16

Еженедельник «7 секретов» №36 (718) 6 сентября 2012 г.

Индия, Непал, Тибет, да и вообще весь восточный регион с недавних пор стал чуть ли не самым популяр�ным направлением: палом�ники и рядовые туристы едут туда из Латвии один за другим. Индия стала к нам гораздо ближе, чем прежде! А иначе не открывались бы организации вроде Латвий�ского гималайского клуба или Индийско–балтийской федерации развития куль�туры, не проводились бы концерты экзотичных для здешней местности музыки и танцев, не стали бы наши врачи изучать восточную медицину — аюрведу. Так чем же манит нашего бра�та край, куда совершить «хождение за три моря» теперь довольно обычное явление?

Èãîðü ÌÅÉÄÅÍ

С этим вопросом коррес-пондент «7 секретов» об-ратился к поистине уни-

кальной личности — Акашу. Кто–то его знает под таким именем, для других он Сергей Анцупов. Одни с ним знакомы как с директором Института национальных ресурсов, другие помнят как советника министра образования ЛР, третьи — в качестве редактора газеты «Ди-ена» (хоть и недолго он пробыл на этом посту, но все же). Одна-ко гораздо больше он известен как прекрасный музыкант, иг-рающий на индийском класси-ческом инструменте — сароде. Более того, с некоторых пор о нем даже в Индии чуть ли не легенды слагают — о великом белом индусе Акаше из да-лекой страны, что на берегу холодного моря. И уже сложно разобраться, кем в душе Сергей считает себя больше — латвий-цем или индусом…

Стать философом в музыке

О том, что ищут жители нашей страны в Индии, мы еще расскажем, а пока — история сближения Серея с «другой пла-нетой». Именно с планетой — не меньше, ведь где в советские годы была Индия, а где — Лат-

вия! Кажется, от Прибалтики до Луны было ближе!

В 2012–м исполняется 31 год, как Сергей Анцупов играет на индийских инструментах. Все началось в 1981 году, когда наш герой еще учился на втором кур-се факультета радиоэлектрони-ки РПИ и конструировал разные устройства. А может быть, все началось, когда ему было еще 6 лет. Тогда его старший брат Александр уже вовсю играл на гитаре, ну и Сергей, логично, тоже попробовал взять в руки инструмент. Разные сложные техники Сергею давались не очень, поэтому он стал играть мелодии на одной струне… «Вот с тех пор и играю мелодии на одной струне, правда, теперь уже индийской», — говорит, улыбнувшись, Анцупов.

Но спустя несколько лет Сергей уже хорошо освоился в мире музыки, играл на элек-трогитаре в группе при лие-пайском ДК металлургов. Там репетировали взрослые «Ливы» (эта рок–группа тогда была не менее известна, чем теперь!), у которых была еще и «обще-ственная нагрузка»: заниматься

с молодыми музыкантами. В эту «младшую группу» «Ливов» вхо-дили Сергей Анцупов, Айнарс и Дайнис Вирга, Андрис Алвитис, а руководили ею в разное вре-мя то Юрис Павитолс, то Янис Гродумс, то Эрик Кигелис, и так далее. И именно Кигелис однажды сказал Сергею: «Иг-рать музыку — это не пальцами прижимать струны, ты должен быть философом».

Эти слова настолько запали в душу юного гитариста, что он с головой нырнул в философию: вначале прочел все книги, кото-рые были у него дома, а потом и библиотечные. И в результате, действительно, к музыке стал относиться философски. И ока-зался совершенно непонятым среди других гитаристов, ко-торые ему то и дело говорили: «Что ты все время играешь эти армянские мелодии?» А «ар-мянскими» они называли то, что Сергей считал вполне индийс-кими мелодиями. В 1970–х ему в руки чудом попали пластинки с записями легендарного Джо-на Маклафлина и индийских музыкантов, которые буквально

заставили его смотреть на мир иначе.

— Мне понравилась индийс-кая музыка тем, что была очень свободной, радостной, в ней много чистой энергии и со-вершенно нет агрессии. Спустя много лет я лично познакомил-ся с самим Маклафлином, рас-сказал ему о своих юношеских чувствах и о том, что именно он зажег во мне «индийский огонь», — вспоминает Сергей.

Если бы не «Индия в СССР»…

Но вскоре парень сменил электрогитару на акустическую, а потом в его жизни появился сарод. Позволим себе короткое отступление в мир индийских инструментов, чтобы читателю было понятно, о чем вообще речь идет. Сарод — безладовый струнно–щипковый музыкаль-ный инструмент из семейства лютневых. Наряду с ситаром является наиболее популярным и известным инструментом в музыке Индии. Он отличается глубоким, плотным, медитатив-ным звучанием. Сарод «по-

томок» другого инструмента — рабаб, а его ближайший «родственник» — вичитра вина. Звук обладает поистине маги-ческим совершенством!

— Ранее я знал звучание ситара и сарода, например, по записям Али Акбар Хана — ве-личайшего музыканта Индии, — рассказывает Сергей. — Но тут вдруг в 1981 году мне в руки попала пластинка с записью другого великого мастера игры на сароде Устада Амджад Али Хана. Это человек, в семье ко-торого много поколений назад сарод и был создан! Все люди в мире, играющие на сароде, так или иначе получили знания у семьи Али Хана. И когда я впервые услышал запись его игры, во мне возник настоящий фейерверк чувств! Совершенно неподражаемой чистоты звук заворожил меня. Разумеется, я тут же выдрал лады из своей гитары и стал играть на ней, как на сароде, пытаясь найти ТОТ САМЫЙ звук.

А вскоре и инструмент ко мне попал — от индийских сту-дентов, учившихся в Риге. Кста-ти, у меня он есть по сей день… И, наверное, самый важный год в моей жизни — 1986–й. К тому времени я уже играл на сароде, и книги разные читал об индийских инструмен-тах, которые мне выписывали через библиотеки из других стран. Но в тот год свершилось чудо — проводился большой фестиваль «Индия в СССР». Меня привлекли к работе на фестивале в качестве сопро-вождающего переводчика во время выступлений музыкантов по всему СССР. Предложили на выбор музыканта, которого сопровождать, и я, увидев в списке приглашенных Устада Амджад Али Хана, конечно, ткнул пальцем в его фамилию на бумаге.

Я мечтал не просто с ним познакомиться, но и, конечно,

НОСТАЛ ЬГИЯ

ÂÐÅÌÅÍÀ È ÍÐÀ ÂÛ

Ганг впадает… в Балтийское море

Сергей Анцупов — брат индусов

Акаш и его любимый сарод

Сергей Анцупов — брат индусов

Акаш и его любимый сарод

В советское время су�ществовала крылатая фра�за: «Сегодня ты слушаешь джаз, а завтра — родину продашь!» Конечно, все по�нимали, что это преувеличе�ние. Однако некоторые пок�лонники джазовой музыки и впрямь уехали из Советско�го Союза. В такие махровые «антисоветчики» зачислили и «штатников». Они не толь�ко слушали чуждую музы�ку, но и преклонялись перед всем западным, особенно американским. Кое–кто из них носил не только гал�стуки или носки, но даже носки исключительно из–за океана. Одевать что–либо отечественное в их среде считалось дурным тоном.

Дмитрий МАРТ

В Риге «штатники» собира-лись у касс «Аэрофлота», которые располагались

рядом с памятником Свобо-ды. Потом они прогуливались по главной улице Ленина. По-скольку многие жили в центре, то их еще называли центровы-ми. Стильно прикинутые парни и девушки сразу бросались в глаза. Они не только одева-лись, как голливудские звезды в любимых кинолентах, но и вставляли в свой лексикон анг-лийские словечки, которые они приспосабливали к русскому: скажем, доллары называли бак-сами, девушку — герлой (girl), свой любимый плащ макинтош из непромокаемой прорезинен-ной ткани — макеном, культо-вую группу Beatles — «Битлами», ну и так далее.

«Партийный» съезд «штатников»

Впрочем, об этом моло-дежном течении сегодня никто бы и не вспомнил, если бы сами «штатники» не решили объединиться. На днях в про-сторном ресторане гостини-цы «Рига» прошел аж целый съезд «штатников», собравший 80 «делегатов» со всего света. Но сначала они прибыли к дому, где когда–то располага-лись кассы «Аэрофлота». Увы, сейчас нет ни авиакасс, ни ули-цы Ленина, ни любимых кафе и ресторанов. Остается только

одно — с ностальгией вспоми-нать о достохвальных прошлых годах, которые сегодня кажутся такими прекрасными. Впрочем, уехали далеко не все. Мно-гие по–прежнему проживают в Латвии.

По словам рижанки Тама-ры Пономаревой, когда она с друзьями гуляла по улице Ленина, то вместе доходили до улицы Карла Маркса, потом переходили на другую сторо-ну и возвращались назад. По дороге заходили в кафе «Пин-гвин», в ресторанчик «Форум» и в другие аппетитные места. Многие девчонки тогда мечтали о болоньевом плаще. Тамара достала его аж через Латвий-ское пароходство, склады ко-торого представлялись неким Эльдорадо. Ее муж в поте лица трудился подносчиком багажа в гостинице «Рига», а значит, напрямую мог контактировать с американцами, получая от них доллары и вещи.

Четыре дырочкиТакая тяга к «фирме» сегод-

ня кому–то может показаться смешной. Но не надо забы-

вать, что в советское время в магазинах не было такого раз-нообразия товаров народного потребления, как сегодня. Если какая–то девчонка приходила к кассам «Аэрофлота» в «бо-лонье», то сразу попадала в эпицентр всеобщего внимания. От кавалеров у нее не было отбоя. Болоньевый плащ из тонкого нейлона был назван в честь города Болонья на севере Италии, где он и был изобретен.

В нем — обычно темно–си-нем — мечтали «пошуршать» (как тогда говорили) абсолют-но все представительницы сла-бого пола. У парней были свои пристрастия. Возьмем такую банальнейшую по нынешнем временам вещь, как рубашка. Сейчас многие их уже и не но-сят, предпочитая майки.

А любой приличный «штат-ник» непременно должен был иметь батендаун (button down — дословно: «застегнуть на пуговицы») — рубашку, в кото-рой острые уголки воротника непременно застегивались на пуговки, причем непременно с четырьмя дырочками.

Смешно, но тогда в мага-зине были рубашки с пугови-цами только с двумя дырочка-ми. Казалось бы, мелочь. Но именно из таких существенных для этих стиляг мелочей и собирался «прикид». Это тоже слово той поры. Особым шиком у батендауна считалась третья пуговка на воротнике сзади, а также петелькa на внешнем шве между лопаток. Большîе значение имели также матери-ал рубашки, расцветка. Пиджак назывался блайзером (blazer) — он был обычно темно–синего или черного цвета, с наклад-ными карманами, с эмблемой на наружном нагрудном левом кармане, обязательно с метал-лическими пуговицами.

Бесценные баксы66–летний Леонид Лебедев

всю жизнь занимается бизне-сом, в том числе и в советское время.

— Сейчас у меня свой ла-кокрасочный цех для металло-конструкций. Плюс пенсия. А тогда я фарцевал. Бизнес тоже был не совсем законным. Мы заливали особые пластбетон-

ные полы по предприятиям, получали хорошие деньги. Я был поклонником всего аме-риканского, а сейчас уже нет. Отошел. Да и какой смысл сей-час быть «штатником»? Пошел в магазин и купил что хочешь. Я не был против СССР. Никогда бы не уехал за границу. Как я мог все бросить? К тому же в Риге у меня были родители. Да и у жены тоже. Многие «штатники» были просто предприимчивыми людьми.

Среди них и сегодня немало успешных бизнесменов, которые живут в самых разных странах мира. Мы не были идейными или зашоренными. Нас отли-чала открытость во взглядах. С другой стороны, в советское время я действительно неплохо жил. Встречали иностранцев, забирали у них все, что они нам выносили из своих номе-ров. Джинсы, валюту. Самым ценным были баксы. Им тоже было выгодно. По официально-му курсу они меняли 1 доллар на 60 копеек, а мы им давали 2–3 рубля. Кое–кто предлагал туристам 5–латовые монеты и другие предметы. Но не все на это клевали. Лучше было об-менять валюту. Правда, за это можно было поплатиться.

Потом я устроился на мя-сокомбинат. Работал экспеди-тором. Зарабатывал очень при-личные деньги. Многим такие доходы и не снились. Я возил субпродукты. Отдавал в мага-зины. Говяжья печенка рань-ше стоила 1,3 рубля, свиная — рубль. Свиной язык — 1,6, говяжий — 1,9. Можно было выписать одну печенку, а отдать другую, разницу — в карман. Сосиски за 90 копеек «крутили» по 3 рубля. Кроме того, платили за то, что я снабжал дефицитом. На некоторых маршрутах в день делали по 2 с половиной тысячи рублей. Представляете?

«Разговоры» со скрипом

65–летний известный лат-вийский специалист по тради-ционной китайской медицине Александр Петлюра — выпус-

«Штатники» из «Риги»Они слетелись в латвийскую столицу со всего света!

Александр Ратнер: «Как давно не виделись!»

Все

фот

о —

авт

ора

Снова вместе, как и 40 лет тому назад

Олег Канунников (Канун) с женой НаташейМихаил Эвенштайн (Летчик)

из Берлина