poety serebryanogo

Переплет настоящего издания выполнен вручную

из натуральной кожи

Тираж 100 нумерованных экземпляров

Экземпляр №______

New Silver_Age_004.qxd 19.05.2008 14:08

New Silver_Age_004.qxd 19.05.2008 14:08

New Silver_Age_004.qxd 20.03.2012 17:43 Page 1

«ЛАМАРТИС»МОСКВА

2008


Издатели:

Эдуард Лапкин, Сергей Макаренков

Художник

Виктория Бабенко

Серебряный век длился в русской литературе и искусстве всего двадцать

пять лет — с 1890'х годов до октябрьского переворота и гражданской войны, но

оставил мировой культуре богатейшее художественное наследие, доныне влия'

ющее на её развитие.

В сборнике представлены избранные шедевры двадцати четырёх русских по'

этов — звёзд Серебряного века. Их немеркнущий свет доставит сегодняшнему

читателю немало счастливых минут ощущения полноты жизни и переживания

вечных человеческих чувств — страсти, любви, свободы, порывов духа к незна'

емому и к Абсолюту.

© С. Дмитренко, вступительная статья, составление, 2008

© А. Ахматова, наследники, 2008

© М. Зенкевич, наследники, 2008

© Н. Гумилев, наследники, 2008

© ООО «Ламартис», переплет, оформление, 2008


ЗОЛОТАЯ КНИГА СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

В этой книге представлена лирика двадцати четырех русских поэтов,чей творческий путь или, во всяком случае, его ключевая часть пришласьна конец XIX — начало XX века.

Скажу сразу: то, что здесь двадцать четыре поэта, а не двадцать пятьили, например, не тридцать шесть — простая случайность, открывшаясялишь после завершения составления сборника. Поэтов едва ли могло бытьменьше, ибо цель издания — представить мастеров прославленной поэти7ческой эпохи, ну, а то, что их только двадцать четыре, а не больше, свя7зано с разнородными причинами — техническими (объем издания), жан7ровыми (в книгу вошли только стихотворения), юридическими(проблема авторских прав) и, разумеется, эстетическими.

Теперь о времени творческого взлета авторов этой книги. Вышеобозначенные двадцать пять – тридцать лет в истории русской поэзиии — шире — литературы, культуры ныне все чаще называют Серебря7ным веком. Это определение уже стало общеупотребительным понятиемне только среди литературоведов, но и в школьном литературном образо7вании, в речевом обиходе.

А впервые появилось оно более семидесяти лет тому назад, когда в па7рижском русском журнале «Числа» (1933; № 7–8) поэт и критик Нико7лай Оцуп напечатал одноименную статью. Считая пушкинскую эпоху Зо7лотым веком русской литературы, он назвал Серебряным векомвозникшую на рубеже XIX–XX столетий русскую поэзию, которая «посиле и энергии, а также по обилию удивительных созданий почти не име7ет аналогии на Западе: это как бы стиснутые в три десятилетия явления,занявшие, например, во Франции весь девятнадцатый и начало двадцато7го века». К этому можно добавить уточняющее замечание еще одного

5


мыслителя русского зарубежья, литературоведа Георгия Мейера, о «дву7ликости Серебряного века» — «возродившего в России искусство, глубинуи красоту слова и одновременно затаившего в себе угрозу всероссийскогораспада». А искусствовед и поэт, редактор знаменитого журнала «Апол7лон» Сергей Маковский, поддержал Оцупа простым и действенным спосо7бом: свою итоговую книгу статей и воспоминаний о былом назвал — «НаПарнасе „Серебряного века“».

Несмотря на то, что в русском литературном обиходе конца XIX сто7летия иногда серебряным веком русской поэзии называли время твор7чества Фета, Некрасова, Майкова, Полонского и других близких им повозрасту поэтов, сегодня понятие «Серебряный век» укоренилось в нашейустной и письменной речи именно в первом, предложенном Н. Оцупомкультурно7хронологическом значении. И потому, сколько бы ни спорилио нем ученые7литературоведы, нельзя не признать: если словосочетаниеупотребляется на протяжении многих лет, становясь термином, трудноотказать ему в праве на определенный смысл. Об этом жестко сказал ака7демик Вяч. Вс. Иванов в предисловии к книге Омри Ронена, самого ярко7го критика сторонников понятия «Серебряный век».

Хотя Серебряный век и связан с определенным историческим пери7одом нашей истории, литературная хронология отличается от хронологииобщественно7политической. Вероятно, очередной литературный переломв нашей словесности произошел в начале 18907х годов, когда в прозе бы7ли исчерпаны художественные возможности социального бытописания, апоэзия и вовсе находилась в глубочайшем кризисе, выродившись послекончины Некрасова в заунывную лирику Семена Надсона, поэта, умер7шего совсем молодым, еще в 18807е.

Описав, воспев, осенив состраданием (а порой и ожегши гневом)русский мiр, все его сословия, все его слои и круги, от чиновников до цы7ган, литература застыла, словно в оцепенении: а где же человек как тако7вой, где же человек — творенье Божие?! Может быть, в какой7то моментлитераторы, увлекшиеся каталогизацией общественных отношений, эко7номических и политических тонкостей, проявили излишнюю жесткость,тесня тех, кого причислили к сторонникам «искусства ради искусства»,«чистого искусства»? Ведь даже если в государстве нет парламента, изящ7ная словесность не может превратить свои творения в место для обсужде7ния злободневных проблем…

И вот 26 октября 1892 года в Петербурге на заседании Русского лите7ратурного общества молодой, но уже известный писатель Дмитрий Ме7режковский читает лекцию «О причинах упадка русской литературы», за7

6


тем 15 декабря — лекцию «О новых течениях современной русской лите7ратуры». В начале следующего года на основе этих лекций он издает кни7гу «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литера7туры», которая, вероятно, и становится первым манифестом того, чтовпоследствии стало называться литературой Серебряного века.

Но не следует забывать еще об одном событии, тогда малозаметном,но уже через несколько лет обретшем свой подлинный смысл. Той жеосенью 1892 года, 12 сентября на страницах выходившей в Тифлисе газе7ты «Кавказ» был напечатан рассказ «Макар Чудра», автор которого под7писался псевдонимом: М. Горький. Это тоже было по7своему новое тече7ние в тогдашней русской литературе, ибо, не сосредотачиваясь, в отличиеот писателей круга Мережковского, на постижении глубин человеческо7го сознания, на духовном самоопределении личности и «преображениимира усилием творческой воли» (слова Федора Сологуба), Горький сде7лал ставку на сложившуюся литературную традицию, где главенствоваласоциальная проблематика, но с существенным переносом смысловых ак7центов. Центральный герой Горького — люмпен, или, по тогдашнемуслову, босяк, не желал считать себя жертвой несчастных обстоятельств,особенностей собственного характера, вообще чего бы то ни было. Всесвои жизненные невзгоды и беды он ставил в вину внешнему миру и, сле7довательно, в той или иной степени оказывался готовым этот мир изме7нить — разумеется, уже не «усилием творческой воли», а более радикаль7ными средствами.

Так что, когда в 1905 году Д. С. Мережковский писал свою, ставшуюпророческой статью «Грядущий Хам», у него была возможность дать каклитературную иллюстрацию обзор сочинений Горького и им подобных. Сдругой стороны, и Ульянов7Ленин к своему популярному в коммунисти7ческую эпоху тезису о слиянии в большевизме марксизма с рабочим дви7жением мог бы с чистым сердцем прибавить вполне корректный в истори7ко7литературном отношении тезис о совершенном Горьким слияниимарксизма с литературой.

Последствия того и другого для культуры были катастрофическими,но сейчас речь не о последствиях, а о процессе. Так что вернемся к поэзии,к поэтам, представленным в этой книге.

Они настолько творчески крупны, художественно самобытны, чтолюбое их объединение в те или иные литературные группы и направленияв конце концов окажется условным, схематичным, Да, они не раз сходи7лись в том или ином составе, под тем или иным манифестом, лирическойдекларацией и т. п., но столь же легко и расходились по разным углам.

7


Так, традиционно считается, что в пору Серебряного века определя7ющими были три литературных направления: символизм, акмеизм и фу7туризм. В свою очередь, это подразделение имеет различные ответвления(«старшие» и «младшие» символисты, эго7 и кубофутуристы, имажинистыи т. д., и т. п.). Об этом интересующиеся могут прочитать в соответству7ющих энциклопедиях и справочниках.

Однако для нормального, обычного читателя важны не историко7ли7тературные подробности, а возможность увидеть эстетическую картинуэпохи, услышать ее мелодии, пусть сложившиеся из разнородных ритмовразноликих гениев. Ведь среди настоящих поэтов (а только у таких и по7являются стихотворения, пробивающие толщу времени) нет ни «чистых»символистов, ни «чистых» акмеистов, ни «чистых» футуристов.

Да, в целом символизм сосредоточен на постижении «сочетанья зем7ной души со светом неземным» (Владимир Соловьев); акмеизм, по сути,был поглощен поиском универсальной словесной пластики; русский фу7туризм вслед за итальянским претерпел сходную мутацию: от литератур7ного «сдвига», движения по «новым путям слова» к обслуживанию тотали7тарных властей — фашистских в Италии, большевистских в России. Носегодня важнее не это, а то, что осталось от кипевших некогда литератур7ных страстей. Важен именно поэт как таковой, его личность, его умениеувидеть и словесно выразить мир, время, себя самого, передать высокуюдраму утверждения литературы, поэзии именно как явления эстетическо7го, утверждающего начала добра и красоты.

Вот упомянутый выше Дмитрий Сергеевич Мережковский(1865–1941), крупнейший русский писатель и общественно7литературныйдеятель ХХ столетия; духовный и художественный предводитель творческихсил, объединившихся в стремлении обновить русскую литературу и искус7ство, что и создало в итоге феномен Серебряного века. Он всегда, — и в из7гнании, после того, как вынужден был покинуть советскую Россию, — былв гуще литературной и общественной жизни, но и всегда оставался самосто7ятелен, бескомпромиссно неудобен для каких7либо соглашений, которыепротиворечили его творческим и политическим взглядам.

Интеллектуально необычайна и судьба Иннокентия Федоровича Ан7ненского (1855–1909), поэта, драматурга, критика, переводчика. Егосчитали своим литературным учителем многие классики Серебряного ве7ка, среди них — Борис Пастернак и Осип Мандельштам. «…Он шел одно7временно по стольким дорогам! Он нес в себе столько нового, что все но7ваторы оказывались ему сродни!» — говорит об Анненском АннаАхматова. Однако все это — уже после кончины Анненского. А при жиз7

8


ни — многолетняя, после окончания Петербургского университета, служ7ба по ведомству Министерства народного просвещения, директорство вНиколаевской гимназии в Царском Селе; среди его учеников был и Нико7лай Гумилев. Только в 1904 под псевдонимом «Ник. Т7о» Анненский вы7пустил стихотворную книгу «Тихие песни»…

Поэт, мыслитель, филолог Вячеслав Иванович Иванов (1866–1949)был в числе признанных вождей литературного обновления в России эпо7хи Серебряного века. Его квартира на Таврической улице в Санкт7Петер7бурге, названная из7за своего расположения в доме «башней», стала од7ним из архитектурных символов Серебряного века: здесь был самыйзнаменитый русский литературный салон с «ивановскими средами», во7шедшими в историю нашей культуры.

Подстать монументальной фигуре символиста Иванова и другой ли7дер «старших символистов» — Константин Дмитриевич Бальмонт(1867–1942), способствовавший глубоким преобразованиям в русскомстихосложении. Вместе с Валерием Брюсовым и другими деятелями куль7туры Бальмонт основал в Москве издательство «Скорпион», ставшее надолгое время центром русского символизма; себя Бальмонт называл «по7этом «Скорпиона»».

И здесь, говоря о Серебряном веке, который очень часто связываютлишь с Петербургом, нельзя не сказать, что в действительности этот лите7ратурно7культурный феномен имел всероссийский, имперский размах, сомногими литературными центрами. Так, вся жизнь поэта7эксперимента7тора, еще одного лидера символистского движения — Валерия Яковлеви7ча Брюсова (1873–1924) — была связана с Москвой.

Относящийся к символистам старшего поколения Федор Кузьмич Те7терников (1863–1927), прославившийся под литературным именем Фе7дор Сологуб, много лет преподавал математику в гимназии. А при этом, тои дело выламываясь из границ поэтических движений, создал шедевры впоэзии и в прозе.

Признанный теоретик и практик русского символизма Андрей Белый(псевдоним Бориса Николаевича Бугаева; 1880–1934) был писателемуниверсального дарования, кроме стихов, писал прозу, воспоминания, за7нимался литературоведческими исследованиями. Многие считали его под7линным литературным гением.

А вот гений всенародно признанный, также вышедший из символист7ского лона, — Александр Александрович Блок (1880–1921). Его твор7чество завершает период развития русской литературы, начатый Карам7зиным и Пушкиным.

9


Но какая же поэзия без муз! В эпоху Серебряного века их было мно7жество, недавно даже вышла антология «Сто одна поэтесса Серебряноговека». И хотя одна из звезд того времени Зинаида Гиппиус во всеуслыша7нье заявляла, что в литературе по половому признаку ни с кем не объеди7няется, а Марина Цветаева подчеркнуто именовала себя поэтом, все женазовем здесь тех четырех, чьи великие стихи вошли в эту книгу.

Рано умершая от туберкулеза Мирра (Мария) Александровна Лох7вицкая (в замужестве Жибер; 1869–1905), создавая в стихах образчувственной, безудержной вакханки, в жизни была хозяйкой большогосемейства, имела пятерых детей. Ее лирика мгновенно обрела всерос7сийскую славу, вначале имевшую скандальный оттенок, но со временемподтвердившую дар Лохвицкой искренне и художественно ярко выраз7ить во всей полноте мир женщины. Дважды Мирра Лохвицкая удостое7на Пушкинской премии, высшей литературной награды ИмператорскойАкадемии наук.

Зинаида Николаевна Гиппиус (1869–1945). Вместе с мужем,Д. С. Мережковским, в дооктябрьское время была в числе ведущих мас7теров русской литературы. Восприняв события 1917 года как «святотат7ство» и национальную катастрофу, супруги покинули Россию. В изгна7нии — убежденные противники большевизма как крайней формытоталитаризма ХХ века. В годы Второй мировой войны Гиппиус в кругахрусского зарубежья была известна своими антигитлеровскими взглядами.

Анна Андреевна Ахматова (в девичестве Горенко, в замужестве Гу7милева; 1889–1966) — классик русской поэзии ХХ века. Уже в 1918 годупоэт и критик Василий Гиппиус отметил, что «объективное значение» ли7рики Ахматовой в том, что она «пришла на смену умершей или задремав7шей форме романа».

Мать выдающегося ученого7этнолога Льва Гумилева (1912–1992),много лет проведшего в ГУЛАГе, Ахматова и сама в советское время не7однократно подвергалась травле и разного рода литературным стеснени7ям; многие годы ее произведения не печатались и не переиздавались.

Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) вместе с Анной Ахматовойпризнана крупнейшей русской поэтессой ХХ века (хотя, повторим, пред7почитала говорить о себе в мужском роде: поэт). С 1922 была в изгнании.Драматический финал судьбы Цветаевой — возвращение в СССР и само7убийство — прямо связан с непреодолимыми обстоятельствами ее жизни.Муж Цветаевой Сергей Эфрон, сын народовольцев7радикалов, перешелиз Белого стана борцов с большевизмом на службу органам ЧК7ОГПУ7НКВД. После возвращения на родину он был расстрелян, их с Цветаевой

10


дочь Ариадна попала в ГУЛАГ, сын Георгий погиб на фронте ВеликойОтечественной войны.

А вот экстравагантная фигура — Михаил Алексеевич Кузмин(1872–1936). Этот видный литературный деятель Серебряного века ос7тавил разнообразное по жанрам и стилю наследие. Вместе с тем темати7чески оно малоинтересно, что, вероятно, связано с обстоятельствами лич7ной жизни Кузмина, его гомосексуализмом, закономерно приведшим кутрате целостного восприятия жизни.

Забытым гением Серебряного века можно назвать Михаила Александ7ровича Зенкевича (1886–1973). Поэт и переводчик, мастер творческогоэпатажа, разрушитель литературных табу, он относил себя к «левомуфлангу акмеизма», хотя, пожалуй, точнее в оценке его творчества былоказавший на Зенкевича значительное влияние философ Г. П. Федотов:главной темой поэта «является материя, косность ее, груз веков, лежа7щих на всем мире и давящих наше сознание каждую минуту... Он счаст7ливо сумел ввести в поэзию элемент научности».

С акмеизмом связано и раннее творчество Николая Степановича Гу7милева (1886–1921) и Осипа Эмильевича Мандельштама (1891–1938).Оба они пали жертвами диаволовой большевистской власти.

Поэт, переводчик, критик Гумилев в годы Первой мировой войны во7евал добровольцем в уланском полку; награжден двумя Георгиевскимикрестами. По основательному мнению критика Д. Святополк7Мирского,ввел в русскую поэзию «элемент мужественного романтизма». Был рас7стрелян чекистами по недоказанному обвинению в причастности к анти7правительственному заговору.

Крупнейший русский поэт ХХ века Осип Мандельштам в 19307е годыподвергался политическим репрессиям и погиб в ГУЛАГе.

А Владислав Фелицианович Ходасевич (1886–1939) еще в 1922 годууехал из России в Европу для «поправления здоровья», но в 1925 решил вСССР не возвращаться. Стал одним из крупнейших литературных дея7телей русского зарубежья. А как поэт он сложился в России. Был творчес7ки самостоятелен, хотя некоторые черты стиля ранних сборников Хода7севича позволяют исследователям говорить о его близости к символистами акмеистам.

Это, заметим, еще одна проблема изучения русской литературы тогопериода. Серебряный век — удобное, даже изящное понятие, но каковыего границы? С хронологическими достаточно понятно: от начала 18907хгодов до 1921 года. На рубеже 1920–1921 годов Маяковский создал ивскоре обнародовал стихотворение «Последняя страничка гражданской

11


войны», где возносил хвалу «краснозвездному герою», по его словам, раз7бившему «белых ораву» и завоевавшему Крым (ни о том, что это произо7шло при решающем участии в боях на стороне красных частей НестораМахно, ни о последующей расправе большевиков над мирным населени7ем ничего сказано не было). Но все же рубеж времени здесь обозначен:«землю кровью вымыв, во славу коммуны».

Серебряный век кончился.Прежняя русская литература, в том числе ее лирика, исчезла. И ху7

дожественная эпоха, которую назвали Серебряным веком, была заверше7на. К 1921 году не только закончилась кровавая гражданская война, при7несшая пиррову победу хаму7комиссару и обрекшая на изгнание сотнитысяч россиян, цвет культуры России. В 1921 году трагически скончалсяАлександр Блок, а чекистская пуля оборвала жизнь Николая Гумилева.Большевистские репрессии против остающихся в стране интеллектуаловпродолжались, творческая среда, составляющая основу культуры, быларазрушена. Да, к счастью, многие поэты физически оставались живы, ноих мироощущение видоизменялось, как и их творчество, во всяком слу7чае, наступила пора, когда в Серебряном веке уже невозможно быложить, его оставалось только оплакивать.

Поэтому при установлении художественных границ Серебряного ве7ка справедливо говорить о том, что атмосфера всеобщего творческого во7одушевления коснулась всех пишущих, кому выпало жить в это время.Происходило удивительное творческое состязание всех со всеми, всего совсем. И вот уже теоретик и практик русского авангардного искусства, фу7турист Велимир Хлебников (литературное имя Виктора ВладимировичаХлебникова; 1885–1922) выдвигает идею о создании общества Председа7телей земного шара, состоящего из поэтов7тайновидцев, которые должныосуществить на планете программу мировой гармонии.

Другой футурист, лидер эгофутуристов, затем кубофутурист ИгорьСеверянин (литературное имя Игоря Васильевича Лотарева; 1887–1941)на вечере «Избрание короля поэтов» в московском Политехническом му7зее 27 февраля 1918 года одержал победу в поэтическом состязании надМаяковским и был объявлен Королем поэтов.

Нашел свое место в литературе Серебряного века певец патриархаль7но7крестьянского мира, града Китежа, «поддонной« Руси, противостоя7щей индустриальному Западу, — Николай Алексеевич Клюев(1884–1937). Он был собирателем и знатоком фольклора, что повлиялона его поэтическое творчество, мастерски стилизованное под народные«песни» и «были», но вместе с тем сохраняющее отсвет книжной, совре7

12


менной Клюеву культуры. Занимавшийся еще в начале ХХ века антипра7вительственной агитацией среди крестьян, Клюев с радостью встретил со7бытия 1917 года, но в конце концов его религиозные и общественныеубеждения вошли в противоречия с большевистскими догмами. В 1934выслан в Западную Сибирь, а затем расстрелян по постановлению том7ской «тройки» НКВД.

И подавно чувствовал себя в Серебряном веке своим Сергей Алексан7дрович Есенин (1895–1925), ныне классик русской литературы ХХ ве7ка, оказавший значительное влияние на развитие отечественной лирики.В пору Серебряного века Есенин поначалу развивался в круге «новокрес7тьянских» поэтов, претендовавших на особое место в литературе, но, бы7стро осознав проблематику современного, уже машинного мира, стал од7ним из самых глубоких выразителей драмы народнопоэтическогосознания (не только крестьянского) в условиях «железного Миргорода»,унифицирующей цивилизации.

Максимилиан Александрович Волошин (настоящая фамилия Кири7енко7Волошин; 1877–1932) ощущал свою неотделимость от природныхстихий. Поэт, живописец, критик, художественные труды которого былине очень заметны при его жизни, но постепенно стали особой — и весо7мой — частью в наследии Серебряного века.

Иван Алексеевич Бунин (1870–1953) еще в начале ХХ столетиядважды был удостоен Пушкинской премии как поэт: в 1903 году — засборник стихотворений «Листопад» и перевод «Песни о Гайавате»;в 1909 году — также за стихотворения и за переводы. Считая себяпрежде всего поэтом, признавал, что его поэзия и проза нераздельны:изменяется только «сила напряжения» свойственной его творчеству «од7ной и той же ритмики». Бунин, ставший впоследствии первым русскимлауреатом Нобелевской премии по литературе (1933), всегда разви7вался творчески независимо, осознавая себя продолжателем традицийрусской литературы XIX века. Он и в Серебряном веке предстает никемне затмеваемой звездой.

Наконец, Саша Черный (литературное имя Александра Михайлови7ча Гликберга; 1880–1932), крупнейший русский поэт7сатирик началаХХ века, постоянный автор еженедельника «Сатирикон» (до апреля1911). Его можно назвать санитаром Серебряного века, взыскательным,но неизменно доброжелательным художественным критиком современ7ной ему литературы.

И вновь вернемся к спорам вокруг термина «Серебряный век», о ко7торых мы говорили в начале статьи. Пока ученые7литературоведы спо7

13


рят, просто читатели термин этот — «Серебряный век» — признали.Поэзия, проза, искусство, возникшие в России на рубеже XIX и XX сто7летий, создали самобытный художественный стиль эпохи, который влиялна всех и все, стиль, который отличен и от стиля пушкинских, некра7совских времен, и от стиля советской эпохи, стиля культуры русскогозарубежья.

Пусть понятие «Серебряный век» с точки зрения академического ли7тературоведения спорно и дает пищу все новым и новым исследователям.Главное в ином. Литература создается не для литературоведов, а в надеж7де, что написанное прочтут многие. Будут читатели. А читатели уже зна7ют, что Серебряный век у нас был, знают, когда он был и чем славен. Воти эта книга, собрание стихотворений мастеров русской лирики, как еди7ное целое, всеми своими произведениями создает лирический дневникэпохи. Он написан многими и с разных точек зрения, на особом художест7венном языке, языке, который основан на культе чувств, переживаний,красоты, на вере в непостижимую безграничность человеческого сущест7вования.

Сергей Дмитренко


ПОЭЗИЯ

Над высью пламенной СинаяЛюбить туман Ее лучей,Молиться Ей, Ее не зная,Тем безнадежно горячей,

Но из лазури фимиама,От лилий праздного венца,Бежать... презрев гордыню храмаИ славословие жреца,

Чтоб в океане мутных далей,В безумном чаяньи святынь,Искать следов Ее сандалийМежду заносами пустынь.

<1904>

У ГРОБА

В квартире прибрано. Белеют зеркала.Как конь попоною, одет рояль забытый:На консультации вчера здесь Смерть былаИ дверь после себя оставила открытой.Давно с календаря не обрывались дни,

15


Но тикают еще часы его с комода,А из угла глядит, свидетель агони́й,С рожком для синих губ подушка кислорода.В недоумении открыл я мертвеца...Сказать, что это я... весь этот ужас тела...Иль Тайна бытия уж населить успелаПриют покинутый всем чуждого лица?

<1904>

ДВОЙНИК

Не я, и не он, и не ты,И то же, что я, и не то же:Так были мы где7то похожи,Что наши смешались черты.

В сомненьи кипит еще спор,Но, слиты незримой четою,Одной мы живем и мечтою,Мечтою разлуки с тех пор.

Горячешный сон волновалОбманом вторых очертаний.Но чем я глядел неустанней,Тем ярче себя ж узнавал.

16


Лишь полога ночи немойПорой отразит колыханьеМое и другое дыханье,Бой сердца и мой и не мой...

И в мутном круженьи годинВсё чаще вопрос меня мучит:Когда наконец нас разлучат,Каким же я буду один?

<1904>

УТРО

Эта ночь бесконечна была,Я не смел, я боялся уснуть:Два мучительно7черных крылаТяжело мне ложились на грудь.

На призывы ж тех крыльев в ответТрепетал, замирая, птенец,И не знал я, придет ли рассветИли это уж полный конец...

О, смелее... Кошмар позади,Его страшное царство прошло;

17


Вещих птиц на груди и в грудиОтшумело до завтра крыло...

Облака еще плачут, гудя,Но светлеет и нехотя тень,И банальный, за сетью дождя,Улыбнуться попробовал День.

<1904>

СВЕЧКА ГАСНЕТ

В темном пламени свечиЗароившись как живые,Мигом гибнут огневыеБрызги в трепетной ночи,Но с мольбою голубыеДолго теплятся лучиВ темном пламени свечи.

Эх, заснуть бы спозаранья,Да страшат набеги сна,Как безумного желаньяТихий берег умираньяЗахлестнувшая волна.Свечка гаснет. Ночь душна…Эх, заснуть бы спозаранья…

<1904>

18


КОТОРЫЙ?

Когда на бессонное ложеРассыплются бреда цветы,Какая отвага, о боже,Какие победы мечты!..

Откинув докучную маску,Не чувствуя уз бытия,В какую волшебную сказкуВольется свободное я!

Там всё, что на сердце годамиПугливо таил я от всех,Рассыплется ярко звездами,Прорвется, как дерзостный смех...

Там в дымных топазах запястийТак тихо мне Ночь говорит;Нездешней мучительной страстиОгнем она черным горит...

Но я... безучастен пред неюИ нем, и недвижим лежу.... . . . . . . . . . . . . . . .На сердце ее я, бледнея,За розовой раной слежу,

За розовой раной тумана,И пьяный от призраков взор

19


Читает там дерзость обманаИ сдавшейся мысли позор.

. . . . . . . . . . . . . . . . .О царь Недоступного Света,Отец моего бытия,Открой же хоть сердцу поэта,Которое создал ты я.

<1904>

ЛИСТЫ

На белом небе всё тусклейЗлатится горняя лампада,И в доцветании аллейДрожат зигзаги листопада.

Кружатся нежные листыИ не хотят коснуться праха...О, неужели это ты,Всё то же наше чувство страха?

Иль над обманом бытияТворца веленье не звучало,И нет конца и нет началаТебе, тоскующее я?

<1904>

20


В ДОРОГЕ

Перестал холодный дождь,Сизый пар по небу вьется,Но на пятна нив и рощТочно блеск молочный льется.

В этом чаянье утраИ предчувствии морозаКак у черного костраМертвы линии обоза!

Жеребячий дробный бег,Пробы первых свистов птичьих,И кошмары снов мужичьихПод рогожами телег.

Тошно сердцу моемуОт одних намеков шума:Всё бы молча в полутьмуУводила думу дума.

Не сошла и тень с земли,Уж в дыму овины тонут,И с бадьями журавли,Выпрямляясь, тихо стонут.

Дед идет с сумой и бос,Нищета заводит повесть:О, мучительный вопрос!Наша совесть... Наша совесть.

<1904>

21


Из «Трилистника замирания»Я ЛЮБЛЮ

Я люблю замирание эхоПосле бешеной тройки в лесу,За сверканьем задорного смехаЯ истомы люблю полосу.

Зимним утром люблю надо мноюЯ лиловый разлив полутьмы,И, где солнце горело весною,Только розовый отблеск зимы.

Я люблю на бледнеющей шириВ переливах растаявший цвет…Я люблю все, чему в этом миреНи созвучья, ни отзвука нет.

1906

ЛИРА ЧАСОВ

Часы не свершили урока,А маятник точно уснул,Тогда распахнул я широкоФутляр их — и лиру качнул.

И, грубо лишенная мира,Которого столько ждала,

22


Опять по тюрьме своей лира,Дрожа и шатаясь, пошла.

Но вот уже ходит ровнее,Вот найден и прежний размах.. . . . . . . . . . . . . . . . . .О сердце! Когда, леденея,Ты смертный почувствуешь страх,

Найдется ль рука, чтобы лируВ тебе так же тихо качнуть,

И миру, желанному миру,Тебя, мое сердце, вернуть?..

Царское Село

7 января 1907

НЕВОЗМОЖНО

Есть слова — их дыханье, что цвет,Так же нежно и бело7тревожно,Но меж них ни печальнее нет,Ни нежнее тебя, невозможно.

Не познав, я в тебе уж любилЭти в бархат ушедшие звуки:

23


Мне являлись мерцанья могилИ сквозь сумрак белевшие руки.

Но лишь в белом венце хризантем,Перед первой угрозой забвенья,Этих вэ, этих зэ, этих эмРазличить я сумел дуновенья.

И, запомнив, невестой в садуКак в апреле тебя разубрали, — У забитой калитки я жду,Позвонить к сторожам не пора ли.

Если слово за словом, что цвет,Упадает, белея тревожно,Не печальных меж павшими нет,Но люблю я одно — невозможно.

Царское Село

1907

ТО И ЭТО

Ночь не тает. Ночь как камень.Плача тает только лед,И струит по телу пламеньСвой причудливый полет.

Но лопочут даром, тая,Ледышки´ на голове:

24


Не запомнить им, считая,Что подушек только две.

И что надо лечь в угарный,В голубой туман костра,Если тошен луч фонарныйНа скользоте топора.

Но отрадной до рассветаСердце дремой залито,Всё простит им... если этоТолько Это, а не То.

Тот, грехи подъявший мира,Осушавший реки слез,Так ли дочерь ИаираПоднял некогда Христос?

Не мигнул фитиль горящий,Не зазыбил ветер ткань…Подошел Спаситель к спящейИ сказал ей тихо: «Встань».

ТРИНАДЦАТЬ СТРОК

Я хотел бы любить облакаНа заре... Но мне горек их дым:Так неволя тогда мне тяжка,Так я помню, что был молодым.

25


Я любить бы их вечер хотел,Когда, рдея, там гаснут лучи,Но от жертвы их розовых телТолько пепел мне снится в ночи.

Я люблю только ночь и цветыВ хрустале, где дробятся огни,Потому что утехой мечтыВ хрустале умирают они...Потому что — цветы это ты.

ТОСКА МЕДЛЕННЫХ КАПЕЛЬ

О, капли в ночной тишине,Дремотного духа трещотка,Дрожа набухают онеИ падают мерно и четко.

В недвижно7бессонной ночиИх лязга не ждать не могу я:Фитиль одинокой свечиМигает и пышет тоскуя.

И мнится, я должен, таясь,На странном присутствовать браке,Поняв безнадежную связь

Двух тающих жизней во мраке.

26


EGO1

Я — слабый сын больного поколеньяИ не пойду искать альпийских роз,Ни ропот волн, ни рокот ранних грозМне не дадут отрадного волненья.

Но милы мне на розовом стеклеАлмазные и плачущие горы,Букеты роз увядших на столеИ пламени вечернего узоры.

Когда же сном объята голова,Читаю грез я повесть небылую,Сгоревших книг забытые словаВ туманном сне я трепетно целую.

МИРАЖИ

То полудня пламень синий,То рассвета пламень алый,Я ль устал от четких линий,Солнце ль самое устало —

27

1Я (лат.).


Но чрез полог темнолистыйЯ дождусь другого солнцаЦвета мальвы золотистойИли розы и червонца.

Будет взорам так приятноУтопать в сетях зеленых,А потом на темных кленахЗажигать цветные пятна.

Пусть миражного круженьяЧерез миг погаснут светы...Пусть я — радость отраженья,Но не то ль и вы, поэты?

ДЫМЫ

В белом поле был пепельный бал,Тени были там нежно7желанны,Упоительный танец сливал,И клубил, и дымил их воланы.

Чередой, застилая мне даль,Проносились плясуньи мятежнойИ была вековая печальВ нежном танце без музыки нежной.

28


А внизу содроганье и стукГоворили, что ужас не прожит;Громыхая цепями, НедугТам сковал бы воздушных — не может.

И была ль так постыла им степь,Или мука капризно7желанна, — То и дело железную цепьЗадевала оборка волана.

ПЕТЕРБУРГ

Желтый пар петербургской зимы,Желтый снег, облипающий плиты...Я не знаю, где вы и где мы,Только знаю, что крепко мы слиты.

Сочинил ли нас царский указ?Потопить ли нас шведы забыли?Вместо сказки в прошедшем у насТолько камни да страшные были.

Только камни нам дал чародей,Да Неву буро7желтого цвета,Да пустыни немых площадей,Где казнили людей до рассвета.

29


А что было у нас на земле,Чем вознесся орел наш двуглавый,В темных лаврах гигант на скале, — Завтра станет ребячьей забавой.

Уж на что был он грозен и смел,Да скакун его бешеный выдал,Царь змеи раздавить не сумел,И прижатая стала наш идол.

Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,Ни миражей, ни слез, ни улыбки...Только камни из мерзлых пустыньДа сознанье проклятой ошибки.

Даже в мае, когда разлитыБелой ночи над волнами тени,Там не чары весенней мечты,Там отрава бесплодных хотений.


СОДЕРЖАНИЕ

Сергей Дмитренко. Золотая книга Серебряного века 5

ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙПоэзия 15У гроба 15Двойник 16Утро 17Свечка гаснет 18Который? 19Листы 20В дороге 21Из «Трилистника замирания». Я люблю 22Лира часов 22Невозможно 23То и Это 24Тринадцать строк 25Тоска медленных капель 26Ego 27Миражи 27Дымы 28Петербург 29

АННА АХМАТОВА«И когда друг друга проклинали...» 31«Сжала руки под темной вуалью...» 31

476


«Высо ´ко в небе облачко серело...» 32Любовь 33В Царском Селе

I. «По аллее проводят лошадок...» 33II. «...А там мой мраморный двойник...» 34III. «Смуглый отрок бродил по аллеям...» 34

Песня последней встречи 35«Я сошла с ума, о мальчик странный...» 36«Муж хлестал меня узорчатым...» 36«Три раза пытать приходила...» 37«Я научилась просто, мудро жить...» 38«Протертый коврик под иконой...» 39Венеция 40«Каждый день по7новому тревожен...» 40«Вижу выцветший флаг над таможней...» 41«Вечерние часы перед столом...» 42Вечером 42«Все мы бражники здесь, блудницы...» 43«Настоящую нежность не спутаешь...» 44«Нам свежесть слов и чувства простоту...» 44Гость 45Молитва 46«Двадцать первое. Ночь. Понедельник...» 46«А, ты думал — я тоже такая...» 47«Всё расхищено, предано, продано...» 48

КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТЧёлн томленья 49«Я мечтою ловил уходящие тени...» 49«Мы шли в золотистом тумане...» 50Ветер 51Равнина 52Прощание 53Безглагольность 55Отпадения 56«Я — изысканность русской медлительной речи...» 56Я не знаю мудрости 57«Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце...» 58«Будем как солнце! Забудем о том...» 58«Я ласкал ее долго, ласкал до утра...» 59«Она отдалась без упрека...» 60Хочу 61

477


«Я ненавижу человечество...» 61Бог и дьявол 62Красота 63Ночной дождь 64

АНДРЕЙ БЕЛЫЙЖертва вечерняя 65Солнце 66Последнее свидание 67Воспоминание 68Шоссе 70Изгнанник 71Отпевание 72Утро 74Друзьям 75Обет 76Отчаянье 77Русь 79Родина 80На рельсах 81Тела 82Родине 83«Я» 84Утро 85

АЛЕКСАНДР БЛОК«Небесное умом не измеримо...» 87«Предчувствую Тебя. Года проходят мимо...» 87«Его встречали повсюду...» 88«Дома растут, как желанья...» 89«Полюби эту вечность болот...» 89«Девушка пела в церковном хоре...» 90Перстень7страданье 91Друзьям 92На островах 94«Не спят, не помнят, не торгуют...» 96Поэты 96Сусальный ангел 98«В неуверенном, зыбком полете...» 99«Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?..» 100Унижение 101«Приближается звук. И, покорна щемящему звуку...» 103

478


«Рожденные в года глухие...» 103Пушкинскому дому 104

ВАЛЕРИЙ БРЮСОВ«В тиши задремавшего парка...» 107Мечты о померкшем 107В прошлом 108Первый снег 109«Свиваются бледные тени...» 110Творчество 111Ночью 112В будущем 113Подруги 114«Как царство белого снега...» 114Юному поэту 115«Есть что7то позорное в мощи природы...» 116Женщине 116«Огни «электрических конок»...» 117«Словно нездешние тени...» 118Каждый миг 118Работа 119Каменщик 120Кинжал 121«Костра расторгнутая сила...» 122Грядущие гунны 123Лик Медузы 125В склепе 126Поэту 127Демон самоубийства 128«Три женщины — белая, черная, алая...» 130Три кумира 131«Парки бабье лепетанье...» 132Только русский 133

ИВАН БУНИН«Ту звезду, что качалася в темной воде...» 135В поезде 135«Могилы, ветряки, дороги и курганы...» 136«Что в том, что где7то, на далеком...» 137«Беру твою руку и долго смотрю на нее...» 138«Я к ней зашел в полночный час...» 138На распутье 139

479


«Любил он ночи темные в шатре...» 140Смерть 141«Перед закатом набежало...» 141Портрет 142Мороз 143«Густой зеленый ельник у дороги...» 144Каменная Баба 145Песня 146Купальщица 146Новый храм 147Ночные цикады 148Зимняя вилла 149Памяти 150Поэтесса 150Цирцея 151Кобылица 151«Настанет день — исчезну я...» 152Рабыня 153Москва 1919 года 153

МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН«По ночам, когда в тумане...» 155В цирке 157Портрет 158«Пройдемте по миру, как дети...» 159Зеркало 159«Быть заключенным в темнице мгновенья...» 160«Небо в тонких узорах...» 161«Дети солнечно7рыжего меда...» 162«Любовь твоя жаждет так много...» 162Пещера 163Газеты 164«Не успокоена в покое...» 165

ЗИНАИДА ГИППИУСЦветы ночи 167Посвящение 168Иди за мной 169Крик 170Любовь — одна 171

480


Ты любишь? 172Надпись на книге 173Пыль 174Улыбка 175Любовь 175Конец 176Не знаю 177Предел 178Как все 178Швея 179Сны 180Вместе 181Мученица 182Нагие мысли 182Истина или счастье? 183О вере 184Божья тварь 18513 186Пауки 187Всё кругом 188Стекло 189Если 189Земле 190Боль 191Нелюбовь 192Земля 193Внезапно... 194Петербург 195Возня 196Непредвиденное 197«Петроград» 198Всё она 199Неизвестная 200Веселье 201Сейчас 202Она 203Дверь 204Так есть 205Имя 205Шёл... 206

481


Красноглазое 207Родное 208

НИКОЛАЙ ГУМИЛЁВ«Когда из темной бездны жизни...» 209Смерть 209Ужас 210За гробом 212Жираф 213Заклинание 214Старый конквистадор 215Дон Жуан 216Христос 216Современность 218Венеция 218Памяти Анненского 220Отравленный 221Любовь 222«Мое прекрасное убежище...» 223Дождь 224Больной 225Вечер 226Рабочий 227Возвращение 228Акростих 230«Ты не могла иль не хотела...» 231«Пролетала золотая ночь...» 232«Еще не раз вы вспомните меня...» 233«Я говорил: «Ты хочешь, хочешь?..» 234Природа 235Я и вы 236Творчество 237Cлово 238Ольга 239Шестое чувство 241

СЕРГЕЙ ЕСЕНИНПодражанье песне 243Поэт 243«Хороша была Танюша, краше не было в селе...» 244«Задымился вечер, дремлет кот на брусе...» 245Королева 246

482


«Шел Господь пытать людей в любови...» 247«Гаснут красные крылья заката...» 247«День ушел, убавилась черта...» 248«Не бродить, не мять в кустах багряных...» 249«О красном вечере задумалась дорога...» 250«Твой глас незримый, как дым в избе...» 251«О край дождей и непогоды...» 252«Разбуди меня завтра рано...» 253«Не напрасно дули ветры...» 254«Где ты, где ты, отчий дом...» 255«Песни, песни, о чем вы кричите?..» 256«Вот оно, глупое счастье...» 257«Я последний поэт деревни...» 257

МИХАИЛ ЗЕНКЕВИЧ«Нам, привыкшим на оргиях диких, ночных...» 259Бред 260«На облачных снегах паря...» 261«Всему — весы, число и мера...» 262Мускус 263Мясные ряды 263Камни 264«Дробя с могучего наскока...» 266На аэродроме 267Сумрачный бог 268Золотой треугольник 269«Видел я, как, от напрягшейся крови...» 270«Безумец! Дни твои убоги...» 271Удавочка 271«Хотелось в безумьи, кровавым узлом поцелуя...» 273«В качалке пред огнем сейчас сидела...» 273Смерть авиатора 274Наваждение 275

ВЯЧЕСЛАВ ИВАНОВНепогодная ночь 277Полнолуние 277Жрец озера Неми 278Лето Господне 280Озимь 281Хмель 281Ты — море 282

483


Поэты духа 283Полнота 284Прозрачность 284Весенняя оттепель 286На башне 286Медный всадник 287Славянская женственность 289Сердце Диониса 290Гемма 291Поэт 282

НИКОЛАЙ КЛЮЕВ«Ночью дождливою, ночью осеннею...» 293«Любви начало было летом...» 294«В златотканные дни сентября...» 295«Радость видеть первый стог...» 296«Теплятся звезды7лучинки...» 296«Я люблю цыганские кочевья...» 297«Обозвал тишину глухоманью...» 298«Не в смерть, а в жизнь введи меня...» 299Рожество избы 300«Вылез тулуп из чулана...» 301«Не хочу коммуны без лежанки...» 302«Глухомань северного бревенчатого городишка...» 303

МИХАИЛ КУЗМИН«Мне не спится: дух томится...» 305«Как люблю я, вечные боги...» 305«Где слог найду, чтоб описать прогулку...» 306Прогулка на воде 307«Строят дом перед окошком...» 308«Светлая горница — моя пещера...» 309«Что сердце? огород неполотый...» 310«Черной ризой скрыты плечи. Черный в черном...» 310«Слышу твой кошачий шаг, призрак измены!..» 311«Тихие воды прудов фабричных...» 311«Он пришел, угрозы тая, красный в красном...» 312«Он пришел в одежде льна, белый в белом!..» 312 «Все тот же сон, живой и давний...» 313«Я вижу, в дворовом окошке...» 313«Тени косыми углами...» 313Персидский вечер 316

484


МИРРА ЛОХВИЦКАЯОчарование 317«Из царства пурпура и злата...» 317Элегия 318Миг блаженства 319Сумерки 320Гимн возлюбленному 321«Напрасно спущенные сторы...» 322Первый поцелуй... 323Песнь любви 324«Пусть разрыв жесток и неминуем...» 325Двойная любовь 326Осенняя песнь 326«Кто — счастья ждет, кто — просит славы...» 327«Быть грозе! Я вижу это...» 327«Я не знаю, зачем упрекают меня...» 328«Чего ты хочешь? Назови!..» 328«Посмотри — блестя крылами...» 329«Мертвая роза» 330Мой сад 331«Я жажду наслаждений знойных...» 331Осенний закат 332Восточные облака 333«Во тьме кружится шар земной...» 333Врата вечности 334«Я — жрица тайных откровений...» 335Остров счастья 335

ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ«Только детские книги читать...» 337«Невыразимая печаль...» 337«Дано мне тело — что мне делать с ним...» 338«На бледно7голубой эмали...» 339«Из омута злого и вязкого...» 339Silentium 340«Воздух пасмурный влажен и гулок....» 341«Слух чуткий парус напрягает...» 342«Нет, не луна, а светлый циферблат...» 342Айя7София 343«Образ твой, мучительный и зыбкий...» 344Петербургские строфы 344Кинематограф 345

485


Адмиралтейство 347«В таверне воровская шайка...» 348«Природа — тот же Рим и отразилась в нем...» 349Автопортрет 349«О свободе небывалой...» 350«Бессонница. Гомер. Тугие паруса...» 350«На розвальнях, уложенных соломой...» 351Декабрист 352«Золотистого меда струя из бутылки текла...» 353«Когда октябрьский нам готовил временщик...» 354Сумерки свободы 355Tristia 356«Я наравне с другими...» 358«Cестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы...» 359«В Петербурге мы сойдемся снова...» 360«Когда городская выходит на стогны луна...» 361«Я слово позабыл, что я хотел сказать...» 361«За то, что я руки твои не сумел удержать...» 362Концерт на вокзале 363

ДМИТРИЙ МЕРЕЖКОВСКИЙМолитва природы 365«От книги, лампой озаренной...» 365«Я бы людям не мог рассказать, почему...» 366De Profundis 367Парки 368Тишина 370Неуловимое 371Признание 372Дети ночи 373Голубое небо 374Нирвана 375Пруд 376Часы 377«О, если бы душа полна была любовью...» 377«Так жизнь ничтожеством страшна...» 378«Затихших волн сиянье бесконечно...» 379

ИГОРЬ СЕВЕРЯНИНПоэту 381А знаешь край? 381Вернуть любовь 382

486

New Silver_Age_004.qxd 19.05.2008 14:08 6

Поэза о незабудках 383Она критикует 384Nocturne 385Странно 386«Собратья» 386Хабанера 387Январь 388Это было у моря 389Июльский полдень 390На островах 391На реке форелевой 392В очарованье 392Эпилог 393Поэза оправдания 396Эгополонез 397Увертюра 397Фея Eiole 398Голубой цветок 399

ФЁДОР СОЛОГУБВосьмидесятники 401Творчество 401«О смерть! я твой. Повсюду вижу...» 402Костер 403«Я любил в тебе слиянье...» 404«Я — бог таинственного мира...» 404«Не ужасай меня угрозой...» 405«Закрывая глаза, я целую тебя...» 405«Я напрасно хочу не любить...» 406«Вереницы мечтаний порочных...» 407«Дни за днями...» 407«Недотыкомка серая...» 408«Я томился в чарах лунных...» 409«Рассвет полусонный, я очи открыл...» 410«Что таскать мне эту ношу...» 410Ангел благого молчания 411«Прикован тяжким тяготением...» 412«Насытив очи наготою...» 413Чертовы качели 414«Пришла опять, желаньем поцелуя...» 416Когда я был собакой 417«Когда меня ты грозно гонишь...» 418

487


«Ты живешь безумно и погано...» 418Россия 419«Мне паутину не плести...» 420«Снова покачнулись томные качели...» 421Свирель 421«Я дышу, с Тобою споря...» 422«Не иссякли творческие силы...» 423

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ«И я свирел в свою свирель...» 425«Там, где жили свиристели...» 425«Вечер. Тени...» 426«О, достоевскиймо бегущей тучи!..» 426«Бобэоби пелись губы...» 426Кузнечик 427«Мы желаем звездам тыкать...» 427«Годы, люди и народы...» 428«В этот день голубых медведе ´й...» 429«Русь, ты вся поцелуй на морозе!..» 429«Вши тупо молилися мне...» 430

ВЛАДИСЛАВ ХОДАСЕВИЧ«Обо всем в одних стихах не скажешь...» 431«О, если б в этот час желанного покоя...» 431В петровском парке 432Сны 433Путем зерна 434Ищи меня 435Брента 436Анюте 437«Я знаю: рук не покладает...» 438Вариация 438Газетчик 439«Душа поет, поет, поет...» 440«Как выскажу моим косноязычьем...» 441Автомобиль 441

МАРИНА ЦВЕТАЕВАКаток растаял 443Предсказанье 443Молитва 444Привет из вагона 445

488


Разные дети 446Пасха в апреле 447Только девочка 448Скучные игры 449Тверская 450Из сказки — в сказку 451Литературным прокурорам 452«Моим стихам, написанным так рано...» 453«Уж сколько их упало в эту бездну...» 453Бабушке 455«Заповедей не блюла, не ходила к причастью...» 456«Быть в аду нам, сестры пылкие...» 456«Коли милым назову — не соскучишься!..» 457«Белогвардейцы! Гордиев узел...» 458«Стихи растут, как звезды и как розы...» 459«Колыбель, овеянная красным!..» 459«Знаю, умру на заре! На которой из двух...» 460

САША ЧЁРНЫЙПесня о поле 461Потомки 462Два желания 463

Из цикла «Быт»Мясо 464Крейцерова соната 466Недоразумение 468Критику 469Два толка 470Недержание 470Обстановочка 471Диета 472Нирвана 473Сиропчик 474


УДК 8�21ББК 84 (2 Рос�Рус)�5

Литературно�художественное издание

ПОЭТЫ СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

Составитель Сергей Дмитренко

Редактор Анна Нарбекова

Верстка: Дмитрий Шишко

Технический редактор Елена Крылова

Корректор Наталья Ильина

Формат 60x90/16. Гарнитура «BodoniC»Бумага «Scandia White»Тираж 100 экз.

ISBN 978�5�94532�067�3

ООО «ЛАМАРТИС»101000, Москва, ул. Мясницкая, д. 35, стр. 2Изд. лиц. № 03699 от 09.01.2001 г.

Адрес электронной почты: [email protected]Сайт в Интернете: www.lamartis.ru


poety serebryanogo

Documents