ə malakanları ə əbiyyatı antologiyası (по итогам двух...

Rufət

www.kitabxana.net

Milli Virtual Kitabxananın təqdimatında

2013

―Azərbaycan xalqlarının ədəbiyyatı‖ e-antologiyası: Rus və malakanları

ədəbiyyatı N 01-14 (136 - 2013)

Rusca yazan və malakanların ədəbiyyatı antologiyası

АЗЕРБАЙДЖАН

В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ (по итогам двух литературных конкурсов)

Rusdilli müəlliflərin publisistika və poeziya nümunələri

(Rus dilində)

Virtual redaktoru və e-nəşrə hazırlayanı:

Aydın Xan (Əbilov), yazar-kulturoloq

Y E N I Y A Z A R L A R V Ə S Ə N Ə T Ç I L Ə R Q U R U M U . E - N Ə Ş R N 0 1 - 1 4 ( 1 3 6 )

http://www.kitabxana.net/

www.kitabxana.net – Milli Virtual Kitabxana 2

www.kitabxana.net

Milli Virtual Kitabxananın təqdimatında

―Azərbaycan xalqlarının ədəbiyyat‖ e-antologiyası:

Rusca yazan və malakanların ədəbiyyatı N 01-14 (136 - 2013)

Bu elektron nəşr Yeni Yazarlar və Sənətçilər Qurumunun hazırladığı, Azərbaycan

Respublikasının Prezidenti yanında Qeyri-Hökumət Təşkilatlarına Dövlət Dəstəyi

Şurasının 2013-cü ildə maliyyə yardımı müsabiqəsinin qalibi olmuş və bir hissəsi

maliyyələşdirilən "Azərbaycanda yaşayan milli azlıqların ədəbiyyat antologiyasının

elektron variantının hazırlanması" kulturoloji-innovativ layihəsi çərçivəsində

http://www.kitabxana.net - Milli Virtual Kitabxana tərəfindən nəşrə hazırlanıb və yayılır.

Elektron Kitab N 01-14 (136 – 2013)

Kulturoloji layihənin bu hissəsini maliyyələşdirib:

Azərbaycan Respublikası Prezidenti Yanında Qeyri-Hökumət Təşkilatlarına

Dövlət Dəstəyi Şurası:

http://cssn.gov.az/

Rusca yazan və malakanların ədəbiyyatı antologiyası



Rusdilli müəlliflərin publisistika və poeziya nümunələri

(Rus dilində)

Всего приняли участие около 150 произведений авторов из восьми стран мира. В данный

сборник включены произведения авторов, вошедшие в лонг-лист (двадцать лучших) двух

конкурсов.

YYSQ - Milli Virtual Kitabxana. Bakı – 2013. E-nəşr N 01-14 (1365 - 2013)

Virtual redaktoru və e-nəşrə hazırlayanı: Aydın Xan (Əbilov), yazar-kulturoloq

―Azərbaycan xalqlarının ədəbiyyatı‖ e-antologiyası silsiləsindən olan e-kitablarla

buradan tanış olun:

http://www.kitabxana.net/?oper=e_kitabxana&cat=11




http://youthfoundation.az/



http://cssn.gov.az/

http://www.kitabxana.net/?oper=e_kitabxana&cat=11


АССОЦИАЦИЯ

ДЕЯТЕЛЕЙ КУЛЬТУРЫ АЗЕРБАЙДЖАНА

«ЛУЧ»



Баку – «НУРЛАН» - 2012



Редактор М.Мурсалова

Оформление А.Фролова

В оформлении книги использованы: картина, созданная с помощью игры света и теней

креативного художника Рашада Алакбарова «Полет над Баку» (Азербайджан), а также картина

художницы Марьям Алекперли (Азербайджан).

Обложка – работа фотохудожника Александра Чебана (Украина).

Организатор конкурса - Ассоциация деятелей культуры Азербайджана «Луч» - общественная

организация, объединяющая творческих людей республики, а также авторов, пишущих на русском

языке.

Конкурс «Азербайджан в меняющемся мире» проводился при информационной поддержке

агентства «Интерфакс-Азербайджан», а также газет «Зеркало» и «Эхо».

Cпонсоры проекта: А.Иванов, Генеральный директор Информационного агентства

«Интерфакс-Азербайджан»;

Э.Ахундова, писатель-публицист, депутат Милли Меджлиса; М.Забелин, председатель Русской

общины Азербайджана, депутат Милли Меджлиса.



Уважаемый читатель!

Перед Вами книга, которая является итогом двух литературных конкурсов, проведенных

Ассоциацией деятелей культуры Азербайджана «Луч» в рамках Международного конкурса

«Азербайджан в меняющемся мире» - 2012 г.

Информационно насыщенные материалы первого - публицистического конкурса

охватывают широкий спектр жизнедеятельности республики. Каждый автор по-своему

одарен и оригинален в стремлении осветить будь то - животрепещущая проблема

современности или уникальный исторический факт. Сборник довольно многообразен в

тематическом отношении.

Второй конкурс посвящен поэтизации Баку.

Всего приняли участие около 150 произведений авторов из восьми стран мира. В данный

сборник включены произведения авторов, вошедшие в лонг-лист (двадцать лучших) двух

конкурсов.

Уверен, читатель, знакомый с нашей республикой, непременно найдет в книге новую,

интересную информацию, а тот, кто только открывает для себя Азербайджан, узнает,

насколько прекрасен этот край, славный как уникальными природными красотами и

памятниками старины, так и замечательными людьми, проживающими на нашей

благословенной земле.

По сути, это и являлось целью Международного конкурса «Азербайджан в меняющемся

мире» - показать Азербайджан в различных ракурсах, что с успехом удалось осуществить

авторам сборника, как отечественным (взгляд изнутри), так и иностранным (взгляд со

стороны).

Желаю всем авторам, принявшим участие в конкурсе, дальнейших творческих успехов.

Читателям – увидеть Азербайджан собственными глазами и поделиться своими

впечатлениями в нашем следующем конкурсе.

Председатель Ассоциации

деятелей культуры Азербайджана «Луч»

профессор Гасан ГУЛИЕВ



ПУБЛИЦИСТИКА

САРА ОГУЗ НАЗИРОВА

ЧУЖБИНА РОДИНЫ перевод М.Гусейнзаде

Когда дорога из Баку огибает Боздаг, позабыв об усталости, смотришь вокруг во все глаза.

Тонкий кружевной узор скал, уединенность гор, с вершинами, пологими, как лунные горы – и

кажется, что перед тобой Земля миллион лет спустя. Усталый, измученный Боздаг, будто

сошедший со страниц миниатюр, переносит тебя в удивительный мир. Словно не природа

щедростью своей создала эту огромную гору, а человек сотворил для себя прекрасную игрушку,

чтобы усладить свой взор. Представляется, будто художник, создававший тончайшие узоры

жемчужины этих краев – дворца Шекинских ханов, создал и Боздаг, чтобы его настенные росписи

повторились и в картинах природы. И мало этого – древние развалины кирпичного моста через

текущую по оврагу реку так склоняются навстречу друг другу, что уже не только путаешься, где

творения природы, а где - рук человеческих, но кажется, что заблудился ты где-то в лабиринтах



времени и нагромождении веков. Этот удивительный пейзаж настолько завораживает, что и не

замечаешь, как выехал из этой волшебной зоны и оказался у въезда в село Гаябашы.

Выше Гаябашы простирается океан изумрудных нив, это посевные площади Огуза. В какую

бы пору года ни приехал, хоть одна зеленая полоска, но будет тянуться по склонам и оврагам этой

местности, именуемой Дашюз. Под легкой тенью облаков, проплывающих в небе, будут

переливаться множеством красок золотисто-желтые поля, словно задремавшие, закутавшись в

каракулевые пахоты, земли. Но лишь когда выпадет снег, они укроются его белым одеялом и

погрузятся в настоящий сон. Наш сосед дядя Мухаммед уверяет, что эти земли кормят весь район.

А уж дядя Мухаммед знает об этой земле все. Не зря же он всю жизнь проработал бригадиром в

колхозе, днями на полях, вечерами на огороде разглаживал древние морщины земли. И все, чего

касалась его рука, преображалось, земля, по которой он ступал, начинала плодоносить. Именно

дядя Мухаммед отвел воду и очистил дно родника, где спотыкались и поскальзывались все

девушки села. Это благодаря его стараниям вода в роднике, несущаяся средь зеленых нив

отражение луны, всегда прозрачна, как слеза. Он может сесть, поджав под себя ноги, задуматься,

что же еще сделать для скота, для растений, а потом высаживает вдоль дороги сеянцы, чтобы было

чем питаться шелковичным червям. По мне, так я бы всех парней деревни с детских лет отдавала в

ученики этому человеку, которого вся деревня называет Мухаммед Челеби, чтобы не болтались

они без дела, чтобы не теряли времени впустую. Дядя Мухаммед сызмальства учил бы их творить

добро, а не стареть, сложа руки.

Я была свидетельницей духовного возвышения дяди Мухаммеда, незаменимого всегда – и в

радости и в горе. Это было в день, когда скончался мой отец. Когда после похорон люди

разошлись, мулла снова принялся читать Коран. Дядя Мухаммед, сидя напротив него, тоже

бормотал молитву. Морщины на лбу у него разгладились, полузакрытые глаза были устремлены в

себя. Сияние слов священного писания, словно улыбка, разливалась по его лицу. Тогда я впервые

увидела, как прямо на глазах вера может сделать человека красивей.

Там, где заканчиваются пахотные земли, начинается перевал Ягублу. Для меня Огузский

район, где я родилась, начинается от этого перевала. С утопающей в зелени вершины перевала

открывается такой пейзаж, что у человека, впервые увидевшего эту картину, кружится голова.

Внезапно во всем своем величии перед вами предстают горы Большого Кавказа. Отсюда виден

Эльбрус. Эта горная гряда, кажущаяся миражом на фоне Алазанской долины, нигде больше не

бывает столь ослепительно красивой. Не зря ведь местные люди с гордостью говорят: «С

младенчества за спиной твоей такие горы. Будь ты даже сиротой, опорой тебе будут родные

вершины». И куда бы потом ни забросила судьба человека, он носит в душе гордое величие этих

гор. Хранит в сердце бескрайность уходящей в бесконечность долины. Таит в себе щедрость

дубрав, ореховых, каштановых лесов, ветви деревьев, которых упираются в самое небо.

Естественно, что в любом другом месте будешь чувствовать себя одиноким. Как

царствующий в этих краях каштан. Ведь каштан не позволяет расти вблизи себя никакому

другому растению. Только траву можно увидеть в тени его ветвей. В одном селе каштан растет, а в

соседнем ни один его саженец не приживается. И все потому, что в почве, где пустил корни

каштан, образуются такие микроорганизмы, без которых это дерево прожить не может, а другие –

не растут. Поэтому те, кто хотят разводить каштан – этот шахский дуб, чтобы добиться своего,

должны учитывать не только климат, но и особенности почвы. Так поступил академик Имам

Мустафаев. Он вырыл ствол каштана вместе с землей и перевез в Гянджу. Там, опровергая мнения

пессимистов, дерево прижилось. Сейчас оно, раскинув ветви по всему саду, царствует над

остальными деревьями во дворе…

Каштановое дерево покрыто узорами, как слиток металла. А дикий каштан, растущий в

лесах, напоминает слоновую кость. Кора березы бледнеет в сравнении с ним. В этих краях из

каштана пекут коржики. Его добавляют в капустную кашу, плов. Каштана здесь так много и дает

он такой жар, что его используют и в качестве дров. Или делают уголь.

Хранить плоды каштана очень трудно, поэтому хозяйки пускаются на разные ухищрения.

Сначала вместе с оболочкой его собирают в ямы и плотно укрывают. Едва выпавший снег укроет

эту яму теплым одеялом, до самой весны за каштан можно не тревожиться. Весной плоды каштана

легко отделяют от полусгнившей оболочки, засыпают в большие кувшины и закапывают в землю.

Или же раскладывают над проточной водой и каждый день переворачивают, чтобы каштаны со

всех сторон пропитались влажным воздухом. И тогда уже до следующего урожая люди

наслаждаются каштанами.



Если каштаны не надрезать, то при готовке их скорлупа лопается громко, как выстрел. Это

лопанье скорлупы носит и метафорический и реальный смысл. Каштан благотворно действует на

желудок, но при этом эффект от него не меньший, чем от гороха.

Зимними вечерами жарить каштаны, орехи – это особое удовольствие. Местные жители

обивают дома и досками из ореха. Доски эти делают толстыми, чтобы продержались на века. А

под них для большей прочности еще прибивают не оструганные доски. Сколько же мучений

приходится испытывать людям, привыкшим работать с такой основательностью, когда они

попадают в чужие края. Как страдают они, если приходится жить уровнем выше деревьев, они не

признают виноградной лозы, стелющейся по земле. Дерево, на которое можно взобраться без

стремянки, для них не дерево. Тополя, которые не могут сравниться с тянущимися ввысь

деревьями – не растения.

Здесь даже лягушки и ящерицы ярко зеленого цвета. Вдоль дорог здесь ставят заборы из

ореха, чтобы было больше тени. Дорога в несколько районов идет вдоль ореховых аллей. И

женщины здесь делают себе хну из ореховой скорлупы. Из той же ореховой скорлупы

изготовляют красители для нитей, из которых ткут ковры. Если же начать говорить о множестве

сортов блюд из ореха, о том, как они вкусны, то, пожалуй, не хватит и целой книги. Природа

знает, что делать. Здесь в воде мало фтора, и чтобы восполнить этот недостаток, на каждой пяди

этой земли растет богатый йодом орех. И зубы людей остаются целыми. А все-таки выпавшие

зубы они заменяют своим остроумием. Бывает, кто-то из приезжих пошутит:

- Как же вы любите золото, даже зубы золотом покрываете.

Хозяйка тут же найдется:

- А мы наше золото во рту храним для надежности.

И ведь правду говорит. Они вынуждены хранить золото во рту. Иначе государственные

чиновники отыщут и конфискуют. Был в наших краях знаменитый торговец золотом. Но сколько

не обыскивали его дом, ничего найти не смогли. И на себе он ничего не прятал. Так целыми

днями, щелкая семечки и балагуря, он прогуливался по рынку. А стоило появиться надежному

клиенту, он тут же вынимал золото изо рта и продавал. Как только рот пустел, и он не отвечал на

вопросы, люди знали, что за щеками у продавца пусто и подходить к нему нет смысла.

Что касается разговоров, то ради того, чтобы послушать здешних жителей, стоит сесть в

автобус и проделать путь из Баку в Огуз. Их можно слушать и не наслушаться. Словечки, остроты

стариков, старух – это бальзам на сердце. Особенно, если в автобусе окажется кто-нибудь из

Хачмаза. Они до сих пор говорят на языке Деде Горгуда. И все – от самых маленьких, до

убеленных сединами стариков за словом в карман не полезут. Я знаю здесь старых женщин,

которые уже надоели ангелу смерти Азраилу своими жалобами. Сколько разных слов может найти

человек, чтобы пожаловаться на свою болезнь? Сколько же можно говорить об одном и том же?

Бедные их домочадцы! Как измучили их эти жалобы. Они же не писатели, чтобы слушать все это

и наслаждаться богатством и мощью языка. А особенно, если старуха скуповата и от жадности

гноит на чердаке позапрошлогодние орехи. Треск орехов для слуха окружающих приятней, чем ее

ворчание. А когда маленькие совсем достанут старуху, она для бережливости дает им орехи,

смешанные с жареной пшеницей или кукурузой. И на том спасибо. От кашицы, в которую

превращается вымоченное зерно, разгорается аппетит не только у детей, но и беззубых стариков,

не способных прожевать даже простоквашу. Поэтому говут - жареную пшеницу, истолченную в

порошок на ручной мельнице, смешанную с сахарным песком, очищенным грецким орехом,

посылают даже в Сибирь, чтобы поддержать человека в трудную минуту.

До большевистского переворота и после него именно говут и орехи, дойдя не

испортившимися после многомесячного пути, спасали жизни нашим ссыльным. Жареный орех,

размельченный в ступке и пересыпанный солью, можно хранить годами, ничего с ним не

случится, только на поверхности образуется слой масла толщиной в два пальца, а о том, чтобы оно

провоняло, и речи быть не может.

Рис тоже здесь очень распространен. Наверное, только древние старики знают количество

местных сортов. И столько расскажут они о цвете каждого сорта, длине, о способах варки, что вы

и в жизни не слышали. Конечно, у кого ни спроси, любой скажет, что лучший сорт риса – это

«зайзит». Это красный сорт риса, созревающий в последний месяц зимы. Подобный ему я видела

на юге Китая, где этот сорт тоже считается самым лучшим. Его отвар можно использовать в

качестве клея. Его приходится долго варить, но даже если он разварится в кашу, надо брызнуть на

него водой, и он тут же оживает, становится упругим. Я еще с детства помню, как плантации



сортов «садри», «анбарбу» занимали всю долину. И достаточно было одного выстрела или

собачьего лая, чтобы взвились, закрыв небеса, стаи куропаток, фазанов, тураджей, спасающих

людей от кишащих здесь полчищ комаров и пиявок. Здесь же, в глине рисовых плантаций

находили себе убежище скрывшиеся с глаз буйволы. Именно глина здешних рисовых плантаций и

привела к гибели мюрида Шейха Шамиля, героя толстовской повести Хаджи Мурата, чья могила и

поныне чернеет у дороги Шеки – Закаталы. Истекающий кровью конь Хаджи Мурата завяз в этой

глине и, измученный, не смог унести своего хозяина от врагов.

Среди командиров отрядов Шейха Шамиля был еще один Хаджи Мурат. Именно он

построил в Гахских краях крепость, именно он вынужден был со своим отрядом броситься в

разлившуюся бушующую реку Катех. Он приходится мне предком по отцовской линии…

…Поступил приказ, форсировав Катех, атаковать Апшеронский полк, расквартированный в

Грузии. Дойдя до реки, войска увидели, что река разлилась, превратившись в сель. И без того

бурный Катех угрожающе ревел, унося в своем потоке речные валуны, скот. Отряд остановился –

реку перейти невозможно, следует переждать. Наш предок настаивал, что если Шейх Шамиль

приказал, то надо переправляться через бушующую реку, для этого он приказал каждому срубить

в лесу дерево, сесть на ствол - а там уж поток сам вынесет на другой берег. Подчиненным Хаджи

Мурата не оставалось ничего другого, как привязать себя к стволам деревьев и броситься в воду.

Конечно, многие из отряда погибли. Говорят, что из-за этого «мудрого» приказа дядю Хаджи

Мурата должны были повесить. Но так как он с остатками отряда разгромил Апшеронский полк,

Шейх Шамиль простил его. Уверена, что это действительно был наш предок! Судя по делам, да и

по характеру! С тех пор прошел век, а наши нынешние недалеко ушли от него. Мой покойный

отец не мог окружить наш дом даже забором из колючего держидерева, а сам мечтал обнести

каменной стеной кладбище, где покоятся наши предки, и которое сейчас считается местом

поклонения. Не знаю, заразил ли он этим желанием моего младшего брата или это у нас от дяди

Хаджи Мурата, строившего укрепления, однако брат перед смертью построил каменную стену

вокруг нашего дома.

В наших краях есть семь рек столь же сумасшедших, как Катех. В любое время года они

бурлят, ревут. Даже в спокойное время они могут заморозить попавшего в их объятия. Что

поделать, это же горные реки, и начало свое берут они из горных родников. Я буду недалека от

истины, если скажу, что до последнего времени местные жители, случалось, переправлялись через

них способом дяди Хаджи Мурата. И люди тонули в этих реках, и грузовые машины уходили под

воду… И никто не решался въезжать в реки на машинах, если на берегу не было трактора, если

никто не страховал тебя. Только в последние годы Советской власти над реками Туркан,

Деймедере, Алиджан легли железобетонные мосты. Красавцы – просто загляденье.

Если в середине мая от Деймедере подняться прямо вверх, то перед тобой откроется

неповторимая панорама. Вся долина между Большим Кавказским хребтом и Боздагом алеет

кроваво-красными маками. Да и сам Боздаг, сколько хватает глаз, в красном одеянии. Какое-то

мифическое чувство охватывает человека, оказавшегося перед этой красной необъятной далью.

Чувствуешь себя в странном мире, словно оказался вдруг на Марсе. И доносятся до слуха

переливы черной зурны, как звуки рожка Шекили Алавсара. И слышишь грохот кѐса - огромного

барабана, который является неизменным атрибутом местных свадеб. Не зря ведь здесь на свадьбы

обязательно, кроме музыкантов, играющих на рожках, дудках и нагаре, приглашают еще и

игроков в кѐс. Никакие ашуги, никакой мугам не смогут сделать так, чтобы их голоса разнеслись

по горам. Ведь здесь свадьбы играют на воздухе. Собираются люди со всей округи. А какие же

стены вместят всенародное гуляние? Да, предположим, что нашлись бы такие стены, кто же

согласится сидеть в закрытом помещении? Здесь все: и мужчины, и женщины, и старики, и дети,

вплоть до кошек с собаками. Но, конечно, у каждого свое место.– На почетных местах -

уважаемые аксакалы, далее – те, кто помоложе, детворе тоже отводится свое место. Укрытые от

нескромных глаз, блистают девушки. А уж животные вертятся вокруг старух, колдующих над

казанами. В самом центре, подобно свадебному барашку, веселится сельский дурачок. Стоит

музыкантам отложить инструменты, чтобы перевести дух, как он овладевает всеобщим

вниманием. Он, как шут, может говорить и делать все, что ему заблагорассудится. И если

жалостливые гости бросают ему подаяние, то это заслуженная награда за работу. Сельский

дурачок - всеобщий любимец. Люди нянчатся с ним, как с ребенком, ведь Аллах не простит, если

кто-то будет мучить несчастного, кого Он уже наказал, лишив разума.



Когда наступает вечер, свадьбу освещают множество стосвечовых ламп. В пятидесятые

годы, когда в Огуз еще не было проведено электричество и радио (там и по сей день нет газа), на

трех высоких жердях, служащих подпорками, устанавливали саджи – широкие чугунные

сковороды, наполняли их углями, заливали керосином и зажигали, чтобы на свадьбе было светло.

А еще на свадьбу приходили, чтобы полюбоваться сельской красавицей. И это, конечно,

тоже было выгодно устроителям свадьбы. К сожалению, самая красивая женщина в нашей деревне

– учительница Вуслат, была небольшой любительницей свадебных торжеств, поэтому у нас люди,

чтобы увидеть ее, ходили в кино. Все пространство вокруг «камня сватов», лежащего по дороге в

школу, было из-за нее плотно утоптанным. Но она была так строга, что когда проходила мимо

своих воздыхателей, те боялись даже поднять на нее взгляд. Учительница была ослепительно

красива, казалось, она сошла со средневековой гравюры. Как говорится, руки ее рассыпали

жемчуга, лицо источало сияние. Она была из семьи потомственных интеллигентов. Но не чуралась

ни мужской, ни женской работы. Предки ее владели несколькими поместьями, а ей с братьями и

сестрами приходилось снимать квартиру. Так как их поместья были захвачены голытьбой. Она

помогала матери поднимать младших. Преподавала Вуслат муаллима литературу, и поэтому все

дети были влюблены в литературу. Все – дал ли Бог талант или обделил им – писали ей стихи.

Огузцы, любящие на свадьбах послушать зурну, рожки, в обычное время любят мугам.

Пение ашугов, считают они, больше подходит для обитателей низменностей. Каждое воскресенье

между двумя и тремя часами весь Огуз приникает к приемникам, потому что в это время по радио

передают мугам. Натрудившиеся за неделю люди ждут этих минут как истинного праздника,

спорят друг с другом, пытаясь угадать, кто сегодня будет петь. Они так глубоко постигли

искусство мугама, что остается только удивляться, как это среди таких знатоков не вырос ни один

исполнитель? Сами огузцы на этот вопрос отвечают так: «Кто любит орехи, певцом не станет».

Но не стоит огорчаться этому. Мало ли и без певцов вышло из Огуза ученых. Взять хотя бы

поэтов XIX века - Муджрум Керима Вардани, Абдуллу Падарлы. Один из первых

азербайджанских археологов Салех Газиев, математик Абдулла Тахирзаде, историк-музеевед

Нармин Тахирзаде, филолог Элмеддин Алибекзаде, который в огромном, в сто пятьдесят

авторских листов труде, проследил нашу историю от Шумера до современности, однако не может

опубликовать свой труд, и сидит, как халиф, храня свою сокровищницу… Да стоит ли перечислять

всех. Огузцы не любят таких перечислений. Им все равно – пастух ты или писатель. Главное –

быть человеком, знать свое дело и не зависеть от других.

Сыны Огуза считают для себя позором жить в чьей-то тени, будь то близкий родственник

или земляк. Попав в город, они стараются держаться подальше от учреждений, которыми

руководят их земляки, потому что карабкаться выше, цепляясь за кого-то – это дело акробата, а не

настоящего мужчины.

В самом начале весны в Огузе начинается возня с табаком. В марте высаживают его

саженцы, потом, как жемчуга, раскладывают на поляне. Знали бы курильщики, сколько труда и

мук отнимает каждый листик табака, они бы отказались от этой вредной привычки. За этим

вредоносным растением женщины и дети ухаживают полгода. Мужчины разведением табака не

занимаются. До самых первых морозов собирают табачные листья. Потом их по одному

нанизывают на нитки. В эту пору зеленые табачные ожерелья, развешанные на груди стен –

главное украшение домов. Когда листья высыхают, их развешивают на чердаках. Зимой их

укладывают в тюки и отправляют на заготовительные пункты. Странное растение, которое ближе

к осени покрывает луга розово-жасминными цветами, и есть тот самый исчезающий ныне табак.

Цветы табака – пиршество для пчел. Люди извлекают из табака яд, а пчелы – мед, лекарство,

исцеляющее от множества недугов. На лугах Огуза сводят с ума своей красотой цветы еще одного

растения, которое годно только на веники. А кто хоть раз взглянет на его розовые цветы, навсегда

забудет о розах. У них горьковатый аромат полыни. Девочек, которых в обычное время не

выпускают дальше двора, в пору цветения метел посылают собирать их. Поэтому для меня цветок

метлы, его чуть щекочущий ноздри аромат – символ свободы.

Если по дороге вам встретились детишки с перемазанными черным ртами, значит, наступил

сезон ежевики. У каждого в руке по банке, из которой торчит оструганная палочка, которой они

давят ежевику и, играя на улице, пьют ее сок. Лица их настолько перепачканы ежевикой, что если

кошка оближет такого мальца, ей будет достаточно. Они с ног до головы вымазаны в соке

ежевики. Какое сейчас время года можно узнать по тому, что тащат домой дети, наигравшиеся на

лужайке, в поле. После наступления чилле – последних сорока дней перед наступлением Новруз



байрама – они приносят цветы первоцвета, фиалки, ближе к концу весны – в руках - веточки

земляники, на щеках земляничный сок, и румянец их щек сливается с земляничным соком. А

такие растения как мелиссу, чабрец здесь можно собирать прямо под забором.

Попроси огузца назвать его самый любимый цвет, он скажет: цвет цветка персика или цветка

айвы.

Цветок персика цветом напоминает занимающуюся зарю, краснеющие от смущения девичьи

щеки, любимый цвет одежды. А любимый танец они называют «айвовый цвет». Саму же айву

огузцы почитают чуть ли не священным растением. Осенью, сорвав плоды прямо с ветками,

украшают ими свои дома. Да так, что войдешь в дом, и голова кружится от их аромата.

Оказывается, не только огузцы поклоняются айве.

Когда мой покойный брат был в Карелии в заключении, мама сказала: «Пусть умру, но я

должна поехать и увидеть моего мальчика». Не могла же я отпустить в заснеженные степи ее

одну, не знающую языка…

В поселковой гостинице мест для нас не оказалось. Мы до полуночи просидели в вестибюле,

дожидаясь, вдруг какой-нибудь номер освободится. У мамы с самого утра ни маковой росинки во

рту не было, поэтому я с трудом заставила ее съесть хоть ломтик айвы. Мимо нас прошли два

пожилых человека. Один из них с удивлением посмотрел на нас, принюхался и сказал на русском

своему спутнику:

- Пахнет айвой.

- Да ты хоть знаешь, что такое айва? Откуда ей взяться здесь?

Они взяли ключ у администратора, направились в свой номер в конце коридора, но тут

первый решительно остановился и со словами: «На всякий случай спрошу» направился к нам.

- Вы не из Карабаха? – спросил он.

- Нет, - ответила я, - из Баку.

- Все равно из Азербайджана, я узнал это по запаху фруктов.

Сам он оказался карабахским армянином. Уже двадцать лет преподает в Санкт-

Петербургской военной академии. В Карелию приехал в командировку. Он отнесся к нам с

большим уважением, постарался как-то устроить нас. Сказал администратору, что сам переселится

к товарищу, а в его номер пусть поселят нас. Видя такой поворот событий, администратор сказала,

что ему нет необходимости переселяться, потому что объявился свободный номер. Мы так

растерялись от всего этого, что даже забыли предложить нашему избавителю фруктов. Но с тех

пор аромат айвы стал для меня чем-то священным.

Когда стали появляться мои первые публикации, отец прислал мне сердитое письмо, в

котором спрашивал, почему я не пишу о красоте своего родного края, о том, какие здесь

замечательные люди, о бесчисленных богатствах здешней природы? А хватаюсь за какие-то

мелочи, пытаясь раздуть их. Я же высокомерно ответила ему, что никто не может указывать мне, о

чем писать. Даже я сама. Потому что жизнь давно уже определила, о чем мне писать. И сейчас, раз

уж я стала писать об Огузе, было бы преступлением не упомянуть о стадах овец, белым облачком

расползающихся по горным склонам, о стадах крупного рогатого скота. Ведь не зря же здесь

открыли так много буйволиных ферм. Они растут и наливаются силой, пасясь на нежных лугах

Алазанской долины. И даже масло их, словно заимствовав цвет травы, имеет зеленоватый

оттенок… Айран выступает на масле капельками росы. Его продают на воскресных базарах на

лопоухих инжирных листьях.

На этих базарах чего только нет. От ковров и паласов, сотканных собственными руками, до

медных совков ручной работы, кувшинов, сделанных местными гончарами, изделий плотников.

Уже не будем говорить о фруктах из окрестных деревень. Но я сама видела продающиеся здесь

картины, нарисованные маслом на мягкой коже или клеенке, наподобие тех, что мы рисовали в

детстве. И я не ошибусь, если скажу, что это работы последователей Пиросмани. Точнее,

Пиросамани - гениального представителя народных искусств, распространенных в этих краях. К

ним относятся и рисунки, которые я видела в одном хачмазском доме, и висящие по стенам,

раскрашенные масляными красками, стеклянные лебеди, русалки, зеркала, украшенные узорами

по краям, набивные вышивки. Одну такую набивную вышивку и я сделала в детстве. До сих пор

висит, цела и невредима, у нас на стене. На ней изображено лимонное дерево с плодами, к

которому с двух сторон устремлены джейраны. Сей живописный пейзаж мне навеяли

неповторимые росписи старинной мечети в Гахском районе, росписи на стенах дома, которая по

моим предположениям принадлежит руке самого Пиросмани. Да и сама работа «Пивная в



Закаталах» была заказана Пиросмани, чтобы украсить фасад увеселительного заведения в

Закаталах. От нас до деревни Мирзаани, где родился Пиросмани, всего пара часов дороги.

Некоторые свои работы художник просто подписывал «Пиросман», и Гастон Буачидзе в своей

книге писал, что жена самого близкого друга Пиросмани рассказывала, что Нико очень сердился,

если в разговоре не понимал некоторых грузинских слов. Проклятье, почему же он не понимает

эти «несколько слов», если они сказаны на родном языке? А если приходилось подписывать

картины на русском языке, у него вместо буквы «е» вдруг появлялась «и». Те же ошибки

допускал, подписывая свои картины, и наш современник Ашраф Мурадоглы, скончавшийся в 1979

году. То есть это традиционные ошибки людей, говорящих на азербайджанском. Пиросмани не

записан даже в церковной книге села, где он родился. Имена всех детей, родившихся вместе с ним,

были записаны в церковные книги при крещении. О семье Пиросмани там ни слова. А сам он

открыл молочную лавку на Шайтанбазаре и тем зарабатывал себе на жизнь. Однако известно, что

Шайтанбазар в Тифлисе был местом, где оживленно торговали азербайджанцы. И еще одна

загадка – почему христианское дитя получило имя, происходящее от слов «Пир»1 и «Осман»? И

отца его звали Эйваз, и сестру – Марьям…

К тому же в тех краях кахетинский князь был в очень напряженных отношениях с

азербайджанцами. Временами князь совершал набеги на эти края, похищал скот, женщин.

Азербайджанцы совершали ответные набеги, но князь никак не хотел угомониться. Наконец

азербайджанцы приняли решение убить князя.

- Лучше просто похитить князя, но оставить его в живых, - предложил кто-то. – А остальное

не ваше дело.

Ночью сонного князя похищают и привозят к человеку, который дал этот совет. А он

отвозит сорокалетнего князя в ту самую старинную мечеть с росписями, совершает над ним обряд

обрезания и отпускает его, мол, убивать людей - грех. А в этом случае мы совершили дело,

угодное Аллаху…

По слухам с тех пор князь прекратил свои набеги. А нашим понравилось совершать такие

богоугодные дела. Таковы уж мы, мусульмане. Если уж ни на что больше не пригодны, то на такое

дело горазды. Даже совершая казнь над водоносом-прелюбодеем, сначала отрезали причинные

места и засунули ему в рот в назидание остальным. Также в годы войны расправились на сеновале

с одним председателем колхоза за издевательства над семьей солдата. Нашедшие его сначала

ничего не поняли. Лежит себе председатель, а во рту его алеет «роза». Только подойдя ближе,

люди все поняли…

Все, описанное Маркесом, просто детский лепет в сравнении с тем, что вытворяли наши. А

тихий, слабый, даже мухи не обидевший брат той солдатской жены, взял всю вину на себя и

отсидел десять лет, довольный, что защитил честь своей сестры…

У огузских женщин свое харакири. На черный день каждая женщина хранит бутылочку

керосина и коробок спичек. Наверное, это осталось у нас еще со времен огнепоклонников –

сгореть в огне, обратиться в пепел считалось признаком очищения. Ведь не зря говорят, что огонь

нечистого не примет. В этих краях до сих пор сохранились руины храмов огнепоклонников,

окруженные кустами дикого граната. Человек, хоть немного в этом разбирающийся, сразу поймет,

что здесь гранаты расти не должны. Его специально сажали вокруг святых мест огнепоклонников

как символ священного огня. А с веками, эти растения одичали, превратились в кустарник. На

персидском слово «нар»2 означает «огонь». Потому христиане, разрушая храмы огнепоклонников,

уничтожали и растущие вокруг гранатовые сады…

Сложным было отношение огузских старожилов к кочующим в этих краях армянам. Когда

армяне, с которыми делили хлеб-соль, в 1918 году начали свои провокации, мой дедушка по

материнской линии – Исмаил киши погрузил все свое имущество – ковры, паласы, медные

изделия с чеканкой и все остальное на арбы и уехал из родных мест. При подъезде к армянскому

селу, возчики испугались и убежали. А дедушка сам довез все это, вместе со скотом, до соседей,

мол, послушайте, неужели все это стоит того, чтобы вы проливали чью-то кровь? Вот, все, что я

заработал за всю жизнь, берите, пользуйтесь! Так что же лучше – уважение или вражда? Как бы

там ни было, но в округе не тронули только село, где жил мой дед. А ведь он ничем от других не

отличался, и прошел путь, которым затем прошли многие советские люди. Был арестован в 37-ом.

1 Пир – священные, чудотворные места у мусульман, места поклонения.

2 Нар – гранат (азерб.)



До войны о нем ничего не было известно. Последнее письмо от него пришло из Тайшета. Он

писал, что здесь вместе с нами сидит один поэт, очень хороший человек, зовут его Гусейн

Джавид…

Больше от него никаких известий не было…

Если спросят, кто или что пользуется в наших краях особым почетом, я ответила бы –

Смерть. Если б почет и уважение, которое оказывают покойному, оказывали человеку при жизни,

мы все воспарили бы.

Здешние люди всю жизнь живут в дружбе со смертью. При случае напоминают

родственникам: «Когда умру, то-то сделаете так-то», тысячу раз вспоминают место своего

упокоения, с милосердием упоминают каждую деталь. Получают прощение у всех знакомых, ведь,

«не дай Аллах, умру неожиданно, а тебе останусь что-то должен». Умоляют не допускать до

могилы тех, кого хотели бы при жизни наказать. Если скончается кто-то из близких, его так

бережно обряжают в саван, так торжественно, вдохновенно хоронят, что порой думаешь – это

невесту в праздничных одеждах везут в дом жениха. Глядишь, иногда и человек, еще молодой,

скажет вдруг: «Когда я умру, посадите над могилой такое-то дерево». Женщина бесплодная

просит посадить над ее могилой иву, ибо и она не приносит плодов. А старая дева мечтает, чтобы

ей хоть на похоронах сыграли бы «Вагзалы»3. Молодому человеку, который ушел из жизни,

ничего не изведав, мафе – носилки, на которых несут усопшего, повязывают красным келагаем.

В ладонь человеку не из этих мест кладут кусочек родной земли, чтобы он не тосковал по

земле. Приходят на поминки даже к человеку, оставившему после себя плохую славу. Ведь у него

осталась родня, дети. Но не говорят обычного: «Да упокоит Аллах его душу». Взамен говорят: «Да

простит Аллах его грехи». Перед тем, как понести покойного на кладбище, мулла спрашивает, не

остался ли покойный кому-то должен, не остался ли кто должен ему, и объявляет, что все долги

теперь переходят на наследников покойного. Если же хоронят плохого человека, то мулла только

спрашивает, не остался ли покойный кому-то должен.

Даже жестокий человек, угнетатель иногда молится за свою душу, чтобы могила его не была

разрушена.

Под кладбища обычно отводятся красивые места, и там не тронут ни травинки. Надгробные

камни украшают глазированным кирпичом, пишут на них мудрые изречения. Поэтому небесный

покой, священная неприкосновенность кладбища успокаивает душу лучше любого храма.

Даже самый бедный с сознательного возраста начинает готовиться к смерти. То есть,

откладывает деньги на поминки. Мой покойный отец вставил свой портрет в рамку, украсил

искусственными цветами, приколол к ней черную ленту, мол, когда умру, понесете впереди мафе.

И хотя портрет несли только до ворот, потому что это противоречило требованиям шариата, воля

покойного была исполнена.

Мне с четырех лет покойный завещал, как его хоронить. Люди оставляют своим дочерям

приданное, он же в знак особого уважения, почтения завещал хоронить себя не сыновьям, а

зятьям, кумам.

Говорят, одинокому человеку и могила тесна, так и нас обманул камыш, которым мы

измеряли его рост. Могила отца оказалась тесной. Но из-за щедрости, доброго сердца моего

младшего брата Гудрета могила отца далась ему тяжелей, чем дом, который он строил. Сейчас

отец капризно смотрит на нас с надгробного камня, словно опять за что-то укоряет своих детей.

У бабушки же для похорон была шкатулка. Крышка ее всегда была заперта. Она составляла

предмет любопытства всех ее внуков и правнуков. Мы уже надоели бабушке вопросами, что же

хранит она в этой шкатулке? И никак не могли поверить, когда бабушка перечисляла нам.

Наконец однажды любопытство взяло верх, и мы взломали шкатулку, чтобы увидеть ее

содержимое. В ней был пожелтевший от времени саван, сидр-кафир, кусок туалетного мыла,

могильная веревка нашего рода и фотография ее любимого внука. Бабушка еще до войны все

приготовила, потому что была женой ссыльного: вдруг умрет и предстанет пред Всевышним без

савана, обнаженной. Причем саван был такой длины, чтобы два-три раза можно было обернуть

тело, да еще пять раз лицо – чтобы достойно предстать перед Аллахом. И эта погребальная одежда

полвека ждала мою бабушку во взломанной нами шкатулке. Нам в наследство досталась только

могильная веревка, связанная из шелка. На этой веревке покойных опускали в могилу. Согласно

шариату, могилы женщин должны быть глубже мужских. И здесь очень нужна была шелковая

3 Вагзалы – свадебная мелодия, которую исполняют, сопровождая невесту в дом у жениху.



веревка. Короче, в наших краях люди с самого рождения обращают лица к могильному свету, а

потому ни во что не ставят ни собственную, ни чужую жизнь. И потому, наверное, так много

людей погибло здесь под революционные гимны. Аппарат управления Закфедерации находился в

Тифлисе, поэтому дела некоторых из арестованных наших родственников отправили туда

свопросом: следует ли их расстрелять или помиловать? Пришла телеграмма «Не расстреливать».

Но не поняли бравые революционеры значения частицы «не», поставили людей к стенке и

расстреляли. До сих пор бьется в груди родственников пепел сожженных архивов с делами

огузских мужчин, сосланных в Сибирь с клеймом бандитов. И кусты роз еще ярче цветут там, где

некогда были их дома. Любимец нашего класса, мальчик из славного рода Тофик Рзаев, срывал

эти розы и клал мне в парту. Я же заносчивая, как павлин, швыряла цветы на пол, и гордо шла,

топча их. Прости меня, брат мой Тофик, я была несправедлива, юность бывает жестокой и глупой,

это я заложила основу зла, причиненного тебе позже. В боях за Шушу ты сражался до последней

капли крови. Ты прикрывал тех, кто уходил из Шуши. Никто не знает, где твоя могила, никто не

ищет тебя.

Через тридцать лет ты приснился мне, быть может, это твой дух искал и нашел меня. Ты

пришел, чтобы укорить меня. У тебя есть на это право, ты – герой, нашу родину распяли на кресте,

а мы все сидим, ждем у моря погоды.

Сейчас, приезжая в Огуз, я уже не выхожу в поле, чтобы полюбоваться звездами. Боюсь

звездопадов. Помнишь, брат мой Тофик, небо, на которое совсем низко над головой были

нанизаны звезды? Млечный путь… Если падала звезда, говорили это - душа умершего, кто-то

умер.

Теперь я по ночам боюсь смотреть в небо. Боюсь, что души десятков тысяч наших

замученных земляков превратятся в звездный дождь и посыплются, как ягоды шелковицы с

дерева. Боюсь, что возносящиеся в небеса стоны тех, кто в неволе, превратившихся в рабынь

наших семи тысяч девушек и женщин, их жаркое дыхание обожжет и тех, что остались. Ведь

остались их отцы, братья, дяди – хоть кто-то остался… как же они могут жить на земле?!

Я не хочу усугублять их горя. Но наши мужчины, просиживающие в чайханах и

посылающие женщин выращивать табак, собирать хлопок, когда пришло время защищать родину,

бежали впереди женщин. Если собрать их, получится целая армия. Армия, способная на все.

Квантунская армия насчитывала всего миллион человек. В каком же убежище под видом

беженцев спряталась наша миллионная армия, думающая только о своей жизни? Разве мужчины

моей родины, возмущающиеся, когда слышат: «Ну и что же, что беженцы, уходите и будьте

прокляты. Рот полон золотых зубов, а пришли ко мне за помощью. Тот, кто нуждается в помощи,

не может добраться до города. У кого нет сил, не могут дойти дальше Имишлов. Лютой зимой

живут в палатках, покрытые вшами, а не в столице!», что если потеряна Родина, никто не будет

цацкаться с ними? Разве не знали вы, что будете так же раздражать своих земляков, как и ваши

золотые зубы во рту? И вы утешаете себя: «Что же нам теперь, выбросить наши зубы? Это наша

столица, вот мы сюда и приехали, не в другую же страну бежали». Вы - чужие на своей земле, и

слышите это от своей республики. В чужой стране вам и камень вслед бросят, и все зубы вам

пересчитают. Вы будете работать как рабы. И никто вас за людей считать не будет. О чем же вы

думали? Родина не только для того, чтобы в ее честь слагать стихи, пользоваться ее благами. Надо

еще и заработать право быть похороненным в ее земле. И это право можешь получить у земли,

которую полил своей кровью, удобрил своей плотью. Иначе и дух твой останется бесприютным.

В древней огузской легенде рассказывается, как один хаган очень заботился о собственном

покое. Поэтому всякий раз, когда враг атаковал его, он отдавал пядь земли и тем избавлялся от

тревог. Но однажды, как и все смертные, он умер. Однако не нашлось ему места на том свете. Где

бы ни хотел он немного отдохнуть, его с позором и оскорблениями изгоняли. Да, моим ставшим

беженцами землякам, лишенным родины и на этом свете, и на том достаются лишь презрение и

оскорбления. Не важно из-за чего, по чьей вине – твоей ли, моей – нашу родину растащили по

кусочкам. Мы не имеем права говорить, землю нашу топчут сапоги захватчиков, а мы

преспокойно работаем, живем. Так недолго превратиться и в Агасфера.

Агасфер – это образ человека, обреченного на вечные скитания. Вот и бродит он веками,

тысячелетиями, мечтая хотя бы о минуте отдыха.

Сейчас при въезде в Огуз изображен табачный лист. И под ним написано «Лучше один день

на родине, чем тысяча дней на чужбине». Этот лозунг, раздражающий в другом месте, здесь –

бальзам на сердце. Отсюда видны дома деревни Ягублу. Где жил Тофик. Деревня беженцев…



Первым взявший себе имя Огуз в качестве фамилии и ушедший защищать родину, с детства

гордый, могучий брат мой Тофик, на вас стояло клеймо беженцев. Еще в 1948 году вы вынуждены

были бежать из Гѐйчи и перебрались в наши края. Наши отказывались выдавать за вас своих

дочерей. Сколько же раздоров в Азербайджане, родная земля которого превращалась в чужбину?

Приезжающие из Южного Азербайджана опасались родниться с местными. Сунниты и шииты,

горцы и жители долин, богатые и бедные, жертвы репрессий и их палачи, горожане и крестьяне,

интеллигенция и необразованные – наконец, непроходимые горные ущелья и касты – ничто в

сравнении с этим. Один не согласен с другим. Вместо того, чтобы стрелять во врага, убивают

своих.

В наших краях, когда наступает сезон дынь, то отправляя друзьям подарки, обязательно

клали туда шамаму4. А зимой – главным украшением подарков были яблоки Гызылахмеди. У

прохожего не спрашивали:

- Куда идешь?

Встречному говорили:

- Желаю удачи!

Да наступит тот день, когда все, кому мы в пути желали удачи, вернулись с победой, а среди

них и те, кто ушел из Огуза. Услышь нас, Создатель Земли и Неба, утешитель отбившихся, опора

одиноким!..

4 Декоративный сорт дыни.



ОКСАНА БУЛАНОВА

Из книги «МОЗАИКА АЗЕРБАЙДЖАНА»

НЕИЗВЕСТНЫЙ АЗЕРБАЙДЖАН

Если спросить, какое самое первое впечатление осталось у нас от Азербайджана, на ум тут же придут плавающие звезды. Представьте себе небо, южное, черное, усыпанное миллиардами светящихся точек. Они очень яркие и крупные, южные звезды. А чуть ниже неба представьте море. Тяжелое, черное, слегка колышущееся. Каспийское. Оно тихонько бьется о парапет набережной в Баку. В море отражаются звезды. Они плавают на поверхности и ныряют в глубину. От этого вида кружится голова. Хочется нырнуть вслед за купающимися звездами и остаться там, в море цвета ночного неба.

Азербайджан оказался поразительно щедрым на впечатления. Невероятно, непозволительно щедрым. Каждый день был насыщен эмоциями до такой степени, что казалось – завтра для эмоций уже не хватит места. Но наступало завтра, и мы снова не уставали поражаться на эту удивительно красивую страну. Мы постоянно слышали одно и то же восклицание: «Как жаль, что вы приехали зимой! Летом у нас так красиво!» В первый день, когда мы еще ничего не видели, мы согласились. А потом… Потом мы поняли, что поэт был прав: у природы нет плохой погоды. А уж плохого времени года тем более. Да, летом горы надевают сочный зеленый убор, постоянно светит солнце, расцвечивая все в яркие краски. Да, это все так. Но буквально на второй день мы поняли, что должны благодарить судьбу за то, что она забросила нас в эти края именно зимой. То, что летом бывает исключительно зеленым, предстало перед нами всеми мыслимыми и немыслимыми красками. Сиреневые горы сменялись нежно-салатовыми долинами, белые снеговые шапки окрашивались в пурпур на закате, а солнце, уплывая за горизонт, превращало небо в палитру из голубого, фисташкового, оранжевого и розового, мешая эти цвета с восхитительной смелостью художника-модерниста. Зима в Азербайджане оказалась на удивление разноцветной. Феерически разноцветной. Но не теми бьющими в глаза яркими летними красками, а благородной пастелью, сочетающей свои цвета с аккуратностью и нежностью. Деревья, которые потеряли зеленые листья, стояли голые, но от этого ставшие невероятно графичными. Они казались нарисованными тушью. В этой своей лаконичности они не мешали рассмотреть акварельные дали, которые зимой скрыты под одинаково зеленым покровом. Мы поняли одну важную вещь – побывав в Азербайджане зимой, каждый захочет взять в руки краски. Даже тот, кто вообще не умеет рисовать.

Мы жалели только об одном: нельзя, к сожалению, оставаться в каждом понравившемся месте столько, сколько нам бы хотелось. Изначально перед съемочной группой стояла трудная задача – за десять дней умудриться показать как можно больше из тех богатств, на которые так



щедр Азербайджан: удивительно красивую природу, живописные города и затерянные в горах поселки, древние исторические памятники и музеи… И многое, многое другое. Задача не из легких, но мы мужественно пытались ее решать.

На протяжении всего нашего десятидневного пути каждый считал своим долгом нам в чем-нибудь помочь. Представьте себе раннее утро, часов шесть, (мы вставали очень рано, чтобы к моменту восхода солнца уже быть на «объекте» – это было, пожалуй, единственное неудобство зимних съемок – короткий световой день). Так вот, раннее утро, горное селение или маленький городок. Мы, пока еще сонные, но серьезно и решительно настроенные, сидим в какой-нибудь чайхане, а чайхана – это самое популярное место в Азербайджане. Чайхана – это образ жизни, культовое явление и, как нам показалось, даже нечто сакральное. У нас сложилось мнение, что чайханы работают круглосуточно. Вокруг чайханы стоят человек пять-семь мужчин солидной наружности. Мужчины стоят молча, даже между собой не переговариваются. Может, они незнакомы? И что они тут вообще делают? Спрашиваем. Ответ поразил нас до глубины души. Оказалось, что это различные более или менее облеченные властью люди – руководители лесных хозяйств, начальники местных отделов культуры, работники заповедников и тому подобное. А стоят они в шесть утра вокруг чайханы, где пьет потрясающий азербайджанский чай из стаканчиков-тюльпанчиков наша съемочная группа, потому что ждут – а вдруг потребуется какая-то помощь?

И так было везде. Не успевали мы куда-нибудь приехать, как нас на повороте уже ждала машина, где сидел или мэр города, или помощник министра, или директор музея, или директор заповедника. Гостеприимство этой небольшой страны поразило нас и покорило до глубины души. Да, мы знали раньше, что это такое – горячее кавказское гостеприимство. Но эти знания были из тех, советских времен, когда мы жили одной большой семьей. В постсоветском пространстве такое гостеприимство означало что-то гораздо большее, чем просто желание хорошо принять гостей. От каждого мы слышали просьбы передать привет Москве и воспоминания о том, как хорошо было раньше, когда мы все дружили. Это было безумно приятно. И вот в таком настроении мы путешествовали по этой невообразимо красивой стране и пытались отснять как можно больше. На каждом живописном повороте горной дороге мы кричали «Остановите машину!», выскакивали из нашей «Нивы» и бросались сломя голову на обрыв, потому что оттуда открывался очередной потрясающий вид. Вот где надо было снимать «Властелина колец»! Никакой бы компьютерной графики не понадобилось!

Азербайджан поразил нас своими природными контрастами. Мы знали, что из одиннадцати климатических зон, существующих на нашем шарике, девять уютно расположились в Азербайджане. Да, мы это знали. Теоретически. А вот когда мы увидели это практически, удивлению нашему не было предела! За один час мы могли переместиться если не из лета в зиму, то уж из сентября в январь – это точно. Мы могли то купаться в снегу в Шекинской зоне отдыха, в Мархале, где зимой работают фонтаны, и брызги играют в солнечных лучах бриллиантовыми всполохами, а соседние ели покрываются ледяной коркой, играющей всеми цветами радуги, то раздеться до футболок среди ковыльных зарослей вокруг озера в Ширванском национальном парке и наблюдать за скачущими белыми попками многотысячных стад джейранов. Мы могли скользить по обледенелой горной дороге, пытаясь пробраться на вершину, с которой открывается вид на невероятно красивое горное ущелье, а спустившись на полкилометра вниз, попасть в такой туман, в котором в полном смысле слова не видно вытянутой руки.

Наш путь был причудливым и извилистым. Мы снимали старые улочки Баку и дворец династии Ширваншахов, нефтяные вышки, которые в изобилии расположились в бакинских пригородах, и Храм Огнепоклонников Атешгях. Мы слушали поющие камни Гобустана – уникальное явление природы, подобного которому нет, наверное, нигде в мире. Полые внутри большие и не очень каменные валуны издавали ни на что не похожие звуки разной тональности. На них даже можно было играть несложные мелодии. В том же Гобустане мы любовались на пляшущих человечков – наскальные изображения возрастом в десять тысяч лет, которыми



восхищался Тур Хейердал и о происхождении и значении которых спорят и спорят ученые. Мы поднимались по узкой горной дороге, от которой захватывало дух, в далекий городок Лагич, который в несколько раз старше Москвы. Городок, в котором люди живут по раз и навсегда установившимся правилам и законам, позволяющим выжить в трудных условиях и вдали от очагов цивилизации. Хотя о цивилизации можно и поспорить. В Лагиче сохранилась и прекрасно функционирует система канализации, которой пошла третья тысяча лет. Кто, когда и как провел эту канализацию, по какому принципу она работает, где начинается и где заканчивается – на все эти многочисленные вопросы ответа нет, но система действует до сих пор. И опять нас поразило невероятное гостеприимство местных жителей. Нас звали в свой дом незнакомые люди, с которыми мы знакомились на улицах, в лавке чеканщика, на ковровой фабричке. Нас приглашали пить чай, а когда мы отказывались, ссылаясь на отсутствие времени и спрессованный график съемок, в открытые окна машины нам совали пакеты, наполненные фруктами из своего сада. Запах мандаринов и спелой айвы до сих пор, наверное, не выветрился из той машины, на которой мы проделали свой длинный путь. Мы встречались с разными людьми. Но у них была одна отличительная особенность – они все очень хорошо знали свой родной край, свою истории и корни. Совсем молодые люди, работники музеев и просто местные жители взахлеб делились с нами интересными историческими фактами и историями. На ковровой фабрике в Лагиче мы разговаривали с девушками, посвятившими себя этому нелегкому труду. Удивительное это дело – азербайджанские ковры! Нам рассказали по секрету, что те ковры, которые мы знаем как персидские, часто совсем даже не персидские, а местные, азербайджанские. Но они до такой степени хороши, что торговцы в других регионах выдают их именно за персидские. В Нахичевани, далекой и оторванной от Азербайджана, куда, как поется в старой песне «только самолетом можно долететь», мы познакомились с деревянных дел мастером, который живет в маленьком городке Ордубаде и делает миниатюрные модели музыкальных инструментов. Мастер не только рассказал нам о себе и о своей мастерской, но и взялся сопровождать нас в наших путешествиях по городу, помогая находить более интересные точки для съемок и рассказывая об истории своего города. В Шеки, древнем и прекрасном городе, которому несколько тысяч лет, мы побывали в реставрационной мастерской, где молодые ребята постигают от старших азы удивительного ремесла – изготовления шебеке. Шебеке – это нечто среднее между мозаикой и витражом. Из деревянных деталей изготовляется сетка-каркас различной формы, а между этими деревянными перекладинами вставляются цветные стеклышки. На одном квадратном метре может быть несколько тысяч деталей. И все это без единого гвоздя и капли клея. Работа, требующая кропотливого и точного труда. Зато результат предвосхищает все ожидания. Недаром шебеке вставляли в окна в шахских дворцах.

Удивительным нам показалось и отношение местных жителей к своей природе. Министерство Экологии и природных ресурсов существует с 2001 года. Но за это время в стране создано много новых заповедников и заказников, улучшается работа уже существующих национальных парков. В Ширванском национальном парке поголовье джейранов от четырехсот голов повысилось за последние три десятка лет до семи с половиной тысяч.

Рассказывать об Азербайджане можно долго. Можно снять не один фильм, а целую серию, потому что эта страна достойна того, чтобы о ней узнало как можно больше людей. Мы, с нашей современной сумасшедшей жизнью, все куда-то спешим и торопимся. Мы забыли о своих соседях. Мы не интересуемся, как они живут. Если у нас выпадает свободное время, мы отправляемся в отпуск за границу, не думая о том, что буквально под боком у нас страна, отдых в которой оставит у нас гораздо больше впечатлений, чем дальние экзотические острова. В Азербайджане нам постоянно говорили: «Передайте привет Москве, передайте привет России!». Передаем. Привет тебе, Россия! От Азербайджана.



Кузница, здравница, житница

Азербайджан… Кузница, здравница, житница… Да, так было. Это и сейчас так. И кузница, и житница. Про здравницу только малость подзабыли. А ведь было время, когда советские люди ездили отдыхать в эту потрясающе красивую страну и считали это за счастье. И не потому, что «заграница» была для них закрыта. В Советском Союзе было очень много мест, где мог отдохнуть уставший от забот праведных гражданин. Но вот статистика – вещь упрямая. А она показывает, что треть всех отпускников ехали именно в Азербайджан, игнорируя Юрмалу с ее неспешным выговором, Крым с его «не нашей» Ялтой, Одессу с ее Привозом и другие теплые и красивые места. Потом случилась пресловутая перестройка с перестрелкой, потом голодные девяностые… Потом бывшие союзные республики получили самостоятельность, а мы, бывшие советские люди, отвыкли, что и у нас под бо-ком есть бесподобно красивые места, и не надо никуда лететь десять часов. Сейчас времена изменились, но люди так устроены, что стереотипы в их головах живут долго. За стереотипами мы зачастую не видим страны. Потрясающе, фантастически прекрасной страны. Страны, над которой привольно раскинулся Млечный путь, рассыпав по небу мириады звезд. Если посмотреть на ночное небо Азербайджана – захватывает дух. Млечный путь напоминает рассыпанную на черном бархате горсть скатного жемчуга пополам с бриллиантами. Эти бриллианты отражаются в Каспии и многочисленных озерах, синих, как глаза прекрасной девушки. Отражаются, и их становится в несколько раз больше. Они купаются в воде и играют в ней, как дельфины. А днем все вокруг залито солнцем. Щедрым кавказским солнцем, таким же щедрым, как и люди, которые здесь живут. У этих людей очень добрая душа, нежная и ранимая, как у ребенка. Это, впрочем, неудивительно. Нельзя жить среди такой красоты и иметь холодную и равнодушную душу. Это противоречило бы самой Природе Вещей.

Зеленые и сиреневые горы встают длинной чередой, красивые и прозрачные, как акварели. В каждом регионе Азербайджана горы разные. Очень разные, их не перепутаешь. Все они имеют свое лицо. Где-то они пологие и бледно-зеленые, покрытые нежными кустиками. Где-то это скалы, суровые и изломанные. В таких горах можно было бы снимать фантастические фильмы, не прибегая к компьютерной графике. Где-то они прозрачны, словно силуэты, очерченные тушью, единым росчерком, а где-то заросли до небес реликтовыми лесами, сочного зеленого цвета с просинями горных озер. Нет лучше места на Земле, чем горы. Кто-то когда-то сказал: «Горы – это морщины Бога». В Азербайджане чувствуешь это очень остро: горы действительно овеяны чистым Божьим духом, и, глядя на них, хочется замереть и ощутить всю прелесть Божьего замысла.

Азербайджан – очень богатая страна. Но не в банальном финансовом плане. Она богата на природу, на людей, на погоду, на историю и культуру. Исторические памятники Азербайджана охватывают все периоды жизни человека: со времен каменного века и до наших дней. Анализ каменных орудий труда, найденных во время раскопок в пещере Азых, древнейшей стоянки в Азербайджане, показал, что уже более миллиона лет тому назад древнейшие люди жили в долине реки Гуручай, и можно смело утверждать, что Азербайджан является одним из очагов распространения на Земле человека. Это обусловлено необыкновенно благоприятными климатическими условиями Азербайджана: обильный растительный покров, мягкий климат, богатая фауна. На всей территории Азербайджана археологами обнаружены остатки стоянок древнего человека времен неолита, элеолита, бронзового и железного века, античного периода. Известнейшими учеными Азербайджан был назван «Подземным музеем». Каждый историко-археологический памятник является бесценным произведением, материальным источником для изучения образа жизни и условий проживания, древней культуры и этапов развития, а также мировоззрения и религиозных представлений наших предков. Богатое культурное наследие, оставшееся после наших предшественников, вошло в сокровищницу мировой цивилизации. Самые первые упоминания об азербайджанском государстве относятся ещё к I тысячелетию до н.э. «Отец истории» Геродот, живший в V веке до н.э., сообщает, что на земле Азербайджана уже в древней-шие времена были созданы великолепные памятники культуры. Об эстетических вкусах и



мировоззрении древних предков азербайджанцев на протяжении многих веков свидетельствуют и наскальные рисунки в Гобустане, Нахичевани, на Апшероне.

Истоки современного названия «Азербайджан» связываются с государствами Атропатена и Албания, которые существовали на его территории в античную эпоху. В III-V вв. в Азербайджан проникает христианство, развивается духовная и светская культура. В VII в. Азербайджан был завоеван Арабским Халифатом, и господствующей религией в Азербайджане стал ислам. Сложились новые традиции и культура, вошедшие в материальную и духовную жизнь всех последующих поколений. При этом Азербайджан остался очень веротерпимым государством: на его территории мирно уживались и до сих пор уживаются и христианство, и ислам, и зороастризм, и иудаизм, и многие другие религиозные течения.

Географически Азербайджан находится на стыке двух континентов – Европы и Азии, в сердце транскавказского транспортного коридора, по которому проходят воздушные и морские пути, магистральные автомобильные и железные дороги, связывающие Европу со странами Кавказа и Центральной Азии. Недаром в прошлые времена именно здесь пролегал легендарный Великий Шелковый путь. Азербайджан очень активно ведёт работу по восстановлению участков этого Пути.

Сложно сказать, что Азербайджан занимает большую территорию, скорее наоборот. Но и здесь он умудрился показать миру, на что способен: из одиннадцати климатических типов, существующих на Земле, в Азербайджане находится целых девять. Азербайджан – это практически земной шар в миниатюре. Как такое может быть на такой небольшой территории – всемирная загадка. Но ни одна другая страна не может похвастаться такой обширной «коллекцией» климатических зон. В Азербайджане есть все: от субтропических лесов до высоко-горных альпийских лугов и вечных снеговых вершин, которые не тают даже летом. Здесь одновременно можно наблюдать все четыре времени года. Так, пышная растительность влажных субтропиков соседствует с зоной вечных снегов и ледниками Шахдага и Муровдага, а напоенные весенним ароматом леса в Исмаиллах и Кельбаджарах – со знойными Мильскими, Муганскими и Ширванскими степями. Туман с дождем над плодородными долинами, чайными и душистыми цитрусовыми плантациями в предгорьях Талыша – с теплой моряной и порывистым нордом-хазри на Апшероне.

Более тысячи рек протекает по этой земле, из которых самая крупная – Кура. Когда во время весенних паводков Кура разливается, заливные луга по ее берегам превращаются в озера, которым не видно ни конца, ни края. Все многочисленные реки Азербайджана текут к Каспию. Если бы все прибрежную полосу оборудовать пляжем, этот пляж можно было бы занести в Книгу Рекордов Гинесса – более восьмисот километров. А еще Азербайджан богат совсем другой водой – минеральной. Наиболее известны здесь источники Истису, Туршсу, Бадамлы.

Самыми главными полезными ископаемыми являются нефть и газ. Но, пожалуй, самыми-самыми важными являются все же растения. Их на территории Азербайджана насчитывается более четырех тысяч двухсот видов, многие из которых – эндемики, т.е. нигде более в мире не встречающиеся. Самые известные среди них – Эльдарская сосна, знаменитый своей красотой каспийский лотос, шелковая акация, железное дерево, самшит и др.

В Азербайджане обитает более двенадцати тысяч видов животных. На равнинах водятся джейран, лисица, барсук, волк, еж, дикий буйвол, гиена, огромное количество видов грызунов. В тугайных лесах камышовый кот и кабан. Довольно много медведей и маралов. Стал встречаться леопард. В Ленкоранской и Акгёльской низменностях зимует более двухсот видов перелетных птиц: розовые фламинго, пеликаны, лебеди, гуси, бакланы, утки. В водах Каспийского моря живут ценные промысловые рыбы: осетровые, сельдь, каспийский лосось. В реках обитает более пятидесяти видов рыб, в том числе форель.



Богатство и разнообразие сырьевых ресурсов издавна способствовали развитию в Азербайджане различных ремесел и художественных промыслов. Гончарное, шорное, кузнечное, оружейное дело, кустарная выделка бязи, сукна, изготовление набивных и шелковых тканей, ювелирных изделий, инкрустация и резьба по дереву, камню, металлу – вот неполный перечень декоративных искусств. Одно из наиболее древних и широко распространенных видов азербайджанского народно-прикладного искусства – ковроткачество. Особенно широко оно развито в Кубе, Ширване, Гяндже, Газахе, Карабахе и в пригородных селениях Баку. В многочисленных источниках сохранились сведения о высокоразвитом производстве ковров в Азербайджане. Ещё арабские историки Х века отмечали, что в азербайджанском городе Барде производились прекрасные ковры на удивление искусной выделки. Как говорят специалисты, многие ковры, выдаваемые за персидские, на самом деле азербайджанские. Безусловно, сами изготовители не имеют отношения к такой «имитации», они просто делают свое дело, качественно и с любовью, передавая мастерство из поколения в поколение.

Азербайджан – не только место, где развивается декоративно-прикладное искусство. Это еще и родина корифеев мировой культуры и науки. На этой земле в I тысячелетии до н.э. был написан древнейший памятник зороастризма – «Авеста», созданы знаменитые средневековые героические эпосы «Китаби Деде Горгуд» и «Кероглы». Отсюда пошли в мир Низами, Хагани, Мехсети, Насими, Физули, Хатаи, Вагиф, Видади, Натаван, Сабир. Оставили яркий след в культуре и науке Востока философ Бахманяр, создатель обсерватории Насреддин Туси, художник-миниатюрист Бехзад, основавший целую школу миниатюры. Среди шедевров мировой живописи азербайджанская миниатюра занимает достойное место. Во многих музеях и библиотеках мира хранятся замечательные миниатюры XV-ХVI веков. В Азербайджане родились писатель и драматург Ахундов, композиторы Узеир Гаджибейли (автор первой оперы на Востоке), Кара Караев, Фикрет Амиров.

А сколько в Азербайджане памятников архитектуры не сможет сказать, вероятно, ни один историк! Мавзолеи и многочисленные культовые сооружения, дворцы, крепости и мосты, башни и бытовые постройки… Всего не перечесть! Родоначальником одной из архитектурных школ – Нахичеванской – является прославленный на всем Востоке зодчий Аджеми. Самым известным его шедевром является десятигранный мавзолей Момине-Хатун. Его высота тридцать четыре метра. Впечатляет мавзолей Юсифа, башни Апшеронского полуострова, Старый город Ичери-Шехер в Баку, Девичья Башня Гыз Галасы (VII-XII в., архитектор Масуд ибн Давуд), караван-сарай XV в., «Баиловские камни» (XII в.), многочисленные мечети, минарет Сынык-Кала (XI в.), семь театров, около тидцати музеев, в том числе музей искусств, Азербайджанский музей ковра, народного прикладного искусства и др. Музей-заповедник «Дворец Ширваншахов» (XV в.) – одна из жемчужин азербайджанской архитектуры, расположен в Ичери-Шехер в Баку. В городах и на дорогах было построено огромное количество караван-сараев. Они сохранились в Баку, в Шеки, в населенных пунктах Апшерона, в Гяндже, в Физулинском, Шемахинском и других районах, в Нагорном Карабахе. И до сих пор ориги-нальность их архитектуры привлекает внимание специалистов, туристов и просто местных жителей. Особый колорит имеют Нахичевань и Габала – одни из самых древних городов Закавказья. Можно наугад отправиться в любой город или село Азербайджана, и взору предстанет очередное архитектурное чудо. Одна только древняя канализационная система Лагича достойна десятков монографий и докторских диссертаций! По оценкам специалистов, ей несколько тысяч лет, и устройство ее неизвестно. Что, впрочем, не мешает ей прекрасно функционировать и по сей день.

Азербайджан – это практически Мекка для туристов. Еще с советских времен сохранилось

большое количество туристических маршрутов. Одни названия чего стоят! «Шелковый путь»,

«Икорный путь», «Ковровый путь». Можно познакомиться с такими регионами страны, что

желание уехать домой просто атрофируется, и захочется навсегда поселиться в этих волшебных

горах. Или на равнинах – это, что называется, дело вкуса. А если вам больше по душе

классический морской отдых, то Каспий теперь – одно из самых чистых морей. Это не оговорка.

Дело в том, что Природа чрезвычайно мудра. Ей не надо даже помогать, ей главное – не мешать, и

она все сделает сама. Из-за политических событий, экономического кризиса и других катаклизмов



огромное количество промышленных предприятий по берегам Каспия встало или вообще исчезло.

За короткий – десять-пятнадцать лет – срок Каспий практически восстановился и теперь снова

радует нас чистотой своих чуть зеленоватых вод. Для любителей дайвинга он несет в себе огромное

количество загадок – начиная от подводного мира и кончая древними кораблями и затопленным

около Баку дворцом XII в. Именно с фриза этого дворца и были подняты в 30-е годы всемирно

известные археологам и просто любителям истории и загадок «Баиловские камни».

А какой простор для экотуризма в этой стране! Пожалуй, ни одна бывшая союзная

республика не даст такой возможности. С Азербайджаном могут сравниться только такие корифеи

экотуризма, как африканские страны с их роскошными Национальными парками, где любой

желающий может прикоснуться к нетронутой девственной природе и полюбоваться на

многочисленных диких животных и птиц. Теперь не надо за таким чудом лететь в Африку!

Достаточно прилететь в Азербайджан.

В последние годы эта республика делает все для того, чтобы слово «Экология» приобрело

только положительный смысл. На базе заповедников открываются Национальные парки, которые

призваны для того, чтобы не только защищать природу, но и позволять ее изучать. Да просто

любоваться ею всем желающим! Огромное количество туристов из зарубежных стран просто-таки

рвется в азербайджанские Национальные парки. А наши люди чем хуже? В Азербайджане это

прекрасно понимают, и в каждом парке создаются специальные туристические маршруты. Можно

даже в прошлое отправиться в таких национальных парках! Например, в Гирканском сохранился

чудо-лес третичного периода, которого не коснулось всемирное оледенение. Или в Ширванском,

где находится самая большая в мире естественная популяция джейранов, стоящих еще 40 лет

назад под угрозой полного вымирания.

Но самое главное богатство этого края – люди. Здесь сложно что-либо объяснить или описать. Проще один раз увидеть. «Горячее кавказское гостеприимство» здесь не термин, не привычный стиль поведения. Это норма человеческого общения. Это так же нормально для местного жителя, как просыпаться утром, засыпать ночью, пить воду, чтобы утолить жажду и поднимать глаза к небу, когда захочется покоя. Люди здесь отзывчивы и бесхитростны, одинаково любят своих детей и путника, случайно забредшего в селение. Они пасут скот, разводят птицу, занимаются сельским хозяйством, рыболовством и прочими привычными как мир занятиями. И живут по сто лет. Ученые объясняют этот феномен многими слагаемыми: благоприятным климатом, своеобразным образом жизни и, не в последнюю очередь, здоровой пищей и правильным питанием – важным фактором, положительно сказывающимся на работоспособности и жизнедеятельности. Именно это и определяет в значительной мере длительность жизни. Но самое главное, наверное, не это. Человек живет долго, если его жизнь не отягощают мелочные думы и заботы. Если он добр по натуре, живет в ладу с самим собой, со своими близкими и с природой, то и покинет этот мир не скоро. Наверное, в этом и есть тайна красоты Азербайджана – в его людях.

Интересные факты

– В Баку пробурена первая в мире нефтяная скважина, пущен на воду первый в мире танкер, впервые в мире начата добыча нефти в море. В 1901 году в Баку добывалась больше половины мировой нефти. Именно в Баку учеными еще в 1930 году был разработан признанный и применяемый во всем мире новый метод бурения, при котором скважины делаются не вертикальными, а наклонными. При таком бурении вышка может ставиться в случае необхо-димости на значительном расстоянии от месторождения. Некогда с помощью наклонных скважин, заложенных на окраине Баку, добывали нефть из-под городских кварталов. На основе наклонного бурения был разработан опять применяемый во всем мире метод кустового бурения, при котором от главного ствола расходится куст в десять-двенадцать наклонных скважин,



охватывающих большую нефтеносную площадь. Этот метод позволял уже тогда проводить буровые работы на больших глубинах – до пяти тысяч метров. Вся эта передовая технология в советские годы так и не была широко использована. Но зато была подхвачена ведущими мировыми добытчиками нефти.

– Впервые на мусульманском Востоке в Баку поставлена опера, балет, открыта музыкальная Консерватория, построено здание цирка.

– В Баку пущена первая в СССР электричка (1926 г.), построен единственный в бывшем Союзе завод кондиционеров.

– Известная во всем мире Нобелевская премия состоит и из капитала, заработанного Альфредом Нобелем от эксплуатации Бакинской нефти. Расчеты показывают, что сумма эта составляет около 12% фонда Нобелевских премий.

– Существовала Нобелевская премия, учрежденная в Баку. Ее в 1904 году при Бакинском отделении Императорского Русского технического общества учредил Эммануил Людвигович Нобель (1859-1932) – племянник Альфреда Нобеля. Премия эта выдавалась на проценты с общего капитала в 1000 рублей ежегодно, 25 мая, за труды, посвященные технике добычи и обработки нефти или же наукам, близко соприкасающимся с ними, как, например, геология или химия нефти. Первым лауреатом этой премии в 1909 году стал бакинский нефтехимик В. Ф. Герр.

– На картине Сальвадора Дали «Геополитический ребенок» женщина указывает пальцем на Баку. Возможно это случайность, но вполне может быть, что гениальный художник вложил в это некий тайный смысл.

– Средняя годовая температура Баку и земного шара совпадают до десятых долей (14,2 градуса).

Из серии «ПРОГУЛКИ ПО БАКУ»

Чай по-бакински

Когда я в очередной раз вернулась из Азербайджана, мои друзья пошутили: скоро ты напишешь второй роман, «Чай по-бакински». (Первый мой роман назывался «Кофе по-турецки»). Ну, роман не роман, но серию очерков о своих путешествиях по этому удивительному краю я действительно написала.

Впервые в Азербайджан я попала в 2003 году. Это была странная своей неожиданностью

поездка. В тот год как раз и был опубликован мой «Кофе», «творение», продиктованное огромной

любовью к Турции. Руководитель одного из проектов на Первом канале российского телевидения

прочитал его и нашел автора, т.е. меня. Хочу, говорит, чтобы ты возглавила киносъемочную

экспедицию в Азербайджан. Я, мол, знаю твое увлечение Востоком и все такое…Я удивилась: где я

со своим знанием Турции и где Азербайджан? Пустяки, отвечает он мне, это все одно и то же –

Турция, Азербайджан… как часто я сталкивалась потом с такой путаницей в головах у наших

«специалистов»! Им действительно все едино!



К сожалению, проект на Первом через год перестал существовать. Зато с удовольствием

назову нашего партнера здесь, в Азербайджане, благодаря которому и состоялась та моя первая

экспедиция, и вторая, кстати, тоже: это министерство Экологии и природных ресурсов

Азербайджана.

Скажу честно, собиралась я в ту, первую азербайджанскую экспедицию без особой охоты –

не очень она вписывалась тогда в мои планы, нервировали неотложные дела, их не на кого было

оставить. Да и знала я об Азербайджане к тому времени ровно столько, сколько знает любой

мало-мальски образованный человек: география и история из школьного курса, великолепный и

любимый с детства фильм «Не бойся, я с тобой!», Муслим Магомаев и Таир Салахов. Что еще?

Нефть, братья Нобель, Низами Гянджеви и Гейдар Алиев, азербайджанский Кемаль Ататюрк.

Пробелы в знаниях постарались заполнить некоторые коллеги: перед моим отъездом наговорили

мне про Азербайджан массу «интересных» вещей. «Ты что, с ума сошла?! – говорили мне эти

«доброжелатели». – Там стреляют, там убивают, они там жулики все и бандиты. Короче говоря, не

курорт. Там тебе не твоя любимая Турция, где можно ходить ночью одной и ничего с тобой не

случится, там тебя похитят и чуть ли не в публичный дом продадут… Там вообще ненавидят

русских, куда тебя черт несет?!».

Я все это выслушала, хмыкнула, приняла к сведению… «Доброжелатели» просто не знали,

что я человек упрямый, мне все надо самой попробовать, во все самой убедиться. Ну, такая у меня

натура, ничего не поделаешь: чем сильнее меня от чего-либо отговаривать, тем сильнее я захочу

испытать все на собственной шкуре и составить свое мнение. И я полетела. Как я рада теперь, что

не послушала этих «доброжелателей»!

В общем, все оказалось с точностью до наоборот! И поняла я это буквально в первые же часы!

Я влюбилась в Азербайджан. Влюбилась прочно и навсегда. Теперь я большую часть своей жизни

провожу здесь. Эти очерки – малая толика того, что я написала после своих путешествий по стране,

после многомесячных пребываний в Баку, после встреч с очень разными и интересными людьми.

Удивление начало появляться уже на борту «Боинга» – «Азербайджанские Авиалинии» используют на своих рейсах машины только такого уровня. Самолетик – высший класс, кормежка вкусная, на телевизорах, висящих в проходах, кроме художественного фильма, чтоб не скучно было лететь – маршрут полета, температура за бортом и для особо впечатлительных – показатель высоты. Почему-то в футах. Наверное, чтобы еще страшнее было. Стюардессы все улыбаются, сервис – некоторым нашим авиакомпаниям поучиться бы точно не мешало. Приземлились. Шикарный аэропорт, светлый, современный, модный дизайн, не то что коричневые кастрюльки на потолке «Шереметьева». Пограничники улыбаются, очередей минимум.

По дороге из аэропорта мы усиленно крутили головой, пытаясь в свете фонарей разглядеть как можно больше. Результатом такого «крутения» явился вопрос гиду: а что, название «Артек» – это у вас очень популярное название? Куда не посмотришь, всюду «Артек». «Это не «Артек», – рассмеялся наш гид, – это «Аптека». Просто написано латинскими буквами, у нас принят латинский шрифт». «А почему так много аптек?» – последовал следующий вопрос. «Не знаю, – пожал плечами гид и улыбнулся. – Наверное, люди любят лечиться». Кстати, о гиде. Отчасти благодаря ему, вся наша первая съемочная группа по уши влюбилась в Азербайджан. Звали его Али Саидов, и был он не просто гидом, а нашим коллегой-журналистом, на тот период - руководителем пресс-службы Министерства экологии и природных ресурсов Азербайджана.

Аптек в Азербайджане действительно очень много. На одном из перекрестков города Гянджа, родины великого Низами (в советское время Кировабад) мы потом насчитали их то ли семь, то ли восемь штук. Чтобы не возвращаться к аптекам потом, потому что они – тоже одно из



впечатлений и местных особенностей, расскажу сейчас. Если у тебя нет денег, чтобы купить упаковку с большим количеством таблеток, провизор с удовольствием оторвет от конвалюты или отсыплет тебе из пузырька нужное количество. Делает он это абсолютно стерильно, так что за здоровье можно не опасаться. На мой взгляд, очень удобно!

Поселили нас в Баку прямо на набережной, в отеле «Апшерон». Теперь этого отеля нет, а жаль. Это история, ее надо было бы сохранить, но… Перед расселением вкусно накормили. Но мы были еще не пуганые, особого внимания на стол не обратили, да и устали с дороги. А азербайджанский стол достоин отдельного рассказа. К нему я еще вернусь.

Поздним вечером, оставив своих коллег, я пошла бродить по городу. Привычка у меня такая – как только попадаю в новое место, мне обязательно нужно обследовать его самостоятельно, без сопровождающих. На мой взгляд, только так можно «поймать» тайну незнакомого города. И вот я пошла «ловить тайну». Памятуя о «напутствиях» не ходить одной, я сначала вроде как напряглась, но потом решила – будь что будет! Ну не убьют же меня, в конце концов! Мне надо было попасть в обменный пункт и в «Артек». Спросить в отеле, куда мне направиться, я не догадалась, поэтому вышла и пошла, куда глаза глядят. Глаза глядели направо, и я очутилась на ярко освещенной улице, где уже почти ничего не работало по причине первого часа ночи. Но аптеку я, понятное дело, нашла. Там мне любезно предложили стакан воды, чтобы запить таблетку, а потом стали подробно и терпеливо объяснять, куда пойти, чтобы найти обменный пункт. И все это, надо сказать, на хорошем русском языке. Как я потом выяснила, не знать русский в Азербайджане – это дурной тон. Примерно то же самое, как для Наташи Ростовой не знать французского.

Для того чтобы мне было лучше понятно, как найти обменник, продавец аптеки вышел со мной и прошел пару домов до нужного перекрестка. Там он тепло мне улыбнулся, пожелал доброй ночи и зашагал обратно. Н-да, подумала я. Как-то странно тут не любят русских. Если это не любят, то где и как тогда любят?! Размышляя на эту тему, я дошла до обменника. В небольшом помещении за невзрачной стойкой сидел парень, перед ним стояла какая-то табличка с цифрами. Не очень вчитываясь, я спросила, где тут обмен. «Здесь, – ответил парень. – Сколько вы желаете поменять?». Я, было, подумала, что это какой-то «левый» обмен, ну, как у нас, когда около эксченчей крутятся специально обученные личности и меняют (иногда честно) деньги гражданам этаким частным образом. Но оказалось, что это вполне официальный пункт обмена. Я удивилась, протянула деньги через стойку, в ответ парень протянул мне пачку местной валюты, которая, как я потом выяснила, в просторечии зовется совсем не так, как на ней написано: пишут «1000 манат», а называют «мамед». Десять тысяч манат – один «ширван». В переводе на общедоступный язык это примерно два доллара. В тот первый мой приезд в 2003 году манаты действительно считали на тысячи. Один доллар стоил примерно 4 с половиной тысячи манат. Потом провели денежную реформу, и теперь доллар стоит примерно 80 местных копеек, т.е. меньше 1 маната. Крутая страна, как Англия или Кипр, где местная валюта дороже доллара!

Позже я потом выяснила, что такой пункт обмена валюты в Азербайджане – дело абсолютно привычное. В каком бы городе этой страны вы не захотели бы поменять деньги, вы нигде не най-дете пуленепробиваемого стекла в шесть рядов с вырезанным отверстием, где туда-сюда скользит лоток, из которого вытащить деньги – это целая наука по ловкости рук. Максимум заграждения, которое вы увидите – это обычное стекло с овальным отверстием, какие были у нас раньше в сберкассах или на почте. Поэтому, когда меня спрашивают, что поразило меня сильнее всего, я отвечаю, что поразило там меня очень многое, но вот то, что обмен валют в Азербайджане обходится без бронированных стекол и мужиков в камуфляже – это меня не поразило. Это меня восхитило! Я так и не разобралась, отчего там такое чудо. То ли потому, что преступность на минимуме, то ли потому, что беспечность на высоте, то ли потому, что воровать – это смертный грех, как записано в Коране.

С таким восхитительным обменом, кстати, был связан потом еще один забавный случай. На одной из центральных улиц недалеко от главного символа Баку – Девичьей башни – находился



вполне цивилизованный пункт обмена, я им однажды воспользовалась. Придя туда второй раз примерно через год, я обнаружила, что в этом здании идет капитальный ремонт. В Баку вообще идет массовое строительство и такое же массовое «сносительство», и вы рискуете сегодня не найти того здания, в котором были вчера. С одной стороны это хорошо, говорит о том, что город богатеет, растет и обновляется, с другой стороны нарушается целостность исторического ансамбля. Но к этой теме я еще вернусь. Так вот, вижу я замазанные известкой витрины, и тут в буквальном смысле слова из подворотни выходит парень в шлепках на босу ногу, в вытянувшихся на коленках трениках и спрашивает: деньги поменять хотите? Я смотрю на его прикид и отступаю на шаг. Не бойтесь, говорит, я и есть обменник. И вытаскивает из карманов две огромные пачки денег. Пункт, говорит, закрылся, я во дворе сижу. Представляете себе?! Во дворе строящегося дома сидит человек с набитыми деньгами карманами и тихо-спокойно меняет валюту направо и налево всем желающим. Вы такое еще где-нибудь видели? Я – нет!

В общем, дальше впечатления сыпались как из рога изобилия. Что ни день, то такое обилие новой информации, такое обилие эмоций, пейзажей, новых мест, что блокнот к вечеру распухал, как на дрожжах. Азербайджан был юбилейной страной в моих путешествиях, он стоял на почетном двадцатом месте. Но ни в какой другой стране – да не обидятся на меня ни Франция с ее Эйфелевой башней, ни Италия с ее Колизеем, ни Турция моя восхитительная, любовь моя первая – нигде на единицу времени и пространства на меня не обрушивалось такое количество впечатлений, как в Азербайджане. Связать их в единый связный рассказ вряд ли получится, потому что поездок было безумно много, в разное время года и по разным городам. Да и впечатления настолько разнообразны, что не знаешь, по какому принципу их классифицировать. Буду писать, о чем напишется. Получится, конечно, мозаика, но, может, это и хорошо?

Про заборы, Крепость и небоскребы

Я поставила перед собой непосильную задачу – написать про Баку. Что же мне делать? Про Баку можно писать очень долго и очень образно. Баку – это целая страна. Недаром раньше говорили: «Есть такая нация – бакинцы». В Баку издревле жили бок о бок азербайджанцы, армяне, евреи, русские, лезгины, таты, талыши… всех и не упомянешь. В Баку употреблялись слова, которые иногда больше нигде не употреблялись. В Баку всегда присутствовала уди-вительная веротерпимость: в начале улицы стоит мечеть, в конце – православная церковь. А где-нибудь в садике за кружевным забором – лютеранский храм. В Баку всегда витал дух удивительной интеллигентности. Недаром этот город еще в советские времена считался одним из самых интеллигентных городов Союза. Баку не может не нравиться. Баку цепляет гостя и оставляет при себе на долгие годы. Я разговаривала с людьми, которые уехали отсюда много лет назад и до сих пор со слезами вспоминают родной город. Ему, как никакому другому, пишут стихи. Так пишут стихи любимой девушке. О нем сочиняют чудесные, пронзительные в своей нежности песни. О Баку можно написать книгу. Нужно. Потому что этот город достоин такой книги. Только задача эта, как мне кажется, непосильная. Книга будет в сотни тысяч страниц. И писать ее надо всем миром.

Я начала с очерков и сейчас стою перед практически неразрешимой задачей: о чем писать в первую очередь? О том, что в Баку стоит Девичья башня и какая она красивая и монументальная? Да, стоит, и вызывает своим существованием яростные споры о том, что она такое: волнорез, сторожевая башня, храм зороастрийцев или сигнальная башня инопланетянам. О Девичьей башне, «Гыз Галасы» по-азербайджански, написана масса книг и статей, где приводятся многочисленные легенды и предания. Все это можно прочитать и без меня. Мое дело, как мне кажется, поделиться впечатлениями путешественника, впервые попавшего в новую интересную страну, а не нагрузить читателя исторической и культурологической информацией.



Или написать, что Ичери-Шехер, старый город-крепость, построен где-то в IX-XII веках, а то и ранее, и что там есть всякие исторические памятники? Да, есть, как же им там не быть? Но главное-то не это! Главное, что Крепость безумно загадочна и прекрасна. Внутри, за своими толстыми стенами и башнями она практически не изменилась. Так и чудится, что из-за поворота вот-вот появится какой-нибудь толстый дядька в старинной одежде со свернутым ковром на плече или стройная женская фигурка, с ног до головы закутанная в легкую непрозрачную ткань.

Крепость – это практически Кремль в том первом изначальном смысле слова – поселение, защищенное стенами и башнями. Башни Ичери-Шехер невысокие, полукруглые, напоминают башни старинных французских городов, какого-нибудь Каркасона, города на юге Франции (провинция Лангедок). В Крепости до сих пор живут люди. Называют себя – крепостные. Как правило, это и есть самые настоящие коренные бакинцы, предки которых жили тут со Средних веков. В старинных домах с росписями на потолках и стенах лестничных клеток, с резными балконами и такими же резными дверьми. Входные деревянные двери Баку достойны отдельного рассказа, а может, и исторического исследования. Практически на каждой улице древняя мечеть. Когда дотрагиваешься до камней, из которых возведена эта постройка, становится не по себе. Потому что камни эти сложены где-нибудь в веке XIV, а то и в XII. Дух захватывает, когда подумаешь, сколько видели эти камни!

О Крепости безумно трудно рассказать. Каким бы талантливым ни был писатель, передать очарование и таинственность, покой и волнующую живописность крепостных улочек невозможно! Там надо погулять, и не один раз, и в разное время суток, и в разное время года. Потому что с каждым поворотом, с каждым новым визитом туда ты будешь видеть на этих узких восточных средневековых улочках что-то свое, что-то новое, то, что не видел раньше. Эти улочки – как древняя мудрая книга, которую можно читать снова и снова, и каждый раз тебе будут открываться новые страницы. Когда я гуляла по Крепости (а я гуляла там часам), я каждый раз погружалась в иной мир. Вечерами рождалось ощущение, что я иду по чужим коридорам. Потому что практически у каждого порога кто-то стоял, о чем-то беседовал (преимущественно по-русски!), рядом на чистых камнях мостовой возились дети, а кто-то за столиками, так же стоящими у порога, пил неизменный чай. Со мной здоровались, были готовы показать дорогу, думая, что я что-то искала и заблудилась. Бакинцы – они такие!

А в Крепости я не заблудилась. Во время своих многочисленных походов я довольно неплохо изучила все причудливые изгибы этих улочек и гуляла по ним исключительно ради удовольствия, от-крыв рот и в очередной раз рассматривая все подряд, что неожиданно открывалось за очередным поворотом. Кстати, о поворотах. Это не прихоть строителей, а вынужденная необходимость. Название города многие лингвисты переводят как «Город ветров». Насколько это правильный перевод, судить не мне, а вот то, что он отражает суть – это точно! Ветра в этом городе дуют триста дней в году. Жар-ким летом это приносит невыразимое облегчение. А вот осенью, зимой… Не самое приятное ощущение, надо признаться! Так вот, чтоб тебя не сдуло на прямой, как труба, улице, древние строители поворачивали те улицы под самыми причудливыми углами. Про большие машины на таких улицах необходимо, конечно, забыть, но от порывов ветра спасает здорово! Кстати, в одной из таких улочек Юрий Никулин благополучно упал, сказал свое сакраментальное «Черт побери!» и очнулся в гипсе. Так Баку на время превратился в Стамбул, город контрастов. Кстати, о контрастах. Баку с полным правом тоже можно назвать городом контрастов. Старые живописные постройки, которые буквально просятся на полотна художников, соседствуют с высоченными небоскребами из модного нынче цветного стекла. Этими небоскребами город утыкан, как стол канцеляриста карандашами. Одни воз-мущаются, что Апшеронский полуостров не выдержит по своим геофизическим показателям такого веса и рухнет, другие гордо показывают на эти карандаши – смотрите, мол, и у нас как в Европе. Лично я не геофизик и тем более не архитектор, но мне кажется, что без них Баку был бы более живописен. Старинный город – это старинный город. И он должен оставаться таким, пока возможно. Новыми постройками, современными архитектурными излишествами нарушается та тонкая связь с прошлым, то равновесие между природой и архитектурой, которое и придает старинным городам их очарова-ние и прелесть.



Безусловно, город не может не расти и не изменятся. Хорошо, если он изменяется к лучшему, а если нет? Мне могут возразить: ты что, не видишь, что Баку становится чище и красивее? Да, это так. Он становится и чище, и аккуратнее: заново мостятся улицы в старом центре, заменяются старые фонари, лавочки, даже урны, реставрируются памятники и здания; даже зимой работают фонтаны, да не простые – с подсветкой, есть уникальное лазерно-огненно-фонтанное шоу на набережной, говорят, лучшее в Европе; строятся новые подземные переходы, очень красивые, в мраморе и музыке. Я не оговорилась – в переходах музыка играет! И не как у нас в Москве – из ки-осков, а из стен! Это все есть, и это все не может не радовать. В этом плане Баку действительно становится красивее. Ну а вот то, что Баку становится красивее от новостроек… Это спорно. На мой взгляд, суперсовременная башня с голубыми и розовыми стеклами, может, и красива сама по себе, но пусть сверкает этой своей красотой где-нибудь в Эмиратах, которые изначально построены из таких вот ультрамодных зданий. А старинный Баку лучше бы не трогать.

И совсем не хочется говорить о том, что раньше стояло на тех местах, где сейчас гордо сверкают своими зеркальными окнами эти небоскребы… Обидно, что вырастет поколение, которое уже никогда не увидит тех шедевров восточной и европейской архитектуры, которые придавали Баку тот неповторимый образ, который будоражит воображение художников, историков и просто честных умных людей, понимающих, в каком прекрасном городе им довелось родиться.

Если хочется бизнесменам, не знающим, куда девать свои деньги, вложиться в строительство, то пусть вкладываются, пожалуйста! Пусть построят Нью-Баку где-нибудь подальше, сделают там деловой центр, деловую столицу, наконец, но пусть не трогают Историю! Но почему-то так получается, что у тех, у кого есть деньги, нет души…

Единственное, что мне безусловно и однозначно нравится в этом всеобщем бакинском строительном помешательстве – это заборы. Да-да, заборы! Те, которыми окружены стройплощадки. Кто-то очень умно решил оставить их не просто заборами, а сделать из них нечто красивое и ценное с эстетической точки зрения. Эти заборы украшены постерами с видами азербайджанской природы, городов и исторических памятников страны, фотографиями детей и цветов, а в последнее время появились заборы с видами старого Баку. Ходишь по улицам как по историческому музею. Замечательно! Как же будет обидно, если от старого Баку останутся лишь эти фотографии на заборах!

Баку – очень добрый город. Заблудится в нем – нонсенс! Подойди к любому прохожему, и он с удовольствием объяснит, как пройти на нужную тебе улицу, а если увидит хоть тень непонимания на твоем лице, то пойдет с тобой если не до конечной точки твоего путешествия, то хотя бы до финишной прямой. Вот только с названиями в городе беда! После распада Союза многие улицы получили новые наименования. Как пройти на улицу Физули, не знает никто. А вот где улица Басина, тебе покажет даже ребенок. Улица Низами? А где это? Коренной бакинец не хочет осознавать, что улица Низами – это прежняя Торговая, этакая бакинская Тверская пополам с Арбатом. До сих пор говорят: встретимся на Торговой (так, кстати, называется один из лучших спектаклей бакинской «Русской Драмы»). Старые названия более органичны для этого древнего города. И народ подсознательно ограждает свой язык от новых топонимов, стараясь хотя бы так сохранить утраченную старину.

Но Басина с Торговой – это цветочки! Старый проспект Нариманова имеет теперь имя Гусейна Джавида, а бывшая Советская переименована в проспект Нариманова. Где логика?! Таких примеров, к сожалению, много. И это не только парадоксы топонимов. Я люблю я Баку, но смотрю на него без розовых очков, и, видя вывески на магазинах типа «Моно Лиза» или «De d`Or», я не знаю, плакать мне или смеяться. «Моно Лизу» я бы еще поняла, красуйся подобная вывеска над музыкальным магазином, но ведь эта бедная «Лиза» висит над магазином элитной женской одежды!



Маленькое послесловие: «Моно Лиза» года через полтора после первой публикации этого очерка превратилась все-таки в «Мона Лизу». Видимо, или прочитали статью, или кто-то умный не удержался, не вошел в магазин и не высказал хозяину все, что он думает о его образованности. С «De d`Or» все по-прежнему – висит себе эта вывеска так же, как и висела, никто пока не сказал хозяину, что его вывеска то же самое, как если бы знаменитого мушкетера звали «де д`Артаньян» Как приятно, что есть хоть что-то стабильное в любимом городе, в котором рискуешь заблудиться на улицах, потому что они меняются на глазах!

Еда пришла!..

Одно из самых первых и самых сильных впечатлений – это азербайджанский стол. Выражение «Кавказское гостеприимство» у всех на устах. Но выражение – это одно, а прочувствовать это выражение на собственном желудке – это совершенно другое. Даже если ты сыт, тебя все равно усадят за стол и начнут потчевать всеми возможными яствами. К концу моей первой экспедиции мы были уже ученые и на предложение – «а не хотите ли чайку?» – мы тут же хором начинали отнекиваться, мол, нет, спасибо, у нас нет времени… Потому что уже знали: чай – это просто так говорится. А на самом деле к чаю обычно несут барашка. То есть чай – это как бы повод. Повод угостить. Кто откажется от чая? Вот и мы на первых порах не отказывались. Результат был налицо, точнее, на лице, а еще точнее, на фигуре – к концу экспедиции мы значительно приба-вили в весе.

Местная кухня, надо сказать, очень вкусна и разнообразна. Упор делается на различные овощи, которые здесь любят и умеют готовить, и, естественно, на того самого барашка. Кстати, что такое за-мороженное мясо, азербайджанцы знают только теоретически, практически они видят замороженной лишь курицу, да и то, если она иностранка. Своих кур они тоже, в принципе, замораживают – для су-пермаркетов, но чаще едят сразу. Замороженное мясо – это нонсенс! Покупаешь его днем и знаешь, что утром оно еще бегало! Баранина очень долго не портится в жарком климате, именно поэтому она и считается чистым и священным мясом. Именно с этой же позиции свинина – мясо нечистое, а вовсе не потому, что свинья живет в грязи. Просто портится свинина в жару буквально через несколько ча-сов.

Азербайджанское застолье – это священнодейство. Про еду не говорят «ее принесли», а говорят «еда пришла». Стол, как правило, представляет собой заставленную впритык различными блюдами поверхность. Сначала несут зелень, соленья, маринады, сыры, как правило, овечьи, маслины, маринованную алычу... И, конечно, хлеб. В огромных количествах! Хлеб в Азербайджане называется чурек, выглядит чурек по-разному. Есть чурек, который выглядит как лепешка. Готовится такая лепешка в тандыре, специальной такой круглой печке. Мне такой чурек нравится безумно, особенно горячий. Съесть могу много, и никаких последствия типа тяжести в желудке лично у меня после чурека не бывает.

Потом наступает черед мяса. Шашлыка, точнее говоря. Правда, в Азербайджане он называется кябаб. Кябабы, кстати, тут делают не только из баранины или говядины, но и из картошки, бадымджяна (баклажанов), помидоров, рыбы... Помню роскошный кябаб из белуги, выловленной из Каспия в Ленкорани специально для нашей группы. Розовые, одурительно пахнущие дымком, морем и праздником кусочки рыбы до сих пор у меня перед глазами! Это розовое чудо принесли к концу трапезы, когда места в желудке не было уже совсем, но отказаться от такого деликатеса у нас не было сил. Результат: после обеда мы свои животы несли. В полном смысле этого слова. Руками.

Очень популярны различные люля и сачи. Сач – отдельная тема. Сач – это название и самого блюда и того, на чем это блюдо готовят. Это такая очень большая круглая вогнутая штука наподобие



сковороды. Ее подают к столу на треноге, под которой в элитных местах горит спиртовка, чтобы сач не остывал. Там и грибы, и овощи, и мясо, и печенка, и рыба... Очень разнообразное и вкусное блюдо! Раньше сач (который не еда, а железяка) изготавливали вручную (как правило, цыгане) из чугуна методом ручной ковки. Края были тоньше, а середина – толще. Так лучше прожаривалось. Перевернув сач выпуклой стороной наружу, на нем можно печь лаваш. Сейчас очень редко встречается такой ручной работы сач.

Не побоюсь сказать, что основа азербайджанской кухни – это плов. Рассказывать, что такое плов – дело неблагодарное, нужно просто приехать и попробовать. Про тот плов, что делаем мы, россияне, на своих кухнях, моя подруга бакинка сказала с ноткой жалости в голосе: у вас не плов, у вас рисовая каша… Комментариев к этой фразе не будет.

Салатов в азербайджанской кухне практически нет, не считая разновидностей чобан-салата. Классический чобан-салат – это мелко нарезанные помидоры, огурцы, лук и зелень, политые маслом и лимонным соком. Привычные европейцу салаты заменяют свежие овощи – помидоры, огурцы, перцы, а так же и огромное количество всевозможной зелени: лука, укропа, петрушки, кинзы, базилика, шпината и т.д. Если вам захочется европейских или русских салатов, их можно в неограниченном количестве найти в любом европейском ресторане или ресторане смешанной кухни, коих в Баку огромное количество.

Пьют за столом айран, минеральную воду, натуральные соки (местные и привозные). Местные лучше, говорю со знанием дела. Выпивают... Выпивают, в принципе, то же, что и у нас – вино, водку и коньяк. Только выпивают в Азербайджане крайне умерено и без внешних последствий: под столом никто не валяется и дурным голосом не орет. Местное вино – это что-то потрясающее! Знатоки (к коим я не отношусь) утверждают, что азербайджанское вино ничуть не хуже грузинского. Местная водка весьма недурного качества и на несколько порядков дешевле российской. А коньяк, как утверждают те же знатоки, не хуже французского и гораздо лучше армянского.

А еще в Азербайджане есть чайхана. Точнее, чайханы… А вот тут представьте мой мечтательный вздох, и вы поймете, что такое чайхана. Чайхана – это образ жизни. И не только Азербайджана – во-обще Востока. Чайхана – это место, где можно не только попить чаю, это клуб по интересам, это площадка для дискуссий, для обсуждения последних новостей, да просто место, где можно посидеть в одиночестве и расслабиться. Восток с его неспешным ритмом расположен вот к такому внутреннему созерцанию. Очень часто у меня спрашивают – а отчего мужики на Востоке сидят иногда и, ничего не делая, смотрят на дорогу? Да не сидят они в нашем понимании этого слова! Они созерцают свою внутреннюю сущность! А чайхана для этого великолепно приспособлена! Вот, правда, женщин там, как правило, не бывает, за исключением столичных чайных. Наверное, женщины созерцают свою сущность за раковиной с немытой посудой или в поле за прополкой.

Но основное в чайхане – это, конечно, чай. Вкусный, ароматный, с травами, вареньем, орехами и конфетами, которые могут принести и просто так, не дожидаясь заказа. Очень часто с чабрецом, удивительно вкусной и полезной травой, которая растет в разных местах Азербайджана и везде имеет свой привкус. Заваривают чай немного не так, как мы привыкли. Заварочный чайник, в ручную оплетенный полосками жести от консервных банок, наполняют заваркой, заливают кипятком и ставят томиться на железную печку типа буржуйки. Эти печки особенно хороши зимой, в горах, когда втиснешься с мороза в переполненную чайхану, пробьешься к «буржуйскому» железному боку и, греясь, наслаждаешься ароматом чая и другими запахами. До кипения чай доводить ни в коем случае нельзя, если закипел – все, его можно выплеснуть. Чай пьют из армуды, специальных стаканчиков из стекла или хрусталя. Армуды – от тюркского слова «армут», что означает «груша». Стаканчики по форме действительно напоминают грушу или тюльпан. Такая форма наиболее приспособлена к тому, чтобы чай в них не остывал как можно дольше. Мы настолько привыкли пить чай из такой специальной посуды, что увезли с собой в Москву на память такие стаканчики. Они продаются во всех посудных магазинах. Удиви-тельно, но кажется, что из них чай вкуснее!



Чай в чайхане часто заваривают кипятком из самоваров. Раньше я думала, что самовар – это исконно русское изобретение, и нигде больше, как в России, его не встретить. Я сильно ошибалась! В Азербайджане самоваров ничуть не меньше. (Более того, есть версия, что самовар был изобретен на Кавказе, на территории современного Азербайджана, и даже слово «самовар», похожее на составленное из двух слов – «сам» и «варить» – тюркского происхождения. Я обязательно когда-нибудь об этом напишу).

Так вот, самоваров в Азербайджане много. И притом настоящих, не электрических. Настоящий самовар разжигается углем, и чай из него неизмеримо вкуснее. Найти сейчас в России самовар на углях – дело проблематичное, разве только в далеких деревнях. В Азербайджане его можно запросто купить. С сувенирных магазинчиках, что разбросаны по исторической части Баку, и в лавках жестянщиков на Кубинке (район Баку) или в отдаленных селах. Совсем простой, без дизайнерских изысков, или старинный медный, или резной, покрытый серебром.

Чайхана представляет собой удивительное зрелище еще и тем, что ты видишь огромное количество мужиков, которые сидят там часами. Почему удивительное? Потому что пьют те мужики… чай. Понимаете? Не пиво, как у нас, не водку, а чай! И прекрасно себя при этом чувствуют! Я не хочу идеализировать азербайджанских мужчин, но проблема пьянства в Азербайджане и вообще на Востоке не стоит в принципе. Что является причиной – Коран ли с его запретом пьянства, воспитание ли, генетическая невосприимчивость к алкоголизму – я не знаю. Однако мы имеем то, что мы имеем – развлекаться и отдыхать, оказывается, можно и не потягивая пиво из горлышка и не соображая на троих в темном переулке. Увидев такое чудо – пьющих чай мужчин – я в очередной раз подумала, что Восток действительно дело тонкое и разуму неподвластное. И в очередной раз этому обрадовалась.

Еще одно воспоминание, связанное с чаем. Гуляла я как-то по Крепости, солнышко село, и улицы превратились в те самые, чужие, освещенные настольными лампами коридоры. Я присела на лавочку в каком-то небольшом не о скверике, не то садке. Лавочки располагались вокруг небольшой клумбы. Напротив меня весело щебетала стайка подростков лет пятнадцати-семнадцати. Они оживленно беседовали, потом откуда-то возникла гитара, все стали петь песни. Я заметила, как от компании отделилась тоненькая, невысокая девчушка и куда-то убежала. Минут через десять девчушка появилась вновь… с подносом. Знаете, такие круглые плоские жестяные подносы с ручкой, напоминающей ручку от ведра. На таких подносах на Востоке разносят чай. И этот поднос не был исключением: он был весь заставлен стаканчиками-армуды с горячим и ароматным чаем. Все дружно разобрали стаканчики, и началось импровизированное чаепитие на лавочке. Стаканчики опустели, и девчушка снова куда-то метнулась. Через некоторое время она принесла вторую порцию, видимо, жила где-то в соседнем доме. Мне уже надо было идти, а я все сидела и наблюдала эту картинку: стайка подростков поздним летним вечером сидит в садике и пьет… Не пиво, не вино, как к этому привыкли у нас, а чай!

Последняя курица для Пророка

После темы чаепития невозможно не коснуться еще одной темы – темы горячего кавказского гостеприимства. Фраза эта в период советской власти стала настолько расхожей, что потеряла всю свою прелесть, превратилась в растиражированный штамп, за которым не видно самого явления. А кавказское гостеприимство – это не киношный образ, взлелеянный коммунистической идеологией, и не желание азербайджанцев выставить напоказ какую-то хорошую свою черту. Истоки такого потрясающего гостеприимства лежат довольно глубоко. Кроме действительно свойственного этой нации радушия, желания сделать приятное любому гостю, в местном гостеприимстве кроется еще много чего любопытного. Одна из версий, объясняющая истоки восточного гостеприимства, такова.



Говорят, что пророк Мухаммед сказал людям: «Я ухожу, но вернусь. А так как я способен принимать обличие любого человека, то вы можете увидеть меня кем угодно, даже странником, бредущим по дороге и просящим ночлега». Так что с тех пор любой гость, любой странник для восточного чело-века очень дорог: а вдруг это сам Пророк? Гостю могут зарезать последнюю курицу, бегающую по двору. Зарежут и не пожалеют. Гостя поместят в самую светлую и теплую комнату и отдадут самую лучшую кровать в доме. За столом гостя посадят на самое почетное место. И не важно, знакомый это человек или просто прохожий. Да, возможно, дело действительно в том, что в госте видят одно из воплощений Пророка. Но мне кажется, что это было лишь основой, а в дальнейшем доброта и радушие стали узнаваемыми чертами нации просто потому, что эти черты являются наиболее характерными для азербайджанцев. Это на удивление мирные и незлобивые люди, которые даже о наболевших национальных конфликтах говорят хоть и с глубокой горечью, но спокойно, корректно и совершенно неагрессивно. Я, русский человек, с типично русским менталитетом, как-то сказала своим азербайджанским друзьям во время одной из посиделок: «Азербайджан – это же пересечение цивилизаций! Это же природа какая красивая! Это же какой можно туризм организовать! Да Турция моя любимая отдыхать будет по сравнению с вашим Азербайджаном! Такая богатейшая культура, искусство с такими древними традициями, музыканты, художники, поэты, один Низами чего стоит!.. Ну, ладно, наши, русские, с ними понятно, почему молчат об Азербайджане, нашим просто невыгодно распространятся, как здесь красиво и замечательно, это политика, а вы, азербайджанцы-то что? А у вас тишина! Полная! Вы, ребята, просто финны какие-то! Кавказские финны! Вам бы перцу побольше, чтобы не сидели ровно на одном месте, а устроили своей стране грандиозный пиар!». Самое смешное, что со мной согласились…

Но вернемся к горячему кавказскому гостеприимству. В связи с этим мне вспомнилась тема одного из наших многочисленных ток-шоу: как и какими способами понадежнее избавиться от нежданно нагрянувших гостей. Герои передачи увлеченно, буквально взахлеб делились уловками и приемами, как поскорее выставить из собственного дома дальних родственников, приехавших в Москву «за покупками», или неудобных и надоевших гостей. Перед одними гостями выставлялись напоказ чемоданы, призванные доказать то, что хозяева якобы куда-то срочно уезжают, другие методично выживались из квартиры различными запретами, третьим чуть ли соль в компот сыпалась. Использовались даже дети: их подговаривали устраивать сцены и капризничать, чтобы гости просто сбегали из квартир с такими неуправляемыми чадами. Объяснялись эти все гнусные уловки тем, что гости надоедают, что Москва не резиновая, что у жутко занятых хозяев гости крадут время, что содержать гостей – это страшные расходы и т.д., и т.п. Все это лично я слушала с чувством брезгливости к участникам программы и с огромным недоумением к ведущим и редакторам, использовавшим подобную тему. На Кавказе, да вообще на Востоке подобная тема вызвала бы шквал гневных звонков, писем и гнилых помидоров, летящих в экраны телевизоров. Да там подобная тема вообще бы не смогла возникнуть! Передача шла в повторе, и я не могла позвонить и высказать все эти мысли. Неужели, думала я, никто из телезрителей так и не выразит ведущим свое отношение к предложенной теме? И я дождалась! Позвонила одна женщина и рассказала, как она ездила на Кавказ и как горячо ее там принимали, как ухаживали за ней и как радовались ее приезду. «Постыдитесь! – сказала та женщина. – Ваша тема – мерзкая тема, как вам не стыдно?! Всерьез рассуждать о том, как избавиться от гостей – это низко и подло! Берите пример с Кавказа – там уважают и ценят гостей, потому что там живут добрые и отзывчивые люди». Она бы долго еще говорила, чувствовалось, что все происходящее на экране всерьез ее за-дело. Но договорить ей, естественно, не дали, звонок «сорвался».

Я думаю, что рассказ этот в комментариях не нуждается. Однако задуматься о том, как живем мы, русские, – заставляет.

Еще одной из характерных черт азербайджанцев является их умение торговать. При этом я хочу поговорить не о той торговле, что существует на наших рынках, хотя эта тема стоит отдельной и большой статьи. В данном случае мне бы хотелось рассказать о местных магазинах в частности и о сфере обслуживания в целом. В Азербайджане магазины подразделяются на крупные супермаркеты, которых меньшинство, и на мелкие частные лавочки, которых большинство. В этих



маленьких заведениях можно купить все – от расчески до голландского сыра. Впервые я столкнулась с подобными магазинчиками, когда приехала в Баку в отпуск. Завернув в первую попавшуюся овощную лавочку, я купила все, что хотела – помидоры и яблоки, огурцы и дыню, персики и зелень… И тут мое внимание привлек виноград. Белый, сочный, он лежал в ящиках и дразнил меня своим аппетитным видом. В одном ящике он имел ценник в три «мамеда» за килограмм (дело было до денежной реформы, это примерно рублей восемнадцать), во втором точно таком же (на мой неискушенный взгляд) виноград стоил шесть «мамедов». Заглянув в свой кошелек и почти ничего там не обнаружив, я попросила взвесить мне тот, что за три. «Ай, дэвушка, зачем такой плохой виноград бэрёш, а? – обратился ко мне пожилой продавец. – Домой прыдёш, виноград прынэсёш, мужу покажеш, он спросыт – это кто же тебе такой плохой виноград продал? Мнэ стыдно будет! Возмы этот, за шесть!». Я улыбнулась: «Денег у меня очень мало осталось, уважаемый! Да и виноград у вас абсолютно одинаковый – что за три, что за шесть». «Совсем не одынаковый! – и дядька стал мне показывать мелкие и, на мой взгляд, несущественные различия. – Слушай, нэ надо денег! Получку получишь – прынэсеш! Только хороший возмы!». «Получки моей вы не дождетесь – уеду скоро!» – засмеялась я. «Так ты в гостях у нас? Ну тогда возьми этот, который за шесть, а денег дай три!».

Все дни моего отпуска я ходила в эту овощную лавочку и покупала овощи только у этого продавца. И всё всегда он мне отбирал самое хорошее, упаковывал в пакетик и доносил до дверей. И улыбался. И предлагал зайти еще.

В других магазинах то же самое! Тебе сорок раз улыбнутся, все удобно упакуют в пакет (пакет бесплатно! Везде!), донесут до выхода, а если магазин в подвале, то по ступенькам вынесут на улицу. Если не будет сдачи, сами сбегают в соседний магазин и там разменяют. Если нет нужного товара, стоит только сказать об этом – и завтра этот товар будет в ассортименте. А то и сегодня вечером. А могут опять же сбегать в соседний магазин, купить там и по той же цене отдать тебе. (Такое тоже было. Попросила я российского молока, так за ним сбегали через дорогу в другой магазин). Это удивляет поначалу, это восхищает, это доставляет удовольствие. На второй день привыкаешь, все воспринимается абсолютно естественно. А как же иначе? Ведь хорошее – это естественно, неестественно как раз плохое. А вот в Москве начинаются сложности. Прилетаю из Баку, иду в магазин, покупаю товар, отдаю деньги, получаю сдачу и стою. И жду. И та, которая по ту сторону прилавка, тоже молча, без улыбки стоит и ждет: что ты, мол, застряла? Не создавай, мол, очередь! А жду я, когда она мне все это упакует и из-за прилавка вынесет. Дождалась, как же! Пришлось в соседнем отделе покупать пакет за три рубля и все самой привычно в него заталкивать. В Азербайджане это было бы просто невозможно! Помню, один раз зашла я в магазинчик купить бутылку вина и коробку конфет. Купила. Покупки мне положили не в стандартный шуршащий полупрозрачный пакетик-маечку, а в цветной полиэтиленовый, с розочками. Сколько, спрашиваю, с меня? Продавец назвал цену – ровно столько, сколько стоила бутылка и коробка. Я говорю: «Вы пакет не посчитали». Продавец посмотрел на меня как на не совсем нормальную и говорит: «Вы же в гости идете?». «Ну, да, – отвечаю, – в гости». Ответом мне был взгляд – так что же тебя удивляет? Мне стало стыдно за свою тупость, и я поскорее ушла.

В остальной сфере обслуживания то же самое. Везде улыбаются, везде все вежливы. То ли по менталитету все вежливые и улыбчивые, то ли понимают, что в сфере обслуживания они для нас, а не мы для них. Ведь когда они выйдут со своего рабочего места в парикмахерской или на почте и войдут в магазин, то сами станут клиентами, и им, в свою очередь, все тоже будут улыбаться.

На самом деле это удивительно приятно, когда тебе из-за всех прилавков, из всех госучреждений улыбаются. Тебе, может, и не сделают в этих самых госучреждениях все так, как надо, но хотя бы улыбнуться и настроение не испортят. А это тоже важно!..



Про прически, фонтан и зайцев

Что бросается в глаза в Баку в первую очередь? Ответ неожиданный. В первую очередь в глаза бросаются нарядно одетые люди. Не просто красиво, а именно нарядно. Мужчины практически все в белых или светлых рубашках, темных строгих брюках и в характерной формы обуви. Вообще в одежде мужчин преобладает черный цвет, яркую одежду можно встретить лишь у молодежи, да и то редко. Сказывается традиционность воспитания. Женщины одеты намного разнообразнее. Можно увидеть и джинсы, и мини-юбки, особенно у молодежи, но в основном это длинные юбки причудливых форм и расцветок, яркие выразительные блузки, иной раз, может быть, чересчур блестящие. Иногда даже создается ощущение, что вся утренняя яркая толпа идет не на работу, а на дискотеку. Но в общем и целом толпа в Баку – красивое зрелище! Вытянутые линялые футболки и бесформенные штаны с болтающимся задом, как нынче модно, вы в Баку практически не встретите. И слава Богу! Эстетическое чувство у восточного человека впитывается, по-видимому, с молоком матери. Что играет в этом главенствующую роль, я не знаю. Может быть, невероятно красивая природа, может быть, предметы декоративно-прикладного искусства, которые есть почти в каждом доме. Скорее всего, все сразу, не знаю. Но результат радует.

Еще один штрих к портрету толпы: прически. Мужчин с отросшей шевелюрой, с неаккуратным затылком, со щетиной вы не увидите ни за что! Равно как и женщин с небрежно заколотыми волосами. Парикмахерские на каждом углу, да не по одной! Как-то пришла нужда ими попользоваться. Скажу не в обиду нашим столичным заведениям – стригут в Баку так же, как в первопрестольной, но укладки делают несравнимо лучше. А если у вас еще и длинные волосы, то опыт работы с такими волосами в Баку намного богаче. Так что если есть свободное время – летайте в Баку в парикмахерские! Получите море удовольствия! Да еще и денег сэкономите – бытовые услуги в Азербайджане на порядки дешевле российских. Цена за стрижку начинается от трех манат. Копейки! Причем внешний вид парикмахерской может быть современным, модным и крутым, а может быть таким невзрачным, что, войдя, сразу же захочется оттуда убежать. Не бегите! Стрижку делают везде одинаково – то есть хорошо.

А мужские парикмахерские? О, это нечто! Это тема отдельной большой главы. Парикмахерская по-азербайджански называется берберхана. Так вот, мужская берберхана может представлять собой все, что угодно! Я видела такие «ханы» размером с телефонную будку! А что? Все, что надо, туда помещается! Сидящий клиент, стоящий мастер и висящее зеркало. А больше ничего и не надо! Главное, что спрос на мужских мастеров в Азербайджане в частности и на Востоке в целом крайне высок. Это наши мужики бреются дома перед зеркалом, а стрижет их из экономии родная жена. На Востоке такой номер не пройдет! Стрижка и бритье – высокое ис-кусство, его кому попало не поручишь. Недаром парикмахеров называют «уста» – «мастер». Ценятся в Баку турецкие мастера, впрочем, местные «уста» ничуть не хуже.

Если вернуться к внешнему виду мужских парикмахерских, то самое сильное впечатление на меня произвела одна. Находится она по дороге из Баку в поселок Новханы, на берегу соляного озера. Представьте себе бедный на красоты апшеронский пейзаж. Почему бедный? Песок кругом, растительности мало, потому и бедный, соляное озеро – единственная «достопримечательность» на этой дороге. Именно достопримечательность – озеро розовое, местами малиновое – от содержащегося в воде йода, по берегам сверкает на солнце белоснежная соль. Красота невероятная, просто рубин в серебре! Соль здесь добывают ручным способом: мужчины босыми ногами стоят в насыщенном соляном растворе и лопатами вычерпывают соль. Трудная, небезопасная для здоровья работа. Случается, что рядом стоит по колено в воде понурая кляча – часто единственный допустимый тут грузовой транспорт. Если нет возможности вывезти соль сразу, то ее складируют на берегу в небольшие горки, которые со временем покрываются серой коркой, потом к ним подъезжают грузовики, тут же соль фасуется в мешки и вывозится. Кстати, горки эти, в



основном, находятся совершенно без присмотра, и никто на них не покушается! Это была петля мысли и еще один штрих к портрету нации: ну не воруют здесь так, как у нас!

Вернусь к парикмахерской. Представили пейзаж? Безлюдная местность, немногочисленные работяги с изъеденными солью ногами, голые холмы. И посреди этого унылого пейзажа страшная будка из ржавых листов железа, сколоченная «на соплях» методом клепки. И что это за будка, спросите вы? Мужская берберхана!!!

Вот так плавно я перебралась от причесок к парикмахерским, от парикмахерских к озеру, а от озера, видимо, прямая дорога к морю. Невозможно не написать о море! Вы никогда не замечали, что у морских городов есть свое, неповторимое очарование? Город может быть сколь угодно прекрасен, но если у него нет моря, то настроение у него совсем другое, нежели у города приморского. Более простое, что ли? Море придает городу неизъяснимую таинственность и прелесть. Море заставляет жителей этого города быть более романтичными, чем жители обычных, «сухопутных» городов. Море словно накидывает прозрачный флер на все, что есть в городе. Ну, и запах. Этот удивительный, манящий морской запах никогда ничем не заменишь. Он словно въедается в память и будоражит ее своими ароматами. Ну, и конечно, отличительной чертой приморского города является набережная. А как же без нее?

Набережная в Баку считалась в советские времена одной из самых красивых набережных Союза. Как говорят бывалые люди, с Баку в плане красоты набережной соперничали лишь Гагры. Но чего не знаю, того не знаю, в Гаграх не была. А в Баку набережная… Это сказка! Первый раз я увидела ее ночью, когда в первый свой день в Азербайджане пошла в одиночестве гулять. Звезды отражались в море и тонули, купались в легких волнах, ныряли в них, как дельфины. Оттого, что они отражались, их становилось больше, они были похожи на скатный жемчуг, рассыпанный по черному бархату. На самой набережной я почти никого не увидела, но тогда меня это не удивило. Это потом мне показалось бы странным такое зрелище, ведь народ прогуливается по набережной до поздней ночи. А в ту первую ночь Баку словно подарил мне себя, интимно, тайно, только мне, мне одной, и я стояла у парапета, и у меня кружилась голова от мерных покачиваний моря и мерцания звезд. Волны словно нашептывали что-то, да простит мне читатель это банальное срав-нение! Но иногда банальность бывает очень к месту, потому что дает точные определения. Так вот, волны нашептывали, голова кружилась, а мимо проехала машина. Остановилась, развернулась, снова поехала. Я пошла вдоль парапета. Машина медленно двинулась за мной. Ну вот, началось! – подумала я. А ведь «доброжелатели» в Москве меня предупреждали: не гуляй ночью одна, Азербайджан не то место, где можно гулять по ночам. Машина снова остановилась и при ближайшем рассмотрении оказалась полицейской. Из нее высунулась усатая физиономия и спросила: «У ханум нет проблем? Нет? Ну, тогда гуляйте!» – и тихо поехала дальше. «Вот так! – устыдила я саму себя. – Приеду домой, и если еще кто-нибудь когда-нибудь скажет мне, что в Азербайджане плохо и что там не любят русских – убью!». А ведь я не видела еще и сотой доли того, что такое Азербайджан! Не слышала и сотой доли приветов, которые передавали Москве и России и обыкновенные сельские жители, и главы районных администраций, и многие-многие другие люди.

По выходным и праздникам (а может, и чаще, не каждый день, увы, доводится гулять по набережной) из моря бьет фонтан. Вы скажете – ну и что? Подумаешь, фонтан! Что мы, фонтанов не видели? Не знаю, что вы видели, а вот такого фонтана не видели точно! Мало того, что он бьет из самого синего моря, так он еще и высотой 120 метров! Зрелище сюрреалистическое. А ночью, с подсветкой… Вообще фантастика! Чтобы понятно было, что такое 120 метров, представьте 46-48-этажный дом. Много вы видели фонтанов такой высоты? Вот и я тоже не видела.

Набережная – место притяжения и гостей города, и местных жителей. Если позволяет погода, то гуляют по набережной до глубокой ночи. А погода чаще всего позволяет. Хотя в Баку, как в любом нормальном городе, естественно, есть зима. Правда, она не такая мерзкая, не такая продолжительная и не такая грязная, как московская, но все же зима. Очень холодно! Градусов



девять. Тепла. И снег бывает. И дождь, и ветер. Но от него всегда можно спрятаться. Например, в кафе. На набережной огромное количество кафе, продавцов мороженого, сладостей, всяких ненужных, но радостных вещиц для детей… По набережной можно ходить пешком, а можно прокатится в фаэтоне, запряженном белой лошадкой. А можно не по набережной, а над набережной. На каруселях и Чертовом колесе.

Еще в Баку катаются на общественном транспорте. Не мучаются, беря его приступом и влезая в него с боем, а просто заходят в нужный тебе автобус или маршрутку. Впрочем, и автобус, как маршрутка, остановится в любом месте, которое удобно пассажиру, и не нужно будет в ветреный промозглый день топать триста метров от остановки до необходимого дома. Ждать нужный номер будете минут пять. Максимум. Безусловно, Баку не Москва, есть разница – два миллиона жителей или двенадцать. Это правда, но что стоит нашим московским градоначальникам пустить на маршрут не десять автобусов, а пятнадцать? Бесчисленным московским пробкам это уже не повредит.

Правда, ради справедливости надо признать, что Баку буквально с каждым месяцем все ближе подступает к «цивилизации» и все лучше и лучше познает всю прелесть этого «цивилизованного» понятия – пробка. Пробок в центре Баку становится все больше и больше. От московских они отличаются лишь более громким звуком – в Баку водители думают, что если подудеть посильнее и подольше, то впереди стоящая машина поедет чуть быстрее. Этого почему-то не происходит, никто быстрее не едет, машины стоят и дружно дудят на все лады.

В Баку решена проблема «зайцев». Причем не знаю – решена или просто никогда не стояла, задавать вопросы на эту тему я как-то постеснялась. Оплата пути (кстати, очень дешевая – пять-семь рублей в пересчете на российские деньги, а в метро вообще два-три) производится на выходе из автобуса: водитель или специально обученный мальчик (юноша) собирают деньги. Бывает и так – человек выходит через заднюю дверь, по улице идет до передней двери и отдает водителю денежку. Рассказывая об этом своему московскому коллеге, я услышала вопрос: а если убежать и не заплатить? Вот уж не знаю! Так почему-то никто не делает. На эту тему я тоже как-то постесняюсь разговаривать.

Наличие мальчика-помощника объяснить и легко, и трудно. Легко – потому что на Востоке это нормально: работающий подросток. Праздно шатающихся детей и тинэйджеров я там не видела. Девочки, наверное, дома мамам помогают. А мальчики на работе папам. Остановки объявляют, деньги с пассажиров собирают, в магазине на подхвате работают, курьерят. При этом еще и в школу ходят. А трудно объяснить, зачем нужен такой мальчик потому, что маршрут расписан на табличках, а народ поголовно грамотный. Даже мне всегда было понятно, по какому маршруту идет автобус, потому что алфавит в Азербайджане от английского отличается только несколькими буквами, и их элементарно запомнить. Мальчик нужен, наверное, для того, чтобы не привыкал бездельничать.

Метро в Баку небольшое (по московским меркам, конечно), но очень красивое! Вполне достойно быть туристическим объектом для иностранцев: те до сих пор понять не могут, зачем общественный транспорт украшать мрамором или мозаикой? Никто же троллейбусы поделочным камнем не украшает? Принцип перехода со станции одной ветки на параллельную станцию другой решен принципиально иначе, чем в Москве. С одной и той же станции, которая является как бы пересадочной, поезда по очереди идут то до одной конечной точки, то до другой. Чтобы не запутаться, нужно внимательно смотреть на зажигающееся табло в торце станции. На нем указано, куда отправляется прибывающий на платформу поезд. Таким образом в Баку минимальными средствами добились максимальных результатов.

Прошу политического убежища! В метро…



Продолжая тему общественного транспорта, невозможно обойти тему такси. Такси в Баку одно из самых дешевых, которые я когда-либо где-либо видела. Еще года два-три назад поездка в любой конец города вам обошлась бы где-то доллара в два. Сейчас немного не так. Кризис – он везде кризис, подорожало и такси. Однако не фатально, и по любому оно дешевле московского на несколько порядков. Однажды я взяла такси и предупредила, что у меня большая денежка, а времени останавливаться и ее менять катастрофически нет. В ответ на это таксист забрал у меня денежку, высунулся на полном ходу из окна, передал ее в соседнее такси, получил оттуда пять других бумажек и протянул их мне. И все это на довольно большой скорости! Этакая джигитовка на автомобилях. Такое может быть только в Баку!

Кстати, людей, занимающихся частным извозом, как у нас в Москве, я не видела ни разу. Такси в городе много, их можно взять на любом перекрестке, а можно заиметь «собственного» таксиста. Такие, как правило, появляются после удачной поездки по какому-нибудь особо сложному маршруту. В этом случае вам дадут номер телефона и предложат звонить по нему круглые сутки. Можете смело звонить, вас не подведут. Вообще в Баку в такси можно без опаски садиться в любое время, хоть глубокой ночью. Равно как и ходить по городу. Безопасность что для жизни, что просто для прогулок в городе удивительная! Пристать к женщине – ни боже мой! Ис-ключено! А если такой недоумок, который нарушит это неписаное правило, все-таки найдется, оказавшиеся рядом прохожие ему тут же все популярно «объяснят», иногда с применением физической силы.

Вообще пользоваться общественным транспортом в Баку одно удовольствие! Когда я только начала свои путешествия по Азербайджану, то поначалу с автобусами и метро отношения у меня как-то не складывались – поездки были официальными, и меня возили на расфуфыренных машинах или экскурсионных автобусах. И вот однажды я приехала в Баку просто отдохнуть и решила восполнить этот пробел в своем «транспортном образовании». И спустилась под землю. Результатом этой моей первой поездки был истерический звонок другу-бакинцу и дикие вопли о том, что я остаюсь жить в Баку насовсем! Прошу политического убежища! Друг в шоке: «Что случилось?!» Причина была прозаической с одной стороны и удивительной с другой: мне уступали места! Не уступили, а именно уступали. Постоянно! Везде! Не потому, что я кому-то по-нравилась, а просто потому, что я женщина. Мне могло быть семнадцать лет, а могло и пятьдесят, я могла быть уродиной или красавицей, – места мне все равно бы уступали. Сколько раз я была свидетелем таких сцен: к маршрутке подходит пожилая полная женщина. Ей трудно взобраться на высокую подножку. К ней на улице тут же бросаются один-два парня и помогают сесть в маршрутку. Внутри, в салоне, к ней тоже тут же бросаются другие парни (или мужчины) и помо-гают войти внутрь. И, естественно, уступают места. Как тут нам, замотанным москвичкам, спящим в метро как лошади – стоя, политического убежища не попросить?!

Азербайджанцы в массе своей – удивительно воспитанные люди! Это касается поведения на улицах, в транспорте, в ресторане или на прогулке. Женщина на улице не закурит ни за какие ков-рижки! Это неприлично. Это не лезет ни в какие рамки! Если она это сделает, ее просто воспримут особой этакого… облегченного поведения. Парень не пойдет с початой бутылкой пива в руке. А уж тем более с такой бутылкой вы не встретите подростков. Про курящих на улице подростках уже можно даже и не говорить: такой случай – нонсенс! На узкой улочке встречному прохожему обязательно уступят дорогу, а при входе в магазин придержат дверь. Никто не бежит, сметая прохожих на своем пути, никто не кричит. То есть азербайджанцы, конечно же, кричат, точнее, громко разговаривают. Особенно женщины – это у них в крови. Но делают это не оттого, что злы или сердиты на собеседника, а от избытка чувств. Положительных. Если и выясняют отношения, то максимум на собственном дворе. Повысить голос на собеседника в общественном месте из-за желания поругаться – это тоже неприлично. Особенно на старшего. Вообще к старшему поколению проявляется повсеместное уважение. И когда видишь все это, становится ужасно обидно. Из-за того, что у нас не совсем так… Точнее, совсем не так. В Баку к мнению старшего



прислушиваются, старый человек – уважаемый человек. Вернусь к курению: мужчина, если он молод, никогда не закурит при старших, особенно при старших родственниках. Да даже если уже и не очень молод, все равно при старшем родственнике, при отце, при зяте не закурит. Может, читателю покажется, что я идеализирую страну, ведь не бывает так, что все жители города поголовно вежливы и воспитаны, все очаровательны и красивы. Да, не бывает, везде есть свои скелеты в шкафу. Всякое случается. Вот, например, однажды с балкона я видела разборку на пустынной ночной улице между тремя молодыми мужчинами. Один из них что-то резко выкрикивал, второй порывался ответить ему с применением физической силы, а третий держал второго. К этой «могучей кучке» подошел четвертый, посторонний прохожий, и, в отличие от равнодушных (или напуганных?) москвичей, не побоялся влезть в чужой конфликт. Слышала я не все, но основное поняла, потому что диалог шел все на том же популярном русском языке. Мужчина пристыдил кричащих парней, сказав, что ночь на дворе, люди спят, так зачем же так кричать? Идите, мол, домой, там и выясняйте отношения. Каков аргумент, а?! Самое интересное, что его послушались.

Про русский язык, взаимопомощь и фаст-фуд

Как и любой другой город, Баку имеет свой ритм. В этом городе очень спокойно. Вроде бы все мы живем в одном современном сумасшедшем ритме, цивилизация сегодня заглянула уже в самые далекие и дикие места, однако в Баку желание торопиться пропадает стразу же, как только сюда попадаешь. Может быть потому, что город не такой уж и большой, и на такси максимум полчаса в самый отдаленный уголок. Если без пробок, понятное дело. А может, это сказывается неспешный восточный стиль жизни, заставляющий задуматься о мироздании. В любом случае, в Баку хочется улыбаться без причины. Просто потому, что тебе хорошо. И, кстати, улыбаться хочется не только мне. Я заметила, что на улицах улыбаются почти все. Но не бессмысленной американской безадресной улыбкой, а теплой и счастливой. Я опять же далека от мысли, что все люди в этом городе – поголовно счастливые люди. Просто на улицах Баку трудно не улыбаться. То и дело видишь какую-нибудь милую или веселую сценку. Вот на тротуаре на корточках сидит взрослый мужчина и веточкой играет с котенком. Рядом стоит еще один, с удовольствием наблюдает и улыбается. И оба совершенно не стесняются своего занятия! Разве наши важные и напыщенные мужчины стали бы на улице заниматься с котенком? А вот мальчик играет на дудочке, сидя на набережной. К нему направляется стайка парней постарше. Наблюдая это, я внутренне сжалась – сейчас подойдут к пареньку и отнимут у него те несколько монеток, что накидали ему прохожие. Но нет. Молодые люди подошли, перекинулись с мальчишкой парой слов, и один положил в его пакетик довольно крупную по местным меркам денежку. Как тут не улыбнуться? Или другая сценка. Около урны стоят мужчины и курят. Мимо идет женщина. Стоящий спиной мужчина, не смотря по сторонам, кидает в урну сигарету, и сигарета пролетает в полуметре от проходившей женщины. Сигарета никому не причинила никакого вреда, но мужчина, увидев траекторию ее полета, кричит вслед прошедшей дамы: «Извините!». Тут улыбка у меня была уже другой, слегка сожалеющей: я представила аналогичную сценку в Москве. Да перед тобой не то что не извинятся, тебя еще и оскорбят вдогонку! Кстати, нецензурных слов на улицах Баку я практически не слышала.

Что еще поразило меня на улицах города – это количество мужчин с детьми. Мы как привыкли? Если кто и гуляет с ребенком, то это мама или бабушка. Здесь же постоянно встречаются мужчины, гуляющие со своими отпрысками. Для азербайджанского мужчины в частности и восточного вообще ребенок – это большая гордость. Дети в семье – желанное явление не только для женщин, но и для мужчин. Ребенок для азербайджанского мужчины в подавляющей их массе – это идея-фикс. Зрелище мужчины с ребенком – милое и трогательное зрелище. Если на прогулку выходит вся семья, то несет ребенка опять-таки мужчина. А у нас?



Бакинцы вообще любят гулять, и не только с детьми. Достаточно выйти на набережную, на площадь Фонтанов или в район старого города, в район Крепости – Ичери-Шехер, как увидишь на-рядную толпу гуляющих людей. Эта толпа создает ощущение непрекращающегося праздника. Праздник притягивает, заставляет окунуться в него, отдаться ему. И надо для этого всего ничего – просто выйти на улицу и погулять, послушать уличного певца, поесть мороженого, выпить чаю в многочисленных кафе, которых не меньше, чем в Париже или Стамбуле. Чем мне нравятся эти многочисленные кафешки – так это своей неофициальностью, каким-то домашним уютом. Кстати, в городе есть и европейские рестораны, и пиццерии, и точки всемирно известных сетей общественного питания, и даже Макдональдсы. И там тоже кто-то сидит, представляете? И ест макдональдсовскую пластмассовую пищу! Это при условии, что в Баку своих национальных фаст-фудов с абсолютно здоровой и экологически чистой едой вполне достаточно. И безумно вкусной, между прочим, в отличие от картонок Макдональдса.

Есть, кстати, и многочисленные бутики, в которых можно купить подлинник от Армани или от Гуччи. Можно, конечно, и на подделку нарваться, но где их нет, подделок? В Баку тоже навер-няка есть своя Малая Арнаутская…

Что еще приятно удивляет в Баку – это довольно большое количество книжных магазинов, где наличествует огромный выбор литературы как на азербайджанском, так и на русском языках. Причем есть и букинистические магазины, в которых за копейки можно приобрести те книги, за которыми мы давились еще не так давно в очередях к макулатурным пунктам. При желании можно отыскать и библиографическую редкость, и специфические книги по медицине, философии, технике…

Баку – город общительных людей. Заходя в лавочку за зеленью, хозяйка, может быть, хочет не столько зелень купить, сколько обсудить с продавцом цены на продукты или проблемы воспитания детей. Или затронуть совсем уж какие-то отвлеченные философские вопросы. Кроме общительности, в глаза так же бросается желание понять собеседника. Если вы не сможете найти какой-то обоим понятный язык, то жестами можно объясниться с не меньшим успехом. И именно потому, что человек просто хочет тебя понять. Хотя в Баку редко встретишь человека, который не знает русского языка. Но если таковой все же встретится на вашем пути – не волнуйтесь. Он тут же найдет кого-нибудь еще, кто русский язык знает, и с помощью этого импровизированного переводчика вы обязательно поймете друг друга. А поняв, тут же станете друзьями.

Вообще с русским языком в Баку, да и в Азербайджане удивительное положение! Иногда даже создается такое ощущение, что никуда из России и не уезжал. То и дело на улице слышится русская речь, причем от совершенно разных по возрасту людей: от подростков до стариков. (Съездив пару лет назад в Грузию, я такого не увидела – да простят меня грузины, к которым я прекрасно отношусь!) Совсем еще недавно местное телевидение показывало ОРТ и РТР. К сожалению, в настоящее время с российскими каналами дело обстоит несколько иначе, но будем надеяться, что наши страны пересмотрят соглашения по поводу трансляции ОТР и РТР, и в Азер-байджане снова можно будет смотреть российское телевидение не только по «тарелкам».

Пропали и фильмы на русском языке, шедшие на азербайджанских каналах. Старые бакинцы возмущаются: ну как можно смотреть «Иронию судьбы» или «Джентльменов удачи» в переводе? Зачем это вообще нужно, если все знают русский? Ответ на этот вопрос, может, кто и знает, но никто не знает этого человека.

Русский язык в Азербайджане в основной массе своей сохранил чистоту и благородство, присущее, например, коренным москвичам. Сказывается то, что Баку в советские времена считался одним из самых интеллигентных городов, в этом городе всегда сосредотачивалась культурная и научная элита нашего общества. И до сих пор русскоговорящему сектору, как это здесь называется, впору дать нам, русским, пример, как надо пользоваться нашим, родным языком. Хотя не обойтись и без забавных, а иногда и непонятных исключений. Так, например, домашние тапочки здесь называются домашниками, целлофановый пакет – кульком, сеткой, реже



– салофаном, подъезд – блоком, а трехлитровая банка – баллоном. Кто-то, читая эти мои заметки, скажет – ну и что? Подумаешь, на что обратила внимание! Нам, может, интереснее почитать про исторические памятники, а она про баллоны с кульками! Но про исторические памятники можно почитать и в путеводителе, и в интернете. А где прочтешь про такие мелочи, из которых и складывается общее впечатление о стране?

Еще одна черта бакинцев, да и азербайджанцев вообще – это желание помогать. И способность, естественно. Кому угодно, в чем угодно и когда угодно. Если вы, не дай Бог, попадаете в какую-то сложную ситуацию, у вас возникают какие-то проблемы, которые вы не в состоянии решить сами – можете смело звонить другу-бакинцу. В любое время суток, в любом состоянии он кинется вам на помощь. Просьба друга – это святое. А просьба гостя – святое вдвойне. Бакинцы готовы помогать не только своим друзьям или гостям. В этом я убеждалась и на собственном примере. Как-то, покупая в Москве билет до Баку, я разговорилась с соседом по оче-реди. Когда он узнал, что я москвичка, то протянул свою визитку и сказал: «Я бакинец, если что, звоните, всегда рад помочь». В другой раз, вернувшись из очередной поездки по Азербайджану, я сидела в кафе с подругой и делилась впечатлениями. В речи то и дело мелькали слова «Баку», «Апшерон», «Торговая» и так далее. Из-за соседнего столика несмело подошел мужчина, извинился, объяснил, что его привлекли как раз эти знакомые слова, и, оторвав кусочек бумажки, написал свой телефон. Оказался замдиректора одного бакинского театра. Сказал: если захотите в Баку в театр сходить – милости прошу, проведу на любой спектакль. Еще раз извинился и ушел.

А сколько было случаев в самом Баку! Сколько раз помощь предлагали совершенно незнакомые люди! Таких случаев не сосчитать! В Баку совершенно нормально позвонить другу среди ночи и сказать: слушай, у меня там проблема («там» может быть и за двести километров!), мне нужен ты, или твоя машина, или твои связи… И друг бросает все и вся и едет на помощь. И это нормально! А в Москве лично я сколько раз слышала совсем иное: я тебе помогу, отвезу, привезу, ты мне только бензин оплати! И это диалог между лучшими друзьями! Да если вы в Баку предложите другу деньги за бензин, можете его свои другом больше не считать. Точнее, он пе-рестанет считать вас своим другом!

Но вот что удивительно! Как только местный гражданин садится в более высокое чиновничье кресло, его желание помогать ближнему куда-то улетучивается… Вся помощь ограничивается неизменной фразой «проблем йохтур!», что означает «нет проблем!», но все остается, как было. Я заметила: простые, самые обычные люди неизмеримо отзывчивее и добрее начальников. Впрочем, это беда не только азербайджанского общества…

Самая сильная сценка, отражающая всю суть склонности азербайджанцев к взаимопомощи, разыгралась в мой самый первый приезд в Азербайджан. Наша съемочная группа ездила по городам и весям зимой, а, значит, световой день был весьма коротким. Из-за этого нам приходилось просыпаться ни свет, ни заря, чтобы к восьми утра, когда вставало солнце, быть уже на съемочной площадке. В один из таких дней, где-то в районе семи утра мы сидели в чайхане на дороге в Исмаиллы и пытались привести себя в чувство горячим чаем: а то нас поднять подняли, а разбудить забыли. Вокруг чайханы в хмурых утренних сумерках молча стояли несколько мужчин. Стояли они не кучкой, а по отдельности, засунув руки в карманы от холода. Подобных мужчин мы видели уже не первый раз: чудесным образом они появлялись на пути нашего следования и так же незаметно исчезали. На этот раз мы поинтересовались – что здесь делают эти люди в такое время суток? Почему они молча стоят, чего хотят? К нашему удивлению, гид совершенно не удивился этому вопросу. «Как что делают? Ждут. А вдруг помощь потребуется? Вон тот – директор заповедника, вот этот – директор краеведческого музея, а вон тот – глава администрации района». «Это вы их позвали?» – таким был наш встречный вопрос. «Нет, конечно. Сами пришли. Слухами земля полнится. Услыхали, что приехала съемочная группа из Москвы, вот и пришли – авось, и пригодятся».



Примеров подобного желания помочь было много, обо всех не напишешь. Как не напишешь обо всех впечатлениях от Баку и Азербайджана. Хотя они того стоят.



Об исламе в жизни азербайджанцев

Азербайджан относится к мусульманским государствам шиитского толка, хотя и суннитов

предостаточно. Однако религия здесь давно и прочно отделена от государства, это абсолютно

светская страна. Религия в Азербайджане – скорее нравственная категория. Об этом говорят даже

азербайджанские пословицы: «Половина веры, а может быть, и вся вера – совесть» и «Главное –

не то, где, как и сколько раз молишься, главное – чтобы это было искренне».

Прежде чем говорить об исламе в жизни азербайджанцев, было бы неплохо хотя бы в двух

словах рассказать для иностранного читателя, что такое ислам. А то он принадлежит к той

категории понятий, о которых все без исключения слышали, но о которых мало кто что подробно

знает, но при этом считает, что знает достаточно. Более того – у христиан эти знания окрашены, в

основном, в негативный цвет (если, конечно, цвет может быть негативным). Я не буду долго

распространяться на эту тему, дабы не утомлять читателя, расскажу лишь об основных вещах.

Ислам – самая молодая монотеистическая религия на Земле, она родилась в VII веке н.э. благодаря

реальному историческому лицу – Мухаммеду, который и стал его пророком. Полное его имя – Абу

аль-Касим Мухаммад ибн Абд Аллах. Слово «Мухаммад» в переводе с арабского означает

«Восхваляемый», «Достойный хвалы».

Корни ислама уходят в Ветхий и Новый Завет – т.е. в основу иудаизма и христианства,

ислам не отрицает Иисуса Христа и его святую Мать, более того, мусульманин не является

мусульманином, если он не верит в Иисуса и Марию. Мусульманин величает Иисуса «Хазрат Иса»

– «высокочтимый Иисус», или «Иса алайхи-с-салам» – «Иисус, мир ему». Между прочим, в

Коране имя Иисуса упоминается в пять раз чаще, чем имя пророка Ислама. Иисус и Мария для

мусульман святы, в Коране есть специальные суры (главы) и аяты (предложения и абзацы),

посвященные Христу и Марии.

Одно отличие – Иисус у мусульман не сын Божий, а пророк, великий, почитаемый;

Мухаммеда называл себя его братом. Ислам как самая молодая религия, вобрал в себя выражение

любви к Всевышнему через всех его пророков-посланников, которых на протяжении истории

человечества было много, и ислам признает, кстати, всех ветхозаветных пророков. Почему Иисус

не считается в исламе сыном Божьим? Согласно постулатам ислама – Бог не рожал и не был

рожден. Бог – он над. Но он един, как учат мусульмане, един для всех, и для иудеев, и для

христиан, и для мусульман, просто пророки у всех разные. Аллах – это не какой-то там отдельный,

«правильный» для мусульман Бог, как считают многие христиане, Аллах – одно из имен Бога.

Когда мусульманин говорит «Нет Бога, кроме Аллаха», это можно перевести и как «Не сотвори

себе кумира». То есть, если подвести черту, то слова «Бог» и «Аллах» – своего рода синонимы.

Кстати, слова «Библия» и «Коран» – тоже синонимы, потому что оба означают одно – «книга»,

«чтение».

У мусульман, так же, как и у христиан, есть ад, рай, ангелы, сатана – шайтан (слова, кстати,

арабского происхождения, однокоренные), Страшный суд.

Ислам – самая, пожалуй, миролюбивая религия, ибо Коран учит Любви и Радости. (И Дева

Мария, кстати, – одно из воплощений этой Любви). Если в христианстве можно замолить любой

грех, вплоть до греха убийства, и получить через Институт Церкви у Бога прощение, то

мусульманин, убивший человека любой веры, такого прощения получить не сможет и будет в

вечном аду. А как же постулат «Боритесь с неверными», – спросите вы? Есть такой постулат. Но

одно маленькое «но»: Коран написан на арабском языке, а арабский литературный, арабский

письменный, к сожалению, знают далеко не все арабы, и практически не знают не арабы. И это

предоставляет громадное поле деятельности для неправильного прочтения. Это дает

возможность ловким дельцам и манипуляторам, террористам и прочим негодяям использовать

неграмотное, религиозное население арабского Востока в своих целях. Люди в большинстве

своем, к сожалению, глухи и слепы и видят лишь то, что могут, или то, что им показывают. Эти



многочисленные трактовки Корана действительно призывают к жестоким терактам, джихаду –

священной войне с неверными, которая, на самом деле, в исламе очень редко когда объявлялась,

и к прочим гадостям человеческим. Любой религией очень удобно прикрывать свои алчные и

жестокие замыслы, особенно если люди, которым ты что-то проповедуешь, неграмотные, и

позволяют вешать себе лапшу на уши. Все эти моджахеды и прочие террористы, они же в массе

своей даже читать не умеют! Нужно иметь чуткую душу, чтобы мыслить на уровне образов, нужно

иметь открытое для любви сердце, чтобы Коран подарил тебе свои сокровенные тайны.

В мире существует огромное количество версий толкования Корана, которые к самому

Корану имеют такое же отношение, как Камасутра к «Правилам безопасности на производстве». В

таких трактовках за основу берется внешний, буквальный смысл слова. Например, в Евангелии

Иисус говорит: подставь левую щеку тому, кто ударил тебя по правой. Если принять на веру

поверхностный смысл, то получается, что Христос говорит: тебя ударили, обидели, а ты повернись,

и пусть тебя обидят еще раз, то есть подчиняйся насилию и не оказывай сопротивления. Ударив

обидчика, ты сам уподобляешься ему. Чем ты, в таком случае, лучше? На самом деле здесь

глубинный смысл в ином: не надо отвечать на зло злом, умножая таким образом зло в мире.

Согласитесь, это далеко не то же самое, нежели элементарно позволять бить себя и дальше.

Так как же трактовать эту фразу: боритесь с неверными? Для этого не надо цитату вырывать

из контекста. Почитаешь в контексте и тут же поймешь, что под неверными ислам подразумевает

всего лишь язычников, т.е. не верящих в единого Бога. Вот они – неверные, и с ними надо

бороться. Борьба, однако, подразумевает не физическое истребление, а… просвещение.

Язычников предлагается обратить в свою веру, в этом и заключается борьба с ними. А те выродки,

которые призывают под знамена Корана убивать себе подобных, сами и есть неверные.

Ислам – не только самая молодая и самая мирная религия, она еще и самая толерантная.

Хочет мусульманин жениться на христианке или иудейке – пусть женится. И никто жене слова не

скажет, мол, веру меняй! Захочет сама – поменяет, нет – никто неволить не станет. Более того,

мусульманин не будет чинить жене препятствий для отправления ее религиозных обрядов. В этом

плане Азербайджан – страна поистине удивительная! Я, побывавшая до Азербайджана в

девятнадцати странах (не считая стран СНГ), из них в шести или семи мусульманских, нигде не

видела того, что видела в Азербайджане! Мусульманин может спокойно пойти в церковь,

поставить свечки, взять святую воду, а христианин так же спокойно может зайти в мечеть. То же

самое касается и иудеев, которых в Азербайджане много, и никто никогда не скажет

презрительно вслед: а, еврей пошел! Или того хуже – жид. В Азербайджане никогда не было

еврейских погромов! Здесь еврей спокойно называет свою национальность, не задумываясь, что это

может быть как-то кем-то плохо истолковано, ни одному еврею не придет в голову скрывать свою

национальность или менять фамилию. Но к толерантности в национальных вопросах я еще вернусь,

просто невозможно было не упомянуть о ней еще и применительно к исламу, потому что именно

отсюда, из этой религии идет такая толерантность.

Мусульманин поздравляет христианина с Пасхой или Рождеством, празднует день святого

Валентина, развлекается в ночь на Хэллоуин, а христианин точно так же поздравляет

мусульманина с его праздниками и справляет их вместе с ним.

Еще один миф ислама: паранджу (или чадру) придумал Мухаммед. Поверьте на слово – не

он! Последователи. Последователи могут извратить любое учение; любые правила, высказанные

всего лишь в форме пожелания, могут превратить в догму, от которой – ни-ни! Не верите –



почитайте специальную литературу, исследующую историю возникновения религий. Вообще это

долгая история, можно целое исследование написать. Я расскажу историю возникновения чадры

вкратце. Обычай сокрытия женщиной лица и ее уединенной жизни называется «намус». Сначала

он подразумевал лишь верность и преданность женщины, и уже позднее переродился в

затворничество и обязательное ношение чадры. Однажды у Мухаммеда потерялась его любимая

жена Айше. Было ей в ту пору лет четырнадцать, пошла она за водой, где-то уронила ожерелье,

подарок Мухаммеда, долго его искала, заблудилась и вернулась домой дня через четыре.

Ребенок, что с нее возьмешь? Но пересуды пошли, и окружающие Мухаммеда люди, а также и

недоброжелатели принялись требовать расторжения брака, мол, жена была неверна и где-то

загуляла. Но Мухаммед разводиться не желал и издал под шумок указ, что жена считается

неверной мужу, только если факт измены подтвердят четыре свидетеля. Благодаря такому указу

доказать неверность жены стало практически невыполнимо. Это же абсурд – найти аж четырех

свидетелей! Вот правоверные и посадили своих жен под замок – для собственного успокоения.

Так что изначально чадра и уединенный образ жизни женщин на Востоке – сугубо частная

инициатива.

Точно также считается, что именно Мухаммед ввел многоженство, и за это христиане

неустанно ругают ислам. Многоженство же пошло вовсе не от Мухаммеда и мусульман, оно

возникло гораздо раньше. Арабские племена еще до Мухаммеда постоянно воевали. Когда

женщина оставалась вдовой, ее брал в дом оставшийся в живых родственник, чтобы с голоду не

погибла. Вот откуда истоки многоженства. В Коране нет прямого указания, что мусульманин

обязательно должен иметь четырех жен. Может, если есть желание и возможности иметь до

четырех жен, но не обязан. Если сомневаетесь, откройте Коран и почитайте суру «Ан ниса»

(«Женщины»). Иными словами, Коран не поощряет многоженство и не рассматривает его как

идеал, Коран просто допускает многоженство, не более того. Нельзя не отметить и то, что

многоженство в исламе требует взаимного согласия. Никто не имеет права принудить женщину

выйти замуж за женатого мужчину. Более того, женщина может поставить своему мужу условие

не брать себе вторую жену. Кстати, в Азербайджане жена у мужчины только одна, так как – еще

раз повторюсь – это государство светское.

Вообще на многоженстве хотелось бы остановиться и поговорить подробнее, чтобы

представление об исламе у христиан было более полным. Во-первых, христиане часто путают

многоженство и групповой секс. В исламе групповой секс считается несомненным грехом и

категорически не допускается. У каждой из четырех жен есть свой дом, свое хозяйство, она может

видеться с другой женой, может не видеться, но мужа видит регулярно и только наедине. Во-

вторых, многоженство было распространено не только у домусульманских арабов. Об этом

говорит и Ветхий Завет, который отнюдь не запрещает полигамию, и раввинистическая

литература, которая подчеркивает законность полигамии: Талмуд откровенно советует брать

несколько жен, но тоже не более четырех. Хотя царь Соломон имел семьсот жен и триста

наложниц, царь Давид тоже недалеко отошел.

Вы скажете: это, мол, Ветхий Завет, Талмуд, а в Новом Завете такого нет, поэтому христиане

считают многоженство грехом. На самом деле – не должны считать. Вот такое парадоксальное

утверждение, полученное на основе логического анализа: нигде в Новом Завете нет явного

указания на то, что брак обязательно должен быть моногамным, или какого-либо предписания,

запрещающего многоженство. Да и Христос нигде не выступал против полигамии, ведь она была

распространена среди иудеев в его эпоху и в том обществе, где он жил. Этого мнения



придерживается множество ученых-богословов, в том числе отец Юджин Хиллман, выпустивший

глубокую и серьезную книгу «Новый взгляд на многоженство». Внимательно изучив африканское

многоженство среди христиан, священник англиканской церкви Дэвид Джитари пришел к выводу,

что в своем идеальном проекте оно гораздо больше соответствует христианской нравственности,

чем разводы и повторные браки, влекущие за собой распад семей и отрицательно отражающиеся

на детях. Вообще ученые-богословы считают, что церковный запрет на полигамию является не

исконно христианским установлением, а всего лишь определенной культурной традицией (точно

так же, как намус – обычай сокрытия лица у мусульманских женщин).

При всей очевидной полезности многоженства с социальной и финансовой, а также

демографической точки зрения, в большинстве мусульманских стран (даже тех, где религия от

государства не отделена) многоженство представляет собой довольно редкое явление. Могу с

уверенностью сказать, что полигамные браки в мусульманском мире гораздо более редки, чем

внебрачные связи на Западе. Иными словами, мужчины в мусульманских странах сегодня

оказываются на практике гораздо более моногамными, чем на Западе.

Еще один маленький штрих к «портрету» ислама: это самая просвещенная религия. Приведу

пару цитат, за дословность которых не ручаюсь (все-таки перевод с арабского), но за смысл –

ручаюсь головой. Итак, первая, из Хадисов (Апокрифов). «Чернила ученого и кровь мученика

имеют одинаковую цену для неба». И вторая: «Один день ученого лучше шестидесяти лет,

проходящих в молитве». Безусловно, здесь под ученым подразумевается не любой ученый.

Ученый может и бомбу сделать! Имеются в виду ученые, чья работа направлена лишь на мирное

служение человеку.

Совершать молитву (намаз) правоверный мусульманин должен пять раз в день. Не

пугайтесь! Истинный православный должен это делать минимум девять раз в день. Не верите –

сходите в церковь и спросите.

У мусульман существуют и посты. Тут уже есть серьезные различия с христианством.

Мусульманин держит один крупный пост в году, который называется в разных странах по-

разному, в Азербайджане (и Турции) – орудж, и это очень серьезный пост. Нельзя ничего есть и

пить в течение целого дня – от восхода и до заката. Зато потом можно все, кроме спиртных

напитков, конечно. И сигарет – у тех, кто считает себя истинно правоверными. Нельзя во время

поста (но только от восхода и до заката) исполнять и супружеские обязанности.

Вы спросите – а как же раньше держали пост, когда не было часов? В Коране есть

объяснение: «Ешьте и пейте, пока не станет различаться перед вами белая нитка и черная нитка

на заре, потом выполняйте пост до ночи».

Длится пост 29 или 30 дней – месяц фактически, и этот месяц называется Рамадан (или

Рамазан) – священный для мусульман месяц добра и очищения. Рамазан – один из главных

обрядов ислама. Этот обряд выполняют все мусульмане мира, причем одновременно. Впрочем, я

недаром назвала ислам толерантной религией. Его толерантность (в данном контексте –

разумность) проявляется в отсутствии жестких правил, которые существуют для всех без

исключения: орудж не держат дети (точнее, могут держать подростки – но по желания), больные,

старые, женщины – беременные и кормящие грудных детей, а также путешественники и воины. И

в этом есть высший смысл: в путешествии, странствии, на войне очень трудно держать орудж.

Если истинно верующий в месяц Рамазан путешествует или принимает участие в военных



действиях, да хотя бы служит в армии, он должен потом, после возвращения, все-таки

«отпоститься» положенное количество дней. Можно сразу весь последующий месяц, можно

разбить пост на части и держать, к примеру, каждую неделю по одному-два дня – это кто как

желает. Те же, кто по болезни или старости не держит пост, должны по возможности кормить

бедных людей.

Но только лишь поститься в месяц Рамазан недостаточно. Постящийся мусульманин в

течение этого месяца должен делать только добрые дела: раздавать милостыню, ухаживать за

больными, улаживать ссоры, не браниться, не совершать плохих дел и даже не думать о плохом.

И, конечно, молиться.

Очень многие считают, что православный пост, когда воздерживаешься от животной,

жирной пищи и становишься вегетарианцем, приносит организму лишь пользу (я сейчас не беру в

расчет духовные аспекты), а от мусульманского какая польза? Мол, как можно не пить двенадцать

часов в жаркий день? Это же вредно! (А Рамазан, надо сказать, «путешествует», передвигаясь

каждый год на одиннадцать дней вперед, и может попасть и на самые длинные и жаркие дни в

году). Польза есть: человек физически очищается. Очищается он и духовно. Человек вырабатывает

силу воли, умение быть выносливым, отказываясь от привычных вещей – питья, еды, курения,

учится отказываться от страстей. Рамазан дает человеку возможность понять, что такое голод, и

посочувствовать бедным и обездоленным, которым зачастую и в обычные месяцы нечего есть.

Пост учит быть благодарным Богу, который посылает человеку свои дары, в том числе и пищу.

Таким образом, мусульманин, держащий пост, становится благороднее, добрее, терпеливее,

чище душой.

Рамазан оканчивается праздником разговения, и это сильно напоминает православную

Пасху. Называется этот праздник разговения тоже по-разному: ид уль-фитр (по-арабски), оруджлуг

байрамы («байрам» – это на тюркских языках «праздник»). Накануне этого праздника каждый

считающий себя истинным мусульманином должен выделить из семейного бюджета некую сумму

(закят уль-фитр) для помощи неимущим родственникам, соседям, знакомым. Сумма

высчитывается очень интересно: ее должно хватить, чтобы можно было купить три килограмма

риса, или пшеницы, или ячменя, или изюма, или даже хурмы. Ее высчитывают также, исходя из

количества людей в семье: папа, мама и ребенок – три зяката, двое детей – четыре и т.д.

В день окончания поста мусульмане совершают омовение, надевают праздничную одежду и

идут в мечеть на коллективную молитву. Потом поздравляют друг друга, идут в гости или

приглашают к себе на праздничную трапезу. Также в этот день принято навещать родителей,

стариков и больных, посещать кладбища, поминать усопших, читать над могилами отрывки из

Корана. В этот праздник на столе не бывает спиртного даже у тех, кто, не будучи религиозным,

спиртное употребляет.

В Азербайджане праздник Оруджлуг байрамы с 1993 года отмечается как государственный.

Празднуют его практически все жители, включая христиан. Пост же держат только религиозные

люди, которых по отношению к общему числу населения довольно мало. В принципе, так же, как

и в России. Яйца красят, куличи пекут на Пасху практически все. А сколько тех, кто держит посты и

ходит в церковь?

Я упомянула об омовении, и на этом хочется остановиться поподробнее. Очень многие

считают мусульман людьми нечистоплотными. Это в корне неверно! Дело в том, что молитву,



которую, как я уже сказала, необходимо совершать пять раз в день, совершать можно, лишь

будучи чистым не только духовно, но и физически! Для этого во дворе каждой мечети

предусмотрены специальные краны. Лучше, конечно, принять душ, но во дворе мечети этого не

сделаешь, поэтому омываются руки, лицо, ноги, при надобности – и интимные места. В Коране

сказано, что чистота – это половина веры. Это отмечали и многочисленные путешественники и

историки еще со Средних веков. Например, Теофиль Готье писал: «На Востоке чистота тела есть

религиозный закон». Так что у меня вопрос к тем, кто считает мусульман нечистоплотными:

можно быть нечистоплотными, моясь пять раз в день? К вопросу чистоплотности и большой

любви к баням на мусульманском Востоке я еще вернусь в последующих главах.

А пока продолжим об исламе. В Азербайджане, как, впрочем, и в других исламских странах,

есть еще один крупный религиозный праздник – Курбан Байрам, праздник жертвоприношения

(«Курбан» на тюркских языках – «жертва»). Но для начала расскажем о паломничестве в Мекку –

хадже, потому что Курбан Байрам является частью этого паломничества.

Хадж является одним из пяти основополагающих столпов ислама, куда входит свидетельство

веры, молитва пять раз в день, раздача милостыни зякат и пост во время священного месяца

Рамазана. Однако хадж – это единственный столп ислама, который совершается в строго

определенное время и только на территории Мекки, которая считается Домом Аллаха. (Тут надо

уточнить, что «дом» в данном контексте – скорее образ. Исходя из постулатов ислама, у Бога нет

определенного обиталища, он вездесущ и наполняет своим существом весь созданный им мир.

Как нет и лица, внешности. Отсюда, кстати, и отсутствие в исламе икон и других изображений

Бога). Хадж обязан хотя бы один раз в жизни совершить каждый мусульманин, если, конечно, ему

позволяют финансы и здоровье, и в этом снова проявляется толерантность и разумность ислама.

Мекка – самое священное место у мусульман, в этом у христианства и ислама много общего –

христиане ведь тоже осуществляют паломничества по святым местам, и главным таким местом

является Иерусалим.

Итак, Мекка. Каждый год в Мекке (Саудовская Аравия) собирается более двух миллионов

верующих, которые либо приходят туда пешком (где бы они ни жили, и в этом высший смысл

хаджа), либо прибывают разнообразным транспортом (что в последнее время встречается сплошь

и рядом).

Во время хаджа паломнику запрещается заниматься сексом, бриться и стричь ногти,

пользоваться одеколоном или ароматическими маслами, убивать или охотиться на кого бы то ни

было, драться и ругаться. Мужчинам запрещается носить одежду с шитьем, а женщинам –

скрывать лица, даже если они делают это в родной стране. Прибыв в Мекку, паломники входят на

территорию Великой мечети и семь раз обходят против часовой стрелки Каабу в центре мечети

(Кааба – черный метеорит, который когда-то был белым. Ему приписываются очищающие

свойства. Кааба – арабское слово, однокоренное со словом «куб»). Этот ритуал называется таваф.

Паломники также семь раз должны пройти по аллее Великой мечети – в память о том, как

Хаджар, супруга пророка Ибрагима (Авраама), искала воду. Во время хаджа существует несколько

ритуалов, в том числе и побивание камнями сатаны. На третий день мужчины полностью бреют

голову, а женщины просто отрезают прядь волос. Все ритуалы занимают пять дней, подробно я на

них останавливаться не буду, о хадже много написано, и кому интересно, смогут найти

справочные материалы. Скажу только о том, что мусульманин, совершивший хадж, получает титул

– хаджи. Это очень почетный титул, который, к тому же, накладывает и много обязанностей:

истинный мусульманин после хаджа не должен курить, употреблять спиртные напитки,



сквернословить, изменять супруге и т.п. Вообще-то любой человек – мусульманин и христианин –

в принципе не должен этого делать, но, как говорится, это все в идеале…

Теперь вернемся к Курбан Байраму. По идее, этот праздник отмечается в долине Мина

вблизи Мекки в десятый день двенадцатого месяца мусульманского лунного календаря зуль-

хиджа и длится три-четыре дня. Но так как не все мусульмане могут совершить хадж в Мекку,

участвовать в главном празднике мусульман и в священном месте лично принести жертву (барана

или козу), поэтому каноны ислама позволяют мусульманам исполнять кульминационную часть

обряда не только в Мекке, но и в других местах, там, где они живут или оказались в этот момент.

Мифология этого праздника восходит к известному ветхозаветному библейскому сюжету о

попытке принесения Авраамом своего сына Исаака в жертву Богу. Однако на место библейского

Исаака мусульманская традиция ставит Исмаила, считая его старшим сыном, а Исаак, по му-

сульманским представлениям, второй сын Авраама. За эту преданность и добродетельность

Всевышний вознаградил Ибрагима, заменив приношение в жертву Исмаила барашком.

Праздновать Курбан Байрам начинают с раннего утра. Прежде чем пойти в мечеть,

необходимо совершить полное омовение, надеть новую и красивую одежду, по возможности

умастить себя благовониями. Кушать перед молитвой не рекомендуется. По окончании утреннего

намаза верующие возвращаются домой, а затем, по желанию, собираются группами на улице или

во дворах, поют хором славословие Аллаху, затем снова отправляются в мечеть или на

специально отведенную площадку, где мулла или имам-хатыб произносит проповедь. По

окончании проповеди мусульмане идут обычно на кладбище молиться за умерших. Вернувшись с

кладбища, приступают к жертвенному обряду – в знак готовности служить Богу. Для принесения

жертвы мусульмане специально откармливают выбранное животное.

Совершивший жертвоприношение не должен скупиться на угощение: необходимо

обязательно накормить бедных и голодных. Это ритуальное угощение устраивается также во

избежание всевозможных несчастий и болезней. В этот день близким, родственникам и друзьям

делают подарки, в том числе раздают часть мяса принесенного в жертву животного. Из него

можно приготовить, что угодно, но есть одно непреложное правило: если на столе блюдо из

такого мяса, ни в коем случае на столе не должно быть спиртного! Даже если ты нерелигиозный и

вообще неверующий человек. Старики утверждают, что человек, съевший мясо жертвенного

животного и выпивший спиртное – хоть пиво! – заболеет, а то и умрет. Самое интересное, что это

правда! Мне рассказывали много случаев, когда человек серьезно заболевал, нарушив этот

запрет.

В последующие после праздника дни обычно наносят визиты к родным и близким

знакомым, так как посещение в дни праздника жертвоприношения считается благословенным и

желательным.

Курбан Байрам, как и окончание Рамазана, празднуют практически все жители

Азербайджана вне зависимости от национальности, вероисповедания и степени религиозности.

Хочется немного остановиться на жертвоприношениях, которые христианами ставятся

мусульманам в вину: мол, жертвоприношение идет от язычества, это дикость и всякое такое. Да,

как мы уже выяснили, корни ислама уходят в язычество. Но то же самое можно сказать и о двух

других монотеистических религиях! У Масленицы и дня Ивана Купалы, которые празднуются

христианами, есть очень сильные отголоски язычества, как, кстати, и сама суть Пасхи. Дары в



церковь на праздники – что это, если не своеобразные жертвы? Примеров можно привести много,

но эта книга об Азербайджане, а не сравнительный анализ двух религий.

Резюмировав все вышесказанное, не могу еще раз не отметить: мы все вышли из единой

земли, у нас у всех так или иначе похожие обычаи, мы все похожи друг на друга хотя бы только

потому, что все мы – люди! Так и хочется воскликнуть: давайте объединяться! Давайте не

разделяться, а изучать друг друга, изучать чужую культуру, чужие обычаи, которые очень

интересны. Гораздо интереснее, чем поиски расовых отличий и созданные на их основе теории о

«лучших» или «худших» народах!

Говоря об исламе, нельзя не коснуться такого обычая, как обрезание у мальчиков. Этот

обычай является одним из важных аспектов в исламском обществе. Он идет еще со времен

пророка Авраама. Вот что написано в Библии (Быт. 17:10-14): «Сей завет есть Мой, который вы

должны соблюдать между Мною и вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас

обрезан весь мужеской пол. Восьми дней от рождения да будет у вас в роду вашем всякий

младенец мужского пола… и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным. Необрезанный

мужеского пола, истребится душа та из народа своего; ибо он нарушил завет Мой».

На восьмой день обрезание крайней плоти проводится, как правило, у иудеев. Современные

исследования показали, что выбор этого дня – неслучайность. Дело в том, что именно на седьмой-

восьмой дни после рождения ребенка в его крови наблюдается максимальная активность

тромбоцитов и других факторов повышенной свертываемости крови и при проведении операции

в это время угроза развития кровотечения и связанных с ними осложнений минимальна. Однако

это действительно только для детей, родившихся здоровыми. Наверное, именно поэтому

обрезание на седьмой день является желательным, но не обязательным. Также немаловажно и

то, что в период первого месяца жизни ребенка у него отсутствует мышечная активность. Поэтому

проведение операции возможно без применения лекарственных средств и тем более наркоза.

В Азербайджане обрезание проводится, как правило, в возрасте от двух до шести лет. Но

если есть медицинские показания (типа фимоза – сужения крайней плоти), то эту процедуру часто

делают прямо в роддоме.

Обрезание является как бы мусульманским крещением, то есть мальчик считается

мусульманином после этой процедуры. Для девочек ничего такого не предусмотрено, ислам

категорически отрицает женское обрезание как крайне болезненную, варварскую и очень

вредную процедуру для дальнейших сексуальных отношений. Мусульманской девочка становится

как бы автоматически.

Традиция обрезания на Востоке зародилась не с бухты-барахты, для нее было большое

количество, так сказать, показаний. Прежде всего, в жарком климате увеличивался риск

возникновения разнообразных инфекций из-за скопления под крайней плотью микробов и

болезнетворных бактерий. Эмпирическим путем было также установлено, что обрезание

избавляет мужчину от многих последующих проблем со здоровьем в данной области тела,

связанных не только с гигиеной: оно еще и полезно в плане качества семейных сексуальных

отношений – мужчина благодаря этой процедуре становится более выносливым, что благотворно

сказывается на женщине. Как показывает статистика, в тех семьях, где мужчина обрезан,

уменьшается даже количество разводов из-за сексуальной неудовлетворенности, причем

необязательно, чтобы мужчина был иудеем или мусульманином. Если обратиться к статистике, то



в Америке и Англии каждый шестой мужчина, не будучи ни мусульманином, ни иудеем, проходит

эту процедуру в зрелом возрасте на основе осознанного решения. Как утверждают медики,

обрезание снижает не только риск инфекционных заболеваний у мужчин, но и у женщин, а также

риск такой болезни, как рак шейки матки. Статистика утверждает, что среди обрезанных мужчин

вероятность заразиться СПИДом при гетеросексуальном контакте снижается в восемь раз; в

двенадцать раз снижается вероятность инфекций мочеиспускательного канала; у тех, кто был

обрезан в детстве, никогда не бывает рака пениса (среди необрезанных заболевает один человек

из девятисот). Все это говорит о том, что процедура эта имеет одни только плюсы и ни одного

минуса.

В Азербайджане обрезание – большой праздник. Так как мальчики лет в пять-шесть уже

осознают, что с ними происходит, им все подробно объясняют. После процедуры обрезания,

которая проходит исключительно в медицинских учреждениях под местным обезболиванием,

ребенка наряжают в праздничную одежду, ему подносят подарки, его поздравляют все

родственники и близкие. В честь ребенка устраивается торжество, которое называются

«маленькой свадьбой». Но это, так сказать, обиходное название, сам же обычай называется

«суннет». Слово «суннет» берет свое начало от арабского слова «сунна», что означает

желательное предписание ислама. В Коране обрезание не упоминается, но зато есть множество

Хадисов о его необходимости. В Хадисах сказано об обрезании (и вообще о гигиене) так: «К фитре

(естество, первозданная природа человека – О.Б.) относится следующее: полоскание рта,

промывание носа, стрижка усов, чистка зубов палочкой «мисвак», подстригание ногтей, удаление

волос подмышками и на лобке, а также обрезание».

В заключение – о внешних проявлениях религиозности. Истинный мусульманин не носит

золото и дорогие шелка, т.к. в данном вопросе ислам отталкивается от благородной цели

воспитания нравственности, которая не позволяет мужчинам проявлять слабость и кокетство,

свойственные женщинам, а лишь силу и самопожертвование. Ислам считает, что мужчине

недолжно соперничать с женщиной в украшениях. Глубинный социальный мотив в данном

запрете на золото и шелк тоже имеет место, ведь этот запрет – часть программы ислама в борьбе

с чрезмерной роскошью, которая растлевает и приучает к распущенности и таким образом

приводит к увеличению общественного зла. Зло увеличивается потому, что небольшое число

живущих в роскоши людей пагубно влияет на большинство, живущих куда менее богато. А это, в

свою очередь, приводит к неспокойной обстановке в обществе. На эту тему в Коране говорит Сура

аль-Исраъ, аят 16 и Сура ас-Сабаъ, аят 34.

К сожалению, к данному запрету не всегда прислушивались, а сейчас так и вообще о нем

забыли, и некоторые мужчины становятся похожими на новогоднюю елку, такой золотой блеск

вокруг себя распространяют.

Что касается женщин, то истинная мусульманка носит закрытую длинную одежду скромных

расцветок, покрывает голову специальным головным убором – хиджабом. Во многих исламских

странах женщины носят чадру или даже паранджу. В Азербайджане этого нет. О том, что было, я

подробнее напишу в главе, посвященной национальной одежде, здесь же приведу статистику. Но

не статистику из справочников – справочники и без моих заметок можно почитать, кому будет

интересно. Статистика чисто визуальная. В силу того, что я живу в Азербайджане долго и бываю не

только в Баку, но и в других городах и селах, поделюсь своими наблюдениями: хиджаб носит

менее десяти процентов женщин. Как ни странно, в последние годы «покрытых» женщин и

девушек – так их тут называет русскоязычное население, становится больше. Нет, их количество не



становится значительным, они не бросаются в глаза. Видимо, дело в моде. Нет-нет, не на хиджаб

как на элемент одежды – на религию. То же самое происходит и в России. Видимо, дело в том, что

и Азербайджан, и Россия, и другие страны СНГ сейчас живут на переломе эпох, переломе

социального строя, когда одни духовные ценности сменяются другими. Раньше, до Октябрьского

переворота, Российская империя, куда входил и Азербайджан, была страной религиозной.

Пришли большевики и поменяли ориентиры и ценности, заменив привычную религию другой,

которую я называю «Верой в светлое будущее коммунизма». Это «вера» имела как свои

негативные, так и позитивные стороны. Строй сменился, сейчас мы все живем вроде как в

капитализме, и Азербайджан – не исключение. Произошла новая смена ориентиров и духовных

ценностей. Точнее, старые были снова грубо изъяты, а новые – не предложены. Вот многие и

стали искать истину и новые ориентиры в религии. В этих-то поисках новых духовных ориентиров

я и вижу «моду» на религию. Очень часто «покрытые» женщины и девушки абсолютно не знают

основных постулатов ислама, не в меру пользуются косметикой, громко смеются на улице, чего

истинно верующие себе позволить не могут. Государство, будучи светским по своей структуре, в

то же время не чинит никаких препятствий для девушек в хиджабах, как, например, это делают

власти Франции. Хочешь ходить в хиджабе – ходи. Хочешь молиться – молись. Мечетей много, в

каждом районе есть. И в этом тоже проявляется удивительная толерантность этой нации.

Толерантность эта, кстати, выражается и в большом количестве православных церквей и синагог

как в Баку, так и по всей стране. Между прочим, одну из бакинских церквей, превращенную

Советами в склад, в 90-х годах на личные средства отреставрировал азербайджанский бизнесмен.

Однако есть не только синагоги и церкви. Есть католические костелы, есть протестантская церковь,

есть даже пять зороастрийцев! Которым, кстати, никто не чинит никаких препятствий, хотя

зороастрийцы – язычники, а с ними, как мы уже выяснили, надо бороться. Но дело в том, что

зороастризм долгие века был главенствующей религией на территории современного

Азербайджана, и его отголоски до сих пор имеют место. Кстати, один из любимейших

национальных героев – Бабек, живший в IX веке н.э. – прославился тем, что вел партизанскую

войну против господства Арабского Халифата и ислама. Бабек ратовал за восстановление в стане

зороастризма как исконной религии этих земель.

О музыке в жизни азербайджанцев

Азербайджанцы – невероятно музыкальная нация. Здесь поют все, даже те, у кого нет слуха

и голоса. К счастью, таких немного. Музыка занимает в жизни народа особое место. Музыка

живет в самой природе этого края – в морских просторах, реках, деревьях и камнях, в горах и на

равнинах. Вся классическая азербайджанская поэзия полна прекрасных строк о музыке и о том

высоком духовном наслаждении, которое она дарит. Вот как воспел красоту азербайджанских

мелодий великий поэт этой земли Низами Гянджеви:

«Певец, возьми в руки саз,

Сладкозвучную песнь нам сыграй!

И не скромного лада хотелось бы нам услышать,

Но привольной и гордой нашей песни родной».



Музыкальное наследие страны настолько многообразно, что только об одной музыке

можно написать целую книгу, и получится она весьма увесистая. Прежде чем рассказать о самых

интересных явлениях в мире музыки, стоит для начала рассказать о музыкальных инструментах,

потому что когда-то, в какой-то книге я вычитала, что музыкальные инструменты – это слепок с

души народа. Чем больше музыкальных инструментов имеет народ, тем он добрее. Логика

простая: злому человеку не до музыки. Воин-завоеватель не станет тратить время на изготовление

инструментов, он потратит его на изготовление оружия. Еще Платон написал: «Музыка есть

нравственный закон. Она дает миру вдохновение, окрыляет душу, в мечтах возвышает человека

до небес. Музыка – основа гармонии и порядка. Она – воплощение вечной красоты и всего

возвышенного». Такое ощущение, что эти строки Платона каждый азербайджанский малыш учит в

детстве, как «Что такое "хорошо" и что такое "плохо"».

Большинство национальных музыкальных инструментов были созданы еще в древние

времена. Это доказывает большое количество изображений музыкальных инструментов,

обнаруженных во время археологических раскопок на территории Азербайджана. Инструменты

совершенствовались веками и большинство из них дошло до наших дней. Причем не как

музейные экспонаты, а как вполне рабочие: они используются в народных ансамблях и даже на

концертах европейской классической музыки. Они изучаются и исследуются, им посвящено

огромное количество научных трудов. Степень изученности музыкальных инструментов в

азербайджанском музыковедении настолько высока, что позволяет считать инструментоведение

отдельной областью азербайджанской музыкальной науки.

Мысль, которую я сейчас выскажу, нельзя назвать полностью научной, но я все-таки рискну.

Мне кажется, первым музыкальным инструментом на территории современного Азербайджана

была… скала. Да-да, не удивляйтесь! Точнее, не скала, а «камень-бубен» (по-азербайджански

«Гавал даш»). Этот камень размером с хороший автомобиль располагается в районе Гобустана.

Правда, он там не один, есть и другие, поменьше. Лет этому камню этак тысяч шесть, так, по

крайней мере, утверждают ученые. Почему «бубен»? Потому что он издает звуки. Описать звук

невозможно, но я попытаюсь. Представьте себе старинную советскую чугунную ванну. Пустую. А

теперь представьте, что вы стукнули по ней обломком кирпича. Получится такой глубокий,

«густой» звук-звон. Это примерно похоже на тот звук, что издает при ударе другим камушком

«камень-бубен». В разных местах камня звук получается разным, разной высоты и «густоты».

Другие камни, которые поменьше, дают звуки более высокие. В принципе, на нем можно играть,

как на ксилофоне. Мы даже умудрились выстукивать несложные мелодии типа «Чижика-

Пыжика». Впечатление, доложу я вам, незабываемые! Один азербайджанский музыкант, имени, к

сожалению, не помню, играющий на нагаре (это такой ударный инструмент), при помощи двух

камешков где-то в 70-х играл на нем и сложные мелодии. О нем есть целый документальный

фильм.

Отчего возникает такой удивительный звук, неизвестно, мнения ученых расходятся. Одни

утверждают, что камни внутри полые, другие – что будто бы слоеные за счет жизнедеятельности

каких-то микроорганизмов, третьи говорят, что это какой-то особый ракушечник с маленькими

пустотами, четвертые… В общем, версий много, факт один – звучит! Кстати, восточная часть камня

в результате постоянных ударов по нему мелкими камнями приобрела форму пианино.



Ученые узнали об этом таинственном камне в 1947 году по рассказам местных пастухов. Они

же свою очередь узнавали об этом из рассказов своих дедов и прадедов.

Но вернемся к музыкальным инструментам. На основе сохранившихся в музейных

коллекциях образцов, книжных миниатюр, настенных росписей, изображений на посуде и коврах,

воспоминаний путешественников, произведений классиков азербайджанской поэзии и трудов

музыковедов можно сделать вывод, что в Азербайджане использовалось около девяноста (!)

музыкальных инструментов. Сохранились, конечно, не все. По современной звуковой

классификации они подразделяются на четыре группы: струнные (их тридцать две штуки, из них в

двадцати шести используется медиатор, в четырех – смычок, в двух – палочки), духовые (двадцать

три штуки), ударные (шестнадцать) и самозвучащие инструменты (семнадцать).

Самыми распространенными среди азербайджанских музыкальных инструментов являются

струнные. Существуют разные легенды, повествующие о возникновении струнных инструментов.

Согласно одной, кишки животного, растерзанного орлом на макушке дерева, упали на ветки.

Через некоторое время уже сухие и туго натянутые на ветках кишки при порывах ветра начали

издавать различные звуки. Люди, впервые услышавшие эти звуки, изобрели впоследствии

струнные музыкальные инструменты. Это легенда, но в легенде этой есть факты, совпадающие с

исторической правдой. Действительно, история развития струнных музыкальных инструментов

свидетельствует о том, что корпус, гриф и головка струнных музыкальных инструментов

изготавливались из дерева, а их лады и струны – из кишок животных.

Напоследок хочется воскликнуть: представляете, насколько богата азербайджанская музыка,

если для ее воспроизведения использовалось девять десятков самых различных инструментов,

как аутентичных азербайджанских, так и пришедших с Востока и даже из Европы?!

О мугаме

У каждого народа есть какая-то мелодия, которая является как бы его визитной карточкой,

национальным достоянием. Например, в Аргентине это танго, в Греции сиртаки, в Испании

фламенко. В Азербайджане это мугам. Что такое мугам, объяснить невозможно. Живопись – и ту

легче описать: справа дерево, слева человек… Мой друг Али Шамси, замечательный современный

художник, известный во многих странах мира, о мугаме сказал так: «Мугам – это крик

космический». Это действительно что-то запредельное! Как сказать иначе, я не знаю. Знаю только,

что мугам в музыке – это «Братья Карамазовы» в литературе. Почему такое сравнение? Все люди

делятся на тех, кто не читал эту книгу, не сумел прочитать (ну не пошло!) и на тех, кто читал

несколько раз. Потому что эту книгу либо никогда в глаза не видел, либо не понимаешь и не

принимаешь, либо сразу любишь. Нет таких, кто бы спокойно и равнодушно сказал: «Ну, так,

ничего книжка, можно почитать». Так и с мугамом: либо полюбишь – сразу и навсегда, либо,

послушав раз, не захочешь больше к нему возвращаться. И дело тут не в твоей родной

музыкальной среде, в которой вырос и сформировался: есть азербайджанцы, которые мугам не

любят (правда, таких очень мало), и есть европейцы, выросшие на совершенно другой музыке, но

которые, раз услышав мугам, сходят от него с ума. Есть западные и российские музыканты,

которые начинают играть мугам, сочинять мугам и делают это великолепно. Хотя мугам –



искусство сугубо генетическое, всосанное даже не с молоком матери, а на уровне энергий и

тонких вибраций.

Мугаму стоя аплодировали, отбивая ладоши до красноты, во многих известнейших

концертных залах мира. Мугам в 2003 году признан ЮНЕСКО достоянием человечества.

Официальный статус: «один из шедевров устного и нематериального наследия человечества». (К

слову сказать, ни одной русской народной мелодии, к сожалению, ЮНЕСКО не признал

нематериальным достоянием человечества. В России этой чести удостоен якутский (!) эпос

«Олонхо» и устное творчество староверов Забайкалья).

Можно дать и такое определение (по аналогии с «Пушкин – это наше всё»): мугам для

азербайджанцев – это всё. Мугам воспринимается азербайджанцами как одна из главных

культурных ценностей, составляющих основу национального самосознания. При этом он

популярен не только среди азербайджанцев, но и у русских, горских евреев, грузин, лезгин,

аварцев, талышей, татар и даже немцев.

О мугаме азербайджанцы говорят, что когда поешь мугам, возникает связь с Богом. Лучше

всего его петь высоко в горах. Тот эффект и то впечатление, которое возникает, описать словами

невозможно.

Думаете, только я не знаю, как описать мугам? Полазила сейчас по интернету: дай, думаю,

посмотрю, что умные люди пишут. Очень хорошо пишут – про какие-то лады, ступени,

употребляют кучу музыкальных терминов. Но если ты никогда не слышал мугам, из этих

объяснений не поймешь ровным счетом ничего! Так что я не буду всё это цитировать, потому что

вряд ли все мои читатели знают теорию музыки. Приведу только официальное определение

мугама: «Основной жанр азербайджанской музыкальной устной классической традиции. Это

одновременно и разновидность музыкального лада, и категория мелодии, и жанр».

В значении лада этот термин существует, по крайней мере, семь веков. В трактатах

выдающегося азербайджанского теоретика, исполнителя и композитора Абдулгадира Мараги, о

котором я уже упомянула, он применяется в отношении двенадцати основных ладов,

распространенных в музыке средневекового Ближнего и Среднего Востока. В настоящее время в

мугаме различают не только семь основных ладов, но и их многочисленные тональные варианты.

Термином «мугам» в современном музыкальном быту в Азербайджане называют и мелодии

со свободной метрикой. Различают мугам ритмический (зерби-мугам) и неритмический. Оба очень

красивы, сравнить – какой красив больше – нереально, так же, как нереально сравнить, зеленый

цвет красивее или синий.

По распространенному мнению, мелодический стиль мугама восходит к традиции распева

Корана, однако некоторые ученые видят его истоки в авестийской гимнической традиции. Обе эти

точки зрения, расходясь в определении истоков мугамного мелодического стиля, сходятся,

однако, в его оценке как явления сакрального по своему происхождению и сути.

Это синтетическое искусство: он исполняется певцом, который называется ханенде, под

сопровождение музыкальных инструментов, таких, как тар (или саз), кяманча и гавал. На гавале,

как правило, играет сам певец. Он голосом выводит неподражаемые трели, которые многие

европейские музыковеды сравнивают с тирольскими, но признают, что тирольцам до

азербайджанцев, исполнителей мугама, далеко.



Исполнительское искусство мугаматиста очень высоко. В старые времена обучение

начиналось лет с четырнадцати, когда у мальчиков ломался голос. Начиная с 20-х годов ХХ века

музыкальное образование в Азербайджане, в том числе преподавание мугама, было переведено

на трехступенчатую систему: школа-техникум-консерватория, и процесс обучения стал занимать

лет пятнадцать. Исполнители же считают, что профессиональная зрелость приходит к музыканту

не раньше, чем через пять-десять лет практики публичных выступлений. Нетрудно подсчитать, что

исполнителю мугама требуется около четверти века, чтобы стать мастером, подлинным

профессионалом в своем искусстве. Этот уровень требований возводит мугам в ранг

профессионального искусства устной традиции.

Для того чтобы высокопрофессионально исполнять мугам, исполнитель должен обладать не

только прекрасным голосом с большим диапазоном, но и исключительной музыкальной памятью

и слухом, а также иметь безупречную технику ладовых импровизаций, то есть композиторский

дар. Профессиональный ханенде должен знать весь существующий мугамный репертуар и уметь

без репетиции выступить перед публикой с исполнением любого мугама.

Забыла сказать о том, что же, собственно, певец поет. Стихи, конечно! Искусство мугама

неразрывно связано с классической азербайджанской поэзией. Ряд мелодий в мугамах даже

носят названия поэтических форм типа месневи или сагинаме, что указывает на связь этих

мелодических форм с одноименными поэтическими, либо даже, возможно, на источник их

происхождения. Основной поэтической формой является жанр газели.

В прошлом ханенде отдавали наибольшее предпочтение газелям средневековых

азербайджанских поэтов Низами, Хагани, Насими, Шаха Исмаила Хатаи, Физули, поэтессы Хуршид

Бану Натаван. Современные ханенде часто обращаются и к газелям Алиаги Вахида, последнего

классического поэта Азербайджана, жившего в прошлом веке. Наряду с газелями могут

использоваться и народные стихи в поэтических формах гошмы или баяты. Певец волен в своем

выборе стихов, но при этом он должен учитывать музыкальный характер мугама. Например,

газели, выбираемые для мугама Раст с его светлым музыкальным колоритом, не подойдут для

мугама Хумаюн, вызывающему, согласно характеристике Узеира Гаджибекова, «чувство глубокой

печали» и т.д.

До начала ХХ века азербайджанские ханенде придерживались традиции исполнения мугама

на персоязычные стихи. Конец ей положил выдающийся азербайджанский ханенде Джаббар

Гарягды оглы (1861-1944), с которого исполнение мугамов на азербайджанском языке вошло в

традицию как в Азербайджане, так и во всем Закавказье, где азербайджанские мугамы

пользуются широчайшей популярностью.

Азербайджанские музыканты одними из первых на мусульманском Востоке стали

обращаться к нетрадиционной для мугама зрительской аудитории, гастролируя по Европе и

записываясь на грампластинки. Впервые азербайджанскую музыку в исполнении знаменитого

ханенде Джаббара Гарягды оглы и других азербайджанских музыкантов записало на

грампластинку английское акционерное общество «Граммофон» в 1906 году. С 1906 по 1914 годы

несколько европейских фирм грамзаписи, в том числе французская компания «Братьев Пате»,

германское акционерное общество «Спорт-Рекорд», российские компании «Экстрафон»,

«Концерт-Рекорд», «Монарх-Рекорд», «Граммофон-Рекорд», «Премьер-Рекорд» выпустили

десятки пластинок с записями азербайджанских мугамов и другой национальной музыки. После

установления в Азербайджане советской власти, особенно начиная с 30-х годов, музыкальная



культура попадает под полный и жесткий контроль государства. Политика «железного занавеса»

на долгие годы закрыла для азербайджанской музыки и музыкантов доступ на международный

музыкальный рынок. В первых десятилетиях ХХ века, в период, когда искусство Востока стало

вызывать интерес у зрительской аудитории на Западе, азербайджанские музыканты в силу этих

политических обстоятельств не имели свободного к ней доступа, как не имели его традиционные

музыканты всего советского Востока. Народное искусство было объявлено пережитком, народные

инструменты признаны вредными, «деревенскими». Как следствие этого «промывания мозгов» в

Азербайджане появились лозунги «Долой тар!», «Долой мугамы!». Это все не могло не подточить

общественный статус искусства мугама. Мугам был объявлен примитивным искусством (хотя как

такую вещь можно было назвать примитивной, я понять не могу. Не иначе, партийные лидеры

были просто глухи от рождения!). Однако в народе мугам как любили, так и продолжали любить.

Отношение к мугаму начинает меняться лишь в 70-х годах ХХ века, после проведения первых

международных симпозиумов и фестивалей традиционной музыки под эгидой ЮНЕСКО,

получивших широкий резонанс в советском обществе. Они способствовали возрождению

интереса к традиционному музыкальному искусству и формированию взгляда на него как на

профессиональное искусство высокого класса.

С 90-х годов ХХ века искусство азербайджанского мугама начинает все шире привлекать к

себе внимание слушателей, специалистов и продюсеров во всем мире. Азербайджанские

традиционные музыканты участвуют в международных фестивалях, гастролируют по всему миру,

их диски выпускают крупнейшие западные студии звукозаписи.

В то же время мугамы дали жизнь многим новым жанрам, как, например, мугам-опера,

симфонический и хоровой мугам и т.п. Сегодня в Баку есть Международный центр мугама,

построенный по последнему слову дизайна и техники, театр «Мугам», мугаму посвящают научные

симпозиумы, проводят международные конкурсы. Музыкальная культура современного

Азербайджана во многом основана на древней традиции мугама, которая, несмотря на все

завороты истории, бережно сохраняется и активно развивается. Азербайджанскому мугаму

посвящаются тематические мероприятия в других странах, как, например, вечер в

Государственном музее музыкальной культуры имени Глинки. Мугаму совсем недавно

рукоплескала московская публика. Это говорит о том, что недаром все-таки ЮНЕСКО так высоко

оценил этот жанр; он оказался понятен всем.

Хотелось бы перечислить всех известных исполнителей мугама, но я ограничусь одним

именем – Алима Гасымова. Этот наш современник на сегодняшний день по праву считается

величайшим исполнителем классического азербайджанского мугама. Самые влиятельные газеты

мира, такие как «Ла Монд» и «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг», писали о его магическом

голосе. Мощный, напряженный и эмоциональный голос певца покорил публику в Центральной

Азии, США, Европе, Японии. Журналисты и коллеги называют его «лучшим голосом» нашего

времени. Он обладатель премии ЮНЕСКО, называемую специалистами музыкальной

Нобелевской премией, лауреатами которой с момента ее учреждения в 1975 году стали Дмитрий

Шостакович, Леонард Бернстайн, Иегуди Менухин, Рави Шанкар и Нусрат Фатех Али Хан. Гасымов

записал на различных европейских студиях несколько пластинок. Его сольные концерты проходят

в лучших залах крупнейших городов мира.

Если все-таки попытаться сравнить мугам с чем-то более привычным, нежели «крик

космический», то в чем-то мугам похож на джаз. Так же, как и в джазе, в мугаме идут



импровизации. Повторить один и тот же мугам дважды невозможно. Но импровизировать

исполнитель может только внутри определенного лада, которых, как уже было упомянуто, семь.

Они четко оговорены и изменению не подлежат. Как правило, импровизацию задает певец,

музыканты подхватывают, но бывает, что музыканты начинают солировать. В этом плане мугам по

своим возможностям оставляет далеко позади все остальные жанры музыки. И, так же как и джаз,

мугам практически невозможно повторить дважды «нота в ноту».

Кстати, о джазе. Был такой совершенно гениальный джазист – Вагиф Мустафа-заде. Это имя

известно не только в Азербайджане или странах бывшего СССР – его знают во всем мире как

музыковеды, так и слушатели. Би-Би Кинг, например, сказал, что хотел бы играть джаз так, как

играет Мустафа-заде. Комментарии, как говорится, излишни.

В.Мустафа-заде родился в 1940 году и умер очень молодым – в 1979 году. Кстати, его мать –

Зивер Алиева – была первой женщиной-мугаматисткой, ученицей великого Узеира Гаджибекова.

Любители хорошей эстрады старшего возраста помнят В.Мустафа-заде как руководителя

грузинского ансамбля «Орэро» в 60-е годы. (Потом В.Мустафа-заде был руководителем очень

многих ансамблей, которые сам же и создавал). В.Мустафа-заде стал лауреатом большого числа

джазовых фестивалей в СССР, первым призером различных музыкальных конкурсов. Самой

крупной его международной победой стала победа в год его смерти в закрытом Международном

конкурсе джазовой композиции в Монако. Точнее, он был не закрытым, а анонимным, чтобы на

мнение жюри ничто не могло повлиять – жюри оценивало исполнителей по записям, где не

указывалось имя. Прослушав запись В.Мустафа-заде, все единодушно дали ему первое место.

Призом был «Белый рояль». Настоящий. Идея доставить рояль в Баку из Монако в советские

времена была малоперспективной, поэтому приз возместили деньгами. Но уже, к сожалению, не

Вагифу. Он так и не успел узнать об этой своей большой международной победе…

Я, каюсь, джаз поначалу не любила. Лет двадцать назад мне попалась запись В.Мустафа-

заде. После этой записи я стала преданным поклонником джаза. И не только джаза, но и мугама.

Вот почему я вспомнила, говоря о мугаме, о Вагифе Мустафа-заде. Дело в том, что он

синтезировал свой, совершенно новый и уникальный стиль – джаз-мугам. Он сумел соединить

несоединимое, два совершенно разных, но одинаково богатых и неисчерпаемых пласта мировой

музыкальной культуры. На первый взгляд, исступленность, страсть, стихию бурлящего ритма

джаза и мудрость, созерцательность, отрешенность, философичность мугама (как и вообще всего

восточного искусства) соединить нельзя. На второй взгляд – тоже, хотя бы потому, что мугам

стабилен в пространстве, а джаз мобилен, кочует из одной страны в другую. Однако соединение

произошло. «Мугам – это медлительное философское созерцание бытия, – пишет Анар,

великолепный писатель и председатель Правления Союза писателей Азербайджана, –

эмоциональная отрешенность от всего суетного, сиюминутного, протяженность мелодии,

бесконечной, как Вечность. Джаз – это стихия клокочущего ритма, неустанно и неистово

бьющегося нерва, издерганных, лихорадочных синкоп. Конечно, и в джазе есть меланхолические

блюзы, возвышенные спиричуэле, но печаль джаза – конкретная, земная печаль, скорбь по

утерянной родине и свободе. Это трагизм во времени. Мугам метафизичен, он отражает

изначальную бренность бытия, это трагизм вне времени». На мой взгляд, гениальные слова!

Вагиф Мустафа-заде соединил в своем новом стиле две совершенно разные музыкальные

концепции, которые зиждутся на противоположных по стилю философиях, выражаются в

непохожих друг на друга художественных формах, и они у него оказались удивительно близкими,

причем эта близость исключает какую бы то ни было эклектику и является взаимопроникающим



синтезом. Их объединил один из важных принципов искусства – дух свободной импровизации,

возможность самовыражения музыканта, который является одновременно и творцом, и

исполнителем. Ведь и в джазе, и в мугаме автор музыкальной композиции сам же воплощает

свое творение в звуках инструмента или в тембре человеческого голоса, но остается в рамках

жанра.

О Шуше – музыкальной столице Азербайджана

У меня был очень большой соблазн рассказать персонально обо всех великих композиторах Азербайджана, о певцах и исполнителях, но я поняла, что задача невыполнимая. То есть выполнимая, но это будет отдельная книга. Поэтому я решила рассказать лишь о некоторых. Причем я решила не ограничиваться только азербайджанцами по крови, я подумала, что это будет неправильно. Ведь Азербайджан – многонациональная страна, являющаяся родиной для многих народов. Кстати, раньше в интернете были размещены списки известных и знаменитых уроженцев Азербайджана, которые прославили свою страну. Сейчас этих списков нет. И знаете, на каком основании их сняли? Неизвестно, мол, по какому критерию оценивать – азербайджанец перед нами или нет. Пример: Низами родился в азербайджанском городе Гянджа, но писал на фарси (на государственном в то время языке). Другой пример: Физули. Родился в Персии, но писал в том числе и на азербайджанском. Третий пример: Муслим Магомаев. Родился в Баку, но какой только крови в нем не намешано! И азербайджанская, и чеченская, и татарская, и даже отголоски русской есть. Он кто? Можно ли считать его и ему подобных людей азербайджанцами? По мнению модераторов сайтов и многих соседей Азербайджана, участников форумов – нет! Мне лично на ум тут же приходит Франц Кафка. Фамилия чешская, жил тоже в Чехии. Чешский знал, но думал и писал на немецком. А по национальности – еврей. Так к какой культуре его отнести? Немецкой, чешской или еврейской? А Пушкин? Полурусский, полуараб, точнее, полунегр. А Чингиз Абдуллаев, азербайджанец, пишущий исключительно на русском? Или Коста Хетагуров, замечательный осетинский поэт, писавший тоже на русском. Разве это мешает осетинам гордиться своим поэтом? Так почему азербайджанцам не гордиться великим Низами Гянджеви? Если исходить из логики не желающих признать Низами азербайджанским поэтом, тогда давайте признаем Татьяну Ларину, а вместе с ней и кучу других, уже реальных людей, нерусскими, потому Татьяна «по-русски плохо знала и изъяснялася с трудом на языке своем родном». Все дело, мне кажется, в том, что у некоторых господ слишком узкое понимание такого явления, как национальная культура.

На армянских форумах идет непрекращающаяся война из-за Низами. Многих возмущает, что азербайджанцы «присвоили» себе величайшего персидского поэта. Не хочу с ними спорить, хочу только спросить: почему кроме Азербайджана, где его именем названы в Баку район, самая центральная улица, станция метро, парк, Институт Литературы, Музей Азербайджанской литературы, несколько населенных пунктов в стране, вне Азербайджана его именем назван только кратер на Меркурии да Ташкентский педагогический институт? Где Иран (т.е. Персия)? Иранцы молчат, не претендуя на Низами. Кричат другие.

На мой взгляд, вопросы «кто чей?» и «на каком основании?» некорректны! От них за версту

несет национализмом и расизмом. И глупостью. Все мы, на самом деле, от одних предков – от

Адама и Евы. Но условно будем считать, что Пушкин – русский, Кафка – чех, а Физули, Низами,

Магомаев, Гусман – азербайджанцы персидского, чеченского, еврейского и Бог знает еще какого

происхождения.



А теперь перейдем к музыке. Начну с самого, пожалуй, известного в мире музыканта,

родившегося в Баку. Это Мстислав Ростропович (1927-2007). Выдающийся виолончелист, дирижер

и пианист, жизнь которого стала одной из самых фантастических легенд ХХ века.

Вторая звезда мировой величины – это, конечно, Муслим Магомаев. Вообще писать

подробно о таких корифеях как-то даже неудобно – о них и так все всё знают. Как знают и о

Ларисе Долиной, которая в свое время была солисткой эстрадного ансамбля Азербайджана под

руководством Полада Бюль-Бюль оглы. Сейчас она непременный участник джазовых фестивалей

имени Вагифа Мустафа-заде. Лариса Долина родилась в Баку. Да, когда ей было три года, ее

родители переехали в Одессу, но Долина никогда не забывала свой родной город и всегда с

гордостью говорила, где родилась. Точно так же никогда не забывали, что Баку – их родина,

Владимир Меньшов, Лев Ландау и Рихард Зорге. Есть, конечно, и другие примеры, когда люди

забыли, какая родина дала им жизнь и никогда о ней не упоминают или упоминают плохо, как,

например, Петросян или Каспаров, урожденные бакинцы. Но таких, к счастью, раз, два – и обчелся.

Еще одна легенда из нового времени – это ансамбль «Гая». Именно легенда – мирового и

советского джаза 60-х–80-х годов. Этот джаз-квартет по популярности стоял в одном ряду с

Рашидом Бейбутовым и Муслимом Магомаевым. Публика Азербайджана и всего Советского

Союза визжала от восторга, услышав их джаз. Ансамбль был лауреатом многочисленных

фестивалей и конкурсов. Основные участники квартета – Ариф Гаджиев, Теймур Мирзоев, Лев

Елисаветский и Рауф Бабаев – обладали редкими по красоте и богатству голосами. Первыми (!!!) в

Советском Союзе они исполнили на английском западный хит – «Иисус Христос – суперзвезда».

Отрывками, но советская публика смогла услышать практически всю оперу. «Гая» гастролировали по

многим зарубежным странам и везде ценители джаза отмечали их непревзойденное мастерство.

Ныне Рауф Бабаев основатель и руководитель современного джазового коллектива «Гая».

Невозможно не упомянуть еще об одном джазмене – о Парвизе Рустамбекове. Он был

гениальным музыкантом, саксофонистом, игравшем в оркестре Эдди Рознера, куда был

приглашен буквально в одну минуту – после того, как великий Рознер услышал его игру. Парвиз

был репрессирован и расстрелян в 1949 году в возрасте двадцати семи лет. За то, что играл на

саксофоне джаз. Сейчас в это не верится, кажется, что это дикость, но это, к сожалению, реалии не

такого уж далекого прошлого. В наши дни в Баку проходит Международный Фестиваль Джаза в

память выдающегося джазмена Парвиза Рустамбекова.

Когда я назову имя еще одного музыканта-азербайджанца, известного во всем мире и

являющегося кумиром многих поколений в разных странах, я на сто процентов уверена, что вы

сильно удивитесь. Это имя – Фарук Балсара. Тут вы разочарованно вздохнете, потому что не

слышали ни о каком Фаруке. Не спешите вздыхать: его псевдоним Фредди Меркьюри. Родился

этот великий солист группы «Queen» в Занзибаре, но его родители – азербайджанцы, эмигранты

из Южного Азербайджана. Да, к Азербайджану как таковому он прямого отношения не имеет, но

музыкальные гены никуда не спрячешь!

Зато имя Кара Караева вы знаете стопроцентно. Гениальный композитор и выдающийся

педагог, Народный артист СССР, лауреат Сталинских премий, кавалер орденов Ленина,

Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, депутат Верховного Совета СССР. Кара

Караев (1918-1982) – один из крупнейших деятелей азербайджанской культуры. Автор

многочисленных опер и балетов, известных во всем мире.



Так же вам должно быть знакомо и имя Ниязи Тагизаде (1912-1984). Маэстро Ниязи,

композитор, выдающийся дирижер, Народный артист СССР, лауреат Государственной премии

СССР и АССР, своей исполнительской деятельностью сыграл огромную роль в истории

азербайджанской музыкальной культуры. Некоторое время Ниязи работал дирижером

Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова. Был организатором ряда музыкальных

фестивалей, в том числе Первого Всесоюзного фестиваля революционной песни, фестиваля

симфонических оркестров республик Закавказья. Он был Председателем филиала Союза

композиторов АР в Нагорном Карабахе. Слава маэстро Ниязи вышла далеко за пределы страны.

Ему рукоплескали Иран, Чехословакия, Румыния, Венгрия, Франция, Англия, Китай, Индия,

Монголия, Германия и т.д. Ему были присуждены: медаль Чехословацкой Республики, медаль

Белы Бартока, медаль города Карл-Маркс-Штадта, премии Дж.Неру и т.д.

Фикрет Амиров (1922-1984) – еще один выдающийся композитор, Народный артист СССР,

лауреат Государственных премий СССР, член-корреспондент АН АССР, представитель камерно-

вокального творчества, один из ведущих мастеров азербайджанского музыкального искусства.

Фикрет Амиров внес неоценимый вклад в сокровищницу многонациональной музыкальной

культуры страны. Он автор многих книг и статей о музыке. Его творчество получило широкое

признание в Азербайджане и далеко за ее пределами. Его произведения неоднократно

исполнялись такими выдающимися дирижерами мира, как Г.Абендрот, Ш.Мюнш, Л.Стоковский и

др. За пределами республики широко известна опера Ф.Амирова «Севиль».

Фархад Бадалбейли́ – наш современник, он родился в 1947 году. Выдающийся пианист и

музыкальный педагог, сын известного режиссера Шамси Бадалбейли. В возрасте двадцати одного

года ему присудили первое место на Международном конкурсе пианистов имени Вианы да Мотта

в Лиссабоне. Сейчас он ректор Азербайджанской консерватории. Удостоен почетных званий

заслуженный артист АССР, народный артист АССР и СССР.

Еще одна наша современница – Франгиз Ализаде. Композитор, пианистка, музыковед, член

Союза композиторов Германии. Ее композиции исполнялись на престижнейших фестивалях

Европы и Америки в лучших залах мира. Работала с Иваном Монигетти, Эвелиной Гленни, Йо-Йо-

ма и другими известными музыкантами. Впервые за всю историю ежегодного фестиваля

современной музыки в Люцерне в 1999 году была признана leading composer – ведущим

композитором. В 2003 году была удостоена диплома и медали Кембриджского биографического

центра, включившего ее в список «выдающихся интеллектуалов ХХI века».

Отдельно хотелось бы рассказать о музыкантах Шуши. Почему я выбрала именно этот

город? Потому что Шуша – это действительно музыкальная столица Азербайджана, недаром я так

назвала эту главу. Но прежде чем коснуться темы музыки в Шуше, хотелось бы подробнее

рассказать об этом городе и вообще о Нагорном Карабахе, чьим сердцем она является.

Нагорный Карабах – это местность, о которой знает, наверное, весь мир. Но знает что? Это

«горячая точка», место глобального межнационального конфликта. Не коснуться этой темы,

рассказывая об Азербайджане, просто невозможно. До того, как приехать сюда, я знала о Карабахе

ровно столько, сколько мне позволяли узнать наши российские СМИ. Не хочу говорить ничего о них

плохого, но я сама журналист, и знаю, как работают СМИ, знаю все подводные камни в этой

области, знаю практически правду. Чтобы сформировать общественное мнение, которое будет

отражать мнение людей, «которым это надо», т.е. политикам, нужно всего лишь чуть по-другому

расставить акценты. Чуть по-другому: и вот уже правда – не правда, а что-то иное…



Прожив в этой стране уже довольно много времени, я изнутри узнала суть нагорно-

карабахского конфликта. Причем не из местных СМИ, а от очевидцев: беженцев, офицеров и

рядовых, там служивших и воевавших и т.д. От историков. У меня по-прежнему есть хорошие

знакомые армяне, я далека от мысли объявлять вот этот народ (весь!) хорошим, а тот (опять же

весь!) – плохим. Нет, просто политику делают политики, а не обычные люди. А политика – дело

грязное. Не я придумала! Но я подписываюсь.

Начну я немного издалека. Несколько лет назад, когда я еще не жила в Баку, а только часто

сюда приезжала, я в очередной раз вернулась в Москву и мои московские друзья стали у меня

допытываться: а какие они, азербайджанцы? Я долго рассказывала, какие они, приводила примеры,

вспоминала всякие интересные случаи и истории, с которыми и вас познакомлю в этой книге. После

разговора я задумалась: а какие они – на самом-то деле? Один мой приятель-бакинец называет

свой народ кавказскими финнами. Я сначала не поняла, что он имел в виду, а потом до меня дошло:

точно, финны! Такие же тихие, такие же незлобивые, такие же спокойные. Им бы перцу побольше

да страсти!..

Когда я стала здесь жить, я все больше убеждалась, что азербайджанцы действительно

какие-то чересчур спокойные. Видимо, эта национальная особенность вытекала из другой

национальной особенности – гостеприимства, толерантности в вопросах веры и национального

вопроса. В Азербайджане вообще никто никогда не задумывался: а какой национальности мой

сосед? Сосед, и все. Либо хороший человек, либо плохой, национальность – дело десятое. В

стране, где этнический состав такой же богатый, как в бывшем Советском Союзе, это было очень

важной чертой. Пожалуй, основополагающей. Азербайджан всегда с любовью принимал гостей,

причем неважно – на три дня ты приехал, на три года или на всю жизнь. Нравится тебе у нас –

живи! К сожалению, это положительное качество сыграло с народом злую шутку. Спокойный и

незлобивый народ оказался беззащитным перед непомерными амбициями политиков соседней

страны.

(Кстати, когда меня спрашивают, почему ты живешь здесь, чем тебе здесь так нравится, то в

числе многих причин я называю отсутствие у азербайджанского народа национализма. Я с детства

ненавижу национализм! Национальностью можно хвастаться только тогда, когда не получается

хвастаться ничем другим. Так же ненавижу и фашизм. 9 мая этого года во Львове молодые

недоумки жгли красные советские флаги и не пускали ветеранов возложить венки к мемориалу,

посвященному павшим в боях за Родину. Представить себе подобное в Азербайджане не

получится даже в страшном сне! Здесь не только в каждом городе, но и во многих селах

воздвигнуты памятники героям Великой Отечественной, и около них всегда живые цветы.

Всегда!).

Чем больше я узнавала азербайджанцев, тем лучше я узнавала и все их беды и горести, их

проблемы и болезненные точки. Самая большая проблема народа – это проблема Карабаха. Так

случилось, что двадцать процентов исконных земель Азербайджана оказались оккупированными

Арменией, власти которой не хотят признавать очевидный для историков всего мира факт: армяне

были переселены на эти земли из Персии, где на них осуществлялись гонения, в результате

условий Туркманчайского мирного договора 1828 года. «Армяне большею частью поселены на

землях помещичьих мусульманских. …Переселенцы …теснят мусульман, которые все ропщут и

основательно. …Обращаясь опять к переселенцам, я нахожу, что они гораздо полезнее наших

Грузинских Армян (обратите внимание: «армянских» армян в те времена вообще не было,

Армения как республика – дело рук большевиков. – О.Б.), вообще торгашей, не приносящих



никакой пользы казне» («Записка о переселении армян из Персии в наши области». А.Грибоедов,

1828 г.) Не хотят армянские политики признавать и целых четыре резолюции ООН относительно

того, чтобы Армения прекратила оккупацию Карабаха как незаконную. Вот и получилось, что когда

армян (на сей раз уже персидских) переселили, они обжились и… потребовали эти земли себе. В

общем, получилось, как в русской народной сказочке: была у зайчика избушка лубяная, а у лисички

ледяная. Растаяла по весне у лисички избушка, и гостеприимный зайчик предложил ей пожить у

себя. Понравилась лисичке зайчикова избушка, да и выгнала хитрая лисичка простодушного

зайчика… Да ладно бы просто выгнала – она еще назвала его избушку своей.

Ясное дело, лисичка не сама вдруг решила: а дай-ка я избушку «приватизирую». Нет, ее к

этой мысли долго вели специально обученные личности.

Кстати, в 1978 году в Мардакерте (армянское название городка в Карабахе) был установлен

памятник в честь 150-летия переселения армян в Карабах. Были организованы большие

торжества. Я видела фотографии этого очень выразительного памятника. Однако в 90-х годах он

был снесен, информацию о его существовании постарались вымарать из письменных источников.

Вы можете спросить, кто же установил памятник? Сами карабахские армяне и установили. А кто

снес? Тоже армяне. Чтобы ничто не напоминало о том, что они тут не коренные жители. Я думаю,

факт в комментариях не нуждается.

А ведь то, что карабахские земли издревле принадлежали Азербайджану, говорит даже сам

топоним «Карабах». Этот топоним состоит из тюркского слова «кара» (гара), что означает

«черный», и «бах» (баг), что означает «сад». В азербайджанском (да и некоторых других тюркских

языках) прилагательное «кара» имеет также и другие значения: «плотный», «непроходимый»,

«большой» и др. С этой точки зрения топоним «Карабах» приобретает такие значения, как

«большой сад», «густой (плотный) сад» и т.п. Почему сад? Да потому, что эта область необычайно

плодородна, что называется, воткни палку – и она зацветет. Сады Карабаха издревле составляли

его славу как славу практически райского уголка, который снабжал фруктами и другой

сельхозпродукцией не только весь Азербайджан, но и Советский Союз. Поистине лакомый кусочек

для любых жадных глаз. А если добавить к этому еще и невероятную живописность и красоту

этого края, утопавшего в зелени и цветах на фоне прекрасных гор, которые буквально просятся на

полотна художников, то желание армян жить в этом раю на земле становится понятным – ведь

природа Армении не столь богата и щедра. Конечно, ничьей вины в этом нет, так распорядился

Бог, но это уже, что называется, детали. Главное, что Карабах на протяжении истории пытались

завоевать очень многие.

По свидетельству историков, топоним «Карабах» упоминается в летописях, начиная с VII

века н.э. Вначале «Карабах» как историко-географическое понятие обозначало конкретную гео-

графическую точку, впоследствии же было отнесено к обширной территории Азербайджана.

Между прочим, это вообще характерно для Азербайджана: говорят Нахичевань – подразумевают

Нахичеванскую область, говорят Ленкорань – подразумевают Ленкоранскую область и т.д.

Армяне объясняют свое право на этот регион в том числе и этимологией тоже. Они

называют этот край «Арцах». Но по компетентному свидетельству западных и российских (не

азербайджанских даже!) ученых, а также по свидетельству античных историков Птолемея и

Страбона, этот топоним ни в коей мере не связан с древнеармянским языком, а исключительно с

наследием Кавказской Албании, где жило 26 народностей со своими уникальными языками, не

имеющими ничего общего с древнеармянским языком. Кавказская Албания располагалась на



территории современного Азербайджана, и, кстати, христианство там было принято раньше, чем

во всех других регионах Кавказа – об этом я уже писала в этой книге, хотя армяне и утверждают

обратное. Но утверждать можно что угодно, а против исторических фактов, что называется, не

попрешь. Кавказская Албания существовала на территории современного Азербайджана с IV века

до н.э. по VIII век н.э., т.е. около тысячи двухсот лет – срок немалый. Арцах был одной из

провинций Кавказской Албании. Кстати, прямые потомки албан – удины – и сегодня компактно

проживают на территории Азербайджана (село Нидж Габалинского района). Да даже не надо

быть этимологом или историком, достаточно просто включить логику: да мало ли кто как что

называет?! В русском языке, например, столица Франции Пари называется Парижем, а страна

Миср – Египтом. И что? Если в каком-то языке какая-то область называется не так, как жители

самой области ее называют на своем языке, ее что, кто-то чужой должен на этом основании

требовать себе?

«Сердце» Карабаха – это город Шуша. Шушу по праву можно назвать колыбелью

азербайджанской культуры. Этот край щедро рождал художников, поэтов, певцов и музыкантов.

Сотни древнейших, редчайших образцов фольклора, музыкальных шедевров азербайджанского

народа были созданы именно в Карабахе. В этом ничего удивительного нет – невозможно не

тянуться к прекрасному, видя вокруг такую красоту. Считается, что лучшие голоса и лучшие

композиторы рождались в Европе на территории Италии. Шушу можно смело назвать

азербайджанской Италией – столько прекрасных музыкантов вышли из этого края и создали славу

своей стране! Именно поэтому я и дала такое название этой главе «Шуша – это музыкальная

столица Азербайджана».

Основателем Шуши – этого неповторимого, загадочного и красивейшего города на всем

Восточном Закавказье, был карабахский хан Панахали-хан Джаваншир. После смерти властителя

азербайджанского государства Афшаров Надир-шаха в 1747 году, ханом был объявлен Панахали-

хан, который с целью защиты Карабахского ханства от нападений врагов принял решение возвести

неприступную крепость. В самом красивом месте Карабаха, окруженном с трех сторон крутыми

скалами, в 1750 году он закладывает фундамент крепости. Внутри крепостных стен Панахали-хан

строит здания и возводит для себя дворец. Новый город местные жители в честь хана назвали

Панахабадом.

Острые скалы, окружающие город, стали причиной того, что местность вначале называли

«Шиша», что означало «пика». В дальнейшем слово трансформировалось и стало звучать как

«Шуша». Так впоследствии назвали и крепость. Кстати, в азербайджанском языке есть похожее

слово – «шюше», которое значит «стекло». Как известно, стеклянные поверхности имеют

зеркальные свойства. Наберусь смелости и сравню Шушу с зеркалом. Со священным для

азербайджанцев зеркалом. Смотрясь в вознесшуюся высоко в горах славную Шушу,

азербайджанцы видели в нем свет высокой культуры, что и служило источником вдохновения для

творчества в самых разных областях жизни.

Сейчас Шуша – тоже зеркало. Зеркало всех азербайджанских проблем, зеркало, в котором

отражена незаживающая рана народа. Ведь Карабах и прилегающие к нему оккупированные

районы – это варварски разоренные территории, где разрушены памятники архитектуры,

нарушена даже экологическая обстановка: вырублены сады, иссушены земли, которые специ-

ально орошались во время разлива рек. Американец скандинавского происхождения, публицист и

эссеист Томас де Ваал в своей книге «Черный сад» (2005 г) пишет так: «Захватив город, армяне в

отместку демонтировали и продали бронзовые бюсты трех азербайджанских музыкантов и



поэтов, уроженцев Шуши, причем и эти реликвии были чудом спасены, на сей раз благодаря

скупщику металлолома в Тбилиси. Я видела эти три бронзовых бюста: в плачевном состоянии, со

следами от пуль, они валялись во дворе штаб-квартиры Красного Креста в Баку: поэтесса Натеван

с покрытой платком головой, держащая книгу в руке с отбитым большим пальцем; композитор

Гаджибеков, испещренный пулями, в двубортном пиджаке и сломанных очках, и знаменитый

певец Бюль-Бюль, похожий на мыслителя с выпуклым бронзовым лбом». (Сейчас пострадавший в

Шуше от рук вандалов бюст Узеира Гаджибекова стоит в Баку).

Так и хочется спросить лисичку: если ты считаешь избушку свей, то зачем ее разрушать?

Зачем портить и пачкать? Ну, живешь ты в чужом доме, нравится он тебе, так ухаживай за ним как

следует! Не хочу проводить никаких параллелей, но обычно мы бережем только свое. Зачем

беречь чужое? В своих квартирах у нас чисто, а на лестничных площадках мусор и вонь. Потому

что не наше.

Все это не просто печально, это катастрофично. И вместо того, чтобы решать свои насущные

проблемы, которых и без этого предостаточно, азербайджанцы поставлены перед необходимостью

доказывать свое право на земли, которые принадлежали им издревле. Это право, между прочим,

признано и ООН. Но пока эта организация не в состоянии решить вопрос по справедливости. Жаль, что

для мирового сообщества большее значение имеет азербайджанская нефть, чем вопрос

восстановления справедливости и возвращения Азербайджану оккупированных территорий.

Оккупация Карабаха наложила неизгладимый отпечаток на жизнь азербайджанского

народа. Вторая Мировая война закончилась шестьдесят шесть лет назад и мы все живем под

мирным небом, но кому-то не очень нравится такая мирная жизнь. И вот новая война ворвалась

не прошеной гостьей в жизнь тысяч семей, лишив кого-то отца, кого-то сына, брата или мужа.

Лишив Дома. На улицах городов и сел появились беженцы, изгнанные не только из Карабаха и

окружающих его районов, но и из Армении, где азербайджанцы тоже жили испокон веков:

достаточно сказать, что вплоть до XIX века существовало отдельное азербайджанское Иреванское

ханство с центром в городе Иревань (нынешний Ереван), которое впоследствии было «подарено»

Россией Армении (а впоследствии данный акт был поддержан и большевиками – «дело рук

большевиков», о котором я написала чуть выше). Кто не верит – пусть откроет исторические

труды, летописи, там все написано, эта информация не закрытая. Но мы, к сожалению, больше

верим тому, что говорят «в телевизоре» или пишут на желтых страницах газет. Я же приведу

цитату хотя бы из Википедии: «До начала армяно-азербайджанского конфликта

азербайджанонаселённые пункты существовали во многих регионах Армении, включая Ереван,

где азербайджанцы до Октябрьской революции составляли крупнейшую этническую группу,

превышая по численности армян. В конце XIX века 77 тысяч человек Иреванского уезда владели

азербайджанским языком в качестве родного». Исходя из этой цитаты хочется задать буквально

напрашивающийся вопрос: почему азербайджанцы в Армении составляли во всех (!) населенных

пунктах подавляющее большинство? Не потому ли, что это были их исконные территории? Ведь

сложно себе представить, скажем, Англию, где бы большинство населения составляли, скажем,

австралийцы. Видимо, в таком случае это была бы уже не Англия…

Хочется верить, что рано или поздно справедливость восторжествует. Что придет день и

оккупированные земли Азербайджана будут освобождены, а беженцы вернутся в родные места,

чтобы уже никогда их не покидать. И священное зеркало Азербайджана снова отразит буйные

сады, мирные горы, которые огласятся веселым смехом детей, по праву живущих на своей

исконной земле.



Две страны издревле жили по соседству. В Азербайджане, в Баку селились армяне, до сих

пор один район в Баку в народе по-прежнему называют Арменикендом. А в Армении, как вы уже

поняли, жили азербайджанцы. Сейчас в Армении нет ни одного азербайджанца, даже метисов

нет (да там и русских-то почти не осталось…). Кто был вынужден бежать, кого просто убили. И

другой факт: на территории Азербайджана до сих пор живет около тридцати тысяч (!) армян. Лично

я знаю троих. А уж метисов просто не считала. В основном, эти люди из смешанных семей. Никто их

не гонит, никто не ущемляет в правах. Это просто факт, без комментариев. Каждый мой читатель

сделает выводы сам.

А я возвращаюсь к музыке. Самед Вургун, выдающийся азербайджанский поэт, как-то

написал: «Почти все знаменитые певцы и музыканты Азербайджана – уроженцы Шуши. Недаром

Шушу называют колыбелью музыки и поэзии». Известный русский исследователь восточной

музыки В.Виноградов еще в 1938 году в книге «Узеир Гаджибеков и азербайджанская музыка»

писал о Шуше так: «Здесь много музыки, здесь больше, чем в любом из районов Азербайджана,

можно услышать народных песен, танцев, певцов, инструменталистов. Шуша с древних пор

слывет музыкальным центром и славится по всему Закавказью как неисчерпаемый родник

народных музыкальных талантов. "Шушинские музыканты" делали историю азербайджанской

музыки и представляли ее не только у себя на родине, но и в других странах». В 1908 году в

Тифлисе (современный Тбилиси) вышла книга «Кавказская музыка». Там можно прочитать такие

строки: «Шуша снабжает Закавказье музыкантами и певцами. Она – блаженная родина поэзии,

музыки и песен; служит консерваторией для всего Закавказья, поставляя ему для каждого сезона

и даже месяца новые песни и новые мотивы».

Шуша дорога азербайджанцам и как один из главных центров развития мугама. Об этом говорят

даже народные поговорки: «Какой ты шушинец, если не поешь мугам?» или «В Шуше младенцы уже с

пеленок плачут в мелодиях мугама». Да оно и неудивительно: школа мугама в Шуше начала

зарождаться еще в XVII веке. К началу XIX века это была уже развитая, вполне сложившаяся школа со

своими индивидуальными течениями. Она прославилась не только в Закавказье, но и на всем

Ближнем Востоке.

В XVIII веке здесь жил и творил великий азербайджанский поэт Молла Панах Вагиф (1717-

1797). Его поэзия оказала огромное влияние на развитие не только литературы, но и музыки, его

стихи легли в основу многих народных песен.

Музыкальность азербайджанской нации проявилась в создании специальных музыкальных

собраний – меджлисов (клубов – выражаясь современным языком). Там собирались не только

музыканты, но и поэты, художники, ученые, меценаты. Эти собрания играли большую роль в

культурной жизни народа. В Шуше был создан один из самых известных таких меджлисов –

«Меджлиси-унс» («Меджлис общения»). Его создателем была талантливая поэтесса и художница

Хуршид Бану Натаван (1830-1897). Поэтесса была дочерью последнего карабахского хана Ибрагима.

Она получила хорошее образование и воспитывалась в среде любителей и почитателей литературы

и искусства. Ее стихи – это газели, выражающие чувства и переживания матери, возлюбленной,

размышления о жизни, о вечных вопросах бытия. Александр Дюма, побывавший в 1858 году в

Азербайджане, встретился с Натаван и получил от нее в дар ковер, сотканный ее руками, и

великолепного карабахского скакуна, о чьей красоте, изяществе ходили легенды. Об этом даре

Дюма вспоминал с сердечной благодарностью. Во время беседы с Натаван, очарованный красотами

Карабаха, Дюма неожиданно заявил: «Я бы провел оставшиеся годы своей жизни в Карабахе,

который является как музыкальным очагом, так и самым красивым регионом Азербайджана».



Позже он запишет в дневнике: «Мне бы очень хотелось, чтобы спустя столетия в Карабахе правила

женщина подстать Хуршуд Бану Натаван... В Карабахе я оставляю частичку своего сердца». О мугаме

он заявил так: «Я уверен, что в будущем ваш мугам будет признан во всем мире». Его пророчество

сбылось.

Подобных меджлисов и музыкальных обществ было немало. Один из самых знаменитых –

«Меджлис фарамушан», основателем которого был Мир Мохсун Навваб Карабаги Шушинский

(1833-1918), ученый, музыковед, поэт, художник-каллиграф, человек энциклопедических знаний.

Там обсуждались проблемы музыки и вообще творчества. Часть обсуждавшихся проблем нашла

отражение и дальнейшее развитие в его трактате «Объяснение цифр», написанном в 1884 году.

Ссылаясь на Аристотеля, Навваб высказывает ряд соображений относительно правил исполнения

и условий восприятия музыки. Он придавал огромное значение местоположению исполнителя и

слушателя, внешности исполнителя, а также акустике. Такая поистине современная постановка

вопроса свидетельствует о высоком уровне музыкально-исполнительской культуры Шуши в XIX –

начале XX веков. Создание трактата пришлось на время, когда на Ближнем Востоке традиция

музыкальных трактатов себя практически исчерпала и новые сочинения уже не создавались. В

Шуше эта традиция была продолжена, и возродил ее Навваб.

В конце XIX века в Шуше стали очень популярны театрализованные любительские

представления на сюжеты классической поэзии Востока, например, по поэме Физули «Лейли и

Меджнун». Это оказало неизгладимое впечатление на тринадцатилетнего тогда Узеира

Гаджибекова, бывшего в то время участником хора. Узеир Гаджибеков (1885-1948) стал

впоследствии основоположником профессионального композиторского искусства в

Азербайджане, автором семи опер, трех оперетт и других многочисленных произведений,

ректором Азербайджанской государственной консерватории, Председателем Союза

композиторов АССР, Народным артистом АССР и СССР, автором гимна Азербайджана. Вспоминая

через многие годы тот спектакль, он писал: «Картина эта так глубоко взволновала меня, что через

несколько лет, приехав в Баку, я решил написать нечто вроде оперы». Он написал ее в двадцать

два года, не имея законченного музыкального образования, и эта мугам-опера до сих пор

считается у музыковедов и просто любителей музыки шедевром. Причем не только у местных,

азербайджанских, но и у европейских. Ее проходят в высших музыкальных учебных заведениях

многих стран.

Опера была впервые поставлена 12 января 1908 года в здании театра Зейналабдина Тагиева

(азербайджанского Саввы Морозова), удивительного человека и мецената, о котором я расскажу

позже. Эта первая азербайджанская опера стала и первой оперой на всем Востоке, до этого опер

на Востоке не было вообще. К слову сказать, самая первая на Востоке консерватория была

открыта именно в Баку. В Баку впервые на Востоке на сцену вышла актриса с открытым лицом –

Шовкет Мамедова (спасибо маэстро Узеиру), здесь же был поставлен первый балет и позднее

открыт первый цирк.

Но вернемся к маэстро Узеиру. Дмитрий Шостакович писал о нем так: «Гаджибеков всю свою

жизнь посвятил развитию азербайджанской советской музыкальной культуры. Он впервые в

республике заложил фундамент азербайджанского оперного искусства, основательно организовал

музыкальное образование. Большая работа проделана им и в развитии симфонической музыки».

Вклад Узеира Гаджибекова в мировую и азербайджанскую музыку можно оценить только на

основании одного факта: день его рождения 18 сентября в Азербайджане официально отмечается



как День музыки. Кстати, в Вене – еще одной музыкальной столице мира – ему был открыт

памятник.

Следующее имя, теснейшим образом связанное с Шушой, это имя замечательного певца

Бюльбюля, отца Полада Бюльбюль оглы. Узер Гаджибеков как-то признался, что создавал свою

оперу «Кёроглу», рассчитывая прежде всего на голос Бюльбюля, на его талант и мастерство.

Бюльбюлъ стал классическим исполнителем главной роли в этой бессмертной опере.

Бюльбюль – это не имя. В переводе с тюркского это «соловей». Так что любимец российской

публики певец Полад, а ныне Посол Азербайджана в России носит отчество, основанное от

псевдонима своего отца, настоящее имя которого Муртуз Мамедов. (Кстати, это очень

характерное для Азербайджана явление, когда сын вместо фамилии берет отчество, выказывая

таким образом гордость своим отцом).

Муртуз Мамедов (1897-1961) родился в Шуше. С детства он был очарован красотой этого

края, его музыкой, голосами знаменитых певцов, у которых учился. Очень скоро Муртуз

становится популярным певцом и получает прозвище «соловей» за изумительный голос и

блестящую имитацию соловьиных трелей. После Октябрьского переворота он становится

основоположником новой азербайджанской певческой школы, перенявшей опыт мирового

вокала.

Его сын Полад не уронил гордое имя своего отца. Он не только певец, но и композитор, автор

музыки более чем к двадцати кинофильмам. Полад Бюльбюль оглы – единственный представитель

азербайджанской культуры, в честь которого в феврале 2000 года была открыта звезда на

«Площади звезд» в Москве.

Благодаря Шуше мы знаем и еще одно прогремевшее во всем мире имя – это имя Рашида

Бейбутова (1915-1989). Мир о нем узнал благодаря известному во всем Советском Союзе фильму

«Аршин мал алан» (1943). Фильм с триумфальным успехом прошел по экранам не только СССР, но

и более пятидесяти стран мира. Только за полтора месяца войны фильм увидели 16 миллионов

зрителей. Позже сотни миллионов людей во всех уголках земного шара также увидели и оценили

эту веселую музыкальную комедию, ее автора и актеров. А музыку, кстати, написал Узеир

Гаджибеков, который писал еще и музыку для кино.

Неподражаемый Рашид Бейбутов – любимец всего Советского Союза. Родители этого

известного певца также родом из Карабаха, его отец был известнейшим исполнителем мугама.

Рашид Бейбутов начал петь с восемнадцатилетнего возраста и в сорок четыре стал Народным

артистом СССР. В Союзе он был фантастически популярен. М.Плисецкая, Л.Масленникова,

которые вместе с ним ехали однажды на гастроли, вспоминают, как поезд остановили посередине

индийской степи, и индусы скандировали: «Бей-бу-тов! Бей-бу-тов!». И Бейбутов пел прямо с

подножки вагона. Он объездил с гастролями 117 стран, в том числе и страны Латинской Америки,

и везде считал свои долгом петь песни на языке страны. В Китае он встретится с самим Мао

Цзэдуном и получит в подарок от восхищенного вождя огромную антикварную китайскую вазу.

Иранский шах попросит правительство СССР продлить гастроли певца. Р.Бейбутов будет петь в

каждом городе Ирана, а все заработанные деньги отдаст на строительство концертного зала в

Тегеране. Индира Ганди лично преподнесет ему настольный прибор из слоновой кости.

Однажды в Брюсселе на главной площади должен был состояться концерт Р.Бейбутова,

однако пошел проливной дождь. «Я все равно буду петь», – сказал Бейбутов, и ни один человек



не ушел. Концерт шел четыре часа, и четыре часа люди под проливным дождем слушали

прекрасные песни.

Он первым в мире создал жанр Театра песни, до него такого понятия не существовало.

Коллектив Театра песни имел невероятную популярность и с успехом гастролировал по СССР и за

рубежом в семидесяти странах. Там под руководством Р.Бейбутова работали Флора Керимова, Акиф

Исламзаде, Ирина Аллегрова, Мубариз Тагиев, танцевали юные Эльмира Назирова и Амина

Дилбази. Главной целью театра было донести суть песни через постановку танцев,

миникомпозиций. Чем не прототип современного видеоклипа? Сейчас Театр Песни в Баку носит его

имя.

В годы советского застоя Р.Бейбутов не боялся каждый концерт начинать и заканчивать

азербайджанской песней. Он разговаривал с Горбачевым на «ты» и еще в 1988 году

предупреждал его о Карабахе, когда тот собрал деятелей искусства Азербайджана и Армении,

чтобы вместе прийти к «компромиссу»: «Будет кровь. Уже сегодня я иду в театр мимо танков и

людей с оружием. Что будет завтра? Закрой этот вопрос раз и навсегда!». Придя потом домой,

сказал жене: «Не оставляй меня ни на минуту. За мной придут». Вскоре после этого он был

госпитализирован в Кремлевскую больницу, жена дежурила сутками около палаты, ее нещадно

гоняли. Неожиданно гнев на милость сменили ровно за сутки до смерти. «Дали кресло, –

вспоминает дочь Бейбутова. – В половине четвертого к нему зашел врач, армянин. А в 9 утра маме

сообщили о трагедии, хотя время смерти определили 4.05 утра». Главный врач заставлял вдову:

«Подпишите документ, и ему не сделают вскрытие, ведь по вашим обычаям это грех». Она

подписала.

В Шуше родился и один из корифеев азербайджанской вокальной школы Хан Шушинский

(1901-1979). Настоящее его имя Исфендияр, но учитель юноши, Ислам Абдуллаев дал ему

прозвище «Хан Шушинский», намекая на то, что в музыке он – настоящий хан. Это прозвище со

временем стало его именем и под этим именем его знают все любители и ценители вокала.

Пластинки с записями Хана Шушинского я слышала еще в России, когда и думать не думала, что

судьба свяжет меня с Азербайджаном. Эти записи, хранившиеся в фонотеке одного из

преподавателей Гнесинки, произвели на меня неизгладимое впечатление. Хан Шушинский был

непревзойденным исполнителем песни «Черные глаза» Узеира Гаджибекова. Эту песню

представители старшего поколения должны прекрасно помнить.

Перечислить всех великих музыкантов, исполнителей и композиторов Шуши, настоящего

храма музыки, невозможно. Скажу только, что восьми выходцам из Шуши во времена Советского

Союза было присвоено почетное звание Народный артист СССР, тридцать человек получили

звание Народного артиста Азербайджана, более пятидесяти деятелям культуры было присвоено

звание Заслуженного деятеля искусств и Заслуженного артиста республики. Как говорится,

статистика – упрямая вещь.

И неудивительно, что имея такие музыкальные традиции, Азербайджан в прошлом году

занял на «Евровидении» первое место, участвуя в данном конкурсе всего четвертый раз.

О гостеприимстве



Есть такое понятие – «горячее кавказское гостеприимство». Понятие это в период советской власти стало настолько расхожим, что потеряло всю свою прелесть, превратилось в рас-тиражированный штамп, за которым не видно самого явления. А кавказское гостеприимство – это не киношный образ, взлелеянный коммунистической идеологией, и не желание азербайджанцев выставить напоказ какую-то хорошую свою черту. «Горячее кавказское гостеприимство» в Азербайджане не термин, это привычный стиль поведения, норма человеческого общения. Это так же нормально для местного жителя, как просыпаться утром, засыпать ночью, пить воду, чтобы утолить жажду, и поднимать глаза к небу, когда захочется покоя.

С местным гостеприимством я столкнулась в первый же день своего первого визита в Азербайджан. Тогда я прилетела туда руководителем киносъемочной экспедиции, организованной Первым каналом российского телевидения и Министерством экологии и природных ресурсов Азербайджана. Случилось это в 2003 году.

Знала я об Азербайджане к тому времени ровно столько, сколько знает любой мало-мальски образованный человек: география и история из школьного курса, великолепный и любимый с детства фильм «Не бойся, я с тобой!», Муслим Магомаев и Таир Салахов. Что еще? Нефть, братья Нобель, Низами Гянджеви и Гейдар Алиев, азербайджанский Кемаль Ататюрк. «Пробелы» в знаниях постарались заполнить некоторые коллеги, наговорив мне перед отъездом про Азербайджан массу «интересных» вещей: «Ты что, с ума сошла?! Там стреляют, там убивают, они там жулики все и бандиты. Это тебе не курорт типа Турции. Будешь одна ходить – тебя там похитят и в публичный дом продадут. Там вообще ненавидят русских, куда тебя черт несет?! А всё их пресловутое гостеприимство – одни сказки и пыль в глаза. Да еще эти «Азербайджанские авиалинии»… Поди, рыдван какой-нибудь с крыльями, набитый помидорами». Много чего еще говорили мне эти «доброжелатели», а я только слушала и хмыкала. Я человек упрямый, иногда чересчур, мне во всем нужно самой убедиться, обо всем составить свое собственное мнение, а чем сильнее меня от чего-то отговаривать, тем сильнее я захочу испытать все на собственной шкуре. И я полетела. Кстати, потом уже узнала, что ни один из этих «советчиков» в Азербайджане в жизни не бывал.

В общем, все оказалось с точностью до наоборот! И поняла я это буквально в первые же

часы. Я влюбилась в Азербайджан. Влюбилась прочно и навсегда. Теперь я живу здесь. И эти

очерки – плод моей огромной любви к этой стране.

Но обо всем по порядку. Несоответствие действительности тем рассказам начало проявляться уже на борту «Боинга» – «Азербайджанские авиалинии» используют на своих рейсах машины только такого уровня. Кормежка вкусная, на телевизорах, висящих в проходах, кроме художественного фильма, чтоб не скучно было лететь, еще и маршрут полета, данные температуры за бортом и для особо впечатлительных – показатель высоты. Почему-то в футах. Наверное, чтобы еще страшнее было. В ручке кресла – девять музыкальных каналов. Наушники в комплекте. Стюардессы приветливые, русскоговорящие, сервис – некоторым нашим авиакомпаниям поучиться бы точно не мешало. Приземлились. Шикарный аэропорт, светлый, современный, модный дизайн, не то что коричневые кастрюльки на потолке «Шереметьева». Пограничники улыбаются – «Добро пожаловать!», очередей минимум. (Не потому что народу мало – будочек с пограничниками просто предостаточно).

По дороге из аэропорта мы усиленно крутили головой, пытаясь в свете фонарей разглядеть как можно больше. Результатом такого «крутения» явился вопрос гиду: «А что, название «Артек» – это у вас очень популярное название? Куда не посмотришь, всюду «Артек». «Это не «Артек», – рассмеялся наш гид, – это аптеки. Просто написано латинскими буквами, у нас принят латинский шрифт». «А почему так много аптек?», – последовал следующий вопрос. «Не знаю, – пожал плечами гид и улыбнулся. – Наверное, люди любят лечиться». (Кстати, о гиде. Отчасти благодаря



ему вся наша съемочная группа по уши влюбилась в Азербайджан. Звали его Али Саидов, и был он не просто гидом, а нашим коллегой-журналистом, на тот период руководителем пресс-службы Минэкологии Азербайджана).

Кстати, об аптеках. Если у тебя нет денег, чтобы купить дорогую упаковку с большим количеством таблеток, провизор с удовольствием оторвет от конвалюты или отсыплет тебе из пузырька нужное количество. Делает он это абсолютно стерильно, так что за здоровье можно не опасаться. На мой взгляд, очень удобно!

Поселили нас в Баку прямо на набережной, в отеле «Апшерон». (Теперь этого отеля нет. Лично мне жаль, для меня это – история. На его месте строится сверкающее зеркальными стеклами чудо современной архитектуры). Перед расселением вкусно накормили. Но мы были еще непуганые, особого внимания на стол не обратили, да и устали с дороги. А азербайджанский стол достоин отдельного рассказа. К нему я еще вернусь.

Поздним вечером, оставив своих коллег, я пошла бродить по городу. Привычка у меня такая – как только попадаю в новое место, мне обязательно нужно обследовать его самостоятельно, без сопровождающих. На мой взгляд, только так можно «поймать» тайну незнакомого города. И вот я пошла «ловить тайну». Памятуя о «напутствиях» не ходить одной, я сначала вроде как напряглась, но потом решила – будь что будет! Ну не убьют же меня, в конце концов!

Ноги принесли меня на набережную – море я люблю так, словно на нем родилась. Позволю себе снова отступить от темы и «свернуть» к морю. Потому что о нем невозможно не написать! Вы никогда не замечали, что у морских городов есть свое, неповторимое очарование? Город может быть сколь угодно прекрасен, но если у него нет моря, то настроение у него совсем другое, нежели у города приморского. Более простое, что ли? Море придает городу неизъяснимую таинственность и прелесть. Море заставляет жителей этого города быть более романтичными, чем жители обычных, «сухопутных» городов. Море словно накидывает прозрачный флер на все, что есть в городе. Ну, и запах. Этот удивительный, манящий морской запах никогда ничем не заменишь. Он словно въедается в память и будоражит ее своими ароматами. Ну, и конечно, отличительной чертой приморского города является набережная. А как же без нее? Набережная в Баку считалась в советские времена одной из самых красивых набережных Союза. Как говорят бывалые люди, с Баку в плане красоты набережной соперничали лишь Гагры. Но чего не знаю, того не знаю, в Гаграх не была. А в Баку набережная… Это сказка! Представьте себе небо, южное, черное, усыпанное миллиардами светящихся точек. Они очень яркие и крупные, южные звезды. А чуть ниже неба представьте море. Тяжелое, черное, слегка колышущееся. Оно тихонько бьется о парапет. В море отражаются звезды. Они плавают на поверхности и ныряют в глубину, как дельфины. Оттого, что они отражались, их становилось больше, они были похожи на скатный жемчуг, рассыпанный по черному бархату. Хотелось нырнуть вслед за купающимися звездами и остаться там, в море цвета ночного неба.

По выходным и праздникам (а может, и чаще, не каждый день, увы, доводится гулять по набережной) из моря бьет фонтан. Вы скажете – ну и что? Подумаешь, фонтан! Что мы, фонтанов не видели? Не знаю, что вы видели, а вот такого фонтана не видели точно! Мало того, что он бьет из самого синего моря, так он еще и высотой 120 метров! Зрелище сюрреалистическое. А ночью, с под-светкой… Вообще фантастика! Чтобы понятно было, что такое 120 метров, представьте 46-48-этажный дом. Много вы видели фонтанов такой высоты? Вот и я тоже не видела.

На самой набережной в ту первую свою ночь в Баку я почти никого не увидела, но тогда меня это не удивило. Это потом мне показалось бы странным такое зрелище, ведь народ прогуливается по набережной до поздней ночи. А в ту первую ночь Баку словно подарил мне себя, интимно, тайно, только мне, мне одной, и я стояла у парапета, и у меня кружилась голова от мерных покачиваний моря и мерцания звезд. Волны словно нашептывали что-то, да простит мне читатель это банальное сравнение! Но иногда банальность бывает очень к месту, потому что дает



точные определения. Так вот, волны нашептывали, голова кружилась, а мимо проехала машина. Остановилась, развернулась, снова поехала. Я пошла вдоль парапета. Машина медленно двину-лась за мной. «Ну вот, началось!», – подумала я. А ведь «доброжелатели» в Москве меня предупреждали: не гуляй ночью одна, Азербайджан не то место, где можно гулять по ночам. Машина снова остановилась и при ближайшем рассмотрении оказалась полицейской. Из нее высунулась усатая физиономия и спросила: «У ханум нет проблем? Нет? Ну, тогда гуляйте!», – и тихо поехала дальше. «Вот так! – устыдила я саму себя. – Приеду домой, и если еще кто-нибудь когда-нибудь скажет мне, что в Азербайджане опасно или плохо – убью!». А ведь тогда я не видела еще и сотой доли того, что такое Азербайджан!

Кстати, Азербайджан – это именно то место, где можно гулять по ночам абсолютно не опасаясь чего бы то ни было. Бытовая преступность здесь практически отсутствует. А если кто-нибудь действительно пристанет, тут же получит «по мозгам» от прохожих: «А если бы это была твоя сестра? Тебе приятно будет, если к твоей сестре пристанут?».

На эту тему я размышляла много раз, но буквально сейчас, когда писала эти строки, мне пришла в голову одна парадоксальная мысль: а, может быть, гулять одной даже ночью потому безопасно, что в каждом человеке какой-нибудь неуравновешенный тип, настроенный на «приставание» или еще того хуже – какую-нибудь агрессию, просто видит гостя и потому не дает воли своей агрессии? Мысль, еще раз повторяю, ненаучная, но вдруг она тоже имеет право на существование?

В один из дней наш «гид» Али поведал нам об одной презабавнейшей ситуации, которая разыгралась с нашими коллегами из Германии и которой он сам был свидетелем. Этим немцам Али рассказал, что в Азербайджане можно зайти в любой дом и попроситься на ночлег – накормят, напоят, спать уложат и даже не спросят, кто ты и откуда. Те не поверили. Тогда Али предложил им эксперимент: выбрать любой понравившийся дом и постучаться. Выбрали, постучались. И все получилось точно так, как и было предсказано! Гостей (которые немного говорили по-русски) провели в комнату, усадили, стали накрывать на стол. Немцы в шоке! Но едят. Потом им предложили одну комнату с двумя кроватями – их было двое мужчин. Тут уж они, конечно, отказались – неудобно все-таки! У них отель заказан, зачем людей стеснять? Они все по-честному объяснили, попрощались, в дорогу им чего только не надавали! И фруктов, и домашних лепешек, и айрана – это такой молочный продукт, очень вкусный. Кстати, наша группа с таким тоже сталкивалась и каждый раз поражалась невероятному гостеприимству местных жителей. Нас звали в свой дом люди, с которыми мы знакомились на улицах, в магазинах или в музеях. Нас приглашали пить чай, а когда мы отказывались, ссылаясь на отсутствие времени, в открытые окна машины нам совали пакеты, наполненные фруктами из своего сада. Запах мандаринов и спелой айвы до сих пор, наверное, не выветрился из той машины, на которой мы проделали свой длинный путь.

Кстати, иностранцы типа этих немцев давным-давно поняли, что Азербайджан – это практически Мекка для туристов. Кого я здесь только не видела! Даже японцев. Впрочем, чему я удивляюсь? Японец падок до экзотики. А Кавказ, несмотря на все современные перипетии (которых в самом Азербайджане, кстати, вы не найдете), остался старым добрым Кавказом – со-хранил свое воспетое в поэмах гостеприимство. Для иностранцев это экзотика, какой не найдешь нигде в Европе. Здесь действительно можно зайти в любой дом и везде получить прекрасный прием. Вот они и едут. Из России в Азербайджан пока особо не едут – боятся. Чего – непонятно. Вот я и решила – когда вернусь в Россию, расскажу всем, насколько Азербайджан благодатное место для любого туриста (читай – гостя. Потому что турист для азербайджанца – гость дорогой. Со всеми вытекающими). И какие перспективы открываются для желающих познакомиться с древней культурой, невероятно красивой природой и старыми добрыми обычаями. Перспективы самые радужные: узнать кучу нового, набраться впечатлений, которых хватит на всю жизнь, и обрести десятки друзей, которые не оставят тебя в трудную минуту, а в светлую разделят с тобой твою радость и пожелают ее умножить. И всегда будут рады видеть тебя вновь – среди своих



невероятно красивых гор, живописных селений, старинных дворцов, гостеприимных уютных домиков и широких светлых долин. Таких же широких и светлых, как их сердца.

В связи с азербайджанским гостеприимством мне вспомнилась тема одного из наших многочисленных российских ток-шоу: как и какими способами понадежнее избавиться от нежданно нагрянувших гостей или дальних родственников, приехавших в Москву «за покупками». Герои передачи увлеченно, буквально взахлеб делились уловками и приемами: перед одними гостями выставлялись напоказ чемоданы, призванные доказать то, что хозяева якобы куда-то срочно уезжают, другие методично выживались из квартиры различными запретами, третьим чуть ли соль в компот сыпалась. Использовали даже детей: их подговаривали устраивать сцены и капризничать, чтобы гости просто сбегали из квартир с такими неуправляемыми чадами. Объяснялись эти все гнусные уловки тем, что гости надоедают, что Москва не резиновая, что у жутко занятых хозяев гости крадут время, что содержать гостей – это страшные расходы и т.д., и т.п. Все это я слушала с чувством брезгливости к участникам программы и с огромным недоумением к ведущим и редакторам, использовавшим подобную тему. В Азербайджане подобная тема вызвала бы шквал гневных звонков, писем, а то и гнилых помидоров, летящих в экраны телевизоров. Да там подобная тема вообще бы не смогла возникнуть! Передача шла в повторе, и я не могла позвонить и высказать все эти мысли. Неужели, думала я, никто из телезрителей так и не выразит свое отношение к предложенной теме? И я дождалась! Позвонила одна женщина и рассказала, как она ездила в Баку и как горячо ее там принимали, как ухаживали за ней и как радовались ее приезду. «Постыдитесь! – сказала та женщина. – Ваша тема – мерзкая тема, как вам не стыдно?! Всерьез рассуждать о том, как избавиться от гостей – это низко и подло! Берите пример с Кавказа – там уважают и ценят гостей, потому что там живут добрые и отзывчивые люди». Она бы долго еще говорила, чувствовалось, что все происходящее на экране всерьез ее задело. Но договорить ей, естественно, не дали, звонок «сорвался».

Я думаю, что эпизод этот в комментариях не нуждается. Однако задуматься о том, как живем мы, русские – заставляет.

Гостеприимство сказываются даже в совершенно неожиданной области – в торговле. В Азербайджане магазины подразделяются на крупные супермаркеты, которых меньшинство, и на мелкие частные магазинчики, которых большинство. В этих маленьких заведениях можно купить все – от расчески до голландского сыра. Впервые я столкнулась с подобными магазинчиками, когда приехала в Баку в отпуск. Завернув в первую попавшуюся овощную лавочку, я купила все, что хотела – помидоры и яблоки, огурцы и дыню, персики и зелень… Зашла в другую. Там мое внимание привлек виноград. Белый, сочный, он лежал в ящиках и дразнил меня своим аппетитным видом. В одном ящике он имел ценник в три «мамеда» за килограмм (дело было до денежной реформы, это примерно рублей двадцать пять), во втором точно таком же (на мой неискушенный взгляд) виноград стоил шесть «мамедов». Заглянув в свой кошелек и почти ничего там не обнаружив, я попросила взвесить мне тот, что за три. «Ай, дэвушка, зачем такой плохой виноград бэрёш, а? – обратился ко мне пожилой продавец. – Домой прыдёш, виноград прынэсёш, мужу покажеш, он спросыт – это кто же тебе такой плохой виноград продал? Мнэ стыдно будет! Возмы этот, за шесть!» Я улыбнулась: «Денег у меня очень мало осталось, уважаемый! Да и виноград у вас абсолютно одинаковый – что за три, что за шесть». «Совсем не одынаковый! – и дядька стал мне показывать мелкие и, на мой взгляд, несущественные различия. – Слушай, нэ надо денег! Получку получыш – прынэсеш! Только хороший возмы!» «Получки моей вы не дождетесь – уеду скоро!», – засмеялась я. «Так ты в гостях у нас? Ну тогда возьми этот, который шесть, а денег дай три!»

Все дни моего отпуска я ходила в эту овощную лавочку и покупала овощи только у этого продавца. И всё всегда он мне отбирал самое хорошее, упаковывал в пакетик и доносил до дверей. И улыбался. И предлагал зайти еще.



В остальной сфере обслуживания то же самое. Везде улыбаются, везде все вежливы. То ли по менталитету все вежливые и улыбчивые, то ли понимают, что в сфере обслуживания они для нас, а не мы для них. Ведь когда они выйдут со своего рабочего места в парикмахерской или на почте и войдут в магазин, то сами станут клиентами, и им, в свою очередь, все тоже будут улыбаться.

На самом деле это удивительно приятно, когда тебе из-за всех прилавков, во всех госучреждениях улыбаются. Тебе, может, и не сделают в этих самых госучреждениях все так, как надо, но хотя бы улыбнутся и настроения не испортят. А это тоже важно!..

Потом, позже, когда я уже жила в Баку и стала среди своих коллег в Москве общепризнанным «азербайджановедом», стала изучать менталитет азербайджанского народа, его обычаи глубже и серьезнее. В том числе и истоки гостеприимства. Истоки этого потрясающего гостеприимства лежат довольно глубоко. Кроме действительно свойственного этой нации радушия, желания сделать приятное любому гостю, в местном гостеприимстве кроется еще много чего любопытного. Одна из версий, объясняющая истоки восточного гостеприимства, такова. Говорят, что пророк Мухаммед сказал людям: «Я ухожу, но вернусь. А так как я способен принимать обличие любого человека, то вы можете увидеть меня кем угодно, даже странником, бредущим по дороге и просящим ночлега». Так что с тех пор любой гость, любой странник для восточного человека очень дорог: а вдруг это сам Пророк? Гостю могут зарезать последнюю курицу, бегающую по двору. Зарежут и не пожалеют. Гостя поместят в самую светлую и теплую комнату и отдадут самую лучшую постель в доме. За столом гостя посадят на самое почетное место. И неважно, знакомый это человек или просто прохожий. Да, возможно, дело действительно в том, что когда-то в госте видели одно из воплощений Пророка. Но мне кажется, что это было лишь основой, а в дальнейшем доброта и радушие стали узнаваемыми чертами нации просто потому, что эти черты являются наиболее характерными для азербайджанцев. Это на удивление мирные и незлобивые люди, которые даже о наболевшем национальном конфликте говорят хоть и с глубокой горечью, но спокойно, корректно, неагрессивно и на удивление интеллигентно.

Другой исторический источник гостеприимства лежит в области природных и географических условий страны. Всегда, на протяжении веков в Азербайджане было принято предоставлять кров путникам, заблудившимся или отбившимся от своего каравана. В суровых горных условиях не пустить путника в дом значило обречь его на гибель. Кроме этого, путник был носителем информации, особенно в старые времена, когда таких средств коммуникации, как сейчас, не было. И так было не только в Азербайджане, например, в Дагестане, на Северном Кавказе гостеприимство было настолько свято, что даже кровного врага, если он стучался в дом, хозяин принимал по всем законам, давал пищу и ночлег, и жизни его в этом доме ничего не угрожало. До той поры, пока он из него не уходил…

Исходя из обычая давать путникам, заблудившимся в горах и просто уставшим людям приют, азербайджанцы строили на перевалах специальные убежища, где оставляли еду, дрова и постельные принадлежности. (Что-то похожее до сих пор есть в Сибири). Эти убежища и по сей день сохранились в горах Азербайджана как памятники старины. Это говорит о том, что азербайджанцы проявляли гостеприимство не только у себя дома, но и вне его.

О гостеприимстве мы можем прочитать и в литературных памятниках, например, в азербайджанском дастане «Китаби Деде Горгуд», о котором я уже упоминала. Там есть такая фраза: «Дома, в которых не бывает гостей, пусть разрушатся». Это стало своего рода пословицей и правилом.

Писал о гостеприимстве и великий Низами Гянджеви (кстати, «Гянджеви» означает «из Гянджи»). Вот какие строки есть в его поэме «Искендернаме» («Сказание об Александре»).



«Шекер-бура шепталась с кончиками зубов.

Свежее зажаренное на огне мясо с ароматом специй.

Да еще яства, распространявшие аромат мускуса.

Из закусок – все, что драгоценно,

И померанцы, и айва, и гранат, а также и апельсин,

Кувшины сверкали как Юпитер!»

Так угощала гостя Искендера азербайджанская царица Нушаба в своем дворце.

Гостя прекрасно принимали в независимости от того, откуда он пришел и кто он по

национальности. Вот как об этом пишет другой великий азербайджанский поэт Физули: «Если

придет к моему столу гость, стыдиться не буду, независимо от того, кто он – турок, араб или

иноверец».

Потрясающее гостеприимство азербайджанцев было настолько хорошо известно на всем

Ближнем Востоке и в других соседних странах, что нашло отражение и в воспоминаниях

путешественников, и в литературных памятниках соседних народов. Эти источники рассказывают

об азербайджанском гостеприимстве применительно к Петру I, когда азербайджанцы встречали

его в Дербенте, князю Юрию Долгорукому (встреча его в Баку и Сальянах). Остались

воспоминания о приездах губернатора Шемахи «в гости» в Шушу, А.Бестужева в Кубý,

М.Лермонтова в Кусары и т.п.

Англичане Энтони Дженкинсон и Олкок (XVI век) вспоминали, какой заботой окружили их у

беглярбека Абдуллы-хана. Дженкинсон писал: «Когда приблизилось время обеда, на полу были

разостланы скатерти и поданы различные блюда; по моему счету их было 140. Когда их убрали со

скатертями, то разостлали другие и внесли 150 блюд с фруктами и другими пиршественными

кушаньями, так что в обе перемены было подано 290 блюд». Вы можете сказать, что этот самый

хан от англичан чего-то хотел, вот и расстарался. Ничего он от них не хотел! Они были простыми

миссионерами.

Но даже если и хотел, и даже если мог позволить себе таковую роскошь, то есть и другие

примеры. В 1684 году в Атешгях (не имевший тогда еще привычного нам вида и гостевых келий)

прибыл немецкий ученый Кемпфер. Его пригласили к себе обычные жители поселка Бина. Вот что

он писал, вспоминая тот визит: «При наступлении вечера мы воспользовались гостеприимством в

соседнем селении Бонна. Здесь нас ожидало полное радушие жителей, принявших нас в своих

жилищах, устлавши пол коврами: они не допустили, чтобы мы провели ночь в грязном караван-

сарае, среди погонщиков».

Позже, уже в XIX веке, подобных свидетельств не становится меньше. Тогда Азербайджан

был уже присоединен к Российской Империи, и многие госчиновники приезжали ознакомиться с

жизнью провинций. Их так же поражало просто-таки повальное гостеприимство местных жителей.

Вот что пишет Ф.Л. Шитников в 1832 году в «Описание Кубинской провинции»: «Похвальные

стороны характера их есть строгое соблюдение правил их религии, гостеприимства,

покровительства и оказание убежищ от гонения». Кстати, очень многие, пустившиеся в бега,

получали приют именно на территории Азербайджана. Пример тому – евреи, всяческие бунтари,

молокане. До сих пор в Азербайджане есть села, где живут русскоговорящие молокане. Он

создали свою культуру, проповедуют свою религию и снабжают заодно Баку своей



сельхозпродукцией, для этого открыли даже специализированный магазин на центральной улице

Баку.

Еще один автор, современник Шитникова, писал так: «Гостеприимство у азербайджанцев

священно: всякий почитает за долг принять гостя по-возможности лучше». Он побывал уже не в

Кубинской, а в Ширванской провинции.

Очень подробно писал о гостеприимстве жителей Апшеронского полуострова профессор

Казанского университета И.Березин. Он же вспоминал свой визит к А.Бакиханову (ученому-

просветителю, основоположнику азербайджанской историографии) и был поражен, как радушно

его принимал этот малознакомый человек.

Гостеприимству посвящали свои стихи многие поэты и в XIX веке. Вот что писал Г.Закир:

«Можно сэкономить масло, рис,

Но не пожалей для гостей, что имеешь!

Для ночлега имею богатую комнату

И достаточно плова для гостей».

Александр Дюма, побывавший на Кавказе вообще и в Азербайджане в частности, оставил

многочисленные свидетельства азербайджанского гостеприимства, более того, он отмечал, что

оно несравнимо теплее, чем гостеприимство в домах Тифлиса и Дербента.

Одним из доказательств азербайджанского гостеприимства является даже… наличие в доме

постельных принадлежностей в количестве гораздо большем, чем это требуется для членов

семьи. Причем вне зависимости от достатка дома.

В трудах этнографов сохранились описания обычаев, по которым азербайджанцы встречали

дорогих гостей. Перед приездом гостя весь народ селения собирался в определенном месте и

разделялся на две группы. В первой были аксакалы – уважаемые старейшины. В руках у них был

поднос хонча, завернутый в красную материю. На нем лежал специально испеченный хлеб, соль,

зеркало, шербет и другие сладости. Во второй группе были певцы, музыканты, а также чиновники.

Чиновники, заметьте, вперед не лезли!

Когда гость прибывал, его встречали хлебом-солью (как много у нас общего, просто

поразительно!), девушки бросали ему под ноги цветы, и все это сопровождалось музыкой. Когда

гость входил в дом, ему под ноги клали самые лучшие ковры, а поверх ковров – дорогие ткани.

Согласно другому обычаю, для встречи гостя готовили специального барана с привязанными

к рогам лентами. Когда гость въезжал в селение, барана резали, кровь проливалась под ноги

гостю, он опускал руку в кровь и перешагивал через жертвенное животное. Мясо раздавалось

бедным и нуждающимся. В 50-е годы XIX века, когда губернатор Шуши приехал в Шемаху (о чем я

писала чуть выше), об этом визите было оставлено много воспоминаний приехавших вместе с

губернатором чиновников. Вот что можно прочитать в одном из них: «Перед въездом в город

перед нами был разрезан бык, и кровь его пролилась под ноги наших коней. Мясо зарезанного

быка отнесли в мечеть для раздачи беднякам».



В Азербайджане есть выражение, которое дословно переводится так: «Да буду я твоей

жертвой». Так говорят, когда хотят показать особое уважение или любовь к человеку. Так мать

может сказать своему ребенку. Видимо, истоки этого выражения лежат именно в этом обычае

принесения в жертву животных ради дорогого человека или гостя.

После того, как животное было зарезано у ног гостя, он проходил мимо сорока девушек,

которые держали подносы с фруктами и сладостями и говорили «Добро пожаловать!». Путь гостя

был устлан коврами и усыпан цветами, ветвями ивы, скошенной травой.

В богатых домах были специальные слуги-гонцы – шатыры. Они встречали гостя перед

домом, двое из них держали коня за уздечку, двое шли по бокам, один спереди, произнося

здравицу в честь гостя и объявляя, кто он такой.

Специальный человек для встречи гостей имелся не только в богатых домах, но и в

учреждениях. Его называли «мехмандар». Об этом писал турецкий путешественник Эвлия Челеби

в XVII веке. (Кстати, в Азербайджане очень популярно имя «Мехман», что означает «гость»).

Челеби описывал и то, как молодая девушка снимала с гостя обувь и мыла ему теплой водой ноги.

Судя по тому, что Челеби обратил на это внимание, в его родной стране дело обстояло несколько

иначе.

Любопытно, что гости в Азербайджане имели свою классификацию. Согласно ей они

делились на просто посторонних лиц, родственников, друзей, соседей, чиновников. Обычаи

приема одних отличались от обычаев приема других: соседям под ноги драгоценные ковры,

конечно, не стелили, но угощали так же обильно и вкусно и не отпускали без гостинцев.

Например, по словам информатора из Кубинского района Наджафа киши («киши» в переводе –

«мужчина», используется также типа обращения: «Ай, киши, ну как тебе не стыдно!»), у его деда

был друг в соседнем селе, который, приезжая после сбора урожая в гости на несколько дней,

привозил с собой свежие и сушеные фрукты, а обратно уезжал, тоже нагруженный подарками:

шерстяными носками, поясами, маслом, мясом и т.п. Такая разница в подарках обуславливалась

«специализацией» села: в одном процветало садоводство, в другом – ремесла.

Была и такая форма гостеприимства: после окончания страды члены семьи приглашали

родственников, соседей, показывали им собранный урожай, делились опытом, новостями,

советовались. После этого накрывался стол с яствами. Когда гости уходили, каждый получал

подарки. В Азербайджане гостей никогда не отпускали из дома без подарка. Этот обычай

существует и сейчас практически во всех семьях, особенно если у гостей есть дети.

Кормили гостя тоже в соответствии с определенными обычаями. Эти обычаи так же уходят

корнями в глубокую древность. Считалось, что гостя надо угощать самыми лучшими блюдами –

изысканными сладостями, разнообразными кябабами (шашлыками) и обязательно пловом. Плов

мог быть самым разным: с мясом, с зеленью, с фруктами. Спиртные напитки исключались. Ислам

вообще запрещает спиртные напитки – так написано в Коране. (Сейчас, правда, на этот запрет

мало обращают внимания – все-таки светская страна).

Перед обедом молодой член семьи обходил гостей с тазом и с кувшином с водой и

полотенцем. Потом желающим подавали кофе и кальян, затем чай с лимоном и разнообразными

сортами варенья. В подаче блюд соблюдался определенный порядок: каждый вид кушаний

подавался по очереди, подача всех блюд сразу считалась неприличной. В таком порядке имелась

положительная сторона: во-первых, между блюдами возникала пауза, которую использовали для



отдыха и обмена новостями, во-вторых, наличие одновременно всех блюд создало бы путаницу,

гость мог бы растеряться, в каком порядке что есть. Кроме того, изобилие разнообразных

приятных запахов могло бы отбить у гостя аппетит. Но это я забежала вперед, надо было бы об

этом рассказать в главе, посвященной азербайджанской кухне, но я всю дорогу забегаю вперед,

потому что хочется рассказать и о том, и об этом, и обо всем сразу – так много у меня информации

и впечатлений.

Кстати, этот же порядок подачи блюд сохранился в домах (не в ресторанах, где каждый

заказывает что и как хочет) и сейчас: сначала чай со сладостями, потом беседа, потом закуски,

соления, блинчики, потом основное блюдо. Вы скажете: как-то неправильно, ведь сладкое

отбивает аппетит. Не знаю, может у нас в России и отбивает, но в Азербайджане почему-то совсем

не отбивает! И это при условии, что местные сладости (как и вообще на Востоке) гораздо слаще

наших.

В Азербайджане – как и в прошлом, так и теперь – бытует обычай, по которому гостя по

очереди приглашали к себе родственники и соседи хозяина. В прошлом, если по каким-либо

причинам в доме отсутствовал хозяин, прибывшего гостя принимала его супруга или старший

мужчина в доме.

Считалось приличным, более того – это было в обычае, если в дом, где остановился гость, к

вечеру приходили соседи хозяина. Шла долгая, часа на три, четыре, содержательная общая

беседа. Ведь гость был носителем новостей и вообще информации.

Спать гостя укладывали в отдельную комнату, она так и называлась – «гостевая комната». В

каждом доме старались устроить такую комнату. Если по каким-либо причинам ее не было,

хозяева уступали свои спальни, а сами часто спали на полу. Если дом был с достатком, с большим

двором, для гостей специально выстраивалось особое помещение – балахана. О балахане как о

«высоком месте» я уже упоминала в рассказе об Атешгяхе. И действительно, балахану строили на

втором этаже, часто над воротами. Делалось это исключительно для удобства гостя – чтобы он

сразу мог подняться к себе или спуститься в туалет, не сталкиваясь ни с кем из домашних. Иными

словами, чтобы чувствовал свою независимость.

Существование балаханы и большого количества дополнительных постельных

принадлежностей лишний раз свидетельствует о гостеприимстве среди азербайджанцев даже не

как об обычае, а как о стиле жизни. Кстати, гостевая комната (балахана или обычная) чаще всего

была самой красивой. Потолки украшались рисунками, стены и полы покрывались коврами,

вешалось дорогое оружие, на полки ставили ценную и декоративную посуду. Даже и теперь в

районах Азербайджана комнаты для гостей содержатся в особой чистоте и используются только

тогда, когда в доме есть гости. Бакинский очеркист Владимир Татишвили, побывав в начале ХХ

века в селе Хыналык на севере Азербайджана, удивительном месте, где язык местных жителей не

похож ни на один язык на земном шаре и не принадлежит ни к одной языковой группе, писал, что

комнаты для гостей – это лучшая часть дома не только из-за того, что в этой комнате расстелены

ковры и паласы и она содержится в чистоте, но и потому, что здесь семья не живет.

Подтверждением особого уважения к гостю служат следующие строки из легенды,

записанные поэтом Бахтияром Вахабзаде. В одной азербайджанской семье хозяин был занят с

гостями. В это время его единственный малыш упал в казан с кипятком. Увидевшая это мать

завернула труп ребенка, спрятала его и молчала, пока гости не ушли. После достойных проводов



гостей жена с рыданиями рассказала все мужу. Так, благодаря мужеству жены семья не нарушила

законов гостеприимства, так как они были священны, и испортить настроение гостю считалось

недопустимым.

Язык – это зеркало души народа, и он лучше всего отражает то, что народу свойственно.

Поэтому я завершу главу о гостеприимстве (хотя очень не хочется завершать!) пословицами на эту

тему: «Стол гостеприимного человека не оскудеет», «Гость приносит изобилие», «Да буду я

жертвой гостя и дороги, которая его привела» (т.е. я готов всего себя отдать гостю), «Дом без гостя

– мельница без воды», «Гость приходит сам, а провожает – хозяин», «Ходить званым не стыдись, а

незваным не теснись» (т.е. не стесняйся), «Гостю не говорят "кушай"» (т.е. это само собой

подразумевается), «Дающая рука всегда выше берущей», «Украшение дома – ребенок, украшение

стола – гость» и др. Кстати, пословиц о гостеприимстве в Азербайджане, пожалуй, побольше, чем

о каких-то других вещах.

О застолье и кулинарии

А теперь, после рассказа о гостеприимстве, самое время рассказать об одном азербайджанском чуде – о застолье и вообще о кухне. Азербайджанский стол – это одно из самых первых и самых сильных моих впечатлений в Азербайджане. Что такое «кавказское гостеприимство», вы уже поняли, но понять – это одно, а прочувствовать это выражение на собственном желудке – это совершенно другое. Даже если ты сыт, тебя все равно усадят за стол и начнут потчевать всем, что есть в доме. К концу моей первой экспедиции мы были уже ученые и на предложение – «А не хотите ли чайку?» – мы тут же хором начинали отнекиваться, мол, нет, спасибо, у нас нет времени… Потому что уже знали: чай – это просто так говорится. А на самом деле к чаю обычно несут барашка. То есть чай – это как бы повод. Повод угостить. Кто откажется от чая? Вот и мы на первых порах не отказывались. Результат был налицо, точнее, на лице, а еще точнее – на фигуре: к концу экспедиции мы значительно прибавили в весе.

Местная кухня, надо сказать, очень вкусна и разнообразна. Она принадлежит к одной из самых интересных кухонь мира и пользуется широкой известностью среди восточных кухонь. Много в ней исторически обусловленного, целесообразного, соответствующего национальному вкусу, образу жизни и т.д. Блюда азербайджанской кухни как одни из самых вкусных и здоровых упоминаются и в старинных письменных источниках, и в более поздних записях путешественников и исследователей. На собственном опыте могу дать такой сравнительный анализ: турецкая кухня более разнообразна, но менее вкусна и менее привычна нам, русским. Французская вкусна и изысканна, но изысканна как-то чересчур, иногда хочется чего-то простого и незатейливого, а также более здорового. Арабская (тунисская, египетская) – чересчур остра и очень часто непонятно, что из чего сделано. Так же остра и испанская. Немецкая, чешская – чересчур жирна, а, значит, неполезна. Кухня Нидерландов и Бельгии мне вообще не запомнилась. В итальянской бесподобны лишь мучные изделия (паста, пицца), остальное – как везде. Финская – там только рыба хороша, остальное – никакое. Безусловно, везде есть свои кулинарные шедевры, и этот «анализ» – исключительно мой, основанный на моих вкусовых пристрастиях, а, значит, не объективен, но я не знаю ни одного приехавшего в Азербайджан, который бы остался равнодушен к местной кухне.

Особый изысканный вкус достигается благодаря применению медной посуды. Об этом есть даже пословица: «Каков казан, таков и плов». Из меди делают не только казаны, но и дуршлаги,



тазы, подносы, а также шумовки и половники. Надо сказать, что как и в прошлом, так и сейчас медные кастрюльки и другая посуда в специальных мастерских периодически обрабатываются оловом (т.е. ее лудят) для предотвращения попадания в пищу, а, следовательно, и в организм, большого количества меди.

Упор в азербайджанской кухне делается на различные овощи, которые здесь любят и прекрасно умеют готовить, и, естественно, на того самого барашка «к чаю». Кстати, что такое за-мороженное мясо, азербайджанцы знают только теоретически, практически они видят замороженной лишь курицу, да и то, если она «иностранка». Отечественных кур они тоже, в принципе, замораживают – для супермаркетов, но чаще едят сразу. Замороженное мясо – это нонсенс! Покупаешь его днем и знаешь, что утром оно еще бегало! Ни одна уважающая себя хозяйка не купит замороженную курицу, если только очень спешит, а до базара далеко. Но если речь идет о приготовлении стола для гостей, никакие замороженные куры даже не обсуждаются!

Вы спросите – а как же климат? Жарко ведь, мясо может испортиться. Однако баранина очень долго не портится в жарком климате, именно поэтому она и считается чистым и священным мясом. На воздухе, даже в самую жару (но не под лучами солнца, а на ветру и обязательно накрытая марлей от мух) баранина может висеть сутки, и ничего с ней не случится («висеть» – глагол неслучайный, тушки именно висят). Именно с этой позиции свинина – мясо нечистое, а вовсе не потому, что свинья живет в грязи. Просто портится свинина в жару буквально через пару часов.

Кстати, с рыбой такая же ситуация. Замороженную рыбу я видела только в очень крупных, «а-ля Европа», супермаркетах. Но и там ее никто особо не брал. На каждом углу продается свежая рыба. Правда, знающие люди говорят, что рыбу с улицы можно покупать только в месяцы, в названии которых есть буква «Р». В остальные можно использовать только ту, что тут же сам поймал. Или замороженную. Или выловленную в бассейнах при ресторанах или магазинах. Вылавливают при тебе. А ты еще можешь пальчиком указать: «Вон ту хочу!».

Что касается овощей и фруктов, то все они, как правило, местные. (Ну, кроме бананов, киви и прочей экзотики). А значит – экологически чистые. Здесь не надо срезать с огурцов или яблок кожуру, чтобы уберечься от нитратов, которые концентрируются именно в кожуре. Здесь никто не покрывает яблоки воском, чтобы они не портились. Здесь можно смело покупать соления в банках и не бояться, что овощи китайские, а, значит, выращенные с помощью всяких стимуляторов. Здесь из всех удобрений используется только навоз. Что такое генномодифицированные продукты, азербайджанец не знает в принципе. Что такое бисквит (или другая сладость), который будет лежать полгода и оставаться мягким, не знает тоже. Все сладости – местные, и черствеют, как и полагается настоящим мучным изделиям. Нет, импортного, упакованного в яркие обертки барахла и здесь хватает, но по сравнению с местными сладостями его намного меньше. Да и покупают его разве что дети – исключительно от неразумности и яркости упаковки.

В связи с этим пища получается здоровая, легкая, не оставляющая после себя тяжести. Впрочем, это я погорячилась. Если объесться с непривычки – а все так вкусно, что уже не лезет, но все равно ешь – то тяжесть в желудке тебе обеспечена. По себе знаю!

Азербайджанское застолье – это священнодейство. Про еду не говорят «ее принесли», а говорят «еда пришла». Стол, как правило, представляет собой поверхность, заставленную различными блюдами буквально впритык. Сначала несут самую разнообразную зелень, соленья, маринады, сыры (как правило, овечьи), маслины, лимон, кисломолочные продукты... Соленья в Азербайджане – это особая статья. Разнообразие солений поражает. Это и привычные нам огурцы, помидоры и болгарский перец, это алыча, черемша, капуста, морковь, маринованный чеснок, патиссоны, жгучий перец и т.д. и т.п. Все это разнообразие делают в домашних условиях, но и в магазинах тоже покупают. Приготовленное на фабриках мало отличается от домашнего. Соленья едят даже летом! Этого я понять не могу. Зачем, если есть свежие овощи? Видимо, от большой любви к данному продукту.



Кисломолочных продуктов тоже очень много. Гаймаг – типа густых сливок, айран – типа кефира, гатыг – типа сметаны. Но все это именно «типа», потому что это не сливки, не кефир и не сметана, сравнения я употребила исключительно ради того, чтобы вы поняли, на что это похоже. Еще есть шор и довга. Шор – это что-то типа густой известки. На вид, конечно! А довга… Представьте себе такую вещь: берут айран, очень мелко крошат туда разную зелень, иногда огурцы (это ближе к турецкому варианту), и все это медленно и долго варится. А бедная хозяйка стоит и все это постоянно помешивает.

Любят этот продукт в Азербайджане все без исключения! Он имеет очень специфический вкус – ну а какой еще вкус может иметь смесь вареного кефира, зелени и огурцов? Довгу приезжие либо принимают сразу и навсегда, либо категорически отвергают.

Довга продается расфасованной в стаканы в местных фаст-фудах и раскупается моментально. Тут попрошу не путать картонно-пластмассовые продукты из фаст-фудов типа Макдональдса (которые тоже имеются и туда тоже кто-то ходит, представляете?) с местными. Своих национальных фаст-фудов с абсолютно здоровой и экологически чистой едой в Баку вполне достаточно. И безумно вкусной, между прочим, в отличие от картонок Макдональдса. В местных фаст-фудах можно есть все, не опасаясь за свое здоровье. Потому что все из натуральных продуктов, просто заранее приготовленное. Есть очень много всяких сетевых фаст-фудов. Больше всего меня лично умиляет сеть «Чудо-печка». Она так и называется, только азербайджанскими буквами (латинский алфавит, имеющий шесть букв из турецкого алфавита: *ç+ – *ч+, *ö+ – *йо+, *ü+ – *йу+, *ĝ+ – что-то среднее между украинским фрикативным *г+ и выдохом, *ş+ – *ш+, *ı] – *ы+. Последняя буква пишется как латинское *i+, только без точки. Еще есть чисто азербайджанская буква *ə] – промежуточный звук между *а+ и *э+, есть латинская *q+. Но это не *кю+, а промежуточный звук между *к+ и *г+, но не путать с украинским фрикативным *г+. Еще есть буква *х+, которая меня лично очень смешит. Потому что и по-русски *х+, и по-азербайджански – тоже *х+, хотя во всех латинских шрифтах это *икс+. Многие иностранцы, приезжающие в Азербайджан как в мусульманскую страну, приходят в восхищение от «сексуальности» азербайджанцев. «Какие же вы мусульмане, если у вас на каждом шагу встречается надпись "Tahta sexi", т.е. какая-то сексуальная тахта», – спрашивают они. На самом деле эта надпись означает «Деревообрабатывающий цех»).

Ну, вот, опять меня занесло не в ту степь: где еда, а где алфавит? Вернемся на кухню. Огромную роль играют пряности. Это имбирь, гвоздика, тмин, фенхель, анис, лавровый лист, кориандр, перец, сары кёк (куркума) и другие пряности. Ну, и, конечно, шафран. Кстати, шафран на территории бывшего СССР культивируется только на Апшеронском полуострове. В азербайджанской кулинарии с добавлением шафрана готовят более пятидесяти различных блюд и более десяти различных мучных кондитерских изделий.

Ну, и, конечно, присутствует на столе хлеб. В огромных количествах! Говорят, мол, русская нация – ничто без хлеба. Да ничего подобного! Столько, сколько едят хлеба в Азербайджане, мы, русские в жизни не ели! Здесь его едят даже с мучными изделиями. На моей памяти было много казусов, когда азербайджанец приходит в русский ресторан и все время просит еще хлеба.

Хлеб в Азербайджане называется «чурек», выглядит чурек по-разному. Есть чурек, который выглядит как лепешка, посыпанная разными разностями: тмином, маком, еще каким-то специями… Готовится эта лепешка в тандыре, специальной такой круглой печке типа бочки. Мне такой чурек нравится безумно, особенно горячий, сразу из тандыра. Съесть могу много, и никаких последствия типа тяжести в желудке лично у меня после чурека не бывает. Еще есть лаваш, тоже что-то типа чурека. Лаваш бывает азербайджанский и лезгинский. Лезгинский – тоньше, знатоки его очень ценят. В некоторых ресторанах подают иранский лаваш. Тоже тоненькая и вкусная штука. Есть так называемый заводской хлеб, в виде буханок или караваев. Но тоже «чурек». Есть импортный привозной – из России и Турции. Турецкий лучше. То ли дорога короче, то ли еще что… Часто турецкий пекут в местных пекарнях турки.



Черного, привычного для нас бородинского хлеба практически нет. То есть он есть, но очень мало пекарен его производят. Чаще всего такие пекарни принадлежат… немцам. Хлеб там дорогой. А обычный стоит десять рублей на российские деньги. А буханочка не маленькая!

Но вернемся к столу. После зелени и солений наступает черед мяса. Шашлыка, точнее говоря. Правда, в Азербайджане он называется «кябаб». Кябабы, кстати, тут делают не только из баранины или говядины, но и из картошки, бадымджана (баклажанов), помидоров, печени, хотя азербайджанская народная пословица и говорит: «Осел не заменит коня, а печенка – мяса». Делают кябаб и из рыбы. Помню роскошный кябаб из белуги, выловленной из Каспия в Ленкорани специально для нашей съемочной группы. Розовые, одурительно пахнущие дымком, морем и праздником кусочки рыбы до сих пор у меня перед глазами! Это розовое чудо принесли к концу трапезы, когда места в желудке не было уже совсем, но отказаться от такого деликатеса у нас не было сил. Результат: после обеда мы свои животы несли. В полном смысле этого слова. Руками.

Продается в Азербайджане и свинина. Не в каждом магазине, но достать ее несложно. Так что если приедете в Азербайджан и захотите привычного свиного шашлычка – проблемы не будет.

Иногда, делая овощной кябаб, внутрь овоща кладут кусочек гуйруга. Гуйруг – это скопление жира на попе у овцы (курдюк). Его еще в шутку называют «мусульманским салом». А что, похоже. Правда, тут свиное сало ест каждый второй, даром что мусульмане. Из всех моих знакомых – а их у меня за семь с лишним лет «накопилось» несколько десятков, только двое сала не едят. Один не любит, другой – верующий.

Очень популярны различные люля и саджи. Люля – это понятно и без объяснения, люля – он и в Африке люля. Отличие сказывается только в том, что для люля очень часто используется не пропущенное через мясорубку мясо, а рубленное. Разница очень заметна! При рубке мясо не теряет своей сочности. Садж – отдельная тема. Садж – это название и самого блюда, и того, на чем это блюдо готовят. Это такая очень большая круглая вогнутая штука, формой похожая на антенну-«тарелку». У нее две округлые ручки как у кастрюли. Садж подают к столу на треноге, под которой в элитных местах горит спиртовка, чтобы не остывало, потому что это не порционное блюдо, а общее – каждый берет, сколько хочет. Там и грибы, и овощи, и мясо, и печенка, и рыба... Очень разнообразное и вкусное блюдо! Раньше садж – который не еда, а железяка – изготавливали вручную (как правило, цыгане) из чугуна методом ручной ковки. Края были тоньше, а середина – толще. Так лучше прожаривалось. Перевернув садж выпуклой стороной наружу, на нем можно печь лаваш. Сейчас очень редко встречается такой ручной работы садж.

Есть еще одно блюдо, которого я не видела больше нигде. Это дюшбере. Представьте себе малюсенькие такие пельмешки, и вы поймете, что такое дюшбере. Говорят, у хорошей хозяйки в столовой ложке должно поместиться семнадцать дешберешек. Так оно раньше и было. Сейчас, в век скоростей, который не обошел даже Азербайджан, дюшбере в ложке помещается штук пять. Но и этого, согласитесь, много! Едят дюшбере не в виде пельменей – с маслом, уксусом или сметаной, а в виде супа. Готовится он с огромным количеством специй. Очень вкусная штука!

Есть еще пити. Пити готовят порционно, в горшочке, и томится это блюдо на огне несколько часов. В пити кладут баранину и горох. Самый лучший пити делают в Шеки. Еще во второй половине XIX века и в начале XX века в Шеки жил мастер по приготовлению пити по имени Хоруз оглы (т.е. «сын Хоруза»). Он славился даже не на все Шеки – с целью отведать его вкусные пити в Шеки специально приезжали со всех концов Азербайджана. Пити по-шекински готовится из баранины без костей с добавлением шафрана. Исстари пити готовят также в Южном Азербайджане (Тебризе), и там оно справедливо считается национальным блюдом азербайджанского народа.

Что касается гороха, то горох используют местный, не такой, к какому мы привыкли. Местный похож на фундук по размерам, ну, разве чуть меньше. И цвет у него кремовый. И



пимпочка типа выступа. Такой горох в отваренном виде подают вместо воблы к пиву во всех пивных, коих в Баку очень много. Местное пиво потрясающее! Я раньше предпочитала темное чешское (но только в Чехии; приготовленное по лицензии – это инсинуация, а не пиво), и турецкий «Эфес». О других видах отзывалась пренебрежительно. После азербайджанского пива я поняла, что заблуждалась.

Очень большое место в азербайджанской кухне занимают первые блюда. В этом плане азербайджанцы и русские – словно близнецы-братья. Первых блюд здесь насчитывается более тридцати видов! В принципе, и дюшбере, и пити – это первые блюда, потому что супами их назвать рука не поднимается: они по своей консистенции являются более концентрированными и густыми, чем привычные супы, так как в них обычно содержится небольшое количество бульона. Одно из моих самых любимых первых блюд – это кюфта-бозбаш. Представьте себе суп с фрикадельками. Только вместо кучи маленьких фрикаделек мы имеем одну большую фрикаделину – кюфту. А рядом – обязательно кусок мяса.

Эти блюда – кюфта-бозбаш, пити, дюшбере могут заменить и первое, и второе. Да, в принципе, и заменяют. Если на столе есть эти блюда, то второе уже не требуется и его просто не готовят.

Очень популярны мучные блюда. Есть много видов хингала (русскому человеку более привычно грузинское название – «хинкали»), есть кутабы. Кутабы – это нечто! В общем-то, это пирожки. Раскатывают круглую тончайшую лепешку, кладут на одну половину начинку, сворачивают, получается что-то типа полумесяца, и жарят в масле. Начинку используют самую разную: баранину, говядину, зелень, печень… Восхитительны кутабы с верблюжатиной. Описать это нельзя – нужно только пробовать! Верблюжатина напоминает телятину, только слаще. Не в смысле – там сахар есть, просто вкус какой-то такой… сладкий. Сладкий – в смысле вкусный. Ну, вот, запуталась. В общем, вы меня поняли. Но есть один секрет: если на столе кутабы с привычным мясом и с верблюжатиной, верблюжьи оставьте на потом. Потому что после них вам уже ничего не захочется.

Салатов в азербайджанской кухне практически нет, не считая разновидностей чобан-салата. Классический чобан-салат – это мелко нарезанные помидоры, огурцы, перец, лук и зелень, политые маслом и лимонным соком. Привычные европейцу салаты заменяют свежие овощи – помидоры, огурцы, перцы, а также огромное количество всевозможной зелени: лука, укропа, петрушки, кинзы, базилика, тархуна, шпината и т.д. Я своих друзей-азербайджанцев в шутку называю «травоядные». Кстати, если в ресторане вы скажете: «Принесите мне свежий салат», вам принесут все те же овощи, разрезанные пополам или на четвертушки. Если вам захочется европейских или русских салатов, их можно в неограниченном количестве и в таком же разнообразии найти в любом европейском ресторане или ресторане смешанной кухни, коих в Баку огромное количество.

Пьют за столом айран, минеральную воду, натуральные соки (местные и привозные, чаще всего русские и украинские). Местные лучше, говорю со знанием дела. Потому что опять же – из натуральных продуктов, без химии и консервантов. И на шикарной экологически чистой воде. Есть еще разнообразные местные лимонады. Они, в отличие от многих импортных сладких газировок, тоже готовятся без всякой химической гадости. Мне очень нравятся грузинские «Воды Лагидзе». Для непосвященных поясню: это такое ноу-хау грузин, сделанное на основе натуральных ингредиентов. Штука ужасно вкусная. В Москве раньше воды Лагидзе продавались в магазине «Грузия» на Пролетарской, и в Грузинском центре на Арбате. Так вот, азербайджанские газированные напитки – ничуть не хуже!

Минеральная вода достойна отдельного рассказа. Азербайджан страшно богат на минеральные источники, только в одной Нахичевани сто сорок источников. Причем вода такая чистая, что бери и разливай прямо из родника. Я сама, в своих путешествиях по стране пила воду в



прямом смысле слова из-под корней деревьев. И ничего! Кроме бодрости. Кстати, точно так же без последствий пила воду прямо из озер.

Самыми популярными и любимыми являются минеральные воды «Бадамлы», «Туршу-су», «Исти-су» («су» – это «вода»), «Сираб», «Дарыдаг» и др. Вода «Бадамлы» в настоящее время является единственной в республике столовой водой, получившей всеобщее мировое признание. Азербайджанские минеральные воды по своему составу и полезности не уступают «Ессентукам» и «Боржоми». Жаль, что в Россию они практически не завозятся и никто о них не знает. Кто «виноват» – Россия или Азербайджан – я не знаю.

Выпивают в Азербайджане... Выпивают, в принципе, то же, что и у нас – пиво, вино, водку и коньяк. Только выпивают здесь крайне умерено (не в количественном выражении, а в качественном) и без внешних последствий: под столом никто не валяется и дурным голосом не орет. Есть определенная культура пития и культура поведения. Напиться пьяным до состояния шатания – это даже не неприлично, это вообще ни в какие рамки, согласно местным правилам, не лезет.

Местное вино – это что-то потрясающее! Знатоки из Европы утверждают, что азербайджанское вино ничуть не хуже грузинского или французского. Я согласна с ними на тысячу процентов! В связи с вином вспоминается одна история… Еду я со съемочной группой в Шемаху. Волнующее, волшебное название! Сразу вспомнился Пушкин со своей Шемаханской царицей, повеяло терпкими восточными пряностями, а на языке появился вкус… Да-да, вкус вина там появился! Того самого знаменитого крепленого вина из нашей юности: «Шемахы». Вкус этого ныне забытого в Москве вина помнился мне долгие годы. Ничего вкуснее я позже не пила! Причем в то время я даже не задумывалась, а где, собственно, эта самая Шемаха находится? Скажу сразу – первое, что я спросила, подъезжая к городу: «А нельзя ли тут прикупить пару бутылочек того самого знаменитого вина?». «Нет проблем!», – услышала я в ответ. В Азербайджане действительно ни в чем «нет проблем» (отовсюду слышится: «Проблем йохтур!»), особенно если просьба исходит от гостя – и накормят, и напоят, и спать уложат, и песню споют, и лезгинку станцуют, и вообще звезду с неба достанут. А не дотянутся – так другим способом добудут. (Еще одна иллюстрация к отзывчивости и потрясающему гостеприимству). И вот через несколько минут я была счастливой обладательницей трехлитровой банки с вином домашнего приготовления. Не в обиду будет сказано волшебнику, который за пятнадцать минут организовал мне ту емкость: вино было отличным, но далеко не таким, какое мне запомнилось с юности. Может, все дело в экологической обстановке на нашем шарике? Или в сорте винограда? А может, все дело просто в том, что в юности и небо голубе, и трава зеленее, и сахар слаще? И вообще, раньше и деревья были большими…

Местная водка весьма недурного качества и на несколько порядков дешевле российской. Водок много, и все разлиты в очень красивые бутылки. Я их поначалу даже коллекционировала, потом поняла, что захламлю дом по полной программе, потому что каждый месяц появляется какая-то новая водка в красивейшей бутылке. (Кстати, бутылки новой формы – один из способов бороться с подделками).

Коньяк, как утверждают те же знатоки, не хуже французского и гораздо лучше армянского. Тут я ничего сказать не могу, потому что не люблю коньяк. Но знаю массу иностранного народа, который закупает азербайджанский коньяк ящиками.

Под конец, на закуску, так сказать, я оставила долму, хаш и плов (как говорится в азербайджанской пословице – «Поданое напоследок всегда вкуснее»). Эти три кушанья – визитная карточка страны. Но обо всем по порядку.

Долма – это такие маленькие голубцы, размером с половину спичечного коробка или конфету. В принципе, чем меньше, тем лучше – как и с дюшбере. Но завернута долма не в листья капусты, а в молодые виноградные листочки (голубцы, кстати, это «ославянившаяся» тюркская



долма. Ведь в России с виноградными листьями напряженка). Фарш из смеси баранины и говядины смешан с рисом, с мелко нашинкованной зеленью и луком. Это любимое азербайджанское блюдо. В его приготовлении есть очень много тонкостей: начиная от времени сбора листьев – годятся только молодые листочки, которые потом засаливаются и зимой употребляются в соленом виде – до способов заворачивания фарша. Нужно так завернуть, чтобы долма не рассыпалась. Варят тоже с «секретами»: на кипящую долму, уложенную слоями в кастрюльку, сверху обязательно кладут перевернутую тарелку, а на нее что-то тяжелое, чтобы долма не всплыла и не раскрылась.

Есть очень много видов долмы, я описала самый распространенный тип – ярпаг долмасы.

Происхождение слова «долма» идет от тюркского глагола «долдурмаг», т.е. «наполнять», корень, в свою очередь – от слова «долу», т.е. «полный». Кстати, в азербайджанском языке очень много названий блюд идет от способа их приготовления: «буглама» (мясное блюдо от слова «выпаривать»), «гатлама» (от слова «складывать, сгибать». Это могут быть трубочки с кремом и прочее), «сюзьмэ» (блюдо типа сметаны от слова «цедить, процеживать»), «гурут» (от слова «сушить». Делается из совершенно обезвоженного мацони, очень соленого. Когда вода совсем уходит, из него делают кругляшки, выставляют на солнце и держат до тех пор, пока соль не будет вылезать наружу), «дограма» (блюдо типа окрошки от слова «рубить, крошить»), «азмя» (от слова «давить». Печень очищается от пленки и вместе с курдюком варится в соленой воде до полуготовности. Затем пропускается через мясорубку и жарится со специями) и другие.

Очень многие народы, взяв что-то у соседей, сохраняют и название блюда, и историю происхождения. Те же азербайджанцы, переняв у грузин харчо, сациви, никогда не называли эти блюда своими. Эти названия и этимологию имеют грузинскую. С долмой все как-то не так. Соседи-армяне почему-то упорно считают долму своим национальным блюдом, называя ее «толмой». Правда, даже армянин, доктор исторических наук С.Т.Еремян признает в одном своем труде, что слово «толма» произошло от турецкого слова «долма», но все равно называет «толму» армянским блюдом.

Однажды я спросила у своего приятеля-армянина, лингвиста по специальности, какая этимология у слова «толма» и как это слово переводится с армянского. Он не смог мне ответить, почему-то страшно засмущался и перевел разговор на другое. Но так как был человеком честным, рассказал мне потом старинную армянскую притчу. В притче армянка Тангик не умела готовить долму и узнала рецепт этого блюда у своей соседки – азербайджанки Телло (Телло, Телли – старинное азербайджанское имя, так звали героиню фильма «Не бойся, я с тобой!»). В притче блюдо называется правильно, т.е. «долма». Я тогда спросила: «Но ведь если армяне заимствовали слово, значит, заимствовали и само блюдо? Почему же не признать этот факт? Ведь он говорит только о том, что когда-то эти две культуры – армянская и тюркская – жили очень тесно, даже армянские фамилии на 90% имеют тюркские корни. И такой факт тесного культурного контакта никак нельзя расценивать, кроме как с положительной стороны. Многие бакинцы, например, до сих пор говорят, что соленья многочисленных армян, живших в Баку, давали азербайджанским сто очков вперед и их часто называли по-армянски». Ответа не последовало…

Азербайджанская долма стала буквально героиней знаменитой советской комедии «Мимино». Жаль только, что многие зрители, до сих пор с упоением цитирующие «товарища Хачикяна», не знают, что это прекрасное блюдо на самом деле тюркское и популярно в Турции не меньше, чем в Азербайджане.

Хаш – это даже не блюдо. То есть нет, хаш, безусловно, еда, но это еще и процедура, мероприятие, священнодейство. Хаш едят… только не падайте в обморок: в шесть-семь часов утра, а то и раньше. Если в двух словах, то хаш – это горячий холодец. Варят его из тщательно очищенных, буквально пинцетом, говяжьих ножек, варят долго, несколько часов, ставят варить с вечера, чтобы съесть утром. Получается наваристый такой, густой-густой бульон, от которого



слипаются губы. Кстати, качество хаша так и проверяют: слипнутся губы – хорошо, не слипнутся – позор повару. Подают хаш с сухариками, зеленью, овощами, холодным языком… И водкой, желательно с самодельной, домашнего приготовления. Водка – обязательна. А дело, напомню, происходит в семь утра. Позже хаш не едят. Самое удивительное, что водка, как говорят специалисты, после хаша вообще не дает о себе знать, поэтому и употребляют ее так рано без малейшей опаски.

Хаш считается прекрасным средством для опохмела, а также великолепным лекарством при переломах. От него кости срастаются быстрее. Он подается в специальных заведениях, которые работают, соответственно, практически круглые сутки – раз надо накормить страждущих так рано.

Леонид Якубович, побывав в Азербайджане, восхитился азербайджанской кухней, но хаш иронично назвал «Супец из копытец». Я, чтобы читатель не заподозрил меня в предвзятости, мол, и все-то ей нравится, и всем-то она довольна, скажу, что хаш мне не нравится, как не нравится, к примеру, и довга. Меня убивает необходимость есть хаш так рано. Ну вот какая такая необходимость вставать ни свет, ни заря, куда-то ехать, чтобы там наесться горячего липкого холодца, а потом идти на работу? Вкус хаша на мой вкус (простите за тавтологию) тоже не ах. Мою нелюбовь здесь никто не понимает и не разделяет, как не разделяет ее и подавляющее большинство русских мужчин, попробовавших хаш. Они говорят, что ничего восхитительнее не ели. Видимо, хаш в кулинарии – это как мугам в музыке: либо сразу и навсегда «да», либо сразу «нет».

Не побоюсь сказать, что основа азербайджанской кухни – это плов. Рассказывать, что такое плов – дело неблагодарное, нужно просто приехать и попробовать. Про тот плов, что делаем мы, россияне, на своих кухнях, моя подруга-бакинка сказала с ноткой жалости в голосе: «У вас не плов, у вас рисовая каша!». Комментариев к этой фразе не будет. Скажу только одно: до приезда в Азербайджан я рис категорически не любила. Сейчас, если у меня дня три-четыре нет дома плова, я не человек. Причем съесть могу две порции подряд.

Видов плова в Азербайджане известно штук сорок. Но, говорят, раньше было еще больше.

Когда Дюма приехал на Кавказ, в Шемахе ему накрыли умопомрачительный стол. Чего там только

не было! Одних пловов только восемьдесят видов! И ни один не был похож на другой. Как только

он не лопнул? Даже если от каждого съесть по одной ложке, и то можно лопнуть. А он, как

вспоминают свидетели этого необычного визита, именно по одной ложке и пробовал. Страшно

себе представить, сколько женщин трудилось, чтобы приготовить такое многообразие одних

только пловов. Вот вам, кстати, еще один пример кавказского гостеприимства.

В зависимости от способов варки риса и вида добавлений плову дается определенное название: говурма плов (с тушеной бараниной), плов себзи говурма (с тушеной бараниной и зеленью), тоюг плов (с курицей), ширин плов (со сладкими сухофруктами), сюдлю плов (рис, сваренный в молоке) и т.п.

Азербайджанский плов настолько необычен и вкусен, что все специалисты по кулинарии подразделяют весь плов, какой существует в мире, на два вида: узбекский и азербайджанский. Так написано во всех учебниках по поварскому искусству, в энциклопедиях и т.п. Об этом же писал и признанный корифей в области кулинарии доктор исторических наук В.В.Похлебкин (это его настоящая фамилия, не псевдоним). То, что специалисты подразделяют плов на два этих вида, в общем, неудивительно. Рис как культура пришел из Китая. Сначала в Среднюю Азию, к узбекам, таджикам, афганцам. Потом был завезен тюрками и в Закавказье, и на Ближний Восток. В Закавказье рис, в основном, выращивали и выращивают именно в Азербайджане. Кастильский посол Клавихо так написал об Азербайджане Тимуру в XIV веке: «Поля были засеяны рисом, просом и маисом. Рису же столько, что дают его даже лошадям».



Рис для плова используют чаще всего длинный. Сортов такого риса в Азербайджане можно найти много, у каждого свои особенности. Общее одно: он страшно вкусный! При правильном приготовлении каждая рисинка отстает от другой, плов получается рассыпчатый, и в этом его главное отличие от русского «плова». Если у хозяйки на столе рис в плове слипшийся, всё, можно идти от позора топиться…

Впрочем, есть плов, в котором используется исключительно круглый рис. Это чобан-плов. Это один из самых простых, но и один из самых вкусных пловов. Сейчас его редко готовят, считается, что это деревенская пища, а в Баку, например, заказать в ресторане простую деревенскую пищу – это значит выставить себя чушкой, как тут говорят. Чобан-плов готовят так: мясо молодого барашка варят до того состояния, чтобы оно легко отделялось от костей. Молодой барашек варится быстро. Потом берут круглый рис и в полученном бульоне варят до готовности. Только нужно взять столько бульона, чтобы рис вобрал его в себя весь, чтобы не плавал в жидкости (на стакан риса два стакана жидкости. И ни в коем случае не помешивать! Поставить и «забыть», пока не сварится. Это общее правило приготовления любого плова), а потом смешивают с мясом. Вот и все. Быстро, удобно и вкусно.

После плова (и вообще после обеда) часто подают довгу, утверждая, что довга, приготовленная из кислого молока и зелени, способствует лучшему усвоению пищи. Может, оно и так, но среди азербайджанцев весьма много мужчин с совсем немаленьким пузом.

Ну, а закончить рассказ об азербайджанской кухне хочется настоящим десертом – сладостями. По традиции практически во всех странах трапеза завершается сладостями. «Еда, – говорил И.П.Павлов, – начатая с удовольствием вследствие потребности в еде, должна закончиться им же, несмотря на удовлетворение потребности, причем объектом этого удовольствия является вещество, почти не требующее на себя пищеварительной работы – сахар». Исходя из этого положения, с давних пор в Азербайджане трапеза завершается шербетом и сладостями.

Как я уже написала выше, они все сделаны из настоящих продуктов, и поэтому очень вкусны. Сладостей довольно много, но самые популярные – это халва, рахат-лукум, курабье бакинское, шекер-бура, пахлава, мутаки и шербет. Точнее, шербет был популярен в старые времена, сейчас его заменили сладкие газировки. А жаль! Я пила настоящий шербет, это что-то восхитительное! Для его приготовления используют сахар, лимон, шафран, семена мяты и базилика, а также разные фрукты. В московских магазинах еще несколько лет назад продавался продукт, похожий на смесь халвы и помадки. Называлось это «шербетом». Это такой же шербет, как я – испанский летчик, простите за резкость.

Из тех сладостей, что я перечислила, с первыми тремя все более-менее понятно. А вот шекер-бура – это такое печенье не печенье, пирожки не пирожки, такие мучные штучки в виде очень пухлого полумесяца размером с детскую ладошку. Поверхность украшена зигзагообразным узором, а внутри смесь сахара и измельченных грецких орехов. Вкусно необыкновенно! Правильно приготовленная шекер-бура не черствеет много дней. Это праздничное блюдо, его готовят практически на все праздники.

Мутаки похоже на треугольные полосочки теста, свернутые трубочкой. Внутри тоже орехи. Вообще орехи – очень популярный элемент азербайджанских сладостей. На их основе делается и пахлава.

Пахлава – это такое слоеное печенье, слои которого перемежаются молотыми грецкими орехами. Тут есть секрет: чтобы пахлава не горчила, все орехи обязательно очищаются от коричневой пленочки. Это очень долгая, нудная и утомительная работа. Но вкус, который потом получается, того стоит. Слои пропитываются медом. Печенье делают огромным, на весь противень, потом режут на ромбики. Кстати, название «пахлава» дало и название форме перстня и рисунку на браслетах.



Пахлаву (имеющую как слово арабско-тюркскую этимологию) тоже пытаются «приватизировать» соседи, забывая, что у них у самих существует старинная поговорка: «Армяне только слышали, что пахлава сладкая, а сами не ели». (Источник: сборник «Армянские пословицы и поговорки», 1959 год, а также «Армянский сайт Для друзей Ашер.ру», раздел «Армянские притчи», притча «Вкус пахлавы». Там же, кстати, я нашла и притчу о Тангик, которая не знала, что такое долма).

Вообще Бакинскую пахлаву (именно с большой буквы, потому что это название), кулинары всего мира определяют как отдельный вид. Азербайджанцы могут гордиться: в кулинарных книгах есть мясо по-милански, французский крем-брюле и Бакинская пахлава – наряду с арабской и турецкой. Я очень люблю турецкую кухню, Турция вообще моя первая любовь, но вынуждена признать, что турецкая баклава с бакинской пахлавой не идет ни в какое сравнение! Бакинская пахлава точно так же популярна в мире, как и азербайджанский плов.

Есть в Азербайджане и «жидкие» сладости. Одна из самых популярных – это дошаб. Это густой уваренный сироп из винограда, тута, абрикосов и даже граната. Выглядит как жидкий джем. Это не только вкусная и сладкая вещь, но и очень полезная. Дошабом до сих пор лечат горло, его дают при кашле, при бронхите. Вообще в азербайджанской кухне много блюд без преувеличения лечебных. Например, хингал с чесноком и винным уксусом – прекрасное средство от гриппа. Кстати, если речь зашла о лечебных свойствах блюд и продуктов, то я не могу не упомянуть и о винограде. Дело в том, что среди азербайджанских сортов винограда (а Азербайджан веками славился как виноградарский край) есть несколько поистине лечебных. Вообще в мире существует около двадцати тысяч сортов винограда, лечебных же среди них всего несколько, например, «Шасла белая». Лучшим лечебным сортом винограда можно считать сорт «Тавризи». Хорошо сохраняющийся «Тавризи», несмотря на высокую цену, в Азербайджане с удовольствием покупается на Новруз байрам. Надо отметить, что этот сорт никогда в научной литературе не отмечался как лечебный, однако в Азербайджане он всегда использовался и в этом качестве тоже. Темно-желтый, янтарного цвета «Хазари», «Кишмиши» из Нахичевани являются лекарством от многих болезней, усиливают тонус сердца, укрепляют организм. Сорт «Шафеи» является лекарством в прямом смысле этого слова. Этот виноград тоже укрепляет слабый организм, помогает при малокровии, при слабом зрении.

Совершенно отдельное место в Азербайджане занимает чай. Как и чайханы. Что такое чайхана? Думаете, просто помещение, где пьют чай? Представьте мой мечтательный вздох, и вы поймете, что такое чайхана. Это самое популярное место в народе, у меня даже сложилось мнение, что чайханы работают круглосуточно. Чайхана – это образ жизни. И не только в Азербайджане – вообще на Востоке. Чайхана – это культовое явление и, как мне показалось, даже нечто сакральное. Это место, где можно не только попить чаю, это клуб по интересам, это площадка для дискуссий, для обсуждения последних новостей, для игры в нарды или домино. Или наоборот – место, где можно посидеть в одиночестве и расслабиться. Восток с его неспешным ритмом расположен вот к такому внутреннему покою и созерцанию. Очень часто у меня спрашивают – а отчего мужики на Востоке сидят иногда и, ничего не делая, смотрят на дорогу? Да не сидят они в нашем понимании этого слова! Они созерцают свою внутреннюю сущность! А чайхана для этого великолепно приспособлена! Вот, правда, женщин там, как правило, не бывает, за исключением столичных чайных. (Но чайная – это все-таки не чайхана. Разницу объяснить трудно, для того, чтобы ее почувствовать, нужно здесь родиться или хотя бы пожить). Да, женщина в чайхане – явление нехарактерное. Почему – объяснить никто не взялся. «Так исторически сложилось», – говорили мне. Наверное, женщины созерцают свою сущность за раковиной с немытой посудой или в поле за прополкой.

Единственное место, где я видела сельских жительниц в чайхане – это чайхана в Лагиче. Она, в принципе, напоминала все чайханы, которые я видела до этого, и одновременно имела только свой, характерный облик. Там мы пили чай, сидя на узорчатом килиме, расстеленном прямо на траве. Располагалась чайхана на обрыве, и, попивая ароматный чай на травах, мы



любовались живописной долиной, которая раскинулась прямо перед нами. К чаю подали сладости. Даже сладости в Лагиче – и те не такие, как везде. Чем-то напоминают медовое курабье. Только жирнее и мягче.

Но вернусь к мужчинам в чайхане. Именно картиной часами сидящих там мужчин чайхана и представляет собой удивительное явление. Почему удивительное? Потому что пьют те мужики… чай. Понимаете? Не пиво, как у нас, не водку, а чай! И прекрасно себя при этом чувствуют! Я не хочу идеализировать азербайджанских мужчин, у них, как и у всех на свете, есть недостатки, но проблема пьянства в Азербайджане и вообще на Востоке не стоит в принципе. Что является причиной – Коран ли с его запретом пьянства, воспитание ли, генетическая невосприимчивость к алкоголизму – я не знаю. Однако мы имеем то, что имеем – развлекаться и отдыхать, оказывается, можно и не потягивая пиво из горлышка и не «соображая на троих» в темном переулке. Увидев такое чудо – пьющих чай мужчин – я в очередной раз подумала, что Восток действительно дело тонкое и разуму неподвластное. И в очередной раз этому обрадовалась.

Еще одно воспоминание, связанное с чаем. Гуляла я как-то по Ичери-Шехер в Баку; наступил вечер. Я присела на лавочку в каком-то небольшом не то скверике, не то садике. Лавочки располагались вокруг небольшой клумбы. Напротив меня весело щебетала стайка подростков лет пятнадцати-семнадцати. Они оживленно беседовали, потом откуда-то возникла гитара, все стали петь песни. Я заметила, как от компании отделилась тоненькая, невысокая девчушка и куда-то убежала. Минут через десять девчушка появилась вновь… с подносом. Таким круглым плоским жестяным подносом с ручкой, напоминающей ручку от ведра. На таких подносах на Востоке разносят чай. И этот поднос не был исключением: он был весь заставлен стаканчиками с горячим чаем. Все дружно разобрали стаканчики, и началось импровизированное чаепитие на лавочке. Стаканчики опустели, и девчушка снова куда-то метнулась. Через некоторое время она принесла вторую порцию, видимо, жила где-то в соседнем доме. Мне уже надо было идти, а я все сидела и наблюдала эту картинку: стайка подростков поздним летним вечером сидит в садике и пьет… Не пиво, не вино, как к этому привыкли у нас, а чай!

Вообще чай тут пьют литрами. Пожалуй, только азербайджанцы могут посоперничать со знаменитыми, вошедшими в поговорку московскими водохлебами. В Азербайджане сразу забываешь старую, как мир, поговорку: «Чай – не водка, много не выпьешь!» Выпьешь, выпьешь, еще как выпьешь! Если это, конечно, азербайджанский чай, а не та «Пыль индийских дорог», которая продается в супермаркетах.

Чай здесь очень вкусный, ароматный, с травами, в «комплекте» с вареньем, орехами и конфетами, которые могут принести и просто так, не дожидаясь заказа. Точнее, конфеты в сахарнице – это такое же обыденное дело, как и просто сахарница с сахаром в московском кафе. Очень часто его заваривают с чабрецом, очень полезной травой, которая растет в разных местах Азербайджана и везде имеет свой привкус. От чабреца вкус чая получается совершенно не-обыкновенный! Лично мне больше всего нравится чабрец, выросший на склонах Гёй-Гёля.

Самый популярный – ленкоранский чай, янтарно-рубинового цвета. Это один из самых вкусных чаев, которых мне довелось попробовать в моих путешествиях по стране, а «намотала» я по Азербайджану около двадцати тысяч километров! В Ленкорани чай выращивали всегда. В старые времена эта провинция снабжала чаем весь Советский Союз (а также помидорами и другими овощами). Чайные кусты тянутся здесь на километры. При посадках их обычно затеняют деревьями шелковой акации и японской софоры.

Заваривают чай в Азербайджане немного не так, как мы привыкли. Фарфоровый заварочный чайник, вручную оплетенный полосками жести от консервных банок – чтобы не раскололся от температуры, наполняют заваркой, заливают кипятком и ставят томиться на железную печку типа буржуйки. Эти печки особенно хороши зимой, в горах, когда втиснешься с мороза в переполненную чайхану, пробьешься к «буржуйскому» железному боку и, греясь, наслаждаешься



ароматом чая и другими запахами. До кипения чай доводить ни в коем случае нельзя, если закипел – все, его можно выплеснуть.

Часто используется в чайханах и самовар, исконно азербайджанское изобретение – как я уже писала. Самоваров в Азербайджане много. И притом настоящих, не электрических. Настоящий самовар разжигается углем, и чай из него неизмеримо вкуснее. Найти сейчас в России самовар на углях – дело проблематичное, разве только в далеких деревнях. В Азербайджане его можно запросто купить. В сувенирных магазинчиках, что разбросаны по исторической части Баку, и в лавках жестянщиков на Кубинке (район Баку) или в отдаленных селах. Совсем простой, без дизайнерских изысков, или старинный медный, или резной, покрытый серебром.

Чай пьют из армуды, специальных небольших стаканчиков из стекла или хрусталя. Армуды (или армуду – оба варианта используются одинаково часто) – от тюркского слова «армут», что означает «груша». Стаканчики по форме действительно напоминают перевернутую грушу или тюльпан. Армуды приятно держать в руке, форма очень удобная. Я настолько привыкла за свои первые поездки по Азербайджану пить чай из такой специальной посуды, что увезла с собой в Москву на память набор этих стаканчиков. Они продаются во всех посудных магазинах. Удивительно, но кажется, что из них чай вкуснее!

Стаканы армуду могут быть не только хрустальными и стеклянными, но и фарфоровыми, фаянсовыми, серебряными и составляют прекрасный чайный сервиз, являющийся достоянием каждой азербайджанской семьи.

Еще одно название этих стаканчиков – «богмалы» (но оно не так распространено). Оно тоже связано с формой, но если «армуды» – это «грушеподобный», то «богмалы» – «стесненный», намек на то, что эти стаканчики похожи еще и на женскую фигурку. Середина стаканчика подобна женской талии, это самая тонкая часть стакана, отсюда и второе название.

В самом появлении этих стаканчиков сказывается пристрастие азербайджанской нации к эстетике. Ведь эстетика в кулинарии – это важный компонент эстетического мировосприятия. Но в данном случае дело не только в эстетике. Такая форма наиболее приспособлена к тому, чтобы чай в армуды не остывал как можно дольше. Здесь работают законы теплофизики: тонкая «талия» не пропускает поднимающийся со дна поток теплой части жидкости. Этот поток как бы отражается и при этом получает дополнительную энергию, благодаря которой снова возвращается на дно. Но при этом небольшая часть поступившей со дна охладевшей жидкости проходит через тонкую «талию» в верхнюю часть стакана. К тому же, стограммовая емкость армуды не требует очень много времени, чтобы выпить чай. Соответственно, не теряются вкусовые качества чая – он выпивается свежим. Специфичным является и то, что стаканы доверху не наполняются: примерно на один сантиметр сверху оставляется место, которое часто бывает выделено цветным или позолоченным ободком. Это расстояние в народе называют «додаг йери», что буквально переводится как «место для губ». Все это доказывает, что «чаепитие для азербайджанцев, – как написано в одном из справочников, – это культурно-эстетическое достояние, имеющее свои правила и приемы, рассчитанные на то, чтобы оно стало приятным и интересным».

Мой первый роман, написанный девять лет назад о Турции, назывался «Кофе по-турецки». Теперь мои друзья шутят, что очередной роман об Азербайджане будет называться «Чай по-бакински», настолько это понятие является визитной карточкой нации (как и кофе по-турецки для турок). Не знаю, может быть в этой шутке есть только доля шутки?..

О взаимопомощи и соседстве



Еще одна черта азербайджанцев – это способность помогать. Кому угодно, в чем угодно и когда угодно. Если вы, не дай Бог, попадаете в какую-то сложную ситуацию, у вас возникают какие-то проблемы, которые вы не в состоянии решить сами – можете смело звонить друзьям-азербайджанцам (причем необязательно в Азербайджане, они не растеряли эту черту, даже переселившись в Россию). В любое время суток, в любом состоянии он кинется вам на помощь. Или не вам самим, а вашему родственнику, приятелю, если вы за него попросите. Можно позвонить другу среди ночи и сказать: слушай, у меня там проблема («там» может быть и за две-сти километров!), мне нужен ты, или твоя машина, или твои связи… И друг бросает всё и вся и едет на помощь. И это нормально! А в Москве лично я сколько раз слышала совсем иное: «Извини, друг, дела!». В крайнем случае: «Я тебе помогу, отвезу, привезу, ты мне только бензин оплати!». И это диалог между лучшими друзьями! Да если вы в Баку предложите другу деньги за бензин, можете его своим другом больше не считать. Точнее, он перестанет считать вас своим другом. Ведь просьба друга – это святое. А просьба гостя – святое вдвойне. Но азербайджанцы готовы помогать не только своим друзьям или гостям. В этом я убеждалась и на собственном примере. Как-то, покупая в Москве билет до Баку, я разговорилась с соседом по очереди. Когда он узнал, что я москвичка, то протянул свою визитку и сказал: «Я бакинец, если что, звоните, всегда рад помочь». В другой раз, сидя с подругой в Москве в ресторанчике «Шеш-беш», я делилась впечатлениями. В речи то и дело мелькали слова «Баку», «Апшерон», «Ичери-Шехер» и так далее. Из-за соседнего столика несмело подошел мужчина, извинился, объяснил, что его привлекли как раз эти знакомые слова, и, оторвав кусочек бумажки, написал свой телефон. Оказался замдиректора одного бакинского театра. Сказал: «Если захотите в Баку в театр сходить – милости прошу, проведу на любой спектакль в любом театре». Еще раз извинился и ушел. У моей подруги глаза стали квадратными, я же к этому уже привыкла и восприняла все как должное.

Но вот что удивительно! Как только гражданин садится в высокое чиновничье кресло, его желание помогать ближнему куда-то улетучивается… Чем выше кресло, тем меньше желания помогать. Вся помощь ограничивается неизменной фразой «проблем йохтур!», что означает «нет проблем!», но все остается, как было. Я заметила: простые, самые обычные люди неизмеримо отзывчивее и добрее начальников. Впрочем, это беда не только азербайджанского общества…

Предыдущим абзацем я не хочу сказать, что эта «болезнь» есть у всех «высокосидящих». У меня в Баку есть хороший приятель, глава муниципалитета одного немаленького города, по сути – мэр. У него способность помогать не улетучилась с приходом на должность, а работает на ней он лет десять, не меньше. Есть еще один, чиновник в МИДе. Тот тоже ничего не растерял. Видимо, дело в конкретном человеке, а не в кресле. Об этом говорит и азербайджанская пословица: «Лес не без шакалов».

Одна из самых сильных сценок, отражающих всю суть склонности азербайджанцев к взаимопомощи, разыгралась в мой самый первый приезд в Азербайджан. Наша съемочная группа ездила по городам и весям зимой, а, значит, световой день был весьма коротким. Из-за этого нам приходилось просыпаться ни свет, ни заря, чтобы к восьми утра, когда вставало солнце, быть уже на точке съемок. В один из таких дней, где-то в районе семи утра мы сидели в чайхане на дороге в Исмаиллы и пытались привести себя в чувство горячим чаем: а то нас поднять подняли, а разбудить забыли. Вокруг чайханы в хмурых утренних сумерках молча стояли несколько мужчин. Стояли они не кучкой, а по отдельности, засунув руки в карманы от холода. Подобных мужчин мы видели уже не первый раз: чудесным образом они появлялись на пути нашего следования и так же незаметно исчезали. На этот раз мы поинтересовались – что здесь делают эти люди в такое время суток? Почему они молча стоят, чего хотят? К нашему удивлению, наш «гид» Али совершенно не удивился этому вопросу. «Как что делают? Ждут. А вдруг помощь потребуется? Вон тот – директор заповедника, вот этот – директор краеведческого музея, а этот – глава администрации района». «Это вы их позвали?» – был наш встречный вопрос. «Нет, конечно. Сами пришли. Слухами земля полнится. Услыхали, что приехала съемочная группа из Москвы, вот и пришли – вдруг пригодятся?»



Многое о сути азербайджанцев я поняла, как ни странно, уже в свою первую ночь в Баку. Я уже писала в одной из предыдущих глав, как я пошла гулять на набережную. Потом мне надо былопопасть в обменный пункт и в «Артек». Спросить в отеле, куда мне направиться, я не догадалась, поэтому свернула с набережной и пошла, куда глаза глядят. Глаза глядели направо, и я очутилась на ярко освещенной улице, где уже почти ничего не работало по причине первого часа ночи. Но аптеку я, понятное дело, нашла. Там мне любезно предложили стакан воды, чтобы запить таблетку, за которую денег не взяли (Э-э, девушка, за одну таблетку деньги брать?!), а потом стали подробно и терпеливо объяснять, куда пойти, чтобы найти обменный пункт.

Для того чтобы мне было лучше понятно, как найти обменник, аптекарь прошел со мной пару домов до нужного перекрестка. Там он тепло мне улыбнулся, пожелал доброй ночи и зашагал обратно. «Н-да, – подумала я, – что-то не состыковывается с теми рассказами моих коллег, которые говорили, как тут все плохо. Ладно, гид, он мог пыль в глаза пускать. А аптекарю-то зачем?».

Потом я постоянно сталкивалась с такой отзывчивостью и желанием помочь. Пока еще не очень хорошо знала Баку, часто спрашивала, как пойти на ту или иную улицу. И пришла к выводу, что Баку – очень добрый город. Заблудиться в нем – нонсенс! Подойди к любому прохожему, и он с удовольствием объяснит, как пройти на нужную тебе улицу, а если увидит хоть тень непонима-ния на твоем лице, то пойдет с тобой если не до конечной точки твоего путешествия, то хотя бы до финишной прямой. Нередко так подходят и ко мне, и я, памятуя о правилах, принятых в этом городе, тоже иду со спросившим хотя бы до финишной прямой. И такое потом, знаете, чувство приятное образуется…

Но ни о чем таком я в ту первую свою ночь в Баку, понятное дело, не знала и, размышляя на тему странного поведения аптекаря, дошла до обменника. Кстати, об обменниках. В небольшом помещении за невзрачной стойкой сидел парень, перед ним стояла какая-то табличка с цифрами. Не очень вчитываясь, я спросила, где тут обмен. «Здесь, – ответил парень. – Сколько желаете поменять?». Я, было, подумала, что это какой-то «левый» обмен, ну, как у нас когда-то, на заре капитализма. Но оказалось, что это вполне официальный пункт обмена. Я удивилась, протянула деньги через стойку, в ответ парень протянул мне стопочку местной валюты, которая, как я потом выяснила, в просторечии зовется совсем не так, как на ней написано: пишут «1000 манат», а называют «мамед». Десять тысяч манат – один «ширван». В переводе на общедоступный язык это чуть больше двух долларов. В тот первый мой приезд манаты еще действительно считали на тысячи. Один доллар стоил примерно четыре с половиной тысячи манат. Потом провели денежную реформу, и теперь доллар стоит 78-80 местных копеек, т.е. меньше 1 маната. Крутая страна, как Англия, где местная валюта дороже доллара! (Кстати, во время недавнего кризиса манат не «обвалился» ни на копейку!).

Позже я выяснила, что такой пункт обмена валюты в Азербайджане – дело абсолютно нормальное. В каком бы городе этой страны вы не захотели бы поменять деньги, вы мало где най-дете пуленепробиваемое стекло в шесть рядов с вырезанным отверстием, где туда-сюда скользит лоток, из которого вытащить деньги – это целая наука по ловкости рук. Максимум заграждения, которое вы увидите – это обычное стекло с отверстием, какие у нас есть в сберкассах или на почте. Поэтому, когда меня спрашивают, что поразило меня в Азербайджане самым первым, я отвечаю, что поразило меня очень многое, но вот то, что обмен валют в Азербайджане обходится без бронированных стекол и мужиков в камуфляже – это меня не поразило, это меня восхитило!

С таким восхитительным обменником, кстати, был связан потом еще один забавный случай. На одной из центральных улиц недалеко от главного символа Баку – Девичьей башни – находился пункт обмена, я им однажды воспользовалась. Через некоторое время я обнаружила, что в этом здании идет капитальный ремонт. В Баку вообще идет массовое строительство и такое же массовое «сносительство», и вы рискуете сегодня не найти того здания, в котором были вчера. В общем, вижу я замазанные известкой витрины, и тут в буквальном смысле слова из подворотни выходит парень в шлепках на босу ногу, в вытянувшихся на коленках трениках и спрашивает:



«Деньги поменять хотите?». Я смотрю на его прикид и отступаю на шаг. «Не бойтесь, – говорит, – я и есть обменник. – И вытаскивает из карманов две огромные пачки денег. – Пункт на ремонте, я во дворе сижу». Представляете себе?! Во дворе ремонтирующегося дома сидит человек с набитыми деньгами карманами и тихо-спокойно меняет валюту направо и налево всем желающим. Вы такое еще где-нибудь видели? Я – нет! Я так и не разобралась, отчего здесь такое чудо. То ли потому, что преступность на минимуме, то ли потому, что беспечность на высоте, то ли потому, что воровать – это смертный грех, как записано в Коране.

Может быть, благодаря этой заповеди в Баку решена проблема «зайцев». Впрочем, не знаю – решена или просто никогда не стояла. Когда я прожила в Баку уже достаточное количество времени, я поняла, в чем кроется причина отсутствия «зайцев»: человек просто не может не заплатить! Здесь срабатывает принцип: а что люди скажут?! Оплата пути (кстати, очень дешевая – восемь рублей в пересчете на российские деньги, а в метро и того меньше) производится на выходе из автобуса: водитель или специально обученный мальчик собирают деньги. Бывает и так – человек выходит через заднюю дверь, по улице идет до передней двери и отдает водителю денежку. Рассказывая об этом своему московскому коллеге, я услышала вопрос: а если убежать и не заплатить? Вот уж не знаю! Так почему-то никто не делает. На эту тему я тоже как-то постеснялась спросить. Кстати, однажды я, выходя из автобуса, вспомнила, что кошелек остался в другой сумке. Мне было страшно неудобно, но я сказала водителю, какая я «ворона». В ответ на это он махнул рукой «проблем йохтур!», а человека три или четыре тут же потянулись к своим кошелькам за меня заплатить.

Наличие мальчика-помощника рядом с водителем объяснить и легко, и трудно. Легко – потому что на Востоке это нормально: работающий подросток. Праздно шатающихся детей и тинэйджеров я тут не видела. Девочки, наверное, дома мамам помогают. А мальчики на работе папам. Остановки объявляют, деньги с пассажиров собирают, в магазине на подхвате работают, курьерят. При этом еще и в школу ходят. А трудно объяснить, зачем нужен такой мальчик, потому что маршрут очень подробно расписан на табличках, а народ поголовно грамотный. Мальчик нужен, наверное, для того, чтобы не привыкал бездельничать.

Но это я опять отвлеклась от темы. Желание помогать проявляется и в области торговли. Тебе сорок раз улыбнутся, все самолично уложат в пакет (пакет бесплатно! Везде!), донесут до выхода, а если магазин в подвале, то по ступенькам вынесут на улицу. Если не будет сдачи, сами сбегают в соседний магазин и там разменяют. Если нет нужного товара, стоит только сказать об этом – и завтра этот товар будет в ассортименте. А то и сегодня вечером. А могут опять же сбегать в соседний магазин, купить там и по той же цене отдать тебе. (Такое тоже было. Попросила я российского молока, так за ним сбегали через дорогу в другой магазин). Это удивляет поначалу, это восхищает, это доставляет удовольствие. На второй день привыкаешь, все воспринимается абсолютно естественно. А как же иначе? Ведь хорошее – это естественно, неестественно как раз плохое. А вот в Москве начинаются сложности. Прилетаю из Баку, иду в магазин, говорю, что мне дать, протягиваю деньги, получаю сдачу и стою. И жду. И та, которая по ту сторону прилавка, тоже молча, без улыбки стоит и ждет: что ты, мол, застряла? Не создавай, мол, очередь! А жду я, когда она мне все упакует и из-за прилавка вынесет. Дождалась, как же! Пришлось в соседнем отделе покупать пакет за три рубля и все самой в него заталкивать. В Азербайджане это было бы просто невозможно! Помню, один раз зашла я в Баку в магазинчик купить бутылку вина и коробку конфет. Купила. Покупки мне положили не в шуршащий пакетик-маечку, а в цветной полиэтиленовый, с розочками. «Сколько, – спрашиваю, – с меня?». Продавец назвал цену – ровно столько, сколько стоила бутылка и коробка. Я говорю: «Вы пакет не посчитали». Продавец посмотрел на меня как на не совсем нормальную. Я опять начала «выступать»: «Простой пакет, да, бесплатно, а почему вы мне такой дали?». Он спрашивает: «Вы же в гости идете?». «Ну, да, – отвечаю, – в гости». Ответом мне была улыбка и взгляд – так что же тебя удивляет? Мне стало стыдно за свою тупость, и я поскорее ушла.



Кстати, об улыбках. Как и любой другой город, Баку имеет свой ритм. В этом городе очень спокойно. Вроде бы все мы живем в одном современном сумасшедшем ритме, цивилизация сегодня заглянула уже в самые далекие и дикие места, однако в Баку желание торопиться про-падает стразу же, как только сюда попадаешь. Может быть потому, что город не такой уж и большой, и на такси максимум час из одного конца в другой. Если без пробок, понятное дело. (Правда, ради справедливости надо признать, что Баку буквально с каждым месяцем все ближе подступает к «цивилизации» и все лучше и лучше познает всю прелесть этого «цивилизованного» понятия – пробка. Пробок в центре Баку становится все больше и больше. От московских они отличаются лишь более громким звуком – в Баку водители думают, что если подудеть посильнее и подольше, то впереди стоящая машина поедет чуть быстрее. Этого почему-то не происходит, никто быстрее не едет, машины стоят и дружно дудят на все лады).

А может, на отсутствии потребности торопиться сказывается неспешный восточный стиль жизни, заставляющий задуматься о мироздании. В любом случае, в Баку хочется улыбаться без причины. Просто потому, что тебе хорошо. И, кстати, улыбаться хочется не только мне. Я заметила, что на улицах улыбаются почти все. Но не бессмысленной американской безадресной улыбкой, а теплой и счастливой. Я опять же далека от мысли, что все люди в этом городе – поголовно счастливые люди. Просто на улицах Баку трудно не улыбаться. То и дело видишь какую-нибудь милую или веселую сценку. Вот на тротуаре на корточках сидит взрослый мужчина и веточкой играет с котенком. Рядом стоит еще один, с удовольствием наблюдает и улыбается. (Второй, кстати, был полицейским). И оба совершенно не стесняются своего занятия! Разве наши важные и напыщенные мужчины стали бы на улице заниматься с котенком? А вот мальчик играет на дудочке, сидя на набережной. К нему направляется стайка парней постарше. Наблюдая это, я внутренне сжалась – сейчас подойдут к пареньку и отнимут у него те несколько монеток, что на-кидали ему прохожие. Но нет. Молодые люди подошли, перекинулись с мальчишкой парой слов, и один положил в его пакетик довольно крупную по местным меркам денежку. Как тут не улыбнуться? Или другая сценка. Около урны стоят мужчины и курят. Мимо идет женщина. Стоящий спиной мужчина, не смотря по сторонам, кидает в урну сигарету, и сигарета пролетает в полуметре от проходившей женщины. Сигарета никому не причинила никакого вреда, но мужчина, увидев траекторию ее полета, кричит вслед прошедшей дамы: «Извините!». Тут улыбка у меня была уже другой, слегка сожалеющей: я представила аналогичную сценку в Москве. Да перед тобой не то что не извинятся, тебя еще и оскорбят вдогонку! Кстати, нецензурных слов на улицах Баку я практически не слышала, причем не только русских, но и азербайджанских (я теперь немного знаю азербайджанский – помогает знание турецкого).

Баку – город общительных людей. Заходя в лавочку за зеленью, хозяйка, может быть, хочет не столько зелень купить, сколько обсудить с продавцом цены на продукты или проблемы воспитания детей. Или затронуть совсем уж какие-то отвлеченные философские вопросы. Кроме общительности, в глаза так же бросается желание понять собеседника. Если вы не сможете найти какой-то обоим понятный язык, то жестами можно объясниться с не меньшим успехом. И именно потому, что человек просто хочет тебя понять.

Я все-таки заставлю себя не отвлекаться и постараюсь проследить корни замечательной азербайджанской черты – желания помогать. Поскольку я живу в Баку, то лучше всего я знаю нравы именно этого города.

Баку – это целая страна. Недаром раньше говорили: «Есть такая нация – бакинцы». В Баку издревле жили бок о бок азербайджанцы, армяне, евреи, русские, лезгины, таты, талыши, немцы, украинцы… Всех и не упомянешь. В Баку употреблялись слова, которые иногда больше нигде не употреблялись. В Баку всегда присутствовала удивительная веротерпимость: в начале улицы стоит мечеть, в конце – православная церковь. А где-нибудь в садике за кружевным забором – лютеранский храм. Все это сформировало определенный стиль жизни, когда никто не задавался вопросом, чья нация лучше. Жили в маленьких, уютных двориках как цветы, разноцветные цветы в поле. Ведь ромашки не идут войной на васильков, чтобы доказать, что именно они самые



лучшие цветы на свете. Так и бакинцы никогда не задумывались, какой они нации. Бакинцы, и всё!

Мой хороший друг, московский журналист и киносценарист Фархад Агамалиев применительно к бакинским дворикам сказал как-то «итальянский неореализм». Да, дворики эти в большинстве своем выстроены «за одну ночь» и нет в них элементарных бытовых удобств, но есть дух, настроение, образ жизни «хороший сосед лучше плохого родственника». Я сама живу сейчас в таком «итальянском» дворике, где живет еще пять семей. Но у меня такое чувство, что это не пять – это одна семья. Зная, что квартира у меня съемная и мне может чего-то не хватать, меня постоянно то чем-то угощают, то приглашают в гости, то выносят мой мусор. Мелочи, скажите вы, подумаешь, мусор вынесли! Да не мелочь это! Это внимание, это желание помочь, безвозмездно, просто так. По-соседски, по-братски. Именно здесь впервые поняла, что такое хороший сосед. В Москве, где каждый живет в своей скорлупе и не знает соседа за стенкой, такого не поймешь! В 90-х годах я работала заведующей литературной частью (завлитом) в московском театре «Сфера». Однажды наш театр от жуткой новости пребывал в шоке несколько дней. Да и потом эта история не забылась. Одна наша актриса умерла у подъезда своего дома, потеряв сознание от сердечного приступа. Но умерла она не от приступа, она замерзла в холодный зимний день, и никто не подошел, никто не поинтересовался, почему молодая, красивая, модно одетая женщина, непохожая на пьяницу или бомжиху, лежит в сугробе. В Баку такое было бы просто невозможно! Если не дай Бог кто-то упадет на улице, мимо не пройдут с брезгливым выражением, тут же подбежит весь народ, что есть поблизости, вызовет «Скорую», сбегает за водой, в аптеку, начнет звонить с мобильного друзьям-врачам. Это всё я тоже видела. И не раз. То есть я хочу сказать, что если бы видела раз, можно было бы списать на совпадение: мол, чисто случайно рядом оказались отзывчивые люди. Нет, они отзывчивые не случайно, а по своему менталитету. Я не знаю, в чем причина. Может быть, действительно менталитет, может, город, в котором ритм жизни медленнее и человечнее, не превращает людей в бегущих равнодушных к чужой беде роботов. В любом случае, как говорится, мы имеем то, что имеем.

Что касается бакинских дворов, то там все делается сообща. Если нужно что-то починить – чинят всем двором. Всем двором помогают делать ремонт в какой-то одной квартире. Либо в физическом плане – что-то прибить, покрасить, либо в плане обеспечения стройматериалами. В моем дворе живет одинокая восьмидесятилетняя бабушка. Прошлой осенью я как-то утром просыпаюсь от шума: в квартире бабушки идет ремонт. Бабушка сидит во дворе на стульчике, а в ее квартире хозяйничают соседи. Белят, красят, обои свежие клеят. Оказалось, они решили, что старушке пора освежить квартиру, а то уже и обои выцвели, и краска облезла. Они бабушке, в принципе, никто. Просто решили, что раз она одинокая и старая, ей самой ремонт не осилить. Скинулись, купили все что надо и начали. Кстати, та же бабушка сама почти не готовит, ей каждый день соседи что-нибудь да принесут. В магазин ходят, полы моют. Ведь старый человек!

Отношение к старикам меня здесь даже не восхищает… «Восхищает» это не то слово. Мне обидно, что в России не так. Нет, я не хочу сказать, что в России повсеместно не так. Безусловно, добрые люди есть везде. Но, в отличие от моей родной страны в Азербайджане повсеместно так, как с этой бабушкой.

Кстати, моя подруга где-то с месяц только, как отошла от горя – умерла ее соседка. Она с мужем за ней ухаживали, как за родной. Дети соседки уехали в какую-то другую страну, исправно высылали ей деньги, пожилая женщина ни в чем не нуждалась. Но наличие денег – это одно, а наличие общения и внимания – это другое. Когда подруга мне позвонила вся в слезах, я сначала не поняла: так убиваться из-за соседки? Потом мне просто стало стыдно.

Суть отношения к соседям очень хорошо отражена в одной азербайджанской пословице: «Желай соседу двух коров – будешь и при одной здоров». Не хочу никаких параллелей, но почему-то вспоминается русская поговорка: «Господи, забери у меня один глаз, но лишь бы у соседа корова сдохла!».



Летом всем двором чистят ковры, моют и сушат шерсть, которую набивают в перины или стеганые одеяла. Одеяла, кстати, принято регулярно распарывать, шерсть мыть, а потом снова простегивать одеяло. Такие одеяла служат десятки лет и передаются по наследству. Очень часто, если двор маленький или затененный, шерсть на расстеленных полотнищах выносят на улицу и там сушат. Лежит она сутками. Самое интересное, знаете, что? Она там лежит, словно это не улица, а собственный двор – никто ее не «прихватизирует». Я первый раз когда увидела такую шерсть, думала – сейчас выложили под собственные окна, через какое-то время заберут. Нет, смотрю, не забирают! Она суток трое лежала, и ночью тоже.

Точно также, сообща, летом закрывают банки с соленьями на зиму (овощи, понятное дело, у каждого свои – кому что нравится). Сообща пекут хлеб в тандыре, если речь идет о сельской местности. Разжечь тандыр – целое искусство (никаких тебе досок в краске или с гвоздями, только поленья), процедура длительная, каждый день не наразжигаешься. Если хозяйка разжигает тандыр, к ней собирается вся улица – приносят свое тесто. И сообща пекут на неделю хлеб, который, если правильно испечь и хранить, не черствеет. (В молоканском селе Ивановка меня как-то угостили лепешками пятидневной давности. Сказали, сколько дней угощению, только когда я съела. Не сказали бы – ни за что бы не догадалась). Через неделю тандыр разжигает другая хозяйка, и процедура повторяется – уже в ее дворе.

Если у кого-то свадьба, и проходит она во дворе – как это обычно бывает на селе (в городах свадьба идет в так называемых «Дворцах счастья» – заведениях типа огромного ресторана, в котором проводят только свадьбы и «маленькие свадьбы» – праздник по случаю обрезания. Об этом я уже писала), то праздничное кушанье готовит вся деревня. Потому что ни одна, даже самая умелая хозяйка не приготовит плов на двести человек в одиночку.

Если кто-то готовит что-то вкусное и ароматное, то считается дурным тоном не угостить соседей. Они ведь чувствовали запах, так как же можно их не угостить? Стыдно! Кстати, однажды мне впервые принесли на тарелочке какое-то угощение, потом пришла пора эту тарелочку вернуть. К счастью, у меня в этот момент сидела подруга. Увидев в моих руках пустую тарелочку, она спросила, куда я ее несу. Я объяснила – соседке, которая меня угостила. Подруга говорит: «Пустую возвращать неприлично. Положи хотя бы пару конфет». Этот обычай – даже не обычай, хотя о подобных вещах я уже написала в главе о Новрузе. Это норма жизни.

Кстати, о слове «стыдно». Я очень часто слышала на улицах, в разговорах слово «аиптыр». То оттуда «аиптыр», то отсюда «аиптыр». Что это за слово, спрашиваю? Мне объяснили – «стыдно». А почему, спрашиваю, его так часто употребляют? А потому что не стесняются указать молодежи, что она что-то не так делает, что кто-то поступил некрасиво, что кто-то помешал другому, загородив, к примеру, своим авто выезд. И это при условии, что азербайджанцы в массе своей – удивительно воспитанные люди! Это касается поведения на улицах, на прогулке, в ресторане или в транспорте. Кстати, о транспорте. Сколько раз я была свидетелем таких сцен: к маршрутке подходит пожилая или просто полная женщина. Ей трудно взобраться на высокую подножку. К ней на улице тут же бросаются один-два парня и помогают сесть в маршрутку. Внутри, в салоне, к ней тоже тут же бросаются другие люди, в основном, мужчины, и помогают войти внутрь. А внутри тут же уступают место! Если кто-то из молодых не уступит место, ему тут же скажут: «аиптыр!»

Не подумайте, что я идеализирую местный народ, но тема поведения в общественном транспорте заставила меня как-то написать статью «Прошу политического убежища! В метро». Причиной послужила моя самая первая поездка в метро в 2004 году. До этого отношения у меня с местным общественным транспортом как-то не складывались – мои приезды в страну были официальными, меня возили на расфуфыренных машинах или экскурсионных автобусах. И вот однажды я приехала в Баку в отпуск и решила восполнить пробел в своем «транспортном образовании». Сначала проехалась на автобусе, потом спустилась под землю. Результатом этой моей первой поездки был истерический звонок другу-бакинцу и дикие вопли о том, что я остаюсь жить в Баку насовсем! Прошу политического убежища! Друг в шоке: «Что случилось?!». Причина



была прозаической с одной стороны и удивительной с другой: мне уступали места! Не уступили, а именно уступали. Постоянно! Везде! Не потому, что я кому-то понравилась, а просто потому, что я женщина. Мне могло быть семнадцать лет, а могло и пятьдесят, я могла быть уродиной или краса-вицей – места мне все равно бы уступали. Как тут мне, замотанной москвичке, спящей утром в метро как лошадь – стоя, политического убежища не попросить?!

Кстати, о женщинах. Женщина на улице не закурит ни за какие коврижки! Это аиптыр, это неприлично. Это не лезет ни в какие рамки! Если она это сделает, ее просто воспримут особой этакого… облегченного поведения. Чтобы закурить на улице спокойно, надо быть только иностранкой с типично «иностранской» внешностью. Тогда на тебя просто косо посмотрят, но ничего такого не подумают. Парень не пойдет с початой бутылкой пива в руке. А уж тем более с такой бутылкой вы не встретите подростков. Про курящих на улице подростках уже можно даже и не говорить: такой случай – нонсенс! На узкой улочке встречному прохожему обязательно уступят дорогу, а при входе в магазин придержат дверь. Никто не бежит, сметая прохожих на своем пути, никто не кричит. То есть азербайджанцы, конечно же, кричат, точнее, громко разговаривают. Особенно женщины – это у них в крови. Но делают это не оттого, что злы или сердиты на собеседника, а от избытка чувств. Положительных. Если и выясняют отношения, то максимум на собственном дворе. Повысить голос на собеседника в общественном месте из-за желания поругаться – это тоже аиптыр. Особенно на старшего. Вообще к старшему поколению проявляется повсеместное уважение. И когда видишь все это, становится ужасно обидно. Из-за того, что у нас не совсем так… Точнее, совсем не так. В Баку к мнению старшего прислушиваются, старый человек – уважаемый человек. Мужчина, если он молод, никогда не закурит при старших, особенно при старших родственниках. Да даже если уже и не очень молод, все равно при отце, при зяте не закурит. Может, читателю покажется, что я идеализирую страну, ведь не бывает так, что все жи-тели города поголовно вежливы и воспитаны. Да, не бывает, везде есть свои скелеты в шкафу. Всякое случается. Вот, например, однажды с балкона я видела разборку на пустынной ночной улице между тремя молодыми мужчинами. Один из них что-то резко выкрикивал, второй порывался ответить ему с применением физической силы, а третий держал второго. К этой «могучей кучке» подошел четвертый, посторонний прохожий, и, в отличие от равнодушных (или напуганных?) москвичей, не побоялся влезть в чужой конфликт. Слышала я не все, но основное по-няла, потому что диалог шел все на том же популярном русском языке. Мужчина пристыдил кричащих парней, сказав, что ночь на дворе, люди спят, так зачем же так кричать? Идите, мол, домой, там и выясняйте отношения. Каков аргумент, а?! Самое интересное, что его послушались.

Но вернемся «во двор». Точно так же – сообща – двор празднует рождение у кого-нибудь ребенка. Кстати, считается неприличным придти поздравить и не принести какой-нибудь подарок. Но не дежурный сувенир или игрушку, а что-то нужное: одежку, пеленки, памперсы, а то и коляску – если благосостояние позволяет.

Сразу вспоминается песня «Ах, как хочется вернуться в городок! Где без спроса ходят в гости, где нет зависти и злости. Милый дом! Где рождение справляют и навеки провожают всем двором». Помните? Ведь так раньше было и в России. Почему мы это растеряли?..

О свадьбе

Нет, наверное, ничего более радостного, чем когда соединяются два любящих друг друга

человека. Праздник такого соединения – самый светлый в жизни. У всех народов свадьбе

уделяется повышенное внимание. Наверное, это идет еще с незапамятных времен, когда людей

на планете было мало и любая новая жизнь была подарком для племени. Азербайджан – не



исключение. Здесь свадебным и предсвадебным ритуалам и обычаям всегда уделялось огромное

внимание. Практически все правила и обряды так или иначе, но сохранились и сейчас.

Прежде чем рассказать о старинных обычаях, поделюсь впечатлениями из современности.

Самое огромное впечатление на меня произвело просто ошеломляющее количество «Дворцов

счастья». Как я уже упомянула, в них проходят исключительно свадьбы, хотя это ресторан по сути.

У меня сложилось такое ощущение, что они есть чуть ли не в каждом квартале. И все равно их не

хватает! Поэтому они работают… посменно! Да-да, вы не ослышались, то есть не очитались.

«Первая смена» начинается где-то в обед, около часу дня, а вторая – часов в семь. И так – каждый

день! Если в России самое большое количество свадеб приходится на пятницу, то здесь день

недели не имеет ну никакого значения! (Зато имеет месяц. Как правило, в месяц Рамадан свадьбы

не играют).

Чаще всего молодые в ЗАГС не идут. ЗАГС приходит к ним, во «Дворец счастья». (Это я уже

заговорила на бакинском русском – «ЗАГС приходит». Приходит, конечно, сотрудник ЗАГСа).

Поначалу мне это было дико, потом привыкла и стала находить в этом даже свои положительные

моменты. Никакой тебе толкучки в ЗАГСе, никакой очереди, а то как бывает: опоздает пара на

бракосочетание и сидит потом, дергается, ждет, когда же их позовут. Хотя если молодые хотят, они

могут зарегистрироваться и в здании ЗАГСа, это, что называется, дело вкуса.

Раньше регистрация брака проходила за несколько дней до свадьбы. Это делал мулла (или

молла, как говорят в Азербайджане). На этой церемонии присутствовали представители обеих

сторон и по одному свидетелю от каждой стороны. Часто присутствовали жених и невеста. Но не

всегда! Молле за «бракосочетание» давали 3 рубля и головку сахара. Головка сахара весила

восемь килограммов. После установления Советской власти в Азербайджане с 1920 года

регистрация брака проводится в ЗАГСе, но при желании можно пойти и к молле. Это называется

«кябин».

Перед рестораном молодые, как и в России, гуляют, точнее, ездят по красивым местам

города. Каждый выбирает себе маршрут согласно своим вкусам и предпочтениям. Но, как и в

России, где пара приезжает к Вечному огню, в Баку она приезжает, например, к Аллее Шехидов, так

называются по-азербайджански погибшие на поле брани или невинно убиенные.

Каждый шаг молодых фиксируется на видео, начиная от момента сборов жениха и кончая

отъездом молодых со свадьбы. Другой оператор параллельно «обслуживает» невесту.

Фотографов, как правило, тоже минимум два. Оператор фиксирует все буквально, даже просто

езду свадебного кортежа в режиме «он-лайн». Для этого он едет в первой машине, у которой

открыт багажник, откуда он и торчит. Почему «торчит»? Потому что этот глагол самый верный.

Погуляв по городу и вволю нафотографировавшись (иногда у меня даже создавалось

впечатление, что не фотограф для молодых, а молодые для фотографа, потому что он все время их

дергает: «Встаньте тут!», «Сядьте здесь!»), кортеж приезжает во «Дворец счастья».

«Дворец счастья» – это огромное здание, рассчитанное на несколько сотен гостей. Интерьер

очень красиво украшен, много внимания уделяется чисто свадебной тематике. Зал может быть

одноэтажным, а может и двухэтажным – с верхними как бы галереями, откуда видно все

происходящее. Жених с невестой сидят за специальным столом, украшенным очень красиво и

причудливо. Сидят как на витрине, потому что стол этот обязательно стоит на возвышении.

Каждый гость считает своим долгом фотографироваться с новобрачными, и из-за этого мне все



время их жалко. Сразу вспоминаются строчки Окуджавы: «На фоне Пушкина снимается

семейство». Никакого тебе покоя на свадьбе, то и дело служи фоном для гостей!

Меню обговаривается заранее. Готовят либо сотрудники Дворца, либо приглашенные

повара. Свадебное застолье – это фейерверк! Чего там только нет! Супов там только нет, потому

что первое блюдо на свадьбах не подают. Вообще что такое азербайджанский стол, вы уже

знаете. Скажу только, что коронное блюдо – это, конечно, плов. В зале гасится свет и под свет

факелов (привет от Заратустры!) вносится плов. Звучит какая-нибудь очень красивая

национальная мелодия, плов несут парни и девушки в народных костюмах. Примерно так же

вносится и свадебный торт.

Пьют на свадьбах много. Очень. Но опять же удивительная вещь: ни тебе валяющихся под

столами, ни драк… А у нас как говорят: «Если на свадьбе не было драки, считай, свадьба не

удалась».

Азербайджанская городская свадьба – это концерт пополам с торжественными

выступлениями. Выступают сначала самые близкие родственники двух сторон, потом другие

родственники, обязательно начальники по работе и другие уважаемые люди. Выступают тогда,

когда им дает слово ведущий, или тамада. Между выступлениями играет ансамбль или поют

певцы. Для начинающего певца петь на свадьбе очень престижно, и очень часто это единственный

источник его дохода. Но большинство старается пригласить на свадьбу именитых и маститых. И

они идут, потому что это почетно. Да и оплачивается весьма и весьма недурственно.

Часто бывают клоуны – для детей. Детей, как правило, много. Так же часто выступает какой-

нибудь танцевальный коллектив: или «гастролирующий» по свадьбам, или местный, дворцовый.

Ансамбль играет, как правило, очень громко, и это повсеместная болезнь азербайджанских

свадеб. Я была на многих свадьбах, и нигде еще не было такого, чтобы можно было

разговаривать, не крича собеседнику в ухо.

На сельских свадьбах потише, потому что ансамбль играет, в основном, на воздухе, и там не

такая акустика, чтобы можно было оглохнуть. Сельские свадьбы лично мне нравятся больше. Они не

такие официозные, каждый выступает тогда, когда хочет.

С точки зрения веселья все свадьбы практически одинаковы. То есть веселые. Но никаких

тебе криков «Горько!» и поцелуев, если только это не русская свадьба. На азербайджанской

свадьбе молодые не целуются. Я принимаю практически все азербайджанские обычаи, они меня

на 99% не просто не напрягают, наоборот – я нахожу в них массу положительного, такого, чего нам

бы, русским, взять не помешало, но вот этого правила – не целоваться на свадьбе – понять не могу

до сих пор... Хотя объяснение принимаю. Говорят, что целоваться при людях неприлично. Аиптыр.

Так же аиптыр целоваться на улицах, в метро. Я постоянно вижу влюбленные парочки. Ведут себя

так, как все влюбленные во всем мире: нежно друг на друга смотрят, держатся за ручки, парень

может девушку обнять за плечи, взять под руку – это без проблем. Могут и целоваться на лавочке

в темном углу, на набережной, к примеру. Но чтобы целоваться взасос на остановке, сидеть друг у

дружки на коленях, да еще в присутствии других молодых людей, хохотать во все горло – клянусь

чем хотите, но такого не видела! Видела гогочущих парней, и не раз, но чтобы это было при

девушке, или чтобы девушка так же гоготала, это даже не аиптыр, это просто никому в голову не

придет. Город-то маленький, два миллиона жителей, все друг друга знают, как в деревне, все друг

другу родственники. Увидит какая-нибудь соседка или родственница на улице такую девушку,



придет к ее отцу, расскажет ему все, вернется девушка домой, и ей мало не покажется. Парню

мало не покажется еще сильнее. И, честное слово, когда видишь вот такое приличное поведение

на улицах, так становится обидно, что в России молодежь ведет себя по-другому. Не хочу впадать

в менторский тон, не хочу морализаторствовать, но, тем не менее, мне однозначно нравятся

азербайджанские воззрения на тему морали. Потому что потом нет брошенных детей… Вы

спросите – а дети тут при чем? А при том, что если у молодых нет никаких нравственных устоев,

если они могут спокойно жить друг с другом без брака, а потом спокойно расставаться, то дети

появляются неизбежно, потому что все мы взрослые и все мы понимаем, после чего появляются

дети. Если бы девушку в современной России (да и не только в России – это беда всех западных

стран) учили вести себя прилично, начиная с улицы, то не было бы столько бездомных и

беспризорных детей.

Отдельно хочется сказать о свадебном наряде. В принципе, попав на азербайджанскую

свадьбу, вы ничего нового или необычного для себя не увидите. Те же самые европейские

свадебные наряды что у жениха, что у невесты. Платья самые разные – от относительно скромных

до самых смелых декольте. Единственное отличие – у невесты на талии повязана красная

ленточка. Об этой ленточке я расскажу позже. Фата у невесты может быть самых разных размеров.

Может быть и шляпка, может и вообще не быть фаты, это дело вкуса.

Если это повторный брак, ни о каком белом платье речь в принципе не идет – не то, что в

России: сколько раз замуж ни выходи, все в белом да в белом.

Немного не так справляются свадьбы теми семьями, которые относятся к так называемым

ортодоксальным мусульманским, где женщины ходят «покрытыми», в хиджабах на голове. Там

свадебный наряд невесты сильно отличается от привычного европейского. Никаких тебе

декольте, никаких обнаженных рук и шеи. На голове специальный свадебный хиджаб,

многослойный и довольно красивый, чем-то напоминающий головной убор Нефертити. Видно

только лицо от бровей до подбородка. Руки в перчатках и под специальным таким напуском на

платье типа муфты или большой бантовой складки спереди. Как мне сказала одна знакомая

девушка, которой сделал предложение парень из ортодоксальной семьи, подобный наряд

обходится гораздо дороже обычного свадебного платья. Но это уже, что называется издержки

образа жизни. Как с точки зрения веселья проходят такие свадьбы – не знаю, потому что ни на

одной такой мне быть не довелось: не тот круг общения. Кстати, та девушка помолвку расторгла:

она была из обычной, европейской семьи и когда столкнулась с требованиями, которые ей

предъявила семья жениха, она решила, что здоровые нервы ей дороже.

Прежде чем перейти к обычаям и ритуалам, скажу еще одну важную вещь: в Азербайджане

практически не бывает бракосочетаний, которые молодые делают тайно, а потом ставят

родителей перед фактом, иногда через несколько месяцев. Здесь молодые не живут гражданским

браком, как у нас: встретились, полюбили друг друга или подумали, что полюбили, и живут себе. А

потом разбегаются без проблем и позора. Здесь все делается с ведома, согласия, а часто и по

рекомендации родителей. Т.е. элемент сватовства присутствует и занимает довольно большой

процент от общего числа свадеб. Не скажу, что процент подавляющий, но разводов после такого

сватовства почти нет. Да здесь и после свадеб, инициаторами которых выступают сами молодые,

разводов тоже почти нет. Почему – расскажу в главе «О семье», место которой – сразу после

главы «О свадьбе». Что логично.



Итак, начинаем со сватовства. Допустим, молодые не сами нашли друг друга, или девушка

приглянулась парню, но он ей ничего не говорил, и неизвестно, как она отреагирует на

предложение выйти замуж. Тогда в дом к девушке приходят сваты, исключительно женщины:

мать жениха, старшая сестра, тети как по материнской, так и по отцовской линии. Женщины

приходят первыми, видимо, потому, что они считаются лучшими дипломатами в делах сердечных.

На первое знакомство с будущей родней приносят национальную выпечку, сладости. Самый

важный момент в таком визите – какой чай подадут. В этом весь секрет. Если несладкий, значит,

девушка не согласна выйти замуж. И уходят сваты, несолоно хлебавши. То есть несладко

хлебавши. Если чай сладкий, значит, девушка согласна, тогда стороны договариваются о дате

обручения, о количестве гостей и т.п. Пока только о дате обручения!

В старые времена сама невеста на сватовстве не присутствовала никогда. Ее отсылали в дом

к родственникам, и после данного согласия приводили домой и поздравляли.

Но раньше было еще и малое сватовство. Сначала в дом невесты приходил отец жениха с

тремя уважаемыми людьми из своего рода и договаривался о возможности сватовства в

принципе. Считалось, что чай, которым угощают сватов, не должен был выпиваться. С первого

раза согласия никто не давал, и процедура сватовства могла повторяться до трех раз. Отец

невесты в таких случаях говорил: «Дверь невесты – дверь шаха. Я должен посоветоваться с

дочерью, ее матерью, близкими родственниками, затем дать вам окончательный ответ». Конечно,

мнение дочери, на самом деле, значение имело мало. Если родители решили поженить детей,

девушке ничего не оставалось делать, как соглашаться. Не согласиться – опозорить семью,

особенно если отцы уже обо всем договорились. «Как вы скажете» – таков был стандартный ответ

девушки.

Наступает день обручения. В этот день в дом жениха собираются аксакалы рода, другие

близкие родственники, друзья, музыканты. Женщины семьи готовят угощения, праздничную

хончу – подносы с подарками. Что там за угощения и подарки – дело жениха, все упирается

только в его материальные возможности, но чем краше и дороже – тем лучше. И подносов

обязательно должно быть минимум три и на одном – сахарная голова, повязанная красной лентой.

Это могла быть и композиция из колотого сахара в виде горки, фонтана, лебедей, сахарные конфеты

в виде фруктов, обычные конфеты. Эти подарки – для всех.

Второй поднос – персонально для невесты. Там обязательно должна быть шаль или шарф,

золотые украшения (чем больше, чем лучше), косметика, белье. В принципе, там может быть все –

начиная от тапочек и кончая шубой. Правда, шуба на поднос не влезет, но поднос – это

условности. В наши дни это могут быть и фирменные пакеты из магазинов.

Третий поднос предназначается для родственников невесты. Там тоже может быть все, что

угодно: шали, отрезы тканей, косметика, белье. В общем, все, что подойдет без примерки.

Со всем этим добром семья жениха идет к невесте, у которой в доме тоже собирались

родственники и подружки – человек пятьдесят. Первым в дом заходил аксакал, потом женщины с

подносами. Жених – самым последним. Начинается застолье, где семьи знакомятся друг с другом.

Отец жениха или аксакал – но не жених! – надевает девушке обручальное кольцо, родители

невесты дарят кольцо жениху. Всё, молодые помолвлены. Начиная с этого дня, жених может

приходить в дом невесты на законных, скажем так, основаниях. Жених должен на все праздники,

что будут иметь место до свадьбы, делать невесте хорошие подарки. В этот же день обручения



договариваются о дне свадьбы, о приданом невесты (которое может включать в себя все, что

угодно: и мебель, и постельные принадлежности – это обязательно!), о доме, где будут жить

молодые, о количестве гостей на свадьбе.

Кстати, о количестве гостей. Лет шесть назад попался мне как-то в руки бакинский

русскоязычный журнал. Жаль, я его не смогла «прихватизировать», уж очень любопытная статья

там была! Очень четко отражающая менталитет азербайджанцев в области свадеб. Я читала и со

своим еще непуганым московским менталитетом только диву давалась! В статье была

классификация свадеб. Я сейчас не поручусь за точность, но постараюсь более-менее подробно

вспомнить. «Большая» свадьба: это примерно человек семьсот, тысяча гостей. Далее шло

описание: что, как и где. «Нормальная» – человек пятьсот, шестьсот. «Малая» – человек триста-

четыреста. И так называемая «домашняя», «скромная». На этой «скромной» гостей

подразумевалось человек сто и уже никак не меньше хотя бы пятидесяти. Представляете себе

теперь ширину размаха азербайджанцев?!

После окончания процедуры обручения гости уходили. Перед уходом семья невесты делила

торт и все сладости поровну, возвращая подносы как бы с ответными подарками. Эти сладости

потом полагалось раздать холостым парням и незамужним девушкам из окружения жениха, если

их не было на обручении.

Дата свадьбы может (и могла и раньше) отстоять от свадьбы на неопределенное время.

Бывает так, что молодых обручили, но жениху в армию, тогда дату свадьбы откладывают года на

два (служат в Азербайджане полтора года). Или не так давно умер кто-то из семьи жениха или

невесты, тогда дату свадьбы тоже назначают на потом. Иногда свадьбу откладывают сами жених с

невестой – из-за учебы, болезни, да мало ли чего. Невестка моей подруги выходила замуж аж

через пять лет после обручения – мешала материальная неустроенность. В этом плане

азербайджанцы – люди страшно ответственные. Если у парня нет хорошей работы, своей

квартиры – он не женится. Есть даже такая пословица: «Нет горя – молись, нет долгов – женись».

За неделю до свадьбы невеста организовывает девичник. (Ну все как в России в стародавние

времена!). Она зовет сестер, подружек для обряда «хна яхты» («помазание хной»). Хну тщательно

выбирают, очень ценится иранская хна. Ее заваривают в глиняной посуде, и девушки окрашивают

получившейся кашицей волосы невесты, ладони, ступни ног. Точнее, окрашивали. Истоки обычая

уходят глубоко, об этом я уже писала. Сейчас этого обычая практически нет, разве что в глухих

селах. В наши дни любительницы родной национальной экзотики могут наносить только ажурные

узоры в виде браслетов. А раньше считалось, что чем ярче краска, тем сильнее будет любить муж

жену.

Невеста обязательно проводит рукой с обручальным кольцом над головами незамужних

подруг, желая им тем самым скорейшего счастливого брака. Так же обязательно она показывает

подарки жениха и свое приданое. Дает примерить свое кольцо. Которая первой примерит, та и

замуж выйдет первой – такая была примета. Ну, и, конечно, все угощаются сладостями,

веселятся… Прямо как в русской поговорке: «Бабы плачут, девки замуж собираются». Но веселье

все-таки с грустью пополам. Легкая, беззаботная жизнь в доме родителей закончилась, что будет

впереди – никто не знает…

Раньше было еще и малое обручение, на котором жених дарил только кольцо, сладости и

шаль. Сразу после него проходил девичник. А большое обручение было лишь через несколько



месяцев после малого и оно представляло собой то, что я описала выше. А еще через два-три

месяца осуществлялся ответный визит в дом жениха. Ему возвращали его подносы, в свою

очередь уставленные сладостями и подарками. Сейчас процедура упрощена, от таких сложностей

отказались и большое обручение стало единственным.

За два-три дня до свадьбы в дом жениха прибывает приданое невесты. Его привозят братья

невесты, кузены, друзья жениха. Мать жениха делает подарки брату невесты. Затем сестра

невесты и одна-две близкие родственницы наводят порядок, расставляют приданое, украшают

дом, на некоторые из вещей невесты привязывают красные ленты. Свекровь тоже должна сделать

им подарки. Сейчас и эта процедура упрощена, хотя приданое по-прежнему привозят.

В эти же дни в доме невесты шли последние приготовления, пекся праздничный хлеб,

фетир. Точнее, это был не хлеб, а сдобные лепешки. Приходила мать жениха с родственницами и

подарками. Все вместе готовили помещение к свадьбе, украшали его коврами, расставляли столы.

Молодежь жарила шашлыки, готовила хаш.

Перед свадьбой делалось свадебное украшение – «шах». Его делали из дерева,

прикрепляли к нему свечи, зеркало, красивую материю, фрукты. Получалось что-то вроде

композиции. Этот «шах» на свадьбе поднимала потом самая близкая подруга невесты, сейчас ее

назвали бы свидетельницей.

Потом наступает свадьба. Кстати, в старину расходы на свадьбу несла семья жениха. Сейчас

тоже так бывает, но чаще всего семьи «скидываются». На свадьбу принято дарить деньги. Придти

без такого «подарка» – аиптыр. То, что собирается, отдают молодым в семейный бюджет.

Есть в Азербайджане одна традиция, которая до меня тоже не сразу дошла: здесь очень

часто играют две свадьбы! С разницей в неделю. Сначала женскую, потом мужскую. Потом до

меня дошло: это из-за невозможности пригласить в один день всех гостей! Представьте себе, кого

нужно пригласить: всех родственников (я сейчас только об одной семье говорю), а их может быть

сотня, всех друзей – их тоже не меряно, всех сослуживцев включая начальников, сослуживцев и

друзей родителей и ближних родственников, соседей – непременно (а если дело происходит в

селе, то все село – соседи). А все друзья-родственники приходят не одни, а со своими

«половинками», да еще и своих друзей зовут, и никто на этих друзей, которые друзья друзей, косо

не смотрит, потому что в основе всего – всё то же гостеприимство. Вот и считайте – можно всех на

одну свадьбу пригласить?!

Считается хорошим тоном, чтобы на обеих свадьбах невеста была в разных платьях. Но это

так, к слову…

Раньше свадьбы, особенно сельские, шли три дня – с пятницы по воскресенье. Но тоже было

две свадьбы, которые шли одна за другой – потому и гуляли три дня.

Брачная ночь сейчас наступает после мужской свадьбы, только после нее жених

торжественно забирает невесту в свой дом. Расписываются же, как правило, в первую свадьбу.

Раньше невесту очень красиво забирали из ее дома. На голову ей накидывали вуаль, во

дворе разжигали большой костер и обводили ее вокруг костра три раза, чтобы дом, в который она

войдет, был светлым, а очаг его всегда горячим. Вслед невесте кидали камень, чтоб дом, в

который она идет, всегда был крепким, и лили воду, чтоб ей было легко и светло. Кстати, лить



воду вслед любому уезжающему – очень красивый и до сих пор повсеместно применяемый

обычай. Часто воду лили и вслед мне, когда я возвращалась в Москву.

Как только невеста подходила к порогу своего нового дома, ей под ноги клали тарелку, чтоб

она ее разбила. Потом ее сажали возле двери, а на руки ей давали ребенка – мальчика, чтобы

первенцем ее был мальчик.

Во дворе под ногами невесты резали жертвенного барана. Капельку его крови мазали на

лоб и на платье невесты, чтобы она быстро освоилась в новом доме и подружилась с новыми

родственниками. Мать жениха гладила невесту по голове, чтобы в доме было дружелюбие,

взаимное уважение.

Потом на голову невесте высыпали монеты, конфеты, рис, пшеницу, чтоб был достаток и

изобилие.

Перед невестой несли зеркало, украшенное красной лентой. По правую и левую стороны

невесты шли подруги со стаканами со свечками и рисом. Считалось, что рис – это к изобилию.

Через три дня после свадьбы мать невесты вместе с близкими родственницами приходила

ее навестить.

Ну вот, теперь можно перейти к современной свадьбе. В доме жениха собираются гости –

родственники и друзья. Украшают машины, иногда так вычурно, что только диву даешься. Вплоть

до фаты на капот. У невесты – такие же хлопоты. Подружки помогают ей надеть свадебный наряд,

который в старые времена был гораздо более богатым, разнообразным и тяжелым, если учесть и

золото, которого полагалось надевать как можно больше, но с учетом, так сказать, стиля. Без

разбора на себя, как на елку, золото не вешали. В наши дни утром к невесте приходят визажисты,

стилисты, парикмахеры. После того, как ее оденут, она остается в закрытой комнате и ждет

жениха. Свидетельница – когда одна, когда с подружками – встречает жениха и требует выкуп.

(Опять же – как близки обычаи у совершенно разных народов!). И какой бы крупной ни была

первая купюра, свидетельница обвиняет жениха в скупости. Бедный жених раскошеливается до

тех пор, пока свидетельница не угомонится. Пока свидетельница считает деньги, жених

прорывается в комнату к невесте.

Он входит в комнату первым, за ним его младший брат, племянник или кузен – но

обязательно холостой. (Старший брат к тому времени уже женат, он не входит. А женились

раньше по старшинству: пока старший не женился, младший может отдыхать. Сейчас возможны и

другие варианты). Этот младший холостой родственник повязывает невесте тот самый красный

поясок-ленточку, который символизирует чистоту и непорочность невесты. Но часто это делает (а

раньше делал всегда) отец жениха. Эта процедура в старые времена сопровождалась словами:

«Дорогая невеста-сноха,

Непорочностью рук и ног твоих

Прошу семь сыночков

И красавицу-дочку».



Перед тем, как покинуть дом невесты, молодых благословляли родители невесты, три раза

проводя Кораном над головой. Первыми дом покидали музыканты, которые играли (и

продолжают играть на всех свадьбах без исключения) национальную мелодию «Вагзалы» (что-то

типа местного марша Мендельсона). Под мелодию «Вагзалы» поют:

«Пришли за бархатом,

Пришли за шелком,

Мы, люди жениха,

Пришли за невестой».

Свидетельница и подружка невесты держат перед собой зеркало – обязательный атрибут

азербайджанской свадьбы и зажженные свечи – то, что осталось от старинного «шаха». Свидетель

раздает детям сладости и выкуп. Если подразумевается ЗАГС, то молодые едут в ЗАГС, если нет – то

гулять и в ресторан.

В ресторане – «Дворце счастья» – основная роль принадлежит тамаде. Есть поговорка:

«Хороший тамада – успешная свадьба». От того, насколько искусно он произносит тосты, дает

слово тому или иному гостю, зависит настроение свадьбы.

Первый танец молодых обязательно идет под национальную азербайджанскую мелодию.

Невеста должна танцевать, не поднимая взгляда – этим она подчеркивает свою покорность и

нежность.

Азербайджанские танцы – очень красивое зрелище, особенно когда танцуют женщины.

Создается впечатление, что прежде всего танцуют плечи, руки, пальцы – настолько плавны и

выразительны их движения. Музыка то нежна, то заразительна, и тогда в пляс пускаются

мужчины. Тут удержу просто нет – не захочешь, а затанцуешь! Особенно если звучит лезгинка.

Молодые танцуют наравне со всеми.

Танцуют на свадьбах, да и на любых других тожествах под совершенно разную музыку. В

основном, конечно, звучат азербайджанские мелодии, но хватает и русских, и западных, и

турецких, и арабских. Русскую эстраду здесь обожают все без исключения. Также очень любят

турецкие мелодии. На дискотеках звучит, в основном, западная музыка. В общем, от однообразия

не заскучаешь. Самое интересное и приятное, что азербайджанская молодежь не стесняется

танцевать под национальные мелодии даже на дискотеке и с таким кайфом это делает, что даже

завидно. Сразу представляется российская молодежь, которая с кайфом в ресторане или

дискотеке танцует под «Барыню», «Краковяк», «Яблочко» или водит хоровод. Что, не

представили? Вот и я не представляю…

На свадьбах издревле было принято знакомиться. И молодым, и людям в возрасте. В селах

на свадьбах молодым девушкам разрешалось танцевать столько, сколько им хочется, это была

возможность показать себя во всей красе. На свадьбах зарождалась дружба, и очень часто

слышалась фраза: «Встретимся на свадьбах наших детей!».



О семье

Есть такая старая затертая фраза: «семья – ячейка общества». Ее все знают, с ней все согласны, вот только на практике такого почему-то не наблюдается. Потому что семьи в западном обществе уже давно нет, есть «партнерские отношения». Лично меня от этой формулировки коробит. Встречаются мужчина с женщиной, начинают вместе жить – легко, без каких бы то ни было ритуалов, и так же легко расстаются. Потом бегут по жизни, встречают нового «партнера», опять начинают вместе жить… Какое-то броуновское движение просто! И получается, что ни семьи, ни общества. То, что семья – ячейка, понимаешь только на Востоке. Здесь так просто не начнешь вместе жить: ни законы ислама, ни патриархальное воспитание не позволят. Семья – основа всей жизни Востока и Кавказа. Законы семьи перевешивают подчас даже юридические законы. Законы семьи перевешивают правила на производстве – я уже писала, что если тебе нужно уйти на похороны, поминки или на свадьбу, ты просто приходишь к начальнику и говоришь: «Я пошел!» И начальник молчит, потому что понимает – завтра ему нужно будет туда же и он пойдет, и его начальство ему даже слова не скажет. Помню, в третий свой приезд в Азербайджан я должна была встретиться с одним высокопоставленным человеком, чтобы обсудить крупный туристический проект. Встреча откладывалась четыре раза и состоялась только через пять дней. Я возмущалась страшно! Он, видите ли, в районе застрял! А почему застрял? В прямом смысле слова – то свадьба, то похороны. Такими ситуациями, которые часто повторялись, я возмущалась долго – пока не стала тут жить и не поняла, что по сравнению с обязательствами перед семьей все другие обязательства меркнут.

С чего конкретно начать рассказ о семье, я даже не знаю. Все важно! Начну, пожалуй, с того, что семью здесь никто не заведет, если материальное положение мужчины оставляет желать лучшего. Мужчина должен либо крепко стоять на ногах, либо иметь обеспеченных родителей.

Очень трудно завести семью, если родители жениха (или невесты) имеют не очень хорошую репутацию, например, находятся в разводе. Считается, что если родители не смогли сохранить семью, то они не в состоянии воспитать ребенка так, чтобы он умел хранить в будущем свою. Т.е. у него плохой пример перед глазами и он с большой вероятностью этот пример повторит. Особенно это касается девушек: шансы невесты из семьи разведенных родителей намного ниже шансов невесты из «приличной» семьи найти свою «половинку». Т.е. парень, может, и не посмотрит, что она дочь разведенных родителей, но его родители на это очень даже посмотрят.

Точно также родители очень косо смотрят на то, если их будущие родственники имели неприятности с законом.

Огромное значение, особенно в ортодоксальных или сельских семьях, имеет девственность невесты. Никто, конечно, простыней не вывешивает, как раньше, но если есть хотя бы малейшее сомнение в порядочности девушки, то всё, дорога замуж ей практически закрыта. А так как все друг друга знают, то репутация невесты широко известна. Примерно об этом говорит и азербайджанская пословица: «Задумал жениться – верь не тому, что глаза видят, а тому, что уши слышат». В этом случае вариант для девушки один – уезжать из города.

Создав семью (часто с большими трудностями), к ней очень бережно относятся. Еще и потому, что огромное, если не самое главное, значение имеет общественное мнение, то самое пресловутое «а что скажут люди?». Так как «люди» вокруг – это не просто соседи, а родственники, близкие, то будет большим позором довести дело до развода. Конечно, в Азербайджане, как и везде в мире, супруги ссорятся, кричат «Я с тобой разведусь!», «Я от тебя ухожу!» (эти крики касаются, в основном, женщин), но стоит действительно уйти к родителям (а куда же еще?), как



родственники и родители мужа сразу же организовывают «парламентариев». Иногда мужу уже и дела ни до чего нет, достала его семейная жизнь хуже горкой редьки, но мамы, тетки, сестры тут же разводят бурную деятельность по воссоединению семьи. И чаще всего своего добиваются.

Но это все пока нет детей. А если пошли дети, то в девяноста девяти случаев из ста ни о каком разводе речь просто не заходит. Дети для азербайджанцев – святое. Мужчина может сколько угодно мучиться с нелюбимой или разлюбленной женой, даже иметь связь на стороне, но никогда не бросит своих отпрысков. Особенно девочек. Ребенок для азербайджанского мужчины в подавляющей их массе – это идея-фикс. «Родители в детях продолжаются» – гласит азербайджанская пословица.

Помню, в самом начале моего здесь пребывания меня поразило на улицах города количество мужчин с детьми. Мы как привыкли? Если кто и гуляет с ребенком, то это мама или бабушка. Здесь же постоянно встречаются мужчины, гуляющие со своими чадами. Для азербайджанского мужчины в частности и восточного вообще ребенок – это большая гордость. Зрелище мужчины с ребенком – милое и трогательное зрелище. Если на прогулку выходит вся се-мья, то несет ребенка опять-таки мужчина. А у нас?

Вообще если говорить об азербайджанских мужчинах, то это какое-то отдельное культурное явление! «Заболев» (безнадежно!) в свое время Ближним Востоком, я побывала в большом количестве восточных и арабских стран, в Турции вообще была раз двадцать, не меньше (и не только как турист, но и как путешественник, и как гость), но нигде я не видела мужчин, которые так трепетно относились бы к семье и к детям, как азербайджанцы.

Хотя дети в семье – в равной степени желанное явление и для женщин. Ни от одной женщины вы здесь не услышите: «мы хотим сначала пожить для себя, стать на ноги, а потом уже подумаем о детях». Если год, два в семье нет детей, общественность в лице родственников начинает бить тревогу, а сами молодые бегать по врачам, иногда тратить сумасшедшие деньги на лечение, и ребенок чаще всего появляется. Иногда его даже берут из детского дома, которых в Азербайджане, кстати, очень мало. Но так как я стараюсь быть объективной и не смотреть на все через розовые очки, то вынуждена заметить, что очень часто родители мужа начинают его «пилить» и требовать развода на том основании, что «она не может родить». Иногда перепиливают, особенно если речь идет о сельских семьях, где не всегда понимают, что не только в женщине дело, а чаще всего в мужчине. В любом случае это тоже портрет нации: в семье должны быть дети! И не один. Безусловно, сейчас по восемь-десять никто не рожает, не те времена, но двое-четверо – это норма, а не исключение. Исключение – один. Кстати, вот вам официальная информация, правда, не совсем свежая: «…почетен материнский подвиг. 25 567 наших женщин имеют звание «Мать-героиня», десятки тысяч награждены орденами и медалями материнства». Так писал Гейдар Алиев в каком-то докладе еще в прошлом веке, но с тех пор ничего не изменилось, разве что народу прибавилось.

Так что дети изначально привыкают к тому, что много сестер и братьев – норма, это ставится для них моделью, и свою жизнь они, в свою очередь, начинают строить по этой модели. Можете мне не верить, но у меня здесь есть только одна подруга, у которой одна-единственная дочь. (И это при условии, что в ее семье было три сестры, она – старшая).

От старших детей вы здесь не услышите, что «я не буду сидеть с младшим братишкой!», или «Сами родили – сами и воспитывайте, а я гулять пошел!».

Очень трогательное отношение у братьев к сестрам. Мальчишке лет двенадцати не стыдно сказать своим приятелям, что он не пойдет с ними гулять, потому что на него оставили младшую сестренку. Да этим приятелям и в голову не придет требовать от своего товарища куда-то пойти, если на него оставили младших. Очень часто я наблюдаю, как мальчишки (любого возраста) нянчатся со своими сестренками на глазах у всех и это зрелище лично у меня всегда вызывает счастливую улыбку. Я не устаю поражаться и восхищаться. Все остальные вокруг так, как я, не



реагируют, для них это нормально. Реагируют на самих детей: чужие дети, как и свои, вызывают умиление и желание потетешкаться с ними, поиграть, успокоить, если те плачут или капризничают. Здесь вы никогда не услышите, чтобы в автобусе, когда у какой-нибудь женщины раскричится ребенок, ей бы с раздражением сказали «Да успокойте вы свое чадо!» Буквально на прошлой неделе я ездила на экскурсию в средневековую крепость Чирах Гала, удивительно красивое место в одном горном районе. В нашем микроавтобусе была семья с трехлетней дочерью. Девочка, понятное дело, иногда капризничала. И никто не возмущался, никто не ворчал – наоборот: с девочкой играли, старались ее отвлечь. Всей компанией ее дружно кормили, когда она отказывалась есть. И это при условии, что все вокруг были абсолютно чужими ей людьми – обычная сборная экскурсия. (Кстати, очень многие в Азербайджане обожают ездить на экскурсии по стране. Собирается группа единомышленников или просто случайные люди – и едут. Когда-то у нас тоже так было, но почему-то куда-то делось…)

Очень большое внимание уделяется воспитанию детей на собственном примере. Есть такая пословица: «Будь таким, каким хочешь видеть своего ребенка». Если ребенок с детства видит, что отец старается как можно лучше и больше работать, что его родители выказывают уважение своим родителям, прислушиваются к их мнению, он, став взрослым, будет поступать точно так же.

Что еще меня поначалу восхищало и к чему я сейчас уже привыкла: это помощь ребенку со стороны теть и дядь. К примеру, вышла старшая сестра замуж, родила ребенка. Она может в любую минуту позвонить своей сестре или брату и сказать: «Мне надо уйти, посиди с моим ребенком». Она не позвонит только в том случае, если у сестры у самой грудной ребенок, но в этом случае может просто приехать и оставить свое чадо у нее. Сложно представить себе москвичку, которая звонит сестре, а тем более брату и обращается с аналогичной просьбой. Да у нас иногда сестру или брата годами не видят! (Если они вообще есть…). А если и позвонит, то в ответ от замотанной сестры услышит: «Извини, дел по горло, некогда!». Вы скажете: «Жизнь такая, ритм такой, все работают!». На это хочется возразить: а здесь не работают?! Здесь уровень зарплат намного ниже, чем в Москве, и вкалывать приходится ой-ой-ой как! Особенно мужчине – чтобы обеспечить достойный уровень существования своей семье. Вы опять скажете: «Да ладно тебе! Они там все богато живут, не то, что мы! На Кавказе всегда богато жили». Да, в советское время действительно жили богато. Почему – слишком долго объяснять, да и книга не о том. Сейчас все изменилось. Уровень оплаты труда в этой богатейшей нефтяной стране оставляет желать лучшего. Не скажу, что живут бедно, куда не посмотришь – иномарки одна другой лучше, добротные частные дома, походы всей семьей по дорогим ресторанам… Но это менталитет народа: влезу в долги, в кредиты, но куплю крутой автомобиль, телефон последней модели, шикарную обувь и шубу. Этакие понты, которые дороже денег. Кстати, именно эти понты заставляют, в частности, женщин, отправляясь даже на базар, надевать на себя не только самую лучшую одежду и обувь, но и кучу кометики (если косметику можно «надевать». Впрочем, если ее много, то именно «надевать»). Что касается обуви… Однажды моя знакомая спросила у меня: а ты знаешь, чем отличается русская девушка от азербайджанской? Я улыбнулась в ответ и уже хотела было высказать свое мнение, но она меня опередила: русская девушка, говорит, в горы пойдет в кроссовках, а азербайджанская – на шпильках. Не потому что мозгов нет, а потому, что так красивее.

Однако вернемся к уровню жизни. Если б уровень жизни был высоким, особенно в сельской местности, то азербайджанцы не уезжали бы на заработки в Россию, Турцию, в другие страны. А таких, как Вагит Алекперов, Араз Агаларов, Тельман Исмайлов – раз, два, и обчелся! Так что аргумент по поводу московского ритма не состоятелен. Все дело в том, что мы, русские, растеряли это чувство семьи. Не скажу, что все, но многие.

Вернусь к отношениям «брат – сестра». Особенно если брат – старший. Отпустить девушку одну куда-то, особенно вечером? Не обсуждается! Ее обязательно проводят, довезут, встретят. Точно такое же отношение к младшей девушке в семье со стороны мужа старшей сестры. Хотя вот такой преувеличенной заботы я понять не могу, если учесть, что в Баку очень спокойно (а уж в



маленьких городах и селах, где вообще все друг друга знают – тем более): гуляй себе ночью сколько хочешь, будь ты хоть девушка, хоть старушка! Понять не могу, но восхищаюсь. Опять приходит на ум моя родина: да не все равно брату, куда его сестра пошла?! А здесь за сестрой следят, даже если она старшая. Следят – не в смысле выслеживают, а заботятся. Иной раз потуги маленького мужчины указывать, что делать его старшей сестре, довольно смешны, но в любом случае уважение вызывают.

Тут я заметила одну вещь, от которой мне опять же стало стыдно за русских мужчин. Вот представьте себе такую ситуацию у нас, в России: ребенка кто-то обидел. Что он крикнет? «Все маме скажу!». Правильно? А в Азербайджане вы услышите: «Все папе скажу!». Надо комментировать?

При этом верховодят в семье женщины, в смысле, мужчины своих жен как огня боятся. Но это так, между нами, в скобках. Никому не говорите, чтобы не уронить имидж серьезного азербайджанского мужчины. Потому что внешне все выглядит, конечно, по-другому: мужчина глава семьи, особенно в финансовом плане. Основные решения принимает он, он голова. Дети подчиняются прежде всего ему.

Что касается женщин, то они здесь очень свободные. В смысле, вольны принимать решения, касающиеся своей судьбы. Хочет работать – работает. Не хочет – занимается домом. Не скажу, что в ста случаях из ста, но процент женщин, посаженных дома мужем насильно очень мал. В основном, не работают (в привычном смысле слова) женщины на селе. Но им и по хозяйству забот выше крыши хватает.

Говоря о семье, невозможно не сказать о стариках. Такую заботу о стариках, такое перед ними уважение я в России, клянусь, не видела! Сколько у нас брошенных, одиноких стариков! А во всем Азербайджане всего девять (!) домов престарелых, где живут всего одна тысяча сто человек. Пять из них в Баку. Это старики, у которых вообще никаких родственников нет. Обычно если есть хоть какой-то родственник, хоть десятая вода на киселе, он обязательно забирает старика к себе. Есть замечательная азербайджанская пословица: «На стариках семья держится». Согласно данным Американского национального центра по защите пожилых людей, каждый третий американец старше шестидесяти пяти лет, живущий под одной крышей с родственниками, подвергается психологическому давлению с их стороны. Поэтому либо сам уходит жить в дом престарелых, либо его туда «спихивают». В Азербайджане это даже представить себе невозможно! Вот как на эту тему пишет известный историк Моисей Беккер из Баку: «Чтобы там ни говорили в Европе о том, что в некоторых домах престарелых старикам может быть лучше, уверен, что лучше, чем в родной семье, человеку не может быть нигде. Самое главное в жизни стариков – это семья. Должна быть связь поколений, преемственность на уровне семьи, рода, младшие должны общаться со старшими каждый день, а старшие – передавать накопленный житейский опыт. Как без этого? Внуки должны видеть и чувствовать проблемы стариков, связанные со здоровьем, сопереживать им, гулять с ними. В таких семьях старики долго живут, а молодые не жестокосердны. Часто в больших городах (особенно в Европе) можно видеть, как молодые семьи с большей охотой холят собачек и кошечек, нежели своих стариков. Для нас это ненормально». Последняя фраза – ключевая.

Безусловно, в семье не без урода, и, естественно, есть и исключения, потому что все люди разные. Но это именно исключения, и если молодые не выказывают старикам уважения, не заботятся о них, они вызывают всеобщее осуждение.

Неразрывная связь поколений делает практически ненужным институт психоаналитиков. Замечательный азербайджанский психиатр Агабек Султанов утверждал, что «ввиду того, что в нашей стране традиционно большие семьи, нет особой надобности в большом количестве психотерапевтов: их роль вполне исправно выполняют дедушки-бабушки».



Кстати, о дедушках. В России по статистике пожилых женщин намного больше, чем пожилых мужчин. Мужчины умирают раньше. В Азербайджане, к счастью, стариков и старушек примерно поровну. Причин тому много: и та самая забота со стороны молодых, которая позволяет старикам жить дольше, и отсутствие у мужчин пороков типа алкоголизма. Еще одной причиной ранней смертности российских мужчин называют одиночество. Одиночество как результат развода и как результат брошенности со стороны детей. Здесь ни того, ни другого нет.

Старики, в свою очередь, стремятся приносить как можно больше пользы. От молодой бабушки (а в Азербайджане бабушка в сорок лет – явление самое ординарное) не услышишь, что ей некогда сидеть с внуками, что она работает или у нее личная жизнь. Старшее поколение активно участвует в жизни молодой семьи, иногда, пожалуй, чересчур активно. Некоторые бы вещи лучше оставить для решения молодым, но старшие считают, что лучше них этого никто не знает и не сможет сделать. Правда, это лично мое мнение, я могу и ошибаться. Однозначно только одно: сильная и активная забота об уже не юных детях зачастую делает их инфантильными. Об этом говорит даже язык: русскоязычные азербайджанцы, будучи далеко не юными, говорят о старшем поколении «взрослые», тем самым как бы считая себя не взрослыми. Когда определение «взрослые» ты слышишь от юного человека – это звучит нормально, но когда тебе уже к сорока, а кто-то для тебя по-прежнему «взрослый» – это наводит на размышления. С точки зрения азербайджанцев я в свои сорок с хвостиком пока еще не совсем взрослая. В этом я и вижу проявления некоторого инфантилизма. Кстати, в Азербайджане есть шутливая поговорка: «Мечта каждого азербайджанца, чтобы его похоронили его родители», т.е. он все время хочет оставаться ребенком, существовать под опекой «взрослых». При этом не устает опекать своих детей. Иногда опять же чересчур. Например, в дни, когда идут вступительные экзамены, около институтов не протолкнешься от толп родителей, которые по несколько часов караулят у дверей с момента начала и до окончания экзамена. Наши российские родители иной раз не знают, как выглядит здание института, в котором учится их чадо. Отец тридцатилетней дочери может придти к ней на работу и пытаться защищать ее от несправедливых нападок начальства или решать какие-то другие конфликты, в которых она замешана. В России это не просто тяжело, это невозможно себе представить. И я пока не разобралась для себя, хорошо это или плохо.

В любом случае, это опять же прекрасно характеризует нацию: интересы семьи здесь стоят на первом месте и эти интересы защищаются любыми способами.

О Баку

Рассказывая об Азербайджане, невозможно не коснуться темы его столицы – Баку. Это

совершенно особый город, не похожий ни на какой другой город мира. В Баку всегда витал дух

удивительной интеллигентности. Недаром этот город еще в советские времена считался одним из

самых интеллигентных городов Союза и второй культурной столицей СССР. Несмотря на то, что

республика мусульманская, этот город всегда был очень раскрепощенным. Когда в 60-х – 70-х

годах на длинные волосы у парней и мини-юбки у девушек косо смотрели практически везде,

бакинки гордо красовались в самых смелых мини-юбках, а бакинцы также гордо встряхивали

головой с волосами до плеч. Когда так же косо смотрели на джаз, в Баку играли джаз на всех

танцплощадках. До сих пор в городе довольно много джаз-клубов. К джазу в Баку всегда

относились очень неравнодушно.

Самое главное о Баку то, что этот город не может не нравиться. Баку цепляет гостя и

оставляет в своем плену навсегда. Я разговаривала с большим количеством людей, которые

уехали отсюда много лет назад и до сих пор со слезами вспоминают родной город. Ему, как



никакому другому, пишут стихи. Так пишут стихи лишь любимой девушке. О нем сочиняют

чудесные, пронзительные в своей нежности песни. Я не буду особо оригинальной, если скажу,

что, как и всему в Азербайджане, Баку можно посвятить отдельную книгу. Нужно. Потому что этот

город достоин такой книги. Только задача эта, как мне кажется, непосильная. Книга будет в сотни

тысяч страниц. И писать ее надо всем миром.

Именно поэтому я стою сейчас перед огромной проблемой: о чем рассказать в первую очередь? О том, что в Баку стоит Девичья башня и какая она красивая и монументальная? Да, стоит и вызывает своим существованием яростные споры о том, что она такое: волнорез, сторожевая башня, храм зороастрийцев или сигнальная башня инопланетянам? О Девичьей башне, «Гыз Галасы» по-азербайджански, написана масса книг и статей, где приводятся многочисленные легенды и предания. Все это можно прочитать и без меня. Мое дело, как мне кажется, поделиться впечатлениями путешественника, впервые попавшего в новую интересную страну, а не нагрузить читателя исторической информацией.

Или написать, что Ичери-Шехер, старый город-крепость, построен где-то в IX-XII веках, а то и ранее, и что там есть всякие исторические памятники? Да, есть, как же им там не быть? Но главное-то не это! Главное, что Крепость безумно загадочна и прекрасна. Внутри, за своими толстыми стенами и башнями она практически не изменилась. Так и чудится, что из-за поворота вот-вот появится какой-нибудь толстый дядька в старинной одежде со свернутым ковром на плече или стройная женская фигурка, с ног до головы закутанная в легкую непрозрачную ткань.

Крепость – это практически Кремль в том первом изначальном смысле слова – поселение, защищенное стенами и башнями. Башни Ичери-Шехер невысокие, полукруглые, напоминают башни старинных французских городов, какого-нибудь Каркасона, города на юге Франции (провинция Лангедок). В Крепости до сих пор живут люди. Называют себя – крепостные. Как правило, это и есть самые настоящие коренные бакинцы, предки которых жили тут со Средних веков. В старинных домах с росписями на потолках и стенах лестничных клеток, с резными балконами и такими же резными дверьми. Входные деревянные двери Баку достойны отдельного рассказа, а может, и исторического исследования. Практически на каждой улице древняя мечеть. Когда дотрагиваешься до камней, из которых возведена эта постройка, становится не по себе. Потому что камни эти сложены где-нибудь в веке XIV, а то и в XII. Дух захватывает, когда подумаешь, сколько видели эти камни!

О Крепости безумно трудно рассказывать. Каким бы талантливым ни был писатель, передать очарование и таинственность, покой и волнующую живописность крепостных улочек невозможно! Там надо погулять, и не один раз, и в разное время суток, и в разное время года. Потому что с каждым поворотом, с каждым новым визитом туда ты будешь видеть на этих узких восточных средневековых улочках что-то свое, что-то новое, то, что не видел раньше. Эти улочки – как древняя мудрая книга, которую можно читать снова и снова, и каждый раз тебе будут открываться новые страницы. Когда я гуляю по Крепости (а я гуляю там часами), я каждый раз погружаюсь в иной мир. Вечерами рождается ощущение, что идешь по чужим коридорам. И не только потому, что улочки узкие и чистые, а потому что практически у каждого порога кто-то стоит, о чем-то беседует (преимущественно по-русски!), рядом на чистых камнях мостовой возятся дети, а кто-то за столиками, так же стоящими у порога, пьет неизменный чай. Со мной здороваются, мне готовы показать дорогу, думают, что я что-то искала и заблудилась. Бакинцы – они такие!

А в Крепости я не заблудилась. Во время своих многочисленных походов я настолько хорошо изучила все причудливые изгибы этих улочек, что коренные бакинцы, часто составляющие мне компанию, удивляются, почему я не плутаю по Крепости? Они сами иногда путаются, куда пойти, чтобы выйти в нужном направлении. Я смеюсь над ними: чаще гулять надо! Как я – исключительно ради удовольствия, открыв рот и в очередной раз рассматривая все подряд, что неожиданно открывается за очередным поворотом. Кстати, о поворотах. Это не прихоть строителей, а



вынужденная необходимость. Название города многие лингвисты переводят как «Город ветров». На-сколько это правильный перевод, судить не мне, а вот то, что он отражает суть – это точно! Ветра в этом городе дуют триста дней в году. Преимущественно дует северный ветер – хазри, или южный – гилавар. Жарким летом ветер, особенносеверный, приносит невыразимое облегчение. А вот осенью, зимой… Не самое приятное ощущение, надо признаться! Так вот чтобы тебя не сдуло на прямой, как труба, улице, древние строители и поворачивали те улицы под самыми причудливыми углами. Про большие машины на таких улицах необходимо, конечно, забыть, но от порывов ветра спасает здо-рово! Кстати, в одной из таких улочек Юрий Никулин благополучно упал, сказал свое сакраментальное «Черт побери!» и очнулся в гипсе. Так Баку на время превратился в Стамбул, город контрастов.

Сейчас я снова отвлекусь и расскажу о Баку-киногерое. В Баку было снято много фильмов, которые полюбились советскому и российскому зрителю. О таких шедеврах, как «Аршин мал алан» или «Не бойся, я с тобой!», я не говорю. (Кстати, в последнем Баку практически нет – «позор» Гусману!). Поэтому я специально составила что-то вроде топа фильмов, где «снимался» Баку.

1. «Бриллиантовая рука» (1968, реж. Леонид Гайдай). Стамбул – город контрастов снимали

на улочках Ичери Шехер, а место, где Семен Семенович Горбунков поскользнулся на арбузной

корке, вам покажет любой бакинец. И никто даже не догадался, где снято! (Кроме бакинцев…).

Кстати, на этом месте скоро будет установлен памятник народному артисту СССР Юрию

Владимировичу Никулину. Лучшая азербайджанская водка сегодня называется «Бриллиантовая

рука».

2. «Человек-амфибия». Многие кадры фильма были сняты в Баку и «Подбакинье». Стоило

Г.Казанскому и В.Чеботареву (авторам фильма) вывесить в 1961 году возле Девичьей башни

логотип «PHILIPS», как Баку превратился в «заграницу». И никому в голову тогда не пришло, что

попадание торговой марки на кинопленку по сути продактплейсмент! «Словов» таких тогда не

знали. Для съемок нашли несколько иномарок, которые на время потеснили с бакинских улиц

привычные «Москвичи», «Победы» и «Волги». Колодец, где сидел Ихтиандр, находится на

территории дворца Ширваншахов в Ичери-Шехер. (Кстати, дворец Ширваншахов занесен ЮНЕСКО

в список материального наследия человечества). А помните эпизод, когда изнемогающий без

воды Ихтиандр плещется в фонтане? Увы, этот фонтан до наших дней не дожил. Кстати, в фильме

«Человек-амфибия» звучит песня: «Уходит рыбак в свой опасный путь…» в исполнении

подававшего тогда большие надежды молодого азербайджанского певца Эльмана Расул-заде. К

сожалению, он рано и трагично ушел из жизни. А в популярном в те времена в Баку кафе «Наргиз»

снимали другой эпизод, где местная ресторанная «примадонна» исполняет другой хит: «Эй,

моряк, ты слишком долго плавал!».

3. В «Волшебной лампе Аладдина» тоже «снимался» дворец Ширваншахов, многие эпизоды

фильма проходили именно там.

4. «Айболит-66». Любимый режиссер детей Ролан Быков превратил уголки старого Баку в

пристанище ужасного, но бесконечно очаровательного Бармалея, которого сам же и сыграл.

Фильм до сих пор остается эталоном эксцентрической комедии для всех возрастов.

5. «Бременские музыканты» (2000, реж. Александр Абдулов). Режиссерский дебют

известного актера поддержал сам Гейдар Алиев. Для съемок в фильме было выделено все

необходимое для реализации самых неожиданных режиссерских замыслов. И замыслы удивили

своей масштабностью – в кадре появлялись десятки тысяч солдат, танки, вертолеты, воздушные

шары, установки ПВО. Казалось даже, что в сцене парада у Короля снимается весь Азербайджан.



6. Баку довелось не только изобразить что-то типа Буэнос-Айреса в «Человеке-амфибии», но

и настоящие латиноамериканские города в таких фильмах, как «Ночь над Чили» и «Это сладкое

слово "свобода"».

7. «Тегеран-43» (1981, реж. В.Наумов, А.Алов). Именно после этого фильма Ален Делон

окончательно стал любимцем советского зрителя. Многие эпизоды фильма снимались на улицах

Баку и в его интерьерах. И хоть считается (официально), что в Баку Делон не приезжал, многие

бакинцы его лично видели. По крайней мере, они это утверждают…

8. Точно так же они видели Софи Марсо и Пирса Броснана, которые официально тоже не

приезжали в Баку, но снимались в фильме о Джеймсе Бонде «И целого мира мало». Там агент 007

отправляется к берегам Каспийского моря, которые, впрочем, оказались затем в кадре по

соседству с пент-хаусами швейцарского банка на берегу реки Первиен, видами на новую

Художественную галерею Гуггенхайма в Бильбао и французскими Альпами. Американцы –

известные «сказочники»!

9. «Дронго» (2002, реж. З.Ройзман, сериал). Ну еще бы боевик по роману азербайджанского

писателя Чингиза Абдуллаева в Баку не снять! Действие фильма разворачивается в Баку, Москве,

Тбилиси, Нью-Йорке, Париже и Лондоне.

10. «Граф Крестовский», современная версия «Графа Монте-Кристо». Много эпизодов,

связанных с морем, снималось в Баку.

Кроме вошедших в топ, в Баку были сняты эпизоды других очень известных и любимых

зрителями лент: «У самого синего моря», «Последний дюйм», «Дульсинея Тобосская», «Падение

Кондора», «Легенда о Сурамской крепости» и др.

В общем, я поняла одно – какого-то строгого плана, чтобы рассказать о Баку, я

придерживаться не смогу, поэтому расскажу о том, что первым в голову придет. Говоря о

бакинцах, хотелось бы отметить одну очень интересную их черту – они очень любят гулять. Доста-

точно выйти на набережную, на площадь Фонтанов или в другие популярные места, как увидишь

нарядную толпу гуляющих людей. В отличие от москвичей, которые либо бегут из точки А в точку

Б, не обращая внимания на красоты вокруг, либо гуляют только в выходные в каких-нибудь парках

типа Коломенского или Царицыно или в дни праздников типа Дня города, бакинцы гуляют

каждый вечер! Толпа неспешно прогуливающихся бакинцев создает ощущение

непрекращающегося праздника. Праздник притягивает, заставляет окунуться в него, отдаться ему.

И надо для этого всего ничего – просто выйти на улицу и пройтись, послушать уличного певца, по-

есть мороженого, выпить чаю в многочисленных кафе, которых не меньше, чем в Париже или

Стамбуле. Чем мне нравятся эти многочисленные кафешки – так это своей неофициальностью,

каким-то домашним уютом. Люди специально приезжают из отдаленных районов, чтобы

посидеть в этих кафе, пройти по набережной, себя показать, людей посмотреть… Набережная,

кстати, с каждым годом становится все более и более к этому приспособленой. Недавно открылся

«Парк-бульвар», торгово-развлекательный центр. Нас, москвичей, такими огромными

современными центрами, которые понапиханы почти у каждой станции метро, уже не удивишь,

для бакинцев же такой центр был в новинку. Не скажу, что их в городе раньше не было, они были,

только поменьше размерами. В «Парк-бульвар» я, естественно, тоже сходила, посмотрела. Опять

же – для меня, москвички в прошлом, там не было ничего нового, но кое-что поразило. Я, честно

говоря, опасалась чего-то местечкового, чего-то провинциального. Ничего подобного! Абсолютно



европейское место! Находясь внутри, невозможно догадаться, где ты – в Москве, Париже или

Сиднее. В принципе, провинциальностью и другие торговые центры не страдают…

Кроме торговых центров, парка аттракционов и прочих атрибутов любой столицы мира на бакинской набережной есть то, чем может похвастаться далеко не каждая столица. Это… баобабы и другие экзотические деревья. Могу поспорить, что некоторые сейчас прочитали эти строки и не поверили: какие баобабы?! Где Баку – и где баобабы? Но это правда, в Баку высажены два баобаба возрастом по две сотни с лишним лет. Рядом – две такого же почтенного возраста итальянские оливы метров по тридцать каждая. Это не считая всяких необычных пальм, редких хвойных, деревьев типа китайской розы, тюльпановых деревьев, сада кактусов ростом по два с лишним метра каждый… Ходишь и думаешь: может, это Мексика? Или джунгли Амазонки? Баку это! Некоторые, правда, возмущаются: зачем тратить бешеные деньги на экзотику? Были в городе свои пальмы – и хватит! Но я считаю, что эти люди неправы. На мой взгляд, это прекрасно, что власти так украшают город. Ведь не для себя же стараются – для будущих поколений. Теперь каждый бакинский малыш может с гордостью сказать: а у нас в городе есть даже баобабы! И не в каком-то там закрытом ботаническом саду, в который вход по билету, а прямо на набережной. Это же имидж страны. И очень хорошо, что власти это понимают и делают все, чтобы из просто красивого города сделать очень красивый. Иностранцы, приезжающие в Баку, буквально роняют челюсти на мостовую.

Правда, и до этих новшеств в центре Баку невозможно было поверить, что это не Париж. Про Париж я – не для красного словца. На самом деле очень похожие города. И это сходство отмечают все, кто был в Париже. Один мой местный друг-артист сопровождал Хазанова, который только-только приехал из Парижа. В Баку он тогда был в первый раз и воскликнул, что он, наверное, перепутал самолеты и снова улетел в Париж. В этом сходстве нет ничего удивительного: в конце XIX века, когда был нефтяной бум, в город приехало огромное количество европейских – французских, итальянских, немецких – архитекторов и очень многие дома в старом центре построены по европейским канонам. Но при этом со своим, типично восточным колоритом и декором. Есть и еще одна черта, являющаяся сугобо национальной: вместо привычной в Европе и России лепнины в декоре старинных зданий используется икусная резьба по камню. Традиции такой резьбы в Азербайджане развивались с древнейших времен и продолжают развиваться: резьба используется даже в декоре современных зданий. В итоге причудливая смесь Востока и Запада придала бакинской архитектуре ту неповторимость и очарование, которое отмечают буквально все.

Сейчас сходство с Европой даже усилилось – за счет современных новостроек из цветного зеркального стекла. Чтобы быть объективной, скажу, что это не всегда хорошо. Так как в городе много частного строительства, не шибко образованные в плане истории и культуры бизнесмены не всегда учитывают исторический облик города, и некоторые современные башни – очень красивые сами по себе, не спорю! – смотрятся инородно. Иностранцам страшно нравится, коренные бакинцы возмущаются. Кто прав – судить не мне. История, как всегда, все расставит по своим местам.

В любом случае город имеет совершенно европейский облик без какого бы то ни было намека на провинциальность. В сочетании с «человеческими» размерами – в городе проживает около двух миллионов – это очень приятно. Когда город огромен, как Москва, он становится похож на больного гигантизмом человека, у которого плохо работают все органы. В таком городе с его диким ритмом очень неуютно жить. Баку гигантизмом не страдает, его, как я уже писала, спокойно можно за час проехать из конца в конец, включая одноэтажные окраины.

«Европа» проскальзывает в Баку буквально во всем – начиная от архитектуры и кончая магазинами. На каждом углу многочисленные бутики, в которых можно купить подлинник от Армани или от Гуччи. Можно, конечно, и на подделку нарваться, но где их нет, подделок? В Баку тоже наверняка есть своя Малая Арнаутская…



Кстати, купить можно практически все – начиная от продуктов (очень, кстати, ценятся российские и украинские продукты) и кончая техникой и мебелью. Что-то дешевле, чем в Москве, что-то дороже. Но в общем и целом расходов здесь меньше. Коммунальные платежи, услуги службы быта по сравнению с московскими просто мизерные.

Кстати, о магазинах. Если это «твой» магазин, куда ты ходишь постоянно и тебя уже знают в лицо или даже по имени, ты можешь спокойно взять в долг. Ну нет у тебя сегодня денег, а кушать хочется! Не беда, тебя запишут в тетрадку и скажут: «Будут деньги – принесете!». Можно такое представить в Москве?! Если у тебя с продавцом хорошие отношения, то ты можешь взять своеобразный беспроцентный кредит. Например, хочется тебе новый телевизор, а денег нет. В этом случае можно договориться с продавцом и отдавать по частям. Иногда так, частями, отдают по полгода. Если резюмировать, то здесь все как-то проще, по-домашнему, что ли…

Что еще приятно удивляет в Баку – это довольно большое количество книжных магазинов, где наличествует огромный выбор литературы как на азербайджанском, так и на русском языках. Причем есть и букинистические магазины, в которых за копейки можно приобрести те книги, за которыми мы давились еще не так давно в очередях к макулатурным пунктам. При желании можно отыскать и библиографическую редкость, и специфические книги по медицине, философии, технике…

Нельзя чуть подробнее не остановиться и на транспорте, хотя этой темы я уже вскользь касалась. Лично мне общественный транспорт в Баку страшно нравится! И внешне тоже. Здесь ходят невероятно красивые, современные, комфортные автобусы с ярким дизайном и мягкими плюшевыми сиденьями. Кажется, корейского производства. Таких даже в Москве нет! Люди не мучаются, беря транспорт приступом и влезая в него с боем, как в той же Москве, а просто заходят в нужный тебе автобус или маршрутку. Впрочем, и автобус, как маршрутка, остановится в любом месте, которое удобно пассажиру, и не нужно будет в ветреный промозглый день топать триста метров от остановки до необходимого дома. Ждать нужный номер будете минут пять. Максимум десять. Безусловно, Баку не Москва, есть разница – два миллиона жителей или двенадцать. Это правда, но что стоит московским градоначальникам пустить на маршрут не десять автобусов, а пятнадцать? Бесчисленным московским пробкам это уже не повредит.

Нельзя не упомянуть и о метро. Метро в Баку небольшое (по московским меркам, конечно), но очень красивое! Такое же красивое, как в Москве, которое лично для меня является эталоном. Бакинское метро вполне достойно быть туристическим объектом для иностранцев: те до сих пор понять не могут, зачем общественный транспорт украшать мрамором или мозаикой? Никто же автобусы картинами не украшает? Но иностранцам этого не понять, у них другие мерки.

Принцип перехода со станции одной ветки на другую решен иначе, чем в Москве. С одной и той же станции, которая является как бы пересадочной, поезда по очереди идут то до одной конечной точки, то до другой. Чтобы не запутаться, нужно внимательно смотреть на зажигающееся табло в торце станции. На нем указано, куда отправляется прибывающий на платформу поезд. Таким образом в Баку минимальными средствами добились максимальных результатов. (Хотя параллельные станции в привычном нам смысле слова тоже есть).

Продолжая тему общественного транспорта, невозможно обойти тему такси. Такси в Баку одно из самых дешевых, которые я когда-либо где-либо видела. Еще года три-четыре назад поездка в любой конец города вам обошлась бы где-то доллара в два. Сейчас немного не так, такси подорожало. Однако не фатально, и по любому оно дешевле московского на несколько порядков. В аэропорт, куда ехать час, такси стоит долларов пятнадцать. Можно это сравнить с московскими ценами на такси в аэропорт?! Однажды я опаздывала, взяла такси и предупредила, что у меня большая денежка, а времени останавливаться и ее менять катастрофически нет. В ответ на это таксист забрал у меня денежку, высунулся на полном ходу из окна, передал ее в соседнее такси, получил оттуда пять других бумажек и протянул их мне. И все это на довольно большой скорости! Этакая джигитовка на автомобилях. Такое может быть только в Баку!

Кстати, людей, занимающихся частным извозом, как у нас в Москве, я не видела ни разу. Такси в городе очень много, подавляющее их большинство, правда, частные, но с обязательными шашечками на крыше. Есть и государственные, с таксометром. Недавно парк такси расширился за



счет забавных английских машин нестандартного фиолетового цвета. Дизайн выдержан в классическом английском, немного старомодном стиле. Их так и называют – «английское такси», что за марка – я так и не выяснила. Такси можно взять на любом перекрестке, а можно заиметь «собственного» таксиста. Такие, как правило, появляются после удачной поездки по какому-нибудь особо сложному маршруту. В этом случае вам дадут номер телефона и предложат звонить по нему круглые сутки. Можете смело звонить, вас не подведут. Вообще в Баку в такси можно без опаски садиться в любое время, хоть глубокой ночью. Равно как и ходить по городу. Безопасность что для жизни, что просто для прогулок в городе удивительная! Пристать к женщине – ни боже мой! Исключено! А если такой недоумок, который нарушит это неписаное правило, все-таки найдется, оказавшиеся рядом прохожие ему тут же все популярно «объяснят», иногда с применением физической силы. Об этом я уже писала, но не могу удержаться, чтобы не повториться. Ко мне, правда, один раз пристали. На тот момент вокруг не было прохожих, пришлось объясняться самой, но я дама серьезная, «приставальцу» мало не показалось. Знаете, кем оказался этот несчастный? Русским туристом!

Что меня еще поразило в городе – так это лавочки. Представляете, они везде чистые!!! На любую можно смело садиться безо всякой газетки и не бояться, что на ней кто-то сидел с ногами на сиденье и попой на спинке. Такая ситуация с лавочками не только в Баку, а в любом городе страны, которых я перевидала практически все (за исключением Шуши и Карабахского региона). Город вообще на глазах становится чище. Если еще восемь лет назад, когда я впервые приехала в Баку, можно было видеть на центральных улицах мусор на мостовых, то сейчас этого практически нет. Потому что везде, на каждом перекрестке, у каждого магазина, у каждой скамейки есть урны. Кстати, очень красивые, чугунные, сделанные под старину, или наоборот, ультрасовременных форм. Кому-то это наблюдение покажется неважным, но именно из таких мелочей складывается впечатление от города и нации.



СЕМЕН КАСТРЮЛИН

МОСТЫ МЕЖДУ МИРАМИ

Как защитить организм с нашей разболтанной иммунной системой, которая остро реагирует

при переходе от напряженной работы к отдыху? Группа пожилых, но смелых туристов из Южной

Африки решила доказать на примере прохождения по горным маршрутам разных стран мира, что

такое для тренированного человека не может быть, в принципе. Они нее раз доказывали это в

разных странах мира, а теперь вот решили доказать это и в Азербайджане.

Многие горные тропы Большого Кавказского хребта туристические журналы нечасто

включают в рейтинги «лучших мест для уединения вдвоем». Однако именно они воплощают

собой все лучшее, что есть в богатой кавказской природе. Конечно же, в первую очередь- тишину

и покой. Самый популярный в Азербайджане туристический способ перемещения по горному

плато - пешеходный маршрут. Южноафриканцы взяли на себя обязательство пройти по

пешеходному маршруту в юго-западном направлении Большого Кавказского хребта, из Лагыджа в

Пиркули, затем по горным тропам перебраться в Агсуинский район, перейти в Исмаиллинский,

закончив первую часть пути в Баскале. Вторая часть маршрута должна была проходить в

Гусарском районе, начиная с высокогорного селения Лязя. Затем группа переходила в Кубинский

район, точнее, в горное селение Сусай. Протяженность всего маршрута составляла 110

километров. У организаторов этого изнурительного, даже для молодого организма похода

(сотрудников туристического бюро «Импротекс-Травел») были опасения, что стабильное

состояние здоровья туристов( средний возраст77- лет) не выдержит такой напряженной нагрузки,

но, как оказалось в результате, все обошлось благополучно. Весомую роль здесь сыграл

известный фактор.

Некоторые из туристов уже были в Азербайджане лет тридцать назад, и им было интересно

посмотреть на изменения, произошедшие именно в тех регионах, где они когда-то побывали.

Руководителем группы был выбран известный краевед Азербайджана семидесятилетний Октай

Рзаевич Рзаев с помощниками.

В группу туристов входили три восьмидесятилетние женщины: Элизабет Вебстер, Маргарет

Уильямс, в прошлом известная альпинистка, покорившая одну из семи самых высоких горных

вершин мира - Аконкагуа (Южная Америка, высота: 6962 метра). К слову сказать, Аконкагуа -

самая высокая вершина горной цепи Анд в Южной Америке. Аконкагуа "по совместительству"

является самым высоким потухшим вулканом в мире.

В числе туристов была и организатор поездки в Азербайджан, довольно полная, по

комплекции, Кетрин Смит, и один, тоже не очень молодой, но очень жизнерадостный сухощавый

мужчина, по имени Питер Макдональд. Прибыли они в нашу страну из Грузии, где провели две

недели на туристском маршруте с высокогорными участками. Еще ранее они побывали в

Гималаях, Пакистане, Южной Америке, где успели набраться необходимого опыта для пеших

маршрутов в горных местностях. Путешествие по горному Азербайджану туристы начинали в

ранние часы, останавливались на отдых в палатках, примерно, в три часа дня, когда казалось, что

под раскаленными лучами солнца плавятся горные породы. А вечером снова становились на

маршрут.



…Однажды к обеду экспедиция прибыла в район селения Лагыдж Исмаиллинского района.

Небо в день выхода было в облаках, бушевавший накануне ветер, стих. Небольшой дождь,

прошедший ночью, очистил воздух от пыли. От влажной земли поднимался такой чудесный, ни с

чем, не сравнимый запах, который бывает только в горах. Запах замешан на снеге и ранней

зелени, казалось, с ним отлетают от уставшего от дороги человека все тревоги и проблемы

связанные с путешествием. Итак, наши южноафриканцы, прибыли в поселок. Что их здесь

заинтересовало? По высказыванию господина Питера, главной изюминкой для него была некая

таинственность происхождения селения, его изоляция от других населенных пунктов

Азербайджана. Возможно, что это обстоятельство позволило сохранить здесь на протяжении

многих столетий такие редкие в этих краях языки, как фарси и арабский. В этих местах и по сей

день был распространен индоевропейский диалект. Гостей заинтересовал и вопрос, в какой

последовательности в этом горном месте образовался этот оазис и как он развивался? Эта

проблема захватила Элизабет и Маргарет, открывая простор для жарких споров и дискуссий.

«Наверняка, - высказалась Элизабет, - в прежние времена за Кавказским хребтом поселились

люди, родичи которых жили на южных и западных склонах хребта. Закончив с дневными

заботами по хозяйству, люди из кого-то племени поднимались на склоны подышать свежим

воздухом, а заодно посмотреть, не движется ли враг в их сторону.

Можно представить себе, что постоянно любуясь горным пейзажем, они лелеяли в душе

бутон желаний подобраться поближе у этой местности и расширить свое жизненное

пространство. Они разведали горы, потом, осмелев, отважились идти дальше. Выстроив по пути

опорные базы, забыв о страхе, люди пошли на штурм полюбившегося горного плато. За несколько

веков они расширили свое владение и так освоились здесь, что совсем перестали бояться и

горного камнепада, селей, разлива реки и нашествие врагов». Ее товарищи не сразу, но

согласились с такой трактовкой истории края. Других весомых вариантов происхождения поселка

просто не было. Всего 20 километров отделяют высокогорное село Лагыдж (1500 метров над

уровнем моря) от трассы на Исмаилы. Но чтобы проехать весь этот путь по горной дороге, под

нависшими над ней скалами, требуется не только умение водителя, но и терпение пассажиров.

Перед проездом их предупредили, что временами, с вертикальных, черных базальтовых скал

срывается глыба весом в несколько тонн и закрывает проезд. На этот случай с двух сторон

каменистой дороги дежурят два бульдозера от ближайшего дорожного управления. Они и

сбрасывают каменные глыбы в реку Гырдыманчай, очищая проход. Что интересно, у

проезжающих нет никаких гарантий, что сорвавшийся по воле бога кусок скалы не попадет на

проходящий здесь транспорт. К счастью, за последние годы трагедии не произошло.

С другой стороны дороги был обрыв, протянувшийся к сильно мелеющей в августе реке,

куда жители селения сбрасывают мусор и бытовые отходы, создавая проблемы для экологов. Но

поскольку процентность загрязнения реки от этих сбросов невелика, то администрация региона, в

бюджете которой на решение экологические программы не хватает денег, пока смотрит на

проблему сквозь пальцы. И еще. Проехать в непогоду по скользкой дороге как вверх к селению,

так и вниз к шоссе, решится не каждый водитель. Чуть зазевался, и машина полетит в пропасть.

Местные жители говорят, что есть еще дорога к поселку со стороны Шемахи, но где она проходит,

за давностью лет, не помнит никто. Но в будущем, с притоком сюда туристов, вопрос

безопасности дороги и ее комфортабельность будет решена. Об этом уже идут разговоры, чуть ли

не уровне дебатов в Милли Меджлисе, но пока все остается без изменений. Любопытный на

всякие расширяющие кругозор, сведения Петер успел через переводчика переговорить с

местными жителями, выезжающими из селения на открытых грузовиках в сторону перевала



Бабадаг, где расположен пир (святое место поклонения предкам). Неподдельно радуясь

услышанной новости, Петер неторопливо цедя слова с важным видом местного краеведа

сообщил членам экспедиции, что в поселке, основанном персами в IV-V веках, сегодня проживает

более двух тысяч человек.

Снег здесь лежит с ноября по май. В непогоду к селению не проехать. Поэтому каждая семья

запасается продуктами и дровами впрок. Но жителей такие мелочи не смущают, они живут, вроде

бы даже неплохо за счет заезжающих теперь уже постоянно местных и иностранных туристов.

Продают медные изделия, ковры, приготовленную в домашних условиях, снедь. В каждой семье

есть свой оберег. Один из них ярко раскрашенный декоративный веник («сюпюргя») и в придаче к

нему совок красного цвета. Веник в Азербайджане символизировал прибыль и удачу. Нельзя

отдавать веник соседям-уйдет везение. Или нельзя подметать полы после захода солнца, вечером

легче всего вымести счастье из дома. И, что самое главное, запоминающиеся элементы

цивилизации, наконец-то, появились и в этом позабытом богом крае. В большом количестве

протянулись широкие асфальтовые дороги, на смену колхозному строительству пришли

фермерские хозяйства, открылись продуктовые магазины и сервисные центры, что еще недавно

здесь было редкостью. Везде идет массовое строительство объектов для отдыха, а значит,

решается и проблема занятости населения. Даже в отдаленных селениях администрация района

не выпускает из вида нужды молодежи. Для них почти в каждом селении созданы компьютерные

классы, на крышах домов установлены параболические антенны, работает библиотека.

Много места в жизни населения стало уделяться образованию и изучению мусульманской

религии. Иностранцев, особенно женщин несколько коробит то обстоятельство, что и в

Азербайджане второй брак возможен по кябину (разрешению муллы), зато для местных эта

новация после принятия страной суверенитета не вызывает особых возражений. Главное, что

тревожит сельчан, это работа. Будет работа, значит, будет и жизнь. Но работы в родных местах

пока мало. Как рассказал смотритель краеведческого музея Маариф Алиев, - кроме работы в

мастерской медников, в ресторанах, кафе, гостинице, другой работы в поселке практически нет.

Некоторые молодые уезжают за длинным рублем в Баку, в страны СНГ, но больше в Россию. У

медников работа тоже не сахар. За медными листами, которые привозят в Азербайджан из

России, в Баку выезжает Рахман Наджафов, уже тридцать лет занимающийся ремеслом медника.

Но привезти листы для производства изделий, это только полдела. Надо еще создать медную

утварь, да так, чтобы она была удобной в хозяйстве. Потом мастера (мяскары) должны выбить на

изделии из меди замысловатые узоры, посвященные доблестным войнам, эпизодам охоты или

просто картинам богатой местной природы. На каждом изделии автор вплетает в орнамент свое

клеймо, имя, дату и место изготовления в стиле арабской вязи. И только потом изделие пойдет на

продажу.

Пока друзья рассматривают медные ведерки, круглые медные подносы, большие кувшины с

горлышком, котлы и лампы, Кэтрин несмотря на полноту, уже освоилась с узкими улочками

селения и с видом знатока бегала по поселку, время от времени останавливаясь у местных

достопримечательностей- краеведческого музя, у каменных остатков мечети, заглядывалась над

каменными деталями местной канализации, вроде бы построенной в доисторические времена

руками знающих мастеров без использования цемента и других связывающих камень

материалов. Потом она все это покажет своим друзьям. А пока южноафриканка выяснила у

местных старейшин, что до Октябрьской революции, здесь жизнь была получше. Люди активно

занимались всяким ремеслом: медным, кожевенным, пряли шелк, ткали ткани. Всего в начале ХХ



века в селении широкое развитие получило около восьмидесяти ремесел. Чтобы освобождать

амбары от затоваривания существовала такая редкая профессия как чалвадар. Это были люди,

занимающиеся посредничеством. Они и вывозили все виды рукотворчества жителей Лагыджа в

большой мир. В советские годы, когда появились колхозы и совхозы, ремесла стали угасать. Питер

тоже не остался в стороне от текущих событий и чтобы показать свою осведомленность и

значимость для членов экспедиции, под вечер в чайхане, куда собрались уставшие путники,

поднял указательный палец, что означало «внимание». Все замерли, ожидая очередного

словесного потока. Мужчина не заставил себя долго ждать. Неторопливо сняв с головы

велюровую шляпу и, блеснув из под очков лукавой юношеской улыбкой, Питер с радостью сообщил,

«что, несмотря на собранную группой обильную историческую и бытовую информацию, его коллеги

не обратили особого внимания на главное, на технологию строительства домов». После такой

витиеватой преамбулы, члены экспедиции в течение целого часа внимательно выслушивали

полезную лекцию о нетрадиционной в небольших населенных пунктах технике строительства жилья с

использованием поперечной связки камня и дерева.

Такое строительство «на нет» снижало последствия для жилищ после частых здесь

землетрясений. Внезапно голос оратора прервал сильнейший и раскатистый гром. Природа решила

заявить о себе в самый неподходящий для путешественников момент. Но слово уже было сказано.

Чтобы не оставаться из-за дождя на лишние сутки в Лагыдже и не сбивать график движения, туристы

поспешили занять места в «джипе». Четырехколесное чудо современной техники, собранное в Корее,

быстро переместило их по извилистой грунтовке, заливаемой дождевыми струями, на 20 километров

ниже от селения. Машина остановилось на дороге на Исмаилы, где группа строителей в желтых и

красных балахонах занималась реставрацией поврежденного асфальтового участка. Здесь наши

путники решили передохнуть перед движением в сторону Шемахи и выше, на высоту 1400 метров, где

разместился небольшой поселок Пиркули и находилась астрофизическая обсерватория имени

известного азербайджанского астронома Насиреддина Туси – одно из самых молодых научных

учреждений Азербайджана.

Питер был здесь в семидесятых годах и своими глазами видел, с какими предосторожностями

транспортировались по узкой дороге элементы гигантского телескопа. От Шемахи южноафриканцы

решили пройти оставшиеся до очередного пункта отдыха 12 километров пешком. Возможно для того,

чтобы насладится красотами окружающей их природы, а возможно, чтобы лишний раз проверить

«есть ли порох в пороховницах» и смогут ли опытные, но пожилые люди подняться на необходимую

высоту. Не будем говорить, сколько пролили рабочего пота наши верхолазы, чтобы подняться ко

второму по величине после крымского зеркальному телескопу. Остановились уставшие путники у

ближайшего кафе, или чайханы в поселке имени Мамедалиева. За столом, уставленным

азербайджанскими сладостями Питер, делая небольшие глотки традиционного горячего чая из

пузатых стаканчиков, обратил внимание своих товарищей на одно обстоятельство. Чайханщик-

пожилой человек в широких шароварах в ермолке постоянно улыбался. Его фигура казалась настолько

экспозантной, что фотограф группы соизволил сделать несколько снимков этого человека. Пока он

занимался выбором экспозиции, туристы задали странному чайханщику массу вопросов о людях,

проживающих в поселке. Чайханщик Курбан словоохотливо отвечал на все вопросы почти без

запинки. Для его гостей непонятная мимика долго оставалась непонятной. Когда он замолчал, его

губы снова растянулись в улыбке, на этот раз беззвучной. Питер первым сообразил, что чайханщик

вовсе не смеется. Просто человек не мог прикрыть губами свои беззубые десны. Если у других

стариков губы в конце жизни собираются узелком, то у собеседника туристов губы просто усохли. Но

умный старик, заметив свою слабость, придумал выход. Чтобы не привлекать внимания собеседников



к его рту, он после каждой фразы улыбался одновременно с непроизвольным движением губ. Со

временем эта улыбка стала привычной и казалась такой естественной, что чуть было, не ввела

туристов в заблуждение. Между тем старик показал глубокую осведомленность в области

отечественной астрономии и назвал несколько известных астрофизиков республики благодаря

современным трудам которых, Азербайджан стали знать больше. Исследовательскими работами по

астрономии здесь руководят известные астрофизики республики: Теймур Эминзаде, Мамедбейли

Габиб, Гаджибек Султанов, Рустем Гусейнов. Старик смаковал каждое имя астрофизиков, а

присутствующим в чайхане казалось, что эти известные популяризаторы астрономии как науки -

постоянные гости чайханы Курбана и личные гости чайханщика. Маргарет тут же подвела под имена

этих астрономов «треугольник» китайской астрологии, по которому выходило, что в этот треугольник

входят Крыса, Дракон и Обезьяна. Именно под такими знаками зодиака находятся имена этих

астрономов. Оказалось, что это практичные люди, которые любят брать инициативу в свои руки. И,

главное, начинают действовать без подталкивания со стороны. Стихийно разгорелся спор, в котором,

увы, не оказалось победителя. Чтобы поуспокоить коллег, вперед выступила ясноглазая Кэтрин.

Заядлая лыжница, она обратила внимание на горные склоны в Пиркулях, несмотря на знойное лето,

покрытых густой луговой растительностью. Профессиональная спортсменка точно указала место, где в

зимнее время здесь можно заниматься горнолыжным спортом. Это предположение подтвердил и

чайханщик Курбан, расплывшийся в традиционной улыбке. Он отметил характерные геологические

особенности Шемахинского плато, где в разных местах из -под земли бьет много родников с чистой

ключевой водой, называемых из-за их числа «Гырх-булагом» (»Сорок родников»). Питер тут же задал

вопрос: «А почему именно сорок?». Чайханщик рассказал притчу, в которой одна женщина однажды

пришла к гробнице имама с мольбой дать здоровье ее заболевшему единственному сыну. Когда она

вернулась после пролитых слез и моления в мавзолее имама домой, то ночью ей приснился странный

сон.

Душа покойного имама обратилась к ней со словом о чуде исцеления, которое ожидает ее сына,

если она каждую ночь после полуночи, невзирая на страх, отроет за неделю сорок источников на

шемахинской земле. Душа святого имама указала место, где надо отрыть животворные источники.

Женщина последовала совету и на протяжении целой недели денно и нощно работала лопатой. Она

успела к сроку. Сын выздоровел и стал опорой в семье. Его матушка, состарившись, завещала сыну

похоронить ее в ногах святого имама. Сын выполнил волю матери. Вот откуда появились в Пиркулях

сорок источников питьевой горной воды. Некоторые источники и в наши дни действуют. На них

располагаются яйлаги (летние пастбища) куда пастухи перегоняют овец. Благодаря обилию горных

источников, наличию леса и умеренной влажности, в последние годы здесь стал развиваться

внутренний туризм. Многие местные жители уже задействованы в этой области бизнеса и не желают

уезжать на заработки в Россию. В таком же познавательном духе, прошли туристы и оставшуюся часть

пути, вплоть до горного селения Сусай в Губинском районе. Напоследок они задали Октаю Рзаеву

традиционный вопрос, « Чем же привлекает Азербайджан иностранцев?» По мнению известного

азербайджанского краеведа Октая Рзаева иностранные туристы приезжают в Азербайджан не только

для того, чтобы осмотреть его пятизвездочные отели, побывать в ресторанах и развлекательных

центрах. Некоторые приезжают, чтобы отыскать оригинальные для себя «изюминки» на

туристическом маршруте. К примеру, как это нашли южноафриканцы, отыскавшие в этнографии, в

языке общения горских народов, новые для себя рецепты приготовления пищи.

Еще иностранные гости, прибывающие в Азербайджан, желают понять, почему у нас много

долгожителей и какие условия жизни этому способствуют? Поэтому живой отклик в душах Маргарет,

Питера, Кэтрин и Элизабет нашли рассказы о жизни в горах местных жителей, сдобренные местными



притчами и даже анекдотами. Южноафриканская группа туристов была поражена богатой

этнографией края, куда советская администрация тридцать лет назад пускала иностранцев неохотно.

Сегодня они могли, как говорится, вживую, обо всем поговорить с горцами. Неожиданным для

туристов на ночных стоянках оказался вой шакалов, почуявших запах съестного. Их поразило, что в

южном небе свободно летают неизвестные ранее им такие хищники, как орлы. С большим

вдохновением в конце пути, подытоживая в путевом журнале, все им запомнившееся на пути, они

часто вспоминали приготовленный для них термальный банный сервис в верховьях Агсуинского

перевала, в Бяду, где издавна действуют общепризнанные народные серные лечебные ванны. Наших

же граждан, сопровождающих иностранных туристов в трудном походе поражало то, что на стоянках

туристы не сразу валились спать, а только после определенного ежедневного вечернего ритуала.

Заключался он в том, что уставшие за день путники находили в себе силы записать свои впечатления в

клеенчатые тетради, и прочитать по несколько страниц из привезенной с собой литературы.

Пристрастие к книге объяснялось тем, что все они были библиотечными служащими. Кроме того,

туристы проводили и врачебный контроль за своим организмом. Попутно горячо обсуждали с

сельчанами вокальные данные Сабины Бабаевой, которая должна была выступить в мае на

«евровижен-2013» в Баку, и возможности Азербайджана в борьбе за проведение чемпионата мира по

футболу в 2020 году. По приезде на родину, Маргарет позвонила Рзаеву и радостно сообщила, что

проведенные тесты на имунную систему всех южноафриканских туристов показали, что никаких

серьезных отклонений в организме, за время походов, не обнаружено. А это значит, что закаленный

годами организм, сам умеет защитить себя от разного рода перепадов климата и физической

нагрузки. Возможно, что причиной хорошего настроения у них было и другое. Как они сами

признались, для ветеранов важно было не сидеть инертно в шезлонге и вяло смотреть на набегающие

на берег волны моря или на серпантин, появляющейся из-за поворота дороги. Им надо было

самоутвердиться в движении и интересе к жизни и ее переменам. А для этого надо, несмотря на

возраст, смело идти в ногу с изменяющейся жизнью и тогда никакая болезнь не захватит в пути. Это и

служит элексиром в жизни, главным, наверное, для каждого человека, ежедневно открывающего для

сего много нового! В следующем году наши гости снова намерены приехать в Азербайджан. На этот

раз в Лянкяранскую зону, чтобы познакомиться с традиционными тамошними гастрономическими

блюдами. Один из их знакомых, по происхождению астаринец, расхваливал как-то в Кейптауне

традиционное лянкяранской блюдо- запеченных в тандыре вальдшнепов и перепелок.

МАРК ВЕРХОВСКИЙ

12 ДНЕЙ, ПОТРЯСШИЕ ЭМИГРАНТА В БАКУ

(Обозрение)



Друзья сменили адреса,

Разъехались соседи.

Одни куда-то в небеса,

Другие по всем светам.

Мансур Векилов

( из последних неопубликованных стихов)

Писать обозрение - всегда тяжкий труд, ибо оно предполагает, как в данном случае,

терзание живой плоти по счастливым дням пребывания на Родине. И все же - и бакинцам и нам,

эмигрантам, приятны эти пытки, предполагающие наряду с истомой похвалы и честную правду

горькой истины. Главное - не переборщить ни в ту, ни в другую сторону.

Автор попытается это сделать, исходя из своего личного впечатления, и потому надеется на

снисходительность бакинцев.

Несомненно, что аэропорт является той "вешалкой" с которой начинается город. Сегодня

Бакинский аэропорт - современное предприятие, отвечающее последним техническим

достижениям подобных услуг, но не по обслуживанию авиапассажиров. Когда с меня взяли

деньги за визу и за фотографии к ней, не выдав квитанции, а затем обнаружился вспоротый

карман в багажной сумке, откуда исчезли некоторые сувениры и мои книги, я с облегчением

вздохнул и улыбнулся про себя: " наконец-то я дома!"

В целом старый Баку значительно похорошел и непропорционально омолодился:

разнокалиберные высотные дома, как атланты, подняли город на высоты современности, рухнули

развалюхи XX и ранних веков, побриты и отмыты закопченности великолепного восточного

зодчества. В отдельных районах города идет интенсивное рытье траншей для прокладки новых

коммуникаций. Давно пора. Видимо, недавние ливни показали недееспособность старых.

Многочисленные котлованы, как мне показалось, напоминают археологические раскопки, цель

которых найти доказательства соседним государствам, что зарождение человеческой жизни

произошло именно на Апшероне. Ведь не зря же обозначение слова «человек» по-

азербайджански звучит как «адам» (adam - азерб.)

Ну и конечно "лес рубят - щепки летят". И как-то странно, что этими "щепками" оказались

почему-то ещё крепкие гостиницы и сами ...деревья. Не буду констатировать отдельные

изменения - о них, очевидно, сказано - пересказано. Остановлюсь на главной

достопримечательности города - на людях. Много говорится о так называемой нации "бакинцы".

И каждый бакинец-аксакал норовит подчеркнуть, что, дескать, именно в его времена

существовало это племя. Но как говорил поэт: "богатыри не вы". Я категорически против такого



определения. Главным аргументом подобной теории является пришествие азербайджанцев из

районов. А позвольте спросить таких умников: " А когда не было этого явления?" Как мог город с

несколькими сотнями тысяч жителей до ВОВ превратиться в город с миллионным населением в

60 -х годах, а теперь с числом жителей в 3 млн. человек. Ведь не хотите же вы пошутить, что это -

благодаря высокой рождаемости горожан. Да, я понимаю, что число беженцев явно помогло

увеличить население города. Да, это наложило своеобразный культурный отпечаток на жителей.

Но поверьте, я был просто потрясен интеллигентной насыщенностью центра города. В первую

очередь я отношу сюда русскоязычие. Да, да, как и в прошлые времена звучит русская речь и не

столько от иноязычных, сколько от самих азербайджанцев. Конечно, для националов это не

лучший комплимент, но народ выбирает сам, что для него лучше. Особенно меня поразил этот

факт, когда я побывал на траурном "джума- ахшамы". Там большинство аксакалов вели беседу по-

русски (!). Посетив филармонию и театры ( о чем я надеюсь рассказать в отдельном очерке), вновь

убеждаешься, что и здесь преобладает русскоязычное мышление. Общение с творческой

интеллигенцией опять-таки подтвердило тезис о необходимости возрождения этого необычного

явления в азербайджанском менталитете. И поскольку эта, едва не заглохшая традиция,

продолжает свое, вопреки гонениям 90-х годов, победоносное шествие, то теперь можно

утверждать, что нация "бакинцы" существует и сегодня, и будет существовать завтра, и даже в

необозримом будущем. А потому не стоит бакинцам 60-х годов проливать "крокодиловы слезы"

по прежним, близким только им, временам.

Разумеется, спор, какие времена были расцветом для нации, может разрешить только

история. Однако, посетив Музей истории Азербайджана, я оказался в тупике её однополярности.

То, что территории нынешнего Азербайджана никогда не принадлежали Армении, очень убедительно доказывает почти четверть экспозиции. Но то, что расцвет культуры и искусства, равно как и индустриализация Азербайджана приходятся на 70 лет Советской власти, как ни странно, не находит ни одного факта упоминания. Почему-то вся история страны обрывается в 1918 году на образовании Демократической Республики Азербайджан. А ведь лидеры азербайджанского возрождения начинали свою миссию именно при Советской власти.

Хотелось бы надеяться, что в музее просто не хватило комнат на продолжение экспозиций или же идет процесс переосмысления этих лет.

К сожалению, моя беседа с директором музея доктором исторических наук Наилей ханум Велиханлы состоялась накануне моего осмотра музея, и я не смог задать ей этого вопроса. Думаю, что предложенная видным историком информация о древней Албании поможет мне скорректировать мои историко-романтические очерки.

Многочисленные встречи с земляками, где бы они не происходили - на улице, в фойе театра или в аллее парка всегда были интересны и проходили в одном ключе: "Как я нахожу Баку?" (вполне естественный вопрос для бакинца). Затем шел плавный переход к социальной теме, обязательно содержащий неизменные сентенции о всеобщей коррумпированности бюрократии и невозможности существования на мизерную зарплату. А потому почти все трудятся на двух работах. Что же касается статуса пенсионера, то без дополнительного приработка они бы давно...

Печальная ситуация не имеет радужной перспективы, но ободряет то, вспоминают бакинцы, что десяток лет назад было вообще голодное существование.

Перемена не коснулась только бюрократического аппарата. Все та же рутина и вседозволенность. Впрочем, бюрократия во всем мире не отличается оригинальностью…

Вообще-то стратегическая победа демократического капитализма, на мой взгляд, началась с лишения народа элементарного завоевания цивилизации - туалетов. Богатейшая нефтяная страна не может подарить своим законопослушным гражданам этот необходимый бесплатный сервис.



Курьёзное предложение я получил в кинотеатре им. Низами. Проходя мимо готовящегося к ремонту здания, мы с женой, пока не поздно, решили заглянуть внутрь кинотеатра, надеясь восполнить нашу память былых посещений.

Любезная администраторша (она же кассир и билетер) разрешила обойти все здание.

Разговорившись с единственной служащей, мы растерялись, когда в знак признательности и уважения, она пригласила нас в любое время суток посещать подведомственный ей платный ...туалет.

Никогда не забыть нам сюрприза администратора (агента?), преподнесенного нам в сквере, который расположен напротив Дворца им. Г.Алиева.

Узнав, что мы приезжие, пришедшие сфотографироваться у памятника Гейдару Алиеву, а также полюбоваться фонтанами нашей юности, замершими в сухом скорбном молчании, администратор (агент?) дал куда-то по мобильнику команду, и фонтаны внезапно ударили мощными струями, нарушив предвзятое мнение, что все делается с помощью взяток. Начальник (а это теперь уже было явно), довольный произведенным эффектом, помахал двумя руками, что видимо означало: "вот я какой!"

Сюрпризы чередовались прямопропорционально нашему любопытству. Весьма оригинальный сервис мы получили в чайхане в центре бульвара. Оказывается (к сведению туристов), если вы хотите уютно посидеть и попить чайку после 6-ти часов вечера, то сделать это можно исключительно с вареньем ( персиковое или ещё какое-то), но за 2+ 5 (чай+ варенье) манатов.

Поскольку был поздний вечер, то мы остались довольны и тем, что нам не вменили еще какие-то новые правила ночного посещения бульвара. А вот чайханой в Нагорном парке мы остались вполне довольны. Возможно, потому что это было днем, и ещё не вступили "драконовские" правила ограбления клиентов, но вероятней всего - из-за милостивого разрешения бесплатного использования примитивного "чайханского" туалета.

Боюсь, что некоторым читателям может не импонировать мой сарказм, и потому я переключусь на то, как мой приятель Мир-Теймур Мамедов оказал любезность и показал нам Баку в полуночной иллюминации. "Большое кольцо" включало перспективу новостроек Рабочего проспекта и бывшей Советской улицы, визитную карточку Баку с панорамой бухты (вид с Нагорного парка), космическое свечение телевизионной башни и загадочную темноту предместья «Баилова». В заключение Мир-Теймур привез нас ( тут и гадать не надо) в свою обитель Ичери Шехер.

"Сим-Сим откройся", - произносил наш спутник, и все шлагбаумы и цепи падали пред ним.

Хочу затронуть другую немаловажную бакинскую тему - базарную. Мы рассчитывали ещё застать жемчужину Апшерона - инжир, но, увы, на улицах и в магазинах его уже не продавали - надо было идти на базар. Стоит ли рассказывать бакинцам о базаре, о многочисленных сортах «мотала» и его собрате «гатыке».

А потому просто скажу, что инжир мы-таки нашли и слопали, на радость смеющимся продавцам, прямо у прилавка (Ну что вы, конечно, помыв!). К сожалению, это была единственная дань данному восточному деликатесу.

Говорить о кондитерских изделиях, я считаю просто неприлично, ибо сразу выделяется слюна и нездоровый озноб от желания съесть все и немедленно. А как иначе можно себя ощущать, находясь рядом с бледным и лиричным принцем - Шекер-бурой и пылающей ярким янтарем - царицей Пахлавой. Нет, простите, я лучше остановлюсь!

С большим интересом я посетил новую синагогу. Конечно, в дневное время там не густо с евреями. В светлом высоком здании царит торжественная тишина, приближающая вас к таинству молитвы и служения Богу.

По сведениям религиозных общин в настоящее время в Азербайджане проживают около 16 тыс. евреев, в том числе:



- горских евреев - 11 тыс. человек

из них в Баку - 6 тыс. человек

в Кубе - 3,6 тыс. человек

в остальных районах - 1,4 тыс. человек

- евреев ашкенази - 4,3 тыс. человек

из них в Баку - 3,3 тыс человек

- грузинских евреев - 0,7 тыс. человек

Я вспомнил свое первое с дедом Моисеем посещение старого подвала, почтительно называемого Синагогой, на день Рош-Ашана. Тесные скамейки вмещали в два раза больше людей, но неистовству молитв евреев это нисколько не мешало…

Молодой директор спустился со мной в зал, где показал мне старинные свитки торы.

А вот встреча с раввином грузинских евреев прошла весело и непринужденно, как и положено у евреев и грузин. Грузинской общиной руководит Михаил Палагашвили. К сожалению, на момент моего визита в синагогу он отсутствовал, а я, ввиду ограниченного времени не сумел воспользоваться номером телефона, любезно врученного мне раввином. Я вспомнил моих бывших грузинских одноклассников, теперь оказавшихся евреями. Оказывается, раввин знал их всех по посещениям в синагогу.

Приди я чуть раньше, и я мог бы встретиться с бывшей первой красавицей класса, которую раввин назвал "баба М". Только сейчас я вспомнил, что и я - "дед". Грустно, но неотвратимо! Разговор наш закончился на грустной ноте – о бедном существовании грузинской общины. Я его "успокоил", что и в Америке община небогата.

Визит в Еврейский культурный центр и встреча с его директором Давыдовым Шаулем Михайловичом прошла в беседе о предстоящем событии - Йом-Кипур. Директор готовил на эту тему комментарии на просмотр видеокассеты.

Обнаружил интересный момент, что и синагога, и Центр находятся под тактичной охраной (наблюдением) местной полиции.

Как видите, моя либеральная критика носит позитивный характер. В то же время она будет стимулом для приезда в следующий раз, для новой оценки немеркнущей красоты и обаяния города. Я решил установить 18-ти летние циклы моих будущих визитов, чтобы стимулировать долголетие встреч с друзьями. Нисколько не сомневаюсь, что Город каждый раз будет нас удивлять не только своей новизной и великолепием, но и прогрессом в культуре и искусстве.

И я хочу надеяться, что именно тогда, наконец, здесь наступит эра бесплатных... туалетов!



МЫ ПОМНИМ ВАС, ШЕХИДЫ

Реквием

Этот день мы с супругой посвятили посещению могил моих родных, похороненных на Еврейском кладбище в Чемберекенде. День траура мы продолжили, войдя в Аллею шахидов в Нагорном парке.

Посетив парк после 18-летнего отсутствия в Баку, мы предполагали увидеть небольшую Аллею памяти погибших времен Карабахской войны. Однако то, что мы увидели поразило нас: несколько аллей по всей длине парка были компактно заполнены надгробными памятниками захоронений павших воинов. Молодые ребята спокойно и выжидательно смотрели на нас с фотографий памятников. И хотя при фотографировании они ещё не догадывались о своей дальнейшей судьбе, тем не менее, в их взглядах чувствовалась какая-то настороженность.

"Сколько их?" - боязливо подумал я и вспомнил недавний визит ко мне на съемную квартиру редактора редакции "Хатире китаби" (Книга воспоминаний) уважаемого Ильгама Гезалова. Он принес мне один том из серии книг о погибших шахидах в Карабахской войне. Массивная книга состояла из перечня ушедших в мир иной молодых людей с фамилиями только на букву "О". Я ещё тогда, открыв книгу, ужаснулся необозримому количеству фамилий, вошедших в эту однотомную траурную перепись. "Сколько же их во всем алфавитном списке?!" - в смятении подумал я тогда. И вот я здесь - в Нагорном парке вновь повторяю себе этот вопрос. Очень много - оглядываю я несколько аллей - неожиданно много. Уже потом я узнаю, что их (О Боже!) 25 - 30 тысяч!..

Осенний парк сегодня непривычно пуст. Лучи Солнца с трудом пробивают себе путь сквозь плотную толщу облаков. Сиротливо и обреченно опустив ветви, обнажаются деревья.

Торжественную тишину не нарушает ни один звук, но где-то за облаками, с небес, слышится едва уловимое традиционное торжественно - шопеновское звучание музыки, проникающее во все клетки вашего существа.

Сквозь классику мелодии проскальзывает плач - пронзительный плач мугама. Он растет вширь и ввысь и, наконец, заполняет надкладбищенское пространство. Затем, как бы в раздумье ( "а надо ли?") стон медленно опускается вниз, застилая траурным покрывалом город: "Надо"!

И вот уже к плачу мугама присоединяются рыдания матерей и отцов, жен, детей, братьев и сестер, родственников и друзей, одноклассников и соседей, всех, кому не безразлично горе. И наши глаза уже разъедают горькие слезы детей, выросших без отцов, которые так же, как эти парни погибли, но на войне с немецкими захватчиками. Это общее горе страны, пославшей своих мужчин на защиту городов, сел, границ, собственного народа.

Мы медленно проходим могилу за могилой, ряд за рядом, сопровождаемые вопросительными взглядами теперь уже "шахидов".

Каждая из фотографий могильных плит словно оживает в стремлении рассказать историю своей короткой юности. Они сбивчиво и торопливо рассказывают свои разные истории: радостные, веселые или грустные, но заканчиваются они одинаково - праведной гибелью.

"Почему мы погибли? Ведь мы так хотели жить! У нас было столько планов!" - наперебой спрашивают их молодые лица.

"У нас остались матери, жены, дети... Что будет с ними?" – С тревогой вопрошают их внимательные глаза, заглядывающие вам в душу.

"Почему... почему?!" - громко спрашивают за моей спиной их близкие.



Я вздрагиваю! Страшно отвечать им! Страшно даже подумать об этой нелепой, ненужной войне, развязанной и придуманной людьми в силу их лживости и предательства, гордыни и тщеславия, безумия и нечестности.

"Мы защищали своё, мы не желали чужого, ведь это все НАШЕ!" - шептали губы усопших.

"Да - это так, дорогие ребята, - соглашался я с ними. - Вы сделали свое праведное дело, - мы помним об этом! Спите спокойно, Эзиз Гардашлар! Боль и скорбь этой невосполнимой утраты всегда будет звенеть в нас, покуда стучат наши сердца, покуда будут стучать сердца наших детей и внуков, покуда будет жить наш Народ!"

ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ УСПЕХ

МУГАМА В АМЕРИКЕ

Над сочетанием слов - "оглушительный успех"- я как-то никогда не задумывался. Только

сейчас пришло в голову, что слова "оглушить" и "успех" очень мило сочетаются в понятии триумфа

певца над аншлагом зала. В первую очередь, что подразумевает это понятие? Имея некоторый

опыт сопереживания успехов на сцене известных певцов от Пласидо Доминго до Дмитрия

Хворостовского, я сделал обобщающий вывод, что "оглушительный" содержит в себе: бурные

аплодисменты, овации, крики "Браво!!", свист и, иногда, топанье.

Именно эти все атрибуты имели место 13-14 марта в Карнэги Холл на концерте Народного

Артиста Азербайджана ханенде Алима Гасымова и его дочери Ферганы. Алим Хамза оглы Гасымов

родился в 1957 г. в городе Шемаха. Окончив в 1982 году Музыкальное училище им. Асафа

Зейналлы, поступает в Институт искусств им.А.Алиева. с 1988 г. стал исполнять мугам. Вообще-то

исполнитель мугама Алим Гасымов не является сенсацией для американского зрителя еще в 1988

г. азербайджанское трио в составе ханенде Алима Гасымова, тариста Рамиза Кулиева и

кяманчистки Шафиги Эйвазовой заняло Первое место на Международном музыкальном

фестивале, проводимом уже в 22-й раз под эгидой ЮНЕСКО в США. Всего за время этих гастролей

азербайджанские музыканты дали 40 концертов. Выступление «чародеев из Азербайджана» было

отмечено газетами «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и др. СМИ. В том же году Алим Гасымов

был удостоен звания Заслуженный артист республики, а в 1989-ом становится солистом

Азербайджанского Академического театра оперы и балета им. М.Ф.Ахундова. В его репертуаре

роль Меджнуна в опере «Лейли и Меджнун», Ашига Гариба в одноименной опере.

В 1993 г. он получает звание Народного артиста Азербайджана.

В том же году ханенде в Париже, а в 1994 г. в Хьюстоне отмечается музыкальными

премиями.



19 ноября 1999 года Алим Гасымов получает международную музыкальную премию

ЮНЕСКО. Уже в наши дни, благодаря яркому таланту ханенде Алима Гасымова, мугам получил

широкую известность в Европе, США, Канаде, Японии и других странах.

В 2000 г. Алим Гасымов избирается членом Европейской Ассамблеи редких голосов.

Алим Гасымов включен в список номинатов американского конкурса "50 великих голосов,

вошедших в историю".

В августе 2008 г. певец был награжден президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым

орденом "Шохрат" ("Слава").

Алим Гасымов является участником проекта "Великий Шелковый путь", организованный

всемирно известным виолончелистом Йо-Йо Ма. Он, как участник многих международных

фестивалей, достойно представляет свою страну и её достояние - уникальное исполнение мугама.

Моё прикосновение к мугаму начиналось со времен блистательных выступлений таких

исполнителей мугама, как Хан Шушинский, Бюльбюль, Джаббар Каръягдыоглы, Гусейнкули

Сарабский, Шовкет Алекперова, Агигат Рзаева, Рубаба Мурадова, Тофа Алиева, Гаджибаба

Гусейнов.

Ещё тогда мне казалось, что с помощью мугама осуществляется медиумическая связь с

прошлым. Может, именно эта его способность так магически действует на иностранцев. Недаром

и певец, и слушатели во время исполнения закрывают глаза, стремясь хоть на мгновение попасть

в иной мир - мир чистой и прозрачной мечты, объединяющей весь зал, независимо от нации, расы

и вероисповедания. Это подтвердил и аншлаг знаменитого Карнеги Холл, стены которого

наконец-то услышали мугам - гордость азербайджанской культуры, в исполнении его лучших

представителей.

Но независимо от аншлага хочу откровенно признаться, что услышав мугам в новом для себя

исполнении дуэта Алима и Ферганы Гасымовых, я ощутил какое-то, раннее мне неведомое,

восприятие чего-то далекого, но в то же время родного, теплого и близкого. Я хочу подчеркнуть -

именно этого дуэта и именно в их исполнении, ибо от дуэта исходит некая харизма, которая

необъяснимо объединяет зал в некое братство, хотя и плохо внимающее незнакомым словам, но

начинающее осмысливать истоки загадочной страны Востока.

Мне повезло получить ответы ханенде на некоторые интересующие нас вопросы.

- Как, на ваш взгляд, уважаемый Алим, американская публика восприняла ваше

выступление?

- Американские слушатели, интересующиеся классической музыкой, с большим интересом

встречают наш концерт, и хотя они не понимают смысла слов, тем не менее, их реакция говорит о

том, что они глубоко чувствуют происходящее на сцене.

Кто-то смеётся, но больше - плачут.

- Отличается ли прием американских зрителей от зрителей других стран?



- Особых отличий нет. Хочу отметить, что вкусы разных направлений в музыке

распределяются в соотношении 30% интереса к симфонической музыке и 10% к фольклору. И

именно последние и есть приверженцы наших концертов.

- Скажите, Алим, кто в вашей семье открыл вам мир мугама?

- В нашей семье музыкантов как таковых не было, но поскольку мы все имели хорошие

голоса, то всех нас объединяла любовь к пению. Его-то мы и дарили себе, друзьям и нашим

гостям. Я стал певцом после того, как перепробовал много разных профессий.

Чтобы на что-то жить, необходимо было иметь работу. Вот я и пробовал себя и как рабочий,

и как шофер. Однако ничего из этого не получилось. Все вокруг меня говорили, что я должен петь,

т.к. обладаю хорошим голосом. И однажды, я окончательно решил для себя - стать певцом.

- В чем отличие вашего исполнения мугама от исполнения других певцов?

- Исполняя мугам, вкладываешь в него столько энергии, что зритель обязательно это

почувствует. В моем исполнении имеются некоторые новшества: изменение ритма на протяжении

всего мугама, пение в два голоса (я и дочь Фергана), изменения в музыкальном сопровождении,

т.е. дополнительное использование инструментов: нагара, балабан, кларнет.

- Как вы думаете, есть ли пути дальнейшего совершенства мугама или то, что вы

исполняете - предел?

- Я постарался привнести в мугам новое дыхание, ощущения, энергию. Думаю - предела не

существует. Можно продолжать совершенствовать мугам до бесконечности.

Не вдаваясь в мои слабые познания мугама - огромного пласта национальной культуры

Азербайджана, я хочу предоставить слово ошеломленным слушателям сразу по окончании

упомянутого концерта.

Вот, что сказал бывший завкафедрой Нефтяной Академии, ныне пенсионер Нью-Йорка

Вахид Шариф: "Концерт Алима Гасымова был великолепен! Он, конечно же, новатор, ищущий

новых путей пропаганды мугама. Он, как аранжировщик, сумел объединить классический

струнный квартет - три скрипки, альт и виолончель - с азербайджанским классическим ансамблем

- тар, кяманча, балабан и нагара и заставить их играть и звучать в унисон, как единое целое.

Исполнялись произведения Саида Рустамова, Джангира Джангирова - народные песни, весьма

далекие от истинного мугамата, .... но в чистом стиле мугама! В сочетании с вокалом Алима и его

дочери Ферганы все это составило удивительнейшую гармонию, когда голоса и каждый

инструмент звучит самостоятельно и одновременно - вместе. Получается действительно нечто

новое - новаторское! Я от души рад за него и счастлив, что присутствовал при рождении

необычного! "

Эту жгучую испаноязычную брюнетку я заметил сразу - у неё еще не высохли слезы,

проложившие борозды на щеках. Сеньора Кейт Мартинес с радостью поделилась:



"Я получила огромное удовольствие от выступления сеньора Гасымова и его дочери

сеньориты Ферганы. Столько энергии и эмоций! Очень красивая музыка".

Бизнесмена из соседнего штата Нью-Джерси Алекса Гриффта, специально приехавшего на

концерт с супругой, поразило все:

" Ведь мугам очень близок к фламенко, и это выглядит фантастично! Поражает динамика

исполнения. Музыка совершенно неизвестной планеты!"

Следующее слово о своих впечатлениях выскажет наша соотечественница Наиля Азиз -

музыковед, преподаватель вокала из Нью-Йорка:

"Выступление Алима и Ферганы Гасымовых оставляет неизгладимое впечатление. После

каждого концерта не покидает ощущение, будто все исполнялось впервые.

Алим Гасымов обладает большим талантом импровизатора, и стал новатором в исполнении

традиционного мугама. Мугам - искусство фольклорной традиции и несомненно является самым

древним музыкальным жанром Востока, который изначально являлся одноголосным. Как

вокалист, так и инструменталисты ведут одноголосную музыкальную линию.

Алим Гасымов - величайший импровизатор, обладатель голоса с большим диапазоном и

тембром необычной красоты. Певец, обладающий двумя важными компонентами: первое -

глубокое знание мугама и второе - глубокое чувство мугама. В своем творчестве Алим, исполняя

мугам в дуэте с Ферганой, использует подголосочную и имитационную полифонию.

Изменение коснулось и инструментального сопровождения, которое также ушло от

традиции одноголосия и использует гармонический рисунок.

Ханенде добавил в группу инструментов балабан и кларнет, что придает произведениям

особое звучание.

Хочу отметить блестящее выступление Ферганы Гасымовой. Она прошла школу отца и

выступала с концертами в 40 странах мира. Мастерское умение контролировать свой голос,

техническая подготовка, виртуозное исполнение сложных мелизмов – все это является признаком

ее высокого профессионализма. Очередное выступление Ферганы в Нью-Йорке явно показало,

что Азербайджан имеет в ее лице еще одного высокого мастера мугама".

Возьму на себя смелость возразить азербайджанским СМИ, красочно описывающим, как

некое новаторство в решении хененде исполнять мугам, сидя на ковре.

Я уверен, что всего лишь 100 лет назад мугам - древнее искусство азербайджанского народа,

несомненно, исполнялся в соответствии с национальными традициями именно сидя и,

непременно, на ковре. Остается только поблагодарить уважаемого Алима, что он вернул "новое -

хорошо забытое старое". А вообще-то я лучше вернусь к этой теме и задам ему вопрос в его

следующий приезд в Нью-Йорк.

Ведь он, надеюсь, скоро вновь состоится:

"Не так ли, уважаемый Алим?



Пожелаем же вам, вашему инструментальному ансамблю и всей культуре мугама успеха в

благородном деле пропаганды имиджа азербайджанской культуры. Ведь рано или поздно, но

достояние главного природного ресурса республики - нефть иссякнет, а мугам ... - никогда!"



ВЛАДИМИР МИШИН

РУКОТВОРНЫЙ РАЙ МАЛОГО КАВКАЗА

Есть в Азербайджане удивительное место – село Ивановка, появившаяся на плато Малого

Кавказа почти 165 лет назад. Ивановка – это дивный пример того, чего могут достичь своим

трудом люди, коим власть не мешает, а хотя бы немного, но помогает. Здесь у каждого взрослого

жителя села - дом, семья, работа, достаток. А у всей Ивановки – изумительный воздух, вода

горных ледников, продукты без консервантов и при этом – практически все блага современной

цивилизации: природный газ, электроэнергия, спутниковое ТВ, электронная телефонная связь,

Интернет, средняя школа, медицина…

И даже двое полицейских, у которых зимой, весной и осенью, когда в селе нет приезжих

«дачников», наступают «служебные каникулы».

А секрет этого чуда Малого Кавказа – люди, которые давно обрели свою особую

«национальную идею» - жить по евангельским заповедям, а в «сфере экономики» просто, без

бюджетных распилов и коррупционных составляющих, «добывающие хлеб свой в поте лица

своего».

Вначале была…депортация

В «просвещённой средневековой Франции» для верящих в Бога иначе, чем предписывала верховная власть, устраивались Варфоломеевские ночи. В России времён Екатерины II инаковерующих во Христа высылали, депортировали на окраины империи, давая им шанс начать на новом месте с нуля. Таким вот образом, как бы неполиткорректно это ни звучало, благодаря депортации и появилась на земле Азербайджана в 1847 году небольшое русское село, ласково названное крестьянами-переселенцами Ивановкой.

Шло время, менялась политическая карта Малого Кавказа – от Российской Империи сначала к Азербайджанской Демократической Республике, потом – к СССР, от Советского Союза – к Азербайджанской Республике, но неизменной оставалась маленькая точка на этой карте – русское село Ивановка.

Жило село сначала общиной, потом единоличными дворами, а в 1936 году стала Ивановка колхозом имени «первого красного офицера» Ворошилова. Когда началась Великая Отечественная война, на фронт ушли 800 ивановцев – практически все взрослые мужчины Ивановки; домой в 1945-м вернулось чуть более половины. Ну, а вскоре начался расцвет Ивановского колхоза: во-первых, его возглавил «успешный топ-менеджер» Никитин; во-вторых, «работа от зари до зари» для ивановцев всегда была «образом жизни»; в-третьих, советская власть колхозу (теперь уже имени «всесоюзного старосты тов. Калинина») работать особо и не мешала.



На этих «трёх китах» и взошло ивановское чудо – «парадиз» Малого Кавказа. Чтобы убедиться в этом, достаточно двух часов, уходящей в горы ленты гудрона, мощного двигателя под капотом и умелого автомедона - и вот мы уже не в столичном, забитом миллионами горожан и выхлопными газами сотен тысяч ино- и прочих марок Баку, а в тихой, спокойной, наполненной целебным лесным воздухом и щебетанием не райских, но всё же птиц, Ивановке…

Не режьте кур, несущих золотые яйца!

«Неся на плечах столп экономических теорий», призванных спасти мир от второй и последующих волн глобального кризиса, я первым делом попросил Михаила Парфёнова - председателя колхоза имени Н.Никитина, представить пред моё критическое око «экономическую модель коллективного хозяйства» села Ивановка. Не преминув при этом ввернуть рацею «чикагских мальчиков» начала 1990-х об экономической панацее фермерских хозяйств и их же «страшилку» о бесперспективности колхозов.

Михаил Васильевич российских младореформаторов начала 1990-х помянул просто и исчерпывающе: «Бог им судия», а про «бесперспективность колхозов» сказал так: «В 1996 году в Азербайджане началась земельная реформа – каждый член колхоза или совхоза мог получить в свою собственность земельный надел и стать фермером. В Азербайджане, пожалуй, только ивановцы не пожелали рушить налаженное коллективное хозяйство. Однако земельная реформа – дело государственное, требующее позитивных рапортов с мест о всеобщей фермеризации страны…

Решил вопрос с нашим колхозом общенациональный лидер Гейдар Алиев: «Если бы все аграрные хозяйства Азербайджана были подобны Ивановскому колхозу, наша республика обошлась бы без земельной реформы». В общем, сохранили мы наш колхоз вопреки всем реформам».

Однако любое, даже самое очевидное утверждение нуждается в доказательствах… «Ну что ж», - сказал М.Парфёнов, и начал знакомить меня с Ивановскими пашнями и фермами.

В общем, картина с немного скучными цифрами (без них, увы, никак) нарисовалась такая. Общая площадь посевных колхоза села Ивановка - 5100 га, урожайность в климатически благоприятные годы – 40-45 ц/га, в засушливые – 28-29 ц/га. Пшеница на Ивановских полях – знатная, хлеб из неё – сказочный, хотя и выпекаемый из муки не волшебной, а полученной на мельницах колхоза, на вполне земном хлебном заводе Ивановки. Коров в колхозе около 2200 голов, надои от каждой в среднем – до 4200 л в год. Мелкого блеющего скота – до 8 тыс. голов, ну и кур с гусями – до 8 тыс. штук.

Из молока на собственном молокозаводе ивановцы делают сливочное масло, сыр, сметану – очереди за этой ивановской продукцией, равно как и за маслом растительным, колбасами, мясом, яйцами, курами выстраиваются в Баку, да и в самой Ивановке, куда охотно, с расчётом на коммерческую выгоду едут за качественным колхозным продуктом сметливые оптовые покупатели из столицы республики и её окраинных районов.

Понятное дело, чтобы пахать, сеять и убирать взращённое, у колхоза имеется машинно-тракторный парк и ремонтная база; чтобы отжимать плоды подсолнухов – маслозавод; чтобы разводить кур – птицеферма. Ну а колхозная лесопилка, на которой брёвна превращают в доски, двери и окна – это уже скорее объект промышленный, чем аграрный. Но таковы уж ивановские экономические широта и размах.

С личным хозяйством у ивановцев тоже полный порядок: кур и мелкого рогатого – на уровне колхоза, а коров и того больше – почти 3 тыс. бурёнок – это считай в среднем по 3-4 на семью. В общем, молочные реки – это сказ как раз про Ивановку!

Здесь семейные лодки не бьются о быт!



Во-первых, потому, что быт ивановцев хорошо налажен. Электроэнергию и газ в Ивановку провело государство – плати, получай, пользуйся. Воду провели сами ивановцы – две трубопроводных линии ещё во времена СССР связали Ивановку с водосборниками, устроенными жителями села в горах Малого Кавказа. Чистейшая вода по трубам, проложенным по дну горных ущелий, течёт в село самотёком и приходит в Ивановку под давлением 7-8 атмосфер. Ещё один водопровод проложили не без помощи государства и по личному распоряжению президента Ильхама Алиева несколько лет назад. Так что во многих ивановских домах и ванны, и даже джакузи!

Во-вторых, не газом единым жив в XXI веке человек, ему подавай и цифровую телефонную связь с миром (в селе АТС на 1000 номеров), и широкополосный Интернет, и спутниковое ТВ на сотню каналов, и среднюю школу на 780 учеников для наследников с тёплыми классами, бассейном и буфетом а-ля ресторация. Так вот, в Ивановке всё это есть. Как есть и крепкая образовательная связь с исторической Родиной. Как поведал мне директор Ивановской школы Михаил Урюпин, каждый год 30 лучших выпускников Ивановки под эгидой Русской общины Азербайджана и по квотам Правительства России отправляются на учёбу в российские вузы.

В-третьих, куда же мы, земляне, без медицины? А в Ивановке есть свой лечебный тандем поликлиника-больница. Более того, М.Парфёнов показал мне строящиеся корпуса нового лечебного комплекса Ивановки. «Построить в селе новые больницу и поликлинику - целесообразнее, чем ставить новейшее медицинское оборудование в старые стены», - пояснил председатель. Сразу вспомнилась евангельская истина: «Не наливайте новое вино в старые мехи». В Ивановке, кстати, великолепные виноградники, из чьих даров в колхозе получают известное во всём Азербайджане ивановское вино, носящее исчерпывающее имя-бренд – «Ивановка».

В-четвёртых, понятное дело, есть в Ивановке почта, телеграф, банкомат, парикмахерские, магазины, а также гордость колхоза – Дворец культуры с залом на 700 мест (кресла, что стоят сейчас в колхозном ДК, предназначались для Бакинского театра оперы и балета, но ивановцы предложили изготовителю лучшие условия купли-продажи). Дворец культуры Ивановки – место людное, бойкое, на его сцене и гастролирующие театральные труппы выступают, и свой хор репетирует, по выходным и праздничным дням в ДК – танцы, ну а в банкетном зале, когда приходит срок, играют свадьбы, встречают праздники. Кстати, про ивановский народный хор мне ещё в Баку рассказала директор Центра русской культуры Азербайджана Светлана Баринова: «Я обожаю этот хор! Все его участники – люди позитивные, трудяги, полпреды русской музыки! В прошлом году ивановцы победили в нашем международном конкурсе «Родники души». А художественный руководитель хора – Галина Казакова, подлинный самородок и тонкий знаток русской музыки!»

В-пятых, ещё одно достояние Ивановки – толерантность. Из 3100 жителей села, рассказал мне М.Парфёнов, 72% - русские, 22% - лезгины и 6% - азербайджанцы, но живут, как одна большая интернациональная семья – вместе и в радости, и в горе.

В-шестых - это о радости и демографии: в семьях русских ивановцев по 3-4 наследника, в лезгинских и азербайджанских - по 7-10. По этой позитивной демографической причине ивановский детсад на 120 мест «укомплектован» детишками на 100%, тем, кто не попал в «комплект», приходится ждать своей очереди. «Проблема, - согласился со мной председатель М.Парфёнов, - но проблема решаемая».

Время близилось к вечеру, пришла пора посмотреть, как живут среднестатистические ивановцы, спросить у них tet-a-tet, о чём думают и мечтают. Большинство двухэтажных домов в Ивановке построено по одному архитектурному проекту: первый этаж служит скорее для хозяйственных нужд, здесь же находится и кухня, а второй – жилой, поэтому зашли с Михаилом Васильевичем «навскидку» в дом ближайший. Встретил нас хозяин Антифеев Андрей Иванович, пасечник, 37 лет от роду. Родился Андрей в Ивановке, закончил здесь школу, на пять лет село покинул для учёбы в Аграрном университете города Мичуринск Тамбовской области. Отучился – и вернулся в родную Ивановку. Здесь женился, сейчас с женой воспитывают дочку (пока третьеклассницу). Чем прельстила жизнь в Ивановке Андрея, ведь мог бы и не возвращаться в село, а «переквалифицироваться» в жителя мегаполиса? То, что экология в Ивановке изумительная, это понятно. Что тишина и покой, какие горожанам только снятся,



что зимой снег и мороз до -25 градусов по Цельсию и ноги сами просятся в горные лыжи, а летом жара до +40 и не нужно никаких искусственных соляриев, тоже понятно. Что в доме на троих четыре комнаты на втором этаже не считая квадратов этажа первого – яснее ясного. А что ещё? А ещё пасека, пчёлы и мёд – своё дело, которое начал в Ивановке прадед Андрея. Сейчас у Антифеевых 80 пчелиных ульев «на колёсах», их Андрей возит порой за сотню км от Ивановки, и 50 ульев рядом, в своём саду. Мёд – и пища, и лакомство, и лекарство, и товар ликвидный, знатоки из Баку звонят, жаждут обменять «всеобщий эквивалент» на продукцию пчёл Малого Кавказа. Но должно быть что-то ещё, потаённое, главное, сердечное? «Не мыслю себя без этой земли», - просто, с чуть смущённой улыбкой, сказал мне Андрей и посмотрел куда-то вдаль, где меж горных высей зажигалась первая звезда…

«Можно ещё к кому-нибудь зайти», - полувопросительно сказал мне председатель.

«Конечно, повторенье – мать ученья», - вспомнилась мне вдруг премудрость времён начальной школы, и посмотрели мы с Михаилом Васильевичем сначала друг на друга, а потом вдаль небесную, звёздами устланную…

Обратный путевой отсчёт мой пролегал мимо ДК, из окон которого вдруг, словно на прощанье, зазвучала а-капелла песня русская, родная, хоровая…

Nota Bene

И ещё немного и ассоциативно про ООН, уже бьющую тревогу: Земле и 7 нынешних млрд землян прокормить сложно, к 2100 году Объединённые Нации вообще катастрофу обещают – 15 млрд своих жителей планета точно не прокормит!

Но Ивановка, судя по увиденному и услышанному мной, переживёт и эту глобальную катастрофу и останется-таки на глобусе яркой и живой точкой, уперев в которую свой телескоп какой-нибудь зеленоглазый житель далёких миров любомудро изречёт: «Одно слово, парадиз!»

Баку-Ивановка

КЯМИЛЬ ИБРАГИМОВ

СРЕДНЕВЕКОВЫЙ БАКУ ГЛАЗАМИ РЯДА

ЕВРОПЕЙСКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

В позднеe средневековье торговые сношения европейских купцов со странами Востока

привлекали внимание своими ценными товарами. С этого времени значительно расширяются попытки европейских путешественников проникнуть в дальние страны Востока. Усвоение так называемого торгово-морского пути «Волга-Хазар» способствовало росту торговых отношений между Западом и Востоком.

Поездки европейских путешественников по Азербайджану связаны с изменениями путей мировой торговли, что способствовало развитию производительных сил и торговли в самом

Азербайджане и, в частности, Баку. На основании данных путешественников можно сделать вывод о том, что Баку уже с XV века, имея удобнейшую гавань на Каспийском море, становится одним из центров торговли Азербайджана с Западом, а также с Востоком. Через Баку производился экспорт



местной продукции, главным образом, нефти, соли, шафрана. Через Баку шел транзит самого

драгоценного товара того времени – шелка-сырца на Восток и Запад. Европейские путешественники по указанному пути предпринимали поездки в Азербайджан

не только с коммерческими целями, но и для выполнения политических заданий своего правительства.

Путь, открытый Васко де Гама вокруг африканского материка, устанавливающий непосредственные морские связи с Индией, служил тому что в начале XVI в. у путешественников

ряда стран появилась идея освоения северного морского пути через Каспийское море в Иран и Индию.

Издавна товары из Индии в Европу доставлялись по суше путями караванной торговли, что стоило очень дорого и отнимало много времени. Но в XVI веке осваивается путь через Восточную Европу, от Белого моря по северной Двине, Волге и Каспийскому морю через Азербайджан в Иран и Индию. На этом пути большое значение для европейской торговли приобретают прикаспийские

области и особенно Ширван и Гилян, как местности, где производилось много шелка. С этого времени мы встречаем у различных европейских авторов название «Бакинское море», которым они обозначали Каспийское, чем подчеркивается значение самого Баку в это время.

Шелк из Гиляна и Ширвана с XIII в. вывозился в большом количестве в Италию и Францию, где почти все шелковое производство получало шелк-сырец и шелковую пряжу из Азербайджана и Гиляна. Шелк этот отправлялся в Европу через Астрахань по Волге, Дону и по Азовскому морю.

Но после падения Астрахани, взятой и разрушенной Тимуром в конце XIV в. торговый путь изменился, и товары из Азербайджана направлялись в Европу через Иран и Сирию.

Ряд европейских путешественников, пользуясь волжско-каспийским путем, появляются в Азербайджане и, особенно, в Ширване, столица которого - Шемаха была главным поставщиком шелка. Основными транзитными пунктами шемахинской торговли были города Дербент и Баку, очень удобные как порты.

В 1561—1563 гг. в Азербайджан прибыл английский путешественник Энтони Дженкинсон

(1529-1610) который, будучи агентом Московской компании, являлся инициатором и деятельным участником ряда экспедиций. С 1557 г. по 1571 г. Дженкинсон совершил четыре поездки. В 1557 г. Дженкинсон прибыл в Москву вместе с английским послом Ченслором. В 1561-63 гг. он проехал до Астрахани и дальше на юг вдоль Кавказского побережья Каспийского моря, Дженкинсон в 1572

г. еще два раза был в Москве, во время царствования Ивана Грозного, уже в качестве посла королевы Елизаветы. Все эти путешествия были им описаны.

Во время своего пребывания в Азербайджане Дженкинсон посетил Дербент, Шемаху, Баку и другие города. В своих письмах он описывает это путешествие и дает сведения о городах Азербайджана, особенно Шемахе и Дербенте, упоминая также о Баку, в котором он сам, по-видимому, не был. Сообщая сведения экономико-географического характера, Дженкинсон

останавливается и на вопросах торговли с Азербайджаном. Интересы Турции и Ирана столкнулись в Азербайджане, и в 1578 г. турки вторглись в

Ширван. Во время покорения ими Ширвана там находился служащий английской торговой компании Христофор Берроу, который совместно с участником той же экспедиции Артуром Эдуарде прибыл сюда по поручению названной выше Московской компании. Прибыв 16 октября

1579 г. в Астрахань, экспедиция зазимовала здесь и двинулась в дальнейший путь морем 1 мая 1580 г. 27 мая она пристала к берегам Ширвана, была в Баку и Дербенте и в ноябре 1580 г. вернулась обратно в Астрахань. Проникнуть в Персию экспедиции не удалось.

В своих письмах в Англию, давая описания своего путешествия и сведения о городах Азербайджана, Бэрроу упоминает стоянку Бильди, (Бильгях) недалеко от Баку, где он был в 1580 г. Он пишет: «Вскоре после того, как они (агенты английской компании – С. А.) бросили якорь, к

кораблю прибыла лодка, где было 7 или 8 человек – два турка, остальные персы, подвластные туркам, которые приветствовали их, казались довольны их приездом и которые рассказали о факте завоевания турками всей Мидии или страны Ширван. И как турецкий паша остался в Дербенте с турецким гарнизоном, и что Шемаха была совершенно сожжена, и в ней либо не осталось жителей, либо осталось очень мало.

Затем агенты, желая поговорить с пашой, послали одного из тисиков (или купцов –

пассажиров, ехавших с ними из Астрахани) и одного из служащих компании Роберта Гольдинга с солдатами к капитану Баку, каковой город расположен близ моря, уведомить его о своем



прибытии и о том, какие товары они привезли, желая заручиться дружбой, чтобы иметь

возможность спокойной и безопасной торговли с ними. Баку находится приблизительно на расстоянии дня пути от Бильди; путь этот легко пройти пешком сухопутной дорогой, его протяженность равна около 6 миль. Это огороженный стеной город и сильно укрепленный...».

Дальше он описывает прием, оказанный им капитаном Баку, затем путешествие к турецкому паше (Осман-паше) в Дербент и переговоры с ним относительно продажи части своих товаров «...на сумму (приблизительно). 1000 фунтов стерлингов, 7 кусков сукна, 2 бочонка кошенили, 2

бочонка олова, 4 бочонка с пучками упряжи...» После того, как паша выбрал те вещи, которые ему понравились, агенты отправили

вышеупомянутые товары в Баку с тем, чтобы их продать и купить у паши шелк-сырец. Но близ Баку их судно было разбито сильным штормом, и они потеряли часть товаров и деньги. Затем они получили от паши 1000 батманов шелка-сырца и выехали в Астрахань...

«В той части Мидии, – пишет Бэрроу, – где они были, нельзя было приобрести ценных товаров,

кроме шелка-сырца. И то можно было приобрести только из рук паши, который вскоре после прибытия туда обложил страну налогом, взимаемым этим товаром. Из товаров, которые они привезли, он взял основную часть, за что дал только небольшую цену в сравнении с их действительной стоимостью. А так как паша заготовил им в обмен такое количество товара, какого они без его посредства не могли бы получить, вследствие, смуты в стране и большой опасности сухопутных путешествий, он и поступал с ними, как ему было угодно».

После долгих мучений и опасностей, которым они подвергались по дороге в Астрахань, они, наконец, прибыли туда со своим товаром, и на этом закончилась английская торговля на Каспийском море. Таким образом, завоевание турками западных берегов Каспийского моря в значительной мере помешало расширению здесь торговли.

Из приведенного отрывка видно, что турецкий правитель непосредственно принимал участие в торговле шелком, и что крупная торговля шелком с иностранцами проходила через его руки.

Баку, будучи одним из крупных городов Ширвана и удобным портом на Каспийском море, к концу XVI века еще более вырос благодаря участию его в транзитной торговле Востока с Западом. Таким образом, Баку становится объектом борьбы между Сефевидским государством и Османской империей за обладание торговым путем. В то же время Баку привлекает внимание окрепшего Московского государства, которое стремилось овладеть этим важнейшим портом на торговом пути Волга – Каспий. Московское правительство, экономически заинтересованное в закреплении за собой восточных областей

Азербайджана в частности, Баку, начинает дипломатические переговоры с шахом о передаче России городов Баку, Дербента и Шемахи, обещая помочь сефевидам в борьбе с Турцией, которая в это время захватила Азербайджан.

Помимо той роли, которую играл Баку как портовый город, ведущий транзитную торговлю шелком, он имел значение еще и потому, что здесь была нефть, весьма примитивная добыча которой производилась с давних времен. В «Дербенд-Намэ» упоминается , о том, что при обороне крепости

Дербент в VIII в. от хазар, осаждавших ее, арабы применяли горящую нефть. У Рашид-ад-дина имеются сведения о применении монголами в военной технике сосудов с нефтью. Нефть вывозилась в различные страны: в Иран, Россию л дальше; она употреблялась для освещения, как топливо, ею смазывались также суда, плававшие на Каспийском море.)

Сведения о Баку и его нефти дает английский путешественник второй половины XVI века Дэкет Джеффри, который являлся одним из агентов английской торговой компании. Давая в своем описании

сведения о религии, нравах и обычаях Ирана и Азербайджана, Дэкет сообщает следующее о Баку, где он был в 1573 г.: «Около города, называемого Баку, замечается странное явление. Отсюда выходит на поверхность земли необычайное количество нефти, за которой приезжают с отдаленных границ всей Персии. Она служит всей стране для освещения домов. Это род масла черного и называется нефтью. Ее перевозят по всей стране на мулах, и ослах, которых вы часто встретите по 400-500 зараз. Около указанного города Баку есть также другое род масла, белого и очень ценного, я предполагается, что это то

же самое, что у нас называют петролеум! (горное масло). Также недалеко от Шемахи имеется вещество, похожее на смолу и исходящее из земли, в чем мы убедились, так как на нашем судне она использовалась вместо смолы....».

Добыча нефти была, судя по данным Дэкет Джеффри, значительной для того времени. Это подтверждается свидетельством иранского автора Амина Ахмет-Ар-Рази, который указывает на наличие в этот период «500 колодцев, из которых добывается черная и белая нефть». Нефть употреблялась не

только для освещения, но и как лечебное средство при различных заболеваниях, например, при цынге, ревматизме, желчно-каменной и других внутренних болезнях. Ее пили как лекарство, затем нефтью



смазывались верблюды при парше. Она употреблялась вместо мази и при накожных заболеваниях. О

применении нефти как лечебного средства мы имеем сведения ряда западно-европейских путешественников, начиная с XIII века.

Экспедиция англичан Московской компании окончилась неудачно, так как завоевание турками в 1578 г. западных берегов Каспийского моря сильно помешало расширению английской торговли.

Другим английским офицером на русской службе, участвовавшим в походе Петра I в Азербайджан, был Брюс Петр Анри. В 1722 г. он был с Петром в Дербенте, а затем участвовал в походе Матюшкина на

Баку в 1723 г. и лично посетил город в августе того же года. В Азербайджане был два раза; в первый раз в 1722 г. во время путешествия из Петербурга и Москвы через Нижний, Астрахань, Терки, Аграхан, Тарку до Дербента и обратно; во второй раз через Астрахань, Мангишлак, Астрабад, Энзели, Решт, Баку. Дербент на Терки.

В Баку Брюс приехал в августе 1723 г. в то время, когда иранский гарнизон Баку после короткой бомбардировки сдался, и генерал Матюшкин был уже на обратном пути в Астрахань. В Баку в это время

губернатором был оставлен князь Барятинский с гарнизоном в 4000 человек. Брюс дает следующее описание города и его архитектурных памятников: «...Он очень сильно

укреплен тремя стенами, расположенными одна за, другой, каждая с башнями; они делят, город на три самостоятельных части, внутренняя стена стоит на возвышенном месте в виде крепости и господствует над остальными: она снабжена многими медными пушками. Губернатор со своим гарнизоном занимает эту часть; внешняя стена хорошо защищена железной пушкой, а ворота усиленно охраняются отрядам.

На небольшом расстоянии от города стоят три высоких сторожевых башни, построенных на возвышенностях; с них можно заметить приближение неприятеля, с моря или с суши, на большом расстоянии.

У южного конца города находится большой залив, образованный полуостровом, который тянется на пятнадцать верст к югу и образует очень обширную удобную гавань, где суда могут грузиться и выгружаться близ ворот города, на четырех с половиною саженях воды. Она закрыта от всех ветров,

кроме южного, и от последнего тоже защищена несколькими островками, на которых пасутся бараны и козы. Таким образом, эта гавань является, бесспорно, одной из самых удобных для торговли на всем Каспийском море, особенно с Шемахой, которая считается самым большим и населенным городом в этих краях и находится только в трех днях пути отсюда. В Шемахе имеются фактории всех восточных народов и по этой причине этот город посещается людьми всех стран...». Брюс отмечает значение Баку как портового города с удобной гаванью для торговли на Каспийском море.

Другим известным в этот период путешественником был английский коммерсант Джонас Гаввей. В 1743 г. он предпринял с торговой целью путешествие через Россию в Иран и Азербайджан. Проехав из Москвы сухим путем до Царицына и дальше Волгою на Астрахань, отсюда он в 1743 г. проехав по восточному берегу Каспийского моря, прибыл в Астрабад, затем проехал в Барфруш, Казвин и Решт и оттуда, держась восточного берега Каспия, вернулся к концу 1744 г. в Астрахань. В его книге опубликованы сообщения Кука, Эльтона и Вудруфа и приложено несколько карт: всего Каспийского

моря, торговых путей из Ирана в Европу через Россию и через Турцию. Последняя карта в 1790 г. была представлена «Российской торговой компанией» английскому парламенту.

Гаввей в своей книге сообщает о ввозе иранского риса в Баку и вывозе отсюда соли, шафрана и нефти. Он упоминает об источниках черной и белой нефти, о добыче соли и извести. Далее, со слов Кука, приводит описание Баку и Атешгя с живущими там индусами. Он говорит следующее: «Баку может считаться лучшим, если не единственным, портом на Каспийское море». «В этом городе есть

величественный дворец из высеченного камня, который русские бомбы в 1722 году привели в состояние развалин, в каковом мы его и нашли. Персы говорят, что так как его использовали турки в качестве склада, они не хотят ремонтировать его, но в действительности они не в состоянии сделать это».

В 1744-1748 гг. в Азербайджане побывал известный английский путешественник Джон Кук, хирург в русском посольстве князя Голицына в Иране. В своей книге он дает описание предпринятого им путешествия и сведения о природных богатствах, населении, истории и т.п, Астрахани, Кизляра,

Дербента, Баку, Шемахи, Решта и Гиляна. Он был лично в Баку и его окрестностях в феврале 1747 г. и дает описание города: «...Это очень маленький город, построенный на берегу Каспия в виде полукруга, огражденный высокой крепкой стеной неправильной формы, укрепленный бастионами, и поэтому русские, когда он был в их власти, построили наружную стену очень правильной формы, хорошо укрепленную, с хорошими бастионами, все из камня. С внешней стороны стены они вырыли широкий, глубокий сухой ров; но персы, не поняв пользы этих сооружений, забросили их, хотя они и были в

хорошем состоянии, и остались внутри своей никуда негодной стены. В этом городе был дворец, благородное здание из камня, часть которого сейчас существует; остальное было разрушено русскими



бомбами, когда они осадили его с моря... Большие шафрановые поля были насажены здесь... Жители не

употребляют другого топлива, кроме черной нефти, сваренной с небольшим количеством сухой земли и песка. Нефть и шафран составляют основные предметы торговли этого города. Многие области на Каспийском море не употребляют другого топлива, кроме черной нефти; они жгут ее также в лампах...». Дальше он говорит о месте, где поддерживается «вечный» огонь, описывает Атешгя и, индусов и вновь называет Баку лучшим портом на Каспийском море.

Другим путешественником, совершившим путешествие по Азербайджану в конце, XVIII века, был

англичанин Джордж Форстер. Он ехал из Индии в Англию через Афганистан. Иран, Каспийское море, Астрахань и дальше через Россию.

Форстер описывает Баку, где он лично побывал в 1784 г., нефтяные промысла, храм огнепоклонников, а также приводит некоторые сведения о Ширване и Шемахе. Давая сведения о бакинской торговле, он пишет: «...Мазандеран производит в малом количестве шелк, фабрикуемый компанией евреев. Его торговлю поддерживают, главным образом, частые сношения с бакинским

Портом, который оттуда получает белые и цветные бумажные ткани, хлопок и рис, а взамен дает полосовое железо из России, шафран, пшеницу и партии широкого сукна, получаемого из Астрахани...».

Далее Форстер описывает Баку: «Город Баку расположен в провинции Ширван, на северном берегу бухты, и образует почти равносторонний треугольник, одной стороной которого является бухта... Он имеет около мили в окружности и довольно большое число жителей, большинство которых занимается торговлей. Баку имел двойную крепостную стену с восточной стороны, но внешняя стена в настоящее

время разрушена действием моря и ее основание находится ниже уровня воды. Провинция Ширван производит в значительном количестве шелк, 400 тонн которого ежегодно перевозят в Астрахань; там производят также шафран прекрасного качества, что составляет значительный предмет торговли. Общество индусов Мултаны, живущих уже давно в Баку, сильно способствует большому расширению торговли этого города. Их следует считать, так же как; и армян, в числе главных купцов Ширвана.

В провинции Ширван находят в изобилии белую и черную нефть, первая течет густыми ручьями

по поверхности некоторых канав или прудов, где ее собирают и хранят в глиняных кувшинах. Она, кажется, имеет многие свойства камфоры и ее употребляют с успехом при наружных болезнях и воспалительных опухолях. Черная нефть или битум производится таким же образом, как и белая, но она имеется еще в большем изобилии и течет по поверхности больших бассейнов воды, с густой пеной в три или четыре дюйма, имея густоту смолы. Среди бакинских домов почти все те, которые имеют плоскую крышу, покрыты этой нефтью...».

Дальше Форстер упоминает стоянку «Абшорах» на побережье моря и «Атешгя», которые он посетил.

Форстер совершенно правильно называет служителей и паломников, «Атешгя» индусами.

Касаясь вывоза шелка из Азербайджана, Форстер пишет: «В Астрахань шелк из «Гиляна» перевозится армянскими купцами, которые ведут главную торговлю на Каспийском море. Долгое время

думали, что шелк, привозимый в Европу из Турции, происходил из Оттоманской империи, но более глубокое изучение торговли Персии показывает, что турецкие купцы идут в «Гилян» и Ширван и покупают шелк в большом количестве, затем отправляют в Европу».

Изучение данного вопроса, сведения иностранных путешественников представляют большой интерес и являются ценным источником для изучения истории Азербайджана и, в частности, истории города Баку.



ВАФА КУЛИЕВА

АРМЯНО-АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Сложившиеся политические отношения между Северным Азербайджаном и Арменией на

современном этапе имеют глубокие исторические корни, без исследования которых невозможно

четко и ясно представить причину столь агрессивной внешней политики Армении по отношению к

Азербайджану, приведшей, в конечном итоге, к противостоянию между двумя народами.

Сегодняшние территориальные притязания Армении к Азербайджану имеют свою предысторию.

Еще в начале XX века, после Октябрьского переворота и образования в 1918 году трех

Закавказских республик, армяне задаются целью создать за счет территории Азербайджана,

Грузии и части территории Турции т.н. «Великую Армению» меж трех морей – Черным,

Средиземным и Каспийским, которая, якобы, когда-то существовала на этой территории, и

разворачивают против мирного азербайджанского населения Нахичевани, Эриванской губернии и

Зангезура террор. Под шумок, в тылу армяне начинают настоящую войну против азербайджанцев.

Результатом этого насилия становится массовое истребление и полное очищение от

азербайджанцев территорий Эриванской губернии и Зангезура, что привело, в свою очередь, к

изоляции территории Нахчывана от Азербайджана и обусловило, фактически, сегодняшние

территориальные притязания армян на Нахчыван и Карабах.

В 1920 году защитникам Нахичевани ценой неимоверных усилий удается отстоять свое

право на эту землю. Территория Эриванской губернии и Зангезура, очищенная от

азербайджанцев, в последующем включается в состав образовавшейся Армянской Республики.

Таким образом, впервые в 1920 году на Южном Кавказе, на азербайджанских исторических

территориях создается первое армянское государственное образование.

К сегодняшним территориальным притязаниям армян на протяжении столетий велась

активная подготовка, начиная с массового их переселения на Южный Кавказ, на азербайджанские

земли еще царской Россией, кончая фальсификацией истории, уничтожением памятников

материальной культуры азербайджанцев армянами, которое завершилось массовым избиением

и изгнанием азербайджанцев не только с территории Западного Азербайджана, но и с Нагорного

Карабаха, а также прилегающих к нему территорий Низменного Карабаха.

Русская политика непрестанно, начиная с Петра Великого, базировалась на

доброжелательном отношении к армянам, которые и отплачивали за это активной помощью

русским войскам во время военных действий. Император Николай I употребил немало усилий для

создания из Эчмиадзинского патриарха попечителя турецких и персидских армян, полагая достичь

влияния России на христианское население Малой Азии, через которую пролегал путь России к



южным морям. Покровительствуя армянам, Россия в их лице приобретала верных союзников,

всегда оказывавших ей большие услуги.

Армяне оказали России немаловажную помощь и при завоевании Азербайджана, а именно

Иреванского ханства. Во время наступления Цицианова на Иревань мелик и юзбаши Гавриил

писал ему: «Мы перешли из Эривана в Караклис под покровительство великого Императора

Российского и привели с собою нашего народа более 200 семей… доносим, что в теперешнем

случае весьма малое число войска находится в Эривани, не более 3000 человек пеших… умоляем

со слезами Ваше сиятельство будьте спасителем армян, оставшихся там и находящихся в крайнем

положении».

В 1803 году на призыв царского правительства переселиться в Россию, армяне,

проживавшие в Баязете, писали: «Когда будет занята Эривань российским войском, тогда

непременно все армяне согласятся войти в покровительство России на жительство в Эриванскую

провинцию».

Переселенческая политика, проводимая царской Россией на протяжении всего XIX века и

преследующая цель христианизации Кавказа, не решила своей основной задачи.

Христианизировать Кавказ не удалось, потому что очень сильным был исламский фактор. Сильные

позиции в обществе занимало мусульманское духовенство. Будучи проводником исламской

идеологии на протяжении не одного столетия, мусульманское духовенство имело сильную

социальную базу и было финансово независимым. Оно являлось крупной политической силой,

которая представляла угрозу русскому абсолютизму на Кавказе. Именно поэтому провалились

российские планы христианизации. Вместо этого, для сохранения своей власти на Кавказе, оно

вынуждено было искать опору в самом мусульманском духовенстве и на 80-году своего

правления привлечь мусульманское духовенство в систему государственно-административного

управления краем. Однако переселенческая политика заложила основы будущего расчленения

Азербайджана. Переселенцы, в основном армяне, компактно расселялись на территориях

Иреванской губернии, Зангезура, нагорной части Карабаха, которые в последующем и явились

ядром будущего армянского государства, созданного на Южном Кавказе большевиками.

В XIX веке масштабы переселения приняли такие грандиозные размеры, что даже русские

чиновники писали «о необходимости противодействия радикальными мерами обармянению

Кавказа».

Более того, после завоевания Южного Кавказа русскими в 1801-1828 гг. несколько раз было

произведено административное деление всех этих территорий. Разделы эти были направлены к

тому, чтобы ослабить преобладание одной части населения в ущерб другой в какой-либо области

Кавказа. Так, Нахчыван с чисто азербайджанским населением была присоединена к Эриванской

губернии, чтобы включением армянского крестьянского населения Эчмиадзинского,

Александропольского и Эриванского уездов ослабить преобладание мусульман в этой части

Кавказа. В то же время русское правительство в период массового переселения армян в эти годы

поощряло расселение их не только по городам, но и по селам в областях с преобладающим

мусульманским населением Южного Кавказа, создав искусственно целую полосу армянских

селений в Нагорной части Карабаха и в Нухино-Арешском уезде, по южному склону главного

Кавказского хребта. Борчала с преобладанием тюркского (азербайджанского-К.В.) населения и с

меньшинством армянского и грузинского, т.н. бывшая «татарская дистанция» Грузии при Николае

I, по этим же соображениям была включена в состав Тифлисской губернии. Южная часть



Дагестана с тюркским (азербайджанским-К.В.) населением Самурского, Табасаранского и

Кюринского округов и Дербента была отделена от Бакинской губернии. Населенный тюрками

Ахалцыхский уезд был присоединен к Тифлисской губернии и т.д.

Таким образом, проводимая имперскими властями переселенческая политика, явилась

решающим фактором будущего расчленения Азербайджана, которое последовало в начале XX

века.

Самые широкие масштабы переселение армян приняло в конце XIX- начале XX вв. Россия,

преследуя цель захватить проливы Босфор и Дарданеллы, подняла т.н. «армянский вопрос».

Осуществить свои цели она пыталась, прикрываясь лозунгом «борьбы за освобождение христиан

от ига мусульманской Турции». Российские и турецкие армяне во главе с патриархом Нерсесом

обращаются к Кавказскому наместнику, великому князю Михаилу Николаевичу с просьбой

оказать им поддержку при обсуждении условий мира с Турцией после войны 1877 года. В Сан-

Стефанский мирный договор была добавлена статья, согласно которой Турция обязывалась

немедленно провести в армянских вилайетах необходимые реформы, до осуществления которых

русские войска будут продолжать оккупацию занятых областей Азиатской Турции. Однако Англии

удалось на Берлинском конгрессе заменить эту статью на другую, в которой контроль за

проведением реформ поручался шести великим державам, участницам Берлинского конгресса.

Английская дипломатия сулила армянам «Великую Армению», но затем, получив от Турции

остров Кипр, лишила армян своей поддержки.

Для поселения на Южном Кавказе армянам было отведено более 200 тысяч десятин

казенных земель и куплено более чем на 2 млн. руб. частновладельческих земель у мусульман.

Нагорная часть Елизаветпольской губернии (территория будущей Нагорно-Карабахской

республики) и берега озера Гокчи (ныне Севан), территория Зангезура были заселены этими

армянами. Кроме 124 тысяч армян, официально переселенных, переселилось сюда и множество

неофициальных, так что общее число переселившихся значительно превышает 200 тысяч человек.

После Крымской кампании опять вселяется некоторое число армян, в точности не

зарегистрированное. После войны 1877-79 гг. генерал Тер-Гукасов выводит в Сурмалинский уезд

35 тысяч кибиток турецких армян. Еще в больших масштабах начинается переселение армян в

период 1893-94 гг. во время армянских беспорядков в Турции. Ко времени прибытия в край в 1897

году, вновь назначенного главноначальствующего князя Г.С.Голицына, пришлых армян было уже

не 100 тысяч, как в 1884 году, а около 900 тысяч. Все они приняли русское подданство и

растворились в армянском населении, переселенном ранее. Из 1 млн. 300 тысяч проживающих

ныне в Закавказье армян более 1 млн. не принадлежит к числу коренных жителей края.

А.Грибоедов писал в то время: «Армяне большею частью поселены на землях помещичьих

мусульманских». Далее он пишет «о внушениях, которые должно делать мусульманам, чтобы

помирить их с нынешним их отягощением, которое не будет долговременно, и искоренить из них

опасения насчет того, что армяне завладеют навсегда землями, куда их на первый раз пустили».

Наряду с массовым переселением сюда армян имело место систематическое вытеснение

азербайджанцев с этих территорий. Российские источники сообщают, что «в мусульманских

провинциях Закавказья, то и дело поговаривают о выселении туземцев (т.е. азербайджанцев –

К.В.) в Турцию и Персию, и частичное выселение происходит непрерывно… не менее виновата в

этом и армянская интрига, систематически выталкивающая русскими служилыми руками

мусульманское население с насиженных мест, чтобы заменить их пришлыми армянами…».



Именно таким образом и создается численное превосходство армян в чисто мусульманских

провинциях Российской империи на Южном Кавказе, где раньше количество их было ничтожно.

Лояльное отношение к армянам российского правительства позволило возродиться

надежде на создание армянского государства уже в русских пределах. В.Л.Величко писал по этому

поводу: «Среди непрошенных опекунов армянского народа мечта о создании автономного

«царства», и притом именно в русских пределах, не гаснет, а все разгорается. В Турции не было

территории, и она искусственно создается в Закавказье. Упомянутые политиканы хотят извести

мусульманское население края и испортить репутацию мусульман, чтобы в будущем

воспользоваться их землями».

В 1988 году с началом т.н. «перестройки» в Советском Союзе под лозунгом «демократии»

начинает осуществляться второй этап захвата территории Азербайджана со стороны Армении.

Волна массовых митингов и демонстраций армянского населения, прокатившихся в Нагорной

части Карабаха, с призывами к самоопределению армян, постепенно перерастает в вооруженное

противостояние, а затем выливается в новое насилие против азербайджанцев, проживающих на

этой территории, и завершается истреблением и изгнанием их из Нагорного Карабаха.

Выдвигаемая армянами в качестве основного аргумента идея самоопределения армян Нагорного

Карабаха наводит на вопрос: сколько раз один народ может самоопределяться? Ведь армяне как

народ имеют свое государственное образование в лице Армянской Республики, в пределах

которого они имеют возможность свободно развиваться. Самоопределение армяне Нагорного

Карабаха видят в присоединении к Армении. Таким образом, становится ясно, что лозунг

самоопределения в данном конкретном случае является только ширмой, прикрытием

захватнической политики. Все последующие действия, а именно агрессия Армении против

Азербайджана и захват 20% ее территории являются доказательством правильности сделанного

выше вывода.

Гуманитарная катастрофа, еще задолго до Балканской, происходит здесь, на Южном

Кавказе, перед лицом всего мира, оставшегося безучастным наблюдателем трагедии

азербайджанского народа. Более 1 млн. азербайджанцев не только с территории Нагорной части

Карабаха, но и прилегающих территорий Лачинского, Зангеланского, Кельбаджарского,

Кубатлинского, Агдамского, Физулинского, Джебраильского районов Азербайджана становятся

беженцами на своей земле. В армянской исторической литературе выдвигаются претензии на

Тертерский, Агджабединский и Бардинский районы Азербайджана, как последующий шаг

агрессии.

Сегодня со стороны наших политических оппонентов слышатся возгласы, что, мол, было и

прошло, вот уже 20 лет никто никого не гонит, не истребляет и поэтому в последующих

переговорах отправной точкой должно служить нынешнее положение. Давайте забудем о

гуманитарной катастрофе двадцатилетней давности. Как можно забыть боль, кровь, насилие,

варварство, которыми сопровождалось изгнание азербайджанцев с этих территорий? Разве

сегодня мы не расплачиваемся за свое беспамятство и забывчивость, проявленные когда-то? И

кто станет гарантом того, что если мы сегодня опять забудем, то последующие поколения

азербайджанцев не будут ждать еще большие потрясения?

На протяжении XIX-XX вв. азербайджанский народ неоднократно подвергался физическому,

а позднее и духовному геноциду со стороны армян, потому что вслед за истреблением

азербайджанцев следовало уничтожение памятников материальной культуры, мусульманских



культовых сооружений: мечетей, Медресе, средневековых некрополей, мавзолеев, ханака, пиров

и т.д. Те, которые возможно уничтожить уничтожаются, которые невозможно уничтожить в

спешном порядке арменизируются, азербайджанские наименования населенных пунктов

переводятся на армянский язык и тем самым предпринимается попытка доказать, что территории

оккупированные Арменией захвачены ею по праву. Изменяется география албанских

христианских памятников с нагорной части Карабаха, и они трансформируются на сопредельные

захваченные территории Низменного Карабаха. Таким образом, далекий от региона европеец

вводится в заблуждение и таким образом, создается неверное представление о проблеме в

целом.

Как известно памятники материальной культуры, топонимы являются подлинным

историческим документом и притом документом исключительной ценности, так как

свидетельствуют о формировании в определенном географическом ареале конкретного этноса.

Эти памятники создаются веками не одним поколением этого этноса, являются его духовным

достоянием и материальным доказательством его наличия.

В настоящее время уничтожение памятников материальной культуры азербайджанцев на

территории Западного Азербайджана достигло огромных масштабов, приняло необратимый

характер и введено в ранг государственной политики Армении. Памятники уничтожаются

повсеместно, целенаправленно и систематически. Повсеместно переименовываются населенные

пункты, арменизируются, таким образом, уничтожаются следы азербайджанской культуры, а

вместе с ней и азербайджанцев на этой территории. Вандализм армян принял такие

невообразимые масштабы, что кроме как геноцидом это не назовешь.

Из существующих в начале 20 века в городе Иреване мечетей: Древней Шахарской,

Соборной мечетей, Мечети гаджи Новрузалибека, мечети Гаджи Имамвердибека, мечети

Мирзасафибека, мечети Гаджи Джафарбека сохранилась лишь Соборная (Гей) мечеть, которая

признана иранской и отдана для использования представителям Ирана. До 1915 года в

Иреванской губернии действовало 382, в Зангезурском уезде 38 шиитских мечетей, 9 мечетей

мусульман-суннитов. Сегодня эта территория полностью очищена от азербайджанцев, а

памятники уничтожены.

Армянское государство на Южном Кавказе было создано с целью вбить клин в тюркский

мир. И сегодня армяне, по признанию русских же политиков являются «форпостом России на

Южном Кавказе» и в геополитической игре выступают в роли пятой колонны.

Отказ от политического сотрудничества с Азербайджаном очень дорого обошелся Армении.

Изолировав себя в регионе, она оказалась в стороне от всех крупных международных

экономических проектов. Только мудрая, взвешенная внешняя политика Армении, и ее

стремление к диалогу позволит стабилизировать обстановку в регионе и будет способствовать

восстановлению добрососедских отношений между двумя народами.



ЧИНГИЗ А.АБДУЛЛАЕВ

20 ЛЕТ ДРУЖБЫ И ПЛОДОТВОРНОГО

СОТРУДНИЧЕСТВА

Германо-азербайджанские отношения имеют глубокие корни и начинаются приблизительно с XV

века. Хотелось бы особо отметить путешественников, ученых, дипломатов Шитильберга, Тектандера,

А.Олеариуса, Е.Кемпфера, которые на протяжении XV-XVI веков посещали Азербайджан. Если Олеарий о

своем пребывании в Шемахе дает незначительные сведения, то рукопись Кемпфера о путешествии по

Азербайджану и графические изображения, хранящиеся в Британском Музее, свидетельствуют о

большом интересе его к истории и культуре Азербайджана. В рукописях, выполненных на латыни, он

воспроизвел историю, архитектуру, обычаи, традиции азербайджанского народа, торговые связи

Азербайджана с другими странами, в целом, образ жизни азербайджанцев того периода. С этой точки

зрения совместная работа др. Лотора Вейса и азербайджанского ученого Камиля Ибрагимова над

книгой, которая в ближайшее время будет представлена общественности, явится ценным вкладом в

историю и культуру Азербайджана.

Не случайно, в 1819 году около несколько тысяч немецких семей из Баден-Вютенберга переехали

на постоянное жительство в Азербайджан. В короткий срок они обосновались на западе Азербайджана

в Гянджинской губернии. В XIX веке первыми проектами немцев по созданию инфраструктуры на

территориях Хеленендорфа (Гой-голь) и Анненфельда (Шамкир), где они в основном проживали, было

строительство школы, церкви, цехов по производству лимонада и вина, медных рудников в Кедабеке,

проведение телефонной линии, железной дороги, строительство мостов.

В начале XX века, перед самым «нефтяным бумом», немецкая технология успешно применялась

во многих отраслях производства города Баку. Примером может послужить до сих пор четко

работающий водопровод «Шоллар», сооруженный в 1917 году по проекту немецкого инженера

В.Линдлея.

С целью возрождения этих отношений в 2008-2010 годах по линии Немецко-Азербайджанского

общества в Штутгардском Институте международных отношений, в Тбилисском Институте им.Гете, в

Бакинском Славянском университете, в Немецком центре в Москве была проведена международная

конференция и фотовыставка «Немцы в Азербайджане», посвященная 190 – летию проживания их в

Азербайджане. В выступлениях особо подчеркивалось, что дружеские и добрососедские отношения

между Германией и Азербайджаном, существовавшие в тот период и сегодня вспоминаются с большой

теплотой и трепетом.

Накануне этой круглой даты, в августе 2009 года, с интересом был воспринят официальный визит в

Азербайджан премьер – министра земли Баден-Вютенберг, ныне комиссара по вопросам энергетики

Евросоюза Гюнтера Оттингера. Приняв участие на встрече футбольных сборных Германии и

Азербайджана, прошедшей в Баку, Гюнтер Оттингер выступил с речью на юбилейном вечере по случаю

190-летия проживания немцев на Гой-Голе, что, в свою очередь, еще раз явилось свидетельством

развития связей между двумя странами в положительном русле.



Не случайно, что в период существования первой Демократической Республики Азербайджан из

числа 100 студентов, отправленных в Европу на обучение, 50 получили образование в различных

университетах Германии. Радует то, что и в настоящее время, наряду со студентами, обучающимися в

различных университетах Федеративной Республики Германии, азербайджанские ученые в

сотрудничестве со своими немецкими коллегами проводят свои научные исследования и разработки.

Конечно, в этой области имеют большое значение стипендии общества DААD ФРГ.

Открывшийся в 2008 году в Бакинском Славянском университете немецкий Центр обучения и

культуры им. Хумбольда, можно сказать превратился в место постоянных встреч немецких ученых и

посольства со студентами.

Именно поэтому стало возможным проведение двух конференций по совместному проекту

Бакинского Славянского университета и Маинзского Гюттенбергского университета, посвященных

схожим чертам эпосов «Деде Горгуд» и «Песня Нибелунгов», в двух дружеских городах-побратимах Баку

и Маинзе. Было бы уместным отметить особые заслуги в осуществлении этого проекта проф. Камала

Абдуллаева, проф. Хендриха Боэшотенин и проф. Зиглинда Хартмана.

Из 99 уникальных древних книг, хранящихся в Дрезденской городской библиотеке, одна является

книгой тюркского мира «Деде Горгуд», исследованная Фридрихом фон Дитсом. В своей речи на

презентации сборника, посвященного 195-летию этого исследования, известный специалист по футболу

Берти Фогтс высказался по этому поводу. Среди выступающих был лауреат премии Хумбольда,

профессор Мюнхенского университета Магсуд Эфендиев. Книги, связанные с Азербайджаном,

хранящиеся в Государственной библиотеке Лейпцига и в Университетской библиотеке города Хале в

основном используются учеными-исследователями и студентами.

Наряду с факультетом тюркологии Берлинского Свободного университета, Институт социальных

исследований Манхайма, другими очагами науки и образования, ведущую роль в исследованиях между

двумя странами играет Отдел истории Азербайджана, созданный в 2010 году, в Берлинском

Гумбольдском университете.

Азербайджанские музыкальные инструменты, шебеке из стекла, головные уборы-папахи, одежда

и ковры, хранящиеся в Музее этнологии в Берлине, не только вызывают интерес посетителей, но вместе

с тем являются предметом исследований др. Ингрида Шиндельбека. Не случайно, прожив 14 месяцев в

одной из семей в селе Инджа Шеки, др. Ингрид Шиндельбек, как итог своих исследований, представил

книгу «Семья, религия и родство».

Накануне установления дипломатических отношений в апреле 1992 года в Баку, на улице

Р.Бехбудова, перед офисом Немецко-азербайджанского общества впервые были подняты флаги

Азербайджана и Германии. Итогом этой политической акции стало установление тесных связей между

немцами, проживающими в Баку, которое в последующем способствовало проведению целого ряда

мероприятий в Немецкой кирхе и в Культурном центре Капельхаус. Именно в 1992 году первое

азербайджанское посольство за рубежом, в странах Западной Европы было открыто в Германии.

Первый временно уполномоченный Германии в Азербайджане Томас Терстеген приступил к работе по

организации посольства Германии в Азербайджане тоже в 1992 году. В октябре того же года в

бездействующей с советских времен немецкой Кирхе было проведено первое дружеское мероприятие.

Хотя первый визит министра иностранных дел Германии К.Кенкеля в Баку в декабре 1995 года

казался началом установившихся связей между двумя государствами, последующий летом 1996 года

официальный визит президента Азербайджанской Республики Гейдара Алиева в Германию положил



начало прочным связям между Германией и Азербайджаном. На встрече, проведенной в

Президентском дворце «Петерсберг», расположенного в Бонне, наряду с общественно-политическими

деятелями приняли участие и представители диаспоры. Встреча Г.Алиева с канцлером Германии

Гельмутом Колем создала предпосылки для укрепления германо-азербайджанских связей.

На протяжении 2004-2012 годов президент Азербайджана несколько раз побывал в

Федеративной Республике Германии с официальными визитами. В ходе визита встреча с канцлером

Германии А.Меркелем, политическое выступление на конференции, посвященной развитию и

перспективам Азербайджана в XXI веке, организованной в Берлине по инициативе фонда К.Аденауэра,

блестящее выступление на экономическом форуме покорило слушателей.

Вместе с тем, в течение этих лет господин Ильхам Алиев принял в Баку министров иностранных

дел Германии и других официальных лиц.

Президент Азербайджана Ильхам Алиев покорил всех своей содержательной речью на

Конференции безопасности, проходившей в 2012 году в городе Мюнхене, и дал достойный отпор

руководителю исследовательского института, обратившегося к нему с вопросами.

Встреча господина И.Алиева накануне конференции с известным политическим деятелем Ганс-

Д.Геншерем продемонстрировала энергетический интерес западных стран к Азербайджану, а также

неизменную стабильную позицию Германии в отношениях с Азербайджаном.

Концерт мастеров искусств Азербайджана в Берлине и открытие выставки картин было

приурочено к визиту в Германию Президента фонда Г.Алиева, Посла Доброй Воли ЮНЕСКО и ИСЕСКО,

депутата Милли Меджлиса Мехрибан ханум Алиевой в 2011 году, и способствовало динамичному

развитию связей между двумя странами.

Всемирно-известный исполнитель национальной музыки, виртуоз азербайджанского мугама

Алим Гасымов получил премию ЮНЕСКО в 1999 году именно в немецком городе Ахен.

Не случайно, большой резонанс получили разного рода мероприятия, проведенные в 2008 году в

Германии в рамках Года культуры Азербайджана. В своем выступлении на открытии Года, прошедшем в

городе Берлине, сопредседатель Партии зеленых Германии, депутат Бундестага Джем Оздемир отвел

важное место связям между двумя странами. К многочисленным туркам, проживающим в Германии, в

последнее время присоединились выходцы из Азербайджана, что в свою очередь будет способствовать

формированию будущих поколений и станет образцом добрососедства. С этой точки зрения публикации

статей в немецкой прессе, связанные с Азербайджаном и об Азербайджане, документальные фильмы,

созданные немецкими и азербайджанскими режиссерами, изданные книги свидетельствуют о крепких

культурных связях между нашими народами.

Несмотря на то, что в некоторых публикациях звучат тезисы о том, что Германия постепенно

исламизируется, азербайджанцы продолжают жить в добрых дружеских отношениях с немцами.

Знаменательно также и то, что Азербайджан стал победителем на конкурсе «Евровидение»

именно в немецком городе Дюссельдорфе, и вручение символических ключей от конкурса мэром

города Дюссельдорфа мэру города Баку является историческим актом. Закономерным является то, что

победителем конкурса стал выпускник гимназии города Франкфурт-на-Майне, азербайджанец по

происхождению Елдар Гасымов, активный участник мероприятий Бакинского Славянского университета

и Германо-азербайджанского общества.



С большим интересом бакинцы принимали мастеров сцены Баварии, гастролировавших в

Азербайджане. Также успешно прошли Дни немецкой культуры в Азербайджане в 2009 году.

Одновременно мастера искусств Азербайджана посетили Германию с интересными программами, в

числе которых было выступление симфонического оркестра на сценах оперных театров Мюнхена и

Берлина, выставка картин в Дрезденской галерее.

Несмотря на тернистый путь в истории развития, который прошел азербайджанский народ, народ-

созидатель, народ-труженик, народ высокой духовной культуры – он смог сохранить терпимость и

толерантность к представителям других религий, которые сегодня введены в ранг государственной

политики Азербайджана.

Сегодня в Азербайджане и христианин, и иудей чувствуют себя свободно и защищено, как ни в

одной другой точке мира. Это огромное достижение азербайджанского народа, которое следует

оберегать. Сегодня общественно-политическая стабильность достигнута, прежде всего, терпимостью и

взаимоуважением к национальной и религиозной принадлежности.

Восстановление немецкой кирхи в Баку, построенной в 1895-97 гг. по распоряжению президента

Азербайджанской Республики И.Алиева можно считать проявлением этой политики толерантности. Этот

уникальный памятник архитектуры после реставрации в 2010 году был передан в использование

немецкой общине, который используется и как зал органной камерной музыки, где с концертными

программами выступают как азербайджанские, так и немецкие мастера.

В 2009 году накануне футбольного матча сборных Германии и Азербайджана в городе Пайне

азербайджанским правительством и Германо-азербайджанским обществом перед гимназией им.

Фридриха фон Боденштета была проведена церемония вручения памятной таблички «М.Ш.Вазех и

Ф.В.Боденштет», выполненной из бронзы, символизирующей дружбу между двумя народами. В связи с

этим, в течение дня был проведен целый ряд мероприятий.

Дни культуры, периодически проводимые в городах-побратимах Баку и Майнзе, широко

освещаются в прессе и с интересом воспринимаются жителями и гостями города.

Большой интерес на Берлинском кинофестивале был проявлен к азербайджанским фильмам. Во

время съемок фильма о германо-азербайджанских связях съемочную группу поразила улица Сумгаит

Аллее и флаг-символ города Сумгаита в немецком городе-побратиме Людвигшафен.

Наряду с культурными связями, в принятых документах нашли отражение и политические связи.

Так, в Бундестаге фракции партий Христианский демократический союз и Христианский

социалистический союз приняли справедливый документ по Нагорному Карабаху.

Кроме того, депутаты от левой фракции Комитета по правам человека Бундестага Катрин Вернер и

Аннет Грот выступили с обращением в связи с 20-летием геноцида со стороны армянских военных

объединений мирного Азербайджанского населения города Ходжалы.

Широкий резонанс получила презентация книги видного общественного деятеля Германии

Рольфа Кюнша, посвященная трагедии в Ходжалы, прошедшая накануне юбилейной трагической даты и

посещение в Берлине в саду Библиотеки им. Готфрида Бена памятника, воздвигнутого в память о

жертвах геноцида в Ходжалы. В целом, еще в кровавом январе 1990 года в Бонне перед зданием

бывшего Советского посольства нашими соотечественниками были проведены акции протеста, и

принятые обращения были адресованы как главам ведущих государств, так и секретарю ООН. С тех пор



акции протеста по случаю 20 января и трагедии в Ходжалы периодически проводятся в различных

городах Германии.

Презентация книги профессора Зигенского университета Рудигера Кипкенина, состоявшаяся в

Берлине, «Армяно-азербайджанские отношения и Нагорно-Карабахский конфликт» была приурочена к

циклу мероприятий в рамках «Дни Ходжалы в Германии».

Проявлением высшего гуманизма явилась отправка из Германии в Азербайджан машин Скорой

помощи и медикаментов с целью помощи пострадавшим во время январских событий 1990 года. По

линии Германо-азербайджанского общества из Германии в Азербайджан в Республиканскую

Центральную клиническую больницу поступили медикаменты, которые принесли исцеление

пострадавшим в Ходжалах.

Азербайджан достойно представляется также на постоянно проходивших в Германии культурных

мероприятиях, на выставках по международному туризму и сельскому хозяйству.

Следует отметить, что магистрам Дипломатической академии Азербайджана, получившей за

короткое время известность за рубежом, преподают ведущие специалисты Германии.

С помощью специалистов Германского общества СЕС изучены несколько тысяч древних немецких

книг, хранящихся в Национальной библиотеке Азербайджана, и созданы все удобные условия для

читателей. С большим интересом была воспринята фотовыставка и конференция на тему «Кто является

автором произведения «Али и Нино?», организованная в 2009 году в Национальной библиотеке при

поддержке Института Гете и при участии Немецкого посольства.

В 1920 году в связи с социалистической революцией многие представители азербайджанской

интеллигенции - цвет нации - вынуждены были эмигрировать за границу, в том числе и в Германию.

Книги и научные статьи по социологии профессора Университета им. Гете в Франкфурте-на-Майне

Тильмана Аллертина - азербайджанца по происхождению, родившегося в эмиграции в семье Микаила

Аллахверди, пользуются большим интересом в мире.

Ректор Университета Манхайм профессор Ганс-W.Арндт, посетивший Азербайджан по

приглашению Бакинского Славянского университета, в своих выступлениях на презентации книги

историка Хаджар Вердиевой «Немцы в Северном Азербайджане» и собрании, посвященном немецким

лауреатам Нобелевской премии, проходившем в Национальной библиотеке Азербайджана, подчеркнул

о развитии науки и образования между нашими странами.

Важным направлением в укреплении этих связей является поездка азербайджанских студентов и

учащихся в Германию с целью глубокого изучения немецкого языка, а также приезд в Азербайджан

немецких студентов – тюркологов на лето.

Если в начале XX века накануне «Нефтяного бума» приоритетным было изучение английского

языка, то в последнее время интерес к немецкому языку и преобладающее число студентов-

азербайджанцев в немецких университетах, свидетельствует о возрастающем внимании

азербайджанской молодежи к расположенной в центре Европы Германии и исходит от любви к этой

стране.

В настоящее время наряду с заводами и фабриками, сооруженными по последним немецким

технологиям, в социальной сфере - наука, образование, спортивные центры, современные медицинские

центры также оснащены современным оборудованием. Если в начале Карабахской войны раненных с



большим трудом отправляли в Германию на лечение, то сегодня число врачей-специалистов из

Германии с каждым днем растет. В этом направлении, исходя из международной практики,

целесообразным является прохождение практики молодых специалистов из Азербайджана в немецких

клиниках, что в свою очередь также способствует укреплению двухсторонних связей.

В тесной связи с университетами, расположенными в Баку и регионах осуществляется программа

«Темпус», финансируемая Евросоюзом, параллельно с этим в различных очагах образования Берлина,

Кельна, Франкфурта-на-Майне и др. городов Германии проходят практические семинары будущие

специалисты по эксплуатации современного оборудования в промышленной инфраструктуре. Форум

деловых людей, периодически организованный Немецким экономическим обществом в Азербайджане

играет важную роль в развитии экономических связей. Социальные программы, осуществляемые

Немецким банком развития Кfw, с пониманием принимаются в обществе. Проекты немецкого

правительства, охватывающие различные области общества, по линии CTZ разрабатываются вместе с

азербайджанским правительством, что играет важную роль в реформах законодательной базы.

XXI век - век глобализации, научно-технической интеграции, информационных технологий,

политических, экономических и культурных связей - отражает отношения, возникшие между

государствами. С этой точки зрения, интеграционные отношения, наблюдаемые в последнее время,

носят характер солидарности. Среди стран-членов Евросоюза - Азербайджанская республика, в

соответствии с европейским законодательством, для обеспечения высокого образа жизни своих

граждан и с целью рационального использования своего экономического потенциала, наряду с

участием в различных международных проектах, также отличается от других стран постсоветского

пространства своей концепцией социального развития.

Расположенная на востоке Европы, Азербайджанская Республика, рационально используя

природные богатства, запомнилась своей деятельностью в претворении в жизнь трех крупных проектов.

Сданы в эксплуатацию крупнейший проект века нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан, газопровод

Баку – Тбилиси – Эрзерум, в скором времени начнет действовать железная дорога Баку – Тбилиси –

Карс, которая станет транспортным коридором между Востоком и Западом.

Выступление министра иностранных дел Азербайджанской Республики, ставшей не постоянным

членом ООН, на форуме «Стран большой 20-ки», проходившем в Мексике, и закрепление за

Азербайджаном (единственной страны постсоветского пространства, приглашенной на форум) имиджа

потенциального партнера, играющего определенную роль в энергетической безопасности Европы,

является большим достижением активной внешней политики Азербайджана.

На протяжении 20 лет установления германо-азербайджанских дипломатических отношений

динамика развития этих отношений с каждым годом растет. Конечно, в их развитии немаловажную

роль сыграла деятельность послов Германии в Азербайджане Михаила Шмунка, Детлефа Лингеманна,

Пера К.Станчина.

Плодотворная деятельность ныне действующих послов Парвиза Шахбазова и Герберта Квелле,

направленная на дальнейшее динамичное развитие отношений, с пониманием воспринимается

общественностью обеих стран. Все кто посещает Нагорный парк в Баку, могут увидеть там сад, разбитый

в честь дружбы Германии и Азербайджана. Деревья, выросшие в этом саду, посажены видными

общественными деятелями, учеными, студентами обеих стран. Этот сад, как символ прочной базы

германо-азербайджанских отношений, будет цвести вечно. На наш взгляд еще одно посаженное дерево



в саду министром иностранных дел Германии Г.Вестервелле в программе его визита в Азербайджан

станет символом нашей крепнущей дружбы.



САЛИХА АЛИЕВА

ПОЭТ НА ВОСТОКЕ – ВСЕГДА ФИЛОСОФ

(АТААЛЛАХ АРРАНИ 1428-1487)

«Кто не знает истины о своем прошлом,

тот не достоин будущего…»

Восточная мудрость

История Азербайджана богата на выдающиеся имена.

Казалось, мы знаем всех наших философов и поэтов. Знаем, потому что до нас дошли их

труды. И как же радостно и вместе с тем тревожно, когда судьба открывает нам неизвестные свои

страницы.

Наверное, имя Атааллах Аррани так бы и кануло в небытие, если бы не Его Величество –

Случай.

Книга П.Таранова «Сорок пять поколений философов» включает сведения о самых известных

философах мира, начиная с древней Греции и Рима и до наших дней. Среди известных имен вдруг

читаем – Атааллах Аррани – азербайджанский поэт и философ. Признаться, все, к кому я

обращалась за справками (Институт литературы, Институт рукописей НАНА) впервые узнали о нем

от П.Таранова и из статей в газетах об известном востоковеде Теодоре Шумовском, который

открыл нам Аррани. Других сведений, к сожалению, нет.

Удивительна сама история находки Т.Шумовского - нашего земляка, ученого-арабиста,

ученика выдающегося переводчика Игнатия Крачковского, о нем следует сказать особо.

Теодор Адамович Шумовский родился в 1913 году в Житомире в семье польского

служащего госбанка. В 1915 году семья переехала в Шемаху. Это определило судьбу будущего

ученого. Шемаха стала для него тем таинственным Востоком, который он полюбил на всю жизнь.

Студенческие каникулы летом 1936 года он проводил в Шемахе. И вот, гуляя по древнему

пригороду и заглядывая в мечети, в одной из них, а вернее, в стенной нише подземной

усыпальницы, среди рукописей он нашел кипу тетрадок, перевязанных крест накрест.

«Первое, на что упал мой взгляд, - писал Шумовский, открывший наудачу одну из тетрадок, -

были слова: «ва каля айдан». Эта фраза чаще всего ставится в диванах – поэтических сборниках,

где она отделяет одно стихотворение от другого. «Стихи?!.. – прошептал я. – Целая книга. Ее надо



осмотреть очень тщательно. Бережно завернув рукопись в газету, я вышел из подвала, с упоением

думая: «Чей же это диван? Какая сенсация!».

Рукопись оказалась сборником стихотворений на арабском, отчасти на персидском языке,

по большей части, небольших по объему. Значительная доля приходилась на рубаи. Выяснилось,

что из всех традиционных стихотворных размеров поэт пользовался наиболее расхожими,

главным образом – тавилем и мутакарибом. По арабской традиции страницы не были

пронумерованы; вместо этого внизу каждой из них переписчик поставил первое слово

следующего листа. Изучение показало, что все листы сохранились – отлегло от сердца, можно

было спокойно знакомиться с найденным сборником».

Вот что прочитал в нем исследователь:

«Атааллах, прозываемый Аррани, я родом из Аррана, поэт и ученый Ширвана, сказал, когда

ему повелело сердце… Ведь ум, оглядываясь на обстоятельства, оберегает жизнь, и поэтому, видя

сильного врага, приказывает сердцу: молчи! Но как быть, если жизнь короче времени, когда

нужно молчать?. Ум труслив, а сердце бесстрашно.

Много сочинителей сложили помногу книг, изучаемые многими поколениями. Я, один из

сыновей благословенной столицы поэтов, сложил всего одну книгу, которую прочтет ли хоть одно

поколение? В жизни моей совместились восток и запад, стужа и пламень, тлен и благоухание. Я

родился под жестоким небом, осыпавшим меня грозами и ливнями; но солнце, попирающее

просторы неба, взрастило во мне эту книгу…

Если бы захотелось наделить ее именем, то какое выберу? Тюрок назовет мои

стихотворения «конями златогривого табуна», а перс - «лепестками желтой розы», индиец –

«звездами жемчужного ожерелья», араб - «жемчужными каплями родника в пустыне». Что

выберу? Ищущий, ты найдешь здесь все это, если Аллах – да возвысится Он!- подвигнет ум твой к

исканию и отвратит от самодовольства…»

Строчки завораживали, словно приглашая притронуться к таинственной старине.

Шумовскому удалось установить точное время жизни поэта. Оно было зашифровано в

стихах: XY век. В то время Ширваном правила династия дербентских Ширваншахов: Шейх

Ибрагим, Султан-Халил, Фаррух Яссар. «Их век, - пишет Шумовский, - поворотный и в европейской

истории, был последним веком самостоятельного Ширвана: уже в 1538 году этот край попал под

владычество персов, длившееся почти три столетия».

«Я в Лянкяранских привольных степях рожден – поэтому я Аррани, - говорит о себе поэт.

Уже в детстве у него появился талант поэта, утонченная лирика. Мальчиком он пришел в Шемаху и

сразу же был введен под покров дворца для услаждения ушей ширваншаха.

Прекрасная девушка Илен подарила ему свою любовь, и его стихи заиграли теплыми

красками. Но умирает совсем юной Илен, и с этого дня блистательного царедворца начинает

сжигать мрачный пламень. Аррани задумывается о смысле жизни, неотвратимости смерти,

назначении поэта, истоках царящей всюду несправедливости. Язвительный ум и едкие эпиграммы

не обошли и персону шаха. Вне себя от ярости тот велит сжечь перед связанным Аррани все

написанное поэтом, а затем бросить его в темницу.



За полтора года с конца 1936 по 1938 Шумовскому удалось перевести большую часть дивана

ширванского поэта. Сам Аррани назвал сборник стихов – «Лепестки золотой розы», сюда же

вошел и цикл тюремных стихов – «Узницы».

То, что диван Аррани сохранился в сравнительно свежей рукописи, Шумовский объясняет

тем, что «текст был перенесен с ветхого списка или, быть может, был принадлежностью более

ранней копии другого лица, которое временно одолжило его переписчику, пожелавшему иметь

собственный экземпляр. А как этот экземпляр оказался в нише усыпальницы? Был покойный

связан происхождением с автором «лепестков»? Или Аррани был его любимым поэтом? А может,

какой-то почитатель покойного принес к его последнему ложу лучшее, что имел?.. Или набожный

комментатор Корана осудил поэта за предпочтение муз богословским наукам, но не поднялась у

него рука сразу уничтожить прекрасное, и он зашвырнул стихи на дно ниши? Кто теперь мог

ответить на это…».

Шумовскому не довелось довести исследование до конца: в 1938-1946 годы он был узником

ГУЛАГа.

И тут начинается самое печальное. Диван Аррани и листки перевода вместе с остальными

книгами и конспектами, оставшимися в шкафу под ключом во время его многолетнего отсутствия,

бесследно исчезли. Должно быть, и сам сборник, и плоды работы над ним разделили участь

арабско-русского словаря Гиргаса из его библиотеки, сожженного в печи в годы ленинградской

блокады.

«Отчаяние не созидает. Кто хочет достигнуть своей цели, не должен позволять бесполезным

чувствам торжествовать над разумом. Я решил восстановить «Лепестки» своей памятью, -

вспоминал ученый. - Лучше всего я запоминаю, когда запишу, после этого мне уже не надо

смотреть в записанное, чтобы его восстановить. Это и помогло восстановить переводы Аррани.

Многое пришлось возрождать по единичным фразам, а то и по отдельным словам; помогли,

конечно, размер и рифма…

Восстановленное удовлетворило Шумовского не полностью. То, что увлеченному юноше

казалось верхом совершенства, человек, перешагнувший рубеж третьего десятилетия жизни¸ в

ряде случаев нашел слабым. Наступил следующий этап: он очистил каждую строку от

сомнительных переводов, постепенно отбирая в сокровищнице русского языка подлинные

самоцветы.

«Наконец, - говорит Шумовский, - я дожил до того дня, когда творения древнего

ширванского поэта выходят ко всем ценителям и знатокам прекрасного, живущим в сегодняшнем

мире. Я мечтал об этом дне тридцать пять лет».

Так, Теодор Шумовский открыл для нас удивительного поэта Атааллаха Аррани.

А что касается солидной энциклопедии «Сорок пять поколений философов», то не

удивительно, что есть в ней имя и нашего соотечественника: ведь поэт на Востоке – всегда

философ.

P.S.Теодор Адамович Шумовский и сейчас живет в Санкт-Петербурге. В следующем году ему

исполнится 100 лет.



К его 95-летию публицист Юрий Мамедов написал книгу «В голову солнце его целовало», На

титульном листе книги написано: Посвящается выдающемуся ученому-арабисту Теодору

Адамовичу Шумовскому, открывшему азербайджанскому народу и мировой литературе наследие

ширванского поэта Атааллаха Аррани и «Льва арабских морей» Ахмада ибн Маджида».

А еще Т.Шумовский перевел на русский язык Священный Коран, тончайший лингво-

филологический анализ которого придал сурам истинную поэтическую напевность, значительно

углубив смысловую канву подлинника. Это издание стало раритетом.

Книга Ю.Мамедова стала единственным изданием, в котором представлен весь перевод

дивана Аррани «Лепестки роз».

Больше, к сожалению Аррани не издавался ни на Родине, ни в России.



АЛЕКСАНДР ФОМЕНКОВ

НЕВРАЛГИЯ ПАМЯТИ

Второму, третьему… да, пожалуй, четвёртому и пятому Президентам Российской Федерации

В.В.Путину и Д.А.Медведеву.

Память - стилетом из детства.

С возрастом раны свежей. Зябну.

Смогу ль отогреться? Память…

Как сладить мне с ней?

В детство…

У самого входа Плачет мой маленький брат,-

Мама в ведре для отходов Слепеньких топит котят.

А.С.Ф-ов.

Знаю, не престало человеку на шестом десятке лет плакаться по поводу своего печального детства, несчастной

юности и духовно неприкаянной зрелости. Не к лицу мужчине выставлять напоказ страшные рубцы на сердце и

незаживающие раны души.

Знаю, однако, вполне осознанно иду на это.

Ибо есть на свете Нечто, прикасаясь к чему, плавятся, говорят, даже сердца Президентов.

На что, собственно, и рассчитываю.

Прикоснитесь.

Ради этого я обнажаю перед вами свою душу.

Ради этого я поступился принципами…

…Известно всем:

Вначале было Слово.

И первым Словом…

Было Слово МАМА!..

…Родился человек, и счастье ему, если мама рядом.



Совсем другое дело, когда она от тебя далеко-далеко.

Зовёшь-зовёшь, а не дозовёшься…

…Свою мать я редко видел.

А когда исполнилось мне восемнадцать, вышел я в чисто поле – Приазовскую степь, стал на колени, вознес руки к

Небу и сквозь рыдания и слёзы взмолился:

Россия!

Родина моя!

Одна только Ты у меня и осталась!

Будь моей Мамою!..

…Шли годы.

То ласковой Мама ко мне была, то неоправданно строгою.

То паинькой пред нею я, а то с гонором.

Бывало по-всякому…

Жизнь…

…В середине 90-х годов занесла меня судьба в Азербайджан.

Автоавария там по моей вине случилась.

Погибли люди. Один человек на месте...

Двое других умирали на моих глазах в одной со мною больничной палате.

Да и сам я, казалось, на ладан дышал.

Исповедовался уже перед Господом Богом.

Причастился даже.

Как смог…

…Мусульманская сторона.

Больница.

Первый день,.. второй день,.. четвёртый,.. шестой…

…В палате полно народу.

Это родные и близкие умирающих людей приходят проститься с ними.

Когда умер последний, один из азербайджанцев, обернувшись ко мне, сказал: «- Вот видишь, что ты натворил?!

Сукин сын!»…

…Много лет с того дня прошло.

Вот уже семнадцатый год доказываю я всему Азербайджану, что я не сукин сын!



…И если честно, перелистывая время от времени историю взаимоотношений между Россией и Азербайджаном

за последние пару-тройку десятилетий, я как-то неуютно начинаю себя чувствовать…

Дискомфорт какой-то в груди.

Нет-нет да и вырываются из неё проклятия: «Вот сукины дети!»…

…Лично меня-то родственники погибших людей простили.

«- Мы знаем, - сказали они, - ты не нарочно это сделал. Живи с Миром. Да поможет тебе Аллах».

Но ведь был ещё в Азербайджане и Чёрный январь 1990 года…

Была ведь и Ходжалинская резня…

… В конце 80-х годов при попустительстве Кремлёвских властей из Армении были изгнаны тысячи советских

граждан азербайджанской национальности, предки которых столетиями проживали на землях, переходящих век от

века под юриспруденцию то одного, то другого государства, но согласно Международным нормам современного

цивилизованного Мира признаны неотъемлемой частью Республики Азербайджан. В отличие от национальных

территориальных образований, таких как Южная Осетия и Абхазия, Нагорный Карабах, равно, как Приднестровье и

Косово, является административным территориальным образованием. Административным территориальным

образованием! … Густо населённым лицами армянской национальности. А в таких случаях право нации на

самоопределение Международным Правом не предусмотрено.

Позднее, - уместным будет тут сказать, - из Армении насильственно выселили и многих проживающих там

веками русских староверов и молокан, а также практически всех турок-месхетинцев и курдов-изидов.

Никогда не поверю, что в архивах КГБ-ФСБ нет тому документального подтверждения!

…Изгнание из Советской Армении азербайджанского населения было ничем иным, как хорошо спланированной

и успешно реализованной провокацией.

Да разве думали армянские националисты об армянах, проживающих в то время в Азербайджане?!

… Думали!

Они думали, как будут потом вербовать «пушечное мясо» из числа боеспособных и озлобленных на

азербайджанцев армян, переживших спровоцированные ими же, нацистами, армянские погромы в Баку и других

городах Азербайджана.

…Каждому мыслящему человеку давно понятно: любому националисту глубоко наплевать в первую очередь на

свой собственный народ!

Кстати, виновники армянских погромов в Баку и Сумгаите были преданы суду и осуждены на длительные сроки

заключения.

Один из них - расстрелян.

Убеждён, - не далёк день, когда кара настигнет и тех, кто в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года напал на

азербайджанский город Ходжалы.

Как пишет известный британский журналист и публицист Томас де Вааль «Боевую поддержку армянам

оказывала бронетехника 366-го полка Советской Армии».

Да о какой Советской Армии может идти здесь речь?!?!?!

Февраль 1992 года на дворе.

Бандитов прикрывала российская броня!



И под этим вот бронированным крылом нелюди вспарывали животы и выкалывали глаза детям, женщинам и

старикам!!!

По данным, содержащимся в докладе Правозащитного центра «Мемориал»: «О массовых нарушениях прав

человека, связанных с занятием населенного пункта Ходжалы в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года вооруженными

формированиями», был также зафиксирован случай скальпирования живого человека.

Фактически был учинен кровавый террор против гражданского населения…

…Вот, что говорил о Ходжалинской трагедии в интервью всё тому же Томасу де Ваалю нынешний президент

Армении Серж Саргсян: «До Ходжалы азербайджанцы думали, что с нами можно шутки шутить, они думали, что армяне

не способны поднять руку на гражданское население. Мы сумели сломать этот стереотип. Вот что произошло. И надо

еще принимать во внимание, что среди тех мальчиков были люди, бежавшие из Баку и Сумгаита». «Оценка Саркисяна, -

говорит далее уже сам де Вааль, - заставляет под другим углом взглянуть на самую жестокую бойню Карабахской

войны. Не исключено, что эти массовые убийства явились, пусть хотя бы и отчасти, преднамеренным актом

устрашения». Том де Ваал "Чёрный сад" Глава 11. Август 1991 - Май 1992 гг.

…И вот с этим презрентом-президентом первые лица России чуть ли не в обнимку ходят!!!

…Мама родна!!!

Россия-Матушка!!!

Да кто же это рядом с Тобой?!!

Неужто не видела Ты, что творили эти сукины дети?

Неужто забыла Ты, кто первым стал бросать в Тебя смертоносные каменья?

Напомнить???

…Обойдёмся на этот раз без западных журналистов-публицистов.

Доморощенные «писатели» найдутся…

…Зовут одного из них: Виктор Кровопусков.

(Говорящая фамилия, не правда ли?).

Книга у него есть.

«Мятежный Карабах. Из дневника офицера МВД СССР» называется.

Издание второе, дополненное. Москва «Голос-Пресс» 2007

Да это и не книга даже!

Это Явка с повинной предателя Родины. (И куда только Военная прокуратура смотрит?)

Ну да Бог с ней, с прокуратурой…

…Есть в книжке В.Кровопускова глава под тенденциозным названием «Правдивые сведения о Карабахе в Москву

в шифрованном виде». В этой главе в частности говорится о террористических актах, направленных на начальника УВД

НКАО генерала Ковалёва Владимира Владимировича, и о том, как избежал русский генерал гибели.



Цитирую: «Он (Владимир Владимирович Ковалёв) стойко переносил провокации и подозрительность к нему

азербайджанского руководства, недоверчивость армянских коллег и тем более руководителей карабахского подполья.

Против него неоднократно организовывались террористические акты. Но словно ангел-хранитель не раз отводил от

него пули и снаряды гранатометов. И только после настойчивых моих разговоров с Зорием Балаяном, Робертом

Кочаряном, Сержем Саркисяном отношение армянской стороны к генералу Ковалеву изменилось».

Да Кровопусков открыто указывает на идеолога карабахских сепаратистов Зория Балаяна и будущих президентов

Армении Роберта Кочаряна и Сержа Саргсяна, как на руководителей террористического подполья и признаётся в своих

связях с ними!

...Вот бы расспросить Кровопускова, что он ещё знает об этих людях.

…В Гуантанамо его бы об этом подробнее расспросить.

…Руководители карабахского подполья.

А вот руководителей чеченского подполья Дмитрий Медведев и Владимир Владимирович Путин бандитами

называют и в «сортирах мочат»…

А разница-то в чём???

… « Серж Саргсян - сукин сын, но это - наш сукин сын».

Так что ли?

… На пресс-конференции по итогам Ереванского саммита ОДКБ в августе 2010 года, отвечая на вопрос о

возможном поведении Москвы в случае, если Азербайджан попытается силой вернуть себе Нагорный Карабах и другие

оккупированные Арменией азербайджанские территории, Медведев заявил: «Армения является одним из участников

ОДКБ, а все остальное основано на нашем договоре. Там все обязательства и возможности, которыми располагают

страны, входящие в ОДКБ. Россия серьезно относится к своим союзническим обязательствам».

...А как вообще могла Россия военно-политические блоки с нацисткой Арменией создавать и какие-то там

договоры при этом заключать???

…Да, Россию и Армению много чего в этом мире связывает. Но не будь вообще на географической карте Земли

территории под названием «Армения», на судьбе России это вряд ли бы как-то сказалось. Совсем другое дело, если

представить всё наоборот.

…Очень бы я не хотел, чтобы сказанное мною здесь было воспринято как, проявление армянофобии.

С огромным уважением отношусь ко многим и многим армянам.

К счастью, не вся Армения заражена национализмом.

…Но, памятуя о личных симпатиях к тому или иному армянину, признавая достоинства и заслуги плеяды

представителей армянского народа перед Российской империей, Советским Союзом и Российской Федерацией, нельзя

не замечать и умалчивать тот факт, что сегодня Армения является страной-оккупантом!

…Дабы избежать повторения того, что произошло с мирными жителями Ходжалы, азербайджанское население

Карабаха и семи прилегающих к нему район вынуждено было покинуть свои дома.

Азербайджанские города и сёла на оккупированных территориях превращены в руины.

…Заключая договора с Арменией, Россия и де-факто, и де-юре приняла на себя ответственность за всё содеянное

армянскими варварами на азербайджанской земле.

…И за Ходжалы в том числе.



…Сегодня Серж Саргсян является первым лицом Республики Армения.

…Нынешнее руководство России заявляет, что саргсяновская Армения наш стратегический партнёр.

…Да в Гааге я видел такого партнёра!!!

…Меня, от ногтей и до кончиков волос русского человека, гражданина Российской Федерации, меня, таганрожца,

чей город в августе 1943 года освобождала из-под немецко-фашисткого ига 416-я азербайджанская стрелковая дивизия,

такие вот взаимоотношения российского руководства с убийцами женщин, детей и стариков глубоко оскорбляют.

…Лично я от "партнёрства" с разного рода саргсянами открещиваюсь. У моей Матери-Родины при всём том, что

ношу за своими плечами, сукиного сына Александра Сергеевича Фоменкова не было и никогда не будет!

А вы, как знаете…

История всё расставит по свои местам.

Суда Истории никому не избежать!!!

г.Таганрог.06.04.2011 г.

ИННА АМНУЭЛЬ



Я УЖЕ ПО ТЕБЕ СКУЧАЮ

1. Прощание

Я люблю возвращаться в мой город нежданно, под вечер.

из песни

Девичья башня, стены Старого города, дворец Ширваншахов. Вечный огонь на площади 26

Бакинских комиссаров. Набережная Приморского бульвара, где когда-то собиралась городская

молодежь. Дом правительства, филармония. Фуникулер, лениво ползущий вверх, в парк имени

Кирова. Дом книги, бесчисленные книжные магазины. Старые лабиринтообразные улочки. И

дома, где выросли наши мамы, где им знаком и дорог каждый камень. Новые безликие проспекты.

Все это — Баку.

Все "это" началось, когда ее родной город со снисходительностью бывшего "нашего" человека

назвали "каменным веком". Ее Баку? В котором родилась, впервые увидела себя в зеркале и в нем

узнала себя.

Да, все началось именно тогда. Кто-то приехал из Израиля в гости. В город, из которого в

свое время поспешно уехал. Приехал и не узнал его. Не поверил, что мог когда-то здесь жить.

Запах раннего утра. Она гладит пионерский галстук. Стягивает неподъемный ранец и, не

спеша, идет навстречу подруге.

Она вспоминает... Как хорошо, что память не покидает нас, и мы, путешествуя из времени во

время, из мира в мир, способны проносить ее с собой. Можем испытывать память на прочность:

когда придет время вспомнить то, что промелькнуло, не оставив даже короткой записки на

обеденном столе...

Поезд резко дергается, как человек, когда отмахивается от навязчивых мыслей. Поезду

надоели столпившиеся на перроне люди, он застоялся, ему пора в путь. Люди прощаются,

судорожно обнимая друг друга, цепляясь последней надеждой за пиджаки. Кто-то зашелся в

плаче. Волосы запутываются в пуговицах — не хотят отпускать, их расцепляют дрожащими

руками, и ты снова увлекаешь за собой того, кого, возможно, не суждено увидеть никогда.

"Вагончик тронется, перрон останется"... Предел терпения есть и у поезда. Он вздрагивает, и

вот он уже пошел, пошел. Побежал...

Лица. Мелькают за окном лица. Кто-то пытается бежать вслед, но разве поезд позволит

кому-то идти с собой в ногу? И вот пошли поля, поля, замелькало, небо сошлось с землей. Слезы

застилают глаза, не воспринимаешь мир, тебе кажется, что все кончено, ты не хочешь иной жизни,

потому что слишком любил прежнюю.

Поезд мчится, ни о чѐм не задумываясь, и вовсе не потому, что он так равнодушен к людям,

просто у каждого свое дело: у людей — предаваться горю или радости, у поезда — перевозить

своих пассажиров и не давать волю чувствам, эдак и разжалобиться недолго. Из открытого окна в

купе врывается порыв ветра, он треплет волосы, переворачивает банку с цветами. Она

вспоминает...

Прошлое навещает нас в виде кадров старого, но не забываемого, немого, но любимого кино.

Она влюблена. Милый мальчик, красивый и нежный, украдкой поглядывает на нее. Был и другой

мальчик, некрасивый, в очках, который любил ее, но как это случается, любим не был. Он (а не

тот, другой, кого она так ждала) приезжал за ней на велосипеде, приглашая погулять на бульваре.

Он приходил узнать, как ее дела, когда они уже не учились вместе. Он звонил ей и приглашал на

свидания, от которых она всегда отказывалась, надеясь, что вот-вот придет другой.

Страшно покидать свой Дом. Его стены восприимчивы к нашему настроению, разве не к ним

мы прислоняемся лбом, когда стонем от обиды и тоски? Разве не стены Дома — вечные свидетели

нашей радости и грусти? А когда нам не с кем посоветоваться, они — наши безмолвные

слушатели.

Дом. Он не раз дарил нам покой, и она в почти звенящей тишине вечера включала Баха,

которого любила слушать в сумерки, наблюдая, как в соседних домах зажигаются огни, как

приходят туда усталые люди и как по-разному встречает их Дом.

Дом успокаивал ее, когда она в слезах сидела одна у телефона и ждала звонка от того, кто звонил

лишь в детстве.



Дом любил всех, кого любила она. Они всегда были союзниками. Во все страшные дни. Дом

впитывал в себя всю ее жизнь: через пожелтевшие фотографии на стене, одинокие вбитые гвозди,

на которых ежегодно менялись перекидные календари. Через висевший на стене телефон, часто

заменявший отсутствующих друзей. Через колыхавшиеся на ветру старые занавеси. Через

ночники, при тусклом свете которых она читала книгу, одолженную ей на одну ночь. Через

бабушкины песни и сказки. Дом любил ее, она была его неугомонным ребенком, поэтому отъезд

из Дома — двойная потеря.

Поезд мчится, но в нем все же есть капелька благожелательности к роду людскому, и он

останавливается, предоставив пассажирам возможность выйти на перрон, накупить свежих яблок

и семечек. Через несколько дней поезд прибудет на место назначения, тогда ему можно будет

подумать и о себе...

Мальчик с голубыми глазами приглашал ее в кино. У него это хорошо получалось:

уверенно-застенчиво. А наша девочка, которую впервые приглашали на свидание, что-то мямлила

и не знала, как надо ответить, чтобы не было заметно, что у нее сильно закружилась голова и

почему-то охрип голос.

С серьезным видом она осведомилась: "А какой будет фильм?"

"Не знаю", — спокойно глядя ей в глаза, ответил он.

"Хорошо, — быстро сказала она, чтобы он не разозлился на ее "бестактный" вопрос. И

совсем уж ни к чему добавила: — Пойду, если мама разрешит".

Завтра...

Завтра они и узнали, как называется фильм. Но сеанс в кинотеатре в тот день отменили...

Дом книги... Святая святых, храм, куда неизменно вели все пути-дороги. Она не

успокаивалась, пока не обходила с подругой все книжные лавки города.

Любимые трамвайчики в наступающих сумерках. Вагончики неторопливо бредут по

рельсам, видимо, предчувствуют близкую разлуку. Так, всматриваясь в темноту, пришло время

вспомнить то, что она, собственно, никогда и не забывала. Она вспоминает, как на глазах умирал

Дом. Когда постепенно из всех комнат исчезало все, что было накоплено годами, вещи, с каждой

из которых были связаны дорогие воспоминания.

Людей, приходивших в ее Дом в последние дни, можно было разделить на две категории:

друзей, которым не важны были шмотки, остающиеся после нее. И покупателей, которым,

конечно же, было жаль, что она уезжает, но еще более жалко, если из их рук уплывет вот тот

премилый сервизик, который потом можно будет сбыть подороже. Очень хочется поговорить, но

еще больше хочется все потрогать, помять, попрыгать на диване, испытывая его на прочность.

Хочется все сорвать и забрать с собой, не гнушаясь даже входной дверью...

Она сидела в первом ряду за второй партой, наконец-то отвоевав место рядом со своей

любимой подругой. Он — почти в конце второго ряда. Сотни раз за время урока она поворачивала

голову, будто просто так, из любопытства, оглядывая класс, "невольно" бросая на него взгляд. И

замечала, что на нее неотрывно смотрят глубокие, как море, голубые глаза.

Тем временем подруга брала на измор нервного педагога физики, неторопливо набрасывая

его портрет, то сосредоточенно поглядывая на него, то склоняясь над блокнотом. Он вскакивал со

стула, тщетно пытаясь приглядеться к тому, что она вытворяет над клочком бумаги. Она же

игриво дрыгала ножкой, а он увлекался, и теперь уже не спускал глаз с носка туфельки. В классе

слышались смешки.

Они убегали с уроков всем классом и, разбившись на группки, ехали в город, на Приморский

бульвар. Уходили туда, где пахло морем, бились о берег волны и кричали чайки. Они брали

билеты на катер, и казалось: корабль сейчас уплывет в открытое море, где его настигнет пиратское

судно с черным флагом. И Он вырвет Ее из рук бандитов. Догадывался ли тогда мальчик, о чем

она думала? Она не знала, только все время ловила на себе его взгляд. И изредка — улыбку, когда

волны бились о борт и брызги летели ей в лицо.

Постепенно темнело. А они все бродили по городу. Покупали мороженое, рассматривали

прохожих и самих себя в витринах магазинов. Было так хорошо, что совсем не хотелось

возвращаться.

Уезжали друзья. Девочка с удивлением наблюдала за их торопливыми сборами и была

глубоко уверена, что, если и ей придется покидать Дом, она не будет в спешке, крадучись, словно

вор, убегать из него. Она медленно пройдется по родному городу, облазит все уголки парков,

садов, бульваров, где любила бывать с детства, и все это время проведет с друзьями.



Но она, к сожалению, не оказалась счастливым исключением, и у нее происходило все точно

то же, что и у друзей, уезжавших раньше. Она была настолько замотана, что бегала по городу

только из-за необходимости наладить какие-то дела, с друзьями виделась еще реже, чем прежде.

Кроме того, ее мучило странное чувство вины перед ними: она не могла дать им того, что должна

была бы. Так, напоследок по городу она и не погуляла...

2. Семнадцать лет спустя, или

Праздник, который всегда с тобой

В этом городе ярких огней,

В этом городе добрых друзей

Я учился жить и любить.

Как же мой Баку не любить?

(из песни о Баку)

Я еще никогда так не собиралась в дорогу. Сделала что-то, села, встала, а в голове все время

вертелись ночная рубашка и тапочки – брать, не брать? А Люда по телефону все время твердила:

"Зубную щетку не бери, я тебе купила".

Волнение, удивление, особенно когда в аэропорту я увидела на табло надпись "Баку", тогда

я поняла, что это правда: я лечу.

Потом я обманывала себя, что сильно занята дьюти-фри, что я просто так зашла сюда, как бы

походить по магазинам, а заветный выход на посадку В-5 ("Ворота в рай") не выходил из головы.

Туда я прибежала первой со слезами на глазах. И вот талончик пробили, я зашла в туннель-

гармошку, стюардесса заговорила по-азербайджански, и я заплакала.

Самолет "гудел": "Ну, да, садись, да". Рядом сидела женщина, она звонила домой и

говорила: "Приеду в Баку – позвоню". Приеду и куда – в Баку! Точно как во сне. Я еду в сон.

Ущипните меня.

Глаза все время на мокром месте. И вспоминается, как семнадцать лет назад я уезжала из

Баку. Тогда я была уверена, что и перрон, и провожавших я вижу в последний раз.

В самолете было смешно. Иврит, азербайджанский, русский с типичным только для Баку

акцентом. Вдруг на душе стало так покойно, особенно после "Хош гялмишсиниз".

Следует заметить, что одна я путешествовала впервые. Поэтому я чувствовала себя, как

школьница на каникулах, глазела на все, будто и не мать троих детей. А может, в глубине души мы

и не взрослеем вовсе.

Да, когда семнадцать лет назад мы уезжали из Баку, я была глубоко уверена, что

промелькнувший передо мной перрон вижу в последний раз. Почему-то я была уверена, что



никогда не вернусь сюда. Не смогу. Не посмею. А может, просто не захочу. Вот интуиция меня и

подвела. За этот последний год я так виртуально насытилась Баку, что, кроме как увидеть его,

больше ни о чем не мечтала. Вот сейчас увижу девочек – семнадцати лет как не бывало.

Каждый уважающий себя человек должен делать себе подарки. Хоть раз в жизни. И только

себе. Подарки – не духи и не помаду. Подарки в виде исполнения мечты.

Конечно, замечательно полететь в Париж или Лондон, пойти в музей мадам Тюссо,

побродить по Пикадилли... Но, Боже мой, какое же это счастье – ходить по родным улицам!

Конечно, я была готова к тому, что город окажется другим, но ведь и мне не семнадцать. Но

я знаю, я уверена в том, что мы признаем друг друга.

Всё. Летим. Обратного пути нет. Только вперед – в Баку.

* * *

Когда я вылетала из Тель-Авива, служащий в аэропорту спросил меня: "Где вы живете?". Я,

не задумываясь, ответила: "В Баку". И мы с ним вместе рассмеялись.

* * *

Я уезжала из родного города во второй раз. И наверное, плакала не меньше, чем в первый.

Но... Тогда у меня было чувство потери и горького одиночества, а сейчас было ощущение, что я

разбогатела. Ведь богаты мы своими друзьями.

"Праздник, который всегда с тобой". Так бы я назвала эту неделю. Одну из самых бурных и

счастливых в моей жизни.

Мое путешествие в прошлое началось с Торговой. Скажу честно – если бы меня перенесли

на какую-то улицу, вот так, на следующий день после приезда, вряд ли я стала бы все узнавать.

Узнавание происходило постепенно. Но есть такие места, которые я бы узнала даже на ощупь, по

запаху, с закрытыми глазами. Коммунистическая, кинотеатр "Азербайджан", Молоканка, базар

напротив ЦУМа, Крепость, и, конечно, бульвар,

Меня тактично предупреждали, что город изменился. Но, если честно, мне было абсолютно

все равно. Я ехала наслаждаться. Сначала я просто смотрела, наблюдала, потом замечала

перемены. От всего получала удовольствие – и только потом начинала задумываться: нравится ли

мне увиденное. Было бы странно или даже глупо ожидать, что ты найдешь свой город таким,

каким оставил. Но он все равно был тот же. Ощущение, что ты переместился во времени.

Особенно это чувствовалось в микрорайоне. Там у меня были сплошные эмоции. "Ой, это же

горка! И даже бабушка на том же месте продает семечки. Здесь была хлебная, а здесь цветочная.

А этот дом явно недавно покрасили".



Спуск с горки вниз узнаваем, но семнадцать лет назад мне казалось, что он в два раза круче.

Вам знакомо ощущение – вы на месяц уезжаете в отпуск из родного дома, а когда возвращаетесь,

потолок кажется ниже, комнаты – меньше. Просто вы выросли. То же самое ощущение

преследовало меня в микрорайоне. Все узнаваемо. Здесь я бегала, ждала подругу около дома,

около гаражей играла в бадминтон. Разочарования не было. Была эйфория. Может быть, еще и

потому, что еще год назад я даже не подозревала, что зайду в родной блок и постучу в Вовкину

квартиру. И даже спрошу: "А тетя Рая здесь еще живет?"

Кроме узнаваемых родных мест, были и новые открытия. Гуляя по крепости, мы совершенно

случайно наткнулись на антикварную лавку. Лавкой владеет очень приятный и интересный

человек Эльчин Оруджев. Мы заходили к нему не один раз, и все время хотелось туда вернуться.

Этот человек – коллекционер, он коллекционирует старину. Все: медали, фаянсовые фигурки,

вазы, все то, что много лет назад стояло на полках в шкафах наших бабушек (там же я приобрела

медаль "За доблестный труд", которую вручила после возвращения своему мужу: все-таки

остаться одному с тремя детьми...).

Но самое интересное в его коллекции – это открытки. Мы держали в руках открытки 1907

года, на которых был изображен Баку тех лет. Это непередаваемое ощущение, когда держишь в

руках вещь, которую, может быть, держала когда-то твоя прабабушка. Отличное, четкое

изображение, прекрасное качество, а самое главное – город почти везде узнаваем. Но так

интересно видеть кареты, людей в костюмах того времени. Чудесное зрелище.

Город поражает. И все в нем. Утром ты гуляешь по своему Баку, отмечаешь изменения,

которые произошли в нем, а вечером ощущение, что ты очутился в Европе. Здания, магазины,

подсветка поражают своей красотой. Если честно, во мне даже взыграл патриотизм. Я

порадовалась за старушку, которая преобразилась, как бы сделала пластическую операцию.

Конечно, Баку, а вовсе не какой-то другой город – город контрастов.

Особенно это чувствуешь, когда стоишь на середине улицы – слева все знакомое, а справа –

"вот тут помню, а тут позабыл"...

Запахи...

Мазут и нефть – на бульваре, мастика — в школе. Метро пахнет так же, и кутабы... Есть, есть

родные запахи.

Бабульки у переходов продают семечки и зерна гранатов. Квас на "Гянджлике" по-прежнему

продают в бочках... А в микрорайоне я видела, как продают яблоки в багажнике машины.

Были еще открытия... Как мне кажется, когда я уезжала, в городе не было такого обилия

ресторанов и кафе. Ну и, конечно, "чуда-печки" (как "Кулинария" в Москве), где есть все!! Пироги

необыкновенной красоты, сладости всех видов, салаты, кутабы (я на них зациклилась!).

Насчет фотографии – отдельный разговор. На меня, увешанную камерой и аппаратом,

смотрели, как на чудо природы. А мне море было по колено. Я ходила между домами и

кайфовала – у домов раньше были номера, а теперь – имена. Дом Яны, дом Сабины, дом Севы,

дом Андрея (звучит прямо, как дома-музеи). Наверное, так оно и есть. Музей нашей памяти.



Дом № 15 мне нравился всегда. Его двор был большой и красивый, как бульвар. Я всегда так

важно прохаживалась по нему или качалась на качелях, гадая: "Выйдет из дома или нет?".

Напротив скамейка, дорога к ЖЭКу (кстати, он выглядит цивильнее, чем раньше).

Кинотеатр "Москва". Там, где раньше была касса, написано "Хаш"...

Улицы, где были магазины, конечно, поражают. Сейчас магазинов в сто раз больше, они

шумнее и ярче. Я не ожидала такого от микрорайона…

* * *

Крепость. Вечер. Пустынные улочки. Красавица луна. С левой стороны улицы – лестница

вниз, она ведет нас в полутемное помещение. Когда мы попали туда в первый раз, не было света.

Вообще. Мы сели и сказали, что никуда не уйдем и упрямо будем ждать, когда дадут свет.

Сидели, у нас горели глаза, как у кошек, даже без света чувствовалась особенная атмосфера

заведения.

И вот постепенно зажигались свечи – это чайхана "Кишмиш", место, откуда, если зайдешь

один раз, не хочется уходить, и туда тянет снова и снова. За чашкой чая мы засиживались там на

долгие-долгие часы. И пьянели от самих себя, уюта, интима заведения и от разговоров по душам.

* * *

Отклонюсь от темы Баку. Мой Баку жив, так как там живут мои друзья. Родные девочки,

которым я оказалась нужна. Нужна по-настоящему. Как и они мне.

Неделя пролетела, как сон. Утром мы выбегали с Людой из дома, бродили, мы с ней тихие

оказались, а потом, днем, к нам присоединялась Севка. Севка – вихрь. Разряжает обстановку

мгновенно. Если у тебя плохое настроение, через минуту начинаешь смеяться, как ненормальная.

* * *

Сидим мы в кафе, скромно ждем, когда нам принесут заказ. И тут открывается дверь,

врывается Севка, все официанты бегут к ней, обступают со всех сторон, а она, задыхаясь, стонет:

"Я так бежала с Баксовета. Ой"...

Сева Эйвазова – современная Вера Холодная. Театральный институт и искусство в целом

потеряли в ее лице Актрису. После нашего многократного посещения "Кишмиша" официанту, я

думаю, инфаркт был гарантирован. Представьте, подзывает его Сева и спрашивает: "Я могу

сфотографироваться за роялем вот так?" (и боком садится). А он невозмутимо отвечает: "У нас на

рояле лежать нельзя". Сказать, что после этого мы лежали от смеха, значит не сказать ничего.

Все меня спрашивали по приезде: где я остановилась – в гостинице или у кого-то? Я

отвечала: у кого-то в гостинице. Все недоуменно спрашивали: как это? Я жила в гостинице под

названием "Люда". Такого сервиса не получишь ни в какой пятизвездочной гостинице ни за какие



деньги. Завтрак из десяти наименований. Обед. Полдник. Ужин. Поздний ужин (это уже после

полуночи). Нарды. Телевизор. Книги. Набор для снятия макияжа. О какой ночнушке тут может

идти речь? Зачем она нам?

* * *

А вы знаете, что в Венеции нельзя целоваться? Нет, не в той, где говорят по-итальянски и

размахивают руками, жестикулируя, а у нас, в Бакинской Венеции, где множество скамеек, а

деревья низко-низко над ними склонились, и листва поражает своей красивой желтизной. И

мужчина наклоняется к женщине тоже низко-низко. Это очень красиво. И очень дорого! Говорят,

если тебя поймают за поцелуем, штраф 50 долларов обеспечен. Вот нравы! Я предложила Людке

переодеться в блюстителей нравов и заработать мне еще на одну поездку, но потом мы их,

бедных влюбленных, пожалели…

Я кайфовала от общения. От глубокого чувства востребованности друг другом.

Непередаваемое чувство, когда там, далеко, но и очень близко – три часа лёту – у тебя есть

родные люди. Переписываемся мы или нет, говорим через день или раз в месяц – мы друг у друга

есть.

Я все время там. Как закрываю глаза, я снова оказываюсь на родных улицах. Как же найти

такие красивые и правильные слова, которые в полной мере смогут описать чувства, которые я

испытываю? Как мы шли в город от проспекта Нариманова или от кладбища до Баксовета и опять

до города. Как мы ехали в такси, и девочки, перебивая друг друга, объясняли мне, где мы

находимся, а водитель поинтересовался: "Что, давно здесь не была?". "Да, семнадцать лет". "Да

тебе самой семнадцать!"

Когда я прилетела, они спорили – я ли это, слишком худой я им показалась. И как они за

неделю решили меня откормить. И как я влюбилась в весы, которые горланили на весь город:

"Добро пожаловать!". Они меня и опозорили на всю Торговую, сообщив, что у меня недостаток

веса, и мне следует обратить внимание на питание. А Севке весы выдали, что вес у нее

идеальный. Вот радости-то было, и радовалась она, как малое дитя.

И как мы, нагруженные подарками и сладостями, бежали в театр.

И как мне было смешно, приятно и хотелось плакать, когда Севин муж вытащил из

багажника купленные для меня все виды охлов*. И как муж Люды, не выдержав, зашел помочь

мне поднять чемодан туда, куда никого не пропускают, только уезжающих.

И как Гюля бежала ко мне на встречу и не один раз, и как сонным голосом не забыла

позвонить и попрощаться. И как Севка – беспокойная душа – приехала в аэропорт раньше меня.

И как Люда кормила меня долмой, икрой, салатом, борщом и учила играть в нарды.

Как Севина мама делала для нас кутабы, которых хватило бы, чтобы прокормить полк

солдат. И как мы с ней обнимались. И как Севка удивлялась моим бакинско-азербайджанским

словечкам, которые я за столько лет не позабыла.



И как я умирала от удовольствия на следующий день после приезда, сидя на "чертовом

колесе", которое на ладан дышит. Как я жадным взглядом пожирала город после семнадцати лет

отсутствия.

И как Люда скупила мне в городе все батарейки для фотоаппарата, который постоянно

выключался. И как погода нас баловала всю неделю, и как плакала в последний день дождем (это

было поразительно).

И как свекровь Люды хотела, чтобы я приготовила что-то экзотическое, израильское,

например, "жареные бананы по-еврейски", и очень удивлялась тому, что я готовлю все тот же

борщ.

Как мы искали дом Наргиз, переходя из одного дома в другой, не раз поднимались на

четвертый этаж и стучали в чужие квартиры…

И как мы ходили в Институт физики, где работал мой папа, и в библиотеку, где работала

мама, и на горку, где проводила время бабушка, и в школу, и в наши дома.

И как парадоксально странно везти из родного города домой сувениры, будто из-за

границы. Даже не укладывается в голове…

Вот так все постепенно вспоминается и укладывается на полочку воспоминаний, как в

каталоге библиотеки.

* * *

Как мне все время было жарко, а девочкам – холодно.

Как я не удивлялась тому, что у кого-то нет горячей воды, а у кого-то отключили свет.

Я так смакую все эти мелочи…

Когда мы катались на катере, то наблюдали необычное зрелище – длинная вереница чаек

сидела на воде, и брызги летели на нас.

* * *

Бульвар совсем не изменился. Я так часто гуляла по нему с бабушкой и коробкой гренок в

кульке… Помню себя совсем маленькой, когда смотрела на идущих маленьких девочек, в

носочках с помпончиками, которых у меня никогда не было, а так хотелось… Крики чаек, запах

моря, нефти, мазута…

Всё так же…

* * *



Как мы ходили по магазинам. Я искала сумки, Сева – наряды, Люда сидела, слушала mp3 и

говорила, кому что идет. А потом она примеряла все виды пальто и тащилась, когда ей говорили,

что ее размер в этом магазине самый маленький…

* * *

А мне во сне все время снились места, какими они были раньше. После этой поездки я на

многое стала смотреть другими глазами. Нечасто в нашей жизни встречаются хорошие, милые,

умные, бескорыстные люди. Почему-то очень часто в людях проступает мелочность. Мало на

свете людей, которым нужна ты, какая есть.

* * *

Теперь я уезжала без чувства обреченности. Я знала, что стоит мне только захотеть, и я снова

буду гулять по родным улицам…

Долго еще я буду вспоминать свою поездку. Теперь я знаю: мой город жив, потому что в нем

живут мои друзья, которые знают меня сто лет, которые всегда меня ждут, которые не помнят

наши детские ссоры и обиды (если они и были), которым нужна я, а они – мне. У меня чувство,

будто я родилась заново.

Я люблю тебя, мой Баку. Я благодарна тебе за моих друзей.

Я благодарна своим родителям за то, что родилась именно в этом городе.

Я люблю вас, мои родные.

3. Возвращение в прошлое продолжается

Не все, что здесь цвело, увянет,

Не все, что было здесь, пройдет.

Я хочу быть там. Хоть одним глазком поглядеть, как там жизнь вертится. Без меня!

Этот город – мой. Что бы ни говорили, и как бы он ни изменился. В этом городе я родилась,

впервые открыв глаза и увидев белый свет, и сказала впервые слово "мама". Здесь я сделала свои

первые шаги, научилась читать и писать. Он дорог мне, этот город, потому что в нем живет

частичка меня. Он помнит меня такой, какая я была. И я никогда не забуду его, каким он был. Этот

город мой.

Ни одно место в мире не вызывает во мне такой дрожи, как наша Крепость. Много есть в

мире крепостей и старых городов, но только здесь я чувствую себя, как рыба в воде.



* * *

Может, моя ассоциация покажется несколько странной, но все же – вы любите своих

постаревших родных? Отца, мать, деда с бабой. Вот примерно так я отнеслась к местам моего

детства, которые, конечно же, изменились – иногда до неузнаваемости, порой до безобразия, но

при этом они не перестали быть моими.

Может быть, надев розовые очки и идеализируя мир, мы таким образом от него

отгораживаемся. Вполне возможно. Но, настроив себя на такую положительную волну, я ехала

домой.

* * *

Здание аэропорта построили новое. Поэтому никаких особых чувств оно не вызывало.

Поначалу я была, как замороженная, за окном мелькало что-то непонятное, опускались сумерки,

и мне, только час назад сошедшей с трапа самолета, было пока не до узнавания города.

* * *

Конечно, многое поражало своей неизменностью. Автобусики ("алабашки" — помню, как их

называла мама в юности), маршрутки, такая же давка, такие же продавленные сидения, но ездить

стало намного страшнее. Я чувствовала себя в этом потоке машин, как в видеоиграх: кидаешь

монетку, и тебя бросает из стороны в сторону. Ну, а о переходе дороги я вообще умолчу. Девочки

мне не давали этого делать в одиночку. Я подумала: если бы я гуляла по городу одна, то шла бы

все время только по одной стороне улицы. Такой экстрим – не по мне. Откуда в городе такое

количество машин, сколько их приходится на душу населения?

Еще поражал контраст между бедностью домов и дорогими автомобилями во дворах.

Выглядит это неестественно. Даже смешно.

* * *

Наверно, чтобы быть счастливым, нужно все воспринимать с любовью. Всё и всех – и друзей,

и врагов. Научиться прощать, не держать в себе зла. Так даже жить легче. Мне так кажется…

* * *

Город сиял. А может, это было отражением моего сияния? Сначала у меня было ощущение,

что я проглатываю его целиком, как "крокодил солнце в небе проглотил". И только по прошествии

нескольких дней (времени было в обрез) я стала рассматривать все внимательнее.



Как в детстве, когда мечтаешь купить красивую куклу, красота которой завораживает тебя в

витрине. И вот ты купила ее, она – твоя. А ты боишься прикоснуться к ней, боишься спугнуть

таинство красоты и не веришь: неужели она уже принадлежит тебе?

Вот так я чувствовала себя, когда оказалась на бульваре, села в "чертово колесо" и

вознеслась над городом. Дух захватило. И ощущение, что я попала в сказку. Началось (оно не

проходило всю неделю). Бульвар, Каспий, вышка, яхтклуб, а запах, а воздух! Видимо, дяденька

понял, что одного круга нам мало, и крутанул нас еще раз.

* * *

Кинотеатр "Азербайджан" стоит на прежнем месте уже больше ста лет. Неизменно. Как мне

сказали, он из немногих оставшихся действующих кинотеатров, достаточно дорогих. Да, наш

кинотеатр "Москва" закрыт, и кушают там хали, в очереди за билетами не стой.

Кинотеатр "Вэтэн". Я его разглядела абсолютно случайно (я не совсем поняла, работает ли

он), когда глазела на прыгающие по мостовой игрушки. В "Вэтэн" мы бегали на "шаталы", а теперь

я его еле узнала. Все уменьшилось в размерах. Кроме бульвара.

* * *

Это была неделя, когда у меня все получалось. Все, что придумывалось.

* * *

Поездку в микрорайон я оттягивала. Было немного страшно. И все время в душе я думала: а

чего я там, собственно, ищу? Маленькую себя? Бегущую по дорожке в школу? Разве я верю в

машину времени? Прошло много лет. И меня там нет и быть не может. Нет маленькой девочки в

очках…

И вот мы поехали. Дорога шла через хутор. Сейчас он был трудно узнаваемый. Памятника

Карлу Марксу на дороге нет, вместо него бензоколонка. Хутор "обцивилили" (если можно так

сказать), но, тем не менее, чем ближе автобус приближался к заветной цели, тем больше я

чувствовала, как узнаю родное. Узнаю и узнаю. Что меня поразило в наших микрорайонах? Они

похожи на большой базар, который не кончается. Раньше это были спальные и уютные места, а

сейчас гуляние в любое время дня и ночи. Магазины есть даже на первых этажах жилых домов.

Мне было интересно: неужели находится такое количество людей на это обилие магазинов?

Правда, людей на улицах стало больше. Значительно. Напротив бывшего "Гастронома" поставили

множество столов, и уважаемые киши играют в нарды. Конечно, все здесь трудно узнаваемо.

Кинотеатр "Москва" закрыт, киоски на месте, 14-я школа тоже. Поэтому я была так приятно

удивлена, когда увидела знакомую "газировку". В душе мечтала, чтобы она работала.

Старых магазинов нет, и той атмосферы тоже. Нет моего любимого овощного напротив

фотоателье, где я так любила весной покупать первые помидоры и демьянки. А этот запах! Таких

запахов больше нигде нет.



Почему наша душа не может успокоиться и все время чего-то ищет? То, что прошло, чего

больше нет? Универмаг "Москва" снаружи разросся, как дочерние универмажки. Узнать те места

можно с трудом. А самое трудно было – узнать нашу горку. Там даже фонтан пробили, и теперь

это не горка, а что-то великосветское и чужое. Хорошо хоть бабушка, родная, семечки продает…

* * *

Я спешила мимо гаражей к нашим домам. Узнавание – 100%. Для полноты ощущений я даже

посидела на скамеечке в Янкином дворе, там, где всегда любила сидеть и вести "умные"

разговоры с подругой. Почему-то вспомнилась моя детская "дилемма": как показать девочке в

ответ язык, ведь это так неприлично. Этот вопрос занимал меня очень долго, и, по-моему, на этот

поступок я решилась в довольно взрослом, точно не в отроческом возрасте. Вот до каких мыслей

доводит сидение на родных скамейках.

Дома очень жалкие, как после бомбежки. Больно на них смотреть. Так хотелось увидеть

какое-нибудь знакомое лицо, но… увы. Может, и хорошо, что время у меня было ограничено, не

успела я сильно расстроиться.

Во дворах веет одиночеством (или это разыгралось мое воображение?). И что за привычка у

меня одушевлять все неодушевленное? Дома не умеют говорить, но такое чувство, что они хотят

нам рассказать, как жили без нас все эти годы (фантазерка – какой была, такой осталась)…

К школе я подходила с робостью. Наверное, по привычке. Знакомых ребят не было, на

линейке никто не стоял, а на стадионе – не бегал. В школу мы все-таки прорвались. Как в штаб.

Потом я подумала: лучше бы не прорывалась. Зрелище, которое предстало перед моими глазами,

оказалось не из приятных.

* * *

И все равно Баку в моих воспоминаниях все тот же, каким был семнадцать лет назад.

Почему-то такой, каким он стал, в памяти не откладывается…

* * *

Что-то изменилось во мне и в отношении к жизни после этой поездки. Мелкое перестало

меня волновать так, как раньше. Меньше хочется суетиться.

Такое чувство, будто прикоснулась к вечному.

Мы суетимся из-за мелочей, забывая о том, что в жизни есть что-то большее, ради чего стоит

жить. Как писала Дина Рубина: "Пока злишься на жизнь, она проходит".

Давайте не злиться, постараемся не злиться на жизнь. И выбирать в жизни радость. Во

всем…



НАТИГ ДЖАФАРОВ

БАКИНСКИЕ МИСТЕРИИ

(Из серии «Тайны нашего города»)

Разлитая на земле – мрачное предзнаменование на будущее, полоса неудач.



Нефтяная вышка – у вас есть возможность для духовного роста и для победы над собой…

Толкователь снов «К чему снится «Нефть».

Баку – японские сверхъестественные существа, пожирающие сны и кошмары. Они имеют

длинную историю в японском фольклоре и искусстве. Но это слово имеет несколько значений,

одно из них – столица Азербайджана. Научно-технический и промышленный центр, крупнейший

порт на Каспийском море. Один из самых древних и больших городов Востока. Значение этого

слова происходит от персидского «Бадкубе» - «удар ветра», самое точное объяснение царящего

тут погодного явления.

По мнению ученых, Апшеронский полуостров, буквально вышел со дна моря. Первым

историческим источником, описавшим именно это географическое место, был византийский автор

Приск Панийский, рассказавший миру о «пышущем из морского камня пламени» близ Баку.

В средние века, Баку стал частью Ширванского государства, затем переходил из рук одних

захватчиков в руки других. Кто тут только не был, - монголы, сефевиды, османы. Здесь был и сам

царь Петр со своим войском, правда, ненадолго. В середине восемнадцатого века появилось

Бакинское ханство. И город снова взяли русские, всего на двенадцать месяцев. Уже в

девятнадцатом веке, под властью Российской империи, Баку стал одним из промышленных и

культурных центров Кавказа. Индустриальная добыча нефти способствовала развитию города.

Она же и стала его проклятьем. Ведь за нефть, как и раньше, так и сейчас, идут ожесточенные

войны. Через целое столетие, в Азербайджане, впрочем, как и по всей Российской империи

прокатилась «волна большевизма» и старые, традиционные устои были окончательно смяты.

28 апреля 1920 года части одиннадцатой Красной армии взяли Баку. В советское время

город стал столицей Азербайджанской Советской социалистической республики и превратился в

один из крупнейших административных, промышленных, научных и культурных центров

Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны Баку был основным стратегическим

центром обеспечения топливом военной авиации и бронетехники, что являлось одним из

важнейших факторов победы над фашизмом.

Произошедший политический и экономический кризис в 80-х годах породил новые реалии в

жизни советского Азербайджана и Баку, что привело к серии страшных трагедий и расколу в

обществе. В результате чего, произошли кровавые события января 1990 года и образование

нового государства на геополитической карте мира – суверенного Азербайджана, со столицей в

городе Баку.

Именно на рубеже слома одного государства и появления другой, новой страны открылись

очередные страницы истории города.

16 июля 1989 года в 4.30 утра, над поселком Баилово около тюрьмы завис объект овальной

формы, на внешней стороне которого были видны два прожектора. Объект находился на высоте

около трехсот метров от земли. И, по словам людей, его видевших, он имел длину 60 метров и

бесшумно двигался.

На следующие сутки, примерно в 2 часа ночи, в квартире одного из очевидцев оказался

светящийся круглый предмет. С каждым приближением к человеку, объект уменьшался в



размерах, но яркость невероятно возрастала. Одновременно с этим из объекта вышел белый луч,

который также постоянно уменьшался, постепенно окрашиваясь в нежный салатовый цвет. Затем

объект уменьшился до микроскопического и прошел через левый глаз и стенку. Болевых

ощущений не было. Примерно через месяц, человек потерял зрение на один глаз.

Конец месяца того же 1989 года принес свои сюрпризы. В районе 19.30 объект в форме

египетской пирамиды завис над водой в районе Приморского пляжа. Находясь на высоте пяти

метров и на расстоянии 100 метров от берега, он вел себя довольно экстравагантно. На воде под

объектом наблюдалось свечение, как будто в это место был направлен луч прожектора.

Радиоаппаратура вокруг вышла из строя, у многих не заводились мотоциклы. Впоследствии,

некоторым автомобилистам пришлось сменить аккумулятор. Примерно в 21.10 объект исчез.

Один из последних дней декабря 1989 года положил начало тому, что будет называться

Клубом аномальных явлений Азербайджана. Все началось с того, что в шестой Бакинской средней

школе был создан кружок любителей аномальных явлений, на занятиях которого всем желающим

рассказывали про НЛО и другие необъяснимые явления природы. Вел кружок Борис Бродский.

В последующие месяцы вокруг него стали собираться и те, кто хоть немного об этом знал.

Это были люди самых разных профессий. В тот период единственным источником знания были

книги, кинофильмы, редкие газетные статьи и единственная телепередача советского

телевидения «НЛО – необъявленный визит» Александра Мягченкова.

В скором времени появилась Комиссия по изучению аномальных явлений, под

руководством того же Бориса Бродского. В начале в нее входило шесть человек. Их

удостоверением был маленький кусок крепкой картонки. В верхней ее части, по ширине, было

указано название организации, чуть ниже – имя, фамилия, отчество и должность. Туда же была

приклеена фотография члена комиссии. Удостоверение подкрепляла печать Союза научных и

инженерных обществ, в простонародье, почему-то именуемом «НТО» (научно-техническое

общество), при котором они состояли. Руководитель организации имел удостоверение под

номером шесть.

Председателем Союза была известная в Баку Лора Ивановна. Баба была с характером, не

любила хамства, да и сама могла так зарядить, что любой мужчина в бега подавался. На тот

момент ей было немногим более пятидесяти. Фактически, Союз научных и инженерных обществ

был патентным бюро, в котором регистрировали всевозможные изобретения.

Знавшие их люди, называли Бродского не иначе как «сатаной». Оно и понятно, - шестая

школа, шесть человек в организации и членский билет за тем же номером.

Впервые Комиссия по Изучению аномальных явлений заявила о себе в мае 1990 года

статьей «НЛО выбирает горы», в газете «Молодежь Азербайджана». В ней был описан случай

появления НЛО в одном из районов Азербайджана. К тому времени численность Комиссии

достигала более двадцати человек. А газета с каждым последующим номером, пополнялась

статьями, рассказывающими о появлении аномальных явлениях в разных частях света.

Им был нужен тот, кого впоследствии прозвали «спонсором». Но по этой части, всегда

появлялось одно немаловажное недоразумение. Когда у них спрашивали, - при какой

организации состоит комиссия, иными словами, на чей счет переводить деньги, то финансовые

благодетели получали один, довольно таки резкий ответ, члены Комиссии утверждали, что они



сами по себе. И тогда, о финансовой помощи нельзя было даже и мечтать. Подобное к себе

отношение, породило не только недоверие к членам комиссии, но и даже позволило приклеить к

ним издевательский ярлык «чекистов».

Так, что Бродский стал теперь еще и «Феликсом Эдмундовичем Дзержинским».

Кстати, одним из активных членов этой «шестерки» был знаменитый впоследствии капитан

команды КВН «Парни из Баку», ставший впоследствии депутатом Азербайджанского Парламента

Анар Мамедханов.

Одновременно с газетой «Молодежь Азербайджана» печатать статьи, рассказывающие

всевозможные интересные случаи из жизни людей, аномальных явлений и потусторонних сил

стало печатное издание «Коктейль». Это был интереснейший дайджест и одна из самых любимых

газет жителей столицы. Создателем и главным редактором этого «чудо печати» оказался

известный в Азербайджане журналист, заведующий отделом журнала «Литературный

Азербайджан» Александр Грич, он же Александр Романович Гуревич.

Этой газете повезло больше других. Она продержалась около трех лет.

12 июня 1990 года в пионерском лагере «Гейерчин», на волейбольной площадке зависла

«летающая тарелка». Расстояние до объекта было не более десяти метров. По словам очевидца,

объект оставил после себя крупные металлические шарики, которые дети быстро расхватали. Как

утверждает свидетель происшедшего, а им был житель поселка Ахмедлы, Мамедов Рауф, там

было два пришельца по 2,5 метра роста, серого цвета.

В середине июня 1990 года ночью, приблизительно в 20.15, над поселком Загульба,

недалеко от правительственной дачи номер два появился НЛО. Его заметили все отдыхающие,

сидевшие на скамейках в открытом летнем кинотеатре, и смотрели фильм. «Летающая тарелка»

зависла прямо над экраном, а затем полетела дальше. Объект испускал из своего днища луч

красно-зеленого цвета, при этом экран пульсировал. Так повторилось еще два раза. С перерывом

в день-два «тарелку» видели в течение 3-4 минут.

1 августа 1990 года в районе Морвокзала произошла очередная небесная мистерия над

городом. В этот день лил дождь. Сначала очевидцы услышали звук военного самолета. Подняв

голову, друзья увидели 3 белых шара, диаметром 5-6 метров, они долго маневрировали, а потом

ушли в сторону поселка Кишлы.

Неожиданно 20 августа 1990 года, в районе 11 часов утра в небе над городским бульваром

завис неопознанный летающий объект сигарообразной формы, его еще уфологии называют

«летающей подводной лодкой». Объект летал, примерно по одной и той же траектории и

окончательно исчез из поля зрения 1 сентября того же года.

Немногим позже в рядах Комиссии по изучению аномальных явлений произошел раскол.

Одни вовсе ушли оттуда, другие же, объединившись, создали Клуб аномальных явлений

Азербайджана, который остался на балансе все того же НТО.

8 ноября 1990 года, примерно в 2 часа ночи в одной из квартир столицы произошло нечто,

что заставило всех тех, кто, так или иначе был связан с ее хозяйкой, а ей оказалась работница

Азнефтехима Фарида Мамедова, содрогнуться. Потому как женщина была в городе уважаемая и

никакими психическими болезнями не страдающая.



Комната озарилась дневным светом, и там появились двое мужчин и женщина одетые в

длинные бесформенные комбинезоны серебряного цвета. Ростом они были более 2-х метров,

землянисто-серого цвета, с узкими глазами и злым выражением лица.

Как только они появились, на улице сразу же залаяли собаки.

Хозяйка квартиры натянула на себя одеяло и стала призывать на помощь Бога. Один из

пришельцев подошел к ней. Он попытался стянуть с нее одеяло, но не настойчиво. В это время

она почувствовала острое покалывание по всему телу, которое длилось около часа. После чего,

она потеряла сознание. И лишь в 15.05 следующих суток сумела вызвать скорую помощь.

Врачи удостоверили женщину о том, что имевшийся на ее теле рубец, оставшийся после

обширного инфаркта, исчез.

Остался лишь испуг.

Как выяснилось впоследствии, подобный случай уже имел место в столице. Произошло это

15 мая 1969 года в районе «Старого города». Неожиданно ночью, мужчина проснулся и увидел

огромное голое существо, похожее старика-бродягу, стоявшее у детской кроватки. Как только

хозяин квартиры слегка приподнялся, существо исчезло.

Самым странным в этом деле обстоятельством является то, что если знатоки аномальных

явлений точно знают, что приход неизвестных сущностей в квартиры связан, прежде всего, с

контактом с неземными существами, как произошло это с Фаридой Мамедовой, то второй случай

является спорным до сих пор. И случай, произошедший в районе «старого города», можно

отнести как к проявлениям инопланетного характера, так и к проявлениям полтергейста.

Однако позже у ребенка мужчины, увидевшего ночное видение, появилась способность

читать чужие мысли и лечить биополем.

11 ноября 1990 года, можно с уверенностью назвать одной из главных памятных дат в жизни

Азербайджана и необходимо отмечать его как «День Азербайджанской уфологии», потому, что

именно в этот день окончательно сформировался Клуб аномальных явлений.

На тот исторический момент, это была первая и единственная организация в Азербайджане,

официально действующая на правах юридического лица. Серьезно занимающаяся изучением

всего необычного, что окружает людей. Они имели даже свой расчетный счет в отделении

Жилсоцбанка Насиминского района.

В сферу интересов Клуба входили проблемы НЛО, полтергейста, существования снежного

человека, экстросенсорики, биолокация, астрология и многое другое. И это не означало, что Клуб

не обязан был заниматься и проблемами официальной науки.

Клуб предлагал организацию и проведение выставок, лекций, конференций, семинаров,

совместных экспедиций. Обмен информацией, серию статей для публикации в печати.

Впоследствии члены Клуба обсуждали со всеми заинтересованными лицами и организациям, а

их, в ту пору, было немало, вопросы оказания содействия и материальной помощи. Правда, до

проведения коммерческих операций дело не дошло. У Клуба для этого, оказался весьма скудный

ресурс.



Заседания Клуба проходили два раза в неделю. Закрытое - в котором участвовали члены

Клуба, и открытое – для всех желающих.

Личные удостоверения этой организации резко отличались от тех примитивных наскоро

сделанных кусков картона. Они были похожи на красные милицейские книжки. Хорошо

оформленные и переплетенные красной кожей, на которой с двух сторон, на русском и

азербайджанском языках, серебром было вписано название организации. Надо отметить, что

тогда еще мы писали на кириллице, латинская графика пришла к нам намного позже. Внутри

удостоверения, кроме привычных всем данных, имелась отдельная страница, на которой было

записано предупреждение о том, что предъявителю этого удостоверения должно быть оказано

всяческое содействие со стороны гражданских, кооперативных, и военных организаций.

После этого работа пошла.

Вначале, это было несколько статей в русскоязычных газетах города Баку. Очень скоро в

Клуб стали писать из Гянджи, Ленкорани, Порт-Ильича и из других районов Азербайджана. Таким

образом, деятельность Клуба перерастала из городского масштаба в республиканский. Да и

аномальная картина становилась все ясней и отчетливей.

В противовес Клубу Борис Бродский учредил газету «НЛО - Курьер». Но вместо статей,

знакомивших читателей с миром аномальных явлений, там печатались отрывки из рассказов

знаменитых американских писателей-фантастов. Газета прожила всего три номера. Основатель

Комиссии для того, чтобы поднять престиж своей газеты, стал расклеивать ее на все стены

городских зданий. Таким образом, он перекрыл себе канал к получению средств на развитие

газеты. Потому, что любой желающий, мог просто стать у одной из подобных расклеек и спокойно

прочитать ее содержимое.

1марта 1991 года в 18.50 в поле зрения одного из бакинцев попал летающий шар ярко-

желто-белого цвета. Расстояние до него было около ста метров. Шар двигался бесшумно,

рывками, иногда зигзагами. Вниз исходили пять лучей, и время от времени загорались два луча

сверху. При этом нижние лучи, гасли.

2 марта в 20.40 все тот же очевидец ехал с женой в автобусе. Между поселками Ахмедлы и

Гюнашли они увидели треугольный объект с огнями зеленого цвета по бокам, и красным спереди.

В течение всей неделе этот объект видели еще три раза.

Во второй половине марта того же года, примерно в 2 часа ночи молодая бакинка заметила

у себя на кухне сидящего высокого мужчину. Над головой у него было нечто, похожее на нимб

ярко белого цвета. Остальная часть тела имела непонятный цвет. Гюльнара, так, зовут молодую

девушку, объяснила его цвет так, - «если смешать розовый, желтый, коричневый и бежевый цвета,

тогда точно будет Он». Лицо доброжелательное и двигался плавно, но его широкие черно-белые

глаза были злые.

Через два дня, примерно между 10 и 11 вечера все повторилось. Только после этого в левом

нижнем углу окна, на стекле остались две маленькие дырочки. Стекло пришлось заменить. На

следующий день стекло «вновь себя проявило». На сей раз, между нижнем и верхнем углами

правой стороны, появилась небольшая точка, похожая на звездочку и дуга. Точка была красного

цвета, а дуга белого. И все это на темно синем фоне с лиловым и фиолетовым переливами.



Тоже весьма и весьма спорный случай.

Весь июль 1991 года, в районе 22.00 южнее аэродрома поселка Забрат жители окрестных

мест видели желтый шар.

В то время грузинские коллеги разрабатывали маршруты НЛО разных модификаций. Узнав

об этом, члены Клуба передали им имеющиеся в их распоряжении данные по «прохождению НЛО

в воздушном пространстве Азербайджана», так сложилась их дружба.

Два раза в год, СоюзУфоцентр, возглавляемый Георгием Ажажей, проводил у себя в Москве

расширенные заседания и приглашал к себе представителей аномальных организаций со всей

территории бывшего Советского Союза, члены Клуба ездили туда и участвовали в них. В этом,

Клубу очень помогало руководство НТО, выделяя три командировки в год, за свой счет.

Примерно в конце июля и начале августа месяцев 1991 года в небольшом городке Пиркули,

что недалеко от Шемахи, произошел случай, который потряс всех.

По слухам, в одну из поликлиник зашел некто волосатый и огромный, с пораненной рукой.

Как оказалось, это было существо во всем мире называемое Снежным человеком. Подобное, как,

оказалось, имело место в Азербайджане и ранее. Поэтому в Азербайджане имелось свое

название этому феномену, «гюлейбаны» и «аларвады».

По мнению ученых, упоминания о человекообразных существах - «джинах», «гулях»,

«гулейбанах», «биабан-гули», «гуль-бияван», «гульявони» и т. п. по сей день встречаются в

регионах, где в прошлом исповедовался зороастризм, - от Азербайджана до Памира.

Наименование «гулейбан» и производные от него, видимо, происходят от сложения двух

семитских основ - арабского «гуль» («злой дух») и более древнего «эабан» и связано с

распространением ислама. На доисламское происхождение образа «гулейбана» указывает тот

факт, что это существо также известно и под другими названиями, связанными с зороастрийской

мифологией - «див», «ариман».

Многие могут возразить, что все это герои древних мифов. А представления о «снежном

человеке» это отражение природного страха людей перед чем-то невиданным.

Так это или нет, но с конца девятнадцатого века стали появляться вполне серьезные данные

о встречах людей с подобными существами. У нас в Азербайджане, подобные свидетельства

связаны с Талышскими горами и разными местами Главного Кавказского хребта. Начиная с 1870

года и позднее в краеведческой литературе по Азербайджану было несколько подобных статей с

описанием «диких волосатых лесных людей», обитающих в горных лесах.

Среди них - статья «Биабан-гули» исследователя фауны К. А. Сатунина. Он писал, что в марте

1899 года в предгорьях Талышского хребта он наткнулся на очень высокого «человека», покрытого

шерстью. Известный ученый отметил, что местные жители зовут таких существ «биабан-гули».

Позже интерес к «гулейбанам» проявила и Академия наук СССР. В 1958 году была создана

Комиссия Академии наук по изучению вопроса о «снежном человеке»». Рабочая гипотеза

сводилась к тому, что «снежный человек» - это чудом доживший до наших дней примат из

деградировавшей ветви неандертальцев. Но из-за отсутствия фактических результатов работа

комиссии была свернута.



В архиве «Комиссии...» указано, что в Талыше мужские особи «снежного человека»

именуются «гулейбан», «аламерд», женские - «вильможин» (в переводе с талышского - «лесная

женщина»). Термин «гулейбан», наряду с «меша адамы» (в переводе с азербайджанского -

«лесной человек»), «вяхши адам» (в переводе с азербайджанского - «дикарь») фигурирует и в

свидетельствах жителей других районов Азербайджана. В Белоканском, Закатальском и Кахском

районах, примыкающих к Главному Кавказскому хребту, для обозначения этого существа

применялся термин «каптар» (или «кафтар») - «гиена» как синоним понятия «дикое животное».

Все информаторы подчеркивали, что рост «гулейбана» выше человеческого (2 м и выше),

ходят «гулейбаны» на двух ногах, имеют густые бурые или темные волосы на всем теле и

особенно длинные на голове.

Была еще одна группа сведений, собранных на ограниченной территории Белоканского

района о какой-то особой «разновидности» этого существа - «белых каптарах», «каптарах-

альбиносах», отличающихся серо-белой окраской.

Зоологи и антропологи, допускающие существование этих человекообразных существ,

выдвигают несколько версий их происхождения.

Одни полагают, что эти существа представляют собой «одичавших» людей, т. е. покинувших

человеческое общество в отдаленные времена. Однако столь обильный волосяной покров,

отмечаемый всеми свидетелями, исключает «человеческое» происхождение «гулейбанов».

Другие считают, что «снежный человек» - это реликтовый гоминид - млекопитающее,

принадлежащее отряду приматов и роду человека, сохранившееся до наших дней со времен

предков человека.

Третьи убеждены, что мы имеем дело исключительно с народными преданиями о некогда

существовавшем, но к нашему времени уже вымершем человекоподобном примате, реальные

черты которого слились в народных легендах с вымыслами и фантазией.

Однако все эти предварительные гипотезы могут служить только подготовкой для будущих

полевых исследований, в том числе и в Азербайджане. Возможно, научные экспедиции раскроют

тайну «снежного человека».

После непродолжительной командировки, была написана большая статья в русскоязычную

газету «Зеркало», которую очень скоро перепечатал западногерманский журнал «Шпигель». А

уже осенью того же года по телеканалу «Утро», Первой Программы Центрального Российского

телевидения, диктор, со ссылкой на тот же «Шпигель» рассказывал историю встречи со Снежным

человеком в Азербайджане.

Таким вот образом Клуб Аномальных Явлений Азербайджана стал второй организацией в

Союзе, после СоюзУфоцентра. Это стало известно нам после того, как президент Клуба,

Аллахвердин Ахвердиев вернулся с очередного заседания из Москвы. Надо сказать, что этим,

члены Клуба хвастались очень долгое время. Это событие действительно стало огромной победой

всей азербайджанской организации.

В Клуб стали захаживать журналисты. Об организации стали писать, и частенько, о

деятельности Клуба рассказывали и по Государственному Телевидению Азербайджана. В то время

в республике не было других телеканалов.



27 августа 1991 года, примерно в 00.30 ночи жителем поселка Хырдалан, в течение двух

минут был замечен летающий объект треугольной формы. Передвигался, он, условно, с севера на

юг и светился лунными цветами.

23 сентября того же года в 4.30 утра, житель поселка Разина, находясь в гостях у друга на

острове Артем Азизбековского района города Баку, в небе видел шар. Наблюдение длилось около

получаса. На его боку красовались треугольник и трезубец.

27 сентября 1991 года в небе над Гобустанским районом, над перевалом Джанги в 21.30 был

обнаружен летающий квадрат. Свидетелями были ехавшие в автобусе пассажиры по маршруту

Баку-Пиркули. Летающий объект опускался медленно за гору. По всему диагоналями бежал

разноцветный свет. Размеры, по описанию очевидца были примерно такие же, как и площадь

перед дворцом имени Ленина, сейчас дворец имени Гейдара Алиева. После того, как «квадрат»

скрылся за гору, оттуда пошло интенсивное свечение. Затем он поднялся, совершил несколько

виражей и улетел. Как сказал сам водитель автобуса, у него перегорели свечи.

Непонятно было, как такое могло произойти, то ли полтергейст в этом виноват. Как

объясняют те, кто сталкивался с подобного рода процессами, это «полевые формы жизни», чье

проявления приносит немало хлопот. И особых рекомендаций как вести себя с подобным, пока –

нет!

Рекомендаций – нет, случаи – есть!

Ночью 1 января 1991 года в квартире семьи Абдуллаевых произошло чрезвычайное

происшествие. Из-под ванны стали раздаваться какие-то шорохи, подобные тем, какие бывают

при копательных работах. При тщательном осмотре комнаты, ничего постороннего обнаружено

не было.

Немногим позже в дневное время был слышен звон ключей и открывания ими дверей.

Одной январской ночью на стене появилось не очень четкое изображение человеческой

головы и какой-то тени.

В феврале месяце в той же квартире, днем из-под окна раздавался звук сминающей газеты.

Чуть позже появились шорохи в районе письменного стола.

Бывало такое, что хозяева чувствовали чей-то взгляд в спину. В основном это происходило в

районе 23.00.

Непонятно почему, но хозяева квартиры связали свой постоянный дискомфорт и моральное

неудовлетворение с пропажей своего кота, по имени Вася.

31 января 1991 года, рабочий Бакинского опытного Завода Легких Конструкций Махмуд

Мамедбеков пришел на место своей работы. Примерно в 11.30 он зашел на высоковольтную

подстанцию завода. Допускающий мастер отключил масляный выключатель и заземлил все

разъединители. При этом были два двигателя. После чего, Махмад взял индикатор напряжения,

сначала проверил на рабочем кабеле исправность индикатора и поднес его к отключенным и

заземленным шипам и напряжения они не показали. После проверке, мастер приступил к работе.

Он залез в ячейку и схватился рукой. И напряжение поразило его в 10 тысяч вольт.



По свидетельству товарища, находившегося рядом, в это время, Махмуд был окутан в

огненный шар. Сознания он не потерял. Длилось это несколько секунд.

Из показаний Махмуда Мамедбекова, - «я был прошит высоким напряжением. Не мог

отдернуть руку. Не мог понять, сон это или реальность. Вся моя жизнь с мельчайшими

подробностями прошла как кинолента в течение нескольких секунд. В это время я испытал

неестественное чувство.… Потом сработала защита на другой подстанции, в связи, с чем была

остановлена работа всего завода. Я держал одной рукой напряжение всего завода. Боли в ноге не

чувствовал. Пальцы правой руки были прожжены и в правой ноге выбито мясо весом около 150

граммов. На сердце никаких ощущений не чувствовалось. На второй день узнал о травме на

левом бедре, где было выбито мясо из круглого отверстия, диаметром с железный рубль.

Мамедбеков еще долго находился в больнице №5 на излечении. Когда стал приходить в

себя, по субботам и воскресеньям его отпускали домой.

Общее состояние духа – нормальное.

6 июня 1991 года в 2 часа ночи жительница поселка Ахмедлы Сапожникова Раиса

почувствовала, как к ее кровати кто-то приблизился. Она подумала, что это ее дочь. Но как только

женщина захотела задать свой вопрос, силуэт начал расплываться в очертаниях и исчез в

направлении шкафа. Осталось чувство страха, что видение может возникнуть вновь. Потому, что

подобное уже было, видение посетило ее в образе сына, когда тот учился в военном училище. А

еще до этого, женщине пришлось испытать в собственной квартире феномен, напоминающий

землетрясение.

По рассказу Ирины Георгиевны Трофимовой, в начале сентября 1991 года произошел весьма

интереснейший случай. Во время сна, из ее тела вышла душа. Самым поразительным

обстоятельством этого дела, заключается в том, что ее мозг полностью оценивал происходящее и

даже предался размышлениям.

- Откуда Николай Васильевич Гоголь в своих «Вечерах на хуторе близ Диканьки» так хорошо

передал ощущения перемещения душ, - так отреагировал ее мозг.

Самым противным в этом процессе было то, что Ирина Георгиевна долгое время не могла

вернуться в свое тело.

- И как это объяснить? – неожиданно среагировал мозг.

В течение последующих двух недель началась целая серия снов.

Первый сон – «О реке времени».

Во сне плыли представители древних народов с их архитектурой. К примеру, древние греки

с их Божественными пантеонами, древние египтяне со своими пирамидами, древние римляне с

Колизеем, и многие-многие другие.

Второй сон – маленькая мастерская и мастер дает ей маленькую железку в виде короны. Эту

корону, женщина смогла одеть только на мизинец. Мастер назвал предмет «Кольцом

небелунгов» и объяснил, что за ним охотится какая-то блондинка.



Ирина Георгиевна объяснила, что дом, в котором она живет старый, его построили не то в

1883 году, не то 1889 году. Дом строили итальянцы. Не понятно, почему это она сделала, но

хозяйка квартиры пояснила, что это весьма необходимое обстоятельство.

27 января 1992 года ей вновь приснился сон. Она летела с отцом над предвоенной Москвой

на невероятной скорости, и оказались в каком-то доме отдыха, где все у всех были покрытые

лица. Чем именно были покрыты лица, она так и не поняла.

Затем в ее доме стало появляться существо, чем-то похожее на чупакабру.

А вот случай, происшедший с самим председателем Клуба аномальных явлений

Аллахвердином Ахвердиевым.

В его квартире давно фиксировались случаи шороха и постукиваний в районе ванной

комнаты. Подозрения о наличии полтергейста в квартире появились после кошмарного сна об

убитом мужчине.

Самым странным был и тот факт, что тот же сон снился и его сестре Лале, и они в деталях

совпадали.

В ночь с 27 на 28 ноября 1991 года Ахвердиев проснулся по непонятной причине. Играло

радио. Аллахвердин попытался заснуть. И тут начались какие-то непонятные видения. А по

истечении некоторого времени он почувствовал, что кто-то держит его за горло и душит. Он хотел

крикнуть, но не смог. Душенье усиливалось и сопровождалось голосом сверху, - «Вот так тебе! Вот

так тебе!»

Потеряв надежду вырваться из этой схватки, мужчина перестал сопротивляться и через

некоторое время все прошло. Ахвердиев вскочил и выкрикнул, - «Подожди, я тебе еще покажу!».

Самое главное, радио продолжало работать.

6 января 1992 года с 8.00 до 14.00; 8 января в 22.00; 12 января в 5.00; 13 и 14 января 1992

года с 2.00 до 6.00, в городской квартире Эллады Асадовой казалось, что кто-то невидимый ставит

над ней опыты. Им, по мнению квартирной хозяйке, оказался не кто иной, как полтергейст.

Существо было холодным, мужского пола. Во всех случаях, кроме последнего, продолжительность

наблюдения составляли не более пяти минут. Лишь последний случай длился несколько часов.

Холодное существо било женщину по колену, затем с шеи на спину стало что-то сползать,

как будто бы это была невидимая змея. Затем над правым ухом невидимое существо начало

сильно дышать, а из щеки стало что-то вытягивать. Как потом показал тестер, в одной комнате

оказалось сильное скопление электричества, в других комнатах, напряжение то возрастало, то

падало.

На третий раз женщина почувствовала, что кто-то вытягивает из ее головы энергию. Она не

могла пошевелиться. В сопровождение к этому действию были те же самые перегрузки с

электричеством.

С того самого момента в нее жизни, каждая болезнь проявлялась большем обострением,

нежели до этого. И не смотря на это, по мнению Асадовой, к ней полтергейст отнесся

одновременно как разведчик по-доброму играющий с ней.



Но это было еще не все. У соседей в это время произошло семейное отравление. К концу

месяца дочь и отец умерли.

25 и 26 января 1992 года около 4 часов утра в квартире Ирины Георгиевны Трофимовой

вновь появился чупакабра. Все началось после ремонтных работ в подвале дома.

Неожиданно в ее доме появилось существо, похожее на летучую мышь. Расстояние до них

было не более двух метров, и находились они в комнате не более десяти минут

Ростом не более 80-ти сантиметров, волосатое, крылатое, с большими, темно-серыми

глазами, покрытые шерстью. На руках по три пальца с перепонками. Прыгает как кузнечик.

Человекоподобные ноги, нос, покрытый чувствительными капиллярами. Круглая голова, острые

уши.

Во время его визита, неожиданно выключился телефон. И включился лишь 27 января.

Существо телепатически жаловалось на то, что ему холодно. И, что в этом доме оно живет

более ста лет. По мнению Ирины Георгиевны, оно очень доброе и искало защиты.

Тот год был очень холодным, в январе месяце выпало небывалое количество снега, что

оказалось нетипично для местной погоды.

Чтобы хоть немного заработать себе на жизнь, в Клубе стали распространять литературу,

привезенную из Москвы, связанную с тематикой аномальных явлений. Проводить курсы лекций,

один из которых проходил в знаменитом в республике Дворце детского творчества имени Тофика

Исмайлова.

Постепенно, с быстро растущей славой, Клуб пополнял свои архивы фактами об НЛО и

других необъяснимых явлениях, о чем писали газеты, в том числе и газета «Очевидное

Невероятное», с которой сотрудничали члены организации. Создателем газеты оказался мой

большой друг Петя Люкимсон, сейчас он живет и работает в Израиле.

Надо сказать, что с подобными средствами массовой информации Азербайджану не везло,

потому, как и эта газета продержалась всего три номера.

Личные дневники членов Клуба пестрели записями случаев встречи с приведениями,

духами, порчи, или «джаду», так на азербайджанском языке называется это слово.

Надо отметить, что с членами Клуба происходило немало курьезных случаев. Один из них

произошел с Александром Козловым, когда он хотел дать статью об НЛО в одну из местных

русскоязычных газет. Саша написал текст, и, что бы ей придать «престижный вид», взял

фотоаппарат и отснял одну из газетных фотографий НЛО. Каково было его удивление, когда на его

фотографии, вместе с изображением НЛО, в левом верхнем углу он обнаружил рентгеновский

снимок человеческого черепа.

Статью он так и не отдал, а фотография имела большой успех среди одноклубников.

6 января 1992 года в 17.30 в районе станции метро «Элмляр Академиясы» («Академии

Наук»), условно с севера на северо-восток и на восток был замечен летающий диск красного цвета

с нижней зеленой каймой. Описав подобный «воздушный треугольник», объект скрылся в

облаках.



Сразу же после новогодних праздников, в здании бывшего Центрального комитета

комсомола Азербайджана члены Клуба аномальных явлений принялись за подготовку будущей

выставки.

Работа кипела. Да и бывшие комсомольские вожаки оказывали неоценимую помощь.

В течение всего марта месяца 1992 года над станцией метро «Наримана Нариманова»

многие очевидцы видели летающий ромб ярко-желтого цвета.

Весь май 1992 года прошел под знаком сотрудничества и творчества. Две организации

пошли навстречу друг к другу. Галерея детского творчества имени Тофика Исмайлова разрешила

во всех своих залах провести выставку картин контактера Вагифа Алиева. Выставка называлась

«Иные Миры», к ней шла длительная полугодовая подготовка. Это творческое мероприятие,

прошло «На Ура!».

О Клубе вновь заговорили газеты Баку и близлежащих городов.

За это время Клубом аномальных явлений Азербайджана было зафиксировано и собрано

несколько десятков случаев появления НЛО над территорией Азербайджана.

30 мая 1992 года, примерно в 21.00 над фабрикой имени Володарского был замечен

летающий объект желтого цвета. Он имел форму гигантской хоккейной шайбы, по бокам которой

горели сигнальные лампы желтого, зеленого и синего цветов. Когда объект перевернулся, то

можно было четко заметить прямоугольный треугольник, вставленный внутри диска. По бокам

треугольника горели лампы тех же цветов.

Немного покрутившись в этом районе, объект резко рванул в сторону моря.

Через месяц после этого, Аллахвердин Ахвердиев, работавший тогда в Институте проблем

глубинных нефтегазовых месторождений Академии наук Азербайджана, уехал в командировку, в

США. На три месяца. На это время, деятельность Клуба была времена приостановлена.

Примерно в октябре того же 1992 года он вернулся, и деятельность была восстановлена, но,

к сожалению, ненадолго.

Фортуна резко повернулась спиной к организации. Хотя, этого тогда еще никто не

подозревал. Время изучения космических и потусторонних феноменов в Азербайджане

подходила к своему завершающему концу. Эти три месяца его отсутствия были даны

одноклубникам для того, что бы они переосмыслили всю создавшуюся ситуацию. Наступало

время коммерции, в котором не было места для таких организаций как Клуб Аномальных

Явлений.

Вместо того чтобы понять это, и перестроить не только свои отношения, но и саму структуру

организации, члены Клуба в моральном и интеллектуальном отношении находились еще в том, в

1989 году.

Сразу после приезда Ахвердиева, стало известно о том, что НТО недавно распустили. И

теперь одноклубники проводили свои заседания в одном из учебных классов Кафедры

прикладной математики второго корпуса Азербайджанской Нефтяной академии, которое

предоставляло руководство раз в неделю.



Но спустя полгода, без всяких, с виду видимых причин, деятельность Клуба была

приостановлена, а коллектив самораспущен.

Еще около года, многие, теперь уже бывшие члены Клуба, испытывавшие ностальгическую

привязанность по общению друг с другом и той деятельности, которую они вели, не раз пытались

восстановить его работу. Но все усилия оказались тщетны.

Справедливости ради, надо отметить, что в те годы активно действовали и одиночки и

небольшие неформальные группы, по крупицам собиравшие информацию обо всем, что касается

аномальных явлений, как со всего света, так и по Азербайджану. Но зафиксировать момент их

образования и распада, к сожалению, ни тогда, ни сейчас не представляется возможным.

К сожалению, проблема «утечки мозгов» не обошла и нашу республику. И если это можно

хоть как то перенести на счет Клуба аномальных явлений, то она не прошла стороной и его тоже. С

той поры большая часть членов Клуба уехала из Азербайджана в Россию, Израиль и Америку.

Где они теперь, не известно.

Одновременно с ними, поиском неземной жизни занимался и Фуад Касум оглы Касумов (5

февраля 1940 года – 25 мая 2009 года). Известный азербайджанский ученый, доктор физико-

математических наук, академик МЭИА (Международной энергоинформационной академии) при

ООН, академик МИА (Международной информациологической академии) при ООН, эксперт при

ООН по уфологии и прикладной уфологии. Редактор научно-популярного журнала «UNO».

Активно сотрудничал с газетой «Каспий». Его цикл статей, посвященный проблемам

внеземных цивилизаций, существованию инопланетного разума, космической доктрине и другие,

пользовался большой популярностью у читателей газеты.

В 1995 году выдвинут на соискание Международной премии ООН имени Сасакавы по

стихийным бедствиям и катастрофам. Принимал участие в «ВИФ — 2000» (Всемирном

информациологическом форуме), проходившем в Кремле 24 ноября 2000 года.

Где-то в году 98-ом Борис Бродский поднял свой «статус». Он объявил, что теперь

возглавляет организацию, под названием Комитет по изучению аномальных явлений. И даже

выступил по одному из частных телевизионных каналов. Но с того момента прошло немало

времени, а от него, как говорят, нет ни слуха, не духа.

4 октября 1999 года открылась Постоянная комиссия по аномальным явлениям при

Президиуме Национальной академии наук Азербайджана.



ФАРИЗА БАБАЕВА

ИСТОРИЯ ПРО ТО, КАК ДЖАЗ ПРИШЕЛ В БАКУ

Он появился здесь в начале 20-х годов прошлого века. Слово «джаз» в те времена ещё не

было известно, поэтому инсценированную музыку «чёрных», которую исполняли на концертных

площадках, называли «негритосским скетчем». Начиная поиски первых следов джаза, я открыла

самые ранние подшивки газет, хранящиеся в Азербайджанском Госархиве – за 1907-й год.

Признаться, я и не предполагала встретить джаз в столь раннее время здесь, но и не предполагала

встретить в том Баку, с населением в 150 тысяч человек, столь масштабную панораму культурной

жизни. Это было для меня открытием! Одних только закрытых концертных площадок в афишах

1907 года я насчитала около 10-ти. Это и Бакинский цирк братьев Никитиных, и варьете «Пале-де

кристаль», и театр Г.З.А. Тагиева, и зал «Гранд-Отеля», и многие другие, которые функ-

ционировали в Баку, причём у них ежедневно появлялись новые афиши гастролёров –

музыкальных и театральных, приглашённых из России и Европы. И какие только жанры не были

представлены в музыкальном репертуаре тех времён - оперная, симфоническая, камерная

музыка, оперетта, куплеты, детская, семейная, танцевальная (вальсы, котильоны, матчиш,

цыганская, прогулочная музыка), короче, - всё, кроме того, что мне было нужно. И только

пролистав 14 лет периодики, я, наконец, нашла то, что искала. Это была афиша театра CHAT

SAVAGE (Дикая кошка), что располагался на Молоканской 18, в газете «Бакрабочий» за 20 июня 22

года. Афиша предлагала бакинцам вечерний спектакль, где будет исполняться «негитосский

скетч» "Чёрная Бетси".



Можно предположить, что 1922-й стал для Баку годом проникновения «черноты» –

негритянских ритмов, мелодий и танцев. Именно тогда в цирке гастролируют американские

"мраморные люди", танцуют танец модерн, в кинотеатре «Эдиссон» показывается первый

американский боевик «Тайны Нью-Йорка»; помимо театра CHAT SAVAGE, который удивляет

бакинскую публику заграничными "новинками", открывается и новое кабаре "Чёртова перечница"

с явно не пролетарским настроем. Про «Перечницу» 15 августа 1922-го в «Бакрабочем» сочиняют

стишок:

Непонятная причина

непонятный адский спорт

что ни день, то чертовщина,

что ни день, то новый чёрт

в кино черти, в Кошке «черти»

черти здесь и черти там

ах, как хочется до смерти

всех чертей послать к чертям.

С «чертями» действительно, боролись, и об этом можно было судить по тому, как быстро

исчезали скетчи из концертных репертуаров. Но американская музыка продолжала приходить

вместе с кино. К началу 20-х годов в Баку функционировало 9 кинотеатров, которые наперебой

показывали американские фильмы – популярность их была невероятна среди Бакинской публики.

Именно в это время молодёжь увлекается фокстротами, уан-степами, ту-степами.

В «Бакрабочем» за 27 декабря 22 года можно встретить объявление о приёме на курсы

«современных салонных танцев – уанстеп, фокстрот и т.д.» в театре Агит-Сатир. И хотя первое

упоминание об этих танцах в Бакинской периодике встречается только в 22 году, существуют

доказательства того, что музыка эта была известна здесь гораздо раньше. Так в архивах своей

бабушки, коренной бакинки Лейлы Ахундовой, я обнаружила ноты «Ту-стэп» датированные 1911

годом ("изданiе С.Я.Ямборъ Grand-Prix Римъ"), напечатанные в Москве. Удивление от первой

встречи с этими нотами быстро прошло после того, как я стала вчитываться в Бакинскую

периодику начала прошлого века, когда стало очевидным, что сюда совершались колоссальные

торговые поставки из России и многих стран Европы, в том числе и музыкальной продукции. Уже в

1907 году в газете «Каспий» была помещена реклама «Акционерного общества граммофонъ..»

предлагающая бакинцам свой ассортимент «в репертуаре которого 20.000 пластинок на 70 языках

мира». Начиная с того же времени постоянно встречаются заметки о магазинах нот и

музыкальных инструментов. А вот как рекламировал себя нотный магазин Наркомпроса в

«Бакрабочем» 16 октября 1923 : «ПОСЛЕДНИЕ НОВИНКИ МОСКВЫ, БЕРЛИНА, ПЕТЕРБУРГА,

ПАРИЖА! Везде поют и играют: Фокстроты, Танго, Ту-стэпы, Он-степы, Романсы, Оперетты и пр.»



Действительно, Баку начала прошлого века пел, танцевал, играл и был открыт к тому, чтобы

услышать и принять новую музыку и новых гастролёров. В июле 27 года здесь с успехом выступает

негритянская певица Коретти Арле-Тиц. Та самая, что пела в нашумевшем секстете "Джазовые

короли" Фрэнка Уитерса с Сиднеем Беше, во время их гастролей в СССР. Однако, музыка,

исполняемая Арле-Тиц, преподносилась как «негритянская», но не «джазовая». Большая

неоднозначность кружилась вокруг термина «джаз», о чём можно было судить и по выдержке из

Московского журнала «Музыкальная культура» (№1, стр. 45), присланного в Бакинскую

библиотеку в 1924 году, где в статье «О реакционном и прогрессивном в музыке» вдруг

появляется фраза: «Неожиданный успех «опростившегося» Гогена и негритянские ритмы джаз-

банда – явления одного порядка, хотя и разной художественной ценности». Большая

Неоднозначность, так старательно избегающая «чертовщины», наверняка усматривала в «джазе»

больше реакционного, чем прогресссивного, за что и удерживала этот термин от широкой печати

до самого конца 20-х годов. Занавес для «джаза» открылся с приездом оркестров «теа-джаза»

(театрализованного джаза) Б. Ренского и Л.Утёсова. Именно гастроли «теа-джазов» в Баку летом

1930 года и проложили тропу джазменам 30-х, 40-х, 50-х… по ней и сейчас съезжаются на

джазовый огонёк музыканты со всего мира.

Так и вершилась история джаза здесь, так он и пришёл в Баку, - закончила бы я эту статью,

не попадись мне на глаза книга замечательного исследователя-музыковеда Фиридуна

Шушинского «Народные певцы и музыканты Азербайджана». Для своей книги он собирал

материалы, исторические хроники в разных странах на протяжении 20-ти лет. И среди этого

уникального собрания я вдруг обнаружила парадоксальное свидетельство того, как «джаз» вышел

из Баку… в 20-х годах прошлого века!

ГАСТРОЛИ ВОСТОЧНОГО ДЖАЗ-БАНДА - именно так объявляли афиши Москвы и Ленинграда

в мае 1926 года первый на Кавказе восточный народный симфонический оркестр созданный в

Баку. Повторюсь ещё раз: это было время большой неоднозначности вокруг термина «джаз». Это

было время, когда «психология европейца становилась всё более восприимчивой к культуре

внеевропейских народов», - писала В.Конен в «Рождении джаза»,- время, когда «мир повернулся

к Востоку» и благодаря этому оказался «способным услышать блюзы и проникнуть в их

содержание». И конечно, сегодня музыку, исполняемую азербайджанскими народными

музыкантами, никак не назовешь джазовой. В наше время термины «мугама» и «джаза» имеют

свои чёткие определения, каждый из них занимает индивидуальную нишу… хотя для мугама,

также как и для джаза не требуется нотной записи, мугам также импровизационен, как и джаз, он

музыкально структурируется схожим образом, также как и джаз, мугам…

Но, пожалуй, эту тему мы оставим для следующей статьи – это будет история про то, как

джаз-мугам пришёл в Баку.



АРИФ ТУРАН

МОЛИТВА МАТЕРИ

На золотистом берегу Каспия, на изумрудных склонах Талышских гор, что тянутся

вдоль азербайджано-иранской границы, стоит город, который называют "Гызыл

Лянкяран". То есть, - «Золотой Лянкяран». Справа и слева от него расположились города

поменьше - Масаллы и Астара. Это один из самых экзотических районов Азербайджана с

красивейшими горными ландшафтами, прорезанными ущельями и бурлящими реками,

многочисленными термальными и минеральными источниками, чистейшим воздухом.

21-го марта я выехал в Астару. Настроение было праздничным – наконец-то наступил

Новруз. С приходом этого весеннего праздника моё прооперированное сердце начинало

биться увереннее оптимистичным весёлым ритмом.

Моя старенькая серебристая "Волга" в аккуратных и профессиональных руках моего

друга и водителя Ашрафа своей строго изящной вещностью и технической мощью могла

бы дать фору многим иномаркам. Ашраф, как и я, не признавал иномарки. Мы оба были

старомодными однолюбами. Хоть и не такими уж и «потерянными», как любила

подшучивать над нами моя старшая внучка - Лейла - ученица выпускного класса и, по всей

видимости, претендентка на золотую медаль.

Ашраф лет двадцать пять был моим водителем, а после моего ухода в отставку

вскоре тоже вышел на пенсию, но при этом остался со мной. Врачи запретили мне

физически перенапрягаться, запретили и водить машину. Тем более, на дальние

расстояния. А для такого профессионала, как Ашраф, с его могучим здоровьем 220-230

километров пути от Баку до Астары было что «семечки полузгать». Ашраф был лет на пять

моложе меня, и как в былые наши боевые годы продолжал относиться ко мне не только

как к шефу, но и как к старшему родному брату. В моей семье все его любили и считали

чуть ли не членом семьи.

Я удобно устроился на заднем сиденье, с наслаждением вдыхая через полуоткрытое

боковое окно прохладный ветерок, который веял пряной теплотой пробуждённой

природы. Ехали мы к моему бывшему заместителю - полковнику Дамиру, тоже

отставнику, на свадьбу его младшего сына Рамиза. Рамиз был уже капитаном

национальной армии.

Свадьбу они решили приурочить к Новруз байраму и провести ее на родине своих

предков. На этом настояла девяностолетняя мать Дамира - старейшина их



многочисленного семейства - тётушка Наргиз. Домочадцы за глаза её называли "Бёюк

Ана", то есть - "Главная Мать".

Я, закрыв глаза, бодрствовал, продолжая думать о святости праздника Новруз

байрам, оставленного нам нашими предками.

О происхождении этого праздника существует множество версий, согласно которым

это самый древний праздник на земле, приуроченный к дню весеннего равноденствия. И

все эти версии связаны со "спасением" и "воскрешением". Спасением от зимы и смерти.

Вот уже три года, как "воскрес" и сам я.

Первую весточку о приходе Весны подает цветок "новруз-гюлю" - подснежник.

Праздник Новруз - праздник пробуждения природы. Приходит пора любви и пора

крестьянского труда, закладывается основа будущего урожая. Перед праздником

очищают дом, одежду, домашнюю утварь. Духовная сущность Новруза начинается с

очищения.

Очиститься обязан и сам Человек, не только телесно, но и духовно. Входить в Новруз

можно только с добрыми намерениями и честными помыслами. Нельзя входить в

праздник неочищенным. Очищению предшествует проращивание «сямяни». «Сямяни» -

главный символ, атрибут Новруза, без которого не принято встречать этот праздник. Это,

по-существу, то же, что и новогодняя елка, и даже больше того. Сямяни - не только

украшение нашего стола в праздник Новруз, это нечто большее. Сямяни - символ

плодородия. По проросшим семенам «сямяни» определяют, каким будет урожай. Если

сямяни хорошо проросло и высоко вытянулось, значит быть хорошему урожаю в этом

году. А еще это символ нежности. Первая нежная зелень в доме, мягкая, беспомощная,

требующая уважительного обращения и Божественной Любви. Символ Доброты и

Любви.

Новруз учит Доброте и умению любить. Доброта и Любовь являются главными

атрибутами Новруза. Не к этому ли ведет Авеста, не этому нас учат Коран и Библия? Зло

можно победить не в одиночку и не Злом, а уповая на Доброту и Любовь, опираясь на их

Божественную Силу.

В течение месяца до Новруза каждая из предстоящих четырех недель, а вернее,

каждый из четырех вторников был посвящен одной из стихий мира. «Су чершенбе»

(вторник на воде), одлу чершенбе (вторник на огне), торпаг чершенбе (вторник на земле)

и ахыр чершенбе (последний вторник). По поверьям, в первый вторник обновлялась вода,

и стоячие воды приходили в движение. Во второй - очищался огонь, в третий – земля. А в

четвертый вторник ветер раскрывал почки деревьев, и, по народным приметам,

наступала весна.

На различных праздниках многие народы используют растения в ритуалах.

«Майское дерево» у немцев, англичан, шведов. Новогодняя елка у европейских народов,

береза - в древних обрядах славян.



Обряд «сямяни» заключался в проращивании растения и имел под собой

высоконравственную и глубоко философскую основу - участие в зарождении новой

жизни. Воздействие на зарождение и развитие этой жизни Добротой и Любовью.

Народ, в основе психологии которого лежит выращивание "сямяни", не может быть

разрушителем, демоном. И пока народ празднует Новруз и выращивает "сямяни", он

остается добрым.

Не подлежит сомнению, что любой праздник, ритуал, идущий из древности,

неразрывно связан с психологией народа. С его неосознанными и осознанными

желаниями, отражает его мировоззрение. Народ, который шесть недель перед Новым

годом посвящает только очищению своей Души, своих Помыслов, своей духовной и

физической сущности, никогда по своей воле не возьмет в руки оружия. Народ, который в

течение шести недель вместе со всеми своими детьми, где бы не находился, погружается

в Доброту, входит в контакт с Добрым началом Космоса, обязательно несет в себе

непобедимый созидательный заряд Вселенной. Не зря в эти дни отступают различные

болезни и почти никто не болеет. И восьмичасовую операцию на сердце мне сделали

весной. Потому она, наверное, и прошла сверх успешно. Все эти мысли роем

обволакивали моё сознание, под размеренную хорошую "волговскую" скорость.

- Минут через тридцать мы будем в Астаре, – сообщил Ашраф. - Как себя чувствуешь,

командир? Не растрясло?

- Всё отлично, с Божьей помощью и твоей аккуратностью чувствую себя превосходно

и даже могу выйти из машины и побороться с тобой.

- С тебя командир хватит, - весело рассмеялся Ашраф.

Закрыв глаза, я вновь предался своим думам.

Астара в переводе на русский язык - "тихая дорога". Тысячу лет назад караванами

лошадей был протоптан великий Шелковый путь по коридору, объединяющему Азию и

Европу. Через Кавказ (сейчас этот маршрут называется ТРАСЕКА). Путь этот нередко был

сопряжен с разбоем и нападениями, но удивительно, что дорога от Лянкярана до Астары,

говорят, была на редкость тихой и спокойной. Потому и назвали ее так – «оста ру». Я

всегда наслаждался пейзажами по дороге из Лянкярана в Астару. Всевышний Творец

создал на этом участке особую Красоту, чрезвычайно живописную - лесистые горы. Где в

субтропическом климате на склонах гор произрастают реликтовые деревья. Слева на

узкой приморской полосе разместился Гирканский заповедник, где охраняются древние

представители гирканской флоры - железное дерево, дзельква…

- Бла-го-дать!- громко выдохнул я.

- Что, командир? - с беспокойством спросил Ашраф.

- Говорю, - как хороша жизнь! Эх и погуляем мы на свадьбе!



- Ашраф, а дорогу ты помнишь, или дашь мне тряхнуть стариной, сесть за руль, не

хочется быть у них в глазах немощным пассажиром.

- Обижаешь, командир. Дорогу отлично помню. Уж сколько раз мы тут бывали, -

обиженным тоном буркнул Ашраф. - Астару мы проехали, до их села ещё километров

десять, за два - три километра пересядешь, командир, за руль.

Селу, где родился полковник Дамир, было больше пятисот лет. Оно раскинулось

прямо в предгорьях Талыша и было уникальным не только своим возрастом, но и своей

природной красотой.

- Ашраф ты слышишь журчание реки? Мы уже почти у цели. Остановись, пора мне

пересесть за руль.

Я с нетерпением тронул машину с места и почему-то, очень разволновался. В

последний раз я был здесь четыре года назад. Мне очень захотелось увидеть тётушку

Наргиз, может быть в последний раз, так думалось мне тогда. Болезнь сердца медленно

убивала меня. Родителей своих я похоронил, отца в - 1998, году мать - в двухтысячном.

Самым старшим в роду был я - четырёхкратный дед. Но душе хотелось ещё немного

оставаться ребёнком, хотелось материнской ласки и поддержки. Хотелось уткнуться в

материнский подол и спрятаться от смерти. Не хотелось умирать из-за больного сердца.

В различных боевых переделках не было страха, а тут он, проклятый, появился. И

тётушка Наргиз тогда обняла меня, прижала мою голову к своей груди и, ласково

погладив меня по моим седым волосам, тихо пропела, словно колыбельную:

- Да буду жертвой я для своих детей. Пусть их боль перейдёт ко мне. О, Аллах,

возьми мою жизнь взамен. Они по Твоей воле должны провожать меня к Тебе, а не я их.

Тогда я впервые в своём солидном возрасте расплакался как ребёнок, и на душе у

меня вдруг стало легко, а страх исчез.

Показалась река Астарачай, она грациозно бежала с высоты Талышских гор, чтобы

слиться с седым Каспием.

Навстречу бежали «дамировцы», так я шутя называл домочадцев моего боевого

друга и побратима - Дамира Талышского. Я спешно вышел из машины. Дамир, не по

годам стройный, как истый горец быстрый в движениях, стремительно подошёл ко мне и

крепко обнял.

- Салам командир! Тебя ждали, не начинали свадьбу. Бёюк Анна устала смотреть на

дорогу, все повторяла: Сейчас мой сынок Ариз приедет. Вот смотри, стоит на крыльце

наша мать. Так что, иди, Ариз Талыбович, отрапортуй ей по всей форме.

Дамир радостно засмеялся.



Я, насколько позволяло мое прооперированное сердце, чуть ли ни бегом устремился

к тётушке Наргиз.

Она стояла у крыльца, не согбенная годами, высокая, словно гордая чинара. Белая

как лунь прядь волос выбилась из пуховой шали и мягко ласкала её, изборожденный

годами, широкий красивый лоб. Я подбежал к ней, взял в свои руки её натруженные

ладони и осыпал поцелуями. Мне почему-то, захотелось расплакаться, ну это уже от

радости.

- Дай посмотрю на тебя.

Она окинула меня строгим взглядом, потом поцеловала в лоб.

- За тобой хорошо смотрели. Передай своим, что я довольна ими.

И вдруг, обхватив мою голову, притянула ее к своей груди и тихо пропела, словно

колыбельную: - - Хвала Тебе, Аллах, Всемилостивый и Милосердный. Ты подарил мне

счастье видеть сильным и здоровым названного брата моего сына Дамира, которого я

люблю за его чистую душу, как родного сына. И сегодня свадьба моего самого младшего

внука. Великое Счастье Ты подарил мне. Да буду я их жертвой. Пусть боль и горе обойдёт

их. Я приношу своё сердце к твоим стопам. Не обойди их Своей Любовью и Счастьем, о,

Всемогущий!

Это была благословленная Всевышним Творцом песня Материнской Молитвы.

***

Спойте, соловьи, ту песню,

Что в детстве пела мне мать.

Почему-то сердцу тесно,

Трудно мне стало дышать.

Я часто её вспоминаю,

Любуюсь нежным лицом.

И в мыслях мать обнимаю,

Мне снится старый наш дом.

Спойте, соловьи, сквозь слёзы,

Средь звёзд живёт моя мать.

Я часто вижу в своих грёзах,



Родную свою благодать.

По жизни она мне сияет,

За руку мягко ведет.

Душою меня защищает,

Колыбельную с грустью поёт.

Спойте, соловьи, ту песню,

Что в детстве пела мне мать

Почему-то сердцу тесно,

И трудно мне стало дышать.

27. 03. 2008 год. Баку - Ленкорань



ЭЛЬМИРА АЛМАСОВА

ПРАЗДНИК СЕМЬИ ВЕЛИЕВЫХ

Следуя велению сердца, молодёжь со всего Советского Союза по комсомольским путевкам

прибывала на грандиозную стройку, объявленную Всесоюзной комсомольской.

Начиная свою жизнь в бараках, молодые парни и девушки не задумывались о временных

неудобствах, они мечтали о будущем прекрасном, построенном их руками, городе, в котором

будут и удобные квартиры, и комфортные условия. Они с радостью уверенно вторили за поэтом:

«Здесь будет город-сад!»

Обычные сельские ребята, осваивавшие рабочие специальности под руководством

большого отряда инженерно-технических работников, создавали новый город химиков,

металлургов и энергетиков - Сумгайыт.

Мне посчастливилось познакомиться с одними из первостроителей Сумгайыта - Гюльбахар

Нахмед кызы и Имамверди Юнис оглы Велиевы, чьи судьбы, объединенные в одну, слились с

историей города, построенного их собственными руками.

Для них Сумгайыт больше чем место жительства, это начало их любви, место, связавшее

семейными узами их жизни навсегда.

Сельская девушка приняла смелое решение уехать в неизвестную местность, где нет ни

родственников, ни знакомых. Она приехала на строительство города в феврале 1949 года, а

месяцем позже в эти места прибыл её будущий муж – Имамверди киши.



Гюльбахар ханум родилась 10 января 1930 года в селе Гонагкенд Шемахинского района.

Очень рано потеряла мать, отец работал агрономом, в начале войны он погиб в аварии. Детей-

сирот осталось: помимо Гюльбахар два брата и две сестры. Гюльбахар воспитывалась в семье

старшей замужней сестры. Окончив школу, работала в библиотеке при сельском клубе. Отсюда и

развилась ее любовь к чтению. Находясь среди множества книг, нельзя было не увлечься

литературой. Много читала классиков - Низами Гянджеви, Физули, Мирзу Алекпер Сабира,

Джалила Мамедкулизаде, всех разве перечислишь. И русских поэтов, конечно, особенно

Пушкина, да и многих других. В общем, можно сказать, была книжницей. Да и газеты, которые

были в читальном зале, просматривала каждый день. Ей все было интересно, хотелось знать, что

творится в том огромном мире, который начинается за пределами их села. В то время в газетах

много писали о ее сверстниках, которые откликнулись на призыв руководства республики

приехать строить новый город Сумгайыт.

Гюльбахар тоже загорелась, побежала к комсоргу.

Распрощавшись с роднёй, девушка с поэтическим именем Гюльбахар (весенний цветок)

уехала на стройку. Здесь приехавших из районов парней и девушек уже встречали.

Гюльбахар устроили в женском бараке треста «Алюминстрой». В комнате жило 25 девушек,

было шумно, весело, была слышна речь на разных языках. Одни уходили в ночную смену, а

другие, уставшие, возвращались с работы. Руководили работой инженеры.

Местность, на которой предстояло появиться новому городу, вначале представляла собой

поля, разделённые на участки, состоящие из садов и огородов, где росли виноградники, инжир и

бахчевые культуры.

Молодежь, приехавшая из разных мест Азербайджана, да и из других уголков тогдашней

большой страны жила дружно, строила город и надеялись на лучшие времена, когда у каждого

будет своя квартира, и конечно, семья.

В наш разговор с Гюльбахар, вступает ее муж Имамверди киши.

- Я родился в обычной семье колхозников из Кельбаджар. Приехал на стройку, как все, по

комсомольскому призыву. Сначала учился в школе ФЗО - фабрично-заводского обучения (так

тогда назывались учебные заведения, в которых можно было получить рабочую специальность,

потом они стали именоваться ПТУ – профтехучилища, ныне – профессиональный лицей).

С этого начался путь Имамверди к профессии каменщика, благодаря которой он с гордостью

говорит о том, что множество жилых и общественных зданий в родном городе построено его

руками и его бригадой, которую он возглавил, работая в тресте №1 «Алюминстроя».

Муж и жена смущённо вспоминают незабываемую дату их бракосочетания 29 марта 1951

года. Торжеств никаких не было - ни свадебного кортежа, ни огромного количества предметов

приданного, ни видеосъёмок. Просто перешли в семейный барак, в комнату, которую им выделил

трест, в котором они работали.

Когда дети подросли (их у Велиевых пятеро – четыре сына и дочь), Гюльбахар стала

воспитателем в ведомственном детском саду. И к детям ближе, и еще одна зарплата в дом

нелишняя. И хотя ее уважали и родители, и начальство, однако признание товарищей по труду и



горожан в целом пришло к ней с другой стороны. Как и ее муж, Гюльбахар стала строителем, но

не каменщиком, а маляром. Призвание нашло ее, как ни странно, дома.

На вопрос: «Вы работали в библиотеке, затем воспитателем детского сада и вдруг - маляр.

Как это получилось?» она ответила, что, воспитывая детей, считала необходимым создавать в

доме уют. Следила за чистотой в квартире. Конечно же, они с мужем мечтали иметь комфортное,

благоустроенное жильё, а пока его не было, сама делать ремонт в своем видавшем виды бараке –

шпаклевала, красила стены, полы, потолки.

Однажды к ним зашёл сосед, который впоследствии стал управляющим треста №1 – Зульфи

Гаджиев (к сожалению, он погиб 20 ноября 1991 года в вертолёте МИ-8, подбитом армянами) и,

заметив отличный ремонт, предложил ей вернуться в трест, но уже не воспитателем детского

сада, а маляром. Вот с тех пор, с 1962 года и до выхода на пенсию она работала бригадиром

маляров.

Гюльбахар ханум была всегда человеком активным, интересующимся делами товарищей,

коллектива. Всего в жизни добилась сама, и ей было что сказать другим, научить, посоветовать,

потребовать. Это, конечно, не осталось незамеченным. Её дважды избирали депутатом

Верховного Совета Азербайджанской ССР. В восьмом созыве она была членом Комиссии

законодательных предположений, а в девятом - планово-бюджетной комиссии. Свои депутатские

обязанности она выполняла, как любое дело, за которое бралась - ответственно и добиваясь

конкретного результата.

Человек в своей судьбе иногда встречается с удивительными ситуациями. За период её

депутатской работы Гюльбахар ханум рассматривала много писем. Есть письмо, о котором

рассказывала она с радостью. Как-то это было в 1977-78 годах, её срочно вызвали в депутатскую

комнату Горсовета с информацией, о том, что на её имя поступило личное письмо из г. Киева от

Вадима Велиева. Гюльбахар поспешила в Горсовет, заинтересовавшись содержанием письма от

незнакомого однофамильца.

В письме было написано (к сожалению, оно при переездах семьи с квартиры на квартиру не

сохранилось), что в «Строительной газете» Вадим Велиев прочитал статью о строителе-

передовике, депутате Верховного Совета Азерб.ССР – Гюльбахар Велиевой из г. Сумгайыта. Он

заинтересовался, не приходится ли, случайно, Гюльбахар сестрой его отца. Он просил не отказать

ему в просьбе с ответом. Бабир Велиев (так звали отца Вадима) служил в рядах советской армии в

г. Киеве, затем там женился и остался. Когда началась ВОВ, он ушёл на фронт и в 1942г. погиб. Эту

повестку о гибели мужа мать Вадима получила из Киевского военкомата. Гюльбахар ханум начала

поиски через государственные учреждения, Военкомат Азерб. ССР, Госархив. Затруднения были

связаны с тем, что Вадим не знал отчества своего отца, когда и в каком районе Азерб. ССР он

родился. Мать Вадима этой информации тоже не имела.

Вадим приезжает в г.Сумгайыт для личного знакомства с семьёй Велиевых. Его очень

гостеприимно встретили, и, пробыв у них около месяца, Вадим сдружился с её детьми. За этот

период Гюльбахар не прекращала поиски родственников Бабира Велиева, обращалась по радио и

с экрана TV к людям, кто знает о родственниках юного Велиева, который жил в г. Киеве. Среди

людей, которые отзывались на просьбу Гюльбахар Велиевой, были семьи бездетные, которые

предлагали усыновить Вадима. Но он вместе с Гюльбахар ханум искал своих настоящих

родственников.



Поиски так сблизили эти две семьи Вадима, его мать, бабушку с Гюльбахар и Имамверди

киши, что, когда Вадим уехал к себе в Киев, они продолжали переписываться и перезваниваться.

В настоящее время сын семьи Велиевых Мехман, живущий в г. Киеве поддерживает с

Вадимом самые дружеские отношения. Вадим зовёт Гюльбахар своей «хала» (тётя). Между ними

сложились родственные отношения, хотя и не кровные. Гюльбахар дважды вместе с детьми

ездила с гостинцами навестить семью Вадима Велиева. Он неоднократно (во времена СССР)

посещал семью Велиевых в г. Сумгайыте.

Гюльбахар ханум как член женсовета Сумгайыта, постоянно рассматривала и решала

семейные проблемы гражадан - устройство детей в детясли и сады, матерей-одиночек на работу,

помогала молодым семьям с получением мебели, обустройством и т.п.

Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1975г. Гюльбахар ханум была награждена

орденом «Трудовой славы III степени», а уже в независимом Азербайджане через десять лет

Указом президента Ильхама Алиева - орденом "Шохрат". Имеет две почетные медали: «Медаль

материнства» и "Ветеран труда".

Несмотря на возраст и пенсионерское звание, Гюльбахар Велиева активности не потеряла.

Теперь она в Совете аксакалов - общественной организации, средний возраст членов которой 70

лет. Она регулярно встречается со школьниками, студентами, участвовала в съёмках фильма,

посвященного юбилею родного города Сумгайыта.

На мой вопрос: «Имамверди киши, трудно жить с такой орденоносной супругой?»

Имамверди киши достаёт свои орденские книжки: награждён "орденом Ленина", орденом

"Октябрьской Революции", орденом "Знак почёта". Трижды получал Почётные грамоты

Президиума Верховного Совета Азербайджана. Некоторые из наград имеют конкретный адрес - за

заслуги в деле развития народного хозяйства и культуры республики (в 1960г.); в связи с вводом в

эксплуатацию и освоением новых производственных мощностей химической программы (в 1963

г.); за активное участие в реконструкции и досрочном пуске стана "250-2" Азербайджанского

трубопрокатного завода им. В.И.Ленина (1979 г.).

Для кого-то эти события стали фактами далекой истории. Для Гюльбахар и Имамверди

Велиевых награды значат гораздо больше. Они символ того, что эти два человека, приехавшие

молодыми из районов на стройку, без всякой поддержки со стороны сумели состояться как

личности. Им есть чем гордиться: они построили город своими руками, посадили в нем не одно

дерево, вырастили не одного сына, растят внуков и правнуков. Сыновья Расул, Эльдар, Натиг

живут и работают в родном городе. Сын Мехман окончил два вуза - в Сумгайыте и Харькове.

Сейчас живет и работает в Киеве. Дочь Матанат окончила Бакинскую Музыкальную Академию и

работает в г. Сальяны. Особую радость в дружное семейство Велиевых привнесли два правнука.

Гюльбахар и Имамверди, несмотря на их возраст, изумляют меня своей душевной

молодостью. Этой весной супруги отпраздновали 60-й юбилей совместной жизни, то есть –

«бриллиантово-золотую свадьбу».

Праздновали, как всегда, в тесном шумном семейном кругу: дети, внуки, правнуки. Супруги,

вместе прожившие шесть десятков лет, благодаря своей мудрости, жизненному опыту становятся

той главной духовной силой, которая объединила все поколения семьи.



Пришли поздравления от Главы Исполнительной власти Сумгайыта и от друзей, естественно

были телефонные звонки из города Киева от любимого сына Мехмана и члена семьи Вадима

Велиева, сердечно и искренне пожелавшего юбилярам здоровья.

ЭЛЯ ЭНВЕРЛИ

ПТИЦА СЧАСТЬЯ НА ПОЛОТНАХ

САРЫ МАНАФОВОЙ

На Апшероне живет сказочно красивая птица - удод. Говорят, тем, кто ее встретит, она принесет и удачу, и счастье. За красоту удода еще называют райской птицей. И вот такая птица-принцесса с короной на головке не только гнездилась на даче у Заслуженного деятеля искусств Сары Манафовой в Новханы, но и волею художника перенеслась на многие ее полотна. К примеру, на фоне фантастически цветного Ичери шэхэр Сара ханум поместила женщину с красным удодом, есть и «Женщина с синим удодом». Почему именно в женских портретах присутствует эта птица? Быть может, по доброте своей души художник хотела подарить персонажам удачу. И если верить в реинкарнацию, то душа Сары переселилась именно в дачного удода, поскольку он улетел с дачи вскоре после ее смерти, а возвратился лишь в канун годовщины.

Без нее не обходилась ни одна выставка в республике, ее картины экспонировались в Тунисе и Марокко, Алжире и Германии, Норвегии и Финляндии, Японии и Франции, Польше и других странах. Их



можно увидеть и в музеях, и в частных коллекциях мира. Однако лучшие свои работы она оставила в Баку. «Я - азербайджанский художник, — говорила она не раз, — и мои картины должны остаться на Родине». Она была членом Международной ассоциации художников ЮНЕСКО, лауреатом многих премий. Я, как одна из почитателей творчества Сары Манафовой, люблю все ее картины, однако, пожалуй, больше всего в памяти оставил след триптих «Азербайджан. Весна», в котором она не только воспела любимую героиню — женщину-мать, но и предугадала расцвет родной земли.

Сара ханум пришла в этот мир, чтобы не только писать о Любви, Счастье, Добре, но и изобличать Зло. Поэтому оставила нам большое наследие в полотнах и графических листах в различных стилях, технике и жанpax. «Темы могут быть разными, — подчеркивала она, — главное, чтобы цепляло». А «цепляло» ее многое: от вселенских трагедий до спортивных состязаний, от поэзии великого Низами до женской красоты. Мне она рассказывала: «Где-то далеко от Вьетнама жила девушка, которая ничего не знала об этой маленькой стране, но сожженная деревушка Сонгми потрясла ее, побудила написать целую серию картин, обошедших весь мир». Отсюда параллель с белорусской деревней Хатынь и азербайджанским городом Ходжалы. Был создан ряд картин «Карабах — боль моя» — крупным планом женщина-беженка с мертвым младенцем на руках, мальчик, что постарше, протягивает младенцу яблоко — символ жизни, в молитве воздетые к небу руки, где черные птицы-самолеты несут смерть. Еще плакальщица в черной чадре перед свечой, как символ вселенской скорби. Рыщущие шакалы на азербайджанской земле, одетая на шест голова человека — таким видела мастер разрушенный Карабах. Эта серия, как и работа «Черная роза», посвященная событиям 20 января в Баку, отмечена множеством премий. Ей принадлежит галерея женских портретов, в том числе портреты сестер и внуков, писательницы Алии Али, директора музейного центра Лианы Везировой. Прекрасен портрет дочери Лейлы с пуделем на руках, в небрежно надетой детской шляпке — для матери она навсегда останется маленькой, девочкой-деревом, девочкой-вселенной. Есть и мой портрет — «Женщина в красной шляпе».

«Самый лучший отдых — работа, самая лучшая работа — та, которую любишь», — признавалась Сара Манафова, поэтому работала всегда, в любом настроении, при любом состоянии здоровья и души, не ждала вдохновения, оно приходило само, во время работы. «Не знаю такого слова — «не могу», знаю слово «не хочу», — говорила художница своим близким. В ее мастерской я всегда чему-то училась: читали ли мы Низами в оригинале, рассматривали ли репродукции великого испанца Сальвадора Дали, знакомилась ли с интересными людьми. Я жадно впитывала все увиденное, все впечатления и училась писать. Конечно, в окружении таких талантливых людей — грех не научиться творить. Там, в ахмедлинской мастерской, для друзей всегда был накрыт стол. И там меня учили Добру, Любви.

Писать о Саре нельзя, не назвав ее работы, созданные по мотивам «Семи красавиц» Низами и «Лейли и Меджнун» Физули. Семь миниатюр к сказкам Низами в восточном стиле художница окрашивает в цвета, которые определил сам поэт. В них - величие и мудрость Востока. «Зеленая сказка» — добро, «Бирюзовая» — предательство, «Белая» — божественная любовь. Необычайно энергетически силен триптих о любви Лейли и Меджнуна: «Любовь», «Распятая любовь», «Возложение во гроб». Когда впервые эти картины были представлены зрителю, в галерее воцарилась тишина. Сара недоуменно, почти испуганно спросила, почему все молчат. Ей ответили: «Ваши работы похожи на иконы, а иконы не обсуждают». Искусствоведы говорят, что она жила в другом измерении, где действуют не земные, а божественные законы. Ее называли великим романтиком неромантического времени, художником Востока, одним из лучших портретистов, представителем восточного мистического романтизма.

Она была неожиданна, непривычна, непредсказуема, в своих же картинах легко узнаваема — не спутаешь ни с кем. Жила и одевалась всегда как на праздник. Такой и запомнилась многим — красивой, молодой, жизнерадостной. Может еще потому, что всегда испытывала потребность в общении. Она любила писать цветы и дарила их своим друзьям, придумывала себе необыкновенные костюмы. Если бы она не стала художником, то, думаю, была бы кутюрье высокой моды.

...Ее последние работы очень современны, они о человеке нашего времени. «Линии жизни» и «Татуаж» вызвали огромный интерес поклонников. Обнаженные разукрашенные тела героев, наверное,



больше говорят об их бездуховности, чувстве страха перед жизнью современников, потерявших ориентиры, нежели о внешней и внутренней красоте. И еще нельзя не сказать об очень нежных лиричных полотнах с изображением лодок: «Грустные дни». Проплыв море жизни, лодки причалили к берегу в полном одиночестве и печали. Ее работы «Маски» и «Карнавал», в которых персонажи искусно скрывают такие черты характера, как лживость, похотливость, алчность, злоба и предательство, очень напоминают «Капричос» Гойи. Как говорила Сара, все зло растворяется в бесконечном Добре, иначе Земля давно бы разрушилась...

Долгое время я не бралась за перо, но после смерти Сары увидела вещий сон. Ее и чистый белый лист бумаги. И поняла, — Сара хочет, чтобы я вновь вернулась к творчеству.

«Прибавь зерно к зерну, строку к строке и песню к песне» — эту восточную мудрость можно по праву отнести к творчеству этой удивительной женщины, ее яркому, неповторимому таланту.



ГАСАН ГУЛИЕВ

И ЭТО ВСЕ О НЕМ

(очерк)

Я познакомился с ним во время краткосрочного пребывания в Москве, когда коллеги из

Московского филиала Союза писателей Азербайджана предложили мне провести в Москве

творческий вечер, связанный с моим юбилеем…

Юбилей, разумеется, был хорошим поводом, чтобы повстречаться с прежними коллегами,

старыми друзьями, вновь окунуться в атмосферу столичного города, бывшего некогда столицей

огромного единого государства, к которому сходились все пути-дороги со всех концов света, в том

числе людей, занятых творчеством…

Вспоминаю встречи, события прошлых лет, издательства, редакции журналов, где у меня

было много знакомых, выходили книги, статьи; были и друзья-писатели и ученые-литерату-

роведы…

Вот почему, когда последовало приглашение, недолго поколебавшись (ведь возраст, черт

побери, нашептывал совсем другое), я собрался и поехал.

Именно тогда, в тот день, точнее, вечер, в помещении театра «Ибрус», который

располагался на первом этаже Московского Киноцентра, меня познакомил с этим замечательным

человеком мой давний друг и коллега профессор Виктор Титович Татаренко…



Передо мной стоял мужчина высокого роста, крепкого телосложения с явно выраженными

чертами «лица кавказской национальности». Помню, я тогда еще подумал, что восточное одеяние

– азербайджанский национальный костюм ему подошел бы не меньше, чем его западный

элегантный смокинг и галстук. С первого мгновения он произвел на меня самое приятное

впечатление.

Еще раннее, в Баку, Виктор Титович много рассказывал мне о нем, как о человеке, который

успешно занимаясь в Москве бизнесом, смог выделиться из числа земляков-азербайджанцев

своей толерантностью и корректностью по отношению к московским коллегам-бизнесменам. Он

стал своего рода центром притяжения для своих земляков-азербайджанцев, которых в Москве, да

и по всей России, как известно, немало. Обладая удивительным обаянием и большой внутренней

культурой, деловым чутьем и талантом конструктивно вести переговоры, он притягивал к себе

внимание и интерес со стороны московских бизнесменов, представителей исполнительской

власти, российских политиков и чиновников, журналистов и российской общественности в целом.

После встречи в Киноцентре мы отправились в ресторан на берегу красивого озера, где был

устроен ужин в честь его гостей. Я прихватил экземпляры газет, в которых были статьи о нем, о его

деятельности как предпринимателя, и как общественного деятеля, активного руководителя

азербайджанской диаспоры, покровителя ветеранов войны и всех тех, кто нуждался в его

спонсорской и просто человеческой помощи и поддержке…

Это о нем – моем соотечественнике, выходце из одного из благодатных южных районов

Азербайджана - Ханоглане Алиеве писали в то время Московские газеты «Химкинские новости»,

«Азербайджанский Конгресс», «Вестник Химкинской торгово-промышленной палаты»,

«Азербайджанский дом» и другие. Писали исключительно с уважением, чувством благодарности

за его благотворительную и меценатскую деятельность, за поддержку старых, больных ветеранов,

инвалидов, детей и немощных, всех нуждающихся, главным образом, в материальной

поддержке.

…Так, в связи с Новруз-байрамом Ханоглан Алиев, пишется в газете, «собирает в «семейный

круг», десятки химчан и гостей разных национальностей в Доме культуры «Родина». «Десятки из

Химкинского социального приюта для детей получили из рук Ханоглана Алиева подарки, в том

числе и фрукты из его родного края - Азербайджана, символизирующие праздник Весны».

Читаю далее: «В День Победы никто из ветеранов не должен оставаться без внимания. И

Ханоглан Алиев, откликаясь на призыв о помощи, столь необходимой ветеранам в этот день,

спешит к ним. Председатель Химкинского отделения Всероссийского азербайджанского

Конгресса Ханоглан Алиев вместе со своими помощниками привозят в Общество инвалидов

праздничные наборы для лежачих больных и инвалидов-колясочников. Вино и фрукты к

праздничному столу будут как нельзя кстати! Принимали подарки родственники и социальные

работники – именно они заботятся о тех, кто не в состоянии выйти из дома.

- Низко кланяюсь Ханоглану Салеховичу за отзывчивость, - взволнованно говорит Светлана

Ивановна Борисенко, председатель Химкинской организации Общества инвалидов. – Ведь он

помог поздравить самых беспомощных членов нашего общества… Такие события напоминают

нам, что мы – единый народ, потому и выстояли в Великой Отечественной!».

Наш соотечественник – журналист, давно проживающий в Москве, свидетельствует: «27

июля 2009 я был в этом же самом зале Химкинского Дворца культуры «Родина». Тогда Ханоглан



Алиев был единогласно избран председателем только что народившегося на свет городского

отделения ВАК (Всероссийский Азербайджанский Конгресс) в городе Химки Московской области.

После этого в прошлом году ГО ВАК, по общему мнению, триумфально участвовало в Дне города,

в 1-м Форуме народов Люберецкого района Московской области, в новогодних празднествах, в

Дне защитника Отечества. Все это были яркие, запоминающие выступления ГО».

Отзывами о деятельности нашего соотечественника пестрели страницы других газет. Так,

представительница диаспоры, преподаватель литературы Лейла Дадашева пишет следующее: «В

наше сложное время, когда убыстряется темп жизни, в суете дней нелегко бывает увидеть даже

рядом с собой в доме, в котором живешь, людей, нуждающихся в участии и поддержке. И тем

приятнее писать сейчас о господине Алиеве, моем соотечественнике, который в прямом смысле

болеет душой за каждого, не забывает делать добро…»

Жительница Химков Инна Комар рассказывает в своем интервью газете: «Приятно

сознавать, что азербайджанской диаспорой во главе с Г.Алиевым вносится весомый вклад в

развитие добрососедских отношений наших народов. …Каждый год «национальные уголки»

показывают самое лучшее. И по количеству горожан, собравшихся у таких павильонов, можно

судить о предпочтениях химчан. Я рада, что в сентябре, также как и на 9 мая, у нас собралось

много гостей. Люди слушали песни, смотрели на искусных танцоров и угощались

азербайджанским пловом, который раздавали бесплатно. И вся эта организаторская работа была

проделана стараниями Ханоглана Салех оглы».

Директор Химкинской школы №2 М.А.Латышева на вечере, посвященном культуре разных

народов, так представила нашего соотечественника: «Это известный Химкинский

предприниматель и меценат Ханоглан Алиев. Мы благодарны ему за помощь, которую он

оказывает нашей школе. Летом, например, он затратил около ста тысяч рублей на оплату

подключения нового технологического оборудования в столовой. Он, насколько мне известно,

принял активное участие в подготовке нашей программы, и жюри его поздравляет».

Недавно один журналист, узнав о финансовых проблемах Ассоциации деятелей культуры

Азербайджана «Луч», которую я возглавляю, спросил меня: «А почему Вы не обратитесь к

спонсорам-меценатам? Их же так много в республике?!» Вспомнив о деятельности Ханоглан

муаллима, я пошутил: «Да, по-моему, все они уехали в Россию»… И рассказал ему о моих

мытарствах, постоянных обращениях к тем, кто мог бы взять шефство над Ассоциацией,

профинансировать хотя бы часть тех мероприятий, которые мы запланировали: выпуск книг,

проведение конкурсов разного рода, конференций и семинаров…

Не случайно при этом вспомнился Ханоглан муаллим… Ведь и тот творческий вечер,

который прошел в Московском Киноцентре, состоялся не без его помощи…

Что это был за вечер? Войдя в зал и поздоровавшись с председательствующим профессором

Тофиком Меликом (заведующим Московским филиалом Союза писателей Азербайджана) я,

поблагодарив его за внимание ко мне – юбиляру, попросил распределить запланированное

время следующим образом. Небольшой «пролог», посвященный мне, и вторую, большую часть

отвести на обсуждение проблем, связанных с жизнью и творчеством писателя-эмигранта М.Асад-

бека (Курбана Саида) – автора знаменитого романа «Али и Нино» и около двух десятков других

книг. Я привез для показа и 15-минутный фильм об Асад-беке, созданный Ассоциацией «Луч» по

моему сценарию. Если первая часть собрания носила торжественно-протокольный характер (речи,



поздравления, подарки и т.д.), то вторая, где речь шла об М.Асад-беке, была более оживленной и

продуктивной, учитывая развернувшуюся полемику и интересное обсуждение темы.

Признаюсь, не тогда, во время моего пребывания в Москве, а потом уже, в процессе

написания очерка о Ханоглан муаллиме в Баку я понял, что и юбилейный вечер, на котором я

встретился с друзьями и коллегами, с которыми надолго был разлучен временем и

обстоятельствами, и встреча с земляками в Москве были целиком и полностью инициативой

Ханоглана Алиева.

Он устроил поездку в Москву человеку, то есть мне, с которым даже не был знаком до того

знаменательного события …

По-существу, он стал инициатором знаменательной акции, связанной с популяризацией

творчества замечательного соотечественника - писателя-эмигранта М.Асад-бека, который у себя

на родине, в Азербайджане, вызывал самые противоречивые мнения… Тем самым, он невольно

способствовал активизации творческой мысли, столь необходимой в решении проблем

эмигрантской литературы Азербайджана в целом…

Как-то на вопрос журналиста « Кого из настоящих богачей-меценатов Вы знаете?» я не

задумываясь ответил «Гаджи Зейналабдина Тагиева»…

- «Так ведь он давно умер», – удивился мой собеседник.

- «Да он давно умер. Но и дело его, к сожалению, тоже не живо», - с горечью

перефразировал я известное изречение. Я сказал это, исходя из своего печального опыта,

разочаровавшись и устав от нескончаемых разговоров и просьб, которые адресовал нескольким

«богачам», имеющим реальную возможность поддержки деятельности Ассоциации. Однако

после знакомства с благотворительной деятельностью Ханоглана Алиева, прочитав восторженные

отзывы о его бескорыстной помощи и меценатстве, я понял, что нельзя быть столь категоричным

в оценке людей.

И я задумался: что же порождает в наше непростое время желание помогать, бескорыстие,

великодушие, меценатство, в конце концов? Вот уже три поколения как мы не знакомы с этими

проявлениями истинной добродетели - как известно, в советское время это благое дело было

предано забвению, полностью искоренено, а роль «благодетеля» взяло на себя государство

«рабочих и крестьян»? И сегодня, в условиях необуржуазного общества или, грубо говоря,

«базарного» развития экономики осталось ли место для бескорыстного и чистого «Тагиевского»

меценатства?!. Или оно непременно должно быть с душком корысти, так сказать, личной

заинтересованности?!.

Думаю, не мешало бы возродить некоторые наши культурные традиции, в частности, речь

идет о благородном деле, которым занимались азербайджанские миллионеры

дореволюционного времени - о меценатстве или, говоря современным языком – об официальном

спонсорстве.

Возможно, каким-то образом необходимо поощрять подобных неравнодушных граждан

страны? К примеру, смягчить налоговую политику, сделать ее более гибкой для тех, кто

параллельно собственному бизнесу берется осуществлять различные культурные проекты: решит

помогать науке, культуре и литературе в том числе…



Но вернемся к Ханоглану Алиеву, объяснению феномена его великодушия и стремления

помогать. Не даром говорят, что корни поведения человека ищи в семье. В одной из газет г.

Химки читаем: «Дедушка Ханоглана Алиева А. Алиев также, в послевоенное время, помогал

многим нуждающимся. Переняв от своего деда такую благородную черту как великодушие,

Ханоглан Алиев не способен пройти мимо страждующего, в связи с этим он и снискал уважение у

пенсионеров и ветеранов г.о. Химки».

Ханоглан муаллим родился после войны в селении Баллобур, в Талыше, в многодетной

семье Салеха Алиева. С детства его приучали к труду, он помогал родителям в

сельскохозяйственных работах, работал наравне со старшими в свободное от учебы время. После

8-го класса поступил в техникум. Затем армейская служба в России, в Москве, закончив которую,

он остался работать в г. Химки. С 1990 года Ханоглан Алиев навсегда связал свою судьбу с этим

городом – бывшим некогда пригородом Москвы. Получил высшее экономическое образование,

создал коммерческую фирму ООО «София-А», которая осуществляла поставки и продажу в Химки

сельскохозяйственной продукции - фруктов и овощей. Со временем становится членом Торгово-

промышленной палаты города. Сочетая свою работу с благотворительностью и меценатством, он

и стал известным гражданином города Химки.

Благотворительность, добавим, осуществлялась не за счет государственных или служебных

фондов, а за счет собственных, принадлежащих лишь ему денежных средств…

Люди бывают разные. На той же земле, в том же городе, где живет и трудится Ханоглан

Алиев, могут быть и недовольные, и разочарованные в своей жизни, и влачащие жалкое

существование, и безработные, и нищие, и бомжи… люди, которые, наверняка, часто

задумываются над причинами своих жизненных неудач…

Но, как правило, люди ищут причины не в себе, а переносят их на соседа, государство...

нередко виновниками всех проблем автоматически становятся «понаехавшие» мигранты, еще

чаще «лица кавказской национальности». И это тоже неспроста.

Можно услышать порой и на самых верхних этажах российской власти, где обитают

политики разных мастей, возмущенные призывы: «Пора прекратить кормить Чечню», «Россия для

русских», «Надо поставить на свое место этих кавказцев» и т.д. и т.п. При этом эти горлопаны,

разумеется, не учитывают, что нефтяные скважины Грозного вполне обеспечивают потребность в

топливе самих чеченцев, что это – богатство, к котором в ВОВ рвался Гитлер; для него грозненская,

как, впрочем, и бакинская нефть, были вожделенными.

Только недальновидный политик способен на столь резкие выпады (или заинтересованный

в разжигании межнациональной розни). Ведь ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов такой

важный фактор, что Россия – это далеко не только русские. Россия тем и сильна, что она -

многонациональная страна, и если «разогнать кавказцев и не считаться с татарами, башкирами,

бурятами и другими «не русскими», то от ее просто ничего не останется. В этом случае великую

Россию наверняка ждет участь СССР – развал и падение авторитета.

Как показывает история, все великие страны созданы сплочением многих народов…

Прецедент был, но, по-видимому, ничему не научил малограмотных горе-политиков. Ни в чьих

интересах, что подобные настроения овладевают массами людей, озабоченными поисками пищи

и благополучной жизни…



В интересах же самих рядовых россиян понять и принять реалии времени - очередное

«великое переселение народов» - миграция происходит по всему миру, а не только по России. И

любые «инородцы», проживающие на огромной территории, объединившейся под названием

«Россия» - такие же полноправные граждане России, часть души России, так как вносят свой

посильный вклад в ее процветание и живут теми же повседневными заботами, что и их русские

сограждане. И что Россия будет сильна до тех пор, пока ее многочисленные народы будут искать

точки, повторяю, взаимовыгодного соприкосновения.

…Но мы отвлеклись от Ханоглана Алиева.

Помню, еще до знакомства с ним, Виктор Титович рассказывал, что в Химках наш

соотечественник сотворил рукотворное озеро, населив его лебедями. Я уже рассказывал, что

после собрания в Киноцентре мы отправились в ресторан. Так вот, ресторан стоял на берегу

живописного озера. Там и продолжился мой юбилейный вечер, его «художественная часть» или,

говоря проще, банкет…

Но вот и закончилась эта, во многом знаменательная для меня, поездка. Через день, по

дороге в аэропорт, «переваривая» собственные впечатления, я вспоминал свои встречи с

некоторыми из моих московских друзей и коллег. Среди них - большого писателя и ученого

Чингиза Гусейнова, приехавшего на встречу из Переделкино, где он проживает. Чингиз муаллим

подарил мне свои книги, которые, уже будучи в Баку, я читал с большим интересом, открывал для

себя новые грани его таланта. А также большого ученого и знатока английской литературы,

переводчика и моего друга, бывшего моего оппонента по кандидатской диссертации Владимира

Андреевича Скороденко, Володю, который не раз гостил у меня, точно так же как и я у него в

Москве… Вспоминал и других участников того памятного вечера. Время, проведенное в

интересном общении с Ханогланом муаллимом и его окружением, пронеслось незаметно…

- Виктор Титович, скажите, пожалуйста, вы не знаете, кто создал Лебединое озеро? – с

серьезным лицом я задал этот вопрос своему другу, сопровождающему меня в аэропорт

Шереметьево.

- Ну что Вы, Гасан Мамедович! – в глазах Виктора Титовича читалось недоумение. - Неужели

не знаете? Это же Чайковский Петр Ильич… - «Ну вот, эти по-кавказски «слишком горячие» (или

точнее, «горячительные») встречи, видимо, напрочь отшибли память у профессора», - наверняка

подумал он в эту минуту. Виктор Титович с озабоченным видом хотел еще что-то добавить, вроде

«надо меньше пить», но я, сохраняя маску таинственности, перебил его:

- Нет, нет! Вы тоже не знаете… - тут уже я не удержался и улыбнулся. - Так это же Ханоглан

Алиев… Он сотворил Лебединое озеро! Помните ресторан с аналогичным названием, что

красуется у озера? Помните, где мы были?..

Поняв, наконец, мой розыгрыш, Виктор Титович громко рассмеялся, и мы потом еще не раз

вспоминали этот «прикольный» момент…

Уже дома, в Баку, я вдруг задумался над своей шуткой: интересно, если представить, что

великий композитор мог написать такую прекрасную музыку к балету, испытывая вдохновенье, то

какие муки творчества мог испытывать создатель другого «Лебединого озера»?! Думаю, самые

реальные - при преодолении барьеров бюрократизма, обивая пороги чиновничьего начальства.

Об этом знает лишь Бог, да и, пожалуй, сам Ханоглан Алиев, который оставаясь истинным



азербайджанцем, является в то же время и самым настоящим гражданином России,

приумножающим богатство земли, на которой трудится. Этот человек – своеобразный «мост»,

связующий две культуры, два народа, которые он одинаково ярко и достойно представляет.

ЭЛЬМИРА АХУНДОВА

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ – КУРС НА СОЗИДАНИЕ ИЛИ РАЗРУШЕНИЕ?

Опыт больших и малых революций разных стран, времен и народов позволяет сделать по

меньшей мере два любопытных вывода. Во-первых, идейным вдохновителем революционных

потрясений, как правило, выступала интеллигенция. Причем, не разночинная, не в первом

поколении. Это была интеллигенция рафинированная, интеллигенты-аристократы, обласканные

режимом и имеющие все, о чем только может мечтать простой смертный. Вспомним Великую

Французскую революцию конца XVIII века. Идейную подготовку французской революции

совершили ученые и философы-просветители, объединенные в масонские ложи. Государственные

основы королевской Франции подтачивались пропагандой масонов Вольтера, Кондорсэ, Дидро,

д'Аламбера, Монтескье и Ж. Ж. Руссо. Все эти философы, особенно Вольтер, д'Аламбер и Дидро

были проникнуты глубокой ненавистью к христианству и монархическому образу правления.

Думаю, однако, что если бы Дидро, Вольтеру или Монтескье удалось дожить до французской

революции 1793 года и особенно до якобинского террора, они бы ужаснулись содеянному. Как

известно из истории, после разгона 2 июня 1793 года (под дулами пушек и под угрозой расстрела)

законодательного собрания – Конвента – власть перешла в руки якобинского клуба и его вождей

Робеспьера, Марата, Дантона. Многие члены Конвента, в основном жирондисты, были позднее

арестованы, часть — казнена. Заработали чрезвычайные суды — революционные трибуналы.

Один из вождей жирондистов Пьер Верньо перед казнью произнѐс знаменитые слова:

«Революция пожирает собственных детей». Правда, не повезло и идеологам террора: Марат был

убит, Дантон и Робеспьер казнены.

Ситуация почти один в один повторилась более века спустя: в феврале 1917 года в России. К

моменту Февральской революции действовавшая на тот момент Госдума IV созыва фактически

превратилась в основной центр оппозиции царскому правительству. Умеренное либеральное

большинство Думы в 1915 году объединилось в Прогрессивный блок, открыто противостоявший

царю; ядром парламентской коалиции стали партии кадетов и октябристов, также все сплошь

состоявшие из рафинированных интеллигентов. Более того, начиная с осени 1916 года, в

оппозицию к Николаю II встали уже не только левые радикалы и либеральная Госдума, но даже

ближайшие родственники самого царя — великие князья, которых на момент революции

насчитывалось 15 человек. В феврале 1917 года почти весь Петроград ждал скорой революции.

Британский военный атташе в России Альфред Нокс отмечал, что «если бы не развал

национального единства в тылу, русская армия могла увенчать себя новой славой в кампании 1917

года».


http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%B1%D0%BB%D0%BE%D0%BA

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%BE-%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D1%8F

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%8E%D0%B7_17_%D0%BE%D0%BA%D1%82%D1%8F%D0%B1%D1%80%D1%8F

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D1%8C%D1%84%D1%80%D0%B5%D0%B4_%D0%9D%D0%BE%D0%BA%D1%81


Дальнейшее нам слишком хорошо известно, временное правительство кадетов и

октябристов вскоре было свергнуто, а идейные вдохновители февральской революции были или

арестованы, или завершили свои дни в изгнании. Печальной оказалась и судьба царской семьи,

включая великих князей. А Россия на несколько лет погрузилась в пучину террора и кровавой

гражданской войны.

Теперь обратимся к опыту новейших революций 1990-1991 годов в СССР. Эти революции

были также спровоцированы «сверху» и вновь, как пару веков назад, впереди процесса шла

рафинированная интеллигенция. Демократические силы России в конце 80-х годов провозгласили

своей главной целью: во что бы то ни стало добиться развала СССР, крушения советской империи.

При этом многие интеллигенты из демократического лагеря прекрасно понимали, что события

вокруг Нагорного Карабаха как цепная реакция отразятся на всем Советском Союзе и

спровоцируют центробежные тенденции. Как-то раз в Баку в самом начале карабахского

конфликта приехала группа российских писателей демократической ориентации, входивших в

объединение “Апрель”. Я спрашивала у них, почему они так спокойно и даже с одобрением

относятся к тому, что происходит в Нагорном Карабахе. Ведь эти события могут привести к

распаду страны. Их ответ звучал примерно следующим образом: “Мы этого и добиваемся. Для нас

главное - развалить СССР”. - “И что будет потом?” - спрашивали мы. “А потом подумаем, что

делать дальше”.

Потом думать не пришлось, ибо новая революционная волна смыла и саму страну, и этих, с

позволения сказать, демократов. Ни один из них не смог воспользоваться ее плодами.

Возьмем ситуацию с Народным Фронтом Азербайджана, в рядах которого на первых порах

было много интеллигенции: и Исмаил Шихлы, и Сабир Рустамханлы, и Юсиф Самедоглы. Все они в

той или иной степени разочаровались в народном движении, когда увидели, как оттесняют на

задний план интеллигенцию, а с трибун начинают вещать сомнительные полукриминальные

личности. Не будем повторять затасканных фраз, вроде того, что «революцию готовят мыслители,

а совершают бандиты». Попытаемся сформулировать некоторые выводы.

Вывод номер 1: революция почти всегда развивалась совсем не по тому сценарию, который

задумывался вначале Интеллигенцией, он был на порядок более кровавый и разрушительный.

Недаром выдающийся русский философ Николай Бердяев провозгласил, что «революции всегда

бывают неудачные, удачных революций не бывает и быть не может. Они всегда порождают не то,

к чему стремились, всегда переходят в свою противоположность».

Вывод номер 2: плодами революционной ситуации, как правило, пользовались другие, не

те, кто эту революцию замысливал. Во Франции это были якобинцы, в России – большевики, в

бывших республиках СССР – посткоммунистическая номенклатура и олигархи, а где-то и

откровенно криминальные элементы. Интеллигенцию же почти сразу задвигали обратно,

решительно отстраняя от процесса дележа власти, дескать, мавр сделал свое дело, мавр может

уйти. В результате, ученые и писатели, поэты и музыканты возвращалась к своим книгам, лекциям

и инструментам. И так до следующего раза, пока их вновь не обуревал большевистский синдром

«разрушить все до основанья».

Вывод номер 3: эра революций не переходит автоматически в эру созидания. Ей в лучшем

случае предшествует долгий процесс «зализывания ран», а затем постепенной стабилизации. В

худшем случае страна на долгие годы погружается в пучину хаоса и войны всех против всех (к



сожалению, современные революции в арабских странах пока развиваются по этому,

наихудшему, сценарию).

Впрочем, революции в бывших советских республиках имели одно позитивное

последствие: они способствовали установлению государственной независимости и созданию

национальных правительств. Кто-то воспользовался этим благом умеючи и сумел за прошедшие

20 лет укрепить суверенитет и международные позиции, кто-то обрел независимость де-юре, но

так и не сумел утвердить ее де-факто. Однако в любом случае классическая революционная

ситуация в постсоветских республиках сегодня не актуальна и вряд ли будет актуальной в

ближайшие годы и десятилетия (события в Киргизии, Грузии, Украине, сопровождавшиеся

сменой власти, конечно же, вряд ли можно называть революциями. Это была скорее череда

удавшихся или неудавшихся государственных переворотов, причем при откровенном

вмешательстве извне). Поэтому обвинять азербайджанскую интеллигенцию в аполитичности, в

бездеятельности вряд ли разумно. Азербайджанская интеллигенция сделала свое дело 20 лет

тому назад – она сломала гигантскую машину советского тоталитаризма, разрушила железный

занавес, повернула свою республику лицом к миру и опять вернулась в лоно свое. Сегодня она с

большим или меньшим успехом занимается тем, чем и должна заниматься - заполнением пустот

нашего культурного и нравственного пространства. Вот здесь еще огромное поле деятельности:

профессиональные писатели должны объединиться в борьбе против наплыва мутной

графоманской литературы, поднять уровень книгоиздания, вернуть населению культуру чтения,

то же самое на своем уровне должны делать музыканты и художники. Ученые должны написать

хорошие учебники для школ и вузов, создать настоящую, освобожденную от конъюнктуры,

историю Азербайджана, сражаться за чистоту родного языка. А еще выступить единым фронтом

против засилья шоу-бизнеса на экранах, против волны насилия и порнографии в интернете,

против дешевой культуры потребления, хлынувшей к нам с Запада. Да мало ли чем должна и

может сегодня заниматься азербайджанская интеллигенция (одна нейтрализация враждебной

армянской пропаганды, доведение до мира правды об армяно-азербайджанском нагорно-

карабахском конфликте чего стоит!). Единственное, чем ей заниматься не стоит: это

«раскачивать лодку» и пытаться устроить в стране маленькую локальную революцию с далеко

идущими последствиями. Тем более что горькие, порой трагические уроки первых лет

обретения государственной независимости сделали азербайджанский народ мудрее и

дальновиднее, а главное – взрастили в нем стойкую идиосинкразию к анархическому хаосу и

революционным потрясениям. У нас крепкая генетическая память, доставшаяся в наследство от

дедов и отцов, по чьим судьбам также безжалостно проехалось «красное колесо» революции.

Так что политиканам от интеллигенции пора перестать заниматься мрачными

пророчествами и пугать обывателя разными страхами о грядущих цветных революциях в

Азербайджане. Еще Виктор Гюго заметил, что если «нищета ведет к революции, то революция

однозначно ведет к нищете».

.



АЛЕКСАНДР ХАКИМОВ

В ОЖИДАНИИ СПУТНИКА

Итак, если верить средствам массовой информации, Азербайджаном вот-вот будет запущен

национальный спутник.

Я буду рад этому и как гражданин, и как фантаст, и как просто человек. И, мне думается,

следует все-таки провести параллель между национальным спутником и первым спутником

вообще. А также поговорить о роли фантастики во всем этом.

После того, так ракета-носитель вытолкнула на околоземную орбиту стальной шар с

четырьмя антеннами, и весь мир услышал знаменитые позывные «бип-бип» - человечество

вступило в космическую эру. 4 октября 1957 года начался качественно новый исторический виток,

а языки многих народов мира обогатились модным словом «спутник». Правда, не следует

забывать и о политической подоплеке этого события: в условиях «холодной войны» спутник был

более чем прозрачным намеком – мол, господа империалисты, сейчас-то головной блок ракеты-

носителя несет искусственный спутник Земли, но в случае чего туда можно вложить и атомную

бомбу. Хрущев, тогдашний советский лидер, грозился показать Америке «кузькину мать», чем

весьма озадачил американских лингвистов: они никак не могли понять, что это за мать Кузьмы

такая…

Поразительно, но Советский Союз, сильно разоренный войной, понесший колоссальный

материальный урон, а также чудовищный моральный ущерб, всего лишь через двенадцать лет

после окончания Великой Отечественной войны сумел оправиться от шока настолько, что первым

начал программу изучения и освоения космического пространства, опередив при этом

Соединенные Штаты Америки, которые тоже интенсивно работали в этом направлении, да и

войной настолько разорены не были – ведь за все время Второй Мировой войны на территорию

США не упала ни одна бомба… Сейчас пытаются как-то принизить гений генерального

конструктора Королева – дескать, ничего нового он сам не придумал, а всего лишь использовал

разработки нацистского инженера и конструктора Вернера фон Брауна…Лично я так не думаю. Да,

многие разработки нацистов, касающиеся ракет ФАУ-1 и ФАУ-2, попали в руки советских

компетентных органов. Но ведь и к американцам попали точно такие же разработки, более того -

к ним попал и сам Вернер фон Браун, и, будьте уверены, американцы выжали из него все соки,

чтобы заполучить приоритет в области освоения Космоса…а первым успел все-таки Советский

Союз! И потом, ни на что серьезное эти ФАУ не годились. Да, ими обстреливали Лондон…но



вывести на орбиту искусственный спутник или пилотируемый космический корабль? Нет.

Конечно, позднее фон Браун сделал надлежащие выводы, и именно ему принадлежит разработка

программы «Аполлон», в том числе и «лунной программы»… Запуск Советским Союзом первого

искусственного спутника Земли вызвал на Западе грандиозный психологический шок. Школьники

и студенты демонстративно выбрасывали свои учебники – к чему, дескать, нам все эти

премудрости, если русские все равно опередили нас в Космосе? (добавлю, что и в дальнейшем

американцы отставали от русских буквально на полшага, и только в плане высадки человека на

Луну США вырвались вперед). Кстати, именно запуск первого искусственного спутника послужил

причиной того, что президент США Эйзенхауэр принял решение прислать в Советский Союз своих

специалистов, чтобы изучить систему образования и подготовку кадров в Советском Союзе, а

Кеннеди - перенимать государственную систему патриотического воспитания молодёжи! Многие

ли помнят об этом сегодня, когда мы так слепо копируем американскую систему образования?..

Повлияла ли как-нибудь фантастика на космическую программу? Конечно! Ведь и Сергей

Павлович Королев, и многие другие конструкторы и космонавты, как советские, так и

американские, признавались: на их профессиональный выбор существенно повлияли

фантастические книжки, читанные ими в детстве – Жюль Верн, Уэллс, Беляев, Бэрроуз, Гернсбек…

Имеются в виду книги, описывающие путешествия на другие планеты.

Фантастика будит воображение. И иногда ставит перед человеком вполне конкретную цель

– сделать невозможное возможным. Невозможно полететь на Луну? Хорошо, думает молодой

Королев и начинает размышлять, как это осуществить на практике. В результате возникают вполне

реальные вещи: жидкостный реактивный двигатель, ракета-носитель, системы управления

полетом, космический скафандр, космодром Байконур, «лунная программа»…

А повлияла ли космическая программа на фантастику? Еще как! Успехи космической

программы породили всплеск фантастической литературы. Только-только полетели в космос

Гагарин и Титов, а в СССР валом пошли книжки о полетах на Венеру, на Марс и даже к другим

галактикам…Я хорошо помню эти дешевые книжки, напечатанные на плохой бумаге, в картонных

обложках, порой со скверными иллюстрациями…Но какой мощнейший положительный заряд

несли эти книги! Можно сказать, я на них вырос, и многие мои друзья тоже…А журналы?

Фантастику регулярно печатали в популярных журналах, таких, как «Вокруг света», «Знание-сила»,

«Наука и жизнь», «Техника-молодёжи», «Юный техник»…В те же, 60-ые годы прошлого века,

начали выходить советские научно-фантастические фильмы – «Планета бурь», «Небо зовет», «Я

был спутником Солнца»… Конечно, сегодня эти ленты – я имею в виду техническую их сторону –

могут вызвать лишь улыбку (хотя мне доподлинно известно, что, например, режиссера фильма

«Планета бурь» Павла Клушанцева ещё тогда, в 60-х, приглашали в Голливуд в качестве

консультанта по кинофантастике - настолько поразил американцев этот фильм, а также некоторые

научно-популярные ленты Клушанцева, посвященные освоению других планет. Лично мне крепко

запомнилась сцена высадки на Марс собаки в специальном космическом скафандре...). Да,

фантастические фильмы времен моего детства сейчас, повторяю, могут вызвать улыбку. Но тогда

они сыграли важнейшую роль в формировании у детей (да и не только у детей) космического

мышления. Мы поняли, что закончился только земной период существования человечества, и

предстоит космическая экспансия (перефразируя Циолковского, можно было сказать:

«человечество решило покинуть свою колыбель – Землю»). И вышеупомянутые книги и фильмы

готовили нас к этому. Можете смеяться, но я до сих пор храню несколько таких старых книжек…А

знаете, какие песни были тогда в моде? «Утверждают космонавты и мечтатели – и на Марсе



будут яблони цвести!» «До самой далекой планеты не так уж, друзья, далеко», «Марсианка

Аэлита, улыбнитесь нам вдали – ведь сердечные орбиты начинаются с Земли!» «На пыльных

тропинках далеких планет останутся наши следы!» Ну и так далее, в таком же духе. Космос

проник даже в быт – если помните культовый сериал «Бригада», то одного из его героев

(рожденного как раз в 60-х годах) так и звали – Космос. Марки, открытки…Спутники на фантиках

конфет… Радиоприемники, электробритвы, пылесосы с названиями «Космос», «Спутник»,

«Восток»… Одно из ярчайших впечатлений детства: я часто играл отцовским алюминиевым

портсигаром, на крышке которого были выдавлены звезды, планеты, первый и второй спутники и

красавица-ракета… Помню и другой портсигар – с портретом собаки Лайки, полетевшей в космос

до человека…

Фантастика и космонавтика связаны между собой теснее, чем кажется. Вот довольно свежий

пример. 26 мая 2008 года на Северном полюсе планеты Марс совершил мягкую посадку

американский межпланетный космический аппарат «Феникс». С помощью механической «руки»

он взял образцы воздуха и почвы, и исследовал их, нашёл на Марсе воду (в виде льда) и для

проверки даже вскипятил ее! Но самое, на мой взгляд, интересное заключается в том, что

«Феникс» принес с собой мини-диск с записью целой библиотеки фантастики! Диск содержит

произведения фантастов прошлого и настоящего, произведений, в которых описываются Марс и

марсиане, И если марсиане действительно есть и они сумеют каким-то образом расшифровать

диск, то узнают, как описывали их планету и их самих различные земные литераторы. Признаюсь,

сначала эта затея привела меня в бурный восторг, но постепенно я как-то растерял

первоначальный пыл и стал чаще задумываться – а хорошо ли это будет, если марсиане на

самом деле существуют и если они сумеют-таки прочитать все то, что мы про них

насочиняли?! Не обидятся ли? Чем это может кончиться, блистательно и ядовито показал в свое

время уже упомянутый мною американский фантаст Эдмонд Гамильтон (в рассказе «Невероятный

мир», опубликованном ещё в 50-х годах прошлого века). Земные космонавты, впервые

высадившиеся на Марсе, обнаруживают там – помните? - огромное скопление уродов самого

жуткого вида. Выясняется, что на Марсе чудесным образом материализовались все те монстры,

которых в разное время напридумывали земные фантасты! И эти несчастные создания задумали

страшную месть: они пишут коллективный роман про Землю, в котором населяют нашу планету

еще более жуткими уродами… Разумеется, это всего лишь шутка великого мастера, но в каждой

шутке, как мы знаем, есть доля истины. Иногда пытаюсь представить себе, как марсиане, похожие

на красивых, здоровых людей, приходят в сильное негодование, прочитавши «Войну миров»

Уэллса, в котором их описывают как кровожадных спрутообразных чудовищ… Впрочем,

справедливо и обратное: если марсиане на самом деле спрутообразны, то они могут счесть

серьезным для себя оскорблением «Аэлиту» Алексея Толстого – еще бы, им придали форму

каких-то там человеков, с парой кривых ручек и хилых ножек и отвратительно маленькой головой!

Все ведь зависит от точки отсчета…

Но я просто обязан уравновесить вышеизложенное другим фактом. По воспоминаниям

известного бакинского фантаста Генриха Альтова, в 1963 году газета «Комсомольская правда»

проводила анкету: что положить в контейнер, посылаемый на Марс? В частности, в анкете имелся

и такой вопрос: какую книгу (дающую представление о современниках) положить в этот

контейнер? Сами понимаете, книги эти предназначались все для тех же гипотетических марсиан.

Поскольку анкету заполняла в основном молодежь, Альтов ожидал, что в числе отправляемых на

Марс книг будет немало фантастики. К изумлению писателя, среди предложенного молодежью

списка книг фантастики практически не было!



Верю ли я, что Азербайджан будет участвовать в космической экспансии? Разумеется, верю.

Хотя мне приходилось слышать из уст разных людей, в том числе и азербайджанцев, что

азербайджанцы-де – это нация торговцев и ни на какие подвиги вроде покорения Космоса не

способна, и что предел мечтаний любого «нашего человека» - это открыть свою лавочку…Я всегда

яростно спорю с такими людьми. Во-первых, далеко не для каждого азербайджанца собственная

лавочка является пределом мечтаний. Есть и совсем другие люди. Во-вторых, не следует делать

слово «торговец» оскорблением. В конце концов, кем был легендарный Синдбад-мореход, раз

за разом отправляющийся в свои опасные плавания? Кем был Афанасий Никитин, совершивший

«хождение за три моря» и первым из русских добравшийся до Индии? Кем был, я спрашиваю,

бесстрашный Марко Поло, первым из европейцев предпринявший грандиозное путешествие по

Азии? Все они были купцами. (Замечу в скобках, что подобное положение вещей, вероятнее

всего, сохранится и в будущем; в качестве типичного примера могу привести известнейший

фантастический роман американки Эндрю Нортон «Саргассы в Космосе». И пусть антураж там

сугубо фантастический, суть от этого не меняется: герои романа - вольные торговцы, и заняты они

алвером, куплей-продажей экзотических товаров или, в крайнем случае, разведкой, поиском

новых рынков сбыта…От этого никуда не деться в настоящем и, полагаю, никуда не денешься в

грядущем). А все же хочется повторить вслед за поэтом Пабло Неруда: «Будущее – это Космос,

будущее – многоцветно»…

А от себя лично скажу: Наша страна ничем не хуже других стран, и со временем сумеет

добиться значительных успехов в освоении космического пространства. А первый

национальный спутник будет, так сказать, первой ласточкой.

Вспоминается бакинский книжный развал 60-х – 70-х годов прошлого века, о котором я уже

немного рассказывал. Он располагался, как правило, на самом краю детской железной дороги

или, как называли это место в просторечии, Третьего сада. Правда, иногда развал дрейфовал туда-

сюда на небольшие расстояния… Причина такого дрейфа заключалась в том, что «книжников»

периодически гоняла милиция, а иногда устраивались даже облавы с участием добровольных

народных дружинников – кого-нибудь из книготорговцев, на выбор, могли и

задержать…Собственно, сыр-бор разгорался не столько из-за «книжников», сколько из-за

фарцовщиков – в советские времена так называли тех, кто перепродавал с целью наживы

фирменную заграничную одежду, сигареты, жевательную резинку, грампластинки и тому

подобные вещи, относящиеся в Советском Союзе к разряду дефицитных. Но я по малолетству не

интересовался ни одеждой, ни сигаретами (чуть позже, правда, я заинтересуюсь пластинками –

для меня начнется время увлечения рок-музыкой) – моей страстью были книги, и именно

фантастика. Разложенные на каменных бордюрах, на расстеленных ковриках, наконец, просто на

асфальте… Какое это было счастье – поднимать и листать фантастические книжки…И еще большее

счастье – найти нужную и купить ее!

Конечно, существовали библиотеки. Но, во-первых, хорошие и нужные книги часто были «на

руках», А во-вторых, взятые в библиотеке книги рано или поздно приходилось возвращать. А так

не хотелось! Хотелось иметь свою книгу, личную – чтобы можно было в любой момент, лишь

только душа попросит, протянуть руку и взять любимую книгу с полки…И читать, читать, читать…

Вот в этой книжке, например, описывается вторжение на Землю страшных марсиан…а в этой –

трагическая судьба юноши, которому вживили жабры акулы…а вот в этой книжке отважные

космонавты летят на другую планету и сражаются там с жуткими чудовищами! А в этой – сделано



потрясающее изобретение, которое могло бы осчастливить человечество, но изобретение

прибирают к рукам злодеи…

Я хочу сказать вам спасибо, авторы. Из века в век вы сочиняли прекрасные книги, где

выдумка переплеталась с реальной жизнью, отчего жизнь становилась намного ярче и

интересней. Вы пробудили в нас фантазию, которая помогала нам жить и выживать. Вы

растормошили наше воображение, и в отдельных случаях это привело к самым реальным

результатам, как к хорошим, так и плохим. И, когда в Космос отправится первый национальный

спутник, мы вспомним добрым словом и вас, авторы фантастических книжек!…



МАРАТ ШАФИЕВ

СУФИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ

Чтобы понять место страны в быстро меняющемся мире – то есть знать то

особенное, что её выделяет, и то общечеловеческое, что соединяет с миром, надо идти в

глубь истории. О суфизме можно говорить как о мистическом исламе, но на самом деле

духовность всегда была присуща человеку. Неспроста первым пророком назван Адам, давший

имя всему тварному, способному проникать в суть вещей. Духовность – основа всех религий и

это свидетельство того, что все они восходят к одному истоку. Разноязыкие люди легко

сосуществуют, способы их мышления, проявление чувств, нравственные ценности – похожи.

Различие в темпераменте обусловлено лишь той природной средой, в котором им приходится

жить.

О менталитете древних азербайджанцев трудно говорить, ибо первичная информация

погребена под слоем прошлого и живёт в порою недоступном подсознании. Поэтому мы

вынуждены оперировать доступными мифами, например – историей современного суфизма в

Азербайджане. Не забывая, впрочем, о том, что современный суфизм – есть кровь от крови,

плоть от плоти того тайного знания, переданного Адаму ПервоТворцом.

Универсальность суфизма заключается в его особой гибкости: легко приспосабливаемый

к разным местным условиям и ситуациям, жертвенный, чуткий к слову и музыке суфизм! кто

возразит, что это не портрет азербайджанца?

Апшеронский полуостров с незапамятных времён заселён людьми. Вечные выбросы

горючих газов сформировали культ огня; огнепоклонники застроили пространство сатуданами –

круглыми каменными усыпальницами, главная из которых – семиярусная цилиндрическая

Гызгаласы (традиционно связывают с азербайджанским гыз «девочка» и гала – «крепость».

Однако это лишь народная этимология. Компонент «гыз» является фонетическим производным от

тюркского киз – «хранилище», «укрытие» или гиз «редкий», со значением «дорогой»,

«драгоценный». Таким образом, крепость-хранилище, редкая крепость и т.д.). Многое изменило

арабское вторжение 640 года. Согласно сведению историка Мухаммеда ибн Мунаввара уже к 10

веку только в Ширване имелось более 400 ханега. С уверенностью можно утверждать, что не все

они были ортодоксального исламского толка. Более 20 лет оказывала ожесточённое

сопротивление военной машине Халифата местная армия Бабека. Сопротивление не только

военное, Бабек являлся духовным лидером хуррамизма – «правильной религии»,

представляющей собой эклектичную смесь из маздакизма, зороастризма и элементов

христианства.

Али ибн Усман аль-Худжвири (скончался в 465 г. хиджры/1072 г.), автор наиболее раннего

трактата по суфизму на персидском языке «Раскрытие скрытого», приводит такие любопытные



свидетельства: «Как-то я отправился со своим шейхом в Азербайджан, и ему попались на глаза

два-три человека в муракках; они стояли возле амбара, подняв полы муракка в надежде, что

крестьянин бросит им пшена… Я спросил шейха, отчего они впали в такое бедственное положение

и немилость. Он сказал: «Их духовные поводыри были одержимы жаждой набрать побольше

учеников – вот и они обуреваемы желанием набрать побольше мирских припасов»» И далее:

«Однажды я своими глазами видел дервиша, бродящего в сосредоточенности среди гор

Азербайджана, со слезами и вздохами он пел:

Ей-богу, без Тебя закат не светел и восход не ал.

Где-то мгновенье, чтоб Тебя я не желал?..

Он допел стих до конца, лицо его разгладилось, он присел, привалившись спиной к скале, и

испустил дух».

Ибн Кутейба ад-Динавери в «Аш Шир ва-ш-Шуаре» («Поэзия и поэты»), ссылаясь на Абу-л-

Йезгана (умер в 806 г.), писал: «В Медине из мавали нет такого поэта, чтобы не был из

Азербайджана». Вот откуда ещё повелось: каждый азербайджанец слагает вирши!

На небольшой территории средневекового города Баку (заманчиво сей древний топоним

вывести из иранского бага – бог (огня), со значением «место жертвоприношения», «капище огня»)

насчитывается более 20 мечетей. Жизнь, сосредоточенная вокруг мечетей, испытывала серьёзное

религиозное воздействие. Несомненно наличие в среде горожан дервишей. Мухаммед ибн

Махмуд в «Нафаис-ал-фунун» рассказывает о неком дервише, выкопавшем нефтяной колодец.

Когда султан Мухаммед Ольджайту (правил в 1304 – 1316 г.) приехал в Баку и захотел

облагодетельствовать навестившего его дервиша, тот отказался от подарка: «Ввиду того, что я

обеспечен имеющимися доходами, то в большем нет надобности». Узнав о размерах дохода,

султан признал: «Действительно, царство принадлежит тебе».

Две арабские надписи: на южных воротах крепости, датированная месяцем Раджабом 786

г.х./1384 г. и упоминающая Ахи бин Рамазан аш-Ширвани – строителя здания, и на мавзолее в

апшеронском селе Кюрдахан: «Приказал построить эту славную завию для предводителя великих

шейхов Ахи Ширамана… Нуруллах ибн хаджи Абайила в восемьсот пятьдесят втором» заставляют

нас вспомнить союз Ахи (от древнетюркского аги, ахи «щедрый», «великодушный»?), о которых

Ибн Батута, путешествовавший по Малой Азии между 1325 – 1332 годами, сообщает следующие

подробности: «Они есть во всех туркменских, румских областях, в каждом поселении, городе и

деревне… И не найти в мире людей, более заботливых, чем они, к чужестранцам, более

поспешных в стремлении накормить голодного и удовлетворить потребности нуждающихся и

пресечь руку насильников, и убить воеводу или тех, кто примыкает к ним из злых людей. А ахи у

них – это человек, который собирает людей своей и иных профессий из юношей, холостяков и

одиноких, а приходят они также и сами, а это также называется футувва («великодушие»,

«благородство», «мужественность»)». Ахи играли важную роль в социальной жизни городов и

часто поднимали восстание против феодальной верхушки.

Очевидно, были близки к ордену Ахи Мехсети Гянджеви (родилась в 1089 году) и Низами

Гянджеви (1141– 1209). Из стихов Мехсети следует, что она проводит время в застольях, пении и

танцах в гянджинском квартале Харбат.



Луноликому портному

сотня Мехсневи готова

стать рабой. Когда бы только

сто путей, сплетаясь толком,

задержались по наитью

на устах его, как нитка.

Шерстобит, твои колодки

не гуляют против шёрстки.

Так сними с меня колодку –

ямочка на подбородке!

Сеятель пустой породы,

золото – другой природы;

я в руках твоих взвываю,

я ещё не прах – живая!

Друг мой шапки шить горазд,

ему нравится атлас.

Я за каждую сто раз

похвалю велеречиво,

хоть довольно за четыре».

(Перевод с персидского автора)

Невозможно представить, что любовные признания Мехсети к многочисленным юным

ремесленникам являются таковыми на самом деле и не поэтизируют некие мистерии, или ещё

проще – некое экстатическое состояние, когда в каждом встречном лице видится только Лик

Друга. В суфийской поэзии – иносказательной и аллегоричной – издавна стремление к Богу

отождествляется с Любовью, состояние влюблённого (ашига) – с состоянием опьянения вином.

Локон волос – это петля, лоб красавицы – гладильный камень сердец, ресницы – кол или метла,

которыми смахивают звёзды с небес, кипарис – совершенный человек, а место сборища суфиев –

это питейный дом (харабат).



В том, что выдающаяся поэтесса, принятая при дворе сельджукидского султана Сунджара, –

член тайного братства нет ничего поразительного. (В одном рубаи Мехсети даже не скрывает: «В

одной руке у нас бокал, в другой Коран… Не иноверцы, не свои средь истых мусульман»).

Аббаситский халифат, поддерживая Ахи, стремился таким образом укрепить своё

международное положение. Халиф ан-Насир поручает Шахабуддину Сухраверди (родился в 1145

году) написать книгу «Китабуль-футувват» и отправляет в соседние страны послов. В Анатолии

сельджуки положительно отнеслись к данному вопросу. Анатолийскую ветвь союза Ахи возглавил

азербайджанец Шейх Насраддин Махмуд (умер в 660/1262), известный как Ахи Эврен, автор книг

«Маталиуль-Иман», «Манахиджи-сейфи», «Табсиратуль-мубтади», «Тазкиратуль-мунтахи»,

«Рисалеи-арз» и т.д.

Уже в первом произведении Низами «Сокровищница тайн» также проходят персонажи

различных профессий: кузнец, чесальщик шерсти, красильщик, кирпичник, весовщик, скупщик,

меняла, учитель, музыкант, ваятель. В «Искендер-наме» в воображаемом утопическом идеальном

государстве властитель ценит аромат, исходящий от «смиренных, простых, благородных…

радостных нищих». В заключительном эпизоде Низами высшим благом называет отшельническую

и созерцательную жизнь.

А.К.Бакиханов пишет в «Гюлистан-Ираме»: «Сейид Йахья Бакинский в восьмом веке хиджры

был главным духовным учителем в этом крае, имя его известно во многих таинственных науках».

Другой источник называет фантастическую цифру – 10 тысяч последователей в одном только Баку.

Сейид Йахья Бахаэддин Бакуви родился в Шемахе, ученик знаменитого шейха Садреддина – главы

ордена «Хальватиййа». После смерти шейха переселился в Баку, где жил во дворце ширваншаха.

Кроме мистических философских трактатов «Асрар-ат-талибин» («Тайны искателей истины»),

«Шифа-лу-асрар» («Исцеление тайн»), «Асрар-ул-вахи» («Тайны откровения») написал труды по

астрономии и истории. Во дворцовом комплексе, в окружении гробниц Халилуллаха, его матери и

сыновей, до настоящего времени сохранился небольшой восьмигранный мавзолей (шатровое

перекрытие, три окна с каменным орнаментом из многолучевых звёзд, внутренняя отделка из

цветной штукатурки, глубокое подземелье), где согласно преданию, в 869 г.х./1464 г. захоронен

Сейид Йахья.

Шейх Абу-Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах Бакуви (948/1050), побывав во многих городах

Ирана, Средней Азии, Аравии, Индии, на долгое время задержался в Нишапуре, где познакомился

с такими суфийскими шейхами, как Абд ар-Рахман Суллами, Абу-л-Касим Кушейри, Абу Саид Абу-

л-Хейра. Пользуясь большим уважением, он после смерти Суллами возглавил его ханаку. Автор

«Дивана» суфийского толка, трактататов: «Начало и конец Халладжа Мансура», «Сведения о

богоотступниках», «Сведения об арифах». Последние годы жизни Баба-Кухи (старец, живущий в

горах) провёл отшельником в пещере вблизи Шираза и здесь же был похоронен. Могила

превратилась в место паломничества, её посещал Хафиз.

Шамс Табризи, неудовлетворённый, переходит от наставника к наставнику, последний его

Мастер Баба Камал Джанди предсказывает: «Бог даст тебе однажды спутника, который выразит от

твоего имени постижения и реальности от «альфы» до «омеги»». И это событие наступает

субботним утром 29 октября 1244 года в Конье. Столкнувшись с «Паранде» («Птица» – прозвище

Шамс Табризи), Руми в зрелом возрасте испытывает такую трансформацию личности («Семь

небесных сфер оторвались друг от друга и рухнули на землю; пламя полыхнуло в мозг, сотрясая

весь череп, и я узрел клубы дыма, поднимающиеся к самому Божественному Трону»), что из



видного законоведа превращается в великого мистического поэта, чей главный труд «Маснави»

объявлен «персидским Кораном».

Это была эпоха бурных потрясений – страна подверглась нашествию Тимура. Вспыхнуло

народное восстание – «сарбадарское движение», и возникло хуруфитское учение Фазлуллаха

Наими (1339 – 1394). Мир состоит из частиц, в которых заключена способность творить. Но не всё,

что способно творить, божественно. Ибо Бог – совершенство. Совершенство же свойственно

только человеку. Человек, проецирующий в себе Вселенную, куда старше и Корана, и всех

религиозных книг, и сам является их творцом. От отдельной совершенной личности к единому и

цельному (как «алиф») (признаки Бога в форме букв начертаны на лице), человечеству. В новом

мире взаимопонимания и братства нет места гневу и страху, всему, что унижает человеческое

достоинство, и стираются различия в языке, религии, нравах.

Принятые в Орден получали хырку из белоснежного мягкого войлока, бахромчатую шапку,

кушак и символический небольшой деревянный меч, после чего целовали «Джавиданнамэ» («Книгу

вечности») и клялись в верности Мастеру и его учению до смертного часа. Хуруфиты обменивались

при встрече приветствиями: «Анал-Хакк!» («Я есмь Бог») и «Фазл-Хакк!» (аснаф – класс ремесленников

– именовал Фазлуллаха Фазлом, что означало «достоинство»). Во всём этом активное участие

принимает выдающейся поэт, основоположника литературного азербайджанского языка Имадеддин

Насими. В 1417 году Насими постигла участь Мансура Халладжа и Фазлуллаха Наими, с той лишь

разницей, что его не сожгли, а с живого содрали кожу.

В Азербайджане всегда был силён суфизм пантеистического направления, опирающийся на

хадис: «Если бы не ты, о Мохаммед, Я бы не сотворил миров». Достаточно назвать такие значимые

имена, как Эйналгузат Мианеджи (казнён в 1130 г.), Зульфигар Ширвани (1190 –1245), Ахведи Марагаи

(1275 – 1338).

Махмуд Шабистари жил главным образом в Табризе и умер в 720/1320 г. в возрасте 33 лет в

Шабистаре, где до сих пор почитаема его гробница. Его великая поэма «Гюлшан-и Раз» («Цветник

тайны») из почти полутора тысяч двустиший (касающихся высших доктрин суфизма) своей крайней

лаконичностью потребовала многочисленных комментариев. «Как мне поведать о соль тонких вещах?

Светоносная Ночь, тьма в Полдень!» – действительно, для того, кто пережил подобное мистическое

состояние, достаточно одного намёка; всякий другой же может понять эту тонкость лишь в той мере, в

которой сумел к ней приобщиться. У Бога нет подобия, но есть Образ. В итоге: взгляд, в котором я

узнаю его, есть тот самый взгляд, в котором он узнаёт меня.

Осознавая потенциальную силу владетеля Ардебиля шейха Сефи ад-дина (650 – 735/1252 –

1334), ширваншах Ахситан II пожелал породниться с ним и обещал за своей дочерью приданое: 14 000

динаров и оросительный канал, доход от которого исчислялся в несколько тысяч тагаров (тебризский

тагар равен харвару или 100 манам, 295 кг. риса). На что Сафи ад-дин ответил: «Что я могу на это

сказать? Ширваншах – царь, а я только дервиш». Идеологией ордена Сефевидов являлся шиизм; культ

имамов-шахидов импонировал и простонародью, самому испытывавшему невероятные муки,

жившего в ожидании пришествия двенадцатого имама и наступления «золотого века». В связи с этим

сефевидскими шейхами был введён отличительный головной убор – чалма с двенадцатью красными

полосками (отсюда и кызылбаши). В 1499 году 12-летний Исмаил с семью старейшинами выступил из

Гиляна, где в течение шести лет его укрывали от врагов. По пути к нему присоединялись приверженцы

Сефевидского ордена, и в Эрзинджане их число достигло 10 тысяч. Это было необычное войско,

вступавшее в битву с кличем: «О мой мюршид, да буду я жертвой за него!» Высокий боевой дух,



беспримерная жертвенность делали, казалось, невозможное – пали Шемаха, весной 1501 года после

недолгой осады Баку, Тебриз. Исмаил объявил себя «шахом Азербайджана», вскоре весь Иран, Ирак и

восточная Анатолия присоединены к Сефевидскому государству.

Опорой шиизма в Азербайджане становились потомки святых имамов, постоянно

укрывавшиеся и захоронённые (города Шемаха, Гянджа, Барда) в этой отдалённой провинции

Арабского халифата. Особенно почитаем мазар Хукеймы (дочери седьмого шиитского имама Мусы

Кязима, сам имам был убит в Багдаде халифом Харун ар-Рашидом в 183 г.х./799 г.) в ближайшем

пригороде Баку – Шихово (Шейхова деревня). Из документов, относящихся к этому вакфу

красноречивы десять фирманов, жалованных сефевидскими шахами на имя шейхов общины. В

фирмане шаха Аббаса I, написанном на персидском языке и изданном в месяце зу-л-када 1015 г.х./28

февраля – 29 марта 1607 г., говорится, что за шейхом Буньядом и его сыном шейхом Гулям-Али –

мутавалли благословенной гробницы – закрепляется владение селением Зых. Шейху уступалось право

взимания в свою пользу малджихата и всех других податей с садов, посевов пшеницы в Дуль-дерэ и

хлопка, а также трёх нефтяных колодцев; дервиши, их работники и крестьяне освобождались от всех

повинностей продуктами и работой в пользу Дивана и войск; шейх, имевший тысячу баранов, и

зависимые крестьяне, имевшие пятьсот баранов, освобождались от подати за пастьбу.

Информация по суфизму в Азербайджане обширна, но неизбежны новые открытия (только в

Институте рукописей Национальной академии наук хранится 40 000 старинных манускриптов). А

многочисленные пиры, в которых продолжается духовная работа, в основном – суфийские. Это и: пир

Хызер Зинда (святого Хызера; пророк, испивший живой воды в царстве мрака и обретший бессмертие)

(зендским языком «Авесты» написано об этом пире, как о божественной руке) на многовершинной

горе Бешбармаг; недалеко от селения Наваги, на крутом левом берегу реки Пирсаат уютная крепость с

минаретом вокруг келий и могилы, где похоронен шейх Пир Гусейн Равани (Ширвани) (младший брат

суфийского поэта и философа Мухаммеда Бакуви) (умер в 467 г. хиджры/1074 г., по имеющимся

данным прожил 120 лет); нахчыванская «усыпальница хаджи, именитого раиса, благочестия веры,

красоты ислама, главы шейхов Юсуфа ибн Кусейира., построенная в шаввале 557 г. хиджры /сентябрь

1162 г.»; здесь же город Ханага; пещерный монастырь на реке Алинджачай; «Хасан- даши» в

Мрдакане с арабской скорописью: «Эта угодная Господу гробница принадлежит Пир Хасану – образцу

самого совершенного человека. Построено во времена великого хагана Шаха Аббаса, да продлит

Аллах его правление! Построено дервишем аль- Хусейни»; мавзолеи Суфи Гамид в селении Умбаки,

Ахсадан-баба в Барде (14 век); пир среди скал на окраине посёлка Мараза с нетленным святым Дири-

баба (эффектная надпись наборной мозаикой выполнена каллиграфом по имени «Дервиш»); мечеть в

селении Хазра (Святой) Гусарского района на месте захоронения шейха Джунейда – деда шаха

Исмаила (в 1447 г. возглавившего и преобразовавшего Сефевидский тарикат из духовного в духовно-

политический) (И если религия – смягчение сердца, «…и возьму из плоти вашей сердце каменное и

дам вам сердце плотяное» – Иезекииля, – то вот обратный пример: наводящие ужас на весь мир

янычары преобразовались со временем в мирный суфийский орден Бекташийа); и многое другое. Но

самое главное, суфийские традиции живы здесь и сегодня.



М.МУРСАЛОВА

ДЕВИЧЬЯ БАШНЯ. МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Все тайное когда-нибудь становится явным

Сократ

Знаем ли мы свою историю настолько, чтобы, к примеру, суметь при надобности

достоверно и уверенно поведать заезжему гостю тот или иной исторический факт? И вообще,

что мы знаем о своей истории? Учебникам в наше время мало кто доверяет, а сведения из крайне

закрытого мира науки до обывателя практически не доходят. Эдакий научный междусобойчик.

Но иногда кому-то может посчастливиться заполучить сборник удивительных научных работ и

статей. И тогда приходишь в изумление, узнав, "сколько нам открытий чудных" готовят наши

уважаемые ученые.

Вагиф Алекперов, автор популярных и научных статей, к миру науки имеет

непосредственное отношение, хотя и закончил технический вуз. Почти двадцать лет он вплотную

занимается вопросами истории Отечества, В.Алекперов - независимый исследователь истории

родного края. Поняв однажды, насколько противоречивы и часто субъективны имеющиеся факты,

занялся изучением истории своей страны самостоятельно. С годами занятие превратилось в

устойчивое хобби, но сегодня его теоретические обоснования исторических фактов, часто в свете

астрологических и нумерологических сопоставлений, благодаря Интернету достаточно известны в

самых серьезных научных кругах Запада и Америки.

Господин Алекперов утверждает, что история Азербайжана, как, может, никакой другой

страны, имеет очень много белых пятен. Труднее всего в исследовании отойти от навязанных

стереотипов и суметь остаться объективным до конца.

Итак, речь пойдет об одном из самых значительных памятников Востока - Девичьей башне,

которая, к тому же, является символом города Баку. Историки стоят на том, что возвели сие

монументальное строение в XII веке.

Скудные сведения об этом памятнике, к которым мы привыкли прибегать, безнадежно

устарели, они более чем странны и неубедительны. История загадочного немого свидетеля

прошлого в наших умах вмещается в рамки сказки-легенды о бедной девушке, бросившейся с

Башни в волны Хазара. То ли из-за несчастной любви, то ли в знак протеста, так как не желала

выходить замуж за старого облезлого хана. Есть еще одна "свежая" версия - что замуж ей

предстояло выйти чуть ли не за собственного родителя. Душещипательная, сокрытая во мраке

таинственности легенда является спутницей любого памятника, преодолевшего рубеж

средневековья. Потому как докопаться до истины с каждым веком все сложнее. Ничто не вечно

под луной, а тем более, документальные свидетельства, запечатленные даже на самом

высококачественном папирусе.

Одно видно невооруженным взглядом: Башня эта никак не может быть шахским дворцом

или даже сторожевой башней. Если это дворец, где элементарные удобства? Кухня, санузлы, залы

для пиршеств, чем спальня, например, отличается от детской? А если сторожевая башня, то не

слишком ли узки окна-бойницы и не слишком ли редко расположены? В старину люди не строили

абы как или только потому, что зодчего озарила креативная мысль.



Мало кто из нас знает, начинает свой рассказ В.Алекперов, что возраст памятника,

получившего название "Девичья башня", по последним предположениям ученых, исчисляется

тремя тысячами лет? И тому есть немало доказательств. Все больше мир науки склоняется к

версии о причастности Девичьей башни к зороастризму - религии, почти три тысячелетия

господствовавшей на Востоке, в том числе и на территории древнего Азербайджана, в Атропатене.

Есть много оснований утверждать, что Башня (Дахма) была местом паломничества и даже,

возможно, главным храмом зороастрийцев на всем Востоке. А некоторые даже высказываются за

то, что под Девичьей башней замурована усыпальница, где покоится прах самого основателя

зороастризма – Заратуштры (!).

Кто не знает, зороастрийцы поклонялись силам четырех стихий - Земле, Воде, Воздуху и

Огню. Каждой из них оказывалось особое почтение и поклонение. На Апшероне, в силу его

уникальности, газовые месторождения подходили близко к поверхности, это могло приводить к

самопроизвольным возгораниям - огонь вырывался прямо из-под земли (отсюда - "Страна огней").

В древности данное зрелище, несомненно, должно было вызывать благоговейный страх и

поклонение. Не мудрено, что Огонь (Атар) в этих местах являлся главным символом веры,

олицетворением силы и справедливости. Зороастрийцы Атропатены, в частности, Апшерона,

называли себя огнепоклонниками.

В домах огонь в очаге поддерживался постоянно и выносился из дома лишь в одном случае -

когда в доме кто-нибудь умирал. Огонь был священен, и зороастрийцы строго следили за тем,

чтобы ничто не могло осквернить его. Строго наказывался тот, кто во время приготовления пищи

допускал попадания в очаг даже капли жира. Для ритуальных жертвоприношений на жертвенном

костре брали только самые крепкие, чистые, молодые стволы деревьев. Кстати, всем нам знакомая

"бута" - рисунок на азербайджанских коврах - не что иное, как фрагмент древнего ритуала

зороастрийцев. Бута - это низкорослое дерево, произрастающее в наших широтах. При горении его

древесина издает своеобразный аромат, а плоды, попадая в пламя, начинают загибаться вопреки

всем законам физики. «Вечный огонь» горел в окнах и наверху Девичьей башни. Об этом

свидетельствуют не только непомерно широкие подоконники с углублениями для дров. В стенах

Девичьей башни имеются специальные пространства, где некогда были проложены трубопроводы,

при помощи которых из-под земли подавался газ и создавалось негасимое горящее пламя внутри и

наверху башни. Башня была видна за много километров, служа путеводной звездой для

зороастрийских паломников, спешащих воздать молитву у стен Башни в честь Бога Ахурамазды…

В Библии, в "Откровении" Иоанна Богослова (4 глава, "Апокалипсис") встречаются

следующие многозначительные строки:

"Вижу я Престол, вокруг Престола 24 Престола, а на Престолах 24 старца, облаченные в

белые одежды: и 7 светильников огнем горели перед Престолом, который суть есть 7 духов

Божиих"...

Запомните эти священные для зороастрийцев цифры 7, 4, 2.

"7 светильников". В Башне 7 этажей, если не считать первого. Дело в том, что зороастрийцы

уровень земли этажом не считали. Но что за "Престол" упоминается в «Откровении»? Упоминание

о Престоле (о Троне) встречается и в Коране. (Сура 11, стих 7"Худ", перевод Крачковского):

"...и Он тот, который создал небеса и землю в шесть дней... и был Его Трон на воде, чтобы

испытать вас, кто из вас лучше в деле..."

О том, что некий Престол (или Трон) стоит на воде - в море (или у моря) встречается у того

же Иоанна Богослова (гл.4, стих 6): "...и перед Престолом море стеклянное, подобное

кристаллу..." Наше море вряд ли уподобится чистоте кристалла, но, может, здесь имеется в виду

другая его особенность. Ведь Каспийское море на самом деле в географии значится как

уникальное соленое озеро, самое большое в мире. Наверняка имеются в виду кристаллы соли, в

принципе, напоминающие стекло.

Еще более удивительным является повествование Иоанна Богослова об увиденном им далее

(гл. 4, стих 7):

"...и увидел у Престола четырех животных: первое было подобно льву, второе - тельцу,

третье животное имело человеческое лицо, четвертое было подобно орлу летящему..."

На что это указывает? Если кто не знает, тот может взглянуть на главные ворота Ичери

шехер (Старой Крепости) - на них изображен древний герб Азербайджана: два льва, смотрящие

друг на друга, а между ними - телец. Карта Азербайджана напоминает орла, парящего в воздухе:

клюв - Абшеронский полуостров, а крылья - северные и южные части страны. Звероподобный



человек, животное с человеческим ликом, видимо, понятие больше философское, что, впрочем, не

исключает вариантов.

Кстати, еще в Ветхом Завете, уверяет Вагиф Алекперов, есть довольно странная фраза:

"...пошлю орла с Востока, который вернет к началу религии..."

Что бы все эти совпадения значили? А если ко всему прибавить не имеющий аналога

необычный архитектурный облик Девичьей башни: он на самом деле напоминает Трон (или

Престол). Контрфорс намного ниже конусной части башни и сбоку очень даже похож на трон

правителя - басилевса, проживающего на территории древней Атропатены.

Но что означает "...вернет к началу религий..."? Не прямое ли это указание на то, что у всех

религий есть свое начало и единый замысел. Не в связи с этим ли родилось выражение "Бог един"?

Бог - это Космос, на связь с которым также указывают многие характеристики Девичьей

башни.

Магические цифры 2, 7 и 4, неоднократно встречающиеся в параметрах башни в различных

вариантах, указывают на то, что в них можно усматривать не только связь с самой древней

перворелигией - зороастризмом, зародившейся на территории Атропатены - древнего

Азербайджана, но и некий шифр связи с Космосом. Судите сами.

Известно, что зороастрийцы свято соблюдали традицию носить белую рубаху (судрэ) и

завязывать 4 узлами пояс (кушти) из 72 зеленых нитей.

24 кольца опоясывают Девичью башню, 7 выступов охватывают наполовину…

Последняя, наиболее удаленная от центра Солнечной системы, планета Плутон имеет также

максимальный период обращения вокруг Солнца - 247,7 лет.

У башни 9 окон - по количеству планет Солнечной системы. Вряд ли это совпадение тоже

можно назвать случайным. Причем, если обратить внимание, окна расположены несимметрично,

словно отражая известную в астрономии "траекторию петли" - траекторию движения планет по

небосклону. Самое большое окно - пятое по счету соответствует самой большой пятой планете -

Юпитеру. Седьмое по счету окно в виде замысловатой буквы "Т" или знака перпендикуляра очень

напоминает седьмую планету Солнечной системы - Уран, который вращается "лежа на боку", то

есть перпендикулярно по отношению к остальным планетам. Несомненно, что каждое окно

соответствует одной из девяти планет нашей Солнечной системы.

Чем дальше, тем удивительнее: высота башни равна 28,7 м, тогда как расстояние от Солнца

до последней планеты Солнечной системы - Урана - 28700 млн.км.

Выходит, архитектурный замысел этого загадочного строения, утверждает В.Алекперов,

является, по сути, проекцией Солнечной системы?

Естественно, учитывая все "заморочки" научных данных, мы не смогли в одной статье

привести всех доказательств связи Девичьей башни с Космосом, астрономией и религией, которые

в достаточном количестве накопились у исследователей. Приводим лишь некоторые.

В одном из пророчеств Нострадамуса (книга "Центурий") имеются строки:

"Башня Бука будет бояться леса варваров..." (1.28), "Великий Нептун в своей самой большой

башне..." (3.01), "Марс будет в своей самой большой башне..." (5.42).

И здесь проявляется магия цифр 2, 7, 4. В книге "Центурий" Нострадамуса в каждой главе

содержится по сто катренов (строк). В единственной, где упоминается о башне Буке - в седьмой

главе - содержится 42 катрена. По мнению В.Алекперова, все эти пророческие строки напрямую

указывают на особое предназначение загадочного строения, которое мы по непонятным причинам

называем Девичьей башней. Название "Бука" расшифровывается методом анаграммы, то бишь,

перестановкой букв: "Бука" - "Баку". А головоломка с Нептуном и Марсом разгадывается и того

проще – в те стародавние время Башня действительно могла быть "самым большим строением ", и

тем более символическим "домом" планет, если при ее строительстве была заложена та самая

«траектория петли», непостижимым образом скопированная с небес древними мудрецами.

Аналогия колец на стенах Девичьей башни с годовыми кольцами дерева подводит к

решению одной из самых удивительных загадок Библии. Имеется в виду описание таинственного

"Древа жизни" в "Откровениях Иоанна Богослова" (гл.22). "Древо то служит для исцеления

народов" (смысл очень неоднозначный). Не нашу ли Башню имел в виду известный богослов?

На то, что Девичья башня являлась зороастрийским жреческим храмом, указывает факт,

имеющий место в жизнеописании Святого Варфоломея (вторая половина первого столетия).

Описание встречается у Моисея Калакантуйского - известного закавказского историка VII века,

которому привыкли доверять современные ученые. "Один из 12 учеников Христовых Святой



апостол Варфоломей после проповеди Слова Божия в Малой Азии и Индии направился в

Кавказскую Албанию. Здесь его проповедь имела некоторый успех - многие, видя чудеса,

совершаемые апостолом, уверовали во Христа, но в то же время встретили серьезное

сопротивление в лице многочисленных жрецов-магов и поддерживающего их Астиага, брата

правителя. Несмотря на то, что апостолом была исцелена дочь одного из правителей той

страны и крещена его семья, наущаемый жрецами, Астиаг улучил удобное время, схватил

Святого Варфоломея. Для расправы над ним привез его в город Барук) - жреческий город

(Атропатены), где у подножия зороастрийской дахмы, на ступенях капища Арты (Девичьей

башни) был распят вниз головою. На кресте с распятого мучители содрали кожу, после чего

умолкли богоглаголивые уста апостола".

В царские времена слева от входа в Башню была сооружена небольшая часовня в честь

данного трагического события и место это являлось святым местом поклонения христиан.

Кстати, упомянутые в писании маги – обитающее некогда в здешних местах племя. По

утверждению историков маги в большинстве своем обладали всеми качествами экстрасенсов –

могли лечить, вызывать дождь, наводить порчу, отгонять врагов и насылать мор. Люди племени

магов чаще всего становились жрецами, иногда - врачевателями.

Но оставим в покое суровые реалии древней жизни и обратимся к Башне, которую мы вряд

ли будем называть как-то иначе - к Девичьей башне. Характеристики, описанные в

«Апокалипсисе», прямо указывают на Башню, как на какой-то очень важный объект. В.Алекперов

говорит, что все указывает на то, что эти характеристики очень важны, и башня является не чем

иным, как точкой связи с Космосом, приемником космической информации.

Не вызывает сомнений, говорит исследователь, нумеролог В.Алекперов, что Девичья башня

была возведена не в случайном месте, а в некой особой, так называемой "акупунктурной точке"

планеты, и ее предназначение - участие в биоэнергетическом обмене нашей Земли по типу тех же

Египетских пирамид. Гипотеза эта требует непредвзятого осмысления и изучения.

Поскольку Башня, как выясняется, являлась священным местом поклонения, а не очередным

дворцом ширваншаха, то она, несомненно, должна и теперь обладать какими-то особенностями.

Такими уникальными свойствами в большей или меньшей мере обладают все места священного

поклонения: капища, пиры, мечети, храмы, церкви, синагоги, кирхи и т.д.

К нашему разговору подключается биоэнергетик Алла Андрианова. Как известно,

биоэнергетика – современная развивающаяся дисциплина, очень популярна на Западе, она изучает

процессы энергетических трансформаций (от клетки до биосферы).

По словам Аллы ханум, по центру башни проходит мощный восходящий поток энергии (по

типу "сток - исток"). Центральный стволовой канал Башни можно сравнить с позвоночником, а

семь уровней с семью энергетическими центрами человека - чакрами. Вид полученных матричных

образов, рассказывает А.Андрианова, полностью совпал с известными представлениями о чакрах.

Давно известно, что блокировка главного энергоканала человека - позвоночника - ведет к

пагубным для организма последствиям. Следуя аналогии, блокировка энергоканала Башни

посредством существующих железных перекрытий между этажами, должна, по идее, вызвать

соответствующие искажения в процессе энергообмена некой энергосистемы, частью которой

является Башня. О какой же системе идет речь? О состоянии энергоинформационного поля

Планеты, ни больше ни меньше, - уверенно резюмирует В.Алекперов.

Кстати, на тех этажах, где отверстие между этажами перекрыто наглухо, по словам

биоэнергетиков, действительно заметны негативные аномалии биополей.

С целью изучения влияния биополей башни на самочувствие людей была создана группа

добровольцев, которые выразили готовность помочь эксперименту. Исследования показали, как и

на каких уровнях меняется биополе и, соответственно, самочувствие человека.

Бакинские биоэнергетики не первые, кто пытались исследовать энергетическую мощь нашей

Девичьей башни. Ясновидящие с острова Пираллахи, славящиеся своим пророческим даром и как

целители, не раз посещали Башню. Также в 2001 году здесь побывала группа московских

биоэнергетиков, исследовавших уровень энергии т.наз. методом Гоча. Москвичи были просто в

шоке - у них из строя выходили приборы измерения энергии. Москвичи назвали Девичью башню

еще одним чудом света. Эксперимент наших биоэнергетиков с группой добровольцев

продолжался более месяца, и результаты оказались просто потрясающими.



Уже после первого часа пребывания в Башне большинство участников почувствовали явное

изменение состояния здоровья в сторону улучшения. Возможно, если бы стволовой поток был

освобожден, исцеление происходило бы намного быстрее.

Исследователи Девичьей башни, биоэнергетики давно заметили, что в ней человек больше

расположен к приему космической информации («словно наступает озарение»). Строки из Корана:

"и будут испытаны в деле", возможно, означают, что все послания свыше рано или поздно будут

разгаданы. Правда, последствия для человечества могут быть самыми непредсказуемыми.

И даже, несмотря на это, значимость установления истинного статуса Девичьей башни в

связи с вышеизложенным, думается, трудно переоценить.

Но для начала (для эксперимента) не мешало бы вернуть ей первоначальный вид -

освободить сердцевину башни - энергопоток от препятствий - железных перегородок. Может,

"Башня Бука" и впрямь начнет "лечить народы"?

И тогда "Престол" дождется возвращения своего хозяина - Всесильного и Всемогущего, и на

многострадальной планете, наконец, установится законный миропорядок?..

ПОЭТЫ О БАКУ



АРИФ ТУРАН

Родной Баку

Родной Баку! Люблю я твои ночи,

И аромат Каспийского дыханья.

В миг вдохновения тебя бессмертный зодчий

Создал. Ты жил, живёшь и будешь жить в преданьях.

Люблю рассвет, когда зарница освещает

Орлиный профиль твой, твой величавый лик,

И дух мой от восторга замирает.

Баку! Непревзойденной красотою ты велик.

Ты буйных ветров гордый укротитель,

Люблю тебя в любое время года!

Моей души ты нежный покровитель,

Ты жизнь моя, ты есть моя свобода!

Баку! Прекрасная столица!

Баку! Прекрасная столица!

В истории Родины моей -

Великая страница.

Моё ты сердце!

Моя жар-птица!

Ты свет моих очей!

Владыка ты ветров,

Любимец Солнца

И земных огней,

Тобой гордятся все твои питомцы.

Ты есть Эдем,

исполненный живительных ручьев!

Где сам седой Хазар,

Приветствуя тебя,

Теплолюбивый берег

Братски обнимает,

Шумит волной игриво и любя,

Несчетные морские песни

Тебе он посвящает.



Баку! Столица из столиц,

Бесценный Божий жемчуг!

Волнуют взор мой вереницы

Кочующих по небу птиц…

А море синее все шелестит,

Влюблено шепчет:

«Баку, и днем, и ночью

Ты прекрасен

В небесном отблеске

Зарниц…»

ТАТЬЯНА ТРОШИНА

Встреча с прошлым

Глаза закрою - вижу дом родной

Наш старый двор и школу по-соседству

Аллею из маслин, стоящих в ряд стеной,

За ней – идущую дорогу в детство!

А где-то рядом с ними – грусть моя:

Так до утра и ходим друг за другом,

Следы рассветных всхлипов затая,

По ностальгическому замкнутому кругу.

Я так скучаю по Баку порой,

Что наяву брожу по улицам знакомым,

И прикоснувшись к прошлому рукой

Я становлюсь как-будто невесомой!

Парю над Набережной, в золотых огнях,

Вдоль полосы Приморского бульвара,

Любуясь отраженьем звезд в волнах

Под звуки нагары и мелодичность тара.

За горизонтом скрылась тихо ночь

Осенняя тоска зовет в дорогу.



И рейс Москва-Баку спешит помочь,

В реальность возвращая понемногу…

Долгожданная встреча

Кто жил в Баку, оставил сердце навсегда

В Стране огней, с душою щедрой, необъятной!

А город стал всем нам лишь ближе и понятней

И не преграда - расстоянья и года!

Считала дни до встречи, Родина, с тобой,

В снах приближая долгожданное свиданье,

Уносит шепот волн меня в воспоминанья,

Морским дыханьем манит Каспия прибой…

С рожденья - Городом ветров ты наречен,

Блуждает взгляд в просторах моря восхищенный

А запах ветра, влажный, горький и соленый,

Ведь неслучайно он с волною обручен!

Солнцем обласкана, согретая теплом

Столица древняя. Фонтанов вереница

Подарит свежесть, услаждая нежно лица

Божественной прохладой жарким днем.

Посадки жду на самолет - лечу домой!

Еще чуть-чуть и распахнет свои объятья

Земля родная. Нет теперь милей занятья,

Чем наслаждаться, мой Баку, тобой!



ЛЕЙЛА БЕГИМ

Так хочется пройтись вдоль по «Кривой»…

Так хочется пройти вдоль по «Кривой»

И каждый пыльный камень нежить взглядом,

Чтоб ветер подпевал «гезелим» рядом,

А счастье тенью шло по мостовой…

Друзей в толпе прохожих узнавать,

Чудного франта – в той же самой шляпе,

И вспомнив фильм, как пел в Баку Шаляпин,

Познать впервые пылкой Музы власть…

Осуществить заветную мечту,

Излив строками все, о чем молчу,

Бросая вызов прошлому с протестом…

Вернуться на денек к себе во двор,

Где тетя Лиза моет наш ковер,

И пробежаться босиком за детством…

ВАЛЕНТИНА ЭФЕНДИЕВА

Страна поэтов и богов

Моя страна, ты столько претерпела!

Морозный ветер превращался в жар,

И птица Рух печально песню пела,

И этой песне тихо вторил тар,

Чьи струны – бесконечная попытка

Узреть рассвет, презрев вороний гам.



Века текут, горячие, как пытка,

И ими наполняется мугам.



Он словно видит башню при закладке

Зороострийских пасмурных жрецов,

И римлян островерхие палатки,

И те века, где не сыскать концов.

Клыками ощетинилась пантера,

И слышен львиный кровожадный рык.

Как мавзолей – Азыхская пещера,

А к небу задран древних гор кадык.

Узнает просвещенная Европа

Про край, где солнцем залиты поля,

Ведь вещие глаза азыхонтропа

Блестят в веках, легендой нас поя.

Кяпаза белоснежная папаха

В озерной отражается воде.

Я словно вижу профиль Ширваншаха,

Райятов, истомившихся в труде.

Душа замрет у каменного пира,

И многое нам строки изрекут…

Задолго до великого Шекспира

Был создан золотой Деде-Горгуд.

Седые горы и пески сухие,

Азербайджан, ты гордость не таи:

Сквозь годы мчатся всадники лихие,

За шахом Исмаилом-Хатаи.

И не сумеет никакая Джуна

Осмыслить вкус и запах той земли,

Что создала напевы про Меджнуна,

Рожденные в газелях Физули!

Так, повесть об Отчизне не кончая,

И равнодушием обделена,

Вникаю я в Законы Туркменчая:

Зачем моя земля поделена?

Ветрам разбушеваться в этой шири –

Пристанище поэтов и богов,

Как при далеком предке Джаваншире,

Который саблей рассекал врагов.

Звучи во мне столетий фонограмма.

Дух в океане жизни, как пловец.

И плачет под мелодию мугама

Завороженный песнею певец!

Касыда о родном городе Баку

«В горне и железо плавится»

Гордый город у моря, чьи пенные волны нежны,



Я б хотела не раз у подножий твоих отдохнуть

Потому, что весь мир для меня - крепостная стена,

И горжусь я лишь тем, что в объятьях еѐ, как в плену!

Если ты из объятий своих вдруг отпустишь меня,

От обиды в дугу никогда, о, поверь, не согнусь!

Каждый твой уголок и ступени так дороги мне,

Что гляжу я на них, как на первую в жизни Весну!

Аромат твоих ягод под солнечным дивным лучом

С молоком доброй мамы впитала я в детстве, клянусь!

Время может лечить и казнить нас за мелкий грешок,

Только Жизнь всѐ премудростям учит, как пряник иль кнут!

Пусть не гладки дороги и встречи на трудных путях,

Время ветром продует на сердце тяжѐлый пустяк!

Если ветер лохматый собьѐт мои мысли в пути,

Значит, время пришло хоть на часик душою вздохнуть!

Кто мне скажет, что здесь, на родимой земле нам не жить,

Я презренного вырву из сердца крапивой, клянусь!

Имена на стелах

Земля израненная стонет,

Осколки впились в грудь страны.

Холодный сумрак в небе тонет,

Окрашен заревом войны.

Какие парни не вернулись,

Уйдя на огненный рубеж!

Без них бурлят гирлянды улиц,

А майский воздух чист и свеж.

Но имена их не забыты.

Видны на стелах площадей,

И слово горькое – Шехиды –

С тех пор живет в сердцах людей.

А враг не дремлет, когти точит

И жаждет крови молодой,

Над скорбью матерей хохочет,

Грозя им новою бедой.

…Меч оккупанта не закопан.

Шехидам не пристало спать.

И из могил, как из окопов,

Они поднимутся опять!



Кавказ - 2001

Заря густа, как сок томата,

В безмолвье опочиет лес.

Стволы берез, как автоматы,

Под плащ-палаткою небес.

Ряд сосен, словно взвод конвойный,

Прижался к берегу реки,

А воздух приторный и знойный

Стекает потом со щеки

Необычайно-сизых облак,

Спешащих беженцами в рай.

Таков земли печальный облик,

Ее ночей вороний грай.

А поезда на полустанке

Сомкнулись в тесные ряды,

И будто вражеские танки

Дымят зажженные скирды.

НАЙ СВЕТЛАНИН

Снег в южном городе

Зима в южный город спустилась-

Раз в кои века снизошла!

Всю ночь над домами кружилась-

К утру белой шалью легла.

Присыпала сахарной пудрой

Дороги и крыши домов,

Устлала коврами из тундры

Проёмы уснувших дворов.

Вихря, приодела деревья

В свой белый воздушный наряд.



И вновь не успел подглядеть я

Таинственный этот обряд…

Я радуюсь нежному снегу

Со всей городской детворой,

Уставшей от прелестей лета

И шалой от встречи с зимой.

Снежки пролетают вдогонку,

И в воздухе звонко слышны

Пугливые вскрики девчонок

И хохот счастливой шпаны.

Малыш ковыляет за мамой,-

Всерьёз удивлён человек,

А мать объясняет забавно:

«Да это не каша, а снег!»

Ладошкой он снег набирает,

В надежде, что сбудутся сны,

А снег на ладони растает,

Как призрак неясной мечты...

ТАТЬЯНА МАРКОВА



Родной Баку

Как клонится к фонтану старый клён,

Как он в него безропотно влюблён,

Так я люблю тебя, родной Баку,

И долго жить в разлуке не могу.

Как падает на землю жёлтый лист,

Как он в своём паденье светел, чист,

Так я, каспийской чайкой на ветру,

Сливаюсь с морем в холод и в жару!

Торговой вечный шум, бульвара аромат

И обращенье к незнакомцу: «Здравствуй, брат!»

Не променяю никогда и ни на что, -

Родной Баку! Ты в жизнь мою вошёл!

ДИНА НАДЫР КЫЗЫ

Снег в Баку

Конец января. Морозно.

Снег в Баку!

На эту красоту

Я никак налюбоваться не могу…

Во дворе такая тишина

Оттого, что в школе детвора.

Зато вчера

Наигрались от души –

И взрослые, и малыши!

Гуляли, резвились до полночи –

Хорошо, что не до зари!



А утром, дети, нехотя, сонные,

Отправились в школу.

Шли, с тоской

поглядывая на снеговика

И развороченную

Снежную гору…

САИДА СУБХИ

Бакинская осень

Вечер. И за окном играет

на дожде бакинская осень.

Я с гитары пыль вытираю.

На часах без двенадцати восемь.

Тихо, грустно и очень спокойно.

Как ноябрь седой молчалив!..

Мне не радостно и не больно.

Подбираю забытый мотив.

Подпевай, подпевай мне, гитара,

на почти мне родном языке.

А ноябрь, седой и старый,



сизым ветром сквозит вдалеке…

И гуляют по струнам пальцы,

подбирая знакомый мотив.

На часах без восьми двенадцать.

И ноябрь, как я, молчалив...

Шумит морской соленый воздух

Шумит морской соленый воздух,

да так, что волосы в песке.

А надо мною те же звезды

висят в таинственной тоске.

Шумит морской, соленый воздух

в воспоминаньях позади.

А здесь – печальные березы,

а здесь – морозы впереди.

Живет-шумит моя столица,

и волны бьют о берега.

А здесь – другие ходят лица

и долго падают снега.

Там, вдалеке, за километры,

прибой ласкает мой Баку,



и раздаются песни ветра

там, на родном мне берегу.

Шумит морской, соленый воздух,

и волны бьются о песок.

Люблю я стройные березы,

но сердце рвется на Восток.

ЛЮДМИЛА НОВОСЕЛЬЦЕВА

Нет города в мире милей!

Как ты живешь, мой город Баку,

Там далеко на морском берегу?

Город ветров и город огней,


Мы уезжали и возвращались,

В Баку мы дружили, учились, влюблялись.

Город друзей и нежных невест.

А сколько до боли знакомых в нем мест:

Площадь фонтанов, бульвар и «Венеция»…

Где можно просто душою согреться.

Девичья башня – легенда и песня…



Все это дорого с самого детства!

Жили, дружили, мечтали, смеялись,

Казалось, мечты очень часто сбывались.

Море ласкало и солнце нас жгло…

Но как это было давно!

К тебе вновь на встречу, мой город, лечу.

Старый наш дворик увидеть хочу,

Добрых соседей и верных друзей.


ГЮНАЙ МАМЕДЛИ

В Баку мне все тебя напоминает

Мой город нежных грез, любви и пламя,

Как сильно привязал меня к себе, никто не знает.

Любовь моя к нему сильнее лишь с годами

В Баку мне все тебя напоминает…

Проснувшись как-то раз осенним утром,

Не предвещавшим ни надежд, ни грез,

Не знать мне было, что бакинский ветер



Так заколдует нас надолго и всерьез.

Попытки обхитрить его все тщетны,

Не скрыться нам от ярости Хазри.

Как оказалось, у Баку посредством ветра

Такое проявление любви.

С тобой, Баку, извилины и склоны,

Секреты скрытых улочек, дворов.

С тобой, Баку, зигзаги и узоры,

Окутанные тайною веков.

С тобою рядом я как чужестранец.

Ты раскрываешь неизведанный Баку.

И вот по шумным улицам скитаясь,

С тобой пытаемся перехитрить судьбу.

Громадные врата тысячелетий

Нас приглашают в свой волшебный мир.

Вдоль крепостной стены по склону

Меня ты учишь по булыжникам ходить.

И в лабиринте крепостных дворов

С тобою невозможно заблудиться.

Здесь – в единении больших миров

Нам удается отдохнуть и скрыться.

Да, Старый город – это ты,



Такой же гордый и бесстрашный.

Но неужели вам обоим суждено

Под внешней оболочкой потерять всю суть однажды?..

Ты смотришь вдаль, тебя манят к себе

Спокойствие и благодать зеленых парков.

Еще один подъем, еще одна ступень, -

Мы снова в бесконечности бакинских странствий.

Тебе так нравиться контраст эпох:

Восточной, Европейской, современной.

Средь верениц классических домов

Вид Башни Девичьей надменный.

Она чуть-чуть вдали от Каспия сейчас,

Хоть он, как прежде, тайну охраняет.

А может, оттого и Каспий голубой

К себе тебя со мной так безудержно манит.

В холодной темноте на сломанной скамейке

Когда уста впервые, чуть шепотом сказали о любви,

Свидетель всех признаний резвый Каспий

Нас музыкой своих безумных волн благословил…

Но, Каспий, как же так?! Меня он предал.

Теперь одной стоять мне у прибоя…

Душе моей в его сознании безмятежном

Не посчастливилось найти себе покоя.



Все изменилось, и скамейки больше нет.

Баку стирает все воспоминания.

Но я учусь любить его уже одной,

Любовь свою ни с кем не разделяя.

Мой город нежных грез, любви и пламя …

Как сильно слились с ним, никто уж не узнает…

Любовь моя к нему окрепнет лишь с годами

...Пока в нем все тебя напоминает…

НИНА СКВОРЦОВА

Я – бакинка

Море, солнце, бакинский ветер,

Все, что светит на этом свете!

Мой народ – разговорная речь,

Мягкий отблеск праздничных свеч…

На любимом приморском бульваре

Я – бакинка с бакинцем в паре -

Отдыхаю, с друзьями встречаюсь…

Город мой, я тебе улыбаюсь.



ЭТИБАР АХМЕД

На площади этой

На площади этой огонь не зальют

Волны морские.

Обжёгшись, отступятся

С воем. Сказал Зароустр:

Зло и добро разделяю отныне!

Каменной Башней Слово стоит…

Ветер листает страницы, в которых

Птицы щебечут, лазают змейки…

Варфоломей, ни к чему чудеса,

Коль удостоен причастья Христа,

Распятый, как в небе полночном звезда.

Ислама. Пророк,

Мастер Йахья,

Избыточен Истины свет,

Не сдержать, не снести…

Бог – это я! – закричал Наими.

Встану на площади:

Что я могу?



Джан-Баку, джан-Баку,

Если хочешь, поутру

За тебя умру!

ВИТАЛИЙ ИГОЛЬНИКОВ

Встретимся на Торговой

Вот и все, наконец, вот и все… Позади две границы.

Я теперь и не наш…но пока до сих пор и не ваш.

Одинокий беглец, забывая знакомые лица,

Всюду ищет мираж, что рисует цветной карандаш.

Там, где на фоне океанского простора

Под тенью пальмы так блаженно и легко,

Где о любви да развлеченьях разговоры…

Но от «Торговой» это очень далеко.

Наступаю ногой на холодные плиты Бродвея,

О которых мечтал на асфальте родного Баку.

А на Брайтоне вновь вижу лица знакомых евреев.

В этом шумном кругу хоть на миг забываться могу...

Закрыв глаза, опять пройдусь по «Завокзальной».

Мне океан моргнет Каспийскою волной…

И по «Торговой», нашей улице центральной,



Спешу к «Вэтэну» по широкой мостовой.

Я немного обвык, я уже говорю по-английски.

Все, чем был я воспитан, пришлось изменить, поломать…

Ностальгический крик мой порою становится визгом,

По-бакински склоняя дотошного мистера мать.

Там, где реклама заменяет ночью солнце,

Забыть о прошлом и далеком нелегко.

А стать богатым до сих пор не удается…

А до «Торговой» ехать очень далеко…

«Баилов». Баку

Сложили песню про «Кубинку» и «Торговую».

И о «Советской» распевает мейхана.

Но я спою сегодня песню новую,

Она Баиловской горе посвящена.

Морская даль как на ладони здесь открыта.

Куда не глянь, блестят на лентах якоря.

И словно лесом всюду вышками покрыта

Косы прибрежной нефтеносная земля.

Висит луна монетой медною, большою.

И здесь берет начало Нобеля проспект.



Я вам готов поклясться телом и душою:

Милей «Баилова» в Баку поселка нет.

Здесь было также многолюдно, как на «Басина».

Сюда когда-то, говорят, ходил трамвай.

Каспийский ветер продувает площадь Красина

Неподалеку – экзотический «Шанхай».

Ловили с пристани креветку понемножку,

Спешили вечером в пивную на «кругу»

И осетрина в деревянной «Босоножке»

Была известна за пределами Баку.

Висит луна монетою большою…

У «Крупской» многие увидели рассвет.

Здесь Иосиф Сталин познакомился с тюрьмою,

И в ней сидят уже вторую сотню лет.

Мне память детства освежает понемногу

Сосной зеленою покрытый желтый склон.

Мы все отлично знали горную дорогу,

Где в зоопарке жил огромный серый слон.

Иду бульваром, очарован блеском моря.

Люблю прогулки до вечерней, до поры.

Волна и берег говорят, о чем-то споря.

Вдали горят огни Баиловской горы.



Висит луна монетой медною над морем…

Хохочут чайки, пролетая над волной.

Всегда ты дорог мне: и в радости, и в горе,

Кусочек родины – «Баилов» дорогой!

МАРИНА МУРСАЛОВА

В объятиях города

Губернаторский сад - рукотворного рая террасы

Умиляют мой взгляд наполнением ярких тонов.

Музыкальный фонтан – мелодичные классики стансы

В полдень нас унесут в край заманчивых, праведных снов.

В чайхане ностальгия моя по недавнему прошлому

Растворится в горячем и терпком напитке любви.

Безотчетно вверяясь закону судьбы непреложному,

Снова я очутилась в объятиях, город, твоих…

Башня девичья, Площадь фонтанов, бульвар и «Торговая» –

Многозначен типаж - узнаваемый города лик.

Каждый раз, как в любви, познаю тебя снова и снова я,

Хоть и молод ты телом, в душе ты – почтенный старик.



По-весеннему солнце украдкою нежно целует нас,

Ветерок шаловливый тревожит прибрежную гладь…

Светлый город Баку, ты - извечная юга Пальмира,

Часть земли неделимой, души драгоценная пядь.

Старый двор

Как не вспомнить за редким застольем

Старый добрый бакинский двор,

Вереницу ларей, табуретов,

Суматошный и дружный балкон?

Хлеб да соль, бутылка и песня, -

Остальное - движенье души!

И плохие - хорошие вести

Разделить по-соседски спешишь.

Детвора разбитная, чумазая

Совершает набег на сады.

Разукрасили хитрые рожицы

Сладкосочного тута плоды…

Время спешно над жизнью промчалось,

Память густо засыпав песком…

Но ярчайшим пятном в ней остались:

Наш балкон, доброта и дом.



Разровняли давно старый тесный двор,

Растоптали ковер диких роз.

Но на прежнем месте стоит

Чудом выживший абрикос.

Как всегда, я приду повидаться с ним,

Он устало помашет листвой…

Долгожитель, живой исполин,

Мудрый праведник, дедушка мой.

МАРАТ ШАФИЕВ

Зулейхе Сеидмамедовой

Сбросив притяженье,

Как сбрасывают чадру,

На железяке тяжеленной

Летаешь ты над Баку.

И город, задравши головы

И ртов откупорив пробки,

Считает обмотки голые

Распущенной проволоки.

Считайте, не сбившись со счета, –

То жизни и смерти схватка;

Потрескивает электричеством

Небесная акробатка.

О чем попросишь, летчик,

У неизбежной беды?



Если и забыл я Аве Отче,

Чашею меня не обойди.

Город привычный к ветру,

Калёный огнём и морем,

Слушает новую веру

В мятежном треске мотора.

Зима угрожает столице

Зима угрожает столице

Прорывами с разных сторон

Блестящей своей колесницы

И маршем пехотных колонн.

Так взяты с налета предместья,

Плацдарм у заснувшей реки;

Но ручкой взмахнул капельмейстер –

Столица шагнула в штыки.

И новое круговерченье,

Без права на краткий ночлег;

Зима приучает к терпенью,

Как стайер, продолживший бег.

И в снеге, замешанном с грязью,

В воде, что стучит подо льдом,

Себя не узнаете разве,



С поправкой на больший объем?

Не в этой борьбе до износа

Достичь нам высот довелось?

Душа – оголтелая роза

Целует крещенский мороз.

НАРГИЗ МАМЕДЗАДЕ

Сегодня день особенно счастливый...

Развеет грусть декабрьское утро –

Сегодня день особенно счастливый...

А в лужах заблестели перламутром

Вчерашние дождливые мотивы.

Раскроется зима листом бумажным,

Ни в линию, ни в клетку - чисто белым...

Ты вновь о ней напишешь, как однажды

Амуры в вас нацеливали стрелы...

Каспийский ветер обнажает мысли...

Мгновенья прошлых дней опять воскреснут...

Баку. Бульвар. Зима. И снова ты с ней,

С той девочкой, живущей по соседству...

Соленый запах моря губ коснется,

Напомнив поцелуи на бульваре...

Сегодня по прогнозу будет солнце,

Чтоб ты поверил - чудеса бывают!

Знакомый силуэт перед глазами

Заставит сердце застучать, как прежде...

И ты тогда поймешь, что между вами

Есть путь к еще несбывшейся надежде...

Мелькают фонари ночной столицы

Мелькают фонари моей столицы,

Тревожит память беспокойный ветер...

Призналась я ему, что мне не спится,



Он крыльями взмахнул и не ответил...

Зальет дождем пустые мостовые...

Жемчужины обид - безумно схожи...

Они мои свидетели немые

Того, что день опять бесцельно прожит...

Зажжется вдалеке огонь рассвета,

Луна, устав светить, задернет шторы.

А я опять останусь без ответа

В который день, в который раз, в который.



СОДЕРЖАНИЕ

ПУБЛИЦИСТИКА:

Сара Огуз, Азербайджан

«ЧУЖБИНА РОДИНЫ»

...................................................................

5

Оксана Буланова, Россия

МОЗАИКА АЗЕРБАЙДЖАНА

.......................................................

24

Семен Кастрюлин, Азербайджан

МОСТЫ МЕЖДУ МИРАМИ

..........................................................

196

Марк Верховский, США

12 ДНЕЙ, ПОТРЯСШИЕ ЭМИГРАНТА В БАКУ

......................

206

МЫ ПОМНИМ ВАС, ШАХИДЫ

...................................................

212

ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ УСПЕХ МУГАМА

В АМЕРИКЕ

.......................................................................................

214

Владимир Мишин, Азербайджан

РУКОТВОРНЫЙ РАЙ МАЛОГО КАВКАЗА

..............................

220

Кямиль Ибрагимов, Азербайджан



СРЕДНЕВЕКОВЫЙ БАКУ ГЛАЗАМИ РЯДА

ЕВРОПЕЙСКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

................................

227

Вафа Кулиева, Азербайджан

АРМЯНО-АЗЕРБАЙДЖАНСКИЕ

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

...............................................

238

Чингиз А.Абдуллаев, Азербайджан

20 ЛЕТ ДРУЖБЫ И ПЛОДОТВОРНОГО

СОТРУДНИЧЕСТВА

........................................................................

245

Салиха Алиева, Азербайджан

ПОЭТ НА ВОСТОКЕ – ВСЕГДА ФИЛОСОФ

............................

255

Александр Фоменков, Россия

НЕВРАЛГИЯ ПАМЯТИ

...................................................................

260

Инна Амнуэль, Израиль

Я УЖЕ ПО ТЕБЕ СКУЧАЮ

...........................................................

268

Натиг Джафаров, Азербайджан

БАКИНСКИЕ МИСТЕРИИ

.............................................................

286

Фариза Бабаева, Азербайджан

ИСТОРИЯ ПРО ТО, КАК ДЖАЗ

ПРИШЕЛ В

БАКУ..............................................................................

306



Ариф Туран, Азербайджан

МОЛИТВА МАТЕРИ

........................................................................

310

Эльмира Алмасова, Азербайджан

ПРАЗДНИК СЕМЬИ ВЕЛИЕВЫХ

................................................

317

Эля Энверли, Азербайджан

ПТИЦА СЧАСТЬЯ

............................................................................

323

Гасан Гулиев

И ЭТО ВСЕ О НЕМ

...........................................................................

327

Эльмира Ахундова

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ – КУРС

НА СОЗИДАНИЕ ИЛИ РАЗРУШЕНИЕ?

.....................................

336

Александр Хакимов

В ОЖИДАНИИ СПУТНИКА

..........................................................

341

Марат Шафиев

СУФИЙСКИЕ ТРАДИЦИИ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ

.....................

348

Марина Мурсалова

ДЕВИЧЬЯ БАШНЯ. МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

..........................

357



ПОЭТЫ О БАКУ:

Ариф Туран (Азербайджан)

БАКУ

....................................................................................................

367

БАКУ! ПРЕКРАСНАЯ СТОЛИЦА!

...............................................

367

Татьяна Трошина (Россия)

ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ

................................................................

368

ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА

.......................................................

379

Лейла Бегим (Чехия)

ТАК ХОЧЕТСЯ ПРОЙТИСЬ ВДОЛЬ ПО КРИВОЙ

.................

370

Валентина Эфендиева (Азербайджан)

СТРАНА ПОЭТОВ И БОГОВ

.........................................................

370

КАСЫДА О РОДНОМ ГОРОДЕ

БАКУ.........................................

372

ИМЕНА НА СТЕЛАХ

.......................................................................

373

КАВКАЗ – 2001

...................................................................................

374

Най Светланин (США)

СНЕГ В ЮЖНОМ ГОРОДЕ

............................................................

374

Татьяна Маркова (Азербайджан)

РОДНОЙ БАКУ

375


http://www.stihi.ru/avtor/arifturan


..................................................................................

Дина Надыр кызы (Азербайджан)

СНЕГ В БАКУ

....................................................................................

376

Саида Субхи (Азербайджан)

БАКИНСКАЯ ОСЕНЬ

......................................................................

377

ШУМИТ МОРСКОЙ СОЛЕНЫЙ ВОЗДУХ

................................

377

Людмила Новосельцева (Россия)

НЕТ ГОРОДА В МИРЕ МИЛЕЙ!

...................................................

378

Гюнай Маммедли (Азербайджан)

В БАКУ МНЕ ВСЕ ТЕБЯ НАПОМИНАЕТ

.................................

379

Нина Скворцова (Азербайджан)

Я – БАКИНКА!

...................................................................................

381

Этибар Ахмед (Азербайджан)

НА ПЛОЩАДИ ЭТОЙ

......................................................................

382

Виталий Игольников (Азербайджан)

ВСТРЕТИМСЯ НА «ТОРГОВОЙ»

................................................

382

«БАИЛОВ». БАКУ

.............................................................................

383

Марина Мурсалова



В ОБЪЯТИЯХ ГОРОДА

...................................................................

385

СТАРЫЙ ДВОР

..................................................................................

385

Марат Шафиев

ЗУЛЕЙХЕ СЕИДМАМЕДОВОЙ

....................................................

386

ЗИМА УГРОЖАЕТ СТОЛИЦЕ

......................................................

387

Наргиз Мамедзаде

СЕГОДНЯ ДЕНЬ ОСОБЕННО СЧАСТЛИВЫЙ

........................

388

МЕЛЬКАЮТ ФОНАРИ НОЧНОЙ СТОЛИЦЫ

.........................

388


ə malakanları ə əbiyyatı antologiyası (по итогам двух...

Documents