Plullppe MOREAU DEFARGES INTRODUCTION А LA GEOPOLITIQUE

Филипп МОРО-ДЕФАРЖ ВВЕДЕНИЕ В ГЕОПОЛИТИКУ

Издательство Конкорд Москва

Ouvtage realise avec l'appui et le soutien de la Cooperation Technique Franfaise : Ambassade de France en Russie Ministire des Affaires Etrangires

Издание подготовлено при поддержке Французской Организации по Техническому Сотрудничеству : Посольство Франции в России Министерство Иностранных Дел

ISBN 5- 88827- 002- 4 SEDITIONS DV SEU/L, SEPTEMBRE I 994 © ИЗДАТЕЛЬЕВО КОНКОРД, 1996

ПРЕДИСЛОВИЕ

Во Франции геополитика вошла в моду за последние 25 лет. Сегодня термин "геополитика" используется каждый раз, когда объясняют - вернее пытаются объяснить - необъяснимое: геополитическим становится любой запутанный вопрос, выходящий за рамки рационального и затрагивающий глобальные интересы, т.е. такие, которые не поддаются точному определению. А всего полвека назад геополитика была проклятым понятием: после второй мировой войны эту науку считали немецкой, даже нацистской, поскольку именно она предоставила Гитлеру "объективные" основания для реализации его бредовых замыслов.

Однако, что же собой представляет геополитика? Согласно самому простому определению, геополитика изучает отношения между пространством (во всех смыслах этого слова) и политикой: какое влияние оказывет пространственный фактор на политику и поведение политических деятелей? И как используется сам пространственный фактор политическими деятелями? Геополитика является порождением чистого разума, но как всякая наука она возникла отнюдь не случайно. Ее формирование в конце XIX и в начале XX века неразрывно связано с развитием восприятия географии в обществе (глава 1). В это время сложилось первое современное геополитическое течение в странах, занимавших господствующее положение на морях (США, Англия) (глава 11). Формирование немецкой геополитики связано в значительной степени с реакцией континентальной державы на геополитику морских держав (глава III).

Довольно скоро геополитика вышла за рамки теоретических дисскуссий и стала оказывать существенное влияние на реальную политику, особенно во время военных действий (глава IV). А в наши дни создается впечатление, что геоэкономика оказывает существенное дестабилизирующее воздействие на геополитику. Как же обстоит дело в действительности? Что такое геоэкономика? Или по-прежнему, как утверждают и либералы, и марксисты, экономика диктует свою волю политике? (глава V). Рассмотрев теоретические аспекты и взаимоотношения между геополитикой и политической практикой, вернемся к положению дел во Франции. Какое место занимала геополитика в интеллектуальной и политической жизни Франции в то время когда эта наука триумфально шествовала в англосаксонских странах и в Германии с конца прошлого века и до середины нынешнего столетия? И, наконец, почему в последние десятилетия во Франции вновь стали интересоваться геополитикой? (глава VI).

Глава I

1

Географическое сознание

Анализ влияния географии на политические отношения предполагает предварительное изучение важнейших механизмов, посредством которых люди вырабатывают свои представления о пространстве. Между человеком и пространством существует гибкая диалектическая связь: если пространство способствует формированию характера человека, то и человек, его взгляды, поступки и труд нерперывно изменяют пространство.

Человек существует в пространстве и во времени, причем эти оба фактора находятся в тесном взаимодействии. Освоение пространства, а затем и времени начинается в самом раннем детстве. Ребенок берет в руки предметы, бросает их, наталкивается на мебель, падает... Так он осознает пространство, его пустоты и находящиеся в нем предметы, знакомится с понятиями "высоко" и "низко", "твердо" и "мягко". Пространство, которое осваивает и создает ребенок, представляет собой сложный комплекс, постепенно заполняющийся приятными и страшными вещами, воспоминаниями, символами. И у отдельного человека, и у любого сообщества (цивилизация, Церковь, нация) представления и понятия о пространстве формируются и изменяются благодаря накапли ваемому опыту.

Пространство - это "объективная" реальность, но люди и их сообщества воспринимают ее через свои "субъективные ощущения". Пространство является элементом внеш ней среды, от которого человек не может абстрагироваться, однако влияет этот элемент по-разному в каждой конкретной ситуации.

Итак, как формируется восприятие пространства? как возникает географическое сознание? каким образом оно меняется? Три фактора имеют существенное значение для поиска ответа на эти вопросы: образ жизни (1), уровень знаний, техника освоения пространства (11), наконец, характер общественно-политических структур (НО. В русле исторического развития факторы этих трех категорий постоянно пере-плетаются и непрерывно воздействуют друг на друга. Но для простоты изложения предмета постараемся представить их в "чистом виде".

I. ОБРАЗ ЖИЗНИ

Пространство существует независимо от воли человека. Но у людей существуют свои потребности: в первую очередь в пище, а также в жилье, в общении, в верованиях и т.д. Поэтому люди начинают приду-мывать, осваивать, создавать, разрушать свое пространство.

Эти отношения между человеком и пространством вызывают к жизни ключевые процессы, которые составляют ядро истории человечества.

А. Оседлые и кочевые народы История, а вернее, представления, которые она вызывает в сознании людей, кристаллизуются вокруг

простых и очевидных противопоставлений, являющихся границами временных циклов. Одним из таких противопоставлений является различие между кочевым и оседлым образом жизни.

- Земледелец принадлежит той земле, которую он обрабатывает и которая обеспечивает его существование. Это крестьянин, египтянин, китаец, француз ..., повторяющий из поколения в поколение одни и те же методичные жесты, чтобы собирать урожай на одном и том же участке земли. Для такого человека пространство ограничивается его полем, его жилищем и его деревней. Так в течение поколений подавляющее большинство людей жили в своем маленьком мире, ограниченном близким горизонтом, за которым лежал чужой и враждебный мир.

- Для кочевника не представлявшего себе жизни без своего коня, пространство было бесконечно. Он его завоевывал и опустошал, чтобы тут же отправиться на поиски новой добычи. В отличие от крес тьян, глубоко укоренившихся на своей земле, кочевники были в постоянном движении, они грабили и убивали земледельцев. Поэтому на определенном этапе история человечества была историей борьбы между оседлыми и кочевыми народами.

Кочевники создавали обширнейшие империи, примером которых может служить степная империя от Европы до Китая, однако эти империи рассыпались так же легко, как пыль на ветру. В то же время забитый, замордованный и ограбленный крестьянин всегда умудрялся пережить своего хозяина. Самые старые страны мира, такие как Египет, Китай, Иран и даже Франция пережили множество нашествий и иностранных тиранов. Однако основные рукотворные черты этих стран - поля, ирригационные системы, дороги неизменно возрождались после ухода очередного завоевателя.

В конце XX века эти два представления о пространстве оказались смещенными. С незапамятных времен "среднестатистический" человек был крестьянином. Сейчас он стал горожанином, живущим в безликом микрорайоне недалеко от городской окраины. Кочевники воплощали благородство мира, сейчас к их числу можно отнести туарегов Сахары или последние караваны, передвигающиеся в Аравийской пустыне. Но государства не любят иметь дело с кочевниками, которые не признают границ и не могут быть соотнесены с какой-нибудь конкретной точкой на географической карте. Гордые путешественники оказываются в положении бродяг, лиц без определенного места жительства, а их извечные караванные пути перерезаны государственными границами.

Сегодня существует еще два вида кочевников: нищие эмигранты, блуждающие в поисках земли обетованной, и международная элита, перемещающаяся из самолета в самолет, из офиса в офис и из одного. шикарного отеля в другой.

2

Б. Крестьянин и горожанин В одной из своих басен Жан де Лафонтен противопоставляет полевую мышь, навсегда связанную с

землей, и городскую крысу с ее постоянной и бессмысленной суетой. Каждый живет в своем мирке, что гарантирует всеобщую гармонию.

- крестьянин все еще тесно соприкасается с природой. Близкий и естественный мир, объект постоянного приложения сил земледельца, в то же время представляется ему таинственным и грозным. Для многих первобытных обществ, в том числе и греков античного периода, земля была матерью, живым существом, источником плодородия, порождавшим человека и забиравшим его в свое лоно после его смерти. Крестьянин поклонялся жестоким и неблагодарным силам природы, но в то же время противостоял им и покорял их.

Пространство земледельца - его участок земли или деревня с ее окрестностями - было четко определено и ограничено. Место, люди и их роли были давно известны и оставались неизменными. Все, что приходило извне - новости, приезжие... - тотчас вносило смуту в этот замкнутый мир.

- Горожанин живет и перемещается в рукотворном пространстве. Всякий большой город - от Вавилона до Александрии, от Рима до Парижа и от Лондона до Нью-Йорка - стремится стать самодовлеющим, замкнутым целым. Для каждого короля и императора (от Александра Македонского, закладывавшего каждый раз новую Александрию в конце очередного этапа своих завоеваний, до Петра 1, воздвигшего Санкт-Петербург на российских болотах) градостроительство было способом увековечить память о себе, средством сравняться с Богом и создать новый мир на пустом месте.

В городах, искусственное закрывает и скрывает природу. Ритмы диктуются не солнцем и временами года, а мерным движением часового механизма. А пространство отмечается улицами и проспектами, пунктирами памятников, кое-где до сих пор ограничивается городскими стенами.

Город - это место контактов, обменов, потоков; но в то же время он обрекает своих жителей на анонимность и одиночество. Крупные города от Багдада из сказок Тысячи и одной ночи до Нью-Йорка, современного Вавилона, - порождают большие надежды: там каждый может стать богачом или известным артистом. Бальзак и Бодлер великолепно продемонстрировали, что в крупных городах между тьмой и светом, между безвестностью и славой существует столько же кругов, сколько в Божественной комедии Дайте.

Города разрушают иллюзии и порождают горькие разочарования. Они обещают вечный праздник, роскошь и известность, но очень скоро блестящие миражи исчезают, и остаются только пустые и холодные улицы .

Это противопоставление города и деревни является одним из важнейших в представлениях человека об окружающем мире. Деревенский мир - это "естественный" мир, населенный цельными и честными людьми. Город - это "искусственный" мир, в котором живут испорченные люди. После поражения французской армии в 1940 году Потен выступил с обличением пороков сластолюбивых парижан и прославлением достоинств земли, которая никогда не лжет и способна возродить Францию. А в первой половине 70-х годов красные кхмеры изгоняли камбоджийцев из городов и отправляли их для перевоспитание на рисовые плантации.

В конце XX века город и деревня претерпевают значительные изменения города утрачивают ярко выраженный центр, сливаются с пригородами и трансформируются в безликие мегаполисы. Деревни в одних местах пустеют, в других превращаются в дачные поселки. И как это уже было во времена Руссо, такие изменения вызывают ностальгические воспоминания о райской девственной природе, которая давала все, ничего не требуя взамен.

В. Производители и торговцы

- Для производителей богатство является видимым и осязаемым: хлеб, руда, машины, предметы потребления... Согласно учению физиократов XVIII века, единственным подлинным богатством является земля, т.к. именно она кормит, одевает и согревает человека. Маркс и марксизм восприняли эти представления, отождествляя капитализм и современность . с заводами и прочими средствами производства. Пролетариат освободит человечество, потому что он является классом, создающим промышленную продукцию.

Связь между материальным производством, могуществом и контролем над территорией имеет огромное значение для понимания исторических процессов, протекавших в период с 1850 по 1950 год. Могущество государства обуславливается рядом факторов: во-первых, владение источниками сырья (уголь, железо, позднее нефть...). Государства-континенты (США, Россия-СССР...) имели уникальное преиму-щество: они обеспечивали себя за счет собственных источников почти всем необходимым для выживания в условиях автаркии. Те державы, которые были лишены такого преимущества, принялись создавать свои империи (колониальные империи Англии и Франции, "жизненное пространство" гитлеровской Германии, "сфера совместного процветания" Японии).

Для торговца пространство определяется не количеством богатств, которые там находятся, а потенциалом товарных и сырьевых рынков. Его богатство создается в результате торговых операций. Сле-довательно, он нуждается в путях сообщения, в связи, в торговой сети, в складах; по этой же причине он очень чувствителен ко всякого рода ограничениям, затрудняющим движение товаров, денег и рабочей силы .

По логике европейских торговцев конца Средневековья и начала эпохи Возрождения, было необходимо захватить и контролировать самые надежные и дешевые торговые пути. Для этого следовало

3

отказаться от Великого шелкового пути, проходившего через Центральную Азию, и отыскать морской путь на Дальний Восток: вокруг Африки или через Атлантику.

Как промышленный капитализм, так и марксизм противопоставляют производителя и торговца, указывая, что первый создает богатство, а второй всего лишь покупает и продает товары, произведенные другими людьми, т.е. занимается спекуляцией. В отличие от промышленного предприятия, где все подчинено рационализму и эффективности, торговля является ненужным посредником, который получает незаслуженную прибыль за счет произвольного увеличения цен. Антисемитизм подпитывается представлениями о евреях, паразитирующих за счет промышленности.

В конце XX века оказалось невозможным разделить такие понятия, как ресурсы, с одной стороны, и потоки товаров и сырья, а также обмен технологией и информацией, с другой. Советская империя, основанная на самодостаточности, рухнула в 1991 году, потому что она, будучи изолированной по собственной инициативе от мировой экономики, лишилась достижений технического прогресса в области электроники и информатики, но в то же время не смогла противостоять проникновению информации в советское пространство через касеты и параболические антенны. Как вынуждены констатировать некоторые промышленные гиганты (General Motors, IBM...), недостаточно только производить, нужно еще уметь торговать. Посредник, обеспечивающий контакт между спросом и предложением, начинает играть роль одного из столпов мировой экономики, т.к. последней чрезвычайно трудно поддерживать свое равновесие в результате постоянно ускоряющегося движения товаров, услуг, идей и представлений.

Г. На земле, на море и в воздухе

В отличие от моря земля является "естественной" средой обитания человека. Существующие на ней ориентиры горы, ущелья, долины и реки - лишь в исключительных случаях претерпевают заметные изменения в пределах одной человеческой жизни. Земля может быть размечена, разграничена и поделена. Моря и океаны, которые покрывают две трети земного шара, представляют собой среду, где человек не может укорениться.

Человек, живущий на земле, подчиняется логике присвоения. Таким образом, согласно либеральной философии, собственник является абсолютным хозяином своего владения, где он может распоряжаться по своему усмотрению. Монархи, а затем и государства-нации, тоже ведут себя, как собственники своих территорий, постоянно укрепляя и обустраивая их.

Моряк хорошо понимает, что море не поддается присвоению. Моряк использует море для своих нужд и даже может попытаться установить контроль над ним, опираясь на элементы суши (бухты, проливы, острова). Великобритания, являющаяся одной из крупнейших морских держав, с XVII века и до второй мировой войны господствовала над морями и океанами благодаря контролю над несколькими ключевыми географическими точками: Ла-Манш, Гибралтар, Аден, Ормузский пролив, Сингапур, Гонконг...

Если землю очень легко поделить, то с морем это сделать чрезвычайно трудно из-за огромной протяженности покрытого водой пространства. Этим объясняются непре рывные споры, ведущиеся начиная с XVII века между сторонниками двух точек зрения на морские границы.

Одни считают моря и океаны открытым пространством, где все страны имеют право на свободное судоходство. Британская империя отстаивает эту концепцию не только из идеологических соображений, но и потому, что ее превосходство предполагает ничем не ограниченную свободу судоходства, единственным гарантом которой выступал английский флот. (Соединенное королевство постоянно следило за тем, чтобы его военно-морские силы превосходили бы силы его ближайших соперников). В этом плане США стали наследником Великобритании после окончания второй мировой войны.

Противниками вышеуказанной концепции выступают те, кто распространяет на моря и океаны логику территориальных захватов. Это естественное поведение любого государства-нации. Таким образом, после второй мировой войны океаны стали рас сматриваться не только как судоходные пути, но и как зоны экономических интересов (месторождения нефти и газа, источники минерального сырья и т.д.). Следо-вательно, на моря и океаны была распространена логика собственности и суверенитета: террито риальные воды, т.е. двенадцатимильная полоса вдоль побережья, статус которой прирав нивается к статусу национальной территории, континентальный шельф, рассматри ваемый как продолжение сухопутных владений соответствующего государства, двухсотмильные экономические зоны, в которых только прибрежное государство имеет право эксплуатировать биологические и иные рессур- сы. Несмотря на лихорадочное присвоение акваторий, примерно 60% поверхности мирового океана все еще остается вне национальной юрисдикции.

Те, кто живет на суше, и те, кто бороздит морские просторы, имеют разные представления о пространстве. Первые провозглашают себя хозяевами земли, а вторые никогда не забывают, что след от ко -рабля исчезает почти мгновенно.

В XX веке успехи авиации, а затем и космонавтики породили новые представления о пространстве. Сверху города оказались похожими на скопление маленьких кубиков, а поля - на лоскутные одеяла. Естественные препятствия выглядели очень незначительными, а расстояния резко сократились.

Пилотируемые полеты космических кораблей и снимки, сделанные с помощью искусственных спутников Земли, дали возможность человеку взглянуть на свою планету со стороны. Это позволило воочию убедиться в том, что Земля представляет собой маленький шарик, затерянный в просторах Вселенной. Человек обнаружил, что на определенном расстоянии все, что составляет основу его жизни его дом, города, дороги, - выглядит, как неясное скопление цветовых пятен.

4

Образ жизни во многом способствует формированию представлений о пространстве. В конце XX века эти представления перемешиваются, взаимодействуют друг с другом. Ностальгическое стремление к укоренению, желание принадлежать к определенному пространству вступает в противоречие с потребностью переезжать с места на место, изменяться, приспосабливаться к новым условиям.

11. Осознание пространства

Географическое сознание человека формируется также под влиянием инструментов и методов, с помощью которых он изучает пространство. Кочевники, пересекавшие со своими караванами бескрайние пустыни, не умели ни читать, ни писать и не пользовались какими-либо картами. Что же позволяло им с такой точностью находить свой путь? Их знания являлись результатом долгого и терпеливого усвоения све -дений, передававшихся из поколения в поколение; эти люди изучали пустыню, запоминали мельчайшие ориентиры благодаря усердию и памяти, которые, наверно, навсегда утрачены современным человеком, воспитанным в закодированном мире, где существует огромное количество всевозможных указателей.

Изучение пространства не является изолированным процессом. Оно тесно связано с эволюцией в области экономики, политики и культуры .

А. Исследование Земли

I. До Великих географических открытий, начало которых датируется серединой XVI века, лишь небольшие участки земного шара были "изучены", вернее, нанесены на географические карты.

Наиболее известной и широко применявшейся была карта, составленная Эратосфеном (275-194 г. г. до новой эры). Он был первым ученым, определившим с большой точностью окружность земного шара. Карта Эратосфена, относящаяся к 220 году до новой эры, изображала бассейн Средиземного моря. Черное море, полуостров Сомали (Африканский рог). Аравийский полуостров и Персидский залив. Эра- тосфен, служивший главным библиотекарем Александрии, использовал сведения, полученные от моряков и путешественников, а также результаты астрономических наблюдений. Несколько веков спустя Птоломей (90-168 г.г.), александрийский астроном и географ, составил карту, очень похожую на карту Эратосфена; карта Пталомея использовалась вплоть до XVI века.

2. На протяжении одного лишь XVI столетия европейцы получили столько информации, что ее оказалось достаточно, чтобы представить на карте всю поверхность земного шара, указав местонахождение и пропорции всех континентов.

Это колоссальное расширение человеческих горизонтов явилось результатом множества перемен в деятельности людей, в частности, широкого применения компаса. Целые династии картографов в Генуе, Венеции, Флоренции и Барселоне неустанно наносили на бумагу результаты открытий, которые в большинстве случаев ограничивались линией побережья. Наконец были предприняты великие путешествия: Колумб отправился к неведомым землям Запада (1492-1498), Васко да Гама обогнул Африку и достиг берегов Индии, Магеллан и Элькано совершили первое кругосветное путешествие (1519-1522).

В 1507 году, 15 лет спустя после первой высадки Колумба на побережье Карибского моря, немецкий картограф Мартин Валдземюллер опубликовал карту мира, указав существование на Западе отдельной от Азии земли, названной им Америка (по имени флорентийца Америго Вестпучи). В 1569 году фламандец Герард Меркатор представил известный в то время мир с использованием разработанной им равноугольной цилиндрической проекции (когда расстояние между параллелями увеличивается по мере увеличения широты). В 1570 году вышел в свет первый всемирный атлас (Theatrum or-bis terrarum), составленный фла-мандцем Ортелиусом.

Знание поверхности Земли стало важным политическим фактором. Недаром королевская власть Англии и Франции всячески поддерживала соперничавшие научные экспедиции Кука (1768-1779) и Лаперуза (1785-1788) в Тихом океане, изучение которого только начиналось.

Благодаря географическим открытиям Земля все больше превращалась в единое пространство, связанное морскими и наземными коммуникациями, где разгоралось соперничество европейских держав, стремившихся максимально расширить свои колониальные владения. Напомним, что первый раздел мира (вернее, земель в Западном полушарии) произошел в 1493-1494 годах между Португалией и Испанией при участии Папы Александра VI, которое было оформлено Тордесиль- ясским договором.

Б. Становление географии

Каждой эпохе, каждой цивилизации соответствует своя география, свои взгляды на пространство и свое представление о нем. Античная цивилизация, а затем араба-мусульманский мир в пору его наивысшего расцвета (VII-Vm века) имели своих замечательных географов, но их творчество в силу того, что они были основателями целых направлений в науке - далеко выходило за рамки географии (в современном значении этого слова). Так например, греческий ученый Геродот (484-425 г.г. до новой эры), называемый "отцом истории", был также и отцом географии.

В течение XVII-XVIII веков география постепенно превращалась в орга низованную, структурированную науку, ее преподавание осуществлялось во многих научных центрах. Прогрессу географии во многом способствовали научные экспедиции, а также накапливание всевозможной

5

информации, более узкая специализация естест венных наук (выделение в отдельные дисциплины геологии, ботаники, агрономии и т.д.).

Если в XVIII веке географией все еще занимались просвещенные любители, чей пытливый ум охватывал весь спектр знаний своего времени (Монтескьё, Вольтер, Руссо, Кант...), то в Х1Хвеке им на смену пришли профессионалы, которые принялись клас сифицировать и систематизировать накопленную информацию. Это было время про фессоров и научных обществ.

Географические общества появились в Париже (1821 г.), в Берлине (1828 г.), в Лондоне (1830 г.), в России (1845 г.), в Нью-Йорке (1852 г.). Стали выходить научные труды: Краткая всеобщая география русского ученого Арсеньева (1818), Курс всемирной географии, написанный французом датского происхождения Конрадом Мальт-Брюном (1810-1829)... Географию начинают преподавать в университетах. В кон це XIX века многочисленные географические общества организуют экспедиции, публи куют научные работы, финансируют исследования. Начинают выходить специали зированные журналы: Annales de geogra - phie в Париже (с 1891 г.), Geographical Journal в Лондоне (с 1983 г.). Наконец, сотрудничество в области географии становится между народным: в 1871 году состоялся первый Географический конгресс в Антверпене, а в 1922 году был основан Международный географический союз.

Социально-политические течения той эпохи оказали существенное воздействие на становление географии как науки.

- География и другие "гуманитарные науки". С точки зрения позитивизма, господствующего мировоззрения XIX века, наука могла и должна была объяснять все, в том числе и человека. Маркс (Манифест коммунистической партии, 1848 г.) и Дарвин (Происхождение видов путем естественного отбора, 1859 г.) доказали, что человек является не венцом Творения, а продуктом материальных сил, классовой борьбы и естественного отбора. География, оформившаяся к этому времени в отдельную дисциплину, также в какой-то степени отражала взгляды, основанные на постоянной борьбе между расами, социальными группами, народами и индивидами. Как и другие науки об обществе: демография, экономия, социология, психология, - география пытается сформулировать объективные законы и установить причинно-следственные связи между человеком и средой его обитания.

География и общество. Постепенно география становится наукой, о которой каждый порядочный человек - в данном случае буржуа - должен иметь некоторое представление. Географические общества представляли собой один из каналов распространения географических з н а н и и Географические горизонты постоянно расши рялись в течение всего Х1Хвека, сначала для наиболее состоятельных слоев общества, затем для всех остальных. Первый современный атлас мира вышел в 1817 году. Благодаря железным дорогам и пароходам путешествия в далекие края стали доступными и приятными.. Появилось множество путеводителей для "средних" турис тов, желающих осмотреть заранее намеченные достопримечательности. Первый том знаменитой немецкой библиотечки "Baedeker" был опубликован в 1839 году, первый путеводитель и дорожные карты Michelin вышли в 1901 году. Благодаря книгам бокруг света за 80 дней Жюля Верна (1 873 г.) и Семья Фенуиар Кристофа, в которой давалось юмористическое описание кругосветного путешествия типичной буржуазной семьи (1889-1895), каждый мог мысленно посетить любую точку земного шара.

Географическое сознание людей претерпело глубокие изменения под влиянием книг, газет, рисунков, фотографий и фильмов, позволявших лучше узнать далекие страны. То, что было неизвестным, становится вначале чем-то экзотическим, а затем и привычным.

География и нация. В XIX веке, с утверждение национализма в Европе и раз витием всеобщего образования география, а также литература и история становятся важ нейшими компонентами националь-ного сознания. Принадлежность индивида к той или иной нации предполагает решающее влияние на него языка, культуры, прошлого и пространственных реалий данной нации. Этим объясняется огромное значение школь ных географических карт с изображением Родины, ее территории, ее границ и ее колониальных владений, если они имеются. Так, в начале XX века каждый маленький англичанин чувствовал себя в какой-то мере хозяином земного шара благодаря своей принадлежности к Британской империи. Накануне первой мировой войны французские школьники ежедневно видели на географических картах свою страну, лишенную Эльзаса и Лотарингии (эти провинции были закрашены черным цветом), однако французские флаги украшали Алжир, Индокитай и значительные территории Африки. В своей монументальной работе История Франции (1833-1867) французский ученый Мишле дает обстоятельный курс географии Франции. Несколько позже географ Поль Видаль де Ла Бланш выступил соавтором историка Эрнста Лависа при подготовке первого тома его Истории Франции (1903).

Географы активно участвуют в формировании национального сознания, в частности, представлений о пространстве и об отношениях между человеком и прос транством. Этим объясняется особое положение, которое занимали немецкие географы Карл Риттер (1779-1859) и Фридрих Ратцель (1844-1904), ставшие новаторами в своей области и создателями национальных теорий. "Народ должен жить и умереть на земле, предоставленной ему судьбой, повинуясь своему жребию". Можно ли считать Ратцеля, автора этого высказывания, всего лишь географом? Он является скорее метафизиком географии, ибо он возводит связь между народом и местом его обитания в некий вечный, внеисто- рический абсолют, тогда как в действительности закрепление тех или иных народов на данной территории является результатом взаимодей-ствия многих факторов (миграции, вторжений, поражений, побед...).

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

6

Жюль Мишле (1788-1874), История Франции, книга III, Картина Франции, 1833-1867

История неразрывно связана с географией. Мы не можем говорить о феодальной или провинциальной истории, не охарактеризовав при этом каждую из провинций. Однако недостаточно просто изложить географические данные различных регионов страны, необходимо в первую очередь представить плоды этих провинций, т.е. людей и события, связанные с их историей".

Поль Видаль де Ла Блажи tl845-1918) в 1919 году

География призвана объяснить, каким образом физические и биологические законы, которые управляют миром, сочетаются и взаимодействуют между собой в различных частях земного шара [...1 Географические характеристики того или иного региона формируются не только самой природой*...), они являются в значительной степени результатом деятельности человека, который придает необходимое единство естественным факторам".

Фридрих Ратцель (1844-1904) Политическая география, 1897 г.

Биогеография рассматривает государство как форму распространения жизни на поверхности Земли. Как и все живое, государство подвержено воздействию ряда факторов. То, что способствует распространению людей на Земле, способствует также расширению их государств. Чрезвычайно редки случаи создания государств в приполярных областях и в пустынях. Государства практически не развиваются в тропиках, в девственных лесах и в высокогорье, но имеют устойчивую тенденцию к росту при устойчивом росте населения. Постоянные изменения в характере и размерах государств свидетельствуют о том, что они живут и эволюционируют. Государственные границы следует рассматривать как проявление органического и неорганического движения; элементарные государственные образования имеют структуру клеточной ткани [...]. Бросается в глаза сходство форм жизни, связанной с почвой 1...]. Государство является живым организмом не только потому, что оно представляет собой механизм привязки жизни народа к определенной территории, но еще и потому, что эта связь усиливается в результате взаимности до такой степени, что народ и территория подставляют собой единое целое, когда одно невозможно себе представить без другого 1...]. В животном и растительном мире самым совершенным организмом является тот, части которого жертвуют своей независимостью во имя сохранения целого. С этой точки зрения, государство представляется крайне несовершенным организмом 1...]. Чем выше уровень развития государства, тем больше оно стремится освободиться от своего органического основания. Следовательно сравнение государства с живым организмом более справедливо, когда речь идет о примитивном государстве, и менее справедливо, если имеется в виду высокоразвитое государство."

Рудольф Челлен, автор неологизма "геополитика", (1864-1922) Staten sofn Lifsform Государство как форма жизни, 1916 г.

Геополитика это наука о государстве как о географическом организме, который проявляет себя в пространстве. Государство как страна, как территория или как империя. Постоянным объектом этой политической науки является унифицированное государство, она стремится познать его сущьность, тогда как политическая география отражает информацию о планете, как о месте существования человеческих сообществ..."

Карл Хаусхофер (1869-1946), текст выступления по радио, 1931 г.

В качестве основы научной политики и любого переустройства пространства на поверхности земли, особенно для народа с богатой культурой, пережившего тяжкие потрясения, находящегося в самом центре перенаселенного континента, чье международное значение неуклонно снижается, геополитика представляла собой, возможно, одно из немногих средств для согласования взглядов миллионов людей, находящихся в общем жизненном пространстве, по крайней мере в вопросах, имеющих жизненно важное значение для всех.

Как бы то ни было, глубокие познания в области геополитики должны быть свободны от партийной предвзятости, они должны быть одинаково верными и для крайне левых, и для крайне правых, чтобы каждый, кто обладает необходимым опытом и геополитическими знаниями, мог обеспечить правильное политическое руководство государством, какими бы ни были его политические взгляды и его партийная принадлежность.

Поэтому естественно, что мы находим некоторые из лучших работ по геополитике как у ярых сторонников капитализма в англосаксонских странах, так и у их московских противников. По своей сути геополитические труды не должны зависеть от того места на земном шаре, где по воле случая находятся их авторы, от их общественного положения и от их политических партий."

Раймон Арон (1905-1983), Война и мир между нациями, 1962 г.

"Что может почерпнуть геополитика из конкретной реальности, из схематизма сцены, из стратегии и дипломатии актеров? С точки зрения геополитики, внешняя политика представляет собой способ

7

использования определенных средств для достижения поставленных целей. Рессурсы, т.е. люди, средства производства, оружие, мобилизуются государствами для обеспечения своей безопасности или для внешней экспансии. Однако направления экспансии, как и направления внешней угрозы, уже отражены на глобусе, если только географ способен правильно оценить естественные факторы, гарантирующие процветание и могущество страны. Геополитика сочетает в себе географическую схематизацию дипломатических и стратегических отношений с географическим и экономическим анализом рессурсов, с интерпретацией дипломатических позиций, учитывающей как образ жизни населения (оседлый, кочевой, земледельцы, моряки), так и характер окружающей среды создателями национальных теорий. "Народ должен жить и умереть на земле, предоставленной ему судьбой, повинуясь своему жребию". Можно ли считать Ратцеля, автора этого высказывания, всего лишь географом? Он является скорее метафизиком географии, ибо он возводит связь между народом и местом его обитания в некий вечный, внеисто- рический абсолют, тогда как в действительности закрепление тех или иных народов на данной территории является результатом взаимодействия многих факторов (миграции, вторжений, поражений, побед...).

ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Жюль Мишле (1798-1874), История Франции, книга III, Картина Франции, 1833-1867

"История неразрывно связана с географией. Мы не можем говорить о феодальной или провинциальной истории, не охарактеризовав при этом каждую из провинций. Однако недостаточно просто изложить географические данные различных регионов страны, необходимо в первую очередь представить плоды этих провинций, т.е. людей и события, связанные с их историей".

Поль Видаль де Ла Бланш (1845-1918) в 1919 году

География призвана объяснить, каким образом физические и биологические законы, которые управляют миром, сочетаются и взаимодействуют между собой в различных частях земного шара 1...] Географические характеристики того или иного региона формируются не только самой природой[...], они являются в значительной степени результатом деятельности человека, который придает необходимое единство естественным факторам".

Фридрих Ратцель (1844-1904) Политическая географии, 1897 г.

Биогеография рассматривает государство как форму распространения жизни на поверхности Земли. Как и все живое, государство подвержено воздействию ряда факторов. То, что способствует распространению людей на Земле, способствует также расширению их государств. Чрезвычайно редки случаи создания государств в приполярных областях и в пустынях. Государства практически не развиваются в тропиках, в девственных лесах и в высокогорье, но имеют устойчивую тенденцию к росту при устойчивом росте населения. Постоянные изменения в характере и размерах государств свидетельствуют о том, что они живут и эволюционируют. Государственные границы следует рассматривать как проявление органического и неорганического движения; элементарные государственные образования имеют структуру клеточной ткани [...1. Бросается в глаза сходство форм жизни, связанной с почвой 1...]. Государство является живым организмом не только потому, что оно представляет собой механизм привязки жизни народа к определенной территории, но еще и потому, что эта связь усиливается в результате взаимности до такой степени, что народ и территория подставляют собой единое целое, когда одно невозможно себе представить без другого [...1. В животном и растительном мире самым совершенным организмом является тот, части которого жертвуют своей независимостью во имя сохранения целого. С этой точки зрения, государство представляется крайне несо-

вершенным организмом 1...]. Чем выше уровень развития государства, тем больше оно стремится освободиться от своего органического основания. Следовательно сравнение государства с живым организмом более справедливо, когда речь идет о примитивном государстве, и менее справедливо, если имеется в виду высокоразвитое государство."

Рудольф Челлен, автор неологизма "геополитика", (1864-1922) Staten son) Litsform ЕГосударстчо как форма жизни1, 1916 г.

"Геополитика это наука о государстве как о географическом организме, который проявляет себя в пространстве. Государство как страна, как территория или как империя. Постоянным объектом этой политической науки является унифицированное государство, она стремится познать его сущьность, тогда как политическая география отражает информацию о планете, как о месте существования человеческих сообществ..."

Карл Хаусхофер (1869-1946), текст выступления по радио, 1931 г.

в качестве основы научной политики и любого переустройства пространства на поверхности земли, особенно для народа с богатой культурой, пережившего тяжкие потрясения, находящегося в самом центре

8

перенаселенного континента, чье международное значение неуклонно снижается, геополитика представляла собой, возможно, одно из немногих средств для согласования взглядов миллионов людей, находящихся в общем жизненном пространстве, по крайней мере в вопросах, имеющих жизненно важное значение для всех.

Как бы то ни было, глубокие познания в области геополитики должны быть свободны от партийной предвзятости, они должны быть одинаково верными и для крайне левых, и для крайне правых, чтобы каждый, кто обладает необходимым опытом и геополитическими знаниями, мог обеспечить правильное политическое руководство государством, какими бы ни были его политические взгляды и его партийная принадлежность.

Поэтому естественно, что мы находим некоторые из лучших работ по геополитике как у ярых сторонников капитализма в англосаксонских странах, так и у их московских противников. По своей сути геополитические труды не должны зависеть от того места на земном шаре, где по воле случая находятся их авторы, от их общественного положения и от их политических партий."

Раймон Арон (1905-1983), Война и мир между нациями, 1962 г.

"Что может почерпнуть геополитика из конкретной реальности, из схематизма сцены, из стратегии и дипломатии актеров? С точки зрения геополитики, внешняя политика представляет собой способ использования определенных средств для достижения поставленных целей. Рессурсы, т.е. люди, средства производства, оружие, мобилизуются государствами для обеспечения своей безопасности или для внешней экспансии. Однако направления экспансии, как и направления внешней угрозы, уже отражены на глобусе, если только географ способен правильно оценить естественные факторы, гарантирующие процветание и могущество страны. Геополитика сочетает в себе географическую схематизацию дипломатических и стратегических отношений с географическим и экономическим анализом рессурсов, с интерпретацией дипломатических позиций, учитывающей как образ жизни населения (оседлый, кочевой, земледельцы, моряки), так и характер окружающей среды.

Калин С. Грей, Геополитика атомной эры

"Геополитику следует отличать от i*diuk. Первая является политической наукой, т.е. результатом изучения политических структур, и не предполагает обязательных политических действий. Вторая, т.е. Gecfiditik., включает в себя огромное количество работ и тенденциозную картографию, которые получили существенное развитие в Германии с начала 20-х годов и до крушения III Рейха. Она опирается на исследования и идеи самых уважаемых геополитиков, живущих за пределами Германии, но ее главной целью является пропаганда. Хотя геополитике не удалось полностью освободиться от крайностей Хаусхофера и его сторонников, тем не менее внешняя политика и политика обороны практически всех стран мира строится с учетом геополитических факторов. Возможно, геополитика вышла из моды, но политическая интерпретация глобальных географических реалий играет важную, хотя иногда и малозаметную роль в нашем подходе к решению проблем."

III. Общественно-политические структуры

Геополитическое сознание, вернее, осознание пространства, как сферы проявления могущества, распространилось прежде всего в правительственных кругах.

А. С древнейших времен до возникновения современного государства

Во 2-м году до новой эры римлянин Октавий, ставший императором Августом, представил своему народу карту мира. Впервые была сделана попытка изобразить весь мир целиком, точнее ту часть мира, которая была известна римлянам в то время. Она включала только бассейн Средиземного моря, хотя римляне и поддерживали регулярные отношения с более или менее отдаленными мирами: Персией, Индией, Китаем (откуда импортировался, в частности, шелк).

После нашествий варваров и падения Римской империи, повлекших за собой утрату большого количества знаний, средневековая Европа оказалась слишком занята собой и слишком раздроблена на кро-хотные феодальные государства, чтобы обладать необходимой широтой взглядов на пространство. Каждое княжество, входящее в сложную систему сюзеренитета и вассальной зависимости, ожесточенно боролось за расширение или сохранение своих владений. В это же время династия Капетингов начала создавать Францию вокруг Иль-де-Франс.

В своих помыслах европейцы всегда обращали свои взоры к Средиземному морю: с Ближним Востоком и Северной Африкой, покоренными Исламом, были связаны в то время представления не только о богатстве, торговле, цивилизации, но и о самой непосредственной угрозе для христианского мира. Для глубоко религиозной Европы, покрывшейся церквями, существовал только один центр, только одна столица, единственный город, где земля сообщалась с небом - Иерусалим, взятый, а затем утраченный крестоносцами.

Чтобы представления о пространстве претерпели кардинальные изменения, чтобы взгляды Европы обратились к Атлантике, понадобилось стечение нескольких обстоятельств: поиски путей в Индию и Китай в обход Ислама, захватившего перекресток дорог между Европой, Азией и Африкой; значительный прогресс в

9

технике мореплавания (например, во второй половине XV века широкое распространение получила астрономическая навигация: по положению звезд моряки научились точно определять свое положение и могли в течение месяцев плавать в открытом море).

Конец Средневековья и начало эпохи Возрождения характеризуются правлением князей, в сознании которых уживались представления прошлого и будущего. Так например, Генрих Мореплаватель (1394- 1460), португальский принц, был по своей натуре романтическим средневековым рыцарем. Однако освящая арсенал, обсерваторию и мореходную школу, организуя экспедиции для изучений западного побережья Африки, Генрих Мореплаватель подготовил огромный скачек в развитии географического сознания правителей европейских государств.

Карл V(1500-1558), король Испании и Германский император, стал первым государем, имевшим право сказать, что солнце никогда не заходит над его владениями. Но каково было его мировоззрение? Карл V стремился создать всемирную христианскую монархию, а самого себя он видел не только ее хранителем, но и представителем Бога на земле (что весьма неодобрительно было воспринято в Ватикане). В то же время, что собой представляли западные земли, богатые рудами, но заселенные дикарями, возможно не имевшими души, которых следовало обратить в истинную веру, для Карла V, вынужденного отражать экспансию Оттоманской империи и практически постоянно вести войны со своими европейскими соперниками, прежде всего, с королем Франции? Мир волшебных сказок постоянно вторгается в реальную жизнь: европейцы предполагали увидеть в Америке земной рай, королевство Амазонок или, по меньшей мере, Эльдорадо.

В XVIII веке Семилетняя война (1756-1763), которую можно считать первым конфликтом планетарного характера, протекала на многих театрах военных действий (Европа, Канада, Индия) и отразила столкновение глобальных амбиций Англии и Франции. Хотя Англия и не была первой империей, чьи владения располагались на нескольких континентах, но она была, несомненно, первым государством, организовавшим свою стратегию в масштабе всего земного шара. Англия поставила перед собой новую цель: она не только стремилась обладать самыми обширными территориями в мире (традиционная цель всех завоевателей), но и хотела установить бесспорный контроль над морями и океанами, над основными международными путями сообщения. Именно этим объясняется та настойчивость, с которой Лондон удерживал в своих руках проливы от Гибралтара до мыса Доброй Надежды и от Суэца до Сингапура. Во время царствования Людовика XV Франция, вынужденная одновременно выполнять свои обязательства в Европе и защищать свои интересы в колониях, не смогла противостоять Англии, которая имела четкую стратегию и смогла добиться максимальной концентрации своих сил. В соответствии с Парижским договором 1763 года Франция лишилась значительной части своей первой колониальной империи (Канада, владения, расположенные на восток от Миссисипи, Луизиана...). Война за Независимость Соединенных Штатов (1776- 1783) предоставила Франции возможность взять реванш, но истинным победителем следует, несомненно, считать молодую североамериканскую республику.

Эта борьба планетарного масштаба продолжалась во время Французской революции и в период правления Наполеона 1 вплоть до 1815 года. Франция и ее проект континентальной империи потерпели поражение от Великобритании, владычицы морей.

Б. Современное государство, место формирования геополитического сознания

Возникновение и утверждение современного государства, в котором проявляются в тесном взаимодействии три географических фактора, способствовало тому, что вся суша стала восприниматься людьми как единое поле столкновения интересов великих держав.

J. Границы - линии, разделяющие сферы деистам суверенитетов

Политическая граница представляет собой одновременно внешнюю оболочку данного государства и линию контакта с его соседями. Следовательно, граница выполняет как внешние, так и внутренние функции. Современные границы устанавливаются параллельно с созданием государственного механизма, способного осуществлять суверенитет на данной территории и управлять ее населением. Оболочка указывает на пределы осуществления суверенитета и его проявлений: хождение денег данного государства, призыв на военную службу его граждан, иногда сфера действия официального языка. Граница выполняет также символическую функцию обозначения пределов страны. Исторически границы были либо навязаны внешними силами, либо создавались в результате столкновений с соседними государствами. 1...] Несмотря на политические, идеологические, лингвистические и религиозные различия, государственная граница представляет собой единственную норму универсального характера. (Michd Fajcha, FralGetFrirlS*s, Paris, Fayard, 1988).

Современное понятие границы - линии, разделяющей сферы действия суверенитетов, - сформировалось в результате исторического развития Европы в период от Средневековья до XIX века. Оно возникло вместе с укреплением бюрократических суверенных государств. В ходе колонизации других континентов европейцы распространили на остальной мир свою концепцию точного разграничения территорий.

В течение тысячелетий поверхность суши характеризовалась сосуществованием организованных территорий, с более или менее четкими границами, и практически бесхозных зон с размытыми контурами. Мало-помалу с экспансией европейских государств, это ничейное пространство стало покрываться границами, прочерченными в зависимости от конкретных обстоятельств: линии раздела между империями (между Испанией и Португалией в Южной Америке, между Россией и Китаем в Сибири, между

10

колониальными державами в Африке...), а также внутри самих империй, где границы между территориально- административными образованьями превратились в государственные границы после провозглашения независимости; деление территорий вследствие национальной розни, исключавшей сосуществование разных национальных групп под одной государственной крышей (в 1947 территория английской колонии на полуострове Индостан была поделена между Индией и Пакистаном); в результате войн (в 1919-1920 годах, после окончания первой мировой войны в Европе произошел радикальный пересмотр границ и возникло немало новых государств)...

Границы способствуют тому, что каждое государство воспринимает себя как единое целое, отличное от других государств, обладающее безусловным суверенитетом на своей территории.

2. Выравнивание статуса территорий в пределах национальных границ

Государственный суверенитет предполагает: отсутствие какого-либо подчинения государства наднациональным органам; " исключительный контроль государства над своей территорией и

проживающим там населением. Чтобы государство воспринимало само себя как единое целое и воспринималось в этом качестве

другими субъектами, оно должно сделать однородным, унифицировать свое пространство. Этим объясняется многовековая борьба центральной государственной власти против любых

проявлений местных особенностей: религиозных, культурных, языковых и т.д. Если с этой точки зрения Франция является наиболее показательным примером, то только потому, что монархия, а затем - еще более методично - республика старательно уничтожали все, что могло представлять угрозу для национального единства: от преследования протестантов в XVI - XVII веках до запрещения местных диалектов. Все другие современные государства идут по тому же пути унификации, однако центральная власть вынуждена действовать с учетом сложившейся обстановки и имеющихся резервов и идет в отдельных случаях на компромиссы с регионами.

Более того, начиная с конца XVIII века (т.е. со времени Французской революции), государственная территория становится (или должна становиться) местом самовыражения нации. В эпоху господства принцев провинции и регионы представляли собой всего лишь фрагменты национальной территории, завоеванные или утраченные в результате побед и поражений. С появлением национальной идеи территория государства становится священной: она принадлежит уже не монарху, а народу.

3. Мистика пространства

В XIX веке параллельно с культом нации начинает распространяться мистика пространства. Некоторые народы мечтают о совершенной территории. В ходе революционных войн Франция

выдвинула требование - не без влияния Дантона - об установлении "естественных границ", т.е. проведения государственной границы вдоль естественных препятствий (что означало аннексию всего левого берега Рейна). Миф о "естественных границах" отражает сожаление каждого континентального государства о том, что оно не располагается на каком-нибудь острове, иначе говоря, не обладает бесспорными территориальными пределами, гарантирующими абсолютную безопасность.

В свою очередь Германия, по крайней мере с 1848 года и до второй мировой войны, крайне болезненно воспринимала несовпадение между своими государственными границами и границами расселения немцев. Находясь в центре Европы, Германия хотела иметь достаточное пространство, чтобы объединить всех немцев в рамках единого государства.

Эта навязчивая идея, принявшая форму политической и военной доктрины после прихода Гитлера к власти, во многом способствовала возникновению военного пожара в 1933-1945 годах.

Вообще, территория любого государства представляется несовершенной, недостаточной, очень часто она включает в себя места проживания национальных меньшинств, которые чувствуют себя чужими в этой стране; в то же время за пределами национальных границ есть люди, желающие жить в данной стране (вечная проблема меньшинств и ирредентизма). Находятся силы, которые не только отвергают несовершенство реального мира, но и стремятся добиться невозможного "совершенства" (в 90-х годах XX века это проявляется в "этнической чистке", направленной на создание в бывших многонациональных государствах, таких как Югославия и СССР, политических образований с однородным по национальному составу населением).

Эта мистика пространства порождает потребность в территориальных захватах и превращает государственные границы в рубежи для новых атак. В свое время в России это проявилось в захвате земель в Сибири и Средней Азии, а в Соединенных Штатах - в завоевании Запада. Точно так же, особенно во второй половине XIX века, колониальное соперничество подталкивало европейские государства непрерывно расширять свои владения в Азии и в Африке. Эта мечта - или бред - о совершенной национальной территории наиболее полно выразилась в планах создания самодовлеющих империй в 30-40-х годах (план колонизации восточных земель, разработанный в гитлеровской Германии, и азиатская сфера совместного процветания, предложенная Японией).

В конце XX века географическое сознание людей организуется вокруг трех основных элементов.

11

Ограниченность территории земного шара. Многие явления и проблемы побуждают людей рассматривать нашу планету как единое целое. Это означает, многие проблемы могут быть решены только в том случае, если все человечество или, по крайней мере, его значительное большинство, выработает единый подход к их решению. Речь идёт прежде всего о разоружении (распространение ядерного оружия и ракетной технологии), об охране окружающей среды (загрязнение атмосферы, морей и океанов, уничтожение тропических лесов, незаконные перемещения отходов), об урегулировании экономических и финансовых вопросов (движение капиталов). Нарушение равновесия между ресурсами планеты и их потреблением также является глобальной проблемой, поскольку ни одна страна не может теперь долго жить в изоляции. Так происходит кристаллизация планетарного сознания людей вокруг фундаментальных вопросов нашего времени: как гарантировать развитие всей планеты? Каким образом можно обеспечить сочетание развития с сохранением природных ресурсов?

Захват и раздел земли. Мир как географическое пространство уже полностью исследован, завоеван, поделен и загроможден. В XIX веке и в первой половине XX века мистика пространства воодушевляла на поиски и захват новых территорий, на передел колоний. В наши дни между суверенными государствами распределено все, за исключением открытых морей, южного полюса и космического пространства. Многие границы по-прежнему вызывают споры между сопредельными государствами. Но существует ли возможность создания новых огромных империй, включающих в себя целые континенты? В то время, как поверхность суши оказалась поделенной между двумястами государствами, можно ли отождествлять могущество страны с размером ее территории? Не следует ли соотносить его скорее с контролем над потоками товаров, денег, информации, людей?

- Проницаемость границ. Линейная граница, признанная в качестве универсальной концепции, оказывается все более прозрачной: через нее перемещаются деньги, рабочая сила, информация... Поэтому наряду с официальными границами возникают размытые, подвижные границы, которые по-разному складываются в различных сферах. Какую же роль может играть в этих условиях геополитика, поскольку она изучает четко определенные пространства с точно фиксированными границами?

Глава 2

Геополитика морской державы

Как возникает та или иная научная дисциплина? В момент своего формирования всякая наука (в том числе и геополитика) несет на себе отпечаток своего времени.

Слово "геополитика" возникло в самом конце XIX века, впервые его употребил шведский профессор истории и политологии Рудольф Челлен (Rudolf Kjellen, 1846-1922): "Геополитика изучает государство, рассматриваемое как географический организм или как пространственное явление, т.е. как землю, территорию, пространство или, точнее, как страну". Геополитическая проблематика сложилась во второй половине XIX века.

В то время сформировались два подхода к вопросам геополитики: первый, ориентирующийся на отношения между морем и сушей, характерный для Америки и Англии, и второй, немецкий подход, в ко-тором предпочтение отдавалось континентальным пространствам. Какому из этих течений принадлежит первенство? Вопросы подобного рода вызывают бесконечные споры и не имеют однозначного ответа. Тем более, что оба эти течения постоянно взаимодействуют друг с другом.

Геополитика строится вокруг невысказанного вопроса: кто будет обладать решающей мощью в будущем? В этом плане американский адмирал Альфред Тайер Мэхэн (Alfred Thayer Mahan, 1840-1914) был первым, кто провел систематические исследования соотношения между мировым господством и балансом сил в мире. Второй ключевой фигурой в этой области был англичанин Хэлфорд Маккиндер (Halford J. Mackinder, 1861-1947). В этой связи необходимо упомянуть также об американце голландского происхождения Н.Д. Спикмене (Nicholas John Spykman, 1893-1943).

I. От Клаузевица до Махана

Как указывалось выше, предметом геополитики является военная и экономическая мощь, ее реализация и использование в пространстве. Отсюда возникает вопрос: какие постоянные цели должны ставить перед собой политические институты, в частности, государство? Каким образом народ может и должен получать доступ к рессурсам, необходимым для удовлетворения своих потребностей и для поддержания того статуса, на который он претендует? В этом контексте наиболее адекватным средством представляется война. Война это высшая форма проверки соотношения сил, посредством которой государство может реализовать свои геополитические цели: обладать территорией, отвечающей его амбициям, расширить границы своих владений, чтобы укрепить свою безопасность, создать свою империю.

А. Клаузевиц: прежде всего военная мощь, затем геополитика

А. Клаузевиц, пророк современной мощи

Прусский генерал и военный теоретик Карл фон Клаузевиц (Karl von Clausewitz, 1780-1831) до сих пор считается видным специалистом по военному искусству. Свои тезисы он основывал на опыте, получен-

12

ном в результате военных действий в составе сначала прусской, а затем русской армии против вооруженных сил Французской республики, а затем наполеоновских войск. Большое впечатление на Клаузевица произвели различия между противостоящими армиями: с одной стороны, войска Республики, а затем Империи, а с другой стороны, войска монархических режимов. Если первые были движимы чувством патриотизма, то вторые состояли из наемников. Но особенно глубокое восхищение вызывал в нем Наполеон, которого Клаузевиц считал настоящим богом войны. Французский полководец обладал всеми качествами, которых не хватало генералам Старого режима: общая концепция предстоящей военной кам пании, блестящие организаторские способности, потрясающее умение перераспределять и сосредотачивать силы, смелость, побуждающая навязывать противнику решающее сражение, искусство маневра, дезориентирующее врага и вынуждающее его совершать роковые ошибки.

В многотомном исследовании О войне (1832-1837), опубликованном после смерти Клаузевица, приводятся его взгляды на природу и сущность войны, формы и способы ее ведения. Здесь Клаузевиц вы-ступает как пророк современной войны, т.е. бескомпромиссной войны до победного конца, с участием огромных масс живой силы и техники, требующей от солдат и офицеров полного самопожертвования и по-глощающей колоссальные рессурсы в виде вооружений, техники и сырья.

2. Отсутствие пространства

Что особенно поражает в рассуждениях Клаузевица, то это полное отсутствие такого понятия, как пространство. Какое значение может иметь этот факт с точки зрения проблематики геополитики?

- разумеется, Клаузевиц рассматривает такие вопросы, как ведение войны и условия победы и поражения. Фраза, которая во многом способствовала широкой известности Клаузевица ("Война есть про-должение политики иными средствами") отразила его представления о политической природе войны: смыслом войны являются не выигранные сражения, а реализация политических целей государства (сохранить неза висимость, расширить территорию, заставить противника признать превосходство побе дителя). Однако подчеркивая принцип субординации войны по отношению к политике, Клаузевиц сосредоточил свое внимание не на причинах и целях войны, а на ее методах и средствах.

Клаузевиц полностью разделял точку зрения своих предшественников - военных теоретиков, от китайца Сунь-Цзы до Макиавелли, считавших, что война - это прежде всего дуэль, а самое главное в ней - это мастерство, ум, храбрость дуэлянтов или, точнее, противоборствующих сил. Театр военных действий с его рельефом (горы, реки и т.д.) мог быть выгодным или невыгодным для полководца, но он представлял собой лишь поле битвы, почти нейтральное пространство для столкновения противников.

- Участвуя в войнах против Наполеона, Клаузевиц открыл для себя феномен национальных войн, где противостоят друг другу не короли и принцы, а народы. Однако в своих исследованиях Клаузевиц проявил себя как пленник прошлого или, вернее, как военный, неспособный выйти за рамки кастовых представлений. Он практически не интересуется кардинальными политическими изменениями, к которым привели сра жения испанцев, немцев и русских против армий Наполеона. С этих пор война перестала быть творчеством привелегированных индивидуумов и превратилась в дело народных масс, целых государств. Клаузевиц продолжал относиться к войне как к шахматной пар тии, хотя уже в то время происходили столкновения гигантских военных машин, какими являются национальные армии. А геополитика - это наука о крупных субъектах, таких, как Англия, Германия...

Несмотря на свою современность, Клаузевиц принадлежит к доиндустриальной эпохе. В наполеоновских войнах участвовали пехотинцы и кавалеристы. Благодаря своей воле и организаторскому та-ланту Наполеон блестяще использовал факторы пространства и времени, заставляя свои войска двигаться в ускоренном темпе, осуществляя за несколько дней то, на что другим требовалось несколько недель. Но Наполеон мог использовать только технические средства своего века: людей и коней. Первые войны промышленной эры, связанные, в частности с применением железнодорожного транспорта, имели место во второй половине XIX века (гражданская война в США, 1861-1865; франко-прусская война 1870-1871). Развитие геополитики было стимулировано обострением соперничества держав за обладание рессурсами (территории, сырье...), а также ускорением технического прогресса (паровозы, пароходы, затем автомобили и самолеты) и ростом потребностей во всевозможных продуктах (уголь, железо...).

- Горизонт Клаузевица ограничивался Европой, для него это был весь мир. Войны Наполеона были направлены на установление господства Франции на европейском континенте. Однако с конца XV века европейские конфликты постепенно начинают распространяться и на другие страны света, поскольку речь идет о захвате новых земель и установлении контроля над морями. Понимал ли Клаузевиц, мог ли он сознавать, что рамки европейского континента становятся слишком тесными для амбиций отдельных государственных деятелей?

Б. А.Т. Мэхэн (1840-1914)

Американского адмирала Мэхэна называют Клаузевицем морей. Он является автором крупных работ по стратегии морских сражений, сравнимых по их значению с трудами прусского теоретика военных действии на суше.

Почему же в отличие от Клаузевица адмирал Махай придает такое большое значение фактору пространства?

13

1. Махам - ато моряк. В своих рассуждениях он основывается на специфике морей, на их коренном отличии от сущи: "Море обладает особенностями большой дороги, вернее, огромного ничейного поля, где пересекаются множество дорог, идущих в разных направлениях. Некоторые из атих дорог проложены лучше, чем другие, и ими пользуются гораздо чаще. Эти дороги называются торговыми путями..." На основе атого положения Махай выводит определение важнейшей цели, стоящей перед любой морской державой: контроль над опорными позициями (порты, базы...), благодаря которым флот может бороздить моря и океаны. ("Могущество на море означает прежде всего владение стратегическими пунктами, но само могущество проявляется в наличии сильного военно-морского флота"). Эта формулировка предполагает широкое и четкое видение пространства (например, необходимость контроля над островами, мимо которых проходят важнейшие торговые пути, а также над проливами, соединяющими одно море с другим...) Захват атих позиций должен проводиться еще в мирное время, а их укрепление требует постоянных усилий. В этом проявляется сходство *asa;„*:.j между мор***" *Р**®*" * "*"°"'*''*°''** * *°*' " ДРУ*"* *******"° оценивает пространственные факторы, их политическое, военное и экономическое влияние...

2. Махам - это америкамец. Он получил свой боевой опыт в ходе Гражданской войны 1861-1865 годов. В этом конфликте проявились многие черты будущих войн: определяющая роль промышленного по-тенциала Севера по сравнению с полководческим талантом генералов- южан, использование северянами пространства и железных дорог для удушения своего противника, блокада побережья сил Юга, полностью лишенных моского флота. Мэхэн подробно анализирует изменения, связанные с наступлением промышленной эры, в частности, появление парового флота, свободного от власти капризного ветра, на попавшего в зависимость от снабжения углем.

3. Мэхэн строит свои теории на изучении морских и колониальных противоречий, возникших в результате Великих географических открытий (в частности, франко-британское соперничество). Он публи-кует следующие произведения: Влияние морской силы на историю, IGSO-1783 (1890); Влияние морской силы на Французскую революцию и империю, 1 793- 18 12 ( 1 892).

Мэхэн противопоставляет британскую целеустремленность частым изменениям курса французской политики, неспособной примирить колониальные интересы и континентальные амбиции Парижа. С XVI по XX век Великобритания демонстрирует завидное постоянство своей политики: обеспечить свое господство на морях и океанах, помешать любому европейскому государству установить свое безраздельное влияние на континенте (поэтому Англия боролась как с Францией Людовика XIV и Наполеона, так и с Германий Вильгельма 11 и Гитлера).

С начала XVIII века (война за Испанское наследство, 1701-1714) до Второй мировой войны Англия твердо следовала своим геополитическим установкам, целью которых было обеспечение господства на море, т.е. контроль над всеми жизненно важными участками морских путей, от Балтики да Китая (Гибралтар, мыс Доброй Надежды, Суэц, Аден, Ормузский пролив, Сингапур), в первую очередь, чтобы гарантировать безопасность судоходства между Англией и Индией, жемчужиной Британской короны. Каждая война и каждая победа использовалась для расширения и укрепления этих стратегических позиций.

Для американца Мэхэна господство Англии на море представляло собой пример для подражания и достижение, которое нужно было превзойти. Начиная со второй половины XIX века. Соединенные Штаты, сухопутные границы которых были надежно защищены Тихим и Атлантическим океанами, оказались в ситуации островного государства. Подобно Англии, расположенной между Европой и "открытым морем",

США располагались между Европой и Азией. Кроме того, после окончания Гражданской войны и Реконструкции Юга Соединенные Штаты переживали период мощного экономического подъема, что позволило им уже в конце XIX века заявить о себе как о первой промышленной державе мира.

11. Хелфорд Маккиндер (1861-1947) А. Жизнь человека и события мировой истории

Сэр Хэлфорд Маккиндер, англичанин, принадлежал сразу нескольким историческим эпохам, его взгляды сформировались под влиянием ряда важных событий в мировой истории. Как он сам рассказывал в 1943 году, его первая встреча с Историей произошла в сентябре 1870 года, когда, будучи школьником, он прочитал телеграмму, вывешенную в почтовом отделении недалеко от его дома, сообщавшую о капитуляции Наполеона III и его армии под Седаном перед прусскими войсками .

Маккиндер был дитём Викторианской эпохи, того периода, когда могущество Великобритании достигло своего апогея. Англия была владычицей морей и обладательницей империи, сравнимой с Римской империй, раскинувшейся от Суэца до Гонконга и от Канады до Индии, над которой никогда не заходило солнце. Маккиндер был уже юношей, когда королева Виктория была провозглашена императрицей Индии (1877 г.).

Свои географические исследования Маккиндер начал на заре XX века, он изучал Британские острова, затем долину Рейна. С 1887 по 1905 год он преподавал географию в Оксфорде, затем он был назначен руководителем престижного учебного заведения, London School of Economics and Political Science (1903-1908). 25 января 1904 года он выступил на заседании Королевского географического общества с докладом "Географический стержень истории", в котором излагались основы геополитики XX века. Маккиндер рассуждал, основываясь на событиях и образах. С одной стороны, Великобритания, его страна, только что завершила жестокую войну против буров (1899-1902), за тысячи километров от английских берегов, чтобы укрепить свои позиции в богатом регионе на юге Африки, который позволяет к тому же контролировать проход из Атлантического в Индийский океан. С другой стороны, царская Россия ведет с начала XVI века колонизацию Сибири, распространяя свое влияние до побережья Тихого океана. Вековая борьба между

14

кочевыми и оседлыми народами, постоянство путей завоевания и путей сообщения, а также неизменность географических целей в международных конфликтах произвели большое впечатление на Маккиндера. "Но, - добавляет Маккиндер, - в нынешнем десятилетин (начало XX века) были впервые сделаны попытки установить соотношение между историей и географией. Впервые мы можем наблюдать реальную зависимость между политическими событиями и географическими факторами в мировом масштабе, мы можем также постараться найти формулу, устанавливающую в какой-то степени причинно- следственную связь между географией и Всемирной историей".

Маккиндер активно участвует в политической и общественной жизни: депутат Палаты общин с 1910 по 1922 г., верховный комиссар Великобритании в Южной России (1919-1920), председатель Имперского экономического комитета...

В 1919 году, после окончания первой мировой войны, Маккиндер опубликовал свой главный труд по геополитике: Democratic Ideals and fieguty. Его название хорошо передает идею автора: после победы за-падной демократии (Франции, Великобритании, США) над центрально- европейскими империями мир не мог быть построен на одних лишь идеалах, как бы благородны они ни были, а должен учитывать объективную реальность, т.е. географию нашей планеты, в том виде, как ее сформировала и переделала История.

В 1942 году, в момент коренного перелома второй мировой войны в пользу союзных держав (США, Великобритания, Советский Союз) и ставшего неминуемым поражения стран Оси (гитлеровская Германия, Япония, Италия), произведение Маккиндера было переиздано и широко распространено официальными органами. Дело в том, что Маккин- дер хорошо показал геополитическую цель конфликта: контроль над "сердцем мира" (hearland).

В июле 1943 года Маккиндер опубликовал в американском журнале Foreign Affairs статью, ставшую его интеллектуальным завещанием "7Ле Bound World and the Winning of Peace", заголовок которой может быть переведен как "Шансы прочного мира в конечном мире". Победа над Германией и Японией уже не вызывала сомнений. Речь шла о том, чтобы - как это было в 1919 году -обсудить вопросы послевоенного устройства в мире, в частности, вопросы будущих отношений между Соединенными Штатами Америки и их великим и загадочным союзником- сталинским Советским Союзом.

Маккиндер начал знакомство с Историей в момент, когда Франция Наполеона III потерпела поражение и когда многовековой принцип европейского равновесия рухнул в результате усилившегося соперничества колониальных держав в Азии и Африке и возникновения новых империй (Германия, США, Россия). Смерть Маккиндера (1947) совпала с моментом установления "железного занавеса", разделившего Европу на либерально-демократические и коммунистические страны. С этого времени европейский континент стал всего лишь объектом Истории, театром великого противостояния морской (США) и сухопутной (СССР) мощи сверхдержав.

Б. Взгляды Маккиндера 1. Важнейшие мицелии

В конце XVI века, в елизаветинскую эпоху, великий английский мореплаватель Вальтер Рейлег так сформулировал господствующие взгляды британского общества: "Кто держит в своих руках морские пути, тот держит мировую торговлю и все богатства мира, кто держит в своих руках богатства мира, тот является владыкой мира". Маккиндер, хотя и тоже англичанин, полагал в начале XX века, что могущество зависит от прочности позиций на суше: "Кто контролирует сердце мира, тот владеет островом мира, кто командует на острове мира, тот командует миром".

Интеллектуальная заслуга Маккиндера состоит в том, что он установил связь между географией и историей. С одной стороны, история не может существовать вне географии, вне континентов и океанов, вне связи с долинами и горами, реками и пустынями, "история людей неотделима от жизни всемирного организма", поскольку человеческие амбиции подвержены влиянию географии и используют ее. С другой стороны, история постоянно переделывает географию благодаря появлению новых технических и экономических возможностей, наконец, благодаря новым человеческим замыслам.

Сильная сторона теории Маккиндера заключается в том, что он опирался на главное, очевидное: земля, наша планета, рассматривалась как единое целое. Опережая на четверть века Поля Валери, про-возгласившего в 1931 году начало "конечного мира", Маккиндер писал в 1904 году: "..весь мир, вплоть до его самых удаленных и малознакомых уголков, должен рассматриваться как объект полного политического присвоения."

Основную часть поверхности земного шара (девять двенадцатых) занимают моря и океаны. Атлантический, Индийский, Тихий и Северный Ледовитый океаны являются на самом деле составными частями единого Мирового океана.

-Остальные три двенадцатых поверхности Земли заняты сушей, из которых две двенадцатых приходится на Мировой остров (World Island), включающий в себя известное с древних времен пространство: Европу, Азию и Африку. Последнюю двенадцатую долю поверхности земного шара составляют переферийные острова (Outlying Islands)* Северная и Южная Америка и Австралия, неизвестные континенты, которые оставались вне мировой истории до конца XV века (открытие Америки Колумбом) и даже до XVIII века (Австралия).

Таким образом декорации расставлены. Вырисовывается первое противоречие между сушей и морем. Возникает вопрос, волновавший все империи, в том числе и Британскую империю: какой частью мира нужно владеть, чтобы контролировать весь земной шар?

15

- Отсюда возникает понятие hear-land, сердце мира. Речь идет о "Севере и центре Евразии, сюда включены пространства от Арктики до пустынь Средней Азии, а западная граница проходит по перешейку между Балтийским и Северным морями. Эта концепция не может быть обозначена более или менее четко на географической карте", поскольку для Маккиндера это пространство формируется из трех компонентов: самой обширной равнины земного шара, самых длинных судоходных рек, устья которых теряются во льдах Северного океана или во внутренних морях (Каспийском, Аральском...) и огромной степной зоны, обеспечивающей абсолютную мобильность кочевым народам.

Маккиндер упоминает и другой hearland, расположенный на Юге, в Африке, на север от Сахары, там, где мир белых соприкасается с миром черных. Как и северный hearland, южное "сердце мира" является важным перекрестком международных путей сообщения и позволяет контролировать Аравийски полуостров. Индийский океан и Южную Атлантику.

Вокруг "сердца мира" *еаг/ал*яространственного центра, представляющего собой "цитадель сухопутной мощи, располагаются в виде концентрических полукругов различные типы пространств. В пер-вую очередь следует выделить внутренний полумесяц (inner crescent), своего рода защитный пояс heariand, включающий в себя безлюдные просторы Сибири, Гималайский хребет, пустыни Гоби, Тибета и Ирана, где имеется лишь одна серьезная брешь: евро-азиатская равнина, простирающаяся от Атлантики до центра Азии. На перефирии этого внутреннего полумесяца находятся соаа*алс*аярибрежные районы, полуострова, где сосредоточена большая часть населения Земли: Европа, Аравия (правда, этот полустров довольно слабо заселен), Индийский субконтинент, прибрежные районы Китая. По границам coastlands располагаются острова внешнего полумесяца (outer crescent)-. Великобритания, Япония. Наконец, последний полукруг состоит из стровов открытого моря (outlying islands)* Северной и Южной Америки и Австралии.

Такое изображение мира превращает земной шар в хорошо организованную сцену для соперничества великих держав, причем победителем станет тот, кто владеет hearland.

2. Чем объясняется значение heartlands

Изменения, вызванные Великими географическими открытиями, стали исходной точкой рассуждений Маккиндера. "Средневековая Европа была ограничена непроходимой пустыней на юге, неизвестным океаном на западе, ледяными и таежными просторами на севере и северо-востоке; ей угрожали лишь чрезвычайно подвижные кочевники с востока и юго-востока...". Овладев в XV веке Мировым океаном, "единым и бесконечным, окружающим все материки и все острова", Европа начинает объединять и контролировать сушу, обойдя heartland, который, таким образом, в значительной степени утратил свое былое значение. Из-за этого обезлюдел великий торговый путь, по которому доставлялись шелка и пряности Азии в Европу. Их стало выгоднее перевозить морским путем вокруг Африки.

По мнению Маккиндера, во второй половине XIX века и в начале XX века вновь резко возросло значение суши за счет уменьшения значения морских коммуникаций. Это объясняется сочетанием ряда технических и политических факторов. С одной стороны, "пока морские державы, опираясь на свои мощные флоты, колонизировали периферийные континенты [...1, Россия подчинила себе степь, т.е. heartland С другой стороны, "трансконтинентальные железные дороги резко изменили представления о могуществе государств на суше", поскольку на смену лошадям и верблюдам пришли чрезвычайно мобильные средства транспорта, что позволило heartland занять свое центральное место. Благодаря господству в центральной части Евразии, появилась возможность нанести удар как по Западной Европе, так и по Среднему Востоку или Китаю. "Изменение равновесия сил в мире в пользу центрального государства вследствие его экспансии к границам Евразии позволило использовать огромные континентальные рессурсы для строительства военно-морского флота, что открывает перспективы создания мировой империи. Эта гипотеза могла бы осуществиться в случае союза Германии с Россией".

В этих фразах, написанных в начале XX века, Маккиндер выразил глубокое беспокойство "владычицы морей": Великобритания очень не хотела бы столкнуться с прочным союзом государств "мирового острова", способными контролировать весь heartland. Экстраполировав соперничество колониальных держав на весь мир, Маккиндер использовал геополитические понятия, чтобы сформулировать то, чего особенно боялась Великобритания: оказаться отрезанной от мирового острова, утратить связи с Европой из-за самодовлеющей империи, чье могущество распространяется на весь континент и лишает Англию рынков сбыта. Именно этим объясняется смертельная борьба между Великобританией Питта и наполеоновской Францией. Обе мировые войны также могут рассматриваться с этой точки зрения. В конфликте 1914-1918 годов Великобритания, выступавшая в союзе с Францией и Россией, направила своих солдат на континент, чтобы противостоять гегемонистским амбициям кайзеровской Германии, которая - в случае победы над Францией и Россией могла бы создать континентальную империю, отняв тем самым важнейшие рынки у морской британской империи. В 1939 году разыгралась та же драма: с одной стороны - гитлеровская Германия, стремящаяся создать импе -рию в Европе и подписавшая пакт 1939 года со сталинским Советским Союзом, а с другой стороны Великобритания, все еще обладающая сильными позициями на морях и океанах. Когда Гитлер развязал аг-рессию против своего великого союзника -СССР, может быть, он намеревался захватить heartland, слить воедино германское и русское пространство?

3. От heartland к перестройке мировой системы после второй мировой войны

16

На этой стадии рассуждения Маккиндера должны были включить в поле зрения новый фактор переферийного характера: Соединенные Штаты Америки. В 1943 году мир Маккиндера структурировался вокруг двух центров, образованных двумя осями: сибирской рекой Енисей и американской рекой Миссури, а центральная часть США рассматривалась как новый heart/and.

Для Маккиндера, написавшего свою работу в 1943 году, когда исход конфликта еще был весьма неопределенным, основная цель оставалась неизменной: каким образом после окончания военных действий морские державы (Великобритания, Соединенные Штаты) могли бы уравновесить осевое государство, т.е. Советский Союз, в том случае, если бы в результате войны он захватил Германию, превратившись в самую мощную континентальную державу и стал бы, владея heartland, "самой большой естественной крепостью на земле"? Чтобы противостоять этой угрозе, следовало установить эффективное и долгосрочное сотрудничество между Америкой, Великобританией и Францией, причем первая должна взять на себя обеспечение эшелонированной обороны, вторая - создание островной крепости на ближних подступах (Мальта), а третья - гарантировала бы существование защищенного плацдарма на континенте. Слова Маккиндера оказались пророческими: в 1949 гору heartland (Советский Союз и коммунистические государства Восточной Европы) превратился в замкнутый враждебный блок, был создан Северо-Атлантический союз, возглавляемый Соединенными Штатами, включающий Великобританию и Францию, тогда как Мальта служит английским форпостом в Средиземном море и непотопляемым авианосцем для западного военного блока. Тогда же Атлантический океан превратился в "море посреди Земли" (СредиземНое море), т.е. океан между Америкой, Европой и Африкой (mid-ocean, часть Мирового океана, great оседл).

Можно ли считать Маккиндера теоретиком? Скорее это человек, обладающий глубокими знаниями в области истории и замечательной широтой взглядов. Он видит Землю, ее основные массивы: Мировой океан. Мировой остров. Острова открытого моря. Благодаря своему чувству истории, Маккиндер спонтанно находит примеры постоянных противоречий, в частности, между сушей и морем: Спарта и Афины, Рим и Карфаген, Франция и Великобритания... В то же время он выделяет факторы, способствующие изменению: технический прогресс привел к значительному расширению сферы конфликтов и постепенному распространению их на всю планету.

III. Николае Джон Спикмен (1893-1943)

Николае Джон Спикмен родился в Амстердаме в 1893 году. С 1913 по 1920 годы он побывал во многих странах Ближнего Востока и Азии в качестве журналиста. Затем он учился в Калифорнийском уни -верситете (1921-1923), а после его окончания остался там преподавателем политических наук и социологии. В 1925 году Николае Джон Спикмен переходит на работу в йельский университет; с 1935 по 1940 год он руководил департаментом международных отношений и Институтом международных исследований. Николае Джон Спикмен умер в 1943 году.

А. География, важнейший фактор государственной политики J. География как фактор постоянства

В 1938 году Н.Д. Спикмен опубликовал в American Political Science Review аве статьи, одна из которых называлась "География и внешняя политика", а вторая, написанная в сотрудничестве с А. Роллинсом (Abbi А. Rooms) - "Географические цели внешней политики". По мнению Спикмена, география представляет собой важнейший фактор, определяющий внешнюю политику, поскольку данный фактор является наиболее постоянным [...1 Действительно, географические характеристики государств остаются относительно стабильными и неизменными, географические устремления государств не меняются в течение многих веков. Так как мир еще не достиг такого состояния, когда каждое государство может удовлетворять свои потребности, не вступая в конфликт с другими государствами, эти устремления неизбежно порождают трения в международных отношениях. Таким образом, география несет ответственность за значительное количество войн, которыми отмечена мировая история, несмотря на смену правительств и династий в странах-участницах военных действий.

спикмен отвергает географический детерминизм немца Фридриха Ратцеля (Friedrich Ratzel, 1844-1904) и поссибилизм француза Лю- сьена Фебра (Lucien Febre, 1878-1956). По мнению Ратцеля, политика государств определялась исключительно их географическими характеристиками (положением в пространстве, наличием или отсутствием естественных препятствий для агрессии со стороны других государств: гор, рек, морей...; стремлением обеспечить надежные государственные границы...). С точки зрения Фебра, география предоставляет возможности, счастливые случаи, которыми человек может воспользоваться по своему усмотрению тысячами разных способов. Например, такая река, как Рейн может рассматриваться как судоходный путь, как место обмена товарами, но может служить и естественой границей, барьером между государствами, расположенными на его берегах.

Спикмен разделял мысль Наполеона о том, что "каждое государство проводит ту политику, которую ему диктует его география", считая, что географическое положение предрасполагает государства к тем или иным действиям.

Так например, Великобритания представляет собой остров средних размеров, с ограниченными сельскохозяйственными возможностями, расположенный на границе континента и защищенный от угрозы,

17

исходящей от него. Поэтому она вынуждена обеспечивать свою безопасность, свое пропитание, свое богатство и свое могущество на морях посредством своего морского флота. В то же время Германия, на-ходящаяся в центре европейского континента, "взята в клещи" между Францией и славянским миром и располагает лишь узким выходом к морю. Этим объясняются появившиеся в конце XIX и в первой половине XX века представления немцев о том, что их страна, ставшая единым государством в 1871 году, находится в окружении своих соседей, стремящихся удушить ее. Логично, что Германия стала требовать для себя дополнительное жизненное пространство, чтобы разрушить клетку Центральной Европы, в которой она оказалась запертой.

Можно привести немало других примеров рокового влияния географии на судьбы той или иной страны. Так Россия, огромная континентальная держава, постоянно ведет борьбу за выход к морю. С другой стороны. Соединенные Штаты, защищенные от внешнией угрозы Тихим и Атлантическим океанами, оказались способными распространить свое влияние далеко за пределы американского континента.

2. География как фактор неуверенности

Однако оказывает ли география столь очевидное влияние на судьбы государств, как это утверждает Спикмен? Его рассуждения не кажутся абсолютно бесспорными.

а) Во-первых, пространственная конфигурация государств не является неизменной. То, что было объединено, может распасться на составные части (например, Польша была стерта с карты Европы в ре-зультате разделов этой страны в 1772, 1793 и 1795 годах; распад Югославии, а затем и Советского Союза в начале 90-х годов). Напротив, расколотые страны могут объединиться в большие государства (так произошло формирование Германии и Италии в 1860-1870 годах). В отдельных случаях исторические события могут способствовать коренной перекройке государственных границ (так например, доколониальная Африка, поделенная между отдельными народами и империями, была заново поделена между колониальными державами, а затем освободившиеся страны унаследовали эти границы от колонизаторов). Некоторые государства могут быть перемещены: так в 1945 году границы Польши значительно передвинулись на запад по сравнению с границами 1921 года... Есть ли на свете такие государства, территория которых не претерпела бы изменений на протяжении веков? Возможно, исключение составляет Япония, архипелаг, которому удалось на какое- то время оказаться в изоляции от остального мира... Геополитическая характеристика каждого государства является производным от ряда объективных факторов - разумеется, проблемы островного государства существенно отличаются от проблем государства, имеющего общие границы с другими странами, однако при этом следует учитывать ту реакцию, те чувства, которые вызывают данные реалии у населения. В то время, как Великобритания энергично завоевывала морские просторы, другое островное государство, Япония, предпочло отгородиться от всего мира (в эпоху Токугава, с 1640 по 1887 год).

Во-вторь», общая геополитическая ситуация подвержена кардинальным изменениям. Периоды равновесия сил сменялись периодами резкого роста могущества того или иного государства (со средневеко-вья до окончания второй мировой войны Европа пережила несколько фаз относительной стабильности, перемежаемых периодами гегемо- нистских устремлений: Испания Габсбургов, Франция Людовика XIV и Наполеона, Германия Вильгельма 11 и Бисмарка). Даже масштаб геополитической ситуации может меняться: начиная с XVI века колониальное соперничество европейских держав распространилось практически на весь земной шар... Кроме того, зоны столкновений интересов могут трансформироваться в зоны сотрудничества, как это произошло с Западной Европой после второй мировой войны.

Если по сравнению с жизнью одного человека изменения на поверхности земли кажутся чрезвычайно медленными, практически незаметными, то взгляды, проекты, деятельность этих же самых людей не-прерывно преобразовывают окружающий мир. Безжизненные пустыни превращаются в плодородные поля и сады, но в то же время происходит обратный процесс: опустынивание сельскохозяйственных угодий. То что в определенные периоды служило надежной преградой на пути внешних врагов, начинает способствовать международному общению (например. Средиземное море, бывшее полем битв во времена крестоносцев, превратилось в оживленный перекресток торговых путей).

Б. filmland

Если в своих рассуждениях Маккиндер опирался на понятие heartland, то Спикмен уделял особое внимание rimland, т.е. прибрежной полосе.

Если основной тезис Маккиндера сводился к нейтрализации континентальной угрозы, которую представляли Германия Вильгельма 11, а затем Гитлера, а также Россия Николая 11, а позднее Советский Союз Сталина для морских держав (Великобритания, Соединенные Штаты Америки), то Спикмен был сосредоточен - в самый разгар второй мировой войны - на определении той роли, которую могли и должны были сыграть Соединенные Штаты в послевоенном мире. Первая работа Спикмена в области геополитики, America's Strategy in World Politics (1942) была написана накануне вступления США в войну против Герма-нии и опубликована после присоединения американцев к антигитлеровской коалиции. Второе произведение вышло после смерти автора под заголовком The Geography of the Peace (1944).

I. Понятие Rimland

18

- filmland Евразии включает в себя широкую прибрежную полосу: берега Европы, пустыни Аравии и Среднего Востока, зону муссонов Азии. "fiwn/and должен рассматриваться как промежуточная зона между heartland и морями, омывающими материки. Таким образом, rimland представляет собой зону конфликтов между морскими и континентальными державами. Поскольку он располагается по обе стороны от береговой линии, то его защиту следует обеспечивать одновременно на суше и на море. В прошлом rim/and должен был бороться как против континентального heartland так и против морских держав периферийных островов: Великобритании и Японии. Его двойственная природа (суша-море) обуславливает специфические проблемы его защиты".

- filmland представляет собой промежуточное пространство, имеющее жизненно важное значение как для морских, так и для континентальных держав. Так например, в течение всего XIX и до начала XX века велась "большая игра" между Великобританией, господствовавшей на морях и в Индии, и царской Россией, стремившейся выйти к теплым морям. Зоной русско-британских конфликтов стал "Северный балкон", включавший в себя Персию и Афганистан. С другой стороны, с конца XIX века и до второй мировой войны Великобритания, выступавшая за сохранение европейского равновесия, противостояла гегемонистским устремлениям Германии. Наконец, с конца 40-х годов до конца 80-х антагонизм между морской державой. Соединенными Штатами, и континентальным Советским Союзом привел к множеству прямых и непрямых столкновений в зоне rimland, т.е. вдоль границы между НАТО и Организацией Варшавского договора, а также к ряду войн в Азии (Корея, Индокитай).

По мнению Маккиндера, rimland представляет собой непрерывный пояс, протянувшийся от Скандинавии до прибрежных районов Китая, тогда как Спикмен считает, что rimland включает в себя разнородные элементы.

Как показали периодические нашествия завоевателей с востока, равнинная часть Польши и Германии открывает прибрежную часть Европы для территориальных притязаний (набеги гуннов в V веке, наступления русских войск с конца XVIII века до второй мировой войны). Средний Восток, расположенный на перекрестке дорог, там, где проходят границы империй, был ареной множества агрессий как с востока (Турки, монголы), так и с юга (арабы) и с запада (европейцы времен крестовых походов, колонизация). Зона муссонов Азии, протянувшаяся от Индии до южных районов Китая, отделена от heartland барьером Ги-малаев и Тибета, однако и там существуют удобные проходы (в частности, знаменитый Хайберский проход, расположенный на современной границе между Пакистаном и Афганистаном, который позволил персам, Александру Македонскому и туркам в разное время проникнуть в Индию .С другой стороны, зона муссонов Азии подразделяется на различные географические регионы: Индийский субконтинент, Индокитайский полуостров. Южный Китай.

Для Спикмена, чьи книги были написаны в период, когда Британская империя оставалась значительным геополитическим фактором, важнейшей характеристикой зоны муссонов Азии было английское присутствие. Индия, Малайзия, Сингапур и Гонконг были составными частями огромной британской системы, контролировавшей моря и океаны, в частности, морские пути, проложенные между Британскими островами и островами Тихого океана через Индийский океан, как в обход Африки, так и через Суэцкий канал.

2. filmland как решающий фактор внешней политики США после второй мировой войны

Спикмен считал, что тот, кто контролирует rim/and, тот контролирует стратегическую зону, чрезвычайно уязвимую для нападения как с моря, так и с суши, но в то же время очень важную, поскольку она является ареной постоянных столкновений между морскими и континентальными державами.

В годы войны позиция Спикмена отражала подход реалиста, ре- гионалиста, отличашегося от традиционного идеалистического, универсалистского подхода Соединенных Штатов Америки. Наиболее яр-ким выражением универсалистского мессианизма США были знаменитые "12 пунктов" президента Вильсона, (8 января 1918 г.), согласно которым подлинный мир мог быть основан только на коллективной безопасности, на сообществе наций, приверженных одним и тем же ценностям (индивидуализм, свобода, демократия). Сообщество наций поручает заботу о поддержании правопорядка международным органи-зациям (Лига наций в 1919 г., Организация Объединенных Наций в 1945 г.). По мнению Спикмена, международная безопасность должна строиться на географических данных.

- "Европа может быть организована в форме региональной Лиги наций, в которую будут входить также Соединенные Штаты Америки". Тем самым Спикмен констатирует смерть европейского равновесия. Европейские державы (Великобритания, Франция, Россия, а затем Советский Союз) уже не могут уравновесить, т.е. взаимно нейтрализовать друг друга. США должны выступить в роли противовеса Германии, имеющей слишком большой демографический и экономический вес в центре Европы, или Советского Союза, полуевропейского, полуазиат- ского колосса. Идеи Спикмена нашли свое воплощение как Северо- Атлантическом Союзе (1949), объединившем Соединенные Штаты Америки и западно-европейские государства перед лицом советской угрозы, так и в Конференции за европейскую безопасность и сотрудничество, структуре, созданной в 1973 году, в которую входят все европейские государства, в том числе и Советский Союз (с 1991 года - страны, возникшие в результате распада СССР), а также США и Канада.

Советский Союз "будет играть решающую роль в сохранении мира, если только он не предпримет попытку установить свою гегемонию над rimland 1...]. Русское государство от Урала до Северного моря ничем не более предпочтительно немецкому государству от Северного моря до Урала". С точки зрения

19

Спикмена, выразителя мнения Соединенных Штатов Америки, отделенных от Европы Атлантическим океа-ном, основная геополитическая угроза заключалась в объединении rim /and и heart/and (т.е. мирового острова за исключением, возможно, Африки) и создании гигантской империи под властью либо гитлеровской Германии, либо сталинского Советского Союза. Ему была безразлична идеологическая окраска сверхимперии (нацизм Германии, марксизм- ленинизм Советского Союза), он опасался установления какой-то одной власти над всем евро-азиатским пространством.

Если всемирный остров (Евразия и Африка) превратится в единый блок. Соединенные Штаты окажутся в свою очередь изолированы на американском континенте, как в тюрьме, а океаны, прежде всего Атлантический, перестанут служить путями сообщений и торговыми путями, а превратятся в мертвые или враждебные зоны. Таким образом, в обеих мировых войнах Соединенные Штаты преследовали - в более широком масштабе те же цели, что и Великобритания: избежать превращения Мирового острова в монолитную самодовлеющую империю. США, обладающие колоссальным промышленным потенциалом, были кровно заинтересованы в сохранении свободы морского судоходства и международной торговли, чтобы обеспечить себе рынки сбыта и доступ к сырьевым рессурсам.

- Наконец, существовал также азиатский rimiand, который Япония намеревалась превратить в ЗО-е годы и в начале 40-х в обширную самодовлеющую империю (Азиатскую сферу совместного процветания), где имелся уголь Манджурии и Тонкина, каучук Индокитая, нефть Нидерландской Вест-Индии... Для Соединенных Штатов, подвергшихся массированной атаке японских сил (Пирл-Харбор, 7 декабря 1941 г.), этот паназиатский проект ставил под угрозу принцип "открытых дверей", согласно которому все рынки должны быть открыты для всех. По мнению Спикмена, "после поражения Японии в этой войне японские войска утратят контроль над морскими путями к азиатскому континенту, и Китай превратится в самое большое и самое сильное государство этого региона". Таким образом геополитическая угроза будет исходить от Китая. "Чтобы обеспечить и сохранить равновесие сил на Дальнем Востоке, Соединенные Штаты должны проводить политику покровительства в отношении Японии, точно также, как они это делают в настоящее время в отношении Великобритании". В то время, когда Сник- мен писал эти строки (1943-1943), американская политика в азиатско- тихоокеанском регионе была подчинена только одной цели: победить Японию, которая оказывала яростное сопротивление и пошла на безоговорочную капитуляцию только после атомной бомбардировки двух японских городов (Хиросимы 6 августа и Нагасаки 9 августа 1945 года). Тогда для американской армии, с боями захватывавшей одни острова за другими, важнейшим союзником в Азии был чанкайшистский Китай, сковывавший на своей территории множество японских дивизий, которые не могли, таким образом, участвовать в боях против американцев. Для администрации Рузвельта Китай должен был стать одним из постоянных членов Совета безопасности будущей всемирной организации по поддержанию мира (ООН), в Азии Китай был призван выполнять функции гаранта регионального правопорядка.

Николае Джон Спикмен строил свои рассуждения не на основе сложившихся к тому времени союзов, а на основе объективных данных, не подверженных коньюктурным соображениям: "Министры приходят и уходят, даже диктаторы умирают, а горные хребты остаются неизменными". Спикмен считал, что рано или поздно Китай попытается создать или воссоздать огромную континентальную империю. Этому будут спо-собствовать его размеры, его население и его история, а для достижения такой цели он располагает необходимыми людскими и военными рессурсами. Напротив, Япония была и навсегда останется хрупким вулканическим островом, лишенным природных рессурсов и обреченным на ведение международной торговли.

В конце 40-х годов пророческие слова Спикмена, похоже, стали воплощаться в жизнь, но мотивация принимаемых решений была несколько иной: политика США на Дальнем Востоке была подчинена иде-ологии. В 1949 году в континентальном Китае, бывшим основным союзником США во время правления Чан Кайши, к власти приходит коммунистический режим под руководством Мао Цзедуна. Начиная с этого момента вся внешняя политика Соединенных Штатов подчинена одной цели: препятствовать распространению коммунизма. Приняв эту идеологию, Китай превратился в противника США, возглавивших всемирный крестовый поход против коммунизма.

Предположим, что Соединенные Штаты стали действовать, исходя из геополитических соображений. В этом случае возникновение марксистско-ленинского режима в Китае не имело бы решающего значения с точки зрения американских интересов. Для США главным критерием был бы следующий: является ли коммунистический Китай простым сателлитом сталинского Советского Союза или же, наоборот, утверждается как независимая держава, своего рода новый Иерусалим марксизма-ленинизма, выступающий соперником Москвы. На протяжении 50-х и 60-х годов США были целиком поглощены борьбой с много-головой гидрой коммунизма (Советский Союз, Китай, Куба, Северный Вьетнам...) и только в начале 70-х годов Вашингтон начал осознавать, что каков бы ни был режим в Китае, эта страна останется высокомер ной державой, отвергающей любое подчинение даже (и особенно) своему старшему брату по марксизму-ленинизму - Советскому Союзу.

В то же время Япония, побежденная и оккупированная в 1945 году Соединенными Штатами, была взята под защиту самими же американцами. Был ли этот шаг Вашингтона продиктован соображениями ге-ополитики или же это было простым стечением обстоятельств? После окончания второй мировой войны американцы поняли, что разоренная обнищавшая Япония будет слишком тяжелым бременем для самих Соединенных Штатов, тогда как Япония, превращенная по воле США в мирное демократическое государство, сможет восстановить свое хозяйство и самостоятельно удовлетворять потребности своего многочисленного населения. Более того, утрата Китая в качестве союзника США в 1949 году (сторонник

20

Вашингтона Чан Кайши вынужден был бежать на остров Тайвань) придала морской периферии Южной Азии, в том числе и Японскому архипелагу, особое стратегическое значение, которого они не имели тогда, когда американцы располагали точкой опоры на континенте.

В. Геополитика в США после Спикмена

J. Воздейстаме коньюктурных факторов на выработку политики

Книга Спикмена America's Strategy in World Politics, опубликованная в 1942 году, пользовалась необычно большим успехом для произведений такого рода. Она во многом способствовала изменению тех представлений, которые американцы имели о внешнем мире. Идеалистические представления, сформулированные президентом Вильсоном во время первой мировой войны, столкнулись с требованиями реальности: планета не может рассматриваться как место ожидания светоча американской мудрости, гарантирующего мир и счастье народам, а должна восприниматься как поле противостояния сил и амбиций. Кроме того Спикмен подверг сомнению традицию или иллюзию изоляционизма: вторая мировая война не была каким-то исключительным явлением в жизни страны, и Соединенные Штаты не смогут жить только интересами своего континента после разгрома Германии и Японии. Америка является составной частью мира и должна научиться воспринимать себя в этом качестве.

Спикмен умер за несколько месяцев до своего пятидесятилетия. Его труды несут на себе отпечаток своего времени, они написаны на злободневные темы и преследуют конкретные цели. Он не оставил opus magnum, в котором излагалась бы его теория геополитики.

Работы Спикмена, как и многих других специалистов по геополитике, имеют три недостатка, ограничивающих их универсальность:

- Для Спикмена мощь того или иного государства зависит от количественных показателей (миллионов квадратных километров, миллионов жителей, миллионов тонн сырья и т.д.). Однако что же реально определяет мощь страны? Ведь в зависимости от конкретных обстоятельств один и тот же фактор может составлять и сильную, и слабую сторону государства. Мощь страны - это чрезвычайно мобильный пока -затель, его глубинную основу составляет вера (или легковерие) населяющих его людей. Таким образом, Спикмен оставлял в тени те явления, которые привели к радикальным переменам в мире после второй мировой войны: деколонизацию, освобождение народов, подчиненных западным державам, доказывая тем самым, что те, кто в течение столетий или десятилетий повиновались белому человеку, не признавали более законность его власти. То, что представлялось мощным и незыблемым, на самом деле оказалось пустой оболочкой.

- В своих рассуждениях Спикмен оперирует огромными массами: heartland, rimiand... Но даже эти массы не являются раз и навсегда установившимися реалиями. Иногда они действительно составляют единое целое (с конца 40-х годов до конца 80-х советский блок удерживал heartland), но чаще всего они бывают раздроблены между отдельными государствами, которые либо устанавливают друг с другом союзнические отношения, либо соперничают между собой. Во взаимодействие географических факторов часто вмешиваются человеческие страсти, которые подпитываются идеологическими убеждениями, экономичес-кими интересами и т.д.

Наконец, геополитика, в том числе и геополитика Спикмена, придает большое значение технике, прежде всего средствам освоения и контроля пространства (корабли, поезда, самолеты...). С этой точки зрения следует отматить, что в то время, когда Спикмен писал свои книги, он не мог знать, что ученые того и другого лагеря завершали разработку двух компонентов военного потенциала, которые коренным образом изменили отношения между человеком, пространством и военными действиями. Речь идет, в первую очередь, об атомной, а затем и о водородной бомбе, а также о ракетах, которые были использованы гитлеровской Германией в конце войны (VI и V2 в 1944-1945 годах). Позднее эти ракеты были усовершенствованы и могли нести заряды колоссальной мощности за тысячи километров от места запуска.

2. Геополитика и реализм

После Второй мировой войны реалистический подход Спикмена постепенно утвердился в правящих кругах Соединенных Штататов. Этому способствовало в значительной степени другое интеллектуальное течение - макиавеллизм. Для макиавеллизма география (так же, как и история, экономика, культура и т.д.) является одним из факторов могущества государства; международная арена - это шахматная доска, а задача аналитика заключается в максимально точном определении соотношения сил. Такую точку зрения полностью разделял Ганс Мор- гентау (Hans Morgenthau), американец европейского происхождения. Его основной теоретический труд Politics Among Nations выдержал пять изданий за период с 1948 по 1978 год. Он считается своего рода библией реализма, в соответствии с которой "отношения между нациями ничем особенно не отличаются от отношений между отдельными людьми, различие состоит только в масштабах." По определению Моргентау география представляет собой "самый стабильный фактор могущества государства", в этом его мнение совпадает с мнением Спикмена, хотя Моргентау называет геополитику "псевдонаукой". Это не мешает ему опираться в своих изысканиях на геополитические рецепты, один из которых гласит: "кто управляет heartland, тот управляет Мировым островом".

После появления ракетно-ядерных средств на вооружении ряда стран некоторые американские ученые стали обсуждать вопрос о целесообразности геополитического подхода к международным отношениям в

21

эпоху ядерного оружия и противостояния Восток-Запад. Речь идет, в частности, о книгах Geography and Politics in а World Divided, опубликованной в 1963 году С.Б. Козном (Saul Bernard Cohen), и The Geopolitics of the Nuclear Era, написанной в 1977 году К.С. Греем (Conn S. Gray).

Как Маккиндер и Спикмен, Грей писал применительно к конкретной обстановке и преследуя конкретные цели. В конце 40-х годов Советский Союз и Соединенные Штаты вступили в глобальную борьбу, ставкой в которой был весь земной шар. По мнению Грея, выражавшего точку зрения американских реалистов. Советский Союз постепенно расширял сферу своего влияния, "продвигал свои пешки", захватывая важные опорные пункты: Восточная Европа после второй мировой войны, Китай в 1949 году, Египет, Вьетнам и Куба в 50-х годах... Грей делает из этого следующие выводы, углубляя и развивая положения, сформулированные Маккиндером и Спикменом:

а) Американо-советский антагонизм отражает во второй половине XX века вечное противостояние моря и суши, противоборство rim /and (США, Западная Европа, приморская полоса Азии) и heartlani (советский блок). С точки зрения Грея, ракетно-ядерное оружие вызвало революцию в том, что касается масштабов времени и показателей разрушительной силы. Теперь стратеги оперируют не тоннами, часами и сутками, а мегатоннами и секундами. Но изменения масштаба, вызвавшие сжатие пространства и времени, не устранили геополитические реалии. В течение десятилетий противостояния Восток-Запад Советский Союз и Соединенные Штаты осознавали, что применение ядерного оружия неизбежно приведет к апокалипсису и нанесет непоправимый ущерб людям. Этим объясняются "геополитические" столкновения сверхдержав то в том, то в другом регионе rimland (например, берлинский кризис в Европе, корейская и индокитайская война в Азии). США и СССР вели себя так, словно они отождествляли себя с противостоянием суши и моря.

б) Подобно Маккиндеру и Спикмену, Грей писал свои книги в назидательном тоне, а его анализ ситуации был направлен на аргументацию определенной политической линии. Также, как и его предшествен-ники. Грей рекомендовал решительно бороться с любыми попытками объединить heartland и rimland под одним руководством. Следовательно Соединенные Штаты Америки должны были противостоять экспансии Советского Союза, каким бы ни было ее направление.

Геополитика это "наука" о сосредоточении и распределении мощи в пространстве. Она предполагает игру, действующие лица которой четко идентифицированы и имеют ясные намерения. Таким образом, Европа XIX века и первой половины XX века представляла собой поле соперничества между Великобританией, Германией, Россией - а затем Советским Союзом - и Францией. То же можно сказать о силовом противостоянии США и СССР.

В чем состоит могущество той или иной страны в конце XX века, после падения железного занавеса (1989), исчезновения Советского Союза (1991) и переноса усилий западных демократических стран на решение своих внутренних проблем (безработица, кризис государства- провидения, модернизация промышленности)? Какую роль призвана играть "наука", объектом изучения которой является мощь того или иного государства? Имеют ли США, последняя сверхдержава, четкое представление о своем месте и своей роли в мире? Могут ли еще существовать специалисты по вопросам мощи, если эта мощь представляет собой нечто изменчивое, неосязаемое, постоянно перетекающее с Востока на Запад и с Запада на Восток, из одного государства в другое, из одного предприятия в другое, от одного человека к другому?

Глава 3

Геополитика континентальной державы:

Германия и геополитика

10 марта 1946 года Карл Хаусхофер (Karl Haushafer), который "не будучи автором термина "геополитика"[...], с полным правом считался наиболее ярким представителем немецкого направления этой науки" (Хаусхофер), и его жена Марта были обнаружены мертвыми в саду своего поместья. Супруги Хаусхофер покончили жизнь самоубийством.

Так завершилось развитие немецкой геополитики, зародившейся в XVIII веке и достигшей своего апогея в период с конца XIX века до второй мировой войны. В 1945 году, после победы над гитлеровской Германией, победители рассматривали геополитику как "немецкую науку", целью которой было "научное" обоснование идеологии жизненного пространства и захватнической политики Гитлера. Летом 1945 года Хаусхофер, считавшийся ведущим геополитикам гитлеровской Германии, был арестован и подвергся допросу в лагере для пленных офицеров. Хаусхоферу было в то время 76 лет. Его дух был сломлен. 28 ян-варя 1946 года он был лишен права преподавать в Мюнхенском университете. Ему оставалось только покончить с собой. Его жена, бывшая его верной спутницей при жизни, последовала за ним.

Как история англо-американской геополитики неразрывно связана с судьбами Великобритании и Соединенных Штатов Америки, так и история немецкой геополитики тесно сплелась с противоречиями и трагедиями Германии Вильгельма 11, Веймарской республики и гитлеровского рейха. Может ли быть нейтральной, свободной от пристрастий своих авторов "наука" о распределении мощи в пространстве, даже если ученые стремятся быть объективными и придерживаться строго научных позиций?

Немецкая политическая география, а затем геополитика отражали стремление "осмыслить мир", вернее, понять место, роль и предназначение Германии в мире. С этой точки зрения самоубийство Хаус- хофера и констатация банкротства немецкой геополитики логически вписываются в рамки апокалипсического поражения гитлеровской Германии 8 мая 1945 года.

22

Тем не менее немецкая политическая география, а затем и геополитика не могут быть сведены к простой концептуализации политики с позиции силы. Фридрих Ратцель, а затем Карл Хаусхофер, два наи-более ярких представителя этого течения немецкой мысли, являются серьезными учеными, оставаясь при этом людьми со свойственными им предрассудками, страстями, догматизмом и слабостями.

Анализ немецкой геополитики предполагает осмысление чрезвычайно сложных отношений между Ратцелем и кайзеровской Германией (t), а также между Хаусхофером и гитлеровским рейхом (11).

I. Фридрих Ратцель и кайзеровская Германия

Специальностью Фридриха Ратцеля (Friedrich Ratal, 1844-1904) была не география, а фармацевтика и зоология. На его взгляды оказал большое влияние Эрнс Хеккель, изобретатель слова "экология", обоз -начающего научную дисциплину, предметом которой является взаимодействие между человеком и окружающей средой. С юных лет у Ратце- ля сложились органические, эволюционные взгляды на человека и его творения, в частности, на государство. В 1870 году, повинуясь патриотическому порыву, Ратцель добровольно вступает в немецкие войска, сражающиеся против Франции Наполеона III. Затем он совершил путешествия в Италию (1872 г.) и в Соединенные Штаты (1873 г.). Американские просторы пробудили в нем интерес к географии. В 1876 году Ратцель становится преподавателем географии в Мюнхенском универ-ситете. Темой своей диссертации он избрал китайскую эмиграцию. В этом проявилась его склонность к исследованию демографических процессов, к перемещениям народов, к различным формам захвата территорий. Он стал одним из основателей антропогеографии (книга с таким названием вышла в 1882 году). В 1886 году Ратцель получил назначение на кафедру географии Лейпцигекого университета.

Ратцель принял самое активное участие в дискуссиях о месте Германии в мире. Он был членом-основателем Колониального комитета и энергично защищал идею немецкой колониальной империи. Ратцель работал над составлением карты Африки, в то время еще мало изученного континента, ставшего объектовл колониального соперничества европейских держав, стремившихся обеспечить себе рынки сбыта и источники сырья. В то же время Ратцель пишет ряд теоретических работ, в которых проявляется его незаурядная эрудиция: "Исследование политического пространства" (1895), "Государство и почва" (1986) и особенно "Политическая география. География государств, торговли и войны" (1897). В 1898 году он опубликовал книгу "Германия. Введение в науку о родной стране", которая вызвала широкий отклик в Германии и пролежала привлекать внимание общественности вплоть до второй мировой войны. Эта работа демонстрирует чрезмерность и двусмысленность амбиций Ратцеля: выработать "научный" подход к изуче-нию проблем своей страны и открыть "объективные законы" ее географического развития. Можно ли в этом случае провести четкую границу между наукой и политическими пристрастиями?

В 1901-1902 годах Ратцель издает философское обобщение своих идей: "Земля и жизнь. Сравнительная география". Согласно его представлениям, вся деятельность человека определяется жизненной, биологической, органической динамикой, а культурные, экономические и политические структуры управляются теми же законами роста, упадка и разложения, что и растения.

А. Германия Ратцеля

Как считал выдающийся немецкий философ Гегель, всякий человек - дитя своей эпохи. Жизнь Ратцеля связана с определенным периодом в истории Германии и мировой истории. Он родился в 1844 году, когда ему было 22 года, в битве при Садово Пруссия Бисмарка разбила Австрию Франца-Иосифа и взяла на себя роль объединителя немецких земель. В 26 лет Ратцель участвует в франко-прусской фойне 1870-1871 годов. В 1873 году во время путешествия в Соединенные Штаты он увидел обширную страну с динамичной экономикой, которая переживала период бурной реконструкции после гражданской войны (1861-1865). Чем бы он не занимался: знакомством с Америкой, изучением китайской эмиграции или африканской географии, Ратцель ко всему подходил с позиций превосходства своей страны, в частности, и европейской белой расы вообще, но при этом он отдавал себе отчет в том, что Земля представляет собой единое ограниченное пространство. Геополитика является результатом невиданного расширения пространственных рамок в результате колонизации, развития железных дорог и прихода пароходов на смену парусным судам. Вместе с тем глобальный взгляд на нашу планету вызывает у некоторых европейцев ощущение чрезмерной ограниченности их собственной территории.

Германия Ратцеля, т.е. период правления Бисмарка (1862-1890) и особенно Вильгельма 11 (1888-1918), характеризовалась тремя основными чертами.

I. Бурный рост экономики

С 1864 по 1871 год происходило объединение Германии под руководством Пруссии, возглавляемой Бисмарком. Блестящая победа Пруссии над Францией в войне 1870-1871 годов, хотя Франция еще воспринималась в то время как держава мирового уровня, закрепила за немецким государством репутацию самой сильной страны Европы. Этот триумф опьянил Германию.

В этот же период население Германии возросло с 41 миллиона жителей в 1871 году до 68 миллионов к 1914 году. Промышленная революция распространялась вглубь и вширь. Очень скоро Германия стала занимать ведущее место не только по производству сырьевых това- оов (уголь, железная руда, сталь...), но и в относительно новых областях промышленности, в частности, в химическом производстве.

23

Накануне первой мировой войны немецкая промышленность далеко обогнала промышленность всех других европейских стран: она производила в два раза больше стали, чем Англия, и занимала первое место по выпуску химической и электротехнической продукции.

успехи немецкой промышленности в 1890-1914 годах вызвали шок в Англии, обладавшей в первой половине XIX века бесспорным техническим и экономическим превосходством над всеми европейскими странами. Как в сфере производства промышленных товаров, так и в строительстве военно-морского флота кайзеровская Германия оказалась чрезвычайно опасным соперником викторианской Англии.

2. "Опаздавшая мания'

Объединенная в 1871 году Бисмарком, Германия слишком поздно заявила о себе в мире, значительная часть которого была к тому времени занята и поделена. Германия оказалась "опаздавшей нацией".

Тогда как Англия, Франция и Россия уже были странами со сложившейся структурой, объединенными благодаря многовековому упорству их центральной власти. Германия стала единым государством только в 1871 году. Это было поздно, слишком поздно.

В борьбе за место под солнцем у Германии, у ее солдат, коммивояжеров и идеологов было впечатление что все или очень многое было уже распределено между другими: рынки сбыта, источники сырья, территории. У Соединенных Штатов и у России имелись огромные незаселенные и неосвоенные пространства. Великобритания и Франция обладали обширными колониальными империями. Даже Испания и Португалия, чей упадок начался несколько веков назад, располагали значительными заморскими владениями. Что же оставалось на долю Германии? "Великие державы всегда были колониальными державами. Как в Боснии, так и в Индии. Только Германия и Италия составляют исключение из этого правила, потому что их объединение произошло слишком поздно" (Kurt Hassert, Deutschlarids Kolonien, 1910).

Это чувство фрустрации обострялось тем, что Германия задыхалась в своих границах, зажатая между западными плутократиями и огромной массой славян. Уязвимость Германии, нехватка земли, рессур- сов и рынков сбыта стали для немцев навязчивой идеей. Экономический кризис 1873 года, разразившийся после эйфории, вызванной победой над Францией в 1871 году, способствовал усилению территориальных притязаний Германии.

Будучи классическим европейцем, Бисмарк шел в ногу со своим временем. В 70-х и 80-х годах XIX века он больше всего опасался созДания европейской коалиции, объединяющей Францию, Великобританию и Россию против Германии, чье могущество резко возросло (подобно тому, как Европа объединялась в свое время против Франции Людовика XIV и Наполеона 1). Бисмарк представлял Германию как "удо-влетворенную нацию", которая добилась вожделенного единства и намерена жить в мире со своими соседями.

После воцарения Вильгельма 11 (1888) и ухода в отставку Бисмарка (1890) уже ничто не сдерживало территориальные аппетиты немцев. Наступило время мировой политики. Германия не собиралась доволь-ствоваться несколькими заморскими владениями: Юго-Восточной Африкой, Того, Камеруном, доставшимися ей при Бисмарке (вопреки, сдержанному отношению последнего к этим приобретениям). Она зая-i вила претензии на обладание полноценной колониальной империей. Ей был необходим также современный флот, что не могло не вызвать! враждебность Великобритании.

3. Германия, научная держава

Запоздалое формирование единого немецкого государства отразилось не только на его отношениях с внешним миром, но и на его общественно-политической системе. Германия периода 1871-1914 годов характеризовалась сочетанием впечатляющего развития своего научного, технического и промышленного потенциала и сохранением архаичной политической структуры: отсутствие механизма принятия коллективных решений в правительстве, огромное влияние различных кланов и каст (аристократы-землевладельцы. Генеральный штаб...), незавершенность парламентаризма и демократии. По мнению фило-софа и социолога Макса Вебера (MaxWeber, 1864-1920), неудачи Германии в области внешней политики, и прежде всего ее столкновения с Великобританией, объясняются "личным правительством" императора Вильгельма 11, его капризами и его стремлением к популярности.

Этим же объясняется гипертрофированный, почти карикатурный характер, который принимали в Германии черты, свойственные всей Европе накануне войны 1914-1918 годов: чрезмерное значение, при- даваемое вопросам ранга и внешним проявлениям уважения, сознание важности возложенной миссии... Короче, у Германии было ощущение, что ее статус не получил должного признания в Европе.

Чтобы компенсировать ущемленное национальное самолюбие, немцы заявили, что Германия - это страна величайших научных достижений, что она располагает замечательными профессорами, отличными университетами и научными обществами. Несмотря на свое положение вне официальной науки и свой бунтарский дух. Карл Маркс (1818-1883) представляет собой наиболее яркий пример научных амбиций: он поставил перед собой цель создать "научный социализм", основанный на "объективных законах" диалектического материализма.

География тоже входила в перечень дисциплин, призванных обеспечить Германии абсолютное знание и четкое представление о своем месте в мире: "Для создания общей картины человеческий ра зум нуждается в методе, неподверженном воздействию индивидуального воображения и способном эффективно

24

противостоять анализу. Если он таким методом не располагает, то никакое нагромождение фактов не приведет к созданию новой науки" (Camille Vallaux, 1911).

Б. Политическая география Ратцеля

Какое место занимает Ратцель в научной табели о рангах? Он является наиболее выдающимся представителем немецкой политической географии на стыке XIX и XX веков. Ратцель был выразителем представлений и устремлений своей эпохи и ее политических деятелей.

Основные идеи Ратцеля сформулированы в первой главе его Политической географии, озаглавленной "Государство как организм, связанный с почвой". Он пишет: "Жизнь человечества на Земле похожа на жизнь живого существа: оно продвигается вперед, отступает, сжимается, порождает новые отношения, устраняет прежние, т.е. ведет себя также, как другие организмы. Об этом свидетельствуют, в частности, такие образные выражения, как человеческий поток, островок в людском море, политический блок и т.д. Но за редким исключением те, кто используют подобные выражения, не задумываются об их глубинном смысле". "Биогеография" Ратцеля, рассматривающая "государство как форму распространения жизни на поверхности Земли", является логическим порождением эпохи 1890-1914 годов. Сциентизм середины XIX века, согласно которому наука предоставляет человеку инструмент для тотального познания мира и делает его равным Богу, переживал глубокий кризис. Необходимо было искать схемы, позволяющие выявлять соответствия между миром природы и миром человека.

Англичанин Герберт Спенсер (Herbert Sponsor, 1820-1903) воспользовался теорией естественного отбора, созданной его соотечественником Дарвином (1809-1882), чтобы обосновать свою идею "социального дарвинизма", согласно которой все живые существа, а также люди, народы, государства оказались втянуты в постоянную борьбу за выживание, в которой побеждают сильнейшие и навязывают свою волю остальным. Во Франции философ Анри Бергсон (Henri Bergson, 1859- 1941), руководствуясь, несомненно, другими соображениями, изучал соотношение между жизнью - биологическим началом- и сознанием - человеческим началом (**его et Memoirs. Essai sur la relation du corps a resprit, 1896; Ltvdutioncr6atrice, 1907).

Изучение фармации и географии оказало большое влияние на Ратцеля. Кроме того, биологический подход к анализу социальных и политических проблем способствует возникновению натуралистического мистицизма, когда человеческие поступки рассматриваются не как результат размышления и расчета, а как жизненные импульсы, являю* щиеся отражением элементарных биологических процессов.

J. Основные темы политической географии Ратцеля

Ратцель выразил "готовность пойти навстречу пожеланиям руководителей прусского государства, разочарованных деятельностью университетских географов. Он предложил им формулу, в рамках которой наука и политика не исключали взаимно друг друга. Эта формула открывала путь к пространственной технологии государственной власти. Политическая география должна была стать важнейшим инструментом для политиков, которые научатся пользоваться ею" (Michel Korinman).

а) Государство и почва "Государство подвержено влиянию тех же факторов, что и любые живые организмы 1...].

Государство, самое большое творение человека, так же немыслимо без почвы, как и сам человек" (Ратцель). Чтобы существовать, государство должно укорениться и развиться в пространстве. Но отношения, которые устанавливаются между территорией, народом и государством, имеют чрезвычайно сложный характер. Эти отношения и является предметом политической географии.

Чтобы создать свою науку, Ратцель использует огромное количество примеров, оперирует сопоставлениями и сравнениями, устанавливает типологию.

С одной стороны, каждое государство подчиняется законам органической динамики, стремится "обеспечить удовлетворение своих жизненных потребностей за счет собственных рессурсов (сырье, тех-нические средства и т.д.). С другой стороны, каждое государство может в любой момент так или иначе утратить элементы этого органического единства и превратиться в придаток другого государства.

Ратцель приводит пример Египта в составе Римской империи: Египет, дитя Нила, самодовлеющее государство, империя в эпоху фараонов, превратился во времена господства Рима в простую колонию, которая поставляла зерно для населения метрополии, чтобы оно не вздумало бунтовать против императора.

Каждое пространство обладает особыми свойствами, иногда неизвестными до определенного момента: "Почва способствует росту государства или затрудняет его, точно также, как она облегчает или затрудняет перемещение людей".

б) Пространственный рост государств "В соответствии со своей природой государства развиваются в оперничестве со своими соседями, в большинстве случаев за облада- ие территориями". Отсюда борьба за пространство, требование необ- одимого "жизненного пространства" (кстати, так называлась книга 'атцеля, опубликованная в 1901 году).

для обоснования тезисов о росте государств Ратцель мобилизует ею свою эрудицию. Но из всех его работ можно выделить три основ- ых идеи:

1.Китай и миграция китайского населения. "Мобильность являет- я важнейшей характеристикой жизнеспособного народа, она свойст- енна любым нациям, даже тем, которые на первый взгляд пребывают состоянии покоя" (Ратцель). Китайская эмиграция является примером 1ирной колонизации, скромной по своим масштабам, но тем более начительной, если учесть, что она осуществляется крестьянами и тор- овцами. "В истории имеется множество примеров того, как одно го- ударство теряло территории,

25

отвоеванные у другого государства, атому что народ завоеватель не осознал важности закрепления этих ерриторий путем их хозяйственного освоения. Имеется также немало ротивоположных примеров, когда цивилизаторская деятельность не- жогих людей на чужой территории предшестует установлению поли- ического господства над этой территорией"

2.Соединенные Штаты Америки. Во время путешествия в США 'атцель был поражен размахом освоения новых земель американского 1апада следовавшими друг за другом волнами энергичных и предпри- мчивых эмигрантов. Для Ратцеля, как и для многих других европейцев ого времени. Соединенные Штаты казались прообразом государства удущего, развивающегося на обширных территориях. Этому способ- твовали и размеры США, и разнообразие их природных богатств. На- 1более благоприятные перспективы открывались перед государства- <и-континентами, т.к. именно они были наиболее подготовлены к уста- овлению системы планетарного масштаба.

3.Великобритания. Потрясающая колониальная, промышленная и орговая экспансия небольшой Англии привлекла пристальное внима- ие немецкого географа Ратцеля, чрезвычайно озабоченного пробле- юй недостатка территории и несовершенства границ своей страны. Использование благоприятных внешних стимулов и надежная безо- асность - вот важнейшие гарантии роста и совершенствования. Это тносится к любым организмам, к отдельным индивидуумам и к целым ародам, достигающим своей зрелости в тех случаях, когда открытость сочетается с наличием собственности". По мнению Ратцеля, именно, этим объясняется британское могущество: защищенная морями от нашествия врагов, расположенная в непрередственной близости от Европы, Англия смогла распространить свое влияние на все океаны и за-хватить обширные территории на других континентах (Северная Америка, Индия, Австралия, юг Африки), не утратив при этом своей самобытности.

2. Ратцель и Германия Как многие другие "ангажированные" интеллектуалы того времени - как среди немцев, так и среди

французов, англичан, русских, аме- риканцев Ратцель много размышлял о своей стране, о ее роли и месте в мире. Подобно другим ученым, он был увлечен несколько наивной мечтой: он хотел быть советчиком государя, помогать ему в выработке разумной и справедливой политики. Это стремление было тем' более сильным, что Ратцель разделял довольно широко распростра-. ценное в высшем немецком обществе мнение о том, что Германия не' достигла своего "политико-географического совершенства", которое* было характерно для Великобритании, Франции и Соединенных Штатов. В чем заключалось это несовершенство?

- Германия представляет собой "полиморфную" структуру, включающую Альпы, средние горы и равнину на Севере, через которую вторгались многочисленные завоеватели, в частности, римские легио-неры, азиатские орды и французские солдаты. Еще более, чем Китай, Германия - это "срединная империя", расположенная в центре Европы, окруженная со всех сторон другими государствами, которые угрожают ей и с запада, и с востока. В силу этого Германия могла выжить лишь благодаря терпеливой колонизации (подобно китайским крестьянам) приграничных районов. Этим объясняется германизация поляков на территориях, аннексированных Пруссией, а также жителей Эльзаса и Лотарингии после победы немецких войск в 1871 году.

Германия должна стать мировой державой. "Сегодня (т.е. на рубеже XIX и XX веков) для обретения статуса мировой державы государство должно обеспечить свое присутствие во всех известных частях мира, в частности, во всех стратегических пунктах". Никакое другое определение не подходит лучше для Британской империи начала XX века: Гибралтар, Суэц, мыс Доброй Надежды, Аден, Сингапур, Гонконг и т.д. составляли целую сеть ключевых позиций для базирования и снабжения торгового и военного флота. В расцвете своего могущества Великобритания поддерживала сеть коммуникаций, стремясь максимально охватить чужие владения. Этим можно объяснить выдвигаемые

сначала Вильгельмом 11, а затем Гитлером назойливые требования "компенсаций", на которые якобы имела право Германия для своего полноценного развития.

Наконец Германия, объединенная Бисмарком, не влючала в себя всех немцев, прежде всего немцев, проживающих в Австрии. После революции 1848 года разгорелись ожесточенные споры между сторон-никами "Великой Германии", объединяющей все территории, население которых говорит на немецком языке, и сторонниками "Малой Германии", исключающей, в частности, австрийцев. Будучи реалистом, Бисмарк высказался за "Малую Германию", а благодаря победе, одержанной Пруссией над Австрией в 1866 году, последняя оказалась оттесненной за границы Германии. Но мечта о германском государстве, объединяющем всех немцев, не исчезла бесследно. Она стала основой деятельности Пангерманской лиги, созданной в 1891 году (одно время ратцель был ее президентом). Эта же идея была положена в основу гитлеровской программы расширения 111 Рейха (присоединение Австрии в 1938 году, затем захват Судетской области).

Ратцель умер в 1904 году. Начало XX века ознаменовалось обострением противоречий между европейскими державами: попытка Германии создать флот, более мощный, чем флот Великобритании, франко-германское соперничество за контроль над Марокко (операция в Танжере в 1905 г., агадирский инцидент 1911 г.).

3. Немецкие географы и первая мировая воина Для географов, пытавшихся определить "объективную зависимость" между пространством и

могуществом, война представляется отличным средством для анализа явлений и проверки теории. Война позволяет выявить стратегические и тактические преимущества территории. В то же время географический анализ должен был дать генералам и политикам "научное" представление о пространстве, о сочетании пространственных характеристик. Интуитивные решения полководцев могут быть проверены подтверждены,

26

углублены или опровергнуты - благодаря методическим исследованиям географов, позволяющим определить реальную ценность элементов ландшафта (реки, горные системы, плато...) и с наибольшей выгодой использовать их особенности.

Во время войны немецкий географический журнал Geographische Zeitschrift публиковал свой анализ операций на различных фронтах. Но подход к событиям основывался, в большинстве случаев, на физической географии и сводился к описанию природных факторов и их влиянию на военные действия. Следует отметить, что враги Германии ни-

55 когда не воспринимались как активные участники событий со своими планами, реакцией,

способностью адаптироваться к маневрам немецких армий. Полностью исключалось стратегическое видение событий.

Более того, несбыточными оказались мечты некоторых географов стать советниками политических и военных деятелей. Так например, когда географ йозеф Парч (Joseph Partsch) изложил генералу Люден- дорфу свою точку зрения на ведение военных действий, последний посоветовал ему заниматься преподавательской работой и не лезть в чужие дела. "Вы видите, что нам приходится бороться не только с нашим противником", заметил генерал.

11. Карл Хаусхофер (1869-1946) и Германия в 1918-1945 годах Карл Хаусхофер является, вероятно, самым известным геополитикам в мире. Его известность

неразрывно связана с историей Германии, особенно с жестоким и трагическим периодом, отделяющим пора-жение 1918 года от апокалипсиса 1945 года.

А. Хаусхофер, немец, идущий в ногу со временем 1. С 1869 по 1933 Карл Хаусхофер родился в Мюнхене в 1869 году в семье буржуа- интеллектуала. В 1897 году, когда

ему исполнилось 18 лет, он поступает в военное училище, но скоро разочаровывается в офицерской карьере. В 1896 он женится на Марте Майор-ДОС, которая окажется верной и заботливой женой, будет поддерживать его во время его многочисленных болезней и депрессии, станет помощником в его научных изысканиях.

С 1908 по 1910 работал в составе немецких дипломатических миссий на Дальнем Востоке. Впечатления, полученные им во время пребывания в Японии и Манджурии, будут часто проявляться в его научных работах. В 1912 году по настоянию своей жены он пишет свою первую книгу. Она была посвящена Японии, а его диссертация называлась "Основные направления географического развития Японской им-перии, 1854-1919."

Во время первой мировой войны Хаусхофер участвовал в жестоких боях как на восточном, так и на западном фронте. Он принадлежал к той породе офицеров, в ком тяжелые испытания пробуждают скрытые в мирное время достоинства: храбрость, дух фронтового братства. Параллельно Хаусхофер обогащал свой научный багаж: он прочитал книгу Государство как форма жизни Рудольфа Челлена, шведского юриста, германофила и изобретателя термина "геополитика": "Это наука о

государстве, рассматриваемом как географический организм, существующий в пространстве. т.е. государство как страна, территория и особенно как империя". С этого времени для Хаусхофера "геополитика стала высшей целью" (1917 г.). Будучи убежден, что в 1914-1918 годах против Германии велась война на уничтожение, Хаусхофер выступает за превращение своей страны в великую мировую державу.

Сразу же после поражения 1918 года Хаусхофер с удвоенной энергией принимается служить своей стране: преподает географию в университете, создает и выпускает геополитический журнал Zeitschrift fijr GeopoUtik выступает с лекциями от пангерманского общества volkstum (оно ставило своей целью объединение всех немцев, в том числе тех, кто жил за пределами Германии). В течение 20-х и ЗО-х го дов Хаусхофер пишет множество статей, отчетов, докладов и т.д. В период с 1919 по 1939 он пользовался огромным авторитетом, в первую очередь среди своих студентов.

2. С 1933 по 1946 30 января 1933 года Гитлер становится канцлером Рейха. Следует отметить, что еще 4 апреля 1919

года Хаусхофер познакомился с Рудольфом Гессом, которому было тогда 24 года. Между ними устано-вились прочные связи, почти как между отцом и сыном. Гесс был одним из соратников Гитлера, который вел в то время активную пропагандистскую работу. Благодаря Гессу Хаусхофер несколько раз (больше десяти) встречался и беседовал с Гитлером в период между 1922 и 1938 годом (в частности, во время пребывания Гитлера в тюрьме Лан- дсберг после неудачного мюнхенского путча. В этой тюрьме Гитлер продиктовал в 1924 году Гессу, бывшему его личным секретарем, свою книгу Mein Kanlpf). Однако не осталось никаких следов бесед между тем, кого Гесс уже называл "мой Фюрер", и основоположником немецкой геополитики.

Положение Хаусхофера в нацистской Германии хорошо иллюстрирует противоречия, с которыми сталкивается интеллектуал в стране, где правящий режим не терпит ни малейшего проявления инакомыслия. С одной стороны, для Хаусхофера, крайне болезненно реагировавшего на поражение 1918 года и национальное унижение немцев, Гитлер воплощал, по крайней мере, до 1939 года - упорядоченную, уважаемую Германию, сплотившую немецкую нацию в рамках единого государства (аннексия Австрии, захват Судетской области в Чехословакии); с именем Гитлера для него были связаны отмена несправедливых положений Версальского договора и уступки, вырванные у бывших врагов Германии: Великобритании и Франции. С другой стороны, аристократические взгляды Хаусхофера, его приверженность иерархии буржуазных ценностей плохо сочетались с гитлеровской системой, с ее

плебейской склонностью к насилию, революционным радикализмом, антисемитским и расистским фанатизмом. Как подчеркивал его биограф Ганс-Адольф Якобсон, Хаусхофер обладал наивностью ученого, полностью оторванного от реальной жизни. Характеризуя Хаусхофера, Якобсен отмечает его недостаточное

27

знание людей, особенно в мире политики, его неуемное воображение и слепое доверие, за которое ему часто приходилось расплачиваться, его недостаточно критическое восприятие событий, а также его ложное самолюбие, которое, вероятно, мешало ему открыто признать, как часто он ошибался.

Создается впечатление, что Хаусхофер пребывал где-то на периферии общественной жизни гитлеровской Германии. Он никогда не был членом нацистской партии. В первые годы III Рейха (1933-1936) он занимал видные посты в движении, объединяющем лиц немецкого происхождения (Volksdeutsche), проживающих за пределами немецкого государства. Но это не спасало его от вездесущего контроля со стороны нацистской партии. Хаусхофер принадлежал к консервативному крылу националистического движения, ликвидированного гитлеризмом с помощью грубой силы. Известно, что гитлеровцы не стеснялись применять любые средства, чтобы обеспечить свое безраздельное господство. Супруга Хаусхофера, чей отец не относился к "арийской расе", подпадала под действие расистских Нюренбергских законов, но Гесс защищал семью Хаусхофера. Более того, даже труды Хаусхофера не избежали гнета гитлеровской цензуры. Так например, в 1939 году была запрещена его книга Границы, где поднимался вопрос о Южном Тиро ле, поскольку этот район был присоединен в 1919 году к Италии, бывшей во время господства Муссолини основным союзником гитлеровской Германии.

После начала войны в 1939 году Хаусхофер, которому уже исполнилось семьдесят лет, оставался беспомощным, растерянным свидетелем, укрывшимся в тиши своего рабочего кабинета. В апреле 1941 года, за два месяца до нападения немецких войск на Советский Союз, сын Хаусхофера Альбрехт оказался замешан в секретные переговоры, направленные на достижение мира между Германией и Великобрита- нией.10 мая 1941 года ангел-хранитель Хаусхофера Гесс вылетел в Шотландию, чтобы, как говорили, начать переговоры о мире с Англией, но англичане бросили его в тюрьму.

Журнал Хаусхофера Zeitschrift fur GeopoUtik оказался в чрезвычайно трудном положении: как вести "объективный", "научный" анализ военных операций в государстве, находящемся в состоянии войны и управляемом тоталитарным режимом? Было два выхода: либо открытая и безоговорочная поддержка нацизма, либо закрытие журнала. Однако его редакция пыталась примерить непримеримое: продолжала более или менее независимую трактовку событий и в то же время старалась оправдать гитлеровскую политику захвата чужих территорий.

58 "То, что было написано и опубликовано после 1934 года, было сделано по принуждению и должно

рассматриваться как таковое" (Хаусхофер, показания, датированные октябрем 1945 года). Было ли это искренним признанием или попыткой оправдаться апостериори?

Затем перед Хаусхофером и его женой открылась дорога в ад. После покушения на Гитлера, состоявшегося 20 июля 1944 года, Хаус- хофер был арестован Гестапо по подозрению в сообщничестве и оставался под стражей с 28 июля по 31 августа 1944 года. Хаусхофер выступил с официальным осуждением поступка полковника Штауфен- берга. Но сын Хаусхофера Альбрехт, оказавшийся среди заговорщиков 20 июля, был схвачен Гестапо в декабре 1944 года и казнен в апреле 1945 года. После безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии (8 мая 1945 года) Хаусхофер был арестован американскими войсками и подвергнут допросу, разделив участь всех тех, кого отнесли к категории видных нацистов. Осенью 1945 года он выступил в качестве свидетеля на Нюренбергском процессе, у него была очная ставка со своим "сыном" Гессом, отрицавшим всякое знакомство с Хаусхофером.

Самоубийство не поддается объяснению. Оно всегда несет на себе печать тайны, которую каждый человек представляет как для окружающих, так и для самого себя. 10 марта 1946 года Хаусхофер и его жена оказались в конце пути. О чем он думал перед последним роковым шагом, как он оценивал свое творчество, свое влияние на судьбы Германии, свою ответственность интеллектуала за поражение своей родины? Мертвые надежно хранят свои секреты.

Б. Геополитика Хаусхофера Немецкая геополитика - это результат поражения Германии в первой мировой войне и следствие

версальского "диктата". Перед немецкими учеными, в том числе географами, стояла задача выработать теорию, которая помогла бы их стране занять достойное место в Европе и мире. Необходимо было выйти за рамки "политической географии" Ратцеля и заменить ее "геополитикой". Согласно определению Хаусхофера, политическая география изучает вопросы распределения государственной власти в пространстве и ее осуществления в этом пространстве, тогда как предметом геополитики является "политическая деятельность в естественном пространстве". Политическая география исследует "формы государственного бытия", в то время как "геополитика сосредотачивает свое внимание на политических процессах прошлого и настоящего" (Герман Лаутензах. 1928 г.). геополитика предоставляет собой постоянный запас политических знаний, которые можно преподавать и усваивать. Этот запас информации можно сравнить с мостом, открывающим путь к политической деятельности, с географическим сознанием, ведущим к прыжку из мира знаний в мир

59 власти, а не из мира незнания в мир власти, поскольку второй прыжок бывает более длинным и более

опасным" (Хаусхофер, 1931). 1. Преенственносп и эволюция, от Ратцеля до Хаускофера Вслед за Ратцелем и другими немецкими географами Хаусхофер попытался дать свою формулировку

ответа на тот же самый вопрос: каково место Германии в этом мире? В то время как Ратцель был отмечен печатью "неполной", "неокончательной" победы 1871 года, Ха- усхофер мог строить свои рассуждения только на основе поражения Германии в 1918 году. Именно это драматическое поражение подвигло его на создание новой научной дисциплины. Хаусхофер вел свои исследования в трех направлениях:

28

а) Понятие жизненного пространства остается важнейшим для человека, очень чувствительного к величинам плотности населения и отвергающего несправедливые положения Версальского договора, для человека, который в течение многих лет занимается проблемами немецкого меньшинства в иностранных государствах. По глубокому убеждению Хаусхофера, необходимо было восстановить единство немецкого культурного пространства; он считал также, что Центральная Европа является сферой естественной экспансии Германии.

б) Динамика возникновения и становления крупных блоков (идеи "пангерманизма", "панславизма", "паназиатизма") вызывала особый интерес у Хаусхофера. В этом смысле он является представителем двух течений научной мысли своей эпохи (т.е. периода между двумя мировыми войнами).

Для Хаусхофера проблема враждебного окружения Германии, ограниченности ее территории стала своего рода навязчивой идеей. Он был убежден, что будущее принадлежит крупным государственным образованьям, объединенным общей идеей. В этом он видел причину континентальных и даже планетарных масштабов столкновений между силами, стремящимися к объединению. В то время, как Британская империя была обречена на разрушение под влиянием панавстралий- ской и всеиндийской идеи, для СССР и США именно идеи объединения являются фундаментом их могущества: в Советском Союзе реализуются паназиатские и евроазийские идеи, а в Соединенных Штатах панамериканские и пантихоокеанские идеи. Эта тематика крупных территориальных образований (в отличие от универсалистского либерализма Соединенных Штатов) встречается в идеологических платформах держав Оси (Германии и Японии), стремящихся к созданию зон самообеспечения сырьевыми товарами: накануне второй мировой

войны правительство Японии объявило о создании вокруг своей страны "азиатской зоны совместного процветания", а гитлеровской Германии принадлежит авторство проекта создания Европейского экономи-ческого сообщества, естественно, под эгидой немцев. С 1940 по 1944 год с соответсвующими предложениями выступили министр экономики Ill рейха и президент Рейхсбанка Функ и рупор немецких промышленных кругов Гунке (Hunke).

Подобно Ратцелю, Хаусхофер жил под впечатлением книг об "упадке западной цивилизации" (Oswald Spongier, 1916). Он много размышлял о роли колониальных народов. Хаусхофер считал, что колонии составляют одновременно и силу, и уязвимое место ненавистной модели (Великобритании и ее империи), которой была лишена Германия.

Для немецких географов была характерна "ратцелевская солидарность с третьим миром", т.е. чувство общности судеб между немцами и народами колониальных стран, одинаково раздавленными англо- американским империализмом и в равной степени стремящимися к переустройству мира на более справедливых началах. Эта мечта о создании единого фронта Германии и угнетенных народов против колониальных держав проявилась в немецкой политике в виде отдельных инициатив (например, в1903 году была предпринята попытка строительства железной дороги между Берлином и Багдадом через Стамбул для осуществления восточной мечты Вильгельма 11; в 1941 году Германия оказала поддержку антибританскому националистическому правительству в Ираке; в 1942 году в Берлине принимали великого муфтия Иеру-салима, борца против сионизма, который считался орудием укрепления английского господства на Ближнем Востоке). Германия, сдавленная своими соседями в Европе и окончательно лишенная возможности участвовать в колониальном разделе мира вследствие своего поражения в первой мировой войне, стремилась сломать враждебное окружение, способствуя разрушению гигантского колониального пояса, протянувшегося от Африки до Юго-Восточной Азии.

в) континентальная держава и морстая держава. Среди вдохновителей Хаусхофера совершенно естественно оказался и Маккиндер, рассматривавший heartland как "географический стержень истории". В 1940 году, вскоре после подписания германо-советского пакта Риббентропа-Молотова (23 августа 1939 года), Хаусхофер мог считать, что кошмар Маккиндера, т.е. исключение морских держав (Великобритании и Соединенных Штатов Америки) из Мирового острова, начинает осуществляться. "Формирование мощного континентального блока, включающего Европу, а также северную и восточную часть Азии, является, несомненно, самым крупным и самым важным изменением в мировой политике нашего времени" (Хаусхофер, 1940 г.).В действительности этот блок не был столь прочным, как казался. Япония, подписавшая

Антикоминтерновский пакт с Германией и Италией (25 ноября 1936 года), с нескрываемым раздражением встретила сообщения об установлении союза между Берлином и Москвой, однако затем подписала в свою очередь договор о нейтралитете с СССР (13 апреля 1941 года). Два месяца спустя, когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз, возможность ее взаимодействия с японской армией в континентальной Азии была полностью исключена как из-за наличия договора с. нейтралитете, так и по причине твердого намерения Токио оставаться с оружием в положении "к ноге" рядом с берлогой советского медведя.

Кроме того, геополитика Хаусхофера, как и рассуждения многи) других ученых той эпохи, в том числе и французов, игнорировала или недооценивала роль Соединенных Штатов Америки. Начиная с 1919- 1920 годов (отказ Конгресса Соединенных Штатов от ратификации, Версальского договора) и до 1941 года (вступление США в войн* после внезапного нападения японцев на Пирл-Харбор) Соединенные Штаты воспринимались в Европе как экзотический континент, укрывшийся в своей политике изоляционизма и переживающий период упадка под влиянием индивидуализма и капитализма. С точки зрения Гитлера, США представляли собой проеврейскую плутократию, неспособную к военным действиям. Разве октябрьский крах 1929 года не показал, что Америка больше не существует как серьезный военный противник? Рассуждения Хаусхофера претендуют на научность и современность, но сосредоточившись на изучении пространства, не забывает ли он о том, что и само пространство, и пронизывающие его лини* раскола постоянно

29

претерпевают существенные изменения под влиянием деятельности человека? В то же время, возможно благодаря своей военной подготовке, Хаусхофер верно оценивает факторы, имеющие большое значение для успеха военной кампании: промышленный, финансовый и научный потенциал, способность провести мобилизацию и организовать войска, способность обеспечить восполнение потерь. В схватке не на жизнь, а на смерть, в которой сошлись во время ВтороР мировой войны морские державы (Великобритания и Соединенные Штаты) и одна из держав heartland (гитлеровская Германия), США имели по меньшей мере тройное преимущество: неуязвимость cboei' территории, удаленной от театра военных действий; их необыкновенная способность в кратчайшие сроки наладить массовое производстве кораблей, самолетов и танков; наличие союзников на подступах и даже в центре heartland (Великобритания и Советский Союз). Со своей стороны гитлеровская Германия также проявила незаурядную способность захватывать и эксплуатировать рессурсы захваченных стран Европь (сырье, заводы, рабочая сила). Война с Германией длилась почт* шесть лет; она потребовала концентрации сил огромной каолиции, з победа досталась ценой огромных потерь и разрушений.

62 2. Геополитика Хаусхофера - нацистская наука? Отвратительная репутация, которой пользовалась геополитика после второй мировой войны,

объясняется тем, что она считалась нацистской наукой, концептуальным аппаратом, используемым для оп-равдания и подкрепления гитлеровских амбиций. Как же обстояло дело в действительности?

а) Политическая география Ратцеля и геополитика Хаусхофера действительно являлись важными компонентами интеллектуального и морального климата Германии в период с 1890 по 1945 год. В частнос-ти, преподавательская деятельность, статьи и книги Хаусхофера способствовали формированию взглядов молодежи, связанной с нацизмом (подобно Рудольфу Гессу) или примкнувшей к гитлеризму после прихода нацистов к власти. Точно так же журнал Хаусхофера Zeitschrift Юг Geopoliak не остался в стороне от столкновений между консерваторами-националистами и откровенными нацистами.

Что же касается самого Хаусхофера, следует отметить, что он был горячим поклонником Гитлера и с восторгом относился к завоеваниям немецкой политики и экономики после 1933 года. Хаусхофер прочел множество лекций в период с 1933 по 1940 год, а геополитика была включена в учебные программы университетов и высших школ.

Обстановка в Европе между двумя мировыми войнами характеризовалась ожесточенной идеологической борьбой (демократический либерализм, советский коммунизм, фашизм и нацизм) и многочисленными конфликтами между государствами. Естественно, в этих условиях геополитика не могла оставаться нейтральной, каковы бы ни были намерения специалистов.

б) Тем не менее, существует трагическое недоразумение или непонимание различий между гитлеровской политикой и геополитикой.

Как утверждают очевидцы, Гитлер был убежден в том, что ему была предназначена миссия сделать из Германии самую мощную державу на Земле, обеспечить триумф арийской расы, уничтожить большевиков и евреев, построить принципиально новое общество. Но была ли у Гитлера геополитическая концепция? Конечно, он стремился объединить всех немцев в рамках одного государства, предоставить Германии необходимое ей жизненное пространство благодаря экспансии на восток: захватив Польшу и разгромив своего основного врага - Советский Союз. Это не означает однако, что Гитлер имел или стремился иметь строго научный подход к проблемам пространства. Если у Гитлера была навязчивая идея продвижения на восток, то только потому, что он видел там огромные рессурсы (хлеб, уголь, нефть...) и считал своим долгом стереть с лица земли марксистка-ленинскую заразу. Гитлер

63 считал себя пророком, руководителем новой революции - "революции нигилизма" по определению

Германа Раушнинга. Гитлер был не очень вдумчивым читателем Ратцеля и не слишком внимательным собеседником Хаусхофера. Из геополитики он взял только то, что соответствовало его идеям, считая, что только у Фюрера можно чему-либо учиться. Хаусхофер так сформулировал возникшее недоразумение: "Я ознакомился с книгой Mein Kampt только после ее выхода в свет и считаю, что ее содержание не имеет никакого отношения к геополитике" (ответы на вопросы следователя в 1945 г.).

- В то время как Гитлер руководствовался тоталитарной идеологией, оставаясь ее единственным законным толкователем, Хаусхофер считал себя ученым, основателем неидеологизированной дисциплины, базирующейся на строгом анализе фактов. Но кто может с уверенностью сказать, где начинается и где кончается идеология? Не является ли строгий исследователь реальности пленником неосознанных предполо-жений? Хаусхофер, чья судьба была неразрывно связана с судьбой его жены-еврейки, несомненно, был подвержен влиянию царившего в Германии антисемитизма. Но мог ли он безраздельно поддерживать поли-тику, логика которой вела к уничтожению его жены и детей, которых она родила от него?

Интеллектуалу свойственно стремление быть советником правителя, но за это ему приходится платить слишком высокую цену: он утрачивает свой специфический статус мыслителя, способного создавать и формулировать идеи, зная, что их претворение в жизнь может привести к результатам, прямо противоположным первоначальным замыслам. Но Хаусхофер не был советником Гитлера; а мог ли Гитлер допустить, чтобы ему кто-либо давал советы?

Может ли существовать наука, объясняющая людям, какие требования ставит перед ними реальность? Такая наука предполагает, что человек "объективно" воспринимает эту реальность, однако он ее вос -принимает и всегда будет воспринимать через призму своих взглядов, т.е. субъективно.

30

А если бы Германия победила во второй мировой войне, означало бы это правоту немецкой геополитики? Вероятно, нет. Во-первых, гитлеровская империя распространилась бы на всю Европу, игнорируя "законы" геополитики, стремящейся совместить государственные границы с границами расселения немцев. В этой империи немцам была уготована роль господ, управляющих массами покорных, нерассуждающих рабов. Затем, сама геополитика была бы одной из нацистских наук; Гитлер, разбивший своих врагов, был бы окончательно провозглашен живым божеством, носителем конечной истины. Как Сталин в период своего наивысшего могущества (1949-1953 г.г.) подтвердил правоту "пролетарской" биологии Лысенко в борьбе против "буржуаз-

64 ной" биологии Менделя, так и Гитлер был бы признан верховным ученым германской империи. Геополитика является немецкой наукой, поскольку никогда в истории не было научной дисциплины в

такой мере связанной с судьбами народа. Трагедия немецкой геополитики служит иллюстрацией к вечному вопросу: может ли отрасль знаний, относящаяся к человеческой культуре, т.е. к созданию слов, идей и понятий, представлять собой науку, существующую вне законов, действительных для всех мест и всех времен? Ратцель и Хаусхофер не были и не могли быть изолированы от внешнего мира. Сама геополитика вынуждала их идти на компромиссы. Хаусхофер, пытавшийся более полно, чем Ратцель, учитывать динамику народных масс, удалялся от научного идеала беспристрастности и постоянства. Могут ли знания о людях быть сведены к знаниям о предметах, отождествлены с этими знаниями?

Глава 4

География, геополитика и война Согласно определению, данному Ивам Лакее-том, "география необходима прежде всего для ведения

войны" (1976 г.). Эта формулировка может иметь минимум три интерпретации. - География как совокупность ограничений. Война осуществляется в пространстве. В свою очередь

пространство характеризуется как количественными показателями (дистанции, которые необходимо пре-одолеть), так и качественными (препятствия или, наоборот, пути сообщения). Ограничения могут быть как естественные (горы, реки, моря), так и искусственные, созданные людьми (фортификации, города...). Кроме того, влияние этих ограничений меняется в зависимости от характера имеющихся технических средств и от организаторских способностей полководца. Так например, для перехода через Альпы Ганнибал в 218 году до новой эры и Бонапарт в 1800 году использовали практически одинаковые средства (пехотинцы, лошади, а в первом случае еще и несколько слонов). Железная дорога, автомобиль и особенно авиация сокращают и даже сводят на нет размеры горных препятствий. Тем не менее, географические ограничения, уменьшенные или, скорее, модифицированные в результате технического прогресса, продолжают существовать. Весной 1982 года Великобритания, возглавляемая Маргарет Тетчер, не смогла устранить такой фактор, как несколько тысяч километров, отделяющих Англию от ее колониальных владений, Фолклендских островов, захваченных аргентинскими войсками; пришлось создавать разнокалиберный флот, включать в него даже промысловые суда и отправлять эту армаду из Ла-Манша в Южную Атлантику. География остается совокупностью ограничивающих факторов, влияние которых меняется в зависимости от конкретных условий (климат, рельеф, расположение, а также имеющиеся в наличии силы и средства, транспорт, тыловое обеспечение...).

- География как театр военных действий. Являясь совокупностью ограничений, пространство представляет собой в то же время и точку опоры, совокупность преимуществ. Горы или море, затрудняющие маневр, в то же время мешают вторжению агрессора и защищают жителей горного района или острова. Пространство не обладает объективными характеристиками, все зависит от точки зрения: например, тро-пические леса воспринимаются по-разному их обитателями, исследователями, торговцами, промышленниками, туристами, поэтами, эколо-

66 гами... Для Наполеона, "бога войны" по определению Клаузевица, военная операция - это прежде

всего оценка "на глазок", карандашный набросок, а не долгие объяснения. История большинства крупных сражений показывает, что победитель охватывал своим взором все поле битвы, максимально используя диспозицию и перемещение войск, а также особенности местности. Так, в битве при озере Тразимен (23 июня 217 года до новой эры) Ганнибал окружил римские войска между цепью лесистых холмов и озером. Накануне своей наиболее известной победы (Аустерлиц, 2 декабря 1805 года) Наполеон провел рекогнос -цировку с целью максимального использования местности, что позволило ему захватить центральный мост и плато Пратцен, оттеснив к прудам русско-австрийские войска. В сентябре 1870 года немецкие войска вынудили армию Наполеона 111 отойти к Седанской котловине, окружили ее и заставили французов сдаться. В мае 1940 года Седан вновь стал ареной сражений: наступающие немецкие танковые войска окружили крупную группировку франко-британских сил, вступивших на территорию Бельгии, и уничтожили ее. Эти и многие другие примеры показывают решающую роль, которую играет воображение и смелость полководца в военных операциях. В мае 1940 года французское командование считало, что Ардены (где находится Седан) являются недоступными для крупных танковых соединений. Тем не менее, немецкие танки смогли их пересечь, хотя в ходе этой операции и возникали опасные скопления техники, но французская авиация так и не смогла воспользоваться этим для нанесения эффективных бомбовых ударов. География раскрывает свои секреты только тем, кто способен понять ее тайные знаки. Но человек никогда не сможет покорить

31

географию, особенно климатические факторы. В 1588 году Непобедимая Армада, посланная Филиппом 11 для захвата Англии, оказалась с самого начала ослабленной и дезорганизованной в результате морских бурь, и британскому флоту осталось лишь добить уцелевшие корабли противника. Во время Трафальгарской битвы (21 октября 1805 года) адмирал Ноль- сон одержал победу не только благодаря своему отличному знанию морского дела, но и благодаря везению: в тот день дул благоприятный ветер, способствовавший разгрому франко-испанского флота. Наконец, не был ли "генерал Зима" истиным победителем в сражениях русских войск против Карла XII, Наполеона 1 и Гитлера, состоявшихся в русских степях?

- География как цель военных действий . Некоторые пространства являются предметом военного соперничества, потому что контроль над ними или над их элементами воспринимается как показатель могущества их обладателя. Совершенно естественно, что ценность пространства прямо зависит от характеристик окружающей среды. В течение многих веков Аравийский полуостов оставался пустыней, где время от

времени проходили караваны верблюдов. Только после первой мировой войны, благодаря открытию запасов нефти и с началом эры массового потребления нефтепродуктов, эта пустыня обрела совершенно иную ценность.

Кажется, что некоторые пространства постоянно являются объектом военного соперничества государств. Речь идет, в частности, о ключевых пунктах международных торговых путей, таких, как Гибралтар, Суэц... Но в древней Греции Гибралтар, называвшийся в то время Геркулесовы столбы, рассматривался не как пролив, соединяющий Средиземное море с Атлантическим океаном, а как граница цивилизованного мира. Что же касается Суэцкого перешейка, где Африка соединяется с гигантской Евразией, то он в течение многих тысячелетий рассматривался как ключевой регион, ценность которого объяснялась интенсивным торговым обменом между тремя континентами: Азией, Европой и Африкой. Только во второй половине XIX века возникло сочетание объективных и субъективных факторов (потребности мировой торговли, уровень развития технических средств), позволившее прорыть Суэцкий канал (1869).

По меньшей мере три фактора могут способствовать превращению той или иной географической зоны в объект межгосударственного соперничества (эти факторы часто выступают в сочетании друг с другом):

- Принадлежность к системе международных обменов. До XV века Атлантический океан оставался для Европы загадочным и тревожным водным пространством. После открытия Америки (1492 г.), благодаря колонизации нового континента и возникновению Соединенных Штатов, превратившихся в крупнейшую экономическую державу к концу XIX века. Атлантический океан стал местом оживленных международных обменов. Именно этим объясняется стратегическое значение Атлантики в первой и во второй мировых войнах. Этот океан действовал как основной путь коммуникации и снабжения между Соединенными Штатами и Великобританией во время борьбы с немцами. Этим же объясняется повышенная активность немецких подводных лодок в этом районе земного шара, поставившая под угрозу снабжение Англии аме-риканскими товарами (битва за Атлантику, 1942-1943).

Во время противостояния Восток-Запад (с конца 40-х годов до конца 80-х) Атлантический океан сохранил свое стратегическое значение, поскольку безопасность Западной Европы перед лицом угрозы, исходящей от советского блока, обеспечивалась благодаря военному союзу с Соединенными Штатами. До сих пор существуют жизненно важные зоны, удар по которым может привести к нарушению сложившегося равновесия. Отсюда вечное стремление воюющих сторон выявить слабое место противника (например, во время второй мировой

68 войны английские и американские самолеты подвергли ожесточенным бомбовым ударам немецкие

заводы по производству шариковых подшипников в (напрасной) надежде парализовать таким образом произ-водство вооружений).

Наличие жизненно важных рессурсов. С незапамятных времен люди, народы уничтожают друг друга ради обладания рессурсами: водой, золотом, серебром, сырьем для производства металлов, пряностями.

Поиски Эльдорадо - страны, гарантирующей своему обладателю ниестощимые источники золота представляются недостижимой мечтой, которая постоянно возраждается в новой версии, обещая человеку невозможное - способность удовлетворять любые потребности, освобождение от всякой материальной зависимости. Характер борьбы за обладание жизненно важными рессурсами претерпел значительные из-менения с XVI века; этому способствовали открытие и присвоение неведомых земель, содержащих, как предполагалось, несметные богатства, а также промышленная революция, вызвавшая индустриализацию войны. Начиная со второй половины XIX века, особенно после Гражданской войны в Америке, контроль над статегическими запасами сырья становится важнейшей задачей каждой стороны, вовлеченной в вооруженный конфликт. Вначале к таким видам сырья относился в первую очередь уголь для железных дорог и парового флота, затем, со времени первой мировой войны - нефть для кораблей, автомобилей и самолетов.

- Символическое значение некоторые мест. Войны ведутся также и за нематериальные ценности. Победить значит захватить, подчинить себе или разрушить некие моральные ценности, принадлежащие врагу; потерпеть поражение значит признать слабость, ущербность собственных моральных ценностей; при этом побежденный иногда пытается тайно овладеть нематериальными ценностями противника, чтобы попытаться затем взять реванш. Например, во время русской кампании (1812 г.) Наполеон 1 считал, что захватив Москву, он заставит царя Александра 1 признать свое поражение и подчиниться французам. Но

32

Наполеон жестоко ошибся: заняв древнюю столицу России, он вызвал волну сопротивления крестьян против захватчиков, посягнувших на самую главную святыню русского народа.

Франция и Париж представляют яркий пример отождествления страны и ее столицы. Как только Париж оказывается в руках противника, Франция признает себя побежденной. Во время столетней войны, когда Париж был в руках англичан. Карл VII считался всего лишь "корольком из Буржа" В 1814, а затем и в 1815 году страны, победившие Наполеона,

воспользовались гордой столицей Франции для демонстрации своего триумфа. С декабря 1870 по январь 1871 года Париж, осажденный немецкими войсками, олицетворял национальное сопротивление французов, но дилетантски сформированная армия Гамбеты не смогла разорвать блокаду, и подписание перемирия стало неизбежным. В сентябре 1914 года, благодаря удачным операциям на Марне, немецкое наступление на Париж было остановлено, таким образом, удалось избежать катастрофы, аналогичной поражению 1870 года. Наконец, когда 14 июня 1940 года войска Вермахта вошли в Париж, объявленный "открытым городом", казалось, что для Франции война закончилась; перемирие было подписано 22 июня 1940 года.

Не всегда можно дать достаточно разумное объяснение, почему за тот или иной географический пункт ведется ожесточенная борьба на протяжении всей истории человечества. Например, для миллиардов людей Иерусалим остается городом трех религий (иудаизм, христианство, ислам), местом, где Земля соединяется с Небом.

Географический или, вернее, геополитический фактор играет колоссальную роль в любой войне. Но каким образом сказывается его влияние? Являются ли войны "геополитическими" по своей природе, т.е. связаны ли они со столкновением противоположных представлений о пространстве? Каков удельный вес, какова роль пространственных целей в войне?

Действительно, войны представляют собой сложное переплетение различных явлений, противоречивых интересов; очень часто люди, вызвавшие военные действия, оказываются неспособными контролировать их дальнейшее развитие. Кроме того, каждая война является порождением своей эпохи, печатью соответствующей эпохи отмечены и цели войны, и задействованные в ней силы и средства.

В данной главе будет рассмотрено влияние географических и геополитических факторов на ход важнейших вооруженных конфликтов XX века, прежде всего первой и второй мировых войн (1); затем их воздействие на противостояние между Востоком и Западом, в частности, на холодную войну (11), на войны в "третьем мире, на процесс деколонизации и на конфликты в бывшей Югославии (НИ.

I. Геополитические факторы в двух мировых войнах В европейских войнах, начиная со средневековья и до начала XX века, территориальные претензии

являются одной из основных причин вооруженных конфликтов. Уподобляясь завистливым и жадным поме-щикам, правители государств развязывали войны, чтобы расширить

70 свои владения. Наиболее смелым из них удавалось иногда присвоить чужую провинцию, как это

сделал, к примеру, Фредерик 11, захватив Селезню, принадлежавшую австрийской императрице Марии-Терезе. Стремление к территориальным захватам приводило порой к расчленению некоторых стран, ослабленных внутриусобной борьбой (например, последовательные разделы Польши между Россией, Австрией и Пруссией в 1772, 1793 и 1795 годах). Какими принципами оправдывались вторжения на чужую территорию? Обычно выдвигались соображения династического, феодального характера. В то время захватчикам были чужды представления об однородных и цельных пространствах. Так например, рационалист Вобан (1633-1707) упрекал Людовика XIV в том, что тот недостаточно заботится об укреплении своего заповедника.

Была ли геополитическая перспектива в борьбе за расширение государственных границ? Не сводилась ли она хищнической логике? Не включает ли геополитика в себя нечто большее: особое видение пространства, видение его организации с учетом соотношения сил?

Современные геополитические представления во многом обусловлены новыми взглядами на проблематику пространства, возникшими в связи с великими географическими открытиями XIV века. Начиная с этого времени люди стали воспринимать Землю как единое целое. Первые крупные геополитические конфликты зародились в ходе колониальной экспансии европейских стран и строительства колониальных империй, границы которых служили предметом множества вооруженных конфликтов. Недаром американский адмирал Мэхэн (1840-1914), основатель геополитики моря, уделил столь большое внимание изучению истории борьбы между Великобританией и Францией за господство на море в период с 1660 по 1812 год.

А. Первая мировая война (1914-1918) J. Фактор пространства в стратегической политике Политический климат накануне и во время первой мировой войны характеризовался повышенным

интересом к вопросам пространства и приверженностью к идеологическим схемам начала XX века. - Во-первых, получивший широкое распространение социальный дарвинизм способствовал тому, что

межгосударственное соперничество воспринималось как логическое продолжениие борьбы за выживание. В результате каждая европейская нация чувствовала, что само ее существование поставлено под угрозу. В этих условиях пространство рассматривалось как важнейшая составляющая национальной безопасности. Германия была чрезвычайно озабоченна недостаточными размерами своей территории и своим положением страны, находящейся во враждебном окружении в центре Европы. Русско-французский союз

1893-1894 годов еще более усиливал у немцев ощущение сдавленности, недостатка жизненного пространства.

33

Накануне войны колониальный раздел мира был завершен. Но мог ли он быть окончательным? Всегда находились клочки спорных территорий, в частности остатки рассыпающихся империй (например, португальские владения в Африке, которые, согласно секретному соглашению, заключенному Великобританией и Германией в 1898 году, подлежали разделу между двумя державами; Оттоманская империя медленно разваливалась в течение всего XIX века и представляла собой лакомые кусочки для молодых хищников). Обладать колониями - значит не только иметь рынки сбыта и источники сырья, но и быть великой и уважаемой державой.

Начало XX века ознаменовалось также возникновением ряда объединительных тенденций: пангерманизма, панславизма и т.д. Европа оказалась местом столкновения этих сил, сосредотачивавшихся вокруг той или иной великой державы (немцы вокруг Германии, славяне вокруг России). Каждое из таких движений требовало для себя обширного однородного пространства и стремилось разбить, перемолоть сложившиеся разнородные образования, прежде всего Австро-Венгрию, мозаичное государство, объединенное только принадлежностью каждой его части к династии Габсбургов.

- Европа воспринимала себя как единый театр военных действий - и должна была стать им в ближайшем будущем. Так, знаменитый план Шлиффена, разработанный между 1898 и 1905 годом, предусматривал наличие франко-русского союза, направленного против Германии. В случае возникновения войны в Европе Германия, зажатая между двумя враждебными государствами, должна была нанести удар в первую очередь на запад, атаковать Францию, обойдя с востока ее оборонительные сооружения по территории Бельгии (несмотря на бельгийский нейтралитет). Затем, одержав убедительную победу на Западе, германские войска должны были вступить в войну с Россией.

Наконец, территориальные цели в войне имели большое историческое значение. Франция никогда не забывала об отнятых у нее Эльзасе и Лотарингии. Только возврат отторгнутых провинций мог смыть позор и унижение 1870 года. В свою очередь, Великобритания вступила в войну 4 августа 1914 года, во многом повинуясь вековому геополитическому рефлексу: противостоять любой великой державе, стремящейся установить свой контроль над Бельгией и лишить тем самым Англию ее связи с европейским континентом.

2. Геополитические амбиции и противоречия основных воюющих госкчарста Согласно изречению Наполеона, нации проводят ту политику, которую им диктует география.

Следовательно, каждая нация должны обладать цельной и неизменной геополитичекой концепцией. Однако в действительности это далеко не так. Всякая географическая ситуация вызывает множество неоднозначных и даже противоречивых итерпре- таций. Во время войны 1914-1918 годов каждый участник событий тщетно пытался примирить свои иллюзии и реальность, свои собственные различные представления о реальности.

а) Германия Знаменитый немецкий историк Фриц Фишер (Frte Fischerj отмечал в 60-х годах, в частности, в своей

книге Griff nach der Welmacht ("Претензии на мировое господство"), что его страна несет основную ответственность за развязыввание первой мировой войны. Германия Вильгельма 11 была носительницей тщательно разработанного геополитического плана, в основе которого лежала идея Mitteleurapa, т.е. идея создания под эгидой Германии обширного экономического пространства в Центральной Европе. Основным документом являлась "Сентябрьская экономическая программа" (1914 г.), разработанная канцлером Бетман-Гольвегом. Цель данной программы состояла в том, чтобы в результате войны создать таможенный союз, включающий в себя европейские государства от Франции до Польши, изолировав таким образом морскую державу Великобританию, с одной стороны, и Россию, с другой. Положения "Сентябрьской программы" напоминали основные направления проекта континентальной блокады, который осуществлялся Наполеоном 1 в 1806-1811годах, и был направлен на создание крупных региональных самодовлеющих объединений.

Однако эта геополитическая концепция вызвала немало возражений и споров в самой Германии. Как писал Жорж-Анри Суту (Georges- Henri Soutoul в своей работе Золото и кровь. Экономические цели Первой мировой войны (Fayard, 1989) "В самом широком смысле Mitteleuropa (т.е. вся Европа за исключением России, Великобритании, Испании и Португалии) поглотила 1в 1913 г.) только 50% немецкого экспорта и смогла покрыть только 30% импорта Германии. Реорганизация экономической жизни на самых жестких принципах автаркии, возможно, могла бы позволить Германии найти на континенте те рынки сбыта, которые она утратила бы в результате разрыва торговых связей с Англией, при условии, что другие континентальные государства переориентируются на германских поставщиков. Однако в любом случае Германия не смогла бы приобрести в Центральной Европе ряд жизнен

на но важных товаров для своей экономики, в том числе хлопок, нефть и т.д." (стр. 444). Многие

немецкие чиновники, экономисты, предприниматели, хорошо знакомые со структурой внешней торговли Германии, осознавали иллюзорность планов установления автаркии и абсолютную необходимость доступа Германии к неевропейским рынкам. Однако в Германии было немало сторонников автаркии, которая воспринималась как решение проблемы противостояния враждебному окружению. Брест-Литовский мир, подписанный на крайне унизительных для России условиях (3 марта 1918 года), казалось, открывал для Германии широкие перспективы на Востоке. После поражения в ноябре 1918 года мечты о полном самообеспечении Германии отдалились, но не были окончательно похоронены. Позднее Гитлер решит продолжить осуществление этих планов.

б) Австро-Венгрия Имела ли Австро-Венгрия геополитическую концепцию? Она представляла собой конгломерат

народов, объединенных Габсбургами в рамках своей империи, и основывалась на отвергнутом историей ди-настическом принципе. Этот принцп мог бы обрести новую легитим- ность в результате превращения в

34

фундамент национального единства, но это могло произойти уже без Габсбургов, хранителей и защитников различия наций, составляющих Австро-Венгерскую империю.

Объявив войну Сербии 28 июля 1914 года. Австро-Венгрия вступила в вооруженный конфликт, чтобы обеспечить свое выживание. В этой смертельной схватке она была обречена на поражение, потому что ветер истории, превратившийся в бурю с началом первой мировой войны, способствовал утверждению национальной идеи.

в) Великобритания Великобритания, бывшая на протяжении почти всего XIX века крупнейшей экономической и

финансовой державой, последовательно выступала за свободу торговли, открытость рынков и международное разделение труда. Уже в конце XIX века Великобритания начинает осознавать уязвимость своих позиций, хотя в то время страна находилась в апогее своего могущества. Наибольшая угроза исходила от Германии Вильгельма 11, которая быстро наращивала свой промышленный и военно-морской потенциал.

Война 1914-1918 годов вызвала обострение споров между адептами экономического либерализма и сторонниками системы преференций в рамках империи. Может ли Великобритания сохранять верность принципам сободной торговли, если в результате войны с Германией она понесла тяжелые людские и материальные потери?

В июне-июле 1918 года Великобритания проводит в Лондоне имперское совещание доминионов. Цель Англии заключалась в установлении "контроля над некоторыми видами сырья, производимого в империи". В этом проявилась некая концепция имперского пространства, процветание и безопасность которого обеспечивалась благодаря соответствующей организации торговли стратегическими сырьевыми товарами. Но доминионы отвергли это предложение, которое они расценили как покушение на их экономическую самостоятельность. Однако идея имперских преференций не умерла; она нашла свое конкретное воплощение в ходе кризиса ЗО-х годов, вызвавшего распад международной системы торговых обменов (Оттавские соглашения 1932 года).

г) Франция Сознавая свою слабость в демографическом плане и отдавая себе отчет в недостаточном развитии

своей промышленности, понеся огромные людские потери в войне 1914-1918 годов, могла ли Франция иметь глобальную геополитическую концепцию? Ее цели были весьма просты: восстановить свои права на Эльзас и Лотарингию, иметь у своих восточных границ окончательно ослабленную Германию, неспособную угрожать Франции или конкурировать с ней.

д) Соединенные Штаты Дмери*и Геополитическая концепция Соединенных Штатов определилась еще 2 декабря 1823 года с принятием

доктрины Мойра, смысл которой сводился к формуле "Америка для американцев". С точки зрения США, американский континент должен представлять собой обширное независимое пространство, куда не могли вмешиваться европейские государства. Это не мешало самим Соединенным Штатам пользоваться время от времени "большой дубинкой" для наведения порядка на этом континента то же время США приняли решение не вмешиваться в европейские дела (изоляционизм).

С началом первой мировой войны Соединенные Штаты Америки президента Вильсона пытались проводить политику невмешательства, оставляя за собой возможность выступить в роли честного посредника и помочь Европе установить мир, когда противники взаимно обескровят друг друга. Однако в апреле 1917 года США были вынуждены вступить в войну на стороне Антанты.

Была ли у Соединенных Штатов возможность выбора? Жестокая подводная война, навязанная Германией, поставила под угрозу трансатлантические перевозки; кроме того Америка несла значительные людские потери (например, гибель пассажирского парохода Лузитания, потопленного немцами 7 мая 1915 года, повлекла за собой смерть 124

75 американцев в водах Атлантики). Обеспечение непрерывных связей между Америкой и Европой,

защита свободы навигации в открытом море предполагали вступление США в войну против Германии. Традиционная геополитическая концепция замкнутости в рамках американского континента оказалась подчинена - по крайней мере, временно - высшему геополитическому императиву: защите международных экономических интересов Соединенных Штатов, которые достигли ранга крупнейших мировых держав, благодаря колоссальному развитию производительных сил, особенно после окончания Гражданской войны.

Однако Соединенные Штаты остались верны идеализму, который воплощали собой их отцы-основатели, и аргументировали свое участие в войне не геополитикой, а стремлением установить международный правопорядок в соответствии с нормами морали, считая их единственной основой прочного мира на Земле. Это были знаменитые 14 пунктов президента Вильсона (8 января 1918 года): отказ от секретной дипломатии, свобода судоходства в открытом море, устранение экономических барьеров, свободное развитие народов, создание Лиги наций и т.д.

Могла ли американская политика, даже если она обусловлена геополитическими соображениями (обеспечение свободы судоходства в Атлантике), выработать геополитическую концепцию, коль скоро мир в Европе должен быть достигнут благодаря соблюдению "честных" принципов международного правопорядка?

Во время работы мирной конференции в Версале (январь-июнь 1919 года) президент Вильсон, оказавшийся лицом к лицу с руководителями европейских государств (Ллойд Джорж, Клемансо, Орландо), тщетно пытался примирить принципы и реальность (претензии французов на обладание Рурской областью и итальянцев на Далматию...). Отказ Сената Соединенных Штатов ратифицировать Версальский договор (28 июня 1918 года) похоронил на целых два десятилетия мечту Вильсона об установлении международного

35

мира на принципах морали и обусловил возврат Америки к политике изоляционизма, т.е. к доктрине Мойре (хотя США и оказались фактически втянутыми в европейские дела: возмещение кредитов, предоставленных Великобритании и Франции, получение германских репараций).

е) Россия К началу первой мировой войны Россия, ослабленная неудачной революцией 1905 года, ставила перед

собой по меньшей мере пять геополитических целей: сохранить статус великой европейской державы, в частности, перед лицом Германии, благодаря

ускоренной, хотя и запоздалой индустриализации; 76 возглавлять движение панславизма, объединяя и поддерживая всех славян Европы, защищая их от

посягательств германских народов (именно этим объяснялась массивная поддержка, оказанная летом 1914 года Сербии в ходе ее конфликта с Австро-Венгрией);

- утвердиться в качестве важнейшей азиатской державы благодаря завоеванию Средни Азии и освоению природных богатств Сибири (строительство трансибирской железной дороги), хотя эта экспансия натолкнулась на сопротивление Японии, нанесшей поражение России в войне 1905 года;

- получить свободный выход к южным и западным морям; наконец, удовлетворить свои политико-религиозные амбиции: претензии на положение "Третьего

Рима" после христианского Рима и Константинополя, на статус центра православия. В 1914 году это озна-чало захват бывшего Константинополя, т.е. Стамбула (что автоматически обеспечивало контроль над проливами между Черным и Средиземным морем и ликвидацию Оттоманской империи). В ходе непрерывных секретных переговоров, продолжавшихся во время первой мировой войны, Россия получила от своих союзников согласие на захват Стамбула в качестве своего военного трофея.

Однако все эти замыслы натолкнулись на неодолимую преграду: революционные события 1917 года. 3. Геополитическая непоследовательность мирных договоров (1919-1920) География с ее климатическими условиями, рельефом местности, распределением людей в

пространстве предполагает, тогда как политики располагают, исходя из идей, которые они отстаивают, и интересов, которые они не всегда верно понимают. После поражения центральных империй (Германии, Австро-Венгрии и Оттоманской империи) в 1918 году, западные державы поставили перед собой цель навязать побежденным мир, основанный на справедливом принципе.

а) Динамика справедливого принципа: право народов на самоопрелеление До 1918 года страны Антанты старались примирить уважение права народов на свободное развитие с

поддержанием европейского равновесия (в частности, с сохранением Австро-Венгрии). Но факты оказались сильнее человеческих устремлений. Развал царской империи, германо-советский мир, подписанный в марте 1918 года, окончательный распад Австро-Венгрии позволили перейти к реализации права народов на самоопределение без оглядки на проблемы европейского равновесия.

Таким образом, каждый народ мог свободно развиваться на своей территории в рамках надежных и признанных границ. Это положение стало основой расчленения Австро-Венгрии, тюрьмы народов, если распространить на нее определение, данное для царской России. это же положение стало юридическим оправданием возрождения Польши и присоединения « Франции Эльзаса и Лотарингии.

б) Бесконечные противоречия справедливого принципа - Это же самое право народов на самоопределение сделало невозможным покушение на единство

немцев, наиболее многочисленного народа, живущего в центре Европы и официально объявленного винов-ником первой мировой войны. Поскольку Германия не могла быть расчленена, авторы мирных договоров постарались максимально ограничить и ослабить немецев (в частности, путем демилитаризации левого берега Рейна, путем запрещения Anschluss, т.е. союза Германии с другим немецким государством - Австрией).

Могло ли право народов на самоопределение нейтрализовать классические геополитические интересы: обеспечение жизнеспособности государств, сохранение регионального равновесия, хотя бы на минимальном уровне? Так, разрушение "искусственого" образования, каким являлась Австро-Венгрия, повлекло за собой формирование объединений, позднее оказавшихся столь же "искусственными" (речь идет, в частности, о Чехословакии, которая распалась на Чехию и Словакию в марте 1939 года, воссоединилась в 1945 году и снова разделилась 31 декабря 1992 года). Стремление обеспечить Польше выход к морю - знаменитый польский коридор - привело к отделению Восточной Пруссии от остальной Германии и к превращению Данцига в "свободный город", что стало для Гитлера одним из поводов для развязывания войны в 1939 году.

- Право народов на самоопределение предполагает, что народы существуют с незапамятных времен, и каждого из них Господь наделил четко очерченной территорией, включающей всех членов данной нации в качестве однородного сообщества, признанного другими народами.

Но, к сожалению, в действительности все обстоит иначе. По воле истории народы возникают и исчезают. Огромное число территорий являются объектом притязаний нескольких народов. Часто некоторые небольшие регионы, например, Балканы или Кавказ, характеризуются сосуществованием множества различных народов, тесно связанных друг с другом. Как же в этом случае справедливо распределить то, на что претендуют сразу несколько народов и наций? Почему и зачем нужно разъединять то, что было соединено жизнью, бесчисленными переселениями людей? Мирные договоры более или менее удачно

78

36

комбинируют различные формулировки: изменение границ; организация плебесцитов в спорных зонах (Шлезвиг, Верхняя Силезия, Саар...); защита национальных меньшинств; перемещение населения (например, переселение греков из Турции и турок из Греции в соответствии с Лозаннским договором от 24 июля 1923 года).

Б. Вторая мировая война: возникновение и столкновение главных геополитических конструкций

Для некоторых историков, писателей и государственных деятелей (Черчиль, Де Голль) обе мировые войны могут восприниматься как два акта одной и той же трагедии: новой Тридцатилетней войны. Этому способствует главная цель той и другой войны - борьба против гегемо- нистских устремлений Германии. Логические построения, которыми руководствовались участники Второй мировой войны, явились прямым продолжением идей, ставших катализатором войны 1914-1918 годов: социальный дарвинизм, требование жизненного пространства.

J. Идеология и геополитика гитлеровской Германии Гитлер изложил свою политическую программу в книге Моя борьба lMein Kamp*1924-1925]. В ней

содержались одновременно идеи социально-политической революции, идеи национализма и внешнепо-литическая программа, направленная на превращение Германии в полновластного правителя европейского континента. 5 ноября 1937 года, накануне решительных действий, ведущих к ревизии Версальского договора, Гитлер созвал совещание армейского руководства и изложил свой геополитический план (протокол этого совещания был опубликован в 1946 году). Как считал Гитлер, Германия не обладала достаточными природными рессурсами, чтобы развиваться в условиях автаркии. С другой стороны, более активное участие Германии в мировой торговле представлялось весьма мало вероятным (тем более, после недавнего экономического кризиса 1929 года, когда многие страны ввели высокие таможенные пошлины). Кроме того, весь мир был занят и поделен, ничейных территорий больше не оставалось. Для Германии оставался единственный путью захватить силой "источники сырья в районах, находящихся вблизи Рейна". т.е. речь шла о расширении жизненного пространства посредством экспансии на восток.

Политика Гитлера в период с 1938 по 1942 год вполне укладывалась в эту схему: аннексия Австрии, захват Чехословакии, раздел Польши между Германией и Советским Союзом, устранение Франции, чтобы Германия не оказалась вынужденной вести войну на два фронта, как это было в 1914-1917 годах (хотя и оставалась вероятность активных военных действий против Англии), наконец, вершина гитлеровской

стратегии - нападение на Советсткий Союз в июне 1941 года, с тем, в частности, чтобы лишить Великобританию возможного союзника на европейском континенте.

В действительности, политика Гитлера была подчинена идеологическим навязчивым идеям: освободить Европу от евреев, уничтожить советский большевизм, поработить славянских "недочеловеков" обеспечить на тысячу лет господство арийских "суперменов". Эти навязчивые идеи вступили в противоречие с геополитическими соображениями. Так, во время оккупации Советского Союза в 1941-1944 годах крайняя жестокость, продиктованная расовой теорией, и связанные с ней репрессии и массовое уничтожение населения сделали невозможной рациональную эксплуатацию восточных рессурсов. В то же время военная кампания против Советского Союза как в 1941, так и в 1942 году была подчинена не геополитическим целям, а соображениям престижа: взять Москву осенью 1941 года, любой ценой удержать Сталинград осенью 1942 года. Последняя цель стоила Гитлеру потери VI немецкой армии.

Гитлер был убежден, что он призван выполнить особую миссию в этом мире. Выполняя эту миссию, он погиб сам и вызвал апокалипсис, в котором погибли десятки миллионов людей.

2. Япония (1932-1945): геополитическая рационализация клубка противоречии После открытия Японии американцем Перри в 1854 году, японцы осознали, что если они хотят

избежать колонизации подобной той, что пережила Индия, или расчленения страны по китайскому образцу, то они должны во всем подражать Западу: обзавестись конституцией, иметь армию, похожую на прусскую, провозгласить государственную религию (спито), провести индустриализацию, создать в результате войн свою собственную империю за счет Китая (1894-1895 г.г.), России (1904-1905 г.г.) или Германии (приобретение в 1919 году большинства немецких колоний в Тихом океане).

Но имела ли Япония в ЗО-е годы, когда она начинала новую империалистическую кампанию по захвату чужих территорий, определенную геополитическую концепцию? Ответ должен быть скорее отрица-тельным, поскольку руководство страны сремилось осуществлять несколько противоречивых программ.

В ЗО-е годы в военной среде развернулась борьба между сторонниками двух точек зрения. По мнению Kodoha, сторонников "императорского пути", тесно связанных с полевыми командирами, Япония должна опираться на Манджурию и расширять свое жизненное на север (Монголия, Сибирь). В этом случае ее основным противником являлся бы Советский Союз. С точки зрения 7озе>/?а,"сторонников

контроля", представлющих высшее руководство японской армии, экспансия Японии должны быть направлена на юг, в сторону Китая и даже Индокитая. В результате инцидента, имевшего место 26 февраля 1936 года, когда несколько молодых офицеров-экстремистов убили ряд влиятельных противников своего плана, вмешательство верховного командования привело к победе фракции 7оде(/?а Таким образом, Япония начала военные операции в Китае и к июлю 1937 года захватила почти всю его прибрежную зону.

- Однако скоро империалистическая политика Японии оказалась в тупике. Китай нес большие потери, но и войска националистического правительства Чан Кайши и коммунистические партизанские отряды Мао Цзедуна оказывали упорное сопротивление захватчикам. Соединенные Штаты Америки во главе с Франклином Рузвельтом не могли согласиться с тем, что Китай и вся Азия перейдут под контроль Японии и будут закрыты для американцев. В июле 1940 года США ввели контроль за поставками металлолома и нефти

37

в Японию; в июле 1941 года, после установления японской опеки над Индокитаем, США полностью прекратили поставки нефти в Японию, что вызвало паралич японской военной машины.

Таким образом, Япония была поставлена перед выбором: либо принять требования США (вывод своих войск из Индокитая и Китая), либо продолжать свою политику, невзирая на возможные последствия. Подобно самураю, решившему сделать харакири, Япония выбрала путь, дающий минимальные шансы на успех. Было решено добиться полной военной победы над Соединенными Штатами и вынудить их пойти на компромисс с Токио (этим объясняется внезапное нападение на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года), кроме того Япония решила захватить все острова и все побережье Азии, в частности, нефтяные промыслы голландской Вест-Индии. Хотя эта стратегия и привела к ряду впечатляющих побед (взятие Гонконга 25 декабря 1941 года и Сингапура 15 февраля 1942 года), тем не менее она очень скоро натолкнулась на непреодолимое препятствие: решимость и мощь Соединенных Штатов.

- Что же собой представляет в этом случае геополитическая концепция Японии? В ноябре 1938 года Япония выступила за установление "нового порядка в Восточной Азии". В начале 40-х годов возникло выражение "сфера совместного процветания в Восточной Азии". В 1943 году, когда отступление Японии уже стало очевидным, в Токио было создано "Министерство Великой Восточной Азии". Как и "европейское экономическое сообщество", за создание которого выступала гитлеровская Германия в 1943 году, после коренного перелома во второй мировой войне, "азиатская сфера совместного процветания"

была результатом комбинации долгосрочных планов и прагматических мер, принятых в пожарном порядке.

Геополитические последствия японской экспансии не отвечали ни интересам Токио, ни интересам Запада. Однако вторжение Японии продемонстрировало несостоятельность мифов о превосходстве белой расы и способствовало пробуждению национального самосознания колониальных народов Азии, сумевших завоевать независимость в первые послевоенные годы, правда, ценой огромных жертв.

3. Сталинский СССР или геополитика укрепленного лагеря "Основная цель", преследуемая Сталиным,

сводилась к укреплению своих личных позиций. Иногда его личные интересы совпадали с интересами советского государства, борющегося против мира буржуазии. Иногда они не совпадали. На первом месте всегда был вопрос о сохранении его личной власти. Это был ключ к его дипломатии. Его стратегия была максимально проста и выражалась формулой "разделяй и властвуй". Этим объясняются инстинктивные усилия Сталина, направленные на то, чтобы спровоцировать противоречия и рознь среди своих противников, чтобы ослабить их в ходе междоусобной борьбы и укрепить свои собственные силы" (George Кеппап, Russia and the West under Lenin andStaHn, 1961).

Из этого отрывка можно получить некоторое представление о геополитике сталинского Советского Союза, на которую огромное влияние оказывали характер, жизнь, привязанности и неприязнь Сталина.

Разделяя взгляды некоторых русских царей, Сталин считал, что Советский Союз, избавившийся от мечты Троцкого о мировой, или хотя бы о европейской революции, должен превратиться в неприступную крепость, тщательно охраняемую изнутри (тайная полиция, лагеря Гулага), и герметически закрытую для внешнего мира.

В соответствии с этими представлениями, международное коммунистическое движение (111 Интернационал в 1919-1943 г.г., Камин- форм в 1943-1956 г.г.) должно было выполнять ряд специфических задач. Речь шла не о всемирной победе коммунизма в этом случае Сталин неизбежно утратил бы контроль над коммунистическим движением - а об использовании коммунистических партий для ослабления врагов Советского Союза, вернее, для ослабления всех тех, кто представлял какую-либо угрозу для самого Сталина, т.е. всего человечества.

Когда был подписан германо-советский пакт (23 августа 1939 года), Сталин действовал в полном согласии с самим собой. Заключая договор о ненападении с Гитлером - который никогда не скрывал своего намерения уничтожить советский большевизм Сталин надеялся отвести войну от своей страны и затем воспользоваться благоприятной обстановкой, чтобы извлечь выгоду из конфликта, который должен был

82 разразиться в сентябре 1939 гада между Германией, Польшей, Великобританией и Францией. Однако

в рассуждениях Сталина, не доверявшего никому на свете, было два слабых места, повлекших трагические последствия: недооценка силы немецких войск, которые смели французскую армию уже весной 1940 года, и иллюзии относительно прочности своего циничного сговора с Гитлером, который держался, в частности, на поставках советского сырья в Германию. Операция "Барбаросса", начавшаяся 22 июня 1941 года, вдребезги разбила германо- советское сотрудничество.

После завершения войны коммунист Иосиф Сталин, стремящийся обеспечить внутреннюю и внешнюю безопасность своей крепости, начал проводить классическую геополитику. В Европе он сохранил часть Польши, доставшейся СССР в соответствии с германо-советским пактом 1939 года. Польша, смещенная на запад и управляемая под контролем Москвы, вновь появилась на карте Европы. Сталин извлек урок из внезапного нападения 22 июня 1941 года: он располагал теперь буферным государством с промосковским правительством между СССР и ГерманиеД*а Дальнем востоке 8 августа 1945 года (т.е.между бомбардировками Хиросимы и Нагасаки) Сталин объявил войну разгромленной, находящейся накануне капитуляции Японии. Это позволило ему вернуть территории (и даже немного больше), утраченные Николаем 11 в результате поражения в войне 1905 года. Сталин ничего не забывал. Наследник русских царей воплотил их стремление к экспансии в форме почти параноической страсти.

38

Преподавание геополитики было запрещено в Советском Союзе. Геополитика долгие годы оставалась проклятой наукой зловредной Германии. Возможно, у Сталина была своя, тайная причина, чтобы вос-препятствовать распространению науки о могуществе государств. В Геополитическом словаре, опубликованном под редакцией Ива Лакоста (Yves Lacoste, Qctionnaireg6opolitique, Flammarion, 1993), говорится:

"Сталин запретил в Советском Союзе и во всех странах, управляемых коммунистическими партиями, всякое упоминание о геополитике (и даже о географии человека, способной пропагандировать идеи геополитики). Было разрешено лишь говорить, что она является неотъемлемой частью нацистской идеологии. Похоже, что Сталин стремился вытравить любые воспоминания о крупной геополитической опе-рации, какой стал в свое время германо-советский пакт, а также о том, что советское руководство попало в ловушку, не предполагая о возможности немецкого наступления на восток, начавшегося через неполных два года после подписания этого пакта".

4. Англия и США: смена караула на посту мирового лщера На всем протяжении XIX века и вплоть до начала первой мировой войны Великобритания воплощала

собой глобализацию обменов и всячески способствовала устранению барьеров на пути развития междуна- ** родной торговли. Для этого Англия обладала сразу тремя преимуществами: высоким уровнем

экономического развития, что позволяло ей считаться главной мастерской мира, по крайней мере, в течение трех первых четвертей XIX века; огромной колониальной империей, где она безраздельно господствовала и могла выгодно сбывать производимые товары; полным контролем над морями и океанами.

Однако эти преимущества не могли не иметь временного характера. В последней трети XIX века у Великобритании появились два могущественных соперника: Германия и особенно Соединенные Штаты Америки. В результате Второй мировой войны произошла смена караула на морях и океанах: Великобритания окончательно уступила свое место Соединенным Штатам. Но эта операция имела ряд особенностей. Великобритания воспринимала США как сына, сделавшего блестящую карьеру. Она довольно спокойно отнеслась к переходу на роль верного помощника и уважаемого советника при сильном, но неоте-санном партнере Соединенных Штатах Америки. В свою очередь США, вернувшиеся к политике изоляционизма в 1919 году, оказались втянуты против своей воли в мировую политику. Президент Рузвельт прекрасно осознавал необходимость этого шага, но большинство американцев пошло на отказ от изоляционизма только потому, что считало себя жертвой подлой агрессии (нападение японцев на Пирл-Харбор 7 декабря 1941 года, объявление войны гитлеровской Германией 11 декабря 1941 года).

Атлантическая хартия, подписанная Черчилем и Рузвельтом 14 августа 1941 года, официально закрепила переход мирового лидерства от Великобритании к США еще во время Второй мировой войны. За несколько недель до появления на свет этого документа Советский Союз вступил в войну против гитлеровской Германии и стал объективным союзником Великобритании. Атлантическая хартия включала в себя расширенный вариант "четырнадцати пунктов Вильсона" и являлась по сути черновым наброском доктрины универсализма, действие которой распространялось на весь мир: запрещались всякие территориальные изменения без согласия населения данных территорий; провозглашалось право народов свободно выбирать способ правления в своей стране: утверждалось равенство всех народов, великих и малых, победителей и побежденных в вопросах международной торговли и доступа к источникам сырья; закладывались основы сотрудничества государств в экономической и социальной областях; провозглашался принцип свободы судоходства в открытом море...

Этим совместным заявлением два великих англо-саксонских государства продемонстрировали полное единство своих взглядов на послевоенное мирное урегулирование. Тем не менее, переход ответственности от Великобритании к Соединенным Штатам вызвал два типа геополитической напряженности.

й8аь.а;- ** - Хотя Великобритания согласилась с перспективой стать блистательным помощником Соединенных

Штатов, она продолжала считать себя великой державой. Во-первых, в 40-х годах Великобритания оста-валась крупнейшей империей. Но согласно взглядам Президента Рузвельта, послевоенное урегулирование предполагало деколонизацию, исчезновение всех колониальных империй (британской, французской, голландской...), которые считались в Соединенных Штатах пережитком иной эпохи и препятствием для формирования действительно всемирной экономической системы. В то же время для поддержания своего статуса великой державы Великобритания присоединилась к программе создания атомной бомбы, но Соединенные Штаты проявили чрезвычайно мало готовности делиться секретами изготовления столь страшного оружия (англо-американский кризис в 1943 году; Закон Мак-Магона, принятый в июле 1946 года и устанавливающий строжайший контроль за распространением информации о ядерном оружии). После окончания второй мировой войны Великобритания обзавелась все-таки ядерным оружием, но ... украдкой от Соединенных Штатов.

Вступая в войну, в декабре 1941 года. Соединенные Штаты Америки не предполагали, что после победы над Германией и Японией они не смогут вернуться к состоянию изоляции от внешнего мира, которое позволило им в свое время спокойно строить и развивать свою экономику вдали от европейских конфликтов. По мнению президента Рузвельта, гарантом послевоенного мира должны были стать институционные структуры (прежде всего ООН), позволяющие победителям (США, СССР, Китаю, Великобритании и затем Франции) согласовывать свою политику в рамках международных организаций (главная роль отводилась Совету безопасности ООН). Соединенные Штаты не были готовы ограничить свой суверенитет во имя международного правопорядка. Именно поэтому во время Бреттон-Вудской конференции (1-22 июля 1944

39

г.), посвященной созданию новой международной валютной системы, США выступили против британского плана, изложенного крупнейшим экономистом Кейнсом, который предлагал создание международной валюты - банкора. В этом случае фунт стерлингов, служивший основой международной валютной системы с 1815 по 1914 год, был бы заменен не другой национальной валютой, т.е. долларом, а принципиально новой валютой, выпускаемой общим фондом для центральных банков.

После первой мировой войны державы-победительницы, ссылаясь на право народов распоряжаться своей судьбой, перекроили в значительной степени карту Европы и Ближнего Востока. В 1945 году победители провозглашали уже другие принципы (см., в частности, Декларацию об освобожденной Европе, принятую в Ялте 11 февраля 1945 года). Но если в 1918-1919 годах победители (Франция, Велико-

британия, США и Италия) хотя и ссорились, но все-таки сумели достичь более или менее приемлемого компромисса, то ситуация в 1945 году была совершенно иной. Тогда столкнулись две точки зрения, исключающие всякое взаимопонимание и всякое сближение. С одной стороны. Соединенные Штаты Америки, избежавшие разрушений благодаря своему географическому положению и многократно усилившие свой промышленный потенциал, чему способствовала их роль арсенала союзных держав, выступали за мировой порядок, основанный на свободе торговли и на урегулировании спорных проблем путем переговоров. С другой стороны. Советский Союз, разрушенный войной и удерживаемый железной хваткой Сталина, стремящийся защитить себя от нового внезапного нападения, остался верен своей политике осажденной крепости. Советский режим стремился укрыться от тлетворного влияния мира капитализма и укрепить свою безопасность благодаря "простреливаемому пространству", которое составляли страны Восточной Европы вдоль западных границ СССР. Таким образом началось новое противостояние между морской державой, выступающей за стимулирование обменов товарами и идеями, и континентальной державой, ставшей пленницей своего замкнутого пространства, живущей в постоянном напряжении, в ожидании нового вторжения на свою территорию.

11. Геополитический фактор в противостоянии Востока и Запада Антагонизм между Востоком и Западом, т.е. постоянное противостояние между атлантическим и

советским блоком, которое продолжалось с конца 40-х годов до конца 80-х, означал конец геополитики в силу двух важнейших причин:

- Во-первых, идеологического характера. Мировая система выкристаллизовалась в ходе борьбы двух идеологий (капиталистической либеральной демократии и марксизма-ленинизма), каждая из которых претендовала на универсализм. Это идеологическое неприятие друг друга устраняло, нейтрализовало все другие источники конфликтов. Таким образом в Европе, т.е. в самом центре противостояния Востока и Запада, логика блокового мышления стирала или подавляла - по кра- * инеи мере временно межгосударственные противоречия, которые i раздирали Старый Свет в течение нескольких веков. Теперь существо- j вала только одна цель: доказать, что только эта, а не другая идеология * была призвана управлять миром. )

- Во-вторых, стратегического характера. Возникновение биполярной системы Восток-Запад в конце 40-х годов сопровождалось двойной революцией в военной области: создание ядерного оружия, обла-ве

дающего колоссальной разрушительной силой, и создание ракет, способных нести это оружие на огромные расстояния с немыслимой ранее скоростью. В результате этого пространственные характеристики утрачивали всякое значение, весь земной шар превращался в одно большое поле боя. Кроме того, оба враждебных блока (НАТО и Организация Варшавского Договора) были созданы в рамках подготовки к тре-тьей мировой войне, к тотальному сражению, исход которого должен был окончательно определить победившую идеологию и победивший лагерь. Рядом со столь апокалиптической перспективой прежние гегемонистские устремления и территориальные претензии утрачивали всякий смысл.

В действительности, антагонизм между Востоком и Западом подтвердил, что казалось бы немыслимые ситуации (например, мировая система, сформировавшаяся вокруг двух полюсов: СССР и США), самые фантастические достижения науки и техники (ракетно-ядерное оружие) не ведут к радикальному обновлению человечества. Напротив, все новое, необычное подвержено влиянию вечного и постоянного. Так, геополитические проблемы оказались деформированны логикой противостояния Восток-Запад, но в то же время оказали на нее свое заметное влияние. Более того, антагонизм Восток-Запад еще раз показал, что любой фактор (геополитический, идеологический, экономический...) никогда не является единственным определяющим фактором. Напротив, каждый фактор претерпевает существенное влияние других факторов. В течение всего периода противостояния Восток-Запад идеологические соображения постоянно корректировались с учетом геополитических и наоборот.

А. Идеология и геополитика в противостоянии Востока и Запада J. США: идеологический соблазн Может ли демократическое государство проводить неидеологи- зированную политику, т.е. политику,

основанную исключительно на соображениях мощи и равновесия? С конца XVIII века современная де-мократия строится на концепции человека, определяемого как рациональное и разумное существо, склонное к ведению диалога и к поиску компромисса Как подчеркивал еще Токвиль в своем трактате О демократии в Америке (1835-1840), эта концепция предполагает, что демократия является пацифистским режимом, априори недостаточно готовым к войне; в то же время подлинная внешняя безопасность демократического государства может быть обеспечена только в том случае, если оно будет окружено другими демократическими государства-

87

40

МП. Перед лицом авторитарных и тоталитарных стран, перед их силой и дисциплинированностью демократические государства чувствуют себя неуверенными и уязвимыми, поскольку они должны постоянно добиваться одобрения своих действий от своих граждан. Иначе говоря, внешняя политика любого демократического государства включает в себя идеологическую составляющую - убеждение в том, что подлинный прочный мир может быть основан только на победе принципов демократии во всем мире.

Когда в феврале 1947 года Джордж Кеннан, бывший в то время поверенным в делах посольства США в Москве, отправил в Госдепартамент "длинную телеграмму", которая была затем опубликована в журнале Foreign Afters (июль 1947 г.), благодаря чему этот дипломат j стал считаться отцом понятия "сдерживание", он руководствовался j' геополитическими соображениями "Политическая сущность советской ! мощи в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, является продуктом ' как идеологии, так и обстоятельств". Советский Союз являлся "гео-

- идеологической" конструкцией, в которой единство пространства под- 1 держивалось сочетанием идеологической веры и репрессивной систе- f\ мы, распространявшейся на всех без исключения граждан СССР.

По мнению Кеннана, большого знатока Европы, ее языков и ее истории, при Сталине Советский Союз представлял собой уродливый вариант царской России. Основанный на всеобщем страхе (на страхе не только каждого советского человека, которого могли в любой момент арестовать, но и на страхе самого Сталина, видевшего потенциального предателя в каждом из своих ближайших соратников), сталинский режим мог выжить лишь в условиях враждебного окружения и постоянного стремления к экспансии. Кеннан считал, что, несмотря на внушительный фасад, советская система была чрезвычайно хрупкой, он полагал, что режим неминуемо рухнет, как только вокруг тирана рассеется удушающая атмосфера обожания и ослабнет постоянная готовность населения сражаться против внешних и внутренних врагов. Может быть, "яркий свет, исходящий от Кремля, является последней вспышкой угасающего созвездия". Но основе такого анализа Джордж Кеннан сформулировал политическую линию, которую следовало проводить Соединенным Штатам: "противопоставить русским неизменную противодействующую силу в ряде географических и политических пунктов, учитывая повороты и маневры советской политики". Он призывал сделать ставку на фактор времени, работавший против СССР, советовал нейтрализовать все советские наступательные инициативы, помогать Европе, оказавшейся в очень тяжелом положении, проводить восстановление своей экономики, поскольку нищета способствует интенсивному развитию коммунистических идей. С точки зрения Кеннана, проблема заключалась не столько в распространении марксистско- ленинской идеологии, сколько в необходимости противостоять фено-

W мену распространения мощи. Последний должен быть остановлен не из соображений морали, а в силу

того, что чрезмерное наращивание сил ведет к нарушению стратегического равновесия и, следовательно, к войне.

Однако был ли действительно понят Джордж Кеннан, даже если его оценка ситуации вокруг СССР получила столь значительный резонанс? Его подход оказался недостаточно "американским", его интере-совало мировое соотношение сил в чистом виде, он считал необходимым отделять мораль от политики. Однако "доктрина сдерживания", сформулированная президентом Генри Трумэном 12 марта 1947 года, основывается на совершенно иных предпосылках: коммунизм - это чума, это воплощение Зла; следовательно, необходимо предпринять против него крестовый поход, необходимо бороться против него везде и любыми средствами. "Политика Соединенных Штатов должна быть направлена на поддержку свободных народов, борющихся против попыток установления господства вооруженного меньшинства или против давления извне".

Джордж Кеннан считал этот дух крестового похода чрезвычайно вредным, поскольку он вел к борьбе повсюду, к вмешательству по любому поводу, к проведению сомнительных операций, к убеждению, что следует поддерживать каждого, кто выступает против коммунистов.

С конца 40-х годов до конца 80-х вопрос о целях и о способах борьбы против советского коммунизма оставался в центре внешнеполитических дискуссий в США, прежде всего в связи с войной во Вьетнаме. Участие сотен тысяч американских солдат в боевых действиях на территории Индокитая в 50-х и 60-х годах было обусловлено "теорией домино"( "принцип домино" был сформулирован президентом Эйзенхауэром в апреле 1954 года: если вы поставите на ребро ряд костяшек домино на близком расстоянии друг от друга и опрокинете первую пластинку, вы можете быть уверены, что последняя тоже очень скоро упадет). Коммунизм распространяется, как эпидемия; если он утвердится в бывших французских колониях Индокитая, он затем быстро перекинется на Бирму, Таиланд, Малайзию, Индонезию... Однако США пришлось очень дорого заплатить за право играть в Индокитае роль святого Георгия, сражающегося со змием. Как и множество других сражений, начатых во имя самых высоких принципов, война Соединенных Штатов во Вьетнаме превратилась в заурядную военную авантюру. Причин было несколько: союзник американцев - Южный Вьетнам - проводил весьма двусмысленную политику, противник - Северный Вьетнам

- упорно шел на смерть во имя своих целей, а методы, применяемые США (бомбардировки, создание концентрационных лагерей для населения, прочесывания местности...), усугубляли непопулярность этой войны. Ричард Никсон, бывший президентом США с 1969 по 1974 год, и

89 его советник Генри Киссинджер, родившийся в Германии и получивший европейское образование,

сделали все возможное для вывода американских войск из Южного Вьетнама (1973-1975). При этом они

41

руководствовались классическими принципами геополитики. Они успешно осуществили неожиданное сближение с Китаем Мао Цзедуна (исторический визит президента Никсона в феврале 1972 года).

Это была замечательная геополитическая операция: коммунистический Китай и капиталистические Соединенные Штаты пошли на нормализацию двусторонних отношений, чтобы уравновесить Советский Союз и противостоять его экспансионистской политике.

Противоречия между геополитикой и идеологией вновь проявились во время пребывания Картера на посту президента США. При нем важнейшей темой американской дипломатии стала борьба за соблюдение прав человека, а американская помощь иностранным государствам была основным инструментом этой политики. Однако очень скоро проявились нестыковки между объявленными принципами и конкретными делами, в частности, в отношении шаха Ирана. Эта страна имела огромное значение для внешней политики США из-за своего географического положения: между СССР и Персидским заливом, но массовые репрессии, проводимые тайной полицией шаха, отнюдь не способствовали выдвижению Ирана в число борцов за права человека.

Картер скорректировал свою политику, придав ей больше реализма (визит президента США в Тегеран 31 декабря 1977 года), и признал огромное геополитическое значение Ирана, охарактеризовав его "островком стабильности" в тот самый момент, когда зарождалось мощное движение исламского фундаментализма под руководством Хомейни, которое смело шахский режим.

В первой половине 80-х годов президент Рейган вновь обратился к риторике холодной войны, объявив Советский Союз "империей Зла". Он призвал западные демократические государства поддерживать дви-жения сопротивления в просоветских странах , в частности, в развивающихся государствах, которые ориентировались на Москву (Вьетнам, Эфиопия, Ангола, Мозамбик, Афганистан, Никарагуа и т.д.).

Но с приходом к власти в СССР Михаила Горбачева (март 1985 года) логика идеологии постепенно начинает уступать место логике геополитики. Для Соединенных Штатов Советский Союз оставался врагом Nl, по крайней мере до конца 80-х годов. Следовательно, необходимо было всячески дестабилизировать обстановку в СССР, в том числе и путем навязывания нового витка гонки вооружений. В то же время, мощь Советского Союза, общие "объективные" интересы двух стран на международной арене, в частности, борьба против распространения оружия массового поражения, делали Москву основным стратегическим партнером Вашингтона. Этим объясняется очередной этап разрядки напряженности, который начался в конце 80-х годов и привел

90 к падению просоветских режимов в Восточной Европе, а затем и к развалу Советского Союза 25

декабря 1991 года. История отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом с конца 40-х годов до 1991

года подтверждает, что идеология играет центральную роль во внешней политике демократического госу-дарства. Почему? Во-первых, плюралистическая демократия основывается на очень узком и ненадежном фундаменте согласия между правящими кругами и населением, поддержка которого является обязательным условием любого значительного шага данного государства на международной арене. Во-вторых, являясь пацифистским режимом, демократия чувствует себя по-настоящему в безопасности, только будучи окружена другими демократическими государствами. Однако всякая демократия представляет собой государство со своей территорией и своим населением, следовательно, она не может до конца избавиться от классических обязанностей и устремлений государства (внутренняя и внешняя безопасность, успехи на поприще внешней политики). Несмотря на существенное влияние, оказываемое идеологией на общественную жизнь Соединенных Штатов, они строят свою политику как государство, которому нужно защищать национальную территорию и национальные интересы, т.е. расчетливо и осторожно.

2. Социалистическое братство и постоянство геополитических факторов Согласно риторике марксизма-ленинизма, войны являются следствием политики капиталистических

государств, неспособных разрешить свои противоречия мирным путем. Напротив, социалистические государства неизменно строят свои взаимоотношения на принципах братства и сотрудничества. Так, в результате освобождения Красной армией стран Восточной Европы в ходе второй мировой войны возникло "содружество социалистических государств" под руководством Москвы, в рамках которого братские режимы взяли на себя обязательство совместно защищать завоевания социализма от посягательств внутренних и внешних врагов. Таким образом, геополитические противоречия, связанные с соображениями безопасности, не существовали больше внутри социалистического лагеря.

В действительности дело обстояло совершенно иначе. Всякая революционная теория, в том числе и марксистско-ленининская, утверждает, что она способна переделать природу человека, освободить его от врожденных рефлексов (страх перед нуждой, боязнь агрессии, стремление овладеть чужой собственностью). Но человек остается человеком. Более того, может ли рациональная система, провозглашающая уничтожение различий между людьми во имя всеобщего равенства, упразднить результаты тысячелетнего развития цивилизации, такие,

как язык, культуру, нацию? Сталин и его наследники во главе Советского Союза руководствовались (сознательно или

бессознательно?) геополитическими соображениями: социалистическое содружество - это осажденная крепость, которой угрожают происки врагов (от шпионажа до нелегального распространения видеозаписей) и которая должна иметь опорные пункты (в частности, в странах третьего мира), чтобы ослабить и победить коалицию капиталистических государств Запада. В то же время, как только в той или иной стране утверждается та или иная идеология (например, марксистско-ленининская в Советском Союзе), она начинает

42

трансформироваться под влиянием национальных особенностей данного государства. Следовательно, существовала сложная диалектическая связь между интересами советского государства и целями коммунис-тической идеологии в период с 1917 по 1991 год.

Взаимозависимость между идеологией и политикой особенно четко прослеживается на примере отношений между Советским Союзом и коммунистическим Китаем в 1949-1989 годы.

1 октября 1949 года континентальный Китай стал Китайской Народной Республикой, возглавляемой Мао Цзедуном. Это была историческая победа коммунизма, ставшего идеологией самого древнего и самого многочисленного народа на Земле. Однако эта победа не стала триумфом для Сталина, стоявшего во главе Советского Союза. Он воспринимал ее как появление на восточном фланге своей страны огромного китайского государства, сплоченного и, следовательно, очень опасного, у которого в ближайшие годы может возникнуть соблазн потребовать себе часть Сибири. С другой стороны, Москва утрачивала, роль бесспорного центра мирового коммунистического движения из-за возможной конкуренции Пекина.

Тем не менее с 1949 года и до конца 50-х годов две коммунистические державы официально придерживались в своих взаимоотношениях принципов братского социалистического сотрудничества. В раз-гар "холодной войны" против Соединенных Штатов СССР не мог себе позволить утраты такого важного союзника, как Китай. В свою очередь КНР, опустошенная десятилетиями войны, непризнанная западными державами (за исключением Великобритании), крайне нуждалась в помощи, которую ей мог оказать только братский Советский Союз.

Начиная со второй половины 50-х годов, дружба (не совсем искренняя) между Москвой и Пекином быстро перерождается во взаимную ненависть, что приводит к разрыву отношений между двумя странами. Это объясняется сочетанием и взаимодействием двух факторов, геополитического и идеологического.

- Во-первых, разрыв произошел по идеологическим мотивам. В то время, как Советский Союз, возглавляемый Н *.Хрущевым, начал процесс десталинизации, т.е. вступил на путь ревизионизма, согласно

92 определению пекинского руководства, Китай, вел себя, как дисциплинированный ученик по

отношению к советскому учителю. Более того, в результате "Большого скачка" (1958 г.) КНР превратилась в главную страну подлинного коммунизма, поскольку СССР полностью обуржуазился. Для той и другой великой коммунистической державы ожесточенная борьба за право представлять истинное марксистско-ленинское учение имела огромное значение: от этого зависело их влияние на международное революционное движение.

- Вторая причина раскола советско-китайского альянса, тесно связанная с первой, носила геополитический характер. После смерти Сталина в 1953 году Советский Союз начал постепенно осознавать, что он располагал немаловажными козырями (социалистический лагерь в Восточной Европе, ракетно-ядерное оружие), которые ему следовало сохранить любой ценой. С этой точки зрения, наибольшую опасность для СССР представляли не Соединенные Штаты Америки, тоже озабоченные сохранением своего могущества, а государства, требующие себе тот или иной из указанных козырей.

Напомним, что 15 октября 1957 года Советский Союз заключил с Китаем соглашение об оказании помощи в создании китайского атомного оружия. 20 июня 1959 года это соглашение было денонсировано Москвой: зачем передавать другому государству, пусть даже дружественному, то, что воспринимается как "абсолютное оружие"? Китай воспринял это, как попытку одурачить его, лишить его основного инструмента, позволяющего обеспечить национальную безопасность. Это не помешало КНР создать "собственными силами" ядерное оружие в 60-х годах.

В мае 1989 года, после многочисленных перипетий. Советский Союз и Китай нормализовали свои отношения по случаю визита в КНР, осуществленного М.С.Горбачёвым, несмотря на жестокие репрессии, обрушенные китайскими властями на сторонников реформ. Так закончилась эпоха ненависти, взаимных нападок, геополитических маневров. Что же осталось? У СССР и КНР было нечто общее - их марксистско- ленининская идеология, но каждое из этих государств выбрало свою дорогу к новой жизни. Советский Союз под руководством Горбачева пошел путем хаотичной политической либерализации, закончившейся развалом социалистического колосса, тогда как Китай Ден Сяопина осуществил переход к рыночной экономике, сохранив за коммунистической партией монополию на власть в стране. Обе великие державы целиком поглощены решением своих собственных проблем и ревниво следят за достижениями и неудачами друг друга. Теперь им остается только разработать правила сосуществования. Идеология умирает, а геополитический фундамент нуждается в перестройке.

Взаимовлияние идеологии и политики в противостоянии Востока и Запада еще раз продемонстрировало двойственный характер приро-

ды человека, воспринимающего действительность через призму идеологии, и в то же время живущего в конкретном времени и пространстве. Даже если идеологические споры и существуют в чистом виде, в большинстве случаев позиции сторон (государств, предприятий, организаций, индивидуумов) испытывают существенное влияние объективной обстановки. С другой стороны, может ли геополитика существовать в чистом виде, если соотношение сил подвержено непрерывному воздействию убеждений и представлений сторон?

Б. Ядерное оружие и геополитика в противостоянии Востока и Запада Могла ли техническая революция, в результе которой появилось ракетно-ядерное оружие, привести к

устранению геополитики, т.е. к прекращению использования факторов мощи в пространстве для гарантии национальной безопасности?

1. Изменение проблематики войны и пространства

43

Геополитика, основы которой были разработаны в первой половине XX века Маккиндером и Хаусхофером, направлена на обеспечение победы в войне, т.е. в борьбе за контроль над определенным пространством. Появление ядерного оружия и средств его доставки на любые расстояния внесло существенные коррективы в эту проблематику.

а) Война представляется невозможной в tejc формах, которые были свойственны предыдущим мировым конфликтам. Из-за огромной разрушительной силы современного оружия ядерные державы не могут наносить друг другу массированные фронтальные удары, как это делалось во время первой и второй мировых войн, так как подобная стратегия привела бы к взаимному уничтожению воюющих сторон. Отсюда возникли понятия равновесия стра*а или устрашения. Речь больше не идет о завоевании чужого пространства или о достижении победы в результате маневра. Теперь необходимо было поддерживать равновесие сил ядерных держав, прежде всего США и СССР.

б) Существует мнение, что пространство, расстояния, естественные препятствия и преимущества рельефа утратили свое стратегическое значение, поскольку любая цель на земле может быть поражена ракетой-носителем ядерного оружия через несколько минут после ее запуска. Однако в действительности это не совсем так. Время и пространство очень сократились. Теперь ситуацию оценивают не в месяцах, днях и часах, а в минутах и секундах. Но пространство во многом сохранило свое значение в войне.

94 Размеры Соединенных Штатов Америки, огромные просторы Советского Союза предоставляют

гораздо большие возможности по рассредоточению и скрытному размещению оружия, чем территория средних государств с высокой плотностью населения. Кроме того, пространство по-прежнему является разнородным: например, океаны предоставляют атомным подводным лодкам почти полную неуязвимость, особенно по сравнению с ракетами наземного базирования.

2. Использование пространства в эпоху ядерного равновесия страха В 50-х и 60-х годах Соединенные Штаты (в Корее и Индокитае) и Советский Союз (перед лицом

Китая) осознали, что использование ядерного оружия оказалось практически невозможным. Конечно, это оружие позволяет произвести колоссальные разрушения на территории противника, но тот, кто его применит, даже если он сам не рискует подвергнуться ответному ядерному удару, окажется в глазах мирового общественного мнения виновным в актах слепого, иррационального насилия, лишенного какой-либо политической логики.

Этим объясняется тот факт, что за годы противостояния Восток- Запад вся территория земного шара использовалась как поле непрямых столкновения между США и СССР, благодаря созданию военных баз и заключению союзов о военной помощи с различными государствами третьего мира. Соединенные Штаты Америки взяли на вооружение политику "санитарного кордона" (изоляция Советской России после революции 1917 года) и создали по периферии СССР сеть военных баз с тем, чтобы сдержать советское продвижение на запад и юг (страны Западной Европы, Турция, Иран, Пакистан... ). В свою очередь Советский Союз, вернувшись к практике русских царей, попытался сломать враждебное окружение путем укрепления просоветских и дружественных режимов (Египет Нассера, Индия, Вьетнам), а также благодаря созданию колоссального военно-морского флота.

Свобода и мощь могут материализоваться только в пространстве. Потрясающие достижения науки и техники конца XX века (скоростной транспорт, телекоммуникации) позволили сократить расстояния и уп-лотнить время. Но человек по-прежнему живет в пространстве, он поддерживает отношения с другими людьми и пытается познать самого себя. Повышенная мобильность не устраняет привязанности к опре-деленному месту в пространстве. Отсюда постоянные противоречия между движением и укоренением, которые усложняются, но не устраняются вследствие технического прогресса.

In. Геополитика и конфликты в развивающихся странах Войны между развивающимися странами, возникшими на развалинах колониальных империй,

обусловлены старыми.как мир, причинами: самоутверждение или создание нации, укрепление национальной безопасности, демонстрация своего могущества.

Специфика конфликтов в третьем мире вытекает из столкновения двух направлений исторического развития. С одной стороны, освободившиеся страны являются порождением и наследниками колонизаторов; колониальные державы установили их границы, навязали им методы управления, стандарты поведения и моральные ценности Запада (образ жизни, техника, нация, равенство, свобода).

С другой стороны, новые государства испытывают существенное влияние идей и традиций доколониального периода их истории. Раздел Латинской Америки, Ближнего Востока или Африки на государства европейского типа наложился на многовековые реалии и конфликты: расовые, межплеменные, религиозные... Границы, проложенные колонизаторами, представляют собой элемент стабильности, однако легитим- ность, постоянство этих границ наталкивается на неопределенность, поскольку те, кто их устанавливали, не учитывли и не могли учитывать этнические и человеческие факторы доколониальной эпохи.

Этим объясняется наличие в третьем мире классических геополитических противоречий (например, стремление к господству того или иного государства в данном регионе), осложненных антагонизмом, свя-занным с несовпадением государственных границ с исторически сложившимися этническими реалиями. Геополитические проблемы могут быть проиллюстрированы тремя примерами: Израиль, Персидский залив, бывшая Югославия.

А. Израиль и арабы : минимум три геополитических логики

44

С чисто геополитической точки зрения Государство Израиль, созданное в 1948 году, имеет две характерных черты. Оно было задумано, как государством евреев, иностранный анклав западного типа в Палестине, в окружении арабского мира. Кроме того, этот регион Ближнего Востока, где расположены также Ливан, Сирия и Иордания, имеет богатейшую историю и ограниченную территорию и очень плотно заселен.

В этих условиях еврейское государство могло выбирать один из трех вариантов геополитической логики:

- Г\огик&*, точнее, логика Масады. Масада - древнеиудейская крепость, была последним оплотом повстанцев в иудейской войне против римлян в 66-73 годах новой эры. Ее защитники

96 предпочли смерть позорному плену. Защита Масады сохранилась в коллективной памяти евреев, как

замечательный подвиг вечно гонимого народа. После массового уничтожения евреев гитлеровцами накануне и во время второй мировой войны (1933-1945 гг.) Государство Израиль должно было представлять собой последнее прибежище для евреев в случае нового гонения. Следовательно, необходимо было создать крепость, способную противостоять любой агрессии. Именно такую политику проводил Израиль с 1948 года до конца 80-х годов: защищать себя от арабов (считавших, что евреи захватили их исконные земли), опираясь на союз с внешними силами (главным образом, на Соединенные Штаты Америки). Образ Масады ассоциируется с образом франкских королевств (1099-1291), основанных крестоносцами на Ближнем Востоке и обреченных на исчезновение, потому что они были чужими на этой земле.

Логика земли обетованной. Мечта лежит в основе многих геополитических демаршей. Так например, Израиль, неотделимый от современной идеи мононационального государства, связан также с землей обетованной, о которой Господь говорил Моисею. Этим объясняется попытка некоторых израильтян (предпринятая, в частности, М.Бегином, премьер-министром Израиля в период с 1977 по 1983 год) восстановить Израиль в библейских границах (т.е присоединить к нему левый берег реки Иордан). Частично эта идея отражает сокровенное желание всех израильтян. Недаром Кнессет, израильский парламент, провозгласил Иерусалим единой и вечной столицей Израиля (30 июля 1980 г.). Что же касается левого берега реки Иордан, оккупированного израильтянами в результате шестидневной войны (июнь 1967 года), то его аннексия не представляется возможной даже с точки зрения Израиля. В начале 90-х годов Израиль в границах 1949 года насчитывал около 4 миллионов евреев и примерно 900.000 арабов, ставших гражданами Израиля. Население левого берега реки Иордан насчитывает примерно миллион арбов-палестинцев, чей уровень рождаемости соответствует показателям третьего мира, тогда как уровень рождаемости в еврейских семьях приближается к западным стандартам. Таким образом, аннексия левого берега реки Иордан и наделение палестинцев статусом граждан Израиля может привести к нарушению экономического и социального равновесия в этой стране и к утрате самобытности еврейского государства.

Логика согласия с арабами. Может ли народ, даже поддерживаемый диаспорой, вечно жить в замкнутой крепости? Проходит время, меняются поколения, забываются причины, побудившие народ к доб-ровольному заточению. Появляется усталость, стремление жить "нормальной" жизнью. Возникает необходимость наладить сосуществование с Врагом, с Другими. Конкретно это выражается в обмене территории на признание и мир. Именно этот путь был выбран израильским

97 руководством в 90-х годах (см. Совместную израильско-палестинскую декларацию о принципах

автономии, подписанную в Вашингтоне 13 сентября 1993 года). Эта логика предполагает важные геополитические изменения. С 1948 года и до конца 80-х годов

Израиль и арабы (за исключением Египта, подписавшего мирный договор с Израилем 26 марта 1979 года) непрерывно готовились к войне. Над Израилем постоянно висела угроза быть сброшенным в море. Логика согласия требует от обеих сторон сделать болезненную переоценку ценностей: арабы должны признать, что Израиль является законным государственным образованием на Ближнем Востоке, а Израиль должен осознать свою принадлежность к этому региону, т.е. отказаться от логики осажденной крепости, более полувека лежавшей в основе его легитимности и его национального единства.

Пример Израиля подтверждает, что не существует геополитического детерминизма. Люди познают географию через призму своих потребностей, своей истории, культуры, своих опасений и стремлений. Так, Ближний Восток может быть регионом вечных конфликтов, но может стать одной из лаборатроий, где осуществится величайший эксперимент нашего времени: разработка правил сосуществования людей, которые до сих пор воспринимали друг друга как непримиримые враги, хотя корни их общего прошлого тянутся из глубины веков.

Б. Персидский залив Персидский залив является типичным примером геополитических целей. Он еще раз подтверждает,

что между географией и историей существует неразрывная связь; несмотря на постоянство физических реалий, их влияние и значение непрерывно меняются в зависимости от количества людей, их потребностей, их перемещений, их социально- политических структур. Более того, геополитическая ценность того или иного региона слагается как из его характеристик (например, для Персидского залива в XX веке основным показателем является наличие двух третей мировых разведанных запасов нефти и газа), так и его положение в системе мировых потоков: экономических, культурных, политических. . .

На протяжении многих веков геополитическая ценность Персидского залива была результатом двух исторических и географических факторов. Во-первых, он представлял собой важный перекресток торговых путей между Востоком и Западом, в частности, через него шла торговля шелком и пряностями. Во-вторых.

45

Персидский залив всегда был одни из тех промежуточных зон, где сталкиваются и перемешиваются интересы и культуры разных империй и цивилизаций: Рим, а за-

98 тем Византия и Персия; арабы и персы; сельджуки и монголы; Оттоманская империя и Персия;

наконец, в XIX веке Оттоманская империя, Великобритания (путь в Индию) и Россия (прорыв к теплым морям). Со времени второй мировой войны и до 80-х годов Ближний Восток и, в частности. Персидский залив, были одним из геополитических театров, более или менее нестабильных, где разыгрывались сценарии непрямых столкновений между Соединенными Штатами Америки (в союзе с шахским Ираном, Саудовской Аравией и Арабскими эмиратами) и Советским Союзом (опиравшимся на ненадежное сотрудничество с Ира-ком Саддама Хусейна).

С точки зрения геополитики. Персидский залив иллюстрирует два положения: - Влияние фактора искажения. Для Персидского залива таким фактором является нефть.

Действительно, в настоящее время нет другого района в мире, где было бы сконцентрировано такое количество жизненно важного сырья для промышленно развитых стран. Значение нефтяных месторождений связано с особой исторической коньюктурой: резким возрастанием роли нефтепродуктов в экономике западных стран, особенно после второй мировой войны. Этим объясняются как нефтяные кризисы 1973 и 1979 годов, так и война 1991 гада за освобождение Кувейта, захваченного Ираком во главе с Саддамом Хусейном. Как сложится обстановка в этом регионе через двадцать лет или через сто? К тому времени могут быть открыты другие месторождения, возможно, будут найдены способы рентабельной эксплуатации других источников энергии. Останется ли нефть тем самым черным золотом, каким она была на протяжении XX века?

Сочетание соперничества на мировом и летальном уровне. С давних пор и особенно в XX веке (до свержения шахского режима в Иране в 1979 году) Персидский залив являлся несамостоятельной зоной, ареной столкновения интересов сначала империй, а затем Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. В 80-е годы Иран, возглавляемый Хомейни, начинает вести непредсказуемо, Ирак Саддама Хусейна стал претендовать на роль защитника залива, и только Саудовская Аравия благоразумно держалась под надежным крылом США.

Таким образом, некоторыми прибрежными государствами была сделана попытка играть более или менее самостоятельную роль, но сокрушительная победа коалиции во главе с Соединенными Штатами над войсками Саддама Хусейна и освобождение Кувейта показали, что "порядок по-прежнему царит в Персидском заливе".

Но не явилась ли война в Кувейте последней миссией во главе коалиции государств, которую выполнила Америка, повинуясь своим рефлексам сверхдержавы, но уже без глубокого внутреннего убежде-ния в том, что она призвана играть роль мирового жандарма?

99 Эволюция любой промежуточной зоны - а Персидский залив не составляет исключения из правила -

является частью более обширного процесса. В нестабильном и ненадежном мире, наступившем после окончания холодной войны. Персидский залив по-прежнему остается объектом притязаний внешних сил. Однако подлинная ценность этого объекта меняется в зависимости от конкретных обстоятельств. Продолжит ли Россия усилия, чтобы обеспечить себе выход к теплым морям? Но между теплыми морями и Россией лежат препятствия в виде неурегулированных проблем в пост-советском пространстве. Нефть? После нефтяных кризисов 70-х годов неуклонное снижение цен на это сырье позволяет воспринимать его, как один из множества сырьевых товаров. Исламский фундаментализм? Разумеется, это явление беспокоит Запад, но оно провоцирует потрясения прежде всего в самих мусульманских странах и не вписывается в рамки классических геополитических противоречий. Не является ли исламский фундаментализм одним из идеологических движений, похожих на протестанство XVI века или на социалистические движения XIX-XX веков, которые принадлежали миру политики и трансформировали его по воле заинтересованных сторон (государств, политических партий, профсоюзов, отдельных личностей)?

В. Бывшая Югославия: этническая чистка или деградация геополитики? J. Этнические конфликты После крупных изменений в Востчной Европе, имевших место в 1989-1991 годах (крах

коммунистических режимов и развал СССР), наступила эпоха ожесточенных этнических конфликтов на всем пространстве от Балкан до Кавказа. Эти конфликты характеризуются тремя основными чертами:

- Они возникли в регионах совместного проживания иногда очень близких народов, которые разделены одним или несколькими элементами, воспринимаемыми как непреодолимые различия. Так, в бывшей Югославии живут хорваты, сербы и боснийцы, имеющие общие лингвистические и культурные корни, но исповедующие разные религии (хорваты - католики, сербы - православные, а боснийцы - мусульмане).

Эти линии раздела, их значение неразрывно связаны с общей трагической историей народов-соседей (например, постоянные кровавые конфликты между хорватами, сербами и боснийцами на протяжении всей истории Югославии, с 1918 по 1941 год, затем с 1944 по 1991 год, причем межэтнические столкновения не прекращались даже во время немецкой оккупации с 1941 по 1944 год). Этим объясняется

принадлежность южных славян к различным этническим группам, усиленная пережитыми трагедиями и сохранившаяся, несмотря на объединение их государств.

- Взаимная ненависть, возникшая много веков назад, сокраняется и проявляется в политике этнической чистки. Делаются попытки устранить любые формы сосуществования этнических групп на одной

46

территории. Каждый народ должен составлять однородную компактную массу, проживающую на земле, свободной от инородцев и имеющей четкие границы. Короче.каждый должен жить у себя дома!

2. Геополитика и этническая чистка Понятие "этническая чистка" возникло в среде европейских националистов, прежде всего у немцев. Две навязчивых идеи (характерных также и для Германии) постоянно присутствуют в жизни

Югославии. С одной стороны, груз несправедливости прошлого (например, сербы разбитые турками 20 июня 1389 года в битве при Косово, считают себя защитниками христианства от посягательств мусульман). С другой стороны, неспособность или невозможность располагать стабильной территорией, отсюда вечные противоречия между необходимостью сосуществовать с другими народами и мечтами об идеальной родине, реализовать которые можно только в результате этнической чистки.

Помимо чрезвычайной жестокости этой операции (уничтожение и/или перермещение части населения) осуществление этнической чистки ставит два вопроса, на которые крайне сложно дать ответ:

а) Могут ли существовать совершенные однородные госздарства на строго ограниченной территории? Внутри любого государства далеко не все граждане одинаково отождествляют себя с каким-либо кол-лективным понятием (родиной, нацией); принадлежность отдельного индивидуума или группы к стране или народу чрезвычайно сложна и подвижна. Человек не является и не может являться частью монолита. Кроме того, множество территорий является предметом притязаний сразу нескольких народов, причем каждый из них выдвигает самые солидные аргументы.

Существует несколько примеров однородных государств: * Япония. Эта страна обладает уникальным набором черт, определяющих ее однородность: положение островного государства; периодическая изоляция от остального мира, иногда длящаяся несколько веков подряд; нравы и культура, усугубляющие национальную специфику. Но в конце XX века Япония испытывает заметное влияние внешнего мира в силу увеличения и интенсификации своих международных

контактов . * Франция также представляет собой пример однородного государства. Это является в значительной

степени результатом непрерывного воздействия на Францию механизма интеграции, действующего, главным образом, через систему национального образования.

Может ли народ представлять собой монолит? Даже историческое, культурное и политическое единство не может устранить многочисленные различия и противоречия, характерные для любого коллек-тива людей, несмотря на его сплоченность. Более того, единство, навязанное народу во имя беспощадной идеологии, неизбежно несет в себе семена жестоких трагедий. Это хорошо видно на примере послевоенной Германии, проклятой нации, которая должна найти свое место среди "нормальных" стран.

б) Если предположить, что этническая чистка даст ожидаемый результат - что весьма мало вероятно - (для бывшей Югославии это означало бы создание однородных государств сербов, хорватов и боснийцев), то это неизбежно породит все прблемы и противоречия, присущие логике осажденной крепости. Во-первых, сохранится комплекс фрустрации, связанный с утратой какой-то части территории. Например, в ЭО-х годах более сильные сербы и хорваты вытеснили боснийцев с их земель, что заставляет последних готовиться к реваншу.

Во-вторых, рано или поздно однородные государства столкнутся с дилеммой каждой осажденной крепости: либо продолжать круговую оборону, которая в принципе может длиться вечно и постоянно быть готовым к новой войне, либо попытаться все-таки прийти к согласию со своими соседями, обеспечить сосуществование и создать в пост- югославском пространстве систему межэтнического сотрудничества. Может ли стремление к этнической чистоте окончательно устранить присутствие инородцев? И даже если инородцы будут уничтожены, принесет ли это мир и спокойствие победителю?

Ни одно государство не может существовать без своей основы, т.е. без территории. Права государства на ту или иную территорию утверждаются путем и в результате войны. Затем то, что было захвачено силой, легализуется с помощью права (в частности, посредством мирных договоров).

Однако многие территории были и остаются предметом притязаний нескольких государств. Это одно из следствий бурных исторических событий. Примером может служить Иерусалим, где находятся свя-

тыни сразу трех религий: иудаизма, христианства и ислама. В конце XX века, территориальные претензии неизбежно ведут к войне, что подтверждает пример

бывшей Югославии. В психологии народов до сих пор проявляются инстинкты крестьянина, считающего, что владение землей является наиболее надежной гарантией безопасности. Но современная жизнь немыслима без перемещения людей, товаров, идей. Усиление этих потоков вызывает необходимость анализа другого аспекта отношений между человеком и пространством, которым занимается геоэкономика.

Глава 5 Геополитика и геоэкономика Геополитика анализирует отношения между homo politicus и пространством. Эта дисциплина

учитывает, разумеется, влияние пространственных факторов на политические решения и на отношения в области политики, а также воздействие политической ситуации на организацию пространства и контроль над ним. Если геополитика не намерена замкнуться в механистическом детерминизме, она должна рассматри-вать человека и пространство в их постоянном и разнообразном взаимодействии.

Геополитика, по крайней мере, на первоначальном этапе своего развития была отмечена печатью своего времени периода 1870-1945 годов.

Но в конце XX века в русле геополитики возникло новое течение - геоэкономика. Как указывает ее название, данная дисциплина изучает взаимодействие между homo economicus и пространством: влияние

47

пространственных факторов на сферу производства и распределения товаров, использование пространства для развертывания экономической деятельности. Эта формулировка позволяет утверждать, что очень многие светлые умы неосознанно занимались геоэкономикой, так же, как г-н Журден говорил прозой, не подозревая об этом. Знаменитый шотландский экономист Адам Смит (1723-1790), автор Исследования о природе и причинах богатства народов (1776), основывал все свои рассуждения на разделении труда (как внутри страны, так и на международном уровне), однако он практически не интересовался пространственными реалиями (распределение людских и природных рессурсов в пространстве; локализация полюсов богатства, расходы, связанные с перевозкой товаров и сырья).

Геоэкономика предполагает сочетание географии, истории и экономики. Фернан Бродель (Fernand Braudel, 1902-1985), автор книг ряда книг, в том числе Средиземноморье в эпоху Филиппа 11 (1949) и Мате-риальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XVUI веках (три тома, 1967-1979), может с полным основанием считаться историком- геоэкономистом. Большая часть его работ посвящена включению людей и экономики в пространство. Фернан Бродель постоянно подчеркивает неразрывную связь экономики с пространством и временем. Книга Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XVUI веках начинается с анализа "бытовых структур" и микро-пространств (деревень, городов, рынков). Затем ее автор переходит к изучению "экономических миров". Каждый "экономический мир" представляет собой "часть вселенной, элемент экономически самостоятельной пла-

104 ноты, способной удовлетворять за счет собственных рессурсов большую часть своих потребностей;

его внутренние связи и обмены придают ему определенное органическое единство". Примером такого экономического мира может служить Средиземноморье XVI века. Но экономический мир отличается от мировой экономики, охватывающей весь земной шар и представляющей собой, по выражению Сисмонди, "вселенский рынок". Но в конце XX века вселенский рынок действительно сформировался и мировая экономика включила в себя все частичные экономические миры (в том числе, с конца 80-х годов, мировой социалистический рынок, созданный вокруг Советского Союза).

Почему же геоэкономика возникла как отдельная дисциплина в конце XX века? На наш взгляд, это произошло в результате взаимодействия трех факторов.

1. Усиление взаимозависимости, создание сетей. Развитие телекоммуникаций, интенсификация потоков, в частности, "нематериальных" (таких, как потоки информации, перемещение капиталов), озна-меновали "конец географии". Пространство и время перестали играть решающую роль. Фактически возникла новая география; будучи чрезвычайно мобильной, она диктуется экономическими потоками, локализацией и перемещениями сфер деятельности, в которых создаются и потребляются богатства. Так появились геоэкономика, геофинансы, геоинформация, геотехнология... Однако экономика была и будет немыслима вне времени и пространства.

2. Падение железного занавеса, kpajf коммунистические экспе- риментолНа протяжении большей части XX века крупные идеологические конфликты (между либерализмом, фашизмом и коммунизмом с 1918 по 1945 год; между плюралистической демократией и коммунизмом после второй мировой войны и до 1989 года) способствовали тому, что политико-стратегические элементы (вооруженные силы, ядерные арсеналы, средства доставки) превратились в важнейший критерий мощности государства. В конце XX века нельзя с уверенностью сказать, что конфликты идеологического характера окончательно отошли в прошлое (остается риск столкновений между сторонниками западных моральных ценностей и исламистами, между защитниками демократических принципов и националистами), но такие конфликты протекают в различных формах, в разных местах и лишь в исключительных случаях в них участвуют крупные государства и, тем более, блоки государств. Теперь мировое пространство не делится больше на отдельные фрагменты постоянными линиями раздела (примером таких линий являлся железный занавес в период с 1947 по 1989 год). В то время решающим критерием мощи и даже выживания государств была их способность адаптироваться к международному технико-экономи-

105 ческому соревнованию. Роль геоэкономики сводилась к анализу изменений конфигурации, связанной

с указанным критерием. 3. Разнородные участники. Суверенные государства никогда не были единственными участниками

событий международной жизни. Во все времена отдельные личности, политические и общественные движения, негосударственные институты, такие, как церковь, также оказывали влияние на характер международных отношений. Конец XX века ознаменовался проявлением ряда новых тенденций: открытие границ и ослабление инструментов государственного контроля; резко возросшее международное значение данных о крупных кампаниях и секторах экономики (от автомобильной промышленности до банков, от телекоммуникаций до воздушного транспорта); утверждение коллективных и даже индивидуальных действий на рынках, в частности на финансовых рынках (мифы о всемогущих спекулянтах). В результате взаимодействия этих тенденций возник анархический экономический мир, где границы между дозволенным и запрещенным, между законным и нелегальным чрезвычайно подвижны и размыты. Геоэкономика призвана анализировать и систематизировать эти данные о рынке, где государства, сохраняющие свои прерогативы и несущие свою долю ответственности, подвергаются дестабилизирующему влиянию со стороны хозяйствующих субъектов (предприятий и частных лиц), которые сами весьма далеки от стабильности. При этом государства остаются защитниками интересов своих граждан и предприятий.

48

Изучение геоэкономики предполагает знакомство со сложными, противоречивыми отношениями между политической и экономической логикой пространства (1), а также с прогнозами и выводами относи-тельно перспектив на конец XX века и, возможно, на XXI век (11).

I. Экономическая логика или политическая логика пространства Экономика и политика являются составными частями бытия человека. Экономика занимается

изучением вопросов, связанных с созданием, распределением и потреблением ценностей; с точки зрения экономики, пространство включает в себя место производства (земля, шахты, заводы...), пути обмена товаров (всевозможные пути сообщения), рынки и т.д. В свою очередь, интересы политики концентрируются на организации отношений между людьми в рамках коллективных структур (от античного города до государства-нации, а однажды, может

106 быть, и до всемирного государства). Политическое пространство радикально отличается от экономического, поскольку первое не может

существовать без постоянства, без барьеров, тогда как второе пребывает в непрерывном движении в зависимости от изменений спроса и предложения товаров и услуг.

А. Логика укоренения и логика движения 1. Политика и контроль территории Первым человеческим обществом было общество кочевников. В конце XX века кочевые народы все

еще существуют, но они сведены до положения бродяг, живут в постоянной нужде и страдают от погранич-ного контроля.

Однако еще с доисторических времен власть и могущество правителей отождествлялась с контролем над определенными территориями. Так например, египетские фараоны господствовали в долине Нила. Чем объяснить стремление к укоренению на определенной территории, которое и сегодня остается одним из основных факторов политики? Потому что с доисторических времен сельское хозяйство, т.е. рациональная эксплуатация земли, позволяло создавать избыток продуктов, на основе которого создавались политические структуры. В этих обществах, живших под постоянной угрозой голода, происходила дифференциация политических функций: подсчитывать и закладывать на хранение сельскохозяйственные продукты, взыскивать часть продукции в пользу служителей культа, знати и короля. Политический контроль над территорией преследовал две цели, значение которых сохранилось до сих пор: обеспечивать порядок внутри страны (внутренняя безопасность, полиция) и защищать это пространство, его обитателей от внешнего врага (внешняя безопасность, оборона). Китайская стена, построенная и восстановленная по воле императоров, выполняла эту двойную функцию: гарантировала население страны от набегов степных варваров и не позволяла китайцам укрываться от произвола властей.

Начиная с XV века современное государство еще больше углубило территориальную логику: произошло выравнивание статуса всех территориальных образований внутри страны, благодаря повсеместному применению единых правил и законов, а также были установлены четкие непрерывные границы, в рамках которых действует национальный суверенитет.

2. Экономию или логика тоюролотоков Сферой деятельности политики является контроль, барьеры, пра-

107 вила, в то время, как интересы экономики распространяются на потоки и обмены. Политики и экономисты по-разному относятся к территориальным вопросам. С точки зрения

политика, территория является пространством, где государство осуществляет свой суверенитет. За пределами национальных границ суверенитет осуществляется уже другими госу- дарствамиС точки зрения экономиста, территориальные факторы представляют собой определенные выгоды и/или преимущества при совершении операций обмена. Его цель состоит в производстве и распределении (реализации) товаров. Для политика деньги являются одним из факторов могущества, для экономиста - это смазка, обеспечивающая движение и создание ценностей.

Именно этими различиями в подходах объясняется постоянная напряженность в отношениях между государством и предпринимателями.

- Государство постоянно стремится контролировать потоки (товаров, капиталов, людей и даже идей). Сборы, получаемые благодаря контролю над этими потоками (грабежи, пошлины, налоги и т.д.), поз -воляют государству иметь необходимые средства как для содержания полиции и армии, так и для повышения собственного престижа. Кроме того, по выражению немецкого философа и социолога Макса Вебера, государство обладает "монополией на узаконенное насилие". Оно может наказывать своих граждан, отнимать их имущество, но может и защищать их. На протяжении столетий торговцы старались льстить, умасливать, осыпать подарками власть, которая может в любой момент конфисковать их товары, арестовать их самих, раздавить их. В то же время торговцы понимали, что только государство может защитить их от опасной конкуренции.

- В то же время потоки товаров, золота, денег, услуг и информации постоянно перермещаются в пространстве, повинуясь динамике, которая неподвластна государству, стоит над государством. В своей работе Средиземноморье в эпоху Филиппа 11 Фернан Бродель анализирует истоки могущества Испании в XVI веке и причины ее упадка. Он пишет: "Таким образом, Севилья была захвачена, уничтожена изнутри невидимыми полчищами прожорливых термитов, чем незамедлила воспользоваться Голландия [...1 Амстердам привлек к себе торговцев из Антверпена и, устранив севильских конкурентов, набросил свою сеть на огромные испанские владения в Америке". Тогда как государство остается пленником своей собственной территории, пути движения товаров и капиталов непрерывно перемещаются в зависимости от

49

политической и стратегической коньюктуры, а также рассчётов торговцев. Хотя политика и властвует над экономикой, последняя постоянно

стремится освободиться от ее господства. Б. Геополитические и экономические цели J. Политические конфликты и борьба за контроль над рессурсами и путями сообщения История показывает, что политическая борьба всегда была тесно связана с борьбой за обладание

рессурсами. - Со времен Александра Македонского (356-323 г. до новой эры) и до Великих географических

открытий XVI века "шелковый путь" представлял собой жизненно важную артерию между Европой и Дальним Востоком, по которой непрерывным потоком шли ценные и редкие товары: шелк, пряности и т.д. С 111 по VII век Византия и Сасанидская империя вели между собой борьбу за "мировое экономическое господство, т.е. за контроль над путями, по которым на Запад доставлялись товары из Китая и других стран Дальнего востока, прежде всего шелк" (Maxime Rodinson). В течение всего XIII века империя, основанная Чингиз-ханом, богатела благодаря контролю над шелковым путем, где монголы обеспечивали безопасность караванов. Непрерывные конфликты за право контролировать сухопутные и морские (через Индийский океан) пути между Дальним Востоком и Европой приобрели поистине всемирный масштаб с включением (начиная с XVI века) Атлантического и Тихого океанов в систему международных торговых связей.

После открытия Америки Христофором Колумбом Атлантический океан перестал быть неведомым морем на краю света и очень скоро стал предметом соперничества между великими державами. За право контроля над Атлантикой вели борьбу сначала Испания и Португалия (XVI век), затем Испания, Голландия, Франция и Англия (XVII век), позднее Франция и Англия (WIll век)...

2. Геополитическая логика, экономическая логика и мировые войны Согласно известному тезису Ленина, сформулированному в работе Империализм как высшая стадия

капитализма (1916 г.), экономическое развитие никогда не бывает равномерным, независимо от того, идет ли речь о предприятиях, об отраслях экономики или о государст- в а х . Неравномерность развития создает в рамках капиталистической системы постоянно нарастающие противоречия. Процесс концентрации, образование трестов и картелей, тесно связанных с государством, приводят к стагнации производства и росту паразитической прослойки в обществе. Этим объясняется непрерывная борьба за рынки сбыта, за

109 раздел мира на сферы влияния, за обладание колониями. Но накапливание богатств и расширение

сферы контроля ведут к возникновению новых конфликтов между капиталистическими монополиями, сталкивающимися с кризисом перепроизводства и стремящимися к захвату дополнительных рынков. Единственным выходом из такой ситуации представляется война, присущая самой природе капитализма, согласно утверждениям марксизма-ленинизма.

Но соответствуют ли мировые войны XX века схеме, предложенной Лениным? а) Первая мировая война Война, вспыхнувшая летом 1914 года, казалось, полностью подтвердила правоту выводов Ленина.

Экономические противоречия обострились до предела. Великобритания, чье экономическое превосходство было бесспорным в течение первых трех четвертей XIX века, столкнулась с мощным соперничеством немецкой промышленности. Вызов немцев был абсолютно невыносим, потому что речь шла о близко расположенной стране, чья территория очень долго оставалась основным театром военных действий в Европе. Более того, после столкновений из-за африканских колоний (1876-1912 г.г.) выяснилось, что весь мир уже поделен, и те, кто требует себе место под солнцем, пришли слишком поздно. Так была ли первая мировая война действительно войной за рынки сбыта? Нам кажется, что нет.

В 1914 году экономическая взаимозависимость, по крайней мере между европейскими странами, была уже весьма существенной. Великобритания была крупнейшим покупателем немецких товаров, в свою очередь Германия была вторым по значению рынком сбыта для английской промышленности. "Вечные враги", Франция и Германия, поддерживали оживленные экономические связи, что не исключало отдельные периоды напряженности в двусторонних отношениях, вызываемых действиями националистов (в частности, небольшая таможенная война в 1911-1913 годах). Кроме того, наметился глубокий раскол в деловых кругах. "С одной стороны, в силу тесного сотрудничества с правительствами, они проводили инвестиционную политику, способ- ствовашую укреплению международных союзов и обострению колониального соперничества. С другой стороны, они извлекали выгоду из международной торговли и были кровно заинтересованы в ее развитии" (James Jail, тае engines of the First World War, 1984). Как же могут стремиться к войне те, кто убежден, что она неизбежно приведет к разрушению международной экономической системы и подрыву их собственного благополучия?

- Летом 1914 года экономические вопросы мало занимали политиков. Стремительное развитие событий поглощало все их время и

1 10 энергию. К тому же мало кто предполагал, что это будет затяжная война, способная прервать

хозяйственные связи и нарушить сложившееся экономическое равновесие. Тем не менее война оказалась долгой.

б) бгорая мировая война Многие ученые-коммунисты рассматривают обострение напряженности между либерально-

демократическими странами (Великобританией, Францией) и нацистской Германией после экономического кризиса ЗО-х годов как новое проявление противоречий капитализма, оказавшегося в плену депрессии.

50

Однако в момент трагического замешательства ЗО-х годов, когда каждый был убежден, что борется за свое выживание, могла ли вообще идти речь о чем-либо рациональном, например, об автономии и экономических интересах?

С августа 1939 года по июнь 1941 непримиримые враги гитлеровская Германия и сталинский Советский Союз были союзниками. С 1941 по 1945 год либерально-демократические страны - Великобри-тания и США поддерживали союзнические отношения с Советским Союзом, чья историческая миссия заключалась в уничтожении либерального капитализма. В то время экономическая и политическая логика были неотделимы друг от друга: когда идет манихейская борьба между Добром и Злом, экономика является всего лишь инструментом в руках политики.

11. Геоэкономика как ключ к познанию мира на пороге XXI века Геоэкономика по своему формулирует два основных вопроса геополитики: Что такое мощь? Где и как

она материализуется? Но в конце XX века возник еще один вопрос: чем объяснить возросший интерес к изучению связей между экономикой, пространством и мощью? Конечно, геоэкономика теперь в моде, но любая мода является отражением наиболее характерных черт своей эпохи.

А. Экономический фактор и пространство в конце XX века 1. Основной парадокс: мировое экономическое пространство со множеством барьеров и зон

неравномерного развития Мировое экономическое пространство возникло задолго до конца XX века. Например, в период с 1890

по 1914 год такое пространство сформировалось вокруг Европы и включало в себя Россию, Соединён- 1 1 1 ные Штаты и Японию, а также те части земного шара, где господствовали западные державы. Кризис

ЗО-х годов охватил если не весь мир, то по крайней мере несколько континентов. С этой точки зрения, специфика конца XX века характеризуется тремя факторами. Во-первых,

происходит углубление взаимозависимости стран в различных областях (торговля, инвестиции, перемещение капиталов, обмен технологиями), что способствует еще большему усилению этой взаимозависимости. Во-вторых, важнейшие отрасли экономики отдельных стран (сельское хозяйство, промышленность, услуги) работают не только и не столько на национальный рынок, сколько на международный. В-третьих, большинство стран связывает свое будущее, свое выживание со своей способностью участвовать в международном технико-экономическом соревновании. Одновременно следует отметить, что с точки зрения геоэкономики мировое экономическое пространство отличается существенной неоднородностью и фрагментарностью.

Происходит интеграция огромного большинства государств в единую экономическую систему, хотя между ними сохраняются заметные различия в уровне развития: промышленные страны Запада, стре-мительно развивающиеся страны третьего мира, внезапно обедневшие страны бывшего социалистического лагеря, страны Африки и Азии, оказавшиеся на обочине экономического прогресса. Эти различия рассматриваются в динамике планетарной эволюции, они представляют собой одновременно и позитивные, и негативные факторы, что подтверждается, например, переносом ряда производств из одних стран в другие из-за разницы в стоимости рабочей силы и в уровне социальной защиты; подтверждением данного положения служат также миграционные потоки из бедных стран в богатые. Единство мирового экономического пространства доказывается простым фактом: различия в уровне развития не только создают непреодолимые препятствия между разнородными зонами, но и активно используются хозяйствующими субъектами (государствами, предприятиями и даже физическими лицами).

- Государства и государственные границы продолжают существовать .Конечно, имеется немало способов открывать эти границы для международной торговли, туризма, перемещения капиталов и инфор-мационных потоков. Тем не менее государства сохраняют за собой право законодательного регулирования режима границ. Пока будут оставаться суверенные государства, останутся и границы, даже если их пересечение не связано со значительными трудностями. Ход европейской интеграции подтвердил это положение. Начиная с 60-х годов Европейское сообщество занято устройством своей общей внешней

границы, что выразилось, в частности, в установлении единого таможенного тарифа на ввоз товаров в ЕЭС. Провозглашение Европейского союза (Маастрихт, 7 февраля 1992 года) предполагает окончательную отмену границ между членами Союза и завершение формирования внешней границы сообщества.

Наконец, планетарная экономическая интеграция, идеология единого рынка не способны устранить границы в областях, где политика и экономика практически бессильны, т.е. культурные и религиозные границы.

Каким образом универсалистские принципы рынка, свободы, демократии могут сочетаться с самобытностью социальных, этнических и религиозных групп? С одной стороны, динамика интеграционных процессов ведет к формированию однородного, стандартизированного человечества, управляемого с помощью западного рационализма. С другой стороны, различия, унаследованные от прошлого, не исчезают бесследно; они либо ставят универсализм себе на службу, либо противостоят ему, но в том и другом случае они испытывают на себе его преобразующее влияние.

2. Суверенное государство и технико-экономическое соревнование Государство остается территориальным образованием, которое несет ответственность за благополучие

своего населения. В конце XX века перед ним стоит трудная задача: как сохранить целостность и само существование своей территории и своего населения в эпоху резко возросшей взаимозависимости?

С точки зрения государства, классическая внешняя угроза заключается в попытке захвата его территории. Следовательно, оно должно быть готовым оказать отпор возможной внешней агрессии. В то же

51

время национальная идея, на которой с конца XVIII века основывается современное государство, также должна сохранять свое специфическое значение; в либерально-демократических странах эти задачи госу-дарственной важности не исключают возможности обменов и смешанных браков, однако вновь прибывшие должны либо растворяться в нации (как во Франции), либо по меньшей мере подчиняться ей (как в Соединенных Штатах).

Но технико-экономическое соревнование заставляет государство по-новому взглянуть на свою территорию. Речь уже не идет о ее защите или о сохранении ее специфики. Напротив, необходимо максимально открыть страну, обеспечить ей наиболее выгодные условия в конкурентной борьбе. Так например, иностранные инвестиции, которые хотя

и ставят национальную экономику в зависимость от решений, принимаемых за границей, являются важным фактором интеграции страны в мировой рынок. Даже фундаментальные атрибуты суверенитета (законодательство, налоговая политика и система образования) подвергаются пересмотру с учетом международных стандартов. Закон, налогообложение и национальная валюта начинают конкурировать с иностранными законами, налогами и валютой, т.к. слишком большие отличия от международных норм могут отпугнуть иностранного инвестора или бизнесмена.

Государство, привязанное к своей территории, должно сделать ее максимально привлекательной для иностранцев. Это приводит к своеобразной шизофрении государственных структур, которые вынуждены в одно и то же время защищать и открывать границы, сохранять национальную самобытность и обеспечивать восприимчивость ко всему новому.

3. Территориальные проблемы и лредлрииимагельство Как уже отмечалось, государство неотделимо от своей территориальной базы. Но какие связи

существуют между предприятием и национальной территорией? Функция предприятия состоит в обеспече-нии круговорота ценностей в результате производственной деятельности и осуществления торговых операций.

Массовая интернационализация товарообмена порождает в наши дни серьезную напряженность в рамках предприятий.

- С одной стороны, предприятия безусловно располагают собственной территориальной базой, хотя это по-разному проявляется в различных секторах экономики. Во-первых, речь идет о юридическом адресе предприятия, затем о месте нахождения его администрации, технических служб и производственных помещений, наконец, о локализации его рынков сбыта. Однако рынки сбыта того или иного предприятия не "принадлежат" ему в такой же степени, как, например, национальная территория принадлежит данному государству. Рынок сбыта представляет собой ненадежную территорию, на которую ежедневно покушаются конкуренты. Тем не менее, сравнение рынка с территорией совершенно оправдано: для многих предприятий национальный рынок является тыловой базой, зоной для отступления в случае неудачи, в то время как иностранные рынки представляют собой пространства, куда вкладываются капиталы и которые необходимо удерживать до последней возможности.

- С другой стороны в конце XX века будущее предприятия зависит от его мобильности и способности распространять свою деятельность за пределы национальной территории. Необходимо непрерывно

и адекватно реагировать на перемены, происходящие на рынке, на все его капризы. Для этого предприятие должно максимально облегчить свои структуры: иметь нулевые резервы,

передать субподрядчикам все вспомогательные операции, осуществлять сетевое управление, охватывающее в некоторых случаях всю планету, постоянно искать новые продукты по все более низким ценам.

В результате предприятия сталкиваются с противоречием между необходимостью иметь национальные корни и повышенными требованиями к гибкости своей производственной деятельности. Каждая фирма, каждая отрасль экономики по-разному пытается разрешить это противоречие.

Классические отрасли промышленности металлургия, автомобильная или химическая промышленность и т.д. опираются на мощные интегрированные структуры, с большим числом постоянных рабочих и служащих. С точки зрения геоэкономики, эти предприятия относительно стабильны, они привязаны либо к зонам добычи соответствующего минерального сырья, либо к крупным портам, либо к большим населенным пунктам. Инода целые города ассоциируются с тем или иным видом продукции (например, Рур - с производством стали, а Детройт - с автомобильной промышленностью).

Но за последние десятилетия такая геоэкономическая конфигурация была подвержена пересмотру в результате внедрения ряда технических новаций, широкого применения промышленных роботов, гибких производственных линий.

В этой непрерывной гонке всегда проигрывает тот, кто отягощен историей, оборудованием, громоздкими трудовыми коллективами, традициями и достижениями в социальной сфере, а выигрывает тот, у кого есть преимущество в скорости, кто стремится получить максимальную прибыль, кто действует решительно и грубо, кто не привязан к прошлому и не дорожит им.

Сейчас, в результате интернационализации, логика государства далека, как никогда, от логики предприятия. Государство понимает, что ценности могут ускользнуть с его территории вследствие утечки капиталов. В свою очередь предприятия сознают свою уязвимость и отдают себе отчет в том, что государство занимает господствующие позиции в этом мире, что оно может и приказать, и запретить, и защитить.

Б. Геоэкономическая конфигурация мира в конце XX века J. Геоэкономтеские зоны а) Мировое пространство

52

Мировой рынок не является ни системой обезличенных законов свободной торговли, ни заурядным базаром, где сталкиваются интересы сильных мира сего - государств и транснациональных компаний (Кепё Sandretto).

Мировое геоэкономическое пространство является одновременно единым и неоднородным, упорядоченным и анархичным.

Разумеется, существуют колебания спроса и предложения, о чем свидетельствуют перемещения капиталов и перенос производственной деятельности предприятий из одной страны в другую. Как считает Шарль Голдфингер (Charles Goldfinger, La G*ofi nance, 1986), "геофи- нансы, т.е. новое финансовое пространство-время, игнорирующее законы географии и национальные границы, представляют собой синтез мировых денег, информационной технологии и либерализации законодательного регулирования". Это означает, что некоторые хозяйствующие субъекты (предприятия и даже физические лица, а также государства и международные организации) осуществляют свои операции исходя из факторов, действующих если не на территории всего земного шара, то, по крайней мере, на его значительной части, ативно включенной в мировую экономику.

Но это поле деятельности характеризуется наличием множества барьеров, неравномерностью, искажениями. Возможность игры на нем обусловлена скоростью обмена информацией и относительно низкими тарифами (в частности, на перевозку грузов). Информационные сети. очень плотные в Западной Европе, Северной Америке и Японии, чрезвычайно слабо охватывают ряд стран третьего мира (Африку к югу от Сахары, Анды в Южной Америке, южная часть Тихого океана...).

Эта игра ведется по особым неписанным правилам, не имеющим ничего общего с нормами, разработанными международными организациями, в частности ГАТТ, созданной в 1947 году и объединявшей 1 17 стран в 1993 году. Эти правила представляют собой смесь традиций и торговых обычаев.

Но в столь разнородном мире, где нет единого, общепризнанного авторитета, постоянно возникают противоречия, связанные с различным толкованием правил. То, что промышленные страны называют демпингом и воспринимают как акт экономической агрессии со стороны развивающихся стран, для последних является лишь следствием

1 1 6 уровня их экономического и социального развития. Нет правил вне реального соотношения сил, они

могут его отражать, фиксировать, иногда частично модифицировать, но никогда не могут его совершенно игнорировать.

В процессе активной интернационализации происходит смешение порядка и беспорядка. Официальный порядок, устанавливаемый государствами, обнаруживает свои пределы и свои пробелы. Возникает и столь же быстро распадается стихийный порядок, примером которого может служить незаконная торговля некоторыми товарами (в эту категорию входят наркотики, деньги, оружие и даже рабочая сила). Там применяются специфические правила, замешанные на солидной порции насилия.

б) Региональные экономические пространства В конце XX века идея геоэкономики тесно связана с развитием региональных экономических

организаций (зон свободной торговли, таможенных союзов и т.д.). В качестве примера можно привести евро -пейское строительство, начатое в 50-х годах; Северо-американскую ассоциацию свободной торговли, включающую США, Канаду и Мексику; Меркосюр, куда вошли Бразилия, Аргентина, Парагвай и Уругвай; Ассоциацию стран Юго-Восточной Азии... Можно предположить, что в XXI веке мир будет состоять целиком из региональных экономических блоков.

- Хотя все эти пространства вписываются в логику формирования крупных рынков - единственных группировок, отвечающих требованиям экономики конца XX века каждое из них отличается от всех осталь-ных. Например, Европейский союз, опирающийся на интегрированное пространство, имеет две характерные черты: общую торговую политику в отношении внешнего мира и общую политическую цель.

Северо-американская ассоциация свободной торговли способствует развитию обмена товарами между партнерами, но не представляет собой органа по согласованию торговой политики стран-участниц в отношениях с другими государствами. Кроме того, эта региональная организация объединяет по сути мощную сверхдержаву (США) и две страны-спутника, втянутые в ее орбиту: Канаду и Мексику. В то же время Ассоциация стран Юго-восточной Азии (включающая Таиланд, Малайзию, Сингапур, Индонезию, Бруней и Филиппины) характеризуется тем, что важнейшие партнеры этого пространства не являются членами данной организации: речь идет прежде всего о Японии, а также о Южной Корее и Соединенных Штатах Америки. В начале ЭО-х годов группировка Меркосюр все еще оставалась в стадии проекта; кроме того, Бразилия со своими 140 миллионами жителей совершенно

1 1 7 недостаточно уравновешена Аргентиной, население которой составляет только 30 миллионов человек. Процессы глобализации и регионализации характиризуются сходной динамикой, свойственной

расширяющимся нестабильным рынкам. Многие сектора, от авиастроения до телекоммуникаций, вынуждены работать в двух плоскостях: региональной (укореняться на том или ином рынке) и глобальной (т.е. не оставлять без внимания ни один регион, постоянно помнить о том, что конкурентная борьба ведется на всем мировом рынке).

В конце XX века регионализация, т.е. формирование пространств с высокой степенью взаимозависимости входящих в него государств (Европа, Северная Америка, морское побережье и острова Азии), хотя и направлено на реализацию политических проектов (это касается прежде всего европейского строительства), все-таки в гораздо большей степени соответствует тенденциям к укрупнению рынка. Что

53

касается Западной Европы, то следует отметить, что за первые тридцать послевоенных лет (1945-1975) интеграционные процессы стимулировались ростом взаимозависимости стран данного региона и расширени-ем взаимной торговли. Увеличение товарообмена между государствами Юго-Восточной Азии является одновременно следствием и условием их бурного экономического роста, начавшегося в 70-е годы. Несмотря на уменьшение транспортных тарифов и глобализацию международной торговли, географическая близость в сочетании с экономическим прогрессом и культурной общностью остается важнейшим геоэко- номическим фактором. Но понятие блока предполагает наличие минимум трех элементов, последний из которых является решающим: тесная сплоченность, единая экономическая политика в отношении внешнего мира, иерархизация отношений внутри блока, т.е. присутствие одной или нескольких крупных держав, способных навязывать общую линию всем участникам региональной группировки и обладающих соответствующими средствами для оказания давления. Региональные экономические пространства конца XX века строятся на принципах равенства и предполагают проведение постоянных переговоров между их участниками, что не исключает возникновения внутренних кризисов.

в) Пространство суверенного госуддрства Суверенное государство является по определению одним из гео- экономических пространств.

Посредством границ, законодательства, полиции и судебной системы оно оказывает огромное влияние на экономические потоки.

Однако степень государственного регулирования экономических потоков зависит от многих факторов (размера государства, его места в

системе международных обменов, численности населения, уровня экономического развития...). Кроме того, в этих вопросах государство не может быть нейтральным. Оно должно обеспечивать

безопасность и будущее своего населения (даже самый циничный диктатор не может в полной степени пренебрегать этими обязанностями). Государство, либо заблуждаясь, либо переоценивая свои силы, стремится установить свой контроль над экономическими потоками или хотя бы извлекать из них пользу. На протяжении большей части XX века некоторые государства (в частности, гитлеровская Германия, Советский Союз, ряд стран третьего мира) либо изолировали себя от этих потоков всевозможными барьерами, либо замыкали их в ограниченном пространстве (часть Европы, оккупированная гитлеровскими войсками, советский блок с конца 40-х до конца 80-х годов). В конце XX века, когда либерализм превратился в господствующую идеологию, а взаимозависимость стала всеобщей, создаются наиболее благоприятные условия для интенсификации потоков товаров, услуг, капиталов и идей. Пытаясь контролировать эти потоки, государство рискует изолировать от них свою территорию и оставить свое население вне их благотворного влияния. В то же время государство обязано защищать предприятия, находящиеся в пределах своих национальных границ.

г) Регионы-государства В наше время наиболее важные границы на экономической карте мира соответствуют контурам

"регионов-государств". Они устанавливаются не политиками, а всемирным рынком товаров и услуг. Эти линии отражают все изменения деловой активности, не внося ничего нового, а только исправляя конфигурации, являющиеся результатом множества индивидуальных решений. Эти линии не представляют ни малейшей угрозы для политических границ государств; они не могут служить основанием для введения каких-либо налогов на содержание вооруженных сил, призванных защищать их в случае войны.

Регионы-государства представляют собой естественные экономические зоны. Они могут совпадать, что вовсе не обязательно, с географическими границами того или иного государства; если это случается, то такое совпадение - всего лишь игра случая. Иногда эти специфические экономические образования располагаются на части территории некоторых стран, например в Северной Италии, в Уэльсе, в Катало нии, в Эльзасе и Лотарингии, в Болен-Вюртемберге. Другие накладываются на территорию нескольких стран, например. Сан-Диего и Тихуана, Гонконг и Южный Китай, "треугольник роста", охватывающий Сингапур и соседние индонезийские острова. В сегодняшнем мире без границ эти зоны представляют собой естественные экономические пространства, каждое из которых обладает собственным набором козырей и рядом важнейших компонентов, гарантирующих их успешное включение в мировую экономику" ("Возникновение и развитие региона-государства" Kenichi Ohmae, Foreign Affairs, весна 1993 г.).

Приведенный отрывок освещает одну из важных проблем геоэко- номики конца XX века. Регион-государство знаменует разрыв связей между политикой и экономикой,

между законностью и богатством. С одной стороны растет число регионов, чье единство обеспечивается совместным процветанием; они начинают играть все более заметную самостоятельную роль в рамках мировой экономики. С другой стороны, наследие прошлого - государства - продолжает существовать, несмотря на утрату значительной части своих функций. Такой подход вызывает, по меньшей мере, два вопроса:

- Чем выше уровень развития этих "естественных" экономических регионов, тем в большей степени они должны брать на себя заботу об удовлетворении коллективных потребностей населения (благоустрой-ство городов, дороги, уборка и вывоз мусора, здравоохранение, образование...). Как можно решать все эти проблемы без политических структур (введение налогов, подготовка бюджета, получение согласия жителей на оплату этих расходов)? Более того, существуют ли действительно зоны процветания, где все одинаково богаты и где не возникает проблем неравенства и солидарности? Как либеральный, так и марксистский экономизм ставят своей целью упразднение политической власти, полагая, что всеобщее обогащение позволит сменить "управление людьми" на "управление вещами". Но это может привести к тому, что будут

54

сняты все препятствия для безудержного удовлетворения индивидуальных потребностей. А какой человек не мечтает иметь больше, чем его сосед?

Государство-нация представляет собой механизм солидарности, работающий более или менее хорошо. О какой стабильности и добрососедстве может идти речь, если мир будет представлять собой сочетание зон концентрации богатства, составляющих меньшую часть и вынужденных в конечном счете образовать круговую оборону, и огромных зон бедности и застоя? Эти "естественные" экономические образования претендуют на независимость (действительно, зачем им платить за ленивых и отсталых?), но они по своей природе являются нежизнеспособными и уязвимыми. Если в соответствии со своей специализацией они останутся открытыми для всех полюсами товарообмена, они неизбежно привлекут всевозможных любителей наживы. Если же для сохранения своего богатства они станут закрытыми территориями, то что станет с товарообменом, источником их благополучия?

2. Геоэкономтеская иерархия В соответствии с положениями геополит*юформулированны- ми англичанином Маккиндером и

немцем Хаусхофером, гарантией могущества государства является контроль над элементами, обладаю- щими большой массой (территорией, людьми, сырьевыми рессурса- ми...). Понятия "мощь" и

"безопасность" неразрывно связаны между собой. Обладать мощью - значит располагать как можно большим количеством разнообразных рессурсов. С этой точки зрения по- настоящему мощными государствами следует считать государства- континенты (США, СССР, Китай...), а также колониальные империи первой половины XX века. Опыт периода, который начался после второй мировой войны и продолжался до 80-х годов, т.е. период противостояния сверхдержав, подтверждает этот вывод.

Со своей стороны, геоэкономика стремится отождествлять могущество с контролем над международными сетями. Могущество проистекает из способности создавать международные сети (торговые пути, каналы передачи информации или изображения...), использовать их, извлекать из них прибыль. При этом могуществом обладает тот, кто занимает стратегическое положение в международной сети или в совокупности международных сетей и обладает талантом максимально использовать свои преимущества. Если политическая и военная мощь позволяет навязать свою волю, угрожать и наносить удары, то мощь, которую дает контроль над международными сетями, позволяет оказывать давление, склонять на свою сторону, проникать в лагерь противника. В отличие от военно-политической мощи, геоэкономическая мощь позволяет добиваться решения проблем более мягкими средствами.

Однако это не означает, что геоэкономика упраздняет традиционные критерии могущества. Военно-политические цели хотя и меняются, но все же остаются. В новых условиях мощь означает способность установить или поддерживать порядок (например в ЭО-х годах одна из важнейших целей внешней политики США заключалась в сохранении режима нераспространения ядерного оружия, в частности, борьба против ядерных амбиций Северной Кореи...).

В то же время иерархия, предлагаемая геоэкономикой, кажется довольно неопределенной, многовариантной. В качестве примера можно привести небольшой город-государство Сингапур, имеющий чрезвычайно выгодное географическое положение и располагающий великолепной инфраструктурой для организации международных обменов. Но с другой стороны Сингапур очень уязвим, своей ситуацией он напоминает торговые центры Европы - Венецию, Амстердам..., находящиеся под властью бюрократизированных государств. В ЭО-х годах резко возросло значение Гонконга в системе международной торговли, однако серьезный политический фактор омрачает его будущее: являясь британской колонией с 1841 года, Гонконг должен вернуться 1 июля 1997 года в лоно матери-родины, Китая.

Мобильность, способность быстро реагировать на изменение обстоятельств и приспосабливаться к ним, являются важными козы-

рями в конкурентной борьбе. Однако являются ли эти качества синонимом подлинного могущества? Действительно, мощь предполагает органичное сочетание воли и средств. Но не превращается ли мощь в нечто неосязаемое в результате бесконечного увеличения числа международных сетей и их пользователей? Тот, кто сейчас уверен в прочности своих геоэкономических позиций, рискует обнаружить однажды, что центр принятия решений окончательно перешел в другие руки.

Является ли геоэкономика новой геополитикой, позволяющей лучше познать мир конца XX века? I . Геоэкономика подтверждает постоянство географического фактора. Плотность и скорость

всевозможных коммуникаций не означают, что наступил "конец географии". Возникла новая экономическая география или, вернее, наложение друг на друга множества географий, одни из которых унаследованы от эпохи примитивного земледелия, другие отражают различные этапы индустриализации, третьи связаны с бурным развитием потоков товаров и капиталов. Локализация офисов, заводов, шоссе, железных дорог... является одним из важнейших решений. Никто и ничто не может "отменить географию", дематериализовать наш мир. Промышленные предприятия, стремящиеся обеспечить максимальную гибкость производства, создают, как минимум, свои сети: производственные мощности, склады, пункты реализации. Проще финансистам: им бывает достаточно обладать компьютером и линией связи. Но и финансистам необходимо ежедневно общаться со своей средой, получать из нее информацию, слухи, а для этого они должны постоянно присутствовать в определенном месте (в каком-либо финансовом центре).

2. Геоэкономика подчеркивает разнообразие субъектов, участвующих в международной экономической деятельности: государства, предприятия, физические лица...

Геополитика - это прежде всего сфера деятельности государств. Геоэкономика уделяет основное внимание взаимодействию институтов, государств, банков, промышленных предприятий, производителей и потребителей; предметом ее изучения является национальная и мировая экономика, которая хотя и

55

ускользает от контроля государств, но в то же время постоянно испытывает на себе влияние государственного регулирования.

3. Геоэкономика является важным фактором пересмотра геополитической проблематики. Основным вопросом геополитики является соотношение между пространством и политикой. С этой точки зрения, можно считать, что геополитика зародилась одновременно с "отцом истории" (и географии) Геродотом, жившим в V веке до новой эры. Пока человек будет оставаться "животным, живущим в пространстве", непрерывно перестраивающим коллективные конструкции (от античных империй до современных государств), будут вестись и "геополитические" дискуссии".

Геоэкономика внесла новый элемент в проблематику геополитики, позволила пересмотреть "классические" политические концепции (мощь, государство, нация, регион...). Макро-геополитика, изучающая субъекты глобального масштаба, должна все больше сочетаться с микро-геополитикой, обращающей внимание на многочисленные фрагменты мира и на их взаимодействие в пространстве. Изменение подходов вызвано влиянием не только геоэкономики, но и геокультуры, георелигии... Любой человеческий феномен имеет пространственную, географическую составляющую. Более того, рано или поздно любой человеческий феномен приобретает политический аспект, т.е. начинает затрагивать организацию отношений между людьми в рамках общих институтов.

Глава 6 Геополитика и Франция Общеизвестно, что французы не любят и не знают географию. Однако может ли это расхожее мнение

объяснить их взаимоотношения с политической географией или геополитикой? С точки зрения геополитики, Франция характеризуется двумя особенностями.

1. В период с 1890 по 1945 год, когда широкую известность получили работы англо-американских (Махай, Маккиндер) и немецких геополитиков (Ратцель и особенно Хаусхофер), во Франции не было сколь-нибудь заметных ученых или научных течений в атой области знаний. Конечно, было немало работ, где затрагивались вопросы соотношения между пространством и политикой, но не возникло ни одной систематизированной геополитической доктрины. Почему? Может быть, Франция не считала себя великой державой? Разве она не должна была осмыслить свое положение в пространстве? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо понять специфику Франции по отношению к Великобритании и Германии, ее наиболее близким и постоянным соперникам (1).

2. С конца 70-х годов, когда появились признаки скорого распада геополитических конфигураций планетарного масштаба (система Восток-Запад, а также водораздел Север-Юг), во Франции резко возрос интерес к вопросам геополитики. Даже сам термин "геополитика", который раньше употребляли только специалисты, вдруг перешел в лексикон политиков и журналистов. Геополитика вошла в повседневную жизнь французов через атласы, книги, учебные программы, лекции. Но при столь широком распространении терминов их смысл становится расплывчатым и утрачивает научную строгость. К области геополитики стали относить все международные проблемы, связанные с пространством. Было ли это проявлением моды? А если да, то что в этом случае отражала мода? (11)

I. Франция и геополитика с конца XIX века до 60-х годов XX века Почему на протяжении этого периода во Франции не было создано геополитических конструкций,

сравнимых с доктринами Маккиндера или Хаусхофера? Этот вопрос, априорисовершенно абстрактный, наглядно иллюстрирует две особенности Франции: во-первых, ее положение и ее роль в мире в период с 1871 по 1958 год (А), а во-вторых, отношения, которые существовали в эти годы между учеными и поли -тиками (Б). Эта проблематика позволяет говорить об особом месте, которое принадлежит Шарлю де Голлю, который полетает как единственный французский геополитик этих десятилетий (В).

А. Положение Франции и ее роль в мировой политике в 1 871 - 1 958 годах Классическая геополитика, от Мэхэна до Хаусхофера, сосредотачивает свое внимание на изучении

мощи и ее развертывания в пространстве. Мэхэн рассматривал вопрос о том, каким образом Соединенные Штаты Америки могли догнать и перегнать Великобританию.

Маккиндера чрезвычайно беспокоила недостаточно надежная база могущества Великобритании, столкнувшейся с соперничеством государств-континентов. Ратцель и Хаусхофер были выразителями претензий Германии на то место в мире, которого она, по ее мнению, заслуживала.

В этой связи следует указать, что проблематика Франции была совершенно иной. 1. Сложившаяся нация перед лицом внешней угрозы Тогда как Германия воспринимала себя как "опаздавшую" нацию, столкнувшуюся с уже занятой

Европой и поделенным миром, Франция считала себя "старой нацией", терпеливо сформированной своими четырьмя королями и окончательно объединенной республиканцами, которые уравняли в правах все ее провинции. В то время как Германия была постоянно озабочена территориальным вопросом, французкие владения в Европе уже имели четкие очертания. Хотя в 1871 году, вследствие поражения Франции в войне против Пруссии Бисмарка, у французов были отняты две провинции - Эльзас и Лотарингия - Франция об этом никогда не забывала. Она всегда знала, что она собой представляет.

Она знала также, что после поражений 1814-1815 годов (в войне Наполеона 1 против объединенной Европы) и 1871 года французские

125 планы гегемонии в Европе были окончательно похоронены. Гордая Франция Людовика XIV, Великая

нация, которая распространяла идеи Революции в Европе (1792-1815), уступили место стране, старавшейся успокоить своих соседей, а затем и вынужденной бороться за свое собственное выживание.

56

В 1848 году, во время "весны народов", революционное правительство, свергнувшее Лун-Филиппа, сделало все возможное, чтобы показать Европе, что оно не намерено поднять факел 1792 года и начать новый крестовый поход во имя Революции. С 1848 по 1870 год Наполеон III выступал в защиту права народов свободно распоряжаться своей судьбой, но в 1870-1871 годах Франция получила жестокий урок: под руководством "железного канцлера" Бисмарка Германия "свободно распорядилась своей судьбой", т.е. объединилась в войне против Франции.

С 1871 по 1945 год цели французской внешней политики сводились к одному: как оказать сопротивление Германии, имевшей значительный перевес в численности населения, промышленном потенциале и военной силе? Ответ был достаточно определенный: Франция больше не способна самостоятельно защищать свою территорию, если она намеревается противостоять Германии, она должна это делать с помощью союзников.

В течение всего этого периода Франция держалась начеку. Геополитика Франции в Европе сводилась к трем тезисам: привлечь и удержать в качестве союзника Великобританию, которая больше озабочена положением на морях и океанах; располагать союзниками, находящимися в тылу Германии, которые могли бы в случае вооруженного конфликта навязать ей войну на два фронта; постараться максимально ослабить Германию, как только возникнут для этого благоприятные обстоятельства (как это было в 1918 и 1945 годах). Иначе говоря, для Франции в то время речь шла о выживании.

2. Геополитика и идеология С момента Французской революции (1789 г.) и до начала войны против монархической Европы (1792

г.) Франция старалась донести до европейцев идеи прав человека и освобождения народов. Это был полный разрыв с политикой французских монархов XVII- XVIII веков, для которых

важнейшим приоритетом была борьба против дома Габсбургов, стремившихся взять в кольцо французское королевство. В то время для католической Франции годились любые союзники, от турок до протестантов, лишь бы они были способны помешать осуществлению замыслов Габсбургов. При Бурбонах Франция хотела быть сильной, но она совершенно не собиралась обратить в свою веру другие европейские страны.

126 Однако после революции французская внешняя политика постоянно мечется между идеологией и

геополитикой. Наполеон 111, усвоивший революционную фразеологию, в конце концов попал в ловушку и был побежден немцами и итальянцами, начавшими войну против Франции под ее собственными лозунгами. В период 111 Республики Франция, потерпевшая сокрушительное поражение в 1870 году и подверженная изоляции с 1870 по 1893-1894 годы, не могла себе позволить роскошь идеологических амбиций. Ей были жизненно необходимы союзники, и царская Россия, символ и олицетворение самого жестокого произвола, оказалась идеальным союзником, находящимся в тылу Германии.

В 1918-1919 годах Франция.одержавшая победу благодаря своим союзникам, в том числе и Соединенным Штатам Америки, вновь оказалась в плену идеологии. Как указывал Жак Бенвиль в своей книге Политические последствия мира (Jaques Bainville, 1920), реализация права народов на самоопределение привела к разрушению Австро- Венгрии, державы, которая могла бы составить противовес Германии в центре Европы. Что же касается Германии, то она представляла собой единую нацию и не могла быть разделена на более мелкие государства. В 1919 году стараниями Франции были созданы две геополитические конструкции, искусственность которых проявилась в 90-е годы XX века: Югославии и Чехословакии. Развал этих многонациональных государств показывает, что во имя своей безопасности (т.е., чтобы нейтрализовать немецкую угрозу благодаря созданию пояса дружественных государств вдоль границ Германии), Франция также пошла по пути геополитической рационализации, используя, в частности, кон-цепцию объединения южных славян.

3. А империя? Всякая империя является результатом случайных территориальных приобретений, следствием

адекватной реакции на благоприятное стечение обстоятельств. Как только ее строительство оказывается бо-лее или менее законченным, наступает время дать ей геополитическое обоснование.

Для Великобритании эта задача оказалась сравнительно простой: она должна была обеспечить контроль над ключевыми пунктами важнейших морских торговых путей (Ла-Манш, Гибралтар, Суэц, мыс Доброй Надежды...). Удерживая в своих руках эти пункты, Англия контролирует весь мир. В первой половине XX века, в результате возросшего внешнего давления и внутренних противоречий, Великобритания несколько сократила зону своего влияния и сосредоточила свои усилия на защите Индии, самого ценного приобретения английской короны, а также морских путей, соединяющих Англию с этой колонией.

Поскольку Германия не была отягощена уже существующей империей, то при кайзере Вильгельме 11, а затем при Гитлере она позволила себе заняться геополитической рационализацией, плодами которой стали Mitteleuropa во время войны 1914-1918 годов и Восточная континентальная империя в эпоху нацизма.

Вторая колониальная империя Франции (Х1Х век и начало XX века) была порождением обстоятельств. Завоевание Алжира было начато Карпом X накануне своего падения. Во время 11 Империи индокитайская авантюра началась с инициативы кучки миссионеров, торговцев и морских офицеров. Наконец, великая экспансия в Тунисе, в Марокко и в тропической Африке была предпринята в качестве компенсации за национальное унижение, вызванное потерей Эльзаса и Лота- рингии в 1871 году.

В чем состоит геополитический смысл построения столь разнородной конструкции, элементы которой располагаются на всех континентах, от Антильских островов до Таити и от Алжира до Сайгона?

57

Наполеон III, любивший помечтать, был автором идеи франко- арабской империи. III Республика, сохранившая - хотя бы на словах верность Французской революции, попыталась применить к империи якобинскую логику: культурные и национальные различия народов должны раствориться в общем горниле с тем, чтобы у жителей индокитайских и африканских деревень были бы одни и те же гальские предки.

Однако Франция XIX века также не избежала влияния своего времени. Как отмечает Доминик Лёжён в книге Географические общества во Франции и колониальная экспансия в XIX веке (Dominique Lejeune, 1993), во Франции (и в других странах) резко возросло количество географических обществ, что несколько ослабило всеобщее безразличие французов к этой дисциплине. В 1890 году эти кружки насчитывали около 19.000 членов, что способствовало культивированию колониальных амбиций во французском обществе. В этом же направлении действовала республиканская система народного образования и ее карты мира, на которых розовым цветом обозначались французские владения.

Французская империя сыграла важную геополитическую роль во второй мировой войне, т.е. незадолго до своего распада. С 1940 по 1944-45 годы империя была одновременно предметом спора между вишистским режимом и де Галлом, поскольку каждый рассматривал ее как источник сил и как средство собственной легитимизации, а также между Францией и другими участниками войны (Германией, Италией, Японией, Великобританией, США и даже СССР), считавшими, что после поражения в 1940 году Франция утратила свои права на заморские владения.

В 1914-1918 годах Французская империя оказалась вне театра боевых действий, хотя она и поставляла солдат и рабочую силу. (Прав-

да, произошло несколько незначительных стычек в тропической Африке). В 1940-1945 годах империя - Северная и Центральная Африка, Индокитай - оказалась втянутой в войну. Оба французских правительства - и в Виши, и в Лондоне, а затем в Алжире - провозгласили свою готовность защищать заморские владения, но их потеря была уже предопределена поражением метрополии в сражениях 1940 года.

Эта проблематика Франции должна была бы вызвать осознанный геополитический шаг, направленный на решение следующей проблемы: может ли оставаться колониальной державой страна, которая оказалась неспособной самостоятельно защищать свою территорию? Однако такое исследование не было проведено. В этом плане проявилась другая специфика Франции: взаимоотношения между ее учеными и политиками.

Б. География и политика во Франции После знакомства с трудами Мэхэна, Маккиндера, Ратцеля и Хаусхофера создается впечатление, что

специалисты по геополитике, изучающие соотношение между мощью и пространством, призваны указывать политикам "правильные"ориентиры в их практической деятельности. Это определение вновь ставит один из старейших вопросов политической философии: может ли и должен ли ученый быть советником правителя? С одной стороны, направляя деятельность политика, ученый выходит за рамки чистой науки, участвует в осуществлении своих идей, способствует преобразованию действительности. С другой стороны, пытаясь реализовать плоды своих размышлений, ученый невольно искажает их, приспосабливает к конкретным условиям действительности, предает самого себя. В этом плане трагический путь Хаусхофера иллюстрирует страшную опасность, подстерегающую ученого, решившего стать советником правителя, ибо последний слышит только те высказывания, которые отвечают его собственным мыслям.

В позитивистской Европе второй половины XIX века ученый представлял собой мифическую фигуру, а его наука считалась бесспорной истиной. Это относилось и к географии. Однако преклонения перед наукой имело разные последствия во Франции и Германии. Это различие можно хорошо проследить на примере Элизе Реклю и Поля Видаль де Ла Бланша.

1. Элизе Рем» ilWO-1905) а) Путь Элизе Реклю Элизе Реклю принадлежит к плеяде европейских географов,

129 которые на стыке XIX и XX веков видели в своей науке ключ к пониманию проблем планеты Земля. Элизе Реклю родился в семье кальвинистов и придерживался твердых республиканских убеждений.

После государственного переворота, совершенного будущим Наполеоном III, Реклю эмигрировал из Франции и объехал всю Европу и Америку. В тридцать девять лет он опубликовал свою первую книгу по физической географии под названием Земля, которая сразу же вызвала большой интерес в обществе.

После этого Реклю вел в каком-то смысле двойную жизнь. С одной стороны, он активно участвовал в деятельности анархистов. После разгрома Парижской коммуны он был приговорен к ссылке в Новую Каледонию (ноябрь 1871 года), но затем, благодаря вмешательству английских и американских ученых, ссылка была заменена 10 годами изгнания из страны. Элизе Реклю уезжает в Швейцарию, но не пере стает путешествовать. Параллельно со своей революционной деятельностью он никогда не прекращал главное дело своей жизни: подготовку Новой всемирной географии, составившей 19 томов, 17.873 страницы и 4.290 карт. Эта работа продолжалась с 1872 по 1895 год. Реклю писал чрезвычайно живо и интересно, для него научная работа была средством познать человека во всем многообразии его проявлений. Очевидно, поэтому свой второй большой труд он назвал Человек и Земля (социальная география). Большая часть этой книги была опубликована уже после его смерти.

б) Современное лроизведение Как подчеркивает Ив Лакает, который считает Реклю интеллектуальным отцом французской

геополитики, "география (по мнению Рек- лю1 является ничем иным, как историей в пространстве, тогда как история представляет собой географию во времени [...1 География не является чем-то застывшим, неподвижным, она изменяется ежедневно, ежеминутно под влиянием человека". Можно говорить о тройном вкладе Элизе Реклю в науку.

58

- Взгляд на Землю как на единый непрерывно меняющийся комплекс. "К среде-пространству, характиризующемуся тысячами внешних явлений, следует добавить среду-время с его непрерывными изменениями и с их бесконечными последствиями [...1. Но все эти силы варьируются в зависимости от места и возраста..." Реклю не был сторонником географического детерминизма, согласно которому пространство оказывает одностороннее воздействие на человека, а сам человек является всего лишь продуктом своей среды. По мнению Элизе Реклю, между человеком и природой существует постоянное и активное взаи-модействие.

- Повышенное внимание к деятельности человека, являющейся одновременно причиной и прогресса, и регресса. Предсказывая по примеру Маркса трагедии XX века, Элизе Реклю видел Землю в водовороте мощного исторического движения:

Сегодня все народы втягиваются в единый хоровод 1...]. Сейчас не может быть речи о прогрессе всего мира. Процветание одних достигается ценой лишений других. В этом заключается наиболее болезненный аспект нашей хваленой полуцивилизации, которую нельзя назвать иначе, т.к. она приносит блага только части населения Земли. Хотя в среднем люди стали не только более активными и более энергичными, но и более счастливыми, чем во времена, когда человечество, разделенное на племена и кланы, не осознавало себя единым целым, тем не менее моральный разрыв в уровне жизни привилегированных слоев и бедняков стоп намного больше. Несчастные стали еще более несчастливыми: к их нищете добавились зависть и ненависть, усугубляющие их физические страдания и вынужденное воздержание.

Эта цитата великолепна. Элизе Реклю показывает, что человечество пришло к осознанию своей общности, но это оказалось связанным с обострение** конфликтов и противоречий. За материальными проблемами ученый увидел, может быть, главное: моральный аспект, вернее, различное восприятие людьми происходящих вокруг них изменений. География Элизе Реклю чрезвычайно человечна.

- Анализ конфликтов в связи с тремя важнейшими, по мнению Реклю, темами: "классовая борьба, поиски равновесия и главенствующая роль личности". Элизе Реклю описывает золотой век империализма (конец XIX и начало XX века), когда завершался колониальный раздел. Он осветил ряд ключевых проблем своей эпохи: динамику капитализма, постоянно стремящегося к захвату новых рынков; упадок английской промышленности; подъем Соединенных Штатов и России.

Элизе Реклю нельзя отнести к какой-либо категории ученых. Его труды по географии не вписываются в строго научные рамки исследований, авторы которых считают человека и человеческие страсти всего лишь факторами, недостойными внимания академической науки. Как геополитик Реклю не мог бы быть советником правителя не только в силу своих анархистских убеждений, но и из-за своей философии, т.е. он не считал человека всего лишь марионеткой в руках Власти и Истории.

Оригинальность стиля Элизе Реклю принесла ему огромную известность при жизни и отказ в признании со стороны университетской науки, которая не могла согласиться с его манерой изложения.

2. Поль Видаль де Ла Бламш Историк по образованию, Поль Видаль де Ла Бланш (Paul Vidal de La Blanche, 1845-1918) во многом

является противоположностью Элизе Реклю. Видаль де Ла Бланш стал основателем французской географи-ческой школы, он автор книги Географическая картина Франции, составившей том 1 академической Истории Франции, опубликованной Эрнестом Лависсом (Ernest Lavisse). Короче, Поль Видаль де Ла Бланш - яркий представитель официальной науки.

а) Лоссибилизм Большой почитатель немецких географов, в частности, Ратцеля, Видаль де Ла Бланш выступал за

строгую научность географии. "Задача географии заключается в том, чтобы выяснить, каким образом фи-зические и биологические законы, управляющие миром, сочетаются и изменяются на различных участках поверхности Земли", указывал он в 1913 г. В то же время, будучи пртивником догматизма, Видаль де Ла Бланш категорически отвергал детерминизм Ратцеля. Последний в своей книге Земля и эволюция человека (1922) квалифицировал подход французского ученого как "поссибилистский" "Любое пространство (долина, гора, река...; сельская местность, город...) содержит в себе множество виртуальностей (так например, река может быть границей, путем сообщения или местом торговли...); только человек может материализовать некоторые из этих возможностей. Географическое бытие местности отнюдь не предопределено природой раз и навсегда... Оно является производным от деятельности человека и придает единство материалам, которые сами по себе такого единства не имеют".

В отличие от Ратцеля, Видаль де Ла Бланш не пытается создавать сложные теоретические конструкции. Он пишет, анализирует, исследует модели. Так, понятие "образ жизни", широко распространен-ное во французской географии первой половины XX века, способствовало тому, что основное внимание уделялось микро-географии: небольшое пространство (деревня, город, регион) рассматривалось в отрыве от внешнего мира и от многочисленных мировых потоков, тогда как более значительные пространства (государства, континенты и субконтиненты) считались искусственными образованиями, которые можно разложить на множество более мелких единиц.

Этот подход характеризует, в частности, работы Геополитика (1936 г.) и Народы и нации Балканского полуострова (переиздана в 1993 году), написанные Жаком Апселем (Jacques Ancel), одним из последователей Видаль де Ла Бланша. Акцентируя внимание на "обра-

132 зе жизни". Жак Апсель отодвигает на второй план такие категории, как национальность, границы,

государство, во имя "демократической сельской единицы цивилизации, где властвует балканский

59

крестьянин. Будучи полноправным хозяином своей земли, он хочет быть также полноправным хозяином государства".

б) Восточная Франция - Лотарингия и Эльзас В 1917 году Видаль де Ла Бланш опубликовал книгу Восточная Франция - Лотарингия и Эльдас.

Первая мировая война была в разгаре. Соединенные Штаты вступили в нее на стороне союзных держав (Франции, Великобритании...), и было очевидно, что силы американцев стали решающим фактором победы над центральными империями. Франция, чьи "бородачи" ужасно страдали в траншеях, не могла не думать о главной цели своей вооруженной борьбы против Германии: присоединении Эльзаса и Лотарингии, аннексированных немцами в 1871 году. Было очень важно, чтобы Соединенные Штаты Америки и их президент Вудро Вильсон поняли огромное значение этой цели для судеб Франции.

Книга Поля Видаль де Ла Бланша призвана была показать, почему Эльзас и Лотарингия остаются французскими территориями, несмотря на их германскую культуру и историю. Автор указывал, в частности, что в 1789 году население этих провинций подтвердило свою принадлежность к Франции и с энтузиазмом восприняло идеалы Французской революции, в том числе принцип самоопределения народов. Можно ли считать книгу босточная Франция чисто научным произведением? Или это произведение патриота, осознавшего, что в таком тяжелом испытании, каким была Великая война, наука не имела иных задач, кроме служения интересам Родины?

Совершенно естественно, что доводы Видаль де Ла Бланша не нашли поддержки среди немецких географов. С их точки зрения, Рейн не мог являться границей Германии: "Болен всегда был зеркалом Эль- заса" (Friedrich Metz).

Но может ли география остваться нейтральной и изрекать приемлемые для всех истины, если она оказывается втянутой в международные конфликты?

3. Французские географы и политика В 1902 году в Париже вышла книга Андре Шерадама ( fruit ё Oiw aftane) , составленная на основе

курса лекций, прочитанных в Школе политических наук, и озаглавленная Европа и Австрийский вопрос. В этом учебном пособии, предназначенном для будущих французских политиков, давалось описание внутренней структуры старого габсбургского государства и излагались методы его разрушения извне, иллюстрированные рядом карт и рисунков. Стиль этого произведения весьма близко напо-

минам стиль учебников для лесничих, где описываются способы борьбы с вредными животными и насекомыми. В 1918 году все произошло в точном соответствии с рекомендациями этой книги. (КарлХаусхофер. О геополитике, 1931 г.).

Трудно сказать, излагает ли Хаусхофер в данной цитате реальные факты или же он приписывает Андре Шерадаму то влияние которое сам Хаусхофер хотел бы оказывать на немецких политиков. Во всяком случае, предположения Хаусхофера весьма сомнительны: политические деятели (в данном случае - французские) обычно мало прислушиваются к советам, содержащимся в книгах профессоров.

В работе мирной конференции 1919 года, которая подвела итоги первой мировой войны, приняли участие и географы (в качестве экспертов делегаций). Действительно, как же перекраивать карту без их просвщённого мнения? Например, Жорж Клемансо, "Тигр" и "Победитель", пользовался услугами видных географов: Эммануэля де Мартена (Emmanuel de Martonne, 1873-1955), специалиста по физической географии и великолепного знатока Центральной Европы, зятя Поля Видаль де Ла Бланша, и уже упоминавшегося Жака Апселя... Но означает ли это, что ученые участвовали в процессе принятия решений?

Мирные переговоры, которые проводятся после вооруженных конфликтов, повлекших смерть миллионов людей и оставивших страшные следы в памяти людей, становятся ареной столкновения противо-речивых интересов, требований и амбиций. Географы выступают только как эксперты, высказывающие свою точку зрения, которая учитывается или не учитывается политиками, ведущими свою собственную игру. Что же касается разрушения Австрии (спровоцированного, по мнению Хаусхофера, книгой Андре Шерадама), то оно продолжает оставаться, вплоть до наших дней, предметом оживленных дискуссий историков: как и почему погибла империя, просуществовавшая несколько веков? Одной из наиболее распространенных гипотез на этот счет является следующая: империя была разрушена в результате дьявольских секретных маневров, предпринятых кучкой заговорщиков (в случае с австро-венгерской империей злодеями оказались франкмасоны, которые смертельно ненавидели католическую монархию Габсбургов). Выводы Хаусхофера недалеко ушли от этого предположения. Но можно ли объяснить такое колоссальное событие, как распад империи, рассуждениями, напоминающими сюжет книги Алексадра Дюма Джу- зеппе Бальзама, главный герой которой (он же граф Калиостро) задумал и осуществил Французскую революцию? Не погибла ли австро- венгерская империя потому, что она принадлежала к ушедшей исторической эпохе, когда национально-освободительные движения еще не подвергали сомнению легитимность монархии?

В период с 1871 по 1945 год во Франции не было геополитики, сравнимой с англо-американской и немецкой геополитикой. Практически, территориальный вопрос не был актуальным для Франции в это

134 время. Что касается Эльзаса и Лотарингии, то на этот счет не было ни малейших сомнений: это были

французские провинции, которые Германия захватила силой. Более того, по мнению большинства француз-ских географов того периода, наука была несовместима с политикой. В то время, как в Германии ученые (из-за излишнего самомнения или по наивности?) считали себя способными поучать политиков, французская профессура старалась сохранить чистоту и строгость науки от влияния сиюминутных интересов.

В. Шарль де Голль, единственный геополитик Франции?

60

Шарль де Голль (1890-1970) не был ученым в общепринятом смысле этого слова, он был политиком. Да и можно ли считать геополитикам человека, который хотя и размышляет об отношениях между пространством и политикой, но подчиняет свои мысли и свои действия заранее намеченной цели?

Оригинальность де Гопля, его отличие от традиционных французских политиков состоит именно в спонтанном геополитическом мышлении. По мнению де Гопля, нации, хотя они и вписываются в определен-ный исторический и географический контекст, стремятся быть вечными, вневременными субъектами: Франция, Германия, Россия, Китай... Де Голль воспринимает мир, как огромную сцену, где противостоят - а иногда и сотрудничают - эти субъекты.

Время и пространство всегда рядом, они напоминают людям, что они смертны, а их творения, в том числе и нации, недолговечны.

Знаменитый Призыв 18 июня 1940 года чаще всего рассматривается как акт протеста, как призыв к сопротивлению. Это, конечно, верно. Но это экстраординарное заявление, сделанное недавно назначенным генералом, бывшим заместителем государственного секретаря по вопросам обороны предпоследнего правительства 111 Республики, удивительно соответствует точному геополитическому анализу, без которого сопротивление оккупантам было бы просто бесполезной жертвой:

Потому что Франция не одинока. Она не одна. За ней стоит обширная империя. Она может объединить свои усилия с Британской империей, контролирующей морские просторы и продолжающей борьбу. Как и Англия, Франция может в полной мере использовать промышленный потенциал Соединенных Штатов. Эта война не ограничивается территорией нашей многострадальной страны. Проигранная битва за Францию еще не означает окончательное поражение в этой войне. Это мировая война 1...]. Потерпев поражение сегодня в столкновении с механической силой, мы сможем победить в будущем, если мы будем располагать более значительной механической силой. От этого зависят судьбы мира.

Так во Франции, разбитой в 1940 году, столкнулись два геополитических подхода к продолжавшейся войне. С точки зрения Петена,

главы вишистского правительства, война была и должна была остаться европейской. Соединенные Штаты Америки не откажутся от политики изоляционизма; следовательно, нужно было договариваться и сотрудничать с гитлеровской Германией. По мнению де Гопля, находившегося в Лондоне, война была мировой. Однако в июне 1940 года Англия продолжала борьбу один на один с Германией, распоряжавшейся всеми рессурсами Европы и имевшей союзнический договор со сталинским Советским Союзом. Что касается Соединенных Штатов Америки, то они вступили в войну только после нападения японской авиации на Пирл-Харбор в декабре 1941 года. Де Голль смог это предвидеть благодаря широте своих взглядов: он считал, что как и в 1917 году США не смогут удержаться в стороне от схватки; крупнейшая экономическая держава мира не станет укрываться на американском острове и рисковать быть отрезанной от мирового острова (Европы, Азии и Африки).

На всем протяжении 60-х годов де Голль, вернувшийся к активной политической деятельности в 1958 году, действовал как талантливый геополитик, несмотря на то, что международная обстановка была чрезвычайно идеологизирована: это было время, отмеченное как противостоянием Востока и Запада, так и напряженностью в отношениях между Западом и третьим миром. Так например, де Голль считал, что коммунистическое братство не сможет устоять под тяжестью геополитических реалий: разрыв китайско-советских отношений был в порядке вещей, поскольку русский гигант не мог терпеть присутствие на своем фланге мощного объединенного Китая. Точно так же он считал, что вмешательство США в войну во Вьетнаме было обречено на провал: ведя крестовый поход против коммунизма, Америка не учитывала, что своими действиями она мобилизовала против себя непримиримый вьетнамский национализм, доведенный до крайности под влиянием фанатичного марксизма-ленинизма.

Де Голль являл собой полную противоположность теоретику. Тем не менее, он сумел стать выразителем взглядов французской геополитики, пытаясь сочетать два обычно противоположных элемента: с одной стороны, приверженность географическому и историческому реализму, выраженному в свое время Наполеоном словами "Каждое государство проводит ту политику, которую ему диктует география...", а с другой стороны, убеждение в том, что как великая держава Франция должна защищать определенные принципы, в частности, право народов на независимое развитие.

В качестве резюме можно отметить, что для англо-американской геополитики основной вопрос формулируется так: каковы должны быть основные направления деятельности державы, находящейся в апогее своего могущества и, следовательно, вступающей в фазу упадка (Великобритания в первой половине XX века, США после второй мировой войны)? Для немецкой геополитики этот вопрос заключался в следую-

136 щем: как обеспечить место под солнцем для опаздавшей нации? Что же касается Франции, то вопрос

стоял так: каким образом можно обеспечить статус великой державы при ограниченности средств? Ответ де Гопля на этот вопрос свелся к четырем рекомендациям:

* вновь обрести утраченную независимость в ключевой области, путем создания ядерных сил сдерживания, которые должны позволить в принципе самостоятельно гарантировать оборону национальной территории;

* рационально управлять своим наследством (связи с бывшими французскими владениями); * обеспечить себе усилитель мощи, благодаря созданию европейской организации по инициативе

Франции; ' наконец, по-прежнему проводить независимую внешнюю политику, без оглядки на кого бы то ни

было.

61

11. Геополитика во Франции с конца 70-х годов Ни одному социально-культурному явлению нельзя дать простого, однозначного объяснения.

Например, почему во Франции слово "геополитика" вдруг вышло за пределы узкого круга специалистов и превратилось в один из тех терминов, которые применяются по делу и без дела? Сейчас геополитикой называют все, что не поддается рациональному толкованию.

Успех геополитики во Франции измеряется количеством книг, атласов, журналов, курсов лекций и семинаров, посвященных этой дисциплине. В какой-то мере, этот взлет популярности кажется естественным.

Франция является четвертой промышленной державой мира, она основательно включена во все международные экономические потоки, является членом многих европейских и мировых структур. Фран-цузы, традиционно сосредоточенные на своих собственных делах и убежденные, что мир вращается вокруг них, смотрят телепередачи, путешествуют, устанавливают международные контакты и узнают, что Франция не является центром Вселенной. Система образования и издательское дело постепенно приспосабливаются к этой эволюции. Французы начинают больше интересоваться географией мира, вернее географиями: физической, культурной, религиозной, политической... Более того, элита вынуждена теперь иметь более обширные познания о внешнем мире, что невозможно без определенных представлений о геополитике.

- В 1989 году, после падения железного занавеса, крушение коммунистических режимов в Восточной Европе наглядно показало откат или, точнее, метаморфозу идеологии и возврат на политическую авансцену вечных геополитических факторов. Вероятно, люди никогда не перестанут вновь открывать для себя очевидные факты. Казалось бы, что в наше время все должны быть приверженцами светского рациона лизма, заботиться о правильном использовании рессурсов, освободиться от ненависти и слонности к насилию, характерных для "пещерного человека". Однако на самом деле все представляется иначе: чем значительнее сокращаются расстояния благодаря прогрессу средств транспорта и связи, тем больше люди стремятся подчеркнуть свои индивидуальные черты, тем активнее они восстанавливают свои племенные сообщества и тем энергичнее возвращаются в свое архаичное прошлое. Не дает ли геополитика ключ для понимания этого постоянно воспроизводимого беспорядка?

Кроме этих причин, связанных с изменениями во французском обществе, а также с его отношениями с внешним миром, не происходят ли в конце XX века иные явления, которые могут быть объяснены с помощью средств геополитики, в частности, определение роли и места Франции в меняющемся мире?

А. Ив Лакает и Геродот Географ Ив Лакост и созданное им в 1976 году периодическое игдание /еродо?- географический и

геополитический журнал, представляют единственное геополитическое течение во Франции, которое имеет если не собственную доктрину, то, по крайней мере, собственный метод анализа.

- Слово "геополитика" - это не просто новое обозначение для территориальных споров которые продолжаются уже в течение многих веков 1...]; появление и широкое распространение этого термина означает, что с недавнего времени стали действовать множество новых факторов, способствующих обострению соперничества между различными властями за контроль над той или иной территорией 1...]. Теперь это соперничество протекает в несколько иных формах, чем раньше, что связано, в частности, с возросшей ролью общественности 1...]. Специфические геополитические явления связаны не с любым соперничеством властных структур в территориальных вопросах, а - что является новым фактором - только с теми его формами, которые находят широкий отклик в средствах массовой информации и вызывают оживленные дискуссии в обществе, при условии, что в данной стране существует свобода слова. Таким образом, речь идет о принципиально новом феномене, который оказывает существенное влияние на международные отношения и на осуществление властных функций государства во многих странах (Ив Лакает, Геополитический словарь, 1993, стр. 5).

J. Ив Лакает Знакомство с творческим путем Ива Лакоста имеет большое значение для понимания "его"

геополитики. Он родился в Марокко в 1929 году и пережил как процесс колонизации, так и деколонизации. Человек

левых убеждений. Ив Лакает наблюдает и испытывает на себе воздействие противоречий, порождаемых якобинской моделью унификации страны, которая столкнулась с проявлениями местных особенностей, с желанием сохранить свою самобытность, в частности, в Марокко, где эта самобытность основывается на многовековой истории правления династии Алавитов из Тафилальта. Первые работы Ива Лакоста были посвящены странам третьего мира (География развивающихся стран, 1965). Однако размышляя о военных аспектах географии (одна из его книг называется География необходима для войны, 1976 г.), географ Лакает стал геополитикам: пространтво, его компоненты (земля, вода), а также его рельеф выступают одновременно и как благоприятные факторы, и как препятствия при проведении военных операций, в то же время именно прост- рантво является целью этих операций. Чтобы существовать, ландшафт в людях не нуждается, однако люди не перестают бороться за право обладать той или иной местностью. Все столкновения между людьми протекают во времени и пространстве.

Кроме того. Ив Лакает живо интересовался работами малоизвестных авторов, которых не признавала официальная наука. В значительной степени благодаря журналу Геродот-Франция вновь познакомилась с творчеством Элизе Реслю. Другим открытием Лакоста стал один из знаменитых арабских историков Ибн Халдун (Тунис, 1332 г. Каир, 1406 г.). В своей работе Ибн Халдун. Зарождение истории, прошлое третьего мира (1966 г.), Ив Лакает пишет: "Творчество Ибн Халдуна освещает очень важный этап стран, которые сегодня считаются слаборазвитыми. Анализируя экономические, социальные и политические условия

62

Северной Африки в период средневековья, Ибн Халдун сформулировал ряд фундаментальных научных проблем".

Журнал Геродотмного сделал для того, чтобы представить в подлинном свете немецкую геополитику (Ратцель, Хаусхофер), чтобы освободить ее от клейма "нацистской науки". В этом плане следует отметить работу Мишеля Коринмана (Michel Korinmann) *огда Германия размышляла о мировые проблема*. беличие и затаг геололиги™ (1990).

Такое внимание к неортодоксальным взглядам (господствующей идеологией в журнале яляется либерализм, а до 80-х годов присутствовал еще и марксизм), обусловило широкое разнообразие тем, затра-гиваемых в публикациях Геродота.

Так например. Ив Лакает несколько раз обсуждал вопрос "Что такое нация?", который вызывает чрезвычайный интерес в среде левой интеллигенции. Для левых универсалистов, считающих своим долгом бороться за формирование человека, свободного от эгоизма и отчуждения, нация, укоренение в пространстве, сакрализация национальной территории представляются чем-то архаичным и даже реакционным (хотя великий французский социалист Жан Жорес [1859-1914] утверждал, что "интернационализм в малых дозах отдаляет от Родины, а в больших - приближает к ней"). Но в конце XX века, после падения советского коммунистического режима, свои претензии на универсализм стал предъявлять либеральный капитализм, рассматривающий человека только как фактор стоимости продукции и потенциального покупателя товаров. Но разве не является нация наиболее стойкой реальностью, включающей в себя конкретных людей с их традициями и культурой?

2. Журнал Геродот а) Философия Геродота Благодаря журналу Геродот геополитика обрела во Франции интеллектуальную легитимность. Само

название данного переодического издания является данью уважения основателю истории и географии, греку, который сумел преодолеть свои предрассудки и стал исследовать нравы и прошлое варваров. Каждый номер ежеквартального журнала Геродот является результатом коллективного труда и включает в себя досье, посвященное геополитической проблематике того или иного региона (например, "Американское Средиземноморье", "Проблема границ в Африке", "Балканы и балканизация"..) или страны ("Немецкие геополитики", "Пограничные районы России", "Сербский вопрос").

Этот журнал обращает особое внимание на противоречивые представления и стратегии, связанные с тем или иным пространством, играющим важную роль в мировой политике. В качестве примера можно назвать три моря, расположенных в окружении земли: евро- арабское Средиземноморье, находящееся между Гибралтаром и Суз- цем, американское Средиземноморье - между Атлантикой и централь- неамериканским перешейком, азиатское Средиземноморье - между южным Китаем, Индокитаем, Индонезией и Филиппинами. Геродот строит каждый свой номер вокруг трех элементов:

- Карты. "Карта, первичная форма осмысления пространства" (Ив Лакост) или, точнее, совокупность карт различного масштаба, иллюстрирующих различные характеристики (от рельефа до распределения населения) должна при правильном прочтении дать достаточно полную

140 информацию, позволяющую самостоятельно сделать правильный вывод. - История или, вернее, исторические события, поскольку Историю делают люди. Любое пространство

формируется и преобразуется людьми, которые через него проходят, захватывают его, живут там, уходят оттуда. Чтобы понять ценность данного пространства для данных людей, нужно знать все, что происходило раньше между этими людьми в этом пространстве: набеги, распространение религии, влияние империй, национальное строительство... История имеет огромное значение, ибо она является источником геополитических представлений, которые в процессе кристаллизации - связывают территорию с ее прошлым. Так например, множество конфликтов между группами людей вызваны тем, что каждая из них считает, что именно она первая поселилась на данной территории (евреи и арабы в Палестине; негры и белые в Южной Африке; сербы и албанцы в Косово...).

- Границы (юридические и политические) представляют собой важнейшие ориентиры. Линии, разделяющие государственные суверенитеты, были прочерчены на картах в результате вооруженной борьбы, они установлены ценой крови народов и несут на себе печать амбиций властей. Всякая граница является "искусственной", т.е. отражает соотношение конкретных сил в конкретный момент. Не бывает вечных гра-ниц, каждая граница устанавливается, переносится, уточняется по прихоти Истории.

В то же время, наряду с официальными государственными границами существуют более размытые, но зато более стабильные границы: границы между религиями, цивилизациями, традициями, зонами торговли. Так, по мнению некоторых геополитиков, граница которая существовала на немецкой земле с 1949 по 1990 год между ГДР и ФРГ, совпадала с одной из наиболее древних границ европейского континента, отделявшей владения Римской империи от территории, остававшийся под властью варваров, а во второй половине XIX века и даже в начале XX века в этом месте проходила линия раздела между Европой парового двигателя и Европой лошадиной тяги.

Среди специалистов, регулярно анализирующих проблему границ, следует упомянуть члена редколлегии ГеродотаМишеля Фуше (Michel Foucher), автора книги Фронты и границы, опубликованной в 1989 г. и переизданной в 1991 г. Мишель Фуше так характеризует границы, сложившиеся в мире:

Границы представляют собой элементарные пространственные структуры, имеющие линейную форму, а их функция сводится к обозначению нарушений геополитической непрерывности в трех плоскостях: реальной, символической и воображаемой.

141

63

Прерывистость проявляется между суверенитетами, историями, обществами, экономиками, государствами, часто но не всегда, между нациями и языками. Прерывистость в реальной плоскости - это пространственный предел действия суверенитета в его специфических формах, граница может быть открытой, полуоткрытой и закрытой. Символическая прерывистость связана с принадлежностью к различным политическим сообществам, существующим на соответствующих территориях. Воображаемая прерывистость имеет отношение к таким понятиям, как "другие", соседи, друзья, враги, т.е. к связям с самим собой, со своей историей; со своими созидательными и разрушительными мифами. Эмигрант или беженец может "вообразить", что ждет его после пересечения рубежа своей страны. Таким образом, понятие "граница" отнюдь не сводится к простой юридической или налоговой функции.

Это довольно сложное определение можно резюмировать следующим образом: границы выполняют три тесно связанных функции:

* устанавливают пределы государственного суверенитета; * разделяют в пространстве символические сообщества, т.е. государства, каждое из которых обладает

собственным флагом, гимном, историей, институтами, порождающими для его граждан специфические права и обязанности;

* разделяют в пространстве свое (т.е. национальную территорию) и чужое (соседнее государство, а затем и остальной мир).

б) Идеология территории против идеологии потоков? Как всякая другая линия поведения, продиктованная связной и логичной философией, линия Геродот-

аимеет свой идеологический аспект, т.е. свое мировоззрение и свои представления о желательных и необходимых действиях. По мнению журнала, люди и социальные группы, к которым они принадлежат (регионы, государства-нации...), определяются, в первую очередь, их укоренением на той или иной тер-ритории. Следовательно, если войны ведутся за захват территорий, то мир предполагает, что сообщества, населяющие землю, в принципе, удовлетворены теми территориями, которыми они располагают.

Эта "территориальная" логика Геродота, продиктованная геополитическими взглядами его редколлегии, распространяется также и на ее подходы к другим областям человеческой деятельности. Так например, идеология рассматривается как инструмент оправдания территориальных споров. Таким образом, идеология "этнической чистки", целью которой является достижение точного соответствия между народами и территориями, подтверждает направленность подхода /ерадота на изучение отношений между людьми и пространством. Точно так же при систематизации данных экономического характера журнал отдает предпочтение локализации, присвоению и контролю над рессурсами, ради которых и ведется политическое соперничество. В связи с этим возникает вопрос: являются ли всевозможные

142 потоки - идей, информации, товаров, капиталов - предметом манипуляций со стороны политиков или

же эти потоки повинуются собственным внутренним законам? В конечном счете Геродот действует подобно фотографу: каждая опубликованная им карта представляет собой моментальное фото, а сама информация должна быть получена в результате наложения или сопоставления множества таких информаций. Но могут ли схваченные на лету мгновения дать верное представление о "фильме жизни", об эволюции, о движении сил? Можно ли совместить работу фотографа, который запечетлевает то или иное состояние в каждый данный момент, с работой кинооператора, передающего подвижность и текучесть материи?

По своей природе человек чрезвычайно противоречив. Как подчеркивает геополитика, повинуясь инстинкту собственника, люди отождествляют себя с территориями, ведут непрерывную борьбу за право определять границы этих территорий. Но в то же время люди постоянно находятся в движении, самые разные потоки захватывают и несут их (от идеологических течений до товаропотоков). Причем эти потоки, созданные самими людьми, очень часто выходят из-под контроля своих творцов.

Какая же тенденция является доминирующей в конце XX века? Старый территориальный инстинкт, унаследованный от многовекового земледелия, как считает Геродот? Или же возникновение новых отно-шений между человеком и землей, которые характеризуются тем, что человек постепенно освобождается от власти земли, но земля по- прежнему липнет к его ногам? Кочевой или оседлый образ жизни одержит в конечном счете победу? Какова будет роль государства- нации: останется ли оно высшей целью Истории и самой совершенной территориально-политической конструкцией или же превратится в единицу пространства, стоящую в одном ряду с более мелкими (регион, город) и более крупными (континенты, весь мир) территориальными образованиями? К какому равновесию может привести сочетание территориального деления мира с ростом мировых потоков?

Б. Международный институт геополитики Международный институт геополитики был создан в 1982 году. Его основательница. Мари-Франс

Гаро (Mane-France Garaud), родившаяся в 1934 году, юрист по образования, одно время работала адвокатом, затем перешла на службу в государственный аппарат. С 1969 по 1974 год она занимала пост советника в канцелярии Президента Республики при Жорже Помпиду.

Ив Лакает отражает взгляды левой интеллигенции, на которую большое впечатление произвели подъем национально-освободительного движения и конфликты в третьем мире. Его журнал Геродот уде-

лает основное внимание национальным проблемам. Мари-Франс Гаро принадлежит к совершенно другому идеологическому и политическому направлению: ей близки взгляды генерала де Гопля, но без налета романтизма, свойственного первому Президенту Пятой республике. У Жоржа Помпиду и его сторонников обостренное национальное чувство уживается со здоровым консерватизмом.

64

Международный институт геополитики возник, в первую очередь, как реакция на конкретную политическую ситуацию, связанную с кризисом евроракет (1979-1983). В то время обострение советсткой угрозы (развертывание ракет СС-20) совпало с ослаблением атлантической солидарности в результате пацифистских манифестаций проводимых против установки в Западной Европе дополнительных американских ракет, призванных уравновесить возросший потенциал СССР.

Международный институт геополитики начал свою деятельность в самый разгар антиракетного движения (которое во Франции было менее сильное, чем в соседних странах). Он сразу же оказался на передней линии сопротивления советскому тоталитаризму. Среди основателей института были и классические голлисты, и атлантисты. Но тезисы, выдвигаемые институтом, чаще оказывались ближе ко вторым, чем к первым. Как же объяснить в этом случае позицию, занимаемую президентом института Мари-Франс Гаро? Сильным раздражением, вызванным у нее отказом французов от борьбы за национальный суверенитет после смерти Ж. Помпиду? Или политическими амбициями, которые побудили эту энергичную женщину выставить (без особого успеха) свою кандидатуру на президентских выборах 1981 г.?

Какую роль играла геополитика во всем этом? Многие вопросы остаются без ответа. Журнал, публикуемый институтом, называется Геополитика. Каждый номер этого ежеквартального издания открыва-ется жесткой передовой статьей, написанной Мари-Франс Гаро. Журнал часто публикует интересные досье, посвященные актуальным вопросам международной политики (в том числе довольно редко анализируемым, в частности, вопросам экологии).

Если Ива Лакоста можно считать дитём, покинутым левой интеллигенцией, то Мари-Франс rape - сирота голлизма. Ее главная цель - сопротивляться, выстоять любой ценой. Однако достаточно ли обладать сильным характером, чтобы стать основателем политической доктрины?

В конечном счете, за исключением течения, сформировавшегося вокруг Ива Лакоста и /еродот*термин "геополитика" употребляется во Франции последней четверти XX века как одно из удобных слов, до-

статочно звучных и неопределенных, для выражения некоторых реалий нашей эпохи. Французы знают, что их страна перестала быть центром мира, каким она была в XVII - XVIII веках. Таким образом, им приходится усваивать такую науку, как география, листая атласы и читая книги.

Выводы Геополитика, ее концепции, сложный путь ее развития неотделимы от бурь и трагедий XX века. С

началом расцвета наук, т.е. с XVII века, западноевропейцы пытались создать учение о власти и могуществе. Геополитика является одним из результатов этих постоянных усилий. Давая "научный" анализ отношений между человеком и пространством, она призвана выявить объективные законы, указывающие путь к обладанию мощью.

Несмотря на замечательный вклад, сделанный в развитие геополитики такими учеными, как Махай, Маккиндер, Ратцель и Хаусхофер, после второй мировой войны эта дисциплина разделила участь многих других наукообразных утопий. В конце XX века "этническая чистка" стала последним проявлением геополитики, превратившейся в безобразный и жестокий схематизм, обреченный на трагический провал.

Что же осталось от этой науки? Геополитический подход. Сегодня человек, который, очевидно, никогда окончательно не избавится от своих иллюзий, начинает полагать, что он победил пространство и время. Однако на самом деле все обстоит иначе. Ограничения, накладываемые на деятельность человека пространством и временем, никогда не были неизменными, они непрерывно эволюционировали, в частности, под влиянием технического прогресса. И пока человек имеет свою телесную оболочку, пока его организм живет и стареет, факторы пространства и времени будут оказывать на него свое воздействие.

ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие 2 1 . Географическое сознание 3 1. Образ жизни 4 А. Оседлые и кочевые народы 4 Б. Крестьяне и горожане 5 В. Производители и

торговцы 6 Г. На земле, на море и в воздухе 8 11. Осознание пространства I О А. Исследование земли 10 Б. Становление географии 1 1 III. Общественно-политические структуры 16 А. С древнейших времен до возникновения

современного государства 16 Б. Современное государство, место формирования геополитического сознания 18

1. Границы - линии, разделяющие сферы действия суверенитетов 18 2. быравнивание статуса территорий в пределам национальные границ 1 9 3. Мистика пространства 20 2. Геополитика морской державы 23 1. От Клаузевица до Мэхэна 23 А. Клаузевиц: прежде всего военная мощь, затем геополитика 24 1. Клаузевиц, пророк современной мощи 24 2. Отсутствие пространства 24 Б. А.Т. Махая (1840-1914). 26 11. Хелфорд Маккиндер (1861-1947) 28

А. Жизнь человека и события мировой истории 28 Б. Взгляды Маккиндера 30 1. бажнейшие концепци 30 2. Чем обменяется значение heartland? 32 3. От ftearf/and к перестройке мировой системы после 6торой мировой войны 33 111. Николае Джон Спикман (1893-1943) 34 А. География,

важнейший фактор государственной политики 34 1. География как фактор постоянства 34 2. География как фактор неуверенности 35 Б. Rimland 37

65

1. Понятие Rimland 37 2. Rimland как решающий фактор внешней политики США после второй мировой войны В.

Геополитика в США после Спикмана 1. Воздействие коньюктурны* факторов на выработку политики 2. Геополитика и реальность 3. Геополитика континентальной державы: Германия и геополитика 1. Фридрих Ратцель и кайзеровская Германия А. Германия Ратцеля 1. бурный рост экономики 2. "Олаздавшая нация" 3. Германия, научная держава Б Политическая география Ратцеля 1. Основные темы политической географии Ратцеля 2. Ратцель и Германия 3. Немецкие географы и первая мировая война 11. Карл Хаусхофер (1869--1946) и Германия в 1918-1945 годах А. Хаусхофер, немец, идущий в ногу

со временем 1. С 1869 по 1933 2. С 1933 по 1946 Б Геополитика Хаусхофера 1. Преемственность и эволюция, от от Ратцеля до *аусдафера 2. Геополитика *аусдафера - нацистская наука? 4. География, геополитика и война 1. Геополитические факторы в двух мировых войнах А. Первая мировая война (1914-1918) 1. Фактор пространства в стратегической политике 2. Геополитические амбиции и противоречия основные воюющие государств 3. Геополитическая непоследовательность мирны* договоров (1919-1920) Б. Вторая мировая война: возникновение и столкновение главных геополитических конструкций 1. Идеология и геополитика гитлеровской Германии 2. Япония (1932-1945): геополитическая рационализация клубка противоречий 3. Сталинский СССР или геополитика укрепленного лагеря 4. Англия и США: смена караула на посту мирового лидера 11. Геополитический фактор в противостоянии Востока и Запада 86 А. Идеология и геополитика в

противостоянии Востока и Запада 87 1. США: идеологический соблазн 87 2. Социалистическое братство и постоянство геололитическтх факторов 91 Б. Ядерное оружие и

геополитика в противостоянии Востока и Запада 94 1. Изменение проблематики войны и лросгранства 94 2. Использование пространства в зло ядерного равновесия страдна 95 III. Геополитика и конфликты в

развивающихся странах 96 А. Израиль и арабы: минимум три геополитических логики 96 Б. Персидский залив 98 В. Бывшая Югославия: этническая чистка или деградация геополитики? 100

1. Этнические конфликты 100 2. Геополитика и этническая чистка 101 5. Геополитика и геоэкомомика 104 1. Экономическая логика или политическая логика с учетом географии юе А. Логика укоренения и

логика движения 107 1. Политика и контроль территории 107 2. Экономика или логика товаролотоков 107 Б. Геополитические и экономические цели 109 1. Политические конфликты и борьба за контроль над рессурсами и путями сообщения I09 2. Геополитическая логика, экономическая логика и мировые войны 109 11. Геоэкономика как ключ к познанию мира на пороге XXI beka Ill А. Экономический фактор и

пространство в конце XX века 1 1 1 1. Основной парадокса мировое экономическое пространство со множеством барьеров и зон

неравномерного развития 1 1 1 2. Суверенное государство и технико-экономическое соревнование ИЗ 3. Территориальные проблемы и предпринимательство 114 Б. Геоэкономическая конфигурация мира в

конце XX века 116 1. Геоэкономические зоны 116 2. Геоэкономическая иерархия 120 6. Геополитика и Франция 1. Франция и геополитика с конца XIX века до 60-х годов XX века А. Положение Франции и ее роль в мировой политике в 1871-1958 годах 1. Сложившаяся нация перед лицом внешней угрозы 2. Геополитика и идеология 3. А империя? Б. География и политика во Франции 1 Элизе Реклю (1830-1905) 2. Поль Видаль де Ла Бланш (1845- 1918) 3 . Французские географы и политика В. Шарль де Голль,

единственный геополитик Франции? 11. Геополитика во Франции с конца 70-х годов А. Ив Лакает и Геродот 1. Ив Лакост

66

2. .Журнал "Геродот" Б. Международный институт геополитики Выводы Библиография

67