М. И. Ш У М И Л О В

6 8 4 1 2 4

в э . .СЮ 1 . К АЯоблает а I С 6-1 о екаим. И. В. В аоушкина

К А Р Е Л Ь С К О Е К Н И Ж Н О Е И З Д А Т Е Л Ь С Т В О П Е Т Р О З А В О Д С К 1 9 6 7

3 К П1 Ш 96

Эта книга, написанная на основе воспоминаний и архивных документов, впервые освещает историю боль­шевистской ссылки в дореволюционной Карелии. В ней рассказывается о том, как ссыльные большевики, стойко перенося все невзгоды и лишения, самоотверженно служи­ли делу революции, боролись за народное счастье.

В результате политической работы ссыльных больше­виков в Карелии вырос тот рабоче-крестьянский актив, ко­торый составил костяк местных большевистских организа­ций в 1917—1918 годах и выступил застрельщиком борьбы за власть Советов.

Книга рассчитана на широкие круги читателей.

1-6-43-66М

Политическая ссылка, служивш ая одним из методов расправы царского самодержавия со своими политически­ми противниками, была неразрывно связана с историей революционной борьбы и освободительного движения в России. «Освободительное движение в России,— писалВ. И. Ленин в 1914 году,— прошло три главные этапа соответственно трем главным классам русского общества, налагавшим свою печать на движение: 1) период дворян­ский, примерно с 1825 по 1861 год; 2) разночинский или буржуазно-демократический, приблизительно с 1861 по 1895 год; 3) пролетарский, с 1895 по настоящее время»1. На протяжении каждого из этих этапов лучшие борцы за интересы угнетенных масс подвергались всевозмож­ным преследованиям и гонениям. Царские власти аре­стовывали и сажали революционеров в тюрьмы, отправ­ляли на каторгу и в ссылку, вынуждали эмигрировать за границу. В. И. Ленин писал, что «за всякое открытое и честное слово в России могут схватить человека по про­стому приказу полиции, бросить его, без суда и следст­вия, в тюрьму или сослать в Сибирь!»2.

Наиболее жестоким и суровым преследованиям под­вергались большевики — истинные выразители интересов трудящихся, непримиримые и решительные борцы про­тив тирании самодержавия, социального и национального

1 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 25, стр. 93.2 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 4, стр. 286.

гнета. Почти ався предреволюционная когорта больше­вистской партии прошла через тюрьмы, каторгу и ссылку.

Наряду с большевиками в пролетарский период осво­бодительного движения арестовывали и ссылали за «нелегальную деятельность» и беспартийных революцио­неров из среды рабочих, крестьян, интеллигенции и уча­щейся молодежи. Около двух третей ссыльных состав­ляли выходцы из рабочих и крестьян.

Своими репрессиями царское самодержавие рассчиты­вало сломить дух и волю борцов за народное счастье, вытравить из их сознания революционные идеи и убеж­дения. Однако ни тюрьмы, ни каторга, ни ссылка не приостановили растущего освободительного движения. Они только закаляли революционеров. Подавляющее большинство их, побывав в тюрьмах и ссылке, станови­лись еще более стойкими и убежденными сторонниками революции, способными возглавить борьбу трудящихся за свержение господства эксплуататоров и установление подлинного народовластия.

Основным местом ссылки являлась Сибирь. Одновре­менно царские власти ссылали революционеров и в севе­ро-восточные губернии Европейской России, в том числе в Карелию. Недаром дореволюционную Карелию назы ва­ли «подстоличной Сибирью». Суровые климатические условия, крайне низкая плотность населения, неразви­тость экономики, плохие пути сообщения, преобладание крестьянства, отсутствие высших учебных заведений и другие причины делали Карелию удобным местом по­литической ссылки.

Через карельскую ссылку прошли многие революцио­неры: от декабристов до большевиков. Особенно много­численной была ссылка пролетарского этапа освободи­тельного движения. В числе политических ссыльных в Карелии были такие верные ученики и соратникиB. И. Ленина, как Я. А. Берзинь, О. А. Варенцова, Г. Е. Гнедин, К. С. Еремеев, М. И. Калинин, В. Н. Лобо­ва, А. П. Скляренко, К. К. Стриевский, В. А. Тихомирнов,C. II. Ш епелев, А. Д. Цюрупа и другие.

Большевистская ссылка оказала огромное влияние напробуждение общественной жизни и развитие револю­ционного самосознания трудящихся Карелии. Ссыльные большевики первыми познакомили трудящихся с револю­ционным учением и программой Коммунистической пар­

тии, организовали здесь социал-демократические круж ки и группы, приобщили передовых рабочих и крестьян к революционной борьбе. Политическая работа ссыльных оолыпевиков в Карелии способствовала росту рабоче- крестьянского актива, который стоял в авангарде рево­люционного движения против самодержавия, а в 1917— 1918 годах выступил в первых рядах борцов за победу и упрочение Советской власти.

История политической ссылки и деятельности ссыль­ных большевиков представляет большой научный и обще­ственно-политический интерес, имеет познавательное н воспитательное значение. Между тем эти вопросы пока ■еще не изучены и яе наш ли отраж ения в литературе.

О карельской ссылке имеются лишь отдельные отры­вочные сведения. Некоторые данные о ссыльных 1905 го­да содержатся в статье Н. В. Х рисанфова1. О пребывании М. И. Калинина в повенецкой ссылке кратко рассказы­вается в брошюре В. И. Клиш ко2, воспоминаниях П. Я. Заволокина3 и А. Г. П равдива4. Отдельные события из жизни ссыльных в Карелии описываются в воспоми­наниях С. Г. Струмилина5 и В. С. Калаш никова6. В пос­ледние годы «Ленинская правда» и «Комсомолец» опуб­ликовали ряд небольших заметок по этому вопросу, напи­санных В. А. Руновым. В целом же история политиче­ской ссылки в Карелии еще не затрагивалась.

Настоящ ая книга представляет собой первую попытку обобщенного изложения истории большевистской ссыл­ки в Карелии. Основное внимание автор уделяет показу влияния ссыльных большевиков на развитие революцион­ной борьбы в крае.

При написании работы автор столкнулся с рядом трудностей. Они связаны, в основном, с установлением партийной принадлежности политических ссыльных,

1 Н. В. Х р и с а н ф о в . Олонецкая ссылка в 1905 году. «1905 год в Карелии». Петрозаводск, 1926.

2 В. К л и ш к о . М. И. Калинин в олонецкой ссылке. Петро­заводск, 1932.

3 П. Я. 3 а в о л о к и н. М. И. Калинин в ссылке. М., 1928.А- Г. П р а в д и н . В олонецкой ссылке. «Воспоминания

о Михаиле Ивановиче Калинине». Калинин, 1960.5 С. Г. С т р у м и л и н . Из пережитого. М., 1957.6 С. К а л а ш н и к о в . Ругозерская ссылка. «На рубеже»,

196ij JV2 о*

а также с выявлением данных о деятельности больше­виков в ссылке. Имеющиеся материалы по этим вопросам крайне скудны. Многие документы, изъяты е при обыс­ках ссыльных, уничтожены. В связи с эим полностью пре­одолеть возникшие трудности не представилось воз­можным.

В работе использованы документы и материалы, хра­нящиеся в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при Ц К КПСС, партийных и госу­дарственных архивах Москвы, Ленинграда, Архангельска и Петрозаводска. Ряд фактов о ссыльных большевиках получен из государственных архивов Днепропетровска, Донецка, Иваново, Киева, Костромы, Одессы, Саратова,. Свердловска, Ярославля.

Автор имел личные встречи с бывшими ссыльными, старыми большевиками В. С. Калашниковым, С. И. Ме- денниковым, Д. Г. Морозовым, И. В. Ш уваловым. От­дельные сведения о ссылке взяты из неопубликованных воспоминаний бывших политических ссыльных О. А. Ва- ренцовой, Я. А. Берзиня, А. Я. Бригель, К. С. Еремеева, Н. М. Кабаненко, Е. Г. Куриленко, Н. К. Козлова, И. И. Колосова (Соколовского), М. А. Лебедева, С. И .М е- денникова, А. Г. Правдина, И. В. Романова, М. И. Седо­ва, К. К. Стриевского, Н. В. Старикова, а также актив­ных участников революционных событий в крае Г. В. Боб­рова, М. М. Галашевой, А. А. Копяткевича, В. М. Куд- жиева, Н. П. Леонтьева, А. И. Мосорина, И. И. Сивкова, В. А. Трошина и других.

В составлении именного указателя использованы биографические справочники, изданные Всесоюзным обществом политических каторжан и ссыльно-поселен­цев1, а также архивные материалы.

1 Деятели революционного движения в России. Био-библио- графический словарь от предшественников декабристов до паде­ния царизма. Т. I. Ч. I, 1927; Т. II. Вып. 1—4, 1929 1932; Т. III. Вып. 1—2, 1933—1934; Т. V. Вып. 1—2, 1931—1933; Политическая каторга и ссылка. Биографический справочник членов общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев. Изд-во Всесоюзного обще­ства политкаторжан и ссыльно-поселенцев. М., 1934.

Политическая ссылка в Карелию началась в первой половине X IX века. К арелия в то время представляла собой заброшенную окраину царской России. Развитие капиталистических отношений здесь происходило значи­тельно медленнее, чем в центре страны. Фабрично-завод­ская промышленность только что зарождалась. Казенные заводы (Александровский пушечный и Кончезерский ли­тейный) переживали упадок. В Петрозаводске насчиты­валось около 5 тысяч жителей, а в уездных городах — от 800 до 2 тысяч в каждом. Основным занятием населения было сельское хозяйство.

Трудящ иеся массы находились во власти царских чиновников и духовенства. Феодальный гнет дополнялся национальным — в форме разнузданного произвола цар­ских властей, которые широко пользовались неграмот­ностью и забитостью карельского населения.

Первыми политическими ссыльными в Карелии были, как известно, дворянские революционеры. Их насчиты­вались единицы. После разгрома восстания декабристов, летом 1826 года в Петрозаводск был доставлен другА. С. Пуш кина поэт Федор Николаевич Глинка, выслан­ный за участие в тайных обществах — Союзе спасения и Союзе благоденствия1. В 1830 году Глинка был пере­

1 Союз спасения (1816 г.) и Союз благоденствия (1818 г.) — первые декабристские революционные организации.

веден из Петрозаводска в Тверь. Впоследствии он жил в Петербурге, дослужился до высоких чинов и стал реак­ционером.

В 30—40-х годах в Петрозаводске отбывали ссылку близкий друг М. Ю. Лермонтова коллежский секретарь министерства финансов Святослав Афанасьевич Раевский (за распространение стихотворения Лермонтова «На смерть поэта»), члены Кирилло-Мефодиевского общества1 студенты Киевского университета Василий Белозерский и Георгий Андрузский, участник круж ка петрашевцев2 чиновник министерства иностранных дел Александр Пан­телеймонович Баласогло, польский демократический пи­сатель Эдуард Ж елиговский и другие политические ссыльные.

Дворянские революционеры не могли оказать сколько- нибудь сильного влияния на местное население. В силу своей классовой природы они были далеки от распрост­ранения революционных идей. «Узок круг этих револю­ционеров. Страшно далеки они от народа»3,— писало них В. И. Ленин. Однако сам факт пребывания в ссыл­ке людей, выступавших против царя, заставлял задумы­ваться местных жителей, которые соприкасались с ними, и вызывал симпатии к ссыльным.

Круг занятий дворянских революционеров в ссылке ограничивался просветительской и литературной деятель­ностью, собиранием произведений устного народного твор­чества. При активном участии их в Петрозаводске устраивались литературные вечера, самодеятельные кон­церты и спектакли, на которые приходила не только губернская знать, но и мелкие служащие. Глинка напи­сал в Петрозаводске поэмы «Карелия» и «Дева карель­ских лесов». Раевский явился инициатором создания и первым редактором «Олонецких губернских ведомо­стей», начавших выходить в январе 1838 года. Белозер­ский и Ж елиговский занимались сочинительской деятель­ностью. Андрузский и Баласогло собирали статистиче­ские и этнографические материалы по Карелии. При

1 Кирилло-Мефодиевское общество (1846—1848 г г .)— тайная политическая организация, действовавшая на Украине.

2 Кружок петрашевцев работал в Петербурге в 1845—1849 гг. Руководил им. М. В. Буташевич-Петрашевский. Большинство пет­рашевцев являлось сторонниками утопического социализма.

3 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 21, стр. 261.

обыске у Андрузского были обнаружены бумаги рево­люционного характера и стихи «возмутительного содер­ж ания», которые он передавал сослуживцам. В результа­те Андрузский был переведен в Соловецкий монастырь, а Баласогло увезен в Петроград и посажен в Петропав­ловскую крепость, где он и скончался.

Во второй половине XIX века, в условиях нарастания кризиса феодального строя и подъема крестьянской борьбы, политическая ссылка в Карелию расширилась. Основными представителями ее были разночинцы — выходцы из простой интеллигенции, духовенства, куп­цов, городской мелкой буржуазии. «Шире стал круг борцов,— писал В. И. Л енин,— ближе их связь с наро­дом»1.

Революционеры-разночинцы беззаветно боролись за интересы народа, выступали идеологами крестьянской революции. Духовным вождем нового поколения револю­ционеров был Н. Г. Чернышевский. Господствующим идейным течением освободительного движения становится народничество. «Народничество,— указывал В. И. Л е­нин ,— есть идеология (система взглядов) крестьянской демократии в России»2. Революционные народники вери­ли в особый склад русской жизни, в возможность кресть­янской социалистической революции.

В разночинский период освободительного движения передовая мысль неустанно искала пути и средства со­круш ения абсолютизма. В стране создавались револю­ционные организации народников, развертывалась про­паганда и агитация, направленная на подготовку крестьянской революции. «Незабываемой заслугой пред­шественников пролетарской партии,— говорится в «Исто­рии Коммунистической партии Советского Союза»,— я в ­ляется создание устойчивой демократической традиции, традиции борьбы, объединившей вокруг русских рево­люционеров прогрессивные демократические элементы всех народов Российской империи»3.

Одним из первых представителей разночинского этапа освободительного движения, находившихся в карельской

' В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 21, стр. 261.2 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 22, стр. 304.3 История Коммунистической партии Советского Союза. Т. I.

М., 1964, стр. 532—533.

ссылке, был Павел Николаевич Рыбников, высланный за участие в революционном круж ке московских студентов. Он жил в Петрозаводске с 1859 по 1866 год и был изве­стен как неутомимый собиратель местного фольклора. Рыбников записал в Карелии 224 былины, песни и плача, выявил немало талантливых исполнителей на­родного творчества, в их числе выдающихся сказителей Т. Г. Рябинина и В. П. Щ еголенка. Благодаря деятель­ности Рыбникова русский фольклор Карелии получил

широкую известность и ока­зал заметное влияние на развитие общерусской сло­весности и искусства. Рыб­ников активно выступал на страницах «Олонецких гу­бернских ведомостей» и в «Памятных записках Оло­нецкой губернии» по отдель­ным вопросам хозяйствен­ной жизни и этнографии края. По его инициативе в 1860 году в Петрозаводске была открыта публичная библиотека. Читатели избра­ли его первым директором этой библиотеки.

Ближайш им другомП. Н. Рыбникова по петроза­водской ссылке был П. В. З а ­вадский — один из органи­заторов харьковского сту- в переписке с Герценом.

Вначале он был выслан в Каргополь, откуда в 1862 году ему удалось перевестись в Петрозаводск. Р а­ботая в губернском правлении, Завадский поддерживалсвязь с некоторыми из членов бывшего харьковскогостуденческого круж ка, с видным политическим деятелем М. Д. Муравским, высланным в Сибирь. Вместе с Рыбни­ковым он участвовал в организации в Петрозаводске ли­тературных вечеров, на которых читались стихи Н екра­сова и Ш евченко, исполнялись карельские песнии плачи, ставились пьесы Гоголя. Средства от этих вечеров передавались в фонд еженедельной бесплатной

П. Н. Рыбников

денчества, находившийся

школы, открытой в городе для детей мелких чиновников и рабочих.

Деятельность Завадского навлекла подозрения ж ан­дармов. В июне 1862 года он был экстренно отправлен в Петербург, где до января 1863 года содержался в Пет­ропавловской крепости, а затем был возвращен обратно в Петрозаводск.

В 60—70-х годах политическая ссылка в Карелию приобрела массовый характер. В числе ссыльных пре­обладали члены революционных народнических организа­ций, участники «хождения в народ», руководители крестьянских бунтов. Основными местами сосредоточения ссыльных в те годы были Петрозаводск и уездные горо­да. Временами в них скапливалось по нескольку десятков политических ссыльных-народников. В колониях ссыль­ных действовали народнические кружки.

В 1869— 1870 годах возник народнический кружок в колонии политических ссыльных в Петрозаводске1. Организаторами его были высланные из Петербурга за активное участие в студенческих волнениях С. К. Зосим- ский, Н. М. Васильев, JI. Б . Гольденберг-Гетройтман и П. Р. Ружевский. Инициатива создания круж ка при­надлежала Сергею Зосимскому, который был доставлен в Петрозаводск весной 1869 года. В круж ок вошел петро­заводский служащ ий В. В. Рейнгардт (товарищ Зосим- ского по гимназии). Предпринимались попытки к уста­новлению связи с рабочими Александровского завода. Это облегчалось тем, что Зосимский жил на квартире рабо­чего А. Г. Сысоева, а Гольденберг сам работал на за­воде. В круж ке изучалась народническая литература, разрабатывались пути установления связи с наро­дом.

Д ля настроения членов круж ка было характерно страстное желание помочь крестьянству. В то время в олонецкой деревне было неспокойно. Неурожаи следо­вали один за другим. Многие селения охватил голод. В весенние месяцы голодающие крестьяне за десятки и сотни верст приходили в Петрозаводск, Повенец, Кемь

! Я. А. Б а л а г у р о в . Кружок С. К. Зосимского. «Научная конференция по итогам работ Петрозаводского института языка, литературы и истории за 1965 год». Секция исторических наук. Тезисы докладов. Петрозаводск, 1966, стр. 72—77.

И

и другие города, чтобы приобрести несколько пудов хле­ба, а некоторые просить милостыню. Свыше 200 кресть­янских семей Каргопольского уезда были арестованы полицией при попытке уйти в поисках хлеба в Поволжье. Во многих деревнях крестьяне отказывались платить недоимки, высказывали недовольство проводимым земле­устройством и т. п .1

Кружок решил поднять крестьян наиболее населен­ного Каргопольского уезда на выступление «против обре­менительных налогов и повинностей». Летом 1870 года туда направился член круж ка В. В. Рейнгардт, чтобы «возбудить протест со стороны крестьянского населения против чрезмерных притеснений правительственной власти»2. Однако народническая пропаганда успеха не имела: крестьяне оставались равнодушными к призывам Рейнгардта и других ссыльных. В конце 1870 года народ­нический кружок в Петрозаводске был раскрыт поли­цией, а участники его арестованы.

Летом 1871 года С. К. Зосимский, оказавш ись временно на свободе, пытался возобновить деятельность круж ка, но безуспешно. В мае 1872 года Рейнгардт умер. Ружевский был сослан в Мензелинск, а Гольденберг, приговоренный к заключению в крепость, бежал за гра­ницу. Зосимский по решению сената (октябрь 1872 года) был посажен в тюрьму.

Тем не менее народническая пропаганда в Петроза­водске продолжалась. Ее вели новые политические ссыльные. В конце 70-х годов среди ссыльных города выделялись Надежда Зосимовна Попова и Михаил Ва­сильевич Фидровский. Н. 3. Попова, дочь члена Олонец­кой палаты уголовного и гражданского суда, была высла­на на родину за распространение народнической литера­туры в Петербурге, где она училась на женских медицинских курсах и работала корректором в типогра­фии Вернадского. М. В. Фидровский, участник студенче­ских волнений в Киеве, в Петрозаводске работал фельд­шером. В начале 1879 годА для связи с ними приезжал нелегально брат Поповой Петр — видный народник, один

1 Я. А. Б а л а г у р о в . Указ. произв., стр. 74.2 Центральный государственный архив КАССР (ЦГА КАССР)Г

ф. 9, on. 1, д. 3640, л. 237.

из руководителей организации «Земля и воля»1. Он при­возил в Петрозаводск землевольческие издания, которые затем распространялись по другим колониям ссыльных. Деятельность ссыльных навлекла подозрения полиции. П. 3. Попов был схвачен и выслан в Сибирь, а М. В. Фидровский переведен в Пудож.

Народнические круж ки действовали и в других колониях политических ссыльных. Наиболее активно они работали в Повенце, Пудоже и Кеми.

Народнический круж ок в Повенце начал действовать в середине 70-х годов. Инициаторами создания его были ссыльные студенты Н. Б. Гейденрейх — участник студен­ческих волнений в Петербурге в 1872— 1875 годах,А. А. Жонголович — один из руководителей народников в Вильно, В. П. Сидорацкий — член Петербургского тай­ного общества народнической пропаганды, высланный после пребывания в Петропавловской крепости, и И. Т. Смирнов — рабочий фабрики Торнтона в Петербурге, деятельно участвовавший в круж ках, которыми руково­дили С. Л. Перовская, Д. М. Рогачев, С. С. Синегуб. Смирнов был близко знаком с известным революционным деятелем — рабочим Петром Алексеевым. По заданию организации он выезж ал для ведения революционной пропаганды в Москву.

Находясь в ссылке, народники пытались вести пропа­ганду своих взглядов среди местного населения. За эту пропаганду Сидорацкий был переведен в Пудож. Смирно­ву удалось бежать из ссылки и скрыться.

В 1878— 1879 годах народническая пропаганда в По­венце усилилась в связи с тем, что туда были высланы такие видные революционеры, как П. Г. Зайчневский, Е. С. Ивановская, Л. Я. Самарская, Д. П. Сильчевский,Н. Б. Соколов и другие. Петр Григорьевич Зайчневский

1 «Земля и воля» — организация революционных народников 70-х гг. XIX в. Ставила своей целью подготовку крестьянского восстания против царизма и введение через крестьянскую общи­ну социализма в России. «Земля и воля» издавала нелегальный журнал одноименного названия, в котором публиковались статьи по программным и тактическим вопросам народничества, хрони­ка революционных событий, давалась критика деятельности пра­вительства, либералов и печати. Осенью 1879 г. организация «Земля и воля» прекратила свое существование, распавшись на две самостоятельные организации — «Народную волю» и «Чер­ный передел».

являлся одним из организаторов революционного студен­ческого движения в Москве в начале 60-х годов, был автором известной прокламации «Молодая Россия» (1862 г.), которая призывала к немедленному свержению самодержавия и установлению демократической респуб­лики. За революционную деятельность он побывал уже в сибирской ссылке. Евдокия Семеновна Ивановская, жена писателя В. Г. Короленко, участвовала в народни­ческой пропаганде в Москве и Вологодской губернии. При обыске у нее были найдены запрещенные издания и оружие. После двухлетнего тюремного заключения она с новой силой включилась в революционную работу и в марте 1879 года была выслана в Повенец. Дмитрий Петрович Сильчевский активно участвовал в студенче­ских круж ках в Петербурге, неоднократно арестовывал­ся, был другом народовольца П. И. Кибальчича. Людми­ла Яковлевна Самарская деятельно работала в народ­нических круж ках в Киеве, участвовала в подготовке покушения на харьковского губернатора Кропоткина. Ни­колай Борисович Соколов до ссылки учился в Петербург­ской медико-хирургической академии, был одним из организаторов там «студенческих беспорядков».

Собираясь вместе, политические ссыльные обсуждали наболевшие вопросы революционного движения в России, анализировали прошлую деятельность. Нередко собрания ссыльных проходили на квартире лесничего Кормилова. На них присутствовали и представители местной интел­лигенции.

Некоторые из ссыльных народников принимали уча­стие в общественной жизни. Зайчневский устроился на работу в Повенецкую библиотеку. В библиотечных делах ему помогали Сильчевский и Соколов1. В 1879 году Зайчневский и Сильчевский составили «Каталог Повенец- кой общественной библиотеки» (Петрозаводск, 1879). В том же году народнический круж ок был раскрыт и признан местными властями как «вредно влиявш ий на население и остальных ссыльных». В результате последо­вавших репрессий деятельность его прекратилась.

В Пудожской колонии ссыльных народников, особен­но многочисленной в середине 70-х годов, видную роль играли Николай Иванович Сергеев — один из членов

1 ЦГЛ КЛССР, ф. 1, оп. 10, д. 53/107, лл. 51—52.

Петербургской революционной организации «Земля и во­ля» и Василий Николаевой Григорьев — друг писателяВ. Г. Короленко, высланный за распространение земле­вольческих изданий в стенах Петровской сельскохозяй­ственной академии в Москве. Сергеев и Григорьев объе­динили вокруг себя всех ссыльных и создали народниче­ский кружок. После побега Сергеева из ссылки в мае 1877 года и отъезда Григорьева руководство кружком взял на себя Павел Ефимович Князевский, имевший достаточ­ный опыт революционной работы в круж ках Саратова и Петербурга и высланный по «процессу 193-х»1.

Активное участие в работе круж ка принимал также член «Северного союза русских рабочих», сподвижник Степана Халтурина Карл Адамович Иванайнен. Револю­ционную деятельность он начал в 1873 году, будучи слесарем Патронного завода в Петербурге. В 1874—1875 годах Иванайнен находился за границей, работал литей­щиком в Ж еневе и Цюрихе. По возвращении на родину был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. После освобождения продолжал народническую пропа­ганду, руководил рабочими круж ками за Невской заста­вой, неоднократно арестовывался, судился по «процессу 193-х», но был оправдан. В 1877 году полиция вновь схватила его и выслала в Пудож, где он явился одним из организаторов сходок и «беспорядков».

В числе членов пудожского круж ка были доставлен­ные сюда в конце 70-х годов деятельные участники народнической пропаганды в Петербурге JI. О. Гордон и Н. О. Линовский, на Украине — А. Я. Марченко, П. А. Метельский, Л. Г. Ратнер, Э. Л. Улановская.

Пудожские ссыльные часто собирались вместе, обме­нивались опытом работы, обсуждали задачи и тактику революционной борьбы. Квартира Князевского стала постоянным местом сборов ссыльных. Ссыльные поддер­живали связь с организацией «Земля и воля». По сведениям полиции, они обсуждали статьи нелегального

1 «Процесс 193-х» (или «Большой процесс») — судебное дело революционеров-народников, разбиравшееся в Петербурге с ок­тября 1877 по январь 1878 г. К суду были привлечены участники так называемого «хояедения в народ», арестованные в 1873 и по­следующих годах. Число лиц, привлеченных к следствию, достиг­ло нескольких тысяч человек, но многие еще до процесса под­верглись ссылке.

ж урнала «Земля и воля». В октябре 1878 года в Пудож приезжала участница народнических кружков в Петер­бурге П. А. Цветкова. Она встречалась с ссыльными, передавала им корреспонденцию и революционные изда­ния, за что была выслана из губернии летом 1879 года.

Надзор за ссыльными усилился, и полиция нередко доходила в этом деле до курьезов. В связи с необеспечен­ностью большинство ссыльных вынуждено было зани­маться рыбной ловлей, сбором грибов, а местные власти запрещ али им отлучаться из города. На этой почве в П у­доже произошло столкновение ссыльных с полицией. Летом 1879 года по дороге к Пудожу была арестована группа ссыльных, возвращ авш аяся с работы по починке мельницы. В знак протеста против произвола полиции У лановская с двумя подругами-ссыльными отправилась за город на целый день будто бы за грибами. Узнав об этом, уездный исправник снарядил в погоню целую команду. Полиция силой вернула «грибников» в город, по поводу чеш все ссыльные пудожской колонии выразили негодование. Несколько организаторов «грибного бунта» (так называли его ссыльные.— М.Ш.) были высланы в глухие места России. У лановская попала в Вятскую губернию, где встретилась с писателем В. Г. Короленко и рассказала ему эту историю1. Князевский был переве­ден в Архангельскую губернию, а Иванайнен отправлен в Сибирь.

В конце 70-х — начале 80-х годов имелась также ко­лония политссыльных в Кеми. Там из числа народников выделялись Софья Андреевна Иванова-Борейшо — набор­щица нелегальной типографии И. Н. Мышкина, привле­ченная к суду по «процессу 193-х», и Иван Иванович Едуков — организатор народнического круж ка среди ра­бочих Тульского оружейного завода, высланный по «про­цессу 50-ти»2. В марте 1879 года Ивановой-Борейшо при участии товарищей и местных жителей удалось бежать из ссылки в Петербург, где она вновь вошла в народни­ческую организацию. |

1 В. Г. К о р о л е н к о . Собр. соч., т. 7. М., 1955, стр. 46—47.2 «Процесс 50-ти» (или «процесс москвичей») — судебное

дело революционеров-народников, разбиравшееся в Петербурге в феврале-марте 1877 г. Процесс привлек внимание широких слоев общественности. С яркой обвинительной речью на ном вы­ступил рабочий Петр Алексеев.

Политические ссыльные народники 60—70-х годов, не имея возможности вести широкую революционную рабо­ту среди населения, не замыкались в своем узком кругу. Они устанавливали связи с местной интеллигенцией, ока­зывали на нее прогрессивное влияние, привлекали ее к распространению народнической .литературы. Так, учи­тель из села Мегреги Олонецкого уезда К. И. Калинин распространял среди крестьян книги, в которых говори­лось «об образовании общества социалистов». То же делали учитель Ш ежемскнй и доктор Войнилович в Пет­розаводске, учителя Розанов — в Повенце, Ш евиц — в Пудоже.

В 1879 году жандармам стало известно, что связан­ный с ссыльными чиновник управления государственных имуществ Олонецкой губернии Я. Ф. Баптиданов читал крестьянам Петрозаводского уезда журнал «Земля и воля» и высказывал антиправительственные идеи. В Вытегре распространялись нелегальная газета «Нача­ло» и революционные издания, которые доставлялись из Петербурга студентом медико-хирургической академии П. И. Стонисом, связанным с землевольческой органи­зацией.

Олонецкие жандармы вынуждены были признать, что в губернии наблюдается пропаганда «крайне прогрессив­ных идей» и «социалистических тенденций».

К этому времени относится первое знакомство поли­тических ссыльных и передовой местной интеллигенции с марксистской литературой. В Повенецкой обществен­ной библиотеке имелся первый том «Капитала» К. Марк­са, обнаруженный полицией в 1876 году. Эта же работа находилась в Вытегорской библиотеке. В 1879 году у ссыльных Пудожа полицейские отобрали книгу под названием «Сочинения К. М аркса»1.

Сочувствие к ссыльным окружающего населения, их авторитет росли еще и в связи с тем, что они участво­вали в общественной и культурной жизни края. Некото­рым из них удалось устроиться на работу в местные больницы, общественные библиотеки. По своему уровню развития и знаниям политссыльные были выше, чем местная интеллигенция. Они положительно влияли на

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 10, д. 37/32, лл. 129, 135, 136.

2 440

6 8 4 1 2 <ВОЛОГОД -КАЯ

области a-i С б* о : ека им. il . В. и*оушкина

окружающих и тем самым укрепляли свой авторитет в народе. Трудящ иеся Карелии встречали вновь прибы­вающих политических ссыльных с большим участием и уважением.

Таким образом, под влиянием общественного движе­ния в России и политической ссылки происходило неко­торое оживление общественной жизни в Карелии. Осо­бенно это сказывалось в местах сосредоточения ссыль­ных. Однако в целом рабочее и крестьянское движение в Карелии в X IX веке оставалось еще очень слабым, но­сило неорганизованный и стихийный характер.

С 1895 года в России начался третий, пролетарский, этап революционного движения, характеризую щ ийся тем, что рабочий класс возглавил борьбу за свержение царско­го самодержавия и завоевание демократической рес­публики.

Под знаком осуществления всемирно-исторической задачи — подготовки демократической и социалистиче­ской революции — в стране создавалась марксистская партия. «Наша партия,— писал В. И. Л енин,— начала складываться уже давно, тотчас после широкого рабочего движения 1895 и 1896 годов. В 1898 году собрался пер­вый съезд, основавший Российскую социал-демократиче- скую рабочую партию и наметивший ее задачи. В 1903 году состоялся второй съезд, давший партии программу, вынесший ряд резолюций о тактике и впервые попытав­шийся создать цельную партийную организацию»1.

Л енинская партия, став в авангарде революционных боев угнетенных масс, уверенно повела их по пути рево­люционного преобразования общества.

Пролетарский этап освободительного движения нашел свое отражение и в политической ссылке. С началом его социальный состав политических ссыльных в Карелии резко менялся. Если до этого среди ссыльных преобла­дали представители разночинской интеллигенции, то

1 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 10, стр. 205—206.

теперь ссылка (все шире пополняется представителями: рабочих и крестьян.

Особенно усилился приток политических ссыльных в Карелию накануне первой русской революции, так как в связи с началом русско-японской войны 1904— 1905 годов ссылка в Восточную Сибирь была временно прекра­щена. Основная масса ссыльных в это время направля­лась в северо-восточные губернии Европейской России. В 1904 году в Олонецкой губернии находилось 160 политических ссыльных.

Примечательно, что основную массу ссыльных того периода составляли участники рабочего движения в про­мышленных центрах — Петербурге, Москве, Баку, Киеве, Одессе, Саратове и других городах страны. Среди них немало было социал-демократов, имевших широкое марк­систское образование и опыт революционной деятель­ности, сыгравших заметную роль в революционном дви­жении. За принадлежность к Петербургской социал-демо­кратической организации, руководство нелегальными кружками, пропаганду и агитацию среди питерских рабо­чих в начале 900-х годов были высланы в Карелию рево­люционеры-искровцы П. В. Андреев, К. А. Бороздина,С. С. Клименко-Чекмарев, Н. Н. Кузьмин. По делу Московской организации РСДРП в карельской ссылке находились искровцы В. А. Алексеев, А. А. Блюм, Ф. В. Эйдукевич. В числе ссыльных были активные орга­низаторы социал-демократического подполья Н. С. Алек­сеев и С. П. Ш епелев (из Самары), Я. А. Берзинь (из Л атвии), К. С. Еремеев (из Вильно), К. И. Кокушкин (из Нижнего Новгорода), А. Г. Правдин (из Одессы). В этот период в Карелии находились в ссылке видные деятели партии М. И. Калинин и А. Д. Цюрупа.

Царские власти превратили в места ссылки не только Петрозаводск и уездные города, но и многие деревни Карелии. В начале XX века политссыльные проживали в деревнях Ведлозеро, Кескозеро, Неккулицы, Палалахта. Рыпушкалицы, Тулмозеро Олонецкого уезда, Великая Губа, Еремеев Посад, Ладва, П ряжа, Сенная Губа, Спас­ская Губа, Сямозеро, Ш елтозеро Петрозаводского уезда. Богоявленская, Вожмосалма, Данилове, Кондопога, Кяп- песельга, Поросозеро, Реболы, Римское, Ругозеро, Ш уньга Повенецкого уезда, Береж ная Дубрава, Корбозеро, К уга- наволок Пудожского уезда, Сумский Посад Поньгома.

Ш уерецкое Кемского уезда. Местные власти боялись сосредоточения революционных деятелей в отдельных пунктах, селили их по одному-два человека в разных деревнях, часто переводили ссыльных из одного места в другое. В секретных разъяснениях по этому поводу указывалось, что скопление политических ссыльных в одном месте «создаст революционную школу», из кото­рой будут выходить идейно убежденные и непримири­мые противники самодержавия.

Однако политика разъединения политических ссыль­ных не достигала желаемых результатов. Они находили каналы для связи друг с другом, устанавливали контакты с местным населением. «Потребность общения с людьми так или иначе удовлетворяется и в будущем, наверное, произойдет сосредоточение ссыльного элемента по горо­дам»1,— писал своему товарищу В. А. Кугуш еву искро­вец И. В. Владиславлев (Гульбинский), отбывавший ссылку в Кяппесельге за принадлежность к Киевской организации РСДРП. Свое предположение он мотивиро­вал тем, что расселение по деревням расш иряет влияние ссыльных на местное население, затрудняет полицейскии надзор и сыск.

Член партии с 1905 года А. А. Копяткевич в своих воспоминаниях отмечает: «Политические ссыльные, число которых стало увеличиваться в Олонецкой губернии после 1903 года, не могли изолировать себя от местных жителей. С другой стороны, культура новых «поселен­цев» не могла не привлекать внимание коренного насе­ления, лишенного образованного общества, культурных учреждений, при полном отсутствии газет, журналов, книжных магазинов. Устанавливалась неизбежно связь ссыльных с квартирными хозяевами, знакомство с более просвещенными местными жителями, а через последних могли попадать в Петрозаводск и уезды и подпольные издания»2.

Хотя ссыльные не признавали ни бога, ни церкви, однако их приглаш али в гости, с ними дружили. Крестья­нам нравилось, что «политические» с достоинством разго­варивают с властями, что они всегда веселы и бодры, свободно толкуют о мудреных вещах. Нравилось и то,

1 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 26/27, лл. 452—453.2 Партийный архив Карельского обкома КПСС (ПАКО КПСС),

ф. 5002, оп. 5, д. 112, лл. 14—15.

что ссыльные, согнанные в карельские деревни из разных мест, разные по возрасту, характеру, национальности, были очень дружны. Некоторые даже жили одной семьей, и все у них было общее: деньги, вещи, еда.

Тяжело жилось политическим ссыльным в Карелии. Каждый их шаг проходил под неослабным наблюдением полиции и жандармерии. Самодурство и произвол по отношению к ссыльным были обычным явлением. При­дирки к ним со стороны местных властей доходили до ме­лочей. Всякое нарушение полицейских правил влекло за собой немедленные репрессии. Особенно это касалось так называемых «самовольных отлучек».

Свидетельством тому служит следующий факт. В де­кабре 1903 года к проживавш ей в селе Ш уе Петрозавод­ского уезда политической ссыльной Н. И. Губаревой, высланной из Воронежской губернии за хранение и рас­пространение социал-демократической литературы, явил­ся пьяный урядник и потребовал водки. Ссыльная предложила ему уйти. На это урядник заявил, что она его поднадзорная и он что захочет, то и будет делать. Губарева вынуждена была бежать от него в холодный сарай, а урядник стал пить в ее комнате водку. Ссыльная была доведена до покушения на самоубийство.

Узнав об этом, политссыльный В. А. Кугушев, нахо­дившийся в селе Паданы, выехал самовольно в Шую к Губаревой, чтобы помочь ей. По дороге туда и обратно он навестил ссыльных Сямозера, Суны, Кондопоги и Мяндусельги. Местные власти решили проучить его за поездку и особенно за то, что он был уважаем местными крестьянами. В феврале 1904 года на квартиру к Кугу- шеву явились стражники и вытащили его в одном белье на улицу, бросили в сани и, прикрыв тулупом, доставили в полицейское управление. Там посадили его в холодный карцер, а затем надели кандалы и отправили в глухую пудожскую деревню Куганаволок.

Вячеслав Александрович Кугушев ко времени карель­ской ссылки имел уже порядочный опыт революционной борьбы. Будучи выходцем из состоятельной княжеской семьи, студентом Петербургского лесного института, он в 1883 году вошел в марксистский кружок Дмитрия Благоева, участвовал в распространении нелегальных изданий, оказывал материальную поддержку партийным организациям и отдельным революционерам. За участие

в работе марксистских кружков- Кугушев неоднократно арестовывался, сидел в тюрьме. Многие революционеры, спасаясь от преследований полиции, находили убежище в его имениях в Уфимской и Тамбовской губерниях. У него нашел приют и видный марксист А. Д. Цюрупа, который работал управляющим имением в Уфимской гу­бернии. В марте 1902 года Кугушев был арестован за революционную деятельность и выслан на пять лет в Оло­нецкую губернию1.

Находясь в Паданах, Кугушев изучил карельский язык, был с крестьянами прост, ходил к ним в гости. Крестьянам нравилось и то, что он не гордился, первым при встрече снимал шапку, ездил с ними в лес на заго­товку дров. Своим гуманным и внимательным отноше­нием к людям он завоевал авторитет в деревне. Крестья­не стали часто наведываться к нему и обращаться за советами по поводу тяжб с местными властями. Ссыль­ный князь помогал крестьянам составлять прошения и жалобы. Когда Кугушев прибыл в Куганаволок, зем­ский начальник 1-го участка Пудожского уезда стал просить губернатора о переводе его в Пудож. «Дело в том,— писал он,— что этот человек, насколько мне пришлось слышать, принадлежит к числу очень деятель­ных пропагандистов и как личность интеллигентная, без сомнения, легче найдет доступ к крестьянскому населе­нию и сумеет сделать крестьянам понятными свои идеи и, таким образом, будет иметь на них влияние, которое со временем может повлечь к нарушению общественного порядка и другим нежелательным явлениям»2.

Многое приходилось терпеть политссыльным и из-за материальной необеспеченности. Хотя карельская ссылка и считалась более легкой по климатическим условиям,, чем Восточная Сибирь, однако здесь основной труд­ностью было отсутствие заработков, крайне необходимых ссыльным. Год от года возможностей найти работу ста­новилось все меньше, ибо хозяйство Карелии почти не развивалось, а число ссыльных возрастало.

Нередко пребывание в ссылке было тяжелее тюрем­ного режима. Характеризуя условия жизни ссыльных

1 Центральный государственный исторический архив в Моск­ве (ЦГИАМ), ф. ДП 0 0 , 1902, д. 190, лл. 1—4; ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 15, лл. 12, 15, 51, 56.

2 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 15, л. 73.

в Карелии, В. А. Кугушев в апреле 1904 года писал, что «для многих товарищей, особенно рабочих, заключение в тюрьме было бы легче переносить, чем ссылку в тех условиях, как она поставлена здесь... Полиция совершает беззакония, вмешиваясь в личную жизнь и знакомства, до которых ей нет никакого дела, казенного пособия не выдает, не разрешает ссыльным необходимые и законные отлучки, самым невнимательным образом относится к здоровью товарищей и т. д.»1

Царское правительство, ссылая революционеров в от­даленные и глухие места Карелии, рассчитывало оторвать их от непосредственной революционной борьбы, лишить возможности руководить революционным движением, подавить их волю к борьбе. Но эти расчеты провалились. Находясь под постоянным надзором полиции и преодоле­вая всевозможные препятствия, иолитссыльные проле­тарского этапа освободительного движения не падали духом, не складывали оружия, а всеми мерами устанав­ливали связи с социал-демократическими организациями в центре страны и продолжали борьбу.

Основным средством связи и информации для ссыль­ных были, конечно, письма. В условиях ссылки нелегко было вести переписку, обмениваться литературой. Полит- -ссыльные проявляли исключительную изобретательность в пересылке корреспонденции. Большую помощь им в налаживании бесцензурной связи оказывали сельские учителя, фельдшера и почтовые работники, предостав­лявшие свои адреса для получения корреспонденции. Почтовые работники скрывали от полиции письма, адре­сованные ссыльным.

Полиции и жандармам иногда удавалось перехваты­вать письма и нелегальную литературу, выявлять каналы их проникновения и адреса получения. Так, в октябре 1900 года финляндское жандармское отделение обращало внимание олонецкого губернского жандармского управле­н и я на то, что через Финляндию идет поток революцион­ных изданий в П иткяранту на имя учителя Карпова2. В январе 1901 года в адрес редакции «Олонецких губерн­ских ведомостей» была получена из Берлина листовка

1 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 3/40. лл. 32—34.2 Там же, д. 18/9, лл. 1, 5.

РСД РП «К стачечникам в ссылке»1. В январе 1904 года на петрозаводской почте были вскрыты письма и посылки с большевистской литературой из Лейпцига и Ж еневы2. В январе 1905 года полиция обнаружила среди коррес­понденции, поступившей из Петрограда в Петрозаводск, листовку Ц К РСДРП «Ко всем рабочим и работницам»3.,

В 1904 году начальник Великогубского почтового отделения Прилежаев и почтальон Назаров были сняты с работы за то, что тайно переправляли корреспонденцию ссыльных4.

Нелегальная .литература и письма пересылались так­же с «оказией», то есть с надежными попутчиками.

По сохранившимся данным олонецкой жандармерии видно, что нелегальная переписка политссыльных была обширна. Она велась не только с важнейшими пролетар­скими центрами страны и с другими местами ссылки,, в частности с Архангельской и Вологодской губерниями, Сибирью, но и с заграницей. Политссыльные Карелии были в курсе важнейш их событий революционной жизни.

Так, ссыльный социал-демократ И. В. Владиславлев (Гульбинский) писал в мае 1904 года из Кяппесельги в Каргополь большевику А. А. Блюму: «Имеете ли под­робности о втором съезде с.-д.? Если нет, я мог бы сообщить вам»5. В письме Владиславлева (Гульбинского) искровцу Н. Д. Савину, высланному из Воронежской гу­бернии в деревню Еремеев Посад (Ш елтозерской волости Петрозаводского уезда) за хранение и распространение марксистской литературы, сообщалось, что в Петербурге идут забастовки рабочих, устраиваются сходки студентов, растет недовольство среди солдат6.

Социал-демократ В. А. Алексеев — студент Москов­ского университета, высланный в 1903 году сначала в Спасскую Губу, а затем в Великую Губу за то, что на своей квартире устроил склад нелегальной литературы, получил от товарища письмо, в котором рассказывалосьо положении в партии после II съезда РСДРП, о де­зорганизаторской деятельности меньшевиков и борьбе-

1 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 18/9, л. 59.2 ЦГИАМ, ф. ДП, 7-е дел-во, 1904, д. 2, ч. 38, лл. 1—2.3 Т а м ж е, ф. ДП ОО, 1905, д. 5, ч. 59, л. 1.4 Т а м ж е, 1906, д. 2, ч. 24, л. 2.5 ЦГА КАССР. ф. 19, оп. 2, д. 26/27, л. 162.s Т а м ж е, лл. 65—70.

В. И. Ленина за партию. Осуждая интриги меньшевиков против Центрального Комитета и В. И. Ленина, автор письма сообщал: «Передавали, что Ленин будет издавать свой орган «Молот» (Ленин в Центральном Комитете). Собираюсь написать вам обо всем этом подробнее»1. В другом письме, направленном В. А. Алексееву в мае1904 года из Киева, сообщалось: «Арестованы типогра­фии с.-д. в Киеве и Одессе. Аресты без конца, работа в Киеве совершенно невозможна, тюрьма переполнена. Май прошел тихо, хотя многие мастерские и заводы бастовали, не знаю как в других городах, а между тем время такое благоприятное и упускать его слишком уж ас­но. Эх, работать бы сейчас не покладая рук, работать!»2

Аналогичного характера письма получали и другие политические ссыльные. Благодаря переписке они имели возможность своевременно реагировать на события рево­люционной жизни в центре страны.

Многие ссыльные Карелии пользовались книгами из личной библиотеки московского книгоиздателя С. А. Скир- мунта, высланного в 1903 году в Лодейное Поле за участие в распространении искровской литературы. В библиотеке имелась хорошо подобранная философская, социологическая литература, произведения русских пи- сателей-демократов. Находясь в ссылке, Скирмунт полу­чал книги из московского книжного магазина «Труд» и петербургского— «Знание». Книгоиздатель вел ожив­ленную переписку с А. М. Горьким и И. И. Скворцовым- Степановым — видным деятелем революционного движе­ния, который находился в сибирской ссылке3. Скирмунт охотно высылал литературу в Вытегру, Олонец, Пудож, Повенец, а также отдельным товарищам по деревням.

Ссыльные большевики придавали важное значение организации товарищеской взаимопомощи и поддержке друг друга в ссылке. В 1904 году был проведен опрос, имевший целью собрать подробные данные о каждом политическом ссыльном, особенно об их материальном положении. Эти данные предполагалось использовать для создания общегубернской кассы взаимопомощи ссыльных

1 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 26/27, л. 63.2 Т а м ж е, ф. 1, оп. 5, д. 4/24, л. 95.3 Т а м ж е, д. 4/23, лл. 20, 34, 66; ф. 19, оп. 2, д. 23/21, л. 193;

д. 26/27, л. 192.

и изыскания необходимых средств для поддержания особо нуждаю щ ихся товарищей.

Инициатором опроса явилась Клавдия Алексеевна Бороздина — студентка высших женских курсов в Петер­бурге, арестованная в ноябре 1902 года за принадлеж­ность к марксистскому круж ку «Вперед» и распростра­нение книги В. И. Ленина «Что делать?»1. В октябре 1903 года она была выслана в Карелию и поселена в селе Ш уньге. В конце 1904 года она выш ла замуж за Влади­славлева (Гульбинского) и была переведена в Кяппе- сельгу.

Находясь в ссылке, К. А. Бороздина связалась с Пе­тербургским комитетом РСДРП, вела оживленную пе­реписку с товарищами по ссылке. После II съезда партии она примкнула к большевикам.

О характере проведенного опроса можно судить по анкете, направленной 13 мая 1904 года К. А. Бороздиной одному из ссыльных, но перехваченной полицией. В этой анкете содержалась просьба сообщить фамилию, имя и отчество, национальность, род занятий, место рожде­ния и привлечения к суду, срок предварительного за­ключения, время ссылки, а также: в чем обвинялся, най­дено ли что-нибудь при обыске, приходилось ли в тюрьме прибегать к протесту и в чем он выразился, не приходи­лось ли во время следствия или в ссылке сталкиваться с проявлением особо грубого произвола.

Кроме того, ссыльный должен был ответить на во­просы:

1. Есть ли потребность в постоянной ежемесячной помощи?

2. Получает ли деньги с воли? Сколько в среднем в месяц? Постоянно (ежемесячно) или через разные про­межутки времени?

3. Получает ли казенное пособие? В каком размере? Если прекратилось, то с какого времени? Выдавались ли казенные деньги на одежду и сколько?

4. Удавалось ли найти какую-нибудь работу? По­стоянную, временную? Какую по роду занятия? Есть ли работа в данный момент и как оплачивается?

5. Во сколько рублей обходится каждый месяц (квар­тира, стол, прочие расходы) ?

1 ЦГИАМ, ф. ДП, 7-е дел-во, 1902, д. 1716, лл. 11, 40.

6. Какое ежемесячное пособие достаточно было бы от кассы, чтобы не ощущать нужды в самом необхо­димом?

7. Ощущается ли нуж да в верхней одежде, обуви, книгах, газетах и в какой литературе?

8. Не ощ ущ ается ли нуж да в чем-либо не предусмот­ренном опросным листом?

Имевшим литературу предлагалось сообщить список книг1.

В результате опроса К. А. Бороздина получила све­дения о 68 ссыльных, высланных в Олонецкую губернию за принадлежность к революционным организациям и руководство забастовками2. Эти данные были сообще­ны всем ссыльным Олонецкой губернии, что способство­вало установлению более тесных контактов между ними. Адресами политических ссыльных Олонецкой губернии пользовались отдельные товарищи, совершавшие побеги из Кемского и Онежского уездов Архангельской губер­нии и пробиравшиеся через Карелию в Петроград3. Оло­нецкие ссыльные укрывали беглецов, снабжали продо­вольствием и надежными проводниками.

Все это свидетельствует о том, что ссыльные социал- демократы предпринимали меры к созданию своей еди­ной организации, с помощью которой можно было бы бороться с трудностями ссыльной жизни, повышать свой кругозор и политическую закалку, быть в курсе партий­ной жизни в центре страны и оказывать революционное влияние на местное население.

Весной 1904 года политические ссыльные Карелии выразили горячую солидарность с «Романовским проте­стом»4 ссыльных Якутской области. Ссыльные Карелии

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 6/69, лл. 15—16.! Т а м ж е , д. 4/24, л. 131.3 Т а м ж е, ф. 19, оп. 2, д. 26/27, лл. 332—333.4 «Романовский протест» — протест ссыльных Якутской об­

ласти против издевательства и произвола по отношению к ним со стороны местных властей. В феврале 1904 г. около 80 ссыль­ных, собравшись в Якутске, забаррикадировались в доме якута Романова и предъявили губернатору свои требования. Три недели сидели ссыльные за баррикадами. Над домом развевался красный флаг. «Романовцев» судили и приговорили: 55 человек— к 12 го­дам каторги, 14 — к пожизненной каторге, 3 — к смертной казни. Идейным вдохновителем протеста был один из учеников В. И. Ленина — В. К. Курнатовский.

распространяли в своей среде прокламации якутских товарищей: «Чего мы хотим (к якутскому обществу)», «К солдатам якутской команды», «К политическим ссыль­ным» и «К русскому обществу», полученные из Петер­бурга, Иркутска, Великого Устюга. В этих прокламациях рассказывалось о невыносимых условиях политической ссылки в Восточной Сибири и о требованиях ссыльных Якутска, а также содержался призыв к согласованной борьбе против административного гнета. Этот призыв был подхвачен ссыльными Карелии. Среди них рос про­тест против произвола и издевательств местных властей.

Столкновения политических ссыльных с начальством не оставались не замеченными местными жителями, вы­зывали с их стороны горячее сочувствие. Трудящиеся края поражались стойкости ссыльных в этой борьбе, их смелости в отношении к властям.

Сам образ жизни политических ссыльных, их отноше­ния друг к другу и к окружающим тоже заставляли задумываться местных жителей. И люди шли к ссыльным марксистам, ближе знакомились с ними. Возникали взаимные симпатии, завязывались прочные связи. В результате люди начинали разбираться в окружаю­щ ей обстановке, в причинах своего бедственного по­ложения, проникаться революционными настроения­ми.

В условиях постоянной слежки, всевозможных лише­ний и трудностей ссыльные социал-демократы не прекра­щ али своей деятельности. Онн всюду находили доступ к массам, отыскивали надежных людей, создавали из них опору для проникновения революционного влияния. Своей умелой и повседневной деятельностью ссыльные социал-демократы будили мысль и поднимали самосоз­нание местного населения. Они положили начало рас­пространению марксизма, созданию первых революцион­ных кружков и групп в Карелии. Эта была плеяда тех революционеров, которые, по словам В. И. Ленина, «дей­ствовали упорно, неуклонно среди пролетарских масс, помогая развитию их сознания, их организации, их ре­волюционной самодеятельности»1.

Распространение марксистских идей в Петрозаводске связано с пребыванием здесь в ссылке в 1900— 1902 годах

1 В. И. Л е н и и. Полн. собр. соч., т. 20, стр. 82.

К. С. Еремеев

Константина Степановича Еремеева1. К этому времени К. С. Еремеев был уже сформировавшимся марксистом- ленинцем.

Будучи по натуре общительным человеком, Констан­тин Степанович сблизился с петрозаводской молодежью, с бывшими школьными товарищами. На квартире

1 Более подробно о жизни и революционной деятельности К. С. Еремеева см.: Ф. Г. К о н д р а т ь е в . Константин Еремеев. Петрозаводск, 1964; Воспоминания К. С. Еремеева хранятся в ЦПА НМЛ (ф. 124, оп. 2, д. 225).

Еремеева вечерами засиживалась молодежь за чтением марксистской литературы и обсуждением прочитанного. К. С. Еремеев был интересным собеседником, умелым пропагандистом. Он был связан с революционными круж ­ками в Петербурге, Вильно, Перми, откуда получал неле­гальную литературу и листовки, а затем распространял нх среди товарищей.

Как только кончился срок ссылки, губернатор Л ева­шов выдворил Еремеева из Петрозаводска. В начале1902 года Еремеев отправился в Петербург, а затем в Са­ратов1. В Саратове он вошел в местную социал-демокра­тическую организацию и поддерживал связь с П етш за- водском. пересылая на имя матери революционную литературу. Летом 1902 года на квартире Еремеевых в Петрозаводске был произведен обыск. Ж андармы забра­ли все газеты и книги, полученные от Константина Сте­пановича. Сам он был вновь арестован «за распростране­ние революционных изданий путем рассылки их по почте нз города Саратова» и выслан в Башкирию, откуда в 1903 году бежал за границу.

После отъезда К. С. Еремеева революционную про­паганду в Петрозаводске вел находившийся здесь в ссыл­ке в 1904— 1905 годах сормовский рабочий Константин Иванович Кокушкин, прошедший хорошую школу под­польной работы под руководством Я. М. Свердлова. До ссылки Кокушкин по заданию Нижегородского комитета РСДРП занимался распространением ленинской «Искры» среди сормовичей, за что был в феврале 1903 года аре­стован и выслан в деревню П ряж а Петрозаводского уезда Олонецкой губернии. Весной 1904 года ему удалось добиться перевода в Петрозаводск и устроиться на рабо­ту в кустарную мастерскую. Кокушкин поддерживал связь с сормовским подпольем, переписывался с находив­шимися в карельской ссылке искровцами. Через товари­щей по работе он сблизился с передовыми рабочими Александровского завода и организовал среди них рас­пространение нелегальных революционных изданий2.

Рассказы вая о проникновении марксизма в среду петрозаводских рабочих, большевик А. А. Копяткевич пи­сал в своих воспоминаниях, что в 1904— 1905 годах он

1 ЦГИАМ, ф. ДП, 3-е дел-во, 1901, д. 1585, лл. 59, 65.2 В. Р у н о в. Агент «Искры». «Комсомолец», 1963, 30 июля.

и его товарищи уже знали отдельные случаи получения в Петрозаводске от олонецких политических ссыльных подпольной литературы, в том числе нескольких номе­ров «Искры»1. С марксистской литературой знакомились передовые петрозаводские рабочие (Н. Т. Григорьев.В. А. Егоров, JI. JI. Яблонский и др.), организовавшие вскоре социал-демократическую группу.

В среду рабочих лесозаводов Поморья революционные идеи были занесены политическими ссыльными еще в конце X IX века. В середине 90-х годов в Кеми отбывал ссылку видный представитель революционного марксизма в Поволжье Алексей Павлович Скляренко. В 1892 году он вошел в организованный В. И. Лениным кружок са­марских марксистов. С этого времени и до конца своей жизни А. П. Скляренко был связан тесной дружбой с В. И. Лениным. Скляренко был талантливым, энергич­ным и разносторонне одаренным человеком, боевым про­пагандистом научного социализма.

Находясь в ссылке, А. П. Скляренко не пал духом, не замкнулся в себе, а продолжал марксистскую пропаганду среди политических ссыльных и местных рабочих. Он установил тесное общение с политическими ссыльными других городов Севера.

Все годы ссылки на Севере, сначала в Кеми, а затем в Онеге и Архангельске, А. П. Скляренко вел регуляр­ную переписку с В. И. Лениным, который находился в ссылке в селе Ш ушенском. К сожалению, эта перепис­ка не сохранилась. Но известно, что В. И. Ленин и А. П. Скляренко обменивались мнениями о путях раз­вития капитализма в России, о борьбе с народничеством,о становлении русской социал-демократии. Скляренко одним из первых получил статью В. И. Ленина (под псевдонимом К. Тулин) «Экономическое содержание на­родничества и критика его в книге г. Струве». Он рас­пространил ее среди ссыльных марксистов. В мае 1896 года Скляренко писал из Онеги мужу А. И. Ульяновой М. Т. Елизарову: «Прекрасная статья Т-на объехала уже несколько городов Архангельской губернии»2.

В 1897 году в кемскую ссылку прибыли видные дея­тели Московского «Рабочего союза» Константин Федоро­

' ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 112, л. 13.2 «Красный архив». 1934, X: 1 (62), стр. 114.

вич Бойе и Александр Иванович Хозецкий. Московский «Рабочий союз» действовал под непосредственным руко­водством В. И. Ленина. Владимир Ильич лично знал мно­гих московских социал-демократов, внимательно следил за их деятельностью, давал практические советы. Один из активных соратников В. И. Л енина по Петероургскому «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса» М. А. Сильвин рассказывал: «У нас наиболее часты были, конечно, сношения с Москвой. Владимир Ильич бывал там раза два-три в год и через Анну Ильиничну встре­чался с деятелями московской социал-демократической организации»1. К. Ф. Бойе был организатором первого социал-демократического круж ка в Москве, членом цент­рального рабочего круж ка Московского «Рабочего союза», а А. И. Хозецкий — одним из активных участников этого союза.

Прибыв в ссылку, они продолжали работу, начатую А. П. Скляренко. Вокруг них группировалась вся кемская колония политических ссыльных. После ссылки К. Ф. Бойе уехал в Архангельск и принимал там участие в работе социал-демократической организации. По зада­нию Архангельского комитета РСДРП Бойе поддерживал связь с Кемью, переправлял туда нелегальную литерату­ру и прокламации. В прокламациях освещались револю­ционные события в стране и губернии, доводились до масс лозунги партии, содержался призыв к борьбе с са­модержавием и капиталистами.

Социал-демократическая пропаганда в Кеми с каждым годом усиливалась. Ссыльные вовлекали в свои круж ки передовых местных рабочих. Тесную связь с ссыльными поддерживали рабочие Кемского лесозавода А. А. Давы­дов, С. М. Чухарев, В. Г. Кузнецов, Н. П. Ласкин, А. В. Максимов. К хранению и распространению неле­гальной литературы были привлечены штурман А. И. Мо- сорин, молодые рабочие И. Т. Сергеев и И. И. Сивков, девушки Е. Ф. Ракитина и К. И. Сивкова. Подчеркивая огромное влияние ссыльных большевиков на про­буждение политического сознания местных рабочих в 1904— 1905 годах, А. И. Мосорин в своих воспомина­ниях отмечал: «Влияние их на меня, их беседы со мною,

1 М. А. С и л ь в и н. Ленин в период зарождения партии. Воспоминания. Л., 1958, стр. 85.

книги, газеты и брошюры, а также прокламации, кото­рые мне приходилось читать,— все это толкнуло меня в стан врагов существующего порядка, пробуждало во мне ненависть к самодержавному режиму»1. В 1913 году Мосорин вступил в партию большевиков, а после уста­новления Советской власти был первым председателем исполкома Кемского уездного Совета. Сивков и Сергеев, прошедшие политическую закалку под влиянием полит- ссыльных, тоже стали членами большевистской партии и активными борцами за Советскую власть в Поморье. В 1918 году И. И. Сивков стоял во главе Поповоостров­ского Совета, а И. Т. Сергеев был членом Кемского уезд­ного исполкома.

Из числа политических ссыльных, находившихся накануне первой русской революции в Кеми, большим уважением пользовались бакинский рабочий Н. С. Эри­ков, рабочий Путиловского завода Н. П. Ш пурин, участ­ник революционного движения в Киеве В. Н. Степанов и другие. Это были задушевные люди, умевшие найти путь к сердцу рабочего. В. Н. Степанов, отбыв срок ссыл­ки, женился в Кеми и остался там навсегда. Он хранил на своей квартире нелегальные издания, устраивал под видом вечеринок собрания ссыльных, а после Октябрь­ской революции явился одним из организаторов Кем­ского уездного Совета и местной большевистской ячейки.

Социал-демократический круж ок в пудожской коло­нии политических ссыльных возник летом 1903 года. Активную роль в нем играли высланные из Петербурга за революционную деятельность студентки А. А. Мяко- тина и Е. А. Тушовская. Н аряду с ссыльными в кружок входили жители Пудожа: учительница Е. И. Попова, служащие А. П. Насонов и В. М. Емельянов, портной Ф. С. Завалишин. В тесной связи с кружком находился корбозерский учитель А. Н. К уняев2.

Кружок имел связь с Петербургом. В частности, осенью 1903 года в Пудож приезжал студент Петербург­ского технологического ирститута, участник марксист­ских кружков А. В. Довнарович, который привозил с собой революционные издания3.

1 ЦПА НМЛ, ф. 124, on. 1, д. 1333, лл. 3—4.2 ЦГИАМ, ф. ДП 0 0 , 1904, д. 5, ч. 59, л. 3; ЦГА КАССР, ф. 1.

оп. 5, д. 8/35, лл. 5—8; ф. 19, оп. 2, д. 25/15, лл. 4, 16, 26, 49.3 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 25/15, лл. 86—87.

Кружковцы использовали в пропагандистских целях местную больницу, в которой работала- фельдшерицей Е. А. Тушовская. Поступавшие в больницу на лечение ссыльные социал-демократы вели среди выздоравливаю­щих разъяснительную работу, читали им книги револю­ционного содержания. На следствии выяснилось, что находившийся в ссылке член Таганрогской социал-демо­кратической организации А. Ф. Козлов, попав в пудож­скую больницу, читал соседям по палате нелегальную литературу. Слушать его приходили больные и из других палат.

Революционная пропаганда оставляла глубокий след в сознании кружковцев. Член круж ка А. П. Насонов писал впоследствии, что связь с ссыльными социал-демо­кратами открыла ему глаза на мир: он стал понимать, что царь и дворяне должны быть свергнуты и к власти должен прийти народ. В результате Насонов, как говорил он сам, «принялся пропагандировать среди товарищей»1. Крестьяне деревни Канзаяаволок Водлозерской волости братья Дмитрий и Иван Еремины, побывавшие на изле­чении в пудожской больнице, призывали односельчан не подчиняться местным властям, не платить подати и нало­г и 2. Крестьянин той же деревни Г. В. Бобров распростра­нял полученную от ссыльных литературу, вел антире­лигиозную пропаганду, за что был выслан из волости3.

Социал-демократический кружок в Пудоже был рас­крыт и ликвидирован полицией в феврале—марте 1904 года. При обысках у политических ссыльных было обна­ружено большое количество нелегальной литературы, в том числе работы В. И. Ленина «Задачи русских со­циал-демократов», «Проект программы Российской социал-демократической рабочей партии», резолюцииII съезда РСДРП, «Доклад, представленный русскими со­циал-демократами международному рабочему социали­стическому конгрессу в Лондоне в 1896 г.», отдельные номера ленинской «Искры» и другие.

Революционную пропаганду в Пудоже, начатую А. А. Мякотиной и Е. А. Тушовской, продолжили при­бывшие сюда в 1904 году большевики П. В. Андреев

1 ПАКО КПСС, ф. 10, on. 1, д. 1, л. 60.2 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 25/15, лл. 26, 8.

и С. П. Ш епелев. Оба они прошли замечательную школу политического воспитания под непосредственным руко­водством В. И. Ленина — в Петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса», деятельно участвова­ли в работе этого «Союза», руководили кружками на предприятиях. Почти одновременно в Пудож были пере­ведены из Кяппесельги К. А. Бороздина и И. В. Влади­славлев (Гульбинский). Под влиянием ссыльных пудо- ж ане Ф. С. Завалишин, А. Н. Куняев, И. С. Чубарин стали все более и более определенно склоняться к марк­сизму. После Октябрьской революции они стали членами большевистской партии и принимали активное участие в установлении Советской власти в уезде.

В 1904— 1905 годах действовал социал-демократиче­ский круж ок в вытегорской колонии политических ссыль­ных. Организатором его был образованнейший марксист и опытный революционер, член партии с 1898 года Алек­сандр Дмитриевич Цюрупа. В 90-е годы X IX века он руководил марксистскими круж ками в Херсоне, Симбир­ске, Уфе, Одессе. В 1900 году по предложению В. И. Л е­нина Цюрупа возглавил Харьковский комитет РСДРП.

«Ильич, очень хорошо умевший разбираться в лю­д ях ,— писала Н. К. К рупская,— очень ценил Александра Дмитриевича. Это был очень скромный человек, не ора­тор, не писатель, но был он прекрасным организатором, практиком, знавшим дело, знавшим деревню. В то же время он был прекрасным революционером, не боявшим­ся трудностей, отдававшим всего себя работе, борьбе за дело, значение которого он до конца понимал»1.

В июне 1902 года А. Д. Цюрупа был схвачен ж андар­мами и «за принадлежность к преступному сообществу» выслан в Олонецкую губернию на три года. Осенью1903 года он был доставлен в деревню Тудозерский По­гост М акачевской волости Вытегорского уезда. В 1904 го­ду полиция перевела Александра Дмитриевича в Вытегру «в видах лучшего за ним наблюдения»2. К нему приехала с детьми жена М ария Петровна Рязаицева — член пар­тии с 1898 года.

1 Н. К. К р у п с к а я . Воспоминания о Ленине. М., 1957, стр. 427—428.

2 ЦГИАМ, ф. ДП, 3-е дел-во, 1905, д. 1248, л. 17.

Несмотря на то, что за Цюрупой был установлен строгий полицейский надзор, он стремился расширить свои связи с политическими ссыльными в Карелии н местными жителями. Ссыльные социал-демократы выискивали различные предлоги, чтобы перевестись из своих мест ссылки поближе к Цюрупе. Осенью 1904 года под предлогом посещения лютеранской церкви из Тудо- зерского Погоста в Вытегру был переведен член партии с 1902 года Ян Антонович Берзинь, высланный за рево­люционную работу среди крестьян Латвии. Почти одно­временно сюда удалось перебраться В. А. Кугушеву из деревни Куганаволок Пудожского уезда и А. Т. Абкину из деревни Рыпуш калицы Олонецкого уезда, где он отбы­вал ссылку за принадлежность к Ярославской организа­ции РСДРП. Вокруг них объединились и другие поли­тические ссыльные, проживавшие в Вытегре и близле­ж ащ их от нее деревнях.

Часто у А. Д. Цюрупы собиралась вся вытегорская колония ссыльных. Завязывались оживленные дискуссии. Обсуждались наболевшие вопросы пролетарского движе­ния и деятельности партии, вести с воли. Между ленин­цами и неустойчивыми, колеблющимися социал-демокра-

Группа ссыльных в Вытегре. 1904 г. В первом ряду справа—• А. Д. Цюрупа с семьей

тами шли постоянные опоры по основным вопросам марксистской теории и практики революционной борьбы.. Цюрупа всегда был в числе тех, кто твердо стоял на ленинских позициях. После того, как были получены материалы II съезда РСДРП, большинство ссыльных социал-демократов Вытегры без колебаний стало на сто­рону В. И. Ленина и последовательно защищало его ли­нию в борьбе за пролетарскую партию нового типа.

По инициативе А. Д. Цюрупы в вытегорской колонии политических сыльных было организовано изучение марксистской литературы. К этому делу привлекалась и местная молодежь. Прочитанная литература обсужда­лась затем в круж ке ссыльных социал-демократов. Сам Александр Дмитриевич настойчиво изучал аграрный во­прос, читал большое количество книг, присылаемых ему товарищами и друзьями.

А. Д. Цюрупа пользовался большим авторитетом и влиянием среди всех политических ссыльных губернии. Он являлся для своих товарищей связующим звеном с центрами рабочего движения, так как вел обширную переписку с Петербургом, Киевом, Саратовом, Уфой, Херсоном. Он снабжал ссыльных, заброшенных в глухие деревни, необходимой литературой. В июле 1904 года под видом посещения больницы ему удалось побывать в П ет­розаводске и нелегально встретиться с К. И. Кокуш- киным.

Борис Поплавский, отбывавший ссылку в 1903—1905 годах в Олонце, писал об Александре Дмитриевиче: «В тяжелые минуты ссыльных поражала исключитель­ная вера Цюрупы в победу рабочего класса. Кристальная честность и братское отношение к своим товарищам ссыльным, умение подойти к каждому, вникнуть в мелочи жизни каждого ссыльного, побеспокоиться о нем — вот что характеризовало Цюрупу. Тот, кто хоть раз встре­чался с ним, никогда не мог его забыть. Это был настоя­щий революционер с железной волей, искренне предан­ный рабочему классу»1.

Недаром жандармы были обеспокоены деятельностьюА. Д. Цюрупы. В ноябре 1904 года вытегорский уездный исправник жаловался олонецкому губернатору: «До сведе­

1 «Вюти» (орган Всеукраинского исполнительного комитета), 1928, 9 мая.

ния моего доведено, что политические ссыльные Абкин и Цюрупа получают и отправляют корреспонденцию, между тем от начальника вытегорской почтово-телеграф- ной конторы и начальника Мариинского отделения около месяца, несмотря на мои сообщения, никаких сведенийо корреспонденции этих лиц не доводится»1.

Из переписки с центром А. Д. Цюрупе и его товари­щ ам стало известно о тяжелом положении в партии в связи с дезорганизаторской деятельностью меньшеви­ков. Больш евистская партия в тот период остро нуж да­лась в средствах. А. Д. Цюрупа посоветовал В. А. Кугу- шеву, состоятельному человеку, продать одно из его име­н и й — «Отрадное» в Тамбовской губернии, а деньги от­дать партии. В. А. Кугушев сразу же предложил своему управляющему этим имением Л ьву Дмитриевичу Цюру­пе — брату Александра Дмитриевича •— оформить прода­ж у и деньги выслать в Вытегру. В ноябре 1904 года на имя Кугушева пришел перевод на 6 тысяч рублей (по тому времени это огромная сумма). Кугушев сразу же перевел 2910 рублей в Киев, на имя А. Г. Ш лихтера — видного деятеля большевистской партии, соратникаВ. И. Ленина, а остальные — в Якутскую область на оказание помощи политическим ссыльным и местным организациям РСД РП 2.

В ноябре 1904 года по случаю рождения наследника престола была проведена частичная амнистия, под кото­рую попал и Цюрупа. Получив разрешение на выезд, Цюрупа сразу же уехал в Уфимскую губернию, где вновь включился в активную революционную борьбу.

В июле 1905 года благополучно совершили побег из Вытегры Берзинь и Кугушев. Выехав ловить рыбу, они с помощью местных жителей добрались до Петербурга, откуда перебрались за границу. Почти одновременно был освобожден Абкин и ряд других ссыльных социал-демо- кратов. Вытегорская колония прекратила свое существо­вание.

Возникновение социал-демократического круж ка в По- венце связано с деятельностью неутомимого большевист­ского организатора Михаила Ивановича Калинина, нахо­дившегося здесь в ссылке в 1904— 1905 годах.

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 6/97, л. И.2 Т а м ж е, д. 4/15, л. 143.

Дом в д. Мяндусельге, в котором жил М. И. Калинин в 1904 г..

Вместе с ним ссылку в Повенце отбывали большевики Александр Георгиевич Правдин и Павел Яковлевич За- волокин. Правдин вел революционную деятельность в Одессе, Петербурге, Луганске и других городах Рос­сии, неоднократно арестовывался, сидел в тюрьмах. В 1904 году за принадлежность к Одесской большевист­ской организации он был выслан на три года в Олонец­кую губернию. Заволокин был направлен в ссылку за ре­волюционную пропаганду в Витебской губернии.

27 апреля 1904 года ссыльные прибыли в Петроза­водск. Олонецкий губернатор решил упрятать большеви­ков подальше: М. И. Калинина и А. Г. Правдина — в глу­хую карельскую деревню Мяндусельгу Повенецкого уезда, а П. Я. Заволокина — в Ш уньгу.

В середине мая 1904 года Калинин и Правдин были доставлены в Мяндусельгу. Не имея средств к сущест­вованию и лишенные пособия, ссыльные постоянно бед­ствовали. Только радушие и помощь крестьян помогли им преодолеть голод и лишения.

По приезде в М яндусельгу Михаил Иванович 20 мая подал олонецкому губернатору прошение, в котором, ссылаясь на материальные трудности, просил назначить ему местом поселения один из уездных городов Карелии-

Он писал: «Совершенно не имея никаких материальных средств к существованию и в то же время будучи чело­веком семейным (при мне находится ж ена), я не могу приискать положительно никаких работ по своей про­фессии слесаря — в назначенной мне для отбывания гласного надзора в деревне Мяндусельге... я вынужден просить вас о моем переводе в город Повенец или в какой вы найдете возможным перевести, чтобы избавиться мне и моему семейству от голода»1.

С большим трудом М. И. Калинин добился перевода в Повенец, куда прибыл 24 июня 1904 года. Но и здесь найти подходящую работу было нелегко. К тому же Ми­хаил Иванович не думал засиживаться в Повенце. Он рассчитывал выбраться в Петрозаводск или какой-нибудь другой город, поближе к рабочим. Поэтому Калинин 17 августа вновь писал олонецкому губернатору: «Будучи по профессии токарем по металлу, я совершенно не могу приискать себе в г. Повенце подходящей работы (напри­мер, за июль я заработал только 1 руб. 20 копеек), ка­зенное пособие я покуда еще не получаю и никаких ма­териальных средств к существованию не имею, если и было вначале несколько рублей запаса, то я их уже прожил»2. Калинин просил перевести его в рабочий город губернии. Понятно, что губернатор оставил эту просьбу без последствий. В конце концов Калинину удалось найти работу в местной кузнице. Здесь он трудился на пару с ссыльным Правдиным, которому тоже удалось выбрать­ся из Мяндусельги.

С прибытием в Повенец М. И. Калинин и А. Г. Прав- дин развернули активную революционную работу. Усло­вия для этого были уже в известной мере подготовлены находившимся здесь в ссылке с лета 1903 года больше­виком Николаем Николаевичем Кузьминым. Кузьмин был образованным марксистом, студентом Петербургского университета, пользовавшимся уважением среди ссыль­ных и местных жителей. Через своих петербургских товарищей ему удалось наладить получение больнювист- ■ской литературы.

Обладая огромным революционным опытом и неукро­тимой энергией, М. И. Калинин сплотил вокруг себя

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 8/78, л. 12.2 Т ам ж е, л. 20.

Л 2t* <$* •*. jf+**Д*

•a». -4* '* u y b . <^m«4

■'Я*.«*ЛМЬЧ

(h«4 iy MI --A М^ШИМШМЬ

»*4»y <»^S*fc»<<e>wU’«<•»»* ~~>t,/ю р?,

«дь*tt Я& -^Я^Як^лгиЛЛ ' U « * h « u ' м л ^ у г л .

<У24мХЩъ**чь.} г^ькАк Л «Л#*®** ufc*

^ h I a a j I ~ O b U o ^ y a ^ C W fc - J ,

' ^ / , ' ^ e * •£*ч&+*ьд>ллф4**++*+' «шЩц,»»г. с Х и и ш . 1

-«ЙХеии! -гг .***>*». ->u^>^CJ* 'by x*9* 'T’ltrd b l Х+Ъ) 4 -w^M, -*Й rfx»4n Z -tf3 * -i,

H fyudbesr*bu., -1^% ~^^U 3L4'. ~ М ла л * 4 м ^ - < » ? > м u D .b j9 e H s-

*/2Кл У+ w^l ~> Йй«*» мТИИ|Д »ч-т? ' ^

■г*.

Прошение М. И. Калинина о переводе в Повенец

Политические ссыльные Повенца за городом. Четвертый справа — Н. Н. Кузьмин

пооенецкую колонию ссыльных и создал социал-демокра­тический кружок. В этом круж ке активно занимались А. Г. Правдин, учитель В. Е. Глуздовский (из Чернигов­ской губернии), рабочие А. П. Аристов (из Перми), Я. Г. Зайцев (из У ф ы ), А. А. Леонов (из Я рославля), П. К. Николаев (из Б аку ), высланные за пропаганду революционных идей и организацию забастовок. Все они после ссылки продолжали нести ленинские идеи в массы. Из местных жителей в круж ке выделялся своей целе­устремленностью и жаждой действия сын разорившегося купца Федор Копейкин, который в годы первой русской революции активно распространял революционные изда­ния в Карелии. А одного местного почтальона М. И. Ка­линин подготовил к вступлению в партию большевиков и направил в Петербург, где он принимал участие в борьбе питерских рабочих.

Собрания круж ка проходили на квартирах ссыльных, чащ е всего в доме А. Р. Юшковой, где жил М. И. Кали­нин. Иногда они устраивались за городом в лесу.

М. И. Калинин постоянно старался расширить круго­зор своих товарищей, делился с ними своим опытом рево­люционной борьбы, учил их искусству конспирации.

Кружковцы знакомились с революционной литературой, в том числе с «Главнейшими резолюциями, принятыми на втором съезде Российской социал-демократической рабо­чей партии», «Программой РСДРП». Иногда на эти соб­рания приходил ссыльный эсер Н. И. Алякритский, кото­рый пытался отстаивать эсеровскую программу. Однако он всегда терпел поражение, когда в спор вступал М. И. Калинин. Калинин образно и глубоко вскрывал авантюристичность эсеровской программы и методов, борьбы.

Говоря о роли М. И. Калинина в повенецкой колонии политических ссыльных, А. Г. Правдин писал: «Посвоей солидности, серьезности, начитанности, крепкой марксистской подготовке и большому практическому ре­волюционному опыту, по глубокому знанию жизни,, умению подойти тактично к каждому человеку и по­влиять на него в положительную сторону Михаил Ива­нович заметно выделялся среди остальных ссыльных. В ссылку он привез с собой небольшую, но толково по­добранную библиотеку нелегальной марксистской литера­туры. Благодаря этим книгам мы более глубоко изучали революционное рабочее движение, подготовив себя к дальнейшей борьбе с самодержавием»1.

По инициативе М. И. Калинина в повенецкой колонии было создано общество взаимопомощи политических ссыльных, организованы коллективное питание и мате­риальная поддержка особо нуждавшимся товарищам.

М. И. Калинин и другие политические ссыльные вели революционную пропаганду среди трудящихся и солдат местной воинской команды. Ж ители Повенца видели в ссыльных искренних и честных людей, с которыми можно было потолковать о жизни. К ним шли за по­мощью, за советом. Особым уважением пользовался М. И. Калинин. «Мы чувствовали в нем организатора* друга,— вспоминали повенецкие старожилы М. А. Гунь- кина, Ф. В. Зуев, И. Ф. Кузнецов, Н. П. Леонтьев, с кото­рыми был знаком Михаил Иванович,— ему мы рассказы­вали свои горести и печали, и он умел слушать, подать дельный совет... Он был всегда жизнерадостен, остро­умен, полон сил и энергии. Днями работал в кузнице* вечерами и ночами читал. Читал много и жадно. И нам:

1 А. Г. П р а в д и н . Указ. произв., стр. 30.

М. И. Калинин

советовал: «Читайте, просвещайтесь, тогда жизнь яснее поймете»1.

В кузнице Михаил Иванович заводил между делом разговоры с посетителями. Р азъясняя необходимость революционной борьбы, он призывал: «Рубите столбы, за­бор сам свалится»2.

Простые задушевные беседы М. И. Калинина с мест­ными жителями оставляли глубокий след в их сознании.

17 ноября 1904 года М. И. Калинин обратился к цар­ским властям с просьбой разреш ить ему выезд в Твер­скую губернию, чтобы навестить престарелых родителей. Такую же просьбу подал и А. Г. Правдин. Под этим предлогом они решили бежать из ссылки, для того чтобы в дальнейшем продолжать подпольную работу в Петер­бурге. Как только пришел положительный ответ, К али­нин и Правдин 18 января 1905 года выехали из Повенца в Петербург. Обратно они уж е не вернулись.

М ихаил Иванович не забывал Карелию. После Октябрьской революции он поддерживал связь с крестья­нами Повенецкого уезда, постоянно интересовался их жизнью, принимал ходоков. В 1924 году М. И. Калинин побывал в Петрозаводске и Кондопоге, на строительстве первенца карельской энергетики — Кондопожской ГЭС, которая была символом осуществления большевистских идей и наглядным свидетельством заботы партии о судь­бе карельского народа.

В начале XX века революционная пропаганда велась и в других местах ссылки - Олонце, Каргополе, Лодей- ном Поле. Среди политических ссыльных Олонца наибо­лее образованными были С. Г. Струмилин, ныне извест­ный советский экономист, академик, с женой Софьей Петровной и Б. Б. Веселовский — крупный историк и экономист.

С. Г. Струмилин вспоминает, что в доме А. В. Ш аро­вой, где они поселились, часто собиралась вся олонецкая колония ссыльных: Б. Б. Веселовский, рабочие А. А. Го- товицкий, И. С. Пучков, крестьянин М. В. Юрченко. При­ходили и местные жители. Об этих собраниях стало

1 Н. Ши т о в . М. И. Калинин в Карелии. «На рубеже», 1947, № 4, стр. 44.

2 Государственный историко-краеведческий музей КАССР, рукописный фонд, инв. № 171.

вскоре известно полиции, которая констатировала, что олонецкие ссыльные «обсуждают вопросы о свободе наро­да, о произволе администрации и правительства, причем стараются приглашать к себе посторонних лиц, коим тоже разъясняю т о свободе народа»1. Ссыльный крестья­нин М. В. Юрченко в 1905 году привлекался полицией за распространение среди крестьян уезда нелегальных изданий.

Революционная пропаганда в Каргополе связана с пребыванием там в ссылке в 1903— 1904 годах больше­виков Артура Адамовича Блюма и Семена Степановича Клименко-Чекмарева. Вокруг них группировались от­дельные учителя и местные служащие.

В Лодейном Поле в 1904— 1905 годах большевистскую работу вел Николай Степанович Алексеев, который до ссылки принимал деятельное участие в работе социал- демократических кружков в Казани, Саратове и Самаре. В 1903 году он был арестован за принадлежность к Са­марской организации РСДРП и выслан в Олонецкую губернию. В ссылке у Н. С. Алексеева окончательно сформировались большевистские взгляды. После осво­бождения он уехал сначала в Псков, а затем в Нижний Новгород, стал профессиональным революционером.

Н. С. Алексеев поддерживал тесную связь с больше­виком Францем Викентьевичем Эйдукевичем, находив­шимся в ссылке в деревне Никитинской Ш имозерской волости Лодейнопольского уезда по делу Московской организации РСДРП. Ссылка в глухую деревню не убила бодрости духа и революционной энергии Эйдукевича. Познакомившись с крестьянами, он разъяснял им, что скоро самодержавие падет и вся власть в стране перей­дет в руки народа. Эйдукевич говорил крестьянам о за­хватническом характере русско-японской войны, помогал им в тяж бах с местными властями. В октябре 1904 года крестьяне помогли ему бежать из ссылки. Уехав за гра­ницу, Эйдукевич писал им из Кракова: «Желаю всем от души лучшей жизни — хлеба досыта и чтобы побольше учились, ибо без ума плохо везде жить. Меня инте­ресует, получили ли муку или рожь на хлеб от зем­ства?»2

1 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 27/2, л. 51.2 Т а м ж е, ф. 1, оп. 5, д. 8/28, л. 25.

Понятно, что повседневная кропотливая работа ссыль­ных большевиков имела положительные результаты. С пролетарской ссылки началось проникновение марк­систских идей в среду трудящихся Карелии. Ссыльные социал-демократы знакомили рабочих и трудящихся крестьян с революционным учением научного социализ­ма, создавали в своих колониях марксистские кружки и группы, вокруг которых объединялись передовые пред­ставители трудящихся Карелии, готовые к революцион­ной борьбе.

Недаром начальник олонецкого губернского жандарм­ского управления вынужден был доносить в департа­мент полиции, что политические ссыльные «внесли среди жителей нежелательные колебания».

Под влиянием политических ссыльных в начале XX века в Карелии усилилось революционное брожение, особенно ярко проявившееся в период революции 1905— 1907 годов.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ССЫЛЬНЫХ БОЛЬШЕВИКОВ В ГОДЫ ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Начало XX века ознаменовалось резким подъемом революционного движения в России. В Карелии, как и во всей стране, созрели предпосылки буржуазно-демократи­ческой, народной революции, которая должна была в дальнейшем перерасти в революцию социалистическую.

Особенностью социально-экономической обстановки в Карелии накануне первой русской революции являлось то, что промышленность здесь была развита слабо, а р а ­бочий класс малочислен и распылен. В 1904 году имелось 25 заводов и фабрик, на которых работало около 4 тысяч рабочих. В связи с экономическим кризисом начала X X века в Карелии сократилось лесопиление, уменьшился объем лесозаготовок. М еталлургическая и металлообра­батывающая промышленность находилась в состоянии полного упадка. Единственным крупным предприятием в крае был по-прежнему Александровский снарядолитей- ный завод, на котором в 1904 году работало 1132 ра­бочих.

Свыше 90 процентов населения занималось сельским хозяйством. В связи с развитием капиталистических отношений в карельской деревне ускорилась дифферен­циация крестьянства. Неурожаи в 1902— 1904 годах уси­лили бедствия и голод в деревне. По данным подворной переписи, в начале века в южных уездах Карелии име­лось 3А) безлошадных и однолошадных хозяйств, около половины хозяйств — без коров и с одной коровой.

Больш ая часть крестьянства вынуждена была батрачить у кулаков или уходить на отхожие заработки.

В Карелии, как и во всей стране, резко изменилось политическое настроение масс. Росла ненависть трудя­щихся к царскому самодержавию и существующим по­рядкам. Тяжелое экономическое положение рабочих и крестьян, их политическое бесправие, национальный гнет создавали почву для широкого революционного дви­жения в крае. Революционные настроения усиливались благодаря влиянию политических ссыльных. Все это обусловливало связь революционного движения в К аре­лии в 1905— 1907 годах с общероссийской борьбой за свержение царизма и установление демократической рес­публики.

Политические ссыльные первыми в крае публично вы­разили протест против кровавого преступления царизма 9 января 1905 года. 17 января ссыльные Повенца устрои­ли демонстрацию в знак солидарности с питерскими рабочими. Организатором ее был М. И. Калинин1.

Ссыльные Кемского уезда распространили среди ра­бочих прокламацию Архангельского комитета РСДРП от 9 января, которая клеймила позором царских палачей и призывала рабочих последовать примеру питерского пролетариата: «Товарищи! — призывали большевики.-Будьте и вы готовы к бою. Будьте готовы по первому зову бросить работу. Будьте готовы выступить с требова­ниями Российской социал-демократической рабочей пар­тии. Наш боевой клич: «Долой самодержавие! Доломвойну! Да здравствует Учредительное собрание!»2

Во второй листовке, явивш ейся откликом на события 9 января, архангельские большевики призывали рабочих бороться за немедленный созыв Учредительного собра­ния, свободу собраний, печати, слова, союзов, стачек, не­медленное прекращение войны, 8-часовой рабочий день и т. д.

В Пудоже политические ссыльные надели траурные ленты на рукава верхней одежды в память жертв ца-

1 Революционные события в Карелии в годы первой русской революции (1905—1907 гг.). Сборник документов и материалов. Петрозаводск, 1955, стр. 63.

2 Е. Д. Ф е д о р о в а . Революционное движение в Архангель­ской губернии в годы первой русской революции. 1905—1907 гг. Архангельск, 1955, стр. 36.

рш м я. 2.) января полицейские напали на ссыльного боль­шевика П. В. Андреева и сорвали с него повязку. В ответ н а это пудожская колония ссыльных направила уездному исправнику протест, в котором указывалось: «Ввидутого, что нами принято твердое решение носить выше­означенный траур в течение шести недель, считая с 9 января 1905 года, мы должны заявить, что меры, принятые сегодня полицией, не говоря об их незакон­ности, не достигнут цели заставить нас снять траур, так как вместо сорванного траура будет надет новый»1.

На следующий день, 26 января, с траурными повяз­ками вышли на улицу все политические ссыльные Пудо- жа. Па вопрос исправника, почему надеты повязки, они ответили: «Это траур по убитым 9 января товарищам в Петербурге и выражение сочувствия им и тому делу, к которому идут все мыслящие люди России».

Обозленный неповиновением политических ссыльных, уездный исправник пригрозил выслать их в самые глу­хие деревни Карелии, указывая, что там «народ с штмм расправится». В связи с этим политические ссыльные Пудожа обратились ко всем ссыльным Олонецкой губер­нии с призывом выразить протест против угроз полиции.

Политические ссыльные Повенца, Олонца, Лодейного Поля, Вытегры, Вознесенья, Каргополя немедленно от­кликнулись на призыв пудожских ссыльных. 7 февраля1905 года ссыльные Повенца писали олонецкому губерна­тору Протасьеву: «Мы выражаем свой протест против насильственных действий, которые проявила пудожская полиция в отношении некоторых из наших товарищей в Пудоже 25 января. Заявляем при этом, что мы солидар­ны со всеми политическими ссыльными Олонецкой гу­бернии, и в случае приведения в исполнение угрозы жандармского офицера — лишить пудожских товарищей казенного пособия и разослать их по глухим деревням для расправы с ними обывателей,— мы, как и прочие ко­лонии политических ссыльных Олонецкой губернии, бу­дем всеми средствами противодействовать применению репрессивных мер»2.

1 Революционные события в Карелии в годы первой русскойреволюции (1905—1907 гг.), стр. 64.

Политссыльные большевики Вытегры писали губерна­тору: «Так как до сих пор ни в одном населенном пункте Олонецкой губернии, где проживали ссыльные, население не высказывало к ним враждебного отношения, а следо­вательно о каких-либо «расправах» не могло быть и речи* то, очевидно, администрация желает употребить свое влияние для учинения расправы над ссыльными». Ссыль­ные заявляли, что в случае приведения угрозы о высылке в исполнение они будут бороться в защ иту товарищей «до последней крайности»1.

В защ иту ссыльных Олонецкой губернии выступили большевистские газеты «Вперед» и «Пролетарий», изда­вавшиеся за границей. В феврале — мае 1905 года на страницах этих газет был опубликован ряд корреспон­денций, рассказывающих о бедственном положении ссыльных и издевательстве над ними местных властей2. В результате полицейские власти вынуждены были отка­заться от применения репрессивных мер по отношению к политическим ссыльным Пудожа.

В 1905 году политические ссыльные Карелии активно праздновали 1 Мая. В этот день в местах ссылки состоя­лись маевки и демонстрации. Ссыльные открыто ходили с приколотыми к верхней одежде красными бантами.

Пытаясь изолировать революционеров от окружающей среды, уменьшить их влияние на население, местные власти принимали все меры к тому, чтобы очернить политссыльных, вызвать вражду между ними и местными жителями, натравить их друг на друга. Полиция все чаще устраивала избиения ссыльных. Так, большевист­ская газета «Вперед» сообщала, что с начала 1905 года олонецкая жандармерия начала усердствовать в искоре­нении «крамолы» репрессивными мерами.

Каргопольский уездный исправник приказал избить политссылыюго студента Петербургского университетаА. Ф. Корндорфа за совершенный им побег из ссылки и поселить в глухой деревне. Явились понятые, человек двадцать мещан с полицией, избили ссыльного, разорва­ли на нем в клочья одежду и истерзанного, в одном рва­ном пиджаке, без шапки бросили в сани и увезли в де­

1 Революционные события в Карелии в годы первой русской революции (1905—1907 гг.), стр. 67.

2 «Вперед», 1905, 23 февраля (8 марта); «Пролетарий», 1905, 27 мая (9 июня).

ревню. Прибежавшие на помощь товарищу остальные ссыльные Каргополя были тоже избиты торговцами и обывателями. Причем исправник, наблюдавший эту сцену, кричал: «Бей их, подлецов!»

Отправленный в деревню ссыльный продолжал вести там антиправительственную агитацию. Каргопольский исправник доносил губернатору: «Корндорф в разговоре с крестьянами деревни Морщихинской сказал, что на­чальство мужиков обижает, а между тем мужики это начальство кормят, подати платят; что если бы здесь был государь, то я бы ему в глаза сказал: «Ты, крово­пийца, мошенник, разбойник и дурак, зачем народ оби­жаешь, люди стараются, чтобы войну прекратить,, а государь наш и японский дома сидят, лбы народа подставляют»1. В связи с этим исправник просил пере­вести Корндорфа в другой уезд. Губернатор Протасьев начертал: «Глупо» и добавил: «Не понимаю, какая же польза от того, что Корндорфа переведут в другой уезд».

Возмутительная история с избиением ссыльных К ар­гополя вызвала протесты со стороны всех ссыльных Олонецкой губернии2.

Такие же случаи наблюдались и в других местах. 7 февраля 1905 года политссыльные Сумского Посада подверглись оскорблениям со стороны пьяного урядника. А затем по наущению полиции кулаки накинулись на них с палками. Ссыльные вынуждены были закрыться в доме и защ ищ аться3. После того как этот случай стал широко известен в губернии, исправник пытался оправ­даться, объясняя это тем, что политссыльные в Сумском Посаде, как и в других местах, люди «дерзкие, нахаль­ные и держат себя с низш ими чинами полиции крайне вызывающе».

Однако местным властям не удалось вызвать недо­вольство населения по отношению к политическим ссыльным. Наоборот, борьба ссыльных поднимала боевой дух рабочих и крестьян Карелии, учила массы организо­ванности и сплоченности. Уездные исправники в своих донесениях с тревогой сообщали о большом влиянии политических ссыльных на местное население. В связи

1 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 112, л. 9.2 «Вперед», 1905, 9(26) мая.3 1905 год. Революционное движение в Архангельской губер­

нии. Очерки и воспоминания. Архангельск, 1925, стр. 80.

•с этим олонецкий губернатор 16 апреля 1905 года обра­тился в министерство внутренних дел с просьбой пре­кратить ссылку в губернию. «Ссылка политических в Олонецкую губернию,— писал он,— крайне нежелатель­на, так как капля за каплей яд пропаганды будет прони­кать в народ сначала через ссыльную интеллигенцию, а затем глубже. Признаки этого горестного явления уже имеются налицо»1.

Однако царское самодержавие, поставленное разви­тием революции на грань гибели, не только не думало прекращ ать политическую ссылку в Карелию, а наоборот вынуждено было значительно расширить ее. В период первой русской революции и столыпинской реакции ка­рельская ссылка стала особенно массовой. В 1905 году в Олонецкой губернии отбывали политическую ссылку 421 человек, в 1906 году — 1373, в 1907 году — 1574. Увеличение численности политических ссыльных свиде­тельствовало о широком размахе революционного движе­ния в стране.

Условия жизни политических ссыльных в Карелии еще более ухудшились. Казенного пособия не хватало даже на полуголодное существование. Большинство ссыльных находилось в безвыходном положении. Работать в местных учреждениях и школах им не разрешали. Только изредка удавалось найти какую-либо временную работу. Одни работали на лесозаготовках, другие собира­ли по домам и чинили старую обувь и одежду, третьи занимались рыболовством и охотой. Однако эти прира­ботки были случайными и мизерными. Политика цариз­ма в отношении к ссыльным состояла в том, чтобы путем голода и лишений сломить их волю к сопротивлению и заставить отказаться от политической борьбы.

Личные дела ссыльных пестрят заявлениями о пере­воде в другие места с целью найти там какой-нибудь заработок, об увеличении пособия, о выдаче денег на одежду. К аж дая строка этих заявлений говорит о бед­ствиях и нужде. Так, 5 марта 1905 года ссыльные села Керети телеграфировали архангельскому губернатору: «Нет больше сил ждать, теперешним пособием мы тер­петь голодную медленную смерть больше не можем»2.

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 11/29, л. 18.2 1905 год. Революционное движение в Архангельской губер­

нии, стр. 82—83.

Ссыльные угрожали серьезными «беспорядками». Пристав 3-го стана Кемского уезда 6 марта 1905 года доносил: «Поднадзорные страшно озлоблены и открыто высказываются, что готовы на все, даже на преступление, под влиянием голода, ввиду недостатка пособия на по­купку провизии и содержание себя в течение месяца на 6 рублей 45 копеек, и заявили, что они вынуждены будут действовать иначе, по-своему, не стесняясь преступле­нием, чтобы попасть в тюрьму на казенный хлеб»1.

Однако царские власти не спешили увеличивать посо­бие политическим ссыльным. Больше того, со многих ссыльных пособие было снято. Так, в 1906 году из 1373 ссыльных Олонецкой губернии пособие получили лишь 830 человек (36 человек по 6 рублей в месяц и 796 — по 2 рубля 40 копеек). На это пособие прожить было невоз­можно. В конце концов олонецкий губернатор вынужден был в октябре 1906 года сообщить в департамент поли­ции, что в связи с дороговизной «условия жизни поднад­зорных на установленную законом суточную дачу пред­ставляются невозможными»2. Если уж губернатор счел возможным поддержать ссыльных, значит их материаль­ное положение было действительно ужасным.

13 марта 1907 года департамент полиции обратился к правительству с запросом об увеличении размера ка­зенного пособия ссыльным Олонецкой губернии «в видах предупреждения волнений и беспорядков и удержания от свершения преступлений в целях поступления в тюрь­мы на казенное содержание»3.

Опасаясь волнений среди ссыльных, царское прави­тельство вынуждено было пойти на увеличение пособий ссыльным Олонецкой губернии. В 1907 году сумма расхо­дов на их содержание возросла по сравнению с 1906 го­дом более чем вдвое.

Тяж елые условия ссыльной жизни не сломили револю­ционеров. Минуя полицейские рогатки, ссыльные рас­ш иряли революционную агитацию и пропаганду в массах.

1 В. Т р а п е з н и к о в . Политическая ссылка во время пер­вой революции (1904—1905 гг). «Каторга и ссылка», 1928, № 49, стр. 125.

2 Центральный государственный исторический архив в Ле­нинграде (ЦГИАЛ), ф. 1276, оп. 3, д. 127, л. 1.

3 Т а м ж е, л. 6.

Рост числа политических ссыльных в Карелии немало способствовал дальнейшему расширению их влияния на местное население и втягиванию трудящихся в револю­ционное движение. В годы первой русской революции многие ссыльные большевики выступили непосредствен­ными организаторами борьбы рабочих и крестьян края.

Д ля Карелии, как и для других отсталых районов России, было характерно слабое развитие революционно­го движения в 1905 году и активизация его в 1906 и от­части в 1907 годах, когда уже революция шла на убыль. Это объясняется тем, что до наименее промышленных гу­берний страны, и в том числе Карелии, революционная волна не успела докатиться в 1905 году.

Весной и летом 1906 года значительно возросла рево­люционная активность рабочих Петрозаводска. В апреле здесь создается социал-демократическая организация, основанная на ленинских принципах. Руководящее ядро этой организации (11. Т. Григорьев, В. Л. Егоров, JI. Л. Яблонский, Г. С. Тушовская, А. А. Коняткевич) последовательно отстаивало идеи большевизма.

30 апреля 1906 года в Петрозаводске прошла демонст­рация солидарности рабочих и учащейся молодежи с политическими ссыльными. В этот день из губернской тюрьмы в глухие места Карелии отправляли пароходом политических ссыльных. Собравшиеся около тюрьмы трудящ иеся с пением революционных песен проводили ссыльных до пристани. Полиция нагайками разгоняла демонстрантов.

Петрозаводские большевики, зная о трудном мате­риальном положении политических ссыльных, принимали меры к оказанию им денежной помощи. Они создали в мае 1906 года «Комитет по оказанию помощи полити­ческим ссыльным Олонецкой губернии». Во главе коми­тета стояла энергичная большевичка Г. С. Тушовская. Она привлекла к работе комитета беспартийную учитель­ницу А. М. Мухину, гимназистов В. Куджиева, А. Аме- ницкого, П. Анкудинова, К. Андреева и других. По свидетельству В. М. Куджиева, они собирали средства в помощь политическим ссыльным.

Близко знавший эту работу А. А. Копяткевич вспоми­нал, что комитет помощи ссыльным проявлял исключи­тельную изобретательность и многое сделал для связи с большевистской ссылкой в Карелии. Александра

Михайловна Мухина в течение длительного времени вела оживленную конспиративную переписку с ссыльными, снабжала их литературой. Так например, в 1906 году из посланной комитетом ссыльному Герасимову (в Спасскую Губу) литературы он распространил в деревнях Декна- волоке, Пуйгубе и других 150 экземпляров газет и книг. В своем письме на имя А. М. Мухиной Герасимов сооб­щал: «В Спасской Губе крестьяне с большим интересом прочли литературу, обещал им, что сможем даже органи­зовать к р у ж к и — «время все сделает»1.

Петрозаводская организация РСДРП была связана со многими ссыльными социал-демократами в уездах губер­нии и использовала их для распространения большевист­ской литературы.

Распространение революционных изданий в Карелии пошло особенно успешно с лета 1906 года, когда петро­заводским большевикам удалось открыть свой книжный магазин на Садовой улице (ныне улица Кирова), связан­ный с центральным книжным складом большевистской партии в Петербурге. Торговлю в нем вел Ф. Г. Копей- кин, прошедший политическую подготовку в повенецком социал-демократическом круж ке под руководством М. И. Калинина.

Из Петрозаводска революционная литература направ­лялась в уезды. Особенно активно она распространялась в Повенецком уезде. По заданию Петрозаводской группы РСДРП Ф. Г. Копейкин открыл книжный магазиг. а По- венце, в котором наряду с дозволенной литературой име­лись и нелегальные издания. Под видом закупки мяса для кооператива Копейкин часто разъезж ал по деревням,, поддерживал связь с ссыльными и передавал им необ­ходимую литературу.

В распространении нелегальных изданий деятельно участвовали повенецкие жители Н. С. Богданов, П. П. Л е­онтьев, Ф. И. Кузнецов, П. А. Ермолин, чиновники лесного ведомства — Балабанов, Бертенев, Копытов, По­годин, возчики почты — Ефимов, Леликов, Ражев.Н. П. Леонтьев, будучи заведующим дорожным отделом Повенецкой земской управы, беспрепятственно развозил литературу по деревням. Большевик Антон Рябовол, от­бывавший ссылку в Повеяце, рекомендуя Н. П. Леонтье­

1 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 112, л. 5 .

ва в партию, характеризовал его как активного работ­ника, содействовавшего «распространению большевист­ских взглядов посредством устной агитации и пропаган­ды, рассылки революционной литературы, а также материальной и деловой сторонами побегам и прочим предприятиям политических ссыльных»1. Участник рус­ско-японской войны Ф. И. Кузнецов, устроившийся по заданию круж ка стражником в полицейское управление, хранил у себя нелегальную литературу и раздавал ее надежным людям. В Повенецком уезде имелось до 30 адресов, по которым развозилась нелегальная литература.

Брошюры были рассчитаны в основном на неиску­шенного читателя. В них в популярной форме говори­лось о классовых противоречиях в обществе, о причинах бедственного положения трудящ ихся масс.

Широкое распространение революционной литерату­ры в уезде не могло быть не замечено полицией. Тем бо­лее, что отдельные товарищи, привлеченные к этому делу, почти перестали соблюдать конспирацию. Это явилось причиной провала успешно начатой работы.

Во время одной из поездок в село Челмужи возчик почты Леликов открыто раздавал литературу крестьянам. Это заметил находившийся там полицейский пристав. Леликов был арестован. Н а допросе он признался, что литературу получал у повенецкого стражника Ф. И. К уз­нецова. В августе 1906 года Кузнецов был арестован и заключен в тюрьму. Отобранная у него при аресте литература, которую он вез в Богоявленскую волость, была конфискована.

Ж андармы и полиция усилили наблюдения. Обыску подвергся Н. П. Леонтьев. За политическую неблагона­дежность он был уволен с работы и лишен права посту­пления в государственные и земские учреждения.

Началась неусыпная слежка за Ф. Г. Копейкиным. Олонецкий губернатор распорядился «употребить все усилия к установлению факта пропаганды им крестья­нам»2. 8 сентября 1906 года новенецкий исправник доно­сил губернатору, что Копейкин ведет работу, «но ввиду его крайней осторожности трудно установить факт агита­ционной деятельности среди крестьян». Наконец 2 декаб­

' ПАКО КПСС, ф. 14, он. 1, д. 37, л. 6.2 ЦГА КАССР, ф. 1, он. 5, д. 24/825, л. 1.

ря 1906 года петрозаводский полицмейстер смог донести губернатору, что Копейкин «замечен в сношениях с не­благонадежными лицами и распространении противопра­вительственных идей и запрещенных книг и брошюр»1. Видя, что арест неизбежен, Копейкин скрылся. Но по неосторожное™ в 1907 году написал в Повенец письмо,, которое попало в руки провокатора. Копейкин был схва­чен и приговорен к крепости. В тюрьме он тяжело забо­лел и умер.

Используя связи с политическими ссыльными, Петро­заводская организация РСДРП высылала литературу в Олонецкий и Пудожский уезды. В Пудоже предостав­ляли свои адреса для получения литературы из Петро­заводска и из центра портной Ф. С. Завалиш ин и учительА. Н. Куняев. Куняеву приходила литература также из Киева, где работал его брат Аркадий. 29 марта 1906 года Аркадий писал в Пудож: «Дорогой Алексей. Нас беспо­коит, благополучно ли ты получил наш у посылку и не случилось ли с ней чего-либо. Если получил благопо­лучно посылку, то я еще хотел кое-какие брошюры пос­лать»2. Полученная литература распространялась в го­роде и по деревням.

18 сентября 1906 года по призыву большевиков рабочие Петрозаводска устроили политическую демонст­рацию в знак солидарности с политическими ссыльными. Толчком для этого выступления послужило прибытие 17 сентября в петрозаводскую тюрьму 80 политических ссыльных и отказ губернатора в выдаче им денег на приобретение теплой одежды. Ссыльные заявили, что бу­дут сопротивляться отправке их из Петрозаводска. Рабо­чие Александровского завода, узнав о тяжелом положении ссыльных, решили поддержать их демонстрацией соли­дарности.

С 6 часов вечера у здания тюрьмы стал собираться народ, преимущественно рабочие. Собравшиеся пели ре­волюционные песни и частушки:

По России слух прошел —Николай с ума сошел.Ей да царь, ей да царь,Православный государь!

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 24/825, л. И.2 ЦГИЛМ, ф. ДП ОО, 1900, оп. 0, д. 2, ч. 24, л. 5.

Раздавались возгласы: «Долой самодержавие!», «Даздравствует революция!» В одном из тюремных окон по­казался красный флаг. Полиция пыталась разогнать демонстрантов, но они не расходились. Около полуночи толпа приблизилась к стражникам, требовала свидания с ссыльными. Прибывшие на помощь полицейские откры­ли по демонстрантам стрельбу. Несколько рабочих было ранено. Толпа рассеялась. Уже под утро, тайком, под усиленным конвоем ссыльных доставили на пристань и отправили к местам ссылки.

В Петрозаводске были произведены аресты. В ответ на это рабочие Александровского завода 25 сентября, бросив работу, устроили демонстрацию протеста, которая переросла в забастовку, продолжавшуюся два дня.

Тесное единение рабочих и политических ссыльных наблюдалось в годы первой русской революции в По­морье.

Кемская колония ссыльных социал-демократов, под­держивая связь с рабочими лесозавода на Поповом Острове, вдохновила их на решительную борьбу за свои права.

4 июня 1906 года ссыльные Кеми устроили полити­ческую демонстрацию. В этот день до 60 политических ссыльных вышли на улицу с песней «Вставай, подымай­ся, рабочий народ!» Впереди демонстрантов развевалось красное знамя с надписью «РСДРП». Через несколько дней на Кемском лесозаводе началась забастовка. Ссыль­ные помогли рабочим выработать требования к админи­страции.

По инициативе ссыльных рабочие Кемского лесоза­вода добились открытия в августе 1906 года профессио­нального союза, библиотеки-читальни. Здесь стали проводиться беседы, читки нелегальной литературы, разучивание революционных песен, собрания. На собра­ниях нередко выступали политические ссыльные. Руко­водители профсоюза А. А. Давыдов, В. Г. Кузнецов, И. Ф. Копеин имели тесную связь с кемской колонией ссыльных, а через нее и с Архангельским комите­том РСДРП. П ри аресте и обыске у них была найде­на нелегальная литература, присланная из Архан­гельска.

В течение лета и осени 1906 года в Кеми и на Попо­вом Острове состоялось семь демонстраций, в которых

Г.0

вместе с политическими ссыльными участвовали рабочие и трудовая интеллигенция.

Под влиянием революционной агитации ссыльных усилилась также забастовочная борьба на лесозаводах Ковды, Керети и Сороки. Особенно упорный характер она носила в июне—августе 1906 года. Первыми заба­стовали 12 июня рабочие на трех лесозаводах в Ков- .де — до 900 человек. Их поддержали рабочие Керетского лесозавода Савина и двух лесозаводов Беляева в Сороке. Бастовавшие требовали повышения оплаты труда, сокра­щ ения рабочего дня. Забастовочной борьбой руководили связанные с ссыльными рабочие Д. Долгобородов и К. Се- мушшн в Ковде, А. Кузнецов, И. Колыбин, М. Логинов в Сороке, учитель И. И. Иойлев в Керети. На собрания, проводимые во время забастовки, приглашались ссыль­ные, которые рассказывали рабочим об опыте революци­онной борьбы в центре страны.

Говоря о влиянии политических ссыльных на рабочих, •старший фабричный инспектор Архангельской губернии жаловался губернатору: «Ссыльные в селе Кереть (за­вод Савина) приобрели там такое значение, что по тре­бованию их владелец завода вынужден был уволить от зан яти я 6 человек своих старых рабочих единственно только за то, что они не хотели участвовать в забастовке и слушать возмутительные речи ораторов»1.

По инициативе ссыльных в селе Кереть была создана группа РСДРП, в которую входили, наряду с ссыльны­ми социал-демократами, наиболее передовые местные ра­бочие. Группа установила связь с Архангельском, издава­ла на гектографе листовки и направляла борьбу рабочих.

Забастовка прекратилась только после частичного удовлетворения требований рабочих: некоторого повы­ш ения расценок и сокращения продолжительности рабо­чего дня. В связи с этим Керетская группа РСДРП рас­пространила среди рабочих прокламацию.

«До забастовки мы были разрознены. Во время забастовки поняли, что нужно сплотиться, и мы все объединились под одно социал-демократическое знамя, сплотились в одну великую силу. Вот самое главное, что могла дать забастовка.

1 Государственный архив Архангельской области (ГААО), ф. 1, оп. 7, д. 2738, л. 27.

Товарищи! Если впредь мы будем дружны, нам не страшны никакие темные силы. Забастовка не только сблизила [нас], она дала нам прямые выгоды. Мы добились многого. Мы поняли, что для дальнейшей борьбы нам необходим профессиональный союз.

Главное нужно помнить, товарищи, что только тогда рабочему классу будет хорошо, когда рабочие всей Рос­сии объединятся в одну великую Российскую социал-де­мократическую рабочую партию»1.

Революционная борьба на лесопильных заводах По­морья не затихла и в 1907 году. В феврале — марте прока­тилась новая волна забастовок. Рабочие настойчиво боролись против наступления предпринимателей на ж из­ненный уровень. Во время забастовок устраивались ми­тинги и собрания, на которых выступили политические ссыльные. Рабочие избирали стачечные комитеты, дого­варивались о совместных действиях, поддерживали друг друга в общей борьбе.

Выступления рабочих и политических ссыльных при­нимали иногда форму физического сопротивления пред­ставителям властей. Так, в апреле 1907 года политиче­ские ссыльные Кеми устроили две демонстрации в под­держку местных рабочих, которые закончились стычками с полицией. П ервая демонстрация состоялась вечером 12 апреля2. Ссыльные и примкнувшие к ним горожане (около 100 человек) прошли по улицам с пением рево­люционных песен. Остановившись на мосту реки Пуэты, демонстранты слушали ораторов, которые произносили революционные речи. Собралась толпа местных жителей. Полицейские и жандармы, пытаясь разогнать собравших­ся, применили оружие. Ссыльные и горожане оказали им сопротивление. В результате несколько человек было ранено. Толпа была рассеяна с помощью воинской команды.

22 апреля 1907 года, в первый день пасхи, политиче­ские ссыльные вновь вышли на улицу с пением револю­ционных песен. На этот раз пьяные жандармы и полицейские набросились на демонстрантов с вин­товками и шашками. В защ иту ссыльных высту-

1 Революционные события в Карелии в годы первой русской революции (1905—1907 гг.), стр. 134—135.

2 ЦГИАМ, ф. ДП ОО. 1907, д. 180, ч. 32, л. 2.

тгила городская беднота. Вооружившись кольями и по­леньями. ссыльные и поморы избили полицейских н жандармов1.

Все эти выступления вызвали, конечно, ответные действия властей. В первую очередь они обрушились на политических ссыльных. Губернатор распорядился при­нять «самые решительные меры к предотвращению бес­порядков». В начале июня 1907 года в Кемь прибыл вице-губернатор Архангельской губернии в сопровождении роты солдат. По его приказанию повсеместно проводились массовые обыски и аресты. Ссыльные социал-демократы, участвовавшие в революционных событиях, переводились в отдаленные н глухие деревни. За малейшее неповино­вение учинялась расправа. Так, в начале июля 1907 года во время самовольной отлучки политических ссыльных из села Нюхчи полиция устроила засаду и открыла по безоружным ссыльным стрельбу. В результате один ссыльный был убит и несколько ранено. Подобными ме­рам и царские власти пытались запугать ссыльных и мест­ных жителей.

Политические ссыльные оказали большое воздействие и на развитие крестьянского движения в Карелии в 1905— 1907 годах. Росту его немало способствовала ре­волюционная пропаганда, проводимая ссыльными боль­шевиками, и, прежде всего, широкое распространение нелегальной литературы. Полиция обнаруживала при обы­сках революционные издания не только в уездных горо­дах, но н в деревнях Ведлозере и Новикове Олонецкого уезда, Великой Губе, Меккулицах, Остречииах, Прокколе, Пряже, Рупчейле, Салменицах, Спасской Губе, Сямозе- ре Петрозаводского уезда, Бережной Дубраве Пудожского уезда, Колежме, Керети, Нюхче и Сумском Посаде Кем­ского уезда и даже в далеком селе Реболах Повенецкого уезда. Трудящиеся Карелии читали «Манифест Коммуни­стической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, работыВ. И. Ленина «К деревенской бедноте», «Доклад об Объединительном съезде РСДРП», «Пересмотр аграрной программы рабочей партии», «Выборы в Петербурге и лицемерие 31 меньшевика» и другие, а такж е отдель­ные номера большевистских газет «Вперед», «Пролета­рий», «Новая жизнь».

1 ГАЛО. ф. 1, оп. 7, д. 2738, лл. 155, 159.

Большой известностью пользовалась брошюра «Царь- голод» Алексея Николаевича Баха, в будущем выдающе­гося советского ученого и общественного деятеля. На первой странице брошюры говорилось: «Одни работают до кровавого пота—другие ничего не делают; одни голо­дают и, как мухи, мрут от всяких болезней—другие живут в роскошных палатах и едят на серебре и золоте; одни горюют и страдают — другие радуются и веселятся». И дальше: «А те, которые ничего не делают, тем не жизнь, а масленица». Крестьяне задумывались над своей жизнью и искали в изданиях ответ на волновавшие их вопросы.

Наиболее массовое хождение среди крестьян имели листовки. В них содержались не только общие призывы к борьбе с самодержавием и существующими порядками, но и выдвигались конкретные требования: не повиновать­ся властям, не платить подати и налоги, не давать рекрутов в царскую армию и т. д. Листовки являлись важным средством агитации, возбуждавшим среди крестьян революционные настроения. Они помогали крестьянам осознать свои классовые интересы и способ­ствовали развитию революционного движения в деревне.

Это был период, когда, по словам В. И. Ленина, «миллионы дешевых изданий на политические темы чита­лись народом, массой, толпой, «низами» так жадно, как никогда еще дотоле не читали в России»1.

К распространению нелегальных изданий ссыльные активно привлекали сельских учителей, так как они бли­же всего стояли к трудовым массам и оказывали на них наибольшее влияние. Пытаясь помешать этому, инспекто­ры народных училищ увольняли с работы учителей, кото­рые общались с политическими ссыльными. За связь с ссыльными учителя Петрозаводского уезда В. Ефимов,С. Трубинский и С. Якушев, Повеяецкого — В. Тро­шин, Пудожского — А. Куняев, Кемского — И. Иойлев, П. Краев и Г. Медведев подвергались репрессиям. Одна­ко многие учителя продолжали поддерживать близкое знакомство с политическими ссыльными и выполнять их поручения.

Наряду с распространением литературы ссыльные большевики большое внимание уделяли устной агитации

1 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 22, стр. 83.

и пропаганде среди крестьян. Они не скрывали своих взглядов и целей борьбы, рассказывали о революционном движении в стране, поднимали крестьян Карелии на борьбу в поддержку рабочего класса.

Понятно, что крестьяне не сразу отказывались от укоренившихся в их сознании представлений и станови­лись в ряды последовательных борцов против царизма. Приходилось исподволь подводить их к пониманию целей и задач революционной борьбы.

Бывш ий ругозерский учитель В. А. Трошин расска­зывал, что знал ссыльного уфимского рабочего И. Л. По- перекова, который отбывал ссылку в Ругозере. Попе- реков часто заходил в кузницу и там заводил с крестья­нами разговоры.

— И зачем вы платите налоги? — спрашивал он.— Все равно царь с помещиками и фабрикантами их сло­пают, да и не хватит на их утробу.

— А зачем крестьяне отдают своих сыновей на цар­скую службу? Тянут там солдатскую лямку, а потом по приказу царя своих же братьев рабочих расстре­ливают '.

Крестьяне не слышали, чтобы так говорили про царя — помазанника божия. Им это было непонятно. Слушали они настороженно, но не расходились. В конце концов крестьяне приходили к выводу, что ссыльный прав: царь- батюшка — враг народный.

В Авдеевской волости Пудожского уезда энергичную работу по революционному воспитанию крестьян вел по­литический ссыльный Семен Николаевич Этерлей, выс­ланный в 1905 году за организацию крестьянских бунтов на юге России. Прибыв в деревню Загубье, он стал рас­сказывать крестьянам про то, как борются с помещика­ми их братья хлеборобы южных губерний. Близко знав­шие Этерлея местные жители М. Галашева, А. Лесков, Ф. Стронников вспоминали, что он разъяснял крестьянам обреченность царского самодержавия, подсказывал кон­кретные формы борьбы против существующего строя. «Будучи в ссылке,— писал учитель А. Лесков,— Семен Николаевич свято сохранил в себе дух и бодрость рево­люционера, поддерживая связь с товарищами по ссылке и распространив свою деятельность среди местного

1 ПАКО КПСС, ф. 14, on. 1, д. 204, л. 9.

крестьянства, учительства и интеллигенции»1. По ини­циативе Этерлея ссыльные Авдеевской волости устраива­ли тайные собрания, на которые приглаш али наиболее со­знательных крестьян.

После ссылки Этерлей остался в Авдеевской волости, участвовал в империалистической войне, а в 1918 году явился организатором волостного Совета и большевист­ской ячейки. Своей решительностью и твердостью в борь­бе за интересы бедноты он вызвал ненависть местного кулачества. В ноябре 1919 года кулаки убили военного комиссара Водлозерской волости Этерлея.

Такую же работу проводил в Устьмошп Боярской волости Пудожского уезда бежавший в 1904 году с рус­ско-японской войны болгарский коммунист Василий Ма- ринович Косогледов. Он сблизился с местным учителем В. X. Тимофеевым, крестьянами А. П. Чапыгиным, М. В. Ч врио ковы м, М. II. Селивановым, Н. Г. Куделиным и разъяснял им революционное учение2.

Большевистской агитацией в Лодейном Поле занимал­ся ссыльный большевик Джалалэддин Коркмасов. Он был переведен сюда в августе 1906 года из Архангельской губернии, где отбывал ссылку за участие в революцион­ном движении в Дагестане. Будучи образованным чело­веком, учившимся в Московском и Парижском универ­ситетах, Коркмасов сумел быстро завоевать доверие местных жителей и найти среди них заинтересованных собеседников. О связях Коркмасова с населением стало известно полиции. Не дожидаясь новых кар царских властей, он бежал из ссылки за границу.

Активную революционную работу среди крестьян де­ревни В кницы Лодейнопольского уезда вел ссыльный большевик Карл Янович Луке. Он прибыл сюда в 1906 году из Латвии, где с 1904 года работал в большевист­ских организациях, выполняя всевозможные технические и организационные поручения. Находясь в ссылке, он читал крестьянам революционную литературу, среди ко­торой были такие названия, как «Правительственные обе­щ ания насчет земли и требования крестьянских депута­тов», «Какое избирательное право нужно рабочему клас­су?», «Что такое всеобщее, равное, прямое и тайное

1 ПАКО КПСС, ф. 14, on. 1, д. 85, л. 7.2 ЦГА КАССР. ф. 2795, оп. 2. д. 5, лл. 14—15.

избирательное право?», «Как собираются и на что рас­ходуются народные деньги?»1

Крестьяне любили слушать большевика, особенно разъяснение им прочитанного. Они любовно называли его «Володя». Под влиянием этой агитации крестьяне усилили борьбу с местными властями, отказались платить подати и исполнять повинности. В сентябре 1906 года К. Я. Луке был арестован и заключен в Ладейнопольскую тюрьму, а в мае 1907 года Петербургской судебной пала­той приговорен к двум годам крепости. Наказание отбы­вал в Петрозаводске и Каргополе.

Подобные примеры не единичны. Их можно было бы умножить. Они свидетельствуют о том, что ссыльные большевики вели кропотливую и повседневную работу по подготовке крестьян к активной революционной борьбе.

Среди крестьян Карелии некоторым влиянием пользо­вались эсеры. Их организация в Петрозаводске возникла в мае 1906 года. К осени 1906 года образовались эсеров­ские организации в Вытегре, Каргополе и Пудоже2. Эсеров оыло больше, чем большевиков, и они располагали значительными возможностями для ведения пропаганды. Эсеры получали из центра литературу и прокламации, организовали печатание своих листовок в Петрозаводске. Они поддерживали связь с ссыльными эсерами.

Петрозаводской организации РСДРП и ссыльным большевикам приходилось вести упорную борьбу против эсеровского влияния, так как эсеры саботировали револю­ционное движение, тормозили развитие революционной борьбы, особенно среди крестьян, вносили в нее дезорга­низацию, выступали лишь за пассивное сопротивление. Больш евики настойчиво давали отпор этим попыткам и завоевывали все большее влияние среди трудового кре­стьянства.

Проходившие в Петрозаводске эсеровский губернский съезд (январь 1907 года) и общегородская эсеровская конференция (сентябрь того же года) констатировали тот факт, что несмотря на все старания эсеровская организация «не может рассчитывать на большие силы в крестьянстве».

1 ЦГА КАССР, ф. 30, оп. 10, д. 1/6, лл. 14—15.2 ЦГИАМ, ф. ДП ОО, 1908, д. 9, ч. 37, лл. 6—8, 12, 18—19.

Под влиянием общероссийского революционного дви­жения и деятельности ссыльных большевиков крестьян­ство Карелии все активнее включалось в борьбу за свои интересы. Выступления крестьян против произвола мест­ных властей и чиновников проходили в разнообразных формах (отказы платить подати, забастовки лесорубов и сплавщиков, самовольные порубки леса, насильственная задержка сплавляемого леса, сопротивление властям п т . д.). Эти выступления стали наиболее массовыми в 1906 году.

Характерно, что в первую очередь волнения захвати­ли те волости, где проживали политические ссыльные и население которых испытывало их непосредственное воздействие. Как правило, организаторами выступлений были сами ссыльные, а также крестьяне, связанные с ни­ми или побывавшие в Петербурге на заработках. Так, в январе 1906 года крестьяне Сямозера Дмитрий Попов и Павел Фомин, находившиеся в дружбе с ссыльными, аги­тировали односельчан не платить податей и не подчи­няться никакому начальству1. Крестьянин Тулмозерской волости Олонецкого уезда Артемий Хренов читал одно­сельчанам полученные от ссыльных листовки РСДРП, критиковал на сходах правительственные решения и при­зывал бороться за упразднение института земских на­чальников и полиции, не платить никаких налогов, отка­зываться от повинностей и т. д.2 В августе 1906 года он был арестован и посажен в тюрьму.

В деревнях проходили сходы, на которых выносились решения об отказе подчиняться местным властям. Зем­ские начальники Олонецкого, Петрозаводского, Повенец- кого и Пудожского уездов в начале 1906 года доносили губернатору, что крестьяне многих волостей «отказались составить раскладные приговоры», то есть платить нало­ги, не дают лошадей для проезда чинов губернской адми­нистрации, смещают волостных старшин3.

К осени 1906 года революционные волнения в карель­ской деревне усилились. Особенно упорно крестьяне отка­зывались от уплаты податей — это было одной из массо­вых форм проявления революционных настроений кресть­янства.

1 ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 9, д. 256, л. 18.2 Т а м ж о, оп. 5, д. 272, лл. 1, 6.3 Т а м ж е, д. 11/29, лл. 131—132, 136, 164—168, 181, 187.

Примечательно, что наряду с экономическими требо­ваниями крестьяне заявляли на отдельных сходах о необ­ходимости введения всеобщего, равного и прямого изби­рательного права, упразднения земских учреждений, уравнения крестьян в гражданских правах с другими сословиями, отмены смертной казни, введения всеобщего обязательного обучения детей на родном языке.

В проходивших летом 1907 года забастовках сплав­щиков на реке Ивине в Ладвинской волости Петрозавод­ского уезда и на реке Водле в Пудожском уезде поли­тические ссыльные играли руководящую роль, разъясняя крестьянам истинные причины их тяжелого положения и задачи борьбы1. В результате этих забастовок сплав­щики добились увеличения заработной платы.

Революционное влияние политических ссыльных на крестьянское население было настолько очевидным, что этого не скрывали даже царские чиновники. Они с тре­вогой сообщали о росте активности и решительности крестьян.

Напрнмер, 11 сентября 1906 года земский начальник 3-го участка Повенецкого уезда писал из Падан губерна­тору, что «крестьяне сделались более настойчивыми и требовательными, последнее видно из приговоров о вы­даче всего мирского капитала на руки, упорное неже­лание выбирать годовых десятских и т. д. В политиче­ском же отношении из всего участка неблагонадежной и неспокойной надо считать Богоявленскую волость, сравнительно плотное население которой более внима­тельно прислушивается к совершившимся событиям и если до настоящего времени крестьяне этой волости не совершали каких-либо незаконных преступлений, по­ручаться за это в будущем не могу»2.

Земский начальник 2-го участка Повенецкого уезда в феврале 1907 года доносил губернатору, что «пропа­ганда расселенных повсюду ссыльных поощряет своево­лие и создает должностным лицам волостного и сельского управлений и администрации затруднения в отношении своих обязанностей и, особенно, по взысканию окладных сборов»3.

ЦГА КАССР, ф. 1, оп. 5, д. 25/8, лл. 23, 27.2 Т а м ж е, д. 11/29, л. 210.3 Та м ж е , л. 228.

Земский начальник 1-го участка Пудожского уезда в мае 1907 года жаловался губернатору, что «постоянное соприкосновение населения с ссыльным элементом отра­жается на населении далеко не благоприятно». Он сето­вал на то, что их идеи жадно воспринимаются крестья­нами и подтверждал это на примере Нигижемской, Вод- лозерской и Авдеевской волостей, где проживали полити­ческие ссыльные. Особенно он отмечал неспокойствие в Авдеевской и Водлозерской волостях1.

Аналогичное положение было повсеместным.Недаром олонецкий губернатор вынужден был с тре­

вогой писать в своих отчетах о «деморализующем влиянии ссыльных на местное население как в нравственном, так п в политическом отношении», о необходимости увеличе­ния полиции и жандармерии.

Крестьянские волнения свидетельствовали о том, что политическая работа ссыльных большевиков находила сочувствие и поддержку в среде крестьянства Карелии, которое выступило надежным союзником рабочего клас­са в революционных событиях 1905— 1907 годов.

Правда, борьба крестьян Карелии в тот период не носила столь острого характера, как в центральных и южных губерниях страны, ограничивалась в большин­стве случаев неповиновением властям, отказом платить подати и налоги, самовольными порубками леса в казен­ных дачах и т. п. Тем не менее она имела большое зна­чение в общем натиске на самодержавие.

За каких-нибудь три года революции рабочий класс и крестьянство России прошли такую богатую школу политического воспитания и организации, какую они не могли бы пройти за десятки лет обычного, мирного развития. Немалую политическую закалку в этой обще­народной борьбе получили и трудящ иеся Карелии.

1 Революционные события в Карелии в годы первой русской революции (1905—1907 гг.), стр. 166—167.

БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ССЫЛКА В ГОДЫ РЕАКЦИИ И НОВОГО РЕВОЛЮЦИОННОГО ПОДЪЕМА

Подавив революцию, царизм заж ал страну в тиски черносотенного террора. Царское правительство беспо­щадно расправлялось с трудящимися. Всюду свирепство­вали карательные отряды и военно-полевые суды. Сотни рабочих и крестьян, осмелившихся подняться на револю­цию. были подвергнуты арестам и тюремному заключе­нию. За 1907— 1911 годы в Карелии число осужденных «за преступления государственные и против порядка управления» возросло в два с половиной раза по сравне­нию с предыдущим пятилетием1.

В. И. Ленин отмечал, что после революции 1905 года «царское правительство, помещики и капиталисты беше­но мстили революционным классам, и пролетариату в первую голову, за революцию,— точно торопясь вос­пользоваться перерывом массовой борьбы для уничтоже­ния своих врагов»2.

Особенно тяжелые репрессии обрушились на партию большевиков. Однако большевики не дрогнули, не пали духом, на деле доказав свою преданность народу и вер­ность революции. Они настойчиво укрепляли свои ряды, упорно собирали силы для новых революционных битв. Повсюду, где уцелели большевистские ячейки, про­должалась напряж енная революционная деятельность.

1 Очерки истории Карелии, т. I. Петрозаводск, 1957, стр. 347.2 В. И. Л е н и н . Поли. собр. соч., т. 20, стр. 72.

Примером тому служит Петрозаводская группа РСДРП, которая в условиях реакции сумела сохранить свою боеспособность, руководить рабочими города и поддер­живать связь с ссыльными большевиками в уездах.

В мае 1907 года был создан Петрозаводский комитет РСДРП, который поддерживал связь с Центральным и Петербургским комитетами партии. В Петрозаводск на­правлялись все важнейш ие директивы и резолюции Ц К и ПК, а также начавш ая издаваться в феврале 1908 года газета «Социал-демократ» — Центральный орган РСДРП '. Известно, что фактическим руководителем этой газеты был В. И. Ленин, который внутри редакции вел борьбу за последовательную большевистскую линию. Петроза­водский комитет РСДРП систематически получал боль­шевистские издания с центрального книжного склада из Петербурга.

Непосредственная связь с Петербургским комитетом РСДРП осуществлялась через члена Петрозаводского комитета А. А. Копяткевича, учившегося в Петербург­ском университете и имевшего явки в книжном мага­зине «Труд» и в Технологическом институте. Там он встречался с Л. Р. Менжинской, от которой получал ука­зания и советы по организации партийной работы2.

С помощью Петербургского комитета петрозаводским большевикам удалось не только сохранить, но и значи­тельно пополнить свою нелегальную библиотеку, орга­низовать среди рабочих несколько кружков, наладить выпуск гектографированных прокламаций. В круж ках изучалась марксистская литература, обсуждались насущ­ные задачи классовой борьбы пролетариата.

Большое внимание петрозаводские большевики уделя­ли расширению связей с политическими ссыльными и оказанию им материальной поддержки. Комитет по­мощи политическим ссыльным, руководимый Г. С. Ту- шовской, проводил сбор средств среди интеллигенции и рабочих города. Привлеченные к этому делу гимна­зисты А. М. Амеиицкий, В. М. Куджиев и другие посе­щ али указанных лиц, которые регулярно давали деньги. В. М. Куджиев вспоминает: «Мне были указаны адреса и фамилии докторов Гуревича и Хазана, учителя К узяе-

1 ЦГА КАССР, ф. 1, он. 5, д. 29/32, л. 46.2 ЦПА НМЛ, ф. 124, on. 1, д. 929, лл. 5—6.

цова, частного поверенного Кожевникова, земского слу­жащего Соловьева. Я аккуратно выполнял поруче­ние»1.

Собранные пожертвования отправлялись политическим ссыльным или шли на покупку нелегальной литературы. Активный сборщик средств А. М. Аменицкий в 1910 году стал членом большевистской партии, в 1917— 1920 годах работал на ответственной партийной работе в Петрогра­де, а затем в Баку, был делегатом многих съездов пар­тии. В. М. Куджиев связал свою жизнь с большевист­ской партией в 1919 году.

Полиция и жандармы прилагали все силы к тому, чтобы ликвидировать Петрозаводскую организацию РСДРП. Но благодаря хорошо поставленной конспирации выявить организацию Никак не удавалось. В конце 1907 года Петербургское охранное отделение направило в Петрозаводск двух тайных агентов. С помощью мест­ных филеров они напали в марте 1908 года на след орга­низации2. В апреле — мае 1908 года все члены Петроза­водского комитета РСДРП были арестованы и высланы в Архангельскую и Вологодскую губернии.

Н аряду с Петрозаводской партийной организацией продолжали революционную деятельность и находившие­ся в карельской ссылке большевики. Они поддерживали в трудящихся веру в грядущую революцию, готовили их к новой схватке с самодержавным строем.

Правда, в годы столыпинской реакции царское прави­тельство почти не высылало в Карелию большевиков, на­правляя их в более суровые по климату и далекие области Восточной Сибири. Однако общий приток поли­тических ссыльных в Карелию оставался значительным. В 1910 году в Олонецкой губернии отбывали политиче­скую ссылку свыше 1 тысячи человек.

В Карелию высылали на основании «Положения о го­сударственной охране» за активное участие в стачках и забастовках, за хранение революционной литературы. Немало рабочих и крестьян направлялось в ссылку за пение революционных песен, выражение недовольства политикой царского правительства, избиение местных властей, жандармов и т. п.

1 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5. д. 493, лл. 5—6.2 ЦГИАМ, ф. ДГ1 00, 1908, д. 5, ч. 37, лл. 10—13, 19.

Основной категорией ссыльных того периода были участники так называемых «аграрных беспорядков-», выс­ланные из центральных и южных губерний страны, Украины, Белоруссии, Прибалтики, с Северного Кавказа. Это были крестьяне, которые путем угроз, насилий, поджогов боролись против помещиков, пытались воспрепятствовать осуществлению столыпинской аграр­ной реформы.

К примеру, в период столыпинской реакции в карель­ской ссылке находились А. А. Каменев (в селе Ш уерец- ком) — за революционную агитацию среди крестьян Вологодской губернии, Я. Э. Юберт (в Пудоже) — за организацию забастовки сельскохозяйственных рабочих в Латвии, П. В. Кулагин (в оеле Сямозере) и Ф. К. Стре- нев (в селе Ш уе) — за руководство аграрными выступле­ниями в Казанской губернии, К. А. Еременко (в Повен­це) — за «подстрекательство» крестьян к борьбе с поме­щиками в Воронежской губернии, А. И. Беляков (в Олонецком уезде) — за агитацию среди крестьян про­тив выхода на отруба по закону от 9 октября 1906 года в Тверской губернии, И. В. Михалевич (в селе Ладве) — за революционную агитацию и «подстрекательство» крестьян в Гродненской губернии.

Ссылка в Карелию была для многих из них школой политического воспитания и закалки. Здесь в кругу своих товарищей и ссыльных большевиков крестьяне получали первые уроки политической грамоты. Вернувшись из ссылки на родину, они вновь становились руководителя­ми крестьянского движения. Так, названные выше кресть­яне А. И. Беляков, К. А. Еременко, И. В. Михалевич, Ф. К. Странев отмечали, что ссылка помогла им вырабо­тать классовое самосознание и определить свое место в развернувшейся борьбе. Они принимали активное уча­стие в установлении Советской власти и социалистиче­ском строительстве у себя на родине.

Некоторые политические ссыльные этого периода на­всегда осели в Карелии. Они принимали активное уча­стие в общественной и революционной жизни. Так,А. А. Каменев после окончания ссылки поселился в Сум­ском Посаде, создал там в 1917 году большевистскую ячейку, а в 1918 году был избран заместителем предсе­дателя Кемского уездного исполкома Совета. Ян Эрнесто­вич Юберт, оставшийся в Пудоже, после Октябрьской

П. В. Кулагин

революции входил в уездный Совет. Петр Варламович Кулагин женился на заведующей Сямозерской библиоте­кой-читальней В. Ф. Чайкиной. Осенью 1911 года Кула­гины переехали в Петрозаводск. Петру Варламовичу уда­лось устроиться на работу в губернское статистическое бюро. К ак только грянула Ф евральская революция, он окунулся в общественную работу. В 1918 году П. В. К у­лагин был избран в президиум Олонецкого губкома РК П (б). Летом 1919 года он ушел добровольцем на фронт и геройски погиб в бою с интервентами в Зао- нежье.

Расселение политических ссыльных во многих дерев­нях Карелии способствовало упрочению их связей

с местным населением. В донесениях уездных исправни­ков и земских начальников за 1907— 1909 годы отмечает­ся, что, несмотря на каж ущ ееся затишье, революционная деятельность в уездах еще более усилилась. Ссыльные использовали малейшие возможности для пропаганды ре­волюционных идей среди карельского крестьянства.

Так например, в Олонецком уезде ссыльные — участни­ки забастовки на Нарвской льнопрядильной мануфактуре и крестьянских волнений в Воронежской, Костромской, Орловской, Пензенской и других губерниях — распро­страняли среди карельского населения революционные издания, рассказывали о борьбе крестьян с помещи­ками в цеитре страны. При обыске, произведенном в фев­рале 1908 года в деревне Новикове Важинской волости у местного крестьянина Антонова, было отобрано 124 книги революционного содержания. В их числе работы Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезъяны в человека», В. И. Ленина «К деревенской бедноте», А. Бебеля «Христианство и социализм», К. Каутского «Движущие аилы и перспективы русской революции», П. Л афарга «Поклонение золоту» и другие. В июне 1908 года полиция обнаружила большое количе­ство нелегальной литературы в Олонце у служащей земской управы Ю. И. Муман и в Ведлозере. В числе отобранных книг были произведения К. М аркса «Обще­ственное движение во Ф ранции в 1870— 1878 гг.» и «Речьо свободе торговли», В. И. Ленина «Выборы в Петербур­ге и лицемерие 31 меньшевика», а также отдельные рабо­ты Г. В. Плеханова, К. Каутского, Ф. М еринга1. За связь с местными жителями и революционную деятельность в ссылке полиция арестовала весной 1909 года в Олонце большевика И. Г. Спорышева и добилась перевода его в Иркутскую губернию.

Под влиянием агитации политических ссыльных крестьяне отказывались подчиняться местным властям. Весной 1908 года крестьяне Видлицкой и Рыпушкальской волостей отказались от уплаты налогов, требовали пога­ш ения недоимки за счет денег, вырученных от продажи крестьянского леса. Недоимка в этих волостях взыски­валась с полицией2. Т акая же картина наблюдалась

1 ЦГА КАССР, ф. 19, on. 1, д. 46, лл. 171—172, 175, 180—181.2 Т а м ж е, ф. 1, оп. 5, д. 11/29, л. 254.

в Мегфеге, Палалахте, Услонке, Тулмозере, Юргелицах, превращенных в места ссылки.

Полицейские и жандармы со всех концов края доно­сили губернскому начальству, что ссыльный элемент бла­годаря своей многочисленности оказывает революциони­зирующее влияние на население. Они со страхом писалио том, что деревенская молодежь открыто поет на ули­цах и на вечеринках революционные песни, что при взыскании недоимок и податей крестьяне срывают сходы, а при описях и продаже имущества отказываются участ­вовать в торгах. В 1908 году произошли совместные демонстрации политических ссыльных и молодежи в Ко- лежме, Сумском Посаде, Калгалакше.

Крестьяне Карелии проникались все большим дове­рием к партии рабочего класса. В 1909 году сход крестьян Куганаволокского общества Пудожского уезда обратился в социал-демократическую фракцию III Госу­дарственной думы с жалобой на губернскую администра­цию, которая отказала крестьянам в пособии из сумм, вырученных от продажи крестьянского леса. Говоряо своей жизни, крестьяне писали: «...Губернское присут­ствие утверждает, что наше экономическое положение удовлетворительно. Так пусть же оно пришлет сюда кого- нибудь, который убедился бы в том, что хлеба у нас совсем нет и купить его не на что, что скот наш стоит без корма, что имущество наше описывается, что почти вся деревня сидит за невзнос податей в арестном доме».

Несмотря на все старания самодержавия и его мест­ных сатрапов, они не могли искоренить в народе стремле­ние к свободе, к улучшению своей жизни. Усталость в массах начала проходить. Ненависть к угнетателям стала прорываться с новой силой.

«Полоса полного господства черносотенной реакции кончилась,— писал В. И. Лешин в 1910 году.— Начинает­ся полоса нового подъема. Пролетариат, отступавший — хотя и с большими перерывами — с 1905 по 1909 год, собирается с силами и начинает переходить в наступ­лени е»'.

Пролетариат первым перешел в наступление против царизма. Вслед за ним поднималось крестьянство. Н ача­лись студенческие сходки и забастовки. Все это свиде­

1 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 20, стр. 74.

тельствовало об оживлении революционных и демокра­тических сил. Предвидение большевиков и В. И. Ленинао неизбежности нового революционного подъема подтвер­дилось.

Под руководством Центрального Комитета большеви­стская партия возглавила борьбу масс. В 1912 году в стачках участвовало более 1 миллиона, а в 1913 году —1,3 миллиона рабочих. Экономические стачки переплета­лись с политическими. Ш ирилась волна крестьянского движения, особенно на Украине, в центральных губер­ниях европейской России, в Поволжье. Трудящ иеся боро­лись за свержение самодержавия и установление демо­кратической республики.

Рост революционного движения и деятельность боль­шевистских организаций смертельно пугали правящие классы. Царские власти, пытаясь ликвидировать «крамо­лу», сажали революционеров в тюрьмы и отправляли в ссылку. Особенно жестоко преследовались большевики.

В связи с репрессиями царского правительства ка­рельская ссылка все больше пополнялась членами боль­шевистской партии. Общее число политических ссыльных в Карелии в эти годы резко уменьшилось в сравнении с периодом первой русской революции и столыпинской реакции: в 1911 году в Олонецкой губернии отбывало ссылку 483 человека, в 1912 году — 235, в 1913 году — 232, в 1914 — 322. Но количество ссыльных большевиков не сократилось. По мере усиления революционной борьбы в центре карельская ссылка приобретала все более ярко выраженный большевистский характер. Почти наполови­ну она состояла из большевиков и сочувствующих им ра­бочих и крестьян.

Наиболее значительной по численности в годы нового революционного подъема была кемская колония полити­ческих ссыльных. Там проживало ежегодно до 40—50 ссыльных, причем около половины из них — социал-демо­краты, высланные за руководство революционным движе­нием в Петербурге, центральных промышленных районах, на Урале и в Закавказье. Среди ссыльных было немало опытных партийных работников, горевших желанием пе­редать свои знания менее подготовленным товарищам. В числе ссыльных кемской колонии были также меньше­вики и эсеры, что создавало немало затруднений в нала­живании большевистской работы.

Группа политссыльных Кеми. Второй справа — В. А. Голыпа

В 1910 году в кемской колонии возникла социал-демо­кратическая группа. Она установила связь с рабочими лесозавода. Группа имела нелегальную библиотеку рево­люционных изданий, содействовала политическому про­свещению ссыльных и местных жителей, устраивала по­беги отдельных товарищей в Финляндию через Ухтинскую и Вокнаволокскую волости. В деревне Бойнице бежавшие ссыльные находили укрытие и приют у крестьянина карела Е. Р. Богданова.

В сентябре 1911 года жандармы раскрыли социал-де­мократическую группу в кемской колонии. Ее выдал ссыльный эсер Соснин. Во время обысков у ссыльных было отобрано много революционной литературы, в том числе произведения В. И. Л енина «Пересмотр аграрной программы рабочей партии» (1906 г.), «Государственная дума и социал-демократическая тактика» (1906 г .). Ряд ссыльных социал-демократов был переведен из Кеми в поморские села.

Однако начатая работа не прекратилась, жандармам не удалось полностью изъять у ссыльных революционную

литературу. В 1911 году ссыльные больш евики'i вновь скомплектовали библиотеку, которая хранилась на квартире сочувствующего им ссыльного крестьянина В. А. Голыни, высланного в 1910 году за организацию «аграрных беспорядков» в Херсонской губернии. На имя Голыше поступала революционная литература из цент­ральных городов страны. Харьковские большевики регу­лярно высылали газету «Звезда»1.

Политические ссыльные Кеми вместе переживали тяготы и горести ссыльной жизни. Они проводили празд­ники, устраивали маевки. Члены колонии сообща обсуж­дали прочитанную литературу и газеты, наболевшие вопросы партийной деятельности. Кемская колония была связана с Онежской большевистской группой, получала из Онеги и распространяла большевистские листовки. Большевики Кеми предполагали также издавать свои листовки. Во время обысков в апреле — мае 1912 года по­лиция обнаружила у них нелегальную литературу, набор­ную кассу с каучуковыми буквами и необходимую техни­ку для печатания листовок. В результате были произве­дены новые перемещения ссыльных.

Развертыванию политической работы в Кеми всяче­ски мешали меньшевики, руководимые В. Н. Пинъжако- вым, высланным из Екатеринбурга. Они пытались рас­колоть колонию. 21 ноября 1912 года «Правда» сообща­ла, что все попытки ссыльных большевиков организовать кемскую ссылку «встречают камень преткновения у господ ликвидаторов из бывших народников и социал- демократов, предпочитающих, из боязни провокации, про­водить время за картами и другими веселыми заня­тиями».

Несмотря на противодействие ликвидаторов, больше­вики сплотили ссыльных, организовали кассу взаимопо­мощи, вновь скомплектовали библиотеку. В этом деле активную поддержку им оказал меньшевик-партиец Я. Д. Зевин — участник VI Всероссийской (Пражской) конференции РСДРП, находившийся в Кеми в 1913— 1915 годах по делу Екатеринославской партийной органи­зации. В ссылке Я. Д. Зевин окончательно порвал с мень-

1 «Звезда» — большевистская легальная газета, выходила в Петербурге с 16 декабря 1910 по 22 апреля 1912 г. Идейное руководство газетой осуществлял В. И. Ленин.

гповикёми и перешел на сторону большевиков. В после­дующем он был одним из 26 бакинских комиссаров, рас­стрелянных англичанами в 1918 году.

Ус.цехи большевиков вызывали негодование у мень­шевиков. 20 января 1913 года меньшевистский «Луч» разразился погромной статьей «Страничка из жизни ссыльных», в которой обливал грязыо ссыльных больше­виков Кеми, назы вая их «сбродом». Д авая отповедь кле­вете «Луча», большевистская «Правда» 16 февраля 1913 года опубликовала «Ответ на страничку из жизни ссыльных», в котором подчеркивала, что огромное боль­шинство кемских ссыльных соорганизовано, что это не «сброд», а политически воспитанные люди определенных убеждений. «Если среди 50 человек ссыльных оказалось 5 —6 человек «сброду»,— писала газета,— то это не есть показатель низкого уровня ссылки. Нужно радоваться и удивляться тому, что при политике «так было — так будет» «сброду» только 5 человек на 50».

В годы нового революционного подъема немало ссыль­ных большевиков было поселено в деревнях Повенецкого и Пудожского уевдов. В Повенецком уезде проживало ежегодно в среднем 80—85, а в Пудожском — 50—70 политических ссыльных. Ссылка в Петрозаводский и Оло­нецкий уезды была незначительной и состояла, в основ­ном, из участников так называемых «аграрных беспо­рядков».

Приток ссыльных большевиков в Повенецкий и Пудожский уезды был особенно значительным в 1913— 1914 годы. В эти годы сюда были доставлены активные работники многих центральных большевист­ских организаций страны: Я. А. Беляев, Е. Г. Курилен­ко, М. А. Лебедев, Я. Д. Мелешин, И. И. Колосов (Соко­ловский), А. О. Хенриксон, И. В. Ш увалов (Петербург); Н. Д. Балакирев, О. А. Баренцева, Н. Г. Дугачев, В. Н. Лобова, К. К. Стриевский, В. А. Тихомирнов,А. О. Эрман (М осква); Г. В. Баранов, В. И. Бурцев, П. С. Воронов, А. М. Воробьев, Г. Е. Гнедин, М. Е. Забо- тин, В. С. Калашников, С. И. Me денни ко в, Д. Г. Моро­зов, В. Я. Новиков, М. И. Седов, Д. И. Шорохов (Ивано­во-Вознесенск); Н. М. Кабаненко, И. Г. Королев (Баты ­шев) , М. А. Коваленко, В. Н. Павлов, Н. И. Чистов (Харьков) ; В. И. Ермощенко, Д. Т. Корниенко, А. М. Р а­бинов, А. П. Розин (Ю зовка и М океевка); II. И. Руд-

4 \Д

кJ ' мйййстттво f мпптпъ д*лъ

л е п а п а м ш ъ

П01ИЦШ.

Ъхтжяьму Г>б*рн*?1й*

К«ййлл*"о<* < Д,к**;-<7

»*Щ ’ ••• '• ТГ J*«#**** - л -* ’

I к» ifcjfe й-|>» >**«» ;з<. i;

П« r>»;*evof ;>*« i« Ф<лИй** <c«> .• «*5t--»ia*#*s.w*rk& e r j$ « * 9 C - .3 4 3 ; - з * у * * р « ? * * « й > й « ? * * »

INte «**«## Г® Г)**М»Ч»Д»«ВМ1 *t* *<- 8 t ft#- X » - -1 Д * 9 * № Р н я л а , о *»'■■**&«.% ? * * * » & * • ■ * • ? * » r «

? Л%*Шт го .г.ааа»й 3<тз?»» A** х«ан4 'О»» / *A.Укт Г9ргР*йаЯк Ь*: с-дай Ггге&.рьояа 2У- \

! /л <? ** ?*й«9#а-8*аш?<г*л«г**, Ьдздйзп;V Т 4* \ 2* &*»»&<* ?

Н\

tM » * * * * %Г4 С -■ .'</•■ - '

ОЗСУГЛГЗ <V'*3»> Г*5" < ЧШЪЬМ*. У.л, - " г ?>Г>*тктт >. s'- ',.. » , •' **л «■

* 4-0»?'4>»3«Ш*£89 ~ л -v к.»<•• f « я*4-.

I f|v |f, f *:'ЬГЛЧЖХМ ?b'y}4-i., П&;.'Г,»Г> ; Л’»«/ .?■•'* •-;'- фл ки-

fч

л / 'Л

* f>'$*

t *> **&&'' &ф :*1

ГОСТ*»' 0fc«4fc : *#C*«?fc И Г?Г» )»«, '•,** *ч\л*а**? „ %&»$*■•* Л у г& ч » *« и К9Н 6? *« ?» « * С?<-> »{.'<«г» *ь

. с%ьернт у%*щ» *}»т#:~.ъэл г«Л*?*т ~»Л'=> : 4«*.-ы» ?**■■ Xа о р * «а •''•и :? Л 9 . I

•> * * '3 * > '■■ > S? А ' * й , < '»->* , <>,'Л « * / ' V Q X W

т *> У я ы < - го ях • ;,4а><0 - , , д *«а< -?5*«б «?>

’f f i ' b i!rt4A>i-iV% ”'а Н ; >;• %&£Z & & < W ? Л« ^48Л - £>, Ь ?ЪЪ~

П й к т ъ Х л к ‘-% « 9 * *»sч ч я * » » * '4 > % и ?-« аъ 4 - '. .% , , ^ т

»Ж> !»г> 5»»1 Г ; 4а;. X 4». Г *» С а ^ « / »?«4 -'5'- ;- ^ ' «? *

iil» »в 9Ж.*/ > *Х * У&43*1ЛЖЪ.¥* *9J«*<?»m #*v r 4 - * c ^ « x v n ^ “ r v , < i 4 t

« г 9 « г »ж ш *м х г ,?8са«г5 ««<«»;••» г а ^ * . - > * вйЧ»вЖА»Ь вг I* «#Й ««Г» 3>4«. : > н?« »мха?! ■'«»»<» «ЛИЛ

[t/. ^ + 'У * я е * * ’Ъ*1Ж1р 9 ШЮШН Ж* Ь H8^»*S « ч с г Г Л * « ч х с Я ^ « а #.?■ '• ' wafc*

' , ф> ’ Л- /,# j>----------- г

8 Й Si ЧГ9 «.?ГАле«д 9»«;9'»

Отношение департамента полиции олонецкому губернаторуо ссылке московских большевиков

ницюти1 (Одесса); Н. К. Козлов (Кострома); К. Ф. К ал­мыков и И. В. Романов (Ярославль). В Карельской ссы лке1 находились также видные деятели Социал-демо­кратии Латышского края — М. Я. Бригель, Я. Я. Везит, К. П. Круминь, К. Я. Озолинь, А. Ю. Рудевич, Ж. Ф. Фельдман; Социал-демократии Польши и Литвы — Л . Я. Андерсон, В. Ю. Врублевский, И. С. Гарник, Я. Т. Малиновский и другие.

Губернские власти, боясь революционизирующего влияния большевиков, пытались упрятать их в самые глухие места. Причем часть ссыльных направлялась в карельские деревушки, где население совсем не знало русского языка. Лишь немногим ссыльным удавалось поселиться в уездных городах Повенце, Пудоже, Олонце.

Когда в сентябре 1913 года в Петрозаводск прибыли иваново-вознесенские большевики, олонецкий губернатор распорядился «водворить [их] в самые отдаленные во­лости Повенецкого уезда»1. Относительно ссыльных боль­шевиков из Костромы, доставленных в декабре 1913 года, губернатор приказал: «Водворить в Повенецком уезде и предписать местному исправнику иметь за этими ли­цами тщательное наблюдение ввиду того, что они под­вергаются высылке уже во второй раз за упорную рево­люционную деятельность и принадлежность к числу особенно вредных агитаторов-профессионалов»2.

Тех ссыльных, которые не состояли в нелегальных большевистских организациях, царские власти селили отдельно. Например, в распоряжении губернатора о ссыл­ке крестьян С. Ф. Сухарева и Н. Г. Попова, участвовав­ших в крестьянских волнениях в Харьковской губернии, говорилось, что их «не следует вводить в компанию политических агитаторов, водворенных в Повенецком уезде, так как эти агитаторы выработают из них настоя­щих революционеров»3.

Больш евистская газета «Путь правды» в заметкео жизни ссыльных Олонецкой губернии, напечатанной 15 апреля 1914 года, отмечала: «Заселение происходитне без системы. Администрация губернии очень усердно

1 ЦГЛ КАССР, ф. 2, оп. 17, д. 91/2097, л. 1.2 Т а м ж в, д. 91/2101, л. 1.3 Т а м ж е, д. 91/2116, л. 3.

придерживается единой тактики — разъединение (ссыль­ных. Ссыльных расселяют по одному, по два по разным населенным деревням в 150—200 верстах от уездных городов. Правда, есть деревни, где живут по 8— 10 и более ссыльных, но это встречается редко. В уездных городах оставляют жить только сильно больных и то не более 10— 15 человек. Самые тяжелые условия жизни для ссыльных — это в двух северных уездах: Повенец- ком и Пудожском».

Колонии большевиков в 1913— 1914 годах существо­вали в деревнях Данилове, П оросозере, Ругозаре, Чел- мужах, Сельге, Паданах, Ш уньге, Мяндусельге Повенец- кого уезда.

В небольшое село Давидово, насчитывавшее два десятка дворов, в мае 1913 года был доставлен питерский большевик, сотрудник «Звезды» и «Правды» И лья И лла­рионович Колосов (Соколовский). Вскоре туда же прибы­ли руководители московского большевистского подполья Николай Григорьевич Дугачев, Виктор Александрович Тихомирнов и Анатолий Осипович Эрман. В отношении департамента полиции олонецкому губернатору сообща­лось, что Дугачев, Тихомирнов и Эрман «изобличены в принадлежности к фракции большевиков-ленинцев; Российской социал-демократической рабочей партии»1. Все они прошли большую школу политической выучки и борьбы, были последовательными сторонниками В. И. Ленина.

Н. Г. Дугачев начал революционную деятельность в Москве накануне первой русской революции, был одним из активных участников вооруженного восстания. После революции настойчиво боролся за торжество ле­нинской линии в Московской большевистской организа­ции. Летом 1912 гада П. Г. Дугачев вошел в Московский партийный центр, состоявший из опытных партийных работников (О. А. Баренцева, К. К. Стриевский, В. А. Ти­хомирнов, В. Г. Ш умкин). По заданию центра руководил большевистскими организациями Замоскворечья. Квар­тира его была местом встреч партийных работников. 20 февраля 1913 года здесь состоялось собрание актива мос­ковских большевиков, на котором выступил с докладом член Ц К И. В. Сталин. По доносу провокатора Малинов-

1 ЦГА КАССР, ф. 2, оп. 17, д. 2097, л. 1.

В. А. Тихомирнов

скоро Дугачев вместе с товарищами был схвачен и приго­ворен к трехлетней ссылке в Карелию.

В. А. Тихомирнов сформировался как убежденный большевик под влиянием старшего брата Николая, сестры Зинаиды и их товарищей по казанскому подполью, среди которых был студент Кулеша, видный партийный работ­ник, убитый в ссылке. Большевики привлекли Виктора Александровича сначала к распространению листовок, а затем к руководству круж ками среди молодежи. В пе­риод столыпинской реакции В. А. Тихомирнов хранил

в своей комнате гектограф и печатал на нем большевист­ские листовки.

В 1909 году он был выслан за революционную дея­тельность в Холмогоры Архангельской губернии, оттуда уехал за границу, встречался с В. И. Лениным. В 1911 году Тихомирнов вернулся в Россию, поступил в Москов­ский коммерческий институт и стал сотрудником «Прав­ды». Н акануне ареста он был членом Московского коми­тета партии, имел связь с большевиками ряда крупных предприятий города.

А. О. Эрман революционную деятельность начал на юге России. В 1907 году он был арестован на конферен­ции большевиков Горловского шахтерского района и выс­лан в Архангельскую губернию. После ссылки Эрмав работал в Москве, сотрудничал в большевистской газете «Наш путь»1, играл руководящую роль в московских профсоюзах.

В мае 1914 года в Данилове прибыли харьковские большевики Владимир Николаевич Павлов и Николай Иванович Чистов. Павлов начал большевистскую деятель­ность в Петербурге, а Чистов — в Москве. За участие в Московском вооруженном восстании 1905 года Чистов высылался в Нарымский край, откуда бежал и работал в Петербурге, а затем в Харькове. Оба были арестованы в конце 1913 года в Харькове за руководство стачечной борьбой и приговорены к трехлетней ссылке в Олонецкую губернию.

Кроме большевиков, в Данилове отбывали ссылку петербургский рабочий-деревообделочник И. С. Савков, крестьянин Подольского уезда Московской губернии И. В. Нафидов, высланный за борьбу против столыпин­ского аграрного закона, а также меньшевики И. Н. Де- метьев (из М осквы), В. Н. Пиньжаков (переведен из Кеми) и эсер Н. В. Стариков (из Петербурга).

«Дом, в котором поселились В. А. Тихомирнов и Н. Г. Д угачев,— вспоминает Н. В. Стариков,— стал на­шим центром, в нем собиралась и туда стремилась наша небольшая группа политических ссыльных, именовав-

«Наш путь» — ежедневная легальная газета московских большевиков. Выходила с 25 августа по 12 сентября (с 7 по 25 сентября) 1913 г. Газета была создана по указанию В. И. Ленина и пользовалась большой популярностью среди рабочих.

ш аяся, как это было принято, «колонией политических: ссыльных»1. Собираясь вместе, ссыльные делились опы­том подпольной работы, вспоминали товарищей по борьбе.

Душой даниловской колонии ссыльных был В. А. Ти- хомирнов. Он завоевал любовь и уважение товарищей своей бодростью, жизнерадостностью, большой эрудицией и настоящим талантом пропагандиста и агитатора. Тихо­мирнов обладал глубокими знаниями и умением п ер еда­вать их. Он уделял много внимания политическому воспитанию товарищей, расширению их теоретического, кругозора. Иногда Тихомирнов рассказывал о своих встречах с В. И. Лениным. Н. В. Стариков вспоминает, что одна фраза Виктора Александровича запомнилась ему на всю жизнь: «Рассказывая как-то о Ленине, Тихо- мирнов неожиданно смолк и опустил голову, будто раз­мышляя. «О, Ильич, Ильич себя еще покажет!» — ска­зал он вдруг с какой-то особенной энергией. Свои слова Виктор Александрович не комментировал. Но я почув­ствовал силу в этой неведомой и непонятной убежден­ности относительно будущей роли Ленина. Через зага­дочные слова Тихомирнова я, пожалуй, впервые почувствовал, что Ленин какой-то особенный человек»2.

Тихомирнов одно время работал в качестве экспеди­тора «Правды». Он увлекательно рассказывал, как под его руководством рабочие проносили мимо полиции, де­журивш ей возле типографии, недозволенные цензурой тиражи газеты, которую потом распространяли в городе. Когда полиция врывалась в типографию, чтобы конфис­ковать запрещенный тираж, она не находила там ни одного номера. Много интересного сообщал в таких бесе­дах сотрудник «Правды» И. И. Колосов (Соколовский). С большой теплотой вспоминал он о Я. М. Свердлове,, с которым в 1913 году сидел в одной камере в Петербург­ской пересыльной тюрьме.

К ссыльным большевикам нередко наведывались и местные крестьяне, чтобы послушать их о жизни в других местах и поведать о своих заботах и нуждах. Ссыльные всегда охотно отвечали на все вопросы, инте­ресующие крестьян.

1 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 494, л. 22.2 Т ам ж е, л. 35.

С. И. Меденников (слева) и Г. Е. Гнедин. Снимок 30-х годов

Сплоченные колонии ссыльных большевиков находи­лись в карельских селах Ругозере и Поросозере. Поздней осенью 1913 года сюда были доставлены иваново-возне- сенские большевики Василий Иванович Бурцев, Герасим Егорович Гнедин, Василий Степанович Калашников, Семен Иванович Меденников (в Ругозеро) и Георгий Васильевич Баранов, Михаил Евлампиевич Заботин, Ми­хаил Иванович Седов (в Поросозеро).

Все они являлись активными участниками революции 1905— 1907 годов, признанными вожаками рабочих в борьбе с предпринимателями и царскими властями в Ива нов о-В озн ес ен с к ом промышленном районе. В отно­шении департамента полиции олонецкому губернатору от 10 сентября 1913 года о высылке иваново-вознесен- ских большевиков говорилось, что при их участии «в фабричных районах Владимирской губернии, городах Иваново-Вознесенске, Коврове и Ш уе, селах Тейкове и Кохме образовались социал-демократические организа­ции, члены которых вели широкую революционную про­паганду, устраивали конспиративные собрания, конфе­ренции и, распространяя соответствующие брошюры и прокламации, получаемые частью из-за границы, орга­низовывали забастовки, сносились с Центральным Коми­

тетом социал-демократической партии и оказывали де­нежную помощь политическим ссыльным»1.

До ссылки в Карелию Баранов и Бурцев возглавляли большевистскую организацию в Коврове, Мелочников и Седов — в Шуе, Гнедин, Заботин и Калаш ников вхо­дили в Иваново-Вознесенский комитет РСДРП (б). К а­лашников осуществлял связь большевиков Иваново-Воз­несенского района с Москвой.

Среди иваново-вознесенских большевиков особым авторитетом пользовался член партии с 1898 года Гера­сим Егорович Гнедин, который имел все явки партий­ной организации и был связан с большевистской ф рак­цией IV Государственной думы. С его помощью депутат думы Ф. Н. Самойлов ездил в Кохму для доклада на нелегальном собрании о делах большевистской фракции. Ж андармам удалось установить, что Гнедин — «самое серьезное лицо в организации»2.

Поросозерская колония еще более усилилась, когда в марте 1914 года туда прибыли член Иваново-Вознесен­ского комитета партии Дмитрий Георгиевич Морозов, руководители ярославского большевистского подполья Константин Федорович Калмыков и Иван Владимирович Романов, активный работник Одесской организации РСДРП Дмитрий Дивногродцев. Ссыльные большевики проживали в доме бедняка карела М. Г. Куркоева.

Весной 1914 года колонии ссыльных большевиков воз­никли в селах Челмужи Даниловской волости, Сельга Богоявленской волости, Выгозеро Петровско-Ямской волости.

В Челмуж ах вначале находилась в ссылке одна вид­ная большевичка Валентина Николаевна Лобова, водво­ренная туда в декабре 1913 года. Это была ее вторая ссылка. Первую она отбывала в Архангельской губернии, куда была выслана в 1908 году по делу Петербургской организации РСДРП. По возвращении из ссылки Лобова продолжала подпольную работу сначала в Петербурге, была тесно связана с думской фракцией большевиков, участвовала в Краковском совещании Ц К 1912 года, про­ходившем под руководством В. И. Ленина. В феврале1913 года Ц К направил В. Н. Лобову в Москву для вос-

1 ЦГА КАССР, ф. 2, оп. 17, д. 2097, л. 1.2 Т ам ж е, оп. 19, д. 22, л. 1.

■становления руководящей группы московских большеви­ков. По заданию В. И. Ленина она явилась организато­ром московской большевистской газеты «Наш путь». В отношении департамента полиции олонецкому губерна­тору отмечалось, что Лобова «примыкала к фракции болыпевнков-ленинцев Российской социал-демократиче- •ской рабочей партии, работала в редакции газеты «Наш путь», которую стремилась подчинить руководству ленин­ского Центрального Комитета»1.

В марте 1914 года в Челмужи прибыли большевики Елизавета Георгиевна Куриленко (по мужу Ковален­ко) — из Петербурга, Иван Григорьевич Королев (Баты ­ш ев). Николай Максимович Кабаненко и Михаил Ар­сеньевич Коваленко — из Харькова.

Участвуя в работе большевистской организации Петербурга, Куриленко неоднократно подвергалась обы­скам и арестам. В 1911 году она была выслана из Петер­бурга н жила в пригороде — Озерках, выполняла отдель­ные поручения Петербургского комитета РСДРП (б), была секретарем партийной организации при обществе «Источник света и знания». В ноябре 1913 года Кури­ленко участвовала в подготовке и проведении демонстра­ции питерских рабочих в знак протеста против суда над забастовщиками Обуховского завода. За это она была Арестована и выслана на три года в карельскую ссылку.

Королев (Батыш ев) включился в революционную дея­тельность накануне первой русской революции, будучи рабочим Брестской железной дороги, затем перебрался в Москву. В 1908 году он уехал за границу, был на острове Капри в Италии у А. М. Горького и в Париже, где слушал лекции находившегося там в эмиграцииВ. II. Ленина. По возвращении в Москву в 1910 году Королев (Батыш ев) был арестован и выслан в Екатери- нослав. Отбыв срок ссылки, уехал в Харьков, вошел там в большевистскую организацию и снова приступил к не­легальной работе. Но в сентябре 1913 года по доносу провокатора был арестован и выслан в Карелию.

За революционную деятельность в Харькове были высланы большевики Кабаненко и Коваленко. Кабаненко прошел до ссылки большую школу революционной борьбы на Украине, работал под непосредственным руко­

1 ЦГА КАССР, ф. 2, оп. 17, д. 2030, л. 1.

водством Артема (А. Ф. Сергеева), В. В. Куйбышева и М. К. Муранова. В годы первой русской революции на его квартире была оборудована нелегальная больше­вистская типография, а в 1912— 1913 годах он состоял членом Харьковского комитета РСДРП (б). Коваленко' занимался пропагандистской и агитационной работой сре­ди железнодорожников Харьковского узла. В своей рабо­те харьковские большевики руководствовались реш ения­ми VI Пражской партийной конференции и непосредст­венными указаниями В. И. Ленина. Они провели в IV Государственную думу большевика М. К. Муранова, орга­низовали ряд забастовок на паровозостроительном заводе, в вагонных и паровозных мастерских, на заводе Гель- фердих-Саде и других.

Возникновение колонии ссыльных большевиков в селе Сельге относится к апрелю 1914 года и связано с прибы­тием туда активных руководителей иваново-вознесенских рабочих, членов партии с 1905 года Платона Семеновича Воронова, Андрея Михайловича Воробьева, Василия Яковлевича Новикова, Дмитрия Ивановича Шорохова. К ак революционеры они сформировались на опыте пер­вой русской революции и под непосредственным влия­нием видных деятелей партии Ф. А. Афанасьева, М. В. Фрунзе, Е. А. Дунаева, Ф. Н. Самойлова. После ареста Гнедина Воронов, Воробьев, Морозов, Новиков и Шорохов быстро восстановили разгромленные ж андар­мами партийные организации Иваново-Вознесенска и прилегающего к нему района и возглавили Иваново- Вознесенский комитет партии. Работа пошла хорошо. На квартире В. Я. Новикова была оборудована нелегальная типография. Но в октябре 1913 года последовали новые аресты. Воронов, Воробьев, Морозов, Новиков и Ш орохов были приговорены к ссылке в Карелию.

Выгозерской колоиией политических ссыльных руко­водили видные большевики из Донбасса Вениамин Иоси­фович Ермощенко, Дмитрий Титович Корниенко, Абрам Моисеевич Рабинов, Абрам Пинхусович Розин и из Кост ромы — Николай Кузьмич Козлов. Все они активно уча­ствовали в революционной работе в период первой рус­ской революции. Члены партии с 1902 года Д. Т. Кор­ниенко и с 1903 года А. М. Рабинов входили в состав Юзовского комитета РСДРП, за свою нелегальную дея­тельность неоднократно арестовывались и сидели

в тюрьме. После освобождения продолжали сплачивать большевиков Юзовки и Мокеввки. А. П. Розин по зада­нию Юзово-Мокеевского комитета партии распространял среди шахтеров большевистскую литературу, организовы­вал сходки и забастовки.

Н. К. Козлов, выросший под влиянием брата^болыпе- вика, в 1908— 1909 годах принимал активное участие в восстановлении разгромленных полицией большевист­ских кружков среди костромских рабочих, в выпуске прокламаций Костромской партийной организации. В 1912 году в Костроме образовался комитет РСДРП (б), в который вошел и Н. К. Козлов. За подготовку заба­стовки костромских рабочих Козлов был арестован в апреле 1912 года и выслан в Великий Устюг. По воз­вращении оттуда в августе 1913 года он вновь включился в активную работу Костромской организации РСДРП (б), но вскоре был схвачен и выслан в Карелию на два года.

Особенно большое влияние на товарищей по ссылке и местных крестьян оказал В. И. Ермощенко, который до ареста вел партийную работу в Донбассе. При его уча­стии летом 1912 года был создан Юзово-Мокеевский ко­митет РСДРП (б), объединивший парторганизации Юзов- ского и Мокеевского районов. В апреле 1914 года Юзово- Мокеевский комитет вместе с партийной организацией Петровского завода провел 9-тысячную забастовку ш ах­теров в Енакиево. Эта забастовка была наиболее крупной и длительной в Донбассе в годы нового революционного подъема. Руководил ею В. И. Ермощенко. Х арактеризуя его, старый член партии Р. Я. Терехов писал: «Вениамин Ермощенко обладал неиссякаемой энергией, большими организаторскими способностями, умением воодушевлять людей. Он отдавал себя всего партийному делу, не щ адя своего здоровья, с исключительной настойчивостью доби­вался проведения намеченных мероприятий в жизнь. Обладая огромной марксистской эрудицией, Ермощенко умел передавать свои знания другим. Его выступления всегда носили деловой характер, были насыщены глубо­ким политическим содержанием и оказывали большое влияние как на рабочих, так и на интеллигентов. Мы, члены комитета, учились у него искусству партийной работы. Ермощенко был кристально чистым и честным человеком, исключительно цельной натурой, как бы выко­

ванной из одного куска металла, твердым и несгибаемым большевиком»1. Таким же неутомимым и деятельным былВ. И. Ермощенко и в карельской ссылке. Его добрые глаза, открытое лицо, мягкая, тихая речь располагали к доверию. Он пользовался большим уважением как сре­ди ссыльных, так и выгозерских крестьян.

В селе Ш уньге политические ссыльные группирова­лись вокруг члена партии с 1899 года Николая Иванови­ча Рудницкого и члена партии с 1902 года Николая Дмитриевича Балакирева, прибывших туда в начале1914 года. Н. И. Рудницкий активно участвовал в рево­люционной борьбе рабочих юга России, в 1912— 1913 го­дах входил в Одесскую большевистскую организацию, по заданию которой вел агитацию среди рабочих порта и предприятий города. И. Д. Балакирев являлся одним из руководителей московских рабочих. В 1905 году он вхо­дил в боевую дружину, участвовал в, пресненских боях. За революционную деятельность Балакирев неоднократно подвергался арестам, был в ссылке в Екатеринославе. По возвращении оттуда проводил нелегальную работу в Л е­фортовском районе Москвы. В августе 1913 года полиция схватила его и выслала в Карелию.

В селе Мяндусельге в 1914— 1915 годах колония ссыльных состояла из видных работников Литовской социал-демократической партии и Социал-демократии Латышского края. Среди них выделялась наибольшей активностью и желанием сблизиться с местными крестья­нами член партии с 1910 года М ария Яновна Бригель. До ссылки в Карелию она работала в Митавской организации Социал-демократии Латышского края, воз­главляла кружок «Терауд» («Сталь»). В 1910 году была арестована при перевозке нелегальной литературы из Риги в Москву и по приговору Петербургской судебной палаты посажена в Рижскую центральную тюрьму. После освобождения вернулась в Митаву, поддерживала связь социал-демократов Литвы с ЦК Социал-демократии Л а ­тышского края. В июле 1913 года во время массовки была схвачена и после шестимесячного заключения выс­лана на два года в Олонецкую губернию.

1 Р. Я. Т е р е х о в . Так начиналась борьба. Донецк, 1957, стр. 38.

О. А. Баренцева

Часть ссыльных большевиков местные власти рассе­лили по одному-два человека в разных деревнях Пове- нецкого и Пудожского уездов.

С мая по декабрь 1913 года в деревне Нигижме Пудожского уезда находилась в ссылке Ольга Афанасьев­на Баренцева — профессиональная революционерка, член партии со дня ее основания. Варенцова начала револю­ционную деятельность в 1892 году в Иваново-Вознесен­ске, была одним из руководителей «Северного рабочего союза» в 1901 — 1902 годах. За революционную деятель­ность неоднократно подвергалась арестам, сидела в тюрь­мах и была в ссылке. В 1911 — 1913 годах вела партийную работу в Москве, возглавляла Московский комитет РСДРП (б). К ней приезжал представитель Ц К

и Б. И. Ленина А. С. Бубнов («Химик»), В феврале 1913 года О. А. Баренцева была арестована и выслана на три года в Карелию. В ссылке она тяжело заболела и после неоднократных ходатайств в декабре 1913 года была переведена в Вологодскую губернию.

В то же время в деревне Куганаволоке был поселен видный организатор московских большевиков Констан­тин Константинович Стриевский. За его плечами были тоды революционной борьбы, тюрьмы и ссылка. В 1901 — 1908 годах Стриевский работал в Рижской орга­низации РСДРП под руководством Л. Л. Павловского, неоднократно арестовывался и в 1908 году был выслан в Великий Устюг. Отбыв срок ссылки, К. К. Стриевский в 1911 году приехал в Москву. Здесь он наш ел приют в оемье Ц. С. Бобровской (Зеликсон), близкой ему по великоустюгской ссылке, связался с О. А. Баренцевой и Г. М. Кржижановским. С их помощью Стриевский устроился на работу в трансформаторный отдел «Элек­тростанции 1886 года» (у Каменного моста) и сразу же вклю чился в нелегальную работу, вошел в Московский партийный центр, был непосредственно связан с В. И. Л е­ниным. Особенно активно он работал среди рабочих про­мыш ленных предприятий Замоскворечья, где провел страховую кампанию, сбор средств на большевистскую тазету «Правда». После ареста и пятимесячного заключе­ния Стриевский был выслан в Олонецкую губернию.

«В Олонецкой губернии, в Пудожском уезде,— вспо­минал К. К. Стриевский,— я прожил два года. В это вре­мя пытался бежать из ссылки, но неудачно: два раза был пойман, а в третий раз заблудился и вынужден был вер­нуться. После каждого неудачного побега меня переводи­ли из большей деревни в другую меньшую и еще более глухую, где условия для жизни, разумеется, были лу ж е» 1.

В конце 1913 года в карельскую ссылку прибыли питерские большевики Я. А. Беляев, М. А. Лебедев, Я. Д. Мелешин, А. О. Хенриксон, игравшие видную роль в профсоюзах металлистов, печатников и кожевников и находившиеся в тесном контакте с Петербургским ко­митетом партии. Они были расселены в разных деревнях Пудожского уезда: Я. А. Беляев и Я. Д. Мелешин —

1 ЦПА НМЛ, ф. 124, on. 1, д. 1868, л. 7.

в Колодозере, М. А. Лебедев — в Кривцах, А. О. Хенрик- сон — в Канзанаволоке, а затем в Вершинино.

Та же участь постигла большую группу политических ссыльных из Прибалтики, прибывшую в Карелию осенью 1913 и в начале 1914 года. В числе их были видные орга­низаторы большевистского подполья в Риге и Митаве Я. Я. Везит, К. Г1. Круминь, К. Я. Озолинь, А. Ю. Руде- вич, Ж. Ф. Фельдман. Входя в организации Социал-де- мократии Латышского края, они проводили большую работу по пропаганде большевистских идей среди трудя­щихся Латвии, организовывали массы на непримиримую классовую борьбу; распространяли газету «Цыня», рабо­тали в различных легальных организациях — профсою­зах, рабочих кооперативах, культурных обществах и т. п. В целях изоляции ссыльных большевиков местные власти поселили их отдельно: К. П. Круминя — в ЛодейномПоле, К. Я. Озолиня — в Бережной Дубраве, А. Ю. Руде- вича — в Красном, Я. Я. Везита — в Куганаволоке, Ш. Ф. Фельдмана — в Бураково.

Таким образом, мы видим, что в годы нового револю­ционного подъема ссыльные большевики находились во многих пунктах Карелии. Большинство из них к момен­ту ссылки имели богатый опыт политической и организа­торской работы в массах, являлись руководителями круп­ных партийных комитетов. Все это создавало благоприят­ные условия для расширения большевистского влияния на местное население.

Ссыльные большевики сыграли большую роль в поли­тическом пробуждении народных масс и в развитии рево­люционного движения в Карелии. Несмотря на полицей­ские репрессии и известную разобщенность, они не прекращ али революционной работы среди местного на­селения.

Прежде всего ссыльные большевики стремились к установлению тесной связи между собой. Это диктова­лось необходимостью целенаправленной пропаганды в мес­тах ссылки, потребностью органической увязки ее с об­щей политической линией партии и революционной жизнью всей страны.

В этих целях ссыльные вели оживленную переписку друг с другом, обменивались литературой. Многие пере­писывались со своими товарищами на воле. Полученные новости быстро передавались из одной колонии в другую,

облетали всех ссыльных. В результате ссыльные боль­шевики были всегда в курсе партийной деятельности и общественно-политической жизни в стране.

Через В. Н. Лобову карельская ссылка была связана с заграничным партийным центром и В. И. Лениным. В своих письмах за границу В. Н. Лобова подробно информировала Ц К и В. И. Л енина о составе ссылки, о сроках высылки отдельных товарищей и месте их пре­бывания.

22 апреля 1914 года В. И. Ленин писал своей сестре Марии Ильиничне Ульяновой, находившейся в ссылке в Вологде: «Недавно имел сведения про олонецкую ссылку. Там собирали материал о положении и составе ссылки: большинство громадное рабочих, новичков (пос­лереволюционных), на 150 чел. в уезде 2 ликвидатора, мало левонародников. Видимо, ссылка сильно меняется в составе — интересно бы об этом собирать данные и пуб­ликовать иногда в «П росвещ ении»1.

Особое внимание ссыльные большевики уделяли по­литическому самообразованию. В колониях ссыльных работали кружки, в которых занятия вели наиболее под­готовленные большевики: В. А. Тихомирнов и Н. Г. Дуга­чев — в Данилове, В. Н. Лобова и Н. М. Кабаненко — в Челмужах, Г. Е. Гнедин — в Ругозере, В. Н. Павлов — в Поросозере, В. И. Ермощенко — в Выгозере, Н. Д. Б ала­кирев — в Шу'ньге. Ссыльные большевики много читали, расширяли свой кругозор. Так В. С. Калаш ников вспо­минал, что он и его товарищи большую часть времени проводили за чтением. «Пока не было своих книг,— писал Калаш ников,— читали то, что с трудом доставали на месте. Правда, скоро мы стали получать в Ругозеро центральные газеты и журналы... Кроме того, мы успели уже кое-что получить из дома. Мне, я помню, прислали «Краткий курс политической экономии» Богданова, «Эко­номическое учение Карла Маркса» Каутского, прислали также «Финансовый капитал» Гильфердинга и «Разви­тие капитализма в России» Ильина (Л енина)»2.

Большевик К. К. Стриевский сообщал из Вершинин о своему товарищу в Харьков: «О книгах, пожалуйста, не заботься. Кое-что я уже раздобыл, а остальное добуду

1 В. И. Л е и и н. Полы. собр. соч., т. 55, стр. 354.2 В. С. К а л а ш н и к о в . Указ. произв., стр. 95.

другим путем... Сию минуту штудирую «Аграрный во­прос». Газеты, разумеется, я получаю и о происходящих событиях в курсе»1.

Вспоминая о годах олонецкой ссылки, Н. В. Стариков писал: «С нетерпением ожидали мы каждую очередную партию газет и журналов, письма от друзей, родных и знакомых. Все это сваливалось на нас в большом коли­честве, страстно поглощалось за два-три дня, перечиты­валось, запоминалось, заучивалось. Взвинчивали мы себя чрезвычайно, теряли сон, переживая и горячо обсуждая новости»2.

Внимательно изучая и обсуждая имевшуюся марк­систскую литературу, большевики стремились обогатить свои знания, по-настоящему подготовиться к новым схваткам с коварным и беспощадным врагом.

Революционная работа ссыльных большевиков ослож­нялась тем, что им приходилось вести ожесточенную борьбу с меньшевиками и эсерами за влияние на массы. Если большевики стремились к организации ссылки, к расширению и упрочению контактов с местным насе­лением, то меньшевики и эсеры игнорировали эту работу и всячески мешали большевикам.

Например, в колонии политических ссыльных в Дани­лове между большевиками Н. Г. Дугачевым, В. А. Тихо- мирновым, А. О. Эрманом, с одной стороны, и меньше­виками И. Н. Дементьевым, В. Н. Пиньжаковым, эсером Н. В. Стариковым, с другой, шла острая борьба по важ ­нейшим вопросам теории и практики революционного движения.

Бывш ий эсер Н. В. Стариков отмечает: «Между нами часто вспыхивали споры на темы, злободневные для большевиков, меньшевиков и эсеров. Особенно горячими были они между большевиками Н. Г. Дугачевым и В. А. Тихомирновым и меньшевиком-ликвидатором 15. Н. Пиньжаковым. Прочно поселившийся во мне червь сомнения относительно многого в эсерстве побуждал меня внимательно следить, внимательнее неж ели до ссылки, за партийной литературой (легальными журналами и газе­тами) большевиков и меныневиков-ликвидаторов»3.

' ЦГИАМ, ф. ДП 0 0 , 1915, д. 5, ч. 52 Б, л. 6.2 ПАКО КПСС. ф. 5002, оп. 5, д. 494, л. 25.3 Т а м ж е, л. 26.

Большевики твердо отстаивали ленинскую оценку событий и задач борьбы, решающее значение революци­онной пролетарской партии в их осуществлении. Тихо­мирнов доказывал правоту большевистских идей горячо, темпераментно и тем покорял слушателей. По свидетель­ству Н. В. Старикова, он был из тех людей, которые влекут к себе, с которыми сразу хочется сблизиться,о которых думаешь: такой не подведет. Дугачев, на­оборот, покорял выдержанностью и степенностью. Гово­рил он мало, больше слушал, но всегда поправлял тех, кто ошибался. Своей начитанностью и глубоким знанием произведений К. Маркса и В. И. Ленина он выделялся среди остальных ссыльных. Дугачев с достоинством защ ищ ал идеи большевизма. Напористыми и убедитель­ными были выступления харьковского большевикаВ. Н. Павлова. Большевики приучали слушателей мыс­лить, постоянно расширять свои знания. Попытки мень­шевиков и эсеров защитить свои взгляды были неуклю­ж и и неубедительны. Перевес оставался на стороне большевиков.

Особенно враждебную позицию по отношению к боль­ш евикам в карельской ссылке занимал известный мень­шевик А. С. Локермап. находившийся в 1913— 1914 го­дах в селе Паданы. Он оказывал серьезное влияние на всю паданскую колонию ссыльных.

В. С. Калашников, проходивший в октябре 1913 года с ссыльными большевиками через Паданы в Ругозеро, рассказывает: «Не успели мы подъехать к почтовой стан­ции, как нас окружили политические ссыльные. Здесь их было человек 15, раздых политических направлений. Преобладали маныпевики-ликвидаторы. В то время в Па- данах отбывал ссылку видный меньшевик Локермап... Наше чаепитие на квартире Локермана превратилось в политическую дискуссию. Хозяин — глава «паданских» меньшевиков — очень много сил и энергии потратил, чтобы поколебать наши правдистские взгляды. Может быть, не с таким ораторским искусством, как этот ликви­датор, но мы стойко и упорно защ ищ али позицию Ленина, позицию газеты «Правда». Когда мы двинулись дальше на север, в свое Ругозеро, то расставались с лик­видаторами уже не так тепло, как это было при встрече. Мы понимали, что они не только не наш и товарищи по

ссылке, но и политические противники, с которыми еще придется жестоко бороться»1.

Критикуя меньшевиков и эсеров за их ошибки и оппортунистическую линию, большевики не отталкива­ли тех из них, которых еще можно было переубедить, вырвать из-под влияния мелкобуржуазной идеологии и использовать в революционной борьбе. С такими ссыль­ные большевики терпеливо работали. И нередко бывало, когда меньшевик или эсер, закончив ссылку, становился большевиком. Так, студент Киевского коммерческого института, член бундовской организации JI. Д. Дунаев­ский, отбыв ссылку в Ш уньге, под влиянием находив­шихся там большевиков осознал свои заблуждения и вступил в большевистскую партию. Сейчас он персо­нальный пенсионер. Такое же превращение произошло с эсером С. И. Григорьевым, высланным в 1913 году сначала в Повенец, а затем в Паданы за участие в заба­стовках питерских рабочих и руководство профсоюзом кожевников. Находясь в ссылке, он окончательно убе­дился в ошибочности эсеровской программы и тактики и связал свою судьбу с партией большевиков. После ссылки Григорьев активно участвовал в борьбе за Совет­скую власть в Астрахани, затем был председателем Ц К профсоюза кожевников страны.

Видя непримиримую борьбу с меньшевиками и эсе­рами, постоянно повышая свои политические знания и накапливая опыт, ссыльные большевики всемерно рас­ширяли связи с местными жителями, готовя их к новому натиску на самодержавие.

Огромное значение в активизации работы ссыльных большевиков имел выход в 1910— 1912 годах еженедель­ной большевистской газеты «Звезда», а с 22 апреля (5 мая) 1912 года — «Правды», которая стала общерос­сийским легальным органом ленинской партии.

Одним из организаторов и постоянных сотрудников «Правды» был олончанин К. С. Еремеев. До этого он являлся директором-издателем газеты «Звезда». К. С. Ере­меев, работая в «Правде», не порывал связи с Карелией. В числе сотрудников газеты был также большевикА. А. Копяткевич, вынужденный после вологодской ссыл­ки уехать из Петрозаводска в Петербург.

1 В. С. К а л а ш и и к о в. Указ. произв., стр. 93—94.

Большевистская «Правда» широко распространялась в Карелии. Ее можно было увидеть не только в Петро­заводске и уездных городах, но и во многих деревнях, где находились в ссылке большевики. В Петрозаводске по­стоянными подписчиками газеты были рабочие Алек­сандровского завода Т. Е. Богданов, М. Е. Евстифеев,В. Ф. Скоков.

Со всех концов России посылались в «Правду» кор­респонденции. В них сообщалось о развитии революцион­ного движения на местах, о стачках и забастовках, о рос­те недовольства среди крестьян, разоблачался произвол местной администрации и т. д. Часто появлялись на стра­ницах газеты и заметки из Карелии. Активными коррес­пондентами «Правды» являлись ссыльные большевики П. И. Колосов (Соколовский), В. Н. Лобова, В. А. Тихо­мирнов, В. С. Калашников, К. К. Стриевский и другие.

В корреспонденциях из Карелии описывалась тяж е­лая, беспросветная жизнь рабочих, приводились конкрет­ные факты произвола и притеснений со стороны местного начальства и предпринимателей, рассказывалось о безы­сходной нужде в деревне и кулацкой кабале.

В корреспонденции под названием «Борьба за школу», опубликованной в «Рабочей правде» 16 июля 1913 года, рассказывалось о том, как крестьяне деревни Лобской Повенецкого уезда, три года безрезультатно добивались открытия школы. «Рабочая правда» отмечала, что грамот­ных в селе, не только среди стариков, но и молодежи, почти нет. Из 40 детей школьного возраста, имевшихся в деревне Лобской, только двое (дети местных богатеев) посещали школу. «Куда нам посылать за десятки верст малых детей при 35 градусах мороза, по лесной тайге, через сугрооы снега свыше человеческого роста,— говорят лобские крестьяне.— Пешком до школы ребятам не до­браться, а кони на работе в лесу».

«Отсутствие школы,— отмечала газета,— сильно отра­жается в проявлении какой бы то ни было культурной ж изни в данной деревне...

Недавно был сход, на который приехал из города зем­ский попечитель. Крестьяне завели речь о школе, пока­зали письменный приговор об ее открытии и список ребят школьного возраста. Попечитель взял список и бумагу и посмеялся: «Вы бы,— говорит,— в списки занесли ре­бят, которые еще мать сосут, и покойничков, тогда боль­

ше нашлось бы детей школьного возраста!» Тем дело и кончилось».

Большевистская газета подводила крестьян к пони­манию того, что при существующем режиме им из тем­ноты и безграмотности не выйти.

В статье «Среди крестьянства Олонецкой губернии», напечатанной в «Рабочей правде» 26 ию ля 1913 года, рассказывалось о том, как крестьяне деревни Данилова решили избавиться от кулацкой кабалы при помощи организации потребительского общества и что из этого вышло. «Как идут дела в этих обществах,— писала газе­та ,— не трудно понять, имея в виду тот тяжелый право­вой и экономический режим, под которым живет русская деревня. Хорошей иллюстрацией в данном случае может служить история крестьянского кооператива в селе Да­нилове Повенецкого уезда Олонецкой губернии.

Местный полицейский урядник нашел, что необходи­мо «в интересах крестьян» выбрать председателем коопе­ратива полицейского надзирателя, которому поручен над­зор за местными политическими ссыльными... И вот во главе кооператива оказался полицейский надзиратель, который не замедлил проявить всю широту своего умст­венного горизонта и административно-организаторских талантов. В члены правления оказались избранными все его друзья-приятели, «благонадежное крестьянство», и теплая компания принялась орудовать. Товары из лав­ки кооператива отпускались почти по тем же ценам, что и в частных лавках, едва-едва дешевле. Дела все-таки шли бы сносно, но теплая компания открыла себе неогра­ниченный и бессрочный кредит в лавке общества. Этим обществу наносится огромный ущерб, так что у членов, несмотря на всю их темноту и робость, возникли опасе­ния, что крах станет неизбежным, если не изменить со­став правления. Сделать это возможно лишь через посредство общего собрания, а добиться его созыва очень нелегко. Но члены все же хотят во что бы то ни стало добиться его. Предстоит, таким образом, интересная борьба, так как нынешний надзиратель, конечно, употре­бит все усилия, чтобы удержать власть в своих руках».

Заметка подсказывала крестьянам, что все их попыт­ки выбиться из нужды в условиях царизма потерпят поражение, что крестьянам надо бороться вместе с рабо­чим классом за полное уничтожение самодержавия.

4 августа 1913 года «Северная правда» писала о том, что свящ енник деревни Данилово запретил крестьянской молодежи петь народные песни и водить хороводы на улицах села. Причем, в своих гонениях против крестьян он прибегал к полицейской власти местного урядника и сельского десятника. Рабочая газета перед всей обще­ственностью заклеймила невежество духовных защ итни­ков самодержавия, показав, что попы, чиновники и поли­ция вместе стоят на страже царизма.

Аналогичные заметки публиковались в «Правде» и из других мест Карелии. В статье «Духовенство и приказ­чики» от 18 июля 1913 года «Рабочая правда» рассказы­вала о проделках «духовных отцов» в Петрозаводске, кото­рые объявили войну рабочей печати. 6 октября 1913 года в газете «За правду» были опубликованы письма крестьян села Кузаранды Петрозаводского уезда о ка­торжной жизни сельских тружеников и заметка «Кресть­янское разорение и наше земство», в которой рассказы­валось о безрезультатных «стараниях» олонецкого земства спасти крестьян от разорения.

Из иомера в номер «Правда» обличала существующие порядки, звала крестьян к борьбе под знаменем больше­вистской партии. Это помогло сближению бедноты с ссыльными большевиками. Крестьяне увидели на деле, что большевики и их газета «Правда» первыми высту­пили против нищеты, забитости и темноты деревенской жизни.

Большевистская «Правда» настойчиво защ ищ ала и по­литических ссыльных Карелии. На ее страницах рас­сказывалось о произволе местных властей над ссыльны­ми, о трудностях и невзгодах ссыльной жизни. В заметкео положении политических ссыльных Кемского уезда от 21 ноября 1912 года «Правда» писала, что они вы­нуждены систематически голодать, так как казенно­го пособия не хватает на прожиточный минимум, цены на хлеб, картофель, мясо и другие продук­ты продолжают быстро расти, квартиры очень до­роги.

29 ноября 1913 года газета «За правду» рассказалао том, в каких условиях живут ссыльные Ругозера. По­лучив кормовое пособие, ссыльные вынуждены были просить урядника написать доверенность к тому или иному лавочнику. «Бывали случаи,— писала газета,—

когда все лавочники отказывались принять того или иного ссыльного. И тут ссыльный оказывался в самом безвыходном положении». Начинались хождения от урядника к лавочнику. Купцы заставляли ссыльных брать продукты «по ценам, какие бог на душу по­ложит».

15 апреля 1914 года в газете «За правду» была опуб­ликована корреспонденция о жизни ссыльных Пудож­ского уезда. Газета писала: «Ссыльным приходится посе­ляться вместе с хозяевами в одной комнате за один-лолтора рубля в месяц. Комнаты сырые, холодные и вдобавок дымные, печки без труб. Зажиточные крестья­не, у которых в избах немного почище, ссыльных к себе не пускают. Цены на продукты первой необходимости страшно взвинчены местными лавочниками... Надзор и сыск за ссыльными поставлен образцово. Кроме того, что каждый день утром и вечером гласно навещает ссыльных специально приставленный к этому городовой, еще негласно по вечерам и ночью зоркое око высматри­вает через окно, дома ли ссыльный и что делает. Земская почта приходит один раз в неделю. Письма, ж урналы и газеты часто задерживаются. Где? Аллах ведает. Рабо­чие журналы и газеты, как «Путь правды», редко дохо­дят до ссыльных».

Такое положение наблюдалось в сравнительно насе­ленных пунктах уезда (Куганаволоке, Водлозере, Береж ­ной Дубраве, К анзанаволоке), а во многих маленьких деревушках, заброшенных среди лесов и озер, оно было значительно хуже.

Ссыльные большевики Карелии, видевшие в «Правде» своего наставника и руководителя, писали 23 апреля1913 года: «Поздравляем с годовым юбилеем. Пусть «Правда», взращ енная пролетариатом, процветает на своем тернистом пути. С товарищеским приветом едино­мышленники-ссыльные» .

Постоянно испытывая материальные затруднения, ссыльные большевики отчисляли от своего пособия де­нежные средства в фонд «Правды». В сообщениях об этом говорится, что они поступали: из Кеми — 4 рубля 15 копеек, из Повенца — 3 рубля, из села Паданы — 2 рубля, из Колодозера — 1 рубль, из села Сельги —1 рубль 77 копеек, от 5 ссыльных Повенецкого уезда — 32 копейки и т. д.

Ссыльный рабочий Петербургского механического завода \ акционерного общества «Сименс и Гальске» М. С. Андреев, находившийся в Кеми, опубликовал 23 февраля 1913 года в «Правде» открытое письмо к своим товарищам: «Сообщаю петербургским рабочим, что я никогда не просил о помощи мне. Прошу тех рабо­чих, которые собрали для меня что-либо, деньги мне не высылать, а пожертвовать в фонд газеты «Правда». Про­ш у не замедлить в удовлетворении моей просьбы».

Авторитет «Правды» в глазах трудящихся Карелии возрастал. Против нее ополчились все реакционные эле­менты. Ж андармы охотились за каждым читателем, производили частые обыски у ссыльных. С особой жесто­костью местные власти мстили корреспондентам газеты.

Ругозерский урядник, недовольный заметками боль­шевика В. С. Калаш никова о тяжелом материальном по­ложении ссыльных, опубликованными в «Правде», при­казал задерживать выдачу газет и корреспонденции ссыльным, пока он сам их не просмотрит. Большеви­ки заявили протест и обратились с жалобой к про­курору.

О возмутительном поведении урядника и конфискации им «Правды» большевики написали депутату Государст­венной думы Ф. Н. Самойлову. Письмо ссыльных боль­шевистская фракция думы использовала в запросе о го­нениях на рабочую печать. Депутат А. Е. Бадаев 4 марта1914 года произнес в думе речь о положении рабочей печати в России, в которой зачитал письмо из Ругозера. В письме говорилось: «8 января, в день прихода почты, когда все ссыльные с нетерпением ждали прихода рабочей «ласточки», нам сообщил заведующий почтовыми опера­циями, что газеты и ж урналы урядник приказал задер­жать... Напрасно мы доказывали, что почтовое учрежде­ние не имеет права без официальной бумаги не выдавать ту или иную корреспонденцию. Наш протестующий голос остался гласом вопиющего в пустыне, и урядник, придя на почту, показал писарю какую-то записку, кем напи­санную, какого содержания — богу известно, но для него, видно, было достаточно и этого, чтобы почта выдала ему наш и газеты и журналы для просмотра. И вот вновь испеченный цензор начинает просматривать «Проле­тарскую правду» № 17. Проглядев, положил ее в сторону,

потом взял «Новую рабочую газету» № 1111 и тоже туда положил; затем взял «Союз потребителей», доложил в другую сторону. Окончив цензуру, урядник «Союз по­требителей» нам выдал, а «Пролетарскую правду» и «Но­вую рабочую газету» взял себе. Все это проделал он чисто семейным образом, без всяких официальных документов, да ;и Ни к чему они!»2.

А. Е. Бадаев в своей речи говорил, что рабочая печать является настоящей великомученицей, ибо кто только не помыкает ею — от пьяненьких полуграмотных чиновни­ков в столице до деревенских стражников. Речь Бадаева была опубликована в «Правде» и вызвала восторженные отклики крестьян Ругозера.

— Есть, оказывается, люди, которые смело и открыто выступают против урядников и полицейских,— говори­ли они.

Особенно жестоко местные власти расправились с кор­респондентом «Правды» ссыльным большевиком И. И. Ко­лосовым (Соколовским). К ак только летом 1913 года появились первые заметки в «Правде» за подписью Коло­сова (Соколовского), местный урядник набросился на него с бранью и угрозами:

— Начальство мне приказало вас бить, стрелять! За это мне ничего не будет, я еще получу награду.

В конце 1913 года полицейские тяжело избили Коло­сова (Соколовского) и больного отправили из Данилове в одиночный карантин в село Реболы. 6 ноября 1913 года он с помощью крестьян совершил побег из Ребол. Нагря­нувш ая полиция произвела в его квартире обыск. Были обнаружены большевистская литература, газета «Прав­да» и письма, «уличавшие его в тесных сношениях с вид­ными революционными деятелями в Петербурге и со­трудничестве в социал-демократической газете «Правда»3.

8 марта 1914 года полиции удалось схватить Колосова (Соколовского) в Москве и в мае доставить в село Вож- мосалму Повенецкого уезда. Местные власти не могли простить его обличительные статьи в большевистской

1 «Новая рабочая газета» — орган меныпевиков-ликвидаторов, выходила вместо газеты «Луч».

2 А. Б а д а е в . Большевики в Государственной думе. М.. 1954, стр. 321.

3 ЦГА КАССР, ф. 19, оп. 2, д. 62/4, л. 46.

печати. В ноябре 1914 года он был посажен в повенецкую тюрьму. В донесении губернатору уездный исправник сообщал: «Соколовский за время состояния в Повенец- ском уезде под гласным надзором полиции с 22 мая 1913 года своих политических противоправительственных убеждений не изменил и на исправление себя надежды не подает, характера неспокойного, дерзкий, к местным властям и в частности к чинам полиции относится враж ­дебно, до нанесения личных оскорблений»1.

И. И. Колосов (Соколовский) не мог примириться с произволом местных властей. 8 декабря 1914 года он объявил голодовку в знак протеста против решения повенецкого уездного съезда, приговорившего его «за оскорбление чинов полиции» к трехмесячному тюремно­му заключению. В результате Колосову (Соколовскому) были разрешены передачи и чтение литературы.

В это время в Повенец приехал заместитель губерн­ского прокурора. Он сразу ж е явился в тюрьму и застал Илью Илларионовича за чтением книг. Колосов расска­зывает, что он, не обращая внимания на вошедших, про­должал читать.

— Перед вами товарищ прокурора. Смирно, встать! — прогремел зычный голос смотрителя арестного дома. Но Колосов (Соколовский) не поднялся.

— Вы что, здесь на курорте! Ноги что ли у вас отсох­нут, когда встанете! — кричал смотритель.

— Я вас не звал к себе,— ответил Соколовский.— Ах ты арестант,— переходя на ты, взвизгнул про­

курорский чин.— Я переведу тебя в Петрозаводскую тюрьму и покажу тебе «кузькину мать». Возомнил себя «седьмой державой». Таких писак мы не страшимся.

— Я с такими холуями, как вы, и разговаривать не желаю. Проваливайте, откуда пришли. Я вас не звал,— ответил ему И лья Илларионович2.

Товарищ прокурора пригрозил отдать Колосова (Со­коловского) под суд за оскорбление представителя власти.

Началось дознание. Дело слушалось на заседании выездной сессии Петербургского окружного суда. На вопрос суда, считает ли подсудимый себя виновным

1 ЦГА КАССР, ф. 2, оп. 17, д. 1991, л. 34.2 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 495, лл. 16—17.

в предъявленном ему обвинении, Колосов (Соколовский) ответил, что не считает. В своей речи он сослался на толковый словарь Даля, прочитав оттуда:

— «Холуй» — это верный слуга своих господ не токмо за совесть, но и за страх.

И далее добавил:— Согласен ли товарищ прокурора с тем или иным

законом, или нет, но он стоит на ораже этого закона, если бы даже он противоречил здравому смыслу. Он верный слуга царя...

Председатель суда перебил его:— Здесь идет суд, а не научный разбор с филологиче­

ской точки зрения данного слова. Вас судят за тот смысл, который скрывается в данном слове.

Колосов (Соколовский) спокойно заметил, что скры­тый смысл стоит за пределами суда. После этого он использовал защ иту для раскрытия положения политиче­ских ссыльных в губернии.

Суд вынужден был оправдать Колосова (Соколовско­го). Однако губернатор решил по-своему. Он дал распо­ряжение подвергнуть его трехмесячному аресту в административном порядке за неуважение к представи­телю власти, и тем самым свел счеты за статью в «Прав­де» «Губернаторский экзамен», высмеивавшую губерн­ские власти.

Колосов (Соколовский) решил протестовать против произвола местных властей. Он разлил в камере керо­син из лампы и поджег его. За это бунтарство губернатор распорядился посадить Колосова (Соколовского) в пси­хиатрическую больницу. Много невзгод пришлось претер­петь ссыльному, прежде чем он добился в мае 1915 года освобождения из этой больницы и перевода в Астрахан­скую губернию. Так царские власти вершили суд и рас­праву над всеми, кто осмеливался выступать против су­ществующего строя.

Ссыльные большевики широко использовали «Правду» в своей работе среди местного населения. Они читали ее крестьянам и те были крайне обрадованы, что рабочая печать защ ищ ает их от произвола местных властей и рас­крывает глаза на будущее России.

Газета «Правда» идейно, политически и организацион­но сплачивала трудящиеся массы Карелии вокруг боль­шевистской партии, воспитывала политически грамотных

рабочих-правдистов. Проникая в массы народа, «Правда» поднимала их к классовой борьбе против своих угнета­телей.

Неизмеримо велика была любовь трудящихся Каре­лии к газете «Правда». Они называли ее «родной защитницей нашей», связывали свою судьбу с успехами этой газеты, выражали уверенность, что под ее знаменем они придут к желанной победе труда над капиталом.

Читки и беседы по материалам «Правды» помог­ли большевикам расширить индивидуальную работу в среде местных жителей. Внимательно присматриваясь к крестьянам, большевики находили среди них политиче­ски развитых людей, из которых можно было подгото­вить если не революционеров в полном смысле слова, то по крайней море сочувствующих большевистским идеям, способных в нужный момент решительно выступить про­тив самодержавия и капитализма. Т акая работа прово­дилась повсеместно, где жили в ссылке большевики.

Находившийся в 1914 году в ссылке в Повенце питерский большевик И. В. Ш увалов рассказывал, что на квартиру к нему часто заходили мастеровые, плотники и плотогоны. Он проводил с ними беседы на политиче­ские темы, читал нелегальные брошюры и «Правду», полученные от своих товарищей по ссылке.

«Своеобразный склад олонецкого муж ика,— писал И. В. Ш увалов,— его любознательность и желание полу­чить ответ на волнующие вопросы о порядках в царской России наш ли во мне хорошего собеседника, и у нас ста­ло складываться своеобразное подполье.

Очень характерен был дед Федоска,— в беседе с ним, полуграмотным олонецким рыбаком, особенно ярко и своеобразно проявлялась накопленная житейская муд­рость. На поставленный вопрос он всегда старался полу­чить исчерпывающий ответ. Он почему-то особенно любил ссыльных и относился к ним исключительно тепло»1.

— Ж аль,— говорил дед Федоска,— что человеку так мало положено жить. Эх, если бы человек жил 200 — 300 лет, что бы он мог сделать? Вот был у нас в четвертом году душа-человек, Михаил Иванович Калинин, все собы­тия наперед знал... О революции 1905 года предсказал.

1 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 497, л. 8.

Мудрый был мужик. Беседы у нас проводил и любили мы его. Он нам глаза открыл про дела царские, про поме­щиков и капиталистов. Слов нет — грабители они, но в одном я не мог согласиться с яим, спорил насчет бога.

Присутствовавшие при этом собеседники шутили над: дедом и, смеясь, возражали:

— Эх, дед Федос, крепко тебя к богу пришвартовали, прилип к нему, как раковина к днищу. Одурачили тебя попы. А ведь махнет попишка кадилой,— гони ему пол­тину милый, а окропит святой водицей,— рассчитывайся с ним рыбой и птицей, а если покойничка отпевает,— меньше трех целковых не желает.

— Так-то оно так ,— соглашался дед Федос.И. В. Ш увалов пытался разъяснить крестьянам, что

церковь и попы обманывают народ, держат его в неве­жестве.

Об этих беседах вскоре стало известно приставу. Тогда местные жители снарядили И. В. Ш увалова в дальнюю дорогу и помогли ему осенью 1914 года бежать в Питер.

Иваново-вознесенский большевик Д. Г. Морозов, выс­ланный в Поросозеро, вспоминал, что местные крестьяне с большим уважением относились к ссыльным, расспраши­вали их о революционных событиях в центре, просили дать им совет, как бороться против кулаков и торговцев. «К Куркоевым (у которых жили ссыльные большевики,— М.III.), начали похаживать крестьяне-бедняки со всей деревни,— писал Дмитрий Георгиевич.— Находился по­вод для разговора, и мы рассказывали крестьянам о по­рядках в центре и на местах, о борьбе рабочих за свои права, указывали, что надо делать крестьянам, чтобы помочь братьям-рабочим. И надо сказать, что наш а агита­ция, основанная на конкретных фактах из местной ж из­ни, доходила до сердца крестьян. Крестьяне начинали ясно сознавать, что главные их враги — царь и буржуа­зи я»1. Из местных крестьян, близко связанных с ссыль­ными, выделялся карел Н. П. Гарлоев, впоследствии один из организаторов Советской власти в Повенецком уезде, героически погибший в борьбе с врагами.

В разговорах с крестьянами большевики поведали о борьбе рабочих Иваново-Вознесенка, Шуи, Ярославля,о причинах поражения первой русской революции, о це­

1 ПАКО КПСС, ф. 5002, оп. 5, д. 496, л. 3.

лях и задачах партии большевиков. Во многом им помога­л а газета «Правда», которая, по словам Д. Г. Морозова, была для ссыльных органом, указывающим конкретную линию поведения. Благодаря ей большевики были в кур­се всей политической жизни и борьбы в России. Крестья­не нередко спрашивали ссыльных, о чем пишут в газетах.

Большевики читали им из «Правды» о крестьянских бунтах, о голодовках в России.

— Да ведь и у нас жизнь-то не лучш е,— вступали в обсуждение прочитанного местные крестьяне.

Добрая слава о ссыльных большевиках разнеслась по округе. «Ж ители карельских деревень,— писал Д. Г. Мо­розов.— за десятки верст приезжали в Поросозеро за со­ветами». Все это укрепляло доверие крестьян к больше­викам.

Аналогичную работу проводили ссыльные большевики в карельском селе Ругозере. Поселившись в доме бедняка Степана Карпова, они стали желанными собеседниками местных крестьян. «Связь с ними,-— пишет В. С. К алаш ­ников,— началась с первых же дней нашего приезда. Сперва один зайдет, покурит и порасспрашивает, кто мы, да откуда, потом другой зайдет, посидит от нечего де­лать. А дальше и группами стали заходить к нам, в дол­гие зимние вечера побеседовать по злободневным вопросам. Особенно крестьяне любили заходить в дни получения почты. Начинались расспросы: что новенького в газетах»1. Большевик С. И. Меденников вспоминал: «Мы старались охватить народ партийным влиянием. В этом нам помо­гала «Правда», которую мы выписывали. Мы читали га­зету ругозерским крестьянам, рассказывали им о поло­ж ении в стране, о нарастании революционного подъема... «Правда» помогала нам правильно ориентироваться в крестьянском вопросе, правильно разъяснять его кресть­янам»2.

Вокруг ссыльных сплотились ругозерские бедняки Н. В. Архипов, JI. А. Антонов, Е.' Ф. Еремеев, Г. Е. Гурьев, И. Я. Ипатов, П. И. Ивачев, В. В. Марков, М. К. Меркулов. Они проявляли большую любознатель­ность к политическим вопросам. Большевики старались объяснить крестьянам задачи классовой борьбы трудя-

1 В. С. К а л а ш н и к о в . Указ. произв., стр. 96.2 «Ленинская правда», 1958, 5 мая.

Дом в с. Ругозере, в котором жили ссыльные иваново-вознесен- ские большевики

щихся, воспитывали из них агитаторов и организаторов. •)та учеба не пропала даром. После Октябрьской револю­ции названные активисты выступили организаторами Советской власти в своей волости.

Ф. Е. Поттоев — активный участник борьбы за Советы в Карелии писал: «В организации Совета в Поросозср- скон волости большую роль играл крестьянин-середняк Н. П. Гарлоев, демобилизованный солдат старой ар­мии. Воспитанный политическими ссыльными, II. П. Гар­лоев твердо усвоил, что только большевики способны ликвидировать эксплуатацию и построить социализм

При создании Советов в Ругозерской волости ясно сказались результаты работы группы политических ссыльных большевиков, ивановских рабочих С. И. Ме- денникова, В. С. Калаш никова, Г. Е. Гнедина, которые находились здесь в 1913— 1916 годах. Они сумели создать стойкий большевистский актив волости.

Именно поэтому с первых шагов своей работы Руго- зерский Совет занял четкую классовую позицию. В пер­вый состав Ругозерского волостного Совета были избраны Н. В. Архипов, В. В. Марков, И. Савельев, И. Я. Ипатов

(председатель) и другие большевистски настроенные крестьяне»1.

Антонов, Еремеев, Гурьев, Ипатов, Ивачев, Марков погибли от рук белогвардейцев в годы гражданской вой­ны. И. В. Архипов в 30-е годы работал председателем Карельского Центрального исполнительного комитета Со­ветов.

Ссыльные заглядывали на молодежные вечеринки. Посещение их помогало познакомиться с бытом населе­ния, подружиться с молодежью села. Ругозерский уряд­ник, боясь влияния «политиков» на молодежь, пробовал было запретить им бывать на вечеринках, но из этого ничего не получилось. Наоборот, крестьяне с еще боль­шим уважением стали относиться к ссыльным.

И так было в каждой карельской деревне, где прожи­вали большевики. В селе Сельге особенно тесную связь с ссыльными поддерживал учитель Селецкой школыB. Т. Гурьев и крестьяне П. Б. Логинов, С. К. Локкип,C. И. Омелин, И. В. Ф рантин; в селе Ш уньге — крестьяне М. И. Базарный, В. И. Поленов, И. В. Фокин, П. И. Юшин; в селе Мяндусельге — крестьяне С. Л. Еф­ремов, В. Т. Ш аллаев; в селе Наданы — местный учитель И. Ф. Григорьев, крестьяне И. Ф. Лебедев, И. И. Ильин; в селе Выгозере — крестьянин Н. Г. Савин; в селе Гриди- но — учитель В. С. Ларионов и т. д. Все они впоследст­вии стали активными борцами за установление Советской власти на местах. Ссыльные большевики беседовали с ни­ми, постепенно подводя к пониманию необходимости свержения царизма и утверждения власти рабочих и крестьян. Грамотным рекомендовали прочитать ту или иную книгу, объясняли непонятные вопросы. Через близ­ких к политическим ссыльным крестьян революционное влияние распространялось на остальную массу населе­ния. В результате шел неуклонный процесс революцион­ной мобилизации трудящихся масс Карелии и подготовки их к буржуазно-демократической революции.

В своей практической деятельности в годы нового ре­волюционного подъема, как и в предыдущие периоды, ссыльные большевики использовали также различные

1 В борьбе за власть Советов. Воспоминания участников борьбы за установление Советской власти в Карелии. Петроза­водск, 1957,‘стр. 190—191.

легальные общества и орга­низации. В этих целях они старались принять активное участие в общественной и культурно - просветительной работе. Например, ссыльные большевики Кеми использо­вали для ведения разъясни­тельной работы среди насе­ления читальню Кемского комитета общества народ­ной трезвости. В этой чи­тальне устраивались лекции и беседы, -с которыми высту­пали ссыльные большевики. Они организовали такж е в Кеми культурно-просвети­тельный кружок, который, по свидетельству А. А. Камене­ва, являлся «крайне полез­ной организацией».1 Участ­ники круж ка знакомились с

важнейшими политическими, философскими и экономиче­скими вопросами, нелегальной литературой, поступавшей из центра, обсуждали назревшие задачи революционной борьбы. В работе круж ка принимали участие ссыльные большевики и отдельные местные жители, по существу кружок являлся подпольной организацией ссыльных. Он имел большое значение для распространения большевист­ских идей среди населения и подготовки революционных кадров.

Осенью 1911 года полиция разгромила кемский куль­турно-просветительный кружок. К суду было привлечено до 70 человек. Под следствием оказались «все руководи­тели этого круж ка — интеллигентные товарищи, устраи­вавшие курсы и лекции для своих товарищей ссыльных, крестьян и рабочих»2.

Активную работу развернули большевики в Сумском

1 Борьба за установление и упрочение Советской власти в Карелии. Сборник документов и материалов. Петрозаводск, 1957, стр. 244.

2 Т а м ж е , стр. 245.

Посаде. В годы нового революционного подъема там проживали отбывшие срок ссылки сочувствующие боль­шевикам А. А. Каменев, В. И. Павлов, братья Василий п Емельян Галкины. Александр Александрович Каменев работал заведующим Сумпоса,декой библиотекой и му­зеем, состоял секретарем Поморского отдела Архангель­ского общества изучения русского Севера. В 1913 году ему удалось организовать в Сумском Посаде общество трезвости. Все эти организации умело использовались ссыльными. Ж андармский офицер доносил начальству, что Каменев, «видимо, главной своей целыо задался от­крывать разные общества, в которых старается быть главным», а относительно местной библиотеки отзывался, что в ней имеются лишь книги «о революционном дви­жении и [о том], как люди этим улучш али свое положе­ние». Каменев нередко выступал в чайной общества трезвости с докладами, в которых старался обнажить язвы существующего общества и выяснить их социаль­ные причины. Это не понравилось председателю общества Демидову и его заместителю дьякону Орлову. Они стали приглашать на собрания общества полицейских, в связи с чем Каменев назвал Демидова и Орлова черносотенца­ми и продажными душами. Большинство членов обще­ства поддержало Каменева, протестуя против присутст­вия на своих собраниях полицейских чинов.

А. А. Каменев имел много знакомых среди ссыльных, проживавш их не только в Сумском Посаде, но и в других местах Кемского и Онежского уездов. Служба в Поморском отделе Архангельского общества изучения русского Севера давала ему возможность объезжать По­морье, быть связующим звеном между политическими ссыльными, разбросанными по поморским селам, достав­лять им нелегальную литературу, всячески содействовать оживлению революционной работы на местах.

Сотрудничая в «Известиях Архангельского общества изучения русского Севера», А. А. Каменев горячо защи­щал интересы трудового населения Поморья. В своих статьях «Из жизни Поморья», «Из воспоминаний о посе­щении карельской деревни» и других он показывал заброшенность и неразвитость Поморского края, рост нищеты местного населения, усиление гнета и зависи­мости поморов-рыбаков от рыбопромышленников и тор­говцев. А. А. Каменев выступал за развитие рыбных

промыслов на промышленной основе, за поднятие куль­туры и грамотности среди населения, за ликвидацию дол­говой кабалы рыбаков от скупщиков и судовладельцев.

Большое внимание ссыльные большевики уделяли развитию в Карелии кооперативного движения. В ряде мест им удавалось создавать и использовать для своей нелегальной деятельности кооперативы.

Работа в кооперативах давала, кроме того, и некото­рые возможности для борьбы с местными торговцами. Большевики сумели организовать продажу населению товаров по ценам, более низким, чем у местных торгов­цев и лавочников. Вокруг кооперативов сплачивалась де­ревенская беднота.

Тому, как ссыльные большевики работали в этом на­правлении, служит пример организации кооператива в де­ревне Кривцы Пудожского уезда. Инициатором его был ссыльный большевик, член партии с 1905 года Максим Абрамович Лебедев. Он имел большой опыт практиче­ской работы в партийных организациях Москвы и Пе­тербурга. В 1905 году Лебедев был активным участни­ком Октябрьской политической забастовки и Декабрьского вооруженного восстания, членом Московского Совета от ра­бочих Рогожского района. После поражения восстания про­должал работу в правлении Московского союза металли­стов, входил в состав Бутырского райкома партии и в во­енно-техническое бюро при Московском комитете РС Д РП . За революционную деятельность неоднократно арестовы­вался. В 1908 году Лебедев был вынужден перебраться в Петербург, где активно боролся с ликвидаторами, входил в Петербургский комитет партии. В 1910 году он был арестован и выслан в Архангельскую губернию. Вернув­шись в 1913 году из ссылки в Петербург, Лебедев рабо­тал в Трамвайном парке и на заводе «Новый Айваз». В апреле того же года был избран в правление союза металлистов. В тот период в Петербурге большевики ру­ководили почти всеми профсоюзами. Крупного успеха они добились и в союзе металлистов: при выборах прав­ления союза из 3 тысяч металлистов всего лишь 150 че­ловек голосовало за меньшевиков. Работая под руковод­ством М. И. Калинина, П. Ф. Кудели, С. А. Бубнова,А. В. Ш отмана, Лебедев был последовательным про­водником ленинской линии в профсоюзах столицы. За подпольную деятельность Максим Абрамович

М. А. Лебедев. Снимок 1957 г.

был вновь осужден и выслан в конце 1913 года в Кривцы.

С первых дней пребывания в Кривцах М. А. Лебедев стал завязывать знакомства с крестьянами. Местом этих знакомств были две сельские лавчонки, куда по вечерам собирались мужики потолковать о своих нуждах. Внача­ле крестьяне встретили его настороженно — сказывалось «воспитание» урядника и попа. Но постепенно недо­верчивость и отчуждение уступили место доверию и дружбе.

В начале 1914 года М. А. Лебедев решил организо­вать в Кривцах кооператив и вокруг него объединить трудящихся крестьян. В то время в Кривецком обществе

вся торговля находилась в руках кулаков, которые прода­вали товары втридорога. Крестьяне не могли ничего поделать с ними. Организация сельского кооператива могла бы облегчить положение крестьян.

О своем замысле М. А. Лебедев рассказал крестьянам Т. Я. Елисееву и В. П. Максимову, которые живо заин­тересовались этим предложением. Но для того, чтобы открыть кооператив, необходимо было вовлечь в него до 50 членов и собрать около 500 рублей денег. Елисеев и Максимов заверили Лебедева, что крестьяне поддержат организацию кооператива. Чтобы руководить этим делом и не навлечь подозрений жандармов, Лебедев перешел жить в дом Елисеева^

«Елисеев и Максимов,— писал М. А. Лебедев,— осто­рожно, но энергично повели агитацию за кооператив. Они сначала намечали надежных мужиков, приглаш али их зайти к Елисееву и затем обрабатывали... Сначала они вели работу только в Кривцах и в течение двух недель завербовали больше 15 человек, давших согласие запи­сать их в члены кооператива. Затем они перенесли свою работу в деревню Гора и два раза ездили в деревню Сумы»1. Вскоре выразили согласие вступить в коопера­тив 47 хозяйств.

В пасху состоялось учредительное собрание. Предсе­дателем правления «Кривецкого общества потребителей» крестьяне избрали Т. Я. Елисеева. Максим Абрамович выписал из Москвы и Петербурга необходимую литера­туру по кооперативному строительству. По его рекомен­дации Кривецкий кооператив получил на оптовом складе в Петербурге товаров на 1150 рублей.

В июне 1914 года в день начала торговли у коопе­ратива собралась вся деревня. Правление выступило с отчетом о проделанной работе, главным образомо поездке в Питер. Крестьянам было сообщено, какие товары закуплены и по каким ценам будут продаваться. Люди радовались тому, что создали кооператив, в кото­ром торговля шла по ценам более низким, чем у дере­венских мироедов. Они поверили в свои силы.

М. А. Лебедев использовал кооператив для под­держания связи с Петербургом, откуда наряду с раз­

1 Государственный историко-краеведческий музей КАССР. Воспоминания М. А. Лебедева о карельской ссылке, стр. 54.

ными товарами привозилась и нелегальная лите­ратура.

С помощью ссыльных большевиков был организован также кооператив в Иоросозере. Счетоводом в нем был большевик Г. В. Баранов. Ссыльные большевики исполь­зовали кооператив как своеобразную форму работы среди местного населения, направленную на повышение орга­низованности бедноты в борьбе с мироедами вроде купца Лукина.

Большевик Н. М. Кабаненко, вспоминая о времени, проведенном в ссылке в селе Челмужах, писал: «За время моего пребывания в ссылке я провел следующую раооту. Создал библиотеку из книг, полученных от дум­ской фракции. Соорганизовал крестьян и начал зани­маться обучением их грамоте и знакомить с политэконо­мией, дальше проводил агитацию среди крестьян о том, чтобы ликвидировать торгового короля Беляева, который опутал сетью торговых предприятий Олонецкую и Архан­гельскую губернии. Создал кооператив, назвав его«Обществом товарищества села Челмужи». По примеру этого общества торговлю Беляева во многих селах Оло­нецкой губернии ликвидировали. Дальше я по постанов­лению группы ссыльных поступил работать по сплаву лесоматериала, где сагитировал рабочих в числе 400 че­ловек на экономическую стачку, которая была выиграна, а меня земский начальник посадил на 7 дней под арест. Вторую стачку организовал среди грузчиков набаржах, работавших на губе Онежского озера. Я был там сторожем. Стачка была выиграна, а мне дали 4 дняареста»1. •' ' •

Под влиянием растущего революционного движения в стране и под воздействием пропаганды ссыльных боль­шевиков в Карелии усиливались революционные настрое­ния, активизировалась борьба трудящихся за свои права.1 мая 1910 года в Керети прошла маевка, в которой приняли участие политические ссыльные и местные рабо­чие. Собравшиеся пели революционные песни «Марселье­зу», «Отречемся от старого мира». Маевка была рассеяна стражниками и полицейскими.

В сентябре 1910 года состоялась забастовка 300 рабо­чих на сорокских лесозаводах Беляева. Рабочие проте-

1 ЦГ1Л НМЛ, ф. 124, он. 1, д. 785, л. 5.

ставали против увеличения продолжительности рабочего дня на 1 час. В 1911— 1914 годах на экономической почве происходили стачки на лесозаводах в Сороке, Кеми, Керети и Ковде. В 1913 году бастовали рабочие Петроза­водска. Усилилась борьба в деревне. Крестьяне все чаще отказывались платить подати и погашать недоимки, фи­зически расправлялись с земскими начальниками, старо­стами и полицейскими.

Все это свидетельствовало о том, что в Карелии, как и во всей стране, нарастала волна народного гнева против самодержавия. Трудящиеся все отчетливее сознавали необходимость революционного свержения прогнившего государственного и общественного строя. Сделать этот вывод рабочим и крестьянам Карелин помогли ссыльные большевики.

БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ССЫЛКА В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Новый революционный подъем прервала империали­стическая война. С началом войны общее количество ссыльных в Карелии резко сократилось. В 1915— 1916 годах в Олонецкой губернии насчитывалось ежегодно около 150— 170 политических ссыльных.

В эти годы царские власти произвели переселение ссыльных большевиков из одних пунктов в другие, в свя­зи с чем возникли новые колонии. И наново Вознесенские большевики А. М. Воробьев, П. С. Воронов, В. Я. Нови­ков, Д. И. Шорохов были переведены из Сельги в неболь­шую деревню Кефтеницы Повенецкого уезда. Туда же прибыли харьковский большевик В. Н. Павлов из Дани­лова и одесский большевик Д. Г. Дивногродцев из Порос- озера. 1> Кефтеницах образовалась колония ссыльных большевиков. Т акая же колония возникла в Кяппесельге Повенецкого уезда. Осенью 1915 года туда были достав­лены Иваново вознесенские большевики В. И. Бурцев, Г. Е. Гнедин и С. И. Меденников из Ругозера и Г. В. Б а ­ранов из Поросозера. Иваново-вознесенский большевикВ. С. Калаш ников из Ругозера переводится в Поросозеро, а затем в Кривцы Пудожского уезда. В Ш уньгу высыла­ются супруги Коваленко из Челмуж и юзовский больше­вик Д. Т. Корниенко из Выгозера. Подобные перемеще­ния стали системой.

В связи с возросшей дороговизной и спекуляцией по­литические ссыльные, жившие на кормовое пособие

в размере 7—8 рублей в месяц, оказались в безвыходном положении.

В августе 1915 года ссыльные большевики села Ругозера писали губернатору: «Ввиду страшной дорого­визны на предметы первой необходимости как-то: ржаная мука 4 рубля пуд, сахар 30 копеек фунт, соль 7 копеек фунт, других продуктов нет вовсе, мы находимся в край­не критическом положении, на получаемое кормовое и квартирное довольствие просуществовать невозможно»1.

Большевик И. И. Колосов (Соколовский) в июне1915 года писал губернатору, что рост цен на продукты в 3 раза ставит каждого политического ссыльного в чрез­вычайно тяжелое положение, а если учесть, что местные торговцы вообще отказываются продавать продукты и предметы первой необходимости ссыльным, то понятно, что они «находятся под угрозой умереть буквально с голода»2.

Большевик Н. Д. Балакирев 12 сентября 1915 года вынужден был заявить губернским властям, что с семьей (жена и двое детей) ему прокормиться в селе Ш уньге нельзя, и ввиду этого все семейство болеет малокровием. Он просил о переводе его в Кяппесельгу, где оы мог работать на строительстве Мурманской железной дороги. Но губернатор отказал Балакиреву под тем предлогом, что он «может пропагандировать противоправительствен­ные идеи среди железнодорожных рабочих»3.

В письме большевика Н. М. Кабаненко губернатору от 18 октября 1915 года говорилось, что ввиду возросшей дороговизны на продукты питания он не может не только помогать своей семье, которая сильно нуждается, будучи лиш ена средств к жизни, но и прокормить себя. Н. М. Ка­баненко ходатайствовал об устройстве на работу в ж елез­нодорожных мастерских. Однако губернатор на его про­шении написал: «Отклонить. В железнодорожныхмастерских такие люди нежелательны»4.

Аналогичные заявления поступали и из других мест.На почве задержки кормовых и одежных денег воз­

никали столкновения политических ссыльных с полицией и стражниками.

1 ЦГА КАССР, ф. 2, оп. 19, д. 17, л. 15.2 Т а м ж е , оп. 17, д. 1991, лл. 92—93.3 Т а м ж е, оп. 19, д. 21, лл. 6—7.4 Т а м ж е, д. 6, л. 7.

Ссыльные Ругозера, списавшись с товарищами из других мест, начали организованную борьбу за выдачу одежных денег, которые полагались от казны, но уже давно не высылались. Однажды они явились к уряднику и потребовали немедленно послать нарочного в Паданы к становому приставу за ответом, когда будут выданы одежные деньги. Урядник отказался принять требование ссыльных. Тощ а они заявили, что не уйдут из его дома, пока не приедет пристав. Так и сидели у него часов шесть; пообедав, пришли снова. Урядник решил собрать крестьян и проучить «смутьянов ». Однако из этой затеи ни­чего не вышло. Крестьяне под разными предлогами укло­нились от участия в замышляемой расправе. Полицейским властям пришлось выдать ссыльным положенное пособие.

По примеру ругозерских товарищей выступили ссыль­ные Падан и Сельги. Селецкие ссыльные самовольно пришли в Паданы и толпой направились к исправнику. Полиция не посмела пустить в ход оружие, так как боялась волнений. В результате одежные деньги были выданы.

Тяготы войны и лиш ения еще теснее сблизили ссыль­ных с крестьянами. Большевикам приходилось читать им письма, полученные от фронтовиков, писать ответы, по­могать в сельскохозяйственных работах.

Важное значение в этот период имело разъяснение трудящимся массам характера начавш ейся войны, так­тики и лозунгов большевистской партии по вопросам вой­ны и мира.

Необходимо отметить, что ссыльные большевики пра­вильно оценивали начавшуюся войну как империали­стическую, захватническую и с успехом пропагандирова­л и свои взгляды среди населения.

Большевик В. С. Калаш ников писал в своих воспоминаниях: «Хотя мы были оторваны от руководя­щих центров и не были знакомы с директивами партии, в своем кругу считали, что война не наш а, а опреде­лять свое отношение по признаку — кто первый начал стрелять — неправильно. Нам было известно, что буржуа­зия во всех странах давно готовилась к этой войне. О неизбежности войны много говорилось и писалось. Теперь нам самим предстояло разобраться и решить вопрос, как вести разъяснительную работу среди крестьян, окружаю щ их нас? Несмотря на то, что наш а общая

позиция по отношению к войне была совершенно ясна, ответить на отдельные вопросы я затруднялся. Я рас­суждал так: война не наш а, война не ib интересах рабо­чего класса, но нужно ли идти в армию, если тебя призо­вут, или лучш е дезертировать? Только спустя несколько месяцев, когда и до нас дошли тезисы В. И. Ленина о войне, мне стало все понятно»1.

Большевик К. К. Стриевский, находившийся в дерев­не Ш ишкино Пудожского уезда, писал в апреле 1915 года своему товарищу в Харьков: «Меня весьма занимает, что будет с Интернационалом и как он выскажется впредь по отношению к войне. У нас здесь между собой идут горячие споры. Резко выделяются два течения: одно в духе думской с.-д. декларации, а другое в духе Маслова и Кропоткина, которые вполне определенно высказались в «Русских ведомостях» в августе — сентябре 1913 года.

Недавно я имел из Белокаменной (из Москвы.—М . III.) письмо, пишут о манифестациях рабочих с портретами и пением гимна. Обидно за людей. Я боюсь, что демо­кратии придется почти начинать все сначала и будет стоить немало труда, чтобы вытравить дух шовинизма»2.

Говоря об отношении к войне политических ссыльных Падан, Н. В. Стариков писал, что только большевики последовательно занимали решительную и бескомпромис­сную позицию — выступали против войны и правитель­ства, развязавшего ее, а остальные ссыльные по мере того, как измена лидеров 11 Интернационала становилась все более и более очевидной, переходили к оборончеству. Стариков подчеркивает, что оборонческие взгляды полу­чили распространение лишь среди ссыльных меньшеви­ков и эсеров. Представители этих партий, превратившись в социал-шовинистов, проповедовали защ иту бурж уаз­ного отечества, призывали трудящихся поддерживать царское правительство и войну.

Большевики использовали любую возможность для разоблачения правительственной лжи, для подготовки масс к свержению царизма.

М. А. Лебедев рассказывает, что с лета 1914 года в Кривецком кооперативе почти каждый вечер собира­лись крестьяне. Все интересовались ходом войны. По

1 В. С. К а л а ш н и к о в . Указ. произв.. стр. 97.2 ЦГИАМ, ф. ДП 0 0 , 1915, д. 5, ч. 52 Б, л. 6.

Слева направо: Д. Г. Морозов, В. II. Павлов. В. С. Калашников

обыкновению урядник читал сводку и заключал: «Победа будет скорой». А победы все не было, война затягива­лась. От солдат приходили неутешительные письма. Цар­ские сводки перестали удовлетворять крестьян.

Однажды вечером к М. Л. Лебедеву зашли крестьяне Т. Я. Елисеев и В. Г1. Максимов и попросили рассказатьо войне. Лебедев долго беседовал с ними, разъясняя, почему возникла империалистическая война, в чьих инте­ресах она ведется и как ее можно кончить. Убедитель­ные слова большевика крепко запали в сознание крестьян. Они рассказывали потом о беседе с Лебедевым своим односельчанам. Правда о войне передавалась из уст в уста.

Революционная пропаганда среди крестьян Кривецко- го общества пошла еще активнее, когда в 1915 году туда прибыли из Повенецкого уезда большевики В. С. К алаш ­ников и В. П. Павлов. Беседы с крестьянами стали более

оживленными и доверительными. Слушатели оберегали большевиков от полицейского надзора и доносчиков.

Видя благодатную почву для агитации, Калаш ников и Павлов стали добиваться перевода в Ш алу, где нахо­дился лесопильный завод. Местные власти были против. Пудожский уездный исправник писал губернатору: «На­стойчивость названных социал-демократов, с какой они добиваются поселения в означенном селении, вытекает исключительно из ж елания находиться в массе рабочего люда, а отнюдь не из стремления заниматься работой»1.

После того, как губернатор отказал в переезде в Ш алу, ссыльные большевики решили использовать иной путь для расш ирения своего влияния в уезде. В феврале 1916 года В. С. Калаш ников обратился к гу­бернатору с просьбой об устройстве его на работу по ремонту уездной телефонной связи. На запрос губернато­ра о возможности удовлетворения этой просьбы уездный исправник 25 марта 1916 года писал, что «разъезды Калаш никова, принадлежащего к социал-демократиче­ской партии, по уезду неудобны, а посему и ходатайство его удовлетворения не заслуживает»2.

Однако весной 1916 года губернатор все-таки разре­шил В. С. Калаш никову и В. Н. Павлову переехать в Ш алу. Туда же был доставлен из Повенецкого уезда Д. Г. Морозов. Получив разрешение работать на заго­товке леса, ссыльные большевики вошли в тесный кон­такт с лесозаготовителями. Они стали вести повседнев­ную политическую работу в Ш альской волости.

В Сумском Посаде и близлежащих селах активную антивоенную пропаганду вел бывший политический ссыльный А. А. Каменев. В донесениях местных жандар­мов сообщалось, что Каменев имеет большое влияние на поморское население. Ж андармы негодовали по поводу того, что все знакомые его «выражают недоверие прави­тельству»3. Одним из таких знакомых Каменева являлся бывший капитан парохода «Лермонтов» С. В. Постников (из крестьян Колежемской волости), который в 1906— 1907 годах перевозил из Вардё (Норвегия) в Архан­гельск большевистскую литературу.

1 ЦГА КАССР, ф. 2, оп. 19. д. 28, л. 25.! Т а м ж е, л. 21.3 ГААО, ф. 1323, on. 1, д. 377, лл. 451—453.

Ссыльные на лесозаготовках. Пудожский уезд

А. А. Каменев умело разоблачал правительственные сообщения о войне. Он часто выступал на собраниях крестьян в чайной общества трезвости и в библиотеке с разъяснением большевистских взглядов на характер и цели войны, лозунгов превращения империалистиче­ской войны в гражданскую и поражения царского пра­вительства. А. А. Каменева поддерживали отбывшие срок ссылки сочувствующие большевикам X. М. Борисенко, братья Василий и Емельян Галкины, В. И. Павлов.

10 октября 1914 года в читальном зале Сумпосадской библиотеки произошел спор между А. А. Каменевым

и местным учителем В. С. Гринером, который, защ ищ ая «царя и отечество», упрямо отстаивал правильность сво­док о ходе военных действий. При большом стечении народа Гринер был посрамлен за то, что слепо и верно- подданнически относился к сообщениям правительства о ходе боевых действий. Каменев показал, что прави­тельственные сообщения ложны. На возражение Гринерао том, что телеграммы идут от верховного главнокоман­дующего и поэтому им надо обязательно верить, Алек­сандр Александрович смеясь заметил:

— Все равно и от верховного главнокомандующего сообщают вранье.

Антиправительственная агитация Каменева привела к тому, что в феврале 1915 года он был арестован на 15 суток «за выражение недоверия к телеграфным сооб­щ ениям от верховного главнокомандующего». Освободив­шись из арестного дома, Каменев продолжал выступать, против войны.

Х арактеризуя А. А. Каменева, местные жандармы писали в феврале 1916 года: «Каменев — убежденный со­циал-демократ и, несмотря на то, что отбыл ссылку,, продолжает внуш ать свои политические убеждения среди населения Кемского уезда... Является главным инициато­ром исключительно всех обществ но Кемскому уезду, а для открытия какого-либо общества подбирает лиц, бо­лее склонных поддаться его влиянию. Каменев имеет большую переписку с центром России, имеет открытый лист для проезда по губернии»1.

Аналогичная работа проводилась в других местах ссылки. В донесениях жандармов неоднократно отмеча­лось, что большевики ведут настойчивую агитацию про­тив войны. В 1915 году иваново-вознесенский большевик П. С. Воронов был привлечен Петроградской судебной палатой к суду за революционную пропаганду среди крестьян Повенецкого уезда. Царский суд приговорил его к ссылке в Сибирь на вечное поселение2.

В 1915— 1916 годах часть ссыльных большевиков - Г. В. Баранов, В. И. Бурцев, Г. Е. Гнедин, В. И. Ермо­щенко, В. С. Калашников, М. А. Коваленко, Н. К. Коз-

1 ГААО, ф. 1323, on. 1. д. 437, лл. 109—110.2 Грозовые годы. Воспоминания старых коммунистов. Ива­

новское книжное изд-во, 1961, стр. 81—82.

Массовка ссыльных в окрестностях Пудожа перед отправкой на фронт. 1916 г.

лов, С. И. Меденнииов, Я. Д. Мелешин, Д. Г. Морозов,В. Н. Павлов — была мобилизована в армию, а остальные переведены в другие губернии страны, в основном в Аст­раханскую. К осени 1916 года политическая ссылка в К а­релию прекратилась.

Это объяснялось рядом причин. Прежде всего тем, что царские власти опасались возросшего недовольства среди политссыльных и трудящихся масс края, вызван­ного войной, голодом и разрухой, которое угрожало вылиться в массовые волнения. Наличие ссыльных боль­шевиков могло придать этому движению организованный характер. Принималось во внимание и то обстоятельство, что со строительством Мурманской железной дороги уве­личились возможности контактов ссыльных с рабочими и побегов из мест ссылки.

Первая мировая война резко ухудшила положение трудящ ихся масс и вконец подорвала хозяйство Карелии. Те отрасли производства, которые не были связаны с обслуживанием армии, пришли в упадок. Большинство мелких предприятий закрылось. Сократились лесозаготов­ки и лесопиление. Предприниматели стремились исполь­

зовать военное положение в целях своего обогащения. Они усилили эксплуатацию рабочих. Малейшие проявле­ния недовольства подавлялись с помощью властей и по­лиции.

Массовые мобилизации и непосильные налоги обес­кровили крестьянство. В деревне резко ощ ущ ался недо­статок рабочих рук, что вело к сокращению посевов и уменьшению поголовья скота. Посевные площади в крае к 1917 году уменьшились на 38 процентов по сравнению с 1913 годом, а поголовье лошадей — на 31 процент. Быстро росло число безлошадных и бескоровных хозяйств. Повсеместно не хватало продуктов питания и товаров первой необходимости.

Энергичная деятельность ссыльных большевиков спо­собствовала собиранию и накапливанию революционных сил. Недовольство существующим положением, полити­кой царизма, войной охватывало все более широкие мас­сы населения. Среди строителей Мурманской железной дороги нередко возникали стихийные забастовки и вол­нения. Бы ли случаи забастовок на Александровском и на некоторых лесопильных заводах.

Под влиянием большевистской пропаганды трудящ ие­ся Карелии приходили к выводу о необходимости револю­ционной борьбы за ликвидацию существующего строя. Д аж е царские власти вынуждены были признать, что в сознании народа произошли глубокие перемены. Так, в марте 1915 года олонецкий губернатор писал, что настроение крестьянского населения губернии крайне тревожное. Крестьяне недовольны чрезвычайной дорого­визной, отсутствием хлеба и кормов для скота. «По ука­занным причинам,— заключал он,— настроение народа становится неблагоприятным для правительства»1. Об этом же 18 октября 1916 года начальник олонецкого губернского жандармского управления сообщал в депар­тамент полиции следующее: «В общем, следует прийти к заключению, что Олонецкая губерния в политическом отношении пока дремлет, но горючий материал в ней имеется, и в случае каких-либо всеобщих неж елатель­ных явлений (то есть революции.— М. 7Z7.), она хотя и в хвосте, но все же примкнет к ним»2.

1 ЦГА КАССР, ф. 1, oil. 9, д. 430, л. 4.2 ЦГИАМ, ф. ДП 0 0 , 1916, д. 167, ч. 52, л. 10.

Ф евральская буржуазно-демократическая революция не застала врасплох рабочих и крестьян Карелии. Они уж е в известной мере были подготовлены к революцион­ной борьбе. Этим и объясняется то, что сразу после свер­жения царизма на местах стали создаваться Советы и мас­совые организации трудящихся. 15 марта 1917 года при­ступил к работе Петрозаводский Совет рабочих и солдат­ских депутатов. В июне он слился с Советом крестьян­ских депутатов в единый Олонецкий губернский Совет крестьянских, рабочих и солдатских депутатов. На про­мышленных предприятиях развернули деятельность фаб­рично-заводские комитеты, в воинских частях — солдат­ские комитеты. Трудящ иеся стремились использовать за­воеванную свободу для сплочения и организации своих рядов.

Важнейшим условием усиления политической актив­ности масс, углубления рабочего и крестьянского движе­ния в Карелии явилось создание в 1917 году в Петроза­водске и на местах большевистских организаций. Больше­вики выступили подлинными вдохновителями и организа­торами борьбы за власть Советов. Под их руководством трудящ иеся массы Карелии установили повсеместно про­летарскую диктатуру и приступили к социалистическому строительству. Из среды рабочих и крестьян, прошедших революционную закалку под влиянием ссыльных больше­виков, выдвинулись тысячи умелых организаторов и про­пагандистов, взявш ихся за практическое осуществление программы Коммунистической партии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ж изнь и революционная деятельность большевиков в карельской ссылке — яркий пример самоотверженного служения народу, верности революционным идеалам. Стойко перенося все невзгоды и лишения, ссыльные боль­шевики оставались последовательными борцами за дело революции.

Пребывание в Карелии ссыльных большевиков поло­жило начало новому этапу в революционной борьбе тру­дящихся. Большевистская ссылка сыграла огромную роль в формировании политического сознания рабочих и крестьян Карелии, в приобщении их к общероссийско­му революционному движению. Продолжая деятельность, начатую предшествующими поколениями ссыльных рево­люционеров, большевики значительно расширили револю­ционную пропаганду среди местного населения. Они несли в массы марксизм-ленинизм — единственно пра­вильное революционное учение о преобразовании обще­ства.

Под влиянием марксистско-ленинских идей, распро­страняемых ссыльными большевиками, в Карелии разра­сталось рабочее и крестьянское движение. Наиболее ярко оно проявилось в годы первой русской революции. На основе роста революционного движения в этот период в Петрозаводске и отдельных пунктах Поморья появи­лись первые социал-демократические организации. Поли­тическая ссылка способствовала созданию условий для

возникновения местных большевистских организаций в 1917— 1918 годах.

Деятельность ссыльных большевиков в Карелии была весьма многообразной, разносторонней и плодотворной. Она во многом влияла на общественную жизнь, повыше­ние культуры и грамотности местного населения. Ссыль­ные большевики, куда бы ни закинула их карающая и беспощадная рука самодержавия, несли в массы свои знания и опыт. Все это укрепляло связи политических ссыльных с коренными жителями, которые видели в них своих наставников и руководителей.

Карельская ссылка была школой подготовки револю­ционеров из числа ссыльных, которые, получив политиче­скую закалку, становились более опытными и убежденны­ми марксистами и еще настойчивее продолжали револю­ционную деятельность. Многие из них выполняли ответ­ственные партийные поручения, были организаторами и руководителями борьбы трудящ ихся масс за свержение самодержавия, утверждение диктатуры пролетариата и социалистическое строительство в нашей стране.

Бывшие ссыльные большевики и подготовленные ими рабочие и крестьяне сыграли видную роль в борьбе за победу Октябрьской социалистической революции и уста­новление Советской власти в Карелии. Прибывшие в на­чале 1918 года из сибирской ссылки большевики П. Ф. Анохин и Я. Ф. Игошкин, а также отбывший срок ссылки в Карелии П. В. Кулагин возглавили создание Олонецкой губернской партийной организации и вошли в состав президиума губкома РК П (б). Бывш ие полити­ческие ссыльные А. А. Каменев, Е. И. Галкин, В. Н. Сте­панов активно участвовали в революционной борьбе в Кемском уезде, С. Н. Этерлей, В. М. Косогледов, Я. Э. Юберт — в Пудожском уезде.

Многие рабочие и крестьяне Карелии, связанные с по­литическими ссыльными, стали впоследствии активными участниками революционных событий, борцами за Совет­скую власть и социалистическое строительство на местах. Из них выросли замечательные кадры партийных и со­ветских работников. Такими были, например, члены Кемского уездного исполкома Совета А. И. Мосорин и И. И. Сивков, Повенецкого — И. В. Архипов и В. Т. Гурьев, Пудожского — Ф. С. Завалишин, Олонец­кого — И. А. Никитин и другие.

Воспитанные ссыльными большевиками. рабочие и крестьяне Карелии отдавали все свои силы и умение организации Советской власти. Политическая закалка, полученная от большевиков, помогла им правильно ориентироваться в обстановке и с полным пониманием выполнять директивы Центрального Комитета партии и Советского правительства. Это способствовало тому, что Советская власть в Карелии с самого начала строилась и укреплялась на основе ленинских идейных и организа­ционных принципов.

Население Карелии свято хранит память о замеча­тельной деятельности ссыльных большевиков, об их без­заветной борьбе за социалистическую революцию, за лучшую жизнь, за счастье народное.

ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ ССЫЛЬНЫХ

Абкин Александр Тимофеевич — социал-демократ искровец. После ссылки занимался нелегальной работой в Ярославле, Там­бове и других городах.— 37, 39.

Алексеев Владимир Александрович — социал-демократ искро­вец. После ссылки принимал участие в работе Московской орга­низации РСДРП,— 20, 25, 26.

Алексеев Николай Степанович — рабочий из Казани, член партии с 1905 г. После Октябрьской революции — на партийной и советской работе в Одессе, Самаре, Москве.— 20, 47.

Алякритский Николай Иванович (1870—1931) — эсер. После революции 1905—1907 гг. отошел от революционной работы, жил в Костроме и в Москве.— 44.

Андерсон Леонид Яковлевич — литовский крестьянин, больше­вик. После ссылки продолжал революционную работу в Прибал­тике.— 83.

Андреев М. С.— питерский рабочий, правдист. После ссылки вернулся в Петроград.— 105.

Андреев Петр Васильевич — питерский рабочий, большевик. Принимал активное участие в работе Петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». После ссылки вел рево­люционную деятельность в Петербурге.— 20, 35, 36, 51.

Андрузский (Андрузовский) Георгий Львович— дворянский революционер.— 8, 9.

Аристов Александр П.— рабочий из Перми.— 43.Балакирев Николай Дмитриевич (1875—1920)— московский

рабочий, член партии с 1902 г. После Октябрьской революции — военный комиссар Подольского уезда Московской губернии. В 1919—1920 гг.— на фронте, военный комиссар передвижного полевого госпиталя. Умер от тифа.— 81, 93, 97, 122.

Баласогло Александр Пантелеймонович — дворянский рево­люционер, поэт, участник войны с Турцией (1828—1829 гг.).— 8, 9.

Баранов Георгий Васильевич — иваново-вознесенскнй рабо­чий, член партии с 1905 г. После Октябрьской революции работал в Иванове. Умер в 1937 г.— 81, 88, 89, 119, 121, 128.

Белозерский Василий Михайлович (1823—1899)— дворянский революционер. После ссылки в 1861— 1862 гг. редактировал жур­нал «Основа», выходивший в Петербурге.— 8.

Беляев Яков Амосович — большевик. После ссылки занимал­ся профсоюзной работой в Петрограде.— 81, 95.

Беляков Антон Иванович•— крестьянин Тверской губернии.—74.

Берзинь-Зиемелис Ян Антонович (Павел Васильевич, Винтер) (1881—1938)— член партии с 1902 г. В 1907 г.— секретарь Петер­бургского комитета РСДРП. В 1908 г. эмигрировал за границу. После Октябрьской революции — на партийной и дипломатической работе. В последние годы жизни — начальник Архивного управ­ления СССР и ответственный редактор журнала «Красный ар хив»,— 4, 6, 20, 37.

Блюм Артур Адамович (А. Бл., А. Адамов, Ал. Стоянов.В. Яновский) — большевик, экономист. В 1905 г.— один из орга­низаторов вооруженного восстания в Москве. В 1913—1914 гг.— сотрудник и член редколлегии большевистского журнала «Про­свещение». В 1917 г. поддерживал меньшевиков-пнтернационали- стов. После Октябрьской революции работал в ВСНХ. С 1924 г.— член правления Государственного банка.— 20, 25, 47.

Бойе Константин Федорович — московский рабочий, марк­сист.— 33.

Борисенко X. М— большевик. Один из организаторов больше­вистской ячейки в Сумском Посаде в 1917 г. Член военной кол­легии исполкома Кемского уездного Совета.— 127.

Бороздина (по мужу Гульбинская) Клавдия Алексеевна — большевичка. После Октябрьской революции работала в Москве, в библиотеке Коммунистической академии.— 20, 27, 28. 36.

Бригель Альвина (Мария) Яновна — член партии с 1910 г. После ссылки работала в Петрограде и в Риге, в период граж­данской войны — на подпольной работе в Прибалтике. С 1921 г.— в аппарате ЦК партии.— 6, 83, 93.

Бурцев Василий Иванович — иваново-вознесенский рабочий,, большевик. После ссылки работал в Иваново-Вознесенске.— 81, 88, 89, 121, 128.

Варенцова Ольга Афанасьевна (1862—1950)— видный деятель партии. После Октябрьской революции — на ответственной пар­тийной работе: в 1919— 1921 гг.— секретарь Иваново-Вознесенско­го губкома РКП (б), в 1921—1928 гг.— член совета истпарта ЦК ВКП(б), затем— в Институте марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б).— 4, 6, 81, 84, 94, 95.

Васильев Николай М.— участник народнического движе­ния.— 11.

Везит Ян Яковлевич — рабочий из Латвии, большевик. Активно

боролся за Советы в Прибалтике. Умер от тифа в 1920 г _83, 96.

Веселовский Борис Борисович — литератор, историк. После Февральской революции примкнул к меньшевистской группе «Единство». С 1921 г. работал в Центроархиве, с 1925 г.— предсе­датель Московского общества сельского хозяйства, профессор Московского университета.— 46.

Владиславлев (Гульбинский) Игнатий Владиславович (1880— ум. в 50-х гг.) — библиограф и библиолог. После Октябрьской революции — консультант Народного комиссара просвещения (1918—1922 гг.), редактировал первые три тома библиографииВ. И. Ленина «Лениниана» (1926—1928 гг.). В 40—50-е годы уча­ствовал в нескольких сборниках мемуарного характера.— 21, 25, 27, 36.

Воробьев Андрей Михайлович — иваново-вознесенский рабо­чий, член партии с 1905 г. Принимал активное участие в Ок­тябрьской революции и социалистическом строительстве в Ива­нове.— 81, 91, 121.

Воронов Платон Семенович (1886— 1920) — рабочий, член пар­тии с 1905 г. Активный работник Иваново-Вознесенской партий­ной организации. В 1919 г. ушел добровольцем па фронт и погиб в 1920 г. под Новочеркасском.— 81, 91, 121, 128.

Врублевский Войцех Юзефович — старый деятель Соцпал-де- мократии Польши и Литвы. После ссылки уехал в Лодзь.— 83.

Галкин Василий Иванович — большевик. Один из организато­ров Сумпосадского Совета в 1917 г.— 115, 127.

Галкин Емельян Иванович — большевик. Один из организа­торов большевистской ячейки и местного Совета в Сумском По­саде в 1917 г.— 115, 127, 133.

Гарник (Гурника) Иосиф Станиславович — рабочий из Лодзи, деятель Социал-демократии Польши и Литвы.— 83.

Гейденрейх Николай Богуславович (род. ок. 1852—1881) — участник народнического движения.— 13.

Глинка Федор Николаевич (1789—1880)— дворянский рево­люционер, поэт,— 7, 8.

Глуздовский Василий Ефимович — учитель, начал революци­онную деятельность в Черниговской губернии. После ссылки занимался педагогической деятельностью, участвовал в граждан­ской войне на Дальнем Востоке.— 43.

Гнедин Герасим Егорович (1879 — ум. в 50-х гг .)— иваново- вознесенский рабочий, член партии с 1898 г. В 1901—1902 гг. вхо­дил в «Северный рабочий союз». Активно участвовал в работе Иваново-Вознесенской большевистской организации. После Ок­тябрьской революции работал в кооперации.— 4, 81, 88, 89, 91, 97, 112, 121, 128.

Голъденберг-Гетройтман Лейзер Барухович (род. ок. 1846— 1916)— участник народнического движения. В 1876 г. был одним из основателей в Лондоне общества еврейских социалистов.— 11, 12.

Гольша Виктор Алексеевич (1882—1919)— крестьянин Херсон­ской губернии. После Октябрьской революции принимал актив­ное участие в установлении и упрочении Советской власти на Украине. Расстрелян деникинцами.— 79, 80.

Гордон Лев Осипович (1830—1892)— участник народническо­го движения, еврейский поэт.— 15.

Готовицкий Андрей Александрович — рабочий из г. Соколо­ва.— 46.

Григорьев Василий Николаевич (1852—1925)— участник на­роднического движения, статистик и публицист.— 15.

Григорьев Сергей Иванович — питерский рабочий, большевик. После Октябрьской революции — на профсоюзной работе, предсе­датель ЦК профсоюза кожевников. Умер в 1933 г.— 100.

Губарева Надежда Ивановна — фельдшер, участница нелегаль­ных социал-демократических кружков в Воронеже.— 22.

Дементьев И. Н. («Квадрат», Кубиков)— меньшевик. Поело Октябрьской революции порвал с меньшевиками, занимался пре­подавательской деятельностью в Москве.— 86.

Дивногродцев Дмитрий Г.— одесский рабочий, большевик. Пос­ле Октябрьской революции — на партийной работе.— 89, 121.

Дугачев Николай Григорьевич — московский рабочий, больше­вик. После ссылки вел партийную работу в Москве. Умер в 1953 г.— 81, 84, 85, 86, 97, 98, 99.

Дунаевский Лев Давидович — до революции примыкал к мень­шевикам. С 1920 г.— член КПСС, на преподавательской работе в Москве.— 100.

Едуков Иван Иванович — тульский рабочий, участник народ­нического движения.— 16.

Еремеев Константин Степанович (1874—1931)— видный пар­тийный работник. Член партии с 1898 г. Принимал активное уча­стие в создании и редактировании большевистских газет «Звез­да» и «Правда». После Октябрьской революции — на ответствен­ной военной и советской работе, редактор ряда газет и журна­лов,— 4, 6, 20, 30, 31, 100.

Еременко Кузьма Афанасьевич — крестьянин Воронежской гу­бернии.— 74.

Ермощенко Вениамин Иосифович («Молодой шахтер») (1889— 1955) — донецкий рабочий, член партии с 1909 г. После Октябрь­ской революции входил в состав Самарского губкома РКП (б). € 1919 г.— на ответственной партийной и хозяйственной работе на Украине — 81, 91—93, 97, 128.

Желиговский Эдуард-Витольд (Антоний Сова) (1816—1864) — польский демократический писатель.— 8.

Жонголович (Жонглович) Альфонс Адольфович — участник народнического движения.— 13.

Заботин Михаил Евлампиевич — иваново-вознесенский рабо­чий, член партии с 1905 г. После Октябрьской революции— на советской работе. В 1918 г. вступил в отряд М. В. Фрунзе, погиб под Лбищенском в 1920 г.— 81, 88, 89.

Завадский П. В.— участник народнического движения.— 10, 11.

Заволокин Павел Яковлевич — большевик. После ссылки про­должал революционную работу в Белоруссии.— 5, 40.

Зайцев Яков Гурьянович — уфимский рабочий, член партии с 1902 г. После ссылки продолжал нелегальную работу в Уфе, пересылал в Повенец большевистские издания.— 43.

Зайчневский Петр Григорьевич (1846—1896) — русский рево­люционный демократ, один из организаторов народнического дви­жения.— 13, 14.

Зевин Яков Давидович (1884-—1918) — рабочий. В 1904 г. всту­пил в РСДРП, примкнул к меньшевикам. После VI (Пражской) конференции РСДРП присоединился к большевикам. Активный участник борьбы за установление Советской власти в Азербайд­жане. Зверски убит англичанами в числе 26 бакинских комисса­ров.— 80.

Зосимский Сергей Константинович — участник народническо­го движения.— 11, 12.

Иванайнен Карл Адамович (1857—1887)— рабочий, участник народнического движения. В 1881 г. вновь арестован п выслан в Кару.— 15, 16.

Иванова-Борейшо Софья Андреевна (1856—1927)— участница народнического движения. В 1879—1880 гг. работала в Петербург­ской организации «Народной воли». В 1880 г. была арестована и выслана в Сибирь.— 16.

Ивановская Евдокия Семеновна (1855—1940)— активная уча­стница народнического движения,— 13, 14.

Кабаненко Николай Максимович (1874—1934)— харьковский рабочий, член партии с 1904 г. После Февральской революции возглавлял большевистскую организацию в Харьковском паровоз­ном депо, был членом Харьковского Совета. Делегат II Всерос­сийского съезда Советов. В последующем — член Президиума ЦИК Украины, председатель судебного уголовного отдела при Верхов­ном суде УССР.— 6, 81, 90, 97, 119, 122.

Калашников Василий Степанович (род. в 1890 г.) — нваново- вознесенский рабочий, член партии с 1906 г. Участник Октябрь­ского вооруженного восстания в Москве. В последующем — пред­седатель Иваново-Вознесенского горсовета, секретарь губкома партии. С 1923 г. работал в Сибири, на Урале и в Москве. В на­стоящее время — персональный пенсионер, живет в Москве.— 5, 6, 81, 88, 89, 97, 99, 101, 105, 111, 112, 121, 123, 125, 126, 128.

Калинин Михаил Иванович (1875—1946) — выдающийся дея­тель Коммунистической партии и Советского государства.— 4, 5, 20, 39—46, 50, 57, 116.

Калмыков Константин Федорович (1889—1942)— ярославский рабочий, член партии с 1907 г. После Октябрьской революции — заместитель председателя Омского Совета. В 1919 г. схвачен бело­гвардейцами и до 1923 г. находился в тюрьмах интервентов во Владивостоке. В последующем — на хозяйственной работе в Ярос­лавле.— 83, 89.

Каменев Александр Александрович — вологодский крестьянин, большевик. Был одним из организаторов большевистских ячеек и Советской власти в Поморье. В 1917 г.— председатель Помор­ского Совета, в 1918 г.— заместитель председателя исполкома Кемского уездного Совета. 2 июля 1918 г. зверски убит интервен­тами в Кеми — 74, 114—116, 126—128, 133.

Клименко-Чекмарев Семен Степанович (Василий Иванович)_питерский рабочий, член партии с 1902 г. После побега из ссыл­ки в 1903 г. работал в Твери, Екатеринославе и Одессе. В 1905 г. преследуемый полицией бежал за границу, работал в типографии «Пролетария». В октябре 1905 г. по поручению В. И. Ленина был командирован в Румынию и Севастополь для подготовки восста­ния в Черноморском флоте. Активно участвовал в Октябрьской революции и социалистическом строительстве.— 20, 47.

Князевский Павел Ефимович — участник народнического дви­жения.— 15, 16.

Коваленко Михаил Арсеньевич — харьковский рабочий, боль­шевик. После Октябрьской революции работал в Ленинграде.— 81, 90, 91, 121, 128.

Козлов Агей Филиппович — таганрогский рабочий, социал-де­мократ искровец.— 35.

Козлов Николай Кузьмич (род. в 1893 г.) — костромской ра- оочий, член партии с 1909 г. В годы гражданской войны — сек­ретарь Костромского губкома партии, член губисполкома. В пос­ледние годы работал в канцелярии Президиума Верховного Сове­та СССР в Москве,— 6, 83, 91, 92, 128, 129.

Кокушкин Константин Иванович — нижегородский рабочий, большевик. Вернувшись из ссылки, вошел в Нижегородский коми­тет РСДРП. После Октябрьской революции был членом Нижего­родского Совета, участвовал в гражданской войне. В последую­щем — на хозяйственной работе в Москве.— 20, 31, 38.

Колосов (Соколовский) Илья Илларионович — журналист, большевик, вел революционную работу в Одессе и Петербурге. После Октяорьской революции — на советской и литературной работе. В настоящее время — персональный пенсионер, живет в Москве,— 6, 81, 84, 87, 101, 106—108, 122.

Коркмасов Джалалэддин (1879—1938) — большевик, один из организаторов борьбы за установление Советской власти в Даге­стане. В 1921—1932 гг.— председатель СНК Дагестанской авто­номной республики.— 66.

Корндорф Адольф Федорович — студент Петербургского уни­верситета.— 52, 53.

Корниенко Дмитрий Титович — рабочий Юзовского металлур­гического завода, член партии с 1902 г. После Октябрьской рево­люции участвовал в установлении и упрочении Советской вла­сти в Донбассе. В 1917 г.— член Юзовского комитета РСДРП (б) и ревкома. В последующем — на партийной работе в Астрахани, где и умер,— 81, 91, 121.

Королев (Батышев) Иван Григорьевич (Юлий) (1885—1958) — рабочий, член партии с 1905 г. После ссылки работал в Нижнем Новгороде. В 1917 г. вошел в состав Нижегородского военно-ре­

волюционного комитета. В последующем — на руководящей хо­зяйственной и профсоюзной работе в Нижнем Новгороде (Горь­ком).— 81, 90.

Косогледов Василий Маринович — болгарпн, врач. С 1896 по 1903 г. состоял в Болгарской партии марксистов — «тесняков». В 1898 г. приехал в Петербург, включился в революционную борь­бу. Неоднократно арестовывался. Активно участвовал в борьбе за установление Советской власти в Пудожском уезде. С 1923 г. ра­ботал в Петрозаводске. Потом уехал в Болгарию, где и умер.— 66, 133.

Круминъ Кришъян (Христиан) Петрович — латышский рабо­чий, член партии с 1904 г. После Октябрьской революции член исполкома Московского Совета, а затем член военно-транспортнон коллегии Верховного суда РСФСР.— 83, 96.

Кугушев Вячеслав Александрович (1863—1944) участник революционного движения 80-х гг., входил в марксистский кру­жок Дмитрия Благоева, впоследствии близок к большевикам. В 1919 г. возглавлял отдел заготовок в Уфимской губернии. С 1920 г.— на кооперативной и финансовой работе в Москве,— 22—24, 37, 39.

Кузьмин Николай Николаевич (1883—1939)— член партии с 1903 г. В 1918—1920 гг.— комиссар 6 й армии, сражавшейся на Севере. В последующем — на политической работе в Красной Ар­мии (член РВС и начальник политуправления военно-учебных за­ведений РККА, член РВС и начальник политуправления Сибир­ского военного округа).— 20, 41.

Кулагин Петр Варламович (1885—1919)— крестьянин Казан­ской губернии, большевик. После ссылки работал в Олонецком губернском статистическом бюро. В 1918—1919 гг.— один из ор­ганизаторов Олонецкой губернской большевистской организации, член президиума губкома. Убит в бою с интервентами в Заоне- жье.— 74, 75, 133.

Куриленко (по мужу Коваленко) Елизавета Григорьевна (род. в 1893 г.) — питерская работница, член партии с 1910 г. После ссылки работала на заводе «Сименс и Шукерт», а впоследствии на партийной и советской работе в Ленинграде. 6, 81, 90, 121.

Лебедев Максим Абрамович (1887—1959) — питерский рабо- чий, член партии с 1905 г. После Февральской революции был членом Киевского комитета партии и Совета военных депутатов. В последующем работал в продорганах Петрограда, Ярославля, был членом ЦКК ВКП(б). С 1933 г. являлся членом президиума Всесоюзного общества старых большевиков.— 6, 81, 95, 96, 116 118, 124, 125.

Леонов А. Л,— рабочий Ярославской большой мануфакту­ры.— 43.

Линовский Николай Осипович (Трофимов, Н. Пружанскнй) участник народнического движения. Впоследствии беллетрист и публицист.— 15.

Лобова Валентина Николаевна (Вера) (1888—1924) — профес­сиональная революционерка, член партии с 1905 г. После Октябрь­ской революции — член президиума Киевского губисполкома, член

Украинского ЦИК. В 1922—1923 гг. работала в агитпропе ЦК пар­т и и ,- 4. 81, 89, 90, 97, 101.

Локермап А. С. (Базеленков, Царев) (1880—1937) — меньше­вик.— 98.

Луке Карл Янович (1889—1932)— латышский рабочий, член нартнп с 1904 г. После ссылки работал в Либавской организации Социал-демократии Латышского края. В 1911 г. был вновь аресто­ван, сидел в Мптавской тюрьме, Шлпссельбургской крепости, Оре­ховском централе. В 1916 г. выслан в Иркутскую губернию. Ак­тивно участвовал в Октябрьской революции и социалистическом строительстве.— 66, 67.

Малиновский Ян Томашевич — лодзинский рабочий, член Со­циал-демократии Польши и Литвы. После ссылки уехал в Поль­шу.— 83.

Марченко Андриан Яковлевич — участник народнического движения.— 15.

Меденников Семен Иванович (1884—1958) — иваново-вознесен- екпй рабочий, член партии с 1906 г. После Октябрьской револю­ции работал в следственной комиссии при штабе Петроградской Красной гвардии, в политотделе Петроградского военного округа, в контрольной комиссии Смолышнского района. Затем был на­правлен на работу в Карелию: член областной партколлегии,председатель МОПРа, главный арбитр при СНК КАССР, предсе­датель профсоюза работников политпросветучреждений.— 6, 81, 88, 89, 111, 112, 121, 129.

Мелешин Яков Данилович — питерский рабочий, член партии с 1905 г. В период Октябрьской революции — начальник Киши­невского гарнизона и член местного комитета РСДРП (б). Погиб в 1918 г. в бою с белоказаками.— 81, 95, 129.

Метельский Петр Аввакумович — участник народнического движения.— 15.

Михалевич Иван Васильевич — крестьянин Гродненской гу­бернии.— 74.

Морозов Дмитрий Георгиевич (1888—1963)— иваново-возне­сенский рабочий, член партии с 1906 г. После Октябрьской рево­люции находился на руководящей партийной и советской работе: секретарь Иваповского горкома партии, председатель губисполко- ма, секретарь Ярославского окружного комитета партии, член кол­легии ВЦИК, делегат XIII—XVII съездов партии, член ЦКК ВКП(б).— 6, 81, 89, 91, 110, 111, 125, 126, 129.

Мякотина Антонина Александровна — питерская работница, социал-демократка.— 34, 35.

Нафидов Иван Васильевич — крестьянин Московской губер­нии.— 86.

Николаев Петр Кузьмич — бакинский рабочий. После ссылки продолжал революционную деятельность на юге России.— 43.

Новиков Василий Яковлевич — иваново-вознесенский рабочий, большевик. После ссылки работал в Иванове. Умер в 1957 г.— 81, 91, 121.

Озолинь Карл Янович (Ликанс) — большевик, активный уча­стник революционной борьбы в Латвии.— 83, 96.

Павлов Василий Иванович — большевик, один из организато­ров Поповоостровской организации РСДРП (б) Кемского уезда.— 115, 127.

Павлов Владимир Николаевич (1892—1925)— рабочий, член партии с 1911 г. После Февральской революции — секретарь од­ного из районных комитетов партии Петрограда и член ПК РСДРП (б), затем секретарь Главного штаба Красной гвардии. После Октябрьской революции — на партийной, военной, профсо­юзной и хозяйственной работе. — 81, 86, 97, 99, 121, 125г126, 129.

Пинъжаков В. Н.— меньшевик.— 80, 86, 98.Попереков Иван Львович — рабочий из Уфы.— 65.Попова Надежда Зосимовна — участница народнического дви­

жения.— 12.Попов Петр Зосимович (1858—1885) — видный народник. В ап­

реле 1879 г. арестован и выслан в Сибирь.— 12, 13.Попов Н. Г.— крестьянин Харьковской губернии.— 83.Правдин Александр Георгиевич (Кирилл, Кириллов) (1879—

1943) — одесский рабочий, член партии с 1899 г. После Октябрь­ской революции — заместитель наркома внутренних дел. В после­дующем— на ответственной партийной и советской работе: заме­ститель наркома путей сообщения, председатель правления Се­верных железных дорог, начальник транспортной группы НК РКП,— 5, 6, 20, 40, 41, 43, 44.

Пучков Иван Сафонович — одесский рабочий.— 46.Рабинов Абрам Моисеевич (1878—1920)— донецкий рабочий,

член партии с 1903 г. По возвращении из ссылки активно борол­ся за власть Советов на Юзовщине, в 1918 г. добровольно всту­пил в Красную Армию. Умер от тифа.— 81, 91.

Раевский Святослав Афанасьевич (1808—-1876)— дворянский революционер.— 8.

Ратнер Лейба Григорьевич — врач, участник народнического движения.— 15.

Розин Абрам Пинхусович — донецкий рабочий, большевик. В годы гражданской войны был комиссаром полка на Алтае, тра­гически погиб от руки белогвардейского офицера.— 81, 91, 92.

Романов (Комаров) Иван Владимирович — ярославский рабо­чий, член партии с 1911 г. В годы гражданской войны работал по снабжению Красной Армии, был председателем воензага в Одес­се и Харькове. В последующем находился на кооперативной ра­боте в Полтаве, Петрограде и Мариуполе.— 6, 83, 89.

Рудевич (Рудевиц) Ансис Юрьевич (род. в 1890 г .)— латыш­ский рабочий, член партии с 1907 по 1917 г. В 1917 г. примкнул к меныпевикам-интернационалистам. При диктатуре Ульманиса был одним из руководителей социал-демократической партии Лат­вии (меньшевиков), а затем — социалистической рабоче-крестьян­ской партии. В 1940 г. вновь принят в Коммунистическую пар­тию. Живет в Риге.— 83, 96.

лопп Николай Иванович — рабочий, член партиис 18JJ г. В 1917 г. -член Одесского Совета рабочих депутатов, и период гражданской войны оставался в подполье (Одесса, Пол тава, Донбасс). В последующем работал на заводах Одессы,— 81, 83, 93.

Ружевский П. Р.— участник народнического движения,— И, 12.Рыбников Павел Николаевич (1831—1885) — русский этно­

граф, демократ, собиратель народного творчества.— 10.Савин Николай Дмитриевич — социал-демократ искровец. Пос­

ле ссылки вел революционную работу в Воронеже,— 25.ипсвК°в Иван Сергеевич— питерский рабочий, член партии

с 19261 г. После освобождения из ссылки работал на ст. Медвежья J ора Мурманской (Октябрьской) железной дороги, а затем в Ле­нинграде.— 86.

Самарская (по мужу Романенко) Людмила Яковлевна — уча­стница народнического движения,— 13, 14.

Седов Михаил Иванович (1890—1938) — иваново-вознесенский рабочий, член партии с 1907 г. После Октябрьской революции работал комиссаром труда в г. Шуе, был членом уездного коми- тета партии. В последующем — член бюро Гомельского губкома РКП(б), заведующий Иваново Вознесенским губернским отделом труда,— 6, 81, 88, 89.

Сергеев Николай Иванович — участник народнического дви­жения.— 14, 15.

Сидорацкий Василий Петрович ■— участник народнического движения. В 1882 г. бежал за границу, проживал в Париже. Зани­мался издательской деятельностью.— 13.

Сильчевский Дмитрий Петрович (1851—1919) — видный народ­ник. Неоднократно арестовывался и сидел в тюрьме. После Ок­тябрьской революции работал в библиотеке историко-революцион­ного архива в Петрограде.— 13, 14.

__Скирмунт Сергей Аполлонович — книгоиздатель.— 26.Скляренко Алексей Павлович (1870—1916)— профессиональ­

ный революционер, большевик. Во время революции 1905— 1907 гг.— один из руководителей Саратовской организации РСДРП. С 1910 г. раоотал в Петербурге, сотрудничал в большевистских газетах «Звезда» и «Правда».— 4, 32, 33.

Смирнов Иван Тимофеевич (род. ок. 1852—1895) — участии* народнического движения.— 13.

Соколов Николай Борисович — участник народнического дви­жения.— 13, 14.

Спорышев Иван Герасимович — иваново-вознесенский рабо­чий, большевик. После Октябрьской революции— на партийной работе,— 76.

Стариков Николай Васильевич (род. в 1891 г.) — эсер. После Октябрьской революции отошел от эсеров, занимался литератур­но-редакционной работой. В последние годы — главный библиограф государственной библиотеки по народному образованию им. К. Д. Уптнского Академии педагогических наук РСФСР.— 6 86 87 98Q O 4 9/ ‘ ’ ’ ’ ’

Степанов Вячеслав Николаевич (1876—1937)— член партии с 1913 г. Один из активных участников установления и упроче­ния Советской власти в Кемском уезде. В июле 1918 г. был схва­чен интервентами и посажен в Печенгскую тюрьму. После граж­данской войны — на советской и партийной работе в Кем­ском уезде.— 34, 133.

Стренев Феофилакт Константинович — крестьянин Казанской губернии.— 74.

Стриевский Константин Константинович (Плутарх, Северный) (1887—1938)— член партии с 1902 г. После Октябрьской револю­ции — Петроградский комиссар продовольствия, член коллегии Украинского наркомпрода. Участвовал в гражданской войне на Юго-Восточном и Кавказских фронтах. В последующем — на от­ветственной партийной и советской работе: председатель Москов­ского совнархоза, председатель ВСНХ РСФСР, народный комиссар лесной промышленности.— 4, 6, 81, 84, 95, 97, 101, 124.

Струмилин (Петрашкевич) Станислав Густавович (род. в 1877 г .)— советский экономист, академик. Член партии с 1923 г. С 1921 г. работал в Госплане СССР, одновременно вел педагоги­ческую работу. Герой Социалистического Труда.— 5, 46.

Сухарев С. Ф.— крестьянин Харьковской губернии.— 83.Тихомирнов Виктор Александрович (1889-—1919)— профессио­

нальный революционер, член партии с 1905 г. После Февральской революции — член Казанского комитета РСДРП(б). В октябре 1917 г. принимал активное участие в установлении Советской власти в Москве, был членом коллегии Народного комиссариата внутренних дел.— 4, 81, 84—87, 97—99, 101.

Тушовская Е. А.— фельдшер. До революции работала в гу­бернской больнице в Петрозаводске, распространяла среди выздо­равливающих революционную литературу.— 34. 35.

Улановская (по мужу Кронихфельд) Эвелина Людвиговна (1860—1915) — участница народнического движения.— 15, 16.

Фельдман Жанн Фрицевич (Таутеник) — активный участник революционной борьбы в Латвии, большевик. После Октябрьской революции работал в латышской секции Коминтерна.— 83, 96.

Фидровский Михаил Васильевич — врач, участник народниче­ского движения.— 12, 13.

Хенриксон Акселъ-Вилъям Оскарович — питерский рабочий, большевик. В 1915 г. эмигрировал в Финляндию. В 1918 г. вер­нулся в Советскую Россию, участвовал в гражданской войне. В последующем — на хозяйственной работе в Ленинграде.— 81, 95, 96.

Хозецкий Александр Иванович — московский рабочий, марк­сист.— 33.

Цветкова (урожденная Панфилова) Пелагея Афанасьевна — участница народнического движения.— 16.

Цюрупа Александр Дмитриевич (1870— 1928) — видный дея­тель Коммунистической партии и Советского государства. Член партии с 1898 г. После Февральской революции — член Уфимско­го большевистского комитета и Совета рабочих и солдатских

депутатов. С ноября 1917 г.— заместитель наркома продовольствия; с начала 1918 г.— народный комиссар продовольствия, с 1921 г.— заместитель председателя Совнаркома и СТО. В последующие го­ды — нарком РКИ, председатель Госплана СССР, нарком внутрен­ней и внешней торговли.— 4, 20, 23, 36—39.

Чистов Николай Иванович — московский рабочий, большевик. По возвращении из ссылки работал в Москве.— 81, 86.

Шепелев Семен Петрович — рабочий Путиловского завода, большевик. В 1895—1896 гг. входил в Петербургский «Союз борь­бы за освобождение рабочего класса». В 1897 г. выслан из столи­цы в Самару, где вел подпольную работу. После ссылки продол­жал активную революционную деятельность в Петербурге и в Мо­скве.— 4, 20, 36.

Шорохов Дмитрий Иванович (1877—1932)— иваново-вознесен- ский рабочий, член партии с 1905 г. В 1917 г. избран членом Иваново-Вознесенского Совета. В 1918 г.— член губисполкома, позже заведующий губернским отделом юстиции,— 81, 91, 121.

Шпурин Николай Петрович — питерский рабочий.— 34.Шувалов Иван Васильевич (1893—1960)— питерский рабочий,

член партии с 1911 г. В годы гражданской войны активно борол­ся за власть Советов в Карелии, в 1918 г. организовал Лижем- скую партийную организацию. В последующем — на партийной и профсоюзной работе в Ленинграде.— 6, 81, 109, 110.

Эйдукевич Франц Викентьевич — большевик, один из актив­ных борцов за победу Советской власти в Латвии.— 20, 47.

Эриков Николай Степанович — бакинский рабочий.— 34.Эрман Анатолий Осипович — донецкий рабочий, большевик.

По возвращении из ссылки продолжал революционную деятель­ность в Донбассе.— 81, 84, 86, 98.

Этерлей Семен Николаевич (1882—1919)— крестьянин Каме- нец-Подольской губернии, член партии с 1917 г. В 1918 г. прини­мал активное участие в установлении и упрочении Советской власти в Пудожском уезде, организовал Авдеевскую партийную организацию.— 65, 66, 133.

Юберт Ян Эрнестович — крестьянин Курляндской губернии, член партии с 1919 г. После Октябрьской революции — на советской работе в Пудожском уезде.— 74, 75, 133.

Юрченко Максим Васильевич — крестьянин с Украины.— 46, 47.

ОГЛАВЛЕНИЕ

П р е д и с л о в и е .................................................................................. 3Карельская политическая ссылка XIX века ......................... 7Начало большевистской ссылки в К а р е л и и ......................... 19Деятельность ссыльных большевиков в годы первой рус­

ской р ев ол ю ц и и ............................................................................ 49Большевистская ссылка в годы реакции и нового революци­

онного п о д ъ е м а ............................................................................. 71Большевистская ссылка в период первой мировой войны . 121З а к л ю ч е н и е ..................................................................................... 132Именной указатель политических ссыльных..............................135