Леонид Иванов ТРИ МОИХ ОКЕАНАparusanarod.ru/bib/books/ivanov3.pdf ·...

Леонид Иванов

ТРИ МОИХ ОКЕАНА

Л.Иванов Три моих океана

2


3

Июль 2005 года


4

Изведать то, чего не ведал с роду,

Глазами, ртом и кожей пить простор,

Кто в океане видит только воду,

Тот на земле не замечает гор.

Высоцкий В. С.

Идея поведать о моих скитаниях по трем океанам появилась не вдруг. Распространяться о двухгодичном путешествии не было ни желания, ни потребности, тем более письменно. Кто-то из великих сказал─,,можешь не писать, не пиши,,. Но жизнь быстротечна и появились первые заметки на основании записей судового журнала,так как родилось неожиданное чувство о возможности забыть даже не детали и мгновения путешествия, а ощущения, которые рождало оно. Стихия подсовывала разные радости, временами испытывая на излом, а иногда заставляя сильнее биться сердце от красоты окружающего мира. Даже сейчас мне еще кажется, что все было просто до невозможности, почти как сходить на родном Каспии на Тюленьи острова, на рыбалку. В основном боязно запамятовать встречи с людьми и добрый,добрый мир. Знакомство с заметками близких людей выразилось в явном давлении создания печатного труда. Не выдержав яростных атак неравнодушного народа, пришлось поднять руки и взяться за перо. Начну не с того времени очарования морем, когда оно взяло меня за горло, не с того дня, когда забил первый гвоздь в мою первую лодку, а когда вся предыдущая жизнь подвела к реальному действию, без чего будущее не представляло ценности. Что получилось в итоге пусть каждый решит сам, поймет душой или сердцем, как пройти этой дорогой и не потеряться. О людях и только о людях,замечательных и не очень, хочу рассказать.


5

Первый спуск на воду.1992 г.

1992 год, июль, яхта закончена строительством, получила имя «BABY» и под брызги шампанского, сброшена на воду. Ходовые испытания решено было провести в боепоходе на Тюленьи острова, в сто милях на север,где первобытная природа сохранила заповедные места для рыбалки и отдыха. В это же время наш «Бризовский» друг, яхтсмен Е.А.Гвоздев из г.Махачкала, на микро-швертботе «Лена» отправился на запад, на «Большую» воду. Все мы знали о его мечте пересечь Атлантику,как он в одиночестве, бороздил Каспий зимой и летом, месяцами жил на воде,готовясь к лишениям и приобретая необходимые моральные и физические качества.Когда же он, с огромным напряжением, преодолел политические и материальные препоны, и поднял паруса навстречу своей мечте, в наших душах, кроме восторга и радости, было нечто скептическое,как бы нереальность задуманного, даже неверие.Ведь никто и никогда, в одиночку,


6

на мелкой лодке не собирался выйти из Каспийского моря на океанские просторы. На швертботе, имеющем разрешенный район плавания до 3,5 миль от берега,Е.А.Гвоздев добрался до Атлантического океана, покорил его и, точно по пословице, что аппетит приходит во время еды, начал превращать маленькую мечту в большую-кругосветное путешествие.И в моей голове забегали мысли, это же Е.А.Гвоздев ─ человек не из кинофильма, не из книжки, не из глянцевого журнала и уже второй океан стелет под ноги, а Я? Слабо двинуться следом? Цель поставлена и началась подготовка. Выход в море в одиночку, тренировать душу и тело, совершенствовать матчасть, сразу же проверяя переделки на воде, стараясь максимально использовать сезон.Дальние переходы от Туркмении до Астрахани и Атырау, недели жизни в диких местах астраханского взморья воспитывали и приближали к природе, утверждали желание пойти за Е.А.Гвоздевым. А уже когда Е.А.Гвоздев завершил кругосветку в 1996 году и вернулся домой, созрело окончательное решение─ я пойду! Познавательные беседы во время встреч с Е. А. Гвоздевым убеждали меня о возможности этого дела и начал потихоньку собираться, не говоря об этом никому. Копил деньги, занимался лодкой, чтобы впереди было меньше проблем.

Летом 1999года, Е.А.Гвоздеву надоело жить дома, наблюдая из окна за игрой доминошников, и он отправился опять покорять океаны на еще меньшей лодке, захватывая штормовые южные широты. Да и я уже практически созрел и направился следом.После обязательной еженедельной бани со своими друзьями, за чаепитием, обнародовал сокровенную мечту и решение реально двигаться к ней с завтрашнего дня.Никто не ожидал такого расклада, друзья были в шоке, но следующим днем ’’ВАВY’’ взяла курс на Астрахань, где живут наши братья-яхтсмены. Предполагался маршрут движения вверх по реке Волга до города-героя Волгограда, прохождение шлюзов Волго-Донского канала, Цимлянского моря и вниз по


7

реке Дон до желанной Большой воды.Сложности с продвижением не планировались, Е.А.Гвоздев, своими подвигами, пробил бюрократические кордоны. СССР канул в Лету, а вновь образованные государства не успели настроить непроходимых заборов. Планы планами, а жизнь дала под дых и дорога на запад оборвалась под Волгоградом.На одном из перекатов, далеко за бакенами,огораживающими судоходный путь,встав на якорь, ’’BABY’’заночевала. После плотного ужина, покуривая и обдумывая дальнейшую жизнь,услышал приближающийся шум дизельных двигателей,которых не должно было быть в районе стоянки.Не успел даже высунуть голову из рубки, как лодка получила страшный удар и я улетел внутрь,участвовать в шоу голова-ноги.Пока вода не заставила искать глоток воздуха, слышен был только треск ломающейся лодки. Яхту,как колобок, крутануло несколько раз и все пространство заполнила вода.Пометавшись в поисках выхода, успокоился- разум подсказал, что телодвижения ускорят обменные процессы и кислород в крови быстро закончится. Во взвешенном состоянии, почти в обмороке от недостатка воздуха, появилась мысль о переходе в другой мир.Но по законам физики, у человека, неподвижно лежащего в воде,в глубину сначала погружаются ноги. И мои ноги опустились и нащупали рваную пробоину в днище лодки.Проведя ногой по периметру дырки, понял, что пролезу и нырнул, выбравшись наружу. Исцарапанный до крови, зацепился за борт рукой и кое-как отдышался. Придя в себя,увидел стоящую рядом баржу и услышал разговор на мостике РТ. ’’Якобы экипаж на яхте погиб и лучше всего смыться с этого места, нет людей-нет проблем’’.Чтобы исключить их бегство, подал голос, желая узнать, имя корабля, так бессовестно на меня наехавшего. Реакция была положительная, толкач бросил якорь и экипаж поднял несчастного капитана из воды. Бежать бессмысленно, потому что по записям в судовом журнале, вычислить судно элементарно просто. На борту теплохода переодели в сухую одежду,напоили чаем и по горячим следам, заполнили необходимые документы о происшествии, согласно


8

правилам.После чего капитан пригласил в свою каюту-ночевать. Поутру, из обрывков разговоров экипажа, дошло до меня, почему они наехали на яхту. РТ толкал пустую баржу, шел снизу и, экономя время и солярку, резали углы, благо осадка позволяла идти не по фарватеру. Ближе к обеду из Волгограда, на катере, прибыла судоходная служба с представителем хозяев судна. Началась большая катавасия с писаниной и разборкой полетов. Показания всех членов экипажа обвиняют только меня, ну кто бы мог подумать иначе. «Ты, мол, стоял на фарватере и стояночный огонь не горел».Мой голос был как в пустыне, конечно. И все, как один, не хотели смотреть за борт, на очевидный факт. Яхта, с вырванным днищем в полтора квадратных метра, притопленная почти по привальный брус, стоит и качается на якоре в 50 метрах за бакенами. В конце концов подослали судоходчика ко мне, искать консенсус. Если делу дать ход, то я,наверняка, все суды выиграю, сам факт наезда на яхту-главный аргумент. Но такая реклама владельцам судна не нужна и надо бы миром разойтись. Учитывая обстоятельства места происшествия- стою на якоре, на воде,на много километров жилья даже нет и вытащить лодку нереально. Они бросают меня и все проблемы решаю сам. Альтернатива- вызывают плавучий кран, грузят на баржу, увозят в город Ахтубинск на судоремонтный завод, договариваются о месте для ремонта, но его я провожу самостоятельно и, естественно, молчу. К вечеру, оценив ситуацию, соглашаюсь. Только увидев лодку на борту баржи, ужаснулся размерам поломок. Мачта сломана в районе краспиц, рулежка загнута под 90градусов, фальшкиль развернулся на килевой балке внутрь каюты, как он не угодил по моим телесам – одному Богу известно. Видно еще не мой день. В городе Ахтубинск яхту перегрузили на маленькую баржонку, а ее прилепили к насосно-бункерной станции, стоящей на ремонте, поправлявшей здоровье, подорванное на рейде Волгограда. Экипаж из города Волжска выделил отдельную каюту, принял в колпит и взял шефство над бедным капитаном по всем вопросам. Организовал связь с производственными мощностями завода,где рейки напилить,


9

где инструментом обзавестись, где совершить сварочные работы –хорошие люди, матросня одним словом.Две недели напряженного труда,максимально используя световой день,принесли результат. Днище лодки заштопано и зашпаклевано, мачта выклеена с новым ликпазом, баллер руля выпрямлен и для усиления, обварен накладками, восстановлена килевая балка и фальшкиль установлен на место. Финиш, пора и на воду.Чтобы догнать упущенное время, принял решение ехать до города Ростова пассажиром, избегая самостоятельного шлюзования в канале. На удачу, в Ахтубинске отдыхал сухогруз «Волго-Дон» с местным экипажем. Судно доставляло серу из порта «Бузан» в порт «Керчь».С помощью парней из судоходной службы,знакомых по аварии, лег на борт сухогруза, закрепив лодку между бункерами. Канал, построенный в жестокое время, поразил. Даже не верится,что все это сделано человеческими руками. Такая мощь, аж дух захватывает,вечностью несет от одного вида. При неловком движении рулевого, судно скользнуло бортом по стенке шлюзовой камеры и, кроме искр от соприкосновения, никаких видимых следов. Вверх и вниз по камерам шлюзов, Цимлянское море, тихий Дон и город Ростов, где встретили, как родного.К тому же там живет и занимается яхтингом Валера Ротенко,который жил в нашем городе и ходил по Каспию с Г.Гребенковым на яхте «Мечта».Отдохнув в яхт-клубе «Аврал», пообщавшись с ребятами-яхтсменами, попарившись в бане и зарядившись продуктами, направился в город Азов, где нужно было закрывать границу, последнее препятствие перед Большой водой. Шел уже октябрь, но время проскочить до теплых широт еще было.Практики выхода за рубеж не имелось,а рассказы Е.А.Гвоздева о пограничниках и таможне воспринимались больше с юмором, чем всерьез. А действительность оказалась строга и холодна. Подсчитывая убытки от аварии, обратил внимание на некоторую потерю денег и вещей, что унесла вода с собой, а документы, на первый взгляд, были на месте.Из общения с пограничниками выяснилось отсутствие одной бумаги с печатью и скрипнули


10

тормоза.Правда лояльное отношение ощущалось ─ я ведь из Казахстана, и страна меня отпустила без претензий, а Россию, вообще,прохожу транзитом и задерживать меня вроде смысла нет. Но документа-то нет и это веская причина поиграть на нервах. Сложилось впечатление, что могут закрыть глаза на проблему за некоторую мзду, конечно. Неоднократно посещал яхту человек в мундире, пили чай, мило беседовали и в разговоре проскакивали недвусмысленные намеки. Адекватно реагировать не позволяло предчувствие начать будущую жизнь за рубежом нищим. В томительном ожидании, простояв у стенки в Азове почти четверо суток, посмотрев на погоду-уже пролетали «белые» мухи,вернулся в яхт-клуб «Аврал» г.Ростов. Договорившись с руководством о зимовке, поднял яхту на берег и, на поезде, поехал домой. Следующий год не был продолжением пути на запад, так сложились семейные обстоятельства и, в середине лета, поехал в г. Ростов – гнать лодку домой. Из-за дефицита времени предпринял попытку погрузки яхты на какой-нибудь корабль и доехать на борту, хотя бы до р.Волга. Посещение двух портов что-то пообещало, но требовалось оказии,а это время. Случай не дал сильно расстроиться. В один из дней ожидания, как подарок судьбы,прямо напротив яхт-клуба, на другой стороне Дона, встал на якорь балкер «Карат» с двумя кранами на палубе. Мигом в ’’тузик’ и на борт корабля. Капитан доверил провернуть дело механику и моя лодка встала под погрузку. Было еще начало дня и в яхт-клубе находилось немного ребят, но и с ними толком не попрощался. Все решала скорость, так как движение судов под подъемным мостом расписано, буквально по секундам. В течение часа суда идут вверх и вниз одновременно, по утвержденному графику и не дай Бог попасть на эту дорогу, никто не сделает даже попытки остановиться и не отвернет. «Карат» следовал только до г.Калач на Дону, под погрузку алюминия, но и то хлеб, тем более, по информации команды, из порта часто ходят баржи на Волгу и есть шанс пробраться через каскад шлюзов. В порту г.Калач на Дону снял лодку с балкера ,


11

попрощался с казанским экипажем и искать ходы на р.Волга. Познакомился с капитаном РТ-351 Анатолием Евдокимовичем и нашел полное понимание проблемы. К нулю часам баржу загрузят гравием для асфальто-бетонного завода на р.Волга, а чтобы взять меня, требуется такая мелочь, как понимание руководства порта или, хотя бы, молчаливое согласие. С Наташей, мастером по погрузке-разгрузке, отправились в контору, к начальству, которое встретили прямо на первом лестничном марше. Проблема разрешилась фразой─’’Надо мужику на Волгу, так отправь.’’ Только рот раскрыл от удивления. К полуночи яхта стояла на барже, упершись одной стороной о борт судна, а второй—об террикон насыпанного гравия. Несмотря на сопротивление, вручил коробку конфет и цветы Наташе за оказанную помощь. Полтора суток жил на теплоходе, как в родной семье и разлука навсегда, одна из первых. Вниз, по течению, лодка несется сама, а если ветер не мешает установить паруса, берег мелькает. Река широкая, в некоторых местах разливается и, как море, завораживает своим простором. Рискнул идти не по фарватеру, не облизывая берега, а напрямки. Река и море различные понятия и судоходство по ним в корне отличаются друг от друга. Волга сразу же преподала урок и напомнила, что правила пишутся для исполнения, а не для чтения. Задев фальшкилем дно реки, лодка подпрыгнула и, пролетев метров двадцать, встала как вкопанная, с креном на правый борт градусов в тридцать. Что называется—приехали. Обвязавшись веревкой, прыгнул за борт, изучать окружающую местность. Глубина чуть более метра по всем направлениям, течение стремительное, что даже песок шелестит по ногам. Не будь веревки, улетел бы по течению. Перспектива жизни неутешительная, яхта лежит на боку прямо посередине огромной реки. Слава Богу, этот участок реки заселен по обеим берегам и кусочек ее, длиной в 18 км, принадлежит Калмыкии. Свистнув проезжавшему мимо рыбаку на ’’Казанке’’, попросил помочь слезть с мели. Вздымая буруны воды, тридцатисильный


12

’’Вихрь’’не смог даже пошевелить лодку на месте и рыболов, видя тщетность усилий, отбросил конец и умчался прочь. Взгрустнулось немного в ожидании следующей оказии, но недолго. За все время жизни, связанной с водой, выработался стереотип о людях—соратниках, объединенных одним делом, водяных так сказать, в большинстве своем всегда готовых прийти на помощь, даже если ты ее и не просишь. На полных ходах подгребают две шлюпки, предыдущий потомок бурят─монгольского ига привел своего товарища и 60 лошадей, с рывка, потащили лодку на фарватер. Только киль по дну реки застучал. И напутствие вслед—’’По бакенам езди, отец’’. Вновь замелькал берег, удивляя природной красотой. Без приключений добрался до водоотделителя и, сокращая расстояние, свернул налево, в реку ’’Бузан’’,чтобы выйти в море повосточнее, не блуждая по рукавам разлившейся Волги, В селе ’’Тишково’’ повстречался с приятелями—рыбаками , знакомыми по прежним путешествиям на взморье. Ребята предупредили, что ’’тишковский’’ канал плохо обслуживается и, сейчас, его почти не чистят. Поэтому, на пути могут встретится намытые банки и вновь рожденные мели. По курсу 50 км камышей и долгожданная свобода, честно говоря, речка утомила. Стараясь прокладывать путь посередине канала, дошел до последних зарослей и по горизонту необозримая гладь. Ветер отжимной, свежий, иди—не хочу. А на выходе, поперек дороги, лежит огромное дерево. Где-то оно погибло, вырванное из земли с корнями , а течение принесло его сюда и, ясное дело, положило на мель. Решаю обходить с левой стороны и сажусь. Манипуляции с парусами, вместе с открениванием, результата не принесли. С огромным трудом разворачиваю лодку на ветер, упереться не во что, начинаешь давить на борт и, приложенной силой, погружаешь ноги в ил, как в бездну. Выбравшись двумя галсами в точку старта, кручу руль вправо и врюхиваюсь опять, гораздо серьезнее прежнего. Попытки развернуть яхту ничего не дают, фальшкиль врезался в ил, а корневища


13

камыша исполняют роль арматуры. Встал мертво. Место совершенно безлюдное, ветер угонит воду часов за шесть и лодка зароется в ил по самое не могу и, возможно, уляжется на борт. Но не так просто пропасть в этом мире. Краем уха услышал клекот мотора и, по горизонту, заметил двигаю щуюся желтенькую точку. Даже от самого себя не ожидал такого таланта орать. Народ сначала услышал, а затем увидел махавшего руками капитана и поспешил на помощь. Старожилы—рыбаки показали существующую промоину ,буквально в метре от моей посадки. Встали под борт ,протащили от мели на глубину, пожелали удачи и, обменявшись рукопожатием—попрощались. На свободной воде настроил паруса на SO и отдыхать. С небольшими перерывами проспал до самых Кулалов, а там и до дома рукой подать—100 миль не расстояние. Первая попытка достичь Большой воды завершилась неудачно, но выводы сделать надо. Лодка сохранила плавучесть даже со значительными разрушениями. Авария никак не отразилась на самочувствии капитана и желании двигаться к мечте. Просто пройден очередной этап. Последующие годы были заняты подготовкой матчасти и тренировками на воде. Из головы уже не выходило желание—надо идти, можно сказать стало доминирующим. С этим ложился спать и утром с этим же вставал, прокручивая весь путь с его ветрами, течениями. Анализируя ситуации, что могут возникнуть и как из этого выходить, не ломая себя и лодку, Походы в море воспитывали и заставляли проявлять волю. Однажды, в конце сезона, в октябре пошел на Кулалинские острова, на рыбалку. Вкусная, осенняя вобла двинулась на нерест. Встал на якорь рядом с протокой о.Морской и заночевал. После дороги спал очень крепко и не услышал, как ветер переменил направление. Якорь крутнулся на ракушечном дне и пополз. Засоня—капитан проснулся утром от шелеста камышей, обступивших лодку со всех сторон. Глубина в округе метровая, лодка, с небольшим креном, стоит плотно, а человеческих сил едва хватает пошевелить корпус. Откренивание яхты с помощью


14

выноса груза на гике привело к потере одного фала и , чтобы совсем не остаться без парусов, прекратил всякую самодеятельность. Согласно хорошей морской практике, два якоря занес пешком подальше, связал ’’гуськом’’ и ,лебедкой, набил канат до положения струны. Однако, земля держала крепко. Чтобы каким-то образом приподнять судно, подсунул пустую надувную лодку под форштевень и на-качал. Родная посудина приобрела способность кое-как шевелиться с борта на борт. Технология процесса схода с мели пришла с практикой. Набиваешь якорный конец до звона, стоя по пояс в воде, толкаешь форштевень из стороны в сторону и получаешь приз—100мм продвижения к глубине. Сколько таких актов было сыграно — никто не считал, но через сутки, поутру, яхта закачалась на волне, оставив за спиной траншею, выкопанную фальшкилем на дне. Рухнув спать, измочаленный капитан не смог даже порадоваться. И все это на весы будущей жизни.


15

Желание выйти в океан совпало с возможностями лишь в 2003 г. Снова проверенная дорога в Астрахань, встречи с друзьями и дальше. Попутные ветра укоротили расстояние и, через один ночлег у входа в ’’Бахтемир’’, стою, зачаленный в ’’Золотом затоне’’. Отдых и разговоры, совместно с мелким ремонтом, постоянно присутствующим на яхте, отняли несколько дней. Не приняв еще даже малейшего плана для дальнейшего движения, получил неожиданный подарок.

«Саид» и «BABY».Астрахань.

На рассвете проснулся от шума на берегу и вижу, как большой кран на колесах выгружает небольшую лодку с грузовой ’’Газели’’. А рядом суетится седой мужик с очень знакомой внешностью—худощавый человек в бороде и с кудрявой прической. Сотрясая воздух воплями, побежал вверх от реки и обнял Е.А.Гвоздева. Это его ’’Саида’’привезли на машине из г.Сочи. Он объехал ’’шарик’’


16

во второй раз на очень маленькой яхте. Наши крейсера встали рядом у стенки, в полутора метрах друг от друга и, если не докучали дела, постоянно разговаривали все время. Я допрашивал его обо всем, что он видел и что делал в своем походе. Разбирая его карты, обзавелся необходимыми для моего вояжа. Е.А. подарил икону, которая также сделала виток вокруг глобуса. Дней через шесть Е.А.Гвоздев, вместе с прилетевшим сыном Александром, собрался в г. Махачкала, где героя с нетерпением ждали сограждане. На прощание выпили по 100 грамм, а оставшийся напиток Е.А. приказал сохранить до моего возвращения и, потом уж, прикончить. И остался я решать свои проблемы, вернее всего одну, но очень большую. В СССР был принят закон о запрете прохода иностранных судов по внутренним водным путям России. Я являюсь теперь иностранцем и эта тема моя. Поискал варианты с погрузкой на корабль в Астрахани и ехать пассажиром, но ничего не получилось. Решил прорываться, как Бог на душу положит. По В.С.Высоцкому-’’вперед и вверх, а там…’’Заглянул в порт Бузан, откуда сухогрузы возят серу в Азовское море, в г.Керчь, но результат нулевой. Совсем некстати забарахлила передача у мотора за два поворота до села Никольское. Двигаться на парусах против течения, а иногда и против ветра, умудряясь крутить повороты—задача почти неразрешимая. Шестеренки передачи находятся в ’’сапоге’, под днищем лодки и ремонт на воде невозможен. Требуется подъем на берег, а где вылезти—не знаю. В селе Никольское, на берегу стоял раньше башенный кран, грузивший овощи на баржи, но работает ли сейчас. Пристань для прогулочных теплоходов, рядом базарчик—овощи, фрукты и все, чем можно торговать. Познакомился с ребятами, работающими на прибрежной насосной станции, подающей поливную воду на поля. На станции имеется электросварка, кое-какой инструмент и, главное, трехтонная ручная таль. И вот стою под ней, форштевень плавает, корма задрана вверх и я получил доступ к ’’сапогу’’, стоя на длинной металлической


17

лестнице, упертой в дно реки. Ремонт завершен и по извилистой дороге крутить повороты, забираясь на север. Время торопит, бежит быстрее воды. Следующая остановка в г.Красноармейск, считай пригород г.Волгограда, чуть выше входа в канал Волго—Дон. Пешочком направился к администрации канала, обрисовал создавшееся положение и меня поняли, даже посоветовали не паниковать и двигаться дальше. Фамилия у меня подходящая, флаг Казахстана временно снять и шлюзоваться. Загвоздка одна не давала покоя, так как в каждой шлюзовой камере надо отмечаться и не спрячешь документы, ну не подделывать же их. Около двух десятков шлюзов и в каждом столоначальник сидит, а в каком настроении он на службу пришел—никто не знает. Команду ’’стоп’’ услышишь в любое время, а сентябрь уже заканчивается и вероятность устроиться на зимовку почти 100 процентов. Одна проблема тянет за собой другую, а выбираться потом как. По воде, по суше, по воздуху. Взве-сив все риски, скрутил поворот фордевинд—вниз, домой. Благодать идти по течению, держась с края фарватера, чтобы разойтись с пароходами—душа радуется. Днем еще ничего, а ночью лучше на якоре отстаиваться, целее будешь. Ночевка в Черном яру принесла неожиданность, утром еле-еле достал якорь и то с помощью двигателя. Ил, густой, как масло, держал крепко, да еще вымазал ’’бак’’,заставив тереть палубу с полчаса. Запланировал стоянку в с.Никольское для пополнения запасов, да и приятелей навестить. Пока бродил по базарчику, удивляясь предприимчевости народа, свежий ветер прибил яхту к берегу и, конечно, посадил на мель. Капитан катера, возившего небольшой паром на другой берег, помочь отказался. Катер имеет маломощный двигатель и реальна возможность сидеть на мели рядом со мной. Но, выяснив в беседе о малом весе моего крейсера, выдал команду своему экипажу—’’раздеваться’’. Разул, раздел пацанов и в холодную воду. Вчетвером, с легкостью, вытолкали яхту на стрежень реки, где я, взобравшись на борт, долго махал руками, прощаясь. В Астрахани согрелся


18

солнцем и людьми и здравствуй Каспийское море, без приключений проводившее меня до дома. Обдумывая в

Старт из Актау.2005г.

родных пенатах вторую попытку прорыва к океанам, пришел к выводу, что и через это надо пройти. Преодолеть не только себя, но и внешние препятствия, не обязательно созданные погодой и стихией. От очередной неудачи не было даже злости, родилось чувство, похожее на


19

ожесточение, неужели что-то или кто-то сможет помешать мне. В голове одно –надо идти, надо прорываться. Рассказы Е.А.Гвоздева о его отчаянных путешествиях подогревали эту решимость и укрепляли дух.

Наступил 2005 год. Прожитое время было наполнено подготовкой материальной части, проверке и наладке такелажа, подборкой и ремонтом парусов. Морально и физически я готов, в глубине души даже зол. Яхта отцентрована так, что реагирует на движение пальца и последний аргумент—Бог любит Троицу. C какой—то уверенностью и даже бесшабашностью стартовал 09 июля 2005 года. Толпа друзей провожала сначала на берегу, затем несколько яхт собрались в кучку на воде. Наслушался столько напутствий и пожеланий, что подумалось, как бы не обнаглеть. Около 15-00 часов взял курс на Астраханский рейд и улегся спать, впрок. На вторые сутки разыгрался шторм, хорошо что попутный и, буквально, долетел до канала. На якорь и отдыхать. На рассвете разбудили гудки РТ с именем ’’Щукин’’, уходившим от канала. Капитан, с мостика, поинтересовался самочувствием и сообщил, что Бахтемир закрыт для прохождения на трое суток, в связи с прибытием президента В.В.Путина для инспекции Каспийской флотилии. И точно, в 19-00 часов, вышли в море четыре корабля, в трех кабельтовых от моей стоянки. Хотелось поприветствовать президента России фейерверком из ракетницы, но здравый смысл подсказал что запросто могут кокнуть из камышей, стоит только взять в руки оружие. Президент, все—таки. Отдыхая, половил рыбки для стола, дождался возвращения армады и следом за ней, вверх по каналу, в Астрахань, в Золотой затон. Зачаленный к стенке в фирме ’’Ривмар’’, рожал планы переброски яхты в Черное море. Пешком, по воде долго и с обязательными проблемами. Лучше всего на ком-нибудь проехать, а нет, так приемлемый вариант в кузове грузовой машины, по родимой матушке-земле. Володя Пятницын снабдил связью


20

со своим одноклассником, работающем ныне капитаном порта. Выяснилось, что погрузиться можно на любой борт, идущий в ту сторону, но слезть с него очень сложно. Приграничная территория Азова и Ростова с каждым годом становится все более режимной и любой капитан не желает нажить неприятности из-за какого-то путешественника. Задачу пришлось решать с помощью четырех колес. Сняв фальшкиль и срубив мачту, положил яхту в ’’Газон’’ Володи Андросова, старого знакомого и яхтсмена. Правда одна неувязочка портила нервы, почти метр лодки торчал из кузова, выступая за бортом. Просто кусок хлеба с маслом и медом для родного ГАИ. Предчувствие грядущих поборов начало оправдываться сразу по выезду из города. Бескрайние степи Калмыкии тоже не отличались целомудрием. Ну, а уж Ставропольский край превзошел все ожидания, палки вставляли в колеса на каждом километре. Думается, нас , с помощью радио, передавали друг другу. Организовался ручеек, уносящий средства. И только Кубань спасла от этого бедствия, удивительно, люди что ли другие. С грехом пополам доехали до г.Апшеронск, остановились у друзей на автодроме, решив отдохнуть от перипетий, прийти в себя и поискать варианты передвижения в более экономичном режиме. Съездили в горы, в Ореховой роще очень приличная баня и неповторимый воздух. Друзья друзей, появились нужные контакты и мы, под негласным надзором ГАИ и даже прокуратуры, направились в горы, к Шаумянскому перевалу и г.Туапсе. Переваливались через горы по такой крутизне, что правая рука всегда лежала на ручном тормозе, наготове. На въезде в г.Туапсе нас встретил Вадим-сот—рудник местного ГАИ и сопровождал до тех пор, пока не нашли место, где можно выгрузиться, собрать лодку и сбросить в море. Российская армия, в лице адыга Мурада—командира морской пехоты, приютила, предоставила пирс с автокраном, механизма. Несложная, но кропотливая работа по установке фальшкиля с мачтой, наладка такелажа с проверкой целостности корпуса лодки


21

украли полтора суток, но яхта уже качается на воде. Беготня по кабинетам с оформлением документов по закрытию границы самостоятельно не удались—бюрократия вечна, еще Е.А.Гвоздев рассказывал страшные вещи. Разумные люди подсказали выход и с помощью агентства «ARGANA LTD», совместно с руководством рыбного порта, вопрос решился за несколько часов, совсем за небольшую плату. Немного насторожило поведение пограничника при оформлении бумаг. Оказывается, когда я вчера делал на яхте контрольный круг вблизи берега, мой крейсер отразился на радарах и меня вызывали по радио, которое не было включено. Ситуация—кто-то молча промелькнул в море и пропал, не обозначив себя. А это же граница. Как они меня не прихватили—не знаю. Шлепнули печать на бумаги и ’’BABY’’, сказав последнее ’’прости’’, легла на курс пролива Босфор. Пять суток отняла дорога до турецкого берега, ветра 5-6 баллов гуляли со всех сторон света, иногда задувало крепче, но хорошо не навстречу. Немного уморился и на входе в пролив, завернул налево, в марину небольшого городка Пойраз—отдохнуть. Встал на якорь с краешку, никто не интересуется—кто, зачем. С проходящих мимо катеров и пароходиков народ приветствует руками и кепками. Отоспался и вниз пошел, в Стамбул. В проливе большое движение, катера снуют туда—сюда, берега сообщаются паромами, да и транзитники, вроде меня, идут вверх и вниз—суета. Попутное течение до двух узлов, а на выходе из пролива усиливается до четырех. Это не на спокойной воде, когда лодка реагирует на перемену курса адекватно. Соображать надо с упреждением, мотор и течение—скорость совсем другая. Едва не налетел на землечерпалку, чистящую судовой ход. Остановился в ’’Атакей марине’’, главной марине г.Стамбул. На подходе к ней встретили два парня на ’’зодиаке’’—все в белоснежной форме. Спросили- ’’буду ли я стоять здесь’’. На положительный ответ попросили следовать за ними, довели до причального бона, где помогли взять швартовы и удалились. Часа не прошло , как подошли официальные


22

лица, с моего разрешения поднялись на борт и занялись оформлением документов. Вся процедура заключалась в их устных вопросах и также моих ответов. На мое предложение взглянуть хотя бы краем глаза на документы, удостовериться так сказать, в правдивости слов. А они мне-все, что я говорю, для оформления, достаточно. Поразительное доверие. Протокольное время истекло и я свободен, имею право передвигаться по территории Турции по своему желанию. Осмотр окрестностей и узеньких улочек показал идеальную чистоту—ни бумажки, ни окурка не валяется. Помылся в душе и воды залил в танки. Ненароком услышал русскую речь, через две яхты от меня. Двое пацанов, лет 14, стирали одежду и тихонько препирались. Признались, что с Украины, а отцы, в данное время, находятся в городе, занимаются пополнением припасов. К вечеру встреча состоялась, считай земляки. Яхта ’’Танго’’, из г.Мелитополь, но приписана в г.Бердянск. Погуляли по Средиземноморью и назавтра планируют отправиться домой. Естественно, посидели за чаем с разговорами, с удовольствием ребята употребляли наш казахстанский коньяк. Наутро, попрощавшись с хохлами, пошел в гости на яхту «Святой Петр» из г.Сочи. Плотненькие ребята шли отдыхать в Анталию, а сейчас отвезли на берег штопать порванный грот. Разговаривали целый день, сидя в кокпите под навесом. Капитан дал номер телефона Романа Файзулина, живущего с семьей в Пирее и работающего на яхте какого-то бизнесмена. Желание посмотреть Афины у меня есть и он, при необходимости, поможет, все-таки наш человек. Очень плохо говорю по-английски, убедился в этом в офисе марины, где общался с персоналом. Лучшего ожидать и не стоило, лишь после 50 лет начал изучать ’’english’’ самостоятельно. Хорошо, что на смену пришла девчонка—болгарка и объяснила на русском языке, где что находится, правила поведения на стоянке и что-почем. Отдохнув и наполнив танки водой и соляркой, прикупив необходимый запас продуктов, отправился к следующему проливу


23

Дарданеллы. Мраморное море было мраморным, ветра слабые и движение соответственное. На входе в пролив остановился ночевать, чтобы пройти его в дневное время, а не шарашиться по нему в потемках. Рядом рыбаки вытаскивали сеть и презентовали свежую рыбку. На моторе и парусах проскочил зигзаг пролива. Движение судов интенсивное, в узком месте только успевай поворачиваться. Корабли идут вверх и вниз на расстоянии мили—не пересчитать. В конце концов обозвал их ’’динозаврами’’. Выскочил в Эгейское море и прочь с большой дороги, поближе к островам. о.Лемнос, потом о.Скирос, пролив Кафирефс, залив Пенталион, о.Макронисос и, наконец, Афины. По правому борту марина за мариной, побережье в огнях города, но иду, по совету друзей, в Зею—стоянку г.Пирей. В марине прижался к гостевой стенке, чтобы постоять бесплатно—экономия как-никак. Познакомился с Янисом, натурализованным греком из Узбекистана, убирающим мусор в ресторане на пару с черными ребятами, с которыми я тренировался в английском. Позвонил Р.Файзулину и он, вместе с женой Анжелой, опекал мою персону целую неделю. На своем авто показывал город, одновременно помогая решать мои проблемы. Из Союза много народу переехало в Грецию и русская речь сопровождала постоянно. В основном мастеровые люди, не побоявшиеся поменять условия жизни. Поставленные задачи решены и требовали движения вперед. Попрощался с вновь приобретенными друзьями и на юг, огибать Пелопонес, так как Коринфский канал просит денег за проезд. Ветра умеренные, дорога не очень оживленная, не лечу, конечно, но двигаюсь хорошо. Обогнув первый мыс Пелопонеса, поворачиваю на запад и сразу попадаю в переплет. Не очень свежий северный ветер, срываясь со скал, жучит так, что лодка на борт ложится, водяная пыль стоит столбом При безоблачном и ясном небе промок до нитки. Взял рифы и, пройдя несколько миль, прижался к берегу и на якорь, просушиться и отдохнуть. Слишком уж активно Эгейское


24

море прощается со мной. Второй мыс Пелопонеса остался справа и позади—здравствуй море Ионическое. Карт этого моря я не имел. Географический атлас для школьников седьмого класса расчертил по долготе и широте. И по этим квадратикам пошел прямо на носок сапога Италии. Ветер не позволял двигаться быстро, то дунет, то кисло. Затишье не успело надоесть, как с юга сорвался ветерок. Стихия разыгралась за семь баллов со свистом, но с пришедшим проливным дождем, закислело, а видимость уменьшилась до 50 метров. Дождь, как из ведра, заставил спрятаться в каюту часов на шесть, не очень приятно сидеть под таким душем. На рассвете увидел вдалеке два смерча. Огромная синяя туча опустила в море два отростка, похожие на карандаши, и один из них приближался ко мне. Прикинув направление тучи и ветра, изменил курс градусов на тридцать, чтобы разойтись с возможной угрозой. Смерч прощел милях в двух от яхты, но даже на таком расстоянии видение очень страшное, не дай Бог влипнуть. Воронка, на мой взгляд, диаметром метров двести, вверх ногами втягивает воду в себя, а брызги и водяная пыль вокруг наводят ужас. Ветер меняет направление по три раза в день, разгонит волну с одной стороны и пошел поддавать с другой. Волнение, как толчея, долбит лодку—только стук по борту. В Мессинском проливе сначала проверил марину в Реджо-ди-Калабрия, по правому борту. Тесновато от рядом стоящих кораблей ВМФ и дорого. Следующая г.Мессино на о.Сицилия. Даже на берег не выходил, пообщался с рыбаками и понял, не пенсионерское дело. Двигаемся дальше к городу Палермо. В проливе ветер гудит, как в трубе, не штормит, но очень свежо. Ребята, на одной лыже и парусом в небе, летают совсем рядом, подпрыгивают чуть ли не на десять метров, да еще как-то умудряются махать одной рукой—приветствуют значит. Паромы на остров и обратно сле-дуют непрерывной чередой. С поворотом на запад ветер притих, но яхта все равно летела. По левому борту тянутся скалистые берега, высотой едва ли не под 100 метров. В некоторых местах


25

скала плавно переходит в стену не дворца, но очень приличного дома, окруженного зеленым оазисом. Перед г.Палермо пришлось увертываться от небольшого самолета, который, на лету, брал воду с поверхности моря и тушил пожар в лесном массиве на берегу. Зашел на акваторию порта и торчащие мачты яхт указали место стоянки. В марине, слева, плавучие боны, где угнездились катера и яхты, а справа—частный рыбацкий флот, привлекший меня возможностью отстояться даром. Прилепился бортом к стенке и, после мытья и бритья своей личности, меня увидели окрестности. Ни забора, ни ограждения, от стоянки судов до набережной 20 метров. Автомобили снуют туда-сюда по четырехрядной дороге побережья. Осмотрел часть города, попив пивка и пообщавшись с народом, вернулся на лодку. Рыбаки, с рядом ошвартованных судов, посоветовали перецепить яхту, встать кормой или форштевнем к стенке, а то слишком много места занимаю. После беседы, с улыбками и смехом, угостили свежей рыбкой. Рыбацкий бизнес организован и отлажен прямо на причальной стенке. Едва пришедший с рыбалки кораблик прижмется бортом, в любое время суток, его уже ждут небольшие авто с битым льдом и, через полчаса, свежий охлажденный товар у потребителя. Необходимые дела по снабжению завершены, физически отдохнул и стартую дальше. На выходе из марины разинул рот от поведения входящей в порт яхты. На попутном ветре, при работающем спинакере, влетают внутрь на сумашедших ходах—места для маневра практически нет. У меня сердце замерло—сейчас наломают дров. А ребята так быстро и качественно сбросили парус и, по инерции, приткнулись к бону. Экипаж─выше всяких похвал. Со свежим ветром вышел в море, полный бейдевинд—TO WEST. К сумеркам ветер усилился и берег проносится мимо, хода отличные. С восходом солнца пришлось рифы брать, слева тянется скалистый мыс. Последний из покидаемого мной острова и вдруг откуда-то налетел шквал, от нежданной нагрузки лопнул грот, прямо по шву. Сдергиваю парус и завожу


26

новый, но привестись к ветру на одном стакселе не могу, потому что волна сбивает и парус заклинивает в ликпазе. На работающем двигателе ставлю яхту в левентик и поднимаю вверх грот . Внезапно мотор глохнет, а парус поднят на три четверти и лодка валится по ветру. Оказа-лось, что фал грота, по моей невнимательности, улетел за борт и намотался на винт, остановив движок. Положение аховое. Грот не стоит на месте, поднять выше не могу из-за клина, а ветер давит и жмет к береговым скалам. Шкертиком, кое-как, замотал нижнюю шкаторину и на полуспущенном гроте, с Божьей помощью, миновал скалы мыса в полкабельтове от них. Со штормами и дождями проехал Тирренское море и нагрузки на такелаж не прошли даром. Лопнул болт, на котором стоит мачта, он, конечно, расклинился, но это ненадежно—мачта может улететь за борт в любой момент. Чтобы разгрузить такелаж зарифился настолько, лишь бы тихонько двигаться, а ветер как всегда в морду—тренируйся в лавировке и бойся. Брызги от встречной волны летят до кормы, палуба мокрая постоянно и после испарения влаги, остаются крупинки соли. Сырость и соль—тоже надо привыкать. Необходимость посещения берега возросла, а ближайшая земля—это о.Сардиния. Идти в главный город острова, то значительно удлинять дорогу, а по прямой, на южной оконечности, находится порт города Сан-Антиоко и 21 сентября я за молом порта. Справа, вдалеке, стоят на рейде с десяток яхт и курс к собратьям морским. На всех ходах сажусь на мель, разворачиваю лодку и обхожу бетонный бык, что не зря стоял, огораживая мелкое место, а я поперся прямо. Стоять на рейде без тузика для меня неприемлемо и отправляюсь в порт, к причальной стенке. Между стоящим сухогрузом и катером береговой охраны места для меня достаточно. Во время экскурсии по городку набрел на минимастерскую с приветливым итальянцем. Непродолжительный разговор с хозяином разрешил дело с ремонтом, обработкой нержавейки и нарезкой резьбы. Мужик обеспечил инструментом, показал тиски и работай,


27

пожалуйста. Не скрывал удивления, что гость забрел из Казахстана. Назавтра положил мачту и занялся ремонтом, от которого отвлекла подъехавшая полиция. Визуально проверили мои документы и на яхту, затем пробили по компьютеру и поинтересовались продолжительностью моего гостевания. Заявил о недельной задержке, сославшись на ремонт мачты, снабжения водой и горючим для двигателя. Два пальца к козырьку, щелкнули каблуками и пожелали удачи. Все! В вечерних прогулках поразил местный народ. Проходишь мимо сидящих и отдыхающих на лавочках людях и, в большинстве своем, все кланяются и говорят—’’Грация.’’Так вот относятся к гостям. В заботах неделя пролетела, как миг и курс на Болеарские острова. Ветра очень мало, двигаюсь тихо, живу, как на курорте—отдыхаю и пою песни. Обошел кругом скалистый островок Кабрера и обнаружил вход, шириной метров 150, а там большая лагуна с деревушкой, имеющая для отдыха все. Около 30 яхт стоят на бочках, заселены приветливым народом. Пообщался пару суток, так как в отдыхе не нуждался, да и запасы в норме. Двинулся на материк мимо острова Ивиса. Ветер не баловал, хода слабые, Единственная забота—увертываться от ’’динозавров’’ в ночное время, появилась нужда в экономии электроэнергии из-за порванного ремня на генераторе, но идти недалеко и емкости аккумуляторов должно хватить. 02.10. завернул в марину испанского городка Морейра и встал к стенке прямо на входе. Яхт очень много, да и рыбаков не меньше. Параллельно с оформлением документов, в разговорах, решаю свои дела—окружающий мир очень доброжелателен. В один из дней, ближе к обеду, смотрю, что-то стало смеркаться, подумал на солнечные очки и зрение, ан - нет. Сосед пригласил к себе, вручил темные стекла и показал пальцем на солнце. Мать честная, да это же затмение—от солнца только ореол круглый светится. Нашел ремень для генератора, подлатал паруса, погулял по городку и на юго-запад, вдоль берега к океану.


28

05.10.2005 года, в 16-30 пересек нулевой меридиан, теперь нахожусь в западном полушарии. По пути посетил г.Картахена и г.Малага, чтобы походить по земле и посмотреть на испанскую жизнь. Огромное впечатление от многочисленных памятников и скульптур. В г.Картахена, прямо на мостовой, прилегающей к марине территории, стоит памятник моряку, возвращающемуся из похода домой, с вещмешком на одном плече. В толпе принимаешь за живого человека. В переулках видел монаха, ростом под два метра, весь в белом одеянии и с кружкой на шее для пожертвований. Только уткнувшись носом в него, понял, что памятник. Стоянки для яхт расположены по берегу через 10 км — отдыхай, не хочу, познавай жизнь незнакомого народа. Масса людей, по утрам, бегают по побережью, сберегая свое здоровье. Однажды увидел женщину, гуляющую с тремя собаками, подумалось, не супруга ли переехала сюда со своими питомцами, сходство 100 процентов. Когда ветер с берега, то парфюмом несет как с фабрики, аж глаза режет. Погода ветром не баловала и только 19.10. 2005г. Гибралтар встал передо мной огромным столбом с правой стороны. На макушке громадного утеса стоят две пушки, со стволами направленными в сторону Африки—видение невероятное. Небоскребы у подножия –это лилипуты по сравнению с ними. Гора и территория под ней принадлежат английскому флагу и марина, конечно, тоже. Минуя бетонные лабиринты, обнаружил яхтенную гавань и, порыскав немного, нашел свободное место у бона. Не успел путем закрепить швартовы, как, откуда не возьмись, появился грозный секьюрити. Объяснил, что стоянка только для своих членов и мне надо мотать отсюда, а на входе висит большой щит с инструкцией правил захода к причалу. Кто бы их читал! С горечью в душе пришлось уходить, да еще куда? Спускаются вечерние сумерки, а у меня нет подробной карты бухты. Кораблей, как грязи, и стоят, и ходят по всей акватории. Впоследствии узнал, что в бухте находятся три порта. При последних лучах солнца увидел вдали песчаный


29

берег и движения судов там нет. Значит, отстоюсь ночь на якоре. Вперед. Через пару часов, в потемках, сел на мель. Светящийся огоньками берег ввел в заблуждение и показался далеким. Сел плотно. Накат бросает лодку с борта на борт, киль долбит дно так, что мачта содрогается. Часа два пробовал развернуть яхту на ветер и, закренив, попытаться отойти от берега. Промок насквозь и замерз, как цуцик, но ничего не получилось. В голову закралась мысль о конце путешествия, если ветер не утихомирится — лодка развалится от этих ударов. По Божьей милости ветер чуть подкис, яхта выдолбила килем себе место в песке и встала более-менее ровно, слегка покачиваясь. Залез в кубрик, переоделся в сухое, поужинал и лег спать, с надеждой, что утро всегда мудренее и помощь откуда-нибудь появится. Часа в три ночи проснулся от неожиданного и непонятного шума и света. Выскочил наружу и увидел, что яхта находится в пяти метрах от судна, стоящего под краном и принимающего груз. Светло как днем и понять ничего не могу. Быстро завел мотор и смотался на милю в сторону, где заякорился и досыпать. Утром осмотрелся и понял, что ночью пришел прилив и ветер сменился на отжимной. Поэтому яхта всплыла и начала дрейфовать самостоятельно. Слава Богу, что не попал никому под колеса и сам не нанес урону. Бурная ночь оставила следы, от ударов пером руля о дно, где-то появилась течь. Небольшая, но вся вода скапливается в каюте, внося определенный дискомфорт в жизни моряка. Требуется искать стоянку и предпринять хоть что-нибудь.Поиски на испанской земле привели в марину прямо напротив английской, на другой стороне бухты. Причалил к гостевой стенке, рядом с датчанином Олафом и поляком Иваном. г.Альхесирас—небольшой городок с узкими улочками и бульварами. С соседями бесконечные разговоры, совместные ужины и помощь в ремонте—так проходила жизнь, изредка прерываясь экскурсиями по городу. Испанцы—гостеприимный и доброжелательный народ, ведут себя так, что скажи-’’прыгай в воду’’, сейчас и


30

сиганет. Блуждая по шопам и базарчикам, наткнулся в лавке на соленое сало, даже слюньки потекли, жаль ржаного хлеба здесь не найдешь, а то бы полный кайф. Присмотрел подходящий шматок, а испанец обратил внимание на мой акцент—грек, серб или болгарин? Узнав о моем русском происхождении, наотрез отказался от денег за товар, презент, говорит. Дружелюбие поразительное, хотя я знаю лишь одно слово по-испански—’’амиго’’, а если бы знал два!! В неделю справился со своими проблемами и, накачавшись водой и соляркой под завязку, стартую в океан. В проливе свежий ветер в лицо и течение навстречу до четырех узлов. Целый день лавировки, но так и не смог одолеть пролив. Прижался к испанскому берегу в укромном месте, в пяти метрах от скал и устроился ночевать. Ради экономии энергии, не зажег стояночный огонь, ведь до земли рукой подать и кто сюда полезет. Яркий свет и шум двигателей разбудили ночью—полиция нагрянула. В нескольких милях Африка, а здесь яхта затаилась в потемках, чего только не подумаешь. Вежливо и по разрешению поднялись на борт, прошарили трюма, проверили мои документы и посоветовали стоять на якоре по всем правилам судоходства. Не стал я распространяться о нашей русской экономии и осветился, как положено. Утро подарило свежий ветер с востока и побежал на всех парусах. На выходе из пролива пришлось брать рифы. Ветер усилился до штормового, с поднявшейся полутораметровой волной, начал давить. Временами лодка глиссировала с намерением броситься в брочинг. И вот, наконец, не смог удержать лодку на курсе и она, стремительно, кинулась к ветру, парусами чуть ли не по воде. Грот, в мгновение ока, перелетел на другой галс и лопнул, сломав о ванты четыре латы. Оставил для ходов пятиметровый стаксель и шагнул в океан, не забыв сказать слова Оси Бендера-’’сбылась мечта идиота’’. Взял горсть воды за бортом, поцеловал ее и попросил разрешения у стихии осилить эту дорогу, пообещав вести себя прилично и не шалить.


31

25.10. нахожусь в Атлантическом океане, с суточным штормом и сопровождающем его дождиком, в промокшем и, слегка, замерзшем состоянии. Курс на Канарские острова. Океан ведет себя по-разному, то иду на штормовом стакселе, то есть возможность поставить геннакер. Невероятно красивые, длинные и высокие волны, на которые яхты взбирается, как на гору, а затем скользит по склону вниз так, что видно одно небо. Океан как бы дышит. В крепкий ветер регулирую скорость плавучим якорем и концами, выброшенными с кормы. С трудом уворачиваюсь от нависающих сзади волн. Уже перед ост-ровами штормило так, что несколько раз ложился в дрейф, чтобы иметь время поспать и отдохнуть. От нагрузки и старости изорвался плавучий якорь. И, однажды, прозевал накатывающуюся сзади гору воды, не успел изменить курс и скользнуть вдоль волны. Закрученный, метровый гребень с пеной накрыл меня в кокпите и пришлось держаться руками, ногами и зубами. Пронесло, но с палубы смыло все что плохо лежало, а внутри прибавился лишний кубометр соленой воды. Особенно жалко фотоаппарат, с впечатлениями от Европы. Во время наступившего затишья лег в дрейф, чтобы откачать воду из трюма. Подошедшая американская яхта совершила вокруг меня круг почета и поинтересовались самочувствием, на что я показал пальцами ОК. Одним из рассветов, на горизонте, обозначились Канарские острова, следую на главный о.Гран Канария и город Лас Пальмас. На входе одной из марин, на горе, стоит огромный, ярко освещенный католический крест, виден издалека. Втиснулся на стоянку, ребята с соседней яхты помогли с креплением чалок и на разведку. В течение часа секьюрити поперли вон. Оказывается, места заняты и забронированы, в связи с подходом яхт к участию в трансатлантической гонке. В соседней марине окопались катамараны и тоже туда, за Атлантику. В офисе раскрыли глаза, что трудности временные, старт гонки будет через 10


32

дней и весь флот умотает в океан. Тогда, пожалуйста, живи сколько пожелаешь, а в данное время можно стоять только на рейде, на собственных якорях. Спасибо, что дали заправиться водой. На рейде полтора десятка яхт, разного калибра. С краю возвышаются три каких-то фундамента—марина хочет расширяться или просто заброшены. При-лепился бортом к бетонной глыбе, а посередине, между двух фундаментов, устроился двухмачтовый новозеландец. Впервые соприкоснулся с коварством приливов—отливов. Зачалился в прилив с небольшим люфтом швартовых концов, а когда вода стала уходить, едва не повис на бе-тонной стенке. Полтора метра по высоте—так гуляет вода в этом месте. Хочется на берег, побродить по земле, заправиться свежими продуктами, поесть овощей-фруктов, а тузика-то нет, грустно. Сосед-новозеландец ссудил свой ялик с двумя веслами, подарил карту города и, карандаши-ком пометил, что и где. Весь день гулял, осматривая город и приобретая кое-что для продолжения жизни. Правда, все время неудобно выпрашивать лодку, неловко стеснять человека и, подремонтировавшись мало-мало поехал искать удачу на о.Тенерифе, чуть больше 50 миль к западу. г.Санта-Крус, по правому борту промелькнул порт, а я в самый уголок, где маячит целый лес мачт. В марине прекрасно—место у бона, вода с электроэнергией, разные услуги и испанцы, конечно. Причальные боны плавучие, чтобы не замечать приливы-отливы. Снабжение по полной программе, ремонт парусов и ревизия всего, что только можно. Предстоит самый длинный переход, волнение чувствуется, но мандража нет. Сам удивляюсь. Ну, океана я уже нюхнул, кое-какое представление о его повадках имею. Лодка ведет себя адекватно окружающей обстановке, не зря потерял годы на ее настройке, да и переход до Канар дал практический опыт в ходьбе. Все яхты на курсе фордевинд идут плохо, норовят уйти с него. А на переходе выяснилось, что попутное течение помогает стоять на нужном направлении. В этом деле, главное, попасть с парусами оптимально, чуть больше вооружение и яхта


33

уходит, чуть меньше—хода не те, а нашел норму и порядок. Работать, конечно, приходиться больше, зато результат очевиден. Если лодка начинает уходить с курса, то течение поправляет и силы парусов не хватает убежать. Настроил паруса и свободен, времени валом—на отдых, на сон, на дела домашние, лишь экстрим выбивал из колеи. Одиночество не действовало никак, благодаря многолетней тренировке на родном море, да и дел всегда невпроворот. В третьей декаде ноября стартую, курс на о.Барбадос, на юго-запад, на другую сторону Атлантики. Здесь погода неуютная, в Лас Пальмасе солнышко грело, а в Санта-Крус, с севера, постоянно наносит мглу, ежедневная водяная взвесь в воздухе, переходящая в мелкосеящий дождик. Напоследок, рыночные отношения показали невидаль, купил два блока сигарет, а сверху зажигалка в подарок. Ветер почти постоянно из северо-востока, различный лишь по силе, а все неурядицы с погодой сглаживались

окружающим миром. Дельфины присутствуют рядом ежедневно, очень похоже на семейство, два-три крупных


34

экземпляра и мелочи штук пять. Шныряют, прыгают, скачут вокруг лодки, подныривают под нее. Особенно красиво ночью, когда за собой оставляют светящиеся следы. Впервые увидел рыбу дораду. В сумерках, бросил взгляд за борт и обомлел, три ярких пятна, весьма похожих на иллюминаторы, проявились на небольшой глубине. Первая мысль — подводная лодка, вторая — чего это она с иллюминаторами. Рыбы плывут рядом, с одной скоростью с яхтой, переливаются всеми цветами радуги — феерия. Наутро открыл охотничий сезон, забросив блесну, с поклевкой тащил, но два раза леска рвалась, не выдержав

тяжести улова. Приспособил толстую леску с большим, кованым крючком. И на привязанный кусок красного целлофана, первая дорада трепещется в кокпите. Рыба, весом под 10 кг, почти без костей и годится на любое блюдо — вари уху, жарь соли и на солнышко, свежая еда. Приготовил полведра острого корейского „ХЕˮ, за день какую-то часть употребил, а чтобы остатки не испортились, нанизал их на нитку и вялить. Мух нет, подсушил на


35

воздухе и солнце, получилось деликатесное блюдо, объядение. Еще большое подспорье в снабжении свежатинкой—летающие рыбки. Когда в первый раз увидел, как буквально ниоткуда, взлетела стая, будто воробьев, летящих по дуге метров сто и, без всплеска, как нож в масло, уходящих в воду. Ночью бьются о паруса, даже в меня угадывали и со стуком падают на палубу, а утром успевай собирать подножный корм. Вначале подбирал солидных ребят, а мелочь сметал за борт. Жизнь заставила и мелких рыбешек пристроить в дело, белок же, подсолил и от кильки не отличишь. Вкуснотища, отламываешь крылья-плавники, длиной от жабер до хвоста, со сваренной картошкой, за уши не оттащишь.

26.12.сильно заныло правое бедро, простудил что ли, неведомо. От тазобедренного сустава к колену невыносимая, похожая на зубную, боль, прогоняющая сон. От примененного массажа проявился нерв, наощупь, величиной с карандаш, ноющий круглосуточно. Оторвал от верблюжьего одеяла кусок и наложил компресс из собранной мочи. Потихоньку боль удалилась, но нога, в одном положении, плохо держала, так как кусочек мышцы на бедре испарился. Еще одна напасть. С продвижением на запад ветра все чаще становились тише, а когда, в канун Нового года, подобрался к о.Барбадос—заштилело напрочь. До праздника полтора суток, а океан похож на стекло. Солярка для двигателя закончилась давно, есть только НЗ для рысканья в порту и его тратить нельзя. Пришлось встречать Новый год в непосредственной близости от острова. Последняя банка русской тушенки украсила праздничный стол. Послушав радио с курантами, повспоминав всех и вся завалился спать. В г.Бриджтаун заявился аж третьего января. В марине, на входе в порт, места для стоянки не нашлось и люди посоветовали поискать на другой стороне, обогнув весь порт по дуге. Захожу в бухту, где с правой руки,


36

расположились яхты, а слева—рыбацкий флот. Покрутившись, обнюхав все закоулки и не нашел где приткнуться, свободно можно стоять лишь на рейде. Мои запасы истощены, продуктов и воды чуть-чуть, берег нужен, как воздух. Плюнул на все правила поведения, подхожу прямо к набережной, привязался, запер каюту и в город. Закупил свежих продуктов, деньги ходят американские и свой, барбадосский доллар, вполовину меньше US. На набережной, возле яхты, встретил мужика, разглядывающего мою посудину, Познакомились. Рон ─ голландец, но живет на острове. Имеет большой катамаран, на котором катает туристов, человек 15 берет на борт. Пообещал помочь с местом у стенки и просил приходить в гости, поболтать о жизни. Пока же ухожу на рейд, отстояться и в себя прийти. Сутки отсыпался, отъедался и на разведку боем. Однако, матчасть подвела. Едва зашел в бухту, мотор как-то застучал и притих. Пришлось поднять паруса, но крутиться в бухте без двигателя невозможно, поэтому встал на якорь в 50 метрах от рыбацкой лагуны. Осмотрел мотор, видимость нормальная, а работать не хочет, чихает и все. Разобрав двигатель, обнаружил причину болезни — прокладка на головке цилиндра оказалась пробитой, вот компрессии и нет. Кое-какие запчасти на борту имеются, а кусочка медяшки нема. Беру прокладку в зубы и вплавь за спасением, к людям. Народ, в основном, черный, все до одного улыбаются и стараются как-то помочь. Поскребли по сусекам, пошарили по закромам и развели руками, надо ехать в город, в магазин. Вдруг одного из парней осенило, он подошел к своему катеру, стоявшему в полуразобранном виде и отодрал кусок меди от форштевня. В стороне разложили маленький костер и отожгли металл, чтобы помягче был. Теперь на борт и ковыряться с движком, все в зубы и плавать пора. На лодке даже обсохнуть не успел, как подгребла, на катере, береговая охрана. Поприветствовав, выясняют — кто, зачем и чего это здесь купаешься, не отметившись у портовых властей, не предъявив документов. Ссылаюсь на беспомощность в


37

передвижении и показываю разобранный агрегат, без двигателя куда я? Господа охранники взяли мой бот на буксир и пристроили к своей стенке, так неожиданно решилась проблема со стоянкой. Мою персону, на своем катере, доставили в порт и сопровождали по всем инстанциям — таможня, карантин, эмиграция. Официальный прием вытащил из кармана 100 портретов Джорджа Вашингтона. За неделю гостевания в береговой охране провел необходимый ремонт, пополнил продуктовый запас, набрал воды из их водопровода, которую, вообще-то, здесь надо покупать. Местные рассказали, когда на острове отдыхал Ф.Конюхов после очередного путешествия, то он очень любил плавать в бассейне с пресной водой. Почувствуй разницу, парень. Если Рон находился в марине, то время проводили вместе, а уходил на покатушки, я бродил по городу. В катамаране голландца половину поплавка занимает холодильник с немудренной закуской и, главное, с разнообразными напитками. Беседовать можно было бесконечно, когда в стакан непрерывно чего-то подливают. Во второй половине января двинулся дальше, на запад, к о.Гренада—из желания посмотреть и потоптать ее землю. Планировал гостить недолго, а дорога показала, что лодка обрастает ракушкой. Скорость резко снизилась и чистить пришлось больше запланированного времени. Созрела еще одна долгоиграющая проблема. Следующая цель на севере Венесуэлы, где расположены три голландских острова. Почти не штормит и редкое усиление ветра не нервирует. Удивляюсь прямо — спокоен, как скала. Вот и первый остров на пути, о.Бонейра. Еще на Барбадосе заметил, что люди, с проходящих мимо парусников, встречаясь со мной, машут руками и поднимают вверх большой палец. Здесь такая же картина—немного приятно. Марина уютная, домашняя из-за небольших размеров. Дружелюбный народ прост и рад помочь. Мой английский еще очень слаб и я не понял, почему должен платить за стоянку в два раза больше, чем по прайсу. Клерки в офисе нашли на острове русскоговорящую женщину и она, по


38

телефону, объяснила, что это депозит. Это на тот случай, если я что наворочу непотребное, то, считай, уже все оплачено. Если же буду примерным гражданином и, когда буду покидать приветливый городок, деньги мне возвратят. И все с улыбкой и терпением к моей бестолковости. Разъяснили куда идти, где звонить, местонахождение магазинов и достопримечательностей острова. На боне стоял рядом с козырной испанской яхтой. За чаем и разговорами выяснилось, что Сильвия, журналистка из Барселоны, вместе с мужем Хавьером, работает постоянно на Антильских островах—освещает все события и жизнь этого региона для своей страны. В свое время встречалась и беседовала с Е.А.Гвоздевым, еще в первый его поход на’’Лене’’, только в Пуэрто-Рико. Меня тоже допрашивала и весь крейсер излазила, фотографируя со всех сторон. Вскоре им понадобилось по делам в г.Каракас, столицу Венесуэлы, а моя дорога на запад. Очень тепло прощались, оставили адрес и телефон в Барселоне, а Хавьер задарил майку на память. Голландцы поразили в последний день моего присутствия. Возвращаюсь из маркета с двумя сумками провианта, меня обгоняет легковушка и, вдруг, тормозит и сдает назад, прямо на меня. Парень заставил сесть в машину и отвез в марину за так. По дороге болтали и улыбались — это же чудесно, что живут такие люди на свете. Вышел из бухты в конце января. По дороге шторм предвидится, но попутный, да еще плюс течение. Совсем хорошо. Ехать надо строго на запад до мыса Гальинас в Колумбии, а там сваливаться на юго-запад, к Панаме. Не хочется останавливать внимание на погоде, все разнообразие ветра—кисло, свежо и даже очень свежо. Полтора суток шел под одним такелажем со скоростью до трех узлов, хотя за кормой полоскался тормоз—плавучий якорь. Это же надо пережить и испытать, шо це таке. Смущает очередное отсутствие карт этого района, иду наощупь. Вновь по разлинованному школьному атласу, с каждой милей убеждаясь в правильности и грамотности нарисованного. Движение огромадных судов нарастает и


39

ночью гораздо опасней идти—между волн спрячешься, они могут и не заметить. Волны, как в океане, отличаются лишь длиной. Днем, на пересекающем курсе, обозначился корабль. По моим прикидкам, он мог проскочить, обрезать мой форштевень, так сказать, но судно изменило курс. Прошло по корме, на расстоянии в полмили, и гудело во все фанфары. Снял тельник и долго махал вслед, за неимением фанфар, покричал маленько. Уже в Панаме, попивая пиво у барной стойки со штурманом большого корабля, поинтересовался уважительным отношением флота к парусам. Господин-товарищ открыл глаза на такое поведение стальных ’’динозавров’’. На западе, кстати как и у нас, прописано правило, что судно с механическим движителем обязано уступить дорогу паруснику, зависящему от ветра. На нашей родине, чаще всего, это только декларация—сплошь и рядом закон нарушается, куда маленькому суденышку сопротивляться, он и бежит в сторону. Штурман разъяснил последствия наезда в их водах, если , не дай Бог, тронут парусное судно. Из его монолога я понял—это конец жизни. Первое—рулевой никогда и нигде в мире не найдет такую высокооплачиваемую и престижную работу. Второе—на западе все яхты застрахованы на немалую сумму и ущерб будет оплачивать виновник, с которого страховая контора не слезет, чуть ли не до конца жизни. Из всего этого и складывается подобное уважение к парусам. Возле мыса Гальинас задуло так с юго-востока, что вспомнил все годы учебы и производственной практики. Около пяти суток выживал и шел куда было можно, в зависимости от условий, в основном дрейфовал вглубь Карибского моря. В один из тревожных дней, при определении координат по GPS , тряхнуло так, что полетел на палубу вверх тормашками. Мне бы выпустить прибор из руки, а я на нее приземлился и бедный аппарат лопнул, перестав функционировать. Из навигационных приборов остался один компас. Когда стихия притихла, подсчитал потери—карты нет, GPS нет, света нет, потому как заклинило


40

генератор, можно кричать’’УРА’’. Успокоение одно, что где-то на западе материк, зовут Америка, а мне на юго-запад, а это гораздо ближе и переживать рано. Только вперед, все равно упрусь в землю. На четвертые сутки появились очертания берега и курс вдоль матушки-земли. Одна неприятность—масса мелких островков по побережью, как в телепередаче ’’Последний герой’’, а выбора-то нет. Борьба с течением и сном стала обыденностью. Без ходовых огней безопасней спать днем и я поменял ночь на день. Караваны судов подсказывали курс на Панамский канал и 09 февраля 2006 года, при всей неудобной жизни, проник на акваторию порта г.Колон. Поиски марины не затянулись

и я, выбрав подходящее место среди 60 яхт со всего света, встал на якорь. Все, один океан я проехал. Следующее утро началось с чашки кофе и перечнем, буквально по пунктам, предстоящих задач. Ремонт и снабжение—эта проза знакома и проста. Главное, как до берега добираться, едва ли не ежедневно, и каким образом проехать канал. Стою в куче яхт и первое знакомство с Джеком-американцем,


41

подъехавшем ко мне на маленькой лодке. На катамаране идет с подругой в Новую Зеландию. Во время доставки меня в марину поговорили о моих делах, дал несколько советов о поведении в республике Панама, где находятся банки, магазины и телефон. Поизучал город, купил карточку на телефон, позвонил домой и брату в Челябинск, поведал о новостях в своей жизни и продиктовал адрес — куда деньги высылать. За магазинными прилавками торгуют китайцы, местный народ─индейцы и черные на рынках тусуются. Очень много полиции—пешком, на велосипедах, на мотоциклах и ’’бобиках’’ рысачат. Как любая, марина имеет бар, ресторан, прачечную с душем, снабжает горючим и водой, очень чисто и просторно. Есть возможность стоять у стенки, но это дополнительный расход средств — время ожидания продолжительное. Крейсера находятся на рейде и народ, на тузиках, ходит на берег, по необходимости заходят вовнутрь, на день-два. К вечеру вернулся на борт и сразу же подъехал Джек, с несколькими бутылками холодного пива и кое-какой закусью, для продолжения знакомства. Порассуждали о правилах прохода канала. Вначале регистрация и постановка в очередь—в сутки пропускают 3-4 яхты и ждать своего часа с месяц, не раньше. Канал обслуживает большой флот, а яхты, похоже, для приработка, ну куда денешься от такого племени. 1500 долларов платишь единовременно, для нашего сознания большие деньги, хотя часть взноса обещают возвратить на той стороне, после пересечения. Борт яхты должен иметь 6 человек экипажа—рулевой, лоцман и четыре швартовых матроса. Рулевой- я, лоцман входит в оплату, а матросов нанимают из местных за 100 US каждому или сватают таких же бедолаг с соседних яхт. Необходимо иметь три кранца на каждый борт—продают баллоны от машин, обмотанных скотчем, по 20 US за штуку. Там же можно приобрести 4 швартовых троса по той же цене. Как только приезжает комиссия и обмеряет, так назавтра в путь. Яхты начинают пропускают в вечер и за ночь проходят первый


42

каскад шлюзов, затем целый день отстоя в пресноводном озере Гатун и, следующей ночью, минуют второй каскад. Рассвет встречают уже в Тихом океане. И полтора суток надо кормить ораву матросни, а они- люди балованные и не насытятся бутербродами с колбасой, как наш ’’гомо советикус’’. Все, к чему они привыкли—ужин, завтрак, ланч, обед, ужин и снова завтрак. Кофейник обязан кипеть без перерыва. Сон также входит в распорядок, а где их уложить на моей лодке, имеющей три штатных спальных места. Как мне кажется, организован канал по отъему денег , конечно, по закону. Значит, вставать в очередь преждевременно, добыча презренного металла-наипервейшее дело. Ожидая денежного перевода, подружился с ближайшим окружением- Пол из Сиэтла ожи-дает очередь и жену, уехавшую домой проведать родителей. Тенис и Франческа из Сан-Франциско живут здесь уже три месяца-отдыхают. Джон с женой из австралийского г.Дарвин идут вокруг света. Хосе с Канарского о.Тенерифе гуляет вокруг Америки. Анри-француз прорывается на Гавайи. Молодые ребята из Норвегии идут домой на двухмачтовой шхуне. Виктор и Боливар ,работают в марине-умельцы на все руки. Первый-индеец, второй-метис и, кажется с грузинской кровью, потому что красиво говорил об этой стране и лицо говорило о многом. Тито из Югославии, вообще, как брат из СССР , работает агентом. Фелиция-заведующая соляркой. Пепе─ братиславский житель. Мы встречались на Канарах, знает русский, английский и испанский языки. Также одержим желанием повидать весь мир. С Канарских островов он ушел через неделю после меня и, с интересом, расспрашивал о моей дороге сюда, как погода, не трепало ли меня? Было, конечно, свежо, но терпимо, без давления на нервы. Пепе сообщил, когда он двинулся через океан, то по прогнозу убегал от урагана к Африке, к островам Зеленого мыса. Слышал по радио о катастрофе половины яхтенного флота в Санта-Крусе и затонувшем польском сухогрузе, доставлявшем цемент в Лас-Пальмас. А я убежал


43

вовремя, Бог миловал. Эрик-швед пришел с половинкой мачты. В беседе выяснилось, что когда меня, лежащего в дрейфе, гоняло и трясло в Карибском море, он пробовал сопротивляться и лишние паруса сломали мачту выше краспиц. С грехом пополам добрался до Колона. Француз Жан, во время доставки меня на яхту, поведал о своем визите в Алма-Ату. Приезжал в гости к работающей там дочери, ныне переехавшей в Москву. Как не крути, все-таки мир тесен. Сообщение с берегом и обратно решилось довольно банально. Все ребята, ехавшие в марину, обязательно подходили и предлагали свои услуги. Наконец-то сработала почта и в кармане зашелестело. Совершив покупки, решил пройтись пешком, обозреть окрестности города. Припортовой жилой массив трущобами назвать нельзя, но в переулках видел, как сточные воды бегут по желобу, с краю мостовой. Как ополоски после стирки белья выплескивают на улицу, прямо из окна. Но лучше было бы поехать на такси, очень дешево, одного доллара не берут за поездку,так как мое любопытство чуть не закончилось драмой. Глазея по сторонам, не доходя до марины метров 200, вдруг почувствовал, как мое горло обхватили сзади рукой. Сразу не врубился, подумав об одной проказнице в марине. С ней мы часто разговаривали и она постоянно подначивала меня. То глаза закроет ладошками мне, то щипнет исподтишка — короче, та еще егоза. Но когда стали ломать хребет и лезть в карманы —дошло. Левая моя рука в кармане шорт находилась, сжимая в ладони паспорт и полученные деньги, а в правой- сумка с запасом продуктов. Бросив сумку наземь, резко сев на задницу, ослабил зажим на горле и, освободившимся правым кулаком, начал совать назад, а ногами энергично отбиваться от переднего нападавшего. Продолжалось это действо пару минут, а потом они побежали, бросив меня с разбитыми очками и помятым горлом, так ничем и не поживившись. Чуть оправившись, понял, что ребята пасли меня от самого банка до укромного места, где и совершили акт. Дорога в четыре ряда, безлюдный тротуар, а с другой стороны сеточный


44

забор, защищающий чьи-то владения. Пешеходов нет, машины ездят туда-сюда и, хотя наблюдали неясную борьбу мужчин, никто не остановился—таков уж менталитет, моя хата с краю. Правда, кто-то все-таки позвонил в полицию, а черные ребята, вернее всего, знали о дефиците времени и скрылись с глаз долой заблаговременно. Заявляюсь в марину, умываю морду лица и на любопытные вопросы отвечаю, что был объектом нападения. Едва закончил гигиену, как подъехало полицейское авто и офицер интересуется пострадавшей личностью. Все, понятно, показывают на меня. В машине сидит черненький паренек для опознания, совершенно незнакомый. Мотаю головой—нет. По приезду в участок предъявили еще одного, его я узнал, потому что он нападал с фронта. Заполнение протоколов забрало два часа, после чего доставили меня домой, в марину, настойчиво советуя пеший моцион заменить поездкой на такси. После пожара понимаешь все лучше, конечно.Так я стал местной знаменитостью, зайдешь в бар и отмахиваешься от предложений хватануть пивка. В заботах и рутине промелькнуло две недели и у меня появилось достаточно средств, чтобы начать процесс оформления проезда через канал. Посещение офиса и разговор с администрацией выявило неприятную неожиданность. В беседвх с приятелями обсуждались многие проблемы, связанные с каналом, кроме одной. Лодка должна иметь скорость передвижения не менее пяти узлов, а мой движок мог обеспечить не более 3,5. Вопрос не затрагивался, народ думал и считал требуемую скорость безусловной. Их яхты основательно вооружены и ходят с большей скоростью. Рашен-систем не вписывалась в установленные правила. Родилась большая незадача с неизлечимой головной болью. Ребята старались чем-то помочь, сообща искали решение, перебирали тысячи вариантов. На буксире по каналу идти запрещено из-за сложности всей системы и я имею четыре варианта. Первый—переехать по суше на нанятом трейлере отпал сразу, 3000 долларов, неподъемная


45

сумма для бюджета. Второй—поискать возможность погрузки на большой корабль, тоже оказался несостоятельным. На лодочке Джона из Дарвина объехали с десяток судов, имеющих грузоподъем, но никто не хотел связываться за небольшие деньги. Был лесовоз, уходящий в ночь, однако времени возиться со мной не имел. Если бы этот вариант просчитывался сразу, все могло сложиться и даже бесплатно. Вполне вероятно высидеть попутчика, ведь судов приходит множество и кто-нибудь пожалеет романтика, прокатит на борту. Здесь играет фактор времени, оно капает быстро, а график передвижения по океанам нарушится, что ведет к большой опасности, не исключающей катастрофы. Третий- вернуться немного назад и следовать на юг, вокруг Америки, но тоже время терять. К тому же наступает осень и зима, встречные ветра и течение усилятся, ближе к южной оконечности можно запросто поцеловаться с товарищем Айсбергом—нереально. Четвертый—подняться на север, до Нью-Йорка, с попутными ветрами пересечь Атлантику и домой, а это конец мечте. Прокрутив шансы в голове, решил пока ждать и подключить местный фактор, в лице индейца Виктора. Ремонтироваться, запасаться продуктами и просто жить. Объяснил Виктору создавшееся положение, свои потребности и возможности, а он пообещал помочь с поиском недорогого варианта. Месяц стоянки истек, все со-седи уехали в Тихий океан. На их место встали на якорь другие крейсера, с не менее замечательными людьми. Удивляет одно. Все общество, силой жизненных обстоятельств, собранное в одном месте, общается только на берегу—в баре или ресторане, а в гостях на яхте посидеть, этого нет. Может быть, должно пройти достаточно времени общения, чтобы отношения стали ближе, а так каждый пьет свое пиво и ест свой гамбургер. Люди на западе живут как-то настороженно, даже отчужденно порой. Я даже представить не могу такую ситуацию, если бы 60 яхт с экипажами, да из постсоветского пространства, стояли рядышком месяц и больше. Революцию вряд ли бы


46

совершили. но шороху навели бы на всю Панаму. Наступило 8 марта, Франческа и Тенис отвезли меня на берег и разошлись по делам. Купил мешок апельсинов за 7 долларов, что-то из парфюмерии и цветы для Франчески. Господа американцы оказались не в курсе, что этот праздник организовали их женщины и на мой рассказ об этом и, как грандиозно отмечают весенний праздник у нас, широко открыли глаза. Оказанное внимание также вызвало удивление, и пока жил в бухте, заваливали самостоятельно приготовленными кексами. Как не ждал дня ’’Х’’, его время пришло. Пепе и я сидели на моей яхте, его жена готовила

Погрузка г. Колон

совместный ужин на своей. Беседовали обо всем, как хранить хлеб и продукты, какова жизнь у них и у нас. В это время Виктор подошел на тузике, с предупреждением о завтрашней акции — утренней погрузке на автомобиль. Для этого надо приготовиться—уйти в дальний угол порта и срубить мачту. Пепе раскрыл рот, наблюдая наш разговор


47

на русско-англо-испанском диалекте, с помощью улыбок и жестов. Извиняясь, что ужин накрылся, с помощью Пепе выбрал якорь и проделав циркуляцию вокруг их яхты, попрощался. Порысачив по порту полтора часа, прижался к стенке какой-то шарашкиной конторы, приготовил приспособление и снял мачту. Чуть ли ночью упаковал ее в походном положении и лег спать. Виктор и Боливар сыграли подъем в 6-30, попили кофе, что они привезли с собой в термосе и сели покурить, в ожидании машины. Она и подъемный кран приехали к 9-00, четверо рабочих дружно зацепили лодку и положили одним бортом в кузов

Боливар и Виктор

авто, обвязав и обтянув стяжками-ремнями, чтобы не болталась. Фото на память и в путь. Дорога заняла около двух часов и мы уже в г.Бальбоа, пригороде г. Панама. Заехали в марину, заселенную катерами и имеющую слип. Яхты базируются за пять миль дальше, за мостом и, из-за


48

крутого берега, на рейде. Быстренько сбросили лодку на воду, я успел поменять винт даже, так как старый посыпался от коррозии. Хорошо и тепло попрощались. Опять остался один. Но радость, что уже нахожусь в Тихом океане, перевешивает все. Стоя на якоре, устанавливаю мачту на место, регулирую натяжение вант, ужинаю и спать. Утро удивило картиной — берег отодвинулся далеко. Опять приливы играются. Здесь игры умещаются в 15 футов, а это пять метров по высоте, в Атлантике в 2-3 раза меньше. Так дышит PACIFIC. Задираю паруса, выдергиваю якорь и к братьям-яхтсменам, на стоянку. Прохожу под мостом, соединяющем обе Америки. Машины курсируют на высоте непрерывной чередой. На рейде яхты на

Альфред и Кети. Бальбоа

стационарных бочках, на взгляд их здесь не меньше, чем в Колоне. Экипажи лодок собирают большие боты и подвозят к подвижному пирсу, перевозка бесплатная. С пирса ножками на берег, а там неизменные—офис, душ, бар


49

и ресторан. На той стороне я не смог найти и приобрести GPS, да и карты отсутствовали, а в Панаме должно быть все. Свел знакомство с Мануэлем-бизнесменом, имеющим пару катеров, для сопровождения по каналу. Лет 15 назад закончил политехнический в Ленинграде и привез на свою родину однокурсницу, родом из Луганска. В баре пили пиво, беседовали, Мануэль чешет по-русски, как бы не лучше меня, интересовался изменениями в бывшем СССР. Вручил визитку и просил не стесняться, обращаться по любому поводу. Однажды возвращался домой с парнем, похожим на Робинзона, заросшего шерстью так, что лишь глаза и нос торчат. Прямо хиппи какой-то. Замечательный парень, немец, Альфред с женой Кэти и сыном уже год живут здесь. Кэти что-то имеет с интернета, сын учится в местной школе, а сам мастер, как говорится, золотые руки. Блуждающие по свету яхты всегда нуждаются в ремонте, а у Альфреда куча всяческого инструмента, включая аргонную сварку. Не стесняется никакой работы. Разговорились и я почувствовал свою невзрачность из-за английского языка. Альфред читал всю русскую классику, тараторит со мной о вечном, а я только ’’БЕ’’ да ’’МЕ’’, словарного запаса не хватает. Сопровождал в поездках по городу и, как старожил, помогал в поисках GPS, телефона и запчастей. В то же время гуляли, осматривая и знакомясь с городом. Здесь, на широкой улице, подобно московскому Арбату, где ходят только пешком, я был ошарашен видением полицейского мотоцикла. На заднем сидении которого ’’орел’’ держит автомат, прикладом на коленке, а палец держит на спусковом крючке. Спектакль происходит среди массы гуляющего народа, на улице, где находятся лишь магазины, лавки и офисы. Из имеющихся у Альфреда карт, выбрал нужные мне и до Австралии могу идти с открытыми глазами. Мы с Кэти в городе сняли копии с них, обсуждая мой предстоящий маршрут, выбирая где безопасней. Они пришли с запада и им было, что рассказать. Дня через три столкнулся нос к носу с Полом и Сюзет, обрадовались нежданной встрече, поорали от


50

восторга, обнялись. Вот такое большое скопление яхт, что не видел их крейсера и, вообще, думал ребят здесь нет. Они планируют посетить рядом стоящие Жемчужные острова и на запад, а пока погуляют по Панаме, не насмотрелись еще на город. Мои же сборы закончены, запасы пополнены и готовность 100%. Случайно узнал о русской яхте-катамаране. живущей в другой марине и, как сказал иностранец, на ней гуляют доктора, а корпус лодки построен из титана. Захотелось встретиться с земляками и, на маршрутке, поехал туда. Десяток яхт на рейде и сообщаются с берегом собственными плавсредствами. Попутного тузика для себя не нашел. Вижу катамаран и тузик пристегнут к нему, но движений на палубе не наблюдается. Походил по берегу, пробовал кричать, махая снятой тельняшкой и не получив ответной реакции, уехал не солоно - хлебавши. Впоследствии узнал, что они в этот час гоняли двигатель, заряжая подсевший аккумулятор и , конечно, ничего не слышали. Время конец марта и надо уходить. Тихий океан самый большой и за лето его необходимо миновать — безопасней сезона нет.

26.03, как говорится, отдал концы на рассвете. На западе ждут Галапагосские острова. Первичная задача быстренько убежать из Панамского залива, где настоящее столпотворение судов. Двигаются интенсивно и приходится прижиматься к берегу, чтобы спать спокойно, а с другой стороны, берег это главный враг моряка, вот и ищи золотую середину. C суетой и поиском безопасного курса натолкнулся, как бы, на 2-3 реки в заливе, шириной метра два. Какими-то закрученными течениями организовались эти сборища всякого хлама из мусора, пустых бутылок, деревьев, бревен, которые тянутся до горизонта. В таком окружении и днем-то опасно находится, да, не дай Бог, налететь ночью. В одном месте встретилось очень много бревен, как на лесоповале, вернее где-то с лесовоза


51

свалились, потому что видом, как близнецы. Среди плавающего мусора планктона развелось видимо-неви-димо, даже вода цвет изменила на серо-желтый. Сразу вспомнил Володю Степанова — страшного любителя подножного корма, тут бы он повеселился. Выбравшись из залива, был покорен необычайной красотой океана, вроде как награда за испытанные трудности. Длинная-длинная и высокая волна, ветер балла три—яхтенная погода. Тихонько скатываешься с пологой горы, следом также тихо поднимаешься вверх и , с вершины, видишь эти увалы до края неба. Завораживающее зрелище. Часами смотришь и не можешь отвести глаз, а вроде вокруг одна вода, ничего примечательного.

08.04. в 22-43 переехал экватор, при почти полной луне, освещающей чистое небо до светлого дня. Ветер дует не по установленным правилам, от юго-востока, хотя находимся в зоне северо-восточного пассата. Что-то стало холодать, ведь на юге уже осень и ветер принес оттуда прохладу. По неписаному морскому закону обязательно купание при пересечении экватора, но не рискнул. Взял ведро воды за бортом и окатился с головы до ног, хорошенько растерся полотенцем. Думаю, товарищ Нептун простит. На следующий день увидел темную полосу на горизонте, верный признак земли, которая увеличивалась в размерах с каждой милей. Это о.Сан-Кристобаль, один из островов архипелага Галапагоссов. Вот и бухта прояснилась, со стоящими на рейде двумя десятками яхт. Стараюсь проскользнуть мимо, приблизиться поближе к берегу, чтобы заякориться. И вдруг с трех яхт пацаны, улюлюкая, загудели в трубы, приветствуя меня. Мои плечи расправились сами собой, вскочил на палубу, одну ногу на румпель, продолжая управлять лодкой. Рукой, для равновесия, ухватился за ахтерштаг и тоже начал кричать, размахивая свободной рукой, радуясь встрече с ребятами,


52

расстался с которыми совсем недавно. Уютная стоянка, загорожена рифами со стороны океана, по берегу раскинулся городишко, заселенный славными людьми, о чем узнал позднее. Контакты с населением наладились сходу, следующим утром. Стук по борту разбудил кэпа, рядом на тузике сидят два мужика и, поздоровавшись, интересуются моим делами. Некоторую часть забот я изложил и один из товаришей приглашает с собой на берег, решать их немедленно, в его доме, что стоит у причала, пятый по порядку. С нескрываемым удивлением прыгаю к ним, знакомимся и широко открываю рот, имя одного парня—Кукарача. Всю жизнь думал, таким словом, прозвучавшем в одном из фильмов моей юности, людей не называют. Заваливаемся в двухэтажный дом, где на первом этаже расположены кафе и офис, в котором Кука, так зовут его близкие, занимается обслуживанием туристов. Любители первозданной и экзотической природы прилетают сюда на самолетах и Кука возит их по островам на катерах, поближе к истокам. Мать, отец и сын 15-ти лет—все

В гостях у Кукарачи


53

семейство. Пополнение запасов знакомо и не представляет трудностей, лишь бы в кармане звенело. Беспокоит состояние генератора, от боевых условий агрегат заржавел и крутится не хочет. Попытался разобрать, почистить и смазать его внутри, но винты прикипели насмерть и удалось открутить им только ’’бошки’’. Большая часть винтов осталась в теле генератора и, чтобы высверлить и удалить их, необходим завалящий станочек и инструмент, какой-никакой. Городок маленький и все знают всех, Кука свел с электромонтером Мигелем. Майкл, Миша или Мигель, так он попросил называть себя, оценил состояние механизма и сказал, что ремонт обойдется в деньгах так, что лучше купить новый. Свежего у него нет, но если я пожелаю, он позвонит в Эквадор и завтра, к 14-00 часам, аппарат доставят сюда, на попутном самолете. Новый агрегат, естественно, лучше побывавшего в ремонте и он прибыл на остров точно по расписанию эквадорского аэрофлота. Во время моего пребывания в городке я приходил в семейство Куки, как к родным. За разговорами ели фрукты-овощи и, лишь за выпитое пиво, они позволяли мне расплачиваться. Бухта заселена порядочным стадом котиков, охотящихся на рыбу, как насытятся—отдыхают на лодках и даже на некоторых яхтах, на какие смогут забраться. Занимательно наблюдать их ссоры, когда на одно спальное место претендуют два зверя. Сядут друг против друга, растопырятся угрожающе, откроют пасти и начинают орать до тех пор, пока одна особь не выдерживает давление на уши и ныряет в воду, покидая спорное поле. И никакого ластоприкладства. Связь с берегом отлично организована несколькими баркасами с мотором. Полдоллара на берег и обратно столько же, до-статочно помахать рукой или свистнуть. Таксисты приветливые люди, что и понятно, ведь это их заработок. Одному парню нравилось возить меня, так как его бот имел имя ’’SEA BABY’’, почти как моя. Даже, если мне не нужен был берег, он обязательно проходил рядом, дружелюбно помахивая рукой. В процессе ремонта решил


54

посадить на герметик дверцу входа в каюту и прижать шурупами наглухо. Во избежание попадания воды внутрь, если вновь подставлюсь под волну, как в Атлантике. Теперь проникаю в каюту через сдвижной люк, как в танке—сверху. Почистил днище лодки от наросших ракушек, на самом низу фальшкиля сохранился здоровенный экземпляр, как бы не везу его из Атлантического океана. Ради интереса вскрыл и обнаружил вполне приемлемый кусочек мяса. Записал в голове, уж как сильно приспичит, можно посетить плантацию на днище. Пяти штук хватит для деликатесного и сытного завтрака. К середине апреля сборы закончены, проблемы решены, пора прощаться и отваливать. Вечер провели у Кукарачи, немного красного вина, ужин, фото на память и длительная беседа. На завалявшейся фотке с зимней рыбалки в Челябинске, где я запечатлен в полушубке и унтах, стоящим рядом с ’’газиком’’ на льду озера Увильды, написал памятные слова и пожелания. Что такое настоящая зима экваториальный народ понятия не имеет, как мы о круглогодичном лете.

В предрассветных сумерках проснулся от шума на палубе, кто-то шебаршится - этого еще не хватало, грабители что ли. Выглядываю из рубки, а там сидит котик, размером больше меня—я оторопел. Громыхнул гиком по корпусу яхты и он вывалился за борт, но оставил сюрприз. Взял и нагадил с испугу и я это произведение, вернее запах его, отмывал с ’’ферри’’ целую неделю. Вот так, с приятными воспоминаниями о Сан-Кристобале и амбре типа ’’Шанель-5’’ покинул Галапагосские острова. Следующим днем миновал последний остров архипелага─ о.Санта Изабел. На правом траверзе покрутился, сопровождая меня, вертолет береговой охраны и все, курс на Маркизские острова. Впереди 3000 миль, но Галапагоссы еще раз напомнили о себе через пару дней. Погода жаркая, лишь ветер в пять баллов скрашивает духоту, сижу за румпелем, поглядывая за округой. Увидел в кильватере что-то похожее на лодку, типа нашей ’’казанки’’, зеленоватого цвета. Идет строго за


55

мной, нисколько не отстает, но экипажа не видно,никто не мелькает. Полной неожиданностью было, когда так называемая лодка, подняла свою морду над поверхностью воды. Черепаха! Я, конечно, слышал и читал о таких гигантах, но на такую встречу никак не рассчитывал. Это что-то!!! В течение часа она гребла за мной, но скорость яхты приличная, больше четырех узлов , животное, очевидно, уморилось состязаться и потерялось в просторах океана. Погода баловала градусов десять по карте, а затем пошаливать начала, вероятно отголоски прошедших зимних штормов. Жучила по серьезному, заставляла ложиться в дрейф, чтобы немного отдохнуть, рифиться так, что поставленный пятиметровый стаксель казался громадным. Для организма дрейфовать приятней, однако ленивая жизнь маловато прибавляет пройденных миль. Из куска лавсана сшил стакселек в один квадратный метр и, на этом носовом платке, проходил больше 100 миль в сутки, совсем не напрягаясь. Все в этом мире имеет конец, прекратились и штормовые испытания. Четыре-пять баллов это нормально для ходов и волна не сильно разгоняется, не мешает в управлении. Заметил, кстати, что при нынешнем ветре мили обязаны мелькать интенсивнее и причина тормозов прояснилась, когда провел рукой по днищу лодки. Заросли моллюсков облепили подводную часть корпуса и своими телами цепляются , тащат за собой воду—натуральные тормоза. Назрела необходимость очистки корпуса. Готовлю инструмент—шпатель, маску, страховочный трос. Следую к румпелю, чтобы встать к ветру, сбросить паруса и лечь в дрейф. Непроизвольно взглянул на кильватерную струю и заметил стремительно мелькающие тени в воде. Дельфины что ли крутятся, подумал, но насторожило их необычное поведение, почему-то не фыркают, не играют и не выпрыгивают наружу. Пригляделся, а это санитары морские ─ акулы, штук пять, длиной больше двух метров, на стаю волков похожие. Охота чистить лодку отпала сразу, соседи уж слишком кровожадные. Необходимую работу лучше отложить на


56

время, свалимся по курсу на юг, там течение слабее и не представляет пастбища для голодных хищников. Идем потихоньку дальше, любуясь океаном и его живой

природой. Рыбки различных размеров и окраски сопровождают яхту в кильватере и возле форштевня. Играют в созданном движением яхты дополнительном течении вокруг корпуса, то подплывают ближе, то их отбрасывает от него. С ловлей рыбы для стола никаких трудностей, они как в очередь стоят, торопятся на сковородку. Забрасываешь леску с крючком, потравив десятка два метров и рывок—поклевка, значит уже сидит рыбка, вываживать надо. Незадача одна, дорада-хищная, крупная рыба, доходит до 15 кг весом и очень не хочет покидать родную среду, сопротивляется активно. Оборвали все блесны и , с леской, уносят с собой, не жалко потерю снасти, как ушедшую рыбу. Она уже не жилец и погибнет с железкой в пасти, или от голода, или от инфекции.

23.04. праздновал святую Пасху, сварил яйца вкрутую, пытался испечь нечто вроде куличей, но получились сладенькие лепешки с изюмом, верх моего кулинарного


57

искусства, ладно хоть съедобные. Едва не наехал на двух дельфинов, один из которых совершенно белый, темные глаза лишь блестят. Собирая информацию об океанах, читал о белотелых дельфинах, но их среда обитания находится рядом с Японией и азиатским побережьем. А этот, видно, в меня, осваивает мировой океан. Рассмотреть парочку путем не удалось, лодка шла на ходах и терять их, на попутном ветре, не хотелось. С удалением от экватора погода меняется, все чаще появляются тучи с сопровождающими их дождями и шквалами. Такая обстановка имеет в себе плюсы и минусы, одним словом-ничья. Дождь приносит пресную воду, можно запас пополнить и помыться лишний раз, что немаловажно при жизни в окружающем соленом мире. Можно устроить внеочередную постирушку, избавляясь от вышеназванной напасти. Шквалы из-под туч нечаянные помошники в движении, изредка увеличивая скорость, а вообще-то, занимаются скверным делом—своим напором рвут паруса, не в лохмотья, правда. Нитки не выдерживают усталости от нагрузки, от солнца и старости. Шитье и штопанье основной движущей силы дело постоянное, жизненная необходимость, так сказать. На майские праздники решил устроить субботник по очистке днища от ракушек, надо бы упорядочить этот процесс, график что ли составить по удалению живности. Раз в две недели ковыряться надо, как показывает практика, иначе не справится без помощи топора. Растут быстро, прямо на глазах, а что не жить—вода теплая, солнца навалом, живи-не хочу. А вода какая в океане, цвет не описать словами, лишь примитивно можно выразить. Небесно-голубая и с глубиной, уходящая в бирюзовую синеву. Чистота поразительная, кажется видно даже океанское дно, взгляд погружается как в космос, как в вечность. Если в глубине мелькнет рыбка или их стайка, переливаясь радужными цветами—это чудо, подаренное судьбой. В любую погоду океан поражает своим величием, когда более-менее тихо, красотой и грациозностью передвижения огромных масс воды. Когда же


58

гороподобные волны накатываются на тебя и грозят спрятать навечно, невольно думаешь, кто ты такой, вернее, что ты такое? Водяная пыль—ничто. Сравнить и сопоставить эту мощь, неисчислимую, потенциальную энергию не с чем. Нечаянным образом, впервые, встретился с самыми большими животными океана—китами. Послеобеденная истома потянула вздремнуть и еще Морфей не закрыл мои глаза, как мой покой нарушило чье-то сопение и пыхтение за бортом. С небольшими перерывами, дельфины постоянно следуют рядом с яхтой, но сейчас показалось, что уж слишком близко и громко пыхтели. Ради порядка решил обозреть окрестности и, в 15 метрах, увидел две гигантские спины с черно-зеленоватым отливом, похожие на лодки в положении’’оверкиль’’. Ни голов, ни хвостов не видно, только, впечатляющие размером, губы периодически открывались и выпускали смесь воды с воздухом, произ-водя шум, побеспокоивший меня. Я остолбенел, чуть не наехал на пару спящих китов. Последствия наезда даже трудно представить. Не совершая лишних телодвижений, чтобы не напугать и не разбудить китов, дождался некоторого удаления от них и завел мотор, в помощь парусам. Около часа бежал прочь, находясь в прострации.

21.05. сложил в кучу все градусы, которые отметил своим присутствием на глобусе и получил сумму в 180 градусов. До этого момента я удалялся от дома, а с сего часа, каждый шаг вперед будет приближать к нему. Никак не могу привыкнуть к суточному ходу солнца здесь, на экваториальной линии. Всходит в 6-00 утра, заходит в 18-00 вечера. Светового дня, вместе с сумерками, набирается немногим больше 13 часов. Я же вырос в другой широте и голова привыкла думать, если лето, то день должен быть длинным, а ночь короткой. Чувствуешь себя странно, что день кончается быстро. Но лето в этих местах круглый год и солнце гуляет по небу не где-то сбоку, а прямо над


59

головой. Миль за триста до островов ’’батюшка’’ вновь показал свой’’тихий’’нрав, чтобы служба медом не казалась. Гроза с проливным дождем на двое суток, из под каждой тучи шквал, неимоверные волны с закрученными полутораметровыми барашками. Между жизнью и выживанием знак равенства, вода окружает и сверху и со всех сторон, больше метрового стакселя поставить нельзя. Да и он нужен, чтобы немного управляться, иначе лодку развернет лагом к волне и кувырк. Это мне надо? Невзирая на погоду и волну, совершенно внезапно возникает берег одного из островов Маркизского архипелага—о.Фату Хива.

Влетаю в желанное затишье-бухту с радостью, в груди защемило даже. Мигом бросаю якорь за борт и отсыпаться,отдыхать на спокойной воде. Отоспавшись, осмотрел незнакомый мир, с десяток разнокалиберных крейсеров стоят на якорях. Это утешает, связь с берегом наладится без проблем. Не торопясь побрился, помылся и помчался познавать французскую Полинезию. Узкая бухта, открытая океану с западной стороны, ее окружают горы с зеленой растительностью. Более высокие горы с востока


60

покрыты зарослями из пальмовых рощ. Очень красиво. Большая деревня тянется по ущелью километров десять, дорога в асфальте посередине селения теряется вдали. По

обеим сторонам проезжей части небольшие домики, с чисто символическими окнами и дверьми. Температура под плюс 30 градусов держится весь год, комары и мухи не живут в такой атмосфере—похоже на Рай. По обочинам дороги высажены лимонные деревья, при свежем ветре сбрасывающие спелые плоды на землю. Невольно был свидетелем, как валявшиеся желтенькие шарики метлой удаляют прочь, чтобы не мешали пешеходам. Народ говорит на ’’франсе’’, в большинстве своем метисы, с шоколадным цветом кожи. Редкие белокожие товарищи мне показались не совсем довольными своей жизнью, ссыльные что ли? За бананами и апельсинами ходят с мешками в джунгли, приблизительно, как мы с лукошком в лес за грибами-ягодами. Целую ветку бананов купил у парнишки за один доллар, еле-еле доволок до лодки, устал. Основные средства для жизни добываются рыбалкой. Из


61

цивилизации--почта, там же телефон, со связью со всем миром. В середине зеленой подстриженной поляны стоит церковь и несколько магазинчиков, на расстоянии друг от

«Альтаир» Пола и Сюзет

друга. Улыбчивые, добрые люди внимательны к гостям, даже детишки при встрече говорят—’’Бонжур, мсье.’’ Забавный случай приключился. Запасаясь водой, набирал ее в десятилитровые канистры и по наполнению их, по очереди, относил в ’’зодиак’’, чтобы затем отвезти на яхту. Возвращаюсь за следующей и вижу малыша, лет пяти, пытающегося поднять ведерную емкость и помочь мне. Благодарю за рвение, пытаясь объяснить молодому организму про тяжесть для него, а он улыбается во весь щербатый рот, пыхтит и не бросает своего занятия. На острове сухой закон, ни капли мало-мальского спиртного, хотя по разговорам, в глубине джунглей имеется городок со злачными местами, но добраться трудно. Общественного транспорта не существует, а нанимать такси дороговато.


62

Подружился с соседним экипажем—два финна, Найк и

Пол и Сюзет

Юра, со своим другом-ирландцем Джошуа. Юра немного говорит по-русски, вместе гуляем, беседуем, но главная их работа—возить меня на тузике туда-сюда. Обалдевал от одной семейки—мать-француженка, отец-немец, а с ними три дочери, возрастом до десяти лет. Родители уезжают решать береговые дела, а детвора разденется донага, лазает по такелажу, как обезьянки и, с визгом, ныряют в воду. Слышен только заразительный смех и болтовня, дети природы. Как гром с неба, яхта ’’Альтаир’’ появилась. Ближе к полудню, прямо по моей корме забренчала якорная цепь. Яхта с очень знакомыми обводами и на палубе шевелятся мужчина и женщина, своим обликом напоминающие кого-то. Пригляделся, это же Пол и Сюзет. Я, аж, затопал ногами по палубе. Вечером ужинали и пили пиво на’’Альтаире’’, говорили обо всем, не переставая. Пол работает программистом на фирме ’’Боинг’’ в г.Сиэтл штата


63

Вашингтон, но уже шесть лет находится в вынужденном отпуске, по финансовым причинам работодателя.

Путешествуя, сделал полтора оборота вокруг земного шара, не торопясь изучая мир. Сейчас, на свой компьютер, получил извещение о вызове на работу и, через Гавайские острова, направляется домой, так как производство не может обходиться без него. Дернуло меня за язык, шутейно, пожаловаться на местный сервис, что водки с пивом не найдешь, даже с пленкой для фотоаппарата сложности. Деревушка небольшая и хлеб с сахаром не продают в требуемых для меня объемах. Сюзет говорит по-французски, как на родном английском и, втихаря, пошепталась с местными аборигенами, а они, на следующее утро, привезли бумажный мешок с французскими булками. Сама же, из собственных запасов, снабдила фотопленкой и


64

сахаром, чтобы я не урчал. Пол, тот вообще, прыгнул выше головы, за обедом поставил на стол 150 мл русской водки—мерзавчик по- нашему. И как партизан, не сознается, где добыл, но Сюзет сдала мужа и рассказала, как он объездил весь наличный флот и разыскал шкалик. Считай, все время проводили вместе, фотографировались, я говорил о Казахстане и родном Челябинске. Подарил тюбетейку Сюзет, шкодно выглядит девушка в азиатском наряде. Двухсотграммовую эмалированную кружку всучил Полу с историей, как ездил с ней на зимнюю рыбалку, на Урал. На кружке стандартная этикетка’’Russian Vodka’’. а внутри графы с делениями по 50 мл, очень удобная вещь в походных условиях. Пол заметил, что мой разговорный ’’english’’ прогрессирует не по дням, а по часам.

07.06., пришло время прощаться, путь предстоит длинный, а время тик-так и нету. Друзья вручили визитку со своими координатами, а я написал свои пожелания в гостевом журнале ’’Альтаира’’ и пообещал известить их, когда и как закончится мое путешествие. При прощании и обнимании


65

Пол опустил голову и даже не смотрел в глаза, мое настроение тоже ниже ватерлинии, все-таки, почти полгода терлись бок о бок и трудно расставаться, считай, навсегда. Жизнь сводит и разводит , таковы правила. Якорь поднят, упакован и курс на острова Самоа. Ветер из северо-востока, свежий и попутный. Стартовал с приличной скоростью и чем дальше уходил на запад, тем сильнее крепчал ветерок. Взял рифы, но все равно серьезно давит и, наконец, дошло до выбора, либо ложиться в дрейф, либо продолжать движение на метровом стакселе, по сути, на носовом платке. Ветер свистит постоянно, с подходом туч поближе океан ревет, давление на нервы круглосуточное, даже не верится, что где-то в мире есть тишина. Середина Тихого океана, простор на тысячи миль кругом, есть где ветру разгуляться. Целую неделю ’’батюшка’’ проверял на прочность меня и лодку, пока не израсходовал накопленные силы, но оставил, как всегда, дождь и шквалы, не дающие заскучать. На руле сижу редко—разленился, к тому же автомат выполняет свои функции качественно. Сидя на палубе, устаешь больше физически, а утомление не прибавляет пройденных миль, скорее наоборот. Вывод однозначный — находиться внутри и полеживать лучше, чем сидеть и переживать наверху. Чем ниже спускаемся к югу, тем становится прохладней. Время, когда на мне из одежды одни шорты, прошло, а сейчас, на ночь одеваюсь по полной. Оно и понятно, самая середина зимы в Южном полушарии. Горел желанием обозреть какой-либо атолл или островок изнутри, посмотреть на жизнь аборигенов воочию. Изучая карты при планировании визита, наткнулся на аннотацию на английском, перевод на русский озадачил вначале, а затем отбил желание пообщаться с народом. Рядом с островом, недалеко от американского Самоа, написано—’’Внимание. Без предварительного согласования и сопровождения официальными лицами заходить запрещается. Существуют ритуальные обряды’’. Ясней ясного, людей еще иногда употребляют в пищу. Полинезия, острова Кука рядом и


66

очень не хочется уподобиться судьбе человека, давшего этим островам свое имя. Сходу родилась версия его трагической гибели. Хотя легендарного капитана Кука схарчили не на этих островах, но дикие люди они везде дикие. Вероятнее всего, Кук был не первым, посетившим первобытные места, лицом, говорящим по-английски, но и дикари, наверно, встречали людей, потерпевших катастрофу и давших некоторое образование населению, в английском стиле. Теперь картина такая—Кук высаживается на землю и надо же как-то знакомиться, установить контакты взаимопонимания. По книгам и фильмам известно как это делается—вождь дикарей стучит себя в грудь и говорит-’’Я-Бизон’’. В свою очередь капитан также показывает на себя-’’Я-Кук’’.Трудно описать изумление на лицах туземцев, ведь одно из значений этого английского слова’’соок’’-готовить пищу, варить, жарить. Ну, походил он по деревне, попредлагал себя и народ не выдержал, раз уж гость так настаивает, надо уважить. И уважили. На отечественных картах обозначено по-русски ’’острова Кука’’. Ну Кук и Кук, никаких ассоциаций не возникает, а по-английски’’соок’’—это же совсем другое дело. Так появилось в голове это сумасбродстао, но мне кажется, что какое-то зерно в этом есть. Из судового журнала—03.07.кофе закончилось, сахара аж полстакана, хлеба нет уже десять суток, спасают лепешки.

09.07.—юбилей, целый год пролетел, как я покинул родные стены и важное событие не обошлось без подарка. При замене грота на меньшую площадь упустил из рук грота-фал, полетав в пространстве, он обвился вокруг вант, затем, с порывом ветра, улетел на топ мачты и все, я остался без основного паруса. Пытался поймать трос крючком спинакер-гика, но мы ж не на паркете, волнение оказалось сильнее. Выбил трос до упора, чтобы он не телепался и не закрутился об что-нибудь, принеся


67

неприятность. Стаксель тоже тянет, дойдем. По левому борту проглядываются американские Самоа, однако курс на город Апиа, острова западного Самоа, потому как американцы очень любят деньги, особенно чужие. Через целый забор рифов, по обозначенной дороге, захожу в бухту. На моей карте не показаны эти препятствия, да еще в таком количестве, значит путеводитель имею устаревший, которым никто уже не пользуется. Стоянка укрыта со всех сторон, но территория огромная, есть где пошалить ветру и волнам. Якорь за борт и падаю спать, все дела на завтра.

Джон голландец

Поздним утром просыпаюсь от свиста ветра, волна ещё не разогналась, а с северо-востока наваливается черная туча в полнеба со шквалистым ветром. Оглядываюсь и вижу, что яхта, не спеша, ползет к берегу, якорь не зацепился хорошо. Завожу мотор и благополучно удаляюсь от камней, хотя килем постучался об дно пару раз. Под проливным дождем из подошедшей тучи достаю становой якорь и


68

яхта встала мертво, как скала. После дождя, вместе с радугой, приехал в гости голландец Джон, познакомились, поговорили о делах и проблемах. Джон, прямо на днях, собирается уходить на Фиджи, а пока еще здесь, поработает у меня извозчиком. Поехали на берег и договорились вечерком посидеть, пообщаться. Городок небольшой, уютный и утопает в зелени. Про людей, вообще, молчу, на кого не бросишь взгляд, все улыбаются. Природа что ли такая или порода людская, в глазах все чувства видны, не как у некоторых азиатов, вежливая, приклеенная улыбка и

Самоа г. Апиа

жесткий взгляд. Встреча же с задумчивым, озадаченным человеком означает, что перед вами турист, непременно.Зашел подстричь обросшую голову, 11 долларов , накладно для моего кошелька, но зато какая компенсация!! Мою ’’бестолковку’’ помыли три раза, а узнав из какого далека заявился клиент, завалили вопросами. Рашен-казашен, смех неудержимый и бесконечный. Половину разговора не понимал, но вышел из цирюльни


69

обалдевший, улыбку не снимал с лица до вечера, а мышцы живота болели два дня от смеха. Познакомился с супругами, Робин и Эрик из г.Сиэтл. Показал фото и визитку Пола. В Сиэтле много яхтенных марин и они не встречались. Подарили переносной душ, вешаешь на мачту черный полиэтиленовый мешок с крантиком и моешься тепленькой водичкой. Однажды, доставляла меня на лодку женщина, ее ’’Русалка’’ стояла на якоре в миле от моей ’’ВABY’’ Разговорились и узнал, что она из г.Любляна, новой страны Словении. Кроме яхты ничего за душой нет, плавучий дом и все. Сейчас ее бойфренд зарабатывает средства на соседних островах, а она его ждет здесь. Славяне встретились и не обошлось без застолья. Ужинали, пили пиво и она сказала, что обошла свет, гуляет по миру, знает семь языков и зовут ее Мариэтка Карпенко. Натурально хохляцкая фамилия и, действительно, ее отец украинец, родом из Киева, жалко только, что уже был. Вспоминая родителя , Мариэтка призналась, когда он находился в хорошем настроении, обязательно напевал длинную бесконечную песенку. Первое, что пришло на ум—’’У попа была собака’’. Сходу напел незабываемый куплет и Мариэтка поспешила записать слова. Перерывы, между общением с народом и экскурсиями по городу, заполняли ремонтные работы. Положил мачту, заменил топенант и установил на место грота-фал. Заменил бронзовые болты на вант-путенсах на нержавеющие, бронза стала крошиться от интенсивной агрессии океанской воды. Пришли старые знакомые-финны, все обрадовались, видно время и частота встреч приносят большее понимание друзей, чем просто знакомство, родней, наверно, становимся или испытание океаном вымывает все негативное в душе и она очищается, становясь другой. Найк поинтересовался об оплате при оформлении документов, а мне и сказать нечего. При моем появлении здесь, следующим днем, к моей яхте подошел ’’зодиак’’ с толпой офицеров на борту. Сами чернявые, а одеты в белоснежную форму, вплоть до шнурков на ботинках. Поздоровались, поговорили о том—о


70

сем, объехали кругом яхты и все. Вопрос Найка вернул меня на землю, конечно, это были официальные лица и небольшая яхта, с одним человеком на борту, не вызвала интереса у них, в том числе и финансового. Найк заключил─’’Ты съэкономил 50 долларов’’ .Каждое утро просыпаюсь под звуки оркестра, который сопровождает процессию к городской ратуше для поднятия флага государства—торжественное зрелище для поднятия духа собственного народа. Как-то сидели небольшой компанией за стойкой бара и разговор вертелся вокруг моей персоны. Что меня заставило и как отважился один, на маленькой лодке, рискнуть покорить мир. Говорили с уважением и пониманием, похлопывая по плечам и, вдруг, я поймал взгляд одного кадра-австрийца. Что-то снисходительное и скептическое мелькнуло в его глазах. Понять его можно, яхта господина совсем немного не дотягивает до парохода своими размерениями. ’’BABY’’, без труда, влезет в нее раз восемь-десять. Спустя несколько дней я снова увидел его взгляд, совершенно иной, в нем светилось недоуменнее, неверие и растерянность. Случилось это так. Выбирая продукты в маркете, услышал более шумную речь, чем обычно.Оказалось, этот австриец выбирает мясо для стейка и рьяно торгуется из-за пары долларов. Моя корзина полна под завязку, но я вернулся к полке с алкоголем, взял бутылку рома ’’Черный Джек’’ за 18 долларов и положил сверху. Расплачиваясь у кассы, столкнулся с этим парнем, увидел его взгляд и, в улыбке, показал все свои зубы. Такая улыбка совершила прореху в бюджете и пару ночей пережитое прогоняло сон, но она того стоила. Заглянул в туристический центр—большое бунгало с крышей из тростника, приобрел путеводитель, карту знаменательных мест острова и , по просьбе менеджера, произнес и написал на бумаге русское слово благодарности—спасибо. Всемирно известный писатель Стивенсон посещал этот остров в свои молодые годы в 19 веке и так полюбил здешний народ, красоту природы, что вернулся сюда доживать свой век. Построил дом и


71

последние пять лет жизни провел здесь и остался навсегда. В данное время, это дом-музей, открыт для обозрения туристам, а местный люд уважает и чтит его память. Время бежит неумолимо, пришла пора покидать пристанище благодати, красивейшей первозданной природы. Джунгли с водопадами, пляжи с белым, черным и желтым песком, бунгало, стоящими прямо у кромки воды, гейзерами, плюющимися горячей водой из камней или из-под воды, в зависимости от времени суток—прилив или отлив. Впервые в моем путешествии не хотелось уходить, найти причину задержаться еще—магия какая-то что ли? Лишь проза жизненной необходимости подавляла чувства, пенсионер обязан рассчитывать все. Организовал совместный ужин с вином, собственноручно приготовленными цыплятами-табака с чесночным соусом и разговорами до утра. Обидно знать, что расстаемся навсегда и одна надежда остается—может быть, когда-нибудь, где-нибудь встретимся. Поздним утром попил кофе и, несмотря на дождь, начал собираться, загадав, если хотя бы

малость прояснится, уходить. По утрам и вечерам, кроме


72

промышляющих рыбаков, в бухте тренировались спортсмены на гребных лодках олимпийского класса. Стоя на баке и укладывая выбранный якорь, под моросящим дождем, чтобы расстаться с гостеприимной землей, увидел, как одна спортивная лодка тормознула рядом. Сидящий на руле спортсмен искренне поблагодарил меня за приход сюда в гости и пригласил приезжать еще. ’’Good Luck’’—вслед. Нигде больше не слышал таких слов.

29.07, ветер до шести баллов, попутный. Задача—пройти между островами, вдохнуть океанского простора, где впереди ждут острова Фиджи. Выбираясь на свободную воду промок до нитки из-за непрерывного дождя и брызг от захлестывающих лодку волн. Свобода позволила бросить румпель и спрятаться вовнутрь, подсохнуть, переодеться и согреться.

31.07. и 01.08.—эти два дня слились в один, потому что пересек географическую линию перемены дат. Если двигаться в западном направлении, два дня становятся одним, а в восточном—один день делится на два. По всему выходит жизнь украла у меня один день, целые сутки. Надо что-то предпринять и восстановить потерянное, а для этого требуется самая малость, проехать мир в обратную сторону, то есть на восток. Хорошая мысль, однако. Днем все прохладнее, а ночью совсем холодно. Ветер свистит до надоедливости и волну разогнал до пяти метров высотой. Воду от постоянного дождя уже складывать некуда, сейчас бы солнышка, погреться. 07.08. по левому борту выявились острова и, чтобы определиться точнее, достал более подробную карту. Островков, отмелей и рифов не сосчитать, голова кругом. Забыл циркуль для прокладки и полез за ним в каюту, придавив карту концами шкотов. Возвращаюсь на палубу, а карты тю-тю, ветер не дремал и подарил ее океану. Вопрос захода на Фиджи решился категорически, лезть в эти лабиринты без карты—чистое


73

самоубийство. Левым траверзом острова Фиджи пропадают вдали и архипелаг Вануату уже раскрывает свои объятия.

08.08., в три часа ночи, с криками ’’УРА’’ въезжаю в свое полушарие, родная восточная широта будет теперь убывать, дом находится недалеко. На день рождения, 11.08., получил по морде, оригинальное поздравление, я бы сказал подарок. При смене стакселя не удержал шкотовый угол и ветер вырвал парус из рук. Он заполоскался по баку, рассекая такелажной скобой щеку в кровь и сбрасывая очки в океан. Заклеил рану пластырем и размечтался о нашей актюбинской водке с малосольными огурчиками и молодой, сваренной в мундире, картошке. Не доходя до архипелага, влетел в полосу штормов, сменяющихся как на посту. Трое суток дудит не переставая, волны громоздятся выше мачты. Иногда нарываешься на пенящийся гребень и лодка звенит, как пустой барабан, водой заливает на всю катушку. Внутри сыро и пропитано солью, тело зудит и чесаться хочется постоянно. Как в анекдоте о чесотке, только начни процесс и будешь чухаться до бесконечности. Погода похожа на осеннюю, холодно, дождь становится непременным атрибутом моей жизни. Волнение слегка успокоилось, прояснилось и ночью увидел зарево по курсу. Земля еще не выявилась, а на душе полегчало. Двигаюсь равномерно и в правильном направлении, а дорога все-равно когда-нибудь закончится. Нахлынувшее умиротворение едва не привело к катастрофе. Не проверив своего места на карте и не уточнив курса по прибору, настроил паруса на светящийся горизонт и баю-бай. На восходе меня буквально кто-то толкнул в бок, поднимая с постели. С тревогой выскакиваю на палубу и вижу берег в 15-20 метрах, ясно различаю даже листочки на деревьях в прибрежных посадках. Резко кручу румпель и сваливаюсь влево. Благо, что дно у берега приглубое и моя осадка уберегла от посадки на мель. Вот что такое расслабуха, повлекшая почти роковую случайность. Хотя случай и помогает приобрести опыт и мудрость. Надо чаще


74

сверяться с картой, заставить работать прибор, быть повнимательней, так как море не прощает ошибок. Городок находится на другой стороне острова и, своим светом, озарял небосвод, привлекая меня. А по сути, тащиться до него десятки миль, огибая большой кусок суши. В вечерних

Вануату, г. Порт Вила

сумерках сунулся в бухту г.Порт Вила, ради безопасного ночлега положил якорь поближе к берегу и отдыхать. Ночь навалилась мигом, как занавеску задернули, раз и темно. Встающее солнышко разбудило рано, осматриваю округу-очень большая марина, переходящая в грузовой порт. С западной стороны защищена высоким раскидистым островом с гостиницами, бунгало и местами для отдыха. Стоящих на рейде яхт множество. Счет довел до 50 штук и перестал, на виду мачт бесконечно, а за островом немалое продолжение. Подъехал человек в униформе и велел поменять якорное место, по незнанию я бросил якорь в коралловые заросли, а это достояние нации, их охраняют и берегут. Следом посетила борт черненькая бабенка,


75

познакомились и, прознав о моих проблемах, обещала помочь в их решении. Самое главное, связь с берегом, что и исполняла до последнего дня моего пребывания в гавани г.Порт Вила. Погулял по городу, как везде на западе, чистота на улицах, благожелательные и вежливые люди. Поразила дороговизна в маркетах и на рынках, алкоголь и сигареты совсем по запредельной цене. Правда, при покидании страны есть возможность приобрести отраву по божеской цене в спецмагазинах. Вот на борту и официальные лица—карантинная служба. Посидели, покурили, заполнили пару бланков, что запретного у меня ничего нет, содрали 3000 вату и уехали. Курс местной валюты—106 вату за одного Джорджа Вашингтона. Штампик в паспорте обошелся в 20 долларов при посещении эмиграционной конторы. Таможня в порту взяла 80 баксов, но с ней еще интересней. Хорошо, что береговая охрана на Барбадосе заставила оформить документы моего визита, а то , вообще, вилы, без той отметки, здесь могли запросто закрыть до выяснения личности. Как бы я мыкался, не знаю, но строгости напугали. Каждая страна хочет знать, откуда пришел и куда направляешься, с предоставлением доказательств, а если документов нет, то нелегал—подозрительная личность и отношение идентичное. В баре разговорился с Уолтером-англичанином, навроде меня гуляет по свету в одиночку, но крейсер имеет супер, корпус металлический, оборудованием заряжен, как положено. Сын Британии презентовал рулон морских карт, они ему без надобности—необходимая информация хранится в компьютере. Слева от меня стоит яхта швейцарца Джеральда, жена родом из Франции и две дочки-школьницы. Младшая дочь Луна родилась на земле Новой Зеландии, старшенькая сподобилась родиться на Гавайских островах. Джеральд пригласил на ланч, подарил защитную куртку и канистру с соляркой. Порывался еще что-нибудь всучить, но я отговорился малыми размерами моей лодки, ложить некуда. Его яхте лет 30, толщина стенки борта 25 мм,


76

стеклопластик-сносу нет. Путешествует с семьей годами, фотоснимки и репортажи дают средства безбедно жить. На днях снимутся и на север, осваивать другие острова архипелага. После их отбытия, причалился к ’’ВАВY’’тузик, а в нем два англичанина с одинаковым именем Питер. Как привет от Джеральда, по его просьбе помочь мне, привезли два рулона карт до самого Средиземного моря. За чаем и беседой ребята предупредили, что на Новой Гвинее расплодилось крокодилов немеряно и одного яхтсмена съели два месяца назад. Человек нырнул, чтобы освободить за что-то зацепившийся якорь и нарвался на хищника.

«Благовест» и «BABY»

Клятвенно обещал не лезть в воду без надобности и зря не рисковать. Посетил мой дом и немец—Брингфельд, ненароком узнавший о русском яхтсмене из Казахстана, просил звать его на помощь при малейшей нужде. Полистав историю отношений наших стран, можно понять, что мы как родня, хотя дрались серьезно не раз. И


77

нечаянная радость. Сижу в каюте, перебираю и сортирую карты по задуманному маршруту, а у борта крепится тузик и народ просится на палубу. Услышав полузабытую русскую речь, даже вздрогнул от неожиданности. Муж и жена, Анна и Андрей Фоминцевы из Ленинграда, с которыми не состоялась встреча в Панаме. Они пришли с

На борту «Благовеста»

Фиджи на катамаране’’Благовест’’ и устроились вдалеке от меня, прямо на входе в гавань. Конечно, поехали на ’’Благовест’’, комфорта больше, чем на моей посудине. Разговоры без конца и края за столом, где еда будит воспоминания о домашней жизни. Суп грибной, блины с вареньем из бананов, даже салат ’’оливье’’ и все это под большую рюмочку рома—чуть слюной не захлебнулся. Тем более ром исключительно для меня, докторская и жизненная позиция не позволяла вновь обретенным друзьям употреблять это зелье. Ребята путешествуют уже четыре года. Вначале существовала большая команда,


78

затем, неурядицы каждой частной жизни, сократили экипаж до двух человек и одной кошки, с замечательным именем—Машка. Говорили о пройденном и предстоящем пути. Их путешествие начиналось благополучнее моего. За

Аня Фоминцева

спиной возможности столичного города, да еще известный олигарх Ходорковский приложил руку, материально стимулируя вояж. В настоящее время, в связи с преследованием бизнесмена, похуже стало, но задачу выполнять надо, добираться как-то до дома, опираясь на собственные силы и возможности. Планируя дальнейшие наши пути, подумали и договорились встретиться где-нибудь. Вероятней всего встреча может состояться на Новый год, в таиландском г.Пхукет-мекке отдыхающих туристов. После праздников и через Индийский океан махнуть, метеорология этого сезона и запас временигарантируют безопасность плавания по этой


79

акватории.

Андрей Фоминцев


80

Омейра и Чадай

Познакомил коллектив с черненькой Омейрой, у нее на борту целая энциклопедия морской информации, атласы и лоции всех морей и океанов, любые материки и острова с картами марин и подходов к ним. Андрей два дня не выпускал из рук фотоаппарат, фиксируя материал, потому как у нас всего этого не найдешь. Занятия делами заканчивали совместным ужином, то у ленинградцев, то у Омейры с сыном Чадаем, в зависимости от настроения. Шестилетний пацаненок говорит на четырех языках, не понимая еще, где какой начинается или заканчивается. Развит не по годам, самостоятельный до невозможности, шустрый как ’’веник’’. Если Омейра не одергивает его поминутно, значит он спит. Иногда ноги заносили в местный бар, разговеться пивком и народ поглядеть. Очень большая таверна, без окон и дверей, крыша покрыта пальмовыми листьями и чем-то вроде камыша. Внутри устроено по-европейски, столики со скамейками, суетящиеся


81

официанты и высокие табуретки у стойки бара. По периметру заведения развешаны государственные флаги разных стран. Специально обошел по кругу, пригляделся и не обнаружил символов России и Казахстана, явная дискриминация и пошел интересоваться причиной к бармену. Товарищ объяснил, что в марину ’’Водяная крыша’’ не заходили гости из таких далеких стран и не оставили следов. На следующий день, приношу оба наших стяга, пишу фломастером на материи их принадлежность и, с помощью официанта, прибиваю гвоздями символы прямо на входе в помещение. Не только аплодисменты присутствующих были мне наградой. Из подсобки вышел хозяин с благодарностью и обещанием угощать кружкой пива, как только жажда меня одолеет. Посиживали как-то на ’’Благовесте’’, говорили о жизни и тут о борт стукнулась лодка. Мужской голос, по-русски поздоровался и попросил разрешения подняться. Роман, родом из Грузии, приехал в гости, сели пить чай и на полдня телеигра-что, где, когда? Роман путешествует несколько лет, но в данный момент осел в Новой Каледонии, где ремонтирует свою яхту. По профессии—авиамеханик и, каким-то образом, устроился на работу по специальности, чтобы приобрести средства на ремонт и жизнь. Летает по островам по необходимости, ремонтирует авиатранспорт за приличное вознаграждение. Сюда заявился также по вызову и местные ребята сообщили ему о нашествии русских. Скоренько нанял лодку и вот стоит, вернее , сидит перед нами. Поделился впечатлениями и реалиями островной жизни, почему живет и производит ремонт в Новой Каледонии, а не в более яхтанутых странах, как Австралия или Новая Зеландия. Поразил рассказ об Австралии. То, чтобы ступить на землю континента, виза обязательна-известно всем. Удивила мера наказания в 5000 долларов, если сунулся без разрешения, а при отсутствии денежных знаков, будешь их зарабатывать, сидя в тюрьме. Также могут принудить вытащить лодку на берег для очистки днища от микроорганизмов, возможно опасных для местных флоры и


82

фауны. Очень жесткое гостеприимство. Новая Зеландия более широко шагает, со своими продуктовыми запасами приходить запрещено, все в мусор. Роман рассмешил двумя любопытными случаями. Одна яхта, путешествуя по побережью островов, пожелала сбегать погреться на Фиджи и через месяц вернулась обратно, в Новую Зеландию. Карантинная служба проверила судно и заставила выбросить консервы с лейблом’’Сделано в Новой Зеландии’’. Аргумент сногсшибательный—они были на Фиджи. Второй случай следует печатать в колонке анекдотов. На одной яхте, маленькая собачонка числилась членом экипажа, за что администрация, сразу же, наложила штраф—500 долларов. Капитан судна заявил, что в целях экономии финансов, лучше физически ликвидирует ее. А ответ какой─’’живая собака или мертвая, штраф 500 долларов’’. Наконец , мои проблемы нашли свое решение, запасы воды и продуктов пополнены. Днище лодки почищено, вновь заменен винт, пришедший в негодность, произведен кое-какой ремонт и, по-английски, ’’it is time’’. Нахожусь в самой южной точке моего путешествия, 18 градусов южной широты, предстоящая дорога только вверх, курсом север и северо-запад, в родные стены. Прощальный совместный ужин с бутылочкой красного вина. Андрей играет на аккордеоне и мы, кто во что горазд, поем песни. Необычное зрелище в южных тропиках, темной ночью, когда со всех сторон береговые огни сливаются со стояночными от яхт, над водной гладью разносится песня─’’Прощай, любимый город’’. На десерт посмотрели фильм─’’Джентельмены удачи’’. От впечатлений набрался такой тоски по дому, что не мог заснуть сразу, ворочался до утра.

02.09. зарядил паруса, прощальные слова, спазмы сжимают горло. Омейра успокаивает, говорит о бесконечности жизни, даже пацан притих и нахохлился как воробей. Аннушка крестит вслед и все, вперед. Идем на север, курс на Новую Гвинею,, пройти через Коралловое


83

море, проскользнуть пролив Торреса и в Индонезию. Посещение Австралии отпало само- собой, визой за так не обзавестись, да и претензии предъявляют непомерные, надо как-то попроще. Новая Гвинея выпала из планов за день до старта. Старые знакомые англичане привезли прайс-лист и правила поведения в королевском яхт-клубе г.Морсби. Почитал внимательно и понял, это не для меня, все , как обычно, упирается в деньги, неподходящая тема для бедного человека. Изложение дальнейших событий на некоторое время задержалось, так как думалось и писалось о жизни до островов Вануату чуть ли не автоматически, будто шептал кто-то на ухо. Все, что меня ожидало и произошло впоследствии, вертелось в голове, но на бумагу не просилось, да и рука избегала авторучки. Затруднительно объяснить такое состояние. На эмоции не смахивает, может воспоминания активно давят на нервы? Копаешься в своих чувствах и сложно понять самому, а уж разъяснить другому, совсем невозможно. Все происшедшее стоит перед глазами и я опять там, где моя жизнь и стихия смотрят друг на друга в упор, глаза в глаза. Завершившееся, на этот час, путешествие оказалось цветочками и пришла пора собирать урожай. Не могу и не хочу назвать это ужасом, но что такое каторга, знаю наверняка. Итак, ухожу в ночь, направление на пролив Торреса, на приемный буй. Ветер свежий и попутный, бакштаг развил хода более, чем приличные. На ровном киле, почти без качки—мечта яхтсмена. Лоция сообщает, что через несколько градусов объявится попутное течение со скоростью до полутора узлов, но все равно помошник в движении. Быстрее продвинемся к экватору, где нас ждет солнышко, оно будет светить подольше и согреет экипаж. Постоянные тучи-облака, шквалы и мелкосеящий дождик надоели, хочется тепла и солнечной ласки, даже жары. Курорт находится наверху, остается двигаться и терпеть, главная задача. Внешние условия не балуют, свистит не переставая, особенно досаждает волна. Неприятная такая, точнее, непонятная, рожденная то ли течениями, то ли


84

ветром или совместными усилиями. Временами как долбанет, так на ногах не устоишь, за что, откуда? Понемногу небо просветляется, тучи рассеиваются и открывается пространство, с неисчислимым количеством звезд. Звездное небо и вода, с его отражением, картина неописуемая и в домашнем море. В этих же широтах, кажется, на небе пустого места не найдешь и звезды здесь больше и горят ярче. В потемках, яхта через что-то проехала, двойной стук о борт, как по барабану и скользящий шелест в продолжении. Возможно, погибшее дерево плавало на дороге и задело ненароком. Поутру смайнал паруса и лег в дрейф, обвязавшись страховочным тросом, обследовал подводную часть лодки и не обнаружил поломки, обошлось без последствий. Кабы знать наперед, что это был знак, своеобразное предупреждение о бдительности. Сейчас-то я уже умный. До начала судоходного пути по проливу миль 500, нахожусь на равном расстоянии между г.Морсби на Новой Гвинее и приемным буем. И вот ночью, меня разбудил удар по корпусу лодки, настолько сильный, что яхта встала, а затем вновь взяла ход. Эдакое грубое вмешательство требовало немедленной проверки состояния корпуса. Включил свет, зажег фонарик и тщательно осмотрел каюту и трюм, но видимых повреждений не нашел, поступления воды нет. Немного успокоился и лег досматривать прерванный сон. Спать я всегда ложился на подветренную банку, там креном прижимает к борту и лежишь, как в люле, несмотря на качку. В этом же микрорайоне, с непредсказуемыми волнами, лежать даже на этой банке спокойно не получается, сбрасывает иногда на пайолы. Полеты кубарем прерывают, бывало, красивейшие сновидения, хорошо лететь невысоко. Выход нашел в пространстве между банок, прямо на пайолах. Пристроил матрац с подушкой, расклинился, с одной стороны, телогрейкой, а с другой—кисой с парусом и лежишь, как прикованный, даже синяков набить не об что. Нынешний ночной отдых прервался нежданным дискомфортом, что-то сыровато стало. Время около


85

полудня, а я полеживаю в забытьи и купаю щиколотки в воде. Вот вам и здравствуйте. Откуда? Ведро в руки и отчерпывать в открытый форлюк, а вода убывает очень медленно. Сбросив паруса, ложусь в дрейф и прыгаю за борт проверять днище. По передней кромке бульбы сбиты наросшие ракушки и по левой скуле, ниже ватерлинии, серьезная вмятина. Стеклоткань задралась немного, но явной пробоины нет-корпус целехонек. На что же это так наехал? Пока принимал водные процедуры, в каюте на-бралось около 20 ведер. Откачал поступившее извне, вздернул паруса на место, чего стоять-то посреди моря, никакого резона нет. Движение сходу добавило поступление воды в лодку-опять качать. Взятые рифы уменьшили скорость яхты, но вода слегка уменьшила свой ход, ослабев почти незаметно. По трезвому размышлению понятно, что сдвинулись и прослабли болты, удер-живающие фальшкиль. Другой причины проникновения воды внутрь просто нет. Вода, в буквальном смысле, душит, в течение часа набирается больше 30 ведер. 10-15 минут махания ведром ликвидируют этот объем и приносят один час времени на все про все. Приготовление еды, сон и отдых укладываются в этот промежуток круглосуточно. То, что постоянно находишься в мокром виде, не так утомляет, как физическое состояние—мышцы рук немеют и не хотят работать на износ, на сколько же меня хватит? Перспектива ’’булькнуть’’ реальна, в крайнем случае по рации орать’’мэйдэй’’ на всю округу. Кричать неинтересно, спасать будут только человека, то есть меня, а возиться с моими ’’дровами’’ никто не пожелает. Работы много, а навару нету. Немножко обидно, когда две трети земного шара пройдены. Одно приятно, что ветер подкис вместе с волнением, ночи потеплели, а днем греюсь напропалую. Двигаться с большей скоростью не выходит, вода сразу показывает свой нрав, а с мелкими парусами не разгонишься. И это, когда берег нужен, чтобы вытащить яхту и предпринять что-либо. Считаем варианты-дороги к земле всего три. Вперед, в Австралию и Индонезию и назад


86

в Новую Гвинею. В г.Морсби корячиться против ветра и течения, а лавировка на штормовых парусах возьмет много времени, что дрожь пробирает. Еще плюс к отрицанию пути назад, лавировка будет грузить и раскачивать фальшкиль, так что течь непременно увеличится, сейчас, когда все мысли о том, как бы выжить. В Австралию напрямик не прорвешься из-за барьерного рифа, с его препятствиями из массы островков и отмелей. Судоходная и обозначенная дорога одна—пролив Торреса, а после него, что на юг, в г. Дарвин, что на север, к первым островам Индонезии, дистанция равноценная. Так, на фига нам Австралия с ее крепостным режимом и непомерными требованиями. Соблазн, конечно, есть, ведь на аварийном корабле разрешается заходить в любой порт без визы и в моем случае, назло законникам, сэкономить на штрафе, да

ладно, пусть живут. Решение принято, держим курс через пролив к первым островам Индонезии, дорога здесь людная и, если начну тонуть, то прокричать ’’караул’’ успею. Огромное желание ехать с большей скоростью из-за опаски попасть в переделку. Наступает пора смены


87

муссонов и север Австралии, в этот период, изобилует тропическими циклонами, Ветер в циклоне гудит и разгоняется до урагана, что для меня финиш конкретный, однозначно. В моей ситуации изменить ничего нельзя, никуда не скроешься и одна надежда на Божью милость. Жизненная обстановка удручающая, волны в море, волны внутри лодки. Чтобы брызги не летали по каюте, набросал на пайолы имеющийся поролон и сверху придавил одеялом. Удалив воду досуха, ложусь отдохнуть и одну ногу свешиваю с банки. Накопившаяся вода гонит сон лучше любого будильника. Правильно говорят про жизнь, похожую на тельняшку—бесконечную череду черных и белых полос, и черепашьими ходами, подкрался, наконец, к приемному бую. Проходящих мимо судов достаточно, приблизительно один корабль в час появляется, навстречу или попутный. Поступление воды уменьшилось до 20 ведер в час. Подтяжка болтов на киле и, со временем, разбухший деревянный корпус пережали ход ее вовнутрь. Идут последние дни сентября, двигаюсь от бакена до бакена, в направлении юго-запада. Множество островов и поворотов не дают грустить, успевай управляться. Прямолинейных участка лишь два, длиной по 30 миль, где можно прилечь и хоть немного отдохнуть. Больше двухсот миль извилистой дороги и как это вытерпеть, где силы взять? Взглянув на карту, ловишь себя на мысли, что отдельные островки и рифы с отмелями имеют свободную воду между собой, по которой можно проскользнуть. Не крутить поворот за поворотом, а идти по прямой, не придерживаясь судохода, или отстояться на якоре в затишке, отоспаться, в конце концов. Оказывается, карту рисовали грамотные люди и шаг влево-вправо, кроме неприятностей, ничего не принесет. Предпринял две попытки бегства в неведомое. В первой, напоролся на встречное течение и лодка стояла на месте, при наполненных ветром парусах и журчащей водой по корпусу, радующих сознание. Полная иллюзия движения, а реально стоишь на месте, как на якоре. В лоции говорится о течениях направляющихся только на


88

запад, а подводные препятствия создают неопределенный крутеж воды, что течения, как черт из табакерки, идут со всех сторон. Во второй, килем задел и шкарябнулся за каменистое дно в месте, где, если верить карте, не менее 10 метров глубины. Эксперименты по изучению окрестностей прекратил и, чтобы не засыпать на ходу, увеличил дозу потребляемого кофе донельзя—отступать некуда, двигаться необходимо. Уже на выходе из пролива в небе появились вертолеты, охраняющие австралийские территориальные воды. Осматривают с близкого расстояния, едва топ мачты не задевают. Ветер сменился на встречный, вынуждая ла-вироваться. Еще миль 50 продвигаться на запад, а затем можно повернуть на север, к индонезийскому архипелагу ’’Танимбар’’. С проходом пролива Торреса Тихий океан для меня временно закончится, погуляю в небольшой части Индийского и снова окунусь в PACIFIC. Индонезия омывается Тихим океаном с восточной стороны, а юго-западное побережье купается в Индийском океане. Напряженная морская жизнь в проливе пополам с изнуряющей работой по откачиванию воды дала себя знать. Физически устал и уморился до крайности, глаза закрываются сами собой. Настроил паруса курсом на север-северо-запад и прилег отдохнуть, часика на два. На большее рассчитывать не приходиться, потому как воды наберешь под завязку и масса мелких островков проглядывается по горизонту. С накопившейся усталостью проспал дольше и безалаберность наказывается неотвратимо. Удар килем по морскому дну разбудил меня и даже быстрота реакции на происшедшее не помогла. Выпрыгнул за борт, стараясь развернуть яхту от берега и, закренив, попробовать сойти с мели. Приложенные усилия успехом не увенчались, киль въехал между кораллами и заклинился накрепко. Для полного счастья наступило время отлива и вода убегает на глазах. Стою по пояс в воде и наблюдаю, как лодка кренится, ломает килем коралловые ветки и медленно ложится на правый борт. За полтора часа вода ушла на стометровое расстояние и, не


89

успевшая уплыть с водой живность, зарывается в ил. Все что случилось, катастрофой назвать, язык не

поворачивается, но координаты места несчастного случая отпечатались в мозжечке. Лодка безмятежно лежит на грунте, поломок материальной части не наблюдается. Вода, как с отливом убежала, так и вернется обратно, согласно природе, через 12 часов. Единственное желание, чтобы не навалился шторм и не родил прибой, с убийственным накатом. Пока Бог милует, ветер дует с берега—отжимной. Знакомясь с островом на крупномасштабной карте, увидел, что его размеры невелики и на противоположном берегу есть селение, возможно, рыбацкое. В месте, где лежит яхта, берег каменистый, но пологий, а в обе стороны одни скалы. Значит, идти по берегу за помощью не удастся. Приемлемая дорога через холмы, сквозь джунгли. На всякий случай собрал сумку с небольшим запасом воды и продуктов, пакет с деньгами и документами сунул туда же. Пристроил чувал на большой камень, судя по следам, оставленным водой, находящимся выше отметки прилива. Луна сияет в половину безоблачного неба и я направился


90

в горы-дурак. Джунгли оправдывают свое название сразу, каждый шаг по ним дается с боем. Заросли плотнее, чем в сибирской тайге, прорываешься, как сквозь частую сетку, ломая кустарник, переплетенный высохшей травой. Не видно, что находится под ногами, старая трава, вроде соломы толщиной до 200 мм, все скрывает и создает видимость ровной поверхности. Ступаешь непонятно на что, то ли на твердое основание, ощущая надежность, то ли проваливаешься в пустоту и летишь кубарем, неизвестно куда. Спасибо спортивной молодости, научившей группироваться и падать правильно, не ломая кости. В результате падений приобретаются шишки с синяками, но время излечит и их. Больше трех часов ломался в дебрях, кажется, не имеющих конца и края. С берега, с чистого места как-то можно определиться с направлением движения, на фоне неба обозначается край, а когда находишься внутри массива, тебя окружают джунгли со всех сторон, впору заблудиться. Устал невероятно, исцарапался с ног до головы, телеса болят и ноют от ушибов, а финиш, и в перспективе, не просматривается. Решил возвращаться на берег, чему способствовало, с появлением туч и облаков, ослабленное небесное освещение. Спускаться вниз оказалось еще страшней, при скудном свете, вообще, можно свалиться в расщелину или овраг, с вероятностью разбиться всерьез. Набрел на полянку, где накопившаяся трава, как толстый слой поролона, покрывает всю площадку и пружинит под ногами. Соорудил подобие подушки и улегся спать. От усталости, в голове не шевельнулось ни мысли о живущих в моей постели каких-либо ядовитых насекомых и гадообразных. В предрассветных сумерках проснулся и определился с благоприятным маршрутом, обходя непроходимые места и препятствия. В течение часа джунгли и горы пропали за спиной, я стою на берегу, рядом с яхтой. Выглянуло солнышко и окружающая местность высветилась яснее. Мне показалось, что урез воды приблизился, хотя по правилам, установленным


91

природой, должен подойти сюда к обеду. Позавтракал, попил кофе и лег досыпать внутри яхты, поджидая прихода воды. Нарушил сон шум от лопастей и вертолетный гул, иллюминаторы смотрели в небо и отлично было видно, что машина кружится, как коршун, невысоко над моей опочивальней. Признаков жизни не подавал, рассчитывая на свои силы и мне пока ничего не требовалось от них. Заложив несколько виражей, вертолет улетел на юг. Вспомнил о рассказе ребят, шедших вдоль австралийского берега, но за барьерным рифом остановились на пару дней,покупаться и отдохнуть. Наблюдали, как вертолет барражировал по округе, но близко не подлетал. Уже по приходу в г.Дарвин, при оформлении документов администрация учинила допрос─что вы там делали, что хотели и зачем вам это надо? Повернулся на другой бок и отдыхать. Вода незаметно подкралась к обеду, ветра практически нет—тишина и, соответственно, прибой присутствует чисто символически. При подходе воды я поддерживал корпус лодки, не позволяя ему биться о грунт, пока яхта не оказалась на плаву. И все, основную подъемную работу взял на себя прилив. С необъяснимыми чувствами отошел от берега, радуясь, что без поломок и на плаву. Но как поется в одной песенке-’’недолго музыка играла, недолго фраер танцевал’’. Суматоха с подъемом лодки совсем отшибла память, совершенно забыл о сумке с документами, оставленной на каменюке. Бросил якорь в 150 м от берега и задумался, вплавь такую дистанцию с сум-кой не одолею, я ж не пловец-разрядник. Отодрал один бок у пустой полиэтиленовой канистры из-под солярки и соорудил плавучий бокс. Пятиметровой веревкой привязал его к поясу и на сушу, вплавь. Местным течением сбросило на полкилометра от нужного места. В канистру поместились продукты с документами, а сумку с остальным барахлом и водой пришлось оставить. На глаз взял упреждение на сброс течением и благополучно добрался до яхты. Вынужденное купание принесло пользу, соленая вода омыла царапины и синяки с шишками, даже на душе


92

полегчало. А может быть, сознание того, что все обошлось, повлияло на мое самочувствие. Проза жизни обняла в открытом море. Распорядок дня неизменный—борьба с поступающей водой и накапливающаяся усталость. Руки отнимаются от постоянных работы и сырости, спина немеет от ежечасного труда, все вещи стоят колом от пересоленного климата. Днем жизнь терпимая, на солнце одежда подсыхает, а вечером и ночью влага пропитывает все так, что обдает холодом до озноба. Привязались непонятные болячки, уплотнения под кожей, похожие на желваки, но наружу не вылазят. Невозможно сидеть, лежать и стоять—положение хуже губернаторского. При анализе понимаешь первопричины, соль и сырость в неограниченных объемах. Способ излечения стар, как мир—гигиена нужна, да где ее взять? Во время, когда жизнь припирает к стенке и словно выхода нет, голова активизируется и соображает лучше. Полученная и полузабытая информация проявляется в нужный момент. Сбор ежедневной мочи и последующие обтирания ею всего тела облегчили физическое состояние капитана. Действительно лечебное средство—удостоверяю. От цикличной работы, с короткими перерывами на отдых, обратил внимание, что живу и работаю на автомате. Безразличие еще не овладело сознанием, но оценивать свои действия надо честно. В противном случае, повышенная уверенность очень опасна и море накажет непременно. Волевой фактор включать надо, кто бы подсказал на какую скорость. Кстати о ней, самой, двигаюсь, как черепаха, суточный пробег редко выходит за пределы 60 миль. Погодные условия и ветер разрешают идти быстрее, иногда свистит до шторма, самое время разбежаться, да нет, сразу начинаешь тонуть. Очередная подтяжка болтов на киле и промокший насквозь корпус убавили течь до 15 ведер в час. Конечно не 40, но утомляет очень. До ближайшего о.Яндема больше сотни миль и, с моими ходами, не менее двух суток проваландаешься.


93

Сейчас только эта возможность существует выбраться на сушу и сделать ремонт.

16.10. вваливаюсь в безразмерную бухту, слегка смахивающую на залив. Направляюсь на видимое скопление судов, где находится причальная стенка для каботажных плавсредств и якорная стоянка для рыбацких шаланд. Втиснулся в груду рыбаков, заякорился и, проведя визуальный осмотр, посемафорил ближайшему соседу. Подъемного крана на стенке нет и не предвидится в ближайшем будущем, что подтвердил рыбачок, подъехавший на тузике. Общаться пришлось на тарабарском языке, смеси всего, что в голове находится, второй раз, и под пытками, не повторить. Шестым чувством понял, ловить здесь нечего и, вернее всего, отправляться дальше и искать удачу там. По пути о.Бабар, но береговой грузоподъем тоже отсутствует, однако приходят сухогрузы и перелопачивают содержимое трюмов на рейде. Это все-таки шанс. Не простояв на рейде и трех часов, снимаюсь и мотаю отсюда, чтобы в светлое время суток выйти на чистую воду. Некстати, выявилась опасность в прибрежной зоне, на 5-6 метрах глубины стоят хижины на сваях, вместительные дома из камыша. Квадратные, в большинстве, со стороной размером метров в десять. Под ними растет разная морская живность, а в помещении, выращенное приобретает товарный вид—плантация, одним словом. В домиках только производство и в них не живут, не ночуют, поэтому освещения нет, а это представляет опасность для маломерного флота. Ветер противный и лавировка обеспечивает продвижение вперед. Тянешь галс, как можно дольше и, в темноте, запросто можно заявиться в хижину незваным гостем, с непредсказуемыми последствиями. о.Бабар проявился на горизонте за сутки с небольшим. В излучине подобие деревушки, уходящей вглубь острова и тишина на рейде. Издалека, не обнаружив ничего подходящего для решения моей проблемы и не подходя к берегу, направляюсь прочь, не беря во внимание


94

убивающую ежечасную повинность. Судя по карте, следующий о.Ветар практически нежилой и он проходит мимо, чего зря время терять. Реальный ответ на мои вопросы может дать о.Алор, с несколькими своими городка ми. Лоция говорит о начале среды обитания китов и один из них проявился в кильватере, всплыл продувать отсеки. Кашалот, величиной в 2-3 раза больше ’’ВАВY’’, представляющий гору живого мяса, не взволновал потенциальной опасностью от встречи с ним. Безразличие медленно, но уверенно наступает и овладевает сознанием, организм включает защитные функции, чтобы не рехнуться. Уже хочется, чтобы бесконечный кошмар скорее закончился и, если бы была возможность немедленно смыться домой, то ни секунды бы не раздумывал. Ветар растаял по левому борту и прицеливаемся на северную оконечность о.Алор. Ветерок в три балла не грузит экипаж заботами и тащимся потихоньку по курсу. Занятый делами по хозяйству, только к вечеру заметил, что очертания острова закрывают весь горизонт, хотя по плану, по правой стороне должна быть чистая вода. С помощью прибора проверяюсь по карте и определенное место показывает уклонение на юг и, как доказательство, замигал маяк южной оконечности. Меняю курс почти на север, запускаю мотор, чтобы ускориться, а результат нулевой, даже со знаком минус. Контрольная проверка по GPS показывает неуклонное сваливание на юг, со скоростью две мили в час. Пару часов отчаянной борьбы с течением убедили в бесполезности сопротивления, заставили изменить курс и огибать остров по южному побережью. Течение немедленно записалось в союзники и пройденные мили резво уносились по корме. Однако проблема просто отошла на некоторое время. Обойдя остров с юга, все равно требуется подниматься вверх, в г.Калабай, а что творится с течениями между островами неизвестно, сюрпризы точно порадуют. Как вариант, следующий о.Флорес, имеющий несколько приличных портов по южному побережью, но не перспективен из-за расстояния до них. Улыбку не


95

удержишь на лице, когда до ближайшей гавани 300 миль. Надежды на увеличение ходов практически нет, обитаю в зоне слабых неустойчивых ветров, места для оптимизма нет. Ветер расходится с утра, к обеду достигает 3-4 узлов, максимум, а затем стремится к нулю, постепенно утихая до стеклянного моря ночью. Несильное течение дает двигаться вперед днем, а если присутствует ветер, то дистанция сокращается, кое-как. Ночной дрейф, в безветрие, доставляет чуть ли не к месту утреннего старта. Дневная работа нивелируется ночным бездельем-путь в никуда. Ради изменения ситуации, запустил в работу двигатель, сжег всю солярку, но положительных сдвигов не добился. Въехал в обиталище дельфинов, заселивших все видимое пространство, никуда не стремящихся, играющих и прыгающих. Основная масса животных состоит из детенышей, которых сопровождают несколько крупных особей. Видимость детского сада, где за ребятишками наблюдают воспитатели. В один день чуть не совершил ДТП с китом, лежащим на моей дороге. Спит, изредка пуская фонтан с брызгами, а меня, при отсутствии ветра, дрейфом тащит на гороподобную тушу. Принялся орать во все горло, стучать, греметь, звенеть чем попало, а ему хоть бы хны, продолжает посапывать. От безысходности дергаю движок и, на каких-то, оставшихся в лабиринтах парах, он совершил пару тактов, разбудивших-таки млекопитающее. Чудо природы ушло в воду, как в масло, без малейшего шума, дав мне возможность вздохнуть с облегчением. Несколько дней возни на одном месте приблизили вплотную, уже ранее зревшую крутую проблему, запас продуктов и, особенно, воды истощился, принуждая к строжайшей экономии. Срочно требуется выход на берег, любое приемлемое поселение народа, для пополнения необходимых для жизни припасов. С грехом пополам, едва ли не с помощью запасного весла, догребаю до деревушки. Домики, как у Миклухо Маклая, построены из подручного материала, тростника, прутьев, лиан. Куда не кинь взгляд, признаков цивилизации не наблюдается. Среди


96

купающихся рядом пацанов выискался один грамотный, понимающий английский язык. Полученная информация не обрадовала—обмена валюты не существует, солярки тоже не найти, только г.Калабай может вывести меня из нужды. Правда, лучик надежды сверкнул, один раз в день из города приходит трамвайчик, связывающий школьников и взрослых с благами цивилизации. Можно стрельнуть солярку для двигателя, а в лучшем случае, для меня конечно, сесть пароходику на хвост и уехать на кукане в город. Дело за малым, на какую сумму договоримся? Все так и случилось, уже в сумерках мы встали к стенке в небольшом порту и карман не сильно опустел при этом. Как было бы трудно добираться сюда самостоятельно, собирая огрызки ветра, я убедился, когда болтался на привязи у суденышка. Между островами такое столпотворение воды с водоворотами, течениями, что судно, с довольно мощным двигателем, трясясь и напрягаясь, преодолевая сопротивление внешних условий, плелось еле-еле. А если принять во внимание знание капитаном всех местных катаклизмов, то моя дорога, под моим чутким руководством, продолжалась бы до китайской пасхи. Не могу упомянуть о любопытном эпизоде во время моего пассажирского состояния. Ведь в борьбе с ветром и течениями истощились не только запасы пищи и воды, но и сигарет. Пагубная привычка требовала удовлетворения и я, иногда, трогал свои уши, боясь, что они опухнут и примут угрожающие размеры. А тут, бездельничая на палубе, глазея по сторонам, обратил внимание на паренька, сидящего на крыше судна-таксиста. Этот мусульманин, игнорируя каноны Магомета, с удовольствием покуривал, а ветер сносил этот аромат на крейсер, раздражая мое обоняние и заставляя слюной давиться. Долго бороться с искушением не смог и, различными телодвижениями, показал, что в задних рядах тоже интересуются. Паренек был не против облегчения моих мук, но как товар доставить? Просто бросить─ветер не даст, подтянуться к буксиру-силы не хватит, не ложиться же в дрейф из-за


97

бедолаги. Но подданные Аллаха оказались на редкость сообразительны, посовещавшись, набили сигаретами пластиковую бутылку и, на ниточке, сплавили под мой борт. Радости моей не было предела. После ночлега у борта парохода рассмотрел окружающий мир. Два Т-образных пирса приютили рыбаков и три каботажных судна небольшого водоизмещения, поддерживающих товарно-денежные отношения между островами Индонезии. Стационарного грузоподъема на пирсах нет. Оформление документов на право пребывания в порту оказалось довольно простым. После посещения офиса харбор-мастера с проверкой паспортных данных, моих и яхтенных, после чего было выдано разрешение на свободное передвижение по острову. Бланк-документ похож на обходной лист по Индонезии, где обозначат даты прибытия и убытия по маршруту следования по тем островам, которые я намерен посетить. Благожелательное отношение людей сопровождало повсюду. Русских товарищей здесь не видели, наверное, со времен царя—Гороха, если, вообще, когда-то видели. На проходной, при выходе из порта охрана стучала каблуками, вскидывая руку к козырьку кепи, показывая все имеющиеся зубы в улыбке, одновременно восклицая—’’Русия, Русия’’.У пирса, принявшего на постой ’’ВАВY’’, постоянно стояло и сидело до 15 человек, улыбаясь, говорили что-то и, если пролетало слово по-английски, я даже понимал кое-что. Короче, был вместо бесплатного концерта. Паренек один принес целую сумку помидоров в подарок, объясняя, как он наблюдал мой обед из этих овощей и аппетит завидный, при этом. Не сказал ему ничего, кроме ’’спасибо’’ и не признавшись, что жор у меня практически на все. В уютных кафе можно плотно поесть за полдоллара. Впервые попробовал чай со льдом, при несусветной жаре—благо. Наполнил баки питьевой водой, обратив внимание на интересный факт. Колодец, глубиной 6-7 метров, вырыт буквально в 20 метрах от береговой кромки, а содержит пресную воду. По всей Индонезии таким образом добывают воду, с одной лишь


98

разницей в подъеме на поверхность. В одном месте трудится электромоторчик, а в других, ведерком надо работать. Моя предыдущая жизнь натренировала меня превосходно и в махании этим орудием─я профессионал. Хожу туда-сюда, таскаю полные канистры на борт, а пустые обратно, к колодцу. Все это действо мимо замечательной компании парней, сидящих под деревом и поющих песни под аккомпанемент гитары. Ствол дерева не меньше метра в диаметре и его крона создает тень, на площади с полгектара. Созревшие фрукты, величиной не более грецкого ореха, с терпким, сладковатым вкусом, падают на землю. От знакомства с коллективом отмахнуться не удалось, улыбки , любопытство довели до разговора. Сидят-то не просто так, а по поводу и меня пригласили принять участие. Большой бокал пошел по кругу и содержимое напомнило до боли знакомый аромат родины. Бражка…,правда качеством подкачала, у нас она гораздо

серьезней, посуровей будет. Возникшая дискуссия выявила неожиданное совпадение, брага, что по-русски, что по-индонезийски—брага. Чтобы окончательно убедить меня едва ли не в родстве с архипепелагом, один мальчонка


99

убежал куда-то, а вернувшись, сует мне под нос кружку, наполненную чем-то мутненьким. Благоухание всколыхнуло в памяти деревню на берегу речки, тестя, костер, наваристую уху и это, что язык непроизвольно произнес—самогон. Ребята дружно поправили—брага она брага и есть, а это немного не так—самогат. Тут невольно задумаешься о пародоксальном сходстве продуктов и слов у народов, живущих в тысячах миль друг от друга. Коллектив недурно устроился, собирает упавшие с дерева плоды, а дальше, следуя всемирно известной технологии, готовит варево. При местной жаре и влажности, результата процесса ждать долго не приходиться и пацаны, как все нормальные люди после трудового дня, расслабляются чисто по-русски, с песнями. Каждый вечер моего пребывания в порту, ребята зазывали на посиделки, но певец я никудышный, даже в мирное время моего таланта хватало лишь на подвывание. Поэтому, посетил эти мероприятия всего несколько раз, отговариваясь различными причинами и занятостью. Перезнакомившись со всеми, крутившимися в порту людьми, решая мелкие дела, вплотную подошел к главной проблеме—ремонту лодки. Энтони, механик одного из судов, доставившего полный трюм риса из г.Сурабая, поговорил со своим капитаном и сообщил о его согласии помочь мне, после разгрузки своего корабля. С небольшой долей фантазии, грузовой механизм, имевшийся на судне, можно назвать краном. Основательная труба с блоками, выполняющая роль стрелы, работает на ’’вира’’ и ’’майна’’, а поворот крутят вручную на большой шестерне, усилиями 4-5 загорелых парней. Агрегат из прошлого, но сработал же. Грузоподъемность на грани веса моей яхты, но пробовать надо, другого не дано. Вода, как известно, камень точит, а в моем случае, цель одна—совсем не богатырское здоровье одинокого капитана. В обещании оказать помощь смущало одно обстоятельство, ограничение по времени, полсуток, с начала вечера и до утра, с наступлением которого корабль уйдет. Бизнес есть бизнес. Установив приспособление, положил мачту и встал под борт судна, не дождавшись


100

обеда. Не нахожу слов благодарности экипажу корабля, знающему о предстоящем объеме работ. В авральном режиме команда уперлась со своей разгрузкой и мою акцию начали на 4 часа раньше условленного времени. Дальнейшие действия матросни заставляют трепетать сердце и гордиться принадлежностью маленькой своей частью к виду ’’гомосапиенс’’.Но все по порядку. Разобрали стропы, провели троса через блоки и команда-’’Вира’’. Лодка пошла вверх, но лебедка не держит груз, потенциальной силы, заложенной в механизм, не хватает продолжать подъем. Ребята пошарили по кладовкам и, из найденных блоков, соорудили систему, похожую на

Али и Энтони

палиспаст. Яхта благополучно поползла наверх, где ждала следующая незадача. Вылета стрелы оказалось мало, чтобы переместить лодку за борт судна. Вновь включается голова и смекалка, основанная на прожитой жизни, помогающие решить задачу. Используя ’’болгарку’’, режем куски металла,


101

электросварка помогает изготовить две траверсы и первый этап ремонта пройден. Лодка устроилась носовой частью на крышке трюма, а транец, с торчащим пером руля и винтом, повис за бортом судна. Для устойчивости расклинили корпус яхты снизу, а верх развязали канатами, после чего приступили к демонтажу фальшкиля. Хорошо, что зазора до палубы достаточно и киль уперся в нее, когда болты открутили. Причина злополучной течи выяснилась, как только киль шлепнулся на палубу. От одного отверстия под болт образовалась трещина, под 150 мм длиной, как следствие удара в Коралловом море. Из-за дефицита времени заклеить по технологии не удастся, просушка корпуса в эти рамки не входит. Из эпоксидной

смолы приготовил шпатлевку, с течением времени какая-то ее часть схватится все равно, плюс полоски мягкой пористой резины, положенной сверху, задавят трещину. Боцман Али предложил использовать замазку из цемента, о которой я даже не слышал. Состав двухкомпонентный, разводишь в пропорции, как эпоксидную смолу. Действую по пословице, кашу маслом не испортишь и все валю в кучу. Сначала работами по ремонту занимались 8 человек,


102

а к полуночи личный состав заметно поредел, из-за усталости. Глубокой ночью, когда фальшкиль устроился на штатном месте и болты затянуты с нужным усилием, упал и я. Только Али, маленький, смешливый Али мазал и гладил лодку до самого утра, пока яхта не коснулась воды. Хорошего исхода, от произведенного в спешке ремонта, я не ожидал. Лепили почти как попало. на сырое дерево, однако результат был, потому как поступление воды уменьшилось в разы. С предыдущим положением это был курорт для меня—индонезийская здравница, одним словом. Корабль, с бескорыстным экипажем, ушел в плавание, совершать свои земные дела, а ко мне подвалил человек, лет примерно 40. Назвался Ахметом, внимательно осмотрел яхту, попереживал о состоянии матчасти и, без лишних разговоров, предложил оказать помощь в дополнительном, более качественном ремонте, причем совершенно бесплатно. Убеждал, что поднимет лодку с воды и увезет в свою фирму, а пока персонал будет заниматься ею, меня поселит в гостиницу, с полным пансионом и сервисом, для отдыха. Взяв время на раздумье, пособирал информацию об человеке и его бизнесе, оказалось, Ахмета в порту мало кто знает, а чем занимается, не знает никто. И мысль, промелькнувшая в моей голове ранее, утвердилась—лакомый кусочек сыра кладут во всем известное место. При очередном появлении Ахмета, я отказался от его услуг, мотивируя тратой времени, которое не догонишь. Индийский океан более безопасен зимой, а дороги до него ого-го. Специально поинтересовался о временных затратах предлагаемого ремонта и что за интерес у него к чужому человеку. Видите ли, Ахмет очень любит бродяг-яхтсменов за их непростую жизнь и помогать им, чуть ли не его обязанность, движение души, как бы. Ну, а касаемо ремонта, то постарается свернуть его за пару дней. Моей квалификации хватало судить о нереальности задуманного, даже не беря во внимание работы по дереву, здесь только сушиться надо не менее недели. Совсем уж не понял, каких яхтсменов он любит, жареных или вареных. Для этого дела


103

меня в уксусе надо отмачивать не один день, да и на запчасти не гожусь по этой же причине. До сих пор в неведении, что этот кадр из под меня хотел и, тем не менее, Ахмет надоедал целую неделю, заявляясь ежедневно на пару часов, с уговорами. Среди суеты, связанной с ремонтом и хозяйственными делами, возникла очень серьезная загвоздка с финансами. Никогда я не брал с собой в море много денег, так как на воде еще встречаются людишки с шаловливым характером. Вид моего крейсера непрезентабельный, соблазн поживиться невелик, но кто знает, на что человек позарится. Для захода в очередную страну откладывал минимальную сумму, обеспечивающую на первом этапе оформление После общения с родиной, необходимые для меня средства появлялись и жизнь продолжалась, ехала по накатанной дороге до следующего порта. С Индонезией случился конфуз, никак не могу связаться ни с домом, ни с братом в России. С помощью друзей звонил во все колокола и напрасно, с нашей территорией нет роуминга. Попытка прояснить дело с помощью посольства России ничего не дала, на звонок ответила охрана дипкорпуса, потому-как был выходной , сотрудники отдыхают и смогут поговорить завтра, а лучше приехать в столицу и решить проблему наяву. Легко советовать-приехать, не думая о расстоянии, разделяющего нас. До Джакарты 1000 миль по прямой на самолете, а на яхте насобираешь и полторы. Несмотря на возрастающее напряжение в моей жизни, кричать ’’караул’’ рановато. Прячу подальше 20 долларов на будущее общение с родиной, а остальное трачу на необходимые припасы—продукты, дизтопливо и прощай о.Алор. Имущество укладываю по-походному, народ помогает собрать чалки и бери шкоты в руки. Занятый настройкой парусов на нужный курс, не сразу обнаружил пассажира в каюте. Паренек, из компании любителей песенного творчества, затаился в уголке и, на полном серьезе, просит отвезти его в Сингапур. Чуть не плача, говорит о своей неудавшейся жизни, а в Сингапуре все прекраснее, зарплата и


104

возможностей больше и он, за услугу, готов стать рабом на яхте. Не хватало еще эмигрантов по островам развозить, прости Господи. Кое-как вытолкал за борт и пришлось бедолаге плыть к берегу с полмили. С трудом выбрался на большую воду, удручает безветрие, не дающее двигаться на парусах. Укрощать расстояние на двигателе проблематично при моих финансах, да и учитывая тысячи миль, солярки не напасешься, даже имея солидный кошелек. По лоции, почти вся Индонезия расположилась в зоне слабых, неустойчивых ветров и, в совокупности с непредсказуемыми течениями, это испытание для нервов. Еще невыносимая жара давит, если есть немного ветра, то терпимо, обдувает как вентилятор, а без него--мозги плавятся. В поисках и рысканиях приемлемого пути выработалась тактика борьбы с течениями. В полутора-двух милях от берега нашелся коридор, где не встречаешь сопротивления воды, толком не поймешь, просто попутное течение или нет вообще, ничто не мешает идти на запад. Хода так себе, но на безрыбье и это хлеб, хотя бы и так. Близость берега опасна, особенно когда спать пора, однако выбирать не из чего, двигаться-то надо. Сам собой созрел прием для сна и отдыха. Удаляюсь от берега подальше, за кромку найденного коридора, и бухаюсь спать. Совсем хорошо, если лодка двигается, как черепаха, а нет, так стоит на месте, не скатываясь назад. Серьезная помеха в продвижении—рыбаки. Развелось в округе немеряно, ловят на свет и, кажется, целая деревня переселилась на воду, вынуждая объезжать улицы и переулки. Разглядывая побережье, заметил, как народ страны бережет свою религию. Деревушка в 5-10 домиков, а молельный храм, с синим куполом и месяцем сверху, обязательно имеется. И так по всему берегу. Жизнь и природа, как всегда, спасают от скуки и уныния, подсовывают пакости для развлечения. Как-то утром, привлек внимание вид продуктов, показалось, что помидоры и зелень подпортились от жары, вроде бы рановато. Рассмотрев получше, понял, что кто-то пробует их на зуб, оставленные следы весьма похожи на укусы.


105

Организованные поиски привели к двум насекомым, смахивающих на кузнечиков с крылышками, в ладошку величиной. Может быть саранча, хотя не уверен точно, но на всякий случай прибил и успокоился. Дальнейшие события показали. что зря, покой нам только снится. Погрызанное яйцо и раскрошенный хлеб—находки следующего дня усугубили ситуацию, стало ясно, что путешествую не один. Раздумья и воспоминания вернули в прошлое, к ремонту на борту торгового судна, где бегало столько крыс, что писк звучал непрерывно. Ничто в этом мире не проходит бесследно. Увидеть, а тем более поймать хитрого, серьезного зверька не в моих силах, к тому же закоулков в лодке, где можно затаиться, не сосчитать. Чтобы как-то закрыть пункт общественного питания, не делиться, а сохранить еду для себя, родимого, приспособил пустую канистру из-под солярки под продуктовый ларь. Сложил имеющиеся запасы внутрь и плотно придавил фанеркой. Все равно, зверюга пробовала грызть толстый полиэтилен во время ночного отдыха, оставив следы от зубов по углам емкости. Голод, как известно, не тетка и, однажды, перестала функционировать рация и причина налицо, насовсем съеденный кусок антенного кабеля. Даже подушку раздербанила, чем пыталась разнообразить свои голодные будни. Следующее ее злодейство вывело меня из равновесия. Половина запаса пресной воды хранилась в танке из нержавейки, вторая часть затаривалась в пластиковые бутылки, емкостью в один литр и укладывалась под пайолы. Объем в 300 литров и ограничений в потреблении воды не вводилось, но заметил, что слишком много пустой тары каталось по днищу—выпить столько я не мог чисто физически. Внимательное изучение бутылок выявило царапины с дырками, словно проколотыми иголкой и дошло, что тварь не только ест, что ни попадя, но и утоляет жажду за мой счет. Самое противное, ведь пьет-то не из одной бутылки, а прокусывает каждый раз свежую, лишая меня одного литра живительной влаги за прием. Вытекающая питьевая вода


106

смешивается со все еще поступающей забортной и потеряна навсегда. Моя функция давно известна, периодически черпать и удалять накопившуюся жидкость

наружу. Навестить берег категорически необходимо, иначе вдвоем мы быстро ликвидируем основу жизни организма. По пути есть приличный городок Рео на о.Флорес, по курсу пилить до него 200 миль. Изнывая от несусветной жары, на пойманных дуновениях ветра, гребу туда. По дороге еще одна гостья заявилась, просто день открытых дверей. Сижу на руле, горюю без ветра и, вдруг, пикирует птица и на транец присаживается. Размером с чайку, расцветка необычная, серо-буро-малиновая с проблесками, а клюв плоский, на утиный смахивает. Сидит, буквально, в метре, не испытывая ни капли страха─отдыхает. Без нервозности гостевала полдня, лишь глазами лупала, а я от скуки, пробовал побеседовать с дамой, но несмотря на внимание, улетела. Память о своем визите все-таки оставила, потому как блестела ненатурально от нефти, верно вляпалась где-то в продукты цивилизации и прилетела показать человеку, что он творит в этом мире. г.Рео, с небольшой


107

бухточкой, открытой с моря, имеет высокую причальную стенку, у которой ошвартованы рыбацкие суда и сухогруз принимает товар. До города порядка 10 км и я отправился на маршрутке в гости, после отметки документов у портовых властей. Главное, на данный момент орудие лова для незваной гостьи или отраву какую найти. В мое отсутствие, за пару долларов, бригада пацанят натаскала воды, восстановив НЗ и денег осталось впритык на телефонный звонок. Я на финансовой мели—банкрот. Портовая полиция слушала мои россказни и угощала кофе с мороженым, разбавлявшим нашу беседу до сумерек вечерних. Один из офицеров, узнав о злодейке, прописавшейся на моей лодке, принес пакетик с отравой для сожительницы. Теперь я вооружен и очень опасен. Засиживаться в гостеприимном месте причины нет и покидаю берег. Не откладывая дело на завтра, открыл сезон охоты, настроив мышеловку и раскидав отраву по днищу. По закону жанра, подвесил на крючке кусочек сладенького сыра и, для усиления эффекта, поставил баночку из-под паштета, чтобы привлечь запахом. Наутро лишний раз убедился какой коварный и умный организм живет по соседству. Сыр тю-тю, а пустая баночка валяется снаружи, при невредимой мышеловке—очень интересное дело получается. Промысловой практики я не имел и допустил решающую ошибку, подложив сыр недалеко от падающей дверцы. И это создание, с необъяснимыми способностями, спокойно поужинав и вылизав баночку до блеска, растворилось в утробе лодки. Намотав на ус случившееся, зарядил аппарат покачественней, подвесил приманку в самый дальний уголок, докуда пальцы дотянулись. Из-за безветрия двигался на моторе, стараясь уйти мористее, в надежде найти хотя бы малость ветра. Не отойдя и полмили, намотал на винт какую-то тряпку и яхта встала. Пришлось нырять с ножом и отрезать хлам. Пока занимался подводной возней и погода изменилась, потянуло с востока до небольшого волнения. Довольный, поднял паруса и их настройка забрала все внимание, до


108

времени, как яхта взяла ход и встала на нужный курс. В умиротворении сел попить кофе, перекусить и вспомнил о капкане. Бросил завтрак и бегом в трюм, проверять западню. Вынимаю клетку, а там мечется по углам и пищит зверюга, величиной с большой кулак. Как я мечтал об этом моменте, каких только казней не придумывал для нее, чтобы ответила по полной программе за десять дней террора. Голова кружилась и фантазия зашкаливала. Ну, а сейчас, приоткрыл дверцу из проволоки и вывалил ее за борт. Как она гребла вслед, стараясь догнать лодку, использовать единственный шанс на спасение, потому что в округе одна вода. Наблюдая отчаянную борьбу за жизнь, даже пожалел, что отнимаю ее. Впрочем, сама виновата, вела бы себя по-людски, может быть и пожила еще. Отвернулся в сторону. До Джакарты, как до Китая пешком, безветрием и течениями Индонезия меня достала, а бросив на весы и безденежье, дело принимает серьезный оборот. По курсу высветился о.Бали, насколько узнал от братьев-яхтсменов, это рай для человека. Но я пустой и звонкий, как барабан, все равно хочется поглазеть и потоптать землю своими шлепанцами, лишний раз. Разноцветные огни сверкают по всему побережью, музыка гремит до утра, ветер приносит неведомые запахи. Деревья, трава, цветы или атмосфера так пахнут, что в голове одно, именуемое, по нынешним временам, любовью, а исконно русский язык применяет немного другое, грубоватое выражение. Очередной поворот открыл глазам подобие порта, включавшего в себя пару домиков и причальную стенку на сваях. Два судна стоят на погрузке-разгрузке, а , в тумане проглядывается городок. Волна до метра высотой и чтобы узнать, как меня будет трепать у стенки, решил лечь в дрейф. Испытание показало, что рисковать чалиться не стоит из-за чрезвычайно живого общения с морем. Стальные сухогрузы стоят у стенки, как окаменелости, не шелохнутся, а от моего крейсера, пока я буду ходить по острову с открытым ртом, останутся дрова для приготовления шашлыка. Значит, облизнулись и дальше на


109

запад, к о.Ява. На картах предстоящей дороги объявился пробел в три градуса, конкретных 180 миль неизвестности. Осматривая карты ранее, не придал этому значения, что такое три градуса, когда мысли, как у начальника генерального штаба. Опять вблизи берегов двигаться, ежечасно ожидая неприятностей во время отдыха. И закон, что море не прощает ошибок, исполнился неукоснительно, на то он и закон. Отрегулировав паруса и настроив движение лодки на крайние огни справа, улегся спать. Темной ночью, на всех парусах, вылетаю на сушу. Все произошло в мгновение ока, спросонок и очухаться не успел, лодка лежит на боку и отлив тут как тут, куда от

него денешься. Вторая серия в моем путешествии. Ломай голову, отчего так случилось, то ли ветер отошел, то ли течение помогло, то ли волна вытолкала с курса, то ли все вместе сложились для акции. Создатель, все-таки, пожалел малость, яхта лежит на черном вулканическом песке, а в полутора километрах к северу, сверкает маяк, обозначая скалистый мыс и освещая громадные камни под ним. С


110

рассветом осматриваюсь—песчаный пляж, метров сорок шириной, тянется на юг до деревушки, берег крутоватый и вода плещется недалеко. От селения, вдоль побережья, в направлении маячных строений проходит асфальтированная дорога, а за ней раскинулась пальмовая роща, без конца и края. По песчаному пляжу бродят с десяток мартышек, ковыряются в иле, добывая морские деликатесы себе на завтрак. Искоса поглядывают на пришельца, но сохраняют безопасную дистанцию. Ради установления контакта, с перспективой на помощь, направляюсь на маяк, где нашел всего одного парнишку, лет двадцати. После недолгой беседы, вместе вернулись к лодке, оценить положение и что-нибудь спланировать. Яхту уже рассматривали гости, кучка ребят проезжали мимо на мотоциклах и не пропустили любопытное зрелище. Обсуждая происшествие, попытались всей ватагой протащить лодку по песку к воде, лежащей совсем рядом. Коллектив не отличался богатырским здоровьем и попытка закончилась неудачей. Практически зная о движениях воды, ребята посоветовали дождаться полудня-времени начала прилива, а они подскочат и помогут справиться с задачей. Расстроенные чувства сгладил вовремя начавшийся прилив, который заставил немного попотеть. Шурудил песок ногами, вода размывала и уносила его, а яхта, потихоньку, сползала с берега. Не знаю, откуда силы взялись, но дело продвигалось и, вскоре, лодка стояла на ровном киле. Обошелся одной ’’лошадинной’’силой и радость от победы распирала грудь, песен не пел, но блажь в голове присутствовала. Житейское мое состояние не выдерживает критики, продуктовые запасы истощились и, совсем из ряда вон, закончился газ. Суточный пищевой рацион состоит из горсти риса, замоченного с вечера и пакетика быстрорастворимой китайской лапши-бичпакета по-нашему. Смесь разводилась тепленькой водичкой, сдабривалась луком и растительным маслом. На десерт две кружки сладкого кофе с хлебом. Воду для обеда вначале грел на солнышке, в алюминиевой посуде, затем доводил


111

до кондиции, поставив кружку на головку цилиндра, работающего мотора. Добиться кипения не удавалось, но кофе был приемлемым—большой глоток напитка обжигал горло. После о.Мадура, с поворотом на чистый запад, началась большая дорога с множеством судов, да и рыбаки словно взбесились, куда не посмотри, видишь разноцветные огни, похоже вся Индонезия вышла на рыбалку. Условия жизни, прямо-таки, вынуждают сойти на берег, так как грудная клетка проглядывается все четче и четче. До Джакарты еще далеко, а поблизости есть город, Семаранг называется, глядя на карту, громадный и, возможно, имеет необходимую мне связь. Решил проверить. Порт здоровый, с левой стороны ютятся рыбаки, к которым и рвусь напрямую, с разбега налетая на мель. Рыбацкие лодки с плоским днищем, а мой киль все норовит зацепиться за что-нибудь. Теперь я, как капитан в фильме ’’Волга-Волга’’, могу хвастаться—все мели знаю. Пришлось купаться, стараясь столкнуть яхту. Проезжающий мимо рыбак пообещал вытащить меня, как только сдаст пойманную рыбу. Поупирался в илистое дно и, с помощью мотора, слез самостоятельно, после чего подался к большим кораблям. Забрался в самый дальний уголок и удачно, администрация в десяти шагах и не надо никого искать, все под рукой. Закончив оформление бумаг, узнал , где находится ближайший телеком и бегом туда. Девчата за стойкой заверили, что связь имеется со всем миром. Три попытки набора номера дали связь с Южной Америкой, Китаем и Индией. Задаю вопрос, желая знать—почему? Барышни в ответ суют чек на 10 долларов, предлагая оплатить псевдо услуги. Все мои наличные отдать ни за что? Да ни в жизнь, отказываюсь, конечно. Вышедшему боссу объясняю свою позицию оплачивать необходимую мне связь, а не виртуальные услуги и соединение с неизвестными абонентами. Приняв искренние извинения, возвращаюсь в порт и сразу ухожу. Действительно, время-деньги. До столицы 200 морских миль, а погода не балует и тащиться придется несколько дней. Скучать совершенно некогда,


112

жизнь ставит задачи, требующие немедленного решения. Дошел до крайности, закончились нитки для ремонта парусов и пришлось распускать капроновые веревки, получая материал для штопки. Очень грязное море, чего только не плавает на поверхности, не свалка, но уж очень неприглядно. Не знал, не гадал, что Индонезия добывает нефть на шельфе. Столкнулся с целыми городками, стоящими на платформах, с гирляндами огней, освещающих производство, с горящими факелами попутного газа. Рукотворное зарево над промыслами позволяет не наехать на них ночью. Вот и долгожданная бухта. Огромный порт в пригороде, раскинувшийся по побережью на десять километров, глазами не обнять. Мусора плавает столько, что не описать словами. Акватория порта закрыта молами и все, выброшенное в море, мигрирует внутри, пока не утонет. Добираясь до стоянки, замучился прыгать за борт, освобождая винт от намотавшегося на него хлама. Пройдешь метров 150 и мотор молотит вхолостую, не создавая упора. Врубаешь нейтралку, хватаешь зубами нож и за борт. Наконец прижимаюсь к стенке, за двумя кораблями береговой охраны и незнакомый мир окружает и атакует мою лодку. Разговоры с бесконечным горячим кофе и любопытство, настойчивое желание помочь мне чем-либо. Робин, один из офицеров береговой охраны, отпросился у своего босса и следующим утром, на его мотоцикле, поехали решать мои береговые дела. Во первых, необходимо отметиться у портовых властей, чей офис находится в пяти километрах от нас. В большой комнате сидит десяток офицеров и, пока мои документы копировали, укладывая по папкам, я прочитал лекцию о себе, своей стране, о маршруте следования сюда и куда думаю направиться дальше. Отдельно упомянул о возникшей проблеме со связью в их стране. Все их оханья и аханья не стоят рассказа, как несущественные, так как поразился поведению одного парня. Когда печать уже стояла в моих бумагах и я имел право передвигаться свободно, паренек написал на бумажке


113

адрес русского посольства, пояснив, что только оттуда я смогу связаться со своей родиной. Указал на карте города на о.Суматра, подходящие для посещения и отдыха и, напоследок, вручил 50000 рупий, это чуть больше 5 долларов. Расстояние до русского представительства больше 30 км и этих денег, для оплаты такси, хватит туда и обратно. Как не отнекивался, что я на двух колесах, с персональным водителем и обойдусь своими силами, офицер заявил по-нашенски, пивка попьешь. Все время, занятое оформлением документов, Робин терпеливо ожидал меня и не поверил невозможности телефонной связи с моими палестинами. По пути заехали в телеком и Робин нажимал на кнопки минут пятнадцать, убеждаясь в правоте своих земляков. Берем курс на центр Джакарты. Движение автотранспорта по шоссе оживленней некуда, машины в три ряда в обе стороны, а между ними, в промежутках, десятки мотоциклов суетятся, как муравьи. Стрекочут и рвутся на любое свободное место. Поразился согласованным действиям техники на перекрестках. Легковушки, в ожидании, встают с зазором между собой так, что расстояния между зеркалами заднего вида хватало, как раз для руля мотоцикла. Вся мотобратия лезет в первые ряды, сизые выхлопные газы стоят столбом и ни одного столкновения или конфликта. Робин хорошо не знал центр города и мы долго блуждали, отыскивая микрорайон с дипломатами. Приехав, приблизительно, в район, остановились у австралийского посольства. Расспросили стоящих на посту полицейских и они рассказали нам все, что нужно, даже на пальцах показали, где повернуть и остановиться. Через три квартала я увидел развевающийся бело-сине-красный флаг над зданием и в голове щелкнуло, резануло даже. Стало понятно, почему русских людей уважает мир. Специально говорю русских, потому что все люди из бывшего Союза для запада—русские. И татары, и буряты, и чукчи─все. Во время остановки у посольства Австралии, поразился закрытости территории, таинственность бросалась в глаза. Глухой забор высотой не


114

менее четырех метров, ворота такого же размера, а на страже стоят четыре полисмена. Что находится внутри увидеть невозможно, одна табличка из металла говорит о назначении загороженного пространства. Здесь же, кованый забор, может даже ’’каслинского’’литья, видно все насквозь. Увидел такой контраст собственными глазами и, как говорится, слов нет—одни чувства. Ворота для автомашин на запоре, а калитка для пешеходов приоткрыта и мы, прямо на мотоцикле, вьезжаем во двор. В глубине расположилось здание, с огромной двумаршевой лестницей, у которой мы и заглушили механизм. Неподалеку, женщина в деловом костюме вела беседу с тремя строителями, производящими мелкий ремонт по покраске. Подождав окончания их разговора, направился к ней и, огорошенный, едва не присел на асфальт. Еще и рта не успел открыть, а она мне по-русски-’’У вас есть проблемы?’ Флюиды что ли какие-то распространяю или на лбу написано мое ’’рашенское’’происхождение? Внешний вид у меня, как у ’’бича’’, тропический климат не позволяет одеться нормально—жарко и влажно. Моя боевая форма состоит из шлепанцев, коротких шорт и тельняшки, хотя, наверное, тельник и выдал меня, чисто русская униформа, на западе такое не носят. После моего монолога, женщина пригласила в холл, усадила в кресло и велела подождать. Попивая холодную водичку, чуть не замерз под кондиционером. Из коридора вышел мужчина, лет сорока, в белой рубашонке и темных штанах, назвался секретарем посольства. Присев рядом, изучил мой паспорт, од-новременно обсуждая мои дела. Позвонить домой оказалось проще простого, так как имеется собственная радиостанция, к которой мы и направились. Сначала позвонил домой, трубку взял сын Сережи Колобова и сообщил, что отец далеко в степи, по работе, и заявится к позднему вечеру. Вести дело через ребенка не захотел, ненароком что забудет или перепутает, а ждать вечера, нагружая посольских ребят, неудобно и позвонил в Челябинск, брату. Поведал о последних новостях в моей


115

жизни, сообщил адресные данные, договорившись о связи через день, чтобы узнать код денежного перевода. Попробовал посольского кофе и в порт, а то Робин все жданки прождал. На стоянке уже знакомая жизнь, связанная с ремонтом, стиркой, запасом воды, общение с народом и фото на память. Дружеское внимание и ненавязчивую помощь ощущал во всем и со всех сторон. Пришло время вновь посетить посольство и узнать номер финдокумента, а корабль Робина ушел в ночь службу нести, государство не бросишь на произвол судьбы. Безло-шадным оставался около часа, Бобби—один из новых друзей, механик с сухогруза, успокоил, что после совершения утреннего намаза он освободится и мы поедем завершать дела. Огромный мегаполис опять окружил шумом и гарью. Телефонный звонок и я уже при деньгах. На этот раз задержался в посольстве подольше, записывая благодарное письмо в большой толстой книге. Пили кофе уже втроем, потому как присоединился консул, высказав несколько прощальных слов. Мои признательные слова парни не брали на свой счет, ограничившись коротким, как выстрел ответом-’’Это тебе Родина помогает’’, буквально. В груди замерло, ведь слово ’’Родина’’, произнесенное на задворках мира, звучит совсем по-другому, вернее, воспринимается не так, как дома, напоминает причастностью к ней всего твоего существа. Имена парней полностью, Андрей Кондратьев—секретарь посольства, Сергей Мещеряков—консул. Прощаясь, обнялись, пожали руки и, с грузом впечатлений, в порт, можно сказать домой, заряжаться продуктами и в дорогу, откликаясь на зов моря. В поездках по супермаркетам пользовался услугами велорикши-такси. Трехколесный транспорт, с сиденьем на два пассажира спереди, а позади крутит педали человек, весьма интенсивно. Немного неприятно слышать пыхтение извозчика, везущего тебя, но, наверное, это издержки советского воспитания. Правда, спустя день, привык, все-таки человек зарабатывает на жизнь средства. При выходе из гавани, купаясь и отрезая мусор с винта, на встречных


116

курсах разошелся с кораблем Робина, возвращающегося со службы. Вся команда пограничника стояла на левом борту, громко крича и махая руками, в ответ и я старался не отставать от них. Снова расставание навсегда, с небольшим шрамиком на сердце. Впереди ждет о.Суматра. С восточной стороны к нему примыкает о.Банка, с массой островков к северу и каким боком его обходить не решил, отложив вопрос до места, там и определюсь, в зависимости от направления ветра и течений. Дожди никак не отстают от меня, сырость окружает ежедневно и пронизывает холодом. Пью кофе в каюте, согреваюсь и, с ударом волны, услышал звон, как у порванной гитарной струны. Думаю, показалось и продолжаю кейфовать, а следом опять звон погромче, что-то творится на палубе. Высунув голову наружу, оглядываю такелаж и замечаю, на левой топовой ванте две порванные нитки торчат. Резко меняю галс, разгружая

левый борт и снимаю грот. Волнение приличное и удары волн не дают возможности ремонта на ходу. На одном стакселе иду поближе к береговой черте, на более приемлемую глубину, где можно встать на якорь.. Часов за


117

десять подошел к берегу, заякорился, но ложить мачту опасно, с такой болтанкой процесс выйдет из-под контроля и ее потеряешь или палубу разворотишь. Двое суток ожидания принесли небольшой просвет в погоде и, при 100% готовности приспособления, мачта легла, как положено. Заплетая трос, не торопился, потому что волна вновь разгулялась и я любовался морем и отдыхал. Ветер и течение вытолкали лодку на восточную сторону о.Банка, Подумалось, может и лучше, места для маневра больше, чем между о.Банка и о.Суматра, да и кораблей на просторе встретится поменьше. Думы думами, а реальность убила. Четыре первых дня Нового года болтался на месте, непрерывно меняя галсы. С ходами в сторону моря, продвижение по курсу было, а при другом галсе, двигаясь к острову, течение сбрасывало почти на место старта. Борьба бесполезна и на юг, огибая о.Банка и в пролив, крадучись возле берега, где течение всегда меньше. Ветер, как назло, в лицо, течение так же противное и дорогая Индонезия имеет меня на 100%. Скрипя зубамии и ловя заходы ветра, подобрался до г.Мунток, на севере о.Банка. Заночевал на входе в порт, из-за опаски лезть внутрь во время отлива, ночью, не имея плана порта. Отоспавшись, зашел в бухту, с трудом втиснулся между рыбаками и связался с берегом тросом. Накопившиеся дела забрали несколько дней. Народ, как и везде, любит посудачить о жизни с пришельцем. Полной неожиданностью было знакомство с любителями шахмат. Половина столиков в кафе заставлены черно-белыми досками и люди, злоупотребляя черным кофе, развлекаются игрой с утра до вечера. Бухта давно не очищалась земснарядом и заполнена илом настолько, что в отлив лодка погружается в него фальшкилем на полметра. Яхта стоит, как в окопе, не шелохнется и уровень воды не достает до ватерлинии. Кроме пополнения запасов засиживаться нельзя, время бежит неумолимо и океан ждать не будет. Зима в полном разгаре, а до северной оконечности о.Суматра более 1000 миль. К тому же по курсу узость Малаккского пролива, с


118

неизвестными течениями и криминальным пространством, так говорит лоция. Пиратством занимаются здесь с древних времен, множество мелких островков, с узкими проходами между ними, позволяют покуролесить и вовремя смыться. Что бы не ждало впереди, надо двигаться и, несмотря на дождик, ухожу. Долгожданные течения взяли в оборот сразу, если ветер дул навстречу, лодка вставала на тормоз. Ловить заходы и отходы ветра приходиться круглосуточно, с трудом отбирая мили дороги. 20 января миновал экватор, событие случилось ближе к вечеру и привело меня в родную четверть, считаем, что уже дома. Проверил, насколько теплая вода за бортом, а искупавшись, помечтал о родных местах, о друзьях-товарищах. Лирика, впрочем. С приближением Сингапура поперло попутное течение, повысив хода до 8-9 узлов при средненьком ветре, так моя яхта еще не бегала. По правому борту зарево от мегаполиса, освещающего полнеба и судов, как грязи. Следуют в обе стороны, не считая монстров, стоящих на якорях. Чтобы разминуться с кораблями места очень мало, а из-за сильного течения, все действия необходимо совершать с упреждением, избегая навала на пароходы. Пару раз чудом не наехал, ушел по их якорным цепям. Поздней ночью, едва не ’’поцеловался’’ со встречным ’’динозавром’’. Окружающие огни создают сумрак, но не очень светлый, чтобы чувствовать себя в безопасности. Моя лодка, с ее ходовыми огнями, как моська среди слонов. Вижу, прет навстречу корабль, явление, вообще-то обычное, но я пос-тоянно наблюдаю оба огня—зеленый и красный, обозначающие, что мы идем на таран. Все ближе и ближе, но так же нельзя—у нас разные весовые категории. Или не видит, или не обращает внимания на такую мелочь, как я. Нырнул в каюту за фонариком и сверкнул по белым парусам. Результат акции удивил, он шарахнулся от меня, как от прокаженного, вероятно, испугался до смерти внезапно возникшего на пути белого костра. Удалившись от огней Сингапура, встретил другую радость, откуда не возьмись, появилось встречное течение и, натурально,


119

остановило лодку. На работающем моторе и парусах подобрался к самому берегу, где практически по камням, в пол-кабельтове от суши, проскочил узкое место и заложил руль влево, удаляясь от тормозящего потока речки. Целый день шел не торопясь, отдыхая от прошедшей суматохи и смотря сны в горизонтальном положении. До города Медан с портом Белован триста миль, а там пополнение припасов, перед большим переходом через Бенгальский залив. Индийский океан близехонько, в меру своих сил карабкаемся и дорога становится короче. Все в жизни уравновешено, как с течениями, то вдоль—то поперек и случившееся радость перемежается с неприятностью. Откачивание воды из лодки я воспринимаю, как физический моцион, для нагуливания аппетита, вроде. Душевное удовлетворение от близости третьего океана на моем пути скрасилось одним происшествием, с минорным оттенком. Темной ночью, мои ходовые огни привлекли вни-мание рыбацкой шаланды, с экипажем из пяти человек. Подваливают и идут параллельным курсом в полутора метрах от моего борта, освещая пространство яркой фарой и ослепляя меня. Улыбаются, предлагают какую-то помощь, протягивают пачку сигарет, как бы для знакомства, соседство очень неприятное, отмахиваюсь от их предложений, меняю курс, чтобы уклониться и в сторону увильнуть. Настойчивость ребят настораживает, но агрессии нет, активных действий не предпринимают. Если хочешь угостить сигаретами, их не обязательно передавать из рук в руки, бросил в кокпит и лады. Из оружия у меня на борту лишь большой и очень острый нож, изделие наших родных умельцев из числа ’’ЗК’’, гвозди рубит без последствий для лезвия. Пристроил его рядом, сунул под седушку, на крайний случай. Вдруг начнут атаковать, так возьму с собой кого-нибудь из этих ребятишек. Больше часа вертелся, как на сковородке, лишая их возможности подойти к лодке поближе. Неожиданно они отошли к большому рыбацкому судну, смахивающему на плавбазу. О чем там шептались, одному Богу известно, но стартовали


120

одновременно. Мелкое судно принялось прессовать яхту с правого борта, заставляя уходить влево, а там несется громадина на всех парах, от форштевня буруны расходятся. Атакующие действия налицо и как смог избежать столкновения, не знаю, работал на автомате. Хорошо, что ветра было с избытком, да и мотор не подвел, помогал на совесть. Срочно меняю курс в сторону берега, на светящееся зарево огней, то ли городишко сиял, а может компания рыбаков приманивала улов. Пока большой корабль проскочил по инерции далеко и нуждался в перестройке для новой атаки, я успел оторваться на хорошее расстояние, чем убавил атакующий пыл. Мелкий рыбачок преследовал некоторое время, но, видя, что плавбаза охладела ко мне, тоже отвалил. Отчего бросили, так и не понял, жалостью такие парни не страдают, верно добыча не оправдывала затраченных усилий. Мурашки от пережитой опасности еще долго щекотали мне спину. Рыбаки встречались по всей Индонезии, буквально стаями бороздят водную гладь. Конструкция лодок разнообразная—от простеньких плоскодонок до, чуть ли не вышедших из сказки, разукрашенных резьбой и ярко размалеванных. Но одно, одинаковое у всех. Ближе к миделю, буквально, веревками привязан двухтактный мотор, с длинной ногой и лопоухим винтом. Стук от мотора на всю округу. Если на винт наматывается хлам или водоросли, рыбаки слегка нажимают на двигатель и винт выходит из воды, с которого они спокойно снимают помеху и движение возобновляется. Рулевое устройство, представляющее бревно, обструганное на окончании в плоскость, также привязано, но к другому борту, вот и вся механика. Кстати, обязательно имеют парус для полных курсов, с помощью его экономят горючее, если повезет с ветром. Народ любопытный до невозможности, а может хотят себя показать незнакомцу? Издалека, за несколько миль, меняют свой курс, подходят под борт и следуют параллельно, орут смеются, руками размахивают—общаются, одним словом. Экипаж более пяти человек не встречал. Не доходя до


121

порта Белован, с разбегу влетел в ораву рыбаков. В большой компании поулыбались, покричали, а трое парнишек спросили разрешения подойти к борту, чтобы познакомиться, С полчаса беседовали и я, на географическом атласе, показал свою страну, откуда начал путешествие, какой дорогой пришел сюда и куда думаю направиться сейчас. После охов и вздохов расстались, но рыбаки не отошли и пару миль, как развернулись и ко мне. Ну, думаю, приехали. Видно, поразмышляли про себя и решили бомбануть одинокого бродягу. Как же плохо я подумал об этих ребятах, когда они протянули пакет, доверху набитый печеньем, конфетами и разными сладостями. Вновь попрощались, желая мне удачи. Вот. На рассвете, 31 января, увидел на горизонте огни и очертания жилых строений, с характерными силуэтами портовых кранов. Пошел напрямик и чуть не налетел на отмель. Спасибо рыбакам, подсказавшим о препятствии и безопасном пути в порт, авария не состоялась. Попасть в порт можно, следуя на север, порядка пяти миль, а затем спуститься на юг, уже по обозначенной дороге. К полудню, по огороженному пути, с помощью трудяги-двигателя, вхожу на акваторию порта. Окружающие рыбаки показали удобное место для швартовки. Береговая охрана всех стран, где я побывал, всегда выручала. Вот и сейчас, встал под борт этих служивых людей. Ответственная, опасная служба на воде выбирает грамотных и опытных людей, с хорошей морской квалификацией. Все, без исключения, говорят на английском и, со знанием дела, понимают проблемы таких персон, как я. Все вопросы находят ответ и практическое решение. Бытовые заботы исчезают по мере общения, с горячим кофе на сладкое—очень похоже на домашний уют. На следующий день был организован катер, для доставки меня к администрации, чтобы оформить документы. На этот раз военные немного промахнулись и офис занимается иной работой, а нужная контора расположена в пяти километрах отсюда. Шастать по порту мне не дали, не то, чтобы запретили ее искать, просто


122

офицер, к которому я обратился за помощью в поиске, сел на мотоцикл и отвез в офис, предупреждая мои блуждания по территории. В прохладном помещении окружили офицеры, усадили в кресло и, пока кто-то из них бегал с моими бумагами, занимаясь их оформлением, пили кофе и говорили о жизни. По готовности документов, заботливо нарядили одного парня доставить иностранца на место

Сатиньяк

стоянки. Познакомился с охранником ближайшего торгового центра, по имени Сатиньяк, заявившим напрямую, что будет помогать мне во всем, во внеслужебное время, конечно. Пригласил погостить в свое семейство—мать, сестра, брат, говорящий на пяти языках, в том числе и на русском, но с оригинальным акцентом, доводящим меня до смеха. Сатиньяк эксплуатировал свой мотоцикл для доставки припасов на лодку, иногда казалось, что он знает о моих нуждах больше меня. Не раз ездили в г.Медан, находящийся в 10 км от порта, приобретали необходимое, бродили и Сатиньяк рассказывал о городе. Он


123

предложил свои услуги в совершении покупок, объясняя, что продавцы берут больше денег с иностранцев. В одном маркете провели эксперимент и, точно, я заплатил на треть больше, чем потребовали с земляка. Таким образом он экономил мои финансы. Офицер береговой охраны имя имел Иван и я показал свой паспорт, закрывая пальцем

Иванов и Иван

окончание фамилии, написанной по-английски. Иван поразился такому совпадению и относился, как к родному, даже привез жену и сына познакомиться с одноименцем. Как-то после ужина, коротали время в кафе, попивая кофе вчетвером и слушая музыку. Компания подобралась из двух протестантов, одного мусульманина и меня, православного. Приятелям интересно было узнать, как обстоят дела с религией в нашей стране, так как на их родине, порядка на этом фронте нет. 90% мусульман не могут найти общего языка с 10% протестантов, перепалки постоянные, доходящие временами до боевых действий. Как


124

мог, на своем бедном английском, рассказал, что на моей отчизне таких противоречий не наблюдается, с десяток религий терпимо относятся друг к другу. Бог, он в любой одежде Бог. Подготовка яхты и запасы для жизни завершены, отдохнул в приятном обществе и пора отправляться дальше. Индонезии осталось миль 300, направление на северо-запад, затем довернуть строго на запад и к Индостану, через Бенгальский залив. Ветра хватает только, чтобы паруса работали нормально, а не хлопали от безделья. Радует, что появилось попутное течение, судя по ветру, движение смотрится кое-какое, а мили мелькают, как цифры в счетчике такси, щелк-щелк и нету, На зорьке увидел море парусов, закрывающих весь горизонт. Парусная регата, что ли? А это рыбаки мчались на всех ходах, парусам помогал клекот моторов. Пронеслись мимо без остановки, покричали, помахали руками. Наверное, по их рыбацким приметам шла большая рыба и ее надо было брать, не теряя зря времени. Уже после поворота на запад столкнулся с рыбаками, воз-вращающимися с добычей. Подошли к борту и угощают свежатинкой. Хотел взять десяток на уху, а паренек зачерпнул два раза ведром и вывалил содержимое в кокпит, заливаясь смехом. Рыбка не больше ладони величиной, похожа на нашего мелкого карасика. Сварил уху, нажарил целую сковороду для дневного пропитания, а остатки засолил в ведре и на солнышко, вялить. Все, Индонезия осталась позади, Индийский океан лежит передо мной и первая его половина, Бенгальский залив. Впечатление от покинутой страны двоякое. Климатические условия заставили пострадать, ежедневная борьба с безветрием и течениями измучила, но это ничто, по сравнению с теми людьми, что я встретил здесь. Плохое, как всегда в жизни, сотрется временем, а хорошее не забудется никогда, так устроен человек. Первые мили на просторах моего третьего океана, оптимизма не прибавили. То же безветрие, но громадный плюс─муссонное течение, никакого сопротивления воды, только великий помощник.


125

Аксиома, что все в мире уравновешено, подтверждается невероятным количеством кораблей, напоминающих автомобильную пробку в часы пик, но в движении, глаз да глаз нужен. Дорога одна и все хотят идти по прямой, это, как известно, укорачивает путь. Курс на о.Цейлон, нынешняя о. Шри-Ланка. Для безопасности, решаю уйти с большой дороги, забравшись немного севернее, совершил небольшой зигзаг, через 50 миль пароходы рассосались по пространству. Началось спокойное плавание, даже слишком, я бы не отказался от свеженького ветра, пусть бы и помахал ведром почаще, а пройденной мили-то уже нет. Среди белого дня, вдалеке, увидел оранжевое пятно, 30 градусов , справа по курсу. В бинокль рассмотрел среди волн полусферу, болтающуюся беспорядочно, всем видом смахивающую на спасательный плот. Закон моря гласит, что помогать надо в любом случае, кроме одного, когда сам терпишь бедствие и я поворачиваю. С приближением к предмету, разглядел, что это большой, метра в четыре диаметром, полузатопленный деревянный барабан из- под кабеля. Не приведи, Господи, налететь на такую помеху ночью. Чем ближе к о.Цейлон, тем оживленней движение,’’динозавры’’ окружают со всех сторон, навскидку насчитал больше десятка. Конечно, объезжают, кто слева, кто справа, но очень неуютное чувство рождается, когда такое чудовище проходит рядом, в какой-то сотне метров от твоего борта. Еще в г.Медан, планируя маршрут, советовался с мореманами о посещении для отдыха г.Коломбо на о.Шри Ланка. Хором, ребята не рекомендовали заходить туда в гости, приключения будут обязательно, потому как народ, уже не одну пятилетку, воюет потихоньку, никак не могут поделить деньги и власть. Оно мне надо? Поэтому не смотря направо, прохожу дальше в г.Кочин, на западном побережье Индостана, немного выше южной оконечности полуострова. Едва довернул на север, откуда-то сорвался ветер, заштормило всерьез. Взял рифы и ныряю среди разгулявшихся волн, покуривая на палубе. Справа, параллельным курсом,


126

догоняет ’’динозавр’’, загруженный контейнерами под завязку и гудит непрерывно. Проваливаюсь между волн и не вижу контейнеровоз, хотя он проходит в сотне метров. Невооруженным глазом, отчетливо вижу пятерых парней на мостике, которые смеются, машут своими фуражками, показывая пальцами в мою сторону. Не в беспокойстве, не в тревоге за меня, а приветствуя и поддерживая одинокого яхтсмена. Сердце екнуло от такой поддержки и сочувствия. Рыбаков у берегов Индии встречается не меньше, чем в Индонезии, отличаются лишь поведением. Там стреляли сигареты, в основном, а здесь, большей частью, просят еду. Подойдут под борт, поговорят чуть, а затем сложат пальцы щепоткой и подносят ко рту, совершая глотательные движения. В меру своих возможностей делился запасами. А один орел попросил пить и я протягиваю бутылку с водой, а он ’’ноу-ноу’’, не хочет значит. И по-нашенски, щелкает пальцем по горлу, как тут не понять его желания. Грамотный такой, я сам бы с удовольствием накатил, но увы. Фарватер входа в бухту г.Кочин, обозначенный бакенами, начинается далеко в море. Слева-справа отмели и, громоздящиеся волны на них, показывают, как там опасно. Бухта узкая вначале, расширяется до безразмерности, а в южном направлении, даже края не видно. Согласно плана порта, иду в левый дальний угол, где находится причал для парусников. Впереди проявилась рощица мачт, как меня останавливает догнавшая моторная лодка и человек просит вернуться немного назад, так как контора, нужная мне, находится там. Возвращаюсь, встаю на якорь и, мгновенно, ко мне чалится катер с двумя офицерами. Примерно с час разговаривали, заполняем бланки документов и у ребят заканчивается рабочий день, оставшуюся незавершенку откладываем назавтра. С отбытием офицеров, пытаюсь наладить связь с берегом и без проблем договорился с гуляющим лодочником, согласившимся мне помочь. Доставил на причал, на своем мотоцикле отвез в город, в каком-то магазинчике обменял мою валюту на рупии. Вдвоем походили по лавкам,


127

затариваясь едой и питьем. Не мужик, а подарок судьбы. Ужин, приготовленный из свежих продуктов, был королевский и необычайно вкусный. Спокойный сон в затишке, на сытый желудок, что еще бедному яхтсмену надо. Утро застало за генеральной приборкой, в дороге всегда некогда наводить порядок, боевые условия создают проблем по горло и раскардаш это норма жизни. Подъехали вчерашние ребята и в контору, заканчивать начатые дела. Портовый мастер, карантин, таможня отняли время лишь на писанину бумаг, да у кассы простоял 5 минут, отдавая 10 долларов. Оставшийся пункт легализации—эмиграция. В комнате с микроклиматом сидят 6 человек, шелестят бумагами и приветливо улыбаются. Посмотрев, полистав мои документы, насупились и велели ждать босса. Ждать дело привычное и предстоящей грозы я не почувствовал, все шло по известной колее. Явился начальник, большой и важный, осмотрел мои бумаги, отдельно перелистал паспорт и задал вопрос—’’где виза?’’ Честно говоря, о ней у меня и голова не болела, нигде раньше, в общении с приятелями, этот вопрос не возникал, не то, чтобы покупать. Вообще был в неведении о необходимости приобретения визы для посещения Индии. Влип, по самое не могу. Немедленно, рядом с моим стулом, встал полисмен, с пистолетом на боку, и начался неприятный разговор. Босс заполнил какой-то бланк и сует мне, чтобы я ознакомился, расписался и, в течение двух часов, убрался отсюда, как бы меня здесь и не было. В противном случае, мои руки закуют в кандалы и в тюрьму, как нарушившего закон. Пытаюсь объяснить, о международной конвенции по спасению жизни, которая разрешает зайти в любой порт мира на 72 часа из-за чрезвычайных обстоятельств, связанных с погодными условиями, самочувствием экипажа или аварийным состоянием судна. В этом отношении, моя яхта не терпит никакой критики. Во-первых, течет, во-вторых, на борту нет пресной воды, продуктов, горючего, нет света, так как аккумуляторы сели. Уходить в


128

бескрайние просторы океана в таком состоянии равносильно самоубийству. Если не устранить все недостатки, то благоприятней сидеть в тюрьме, по крайней мере есть шанс на какую-то жизнь. О чем-то они совещались, консультировались по телефону и, похоже, наживать себе головную боль с иностранцем, тем более возиться с ним, не зная к чему приведет исход дела, им было не с руки. Сошлись на том, что я подписываю документ, излагаю на бумаге свои потребности, а они, на мои деньги, покупают все перечисленное и доставляют на яхту. На этом мой визит в Индию заканчивается, самому бродить по магазинам не положено, а за то, что вчера я прогуливался даже не в порту, но и в городе, кто-то получит по заслугам, за разгильдяйство. Посадили меня, как преступника, в полицейский бобик и отвезли на причал, а следом на яхту, приказав готовиться к отходу из порта. Переживая случившееся, поставил паруса, а тут и снабженцы заявились. Ни слова не говоря, пошвыряли канистры с водой и соляркой, сумки с продуктами в кокпит, зацепили тросом за буксир и повезли с территории порта, как особо важную персону. Улыбаясь, в прощальной речи, уведомили меня, что с нетерпением ждут снова в гости, но с визой, пожалуйста. Во время буксировки провел ревизию доставленных вещей и понял, что нагрели меня товарищи индийцы серьезно. Но поезд уже ушел и портить нервы, махать руками от возмущения поздно и бесполезно. На 100, выданных мною баксов, они привезли 20 литров солярки, по 3 кг сахара, лука, помидоров, несколько пачек макарон, 6 булок хлеба и 10 батареек к фонарику. Намедни я за 7 долларов принес целую сумку продуктов, а за 100 вручную бы не доволок, пришлось бы нанимать машину. Наказали более, чем наполовину, так хотя бы привезли заказанное, а не хватали, что попало под руку. Плюнул с досады в бездну океана и мозги в горсть, соображая, что делать и куда идти с таким скудным запасом. В округе одна Индия, даже Лаккадивские острова по курсу к арабам, тоже принадлежат ей и заходить туда


129

теперь запрещено. Выход один, на север, в гости в Аравию. Со скупым рационом дотянуть можно, для чего нужно напрячь все мышцы живота, терпеть через не могу и ехать, дом-то почти рядом. Проголосовали единогласно, против и воздержавшихся нет. Север, наша надежда и полярная звезда зовет. С ветром напряженка, с утра как бы разгоняется, а ночью океан превращается в зеркало, отражающее луну и звезды. Едва-едва 30 миль наскребешь за сутки и, с такими ходами, за год не добраться до Аравийского полуострова. Терплю до зубовного скрипа и за неделю миновал острова, надеясь, что с удалением от материка метеорология изменится. Начало марта и надежды не сбылись, со дня на день начнется смена муссонов и, заступающий на вахту, юго-западный очень силен и непредсказуем. По данным статистики он дует в среднем до 10 баллов и, очень часто, тропический циклон логически перерастает в ураган. Встречаться с ним на пустынной дорожке, желания у меня нет, он же уделает меня, как Бог черепаху. Истину писал классик, если на сцене висит ружье, то оно выстрелит непременно. Среди подаренных на Вануату морских карт, было три подробных листа Мальдивского архипелага. Посещать его не планировалось и карты сохранил на память, все-таки интересно посмотреть, как больше 1000 островов раскинулись посреди океана. В связи со сложившейся ситуацией и вероятной встречей с циклоном, решил пересидеть смену караулов муссонов на Мальдивах, 500 миль меньше, чем тянуться 2000 миль до арабов. Кручу поворот и настроение упало, до слез почти, то ехали домой, а теперь от дома. После поворота, на второй день, ветер посвежел и побежали веселей. Подкралась мысль сделать фордевинд, идем же прилично и вверх, в сторону дома, однозначно лучше, но здравый смысл не дал удариться в авантюру, с моими материальными ресурсами и до Мальдив затоскуешь не раз. Мальдивский архипелаг условно разделен на три атолла—северный, средний и южный. Насвозь пересекаю северный и курс на султанский


130

остров, в столицу г.Мале. Никак не удается поймать дораду в этом районе. Рыба крупнее, чем в Атлантике, с хорошего поросенка, под 30 кг весом. Уже сидит на крючке, нехотя так идет за леской и я, с сачком в руках, наготове, а она встанет у борта, шевельнет хвостом и спокойно, без эмоций, уходит, лишь порванная леска звенит. Наблюдал, как рыбаки загоняют ее в сети. Быстроходный катер осматривает в бинокль море и заметив, по ряби на воде, движение рыбы, мчится на то место, созывая по рации рыбаков, которые раскинув сети, окружают косяк. Катер кружится, своим шумом загоняя улов в сети и в этом ковше рыбы, кишмя кишит, не расхлебать. При подходе к г.Мале, удивился взлетам и посадкам самолетов. Видимость

Мальдивы, султанский остров, г. Мале

такая, что садятся на поверхность воды, потому что суши не видно. Посмотрел внимательно карту, султанский остров всего в 4 квадратных мили площадью, а через пролив расположено болотистое место. Карта старая и не


131

показывает, что люди намыли грунт на это болото, соорудили посадочную полосу и получился вполне приличный аэропорт. Водяные трамвайчики являются средством сообщения со всеми прилегающими островами. Туристы враз перемещаются по трем стихиям—воздуху, земле и воде. Все побережье столицы в причалах, маринах и портах, заблудиться можно, где-что. У проезжающей мимо лодки узнал, где можно приклонить буйную голову для отдыха и, наконец, захожу за бетонный мол, на акваторию порта. Чалюсь к ближайшему катеру и отдыхать, физической возможности даже на разговоры нет. Оформление начал ближе к обеду следующего дня, шевелиться раньше не хотелось. Карантин, эмиграция, портовый мастер—все в одном месте, без проволочек и, главное, даром. Гулять по всем островам имею право втечение одного месяца, а возникнет желание продолжить знакомство, следует напомнить в конторе о задержке визита и они, с удовольствием, шлепнут печать с разрешением. На таможне тоже все началось безоблачно, как вдруг заявили, что нужен агент для ведения моих дел, для чего требуется нанять местного жителя. Возражаю, так как могу оплатить услугу только после получения перевода, на данный момент я не кредитоспособен. Запустить процесс получения денег возможно после телефонного звонка домой, телеком находится за забором и секьюрити не выпустят из порта без печати таможни, а таможня требует купить агента. Замкнутый круг, повторяй до бесконечности, выхода из лабиринта нет. Взаимопонимания достичь не удалось, ответ категоричен—нанимай агента и все, никаких разговоров. В кармане шелестят 30 долларов, ничто в деле найма агента. Вышел из конторы расстроенный, сел покурить прямо на ступеньках, как бабка в сказке А.С.Пушкина—у разбитого корыта. Денег нет, позвонить не могу, запертый в порту, к тому же за каждые сутки стоянки из кармана утекают 15 долларов. Живи и радуйся. Не устану повторять о замечательных людях, встреченных мной по всему свету.


132

Вот и здесь, подходит парень лет тридцати, знакомимся и Исаак, выведав все мои тайны, попросил посидеть и подождать его. Возвратившись через 20 минут, выводит меня из порта. В ближайшем кафе садимся поесть, попить чая и ждем его друга и партнера по бизнесу—Мади. С его появлением, слушаю их диспозицию на ближайшее время. С этой минуты они являются моими агентами и мои дела, это их дела, здесь они не новички и все будет, как положено. Закончив ланч, состоящий из плова и крепкого чая с молоком, едем к ним в офис ’’Мистик дизайн’’, где телефон в моем распоряжении и жизнь закрутилась в правильном направлении. После связи с родиной, Исаак повел к себе домой и я привел себя в порядок. Бритье, душ и чай с его сестрами—хохотушками до вечера, а там в порт, на родимый крейсер. Исаак предупредил, что утро и вечер в моем распоряжении, для хозяйственных дел на яхте, а после ланча, он будет забирать меня, показывать город, развлекать и, попутно, решать возникшие проблемы. Еще в душевой Исаака, в большом зеркале, разглядел себя подробно и увидел, как индийская диета повлияла на мой облик. Мослы торчат, шкура кое-где обвисла, щеки ввалились—жалкое зрелище, брр. На стоянке перезнакомился с соседями. Терри и Андрея из Новой Зеландии намерены отдыхать до осени и в наступивший безопасный сезон отправятся на север, где конечным пунктом значится Черное море. Мою статную фигуру, конечно, приметили и вечером прислали большой пирог с мясом, блюдо с салатом, а на сладкое, Терри водружает на стол литровую бутыль с ромом. На мое предложение усугубить это зелье на пару, горько усмехнулся и ткнул пальцем в свой живот, рад бы да нельзя, здоровье не позволяет. И комплимент вдогонку, что он ранее встречал русских парней, которым все нипочем и крепких, в отношениях с зеленым змием. Борт о борт стоит Джонни, англичанин, гуляет по миру, как я ─ один. Отдохнув на Мальдивах, хочет идти в Кейптаун. Помогаем друг другу в ремонте, делимся впечатлениями о пройденном пути и


133

странах, в которых побывали. Вспоминая Индонезию, Джонни не поверил мне, что ни в одном месте я не платил ни копейки, ни за что. По его рассказу выходило все наоборот, денежный пресс давил везде, где он бросал якорь. Совершенно непонятно и необъяснимо. Лодка Джонни не так уж разительно отличается от моей, путешествует один, разница лишь в том, что он облизывал берега островов с запада, в Индийском океане, а я с востока, в Тихом. Увидел у него атлас Индийского океана, очень ценная и практическая вещь, изданная Английским адмиралтейством. Океан разбит на квадраты, в каждом роза ветров, течения с их силой и направлением, температура воздуха и воды, обозначены зоны, где рождаются циклоны и куда их несет. Один лист на каждый месяц года—информация уникальная. Поизучав формуляр несколько дней, решил после празднования Пасхи, стартовать. Муссоны почти сменятся и, с перемещением на северо-запад, появятся зоны, более-менее благоприятные для моего движения. Правда, фифти-фифти, но сидеть здесь до ноября, когда караул окончательно примет северо--восточный муссон, я не хочу, с тоски еще не вою, но могу запросто начать. В порту я уже свой человек, гуляю везде и на проходной, при выходе в город, даже не требуют документы. Жизнь научила, что улыбка и добрый разговор решают все проблемы, конечно, с условием возможностей конкретного человека. Мади, очень хороший художник, Исаак ищет работу по компьютеру, рация в офисе постоянно включена на 16 канал. Занимаются всем, что приносит доход. Штампуют виды островов на майках, встречают яхты с туристами и ведут их дела, организуют всяческую работу. Однажды, Исаак взял с собой на соседний остров, ехать на трамвайчике всего 20 минут. Ое ехал по делу, а меня решил развлечь. Пока я таращился на природу тропиков, Исаак замерил дверной проем в госпитале, выяснял у персонала какая дверь их устроит и сроки выполнения заказа. Возвратившись в столицу, заехали в мастерскую, имеющую 2-3 станка по дереву. Исаак


134

отдал размеры двери и пожелания о ее конструкции, назвал адрес клиента и время исполнения. И свой процент Исаак уже имеет. Ланч и обед мы проводили вместе и даже, когда я уже был при деньгах, Исаак не разрешал мне расплачиваться за еду, вел себя, как мама родная. Еда обычная, и суп едят, и на второе что-то из риса с мясом, алкоголь, по Корану, для мусульман исключен. Мне нравились маленькие пирожки, размером в наш пельмень, на один жевок. Начинка бывает сладкая, а если мясная, то очень острая. Ну, а чай чисто наш, казахский и по наполнению, с молоком и по произношению, шай. Подготовка к плаванию в Аравийском море заканчивается, трюма забиты водой-едой, соляркой и радость на дорожку. Раза 2-3 приходил в порт большой катер-зодиак, возил грузы и людей на рейд и обратно. Экипаж сиял от белоснежной формы и я посчитал, что это американцы,так

Одесситы

как проезжая мимо, козыряли характерным жестом, знакомым по фильмам из-за рубежа. И тут подваливают к моему борту и здороваются по-русски—наши. Три парня,


135

под два метра ростом, жизнерадостные пацаны работают на иностранной яхте, а родом из г.Одессы. Леша, Сергей и

Виктор сразу поинтересовались моими делами, долго говорили о нашей СНГ-овской жизни. Ежедневные встречи, как обязанность, мы все-таки родные люди до конца, несмотря на то, что новые политики развели нас по разным углам. Привезли в подарок три коробки необходимого мне имущества, немного продуктов и, совсем нежданный, баллон с газом, словно манна с небес просыпалась. На день святой Пасхи христосовались, пили красное вино, не обошлось и без крашенных яиц. Пасхальные яйца напомнили армейскую жизнь и рассказал солдатскую быль, пережитую мной в дни службы в СА. В дембельский год, в канун Пасхи, инициативная группа нашей роты, в которую входил и я, решила неординарно отметить этот праздник. Припасли флакончики с красной, черной, синей тушью и после отбоя занялись покраской яиц, так сказать. Двое держали плечи и ноги спящего бойца, третий закрывал рот, чтобы не всполошился, ну а четвертый оттягивал резинку трусов и брызгал внутрь тушь. Температура туши была прохладней согретого тела и солдатик невольно просыпался, но все было предусмотрено и шума не возникало. Шокировала реакция покрашенного, он не возмущался, а с любопытством ждал следующего акта и тоже балдел. Молва о покраске в роте разнеслась по части и старшина вычислил организаторов в очередное посещение бани, где не все ребята сияли цветами радуги. Он долго смеялся и вспоминал об этом до нашего увольнения в запас. И сейчас, думаю, это событие помнят многие, если еще живут на этом свете. В роте служили пацаны со всего Союза, от Забайкалья до Молдавии и от Вологды до Азербайджана. Парни из г.Одессы заливались хохотом от солдатской придумки, но ведь суровые армейские будни тоже надо чем-то разбавлять. Такие встречи, так далеко от дома, отпечатываются навечно в памяти, вплоть до улыбки, взгляда, жеста. Спасибо Одессе-


136

маме, что родила и воспитала этих замечательных парней. Установился юго-западный муссон, погода нелетная из-за туч, обложивших небосклон и кратковременных ежедневных дождей. Бархатный сезон на Мальдивах закончился, туристы разъезжаются, ну и мне пора уходить. Леша посоветовал Сергею пробить по компьютеру недельный прогноз для меня, а тот выдал, что ему прогноз, все равно пойдет уже. Оформили с Исааком документы на отход, заплатил только за портовую стоянку. Стоим после обеда втроем--я, Исаак и Мади, обнимаемся, а у меня ком в груди замерз, как все-таки трудно расставаться. Ну, все, ухожу. Ветра чуть-чуть, лодка еле-еле плетется по воде, ребята провожают по бетонному молу, выкрикивают что-то и машут руками. Теперь проскользнуть среди множества судов, стоящих на рейде и выйти из атолла в океан. Прохожу мимо яхты, где работают ребята-одесситы. Трехпалубный красавец и моя яхта не годится даже в тузики для такого монстра. На верхней палубе, парни прыгают, жестикулируют, кричат и, сквозь влагу в глазах, я видел их, пока зрения хватало. Первая задача, прорваться через встречное течение, оно слабоватое, но тормозные функции выполняет исправно. Ближе к середине моря оно начнет меняться на попутное, помошником станет. Однако, держу курс на сухопутную границу между Йеменом и Оманом, как можно дальше объезжая криминальный сомалийский берег. Е.А,Гвоздев чудом остался жив при встрече с этим народом—Создатель не позволил надругаться над ним. Временами штормило, но на то и рифы есть, чтобы двигаться при усилении ветра. Радость в душе поселилась, каждая пройденная миля съедала расстояние по долготе и широте, Долгожданное течение помогать включилось, слабо, но хода увеличились, а тут возникла еще одна неприятность. Вдоль Африки, в се-верном направлении, существует течение со скоростью до 100 миль в сутки, по сути, широкая река и в ней пасутся киты. Нахожусь еще у края этой речки и все равно, появление китов, увеличивается с каждой милей. Первых


137

увидел белобрюхих касаток и одна привязалась к лодке, ходит кругами, под днище ныряет. Не очень большая, под 8 метров, но это же длиннее моего судна и стоит ей задеть меня ненароком, да на нашей общей скорости и мрак, думать неохота, что будет. Шумом хотел отпугнуть, гремел, свистел, кричал—никакой ответной реакции. Слышал, что от стресса волосы встают дыбом, но у меня, кажется, шкура поднялась, когда она проплыла в 30 см от моего борта. Чем дальше углубляюсь в Аравийское море, тем больше китов. И уже здоровых кашалотов, страх Божий. Единовременно вижу 4-5 фонтанов по горизонту, считай, запинаюсь об них. В дневное время еще терпимо, можно реагировать на появление кита по курсу, а ночью ничего не видно и, из-за ожидания столкновения, находишься постоянно на взводе. Впоследствии, чувство возможной опасности притупилось, с моей стороны изменить ничего нельзя, от дум недалеко до сумасшествия и нервная система включила защиту. Ложусь спать и судьба моя в руках Господа. С приближением к полуострову увеличилось количество судов, снующих по дороге от Персидского залива и Индии к Красному морю. Стоит появиться на горизонте земли арабов, мне следует повернуть налево и, вдоль побережья, идти в г.Аден. Спрямлять путь до этого момента преждевременно, о.Сокотра слишком далеко торчит из Аденского залива. На морских картах сомалийские воды заштрихованы, с предупреждением ’’опасно’’, а территориальные воды вокруг о.Сокотра в двойной штриховке и надпись соответствующая, ’’очень опасно’’. Чем дальше от острова, тем лучше, береженного—Бог бережет. Вот и сваливаемся влево, будем плавать в прибрежных водах Йемена. Если посмотреть прямо на север, то до дома всего ничего. Возникла даже мысль, зайти в Персидский залив, подняться по нему, как можно ближе к иранскому берегу, а там погрузиться на машину и переехать страну поперек. Остается бултыхнуться в родное Каспийское море и оно довезет на линию старта, то есть домой. Соблазн велик, но восток, дело тонкое, как бы не


138

перемудрить с такой затеей и не поддался. Некстати, забарахлил двигатель, пять минут трудится, чихает, как пенсионер и глохнет, черный дым валит из выхлопной трубы, как из кочегарки. Разобрал агрегат и явной поломки не нашел, на вид все в норме, а может квалификации не хватает определиться, что - почем. Нужен специалист, с определенным запасом знаний и навыков, да где его взять? Понятно, что на берегу, поэтому вперед, там и решим проблему. Паруса—единственный движитель и на них доберемся до цивилизации, выбирать не из чего. Наступает день, ради которого и затеял путешествие вокруг мира. Неумолимо приближается 51 градус, меридиан, на котором стоит родной город Актау, точка отсчета всех пройденных миль. В преддверии этого события, прибрался, навел марафет на лодке, истратил часть пресной воды на мытье-бритье и, в томлении, жду.

18 мая 2007 года в 19-54 факт свершился, я проехал вокруг света, за моей спиной остались 360 градусов и они убедили меня, что земной шар круглый, без всяких сомнений. Ищу в себе чувство радости или восторга, полета души что ли, тщательно ковыряюсь и ничего нет, не нахожу. Отсутствует даже сознание проделанной работы, одно нетерпение довлеет—очень хочу домой. Ну ладно, пройденного пути никто не отберет. До порта г.Аден всего 400 миль с гаком, совсем пустяки, по сути. Углубляюсь в Аденский залив, число китов поредело до минимума, зато их заменила рыбацкая братия, приветствующая и угощающая, чем может, зовущая в гости. Один рыбачок, молча подгреб к борту, вывалил ведро рыбы, поставил маленькую канистру с водой и, со смехом, отвалил. Два слова всего-’’you need.’’тебе нужней. Шторм разыгрался не на шутку, два дня ветер свистит так, что трудно открыть глаза, воздух вдыхаешь, а если не отвернешься от напора, не выдохнешь, так давит. Влетаю в бухту г. Аден на штормовых парусах, а она безразмерная и только в бинокль определился с направлением к стоянке. Ветер


139

зашел в лицо, лавировочка предстоит, а на штормовых парусах это дело никчемное, одна потеря времени. По чьему-то велению, нарисовался попутный катер, за который зацепился, после недолгих переговоров. Закрепил конец, а с другим перелез на катер, в гости. Мамед и Абдукарим доставили на рейд, там встал на якорь и теперь нахожусь у арабов в гостях. г.Аден, столица южного Йемена, окруженный суровыми горами и населенный удивительными людьми, поражать начал следующим утром. Выбрался на причал с двумя объемистыми мешками мусора, который нельзя выбрасывать в море. Контейнеры под отбросы стоят за забором из камня и, сидящий на проходной, секьюрити разрешил вынести мешки, не обращая внимания, что я без документов. Возвращаюсь в холл, похожий на привокзальное помещение, заставленное скамейками по периметру. И ко мне подходит черненький детина, обращаясь на чистейшем русском. По-видимому, в моем диалоге с охранником промелькнуло несколько

Салем


140

русских слов, что не осталось без внимания подошедшего араба. Познакомились, разговорились и опять удивляюсь. Салем, больше десяти лет назад, закончил астраханский рыб-ВТУЗ. Тут уж обнялись по-братски, г.Астрахань и для меня не мачеха, очень многое связано с ней по жизни. Салем вспоминал и расспрашивал об Астрахани, как изменился город его альма-матер. В беседе договорились до того, что вполне возможно, во время его учебы, вместе пили пиво в одной забегаловке на ’’татар-базаре’’, где я отоваривался, пополняя запасы, израсходованные в изумительных дебрях Астраханского заповедника. Салем сразу взял меня в шоры, объяснил порядки в стране, его джип выполнял роль такси. Снабжение, заботы по ремонту двигателя и организация отдыха─все взял в свои руки. С окончанием оформления документов, власти выдали временное удостоверение, с которым я имею право передвигаться по всей стране, пешком, на машине, на

Швейцарцы


141

самолете, куда угодно и на чем угодно. Рядом, на рейде стоят пять яхт, одна из них необитаема, потому что экипаж гуляет по горной стране, с экскурсиями. Джулия, Шарль, Томас, Николя—швейцарский экипаж двухмачтовой шхуны, постоянно ложили что-нибудь вкусненькое в кокпит, невзирая на то, был я на борту или отсутствовал. Старались опекать и помогать Мануэль и Мали, с французского катамарана, пришедшего из Красного моря. С бельгийцем Паскалем было что обсудить о наших похожих одиночных скитаниях по миру. Итальянцы Ромео и Люси проявляли не меньшее рвение скрасить мои будни. Этой компанией проводили время вечерами, попивая пиво, иногда пели песни, вплоть до нашей ’’Катюши’’. Салем нашел специалистов по ремонту двигателя и они установили, что прогорел поршень, который заменили за пару дней, взяв за работу и материал 120 долларов. Как-то, возвращаюсь на лодку ночевать и в каюте нахожу конверт, а в нем 100 долларов и 10 евро, с надписью сверху, это

Презент от яхтсменов


142

для твоего двигателя. О ремонте не распространялся, вернее всего, Салем проболтался нечаянно, а коллектив, узнав про расходы, компенсировал убытки. Гулял по городу в неизменной униформе, днем жара невыносимая, влага в воздухе за 100 % и чуть увеличишь темп ходьбы, обливаешься потом. Местные женщины ходят в черной одежде, видны одни глаза и то не всегда, некоторые прячут их за чадрой, хотя и тонюсенькая, но все равно преграда для воздуха. Настоящие мусульманки. Окружающий народ напоминает советский, временами казалось, что нахожусь в родных стенах. Процентов десять знают русский язык, 50% знают несколько десятков слов, по русской ’’маме’’ ругаются все. Встречались ребята, получившие образование в Махачкале, Астрахани, Донецке, Москве, Ленинграде, а один, и сейчас, учится в аспирантуре одного из вузов г.Волгограда. Зашел в обменник разменять валюту и парень, проводивший операцию, выдал такой спич, на

чистейшем, без малейшего акцента, русском, что я опешил. С такой тоской, чуть ли не со слезой, говорил о своей работе на рыбном промысле в Мурманске, что я


143

предложил ему все бросить здесь и возвращаться туда, где душа осталась. Русских людей глубоко уважают. Кроме учебы в советских вузах и ВМФ виноват в этой симпатии. В былое время, в г.Адене базировалось несколько военных кораблей и моряки не пакостили, вели себя по-человечески, жили прилично, вот и результат. Спросил Салема, отчего мало яхтсменов гостит сейчас? Ответил, что не сезон, в зимнее время не так жарко и ветра понежней, туристов наплывает столько, что места для стоянки не хватает. ’’Благовест’’ из Ленинграда стоял здесь два месяца назад и Салем показал фото, где он зафиксирован с четой Фоминцевых. Еще на Вануату я говорил Андрею о предполагаемой дороге до г.Аден, а после него, потому как доеду до 51 меридиана, попробую погрузиться на корабль и проехать Суэцкий канал, в случае везения, добраться и до Черного моря. С приобретенной в пути течью, просчитывал этот вариант вполне серьезно, так как горя принял на

грудь достаточно, а корячиться при юго-западном муссоне, не щи из чашки хлебать. Походил по порту в поисках попутчиков, но бесполезно. Заправлялся соляркой один


144

украинец, но он шел на восток и больше славян не было. Рассиживаться здесь около полугода, в ожидании благоприятной погоды—это купить себе абонемент в желтый дом. Прожигаю жизнь в г.Аден, а мысли все дома. Болтаюсь по миру почти два года, тяжеловато для психики. Стартовать в настоящее время рискованно, муссон приносит очень сильные ветра и, как предупреждение, было сообщение по радио на второй день моей стоянки в порту. Радио известило о бедствии в Омане, тропический циклон пришел в страну из океана и в наводнении погибли сотни людей на берегу, а я ведь пересекал эту дорогу, несколькими днями раньше. Благодаря Божьей милости, мне удалось спрятаться в гавани. Сборы закончены и решил, ухожу, несмотря на то, что встреча с циклоном почти неизбежна. Толпа народа провожала на причале, даже офицеры из эмиграционной службы спрашивали─’’Когда мы увидим тебя снова? ’’ Выбранная якорная цепь прогремела по палубе и курс на юго-запад. Цель одна, без ЧП добраться бы до пролива, разделяющего Африку с Аравией, а в Красном море прижаться к африканскому побережью и, под его прикрытием от юго-западного муссона, дойти до Суэцкого канала. Такие планы строил на будущее, а действительность поставила крупную точку. В первые дни ветер посвистывает в 5-6 баллов, не затрудняя лавировки и довольно быстро двигает по курсу. Потом разгорячился до шторма, поверхность залива покрылась белой, летящей пеной. Грот от микрухи лопнул на три части от напряжения, поставленными на смену штормовыми парусами, едва по воде не вожу. Хорошо еще волна не вмешивается из-за своей малости, на небольшой площади залива не успевает разогнаться. Сам корпус лодки парусит и добавляет дрейфа и крена. Еще до г.Аден, обратил внимание, что будто высоко сижу, ватерлиния поднялась на 100 мм, яхта, буквально, вылезла из воды. И все из-за соленой воды в этих местах, солонее лишь в Мертвом море, где концентрация соли не дает ничему жить вообще. Спрятаться и отстояться на побережье Йемена


145

негде, все открыто для ветра от юго-запада. В идеале было бы прорваться к Африке, очертания берега которой я вижу впереди, по левому борту, затаиться под сушей и подождать хорошей погоды. С зарифленными парусами не дотянуть, дрейф сносит назад сильнее, чем продвижение по курсу и, реально, прямо перпендикулярно попадаю к сомалийским разбойникам. Ветер уже гудит непрерывно, а не свистит, заставил снять стаксель из-за боязни обломать рангоут и рысачу на пятиметровом гроте. Левый, правый галс, не более по часу каждый, а продвинулись вперед в пределах 100 метров. Дрейф съедает все, что наработали, ладно хоть назад не катимся, стоим на месте. Четверо суток постоянного ажиотажа родили одно желание, как бы выжить в этих условиях. Напряжение последних суток сказалось на физическом состоянии и на левом галсе к берегу, я задремал.

17 июня, в 23-30 яхта вылетела на берег. Серия третья в моем путешествии—ночь, отлив, повторилось все в

Серия третья


146

точности, кроме окружающих условий. Берег песчаный, крутой и вода остановилась рядом, при штормовом прижимном ветре. Если ничего не изменится, это финиш. В прилив вода поднимется и подойдет к лодке, прижимной ветер организует прибой с ужасающим накатом, который расправится с яхтой на раз. Будь берег пологим, волна затолкала бы лодку по песку подальше на пляж, не ломая ее. Появилась бы возможность спасти и восстановить материальную часть. Шансы сохранить лодку вообще-то есть, но одному с таким делом не управиться. С приходом прилива попробовать вытолкать яхту в море или наоборот, придерживая корпус от битья об дно, помочь ей выбраться на сушу. Едва посветлело на небесах, выглядел селение, находящееся километрах в пяти и похожее на цыганский табор. Взял бутылку с водой и туда. Повстречал в этом шанхае мальчонку и он позвал взрослого человека, а тот, в свою очередь, свел с арабом, понимающим английский язык. Как мог, объяснил товарищу в юбке сложившуюся обстановку и способы решения ситуации, с просьбой помочь человеческими руками. Араб посадил пить чай с пожилым аксакалом в тенечке, защищающим от солнца, а сам исчез. Деревушка, в голой песчаной степи, похожа на скопище курятников, другого сравнения нет, все слеплено из дощечек, фанеры и картона. Но следы цивилизации проглядываются, у девочек, ухаживающих за нами, приносящих горячие пирожки и подливающих обжигающий чай с молоком, даже ногти на ногах окрашены. На пальцах беседую с седым арабом, не зная о чем, лишь бы не молчать, больше улыбаемся друг другу, а мысли все на берегу, что там? Тут подъезжает грузовик, битком набитый мужиками в юбках и торопимся на берег, к месту катастрофы. Еще сидя за чаем, я почувствовал неумолимое течение времени, ветер нашел в себе силы прибавить, а действий никаких. При таком развитии событий ─это конец. Уже из кузова машины увидел—мы опоздали. Убийственный накат поднимает лодку и долбит о грунт, подъем и удар, крутой берег не пускает к себе.


147

Добровольные помощники пытались подойти к яхте, в стремлении изменить что-то, но я отогнал их, видя невозможность спасения лодки. Чуть зазеваешься и корпусом может убить наверняка. Улучив момент относительного затишка, ухитрился запрыгнуть внутрь и стремительно сорвал иконку, образок Николая-чудотворца, документы сгреб в кучу и вон. Исцарапанный, побитый в кровь, мокрый от воды, сел на песок и слезы полились рекой, лишь присутствие людей не давало зареветь белугой. Первой не выдержала мачта, сложилась пополам и улетела за борт, перепутавшись с вантами. Следом завернулся киль, вырвал кусок днища и спрятался внутри

На заставе

яхты. И все. В образовавшуюся пробоину устремилась вода, занося взбаламученный песок и, через полчаса, из песка торчал только носовой релинг. Товарищи арабы, похлопывая по плечам и успокаивая меня, повезли к пограничникам, чья база находилась в 15 км. Командир


148

заставы, в свое время закончил Донецкую школу милиции, заявил, что он обязан лично осмотреть место аварии. Сели в джип и поехали обратно, съехав с дороги на береговой пляж, по самые оси зарылись в песок. По радио вызвали на помощь тягач и, в ожидании его, я сидел, а на лице смесь слез и песка. Сумасшедший ветер поднял тучи его, в 50 метрах не видно ни зги. Координаты проклятого места списал с прибора, на берегу поднял ракушку, с кулак величиной, на память. По приезду на заставу, помылся в душе, доктор обработал, замазал царапины и наступило обеденное время, с большим казаном плова. Как-то надо продолжать жить. После сытного обеда пили чай в ожидании прибытия автомашины, которая должна отвезти

С семьёй Омара

меня в г.Аден. Больше трех часов ехали по асфальту, заметенному песком, напоминающим зимнюю поземку у нас, отличие только в материале. Вечером приехали в порт и начали писать бумаги, объясняя случившееся. Замначальника береговой охраны, опять воспитанник


149

Донецка, переводил мою писанину на английский. Сам писать побоялся, моя неграмотность могла быть неправильно понята, а бумага, после установки даты и подписи, становится документом, который подразумевает определенную ответственность. С наступающей ночью, задумался о ночлеге и позвонил по сотке Салему, но он находился далеко за городом и не мог помочь в данный момент. Пообещал приехать утром и все утрясти. Таможня предложила ночевать в своей комнате отдыха, где пол устлан корпешками, вполне сносное спальное помещение. А бывший донецкий ученик вызвонил своего приятеля, Омара, араба с русской кровью и тот забрал меня к себе. 25-летний парень опекал меня до трапа самолета, помог

Омар

купить билет на рейс Аден-Сана- Дубай-Алматы, с пересадками, но хотя бы знаешь время отлета. Став сухопутным человеком, мне понадобилась выездная виза, без нее из страны не вырвешься. Омар, с помощью своих друзей, скоренько устранил проблему. Омар и Салем не


150

оставляли меня одного до самого отлета, вместе завершали мои дела в Йемене, разбавляя вечерним отдыхом с их друзьями. На прощание устроили ужин в семействе Омара. Его жена улетела рожать наследника в Россию и он, временно, проживал у отца. Поднимаемся по лестнице на второй этаж, заходим в квартиру и я обалдеваю. Ожидая нас и коротая время, вся семья расположилась в комнате у телевизора, а там кинофильм показывают по каналу РТР. Абдулла, отец Омара, бывший партийный работник, в свои дни, колесил по Союзу, набираясь опыта у нашей номенклатуры и в Средней Азии землю потоптал. Тамара, мать, корни тамбовские, до сих пор ежегодно посещает родину, так как там живет обширная родня. Сам Омар работает референтом по связям с общественностью в русском консульстве и жена чем-то занимается рядом с ним. Брат Юра слесарит в собственной автомастерской, а сестра Мейрам пока учится в школе. Борт улетал в ночь и, оставшееся время, сидели за накрытым столом, разговаривая обо всем. В аэропорту сдал большую сумку с незавидным скарбом в багаж и увидел ее вновь, аж в Алматы. Одни документы с сохранившимся капиталом держал в руках, в маленькой сумочке. Стою в накопителе пассажиров, за решеткой, а с другой стороны, на свободе, находятся ребята. Не знаю, кто они для меня—знакомые, приятели, друзья? Жизнь свела нас вместе на несколько дней, временные рамки общения ничтожны, а по обе сто-роны загородки влажные глаза. Перед отстойником, откуда уже открываются двери самолета, снова проверяли документы и ручную кладь, смуглый офицер, посмотрев мой паспорт, заговорил по-русски, тоже бывший учащийся СССР оказался. По окончанию процедуры проверки, подо-шел ко мне и, пока не позвали на посадку, у стойки бара пили пиво и беседовали. В разговоре упомянул о шоке, поразившем меня от знакомства с людьми г.Аден. Он спокойно, без эмоций, выразился- ’’Это ваша страна. ’’Последний аккорд моего пребывания в Йемене. В аэропорту г.Сана, столице всего Йемена, ожидая самолет,


151

просидел три часа. В Дубае провел почти всю ночь, но близость родины уже ощущается на слух, то здесь, то там народ общается на моем родном.

Вот под ногами и земля Казахстана, аэропорт г.Алматы принял в свои объятия. Ожидая рейс домой, в г.Актау, устроился на жительство у брата моего друга Бекболата. Сходил в долгожданную, почти забытую, баню, какой это кайф, попариться в парной в два года один раз. Дома встретили друзья, пообнимались и, отъехав пару километров от аэропорта, не выдержали, съехали на обочину, открыли багажник автомашины и встретились по-настоящему, с застольем. Сережа Колобов сказал, что поедем ко мне домой, он звонил жене и пообещал сюрприз к полуночи. Сюрприз, конечно, получился. Вот и все, в принципе, о моем двухлетнем путешествии по океанам и нерадостном финише. Это просто рассказ, не претендующий на большее. Ни плана, ни идеи не существовало, как мог, так и выразил своими словами. Вероятнее всего, можно было и получше изложить эту историю, но что требовать от технического человека?

Этап вхождения в мирную жизнь и адаптация к спокойным условиям, без общения с морем, невозможен. Володя Пятницын отдал свою яхту, на ней гулял по Каспию, рыбачил, занимался покатушками чайников. И однажды, сидя на ночной вахте, увидел себя со стороны и понял, что эта пресная жизнь не моя, чужая, нужно что-то иное. Находиться в ограниченных рамках пространства, стесняющих душевное состояние, не могу. Игорь Григорьев подарил начатый строительством, но заброшенный корпус лодки и я, целый квартал, измерял свой бицепс, считал силы и возможности в осуществлении нового этапа моей жизни. И поставил-таки точку за горизонт, к которой и стремлюсь. Прошло три года со дня моего возвращения домой и много чего случилось за это время, жизнь не стоит на месте. Печальное и трагическое—Великий капитан


152

Е.А.Гвоздев погиб у берегов Италии, в начале своей третьей кругосветки, не желая заканчивать свою жизнь в теплой постели. Прискорбно, но я считаю, нормально. Каждый выход в море, это риск, катастрофа должна быть запланирована, чтобы встретить ее во всеоружии. Хорошая морская практика говорит, ты ближе к опасности, чем есть на самом деле и это следует держать в голове неотлучно. Остальное все в руках Создателя и воле Его. Строительство яхты перевалило за экватор и из тумана небытия, вырисовывается контур окончания изделия. В конце хочу заметить, еще блуждая по океанам, оценивал достоинства и недостатки моей ’’ВАВY’’, прикидывая, что можно изменить и какая следующая лодка устроит меня. Сейчас же, воплощая задуманное в реальность, поймал себя на мысли, что в моей голове рождается другая яхта, для выполнения более сложных задач. Видеть-то вижу, но в данном проекте исполнить не могу, потому как корпус нужен с другими обводами и ходовыми качествами. Значит, будущая лодка снова не даст спать спокойно. Может так и должно жить человеку??

Ребятам, у кого шило в …. ,посвящается


153

Июнь 2007 года


154

Приложение

техническое описание яхты «Бэби»

Яхта «Бэби» построена Леонидом Ивановым самостоятельно, по своему оригинальному

проекту. Строительство длилось с 1989 по 1990 гг. в одном


155

из подсобных помещений Серно-Кислотного завода Прикаспийского Горно-Металлургического Комбината, где будущий Капитан работал инженером . В течение года корпус яхты был построен . Строительство велось в свободное от основной работы время, тайно, но о нем знали все, включая руководство .

Размеры яхты: Длина - 7,2 м Ширина – 2,2 м Осадка – 1,3 м Водоизмещение – 1т

КОРПУС

Основной набор выполнен из сосны. Обшивка - фанера сосновая 8 – 10 мм. Вся поверхность покрыта двумя слоями стеклоткани, пропитанной эпоксидной смолой ЭД-20. Общий цвет - розовый . Привальный брус ─ чёрный . Форпик , ахтерпик заполнены пенопластом ПС – 1. Внутренняя поверхность обшивки яхты выше ватерлинии так же обшита пенопластом. Общий объём пенопласта составляет - 1,5 кубометра. Яхта обладала положительной плавучестью, и не раз спасала жизнь капитана во время плаваний.


156

КИЛЬ

Киль в плане - ромбовидный, боковой площадью 0,8 кв. метра, сварен из листовой нержавеющей стали толщиной 4мм, с верхним крепёжным фланцем толщиной 12 мм, крепился 8 шпильками диаметром 12 мм. В киль залито 200 кг свинца . Толщина профиля 15 % от хорды . Киль съёмный .

РАНГОУТ И ТАКЕЛАЖ

Парусное вооружение - шлюп 3/4. Мачта алюминиевая, профилированная с ликпазом - 8 метров. Проводка трёх фалов - внутренняя. Штаг, пара основных вант , топ-ванты и ахтер-штаг . выполнены из нержавеющего троса 5,5 мм и регулируются нержавеющими талрепами собственного изготовления.

РУЛЬ

Перо руля - полубалансирное площадью 0,3 кв. метра, стационарно смонтировано на баллере руля на транце, без скега . Румпель гнутый, склеен из дубовых реек длиной 1,2 метра, соединяется с баллером руля через переходный кубик . Зажим регулируется, люфта нет. Положение румпеля фиксируется двумя резиновыми эспандерами расчаленными к бортам.


157

ПАРУСА

№ п/п

Название паруса Площадь кв. м

1 Грот от «Торнадо», уменьшенный 13,3

2 Грот от «Микро» 10,5

3 Грот от «Летучего Голландца» 11,5

4 Трисель 5

5 Стаксель от «Летучего Голландца» 9

6 Стаксель № 1 от «Микро» 8

7 Стаксель № 2 от «Микро» 5

8 Геннакер 18

9 Штормовой стаксель 1

ДВИГАТЕЛЬ

Двигатель «YAMAHA» дизельный, воздушного охлаждения, взятый от водяной помпы. Мощность - 5 лошадиных сил. Двигатель установлен под срединой кокпита на килевой балке и через редуктор передаёт усилие на винт, установленный на днище перед пером руля. Работал безотказно до конца плавания.


158

СИСТЕМА ПИТЬЕВОЙ ВОДЫ

Представлена 50 литровым нержавеющим баком, установленным под кокпитом в передней части яхты. Сверху бака две вертикальных трубки, идущих внутрь. Одна трубка короткая для наддува. Вторая, длинная до дна – для слива воды. Это вода - неприкосновенный запас (НЗ). Остальная вода хранилась в канистрах и пластиковых бутылках. Максимальный запас воды – 250 литров. Дождевая вода не собиралась.

ОСУШИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА

Пластмассовые вёдра, черпак , поролоновая губка.

КАМБУЗ

Плита с одной горелкой на кардане, с ограничителями. Газо-вые баллоны переделанные под евростандарт - 2 шт., по 12 литров, длинной 1 метр, диаметром - 18 см. Два закрываемых отверстия для заливки газом из больших баллонов . Одной за-правки хватило на два океана. В Индонезии прикупил ( 1,5 – 2 $ ) маленьких баллончиков с горелкой. Кастрюля , сковорода и чайник - алюминиевые .

ЭЛЕКТРООБОРУДОВАНИЕ

Два 12 вольтовых аккумулятора ( кислотный и щелочной ). Подзарядка от генератора размещённого на двигателе. Лампочки автомобильные. Два ходовых огня красный и зелёный , топовый белый и один в каюте, два автономных фонаря .


159

РАДИООБОРУДОВАНИЕ

установлен Морская рация ICOM-45М ( 16 каналов ) c штыревой антенной высотой 3 метра, ной справа на корме . Автомобильная радио-магнитола . G P S - навигатор - «Garmin 12» ( 3 вольтовый).

НАВИГАЦИЯ

Шлюпочный компас 150 – мм , установленный в кокпите на крышке моторного отсека. Комплект бумажных карт, обновляемый путём обмена с другими яхтсменами. Ксерокопии карт. Школьный географический атлас.

ЯКОРНОЕ УСТРОЙСТВО

Три якоря Матросова - становой нержавеющий ( самодель-ный) – 20 кг и два оперативных по 10 кг. - железные, заводского изготовления. Плавучий якорь с жёсткой кольцевой горловиной.

ФИНАНСИРОВАНИЕ

Кругосветка обошлась в 13 000 $. Дополнительные переводы осуществлялись через банковскую систему Western Union. Сначала капитан звонил друзьям и сообщал точный адрес филиала банка и через пару дней друзья сообщали код перевода, сумму и кто послал. По этим данным выдавались деньги.

Леонид Иванов ТРИ МОИХ ОКЕАНАparusanarod.ru/bib/books/ivanov3.pdf ·...

Documents