из известных мне кратких обзорных работ, «в 1952 годув соответствии с законами штатов свыше 80 отдельных профессий,за исключением таких видов частного бизнеса, как содержание ре-сторанов и таксомоторных компаний,были лицензированы;крометого, существуют многочисленные муниципальные установления,не говоря уже о федеральных статутах, предписывающих в обяза-тельном порядке лицензирование таких разнообразных занятий,как радиодело и проверка скота на скотопригонных дворах. Ещев 1938 году в одном только штате Северная Каролина законом былопредусмотрено лицензирование 60 профессий.Возможно,не стоитудивляться, что под действие этого закона подпали аптекари, бух-галтеры и дантисты, равно как санинспекторы и психологи, оцен-щики и архитекторы, ветеринары и библиотекари. А уж какой вос-торг охватывает нас, когда мы обнаруживаем в том же спискемехаников молотилок и торговцев табачными изделиями! Сорти-ровщиков яиц и дрессировщиков собак-поводырей, специалистовпо борьба с сельскохозяйственными вредителями и коммерсантов,торгующих яхтами, специалистов по уходу за деревьями и буриль-щиков,плитоукладчиков и картофелеводов! А что вы скажете о три-хологах, не имеющих права работать без лицензии в штате Кон-нектикут; в их профессиональные обязанности входит удалениеизлишних волосяных покровов,каковой деятельностью они и зани-маются с достоинством,подобающим представителям профессии состоль возвышенным названием»1.В качестве аргументов,которымипытаются воздействовать на законодателей для того,чтобы добитьсясоблюдения правил лицензиата, всегда приводится необходимостьохраны общественных интересов. А между тем давление на законо-дательные органы с целью установления системы выдачи патентовдля занятий какой-либо определенной профессией лишь в редких


| 163 |

1 Gellhorn W. Individual Freedom and Governmental Restraints. Baton Rouge:Louisiana State University Press, 1956. Глава под названием «Право зарабатывать нахлеб», с. 106.

случаях исходит от общественности, которая была обманута лица-ми данной профессии либо еще каким-то образом пострадала отних.Наоборот,давление подобного рода неизменно исходит от лицэтой профессии.Разумеется,им более чем кому-либо известно,в ка-кой степени подвергаются эксплуатации потребители, и по этойпричине они,пожалуй,могут претендовать на роль экспертов.

Аналогичным образом система лицензиата почти неизбеж-но связана с установлением контроля со стороны лиц той профес-сии, на занятия которой выдаются лицензии. Опять-таки в извест-ном смысле это вполне естественно. Если доступ к профессииводопроводчика будет ограничен кругом лиц,обладающих необхо-димыми навыками и умением и способных удовлетворительнымобразом обслуживать заказчиков,то очевидно,что только водопро-водчики способны судить о том, кому следует выдавать лицензиюна это занятие.Соответственным образом квалификационный со-вет или какой-либо иной орган,занимающийся выдачей лицензий,почти во всех случаях состоит главным образом из водопроводчи-ков, аптекарей, врачей и т.д. — то есть из представителей той про-фессии,на занятия которой выдаются лицензии.

Как отмечает Геллхорн, «семьдесят пять процентов квали-фикационных советов,занимающихся в настоящее время выдачейпрофессиональных лицензий в Соединенных Штатах, составляютлицензированные представители данной профессии. Эти люди,в большинстве своем лишь часть своего времени занимающиесяадминистративными функциями, могут быть самым непосред-ственным образом материально заинтересованы во многих реше-ниях, касающихся требований, предъявляемых при выдаче лицен-зий и определении норм, которые обязаны соблюдать лицензиаты.Еще важнее то,что они являются,как правило,представителями ор-ганизованных групп в рамках этих профессий.Обычно эти группыназначают их своими представителями, что является ступенью напути к последующему назначению, утверждаемому губернаторомили другими органами власти, которое становится простой фор-мальностью.Часто же даже и формальность не соблюдается,и наз-начение производится непосредственно профессиональной ассо-циацией бальзамировщиков в Северной Каролине, дантистов —в Алабаме, психологов — в Виргинии, врачей в Мериленде, адвока-тов — в Вашингтоне»2.


| 164 |

2 Ibid. P. 140–141

Таким образом, лицензиат часто устанавливает систему ре-гулирования,аналогичную системе средневековых гильдий,причемштат облекает властью лиц данной конкретной профессии. Напрактике соображения,принимаемые во внимание при выдаче ли-цензий, насколько об этом можно судить со стороны, могут бытьникак не связаны с профессиональной компетентностью.И это не-удивительно. В ситуации, когда несколько лиц должны выноситьрешение по поводу того, могут ли другие лица заниматься опреде-ленной профессией, вполне вероятны соображения, не имеющиеникакого отношения к этому вопросу. Что это могут быть за сооб-ражения,зависит от личных качеств членов квалификационной ко-миссии и от «духа времени».Геллхорн обращает внимание на то,чтов период,когда страна переживала эпидемию страха перед подрыв-ной коммунистической деятельностью, в различных профессияхшироко практиковалось принятие присяги в благонадежности.«Согласно положению, принятому в Техасе в 1952 году, — пишетГеллхорн, — кандидаты на должность аптекаря должны были за-явить под присягой, что они „не являются членами коммунисти-ческой партии и не связаны с такой партией и что они не симпатизи-руют каким-либо группам и организациям, проповедующимнасильственное свержение правительства Соединенных Штатовили его свержение с помощью незаконных и антиконституционныхметодов,не состоят в них и не поддерживают их“.Связь между этойприсягой и здоровьем общества, обеспечению которого якобыдолжно служить лицензирование аптекарей, представляется не-сколько туманной.Не более логична мотивировка,в соответствиис которой профессиональные боксеры и борцы в штате Индианаобязаны засвидетельствовать, что они не являются подрывнымиэлементами... Один преподаватель музыки в начальной школе, вы-нужденный подать заявление об уходе после того, как выяснилось,что он коммунист,столкнулся с трудностями,когда пытался устро-иться на работу настройщиком пианино в округе Колумбия,конеч-но же,по той причине,что он „связан коммунистической дисципли-ной“. Ветеринарам в штате Вашингтон запрещается пользоватьзаболевших коров и кошек до тех пор, пока они не дадут подпискув том,что не состоят в компартии»3.

Вне зависимости от отношения к коммунизму,какая бы то нибыло взаимосвязь между предъявляемыми требованиями и каче-


| 165 |

3 Ibid. P. 129–130.

ствами,которые должны обеспечить лицензирование,представляет-ся весьма и весьма сомнительной.В отдельных случаях эти требова-ния принимают поистине смехотворную форму. Несколько допол-нительных цитат из книги Геллхорна могут позабавить читателя4.

Во многих штатах парикмахеры обязаны иметь лицензии,и на них распространяется свод довольно забавных правил.Приве-дем выдержку из закона, признанного недействительным судамиштата Мэриленд,хотя аналогичные формулировки можно обнару-жить в статутах других штатов, где они имеют юридическую силу.«На суд произвели отрицательное впечатление содержащиеся в за-коне требования, в соответствии с которыми начинающие парик-махеры обязаны пройти курс подготовки,охватывающий „научныеосновы парикмахерского дела,гигиены,бактериологии,гистологииволос, кожи, ногтей, мышц и нервов, строения головы, лица и шеи,основы химии применительно к стерилизации и антисептике, бо-лезни кожи,волос,желез и ногтей,основы стрижки,бритья,а такжеукладки, подравнивания, окраски и изменения цвета волос“»5.И еще одна цитата, касающаяся парикмахеров: «Из восемнадцатирепрезентативных штатов, где в 1929 году производилось обследо-вание положений,касающихся парикмахеров,ни в одном в то времяне требовалось,чтобы претендент на эту должность был выпускни-ком „парикмахерского колледжа“,хотя стажерство было обязатель-ным требованием.В настоящее же время законодательство штатовтребует,чтобы парикмахеры были выпускниками парикмахерскихшкол, прослушавшими „теоретический курс“ объемом не менее(а зачастую и более) тысячи часов по таким, например, дисципли-нам,как стерилизация инструментария,в дополнение к чему требу-ется прохождение производственной практики»6. Полагаю, чтоприведенные отрывки дают ясное представление о том,что пробле-ма лицензирования профессий есть нечто большее, чем зауряднаяиллюстрация проблемы вмешательства со стороны государства,что в нашей стране оно является серьезным нарушением свободы


| 166 |

4 Из уважения к Уолтеру Геллхорну я должен отметить, что он не разделяетмоего взгляда о необходимости упразднения лицензирования, что было быразумным решением этих проблем. Напротив, он считает, что при всех издержкахи крайностях лицензирование выполняет полезную функцию. Он предлагает осу'ществить процедурные изменения, которые, как он полагает, положат конец зло'употреблениям.

5 Gellhorn W. Op. cit. Ibid. P. 121–122.

6 Ibid. P. 146.

людей заниматься любой деятельностью по своему свободномувыбору и что масштабы его могут стать еще более серьезными помере того, как на законодательные органы оказывается давлениес целью расширения сферы лицензиата.

Прежде чем приступить к обсуждению достоинств и недо-статков лицензиата, целесообразно отметить, почему эта системасуществует и какова общая политическая проблема,вытекающая изстремления к введению в практику этого специального законода-тельства. Встречающееся в законодательных актах многих штатовположение, гласящее, что утверждением парикмахеров должен за-ниматься комитет,состоящий из других парикмахеров,вряд ли яв-ляется убедительным доказательством того, что общественностьи в самом деле заинтересована в существовании подобного законо-дательства. В действительности объяснение заключается в ином,а именно: группа производителей политически всегда лучше ор-ганизована, чем группа потребителей. На это очевидное обстоя-тельство часто обращают внимание, и значение его трудно пере-оценить7. Каждый из нас является одновременно производителеми потребителем. Однако мы уделяем значительно большую долювремени и познаний своей роли производителя, нежели потреби-теля. Мы потребляем буквально тысячи, если не миллионы пред-метов. В результате люди одной и той же профессии, скажем,парикмахеры или врачи, кровным образом заинтересованы в спе-цифических проблемах данной профессии и всегда готовы посвя-тить значительную энергию этим проблемам.С другой стороны,теиз нас, кто когда-либо прибегает к услугам парикмахеров, делаютэто от случая к случаю и оставляют в парикмахерских минималь-ную частицу своих доходов. Наш интерес к этой проблеме случаен.Вряд ли кто-либо из нас готов потратить значительное время нахождение по законодательным органам и дачу показаний о неспра-ведливости ограничения деятельности парикмахеров.Это же отно-сится и к таможенным пошлинам. Группы, полагающие, что ониособым образом заинтересованы в определенных таможенных по-шлинах, — это ограниченные группы, для которых данный вопросимеет исключительное значение. Интерес широкой общественно-сти в очень большой степени распылен.В итоге же ввиду отсутствияобщих законоположений, которые можно было бы противопоста-


| 167 |

7 См., например, нашумевшую статью Уэсли Митчелла «Backward Art ofSpending Money», перепечатанную в одноименном сборнике его статей (New York:McGraw'Hill, 1937. P. 3–19).

вить давлению заинтересованных групп, группы производителейнеизменно будут оказывать более сильное давление на законода-тельство и на органы власти, чем разрозненные и разобщенныегруппы потребителей.Если взглянуть на проблему с этой точки зре-ния,то вызовет удивление не то,что у нас так много неразумных ли-цензионных законов, а то, что их гораздо меньше, чем могло быбыть. Удивительно, как нам вообще удалось добиться от государ-ства относительной свободы в отношении производственной дея-тельности людей, существовавшей и существующей в нашей стра-не и в других странах по сей день.

Единственным способом противостоять давлению кон-кретных групп производителей является, по моему мнению, уста-новление общей презумпции, которая служила бы препятствиемдля определенных действий государства. Только в том случае, еслистрогое ограничение деятельности государства в целой категориислучаев будет общепризнанным, можно будет достаточно уверен-но воздействовать на нарушителей этой общей презумпции и пи-тать небезосновательные надежды на возможность ограничить рас-пространение особых мер,принимаемых в интересах специальныхгрупп.В пользу такого положения мы уже неоднократно высказыва-лись ранее. Доводы в его пользу стоят в одном ряду с доводамив пользу Билля о правах и основных положений кредитно-финан-совой политики.

Политические вопросы, связанные с лицензиатомВажно разграничить три различных уровня контроля: первый —регистрация; второй — сертификация; третий — лицензирование.

Под регистрацией я понимаю определенную процедуру,в рамках которой лица,занимающиеся определенными видами дея-тельности, обязаны внести свои фамилии в официальный реестр.Не существует положения,которое запрещало бы лицу,пожелавше-му внести свою фамилию в реестр, заниматься указанной деятель-ностью.С него может быть взыскана пошлина в форме вступитель-ного взноса или же по шкале налога.

Второй уровень — сертификация. Государственное учреж-дение может удостоверить,что данное лицо обладает определенны-ми навыками,но оно не может никоим образом воспрепятствоватьзанятию любым ремеслом или профессией с применением такихнавыков лицам, которые не обладают подобным удостоверением(сертификатом).В качестве примера можно сослаться на бухгалтер-


| 168 |

ское дело. В большинстве случаев бухгалтером может быть любоелицо, вне зависимости от того, является ли оно дипломированнымбухгалтером высшей квалификации или нет, но ставить после сво-ей фамилии буквы СРА* или вывешивать в служебном кабинете та-блички,свидетельствующие о ранге дипломированного бухгалтеравысшей квалификации, имеют право только лица, которые сдалиспециальный экзамен. Сертификация во многих случаях являетсяпромежуточным этапом. Во многих штатах отмечается тенденцияк ограничению сферы деятельности дипломированных бухгалте-ров.На эти «запретные» виды деятельности выдаются не сертифи-каты, а лицензии. В некоторых штатах «архитектор» — это титул,который могут прибавлять к своей фамилии только лица, выдер-жавшие специальный экзамен. Это и есть сертификация. Она невозбраняет кому бы то ни было за определенную плату давать про-фессиональные советы относительно постройки домов.

Третий уровень — непосредственно лицензирование. Онопредставляет собой процедуру,при которой для занятий определен-ной деятельностью необходимо получение лицензии от компетент-ного учреждения. Лицензия — это нечто большее, нежели простаяформальность.Она предполагает демонстрацию претендующим нанее лицом определенных навыков или же прохождение определен-ных тестов,предусматривающих элемент конкуренции,и любое ли-цо, не обладающее лицензией, лишается права практики, а в случаезанятий ею подлежит штрафу или тюремному заключению.

Я хотел бы проанализировать следующий вопрос:при какихобстоятельствах целесообразен тот или иной из этих уровней? Какмне представляется,регистрация в соответствии с принципами ли-берализма целесообразна по следующим трем соображениям.

Во-первых, она может содействовать достижению побоч-ных целей. Проиллюстрирую это на примере. Акты насилия частодоставляют полиции много хлопот.После преступления желатель-но установить, кто имел доступ к огнестрельному оружию. А досовершения преступления желательно не допустить, чтобы огне-стрельное оружие попало в руки людей, которые могут использо-вать его в преступных целях. Для достижения этой цели полезнойможет оказаться регистрация магазинов, торгующих оружием. Ра-зумеется,я могу вновь выдвинуть довод,на который неоднократнообращал внимание в предыдущих главах,а именно что недостаточ-


| 169 |

* Certified Public Accountant, дипломированный бухгалтер. — Примеч. пер.

но ограничиться утверждением об оправданности подобной мо-тивировки для доказательства ее необходимости. Необходимосопоставить плюсы и минусы, руководствуясь принципами либе-рализма. Все это я говорю к тому, что соображения подобного родав отдельных случаях оправдывают отказ от общей презумпции,на-правленной против регистрации.

Во-вторых, регистрация в отдельных случаях может бытьвсего лишь средством для улучшения функционирования налого-вой системы. Вопрос в таких случаях сводится к тому, является лиданный конкретный налог подходящим средством для увеличениядоходов,направляемых на финансирование признанных необходи-мыми государственных услуг, и облегчает ли регистрация сборналогов. Это может происходить либо вследствие того, что зареги-стрированное лицо облагается налогом, либо потому, что зареги-стрированное лицо используется как сборщик налогов.Так,напри-мер, при сборе налога с оборота, которым облагаются различныепотребительские товары, необходимо располагать реестром илисписком всех мест, где производится торговля товарами, подлежа-щими налогообложению.

В-третьих,— и это,возможно,единственное оправдание ре-гистрации, наиболее близкое к нашему основному предмету, — ре-гистрация может служить средством защиты потребителей отмошенничества. Вообще, согласно принципам либерализма, за го-сударством признается полномочное право обеспечения соблюде-ния условий контракта,а мошенничество сопряжено с нарушениемконтракта. Разумеется, целесообразность столь радикальных про-филактических мер, направленных против возможного мошенни-чества, представляется сомнительной, поскольку нарушаемыев данном случае контракты носят добровольный характер. Тем неменее я полагаю,что не следует принципиально исключать возмож-ность существования определенных видов деятельности, потен-циально благодатных для мошенничества, что оправдывает пред-варительное составление списков лиц,о которых известно,что онизанимаются такой деятельностью. В качестве примера можно при-вести регистрацию водителей такси. Водитель такси, везущий пас-сажира в вечернее время, находится в таком положении, когда онлегко может обобрать своего клиента.Во избежание подобной прак-тики желательно, видимо, располагать списком лиц, занятых в так-сомоторном бизнесе, выдавать каждому из них номер и требовать,чтобы этот номер прикреплялся к автомашине,дабы пострадавший


| 170 |

пассажир мог по номеру опознать машину. Речь здесь фактическисводится к использованию политической власти для охраны людейот насильственных действий со стороны других людей, и этот спо-соб,возможно,является наиболее удобным.

Гораздо более сложно доказать необходимость сертифика-ции. Это объясняется тем, что частный рынок обычно сам выпол-няет эту функцию. Эта проблема затрагивает как товары, так и ус-луги.Во многих областях существуют частные сертификационныеагентства, которые свидетельствуют компетентность данного ли-ца или качество того или иного товара.Аттестация в журнале GoodHousekeeping производится в частном порядке. Что касается про-мышленной продукции, то существуют частные лаборатории,которые подтверждают качество определенного изделия.Что каса-ется потребительских товаров, то существуют организации, зани-мающиеся проверкой качества предметов потребления. В Соеди-ненных Штатах наиболее известными организациями подобногорода являются Consumers Union (Союз потребителей) и ConsumersResearch (Исследовательская организация потребителей). Удосто-верением качества обслуживания занимаются добровольческиеорганизации,известные под названием Better Business Bureau (Бю-ро по повышению качества обслуживания).Техникумы,колледжии университеты удостоверяют уровень знаний своих выпускников.Одной из функций розничных торговцев и оптовиков являетсяудостоверение качества многих продаваемых ими товаров.Потре-битель проникается доверием к данному магазину, а у магазинав свою очередь появляется стимул для проверки качества товаров,которыми он торгует.

Могут, однако, возразить, что в отдельных, а может быть,и во многих случаях лица,готовые платить за сертификацию,не бу-дут добровольно прибегать к ней ввиду сложности обеспечения ееконфиденциальности. Это, в сущности, та же проблема, котораявозникает при патентировании и установлении копирайта,а имен-но: в состоянии ли люди определить ценность услуг, которые ониоказывают другим лицам? Если я начинаю профессионально зани-маться сертификацией, то, возможно, не существует способа, с по-мощью которого я могу заставить вас оплатить мои услуги за выда-чу сертификата. Если я продаю информацию о сертификацииодному лицу, каким образом я могу воспрепятствовать ему в пере-даче ее другим лицам? В результате может оказаться невозможнымналадить эффективный добровольный обмен в области сертифи-


| 171 |

кации, несмотря на то что люди в случае необходимости готовыоплачивать эти услуги.Одним из способов обойти эту проблему —аналогичным тому, каким мы пользовались для избежания другихвнешних эффектов,— является государственная сертификация.

Другое возможное оправдание сертификации связано с опас-ностью монополизации. Сертификация связана с некоторыми ас-пектами технической монополии, поскольку стоимость производ-ства сертификации в общем и целом не зависит от количества лиц,которым передается информация. Из этого, однако, не следует совсей очевидностью неизбежность установления монополии.

Еще более трудно оправдать лицензирование.Оно предста-вляет собой еще один шаг в направлении ограничения прав отдель-ных лиц вступать в добровольные договорные отношения. Тем неменее отдельные доводы в защиту лицензирования могут вписы-ваться в концепцию целесообразных действий государства, кото-рой придерживаются либералы,хотя,как и во всех прочих случаях,необходимо учитывать как плюсы,так и минусы.Главным аргумен-том,на который может опираться либерал,является наличие внеш-них эффектов. Самым простым и очевидным случаем являетсяпример «некомпетентного» врача, способного вызвать эпидемию.До той поры,пока врач наносит ущерб только своему пациенту,этовопрос добровольного договора и взаимоотношений между паци-ентом и врачом. В этом случае нет никаких оснований для вмеша-тельства. Однако возможен аргумент, что в том случае, если врачплохо лечит своего пациента,он может вызвать эпидемию,котораянанесет ущерб третьим лицам, не связанным непосредственно состоронами,вступившими в договорные отношения.В таком случаеможно предположить,что все стороны,в том числе потенциальныйпациент и врач, будут согласны ради предотвращения подобнойэпидемии на ограничение права медицинской практики кругом«компетентных» лиц.

На практике самым сильным аргументом сторонников ли-цензирования является не приведенный выше довод, до определен-ной степени привлекательный для либерала, а,скорее,сугубо патер-налистский аргумент, который не вызывает у него никакого илипочти никакого сочувствия. Согласно этому аргументу, люди нев состоянии самостоятельно выбирать лиц,которые квалифициро-ванно обслуживали бы их,идет ли речь о водопроводчике,враче илипарикмахере.Для того чтобы разумным образом выбрать себе вра-ча, необходимо самому быть врачом. Большинство из нас в силу


| 172 |

этой причины некомпетентны,и нас следует охранять от нашего женевежества.Это равносильно утверждению,что в качестве избира-телей мы должны оберегать самих себя как потребителей от нашегоже собственного невежества, заботясь о том, чтобы некомпетент-ные врачи,водопроводчики или парикмахеры не занимались обслу-живанием людей.

До сих пор я перечислял аргументы в пользу регистрации,сертификации и лицензирования. Во всех трех случаях очевид-но, что за все эти преимущества требуют значительных социаль-ных издержек. Некоторые из них уже были упомянуты выше,и я проиллюстрирую их более детально,когда речь пойдет о меди-цинском обслуживании, хотя небесполезно отметить их в общемвиде уже сейчас.

Наиболее явные социальные издержки связаны с тем, чтолюбая из этих мер, будь то регистрация, сертификация или лицен-зирование,почти неизбежно превращается в орудие в руках особойгруппы производителей, стремящихся к установлению монополь-ного положения за счет остальной части общества. Этого не избе-жать.Можно придумывать различные системы процедурного кон-троля с целью недопущения подобной ситуации, но ни одна из нихне в состоянии разрешить проблему,возникшую в результате болеевысокой степени концентрации интересов производителей по срав-нению с интересами потребителей. Более всего заинтересованыв принятии, сохранении и осуществлении такой системы люди,связанные с данной конкретной профессией или ремеслом.Они не-пременно будут добиваться превращения регистрации в серти-фикацию, а сертификации в лицензирование. После введениялицензирования люди, которые могли бы быть заинтересованыв изменении создавшегося положения, уже не могут оказыватьвлияние. Лицензии им не выдаются, поэтому они вынуждены ме-нять профессию и теряют интерес к этой проблеме. Неизменнымрезультатом такого положения является контроль над приемом но-вых членов со стороны самих лиц,занимающихся этой профессией,и, как следствие,установление монополии.

В этом отношении сертификация приносит гораздо мень-ше вреда.Если лица,обладающие сертификатами,допускают нару-шения,если при выдаче сертификатов новичкам лица,занимающи-еся данной профессией,выдвигают излишне жестокие требованияи слишком снижают число практикующих, разница в оплате услугпрофессионалов с сертификатами и без оных возрастает в доста-


| 173 |

точной степени, чтобы побудить публику пользоваться услугамипрактикующих без сертификатов.Говоря профессиональным язы-ком,эластичность спроса на услуги обладателей сертификатов будетвесьма значительной, а пределы, в которых они смогут эксплуати-ровать остальную часть публики за счет своего особого положения,довольно ограниченными.

Следствием этого является то,что сертификация без лицен-зирования представляет собой промежуточное решение,обеспечи-вающее значительную защиту от угрозы монополизации. Онаимеет и свои слабые стороны, но заслуживает внимания, что при-вычные доводы в пользу лицензирования,в частности патерналист-ские аргументы, почти целиком и полностью снимаются однойлишь сертификацией.Коль скоро выдвигается аргумент,что мы нев состоянии судить о квалифицированности профессионалов в си-лу нашей невежественности,положение можно поправить,открывдоступ к необходимой информации. Если же, обладая информаци-ей в полном объеме,мы по-прежнему желаем пользоваться услуга-ми лица, практикующего без сертификата, то это исключительнонаше личное дело; мы не имеем в таком случае права жаловаться нанедостаток информации. Поскольку аргументы в пользу лицензи-рования,выдвигаемые лицами,не принадлежащими к данной про-фессии,полностью снимаются после сертификации,я лично не ви-жу случаев, когда лицензирование было бы оправдано в большейстепени,чем сертификация.

Даже регистрация сопряжена со значительными социаль-ными издержками. Это важный начальный шаг в направлении си-стемы,при которой каждое лицо будет обязано носить при себе удо-стоверение личности и предварительно информировать властио своих намерениях. Более того, как уже было отмечено, регистра-ция становится первым этапом на пути к сертификации и лицензи-рованию.

Лицензирование в области медициныМедицина является профессией, занятие которой в течение дли-тельного времени разрешалось только лицам, обладающим соот-ветствующей лицензией. Заданный экспромтом вопрос: «Следуетли разрешать заниматься медицинской практикой некомпетент-ным врачам?», — по-видимому, допускает только отрицательныйответ.Тем не менее я хотел бы настоятельно подчеркнуть,что по бо-лее здравом размышлении ответ не будет однозначным.


| 174 |

Прежде всего, лицензирование является тем ключевым эле-ментом, с помощью которого медицинская профессия может осу-ществлять контроль за количеством врачей.Для того чтобы уяснитьэто, необходимо хотя бы в общих чертах ознакомиться со структу-рой медицинской профессии. Американская медицинская ассо-циация, по всей вероятности, является наиболее мощным профес-сиональным союзом в Соединенных Штатах. Суть могуществапрофсоюза заключается в его способности ограничивать количе-ство лиц,которые могут заниматься данной профессией.Подобноеограничение может осуществляться косвенным образом путем ис-кусственного поддержания более высоких ставок заработной пла-ты. Если добиться принудительного установления подобных ста-вок, это приведет к сокращению числа специалистов, которыеполучат работу, и косвенным образом уменьшит число людей, за-нимающихся этой профессией.Такого рода ограничительная систе-ма имеет свои недостатки. Всегда имеется небольшая периферий-ная группа недовольных, пытающихся пробиться в ту или инуюпрофессию.Профсоюз может чувствовать себя гораздо спокойнее,если ему удастся непосредственно ограничить приток людей в дан-ную профессию — раз и навсегда. Обиженные и недовольные от-сеиваются с самого начала, и профсоюзу не нужно больше волно-ваться по их поводу.

Американская медицинская ассоциация находится именнов таком положении. Она представляет собой профсоюз, которыйспособен ограничить число вступающих.Как ей это удается? Самымсущественным является контроль на стадии поступления в меди-цинские учебные заведения. Совет по медицинскому образованиюи больницам Американской медицинской ассоциации апробируетмедицинские учебные заведения.Для того чтобы то или иное меди-цинское учебное заведение было внесено в список апробированныхи оставалось в этом списке,оно должно соответствовать стандартам,устанавливаемым Советом. Могущество Совета было продемон-стрировано не раз,когда возникало давление с целью ограничить чи-сло врачей.Во время депрессии 30-х годов,например,Совет по меди-цинскому образованию и больницам разослал письмо в различныемедицинские учебные заведения, в котором говорилось, что онипринимают больше студентов,чем могут подготовить.В последую-щие два года каждое медицинское учебное заведение сократило при-ем, и это с большой степенью вероятности подтверждает, что реко-мендация возымела определенный успех.


| 175 |

Почему апробация Совета имеет столь большое значение?Почему неапробированные медицинские учебные заведения невзбунтуются, если Совет злоупотребляет своей властью? Ответ за-ключается в том, что почти во всех американских штатах практи-кующий врач обязан иметь лицензию,а чтобы получить лицензию,он обязан быть выпускником апробированного учебного заведе-ния. Почти во всех штатах список апробированных учебных заве-дений совпадает со списком учебных заведений, апробированныхСоветом медицинского образования и больниц Американской ме-дицинской ассоциации. По этой причине положение о лицензиатеявляется ключевым для эффективного контролирования приемав члены какой-то профессии.Оно оказывает двойное воздействие.С одной стороны, члены лицензионной комиссии всегда являютсяврачами и,следовательно,могут в известной степени осуществлятьконтроль на том этапе,когда претенденты подают ходатайство о вы-даче лицензии.Действенность этого типа контроля более ограниче-на,чем контроля на уровне медицинских учебных заведений.Почтиво всех профессиях, в которых требуется получение лицензии, же-лающие могут пробовать подавать несколько раз. Если поступаю-щий совершает попытки в течение достаточно длительного време-ни и в достаточном количестве юрисдикции, рано или поздно онсвоего добьется. Поскольку он уже затратил время и средства напрофессиональную подготовку, у него есть сильный стимул делатьновые и новые попытки. Поэтому положения о лицензиате, всту-пающие в силу только после получения образования,воздействуютна прием главным образом за счет повышения издержек,с которы-ми связано поступление в члены данной профессии,поскольку дляпоступления может потребоваться больше времени и у кандидатавсегда сохраняется определенная доля сомнений в успехе. Однакоувеличение издержек с точки зрения ограничения контингента со-искателей уступает по эффективности недопущению желающихк данной карьере вообще.Если желающие отпадают на этапе посту-пления в медицинское учебное заведение,то они уже никогда не бу-дут кандидатами на сдачу экзамена:на втором этапе они уже не при-чинят никаких хлопот. Поэтому самый эффективный способконтроля за количеством специалистов — это контроль при посту-плении в профессиональные учебные заведения.

Контроль за приемом в медицинские учебные заведения,а в дальнейшем лицензирование позволяют ограничивать допускк медицинской профессии двояким образом.Явный способ заклю-


| 176 |

чается в отсеве большого числа абитуриентов.Менее явный,но,по-видимому, гораздо более важный способ состоит в установлениинорм приема и системы лицензирования, которые создают оченьсложные барьеры и навсегда отбивают у молодежи желание занять-ся этой профессией. Хотя по законодательству большинства шта-тов до поступления в медицинское учебное заведение требуетсяпроучиться в колледже только два года,почти сто процентов посту-пающих имели за плечами четыре года учебы в колледже.Аналогич-ным образом был увеличен и срок самой медицинской подготовки,особенно за счет ужесточения порядка прохождения интернатуры.

В этой связи следует заметить, что юристам в отличие отврачей никогда не удавалось добиться подобной степени контроляпри поступлении в профессиональные учебные заведения,хотя онии движутся в том же направлении.Причина этого довольно забавна.Почти все учебные заведения,апробированные Американской кол-легией адвокатов, — обычные дневные учебные заведения; вечер-ние факультеты почти не получают апробации. С другой стороны,многие законодатели в легислатурах штатов являются выпускника-ми вечерних юридических факультетов.Если бы они проголосовализа то, чтобы к занятиям юриспруденцией допускались бы тольковыпускники апробированных учебных заведений, то тем самымони фактически признали бы свою собственную некомпетент-ность.Их нежелание подрывать свой собственный авторитет и бы-ло главной причиной того, что юриспруденция в этом отношениине смогла угнаться за медициной.Сам я много лет не занимался по-дробным изучением правил приема на юридические факультеты,но, насколько я могу судить, этот сдерживающий фактор рушится.Более высокий материальный уровень абитуриентов юридическихфакультетов означает, что значительная их часть имеет возмож-ность поступать на обычные дневные факультеты, а это ведет к из-менению состава легислатуры.

Возвращаясь к медицине, отметим, что именно положение,при котором окончание апробированных учебных заведений являет-ся обязательным,и представляет собой основной способ профессио-нального контроля над членством. Профессия пользуется этим ме-тодом для ограничения числа врачей. Во избежание недоразуменийхочу подчеркнуть, что я не утверждаю, будто лица, принадлежащиек медицинской профессии,ведущие деятели медицины или руково-дители Совета по медицинскому образованию и больницам созна-тельно прилагают все свои усилия к тому, чтобы ограничить прием


| 177 |

и увеличить свои собственные доходы.Происходит это не так.Дажев тех случаях,когда эти лица выступают с откровенными призывамио желательности ограничения числа врачей ради увеличения доходов,они всегда мотивируют эту политику тем соображением, что «на-плыв» специалистов в медицину повлечет за собой снижение их дохо-дов в такой степени, что для обеспечения «приличного» дохода онибудут вынуждены заниматься практикой, противоречащей этиче-ским нормам. Единственным способом поддержания этическихнорм,как они утверждают,является сохранение определенного уров-ня доходов,адекватного достоинствам и потребностям медицинскойпрофессии.Должен сознаться,что подобные аргументы всегда каза-лись мне предосудительными как с этической точки зрения,так и посуществу. Не укладывается ни в какие рамки тот факт, что ведущиедеятели медицины во всеуслышание заявляют о том, что за привер-женность этическим нормам им и их коллегам нужно платить. Еслибы это было так, я сомневаюсь, что оплату можно было бы ограни-чить каким-либо пределом.Между бедностью и честностью,как вид-но,нет взаимосвязи.Скорее верно обратное утверждение:иногда (невсегда) бесчестность все же приносит материальную выгоду.

Подобного рода откровенные оправдания контроля над до-ступом к профессии характерны лишь для периодов типа Великойдепрессии,когда безработица велика,а доходы сравнительно низки.В обычное время ограничения мотивируются по-другому. В каче-стве аргумента выдвигается необходимость повышения «профес-сионального уровня». Этим аргументам свойственен обычныйизъян,губительный для правильного понимания функционирова-ния экономической системы, а именно неспособность провестиразличие между технической и экономической эффективностью.

В качестве иллюстрации приведу историю, касающуюсяюристов. На одном собрании юристов, где обсуждались вопросыдоступа к профессии,один из моих коллег,выразив свое несогласиес жесткими ограничениями при приеме,провел аналогию с автомо-бильной промышленностью. Разве не выглядело бы абсурдом, ска-зал он,если бы автомобильная промышленность выдвинула требо-вание о запрете пользоваться машинами низкого качества и если быпоэтому ни одна автомобильная компания не имела права выпу-скать автомашины,не отвечающие стандартам Cadillac? Тогда под-нялся один из участников совещания и выразил свое согласие с при-веденной аналогией, присовокупив, что, разумеется, страна можетпозволить себе иметь исключительно юристов «кадиллак»-разря-


| 178 |

да! Таков распространенный профессиональный взгляд на вещи.Члены данной профессии смотрят лишь на технические критериии фактически утверждают, что у нас должны быть только перво-классные врачи, даже если это и равносильно тому, что ряд людейостанется вообще без медицинской помощи, хотя, разумеется, онине высказывают это в такой форме. Тем не менее точка зрения, со-гласно которой люди должны получать медицинское обслуживаниетолько «высшего разряда»,всегда приводит к ограничительной по-литике, направленной на уменьшение числа врачей. Я, конечно, нестану утверждать, что это единственный действующий здесь фак-тор, но подчеркну лишь, что подобного рода соображения побуж-дают многих добропорядочных врачей соглашаться с политикой,которую они безоговорочно отвергли бы, если бы не эти самоуспо-коительные аргументы.

Легко продемонстрировать, что качество обслуживания —это всего лишь оправдание, а не коренная причина существующихограничений. Совет по медицинскому образованию и больницамАмериканской медицинской ассоциации пользовался своей властьюдля ограничения количества врачей, пуская в ход способы, которыек качеству не имеют ровным счетом никакого отношения.Простей-шим примером является рекомендация Совета,в соответствии с ко-торой непременным условием допуска к медицинской практике яв-ляется наличие американского гражданства. Я представить себе немогу,какое отношение к медицинской практике имеет гражданство.Аналогичным образом известны случаи, когда совет пытался навя-зать свое требование,чтобы экзамены на право получения лицензиипроводились на английском языке. Самое наглядное представлениео могуществе и влиянии Ассоциации,а также об отсутствии какой-либо связи с качественным уровнем дает одна цифра,которая всег-да казалась мне поразительной. После прихода Гитлера к властив 1933 году Германию,Австрию и другие страны покинуло огромноеколичество специалистов,в том числе,разумеется,и врачей,которыежелали получить практику в Соединенных Штатах. Число врачей,получивших образование за границей и допущенных к медицинскойпрактике в Соединенных Штатах в течение пяти лет после 1933 года,составило такое же количество,что и за пять предыдущих лет.Такоеположение,совершенно очевидно,не было следствием естественно-го положения вещей. Угроза конкуренции со стороны этих новыхврачей вызвала суровое ужесточение требований к врачам-ино-странцам,возложившее на них бремя непомерных расходов.


| 179 |

Ясно, что система лицензиата является главным средством,с помощью которого профессиональная медицина способна огра-ничивать число практикующих врачей. Она же является главнымсредством,с помощью которого тормозятся технические и органи-зационные изменения в области медицинской практики. Амери-канская медицинская ассоциация последовательно выступала про-тив медицинского обслуживания определенной группы людей заоговоренную плату и против системы лечения с предварительнойоплатой. Подобные системы медицинского обслуживания имеютсвои достоинства и свои недостатки и вместе с тем представляютсобой новшества,которые каждый должен иметь возможность сво-бодно опробовать по своему желанию. Нет никакого основанияутверждать, что оптимальной организационной системой меди-цинского обслуживания является система частнопрактикующихврачей.Не исключено,что оптимальной является «групповая систе-ма» или «корпоративная система». Нужна такая система, при кото-рой можно было бы испробовать различные варианты.

Американская медицинская ассоциация противилась по-добным попыткам и успешно сумела их заблокировать. Добитьсяэтого ей удалось благодаря тому, что система лицензирования кос-венным образом обеспечивает ей контроль за доступом к практикев клиниках.Совет по медицинскому образованию и больницам ап-робирует клиники так же,как и учебные заведения.Для того чтобыврач был допущен к практике в «апробированной» клинике,он,какправило, должен получить разрешение медицинской ассоциацииокруга и совета клиники. Почему же тогда нельзя создать «неапро-бированные клиники»? Потому что при существующих экономи-ческих условиях клиники могут функционировать только приналичии определенного числа ординаторов. В соответствии с зако-нодательством большинства штатов кандидаты на эти должностидля того, чтобы быть допущенными к практике, должны иметьопределенный стаж работы в ординатуре в «апробированной» кли-нике.Список «апробированных» клиник,как правило,совпадает сосписком Совета по медицинскому образованию и больницам. Со-ответственно закон о лицензировании дает медицинской профес-сии контроль как над учебными заведениями,так и над клиниками.В этом суть успешного сопротивления Американской медицинскойассоциации различным видам «групповой медицины». Лишь в от-дельных случаях такие группы сумели устоять. В округе Колумбияим это удалось потому, что они возбудили судебный процесс про-


| 180 |

тив Американской медицинской ассоциации по обвинению в на-рушении антимонопольного закона Шермана и выиграли его.В не-которых других случаях им удалось добиться успеха по каким-тодругим причинам.Нет,однако,никакого сомнения в том,что оппо-зиция со стороны Американской медицинской ассоциации в огром-ной степени затормозила тенденцию к внедрению «группового ме-дицинского обслуживания».

Попутно отметим то небезынтересное обстоятельство, чтомедицинская ассоциация выступает против одного конкретноговида групповой медицины, а именно против заранее оплаченногогруппового лечения. Экономическая причина этого, по всей веро-ятности,заключается в устранении возможности установления ди-скриминационной платы за обслуживание8.

Очевидно, что система лицензирования лежит в основеограничений на допуск и что это наносит тяжелый социальныйущерб как отдельным лицам,которые желали бы заниматься меди-цинской практикой, но лишены такой возможности, так и населе-нию,которое лишается того медицинского обслуживания,котороеоно желало бы иметь за свои деньги и какое ему не дают получить.А теперь я задам вопрос:имеет ли система лицензирования тот бла-готворный результат,который ей приписывают?

Прежде всего,действительно ли она повышает уровень ком-петентности? Совершенно не очевидно,что она повышает уровенькомпетентности на практике, и тому есть несколько причин. Во-первых, в какой бы области ни воздвигались препятствия для по-ступления новых членов, тем самым создается стимул для поискаспособов преодоления этих препятствий, и медицина в этом отно-шении не является исключением. Подъем в таких профессиях, какостеопатия и хиропрактика, связан с ограничением доступа к вра-чебной деятельности. Каждая из этих профессий в известной сте-пени представляет собой попытку обойти эти ограничения.В своюочередь, каждая из них сама уже стремится к установлению систе-мы лицензирования и ограничений. В результате возникает прак-тика различных категорий и различных уровней, возникает водо-раздел между медицинской практикой и ее субститутами, такими,как остеопатия,хиропрактика,лечение внушением и т.п.Подобныеальтернативные варианты, вполне возможно, дают более низкое


| 181 |

8 См.: Kessel R. Price Discrimination in Medicine // Journal of Law and Economics.Vol. 1 (October 1958). P. 20–53.

качество по сравнению с тем, которое могло бы обеспечить меди-цинское обслуживание,не ограниченное жесткими нормами допу-ска в медицину.

В более общем плане,если число врачей меньше того,какимоно могло бы быть,и если все врачи полностью заняты,как это обыч-но и происходит,это означает,что в целом квалифицированные вра-чи меньше практикуют; они, так сказать, заняты меньшее количе-ство человеко-часов. Альтернативой такому положению являетсямедицинское обслуживание случайными лицами;возможно и дажеотчасти неизбежно,что им будут заниматься люди,не имеющие ни-какой профессиональной подготовки. Однако ситуация являетсяеще более экстремальной. Если «медицинская практика» должнаограничиваться кругом лицензированных практикующих специа-листов, необходимо определить понятие «медицинская практика»;раздувание штатов характерно не для одних лишь железных дорог.При существующей интерпретации законоположений, запрещаю-щих самовольную медицинскую практику, проведение определен-ных процедур разрешается только лицензированным врачам,тогдакак с ними с успехом могли бы справиться и младший медицинскийперсонал, и квалифицированные специалисты, не обязательно по-лучившие медицинскую подготовку по «высшему разряду».Я недо-статочно сведущ в технических аспектах этой проблемы и не могупривести здесь убедительных примеров. Мне, однако, известно сослов тех, кто занимался ее изучением, что наметилась тенденциявключать в понятие «медицинская практика» все более широкийкруг занятий и процедур,с которыми вполне справился бы младшиймедицинский персонал. Квалифицированные врачи тратят значи-тельную часть своего времени на то, что за них с успехом могли бывыполнить другие лица.В результате всего этого объем медицинскойпомощи сократился в катастрофических размерах. «Средний прие-млемый уровень медицинского обслуживания»,если позволительноупотребить подобный термин,не может быть достигнут за счет вы-ведения некоего среднего показателя — это было бы равносильнооценке эффективности медицинской помощи с учетом только чи-сла выживших пациентов; необходимо делать скидку и на то, чтоограничения уменьшают масштабы обслуживания. В результатевполне может оказаться, что существующие ограничения привелик понижению среднего уровня профессиональной компетентности.

Приведенные замечания не дают полной картины,посколь-ку они сделаны с учетом одномоментной ситуации и не затрагивают


| 182 |

временных изменений. Прогресс в любой области науки часто яв-ляется результатом работы какого-нибудь одного «чудака»,знахаряили человека, не признанного в данной профессии. Таких людеймножество.При сложившейся в медицине ситуации заниматься ис-следовательской работой и экспериментированием человеку,«не со-стоящему в корпорации», очень трудно. Если вас допустили к этойпрофессии и вы заинтересованы в том, чтобы сохранить в ней своеположение,простор для экспериментов у вас весьма ограничен.Ка-кой-нибудь знахарь,исцеляющий с помощью молитв,может оказа-ться обыкновенным шарлатаном, пользующимся легковериемсвоих пациентов, но может случиться, что он, один из тысячи илииз многих тысяч, сделает важное открытие в медицине. К знаниюи учености ведет множество различных путей,и ограничение прак-тических занятий предметом, именуемым медициной, и перепору-чение ее, как это имеет место быть, особой группе людей, которыеглавным образом должны подстраиваться под существующие ор-тодоксальные нормы, совершенно определенно уменьшает мас-штабы экспериментов, а следовательно, снижает темпы роста зна-ний в этой области.

Лицензирование и связанная с ним монополия на занятиямедициной снижают уровень практической медицины и иным об-разом. Я уже высказал мысль о том, что средний уровень медицин-ского обслуживания при существующей системе понижается засчет сокращения числа врачей, уменьшения числа часов, которыеквалифицированные врачи могут уделять серьезной работе,а такжев результате снижения стимулов для проведения исследований.По-нижается он и за счет того,что частным лицам становится все труд-нее получить от врача компенсацию за неправильное лечение. За-щита от мошенничества и право предъявления судебного иска поповоду профессиональной некомпетентности являются одним изспособов, с помощью которых отдельные граждане могут обезо-пасить себя от некачественного медицинского обслуживания.Иногда такие иски рассматриваются судами,и от врачей можно ус-лышать немало сетований по поводу того, что им приходится вы-плачивать крупные суммы за страхование на случай подобныхисков.Однако число предъявляемых исков гораздо меньше,и закан-чиваются они менее успешно для истцов, чем могло бы быть, попричине пристального внимания, с которым следят за подобнымипроцессами медицинские ассоциации. Не очень-то легко врачу да-вать показания против своего коллеги, когда над ним висит угроза


| 183 |

быть отлученным от практики в «апробированной» клинике. Сосвидетельскими показаниями, как правило, выступают члены ко-миссий,образованных самими медицинскими ассоциациями,всег-да якобы только для защиты интересов пациентов.

Если принять во внимание эти последствия,то я лично при-хожу к выводу,что лицензирование ухудшило уровень медицинско-го обслуживания как в количественном,так и в качественном отно-шении; ограничило возможности людей, которые хотели бы статьврачами, и вынудило их избрать занятия, которые они считают ме-нее привлекательными,принудило население платить больше за ме-нее удовлетворительное медицинское обслуживание и затормозилоразвитие медицины как в техническом,так и организационном пла-не. Из этого я делаю вывод, что лицензирование как необходимоеусловие для занятий медициной должно быть упразднено.

Прочтя все это, многие читатели, равно как и многие люди,с которыми я обсуждал эти проблемы,могут задать вопрос:«А все-таки, как же иначе я могу удостовериться в степени компетентно-сти врача? Если верить всему тому, что вы говорите о стоимостимедицинского обслуживания,не является ли лицензирование един-ственным способом гарантировать населению хотя бы минимальноприличное качество обслуживания?» В ответ на это можно, в част-ности,указать на то,что люди и сейчас не выбирают врачей наугад изсписка лицензированных докторов; что если человек двадцать илитридцать лет назад сдал экзамен,это вряд ли может служить теперьгарантией качества;что,следовательно,лицензирование не являет-ся ныне главной и даже существенной гарантией хотя бы мини-мально качественного уровня медицинской помощи.Основное жевозражение совсем иного свойства.Оно заключается в том,что ужев самой постановке вопроса кроется давление общепринятых норми бедность нашего воображения в областях, в которых мы не яв-ляемся специалистами, и даже в тех из них, в которых мы обладаемнекоторыми познаниями,по сравнению с изобилием рынка.Разре-шите проиллюстрировать мою мысль рассуждением о том,как мо-гла бы развиваться медицина и какие могли бы появиться гарантиикачества медицинского обслуживания, если бы в этой области негосподствовала монополия.

Представим себе, что любой человек имел бы право свобод-но заниматься медицинской практикой с единственным условием —принятием на себя юридической и финансовой ответственности заущерб,нанесенный другим лицам в результате мошенничества или


| 184 |

халатности.Мне представляется,что все развитие медицины пошлобы совершенно по иному пути. Нынешний рынок медицинскогообслуживания, при всей его ограниченности, дает некоторое пред-ставление о том, какая могла бы быть разница. Исключительноширокое развитие получило бы групповое медицинское обслужи-вание в сочетании с клиническим лечением.Вместо частнопракти-кующих врачей и крупных лечебниц, содержащихся государствомили благотворительными фондами, могли бы появиться медицин-ские товарищества или корпорации, своеобразные медицинскиебригады.Они могли бы в централизованном порядке обеспечиватьдиагностирование и условия для лечения, в том числе и для клини-ческого.Оплата некоторых из них могла бы осуществляться в пред-варительном порядке в виде компенсации медицинской страховки,которая включала бы в себя нынешнюю страховку на случай госпи-тализации,страхование жизни и групповое медицинское обслужи-вание.Другие могли бы взимать отдельный гонорар за специальныевиды медобслуживания. Большинство же, разумеется, могло быпользоваться обоими способами оплаты своих услуг.

Такого рода медицинские бригады — медицинские универ-самы,если угодно,— могли бы стать посредниками между пациен-тами и врачом.Будучи стационарными и рассчитанными на долгоесуществование, они были бы крайне заинтересованы в том, чтобысоздать себе репутацию высокой надежностью и качеством обслу-живания.По той же причине их репутация стала бы известна потре-бителям.Они располагали бы кадрами специалистов,способных су-дить о квалификации врачей;фактически они были бы в этом планеагентами потребителя и играли такую же роль, какую играют в на-стоящее время универсамы по отношению ко многим продавае-мым в них товарам. В дополнение к этому они могли бы наладитьэффективное медицинское обслуживание, объединяя медиковс различными уровнями квалификации и подготовки, используясредний медицинский персонал с ограниченной подготовкой поназначению и следя за тем, чтобы высококвалифицированныеи компетентные специалисты использовались только на тех участ-ках, где никто другой не сможет их заменить. Читатель по своемуусмотрению может добавить колоритные детали,используя,в част-ности,как это сделал я,опыт ведущих медицинских клиник.

Разумеется,не все медицинское обслуживание будет произ-водиться подобного рода бригадами.Частная практика будет сохра-нена,подобно тому как маленькие магазины с небольшой клиенту-


| 185 |

рой продолжают существовать по соседству с универсамами,а част-нопрактикующие юристы наряду с юридическими фирмами.Нич-то не сможет помешать частнопрактикующим врачам утвердитьсвою репутацию, и отдельные пациенты, очевидно, предпочтут ле-чение в более домашней обстановке у частного врача. Отдельныерайоны окажутся слишком малы,чтобы их обслуживала медицин-ская бригада.И так далее.

Я не берусь даже утверждать, что медицинские бригады бу-дут занимать главенствующее положение. Моя цель заключаетсяв том, чтобы наглядно продемонстрировать наличие множестваальтернатив нынешней системе организации медицинского обслу-живания. Неспособность любого отдельного лица или небольшойгруппы лиц представить все возможные варианты, не говоря ужео сравнительной оценке их достоинств,является главным аргумен-том против централизованного планирования и против таких яв-лений, как профессиональная монополия, которые ограничиваютвозможности экспериментирования. С другой стороны, главнымаргументом в пользу свободного рынка является его терпимость поотношению к разнообразию,его способность использовать широ-кий круг специальных знаний и потенциальных возможностей.Благодаря этому группы специалистов лишаются возможности ме-шать экспериментам: потребители (а не производители) получаютвозможность решать,что наилучшим образом отвечает интересампотребителей.

Глава X Распределение дохода

Главным элементом, способствовавшим росту коллективистскихнастроений в нынешнем столетии, во всяком случае в западныхстранах,была вера в необходимость равенства доходов как социаль-ной цели и готовность использовать аппарат государства для ее осу-ществления.Анализируя эти эгалитарные настроения и порожден-ные ими эгалитарные меры, необходимо задать два не связанныхмежду собой вопроса. Первый, нормативный и этический: чемоправдывается вмешательство государства с целью установленияравенства? Второй, позитивный и научный: к каким результатампривели фактически принятые меры?

Этика распределенияЭтический принцип,непосредственно оправдывающий распределе-ние дохода в свободно-рыночном обществе, гласит: «Каждому попродукту, произведенному им самим и принадлежащими ему ору-диями труда».Осуществление даже этого принципа подспудно зави-сит от действий государства.Права собственности устанавливаютсязаконом и обычаем.Как мы уже отмечали,их определение и контрольза их соблюдением являются одной из главных функций государства.Окончательное распределение дохода и материальных благ при осу-ществлении этого принципа, вполне возможно, самым определен-ным образом зависит от установленного порядка собственности.

В какой связи находится этот принцип с другим этическипривлекательным принципом равного отношения (equal treat-ment)? Отчасти два этих принципа не противоречат один другому.Для подлинно равного отношения возможно необходима оплата попродукту.При условии,что мы имеем дело с индивидами,изначаль-ные ресурсы и способности которых мы готовы признать одинако-выми, но одни более склонны к отдыху и развлечениям, а другиек обладанию товарами, реализуемыми на рынке, для достиженияравенства совокупного вознаграждения или равного отношениянеобходимым является неравное вознаграждение через посредстворынка. Один человек может быть более заинтересован в обычной

Г Л А В А X . Р А С П Р Е Д Е Л Е Н И Е Д О Х О Д А

| 187 |

работе,когда у него остается достаточно свободного времени,чтобызагорать на солнышке, его не устраивает работа более высокоопла-чиваемая,но с более строгим режимом;у другого все наоборот.Еслибы им обоим платили равную зарплату, то их доход в более фунда-ментальном смысле был бы неравным.Аналогичным образом рав-ный подход требует, чтобы грязная, непривлекательная работаоплачивалась выше, чем приятная работа, доставляющая удоволь-ствие. В большинстве случаев приходится сталкиваться с неравен-ством подобного рода.Разница в денежных доходах компенсируетсяза счет различия в прочих особенностях данной профессии или за-нятия. Выражаясь языком экономистов, это «уравновешивающиеразличия»,необходимые для уравнивания суммарных «чистых пре-имуществ» денежного или неденежного порядка.

Необходимым является и неравенство в другом, более тон-ком смысле, вызванное функционированием рынка, — оно нужнодля равного подхода или, другими словами, для удовлетворениявкусов людей.Наиболее простым пояснением может служить лоте-рея.Представим себе группу лиц с первоначальными равными сред-ствами, которые сообща соглашаются принять участие в лотереес весьма неравноценными призами.Совершенно очевидно,что длятого, чтобы данные лица максимально использовали свое началь-ное равенство,требуется,чтобы в конечном счете доходы были нео-динаковы.Перераспределение дохода после окончания лотереи бы-ло бы равнозначно лишению их возможности участия в лотерее.Этот случай имеет гораздо большее практическое значение,чем этоможет показаться при буквальном восприятии понятия «лотерея».Люди избирают занятия, производят инвестиции и тому подобноеотчасти в соответствии со своей склонностью к неопределенности.Девушка, стремящаяся стать кинозвездой, вместо того чтобы по-ступить на государственную службу, сознательно делает выборв пользу лотереи,точно так же,как и человек,вкладывающий день-ги в мелкие акции урановых рудников,а не в государственные обли-гации.Страхование — это способ выражения склонности к опреде-ленности. Даже и эти примеры демонстрируют не в полной мере,насколько фактическое неравенство может быть результатом систе-мы, предназначенной для удовлетворения вкусов людей. Сама си-стема оплаты и найма подвержена воздействию подобного предпоч-тительного отношения. Если бы все потенциальные киноактрисытерпеть не могли неопределенности,они стремились бы к созданиюкооперативов киноактрис, члены которых заранее давали бы свое


| 188 |

согласие на более или менее равное распределение доходов, то естьфактически подстраховывали себя за счет разделения риска. Еслитакого рода выбор получил бы широкое распространение,возобла-дали бы крупные многоотраслевые корпорации,сочетающие в сво-ей деятельности рискованные и нерискованные операции. Само-чинные добыватели нефти, единоличные собственники, мелкиетоварищества стали бы редкостью.

В сущности, это один из способов интерпретации правитель-ственных мер по перераспределению доходов с помощью прогрес-сивного налогообложения и тому подобных мер.Можно утверждать,что в силу тех или иных обстоятельств,например в связи с админи-стративными расходами,рынок не в состоянии выдать тот набор илитип лотерей,который нужен обществу,и государство как бы берет этузадачу на себя,вводя прогрессивное налогообложение.Я не сомнева-юсь, что такая точка зрения содержит элемент истины. Вместе с темона вряд ли способна оправдать нынешнюю систему налогообложе-ния хотя бы потому,что налоги взимаются после того,как в основномуже стало известно,кто выиграл призы,а кто остался ни с чем в жиз-ненной лотерее, и за налоги голосуют главным образом те, кто счи-тает, что они остались с пустыми номерами. В том же духе можнооправдать шкалу налоговых ставок,за которую проголосовало однопоколение,как применимую к другому,еще не родившемуся поколе-нию.Любая процедура подобного рода,как мне представляется,при-ведет к установлению гораздо менее прогрессивных налоговых ста-вок по сравнению с существующими,во всяком случае,на бумаге.

Хотя неравенство дохода в результате оплаты «по продукту»и отражает «уравнивающие» различия или удовлетворение склон-ности людей к неопределенности,оно в значительной степени отра-жает различия в первоначальных данных как в плане человеческихспособностей, так и в плане собственности. Именно эта часть соз-дает трудные проблемы этического порядка.

Широко бытует представление, что необходимо проводитьразличие между неравенством индивидуальных способностейи собственности и между неравенством, возникающим благодаряунаследованному и приобретенному богатству. Неравенство, воз-никающее в результате разнообразных индивидуальных способно-стей или в результате разницы в благоприобретенном богатстве,считается приемлемым или,по крайней мере,не в такой степени не-приемлемым,как неравенство,возникающее в результате унаследо-ванного богатства.


| 189 |

Это различие не выдерживает критики. Можно ли с этиче-ской точки зрения в большей степени оправдывать высокое возна-граждение человека, унаследовавшего от родителей редкостныйголос, пользующийся исключительным спросом, чем высокое воз-награждение человека,наследующего собственность? Дети русскихкомиссаров наверняка могут в большей степени ожидать возна-граждения (как, впрочем, и ликвидации), чем дети крестьян. Яв-ляются ли их ожидания менее или более оправданными,чем ожида-ния более высокого дохода сыном американского миллионера?Можно взглянуть на ту же проблему и с другой стороны. Родители,желающие, чтобы их материальные ценности перешли к сыну, мо-гут сделать это различными способами. Они могут употребитьопределенную сумму денег для оплаты обучения своего сына, на-пример,на высококвалифицированного бухгалтера,помочь ему за-нять прочное положение в бизнесе или же учредить трест-фонд,ко-торый будет приносить их сыну доход от собственности.В любом изэтих случаев их сын будет получать более высокий доход. Однаков первом случае будет считаться,что его доход получен за счет инди-видуальных способностей;во втором — от прибылей;и в третьем —от наследства. Есть ли какое-либо основание для различения этихтрех категорий дохода с этической точки зрения? И наконец, пред-ставляется нелогичным утверждение, согласно которому человекимеет право на то,что он произвел благодаря индивидуальным спо-собностям,или на накопленные им материальные блага,но не име-ет права передавать состояние своим детям; столь же нелогичноутверждение,что человек может использовать свои доходы на про-жигание жизни,но не может передавать их своим наследникам.Ра-зумеется,последнее есть один из способов использования произве-денного богатства.

Тот факт, что эти аргументы, направленные против так на-зываемой капиталистической этики, несостоятельны, конечно же,не доказывает приемлемости капиталистической этики. Мне труд-но выступать как за ее принятие, так и за отказ от нее, точно так же,как и поддерживать любой альтернативный принцип. Я все болеесклоняюсь к убеждению, что ее нельзя рассматривать саму по себекак этический принцип и что на нее нужно смотреть как на подсоб-ное средство или производное от некоего другого принципа,напри-мер принципа свободы.

Эту фундаментальную сложность можно проиллюстриро-вать на нескольких гипотетических примерах. Вообразим четырех


| 190 |

Робинзонов Крузо, выброшенных независимо друг от друга на че-тыре необитаемых острова, расположенных поблизости один отдругого. Одному Робинзону повезло, и он очутился на большомплодородном острове, где может жить припеваючи. Остальныхприбило к маленьким голым островкам, где они еле-еле обеспечи-вают себе пропитание.В один прекрасный день они узнают о суще-ствовании друг друга.Разумеется,в том случае,если Робинзон Кру-зо с большого острова пригласит остальных своих однофамильцевприсоединиться к нему и поделится с ними своим богатством, этобудет благородным жестом.Представим,однако,что он этого не сде-лает.Будет ли это достаточным основанием для того,чтобы осталь-ные трое объединились и принудили его поделиться с ними своимбогатством? У многих читателей будет искушение дать положитель-ный ответ. Но прежде чем поддаться этому искушению, взглянитена ту же самую ситуацию,но в несколько ином варианте.Предполо-жим, что вы с тремя друзьями идете по улице и неожиданно заме-чаете на тротуаре двадцатидолларовую купюру.Разумеется,если выподелитесь со своими приятелями или на худой конец пригласитеих выпить,это будет благородным жестом.Представим,однако,чтовы этого не сделаете.Будет ли это достаточным основанием для то-го,чтобы остальные трое объединились и принудили вас разделитьэти 20 долларов на равные части? Подозреваю, что у большинствачитателей будет искушение ответить: «Нет». А поразмыслив ещенемного, они, возможно, придут к выводу, что «джентельменство»в данном случае явно не самая лучшая линия поведения.Так готовыли мы убедить себя или наших ближних в том, что мы имеем правопотребовать от любого человека, богатство которого превосходитсредний достаток всех жителей земли,немедленно избавиться от из-лишков,поровну распределив их между всеми остальными обитате-лями земного шара? Мы можем восторгаться и восхищаться подоб-ными действиями, когда их совершают одиночки. Но всемирный«потлач» несовместим с существованием цивилизованного мира.

Во всяком случае, из двух неправедных поступков никак неполучится одно благое дело. Нежелание богатого Робинзона Крузоили же счастливчика,нашедшего 20 долларов,поделиться своим бо-гатством не может служить оправданием для применения силы.Можем ли мы признать самих себя судьями в нашем собственномделе и самолично решать, в каких случаях мы имеем право прибег-нуть к силе,чтобы отнять у других то,что мы считаем принадлежа-щим нам? Или то, что, по нашему мнению, не принадлежит им?


| 191 |

Большинство различий в статусе, положении или богатстве могутсчитаться продуктами случая на достаточно внушительном удале-нии от первопричины. Трудолюбивого и экономного человекапризнано считать «достойным», хотя этими качествами он можетбыть во многом обязан генам, которые он, к счастью или к несча-стью,унаследовал.

Вопреки всем дифирамбам, которые мы адресуем «заслу-гам» в противовес «случаю», мы, как правило, с большей готовно-стью смиряемся с неравноправием, проистекающим от «случая»,нежели с неравноправием,явно определяемым заслугами.Профес-сор колледжа,коллега которого сорвал крупный куш в лотерее,поза-видует ему,но вряд ли будет иметь на него зуб или чувствовать себяобойденным. Но стоит только тому же коллеге получить пустяко-вую прибавку к жалованью и начать получать жалованье большетого, какое получает профессор, тот наверняка почувствует себяобиженным. В конце концов и богиня случая, и богиня правосудияслепы. Прибавка к жалованью была результатом определенногомнения об относительных заслугах.

Инструментальная роль распределения в соответствии с произведенным продуктом

Рабочая функция оплаты в соответствии с произведенным продук-том в обществе с рыночной экономикой является главным образомаллокативной (разместительной), а не дистрибутивной (распреде-лительной).Как было отмечено в главе I,основным принципом ры-ночной экономики является кооперация посредством доброволь-ного обмена. Одни люди кооперируются с другими, посколькутаким образом они могут более эффективно удовлетворить соб-ственные потребности.Однако,до тех пор пока человек не получитв полной мере всего, что он вложил в продукт, он будет вступатьв обмены, основанные на том, что он может получить, а не на том,что он может произвести. Не было бы взаимополезного обмена,если бы каждая из сторон получала то,что она привнесла в совокуп-ный продукт. По этой причине и необходима оплата по произве-денному продукту, с тем чтобы ресурсы использовались наиболееэффективным образом, во всяком случае, в рамках системы, по-строенной на добровольной кооперации.При наличии достаточно-го знания может произойти и так, что принуждение будет замене-но стимулом вознаграждения, хотя я в этом сомневаюсь. Можноманипулировать одушевленными предметами; можно принудить


| 192 |

живых людей находиться в определенное время на определенномместе;но вряд ли возможно заставить живых людей выкладыватьсяиз последних сил. Иными словами, замена принуждения коопера-цией изменяет количество доступных ресурсов.

Хотя существенной функцией оплаты в соответствии с про-изведенным продуктом в обществе с рыночной экономикой явля-ется эффективное размещение ресурсов без принуждения,малове-роятно, что с ней будут мириться, если не признают и того, что онаобеспечивает справедливое распределение. Ни одно общество неможет быть стабильным, если в нем отсутствуют стержневые оце-ночные суждения, безоговорочно принимаемые подавляющимбольшинством его членов. Некоторые ключевые институты дол-жны восприниматься как «абсолютно необходимые», а не простоинструментальные средства. Я полагаю, что оплата по произведен-ному продукту была и в большой степени продолжает оставатьсяодним из таких признанных оценочных суждений или институтов.

В этом можно убедиться, ознакомившись с доводами вну-тренних оппонентов капиталистической системы,которые подвер-гают нападкам существующий при ней порядок распределения до-хода.Характерным для стержневых основополагающих ценностейобщества является то, что они равно признаются всеми его члена-ми,вне зависимости от того,считают ли они себя сторонниками илипротивниками существующей системы организации общества.Да-же самые заядлые внутренние критики капитализма подспуднопризнают оплату по произведенному продукту справедливой с эти-ческой точки зрения.

С наиболее фундаментальной критикой выступают маркси-сты.Маркс утверждал,что рабочие подвергаются эксплуатации.По-чему? Потому что рабочие производят весь продукт, а получаюттолько его часть; остальная часть, по Марксу, представляет собой«прибавочную стоимость». Даже если признать действительнымифактические положения, вытекающие из этого утверждения, оце-ночное суждение можно вынести лишь в том случае,если вы приня-ли капиталистическую этику.Рабочие подвергаются «эксплуатации»лишь в том случае,если они имеют право на производимые ими про-дукты.Если же вместо этого принять социалистический тезис «каж-дому по потребностям, от каждого по способностям» — что бы онтам ни значил,— необходимо сравнить то,что производят рабочие,не с тем,что они получают,а с их «способностями»,и то,что они по-лучают,не с тем,что они производят,а с их «потребностями».


| 193 |

Разумеется, аргументы марксистов несостоятельны и подругим причинам.Во-первых,возникает путаница:смешение сово-купного продукта всех кооперированных ресурсов с количеством,прибавленным к продукту,тем,что на языке экономистов называет-ся «предельным продуктом». Еще более поразительно, что термин«рабочие», если сравнить исходный тезис и конечные выводы, пре-терпевает незаметные изменения. Маркс признавал роль капиталав производстве продукта, но рассматривал капитал как осущест-вленный труд. Отсюда следует, что Марксов силлогизм, если запи-сать его в развернутой форме,будет выглядеть следующим образом:«Рабочие в прошлом и в настоящем производят совокупный про-дукт.Рабочие в настоящем получают только часть продукта».Из че-го напрашивается логический вывод: «Эксплуатируется труд рабо-чих в прошлом»,— и практический вывод,что рабочие в прошломдолжны получать возросшую часть продукта,хотя совершенно не-ясно,каким образом,разве что в виде изящных надгробий.

Размещение ресурсов без принуждения является главнойинструментальной ролью распределения в соответствии с произве-денным продуктом при рыночной экономике.Но это не единствен-ная инструментальная роль образующегося неравенства. В главе Iмы уже отмечали ту роль, которую играет неравенство в созданиинезависимых очагов власти в противовес централизации полити-ческой власти, а также роль, принадлежащую ему в распростра-нении гражданских свобод через посредство «меценатов», фи-нансирующих популяризацию малопривлекательных или чистоноваторских идей. Кроме того, в области экономики оно способ-ствует появлению «меценатов»,финансирующих эксперименталь-ные работы и создание новых продуктов,покупающих первые экс-периментальные модели автомобилей и телевизоров,не говоря ужео полотнах импрессионистов.И наконец,оно обеспечивает безлич-ное распределение, не требующее никакой «власти», — это особыйаспект общей роли рынка в достижении кооперирования и коорди-нации без какого-либо принуждения.

Фактические данные о распределении доходаКапиталистическая система,основанная на оплате в соответствиис произведенным продуктом,может характеризоваться и характе-ризуется на практике значительным неравенством дохода и богат-ства. Этот факт часто неверно истолковывается в том смысле, чтокапитализм и свободное предпринимательство порождают боль-


| 194 |

шее неравенство, чем альтернативные системы, и что развитиюи распространению капитализма сопутствовало усиление нера-венства. Такому неверному истолкованию способствует преврат-ный характер большинства опубликованных статистическихданных, касающихся распределения дохода, и, в частности, то об-стоятельство, что эта статистика не учитывает различия междукратковременным и долговременным неравенством. Давайте жеознакомимся с некоторыми общими фактами,касающимися рас-пределения дохода.

Один из наиболее поразительных фактов,противоречащихобщепринятым представлениям,связан с источниками дохода.Чемболее капиталистической является страна,тем меньше доля дохода,выплачиваемая за пользование капиталом в общепринятом значе-нии этого слова, и тем больше доля, выплачиваемая за обслужива-ние. В слаборазвитых странах, таких, например, как Индия, Египети других, примерно половина общего дохода представляет собойдоход от собственности. А в Соединенных Штатах доход от соб-ственности составляет приблизительно одну пятую часть. Немно-гим отличается доля дохода от собственности и в других развитыхкапиталистических странах. Конечно, эти страны располагаютбольшим капиталом по сравнению с неразвитыми странами,но ещебольшее их богатство составляют производительные способностиих жителей; по этой причине больший доход от собственности со-ставляет меньшую долю от общего дохода. Огромным достижени-ем капитализма является не накопление собственности, а те воз-можности, которые он предоставил людям для развития, ростаи совершенствования своих способностей. Несмотря на это, врагикапитализма с удовольствием предают его анафеме за «стяжатель-ство», а его друзья слишком часто вынуждены извинять его стяжа-тельство тем,что оно является платой за прогресс.

Другой поразительный факт, противоречащий широкораспространенному мнению, заключается в том, что капитализмпорождает меньшее неравенство, чем альтернативные системыорганизации, и что развитие капитализма в значительной мереуменьшило масштабы неравенства. Это подтверждается как про-странственными, так и временными сравнениями. Бесспорно, чтов западных капиталистических обществах — в Скандинавскихстранах,во Франции,Англии и Соединенных Штатах — неравенствагораздо меньше, чем в государстве с такими четкими сословнымиперегородками, как Индия, и в такой отсталой стране, как Египет.


| 195 |

Более затруднительно провести сравнение с такими коммунисти-ческими странами,как Россия,из-за недостатка информации и ма-лой ее достоверности. Тем не менее, если определять неравенстворазличием в уровне жизни привилегированных и непривилегиро-ванных классов, такого неравенства в капиталистических странах,безусловно, меньше, чем в коммунистических. В самих западныхстранах неравенства тем меньше,чем более капиталистической яв-ляется данная страна: в Англии его меньше,чем во Франции,в Сое-диненных Штатах меньше, чем в Англии, хотя всякие сравненияосложняются необходимостью учитывать разнородный характернаселения;более справедливо будет,пожалуй,сопоставлять Соеди-ненные Штаты не с одним Соединенным Королевством, но заоднои с Вест-Индией и с британскими владениями в Африке.

Если же принимать во внимание и временные изменения,тоочевидно, что экономический прогресс, достигнутый в капитали-стических странах,сопровождался кардинальным сокращением не-равенства. В 1848 году Джон Стюарт Милль писал: «На сегодняш-ний момент продолжает оставаться сомнительным, облегчили ливсе вместе взятые технические изобретения каждодневный труд хо-тя бы одного человека. Благодаря им еще более многочисленныеслои населения продолжают надрываться и влачить каторжноесуществование, а все большее число фабрикантов и прочих нажи-вают состояния.Благодаря им средний класс получил большие жиз-ненные удобства. Но они до сих пор не начали производить корен-ной переворот в человеческих судьбах, предпосылки которогозаложены в их природе и который они могли бы осуществить в бу-дущем»1.Подобное утверждение,вероятно,не было справедливымуже и во времена Милля,и совершенно очевидно,что оно неприме-нимо к передовым капиталистическим странам в наши дни.Тем неменее оно верно в отношении остального мира.

Главной характерной чертой прогресса и развития на про-тяжении последнего столетия было то,что благодаря ему массы из-бавились от каторжного труда и получили доступ к товарам и услу-гам, которые прежде были монопольной привилегией высшихклассов, причем одновременно не происходило соответствующегорасширения круга товаров и услуг,доступных богатым слоям.Еслиоставить в стороне медицину,то развитие техники в основном все-


| 196 |

1 Mill J.S. Principles of Political Economy / Ed. by W. J. Ashley. London: Long'mans, Green & Co., 1909. P. 751.

го лишь сделало доступными народным массам те удобства, ко-торые в той или иной форме всегда были доступны настоящим бо-гачам. Современный водопровод и канализация, центральное ото-пление,автомашины,телевидение,радио — называю наудачу лишьнесколько примеров — обеспечивают массам удобства,равнознач-ные тем, которые богатые люди всегда имели благодаря наличиюслуг,актеров и т.п.

Детальные статистические подтверждения этого феноменав виде содержательных и сопоставимых данных о распределениидохода найти непросто, хотя проделанные исследования подтвер-ждают вышеприведенные общие выводы.Однако подобные стати-стические данные могут совершенно сбить с толку.Они не в состоя-нии помочь отделить уравновешивающие различия в доходах отнеуравновешивающих.Так,например,недолгая профессиональнаякарьера бейсболиста означает, что его ежегодный доход в годы рас-цвета должен намного превышать доход от других открытых для не-го альтернативных занятий, так, чтобы бейсбол был для него в рав-ной степени привлекательным в финансовом отношении. Однакоподобное различие влияет на статистику в той же самой степени,что и любое другое различие в доходах. Исключительное значениеимеет и единица доходов, выражаемая в цифрах. В распределениидохода среди индивидуальных его получателей всегда обнаружи-вается значительно большее и явное неравенство по сравнениюс распределением на семейную единицу: в числе индивидуальныхполучателей много домохозяек, занятых неполный рабочий деньили же имеющих незначительный доход от собственности,и другихчленов семей,находящихся в аналогичном положении.Является лираспределение на семью более целесообразным в таком виде, когдасемьи классифицируются по общему семейному доходу? Или же подоходу на одного человека? Или по эквивалентной единице? Это непросто жонглирование словами. Я считаю, что изменяющееся рас-пределение семей в зависимости от числа детей является важней-шим фактором,способствовавшим сглаживанию неравенства жиз-ненного уровня в нашей стране за последние пятьдесят лет. Оноимело гораздо большее значение, чем прогрессивный налог на на-следство и прогрессивный подоходный налог. Действительно, низ-кий жизненный уровень был одновременно результатом относи-тельно низких доходов семьи и относительно большого количествадетей. Число детей в среднем сократилось, и, что еще более важно,это сокращение сопровождалось и в большой степени было вызвано


| 197 |

практическим исчезновением очень больших семей.В результате се-мьи теперь значительно меньше отличаются друг от друга по количе-ству детей.Тем не менее это изменение не находит своего отраженияв распределении семей по размерам общего семейного дохода.

Главной проблемой в истолковании данных о распределениидохода является необходимость провести границу между двумя со-вершенно разными видами неравенства — временными кратко-срочными различиями в доходе и различиями в долговременномстатусе дохода. Представим себе два общества с аналогичным рас-пределением годового дохода.Для одного характерны большая мо-бильность и изменения,в результате которых положение отдельныхсемей в иерархии доходов значительно меняется из года в год. Длядругого — большая консервативность,в результате чего каждая се-мья из года в год продолжает оставаться в одном и том же положе-нии.Ясно,что второе общество будет более неравноправным.Одинвид неравенства является символом динамических изменений, со-циальной мобильности,равенства возможностей;другой — симво-лом статусного общества. Смешение этих двух видов неравенстваможет иметь очень важное значение в силу того,что конкурентныйкапитализм с его свободным предпринимательством стремитсяк замене одного другим. Некапиталистические общества, как пра-вило,характеризуются более глубоким неравенством по сравнениюс капиталистическими,даже если измерять его ежегодным доходом;кроме того,неравноправию в этих обществах свойствен перманент-ный характер, тогда как капитализм подрывает статичность и вво-дит социальную мобильность.

Правительственные меры по распределению доходаДля изменения распределения дохода государство наиболее широ-ко пользовалось двумя средствами: прогрессивным подоходнымналогом и налогом на наследство.Прежде чем высказаться об их це-лесообразности, нелишне будет задать вопрос, помогли ли они до-стигнуть поставленной цели.

При современном уровне знаний дать исчерпывающий от-вет на этот вопрос не представляется возможным.Приводимое ни-же суждение есть всего лишь частное мнение, я надеюсь, не вовсебеспочвенное,излагаемое в целях экономии места и времени в болеедогматическом ключе,нежели того требуют особенности имеюще-гося в нашем распоряжении фактического материала. У меня сло-жилось впечатление,что эти налоговые меры оказали сравнительно


| 198 |

небольшое воздействие (которое, однако, не следует сбрасывать сосчетов) в плане сглаживания различий между средним положениемгрупп семей, классифицируемых согласно статистическим меркамдохода. Однако они привнесли также фундаментально произволь-ное неравенство сопоставимого порядка между отдельными лица-ми внутри этих категорий лиц, классифицируемых в соответствиис доходом.В результате остается совершенно неясным,способство-вал ли общий результат с точки зрения основной цели — равно-правного отношения либо равных результатов — увеличению илиуменьшению равенства.

На бумаге ставки налога являются одновременно высокимии высоко прогрессивными. Однако их эффект был сведен на нетдвумя различными путями. Во-первых, их воздействие частичнопривело к тому, что доналоговое распределение стало просто-на-просто более неравным. Это обычное явление при распределенииналогового бремени.Отталкивая людей от занятий,облагаемых вы-сокими налогами, — в данном случае от занятий, сопряженныхс крупным риском и неудобствами нефинансового характера, —они увеличивают прибыльность этих занятий.Во-вторых,они спо-собствовали появлению в налоговом законодательстве и в другихобластях «лазеек»,позволяющих уклоняться от уплаты налогов,та-ких, например, как налоговая скидка на истощение природных ре-сурсов, освобождение от выплаты процентов по штатным и муни-ципальным облигациям, особый преимущественный режим длядоходов от прироста капиталов,расходные счета,другие косвенныеспособы оплаты, оформление обычного дохода в виде доходов отприроста капитала и т.д. и т.п., в умопомрачительном количестве,самых разных видов. В результате фактические налоговые ставкиоказались значительно ниже номинальных, и, что, пожалуй, ещеважнее, распределение налогового бремени оказалось произволь-ным и неравным.Лица с одним и тем же экономическим положени-ем выплачивают совершенно различные налоги, в зависимости отисточника доходов и от возможностей,которыми они располагаютдля уклонения от налогов.Если бы существующие налоговые став-ки взимались в полном объеме, это могло бы столь серьезно по-влиять на стимулы и аналогичные механизмы, что произошло бырешительное падение производительности общества.По этой при-чине уклонение от уплаты налогов, возможно, существенно дляэкономического процветания.Если так,то это достижение было ку-плено ценой огромной и непроизводительной траты ресурсов


| 199 |

и установления неравенства в широких масштабах.Введение гораз-до более ограниченного набора номинальных ставок в сочетаниис более всеобъемлющей базой посредством более равномерного на-логообложения всех источников дохода было бы более прогрессив-ным с точки зрения среднего распределения налогового бремении более справедливым в частностях,а также в меньшей степени спо-собствовало бы непроизводительному использованию ресурсов.

Мнение о том,что воздействие личного подоходного налогабыло произвольным и лишь в ограниченной степени способствова-ло уменьшению неравенства, разделяется многими специалистамив этой области, в том числе и теми, кто активно выступает в защитупрогрессивного налогообложения с целью уменьшения неравен-ства. Они в свою очередь настаивают на том, чтобы ставки налого-обложения для категорий с высокими доходами были бы самым су-щественным образом снижены,а база налогообложения расширена.

Другим фактором, ослабившим воздействие структурыпрогрессивных налогов на неравенство дохода и богатства,явилосьто обстоятельство, что эти налоги в меньшей степени затрагиваютсуществующее богатство, чем препятствуют появлению новых бо-гачей.Ограничивая пользование доходом от существующего богат-ства, они еще более решительным образом — в меру своей эффек-тивности — затрудняют накопление богатства.Обложение налогомдохода от богатства ни в коей мере не уменьшает само богатство,оно просто-напросто понижает уровень потребления и прирост бо-гатства,который могут сохранять его владельцы.Налогообложениевыступает в качестве стимула к избежанию риска и к воплощениюбогатства в стабильных формах, что уменьшает вероятность ра-страчивания накопленных богатств.С другой стороны,магистраль-ный путь к накоплению новых богатств лежит через получениекрупных текущих доходов, большая часть которых сберегаетсяи инвестируется в рискованные предприятия, часть которых обес-печивает высокую прибыль. Если бы подоходный налог был дей-ственным, этот путь был бы закрыт. И тогда его влияние выража-лось бы в защите обладателей богатства от конкурентов-новичков.На практике такое его воздействие в значительной степени ослабля-ется наличием уже упомянутых механизмов уклонения от налогов.Примечательно,что наибольшая доля новых накоплений богатстваприходится на нефтяную промышленность,где процентная скидкана истощение ресурсов обеспечивает наиболее простой путь к полу-чению дохода,не облагаемого налогом.


| 200 |

Мне кажется,что при оценке желательности прогрессивно-го налогообложения доходов важно провести различие между дву-мя проблемами,хотя это различие и не всегда можно применить напрактике: во-первых, выделение фондов для финансирования рас-ходов на государственные мероприятия (в том числе, возможно,и на ликвидацию бедности,о чем пойдет речь в главе XII);и,во-вто-рых, введение налогов исключительно с целью перераспределениядохода.В первом случае вполне может потребоваться известная сте-пень градуирования как в плане оценки затрат сравнительно с эко-номическим эффектом, так и в плане социальных норм равенства.Однако на этом основании вряд ли можно оправдать существую-щие высокие номинальные ставки налога на доходы высшей кате-гории и на наследство хотя бы потому, что сумма собираемого на-лога столь невелика.

Будучи либералом,я не нахожу никаких оправданий для си-стемы прогрессивного налогообложения,вводимой с исключитель-ной целью перераспределения дохода. Мне это представляется ти-пичным случаем насилия с целью отнять у одного и отдать другим,что прямо противоречит индивидуальной свободе.

С учетом всего сказанного наилучшей,как мне кажется,яв-ляется такая структура налогообложения личного дохода,при кото-рой с дохода (сверх сумм,освобождаемых от обложения) взимаетсяпрогрессивный налог — при весьма широком определении доходаи разрешении вычетов только со строго определенных расходов,связанных с получением дохода. Как уже отмечалось в главе V,я выступаю за то, чтобы сочетать эту программу с ликвидациейналога на доходы корпораций и с требованием,чтобы корпорациизаписывали доходы за акционерами, а те в свою очередь включа-ли бы эти суммы в налоговую ведомость при уплате налогов. Дру-гими наиболее важными желательными изменениями были бы от-мена процентной скидки на истощение нефтяных источникови другого сырья, отмена освобождения от налога с процентов пофедеральным и местным государственным ценным бумагам, от-мена особых привилегий в отношении доходов от прироста капи-тала, координация налогов на недвижимое имущество и дарениеи подоходного налога и отмена многочисленных налоговых ски-док, допускаемых в настоящее время.

Мне представляется,что освобождение определенных суммот налога может представлять собой оправданную степень прогрес-сивного налогообложения (см. далее, глава XII). Одно дело, когда


| 201 |

90% населения голосуют за налогообложение собственного доходаи освобождение от его уплаты — 10% населения,другое дело — ког-да 90% населения голосуют за введение налогов «в наказание»остальным 10%,что и произошло в Соединенных Штатах.Пропор-циональный налог,взимаемый по единой ставке,повлечет за собойболее высокие абсолютные выплаты со стороны лиц, получающихболее высокие доходы за услуги,оказываемые ими государству,что,совершенно очевидно, нельзя признать неправомерным с учетомпредоставляемых им привилегий.Одновременно он позволит пре-дотвратить ситуацию, при которой любое большинство путем го-лосования сможет навязать другим лицам налоги, не влияющие наих собственное налоговое бремя.

Предложение о замене ныне действующей структуры про-грессивных ставок пропорциональным подоходным налогом мо-жет показаться многим читателям радикальным.Теоретически таконо и есть.По этой же самой причине вряд ли есть смысл особо под-черкивать,что с точки зрения общей суммы налоговых доходов,пе-рераспределения доходов и любых других уместных критериев,ничего радикального в нем нет. Наши нынешние ставки подоход-ного налога варьируют от 20 до 91%, причем ставка приближаетсяк 50-процентной, когда облагаемый налогом доход превышает18 тысяч долларов для налогоплательщиков-одиночек и 36 тысячдолларов для семейных,представляющих единую налоговую декла-рацию. А между тем пропорциональный налог в размере 23,5%с облагаемого налогом дохода в том виде, в каком он фиксируетсяв настоящее время, то есть помимо всех налоговых льгот и скидок,обеспечит такие же поступления, что и нынешняя высокопрогрес-сивная налоговая ставка2.Фактически подобная ставка пропорцио-нального налога,даже без каких-либо изменений других положенийзакона, принесет больший налоговый доход, поскольку в деклара-


| 202 |

2 Этот момент имеет настолько важное значение, что, пожалуй, имеет смыслпривести цифры и расчеты. Когда писалась эта книга, новейшими налоговыми дан'ными были данные за 1959 год (Справочник Налогового управления США, Statisticsof Income for 1959). В этом году подлежащий налогообложению совокупный налог,по которому были представлены данные, составлял:

индивидуальный налоговый доход 166 544 млн. долларов; подоходный налог до отсрочки уплаты 39 092 млн. долларов;подоходный налог после отсрочки уплаты 38 645 млн. долларов

Пропорциональный налог в размере 23,5% от совокупного дохода, облагаемого на'логом, мог бы принести 0,235 х 166 540 млн. долларов = 39 137 млн. долларов.

Если же мы примем во внимание ту же самую отсрочку уплаты, то в оконча'тельном виде налоговый доход будет примерно равен фактически полученному.

циях будет указан более высокий доход, подлежащий налогообло-жению по трем причинам: по сравнению с нынешним положениембудет меньше стимулов прибегать к дорогостоящим юридическимухищрениям с целью указать в налоговой декларации меньший до-ход, подлежащий обложению налогом (так называемый обход на-логового законодательства); будет меньше стимулов скрывать раз-мер дохода, который в соответствии с законом должен быть указан(уклонение от уплаты налогов);устранение дестимулирующего воз-действия нынешней структуры налоговых ставок позволит болееэффективным образом использовать наличные ресурсы и полу-чить более высокий доход.

Если существующие высокопрогрессивные налоговые став-ки обеспечивают столь низкий уровень налоговых поступлений,аналогичный эффект должно дать и их перераспределение. Это неозначает, что они не приносят никакого вреда. Наоборот. Налого-вые поступления являются такими низкими потому,что часть наи-более компетентных людей в стране посвящает свою энергию изо-бретению способов удержания их на столь низком уровне; а такжепотому, что многие другие строят свою деятельность с оглядкой наудержание налогов. Все это — чистейшее расточительство. Что жемы получаем взамен? В лучшем случае чувство удовлетворения,ко-торое испытывают некоторые по поводу того, что государство пе-рераспределяет доходы. Но даже и это чувство зиждется на незна-нии фактических последствий действия прогрессивной налоговойструктуры,и от него наверняка не осталось бы и следа,если бы ста-ли известны факты.

Возвращаясь к вопросу о распределении дохода, заметим,что существует ясное основание для социальных действий совер-шенно иного рода, нежели налогообложение с целью измененияраспределения дохода. Во многом существующее неравенствопроистекает от несовершенства рынка. Во многих случаях такоенесовершенство само является следствием правительственныхмер или может быть устранено с их помощью. Есть все основанияизменить правила игры,чтобы устранить эти источники неравен-ства.Либералы будут приветствовать их устранение.Крупнейшимфактором, способствовавшим уменьшению неравенства, былорасширение возможностей для получения образования. Мерыв этом направлении имеют то функциональное достоинство, чтоони не являются паллиативными,а нацелены на самые основы не-равенства.


| 203 |

Распределение дохода — это еще одна область,в которой го-сударство посредством одного комплекса мероприятий нанеслобольше ущерба, чем оно было в состоянии исправить с помощьюдругих мероприятий. Перед нами пример оправдания государ-ственного вмешательства под предлогом мнимых изъянов системычастного предпринимательства, тогда как многие явления, вызы-вающие нарекания сторонников «большого правительства», самиявляются результатом действий правительства — и «большого»и «малого».

Глава XI Меры социального обеспечения

Гуманистические и эгалитарные настроения,способствовавшие вве-дению высокопрогрессивного индивидуального подоходного нало-га, привели за собой множество других мер, направленных на обес-печение «благосостояния» отдельных групп населения. Наиболеезначительным комплексом таких мер был цикл мероприятий,кото-рому было присвоено дезориентирующее название «социальноеобеспечение» (social security).К числу прочих относятся социальноежилищное строительство (public housing), законы о минимальнойзаработной плате, поддержание цен на сельскохозяйственную про-дукцию,специализированные программы помощи и т.д.

Сначала я вкратце остановлюсь на второй группе, главнымобразом для того,чтобы продемонстрировать,насколько отличнымоказался ее фактический эффект по сравнению с первоначально за-думанным, а затем перейду к более детальному рассмотрению кру-пнейшего компонента программы социального обеспечения —страхования престарелых.

Различные программы социального обеспечения:1. Социальное жилищное строительство. Аргумент, кото-

рый часто приводят в пользу социального жилищного строитель-ства,построен на выдуманном «внешнем эффекте»: утверждается,что трущобы,в первую очередь,и прочие недоброкачественные жи-лые массивы, в меньшей степени, дороже обходятся обществу потой причине, что расходы на их пожарную и полицейскую охранувыше. Возможно, что этот внешний эффект действительно суще-ствует. Но коль скоро так, это является аргументом не в пользу соз-дания социального жилого фонда, а в пользу более высокого нало-гообложения жилого фонда, который увеличивает общественныеиздержки, поскольку это может привести к уравниванию частныхи общественных издержек.

На это сразу же возразят, что дополнительные налоги лягуттяжким бременем на лиц с низким доходом,а это нежелательно.В от-вет можно сказать,что создание социального жилого фонда предла-гается не на основании внешнего эффекта, а как средство оказания

Г Л А В А X I . М Е Р Ы С О Ц И А Л Ь Н О Г О О Б Е С П Е Ч Е Н И Я

| 205 |

помощи лицам с низким доходом. Но если это так, то зачем же в та-ком случае субсидировать именно жилой фонд? Если фонды пред-назначены для оказания помощи неимущим, не будет ли большепользы,если они будут выданы наличными,а не «натурой»? Очевид-но,что семьи,которым оказывается помощь,предпочтут,чтобы де-ньги им были выданы наличными,а не в виде жилья.Они могут упо-требить их на жилье, если сами того пожелают. Следовательно, ихположение не ухудшится,если им выдадут деньги;если они считаютпервоочередными другие потребности, им будет лучше, если ониистратят деньги на них. Денежная субсидия снимет внешний эф-фект точно так же, как и субсидия «натурой», ибо если она не будетизрасходована на жилье, она всегда будет под рукой для уплаты до-полнительного налога,связанного с внешним эффектом.

Таким образом, социальное жилищное строительство неможет быть оправдано ни на основании внешнего эффекта, ни наосновании помощи неимущим семьям. Если его вообще можнооправдать, то только на основе патернализма: семьи, нуждающие-ся в жилье больше, чем в чем-либо другом, и получающие эту по-мощь,либо не согласны израсходовать деньги на эти цели,либо спо-собны истратить их неразумным образом. Либерал отвергнетподобного рода аргумент,если дело касается взрослых людей.Он бу-дет не в состоянии отвергнуть его в более косвенной форме, когдаречь идет о детях, а именно что родители могут пренебречь интере-сами детей,нуждающихся в лучших жилищных условиях.Но он на-верняка потребует более убедительных, более конкретных, чемобычно, доказательств, прежде чем согласится с этим окончатель-ным аргументом как достаточным основанием для крупных расхо-дов на социальное жилищное строительство.

Такими могли быть общие абстрактные рассуждения по по-воду социального жилого фонда,не подкрепленные практическимопытом.Теперь,когда мы располагаем конкретным опытом,мы мо-жем пойти значительно дальше.На практике создание социальногожилого фонда,как оказалось,привело к совершенно иным послед-ствиям,чем ожидалось.

Социальное жилье не только не улучшило жилищного по-ложения неимущих, как ожидали его сторонники, но оказало пря-мо противоположное воздействие.В ходе социального жилищногостроительства количество разрушенных единиц жилой площадинамного превысило число новых сооруженных единиц.В то же вре-мя в результате создания социального жилого фонда как такового


| 206 |

нисколько не уменьшилось число лиц,нуждающихся в жилплоща-ди.Таким образом,создание этого фонда привело к увеличению чи-сла жильцов на единицу жилплощади. Возможно, что некоторыесемьи улучшили свои жилищные условия — те,кому посчастливи-лось поселиться в домах и квартирах социального жилого сектора.Жилищное же положение остальных ухудшилось,поскольку общаясредняя плотность заселения возросла.

Правда, губительные последствия программы социальногожилья были в известной степени нейтрализованы частными пред-принимателями путем перестройки старой и введения в строй новойжилплощади для тех,кто непосредственно лишился жилья в резуль-тате осуществления указанной программы и, в более общем плане,для тех, кто оказался вовлеченным в эту жилищную чехарду с нача-лом социального жилищного строительства.Однако эти частные ре-сурсы были бы доступны и без программы социального жилья.

В чем кроются причины подобных последствий осуществле-ния программы социального жилья? Общая причина та, о котороймы упоминали неоднократно. Общий интерес, которым руковод-ствовались многие сторонники утверждения подобной программы,был слишком расплывчатым и преходящим. Вслед за принятиемпрограммы главенствующими стали конкретные групповые инте-ресы,которые она могла удовлетворить.В данном случае выразите-лями этих интересов были те местные группы, для которых быложелательно очистить и реставрировать пришедшие в упадок райо-ны, — либо потому,что они владели недвижимостью в этих районах,либо потому,что их упадок ставил под угрозу местные или централь-ные деловые районы.Программа общественного строительства ста-ла удобным способом для осуществления этой цели, требовавшейбольше разрушения, нежели созидания. Несмотря на это, мы по-прежнему являемся свидетелями «упадка городов» во всей его не-приглядности,если судить по непрекращающимся ходатайствам навыделение федеральных фондов для борьбы с ним.

Другим положительным результатом, которого ожидалисторонники социального жилищного строительства,должно былобыть сокращение преступности среди несовершеннолетних в связис улучшением жилищных условий.И опять-таки осуществление этойпрограммы во многих случаях привело к прямо противоположнымпоследствиям, не говоря уже о том, что обещанное улучшение сред-них жилищных условий так и не состоялось. Лимит в зависимостиот размера доходов, совершенно справедливо установленный для


| 207 |

жильцов общественного сектора с субсидируемой квартплатой,привел к исключительной концентрации в нем «неполных» се-мей — прежде всего,разведенных или овдовевших матерей с детьми.Дети в таких семьях в очень большом числе случаев — «трудные»,и их высокая концентрация в одном месте может только способство-вать росту преступности несовершеннолетних. Одним из симпто-мов этого явления было чрезвычайно отрицательное влияние нашколы,расположенные в районе жилых домов общественного сек-тора.Школа может с готовностью принять нескольких «трудных» де-тей,большое же их количество создает серьезные сложности.Тем неменее в отдельных случаях неполные семьи составляют одну третьили еще большую часть всех жильцов в домах общественного сек-тора,и дети из таких домов могут составлять большинство учащих-ся в данной школе.Если бы помощь этим семьям оказывалась в ви-де денежных вспомоществований, они были бы более равномернораспределены среди населения данного района.

2.Законы о минимальной заработной плате.Законы о мини-мальной заработной плате представляют собой самый наглядныйпример того,как благие намерения сторонников определенной ме-ры привели к прямо противоположным результатам. Многие сто-ронники законов о минимальной заработной плате совершенносправедливо сокрушаются по поводу исключительно низких расце-нок, относятся к ним как к символу бедности и надеются путем за-прещения ставок зарплаты ниже некоего определенного уровняуменьшить бедность. На самом же деле, если законы о минималь-ной зарплате и способствовали хоть какому-то изменению положе-ния,то только в сторону увеличения бедности.Штат может принятьзаконодательство об установлении минимального уровня зарпла-ты.Но вряд ли он сможет потребовать от работодателей,чтобы онипредоставили работу по этим расценкам всем тем, кто ранее рабо-тал по расценкам ниже этого минимума.Совершенно очевидно,чтоэто не отвечает интересам работодателей. По этой причине мини-мальная заработная плата приводит к увеличению безработицы.Поскольку низкие расценки действительно являются символомбедности, безработными оказываются именно те лица, которыеменьше всего могут себе позволить потерять доход, который ониранее получали, сколь малым он ни показался бы тем, кто голосуетза установление минимальной заработной платы.

В некотором отношении этот случай сходен с системой со-циального жилого фонда.В обоих случаях люди,которым оказыва-


| 208 |

ется помощь, на виду: люди, которым повысили зарплату, и люди,поселившиеся на социальной жилплощади.Пострадавшие остают-ся неизвестными, трудно даже проследить связь между их пробле-мами и первопричиной этих проблем: это люди, пополняющиеряды безработных или,чаще,никогда не работающие по специаль-ности из-за минимальных расценок и вынужденные выполнятьеще менее оплачиваемую работу или же переходить на попечениеблаготворительных организаций; это люди, вынужденные житьв еще большей тесноте в трущобах, число которых увеличиваетсяи которые представляются символом необходимости расширениясоциального жилищного строительства,а не результатом созданиянынешнего социального жилищного фонда.

Поддержку законам о минимальной зарплате по большейчасти оказывают не бескорыстные люди доброй воли,а заинтересо-ванные группы. Так, например, профсоюзы Севера США и находя-щиеся на Севере фирмы,опасающиеся конкуренции Юга,выступа-ют в защиту закона о минимальной зарплате с тем,чтобы ослабитьэту конкуренцию.

3.Поддержание цен на сельскохозяйственную продукцию.Сле-дующим примером является поддержание цен на сельскохозяй-ственную продукцию. Поскольку оно вообще ничем не можетмотивироваться,кроме политического факта чрезмерного предста-вительства сельскохозяйственных районов в коллегии выборщикови в Конгрессе,остается предположить,что тут действует убеждение,что фермеры в среднем имеют очень низкий доход. Если даже при-нять это как факт,поддержание цен на сельскохозяйственную про-дукцию не достигает своей цели — оказывать помощь фермерам,нуждающимся в поддержке.Во-первых,потому что льготы обратнопропорциональны потребностям, ибо они находятся в прямой за-висимости от объема рыночных продаж. Безденежный фермер нетолько продает на рынке меньше,чем богатый фермер,вдобавок онполучает большую долю дохода от продуктов, выращенных им длясобственного потребления, а эти продукты не засчитываются дляполучения льгот.Во-вторых,любые льготы фермерам по програм-ме поддержания цен значительно ниже израсходованных сумм.Этосовершенно очевидно в отношении оплаты складирования и ана-логичных затрат: эти дотации вообще не доходят до фермера,и в максимальном выигрыше оказываются в данном случае вла-дельцы складских помещений. В равной степени это относитсяк суммам, расходуемым на закупку сельскохозяйственной продук-


| 209 |

ции. Таким образом фермера поощряют к расходованию дополни-тельных сумм на удобрения,семена,инвентарь и пр.В лучшем случаеего доходы могут повыситься за счет излишков.И наконец,даже этоткрохотный чистый остаток создает преувеличенное представлениео прибыли,поскольку практическим результатом программы сталото,что в сельском хозяйстве оказалось занято больше людей,чем этомогло бы быть при иной ситуации.Чистый выигрыш фермер можетполучить только от разницы между своим доходом от хозяйства приналичии программы поддержания цен и доходами от работы внефермы.Главный результат программы закупок заключался просто-напросто в расширении объема сельскохозяйственной продукции,а не в повышении доходов в расчете на одного фермера.

Некоторые издержки программы закупок сельскохозяй-ственной продукции настолько очевидны и хорошо известны, чтонет нужды пространно говорить о них,достаточно лишь их упомя-нуть: потребитель платит двойную цену: одну в виде налогов длявыплаты льгот фермерам,другую в виде повышенной цены на про-дукты питания;фермер скован обременительными ограничениямии придирчивыми контрольными проверками из центра; на странунадето ярмо разбухающего бюрократического аппарата. Имеется,однако,еще одна (менее известная) группа издержек.Сельскохозяй-ственная программа явилась главным препятствием при проведе-нии внешнеполитического курса. Для поддержания более высокихцен на внутреннем рынке по сравнению с мировыми ценами при-шлось вводить импортные квоты на многие товары.Произвольныеизменения нашего политического курса вызвали серьезные отри-цательные последствия в других странах. Высокие цены на хлопокпобудили другие страны расширить посевы хлопчатника.Когда жевысокие цены привели к затовариванию хлопком, мы начали сбы-вать его за границей по низким ценам и нанесли крупные убыткипроизводителям, которых мы своими прежними действиями по-ощряли к расширению производства. Список подобных случаевможно было бы умножить.

Страхование по старостиПрограмма «социального обеспечения» представляет собой одноиз явлений, на котором начинает сказываться завораживающийэффект тирании статус-кво. Хотя на первых порах эта программавызвала много споров, она до такой степени прижилась, что жела-тельность ее больше не ставится под сомнение.А между тем она со-


| 210 |

пряжена с массовым вторжением в частную жизнь многих слоев на-селения страны без какого-либо,как мне кажется,убедительного ос-нования,и не только с точки зрения принципов либерализма.Пред-лагаю подвергнуть рассмотрению ее крупнейшее звено, связанноес выплатами престарелым.

В практическом плане программа,известная под названиемстрахование по старости (Old Age and Survivor’s Insurance — OASI),состоит из специального налога на зарплату плюс выплаты лицам,достигшим определенного возраста, сумм, размеры которых опре-деляются возрастом,в котором начинаются выплаты,семейным по-ложением и прежними заработками.

В аналитическом плане OASI включает в себя три отдель-ных элемента:

1) требование,предусматривающее обязательное при-обретение широким кругом лиц особых пенсионныхстраховок (аннуитета),то есть принудительное созданиефонда обеспечения престарелых;2) требование,предусматривающее,что этот аннуитетдолжен приобретаться у государства,то есть национали-зацию этого страхового фонда;3) схема перераспределения дохода,поскольку объеманнуитета,на который имеют право люди,присоединяю-щиеся к этой программе,не равнозначен налогам,которыеони выплатят.

Совершенно ясно, что в объединении этих элементов нет никакойнеобходимости.Каждого человека можно обязать оплачивать свойсобственный аннуитет, ему должно быть позволено приобретатьего у частных фирм, и вместе с тем можно потребовать, чтобы онприобрел тот или иной конкретный аннуитет. Государство можетзаняться продажей аннуитетов, не принуждая людей приобретатьопределенные аннуитеты, и настаивать на самоокупаемости этогобизнеса.И совершенно ясно,что государство способно заниматьсяперераспределением и без помощи аннуитетов, чем оно, собствен-но,и занимается.

Поэтому давайте рассмотрим каждый из этих элементовв отдельности,дабы убедиться,насколько каждый из них оправдан,если оправдан вообще. Я думаю, что для облегчения анализа целе-сообразнее анализировать их в обратном порядке.

1.Перераспределение дохода.Программа OASI в ее нынешнемвиде включает в себя две основные категории перераспределения:


| 211 |

от одних получателей пособий OASI к другим;от налогоплательщи-ков вообще к получателям пособий OASI.

В первом случае перераспределение происходит главным об-разом за счет тех,кто присоединился к этой программе сравнитель-но молодым,в пользу тех,кто стал ее участником в преклонном воз-расте.Последние получают и в течение определенного времени будутпродолжать получать пособие большего размера по сравнениюс тем, какое могло бы быть оплачено из их налоговых отчислений.С другой стороны, в соответствии с существующими ставками на-лога и пособий те, кто присоединился к этой программе в молодомвозрасте,будут получать пособие в заведомо меньших размерах.

Я не вижу никаких оснований — ни либерального,ни како-го-либо иного свойства — для того,чтобы оправдывать такого родаперераспределение. Пособие по старости, выдаваемое его получа-телям,не имеет отношения к их бедности или богатству;человек сосредствами получает столько же, сколько неимущий. Налог, за счеткоторого выплачивается это пособие, представляет собой пропор-циональный налог на заработки до определенного максимальногопредела. Он составляет бóльшую долю низких, а не высоких дохо-дов.Каким же разумным образом можно объяснить необходимостьналогообложения молодых ради выплаты пособий престарелымвне зависимости от экономического статуса престарелых, устано-вление с этой целью более высоких налоговых ставок для более низ-ких,а не для более высоких доходов или,наконец,увеличение доход-ных статей для выплаты этого пособия за счет налога с фондазаработной платы?

Перераспределение второго рода возникает вследствие того,что система, по-видимому, не является полностью самофинанси-рующейся.В течение того периода,когда ее действие распространя-лось на многих людей, плативших налоги, в то время как условиямвыплаты пособия соответствовали немногие, система представля-лась самофинансируемой и фактически даже создавала накопления.Но эта видимость создается при забвении накапливаемых обяза-тельств по отношению к лицам, платящим налог. Представляетсясомнительным, чтобы выплаченных налогов было достаточно дляфинансирования расчетов по накопившимся обязательствам. Помнению многих экспертов,даже при расчетах наличными потребу-ется дотация. Как правило, подобного рода дотации оказывалисьнеобходимыми для финансирования таких же систем в других стра-нах. Это очень сложная техническая проблема, по которой могут


| 212 |

расходиться взгляды самых беспристрастных экспертов,и вдавать-ся в нее здесь нет необходимости.

Для наших же целей достаточно задать лишь гипотетиче-ский вопрос: оправдана ли субсидия, если таковая потребуется, засчет рядового налогоплательщика? Я не вижу никаких основанийдля подобной субсидии. Да, мы хотели бы помочь беднякам. Нооправдана ли помощь людям, независимо от того, бедны они илинет, по той причине, что они достигли определенного возраста? Неявляется ли такое перераспределение совершенно произвольным?

Единственный аргумент в пользу перераспределения, свя-занного с программой OASI, с которым мне когда-либо прихо-дилось сталкиваться, является, с моей точки зрения, глубоко амо-ральным, несмотря на его широкое распространение. Он сводитсяк тому, что перераспределение в рамках OASI в основном помогаетлюдям с низким доходом больше, чем людям с высоким доходом,несмотря на значительный элемент случайности, что следовало бысделать это перераспределение более эффективным, но что обще-ство не станет голосовать за перераспределение открыто, хотя онобудет голосовать за него как за часть комплекса мероприятий по со-циальному обеспечению.Суть этого аргумента сводится к тому,чтообщество можно обманным путем склонить к голосованию за ме-роприятие, против которого оно выступает, если представить егопод фальшивой личиной. Нечего и говорить, что люди, выдвигаю-щие подобные аргументы, громче других поносят коммерческуюрекламу за то,что она «вводит в заблуждение»!1

2. Национализация пенсионного страхового фонда. Пред-положим, что мы избегнем перераспределения, введя положениео том, что каждый человек должен оплачивать приобретаемый ан-


| 213 |

1 Свежий пример использования того же аргумента — предложения, касаю'щиеся федеральных дотаций на цели школьного обучения (которым было дано оши'бочное наименование «помощь образованию»). Можно еще отстаивать выделениефедеральных фондов для дополнительных расходов на школьное обучение в шта'тах с самым низким доходом на том основании, что обучаемые дети могут перебрать'ся в другие штаты. Но совершенно неоправданно облагать налогом все штаты и вы'делять субсидии для всех штатов. И тем не менее любой законопроект, вносимый нарассмотрение Конгресса, предусматривает последнее положение. Отдельные сто'ронники этих законопроектов, понимающие, что оправданными являются толькосубсидии для некоторых штатов, аргументируют свою позицию тем соображением,что законопроект, предусматривающий только такие субсидии, не может быть при'нят и что единственный способ провести через Конгресс непропорциональные суб'сидии для менее богатых штатов заключается в том, чтобы включить их в законопро'ект о субсидиях для всех штатов.

нуитет,в том смысле,конечно,что страховая премия покрывает ны-нешнюю стоимость аннуитета с учетом как невыплаты пенсии попричине смерти, так и процентного дохода. Чем в таком случаеоправдывается требование, чтобы человек приобретал аннуитетв государственной фирме? Если предполагается перераспределение,то, конечно, в дело вступает право взимания налогов, принадлежа-щее государству. Но если перераспределение не является частьюэтой программы и если,как мы только что могли убедиться,нет ни-какого основания включать его в эту программу, почему бы не раз-решить тем, кто этого пожелает, приобретать аннуитет у частныхфирм? Напрашивается тесная аналогия с законом штата, требую-щим обязательного приобретения автомобильной страховки наслучай нанесения непреднамеренного ущерба. Насколько мне из-вестно, ни в одном штате, где действует подобный закон, нет соб-ственной страховой компании, не говоря уже о том, что ни одинштат не принуждает владельцев автомобилей приобретать страхов-ку в государственной компании.

Возможный эффект масштаба не может служить основа-нием для национализации пенсионного страхового фонда.Если та-кой эффект налицо и государство создает концерн для продажистраховых договоров,возможно,что,благодаря размаху своих опе-раций,оно сможет предложить более дешевые цены,чем его конку-ренты. В таком случае оно завоюет рынок без принуждения. Еслиже оно не в состоянии предложить страховые договоры по более де-шевым ценам, значит, эффект масштаба отсутствует или являетсянедостаточным для снятия отрицательного экономического эф-фекта государственной операции.

Одним возможным преимуществом национализации пен-сионного страхового фонда может быть облегчение контроля заобязательной покупкой аннуитета. Это преимущество представ-ляется, однако, малосущественным. Нетрудно разработать альтер-нативные административные процедуры,например,вменить граж-данам в обязанность прикладывать копию документа о выплатестраховой премии к налоговой декларации или же обязать работо-дателей предъявлять доказательства соблюдения этого требования.По сравнению с существующими правилами эта административ-ная проблема наверняка будет незначительной.

Издержки национализации явно перевесят такое ничтож-ное преимущество. В данном случае, как и в остальных, индивиду-альная свобода выбора и конкуренция частных предпринимателей,


| 214 |

заинтересованных в клиентах,обеспечат совершенствование имею-щихся в наличии договоров о страховании и будут способствоватьудовлетворению самых разнообразных индивидуальных запросов.В политическом плане это будет означать явный выигрыш благода-ря тому,что удастся предотвратить расширение масштабов государ-ственной деятельности и прямую угрозу свободе после каждого по-добного вмешательства!

Некоторые менее заметные политические издержки сопря-жены с особенностями нынешней программы. Связанные с нейпроблемы становятся все более сложными и сугубо специальными.Человек непосвященный зачастую не в состоянии о них судить.На-ционализация означает,что подавляющее число «экспертов» стано-вятся служащими национализированной системы или же ими яв-ляются тесно связанные с ней сотрудники университетов. Онинеизбежно начинают выступать в поддержку ее расширения, нев силу узких личных интересов,спешу я добавить,но по той причи-не, что они функционируют в рамках системы, где руководство состороны государства считается естественным для них и где они мо-гут познакомиться с техническими приемами только такого руко-водства.Единственным спасительным средством противодействияв Соединенных Штатах было до сих пор существование частныхстраховых компаний,занимающихся операциями подобного рода.

Эффективный контроль со стороны Конгресса за деятель-ностью таких организаций, как Управление по вопросам социаль-ного обеспечения,в результате специфического характера их рабо-ты и почти стопроцентной монополии на экспертов становится посуществу невозможным. Они превращаются в самоуправляемыеучреждения,чьи предложения в основном штемпелюются Конгрес-сом. Способные и честолюбивые сотрудники этих учреждений,делающие карьеру,естественно заинтересованы в расширении мас-штабов их деятельности,и воспрепятствовать им в этом чрезвычай-но трудно. Если эксперт говорит: «Да», кто может авторитетно ска-зать:«Нет»? Таким образом,мы имели возможность наблюдать,каквсе большая часть населения была вовлечена в систему социально-го обеспечения, а теперь, когда возможности для ее дальнейшегорасширения невелики, на наших глазах пытаются добавить новыепрограммы,например здравоохранение.

Я прихожу к выводу, что аргументы против национализа-ции пенсионного страхового фонда чрезвычайно убедительны нетолько с точки зрения принципов либерализма, но даже и с точки


| 215 |

зрения ценностей,отстаиваемых сторонниками государства всеоб-щего благосостояния. Если они считают, что государство в состоя-нии предоставить лучшее обслуживание по сравнению с рынком,им следовало бы выступать в защиту государственного концерна,который занимался бы выпуском страховок и открыто конкури-ровал с другими фирмами. Если они правы, то государственныйконцерн будет процветать. Если они не правы, то благосостояниенаселения улучшится за счет частной альтернативы.Только доктри-нер-социалист или сторонник централизованного контроля как та-кового может, как мне кажется, принципиально отстаивать прин-цип национализации пенсионного страхового фонда.

3. Принудительное приобретение пенсионных страховок.Расчистив,так сказать,почву,мы можем перейти к главному вопро-су — принуждению индивидуальных лиц к частичному использо-ванию их нынешних доходов для покупки аннуитета в целях обес-печения старости.

Одно возможное оправдание подобного принуждения име-ет чисто патерналистский характер. Люди могут по собственномужеланию и в индивидуальном порядке поступать так,как в соответ-ствии с законом они должны поступать групповым порядком.Каж-дый из них в отдельности недальновиден и не заботится о будущем.«Мы» знаем лучше «них», что им же будет лучше, если они станутоткладывать на старость больше,чем они готовы откладывать доб-ровольно;убеждать их по отдельности мы не можем;зато мы можемубедить 51% или больше принудить всех делать то, что отвечает ихже собственному благу. Такой патернализм рассчитан на ответ-ственных людей, так что даже не нужен предлог заботы о детях илиумалишенных.

Эта позиция является внутренне последовательной и логич-ной.Стоящего на ней убежденного патерналиста нельзя разубедить,доказав ему,что он совершает логическую ошибку.Он — наш прин-ципиальный противник, а не просто благожелательный друг, вве-денный в заблуждение.В принципе он верит в диктатуру,снисходи-тельную и,возможно,мажоритарную,но все же диктатуру.

Те из нас,кто верит в свободу,должны также верить и в сво-боду людей совершать ошибки. Если человек сознательно предпо-читает жить сегодняшним днем,использовать все свои средства длясегодняшних удовольствий и намеренно обрекает себя на безра-достную старость, какое мы имеем право ему мешать? Мы можемспорить с ним, пытаться переубедить его, но разве есть у нас право


| 216 |

насильственно удерживать его от следования избранному пути?Разве нет всегда возможности того, что он прав, а мы ошибаемся?Смирение является отличительной добродетелью людей, верящихв свободу; самомнение — отличительное свойство патерналиста.

Откровенных патерналистов не так уж много. Их позициятеряет всю свою привлекательность, если подвергнуть ее рассмо-трению при хладном свете дня.И тем не менее патерналистские ар-гументы сыграли столь значительную роль в принятии мер типа со-циального обеспечения, что представляется целесообразнымразъяснение их смысла.

Возможным обоснованием принудительной покупки анну-итета с точки зрения принципов либерализма является то обстоя-тельство,что люди,не заботящиеся о своем будущем,не пострадаютот последствий своих собственных действий,но вынудят расплачи-ваться других. Мы не хотели бы, говорится в оправдание, видетьнеимущих стариков,страдающих от безысходной нищеты.Мы по-можем им за счет частной и общественной благотворительности.И следовательно, человек, не заботящийся об обеспечении соб-ственной старости, будет опекаться обществом. Принуждение егок покупке аннуитета оправдывается не его собственным благом,ноблагом всех нас.

Весомость этого аргумента явно должна подкреплятьсяфактами.Если 90% населения станут подопечными общества в воз-расте 65 лет при полном отсутствии обязательного приобретенияаннуитета, этот аргумент будет звучать более убедительно. А еслитолько 1%,то совсем неубедительно.Какой же смысл ограничиватьсвободу 99% ограждать себя от расходов,которые могут быть навя-заны обществу остающимся 1%?

Мнение о том, что значительная часть населения перейдетна иждивение общества,если не принудить ее приобрести аннуитет,обязано своей убедительностью (в момент введения OASI) Великойдепрессии.С 1931 по 1940 год безработицей было охвачено более од-ной седьмой части рабочей силы. И в пропорциональном отноше-нии безработица больнее ударяла по престарелым рабочим. Этобыло беспрецедентное явление, которое с тех пор ни разу не повто-рялось. Случилось это не потому, что люди были беспечны и не от-кладывали денег на старость.Как мы убедились,это положение яви-лось следствием государственной бесхозяйственности.OASI — этолекарство (если к нему вообще применимо такое определение) отсовсем другой болезни,с которой мы еще не сталкивались.


| 217 |

Безработица 30-х годов,безусловно,создала серьезную про-блему помощи нуждающимся: множество людей оказались ижди-венцами общества. Однако проблема стариков никоим образом небыла самой серьезной проблемой.Многие люди производительно-го возраста оказались в списках получающих пособие или воспомо-ществование. А неуклонное распространение программы OASI —пособия по ней получают сейчас 16 миллионов человек — не поме-шало продолжающемуся увеличению числа лиц, получающих об-щественную помощь.

С течением времени произошли коренные изменения в си-стеме частной помощи престарелым.В определенный период глав-ную свою опору в старости люди видели в детях. Однако по мерероста благосостояния общества менялись и нравы. Ответствен-ность,возлагавшаяся ранее на детей по уходу за родителями,ослаб-ла, и все большее число людей стали приобретать недвижимостьи индивидуальные пенсионные страховки как средство обеспече-ния спокойной старости.В последнее время ускоренными темпамипоявляются пенсионные страховки, не связанные с OASI. Некото-рые исследователи вполне серьезно полагают, что дальнейшее раз-витие нынешних тенденций приведет к тому,что большая часть об-щества будет во многом отказывать себе в производительные годыради того,чтобы в преклонном возрасте иметь жизненный уровень,превышающий тот,который у них был в годы расцвета.Кое-кто мо-жет счесть это за ненормальность,но коль скоро это есть отражениеобщественных вкусов,то так тому и быть.

Принудительное приобретение аннуитета, таким образом,повлекло за собой большие издержки при малых выгодах. Оно ли-шило всех нас контроля над значительной частью нашего дохода,заставляя нас выделять ее для определенной цели — приобретенияпенсионной страховки и определенным образом — в государствен-ной фирме.Оно затормозило конкуренцию в торговле аннуитетоми развитие пенсионных программ.Оно породило огромную бюро-кратию,которая обнаруживает тенденцию к еще большему расши-рению и к вмешательству во всё новые области нашей жизни.И всеэто ради того, чтобы избежать угрозы превращения немногих лю-дей в иждивенцев общества.

Глава XII Борьба с бедностью

Небывалое развитие экономики западных стран на протяжении по-следних двух столетий и широкое распространение благ свободно-го предпринимательства в огромной степени сократили абсолют-ные масштабы бедности в капиталистических странах Запада.Однако бедность — это понятие в некотором роде относительное,и даже в этих странах, очевидно, есть множество людей, живущихв условиях,которые мы,остальные,называем бедностью.

Одним из средств борьбы с бедностью (и со многих точекзрения наиболее оптимальным) является частная благотворитель-ность.Небезынтересно,что в период расцвета свободного предпри-нимательства в Англии и в Соединенных Штатах в середине и в кон-це XIX века были чрезвычайно широко распространены частныефилантропические организации и учреждения. Одной из самыхбольших издержек расширения деятельности государства в сфереблаготворительности явился упадок частной филантропическойдеятельности.

Могут возразить, что частной благотворительности недо-статочно, поскольку польза от нее распространяется не на жертво-вателей, а на других людей — опять-таки внешний эффект. Бед-ность меня огорчает,ликвидация бедности приносит пользу и мне.Однако я в равной степени получаю пользу вне зависимости от того,кто платит за борьбу с ней — я сам или кто-то другой.Иными слова-ми, все мы, возможно, хотели бы способствовать борьбе с бедно-стью при условии, что и все остальные поступят так же. Без подоб-ной гарантии мы, наверное, не захотели бы внести ту же самуюсумму. В маленьких общинах для осуществления этого условия засчет частной благотворительности может быть достаточно давле-ния общественного мнения.В крупных имперсональных общинах,которые все в большей степени начинают доминировать в нашемобществе,добиться этого с помощью одного только общественно-го мнения значительно труднее.

Предположим, что кто-то вслед за мной согласится, что по-добная аргументация оправдывает деятельность государства по

Г Л А В А X I I . Б О Р Ь Б А С Б Е Д Н О С Т Ь Ю

| 219 |

борьбе с бедностью,с установлением некоего минимального гаран-тированного уровня жизни каждого члена общества.Остаются во-просы:«Насколько минимального?» и «Каким образом это сделать?».Определить этот минимальный уровень, как мне представляется,нельзя иначе, как в виде определенной суммы налогов, которыемы — я имею в виду большинство — согласны платить с этойцелью. Вопрос: «Каким образом это сделать?» — оставляет боль-шой простор для размышлений.

Ясны два момента.Во-первых,если цель заключается в борь-бе с бедностью,у нас должна быть программа помощи бедным.Естьвсе основания оказывать помощь бедняку-фермеру не потому, чтоон фермер, а потому, что он беден. То есть программа должна бытьрассчитана на помощь людям как таковым, а не членам определен-ных профессиональных групп, возрастных групп, групп с опре-деленной зарплатой, рабочих организаций или отраслей промы-шленности. От этого недостатка страдают сельскохозяйственныепрограммы,общие пособия для престарелых,законы о минималь-ной зарплате,законодательство о профсоюзах,таможенные пошли-ны,положения о лицензировании в ремеслах или профессиях и такдалее, без конца и края. Во-вторых, насколько это возможно, про-грамма,действуя через рынок,не должна дезорганизовывать рыноки мешать его функционированию. Этим недостатком отличаютсяподдержание цен,законодательство о минимальной зарплате,тамо-женные пошлины и т.п.

Решение, напрашивающееся на чисто механической осно-ве,— введение негативного подоходного налога.В настоящее времядоход в размере 600 долларов на человека освобождается от обложе-ния федеральным налогом (следует учитывать также минимальную10-процентную налоговую скидку).Если человек получает 100 дол-ларов дохода, подлежащего налогообложению, то есть доход в раз-мере 100 долларов сверх суммы,свободной от вычетов и удержаний,с него взимается налог. Наше предложение предусматривает, чтоесли его доход,подлежащий налогообложению,выражается суммойминус 100 долларов,то есть на 100 долларов меньше суммы,свобод-ной от вычетов и удержаний,он будет платить негативный подоход-ный налог, то есть получать субсидию. Если ставка субсидии будетравна,скажем,50%,человек будет получать 50 долларов.Если у негонет никакого дохода и,для большей простоты,никаких удержаний,а ставка остается стабильной, он будет получать 300 долларов. Онмог бы получать и большую сумму,если бы у него была скидка,ска-


| 220 |

жем, на медицинское обслуживание, так что его доход минус удер-жания был негативным еще до вычитания суммы, свободной отобложения. Разумеется, ставки субсидии могут быть прогрессив-ными, точно так же, как и ставки налога с дохода сверх сумм, сво-бодных от обложения.Подобным образом можно было бы устано-вить минимальный предел, ниже которого ни у кого не опускалсябы чистый доход (который теперь по определению включал быв себя субсидию) — в самом простом случае 300 долларов на чело-века. Конкретный же предел зависел бы от того, что может позво-лить себе общество.

Преимущества подобной системы очевидны. Она как быспециально предназначена для борьбы с бедностью.Она оказыва-ет индивидууму наиболее полезную помощь, а именно наличны-ми.Она носит всеобщий характер и способна заменить множествоныне действующих специальных программ. Она делает явнымииздержки, на которые приходится идти обществу. Она действуетвне рамок рынка. Подобно любым другим мерам, направленнымна борьбу с бедностью, она снижает стимул к самовоспомоще-ствованию у получателей помощи, хотя и не устраняет его окон-чательно будучи системой замены дохода до определенного фик-сированного минимального уровня. Любой дополнительныйзаработанный доллар всегда означает, что можно выделить боль-ше средств на расходы.

Разумеется,возникнут организационные проблемы,но онипредставляются мне менее затруднительными, если считать их за-труднительными вообще. Предлагаемая система впишется непо-средственно в существующую систему налогообложения и будетосуществляться заодно с ней. Нынешняя налоговая система охва-тывает большинство получателей доходов,а необходимость всеоб-щего охвата явится побочным продуктом усовершенствования ны-нешней системы налогообложения доходов.И что еще более важно,если она будет функционировать взамен нынешних лоскутных мер,преследующих те же цели,общее бремя организационных проблемнаверняка удастся уменьшить.

С помощью несложных подсчетов можно установить, чтопредлагаемая система будет гораздо менее дорогостоящей и гораздоболее свободной от государственного вмешательства по сравнениюс нынешним комплексом мер социального обеспечения.Кроме то-го, эти подсчеты помогают убедиться,насколько расточительны на-ши нынешние меры,если оценивать их как меры помощи бедным.


| 221 |

В 1961 году правительство выделило на прямые выплаты посоциальному обеспечению и всевозможным программам суммув порядке 33 миллиардов долларов (по федеральному бюджету,бюджетам штатов и местным бюджетам), в том числе на пособияпрестарелым, страхование по социальному обеспечению, пособиямногодетным семьям, общие субсидии, программы поддержанияцен на сельскохозяйственную продукцию, общественный жилойфонд и т.п.1 Я не включил в эти подсчеты пособия, выплачиваемыебывшим военнослужащим.Я также не учитывал прямые и косвен-ные издержки таких мер, как законодательство о минимальной за-работной плате, таможенные пошлины, ассигнования на лицензи-рование и т.д., а также затраты на общественное здравоохранение,расходы штата и местные расходы на содержание клиник,психиат-рических лечебниц и т.п.

В США насчитывается приблизительно 57 миллионов по-требительских единиц (семей и отдельных людей, не связанных се-мейными узами). Произведенные в 1961 году затраты в размере33 миллиардов можно было бы использовать для финансированияпрямых денежных выплат наличными, порядка шести тысяч дол-ларов на одну потребительскую единицу, 10% с наиболее низкимидоходами.Подобные выплаты повысили бы их доход,который пре-высил бы средний доход всех потребительских единиц в Соединен-ных Штатах.Или же тех же затрат хватило бы для выплаты пример-но трех тысяч на одну потребительскую единицу 20% с наиболеенизкими доходами. Даже если бы мы пошли еще дальше и распро-странили бы эти выплаты на ту самую одну треть населения, кото-рую деятели Нового курса любили называть голодной, раздетойи бездомной,затрат 1961 года хватило бы на выплаты в размере при-мерно двух тысяч долларов на потребительскую единицу, что соскидкой на изменение цен составило бы ту сумму дохода, котораяв середине 30-х годов отделяла одну треть населения с низкими до-


| 222 |

1 Эта цифра соответствует государственным трансфертным платежам(31,1 млрд. долларов) за вычетом пособий ветеранам войны (4,8 млрд. долларов),в обоих случаях со счетов национального дохода Министерства торговли, плюсфедеральные затраты на сельскохозяйственную программу (5,5 млрд. долларов),плюс федеральные затраты на общественный жилой фонд и прочие субсидии настроительство (0,5 млрд. долларов), последние со счетов Казначейства за финан'совый год, заканчивающийся 30 июня 1961 года, плюс дополнительная сумма в по'рядке 0,7 млрд. долларов для ровного счета и поправки на административные расхо'ды по федеральным программам, отмененным штатным и местным программам и пр.По моим подсчетам, эта цифра значительно занижена.

ходами от верхних двух третей. В настоящее время, с учетом изме-нения уровня цен, менее одной восьмой потребительских единицимеют такой же низкий доход,какой имела низшая треть в середине30-х годов.

Очевидно,что все эти чересчур расточительные программывряд ли можно оправдать «борьбой с бедностью» даже при самомрасширительном толковании этого термина.Программа,обеспечи-вающая дополнительный доход 20% потребительских единиц с са-мыми низкими доходами, приблизив их к уровню самого низкогодохода остальных потребительских единиц,обошлась бы менее чемв половину наших теперешних затрат.

Главный отрицательный момент идеи негативного подоход-ного налога связан с ее политическими аспектами. Эта идея ведетк созданию системы,при которой одних вынуждают платить нало-ги ради выплаты пособий другим. Причем предполагается, что этидругие обладают правом голосовать. Поэтому всегда существуетопасность,что из договоренности,по условиям которой подавляю-щее большинство добровольно обязывается платить налоги радиоказания помощи несчастному меньшинству,оно превратится в си-стему, при которой большинство ради собственной выгоды навя-зывает налоги несогласному меньшинству.Поскольку указанная си-стема делает этот процесс столь явным, она, пожалуй, чревата этойопасностью в большей степени, чем другие меры. Я не вижу путейразрешения этой проблемы,кроме самоограничения и упования надобрую волю избирателей.

В 1914 году, касаясь аналогичной проблемы — выплатыпенсий престарелым в Англии — Дайси писал: «Рассудительныйи благожелательный человек, безусловно, может задаться вопро-сом, окажется ли Англия в целом в выигрыше, гарантировав пре-доставление пособий по бедности в виде пенсий, с одновремен-ным сохранением за пенсионером права участия в выборах членаПарламента»2.

Британский опыт пока еще не позволяет дать однозначногоответа на вопрос,заданный Дайси.Англия пришла к всеобщему из-бирательному праву, не прибегая к лишению гражданских прав нипенсионеров, ни получателей государственных пособий. Произо-шло также колоссальное увеличение налогообложения одних


| 223 |

2 Dicey A.V. Law and Public Opinion in England / 2d ed. London: Macmillan,1914. P. XXXV.

в пользу других, что безусловно затормозило развитие Англии и,возможно, даже не облагодетельствовало тех, кто считает себя по-лучателем помощи. Однако эти меры не ликвидировали, по край-ней мере до сих пор, британских свобод или преимущественно ка-питалистический английский строй.И,что более важно,появилисьнекоторые признаки перемен к лучшему и самоограничения со сто-роны избирателей.

Либерализм и эгалитаризмСердцевиной философии либерализма является вера в достоин-ство человека, в его свободу максимально развивать свои способ-ности и использовать свои возможности по собственному разу-мению с единственным условием, что он не будет препятствоватьдругим людям поступать подобным же образом. Из этого вытека-ет вера в равенство людей в одном смысле и в их неравенствов другом. Все люди имеют одинаковое право на свободу. Это важ-ное и фундаментальное право именно потому, что люди отлича-ются друг от друга,потому что один человек может распорядитьсясвоей свободой совсем иначе, нежели другой, и при этом внестибольше, чем другой, в общую культуру общества, в котором жи-вет множество людей.

По этой причине сторонник либерализма проводит четкоеразличие между равенством прав и равенством возможностей,с одной стороны,и материальным равенством,или равенством ре-зультатов,— с другой.Он может приветствовать тот факт,что сво-бодное общество, по сути дела, больше тяготеет к материальномуравенству,чем какое-либо другое из всех до сих пор известных.Ноон будет считать это желательным побочным продуктом свобод-ного общества, а не его главным оправданием. Он будет привет-ствовать меры,способствующие как свободе,так и равенству,как,например,меры,направленные на ликвидацию власти монополийи усовершенствование функционирования рынка.Он рассматри-вает частную благотворительность, рассчитанную на оказаниепомощи менее удачливым, как пример разумного пользованиясвободой.И он может одобрительно относиться к действиям госу-дарства,направленным на борьбу с бедностью,как к более эффек-тивному средству, с помощью которого большая часть обществаможет достичь общей цели. Однако он будет при этом сожалетьо том, что добровольные действия пришлось заменить принуди-тельными.


| 224 |

До этой черты согласен идти и эгалитарист.Но он хочет пой-ти еще дальше. Он готов отстаивать необходимость отнимать у од-них и передавать другим, но не потому, что это более эффективноесредство,с помощью которого эти «одни» могут достигнуть поста-вленной перед собой цели, но из принципа «справедливости».В этом пункте равенство вступает в острый конфликт со свободой,и нужно делать выбор.Нельзя быть одновременно и эгалитаристомв этом смысле,и либералом.

Заключение

В 20-е и 30-е годы интеллектуалы в Соединенных Штатах были по-головно убеждены в том, что капитализм — это порочная система,препятствующая благосостоянию экономики и,следовательно,сво-боде, и что надежда на будущее заключается в увеличении созна-тельного контроля политической власти над экономикой.Обраще-ние интеллектуалов в эту веру не было следствием воздействияпримера какого-нибудь реального коллективистского общества,хо-тя оно несомненно было ускорено установлением коммунистиче-ского строя в России и теми восторженными надеждами, которыена него возлагались. Обращение интеллектуалов происходило подвлиянием сравнения существующего положения дел со всеми егореальными несправедливостями и недостатками с воображаемымположением дел.Действительность сравнивали с идеалом.

В то время вряд ли было возможно что-нибудь иное.Правда,человечество пережило много эпох централизованного контроляи дотошного вмешательства государства в экономику.Но ведь в по-литике, в науке, в технике произошли революционные изменения.Конечно же, слышались аргументы, что мы способны на большеепри демократической политической структуре, при современныхорудиях труда и при современной науке,чем в прежние века.

Настроения тех лет живы до сих пор. По-прежнему сохра-няется тенденция считать желательным любое вмешательство состороны государства, приписывать все зло рынку и оценивать лю-бые новые предложения о государственном контроле с помощьюидеальных мерок,предполагая,что осуществлять эти предложениябудут способные и беспристрастные люди, свободные от влиянияконкретных заинтересованных групп.Сторонники ограниченногоправительства и свободного предпринимательства по-прежнемувынуждены обороняться.

А между тем условия изменились. Ныне мы располагаемопытом государственного вмешательства,происходившего в тече-ние нескольких десятилетий. Нет больше нужды сравнивать фак-тическое функционирование рынка и идеальное государственное


| 226 |

вмешательство. Мы можем теперь сравнивать одни реальные фак-ты с другими.

Если мы займемся таким сравнением, станет ясно, что раз-ница между фактическим и идеальным функционированием рын-ка — сколь бы велика она в действительности ни была — не идет нив какое сравнение с разницей между фактическими последствиямигосударственного вмешательства и теми последствиями, которыепланировались. Кто способен сегодня усмотреть сколько-нибудьзначительную надежду на продвижение дела человеческой свободыи достоинства в массовой тирании и деспотизме,укоренившимисяв России? Маркс и Энгельс писали в «Коммунистическом манифе-сте»: «Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей. Приобретутже они весь мир».Кто может сегодня сказать,что цепи пролетариевв Советском Союзе слабее цепей пролетариев в Соединенных Шта-тах,в Англии,во Франции,в Западной Германии или в любом запад-ном государстве?

Обратим внимание на свои «домашние» дела. Какая из «ве-ликих реформ» последнего десятилетия достигла своих целей?Оправдались ли благие намерения сторонников этих реформ?

Регулирование железнодорожных операций с целью защи-ты интересов потребителей быстро превратилось в орудие,с помо-щью которого железные дороги защищают самих себя от конкурен-ции новых соперников — разумеется,за счет потребителей.

Подоходный налог,первоначально взимавшийся по низкимставкам, а затем использованный в качестве средства для перерас-пределения дохода в пользу низших классов, превратился в фасаддля прикрытия лазеек и специальных оговорок,которые практиче-ски лишают высокие прогрессивные ставки (на бумаге) их эффек-тивности. Единая 23,5-процентная ставка с ныне подлежащего об-ложению дохода принесла бы такие же поступления,какие приносятнынешние прогрессивные ставки в пределах от 20 до 91%.Подоход-ный налог, который, как предполагалось, должен был уменьшитьнеравенство и способствовать рассредоточению богатства,на прак-тике благоприятствовал реинвестиции прибылей корпораций,спо-собствуя тем самым росту крупных корпораций,тормозя операциирынка капитала и предотвращая создание новых предприятий.

Валютные реформы,которые должны были обеспечить ста-бильность экономической деятельности и цен, обострили инфля-цию во время и после Первой мировой войны и вызвали впослед-ствии самый высокий уровень нестабильности из всех, когда-либо

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

| 227 |

наблюдавшихся. Руководящие кредитно-денежные учреждения,возникшие в результате этих реформ, несут прямую ответствен-ность за перерастание серьезного экономического спада в катастро-фическую Великую депрессию 1929–1933 годов.Система,созданнаядля предупреждения банковской паники,породила самую ужаснуюбанковскую панику за всю американскую историю.

Сельскохозяйственная программа, предназначавшаяся дляоказания помощи безденежным фермерам и для реорганизациихаотической структуры сельскохозяйственного производства, вы-лилась в общенациональный скандал,сопровождавшийся разбаза-риванием общественных средств, неправильным использованиемресурсов, установлением все более жесткого и дотошного контро-ля над фермерами, серьезными помехами внешней политике Со-единенных Штатов и в довершение ко всему этому лишь незначи-тельной помощью безденежным фермерам.

Программа социального жилищного строительства, какпредполагалось,должна была улучшить жилищные условия бедня-ков, снизить подростковую преступность и способствовать унич-тожению трущоб.На самом же деле она ухудшила жилищные усло-вия бедняков, способствовала росту подростковой преступностии усугубила упадок городов.

В 30-е годы слово «рабочий» в интеллектуальных кругах бы-ло синонимом слова «профсоюз»; веру в чистоту и непорочностьпрофсоюзов можно было сравнить только с верой в домашний очаги материнство. Было принято обширное законодательство, бла-гоприятное для профсоюзов и обеспечивавшее установление«справедливых» трудовых отношений.Профсоюзы набрались сил.К 50-м годам слово «профсоюз» превратилось чуть ли не в ругатель-ство;они перестали ассоциироваться с рабочими,и никто уже боль-ше не верил в то,что ризы их чисты.

Была принята программа социального обеспечения, при-званная узаконить право на получение помощи и устранить необхо-димость оказания помощи без посредничества государства. Мил-лионы людей получают в настоящее время пособия по программесоциального обеспечения.Тем не менее списки нуждающихся в по-мощи становятся все длиннее, а суммы, расходуемые на оказаниепомощи «без посредничества государства»,все растут и растут.

Этот список легко можно продолжить: программа закупкисеребра в 30-е годы,проекты создания государственных гидроэлек-тростанций, программы оказания помощи иностранным государ-


| 228 |

ствам в послевоенные годы, Федеральная комиссия по связи, про-граммы переустройства городов, программы создания стратеги-ческих запасов — эти и многочисленные другие проекты имели со-вершенно иные последствия по сравнению с намеченными — какправило,прямо противоположные.

Были и некоторые исключения.Скоростные автомагистра-ли,пересекающие страну вдоль и поперек,великолепные плотины,перегородившие могучие реки, выведенные на орбиту искусствен-ные спутники — все это свидетельство способности государствараспоряжаться крупными ресурсами. Система школьного образо-вания, при всех ее проблемах и недостатках, при всей необходи-мости усовершенствовать ее, благодаря активизации рыночныхфакторов расширила круг возможностей, доступных молодежиАмерики,и способствовала распространению свободы.В ней отра-зились проникнутые духом гражданственности усилия многих де-сятков тысяч членов местных школьных советов и решимость об-щественности принять на себя тяжелое налоговое бремя радиобщественной цели. Антимонопольное законодательство Шерма-на, несмотря на всю сложность его практического применения, од-ним фактом своего существования способствовало поддержаниюконкуренции. Меры в области общественного здравоохраненияпривели к сокращению инфекционных заболеваний. Программыпомощи помогли вызволить из несчастья людей, оказавшихсяв бедственном положении. Местные власти часто предоставлялив распоряжение общин средства,необходимые для поддержания ихнормальной деятельности.Поддерживались законность и порядок,хотя во многих больших городах осуществление государством да-же этой элементарной функции было далеким от совершенства.Бу-дучи жителем Чикаго,я говорю об этом как лицо заинтересованное.

Но если подвести итог, он несомненно окажется удручаю-щим. Большая часть новых программ, развернутых правитель-ством за прошедшие несколько десятилетий, не достигла своих це-лей.Соединенные Штаты продолжали двигаться по пути прогресса;американские граждане стали лучше питаться, лучше одеваться,улучшились их жилищные условия и средства транспорта; сглади-лись классовые и социальные различия;стало менее неблагоприят-ным положение национальных меньшинств; культура населенияразвивалась стремительными темпами. Все эти плоды принеслачастная инициатива и предприимчивость людей, действовавшихсообща через посредство рынка, свободного от ограничений. Пра-


| 229 |

вительственные меры тормозили этот прогресс,а не способствова-ли ему.Пойти на эти меры и преодолеть их мы смогли только благо-даря исключительной производительной способности рынка. Не-видимая рука, направляющая прогресс, оказалась более могучей,чем рука видимая,тянувшая в сторону регресса.

Случайно ли,что многие государственные реформы послед-них десятилетий потерпели фиаско, что радужные надежды былиразвеяны в прах? Не произошло ли это потому, что ошибки былидопущены в отдельных частных деталях этих программ?

Я полагаю, что на этот вопрос может быть дан заведомо от-рицательный ответ.Основным пороком этих программ является то,что они предназначены через посредство государства принудитьлюдей действовать вопреки своим собственным непосредственныминтересам,якобы в общих интересах.Они пытаются разрешить ви-димое столкновение интересов или различие мнений по поводу раз-личных интересов не с помощью создания механизма, способногоустранить это столкновение,и не путем убеждения людей в целесо-образности наличия различных интересов,но путем принуждениялюдей действовать вопреки своим собственным интересам.Они за-мещают ценности участников чужими ценностями; либо одни лю-ди указывают другим, что им считать благом, либо государствоотнимает у одних,чтобы облагодетельствовать других.По этой при-чине подобные меры вызывают противодействие одной из самыхсильных и самых творческих сил, известных человеку: стремлениямиллионов людей отстаивать свои собственные интересы и жить,руководствуясь своей собственной системой ценностей. Это глав-ная причина того, что такие меры столь часто приводили к прямопротивоположным результатам.В этом заключается также один изосновных источников силы свободного общества и объяснение то-го,почему государственное регулирование не может его задушить.

Интересы, о которых я говорю, — это интересы не простоузкоэгоистические. Напротив, они включают в себя целый ком-плекс непреходящих ценностей, ради которых люди готовы по-жертвовать своим состоянием и своей жизнью. Немцы, отдавшиежизнь в борьбе против Адольфа Гитлера, преследовали свои соб-ственные интересы так, как они их себе представляли. То же самоеможно сказать о людях, которые, не считаясь со временем и про-являя огромную энергию, занимаются благотворительной, про-светительской и религиозной деятельностью.Естественно,что по-добные интересы являются главными для немногих. Заслуга


| 230 |

свободного общества в том, что оно тем не менее открывает пол-ный простор для удовлетворения этих интересов и не подчиняетих узкоматериалистическим интересам, превалирующим средиосновной части человечества. По этой причине капиталистиче-ские общества являются менее стяжательскими по сравнению собществами коллективистскими.

Почему же в свете вышесказанного бремя приведения дока-зательств от противного по-прежнему лежит на тех из нас, кто вы-ступает против государственных программ и пытается уменьшитьнесоразмерно большую роль государства? Предоставим слово дляответа Дайси: «Положительный эффект государственного вмеша-тельства, особенно в виде законодательства, является прямым, не-медленным и так сказать,зримым,тогда как его дурные последствияявляются постепенными, косвенными и скрытыми от глаз... Непомнит...большинство людей и о том,что государственные инспек-торы могут быть некомпетентными, небрежными, а в отдельныхслучаях даже и продажными людьми...; мало кто осознает ту неос-поримую истину, что государство помогает ликвидировать само-воспомоществование. Поэтому большая часть человечества чутьли не по необходимости с незаслуженной благожелательностью от-носится к государственному вмешательству. Этому естественномупредрассудку может противостоять только наличие в данном обще-стве... презумпции или предрасположенности к свободе личности,то есть к свободному предпринимательству. По этой причине про-стой упадок веры в самовоспомоществование — а подобный упадокявляется фактом — сам по себе представляет достаточное объясне-ние расширения законодательства,ведущего к социализму»1.

Сохранению и распространению свободы ныне угрожаетопасность с двух сторон.Одна опасность — ясная и очевидная.Этоопасность внешняя, исходящая от злонамеренных кремлевскихвластителей, которые грозятся нас «похоронить». Другая — гораз-до более утонченная. Это внутренняя опасность, исходящая отлюдей с благими намерениями и доброй волей, которые хотят наспеределать. Неспешность убеждения и примера в достижении бу-доражащих их воображение великих социальных преобразованийвнушает им нетерпение,они рвутся к использованию государствен-ной власти для достижения своих целей и уверены, что им удастся


| 231 |

1 Dicey A.V. Law and Public Opinion in England / 2d ed. London: Macmillan,1914. P. 257–258.

добиться своего. Если они придут к власти, они не сумеют немед-ленно добиться своих целей и,кроме того,создадут такое коллекти-вистское государство, от которого в ужасе отшатнутся и первымижертвами которого станут они сами. Концентрацию власти невоз-можно обезвредить благими намерениями ее творцов.

Обе эти опасности, к сожалению, усиливают одна другую.Даже если нам удастся избежать ядерной катастрофы,кремлевскаяугроза вынуждает нас выделять ощутимую часть своих ресурсов наоборону.Важная роль государства как покупателя значительной ча-сти нашей продукции и единственного покупателя продукции мно-гих фирм и отраслей промышленности уже приводит к концентра-ции опасной доли экономической власти в руках политическихвластей,изменяет климат,в котором функционирует бизнес,и кри-терии,необходимые для делового успеха,и с помощью этих и иныхспособов ставит под угрозу свободный рынок. Этой опасности мыизбежать не можем.Но мы без нужды усугубляем ее,распространяянынешнее широкое государственное вмешательство на области,несвязанные с обороноспособностью страны, и принимая все новыегосударственные программы,от медицинского обслуживания пре-старелых до исследования Луны.

Как сказал однажды Адам Смит, «страну разрушить нелег-ко». Наша основная структура ценностей и переплетающаяся сетьсвободных институтов способны выдержать многое.Я верю,что мысумеем сохранить и распространить свободу,несмотря на размерывоенных программ и на экономическую власть, сосредоточеннуюныне в Вашингтоне.Но мы сможем добиться этого только в том слу-чае, если осознаем грозящую нам опасность, только если убедимсвоих сограждан, что свободные институты предлагают более на-дежный,хотя временами и более медленный путь к достижению техцелей, к которым они стремятся, чем принудительная власть госу-дарства.Надежным предвестником этого стали проблески перемен,уже забрезжившие в интеллектуальной атмосфере.

Указатель

У К А З А Т Е Л Ь

| 233 |

автомобильнаяпромышленность 146

авторитарная экономика81

авторское право 51,151Александер,Генри 84Американская

медицинскаяассоциация 175–176,179–181

Американский союзгражданских свобод138–139

Английский банк 67Англия

см. Великобританияантимонопольное

законодательство(Шермана) 53, 149, 155,156, 158, 181

балансир 100–104Банк Соединенных

Штатов 72банковская система 60–61,

64, 67–76, 80банковские крахи

72–75бедность 219–225безработица 63, 88, 100,

178, 208, 217, 218Беккер,Гэри С.134 примеч.Бентам,Джереми 34Билль о правах 77, 168благосостояние,меры

по его улучшению205–218

благотворительность 58,60, 159–160, 185, 209,217, 219, 224, 230

Брайан,УильямДженнингс 68

Британскаярадиовещательнаякорпорация (BBC) 43, 46

бюджетная политика100–109

Бюро по повышениюкачестваобслуживания (BetterBusiness Bureau) 171

валюта 66, 68, 81–82, 86–97,227см. также депозиты,деньги

валютный курсколеблющийся (floating) vs.фиксированный(pegged) 89, 92–94

ваучеры 114, 121–122, 142Великая депрессия

1929–1933 годов 63, 71,76, 108, 178, 217, 228

Великобритания 13, 14, 18,32, 34, 35, 45, 54, 67, 74,76, 89, 99, 122, 153, 161,195, 196, 219, 223, 224,227

Виргиниясистема образованияв Виргинии125 примеч., 142

властьсистема сдержеки противовесов 39концентрация власти26, 33, 39, 64власть экономическаяи политическая 40

«внешние эффекты»(neighborhood effects)

38, 52–57, 58, 60,110–114, 119, 123, 125,172, 205–206, 219

воинская повинность 19,61–62

Вторая мировая война 14, 32,33, 34, 43, 60, 70, 114, 124

Второй банк США 69Вьетнамская война 18

Гаффи (угольный законГаффи) 148

Геллхорн,Уолтер 163–166Германия 14, 33, 34, 43, 179,

227гильдии 161, 162Гитлер,Адольф 137, 179, 230Гласс,Картер У.69«голливудская десятка»

43–45гонорары 51государственная

монополия 145,149–152

государство всеобщегоблагосостояния 13, 16,59, 102, 216

государство 47–62, 63–68,71, 75, 77, 80, 81, 83,85–87, 89–91, 95,100–109, 110–132, 141,142, 145, 153, 155, 156,158, 159, 161, 162, 166,168, 172, 185, 187–189,198, 202–203, 204, 211,214–218, 219, 221,226–227, 229–232

граждане,их праваи обязанности 32, 82,85, 90, 110–113, 119,123–124, 143, 153, 179,223

Гражданская война 68–70,82, 132

график предельнойэффективностикапиталовложений(marginal efficiencyschedule of investment)107

грузоперевозки 123, 126

Дайси,А.В.34, 59, 223демократический

социализм 31денационализация

учебных заведений115, 122

деньгиконтроль надденьгами 63–80

депозиты 61, 66–68, 72–74,85–86, 150

депрессиясм. Великая депрессия

дефицит 83, 87, 88, 91, 92,100, 102товарный 159

дефляция 68, 74, 88, 91Джонсон,Гарри Дж.131

примеч.дискриминация 18, 45–46,

133–142добровольное

сотрудничество 36–37,137

добровольный обмен 110,137, 153, 171–172, 192

«долговременнойстагнации» теория 100

дорожные пошлины 55–56,149

доходы 128 примеч.,129 примеч., 187–204,211–213

евреи 46, 133, 134 Египет 195

железные дороги 53–54, 61,147, 149, 150, 182, 227

жилищное строительство18

см. также социальноежилищноестроительство

займы 73, 85, 86, 107законы о минимальной

заработной плате 60,205, 208–209, 220, 222

законы о праве на труд(«right-to-work» laws)139–141

законы о справедливойторговле (fair tradelaws) 32

заповедники и парки 56, 62заработная плата 63, 118,

120–121, 131, 140,147–148, 188, 211, 220контроль надзаработной платой 60,159см. также законыо минимальнойзаработной плате

золото 83–85, 94золотой стандарт 64–68, 74,

77, 84, 88, 92, 93

инвестиции 64, 73, 100, 106,125–130, 154, 156, 188,200, 227

индивидуализм 34, 160Индия 195иностранная помощь 87,

90, 91интеграция расовая

125 примеч.интеграция школьная 18,

141–142Испания 33Исследовательская

организацияпотребителей(Consumers Research)171

Италия 33

Канада 89, 93, 95капитализм свободной

конкуренциисм. капитализм

капитализм 12, 13, 15, 17,28,33,34,37,40–42,46,133,134,193–195,198,226

картели 148–149, 155–156кастовая система 162Кастро,Фидель 84квакеры 133кейнсианство 13, 16,

104–107, 109Кеннеди,Джон Ф.18, 25, 90,

158Кинг,Фрэнк 44Клемансо,Жорж 76Колледж 123–125

см. такжеобразование

комиссии посправедливомутрудоустройству (FairEmployment PracticeCommissions) 135–140

Комитет по межштатномутранспортуи торговле(Interstate CommerceCommission) 54, 61,149

«Коммунистическийманифест» (К.Марксаи Ф.Энгельса) 227

Конгресс США 52, 69, 209,213 примеч., 215

конкуренция 26, 41, 45, 46,51, 53–55, 60, 118,120–121, 124–125, 132,133, 139–140, 143–145,146–147, 153, 157, 163,169, 179, 200, 214, 216,218, 227, 229

консенсус 25, 48–50, 59консерватизм 30Конституция США 26, 44

примеч., 49, 52, 77, 83контракты 38, 52, 60, 67, 84,

85, 128–129, 133, 137,139, 170

контроль над ценами 60,148, 150, 159

корпорации 154–160, 189,201, 227


| 234 |

кризис ликвидности 72–76,85

Кук,Пол У.,младший131 примеч.

Ленин,В.И.65

либерализм 28–30, 34–36,47, 58, 59–60, 62, 64, 66,79, 84, 92, 139, 153, 161,170, 172, 201, 203, 206,211, 212, 215, 217,224–225

«ликвидная ловушка» (liquidity trap) 107

ликвидностьсм. кризисликвидности

Лис,Д.С.120 примеч.лицензиат,

лицензирование 32,61, 120–121, 150, 155,161–186, 220

Льюис,Джон Л.148

маккартизм 43–45Маркс,Карл 193, 227марксизм 193–194медицина

лицензированиев области медицины161, 174–186

Международныйвалютный фонд 95

международныефинансовыеи торговыеотношения 81–99

меньшинства 46, 133–134Мизес,Людвиг фон 34Милль,Джон Стюарт 196Митчелл,Уэсли 167 примеч.монополия 38, 52–56,

140–141, 143–160государственная 43,53–55, 149–152промышленная 121,144–147, 148техническая 60–61,117–118, 121, 123, 129,152–153частная 53–56, 118

налоговые льготы 117, 160,202, 209, 210

налогообложение 18, 56, 65,102, 104, 157, 160,200–202, 205, 212, 213примеч., 223см. также налоговыельготы,прогрессивныйподоходный налог,пропорциональныйподоходный налог

Наттер,Дж.Уоррен 145Национальная кредитно-

денежная комиссияСША 69

Национальная службаздравоохраненияВеликобритании(National HealthService) 120 примеч.

Национальный закон СШАо банковском деле(National Banking Act)69

негры американские 45, 46,117, 133–142

нефть 60, 91, 149, 150, 189,200–201

Новый курс (New Deal) 63,100, 148, 222

Нюрнбергские законы 137

оборона национальная 13,48, 104, 149, 232

образование 110–132,141–142, 213 примеч.см. также учебныезаведения

Объединенный фондпомощи студентам(United Student AidFunds) 128 примеч.

огнестрельное оружие,егорегистрация 169–170

ограничения экономиче-ские 32–36, 53, 60, 94,96–99, 133, 150, 156, 162,167–169, 179, 181см. также Великаядепрессия

Ойкен,Вальтер 53Олдрич,Нельсон У.69

парки и заповедники 56, 62патенты 151–152, 171патернализм 29, 58–59, 110,

174, 206, 216–217Первая мировая война 33,

34, 68, 69, 70, 148, 153Первая поправка

к Конституции США77

планированиеэкономическое 14–15,34–35, 186

платежный баланс 81,85–92, 96, 101

платежный баланс 88–91,92, 96

подоходный налогсм. прогрессивныйподоходный налог,пропорциональныйподоходный налог

подъемы и спадыэкономическойактивности 63, 70–72,75, 76, 101, 102, 104, 228

политическая свободасм. свобода

почта 54–55, 62, 149права собственника

прибрежной полосы(riparian rights) 51–52

права собственности 59,151, 187

право на трудсм. законы о правена труд

предпринимательствосм. частноепредпринимательство

преподаватели 119–121принуждение vs.

кооперация 36–40, 44,47, 49, 50, 52, 64, 137,155, 192–194, 211, 214,216, 230

прогрессивныйподоходный налог198–204, 205


| 235 |

производствоэлектроэнергии 149

пролетариат 227пропорциональное

представительство47–48, 119

пропорциональныйподоходный налог201–203

профессиональноеи специальноеобразование 110, 113,125–132, 174–183

Профсоюз водителейгрузового транспорта(Teamster’s Union) 149

Профсоюз рабочих горно-добывающей про-мышленности (UnitedMine Workers) 148

профсоюзы 18, 121,139–141, 144, 147–149,150, 155, 156, 157, 159,162, 175, 209, 220, 228

процентная ставка 107–108,128, 150

пуритане 133Пятая поправка

к Конституции США44, 45

равенство 29, 86, 132,187–188, 198, 199, 201,224–225

равноправие при приемена работу (fair employ-ment) 135–139

разделение труда 36–37расходы

государственные 13,100–109, 114, 116, 119,120, 124, 206частные 100–101,111–112, 126

регулированиегосударственное 53,54, 61, 68, 152, 153, 230

Российская империя 33Россия

см. Советский Союз,Российская империя

Рузвельт,ФранклинДелано 84

Рыноксм. свободный рынок

Саймонс,Генри К.20, 34, 53,58

свободагражданская 15, 25–26,29, 32, 34, 194свобода vs.благосостояние,29, 34,205свобода слова 78–79экономическая 15, 28,31–46, 77, 81 экономическаяи политическая 31–46

свободное общество 47–62свободное

предпринимательство34, 51, 81–82, 84–85, 99,126, 150, 159–160, 194,198, 219, 226, 231

свободный рынок 14–15,26, 28, 33, 35–46, 47–49,52–53, 61–62, 64, 75, 83,92–93, 95, 99, 129, 130,132, 134, 139, 142, 143,146, 147, 171, 186,187–189, 192–194, 202,224

сговор 44, 53, 121, 151–153,155–156

сегрегация 139, 141–142сельское хозяйство

и правительственныепрограммы 60, 149,205, 209–210, 220, 222,228

система сдержеки противовесовсм. власть

Смит,Адам 18, 155, 232Совет по медицинскому

образованиюи больницамАмериканскоймедицинскойассоциации 175–176,179

Советский Союз 10–14, 227Соединенные Штаты

Америки 10, 13, 14, 17,29, 32, 40, 51, 53, 63,68–69, 74–78, 83, 86, 87,88–91, 93, 95–98, 109,111–115, 121, 123, 124,128 примеч., 144, 145,148–149, 153, 156, 161,164–165, 175, 179, 195,196, 202, 209, 215, 219,222, 226–229

социализм 13–14, 16, 18, 59,99, 231социализм vs. свобода31, 40–41, 42–43

социальнаяответственность157–160

социальное жилищноестроительство 61,205–210, 222, 228, 229

социальное обеспечение(social security)205–218

Союз потребителей(Consumers Union)171

спады и подъемыэкономическойактивности 63, 70–72,75, 76, 101, 102, 104, 228

специальноеи профессиональноеобразование 110, 113,125–132, 174–183

стагнация 28, 68см. также«долговременнойстагнации» теория

сталелитейнаяпромышленность 147

Стиглер,Джордж Дж.20,124 примеч., 145

страхование по старости(Old Age and Survivor’sInsurance — OASI)211–213, 217–218

строительные кодексы(building codes) 150


| 236 |

таможенные пошлины(тарифы) 19, 60, 89, 91,96, 98–99, 134, 153, 162,167, 220, 222

тарифысм. таможенныепошлины

телефонное обслуживание53, 146, 152

Техасскийжелезнодорожныйкомитет (TexasRailroad Commission)60, 150

тоталитаризм 31

угольный закон Гаффи 148университеты 123–125

см. такжеобразование

Управление гражданскойавиации США (CivilAeronautics Board) 149

Управление по деламветеранов (VA) 61

учебные заведения 113–116,122–125, 130–131, 142,160, 175–177, 180см. такжеобразование

учетная ставка 75учителя

см. преподаватели

Федеральная комиссияпо связи (FederalCommunicationsCommission) 61, 149

Федеральная резервнаясистема (FederalReserve System) 63,69–76, 80, 150

Федеральнаяэнергетическаякомиссия (Federal PowerCommission) 149

Федеральное управлениежилищногостроительства (FHA) 61

федеральный бюджет101–102

фезер-беддинг (feather-bedding) 150

Франция 114, 115, 122, 195,196, 227

Фридман,Милтон10 примеч., 66 примеч.,71 примеч., 79 примеч.,103 примеч., 109примеч., 126 примеч.,147 примеч.

Фридман,Роуз 10–11

Хайек,Фридрих Августфон 14, 17, 20, 34

хлопок 210централизация 26–28, 34,

36–39, 64, 194, 216, 226либерализм vs.централизация 29–30

центральноепланирование 14–15,34–35, 186

центральный банк 67, 76,86, 88, 96

цены 60, 70, 76, 83, 88, 152,155, 159, 210см. также контрольнад ценами

частная собственность 12,38, 51–52, 84–85, 133

частноепредпринимательство28, 33, 37–38, 41, 45,55–56, 63, 76, 91, 95, 110,116, 204, 214–215см. также свободноепредпринимательство

Черчилль,Уинстон 43Чикаго

государственныешколы в Чикаго 142

Шахт,Яльмар 82Швеция 128 примеч.школы с раздельным

обучением vs.смешанные 141–142

эгалитаризм 187, 205,224–225

Эйзенхауэр,Дуайт Д.85экономическая свобода

см. свободаэкономический рост 63,

140Энгельс,Фридрих 41, 227

Южная Африка 66

Япония 33, 91, 97, 98

fair employmentсм. комиссии посправедливомутрудоустройству,равноправие приприеме на работу

feather-beddingсм. фезер-беддинг

Kuznets,Simon 126 примеч.

laissez faireсм. свободноепредпринимательство

Meiselman,David 109 примеч.

Morgan Guaranty TrustCompany 84

Morgan, J.P.84

OASIсм. страхование постарости

Schumpeter, Joseph29 примеч.

Schwartz,Anna J.71 примеч.

U.S.Steel 158

научно–популярное издание

Милтон Фридман Капитализм и свобода

Выпускающий редактор Андрей Романович Корректор Любовь Кравченко

Галина ПятышеваКомпьютерная верстка Тамара Донскова Производство Семен Дымант

Фонд «Либеральная миссия»101990, Москва, улица Мясницкая, 20Телефоны (495) 623 4056, 621 3313Факс (495) 623 2858e'mail [email protected]://www.liberal.ru

Новое издательство 103009, Москва, Брюсов переулок, 8/10, строение 2телефон (495) 629 6493e'mail [email protected] http://novizdat.livejournal.com

Оптовые продажителефон / факс (495) 629 2633e'mail [email protected]

Подписано в печать 17.12.2005. Формат 84х1081/32. Гарнитуры Minion, Helios. Объем 12,6 усл. печ. л. Бумага офсетная. Печать офсетная. Тираж 2000 экз. Заказ №

Отпечатано с готовых диапозитивов в типографии «Момент»Химки, улица Нахимова, 2

Фридман Капитализм и свобода

Documents