Филипп Алигер. Боги Древнего Египта (поэма)

Ф и л и п п А л и г е р

Б О Г И ДРЕВНЕГО ЕГИПТА

Санкт-Петербург«Геликон Плюс»

2015

УДК 821.161.1ББК 84(2Рос=Рус)6 А 50

Алигер Ф.Боги Древнего Египта : Поэма. — Санкт-Петербург, «Геликон Плюс», 2015. — 132 с.

ISBN 978-5-00098-008-8

УДК 821.161.1ББК 84(2Рос=Рус)6

© Алигер Ф., текст, 2015© Геликон Плюс, макет, 2015

А 50

5

Часть 1 АТУМРА.

СОТВОРЕНИЕ МИРА

Когда-то давно, миллионы столетий назад,На месте лесов и пустынь, континентов и странБыл Хаос. — И если б открылся он вашим глазам,Явил бы без края, без дна и без волн океан.

Где ныне пульсирует жизнь от зари до зари,Где время — всего лишь песок у пространства в плену,Был Хаос. — И если б там было кому говорить,Безрадостный тот океан назывался бы Нун...

Ни солнца, ни света — одна непроглядная мгла,Скопление темных, пустых, обездвиженных вод.Ни рябь не бежала по ним, ни ладья не плыла, —Ладью и построить-то некому было... Но вот

Филипп Алигер

6

Однажды свершилось великое чудо: возникИз Хаоса Бог и вскричал громогласно: «Я есть!Я Атум. О, славься же, славься, рождения миг!Я миру принес всеблагую, счастливую весть,

О том, что его сотворю — сей же час!» И тогда,Вняв Слову, что было похоже на первый глоток,Вокруг ожила, забурлила, взыграла вода!.. —Но вскоре она превратилась в свирепый поток,

Грозя унести с собой бога... — Где жизнь, там и смерть.О, сколь преждевременным был бы подобный размен!«Создам-ка я землю», — решил Он, и выросла твердь,Прекраснейший холм, что у древних зовется Бен-Бен.

Воссев на холме, подперевши щеку кулаком,Задумался Атум о том, что еще сотворить... —«Конечно же, новых богов!.. — Знать бы только, в какомНуждается боге вселенная... Может ли быть

Им бог плодородия? — Вряд ли... Ведь нет ни полей,Ни злаков... Нет даже простейших орудий труда,Как, впрочем, и тех, кто работать бы мог на земле... —Когда-нибудь я сотворю это всё, не беда, —

Боги Древнего Египта

7

Сперва ж позабочусь о более важных вещах:Рожу́ бога ветра и воздуха, славного Шу,Чтоб вновь не застыл мировой океан, не зачахВ безветрии. Также явиться на свет попрошу

Богиню воды и стихию свою обуздатьНавеки. Пускай будет львиной ее голова,А имя ей будет Тефнут. — Вот тогда благодатьНа мир снизойдет! Пусть богиня с бесстрашием льва

Стоит на защите порядка, как доблестный страж.За это дарую ей имя второе — Маат».Что ж, сказано — сделано: Атум, почуяв кураж,Исторг себе в рот свое семя... — И вот результат:

Он выплюнул Шу и Тефнут в тот же миг изрыгнул,И Ка* в них вдохнул он!.. Однако по-прежнему мракОкутывал землю, и не было света, и НунДетей новоро́жденных спрятал во мраке... — О, как

* Ка — так называемый «двойник» бога или человека. Много-значный и по-разному трактуемый древнеегипетский термин. Воз-можно, Ка — это как бы «внешняя душа», то есть образ индивидуума, воспринимаемый извне, а не только им самим. (Здесь и далее приме-чания автора.)


8

Отец горевал! Как искал он, как звал он детей!Ответом сплошное безмолвие было ему...Три тысячи лет он рыдал, ожидая вестей,Три тысячи слез проливал ежедневно во тьму. —

Всё тщетно! — Тогда, окончательно духом упав,Он вырвал свой глаз и воззвал к нему: «Око мое!Ступай в Океан, приведи мне детей, что, пропав,Исконного смысла лишили мое бытие. —

И крикнул вдогонку, — не смей возвращаться, покаНе сыщешь!» И Око отправилось в путь... — Атум ждал...Вновь падали слезы во тьму, и тянулись века.Так семь тысяч лет, ожидая вестей, он рыдал... —

Вотще! — И тогда безнадежья обрушился валДевятый... Уверившись в худшем, воскликнул Творец:«О горе мне! Мало того что детей потерял,Вдобавок остался без глаза!» Устав наконец

В тоске пребывать, подобрал он комочек землиИ новое око слепил... И, едва пустотуГлазницы восполнил, мгновенно услышал вдалиВосторженный смех... — это старое Око мечту


9

Создателя осуществило: Тефнут отыскавИ Шу обнаружив, теперь их домой привело.Ликуйте ж! Покинула сердце страдальца тоска, Разгладилось бывшее хмурым столь долго чело!

Однако, увидев замену на месте своем,Разгневалось Око: «Не я ли по воле твоейВека напролет бороздило шальной водоем?Не я ли искало во мраке пропавших детей?! —

И вот благодарность!..» — И вымолвил Атум в ответ:«Не гневайся, Око, тебя я на лоб помещу.Взирать на вселенную сможешь оттуда...» — «Ну нет!Ты смерти достоин, измены твоей не прощу!»

И Глаз превратился в ужасную кобру, грозяУжалить в то самое новое око!.. Но бог,Ничуть не смутившись, змею окаянную взял,Себе на чело водрузил и сказал, многоок:

«Отныне ты будешь богиней-змеей Уаджит.Меня самого и законы великой МаатОт бед охраняя, ты станешь нам верно служить,Пылающим взором врагов низвергая в Дуат!..» —


10

С тех пор головные уборы богов и царейУвенчаны знаком могущества в виде змеи —То символ, который у древних зовется Урей... —На этом, однако, отнюдь не закончил свои

Деяния Атум, поскольку кромешная тьмаВсё так же довлела над миром... Страшась, что опятьЗавертится вихрем тревожных времен кутерьма,Зиждитель решил воплотиться в светило — принять

Обличие. Форму... — И вырос из водных пучинСияющий лотос, и был он белее пераЛебяжьего... и распустился... — Расправив лучиВознесся на небо бог солнца по имени Ра!

Взлетев, точно сокол, узрев окружающий мир,Залился слезами от радости солнечный бог.Те слезы упали на землю и стали людьми.О, славься, наш общий Отец! В светлый день Ты изрек:

«Я Атум, я Ра, я Амон, я и Хепри, и Птах.Какое бы ни было имя людьми мне дано,Покуда я есть, всё на правильных будет местах.Пусть старый мой Глаз будет Солнцем, а новый — Луной».


11

И зажили сча́стливо боги и люди! ТефнутИ Шу поженились и вскоре родили детей:Богиню небесную, высокочтимую Нут,И бога земного по имени Геб. В животе

Родимом те двое сплелись воедино — ониТак сильно любили друг друга, что даже на светЯвились в объятиях крепких — поди разними! —Поэтому первую сотню-иль-тысячу лет

Земная постель и небесный покров меж собойНе знали преграды и были едины... Как вдругУзнал Геб о том, что творится ужасный разбой,Что Нут поедает детей своих — звезды... — Супруг

Вспылил, разъярился! В сердцах окрестил он женуСвиньей, пожирающей бедных своих поросят!Обиды такой не стерпела прекрасная Нут:«Когда приползешь ты на брюхе, прощенья прося,

То будешь оплеван!» ...О, боги! Чудовищней ссорЕще не случалось на свете... — Прогневался Ра,Позвал к себе Шу и сказал: «Прекрати их раздор.Не могут жить вместе — пускай живут порознь! Ветра


12

Свои подыми и навечно глупцов разлучи.»Послушался Шу: взвыли смерчи, взревели шторма,Обрушились громы, и молний сверкнули мечи!.. —Осталась от крепких объятий одна бахрома —

Тряпье облаков, — и отпрял небосвод от земли!Зазубрились горы, оформились материки,Широкие реки по ним в океан потекли,И вот уже птицы запели в садах — вопреки

Безликому Хаосу!.. Люди спустились с холмаБен-Бен, разбрелись по долинам, освоили НилИ стали возделывать землю и строить дома...И всё это время в своих песнопеньях они

Без устали превозносили великих богов:Могучего Атума-Ра и потомков его!..Шел век золотой — то чудеснейший был из веков:Союз меж людьми и богами достиг своего

Расцвета. — Согласно и дружно жилось им тогда.Росла Ойкумена, не ведая дна и вершин.От язв энтропии почти не осталось следа. —...Засим демиург эманацию и завершил.

13

Часть 2 ТОТ. ИГРА В СЕНЕТ

Превеликое множество душ, воплощений, именИ обличий у древних богов... — Посмотрите на небо:По широкой воздушной реке лучезарный АмонВ светоносной ладье проплывает над вотчиной Геба.

На закате ладья опускается в Царство теней,И на мир опускается ночь... А наутро, взгляните,Бог восхода по имени Хепри, как жук-скарабей,Пред собою толкает пылающий шар и, в зените,

Отдает его Ра. И несет его Ра на рукахИ вручает всесильному Атуму, богу заката.Наконец засыпает бог солнца в бутоне цветкаБелоснежного лотоса — там, где родился когда-то.


14

Отчего ж по прошествии ночи свой вычурный цветОбретает заря? — Цвет утробной пролившейся крови... —Оттого, что теленка златого рождает на светДостославная Нут, воплотившись в Небесной Корове. —

Мехет Урт ее имя. — А солнце, бычок золотой,Подрастает к полудню и делится жизненной силойС небом-матерью — вечно прекрасной, всегда молодойИ в вечернюю пору неправдоподобно красивой!

Забеременев, Нут поглощает супруга-быка,Чтоб затем возродить его с новой чудесной зарею...Но взгляните на это иначе: с утра в облакаПоднимается сокол Харвер и парит над землею.

Правый глаз его — Солнце, а левый — дурнушка Луна...И в серебряной лодке Луну через небо ночноеВместе с душами смертных, дождавшихся вечного сна,Бог познанья и мудрости Тот перевозит в иное,

Запредельное царство... Велик и могуществен Тот!Голова его — ибиса, тело его — человека.Это он изобрел геометрию, письменность, счет;Это он покровитель наук и искуснейший лекарь;


15

Это он обучил нас ремеслам и магии; онЗащищает в загробном суде искушенные души...Мы и лет не считали, покуда им не был введенКалендарь. О, лихой звездочет, книгочей и придумщик!

Сколь хитро́ и находчиво лунный и солнечный годПоделил он на дни, как круги на сегменты: по тристаШестьдесят для луны и для солнца. Да здравствует Тот! —Просвещения первый маяк, справедливости пристав!

Посмотрите же, как за зарею приходит заря,Как величествен мир! Сквозь века проплывают светила;Торжество и гармония в сферах небесных царят.Слава силе, которая нас в эту жизнь посвятила!

О, великие боги!.. Но что с вами сталось с тех пор,Как велел отлучить небеса от земли Всемогущий? —Ежеутренне Нут исполняет его приговорИ возносится ввысь. — Но от этой огромной, гнетущей

Высоты начинает кружиться у ней голова;Тут отец ее, шустрый бог ветра, на помощь приходит:Тело дочери держит он днем на руках, а едваДобирается Солнечный Ра до подземных угодий,


16

Шу, тайком от него, опускает красавицу НутНа земную постель, возвращая в объятия Геба...А случается так, что и мать ее, львица Тефнут,Помогает супругу поддерживать шаткое небо. —

К сожалению, ноша сия чересчур тяжела!Очень скоро Тефнут устает. От усталости — плачет...Но недаром! Ведь слезы — все те, что она пролила, —Превратились в цветы! Так беда обернулась удачей.

...Но проведал однажды бог солнца, что Нут по ночам,Несмотря на запрет, продолжает сожительство с мужем. —От нахлынувшей ревности пламенный Ра осерчал,Преисполнился злобы и всею душой занедужил! —

«Как могла ты ослушаться! Думала, я не найдуНаказания?.. — Знай же, рожать ты отныне не сможешь!Ни единого дня я тебе не оставлю в году —Проклинаю их все! Позабудь о супружеском ложе.»

Опаленная гневом, взмолилась несчастная НутО пощаде: «Мой Бог! Наказание слишком сурово!..»Непреклонен был Ра и, лицо от нее отвернув,Удалился; и небо окрасилось краской багровой.


17

«Что же делать?! — вскричала богиня, оставшись одна. —Как мне жить, никогда уже больше детей не рожая?..»Между тем проплывала, сияя, по небу Луна;С нею — Тот. — Он извечно Луну до зари провожает.

Увидал он страдалицу Нут, разузнал у нееО случившемся... — «Пóлно, слезами глаза не насилуй.Постараюсь помочь тебе в горе великом твоем». —«Чем ты можешь помочь? Никакая волшебная сила

Не спасет от проклятия...» — «Силы, действительно, нет.Но смекалка и хитрость окупят бессилье с лихвою!» —Не поверила Нут. Ничего не сказала в ответИ, раскланявшись с Тотом, поникла опять головою.

Ну а Тот, поразмыслив, решил: коль проклятье не снять,Нужно к проклятым солнечным дням неклейменых добавить.А единственным местом, где можно их было достать,Оставалась Луна... Тот, однако же, к ней не с мольбами

Обратился, а лишь предложил — будто вскользь, невзначай —Поиграть с ним в сенет (то игра наподобие шашек) —«Чем витать в облаках, нагоняя на смертных печаль,Развлекись, позабавься! И лик твой, улыбкой украшен,


18

Станет ярче, чем солнечный даже!» — Прельстилась Луна,И игра началась... — В одночасье промчались три ночи!Не показывал силы бог мудрости, словно труднаЭта схватка была для него; делал вид, будто хочет,

Но не может никак победить. А Луне невдомек,Что игру эту сам же пройдошливый Тот и придумал,Все ходы и уловки ее предугадывать могИ, как мог, поддавался: куда же теперь я пойду, мол...

На четвертую ночь круглолицая дева самаПредложила сыграть. Но ответил ей Тот: «Надоело!»(А на деле-то знал, что от шашек Луна без ума,Что она всё сильней с каждым разом сразиться хотела,

И поэтому ждал этой просьбы.) «...Да видишь ли, мнеПросто так, — говорит, — не особо играть интересно...Разве только б мы делали ставки...» (Бедняжке ЛунеВозразить было нечего. — Как возразишь тут?..) «Вот если б

Ты поставила что-то на кон, появился б азарт!» —«Так ведь нет у меня ничего, кроме дней моих лунных.А, представь, проиграю — смогу ли вернуть их назад?..» —«Сразу все и не надо. Лишь несколько лун твоих юных. —


19

Если год ты разделишь, к примеру, на семьдесят двеОдинаковых части, то частью одною столь малойТы могла б и рискнуть! Ведь не станет короче твой векОт ничтожнейшей ставки.» — Замялась Луна, завздыхала:

«Ой, не знаю!..» — «Не хочешь — не надо», — ответствовал бог...То ли сердце скрепя, то ли сердцем скрипя, согласиласьНа условия Тота сердешная... — Что же, итогУгадаете вы без труда. — Сокрушительной силой

Изворотливой мысли блеснул лицемерный ловкачИ нанес поражение глупой партнерше в два счета!На Луну было жалко смотреть... — «Свет очей мой, не плачь,Не корову же, чай, проиграла — пять суток всего-то...»

Побледнела несчастная, ахнула в ужасе: «Пять!Целых пять...» — «Такова была ставка ничтожная наша...» —«Забирай же свой приз... И не вздумай меня провожать!» —«Не горюй, ненаглядная! Знай: чем ты реже — тем краше.»

...Распрощавшись с Луною, отправился Тот на восток,Чтоб порадовать юное Солнце нежданным подарком —Драгоценными днями... — Однако расчетливый богОпасался, что будет весь труд его пущен насмарку,


20

Коли новые дни, как и прежние, Ра проклянет;И поэтому Тот самодержцу решил посвятить их.«Ведь не станет же Ра осквернять (не такой сумасброд)Славный дар, посвященный ему...» — рассуждал просветитель.

Так и вышло. И солнечный год стал отныне длинней!Справедлив был Владыка: богине небес от щедрот онРазрешил сколь угодно рожать в эти пять новых дней —Ежегодно! — И тотчас же Нут принялась за работу:

В первый день осиянный Осирис явился на свет;Во второй — Гор Бехдетский, бич демонов, ужас для бесов;А на третий родился сам дьявол, чудовищный Сет —Бог войны, разрушения, засухи — демонов кесарь;

На четвертый возникла Исида, богиня любви,И на пятый — Нефтида, богиня покоя и смерти.Значит, так суждено: кем родился ты, тем и живи.Воля божья для бога — всё та же неволя, поверьте.

Пятерых принесла неуемная Нут в первый год!А в дальнейшем плодила небесная матушка звезды...Наступила эпоха Великой Девятки богов —Эннеады. — В ней место нашли себе Солнце и Воздух,


И Вода — Ра и Шу, и Тефнут. (Нарисуй, пейзажист,Сей портрет!) Здесь и Небо с Землей — Нут и Геб; и две пары:Сет с Нефтидою — Смерть; и Осирис с Исидою — Жизнь....Тот без места остался, но, словно пастух за отарой,

За великим семейством присматривал... — С этой порыУкрепился текущий порядок; и, божией волей,Всё идет, как и дóлжно идти, — по законам игры.Все играют свои небольшие, но главные роли.

22

Часть 3ТЕФНУТ. БЕГСТВО В НУБИЮ

Вступление

Бог создал жизнь. — О, чудо! Но какая жБанальность... и приевшийся сюжет.Ведь чудеса, к которым привыкаешь,Чудесными не кажутся уже.

Порою сами боги забываютО чуде, заблудившись в суете.Устало ноет мысль полуживая,Что времена, увы, теперь не те. —

Недолго длилось время золотое,Недолго слыл богатым урожай... —Вступило в силу правило простое:Во всяком деле меру уважай.


23

Наверное, природа знает меру.Так отчего ж ее не знаем мы?..Дары природы — наша жизнь, к примеру, —Даны недаром нам. Даны взаймы.

Покуда Ра очами греет землю,Покуда щедро слезы льет Тефнут,Земля самозабвенно небу внемлет;И боги знают: их дары вернут

Сторицею! — Поля, леса, озераНаполнят жизни новые ростки,Пробьются к свету миллионы зерен,Оазисы прорвутся сквозь пески!

...Но есть иные способы возврата:Не жизнь за жизнь, а смерть за жизнь идет.Иное возмещение. — Утрата.Иной круговорот. — Наоборот...

Ведь всем необходима передышка.Бывают неудачные года,Тяжелые, засушливые... — СлишкомПрирода нам становится чужда.


Она меж тем берёт свое. — ИгроюСвоей — но делом общим — занята.

Есть миру — мера. ...Будто бы... ПороюБогов одолевает суета.


25

Действие

Однажды, как и следует богине,Внимающей восторженным хвалам,Я нежилась на облачной перине.Мне люди пели... — с горем пополам:

«Тефнут! — кричал один, жрецом одетый, —Благодарим тебя за дождь ночной!..» —Приятно быть любимой и воспетой,Но не одним, а целою страной.

«Тефнут! — вознесся хор орды несметнойВослед жрецу — Мы чествуем тебя!..» —Нет, не страной, а целою планетой... И вот уже по всей земле трубят:

«Тефнут! Твоею влагой вожделеннойЖивем! Твое орудие — наш щит!..» —Нет, не планетой. Целою вселенной!.. —И что же? Что?.. — Вселенная молчит.

…Так, мыслью измельчав, томима скукой,Я бросила случайный нервный взорНа холм Бен-Бен, где храм стоит порукойЛюбови смертных к Ра... — О, что за сор


26

Хвалы моих жрецов, страны, планетыВ сравнении с хвалами в адрес Ра!О, сколько рук, очей к нему воздето,Сердец и душ, несущих этот храм!

О, сколько веры в согнутых коленях!Им даже дети бредят наяву...А сколько страсти в славных песнопеньях!Прекрасных слов! — И все по существу.

Неужто ж я досель не заслужилаСтоль сладкозвучных песен, щедрых жертв?! —А мне поют, как будто тянут жилы;Да жалкого козленочка на жердь

Нанижут — вот и всё богослуженье!“Довольствуйся, Тефнут!” — Да тьфу на вас!Доколь терпеть подобные лишенья?!Какой позор! Какое униженье!..

«Уймись же! — грянул вдруг Всевышний Глас. —

Довольна будь и тем уж, что имеешь». —«Да как же! Что бы делал этот скот,Который ты людьми зовешь и млеешь,Без вод моих? Без “вожделенных” вод?!» —


27

«Отлично б жил! Взгляни на берег Нила:К полям провел каналы ЧеловекЗатем, чтоб ты слезы не проронила.Не нужен дождь. Не надо новых рек.

Былым твоим заслугам зная цену,Он благодарен... — в меру. Поняла?..Но Солнце! Разве Солнцу есть замена?Что б делал скот без света и тепла?» —

«Ах так? Каналы, значит. Дождь не нужен. —Тогда мне оставаться смысла нет.Увидишь, без меня твой скот не сдюжит.Прощай навек, презренный Та-Кемет!»*

И, обернувшись львицей, рыкнув грозно,Я устремилась прочь! «Постой, Тефнут!» —Воскликнул Ра, опомнившись. Но поздно.Гигантскими прыжками в пять минут

Я одолела сотни километровИ в Нубию, в ее пустынный адЯ окунулась. — В край, где злые ветрыБесчинствуют, не ведая преград,

* Та-Кемет, в переводе «Черная земля»— так древние египтяне именовали свою страну, подразумевая ее плодородие, в противопо-ложность «Красной земле», то есть пустыне.


28

Где все живое тщетно ищет берегВ безмерном море жгучего песка. —Лишь этот край сумел мой гнев умерить.Лишь в нем нашла приют моя тоска.

Там провела я год, другой и третий,Охотилась на глупых антилоп... —Скиталась бы и ныне, кабы встретитьТу тварь однажды мне не повезло:

Ничтожный павиан, уродец жалкий!.. —«Как долго, — говорит, — тебя искал!»И рожею, подобранной на свалке,Изображает преданный оскал.

«Средь тысяч львиц тебя могу узнать я:Ведь ты — Тефнут. Богиня всех богинь!..Молю, вернись к божественным занятьям,От гибели Египет сбереги!

Отец твой Ра ужасно сожалеетО прошлом; признаёт, что был неправ.Но с каждым днем ему все тяжелееНести ярмо вины!..» — «Ах, бедный Ра! —


29

Съязвила я... — Довольно. Это слишком!Как смеешь ты, бесстыжий павиан,Плебеев раб, никчемная мартышка,Позорящая даже обезьян,

Давать Тефнут советы?! Убирайся!Оставь меня в покое, либо вмигУзнаешь ты, как львицы когти красят...» —«И как же?» — «Кровью жертв своих!» — Поник

И сморщился от страха зверь нелепый:«Права ты. Обезьянья жизнь — не в счет.И почему б когтям великолепнымНе измараться жижей, что течет

Во мне... Но знай: любое злодеяньеПреследует расплата. — И тогда,Сколь ни носи кошачье одеянье,Не сможешь в нем укрыться от суда. —

Слыхала ль сказ о коршуне и кошке? —О том, как Ра свирепо покаралПреступника... — Позволь же мелкой сошкеТебя развлечь рассказом.» — «Вот нахал!


30

И гонишь — не уходит...» (Но, признаться,Мне стало интересно.) «Ладно, смерд,Не обещаю длительных оваций,Но шанс тебе даю: отсрочить смерть.

Вещай!» — «Так слушай:

Свил однажды коршунНа дереве гнездо для коршунят. —Но оказалось, что семейство кошекЖивет неподалеку... — Не шумят,

Не возятся котята, попритихли;Да мать им не велит носы на светСовать, — подозревая, уж не их лиСебе приметил коршун на обед;

Сама ж покинуть логово не может. —Ну как тут бросишь маленьких детей?..Однако беспокойство это гложетИ коршуна: ну как тут улететь

За пищей для птенцов, когда, вернувшись,Рискуешь обнаружить, что птенцыУж сами стали пищею... — О, ужас!Ох, эти кошки, твари, подлецы!


31

Так, общим страхом, голодом и гневомНаполнилось соседство. Дни плелись... —А голод всё ж сильнее! Злые нервы,Начав сдавать, в конце концов сдались.

И крикнул коршун: «С нашею враждоюПора покончить! Мирная стезяСулит преуспеянье; а с бедою,С опасностью соседствовать нельзя. —

Готов поклясться Ра: вовек не тронуТвоих котят. Что скажешь?» — «Коршун, да!Ты прав. Клянусь и я пред высшим трономНе причинять птенцам твоим вреда!» —

На том и порешили... Но недолгоПродлился мир, и пару дней спустя,Вернувшись без добычи — с чувством долгаНевоплощенным, — коршун у котят

Задумал отобрать еды немногоДля отпрысков своих... — И отобрал. —Узнав о том, не вспомнила про богаМать-кошка. Ибо мстить пришла пора.


32

Едва птенцы остались без присмотра,Вскарабкалась на дерево она,Схватила одного: «Плешивый потрох!Поганый вор! Ответишь ты сполна

За кражу!» — «Отпусти меня сейчас же!Ни в чем я не повинен! Если тыМеня задушишь, Ра тебя накажет!..» —И устыдилась кошка, и остыл

Мгновенно гнев ее. Себя не помня,Она разжала когти, и птенецУпал на землю... — «Боги! Поделом мне! —Воскликнул обезумевший отец,

С охоты возвратясь. — О, как жестокоНаказан я за то, что доверялБесовскому отродью! Дайте ж толькоМне шанс, и отомщу я тем зверям!»

И в следующий раз, когда жилищеПришлось покинуть кошке, этот гадПередушил детей ее и в пищуПринес ораве хищных коршунят.


33

«О, Ра великий! — в горе безграничномВзмолилась кошка. — Будь же справедлив!Яви свой божий гнев! Прими обличьеВозмездия!..» — Столь яростных молитв

Не доводилось слышать Ра от века.Он внял мольбам. — И коршун как-то раз —По воле Ра — приметил человека,Что жарил дичь на ýглях ... От костра

Шел аромат густой, своеобычный,Тянувшийся до самых облаков! —Метнулся коршун вниз, схватил добычу...Да не заметил алых угольков,

Прилипших к мясу... — Так и подпалил онСвое гнездо. И некуда птенцам,Еще неоперившимся и хилым,Деваться было. На глазах отца

Они сгорели заживо!.. — Тогда-тоВозликовала кошка: «Вот урокТебе, клятвопреступник, вот расплатаТебе, злодей, нарушивший зарок!»


34

На этом павиан рассказ окончилИ поклонился мне: «Что ж, каково?Довольна ли Тефнут?» — «Весьма! Я оченьДовольна. И ручаюсь головой

Пред богом Солнца в том, что не обижу,Не съем и не убью тебя, дружок!» — «Приятно слышать... Так употреби жеВо благо дар свой — жизнь мою. — Как кок

Куда полезней я, чем в виде фарша...А ты как раз, должно быть, голодна?..» —«О, да! И мнится мне, мой голод старшеМеня самой!.. Здесь есть твоя вина... —

Ох, я бы съела что-нибудь мясное!» —«Дозволь же угостить тебя тогдаОсобым блюдом! — Всякое иноеВ сравненьи с ним сгорело б со стыда...

А таинство его приготовленьяИзвестно лишь в Египте... — Вот оно!Отведай...» — «О-о-о!!» ...Простое утоленьеФизической потребности давно


35

Во мне не вызывало чувств подобных!Томлением и негою полна,Я испытала то, что не способныПонять неискушенные... — «Страна,

Что славится такой чудесной кухней, —Воистину не худшая из стран!Благодарю!..» — «О, как ласкают слух мнеТвои слова, — ответил павиан. —

Ты собственное сердце победила.Велик и мудр сумевший одолетьРассудком гнев... Тефнут! Долина НилаИссохлась по тебе!.. Красна, как медь,

Лежит земля, распятая лучамиСветила обезумевшего. — РаСошел с ума от горя и печали!А вслед за ним беснуются ветра. —

То муж твой Шу, с тех пор как ты пропала,Мотается по свету взад-вперед:Всё ищет, свищет, рыщет где попало. —С лица земли, того гляди, сотрет


36

Твою страну!.. Ох, три треклятых годаНеурожая, засухи, нуждыПрошли с момента твоего ухода —Три года без дождя!.. “Воды! Воды!!” —

Кричит и стар и млад... Жрецы, вельможи —Все облачились в траур. Ни одинТвой музыкант, касаясь струн, не можетИзвлечь ни звука. Всяк простолюдин

Измучен страхом, голодом и жаждой;Всяк болен, нищ — от смерда до купца —Из тех, кто жив... Надежды нет. И каждыйЖивет лишь ожиданием конца!..» —

От этих слов мне стало очень скверно:Не верилось, что я могла обречьСтрану свою на смерть... Но если верноВсе то, чем павиан раскрасил речь,

То нет прощенья мне!.. — «Тефнут, послушай,Надежда — есть. — Вернешься ты едва,Все встанет на места, и даже лучше:И легкий дождь, и мелкая трава


37

Покажутся невиданным богатством...Представь: богиня, спасшая народ! —Какая слава! Что тут сомневаться?Лишь толику своих небесных вод

Пролей на них...» — «Ты прав, дружок. Пойдем ужДомой!» — провозгласила я... И тутМеня кольнула мысль, что он, гаденыш,Перехитрил тщеславную Тефнут! —

И вне себя от праведного гневаЯ встала на дыбы... А он, трухач,Скукожился, как высохшее древо,И так смешно завсхлипывал, хоть плачь!.. —

От смеха ярость быстро прогорела. —«Не бойся, павиан, ведь я кляласьНе обижать тебя.» — «Что ж, это зрело...Самоконтроль — вот истинная власть!..» —

«Но знай: свое решенье возвратитьсяЯ приняла сама!» — «Здесь спору нет.Возможно ль диктовать Нубийской львице,Как действовать?! Я просто дал совет.


38

Но сверх того, тебе, моей богине,Желаю вечной дружбы дать обет. —Едва успеешь молвить “помоги мне!”,И я примчусь на выручку тебе!» —

«Опомнись, шут! От маленькой мартышкиВ безвременье каком мне будет прок?!» —«А ты слыхала ль сказ о льве и мышке? —О том, как слабый сильному помог?..

Позволь поведать?..» — «Окажи услугу.Вещай!» — «Так слушай:

Некогда в горахЖил лев. Могучий, гордый. Всю округуВгонял свирепым рыком в дикий страх.

И вот однажды встретил он тигрицуС изодранною шкурою, в крови... —«О, боги! Кто посмел так поглумиться?Кто так тебя изранил, назови!» —

«То Человек, — ответила калека, —Лукавый изверг... Будь же начеку!Не попадайся в лапы человеку!..» —«Подобный вздор впервые на веку


39

Я слышу!..» — плюнул лев и прочь помчался;Но вскоре встретил лошадь и осла,Бредущих цугом, взнузданных, несчастных,В отчаяньи грызущих удила.

«Кто вас связал и кто лишил свободы?!» —«То Человек, наш общий господин...» —«Ну нет!.. О, что за странная порода? —Везде, во всем повинен он один!..»

И всяк, кто попадался льву отныне,Бывал избит, истерзан иль плененВсё тем же Человеком. — То в унынье,То в ярость лев впадал; поклялся он

Найти врага зверей и поквитаться!И стал искать... Блуждал, ведомый лишьОхотой мести, — два ли дня иль двадцать...Узрел однажды крохотную мышь

И осознал, что голоден ужасно;Схватил ее, разинул было пасть...Как вдруг услышал писк: «Постой, несчастный!Сожрав меня, свой голод ни на часть


40

Ты не уймешь моею малой кровью.Пусти. Тебе добром я отплачу!» —Расхохотался лев: «Да на здоровье!Что взять с тебя и впрямь?! Ступай...» Но чу!

Раздался треск... И лев свалился в яму —Охотничью ловушку для зверей... —Сколь ни был он могучим и упрямым,А Человек — упрямей и хитрей!..

Наутро льва опутали сетями,Связали и оставили покаЛежать на солнцепеке возле ямы...Но тут поспел расчет от должника:

Мышь перегрызла путы и веревки.Гигант поднялся, гривою потряс...И поклонился маленькой полевке.Вот так бессильный сильного и спас!» —


41

...Осклабился рассказчик-забияка:«Довольна ли Тефнут?» — «Конечно, нет!Твой лев столь жалок!.. От тебя, однако,Я принимаю дружеский обет.

Идем же! Ждет меня родной Египет!» —«Позволишь ли тебя сопровождать?» —«О, да! Ведь если встречу я погибельВ дороге, кто ж спасет меня тогда?!..»

От шутки сей был павиан в восторге.И вместе мы пустились в дальний путь,И одолели сотни тысяч оргий*,Не сев ни на минуту отдохнуть!

...О, как меня встречали! Как молились!Как рады были! Слезы я лила... —И все мольбы со мной одождествились. —«Тефнут вернулась!» — Люди от мала

И до велика пели мне хвалебны,Несли быков, гусей на мой алтарь.Возликовав, я сделала целебнойРечную воду! (Баловни, что встарь

* Оргия — единица измерения длины в Древнем Египте, состав-лявшая 2,1 метра.


Купались в Ниле, тотчас от болезнейИзлечивались!) ...Всякий музыкант,Коснувшись струн, играл такие песни,Что заплясал бы даже истукан!..

Затем меня приветствовали боги,И наконец я встретилась с отцом.Мы обнялись, и минули тревоги!И Ра устроил пир. — Мое лицо

Светилось счастьем! Помню тронный зал, иВсе кланялись!.. Но где же павиан?! —

Под маскою его, как оказалось,Скрывался Тот, великий интриган!

43

Часть 4

ХАТХОРСОХМЕТ. ИСТРЕБЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ

Долгие годы властвовал Ра над миром, —Но подустал, состарился, стал сдавать.Многие лета был он для нас кумиром,Но и кумир способен утратить стать. —

Вышел однажды, сел посредине небаИ простонал: «О, горе мне, горе! Слаб,


44

Немощен ныне сделался я, как не былСроду! Теперь ничтожнейший самый раб

Смог бы, наверно, Ра одолеть; и дажеСгорбленный бес посмел бы смеяться надСолнечным богом! — Полчищ не нужно вражьих,Чтобы тотчáс

низвергнуть меня в Дуат...» —

Жалобу эту, как на беду, услышалСкромный пастух, — услышал и побежалВ город... — И вскоре армия счетом свышеТысячи сот отточенных пик и жал,

С духом собравшись, вышла сразиться с богом, —


45

Чтобы могли вне божией воли житьЛюди на свете. — Пред Золотым Чертогом*Тьма расползлась и встала на рубежи. —

В этом Чертоге Ра обитал... О, дряхлый,Древний старик! Века твои сочтены!.. —Солнце наружу выглянуло — и ахнулПервый Отец: творенья его, сыны,

Дети родные — как же они посмели,Как набрались ума на творца восстать?!«Брежу ли денно? Вижу ли в самом делеТо, что очам открылось? — Ведь эта рать,

* Золотой Чертог — земной дворец богов.


46

Море людское — слезы очей мои же, —Что обрели, однажды на землю пав,Плоть и обличье... В самом ли деле вижуЭту толпу? Она же совсем глупа!»

И, разозлившись, Ра захотел сначалаВзором своим повстанцев испепелить!.. —Но побоялся, сможет ли. — Жалко сталоИх и себя. Истерзанных чувств прилив

Вынудил бога вспомнить своих собратьев:Девять владык явились по зову Ра.И вопросил Он: «Что же мне делать с ратьюПодлых глупцов? Быть может, убить пора?..» —


47

Молвили хором боги: «Отринь сомненьяИ накажи предавших тебя людей!Коли по нраву им любоваться тенью,Слепо презрев твой солнечный свет и день,

Значит, удел их — следовать в мир загробный, —Впредь ничего не видеть помимо тьмы!» —Понял Создатель: выбора нет. — ПодобноМысли его, что вырвалась из тюрьмы —

Плена сомнений — вырвался луч из ОкаБожьего! — Ра смертельным лучом хотелПадшие души к цели вознесть высокой:Освободить навеки из тюрем тел! —


48

Огненным взором он оглядел когортыВражеских войск, сжигая за строем строй... —Но не прельщало малых сих Царство мертвых, И большинство попряталось за горой

Неподалеку. — Там их не мог настигнутьПламенный взгляд... — И снова спросил боговРа: «Что же делать?..» — Слово взял Нун: «Вестимо,Если поток выходит из берегов,

Освободиться он все равно не сможет,Он все равно течению своемуБудет подвластен. — Если от воли божьейЛюди хотят свободы, пускай поймут,


49

Что не дано им вылезти вон из кожи,Что все равно речению твоемуБудут подвластны. — Если от воли божьейВоли хотят они, пусть сперва поймут:

В жилах твоих — их жизней течет водица.Не умерев, свободу нельзя добыть.Воля твоя — их воля. Освободиться —Значит уйти от божией воли “быть!”

Дай же им волю, раз уж они так просят!Око твое — в обличье самой Хатхор —Пусть истребит их!» — Нун замолчал, и восемьДревних владык согласный подняли ор.


50

Распорядился Ра привести БогинюМира, любви, веселья и красоты,Музыки, танцев... — дочку свою, чье имяБыло Хатхор. — Прекрасные чьи черты

Людям дарили свет — не дневной, но выше —Радости луч, надежды! А голос — былСамым чудесным, что доводилось слышать, —Мир затихал когда она пела! Пыл

Юных влюбленных, благословленный ею,В тысячу раз надежней скреплял сердца. —Люди любили в тысячу раз сильнее,Благодаря за дочь своего Творца.


51

...И приказал ей Ра: «Отправляйся к людям,Око мое. Мятежников проучи!Помни, родная, мы их не просто судим —Мы им к дверям свободы даем ключи.» —

Бровью не дрогнув, Око-Хатхор сказало:«Будь по сему. Но знай: беспощадней нетВ мире убийцы, нежели я... — За алойКровью людской сегодня идет Сохмет!» —

Лютая львица — тень, ипостась инаяМилой Хатхор — ее оборотный лик.Всякий, кто встретит львицу Сохмет, познаетГоречь и скорбь богини любви! Велик


52

Гнев ее. Страшен образ. Пылает Око! —Сколь глубока обида, бездонна грусть!Сколь неизбывна ярость! Урок порокаЕю давно был вызубрен наизусть. —

...Суть наизнанку вывернув, обратиласьВ Зверя Любовь! Взревела! — Пошла вразнос!.. —В ту же секунду люди сдались на милость,Зная, что нрав Сохмет — не подарков воз.

Но не вняла им львица, и белый флаг ихМигом стал ал, насквозь пропитавшись тойЖизненно важной жижей, вонючей влагой,Грудою тел пролитой! — «Остынь!.. Постой!..» —


53

Крикнул Всевышний, видя, что счет убитымПеревалил за тысячу в пять минут. —Но огрызнулась тварь: «Мы еще не квиты!..» —«Остановись! Довольно! Свою вину

Уразумели люди, и этой жуткойКары вполне достаточно. Будет с них!» —Рявкнула львица: «Нет уж! В моем желудкеМеста полным- полно. Ни один жених

Смерти-блудницы не избежит венчанья! —Верная смерть для всех! Но всего лишь разПреданной будет жрица любви... — ПечальнаУчасть глупцов, ведь нынче “положит глаз”


54

Злая невеста на миллионы судеб... —Ни одному не выжить! Уж я напьюсьВдоволь и вдосталь кровью смутьянов!.. Люди!Наперечет вас всех истреблю, клянусь!» —

С ревом и с воем ринулась львица сноваРвать и метать — пощады теперь не жди! —Ра ужаснулся: дочка и впрямь готоваОсуществить угрозу. — Того гляди,

Род человечий полностью изничтожит.Надо спасать остатки... — Тогда опятьОн обратился к мудрым собратьям: «Что же


55

Делать теперь?! Как гонор ее унять?»

Боги смутились и развели руками:«Если тебе так важно спасти людей,Вспомни о ловком Тоте, политикане, —Он, прохиндей, кипит от таких идей.»

Духом воспрянул Ра и послал за Тотом... —Тот тут как тут! Как будто бы знал, хитрец,Что пригодится помощь его... И вот онС планом поспел готовым: «Пускай гонец

Быстробегущий

мчится подобно тени,Путь он летит стрелою за семь морей


56

В Элефантину!* — Множество трав, растений,Дивных на вид, диковинных птиц, зверей

В элефантинских землях. — И есть там островÁбу — на нем растут испокон вековЯгоды с красным соком, зовутся просто:«Диди»... — Так вот, нам нужно шесть-семь мешков.» —

Быстробегущий юноша был отправлен,Как повелел Лукавый, в заморский лес... —Ну а пока он бегал, нося исправноВ день по мешку, в Египте дошел прогресс,

* За семь морей — фигуральное выражение. Имеется в виду отно-сительная дальность Элефантины (древнегреческое название египет-ского острова и города Абу), находившейся у первых порогов Нила в номе Та-Сети. Соответственно, никакие моря от прочих египетских земель ее не отделяли.


57

Волею Тота, до наивысшей точки:Он обучил людей мастерству варитьПиво хмельное! — «Изготовляйте бочки! —Отдал приказ Мудрец. — Проявите прыть!

Времени мало, надобно торопиться:Пива сварить в избытке, да дрожжевойБраги хотя бы! Живо! Покуда львицаНе добралась до тех, кто еще живой!» —

Не понимая смысла затеи Тота,Всею страной неделю трудился людНад производством зелий. Но вот работаКончена. Пить охота — когда ж нальют?.. —


58

Семь тысяч бочек! — Но не про них то пиво.И не про них те ягоды — семь мешков. —Всё это — львице, яростной и счастливой,Семь долгих дней лишавшей людей оков

Тягостных жизней!.. — «Братцы, смешайте брагуС диди, — велел Затейник, — и все дела!Ночью сегодня вылейте эту влагуВ месте, где спит Сохмет да лежат тела

Ею убитых...» — Перемешали людиБрагу и сок из ягод, и стала смесьБурою, точно кровь!.. Буркнул Тот: «Не будетХуже, коль я попробую эту взвесь...» —


59

Выпив немного, он просиял: «О, диво!Сказочный вкус, который спасет народ!..Что ж, не жалейте, лейте повсюду пиво,Пусть от него все станет наоборот!» —

И пробудившись утром, Сохмет узрелаКровь на земле — семь тысяч огромных луж. —«Видно, намедни множество душ незрелыхЯ забрала у дерева жизни! Душ

Жалких, презренных! Душ, недостойных света!..» —С радостью пить бурду принялась Сохмет:Жадно лакала, фыркала, будто этоНекий нектар! Но вот преломился свет...


60

Начал двоиться, радужным стал! И вскореВовсе померк. — Упала дочь Ра, пьяна.И подошел к ней сам Всемогущий: «СсореНашей с людьми — конец! Отомстив сполна

За непокорность, ныне помилуй грешных.Облик прими свой истинный: будь Хатхор —Славной богиней света, любви! И прежнийБлагостный взор на нас обрати!» ...С тех пор

Снова ютятся люди с богами в мире —Славят Хатхор- Сохмет, и к ее ногамКаждое утро, в память о страшном пире,Пиво по сто бочонков приносят в храм.

61

Часть 5ПУТЕШЕСТВИЕ

СОЛНЕЧНОЙ ЛАДЬИ*

Это небо закатно не моею ли кровью?Не моей ли слезой полноводится Нил?

В. Шершеневич

Со Всевышним — одно мы поколение...Но не вечен никто. — Ничто на свете.

Так, однажды пришел конец правлениюРа на созданной им самим планете.

Было время, царил он, правил мудро. —Жаль, недолго сверкают звезды ярко.Утро вечера ждет, а вечер — утра;Всё на смену идет... — Но не насмарку.

* Солнечная ладья также называется Ладьей Вечности. В бук-вальном переводе ее название звучит как «Ладья миллионов лет».


62

И созвал демиург богов-собратьев,Дочерей и сынов своих родимыхИ сказал им: «Устал я миром править.Мне по нéбу ходить необходимо. —

Но влачить на плечах обузу властиЯ не в силах. — Тех сил осталось мало...Геб-Земля! Властвуй ты!..» — «Почтý за счастье.» —«Небо-Нут! Для тебя пора настала

Обратиться теперь Небесным Нилом,Проистечь от восхода до заката,Чтоб нести на себе сквозь тьму СветилоПо воздушной реке в ладье крылатой! —

То Ладья миллионов лет-мгновений, То челнок, что спрядает воединоВереницы событий-повторенийНитью времени — в цельную картину.» —

Так сказал Он, и волею всевышнейНыне пó миру странствует корабль тотМеж рассветной зарей и зорью пышной —От восхода к закату — и обратно.


63

Днем Ладья совершает путь небесный.В час дневной она носит имя Мáнджет. —А в ночной она будет зваться Мéсктет;Путь ее через Царство мертвых ляжет.

В самом сердце Ладьи на дивном тронеВосседает Зиждитель всемогущий.Око Ра на златой его коронеОхраняет Творца от бед грядущих.

Ока две ипостаси, две богиниНа носу корабля стоят, как павы;Взор их пристальный света не покинет,Их главы — в ореоле вечной славы! —

То Маат и Хатхор. — Будь, Ра, спокоен:Мир, порядок, закон — под их защитой.Здесь же мудрый бог Тот, а рядом — воинГор Бехдетский. — Божественная свита!

Весла вверены древним мудрым дýхам. —Челн потворствует рук их дружным взмахам.Имена их — что музыка для слуха:Ху и Сúа — «Язык и Разум Птаха» —


64

Слово божье и Мысль в одном порыве;С ними Сéхем — «Энергия творения»;Хех — дух вечности — кормчий... Точно крыльяВесла их! То не плаванье — парение!

...Но немало опасностей встречаетНа небесном пути корабль чудесный. —Толпы бесов, безумствуя, серчая,Нападают на челн! Но хуже бесов

Змей Апóп, бога Солнца враг извечный, —Исполинское чудище!.. — ВскипаетЕжедневно безжалостная сеча:Бьются боги; трещит, как скорлупа, их

Челн изящный; вгрызаются во днищеБесы в облике змей, гиппопотамов,Крокодилов и гадов. — Солнце в пищуЖаждут заполучить!.. Когда спонтанно

В ясный день заволакивает небоЧерных туч пелена и молний бритвыВ клочья ткань небосклона режут нервно, Знайте: там, в вышине, бушует битва!


65

Если сможет Апоп украсть СветилоИ проглотит его — придет затменье.Но в итоге божественные силыПобеждают всегда в сраженьи с темью!

На коронах богинь уреи-кобры —Истребляют нещадно тварей мерзкихВзором огненным, праведно-недобрым;Столь же славно воюет Гор Бехдетский. —

Сотни демонов, копьями пронзенных,Сотни бесов, изрубленных мечами! —«Сгинь, Апоп! До поры, что Ра везем мы,Будет мир освещен его лучами!»

...Наконец подплывает Ра к закату. —Здесь начнется его перерожденье.Ждет Ночная ладья у Врат Дуата...

Всяк, кто некогда стал всего лишь тенью,

Встретит Солнце свое во тьме загробной,Ибо Ра воссияет в Царстве мертвых:По подземному Нилу, бесподобный,Поплывет он средь душ, навеки стертых


66

Всемогущей рукой с лица земного...Но пред тем как сойти с небес под землю,Должен Ра отворить Врата Былого. —Те Врата стережет — не спит, не дремлет —

Змей могучий и древний — Страж Пустыни.Лишь того он пускает в край нездешний,Кто прочтет заклинание — кто имяСтража произнесет — и тем утешит.

Имя это известно только Сиа —Только Разуму Ра . — Словам господнимВнемлет Страж и, ослушаться не в силах,Отпирает ворота преисподней!

Здесь встречает Ладью змееголовыйБог, над временем властный, Нехебкáу.С ним — дорог покровитель, зверь суровый,Волк-хранитель Светила — Упуáут .

Долг их — сопровождать корабль в Дуате,Свите Ра помогать с врагами драться.Долог путь, и на всех работы хватит!..Путь же тот пролегает чрез двенадцать


67

Долов сказочных, меж собой вратамиРазделенных — как всё теченье ночи —На двенадцать частей. Где Время — там иПроплывает Ладья в свой час урочный...

В первый час умирает Солнце-Атум,Дабы вскоре воскреснуть в юном Хепри. —Так уходит последний луч закатныйС небосклона земного, — чтоб из пепла

Возродиться затем лучом рассветным. —Впрочем, путь до зари еще не пройден...

В час второй бог, дарующий обед нам, —Нéпри, сам покровитель плодородья, —

Привечает Ладью в зеленом доле.Тело Непри колосьями увито...Здесь, в Дуате, кормилец душ безвольныхРад приветствовать Ра со всею свитой!


68

В третий час путешествия

минуетЧелн места погребения усопших.Тем, кто праведно прожил жизнь земную,Ра дарует свой свет, свой божий обжиг!

Вот слова его о богах и людях:«Вы сильны, потому что нас вы чтите.Жив усопший, покуда не забудутО покойном потомки. Жив родитель

Мертвый — в сердце ребенка. Память предков —Мысль о будущем. Память их потомков —Мысль о прошлом. Без древа нет и ветки.Рвутся узы, когда сплетенье тонко.

Ибо Прошлое — край, где обитаютНыне мертвые. Связь людей с богами,Как и нить поколений — связь святая. —Мы сильны, потому что чтимы вами.» —

Слыша бога, ликуют души мертвых,Славят Солнце в стихах и песнопениях.Ра сияет для них!..


69

А в час четвертый

Произносит такое откровение:

«Сóздал я на земле четыре расы:Египтян — повелителей вселенной, Светлых разумом, цветом кожи — красных,Нареченных “людьми”; затем — “тегенну”,

Сиречь белых ливийцев; после — племя“Аму”, сонм азиатов желтокожих;Следом — “нéхсу”, нубийцев черных...» — К тленью,Впрочем, все одинаково пригожи.

...Ночь плывет... Пред очами Ра и свитыВ пятый час

предстает Чертог двух истин.Здесь Осирис вершит свой знаменитыйСуд над мертвыми. — Будь то самый истый

Рьяный праведник иль усталый грешник, —Станет всяк голосить в свою защиту:Мол, безвинен. — Тогда Судья нездешнийСердце мертвого вынет (пусть кричит он),


70

Бросит в чашу весов; в соседней чашеРасположит перо Маат, богиниПравды-истины. — Коль солжет кричавшийИ качнутся весы — душа погибнет.

Но... теперь не до узников ДуатаБогу Солнца. Ему — до небосвода!

...Час шестой и седьмой, восьмой, девятый

Протекают спокойно, в тихих водах.

Вот еще два минуют ... — Незаметно. —Мертвый штиль в Царстве мертвых. Слишком тихо...

Наступает последний, предрассветныйЧас! — Пора испытаний. Время лиха. —

Змей Апоп подготовил Ра засаду!.. —Штиль сменяется бурей; все быстрееЧелн несется — как будто к водопаду;Волны грудой, гурьбою, батареей

Атакуют борта! С трудом с потокомУдается управиться гребцам. ИВдруг вода исчезает! — От истокаИ до устья. — Уходит вся с концами


71

В глотку Змея. — Он выпил Нил подземный!..В полом русле лежит ладья на днище.«Боги, к бою! — кричит бог Солнца. — Всем намНужно быть наготове. — Снова ищет

Нас Апоп. Всё коварней с каждым днем он!» —Тут-то и нападает Змей громадный. — Бьется рать!.. — Вот уж Горов меч изломан...Упуаут сточил клыки!.. — Отрадно:

Змéю тоже досталось... Только видитРа, что силой Апопа не поборешь.И тогда он приказывает свитеЗаклинанье пропеть!.. — В едином хоре

Слившись, все голоса господней ратиИсполняют магическую песню:«Сгинь, Апоп! Прибывает Ра-Хорахти.Сильный Ра! Пропади, Апоп, исчезни!

Трепещи перед войском божьим, бойся!Пред тобою — могучий, многоликийСлавный Ра! Пропади, Апоп, сокройся.Сгинь, Апоп! Прибывает Ра — великий!»


Слов таких не выносит Змей, слабеет,И бросаются боги на Апопа:Око Ра опаляет тело Змея;Гор Бехдетский в живот вонзает копья;

Не щадит и Хатхор-Сохмет урода!.. —Обессилевший Демон бой бросает,Изрыгает проглоченную водуИ в пучине скрывается, спасаясь.

Ра и войско ликуют: путь свободен!

Сквозь ворота последние на небоВыплывает Ладья!.. —

Вот так в природеВсё: Из «Небыли» — в «Быль»,Из «Были» — в «Небыль».

73

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА к части 6

(и послесловие к частям 1 — 5)

Прежде всего должен сказать о литературных источ-никах. — Основными на протяжении написания поэмы являлись исследования Ивана Вадимовича Рака, среди которых в качестве базового фигурировало издание:

Рак И. В. Египетская мифология. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2004.

Дополнительные источники: Мифы древнего мира (Мифы, легенды, сказания). /

Сост. М. Б. Бурдыкина. — СПб.: «Каравелла», 1995.Немировский А. И. Мифы и легенды Древнего Восто-

ка. — М.: Просвещение, 1994.Мифы и сказки Древнего Египта. / Сост. Мачин-

цев Г. А. — ПКФ «ОЮ — 92», 1993.

При написании части 6 главным источником являлось произведение Плутарха «Об Исиде и Осирисе» в перево-де Н. Н. Трухиной:


74

Плутарх. Исида и Осирис. — Киев: «Уцимм-Пресс», 1996. / Под общей редакцией М. Л. Гаспарова и Л. А. Фрей-берг. / «Об Исиде и Осирисе» — пер. Н. Н. Трухиной (ред. А. Ч. Козаржевского).

Хочу поблагодарить людей, опосредованно приняв-ших участие в создании поэмы: Ирину Юрьевну Остров-скую, Галину Рудакову, а также родных и друзей.

Николай Заболоцкий в предисловии к своему пере-воду «Слова о полку Игореве» писал: «Моя работа над Словом <...> не претендует на научную точность строго-го перевода и не является результатом новых текстоло-гических изысканий. Это — свободное воспроизведение древнего памятника средствами современной поэтичес-кой речи».

Так вот, касательно поэмы о древнеегипетских богах могу сказать абсолютно то же самое и вряд ли нашел бы более подходящие слова.

«Боги Древнего Египта» — поэма вовсе не о Древнем Египте, но о богах. К рассуждениям человека о божест-венной природе география имеет такое же отношение,


75

что и кулинария. Иначе говоря, географический признак в данном случае хоть и неотъемлем, но относительно ма-лозначим. Почему же тогда за основу взяты именно древ-неегипетские мифы? — Потому что они интересны, они многозначны, порой нелогичны и малопонятны и, следо-вательно, представляют собой богатую почву для работы воображения, поиска смыслов; и через них процесс поз-нания божественного всякий раз проходит новый путь, открывает новые двери, а не следует по давно проложен-ным дорогам, мощенным давними традициями и устояв-шимися верованиями, которые, как правило, служат не развитию, но успокоению ума.

Всякий раз, когда речь заходит о мифологии, необхо-димо разъяснять, что миф — не сказка; ибо сказка — это заведомая выдумка; а миф — правда, но переданная через иносказание... Вернее, попытка правды. От религиозных же верований мифологию отличает отсутствие догматов и заповедей. Миф сродни поэзии, поскольку так же, как и поэзия, с помощью образов, символов, аллегорий гово-рит нам о тонких материях, непередаваемых напрямую, невозможных быть сказанными правдиво иначе как пос-редством искусства.

В повествовательной («сюжетной») части сего поэ-тического пересказа египетских мифов я старался не


76

отступать от основных источников — прозаических пе-ресказов И. Рака и трактата Плутарха. Однако в описа-ниях, диалогах и лирических отступлениях, разумеется, многое дополнял, изменял или придумывал, поскольку в поэзии невозможно иначе.

И здесь поясню, почему данное прозаическое отступ-ление расположено именно после пятой части поэмы, но перед шестой. Во-первых, не хотелось бы помещать «прозу жизни» в начало книги или в конец, потому что она таким образом забрала бы внимание у того, что мне кажется более важным. А во-вторых, и это главное, предшествующие части книги, посвященные «первым поколениям» богов, разительно отличаются от послед-ней. Возможно, благодаря Плутарху мифы об Осирисе, Исиде, Сете и Хоре, приведенные в заключительной главе, традиционно неотрывны от их толкований — в отличие от вышеизложенных мифов. — Лишившись объяснения, именно предания о «младших» богах могут потерять свое смысловое наполнение, превратиться в сказки. Они слишком странные, слишком нелогичные и вне толкования по большей части беспомощные. С точ-ки зрения некоторых исследователей, ряд этих мифов и не имеет в действительности отличия от сказок и суе-верий и поэтому далеко не все их стоит пересказывать. В то же время мифы о «старших» богах сильны сами по себе и не нуждаются в интерпретации, дополняющей


77

текст. И пускай ход действий в них порой тоже не совсем логичен, а трактование далеко не всегда очевидно, но в них заключена такая поэтическая сила, такая красота и мощь, что им не требуются подпорки в виде пояснений или комментариев. И если бы не заключительная часть, то сии прозаические выкладки были бы поэме не шибко-то и нужны.

В первых пяти частях, помимо поэтического окай-мления и лирических отступлений, никакого личного осмысления я не привнес, да и не осмелился бы. Ради складности повествования некоторые вариации одних и тех же сюжетов были отброшены, некоторые, напротив, объединены, но на сути это не сказывается. Так, миф о сотворении мира приведен на основе гелиопольской космогонии, и нет смысла в поэтическом произведении перечислять и описывать другие космогонии, сущест-вовавшие в Египте, так как это отнюдь не историческое исследование.

Но в последней части, в мифах об Осирисе, Исиде, Сете и Хоре, толкование непосредственно, напрямую включе-но в текст. Поэтому спешу предупредить, что изложен-ные в части 6 рассуждения — в основном авторские и не должны рассматриваться как нечто достоверное; вполне возможно, египтяне вкладывали в эти мифы иное и по-нимали иначе. В действиях I и II заключительной части поэмы (о земном царствовании Осириса, заговоре Сета


78

и о странствиях Исиды) осмысление базируется в ос-новном на идеях Плутарха. Вступление же и вся лирика действия III («Противостояние Сета и Хора»), особенно рассуждения «о границах», а также трактовка противо-борства Хора и Сета как явных символов жизни и смер-ти и все конечные умозаключения — по сути не имеют прямого отношения к Древнему Египту и являются ис-ключительно авторским осмыслением. Подобные «воль-ности» оправдываю тем, что данные мифы с давних вре-мен воспринимались неоднозначно и в некоторых дета-лях не всегда признавались как часть мифологии; при этом традиция толкования, включенного в текст, также заложена издавна: Плутарх — самый яркий тому пример и основной источник для современных исследователей как в плане пересказа мифов о «семействе» Осириса, так и в плане трактовки.

В любом случае текст поэмы ни в коей мере не пре-тендует на какую-либо научность — это исключительно художественное произведение, представляющее собой, так сказать, переложение древнеегипетской «полечки» «на родной язык».

Иван Вадимович Рак, проделавший огромный труд, прекрасно пересказавший и проанализировавший древние тексты, так предуведомляет читателя: «Поэти-


79

ка <...> древнеегипетской мифологии чужда миросозер-цанию человека, воспитанного на европейской культу-ре. <...> В египетском мифе события могут показаться не имеющими причинно-следственной связи, поступки богов — психологически никак не мотивированными или вопиюще непоследовательными, зачастую быва-ет непонятен сам сюжет. Но даже в том случае, когда читатель оказывается способным не только воспри-нять текст, но и увидеть все его ассоциативные связи и смысловые параллели, понимание все равно будет лишь рассудочным, безэмоциональным, ибо чуждая систе-ма образов не может вызвать адекватной чувственной реакции. Труднее всего усваивать древнеегипетскую мифологию из-за ее алогичности». (Ср.: Владимир Би-бихин: «...древность трудно сравнима с чем-нибудь нам известным...»)

Далее Иван Рак приводит примеры видимых проти-воречий: говорит, что тот или иной бог может одновре-менно выступать как, казалось бы, взаимоисключающие начала, фигурировать под разными именами, по-разно-му «выглядеть», находиться в один и тот же момент «в разных местах».

Кроме того, «...древнеегипетские тексты большей час-тью дошли до нас во фрагментах; многие содержащиеся в них намеки и ссылки нам непонятны; наконец, часть мифов сохранилась лишь в пересказах античных авто-


80

ров, давших свою интерпретацию и, следовательно, ис-казивших первоначальный смысл». Алогичность иссле-дователь первоначально обосновывает тем, что мифы создавались на протяжении многих веков, в разрознен-ных египетских номах, периодически сливаясь, переме-шиваясь и постоянно изменяясь.

С точки зрения истории это понятно. Но основная суть в том, что мы читаем миф, и миф этот — о богах, и не нужно воспринимать его буквально, подходить с фор-мальной логикой к размышлениям о божественном. Для бога, думается, как раз таки вполне естественно быть где угодно, чем угодно, кем угодно одновременно и в любой момент времени и уж тем более как угодно называться данными людьми именами.

В конечном счете Иван Вадимович очень верно гово-рит о поэтике мифа, о его всеобъемлющей символичнос-ти. Множество символов не только идейно не противо-речат друг другу, но, напротив, дополняют и обогащают. То же мы наблюдаем и в богатом художественно-изоб-разительном наследии. — «...Мифолого-религиозные представления часто отражаются не буквально, а услов-но-образно: изображение выступает не в качестве ил-люстрации к конкретному эпизоду мифа или фрагменту текста, а как бы в роли метафоры».

В египетских мифах, пишет исследователь, «...глав-ное содержание составляют не события, а философский


81

подтекст, который за этими событиями стоит. Мифы, как стихотворения, символически, в образно-художест-венной форме передают представления египтян о зако-нах природы, о красоте, о смысле жизни, о том, каким должен быть, по их понятиям, справедливый государс-твенный уклад. <...> Монументальный, статичный миф Древнего Египта зовет человека слиться с природой, принять раз навсегда заведенный мудрый порядок, подчиниться ему и не пытаться что-либо изменить, ибо любые перемены будут только к худшему. <...> Египет-ский миф <...> славит творца, созидателя, хранителя и защитника стабильности в мире».

Следует упомянуть замечание Ивана Рака касатель-но условности ряда терминов, употребляемых в текс-тах («душа», «воскресение», «истина», «грех»), которые в современной традиции носят, должно быть, немно-го иной смысл, чем «передаваемые этими понятиями древнеегипетские слова». А также следующее замеча-ние: «За редкими исключениями, произношение древ-неегипетских слов неизвестно. Огласовки их транс-литераций носят чисто условный характер и <...> не претендуют на фонетическую точность. В частности, ударения в огласовках изначально было принято делать на предпоследнем слоге. Однако по разным причинам закрепилось немало нарушений этого, также чисто ус-ловного, правила».


82

Выдающийся русский философ, филолог и переводчик Владимир Вениаминович Бибихин, чье высказывание приводилось выше и с некоторыми работами которого мне нежданно посчастливилось ознакомиться вскоре после завершения поэмы, в своих лекциях говорил в том числе о поэзии как о способе познания и описания бо-жественного.

Предваряя цикл лекций «Грамматика поэзии», посвя-щенный анализу Ригведы и являющийся великолепным образчиком толкования древнего поэтического текста (см.: Бибихин В. В. Грамматика поэзии. Новое русское слово. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2009), Бибихин говорит: «Вселенная устроена Софией, красотой и худо-жеством, она женственная, поэтому ее настоящее, вы-сшее и правдивое познание поэзия. Поэзия такое позна-ние, с восстановлением родового, генетического значе-ния этого слова, которое живое порождение, рождение самой жизни.»

Он много цитирует и анализирует высказывания не-мецкого поэта Новалиса на ту же тему. Новалис писал: «Верность и любовь, эта пара — закон всего, человечест-во есть всё сообща орган богов. Поэзия единит их, как и нас». «Поэзия властно правит болью и соблазном — удо-вольствием и неудовольствием — заблуждением и исти-ной — здравием и недугом — она перемешивает всё ради


83

своей великой цели всех целей — возвышения человека над самим собой». Бибихин: «Мир снова и снова отпада-ет от своего начала и существа, верности и любви, и по-эзия каждый раз берет его уже как хаос, лес (материю), чтобы создать мир заново. В этом смысле поэзия магия: то, что казалось бы уже разошлось, расползлось выпол-нять свои частные, химические, физические, психоло-гические законы, безнадежно рассеялось на холоде вне луча Treue und Liebe [верности и любви], т. е. совершенно ясно видно глазами, что безвозвратно распылилось, — вдруг оказывается, что поэзия это снова возвращает к Treue und Liebe».

«Может быть, еще важнее причина, кроме краткости времени и гениальной способности охватить все, поче-му [Новалис] говорит о главных вещах как будто скользя, намеком, — это стыд сказать главные вещи из-за опас-ности сказать неосторожно. Стыдно говорить, потому что нарушение святого, о чем надо молчать, подстере-гает, на каждом шагу мы можем поскользнуться, сор-ваться.» Новалис: «Стыд, несомненно, есть ощущение профанации. Дружба, любовь и вера заслуживают об-ращения с ними как с заветными вещами. Следовало бы говорить о них лишь в редкие, интимные моменты, мол-чаливо соглашаться о них. Многие вещи слишком нежны чтобы думать о них, еще больше таких, о которых лучше не говорить».


84

Смысл облачения божественных явлений в символы и образы состоит прежде всего в том, что эти явления, эти сущности — это то сокровенное, те «истинные имена», которых мы не знаем, и потому не должны говорить о них буквально, ибо это будет ложью. Однако мы чувс-твуем их, мы их воспринимаем, мы неразрывны с ними, и с целью познания и рассуждения о них даем им свои, опосредованные имена, говорим о них образно, облека-ем в символы. Имена, символы, образы могут быть со-вершенно разными у разных людей, народностей, одна-ко суть явлений остается одна.

Кроме того, многие явления, имея в себе нечто общее, часто проявляют себя в одном и том же, поэтому раз-ные явления могут быть объединены одним символом. К примеру, энергия, логос, любовь, начало, идея — все это проявляется в Осирисе. Символом и именем Оси-рис объединено все то, что несет зарождение, благо. Но справедливо и обратное: одно явление, одна сущность может выражать себя по-разному и потому может быть заключена в разных символах. Так, огненное начало есть и в Ра, и в Сете — как благотворное и как губи-тельное.

У Бибихина встречается определение: «ли´ца собы-тий». Оно вполне применимо к символам — к тем богам и их проявлениям и ипостасям, о которых мы узнаём из мифов.


85

Итак, поскольку сами божественные сущности не-изведанны и сокровенны, то любая попытка их фор-мального обозначения суть ложь. Поэтому искусство, поэзия, миф призваны описывать их через иносказа-ние и символы — и именно таким образом, через них, человеку может быть доступно понятие о божествен-ном.

И здесь начинается обратный путь: восприятие. Вследствие многозначности древних текстов, много-гранности символов и «придуманности» описаний необ-ходимо истолкование их, чтобы мифы не превратились в нелепые истории, сказки и сюжеты, чтобы не утрати-ли изначальное смысловое наполнение. Толкования, порой правдивые, а порой превратные, в любом случае необходимы прежде всего как напоминание о том, что миф — не просто сказ, а способ осмысления и описания божественных явлений, и что символы — не имена и не олицетворения.

Плутарх много пишет о превратных трактовках и су-евериях. «...Когда слушаешь те мифы, в которых егип-тяне рассказывают о богах, об их блужданиях, растер-заниях и многих подобных страстях, то <...> не следует думать, будто что-либо из этого произошло и случилось так, как об этом говорят. <...> Понимая, что нет для бо-гов более приятного дела и более приятной жертвы,


86

чем истинное представление об их природе, <...> избе-жишь ты суеверия, которое является злом не меньшим, чем безбожие».

Закончив краткий пересказ мифа об Осирисе, Исиде, рождении Хора и тяжбе его с Сетом, Плутарх пишет: «Таково примерно главное содержание мифа, если опус-тить предосудительные истории, например, рассказ о растерзанном Горе и обезглавленной Исиде. Когда такое говорят и так учат о природе вечной и бессмертной, в которой более всего познается божество, как будто во-истину такое случалось и происходило, тогда, как го-ворит Эсхил, “надо плюнуть и очистить рот”. <...> Миф у нас — изображение некоего понятия, переводящего мысль на другое». И далее: «...люди не перестают сво-дить с неба на землю столь великие имена и подрывать и уничтожать благочестие и веру <...> и тем открывать ворота льву безбожия и очеловечивать богов».

В нижеследующей 6-й части поэмы большое внимание уделено теме беспредельности божественного и сущест-вующих при этом и окружающих нас пределах.

Неверно ограничивать богов рамками отдельных (тем более людских) качеств и «характеристик». Проявляя себя в чем-то, они, несомненно, участвуют в этом, но они не определены этим. Именно ограниченность суждений о боге и есть суеверие — остановка в познании, пре-


87

кращение его. Сложившееся и закостеневшее понятие может служить для успокоения и утешения, но не для развития. Сами божественные явления имеют движу-щуюся и изменчивую природу, поэтому и познавание ее должно быть процессом перманентным. А прекращение ее познания, односторонность суждения, сформировав-шееся о ней мнение и, порой, навязывание своих рамок другим — это всего лишь страх перед неизведанным и стремление оградиться от непонятного привычной и из-вестной «ширмой».

Образно можно говорить о том, что ограничен-ность — одно из проявлений Сета. Однако Сет — бог, и, соответственно, всё в нём имеет божественную приро-ду. — В том числе и границы, которые совершенно не-обязательно должны восприниматься как нечто «дур-ное». Границы есть границы. Мало кто откажется от своей оболочки, покуда в ней можно жить. Ведь именно эти пределы, оболочки — наши тела, наша форма — но-сители жизней. И есть время обретения границ и время отказа от них.


Богам ни в чем я не поклялся. — Назвал лишь их по именам,Воспел хвалу... Но клятвы тайнойНе произнес.

Не потому, что не достоин,А просто — клятве нет цены.Предать богов, ее нарушив,Я не смогу.

То клятва верности, быть может;Всевечной, может быть, любви... —Молчи! Ведь истина — дороже.Она — как миф.

89

Часть 6

ОСИРИС, ИСИДА, СЕТ И ХОР

...И жизнь, стремящаяся к морю —Река, впадающая в смерть.А в устье том — исток историйПро круговерть.

Алигер Ф., из стихотворения «Мясущество»

Вступление

В чем разница меж богом и не-богом? —Не-бога — нет. Как нет небытия.У бога — нет границ. Его так много,Как много нас — крупинок. Как и «я»,


90

Он — не один. Мы — все — не одиноки.И ты, и моль, и лес, и скорлупа... —Мы — всё — одно. Границы — однобокиИ временны. Мы все — пшено. Крупа.

Все рождены из общего началаИ к общему вернемся. Смерти нет.Есть время от причала до причала; А дальше: старый добрый Новый Свет.

Сойдешь по трапу... — А внизу встречаетЗемля! И ты — упавший с древа лист —Падешь в ее объятия! — В начало.И растворишься. Станешь снова чист.

Но не исчезнешь. Новыми росткамиПроизрастешь и к новым берегамОтправишься. И никогда не канетВ небытие божественный фрегат!

Ты не исчезнешь, ибо по дорогеТак иль иначе также сотворишьНаследие свое. Бесследно в богеНичто не исчезает. — Тонет лишь...


91

И сколь реален, столь и эфемеренТелесной формы временный корсет. —Но нет границ у бога. — Люди, звери,Растения, предметы... — Он — мы все.

Актер — ничто без зрителей. ОднакоИ зритель без актеров — ни к чему.Один — не одинок. — Не одинаков....Начни же песнь свою. — Я перейму.


92

Действие I. Царствование Осириса.

Заговор Сета

Нас было пятеро детей у Нут, богини неба. —Осирис, Гор Бехдетский, Сет, Исида и Нефтида.На свет мы были рождены — здесь нас сковали судьбы.Но безгранична наша суть, как беспределен мир.Меж нас Осирис — бог-Любовь. — Священное либидо. —То бог, проистеченья чьи энергию несут нам.То бог — исток, основа, ось! То царь. — Наследник Геба.Владыка сущего всего. Наш господин. Мессир.

Страною славно правил он, и процветал Египет!И годы царствия его запомнились навеки


93

Как благоденствия пора! — Чего и ждать от бога,Собой являющего свет, вселенскую любовь?..Но без Исиды он — ничто. Не существуют рекиБез берегов. Осирис — Нил. — Сакральная дорога,Поток, несущий влагу той земле, что примет, выпьетЕе, — чтоб продолжалась жизнь, рождаясь вновь и вновь! —

Исида! — Мудрая жена, богиня плодородьяИ материнства. — Мать-земля! Вместилище любови.Отрада духа. Плоть. Сосуд. Идеи воплощенье. —Долина Нила. — Та-Кемет. — Родные берега!Осирис — Логос. Слово... — Что ж, ни капли смысла в словеБестелом нет. — Но: воплоти! — Но во Плоти — священно


94

Такое слово! Вместе мы — творение. — Природа.Исток — Осирис, а исход — Исида.

...Сколь богатБыл край египетский, пока под властью находилсяЧеты божественной!.. — И сколь всё это, право, скучно!

Наш брат, злодей, завистник Сет с таким мироустройствомБыл не согласен и желал, конечно, править сам. —Нас ненавидел втихаря, пылал презреньем жгучим, —Но не выказывал... — Порой умел блеснуть геройством,Когда на помощь войску Ра он приходил и билсяС недоброхотами Творца во славу небесам... —


95

О, да! Воитель славный Сет! — В нем всё горит! — Бесспорно,Союзник верный Солнца-Ра. Огонь огня не бросит.Но Ра — тепло и свет; а Сет — сожжение! — Хоть в тайнеСкрывал он до поры свою губительную суть. —Великой злобой изнутри палимый, хмур и грозен,Терпел и ждал... Но даже Сет не чужд был созиданью:Он строил план! — Как стать царем Над всей Землею Черной;Он спал и видел, как в гробу Осириса несут!

Как спал, так видел этот гроб... — И вдруг однажды утром,Проснувшись, понял: вот оно! Созвав своих подручных(Бебóна, демона помех, Асó, царицу южныхВетров засушливых, и Тех, чьи имена — в золе),


96

Сет объявил им: «План готов! Теперь не будет скучно. —Нам рост Осириса сперва тайком измерить нужно...По мерке сделать саркофаг — весь в злате, в перламутрах! —Такой, чтоб каждый захотел быть преданным земле

В столь изумительном ларце тотчáс , без проволóчек !.. —И я тогда устрою пир и приглашу на праздникТебя, Бебон; тебя, Асо; и вас, дражайших бесов;А также — брата своего, Осириса-царя! — И мы повеселимся всласть!..» — Расхохотались мразиИ принялись осуществлять затею. — Лично Сет самВ покои царственной четы прокрался той же ночью,Пока все спали... И пока очей своих заря


97

Не разомкнула, — лиходей снял мерку и покинулОпочивальню... А спустя шесть дней был изготовленВеликолепный саркофаг! — Подобные не снилисьНи вечно спящим, ни живым... — И Сет устроил пир!Позвал Асо, Бебона, Тех, чьи имена утоплиВ веках, и брата своего: «Осирис, сделай милость,Явись! ...Да с царских погребов вина приволоки нам. —Помянем старые деньки, и дружбу — укрепим!»

Что ж, делать нечего — пришел на празднество Осирис. —Все собрались ужé . Все пьют... И, будто виноватый,Заходит царь... — Его здесь ждут?.. — Густ воздух. Мало света.


98

Дымится стол от яств... Сидит Хозяин во главе. —...Одежды сотканы его из ненависти к брату,Презрение течет из пор звериной морды Сета,И чаша, злобою полна, — пред ним. И мертвый ибис —На блюде!..* — Губы Сет кривит и говорит: «...Привет». —

А брат-Осирис, бог-Любовь, не видит в том дурного.Сердечно обнимает он злодея и садитсяС ним рядом... Вместе братья пьют, и Сет, собой довольный,Велит рабыням поплясать, а евнухам — попеть.Он шепчет на ухо царю: «Тут есть одна вещица...

* В Древнем Египте ибисы были одними из самых почитаемых священных животных — вплоть до того, что убийство этих птиц каралось смертной казнью. С ибисом был непосредственно связан культ бога Тота, ближайшего соратника Осириса, помогавшего ему в делах просвещения и управления страной.


99

Ее, возможно, подарю Тебе... — коль добровольноСойдешь во гроб... — Я не шучу... — Ну, разве что, немного....Не бойся, это лишь игра! Здесь не над чем потеть.

Эй, вы! Несите саркофаг! Сейчас увидишь, братец,О чем толкую я... Ну вот, несут... Гляди же!..» — ХоромВсе гости ахнули!.. — «О, да. Прекрасная работа!» —Осирис вежливо сглотнул, А Сет провозгласил:«Друзья! Ложитесь в этот гроб! Кому придется впору,Тому его и забирать!.. Спокойно!.. ПозолотуНе повредите! Станьте в ряд. Успеют все к наградеВозможной прикоснуться... Ну, давайте! Ждать нет сил!»


100

И началась примерка. — В гроб поочередно гостиЗалазили: кряхтел Бебон; и лезла вон из кожиАсо; и Те, чьи имена припоминать не надо,Пытали счастье... — А ларец то мал был, то велик...— Теперь Осириса черед!.. — Сумняшеся ничтоже,Осирис лег... — «Тебе идет! — Воскликнул Сет. — НаградаНавек твоя!» — И в тот же миг захлопнул крышку! ГвоздиСобственноручно вколотив, взревел он, ликом дик:

«О, брат мой! Страшен твой удел!.. Мы все — убиты горем!..Но, видно, смерти ты искал, коль сам забрался в ящик... —Так обрети ее... — Эй, вы, стяните ларь ремнямиИ бросьте в реку где-нибудь вдали от этих мест.


101

...Осирис, слышишь смерть свою? — Искавший — да обрящет!Ты слышишь?! Ты меня нашел! Я — Смерть!.. Над всеми вамиВластитель!.. Унесите гроб.» И унесли. И к морюПустили по теченью плыть... — Жизнь-реку Море съест.


102

Действие II Странствия Исиды

Исида! Ты ведаешь, что происходит?..Послушай, случилась беда:Осирис покинул тебя. Навсегда...Ты слышишь? — Кричат о невзгоде

В саду твоем птицы... — Проснись же! Поверь же:Настали суровые дни...Проснись. Поднимайся. Окно распахни.Ты видишь: Осирис повержен. —

Повсюду прислужники Сета вещают:«Бог умер! Да здравствует бог!Ваш прежний правитель бесславно издох!Убрался со света с вещами...» —

О, горе! Твой муж опозорен! О, ужас,Твой брат — душегуб и палач!..Сестра, убивайся, рви волосы, плачь!Жена, отправляйся за мужем.


103

Исида, ты веришь, что жив он? — «Не знаю...Не знаю. Но надо идти.Вот только куда?..» — Порасспрашивай птиц. —Дорога у них — не земная. —

Кто многое видит, тот ведает боле.Быть может, в нездешнем краюОни разглядели надежду твою... —«Нет, мы не видали... Но в поле

За теми холмами есть Древо — владыкаРастений, и птиц, и зверей. —К нему с чужедальних земель и морейСтекаются вести. Пойди-ка,

Богиня, к великому Древу! Возможно,Известно хотя бы ему,Где ныне супруг твой...» — «Совет ваш приму. — Пусть даже ничтожна, пусть ложна

Надежда на то, что Осирис осталсяВ живых, — не устану искать!..» —Исида, отнюдь! Твоя цель — не близка;И рано еще про усталость


104

Вести разговор. Поспеши же ко Древу,Что знает почти обо всемНа свете... И скажет оно: «УнесенОсирис рекою во чрево

Морское!.. Но... вроде бы, выброшен моремНа берег он был... И исчезБесследно! — Ни птице увидеть с небес,Ни зверю учуять... Зрев в корень,

Скажу: будь он жив, я бы знало.» — «О, Древо,Зря в корень не зри! Не убейНадежду! — Ведь точно о мужней судьбеНе знаешь ты.» — «Тешь себя, дева!»

Исида, не слушай его, но продолжиСвой поиск! (Что ж делать еще?)Весь край обойди, все дороги — всё в счет!Допытывай каждого. Должен

Хоть кто-то был слышать хоть что-то о миломТвоем! Не жалеючи ног,Весь свет переведай, все веси — всё впрок!В долинах, пропитанных Нилом,


105

Да в землях пустых ни единого места,Пожалуйста, не пропусти!Пусть всякое будет тебе по пути. —Тогда долгожданные вести

Тебя не минуют... — И верно: однажды,Великое множество днейСпустя, повстречаешь ты славных детей. —Они вперебивку расскажут,

Как некогда неподалеку от Библа*Большой безобразный предмет,Похожий на старый сундук... — или нет... —Скорее, на ящик — прибило

Волнами ко брегу. В кустах тамариска... —Нет, в зарослях вереска онОстался лежать... — нет, стоять... — обветвлён,Опутан всецело... — «А близко ль

(Спроси их) то место?» — «Да близко!» — «Ох, дети,Спасибо!..» — «Вот только не кустТеперь там, а дерево!..» — «Дерево?..» — «ПустьПомру, если вру! Ра свидетель!

* Финикийский город.


106

Огро-о-омное дерево!.. Ларь тот, наверно, —Внутри, весь объятый стволом...Коль хочешь, тебя мы туда отведем». —«Хочу».

Ах, Исида! БезмерныПечали; а чаша печалей — бездонна!.. —Иди за детьми... — Ну... где ларь?Где дерево?!. — Знай же: Малькандр, местный царь,Велел изготовить колонну

Из этого дерева — сделать подпоркуДля крыши дворца своего!.. —Исида, твой поиск окончен. — Его

Нашла ты...

Услышав, как горькоТы плачешь, какие-то девушки вскореК тебе обратятся: «По комСкорбишь, чужестранка?» — «...По мужу... ВрагомПрезренным убит он!..» — «И горе

Тебя привело в наши земли?» — «Да простоИдти нынче некуда мне.Блуждаю-брожу по чужой стороне...Мой путь — это поиск погоста». —


107

«Послушай, идем во дворец вместе с нами.Мы служим Астарте...» — «Кому?» —«Царице. Поешь, отоспись...» — «Не пойму,Зачем вам...» — «Пускай мы не знаем,

Откуда ты родом и кто ты, — но видно:Ты знатная женщина...» — «Что жС того? При дворе не хватает вельмож?» —«Вельмож-то — в достатке... Да стыдно

Тебя так оставить... Ступай же за нами». —«А что... говорят, ваш дворец — Красив?.. А колонны... — так просто венецИскусства?.. Чудесный орнамент?..» —

Тончайшие брови подняв удивленно,Девицы ответят: «...Красив».И, больше уже ни о чем не спросив,Проводят к царице...

Колонна!Внутри — саркофаг. В саркофаге — Осирис.Ты можешь коснуться рукойЕе. Но его — не сумеешь. ПокойЕго нерушим.


108

Ты о силеСвоей умолчи. — Потому что АстартаСердечно тебя приняла.Покои тебе отвела... И, хвалаБогам, предложила остаться. —

Тебе ведь нужна передышка. А имя...Покамест свое утаи.И сущность свою. И печали свои.Ты после вернешься за ними.

Воздай благодарность царице. — ПоручитТебе она нянчить дитя,Царевича-сына, — побудь же хотя бЗаботливой нянькой. — Но лучше

Бессмертным младенца-наследника сделай:Тайком ото всех по ночамВзамен колыбели в волшебный очагУкладывай нежное тело,

Чтоб смертную выжечь огнем оболочку!Но будь осторожна, не тоАстарта увидит... — И вздрогнет чертогОт вопля царицы! — И в клочья


109

Порвет ее крик драгоценные чары,Весь труд твой насмарку пустив... —Где ж знать ей, на чьем она встала пути,Кого во дворце привечала?! —

Придется признаться. Придется открыться. —Увидеть, как падает ницИ как пред тобою, царицей цариц,Встает на колени царица!..

Довольно... Достаточно. Вырви колонну!Разрушь. Саркофаг извлеки!.. —

«О муж мой!.. Ты слышал тот вопль?.. — Сопляки!Послушайте мо-о-ой!!» —

С небосклонаПосыпятся звезды, земля содрогнется!Младенец — умрет в тот же миг.

...Что смерть человека? — Не божий ли крик?..Кричи, пока он не проснется!


110

Исида... Пора возвращаться обратно.Ты скоро достигнешь землиЕгипетской. Но оставайся вдалиОт глаз ненавистного брата.

Осириса похоронить бы — как можноДостойней!.. Вот только сперваСпрячь гроб в камышах в дельте Нила. — ТраваГустая укроет надежно

Его от случайных непрошеных взоров.Сама ж за сестрой поспеши,Чтоб вместе оплакать.

...Шумят камыши,Надежно сокрыв от позора

Осириса... — Но!.. (Никогда ведь не знаешь,Где вынырнет вдруг крокодил...) —В то место придет, как не раз приходил,Охотясь, твой брат... — О, какая ж

Ирония скверная! Случай нелепый!.. —Завидев знакомый предмет,Подпрыгнув, отпрянув, уставится СетНа некогда великолепный,


111

А ныне кошмарный сундук... — Мертвеца ли?.. —«Посмотрим... — Ты все еще тут,Мой братец любимый!.. Целехонек, плут!А я... — Мое сердце в печали!

Я долго оплакивал скорбный удел твой. —Однако мне более любТвой нынешний облик, чем прежний... Сей трупНуждается, впрочем... в доделке!» —

И выхватит меч окаянный мерзавецИ станет рубить на кускиБездвижное тело; — уму вопреки,Покойника Сет растерзает!

А после по всей омываемой НиломЗемле разбросает злодейОстанки Осириса, чтоб у людейПоследняя память остыла

О добром царе их, чтоб даже могилыОсириса не было, чтобНикто ему горстки не бросил на гробЗемли... — насыщавшейся Нилом.


112

Исида, да есть ли конец твоим бедам?!Узнав о случившемся, вновьПускайся на поиски! — К бою готовьТерпение. — Снова изведай

Дороги и тропы. В папирусной лодкеВесь Нил проплыви. В этот разЗаботы с тобою разделит сестра —Богиня безропотных, кротких

Усопших — богиня Покоя, Нефтида;А с нею — и сын ее, богДуата, Анубис — хозяин дорог,Ведущих в загробье. — На вид он

Шакалоголов, а телесностью — людямПодобен. Для многих из нихОн бог погребения и проводникВ Тишайшее царство. Но чуден

Анубис не только обличьем, но такжеИ родом: ...когда-то давноПоганому Сету примерной женойНефтида была, но вскуражил


113

Ей голову нехотя славный Осирис;И вскоре, под видом сестры,Во тьме полунóчной (о, сколь же хитрыБогини в любви!) заявилась

Нефтида на ложе Осириса; в этойНочи был Анубис зачат.Засим она, плюнув в домашний очаг,Бежала подальше от Сета.

...Исида, тебе-то всё это известно.Но ты — не одна. Ты — однаИз тех, из кого твоя жизнь сложена,Из тех, для кого твоя песня.

А в песне твоей: чем страннее, тем дальше.В ней время — особый язык. —Грядущее прошлым становится вмиг.А прошлое — кажется фальшью.

Что было — то будет. Что будет — то было.Грядущее — то, что дано.Причина и следствие — вместе. — Одно.Твой выбор — единственный выбор.


114

И это Одно — безгранично; иначеНельзя быть единым. Но естьГраницы познания. Данные — есть.А следствие — наша задача.

В познании — стимул. Узнать: что же дальше? —Вот двигатель; радость игры.Границы-то — временны!.. Есть две сестры:Жизнь — смерть. — В этом фарше нет старших.

Исида! Вам, древним, известно поболе.В жизнь-смерть поиграете вы,А дальше-то что?! Божья воля, увы,Для бога — всё та же неволя.

Так что было дальше, что будет в той песнеТвоей? — Вы смогли отыскатьОстанки Осириса?.. — В топях, в песках,В полях, в городах — повсеместно,

Где вы обнаружите бренного телаКакую б то ни было часть,


115

Везде воздвигайте во имя и в честьВладыки надгробные стелы. —

Пусть память о нем не умрет, сохранитсяПовсюду: в камнях, да в сердцахЛюдей, что надгробья придут созерцать.И пусть настоящей гробницы

Твой брат-супостат никогда не сумеетСыскать среди множества стел.Захочет — не сможет. Никто не сумелНайти и поныне... — Бог с нею. —

Ведь память о боге жива!.. Что до плотиЕго оскверненной, то живОн будет и телом! — Когда, завершивСкитания, вы соберете

Останки, когда вы найдете все частиИ сложите вместе, тогдаАнубис срастит их; а после придастЗащиту от тленья: умастит

Маслами и забальзамирует тело. —Так первую мумию он


116

Создаст... Ах, Исида, с недавних временТы больше всего сожалела

О том, что ребенка зачать не успела,Покуда был жив твой супруг.Так сделай же это теперь!.. (Скольких мукНе стоит подобное дело?

А ты претерпела немало.) — Вот случай,Который нельзя упустить...Прикинувшись птицею Хат, опустисьНа мумию; тайных созвучий

Сплети вереницу, вложи их в ЗаклятьеИ Песню исполни свою!Пропой! — И я вслед за тобой пропоюСлова о чудесном зачатьи!

Весь мир за тобой пропоет их, и вскореРодится светлейший бог Хор! — Бог-Жизнь. Бог-Творение. — Голос и хорИ песня о голосе-хоре.


117

Действие III Противостояние Хора и Сета

I’m Nobody! Who are you?Are you – Nobody – too?Th en there’s a pair of us!Dont tell! Th ey’d advertise – you know!

How dreary – to be – Somebody!How public – like a Frog –To tell one’s name – the livelong June –To an admiring Bog!*

Emily Dickinson, 1891

Что bog? — Болото да топь, трясина,Вода с землею. — Сыра земля. —Отец-Осирис-и-мать-Исида.Дитя — Природа: луга, поля...

Вода без стока болотит место.Ей нужно Море. Ей нужен сток. —Стремленье к смерти — не цель, но средствоДвиженья, жизни. Пред богом — бог. —

* Bog (англ.) — болото.


118

Пред Смертью — Жизнь. — Это Хор пред Сетом.Им друг без друга нельзя никак.Поется песня, но будет спета.Но будет новая песня. Так

Они сражаются: век за векомТворенье с гибелью бой ведет.С попеременным идет успехомИх поединок — из года в год.

Когда Исида растила сынаВ болотах Дельты, впервые СетТогда услышал, что бог всесильныйЯвился чудом на белый свет;

Когда ж прознал он, что бог тот новый —Не кто иной, как родной сынокОсириса — кровь и плоть от кровиЕго и плоти, — то из-под ног


119

Ушла земля у царя-злодея!..Младенца он погубить решилНемедля! — И, превратившись в змея,Приполз в те самые камыши,

Где Хора прятала мать... БесшумноСет проскользнул, подобрался иУжалил!.. — Взвился младенец! ЖуткоСкривился, сжал кулачки свои,

Заголосил!.. — Нет Исиды рядом. —На крик примчалась... — Хрипит уж он,Натужно дышит, блуждает взглядомИ извивается весь ужом...

Исида следом заголосила:«На помощь, кто-нибудь!.. Кто-нибудь!!!» —Сама ничем пособить не в силах,Воздела руки!.. — А в небе путь

Ладья божественная свершала:Бог Солнца Ра и вся рать его... —«О, Ра великий! Взгляни: ужаленНаследник Царствия твоего!


120

А значит, это — Твоя забота.Приди на помощь! Пусть Хор живет!..» —И Ра отправил к Исиде Тота. —Бог врачевания, мудрый Тот

Спустился наземь и спас от ядаИ исцелил ее сына. —

ТакСошлись «впервые» Хор с Сетом. С гадом —Тварь божья. — Кровные брат-и-враг.

Затем Хор вырос, и в честной битвеСхлестнулись недруги!.. Хоров глазВ бою Сет вырвал и, разрубив наКуски (на мерзости Сет горазд),

Рассеял щедро по всей широкойЗемле египетской... — Снова ТотПришел на выручку Хору. — ОкоСмог воссоздать он: среди болот,


121

Полей и рек по частям собрал иСоединил и скрепил в одно... —Но Хор не стал возвращать обратноБылое. — То, что воссоздано.

Пришедши к мумии Осири́са ,Вложил он око отцу в уста...

И возродился Осирис! ПрисноОн воскресает. Он — сила та,

Что вновь и снова питает землю,Несет энергию, свет, любовьСвоей Материи! И приемлетИсида семя его. Он — Новь,

Что отдает, а отдав — скудеетИ иссякает. Но — ничего,Он возродится! Ведь он — Идея,Исида, Разума твоего.


122

Ты собираешь его частицы,И вы рождаете Хора — Мысль.Ты всё вбираешь, чтоб — разродиться,Из «Ты» да «Я» получая «Мы»!

Мы — Хор! Мы — сущее «Я». — Природа.Мы — воплощение. Мы — дитя. —Творенье. Жизнь. Продолженье рода.Желанье роста. Живем — хотя!..

Осирис — свет. Хор — стремленье к свету.Осирис — вышнее! — Чистота.А Хор — смешенье. Хор полон цвета.Хор — цвет. Хор — дольнее. — Красота.

И оттого мы — несовершенны.Мы плоть от духа. Мы — во плоти!И мы оторваны. ОглашенныСвоею мыслью: где «мне» найти

Место-именье?! Нам имя: «Где я?»Стремленье к свету — вот вся «краса». —Мысль возрождает саму Идею. —Хор возрождает Осириса.


123

Осирис — жив! Но он бог — нездешний.Он бог Дуата. И потомуВсегда считалось, что лишь умершийМог прикоснуться к Незримому.

Осирис-Хор-и-Исида — вместе бИм быть!.. — Но цельности всё же нет.Вода без стока болотит место.Ей нужно море. Им нужен Сет. —

Нужны преграды, чтоб быть Рекою.Чтоб стать движением, цель нужна.Нужны границы, чтоб — в непокое —Стремиться!.. к Смерти. — Она одна

И есть та грань, оболочка наша,Что отделяет от духа плоть.А Жизнь, ценой своей жизни даже,Ее старается побороть!

Жизнь-Смерть — одно. — Это Хор пред Сетом.Им друг без друга нельзя никак.Поется песня и будет спета,И будет новая песня. — Так


124

Они сражаются год за годом —Творенье с гибелью. Смертный бег.С попеременным идет исходомИх поединок. — За веком век.

Меж тем преданье гласит: однаждыПривлек Сет Хора к суду боговИ превратил ратоборство — в тяжбу!Подлец надеялся, что легко

Он отстоит свою власть, корону:Он — брат Осириса! Ну а Хор —Нечистый выродок! — Незаконно-Рождённый. Жалкая помесь. Вор

Его наследия. И не можетПретендовать на чужой престол.Пускай Хор сдастся! Оружье сложит.Пусть знает место свое, щегол!

И собрались в Золотом ЧертогеВладыки древние — спор решать... —


125

И разминулись во мненьях боги.Тогда представился Хору шанс

Исход дуэли суду на откупНе отдавать. — Он изрек: «Наш спорРешится пусть в состязаньях! — Вот какУзнаем мы, кто здесь царь, кто вор.» —

И трижды недруги состязались,И трижды верх брал не кто иной,Как сын Осириса. В тронном залеВстречали Хора, и трон земной

По праву занял он, победитель!И все склонились пред ним. С тех пор —Добро ли, худо ли, как хотите —Над миром властвует Жизни хор.

...А Сет тогда уступил. — Но — в малом.Пускай та битва завершена,И трон утрачен, и проиграл он,Но не закончена их война!


126

Набравшись сил, он поднялся сноваНа бой, и снова сошлись они!И бьются, бьются!.. И всё готовоДля битвы будущей. — Для возни

Непрекращающейся — промеждуДвух ипостасей, что суть — одно. —Но сути этой ни-впредь-ни-преждеПознать раздельно не суждено.

Все ограниченности — ничтожны.Но органичность их!.. — Чтó она?..Судьба и воля — одно и то же...Но грань — есть. Истина-и-Стена.

Пред Смертью Жизнь — это Хор пред Сетом.Им друг без друга нельзя. Но нет,Всё бьются, бьются!.. — Зачем всё это?!Быть может, ради самих побед. —

Быть может, ради триумфа духа. —Чтоб дух в борьбе восторжествовал!..Победа — истинна!


127

Пусть для слухаУбого слово и как «провал»

Звучит практически, пусть для глаза — С бедой соседствуя — не бог весть.Весомо действие, а не фраза.Победы разные в жизни есть:

Здесь — дом построен; а здесь — задачиРешенье найдено; здесь — свершенГеройский подвиг! — Когда затраченБыл труд немалый и завершен

Победой честного дела — этоПрямое благо. — Таков ответ. —Тогда-то Хор побеждает СетаИ надо тьмой торжествует свет!

...Когда бесцельность свою презрели,Преодолели и лень, и страх,Когда сумели добиться цели,Тогда со смехом в глазах, в устах


Возликовали! И мир весь — следом!И на душе тогда — торжество. —Тогда-то поняли, что победаЕсть настоящее волшебство.

Однако, знание — не награда,Нет. Мало знания — чтобы жить.Победы ради бороться надо.Победу надобно заслужить.


130

Оглавление

Часть 1 Атум-Ра. Сотворение мира . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

Часть 2 Тот. Игра в сенет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13

Часть 3Тефнут. Бегство в Нубию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22

Вступление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22

Действие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25

Часть 4Хатхор-Сохмет. Истребление людей . . . . . . . . . . . . . 43

Часть 5Путешествие Солнечной ладьи . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61

Предисловие автора к части 6 (и послесловие к частям 1 — 5) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73

Часть 6Осирис, Исида, Сет и Хор . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89

Вступление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89

131


Действие I. Царствование Осириса. Заговор Сета. . . . . . . . . . . . 92

Действие II Странствия Исиды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 102

Действие III Противостояние Хора и Сета . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 117


БОГИ ДРЕВНЕГО ЕГИПТАПоэма

Редактор Т. Г. АлфероваВерстка Е. В. Житинской

Корректура авторскаяДизайн обложки Филипп Алигер

Подписано в печать 14.09.15. Формат 84х108 1/32

Гарнитура Уорнок. Печ. л. 4Тираж 300 экз. Заказ № 02-07

Издательство «Геликон Плюс»Изд. лицензия ЛР № 065684 от 19.02.98

Санкт-Петербург, В.О., 1-я линия, дом 28http://www.heliconplus.ru

Филипп Алигер. Боги Древнего Египта (поэма)

Documents