Сентиментальныйромантик

Иван Волков

Ива

н В

олко

вС

енти

мен

таль

ный

ром

анти

кИван Волков родился в 1968 годув Москве. Учился в Литинституте,но не закончил. Работал слесарем,грузчиком, журналистом, пере-водчиком, шахматным тренером.С 2001 года живёт в Костроме.Преподавал в Костромском госу-дарственном педагогическом уни-верситете (курс «Русская поэзияконца ХХ века»). Стихи публи-ковались в журналах «Знамя»,«Октябрь», «Колокол» (Лондон),«ШО» (Киев) и других. Лауреатпремии Бориса Пастернака (2002),премии Бориса Соколова (2004),международной российской-ита-льянской премии «Леричи Пеа —Москва» (2010). Книга «Стихи длябедных» (2011) удостоена премии«Anthologia» и Большой премии«Московский счёт». Стихи перево-дились на английский, китайский,японский, французский и итальян-ский языки. Автор и первыйведущий литературного проекта«Полюса» в клубе «ОГИ». Органи-затор фестиваля современной поэ-зии «Костромские каникулы».

volkov_cover_final:Layout 1 02.09.2017 13:44 Страница 1

Иван Волков

Сентиментальныйромантик

Москва

«Воймега»

2017

УДК 821.161.1-1 ВолковББК 84 (2Рос=Рус)6-5

В67

Дизайн серии: Сергей Труханов

И. ВолковВ67 Сентиментальный романтик. — М.: Воймега, 2017. — 60 c.

ISBN 978-5-7640-0209-5

Книга издана при поддержке Алексея Коровина.

© И. Волков, текст, 2017© С. Труханов , оформление, 2017© «Воймега», 2017

Из книги«Алиби»

* * *

Нет, не смерть — но жизни невозможностьОжидает и пугает нас.Ложная значительность и сложность —Не для равнодушных глаз.

Лучше нам помогут против стресса,Развлекут в обиде и в бедеБледные остатки интересаК окружающей среде.

Бледные! — но их не променяешьНа картинки в солнечных тонах.Ведь от скуки столько замечаешьНа чужих похоронах:

Каждое движение и слово —Это сообщение душеГоря — безымянного, любого.Горя вообще.

5

* * *

Оставь меня, Господи, дай отдохнутьОт этой халявы, от вечной опеки.Взгляни на планету, займись чем-нибудь:Пока Тебя ждут дураки и калеки,

Ты хуже жены наблюдаешь за мной(Ну что же, хотя бы не так одиноко,Когда всякий час у себя за спинойЯ чувствую чьё-то следящее око).

Ты мной управляешь — не просто же так!Ты что-то замыслил, Ты строишь расчёты,Ты хочешь подать мне какой-нибудь знакПосредством Своей надоевшей заботы?

Ты лучшую женщину мне подарил,Привёл меня жить на счастливую реку —Таким языком Ты со мной говорил,Хотел Своё знанье внушить человеку.

Ты долго терпел мою мелкую ложьИ к правильным мыслям ведёшь меня снова,Ты веришь в меня и пока ещё ждёшьОт бедного мира ответного слова? —

Всеведущий! — Ты не поймёшь никогдаПодвижную истину нашей науки,Ты мудрость обрёл без борьбы и труда,Ты ищешь партнёра для спора со скуки —

6

Но я не один. И хотя бы на часПусть ангел-нескромный-хранитель отстанет.Забудь нас, о Боже, не бойся за нас.Не спрашивай, Господи, я очень занят.

7

На улице Морг

Это — дело рук орангутанга!Как разочарован был Париж!Глупая позиция цугцванга:Не поговоришь, не отомстишь.

Это просто матушка-природаПоиграла бритвой — и теперьЖдёт от нас очередного хода,Нас к ответу призывает зверь.

Мы зависим от большого планаОбщего развития земли.Миром управляет обезьяна,От которой мы произошли.

Мы всегда живём в железных лапах,Нам уже запомнился до слёзЗапах крови и жестокий запахВозбуждённых потовых желёз.

Как же быть с кровавым урожаем?Над зверьми один возможен суд:Мы их — ради знаний — вычисляем,Когда нас — за просто так — убьют.

8

* * *

Мой домашний страшный планетарий,Сложные манёвры в вышине:Правый глаз, огромный, тёмно-карий,Приближается ко мне.

В чёрный космос падает ресница.Тень ресниц ложится на белок.Внешний уголок чуть-чуть слезится.Расширяется зрачок.

9

Равноденствие

Хотел бы я, благосклонный читатель,чтобы тебе пришлось 23 сентябрябыть на дороге к Дрездену.

Гофман

Таблетками собьют температуру,И разведённым уксусом протрутПрозрачную влажнеющую шкуру,И тёплый чай из кухни принесут.Какая слабость после аспирина,Как одеяло тяжело лежит.И женский голос равномерно, длинно,Наверное по книге, говорит:

«Два раза в год близ дрезденской дорогиДаётся власть двойному колдовству.Твоя колдунья слуг четвероногихОтправит собирать разрыв-траву.Горит огонь в известном тайном месте,Шипят в воде ребячьи потроха,Счастливой глупой будущей невестеСегодня будут делать жениха…»

Не надо музыки! Читай больному сказки.Открой все окна, выключи цветы.Я слишком слаб сейчас! Не надо ласки,Я полуслеп — не надо красоты.Твои слова звучат как заклинанье.Я после жара, я в полубреду.Воспоминанье и повествованьеНикак по сторонам не разведу.

10

«…Над чёрным шевелящимся отваромСлепое бормотанье началось.И, затянувшись драгоценным паром,Колдунья в чан бросает клок волос.Увидев странный сон, приворожённыйПроснулся в близлежащем городке,Он тоже слышит этот приглушённыйСтарухин голос где-то вдалеке…»

Когда в гриппозной носоглотке мартаИ в нервном ветерочке сентябряЯ засыпаю в духоте плацкартаИ просыпаюсь снова у себя —Колдуй же, пой же над моей кроватью,Над влажной взвесью затяжных ангин —Я подчиняюсь высшему заклятью —Я твой навек — из Дрездена в Берлин!

11

* * *

Если счастье без слов невозможно,Значит, ты уже очень давноИногда просыпалась тревожноИ подолгу смотрела в окно.

У окна, в тихий час снегопада,Ты давно представляла рассказПро великие силы разлада,На беду подружившие нас.

Ни трагедии, ни хеппи-энда,Ускользающий хитрый сюжет,Потому что я только легенда,Ты не бойся, меня ещё нет.

Если замысел в целом не ясен,То любые слова не точны.Твои сведенья взяты из басен,Из двусмысленных книг старины.

В долгих поисках лучшей подругиРазве я погулял по стране?Разве мне было плохо в Калуге,В Ярославле, в Орле, в Костроме?

Всех людей в тихий час снегопада,Как в больнице, сближает тоска,Так от Нижнего до ВолгоградаВсё связала и держит река.

12

Ты не бойся, я просто страницаИз истории общей тоски,Мой сюжет ускользает, двоится,Вечно замыслы, черновики.

Как любому герою фольклора,Мне как минимум тысяча лет,Но мы встретимся очень нескоро,Потому что меня ещё нет.

Если счастье без слов невозможно,Если наши слова не точны,Значит, в том, что всё так безнадёжно,Есть немножечко нашей вины.

Ты не бойся, забвение сладко,Да и память меня не спасёт.Всё равно я был только загадка,Только сплетня, судьба, анекдот.

13

* * *

По воскресеньям в открытом кафе на пляже,В футбол наигравшись и выкупавшись, сидятЗа пивом колоритные персонажи —Нас пять или семь молодых здоровых ребят;

Конечно, не только пиво — под водку шпроты,Колбаска, сырки типа «Дружбы» или «Волны».Никто из нас не любит своей работы,Никто из нас не любит своей жены.

Зато мы любим побегать с мячом, как дети,Потом поплавать, по кружечке взять пивкаИ долго спорить о главных вещах на свете(О них будут спорить потомки через века):

О политике, о погоде, о пользе пива,Конечно, о ценах, о трудностях, о нужде.О том, как сыграют «Манчестер» и «Депортиво».О работе, о жёнах, о ерунде.

14

Феодосия — Москва

Мне снился сон на верхней боковушке,Как у меня попятили кроссовки.Я в ужасе проснулся. За окномМелькали фонари, но освещалиОдних себя, не нарушая темноты.

Проснулся человек в купе напротив.Немедленно полез куда-то в сумку,На ощупь вынул влажный бутербродИ, в кетчупе подольше подержав,Съел без эмоций.

Я вышел в тамбур. Задевая ноги,Я шёл обратно. И во всём вагонеЕдинственное милое лицо —Спала на боковушке, тоже верхней,Нет, не красивая, всего лишь молодая —Я, проходя, взглянул, как она спит.

Полз таракан по девичьей щеке.Он полз, она немного улыбалась —Он полз по чистой коже — и явилосьЕй эротическое сновиденье.

15

* * *

Мир не терпит красоты.Береги себя, врагиня!Рейтинговые понтыНезаконно-дорогиеДля каких неважно целейЗнаешь как в короткий срокПревращают в топ-моделейДекабристок, недотрог?

Вечерами любишь тыПомечтать за чаем с мамой —Ваши лучшие мечтыНаколдованы рекламой,И на жизненной дорогеРуководствуют людьмиПредставления о Боге,Сфабрикованные СМИ.

Вот от них себя храни!Жить как люди — не позорно,А вот думать как они —Хуже, чем сниматься в порно.Дух подвержен метастазам —Осквернителям красот.Береги, богиня, разум,Разум душу сбережёт.

16

* * *

Когда все дни одни и те жеС программой радио срослись,Грусти — но меньше, плачь — но реже,Скучай — но чем-нибудь займись.

Когда одни и те же ночиНанизаны на лай собак,Всё безнадёжно — но не очень,Всё очень страшно — но не так.

17

Дама сдавала багаж

Новую юбку в почти незаметную клеточку,Новые меховые с глазами тапочки,Новый жакетик и новую с птичками кофточку,Старые письма, старые фотокарточки —На них ещё нет меня. В чемоданы, картонки, корзиныВ свёрнутом виде огромные магазиныУмещаются и пакуются плотно, чтобыВам всегда при себе архивы и гардеробы.Архивы и гардеробы — такси, носильщик,Вагон, носильщик, такси — наконец мы дома,Раскрываются крылья, распахиваются глазищи,И хвосты распускаются, и бесконечно долгоМожно развёртывать летописи и свитки:Белое с листьями, розовое с цветами,Синее с рыбками — в котором тогда у Светки!Красное с попугаем — в прошлом году у Тани!И новое, тигровое, золотоеС чёрным, очень мягкое, по покрою совсем простое,В котором ещё никуда никого не звали,Но позовут. Может быть, можно с Вами?Если осталось место в самой последней сумке,Если возьмут, я готов под сиденьем суткиВ свёрнутом виде, в Вашем купе весёломРядом с варёной курицей или морозным салом,Рядом с павлиньим хвостом зелёного с жёлтым платья.Я очень маленький, я помещусь в объятьяСлона, и удава, и чёрта в ступе.Можно мне путешествовать в вашей труппе,

18

В вашем бродячем театре, цирке, зверинце?Если найдётся место в самом последнем ранце,В ячейке архива странницы и актрисы,В мирной компаии бульдога или гориллы,В тихом устойчивом запахе мяты, мелиссы,Пихты, розы и розмарина.

19

* * *

Меня затянет капелькой смолы,Смола застынет в катышек холодный.Там, где сейчас мачто?вые стволыМечтают о пучине многоводной,

Качаются, шумят — когда-нибудь,Когда ты станешь птицей — нет, не птицей, —Проложится морской торговый путь,Кратчайший между Мурманском и Ниццей.

Над головой простого янтаря,Пронизанные внутренней подсветкой,Качаться будут новые моря,Когда ты станешь веткой — нет, не веткой,

Но всё равно когда-нибудь потом,Когда ты станешь рыбой разноцветной,Случайно заглоти незрячим ртомКакой-нибудь янтарик неприметный,

Не просто так лежавший много лет:Как линза, отшлифованный волнами,Впитавший, преломивший тайный свет,Наполненный подводнейшими снами…

Потом ты станешь дочкой рыбака.Разделывая чудище морское,Наткнётся твоя детская рукаНа маленькое что-то, золотое —

20

Зажми подарок рыбий в кулаке,Не расставайся с камешком пустячным.И снова окажусь в твоей руке —Хотя бы мёртвым крылышком прозрачным.

21

Ревность-Смерть

памяти О.

Небрежно приобняв тебя крыломИ подхватив другим крылом под локоть,Высокий ангел с нимбом над челомВзлетает в воздух вверх и под углом.

Он всю дорогу к небу будет чмокатьТебя в макушку, в шею, в локтевойПодвижный сгиб, в ушную мочку.

Я знаю, ты всегда останешься живойИ кто-то будет там беседовать с тобой,Владеть твоей младенческой душойИ трогать неземную оболочку.

декабрь 1995

22

Последние годы

Утром — прогулка. Мимо базара — к порту.Рому с горячей водой! Из окна трактираМожно долго смотреть, как суда отправляются к чёрту.Но ему уже больше не нужно чужого мира.

Цивилизация! новые карты! приборы!Нет уж, теперь никуда из родимой грязи.За соседним столиком пьяные разговоры —Развиваются торговые связи.

Он бы выпил с ними и сам рассказал о многом,Он-то помнит сущность древнюю человечью,Но, чтобы болтать с посетителями за грогом,Надо владеть членораздельной речью.

Он здесь будет жить — всегда или очень долго,Никаких путешествий! И так становится раемДля уставшего и больного морского волкаЭтот город — потому что необитаем.

Вечером, перед закатом, приходит муза,Превращается в остров маленькая квартирка.Сочинение книги про Робинзона КрузоЛюбимое развлечение Александра Селькирка.

23

Ясность

С. Г.

В подвижной полосе слоистого туманаВолнуются, дрожат за Волгой огоньки.Куда же нам теперь, печаль моя Светлана?Другая сторона реки

Не там же, где вчера. Все фонари ЗаречьяСместились, выпали из гнёзд.Теперь насколько память человечьяЗависит от расположенья звёзд?

Ты скажешь, это всё — сюжет и небылица,Мы сами вымысел и горе не беда.А дети подрастут — и будут нас стыдиться.Что есть реальнее стыда?

И будущее нам, как прошлое, знакомо:Куда бы нам ни плыть, любой, любой маршрут,А дети подрастут — и побегут из дома,Уедут далеко и денег не возьмут:

Куда же им теперь? Для них везде готоваКартина мира: город без людей,Тяжёлая река без берега другого,Зима без снега, лето без дождей.

24

КнигаЛомоносова

Ода, выбранная из Иова (28),с приложением

1

Так! есть серебряная жила,Есть место золоту кипеть,Железо брошено в горнила,Из камня выплавляют медь.И человек во тьму приходитИ преодолевает тьму,Он камень и металл находит,Вчера не видный никому.

2

Он рудокопного колодцаВисит и зыблется в стволе —И всё, что ищется, найдётсяВ изрытой, как огнём, земле:Под камнем — ониксы, опалы,Золотоносная руда;Ни львы, ни грифы, ни шакалыНе рыщут за едой сюда.

3

А человек срывает горы,Вывозит глыбами гранит,В породе пробивает норыИ всё, что ценного хранит,

27

Он прозревает острым глазомИ забирает у земли —Но где раздобывают разумИ разве истину нашли?

4

Для человека бесполезна,Не у живых живёт она,Не прячет истину ни бездна,Ни океана глубина,Она дороже, чем кувшиныИз золота и хрусталя,Её не купишь на рубины(О жемчугах не говоря);

5

Не оценить её алмазом,Не обменять на изумруд —Так где выкапывают разум?Откуда истину берут?Ценней офирского сапфира,Весомей чаши золотой,Ещё до сотворенья мираОна носилась над водой.

6

Всю землю мысленно измерьте,Птиц опросите и зверей —

28

Но даже Смерть и Ангел СмертиЛишь слухом слышали о ней.Лишь Тот, Кто воду отмеряетИ ветру полагает вес,Дождю уставы назначаетИ сводит молнию с небес, —

7

Проведал к истине подходы,Её взлелеял и явил,И голосом самой природыОн человеку возвестил —И щебетом ледащей птахи,И рёвом дикого осла —Что истина — в Господнем страхе,А разум — в избеганье зла.

Приложение

1

От сотрясения ЗемлиМеталлы в ней произошли,И вот научная добычаВ горах насыщенной руды,Ещё Россию возвелича,Венчает славные труды.

29

2

Учёных развлекают щедроИ небеса — не только недра,А знаменитое стеклоНе только для цветных узоров —Для производства подошлоНочных оптических приборов,

3

Таких искусственных очей,Чтоб Космос зреть до мелочей:Не только, например, Венеру,Рождённую из облаков,Но даже воздух, атмосферу,Её объявшую с боков.

4

Всё, чем Господь пугал Ио?ва,Доступно, даже и не новоДля дальнобойного ума,Когда он смел и бескорыстен, —Но где же Истина самаСредь тьмы и тьмы научных истин?

5

Ни в рудниках, ни в мастерских —В лабораториях каких?Не славой эйвонского барда,

30

Не просвещением умовПрельстился русский ЛеонардоВ переложениях псалмов:

6

Как химику — рецепты сплава,Доступны и умы и слава…Для мудрости рецептов нет,Об Истине молчит наука,Но древний, может быть, секретСкрыт в смысле сладостного звука.

7

У песен свой подводный ток —Кто знает, что там, между строк?Тяжёлым ямбам, бедным рифмамДругие правды говорят:Для них важней несчастный Рихман,Чем электрический разряд.

8

Учёному в заветной лиреОткрыл подводный ток Псалтири,Истории заплечный грузИ тайна прелесть песнопенья,Что истина — хороший вкус,А мудрость — самоотреченье.

31

Саван Лаэрта

Ирине Ермаковой

A ragged urchin, aimless and alone,Loitered about that vacancy; a bird

Flew up to safety from his well-aimed stone:That girls a raped, that two boys knife a third,Were axioms to him, who’d never heard

Of any world where promises were kept,Or one could weep because another wept.

Auden. The Shield of Achilles*

Перед тем как распуститьПогребальные покровы,Перед тем как из основыВыбрать бережно уто?к,Посмотри на этот мир,Оживающий на ткани:Он понятный, как на плане,Но волшебный, как цветок…

Хитрее, чем подкову для блохи —Сковать Ахиллу новые доспехи:Пусть сами раздуваются мехи,Накачивая жар в небесном цехе,Пусть молоточки, как бы для потехи,Разводят сами мелодичный гвалт,Подстукивая после двух кувалд.

32

* Маленький оборванец от нечего делать камнем сбивает птицу;девушек насилуют; двое зарезали третьего — всё это естественнодля того, кто никогда не слышал о мире, в котором держат обещанияи плачут из-за чужих слёз. Оден. «Щит Ахилла».

Чеканы набивают сереброНа лист стальной размером с пол-Европы,Который еле держат за реброНатужливые верные циклопы.А между тем у верной ПенелопыПомощницы-холопки только две(И обе — с чёрной мыслью в голове).

Перед тем как к женихуСбегать с ябедой-докладом,Погляди прощальным взглядомНа хозяйкин ткальный стан:Два светила наверху,А внизу сады и нивы,Виноградники, оливыОмывает Океан…

Нам сохранил божественный ОмирНарядный, как на праздничной витрине,Разумный, но волшебный бывший мир.Нам Оден показал, каков он ныне:История к «искусственной пустыне»Нас из-под Илиона привела.А то, что Пенелопа наткала?,

Пропало из-за дрязг, из-за интриг —И человек живёт в такой клоакеИз-за того, что этот мир возникПод Илионом, а не на Итаке.У нас в ходу гефестов железяки,А скорбные работы пенелопНе покрывают тестев честный гроб.

33

За оливковую ветвьСоревнуются атлеты,А вокруг плывут планеты,Отмеряя день и год.Не простят неверных клятвНаши капища и храмы,А дорога к правде прямоВ Дельфы мрачные ведёт…

Бездарные, дурные времена.Но изредка разрозненные нитиРаспущенного древле полотнаПронижут жизнь, как жилочки в граните, —Напомнят вдруг, что на другой орбите —Не в кузнице, а в женской мастерскойНачавшись — мир бы вышел не такой.

Перед тем как покидатьОбезжизненное место,Мир щетинистый Гефеста,Землю злости, землю зла,Я хотел бы увидатьНе доживший до потопаМир, который ПенелопаНе разрушить не могла.

34

Последниегоды

* * *

Откровенья нисходят, пророки глаголят,Открываются истины трезвым глазам,Только религиозный, как язвенный, голодНе насытить конфессиям и чудесам.

Существуют такие системы отсчёта,Где таинственный свет удалённых доктринПреломляется и освещается что-то,С чем не должен никто оставаться один.

Настоящая вера всегда коллективна:Ты единым бессмертием дышишь с толпой,Когда в шапку слепого последняя гривнаОпускается (знаю, что он не слепой),

Когда чувствуешь бога в мечети ногами —Благодать принимая, вступаешь в колхоз.Когда любишь его, как Спиноза, мозгами —Запираешься в карцер знамений и грёз:

Обобщение — бог. Гравицапа в зените.Прозревают слепцы, но не видят слона.И стрела Артемиды летит по орбите,В понедельник — частица, во вторник — волна.

37

Другу-стихотворцу. Сонет 55

Строители, в отличие от нас,Нашли решенье сложного вопроса:Всё, что вокруг возводится сейчас,Проектом предназначено для сноса.Рос небоскрёб, на пустыре, с нуля,Уродливый, двадцатидвухэтажный, —Под ним уже распродана земля,Хотя над ним склонился кран монтажный.Лет десять будет портить здешний вид —А дальше на район имеют виды.Никто не будет строить пирамидВ век инвестиционной пирамиды.

У нас когда-то тоже было так —Всё лишнее съедал столетий мрак.Теперь попробуй напиши так плохо,Чтобы тебя грядущая эпоха,Найдя в журнальной вековой грязи,Не возвела при случае в ферзи.С гарантией твоё письмо в бутылке(А не случайно) выудят по ссылке,Откомментируют, переведут —Не пропадёт ничей никчёмный труд,Когда-то жили прошлого не помня —Зато теперь PC conservat omnia.

Всему, что в windows выбросили вы,Рисуется в природе перспективаИспользованного презерватива,А не протухшей рыбьей головы.

38

Растёт у поэтических заводовГрядущему доценту на прокормОбщедоступный банк идей и форм —Гора неорганических отходов,В степи мирской журчит кастальский слив,И радужную плёнку долго-долгоУносит Лета, грязная, как Волга,Жар сердца слаще всех не утолив.

39

Другу-фантасту. Бабочки

Властные разумные микробыИли бунт компьютерных программСлишком явно выдуманы, чтобыУ экранов страшно стало нам.В этом мире слишком много фоток —Продаю идею, друг-фантаст,Пользуйся! — наверное, никто такДостоверно жизнь не воссоздаст,

Как творец, который вдунет душиВ каждый туристический альбом.Ты уже придумал столько чуши —Сочини нам подлинный облом:

Урфин Джус захватывает Kodak,Мы наивно едем в отпуска,А потом под треск тревожных сводокГлянцевые плоские войска

Все одновременно, но без спешки,Получив карательный приказ,Как казармы, покидают флешкиВ профиль, в три четвёртых и анфас.

От Москвы до самой ГватемалыРазвернулся визуальный фрунт,Занимают почты и вокзалыСилы остановленных секунд.

40

И, стыдясь пейзажа из открытокС дырочкой, где загнут уголок,Красота свернулась, словно свиток,Вывернулось зренье, как чулок, —

Между рамами в стеклянной скинииВ августовской тьме хранятся заШторами огромные павлиньи,Смежив крылья, мёртвые глаза.

41

* * *

В те дни, когда я верю в Бога,Я у него прошу немного —Мои потребности скромны.Но Богу явно до ЛуныМои безропотные просьбы —А то хоть что-нибудь сбылось бы!

В те дни, когда до фонаряМне откровенья алтаряИ, как калика перехожая,Паломник в Космос и в Содом,Я стройной музыкой безбожияПо миру странному ведом, —

Тогда, когда почти нет смыслаВ конкретных милостях судьбы(Случайность? рок? большие числа?Упрёк? инерция мольбы?),Вдруг совпадением с заказомНежданный дар взрывает разум…

42

Герой

Враги сожгли аэродромИ к штабу нашему всё ближе…Тоннельный кистевой синдромНа фоне позвоночной грыжи,Когда стреляешь на ходу,В плече стреляет хуже соли.Я ослабел от адской боли,Всерьёз полученной в аду:Я покалечил эту рукуИ шею вывихнул из плеч,Меняя помпу на базуку,Пилу — на самурайский меч,У штаба, за сигнальной вышкой,Встречая монстров на плацуИ гоблинов лицом к лицу, —Я поражён, как мамонт, мышкой.Но я сдаваться не привык,Я подготовлюсь к их атакам:Надену Шанца воротник,Натру плечо диклофенаком.Плечо гудит, немеет кисть,У штаба гоблинское крошево,Всего одна осталась жисть,Но я продам её недёшево.Я с поля боя не уйду,Пока в живых последний гоблин,Пока в игрушечном адуПоследний монстр не угроблен.

43

Диалог

— Что ты ищешь в хрониках Шекспира,Если сам политику отторг,Если сам решил, что судьбы мираНе вершат Ланкастер или Йорк?Разве кто-нибудь из кандидатовНа туманный розовый престолЗначимей, чем ельцин-хасбулатов?В вечной битве двух и больше зол?

Вряд ли мы нуждаемся в ликбезе:Двадцать лет, стращая и смеша,Шла на нас история в разрезе,Как с плаката печень алкаша, —Но когда пружины теневые,Как матрац, вспороли истпроцесс,Кто забил гвоздями телевизор,Из газет оставил «Спорт-Экспресс»?

Чтоб не отвлекаться под предлогомЛичного участия во всёмОт забот о трудном, о немногом,Чем на самом деле мы живём…

Лучшее служение отчизне —Качество и плотность частной жизни.

— Но от частной жизни я отре?кся,Когда ты сбежала от меня.В этом мире больше нету секса —Есть любовь и прочая фигня.

44

Оба мы нашли себе кого-то,В жизни много сладких перспектив,Только смерть великого ЭротаНицше бы отметил, был бы жив.

Помнишь, зарождалась жизнь на звёздах,Освещался космос, как киоск,Нежность создавала воду, воздух,Из костей высасывая мозг,Как бы был рубильник в нашей лёжке,Им включался мировой бардак —А теперь и кролики, и кошкиЭтим занимаются не так.

Чистая мистическая похотьБольше не взрывает снег в горах,И теперь не жалко жизнь угрохатьНа науку, на гражданский страх,

Вообще на страсти по отчизне —Но со смыслом, а не так, как в жизни.

45

Утро в Измире

На берегу эгейских волнСтоит отель, туристов полн,На крыше, на брегу бассейна,С бокалом мутного ракиТорчит турист благоговейноИ вдаль глядит из-под руки.Вверху — дрожание эфира,Внизу — бряцание волны,Легендами, как в детстве мира,Леса и горы здесь полны.И если вглядываться в мореДо рези в суженном зрачке,То чёрный парус, вестник горя,Блеснёт на солнце вдалеке:Тезей, спеша с победой с Крита,Не поменял ветрила зря —И сердце зрителя разбито,Как сердце древнего царя.Блуждает дымка мягче пухаНа нежных очертаньях гор,Уже доносится до слухаС галер победный дружный хор…Хотя для ясности картиныОн мог бы вспомнить, ротозей,Что ведь не в Смирну, а в АфиныС победой с Крита плыл Тезей.

46

* * *

Надоело мир исследоватьчерез фильтр TV-PCне пойти ли проповедоватьпокаянье по Руси

проповедник покаяниянесмотря что пьянь да рваньпринимает подаяниекак богату княжью дань

только каяться ли челядине грешат же мёд и воскнаши идолы и нелюдине рабы а меч и мозг

обойдя свои владениядоходя до ляхъ и чехъне найдя грехопадениязабываешь слово грех

и на странническом саммитегде-то между чехъ и ляхъиспаряешься из памятив гунке словно в соболях

в Летопись не влезли странникив бухучёте нет грехатолько ленники и данникитолько мёды да меха

только паволока шёлковада тяжёлый аксамитда могила Святополковадо сих пор ещё смердит

47

Сиэттл. Небоскрёбы

В ирландском пабе за четвёртым скотчем,Лениво досмотрев бейсбольный матч,Представь себя средневековым зодчим,Который после стольких неудачСоскучился в Европе близорукой,Но заслужил молитвой и постом,Что был во сне отправлен за наукойПо городам, построенным потом.

На севере, на юге, на востокеОн постигал секреты ремесла,Фантазия на новые урокиВ Америку беднягу занесла,Учёный глаз на всё глядит в СиэттлеИ вверх одновременно и вокруг,До неба окна ровные, как петлиДля ангельского воинства кольчуг…

Вершина мира — Купол Брунеллески,Господь в нём поселился навсегда(Хотя летает посмотреть на фрескиЗа Арно и в другие города:В Ассизи, в Рим…). Архитектуры — много,Соборы строят чудо-мастера,Но только здесь удерживает БогаПространства перекрёстная игра…

И вот на новом временно?м отрезкеМеня не ослепил стеклянный блеск,Я вижу в этом солнечном гротеске(Откуда слово дикое «гротеск»?)

48

Вблизи, а позже издали, с парома —Точней расчёта, выше мастерства,Как дома, как на Пьяцца дель Дуомо,Присутствие Живого Божества.

Преемственность — загадочная штука,И может быть, загадки даже нет,Что самая высокая наукаСбежала из Европы в Новый Свет,Но мощный вид высотной панорамыМучительный вопрос в душе поднял:Зачем Господь покинул наши храмыИ возвеличил лавочки менял?

49

Сиэттл. После дождя

Небесные опять разверзлись хляби,А я стесняюсь брать свой пёстрый зонт.Пересидев потоп в ирландском пабе,Я снова выхожу на ватерфронт.Кто годовую норма солнца выдал,Сперва водой полгорода залив?Направо в небо тянется Space Needle,Передо мной сверкающий залив,Где четырёхэтажные паромыРазвозят горожан на острова.Налево, как цветы-аэродромы,Два стадиона. Стадионов два:В Сиэттле культивируют и соккер,И милый сердцу (я там был!) бейсбол…Но что со мной наделал «Johnnie Walker»?Ведь ливень полчаса назад прошёл —И где же лужи? Где потоки грязи?Здесь триста дней в году небесный душ —И почему на улицах нет луж?Но тут в мозгу довыстроились связи,И я познал мучительный восторг,Как Циолковский в современном ЦУПе.Теперь я верю в космос, в честный торг,В Мессию, в медицину, в чёрта в ступе,Любого фантазёра-трепачаЯ числю в избавителях-пророках,Раз древняя мечта костромичаО дренаже и о ливнёвых стоках —Отнюдь не дерзкий бред стоячих вод,Не воспалённый вымысел фантаста,

50

Наоборот — рутина, обиход,Как сковородка и зубная паста…Да, всё возможно — если повезётВ своём мозгу сломать перегородки:Свободный день. Дренаж. Спокойный год.Свидание с тобой на Сковородке*.

51

* Сковородка — площадь в Костроме.

Венеция

Опасней диктатуры вкусаТаланта лишь императив.Талант и вкус (утеха труса)Тебя лишают перспектив.Используй выгодную дружбу,Чтобы хоть как-нибудь пролезтьНа государственную службу(И власть, и выгода, и честь).Не можешь красть — женись на дуре,Родня которой может красть.(Пристрой её к литературе —Сейчас там дурам респ и масть.)Взойди на несколько ступенекПо вертикали должностей,Не трать на женщин много денег,Не трать сверх нормы на детей,Супруге жадничай на тряпкиИ сам чурайся кабака —Тебе понадобятся бабки,Когда подкатится тоскаИз живота, под горло, снизу…Тоска при деньгах — не беда!Купи билет, оформи визуИ в октябре лети сюда,Уже дожди, уже не жарко —И в час, подаренный судьбой,Когда на площади Сан-МаркоКачнулась площадь под тобой,

52

И, как в околоплодных водах,Во влажном мареве СоборКачает на волнистых сводахЖивого облака убор,Ты вскинешь взор на Кампанилу,Как лилипут на абсолют,И вся тоска утратит силу,И дальше прошлого сплывутИ службы кислая баланда,И жизнь без вкуса и таланта,И ежедневная война,И дефективная жена…Как ты младенческого плачаПричин не помнишь своего,Так жизни в целом неудачаНе означает ничегоС тех пор, как ты изведал чувство,Что ты дрейфуешь в животеПроизведения искусства,Что причастился красоте,Когда на площадь с КампанилыГлядишь, без прошлого мутант…

А если хочешь до могилыСо вкусом пестовать талант —Торчи в Москве, гуляй в фейсбуке,Храни копеечный уют,Служи искусству и науке,Гордись и пей чего нальют!

53

Венеция — Львов

Т. К.

Разве можно верить людям?Люди вам наговорят!Как же мы сегодня будемУтешать печальных львят?Наши каменные львята,Что у Ратуши живут,Очень плакали когда-то,Что не могут, как орлята,Если хочется куда-то,Долететь за пять минут.«Отчего же не летают(Львята сетовали) львы?»Им сказали: «Не хватаетКрыльев сзади головы».Ненавижу всех туристов,Оголтелых болтунов!Был бы я судебный пристав,Всех оставил без штанов —Нашептали нашим львятам,Навыдумывали дрянь,Что за морем бесноватым,Что на острове богатомЗолочёным львам крылатымЦелый город платит дань,Каждый мост, любая аркаИ почти что каждый домВечно Льва Святого МаркаОсеняются крылом.

54

Загрустили наши львята,Что у Ратуши живут,Улететь хотят куда-то,Не обедают, не пьют.Что за бредни? Где же факты?Был бы мир крылатых львов —Устанавливать контактыПрилетели бы во Львов…

55

Наблюдая затмение Солнцанад могилой Батюшкова

Максиму Амелину

I think I know whose eclypse there’s*:«Под камнем сим питомец Феба…»Но кто приют его отверзи мозг ущербный взял на небо?

Поэт рассчитывал в глушиmover il sole e l’altre stelle** —но крокодил со дна душисветило спрятал в чёрном теле.

Со дна небес до льда рекиследит безумья глаз хрустальный,но мы слепые должникирассудка памяти печальной.

56

** Мне кажется, я знаю, чьё это затмение (англ.).** Двигать солнце и светила (итал.).

* * *

Через пятнадцать-десять лет(всё по тому же трафарету),когда захватит Интернет,как Телевизор и Газету,всё тот же коллективный спрут(холуй успеху, кум дебилу)и снова новости умрут, —я не пойду на их могилу,я паутине не вдова.Не зря же нас учили в школе,что всё давно — как дважды двана информационном поле.Какое зрелище пустей,чем предсказуемое само-воспроизводство новостей,их утверждённая программа,прогресс, теракт, переворот,какому зверству стать особым?Пусть информация умрёт —я не иду рыдать за гробом,мне будет скучно, бес, покане выведет язык-калекаиз смыслового тупика —во всех форматах — человека.

57

* * *

Теперь, когда прошёл идейный морок,Когда на место встала голова,Я в сорок лет счастливее раз в сорок,Чем в девятнадцать или в двадцать два.

Но почему, когда мелькнут на фоткахИз прошлой жизни Киев или Крым,Мне хочется болтаться на колготках,Как не хватило духу молодым?

58

Содержание

Из книги «Алиби»

«Нет, не смерть — но жизни невозможность…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5«Оставь меня, Господи, дай отдохнуть…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6На улице Морг . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8«Мой домашний страшный планетарий…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9Равноденствие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10«Если счастье без слов невозможно…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12«По воскресеньям в открытом кафе на пляже…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14Феодосия — Москва . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15«Мир не терпит красоты…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 16«Когда все дни одни и те же…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17«Дама сдавала багаж…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18«Меня затянет капелькой смолы…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20Ревность-Смерть . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22Последние годы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23Ясность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24

Книга Ломоносова

Ода, выбранная из Иова (28), с приложением . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27Саван Лаэрта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32

Последние годы

«Откровенья нисходят, пророки глаголят…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37Другу-стихотворцу. Сонет 55 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38Другу-фантасту. Бабочки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 40«В те дни, когда я верю в Бога…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42Герой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 43Диалог . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44Утро в Измире . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46«Надоело мир исследовать…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47Сиэттл. Небоскрёбы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48Сиэттл. После дождя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 50Венеция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 52Венеция — Львов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54Наблюдая затмение Солнца над могилой Батюшкова . . . . . . . . . . . . . . . . 56«Через пятнадцать-десять лет…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 57«Теперь, когда прошёл идейный морок…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58

Иван Волков. Сентиментальный романтик

редактор:А. Переверзин

корректор, технический редактор:О. Тузова

издательство «Воймега»voymega@yandex.rualkonost.mail@gmail.com

Подписано в печать 10.09.2017

Формат издания 60х90/16. Усл. печ. л. 3,75

Тираж 300 экз.

Сентиментальныйромантик

Иван Волков

Ива

н В

олко

вС

енти

мен

таль

ный

ром

анти

кИван Волков родился в 1968 годув Москве. Учился в Литинституте,но не закончил. Работал слесарем,грузчиком, журналистом, пере-водчиком, шахматным тренером.С 2001 года живёт в Костроме.Преподавал в Костромском госу-дарственном педагогическом уни-верситете (курс «Русская поэзияконца ХХ века»). Стихи публи-ковались в журналах «Знамя»,«Октябрь», «Колокол» (Лондон),«ШО» (Киев) и других. Лауреатпремии Бориса Пастернака (2002),премии Бориса Соколова (2004),международной российской-ита-льянской премии «Леричи Пеа —Москва» (2010). Книга «Стихи длябедных» (2011) удостоена премии«Anthologia» и Большой премии«Московский счёт». Стихи перево-дились на английский, китайский,японский, французский и итальян-ский языки. Автор и первыйведущий литературного проекта«Полюса» в клубе «ОГИ». Органи-затор фестиваля современной поэ-зии «Костромские каникулы».

volkov_cover_final:Layout 1 02.09.2017 13:44 Страница 1