ИО Пан 02-10 - 2006-10

Do what thou wilt,shall be the whole of the law

Copyright 2006 © Ordo Templi Orientis«Pan’s Asylum» и индивидуальные авторы.Редактор: Sr. Retenu. Вёрстка: Fr. V.E.S.I.

Информационное обозрениемосковского ОазисаOrdo Templi Orientis

«УБЕЖИЩЕ ПАНА»

Том II№ 10

Октябрь 2006 e.v.LOGOSВступительное слово редактора ..................................... 2

НОВОСТИСентябрь 2006 e. v. ........................ 2

НАУКАFr. Aton Диада и Триада ..............................4Не плачьте о Цезаре .....................7

ЛИЧНЫЕ ПРАКТИКИЦаревич Эвенстайн Liber KOF. Ежедневное поклонение Луне ............................9Fr. A.MemСостояние постоянной осознанности ...............................11

VÁRIR KVÆÐIАнна НоскоМарфа-посадница.........................12

ТВОРЧЕСТВОИгорь Ладанов Подсознание .................................15

МАСОНСТВОЗелотТакие разные клубы ...................20

ТАРОЛон Майло Дюккетт Дурак: Дух Эфира ......................23Fr. Aton Императрица: Любовь .............25

КАЛЕНДАРЬТелемитский календарь на октябрь .................................27

2

«ИО Пан» Том II №10 октябрь 2006 e.v.

Делай что изволишь - таков весь Закон.

Дорогие читатели!Наша редакция рада вашему неослабевающему

интересу к нашему изданию. Как обычно, несколько слов о событиях предыдущего месяца. Назовем их светской хроникой.

Основным и наиболее важным событием было – что бы вы думали? – Осеннее Равноденствие. Безусловно, в Оазисе был проведен соответству-ющий ритуал, в ходе которого был открыт аркан Таро, который станет девизом магической работы Оазиса на следующее полугодие. Помимо этого, в течение следующих двух дней после Равноденствия в Москве, насколько вам, быть может, известно,

проходили концерты известной в телемитских (и не только) кругах группы «Current93» - благодаря чему мы имели возможность пообщаться с интересными и важными для нас людьми. Также отмечу, что продолжает свою работу недавно созданный «Клуб 93».

А выбор обложки отчасти случаен, отчасти выбран потому, что на этой фотографии одна из Багряных жен Зверя сидит в позе ату Императри-ца. Для нас связано с нынешним Равноденствием. Отчасти же этот выбор символизирует один проект, связанный с музыкой, реализации которого было положено начало в прошедшем месяце. Однако пока что пусть его суть останется интригующей тайной.

Любовь есть закон, любовь в соответствии с волей.

Всегда ваша,Soror Retenu

Вступительное слоВо редактора

3 сент. 2006 e.v.Новая библиотека.Великая Ложа США сообщает: благодаря ста-

ранию и опыту нашего бибилиотекаря/веб-мастера Крега Диксона появилась новая on-line библиотека О.Т.О. В течение ближайших нескольких недель старая библиотечная секция сайта будет заменена на ссылку на библиотечный подсайт. Ссылки на старые документы будут работать посредством автоматических переадресаций на новый библио-течный подсайт http://lib.oto-usa.org/ .

4 сент. 2006 e.v.Издательство «Фантома» объявило о выпуске

первого сборника фильмов Кеннета Энгера, кото-рый состоится 28 ноября 2006 e.v.. Фильмы «под-верглись серьезному восстановлению, и в первый раз выходят на DVD.» в первый том войдут филь-мы: «Fireworks» (1947 г.), «Puce Moment (1949)», редкая 16-тиминутная версия «Rabbit’s Moon» (1950 г.), «Eaux d’Artifice (1953 г.)», «Inauguration of the Pleasure Dome» (1954 г.). Впечатляет список

дополнительного материала: звуковой комментарий Энгера, «редкие кадры», а также кадры съемочного процесса, 36-страничная книга с описаниями. И все это – по достаточно разумной цене: $24.98.

6 сент. 2006 e.v.По просьбе лондонского издательства «Нептун

пресс», LAShTAL.COM объявляет о предстоящем издании книги «Adventures in Limbo» Остина Ос-мана Спеара с комментарием Кейта Ричмонда. В этой красиво оформленной книге представлены 24 карандашных наброска из ранее неопубликованных черновиков Остина Османа Спеара. Книга выпол-нена в форме горизонтально-удлиненного альбома 215 мм высотой и 320 мм длиной в твердом пере-плете, с суперобложкой. Наброски представляют собой высококачественное факсимиле оригинала по одному на лист на плотном 500-летнем «пергаменте из козлиной шкуры».

11 сент.2006 e.v.Издательство «Starfire Publishing» объявляет


3

о публикации в октябре 2006 e.v. года Liber Lilith – романа Дональда Тисона. Высококачественное издание, ограниченным тиражом в 1000 экземп-ляров, имеет объем 320 страниц, объединенных в прошитые секции. Книга будет стоить около 15 фунтов стерлингов.

14 сент.2006 e.v.Издательство «Mountaineers Books», публицис-

тическое крыло Клуба альпинистов, образованного в 2006 году e.v., выпустило книгу Джеофа Паутера «Странные и опасные сны» с подзаголовком «Тон-кая грань между приключением и сумасшествием». Неудивительно, что одна из глав этой книги посвя-щена Великому Зверю.

19 сент. 2006 e.v.Вышла в свет книга «Satan - Jünger, Jäger und

Justiz» авторства Андреаса Хуетля и Петера Роберта Кёнига. К сожалению для некоторых, эта книга на немецком языке, однако для тех, кто знает его, она будет весьма интересна. Андреас Хуетль исследует вопрос обвинений в «ритуальных убийствах», пред-ставляя огромное количество юридического мате-риала, демонстрирующего в очередной раз беспоч-венность всех этих обвинений. Эта часть занимает первые 100 страниц книги. Т.к. Алистер Кроули и многие оккультные группы, ассоциирующие себя с наследием Кроули, очень часто упоминаются в подобных судебных делах, следующие 300 страниц заняты беседой господина Хуетля со знаменитым / пресловутым знатоком всего, что связано с О.Т.О – Петером Робертом Кёнигом. Особо интересно то, что в этот раз господин Кёниг не просто «прячется» за огромным количеством документов, но высказы-вает собственное мнение. К сожалению, конечно, в книге слишком много случаев «скопировать - вста-вить» с сайта Кёнига.

19 сент. 2006 e.v.Очередное издание журнала «Classic Rock/

Metal Hammer: Heavy Metal Volume 3» является впечатляющим примером подборки новостных материалов. Журнал издается в Великобритании и продается исключительно через сеть новостных агентств В. Х. Смита. Этот выпуск целиком пос-вящен влиянию оккультизма в целом и Кроули в частности на рок и тяжелый металл. Безусловно, журнал слишком часто использует обыденные клише, однако содержит явно лучшую подборку материала и гораздо более серьезно подходит к

вопросу, нежели, например, ультрареспектабельное «Радио 3» Би-Би-Си.

В журнале присутствуют интервью и цитаты таких известных личностей, как Dani Filth (вокалист «Cradle Of Filth»), а также статьи о влиянии Кроули на творчество Кеннета Энгера, Мика Джаггера из «Rolling Stones»и т.п.

23 сент. 2006 e.v.Британская газета «Observer» публикует ин-

тервью с известным английским актером Кейтом Алленом (фильмы «Трэйнспоттинг» («На игле»), «Неглубокая могила», «Кафка» и др.), в котором за-трагиваются некоторые этические аспекты взглядов этого человека на Закон Телемы, сформулирован-ный Алистером Кроули как «Делай, что изволишь – таков весь Закон». http://tinyurl.com/zdwz6

24 сент. 2006 e.v.Издательство «Starfire Publishing» радо сооб-

щить о планируемом на весну 2007 года переизда-нии работы Кеннета Гранта «Вне кругов времени». Впервые работа была опубликована в 1980 году издательством «Frederick Muller Ltd.» и давно стала библиотечной редкостью, продаваясь по чрезвы-чайно высоким ценам на рынке подержанных книг.

25 сент. 2006 e.v.Ложа ИАО объявляет о выходе второго тома

«Журнала Гностических Исследований и Гермети-ческой Науки Phenex». Сообщается также, что первый выпуск журнала оказался весьма попу-лярным в интернете, что проявилось в большом количестве скачиваний за прошедшие три месяца. Издатели наде-ются, что новый выпуск окажется не менее инте-ресным для читателей. Скачать журналы или приобрести печатную версию можно на стра-нице в интернете по адресу:

http://www.illuminism.org/phenex/issues/index.html

44

диада и триада

Frater Aton

Я увидел две головы, которые постоянно сражаются между собой,

и потому все их мысли сплошная путаница,и в них я увидел тебя.

(Алистер Кроули, « Книга 418»)

В приведенном выше эпиграфе отображено образное видение клипы Кетер. Если Кетер есть точка, та изначальная целостность, в которой в единстве содержится вся потенциальность, то клипот, то есть искажения принципа Кетер, - это принцип дуализма, противопоставления, вражды противоположностей.

Нумерология – великая тайна, разобраться в которой под силу далеко не каждому. Удивительно ли, что не только посвященные маги, но и Карл Густав Юнг в последние годы жизни очень сильно интересовался числовым символизмом, и в основу своей теории ставил аксиому Марии-пророчицы, расшифровывая ее так: один – первичное единство, два – борьба, три – синтез на новом уровне, четы-ре… Нет, о числе четыре можно говорить слишком много и долго, и все равно ничего здесь не понять. Юнг очень много говорил о числе четыре, но здесь мы утонем всерьез и надолго. Остановимся на том, что в четверке содержится какая-то особая тайна высшего переживания, а пока поговорим о двойке и тройке.

Эта проблема может показаться абстрактной только на первый взгляд, точно так же, как кажутся абстрактными и непонятными профану математи-ческие формулы, лежащие на столе астрофизика. На самом деле в этих числовых формулах заключены те принципы, которыми мыслит человек.

Мышление двойки построено на противо-поставлениях. Однако любое противопоставление крайне опасно в силу того, что, отождествившись с одной стороной дискурса, мы теряем связь с другой стороной. Это чревато энантиодромией, то есть неизбежным переходом явления в свою про-тивоположность, или, по крайней мере, огромным усилением другой стороны.

Очень красивый дуализм мы встречаем в концепции Фридриха Ницше, который разделял все формы искусства на дионисийские и аполлоничес-кие. Концепция дионисийского и аполлонического

– самое интересное и неоднозначное во всем его наследии, и мне не очень понятно, почему так назы-ваемые «ницшеанцы» в основном даже не касаются этой темы, довольствуясь несколькими лозунгами типа «идешь к женщине, бери плетку» или «по трупам продвигается сверхчеловек».

Дихотомия дионисийского и аполлоничес-кого крайне интересна в связи с тем совершенно неожиданным развитием, которое она получила позднее. Сам Ницше выступал всецело на стороне дионисийского, подразумевая под аполлоническим то декоративное искусство пластичных форм, то мо-рализаторский пафос в искусстве. В дионисийском высшей ценностью является переживание, опыт, соприкосновение, экстатический выброс энергии в смертельном оргазме духа. Смерть Диониса – это высший пик его жизни, её абсолютное утверждение. Дионис – это бог оргий и хаоса, тогда как Аполлон – бог строгого порядка. Музыка, песня, дифирамб – высшая точка дионисийского, форма, пластика есть аполлонизм. Аполлонизм назидателен, дионисизм свободен. Дионис – хорошо, индивидуалистично, дерзко, Аполлон - плохо, коллективистки, покорно.

Казалось бы, все логично и понятно. В обычном дискурсе мы легко определим, что подразумевать под «аполлонизмом», а что под «дионисизмом». На первый взгляд, никаких противоречий в этой кон-цепции, как и во всякой дуалистической идее, нет, и нетрудно раскидать всех известных нам авторов, философов и мыслителей на «Дионисов» и «Апол-лонов». Правда, есть один нюанс – чем примитивнее ум, тем легче он справится с этой задачей.

Показательно, что лучший ответ Ницше дали русские философы Серебряного века. Идея дио-нисизма была взята ими за основу, после чего они обвинили Ницше... «в излишней аполлоничности». Если Дионис – это предельное соприкосновение, разрушение границ в безумии пира, то преклонение Ницше перед правителями эпохи Возрождения, ко-торые, ставя себя вне морали, оказывались абсолют-но отстранены в бастионе своего тела, не более, чем одна из крайних форм аполлонизма. А вот Христос в понимании того же Вячеслава Иванова был как раз совершенным воплощением Диониса. Он пировал с блудницами и проповедовал на свадьбах, а не в цер-квях, и даже его триумфальный въезд в Иерусалим


был по-настоящему дионисийским – ибо осел, на котором въехал Христос, есть священное животное Диониса, а пальмовые ветви – растения Диониса.

Возможно, сам Ницше понимал мучительную противоречивость своей концепции, и, возможно, его безумие было результатом неразрешимой анти-номичности собственных высказываний и уж тем более собственной жизни. Мережковский, а затем Юнг подметили главную антиномичность утверж-дений Ницше. «Нет человека, кто более бы нарушил заповеди Заратустры-антихриста, чем сам Ницше», - говорил Мережковский. Ницше призывает быть верным земле и следовать инстинктам, а это значит, завести семью и наслаждаться плотью, так почему же Ницше этого не делал? – говорил Юнг. Ницше, призывающий отринуть небо, оказывается его са-мым верным служителем.

Здесь мы сталкиваемся с энантиодромией – за-коном, согласно которому каждое явление переходит в свою противоположность. Любая концепция, пос-троенная на дихотомии, двойственности, дуализме обречена оказываться в противоречии себе самой.

Философия Бунта, в конечном счете, оказы-вается так же дуалистична, как и религия, против которой они бунтуют. К примеру, современные сатанисты часто любят цитировать Ницше, однако едва ли они понимают его настолько глубоко. Но противоречивость современных сатанистов гораздо очевиднее противоречивости Ницше, поскольку они гораздо проще. Изначально сатанизм позициониру-ет себя как религия бунта против Отца-тирана во главе с вечным мятежником Люцифером, сатанизм провозглашает мятеж вместо покорности, похоть вместо воздержания, силу изменения вместо стати-ки, разумный эгоизм вместо слепого альтруизма и, наконец, целостность вместо дуализма. Последний пункт особенно интересен – если бы сатанисты утверждали, что Сатана включает в себя и Христа, он был бы логичен, в противном случае ни о какой целостности и недвойственности не может идти речь – если что-то не входит в эту целостность.

Но парадокс в том, что сатанизм из бунта против Отца-тирана провозглашает идеалы «им-перской этики» и чуть ли не сближается на этой почве с ультраправыми христианами. Индивидуа-лизм заменяет «системное мышление», о котором так любит говорить Варракс, а мятеж против мира становится, по меньшей мере, странным после того, как Сатана объявляется «князем мира сего». Эти абсурдные противоречия очевидны для всякого, кто обладает тройственным мышлением, но в мышле-нии дуалистичном (при отрицании дуализма) они либо вытесняются, либо подавляются в точном

соответствии с концепциями Нойманна. На этих двух примерах я хотел бы подчеркнуть

очевидную нелепость любой, даже самой убеди-тельной двойственной концепции. Чтобы перейти от двух к трем, нужна трансгрессия, прыжок, опыт радикальной трансформации.

«Вы не поймете идею, пока не осмыслите, что её антитезис столь же верен, как и тезис», - говорил Кроули. «Символ – это ни то и ни это, а нечто тре-тье», - говорил философ-символист Андрей Белый. Похожие мысли мы находим в творческом наследии очень многих, кто по-настоящему приблизился к знанию. Как например, парадоксальное высказыва-ние Ангелуса Силезиуса: «Бог так же мал, как я; я так же велик, как бог». Тем не менее, на практике мы часто оказываемся в некотором тупике, пытаясь применить принципы тройственного мышления, такие элементарные на бумаге. Во-первых, для это-го все же нужен опыт инициации, а во-вторых, мы сталкиваемся с неизбежным страхом, что антитезис может перевесить тезис. Впрочем, чаще всего это происходит именно в силу отказа осознавать жизнь противоположностей.

Я хорошо понимаю, что, критикуя сатанизм, я рискую быть понятым неверно и воспринят как представитель другого лагеря. Я хорошо понимаю пользу и важность архетипа Сатаны, в особенности в его аспекте Люцифера – для стадии отделения от матери и больше – отделения от бессознатель-ной матрицы коллективного лоска. Любой самый крайний сатанист мне все равно будет ближе, чем посредственность, способная только разделять общепринятые мнения. Просто очень не следует забывать, что Алистер Кроули после того, как написал Гимн Люциферу, тут же написал и Гимн Адонаи, чем уравновесил враждующие противопо-ложности в своей душе. Даже если говорить не о люцеферическом принципе мятежа, а о Сатане как принципе дуальной иллюзии, после видения Кетер клипот Кроули говорит ту же фразу – «и в них я увидел тебя», тем самым утверждая присутствие единого даже в самом корне двойственности.

Теперь попробуем применить триадическое мышление к классификации искусства. Что мы получим в этом случае? В дихотомии Аполлона и Диониса появляется третий элемент, который объединяет их обоих, но не является ни тем, ни другим. Следуя за Юнгом, я, пожалуй, назову его Меркурием. Следовательно…

Самым низким (я бы не стал называть его апол-лоническим, поскольку архетип Аполлона намного сложнее, чем его понимал Ницше) у нас оказыва-ется искусство господствующего дискурса. Гораздо


5

более, чем Аполлон, к этому искусству было бы применимо имя бога сна и транса Гипноса. Сюда мы отнесем, во-первых, всю попсу, во-вторых, все моралистично назидательное искусство, и в-тре-тьих, искусство декоративности. Патриотические марши и блатные песни в одинаковой степени от-носятся к усыпляющему искусству, оперирующему несколькими примитивными образами. Это искус-ство вечного возвращения определенных образов, отыгрывая которые зритель освобождается от на-копившегося напряжения. Оно развлекает, то есть растаскивает на части и так незрелую и нецельную психику зрителя. Существует готовый набор, на который зритель-автомат реагирует привычным образом – сном духа и возбуждением плоти. В эту группу у нас попадают столь обширные категории, что приводить примеры как-то даже и не хочется.

Следующим уровнем является люцифери-ческое искусство. Люцифер приносит не мир, но меч разделения, то есть он нацелен на то, чтобы отделить эго от ложных идентификаций. Под эту категорию, во-первых, попадает вся эстетика бунта, протест детей против отцов, тяжелый металл и ро-маны, изобилующие гротескными извращениями. Каждый люциферический автор действует своими методами, и тут существует огромная разница в эстетических категориях, но общим остается изна-чальный посыл – отделение от господствующего дискурса. Одни достигают этой задачи, отыгрывая архетип «один против всех», в котором «один» дол-жен неизбежно погибнуть, проиграв серой массе, другие вскрывают извращенную суть господству-ющих дискурсов через шокирующий натурализм, как это, к примеру, делает Сорокин, третьи просто воспевают мятежных персонажей. Если искусство Гипноса – это категорическое согласие с бытием, то искусство Люцифера – это, напротив, категоричес-кое несогласие, причем чаще всего заведомо обре-ченное уже внутри своей концепции, и потому для носителей люциферического искусства выходом оказывается самоубийство.

Самым высоким уровнем искусства я утверж-даю искусство Гермеса или магическое искусство. Заметьте, что и первая, и вторая категории имеют дело с уже существующей данностью, принимают они её или нет. В этом и проблема люцеферизма – связь, пусть она существует хоть в плюсе, хоть в минусе, остается. Как уже было сказано, Кроули очень изящно вышел из этой ситуации, написав сразу два гимна – Люциферу и Адонаи, тем самым выйдя за пределы власти и того, и другого. Для магического искусства существующая данность не имеет значения вовсе, в силу того, что оно либо при-

надлежит к данности более высшего порядка, либо обладает властью изменять данность. Величайшим примером магического искусства является «Фауст» Гете. При всем желании мы не можем отнести его ни к одной из сторон, действие происходит в какой-то иной плоскости, где ищут четвертого кабира, спускаются в мир Матерей, тем не менее, сохранив жизнь. Это и есть высшая форма искусства.

В этом и есть самая большая проблема дуаль-ных концепций – они исключают существование третьего элемента вне плоскости. Разве возможно, к примеру, отнести творчество Гребенщикова к одной из двух сторон:

«Ветер, туман и снег,Мы одни в этом доме.Не бойся стука в окно – это ко мне, Это северный ветер – мы у него в ладони». Это не согласие, но и не несогласие – это иное.

Хотя, конечно, при знании символизма несложно опознать в Северном ветре Люцифера, а под Звез-дой Аделаиды узнать средневековую графиню, ставшую его невестой. Но здесь это не так важно, вот в чем дело, поскольку Люцифер – северный ветер - не противопоставляется и не соглашается, он творит мистерию познания. Символизм творчес-тва Гребенщикова был немного проанализирован мною в отдельной статье, хотя на самом деле, это был не анализ, а амплификация, поскольку анали-зировать символ не имеет смысла, могло бы хватить не на статью, а на книгу. Впрочем, статья сделала свое дело, выбив из колеи целое племя ничтожеств и открыв глаза тем, кто наивно причислял Б.Г. к простому уровню.

Предлагая эту систему как удобную классифи-кацию, я хочу предостеречь от слишком буквального понимания. Не стоит забывать, что как бы логична ни была система, она не более чем условность, принимаемая нами для удобства.

Еще одна сложность в том, что те обстоятель-ства, в которых мы получаем ту или иную инфор-мацию, могут нам навязывать модель восприятия тех или иных слов. Если авторов «Бури и натиска» система успела «объяснить» с точки зрения рабоче-крестьянской революции, то люциферический па-фос общего, а не узко идеологического несогласия может пройти мимо восприятия уже подготовленно-го как следует воспринимать данную информацию. Поэтому величайшим даром является способность «читать слова так, словно раньше вы ничего об этом не слышали». Это очень важно – восприятие вне условностей и интерпретаций.

Мы назвали высший вид искусства «искусст-вом Гермеса или магическим искусством». Не слу-

6


7

чайно Кроули дает определение магии как «науке и искусству совершать изменения согласно своей воле». О магии, как науке, известно достаточно, книги Филлипа Бонвитаса и Антона Уилсона пре-восходно проясняют эту тему. Но вот что известно о магии как о искусстве?

В «Магии в теории и на практике» Кроули при-водит один крайне любопытный момент, который при должной внимательности наводит нас на весь-ма конкретные выводы. В одном из экспериментов А.А. Кроули описывает следующий эпизод: неко-ему талантливому ученику Кроули прочел «Оду к Венере» Сафо, выдав этот гимн за чрезвычайно действенное заклинание. Поскольку текст читался на греческом, какое-либо совпадение исключалось по определению, и тем не менее ученик тотчас отправился в астральное путешествие, в котором все образы, увиденные им, так или иначе соответс-твовали Венере по таблицам 777.

Известно, что Кроули в разрабатываемых им ритуалах часто использовал как свои стихи, так и стихи древних и современных поэтов. В списках Святых Гностической церкви, который читается в

молитвах дьякона на Гностической Мессе, внесены имена как древних (Катулл, Орфей), так и более близких к нашему времени (Гете, Рабле, Суинберн) поэтов. Очевидно, что магическим искусством мы можем назвать только третий вид, - искусство Гермеса, которое уже достаточно свободно от ус-ловностей плюса и минуса.

Если мы готовы, то шедевры магического ис-кусства проникают в подкорку и совершают транс-формацию. Магия и ставит эту цель – трансформа-цию свинца в золото, хаоса несбалансированных энергий – в самость. Соединяясь с символами, мы становимся другими, и эти символы становятся как бы нашей частью.

На примере «Оды к Венере» мы видим, что искусство может использоваться в магии. Я хочу обратить на это особое внимание. Если вы создаете ритуал в соответствии с таблицами 777, проана-лизируйте все, что вам попадается на предмет этих соответствий. Кроули экспериментировал в своих ритуалах с поэзией современных ему поэтов и достигал великолепных результатов. Лично я достигал многого, экспериментируя с поэзией Гре-бенщикова.

не плаЧьте о ЦеЗаре

Frater Aton

Мы не для несчастных и унылых: владыки земные - наше племя

(Книга Закона, Вторая глава, стих 18).

Неподалеку от столицы Персеполиса, заветной мечты всех завоевателей древности раскинут огром-ный римский шатер. Вчера здесь была одна из самых тяжелых в истории Рима битв. Ибо в ней поражен последний римский Император из рода Флавиев. Последний Император по праву Крови. Последний посвященный в тайные мистерии. Последний, кто встал на пути у мрака черных богов с их культом могил, смерти и разрушения. Жизнь еще теплится в теле последнего титана, но приговор Немезиды уже оглашен и не подлежит обжалованию. Император, окруженный верными подданными, прошедшими с ним огонь и воду, умирает. Его лицо божественно спокойно так, как может быть спокойно и благо-родно лицо последнего сына Солнца, последнего Воина-Царя, который делил со своими воинами не только добычу, но и неистовство битвы.

Превозмогая боль, Император говорит с своими соратниками, ведя последний свой диспут. Ибо последний Император-Воин еще и последний Император-философ. Тогда философия была иной;

не отвлеченное умствования, а пламенные языки сперматического эйдоса. О чем говорил Император, мы так и не узнаем. Быть может, о трех солнцах, сияющих для посвященного в великие мистерии. Ведь вопреки мнению профанов, мистерии Митры поклонялись Солнцу зримому лишь как одному из трех ликов Господа, другими двумя была мировая душа и несотворенный и непостижимый Отец.

О, если бы сохранились эти беседы, если бы хоть кто-то смог записать все драгоценные слова, сорвавшиеся в предсмертный час с его губ. Но история сохранила только последнюю фразу Императора, фразу в которую вложена вся сила и достоинство посвященного: «Не плачьте о Цезаре, который уходит к звездам». Согласно легенде, после этого присутствующие увидели, как из тела Юлиана вышло две души – одна его, другая – Александра Македонского. Сначала души напомнили два факе-ла, затем два огненных шара, затем две лучистые звезды. Наконец они исчезли на небосводе.

Только через сто лет, когда черное братство окончательно укрепилось на разрушаемой земле Рима и история стала переписываться заново, лже-цы и клеветники заменили последние слова Цезаря. Отныне во всех исторических хрониках утвержда-


лось, что последний Император из рода Флавиев, к которому было намертво прилеплено прозвище «отступник», произнес нечто наподобие «ты побе-дил, Галилеянин». Нет, мы слишком хорошо знаем, что Цезарю, знавшему тайну посвящения, не могли принадлежать эти трусливые слова капитуляции.

Смерть Юлиана произошла 26 июня – через три дня после летнего равноденствия. Солнце, достигнув вершины своей земной славы, начало спуск в царство мертвых.

Юлиан – один из самых удивительных владык в человеческой истории. Император, преуспевший и в воинском искусстве и в философских диспутах, Император, чудом выживший в детстве, оказался последним, кто своим телом попытался заслонить пробоину на пути жизни и встать на пути силам зла, силам рабских богов, богов склепа и могил. Кем же был Император Юлиан, в чем тайна его, какие боги вели Цезаря на путях его?

Император Юлиан родился в 332 году в Кон-стантинополе. Его дядя Констанций, правящий Император арианин, убил его отца и чуть было не убил самого Юлиана. Что отвело руку Констанция, который, как положено христианину, не знал со-страдания и вырезал практически всю свою родню? Может быть страх, может быть боги, а, может быть, супруга его Елена, изначально благоволившая к юному племяннику.

Говорят, что уже в детстве Императора, лишен-ного отца земного, позвал отец небесный – Гелиос, и оставил свой знак на сердце его. Отец-Солнце, имеющий ум да сочтет, ибо Император, во время его правления называемый Антихристом, возмож-но, знал истинную тайну числа 666.

Констанций, боявшийся даже собственной тени, окружил племянника такой охраной и таким бдительным вниманием, что казалось судьба маль-чика предрешена. Повсюду его сопровождали слуги смерти – монахи, внедряющие в его разум свои лживые догматы. Но сколько бы монахи ни застав-ляли его учить «Отче наш» и сколько бы цензоры не пресекали его доступ к солнечной мудрости эллинов, все это только укрепляло его в ненависти к рабским богам и в желании восстановить древних богов в своих правах.

Когда Юлиан вырос, Констанций посылал своего племянника в самые опасные сражения, но каким-то чудом Юлиану удавалось не только выживать, но и побеждать в этих сражениях. Даже его враги проникались к нему уважением, и когда Констанций обещал жизнь и свободу плененному Юлианом вождю германских племен Кнодорману, если тот скажет, что его, Констанция, доблесть пле-

нила его, тот в ответ только плюнул ему под ноги. Юлиана провозгласили Императором его вой-

ска. Воины были готовы идти на Рим против армии Констанция, превосходящей её в несколько раз и начали свое продвижение. Но решающей битвы так и не произошло, ибо случилось чудо, обещанное Императору его Мистагогом. Констанций умер ес-тественной смертью, и вся власть отныне по праву принадлежала Юлиану.

«Только Солнце мой венец». Первое же ре-шение великого Императора вызвало ужас среди христиан – впервые после правления Константина Император был венчан на царство по древнему обычаю мистерий солнечного Митры. В первые же дни своего правления Император издал эдикт о веротерпимости, и по всей стране стали восстанав-ливаться святилища древних богов.

Подобно легендарному королю Артуру, Юли-ану помогал великий посвященный. «Мерлином» Юлиана был Иерофант Максим из Эфеса. Он, без сомнения, был последним посвященным великих мистерий Митры. Максим – фигура таинственная и непознанная. Единомышленники видели в нем последнего Иерофанта древней мистерии, тогда как христиане считали его чуть ли не дьяволом в плоти. Именно Максим открыл Юлиану таинства мистерий Митры. Скверну христианского крещения Юлиан смыл кровью жертвенного быка.

Юлиана часто называют отступником, из-за крещения, которое он был вынужден принять под страхом смерти в отрочестве. Но разве клятва имеет силу, если принесена под угрозой почти неминуе-мой смерти?

Еще одно заблуждение, распространенное клеветниками – христиане считают Юлиана чуть ли не воплощением тирана и диктатора, сродни Калигуле или Нерону. Но историческая правда в том, что Юлиан был одним из самых либеральных и веротерпимых Императоров за всю историю Римской империи. Достаточно сказать, что когда в городе взяточников и лицемеров на приезд Импера-тора распространили анонимки, издевающиеся над политикой Императора и его внешним видом, он не приказал найти и казнить авторов прокламаций, а… незамедлительно написал сатирический памфлет своим противникам под названием «Ненавистники бороды».

Вопреки распространенныму мнению, спе-циальных гонений на христиан он не устраивал, и единственным ограничением для христиан был запрет быть учителями (как можете вы преподавать Сократа и Платона, презирая их?), и владеть слиш-ком большими богатствами («О христиане, я только

8


помогаю вам соблюсти заповеди вашего бога, что-бы вы были более достойны его», - любил говорить Император). Единственный раз, когда чаша терпе-ния Императора переполнилась и он пролил кровь, была реакция на поджог неизвестными священного храма Аполлона. Историки говорят, что Император особенно дорожил этой святыней.

Когда я читаю различные хроники судьбы великого Императора, меня часто переполняет тоска о несбывшемся. Всего-то достаточно было одному персидскому походу увенчаться успехом, или вовремя заключить мирный договор. Не было бы ни падения Римской империи, предавшей своих богов, ни пяти веков Святой инквизиции с их изощ-реннейшим искусством пытки. Мир был бы так же осенен светом мистерии Митры Гелиоса, в котором каждому богу нашлось бы свое место.

А, может быть, и не могло быть иначе? Ведь говорят, что копье, пробившее бок последнего Им-ператора Солнца, принадлежало не персу, а римля-нину-предателю. А если так, то во всем есть какая-

то странная ирония: главный противник Иисуса в 32 года умирает от римского копья. Какое странное, нелепое совпадение в смерти, породнившее двух непримиримых врагов – Иисуса и Юлиана, тьму и свет.

Рано торжествовали христиане, приписывая слова поражения великому Императору. Мистерия Солнца не была побеждена, но лишь ушла в под-полье, дожидаясь своего часа. А Император… Им-ператор знал, что ему нет нужды бояться смерти, ибо он был последним из царей земных, кто ушел к звездам, а не в небытие христианской лжи…

«Не раздумывай, о царь, над той ложью, что Ты должен умереть; воистину ты не умрёшь, но будешь жить. Пусть теперь станет понятно: если распадётся тело Царя, он во веки пребудет в чистом экстазе. Нюит! Хадит! Ра-Гор-Куит! Солнце, Сила и ясность взора, Свет - это для слуг Звезды и Змея» («Книга Закона», Вторая глава, стих 21).

9


Liber Kof. ежеднеВное поклонение луне.

Царевич Эвенстайн

Вступление.Луна – одинокий парусник, вечный скиталец,

неутомимо несущий свет через тьму к рассвету.Рассматривая историю лунного культа, мы

можем утверждать, что поклонение Луне при-сутствовало во многих цивилизациях, особенно в Халдее, доисламской Аравии и других семитских культурах. Можно с уверенностью говорить о том,

что поклонение Луне на несколько веков предшество-вало солнечному культу.

С в я щ е н н ы й брак между небом и землей, с кото-рого начинается генеалогия богов в различных теогони-ях, иногда трактуют как союз Луны и Солнца, в котором п од ч е р к и в а е т с я активный мужской

характер Солнца. Солнце отвечает за огненную активность и жизнь явленного мира, а Луна, в кото-рой преобладающим является пассивный женский аспект, рассматривается как проводник к скрытым, неявленным феноменам жизни и природы. Если в ряде древних традиций Луна представляла женские божества или пассивный принцип творения, то в тевтонских, арабских и татарских мифах она оли-цетворяла мужское начало.

В Индии Луной-богом был сын Сомы-Луны Будха, в Халдее Нэбо выступал Лунным богом сокровенной Мудрости. В Финикии Луна связы-валась с Астартой, в Вавилоне - с Иштар. Причем в Халдее и Вавилоне Луна, как остывшее Солнце, считалась старше последнего. Бог Луны у шумеров имел названия: господин, князь богов, “отец, ко-торый держит в руках жизнь на земле”. В Ригведе Сурья (Солнце) играет роль невесты, а Сома (Луна) - жениха. В “Эдде” Луна и Солнце являются мужем и женой. На санскрите «луна», или «сома», обоз-начает священный напиток, используемый в храмах для достижения транса в целях постижения тайной мудрости. В античной Греции Луна воспринималась по-разному: как дневная Артемида, богиня лунного

ЛИЧНЫЕ ПРАКТИКИ

10


света Селена и богиня ночных видений и чародейств Геката; как богиня лунного света считалась двойни-ком солнца (Апол-лона). В Риме у них даже было одно святилище. Являясь богиней колдовства, Луна связывает мир живых и умерших и выводит при-зраки мертвых из могил. Она пред-стает владычицей трех миров: неба,

земли и подземного царства.

Луна - символ постоянных трансформаций и преобразований формы. Она связана, с одной стороны, с мировым яйцом, а с другой - с гробом. Именно в таком символизме раскрывается ее ис-тинная суть.

У средневековых алхимиков и астрологов Луна была символом серебра и понедельника. В целом в алхимии Луна с ее фазами представляет измен-чивое женское начало и множественность. Другой существенный аспект Луны касается ее связи с материнской ночью, окутывающей, защищающей и опасной одновременно. Вследствие бледности ее света Луна связывается с воображением и фанта-зией, как промежуточной стадией между духовной жизнью и интуицией.

О ритуале.Схема ритуала проста. Поклонение выполня-

ется ежедневно на восходе Луны.В “Восьми лекциях по Йоге” Кроули пишет: “Каждый ученик должен взять себе за правило

совершать приветствия Солнцу (таким образом, в каком это рекомендовано в Liber Resh) четыре раза в день, также он должен приветствовать Луну, когда она появляется на небосводе, - Гаятри-мантрой.

Для более полной соединения с Луной ис-пользуйте божественную форму, соответствующую определенной фазе Луны.

В большинстве систем мы можем видеть 3 образа Луны: Девочка, Женщина, Старуха. Чет-вертой же фазой (Новолуние) мы принимаем дни ежемесячного бесплодия женщины, что по сути как нельзя лучше отражает влиянии фазы «черной Луны».

1. Растущая Луна - Гаятри-мантра - божествен-ная форма (Пуэлла)-Лунная песня - знак молчания.

2. Полнолуние - Гаятри-мантра - божественная форма (Мулиэр)-Лунная песня, Медитация на XVIII Аркан - знак молчания.

3. Убывающая Луна - божественная форма (знак Исиды Радующейся) -Лунная песня - знак молчания.

4. Новолуние - Гаятри-мантра - божественная форма (Исида скорбящая) - знак молчания.

Гаятри-мантра:AUM [BHOOR BHUWAH SWAHA]TAT SAVITUR VARENYAMBHARGO DEVASAYA DHEEMAHIDHIYO YO NAH PRACHODAYAT.Ом! [Бхур, Бхува, Сваха]Тат савитур вареньямБхарго девасья димахиДхийо йо нах прачьодайят.

Лунная Песня:Тише! Луна замерла.Свежесть разлитаВ воздухе, в воздухе, в воздухе!Кто желает - достигнет!Кто желает - достигнет!Путем Луны, путем Своим, дорогою Ангела.И вот тишина нарушена,Луна прибывает нежноЧас Посвящения, Посвящения, Посвящения,Моя личная Воля умираетв реализованной воле.Вот плывут дети льваИ Луна начинает кружиться:Это Ты, Это Ты. Это Ты.Отступают Победа и ВоляСокрушается СилаПеред Ра-Хор-Хуит! - Хадит! - Нюит!Богу OAIОбращайте молитвыВ конце и начале;Ибо никто из достигшихУпасть не можетМеч, Весы и Корона.

Медитация.Выбери такой случай из своей жизни, когда

ты серьезно что-то планировал для себя. Речь идет об учебном плане, свадьбе, вечеринке, перемены местожительства и т.п. Мысленно вернись к тому моменту, когда ты начинал строить планы. Попро-буй сейчас повторить ход своих мыслей, которые

11


состояние постоянной осоЗнанности

Frater A. Mem

Вот так теург при помощи простого наблюдения познает,

что он не есть тело (…)

И. Регарди

На днях очень удивился, прочитав у Регарди о том явлении, которое происходило довольно часто со мной: осознанность во время сна, когда я не переставал думать даже засыпая и находясь в состоянии сна. Раньше я считал, что это просто мой рассудок не может успокоиться, нормально отдохнуть, погрузившись в состояние глубокого забытья. И вот Регарди: «Проявится любопытный феномен, который, как только его значимость будет понятой, принесет в сердце мага ликование. Если раньше ночь проходила в забвении, глубоким сне или, в лучшем случае, в фантастических мечтани-ях, то теперь сознание мага удерживается даже во время сна. Нет больше долгого забвения; все время превратилось в постоянный, непрерываемый поток осознанности, независимо от того, спит ли тело мага ночью или бодрствует днем. Одним словом, состояние бессознательности исчезает. Важность и значимость обретения такой способности невоз-можно переоценить. Мало-помалу проявляется новое качество чистоты, как сказали бы индуисты, саттвы, качество ритма, продолжительности и бла-гости».

Не сказать, что я после таких осознанных бдений чувствовал себя утром отлично, но тем не менее, прямо уж снова лечь спать не хотелось. Зна-чит, в принципе, я высыпался.

Описать такие ночи можно так: ты лежишь в кровати, и:

1. обычное легкое погружение в нижний астрал (предфаза сна).

2. потом ты осознаешь, что напряженно о чем-то думаешь. Осознаешь - о чем.

3. Легкое забытье на краткое время (обычно несколько минут).

4. Снова поток мыслей.5. Такие «всплывы – погружения» всю ночь.6. Под утро все заканчивается одной из этих

фаз, после чего встаешь с постели. Если это забытье – то самая длинная из таких коротких снов (протя-женностью до 20-35 минут).

Сознание не обязательно впадает в легкое за-бытье. Иногда это могут быть видения, как правило, продолжающие поток мыслей. Заканчивается все обычно появлением некой Идеи, весьма значимой для человека, который переживает эти состояния. Необходимо даже сказать «проживает». Так ко мне пришли следующие выводы: в моей жизни начался Новый Эон (видение - мать умерла), мои инстинкты вырвались на свободу (видение – разбежавшийся по городу зоопарк. Кстати, один ребенок был убит то ли пантерой, то ли тигром/леопардом). В данный момент подобного со мной не было уже месяца два-три. Причины, скорее всего, заключаются в частичном моем погружении в майю.

Следует отметить, что всегда перед сном мною выполнялся изгоняющий МРП, а иногда и другие ритуалы – РСС и/или МРГ. Также могу отметить, что самое большое количество данных состояний происходило поздней осенью - в начале зимы, и в конце зимы - весной.

Если следовать логике Регарди, то можно придти к следующему заключению: состояние перманентной осознанности является свидетельс-твом правильного хода Великой работы, и работы с астралом в частности. Закончу его словами: «Важ-ность и значимость обретения такой способности невозможно переоценить».

посещали тебя тогда. Вспомни, как первоначально выглядел план до того, как он был выполнен. Когда ты это сделаешь, вспомни, что произошло на самом деле. Какие изменения произошли по сравнению с первоначальным планом, чтобы воплотить его в

жизнь? Как повлияли различные события? Сравни шаг за шагом различия и сходства, которые были между твоим абстрактным планом и реальным воплощением.

12


Повисло пекло между жгучих клемм,Держа прохлады собранные даниВ невидимой протянутой руке, В воздушном невесомом гамаке,Где приторно томится ожиданье.

Прильнула пыль к дорожному сукнуПод солнцем, будто жалящим крапивой.Навеки веки в вечность распахнув,Устав, у ставен встав, как в старинуК окну прильнула Марфа молчаливо.

Забыл про быт, завыл могучий град:Повозок скрип тугой и напряжённый,По лицам обречённым рыщет страх,Исчезла рысья прыткость во дворахКромсают чей-то шёпот чьи-то стоны.

А Марфа ждёт. Не дрогнет профиль гордый,Седые косы под убором тужат.В глазах, когда-то робких и покорных,Пристрастным и колючим ревизоромНа зуб проверен безысходный ужас.

Оскалив рать отточенных клыков,Стенает град под колоколом вече,Он, будто слыша стук от каблуковМосковских нередеющих полков,Главой вдаётся в каменные плечи,

Зажмурившись, нашаривает меч,Губами шепчет жалкую молитву.Всё к матери! Нет мужества рассечьГортань судьбе - сжигая сотни свечПасть к алтарю… Но матерь жаждет битву!

“О чём дышу во свет между дверей,Чудовищное порождая чадо?В купели - слезы сотен матерей!Во имя чьё? Возмездие! Поспей!Лиши нас унизительной пощады!

Но что же… Видно, только мне пригожийРазмах неусечёнными крылами?Во чьё спасенье истину положим?Ответь, Иерусалим, пока ты Божий!Пока Титово только греет пламя!”

Марфа-посадниЦа

13


Живой пиявкой, чёрным паразитомСмертельным обозначен горизонт.Бренчат клинки и ждут кровопролитья.И капля на морщинистой ланитеРастёт, растёт пиявке в унисон.

К виску надежда прислонила дуло,Ведя черту за спинами пером.Стрела подобно молнии сверкнула,Сквозь слёзы потом заблестели скулы,Затишье… Но вот-вот ударит гром.

И час настал. Бездыханные славыНанизаны на копья чьей-то волейСвятой, пусть даже воронов костлявых –Клюющих непокорных Златоглавой,Обнявших землю, внявших своей доле.

“Мой падший ангел… Ты Отца прогневал,Неслушно волю обратив в закон.Остыла песнь, остались лишь напевыВ клокастых ветрах, среди ветвей древа.Не победил, поставив всё на кон,

Не проиграл. О, лучше б был растоптан,Я б отсекла склонённую главуТвою, но руки спят в железных стропах.Века мгновенье в одночасье топит -Синеет лик и холодеет дух.”

Покинут жизнью остров Новгородский,Как будто с хворью сладить не сумел.Бредут в грязи по спёкшимся дорогамРассеянные толпы. Как их много!То призраки, белёсые, как мел.

“Зри! Проклята недавняя Святая!” –Хохочет обесчесченный оскал.Рыдает хором глоток волчьей стаи,Почти в бреду, за голову хватаясь,Гремя цепями, Марфина тоска.

Стеклянный взгляд сквозит по небосводу,Свинцовый холод намертво сковал.Молчание! Ей Дьявол душу продал!На терпкое: “Да здравствует свобода!”Лукавит эхо: “Славная Москва!”

“Как воспалённы мысли в лихорадке…Пусть память не затянут в переплёт,Не для себя растила дуб на грядке.Втопчите в грязь! Я буду из-под пяткиПлевать надменно в склочное тряпьё!

14


Сыны мои… Пусть время воздаёт,Оно вам слёзы рукавом осушит.Лёд тронется, последний лопнет лёд.Пусть тело в заточении моё,Скорблю, что в вечном рабстве ваши души…”

“Судьбы автограф в птичьем отголоске,Печать стоит. Кто сможет нам помочьСтереть у горизонта ту полоску? “-Присвистнула трухлявая повозкаИ заскрипела жалостливо прочь.

Убрал могилу ветер седовласый,Смахнул листву со сгорбленной земли,Где иглы-ветви в диком переплясе,Как оборотни в синие атласыКунают пальцы, стоя у петли.

Орут и бьются вороны у гнилей.Для клюва нет щита и нет брони.За славу рукоплещут только крылья.Стервятники кричат, что не забыли,А может, просто голодны они…

Мертва вече-хранительница – Марфа.Мертвы седые косы, тонкий лобГорячий взгляд, язвительный и здравый,Теперь потух, и безразлично травыУсеяли пустое дно его.

Ей, словно мать, заботливая ВечностьУстлала одр в подножьях старины,Пустила дух, он взвился, словно кречет,Исчез в ночи и мечет звёзды в вечер,Плюёт в Москву, мы не побеждены!

Истлела память. Поспешило время Сменить давно не модный диалект.Сменили поколения колени,Траву примяли возле её тлена…Зарос курган, без следа, без примет.

Но дышит сила, властен дух мятежный!Он брезгует мольбой себя марать,Превозмогает ужас, как и прежде…Гордыня! Будь пророком и надеждой!Да будет Воля – истинная мать!

Анна Носко

15


подсоЗнание

Игорь Ладанов

Проснулся. Наконец-то… Никакого утра. Пе-редо мной чёрного цвета металлические пластинки. Я не могу нормально пошевелиться. Ну, может, и могу, но я в панике и ничего не получается. К свое-му удивлению, свободно поворачиваюсь: я зажат какими-то металлическими обручами. Никакого пространства вокруг нет. Наверх во тьму уходит узкий тоннель из этих обручей. Они пригнаны один к одному – никаких зазоров. Вниз я посмотреть не могу, слишком узкое пространство. Проходит где-то минут пять и паника идёт на спад. Я начинаю задумываться, что тут делаю? Может, кто-то надо мной подшутил? Но я совершенно ничего не могу вспомнить о прошлой своей жизни. Странное ощущение в мозге: вроде что-то было, но все эти годы теперь спрятаны от меня за толстым стеклом. Совершенная чистота в мозгах. Белый лист, будто я только что родился.

Решаю действовать по обстоятельствам. Пер-во-наперво необходимо выбраться. Я могу повора-чиваться, но вот двигаться вперёд что-то мешает. Попробую ещё раз. В этой трубке словно какие-то выступы: они вминаются в кожу и мешают двигать-ся. Ничего не получается. Особенно мучительно, когда они через кожу цепляются за рёбра. И всё же я не оставляю попыток. Странно, жизни до этого я не помню, но в голову приходит идея: когда пытаются снять тугое кольцо, его намыливают, обливают мас-лом. Что могу я? Я весь голый. Рядом ничего нет; я даже не уверен, что эта трубка горизонтальная. Можно использовать слюну. Не уверен, что она не высохнет, прежде чем я всё тут заплюю. К тому же во рту совсем сухо. Чёрт возьми, полная безна-дёжность. Меня снова одолевает приступ паники. Я рвусь изо всех сил. Выступы впиваются в кожу. Становится больно. Слишком больно, чтобы про-должать. Но теперь, даже когда я останавливаюсь, боль не прекращается. Я взбешён. У меня истерика. Я изо всех сил извиваюсь, как червяк. Резкая режу-щая боль прорезает бока и грудь, слышится хруст и, наконец, я освобождаюсь. Моё тело выскальзывает из зажимов и бессильно поникает на дне этой тру-бы. Кажется, я сломал себе несколько рёбер. Кожей чувствую собственную кровь.

Не знаю, сколько времени я тут ползу, но, ка-

жется, несколько часов. Множество тесных и узких тоннелей; они разветвляются, соединяются, уходят наверх. Хотя тут и верха нет: трубы покрыты не-большими выступами, поэтому ползти одинаково удобно в любом направлении, кроме как назад.

Вдруг слышу чей-то крик. Он недалеко. Быстрей-быстрей ползу сквозь темноту на звук. Поворачиваю и утыкаюсь во что-то мягкое. Это другой человек? Но в следующее мгновение там уже ничего нет. Надо же, тут есть ещё люди. По крайней мере, один – если это мне не показалось. Что ж, надо продвигаться куда-то, искать его…. Замечаю, что из меня всё ещё сочится кровь. Пока я лежал тут, кровь наполнила выемку между тесно пригнанных друг к другу колец трубки. Поделать я ничего не могу, поэтому буду надеяться, что рано или поздно кровотечение остановится.

Продолжаю ползти, скорее от скуки, чем наде-ясь на какие-то изменения. Поворачиваю в новый тоннель и…. Внезапно глаза прожигает яркий элек-трический свет.

***Я вывалился на дощатый пол. Даже через веки

свет всё равно обжигал мне глаза. Я подождал, пока привыкну, и открыл глаза: небольшая, густо застав-ленная мебелью комнатка, скорее всего мансарда – потолок в виде треугольной крыши. Я попро-бовал открыть дверь – заперта. Было всего одно окно – то, из которого я вывалился. Но это было и не окно даже: только рама, а за нею чёрная пасть тоннеля. Я осмотрелся ещё раз: желто-коричневые тона, в воздухе парят пылинки, с потолка свисает лампочка на шнуре, два кресла, журнальный сто-лик, диван, в углу кровать и рядом с ней рабочий стол, заваленный бумагами и ручками, линейками, карандашами; даже из ящиков пучками торчали бумаги. Я подошёл, взял одну наугад - совершенно невозможно что-либо прочесть. Лист был усеян абстрактным рисунком неразборчивых строк. Они громоздились друг на друге, пересекались, шли друг другу навстречу, сверху вниз, слева направо – ни одной буквы не разобрать. И так на каждом листке, с обеих сторон. Стена над столом была беспорядочно заклеена фотографиями. На всех было снято просто белое пространство – ни то

ТВОРЧЕСТВО

16


небо, ни то побелка. И только на одном чёрно-бе-лом снимке в правом верхнем углу была женщина. Крупный план, она подперла голову правой рукой, лицо развёрнуто в три четверти. У неё небольшой прямой нос, волосы собраны назад, нижнюю губу слегка закусила, как бы раздумывая. Что меня по-разило, так это грустный взгляд её полуприкрытых глаз. Ясно очерченные глазные яблоки, над ними выразительные чёрные брови. Смотрит она с трога-тельной ностальгией, с такой скорбью, будто перед ней рушится весь Мир. Я, кажется, сразу влюбился в эту девушку: в её взгляд, контур лица, гладкую молодую шею.

Внезапно в замочной скважине послышалась какая-то возня. Я посмотрел на себя: «О боже, я же совершенно голый». Комнатка небольшая – спря-таться негде. Тем временем из замочной скважины донёсся первый щелчок. Лицом к комнате я полез обратно в жерло трубы. Отодвинулся в тень, так чтобы меня не было видно, и стал наблюдать. Ещё два щелчка - и дверь открылась. Вошла та самая девушка. Странно, но за ней я ничего не разглядел. Одета девушка была в синие джинсы и чёрную блузку с короткими рукавами. Она подошла к столу и подняла брошенный мной листик. Я испугался, что она начнёт икать меня, и тихонько полез прочь. Я полз и полз, глядя на уменьшающийся кружок света, пока мои пятки не уткнулись в стенку тон-неля. Тогда я перевернулся набок и, согнув колени, выскользнул в разветвление.

***Уж и не знаю, зря я убежал. Нужно было остать-

ся в той комнате и познакомиться с Ней. Но теперь уже поздно: я снова заблудился. К свету привыкнуть было легче. До сих пор в этой темноте перед моими глазами пляшут разноцветные пятна. Пальцами ног чувствую протянувшийся за мной кровавый след. Идиот, нужно было как-то остановить кровь, пока был там; нужно было хотя бы разодрать простыню и перевязать раны. Сейчас они распухли и посто-янно, когда я ползу, цепляются за выступы требы. Дико хочется есть. Странно, почему я всего этого не ощущал в комнате?

Я ползу дальше, вперёд во тьму. Надеюсь найти если не тот же самый, то ещё один выход. Ползу и пытаюсь припомнить, где же я встречал эту девушку раньше? Нет, похоже, в комнате я видел её впервые, но всё равно не покидает чувство deja vu. Тоннель, по которому я двигаюсь, выходит в другой, пер-пендикулярный к нему, и я снова утыкаюсь лицом в мягкую плоть. Я трусь щекой, щупаю носом: это чей-то зад. Хозяин не подаёт признаков жизни, но кожа пышет теплом живого тела. Судя по формам,

женского тела. Или мне так только хочется? Я не знаю, что делать – я в тупике. Почему нет никакой реакции? Легонько пробую дотронуться языком до ягодицы: кожа мягкая, такая сладкая. Может она это специально? Хочет поиграть? Провожу языком по ложбинке. Страстно целую – мне это тоже нравит-ся. Я целую её ещё раз и просовываю язык туда: ягодицы слегка сжимаются от неожиданности, но потом расширяются, давая мне волю сделать всё что захочу. Наконец девушка поворачивается, я чувствую волоски на лобке, и начинает двигаться: вот мои губы уже скользят по плоскому животу, между грудей, я целую её шею, добираюсь до губ, и вдруг она говорит: «Я хочу тебя». Миг - и по моим губам струятся шелковистые волосы - незнакомка исчезает. Я заглядываю в разветвление: слева ни-чего и, похоже, уже никого, справа долгожданный кружок яркого света.

***Вылезая из канализационного люка, я обрадо-

вался, что этому безумию пришёл конец. Но радость угасла, когда я увидел над головой небо. Оно было нарисованным. Причём нарисовано совершенно по-детски: облака-барашки и жёлтый кружок солнца с шестью лучиками. Когда я выбрался, то понял, что и город тоже бутафорский: несколько настоящих многоэтажных домов вдоль улицы, а всё остальное вокруг них - просто декорации. Надо сказать, деко-рации отличные, нарисованные, в отличие от неба, с фотографической точностью. Вокруг в разные стороны шли люди. Это были очень странные люди: больше похожие на пластиковых манекенов. Они доходили до конца улицы и, как ни в чём не бывало, ступали на её нарисованное продолжение. Переша-гивая в картинку, манекены становились реальными людьми из плоти и крови. Я звал манекенов, даже де-ргал за плечо, а они лишь оборачивались на секунду и продолжали путь. Я безрезультатно бил кулаками по декорациям: идущие там не обращали на меня внимания. Подумал было, что это не декорации, а просто стекло, но под моими ладонями ощущалась краска. «Что всё это значит? – раздумывал я, сидя на бордюре. – Розыгрыш? Эксперимент?» Ответов не было. Не было ответа даже на простейший вопрос: «Как меня зовут?» Наконец, пришла свежая мысль: попробую забраться в один из настоящих домов. Открыл дверь подъезда, и меня окатило пылью. Там было так пыльно, что даже стены были махровыми. Прутья перил были затянуты тремя-четырьмя слоя-ми паутин. Нет, подумал я, заходить сюда не стоит. И поплелся прочь.

Вдруг я заметил в конце улицы двухэтажный белый деревянный домик. Он стоял за тем кана-

17


лизационным люком, откуда я вылез, поэтому до этого был незамечен. Я попытался открыть дверь – заперто. Тогда выбил стекло и залез через окно. Внутри была тишина. У лестницы, ведущей на второй этаж, стоял накрытый клетчатой скатертью столик. Я поднялся: ступеньки были из такого же жёлто-коричневого дерева, что я видел в той ком-нате. На втором этаже был коридорчик с дверьми по обе стороны, в конце лесенка на чердак. На цыпочках, чтобы никого не потревожить, если есть кто-то в спальнях, я поднялся наверх. Там было что-то вроде прихожей и дверь в комнату. Я заглянул в замочную скважину: та самая комната, за столом с бумагами сидит Она. Попытался войти: дверь не поддалась. Присел и заглянул ещё раз. Она сидит, сложив руки на груди, смотрит куда-то в сторону, и полушепотом повторяет: «Как же я одинока. Как же я одинока». Потом Она встала перед кроватью и начала раздеваться. Я продолжал наблюдать. Мне был знаком каждый изгиб Её тела, я угадывал форму её груди прежде, чем она снимала лифчик. Странно, но стыда я совсем не чувствовал, потому что как будто уже давно знал её. Потом Она легла, и свет в комнате погас сам собой. Тьма засочилась из замочной скважины. Она всё быстрее вытекала на пол, вырастая в густую чёрную лужу. Я спустился с чердака, тьма полилась следом. Я пятился по лес-тнице, а она со ступеньки на ступеньку перетекала, поглощая звук моих шагов. Выбравшись на улицу, я ужаснулся - тьма наступала отовсюду: она стекала с неба, шлёпаясь огромными каплями на асфальт, она струилась по тротуару. Чёрная капля упала с неба на дом, и поглотила его – дом исчез. Манекен ступил на ручеёк и провалился в бездонную тьму. Я в ужасе побежал к колодцу, но в него уже, огибая края, сливалась чёрная жидкость. «Что делать?» - подумал я, теснясь на последнем оставшемся пя-тачке асфальта. Воздух вокруг стал разреженнее и, наконец, исчез вовсе. Тёмное море обогнуло со всех сторон мои стопы, и вдруг я провалился. Это была не жидкость, а пустота. Я падал, ощущая невероятную лёгкость, будто все органы из меня безболезненно вынули. Эта лёгкость давила на моё тело снизу. Я больше ничего не видел, потому что видеть стало нечего. Я только ощущал собственный вес.

*** Я, неистово крича, вновь просыпаюсь в тёмной

и тесной трубе. По телу всё ещё гуляет ощущение свободного полёта. Подо мной всё мокрое от крови. Отползаю на несколько метров: через некоторое время небольшое пространство подо мной между животом и трубой вновь наполняется кровью. Моё кровотечение – это словно путеводная нить: на-сколько же огромна эта сеть тоннелей, раз я ещё ни

разу не натыкался на собственный след. А моя кровь – это время, отпущенное мне здесь. Я не знаю, что будет и будет ли вообще, когда оно истечёт, но уве-рен, что это время не за горами. Что ж, важное от-крытие. Теперь я могу хоть как-то ориентироваться тут в пространстве и времени. Вдруг спереди слы-шится шепот: «Там кто-то есть?» - «Да, - отвечаю. – Ты кто? Как здесь оказался?» - «Не помню. Но я тут уже давно. Ты первый, кого встречаю». – «А комнату ты видел» - спрашиваю. «Да, и в комнате побывал и в нарисованном городе». Странно, ведь я тоже был в этих местах, причём в том же порядке. «Ну, поползли дальше» - предлагает он. У нас даже мысли одни и те же – чем же мы тогда отличаем-ся? Пока мы продвигаемся вперёд, я размышляю: «Может мы один и тот же человек?» Подползаем к развилке, он немного отрывается вперёд от меня и раздаётся металлический скрежет. Слева падает свет из комнаты, освещая его тело впереди. Вдруг кольца трубы начинают двигаться, он кричит, его тело зажато. Сужение идёт мне навстречу. Я, недол-го думая, выпрыгиваю налево, в комнату, и в лицо мне из съёжившейся трубы летят брызги крови.

*** Она сидела за столом и что-то писала. Не отры-

ваясь, произнесла: «А, это ты». – «Вы меня знаете?» - спросил я, сорвал накидку с кресла и обернул ее вокруг пояса. «Конечно, знаю. Это ведь из-за тебя я тут». Такой ответ смутил меня: «Но…. Я ничего не помню». – «Я тут по твоей воле. Больше сказать тут нечего». Она продолжала писать, уткнувшись в свои бумаги, так ни разу и не взглянув на меня. «Я видел ваше фото». – «Тут много фотографий, - ответила она и, наконец, посмотрела на меня. – Зачем ты это сказал?» Я в недоумении посмот-рел на стену над столом: там по-прежнему висели белые снимки, только на двух было изображение. На первом - та же самая её фотография, а на втором она в обнимку с очень похожим на меня человеком. «Кто этот мужчина?» - поинтересовался я. «Я люб-лю его», - меня несколько смутил такой ответ, я всё ещё не понимал, я ли на фото или просто похожий человек. «Совсем ничего не помню. Вы не знаете, как отсюда выбраться?» - «Почему ты считаешь, что отсюда есть куда выбираться? Ты же ничего не помнишь. И не говори со мной на «вы». То, что я люблю его, не значит, что ты мне безразличен». Я задумался. «Мне кажется, что это какая-то западня. Да я ничего не помню, но чувствую, что всё должно быть иначе, что раньше я жил по-другому. А ты?» - «Нет. Я всегда была тут. Но это потому, что ты так захотел, так что я просто привыкла. Не самом деле, ещё до всего этого, словно проблеск, я увидела на

18


мгновение иной Мир». – «А что это за Мир? Что за трубы такие, зачем они? Они куда-нибудь ве-дут?» Она задумалась на минуту, размышляя, как бы получше мне объяснить. И, не найдя способа, ответила: «Какие ещё трубы? Ты просто не знаешь, как это называется. Чтобы знать, надо быть в моём положении тут». Я совершенно не понимал, что всё это значит – в чём и признался. На это она сказала: «Есть один способ найти ответ на все вопросы. Если кто тут и знает больше всех, то это Девятиокий. Ты можешь легко его найти: просто полезай опять в, - она поморщилась – трубу. Тебе нужно будет вылезти в метро». – «Ты такая красивая, можно я поцелую тебя?» - наконец-то я решился спросить. «Ты делал это много раз раньше. Конечно, ты можешь меня поцеловать», - она отодвинулась от стола и распро-стёрла руки. Я с радостью потонул в Её объятиях. От этих губ у меня замерло сердце. Я весь трепетал, обнимая Её тугое упругое тело. От неё исходил ка-кой-то непередаваемый аромат. Её частое дыхание касалось моей щеки. Но все чувства вдруг увяли, когда я вновь заметил это фото, где Она обнимается с похожим на меня человеком. Мы отпустили друг друга, она, кажется, всё поняла, и я полез обратно в трубу.

***Безумие. Какой-то дикий сон. Я закрываю глаза

и пытаюсь проснуться. Пока лежу в темноте, кровь, переполнив ложбинки трубы, уже добирается до моего подбородка. Да, нужно торопиться; нужно что-то делать. Я ползу вперёд: ничего, только всё продолжающаяся чёрная пасть тоннеля. Что я де-лаю? Это безумие. Я скоро истеку кровью и умру. Меня уже начинает морозить, немеют пальцы на руках и ногах. И всё же я продолжаю ползти, потому что доверяю этой девушке. Потому что интуитивно чувствую, что мы когда-то были вместе, что мы лю-били друг друга, пока не появился этот похожий на меня человек. Она говорила: «Я люблю его» и «Ты делал это раньше». Скорее всего, на фотографии всё-таки не я. Он просто когда-то увел Её у меня.

Темнота. Всё тот же тоннель. Мне уже иногда думается, что это просто несколько соединённых между собой закольцованных трубок, и я бесконеч-но ползаю туда-сюда. Но нет, если так, то как же та комната и нарисованная улица? Вдруг я ощущаю пятками веяние свежего воздуха. Ползу назад и внезапно вываливаюсь в...

***Я шлёпнулся на бетонный пол метро. Всё вокруг

серое, будто в чёрно-белом кино. Стены выложены кафелем. Слева и справа лестницы наружу, но перед ними решётки; по ступенькам ветром несёт белый

пепел. Передо мной ряд колонн, а за ними перрон – в общем, обычное метро, только не цветное. Я вспоминаю, что Она говорила мне об этом месте. Значит я на верном пути. Я попробовал хорошенько дёрнуть одну из решёток – ничего. Снаружи меня обдало холодом: даже если бы решётка и поддалась, то наверху мне без одежды долго не выдержать. После прикосновения к металлическим прутьям подушечки пальцев тоже стали бесцветными. Я попытался вытереть их об стену, но обесцветилась вся ладонь. «Что ж, - подумал, - больше некуда». И, спрыгнув с перрона, я побрёл поперёк нескольких рядов рельс куда-то во тьму. Но вдруг я остановил-ся: дорогу мне преградило нечто невидимое, но осязаемое. Это была словно завеса из самой тьмы – мягкая, густая. Я попробовал сунуть в неё руку по локоть, а когда достал, то вместо руки у меня было нечто сочащееся такой же тёмной жижей, что залила нарисованный город. Ни боли, ничего вооб-ще не было – моя рука осталась в другом Мире. Я вдохнул, развёл руки и упал в стену тьмы.

Через секунду я очутился на другой стороне. Это был такой же перрон, только на путях стоял блестящий полированным металлом поезд. Вокруг вообще всё неестественно блестело и размыва-лось при каждом движении. Я привстал и, только начал поворачивать голову, услышал внутри себя незнакомый голос: «Не оборачивайся». Ощущение необычное, будто я радиоприёмник. Я встал на ноги – бесцветность с пола переползла до колен – и направился к поезду. Внутри стояли в ряд ярко-красные сиденья. Я пошёл в сторону кондукторско-го вагона. Открыл дверь с непрозрачным стеклом и оказался в круглом помещении, стены которого были из выгнутых рифлёных боков вагона. За рас-тянутыми окнами горел пожарище, освещавший всё золотыми тонами. Впереди на троне из изогнутых поручней и изуродованных сидений было огромное существо. Из балахона выглядывали жилистые кисти человеческих рук с мою голову размером. Он откинул капюшон: лысая голова была усеяна ядо-вито-зелёными глазами. «Я знаю, зачем ты пришёл» - прозвучал в моей голове его голос.

-Где я? – робко задал я вопрос.«Там, где был одною ногой всю свою жизнь.

Тут рушатся твои надежды, - он сжал подлокотник. – Тут гнездятся все страхи, невзгоды: все, что надо забыть. Даже я, на самом деле, в твоей власти; просто это знание – оно осталось по ту сторону. Ты можешь задать мне всего один вопрос. Если это будет мудрый вопрос – я отвечу. Если глупый, то я убью тебя. А теперь подумай хорошенько».

-Кто я? – я даже думать не стал.

19


Девятиглазое чудовище поднялось со своего трона и медленно, словно паря, двинулось ко мне. Кажется, это был глупый вопрос, подумал я, когда он распахнул свой балахон. Навстречу мне развер-злась бездна тьмы. Мысли слились в единую кашу, я уже не мог понять его ли это ответ или мой: «Ты Бог».

Я оглянулся: вокруг было темно. Руками, бока-ми я почувствовал холодную поверхность трубы. Я опять вернулся туда, откуда начал. Стоял затхлый, сто раз прошедший через мои лёгкие воздух. Мне стало холодно, я не чувствовал собственных конеч-ностей. Ползти больше не мог, только лежал и хле-бал собственную кровь. В глазах замерцали звёзды. Я умирал. Я умирал. И думал в тот миг я только об одном: если умру, то наверняка освобожусь из этого места.

Frater Aton комментирует:Рассказ, о котором идет речь, принадлежит к

тому типу творчества, которое можно отчасти опре-делить как автоматическое письмо. В таких случаях часто автор и понятия не имеет о глубоких симво-лических пластах своего произведения. Написание подобной прозы связано с особым архетипическим чувством захваченности процессом, вовлеченности в символический ряд, который приходит не из ин-теллектуального анализа, а откуда-то из глубин.

Из всех рассказов Игоря «Подсознание» является наиболее зрелым и глубоким с символи-ческой точки зрения. Как вы думаете – о чем этот рассказ?

Очень важные слова произносятся в первом абзаце – «никакого утра». Никакого утра, это ночь, состояние, в котором солнце умирает. Дело в том, что речь идет о солнечной мистерии, пути героя-солнца, от осеннего равноденствия к Зимнему Солнцестоянию.

Возникает ощущение, что автор сознательно скрывает «солнечную» сторону своей прозы, пос-кольку базовое название - «Подсознание» - слиш-ком неопределенно. Возможно, автор сознательно хочет скрыть солярный символизм своего рассказа от непосвященных, а возможно, и более вероятно - и сам не подозревает, что пишет.

В границах некоторых традиционных сол-нечных мифов все очень логично: у врат осени солнце принимает вино забвения, забывая свое божественное происхождение, а в зимних вратах его поглощает чудовище. Герой приходит в себя, и тем не менее, себя не помнит. Он приходит в себя в подземном мире – месте, в котором солнце проходит свое погребение.

И здесь нам стоит обратить внимание на сим-волизм труб, по которым большую часть времени путешествует герой рассказа. Дело в том, что образ труб связан с образом лучей. В подтверждение моих слов достаточно привести тот факт, что Юнг пришел к теории архетипов после того, как его кли-ент произнес слова неизвестного ему митраистского гимна «По трубам солнечных лучей продвигается фаллос Солнца».

В рассказе речь идет о черных, подземных трубах, поскольку это время, когда Солнце гаснет, и свет его лучей не согревает землю. Об этом и говорят ему все персонажи – весь окружающий мир – его творение, но при этом он сам не властен над неведомым законом, по которому это творение приходит в такое состояние.

Герой выступает в некотором фаллическом ас-пекте – на это указывает и неудачное совокупление в темноте труб, где женщина исчезает в последний момент. Позднее, выйдя в пространство мертвого «плоского мира», он видит женщину, которая говорит важные слова – «По твоей воле я здесь». Уже из этих слов видно, что женщина эта – персо-нификация матери-Земли, которая из-за ослабления Солнца (по его воле) оказывается в столь жалком состоянии. Она любит его и не его, то есть, его в другой (летней) ипостаси, по сравнению с которой осеннее Солнце, клонящееся к закату, есть не более чем тень Солнца, его бледный призрак.

Но главное подтверждение нашей солнечной гипотезе в последнем ответе Девятиокого – «Ты бог». Ведь действительно единственный бог, кото-рый может быть познан и зрим - это Солнце.

Девяттиглаз – персонаж очень интересный. Девятка в каббале связана со Сфирой Йесод, то есть с лунной сферой, потому персонаж может считаться темной стороной луны. В этом случае поглощение Девятиглазом может рассматриваться не только как зимнее Солнцестояние, но и как солнечное затме-ние, когда Луна «убивает» Солнце.

Я очень долго размышлял над символизмом числа девять, и именно в этот момент мне попался файл рок-оперы «Тампль», который я решил в пер-вый раз посмотреть. Там были следующие поэти-ческие строки, которые заставили меня вздрогнуть – «вот и опять отвечают»: «Девять каменных плит в основании Храма Господня (то есть прошу заметить храма тамплиеров), девять рыцарей в белых пла-щах у начала начал. Девять адских кругов, девять ангельских врат». Кстати, в Египте энеада (девятка) подземных богов встречает умершую душу, а сам по себе символизм глаза чаще указывает на гневную сторону бога, достаточно вспомнить око Гора или

20


око Шивы, которые наделялись силою разрушения. Один из исследователей традиционного сим-

волизма указывает, что существует два солнечных архетипа. Один – внешний, экзотерический, соглас-но которому победитель Солнце прорывает брюхо дракону, поднимается ввысь, достигнув торжества, идет вновь в бой с чудовищем которое его заглаты-вает, но уже изнутри этого чудовища он прорубает себе путь, в очередной раз умертвив дракона. Это – внешний миф, миф первой половины жизни, миф наивной цивилизации, верящий в торжество света. Другой, более сакральный и тайный миф говорит о покоящемся где то в пучинах драконе Шиве, (инте-ресно - нигде в шиваистских мифах с Шивой не свя-

такие раЗнЫе клуБЫ

Зелот

В своих прежних статьях, посвященных пони-манию масонства различными членами этого древ-него и достопочтенного общества, я неоднократно подчеркивал, что масонство многолико, и каждый Вольный Каменщик всегда найдет в нем именно то, что ему подходит больше всего.

Многие годы своего существования масонство отлаживало и, в конечном итоге, обрело в совершен-ной форме уникальную структуру, которую выгодно выделяется на фоне любых иных общественных структур и тем более – организаций эзотерического толка. Оно многоукладно и многовариантно. Придя на первое в своей жизни заседание ложи, Ученик непременно выделяет для себя нечто наиболее важное и впредь может менять приоритеты, может сохранить их в изначальной форме, но в своей жиз-ни в братстве он все равно будет выделять нечто главное, все остальное принимая ровно настолько, насколько оно не мешает ему заниматься этим субъ-ективно главным.

Образно говоря, представим себе полное название братства – Всемирный Орден Древних Вольных и Принятых Каменщиков, - и попытаемся структурировать гипотетически доведенные до крайнего выражения пристрастия различных брать-ев как частей этого термина.

- сторонники «всемирности» зачастую приносят все прочие черты общества в жертву псевдорелигиозной и оккультной истории: к ним принадлежат все без исключения авторы альтерна-

тивных вариантов мировой истории, основанных на масонских и иных эзотерических принципах. Часто они рассматривают историю человечества как исто-рию деятельности тайных обществ, и здесь близко сходятся во мнениях с антимасонскими конспи-рологами. В конце концов, их трудами рождаются новые религиозные течения, якобы основанные на «сокровенной религии, сбереженной от официоза членами тайных обществ», или новые, выделяю-щиеся из масонства узкие оккультные и магические группы.

- сторонники «ордена» являются отцами и основателями всех «высших», т.е. дополнительных степеней, привнесшими в изначально оперативное братство элементы элитарности, иерархии, сегмен-тирования членства. Сюда же мы купно относим всех тружеников на ниве превращения масонства в рыцарство, начиная с кавалера Рамзая, с его первым в масонской истории соотнесением Братства с Ор-деном Тамплиеров.

- сторонники «древности» формируют в ма-сонстве своего рода «правое крыло», вечно озабо-ченное отходом от традиций «старых добрых вре-мен» и вечно стремящееся «вернуться к истокам». Поскольку версия «истоков» у каждого ревнителя древних устоев своя собственная (зачастую прибли-женная к альтернативному варианту истории, как у сторонников «всемирности»), возникают такие масонские ответвления, которые могли бы удовлет-ворить самые притязательные вкусы: создание «Ре-

зано число девять – надо бы посмотреть), который периодически поднимает голову, и выплевывает Солнце, Солнце радостно катится по небу, долетает до вершины, потом начинает стареть, дряхлеть, светить слабо. Дракон видит, что Солнцу совсем плохо, и думает: «Ну что это за Солнце – только в пищу годится, это я съем, а миру новое дам». Как видно, автор рассказа «Подсознание» придержива-ется более древней, пусть более пессимистической, но и более традиционной космологии.

Лично я вижу в этой композиции одну четверть от некоего пока не существующего метатекста, и я очень надеюсь, что со временем будут описаны остальные три четвертых солнечного пути.

21


гулярной Великой Ложи Англии», смешивающей основные и дополнительные степени, создание по-настоящему регулярных структур в дополнение к существующим, реформы ритуалов и наставлений.

- сторонники «вольности» формируют много-численные клубы на основе масонского членства, но без масонских формальностей. В основном, они посвящены старому доброму совместному препровождению досуга. Здесь, бывает, сохраня-ются некоторые ритуальные элементы, но, в общем и целом, атмосфера гораздо более свободная и экзотерическая, часто к участию в деятельности допускаются женщины – родственницы масонов, иногда – мужчины-немасоны. Эта группа уже около века достаточно переменчиво балансирует на грани регулярности (соблюдения ландмарок), хотя не наблюдается никаких признаков нарушения этого, пусть и шаткого, баланса в перспективе.

- достаточно интересна группа, которую я субъективно отношу к сторонникам «принятости». Как известно, «принятыми» Вольные Каменщи-ки, то есть джентльмены, посвященные в ложи, подчеркнуто именовались каменщиками оператив-ными, настоящими, перемазанными цементом и с мозолистыми грязными руками. Я, – повторюсь – субъективно, отношу к этой группе тех братьев, которых испокон веку гнетет сознание своей «ненастоящести», «костюмности». Именно такие братья, по моему глубокому убеждению, основали те каменщические подгруппы, которые «возвра-щаются к истокам» именно в оперативном русле. Сюда можно отнести как популярные в Германии выезды почтенных клерков, врачей и айтишников в специально арендованные каменоломни два раза в год, и целые побочные ордена, специально создан-ные для Вольных Каменщиков, также являющихся каменщиками оперативными.

Единственная цель всех моих теоретических построений - показать многообразие идеологичес-ких течений, пронизывающих как современный масонский мир, так и его историю. Зная их, можно хотя бы отчасти понять причину бесконечного дробления огромного масонского Братства на узко специализированные ячейки. Не будь этого дробления… да и зачем предполагать-то такое? Все равно оно было бы, в той или иной форме. В 1900 году в одном Нью-Йорке было 900 000 масонов. В современных США их около 4,5 миллионов. Такое огромное братство не может существовать без объ-единений по интересам.

Объединения братьев-каменщиков на основе тех или иных религиозных и мистических учений достаточно четко оформляются в виде ритуальных

процедур дополнительных степеней и внутрима-сонских, и парамасонских орденов и обществ. Здесь же мне хотелось бы поговорить о сообществах, основанных именно ради общественных и обще-человеческих целей. Важно провести четкую грань между многочисленными клубами, существующи-ми в мире, и клубами масонского происхождения. Наверное, одним из самых частых вопросов, на которые приходится отвечать масонам, - это вопрос о связи между нашим Братством и клубами вроде «Ротари», «Лайонс» и пр. Такой связи нет. А вот тому, какие связи есть, и где, я бы и хотел посвятить некоторое время.

Однако начать следует сначала. То есть, с фактически первого социально ориентированного масонского ордена, который, в отличие от многих своих более поздних потомков, является полноцен-ным масонским обществом, со своими легендой, ритуалом, таинствами и иерархией. Как и практи-чески все подобные организации, создан он был в Америке.

Огромное количество масонов в США явно оказывало влияние на атмосферу в ложах. Нам, россиянам, как никому в мире, известно, что уп-равлять огромной страной не в пример труднее, чем каким-нибудь Лихтенштейном. Точно так же, и в США 1860–1910 гг. было крайне трудно сохра-нить братскую атмосферу при среднем количестве членов одной ложи в 300 – 400 человек. Времени, отведенного на собрания, хватало исключительно на ритуальную часть (обряды открытия и закрытия работ, инсталляции вновь избранных офицеров, посвящение во все три степени и пр.). Братья пос-тепенно теряли ощущение настоящего братства, заботы друг о друге, дробились на мелкие группки по профессиональным или социальным признакам. Возникла очевидная потребность привнести в чрезмерно формализованное в то время Братство немного души.

Для этого внутри Братства был создан в 1870-е годы Орден Тайного Наставника (Order of the Secret Monitor), также именуемый Братством Давида и Ионафана.

Изначально он являлся побочным градусом, посвящать в который имел право любой брат, ранее сам прошедший посвящение, причем в одиноч-ку. Управлялся он одновременно своим особым Великим Советом и Великим Советом Союзных Градусов, а также на него претендовали структуры Йоркского Устава. В Англии урегулирование про-изошло в 1931 году, когда С. У. Напьер-Клейверинг одновременно занял посты Великого Верховного Правителя и Великого Мастера Союзных Граду-

22


сов. Он немедленно передал всю полноту власти в данной степени Великому Совету Ордена Тайного Наставника, а из списка союзных градусов она была исключена. В США и по сей день Орден находится под управлением Великого Совета Союзных Граду-сов. В других странах он или существует автономно или также управляется администрацией Союзных Градусов.

Орден фактически состоит из трех степеней посвящения: Тайный Наставник, Князь и Вер-ховный Правитель. Структурные подразделения данного ордена называются конклавами, каждый из которых возглавляет Верховный Правитель. Также отличительной чертой данного градуса является на-личие офицерских должностей Экспертов-Посети-телей, выполняющих определенные, свойственные только данному градусу, функции, в частности, они обязаны оказывать посильную помощь и подде-ржку братьям во всех трудностях и опасностях, бдительно оберегать их от грозящих им бед, явных и скрытых, предупреждая о них заранее. Кандидат на посвящение в данный орден должен быть Масте-ром символической ложи.

Нагрудный знак ордена – позолоченный, в виде двух переплетенных равносторонних треугольни-ков вершинами вверх и вниз, с тремя стрелами и литерами «D» и «J», на ленте орденских цветов: фиолетовый-оранжевый-фиолетовый. Офицеры конклава первой степени носят малиновую пере-вязь с золотой бахромой ниже точки пересечения концов, с пряжкой в виде двух переплетенных позолоченных равносторонних треугольников.

Первый градус – Тайный Наставник: во вре-мя церемонии введения кандидату повествуют о пламенной дружбе между Давидом и Ионафаном, а также сообщают, что ему надлежит делать, если он увидит, что его собрат собирается предпринять нечто угрожающее ему самому, наставляя в поучи-тельных и красивых уроках истинного дружества.

Второй градус – Князь: церемония приема в ассамблею Князей также основывается на I и II Книгах Царств и повествует о том, как Саул стре-мился умертвить Давида, а также о том, какие тот предпринял действия для того, чтобы избежать царского гнева.

Третий градус – Верховный Правитель: в этом одно из основных отличий данного ордена от всех остальных подобных организаций – инс-талляция председательствующего офицера здесь превращается в посвящение в отдельный, третий, градус; церемония посвящена воцарению Давида и наставляет кандидата в искусстве управления конклавом; также в данный ритуал входит церемо-

ния утверждения, дающая посвященному право на определенное положение в ордене в целом, на что ему выдается отдельный патент.

Главной идеей Ордена является дружба и ис-тинно братская привязанность. И, действительно, в конклавах царит, наверное, самая дружеская атмос-фера, - вне привычной для масонов формальности отношений.

Далее мы еще поговорим о неформальном эле-менте в масонских сообществах, но теперь хотелось бы привести пример, который относится к пятой из выше описанных мною групп. Это «The Operatives», то есть Достопочтенное Общество Вольных Ка-менщиков, Грубых Каменщиков, Каменотесов, Мостильщиков, Брусчатников, Кровельщиков и Кирпичников, ярчайшее свидетельство силы и зна-чения оперативной тенденции в масонской среде.

Конституции данного общества гласят, что ор-ден этот был основан в 1913 году, хотя в воспомина-ниях некоторых братьев содержатся указания и на более раннюю дату его возникновения, а, именно, самое начало ХХ века. Происхождение ритуала данного ордена связано с традициями шотландских каменщических лож, гордящихся происхождением от «Матери Килвиннинг», старейшей из известных в мире лож. Впервые «оперативный» ритуал был оглашен и претворен в жизнь на Ассамблее «Ченнел Роу» в Йорке.

Ритуал оперативных каменщиков гораздо арха-ичнее и пространнее ритуалов спекулятивных лож. В частности, он включает в себя практические ука-зания относительно работ по камню. В церемониях спекулятивных степеней встречается лишь значи-тельно сокращенное их символическое отражение; между тем они представляют немалый интерес для всякого серьезного масонского исследователя.

Данный орден состоит из следующих семи степеней:

1. Ученик Зубчатой Метки,2. Подмастерье, 3. Старший Подмастерье, Сборщик и Помет-

чик,4. Старший Подмастерье, Укладчик и Строи-

тель,5. Смотритель, Надсмотрщик, Надзиратель и

Страж,6. Инсталлированный Мастер,7. Инсталлированный Великий Мастер Воль-

ный Каменщик. В настоящее время существуют 35 ассамблей

данного общества в Англии и США, и оно продол-жает расти: его уникальность привлекает все новых и новых Вольных Каменщиков со всей страны.

23


Облачение предельно упрощено: в первом гра-дусе новопосвященному вручают тонкий голубой шнур, во втором – привешивают к шнуру бронзовый наугольник, далее по степеням – калибровочный шаблон, стенной угломер, светло-голубая нагрудная лента с серебряной подвеской в виде коленчатого наугольника, затем в виде простого наугольника, и, наконец, - золотая подвеска в виде наугольника.

При вступлении в первый градус кандидат дол-жен заполнить петицию, в которой он подтверждает, что является человеком свободным и совершенно-летним; затем он платит вступительный взнос и приносит торжественное обязательство на Грубом Камне и клятву Нимврода; для перехода во 2-й градус он должен пройти испытание на обретенные навыки и заслужить право «освобождения от уз».

2-й градус: кандидат избавляется от «зубчатых уз» и переходит для дальнейших работ во внутрен-ний, «второй» двор, где его наставляют в обработке и полировке камня; после проверки и одобрения работы ему зачитывают наставление о легендарной истории ордена и достаточно необычное символи-ческое толкование традиционных орудий труда.

3-й градус: церемония посвящения в данную степень напоминает ритуал в ложе Мастеров Мет-ки, и кандидат также должен сделать свою работу «честно и прямо».

4-й градус: кандидат начинает работать на строительной площадке, и здесь ему зачитывается оперативное толкование церемониала ложи Мас-теров Метки; кандидат получает звание «живого камня» и расписывается в особом свитке.

5-й градус: в спекулятивном масонстве нет аналогов данной церемонии приема в особую ложу Манашим (Надзирателей); кандидат проходит ис-пытания по всем обретенным им навыкам, а затем приносит торжественное обязательство Надзирате-ля и выслушивает наставление про необходимость

особой осмотрительности при нанесении мастерс-кой метки; перед посвящением в следующий градус кандидат обязан отработать в течение хотя бы одно-го полного срока на посту Досточтимого Мастера символической ложи и ложи Мастеров Метки.

6-й градус: брат может занять высокое поло-жение в ассамблее, только будучи принят в ложу Гародим; возвышение в данный градус не имеет ничего общего с возвышением в степень Мастера символической ложи, поскольку подразумевает только оперативные церемонии, наполненные исключительно практическим смыслом; кандидат должен продемонстрировать совершенное владе-ние своей специальностью, тем самым уподобляясь совершенному замковому камню; обычно перед посвящением в последний градус кандидат должен пробыть в звании Инсталлированного Мастера достаточно продолжительное время.

7-й градус: Великих Мастеров всего трое, причем двое из них (Соломон, Царь Израильский, и Хирам, Царь Тирский) занимают свои посты по-жизненно, а третьего ежегодно в октябре ритуально «умерщвляют» в ходе постановки известной драмы и избирают вновь; время от времени в почетный вариант этого градуса посвящают и других братьев, которым в ходе церемонии излагают толкования орденской символики и тайный смысл чисел 3, 4, 5, треугольника и истинного места расположения Престола Господня.

Таким образом, ясно, что даже если ритуал данного почтенного сообщества создан сравни-тельно поздно, он, – напоминая в этом Общество Мореходов Царственного Ковчега, - стремится воз-вратиться к первоначальным истокам еще не столько эзотерического и посвятительного ордена, сколько цехового деятельного братства, с традиционными средневековыми представлениями о ремесле.

Продолжение следует.

дурак: дух Эфира

Лон Майло Дюккетт

Оригинальное изображение: Бородатый старик, изображенный в профиль. Он хохочет, удерживая сферу иллюзии в левой руке, правой он придержи-вает на своем плече посох с 463 штрихами. У его ног лев и дракон, но он не обращает внимание на их агрессию или ласки.

Буква еврейского алфавита: Алеф (бык).Древо Жизни: Путь 11, соединяющий 1 Кетер-

Корону с 2 Хокма-Мудростью.Цвета: сияющий бледно-желтый; небесно-

голубой; сине-изумрудно-зеленый; изумрудный, испещренный золотом.

24


Познай Ничто!Все пути к чистоте законны.Безупречное безумие – Ключ к ИнициацииБезмолвие разражается ВосторгомБудь ни мужчиной, ни женщиной, но обоими.Храни молчание, Дитя в Яйце Синевы, о том,

что ты можешь вырасти и завладеть Копьем и Гра-алем!

Странствуй в одиночестве и пой! Во дворце Короля его дочь тебя заждалась.

Сколько мне еще биться с Дураком. Он строит рожицы. Я не вижу его. Каково ему будет с детьми, и его котомка - не клоунский ли воздушный шарик? Это невинное веселье требует святой чистоты, и мои линии выводятся подобно сахарным. Мое желание - разрисовывать кристаллы.

- Фрида Харрис [художница, автор изображе-ний Таро Тота] в письме к Кроули.

Это может показаться странным, но все же я начну мои заметки о первом козыре Таро, Дураке, цитатой из того, что Кроули написал о последнем козыре, Вселенной:

Сама карта содержит в себе глиф завершения Великого Делания в его высочайшем смысле, равно как Дурак символизирует его начинание. Дурак есть истечение противоположное к проявлению; Все-ленная – и есть это проявление, его завершающий этап, готовность к возвращению. Двадцать карт, что лежат между этими двумя, разворачивают Великое Делание и его действующие силы на различных этапах.

В сущности, нет никаких двадцати двух козы-рей, есть только один – Дурак. Все прочие козыри живут внутри (и выходят из) Дурака. Из всех се-мидесяти восьми карт Таро нет более почитаемой и неверно понятой. В «Книге Тота» Кроули одной этой карте посвящает более двадцати четырех стра-

ниц, устраивая нам ураганное турне по величайшим хитам греческой, римской, индийской, еврейской, языческой и христианской мифологии.

Более привычное изображение Дурака - юный бродяга с головой, увенчанной лавром или плющом. Он держит белую розу и носит пестрое платье. На плече его покоится посох, к концу которого привязан узелок или котомка. Собака или иногда крокодил кусают его за ноги. Он бестолково бредет к краю высокой отвесной скалы, его глаза беззаботно об-ращены к небу. Одна нога его еще на земле, другая занесена для рокового шага в пропасть. Дурак Леди Харрис не таков. Этот Дурак обеими ногами висит в воздухе!

Почему же характер Дурака столь таинственен и устрашающ? Разве он не средневековый шут при дворе Императора, Императрицы и Иерофанта? Возможно. Такой сюжет хорошо подходит многим традиционным изображениям карт. Тем не менее, с мистической точки зрения, Дурак – это нечто боль-шее (на самом деле – намного, намного меньшее). Дурак предлагает нам на рассмотрение предельную загадку: сотворение и смысл жизни есть непости-жимая шутка. Дурак – больше, чем Бог. Дурак есть «ничто», которое мы имеем в виду, когда говорим: «Бог из ничего», «За Богом - ничто», «Ничто выше Бога». Пустота в голове Дурака столь совершенна, что заведись в ней хоть что-нибудь, его невинность была бы тут же разрушена.

Как первому козырю, Дураку было бы логично присвоить Ключ номер 1. И, однако, это не так. Он не Ключ номер 1, он Ключ номер 0. Это первый и величайший фокус Дурака – творение единицы (и, следовательно, всех остальных чисел тоже) из ничего.

«Что за глупость!» - скажет ваш рациональный ум; и ваш рациональный ум попадет в точку! Не-возможно познать, как из ничто может выйти нечто. Если вы все же захотите изобразить эту иррацио-нальную концепцию чего-то, выходящего из ничто, то разве найдется более подходящая кандидатура, чем идиот, не производящий мыслей, – дурак?

Я видел несколько ранних эскизов, которые Кроули забраковал. К моему величайшему удо-вольствию, я обнаружил что два из них несомненно изображают Harpo Marx. Какое совершенство! В фильмах Marx Brothers Harpo был архетипическим дураком. Даже его имя выдает его идентичность. Он был не просто клоуном, не дающим прохода девчонкам и оставлявшим в дураках персонажей непрошибаемых и озлобленных, он делал это все не произнося слов. Он был молчалив, подобно тем мифологическим героям, из которых Дурак

25


сконструирован: молчалив, подобно Гарпократу, греческому богу невинности; молчалив, подобно Дионису, когда он был вопрошаем королем Пенте-ем: «Что есть Истина?»; молчалив подобно Христу, стоящему перед Пилатом, когда тому был задан тот же самый вопрос.

Дурак колоды Тота сохраняет привычные элементы традиционной карты, но нагло заявляет, что личность, с которой мы имеем дело - не более чем непостижимое высшее божество каждой эпохи и культуры. Он языческий Зеленый Человек весны; Парцифаль, непорочный глупец, заполучивший Святой Грааль; Хор-Па-Краат, невинный египетский повелитель молчания, поправший бога-крокодила Себека, Разрушителя. Его рассеянный взгляд, рога, тигр, сосновые шишки, виноград и плющ показы-вают нам тайную суть вселенной, которую веками почитали в образе Диониса. Дионис Загрей, рогатый сын Зевса, и Бахус Дифуес, хмельной и безумный все-сексуальный бог божественного экстаза.

Дурак леди Харрис – рог изобилия таинствен-ных символов, многие из которых раскрываются только после долгих медитаций (и с помощью увеличительного стекла). Он является нам в центре всего сущего, обернутый тремя кольцевыми завит-ками, которые исходят из и возвращаются в его сердце. Они – три покрова отрицательности (Эйн, Эйн Соф, и Эйн Соф Аур), которые, как учат кабба-листы, дают начало творению. Его сумку наполняет совершенство Вселенной в форме планетарных и зодиакальных монет.

Дурак есть сам Святой Дух. Голубь — символ

Святого Духа, бабочка — символ трансформации, крылатый шар — символ меркурианского воздуха и египетской богини-грифа Маут, - изливаются из Святого Грааля в правой руке Дурака. Подобно Деве Марии, Маут оплодотворяет дух (дыхание) ветра. «Вся картина в целом», - говорит нам Кроули, – «есть глиф творящего света».

Учитывая эту фразу, в заключение, я хотел бы привлечь внимание читателя к изображению Солнца, которое закрывает чресла Дурака, и едва заметному изображению Луны выше головы кро-кодила. Между этими двумя основными символами мужского и женского находится то, что Кроули назвал: «Младенцы-близнецы, обнимающиеся в середине спирали. Над ними руки благословения трех цветков в одном».

Мы можем только рассуждать о значении этих символов, но мне кажется, очень высока вероятность того, что они намекают, по крайней мере, частично, на определенные аспекты сексуальной алхимии, детали которой Кроули не был склонен подробно разбирать в публичных материалах. И вполне опре-деленно, энергии и неограниченная потенциальная сила генеративных процессов подпадают под соот-ветствующую категорию «творящего света». Следуя далее и переходя к изучению других карт, я прошу, чтобы вы не упустили из поля зрения очевидного факта: гениталии Дурака скрыты Солнцем.

(Из книги Лон Майло Дюкетта «Понимание Таро Алистера Кроули»)

Перевод: Soror Verineya

иМператриЦа: люБоВь

Frater Aton

Я прошу вас занять ту позу, в которой вашему телу будет наиболее удобно. (Пауза). закройте глаза и сделайте несколько глубоких вдохов и выдохов. Сосредоточьте все внимание в кончиках пальцев ног. (Пауза). Представьте, что, начиная с пальцев ног, по вашему телу начинает подниматься теплая и вязкая волна. (Пауза), вы чувствуете, как теплая волна охватывает ваши ступни, икры ног, колени. (Пауза). Ваши ноги погружаются в приятную и вязкую тяжесть. Ваши ноги становятся настолько тяжелыми и расслабленными, что вы не можете даже пошевелить ими. (Пауза).

Теплая волна поднимается выше. Она охва-тывает мышцы ягодиц, живота, груди. Все ваше туловище проваливается в приятное, вязкое рас-слабление и тепло. (Пауза). Каждая клетка вашего тела наполнена тяжестью теплотой и расслаблени-

ем. (Пауза).Теплая волна начинает идти по рукам, прони-

кая в каждый палец ваших рук. (Пауза). Ваши руки расслабленны, тяжелы и полны приятным теплом (Пауза). Наконец, теплая волна поднимается до шеи, охватывает мышцы лица, и вы чувствуете, что ваше сознание проваливается в глубокое и полное расслабление.

Вы находитесь в полной и непроглядной темноте. (Пауза). Вдалеке вы видите точку света, к которой начинаете приближаться. По мере того, как вы приближаетесь, перед вами оказываются сверкающие врата в форме буквы «далет», которая часто была у вас на глазах последнюю неделю. Она оказывается прямо перед вами. Еще один шаг, и вы окажетесь внутри неё и, собрав мужество, вы де-

26


лаете этот шаг. Вы видите вспышку перед глазами и летите навстречу неизвестности в удивительном, сверкающем изумрудном тоннеле. (Пауза).

Представьте, что в ваше сердце входит сия-ющий изумрудный поток. Это вызывает чувство тепла, восторга и любви. Сейчас вы окажетесь на берегу моря. Светит солнце, плещутся волны, вда-леке играют дельфины. Вы идете по берегу, ваши ноги утопают в теплом золотистом песке. Вокруг нет никого. (Пауза).

«Вот сотворение мира. Ибо боль разделения есть ничто, а радость растворения – все». Радость растворения, радость любви, радость слияния. По-думайте – что для вас любовь.

Сейчас вы увидите рождение Венеры. Посмот-рите, как из воды медленно и неторопливо выходит прекрасная богиня любви и красоты. Вы как будто оказываетесь внутри картины Боттичелли. Свита Венеры состоит из прекрасных юношей и девушек, все в воздухе пропитано эротизмом, игривостью и наслаждением. (Пауза). Её окружают белые голуби и лебеди, а у ног притаилась прекрасная и мощная рысь. (Пауза). Вся реальность после появления Ве-неры словно решила изменить цвет и пространство оказалось окутано нежно зеленой дымкой. (Пауза).

В ваших руках появляется букет алых роз, который вы приносите в жертву Великой Богини. Вы видите, как она берет ваши розы и делает из них венок. Понаблюдайте, как Богиня принимает ваш дар, вашу жертву. (Пауза).

Вспомните все, что вы знаете о любви. Как вы понимаете любовь. Как ваше понимание соответс-твует образу, появившемуся перед вашим взором. Принеся дары к её алтарю, попробуйте попросить счастья в любви. С этого момента позвольте об-разам спонтанно возникать, и следуйте за ними. Попробуйте попросить совета, наставления у Вели-кой Богини, о том, что вас тревожит и беспокоит. (Пауза). Возможно, вы получите ответ в виде слов и советов, а, возможно, перед вашим внутренним взором появится тот образ, который и будет нести в себе всю полноту ответа на ваш вопрос (пусть ваша фантазия несет вас за собою. (Большая пауза).

Есть время для вдоха, и есть время для выдоха. Пришло время возвращаться. Вы чувствуете, что земля зовет вас обратно. Вы оказываетесь там, откуда начали свой путь – на огромном поле. Вы чувствуете, как вновь обретаете границы своего тела, границы своего «я». (Пауза). Вы возвращае-тесь в свое тело. С каждым вдохом и выдохом вы возвращаетесь в свое тело, в эту комнату. Ваше внимание переключается на дыхание, и с каждым вдохом вы возвращаетесь в свое тело. Вдох и

выдох. Вы возвращаетесь с чувством обновления, силы и свободы. Пошевелите пальцами рук и ног. (Пауза). Потянитесь. (Пауза). Когда будете готовы – откройте глаза.

Комментарий.Если «Верховная жрица» - это любовь небес-

ная, лунная, то «Императрица» – это её противо-положность: повелительница земной любви. Эта карта традиционно соответствует Венере, природе и любви. Потому если в области любовных отно-шений есть проблемы, эта медитация – лучшее, что вам нужно.

Помимо самого изображения императрицы в колоде Тота, ключом к медитации является картина «Рождение Венеры» Боттичелли. Из всех известных мне произведений искусства эта картина наиболее глубоко и ярко передает архетип Венеры.

Благовонием для этой медитации является аромат розы или, в крайнем случае, красного сандала. Зеленый цвет, как цвет природы, должен стать для вас главной темой для подготовки. Если вы богаты – приобретите кольцо с изумрудом и наденьте его впервые на этой медитации – это действие многократно усилит эффект от практики. Если ваше материальное положение не позволяет подобной роскоши – довольствуйтесь любой ими-тацией прозрачного зеленого камня. Найдите изоб-ражение богинь любви и разместите их у себя на видном месте. Изучите все доступные материалы по символизму третьего Аркана. Идеальная музыка для этой медитации – «Энигма», поскольку помимо обычного эффекта релаксации она содержит лю-бовно-эротические нотки.

Внимательный читатель обратил внимание, что в этой медитации мы впервые изменили ключевую формулу расслабления. Любовь – сфера прежде всего эротическая, телесная, проблемы в любви - это практически всегда проблемы в сексуальности. Потому, если в трех предыдущих медитациях мы осуществляем расслабление через дыхание (дух, душа), то здесь заведомо происходит настройка на телесную волну.

Мощь этой практики так высока, что не ис-ключено, что за невзрачной и незаметной девушкой вдруг начнут ухаживать мужчины, а юноша станет оказываться в ситуациях, располагающих к любов-ному сближению. Опасайтесь оскорбить Венеру и отвергнуть её дары.

Следует сказать, что из всех медитаций эта наиболее близка к границам магии, поскольку пси-хологический результат априори подразумевает и изменение жизненной ситуации.

27


телеМитский календарь на октяБрь2 октября 1857 года в Бруклине (Нью-Йорк)

родился Артур Уэйт. Он был знатоком каббалы (один из его главных трудов – «Святая Каббала»), изучал тексты средневековых гримуаров («Книга черной магии и договоров»). Мартинист, масон, член Герметического Ордена «Золотой Зари», Уэйт, как это ни парадоксально, всеми фибрами души ненавидел магию, считая наиболее верным для эзотерика – путь христианского мистицизма.

2 октября 1914 года в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, США, родился Джек Парсонс. Член Орденов O.T.O. и A...A..., Парсонс был выдающим-ся специалистом по ракетной технике и одним из самых талантливых магов современности, кото-рого Алистер Кроули называл своим «магическим сыном» и возможным преемником в Ордене. В 1946 году Парсонс провел сексуально-магическую операцию, пытаясь вызвать дух Бабалон и создать «магическое дитя», которое стало бы ее женским воплощением. К сожалению, операция (описанная Парсонсом в его книге Liber 49) закончилась неудач-но и имела драматические последствия. Парсонс покинул О.Т.О. 17 июня 1952 года он уронил кон-тейнер с гремучей ртутью, крайне неустойчивым взрывчатым веществом. Произошел мощный, раз-рушительный взрыв. Парсонс был серьезно ранен, но когда прибыли спасатели, он все еще находился в сознании. Умер в больнице, через час после взрыва. Получив известие о смерти Парсонса, его мать на следующий день покончила с собой.

3 октября 1860 года родилась Анни Хорниман. Она стала подругой жены Мазерса – Мойны Мазерс и членом Герметического Ордена «Золотая Заря». Именно ее щедрое денежное пособие позволило чете сосредоточиться на магической работе. Ссора Мазерсов с Хорниман ознаменовала начало раскола и последующего краха Ордена.

8 октября 1825 года родился Паскаль Беверли Рендольф, американский розенкрейцер, разработав-ший систему сексуальной магии, которая впоследс-твии активно использовалась в О.Т.О.. Как писал сам Рендольф, тайны сексуальной магии были открыты ему во время путешествия в Палестину.

9 октября 1906 года после использования гашиша в сигаретах Алистер Кроули почувствовал, что он, наконец, закончил ритуал Абрамелина (на-чатый 20 марта 1904 года) и полностью осуществил Знание и Собеседование со своим Святым Анге-

лом-Хранителем (которого Кроули отождествлял с Айвассом). Кроули считал, что он, наконец, достиг того состояния, которое в восточной эзотерической традиции называется Самадхи.

11 октября 1911 года Алистер Кроули знако-мится в Лондоне с Мари д’Эсте Стенджес. Кроули так описывал эту встречу: «Эта дама, представ-лявшая собой великолепный образец смешения ирландской и итальянской крови, обладала мощ-нейшей индивидуальностью и необычайной притя-гательностью, которые мгновенно меня привлекли. Я забыл обо всем. Я сел на пол в позе китайского бога, и между нами возникли невидимые токи. Мари д’Эсте Стенджес было 40 лет. Он стала очередной Алой женщиной Кроули и получила магическое имя Виракам. Впоследствии, Кроули писал о ней: «связала меня с Абулдизом, так что помогла с «Кни-гой 4». Не справилась из-за личной ревности».

11 октября 1930 года в Берлине (галерее Ноймана-Нирендорфа) открылась выставка картин Алистера Кроули. На ней была показана 51 его ра-бота. «Великий Зверь» почтил открытие вернисажа своим присутствием. Это была единственная вы-ставка в его жизни. По отзывам немецкой прессы, она прошла вполне успешно.

12 октября 1875 года родился Алистер Кроу-ли.

12 октября 1915 года в свой сороковой день рождения Алистер Кроули принял степень Мага в Ордене A...A.... В качестве магического девиза, со-ответствующего этой степени, он принял TO MEGA THERION. (Великий Зверь).

18 октября 1919 года родился Грэди МакМер-три, будущий Внешний Глава Ордена (магическое имя «Гименей Альфа»), наследник Кроули и Герме-ра, восстановивший работу О.Т.О. после длитель-ной «спячки» Ордена.

23 октября 1923 года умер Теодор Ройсс, быв-ший Внешний Глава О.Т.О. Как сообщил в своих «Исповедях» Алистер Кроули, Ройсс «оставил пост в 1922 году в мою пользу».

25 октября 1918 года умер Жерар Анкосс, более известный под своим псевдонимом «Папюс». Французский мартинист и розенкрейцер, член «Золотой Зари» и О.Т.О., Папюс был скорее талан-тливым компилятором, чем магом. Но именно его книги открыли для многих таинственный и увлека-тельный мир магии.

28


25 октября 1962 года умер Карл Гермер, испол-нявший обязанности Внешнего Главы О.Т.О. после смерти Кроули. Гермер проявлял полное равноду-шие к делам O.T.O. При нем Орден впал в «спячку» и возродился лишь в конце 60-х годов, когда его, в соответствии с указанием Кроули, возглавил Грэди МакМертри.

29 октября 1907 года Айвасс в образе Адоная, как Святой Ангел-Хранитель Кроули, ввел его в транс, подобный самадхи. Находясь в таком состо-

Love is the law, love under will.

янии, Кроули написал 8 книг, позднее вошедших в «Святые Книги Телемы». Самой известной из них является Liber LXV («Книга Сердца, обвитого Змеем»).

30 октября 1943 года член О.Т.О. Грэди Мак-Мертри впервые лично посетил Кроули в Лондоне на его квартире Джерми-стрит, 93. Впоследствии МакМертри участвовал в финансировании «Книги Тота» Кроули.

ИО Пан 02-10 - 2006-10

Documents