ШИРИНЯН Е.А.

Аспирант

89266769261

Руководитель Макарская Т.В.

МАРХИ

Образец и паттерн

Можем ли мы в наши дни говорить о наличии стиля в архитектуре? И есть ли

эталоны, общепринятые эстетические образцы, появившиеся в последние годы и вокруг

которых разворачиваются «битвы стилей»?

Реальность множественности мнений, точек зрений и вкуса не предполагает

доминирования одного стиля; в этом смысле особенно показательным стал период 1970-

1990-ых годов, когда различные архитектурные течения оказались в напряженном диалоге

между собой.

В 1977-ом году происходит диспут между Питером Эйзенманом и Леоном Крие.

Сталкиваются две идеологии1 — деконструктивистская и неоклассическая.

Если Эйзенман утверждает, что мир сложен и противоречив, то Крие замечает, что

архитектура при этом не обязательно должна отражать дисгармонию.

На наш взгляд, здесь очевидно обращение Крие к классическим образцам, как

носителям классической эстетики и классической гармонии. Эйзенман же вдохновляется

«сложностью и противоречием»2, современной картиной мира, по новому эстетизируя ее.

Присутствие неоклассики и зарождающегося дигитального течения можно наблюдать

также и в выпусках Architectural Design в 90-ые годы.

В России 2000-ых, во многом благодаря выпускам «Проекта Классики», было

построено обстоятельное сопоставление между неоклассическим направлением (например,

М. Филлипов, М. Белов, М. Атаянц, Д. Бархин и др.) и архитекторами «неклассических»

течений (в т.ч. С. Скуратова, Л. Айрапетова, Ю. Григоряна, С. Чобана, А. Асадова, также Р.

Кулхаса, П. Эйзенмана, Ф. Муссави, Б. Ван Беркеля и др.).

Сопоставление архитектурных течений базировалось на принципе Арнольда Тойнби

«вызов — ответ»3, где вызов ставила современная архитектура, откликаясь на становление

новой картины мира, а ответом становился исторический и культурный опыт архитектуры.

Сегодня архитектурное сообщество неоднородно, и в нем сосуществуют

множественные течения, что является совершенно нормальным. Наше общество не

погружено в дискуссии о вкусовых предпочтениях, и нет повода продолжать традицию

споров «древних с новыми» - как было в случае противостояния барокко и классицизма.

В каждом из многообразия современных течений есть свои «образцы»; однако их

«форма» далека от прежних — никто не берется утверждать их истинность и объективность.

В наши задачи не входит намеренное столкновение «классики» и дигитальной или

какой-либо другой архитектуры. Представляется интересным, выявить характер образца в

современном дискурсе, его развитие или же коренное изменение понятия.

Попробуем же трактовать образец как совокупность разных качеств, опыта,

содержания и формы, полученных в результате длительного процесса, подразумевающего не

одну итерацию.

Для ряда архитекторов такой образец (к примеру — постройки Миса ван дер Роэ в

1 Eisenman and Krier: A Conversation // Eisenman/Krier. Two Ideologies. - The Monacelli Press, 2005. - p. 31-42

2 Огромное влияние на архитектурный дискурс периода постмодернизма повлиял Роберт Вентури. См. Venturi

R. Complexity and Contradiction in Architecture. - Museum of Modern Art, 1977. - 132 p.

3 Белов А. Консервативный радикал // Проект Россия №61. с. 50 - 54

контексте модернизма) присутствует в качестве «завершенного» объекта для подражания,

сопоставления, развития, критики или анализа.

Феномен ордера как тектонической системы, развивавшейся на протяжении многих

веков, также тесно связан с образцом. Эта архитектурная традиция также связана с

ценностью принципиальной «завершённости» архитектурного решения.

Что же звучит особенно часто в наши дни?

«Неопределенность» конечного результата; проектирование, ориентированное на

процесс, а не результат как образец.

Принципы, алгоритмы, правила, структуры — все то, что подразумевает гибкость,

адаптацию, а также своего рода новая объективность архитектурного «сценария» и

результата.

Объективность этого метода в данном случае обеспечена исследовательским, близким

к научному, подходом — отличительной чертой архитектуры нашего времени.

Действительно, определившись с исходными правилами и условиями и не претендуя

на классический эстетический идеал, мы можем акцентировать внимание на процессе, его

процедурах, проходить множество итераций эксперимента, фиксировать результаты и

возвращаться вновь к началу. Такая позиция вполне приемлема в момент становления новой

парадигмы и активного освоения новых технологий и методик.

По сути, этой же позиции мы можем придерживаться в отношении и других

эстетических вопросов.

Нельзя не отметить, что естественно-научный уклон в архитектурном дискурсе и

одновременно острый интерес к природным формам, структурам и процессам осуществляют

некоторую новую эстетизацию природы.

Мы не станем затрагивать проблему мимесиса, а лишь отметим, что с помощью,

например, генеративных алгоритмов активно развивается цифровое искусство, вбирающее в

себя разнообразные интерактивные технологии как формообразующие принципы.

Итак, очевидно, что роль стиля и образца как его смыслового ядра уступает

процедурному подходу и исследовательской (не интепретирующей, но и не полностью

законодательной) направленности архитектурного процесса. Значимость правил, принципов,

алгоритмов — здесь мы дадим общее определение паттерна4 — увеличивается.

Категория образца решает в некоторой степени проблему критериев оценки

архитектурного объекта, в том числе и оценки эстетической.

Возникает вопрос: решается ли эта проблема в случае паттернов, где конечный

результат неопределен? Здесь очевидно стремление классического образца к общепринятому,

объективному. Так ли это происходит в случае паттерна?

Еще одним из немаловажных вопросов, связанных с эстетикой архитектуры,

остается жизнеспособность самой эстетики архитектурного объекта. На примере ордерной

архитектуры можно было бы утверждать некоторую степень устойчивости, что касается

эстетики деконструкции — здесь достаточно быстро поменялись ценностные приоритеты

архитектурного сообщества. Сама установка на устойчивость процессов развития

архитектурной среды подразумевает по крайней мере гармонию с окружающим миром, но не

как не столкновение.

Меняя установки и приоритеты в архитектурном процессе, экспериментируя в области

формообразования, вдохновляясь новыми образами, мы вынуждены ответить на вопрос —

будет ли выбранная нами эстетика, а также ее образцы или паттерны (классические или

«нонклассические») устойчивыми ко времени, а если нет, то, как долго они будут оставаться

актуальными? И необходимо ли ставить перед собой такую проблему вообще?

4 Здесь уместно привести определение паттерна Мануэля Гауза: «...Сегодня паттерны — в большей степени

открытые матрицы», чем закрытые шаблоны (templates – ЕШ). Нет больше воспроизведенных образцов

(samplers – ЕШ) для воспроизведения моделей; сейчас скорее логика основной информации...». См. The

Metapolis Dictionary of Advanced Architecture. - Actar, 2003. - p. 475