elegance of simplicity

1

The Elegance of Simplicity

V l a d i s l a v M a m s i k o v

Curated by

LudmiLa Bereznitsky

5

“May you live in interesting times,” states the Chinese proverb. It was the lot of Vladislav

Mamsikov and his generation to live through a downpour of change, more like a dance with

werewolves from post-war Stalinist USSR to the present day. Yet, on the other hand, if one is

to look at the artist’s life with its inherent faults and shifts, it is filled with provocative meaning

travelling on unpredictable, creative trajectories.

The retrospective is a gesture of confidence in the viewer: one destiny in the palm of the hand,

the intertwining relationships and motivations, a dynamic map of locales over the course

of a lifetime. For our gallery of contemporary art, the Mamsikov retrospective is not only a

journey into the history of his creative destiny, but also one of our most crucial and desirable

projects, as his talent – over all these periods – is a rare and difficult joy. To paraphrase Plato:

the beautiful must be difficult.

Vladislav Mamsikov’s exhibition, “Shower”, comprises works from the last 50 years. We did

not wish to be limited by general definitions, placing the artist’s name in one or other histori-

cal niche. Although, in any period, whether it is the Sixties, Seventies, Nineties or even this

decade, in our opinion, Mamsikov would be included in the ranks of the most prominent

artists. In this case, it would be best not to stress niches in various transitions times, but rather

the overall journey of the artist and his creative persona, and who, in spite of political vagaries,

has maintained the capacity to be true to himself and his own individual ‘elegant’ style.

Our exhibition was dedicated to this elegance and its various embodiments over the land-

scapes and periods of Vladislav Mamsikov’s creative life.

Perception of a historical epoch through personal private time, and through the prism of an

intimate moment for an individual, in consort with a refined artistic language is one of the

keys to the creativity of this fine Ukrainian painter.

“Elegance” is one of the characteristic and most frequently used words employed by Vladislav

Mamsikov to point to his creative ambitions. We place this understanding as an organising

The Elegance of Simplicityor,

Vladislav Mamsikov’s “Shower”

66

principle at the base of this retrospective exhibition. Elegance, when beyond external ease,

lays exquisite taste.

The appearance of Mamsikov on the artistic scene coincided with the turbulent 1960s, the

Khrushchev Thaw, the short breath freedom, and the hopeful euphoria of historical change.

There was the dismantling of the cult of Stalin, the lifting of the Iron Curtain which revealed

not only a heretofore unseen world, but also its own turbulent Sixties underway in both Eu-

rope and the USA. Through the heroic Socialist Realism of official Soviet art the living voice

of a new generation began to break through. This voice, from today’s distance, seems a bit

naïve in its civic-lyrical outburst, and this is historically understandable. Though more impor-

tantly, just as sincerely was the ensuing return to an art of man, reflecting his private life and

secret internal world. In a sense, a virtual bridge was built to the modernism of the early 20th

Century. The early works of Mamsikov with his lyrical urban themes and variations belong to

this period of tentative neo-modernism.

“The Department of Unnecessary Things,” is a well-known novel by Dombrovsky, a contem-

porary of Mamsikov. The artist’s everyday eclectic universe, carefully and lovingly surround-

ing him over the course of his entire life, may likewise be called a ‘department of unnecessary

things’. Furniture, items, antique “stuff ”, along with contemporary designs, a refinement of

aristocracy mixed up with actual rubbish. Yet, this chaotic random world of unconnected

things, lovingly organised with the vision of the artist, acquires traits of metaphorical ‘el-

egance’, within which “disparate concepts” achieve the harmony of primordial union.

Such also was his creative work of those years: intimate combined with monumentalism, ar-

chaic with innovation, naivety with irony. Along with almost Cubist still-life, exhibiting strik-

ing colours and flexible resolutions evocative of the works of George Braque and Ferdinand

Leger, Mamsikov managed also to create formal “factory portraits”. Yet, he painted these by

choosing his own special perspective, where the line is clearly visible and the contrast between

light and shadow pronounced. Thus he achieved economy, transforming an industrial object

into almost and abstract painting, in which the elegance of the form transcends an ordinary

subject.

Reminiscing about those times, Mamsikov recalls his fascination with the West, which for him

was associated with democracy and freedom. It seemed to him that in the West, he would

find like-minded people, a suitable atmosphere for his spirit of creativity, and would be able to

7

complete his artistic projects fully and freely. With these aspirations, he lived behind the Iron

Curtain.

Alas, the brief Thaw of the Sixties gave way to the era of stagnation, the lethargic Brezhnev pe-

riod of the already weakened, decrepit Soviet ideology. Free and open creative gestures in this

situation once again became impossible, and pushed the artist toward the Aesopian language

of allusions.

The creative intelligentsia, finding no place to be in the public realm, went to work as janitors,

watchmen, concierges, in order to preserve at least their internal private space. Mamsikov

found his sinecure in rural Culture Houses, creating standard “billboards”, and dedicated his

free time to personal creativity: painting landscapes, still-life, portraits, and perfecting his

style.

During this period, a series of intimate, lyrical “Kyiv landscapes” appear, revealing Mamsikov’s

city. For example, a bike-track against the backdrop of scattered, hill-side Kyiv houses. The

houses look just as toy-like as do the cyclists pedalling around the track. The cyclists seem to

overtake themselves, speed compressing the distance. Or a plane, in the blue sky above the

city, like a glider, circles about the homes and industrial chimneys. Or the Podil courtyards

surrounded by Orthodox churches, which have maintained that provincial merchant spirit of a

pre-Revolutionary Kyiv suburb.

Mamsikov’s portrait genre attains maestro expression due to accentuated work with shapes,

emphasising and revealing the internal world of a personage via some fleeting gesture. In our

opinion, the exhibition includes a few of his best portraits. For example, there is a portrait of

the artist Valentin Reunov, as well as that of A. Kamensky, the art theoretician and one of the

first researchers of the fine arts of the 1960s and the one who coined the term “severe style”. In

other Mamsikov portraits – or portrait-metaphors – the artist attempts to combine the secret

image of man within his social “productive” context. These works are distinguished by a par-

ticularly romantic flavour, organically harmonising lyrical pathos with irony.

In between assigned public projects associated with frequent trips to the “country’s great

construction”, Mamsikov continued to work on the favourite topics of his domestic private

universe at Irpen near Kyiv. These works are small. They depict one and the same familiar

objects. Sometimes, the artist intentionally repeats one and the same topic. The paintings

8

differ it seems, solely by mood: either the mood of the artist or the mood of the objects, and

their mutual transitions. All is held together by shades, nuances, and the pointes of things, as

if responding to the finest vibrations of their condition. These intimate, lyrical paintings are

completely magical, evoking the great masters of the early Renaissance. Looking at these near

miniatures, one forgets that art “must be authentic”, “reflect the time” and so forth, and recalls

the lines of Pasternak: “Dear ones, what millennium is it in the courtyard?” The meaning of

these works is contained within the works themselves: the refined sense of the world within

which the artist created them; the versatility of this world; and finally, and how ordinary, eve-

ryday life can be elegant and bright. In our exposition, these small, painted canvasses possess

one of the keys to his “elegance of simplicity”. It is not as important what is depicted: a house,

a cloud, a sunbeam, or dogs coupling in front of passers-by. It is important that the world

breathes and lives its “ordinary miracle” in the moment, as captured by the artist. It is not by

chance that Mamsikov always admired the lesser Dutch painters, who were able to transform a

seemingly simple everyday scene into a crystal ball.

In the Seventies, Mamsikov tried to synthesise his artistic experience and find his own “golden

partition” to perceive and reflect the world at the intersection of several different methods:

constructivism, hyper-realism, as well as metaphysical components from the traditions of Old

Dutch Masters. Over these years, his individual creative manner emerges more prominently,

enriched by these explorations.

“There is a goal, there is no path. The path is our doubts.” said Kafka. The Perestroika Eighties

became for many artists, who had already begun their innovative paths, a serious challenge,

a time of doubt, re-evaluation, an interim tally and a glimpse into a new order, which arrived

with the country’s collapse, freedom’s unpredictability and forays into the European art mar-

ket.

After spending a considerable period of time in America, Mamsikov returned his home in

Irpen. His disappointment with America was swapped for disappointment over the Perestroi-

ka-era changes in his home country. Thus, this world too, upon closer inspection, had become

foreign. A period of sharp engagement in life turned into a period of cold, detached contem-

plation.

In the late 1980s and early 1990s, roads, roads with road signs, and roadsides inhabited by no

one and nothing appear in Mamsikov’s paintings. Lonely stations, deserted courtyards. An

9

urban landscape with an endless, pointless line into nowhere, possibly on its own evokes no

particularly negative feelings. Simply some road or some point, some period in its life. The

path and essence of the road: without a beginning and without an end. There a bent cyclist

races, clinging to the handlebars, somewhere along the railway line…Or, there comatose ladies

with handbags, wander off somewhere against the backdrop of a church bathed in sunlight.

It is timelessness, or on the contrary, the mayhem of the times, or perhaps simply disorder:

The road signs, the destinies, the paths of creativity, all pointing in different directions simulta-

neously. These signs conceptually accompany the exhibition’s viewers.

In 2000s, a new twist occurred in Mamsikov’s creative destiny. It started with a trip to the

island of Barbados. “There are birds there,” recalls the artist, “that do not fly. They do not fly

because the ocean is massive, and crossing it is beyond their power.” Then, in his soul it was as

if some magical key turned, the cold and detached contemplation was gradually replaced with

a warm wave of new wonder with the world, with a world whole and complete, where there is

no West and East, inner and outer, you and me, because it is all the stroke of one hand, that of

the human soul. The paintings from this new period are striking in their meticulous poetry, as

well and in their chastity of glance and gesture.

One of his best works, “Shower” correlates to this period. It is a portrait of his wife, inscribed

in the steamy rectangle of water, rags, fog: the body of a woman, a life, concealed, sharpened,

revealed, cleansed and enlightened.

And then there is the girl with a teacup, her blouse fluttering in the wind: a gentle loneliness.

Or there are people, strolling along the seaside, looking with affection at everything around

them. They are a bit ridiculous, they have large bellies, yet this does not seem to bother them.

They are relaxed and joking around. And then there is a girl, getting out of the water on the

rocks, barely able to maintain her balance. The sharp stones make her bend over in pain. Or

there is the bird, against the sky and sea. Where is the sea, where is the sky? Only the bird

sews them together in flight.

In this exhibition, the works are situated such that the past is behind us and the present in

such a way that it is easy to glimpse into the future. The paintings from the most recent pe-

riod, it seems, are brimming with life, sea air, and sunshine. Among the works from the Bar-

bados series is one entitled “Contact”. It was completed by the artist just before the opening of

the exhibition based on an old sketch, made half a century ago, as a student. Surprisingly, this

10

piece became an elegant contact and leitmotif, linking the entire creative path of this master

on a long road without signposts.

Ludmila Bereznitsky, Ph.D.

June 2011

11

Ein chinesisches Sprichwort sagt: Den Menschen kann kein schlimmeres Los treffen, als in

einer Epoche der Umwälzungen zu leben. Vladislav Mamsikov und seine Generation waren,

angefangen von der Stalinschen Nachkriegssowjetunion bis in die Gegenwart, mit einer

ganzen Kaskade von Umwälzungen konfrontiert, die einem Tanz der Werwölfe glich. An-

dererseits kann man einen Sinn in den Zeitläuften und den für sie typischen Bruchstellen

und Verschiebungen für das Leben eines Künstlers erkennen, weil sie eine unvorhersehbare

künstlerische Flugbahn provozieren.

Eine Retrospektive erweist dem Betrachter einen Vertrauensbeweis: ein ganzes Schicksal wird

offengelegt, es ist ein Geflecht von Lebenslinien, Wechselbeziehungen und Motivationen, eine

dynamische Landkarte eines Erdendaseins. Als Galerie für moderne Kunst ist die Mamsikov-

Retrospektive für uns nicht nur eine Reise in die Geschichte seines künstlerischen Schaffens,

sondern auch eines der aktuellsten und ersehntesten Projekte, da ein Talent zu allen Zeiten

eine seltene und schwierige Freude ist (Das Schöne muss schwierig sein, hat Platon gesagt).

Die Ausstellung „Die Duschkabine“ zeigt Arbeiten von Vladislav Mamsikov aus fünfzig Jah-

ren. Wir wollten uns nicht durch allgemeine Bestimmungen eingrenzen, die den Künstler in

die eine oder andere historische Nische gestellt hätten, auch wenn Mamsikov aus unserer Sicht

zu jedem Zeitpunkt - seien es die sechziger, siebziger, neunziger Jahre oder die Gegenwart - zu

den bedeutendsten Künstlern gehörte. Doch in gegebenem Fall sollte man besser nicht von

den Nischen und Wendepunkten der Zeit sprechen, sondern von dem Weg des Künstlers und

seiner schöpferischen Persönlichkeit als solcher, die sich bei allen historischen und politischen

Umschwüngen immer die Fähigkeit bewahrte, sie selbst zu sein und ihrem individuellen „el-

eganten“ Stil die Treue zu halten.

Dieser Eleganz und ihren verschiedenartigen Ausformungen im künstlerischen Schaffen von

Vladislav Mamsikov ist unsere Ausstellung gewidmet.

Die Wahrnehmung der historischen Zeit durch das Prisma individuellen Zeitempfindens in-

nerhalb des eigenen Lebens ist zusammen mit seiner verfeinerten künstlerischen Sprache ein

Schlüssel zum Verständnis des Werks dieses erstklassigen ukrainischen Künstlers.

Eleganz der Schlichtheit, oder “Die Duschkabine” von Vladislav

Mamsikov

12

„Eleganz“ ist eines der charakteristischsten und für das Verständnis der künstlerischen

Absichten Vladislav Mamsikovs wegweisendsten Attribute. Dieser Begriff wurde als organi-

satorisches Prinzip zur Grundlage unserer retrospektiven Ausstellung. Es ist eine Eleganz, bei

der sich hinter äußerer Leichtigkeit ein erlesener Geschmack verbirgt.

Mamsikov betrat die künstlerische Arena während der stürmischen sechziger Jahre, der

Tauwetterperiode unter Chruschtschow, die einen kurzen Lufthauch der Freiheit und eu-

phorische Hoffnungen auf historische Veränderungen zuließ. Der Stalin-Kult wurde entlarvt,

der „Eiserne Vorhang“ hob sich, und dahinter lag nicht nur eine unbekannte Welt - auch in

Europa und den USA waren die sechziger Jahre stürmisch. Durch den heroischen „Sozialis-

tischen Realismus“ der offiziellen sowjetischen Kunst hindurch verschaffte sich die lebendige

Stimme einer neuen Generation Gehör. Diese Stimme scheint aus heutiger Sicht etwas naiv

in ihrem bürgerlich-lyrischen Ausbruch, was historisch erklärlich ist, war aber im gleichen

Maße aufrichtig und, was das Wichtigste ist, gab der Kunst den Menschen mit seinem Leben

und seiner verborgenen inneren Welt zurück. In diesem Sinne schlug sie eine Brücke zum

Modernismus des beginnenden 20. Jahrhunderts. Zur Periode des relativen Neomodernismus

zählen wir auch den frühen Mamsikov mit seinem Lyrismus zum Thema Stadt und ihren Vari-

ationen.

„Die Fakultät der unnützen Dinge“ heißt ein bekannter Roman von Juri Dombrowski, ein

Zeitgenosse Mamsikovs. Auch den eklektischen Alltagskosmos des Künstlers, mit dem er sich

hingebungsvoll sein Leben lang umgeben hat, kann man als Fakultät der unnützen Dinge

bezeichnen. Möbel, Kleidungsstücke, Gegenstände, antiquarisches „Gerümpel“ befinden

sich neben modernem Design, die Erlesenheit des Aristokratismus wechselt mit scheinbar

unverhohlenem Trash. Doch als liebevoll gestaltete Vision des Künstlers gewinnt diese etwas

chaotische, zusammengewürfelte Welt voller unvereinbarer Dinge an metaphorischer „Ele-

ganz“, und „weit voneinander entfernte Begriffe“ erlangen die Harmonie einer ursprünglichen

Einheit.

So war auch sein künstlerisches Schaffen jener Jahre: die Kleinformatigkeit ging eine Verbind-

ung mit der Monumentalität ein, die Archaik mit dem Neurertum, das Naive mit der Ironie.

Neben geradezu kubistischen Stillleben, die in ihrer farblichen und plastischen Ausformung

Assoziationen mit den Arbeiten von Georges Braque und Fernand Léger wachrufen, hatte

Mamsikov auch offizielle „Porträts von Wirtschaftsbetrieben“ zu malen. Doch wählte er für sie

eine besondere Sichtweise, in der die Linien deutlich sichtbar wurden und der Kontrast zwis-

13

chen Licht und Schatten, zwischen Licht und Farbe deutlich erkennbar ist. Er erzeugte einen

Lakonismus, indem er das Industrieobjekt in ein geradezu abstraktes Bild verwandelte, in dem

die Feinheit der Form die Einfachheit des Sujets dominiert.

In Erinnerung an diese Zeit erzählt Mamsikov von seiner Begeisterung für den Westen, den er

mit Demokratie und Freiheit assoziierte. Ihm schien, dass er im Westen Gleichgesinnte finden

könnte sowie ein Milieu, das seinem Schöpfergeist entspricht und es ihm ermöglicht, seine

künstlerischen Ideen in vollem Umfang und in Freiheit zu verwirklichen. Mit diesen Erwar-

tungen lebte er hinter dem „Eisernen Vorhang“.

Leider wurde die kurze Tauwetterperiode der sechziger Jahre durch eine Zeit des Stillstands

abgelöst, der lethargischen Stagnation einer bereits dem Altersstarrsinn verfallenen, gebrech-

lichen sowjetischen Ideologie. Die Situation machte eine freie und offene künstlerische Geste

erneut unmöglich, und zwang den Künstler zur äsopischen Sprache der Allegorie.

Die schöpferische Intelligenz, die im öffentlichen Raum keine Verwendung fand, wurde zu

Hausmeistern, Wächtern und Pförtnern dessen, was es als inneren privaten Raum des Lebens

zu bewahren galt. Mamsikov fand seine Sinekure in Kulturhäusern auf dem Land, für die er

die standardgemäße „Sichtagitation“ betrieb, und widmete seine freie Zeit dem persönlichen

Schaffen, malte Landschaftsbilder, Stilleben, Porträts und vervollkommnete seinen Stil.

In dieser Phase entstanden die kleinformatigen lyrischen „Kiewer Landschaften“, die von

Mamsikovs Stadt erzählen. Da ist zum Beispiel die Radrennbahn vor dem Hintergrund der

Hügel, auf denen die Kiewer Wohnhäuser ungeordnet verstreut sind. Die Häuser sehen ebenso

spielzeugklein aus wie die Radfahrer, die auf der Rennbahn ihre Kreise ziehen. Sie scheinen

sich zu überholen, durch Schnelligkeit den Abstand zueinander zu überwinden. Oder das

Flugzeug am blauen Himmel über der Stadt, das wie ein Segelflugzeug über die Häuser und

Industrieschornsteine kreist. Oder die Hinterhöfe von Podolsk in der Nachbarschaft mit

orthodoxen Kirchen, die bis heute den kleinbürgerlichen Geist der vorrevolutionären Kiewer

Vorstadt bewahrt haben.

Im Genre Porträt erlangte Mamsikov seine virtuose Ausdruckskraft dank der akzentuierten

Arbeit mit den Formen, die durch eine flüchtige Geste die innere Welt der Porträtierten

unterstreicht und hervorhebt. In der Ausstellung werden einige seiner, aus unserer Sicht,

besten Porträt gezeigt, wie zum Beispiel das Porträt des Künstlers Valentin Reunov oder des

Kunsttheoretikers Alexander Kamenski – einer der ersten Analytiker der bildenden Kunst

14

der sechziger Jahre, der den Begriff vom „strenger Stil“ eingeführt hatte. Andere Porträts von

Mamsikov sind Metaphern, mit denen der Künstler versuchte, das im Inneren verborgene

Abbild des Menschen mit seinem sozialen Kontext in der „Produktion“ zu verbinden. Diese

Arbeiten zeichnen sich durch ein besonders romantisches Kolorit aus, das auf organische

Weise lyrisches Pathos und Ironie miteinander verbindet.

Zwischen den sozialen Projekten, die mit privaten Reisen zu den „großen Baustellen des

Landes“ verbunden waren, setzte Mamsikov seine Arbeit an seinen Lieblingsthemen fort – das

häusliche, private Universum seines Landguts in Irpin bei Kiew. Es sind Arbeiten von kleinen

Formaten, die die immer gleichen bekannten Objekte darstellen. Manchmal wiederholte der

Künstler bewusst ein und dasselbe Sujet, und die Bilder scheinen sich nur durch ihre ver-

schiedenen Stimmungen zu unterscheiden, der Stimmung des Künstlers und der Stimmung

der Dinge und ihrer wechselseitigen Durchdringung. Alles gründet sich auf Schattierungen,

Nuancen und haarkleine Details der Dinge, als lausche man auf die allerfeinsten Vibrationen

ihrer Zustände. Diese kleinformativen lyrischen Bilder sind absolut zauberhaft und verweisen

auf die Meister der frühen Renaissance. Schaut man sich diese Bilder an, die fast Miniaturen

sind, dann vergisst man, dass Kunst „aktuell sein“, „ihre Zeit spiegeln muss“ usw., und man

fühlt sich an ein Gedicht von Boris Pasternak erinnert: „Ihr Kinder draußen, sagt es mir − /

Welches Jahrtausend haben wir?“ Die Bedeutung dieser Arbeiten liegt in den Arbeiten selbst,

darin, mit welch feinem Weltempfinden der Künstler sie schuf, wie facettenreich seine Welt

ist und schließlich, wie schön und klar das gewöhnliche Alltagsleben sein kann. Diese kleinen

gemalten Leinwände, die in unserer Ausstellung überwiegen, sind ein Schlüssel zur „Eleganz

der Schlichtheit“. Dabei ist nebensächlich, was dargestellt wird: ein Haus, eine Wolke, ein

Sonnenstrahl oder Hunde, die vor den Augen der Passanten kopulieren. Wichtig ist, dass diese

Welt atmet und das „gewöhnliche Wunder“ des vom Künstler festgehaltenen Moments stat-

tfindet. Nicht zufällig hat sich Mamsikov immer vor den Niederländern des 17. Jahrhunderts

verneigt, die es vermochten, eine vermeintlich einfache Alltagsszene in ein magisches Kristall

zu verwandeln.

In den siebziger Jahren versuchte Mamsikov seine künstlerischen Erfahrungen in eine Syn-

these zu bringen, den „goldenen Schnitt“ zu finden auf der Kreuzung verschiedener Verfahren

der Wahrnehmung und Widerspiegelung der Welt: Konstruktivismus, Hyperrealismus, die

metaphysische Komponente, die Tradition der alten holländischen Meister … In diesen Jahren

tritt die Individualität seiner künstlerischen Prägung, die durch diese Recherchen bereichert

wurde, immer deutlicher hervor.

15

Kafka sagte: „Es gibt ein Ziel, aber keinen Weg; was wir Weg nennen, ist Zögern.“ Die Zeit der

Perestroika in den achtziger Jahren wurde für viele Künstler, die ihren Weg mit Neurertum

begonnen hatten, zu einer schweren Prüfung, einer Zeit des Zweifelns, der Umwertungen

und einer vorläufigen Bilanz und Vorausschau auf eine neue Ordnung der Dinge, die mit dem

Zerfall des Landes, der Willkür der Freiheit und dem Zugang zum europäischen Kunstmarkt

einhergingen.

Nach einem ausgedehnten Amerika-Aufenthalt kehrte Mamsikov auf sein Landgut nach Irpin

zurück. Seiner Enttäuschung von Amerika folgte keineswegs eine Verzauberung durch die

Veränderungen der Perestroika im eigenen Land. Sowohl die eine wie auch die andere Welt

näherten sich einander an und wurden ihm damit fremd. Einer Zeit der starken Involviertheit

in das Leben folgte nun eine Phase seiner kühlen und distanzierten Betrachtung.

Ende der achtziger, Anfang der neunziger Jahre tauchten in Mamsikovs Bilder Straßen auf,

Straßen mit Wegweisern, Straßen, an deren Rändern nichts ist außer dem Straßenrand selbst.

Menschenleere Haltepunkte und verwaiste Höfe. Eine urbane Landschaft mit einer endlosen

sinnlosen Linie ins Nichts ruft für sich genommen wohl keine negativen Emotionen hervor. Es

ist nur eine Straße oder ein gewisses Intervall, ein Ausschnitt des Lebens, sein inneres Wesen

und sein Weg. Ohne Anfang, ohne Ende. Da rast ein gekrümmter Fahrradfahrer vorbei, der

sich zum Lenker hinab beugt und einen Bahndamm entlangfährt … Oder leblose Damen mit

Taschen schleppen sich vor dem Hintergrund einer sonnenbeschienen Kirche irgendwohin …

Stagnation, oder im Gegenteil – ein Turmbau der Zeiten, oder ihr Auseinanderfallen … Die

Wegweiser des Lebens, des Schicksals, der Wege in der Kunst, die in verschiedene Richtungen

gleichzeitig weisen. Diese Zeichen begleiten konzeptionell die Besucher der Ausstellung.

Im Jahr 2000 nahm Mamsikovs Schicksal eine neue Wendung. Es begann mit einer Reise

des Künstlers auf die Insel Barbados. „Dort“, erzählte er, „gibt es Vögel, die nicht fliegen. Sie

fliegen nicht, weil der Ozean so riesig ist, dass ihnen die Kraft fehlt, ihn zu überqueren.“ In

seinem Inneren hatte sich ein Zauberschlüssel im Schloss gedreht, die kühle und distanzierte

Betrachtung wurde nach und nach durch eine warme Welle eines erneuten Verzaubertseins

von der Welt abgelöst. Diese Welt ist einheitlich und ganz, es gibt in ihr keine Unterscheidung

zwischen Ost und West, zwischen Innen und Außen, zwischen Ich und Du – denn alles gehört

zur menschlichen Seele. Die Bilder aus dieser neuen Periode sind erstaunlich durch ihre ver-

feinerte Poesie und der Keuschheut von Blick und Gestik.

16

In diese Zeit gehört auch eine seiner besten Arbeiten – „Die Duschkabine“. Es ist das Por-

trät seiner Frau, eingeschrieben in ein vernebeltes Rechteck von Wasser, Duschvorhang und

Dunst: der Körper einer Frau, das Leben selbst – verborgen, konturiert, hervortretend, gerein-

igt, erhellt …

Oder die junge Frau mit der Tasse, das Hemd flattert im Wind. Süße Einsamkeit … Oder

der feierliche Meeresspaziergang von Menschen, die freundlich auf ihre Umgebung schauen.

Sie sind etwas unförmig und haben dicke Bäuche, aber das macht ihnen nichts aus. Sie sind

enthemmt, sie treiben ihre Scherze … Und diese junge Frau, die über Steine aus dem Wasser

steigt und kaum das Gleichgewicht halten kann … es sind spitze Steine, sie krümmt sich vor

Schmerz. Oder der Vogel vor dem Hintergrund von Himmel und Meer. Wo ist das Meer, wo

der Himmel – man kann es nicht ausmachen, nur der Vogel fügt sie im Flug zusammen.

Die Arbeiten sind in dieser Ausstellung so angeordnet, dass die Vergangenheit zurückliegt,

und die Gegenwart den Blick in die Zukunft lenkt. Die Bilder der mittleren Periode scheinen

bis zu den Rändern angefüllt mit Luft, dem Geruch des Meeres und des Sonnenlichts. Unter

den Arbeiten aus der Barbados-Reihe befindet sich eines mit dem Titel „Kontakt“, es wurde

vom Künstler unmittelbar vor der Eröffnung der Ausstellung nach einer alten Skizze gemalt,

die er ein halbes Jahrhundert zuvor als Student gefertigt hatte. Wunderbarerweise wurde sie

zu einem feinen Verbindungsglied, das leitmotivisch den gesamten künstlerischen Weg des

Meisters zusammenfügt – diesen langen Weg ohne Wegweiser.

Dr. Ludmila Bereznizky

June 2011

171717

Нет худшего удела для человека, говорит китайская мудрость, как жить в эпоху

перемен. На долю Владислава Мамсикова и его поколения выпал целый каскад перемен,

похожий на танец оборотней: от послевоенного сталинского Союза до наших дней.

С другой стороны, когда речь идет о жизни художника, время и свойственные ему

разломы и сдвиги наполняются и другим, провокативным смыслом, обращенным к

непредсказуемым творческим траекториям.

Ретроспектива – это жест доверия к зрителю: судьба на ладони, переплетение линий,

соотношений и мотиваций, динамичная карта местности длиною в жизнь. А для нашей

галереи современного искусства ретроспектива Мамсикова это не только путешествие

в историю его творческой судьбы, но и один из самых актуальных и желанных

проектов, поскольку талант – как и во все времена – редкая и трудная радость

(прекрасное должно быть трудно, говорил Платон).

На выставке “Душевая кабина” Владислава Мамсикова представлены работы

последних пятидесяти лет. Не хотелось бы ограничиваться общими определениями,

помещающими художника в ту или иную историческую нишу. Хотя в любой из них,

будь ли то шестидесятые, семидесятые, девяностые или нынешнее время, Мамсиков,

на наш взгляд, вошел бы в ряд наиболее значительных художников. Но в данном

случае лучше говорить не о нишах на поворотах времени, а о цельном пути художника

и его творческой личности, сохранившей при всех исторических и политических

перипетиях, способность оставаться собой и верность своему индивидуальному

“элегантному” стилю.

Элегантности и различным ее воплощениям в пространстве и времени творческой

судьбы Владислава Мамсикова и была посвящена наша выставка.

Восприятие исторической эпохи через личное приватное время, через призму малой

интимной эпохи индивидуальной судьбы в сочетании с изысканным художественным

17

Элегантность простоты или «Душевая кабина» Владислава

Мамсикова

1818

языком - один из ключей к творчеству этого тончайшего украинского живописца.

“Элегантность” - одно из характерных и наиболее часто употребляемых Владиславом

Мамсиковым слов-указателей в сторону его творческих устремлений. Это понятие

как организующий принцип мы положили в основу этой ретроспективной выставки.

Элегантность, где за внешней легкостью - изысканный вкус.

Появление Мамсикова на художественной арене совпало с бурными 60-ми, хрущевской

оттепелью, глотком недолгой свободы, эйфорией надежд на исторические перемены.

Разоблачен культ Сталина, поднят «железный занавес», за которым - не просто

неведомый мир, но и свои бурные шестидесятые - и в Европе, и в США. Сквозь

героический соцреализм советского официального искусства начинает прорываться

живой голос нового поколения. Голос этот теперь, с нынешнего расстояния, кажется

несколько наивным в своем гражданско-лирическом порыве, что исторически

понятно, но и столь же искренним. И, что главное - возвращающим искусству

человека с его частной жизнью и сокровенным внутренним миром. И в этом смысле,

перекидывающим воздушный мост к модернизму начала двадцатого века. К этому

периоду условного неомодернизма мы относим и раннего Мамсикова с его лирикой

городских тем и вариаций.

“Факультет ненужных вещей” - назывался знаменитый роман Домбровского,

современника Мамсикова. Факультетом ненужных вещей можно назвать и тот бытовой

эклектичный космос художника, которым он тщательно и любовно окружает себя

на протяжении всей своей жизни. Мебель, вещи, предметы, антикварный “хлам”

рядом с современным дизайном, изыск аристократизма вперемежку с казалось бы

откровенным трешем. Но, будучи любовно организованным видением художника,

этот вроде бы хаотичный, случайный мир несоединимых вещей приобретает те черты

метафорической “элегантности”, когда “далековатые понятия” достигают гармонии

изначального единства.

Таким было и его творчество тех лет: камерность сочеталась с монументальностью,

архаика с новаторством, наив с иронией. Наряду с почти кубистическими

натюрмортами, эффектными по цветовому и пластическому решению и вызывающими

ассоциации с работами Джорджа Брака или Фернана Леже, Мамсикову доводилось

писать и официальные “портреты заводов”. Но писал он их, избирая особый ракурс,

где четко просматривается линия и ярко проявляется контраст между светом и тенью,

18

191919

между светом и цветом. Так он достигал лаконичности, превращая индустриальный

объект в почти абстрактную картину, в которой изящество формы преобладало над

незамысловатым сюжетом.

Вспоминая это время, Мамсиков рассказывает о своем увлечении Западом, который

ассоциировался у него с демократией и свободой. Ему казалось, что там, на Западе, он

обретет единомышленников, адекватную духу творчества среду и сможет воплотить

свой художественный проект во всей полноте и свободе. С этими чаяниями он жил за

«железным занавесом».

К сожалению, краткая оттепель 60-х сменилась эпохой застоя, летаргическим

безвременьем уже впавшей в маразм дряхлеющей советской идеологии. Свободный

и открытый творческий жест в этой ситуации вновь стал невозможен, принуждая

художника к эзопову языку иносказаний.

Творческая интеллигенция, не находя себе применения на публичном поле,

уходила в дворники, сторожа, вахтеры с тем, чтобы сохранить хотя бы внутреннее

частное пространство жизни. Мамсиков обретает свою синекуру в деревенских

Домах культуры, делая для них стандартную “наглядную агитацию”, а свободное

время посвящает личному творчеству, пишет пейзажи, натюрморты, портреты,

совершенствует стиль.

В этот период появляется серия камерных лирических “киевских пейзажей”,

рассказывающих о городе Мамсикова. Например, велотрек на фоне беспорядочно

разбросанных на холмах киевских домов. Они выглядят так же игрушечно, как и

велосипедисты, наматывающие круги. И как бы обгоняют сами себя, скоростью сужая

дистанцию. Или самолет в синем небе над городом, который, как планер, кружится

над домами и промышленными трубами. Или подольские задворки в окружении

православных церквей, до сих пор сохраняющих провинциальный мещанский дух

дореволюционной слободки Киева.

В жанре портрета Мамсиков достигает виртуозной выразительности благодаря

акцентной работе с формами, подчеркивая и проявляя через мимолетный жест

внутренний мир персонажа. На выставке представлено несколько, на наш взгляд,

лучших его портретов, как например, портрет художника Валентина Реунова

19

2020

или теоретика искусства А. Каменского - одного из первых исследователей

изобразительного искусства 60-х годов, применительно к которому ввел в оборот

термин “суровый стиль”. Другие портреты Мамсикова – это портреты-метафоры, в

них художник пытается объединить сокровенный образ человека с его социальным

«производственным» контекстом. Эти работы отличаются особым романтическим

колоритом, органично сочетающим лирический пафос с иронией.

В перерывах между социальными проектами, связанными с частыми поездками по

“великим стройкам страны”, Мамсиков продолжает работу над своими излюбленными

темами – домашней частной вселенной своего ирпенского поместья под Киевом. Это

работы небольшого формата. Они изображают одни и те же знакомые объекты. Иногда

художник намеренно повторяет один и тот же сюжет. Картины отличаются, кажется,

лишь настроением. Настроением художника и настроением вещи. Их взаимными

переходами. Где все держится лишь на оттенках, нюансах, пуантах вещей, как бы

прислушиваясь к самым тонким вибрациям их состояний. Эти камерные лирические

картины совершенно волшебны, отсылая к великим мастерам раннего Возрождения.

Глядя на эти почти миниатюры, забываешь о том, что искусство “должно быть

актуальным”, “отражать время” и пр., а вспоминаешь строчки Пастернака: “Какое,

милые, тысячелетье на дворе?” Смысл этих работ в самих работах, в том, с каким

тонким ощущением мира художник их создает, как многогранен его мир и, наконец,

какой изящной и ясной может быть обычная повседневная жизнь. Эти небольшие

живописные полотна, преобладающие в нашей экспозиции, один из ключей к

“элегантности простоты”. И не столь важно, что изображено: дом, облако, солнечный

луч или собаки, занимающиеся любовью на глазах у прохожих, - важно, что там

мир дышит и живет “обыкновенное чудо” запечатленного художником мгновенья.

Не случайно Мамсиков всегда преклонялся перед малыми голландцами, умевшими

превратить, казалось бы, простую бытовую сцену в магический кристалл.

В 70-е Мамсиков пытается синтезировать освоенный художественный опыт, найти

свое “золотое сечение” на перекрестке нескольких различных способов восприятия и

отражения мира: конструктивизма, гиперреализма, метафизической составляющей,

традиции старых голландских мастеров. В эти годы все более рельефно проступает

индивидуальность его творческой манеры, обогащенной этими поисками.

“Есть цель, - говорил Кафка, - и нет никакого пути. Путь это наши сомненья”.

Перестроечные 80-е стали для многих художников, начинавших свой путь

с новаторства, серьезным испытанием, временем сомнений, переоценок,

20

212121

промежуточного итога и вглядывания в новый порядок вещей, пришедший с развалом

страны, произволом свободы и выходом на европейский арт-рынок.

Пробыв довольно продолжительное время в Америке, Мамсиков возвращается домой в

свое ирпенское поместье. Разочарование Америкой отнюдь не сменилось очарованием

от перестроечных перемен в родной стране. И тот, и этот мир, сближаясь, оказались

чужими. Время острой вовлеченности в жизнь сменилось периодом ее холодного и

отстраненного созерцания.

В конце 80- начале 90-х гг. на картинах Мамсикова появляются дороги, дороги с

дорожными знаками, дороги, на обочинах которых нет ничего, кроме самих обочин.

Одинокие полустанки и пустынные дворы. Урбанистический пейзаж с бесконечной

бессмысленной линией в никуда, возможно, сам по себе не вызывает никакого

негативного чувства. Просто некая дорога или некий промежуток, отрезок жизни.

Ее путь и суть. Безначальная и бесконечная. Вот сгорбленный велосипедист мчится,

припав к рулю, куда-то вдоль железнодорожной насыпи... Или снулые дамы с

кошелками на фоне освещенной солнцем церкви бредут куда-то...

Безвременье, или напротив - столпотворенье времен, или их разброд... Дорожные знаки

жизни, судьбы, путей творчества, указывающие в разные стороны одновременно. Эти

знаки концептуально сопровождают посетителей выставки.

Новый поворот творческой судьбы Мамсикова пришелся на 2000-е. Все началось

с путешествия художника на остров Барбадос. “Там, - рассказывает он, - живут

птицы, которые не летают. Не летают, потому что океан огромен, и им его не под силу

пересечь”. В душе провернулся какой-то волшебный ключ, холодное и отстраненное

созерцание исподволь сменилось теплой волной нового очарования миром - миром

единым и цельным, где нет Запада и Востока, внешнего и внутреннего, я и ты, -

поскольку все это - хлопок одной ладони, - души человека. Картины этого нового

периода удивительны своей тончайшей поэзией и целомудрием взгляда и жеста.

К этому же времени относится и одна из лучших его работ - “Душевая кабина”.

Портрет жены, вписанный в затуманенный прямоугольник воды, пелены, тумана: тело

женщины, жизни, сокрытое, заточенное, проступающее, очищаемое, просветленное...

А вот девушка с чашкой, рубашка развевается на ветру. Нежное одиночество... Или

праздно гуляющие вдоль моря люди, глядящие с приязнью на все, что их окружает.

Они немного нелепы, у них большие животы, но это их не смущает. Они раскованы,

они балагурят... А вот девушка, выбирающаяся из воды по камням, едва удерживающая

2222

равновесие... Острые камни, она изогнулась от боли. Или птица на фоне неба и моря.

Где море, где небо - не различить, только птица сшивает их на лету.

На этой выставке работы представлены таким образом, чтобы прошлое находилось

позади, а настоящее выглядело так, чтобы влекло заглянуть в будущее. Картины

последнего периода, кажется, до краев наполнены воздухом, запахом моря и солнечным

светом. Среди работ барбадосской серии есть одна, названная “Контакт”, она написана

художником прямо перед открытием выставки по давнему эскизу, который он сделал

еще полвека назад, будучи студентом. Удивительным образом она и стала этим

элегантным контактом, лейтмотивно связавшим весь творческий путь мастера, эту

долгую дорогу без указателя.

Л. Березницкая

куратор, кандидат философских наук

июнь, 2010 год

25

5

s e L f - P o rt r a i t 1975, 90х60, о.с.s e L B s t P o rt r ä t 1975, 90х60, Öl auf Leinwand А в т о п о р т р е т 1975, 90х60, х.м.

1

26

2


2

27

5


3

28


4

5

4

5


29

87

6

5


5


5


30

5


9

31

5


5


2 1

1 0

32

5


5


5


1 1

1 2

1 3

33

5


1 4

34

5


1 5

35

5


5


1 6

1 7

36

5


5


1 9

1 8

37

5


5


2 1

2 0

38

5


2 2

39

5


5


2 3

2 4

40

5


5


5


2 5 2 7

2 6

41

5


5


2 8

2 9

42

5


5


5


3 0

3 1 3 2

43

5


5


5


3 3

3 4

3 5

44

5


3 6

45

5


3 7

46

5


5


5


3 8 3 9

4 0

47

5


5


5


4 1

4 3

4 2

48

4 4

5


49

4 5

5


50

4 6

4 84 7

5


5


5


51

5 15 0

4 9

5


5


5


52

5 2

5 25 4

5


5


5


53

5 5

5


54

5 6

5


55

5 7

5


56

5 8

5


57

6 0

5 9

5


5


5


58

6 1

5


59

6 2

5


60

6 3

5


61

6 4

5


62

5


6 5

63

5


6 6

64

6 7

6 9

6 8

5


5


5


65

5


5


5


7 0

7 2

7 1

66

7 3

7 4

5


5


67

7 5

5


68

5


5


7 6

7 7

69

5


5


7 9

7 8

70

5


8 0

71

8 1

8 2

5


5


72

5


5


8 3

8 4

73

5


5


8 5

8 6

74

5


5


5


8 8

8 9

8 7

75

5


9 0

76

5


2 2

9 1

77

5


9 2

78

5


9 3

79

5


5


9 4 9 5

80

5


9 6

81

5


9 7

82

5


5


9 8

9 9

83

5


1 0 0

84

1 0 1 1 0 2

5


5


85

1 0 3 1 0 4

5


5


86

1 0 5

5


87

1 0 6

1 0 7

5


5


88

5


5


1 0 8 1 0 9

89

5


1 1 0

90

1 1 1

1 1 2 1 1 3

5


5


5


91

1 1 4

1 1 5

1 1 6

5


5


5


92

5


1 1 7

93

5


1 1 8

94

1 1 9

5


95

1 2 0

5


96

5


1 2 1

97

5


1 2 2

98

5


1 2 3

99

5


1 2 4

100

5


5


1 2 5

1 2 6

101

5


1 2 7

102

1 2 8

1 2 9

5


5


103

1 3 0

5


104

5


1 3 1

105

5


1 3 2

106

1 3 3

5


107

5


1 3 4

108

1 3 5

5


109

5


1 3 6

110

5


1 3 7

111

5


1 3 8

112

5


1 3 9

113

5


1 4 0

114

5


1 4 1

115

5


1 4 2

116

5


1 4 3

117

5


1 4 4

118

5


1 4 5

119

5


5


1 4 6

1 4 7

120

5


1 4 8

121

5


1 4 9

122

5


1 5 0

123

5


1 5 1

124

5


1 5 2

125

5


5


1 5 3 1 5 4

126

5


1 5 5

127

5


1 5 6

128

5


1 5 7

129

5


1 5 8

130

5


1 5 9

131

5


5


1 6 0

1 6 1

132

5


5


1 6 2

1 6 3

133

5


5


1 6 4

1 6 5

134

5


1 6 6

135

5


5


1 6 8

1 6 7

136

5


1 6 9

137

5


1 7 0

138

5


1 7 1

139

5


1 7 2

140

5


1 7 3

141

5


1 7 4

142

5


1 7 5

143

5


1 7 6

144

5


1 7 7

145

5


5


5


1 7 8 1 7 9

1 8 0

146

5


5


1 8 21 8 1

147

5


1 8 3

149

5


5


1 8 4

1 8 5

150

5


1 8 6

151

5


5


1 8 7

1 8 8

152

5


5


1 8 9

1 9 0

153

5


1 9 1

154

5


1 9 2

160

From 1947 lives in Kyiv1956 – 1958 –T. Shevchenko Art Middle School1958 – 1964 – Kyiv Art Institute (НАОМА), in the class of Professors K. Trokhimenko, V. Kostetskyi, I. Shtilman.In 1960’s – Becomes one of the most significant adaptors of the “severe style”.1960-1970’s – Romantic and metaphysicist,Master of tonal painting. From 1971 – Becomes member of the Ukrainian National Union of Artists.

Selected Exhibitions and projects:

2011 – Shower, Ludmila Bereznitska & Partner Gallery, Kyiv, Ukraine. Catalogue2010 – Museum of Contemporary Visual Arts, Kyiv, Ukraine. Catalogue. Catalogue2009 – An Adult View of Real Art, Ludmila Bereznitska & Partner Gallery, Kiev, Ukraine.2008 – Gallery L-Art (Ludmila Bereznitska & Partner Gallery), Kiev, Ukraine.2008 – Semantic Dislocations: Artistic Translations, Bereznitsky Gallery for Contemporary Art, Berlin, Germany.2008 – Inventory, Bereznitsky Gallery for Contemporary Art, Berlin, Germany.2007 – Von Rot bis Gelb und Blau: Ukrainische Kunstim Wandel. Deutsche Welle, Bereznitsky Gallery for Contem-porary Art, Berlin, Germany. Catalogue2007 – Ukrainian Painting from the Collection of the National Union of Artists, Kiev, Ukraine.2006 – Embassy of Ukraine in the Federal Republic of Germany, Berlin, Germany.2005 – Urban Landscape, L-art (Ludmila Bereznitska&Partner Gallery), Kyiv, Ukraine.2002 – Not Trying to Please, L-art (Ludmila Bereznitska&Partner Gallery), Kyiv, Ukraine. Catalogue2000 – National Union of Artists, Kyiv, Ukraine.1999 – Tokai, Hungary1993 – 1995 – Series of Exhibitions in Chetwynd Stapylton Gallery, Portland, Oregon, USA.1992 – LK Gallery, Brussels, Belgium.1991 – Box 21, Ostend, Belgium.1990 – National Union of Artists, Kyiv, Ukraine.1989 – Exhibition of Soviet Art, Dushanbe, Tajik SSR1989 – Exhibition of Soviet Art, Tashkent, Uzbek SSR1986 – Exhibition of Soviet Art, Cyprus.1986 – Exhibition of Soviet Art, Bulgaria.1986 – Exhibition of Soviet Art, Mongolia.1985 – Exhibition “Visual Arts of Ukraine”, Moscow, RSFSR.1984 – Exhibition of Soviet Art, Alma-ta, Kazakh SSR.1980 – National (All-Union) Exhibition for the 60th Anniversary of the Founding of Leningrad, RSFSR.1979 – National (All-Union) Exhibition of Athletics and Sport, Moscow, RSFSR.1977 – National (All-Union) Exhibition for the 70th Anniversary of “Great October”, Moscow, RSFSR.1977 – Exhibition of Soviet Art Bratislava, Czechoslovakia.1974 – Exhibition of Soviet Art, Tartu, Estonia SSR.1972 – Exhibition of Soviet Art, Krakow, Poland.

Vladislav Mamsikov1940, Omsk, Russia

161

Works in Collections:

Zaporozhe Art Museum (Ukraine)Dnepropetrovsk Art Museum (Ukraine)Aleksandria Regional Museum (Ukraine)Kramatorsky Art Museum (Ukraine)Museum of Contemporary Visual Art of Ukraine (Ukraine)Kursk Picture Gallery (Russia)Lutsk Museum (Ukraine)Vinnitsa Polytechnic Institute (Ukraine)Kyiv History Museum (Ukraine)Kyiv State Historical Museum (Ukraine)Chernihiv Art Museum (Ukraine)Khmelnytsky Art Museum (Ukraine)Nikolaev Art Museum (Ukraine)Poltava Art Museum (Ukraine)Onufrievskaya Picture Gallery (Ukraine)Vinnitsa Regional Museum (Ukraine)Gorlovsky Art Museum (Ukraine)Kharkov Art Museum (Ukraine)Collection Ludmila Bereznitskaya (Ukraine-Germany)Collection of Peter Bagri (Ukraine)Collection of Svetlana Budagovskaya (Ukraine)Grace Collection of Grace Kennan-Warnecke (USA)Collection Dusan Vuiovich (USA)Collection Igor Mityukov (Ukraine)

162

С 1947 года живет и работает в Киеве.1956 – 1958 –Республиканская художественная средняя школа им. Т.Шевченко.1958 – 1964 – Киевский художественный институт (НАОМА), класс проф. К. Трохименко, проф. В. Костецкого, проф. И. Штильмана.В 1960-е – один из наиболее последовательных адептов «сурового стиля».1960-1970-е – романтик и метафизик.Мастер тональной живописи.С 1971 года - член Национального союза художников Украины.

Избранные выставки и проекты:

2011 – Душевая кабина, Ludmila Bereznitska&Partner Gallery, Киев, Украина. Каталог.2010 – Музей современного изобразительного искусства, Киев, Украина. Каталог.2009 – Взрослый взгляд на актуальное искусство, Ludmila Bereznitska&Partner Gallery, Киев, Украина.2008 – Галерея L-art (Ludmila Bereznitska&Partner Gallery), Киев, Украина.2008 – Semantic Dislocations: Artistic Translations, Bereznitsky Gallery for Contemporary Art, Берлин, Германия.2008 – Inventory, Bereznitsky Gallery for Contemporary Art, Берлин, Германия.2007 – Von Rot bis Gelb und Blau: Ukrainische Kunstim Wandel. Deutsche Welle, Bereznitsky Gallery for Contem-porary Art, Берлин, Германия. Каталог2007 – Украинская живопись из фондов НСХУ, Киев, Украина.2006 – Посольство Украины в Федеративной Республике Германия, Берлин, Германия.2005 – Урбанистический пейзаж, L-art (Ludmila Bereznitska&Partner Gallery), Киев, Украина.2002 – Не пытаясь угодить, L-art (Ludmila Bereznitska&Partner Gallery), Киев, Украина. Каталог.2000 – Национальный союз художников Украины, Киев, Украина.1999 – Токай, Венгрия.1993 – 1995 – Серия выставок Chetwynd Stapylton Gallery, Портланд, Орегон, США.1992 – LK Gallery, Брюссель, Бельгия.1991 – Box 21, Остенде, Бельгия.1990 – Национальный союз художников Украины, Киев, Украина.1989 – Выставка советского искусства, Душанбе, Таджикская ССР.1989 – Выставка советского искусства, Ташкент, Узбекская ССР.1986 – Выставка советского искусства, Кипр.1986 – Выставка советского искусства, Болгария.1986 – Выставка советского искусства, Монголия.1985 – Выставка «Изобразительное искусство Украины», Москва, Российская СФСР.1984 – Выставка советского искусства, Алматы, Казахская ССР.1980 – Всесоюзная выставка к 60-летию основания СССР, Ленинград, Российская СФСР.1979 – Всесоюзная выставка «Физкультура и спорт», Москва, Российская СФСР.1977 – Всесоюзная выставка «70 лет Великого Октября», Москва, Российская СФСР.1977 – Выставка советского искусства, Братислава, Югославия.1974 – Выставка советского искусства, Тарту, Эстонская ССР.1972 – Выставка советского искусства, Краков, Польша.

Владислав Мамсиков1940, Омск, Россия

163

Работы находятся:

Запорожский художественный музей (Украина)Днепропетровский художественный музей (Украина)Александрийский краеведческий музей (Украина)Краматорский художественный музей (Украина)Музей современного изобразительного искусства Украины (Украина)Курская картинная галерея (Россия)Луцкий краеведческий музей (Украина)Винницкий политехникум (Украина)Музей истории Киева (Украина)Киевский Государственный исторический музей (Украина)Черниговский художественный музей (Украина)Хмельницкий художественный музей (Украина)Николаевский художественный музей (Украина)Полтавский художественный музей (Украина)Онуфриевская картинная галерея (Украина)Винницкий краеведческий музей (Украина)Горловский художественный музей (Украина)Харьковский художественный музей (Украина)

Собрание Людмилы Березницкой (Украина-Германия)Собрание Петра Багрия (Украина)Собрание Светланы Будаговской (Украина)Собрание Грейс Кеннен Варнеке (США)Собрание Душана Вуйовича (США)Собрание Игоря Митюкова (Украина)

165

Куратор ЛюдмиЛА БерезницкАя

Текст ЛюдмиЛА БерезницкАя

СоставителиЛюдмиЛА БерезницкАятАтьянА Андриенко

АссистентникитА СЛАдкевичекАтеринА Степико

Перевод мАришА Сток ФрАнциСкА цверг

Дизайн, версткавЛАдиСЛАв дмитров

ФототАрАС тАрАСов

ПечатьмАСтер книг

CuratorLudmiLa Bereznitsky

Text LudmiLa Bereznitsky

СompiladorsLudmiLa Bereznitskytatiana andrienko

Assistantnikita sLadkevich kateryna stePyko

Translationmari stockfranciscka zwerg

DesignvLadysLav dmytriv

Photostaras tarasov Print master knyg

KuratorLudmiLa Bereznitsky

Text LudmiLa Bereznitsky

HerausgeberLudmiLa Bereznitskytatiana andrienko

Assistenznikita sLadkevichkateryna stePyko

Übersetzung mari stockfranziska zwerg

Layout vLadysLav dmytriv

Fotostaras tarasov

Druckmaster knig

Staff / PerSonal / СоСтАв

elegance of simplicity

Documents