Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи....

ROSSICA ANTIQUA. 2012/1

А. В. Майоров

Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи

Часть первая

В работе сделан вывод о том, что первоначальный текст южнорусской

Повести о нашествии Батыя в наиболее исправном виде дошел в составе

летописей новгородско-софийской группы, откуда затем этот текст с неко-

торыми изменениями попал в Московский летописный свод 1479 г. и другие

общерусские летописи второй половины ХV – ХVI вв.

В первой части работы рассматриваются вопросы отражения текста

Повести о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи, Новгородско-

Софийском своде первой половины ХV в. и более поздних летописях; ана-

лизируется проблема киевского и черниговского летописания ХIII в. Авто-

ром предложен исторический и текстологический комментарий к наиболее

важным известиям повести: об обороне Козельска, взятии Переяславля и

Чернигова; примирении русских князей с татарами, приходе Менгу-хана к

Киеву, бегстве из Киева Михаила Всеволодовича, смерти Владимира Рюри-

ковича и захвате Киева Ростиславом Мстиславичем. Отдельно рассматри-

ваются вопросы о значении камнеметной артиллерии монголов и миротвор-

ческой роли черниговского епископа Порфирия.

Ключевые слова: нашествие Батыя, повесть, летописи, комментарий.

Выделяя летописный материал о татаро-монгольском

нашествии на Русь в особую Повесть о нашествии Батыя –

самостоятельное литературное произведение, возникшее в

середине – второй половине ХIII в., исследователи говорят о

трех основных версиях памятника: 1) южной, представленной

в Ипатьевской летописи (далее – Ил), 2) центрально-русской

(владимиро-суздальской, возможно, опиравшейся на рязан-

скую), содержащейся в Лаврентьевской летописи (далее – Лл),

и 3) северной, которая сохранилась в Новгородской Первой

летописи (далее – Н1л)1.

Все три ранних летописных рассказа характеризуются

обособленностью «внутри летописного окружения», т. е. их

тексты особо выделяются среди окружающих их летописных

известий. Это обстоятельство позволяет говорить о вставном

характере ранних повестей о нашествии Батыя и, следователь-

но, об их относительно независимом происхождении2. Воз-

можно, у ранних рассказов был один или несколько общих

источников. Таковыми считают недошедшую до нас летопись

рязанского происхождения, отразившуюся более всего в рас-

сказе Н1л, а также владимирскую и ростовскую летописи3

Особый случай представляют Софийская Первая (далее –

С1л) и Новгородская Четвертая (далее – Н4л), а также «зави-

симые от них летописи», которые, по мнению

Г. М. Прохорова, «содержат сводный рассказ, выборочно со-

единяющий» три ранние летописные версии4. А. Н. Насонов

отмечал, что рассказ о нашествии Батыя С1л составлен из трех

источников: близкого к Лл, близкого к Н1л и южнорусского,

близкого к Ил; соединяя их вместе, составитель С1л «пытался

дать наиболее полный, связный, исчерпывающий рассказ»5.

1 Прохоров Г. М. Повесть о нашествии Батыя // Словарь книжников и

книжности Древней Руси. Л., 1987. Вып. 1. С. 363-365. 2 Бородихин А. Ю. Цикл повестей о нашествии Батыя в летописях и

летописно-хронографических сводах ХIV – ХVII вв. Автореф. дисс. … канд.

филолог. наук. Новосибирск, 1989. 3 Разбор высказанных на этот счет предположений см.: Данилев-

ский И. Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII –

XIV вв.). М., 2000. С. 133-139; Рудаков В. Н. Монголо-татары глазами

древнерусских книжников середины ХIII – ХV веков. М., 2009. С. 46-55. 4 Прохоров Г. М. Повесть о нашествии Батыя. С. 364. См. также: Бо-

родихин А. Ю. Хронографы и исторические сборники ХV–XVII вв. и ком-

пилятивная редакция цикла повестей о нашествии Батыя // Русская книга в

дореволюционной Сибири: государственные и частные библиотеки / Отв.

ред. Е. И. Дергачева-Скоп. Новосибирск, 1987. С. 98-125. 5 Насонов А. Н. 1) Лаврентьевская летопись и владимирское великок-

няжеское летописание первой половины ХIII века // Проблемы источнико-

Вместе с тем, сравнительно-текстологический анализ из-

вестий о нашествии Батыя показывает, что южнорусский ис-

точник, использованный при составлении сводного рассказа

С1л – Н4л, в ряде случаев, несомненно, отличался от Ил (точ-

нее говоря, от ее основных сохранившихся списков – Ипать-

евского, Хлебниковского и Погодинского)6.

Ипатьевская летопись и Новгородско-Софийский свод

Известия общерусских – московских и новгородских –

летописей XV в. о событиях монголо-татарского нашествия на

Русь восходят к важнейшему в истории русского летописания

Новгородско-Софийскому своду, в наиболее полном виде от-

разившемуся в С1л, второй подборке известий Новгородской

Карамзинской летописи (далее – НК2) и Н4л.

Впрочем, вопрос о происхождении Новгородско-

Софийского свода и его датировке остается дискуссионным:

А. А. Шахматов и Я. С. Лурье относили его создание к 1448 г.

или 1430 – 1440-м гг.7, А. Г. Бобров датирует его 1418 г. и

отождествляет со Сводом митрополита Фотия8.

ведения. М., 1963. Т. 11. С. 439-442; 2) История русского летописания XI –

начала XVIII века. М., 1969. С. 180-184. 6 См.: Черепанов С. К. К вопросу о южном источнике Софийской I и

Новгородской IV летописей // Труды Отдела древнерусской литературы

Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (далее – ТО-

ДРЛ). Л., 1976. Т. 30. С. 279-283. 7 См.: Шахматов А. А. Обозрение летописей и летописных сводов ХI

– ХVI вв. // Шахматов А. А. История русского летописания. СПб., 2011.

Т. II. С. 188-239; Лурье Я. С. 1) Общерусский свод – протограф Софий-

ской I и Новгородской IV летописей // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 114-129;

2) Общерусские летописи XIV – XV вв. Л., 1976. С. 67-121; 3) Еще раз о

своде 1448 г. и Новгородской Карамзинской летописи // ТОДРЛ. Л., 1977.

Т. 32. С. 199-218; 4) Две истории Руси ХV века. Ранние и поздние, незави-

симые и официальные летописи об образовании Московского государства.

СПб., 1994. С. 14-15, 28-31, 39-43, 51-57, 109-116 и др.; 5) Предисловие //

ПСРЛ. СПб., 2002. Т. 42. С. 3-13. 8 См.: Бобров А. Г. 1) Из истории летописания первой половины

ХV в. // ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 46. С. 3-20; 2) Новгородское летописание

Г. М. Прохоров, напротив, скептически оценивает воз-

можность существования не дошедшего до нас общего источ-

ника C1л – НК2 – H4л, будь то «Новгородско-Софийский

свод» или «свод 1448 г.»; движение текста от местных летопи-

сей к общерусским сводам и от одного свода к другому, по

мнению Прохорова, происходило непосредственно9.

Вопрос о Новгородско-Софийском своде остается дис-

куссионным и в новейшей литературе. Дополнительные аргу-

менты в пользу существовании у С1л – НК2 – Н4л общего

протографа, доведенного до 1418 г., приводит М. А. Шибаев10

Высказываются и другие предположения11

Исследователи неоднократно отмечали, что при составле-

нии общего протографа летописей новгородско-софийской

группы регулярно заимствовались южнорусские известия, ка-

сающиеся отношений с монголо-татарами, в частности, был

использован текст о битве русских князей с татарами на реке

20-х гг. XV в. // Там же. СПб., 1993. Т. 48. С. 187-191; 3) Летописный свод

митрополита Фотия (Проблема реконструкции текста) // Там же. СПб., 2001.

Т. 52. С. 98-137; 4) Новгородские летописи ХV века. СПб., 2001. С. 128-160. 9 См.: Прохоров Г. М. 1) Летописные подборки рукописи ГПБ

F.IV.603 и проблема общерусского сводного летописания // ТОДРЛ. Л.,

1977. Т. 32. С. 165-198; 2) Материалы постатейного анализа общерусских

летописных сводов: (Подборки Карамзинской рукописи, Софийская 1, Нов-

городская 4 и Новгородская 5 летописи) // Там же. СПб., 1999. Т. 51. С. 137-

142. 10 См.: Шибаев М. А. 1) Редакторские приемы составителя Софийской

I летописи // Опыты по источниковедению. Древнерусская книжность: ре-

дактор и текст. СПб., 2000. Вып. 3. С. 368-383; 2) Софийская 1 летопись и

«Московско-Софийский свод» // История в рукописях и рукописи в истории.

Сборник научных трудов к 200-летию Отдела рукописей Российской нацио-

нальной библиотеки. СПб., 2006. С. 129–145; 3) Владимирский полихрон и

Новгородско-Софийский свод // Древняя Русь: вопросы медиевистики. 2012.

№ 2 (48). С. 83-95. 11 См.: Салмина М. А. К вопросу о датировке так называемого Новго-

родско-Софийского свода // ТОДРЛ. СПб., 2003. Т. 54. С. 172-183. См. так-

же: Азбелев С. Н. Новгородско-Софийский летописный свод и недавние

концепции истории летописания // Прошлое Новгорода и Новгородской

земли. Материалы научных конференций 2006 – 2007 гг. Великий Новгород,

2007. С. 3-12.

Калке, заимствованный из Галицко-Волынской летописи (да-

лее – ГВл)12

Систематические заимствования сделаны в статьях 6746 –

6748 гг., содержащих сведения о разорении татарами окраин

Черниговской земли, взятии Переяславля и самого Чернигова,

переговорах Михаила Всеволодовича с послами Менгу-хана,

бегстве Михаила, переходе Киева под власть Даниила Галиц-

кого, взятии Киева монголами. Из южнорусского источника

заимствованы: окончание статьи 6746 (рассказ об обороне Ко-

зельска), статья 6747 (за исключением известия о женитьбе

Александра Ярославича) и полностью статья 6748 гг.13

Киевская летопись 1238 г.

и «Повесть о побоище Батыевом»

Несовпадение в ряде случаев текста южнорусских изве-

стий общерусских летописей ХV в. с текстом Ил, вызвало к

жизни предположение, что источником таких известий могла

быть другая южнорусская летопись, отличная от Ил.

А. А. Шахматов считал таковой недошедшую Черниговскую

12 См.: Лурье Я. С. Общерусские летописи ХIV – ХV вв. Л., 1976.

С. 99-100; Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских

летописных сводов… С. 169-171; Романова О. В. Ипатьевская летопись и

Новгородско-Софийский свод // Опыты по источниковедению. Древнерус-

ская книжность. [Вып. 1]. Сборник статей в честь В. К. Зиборова. СПб.,

1997. С. 63-64; Толочко А. П. Происхождение хронологии Ипатьевского

списка Галицко-Волынской летописи // Paleoslavica. 2005. Т. 13. С. 92-94. 13 Такие заимствования отметил еще А. И. Генсьорский: Генсьорсь-

кий О. I. Галицько-Волинський лiтопис (процесс складання, редакцiï i ре-

дактори). Киïв, 1958. С. 18-19.

летопись, доведенную до 1284 г., известиями которой пользо-

вались составители ГВл и Новгородско-Софийского свода14

А. А. Шахматов полагал, что составитель Ил в качестве

одного из источников использовал Владимирский полихрон

начала ХIV в. (гипотетический свод митрополита Петра), в

котором нашел известия о нашествии Батыя: «К числу заим-

ствований Ипатьевской летописи из полихрона надо отнести и

статьи о нашествии татар, вставленные во вторую часть ее,

Галицко-Волынскую летопись; ср. рассказы о взятии Козель-

ска, взятии Чернигова и Киева; тождественные тексты нахо-

дим между прочим и в Воскресенской летописи». Составитель

Ил, по Шахматову, в ряде случаев сводил тексты, читавшиеся

в Черниговской летописи ХIII в., ГВл и полихроне: «Вслед-

ствие этого становится особенно сложной работа над анали-

зом Ипатьевской летописи, над разложением ее на составные

ее части»15

В дальнейшем, под влиянием высказанной

М. Д. Приселковым критики гипотезы о Владимирском поли-

хроне, в литературе утвердилась другая точка зрения: источ-

ником южнорусских известий за первую половину ХIII в., от-

разившихся в Ил и позднейших общерусских сводах, могла

быть Киевская великокняжеская летопись.

Такое предположение впервые было выдвинуто самим

М. Д. Приселковым16

. Изучив южнорусский материал москов-

ских и новгородских летописей и сопоставив его с русскими

известиями Истории Польши Яна Длугоша, В. Т. Пашуто сде-

14 Шахматов А. А. Общерусские летописные своды ХIV и ХV веков //

Журнал Министерства народного просвещения. 1900. Ч. 332. № 11. Ноябрь.

С. 160-163. 15 Шахматов А. А. Обозрение летописей и летописных сводов…

С. 84. 16 Приселков М. Д. История русского летописания ХI – ХV вв. Л.,

1940. С. 55, 90-96, 150.

лал тот же вывод, установив, что Киевская летопись доводила

изложение событий до 1238 г., а ее составителем был игумен

киевского монастыря Спаса на Берестове Петр17

. Сравнитель-

но-текстологический анализ южнорусских известий Москов-

ского летописного свода 1479 г. (далее – МС) и ГВл позволил

А. И. Генсьорскому предположить существование Киевской

летописи, доводившей изложение до 1240 или 1246 гг. (до со-

общения о гибели в Орде Михаила Черниговского)18

Существование отличной от ГВл Киевской летописи, до-

водившей изложение до начала 1240-х гг. и дополненной чер-

ниговскими и смоленскими известиями за 1220 – 1240-е гг.,

доказывал Ю. А. Лимонов19

. Киевская летопись стала основ-

ным источником рассказа Ил о битве на Калке, – считает

В. К. Романов20

. Известиями Киевской летописи конца 30-х гг.

ХIII в., по мнению Н. Ф. Котляра, пользовался Летописец Да-

ниила Галицкого, в повествовании которого видны вставки

текста последней21

. К подобному заключению приходит и

А. Н. Ужанков22

. Согласно В. И. Ставискому, не ранее осени

1239 и не позднее лета 1240 гг. в Киеве была создана лето-

пись, ставшая продолжением Киевского свода 1200 г. Иници-

атором ее написания стал Михаил Черниговский, что объясня-

ет интерес летописца к черниговским и галицким событиям.

После существенной переработки эта летопись стала основой

17 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М.,

1950. С. 21-67. 18 Генсьорський А. I. Галицько-Волинський лiтопис… С. 18-19. 19 Лимонов Ю. А. Летописание Владимиро-Суздальской Руси. Л.,

1967. С. 112, 170. 20 Романов В. К. Статья 1224 г. о битве на Калке Ипатьевской летопи-

си // Летописи и хроники. 1980. М., 1981. С. 99. 21 Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись (источники, структура,

жанровые и идейные особенности) // Древнейшие государства Восточной

Европы. 1995. М., 1997. С. 90, 99, 103. 22 Ужанков А. Н. Проблемы историографии и текстологии древнерус-

ских памятников ХI – ХIII вв. М., 2009. С. 313-314.

галицкой части ГВл и позднейшей Густынской летописи, а

посредством ростовского летописания ее материал был ис-

пользован в общерусских летописях ХV в.23

Однако гипотеза о существовании Киевской летописи

1238 г., отразившейся в Ил и Новгородско-Софийском своде,

не объясняет наличия в последних известий о нашествии Ба-

тыя на земли Южной Руси в 1239 – 1240 гг.

В. Т. Пашуто считал, что у Киевской летописи могло

быть еще какое-то продолжение, к которому восходят тексты

о нашествии татар на Южную Русь и о взятии ими Киева.

Первый «переработанный отрывок из Киевской летописи», по

мнению историка, начинается от слов «Придоша безбожные

измалтяне» и кончается словами «яко бежал есть Михаил ис

Кыева в Угры»24

. Второй отрывок – описание взятия татарами

Киева, которое «сделано, несомненно, одновременно в Киеве

же и образовывало как бы печальный эпилог Киевской лето-

писи, вместе с которой оно и попало ко двору князя Дании-

ла»25

Не все современные исследователи соглашаются с этими

выводами. Высказываются, например, предположения, что к

киевскому летописанию восходит более широкий комплекс

известий об отношениях южнорусских князей с татарами,

включающий рассказ о гибели в Орде Михаила Черниговско-

го, отразившийся затем в его «Житии» и «Истории монгалов»

Джованни дель Плано Карпини. Таким образом, по мнению

В. И. Ставиского, летописание в Киеве продолжалось и после

его разорения Батыем, – вплоть до 1246 – 1247 гг., когда был

составлен Летописец митрополита Кирилла, ставший непо-

23 Стависький В. Киïв i киïвське лiтописання в ХIII столiттi. Киïв,

2005. С. 50-51. 24 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 82.

См. также: Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 111. 25 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 86.

средственным продолжением Киевской летописи 1239 г.26

Впрочем, взгляды В. И. Ставиского не отличаются последова-

тельностью: в других своих работах он говорит о существова-

нии особой «Повести о нашествии Батыя на русские земли в

1237 – 1241 гг., присоединенной к киевской летописи

1239 г.»27

По мнению А. Н. Ужанкова, известия о нашествии Батыя

на Русь, а также рассказы о поездке в Орду Даниила и гибели

Михаила восходят к первой редакции Летописца Даниила Га-

лицкого, составленной в 1246 г. киевским митрополитом Ки-

риллом28

Предположение о существовании особой Повести о «По-

боище Батыевом» как самостоятельном литературном произ-

ведении поддерживает Н. Ф. Котляр. Повесть состоит из не-

скольких частей, «написанных в разных местах Руси непо-

средственно по нашествии орд Батыя». Как считает исследо-

ватель, в Летописец Даниила Галицкого эта повесть «попала в

уже скомпонованном южнорусским редактором виде», где она

оказалась соединенной с Повестью о возвращении Даниилом

галицкого стола29

26 Ставиский В. И. «История монголов» Плано Карпини и русские ле-

тописи // Древнейшие государства на территории СССР. 1990. М., 1991.

С. 190-203. См. также: Стависький В. Киïв i киïвське лiтописання в ХIII

столiттi. С. 66-74. 27 Ставиский В. И. О двух датах штурма Киева в 1240 г. по русским

летописям // ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 43. С. 290. См. также: Ставиский В. И.

Рассказ о нашествии Батыя на Русские земли по рукописи из Пскова // Там

же. СПб., 1993. Т. 47. С. 150. 28 Ужанков А. Н. 1) «Летописец Даниила Галицкого»: редакции, вре-

мя создания // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1992. Сб. 1.

С. 247-283; 2) Проблемы историографии и текстологии древнерусских па-

мятников… С. 287-354. 29 Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 110-118. См. так-

же: Толочко П. П. Русские летописи и летописцы Х – ХIII вв. СПб., 2003.

С. 245 и след.

Южнорусская Повесть о нашествии Батыя

и ее отражение в ГВл и летописях новгородско-софийской

группы

Мысль о существовании особой Повести или Сказания о

побоище Батыевом, имевшего южнорусское происхождение,

высказывается историками уже давно. Первым обратил вни-

мание на наличие в составе ГВл такого произведения, кажет-

ся, К. Н. Бестужев-Рюмин, бегло проанализировавший его со-

став и отметивший различия с текстами других летописей. Это

сказание, по мнению историка, сложилось из «местных перво-

начальных известий» и требует более подробного изучения30

Наблюдения К. Н. Бестужева-Рюмина развил и уточнил

А. А. Шахматов. Он первым установил, что читающиеся в С1л

и Н4л, а также в Ростовской, Воскресенской и Тверской лето-

писях сообщения о взятии татарами Козельска, Переяславля,

Чернигова, Киева, о походе на Волынь и Галич и о битве с

венграми «почти тождественны с соответствующими статьями

Ипатьевской летописи» и восходят к общему источнику –

Черниговской летописи. Именно Черниговская летопись, по

мысли Шахматова, содержала первоначальный текст Повести

о нашествии Батыя. Причем, С1л и Н4л «точнее передают

текст общего источника», чем Ил, составитель которой разбил

текст Повести о нашествии Батыя «вставками из другого свое-

го источника – Галицко-Волынской летописи»31

Наличие в летописании Даниила Галицкого особой Пове-

сти о Батыевом побоище отмечали М. С. Грушевский и

30 Бестужев-Рюмин К. Н. О составе русских летописей до конца ХIV

века. СПб., 1868. С. 154-156. 31 Шахматов А. А. Общерусские летописные своды ХIV и ХV веков.

С. 160.

Л. В. Черепнин32

. Согласно Грушевскому, повесть сложена из

двух рассказов – о разорении Ростово-Суздальской земли и

завоевании Киевской земли. По мнению историка, повество-

вание о Батыевом побоище не принадлежит к Галицкой лето-

писи. Помимо стилистических различий об этом свидетель-

ствует также тот факт, что тексты этого повествования

«встречаются в северных компиляциях, не знавших Галицкой

летописи». Грушевский считал Повесть о побоище Батыевом

«фрагментом киевского летописания ХIII в.». «Украинская

часть» повести, по его мнению, начинается со слов «Почав

Батий [пiсля погрому Суздальщини] посилати на городи

руськi»33

Как справедливо отмечается в комментариях к переизда-

нию «Истории украинской литературы» М. С. Грушевского,

помещенный в ее третьем томе краткий очерк «Побоïще Ба-

тиєве» до настоящего дня остается единственным специаль-

ным исследованием Повести о Батыевом нашествии в составе

Ил34

. В последующих публикациях лишь повторяются основ-

ные положения Грушевского, в частности, вывод о соединен-

ных в повести двух первоначально самостоятельных произве-

дений – рассказе о нашествии на Северо-Восточную Русь и

рассказе о взятии Киева и связи этих текстов с киевским лето-

писанием35

32 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Киïв, 1993. Т. III.

С. 186-187; Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого // Исторические

записки. М., 1941. Вып. 12. С. 252. 33 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Т. III. С. 186-187. 34 Росовецький С. К. Примiтки // Грушевський М. С. Iсторiя украïнсь-

коï лiтературы. Т. III. С. 266. Исключение составляет, пожалуй, только дис-

сертация А. Ю. Бородихина (Бородихин А. Ю. Цикл повестей о нашествии

Батыя в летописях и летописно-хронографических сводах ХIV – ХVII вв.:

Дисс. … канд. филол. наук. Новосибирск, 1989), не учтенная комментато-

ром. 35 См., например: Кучкин В. А. 1) Рассказ о нашествии Батыя в Ипать-

евской летописи // Письменные памятники истории Древней Руси. анноти-

Итак, текст южнорусской версии Повести о нашествии

Батыя в Ил начинается с сообщения о нападении татар на зем-

ли Северо-Восточной Руси, – от слов: «Придоша безбожнии

Измалтяне, преже бивъшеся со князи Роускими на Кал-

кохъ…»; в Ипатьевском списке он выделен киноварным заго-

ловком: «Побоище Батыево»36

. Заканчивается повесть сооб-

щением о походе татар в Венгрию, разгроме венгерских войск

и выходе захватчиков на Дунай37

, – по общему мнению иссле-

дователей, текст повести завершается словами: «стояша по

победе три лета»38

По мнению А. Ю. Бородихина, в сравнении с рассказами

Н1л и Лл и позднейших общерусских летописей рассказ Ил

является самой ранней сохранившейся редакцией повествова-

ния о нашествии Батыя; он был составлен современником

описываемых событий и может быть датирован 1245 –

1249 гг.39

Это мнение поддерживается другими новейшими

авторами40

Сопоставление текстов Ил и летописей новгородско-

софийской группы обнаруживает ряд прямых совпадений в

известиях о нашествии Батыя на земли Южной, Юго-Западной

Руси и Венгрии. По мнению Г. М. Прохорова, в статье 6747 г.

С1л использован текст Ил (статья 6746 г.), подвергшийся вли-

рованный каталог-справочник / Под ред. Я. Н. Щапова. СПб., 2003. С. 78-79;

2) Рассказ Ипатьевской летописи о взятии Киева Батыем в 1240 г. // Там же.

С. 79. 36 ПСРЛ. М., 1998. Т. 2. Стб. 778. 37 Там же. Стб. 787. 38 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Т. III. С. 187;

Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 86; Кот-

ляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 112. 39 Бородихин А. Ю. Цикл повестей о нашествии Батыя…: Автореф.

дисс. … канд. филол. наук. С. 11. 40 Данилевский И. Н. Русские земли глазами современников и потом-

ков… С. 138-139; Рудаков В. Н. Монголо-татары глазами древнерусских

книжников… С. 54-55.

янию неизвестного источника (сообщения об осадной технике

татар и о мире, заключенном ими у Киева с Мстиславом, Вла-

димиром и Даниилом), а статья 6748 г. С1л составлена из тек-

стов статей 6746 и 6747 гг. Ил с прибавлением в конце (после

слов «и стояша по победе 3 лета») фразы из неизвестного ис-

точника: «и воеваша до Володавы и по озером»41

Следовательно, к общей основе известий о нашествии Ба-

тыя на Южную и Юго-Западную Русь, читающихся ныне в Ил

и в летописях новгородско-софийской группы, восходят опи-

сание обороны Козельска, сообщения о взятии Переяславля и

Чернигова, описание обороны и взятия Киева, разорения тата-

рами Волынской и Галицкой земель и похода татар на Вен-

грию.

Вместе с тем, различия в текстах упомянутых сообщений

Ил и С1л – НК2 – Н4л, а также позднейших общерусских сво-

дов второй половины ХV – ХVI вв. не позволяют говорить о

прямом заимствовании. Движение текста в данном случае

имело более сложный характер. Можно согласиться с

М. С. Грушевским, отмечавшим: «Очевидно, мы имеем перед

собой подвижный комплекс рассказов о событиях в разных

землях, которые пересказываются то в расширенной, то в со-

кращенной форме. Он безусловно заслуживает ближайшего

рассмотрения»42

Сообщениям Ил о разорении войсками Батыя земель Се-

веро-Восточной Руси и их соотношению с известиями Лл по-

священа обширная специальная литература43

. Мы рассмотрим

41 Прохоров Г. М. Материалы постатейного анализа общерусских ле-

тописных сводов… С. 171. 42 Грушевський М. С. Iсторiя украïнськоï лiтератури. Т. III. С. 186. 43 См.: Комарович В. Л. Из наблюдений над Лаврентьевской летопи-

сью // ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 30. С. 27-59; Насонов А. Н. Лаврентьевская ле-

топись… С. 429-480; Прохоров Г. М. Повесть о Батыевом нашествии в

Лаврентъевской летописи // ТОДРЛ, Л., 1974. Т. 28. С. 77-98; Лурье Я. С.

лишь те известия Ил, которые находят параллели с С1л – НК2

– Н4л и посвящены событиям на Юге Руси и в Центральной

Европе.

Оборона Козельска, взятие Переяславля и Чернигова

Совпадения начинаются с описания обороны Козельска.

В Ил оно помещается сразу после рассказа о взятии Батыем

Владимира-Суздальского: «Град емоу избившоу Володимерь,

поплени грады Соуждальскиие и приде ко граду Козель-

скоу…»44

, а в летописях новгородско-софийской группы – по-

сле сообщения о повороте Батыя на юг из-под Новгорода: «А

Батыи же отселе воротися и прииде къ городу Козелеску…»45

Общий текст заканчивается словами: «Батыеви же вземшю

Козлескъ и поиде в землю Пополовецькоую (половецкоую – в

Хлебниковском списке. – А. М.)» и «Батыеви же вземше Козе-

лескъ, и поиде в землю Половецьску»46

Этот же текст читается в Московско-Академическом

списке Суздальской летописи47

. По мнению А. А. Шахматова,

рассказ об обороне Козельска взят составителем Суздальской

летописи из С1л старшего извода (списки Карамзина и Обо-

Лаврентьевская летопись – свод начала XIV в. // Там же. Л., 1974. Т. 29.

С. 50-67; Fennеll J. L. I. The Tale of Baty’s Invasion of North-East Rus’ and its

Reflexion in the Chronicles of the Thirteenth – Fifteenth Centuries // Russia Me-

diaevalis. München, 1977. Т. 3. Р. 41-78. 44 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 780. 45 Там же. М., 2000. Т. 6. Вып. 1. Стб. 299. См. также: Т. 42. С. 115; М.,

2000. Т. 4. Ч. 1. С. 221. 46 Там же. Т. 2. Стб. 781; Т. 6. Вып. 1. Стб. 300; Т. 42. С. 115; Т. 4. Ч. 1.

С. 222. 47 Там же. Т. 1. Стб. 522.

ленского) вместе с другими известиями за 6713 – 6745 гг.48

Начиная с 1240 г. Суздальская летопись передает Ростовскую

владычную летопись в редакции первой четверти XV в. (епи-

скопа Ефрема). Эта же редакция Ростовской владычной лето-

писи отразилась в общем протографе СІл и Н4л49

Далее в С1л – НК2 – Н4л сделана вставка о событиях в

Новгородской земле: «В лето 6747. Иженися князь Алек-

сандръ, сынъ Ярославль, в Новегороде и поя въ Полотьсце у

Брячислава дщерь, и венчася въТоропьче. Въ томъ же лете

князь Александръ Ярославич с новогородци сруби городъ въ

Шелоне»50

. Она разрывает единый текст повествования о

нашествии Батыя, читающийся в Ил: «Батыеви же вземшю

Козлескъ и поиде в землю Пополовецькоую. Оттоуда же поча

посылати на грады Роусьскые. И взять град Переяславль копь-

емь…»51

Сообщение о взятии Переяславля в С1л – НК2 – Н4л вво-

дится словами: «Того же лета нача Батыи посылати на грады

руския. И послании же Батыеви, пришедъше в Русь, взяша

град Переяславль…», после чего следует общий с Ил текст о

взятии татарами Переяславля и Чернигова.

С1л – НК2 – Н4л содержат обстоятельный рассказ о по-

ражении русских ратей под Черниговом, взятии города после

жестокого приступа, а также последовавшем затем примире-

нии русских князей с татарами52

. Однако обращение к нему

48 Шахматов А. А. Обозрение летописей и летописных сводов…

С. 390. 49 Там же. С. 188 и след., 484 и след.; Лурье Я. С. Общерусские лето-

писи… С. 56, 98-100. 50 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 300. См. также: Т. 42. С. 115; Т. 4. Ч. 1.

С. 222. 51 Там же. Т. 2. Стб. 781. 52 Там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 300-301. См. также: Т. 42. С. 115; Т. 4.

Ч. 1. С. 222-223.

ставит перед нами серьезную проблему, требующую специ-

ального источниковедческого исследования53

Ряд ключевых деталей и весь порядок изложения черни-

говских событий 1239 г. в московских и новгородских летопи-

сях первой половины ХV в. совпадают с описанием Ил. Но в

отличие от всех прочих случаев заимствования южнорусского

текста летописями новгородско-софийской группы, в данном

случае под 1239 г. использован текст описания черниговского

похода, совершенного несколькими годами ранее галицким

князем Даниилом Романовичем и киевским князем Владими-

ром Рюриковичем, помещенный в Ил под 6742 (1234) г.54

Приведем параллельно оба интересующих нас фрагмента:

под 6747 (1239) г.:

Иную же рать посла на Черни-

говъ. Пришедше же послании, осту-

пиша град Чернигов в силе тяжце.

Слыша же Мьстиславъ Глебовичь

нападение иноплеменых на град и

прииде на ня съ своими вои. Бив-

шеся имъ крепко, лютъ бо бе бои у

Чернигова, оже и тараны на нь по-

ставиша, и меташа на нь камениемъ

полтора перестрела, а камень же, яко

же можаху 4 мужи силнии подьяти.

И побеженъ бысть Мьстиславъ,

множество от вои его избьено бысть.

И град взяша и запалиша огнемъ, а

епископа оставиша жива и ведоша и

въ Глуховъ. А оттоли приидоша къ

Киеву с миромъ и смирившася съ

под 6742 (1234) г.:

Данилъ же поиде ко Володимероу, и

поидостаЧерниговоу, и приде к нима

Мьстиславъ Глебовичь. Оттоуда же

поидоша, пленячи землю, поимаша

грады многы по Десне. Тоу же взяша

и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескь,

иныи грады многии, и придоша же

опять Черниговоу. Створиша же

миръ со Володимеромь и Даниломь

Мьстиславъ и Черниговьчи: люто бо

бе бои оу Чернигова, оже и тарань

на нь поставиша, меташа бо каме-

немь полтора перестрела; а камень,

якоже можахоу 4 моужа силнии

подъяти. Оттоуда с миромъ преидо-

ша Кыевоу.

53 См.: Майоров А. В. Летописные известия об обороне Чернигова от

монголо-татар в 1239 г. (Из комментариев к Галицко-Волынской летописи)

// ТОДРЛ. СПб., 2009. Т. 60. С. 311-326. См. также: Майоров О. Оборона

Чернiгова вiд монголо-татар у 1239 р. // «Істину встановлює суд історії».

Збiрник на пошану Ф. П. Шевченка. Київ, 2004. Т. 2. С. 128-144. 54 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 772.

Мьстиславомъ и Володимеромъ и съ

Данилом.

Взятие Чернигова и мир с татарами

в осмыслении позднейших летописцев

Рассказ об осаде и взятии Чернигова с использованием

«таранов» и последующем примирении русских князей с тата-

рами, представленный в летописях новгородско-софийской

группы, можно встретить также в белорусско-литовском и

московском летописании ХV – ХVI вв. Правда, под пером

позднейших летописцев этот рассказ подвергся некоторым

сокращениям: прежде всего, из него был удален заключитель-

ный эпизод о мирном договоре с татарами трех русских кня-

зей.

Текст известия о мире подвергся изменению уже в позд-

них списках летописей новгородско-софийской группы. Так, в

списке И. Н. Царского, относящемся к младшему изводу С1л,

из сообщения о примирении князей с татарами исключено

упоминание о Владимире Рюриковиче («смирившимся съ

Мстиславомъ и с Даниломъ»)55

В Никифоровской и Супрасльской летописях, в своей ос-

нове считающихся списками старшей редакции Белорусско-

Литовского свода 1446 г. (Белорусской Первой летописи)56

читаем: «Батыи же нача посылати на грады рускыя и взя

[град] Переяславль копием и Чернигов приаша оружием, бив-

55 Там же. М., 1994. Т. 39. С. 79. 56 См.: Чамярыцкі В. А. 1) Беларускія летапісы як помнік літаратуры.

Мiнск, 1969. С. 11-134; 2) Работа автора первого белорусско-литовского

свода над русскими источниками // Летописи и хроники. 1980. М., 1981.

С. 182-189; Лурье Я. С. 1) Общерусские летописи… С. 38-42; 2) Две исто-

рии Руси ХV века. С. 13-14, 41.

шимся с князем Мьстиславом Глебовичем. И Батыи победи а,

меташе бо камением полътора перестрела, а камень яко мо-

жаху 4 мужи силнии подяти, и побежен бысть Мьстислав, и

множество вои его избиша, и град запалиша огнем, а епископа

оставиша жива и ведоша и в Глухов»57

В МС рассказ о взятии войсками Батыя Чернигова пере-

дан ближе к тексту новгородско-софийских летописей: «А

иную же рать посла (Батый. – А. М.) на Чернигов. Пришедше

же послании оступиша город в силе тяжце. Слышавъ же

Мстиславъ Глебович, внук Святославль Олговичя, нападение

иноплеменных на град и прииде на нь с вои своими. И бив-

шемся им крепко, лют бобе бои у Чернигова, оже и тараны на

нь поставиша, и меташа на нь камения полтора перестрело, а

камень же, яко можаху 4 мужи сильнии подъяти его. Но по-

беженъ бысть Мстиславъ и множество от вои его избиено

бысть, и град взяша и запалиша огнем, а епископа оставиша

жива и ведоша и въ Глухово, и оттоле пустиша и»58

Известие о примирении русских князей с татарами отсут-

ствует не только в МС, но и в Ермолинской летописи (далее –

Ел), восходящей к общему с МС протографу. Исследователи

по-разному датируют появление этого протографа – в преде-

лах 1460 – 1470-х гг.59

. Наиболее аргументированными пред-

ставляются его отождествления с гипотетическим сводом

1472 г. (отразившимся в Вологодско-Пермской (далее – ВПл)

и Никаноровской летописях)60

или сводом 1477 г. (сохранив-

57 ПСРЛ. М., 1980. Т. 35. С. 25, 43; М., 2008. Т. 17. Стб. 22. 58 Там же. М., 2004. Т. 25. С. 130. 59 См.: Насонов А. Н. История русского летописания… С. 272-278;

Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 151-152; Клосс Б. М. Никонов-

ский свод и русские летописи ХVI – ХVII вв. М., 1980. С. 150. 60 См.: Лурье Я. С. 1) Никаноровская и Вологодско-Пермская летописи

как отражение великокняжеского свода начала 70-х гг. XV в. // Вспомога-

тельные исторические дисциплины. Л., 1973. Вып. 5. С. 219–249;

2) Общерусские летописи… С. 122-149; 3) Генеалогическая схема летописей

шимся в различных видах «Летописца от 72-х язык»)61

. Со-

гласно А. А. Горскому, «Летописец от 72-х язык» и Ел сохра-

нили краткий вариант первой части свода 1477 г. (до 1417 –

1418 г.), а его полный вариант представлен в МС62

Однако, в части интересующих нас известий в тексте Ел и

«Летописца от 72-х язык» есть отличия от текста МС, не поз-

воляющие сводить их к одному источнику. Так, в эпизоде с

камнеметами Ел и «Летописец от 72-х язык» говорят о приме-

нении этих машин не нападавшими на Чернигов татарами, а,

наоборот, самими черниговцами, метавшими в татар камни из-

за городских стен: «а з града на нихъ метаху камение с таранъ

на полтора перестрела»63

; «а из града на них метаху камение с

сторон за полтора перестрела»64

При этом текст о камнеметах, читающийся в МС, иденти-

чен тексту, читающемуся в ВПл, также отразившей один из

ранних этапов московского великокняжеского летописания,

предшествовавший созданию МС: «оже и тараны на нь поста-

виша и меташа на нь камениемъ полтора перестрела»65

. Вме-

сте с тем, в ВПл читается пропущенное в Ел, «Летописце от

72-х язык» и МС сообщение о мире русских князей с татара-

ми: «А оттоле приидоша (татары. – А. М.) с миром къ Киеву и

XI–XVI вв., включенных в «Словарь книжников и книжности Древней Ру-

си» // ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 40. С. 190–205. 61 О памятнике см.: Сербина К. Н. Из истории русского летописания

конца XV в. // Проблемы источниковедения. М., 1963. Вып. 11. С. 391-428;

Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 139-141, 174-177, 221-223, 257-258;

Покровская В. Ф. Летописный свод 1488 г. из собрания Н. П. Лихачева //

Памятники культуры: Новые открытия. 1974 год. М., 1975. С. 28-32; Нови-

кова О. Л. Лихачевский «Летописец от 72-х язык»: к истории создания и

бытования // Летописи и хроники. Новые исследования. 2009 – 2010. СПб.,

2010. С. 237-272. 62 Горский А. А. «Повесть об убиении Батыя» и русская литература 70-

х гг. ХV в. // Средневековая Русь. М., 2001. Вып. 3. С. 200-204. 63 ПСРЛ. М., 2004. Т. 23. С. 77. 64 Там же. М.; Л., 1963. Т. 28. С. 53, 212. 65 Там же. М., 2006. Т. 26. С. 76.

смирившемся со Мстиславом и Володимером и Данилом»66

Причем, это чтение есть не только в поздних списках, отра-

жающих третью редакцию ВПл (Кирилло-Белозерский, Сино-

дальный и Чертковский), но и в Лондонском списке67

, содер-

жащем древнейшую редакцию. Лондонский список, по сути,

представляет собой особый летописный свод (созданный

между 1499 и 1502 гг.), который в отличие от других списков

в своей основе наиболее полно сохранил московский великок-

няжеский свод 1472 г. – самый ранний памятник летописания

Русского централизованного государства68

Следовательно, сокращение эпизода о примирении с та-

тарами в Повести о нашествии Батыя было произведено на

одном из этапов складывания московского летописания, непо-

средственно предшествовавшем созданию МС. Тогда же и

возникла разница в понимании сообщения об использовании

камнеметов при штурме Чернигова.

Позднейшие летописи (Симеоновская, Типографская,

Воскресенская, Львовская, большинство списков Никонов-

ской, Тверская, Холмогорская) воспроизводят это сообщение

либо по версии МС, либо по версии Ел. Точнее говоря, только

Воскресенская летопись полностью воспроизводит версию

МС69

, в Симеоновской и Типографской летописях эпизод с

таранами и камнями опущен70

, а по словам остальных летопи-

сей, метательные машины во время штурма Чернигова ис-

66 Там же. 67 Там же. С. 352. 68 См.: Буганов В. И. О списках Вологодско-Пермского свода конца

XV – начала XVI в. // Проблемы общественно-политической истории России

и славянских стран. Сборник статей к 70-летию академика

М. Н. Тихомирова. М., 1963. С. 158-165; Luria J. S. 1) London and Lvov

MSS of the Vologda & Perm Chronicle // Oxford Slavonic Papers. N. S. 1972.

Vol. 5.Р. 91-93; 2) Общерусские летописи… С. 122-149. 69 ПСРЛ. М., 2001. Т. 7. С. 144. 70 Там же. М., 2007. Т. 18. С. 60; М., 2000. Т. 24. С. 94.

пользовали защитники города: «…и со града целях на Татары

камения съ стенъ за полтора перестрела, а камения якоже мо-

жаху четыре человеки силнии подъяти, и сице възимающе ме-

таху на нихъ»71

, «…а изъ града на нихъ (на татар. – А. М.) ка-

мения съ пороковъ целях за полтора перестрела, а камения два

человека възднимаху…»72

Примечательно, что летописи, не зависящие от москов-

ского великокняжеского летописания, передают рассказ нов-

городско-софийского свода о черниговском взятии 1239 г. без

изменений, сохранив в нем и заключительный эпизод о при-

мирении русских князей с татарами. Это прежде всего новго-

родские летописи второй половины ХV – ХVI вв. – Новгород-

ская Пятая летопись и Новгородская летопись по списку

П. П. Дубровского73

Кроме того, эпизод о примирении Мстислава, Владимира

и Даниила с татарами после «лютого боя» у Чернигова сохра-

нился в ряде памятников русского летописания неофициаль-

ного происхождения. В частности, сообщение о мире князей с

татарами под Киевом читается в Пискаревском летописце74

Это – памятник середины ХVII в., возникший в окружении

князей Голицыных, первая часть которого (до 1431 г.), по

определению А. Н. Насонова, «представляет собой текст об-

щерусского свода, содержащий в числе других нить новгород-

ских известий»75

Сказанное позволяет сделать вывод, что варианты изве-

стия об осаде Чернигова татарами, представленные в летопи-

сях, восходящих к Белорусско-Литовскому своду 1446 г., а

71 Там же. М., 2000. Т. 10. С. 114. 72 Там же. М., 2000. Т. 15. Стб. 374. См. также: М., 2005. Т. 20. С. 158;

Л., 1977. Т. 33. С. 67. 73 Там же. Пг., 1917. Т. 4. Ч. 2. С. 214; М., 2004. Т. 43. С. 93. 74 Там же. М., 1978. Т. 34. С. 88. 75 Насонов А. Н. История русского летописания… С. 361.

также к Ел и МС, являются сокращенным изложением более

пространного известия, представленного в Новгородско-

Софийском своде и московском великокняжеском своде

1472 г. Сокращение коснулось сообщения о мирном договоре

трех русских князей с татарами. Кроме того, на этапе состав-

ления гипотетического свода 1477 г. (первая часть которого

представлена в Ел и «Летописце от 72-х язык») возникло но-

вое толкование эпизода штурма Чернигова, в результате чего

использование таранов было приписано его защитникам.

Камнеметная артиллерия монголов

Отмеченные особенности наших источников зачастую не

учитываются современными исследователями. В результате

при описании событий татарского нашествия на южнорусские

земли складывается весьма противоречивая картина. Во избе-

жание противоречий историки стараются ограничиться кон-

статацией лишь самых общих фактов без надлежащего их

анализа и проверки. Одни авторы, к примеру, полностью иг-

норируют сведения летописей новгородско-софийской группы

и базируются лишь на рассказе Ил, как более раннем памят-

нике76

. Другие, напротив, отдают предпочтение свидетель-

ствам позднейших источников, рассказывая вслед за ними, как

черниговцы метали в татар с городских стен тяжеленные кам-

ни на полтора перестрела77

76 Грушевський М. С. Iсторiя України-Руси. Київ, 1992. Т. II. С. 249;

Пашуто В. Т. Героическая борьба русского народа за независимость (ХIII

век). М., 1955. С. 156; Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества

ХII – ХIII вв. М., 1993. С. 508. 77 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной

Руси. Феодальная Русь и кочевники. М., 1967. С. 114; Толочко П. П.

1) Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. Киев, 1987.

Прежде всего, должна быть отвергнуты как возникшие

вследствие очевидного недоразумения версия о применении

камнеметных орудий со стороны защитников русского города.

В литературе уже отмечалось, что использование подобной

техники для Древней Руси вообще не характерно и не находит

подтверждения в письменных источниках78

. Как утверждает

М. Димник, «за первую половину ХIII века можно найти всего

три летописных упоминания о применении камнеметных ма-

шин или подобных приспособлений, причем в каждом случае

они были использованы иностранными армиями»79

. В под-

тверждение исследователь указывает на описание штурма

Константинополя в 1204 г. крестоносцами, использовавшими

установленные на морских судах катапульты («пороки»)80

случаи использования «пороков» во время нашествия на Русь

орд Батыя81

, а также употребление «пороков» венграми и по-

ляками во время осады Ярослава в 1245 г.82

Заметим, что утверждение, будто камнеметные машины,

предназначенные для осады городов, на Руси никогда не при-

менялись, не совсем верно и требует уточнения. Не нужно да-

леко углубляться в источники, чтобы найти примеры обратно-

го. Всего за несколько лет до татарского нашествия Ил фикси-

рует случай использования «пороков» во время внутреннего

конфликта. Летом 1233 г. войска княжившего в Галиче вен-

герского королевича Андрея подошли к волынскому городу

С. 172; 2) Київська Русь. Київ, 1996. С. 147; Коваленко В. П. Чернигов в

середине ХIII в. // Славянский средневековый город / Отв. ред. В. В. Седов.

М., 1997 (Труды VI Международного конгресса славянской археологии.

Т. 2). С. 151. 78 Черепанов С. К. К вопросу о южном источнике… С. 281, прим. 11. 79 Dimnik M. The Siege of Chernigovin 1235 // Mediaeval Studies.

Toronto, 1979. Vol. 41. P. 397. 80 ПСРЛ. Т. 3. С. 48, 243. 81 Там же. Т. 1. Стб. 462; Т. 2. Стб. 785, 786. 82 Там же. Т. 2. Стб. 800-802.

Перемылю, но были остановлены и разбиты; вынужденные

спешно отступать, нападавшие бросили часть своего боевого

снаряжения, в том числе, как говорит летопись, «порокы по-

меташа»83

Это не единственное упоминание о боевом применений

«пороков» на Руси. По свидетельству Н4л (под 1065 г.), по-

лоцкий князь Всеслав «былъ оу Пьскова ратью и перси (пере-

довая часть городских укреплений. – А. М.) билъ порокы»84

Несколько подобных известий приводит В. Н. Татищев. В

1152 г. во время осады Новгорода-Северского «пороки пре-

ставя, тотчас стену выломили и острог взяли»85

. В 1146 г. оса-

дившие Звенигород войска Всеволода Ольговича «биша поро-

ки чрез весь день и до вечера и на трех местах град зажига-

ли»86

. Со ссылкой на Иоакимовскую летопись В. Н. Татищев

сообщает, что новгородцы, не желавшие принимать крещение,

«вывесше» навстречу прибывшим из Киева эмиссарам «2 по-

рока великие со множеством камения, поставиша на мосту,

яко на сусчие враги своя»87

Впрочем, большинство приведенных известий взяты из

поздних источников, и потому их происхождение и достовер-

ность могут вызывать сомнения. Что же касается известия Ил

83 Там же. Стб. 770–771. 84 Там же. Т. 4. Ч. 1. С. 122. См.: Раппопорт П. А. Перси Псковского

кремля // Краткие сообщения Института истории материальной культуры

АН СССР. М., 1956. Вып. 62. 85 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 19–39 // Тати-

щев В. Н. Собрание сочинений: В 8-ми т. М., 1995. Т. ІІ–ІІІ. С. 42. 86 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 1–18 // Там же. С.

161. 87 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 1 // Там же. М., 1994. Т. 1.

С. 112. О датировке этого события и достоверности татищевского рассказа

см.: Янин В. Л. Летописные рассказы о крещении новгородцев (о возмож-

ном источнике Иоакимовской летописи) // Русский город. М., 1984. Вып. 7.

о неудачной попытке использования «пороков» под Перемы-

лем, то оно могло иметь отношение не столько к русскому во-

инству, сколько к венгерской дружине княжившего в Галиче

королевича.

В начале ХIII в. метательные машины типа тяговых тре-

буше появились в Восточной Прибалтике вместе с крестонос-

цами Тевтонского и Ливонского орденов. У соседних русских

княжеств таких машин не было, но они старались перенять их

у немцев, впрочем, без особого успеха. В Хронике Ливонии

Генриха Латвийского читаем следующее сообщение, относя-

щееся к 1206 г.: «Об осаде замка Гольм королем Вольдемаром

Полоцким. [...] Сделали русские и небольшую метательную

машину, по образцу тевтонских, но, не зная, как метать камни,

они ранили многих своих, попадая в тыл»88

В итоге можно заключить, что в домонгольское время на

Руси хотя и знали о существовании камнеметных орудий, ис-

пользуемых при штурме и обороне городов, однако широкого

и регулярного применения подобная техника не имела,

Историки военного дела говорят о прекращении приме-

нения метательных машин на Руси в ХI – первой половине

XII в. после периода их более активного использования славя-

нами в VI – Х вв. и возобновлении подобной практики в ши-

роких масштабах только в ХIII в. под влиянием внешних фак-

торов89

. Этот феномен объясняется тем, что во внутренних

конфликтах преобладала тактика длительной осады или вне-

88 Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь. Конец ХII в.

– 1270 г.: тексты, перевод, комментарий. М., 2002. С. 113. 89 Рабинович М. Г. Осадная техника на Руси в Х – ХV вв. // Известия

Академии Наук СССР. Серия истории и философии. 1951. Т. VIII. № 1;

Кирпичников А. Н. Метательная артиллерия древней Руси (Из истории

средневекового оружия VI – ХV вв.) // Материалы и исследования по архео-

логии СССР. № 77: 2 2) Метательная артиллерия и оборонительные соору-

жения Древней Руси. М., 1958.

запного захвата города, не требовавшая специальной техники.

А чаще всего судьба города решалась в открытом полевом

сражении вблизи его стен, и только недостаток силы мог за-

ставить одного из противников перейти к пассивной обороны

и терпеть осаду90

Поэтому неудивительно, что, описывая штурм татарами

Чернигова, летописец говорит о задействованных при этом

камнеметных машинах как о чем-то совершенно небывалом и

даже невероятном. С неподдельным удивлением он отмечает,

как камни, выпущенные такими машинами, не могли поднять

четверо дюжих мужчин, и эти огромные камни летели на рас-

стояние, которое в полтора раза превышало дальность полета

стрелы, пущенной из обычного лука.

Неординарность происходящего подчеркивается упо-

треблением нехарактерного для подобных случаев термина

«тараны» вместо привычного и более уместного в данном

контексте «порокы» («пракы»), постоянно использовавшегося

в летописях и других памятниках для передачи сведений о

камнеметных машинах91

. Но если термин «порокы» мог обо-

значать как наступательное, так и оборонительное оружие,

используемое в осадном деле92

, то термин «тараны» (какие бы

приспособления не подразумевались при этом) указывает на

применение сугубо наступательных средств93

, не пригодных

для целей обороны.

90 См.: Раппопорт П. А. Очерки по истории военного зодчества Х –

ХIII вв. М., 1955. 91 Словарь русского языка ХI – ХVII вв. М., 1991. Вып. 17. С. 125; М.,

1992. Вып. 18. С. 134. 92 Там же. Вып. 17. С. 125. 93 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка.

М., 1958. Т. III. Стб. 925; Кочин Г. Е. Материалы для терминологического

словаря древней России. М.; Л., 1937. С. 358.

Использование при осаде Чернигова мощных камнемет-

ных орудий, разрушивших городские укрепления и тем пред-

определивших судьбу города, – важнейший аргумент в реше-

нии вопроса, к действиям каких войск, русских или татарских,

следует его приурочить. Подобная тактика, мало известна на

Руси, широко и с большими успехами применялась монголо-

татарами, камнеметные машины были их главным оружием

при взятии русских городов, противостоять которому просто

не было средств. Во всяком случае, такое впечатление возни-

кает при знакомстве с многочисленными описаниями приме-

нения татарских «пороков», содержащимися как в русских,

так и в иностранных источниках94

Вывезенная из Китая и обслуживаемая китайскими инже-

нерами передовая военная техника, особенно осадная артил-

лерия, успешно развивавшаяся на протяжении нескольких ве-

ков, по своим конструкционным параметрам и боевым харак-

теристикам значительно превосходила известные тогда миро-

вые аналоги. К примеру, предельная дальность стрельбы кам-

неметных машин, распространенных на Ближнем Востоке и

известных в Западной Европе со времен крестовых походов,

составляла 80 – 120 м, а китайских камнеметов – 75 – 150 м95

По данным китайского военного трактата «Шоу чэнлу» Чэнь-

94 См.: Повесть о разорении Рязани Батыем // Библиотека литературы

Древней Руси. СПб., 1997. Т. 5. С. 144; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 462; Т. 2. Стб. 780–

781, 785, 786; Т. 3. С. 76, 288; Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, от-

носящихся к истории Золотой Орды. Т. ІІ. Извлечения из персидских авто-

ров. М.; Л., 1941. С. 21, 23. 95 Школяр С. А. Военный трактат «У цзинцзуньяо» как источник по

истории китайской доогнестрельной артиллерии // Страны Дальнего Восто-

ка и Юго-Восточной Азии: проблемы истории и экономики / Отв. ред.

И. С. Казакевич. М., 1969. С. 122.

Гуя, наиболее дальнобойные орудия (юань пао) могли пора-

жать противника на расстоянии свыше 350 бу (более 535 м)96

Принятие на вооружение и систематическое использова-

ния этой техники монголами, по мнению исследователей,

имело огромное значение для Монгольского государства97

Как считал Н. Н. Воронин, «татарские пороки были тем ре-

шающим техническим средством, которое помогло татарам

сломить героическую оборону почти всех русских городов»98

По данным А. Н. Кирпичникова, тяжелые рычаговые ма-

шины, подобные тем, какие были использованы при штурме

Чернигова. достигали 8 м высоты, весили 5 т и метали камни

массой до 60 кг, а иногда и более; для приведения их в дей-

ствие требовалось от 50 до 250 солдат99

Отсюда вполне понятно то ошеломляющее впечатление,

которое сверхмощные татарские камнеметы произвели на за-

щитников Чернигова. Совершенно очевидно также, что по-

добным оружием не могли располагать русские князья, оса-

ждавшие Чернигов в 1235 г.

Примирение русских князей с татарами

96 Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия: Материалы и

исследования. М., 1980. С. 133. 97 Якубовский А. Ю. Образование Монгольского государства // Очерки

истории СССР. Период феодализма IХ – ХV вв.: В 2-х ч. / Отв. ред.

Б. Д. Греков. М., 1953. Ч. I. С. 801; Пашуто В. Т. Героическая борьба…

С. 122. 98 Воронин Н. Н. Крепостные сооружения // История культуры Древ-

ней Руси. Домонгольский период. Т. I: Материальная культура / Под ред.

Н. Н. Воронина, М. К. Каргера и М. М. Тихановой. М.; Л., 1948. С. 468. 99 Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в ХIII – ХV вв. Л., 1976.

С. 75.

В составленном Н. Ф. Котляром комментарии к послед-

нему изданию ГВл говорится: «Недавно скончавшийся ан-

глийский историк Феннел со ссылкой на работы М.

Дымника

утверждает, будто описание битвы у Чернигова в 1235

г. и по-

следующего перемирия относится к захвату Чернигова тата-

рами в 1237

г. (очевидно, имеется в виду 1239

г. –

М.). Но

эта мысль кажется искусственной и не опирается на источни-

ки»100

. Подобные заключения, на наш взгляд, являются черес-

чур поспешными. А поставленный М.

Димником и

Феннелом вопрос о соотношении известий об осаде Черни-

гова Ил и С1л –

Н4л никак не снимается столь беглым и по-

верхностным замечанием, он требует более обстоятельного и

серьезного изучения.

Текстологический анализ известий Ил, относящихся к

черниговскому походу Даниила Романовича и Владимира Рю-

риковича, обнаруживает их искусственный характер. Эти из-

вестия, как отметил еще Л.

Черепнин, возникли в результа-

те позднейшего сплетения сведений галицких и черниговских

источников101

Черепанов приходит к более категорич-

ному выводу: «Несомненно, составитель “галицкой части” Ил

разорвал целый текст описания похода татаро-монгол и боя у

Чернигова, а затем поместил его отрывки в разных частях сво-

его свода. Об этом свидетельствует “инородность” рассказа о

черниговском бое в контексте известия 6742

г.»102

тем не менее, исследователь отказывается принимать

факт мирного договора русских князей с татарами в 1239

полагая, что сообщение о нем попало в новгородские летопи-

си по недоразумению и на самом деле должно относиться к

100 Котляр Н. Ф. Комментарий // Галицко-Волынская летопись. Текст.

Комментарий. Исследование / Под ред. Н. Ф. Котляра. СПб., 2005. С. 234. 101 Черепнин Л. В. Летописец Даниила Галицкого. С. 249. 102 Черепанов С. К. К вопросу о южном источнике… С. 281.

княжеской усобице 1235 г., также закончившейся миром, о

котором говорит ГВл. По мнению С. К. Черепанова, в перво-

начальном варианте рассказа о татарском нашествии «не мог-

ло быть непонятного и неправдоподобного известия о прими-

рении татар с Даниилом, Владимиром (кстати, уже не киев-

ским князем) и Мстиславом, поскольку эпизод примирения

относился к иному рассказу – о войне Даниила и Владимира с

Мстиславом Черниговским, т. е. к тому, который мы читаем

сейчас в Ил под 6742 г.»103

Примерно так же рассуждал и Дж. Феннел: «Этот финал

(сообщение о мирном договоре. – А. М.), который также замы-

кает описание осады Чернигова в 1235 г. Ипат, представляется

помещенным здесь ошибочно: трудно понять, что князья Чер-

нигова, Смоленска и Галича делали в Киеве в конце

1239 г.»104

. Эту точку зрения разделяют и некоторые новейшие

авторы105

На самом деле «непонятным и неправдоподобным» изве-

стие о примирении выглядит именно в контексте рассказа «о

войне Даниила и Владимира с Мстиславом Черниговским»,

поскольку войны с таким соотношением сил вообще не было.

Согласно Ил, Мстислав, Владимир и Даниил с самого начала

и до конца являлись союзниками и в примирении между собой

не нуждались. А, по сведениям Н1л, Мстислав Глебович во-

обще не участвовал в походе 1235 г., Владимиру и Даниилу

противостоял тогда Михаил Всеволодович, успешно оборо-

нявшийся в Чернигове.

Пожалуй, наиболее искусственно выглядит читающееся в

Ил под 6742 г. сообщение об участии в походе на Чернигов

одного из черниговских князей Мстислава Глебовича. Ни в

103 Там же. 104 Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. 1200 – 1304. М., 1989.

С. 135, прим. 101. 105 Хрусталев Д. Г. Русь. От нашествия до «ига» (30 – 40 гг. ХIII века).

СПб., 2004. С. 171; Карпов А. Ю. Батый. М., 2011. С. 305, прим. 14.

одном другом источнике, сохранившем сведения о междо-

усобной войне 1234 – 1235 гг., вообще нет упоминания об

этом князе, будто бы участвующем в разорении родной земли:

в поход на Чернигов идут только Владимир и Даниил, а про-

тивостоит им Михаил Всеволодович, занимавший тогда чер-

ниговский стол106

Но если даже предположить, что участие в походе Мсти-

слава Глебовича всѐ же имело место и именно в качестве со-

юзника киевского и галицкого князей, то зачем последним

понадобилось заключать с ним мир под конец похода, когда с

самого его начала все они воевали на одной стороне. К тому

же, невозможно понять, каким образом упомянутый мир с

Владимиром и Даниилом составляют «Мьстиславъ и Черни-

говьчы», если черниговским князем, возглавлявшим оборону

города, был тогда Михаил, а Мстислав обретался среди напа-

давших.

Весьма неубедительна попытка М. С. Грушевского истол-

ковать известия ГВл в том смысле, что Мстислав Глебович

мог быть посаженым на черниговском столе своими союзни-

ками после того, как город пал, а Михаил Всеволодович бе-

жал107

. Подобная «комбинация» известий различных источни-

ков, содержащих по сути дела альтернативные версии собы-

тия, недавно была вновь предпринята А. А. Горским108

. Но как

при этом быть с показаниями Н1л, из которых явствует, что

защитники Чернигова и не помышляли о капитуляции, а город

так и не был взят?109

Утверждение же о передаче черниговско-

106 ПСРЛ. Т. 3. С. 73-74, 284; Т. 15. Стб. 363; Т. 40. СПб., 2003. С. 117-

118. См. также: Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 19–39 //

Татищев В. Н. Сочинения: В 8-ми т. М., 1995. Т. II–III. С. 229-230. 107 Грушевський М. С. Iсторiя України – Руси. Т. II. С. 247. 108 Горский А. А. Русские земли ХIII – ХIV вв.: Пути политического

развития. М., 1996. С. 86, прим. 33. 109 ПСРЛ. Т. 3. С. 74, 284.

го стола Мстиславу и вовсе противоречит дальнейшим пока-

заниям источника, сообщающего, что едва только успел Вла-

димир Рюрикович вернуться из-под Чернигова в свой Киев,

как «приде» вместе с Изяславом и половцами «Михаило с

черниговцы подъ Кыевъ и взяша Кыевъ»110

. Выходит, что все

это время Михаил был и оставался черниговским князем, и

говорить о замене его кем-то другим совершенно не прихо-

дится111

М. Димник, автор специального исследования, посвящен-

ного анализу летописных известий об осаде Чернигова в

1235 г., убедительно показывает, что в передаче Ил нарушена

логическая последовательность изложения, которая, наоборот,

четко видна в альтернативном варианте новгородских летопи-

сей112

. Действительно, если придерживаться рассказа Ил, то

получается, что заключение мира между воюющими сторона-

ми предшествовало «лютому бою» у стен Чернигова с исполь-

зованием таранов. Но зачем в таком случае понадобилось вое-

вать дальше и чем закончился «лютый бой» под Черниговом –

остается неясным.

По нашему мнению, сообщение о мире в рассказе Ил под

6742 г. является неудачной вставкой, ломающей правильный

порядок изложения113

. Вопреки утверждению Дж. Феннела,

это сообщение не замыкает описание черниговского похода, а

нелепо разрывает его: ведь получается, что решающий штурм

Чернигова произошел как раз после того, как враждующие

стороны примирились.

110 Там же. 111 Подр. см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. Очерки соци-

ально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и

городская община. СПб., 2001. С. 564-566. 112 Dimnik M. The Siege of Chernigov… Р. 395-396. 113 См.: Майоров А. В. Летописные известия об обороне Чернигова…

С. 323-324.

М. Димник имел все основания утверждать, что никакого

мира в 1235 г. вообще заключено не было114

. Война продолжа-

лась, и после провала черниговского похода военные действия

переместились в пределы Киевской земли. По пятам отступа-

ющих войск галицкого и киевского князей шли войска черни-

говского князя Михаила Всеволодовича, а с юга к Киеву «в

силе тяжце» подоспел его союзник Изяслав Мстиславич, со-

бравший половцев115

. В итоге Владимир Рюрикович и Даниил

Романович потерпели сокрушительное поражение, стоившее

обоим их княжеских столов: Владимиру – киевского, а Дании-

лу – галицкого116

Напротив, известие о заключении мира гармонично впи-

сывается в контекст повествования о монголо-татарском

нашествии 1239 г., не нарушая, а, скорее, логически завершая

его композицию. Несмотря на множество деталей и отдельных

эпизодов, рассказ о татарском «пленении» Черниговской зем-

ли не содержит внутренних противоречий и не опровергается

показаниями других источников (в отличие от путаного и

сбивчивого рассказа ГВл о походе 1235 г.). Перед нами по-

дробное и цельное повествование, скорее всего исходящее от

непосредственного очевидца, все составные части которого

четко согласуются друг с другом и объединены общей линией

сюжетного развития.

Еще одним весьма важным обстоятельством, указываю-

щим на соответствие описываемого похода на Чернигов реа-

лиям монголо-татарского нашествия, является приведенный в

летописи перечень захваченных городов, точнее говоря, поря-

док, в котором эти города перечислены. Указанные сведения

содержатся только в Ил, где сказано, что от Чернигова враги

«поидоша, пленячи землю, поимаша грады многы по Десне.

114 Dimnik M. The Siege of Chernigov… P. 401. 115 ПСРЛ. Т. 3. С. 74; Т. 2. Стб. 773. 116 См.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 566-570.

Тоу же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескь, иныи гра-

ды многии, и придоша же опять Черниговоу»117

Где находились эти древние города? Наши современные

представления по исторической географии Древней Руси дают

возможность получить более или менее определенный ответ

на этот вопрос. Сосница – ныне одноименный районный центр

Черниговской области Украины, расположенный по течению

рек Убеди и Вьюнка118

. Хоробор отождествляют с городищем

в одноименном урочище близ села Макошино (Менского рай-

она Черниговской области), расположенным на берегу реки

Мены119

. Сновск же связывают с городищем на правом берегу

реки Сновы близ села Седнев (Черниговского района Черни-

говской области) или с расположенными в непосредственной

близости от него археологическими объектами120

Таким образом, все упомянутые летописью города распо-

лагались к востоку или северо-востоку от Чернигова: Сновск –

примерно в 30 км, Хоробор и Сосница – в 85 – 100 км (если

считать по течению Десны). Как верно подметил М. Димник,

порядок, в котором названы эти города в летописи, вероятно,

отражает очередность их захвата. «Знаменательно, что города

Хоробор и Сосница, расположенные восточнее Сновска, были

117 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 772. 118 Коваленко В. П., Шекун О. В. Літописна Сосниця // Минуле Сос-

ниці та її околиць. Чернігів, 1990. С. 9-13; Куза А. В. Древнерусские горо-

дища Х – ХIII вв.: Свод археологических памятников. М., 1996. С. 107-108.

№ 429. 119 Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древне-

русского государства. СПб., 2002. С. 211; Куза А. В. Древнерусские горо-

дища… С. 107. № 424. 120 Насонов А. Н. «Русская земля»… С. 54, 209; Куза А. В. Древне-

русские городища… С. 109, № 447, 448.

захвачены раньше его. Это предполагает, – делает вывод ис-

следователь, – что нападавшие пришли с востока»121

Если, тем не менее, упомянутые города были разрушены

князьями Владимиром и Даниилом, как утверждается в Ил,

«удивительно, что она не называет ни одного города западнее

Чернигова, лежавшего на пути князей и их армий и не захва-

ченного ими»122

. В альтернативном варианте описания черни-

говской кампании 1235 г., представленном в Н1л, говорится,

что нападавшие ограничились только разорением ближайших

околиц Чернигова: «…много воева около Чернигова, и посадъ

пожже ... много пустошивь около Чернигова»123

. Эти сведе-

ния, как и все сообщение Н1л, следует считать более досто-

верными124

Первоначальный текст известия

о «пленении» Черниговской земли

Таким образом, мы должны констатировать вполне оче-

видный факт: текст, читающийся в Ил под 6742 г., в действи-

тельности относится к событиям татарского нашествия и дол-

жен быть помещен (как это сделано в С1л – НК2 – Н4л) под

6747 г. в связи с сообщениями о походе войск Батыя.

Первоначальный текст описания нашествия монголо-

татар на Черниговскую землю в ГВл оказался разорванным на

части. Если соединить эти искусственно разрозненные фраг-

менты, получится цельное последовательное повествование,

121 Dimnik M. The Siege of Chernigov… Р. 399. 122 Ibid. 123 ПСРЛ. Т. 3. С. 73–74, 284. 124 Подр. см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 560–564.

почти дословно совпадающее с текстом новгородских летопи-

сей:

под 6745 (1237) г.:

В то же время посла на Черниговъ.

Обьстоупиша град в силе тяжце. Слы-

шавъ же Мьстиславъ Глебовичь нападе-

ние на град иноплеменьных, приде на ны

со всими вои. Бившимъся имъ…

под 6742 (1234) г.

…люто бо бе бои оу Чернигова,

оже и тарань на нь поставиша, меташа

бо каменемь полтора перестрела; а ка-

мень, якоже можахоу 4 моужа силнии

подъяти…

под 6745 (1237) г.

…побеженъ бысть Мьстиславъ, и

множество от вои его избьенымъ бысть,

и градъ взяша, и запалиша огньмь. Епи-

скопа оставиша жива и ведоша и во Гло-

уховъ.

под 6742 (1234) г.

Створиша же миръ со Володиме-

ромь и Даниломь Мьстиславъ.

под 6747 (1239) г.:

Иную же рать посла на

Черниговъ. Пришедше же посла-

нии, оступиша град Чернигов в

силе тяжце. Слыша же Мьсти-

славъ Глебовичь нападение ино-

племеных на град и прииде на ня

съ своими вои. Бившеся имъ

крепко, лютъ бо бе бои у Черни-

гова, оже и тараны на нь поста-

виша, и меташа на нь камениемъ

полтора перестрела, а камень же,

яко же можаху 4 мужи силнии

подьяти. И побеженъ бысть

Мьстиславъ, множество от вои

его избьено бысть. И град взяша

и запалиша огнемъ, а епископа

оставиша жива и ведоша и въ

Глуховъ. А оттоли приидоша къ

Киеву с миромъ и смирившася

съ Мьстиславомъ и Володиме-

ромъ и съ Данилом.

Приведенное сопоставление убеждает нас в том, что су-

ществующее в современной литературе мнение, будто текст о

черниговском походе Даниила и Владимира, читающийся в

Ил под 6742 г., заимствован Летописцем Даниила Галицкого

из недошедшей до нас Киевской летописи 1238 г.125

, ошибоч-

но. Упомянутый текст относится к другому событию – наше-

ствию монголо-татар, происходившему осенью 1239 г., и та-

ким образом он не мог возникнуть ранее этого времени.

Следует также отметить, что первоначальный текст изве-

стия о походе монгольских войск на Чернигов был полнее,

чем в передаче С1л – НК2 – Н4л. Позднейшими переписчика-

ми был опущен небольшой фрагмент, читающийся теперь

только в Ил и повествующий о начальной стадии похода: «От-

тоуда же поидоша, пленячи землю, поимаша грады многы по

Десне. Тоу же взяша и Хороборъ, и Соснице, и Сновескь,

иныи грады многии, и придоша же опять Черниговоу». Вы-

хваченный из первоначального контекста и приспособленный

для иных целей, он выглядит в ГВл как лишняя и малопонят-

ная подробность.

Между тем, подлинность этого фрагмента не вызывает

сомнений. В пользу его аутентичности свидетельствует оби-

лие конкретных деталей и четкая логика изложения, ориги-

нальный характер сообщаемой информации. Возвращенный в

свой первоначальный контекст, рассматриваемый нами отры-

вок, приобретает утраченный смысл: от границ Черниговской

земли татары двигались на запад вдоль северного берега Сей-

ма, а затем Десны, поочередно захватывая расположенные там

города, и только после этого достигли самого Чернигова.

В итоге мы получаем полный текст летописного описания

нашествия монголо-татар на Черниговскую землю, которое

первоначально могло иметь следующий вид: «А иная рать по-

идоша на Черниговъ, пленячи землю, поимаша грады многы

по Десне. Тоу же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескь,

иныи грады многии. И пришедши же Черниговоу, и обьсто-

125 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 45;

Котляр Н. Ф. Галицко-Волынская летопись… С. 103.

упиша градъ. Слышав же Мьстиславъ Глебовичь нападение

иноплеменныхъ на градъ, и прииде на нь съ своими вои; и

бившимся имъ, лютъ бо паки бои бысть оу Чернигова, оже и

тарань на нь поставиша, меташа бо камениемъ полтора пере-

стрела, а камень якоже можахоуть 4 моужи силнии подъяти. И

побежденъ бысть Мьстиславъ, и множество вои его избьено

бысть, и градъ взяша и запалиша и огнемъ, а епископа взяша,

оставиша жива и ведоша его въ Глоуховъ и паки пустиша. И

оттоудоу приидоша с миромъ къ Киевоу и смирившееся съ

Мьстиславомъ и с Володимеромъ и с Даниломъ».

Черниговский епископ Порфирий

Сообщению о мире русских князей с татарами предше-

ствует известие о черниговском епископе, которому татары не

только сохранили жизнь, но и освободили из плена. Возмож-

но, именно он – один из немногих, кто пережил захват города

– и был автором подробного рассказа о вражеском нашествии

на Черниговскую землю, отразившегося в ГВл, а также в ле-

тописях новгородско-софийской группы.

Об особой судьбе черниговского владыки было известно

также в Северо-Восточной Руси. В Лл в конце статьи 6747

(1239) г. читаем: «Того ж лета. Взяша Татарове Черниговъ,

князи ихъ (черниговские князья. – А. М.) выехаша въ Оугры,

град пожегше, и люди избиша, и монастыре пограбиша, а епи-

скопа Перфурья пустиша в Глухове, а сами идоша в станы

свое»126

. Упоминание личного имени епископа и топографи-

ческая точность в описании его освобождения наряду с сооб-

щением об ограблении монастырей – все это определенно ука-

зывает, что источником сведений о падении Чернигова мог

быть переживший катастрофу епископ Порфирий.

126 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 469.

Требует объяснения необычная лояльность татар в отно-

шении пленного черниговского епископа. Этот факт давно

привлекает внимание историков. Н. М. Карамзин в свое время

предположил, что «сим знаком отличного милосердия они

(татары. – А. М.) хотели, кажется, обезоружить наше духовен-

ство, ревностно возбуждавшее народ к сопротивлению»127

По-видимому, такого же взгляда держались С. М. Соловьев и

М. С. Грушевский, полагавшие, что татары «уважали религию

каждого народа»128

и «вообще не трогали духовенство»129

освобождении Порфирия видят первое проявление веротер-

пимости татар на русской земле и знак уважения к его епи-

скопскому сану130

С этим можно было бы согласиться, если не учитывать,

что в период завоевания Руси монголо-татары проявляли со-

вершенно иное отношение к духовенству. В летописях отме-

чены случаи гибели от рук захватчиков владимиро-

суздальского епископа Митрофана131

и переяславского епи-

скопа Симеона132

; бесследно сгинули киевский митрополит

Иосиф (прибывший на Русь в 1236 г.)133

и владимиро-

волынский епископ Василий134

. Лишь бегство спасло от гибе-

ли рязанского владыку, которого, несомненно, ожидала участь

других рязанских священников и монахов, замученных тата-

рами («овых рассекаху мечи, а другиъ стрелами стрелахуть и

въ огнь вметаху»)135

127 Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1992. Т. IV.

С. 9. 128 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3 // Соло-

вьев С. М. Сочинения: В 18-ти книгах. М., 1988. Кн. II. С. 249. 129 Грушевський М. С. Iсторiя Украiни – Руси. Т. II. С. 249. 130 Охотина Н. А. Русская церковь и монгольское завоевание (ХIII в.)

// Церковь, общество и государство в феодальной России / Отв. ред.

А. И. Клибанов. М., 1990. С. 70. 131 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 517-519. 132 Там же. Т. 2. Стб. 782. 133 Там же. Т. 1. Стб. 514; Т. 3. С. 74, 285. 134 Там же. Т. 2. Стб. 740. (В последний раз упомянут в летописи ок.

1229 г.). 135 Там же. Т. 1. Стб. 515.

Сохранив жизнь черниговскому епископу, захватчики,

очевидно, должны были руководствоваться какими-то особы-

ми мотивами. Эти мотивы вполне определенно просматрива-

ются в сообщении новгородских летописей о примирении та-

тар с тремя русскими князьями, последовавшем сразу за осво-

бождением епископа.

Можно согласиться с теми исследователями, которые ви-

дят здесь попытку использовать пленного владыку в диплома-

тических целях136

. По всей видимости, епископу сохранили

жизнь для того, чтобы с его помощью склонить к сотрудниче-

ству тех русских князей, которые готовы были ценой подчи-

нения татарам избежать военного столкновения с ними. По

мнению М. Димника, подобным образом татары пытались ис-

пользовать и некоторых князей, в частности, ростовского кня-

зя Василька Константиновича, плененного в битве на Сити и

казненного после отказа принять условия захватчиков137

. По-

видимому, такая же участь была уготована пленному москов-

скому князю Владимиру Юрьевичу, оставленному в живых

для участия в переговорах с защитниками осажденного Вла-

димира и убитого на их глазах138

Черниговский епископ, надо думать, должен был высту-

пить посредником на переговорах с южнорусскими князьями

и склонить их к примирению с татарами. Тот факт, что татары

отпустили владыку Порфирия живым, намекает, что его мис-

сия удалась. Прежде чем оставить Чернигов, татары, – полага-

ет М. Димник, – «отправили послов в Киев с предложением

мира. Если Порфирий согласился сотрудничать с ними, он

вполне мог быть одним из этих послов»139

Если верно предположение о дипломатической миссии

владыки Порфирия, то находит объяснение, почему он был

136 См.: Dimnik M. The Dynasty of Chernigov, 1146 – 1246. Cambridge,

2003. Р. 352; Хрусталев Д. Г. Русь. От нашествия до «ига». С. 171; Соко-

лов Р. А. Русская церковь во второй половине ХIII – первой половине

ХIV в. СПб., 2010. С. 41. 137 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 352. 138 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 461-462, 516-517. 139 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 352.

освобожден из плена не в самом Чернигове, а лишь после того

как был доставлен в Глухов.

По всей видимости, взятие Чернигова еще не означало

прекращения боевых действий. Завоевание Черниговской зем-

ли продолжалось. Дальнейший путь захватчиков прослежива-

ется по археологическим материалам. Примечательно, что на

север и запад они не пошли, во всяком случае, в Любече, рас-

полагавшемся всего в 50 км северо-западнее Чернигова, сле-

дов татарского погрома археологами не обнаружено140

. От

Чернигова завоеватели двинулись на восток по Десне и даль-

ше – по Сейму, в направление к верховьям Северского Донца.

Ими были разрушены и сожжены города Путивль, Глухов,

Вырь, Рыльск, Новгород-Северский и др141

Рейд монголо-татар от стен поверженного Чернигова на

территорию Новгород-Северской земли, захват и разрушение

расположенных там городов, включая Глухов и Рыльск, как

нам представляется, имел целью сломить единственного из

черниговских князей, поднявших оружие против захватчиков,

– северского князя Мстислава Глебовича.

Из летописных сообщений не понятно, где в это время

княжил Мстислав, нет определенного ответа на этот вопрос и

у исследователей. По мнению П. В. Голубовского, он мог

княжить «в одном из ближайших городов»142

; согласно

140 Рыбаков Б. А. Раскопки в Любече в 1957 г. // Краткие сообщения

Института истории материальной культуры АН СССР. М., 1960. Вып. 79.

С. 30. Ср.: Коваленко В. П. Майстерня ювелiра ХIII ст. на дитинцi Любеча

// Старожитностi Русi – України / Вiдп. ред. П. П. Толочко. Київ, 1994.

С. 139. 141 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы… С. 114; Беляе-

ва С. А. Южнорусские земли во второй половине ХIII – ХIV вв.: по матери-

алам археологических исследований. Киев, 1982. С. 31; Толочко П. П. Ко-

чевые народы степей и Киевская Русь. СПб., 2003. С. 140; Dimnik M. The

Dynasty of Chernigov… Р. 350. См. также: Корзухина Г. Ф. Русские клады

IХ – ХIII вв. М.; Л., 1954. С. 44-45; Куза А. В. Малые города Древней Руси.

М., 1989. С. 77-81. 142 Голубовский П. В. История Северской земли до половины ХIV сто-

летия. Киев, 1881. С. 193.

Л. В. Войтовичу, был северским князем143

. В синодике, при-

надлежавшем Антониевскому монастырю, а после его упразд-

нения – Воскресенской церкви в Любече (Любецкий синодик),

в котором читается помянник древних черниговских князей

(Лл. 16 – 21), Мстислав Глебович упомянут как великий

князь144

. Опираясь на это упоминание, Р. В. Зотов сделал вы-

вод, что Мстислав после перехода Михаила в Киев должен

был занимать черниговский стол и встретить татар как черни-

говский князь145

При решении этого непростого вопроса, возможно, стоит

обратить внимание на известное в ученых кругах с начала

ХIX в. местное черниговское предание о княгине Домникии,

которая, узнав о поражении княжеской дружины в бою с тата-

рами и желая избежать плена, бросилась с Красного терема

(круглой каменной башни у Спасо-Преображенского собора)

и разбилась насмерть. Эту историю в 1816 г. опубликовал

Михаил Егорович Марков (1760 – 1819), отставной генерал и

директор Черниговской гимназии. В комментарии к этому

преданию он предположил, что Домникия была «может быть,

не черниговская княгиня, а супруга рыльского князя Мстисла-

ва Глебовича, который в сие время был в Чернигове в отсут-

ствие князя Михаила Всеволодовича, чтоб оборонять оной от

татар»146

143 Войтович Л. В. Княжа доба на Русi: портрети елiти. Бiла Церква,

2006. С. 409. 144 Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику и о

Черниговском княжестве в татарское время. СПб., 1892 (Летопись занятий

Археографической комиссии за 1882 – 1884 гг.). С. 25. 145 Там же. С. 76, 193. Мнение Р. В. Зотова поддерживается некоторы-

ми новейшими авторами, см.: Донской Д. В. Рюриковичи. Исторический

словарь. М., 2008. С. 483; Павленко С. О. Князь Михайло Чернiгiвський та

його виклик Ордi. Чернiгiв, 1996. С. 27; Dimnik M. The Dynasty of Cherni-

gov… Р. 351. Карпов А. Ю. Батый. С. 86. 146 Марков М. Е. О достопамятностях Чернигова // Чтения в Обществе

истории и древностей российских при Московском университете. М., 1847.

Год 3. Кн. 1 (14). Отд. IV. С. 15. Впервые работа Маркова опубликована в

издании: Периодическое сочинение об успехах народного просвещения.

СПб., 1816. № 41.

В своей интерпретации Марков, вероятно, опирался на

сообщение Лл об убийстве татарами рыльского князя Мсти-

слава, помещенное под 6749 (1241) г.: «Тогож же лета Татаро-

ве оубиша Мстислава Рыльского»147

. Историки обычно за-

трудняются определить, к какому поколению черниговских

Ольговичей принадлежал этот князь148

. Р. В. Зотов предлагал

видеть в нем сына Святослава-Бориса Ольговича, приходив-

шегося внуком Святославу Ольговичу Северскому149

. В каче-

стве рыльского князя Святослав-Борис Ольгович упоминается

среди участников похода русских князей на половцев в

1185 г.150

Но, поскольку дальнейшая судьба этого, попавшего

в плен к половцам князя неизвестна, а между 1185 и 1241 гг.

нет сведений о каких-либо правивших в Рыльске князьях,

предположение Зотова выглядит маловероятным.

Таким образом, нам представляется, что не меньше осно-

ваний было у тех историков, кто, подобно М. Е. Маркову, ви-

дел в Мстиславе Глебовиче, оборонявшем Чернигов от татар в

1239 г. и Мстиславе Рыльском, убитом татарами в 1241 г. од-

ного и того же князя151

. Среди достопримечательностей Чер-

нигова, расположенных вблизи древней церкви Св. Параскевы

Пятницы, еще в начале ХХ в. показывали «курган, в котором,

по преданию, погребена княгиня Домникия, супруга князя

Мстислава Глебовича Рыльского»152

. К сожалению, в настоя-

щее время этот памятник не существует.

147 ПСРЛ. Т. I. Стб. 470. 148 Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. IV.

Прим. 20; Рапов О. М. Княжеские владения на Руси Х – первой половины

ХIII вв. М., 1977. С. 131. 149 Зотов Р. В. О черниговских князьях по Любецкому синодику…

С. 94. Мнение Р. В. Зотова повторяет Л. В. Войтович (Княжа доба на Русi…

С. 411). 150 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 397; Т. 2. Стб. 637. 151 См.: Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех

бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных

церквах России. М., 1852. С. 541; Иловайский Д. И. История России: Ста-

новление Руси. Периоды Киевский и Владимирский. М., 1996. С. 526. 152 Россия. Полное географическое описание нашего отечества / Под

ред. В. П. Семенова. Т. VII: Малороссия. СПб., 1908. С. 353. См. также: Гео-

графическо-статистический словарь Российской империи / Под ред.

Если верны сведения о княжении Мстислава Глебовича в

Рыльске, становится понятным, почему епископ Порфирий

получил свободу в расположенном неподалеку Глухове, куда

был специально доставлен татарами из Чернигова. Возможно,

именно здесь при посредничестве епископа было достигнуто

примирение Мстислава с татарами.

По данным Псковской Первой (далее – П1л) и Псковской

Третьей (далее – П3л) летописей, сохранившихся в поздних

списках (главным образом ХVII в.), Чернигов был взят тата-

рами 18 октября: «Того же лета, на осень, град Черниговъ

взятъ бысть от Тотаръ от царя Батыя месяца окътября во 18

день, во вторникъ»153

. Эта же дата читается в летописном

сборнике, именуемом Летописью Авраамки, в своей основной

части составленном во Пскове или Новгороде на рубеже 1460

– 1470-х гг.: «В лето 6747 […] Того же лета взяша Татарове

Черниговъ, Октября 18»154

. 18 октября 1239 г. действительно

приходится на вторник. Дальнейший путь захватчиков лежал

к Киеву.

Приход Менгу-хана к Киеву

Как и в летописях новгородско-софийской группы, в Ил

также сохранились сведения о попытке татар заключить мир с

русскими князьями после падения Чернигова, и переговоры о

мире здесь также происходят под Киевом. Правда вместо трех

названных выше князей татарские послы ведут переговоры с

Михаилом Всеволодовичем и киевлянами: «Меньгоуканови

[…] присла послы свои к Михаилоу и ко гражаномъ, хотя е

прельстити, и не послоушаша его»155

В. П. Семенова. СПб., 1885. Т. V. Вып. 4. С. 662; Русский провинциальный

некрополь: картотека Н. П. Чулкова из собрания Государственного литера-

турного музея / Сост. С. Г. Блинов. М., 1996 (Река времен. Кн. 4). С. 109. 153 ПСРЛ. М., 2003. Т. 5. Вып. 1. С. 12. См. также: Там же. М., 2000.

Т. 5. Вып. 2. С. 79. 154 Там же. М., 2000. Т. 16. Стб. 51. 155 Там же. Т. 2. Стб. 782.

Приведенное известие в Ил помещено сразу за сообщени-

ем о взятии татарами Чернигова и сохранении жизни местно-

му епископу. Такой же порядок изложения событий представ-

лен в летописях, восходящих к Новгородско-Софийскому сво-

ду. В С1л известие о прибытии Менгу к Киеву помещено в

самом начале статьи 6748 г. (предшествующая статья закан-

чивается сообщением о примирении татар с тремя русскими

князьями под Киевом)156

, в НК2 и Н4л эти два сообщения раз-

делены вставкой – рассказом о Невской битве157

. Такая же по-

следовательность событий представлена в летописях, восхо-

дящих к Белорусско-Литовскому своду 1446 г.158

, в МС159

позднейших летописях160

Из сказанного можно заключить, что приход хана Менгу

к Киеву был продолжением успешного рейда по Черниговской

земле возглавляемого им татарского войска, посланного на

Русь Батыем. Подобная реконструкция событий осени 1239 г.

прочно вошла в литературу161

. Однако в последнее время сде-

ланы попытки к ее пересмотру.

По мнению некоторых новейших авторов, хан Менгу

(Мунке) осенью 1239 г. находился на другом театре боевых

действий, далеко за пределами Руси. Такой вывод строится на

основании рассказа персидского историка и государственного

деятеля Рашид ад-Дина (ум. в 1318 г.) о походах монголов в

1238 – 1239 гг.: «Потом в кака-ил, год свиньи, соответствую-

щий 636 г. х. [14 августа 1238 – 2 августа 1239 г. н. э.], Гуюк-

хан, Менгу-каан, Кадан и Бури направились к городу Минкас

и зимой, после осады, продолжавшейся один месяц и пятна-

156 Там же. Т. 6. Вып. 1. Стб. 301. 157 Там же. Т. 42. С. 116; Т. 4. Ч. 1. С. 223-225. 158 Там же. Т. 17. Стб. 22-24; Т. 35. С. 25-26, 43-44. 159 Там же. Т. 25. С. 130-131. 160 Там же. Т. 7. С. 144; Т. 10. С. 114-115; Т. 15. Стб. 373-374; Т. 18.

С. 60; Т. 20. С. 158; Т. 23. С. 77; Т. 24. С. 94; Т. 26. С. 76; Т. 33. С. 67 и др. 161 Мавродин В. В. Очерки истории Левобережной Украины с древ-

нейших времен до второй половины ХIV века. СПб., 2002. С. 365; Рыба-

ков Б. А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963. С. 88; Кар-

галов В. В. Внешнеполитические факторы… С. 113; Почекаев Р. Ю. Ба-

тый. Хан, который не был ханом. М.; СПб., 2007. С. 131-132.

дцать дней, взяли его. Они были еще заняты тем походом, ко-

гда наступил год мыши, 637 г. х. [3 августа 1239 – 22 июля

1240 г. н. э.]»162

Поскольку упомянутый в приведенном сообщении город

Минкас (М.н.к.с) не представляется возможным отождествить

с Черниговом или другим южнорусским городом (упоминание

об осаде Минкаса помещено в контексте известий о войнах

монголов с черкесами и кипчаками), Менгу не мог оказаться у

берегов Десны и Днепра в конце 1239 г. В результате его по-

явление под Киевом и переговоры с Михаилом Всеволодови-

чем относят либо к весне 1240 г.163

, либо, вопреки последова-

тельности событий, представленной в летописях, полагают,

что приход Менгу к Киеву предшествовал взятию Чернигова и

мог произойти летом – в начале осени 1239 г.164

Едва ли, впрочем, для подобных выводов есть достаточ-

ные основания. Из приведенного сообщения Рашид ад-Дина

следует, что участие Менгу в полуторамесячной осаде и взя-

тии Минкаса (отождествляемого с Магасом – столицей севе-

рокавказской Алании) относится к зиме 1238/39 гг., а даль-

нейшее участие его в походе продолжалось до начала августа

1239 г.165

Об осаде и взятии монголами «города асов Ме-цыо-сы»

(Ме-це-сычэн) сообщается также в китайской официальной

хронике Юань-ши (составлена в 1369 – 1370 гг.), повествую-

щей о периоде монгольских завоеваний. Согласно этому ис-

точнику, осада началась зимой, в одиннадцатой луне (месяце)

года цзи-хай (т. е. между 27 ноября и 26 декабря 1239 г.), а

162 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. II / Пер. с персидского

Ю. П. Верховского; под ред. И. П. Петрушевского. М.; Л., 1960. С. 39. 163 Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 175. 164 Карпов А. Ю. Батый. С. 87, 305, прим. 15. 165 См.: Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984.

С. 258; Бубенок О. Б. Аланы-асы в Золотой Орде (ХIII – ХV вв.). Киев,

2004. С. 53-54.

город пал в первой луне года си-ли-цянь-бу (т. е. между 6 и 24

февраля 1240 г.)166

Если в обоих источниках речь идет об осаде и взятии од-

ного и того же города, то неизбежно встает вопрос, какой из

датировок следует отдать предпочтение. У исследователей нет

единого мнения по этому поводу167

. Но какая бы из дат ни бы-

ла принята, участие Менгу в боевых действиях на Северном

Кавказе не затрагивает период осени 1239 г., когда состоялся

поход в Черниговскую землю, завершившийся появлением

татар под Киевом, переговорами с Михаилом Всеволодовичем

и примирением с тремя другими князьями.

Таким образом, сообщаемая псковскими летописями дата

падения Чернигова – 18 октября – в свете данных иностран-

ных источников о монгольских завоеваниях 1239 – начала

1240 гг. воспринимается как наиболее вероятная. Это повы-

шает доверие к другим псковским известиям, относящимся к

периоду монголо-татарского нашествия.

Правда, такие известия сохранились в виде отрывочных

записей в составе погодных статей, содержащих сведения, в

основном не относящиеся ко времени монголо-татарского

нашествия. Происхождение этих записей не вполне ясно. Тем

не менее, очевидно, что они основывались на каких-то крат-

ких известиях, содержавших полные даты событий, связанных

с важнейшими эпизодами борьбы с татарами и используемых

для дальнейших хронологических расчетов.

Так, псковским летописцам были известны полные даты

битвы на Калке (31 мая), взятия татарами Переяславля Южно-

го (3 марта), Чернигова (18 октября) и Киева (19 ноября). Все

они выстроены в четкой хронологической последовательности

166 Иванов А. И. История монголов (Юань-Ши) об асах-аланах // Хри-

стианский Восток. СПб., 1913. Т. II. Вып. 3. С. 283, 299; Золотая Орда в

источниках. Т. 3: Китайские и монгольские источники / Сост., пер. и ком-

мент. Р. П. Храпачевского. М., 2009. С. 175, 242. 167 См.: Ванеев З. Н. Средневековая Алания. Сталинири, 1959. С. 175-

176; Лавров Л. И. Нашествие монголов на Северный Кавказ // История

СССР. 1965. № 5. С. 99; Гадло А. В. Этническая история Северного Кавка-

за Х – ХIII вв. СПб., 1994. С. 179-180.

относительно другого трагического события – неурожая и го-

лода 1230 г., – названного «потрясением земли» и приурочен-

ного к знамению на солнце (14 мая): «От Калкова до потрясе-

ния земли 8 лет […] От потрясения земли до взятия Рязань-

скаго и Володимерскаго от Тотаръ 8 лет; и по Рязаньскомъ

взятии на другое лето Переяславль Рускии взятъ бысть в сре-

докрестныя недели, месяца марта въ 3 день»168

Бегство из Киева Михаила Всеволодовича

Бегству Михаила предшествовали появление вблизи Кие-

ва войска хана Менгу, а также переговоры с послами хана:

«Меньгоуканови же пришедшоу сглядатъ града Кыева,

ставшоу же емоу на онои стране Днестра (Днепра, по Хлебни-

кому списку. – А. М.) во градъка Песочного; видивъ град,

оудивися красоте его и величествоу его; присла послы свои к

Михаилоу и ко гражаномъ, хотя е прельстити, и не посло-

ушаша его»169

. Из слов Ил о переговорах татарских послов с

Михаилом и киевлянами неясно, чем хотели их «прельстить»

татары. Ясно только, что переговоры не привели к миру, и в

результате Михаил должен был бежать из Киева.

Недосказанность сообщения древнего источника, вероят-

но, вызвала попытки дополнить его известие со стороны позд-

нейших летописцев. Так, в летописях второй половины ХV –

ХVI вв. появляется сообщение об убийстве Михаилом послов

хана Менгу («посланных к ним избиша»)170

. Постепенно оно

обрастает подробностями и у составителя Никоновской лето-

писи превращается в целую новеллу: Менгу предлагает Миха-

илу свою дружбу и советует «повиниться» и «поклониться

царю нашему Батыю», на что благочестивый князь отвечает

отказом, так как не может признать власть царя-иноверца; раз-

гневанный Менгу попытался выманить Михаила из города

168 ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1. С. 11; Т. 5. Вып. 2. С. 79. 169 Там же. Т. 2. Стб. 782. 170 Там же. Т. 25. С. 131. См. также: Там же. Т. 23. С. 77; Т. 15.

Стб. 374; Т. 7. C. 144.

якобы для новых переговоров, но князь, распознав обман,

приказал перебить ханских послов, а затем, испугавшись со-

деянного, бежал из Киева; татары гнались за ним, но не смог-

ли настичь171

Исследователи, хотя и выражают иногда сомнения в до-

стоверности приведенного рассказа Никоновской летописи, в

целом с доверием воспринимают известие об убийстве Миха-

илом татарских послов172

. Высказывается предположение, что

это убийство стало одной из причин расправы с самим Миха-

илом в 1246 г. по приказу Батыя173

Но чем руководствовался князь, совершая столь риско-

ванный и не вполне благовидный поступок? М. Димник пред-

положил, что Михаил действовал подобно своему дяде, чер-

ниговскому князю Мстиславу Святославичу, вместе с другими

князьями совершившему убийство татарских послов перед

битвой на Калке174

. Безусловно, пример старшего родственни-

ка мог иметь значение для Михаила. Однако этот пример дол-

жен был скорее предостеречь его, ведь жестокая казнь плен-

ных русских князей после поражения на Калке была следстви-

ем убийства упомянутых послов175

. Среди казненных тогда

русских пленников был и черниговский князь Мстислав Свя-

тославич, о чем, разумеется, не мог не знать Михаил Всеволо-

дович.

171 Там же. Т. 10. С. 115-116. 172 Из новейших работ см.: Толочко П. П. Князiвська i життєва драма

Михайла Чернiгiвського // Святий князь Михайло Чернiгiвський та його

доба. Матерiали церковно-iсторичноï конференцiï / Вiдп. ред.

В. П. Коваленко. Чернiгiв, 1996. С. 11; Iвакiн Г. Ю. Монгольська навала на

Русь // Давня iсторiя Украïни: У 3-х томах / Гол. ред. П. П. Толочко. Киïв,

2000. Т. 3. С. 578; Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 353;

Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 181; Почекаев Р. Ю.

Батый… С. 132; Карпов А. Ю. Батый. С. 87-88. 173 Голубинский Е. Е. История русской церкви. М., 1997. Т. II. 1-я по-

ловина тома. С. 45; Юрченко А. Г. Князь Михаил Черниговский и Бату-хан

(К вопросу о времени создания агиографической легенды) // Опыты по ис-

точниковедению. Древнерусская книжность. СПб., 1997. С. 123-125. 174 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 353. 175 См.: ПСРЛ. Т. 3. С. 62-63.

Некоторые авторы склоняются к выводу, что в своих дей-

ствиях в отношении ханских послов Михаил руководствовал-

ся какими-то иррациональными мотивами: его поступок

«представляется ничем не оправданной жестокостью, даже

безумием, порожденным разве что крайним отчаянием, ибо

князь обрекал и себя, и всех киевлян на неминуемую смерть»,

– пишет, к примеру, А. Ю. Карпов176

Нам представляется, что сообщение об убийстве татар-

ских послов Михаилом требует более тщательного источни-

коведческого анализа. Это сообщение отсутствует не только в

Ил, но также и в летописях новгородско-софийской группы (в

статье 6748 (1240) г.)177

. Нет этого сообщения и в списках

ВПл, отразивших текст московского великокняжеского свода

1472 г.178

Упоминание об избиении послов появляется только в

московских летописях, составленных в конце 1470 – начале

1480-х гг. – в Ел, «Летописце от 72-х язык» и МС, где оно но-

сит характер добавления к первоначальному тексту: «Он же

тех изби…»179

; «…и не послушаша его, а посланных к ним

избиша»180

В московские летописи эпизод с избиением послов попал,

очевидно, из Жития Михаила Черниговского, в одной из ре-

дакций которого (так называемой распространенной редакции

отца Андрея, в составе краткой редакции Русского Пролога

под 23 августа) читаем: «Михаилу же тъгда держащю Кыев;

придоша посли от Батыя, он же, видев словеса льсти их, пове-

ле я избити»181

. Эта редакция была составлена не позднее

начала ХIV в. (ее древнейший список датируется 1313 г.)182

176 Карпов А. Ю. Батый. С. 87. 177 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 301; Т. 42. С. 116; Т. 4. Ч. 1. С. 226. 178 Там же. Т. 26. С. 76, 352. 179 Там же. Т. 23. С. 77; Т. 28. С. 54, 212. 180 Там же. Т. 25. С. 131. 181 Лосева О. В. Жития русских святых в составе древнерусских Про-

логов ХII – первой трети ХV вв. М., 2009. С. 299. См. также: Серебрян-

ский Н. И. Древнерусские княжеские жития (Обзор редакций и тексты). М.,

1915. Тексты. С. 64. 182 Лосева О. В. Жития русских святых… С. 244, 298.

Первоначальной редакцией Жития большинством исследова-

телей признается Ростовская редакция, составленная в третьей

четверти ХIII в. при дочери и внуках Михаила Всеволодовича,

ростовских князьях Борисе (ум. в 1277 г.) и Глебе (ум. в

1278 г.)183

. В Ростовской редакции известия об убийстве та-

тарских послов нет184

. Нет этого известия и в краткой редак-

ции отца Андрея185

Проделанный А. А. Горским сравнительно-текстоло- гический анализ распространенной и краткой редак-

ций отца Андрея показывает, что текст о монгольском наше-

ствии распространенной редакции вторичен по отношению к

краткой, и «указание на убийство Михаилом монгольских по-

слов появилось в редакции Жития, не являющейся первона-

чальной, к архетипному тексту оно не относится»186

. К такому

же выводу приходит и Н. И. Милютенко187

Вероятно, появление в тексте Жития Михаила Чернигов-

ского на одном из этапов его эволюции эпизода убийства мон-

гольских послов было связано с началом прославления князя

как мученика за веру. Текст распространенной редакции отца

Андрея был включен в С1л старшего извода и Н1л младшего

извода: в С1л он помещен отдельно под заголовком «Убьение

князя Михаила Чернигавьскаго и его боярина Феодора от царя

Батыя в Орде» после известий статьи 6753 (1245) г.188

; в Н1л

183 Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. С. 110-111;

Клосс Б. М. Житие князя Михаила Черниговского // Письменные памятни-

ки истории Древней Руси. С. 208-210; Милютенко Н. И. Новгородская I

летопись младшего извода и общерусский летописный свод начала ХV в. //

Летописи и хроники. Новые исследования. 2009 – 2010. СПб., 2010. С. 183-

185. 184 Серебрянский Н. И. Древнерусские княжеские жития. Тексты.

С. 55. 185 Там же. 186 Горский А. А. Гибель Михаила Черниговского в контексте первых

контактов русских князей с Ордой // Средневековая Русь. М., 2006. Вып. 6.

С. 146-147. 187 Милютенко Н. И. Новгородская I летопись… С. 184-185. 188 ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 318-325.

этот текст заполняет собой всю летописную статью 6753

(1245) г.189

При составлении великокняжеского летописного свода

1477 г. (вероятного протографа Ел и МС, чьим главным ис-

точником была С1л) на основании текста, читающегося в С1л,

Пахомием Логофетом была написана новая редакция Жития

Михаила Черниговского, куда вошел эпизод об избиении по-

слов190

. Пахомий, по-видимому, принимал участие в работе

над сводом 1477 г. в целом и последовательно вносил в него

элементы, имеющие антиордынскую направленность191

. Оче-

видно, в рассказ о событиях 1239 г. он вставил дополнение об

избиении посольства, основываясь на тексте Жития, с целью

подчеркнуть непримиримость Михаила к завоевателям.

Возможно, с редакторской деятельностью Пахомия свя-

заны и другие подобные изменения в тексте Повети о наше-

ствии Батыя – устранение эпизода о примирении русских кня-

зей с татарами после взятия Чернигова и об использовании

при его штурме камнеметов не нападавшими на город татара-

ми, а его защитниками.

В еще большей мере антитатарская тенденция проявилась

с ХVI в. в период работы над новыми редакциями Жития Ми-

хаила Черниговского (Хронографа 1512 г., Никоновской лето-

писи и Степенной книги), в которых появляется новые эпизо-

ды, характеризующие князя как ревностного христианина192

Таким образом, есть все основания согласиться с

А. А. Горским в том, что история с убийством послов носит

литературный характер193

. Ч. Дж. Гальперин оценил эту исто-

рию как «явный вымысел», полагая даже, что в действитель-

189 Там же. Т. 3. С. 298-303. 190 См.: Горский А. А. «Повесть об убиении Батыя»… С. 200-212. 191 См.: Горский А. А. Пахомий Серб и великокняжеское летописание

второй половины 70-х гг. ХV в. // Древняя Русь: вопросы медиевистики.

2003. № 4. 192 См.: Гальперин Ч. Дж. Переписывая историю: Никоновская лето-

пись о взаимоотношениях Руси с Ордой // Rossica antiqua. 2010. № 2. С. 154-

156. 193 См.: Горский А. А. Гибель Михаила Черниговского… С. 145-148.

ности никаких послов вообще не было. Последнее утвержде-

ние, впрочем, представляется несколько поспешным, как и

предположение о том, что во время посольства Менгу князь

Михаил отсутствовал в Киеве194

Но, если Михаил Всеволодович не совершал убийства та-

тарских послов, то что в таком случае стало причиной его бег-

ства из Киева «передъ Татары»? Ясно, что это бегство было

непосредственно связано с появлением татар или, точнее, с

содержанием тех требований, которые были предъявлены

Михаилу послами Менгу-хана. Перенос известия о бегстве

Михаила из Киева к следующему (6746) году в Ипатьевском

списке возник вследствие позднейшей редакторской обработ-

ки первоначального текста: в других летописях, сохранивших

текст этого известия, приход татарских послов и бегство Ми-

хаила в Венгрию представлены как события одного года, про-

исходившие непосредственно одно после другого.

Едва ли в планы Менгу-хана осенью 1239 г. входило взя-

тие Киева штурмом. Большинство исследователей сходятся на

том, что поход Менгу носил лишь разведывательный харак-

тер, сил для осады русской столицы у него не было195

Мирный характер миссии Менгу подтверждают слова ле-

тописи о том, что свое войско хан оставил на противополож-

ной стороне Днепра у Песочного городка («ставшоу же

емоу… во градъка Песочного»). По данным археологов, речь

здесь может идти о городе Песочен, который находился на

песчаном возвышении в пойме Днепра вблизи села Городище

Переяслав-Хмельницкого района Киевской области, в 15 км

южнее Переяслав-Хмельницкого196

. Киев и Песочен разделяли

ок. 100 км. Правда, с такого расстояния Менгу не мог любо-

ваться красотами Киева, как о том говорит летопись («видивъ

194 Гальперин Ч. Дж. Переписывая историю… С. 155. См. также:

Halperin Ch. J. Russo-Tatar Relations in Mongol Context: Two Notes // Acta

Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. 1998. T. 51. Nr. 3. P. 323, n. 9. 195 Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы… С. 116; Хруста-

лев Д. Г. Русь: От нашествия до «ига»… С. 174; Почекаев Р. Ю. Батый…

С. 132. 196 Куза А. В. Древнерусские городища Х – ХIII вв. С. 175. № 995.

град, оудивися красоте его и величествоу его»). По-видимому,

оставив войска в Песочене, Менгу со свитой подошел ближе к

столице и остановился на противоположном берегу Днепра,

возможно, в районе нынешнего села Выгуровщина197

Итак, непосредственной угрозы захвата Киева монголами

осенью 1239 г., судя по всему, не было. Значит, бегство Миха-

ила обусловлено не военными, а, скорее, политическими при-

чинами. Такой причиной мог стать альянс с монголами Вла-

димира Рюриковича и Даниила Романовича – главных сопер-

ников Михаила Всеволодовича в борьбе за Киев, о чем по-

следний узнал во время переговоров с Менгу.

После взятия Чернигова татары, по-видимому, приняли

решение о передаче Киева одному из своих новых союзников

– Владимиру Рюриковичу, а после его внезапной смерти – Да-

ниилу Романовичу. Миссия Менгу, очевидно, состояла в том,

чтобы уведомить об этом Михаила и киевлян: не случайно

летописец поясняет, что хан «присла послы свои к Михаилоу

и ко гражаномъ». Возможно, горожане, действительно, не по-

желали подчиняться татарскому ультиматуму («не посло-

ушаша его»), однако князь Михаил не осмелился на это и тот-

час покинул столицу.

Более того, Михаил Всеволодович без санкции татар не

осмелился вернуться в Киев даже после того как, примирив-

шись с Даниилом, получил на это разрешение последнего.

Так, летом 1240 г. Даниил согласился уступить Киев вернув-

шемуся из Венгрии Михаилу, однако тот, по словам летописи,

«за страхъ Татарьскыи не сме ити Кыевоу»198

. Когда же вес-

ной 1241 г. – теперь уже вопреки воле Даниила – Михаил

вновь решился стать киевским князем, то не отважился войти

в город, «и живяше подъ Киевомъ во острове»199

197 Iвакiн Г. Ю. Монгольська навала на Русь. C. 578. 198 ПСРЛ. Т. 2. Cтб. 783. 199 Там же. Cтб. 789.

и захват Киева Ростиславом Мстиславичем

Между сообщениями о взятии татарами Переяславля и

Чернигова в псковских летописях помещено еще одно изве-

стие, не встречающееся в других источниках: «Того же лета

князь Володимеръ оумре Киевскии Рюриковичь»200

Уступивший Киев Ярославу Всеволодовичу в 1236 г.

(«приде Ярославъ Суждальскии и взя Киевъ подъ Володиме-

ромъ»)201

, Владимир Рюрикович до своей смерти оставался

одним из наиболее влиятельных русских князей, сохранял

старшинство среди смоленских Ростиславичей и не утратил

претензий на Киев.

О его последующей судьбе находим упоминания только в

поздних источниках. В родословных книгах Московского гос-

ударства ХVI –

вв. есть сведения о том, что Владимир,

выкупившийся из половецкого плена, куда он угодил вслед-

ствие поражения от Михаила Всеволодовича, покинул Юж-

ную Русь и перебрался в Смоленск: «…а князя Володимера

Рюриковича емша половцы и ведоша во свою землю и оттоле

взяша на нем окуп, а княжил 12 лет и преставися в Смолен-

ску»202

О княжении Владимира в Смоленске после выкупа его у

половцев при содействии Ярослава сообщает В. Н.

Татищев

Эти сведения принимают Н. М.

Карамзин и другие истори-

ки204

. Можно согласиться с Д. Домбровским в том, что перед

200 Там же. Т. 5. Вып. 1. С. 12. См. также: Там же. Т. 5. Вып. 2. С. 79. 201 Там же. Т. 2. Стб. 777. Об обстоятельствах борьбы за Киев русских

князей в середине – второй половине 1230-х годов в различных источниках

представлены весьма противоречивые сведения; наиболее полный анализ

сведений о княжении Ярослава Всеволодовича в Киеве в 1236 – 1238 гг. см.:

Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской земли» //

ТОДРЛ. Л., 1990. Т. 43. С. 24-32. 202 Родословная книга в трех списках // Временник Императорского

Московского общества истории и древностей российских. М., 1851. Кн. Х.

С. 13. 203 Татищев В. Н. История Российская. Ч. 2. Главы 19-39. С. 230. 204 Карамзин Н. М. История Государства Российского. М., 1991. Т. II-

III. С. 506, 635 прим. 347; Грушевський М. С. Нарис iсторiї Київської землi

Смерть Владимира Рюриковича

лицом монгольского нашествия Владимир Рюрикович дей-

ствительно мог искать убежища в своем родовом гнезде – в

Смоленске205

Подтверждением сказанному может быть известие Лл о

судьбе смоленского стола, помещенное в конце статьи 6747

(1239) г.: «Тогож лета Ярославъ идее Смолиньску на Литву, и

Литву победи, и князя ихъ ялъ, а Смольняны урядивъ, князя

Всеволода посади на столе, а сам со множством полона с ве-

ликою честью отиде в своя си»206

. Это известие помещено сра-

зу после сообщения о взятии татарами Чернигова и перед со-

общением о нападении татар на Мордовскую землю, города

Муром и Гороховец, произошедшем «тогож лета на зиму»,

т. е. зимой 1239/40 гг.207

Как видим, в конце 1239 г. в Смоленске действительно

произошла смена князей, к которой были причастны внешние

силы – литовский и владимиро-суздальский князья. Можно

предположить, что в это время в Смоленске происходили ка-

кие-то очень бурные события, приведшие к захвату города

Литвой и вокняжению здесь кого-то из литовских князей. Все

это могло явиться следствием поражения в столкновении с

литовцами и гибели прежнего смоленского князя Владимира

Рюриковича, чей ближайший союзник, Ярослав Всеволодо-

вич, поспешил вмешаться в происходящее, чтобы вернуть

власть представителю прежней династии.

Но мог ли княживший в Смоленске Владимир Рюрикович

незадолго перед смертью стать участником договора с татара-

ми, заключенного осенью 1239 г. вместе с князьями Южной

Руси?

вiд смертi Ярослава до кiнця ХIV сторiччя. Київ, 1991. С. 286, прим. 5; Го-

лубовский П. В. История Смоленской земли до начала ХV ст. Киев, 1895.

С. 176; Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 220;

Рапов О. М. Княжеские владения на Руси… С. 181; Dimnik M. Mikhail,

Prince of Chernigov and Grand Prince of Kiev, 1224 – 1246. Toronto, 1981.

Р. 85, 166; Хрусталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 164, прим. 1. 205 Dąbrowski D. Genealogia Mścisławowiczów. Pierwsze pokolenia (do

początku XIV wieku). Kraków, 2008. S. 477. 206 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 469. 207 Там же. Стб. 469-470.

До своей неудачи на юге и вынужденной уступки Киева

Михаилу Всеволодовичу Владимир Рюрикович более десяти

лет занимал киевский стол (после гибели в битве на Калке

Мстислава Романовича). А. А. Горский полагает, что уступка

Владимиром Киева Ярославу Всеволодовичу в 1236 г. была

добровольной и имела целью установить совместное правле-

ние на Юге Руси, обеспечивающее Мономаховичам перевес

над Ольговичами208

Такого же взгляда придерживаются и другие историки.

Давно замечено, что за вмешательством в борьбу южнорус-

ских князей за Киев новгородско-переяславского князя Яро-

слава Всеволодовича кроется какой-то тайный сговор, и что

последний выступал на стороне одного из участников кон-

фликта. Н. М. Карамзин полагал, что княживший в Киеве

Владимир Рюрикович должен был уступить свой стол Яросла-

ву «в следствие переговоров Даниловых с Великим Князем

Георгием (Юрием Всеволодовичем. – А. М.)»209

. Историк тем

самым выражал уверенность, что Ярослав действовал заодно с

Даниилом Романовичем, союзником Владимира Рюриковича в

борьбе за Киев против черниговских Ольговичей. Схожих

взглядов придерживался С. М. Соловьев210

. Союз Романови-

чей с Ярославом и Юрием Всеволодовичами, направленный

против Михаила Черниговского, допускал и В. Т. Пашуто211

Владимиру Рюриковичу не хватало сил в одиночку удер-

жать Киев, и потому не исключено, что «в 1236 г. было уста-

новлено нечто вроде дуумвирата конца ХII столетия – Ярослав

владел Киевом, а Владимир – Киевской землей»212

. Ссылаясь

на сообщение Густынской летописи, А. А. Горский полагает,

что уходя из Киева весной 1238 г., Ярослав «мог передать его

Владимиру обратно», но последний не сумел его удержать и

208 Горский А. А. Русь: от славянского расселения до Московского

царства. С. 185-186. 209 Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. II-III. С. 506. 210 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 3. С. 131. 211 Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 61. 212 Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской зем-

ли». С. 29-30, прим. 94.

уступил Михаилу Всеволодовичу213

. Впрочем, для подобных

выводов в источниках нет твердых оснований, а союз Моно-

маховичей против Ольговичей в итоге обернулся, скорее, к

выгоде последних: на короткий срок Михаил Всеволодович

овладел-таки Киевом, а его сын Ростислав – Галичем214

Однако, как бы то ни было, захват Киева Михаилом в

1238 г. противники Ольговичей – Ярослав Всеволодович,

Владимир Рюрикович и Даниил Романович – должны были

воспринимать как незаконный. Во всяком случае, в северных

летописях, содержащих известия о южнорусских событиях

этого времени, сообщается только о занятии Ярославом киев-

ского стола (под 6744 г.), но ничего не сказано о последую-

щем переходе Киева под власть Михаила215

. Примечательно,

что и псковские летописи в сообщении о смерти Владимира

Рюриковича говорят о нем как о киевском князе («князь Во-

лодимеръ оумре Киевскии Рюриковичь»)216

Можно думать, что и на Юге Руси Михаила Всеволодо-

вича также не признавали в качестве законного киевского кня-

зя. О переходе Киева под власть Михаила после отъезда на

север Ярослава сообщает Ил: «…идее пакы (Ярослав. – А. М.)

Суждалю, и взя под нимь (Киев. – А. М.) Михаилъ»217

. Однако

в помещенном в начале Ипатьевского и Хлебниковского спис-

ков именном перечне киевских князей, «княживших в Киеве

до избитья Батыева», нет упоминания о Михаиле Всеволодо-

виче, хотя перечислены все его противники, занимавшие ки-

евский стол перед приходом Батыя – Ярослав Всеволодович,

Владимир Рюрикович и Даниил Романович: «А по Ярославе

Володимиръ Рюрикович, Данило посади его в себе место в

213 Там же. Этот вывод принимают и другие новейшие авторы: Хру-

сталев Д. Г. Русь: от нашествия до «ига»… С. 161-162. 214 См.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь. С. 601-603. 215 ПСРЛ. Т. 3. С. 74, 285; Т. 6. Вып. 1. Стб. 287; Т. 42. С. 112; Т. 4.

Ч. 1. С. 214; Т. 1. Стб. 513; Т. 23. С. 74; М.; Л., 1962. Т. 27. С. 42; Т. 25.

С. 126; Т. 18. С. 54; М.; Л., 1963. Т. 28. С. 52, 210; Т. 26. С. 70-71; Т. 15.

Стб. 363-364; Т. 7. С. 138; Т. 33. С. 66. 216 Там же. Т. 5. Вып. 1. С. 12; Т. 5. Вып. 2. С. 79. 217 Там же. Т. 2. Стб. 777.

Киеве. По Володимире же под Даниловым наместником под

Дмитромъ, взяша Батыи Киевъ»218

Как видим, захват Михаилом Всеволодовичем киевского

стола в 1238 г. не привел к признанию его в качестве законно-

го киевского князя, а, скорее, наоборот, вызвал общее осужде-

ние. Законным правителем Киева как на Севере, так и на Юге

Руси считали тогда другого князя – Ярослава Всеволодовича

либо, более вероятно, Владимира Рюриковича. Можно думать,

что и татары рассматривали этого последнего в качестве за-

конного киевского князя, и в силу этого он стал одним из

участников мирного договора, заключенного под Киевом с

наиболее влиятельными князьями Южной Руси.

Если верно предположение, что Ярослав Всеволодович

оставил Киев после того, как узнал о гибели своего старшего

брата Юрия в битве с монголами (или, возможно, когда полу-

чил от него просьбу о помощи)219

, можно предположить, что и

Владимир Рюрикович покинул русскую столицу по той же

причине, – когда получил известие о приближении войск Ба-

тыя к Смоленску и нависшей над его родным городом опасно-

сти. Вероятно, нельзя считать простой случайностью, что

Смоленск оказался в числе немногих русских городов, избе-

жавших татарского разорения. Не стоит ли этот факт в связи с

данными о примирении Владимира Рюриковича с татарами?

Косвенным подтверждением известия о договоре русских

князей Владимира Рюриковича и его ближайшего союзника

Даниила Романовича с татарами может служить ход дальней-

шей борьбы за Киев на рубеже 1239 – 1240 гг.: бегство Миха-

ила Всеволодовича и захват города Ростиславом Мстислави-

чем.

Об этих событиях сообщает Ил: «Михаилъ бежа по сыноу

своемь передъ Татары Оугры, а Ростиславъ Мьстиславичь

Смоленьского седее Кыеве»220

218 Там же. Стб. 2. 219 Горский А. А. Проблемы изучения «Слова о погибели Русской зем-

ли». С. 30. 220 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 782.

В сообщении о Ростиславе Мстиславиче очевидно про-

пущена часть фразы, стоявшая перед предикатом «Смолень-

ского» и пояснявшая, какое отношение к смоленским князьям

имел Ростислав (на это указывает родительный падеж опреде-

ления Смоленьского, грамматически не согласующийся с име-

нительным падежом подлежащего Ростиславъ Мьстисла-

вичь221

). Большинство поздних летописей называет его внуком

Давыда Ростиславича222

. Есть основания и для других предпо-

ложений223

. Но в любом случае ясно, что речь идет об одном

из смоленских Ростиславичей.

Несколько неожиданное на первый взгляд появление на

киевском столе смоленского князя Ростислава Мстиславича

вызвало у историков противоречивые объяснения. «Вероятно,

он (Ростислав. – А. М.) сидел в одном из киевских пригородов,

– полагал М. С. Грушевский, – киевский стол он, может быть,

занял по приглашению самого населения»224

. По мнению

А. А. Горского, вокняжение в Киеве Ростиславу обеспечила

поддержка со стороны владимиро-суздальского князя: «Оче-

видно, его вокняжение произошло с санкции Ярослава Всево-

лодовича»225

. М. Димник, напротив, полагает, что Ростислав

Мстиславич захватил Киев, так как был изгнан из Смоленска

Ярославом, посадившим там Всеволода Мстиславича226

Нам представляется, что вокняжение в Киеве смоленского

князя могло иметь другое основание. Переход киевского стола

после бегства Михаила к смоленским Ростиславичам должен

был стать следствием мирного договора, заключенного неза-

долго перед тем тремя русскими князьями, двое из которых

были претендентами на киевский стол. Смерть одного из них

221 Позднейшими летописцами это несоответствие устранено, см.: Там

же. Т. 4. Ч. 1. С. 226 («Ростиславъ Мьстиславичь Смоленьскии седе в Кие-

ве»). 222 Там же. Т. 7. С. 144; Т. 10. С. 116; Т. 15. Стб. 374. 223 См.: Голубовский П. В. История Смоленской земли… С. 189-192;

Dąbrowski D.Genealogia Mścisławowiczów… S. 536-538. 224 Грушевський М. С. Нарис iсторiї Київської землi… С. 423-424. 225 Горский А. А. 1) Русские земли в ХIII – ХIV веках. С. 25; 2) Русь.

От славянского расселения до Московского царства. С. 187. 226 Dimnik M. The Dynasty of Chernigov… Р. 354.

– Владимира Рюриковича, обладавшего, вероятно, преимуще-

ством в виду своего многолетнего княжения в Киеве в пред-

шествующие годы, – открыла путь к киевскому столу для дру-

гих претендентов. Первым в Киеве оказался смоленский князь

Ростислав Мстиславич, что не удивительно, если учитывать

данные о смерти Владимира Рюриковича в Смоленске. Киев-

ский стол как часть наследства покойного достался одному из

его смоленских родственников.

С таким решением не согласился другой участник дого-

вора – Даниил Романович, посчитавший свои права нарушен-

ными: «Данилъ же еха на нь (Ростислава. – А. М.) и я его, и

остави в немь (в Киеве. – А. М.) Дмитра, и вдасть Кыевъ в ро-

уце Дмитрови обьдержати противоу иноплеменьныхъ языкъ,

безбожьныхъТатаровъ»227

Владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович, хо-

тя, несомненно, сам имел виды на киевский стол (который за-

нимал в 1236 – 1238 гг.), должен был согласиться с переходом

Киева под власть Даниила, поскольку последний имел на это

санкцию татар по договору, заключенному с ними осенью

1239 г. Ярослав вновь получил власть над Киевом только по-

сле своего визита к Батыю в 1243 г., когда был признан ханом

старшим среди русских князей («Ярославе, буди ты стареи

всем князем в Русском языце»)228

. Примечательно, что, как и

Даниил, Ярослав правил Киевом через своего наместника. Ко-

гда в 1245 г. по пути в Орду Даниил проезжал через Киев,

«обдержащу Кыевъ Ярославу бояриномъ своимъ Еиковичемь

Дмитромъ»229

Принятые сокращения

ВПл – Вологодско-Пермская летопись

ГВл – Галицко-Волынская летопись

227 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 782. 228 Там же. Т. 1. Стб. 470. 229 Там же. Т. 2. Стб. 806.

Ел – Ермолинская летопись

Ил – Ипатьевская летопись

Лл – Лаврентьевская летопись

МС – Московский летописный свод 1479 г.

Н1л – Новгородская Первая летопись

Н4л – Новгородская Четвертая летопись

НК2 – Новгородская Карамзинская летопись (вторая

подборка)

П1л – Псковская Первая летопись

П3л – Псковская Третья летопись

С1л – Софийская Первая летопись

Повесть о нашествии Батыя в Ипатьевской летописи....

Documents

Медицина и здравоохранение как...

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА:...

4 2018 - Часть 3 - Старт в науке

Состояние изученности и...

Первая Уральская индустриальная...

issn 2410-700x №11/2015 В 2 ЧАСТЯХ ЧАСТЬ 2

res antiqua 6

Классики теории...

Учебно-методический комплекс...

antiqua ecclesiae syro-chaldaicae q tbadiiio petr apostol...

Скачать Типовой проект 114-85-3...

микросхемы памяти компании on...

nuevas inscripciones funerarias de valentia. revista...

ПОСОБИЕ ПО РЕШЕНИЮ ЗАДАЧ ФИЗИКА...

Бóльшая часть России могла бы...

Первая помощь при повреждениях...

Из истории русской...

ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ - Содержание...

Древнеславянские числительные...

ИНФОРМАТИКА И ПРОГРАММИРОВАНИЕ...