СОДЕРЖАНИЕ 9

ИНТЕРВЬЮ С КОНОМ ВИКТОРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ

VIP ПЕРСОНА

Доброго дня, уважаемые читатели журнала «ПРОграммист». Предваряяследующий номер, мы тщательно отбирали кандидатуры и решили посвятитьследующие интервью нашим авторам – основной ценности журнала. Отслеживаяпопуляризацию журнала, часто видишь обсуждения состава авторов наразличного рода блогах, форумах. Да, врезки об авторе – это хорошо, но этого недостаточно,чтобы узнать о жизненном опыте авторе, а такой интерес имеется. Конечно, найдутся и те,кто скажет, что все равно кого, главное – статья полезная и эксклюзивная. Тут спору нет.Заходя на главную страницу портала http://procoder.info вы видите текст: «Среди авторовжурнала как видные ученые, профессиональные инженеры-разработчики, электронщики ипрограммисты...». Мы решили приподнять завесу над этой фразой и сегодня в гостях у нас,один из первых авторов – Виктор Кон. Интервью мы решили провести, по-прежнему, в режимевопрос-ответ. Итак, приступим…

Utkin: Вначале познакомимся…

Виктор: Здравствуйте. Кон Виктор Германович,физик-теоретик, доктор физ.-мат наук, главныйнаучный сотрудник Российского научного центра«Курчатовский институт», 66 лет, пенсионер,ветеран. Полную информацию обо мне можнонайти на персональном вэб-сайтеhttp://kohnvict.narod.ru.

Utkin: Какое образование у Вас, почему Вывыбрали именно эту профессию, чтоповлияло на Ваш выбор?

Виктор: Окончил Уральский государственныйуниверситет имениМ. Горького вСвердловске (сейчасЕкатеринбург), физи-ческий факультет,учился в аспиран-туре в Курчатовскоминституте, там жезащитил кандидат-скую и докторскуюстепени (физ-матнаук). В школе мненравилась математи-ка и черчение, номне учитель физикиподсказала, что этовсе есть в физике, аматематика и архи-тектура в СССР не впочете. И я пошел вфизики. Действи-тельно, в работе тео-ретика очень много

математики и графики. И у меня естьспособности на этот предмет. Так что я доволен.

Utkin: В Вашей семье есть еще физики (илиученые)?

Виктор: Нет, в моей семье не было ученых, яединственный. Отец был бухгалтером, правда вкрупной организации и начальником отдела,мать долго сидела дома с нами, потом работалана заводе. Брат был шофером автобуса, сейчасна пенсии. Дети (дочь и сын) окончили каждыйпо два института, но по специальности неработают. Работают в фирмах, где хорошоплатят. Работу им найти не трудно, но ее

приходится перио-дически менять.Либо контракт кон-чается, либо ещекакие причины.

Utkin: Какие воп-росы Вас особоинтересуют?

Виктор: Не оченьконкретно поставленвопрос. Если иметь ввиду мою научнуюработу, то язанимаюсь рент-геновской оптикой иза свою жизньработал почти вовсех ее разделах,начиная от дифрак-ции излучения вкристаллах и закан-

Кон Виктор Германович(физик-теоретик, доктор физ.-мат наук)

ПРО граммист №11 (февраль) 2011

СОДЕРЖАНИЕ 10

чивая фокусировкой пучков синхротронногоизлучения. Параллельно очень много временитрачу на программирование как своих задач пофизике, так и других задач. Ну и еще сайто-строение, то есть само-публикации. На этоуходит много времени. У меня уже пять крупныхсайтов, не считая мелких.

Utkin: Принимаете ли Вы участие врегиональных и/или международныхконференциях?

Виктор: В советское время я часто участвовал врегиональных (внутри Советского Союза)конференциях. На международные меня невыпускала медкомиссия, так как я плохо слышу.В наши дни я принимаю активное участие в техконференциях, которые проходят в Москве имосковской области. На все другие надо ездитьза свой счет и я просто не вижу смысла тратитьсвои деньги. Это отдельный и сложный вопрос.Дело в том, что зарплаты, как таковой, усотрудников нашего института практически нет(5 тысяч рублей в месяц). К зарплате прибавляютвыплаты по грантам. Это уже серьезные деньги,но их приходится брать именно наличными. Апо идее чиновников от науки в командировкинадо ездить тоже на эти деньги. Но тогда их нехватит. Вот такая арифметика.

Я отвечу по другому: периодически езжу заграницу по приглашению, то есть в научнуюкомандировку, но которую полностьюоплачивают иностранцы. Такая форма широкораспространена и только так выживают всероссийские ученые. Реально езжу только к своимбывшим ученикам, тоже русским ученым,которые постоянно работают за рубежом исделали там себе карьеру. Было время, когдатолько на эти деньги и можно было выжить.Сейчас правда не так. Парадокс еще и в том, чтохотя я езжу на работу и в своих публикацияхуказываю свой Курчатовский институт, но мойродной институт мне даже командировку невыписывает, приходится брать отпуск. Этообидно. Еще надо сказать, что лодырей и неумехна таких условиях не приглашают. Никто даромденьги не тратит. Но я успешный ученый. И мнереально делают предложения даже больше, чемя могу осилить. Приходится отказывать. Взаграничных конференциях я часто учавствую

заочно, как соавтор моих западных коллегдокладчиков.

Utkin: Есть ли у Вас какие-то изобретения,если есть, то какие?

Виктор: Я теоретик и занимаюсьфундаментальными исследованиями. В такойработе изобретения обычно не фиксируются, апросто публикуются результаты работы внаучных журналах. Журналы бывают разные, сразным рейтингом. У каждого свой потолок.Меня правда записали в два патента наизобретения, но я к этому серьезно не отношусь,даже в списке своих трудов их не указал. Ониотносятся к методу стоячих рентгеновских волн,этим методом я активно занимался в 80-е годыпрошлого века.

Utkin: Есть ли у Вас награды, премии? Закакие достижения?

Виктор: Мне дали медаль к 850-летию Москвы.Благодаря этой медали я получил удостоверениеветерана труда. В институте я регулярнополучал премии, сначала молодежные, а потом ивзрослые. Но на премии более высокого ранга ясам себя не представлял. Тем не менее,последние два года мне повезло. В конце 2009года я получил Премию Академии Наук имФедорова за цикл работ по методу стоячихрентгеновских волн с соавторстве с двумясвоими коллегами. Кстати один из них МихаилВалентинович Ковальчук, директор нашегоинститута и секретарь Совета по науке припрезиденте РФ, наиболее активный проповедники организатор нанотехнологий в России. Самиработы делались в те годы, когда он был ещеначальником лаборатории. Этой работой язанимался до 95-го года. В 95-м году я впервыепопал во Францию на новый и лучший в миреисточник синхротронного излучения (вГренобле). И мне, в соавторстве с моимиколлегами, удалось придумать новый способфокусировки рентгеновских лучей. Мыопубликовали статью в журнале Nature (этожурнал самого высокого рейтинга в мире) и онаимела большой успех. Фактически был открытновый раздел рентгеновской оптики. Вот за этуработу в конце прошлого года нам дали премиюв Берлине, называется она «Innovation award on

VIP ПЕРСОНА

ПРО граммист №11 (февраль) 2011 ИНТЕРВЬЮ С КОНОМ ВИКТОРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ

СОДЕРЖАНИЕ 11

synchrotron radiation 2010». Она присуждаетсяодин раз в год какой-либо группе европейскихученых, внесших значительный вклад в развитиеметодов применения синхротронного излучения.Премия учреждена Центром Гельмгольца вБерлине в 2001 году. Это была 10-я премия, ипервая, в которой в списке лауреатов оказалсяроссийский ученый.

Utkin: Как Вы оцениваете современноесостояние науки вообще и российской вчастности? Хотелось бы Вам что-тоизменить?

Виктор: На этот вопрос можно написать целуюдиссертацию. Я напомню, что наукой поначалузанимались как хобби люди, которым это былоинтересно. Наука вся была при университетах ипрофессора просто учили студентов делатьопыты и сами делали. Первые крупные научныеспециализированные институты появились как вАмерике, так и в России в связи с созданиематомной бомбы. И наш Курчатовский Институттому пример. И как раз успехи атомной науки ивыход в космос сделали науку вообще, а большевсего физику очень престижной. В 50-60-е годыфизики были очень уважаемыми людьми. Темболее, что иногда можно было выехать заграницу, а это вообще было недостижимо в СССР.Ну, а потом это прошло. И оказалось, чтонаучная работа очень трудная и сложная, а сдругой стороны она напрямую никому не нужнаи платить за нее финансистам не очень тохочется. Особенно это касаетсяфундаментальной науки. И началось постепенноеснижение зарплат ученых практически до нуля.А потом перестали финансировать и приборы идаже оплачивать свет и тепло. Я видел напримере нашего института как разрушалисьздания, ломались приборы и взамен ничего непоступало. Вместо этого разрешили уезжать наЗапад и наиболее успешные и талантливые людивсе уехали. Не потому, что они этого хотели,просто заниматься наукой в России было нельзя.Многие из них по-прежнему сохраняют связи сРоссией, но вернуться уже нельзя, на Западереально лучше во всех отношениях и так будетвсегда. Современное состояние в России можнохарактеризовать как медленное умирание типатаяния снега. Пока еще живы кадры советскойшколы, хотя многим уже около 60-ти и больше.

И они постепенно умирают. Замены им нет, людиот 40-ка до 60-ти лет все на Западе. А молодежьуже неграмотная и не умеет практическиничего, так как их некому и негде учить. Хотязарплаты ученых в последние годы слегкавыросли и на жизнь хватает. И здания сновавыстроили или отремонтировали. Но этого мало.Это о российской науке. Что касается науки вмире, то там тоже упал интерес к науке, это неочень престижная работа, она тяжелая и мало-оплачиваемая по сравнению с другими работами.В науку идут только способные илюбознательные люди, которых не оченьинтересуют материальные блага, но хочетсяпрославиться и сделать что-то рекордное. Посути наука – тот же спорт, только тут нетвозрастных ограничений. Но есть постоянныетренировки, попытки поставить рекорд, оченьчасто неудачные.

Utkin: Есть ли у Вас научные труды,опубликованные в периодических изданиях?

Виктор: Вот как раз научных статей у менямного. Их список можно посмотреть на моемсайте, указанном выше. У меня более 180 статейопубликовано в рецензируемых научныхжурналах и еще около 120-ти статей в сборникахтрудов конференций и аннотаций. Если считатьза 30 лет в среднем 6 статей в год. Хотя бывало и10 статей в год и всего 3. Статьи я пишупостоянно и это часть моей работы. Это тоженадо уметь, это непросто и требует многихзнаний, в том числе научной литературы.Больше половины статей опубликовано наанглийском языке. Я не очень люблю писатьстатьи, но понимаю, что это надо и пишу.

Utkin: Как помогает знание информационныхтехнологий в научной деятельности?

Виктор: Лично мне очень помогает, как другим –не знаю. Проблема еще и в том, что российскимученым нет доступа к многим научнымжурналам. Они платные, а наши научныеорганизации платить за что-либо не любят.Лично я очень много времени в своих научныхкомандировках на Западе трачу на скачиваниенужных статей, а заодно и всех остальных впрок.А будучи в России приходится просить своихзападных соавторов скачать статью и прислать

VIP ПЕРСОНА

ПРО граммист №11 (февраль) 2011 ИНТЕРВЬЮ С КОНОМ ВИКТОРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ

СОДЕРЖАНИЕ 12

по почте. Вообще говоря, я уже несколько летработаю сидя дома и используя интернет дляобсуждения своих и чужих результатов с людьми,которые работают во Франции, Америке, в Корее.Я каждый день получаю письма и каждый деньих пишу. Причем не просто письма, а документыс графиками, картинками и так далее. Это как бытоже статьи, но не для публикаций, а длявнутреннего пользования. Это настолько удобно,что я даже со своим аспирантом общаюсь черезинтернет, телефон не годится, нужны графики иформулы.

Utkin: Занимались ли вы преподавательскойдеятельностью? И если да, то где и по какимпредметам?

Виктор: А вот это не получилось. Во-первых, нашинститут научный, а не обучающий. Я самучился не в Москве и связей с московскимивузами не имел. Во-вторых, я раньше заметнозаикался и это не способствовало чтениюлекций. Доклады я редко, но делал и каждый разэто было тяжелым трудом. Но ученики у менябыли. Это в основном молодые соавторы, которыхв процессе работы надо было еще и учитьработать. Молодых соавторов у меня былонемало. Но лучше сказать, что я не занималсяпреподавательской деятельностью, хотя я оченьхорошо рассказываю и понятно, но мне легче всеэто записать, чем сказать. По этой причине я таки не стал профессором.

Utkin: Пятерка ежедневных просмотровинтернет-ресурсов?

Виктор: Я после включения компьютера сразусмотрю свою почту на Яндексе. Там же есть ипоследние новости. Потом я смотрю счетчикипосещаемости своих сайтов. Потом новости всвоих любимых клубах на Яндекс-фотках (ЯФ).Как правило, ответ на любой вопрос я ищу впоиске Яндекса, который очень часто меняотсылает в Википедию. Вечером я либопросматриваю ленту новостей в своихмузыкальных клубах на ЯФ, либо сайты, где естькино. Хотя и любой фильм на заказ легко найтиопять же поиском в Яндексе. Последнее время ядаже научные статьи стал находить через поискЯндекса (или Гугла, если на Западе). Просто такя сайты не смотрю, а всегда по конкретному

вопросу. А вопросов бывает много.

Utkin: Как относятся ваши близкие к вашимувлечениям, работе, поездкам?

Виктор: Близкие относились с пониманием. Но ястал ездить часто только, когда дети выросли истали жить отдельно. А сейчас я живу отдельно сженой и она чаще меня выходит из дома и ездитв разные места. Два раза я брал ее с собой воФранцию. Кроме работы мы ездим вместе ещекататься на лыжах зимой и на море летом.Работой жена интересуется, все мои коллеги ейочень нравятся, хотя по сути она ничего непонимает и такой недостаток есть. Но это общаяпроблема.

Utkin: Есть ли у Вас ученики?

Виктор: Есть но не так много. И потом ученикиочень быстро исчезают из поля зрения. Ктоработает за границей, кто вообще ушел из науки.А кто, наоборот, высоко поднялся. Постоянныхучеников не бывает. Вот сейчас у меня естьаспирант, но его очень сложно учить, он уже наочень многое смотрит другими глазами, да иинтерес к науке уже другой. Я писал об этомвыше. Я не верю в будущее науки в России. Тоесть она конечно будет, как есть наука вАзербайджане или Киргизии. Но только толку оттакой науки ноль. Максимальная цель – этопросто понять то, что делают на Западе. Но и этоне всегда удается.

Utkin: Какие печатные и электронныеиздания являются для вас идеалом,ориентиром?

Все крупные западные журналы работаютпрактически одинаково. Если статью хорошоприготовить (в LaTeХ-е, а не в Ворде), то послепринятия решения о публикации через неделювыходит электронная версия, а через две –печатная. В России хорошо работает только одинжурнал ЖЭТФ. Но там необъективноерецензирование, как и все в России. Впрочем уменя есть статьи, опубликованные в ЖЭТФ. Нопоследние годы я больше ориентируюсь назападные журналы. Ну и иногда печатаю статьив Кристаллографии (где я член редколлегии) и вПоверхности (в основном в трудах конференции).

VIP ПЕРСОНА

ПРО граммист №11 (февраль) 2011 ИНТЕРВЬЮ С КОНОМ ВИКТОРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ

СОДЕРЖАНИЕ 13

Utkin: Виктор Германович, из общения сВами мы знаем, что вы участвуете в проектесоздания рентгеновского лазера на сво-бодных электронах. Что нового в проекте запоследнее время? Каково участие России вданном проекте? И что даст этот проектроссийской науке?

Виктор: Сама идея неплохая и как всегдавыделились три проекта. Америка, Япония иЕвропа. Так же точно в середине 90-х годов былос источниками синхротронного излучениятретьего поколения. Был построен европейскийисточник в Гренобле (самый первый, но самыйслабый), а немного после этого источники вАмерике и в Японии. Причем японский былсамый лучший, хотя различия были небольшие.На этот раз все наоборот. Америка решилапостроить самый слабый лазер, но быстро. И онуже работает. Японский лазер будет вторым, анемецкий – третьим и самым лучшим. Германиярешила построить самый лучший лазер, нопозже всех. То есть не раньше 2015 года. Болеетого, проект был сделан, но денег не хватало.Европа как-то слабо поддержала Германию ивсем колхозом набрала 25% от нужной суммы.Сама Германия вложила 50%. Но 25% не хватало.И проект просто повис. Решение было найденочерез Россию. Так как лазер вроде бы имееттакую мощность, что одного импульса хватит дляосвещения маленького нано-объекта (например,большой молекулы белка) и записидифракционной картины от него, то его можноназвать первым прибором нанотехнологий. Знаяпро интерес Ковальчука к нанотехнологиям,немцы через него вышли в правительство Росиии предложили участвовать в проекте. И Россиясогласилась, точнее не Россия, а Ковальчук,который убедил Путина (он ведь секретарь

Совета при президенте). Слова при этомпроизносились такие. Россия безнадежноотстала в микро-технологиях (компьютеры и такдалее), но в развитии нанотехнологий все равны,так как все начинают с нуля. И нам не следуетраспыляться, а лучше сделать рывок внанотехнологиях. А для этого нам нужен лазер.Самим нам его не построить. Но вложив деньги внемецкий лазер, мы будем иметь доступ к работена нем. На сайте Ковальчукаhttp://viperson.ru/wind.php?ID=261843 опублико-ваны все его выступления, сами почитайте. Вчастности, там говорилось и о том, что тесноесотрудничество с немцами поможет нам выучитьмолодых ученых, а заодно и поднять нашисточник синхротронного излучения вКурчатовском институте. И вот деньги быливыделены, и лазер сейчас строится полнымходом. А заодно кое-какие деньги ужевыделяются на подготовку приборов,теоретической базы и так далее для новыхэкспериментов.

Скажу честно, лично я не очень хотелучаствовать в новом проекте. Мне вполне хватаетисточника синхротронного излучения вГренобле. И мне проще ездить во Францию, а нев Германию. В Германии я в 1998 году заболел отперегрузки и переутомления и у меня оГамбурге остались неприятные впечатления из-за этого. Хотя город сам очень интересный. Номеня буквально за ноги втянул в проект мой жеученик, Иван Вартаньянц, который там работает.Так что волей-неволей приходиться сейчасдумать и об этом.

Кстати первой сотрудницей немецкого лазерастала другая моя ученица – Любовь Самойлова,которую приняли по моей рекомендации. Она

VIP ПЕРСОНА

ПРО граммист №11 (февраль) 2011 ИНТЕРВЬЮ С КОНОМ ВИКТОРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ

СОДЕРЖАНИЕ 14

тоже живет в Гамбурге и они оба из бывшейлаборатории Ковальчука. Что конкретно дастпроект России я не знаю и видимо никто незнает. Благими намерениями, как известно,выложена дорога в ад. Проблема в колоссальномразличии уровня оснащения науки приборами вРоссии и в Германии. Даже если молодые люди инаучатся в Германии работать, в России онибудут находиться в положении декабристов,сосланных в Сибирь, так как в России негдеприменить эти знания. Но проблема еще и всамих кадрах. Нет людей в России. Никто нехочет этим заниматься. И Российские чиновникине очень торопяться оплачивать работу россиянпо этому проекту. Деньги выделены только настроительство и в одноразовом порядке. А ведьнадо еще столько же, если не больше на всеостальное. Вот пример, как было с моим сыном.Допустим вы решили купить квартиру и внесливсе деньги в фирму, которая будет строить дом. Идопустим вас не надули и дом построили. Но этоведь только голые стены. А еще надо вашуконкретную квартиру отремонтировать,перепланировать, подвести коммуникации,купить мебель, наконец, и потом платитькварплату. А у вас уже денег больше нет. Инекому платить. Вот так выглядит ситуация сэтим проектом. Как будут решаться все вопросыя не знаю. Очень многое зависит от политики, отцены на нефть и от многих других факторов. Ну ипоследнее. Лазер не решит всех проблемрентгеновской науки. Это будет похоже наполеты в космос. Некоторые люди будут решать

супер задачи, но там всего пять пучков и на всехне хватит. Остальные будут по-прежнему житькак жили. Ну, а как они жили – читай выше.

Utkin: Каковы ваши планы на будущее?

Виктор: В 66 лет трудно строить планы набудущее. Буду делать то, что умею и сколькоуспею. Вот в конце прошлого года я открыл свойсайт по рентгеновской оптике. Думаю, что этодаже лучше, чем писать книги, так как на сайтеможно выложить всю науку и в самых разныхформах. В частности, через онлайнкомпьютерную программу, которая будет решатьмного задач. Впрочем, книги и статьи тоже будуписать. Я могу решать много задач именноблагодаря умению программировать. И вообщевижу будущее науки именно в Интернете, онразвивается очень быстро и каждый годпоявляется что-то новое. Наверно я несколькоопережаю общий уровень физиков, так как я самвсе на свете делаю через Интернет, не все ещетак умеют. В моей ситуации надо следить заздоровьем, а сидение по 12 часов каждый деньперед компьютером не очень этому помогает. Нопока силы есть.

Виктор Германович, большое спасибо Вамот наших читателей за уделенное время.

В Новом годужелаем Вам здоровья,лада в семье и успехов в работе,новых достижений и открытий.

До встречи на страницах нашегожурнала.

VIP ПЕРСОНА

ПРО граммист №11 (февраль) 2011 ИНТЕРВЬЮ С КОНОМ ВИКТОРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ