Дэн БраунИнферно

Серия «Роберт Лэнгдон», книга 4

Текст предоставлен правообладателемhttp://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=6113338

Инферно : [роман; перевод с английского] / Дэн Браун.: АСТ;Москва; 2013

ISBN 978-5-17-079349-5

Аннотация…Оказавшись в самом загадочном городе Италии –

Флоренции, профессор Лэнгдон, специалист по кодам,символам и истории искусства, неожиданно попадаетв водоворот событий, которые способны привести кгибели все человечество. И помешать этому может толькоразгадка тайны, некогда зашифрованной Данте в строкахбессмертной эпической поэмы.

СодержаниеПролог 8Глава 1 13Глава 2 24Глава 3 32Глава 4 37Глава 5 43Глава 6 49Глава 7 58Глава 8 70Глава 9 74Глава 10 79Глава 11 89Глава 12 97Глава 13 102Глава 14 110Глава 15 117Глава 16 127Глава 17 134Глава 18 146Глава 19 161Глава 20 166Глава 21 175Глава 22 183

Глава 23 199Глава 24 208Глава 25 212Конец ознакомительного фрагмента. 216

Дэн БраунИнферно

Моим родителям…

Серия «Величайший интеллектуальный триллер»

Dan BrownINFERNO

Перевод с английского В.О. Бабкова (главы 1—52),В.П. Голышева (главы 53–68) и Л.Ю. Мотылева (гла-вы 69—104)

Компьютерный дизайн А.А. Кудрявцева, студия«FOLD & SPINE»

Печатается с разрешения автора и литературныхагентств Sanford J. Greenburger Assoc., Inc. и AndrewNurnberg.

Graph «Special Report: How Our Economy is Killingthe Earth»

(New Scientist, 10/16/08) copyright © 2008 ReedBusiness Information – UK

All rights reserved. Distributed by Tribune MediaServices.

В оформлении обложки использованы материалы,предоставленные фотоагентством FOTObank

© Dan Brown, 2013© Jacket design by Michael J. Windsor, 2013© Перевод. В.О. Бабков, 2013© Перевод. В.П. Голышев, 2013© Перевод. Л.Ю. Мотылев, 2013© Издание на русском языке AST Publishers, 2013

Исключительные права на публикацию книгина русском языке принадлежат издательству ASTPublishers. Любое использование материала даннойкниги, полностью или частично, без разрешения пра-вообладателя запрещается.

Самое жаркое место в аду предназначенотем, кто в пору морального кризисасохраняет нейтральность.

Факты:

Все произведения искусства и литературы, а такженаучные данные и исторические события, упоминае-мые в этой книге, реальны.

Консорциум – частная организация с отделениямив семи странах. Ее название изменено из соображе-ний безопасности и конфиденциальности.

Инферно – преисподняя, изображенная в эпиче-ской поэме Данте Алигьери «Божественная комедия»в виде сложно организованного подземного царства,населенного так называемыми тенями, то есть бесте-лесными душами, навеки застрявшими между жизньюи смертью.

Пролог

Я Тень.Я бегу по отверженному селенью.Я спасаюсь бегством сквозь вековечный стон.По берегам реки Арно я бегу, задыхаясь… свора-

чиваю влево, на улицу Кастеллани, и устремляюсь насевер в тени портиков Уффици.

Но они по-прежнему за мной гонятся.Они идут по моему следу с неумолимой решимо-

стью, и их шаги раздаются все громче.Вот уже который год длится это преследование.

Их настойчивость заставила меня скрыться в под-полье… жить в чистилище… прозябать под землей,словно хтоническое чудище.

Я Тень.Здесь, на поверхности, я обращаю взгляд к севе-

ру, но не могу отыскать прямой путь к спасению… ибоАпеннинские горы закрывают первый проблеск зари.

Я миную дворец, его зубчатую башню и часы с од-ной стрелкой… проскальзываю среди ранних улич-ных торговцев на площади Сан-Фиренце с их грубы-ми голосами и дыханием, отдающим лампредотто1 и

1 Традиционное флорентийское блюдо из говяжьего сычуга с овощамии специями. – Здесь и далее примеч. пер.

жареными оливками. Пересекаю площадь перед Бар-джелло, сворачиваю западнее, к шпилю Бадии, и смаху упираюсь в железную решетку у основания лест-ницы.

Здесь надо, чтоб душа была тверда2.Я отворяю решетчатую дверь и ступаю в узкий про-

ход, зная, что возврата оттуда уже не будет. С тру-дом заставляю свои ноги, будто налитые свинцом, пе-редвигаться по старым, выщербленным мраморнымступеням, по спирали ведущим к небу.

Внизу слышится эхо голосов. Они взывают ко мне.Мои преследователи не отстают – они уже совсем

близко.Они не понимают, что их ждет…и что я для них

сделал!Неблагодарная земля!3Я поднимаюсь, и меня вновь обступают навязчи-

вые видения… тела сладострастников, корчащиесяпод огненным ливнем, души чревоугодников, тонущиев нечистотах, мерзкие предатели, застывшие в ледя-ных тисках Сатаны.

Я преодолеваю последние ступени и еле живым

2 Здесь и далее, за исключением особо оговоренных случаев, цитатыиз «Божественной комедии» Данте Алигьери даны в переводе М. Ло-зинского.

3 Слова из сонета Микеланджело, посвященного Данте.

выбираюсь наверх, во влажную утреннюю прохладу.Кидаюсь к высокому, в человеческий рост, парапе-ту и смотрю в щель между зубцами. Далеко внизупростерт благословенный город, который служил мнеубежищем от тех, кто меня изгнал.

Их голоса зовут, приближаясь. «То, что ты сделал, –безумие!»

Безумие порождает безумие.«Ради любви к Господу! – кричат они. – Скажи нам,

где ты его спрятал!»Именно ради любви к Господу я им и не скажу.И вот я стою, загнанный в угол, прижавшись спиной

к холодному камню. Они смотрят в глубину моих яс-ных зеленых глаз, и их лица мрачнеют – уговоры сме-няются угрозами. «Ты знаешь, что у нас есть способы.Мы вынудим тебя открыть, где оно».

Как раз поэтому я сейчас здесь, на полпути к небу.Без предупреждения я оборачиваюсь и вскидываю

руки, хватаюсь за высокий край парапета, подтягива-юсь и лезу туда – встаю на колени, потом на ноги…балансируя над пропастью. Яви мне путь сквозь без-дну, мой Вергилий!

Они растерянно бросаются вперед, хотят схватитьменя за ноги, но боятся, что я потеряю равновесие иупаду. Теперь они снова умоляют меня в тихом отча-янии, но я уже отвернулся от них. Я знаю, что я дол-

жен сделать.Подо мной, в головокружительной дали, тянутся

красные черепичные крыши – они похожи на огненноеморе, освещающее эту чудесную страну, по которойнекогда бродили гиганты… Джотто, Донателло, Бру-неллески, Микеланджело, Боттичелли.

Я подвигаюсь чуть ближе к краю.«Слезай! – кричат они. – Еще не поздно!»Ах вы, упрямые невежды! Неужто вы не видите бу-

дущего? Неужто не понимаете, как прекрасно моетворение? И как оно необходимо?

Я с радостью принесу эту последнюю жертву… азаодно и уничтожу последнюю вашу надежду найтиискомое.

Вы ни за что не отыщете его вовремя.Мощенная булыжником площадь в сотнях футов

подо мной выглядит заманчивой, словно тихая га-вань. Если бы мне еще хоть капельку времени… новремя – единственное, чего не купить даже за все моинесметные богатства.

В эти последние секунды я озираю площадь внизуи вдруг ошеломленно замираю.

Я вижу там твое лицо.Ты смотришь на меня из теней. Твой взгляд печа-

лен, и все же в нем сквозит благоговение перед тем,чего я достиг. Ты понимаешь, что у меня нет выбора.

Ради любви к человечеству я должен защитить свойшедевр.

Даже сейчас он растет… выжидая… тихо по-булькивая в кроваво-красных водах, куда не смот-рятся светила.

И тогда я отрываю от тебя глаза и устремляю их кгоризонту. Стоя высоко над этим измученным миром,я возношу свою заключительную молитву.

Господи, пусть мир вспоминает меня не как чудо-вищного грешника, а как достославного спасителя– ведь Ты знаешь, что такова моя истинная роль.Прошу Тебя, пусть человечество поймет смысл да-ра, который я ему оставляю.

Мой дар – будущее.Мой дар – спасение.Мой дар – Инферно.Засим я шепчу «аминь»… и совершаю свой послед-

ний шаг – в бездну.

Глава 1

Воспоминания всплыли медленно… как пузырьки

из тьмы бездонного колодца.Таинственная незнакомка.Роберт Лэнгдон смотрел на нее через реку, бурные

воды которой были красны от крови. Женщина стоялана другом берегу, повернувшись к нему, – неподвиж-ная, величественная. Ее лицо было скрыто вуалью. Вруке она держала голубую повязку – таинию, а затемподняла ее, отдавая дань уважения морю мертвецову своих ног. В воздухе был разлит запах смерти.

Ищите, прошептала женщина. И найдете.Ее слова будто раздались прямо у Лэнгдона в голо-

ве. «Кто вы?» – крикнул он, но не услышал собствен-ного голоса.

Время уже на исходе, прошептала она. Ищите, инайдете.

Лэнгдон шагнул к реке, но понял, что не сможетперейти ее вброд: эти кроваво-красные воды былислишком глубоки. Когда он снова поднял глаза нанезнакомку, тел у ее ног стало гораздо больше. Те-перь их были сотни, а может, и тысячи – некоторые,еще живые, корчились, умирая в немыслимых му-ках… извиваясь в языках пламени, задыхаясь в экс-

крементах, пожирая друг друга. Над рекой разноси-лись их страдальческие вопли, умноженные эхом.

Незнакомка двинулась к нему, протянув вперед гра-циозные руки, точно молила о помощи.

«Кто вы?» – снова выкрикнул Лэнгдон.В ответ женщина подняла руку и медленно отодви-

нула вуаль. Ослепительно красивая, она была стар-ше, чем ожидал Лэнгдон, – наверное, лет шестиде-сяти или чуть больше, статная и крепкая, как непод-властная времени статуя. У нее были волевой под-бородок и глубокий проникновенный взгляд, длинныесеребристые локоны рассыпались по плечам, а нашее висел амулет из ляпис-лазури – змея, обвившаяпосох.

Лэнгдон почувствовал, что знает ее… и доверяетей. Но откуда? Почему?

Она указывала на чьи-то ноги, торчащие перед нейиз-под земли, – очевидно, они принадлежали како-му-то несчастному, закопанному по пояс вниз голо-вой.

На его бледном бедре была выведена грязью од-на-единственная буква – «R».

Что это значит? – подумал Лэнгдон. Можетбыть… Роберт? Неужели это я?

По лицу женщины ничего нельзя было прочесть.Ищите, и найдете, повторила она.

Внезапно вокруг нее вспыхнуло белое сияние… оностановилось все ярче и ярче. Все ее тело задрожа-ло крупной дрожью, затем раздался оглушительныйвзрыв – и оттуда, где она только что стояла, разлете-лись во все стороны тысячи световых осколков.

Лэнгдон очнулся с криком.В комнате горел свет. Вокруг никого не было. В воз-

духе резко пахло спиртом, и где-то рядом размерен-но, в такт его сердцу, попискивал медицинский при-бор. Лэнгдон попытался двинуть правой рукой, но егоостановила острая боль. Он посмотрел вниз и увидел,что к его локтю прикреплен резиновый шланг капель-ницы.

Сердце его забилось быстрее, и прибор, тут же пу-стившись вдогонку, запищал чаще.

Где я? Что произошло?Затылок Лэнгдона глодала тупая, ноющая боль. Он

осторожно поднял свободную руку и попробовал наощупь определить ее источник. Скользнув под спутан-ные волосы, его пальцы наткнулись на твердые бугор-ки швов, покрытых запекшейся кровью. Их было неменьше десятка.

Лэнгдон закрыл глаза, стараясь вспомнить, в какойпереплет он угодил.

Ничего. Полная пустота.Думай.

Ни одного проблеска.В дверь торопливо вошел человек в докторском ха-

лате, явно встревоженный участившимися сигнала-ми кардиомонитора. У него были клочкастая борода,густые усы и добрые глаза, излучающие заботливоетепло из-под мохнатых бровей.

– Что… случилось? – кое-как выговорил Лэнгдон. –Я попал в аварию?

Бородач поднес палец к губам, а затем выскочилобратно в коридор и крикнул, подзывая кого-то.

Лэнгдон повернул голову, но в ответ на это дви-жение ее пронзила резкая боль. Он сделал несколь-ко глубоких вдохов и выдохов, дожидаясь, пока больутихнет. Потом очень медленно и осторожно огляделсвою палату, обставленную с аскетической простотой.

В палате находилась только одна кровать – его. Натумбочке – ни цветов, ни визитных карточек. Непода-леку Лэнгдон увидел свою одежду в прозрачном пла-стиковом пакете. Она была заляпана кровью.

Боже мой! Должно быть, дело серьезное.Все так же осторожно Лэнгдон покосился на ок-

но рядом с кроватью. За ним стояла тьма. Ночь. Настекле маячило только его собственное отражение –усталый, мертвенно-бледный незнакомец, опутанныйтрубками и проводами, в окружении медицинских при-боров.

В коридоре зазвучали голоса, и Лэнгдон снова пе-ревел взгляд на дверь. Бородач вернулся, на сей разв сопровождении женщины. На вид ей было чуть затридцать – в голубой врачебной форме, светлые во-лосы забраны сзади в увесистый хвостик.

– Я доктор Сиена Брукс, – сказала она, улыбнув-шись Лэнгдону с порога. – Сегодня я работаю с док-тором Маркони.

Лэнгдон слабо кивнул.Гибкая и высокая, доктор Брукс передвигалась уве-

ренным шагом спортсменки. Даже свободная казен-ная одежда не могла скрыть грациозности ее фигу-ры. Насколько Лэнгдон мог судить, она абсолютно непользовалась косметикой, однако лицо ее выгляделона удивление свежим и гладким – его безупречностьнарушала разве что крошечная родинка над верхнейгубой. Ее карие глаза смотрели на редкость проница-тельно, точно им довелось наблюдать много такого, счем редко успевают столкнуться на жизненном путилюди ее возраста.

– Доктор Маркони не слишком хорошо говорит по-английски, – пояснила она, усаживаясь рядом, – по-этому он попросил меня заполнить вашу больничнуюкарту. – За этим последовала очередная улыбка.

– Спасибо, – прохрипел Лэнгдон.– Итак, – деловым тоном продолжала она, – ваше

имя?Ему пришлось собраться с мыслями.– Роберт… Лэнгдон.Она посветила ему в глаза маленьким фонариком.– Кем работаете?Ответить на этот вопрос оказалось еще труднее.– Я профессор. Преподаю историю искусств и сим-

вологию… в Гарвардском университете.Изумленная, доктор Брукс опустила фонарик. Ее

бородатый коллега, похоже, удивился не меньше.– Вы… американец?Лэнгдон смущенно пожал плечами.– Но это же… – Она помедлила. – Вчера вы посту-

пили к нам без документов. На вас был пиджак из хар-рисовского твида и туфли «Сомерсет», и мы решили,что вы англичанин.

– Я американец, – уверил ее Лэнгдон, не чувствуя всебе сил объяснять, почему он отдает предпочтениеодежде хорошего качества.

– У вас что-нибудь болит?– Голова, – признался Лэнгдон. Свет фонарика усу-

губил пульсирующую боль у него в затылке – славаБогу, доктор Брукс наконец убрала этот инструмент вкарман и взяла Лэнгдона за руку, чтобы измерить емупульс.

– Вы проснулись с криком, – сказала она. –

Помните, что вас напугало?В мозгу Лэнгдона снова мелькнула та странная кар-

тина – незнакомка с лицом, скрытым вуалью, и грудыизвивающихся тел вокруг. Ищите, и найдете.

– У меня был кошмар.– А подробнее?Лэнгдон рассказал ей.Доктор Брукс записала что-то в блокнот. Лицо ее

оставалось бесстрастным.– Что, по-вашему, могло породить столь устрашаю-

щее видение?Лэнгдон порылся в памяти, но вскоре покачал голо-

вой, которая тут же мучительно заныла в знак проте-ста.

– Ну хорошо, мистер Лэнгдон, – сказала она, про-должая писать. – Еще парочка стандартных вопросов,и хватит. Какой сегодня день недели?

Лэнгдон на мгновение задумался.– Суббота. Я помню, как днем шел по кампусу…

мне надо было читать вечерние лекции… а потом…кажется, это последнее, что я помню. Я что, упал?

– Мы до этого дойдем. Знаете, где вы сейчас?Лэнгдон попытался угадать.– В Массачусетской центральной?Доктор Брукс сделала еще одну пометку в блокно-

те.

– Можем ли мы кого-нибудь к вам вызвать? Жену?Детей?

– Никого, – машинально ответил Лэнгдон. Он все-гда ценил одиночество и независимость, которые да-рила ему сознательно избранная холостяцкая жизнь,хотя должен был признать, что в нынешней ситуациис удовольствием увидел бы перед собой знакомое ли-цо. – Можно было бы сообщить кое-кому из коллег, нов этом нет большой необходимости.

Доктор Брукс убрала блокнот, и к кровати подошелврач постарше. Поглаживая лохматые брови, он вы-нул из кармана маленький диктофончик и показал егодоктору Брукс. Та понимающе кивнула и вновь обер-нулась к пациенту.

– Мистер Лэнгдон, когда вас к нам привезли, вы по-вторяли что-то снова и снова. – Она взглянула на док-тора Маркони, тот поднял руку с диктофоном и нажалкнопку.

Включилась запись, и Лэнгдон услышал свой соб-ственный невнятный голос. Заплетающимся языкомон повторял одно и то же слово – что-то похожее на«зарево… зарево… зарево…»

– По-моему, вы говорите о каком-то зареве, – ска-зала доктор Брукс.

Лэнгдон согласился, но больше ничего добавить немог. Под пристальным взглядом молодого врача ему

стало не по себе.– Может быть, все-таки вспомните, о чем речь? Где-

то был пожар?Роясь в самых дальних уголках памяти, Лэнгдон

опять увидел ту загадочную незнакомку. Она стоялана берегу кровавой реки, окруженная мертвецами. Нанего снова дохнуло трупным смрадом.

И вдруг Лэнгдона захлестнуло внезапное инстинк-тивное чувство опасности… грозящей не толькоему… но и всем людям. Попискивание кардиомони-тора резко участилось. Мышцы Лэнгдона напряглисьсами собой, и он попытался сесть.

Доктор Брукс быстро положила ладонь ему на грудьи заставила его лечь обратно. Потом глянула на бо-родатого врача, тот подошел к ближайшему столику истал с чем-то возиться. Тем временем доктор Брукснагнулась к Лэнгдону и тихо заговорила:

– Мистер Лэнгдон, беспокойство – обычный симп-том при мозговых травмах, но вам нельзя волновать-ся. Не двигайтесь. Надо сбить пульс. Просто лежитетихо и отдыхайте. Все будет хорошо. Ваша память по-степенно восстановится.

Бородатый вернулся и протянул ей шприц. Она вве-ла его содержимое в капельницу, прикрепленную клоктю Лэнгдона.

– Легкое успокоительное, чтобы снять тревогу, – по-

яснила она. – А заодно и голова пройдет. – Она вста-ла, собираясь уходить. – Вы скоро поправитесь, ми-стер Лэнгдон. А сейчас вам надо поспать. Если что-нибудь понадобится, нажмите кнопочку рядом с кро-ватью.

Она потушила свет и удалилась вместе с борода-чом.

Лежа в темноте, Лэнгдон почти сразу почувствовал,как новое лекарство начинает действовать, затягиваяего обратно в тот глубокий колодец, откуда он совсемнедавно вынырнул. Он боролся с этим ощущением,изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. По-пробовал сесть, но его тело было словно налито це-ментом.

Чуть повернувшись, Лэнгдон снова оказался ли-цом к окну. Поскольку теперь в комнате царил мрак,его собственное отражение в стекле исчезло, сме-нившись освещенными контурами городских зданий.Среди куполов и шпилей доминировало одно величе-ственное строение. Это была могучая крепость с зуб-чатым парапетом, над которой вздымалась стометро-вая башня в массивном каменном воротнике.

Лэнгдон так и подскочил на постели, и у него в голо-ве тут же снова вспыхнула обжигающая боль. Несмот-ря на мучительный стук в висках, он не сводил глаз сбашни за окном.

Лэнгдон прекрасно знал это средневековое соору-жение.

Его невозможно было спутать ни с чем другим.Беда была в том, что оно находилось в шести с по-

ловиной тысячах километров от Массачусетса.

За стенами больницы, на окутанной сумеркамиулице Торрегалли, женщина крепкого сложения лег-ко спрыгнула с мотоцикла «БМВ» и двинулась впереднапряженной походкой пантеры, выслеживающей до-бычу. Взгляд ее был зорок, над поднятым воротникомчерной кожаной куртки торчали шипы из коротко под-стриженных волос. Она проверила свой пистолет сглушителем и подняла глаза на окно, за которым толь-ко что погасили свет вышедшие от Лэнгдона врачи.

Пару часов назад ее миссия сорвалась из-за оченьдосадной помехи.

Один несчастный голубь проворковал некстати –и все пошло прахом.

Но сейчас она приехала, чтобы закончить дело.

Глава 2

Я во Флоренции?!В голове у Роберта Лэнгдона стучало. Он сидел

на больничной кровати, снова и снова нажимая кноп-ку звонка. Несмотря на введенный транквилизатор,сердце его неслось галопом.

Скоро в комнату ворвалась доктор Брукс с подска-кивающим на бегу хвостиком.

– Что случилось?Лэнгдон в изумлении помотал головой.– Я… в Италии?!– Отлично! – воскликнула она. – Значит, вспомнили!– Нет! – Лэнгдон указал на внушительный силуэт в

отдалении. – Я узнал палаццо Веккьо.Доктор Брукс щелкнула выключателем, и городской

пейзаж за окном исчез. Затем она подошла к кроватии заговорила тихим, успокаивающим голосом:

– Не волнуйтесь, мистер Лэнгдон, для этого нет ни-каких причин. У вас легкая амнезия, но доктор Марко-ни уже убедился в том, что ваш мозг функционируетабсолютно нормально.

Бородатый врач тоже прибежал на звонок. Он про-верил показания монитора, а тем временем его млад-шая коллега быстро объясняла ему что-то по-ита-

льянски – Лэнгдон разобрал слово agitato, явно отно-сящееся к нему самому.

Взволнован? – сердито подумал Лэнгдон. Скорее,ошеломлен! Теперь хлынувший в его кровь адрена-лин боролся с лекарством.

– Что со мной произошло? – настойчиво спросилон. – Какой сегодня день?

– Все в порядке, – ответила доктор Брукс. – Сейчасраннее утро понедельника, восемнадцатое марта.

Понедельник. Лэнгдон с трудом заставил себя вер-нуться мыслями к последним образам, хранящимся вглубине его сознания – темной, холодной, – и сноваувидел, как он идет в субботу по гарвардскому кампу-су читать вечерние лекции. Это было два дня назад?Он попытался вспомнить хоть что-нибудь относящее-ся к самим лекциям или тому, что было после, но па-ника только усилилась. Ничего. Кардиомонитор опятьзапищал быстрее.

Старший врач почесал бороду и отправился на-страивать оборудование, а доктор Брукс снова присе-ла рядом с Лэнгдоном.

– С вами все будет хорошо, – мягко уверила егоона. – Мы определили у вас ретроградную амнезию– она очень часто наблюдается при травмах голо-вы. Воспоминания о нескольких последних днях могутбыть туманными или вовсе отсутствовать, но необ-

ратимых повреждений нет. – Она сделала паузу. –Помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда во-шла.

Лэнгдон на секунду задумался.– Сиена.Доктор Сиена Брукс.Она улыбнулась:– Видите? Новые воспоминания уже формируются.Голова у Лэнгдона болела почти невыносимо, и все

предметы поблизости немного расплывались.– Что случилось? Как я сюда попал?– Думаю, вам надо отдохнуть, а потом…– Как я сюда попал?! – крикнул он, и писк монитора

снова участился.– Ладно, ладно, дышите глубже, – сказала доктор

Брукс, обменявшись нервным взглядом со своим кол-легой. – Сейчас расскажу. – Ее тон стал гораздо се-рьезнее. – Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появи-лись в нашем приемном покое с кровоточащей ранойна голове и тут же рухнули без сил. Никто не пред-ставлял себе, кто вы такой и откуда взялись. Вы что-то бормотали по-английски, поэтому доктор Марконипопросил меня помочь. Я из Англии, а здесь работаювременно.

Лэнгдон почувствовал себя так, будто очнулся внут-ри картины Макса Эрнста. Какого черта меня понес-

ло в Италию? Лэнгдон приезжал сюда раз в два годана искусствоведческую конференцию, но она прохо-дила в июне, а сейчас был март.

Снотворное в его крови понемногу делало свою ра-боту. Ему казалось, что сила земного притяжения рас-тет с каждой секундой и пытается продавить его пря-мо сквозь матрас. Лэнгдон сопротивлялся ей, припод-нимая голову, стараясь не заснуть.

Доктор Брукс наклонилась вперед – теперь она па-рила над ним, как ангел.

– Пожалуйста, мистер Лэнгдон, – прошептала она. –При травмах головы надо проявлять особенную осто-рожность в первые двадцать четыре часа. Вы должныотдохнуть, иначе можете причинить себе серьезныйвред.

Вдруг раздалось потрескивание, и чей-то голос повнутренней связи произнес:

– Доктор Маркони!Бородатый врач ткнул в кнопку на стене и отозвал-

ся:– Si?Из переговорного устройства полилась быстрая

итальянская речь. Лэнгдон не уловил ее смысла, нозаметил, как врачи недоуменно переглянулись. А мо-жет, встревоженно?

– Momento, – сказал Маркони, обрывая разговор.

– Что происходит? – спросил Лэнгдон.Глаза доктора Брукс чуть-чуть сузились.– Это дежурный администратор. Говорит, к вам при-

шли.В тумане, окутавшем сознание Лэнгдона, вспыхнул

лучик надежды.– Очень кстати! Может, этот человек знает, что со

мной стряслось!На лице доктора Брукс проскользнуло сомнение.– Странно, что кто-то из ваших знакомых уже здесь.

Мы только что узнали ваше имя и даже не успели васзарегистрировать.

Борясь с действием транквилизатора, Лэнгдоннеуклюже приподнялся и сел.

– Если кому-то известно, что я здесь, он можетзнать, что случилось!

Доктор Брукс глянула на доктора Маркони. Тотнемедленно покачал головой и постучал по своим ча-сам. Тогда она снова обернулась к Лэнгдону.

– Мы в реанимационном отделении, – пояснилаона. – Доступ сюда запрещен как минимум до девя-ти утра. Сейчас доктор Маркони выйдет и узнает, ктоваш посетитель и что ему нужно.

– А как насчет того, что нужно мне? – возмутилсяЛэнгдон.

Доктор Брукс терпеливо улыбнулась и понизила го-

лос, придвинувшись ближе.– Мистер Лэнгдон, вам еще не все известно о про-

шлом вечере… о том, что с вами случилось. И преждечем говорить с кем бы то ни было, вам следует узнатьвсе обстоятельства – на мой взгляд, это будет спра-ведливо. К сожалению, вы еще не настолько оправи-лись, чтобы…

– Какие еще обстоятельства?! – Лэнгдон постарал-ся сесть прямее. Ему мешала трубка капельницы, атело как будто весило килограммов двести. – Я знаютолько, что я во Флоренции, в больнице, и пришел сю-да, бормоча про какое-то зарево…

Внезапно его поразила страшная мысль.– А может, я устроил пожар? – спросил он. – Скажи-

те, из-за меня никто не погиб?– Нет-нет, – ответила доктор Брукс. – На этот счет

можете не волноваться.– Тогда что? – настаивал Лэнгдон, переводя взгляд

с одного врача на другого. – Я имею право знать, чтопроисходит!

Наступило долгое молчание, и наконец докторМаркони нехотя кивнул своей обаятельной молодойколлеге. Та вздохнула и придвинулась ближе к крова-ти Лэнгдона.

– Ну хорошо, я расскажу вам все, что знаю… а выбудете слушать спокойно, договорились?

Лэнгдон подтвердил свое согласие кивком. Приэтом его голову снова пронзила острая боль, но он такжаждал объяснений, что даже не обратил на нее вни-мания.

– Начнем с того, что… ваша рана не была резуль-татом аварии.

– Рад это слышать.– Погодите радоваться. Дело в том, что в вас стре-

ляли.Регистратор пульса Лэнгдона запищал скорее.– Прошу прощения?Доктор Брукс заговорила ровно, но быстро:– Пуля оцарапала вам затылок и, по всей вероят-

ности, вызвала сотрясение мозга. Вам очень повезло,что вы остались живы. Еще бы на дюйм глубже, и… –Она покачала головой.

Лэнгдон изумленно уставился на нее. Кто-то в ме-ня стрелял?

Снаружи послышались сердитые голоса – там яв-но разгорелся спор. Похоже, пришедший к Лэнгдонугость не хотел ждать. Почти сразу Лэнгдон услышал,как с треском распахнулась тяжелая дверь, ведущаяиз вестибюля. Потом в коридоре показался чей-то си-луэт.

Это была женщина, с ног до головы облаченная вчерную кожу, крепкая и подтянутая, с волосами, скле-

енными в шипы. Она шла легко, словно не касаясь но-гами пола, и направлялась прямо к палате Лэнгдона.

Доктор Маркони мгновенно встал на пороге откры-той двери, преграждая путь дерзкой посетительнице.

– Ferma!4 – воскликнул он, вытянув вперед раскры-тую ладонь, как полицейский.

Не замедляя шага, незнакомка вынула из-под курт-ки пистолет с глушителем. Она прицелилась прямо вгрудь доктору и выстрелила.

Раздался негромкий хлопок.На глазах у охваченного ужасом Лэнгдона доктор

Маркони попятился назад и упал на пол, схватившисьза грудь. На его белом халате расплылось кровавоепятно.

4 Закрыто! (ит.)

Глава 3

В пяти милях от побережья Италии яхта-люкс

«Мендаций» – семьдесят два метра по палубе – лег-ко рассекала предрассветную дымку над плавно бе-гущими волнами Адриатики. Обтекаемый корпус яхтыбыл выкрашен в синевато-серый цвет, благодаря че-му она выглядела сурово, как военное судно.

При цене в 300 миллионов долларов эта бывшаяигрушка для богачей была снабжена всеми обычны-ми атрибутами комфорта – спа, бассейном, киноза-лом, небольшой субмариной и вертолетной площад-кой. Однако нынешнего владельца яхты, купившегоее пять лет назад, мало интересовала вся эта рос-кошь, и он сразу же очистил от нее большую часть ко-рабельных отсеков, взамен разместив в них начинен-ный передовой электроникой и защищенный освинцо-ванными переборками центр управления.

Оснащенная тремя собственными каналами спут-никовой связи и сетью наземных ретрансляцион-ных станций, центральная диспетчерская «Менда-ция» имела штат численностью примерно в две дюжи-ны сотрудников – техников, аналитиков, координато-ров, – которые жили на борту и поддерживали непре-рывный контакт со всеми оперативными центрами ор-

ганизации, находящимися на суше.Служба безопасности корабля состояла из неболь-

шой группы специалистов, прошедших военную под-готовку, и располагала двумя системами обнаруженияракет и целым арсеналом самого современного ору-жия. Вместе с поварами, уборщиками и прочей обслу-гой на борту насчитывалось чуть больше сорока че-ловек.

Фактически «Мендаций» представлял собой пере-движное офисное здание, из которого владелец яхтыуправлял своей империей.

Известный своим подчиненным просто как «шеф»,это был маленький сухощавый человечек с густым за-гаром и глубоко посаженными глазами. Его неброскаявнешность и решительная повадка как нельзя луч-ше соответствовали образу бизнесмена, нажившегоогромные капиталы путем тайного оказания особыхуслуг самым разным людям, среди которых попада-лись и весьма сомнительные личности.

Его называли по-разному – бездушным наемником,сеятелем греха, пособником Дьявола, – но он не былни тем, ни другим, ни третьим. Шеф всего лишь давалсвоим клиентам возможность удовлетворить свои ам-биции и достичь желаемого без неприятных послед-ствий; то, что человечество греховно от природы, бы-ло не его заботой.

Несмотря на упреки его хулителей и противников,моральное кредо шефа всегда оставалось твердымкак скала. Он воздвиг свою репутацию – и весь свойКонсорциум – на двух золотых правилах.

Никогда не давай обещания, которого не можешьсдержать.

И никогда не лги клиенту.Вот и все.За всю свою профессиональную карьеру шеф ни

разу не нарушил обещания и не пошел на попятный.Его слово было надежным – абсолютной гарантией, –и хотя порой ему приходилось сожалеть о заключениинекоторых контрактов, вопрос о том, чтобы их разо-рвать, даже не поднимался.

Этим утром, выйдя на уединенный балкончик сво-ей каюты, шеф окинул взглядом подернутое барашка-ми море и попытался прогнать точившее его дурноепредчувствие.

Решения, принятые в прошлом, творят наше на-стоящее.

Те решения, которые шеф принимал в прошлом, нераз заводили его на самые опасные минные поля, ноон всегда выбирался оттуда невредимым. Однако се-годня, глядя на далекие огоньки итальянского берега,он ощущал непривычное беспокойство.

Год назад, на этой самой яхте, он принял решение,

последствия которого теперь грозили погубить все,что он создал. Я согласился оказать услугу не то-му человеку. Тогда он никак не мог этого предугадать,но теперь его давний просчет повлек за собой целыйшквал непредвиденных угроз, вынудив шефа отпра-вить на задание часть своих лучших агентов и разре-шить им пускать в ход любые средства, чтобы удер-жать его могучую флотилию на плаву.

Сейчас шеф с особенной тревогой дожидался из-вестий от одного из этих агентов.

Вайента, подумал он, представив себе эту крепкуюоперативницу с «ежиком» из шипов. Вайента, котораядо этого служила ему безупречно, прошлым вечеромсовершила крайне серьезную ошибку. Из-за этого по-следние шесть часов превратились в настоящий ха-ос, в отчаянную борьбу за то, чтобы восстановить кон-троль над ситуацией.

Вайента заявила, что ей просто не повезло – чтов ее ошибке виноват голубь, который заворковалнекстати.

Однако шеф не верил в везение. Все его действиястроились на том, чтобы избежать случайностей иустранить риск. Шеф как никто умел контролироватьпроисходящее – предвидеть все варианты, рассчи-тать любую реакцию и направить события в русло, ве-дущее к желаемому исходу. За его плечами был бле-

стящий список тайных успехов и побед; именно этообеспечивало ему потрясающую клиентуру, куда вхо-дили миллиардеры, известные политики, шейхи и да-же целые правительства.

Звезды, висевшие у восточного горизонта, нача-ли растворяться в первых проблесках рассвета. Шефстоял на палубе и терпеливо ждал от Вайенты сооб-щения о том, что ее миссия завершилась в точном со-ответствии с планом.

Глава 4

На мгновение Лэнгдону почудилось, что время за-

стыло на месте.Доктор Маркони лежал на полу без движения, из

его груди лилась кровь. Борясь с действием транкви-лизатора, Лэнгдон поднял глаза на затянутую в чер-ное убийцу, которая еще шагала по коридору, – теперьее отделяли от раскрытой двери всего несколько мет-ров. Приближаясь к порогу, она посмотрела на Лэнг-дона и быстро вскинула пистолет… целясь ему в го-лову.

Я сейчас умру, подумал Лэнгдон. Прямо здесь, че-рез считанные секунды.

Грохот, раздавшийся в маленькой комнате, былоглушителен.

Лэнгдон сжался в комок, уверенный, что в него вы-стрелили, но источником шума было вовсе не оружиенеизвестной налетчицы. Оказывается, это грохнулатяжелая металлическая дверь палаты: доктор Бруксбросилась на нее всем телом, захлопнула ее и тут жезаперла на замок. Потом повернулась с расширенны-ми от страха глазами, опустилась на корточки рядомс залитым кровью коллегой и стала нащупывать егопульс. Доктор Маркони кашлянул, и изо рта у него вы-

плеснулась кровь, которая стекла по щеке на его гу-стую бороду. Затем он обмяк.

– Enrico, no! Ti prego!5 – воскликнула она.Железная дверь зазвенела под градом осыпавших

ее снаружи пуль. В коридоре послышались испуган-ные вопли.

Каким-то образом тело Лэнгдона пришло в движе-ние – паника и инстинкт самосохранения взяли верхнад снотворным.

Когда он неуклюже выкарабкивался из кровати, егоправую руку на сгибе локтя обожгла резкая боль. Намгновение Лэнгдону показалось, что в него угодилапуля, насквозь пробившая дверь, но, опустив глаза,он увидел, что это лопнула трубка, идущая от капель-ницы. Ее обрывок торчал у него из руки, и оттуда ужеструилась теплая кровь.

Теперь туман в его голове полностью рассеялся.Присев рядом с телом Маркони, доктор Брукс про-

должала искать у него пульс, и на ее глазах набу-хали слезы. Потом, как будто внутри у нее щелкнулвыключатель, она вскочила и повернулась к Лэнгдо-ну. Выражение ее лица изменилось буквально в одномгновение, и он увидел на нем спокойную сосредото-ченность опытного врача «скорой помощи», который,несмотря на свою молодость, привык справляться с

5 Энрико, не умирай! Прошу тебя! (ит.)

чрезвычайными ситуациями.– За мной! – скомандовала она.Схватив Лэнгдона за руку, доктор Брукс потащила

его в другой конец комнаты. Под звуки выстрелов ипродолжающейся суматохи в коридоре Лэнгдон ковы-лял за ней на нетвердых ногах. Сознание у него былоясным, но начиненное лекарствами тело слушалосьплохо. Ну же, шевелись! Плиточный пол холодил егобосые ступни, а тонкая казенная сорочка еле доста-вала до колен – видно, в больнице не нашлось такой,которая была бы впору пациенту его роста, метр во-семьдесят с лишним. Он чувствовал, как кровь сочит-ся из продырявленной вены и стекает в ладонь.

Пули по-прежнему барабанили по тяжелой двери,и доктор Брукс бесцеремонно втолкнула Лэнгдона вмаленькую уборную. Уже готовая последовать за ним,она вдруг остановилась, бросилась назад и схватилас кушетки его заляпанный кровью твидовый пиджак.

Да черт с ним, с этим барахлом!Вернувшись с пиджаком в руках, она быстро за-

перла дверь в уборную. Ровно в тот же миг основнаядверь в палату, которую они только что покинули, стреском распахнулась.

Молодая женщина не потеряла самообладания.Она живо пересекла крошечную уборную, рывком от-крыла вторую дверь и вывела Лэнгдона в соседнюю

палату. Под грохот отдающихся эхом выстрелов док-тор Брукс выглянула наружу и, быстро схватив Лэнг-дона за руку, перетащила его через коридор на лест-ничную площадку. От этой внезапной суеты у Лэнгдо-на закружилась голова; он чувствовал, что может по-терять сознание в любой момент.

Следующие пятнадцать секунд промчались как втумане, – Лэнгдон бежал вниз по лестнице… спотыка-ясь… падая… В голове стучало словно молотом. Всевокруг теперь расплывалось еще сильнее, а мышцыего были вялыми и реагировали на команды мозга сявным опозданием.

Потом ему в лицо пахнуло холодом.Я на улице.Когда доктор Брукс волокла Лэнгдона по темному

переулку прочь от здания больницы, он наступил начто-то острое и рухнул, больно ударившись о мосто-вую. Его спутница помогла ему встать на ноги, помя-нув недобрым словом снотворное, которым его на-пичкали.

Уже в самом конце переулка Лэнгдон снова спо-ткнулся. На этот раз она не стала его поднимать ивыскочила на улицу, громко окликая кого-то вдалеке.Лэнгдон заметил тусклый зеленый огонек такси передвходом в больницу. Машина не двигалась – очевидно,шофер задремал. Доктор Брукс продолжала отчаянно

кричать и махать руками. Наконец фары автомобилязагорелись, и он лениво покатил в их сторону.

Позади Лэнгдона, в переулке, с шумом распахну-лась дверь и послышался быстро приближающийсятопот. Оглянувшись, Лэнгдон увидел бегущую к нимтемную фигуру. Он попытался встать на ноги, но док-тор Брукс уже сгребла его в охапку и стала запихиватьв подъехавший «фиат». Кое-как втолкнув его туда, такчто он очутился наполовину на заднем сиденье, на-половину на полу, она нырнула внутрь следом за ними захлопнула дверцу.

Шофер с заспанными глазами обернулся и изум-ленно уставился на странную парочку, только что вва-лившуюся в его такси, – светловолосую молодую жен-щину в медицинской форме и мужчину в изодраннойбольничной сорочке, с кровоточащей рукой. Он ужехотел было сказать им, чтобы они убирались из егомашины к чертовой матери, но тут боковое зеркаль-це разлетелось на мелкие куски. Из переулка выско-чила женщина в черной коже и навела на них писто-лет. Раздался шипящий хлопок, но доктор Брукс успе-ла схватить Лэнгдона за шею и пригнуть ему голову.Заднее стекло разлетелось вдребезги, осыпав их до-ждем осколков.

Шоферу не понадобилось дополнительных угово-ров. Он выжал педаль газа, и такси сорвалось с места.

Лэнгдон балансировал на грани обморока. Кто-топытается меня убить?

Когда они свернули за угол, доктор Брукс выпрями-лась и взяла Лэнгдона за окровавленную руку. Трубканеуклюже торчала из раны на сгибе его локтя.

– Смотрите в окно, – велела она.Лэнгдон послушался. Снаружи проносились мимо

призрачные могильные памятники. Почему-то каза-лось вполне логичным, что они проезжают кладбище.Лэнгдон почувствовал, как пальцы его спутницы акку-ратно нащупывают обрывок трубки, – и тут, без преду-преждения, она резко выдернула его вместе с иглой.

Жгучая боль пронзила Лэнгдона от локтя до самогозатылка. Он ощутил, как глаза его закатились, а потомвсе вокруг померкло.

Глава 5

Пронзительный телефонный звонок заставил ше-

фа оторвать взгляд от мирной дымки над Адриати-кой, и он быстро вернулся в свою оборудованную подофис каюту.

Давно пора, подумал он, предвкушая добрые ве-сти.

Копьютерный экран на столе вспыхнул, сообщаяему, что поступил вызов со шведского телефона «Сек-тра тайгер экс-эс», использующего шифрование речи.Прежде чем попасть на корабль, сигнал был переад-ресован через четыре неотслеживаемых коммутато-ра.

Он надел наушники.– Шеф слушает, – медленно и внятно произнес он. –

Говорите.– Это Вайента, – ответили ему.Шеф уловил в ее голосе необычную нервозность.

Оперативники редко связывались с ним напрямую иеще реже оставались у него на службе после такихсерьезных провалов, как прошлой ночью. Однако дляустранения кризиса шефу требовался агент на месте,а никого лучше Вайенты все равно было не найти.

– Есть новости, – сказала Вайента.

Шеф молчал, дожидаясь продолжения.Когда она заговорила снова, ее тон был нарочито

бесстрастен – попытка сохранить хорошую мину приплохой игре.

– Лэнгдон сбежал, – сказала она. – Объект у него.Шеф опустился в кресло за столом и долгое время

не нарушал молчания.– Понял, – произнес он наконец. – Я полагаю, он

обратится к властям при первой же возможности.

На две палубы ниже каюты шефа, в изолирован-ном центре управления, сидящий в отдельной кабин-ке старший координатор Лоренс Ноултон заметил, чторазговор шефа по закодированной линии кончился.Он надеялся, что получены хорошие известия. По-следние два дня шеф явно был не в своей тарелке,и все его подчиненные чувствовали, что проводитсяоперация, ставки в которой очень высоки.

Ставки невероятно высоки, и на этот раз Вайен-те лучше не ошибаться.

Ноултон привык руководить хитроумными и риско-ванными проектами, но в этом случае все пошло на-перекосяк, и шеф взял управление на себя.

Мы вторглись на незнакомую территорию.Хотя в настоящее время в разных уголках света

выполнялось еще с полдюжины заданий, все их кон-

тролировали старшие оперативники Консорциума наместах, так что сам шеф и его сотрудники на борту«Мендация» могли сосредоточиться исключительнона проекте, вызывающем наибольшее беспокойство.

Несколько дней назад их клиент покончил с собой,бросившись с высокой башни во Флоренции, но дого-вор с ним предусматривал оказание еще целого ря-да необычных услуг. Клиент выдвинул несколько кон-кретных требований, которые Консорциум обязалсяудовлетворить независимо от обстоятельств, – и те-перь, как всегда, это обещание следовало сдержать,несмотря ни на что.

У меня есть приказ, подумал Ноултон. И я его вы-полню. Он вышел из своей звукоизолированной стек-лянной кабинки и прошагал мимо нескольких сосед-них кабинок – где-то стены были прозрачными, где-тонет, – в которых его коллеги занимались другими сто-ронами той же проблемы.

Кивнув по дороге специалистам по техобслужива-нию, Ноултон пересек главную диспетчерскую с про-хладным кондиционированным воздухом и вошел вмаленькое хранилище с десятком сейфов. Он отперодин из них и достал его содержимое – ярко-краснуюфлешку. Согласно прикрепленной к ней инструкции,на флешке был записан большой видеофайл, кото-рый их клиент велел разослать по главным новост-

ным интернет-порталам завтра утром, в строго опре-деленный час.

Осуществить такую анонимную рассылку не со-ставляло труда, но протокол обращения со всемицифровыми данными требовал, чтобы предваритель-ный просмотр этого файла был произведен сегодня,за двадцать четыре часа до отправки, – благодаряэтой предосторожности Консорциум мог успеть принужде раскодировать файл или внести в него другиетехнические изменения.

Все случайности должны быть исключены.Ноултон вернулся в свою прозрачную кабинку и

закрыл тяжелую стеклянную дверь, отгородив себяот внешнего мира. Затем щелкнул переключателем,и стены его офиса тут же стали матовыми. В це-лях обеспечения необходимой секретности все пе-регородки между служебными помещениями на бор-ту «Мендация» были сделаны из особого стекла сприменением технологии «взвешенных частиц». Про-зрачность такого стекла легко менялась путем подачиили выключения электрического тока, благодаря чемукрошечные продолговатые частицы внутри панелейлибо выстраивались параллельно друг дружке, либоснова принимали хаотическое положение.

Вся деятельность Консорциума строилась на жест-ком разделении обязанностей сотрудников.

Выполняй только свое задание. Никому ничего нерассказывай.

Теперь, уединившись в своем личном уголке, Ноул-тон вставил флешку в компьютер и кликнул на нужныйярлычок, открывая файл.

Экран сразу же потемнел… и из динамиков донессямягкий плеск воды. Затем на дисплее медленно по-явилось изображение – неясное, расплывчатое. Вы-ступающие из темноты контуры обретали четкость…и Ноултон словно очутился внутри пещеры… илиогромного склепа. Вместо пола в этой пещере былавода – что-то вроде подземного озера. Она слабо све-тилась… как будто бы изнутри.

Ноултон никогда не видел ничего подобного. Весьгрот наполняло какое-то потустороннее красноватоесияние, а на его бледных стенах тонкими усиками иг-рали отражения водной ряби. Что это за место?

Под тихий непрерывный плеск камера неизвестно-го оператора наклонилась и стала двигаться верти-кально вниз, прямо к воде, а затем пересекла ее под-свеченную поверхность. Звуки, доносящиеся из ди-намиков, сменились жутковатой подводной тишиной.Камера продолжала опускаться, пока не останови-лась на глубине около метра, наведенная на подер-нутое илом дно.

К дну была привинчена прямоугольная табличка из

блестящего титана.На ней была надпись.

В ЭТОМ МЕСТЕ И В ЭТОТ ДЕНЬМИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА

В нижней части таблички стояли имя и дата.Имя – клиента.Дата… завтра.

Глава 6

Лэнгдон почувствовал, как чьи-то крепкие руки под-

нимают его… вытаскивают из забытья, помогают вы-браться из такси. Мостовая леденила его босые ноги.

Стараясь не слишком тяжело опираться на своюстройную спутницу, Лэнгдон побрел по безлюдномупроулку между двумя высокими жилыми домами. На-встречу потянуло утренним ветерком, вздувающимего больничную сорочку, и Лэнгдон ощутил холод в техместах, куда ветер не должен был бы добраться.

Успокоительное, которое Лэнгдону ввели в реани-мации, мешало ему не только ясно видеть, но и ясносоображать. Он шел словно под водой, протискиваясьсквозь вязкий, тусклый мир. Сиена Брукс влекла еговперед, поддерживая с неожиданной силой.

– Ступеньки, – подсказала она, и Лэнгдон понял,что они достигли бокового входа в здание.

Схватившись за перила и медленно переставляяноги, Лэнгдон кое-как потащился вверх. Собствен-ное тело казалось ему неподъемным. Доктор Брукснеутомимо подталкивала его сзади. Когда они одоле-ли крыльцо, она набрала шифр на ржавом кодовомзамке, тот прозудел, и дверь отворилась.

Внутри было ненамного теплее, чем на улице,

но после грубой булыжной мостовой плиточный полпоказался босому Лэнгдону мягким ковром. ДокторБрукс провела своего спутника к крошечному лифту,рывком открыла раздвижную дверь и сунула его в ка-бинку размером с телефонную будку. В лифте пахлосигаретами «MS» – в Италии этот горьковато-сладкийаромат так же вездесущ, как запах свежего кофе эс-прессо. Вдохнув его, Лэнгдон почувствовал, что в го-лове слегка прояснилось. Доктор Брукс нажала кноп-ку, и где-то высоко над ними звякнули и пришли в дви-жение усталые шестерни.

Наверх…Скрипучая кабинка дрожала и вибрировала на хо-

ду. Ее стены представляли собой всего лишь метал-лические сетки, и Лэнгдон видел, как мерно скользятмимо стены самой шахты. Несмотря на полубессозна-тельное состояние Лэнгдона, его хроническая клау-строфобия никуда не исчезла.

Не смотри.Он прислонился к стене, стараясь отдышаться. Ру-

ка у него болела, и, поглядев вниз, он увидел, что онанеуклюже перевязана рукавом его твидового пиджа-ка. Сам пиджак, грязный и обтрепанный, волочилсяпо полу.

Мучительный стук в висках заставил Лэнгдона за-крыть глаза, и его снова поглотила чернота. Из нее

выступило знакомое видение – похожая на статуюженщина в вуали, с амулетом и серебристыми, чутьподвитыми волосами. Как и прежде, она стояла на бе-регу кроваво-красной реки среди корчащихся тел. Онаобратилась к Лэнгдону, и в ее голосе сквозила моль-ба. Ищите, и найдете!

Лэнгдон почувствовал, что должен во что бы то нистало спасти ее… спасти всех. Ноги того, кто былзаживо погребен вниз головой, бессильно обмякли…одна, потом другая.

Кто вы? – беззвучно крикнул он. Что вам нужно?Ее роскошные серебристые волосы затрепетали на

горячем ветру. Время уже на исходе, прошептала она,дотронувшись до своего ожерелья с амулетом. Потомвдруг вспыхнула слепящим столпом огня, который ри-нулся через реку и поглотил их обоих.

Лэнгдон закричал, и глаза его широко раскрылись.На него с тревогой смотрела доктор Брукс.– Что такое?– Опять галлюцинации! – воскликнул Лэнгдон. – Та

же картина!– Женщина с серебристыми волосами? И мертвые

тела вокруг?Лэнгдон кивнул. На лбу у него проступили капельки

пота.– Это пройдет, – обнадежила его доктор Брукс, хотя

ее голос тоже слегка дрожал. – Навязчивые видения– обычная вещь при амнезии. Та функция мозга, кото-рая сортирует и упорядочивает ваши воспоминания,временно нарушена, так что все сливается в один об-раз.

– Не очень-то приятный, – заметил он.– Понимаю, но пока вы не поправитесь, ваши вос-

поминания будут спутанными и беспорядочными –прошлое, настоящее и воображаемое в одной куче.То же самое происходит во сне.

Дернувшись, лифт остановился, и доктор Брукстолкнула в сторону раздвижную дверь. Они снова по-шли – теперь по темному узкому коридору. Миновалиокно, за которым смутно маячили в первых проблес-ках рассвета флорентийские крыши. В дальнем концекоридора она нагнулась, вынула из-под измученногожаждой декоративного растения ключ от квартиры иотперла дверь.

Квартира была маленькая и, судя по запаху, служи-ла ареной долгой борьбы между свечой с ванильнымароматом и старыми коврами. Мебель и картины настенах выглядели убого, словно хозяйка купила их надешевой распродаже. Доктор Брукс повернула регу-лятор термостата, и ожившие батареи тихо заурчали.

Остановившись на пару секунд, она закрыла глазаи глубоко вздохнула, будто приходя в себя. Затем по-

вернулась и помогла Лэнгдону пройти в скромную ку-хоньку с пластиковым столом и двумя шаткими сту-льями.

Лэнгдон шагнул было к стулу – ему не терпелосьсесть, но доктор Брукс схватила его за руку, а другойрукой открыла шкафчик. Он был почти пуст… креке-ры, несколько пакетиков макарон, банка кока-колы ипузырек с надписью «NoDoz».

Она достала пузырек и вытряхнула Лэнгдону на ла-донь шесть таблеток.

– Кофеин, – объяснила она. – Для работы в ночнуюсмену, как сегодня.

Лэнгдон сунул таблетки в рот и огляделся, ища, чемих запить.

– Жуйте, – сказала она. – Так они быстрее подей-ствуют и нейтрализуют снотворное.

Лэнгдон начал жевать и тут же скривился. Таблеткибыли горькие – их явно полагалось глотать целиком.Доктор Брукс открыла холодильник и протянула Лэн-гдону початую бутылку минералки. Он с благодарно-стью приник к горлышку.

Когда он напился, хозяйка сняла с его правой рукиимпровизированную повязку и положила грязный пи-джак на стол. Потом тщательно осмотрела рану. Лэн-гдон чувствовал, как дрожат ее стройные руки, под-держивающие его локоть.

– Жить будете, – заключила она.Лэнгдон надеялся, что его спасительница не слиш-

ком пострадала. Ему трудно было даже подумать отом, что они сегодня вынесли.

– Доктор Брукс, – сказал он, – нам надо позво-нить куда-нибудь. В консульство… в полицию. Ку-да-нибудь.

Она согласно кивнула.– А еще не надо больше называть меня доктор

Брукс. Меня зовут Сиена.Лэнгдон кивнул:– Спасибо. Я Роберт. – После их совместного бег-

ства от убийцы перейти с фамилий на имена казалосьвполне естественным. – Вы говорили, что вы англи-чанка?

– Да, по рождению.– Что-то я не слышу акцента.– Ну и хорошо, – ответила она. – Я его долго вы-

травляла.Лэнгдон уже хотел было спросить зачем, но Сиена

жестом пригласила его следовать за собой. Она про-вела его по тесному коридорчику в маленькую неуют-ную ванную. Здесь, в зеркале над раковиной, Лэнгдонувидел свое отражение впервые после того, как заме-тил его в окне больничной палаты.

Да уж. Густые темные волосы Лэнгдона были

взъерошены, усталые глаза налиты кровью. Подборо-док затянуло пеленой щетины.

Сиена повернула кран и сунула раненую руку Лэн-гдона до самого локтя под ледяную воду. Рука сильнозаныла, но Лэнгдон, морщась, держал ее под струей.

Достав чистое полотенце, Сиена сбрызнула егожидким антибактериальным мылом.

– Может, отвернетесь?– Ничего. Меня не пугает вид…Сиена принялась тереть что было сил, и руку Лэн-

гдона пронзила острая боль. Он стиснул зубы, чтобыне вскрикнуть.

– Инфекция вам ни к чему, – сказала она, работаяеще энергичнее. – Кроме того, если хотите звонитьвластям, надо иметь ясную голову. Для выработки ад-реналина нет средства лучше боли.

Лэнгдон терпел эту пытку добрых десять секунд, нопотом все же выдернул руку. Хватит! Правда, теперьон действительно почувствовал себя в тонусе и изба-вился от последних следов сонливости; боль в рукеокончательно прогнала головную.

– Отлично, – сказала Сиена, выключая воду и про-мокая его руку чистым полотенцем. Потом заново пе-ревязала ему локоть, но, пока она возилась с пере-вязкой, Лэнгдона отвлекло только что замеченное иочень неприятное для него обстоятельство.

Вот уже почти сорок лет Лэнгдон носил на запястьестаринные коллекционные часы с Микки-Маусом –подарок родителей. Веселая мордашка Микки и егосмешно жестикулирующие лапки каждый день напо-минали ему о том, что надо чаще улыбаться и чтожизнь не заслуживает чересчур серьезного отноше-ния.

– Мои часы… – пробормотал Лэнгдон. – Куда ониделись? – Без них он вдруг ощутил себя неполноцен-ным. – Они были на мне, когда я пришел в больницу?

Сиена посмотрела на него с удивлением, явно непонимая, почему он разволновался из-за такого пу-стяка.

– Я никаких часов не помню. Ну ладно, приводитесебя в порядок. Через несколько минут я вернусь, имы с вами решим, к кому обратиться за помощью. –Она шагнула прочь, но замешкалась на пороге, встре-тившись взглядом с его отражением в зеркале. – А по-ка меня нет, советую вам хорошенько подумать, по-чему кому-то так сильно захотелось вас убить. Сдает-ся мне, это первое, о чем вас спросят представителивласти.

– Погодите. Куда вы?– Нельзя же говорить с полицией полуголым. По-

пробую найти вам какую-нибудь одежду. Мой соседпримерно одного роста с вами. Сейчас он в отъезде,

а я кормлю его кошку. Он у меня в долгу.С этими словами Сиена исчезла.Роберт Лэнгдон снова повернулся к крошечному

зеркалу над раковиной и едва узнал человека, кото-рый воззрился на него оттуда. Кто-то хочет меняубить. В мозгу у него опять зазвучало его собствен-ное бормотание, записанное на пленку.

Зарево… зарево… зарево…Он пошарил в памяти, ища подсказку… хоть ка-

кую-нибудь. Но там была одна пустота. Сейчас Лэнг-дон знал лишь то, что он во Флоренции с пулевой ра-ной головы.

Вглядываясь в свои усталые глаза, Лэнгдон поду-мал, а не проснется ли он через секунду-другую в лю-бимом домашнем кресле с пустым бокалом из-подджина в одной руке и «Мертвыми душами» в другой,только чтобы убедиться лишний раз, что Гоголя ни вкоем случае нельзя смешивать с «Бомбейским сап-фиром».

Глава 7

Лэнгдон сбросил с себя окровавленную больнич-

ную сорочку и обмотал вокруг талии полотенце. По-плескав в лицо водой, он осторожно ощупал швы назатылке. Место было воспаленное, но когда он расче-сал свои спутанные волосы, рана стала практическинезаметной. Кофеиновые таблетки уже действовали,и туман, окутавший его сознание, потихоньку рассеи-вался.

Думай, Роберт. Вспоминай.Вдруг стены крошечной ванной без окон точно стис-

нули его в своем замкнутом пространстве, и, выйдя вкоридор, он инстинктивно двинулся к лучу естествен-ного света, падающему из приоткрытой двери напро-тив. Комната за ней оказалась чем-то вроде обустро-енного на скорую руку кабинета: дешевый стол, потер-тый вращающийся стул, на полу стопка-другая книжек– и, слава Богу… окно.

Лэнгдон шагнул поближе к дневному свету.Тосканское солнце только что проснулось и золо-

тило самые высокие башни пробуждающегося горо-да – колокольню Джотто, Бадию, Барджелло. Лэнгдонприжался лбом к холодному стеклу. Мартовский воз-дух, свежий и прохладный, словно усиливал солнеч-

ный свет, который лился из-за гор.Свет художника – так его называют.В самом сердце городского пейзажа вздымался ги-

гантский купол, облицованный красной черепицей иувенчанный золоченым медным шаром, сверкающим,точно маяк. Дуомо. Спроектировав могучий купол дляглавного флорентийского собора, Брунеллески впи-сал свое имя в историю архитектуры – и теперь, спу-стя более чем пятьсот лет, его творение высотой в114 метров по-прежнему украшало центральную го-родскую площадь.

Почему я очутился во Флоренции?Для Лэнгдона, страстного поклонника итальянско-

го искусства, этот город всегда был одним из самыхлюбимых в Европе. На его улицах в детстве игралМикеланджело, в его художественных мастерских за-родился итальянский Ренессанс. Миллионы туристовстекались в музеи Флоренции, чтобы насладиться«Рождением Венеры» Боттичелли, «Благовещением»Леонардо и главной гордостью и отрадой всех фло-рентийцев – статуей Давида.

Микеланджеловский «Давид» очаровал Лэнгдонас первой встречи. Когда-то, еще подростком, он за-шел в Академию изящных искусств… медленно про-шагал вдоль угрюмой шеренги незаконченных мике-ланджеловских «Рабов»… и вдруг ощутил, как его

взгляд невольно и неодолимо поднимается, притяну-тый этим шедевром высотой в пять с лишним метров.Грандиозность и рельефная мускулатура Давида по-ражали почти всех, кто видел этого мифического ге-роя впервые, однако на Лэнгдона произвела наиболь-шее впечатление его гениальная поза: воспользовав-шись классическим приемом под названием «контра-пост», Микеланджело создал иллюзию, что Давид,чуть наклонившийся вправо, практически не опирает-ся на свою левую ногу, тогда как в действительностиона поддерживала собой целые тонны мрамора.

Благодаря «Давиду» Лэнгдон получил первое пред-ставление о мощи, заключенной в великих образцахскульптуры. Теперь он спросил себя, навещал ли сво-его любимца в последние несколько дней, но един-ственным доступным ему воспоминанием оставалосьодно – как он очнулся в больнице и стал свидетелемубийства ни в чем не повинного врача.

Вдруг на него нахлынуло щемящее чувство вины.Что же я натворил?

Стоя у окна, он заметил краешком глаза лежащийна столе ноутбук. Внезапно его осенило: что бы нипроизошло с ним вчера вечером, об этом уже навер-няка сообщили в новостях.

Если мне удастся выйти в Интернет, я смогу вовсем разобраться.

Лэнгдон повернулся к двери и позвал хозяйку.Тишина. Видимо, доктор Брукс все еще искала для

него одежду.Не сомневаясь, что Сиена простит ему эту бес-

церемонность, Лэнгдон открыл компьютер и включилего.

Экран ожил – на нем возникло голубое небо с об-лачками, стандартная заставка операционной систе-мы. Лэнгдон тут же перешел на итальянскую версию«Гугла» и набрал в поисковой строке свое имя.

Видели бы меня сейчас мои студенты, подумалон, нажимая ввод. Лэнгдон постоянно твердил им,чтобы они не «гуглили» самих себя – это странное но-вое увлечение было порождено страстным желаниемпрославиться, обуявшим в последнее время чуть лине всю американскую молодежь.

На экране появились результаты – сотни ссылок наЛэнгдона, его книги и лекции. Нет, все не то.

Лэнгдон ограничил поиск рубрикой новостей.Возникла другая страница: Новые результаты для

«Роберт Лэнгдон».Роберт Лэнгдон будет подписывать экземпляры

своих книг…Речь Роберта Лэнгдона на церемонии вручения

дипломов…Роберт Лэнгдон выпускает учебник по символо-

гии для…Список был длиной в несколько страниц, однако

Лэнгдон не видел в нем ничего такого, что относи-лось бы к последним дням, – и уж точно ничего та-кого, что могло бы объяснить его нынешнюю ситуа-цию. Что случилось вчера вечером? Лэнгдон решилпродолжать расследование и перешел на сайт «Фло-рентайн» – англоязычной газеты, выходящей во Фло-ренции. Он проглядел заголовки, раздел горячих но-востей и полицейский блог, узнав о пожаре в чьей-токвартире, о коррупционном скандале в правительствеи о целом ряде мелких преступлений.

Неужели совсем ничего?!Его внимание привлекла заметка о городском чи-

новнике, который прошлым вечером скончался на Со-борной площади от сердечного приступа. Имя чинов-ника пока не сообщалось, однако криминалом в этомделе, похоже, и не пахло.

Наконец, не зная, что еще предпринять, Лэнгдон за-шел в свою гарвардскую почту и проверил корреспон-денцию в расчете на то, что в ней может содержатьсякакой-нибудь полезный намек. Но и там он не нашелничего, кроме обычных писем от коллег, студентов идрузей, по большей части с напоминаниями о встре-чах, запланированных на будущей неделе.

Похоже, никто и не догадывается, что я уехал.

Все больше недоумевая, Лэнгдон выключил ком-пьютер и закрыл крышку. Он уже хотел отойти, но тутего взгляд ненароком упал на угол стола. Там, поверхстопки медицинских журналов и документов, лежалполяроидный снимок – Сиена Брукс и ее бородатыйколлега, весело смеющиеся в больничном коридоре.

Лэнгдон взял фотографию, чтобы получше ее рас-смотреть. Доктор Маркони, подумал он с горькимчувством вины. Потом, возвращая снимок обратно,с удивлением заметил на верху стопки пожелтевшийбуклетик – старую программку из лондонского театра«Глобус». Судя по ее обложке, там ставили шекспи-ровский «Сон в летнюю ночь»… почти двадцать пятьлет назад.

На программке было написано фломастером: «До-рогая, никогда не забывай, что ты чудо».

Лэнгдон поднял программку, и из нее выпалинесколько газетных вырезок. Он хотел было вернутьих на место, но, открыв буклет на нужной странице,вдруг замер от изумления.

С фотографии на него смотрела девочка-актриса,исполнявшая роль проказливого эльфа Пака. На видей было не больше пяти, а ее светловолосую головкуукрашал знакомый хвостик.

Подпись под фото гласила: «Рождение звезды».Рядом была краткая биография актрисы – востор-

женный рассказ о театральном чудо-ребенке, Сие-не Брукс, с зашкаливающим коэффициентом интел-лекта. За один вечер эта девочка умудрилась запом-нить слова всех персонажей пьесы и на первых репе-тициях частенько подсказывала товарищам забытыереплики. Среди увлечений пятилетнего вундеркиндазначились скрипка, шахматы, химия и биология. Дочьбогатых родителей из лондонского пригорода Блэкхи-та, девочка уже успела прославиться: в возрасте че-тырех лет она обыграла в шахматы гроссмейстера ивдобавок читала на трех языках.

Боже мой, подумал Лэнгдон. Сиена! Пожалуй, этокое-что объясняет.

Лэнгдон вспомнил, что одним из самых знаменитыхвыпускников Гарварда был вундеркинд Сол Крипке,который к шести годам самостоятельно изучил иврит,а к двенадцати прочел все труды Декарта. НедавноЛэнгдону довелось читать и о другом юном феноменепо имени Моше Кай Кавалин – в одиннадцать лет онокончил колледж со средним баллом 4,0 и стал чем-пионом страны по боевым искусствам, а в четырна-дцать опубликовал книгу под названием «Мы можем».

Лэнгдон взял другой листок – газетную статью сфотографией Сиены в возрасте семи лет: ГЕНИАЛЬ-НЫЙ РЕБЕНОК ДЕМОНСТРИРУЕТ IQ 208. Он и незнал, что коэффициент интеллекта бывает таким вы-

соким. Если верить этой статье, Сиена виртуозно иг-рала на скрипке, могла за месяц овладеть иностран-ным языком и сама изучала анатомию и физиологию.

Он взглянул на следующую вырезку, теперь уже измедицинского журнала: БУДУЩЕЕ МЫСЛИ – НЕ ВСЕМОЗГИ СОЗДАНЫ ОДИНАКОВЫМИ. Здесь тоже бы-ла фотография Сиены – все такая же белобрысая,она стояла рядом с солидным медицинским аппара-том. В статье приводилось интервью с врачом, объяс-няющим, что ПЭТ-сканирование мозжечка Сиены вы-явило его физические отличия от других мозжечков –в ее случае это был более крупный орган более об-текаемой формы, способный обрабатывать визуаль-но-пространственную информацию методами, о кото-рых прочие люди не имеют даже самого отдаленногопредставления. По мнению врача, это физиологиче-ское преимущество Сиены было результатом необы-чайно ускоренного клеточного роста в ее мозгу, напо-минающего рак – с тем отличием, что у нее росла доб-рокачественная мозговая ткань, а не вредная опухо-левая.

Лэнгдон нашел вырезку из газеты какого-то малень-кого городка.

ПРОКЛЯТИЕ ГЕНИАЛЬНОСТИ.Здесь фотографии не было, но рассказывалось о

гениальной девочке Сиене Брукс, которая перестала

ходить в обычную школу, потому что ее задразнили:слишком уж она отличалась от других учеников. Ав-тор писал, что одаренные дети часто оказываются визоляции, поскольку их социальные навыки отстают вразвитии от интеллекта. По этой причине они нередкоподвергаются остракизму со стороны сверстников.

В статье говорилось, что Сиена сбежала из дома ввозрасте восьми лет и ее не могли разыскать целыхдесять дней. Потом ее нашли в шикарном лондонскомотеле: она притворилась дочкой другого постояльца,украла ключ и заказала себе в номер ужин за чужойсчет. Выяснилось, что за минувшую неделю она успе-ла прочесть 1600-страничную «Анатомию» Грея. Ко-гда полицейские спросили ее, зачем она читает книгипо медицине, она ответила, что хочет разобраться сосвоими мозгами. Что с ними не так?

Лэнгдону стало очень жаль несчастную девочку.Ему трудно было представить себе, до чего одинокимчувствует себя ребенок, который так сильно отлича-ется от своих ровесников. Он снова сложил все вы-резки, помедлив, чтобы бросить последний взгляд напятилетнюю Сиену в роли Пака. С учетом того, в ка-ких сюрреалистических обстоятельствах они встрети-лись нынче утром, Лэнгдон не мог не признать, чтороль озорного духа, навевающего сны, весьма подхо-дит его новой знакомой. Он позавидовал персонажам

шекспировской пьесы – больше всего ему хотелосьпроснуться, как они, и обнаружить, что все его недав-ние приключения были просто дурным сном.

Аккуратно вернув вырезки на место, Лэнгдон за-крыл буклет, и снова попавшаяся ему на глаза над-пись – дорогая, никогда не забывай, что ты чудо, –вызвала у него неожиданный приступ грусти. Он пе-ревел взгляд на знакомый символ рядом с надписью.Это была та самая древнегреческая пиктограмма, ко-торая и теперь украшает большинство театральныхпрограммок всего мира, – рисунок с 2500-летней ис-торией, воплотивший в себе всю суть драматическоготеатра.

Le maschere6.

Лэнгдон смотрел на привычные лики Комедии иТрагедии, глазеющие на него с картонной обложки,и вдруг у него в ушах раздалось странное гудение –

6 Маски (ит.).

как будто внутри его головы медленно натягиваласьметаллическая струна. В черепе взорвалась ослепи-тельная боль. Маски на буклетике стали расплывать-ся. Лэнгдон охнул и опустился на стул, плотно зажму-рив глаза и сдавив ладонями виски.

В поглотившей его тьме вновь вспыхнули прежниевидения… навязчивые, пугающе яркие.

Женщина с серебристыми волосами опять звалаего из-за кроваво-красной реки. Ее отчаянные крикипронзали смердящий воздух, перекрывая вопли лю-дей, которые бились в агонии и умирали повсюду, на-сколько хватал глаз. Лэнгдон снова увидел торчащиеиз земли ноги с буквой «R» – закопанный по пояс че-ловек исступленно дрыгал ими, пытаясь освободить-ся.

Ищите, и найдете! – кричала Лэнгдону незнаком-ка. Время уже на исходе!

Лэнгдон вновь почувствовал непреодолимое же-лание помочь ей… помочь всем. Охваченный лихо-радочной тревогой, он откликнулся на призыв таин-ственной незнакомки своим криком. Кто вы?!

И опять женщина подняла руку и убрала вуаль, от-крыв лицо поразительной красоты, которое Лэнгдонуже видел.

Я жизнь, сказала она.Внезапно в небе над ней проступил исполинский

образ – жуткая маска с длинным, похожим на клювносом и пылающими зелеными глазами, которые впе-рили в Лэнгдона свой неподвижный взор.

А я – смерть, раздался громоподобный голос.

Глава 8

Веки Лэнгдона мигом разомкнулись, и он испуганно

перевел дух. Он все еще сидел у Сиены за столом –руки сжимают голову, сердце несется вскачь.

Что за чертовщина мне мерещится?Образы женщины с серебристыми волосами и клю-

вастой маски еще не померкли в его памяти. Я жизнь.А я – смерть. Он попытался стереть эти видения, ноони отказывались исчезать, словно их выжгли в егомозгу навсегда. С лежащей на столе программки нанего по-прежнему таращились две маски.

Ваши воспоминания будут спутанными и беспоря-дочными, сказала ему Сиена. Прошлое, настоящееи воображаемое в одной куче.

Лэнгдон никак не мог собраться с мыслями.Где-то в квартире зазвонил телефон. Звонок был

старомодный, заливистый и доносился с кухни.– Сиена! – крикнул Лэнгдон, поднимаясь с места.Молчание. Она еще не вернулась. Всего лишь по-

сле двух звонков включился автоответчик.– Ciao, sono io! – весело объявил голос Сиены. –

Lasciatemi un messaggio e vi richiameró7.

7 Здравствуйте, это я! Оставьте сообщение, и я вам перезвоню (ит.).

Раздался гудок, и из динамика зазвучал испуган-ный женский голос с сильным восточноевропейскимакцентом. Он эхом отдавался в коридоре.

– Сиена, это Даникова! Где ты пропадать? Здесьужас! Твой друг доктор Маркони, он мертвый! Всябольница пойти кувырком! Сюда приехать полиция!Люди говорить им, ты убежать, чтобы спасти паци-ент! Зачем?! Он же тебе никто! Теперь полиция хо-теть говорить с тобой! Они смотреть твой анкета! Язнать, что там все не так – неправильный адрес, нетномер телефон, фальшивый рабочий виза, – так чтосегодня они тебя не найти, но скоро найти! Я хотетьпредупредить тебя. Мне очень жаль, Сиена!

На этом женщина дала отбой.На Лэнгдона накатила очередная волна раскаяния.

Судя по этому звонку, доктор Маркони разрешил Си-ене работать в больнице. Появление Лэнгдона стои-ло доктору жизни, а Сиена, поддавшись благородно-му порыву и бросившись спасать своего пациента, на-влекла на себя серьезные неприятности.

Как раз в этот момент в другом конце квартирыгромко хлопнула дверь.

Она вернулась.Несколько секунд спустя из автоответчика полил-

ся тот же голос. «Сиена, это Даникова! Где ты пропа-дать?!»

Лэнгдон поежился, зная, какие новости услышитСиена. Пока звучала запись, он быстро подвинул наместо театральный буклетик, заметая следы своеговторжения. Потом проскользнул по коридору в ван-ную, коря себя за то, что без спросу сунул нос в про-шлое Сиены.

Еще через десять секунд в дверь ванной тихонькопостучали.

– Я принесла вам одежду, – сказала Сиена. Ее го-лос срывался от волнения. – Вешаю все на ручку.

– Большое спасибо! – откликнулся Лэнгдон.– Когда будете готовы, пожалуйста, приходите на

кухню, – добавила она. – Прежде чем мы с вами нач-нем куда-то звонить, я должна показать вам кое-чтоважное.

Сиена устало прошла по коридору в небольшуюспальню. Вынув из шкафа синие джинсы и свитер, онаотправилась в примыкающую к спальне душевую.

Глядя прямо в глаза собственному отражению, онаподняла руку, взялась за свой увесистый хвостик, по-тянула его вниз – и стащила с головы парик.

Из зеркала на нее смотрела абсолютно лысая трид-цатидвухлетняя женщина.

У Сиены была тяжелая судьба, и в борьбе с житей-скими невзгодами она привыкла полагаться на свой

незаурядный интеллект. Однако передряга, в которуюона угодила на этот раз, потрясла ее до самой глуби-ны души.

Отложив парик в сторону, она вымыла лицо и руки.Потом вытерлась, переоделась, снова надела парик иубедилась, что он сидит на ней идеально ровно. Сие-на всегда считала, что жалеть себя – последнее дело,но сейчас, когда слезы вскипали где-то глубоко внут-ри, она знала, что ей просто необходимо выплакать-ся.

И она дала себе волю.Она оплакивала жизнь, которая вырвалась из-под

ее контроля.Оплакивала учителя, который погиб у нее на гла-

зах.Оплакивала бесконечное одиночество, заполнив-

шее ее душу.Но прежде всего она оплакивала будущее… кото-

рое вдруг стало таким неопределенным.

Глава 9

Координатор Лоренс Ноултон сидел в наглухо за-

крытой стеклянной кабинке в недрах роскошного суд-на «Мендаций» и озадаченно смотрел на экран ком-пьютера, где только что закончилась видеозапись,оставленная их клиентом.

И это я должен завтра утром разослать по ин-формационным порталам?

За десять лет работы в Консорциуме Ноултону до-водилось выполнять самые разнообразные и поройочень странные задания, многие из которых были ес-ли и не откровенно незаконными, то уж, во всякомслучае, сомнительными с точки зрения общепринятойморали. В этой теневой зоне проходила чуть ли не всядеятельность Консорциума – организации, чьей глав-ной и единственной этической заповедью была готов-ность сделать все, что угодно, лишь бы сдержать дан-ное клиенту обещание.

Мы выполняем свои обязательства. Без всякихвопросов, что бы ни случилось.

Однако необходимость выложить в Интернет этувидеозапись беспокоила Ноултона. Какими бы экс-центричными ни были его прошлые задания, он все-гда понимал, чем они обусловлены… имел представ-

ление о мотивах… догадывался, какой нужен резуль-тат.

Но от этого видео ему стало не по себе.В нем было что-то необычное.Чересчур необычное.Ноултон опять сел за компьютер и снова открыл ви-

деофайл, надеясь, что после второго прогона что-ни-будь прояснится. Он увеличил громкость и устроилсяпоудобнее, чтобы спокойно и внимательно просмот-реть весь девятиминутный фильм.

Как и в первый раз, запись началась с мягкого плес-ка воды в загадочной пещере, сплошь залитой зло-вещим красноватым сиянием. Вновь камера погрузи-лась в подсвеченную воду, чтобы показать илистоедно пещеры и табличку на нем. И вновь Ноултон про-чел надпись на табличке:

В ЭТОМ МЕСТЕ И В ЭТОТ ДЕНЬМИР ИЗМЕНИЛСЯ НАВСЕГДА

То, что под этой надписью стояло имя их клиента,вселяло тревогу. То, что назначенный день наступитзавтра…вызывало у Ноултона серьезное беспокой-ство. Однако это были еще цветочки – ягодки ждаливпереди.

Камера повернулась влево, нацелясь на удиви-

тельный предмет, который словно парил под водойрядом с табличкой.

Это была большая сфера из тонкого пластика, при-крепленная ко дну короткой нитью. Она колебалась,как огромный мыльный пузырь, и походила на погру-женный в воду воздушный шар… только не с гелием,а с какой-то студенистой желтовато-коричневой суб-станцией. Этот аморфный, разбухший контейнер был,наверное, сантиметров тридцати в диаметре, а мут-ное облако жидкости внутри его тихо клубилось, какзародыш беззвучно зреющей бури.

Господи Боже, подумал Ноултон. По коже у него по-ползли мурашки. При повторе этот подводный мешоквыглядел еще более пугающим, чем в первый раз.

Изображение медленно померкло.Взамен возникло новое – сырая стена пещеры, на

которой дрожали отблески освещенного водоема. Настене появилась тень… ее отбрасывал человек… онстоял в пещере.

Но голова его имела страшную, искаженную форму.Вместо носа у человека торчал длинный клюв…

словно он был наполовину птицей.Когда он заговорил, голос его звучал глухо… и го-

ворил он со зловещей выразительностью… внятно иразмеренно… как рассказчик в классической драме.

Ноултон сидел не шевелясь, едва дыша, и слушал

носатую тень.Я Тень.Если вы видите это, значит, моя душа наконец

обрела покой.Загнанный под землю, я вынужден обращаться

к миру из ее глубин, из мрачной пещеры,где плещут кроваво-красные воды озера, неотражающего светил.

Но это мой рай… идеальная утроба для моегохрупкого детища.

Инферно.Скоро вы узнаете, что я оставил после себя.И однако даже здесь я слышу шаги глупцов,

моих преследователей… они не остановятся ниперед чем, лишь бы сорвать мои планы.

На ум невольно приходят слова: простиих, ибо не ведают, что творят. Но в историибывают моменты, когда невежество становитсянепростительным… когда даровать прощениеможет только мудрость.

С чистой совестью я оставляю всем вамв наследство дар Надежды и спасения, даргрядущего.

И все же среди вас есть те, чтопреследуют меня, как псы. Они ослепленыложным убеждением в том, что я безумен.Одна из них – красавица с серебристымиволосами, которая осмеливается называть менячудовищем! Подобно дремучим служителям

церкви, осудившим на смерть Коперника, онасчитает меня демоном, и то, что я узрел Истину,вызывает у нее ужас.

Но я не пророк.Я ваше спасение.Я Тень.

Глава 10

Присядьте, – сказала Сиена. – Я хочу кое-что спро-

сить.Войдя в кухню, Лэнгдон почувствовал, что теперь

он гораздо тверже стоит на ногах. На нем был поза-имствованный у соседа костюм от Бриони, которыйпо счастливой случайности оказался ему впору. Дажемягкие туфли, и те совсем не жали, и Лэнгдон мыс-ленно пообещал себе, что по возвращении домой пе-рейдет на итальянскую обувь.

Если вернусь, подумал он.Сиена тоже преобразилась, переодевшись в обле-

гающие джинсы и кремовый свитер. Этот наряд под-черкивал ее природную красоту и стройность гибкойфигуры. Ее волосы по-прежнему были собраны сзадив пучок, и без внушающей почтительный трепет меди-цинской формы она казалась более уязвимой. Лэнг-дон заметил, что глаза у нее красные, как будто онаплакала, и его вновь захлестнуло жгучее чувство ви-ны.

– Мне очень жаль, Сиена. Я слышал телефонноесообщение. Не знаю, что и сказать.

– Спасибо, – ответила она. – Но сейчас нам надососредоточиться на вас. Пожалуйста, сядьте.

Ее тон стал тверже и напомнил Лэнгдону о газетныхстатьях, в которых обсуждались ее раннее развитиеи незаурядный интеллект.

– Я хочу, чтобы вы подумали, – сказала Сиена, же-стом предлагая ему стул. – Помните, как мы попалив эту квартиру?

Лэнгдон слегка удивился – при чем тут это?– На такси, – ответил он, садясь у стола. – В нас

стреляли.– Не в нас, а в вас, профессор. Давайте не путать.– Да. Простите.– Помните, сколько было выстрелов, когда мы на-

ходились в машине?Странный вопрос.– Помню – два. Один попал в боковое зеркальце,

другим разбили заднее стекло.– Хорошо. Теперь закройте глаза.Лэнгдон сообразил, что она проверяет работу его

памяти. Он закрыл глаза.– Во что я одета?Лэнгдон прекрасно видел ее своим внутренним взо-

ром.– На вас черные туфли без каблуков, синие джинсы

и кремовый свитер с треугольным вырезом. Волосы увас светлые, до плеч, собраны в хвост. Глаза карие.

Лэнгдон открыл глаза и поглядел на нее, довольный

тем, что его эйдетическая память функционирует нор-мально.

– Отлично. Ваш визуально-когнитивный имприн-тинг безупречен, а это подтверждает, что ваша ам-незия полностью ретроградна и механизмы, ответ-ственные за процессы запоминания, не понесли непо-правимого ущерба. Вспомнили что-нибудь новое онескольких последних днях?

– К сожалению, нет. Только, пока вы ходили заодеждой, у меня снова были те же видения.

Лэнгдон рассказал, как повторилась его галлюци-нация: женщина с вуалью, скопища мертвецов и тор-чащие из-под земли ноги с буквой «R». Потом он рас-сказал и о странной клювастой маске, которая возник-ла в небе.

– «Я смерть»? – спросила Сиена с тревогой в голо-се.

– Да. Так и сказала.– Ладно… Пожалуй, это будет почище, чем «Я Виш-

ну, разрушитель миров».Это были слова Роберта Оппенгеймера – он произ-

нес их при испытании первой атомной бомбы.– А эта маска… с клювом и зелеными глазами? –

продолжала Сиена с озадаченным видом. – Откуда ввашем сознании мог появиться такой образ?

– Не имею ни малейшего понятия, но вообще-то та-

кие маски были довольно широко распространены вСредние века. – Лэнгдон помедлил. – Это называется«чумная маска».

Сиена как будто слегка растерялась.– Чумная маска?Лэнгдон быстро объяснил, что в мире символов

необычная маска с длинным клювом почти синони-мична Черной Смерти – страшной чуме, которая про-катилась по Европе в четырнадцатом веке, скосивв отдельных областях целую треть населения. Мно-гие считают, что слово «черная» в названии «ЧернаяСмерть» относится к темным пятнам на теле боль-ных из-за гангрены и подкожных кровоизлияний, но насамом деле оно отражает панический ужас, которыйэпидемия сеяла среди людей.

– Эти маски с длинным клювом носили средневе-ковые лекари, борцы с чумой, – сказал Лэнгдон. – Такони старались удержать заразу подальше от своихноздрей во время ухода за пораженными. А сегодняих надевают разве что на венецианском карнавале –этакое жутковатое напоминание о том мрачном пери-оде итальянской истории.

– И вы уверены, что видели в своих галлюцина-циях именно такую маску? – чуть дрогнувшим голо-сом спросила Сиена. – Маску средневекового чумно-го доктора?

Лэнгдон кивнул. Эту длинноклювую маску трудноне узнать.

Сиена нахмурилась, и Лэнгдон догадался, что онавыбирает самый удобный способ сообщить ему пло-хие вести.

– И та женщина все время повторяла «ищите, и най-дете»?

– Да. В точности как раньше. Но вот в чем беда: японятия не имею, что должен искать!

Сиена испустила долгий тяжелый вздох. Лицо еебыло серьезно.

– Кажется, я догадываюсь. Больше того… Возмож-но, я это уже нашла.

Лэнгдон в изумлении уставился на нее:– О чем вы говорите?!– Роберт, вчера вечером, придя в больницу, вы при-

несли с собой в кармане пиджака кое-что необычное.Помните, что это было?

Лэнгдон покачал головой.– Это была одна вещь… весьма и весьма неожи-

данная. Я обнаружила ее случайно, когда мы вас пе-реодевали. – Сиена кивнула на стол, где лежал заля-панный кровью твидовый пиджак Лэнгдона. – Она всееще там. Хотите взглянуть?

Лэнгдон нерешительно покосился на пиджак. Покрайней мере теперь ясно, почему она за ним верну-

лась. Он взял свой грязный пиджак и обшарил все егокарманы по очереди. Пусто. Он повторил ту же про-цедуру. Затем, пожав плечами, обернулся к Сиене.

– Там ничего нет.– А как насчет потайного кармана?– Что? В моем пиджаке нет никаких потайных кар-

манов!– Неужели? – Вид у нее был озадаченный. – Выхо-

дит… это чей-то чужой пиджак?Лэнгдон почувствовал, что у него снова путаются

мысли.– Нет, мой.– Вы уверены?Еще бы, подумал он. Совсем недавно это был мой

старый добрый «Кемберли»!Он вывернул пиджак, обнажив подкладку, и показал

Сиене ярлычок со своим любимым символом из мирамоды – знаменитой харрисовской сферой, украшен-ной тринадцатью драгоценными камешками, похожи-ми на пуговицы, и увенчанной мальтийским крестом.

Лепить знаки Христова воинства на кусок ткани– пусть это останется на совести шотландцев!

– Взгляните сюда, – заметил Лэнгдон, указывая навышитые от руки инициалы «Р.Л.». Он никогда не жа-лел денег на твидовые пиджаки ручной работы и пото-му всегда дополнительно платил за то, чтобы на фир-

менной эмблемке поставили его инициалы. В столо-вых и аудиториях его университета постоянно снима-лись и надевались сотни твидовых пиджаков, и Лэнг-дон не имел ни малейшего желания совершать невы-годный для себя обмен.

– Я вам верю, – сказала она, забирая у него пи-джак. – А теперь смотрите.

Сиена вывернула пиджак еще сильнее, так что ихвзгляду открылась его внутренняя часть у самого во-ротника. Там, аккуратно вшитый в подкладку, обнару-жился большой скрытый карман.

Что за чудеса?Лэнгдон был уверен, что никогда прежде его не ви-

дел.Прорезь кармана представляла собой идеально

ровный потайной шов.– Раньше его здесь не было! – воскликнул Лэнгдон.– Тогда, я полагаю, вы никогда не видели… это-

го? – Сиена залезла в карман, извлекла оттуда глад-кий металлический предмет и мягко вложила его в ру-ки Лэнгдону.

Лэнгдон уставился на него в полном недоумении.– Знаете, что это за штука? – спросила Сиена.– Нет… – промямлил он. – Никогда не видел ничего

похожего.– Ну а вот я, к сожалению, знаю. И я абсолютно уве-

рена, что это и есть причина, по которой вас пытают-ся убить.

Меряя шагами свою рабочую кабинку на борту«Мендация» и размышляя о видеофильме, которыйему предстояло обнародовать на следующий день,координатор Ноултон нервничал все сильнее и силь-нее.

Я Тень?Ходили слухи, что этот клиент Консорциума провел

последние несколько месяцев в состоянии психиче-ского расстройства, и его видео убедительно это под-тверждало.

Ноултон понимал, что у него есть два варианта: илиподготовить материал к рассылке, как и планирова-лось, или отнести его наверх, к шефу, для дополни-тельного обсуждения.

Я уже знаю, что он ответит, подумал Ноултон.На его памяти не было ни одного случая, когда шефотказался бы выполнить данное клиенту обещание.Он прикажет мне выложить файл в Интернет безвсяких вопросов… и будет в ярости из-за того, чтоя их задаю.

Ноултон вернулся к компьютеру и перемотал за-пись на самое тревожное место. Потом включил вос-произведение, и на экране вновь появилась залитая

призрачным светом пещера, где плескалась вода. Наусеянной каплями стене маячила уродливая тень вы-сокого человека с длинным птичьим клювом.

Затем она заговорила глухим голосом:Сейчас мы переживаем новое Средневековье.Несколько столетий тому назад Европа

находилась в глубоком кризисе – ее населениестрадало от тесноты и голодало, погрязнувв грехе и безнадежности. Она была подобнанеухоженному лесу – такой лес, задушенныйсухостоем, только и ждет от Бога удара молнии,искры, способной зажечь бушующее пламя,которое пронесется по нему и вычистит весьмусор, чтобы здоровые корни снова моглиполучать живительный свет.

Отбраковка – элемент естественного порядкавещей, установленного самим Богом.

Спросите себя, что последовало за ЧернойСмертью.

Мы все знаем ответ.Ренессанс.Возрождение.Так было всегда. За смертью следует

рождение.Чтобы достичь Рая, человек должен пройти

через Ад.Так учил нас великий мастер.И все же среброволосая невежда

осмеливается называть меня чудовищем! Неужтоона до сих пор не постигла математики будущего?Ужасов, которые оно несет?

Я Тень.Я ваше спасение.И вот я стою – глубоко в недрах земли, глядя

на кроваво-красные воды, куда не смотрятсясветила. Здесь, в этом подземном дворце, тихозреет Инферно.

Скоро он вспыхнет яростным пламенем.И когда это произойдет, ничто на Земле не

сможет остановить его.

Глава 11

Лэнгдон держал в руке предмет, на удивление уве-

систый для своих размеров. Это был узкий металли-ческий цилиндрик сантиметров пятнадцати в длину,гладко отшлифованный и закругленный с обоих кон-цов, как миниатюрная торпеда.

– Пока не дошло до беды, рекомендую взглянуть нанего с другой стороны, – посоветовала Сиена с натя-нутой улыбкой. – А то вдруг уроните. Вы ведь называ-ли себя профессором символогии, не так ли?

Лэнгдон повернул цилиндрик, и ему сразу бросилсяв глаза оттиснутый на его боку ярко-красный значок.

Его тело мгновенно напряглось.Лэнгдон хорошо разбирался в иконографии и знал,

что способностью вызывать у человека мгновенныйстрах обладают очень немногие изображения… но таэмблемка, которую он видел сейчас, безусловно, вхо-дила в их число. Его реакция была немедленной и ин-стинктивной: он тут же положил цилиндрик на стол иотодвинулся назад вместе со стулом.

– Я тоже испугалась, – кивнула Сиена.Значок представлял собой три симметричных неза-

мкнутых кружочка:

Лэнгдон где-то читал, что этот зловещий символпридумали в компании «Доу кемикал» в 1960-х годах –им заменили множество неээфективных предостере-гающих знаков, которые использовались прежде. Каки все удачные эмблемы, он был прост, быстро запоми-нался и легко воспроизводился. Вскоре этот символ,означающий биологическую угрозу, стал известен вовсем мире; он вызывал вполне уместные ассоциациис крабьими клешнями, метательными ножами ниндзяи прочими малоприятными вещами, а потому выгля-дел зловеще для носителя любого языка.

– Этот маленький контейнер – так называемая био-капсула, – сказала Сиена. – Применяется для транс-портировки опасных веществ. Мы, медики, тоже ино-гда с ними сталкиваемся. У нее внутри пенопластоваятрубочка, в которую можно вставить обычную пробир-ку и везти куда угодно без риска разбить. А в этом слу-чае, – она указала на значок биологической угрозы, –я бы предположила, что там какой-нибудь смертельноядовитый химикат… или вирус? – Она помедлила. –Первые образцы вируса Эбола привезли из Африкипримерно в такой же капсуле.

Это было совсем не то, что Лэнгдону хотелосьуслышать.

– Что она делает в моем пиджаке? Я преподаю ис-торию искусств – за каким дьяволом мне эта штука?!

В его голове промелькнуло прежнее видение – телав мучительных корчах, а над ними парит чумная мас-ка…

– Не знаю, откуда она взялась, – сказала Сие-на, – но это продукт очень высоких технологий. Тита-новая, освинцованная. Практически непроницаемая,даже для радиации. Думаю, их изготавливают толькопо особому заказу правительства. – Рядом с эмбле-мой биологической угрозы был черный квадратик раз-мером с почтовую марку, и Сиена показала на него. –Сюда надо приложить большой палец. Это защита наслучай потери или кражи. Такую капсулу может от-крыть лишь один конкретный человек.

Хотя Лэнгдон чувствовал, что сейчас его мозги ра-ботают в обычном темпе, ему было трудно осознатьто, что он слышит. Я носил с собой биометрическизапечатанный контейнер.

– Когда я обнаружила у вас в пиджаке эту вещь,я хотела незаметно для других показать ее докторуМаркони, но вы пришли в себя раньше, чем мне уда-лось остаться с ним наедине. Я думала, не приложитьли к капсуле ваш палец, пока вы без сознания, но я не

представляла, что там внутри, и…– Мой палец?! – Лэнгдон покачал головой. – Дума-

ете, она запрограммирована на меня? Но это исклю-чено! Я абсолютно ничего не понимаю в биохимии иникогда в жизни не стал бы связываться ни с чем по-добным.

– Вы уверены?– Еще бы! – Лэнгдон протянул руку и коснулся чер-

ного квадратика большим пальцем. Ничего не произо-шло. – Видите? Я же говорил…

Титановая трубочка громко щелкнула, и Лэнгдон от-дернул руку, точно обжегшись. Что за дьявольщина!Он уставился на капсулу так, будто ждал, что она вот-вот развинтится сама и из нее повалит ядовитый газ.Через три секунды она щелкнула снова – очевидно,запорный механизм сработал в обратную сторону.

Не в силах произнести ни слова, Лэнгдон посмот-рел на Сиену. Та с взволнованным видом перевеладух.

– Что ж, теперь ясно, что капсула предназначаласьдля вас.

Вся эта ситуация казалась Лэнгдону до крайностинелепой.

– Чепуха какая-то. Во-первых, как я, по-вашему,пронес эту железку через таможню в аэропорту?

– А если вы прилетели на частном самолете? Или

ее дали вам уже здесь, в Италии?– Сиена, мне надо позвонить в консульство. Сроч-

но.– А вам не кажется, что сначала лучше ее открыть?За свою жизнь Лэнгдон совершил немало необду-

манных поступков, но открывать контейнер с крайнеопасным содержимым на кухне случайной знакомой– это было бы уже чересчур.

– Я передам эту штуку представителям власти.Немедленно.

Сиена поджала губы, обдумывая варианты.– Хорошо, но как только вы дозвонитесь туда, я вы-

хожу из игры. Мое дело сторона. В любом случае вамнельзя встречаться с ними здесь. Мой иммиграцион-ный статус в Италии… сомнителен.

Лэнгдон посмотрел Сиене прямо в глаза.– Я знаю одно, Сиена: вы спасли мне жизнь. И я бу-

ду выпутываться из этой истории так, как вы считаетенужным.

Она благодарно кивнула, подошла к окну и выгля-нула на улицу.

– Ладно. Тогда давайте сделаем так…И она быстро наметила план действий – простой,

умный и безопасный.Лэнгдон ждал, пока она включит на своем мобиль-

нике блокировку распознавания номера и наберет

нужные цифры. Ее изящные пальцы двигались легкои целеустремленно.

– Informazioni abbonati?8 – спросила Сиена с без-упречным итальянским произношением. – Per favore,puo darmi il numero del Consolato americano diFirenze?9

Она подождала, затем быстро записала телефон-ный номер.

– Grazie milk10, – сказала она и дала отбой. Потомпротянула Лэнгдону бумажку с номером и свой мо-бильник. – Ну вот, действуйте. Помните, что надо ска-зать?

– Моя память в полном порядке, – с улыбкой отве-тил он и набрал номер. В трубке раздались гудки.

Кажется, никого.Он нажал кнопку громкой связи и положил телефон

на стол, чтобы Сиене тоже было слышно. Включилсяавтоответчик с общей информацией об услугах кон-сульства и режиме его работы – оказывается, оно от-крывалось только в половине девятого.

Лэнгдон посмотрел, какое время высвечено на мо-бильнике. Шесть утра.

8 Справочная? (ит.)9 Не могли бы вы дать мне номер телефона Американского консуль-

ства? (ит.)10 Большое спасибо (ит.).

– В экстренном случае, – произнес автоматическийголос, – наберите две семерки, чтобы связаться с ноч-ным дежурным администратором.

Лэнгдон мгновенно последовал этому совету. Налинии вновь послышались гудки. Затем кто-то усталопроговорил:

– Consolato americano. Sono il funzionario di turno11.– Lei parla inglese?12 – спросил Лэнгдон.– Конечно, – ответил дежурный с американским ак-

центом. Похоже, он был не слишком рад, что его раз-будили. – Чем могу помочь?

– Я американский гражданин. Приехал во Флорен-цию, и на меня напали. Мое имя Роберт Лэнгдон.

– Номер паспорта, пожалуйста. – В трубке раздалсяотчетливый зевок.

– Мой паспорт пропал. Думаю, его украли. Меня ра-нили выстрелом в голову. Я был в больнице. Мне нуж-на помощь.

Вдруг дежурный очнулся.– Сэр! Вы сказали, выстрелом? Еще раз ваше пол-

ное имя, пожалуйста!– Роберт Лэнгдон.На линии раздалось шуршание, а потом Лэнгдон

услышал стук клавиш. Пискнул компьютер. Пауза, по-11 Американское консульство. Дежурный слушает (ит.).12 Вы говорите по-английски? (ит.)

том снова стук – и новый сигнал компьютера, а за нимеще три коротеньких, повыше.

Наступила более долгая пауза.– Сэр? – повторил дежурный. – Вас зовут Роберт

Лэнгдон?– Да, именно так. И я попал в беду.– Понял, сэр. Ваше имя помечено специальным

флажком – это означает, что я должен немедленно со-единить вас с главным администратором генерально-го консула. – Чиновник помедлил, будто не веря соб-ственным глазам. – Пожалуйста, не вешайте трубку.

– Погодите! Вы можете сказать мне…Но линию уже переключили. После четырех гудков

в трубке раздался хриплый голос:– Коллинз слушает.Лэнгдон глубоко вздохнул и произнес, стараясь вы-

говаривать все как можно спокойнее и яснее:– Мистер Коллинз, меня зовут Роберт Лэнгдон. Я

американский гражданин, приехал во Флоренцию поделам. В меня стреляли. Мне нужна помощь. Я хочусейчас же попасть в консульство Соединенных Шта-тов. Вы можете мне помочь?

Низкий голос откликнулся без промедления:– Слава Богу, что вы живы, мистер Лэнгдон! Мы уже

с ног сбились.

Глава 12

В консульстве знают, что я здесь?Эта новость сразу принесла Лэнгдону огромное

облегчение. Мистер Коллинз – он представился какглавный администратор генерального консула – го-ворил уверенно, с профессиональным спокойствием,однако в его голосе слышалась нотка настойчивости.

– Мистер Лэнгдон, нам с вами нужно срочно побе-седовать. Сами понимаете, не по телефону.

Лэнгдон сейчас вообще мало что понимал, но ре-шил не перебивать.

– Я сию же минуту отправлю за вами кого-нибудь изнаших, – продолжал Коллинз. – Где вы находитесь?

Сиена, следившая за их разговором по громкой свя-зи, заметно насторожилась. Лэнгдон ободряюще кив-нул ей – он был намерен строго придерживаться ееплана.

– Я в маленьком отеле. Он называется «Пенсио-не ла Фиорентина», – ответил Лэнгдон, взглянув в ок-но на захудалый отель напротив, который только чтопоказала ему Сиена. Затем он продиктовал Коллинзуадрес.

– Понял, – откликнулся тот. – Никуда не уходите.Оставайтесь в своей комнате. Скоро за вами приедут.

Какой у вас номер?Лэнгдон сказал первое, что пришло в голову:– Тридцать девять.– Хорошо. Дайте нам двадцать минут. – Коллинз по-

низил голос. – И еще, мистер Лэнгдон… я понимаю,что вы ранены и, наверное, сбиты с толку, но мне на-до знать… это все еще у вас?

Это. Хотя вопрос прозвучал загадочно, Лэнгдонв то же мгновение сообразил, о чем идет речь. Еговзгляд скользнул к биокапсуле на кухонном столе.

– Да, сэр. У меня.Он услышал, как Коллинз с шумом перевел дух.– Когда вы пропали, мы решили… честно говоря,

мы уже предполагали худшее. У меня прямо каменьс души упал. Итак, будьте на месте. Ждите. Двадцатьминут – и к вам в дверь постучатся наши люди.

Коллинз повесил трубку.Лэнгдон расслабился в первый раз после того, как

очнулся в больнице. В консульстве знают, что про-исходит, и скоро мне все объяснят. Он закрыл глазаи медленно вздохнул, снова ощущая себя человеком.Его головная боль почти утихла.

– Прямо как в шпионском детективе, – полушутясказала Сиена. – Вы, часом, не тайный агент?

Пока что Лэнгдон плохо представлял себе, кто онтакой. Полностью потерять память о двух последних

днях и оказаться в необъяснимой ситуации… в этотрудно было поверить, однако вот вам, пожалуйста, –всего двадцать минут отделяли его от встречи с офи-циальным представителем консульства США в убогойитальянской гостинице.

Что же все-таки происходит?Он взглянул на Сиену, понимая, что вскоре их пу-

ти разойдутся, но чувствуя, что между ними еще оста-лось что-то недоговоренное. Ему вспомнился боро-датый врач, умирающий на полу больничной палатыпрямо у них на глазах.

– Сиена… – прошептал он. – Ваш друг, доктор Мар-кони… это ужасно.

Она вяло кивнула.– Мне страшно жаль, что я вас в это втянул. Я знаю,

что ваше положение в больнице и так достаточно шат-ко, а если будет расследование… – Он не закончилфразу.

– Ничего, – сказала она. – Я привыкла переезжатьс места на место.

По отстраненному выражению в глазах Сиены Лэн-гдон догадался, что этим утром все для нее круто из-менилось. В жизни самого Лэнгдона тоже наступилаполная неразбериха, однако в его душе невольно ше-вельнулось сочувствие к этой женщине.

Она спасла мне жизнь… а я ей погубил.

Они просидели молча целую минуту – воздух междуними наэлектризовался, словно обоим хотелось заго-ворить, но было нечего сказать. В конце концов, ониведь были чужие друг другу – они всего лишь проде-лали вместе короткий и странный путь, а теперь до-стигли развилки, откуда каждому предстояло идти всвою сторону.

– Сиена, – наконец нарушил тишину Лэнгдон. – Ко-гда мы с консульством во всем разберемся… если ямогу вам чем-нибудь помочь… пожалуйста, скажите.

– Спасибо, – прошептала она и отвела к окну груст-ный взгляд.

Минута пробегала за минутой, а Сиена Брукс рас-сеянно смотрела в кухонное окно и размышляла отом, куда заведет ее сегодняшний день. Каким бы ниоказалось это место, она не сомневалась, что в концедня ее мир будет выглядеть совсем иначе.

Она понимала, что это может объясняться простодействием адреналина, но ее почему-то тянуло к это-му американскому профессору. Похоже, что вдобавокк обаятельной внешности у него было на редкостьдоброе сердце. В какой-нибудь другой, параллельнойжизни у них с Робертом Лэнгдоном даже могли бы сло-житься близкие отношения…

Зачем ему такая, подумала она. Ведь я ущербна.

Едва она подавила этот внезапный всплеск эмоций,как ее внимание привлекло что-то за окном. Она вско-чила на ноги и прижалась лицом к стеклу.

– Роберт! Смотрите!Выглянув наружу, Лэнгдон увидел черный глянце-

вый мотоцикл «БМВ», который только что остановил-ся перед отелем «Пенсионе ла Фиорентина». Мото-циклист был крепок и худощав, в шлеме и черной ко-же. Он ловко соскочил с седла и снял с головы блестя-щий черный шлем – и тут Сиена заметила, что Лэнг-дон рядом с ней затаил дыхание.

Эти скрученные в шипы волосы… ошибиться былонельзя.

Женщина вынула уже знакомый им пистолет, про-верила глушитель и спрятала оружие обратно вовнутренний карман куртки. Потом с убийственной гра-цией скользнула в отель.

– Роберт! – прошептала Сиена сдавленным от стра-ха голосом. – Правительство США только что отдалораспоряжение вас убить.

Глава 13

Стоя у окна и не спуская глаз с отеля напротив, Ро-

берт Лэнгдон старался унять панику. Туда только чтовошла мотоциклистка с шипами на голове, но Лэнгдонрешительно не понимал, как она раздобыла адрес.

По его жилам снова разливался адреналин, мешаяему ясно соображать.

– Мое собственное правительство распорядилосьменя убить?

Сиена была изумлена не меньше.– Роберт… Это значит, что первоначальное поку-

шение на вас в больнице тоже было санкционирова-но вашим правительством. – Она встала и еще разпроверила замок на двери в квартиру. – Если консуль-ству Соединенных Штатов дали указание вас убить,то… – Она не закончила фразу, но в этом и не былонужды. Оба и так понимали, какие чудовищные выво-ды из этого напрашиваются.

Что я натворил? Почему за мной охотится моесобственное правительство?!

И снова в мозгу Лэнгдона зазвучало слово, котороеон бормотал, когда появился в больнице.

Зарево… зарево… зарево.– Вам опасно здесь оставаться, – сказала Сиена. –

Вернее, нам. – Она махнула рукой в сторону окна. –Та киллерша видела, как мы вместе убегали из боль-ницы, и бьюсь об заклад, что ваше правительство иполиция уже пытаются меня выследить. Эту квартирусняли не на мое имя, но рано или поздно они менянайдут. – Она переключила внимание на биокапсулу,которая так и лежала на столе. – Вы должны открытьее. Сейчас же!

Лэнгдон вперился глазами в титановую трубочку, невидя ничего, кроме значка биологической угрозы.

– Что бы ни было спрятано внутри, – продолжалаСиена, – там может оказаться идентификационныйкод, или логотип агентства, или телефонный номер –хоть что-нибудь. Вам нужна информация, и мне тоже.На вашем правительстве лежит вина за гибель моегодруга!

Боль в голосе Сиены заставила Лэнгдона выныр-нуть из раздумий, и он кивнул, признавая ее правоту.

– Да… мне очень жаль. – Лэнгдон скривился, пони-мая, как убого это звучит. Затем повернулся к контей-неру на столе, гадая, какие ответы могут скрыватьсявнутри. – Открывать эту штуку очень опасно.

Сиена ненадолго задумалась.– То, что туда положили, наверняка хорошо защи-

щено. Скорее всего оно в небьющейся плексигласо-вой пробирке. А эта биокапсула – просто внешний

корпус, который обеспечивает дополнительную защи-ту при транспортировке.

Лэнгдон посмотрел в окно на черный мотоцикл пе-ред отелем. Их преследовательница еще не вышлаоттуда, но скоро она обнаружит, что Лэнгдона там нет.Интересно, каким будет ее следующий шаг… и многоли пройдет времени, прежде чем она начнет ломить-ся к ним в квартиру?

И Лэнгдон решился. Он взял титановую трубку инехотя приложил большой палец к биометрическомудатчику. Через несколько секунд капсула запищала, апотом громко щелкнула.

Прежде чем она успела замкнуться снова, Лэнгдонповернул две ее половинки в противоположных на-правлениях. Через четверть полного оборота капсулапискнула во второй раз, и Лэнгдон понял, что путь на-зад отрезан.

Вспотевшими руками он продолжал развинчиватьтрубку. Две половинки гладко вращались по идеальновыверенной резьбе. Лэнгдон словно разбирал доро-гую русскую матрешку – правда, он понятия не имел,что скрывается в ее утробе.

После пяти оборотов половинки разъединились.Набрав в грудь воздуху, Лэнгдон стал осторожно раз-двигать их. Щель между ними ширилась; вскоре обна-жилась пенопластовая начинка. Лэнгдон опустил ее

на стол. Это была трубочка из пенопласта, слегка на-поминающая игрушечный мячик для американскогофутбола.

Пока ничего страшного.Лэнгдон аккуратно раскрыл пенопластовый фу-

тляр, и они наконец увидели основное содержимоекапсулы. Сиена склонила голову набок. На ее лицебыло написано удивление.

– Ну и ну, – пробормотала она.Лэнгдон ожидал, что внутри окажется какой-нибудь

сосуд ультрасовременного вида, но предмет из био-капсулы никак не подходил под это определение. Раз-мером с обычный шоколадный батончик, он был сде-лан из материала, похожего на слоновую кость, и по-крыт изящной резьбой.

– Как будто старинный, – прошептала Сиена. – Мо-жет быть, это…

– Цилиндрическая печать, – сказал Лэнгдон, нако-нец-то вздохнув свободнее.

Изобретенные шумерами в середине четвертоготысячелетия до нашей эры, цилиндрические печатиработали по принципу, известному в современной по-лиграфии как «интаглио». Каждая такая печать укра-шалась декоративными изображениями и имела про-дольное осевое отверстие, куда вставлялась специ-альная палочка. Благодаря этому ее можно было про-

катывать по влажной глине, как современный маляр-ный валик, в результате чего на мягком материалеоставались повторяющиеся оттиски из символов, кар-тинок или текстов.

Печать, которую Лэнгдон держал в руках, выгляде-ла чрезвычайно древней и ценной, однако он совер-шенно не понимал, зачем кому-то понадобилось за-пирать ее в титановой капсуле, словно биологическоеоружие.

Бережно поворачивая печать и рассматривая ее совсех сторон, Лэнгдон увидел, что на ней вырезано наредкость жуткое изображение – рогатый Дьявол с тре-мя головами пожирает одновременно троих человек,по одному на каждую пасть.

Очень мило.Лэнгдон перевел взгляд на семь букв под картин-

кой. Как любой текст для оттиска, они были нанесенына поверхность костяного валика в зеркальном отоб-ражении, но Лэнгдон без труда прочел выведенноеизящным почерком слово: SALIGIA.

Сиена прищурилась, разбирая надпись.– Saligia?Когда она произнесла это слово вслух, по спине у

Лэнгдона пробежал холодок.– Да, – кивнул он. – Это латинский акроним, при-

думанный ватиканскими священниками в Средние ве-

ка, чтобы напоминать христианам о семи смертныхгрехах. Он состоит из начальных букв их латинскихназваний: superbia, avaritia, luxuria, invidia, gula, ira иacedia.

Сиена нахмурилась.– Гордыня, алчность, похоть, зависть, чревоугодие,

гнев и лень.Этого Лэнгдон от нее не ожидал.– Вы знаете латынь!– Меня воспитывали католичкой. Уж я-то знаю, что

такое грех.Выдавив из себя улыбку, Лэнгдон снова переклю-

чился на печать. Почему ее заперли в биокапсуле? Ка-кую опасность она может в себе таить?

– Я думала, это слоновая кость, – сказала Сиена. –Но нет, она сделана из обычной. – Она подвинула пе-чать так, чтобы на нее падал солнечный свет, и указа-ла на трещинки, покрывающие ее поверхность. – Наслоновой кости образуется сеточка из полупрозрач-ных прожилок, а на обычной – узор из параллельныхполосок с темными рябинками.

Лэнгдон бережно поднял печать и внимательно изу-чил рисунок на ней. На подлинных шумерских пе-чатях вырезались примитивные фигурки и клинопис-ные значки. Здесь же резьба была гораздо сложнее –средневековая, как предположил Лэнгдон. Вдобавок

в этой картинке просматривалась тревожная связь сего галлюцинациями.

Сиена наблюдала за ним с заметным волнением.– Ну что?– Известный сюжет, – мрачно сказал Лэнгдон. – Ви-

дите, Дьявол с тремя головами пожирает людей? Этообычный для Средневековья образ – картина, кото-рая ассоциировалась с Черной Смертью. Три нена-сытные пасти терзают своих жертв так же свирепо, какчума расправлялась с европейским населением.

Сиена с опаской посмотрела на эмблему биологи-ческой угрозы.

Лэнгдону очень не нравилось, что тема чумывсплывает сегодня утром как-то уж чересчур часто,поэтому он признал ее очередное появление с явнойнеохотой.

– Saligia означает коллективные грехи всего чело-вечества… которые, согласно средневековому рели-гиозному учению…

– …и привели к тому, что Господь покарал мир Чер-ной Смертью, – закончила его мысль Сиена.

– Да. – Лэнгдон помедлил, на мгновение потерявнить своих рассуждений. Он только что заметил од-ну особенность костяного цилиндрика, показавшуюсяему странной. Сквозь обычную цилиндрическую пе-чать можно было посмотреть, как в подзорную трубу,

но в этом случае у него ничего не получилось. В этотцилиндр что-то вставлено. Торец печати блеснулпод упавшим на него лучом света.

– Там что-то есть, – сказал Лэнгдон. – Как будтостекло. – Он перевернул цилиндрик, чтобы взглянутьна другой его конец, и услышал, как по всей его длинечто-то прокатилось, точно внутри был спрятан шарик.

Лэнгдон замер и услышал, как Сиена рядом тихонь-ко ахнула.

Что это было, черт возьми?!– Вы слышали этот звук? – прошептала Сиена.Лэнгдон кивнул и осторожно заглянул в торец ци-

линдра.– Отверстие закрыто… похоже, чем-то металличе-

ским. Может быть, это крышечка пробирки?Сиена отшатнулась.– Мы, случайно… ничего не разбили?– Нет, вряд ли.Он аккуратно наклонил печать еще раз, чтобы сно-

ва проверить стеклянный конец, и внутри опять что-топерекатилось. Через секунду со стеклышком в торцецилиндра произошло нечто совершенно неожидан-ное.

Оно слабо засветилось.Глаза Сиены расширились от ужаса.– Стойте, Роберт! Не шевелитесь!

Глава 14

Лэнгдон застыл в абсолютной неподвижности, дер-

жа цилиндрик на весу и стараясь, чтобы он даже нешелохнулся. Без сомнения, стеклышко в торце испус-кало свет… словно они потревожили что-то внутри.

Однако этот свет очень быстро снова померк.Взволнованно дыша, Сиена шагнула ближе. Она

наклонилась над костяной трубочкой и пристальновсмотрелась в темный стеклянный кружок.

– Поверните опять, – прошептала она. – Толькомедленно.

Лэнгдон бережно перевернул трубочку вверх нога-ми. Маленький предмет внутри ее снова прокатилсяиз конца в конец и остановился.

– Давайте еще, – попросила она. – Осторожно.Лэнгдон выполнил ее просьбу, и они опять услыша-

ли тот же характерный звук. Однако на этот раз стек-лышко опять еле заметно засветилось и через миг по-гасло.

– Очевидно, это пробирка, – заявила Сиена. – Авнутри шарик для взбалтывания.

Лэнгдон знал, что в баллончики-распылители скраской действительно иногда кладут шарики: еслитакой баллончик встряхнуть, его содержимое лучше

перемешивается.– Возможно, там какое-то фосфоресцирующее хи-

мическое соединение, – продолжала Сиена, – илибиолюминесцентный организм, который светится, ко-гда его стимулируют.

У Лэнгдона были другие идеи. Хотя ему доводи-лось пользоваться химическими фонарями и даже на-блюдать свечение био-люминесцентного планктонаво взбаламученной судном воде, он был почти уве-рен, что цилиндрик в его руке не имеет к этим фе-номенам никакого отношения. Он легонько повернултрубочку еще несколько раз, а когда она снова разго-релась, направил ее светящийся кончик на свою ла-донь. Как он и ожидал, на его коже появился слабыйкрасноватый отблеск.

Приятно убедиться, что даже люди с IQ за две-сти иногда ошибаются.

– Смотрите, – сказал Лэнгдон и принялся энергичнотрясти трубочку. Предмет внутри гремел, катаясь всебыстрее и быстрее.

Сиена отскочила назад.– Что вы делаете?!Продолжая трясти трубочку, Лэнгдон подошел к вы-

ключателю и нажал его. Кухня погрузилась в относи-тельную темноту.

– Нет там никакой пробирки, – сказал он, по-преж-

нему тряся трубочку изо всех сил. – Это Фарадеевауказка.

Один из учеников Лэнгдона как-то подарил ему по-добную штучку – лазерную указку для преподавате-лей, которым не нравится постоянно менять бата-рейки и не жалко несколько раз встряхнуть устрой-ство, чтобы преобразовать свою собственную кине-тическую энергию в необходимую порцию электриче-ства. Когда такую указку приводят в движение, метал-лический шарик внутри ее скользит туда-сюда по ря-ду маленьких лопастей и заряжает крошечный гене-ратор. Очевидно, кто-то решил засунуть Фарадеевууказку в пустую костяную трубку, украшенную резь-бой, – иначе говоря, одеть в древний панцирь совре-менную электрическую игрушку.

Кончик указки в руке Лэнгдона уже разгорелся какследует, и он невесело ухмыльнулся Сиене:

– Кино начинается!Он направил указку в костяном футляре на голый

участок кухонной стены. Когда стена осветилась, Сие-на тихонько ахнула. Однако самого Лэнгдона увиден-ное изумило еще больше – настолько, что он неволь-но отпрянул.

На стене появилась не маленькая красная точка,след лазерного луча, а четкая фотография с высокимразрешением, как будто у Лэнгдона в руках была не

костяная трубочка, а старомодный диапроектор.Господи Боже! Лэнгдон рассматривал жуткую сце-

ну, возникшую на стене перед его глазами, и по спинеу него ползли мурашки. Неудивительно, что мне ме-рещились горы трупов!

Рядом с ним Сиена прикрыла рот ладонью и заво-роженно шагнула вперед.

Костяная трубка воспроизвела на стене перед ниминаписанную маслом картину человеческих страданий– тысячи душ, которые подвергались ужасным пыткамна разных уровнях ада. Преисподняя была изображе-на в вертикальном разрезе как гигантская воронкооб-разная яма, уходящая в недра земли на неизмеримуюглубину. Эта адская яма делилась на круговые терра-сы – чем глубже, тем страшнее, – и на этих нисходя-щих уровнях мучились грешники всех мыслимых раз-новидностей.

Лэнгдон мгновенно узнал эту картину.Возникший перед ним шедевр, «La Mappa

dell’Inferno», был написан одним из колоссов итальян-ского Возрождения – Сандро Боттичелли. Этот по-дробный, изобилующий деталями план преисподней– «Карта ада» – являл собой одно из самых устраша-ющих изображений загробной жизни, когда-либо со-зданных человеком. Даже в наши дни людей не моглане поражать эта мрачная картина с ее жуткими обра-

зами. При сотворении «Карты ада» автор ярких и жиз-нерадостных «Весны» и «Рождения Венеры» ограни-чился суровой палитрой из оттенков красного, корич-невого и сепии.

Свирепая головная боль Лэнгдона внезапно возоб-новилась, но впервые после пробуждения в незнако-мой больнице он почувствовал, что хотя бы один ку-сочек головоломки встал на свое место. Очевидно,его дикие галлюцинации были вызваны лицезрениемэтой знаменитой картины.

Должно быть, я долго разглядывал «Карту ада»Боттичелли, подумал он. Но зачем мне это понадо-билось?

Хотя картина была угнетающей сама по себе, ещебольшую тревогу вызывало у Лэнгдона ее происхож-дение. Он прекрасно знал, что запечатленные на нейзловещие сцены порождены не фантазией самогоБоттичелли… а воображением другого гения, живше-го за две сотни лет до него.

Одно великое произведение искусства породилодругое.

На создание «Карты ада» Боттичелли вдохновилпоэтический шедевр четырнадцатого века – одноиз самых прославленных литературных сочинений…грозное и величественное видение, которое и понынене потеряло способности глубоко волновать людские

души.«Ад» Данте.

А на противоположной стороне улицы Вайента ти-хо поднялась по служебной лестнице и осторожно вы-бралась на плоскую крышу маленького сонного «Пен-сионе ла Фиорентина». Лэнгдон назначил сотрудникуконсульства свидание в несуществующем номере –как это называлось в ее ремесле, «зеркальную встре-чу». Это была обычная уловка тайных агентов – бла-годаря ей они могли оценить ситуацию, не выдаваясвоего подлинного местонахождения. При этом фаль-шивое, или «зеркальное», место встречи неизменновыбиралось так, чтобы его было хорошо видно отту-да, где агент находился на самом деле.

Вайента отыскала на крыше скрытую точку обзора,из которой хорошо просматривались все окрестности.Вскоре ее пытливый взгляд остановился на много-квартирном доме напротив.

Ваш ход, мистер Лэнгдон.

В этот же момент на борту «Мендация» шеф сту-пил на палубу из красного дерева и вдохнул полнойгрудью, наслаждаясь солоноватым воздухом Адриа-тики. Это судно служило ему домом уже не один год,но теперь цепочка неожиданных событий во Флорен-

ции угрожала разрушить все, что он построил.Вайента, его лучший оперативный агент, поставила

под удар всю его империю, и хотя после выполнениязадания ей предстояло отвечать за свою халатность,пока что шеф еще нуждался в ее услугах.

Очень советую ей поскорее расхлебать эту кашу.Услышав чьи-то быстрые шаги, шеф обернулся и

увидел, что к нему спешит его сотрудница, одна изаналитиков.

– Сэр! – запыхавшись, выпалила она. – К нам посту-пила новая информация. – Ее голос звенел в утрен-нем воздухе с необычным напором. – Похоже, РобертЛэнгдон только что зашел на свою гарвардскую по-чту с незамаскированного IP-адреса. – Она помедли-ла, глядя шефу прямо в глаза. – Благодаря этому мыустановили точное местонахождение объекта.

Шеф поразился тому, что Лэнгдон проявил та-кую неосторожность. Это совершенно меняет дело.Он задумчиво сложил пальцы домиком и устремилвзгляд на побережье.

– Вам известно, где сейчас люди из ПНР?– Да, сэр. Меньше чем в трех километрах от места,

где находится Лэнгдон.Шефу понадобились считанные секунды, чтобы

принять решение.

Глава 15

– Inferno di Dante13, – прошептала Сиена, маши-

нально придвигаясь поближе к жуткому изображениюпреисподней на стене кухни.

Дантово представление об аде, подумал Лэнгдон,воплощенное с изумительной наглядностью.

Признанный одним из самых гениальных литера-турных шедевров, «Ад» был первой из трех книг всоставе «Божественной комедии» Данте Алигьери –эпической поэмы из 14 233 строк, в которой рассказы-валось, как автор спустился в мрачную преисподнюю,прошел через чистилище и наконец поднялся в рай.Из трех частей «Комедии» – «Ада», «Чистилища» и«Рая» – в мире больше всего читали и лучше всегознали именно первую, чье название звучало по-ита-льянски как «Инферно».

Созданный Данте в начале 1300-х годов, «Ад» бук-вально перевернул все средневековые представле-ния о посмертных карах. Никогда прежде адские му-ки не овладевали помыслами такого количества лю-дей. Творение Данте одним махом превратило аб-страктную идею ада в яркую и устрашающую карти-

13 Ад Данте (ит.).

ну – зримую, осязаемую и незабываемую. Неудиви-тельно, что после обнародования поэмы в католиче-ские церкви потоком хлынули перепуганные грешни-ки, ищущие спасения от той участи, которой грозил имновый образ подземного мира.

Боттичелли изобразил Дантов ад в виде глубо-кой воронки, где мучились проклятые души, – в ви-де гигантской подземной каверны с пламенем, серой,нечистотами, чудовищами и грозным Сатаной, поджи-дающим свои жертвы в самом низу. Эта яма имеладевять четко определенных уровней – девять круговада, – и грешники распределялись по ним в соответ-ствии с тяжестью своих грехов. Верхнюю часть насе-ляли сладострастники, или те, «кто предал разум вла-сти вожделений», – их без конца носило туда-сюдабушующим ветром, символом их неспособности укро-тить свои желания. Под ними находились чревоугод-ники – они лежали лицом вниз в нечистотах, отходахсвоей неумеренности. Еще ниже располагались ере-тики, обреченные на вечные муки в раскаленных гро-бах. Так оно и шло… чем дальше, тем ужаснее.

За семь веков, протекших после ее создания, этаграндиозная картина Дантова ада вдохновляла мно-гих величайших творцов в истории – они восхищалисьею, переводили итальянский оригинал на другие язы-ки и сочиняли вариации на его тему. Лонгфелло, Чо-

сер, Маркс, Мильтон, Бальзак, Борхес и даже несколь-ко римских пап – все они написали произведения, ос-нованные на дантовском «Аде». Монтеверди, Лист,Вагнер, Чайковский и Пуччини положили этот шедеврв основу своих музыкальных сочинений, а если гово-рить о нашем времени, то же самое сделала одна излюбимых исполнительниц Лэнгдона – Лорина Маккен-нитт. Даже создатели современных видеоигр и прило-жений для айпада, и те без устали эксплуатировалинаследие Данте.

Стремясь приобщить своих студентов к миру Дан-те, до предела насыщенному яркими и запоминающи-мися символами, Лэнгдон иногда читал специальныйкурс лекций о созданных гениальным итальянцем об-разах, которые на протяжении веков не раз встреча-лись во вдохновленных им сочинениях.

– Роберт! – воскликнула Сиена, придвигаясь побли-же к проекции на стене. – Вы только посмотрите сю-да! – И она показала на место в нижней части ворон-кообразного ада.

Область, на которую она показывала, называлась«Злые Щели». Этот предпоследний, восьмой круг адабыл разделен на десять рвов – каждый для обманщи-ков определенного типа.

Сиена заговорила еще более взволнованно:– Смотрите! Разве не это вы видели в своих галлю-

цинациях?Лэнгдон прищурился, вглядываясь туда, куда ука-

зывала Сиена, но не мог ничего разобрать. Крошеч-ный проектор почти израсходовал весь свой запасэнергии, и изображение стало гаснуть. Лэнгдон сно-ва принялся трясти костяную трубочку, а когда стек-лянный глазок как следует разгорелся, аккуратно при-строил ее на угол стола у другой стены маленькой кух-ни, так что изображение стало еще крупнее. Потом онподошел к Сиене и, отступив чуть в сторону от луча,стал разглядывать светящуюся карту.

Сиена опять указала на восьмой круг ада.– Вот здесь! Разве вы не говорили, что видели тор-

чащие из земли ноги с буквой «R»? – Она коснуласьстены. – Уж не эти ли?

Лэнгдон много раз изучал эту картину, и для негоне было новостью, что десятая из Злых Щелей полнагрешников, закопанных по пояс вниз головой. Но вотстранно – в этой ее версии на одной паре торчащихиз-под земли ног действительно была выведена гря-зью буква «R», в точности как в его бреду.

Боже мой! Лэнгдон еще пристальнее вгляделся вкрошечную деталь.

– Эта буква… Я абсолютно уверен, что на оригина-ле Боттичелли ее нет!

– А вот еще, – сказала Сиена.

Переведя глаза вслед за ее пальцем на преды-дущий ров в том же кругу ада, Лэнгдон увидел, чтона лжепророке со свернутой шеей нацарапана буква«E».

Что за чудеса? Картину кто-то изменил!Теперь он заметил, что буквы нарисованы на греш-

никах в каждом из десяти рвов. Он увидел «С» на со-блазнителе, которого бесы стегали кнутами… еще од-но «R» на воре, которого жалили змеи… «А» на мздо-имце, погруженном в озеро кипящей смолы.

– Ни одной из этих букв на оригинале не было, –твердо заявил Лэнгдон. – В эту копию внесли измене-ния – думаю, с помощью цифрового монтажа.

Он вернулся взглядом к самой верхней из Злых Ще-лей и начал читать буквы подряд, сверху вниз.

C…A…T…R…O…V..A…C…E…R– Catrovacer, – сказал Лэнгдон. – Это по-итальян-

ски?Сиена покачала головой:– И не по-латыни. Не понимаю, на каком языке.– А может… подпись?– Catrovacer? – с сомнением повторила Сьена. –

Что-то не похоже на имя. Но посмотрите сюда. – И онаткнула пальцем в одну из множества фигур в третьейиз Злых Щелей.

Когда Лэнгдон увидел, на кого она указывает, в жи-

воте у него похолодело. Среди грешников, теснящих-ся в третьем рву, выделялся классический персонажСредневековья – закутанный в плащ человек в маскес длинным птичьим клювом и мертвыми глазами.

Чумная маска.– Есть ли чумной доктор на оригинале Боттичел-

ли? – спросила Сиена.– Совершенно точно нет. Эту фигуру добавили.– И еще одно. Подписывал ли Боттичелли свою кар-

тину?Этого Лэнгдон не помнил, но, взглянув на нижний

правый угол изображения, где полагалось быть под-писи, он сообразил, почему она спрашивает. Подпи-си там не было, но зато вдоль темно-коричневой гра-ницы «Карты ада» тянулась выведенная крошечны-ми печатными буквами строка: «la verità é visibile soloattraverso gli occhi della morte».

Лэнгдон достаточно хорошо знал итальянский, что-бы уловить смысл.

– «Истину можно увидеть только глазами смерти»?Сиена кивнула.– Странно.Они замолчали, стоя бок о бок и глядя, как злове-

щая картина перед ними потихоньку тускнеет. Дантов«Ад», подумал Лэнгдон. С 1330 года он вдохновлялхудожников на мрачные пророчества.

В лекциях, посвященных Данте, Лэнгдон рассказы-вал о целом ряде блестящих произведений искусства,созданных по мотивам его «Ада». Помимо прослав-ленной картины Боттичелли, были еще бессмертнаяроденовская скульптура «Три тени» из «Врат ада»…иллюстрация Страдануса, где челн Флегия пересека-ет Стигийское болото с тонущими в нем грешника-ми… сладострастники Уильяма Блейка, гонимые веч-ным вихрем… полное странного эротизма видениеБугеро, где Данте и Вергилий наблюдают за двумя об-наженными борцами… грешные души Байроса, съе-жившиеся под градом раскаленных камней и огнен-ных капель… серия причудливых гравюр на дереве иакварелей Сальвадора Дали… и, наконец, огромнаяколлекция гравюр Доре, где было изображено все, отведущего в ад туннеля до самого крылатого Сатаны.

Теперь оказалось, что Дантов поэтический образада повлиял не только на заслуженно почитаемыхчеловечеством художников. Складывалось впечатле-ние, что он вдохновил еще одну личность – неизвест-ного с извращенной психикой, который изменил зна-менитую картину Боттичелли с помощью цифровыхметодов, добавив в нее десяток букв, чумного доктораи зловещую фразу о том, что истину можно увидетьлишь глазами смерти. Затем этот художник сохранилполученное изображение в проекторе новейшего ти-

па и спрятал его в причудливый резной футляр.Лэнгдон не представлял себе, кто мог создать такой

артефакт, однако в настоящий момент этот вопрос вы-глядел второстепенным по сравнению с другим, бес-покоившим его гораздо больше.

Почему, черт побери, эта штука оказалась у меняв кармане?

Стоя на кухне рядом с Лэнгдоном и размышляя,что делать дальше, Сиена неожиданно услышала ревмощного двигателя. Затем отрывисто проскрежеталипо асфальту покрышки и захлопали дверцы.

Озадаченная, Сиена поспешила к окну и выглянулана улицу.

Перед ее домом только что затормозил черныйфургон без опознавательных знаков. Из него высы-палась вереница людей, одетых в черную форму скруглой зеленой нашивкой на левом плече. Они сжи-мали в руках автоматические винтовки и двигались снеумолимостью запрограммированной боевой маши-ны. Четверо из них сразу же кинулись ко входу в дом.

У Сиены кровь застыла в жилах.– Роберт! – крикнула она. – Не знаю, кто это, но они

нас нашли!

Внизу, на улице, агент Кристоф Брюдер выкрики-

вал команды своим бросившимся в дом подчинен-ным. Армейское прошлое приучило этого крепко сби-того человека бесстрастно выполнять свой долг и ува-жать вышестоящее начальство. Он знал свою задачуи знал, насколько высоки ставки.

Организация, в которой он работал, имела многоподразделений, но подразделение Брюдера – оно на-зывалось Службой поддержки по надзору и реагиро-ванию, или просто ПНР, – начинало действовать толь-ко тогда, когда ситуация становилась критической.

Когда его люди один за другим исчезли в подъезде,Брюдер встал в дверях, вынул рацию и связался сосвоим руководителем.

– Это Брюдер, – сказал он. – Нам удалось высле-дить Лэнгдона по компьютерному IP-адресу. Группаприступила к операции захвата. Я сообщу, когда мыего возьмем.

Высоко над мостовой, на плоской крыше «Пенси-оне ла Фиорентина», Вайента в ужасе, не веря сво-им глазам, наблюдала за тем, как агенты врываютсяв здание напротив отеля.

Какого черта они тут делают?!Она провела рукой по своим шипам, внезапно осо-

знав, какие кошмарные последствия может иметь еевчерашняя неудача. Стоило какому-то голубю про-

ворковать не вовремя, как все полетело кувырком. То,что поначалу казалось самым рядовым заданием…вдруг превратилось в настоящий кошмар.

Если уж ПНР здесь, тогда для меня все кончено.Вайента в отчаянии выхватила телефон и позвони-

ла шефу.– Сэр! – крикнула она, заикаясь от волнения. – Сю-

да прибыла ПНР! Люди Брюдера наводнили зданиенапротив!

Она ждала ответа, но слышала только резкие щелч-ки на линии. Затем электронный голос спокойно объ-явил: «Процедура отстранения начата».

Вайента опустила телефон как раз в тот момент, ко-гда на экране появилось сообщение, что связь пре-рвана. Щеки у нее похолодели, но она заставила себяпринять случившееся. Консорциум только что разо-рвал с ней всякие отношения.

Никаких связей. Никаких следов.Меня отстранили.Потрясение длилось лишь один миг.Затем его сменил страх.

Глава 16

Скорее, Роберт! – торопила Сиена. – За мной!Когда Лэнгдон выскочил из квартиры в общий кори-

дор, его мысли все еще были заняты мрачными обра-зами дантовской преисподней. До этой секунды Сие-на переносила выпавшие на их долю испытания с ка-ким-то отрешенным спокойствием, но теперь в ее го-лосе звенело напряжение, говорящее о том, что и онаможет испугаться по-настоящему.

В коридоре Сиена бросилась прямо вперед, мимолифта, который уже спускался, – очевидно, его вызва-ли те, кто только что ворвался в вестибюль. Добежавдо конца коридора и даже не оглянувшись, она скры-лась на лестнице.

Лэнгдон мчался за ней по пятам, скользя на гладкихподошвах позаимствованных у соседа туфель. Кро-шечный проектор в нагрудном кармане пиджака отБриони подпрыгивал, стуча его по груди. В голове по-прежнему крутились странные буквы из восьмого кру-га ада: CATROVACER. Он вспомнил чумную маску изагадочную подпись: истину можно увидеть толькоглазами смерти.

Лэнгдон пытался связать эти разнородные фактывоедино, но пока ничего путного на ум не приходило.

Когда он наконец выскочил на лестничную площад-ку, Сиена стояла там, настороженно прислушиваясь.Снизу доносился отчетливый топот.

– Есть другой выход? – прошептал Лэнгдон.– Пошли, – отрывисто бросила она.Сегодня Сиена уже однажды спасла Лэнгдону

жизнь, и теперь ему ничего не оставалось, кроме какдовериться ей снова. Переведя дух, он побежал заней вниз по ступеням.

Они спустились на один этаж, и топот под ними сталгораздо ближе – теперь их отделяли от людей в чер-ной форме всего три-четыре лестничных марша.

Почему она бежит прямо на них?Прежде чем Лэнгдон успел возразить, Сиена схва-

тила его за руку и вытащила с лестницы в длинный пу-стой коридор между двумя рядами запертых дверей.

Здесь же негде спрятаться!Сиена щелкнула выключателем, и несколько лам-

почек погасли, но это мало что давало: беглецов бы-ло прекрасно видно и при слабом естественном осве-щении. Шаги грохотали уже совсем близко, и Лэнгдонпонимал, что их преследователи вот-вот появятся наплощадке, откуда хорошо просматривался весь кори-дор.

– Мне нужен ваш пиджак, – прошептала Сие-на, срывая с Лэнгдона этот предмет одежды. Потом

она заставила его присесть за собой на корточки внебольшой нише перед запертой дверью. – Сидитетихо!

Что она делает? Она же на самом виду!На лестнице появились люди в форме – они бежали

наверх, но остановились, увидев Сиену в полутемномкоридоре.

– Per l’amore di Dio! – пронзительно завопила на нихСиена. – Cos’è questa confusione? – Бога ради! Поче-му вы так шумите?

Двое бежавших прищурились, явно не понимая, кток ним обращается. А Сиена продолжала злобно кри-чать:

– Tanto chiasso a quest’ora! – Столько шуму в такойчас!

Только сейчас Лэнгдон заметил, что Сиена накину-ла его черный пиджак себе на голову и плечи, как ста-рушечью шаль. Она сгорбилась, встав так, чтобы при-крыть собой скрючившегося в тени Лэнгдона, и шагну-ла к ним на дрожащих ногах, продолжая вопить, точновыжившая из ума старуха.

Один из агентов поднял руку, показывая, что ей на-до вернуться в квартиру:

– Signora! Rientri subito in casa!Сиена сделала еще один неуверенный шаг и сер-

дито потрясла кулаком:

– Avete svegliato mio marito, che è malato!Лэнгдон слушал ее в изумлении. Они потревожили

ее больного мужа?Другой агент, в свою очередь, поднял винтовку и на-

вел ее на Сиену.– Ferma o sparo! – Стой, или буду стрелять!Сиена остановилась, а потом заковыляла назад,

кляня их на чем свет стоит.Агенты бросились дальше по лестнице и скрылись

из виду.Конечно, не шекспировская постановка, подумал

Лэнгдон, но впечатляет. Похоже, театральное про-шлое может очень пригодиться в жизни.

Сняв с головы пиджак, Сиена швырнула его обрат-но Лэнгдону.

– Ладно, идемте.На этот раз он послушался без промедления.Они спустились на площадку над вестибюлем и

увидели внизу еще двоих агентов, которые как раззаходили в лифт, чтобы ехать наверх. Снаружи, наулице, дежурил у фургона еще один – черная формаплотно обтягивала его мускулистую фигуру. Не обме-нявшись ни словом, Сиена с Лэнгдоном поспешилидальше, на цокольный этаж.

На подземной стоянке было темно и воняло мочой.Сиена рысцой промчалась в угол, забитый мотоцик-

лами и мотороллерами. Она остановилась у сереб-ристого трайка – трехколесного мопеда, который вы-глядел как неуклюжий отпрыск итальянской «веспы»и взрослого трехколесного велосипеда. Сунув своюизящную руку под переднее крыло, она вынула отту-да маленький магнитный футлярчик. Внутри оказалсяключ; она вставила его в зажигание и запустила дви-гатель.

Через несколько секунд Лэнгдон уже сидел на мо-педе за ее спиной. Кое-как угнездившись на малень-ком седле, он принялся шарить руками по сторонам,ища, за что бы ухватиться.

– Сейчас не до приличий, – сказала Сиена, хватаяего за руки и кладя их на свою стройную талию. – Дер-житесь крепче!

Лэнгдон последовал ее совету – и вовремя, пото-му что трайк буквально взлетел по пандусу. Его мотороказался мощнее, чем думал Лэнгдон, и, выскочив изгаража в утренние сумерки, они едва не оторвались отземли. Главный вход был метрах в пятидесяти от них,и крепкий агент у фургона тут же обернулся и увидел,как беглецы уносятся прочь. Сиена еще поддала газу,и вой мотора перешел в тонкий визг.

Сидя за спиной Сиены, Лэнгдон оглянулся на аген-та – тот вскинул оружие и тщательно целился в них.Лэнгдон невольно съежился. Раздался одиночный вы-

стрел, и пуля отскочила от заднего крыла трайка, ед-ва не угодив Лэнгдону в поясницу.

Господи Боже!На перекрестке Сиена резко свернула влево, и Лэн-

гдон чуть не соскользнул с седла, в последний мигуспев удержать равновесие.

– Прижмитесь ко мне! – крикнула она.Лэнгдон подался вперед, примащиваясь поровнее.

Они по-прежнему мчались на полной скорости, те-перь уже по улице пошире. Только через целый квар-тал он кое-как отдышался.

Что это за боевики, черт возьми?!Сиена сосредоточила все внимание на дороге;

с утра она была еще почти пуста, но случайные маши-ны все же приходилось объезжать. Редкие прохожиесмотрели им вслед, явно озадаченные видом рослогомужчины в костюме от Бриони, сидящего позади гра-циозной девушки.

Лэнгдон и Сиена проехали три квартала и прибли-жались к крупному перекрестку, но тут впереди взвы-ла сирена. Из-за угла на двух колесах вылетел узкийчерный фургон; еле вписавшись в поворот, он доба-вил скорости и помчался прямо на них. Он выглядел вточности как тот, что доставил к их дому группу людейв черном.

Сиена вильнула вправо и ударила по тормозам. По-

том резко остановилась, спрятавшись за припарко-ванным к тротуару грузовиком, и Лэнгдон ткнулся внее грудью. Подогнав трайк вплотную к заднему бам-перу грузовика, она выключила двигатель.

Видели они нас или нет?Беглецы съежились и замерли… затаив дыхание.Фургон пронесся мимо, не сбавляя скорости, – оче-

видно, их не заметили. Однако, проводив его взгля-дом, Лэнгдон успел мельком увидеть тех, кто былвнутри.

На заднем сиденье, зажатая между двумя бойца-ми, как пленница, ехала пожилая, но очень красиваяженщина. Ее глаза закатывались, а голова болталась,словно ей было плохо или ее опоили снотворным. Нагруди у нее висел амулет, а длинные серебристые во-лосы локонами спускались на плечи.

На миг у Лэнгдона перехватило дух, как будто передним предстал призрак.

Это была незнакомка из его видения.

Глава 17

Шеф стремительно вышел из центра управления

и зашагал по правому борту «Мендация», пытаясьвзять себя в руки. То, что сейчас обнаружилось в жи-лом доме во Флоренции, было просто немыслимо.

Он дважды обошел весь свой большой корабль, по-сле чего вернулся в кабинет и достал из шкафчика бу-тылку односолодового виски «Хайленд парк» пятиде-сятилетней выдержки. Не раскупорив бутылку, он по-ставил ее на стол и повернулся к нему спиной – этобыл хороший способ убедиться в том, что он и теперьпрекрасно себя контролирует.

Его взгляд инстинктивно скользнул к тяжелому по-трепанному тому на книжной полке – подарку клиен-та… того самого, с которым ему лучше было бы нико-гда не встречаться.

Год тому назад… но откуда мне было знать?Обычно шеф не вступал в прямые контакты с по-

тенциальными клиентами, однако сведения об этомчеловеке поступили из очень надежного источника, ишеф сделал для него исключение.

Когда клиент впервые прибыл на борт «Мендация»на своем личном вертолете, на море царил мертвыйштиль. Гостю, крупному авторитету в своей области,

недавно исполнилось сорок шесть – он был подтянут,необычно высокого роста, с пронзительным взглядомзеленых глаз.

– Как вам известно, – начал он, – мне посоветовалвоспользоваться вашими услугами наш общий друг. –Гость вытянул свои длинные ноги, явно чувствуя се-бя в роскошном кабинете шефа как дома. – С вашегоразрешения я расскажу, что мне нужно.

– Я предпочел бы его не давать, – прервал посе-тителя шеф, сразу демонстрируя ему, кто здесь глав-ный. – Согласно нашим правилам, вы ничего не долж-ны мне рассказывать. Я сам объясню, какие услугимы предоставляем, а вы решите, устраивает вас этоили нет.

Гость слегка растерялся, но не стал возражать ивнимательно все выслушал. Под конец обнаружи-лось, что желание долговязого новичка не представ-ляет для Консорциума ровным счетом ничего необыч-ного: он хотел всего лишь на некоторое время «статьневидимкой», чтобы заниматься своим делом втайнеот любопытных глаз.

Детские игры.Консорциум брался выполнить желаемое, предо-

ставив клиенту поддельные документы и абсолютнонадежное, безопасное убежище, где он мог бы делатьсвою работу – какой бы характер она ни носила – в об-

становке полной секретности. Консорциум никогда непытался выяснить, какие цели преследуют его клиен-ты, предпочитая знать о тех, кому он оказывает услу-ги, как можно меньше.

За весьма солидное вознаграждение шеф целыйгод обеспечивал своему зеленоглазому гостю, кото-рый оказался идеальным клиентом, тихую гавань.Шеф не имел с ним никаких контактов, и все выстав-ленные Консорциумом счета оплачивались вовремя.

Затем, две недели назад, все круто изменилось.Неожиданно клиент сам вышел на связь и потре-

бовал личной встречи с шефом. С учетом того, какиесуммы от него поступали, отказать ему было неудоб-но.

В неопрятном взъерошенном человеке, появив-шемся на яхте, едва можно было признать того спо-койного подтянутого визитера, с которым шеф заклю-чил сделку в прошлом году. Его зеленые глаза, ко-гда-то проницательные, теперь смотрели дико. Он вы-глядел почти больным.

Что с ним случилось? Чем он занимался?Шеф пригласил тревожно озирающегося гостя к се-

бе в кабинет.– Эта среброволосая дьяволица, – пробормотал

тот. – Она с каждым днем подбирается все ближе.Шеф раскрыл папку с делом клиента и кинул взгляд

на фотографию привлекательной женщины с сереб-ристыми волосами.

– Да-да, – сказал он. – Среброволосая дьяволица.Мы прекрасно знаем всех ваших врагов. Несмотря наее могущество, мы целый год не подпускали ее к вами впредь намерены делать то же самое.

Зеленоглазый беспокойно накручивал на пальцысальные пряди своих длинных волос.

– Только не дайте ей себя одурачить. Хоть она икрасива, но враг очень опасный.

Знаю, подумал шеф, по-прежнему недовольныйтем, что его клиент привлек внимание столь влия-тельной персоны. Женщина с серебристыми волоса-ми располагала огромными ресурсами и могла по-лучить доступ практически куда угодно, а необходи-мость бороться с такими противниками шефа отнюдьне радовала.

– Если она или ее бесы меня обнаружат… – началклиент.

– Не обнаружат, – уверил его шеф. – Разве до сихпор мы не прятали вас и не обеспечивали всем, чтовам требовалось?

– Да, это так, – признал гость. – И все-таки я бу-ду спать крепче, если… – Он помедлил, собираясь смыслями. – Скажите, если со мной что-нибудь случит-ся, вы выполните мои последние желания?

– А именно?Клиент сунул руку в сумку и достал оттуда запеча-

танный конвертик.– В этом конверте номер депозитной ячейки в од-

ном флорентийском банке и код к ней. Там вы найде-те один маленький предмет. Если со мной что-нибудьслучится, вы доставите его по назначению. Это свое-го рода подарок.

– Очень хорошо. – Шеф взял ручку, чтобы делатьзаметки. – И кому его следует доставить?

– Среброволосой дьяволице.Шеф бросил на него быстрый взгляд.– Подарок вашей мучительнице?– Скорее, терновый шип ей в бок. – Его глаза блес-

нули яростью. – Изящная маленькая колючка, выто-ченная из кости. Она обнаружит в ней карту… своеголичного Вергилия… и отправится с ним в самое серд-це своего личного ада.

Шеф пристально посмотрел на него.– Как вам угодно, – произнес он после долгой пау-

зы. – Считайте, что мы договорились.– Но все важно сделать вовремя, – с волнением в

голосе сказал гость. – Этот подарок нельзя отправ-лять слишком рано. Вы должны беречь его до… – Онумолк, вдруг о чем-то задумавшись.

– До?.. – поторопил его шеф.

Внезапно клиент вскочил, обогнул стол шефа, схва-тил красный маркер и судорожно обвел им число нанастольном календаре.

– Вот до этого дня.Шеф поджал губы и втянул носом воздух, прогло-

тив раздражение, вызванное этим бесцеремоннымпоступком.

– Понятно, – сказал он. – Я сохраняю бездействиевплоть до отмеченного дня, после чего отправляюпредмет, хранящийся в банковском сейфе, этой среб-роволосой. Можете на меня положиться. – Он сосчи-тал по календарю дни до неуклюже обведенной да-ты. – Я выполню ваше желание ровно через четырна-дцать дней, считая с сегодняшнего.

– И ни на день раньше! – лихорадочно воскликнулзеленоглазый.

– Понимаю, – успокоил его шеф. – Ни на день рань-ше.

Шеф взял конверт, вложил его в папку и сделалнеобходимые заметки, гарантирующие точное выпол-нение распоряжений клиента. Его вполне устраивало,что клиент не объяснил, какой именно предмет хра-нится в банке. Отсутствие интереса к ненужным дета-лям было краеугольным камнем практической фило-софии Консорциума. Выполняй обещанное. Не зада-вай лишних вопросов. А главное – никого не суди.

Плечи гостя обмякли, и он тяжело перевел дух.– Спасибо.– Что-нибудь еще? – спросил шеф. Ему не терпе-

лось избавиться от своего преобразившегося клиен-та.

– Честно говоря, да. – Он извлек из кармана ма-ленькую ярко-красную флешку. – Здесь записан ви-деофайл. – Он положил флешку перед шефом. – Мнехотелось бы, чтобы вы разослали его в новостныеагентства всего мира.

Шеф с любопытством посмотрел на собеседника.Консорциум нередко распространял информацию поуказанию своих клиентов, однако в просьбе этого че-ловека было что-то настораживающее.

– В тот же день? – спросил он, кивая на свой кален-дарь.

– Да, в тот же самый, – ответил клиент. – И ни ми-нутой раньше.

– Понятно. – Шеф снабдил красную флешку ярлыч-ком с необходимыми инструкциями. – Итак, это все?

Он встал, надеясь завершить встречу. Но клиентостался сидеть.

– Нет. Есть еще одно, последнее.Шеф снова опустился в кресло.Зеленые глаза клиента вспыхнули зловещим блес-

ком.

– Вскоре после того, как вы обнародуете это видео,я стану очень известным человеком.

Кажется, ты уже известный человек, подумалшеф, вспомнив о впечатляющих достижениях своегогостя.

– В этом есть и ваша заслуга, – продолжал тот. –С вашей помощью мне удалось сотворить шедевр…который изменит весь мир. Вы можете гордиться сво-ей ролью.

– Каким бы ни был ваш шедевр, – ответил шеф, по-давляя нетерпение, – я рад, что вы получили возмож-ность создать его без помех.

– В знак благодарности я хочу вручить вам про-щальный подарок. – Растрепанный гость опять полезв сумку и вынул оттуда толстую книгу. – Держите.

Интересно, подумал шеф, уж не над этим ли тытайно трудился весь последний год?

– Вы сами ее написали?– Нет. – Гость положил увесистый том на стол. – Со-

всем наоборот… она была написана для меня.Шеф озадаченно посмотрел на книгу. Он считает,

что это написано для него? Но ведь это классическоесочинение четырнадцатого века!

– Прочтите ее, – сказал гость с жутковатой усмеш-кой. – Она поможет вам понять то, что я сделал.

После этих слов неопрятный гость встал, распро-

щался и неожиданно быстро ушел. В окно кабинеташефу было видно, как его вертолет снялся с палубыи взял курс обратно на побережье Италии.

Затем шеф снова переключил внимание на тол-стую книгу в кожаном переплете. Нерешительно рас-крыв ее, он отыскал начало основного текста. Первыестроки были набраны крупным шрифтом и занималицелую страницу:

АД

Земную жизнь пройдя до половины,Я очутился в сумрачном лесу,Утратив правый путь во тьме долины.

На противоположной странице его клиент написалот руки:

Дорогой друг! Спасибо, что помогли мне найтиправильный путь.

Мир тоже вам благодарен.

Шеф понятия не имел, что это значит, но с него бы-ло довольно. Он закрыл книгу и убрал на полку. СлаваБогу, деловое сотрудничество с этим странным типомскоро закончится. Еще четырнадцать дней, подумалшеф, переведя взгляд на криво обведенную дату насвоем календаре.

В последующие дни шеф вспоминал о зеленогла-зом клиенте с необычной для себя нервозностью. По-хоже, парень свихнулся. Однако, несмотря на его дур-ные предчувствия, ничего экстраординарного не про-исходило.

Затем, как раз накануне отмеченной даты, во Фло-ренции произошли сразу несколько трагических со-бытий. Шеф пытался справиться с кризисом, однакоситуация быстро вырвалась из-под контроля. Кризисдостиг кульминации, когда его клиент, задыхаясь, взо-брался на самый верх башни Бадия.

Он бросился с нее… навстречу гибели.Потерять клиента – особенно таким образом – бы-

ло ужасно, но шеф оставался человеком слова. Онтут же начал подготовку к тому, чтобы выполнитьпоследнее обещание, данное покойному: отправитьженщине с серебристыми волосами содержимое бан-ковской ячейки во Флоренции, позаботившись о том,чтобы она получила его точно в назначенный срок.

Ни в коем случае не раньше даты, помеченной вкалендаре.

Шеф отдал конверт с кодом ячейки Вайенте, и таотправилась во Флоренцию, чтобы забрать из сей-фа нужный предмет – ту самую «изящную маленькуюколючку». Однако с первым же звонком от Вайентыпоступили неожиданные и крайне тревожные вести.

Сейф уже очистили от содержимого, а Вайента едваушла от полиции. Каким-то путем женщина с сереб-ристыми волосами узнала нужный шифр и пустила вход свое влияние, чтобы получить доступ к банков-ской ячейке, а заодно и ордер на арест любого, ктопопытается ее открыть.

Это было три дня тому назад.Клиент явно хотел, чтобы похищенный предмет

стал последним оскорблением в адрес его среброво-лосой противницы – ядовитой насмешкой из могилы.

Но эта насмешка прозвучала чересчур рано.С тех пор в Консорциуме царила лихорадочная су-

ета: ради того, чтобы соблюсти последнюю волю кли-ента и защитить от неприятностей саму организацию,использовались все ресурсы. По ходу дела Консорци-ум пересек несколько опасных рубежей, и шеф пони-мал, что вернуться обратно будет непросто. Теперь,когда во Флоренции назревала развязка, он сидел,упершись взглядом в стол, и гадал, что готовит им бу-дущее.

А с календаря на него пялился кружок, криво наца-рапанный безумной рукой, – красный завиток, отме-чающий какую-то важную для погибшего дату.

Завтра.Глаза шефа сами собой нашли на столе бутылку

виски. Затем, впервые за четырнадцать лет, он налил

себе стопку и осушил ее одним глотком.

Внизу, в недрах корабля, старший координатор Ло-ренс Ноултон вынул маленькую красную флешку изразъема компьютера и положил ее перед собой. Та-ких странных записей он не видел еще никогда в жиз-ни.

Ее просмотр занимал ровно девять минут… сточностью до секунды.

Непривычно взволнованный, координатор встал ипринялся мерить шагами крохотную кабинку, снова иснова задавая себе один и тот же вопрос: стоит липоказывать это странное видео шефу?

Просто делай свою работу, сказал себе Ноултон.Не спрашивай. Не суди.

Решительно выбросив из головы все сомнения, онзанес в рабочий блокнот нужную запись. Завтра, в со-ответствии с требованием клиента, он разошлет этотвидеофайл по всем информационным порталам.

Глава 18

Бульвар Никколо Макьявелли называют одной из

самых красивых флорентийских улиц. Расположен-ный в чудесном зеленом районе, он плавно петля-ет среди живых изгородей и лиственных деревьев идавно облюбован велосипедистами и поклонниками«феррари».

Сиена умело вела трайк по извилистой дороге. Бег-лецы оставили позади бедные жилые кварталы и те-перь дышали чистым, напоенным весенними арома-тами воздухом фешенебельного Западного берега.Они миновали небольшую церквушку – часы на нейтолько что пробили восемь.

Лэнгдон по-прежнему держался за талию своейспутницы, но мысли его были заняты таинственнымиобразами с картины дантовского ада… и загадочнымлицом прекрасной незнакомки с серебристыми воло-сами, которую он видел между двумя рослыми бойца-ми на заднем сиденье фургона.

Кто бы она ни была, подумал Лэнгдон, теперь онав их власти.

– Та женщина в фургоне, – сказала Сиена, повысивголос, чтобы перекричать шум мотора. – Вы уверены,что видели в галлюцинациях именно ее?

– Абсолютно.– Тогда вы, должно быть, встречались с ней хотя

бы раз за последние два дня. Вопрос в том, почемуона вам все время мерещится… и почему повторяет«ищите, и найдете».

Лэнгдон согласно кивнул.– Не знаю… Я не помню, чтобы встречался с ней,

но всякий раз, когда я вижу ее лицо, мне почему-токажется, что я обязательно должен ей помочь.

Зарево… зарево… зарево…Ему пришел на память ослепительный взрыв из

его видения, и он подумал, нет ли какой-нибудь свя-зи между незнакомкой с серебристыми волосами истранным словом, которое он твердил в больнице.Надеюсь, я не причинил ей вреда? При этой мысли кего горлу подкатил комок.

Лэнгдону казалось, что его лишили жизненно важ-ного орудия. Я ничего не помню. Лэнгдон с детстваобладал эйдетической памятью и всегда полагалсяна нее как на свое главное интеллектуальное досто-яние. Для человека, привыкшего запоминать все, чтоон видит вокруг, с точностью до мельчайших деталей,жизнь без памяти смахивала на попытку посадить са-молет в темноте без помощи радара.

– Похоже, ваш единственный шанс найти ответы –это расшифровать «Карту ада», – сказала Сиена. –

Наверное, в ней-то и скрыта причина того, что за вамиохотятся.

Лэнгдон снова кивнул, вспомнив слово «catrovacer»на корчащихся телах в Дантовом аду.

И вдруг его осенило.Ведь я очнулся во Флоренции…На свете не было города, более тесно связанного с

Данте. Во Флоренции великий поэт родился, во Фло-ренции он вырос, во Флоренции, если верить леген-де, влюбился в Беатриче – а затем подвергся жесто-кому изгнанию, которое обрекло его на годы скитанийпо итальянским провинциям и мучительную тоску породному очагу.

Ты бросишь все, к чему стремились твои желанья,написал Данте по этому поводу. Эту язву нам всегобыстрей наносит лук изгнанья.

Вспомнив эти слова из Семнадцатой песни «Рая»,Лэнгдон поглядел направо, за реку Арно, – туда, гдевысились в отдалении башни старой Флоренции.

Лэнгдон представил себе Старый город – его за-путанную планировку, толкотню и потоки машин, про-тискивающихся по узким улочкам среди знаменитыхфлорентийских соборов, музеев, церквей и торговыхцентров. Ему пришло на ум, что если они с Сиенойизбавятся от мопеда, им нетрудно будет затеряться втолпе туристов.

– В Старый город – вот куда мы должны отправить-ся, – заявил он. – Если где-то и есть ответы, искать ихнужно там. Старая Флоренция составляла весь мирДанте.

Кивнув в знак согласия, Сиена крикнула через пле-чо:

– Там и безопасней – много мест, где можно спря-таться. Я еду к Порта Романа, а потом пересечем реку.

Река, подумал Лэнгдон с легким трепетом. Знаме-нитое путешествие Данте в ад тоже началось с того,что он пересек реку.

Сиена прибавила скорости, и пока мимо мелька-ли деревья и дома, Лэнгдон вновь стал перебиратьв уме образы преисподней, мертвых и умирающих,Злые Щели с чумным доктором и загадочным словом«catrovacer»… Он размышлял о мрачной сентенциипод Боттичеллиевой картой – истину можно увидетьтолько глазами смерти — и гадал, не может ли онаоказаться цитатой из Данте.

Что-то не припомню такого.Лэнгдон внимательно изучал творчество Данте, а

поскольку он был специалистом по истории искусстви, в частности, по иконографии, к нему порой об-ращались с просьбами истолковать многочисленныесимволы, которыми изобиловали труды великого ита-льянца. По воле случая – а может быть, судьбы – при-

мерно два года назад он читал лекцию, посвященнуюдантовскому «Аду».

«Божественный Данте – символы Ада».Данте Алигьери давно сделался одной из культо-

вых исторических фигур, и общества его поклонниковбыли рассеяны по всему свету. Самое старое аме-риканское Общество любителей Данте появилось в1881 году в массачусетском Кембридже – его осно-вал Генри Уодсворт Лонгфелло. Этот знаменитый по-эт, уроженец Новой Англии, был первым американ-ским переводчиком «Божественной комедии», и егоперевод до наших дней остается одним из наиболеепопулярных и ценимых.

Как известного знатока наследия Данте, Лэнгдо-на пригласили выступить на крупном мероприятии,устроенном одним из самых старинных отделенийОбщества Данте – Венским. Оно проходило под кры-шей Австрийской академии наук. Главному спонсорумероприятия, состоятельному ученому и члену Об-щества Данте, удалось арендовать ее лекционныйзал на две тысячи мест.

У дверей академии Лэнгдона встретил секретарьконференции. Когда они шли по вестибюлю, Лэнгдонубросились в глаза пять слов, выписанных на заднейстене исполинскими буквами: «ЕСЛИ БОГ ОШИБСЯЧТО ТОГДА?»

– Это Лукас Троберг, – сказал секретарь. – Нашановая художественная инсталляция. Как вам?

Лэнгдон помедлил, разглядывая гигантскую над-пись.

– Гм… мазок у него уверенный, но с пунктуацией оннемного не в ладах.

Секретарь слегка смутился. Лэнгдону оставалосьтолько надеяться, что его контакт с аудиторией будетлучше.

Когда Лэнгдон наконец вышел на сцену, его встре-тили бурными аплодисментами. Все места были за-няты, и даже в проходах стояли люди.

– Meine Damen und Herren14, – начал Лэнгдон, и егоусиленный динамиками голос раскатился по залу. –Willkommen15, bienvenue16, welcome17!

Публика отреагировала на знаменитую цитату из«Кабаре» одобрительным смехом.

– Меня предупредили, что сегодня здесь собралисьне только члены Общества Данте, но и многие приез-жие ученые и студенты, которые, возможно, впервыевсерьез заинтересовались его творчеством. Поэтомудля тех из вас, кому из-за напряженных занятий нау-

14 Дамы и господа (нем.).15 Добро пожаловать (нем.).16 Добро пожаловать (фр.).17 Д0бро пожаловать (англ.).

кой было некогда читать средневековые итальянскиепоэмы, я в двух словах расскажу о Данте – о его жиз-ни, трудах и о том, почему его считают одной из самыхзначительных фигур в нашей истории.

Снова аплодисменты.Нажимая кнопки маленького дистанционного пуль-

та, Лэнгдон высветил на экране ряд портретов Данте.На первом из них, кисти Андреа дель Кастаньо, поэтбыл изображен в полный рост – он стоял на порогераскрытой двери с философским трактатом в руке.

– Итак, Данте Алигьери, – начал Лэнгдон. – Годыжизни этого флорентийского писателя и философа –с 1265-го по 1321-й. На этом портрете, как и почти навсех остальных, он изображен в красном каппуччо –плотно сидящей на голове шапочке с наушниками, ко-торая наряду с малиновым плащом из города Луккастала для нас привычной деталью его наряда.

Лэнгдон нашел слайд с боттичеллиевским портре-том Данте из галереи Уффици, подчеркивающим са-мые характерные его черты – тяжелый подбородок инос крючком.

– Здесь мы снова видим необычное лицо Дантев обрамлении красного каппуччо, однако Боттичел-ли добавил к этой шапочке еще и лавровый веноккак символ высшего достижения – в данном случае вобласти поэтического искусства. Этот традиционный

символ унаследован от древних греков. Как вам из-вестно, такие венки и сейчас возлагают на головы по-этов-лауреатов и нобелевских лауреатов.

Лэнгдон быстро прокрутил еще несколько слайдов– все с орлиным профилем Данте, и на всех поэт былв своей неизменной красной шапочке, красном плащеи лавровом венке.

– И наконец, чтобы вы получили полное представ-ление о внешности Данте, вот памятник ему на пло-щади Санта-Кроче… и, конечно, знаменитая фрескаиз Барджелло, приписываемая Джотто.

Лэнгдон оставил на экране проекцию слайда сфреской Джотто и вышел на середину сцены.

– Как вы, безусловно, знаете, в первую очередьДанте прославил его монументальный литературныйшедевр – «Божественная комедия», где с натурали-стической яркостью повествуется о том, как автор со-шел в ад, проследовал через чистилище и поднялся врай, на свидание с самим Богом. По нынешним поня-тиям, в «Божественной комедии» нет ничего комиче-ского. Она называется комедией по совершенно инойпричине. В четырнадцатом веке вся итальянская ли-тература делилась на две четко определенные кате-гории. Трагедии считались высокой литературой, и ихписали на «официальном» итальянском, а комедииотносили к низкой литературе и писали на разговор-

ном языке, адресуя к простому населению.Лэнгдон опять несколько раз нажал кнопку пульта и

отыскал классическую фреску Микелино – ту, на кото-рой Данте стоит под стенами Флоренции, держа в ру-ке «Божественную комедию». На заднем плане усту-пами поднималась гора чистилища, а под ней вид-нелись адские врата. Теперь эта картина украшалафлорентийский собор Санта-Мария-дель-Фьоре, бо-лее известный как Дуомо.

– Как можно догадаться по названию, – продолжалЛэнгдон, – «Божественная комедия» была написанана разговорном итальянском, то есть на языке про-стого народа. При этом она представляет собой ге-ниальный сплав религии, истории, политики, филосо-фии и публицистики в форме художественного произ-ведения, которое, будучи весьма утонченным по сути,тем не менее оставалось полностью доступным ши-роким массам. Этот труд превратился в подлинныйстолп итальянской культуры – недаром принято счи-тать, что именно он заложил основы современногоитальянского языка.

Лэнгдон выдержал эффектную паузу, а затемнегромко добавил:

– Друзья мои, переоценить влияние творчестваДанте попросту невозможно. За исключением развечто Священного Писания, во всей нашей истории не

найти такого произведения искусства – будь этим ис-кусством музыка, живопись или литература, – котороепородило бы большее количество восхищенных отзы-вов, вариаций, подражаний и комментариев, чем «Бо-жественная комедия».

Перечислив множество знаменитых композиторов,художников и литературных деятелей, создавшихсвои опусы на основе дантовской эпической поэмы,Лэнгдон обвел аудиторию взглядом.

– Скажите, есть ли среди нас сегодня авторы?Почти треть слушателей подняла руки. Лэнгдон не

верил своим глазам. Ну и ну! Или у меня самая про-двинутая публика на свете, или электронные пуб-ликации и вправду изменили мир.

– Что ж, как хорошо известно каждому автору, дляписателя нет ничего ценнее рекламной аннотации –краткого отзыва какой-нибудь известной личности, ко-торый печатается на обложке и поднимает продажи.Такая реклама существовала и в Средние века, и Дан-те собрал немало подобных отзывов. – Лэнгдон поме-нял слайды. – Как вам понравилось бы, если бы навашей книге написали вот это?

Он выше всех из величайших сынов Земли.Микеланджело

По залу прошелестел удивленный шепот.– Да, – сказал Лэнгдон, – это тот самый Микелан-

джело, которого все вы знаете по Сикстинской капел-ле и «Давиду». Он был не только прекрасным скуль-птором и живописцем, но и великолепным поэтом –написал почти триста стихотворений. Одно из них на-зывается «Данте» и посвящено гению, так нагляд-но изобразившему преисподнюю, что это вдохновилоМикеланджело на создание «Страшного суда». Есливы мне не верите, прочтите Третью песнь дантовско-го «Ада», а потом пойдите в Сикстинскую капеллу –там, прямо над алтарем, вы увидите вот этот знако-мый образ. – Лэнгдон прокрутил слайды до картинки сразъяренным гигантом, который замахивался весломна съежившихся в ужасе людей. – На этом фрагмен-те адский перевозчик Харон бьет веслом отставшихпассажиров.

Затем Лэнгдон перешел к следующему слайду, сдругим фрагментом «Страшного суда» – здесь распи-нали какого-то человека.

– Это Аман Агагит. Согласно Писанию, его повеси-ли, однако в дантовской поэме он был не повешен,а распят. Как видите, Микеланджело выбрал версиюДанте, предпочтя ее библейской. – Лэнгдон ухмыль-нулся и понизил голос. – Только римскому папе не го-ворите.

Слушатели засмеялись.– В своем «Аде» Данте создал мир боли и стра-

даний, превосходящий все прежние плоды человече-ского воображения, и его поэма в буквальном смыс-ле определила современные представления об этомподземном царстве. – Лэнгдон сделал паузу. – И, по-верьте мне, католической церкви есть за что побла-годарить великого итальянца. На протяжении многихвеков его «Ад» внушал верующим ужас, в результатечего они приходили в храм замаливать грехи как ми-нимум втрое чаще.

Лэнгдон сменил слайд.– А теперь мы переходим к главной теме нашей бе-

седы.На экране появилось название лекции: «Боже-

ственный Данте – символы Ада».– Дантов «Ад» – или, по-итальянски, «Инферно» –

так насыщен символами и многоплановыми образа-ми, что я часто посвящаю ему курс продолжительно-стью в целый семестр. Сегодня мы с вами хотим беглоознакомиться с его символикой, а для этого, пожалуй,не придумаешь ничего лучше, чем войти с ним бок обок… в адские врата. – Лэнгдон подошел к краю сце-ны и окинул публику взглядом. – Ну а раз уж мы соби-раемся совершить прогулку по преисподней, я насто-ятельно рекомендую захватить с собой карту. И нет

на свете карты, изображающей ад Данте более точнои подробно, чем карта Сандро Боттичелли.

Он коснулся пульта, и перед слушателями возниклагрозная «La Mappa dell’Inferno». По залу прокатилисьизумленные вздохи: присутствующих явно поразилоразнообразие пыток, которым подвергались грешникив огромной воронкообразной яме.

– В отличие от многих других иллюстраторов Дан-те Боттичелли не позволял себе никаких отступленийот оригинала. Он читал «Божественную комедию» согромным восхищением – по словам основоположни-ка искусствознания Джорджо Вазари, он так увлексяДанте, что это «внесло в его жизнь очень большойбеспорядок». Боттичелли создал по мотивам произ-ведений Данте более двух дюжин работ, но эта оста-ется самой известной.

Лэнгдон повернулся и указал на левый верхнийугол картины.

– Наше путешествие начнется здесь, на поверхно-сти земли. Вот сам Данте в красном одеянии, а рядомего проводник Вергилий. Как видите, они стоят передадскими вратами. Отсюда мы отправимся вниз, черездевять кругов Дантова ада, и в конце концов окажем-ся лицом к лицу с…

Лэнгдон включил новый слайд. Это было огром-ное увеличенное изображение Сатаны с той же самой

картины Боттичелли – жуткий трехголовый Люцифер,терзающий трех человек, по одному каждой пастью.

Публика испуганно ахнула.– Вот кто ждет нас на финише, – заявил Лэнгдон. –

В обществе этого обаятельного персонажа мы завер-шим сегодняшнюю экскурсию. Это произойдет в девя-том круге ада, где обитает Сатана собственной пер-соной. Однако… – Лэнгдон помедлил. – По дороге мывстретим еще много интересного, так что давайте вер-немся назад… к воротам ада, откуда и начнем свойпуть.

Лэнгдон высветил очередной слайд – гравюру Гю-става Доре. Художник изобразил на ней темный тун-нель, уходящий в глубь крутой скалы. Надпись надтуннелем гласила: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДАВХОДЯЩИЙ»18.

– Итак… – сказал Лэнгдон с улыбкой. – Войдем?Где-то громко взвизгнули шины, и зал перед гла-

зами Лэнгдона испарился. Его бросило вперед, и онуткнулся в спину Сиены, остановившей трайк посредибульвара Макьявелли.

Лэнгдон не сразу пришел в себя: перед его мыслен-ным взором все еще маячили адские врата. Но, огля-девшись вокруг, он вспомнил, где находится.

– Что случилось? – спросил он.18 Перевод Д. Мина.

Сиена показала вперед, на Порта Романа – до этихстаринных каменных ворот, некогда служивших вхо-дом во Флоренцию, оставалось еще метров триста.

– Глядите, Роберт. Похоже, мы влипли.

Глава 19

Агент Брюдер стоял в маленькой квартирке и пы-

тался осмыслить то, что видел вокруг. Кто здесь жи-вет, черт возьми? Мебель была дешевая и разно-калиберная, как в комнате студенческого общежития,обставленной за гроши самими жильцами.

– Агент Брюдер! – послышался из коридора голосего подчиненного. – Взгляните, это интересно!

Покидая комнату, Брюдер подумал, что Лэнгдонауже вполне могла задержать местная полиция. Самон предпочел бы разрешить кризис своими силами,но побег Лэнгдона не оставил ему выбора – пришлосьподключить к делу местную полицию и блокироватьдороги. В уличном лабиринте Флоренции юркому мо-педу было легко ускользнуть от фургонов Брюдера:окна с тяжелыми поликарбонатными стеклами и проч-ные непрокалывающиеся покрышки делали их хоть инеуязвимыми, но зато и неповоротливыми. Итальян-ская полиция не любила сотрудничать с чужаками, ноу организации Брюдера хватало рычагов влияния – наорганы правопорядка, на консульства и посольства…Когда мы требуем, никто не смеет отказать.

Брюдер вошел в маленький кабинет, где его агент влатексных перчатках стоял над открытым ноутбуком

и нажимал клавиши.– Этим компьютером он и пользовался, – сказал

агент. – Проверял свою электронную почту и что-тоискал в Интернете. Все это осталось в памяти.

Брюдер шагнул к столу.– Ноутбук не принадлежит Лэнгдону, – продолжал

оперативник. – Он зарегистрирован на человека синициалами С. К. – полное имя я сейчас выясню.

Дожидаясь результатов проверки, Брюдер обратилвнимание на стопку бумаг на столе. Он взял их и сталпросматривать эту странную коллекцию – буклетиклондонского театра «Глобус» и подборку газетных вы-резок. Чем больше он читал, тем шире раскрывалисьего глаза.

Взяв бумаги, Брюдер выскользнул обратно в кори-дор и позвонил своему начальнику.

– Это Брюдер, – сказал он. – Кажется, мы устано-вили личность того, кто помогает Лэнгдону.

– И кто же это? – спросил начальник.Брюдер вздохнул.– Вы не поверите.

В трех километрах от них Вайента приникла к рулю«БМВ», удаляясь от дома, где прятался Лэнгдон. На-встречу ей с воем неслись полицейские автомобили.

Меня отстранили, думала она.

Как правило, мягкий рокот четырехтактного двига-теля мотоцикла успокаивал ей нервы. Как правило –но не сегодня.

Вайента отдала Консорциуму двенадцать лет. Онаначинала в группе поддержки, затем поднялась докоординатора и наконец достигла уровня оператив-ного агента наивысшей квалификации. Кроме карье-ры, у меня ничего нет. Работа оперативника подразу-мевала строгую секретность, разъезды и длительныезадания, а это фактически исключало возможностьличной жизни и нормальных человеческих отношенийвне службы.

Я выполняла это задание целый год, думала она,все еще не в силах поверить, что шеф так бессердеч-но решил от нее избавиться.

Двенадцать месяцев кряду Вайента следила забезупречным соблюдением договора с одним клиен-том Консорциума – эксцентричным зеленоглазым ге-нием, который хотел всего лишь на время «исчез-нуть», чтобы поработать без помех со стороны сво-их соперников и врагов. Переезжал он редко и все-гда тайно, а в основном трудился. Вайента не знала,в чем заключается суть работы клиента, – она долж-на была просто помогать ему скрываться от могуще-ственных людей, которые пытались его найти.

Вайента выполняла свои обязанности как истин-

ный профессионал, и все шло без сучка без задорин-ки.

До вчерашнего вечера.А потом вся карьера Вайенты полетела под откос.

Неудивительно, что она находилась на грани эмоци-онального срыва.

Меня вышвырнули.Запуск процедуры отстранения означал, что агент

должен немедленно прекратить выполнение теку-щего задания и покинуть «район оперативных дей-ствий». Если бы отстраненный попал в руки властей,Консорциум заявил бы, что никто из его сотрудников ислыхом о нем не слыхал. Агенты понимали, что с этойорганизацией шутки плохи, – ведь они имели возмож-ность на собственном опыте убедиться в том, как лов-ко она умеет искажать реальность в своих целях.

Вайента знала только о двух случаях отстранения.Сложилось так, что обоих отстраненных агентов онабольше ни разу не видела. Раньше она считала, чтоих пригласили для дачи формального отчета и уволи-ли, взяв с них обещание никогда не вступать в контактни с кем из прежних коллег.

Однако теперь ее уверенность поколебалась.Ты просто паникуешь, успокаивала она себя. Кон-

сорциум никогда не опустится до такой грубой ба-нальности, как хладнокровное убийство.

И все-таки по ее телу снова прокатилась холоднаяволна страха.

Инстинкт заставил ее бесшумно покинуть крышуотеля сразу же после того, как у дома напротив выса-дилась группа Брюдера, и теперь она гадала: можетбыть, этот инстинкт ее и спас?

Сейчас никто не знает, где я.Прибавив газу на ровном, как стрела, уходящем

прямо на север бульваре Поджо-Империале, она по-думала, что значили для нее последние несколько ча-сов. Прошлым вечером она волновалась за свою ра-боту. Теперь – за свою жизнь.

Глава 20

Когда-то Флоренция была окружена сплошной сте-

ной и главным входом в нее служили ворота ПортаРомана, построенные в 1326 году. С тех пор прошливека и бо́льшую часть городских стен снесли, одна-ко эти ворота уцелели, и поток транспорта до сих порвливается в город сквозь глубокие арочные туннели вмогучем каменном укреплении.

Корпус Порта Романа представляет собой старин-ную пятнадцатиметровую преграду из кирпича и кам-ня, а в первоначальной арке и доныне сохранилисьмассивные деревянные двери с засовами – правда,теперь они открыты круглые сутки и не мешают дви-жению. Перед этими дверьми сходятся шесть крупныхдорог, а на лужайке в центре развязки, образованнойих слиянием, красуется большая статуя работы Пи-столетто – женщина, покидающая город с огромнымтюком на голове.

Хотя сейчас это место почти всегда забито вор-чащими автомобилями, прежде у главных флорен-тийских ворот находилась «Фьера-деи-контратти» –своеобразная ярмарка невест, где отцы продавалидочерей замуж, часто заставляя их исполнять соблаз-нительные танцы в надежде заключить с женихом бо-

лее выгодную сделку.Когда беглецов отделяли от ворот всего несколько

сот метров, Сиена остановила мопед и с тревогой ука-зала вперед. Лэнгдон выглянул из-за ее спины и сра-зу же понял, что ее взволновало. Чуть поодаль сто-яла длинная вереница машин – двигатели их рабо-тали на холостом ходу. Движение на развязке былоблокировано полицией, и туда подъезжали все новыепатрульные автомобили. Вооруженные полицейскиепереходили от машины к машине, опрашивая водите-лей.

Неужели все это из-за нас? – подумал Лэнгдон. Неможет быть!

Впереди показался мокрый от пота велосипедист –он ехал по бульвару Макьявелли в их сторону. Вело-сипед у него был лежачий, и он крутил педали босыминогами прямо у себя перед носом.

Сиена окликнула его.– Cos’ è successo? – Что случилось?– E chi lo sa! – отозвался он с озабоченным видом.

Откуда я знаю! – Carabinieri. – И покатил прочь, явноторопясь убраться от греха подальше.

Сиена обернулась к Лэнгдону. Лицо ее было угрю-мо.

– Там все перекрыто. Военная полиция.Где-то за их спинами взвыли сирены, и Сиена на-

сторожилась, вглядываясь в дальний конец бульвараМакьявелли. На ее лице застыла маска страха.

Нас загнали в ловушку, подумал Лэнгдон, озираясьв поисках хоть какого-нибудь выхода – поперечнойдороги, парка, аллеи, – но слева бульвар окаймляличастные дома, а справа тянулась каменная стена.

Сирены выли все громче.– Туда, – предложил Лэнгдон, указывая вперед;

там, шагах в тридцати от них, была пустая стройпло-щадка с передвижной бетономешалкой, за которойможно было кое-как спрятаться.

Резко стартовав, Сиена с ходу загнала мопед натротуар и въехала на пустой участок. Они затормо-зили за бетономешалкой и тут же поняли, что здесьможно спрятать разве что трайк – на них самих местауже не оставалось.

– За мной, – приказала Сиена и кинулась к малень-кой кладовке, приткнувшейся к стене среди кустов.

Нет, это не кладовка, сообразил Лэнгдон черезпару секунд, невольно сморщив нос. Это временныйтуалет.

Когда они подбежали вплотную к биотуалету длярабочих-строителей, вой патрульных машин разда-вался уже совсем рядом. Сиена подергала ручку, нодверь была заперта – на ней висела тяжелая цепьс замком. Схватив Сиену за локоть, Лэнгдон пота-

щил ее вокруг домика и втолкнул в узкое простран-ство между туалетом и каменной стеной. Вдвоем ониеле втиснулись в этот закуток, где от вони было почтинечем дышать.

Едва Лэнгдон успел нырнуть в укрытие вследза своей спутницей, как в поле зрения показал-ся черный «субару-форестер» с крупной надписью«CARABINIERI» на боку. Машина медленно прокати-ла мимо того места, где они прятались.

Итальянская военная полиция, подумал Лэнгдон,не веря своим глазам. Интересно, им тоже отдалиприказ стрелять на поражение?

– Кому-то очень понадобилось нас найти, – про-шептала Сиена. – И они знают, что мы где-то здесь.

– Джи-пи-эс? – предположил Лэнгдон. – Может, впроекторе есть маячок?

Сиена покачала головой:– Ну нет. Если бы эту штуку можно было выследить,

нас бы давно уже сцапали.Лэнгдон слегка повернулся, чтобы поудобнее угнез-

диться в этом тесном – особенно при его габаритах –уголке. При этом у него перед носом очутились изящ-ные граффити, нацарапанные на задней стене пере-движного туалета.

Ай да итальянцы!В Америке почти все туалеты размалеваны по-дет-

ски неуклюжими изображениями огромных грудей ипенисов. Однако стена этого домика больше походи-ла на альбом начинающего художника – здесь быличеловеческий глаз, хорошо прорисованная рука, муж-ской профиль и сказочный дракон.

– Не думайте, что чужую собственность портят с та-ким вкусом по всей Италии, – сказала Сиена, прочи-тав его мысли. – Дело в том, что прямо за этой камен-ной оградой находится флорентийский Институт ис-кусств.

Словно в подтверждение ее слов, неподалеку по-явилась группа студентов с большими папками дляэскизов. Неторопливо шагая в их сторону, они болта-ли, курили и с удивлением поглядывали вперед, насуету у Порта Романа.

Лэнгдон с Сиеной пригнулись, чтобы студенты ихне заметили, и тут Лэнгдона внезапно поразила одналюбопытная мысль.

Грешники, закопанные по пояс вниз головой.Возможно, в этом был виноват запах человеческих

отправлений или вид мелькающих в воздухе босыхног давешнего велосипедиста, но, какова бы ни бы-ла причина, перед внутренним взором Лэнгдона сно-ва возникли смрадный мир Злых Щелей и голые ноги,торчащие из-под земли.

Он живо обернулся к своей спутнице.

– Сиена! В нашей версии «La Mappa» ноги того бед-няги, которого закопали вниз головой, были в десятомрву, верно? В самой нижней из Злых Щелей?

Сиена озадаченно посмотрела на него, словно уди-вившись, что он заговорил об этом именно сейчас.

– Да, в самом низу.На долю секунды Лэнгдон вновь перенесся на сце-

ну Венской академии. До эффектного финала его лек-ции оставалось уже совсем немного, и он только чтопоказал слушателям гравюру Доре с изображениемГериона – крылатого чудища с отравленным шипом нахвосте, которое обитало прямо над Злыми Щелями.

– Прежде чем встретиться с Сатаной, – провозгла-сил Лэнгдон звучным голосом, вдобавок еще и уси-ленным динамиками, – мы должны пересечь десятьЗлых Щелей, где казнят обманщиков – тех, кто созна-тельно творил зло.

Лэнгдон нашел слайд с увеличенным изображени-ем Злых Щелей, а затем перечислил их все по очере-ди:

– Итак, если двигаться сверху вниз, мы встреча-ем здесь соблазнителей, которых бесы хлещут кну-тами… льстецов, облепленных нечистотами… свято-купцев, закопанных в землю по пояс вниз головой…прорицателей, чьи шеи вывернуты на сто восемь-десят градусов… мздоимцев в озере кипящей смо-

лы… лицемеров в свинцовых мантиях… воров, кото-рых жалят змеи… лукавых советчиков в языках пла-мени… зачинщиков раздора, которых черти безжа-лостно увечат… и, наконец, лжецов, или поддельщи-ков, терзаемых страшными болезнями. – Лэнгдон сно-ва повернулся к залу. – Скорее всего Данте прибе-рег этот последний ров для лжецов потому, что имен-но развернутая против него клеветническая кампаниястала причиной изгнания поэта из его любимой Фло-ренции.

– Роберт! – раздался вдруг голос Сиены.Лэнгдон вынырнул из воспоминаний. Сиена вопро-

сительно смотрела на него.– Что с вами?– «Карта ада», – взволнованно ответил он. – В на-

шей версии она другая! – Он выудил из кармана про-ектор и стал трясти его, насколько позволяла теснота.Шарик внутри гремел довольно громко, но этого мож-но было не бояться, потому что на улице выли сире-ны. – Тот, кто создал эту картинку, изменил порядокЗлых Щелей!

Наконец проектор разгорелся, и Лэнгдон направилего на плоскую поверхность перед ними. Появилась«La Mappa dell’Inferno» – она ярко светилась в полу-мраке.

Боттичелли на биотуалете, подумал Лэнгдон.

Вряд ли произведения этого великого живописца ко-гда-нибудь демонстрировались в менее подходящемместе. Лэнгдон пробежал глазами все десять ЗлыхЩелей и возбужденно закивал.

– Да! – воскликнул он. – Тут все не так! В последнейиз Злых Щелей должны находиться страдающие отболезней, а не перевернутые вниз головой. Она пред-назначена для лжецов, а не для святокупцев!

Сиена явно заинтересовалась.– Но… зачем было их менять?– Catrovacer, – прошептал Лэнгдон, глядя на ма-

ленькие буквы, добавленные к картине по одной накаждом уровне. – Думаю, на самом деле это означаетдругое.

Несмотря на травму, стершую воспоминания двухпоследних дней, сейчас память Лэнгдона работалаочень четко. Он закрыл глаза и представил себе дваварианта «Карты ада», чтобы найти различия междуними. Изменений в Злых Щелях было меньше, чемему показалось вначале… однако с его глаз вдруг точ-но спала завеса.

Внезапно все стало кристально ясно.Ищите, и найдете!– Ну? – поторопила его Сиена.У Лэнгдона пересохло во рту.– Я знаю, почему я очутился во Флоренции.

– Правда?– Да. И знаю, куда мне нужно идти.Сиена схватила его за руку.– Куда?!Впервые после пробуждения в больнице Лэнгдон

почувствовал под ногами твердую почву.– Эти десять букв, – прошептал он. – Они указыва-

ют на точное место в Старом городе. Именно там кро-ются ответы.

– Какое место?! – не выдержала Сиена. – Объяс-ните!

Из-за туалета, за которым они прятались, донес-лись смеющиеся голоса. Мимо проходила другая ком-пания студентов – они болтали и перешучивались наразных языках. Лэнгдон осторожно выглянул и прово-дил их глазами. Потом осмотрелся в поисках полиции.

– Пойдемте, – сказал он. – По дороге объясню.– По дороге?! – Сиена покачала головой. – Да мы

не уйдем дальше Порта Романа!– Выждите здесь ровно полминуты, – сказал он, – а

потом отправляйтесь за мной.С этими словами Лэнгдон выскочил из убежища,

оставив свою спутницу недоумевать в одиночестве.

Глава 21

Scusi!19 – Роберт Лэнгдон пустился догонять группу

студентов. – Scusate!Студенты дружно обернулись, и Лэнгдон стал ози-

раться по сторонам – ни дать ни взять заблудившийсятурист.

– Dov’è l’Istituto statale d’arte? – неуклюже спросилон по-итальянски. Где государственный Институтискусств?

Парень, разукрашенный татуировками, пыхнул си-гаретой и презрительно ответил:

– Non parliamo italiano. – Мы не говорим по-ита-льянски.

У него был французский акцент.Одна из девушек укоризненно взглянула на свое-

го татуированного приятеля и вежливо указала вдольдлинной стены в направлении Порта Романа.

– Più avanti, sempre dritto.Впереди, все время прямо, перевел Лэнгдон.– Grazie.В этот момент Сиена незаметно выскользнула из-

за передвижного туалета и направилась к ним. Сту-

19 Простите! (ит.)

денты с интересом смотрели на идущую к ним строй-ную женщину лет тридцати – когда она подошла, Лэн-гдон приветственно положил руку ей на плечо.

– Это моя сестра Сиена. Она преподает в художе-ственном колледже.

– Я бы не стал сопротивляться, – пробормотал та-туированный, посмотрев на Сиену, и его друзья муж-ского пола рассмеялись. Лэнгдон пропустил это мимоушей.

– Каждый преподаватель должен отработать годза границей, и мы приехали во Флоренцию, чтобыподыскать для этого подходящее местечко. Можнопройти туда с вами?

– Ma certo, – с улыбкой сказала итальянка. Конечно!Они не спеша двинулись к Порта Романа, где кише-

ли полицейские. По пути Сиена завязала со студента-ми разговор, а Лэнгдон затесался в середину группыи шел ссутулившись и стараясь быть как можно неза-метнее.

Ищите, и найдете, думал он, представляя себеЗлые Щели и чувствуя, как сердце его колотится отволнения.

Catrovacer. Лэнгдону вспомнилось, что с этими де-сятью буквами связана одна из самых интригующихтайн мира искусства, загадка многовековой давности,которую никому так и не удалось разгадать. В 1563

году из этих десяти букв было составлено указаниена стене знаменитого флорентийского палаццо Век-кьо – оно находилось у всех на виду, но в десяти слишним метрах от пола, почти неразличимое без по-мощи бинокля. Только в 1970 году его наконец заме-тил один искусствовед, теперь уже весьма знамени-тый. На протяжении нескольких десятилетий он и дру-гие ученые старались раскрыть смысл этого указания,но никому это не удалось, хотя гипотез было выдви-нуто множество.

Вспомнив эту историю, Лэнгдон словно вернулся втихую гавань после плавания по бурному незнакомо-му морю. В конце концов, история искусств и древниесекреты были ему гораздо ближе, чем пальба по жи-вым мишеням и биологические угрозы.

На их глазах в Порта Романа вливались все новыепатрульные автомобили.

– Ничего себе, – сказал парень с татуировками. –Что же натворил тот, кого они ищут?

Двигаясь по правой стороне улицы, их компания по-дошла к главному входу в Институт искусств. Там со-бралась целая толпа студентов – все они наблюда-ли за тем, что творилось у Порта Романа. Охранниквполглаза посматривал на пропуска входящих сту-дентов, отрабатывая свое крошечное жалованье, нополицейская акция явно интересовала его куда боль-

ше.С площади донесся громкий скрежет тормозов, и в

Порта Романа на крутом повороте влетел до боли зна-комый беглецам черный фургон.

Лэнгдон тут же отвернулся, испугавшись, что его за-метят. Воспользовавшись удобным моментом, они сСиеной без единого слова проскользнули на террито-рию института вместе со своими новыми знакомыми.

Аллея, ведущая в институт искусств, была неверо-ятно красива – такой позавидовал бы любой дворец.По обе ее стороны вздымались могучие дубы, и ихсплетенные наверху ветви словно обрамляли стоя-щий в отдалении учебный корпус – огромное старин-ное желтое здание с тройным портиком и просторнойовальной лужайкой перед входом. Лэнгдон знал, чтоэто здание, как и многие другие в городе, построилипо заказу блестящей династии, которая правила Фло-ренцией на протяжении трех веков – пятнадцатого,шестнадцатого и семнадцатого.

Медичи.Уже само это имя стало символом Флоренции.

За время своего трехсотвекового правления могуще-ственный клан Медичи скопил немыслимые богатстваи приобрел гигантское влияние – он дал миру четырехпап, двух французских королев и крупнейшую в Евро-пе финансовую организацию. Современные банки до

сих пор пользуются бухгалтерской системой, изобре-тенной Медичи и основанной на двух статьях – дебе-те и кредите.

Но главное наследие Медичи относится не к фи-нансам и не к политике, а к художественному твор-честву. Едва ли не самые щедрые покровители, ко-торых когда-либо знал мир искусства, Медичи не жа-лели денег на заказы, благодаря которым расцвелисамые пышные цветы Ренессанса. В список светил,пользовавшихся покровительством этой семьи, вхо-дили такие гиганты, как Леонардо да Винчи, Галилей,Боттичелли… Самое знаменитое полотно последне-го, «Рождение Венеры», было написано по заказу Ло-ренцо Медичи – он решил подарить двоюродномубрату на свадьбу эротическую картину, чтобы тот по-весил ее над своим брачным ложем.

Лоренцо Медичи – благодаря своей щедрости онснискал себе прозвище Великолепный – и сам былнеплохим поэтом и художником, да к тому же имел от-личное чутье. В 1489 году ему приглянулись работыодного начинающего скульптора, и он пригласил та-лантливого паренька пожить во дворце Медичи, гдетот мог оттачивать свое мастерство среди живопис-ных шедевров, в атмосфере утонченной поэзии и вы-сокой культуры. Подопечный Медичи быстро пошел вгору и в итоге изваял две самые знаменитые скульп-

туры в истории – «Пьета» и «Давид». Сегодня мы зна-ем его как Микеланджело – этого гениального творцаиногда называют величайшим даром, который чело-вечество получило от Медичи.

С учетом страстной любви Медичи к искусству, по-думал Лэнгдон, члены этой семьи вряд ли огорчилисьбы, узнав, что здание перед ним – изначально онослужило Медичи конюшнями – превратилось в пы-шущий творческой энергией Институт искусств. А ко-гда-то этот спокойный уголок, теперешний приют мо-лодых художников, был избран для постройки коню-шен по причине своей близости к самому лучшему вовсей Флоренции участку для верховой езды – садамБоболи.

Лэнгдон покосился налево – туда, где из-за высо-кой стены выглядывали верхушки деревьев. Теперьпо просторам садов Боболи любили гулять туристы.Лэнгдон почти не сомневался, что если им с Сиенойудастся проникнуть за ограду, они сумеют пересечьвесь парк незамеченными и таким образом миноватьПорта Романа. В случае чего в этом обширном пар-ке есть где укрыться: леса, лабиринты, гроты, ним-феи… Мало того, пройдя сады Боболи насквозь, ониочутятся у палаццо Питти – каменной цитадели, отку-да Медичи во время оно управляли всем своим вели-ким герцогством. Сейчас же этот дворец со ста сорока

залами превратился в одну из главных туристическихдостопримечательностей Флоренции.

Если мы доберемся до палаццо Питти, подумалЛэнгдон, до моста в Старый город будет рукой по-дать.

С деланным безразличием Лэнгдон кивнул на вы-сокую стену парка.

– Как нам попасть в Сады? – спросил он. – Хочупоказать их сестре, а в институт мы еще успеем.

Парень с татуировками покачал головой:– Отсюда не попадете. Вход далеко, у палаццо Пит-

ти. Вам придется проехать через Порта Романа и обо-гнуть парк.

– Чушь собачья! – выпалила Сиена.Все, включая Лэнгдона, повернулись и уставились

на нее.– Не гоните, ребята! – Она хитро ухмыльнулась сту-

дентам, поглаживая свой белокурый хвостик. – Хоти-те сказать, что вы никогда не забираетесь туда поку-рить травку и повалять дурака?

Студенты переглянулись, а потом дружно расхохо-тались. Парень с татуировками был совершенно сра-жен.

– Мэм, вы просто обязаны здесь преподавать, – за-явил он. Затем подвел Сиену к углу дома и показалза него, на автомобильную парковку. – Видите вон тот

гараж слева? За ним стоят козлы. Залезаете по нимна крышу и спрыгиваете со стены на ту сторону.

Сиена уже шагала туда. Обернувшись на ходу, онаглянула на Лэнгдона с насмешливой улыбкой.

– Пошли, братец Боб. Или ты уже слишком стар,чтобы лазить через заборы?

Глава 22

Женщина с серебристыми волосами прислонилась

головой к пуленепробиваемому окну фургона и закры-ла глаза. Все вокруг нее плыло. Ее мутило от препа-ратов, которые ей велели принять.

Мне нужен врач, подумала она.Однако ее вооруженный сопровождающий получил

строгий приказ: игнорировать все ее нужды, пока за-дание не будет успешно выполнено. Судя по донося-щимся до них звукам, вокруг царил такой хаос, что доэтого было еще далеко.

Ее головокружение усилилось, и ей стало труднодышать. Борясь с очередным приступом тошноты,она вновь спросила себя, каким образом жизнь приве-ла ее на эту сюрреалистическую развилку. Ответ былслишком труден, чтобы найти его в таком лихорадоч-ном состоянии, но она твердо знала, где все это на-чалось.

В Нью-Йорке.Два года тому назад.Она прилетела в Манхэттен из Женевы, где уже по-

чти десять лет занимала весьма завидный и престиж-ный пост – директора Всемирной организации здра-воохранения. Как специалиста по эпидемиологии и

инфекционным болезням ее пригласили в ООН про-честь лекцию о предотвращении пандемий в странах«третьего мира». Рассказывая о методах раннего об-наружения болезней и о планах лечения, разработан-ных ВОЗ и другими организациями, она излучала уве-ренность и оптимизм.

После лекции она задержалась в вестибюле, что-бы перемолвиться словечком с несколькими учены-ми. Внезапно их беседу прервал сотрудник ООН сбейджиком, указывающим на его высокий дипломати-ческий ранг.

– Доктор Сински, нам только что звонили из Советапо международным отношениям. Один человек хочетс вами поговорить. Машина ждет.

Озадаченная и слегка встревоженная, доктор Эли-забет Сински извинилась перед собеседниками и взя-ла свою небольшую сумку. Пока лимузин, в которыйона села, катил по Первой авеню, ее беспокойстворосло.

Совет по международным отношениям?Как и все остальные, Элизабет Сински кое-что о

нем слышала.СМО был основан в 1920-х годах как частный «моз-

говой центр», и с тех пор в нем перебывали в каче-стве членов чуть ли не все госсекретари, с полдю-жины президентов, большинство директоров ЦРУ, се-

наторов и судей, а также представители знаменитыхфинансовых династий вроде Морганов, Ротшильдови Рокфеллеров. Благодаря такому уникальному соче-танию интеллекта, капитала и политического влиянияСовет по международным отношениям приобрел ре-путацию «самого влиятельного частного клуба в ми-ре».

Будучи директором Всемирной организации здра-воохранения, Элизабет привыкла иметь дело с силь-ными мира сего. Долгий стаж работы в ВОЗ вкупе сврожденной прямотой заслужили ей широкое призна-ние: недавно крупный новостной журнал даже вклю-чил ее в число двадцати самых влиятельных людейпланеты. «Лицо мирового здоровья» – гласила под-пись под ее фотографией, и Элизабет это слегка по-забавило, поскольку в детстве ее преследовали бо-лезни.

Ребенком она страдала от жестокой астмы и вшесть лет прошла курс лечения высокими дозамимногообещающего нового лекарства – первого из вве-денных в оборот глюкокортикостероидов, или стеро-идных гормонов, – после чего астматические симпто-мы исчезли без следа. К сожалению, у чудо-лекарствабыли и побочные эффекты, и проявились они лишьгоды спустя, когда Сински переступила рубеж поло-вого созревания… но так и не дождалась менструа-

ции. Она навсегда запомнила ту тяжелую минуту, ко-гда врач сказал ей, девятнадцатилетней, что ее ре-продуктивной системе нанесен непоправимый вред.

Элизабет Сински не суждено было иметь детей.Со временем рана затянется, сказал врач, но го-

речь и ощущение пустоты в ее душе не исчезали, а,наоборот, росли. Беда была еще и в том, что лекар-ство, которое лишило Элизабет шанса родить, никакне повлияло на заложенный в ней природой материн-ский инстинкт. Десятилетиями она подавляла в себеэто несбыточное желание, и даже теперь, в шестьде-сят один год, при виде мамы с малышом у нее всегдащемило сердце.

– Мы почти на месте, доктор Сински, – сообщил во-дитель лимузина.

Элизабет пробежалась гребешком по своим длин-ным серебристым локонам и мельком глянула в зер-кальце. Не успела она собраться с мыслями, как ма-шина остановилась и водитель распахнул дверцу, по-могая ей выйти на тротуар в фешенебельном районеМанхэттена.

– Я подожду здесь, – сказал он. – Когда закончите,отвезу вас в аэропорт.

Нью-йоркская штаб-квартира Совета по междуна-родным отношениям занимала скромное здание внеоклассическом стиле на углу Парк-авеню и Шесть-

десят восьмой улицы. Когда-то в нем жил нефтяноймагнат из «Стандард ойл». Оно безупречно вписыва-лось в благородный окружающий ландшафт, ничем невыдавая своего нынешнего уникального статуса.

– Доктор Сински! – приветствовала ее администра-тор, представительная дама. – Сюда, пожалуйста. Онвас ждет.

Хорошо, но кто это – он? Следом за администра-тором она прошла по роскошному коридору к закры-той двери. Коротко постучав, дама распахнула ее ижестом пригласила Элизабет войти.

Элизабет переступила порог, и дверь за ее спинойтут же затворилась.

В маленькой комнате для совещаний царил полу-мрак – единственным источником света был включен-ный видеоэкран. На его фоне вырос силуэт высокого,худощавого человека – лица его она не видела, но отвсей фигуры так и веяло властностью.

– Доктор Сински, – прозвучал резкий голос незна-комца. – Спасибо, что приехали. – Едва уловимый ак-цент навел Элизабет на мысль, что перед ней уроже-нец Швейцарии, а может быть, Германии. – Прошу са-диться, – предложил он, показывая на стул почти вцентре комнаты.

А представиться? Элизабет села. Странное изоб-ражение на экране отнюдь не умерило ее тревоги.

Что это за чертовщина?– Я был на вашем выступлении сегодня утром, –

заявил незнакомец. – Мне пришлось проделать боль-шой путь, чтобы вас послушать. Не скрою, это быловесьма впечатляюще.

– Спасибо, – ответила она.– Да будет мне позволено добавить, что вы гораздо

красивее, чем я предполагал… несмотря на ваш воз-раст и близорукий подход к глобальным проблемамздравоохранения.

Элизабет растерялась. Заявление незнакомца бы-ло хамским вдвойне или даже втройне.

– Прошу прощения, – сказала она, вглядываясь втемноту. – Кто вы такой? И зачем вы меня позвали?

– Извините за неудачную попытку пошутить, – ска-зала тень. – А почему вы здесь, вам объяснит вот этакартина.

Сински перевела глаза на экран. Перед ней былолюдское море, множество нагих страдальцев – оникарабкались друг на друга, образуя гигантскую кучупереплетенных тел.

– Великий художник Доре, – провозгласил незнако-мец. – Благодаря ему мы можем воочию наблюдатьужасы, которые описал спустившийся в ад Данте Али-гьери. Ну как, нравится? Надеюсь, что да… потомучто именно это и ждет всех нас. – Он сделал паузу,

медленно приближаясь к ней. – И позвольте мне объ-яснить почему.

Он продолжал надвигаться на нее, как будто стано-вясь выше с каждым шагом.

– Если я возьму этот листок и разорву надвое… –Он остановился у стола, взял лист бумаги и с громкимтреском разорвал его пополам. – А затем сложу поло-винки вместе… – Он произвел это действие. – А затемповторю то же самое… – Он вновь разорвал бумагуна две части и положил одну поверх другой. – У меняполучится стопка бумаги в четыре раза толще листа,с которого я начал, верно? – Его глаза словно тлелив полумраке комнаты.

Элизабет не нравились его снисходительный тон иагрессивная манера. Она ничего не ответила.

– Говоря гипотетически, – продолжал он, придвига-ясь еще ближе, – если толщина первоначального ли-ста бумаги составляет всего одну десятую миллимет-ра и я повторю свою процедуру… ну, скажем, пятьде-сят раз… знаете, какой толщины выйдет стопка?

Элизабет вспыхнула.– Знаю, – сказала она с большей враждебностью,

чем намеревалась. – Ее толщина будет равна однойдесятой миллиметра, умноженной на два в пятидеся-той степени. Это называется геометрическая прогрес-сия. Могу я спросить, зачем меня сюда притащили?

Незнакомец ухмыльнулся и одобрительно кивнул:– Правильно. А могли бы вы прикинуть, что полу-

чится в результате? Если одну десятую миллиметраумножить на два в пятидесятой степени? Знаете ливы, какой толстой окажется эта стопка? – Он запнул-ся буквально на миг. – После всего лишь пятидесятиудвоений наша стопка бумаги вырастет… почти до са-мого Солнца.

Для Элизабет в этом не было ничего удивительно-го. С невероятной мощью геометрической прогрессииона постоянно сталкивалась в своей работе. Стре-мительное распространение заразы… репликацияинфицированных клеток… предполагаемая смерт-ность.

– Извините за бестолковость, – сказала она, уже непытаясь скрыть раздражение, – но я не понимаю, кчему вы клоните.

– К чему я клоню? – Он отпустил сухой смешок. –Да к тому, что количество людей на нашей планетерастет еще быстрее. Как и с этой стопкой бумаги, всеначиналось почти с нуля… но теперь процесс набралпугающую скорость.

Он снова шагнул к ней.– Судите сами. Земному населению понадобились

тысячи лет – от появления наших отдаленных предковдо самого начала девятнадцатого века, – чтобы до-

стичь численности в один миллиард человек. Затем,всего через какую-нибудь сотню лет – поразительно,не правда ли? – население удвоилось и в 1920-х со-ставляло уже два миллиарда. После этого ему потре-бовалось лишь пятьдесят лет, чтобы удвоиться снова,уже до четырех миллиардов. Как вам известно, оченьскоро мы доберемся и до восьми. Только сегодня напланете появилось четверть миллиона новых обита-телей. Четверть миллиона! И так происходит каждыйдень – хоть в дождь, хоть в вёдро. В настоящее времямы ежегодно увеличиваем свою численность на насе-ление целой Германии.

Высокая фигура незнакомца нависла над Элизабет.– Сколько вам лет?Очередной оскорбительный вопрос, хотя работа на

посту директора ВОЗ приучила ее дипломатично ре-агировать на беспардонные выпады.

– Шестьдесят один.– А знаете ли вы, что если вам удастся прожить

еще девятнадцать лет, до восьмидесяти, то населе-ние Земли утроится в течение одной только вашейжизни? Одна жизнь – а людей втрое больше. По-думайте о последствиях. Как вы знаете, Всемирнаяорганизация здравоохранения снова изменила своипрогнозы в сторону увеличения, предсказав, что ещедо середины текущего столетия на Земле будет около

девяти миллиардов человек. Животные разных видоввымирают на глазах. Спрос на иссякающие природ-ные ресурсы стремительно растет. Найти чистую во-ду становится все труднее и труднее. По любым био-логическим меркам численность нашего вида превы-сила допустимый предел. И перед лицом этой ката-строфы Всемирная организация здравоохранения –орган, стоящий на страже здоровья планеты, – зани-мается поисками лекарств от диабета, пополняет за-пасы консервированной крови, борется с раком… –Он поглядел на нее в упор. – Так вот, я пригласил вассюда, чтобы спросить прямо: почему, черт побери, уВсемирной организации здравоохранения не хватаетдуху взяться за решение этой проблемы всерьез?

Элизабет взвилась.– Кто бы вы ни были, вам должно быть прекрасно

известно, что ВОЗ относится к проблеме перенаселе-ния крайне серьезно! Недавно мы истратили милли-оны долларов на поездки врачей в Африку, где онираздавали бесплатные презервативы и учили мест-ных жителей контролировать рождаемость.

– Ну да, конечно! – насмешливо воскликнул ее со-беседник. – А по пятам за вами туда отправилась ещеболее многочисленная армия католических миссио-неров, которые объяснили африканцам, что если онибудут пользоваться презервативами, то загремят пря-

миком в ад. Теперь у Африки новая беда – загрязне-ние окружающей среды неиспользованными презер-вативами!

Элизабет прикусила язык. Тут он был прав, хотя пе-редовые католики уже выступали против вмешатель-ства Ватикана в проблемы, связанные с зачатием. Са-мым ярким в этом отношении выглядел поступок Ме-линды Гейтс: ревностная католичка, она не побояласьнавлечь на себя гнев своей церкви и отважно пожерт-вовала на внедрение более эффективного контролянад рождаемостью 560 миллионов долларов. Элиза-бет Сински не раз говорила журналистам, что Билл иМелинда Гейтс давно заслужили канонизацию – такмного они сделали для всемирного здравоохранениячерез свой фонд. К несчастью, единственная органи-зация, имеющая право объявлять людей святыми, по-чему-то не желала признавать, что эти двое ведут се-бя как истинные христиане.

– Доктор Сински, – продолжала тень. – Всемирнаяорганизация здравоохранения упорно закрывает гла-за на то, что перед нами стоит лишь одна глобаль-ная проблема, связанная со здоровьем. – Незнакомецвновь указал на экран, где кишели сбившиеся в плот-ную массу человеческие тела. – Вот она. – Он выдер-жал паузу. – Поскольку вы ученый и едва ли так уж ис-кушены в классической литературе и изящных искус-

ствах, я предложу вам другую картинку – думаю, ееязык будет вам более понятен.

Комната погрузилась во тьму, но через миг экранснова вспыхнул.

Это изображение Элизабет видела неоднократно…и оно всегда вызывало у нее гнетущее чувство безыс-ходности.

В комнате повисла тяжкая тишина.

– Да, – сказал незнакомец, помолчав с минуту. –Безмолвный ужас – естественная реакция на этот гра-фик. Смотреть на него – все равно что видеть про-жектор локомотива, который несется прямо на тебя. –

Он медленно повернулся к Элизабет и улыбнулся ейжесткой снисходительной улыбкой. – Есть вопросы,доктор Сински?

– Только один, – бросила она. – Для чего вы менясюда позвали – прочесть лекцию или оскорбить?

– Ни то ни другое. – В его голосе вдруг зазвучалильстивые нотки, отчего у нее пробежал мороз по ко-же. – Я пригласил вас сюда для совместной работы.Вы, несомненно, понимаете, что проблема перена-селенности тесно связана со здравоохранением. Новот чего вы, боюсь, не понимаете: эта проблема вли-яет на душу человека. В стрессовых условиях пере-населенности те, кому никогда и в голову не прихо-дило ничего украсть, станут воровать, чтобы прокор-мить свои семьи. Те, кому и в голову не приходилокого-то убить, станут убивать, чтобы защитить своепотомство. Все смертные грехи, описанные Данте –алчность, зависть, чревоугодие и так далее, – начнутконцентрироваться и всплывать на поверхность, на-бирая силу по мере ухудшения качества нашей жиз-ни. Нам предстоит вести битву, в которой будет стоятьна кону сама человеческая душа.

– Я биолог. Я занимаюсь спасением жизней… а недуш.

– Что ж, уверяю вас, что с течением лет спасатьжизни будет все труднее и труднее. Перенаселение

порождает отнюдь не только духовную неудовлетво-ренность. По словам Макьявелли…

– Да, – перебила она, тут же вспомнив это знамени-тое место. – «Когда все области переполняются жите-лями так, что им негде жить и некуда уйти… возника-ет необходимость очищения мира»20. – Она поднялана него взгляд. – Всем, кто работает в ВОЗ, хорошознакома эта цитата.

– Отлично. Тогда вы знаете, что дальше Макьявел-ли перечисляет способы очищения мира и в качествеодного из них называет чуму.

– Знаю, и говорила в своем выступлении, что мыпрекрасно осознаём прямую связь между плотностьюнаселения и опасностью широкомасштабных эпиде-мий, но постоянно разрабатываем новые методы ран-него обнаружения и лечения болезней. ВОЗ не теряетуверенности в том, что мы научимся предотвращатьпандемии.

– И очень жаль.Элизабет удивленно воззрилась на него.– Что-что?!– Доктор Сински, – сказал худой незнакомец, отпу-

стив странный смешок, – вы говорите так, будто сдер-живать эпидемии – это хорошо.

Элизабет смотрела на него в немом изумлении.20 «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», пер. М. Юсима.

– Итак, вот что мы имеем! – провозгласил он, слов-но адвокат, завершающий свою речь. – Передо мнойстоит глава Всемирной организации здравоохране-ния – лучший специалист из ее рядов. Подумать толь-ко! Я показал вам эту картину грядущих страданий. –Он переключил проектор, снова вернув на экран го-ру тел. – Я напомнил вам, какую колоссальную угро-зу представляет собой неконтролируемый рост насе-ления. – Он кивнул на маленькую стопку бумаги. – Яобъяснил вам, что мы стоим на пороге духовной де-градации. – Он сделал паузу и повернулся к ней. – Икаков же ваш ответ? Бесплатные презервативы в Аф-рике! – Он язвительно усмехнулся. – Да это все равночто отмахиваться мухобойкой от гигантского метеори-та! Эта бомба не тикает – она уже взорвалась, и ес-ли не принять самые решительные меры, экспонен-циальная кривая станет вашим новым богом… а этоочень мстительный бог! Он устроит вам дантовский адпрямо здесь, на Парк-авеню… люди будут задыхать-ся от тесноты, валяясь в собственных испражнениях.Сама природа начнет безжалостно прорежать рядычеловечества.

– Да неужто? – огрызнулась Элизабет. – Тогда ска-жите мне, сколько людей должно остаться на Земле ввашей версии будущего? Какова эта идеальная циф-ра, при которой человечество сможет обеспечивать

себя всем необходимым до бесконечности… и жить вотносительном комфорте?

Ее собеседник улыбнулся – ему явно понравилсяэтот вопрос.

– Любой эколог или статистик скажет вам, что боль-ше всего шансов на долгосрочное выживание челове-чество будет иметь при общей численности населе-ния около четырех миллиардов.

– Четырех? – возмущенно выпалила Элизабет. – Унас их уже семь, так что вы слегка опоздали!

Зеленые глаза высокого незнакомца сверкнули.– Разве?

Глава 23

Роберт Лэнгдон грузно плюхнулся со стены садов

Боболи на пружинистую почву в их лесистой южнойчасти. Сиена приземлилась рядом и тут же встала,отряхиваясь и озираясь.

Они стояли на заросшей мохом и папоротникомопушке небольшой рощи. Отсюда палаццо Питти былсовсем не виден, и Лэнгдон подозревал, что они по-пали в самую удаленную от него точку Садов. Затов этот ранний час сюда еще не успели добраться нислужители парка, ни туристы.

Лэнгдон заметил неподалеку мощеную дорожку –изящно изгибаясь, она бежала под гору и ныряла влес. Там, где она исчезала среди деревьев, высиласьмраморная статуя – место для нее было выбраноидеально. Лэнгдона это не удивило. Планировкой са-дов Боболи занимались выдающиеся мастера Никко-ло Триболо, Джорджо Вазари и Бернардо Буонтален-ти, и их художественный вкус превратил это полотноплощадью четыре с половиной гектара в настоящийживописный шедевр.

– Дворец в той стороне, на северо-востоке, – ска-зал Лэнгдон, кивая на дорожку. – У ворот можно будетсмешаться с толпой туристов и незаметно выйти. По-

моему, парк открывают в девять.Он хотел взглянуть, сколько сейчас времени, но

там, где раньше были часы с Микки-Маусом, теперьбелело голое запястье. У него мелькнула мысль, чтоони могли остаться в больнице вместе с другой одеж-дой. Если так, он их потом заберет.

Сиена вызывающе расправила плечи.– Прежде чем сделать еще хоть шаг, Роберт, я хочу

знать, куда мы направляемся. Что вы там такое уга-дали насчет Злых Щелей? Вы сказали, они располо-жены не в том порядке?

Лэнгдон показал на лес.– Давайте сначала спрячемся, ладно?Он двинулся вниз первым, Сиена – за ним. Вско-

ре дорожка вывела их на закрытую со всех сторонлужайку – «комнату» на языке ландшафтной архи-тектуры – со скамейками и маленьким фонтанчиком.Здесь, под деревьями, было гораздо прохладнее.

Лэнгдон вынул из кармана проектор и принялся еготрясти.

– Тот, кто создал это цифровое изображение, нетолько нарисовал на грешниках буквы, но еще и из-менил порядок казней. – Он вспрыгнул на скамейку инаправил проектор себе под ноги. На гладком сиде-нье рядом с Сиеной слабо забрезжила Боттичеллие-ва «La Mappa dell’Inferno». Лэнгдон указал на много-

ярусную область в нижней части воронки. – Видитебуквы в Злых Щелях?

Сиена отыскала их на картине и прочла сверхувниз:

– Catrovacer.– Верно. Никакого смысла, да?– Но вы поняли, что рвы просто перетасовали?– Даже проще. Если сравнить эти уровни с малень-

кой колодой из десяти карт, можно сказать, что ее нетасовали, а просто сняли один раз. Порядок послеэтого сохранился, только начинается колода уже не стой карты. – Лэнгдон снова показал на Злые Щели. –У Данте верхний уровень занят соблазнителями, ко-торых бесы погоняют кнутами. Но в этой версии со-блазнители оказались намного глубже, а именно… ввосьмом рву.

Сиена вгляделась в тускнеющее изображение икивнула:

– Ага, вижу. Первый ров стал восьмым.Лэнгдон убрал проектор в карман и спрыгнул обрат-

но на дорожку. Потом взял прутик и нацарапал на го-лой земле рядом с ней десять букв.

– Вот в каком порядке они нарисованы в нашей мо-дифицированной версии ада.

C

ATROVACER

– Catrovacer, – прочла Сиена.– Да. А вот где колоду разделили.Лэнгдон провел черту под седьмой буквой и подо-

ждал, давая Сиене время разобраться в его картинке.

CATROVA–CER

– Так, – быстро сказала она. – Catrova. Cer.– Да, а чтобы вернуть картам прежний порядок, мы

просто снимаем колоду еще раз и кладем нижнюючасть сверху.

Сиена пристально разглядывала буквы.– Cer. Catrova. – Она пожала плечами. Лицо ее по-

прежнему выражало недоумение. – Все равно бес-смыслица…

– Cer catrova, – повторил Лэнгдон. Затем сновапроизнес оба непонятных слова, слив их в одно. –Cercatrova. – И наконец прочел то, что получилось, спаузой посередине: – Cerca… trova.

Сиена ахнула, и ее взгляд метнулся вверх, встре-тившись со взглядом Лэнгдона.

– Да, – с улыбкой подтвердил Лэнгдон. – Cercatrova.

Буквально итальянские слова cerca и trova означа-ют «ищи» и «найди». В сочетании же они превраща-ются в библейское «ищите, и найдете».

– Ваши галлюцинации! – захлебываясь от волне-ния, воскликнула Сиена. – Незнакомка с вуалью! Онавсе твердила вам «ищите, и найдете»! – Она вскочилана ноги. – Да вы понимаете, что это значит, Роберт?Это значит, что слова cerca и trova уже хранились ввашем подсознании! Выходит, вы расшифровали эту

фразу еще до того, как попали в больницу! Получа-ется, что вы и раньше видели изображение из проек-тора… только забыли про это!

А ведь она права, сообразил Лэнгдон. Поглощен-ный размышлениями о самом шифре, он и не поду-мал о том, что видит его, возможно, не в первый раз.

– Роберт! На бульваре Макьявелли вы заявили мне,что «La Mappa» указывает на конкретное место в Ста-ром городе. Но я до сих пор не пойму на какое.

– Слова «cerca trova» ничего вам не напоминают?Она пожала плечами.Лэнгдон с трудом сдержал улыбку. Оказывается,

даже Сиена знает не все на свете.– Дело в том, что эта фраза прямо указывает на зна-

менитую фреску, которая находится в палаццо Век-кьо, – а именно на «Битву при Марчано» Джорджо Ва-зари в Зале Пятисот. На самом верху картины худож-ник крошечными, едва различимыми буквами вывелслова «cerca trova». Для объяснения этого было вы-двинуто множество гипотез, но ни одного убедитель-ного доказательства, которое подтверждало бы хотьодну из них, до сих пор не найдено.

Внезапно до них донеслось тонкое жужжание: по-хоже, в небе прямо над их головами откуда ни возь-мись появился маленький летательный аппарат. Судяпо звуку, он был совсем близко, и Лэнгдон с Сиеной

замерли, скрытые от него листвяным пологом.Когда звук начал стихать, Лэнгдон осторожно вы-

глянул из-под дерева.– Игрушечный вертолет, – с облегчением сказал

он, провожая глазами радиоуправляемый вертолетикдлиной всего около метра. Он смахивал на гигантско-го злобного комара.

Однако Сиену это не успокоило.– Не высовывайтесь, – велела она. И была права:

вертолетик развернулся в отдалении и стал возвра-щаться. На этот раз он пролетел мимо так же низко,над самыми верхушками деревьев, но уже чуть левее,вдоль соседней прогалины.

– Никакой он не игрушечный, – прошептала Сие-на. – Это вертолет-разведчик. Наверняка с видеока-мерой на борту и транслирует все в реальном време-ни… тому, кто его отправил.

Невольно стиснув зубы, Лэнгдон смотрел, как раз-ведчик удаляется туда, откуда они пришли, – к ПортаРомана и Институту искусств.

– Не знаю, что вы натворили, – продолжала Сие-на, – но каким-то очень влиятельным людям здоровоне терпится вас найти.

Вертолетик опять развернулся и стал медленнобарражировать над стеной парка, через которую онитолько что перелезли.

– Может быть, кто-то около Института искусств за-метил нас и сообщил полиции, – сказала Сиена. – На-до уходить отсюда. Немедленно.

Под удаляющийся вой беспилотника, взявшегокурс на дальний конец парка, Лэнгдон торопливо за-тер ногой буквы на обочине и поспешил вслед за Сие-ной. В голове у него теснились мысли о «cerca trova»,фреске Джорджо Вазари и догадке Сиены насчет того,что он скорее всего еще накануне расшифровал ука-зание, спрятанное в проекторе. Ищите, и найдете.

Они выбрались на соседнюю поляну, и тут Лэнгдонавдруг озарило. Он встал на лесной дорожке как вко-панный, и на лице у него расцвела улыбка.

Сиена тоже остановилась.– Роберт! Что такое?!– Я невиновен! – провозгласил он.– О чем это вы?– За мной гонятся… и я боялся, что совершил что-

то ужасное.– Ну да, и в больнице вы все твердили про какое-то

зарево.– Знаю. Но я-то думал, что говорю о пожаре.Сиена удивленно посмотрела на него.– А на самом деле?В голубых глазах Лэнгдона светилось возбуждение.– Сиена, когда я повторял «зарево, зарево», это не

имело никакого отношения к огню. Я говорил о тай-ном послании на фреске в палаццо Веккьо! – У него вушах и сейчас звучала та магнитофонная запись с егогорячечным бормотанием. Зарево… зарево… зарево.

Вид у Сиены был растерянный.– Неужто не понимаете? – Лэнгдон ухмыльнулся во

весь рот. – Я говорил не «зарево, зарево». Я повторялфамилию художника – Вазари, Вазари!

Глава 24

Вайента резко выжала тормоз. Мотоцикл вильнул

и, с визгом прочертив на асфальте длинный след,остановился в хвосте вереницы машин.

Бульвар Поджо-Империале был закупорен намерт-во.

Некогда мне тут торчать!Вайента вытянула шею, пытаясь разглядеть, что

вызвало пробку. Ей пришлось сделать большой крюк,чтобы избежать встречи с группой ПНР и сутолоки удома, где скрывался Лэнгдон, а теперь она должнабыла как можно быстрее попасть в Старый город ивыписаться из гостиницы, которая служила ей при-ютом в последние дни.

Меня отстранили – значит, надо поскорейубраться из города!

Однако черная полоса, видимо, еще не кончилась:путь в Старый город был закрыт. Сдерживая нетерпе-ние, Вайента снова завела мотор и покатила по обо-чине впритирку к машинам. Скоро впереди показа-лась забитая транспортом развязка, место слиянияшести крупных автотрасс. У ворот Порта Романа, ве-дущих в Старый город, всегда было оживленное дви-жение, но сегодня…

Что там стряслось, черт побери?!Теперь Вайента увидела, что вся площадь кишит

полицией – похоже, там устроили что-то вроде об-лавы. Несколько секунд спустя она заметила в цен-тре столпотворения то, что никак не предполагалаздесь увидеть, – знакомый черный фургон, окружен-ный агентами в черной форме, которые отдавали при-казы местным служителям закона.

Без сомнения, это были люди из ПНР, и все же Вай-ента не понимала, что они тут делают.

Разве только…Вайента судорожно сглотнула – такое трудно было

даже допустить. Неужели Лэнгдон сбежал и от Брю-дера? Это казалось немыслимым; шансы улизнуть отПНР фактически равнялись нулю. Правда, Лэнгдондействовал не в одиночку, и Вайента на собственномопыте убедилась в находчивости его светловолосойспутницы.

Неподалеку появился полицейский – он переходилот машины к машине, показывая фотографию немо-лодого мужчины с густыми русыми волосами. Вайен-та мгновенно признала в этом обаятельном шатенеРоберта Лэнгдона, и в груди у нее радостно ёкнуло.

Брюдер его упустил… Лэнгдон по-прежнему в иг-ре!

Опытный стратег, Вайента тут же принялась сооб-

ражать, как это может повлиять на ее планы.Вариант номер один: спасаться бегством, как и

было намечено.Вайента провалила важнейшее задание шефа, и в

результате ее отстранили от дел. Если ей повезет, на-чальство проведет официальное расследование и наэтом ее карьера закончится. А если не повезет – еслиона недооценила серьезность своих нанимателей, –тогда ей, возможно, придется весь остаток жизни огля-дываться через плечо в страхе, что на нее вот-вот об-рушится гнев Консорциума…

Но теперь возник вариант номер два.Завершить задание.Конечно, это было прямым нарушением правил, од-

нако, раз Лэнгдона еще не поймали, у Вайенты оста-валась возможность выполнить свою первоначаль-ную задачу.

Допустим, Брюдер не сумеет поймать Лэнгдона,подумала она, и сердце ее забилось быстрее. А я –сумею…

Вайента понимала, насколько это маловероятно,однако если Лэнгдону удастся улизнуть от Брюдера,а она изловчится и закончит свою работу, это будетзначить, что она единолично спасла Консорциум отграндиозного провала. Тогда шефу не останется ни-чего другого, кроме как проявить снисходительность.

Я сохраню место, подумала она. А может, менядаже повысят.

В один миг Вайента осознала, что на карту постав-лено все ее будущее. Я должна отыскать Лэнгдонараньше Брюдера.

Конечно, это будет непросто. Брюдер располагаетне только неограниченными живыми ресурсами, нои самыми передовыми техническими средствами на-блюдения. Вайента работает одна. Зато ей известното, чего не знают ни Брюдер, ни шеф, ни полиция.

Я очень хорошо представляю себе, куда Лэнгдонмог отправиться.

Поддав газу, она круто развернула «БМВ» и помча-лась туда, откуда приехала. Понте-алле-Грацие, по-думала она о мосте, расположенном севернее. В Ста-рый город ведет не одна дорога.

Глава 25

Никакого пожара, повторял про себя Лэнгдон. Про-

сто имя художника.– Вазари, – с запинкой выговорила Сиена, отступив

по дорожке обратно на целый шаг. – Художник, кото-рый спрятал на своей картине слова «cerca trova».

Лэнгдон опять невольно расплылся в улыбке. Ва-зари. Вазари. Эта догадка не только проливала светна странную ситуацию, в которой он очутился, но иизбавляла его от мучительных переживаний по пово-ду того, что он мог стать виновником страшного пожа-ра… и потому безостановочно твердил о каком-то за-реве.

– Совершенно ясно, Роберт, что картину Боттичел-ли из проектора вы видели еще до того, как вас рани-ли. Вы знали, что в ней спрятан шифр, указывающийна фреску Вазари. Поэтому вы и повторяли его имя!

Лэнгдон попытался сообразить, что все это значит.На Джорджо Вазари – художника, архитектора и пи-сателя шестнадцатого века – он сам часто ссылалсякак на «первого в мире искусствоведа». Хотя Вазаринаписал сотни картин и спроектировал десятки зда-ний, его главным наследием была эпохальная книга«Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев,

ваятелей и зодчих» – сборник биографий итальянскиххудожников, который и по сей день остается необхо-димым пособием для всех, кто изучает историю ис-кусства.

Слова «cerca trova» вновь сделали имя Вазари из-вестным широкой публике примерно тридцать лет на-зад, когда на его огромной фреске в палаццо Веккьо,в Зале Пятисот, обнаружили это «тайное послание».Выведенное крошечными буквами на зеленом боевомзнамени, оно было еле различимо в хаосе баталь-ной сцены. Ученые еще не сошлись во мнениях отно-сительно того, зачем Вазари написал на фреске этустранную фразу, но большинство видели в ней под-сказку, обращенную к будущим поколениям, – так Ва-зари якобы намекал на то, что в трехсантиметровомзазоре за стеной кроется утерянная фреска Леонардода Винчи.

Сиена тревожно поглядывала вверх, на прорехи влистве.

– Мне еще вот что непонятно. Если вы ничего ненатворили… то почему вас пытаются убить?

Лэнгдон задавал себе тот же вопрос.Тонкий визг вертолета-разведчика опять нарастал,

и Лэнгдон понял, что ему пора принимать решение.Он еще не знал, как «Битва при Марчано» Вазари свя-зана с «Адом» Данте и почему прошлым вечером в

него стреляли, однако впереди уже забрезжила едваразличимая тропка.

Cerca trova.Ищите, и найдете.И снова Лэнгдон увидел незнакомку с серебристы-

ми локонами, взывающую к нему с другого берега ре-ки. Время уже на исходе! Лэнгдон чувствовал: еслигде-то и есть ответы, искать их надо в палаццо Веккьо.

Ему неожиданно вспомнилась старинная присказкагреческих ныряльщиков, которые ловили омаров в ко-ралловых гротах у Эгейских островов. Когда заплыва-ешь в темный туннель, рано или поздно наступаетмомент, после которого у тебя уже не хватит ды-хания вернуться назад. Тогда тебе остается толь-ко плыть вперед, в неизвестное… и молиться, что-бы там оказался выход.

Интересно, подумал Лэнгдон, пересекли они этоткритический рубеж или еще нет?

Он кинул взгляд на парковые дорожки впереди – ха-отически пересекаясь, они бежали в разных направ-лениях. Если им с Сиеной удастся добраться до па-лаццо Питти и выйти из садов Боболи, то от Старогогорода их будет отделять только самый знаменитыйпешеходный мост на свете – Понте Веккьо. Там все-гда полно народу, так что хорошее прикрытие им обес-печено. А оттуда до палаццо Веккьо всего несколько

кварталов…Вертолет жужжал уже совсем близко, и на Лэнгдо-

на вдруг нахлынуло изнеможение. Теперь, зная, чтоему не надо винить себя в поджоге, он окончательноперестал понимать, зачем они бегают от полиции.

– В конце концов меня все равно поймают, Сиена, –сказал Лэнгдон. – По-моему, лучше уж сдаться сразу.

Сиена посмотрела на него с волнением.– Стоит вам остановиться, как в вас тут же начина-

ют стрелять! Роберт, вы должны разобраться, во чтовпутались. Надо взглянуть на эту фреску Вазари ипроверить, не оживит ли это вашу память. Может, то-гда вы сообразите, откуда взялся этот проектор и по-чему вы носите его с собой.

Мысленно Лэнгдон снова увидел, как женщина сшипами на голове хладнокровно убивает доктораМаркони… как в них стреляют люди в черном… какстекается к Порта Романа итальянская военная поли-ция… и как вдобавок ко всему этому над садами Бо-боли снует вертолет-разведчик, отправленный на егопоиски. Он умолк, потирая усталые глаза и взвешиваяварианты.

Конец ознакомительного

фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».Прочитайте эту книгу целиком, купив полную ле-

гальную версию на ЛитРес.Безопасно оплатить книгу можно банковской кар-

той Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильноготелефона, с платежного терминала, в салоне МТСили Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.День-ги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другимудобным Вам способом.