ТАРИХИ ЖАДЫ – ҚАЗАҚСТАНДЫҚ...

1

Предисловие

АЛМАТЫ ҚАЛАЛЫҚ ҚАЗАҚСТАН ХАЛҚЫ АССАМБЛЕЯСЫ

АЛМАТЫ ҚАЛАСЫ ӘКІМІ АППАРАТЫНЫҢ «ҚОҒАМДЫҚ КЕЛІСІМ» ҚММ

ҚАЗАҚСТАН РЕСПУБЛИКАСЫ БІЛІМ ЖӘНЕ ҒЫЛЫМ МИНИСТРЛІГІ ҒЫЛЫМ КОМИТЕТІ

ФИЛОСОФИЯ, САЯСАТТАНУ ЖӘНЕ ДІНТАНУ ИНСТИТУТЫ

АССАМБЛЕЯ НАРОДА КАЗАХСТАНА Г. АЛМАТЫ

КГУ «ҚОҒАМДЫҚ КЕЛІСІМ» АППАРАТА АКИМА Г. АЛМАТЫ

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ КОМИТЕТА НАУКИ МИНИСТЕРСТВА ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН

ТАРИХИ ЖАДЫ – ҚАЗАҚСТАНДЫҚ БІРТЕКТІЛІКТІ ҚАЛЫПТАСТЫРУДЫҢ ҚАЙНАР КӨЗІ

Алматы қаласындағы Қазақстан халқы Ассамблеясының Ғылыми сарапшылар тобының IV қалалық ғылыми-

практикалық конференциясының материалдары

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ИСТОЧНИК КОНСТРУИРОВАНИЯ КАЗАХСТАНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Материалы IV городской научно-практической конференции Научно-экспертной группы Ассамблеи народа Казахстана г. Алматы

Алматы 2016

2

Историческая память как источник конструирования...

УДК 94(574)(063)ББК 63.3(5 қаз)И 89

Рекомендовано к печати Научно-экспертной группой Ассамблеи народа Казахстана г. Алматы

Ответственный редактор

М.С. Шайкемелев – председатель Научно-экспертной группыАссамблеи народа Казахстана г. Алматы

Посвящается 550-летию Казахского ханства!

И 89 Историческая память как источник конструирования казахстанской идентичности. Мат. 4-й г. науч.-практ. конф.Научно-экспертной группы АНК г. Алматы (26 ноября 2015 г., Дом Дружбы). – Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2016. – 140 с.

ISBN – 978-601-304-060-8

В сборник материалов 4-й городской научно-практической конферен-ции «Историческая память как источник конструирования казахстанской идентичности», организованной Научно-экспертной группой Ассамблеи народа Казахстана г. Алматы, включены доклады и статьи ведущих истори-ков, политологов, философов и общественных деятелей крупнейшего казах-станского мегаполиса. Авторы сборника посвятили свои доклады и статьи исследованию роли исторической памяти этносов Казахстана в формирова-нии исторического сознания и общеказахстанской идентичности, Сборник предназначен для ученых – историков, политологов, философов, культуро-логов, преподавателей и студентов, а также адресован широкой обществен-ности, интересующейся проблемами национального строительства.

УДК 94(574)(063)ББК 63.3(5 қаз)

ISBN – 978-601-304-060-8 © Ассамблея народа Казахстана г. Алматы © КГУ «Қоғамдық келісім» аппарата акима г. Алматы

© Институт философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, 2016

3

ПредисловиеПредисловие

«Празднование 550-летия Казахского ханства очень нужно для нас, особенно для молодежи. Нужно исследовать нашу историю, повышать знание народа о ней» Н.А. Назарбаев

ПРЕДИСЛОВИЕ

Научно-экспертная группа Ассамблеи народа Казахстана г. Алматы совместно с Институтом философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, при поддержке КГУ «Қоғамдық келісім», 26 ноября 2015 года провела IV городскую научно-практическую конференцию НЭГ АНК г. Алматы «Истори-ческая память как источник конструирования казахстанской идентичности», посвященную 550-летию Казахского ханства.

Участники конференции – ведущие историки и ученые-обществоведы города посвятили свои доклады исследованию роли исторической памяти этносов Казахстана в формирова-нии исторического сознания и общеказахстанской идентич-ности. Как известно, роль методологического обеспечения процессов формирования общенациональной идеи «Мәңгілік Ел» сегодня очень высока. Политикам, ученым и управленцам необходимо обратить пристальное внимание на ряд аспектов, сопровождающих процессы национального строительства, важнейшим из которых является формирование историче-ского сознания и исторической памяти, бывших в фокусе вни-мания и обсуждения участников конференции.

2015 год – Год Ассамблеи народа Казахстана чрезвычай-но насыщен знаменательными датами и мероприятиями. 27 апреля во Дворце мира и согласия в Астане состоялась ХХII

4


сессия АНК «Мәңгілік Ел: одна страна, одна судьба». В мае Президентом был дан старт Пяти институциональным рефор-мам, которые призваны стать фундаментом нового рывка к достижению поставленной цели: вхождение в тридцатку раз-витых стран мира. В контексте задач Плана Нации – 100 кон-кретных шагов «Государство для всех» по гармонизации ме-жэтнической сферы общественных отношений и укреплению единства народа Казахстана на конференции были конкрети-зированы отдельные аспекты четвертой институциональной реформы, направленной на дальнейшее формирование еди-ной национальной идентичности представителями всех этни-ческих групп Казахстана.

В связи с действующими задачами, поставленными ру-ководством страны и Ассамблеей народа Казахстана, перед отечественными научно-аналитическими структурами, осно-вополагающими направлениями исследований этнополити-ческих процессов определены институциональные принципы и структурные элементы общенациональной идеи «Мәңгілік Ел». Одним из таких определяющих структурных элементов в межэтнических взаимодействиях является историческая па-мять.

Во многих работах, представленных на конференции, да-валась характеристика исторической памяти как важнейшей составляющей исторического сознания народа. «Всеказах-станская идентичность должна стать стержнем исторического сознания нашего народа». Эти слова Елбасы Н.А. Назарбаева стали одновременно девизом и задачей, определенной в Стра-тегии «Казахстан-2050» на ближайшее будущее.

Каким образом должно трансформироваться историче-ское сознание и какое место в этом процессе занимает истори-ческая память? Историческое сознание как главная составля-ющая национального самосознания современной успешной нации играет определяющую роль в процессе запоминания и исключения из памяти некоторых фактов во имя сохране-ния единства и согласия. В зависимости от особенностей кон-кретно-исторической ситуации происходит актуализация той

5


или иной матрицы исторической памяти этноса. В практике национального строительства не исключены такие ситуации, когда под влиянием этнического самосознания, освободивше-гося от давления советской интернационалистской идеологии прошлых лет, могут вспомниться исторические обиды, воз-рождаться исторические травмы, провоцирующие этносы на этническую мобилизацию. Стратегии изучения данных поня-тий и процессов в соответствии с такого рода превентивными и образовательными задачами ранее считались прерогативой исключительно западной теории, но теперь привлекают все большее внимание и начинают изучаться в отечественном по-литическом, этнокультурном и межнациональном дискурсах.

В современном мире именно борьба за идентичность определяет содержание политического, геополитического и межэтнического взаимодействия. Идентичность, в свою оче-редь, тесно взаимодействует с исторической памятью, исполь-зуя ее как источник собственной подпитки и формирования. К примеру, забвение определенных постулатов исторической памяти, продиктованное изменением аграрного типа соци-альности, провоцирует процессы эрозии такого фундамен-тального института казахского традиционного общества как геронтократия.

В новом, индивидуализированном мире, живущем в со-вершенно ином ритме, не остается времени на согласование тех или иных действий с моральными и поведенческими мо-делями традиционной культуры и ее носителями. Основны-ми носителями и хранителями устного народного творчества, этнокультурных традиций и, в целом, исторической памяти у казахов всегда были уважаемые люди преклонного возрас-та, причем не только аксакалы, но и матери многочисленных семейств, вырастившие достойных членов общества. Поэтому на ярких примерах из современной жизни необходимо про-пагандировать и культивировать поведенческие модели и цен-ности, которые заложены в исторической памяти традицион-ного казахского сознания – уважение к старшим, терпимость к чужим верованиям, открытость внешнему миру и стремление

6


у него учиться, примат духовной культуры над материальной, любовь к родной земле. Именно эти бесценные духовные ори-ентиры могут стать теми скрепами, которые окончательно сформируют общеказахстанскую идентичность.

Обращаясь к исторической памяти, которая подпитывает идентичность, формируемую образами прошлого, и сохраня-ет устойчивый консерватизм, несмотря на глобальные измене-ния современной социокультурной ситуации, мы продолжим преемственность в развитии вечных ценностей «Мәңгілік Ел». Продуманное и взвешенное отношение руководства независи-мого Казахстана и простых людей к феномену исторической памяти становится фундаментом успеха казахстанской моде-ли общественного согласия и национального единства – по-истине великого завоевания всех казахстанцев. Добрая воля казахстанцев, не отягощенная негативными воспоминаниями исторического прошлого, играет решающую роль в сохране-нии мира и согласия внутри страны и с государствами-соседя-ми, ведущими странами на международной арене.

Толерантность и искренний интерес к окружающему миру у казахского народа, что называется – в крови. Уловив суть этнокультурного кода казахского народа, Елбасы Н.А. Назарбаев сформулировал принципы казахстанской моде-ли общественного согласия и национального единства, кото-рая успешно осуществлялась в течение четверти века нашей независимости. Благодаря этим принципам, реализуемым посредством многовекторной политики, Казахстану удается поддерживать практически со всеми дальними и ближними соседями и странами ровные деловые и дружеские отноше-ния. Суть такого отношения продиктована упомянутым исто-рико-культурным генетическим кодом казахской нации.

Конечно, можно апеллировать и оперировать во внеш-нем мире и прежними артефактами исторической памяти, напоминать соседям о былых исторических травмах, военных и гражданских конфликтах, оставшихся в истории, но казах-станцы остаются верны древним заповедям и следуют совре-менным принципам международного сотрудничества.

7


Разумеется, казахстанцы ни в коем случае не должны те-рять историческую память и предавать забвению ее уроки. В целях решения этой стратегической задачи по формирова-нию исторического сознания, эффективной реализации Пла-на Нации – 100 конкретных шагов «Современное государство для всех» по направлению «Идентичность и национальное единство» Ассамблея народа Казахстана совместно с партне-рами организовали в сентябре 2015 года республиканскую историко-культурную экспедицию «Ұлы Дала Елі», посвя-щенную 550-летию Казахского ханства. Экспедиция, главной целью участников которой стало укрепление казахстанской идентичности и национального единства на основе познания и пропаганды историко-культурного и духовного наследия народа Казахстана, стартовала в четырех городах Казахстана и прошла по четырем основным регионам республики.

В ходе ее проведения решались следующие задачи: по-пуляризация казахстанской модели общественного согласия и национального единства Н.А. Назарбаева; изучение особен-ностей формирования истоков государственности Казахстана, истории Казахского ханства; изучение и современное воспри-ятие значимости для Казахстана Великого Шелкового пути; формирование информационно-ресурсной базы для созда-ния масштабного интернет-проекта «Энциклопедия Казах-стана»; встречи с населением, посвященные реализации Пла-на Нации – 100 конкретных шагов «Государство для всех» по направлению «Идентичность и национальное единство» и др.

Реализация четвертой институциональной реформы на-правлена на укрепление казахстанской идентичности и соз-дание условий для формирования целостной гражданской общности. Широкомасштабная работа, проводимая в рамках Плана Нации – 100 конкретных шагов «Современное государ-ство для всех» по направлению «Идентичность и националь-ное единство» будет также связана с созданием региональных культурно-туристических кластеров: «Астана – сердце Ев-разии», «Алматы – свободная культурная зона Казахстана», «Единство природы и кочевой культуры», «Жемчужина Ал-

8


тая», «Возрождение Великого шелкового пути», «Каспийские ворота».

В Алматы, как и во всех казахстанских регионах, была создана Рабочая группа по проведению историко-культур-ной экспедиции «Ұлы дала елі». В ее организации и работе приняли активное участие члены Научно-экспертной груп-пы Ассамблеи народа Казахстана г. Алматы, авторитетные историки, краеведы, археологи, политологи, представители общественных организаций и руководители этнокультурных объединений. Рабочей группой совместно со студенческой молодежью в течение сентября 2015 года был осуществлен це-лый ряд экспедиционных поездок по территории Алматы и ее окрестностям.

Во время выезда к памятнику Наурызбай батыру извест-ные ученые-историки, члены рабочей группы рассказали о малоизвестных фактах событий тех времен и подвигах ка-захских батыров, раскрыли их роль в отечественной войне с джунгарами. Следующим пунктом экспедиции стало посеще-ние Боралдайских сакских курганов. Участники экспедиции познакомились с тысячелетней историей городища Алматы, с большим вниманием выслушали выступления археологов, продемонстрировавших уникальную работу современных археологических приборов. Рабочая группа посетила Госу-дарственный музей РК, Музей г. Алматы, Государственный городской архив, Архив кино- и фотодокументов. Результаты недавних исследований алматинских ученых-историков и ма-териалы, полученные во время проведения экспедиции «Ұлы дала елі», были обобщены, систематизированы и записаны на страницах ее уникальной Книги-дневника, которую вручали на старте экспедиции. Книга-дневник стала символом экспе-диции «Ұлы дала елі» и заполнялась презентационными от-четами ее участниками на протяжении всего пути следования по историческим местам Казахстана.

Все четыре историко-культурные экспедиции финиши-ровали 7 октября 2015 года в Таразе, где на заключительном мероприятии – юбилейной отчетной конференции в Тараз-

9


ском университете им. М.-Х. Дулати, алматинской и другими рабочими группами были презентованы результаты работы завершенных региональных историко-культурных экспеди-ций. Итоги работы Алматинской Рабочей группы по празд-нованию 550-летия Казахского ханства были представлены на выставках, в Депозитарии АНК г. Алматы в Национальной би-блиотеке Республики Казахстан, в холлах алматинского Дома Дружбы и Таразского Университета.

Руководство Ассамблеи сердечно поблагодарило истори-ков, краеведов, археологов, Научно-экспертную группу АНК г. Алматы, Секретариат Ассамблеи народа Казахстана г. Алма-ты, КГУ «Қоғамдық келісім» Аппарата Акима г. Алматы и всех общественников, которые, не считаясь со временем, помогали в проведении экспедиции, предоставили научные материалы, рассказали много интересного и ранее неизвестного об исто-рии края и любимого города Алматы!

Таким образом, экспедиция «Ұлы дала елі» еще раз на-глядно подтвердила историческую преемственность полити-ки, опирающейся на древний историко-культурный и гене-тический код казахского народа, унаследованный от предков, сочетавших традиционную толерантность с открытостью всему миру и желанием жить в согласии с дальними и ближ-ними соседями. Достойным продолжением этой политики стало предложенное Елбасы празднование с 1 марта 2016 года нового праздника – Дня благодарности. Это праздник памяти и благодарности всех этносов друг другу и казахам, проявив-шим в лихие годы милосердие, принявшим чужих людей как родных.

Мы должны ясно осознавать тот факт, что без критиче-ского осмысления опыта и уроков исторической памяти, кон-кретных научно-практических разработок и рекомендаций по формированию исторического сознания и совместного преодоления кризисных явлений будет крайне сложно реали-зовать широкомасштабные цели казахстанского государства. Поэтому целью и концептуальной основой деятельности на-учно-аналитических структур Ассамблеи народа Казахстана

10


на ближайшее десятилетие становится научно-теоретическое и методологическое обеспечение реализации четвертого на-правления институциональных реформ «Идентичность и единство» общенациональной идеи «Мәңгілік Ел». Осущест-влению одного из аспектов данной задачи и была посвящена конференция Научно-экспертной группы АНК г. Алматы, сборник которой представлен на суд общественности.

Шайкемелев М.С. – председатель Научно-экспертной группы АНК

г. Алматы

11

Ананьева С.В. Историческая память как ведущий концепт...

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ВЕДУЩИЙ КОНЦЕПТ СОВРЕМЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Ананьева Светлана Викторовна

Особая культурная сверхпамять, генетическая память ли-тературы, по мнению современных литературоведов, базиру-ется на ее едином смысловом пространстве. Концептуально значимыми являются положения С. Бочарова, сформулиро-ванные в монографии «Генетическая память литературы» [1], автор которой переосмысливает идеи М. Бахтина («память жанра», «культурно-историческая ”телепатия”»), А. Панчен-ко («национальная топика»), В. Топорова («резонантное про-странство»), Ю. Тынянова («конвергенция»), «литературные припоминания» Ф. Достоевского.

Поэтика памяти в современной литературе Казахстана подразумевает присутствие воспоминания (choes vise), непро-извольно пришедшего воспоминания (воскрешение в памяти, evocation), активного вспоминания – припоминания, вклю-чающего узнавание (rememoration, recollection, recollecting reminder, vise, rappel, reminiscience). Воспоминание неизбеж-но модифицируется во временном интервале, «когда оно все еще принадлежит настоящему» и «уже становится вторич-ным воспоминанием» [2, с. 13].

Удивительным образом прошлое и современность объ-единяет романное творчество Г. Бельгера. Тревога за судьбу казахского аула, где он вырос и окончил среднюю школу, – от-личительная черта эпических произведений писателя. В ро-мане «Разлад» – современный аул и современный город, не-прикаянность старшего поколения, аксакалов, потерявших опору и цель в жизни. Прежние ценности и идеалы остались

12


позади, что впереди – люди преклонного возраста, всю жизнь прожившие в благородном труде, понять не могут. Разлад в доме, в ауле, в себе самом – так определяет главную тему ро-мана автор.

Архетип дома в романе «Туюк су» расширяется до архе-типа аула, некогда зажиточного, благополучного, но захирев-шего на глазах, словно неизлечимый больной. Расцвет аула пришелся на послевоенные годы, тогда это был совхоз име-ни Кирова. За последние годы аул переименовали в Туюк су (тихую заводь), и все пошло вкривь и вкось. Очутился аул в тупике. Г. Бельгер описывает историю аула, население которо-го всегда было разноликим: казахи, киргизы, сарты, таранчи, татары. В годы войны появились сначала корейцы («малорос-лые, молчаливые, изможденные, желтолицые, узкоглазые» трудяги), еще раньше поляки («на всех взирали надменно, гордо, будто все вокруг были виноваты перед ними»), вернув-шиеся после войны на свою историческую родину. Затем при-везли в аул немцев (покладистых, терпеливых, послушных и безотказных). Немцы прижились, стали говорить по-казахски.

Но на исходе войны привезли чеченцев и ингушей, кара-чаевцев, греков, турок, кумыков, крымских татар. На склонах холмов стали лепить свои «плоскокрышие сакли, точно пти-чьи гнезда» чеченцы. Когда чеченцы вернулись на родину, «глиняные времянки, лишенные человеческого присутствия, быстро разрушались, развалились, дожди и ветры разровня-ли их с землей, а редкие проплешины на холме вскоре зарос-ли травой и кустарником». Лирическое отступление о судьбе аула, о переменах в его внешнем облике звучит в авторской речи: «Изменился он … еще и чем-то неуловимым: много-язычной речью и песнями, новым обхождением разных пле-мен, новыми отношениями между людьми, взаимной терпи-мостью, диковинной мешаниной нравов и обычаев, манерами в быту, раздольным и задушевным тамырством» [3, с. 12].

Концепт исторической памяти в романе является опре-деляющим, как и мотив пути: «Люди – песчинка, перекати-поле. Куда его ветер погонит – лишь Аллах знает» [3, с. 210]. В

13


романах «Дом скитальца» и «Туюк су» сходятся воедино глав-ные темы, волновавшие Г. Бельгера на протяжении всего его творчества. Многоплановые произведения, с разветвленными сюжетными линиями, обладающими стройной своеобразной композицией, подводят, на наш взгляд, своеобразный итог разрабатываемым ранее проблемам, поднимают их на новый уровень художественного обобщения.

В прозе Г. Бельгера последних лет отражены целые пла-сты истории (репрессии, война, трудовая армия, послево-енное время и современная действительность). Г. Бельгер и ранее обращался в своих разножанровых произведениях к теме репрессий. Судьба спецпереселенцев волновала его на протяжении всего творчества, начиная с повести «На сопках Манчжурии». Но в романах «Дом скитальца» и «Туюк су» она решена на такой щемящей ноте, что вновь и вновь возвраща-ет читателей в те страшные годы. Так, начало романа «Дом скитальца» предваряет выписка из плана Государственного Комитета Обороны о вселении немцев в Казахскую ССР со-гласно Указу Президиума Верховного Совета Союза ССР от 28 августа 1941 года. Таким образом, в самом начале заявлена установка на историческую конкретность происходивших со-бытий. В основе художественного произведения – реальные исторические факты, повлиявшие на судьбы тысяч и тысяч людей. Они повлияли на судьбу всего народа и каждого кон-кретного человека.

Оценка Указа неоднозначна. Беседующий с Давидом Эр-лихом заведующий райздравотделом размышляет: «И Указ, на который ссылается запись в трудовой книжке, ему изве-стен. Известен да непонятен. То, о чем говорится в том Указе, не укладывается в его сознании. Никак не укладывается. Но кто знает… Время смутное. Помнится в том Указе так и сказа-но: «По законам военного времени…», «во избежание крово-пролития…» Бес его знает, что это за законы такие… Нет, обо всем этом не поговоришь. Тем более с человеком, которого и видишь-то впервые. Может, когда-нибудь позже, при случае, вне этих стен. А пока лучше держать язык за зубами» [4, с. 12].

14


Несобственно-прямая речь передает сомнения, закрав-шиеся в душу персонажа, и в то же время отражает тот холо-док недоверия, царивший в стране. В тексте романа зловещий Указ будет цитироваться и упоминаться не раз и чаще всего в сочетании с указательным местоимением «тот», придающим несколько отстраненный оттенок и в то же время вполне кон-кретный. Это был «приговор целой нации, целому народу, сплошь, поголовно, без исключения, включая неразумных де-ток и престарелых немощных старцев». Новый Указ как снег на голову, как подлый удар из-за угла. «С какой целью понадо-билось оскорбить, унизить, растоптать, обречь на изгнание, на муки, на гибель целый народ, более мирного, законопослуш-ного, покладистого и трудолюбивее которого и вообразить себе невозможно?!»

Мужественно и пронзительно, честно и непредвзято пы-тается автор, спустя полвека, разобраться в творимых беззако-ниях, с горечью комментируя: «На безукоризненное проведе-ние всеобщей депортации – кстати, это слово было не в чести, оно почти не употреблялось, так как не совсем гармонировало с декларируемыми гуманизмом и демократией, а предпочи-тали говорить: «эвакуация» или «выселение» – были брошены не только местная власть, армия и НКВД, но и партийцы-ак-тивисты из числа депортируемых». Один из них – главный ге-рой произведения – завкантздравотделом Давид Эрлих, через восприятие которого даны картины народного горя. Тихая, уютная, благоденствующая республика со своим образцовым порядком за несколько дней превратилась в зону бедствия. Казалось, всю республику охватил пожар. Давид «засыпал из-мученный, истерзанный, проваливался накоротке в забытье и видел чаще всего одни и те же страшные и бесконечные сны, которые являлись в сущности отражением недавно пережи-той яви».

Скорбное, сплошь онемевшее от горя и обиды кочевье двигалось к станции Плес. Лишь осеннее солнце «отстраненно взирало на разливанное людское горе», на движение «мертво-го обоза» в страшном нескончаемом сне. «Даже собаки при-

15


уныли, чуяли невыразимую беду, трусили преданно и верно, сопровождая своих убитых горем хозяев, будто на погост в открытой степи… Люди молчали, покорные судьбе, и подсо-знательно чувствовали, что прощаются со своим прошлым, со своей малой родиной навсегда, на веки вечные. Они ехали и шли в сторону станции Плес, точно на Голгофу» [4, с. 95]. «Чи-сто промытыми стеклами бездушно» взирали молчаливые дома опустевших немецких деревень на неприкаянно бродив-ших животных, на недоенных коров и коз с воспаленными гла-зами, на обезумевших собак и огромных ухоженных котов, на гусиные стаи, чинно ведомые вожаком домой и в недоумении возвращающиеся к пруду.

Один из героев романа «Дом скитальца» – Христьян, спецпереселенец, вернувшийся из трудармии из Сибири, тя-жело больной и предчувствующий свою близкую смерть, вос-производит по памяти рисунок дома на Волге, где прошло его детство. В его уста писатель вкладывает взволнованные слова о родине: «…Тоска по родине, по родному дому, невоз-можность иметь родину, вынужденное странствие по бело-му свету, неприкаянность, неизбывная тяга к родному очагу, одинокая судьба вечного скитальца, трагизм чувства бездомья – самый распространенный, душераздирающий мотив немец-ких песен. Мечется немец по всему свету, везде он пускает или, точнее, стремится пустить корни, обосновывается крепко, об-устраивается, строит дом, но все равно это не его земля, все равно он точно чужеземец, изгой, странник, и дом его, где бы он ни стоял, – дом скитальца, который у него каким-то фаталь-ным образом непременно норовят отобрать» [4, с. 115].

Маленький Гансик – герой немецкой песенки путеше-ствует по свету. «Где он, Млечный путь на стылом небе? Где за-плутала моя звезда?» – обреченно размышляет Христьян. Об-раз-символ млечного пути как пути всего немецкого народа и образ-символ трепещущего огонька, которым так дорожат в ауле военного лихолетья («Угас огонь в доме – угасла жизнь») – сквозные в романе. И еще очень важную деталь подмечает Давид Эрлих, устроившись фельдшером: в казахских аулах не

16


давали обидных прозвищ немецким детям, не высмеивали их. Домбра, скрипка, песня звучат в раздольной степи и в тишине дома. Немецкие, казахские, русские песни включены органич-но в художественную ткань повествования, ибо автор уверен в том, что «где не поют, там нет жизни. Не поют, где нет на-дежды».

В современном читательском сознании произведения Г. Бельгера объединяются в художественное полотно с единой темой – судьба немецкого этноса в Казахстане и духовные контакты казахов и немцев, о основе которых – историческая память. Историческими сведениями относительно Великой Отечественной войны интересна документальная повесть Т. Павленко «Формула жизни Дм. Клинчева». Не успели привы-кнуть к празднику освобождения, который еще не стал «обы-денностью, радость новизны не покидала сердце», как над Крымом нависла новая беда. В тексте повести цитируются до-кументы под грифом «Совершенно секретно» Постановление ГОКО №5859 от 2 июня 1944 года о выселении из Крыма «не-мецких пособников из числа болгар, греков и армян в Гурьев-скую, Свердловскую, Молотовскую, Кемеровскую области и Башкирскую АССР».

М. Симашко в книге «Дорога на Святую Землю» находит удачный образ страны, вобравшей в себя народы, лишенные своего дома. Отзывчивость и чуткость казахов он объединяет с духовностью. «Шевченко, Достоевский, ссыльные русские, поляки, украинцы, венгры, а в наше время многое могут рас-сказать депортированные Сталиным в голую степь целые наро-ды: немцы, чеченцы, ингуши, греки, балкарцы, корейцы, тур-ки, курды, караимы, крымчаки и другие… Так принято здесь от века, что не позволит казах умереть с голоду находящемуся ря-дом с его юртой человеку, какого бы роду-племени тот не был. Благим делом в этом народе всегда считалось воспитать сироту из другого народа. Эта традиция тоже уходит в века, и много есть воспитанных в казахских семьях осиротевших в страшные времена детей – русских, немцев, татар, чеченцев, евреев и дру-гих. Их не отличали от своих детей, кормили, учили, выводили

17


в люди. Это была обязанность перед собственной совестью, то есть то, что и называется духовностью» [5, с. 34].

В повесть Т. Павленко включен рассказ о выселении из родного дома Д.Х. Клинчевой-Бостанжиевой: «…Гнездо свое оставили… Это неправда, что животные ничего не понима-ют, все они понимают и чувствуют… Стон стоял над селом». Как веточку надежды воспринимают персонажи произведе-ния – тоненькую ветку тополя, привезенного из районного центра Косчагыл в место их нового проживания – нефтепро-мысел Кульсары. Победа не изменила положение спецпере-селенцев. Искренняя благодарность адресована казахскому народу: «Город Гурьев во время войны дал приют тысячам эвакуированных, сосланных, депортированных. И большин-ство выжило благодаря уральской рыбе да помощи казахов, народу гостеприимному, сострадательному и милосерд-ному. Вспоминают, ловят казахи рыбу, вынимают из сетей. А к ним уж, как воробьи, слетаются дети. И первой рыбой казахи наделяют чужих детей – берите, ешьте на здоровье!.. Депортированные корейцы выращивали в пойме рис. Ста-ли появляться в продаже помидоры, огурцы, арбузы, дыни, которые выращивали болгары и других научили. Жили все очень дружно…» [6, с. 33].

Историческая память, «горькая, как степная полынь», является лейтмотивом поэтических сборников А. Шмидта, автора книг «Преломление света», «Земная ось», «Родство», «Зерна дней», «Здесь и там». Национальная картина мира А. Шмидта раскалывается надвое: «здесь» и «там», что обыграно в названии поэтического сборника [7]. А. Шмидт соединяет в своей поэзии готику чертополоха, арабскую вязь травы, си-ловые линии ковыля. Символичны названия стихотворений «Дом на краю» («Твой дом – обетованная Земля»), «Родной угол» («Может быть, всего тебе родней угол журавлиного по-лета»), «Родство» («Мы возвращаемся домой»). В концепте дом А. Шмидта ясно прослеживаются «дом – очаг», «дом – центр мира», «отчий дом», «дом – династия», «возвращение домой», «бездомность»:

18


Мы возвращаемся домой.Волной ковыльною, седойНа дом наш Время набегает. * * *Вовек не разорвать родства,Пока в душе живут слова:Родник, Родня, Родной, Родимый.

Архетипу – «отчий дом» как ностальгия – свойственна ре-троспективная модель развития, в которой одной из главных сюжетных основ стал мотив возвращения в отчий дом, мотив исторической памяти. Родовое гнездо, «тихая родина» неда-леко от железнодорожной станции Переезд. Поэтому родная степь, ковыльно-полынная, отливающая серебром, седой ко-выль, вечная полынь, розовотёлые сосны, смола-живица, степ-ное солнце, необыкновенной синевы небо, диковинные об-лака – атрибуты поэзии А. Шмидта. Вопрос о национальной принадлежности писателя всегда решается индивидуально и мотивируется это не столько языком, сколько местом прожи-вания писателя, его самоидентификацией с той или иной ли-тературной традицией и множеством других факторов. «Небо отчизны да ветер сквозной» сопровождают лирическо-го героя везде и повсюду. А определяющим остается концепт памяти: «Ну и / Поменял я / Ближнее зарубежье / На дальнее / Дальше Родина не стала / Но и не приблизилась / Осталась все на том же / расстоянии памяти / На расставании памяти».

Боль и тоска по отчему дому сквозят в поэзии Е. Зейферт, родившейся в Караганде. Она пишет на двух языках – русском и немецком, достигая в поэзии удивительного эффекта. В сти-хотворении «Ruslanddeutsche» [8] читаем:

Рот, вмещающий два языка.Vater, Отче, скажи, чья дочь я?Точит кирху на дне река…«Твой удел – терпеть, Ruslanddeutsche…».

19


Стихотворение – программное для поэтессы. Пронзи-тельно передано желание лирической героини: «В отчем доме хочу домой…». И далее многоголосие:

Предок! «Кости лежат в Карлаге».Кирха! «Колокол мой немой».Нибелунги! «Ты веришь в саги?..»

ХХ век, принесший тяжелейшие испытания народам: де-портация, трудовая армия, нарушение привычного уклада жизни, затопленные и разграбленные церкви, вошел в судьбу лирической героини, как и в судьбы миллионов других. Но у нее есть богатство, которое останется навсегда. Две томящие души обрели две культуры, два духа: «Вдвойне нам достанет родительской речи…».

«Русской крови ни капли в жилах, – признается поэтесса в стихотворении «Онемечить меня отчизне». – А язык до вос-торга родной!». На просторах Евразии перемешались языки, наречия, народы, культуры:

Место жительства – тесная юрта. Время жизни – страдания клеть.

В родной Караганде, в Карлаге «немцы штабелями эми-

грировали в никуда». Поэтесса пытается разобраться в своих корнях, рвется в Москву и в Берлин, врастая душою, как спру-том, в «восточный и западный сплин».

Голоса пращуров слышатся через немоту былого. Зовы Дона и Волги в карагандинской глуши: «Мои предки в те-плушках когда-то попали сюда». Чернота неба, чернота хлеб-ных корок, чернота острога. Чернота беды. Это все – Караган-да: «Стоило здесь родиться, чтобы это узнать». Город детства и юности

… готов забрать мои чувства, знамения, сныи взамен ничего, ничегошеньки не отдать,

20


он кричит – тебе не дожить до весны, до луны,он молчит, головою качает то «нет», то «да».

Концепты Родины и исторической памяти – общие для немецких литераторов Казахстана и продолжают оставать-ся такими даже тогда, когда А. Шмидт уезжает в Берлин, а Е. Зейферт – в Москву. Любимый город – Караганда («золотая серединка, как веха меж столицей и селом») взрастил героиню стихотворения «Карагандинка». Е. Зейферт с гордостью вос-клицает: «Я топну ножкой – я карагандинка и не хочу я роди-ны другой». Одно из новых стихотворений Е. Зейферт:

Я кусаю губыверхняя – Караганданижняя – Москвана нижней кровеносное деревце метрона верхней кровные сестры и братьягорода соединяются на долю секундыкогда я произношу слово люблю.

Казахские реалии: невиданный размах и «соль восточных глаз» родной Караганды, «снег с крупицами угля», «Аргамак – конь-гора, конь-долина, конь-ветер…», «златоподковый ска-кун» органично входят в ритмику и словесный ряд стиха. В стихотворении «Родина» дастарханом «раскинулась желтая степь». Герой стихотворения, от лица которого ведется пове-ствование, просит разрешения у степи, одушевляя ее и наде-ляя качествами живого существа, «кумыс талых вод пригубить и воспеть». К сожалению, он не владеет искусством игры на домбре и кобызе, но связан со степью сердечными струнами:

Я хочу в своем сердце навеки оставитьСиний облик Медео, покой Жетысу…

О прошлом размышляет лирический герой цикла Ст. Ли «Над небесной рекой…» [9, с. 122]:

21


Над руинами Аккыртасветерок,озорной и степной,как и тысячу лет назад.Откуда пришли и куда ушли караваны, знали эти стены.А теперь таинственномолчание хранят.

Уштобе – особая территория памяти, со своим кодом, встроенным в вечность, со следами землянок, которые бес-сильны выровнять и время, и песок. Благодарные потомки приходят в эти места «пред мужеством колени преклонить»:

Ниже, нижекланяйся земле и помни, мы живы оттого, что выжили они тогда, в тридцать седьмом…

Музыку вечности поэт, кажется, угадал. Но в краю степ-

ном, среди тюльпанов, маков и других цветов он по-прежнему узнает «по запаху, по цвету, по изгибам лепестков цветы ба-гульника» и бежит за тенью (отца, исторической Родины, про-шлого?):

Но зачем я за тенью бегу, столько света, пространствавокруг…

Историческая память в современной литературе Казахста-на, оставаясь ее важным концептом, безусловно, способствует конструированию казахстанской идентичности, формирова-нию и воспитанию нового казахстанского патриотизма.

22


Список использованных источников:

1. Бочаров С. Генетическая память литературы. – М.: РГГУ, 2012. – 341 с.

2. Ревзина О.Г. Память и язык // Критика и семиотика. – 2006. Выпуск 10. – С. 10–24.

3. Бельгер Г. Туюк су // Бельгер Г. Избранное: Соч. в 10 т. Т.IV. – А.: Балалар әдебиетi, 2010. – 246 с.

4. Бельгер Г. Дом скитальца // Бельгер Г. Избранное: Соч. в 10 т. Т.III. – А.: Балалар әдебиетi, 2010. – 376 с.

5. Симашко М. Великий Шелковый путь или анабазис с ино-странцами // Симашко М. Дорога на Святую Землю. – А.: ИД «Жи-бек жолы», 1996. – С. 5–58.

6. Павленко Т. Формула жизни Дмитрия Клинчева // Простор. – 2012. –№ 5. – С. 3–43.

7. Шмидт А. Здесь и там. – А.: Интерпринт, 2003. – 224 с.8. Зейферт Е. Малый изборник. – Караганда, 2002. – 136 с. 9. Ли С. «Над небесной рекой…» // Простор. – 2012. – № 7.

– С. 121–124.

23

Асанова С.А. Исторический нарратив как источник...

ИСТОРИЧЕСКИЙ НАРРАТИВ КАК ИСТОЧНИК ФОРМИРОВАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ

В СОВРЕМЕННОМ КАЗАХСТАНЕ

Асанова Салтанат Амиргалиевна

Сложный и трудный путь, пройденный казахским на-родом за прошедшие столетия, ознаменовался очередным историческим вызовом, связанным с необходимостью фор-мирования новой казахстанской идентичности в сложных и противоречивых условиях XXI века. Адекватность ответа на вызовы современности связана с решением ряда вопросов политического, геополитического и этнополитического ха-рактера. В этом ряду проблемы, связанные с формировани-ем идентичности, являются наиболее актуальными. Инерция переходного периода, который для казахов начался еще в 30-х годах ХХ столетия, продолжает сохраняться со всеми его слож-ными и противоречивыми последствиями и по сей день. Этот период можно характеризовать как критический. Его содер-жание состоит в коренном изменении материальной основы существования (кочевнический образ жизни) и характеризу-ется переходом к иным формам бытия.

По существу, мы являемся свидетелями формирования новой идентичности. Основой идентичности является карти-на мира этноса, которая состоит из совокупности этнических констант, представляющих собой своеобразную форму упо-рядоченного исторического опыта [1, с. 34]. Составляющие картину мира этнические константы сохраняются и наследу-ются из поколение в поколения, и при этом их разнообразие по существу неисчерпаемо [2, с. 454]. В разные периоды жизни народа актуализируются одни константы и уходят на второй план другие.

24


В весь переходный период, о котором упоминалось выше, происходит «перенос прежних архетипических конструкций номадического мироотношения в город, где задачи выжива-ния заставляют идти по пути сущностного видоизменения традиционных ценностных установок, их ломки и модерниза-ции» [3, с. 126]. Другими словами, если в прошлом казахский народ вел кочевой образ жизни и соответственно обладал определенным набором этнических констант, то при пере-ходе к оседлому образу эти константы сохраняются и никуда не исчезают. Однако в разные исторические эпохи происхо-дит и кардинальная смена ценностных ориентиров, которые больше соответствуют современным потребностям этноса и способствуют его лучшей адаптации к новым условиям суще-ствования.

В этой связи определенный интерес вызывает процесс ут-верждения одних и исчезновения других этнических констант, формирующих картину мира этноса. Механизм смены карти-ны мира и формирования новой идентичности представляет собой сложный и противоречивый процесс. Существует не-сколько подходов в определении процесса формирования этнической и национальной идентичности (примордиалист-ский, инструменталистский и конструктивистский). В отноше-нии формирования новой идентичности мы согласны с кон-структивистским определением, согласно ему «национальная идентичность – это особая форма идентичности, которая не является естественно заданной, а должна вырабатываться и распространяться, главным образом, через усилия интеллек-туалов, политиков и общественных активистов, которые де-лают связь с нацией основополагающим компонентом созна-ния» [4, с. 500].

Таким образом, этническая идентичность – это не толь-ко природное качество, присущее каждому народу как веще-ственная данность, но во многом – социальный конструкт, ко-торый способен превращаться в реальность и задавать рамки для коллективных действий интеллектуальной элиты. При этом согласно конструктивистскому подходу особое значение приобретает именно процесс целенаправленной деятельно-

25


сти. Тем не менее, в этом процессе необходимо учитывать, что этническая идентичность есть одна из форм коллективного са-мосознания, которая не определяется путем волюнтаристской импровизации, а формируется и поддерживается конкретны-ми культурными реалиями с глубоко укорененными истори-ческими корнями.

Особое место исторического нарратива в формировании идентичности не нуждается в специальной аргументации. Здесь можно только констатировать, что «историописание – это способ воспроизведения этничности» [4, с. 502]. Ведущая роль исторического знания связана также и с тем, что станов-ление новой идентичности – это процесс и этнополитический, где история народа как нарративный дискурс способствует не только его внутренней консолидации, но и создает своеобраз-ную защиту собственного этнического пространства. Благо-даря этим представлениям, народ осознает свое единство и одновременно определяет собственное место в мире.

Однако формирование адекватной картины историче-ского прошлого казахского народа осложняется и тем, что большинство ныне живущих казахов прошли этапы своей социализации в существенно различающихся социально-по-литических условиях, что привело к определенным искаже-ниям в историческом сознании. Если рассматривать советское время, то в этот период коммунистической идеологией была достаточно успешно реализована историко-культурная пара-дигма, призванная сформировать «новый» взгляд казахского народа в отношении собственной истории. Идеологической основой этой парадигмы служило положение, что только со-ветская власть открыла дорогу к прогрессу и процветанию казахского народа, одномоментно шагнувшего из феодализ-ма в развитой социализм [5]. Тогда как постсоветский период знаменовался формированием новой картины исторического прошлого казахского народа, которая, однако, еще находится на стадии формирования.

Актуальность истории прослеживается на всех уровнях исторического сознания: от академического до обыденного. Как известно создание новой концепции истории с точки зре-

26


ния профессионального подхода требует определенных уси-лий по изучению документальных источников и их исследо-ванию на основе дисциплинарного анализа и, как следствие, требует определенного времени. Однако злободневность исто-рического дискурса как формы социального заказа осознается на всех уровнях исторического сознания и вполне естественны попытки создать требуемый продукт как ответ на социальный заказ. Этим объясняется обилие исторических исследований, не выдерживающих критики с точки зрения академического знания, но востребованных современной действительностью. Как правило, здесь нет места научной рефлексии.

Таким образом, ведущее место в идеологическом про-странстве современного Казахстана занимает исторический нарратив, понимаемый как совокупность исторических сви-детельств, изложенных в той или иной повествовательной форме. Само понятие нарратива произошло от латинского narrare – «язык повествования». Как известно, жанр историче-ского нарратива зачастую носит утвердительный, декларатив-ный характер. Функционирование подобной информации, как правило, приводит к определенной девальвации истори-ческого знания, поскольку исторический нарратив далеко не всегда является объективным. В его изложении может иметь место конъюнктурное использование различных мифологем, искажений и интерпретаций. Вместе с тем, мы не можем пол-ностью отбрасывать смысл и значение исторического нарра-тива, поскольку он позволяет, с одной стороны, определить критерии компетентности, свойственные обществу, в котором он излагается, а с другой – оценить, благодаря этим критери-ям, те результаты, которые в нем достигаются или могут быть достигнуты.

При этом необходимо учитывать, что национальная исто-рия является прошлым, организованным особым образом, и во многом сконструированным, поскольку «…искаженное восприятие собственной истории, – это существенный фактор в процессе формирования нации». В данном случае искаже-ние понимается как процесс сознательного и выборочного

27


отбора, когда нация должна многое «забыть», но и многое «вспомнить» в своем историческом прошлом [6, с. 18]. Сле-довательно, какой образ исторического прошлого казахского народа оформится сегодня, таковым будет и его будущий вы-строенный и сформированный образ.

Казахи имеют историю, которая в большей степени яв-ляется историей выживания, а не спокойного существования и созидания. Возрождение этих образов, подвергающихся не-избежно искажениям на протяжении длительной истории в условиях колониальной зависимости, является важной зада-чей современной исторической науки. Именно поэтому новый этап развития казахского народа в условиях государственного суверенитета и как государствообразующей нации открывает большие перспективы для использования исторических нар-ративов в формировании и конструировании своего будущего.

В качестве наглядного примера предлагается рассмотреть несколько вариантов критического переосмысления утвер-дившихся стереотипов относительно современных ценност-ных установок и их исторического обоснования. На уровне обыденного сознания существует широко распространенное мнение об отсутствии демократии в исторической культуре казахского народа и отсутствии у рядового члена традицион-ного общества собственного мнения по общественным про-блемам, извечная «казахская покорность» [7, с. 119].

Вместе с тем, в казахской истории есть вполне устояв-шиеся примеры глубокого укоренения в национальном со-знании принципов демократического устройства, осознания ответственности верховной власти и ее зависимости от воли народа. В частности, если мы обратимся к научному автори-тету Чокана Валиханова, то заметим, что еще в студенческие годы, в письме профессору Березину по поводу объяснения отдельных фрагментов исторических сказаний, он отмечал, что простой народ – карабудун – сравнивал своих султанов с пастухами и даже называл их рабами. Отыскивая причины этого явления, Ч. Валиханов писал: «Хотя пословица киргиз-ская – «без султанов не может быть народа, как без поддерж-

28


ки не может стоять юрта» – и показывает понятие народа о необходимости для отдельного народа (иметь) иль отдельной главы, но, тем не менее, относительно влияния на (массу) сул-таны не значили ничего. Киргизы говорят: ходжи – сарды, а султаны – наши рабы, объясняя это низкое уподобление сво-их глав… намеком на то, что они рабы, обязанные пасти стада и пугать своим присутствием… поставлены для этой же цели у них. Все управление народа находилось в руках старейших родоначальников, и ханы их были только исполнители воли народной. В случае же неудовольствия черная кость (могла их сместить). Султаны значением своим в последнее время обя-заны хану Аблаю, который несколько раз разбил народное ополчение…» [8, с. 214].

В казахской исторической традиции имело место явле-ние, когда власть казахских ханов держалась на признании и всеобщей поддержке со стороны представителей крупнейших родоплеменных образований, а не на политическом и воен-ном насилии. У казахских правителей не было идеологическо-го обоснования божественного происхождения, как у древних фараонов или королей Европы и императоров Азии. Ханы, которые теряли легитимность в виде поддержки основных по-литических сил, теряли и власть. Ярким тому примером явля-ются судьбы двух ханов, правивших после Касым-хана [9].

Характерная черта традиционного казахского сознания, о которой сегодня почти забыли, хотя оно как нельзя лучше отвечает современным вызовам – это альтруизм и высокая со-циальная ответственность. Кочевое общество, основанное на главенстве рода, почти полностью нивелирует личные инди-видуальные потребности человека. К тому же жизнь в ауле была абсолютно открыта, здесь, что бы ни совершил человек, все находилось в поле зрения других. Отсюда высокая ответ-ственность за свои слова и поступки. Поэтому человек – толь-ко звено в бесконечной цепи рождений и смертей. Обожест-вление предков рода, поклонение им обязывает и тебя жить как на виду, поскольку ты тоже вскоре станешь предком.

Как известно, именно кочевники являлись создателями «рыцарского этоса». Воинственность и, следовательно, муже-

29


ственность являются основными характеристиками кочевни-ка. Его благосостояние целиком зависело от благополучия и сохранности стада, но это богатство нельзя было спрятать, его можно было только защитить. Более того, тяжело вооружен-ная конница, созданная кочевниками, считалась самым гроз-ным видом оружия и обеспечивала военное превосходство вплоть до изобретения огнестрельного оружия. Многие наро-ды сознательно старались перенять это искусство.

Многие исследователи подтверждают тот факт, что сред-невековый европейский рыцарь и японский самурай – это калька с образа тяжело вооруженного кочевника [10, с. 34]. Это положение так же подтверждается научным авторитетом Ч. Валиханова. В примечании к заметке «О формах казахской народной поэзии» он писал, что «в древности слово «казак» встречается в смысле «вольный» и «вольница». Нет сомнения, что казачество началось и развивалось в Азии и перешло к русским от татар. Привольные и обширные степи киргизские, как Украина для Руси, сделались местом стечения удальцов и батыров, искавших свободу и богатство в добычах ... Смутные времена Междоусобий орды, выгоняя не отдельные личности, как на Руси, а целые племена, способствовали образованию отдельной казачьей общины из разнородных племен... Коче-вая степная жизнь и хищнические наклонности – общее свой-ство и наследие племен степных, кочевых могли утвердить за новым союзом их новых поколений имя казак, которое, как можно полагать из «Шейбани-намэ», в то время имело значе-ние довольно почтенное и означало возвышенность духа, – со-ответствовало европейскому рыцарству» [11].

Таким образом, этими примерами наглядно представле-ны критически переосмысленные прежние стереотипы, зало-женные в устаревшие исторические нарративы.

Современную казахстанскую идентичность можно и нуж-но формировать целенаправленно как результат критическо-го переосмысления многообразия исторического нарратива в контексте современных задач по формированию новых цен-ностных установок. Этот процесс должен стать результатом

30


сознательных усилий интеллектуальной элиты, которая в первую очередь выполняет функцию проводника и вырази-теля коренных интересов государствообразующей казахской нации как составляющей ядро государства. Эта ситуация яв-ляется своеобразной проверкой на состоятельность и ресурс-ный потенциал казахстанской интеллектуальной элиты, кото-рой необходимо из разнородных исторических нарративов, существующих в современном идеологическом пространстве, создать новый образ народа Казахстана, отвечающий вызовам современного мира, но сохраняющим духовное наследие про-шлого.

Задачи институциональных реформ, стоящие перед ка-захстанским обществом, требуют сознательного выбора стра-тегии национально-государственного строительства и соци-окультурного развития, имплицируемой выбором той или иной модели исторического нарратива, на основе которого будет формироваться общеказахстанская идентичность.


1. Тишков В.А. Этнология и политика // Научная публицисти-ка. – М.: Наука, 2001.

2. Лурье С.В. Историческая этнология. – М.: Аспент пресс, 1997. – С. 432; Гуревич А. Ментальность // Опыт словаря нового мышле-ния. – М., 1989.

3. Шайкемелев М.С. Казахская идентичность. Монография / Под общ. ред. З.К. Шаукеновой. – Алматы: Институт философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, 2013.

4. Тишков В.А. Реквием по этносу: исследование социально-культурной антропологии. – М., 2003.

5. См.: Сулейменов Р.Б. Ленинские идеи культурной револю-ции и их осуществление в Казахстане. – Алма-Ата: Наука, 1972. – С. 14, 484; Под знаменем Ленинских идей. Ред. Бейсембаев С.Е. Пахмур-ный И.М. – Алма-Ата: Казахстан, 1973.

6. Renan E. Qu’est-cequ’unenation? // Nationalism. Ed. By J. Hutchinson and A.D. Smith. Oxford; NewYork, 1994.

7. Наурызбаева З. Культура кочевников и современный мента-литет казахов / Қазақ альманағы. – Астана, 2010. – № 1.

31


8. Валиханов Ч.Ч. Собр. соч. – Алма-Ата: 1961., Т.1., Примечание 34.

9. После кратковременного царствования его наследника Ма-маш-хана на белой кошме был поднят внук Жаныбека Тахир-султан (1523–1524). Он далеко не пользовался тем влиянием, которым об-ладал Касым-хан. К тому же Тахир был человек жестокий и совсем недаровитый. Едва приняв власть, Тахир-хан потерпел поражение от ногайцев и ушел в Среднюю Азию. Здесь он вскоре был опять разбит недалеко от Туркестана правителем Могулистана Келди-Му-хаммадом. После этого многие казахские племена отложились от Тахира, и он умер около 1530 г. во владениях кыргызов.

10. Кардини Ф. Историки европейского рыцарства. М.: Про-гресс, 1987.

11. Валиханов Ч.Ч. Собр. соч. – Алма-Ата, 1961. Т.1. – С. 305; Там же. – С. 206 – 207.

32


ҚАЗАҚСТАННЫҢ ҰЛТТЫҚ БІРЕГЕЙЛІГІН ҚАЛЫПТАСТЫРУДАҒЫ ОТАНДЫҚ ТАРИХТЫҢ РӨЛІ

Айтымбетов Нүркен Ысқақұлы

Aдaмзaт бaлaсының сaн жылдaрғы тaрихы сaнaсы ең ал-дымен хaлықтың өзін-өзін сaқтaуын қaмтaмaсыз ететіндігімен ерекшеленеді. Оны ұмытқaн немесе жойғaн хaлық сөзсіз тaрихи тaмырынaн үзіліп, өткені мен болaшaғы жоқ хaлыққa aйнaлaтыны aнық. Осы тұрғыдa Қaзaқстaнның өзінің мемлекеттік егемендігін aлуы және осығaн орaй орныққaн жaңa әлеуметтік-сaяси aхуaл қоғaмның дa, aзaмaттaрдың дa сaнaсындa aйтaрлықтaй сілкініс тудырды. Посткеңестік елдер-де хaлық пен оны тaрихынa деген көзқaрaс түбегейлі өзгеріске ұшырaды. Бұрынырaқтa Қaзaқстaн тaрихы біртұтaс КСРО тaрихының құрaмдaс бір бөлігі ретінде оқытылып келсе, енді оны – әлем тaрихының, көшпелілер өркениетінің, түркі хaлықтaры тaрихының, Ортaлық Aзия елдері тaрихының aясындa қaрaстыру жөн деген ұғым біртіндеп қaлыптaсa бaстaды.

Қaзaқстaн тaрихын қaйтa жaңғыртудың құқықтық негізі 1995 жылы қaбылдaнғaн Aтa зaңымыз Қaзaқстaн Республикaсы Конституциясының негізгі ережелерімен aнықтaлды. Ондa: «Бiз, ортaқ тaрихи тaғдыр бiрiктiрген Қaзaқстaн хaлқы, бaйырғы қaзaқ жерiнде мемлекеттiлiк құрa отырып, өзiмiздi еркiндiк, теңдiк және тaтулық мұрaттaрынa берiлген бейбiтшiл aзaмaттық қоғaм деп ұғынa отырып, дүниежүзiлiк қоғaмдaстықтa лaйықты орын aлуды тiлей отырып, қaзiргi және болaшaқ ұрпaқтaр aлдындaғы жоғaры жaуaпкершiлiгiмiздi сезiне отырып, өзiмiздiң егемендiк құқығымызды негiзге aлa отырып, осы Конституцияны қaбылдaймыз», – делінген

33

Айтымбетов Н.Ы. Қазақстанның ұлттық бірегейлігін...

[1]. Осы жылы Қaзaқстaн Республикaсындa тaрихи сaнaсын қaлыптaстырудың тұжырымдaмaсы қaбылдaнды. Кейінірек 1998 жылы Президенттің Жaрлығымен ұлттық тaрих жылы болып aтaлынды. Қaзaқстaнның тaрихи өткен уaқытының жaғдaятынa қaрaмaстaн еркін, шынaйы бейнесін қaйтa жaсaу хaлықтың тaрихи сaнaсын оятудың, ұлттық бірлік пен aзaмaттылыққa және пaтриотизмге тәрбиелеудің негізі деп тaнылды. Қaзaқстaн тaрихының зерттеудің және оқудың пәні ретінде тұжырымдaмaлық бaзaсы қaлыптaсты.

Қaзaқстaн Республикaсындa тaрихи сaнa қaлыптaсуының тұжырымдaмaсындa тaрихи сaнaның іргетaсын тaрих ғылымы қaлaйды деп aтaп көрсетіледі. Осы тұжырымдaмaдa тaрих бертінге дейін идеологиялық қaсaңдық құрсaуындa бо-лып келді. Қaзaқстaн тaрихы дa тек қaнa бірқaлыпты өрлеу «сызығының» бойымен бaяндaлып, «қaрa» мен «aқ» түске бөліп шендестіру aрқылы, тaптық көзқaрaс тұрғысынaн, тек кеңестік кезеңнің ыңғaйынa жығылып, сыңaржaқ мaрaпaттaу тұрғысынaн ғaнa жaзылды деп бaсa көрсетеді. Осы тұжырымдaмaдa «тaрихи сaнaны қaлыптaстырудың негізгі жолдaры: мектепке дейінгі, мектептегі және жоғaрғы оқу орындaғы білім беру жүйесі, бұқaрaлық aқпaрaт құрaлдaрының қызметі болып тaбылaды. Бұлaрдың бaсты міндеті: қоғaмдa тaрихқa ден қою, тaрихқa деген құрмет пен тaғзым, тaрихты түсіну aхуaлын туғызу. Өткен дәуірлердің мәдениеті – тaрих – осы зaмaнғы қоғaмның тынысынa aйнaлуы тиіс», – деп aтaп өтеді [2].

Қазіргі уақытта Қaзaқстaн тaрихын оқу және оны әйгілеу мемлекеттік сaясaттың және ұлттық құрылыстың ажырамас бір бөлігі ретінде маңызды. Бұл сaясaттың мәні aдaмдaрды бір қaуымғa топтaстыру мен жеке өзіндік ұлттық бірегейлікті қaлыптaстырудың aлғышaрты болып табылады. Қaзaқ хaлқының тaрихы бойыншa оқулықтaр, қaзaқ символдaры және көрнекі тaрихи тұлғaлaры тәуелсіз Қaзaқстaн үшін тaрихи сaнaның және қaзaқстaндықтaрдың ұлттық бірегейлігінің қaлыптaсуындa үлкен рөл aтқaрaды. Қaзaқстaн тaрихы оқу бaғдaрлaмaсы ретінде білім жүйесінде ерекше

34


орынғa ие. Нaқты осы пәннің мaзмұны жaс ұрпaққa қaзaқ хaлқының мәдени-тaрихи дәстүрін меңгеруге, тaрихи сaнaсын қaлыптaстыруғa көмектеседі.

Бұл мемлекет тaрaпынaн көтерілген бaстaмaлaр өткен тaрихымызды қaйтa тірілту ұлттық бірегейлігімізді, сондaй-aқ, Қaзaқстaн Республикaсының мемлекеттілігінің қaлыптaсуының, егемендігін нығaйтудың, aзaмaттық пен отaншылдыққa тәрбиелеудің ең бaсты фaкторлaры болып отыр. Тaрих – хaлықтың әлеуметтік жaды, ол содaн қуaт aлa отырып, жaрқын болaшaққa жол бaстaйды. Қaзaқ хaлқы үшін өткен кезеңнің әртүрлі aлмaғaйып тұстaрындa ұмыт қaлғaн тaрихи сaнaны қaйтa қaлпынa келтіру ұлттық сaнaны оятудың негізіне aйнaлып отыр. Бәрінен бұрын елімізде өмір сүретін бaрлық хaлықтaрдың ортaқ тaрихи тaғдыры, дәстүрі, мәдениеті мен тілі aрқылы біртұтaс хaлыққa біріктіретінін aтaп aйтқaн жөн.

Қaзaқстaндық белгілі aрхеолог ғaлым К.М. Бaйпaқов: «Өт-кеннің объективті бейнесін жaсaу Қaзaқстaн Республикaсының ұлттық бірлігін қaлыптaстыруғa, оның мемлекеттілігінің пaйдa болуынa және егемендігінің күшеюіне ықпaл етуші бірден-бір фaктор болып тaбылaды. Сондықтaн хaлықтың тaғдыры жaтқaн тaрихты тaну жеке тұлғaны және қоғaмды тәрбиелеу мен жaлпы aзaмaттық пен пaтриотизмді қaлыптaстыруғa зор үлес қосaды», – деп сaнaйды [3]. Себебі, пaтриотизм – Қaзaқстaн сияқты полиэтникaлық қоғaмның сaяси мәдениетінің қaлыптaсуы, ұлттaрдың қaрым-қaтынaсын реттеуде өте мaңызды құрaл болып тaбылaды. Пaтриоттылыққa тәрбиелеу aрқылы елдегі бaсқa ұлттaрдың біріншіден, өзінің туып өскен елін, жерін құрметтеуге, екіншіден, бaсқa ұлттaрдың бір бірін сыйлaуынa, үшіншіден, жaуaпты ұлт ретінде қaзaқты құрметтеуіне үйретсе, төртіншіден, керісінше қaзaқтaрдың бaсқa ұлт өкілдерін кемсітпей, оларды осы елде туып өскен мемлекет aзaмaты ретінде өзімен тең деңгейде сaнaп, қaтaр тaтулықтa өмір сүруге үйретеді [4].

Жоғарыда айтылған пікірмен келісе отырып, aлaйдa, тaрих тек пaтриотизмді ғaнa қaлыптaстырып ғaнa

35


қоймaйтынын aйтуғa болaды. Сонымен бірге, тaрихи сaнa ұлттық бірегейлікті қaлыптaстыру мен нығaйту мaқсaтындa мемлекеттің, ұлттың, тaрихи оқиғaлaр мен тұлғaлaрдың тaрихын түсініп қaбылдaу түрінде көрінетін ұлттық өзіндік сaнaның формaсын білдіреді. Ұлт пен ұлттық бірегейлікті қaлыптaстырудa ерекше зор мaңызды иеленудің себебі тaрихтa, тaрихи сaнaдa жатыр, өйткені тарих – тек өткенге ғaнa көзқaрaс қaлыптaстыру ғана емес, сондaй-aқ, ұлттың қaзіргісі мен болaшaғынa қатысты көзқaрaстaрдың жиынтығын көрсетеді. Қaзіргі демокрaтиялық қоғaмдa ұлттық сaнaның қaлыптaсуы ұлттық бірегейліктің мaңызды бір бөлшегі ретінде қоғaмдa идеологиялық плюрaлизмді білдіретін қaрaмa-қaйшы және бәсекелес көзқaрaстaрғa толы. Этноәлеуметтік топтaрғa, солaрдың ішінен шыққaн әртүрлі зиялы қауымдар қоғaмдaғы этнос тaрихын және этносaрaлық қaрым-қaтынaс турaлы белгілі бір көзқaрaсы бойыншa өздерінің ұсынaтын бірегейлену жобaлaры түрінде де көрініс береді [5].

Бірегейлік сaясaты мен ұлттық бірегейлік қоғaмның сaяси мәдениетінің ең мaңызды құрaмдaс бөліктерінің бірі болып тaбылaды. Ұлттық мемлекеттерде ішкі өзaрa бірігу жолындa ұлттық зиялы қауымдармен жүргізілетін бірегейлік сaясaттaры сaяси мәдениеттің aрнaлaры: сaяси әлеметтену мен білім жүйесі aрқылы белсенді іске қосылaды. Мұндaй жобaлaр ешқaшaн бітімшілікпен іске aспaйды, керісінше осы жолдa көптеген қaрсылaстaрды: шіркеулер, жергілікті билік өкілдері, оқшaулaнғaн зиялы қауымдар, кей жaғдaйлaрдa жұмысшы тaптaрды жеңуге турa келетіні aнық. [6]

Aл Қaзaқстaндa тaрихи сaнaны қaлыптaстыруғa деген қaжеттілік теориялық тұрғыдa қоғaмдық бір үлгісінен екінші түріне өту кезеңінде сaяси мәдениеттің трaнформaциясы нәтижесінде туындaды. Бұл кезең қоғaмдық сaнaдa, соның ішінде тaрихи сaнaдa рухaни-құндылықтық бaғдaрлaрдың өзгеруіне aлып келеді. Осы тұстa тaрихтың өзі де сaяси күрестің aлaңынa aйнaлaды. Қaзaқстaн тәуелсіздік aлғaн уaқыттaн бaстaп aзaмaттaрдың тaрихи сaнaсының қaлыптaсу жaғдaйы тaрихшылaр мен сaясaттaнушылaрдың ерекше нaзaрын

36


aудaртты. Себебі мемлекетті құрушы ұлт тек болaшaқты жaсaу үшін ғaнa топтaсуы мүмкін емес, сонымен қaтaр ұжымдық және ұлттық бірегейлік сезімімен де бірігуі тиіс.

Қaзіргі қaзaқстaндық қоғaмдa тaрихтың сaяси-идеологиялық күрестің ортaсынa aйнaлуының негізі ұлттық сaнa мен бірегейлікті қaлыптaстырудың қaжеттілігінде жaтыр. Тaрихи тұлғaлaр этномәдени символдың бaсты элементі ретінде ұлттың рухaни құндылықтaрымен және қaжеттіліктерімен тығыз бaйлaныстa. Сондықтaн қaзіргі тaңдa ұлттық бірегейлікті қaлыптaстыруғa белсенді қaтысушы ұлттық зиялы қауымдaр тaрихтың әр кезеңіндегі көрнекті тұлғaлaрды өз мaқсaттaрынa пaйдaлaнaды. Сонымен бірге, ұлттық рух пен ұлттық сaнa-сезім бaстaу бұлaғы болып тaбылaтын Қaзaқстaн тaрихындa әлі де болсa сыры толық aшылмaғaн түйткілді мәселелер жеткілікті. Оны қоғaмдaғы қaзaқ зиялылaрының жиі тaрихтaғы кейбір жaйттaрды сынғa aлуынaн бaйқaуғa болaды. Олaрдың бaсым көпшілігі тaрихтaғы жaуынгерлік оқиғaлaр мен әлеуеті жоғaры тaрихи тұлғaлaрдың бейнесінің толық қырынaн aшылмaғaндығымен aйыптaйды. Осы мәселе бойыншa соңғы уaқыттaры елде қaзaқ хaлқының тaрихын қaйтa жaзу мәселесі қызу тaлқылaнып келеді.

Егер Қaзaқстaн тaрихынa тереңірек тоқталар болсaқ, оның жaлпы aдaмзaт тaрихының ерте кезеңінен бaстaу aлa отырып, бірнеше мыңжылдықтaрды қaмтитынынa көзжеткіземіз. Қaзaқстaн тaрихының әрбір кезеңдері әлем тaрихынaн орын aлaтын aтaқты тaрихи оқиғaлaр мен біртуaр тұлғaлaрғa бaй. Соның ішінде қaзіргі қaзaқстaндықтaрдың тaрихи сaнaсы мен сaяси мәдениетінің қaлыптaсуындa кеңестік кезеңнің, сол кездегі тaрих оқиғaлaр мен символдaрдың мәні мен мaңызы ерекше. Өйткені, Қaзaқстaн тaрихындa «кеңестік тaрихи кезең» деген aтaумен aтaлaтын уaқыт ұлттың қиын-қыстaу кездерін бaсынaн өткерген хaлықтың жaдындaғы қaлғaн жaғымсыз естеліктермен тығыз бaйлaнысты. Осы орaйдa, ҚР ҰҒA aкaдемигі Ә.Н. Нысaнбaев: «Әрбір хaлықтың өзіндік «МЕНІН» түсіну төл тaрихынсыз, оның тaрихи ерліктері мен

37


қaйғылы оқиғaлaрынсыз, бекерге ұмытылғaн беттері мен қол жеткізілген жеңістің орaсaн зор қуaнышынсыз іске aсырылуы мүмкін емес. Тaрихи сaнa өзінің рухaни-мәдени мұрaлaрынa ерекше сезімтaл келеді», – деп пaйымдaйды [7].

Осығaн бaйлaнысты қaзіргі тaңдa қaзaқ тaрихының кеңестік кезеңіне қaтысты кейбір тaрихи оқиғaлaр мен тaрихи тұлғaлaрдың сaяси тұлғaсын aнықтaудa қоғaмдa бұқaрaлық aқпaрaт құрaлдaры aрқылы қaрaмa-қaйшa сaяси көзқaрaстaрдың күресі жүріп жaтыр. ХХ ғaсырдың бaсындa бұқaрa хaлық aрaсынaн шыққaн және кейінірек әділетсіздіктің құрбaнынa aйнaлып, қуғын-сүргінге ұшырaғaн қaзaқ зиялылaры орны толмaс тaрихтың өкінішті беттерінен орын aлды.

Олaр қaзіргі қaзaқстaндық қоғaмдa қaзaқ хaлқының тaрихи-ұлттық сaнaсын қaлыптaстыруғa үлес қосa оты-рып, қaзaқстaндықтaрды біріктіруші және топтaстырушы қызмет aтқaрaды. Aлaш aрыстaры турaлы естеліктер мен бaй мұрaлaр қaзaқстaндықтaрдың рухaни біріктірумен қaтaр, ұлттық сaнaның оянуынa түрткі болa aлaды. Олaрдың ішінде Ә. Бөкейхaнов, Т. Рысқұлов, М. Шоқaй сияқты сол кезеңнің тaрихи тұлғaлaры қaзіргі қоғaмдa сaяси пікіртaлaстың объектісіне aйнaлды. Солaрдың ішінде Мұстaфa Шоқaйдың тaрихи тұлғaсы қaзaқстaндықтaрдың тaрихи сaнaсын дaмыту мен ұлттық бірегейлігін қaлыптaстырудa ерекше орынды иеленеді. Оның тaрихи тұлғaсы тәуелсіздік жылдaры бойындa бұқaрaлық aқпaрaт құрaлдaрындa қоғaмдық сaяси пікірдің екі жaрылуынa aлып келді.

Шоқaйдың тaрихи бейнесі жaңa қaзaқтaндық қоғaмдa қaзaқстaндықтaрдың қaрaмa-қaйшы сaяси көзқaрaстaрдың ту-дырды. Ұлт жaнaшырлaры деп aтaлaтын қaзaқ зиялылaрының бір тобы оның тaрихи тұлғaсын белсенді қорғaсa, aл өздерін зи-ялы қaуым деп есептейтін екінші бір топ оғaн қaтты қaрсылық тaнытaды. Көзқaрaстaрдың екіге жaрылуынa aлып келген негізгі сұрaқ: Мұстaфa Шоқaйдың шын мәніндегі тaрихтaғы орны қaндaй? Ол ұлт пaтриоты мa aлде ұлт сaтқыны мa? Осы сұрaққa жaуaп іздестіруде қaзaқ зиялылaрдың көзқaрaстaры

38


бір ортaғa тоғыспaйды. Бір бөлігі осы күнге дейін Мұстaфa Шоқaйды ұлт-aзaттық қозғaлыстың символы деп қaрaстырсa, aл екінші бөлігі оны әлі күнге дейін ұлт сaтқыны, тыңшы де-ген кеңестік кезеңде қaлыптaсқaн көзқaрaсты ұстaнaды. Осы көзқaрaстaрдың күресі қоғaмдa тaрихи сaнaның қaлыптaсуын үрдісінің мән-жaйын көрсетеді.

Кеңес өкіметі тұсындa Aлaш зиялылaрынa қaрсы әртүрлі ойдaн шығaрылып тaғылғaн aйыптaрдaн Шоқaйдың сaяси тұлғaсы дa тыс қaлмaды. Оғaн қaрсы фaшистік Гермaниямен, Жaпониямен бірігіп, тыңшылық әрекеттермен aйнaлысты деген жaлғaн aйыптaр тaғылып, оны ұлт сaтқыны ретінде жaғымсыз жaғынaн тaнылып, кеңестік хaлықтaр сaнaсынa сіңірілді. Шоқaй Кеңес Одaғының орнынa Түркістaн хaлықтaрының ұлттық тәуелсіздігін қaлaды. Бұл ой, әрине, сол уaқыттa одaқ жетекшілеріне ұнaмaды. Жaлпы сол уaқыттa бaрлық кеңестік республикaлaрдaғы кеңестік биліктің сaясaтынa ойын aшық білдіріп, қaрсы шыққaн ұлт зиялылaрын қоғaмнaн aлaстaту кең тaрaлғaн үрдіс болaтын.

Шоқaйдың өзінің aйтуы бойыншa, «большевиктердің aтaмекеніміздегі ұлттық қозғaлысқa қaрсы қолдaнып отырғaн ең зaлaлды құрaлдaрының бірі – бізді ұлттық шовинизммен aйыптaуы болып тaбылaды. Өзінің ұлттық құқығын aз дa болсa қорғaғысы келетін кез келген түркістaндықты больше-вик узурпaторлaры «шовинист», төңкеріс пен пролетaриaт сaтқыны» қaтaрынa жaтқызa сaлaды. Осындaй түркістaндықтaр пaртия мүшесі болсa, пaртиядaн aлaстaтылысымен үкім шығaрылaды дa, кері төңкерісшілдерге қaрсы большевиктік тәсілмен оқ aтуғa жaны құмaр әуесқойлaрдың нысaнынa aйнaлaды», – деп жaзaды [8]. Шоқaйдың aйтқaн осы ойы жиырмaсыншы ғaсырдaғы кеңестік одaқ құрaмынa енген республикaлaрғa ұстaнғaн кеңестік сaясaттың бет пердесін толықтaй aшa түседі.

Осылaйшa, ұлтшыл – буржуaзияшыл ретінде тaнылғaн Мұстaфa Шоқaйдың Үлкен Түркістaн турaлы идеясы Кеңес aзaмaттaры aрaсындa кеңінен тaрaлып кетуі қоғaмғa өте қaуіпті деп сaнaлды. Өйткені, ол өзінің тәуелсіз Түркістaн турaлы ойлaрын «Яш Туркестaн» гaзетінің беттерінде тұрaқты

39


түрде жaриялaп отырды. Оның идеялaры негізінен Ортaлық Aзия территориясындa ұлттық-территориялық межелеу бойыншa кеңестік республикaлaрғa бөлінуін жaқтaмaйды. Бұл сaясaттың aстaрындa большевиктердің түркі тілдес елдердің aрaсын бөліп тaстaп отaрлaуды одaн әрі жaлғaстыру ниетін жaтқaнын ұқты. Сондықтaн этностық шекaрaлық ұстaным бойыншa бөлуге қaрсы біртұтaс ұлттық мемлекет ретінде Үлкен Түркістaнды құру идеясын ұсынды. Aлaйдa, бұл идеяның жүзеге aсуынa сол кездегі большевиктік үкімет бaрыншa тосқaуыл қойып, толықтaй іске aсуынa жол бермеді.

Кеңестік социaлистік елдерде қуғын-сүргін құрбaндaрын еске aлуғa ұзaқ уaқытқa дейін тыйым сaлынды. Олaрдың шынaйы тaрихи бейнесі кеңестік сaясaттың және идеологияның құрбaндaрынa aйнaлды. Олaр турaлы aқиқaт пен сaясaттың құпиясы тек Қaзaқстaн тәуелсіздік aлғaннaн кейін ғaнa жaрық көрді.

1993 жылы 14 сәуірде «Жaппaй сaяси қуғын-сүргіндер құрбaндaрын aқтaу турaлы» Қaзaқстaн Республикaсының Зaңы қaбылдaнды. Осы құжaт өткен ғaсырдың тaрихын еркін және объективті тұрғыдa қaйтa зерттеуге жол aшты. Жaлпы бaсқa дa aлaшордалықтaр сияқты Мұстaфa Шоқaй турaлы дa тәуелсіздік жылдaры бірнеше ғылыми моногрaфиялaр мен кітaптaр жaрық көрді. Осы еңбектерде Шоқaйдың тaрихтaғы орны мен сaяси көзқaрaстaры терең зерттелініп, шындықтың беті түгелдей aшылды. Қaзіргі тaңдaғы шоқaйтaнушылaрдың тың еңбектерінде Шоқaйдың ешқaндaй сaтқындық әрекетпен aйнaлыспaғaны және оның ол турaлы пиғылы дa болмaғaны тaрихи деректермен толықтaй дәлелденген. Керісінше, империялық одaқ түркі хaлықтaрының ұлт-aзaттық идеясы-мен қaрулaнғaн Aлaш aрыстaрын қуғын-сүргінге ұшырaтып, олaрды хaлық жaулaры ретінде тaныту, өздерінің қитұрқы іс-әрекетін жaсыруы үшін ойлaп тaбылғaн жaлғaн aйыптaр екендігі aнықтaлды. Кеңес үкіметінің осындaй қитұрқы сaясaты түгелдей әшекереленді және тaрихтa өзінің шынaйы бaғaсын aлды.

Кеңестік идеологияның ықпaлынaн тыс жaзылғaн объективті тaрихнaмaдa Шоқaй өткен ғaсырдың бaс кезінде

40


Түркістaн хaлықтaрының тәуелсіздігі мен демокрaтиялық еркіндігін көтерген қaйрaткер. Ол Түркістaн хaлықтaрының Ресей империясының отaршылдығынa қaрсы ұлт-aзaттық қозғaлыстың жетекшісі ретінде мойындaлды. Осы орaйдa шоқaйтaнушы ғaлым Бaқыт Сaдықовa өзінің еңбегінде Мұстaфa Шоқaйды сaяси сенімі бойыншa демокрaтиялық нaционaлизм өкілі ретінде қaрaстырaды және оның ұлтшылдaрмен бірге ешқaндaйдa пaнтұрaншылдық пен пaнтүркішілдік идеясын нaсихaттaуғa қaтысы болмaғaндығын aйтaды. Бұл жерде бaсa көрсететін aқиқaт:

- М. Шоқaй пaнтұрaншылдық, пaнтүркішілдік, шови-низм, әсіресе нaцизм сияқты кез келген ұлттық доктринaлaрды жоққa шығaрaтын демокрaтиялық нaционaлизмнің жaқтaушысы болды;

- ұлттық қозғaлысты теориялық және прaктикaлық тұрғыдa терең және жaн-жaқты түсіну оны «ұлттық құлдық бұғaуын тек хaлықтaр aрaсындaғы дінге, нәсілге қaрaмaй бaрыншa aдaлдықпен ұйымдaсқaн бірыңғaй мaйдaн ғaнa үзе aлaды», – деген нық сенімі еді [9].

Қaзіргі қaзaқстaндық қоғaмдa ұлттық бірегейліктің қaлыптaсуы aясындa екі түрлі сaяси мәдениеттің бaрлығына және олaрдың өзaрa қaрaмa-қaрсылығына көз жеткізуге болaды. Ол қaзaқстaндықтaрдың тaрихи сaнaсының қaлыптaсуы мен дaмуынaн көрінеді. Біріншісі, aдaмдaр сaнaсындa әлі де болсa өмір сүруін жaлғaстырып келе жaтқaн ескі кеңестік сaяси мәдениеттің қaлдықтaры, екіншісі, жaңaдaн қaлыптaсып келе жaтқaн қaзaқстaндықтaрдың жaңa сaяси мәдениеті. Кеңестік идеология хaлықтың сaнaсындa әлі де болсa, өзінің үстемдігін сaқтaп қaлудa. Соғaн сәйкес aдaмдaр сaнaсындaғы бaсымдыққa ие тaрихи символдaрды: оның біріншісі, қaзaқ хaлқының төл символдaры (қaзaқ тaрихының бaрлық кезеңін қaмтиды); екіншісі, кеңестік символдaр (кеңестік уaқыттaғы); үшіншісі, Тәуелсіз Қaзaқстaнның символдaры деп үш топқa бөліп қaрaстыруғa болaды.

Біздің ойымызшa, Шоқaйдың ұлттық сaясaт сaлaсындa хaлықтaрды дінге, нәсіліне және т.б. ұлттық ерекшеліктеріне

41


қaрaмaй бaрлық ұлттaрдың бaсын біріктіруге бaйлaнысты сaяси көзқaрaсы Қaзaқстaнның қaзіргі тaңдaғы ұлттық сaясaтынa қaтысты ұстaнып отырғaн сaясaтымен сәйкес келеді. Қaзіргі кезде Қaзaқстaн ішкі сaясaтындa ел ішіндегі түрлі ұлттaр мен этностaрдың aрaсындaғы өзaрa тaтулық пен келісімді сaқтaу, олaрдың бaсын біріктіру бaсты бaғыт болып тaбылaды. Сонымен бірге Шоқaйдың демокрaтиялық мем-лекет тұрғысындaғы көзқaрaстaры, түркішілдік идеясынa негізделеді. Қaзaқстaн қaзіргі көп векторлы сaясaтты ұстaнa отырып бaрлық мемлекетермен тең бaйлaныс, соның ішінде посткеңестік елдермен қaтaр, түркі елдерімен де тығыз бaйлaныс орнaтқaн.

Aлaйдa, Шоқaйдың түркі хaлықтaрының интегрaциясы идеясы қaзіргі тaңдa Қaзaқстaндa идеологиялық тұрғығa қaрaғaндa, көбіне экономикaлық және достaстық түрінде ғaнa іске aсып жaтыр. Дегенмен, қaзaқстaндық қоғaмдa қaзaқ ұлттық зиялы қaуымдaры мен пaтриоттaры түрік интегрaциясы мәселесін тәуелсіздік жылдaры әрқaшaн көтеріп келеді. Олaрдың ойыншa, Қaзaқстaн өзінің сыртқa сaясaтындa орыс әлеміне қaрaғaндa, түркі әлеміне жaқындaу қaжеттігін aйтaды. Сол aрқылы ғaнa Қaзaқстaн өзінің ұлттық болмысын, егемендігін сaқтaп қaлa aлaды деп сaнaйды.

Шоқaйды қaзіргі кезде қaзaқ хaлқының ұлттық сaнaсын дaмытушы тұлғa ретінде бір қырынaн қaрaстырсaқ, екінші бір қырынaн оны қaзaқ хaлқының ұлт-aзaттық қозғaлысының және кеңестік орыстaндыру сaясaтынa қaрсы символы ретінде тaнимыз. Сондықтaн Шоқaйдың тaрихи тұлғaсын ұлықтaу, оны бaтыр ретінде тaну біржaқты көзқaрaс қaлыптaстыру уaқыттың қaжеттілігінен туындaйды. Қaзіргі тaңдa ұлттық сaнaның қaлыптaсуындa Шоқaйдың тұлғaсы төңірегіндегі пікіртaлaстaр кеңестік сaяси мәдениет пен идеологияны қaзaқстaндық қоғамда жaңa сaяси мәдениеттің ығыстыруының көрінісі. Бұл тұрғыдa отaршылдық сaнaның бірден болмaсa дa, бірaз уaқыттaн кейін өздігінен жойылaтыны aнық. Әрине, ол үшін ұрпaқтaр aлмaсып, уaқыттың тaлaбымен сaнaның жaңғыруы қaжет. Ең бaстысы қaзaқстaндықтaр үшін төл

42


құндылықтaрды тaнып, ұлттың шынaйы болмысын сaқтaу мен бірегейлігін қaлыптaстыру мaңызды болып тaбылaды.

Осы мәселе бойыншa Шоқaйдың ойы рухaни құндылық, егер ол тұтaс бір хaлық aдaмдaрының түпкі не үшін өмір кешіп, қaлaй сол өмірді aқтaй aлaтын нәрсесіне aйнaлaтын болсa, ол хaлықты ұлт деңгейіне көтеретін күш. Әртүрлі ұлыстaр мен рулaрғa, тaғы әртүрлі топтaрғa бөлініп келген, яғни әлі де ыдырaңқылығы бaсым хaлық осындaй олaрдың мүшелерін бaурaп aлғaн құндылықпен біріге aлсa, ол берігірек тұтaстыққa келіп, ұлт деңгейіне көтеріледі. Хaлық біртұтaс бір субъект ретінде өзін-өзі толық бaсқaрa aлмaйды. Ұлт – хaлықтың тұтaс дербестікке дaйын субъектілік қaлпы. Ол – тaрихи дaмудың белгілі бір деңгейі. Хaлықтың ұлтқa aйнaлуының ең шешуші шaрттaры ретінде М. Шоқaй хaлықтың бaрлық өкілдеріне, топтaрынa бірдей, олaрды жaппaй еліктіре aлaтын мaқсaттaр болу керек, сондaй мaқсaттaрды aнықтaйтын ұлттық сaнa болу керек деп есептейді. Әртүрлі хaлықтaрдың нaқты әртүрлі тaрихи жaғдaйлaрынa сaй ондaй мaқсaттaр дa әртүрлі болaтыны хaқ. Бaсқa бір мемлекетте, хaлыққa тәуелді болып қaлғaн хaлықтaр үшін ең бaсты мaқсaт – кіріптaрлықтaн құтылу, дербестікке қол жеткізу болaтыны тaбиғи нәрсе [10].

Шоқaй aрмaндaғaн дербестікке қaзaқ хaлқы қол жеткізді. Тәуелсіз мемлекеттің ішкі сыртқы сaясaты жоғaрыдa aйтылғaндaй Шоқaйдың кейбір идеялaрымен тығыз ұштaсып жaтыр. Ендігі кезекте егемен елімізді одaн әрі дaмыту үшін қaзіргі кезде қaзaқстaндықтaрдың ортaқ тaрихи сaнaсын дaмыту қaжет. Қaзaқстaн тaрихындaғы aтaқты тaрихи тұлғaлaр бaрлық қaзaқстaндықтaр үшін ортaқ символдарға aйнaлуы тиіс. Олaрғa деген кеңестік теріс көзқaрaстaрдaн aрылу қaзaқстaндықтaрдың жaңa сaяси мәдениеті мен ортaқ ұлттық идеяның дaмуымен тығыз бaйлaнысты. Сонымен қaтaр жaлпы қaзaқстaндық ортaқ пaтриотизмді дaмытуғa тек тaрихи сaнaның қызметі aрқылы қол жеткізе aлaмыз.

43


Пайдаланылған әдебиеттер тізімі:

1. Конституция Республики Кaзaхстaн // http://www.akorda.kz/ru/official_documents/constitution. 22.02.2014.

2. Қaзaқстaн Республикaсындa тaрихи сaнa қaлыптaсуының тұжырымдaмaсы. – Aлмaты, 1995. – Б. 11–12.

3. Бaйпaков К.М. Концепция стaновления исторического сознaния в Республике Кaзaхстaн и зaдaчи отечественной aрхеологии (к подготовке 10-ти томной истории кaзaхов и Кaзaхстaнa// Известия нaционaльной aкaдемии нaук Республики Кaзaхстaн. – Aлмaты, 2014. – № 5. – С. 226.

4. Aitymbetov N. Tolen Zh., S. Tulenova., E. Assyltaeva. Formation of civil and patriotic education of youth in Kazakhstan. World Conference on Education Sciences WCES. – Rome; Italy, 2013. – Р. 4959–4863.

5. Кaдыржaнов Р.К. Формировaние исторического сознaния нaции является вaжной чaстью нового кaзaхстaнского пaтриотизмa // http://strategy2050.kz/ru/news/20607. 22.04.2015.

6. Gaspare Nevola. Politics, Identity, Territory. The “Strength” and “Value” of Nation-State, the Weakness of Regional Challenge. QUADERNO 58 Ottobre. –2011. – Р. 38–39.

7. Нысaнбaев A.Н. О роли историко-культурного нaследия в формировaнии нaционaльного сaмосознaния нaродa Кaзaхстaнa // Нaционaльное сaмосознaние нaродов стрaн СНГ и Бaлтии: роль об-щих культурных основ. По мaтериaлaм Всемирного дня философии «Философия в диaлоге культур». – 2009. – С. 33-39.

8. Шоқaй М. Тaңдaмaлы шығaрмaлaры. Үш томдық. – Aлмaты: Қaйнaр, 2007. – Т. I. – Б. 50.

9. Сaдыковa Б. Мустaфa Чокaй в эмигрaции. – Aлмaты: Мектеп, 2009. – С. 177.

10. Әбішев Қ., Жетпісбaевa М.С., Қойгелдиев М.Қ. Мұстaфa Шоқaйдың әлеуметтік философиясы. – Aлмaты, 2011. – Б. 84.

44


ФОРМИРОВАНИЕ ОБЩЕКАЗАХСТАНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КАК ПРЕДМЕТ ПРЕПОДАВАНИЯ

ИСТОРИИ КАЗАХСТАНА

Дунаев Владимир Юрьевич, Курганская Валентина Дмитриевна

Мировоззренческий смысл исторического самосозна-ния нации определяется формулой: «Прошлое толкует нас» (ставшей названием известной книги Э.Ю. Соловьёва). Нация в наиболее значимых духовно-нравственных аспектах своего бытия конструируется в пространстве собственной памяти. Этничность же всецело – «родом из прошлого».

Как показывает диаграмма 1 (по результатам социологиче-ского исследования, проведенного в рамках НИП «Этнические стереотипы и границы межкультурного понимания в Респу-блике Казахстан», ИФПР. 2010 г. Научный руководитель – В. Курганская), более половины наших респондентов подтверж-дают тезис, что для казахстанцев история – главный фактор, ко-торый объединяет людей. Важными факторами объединения людей в обществе являются также язык и культура.

Диаграмма 1. Что больше всего объединяет людей? (в %)

48,3 53,2

39,1

49,9

38

16,9

26,4

6,2

24,8

культура история религия язык территория общие предки

трудности и беды

общие враги

схожие черты

характера и поведения

45

Дунаев В.Ю., Курганская В.Д. Формирование общеказахстанской...

Общность политической судьбы, общая национальная история, основанная на этом общность воспоминаний, общие гордость и унижения, радость и страдания, связанные с сооб-ща переживаемым прошлым, являются важнейшими факто-рами образования нации [1, c. 273].

Социологическое исследование 2015 года (проведенное в рамках НИП «Мониторинг межэтнической сферы как ме-тод диагностирования эффективности государственной этно-политики», ИФПР КН МОН РК. Научные руководители – В. Курганская, М. Шайкемелев) подтверждает это положение. В ответах на вопрос: «Какие исторические события имеют зна-чение для общенациональной идеи?» пять статистически зна-чимых ответов распределились следующим образом:

• для казахских респондентов наиболее значимыми со-бытиями оказались образование Республики Казахстан в 1991 году, Великая Отечественная война 1941-1945 годов, образова-ние Казахского ханства, события декабря 1986 года в г. Алма-ты, подъем целинных земель в 1950-е годы;

• для русских респондентов – Великая Отечественная война 1941-1945 годов, образование Республики Казахстан в 1991 году, присоединение Казахстана к Российской империи, подъем целинных земель в 1950-е годы, Октябрьская револю-ция 1917 года;

• для респондентов других этнических групп – образова-ние Республики Казахстан в 1991 году, Великая Отечественная война 1941-1945 годов, подъем целинных земель в 1950-е годы, присоединение Казахстана к Российской империи, образова-ние Казахского ханства.

Как следует из вышеприведенных данных, для большин-ства населения страны независимо от этнической принадлеж-ности наиболее значимым в духовно-идеологическом плане оказывается практически единый ряд исторических событий. В этом же исследовании на вопрос «Согласны ли Вы с тем, что ценности гражданского равенства, трудолюбия, честности, культа учености и образования, толерантности способны объ-единить народы Казахстана в единую нацию?» абсолютное

46


большинство опрошенных всех этнических групп дали поло-жительный ответ.

Таким образом, потенциал интеграции этносов страны в гражданскую общность очень велик. И задача ученых, раз-рабатывающих общенациональную идею, концентрировать внимание, прежде всего, на том общем, что объединяет наро-ды страны, а не разделяет.

Вместе с тем коллективная память имеет ту особенность, что ее матрицей является воспроизводство символическо-го семиозиса реальных или вымышленных исторических событий и ситуаций. Историческое сознание как основа эт-нокультурной идентификации имеет структуру не столько рациональной объективно-исторической рефлексии, сколько ретроспективной мифологии. Согласно Аристотелю, «хоро-шо сложенное сказание» (mythos) – это подражание смыслу, идеальному плану судьбоносных для героя событий – безраз-лично, действительно случившихся или лишь возможных. Такое подражание вполне может воспользоваться вымышлен-ными событиями и именами, как и «сочинять действительно случившееся», т.е. так сочетать события, чтобы их смысл вы-светился наиболее ярко, выпукло. «Поэтому поэзия серьёзнее и философичнее истории» [2, c. 665], если история должна из-лагать лишь сырой материал событий в их хронологическом порядке, быть механической записью происшествий, без по-пытки проникновения в их смысл, логику, причины и мотивы. Позитивистский идеал истории превращает ее в «сказку, рас-сказанную идиотом».

Мифопоэтическая форма национального исторического самосознания представляет собой ряд или комплекс вооб-ражаемых идентификаций, от которых зависит смысловая целостность бытия субъекта идентификации. Поэтому крити-ческая рефлексия или рациональная интерпретация символи-ческого строя исторического самосознания нации наталкива-ется на непроходимый барьер. Рациональная деконструкция основоположных мифов национально-исторического созна-ния (или расшифровка этнокультурного кода нации, как стало

47


сегодня модно говорить) воспринимается этим сознанием как попытка прикурить от лампадки (О. Мандельштам), то есть как кощунство, «гносеологическая гнусность» (В. Набоков).

Эрику Дж. Хобсбауму принадлежит многозначительная метафора: историки для национализма – то же самое, что сея-тели мака для потребителей героина: историки обеспечивают рынок националистических идеологий важнейшим сырьём для их производства [3, c. 232]. Хобсбаум в этой связи вспо-минает слова Эрнеста Ренана из его знаменитой лекции «Что есть нация?»: «Забвение истории или даже ее искажение явля-ется важным фактором формирования нации». Поиск перво-истоков национальной идентичности в культурной истории оборачивается её мифологизированием.

Однако во все приведенные выше рассуждения требует-ся внести существенную поправку: они относятся к понятию этнонации и структурам этнической ментальности. Граждан-ская нация и соответствующая ей национальная идентичность имеют иной источник и иную логику формирования.

Главным проблемным узлом становления общеказахстан-ской идентичности является гетерогенность политической нации как договорной общности и этнокультурной нации как дополитической коллективной идентичности. Попытки включать признаки этнокультурной или конфессиональной самобытности в определение политической нации как ее структурный элемент неизбежно ведут к дезинтеграции на-ции-государства. В отношении к нормативно-ценностному содержанию понятия гражданской идентичности или поня-тия нации как согражданства этническая, религиозная, куль-турная, расовая, языковая, гендерная и любые другие формы социокультурной идентичности всецело иррелевантны, по-скольку лишены политико-юридического статуса. Большин-ство аналитиков разделяет точку зрения, согласно которой «единственным прочным основанием современной государ-ственности может быть только национальный суверенитет, где акцент переносится с этнической на политическую (террито-риально-государственную) общность, включающую в себя всех

48


граждан государства, этническая принадлежность которых не имеет политического измерения» [4, c. 98].

Между тем ограничение или игнорирование этого прин-ципа стало не только парадигмой дискурса этноцентризма или этнического фундаментализма, но и широко распро-страненной практикой правотворчества и правоприменения. Практически во всех странах коренное население государ-ственно-территориальных образований – этот «дополитиче-ский субстрат» государственного суверенитета – превращает свой язык, культуру, нравы, конфессиональное вероиспове-дание в маркёры принадлежности к политической нации и в содержательное наполнение «квалифицированной граждан-ственности». В гротескно-наивной форме это обстоятельство выразил В. Скворцов: «Важно подчеркнуть еще и еще раз: в многонациональном государстве... идея национального госу-дарства превращается в идею этнического государства, где эт-носом выступает весь народ Казахстана, все остальные нации и народы Казахстана выступают как субэтносы» [5, c. 144]. Су-бэтносы «выступают как действительные субъекты политики. Это, в свою очередь, является основой экономического, поли-тического и духовного развития страны» [5, c. 180], поскольку тем самым преодолевается политическое отчуждение этниче-ских меньшинств.

Идентичной логики, хотя и выраженной в иной терми-нологической системе, придерживается «национал-патри-отическая» оппозиция, предложившая в своей Концепции национальной политики считать казахов единственной наци-ей Казахстана, а всех прочих – диаспорами или этническими группами, в совокупности составляющими единое граждан-ское сообщество с одинаковыми конституционными права-ми и обязанностями (причем не Конституция государства, а государствообразующая нация, по словам А. Айталы, «дает гарантию сохранения гражданских прав другим этническим группам или диаспорам» [6]). Такую позицию большинство населения не поддерживает. В социологическом исследова-нии, проведенном авторами в 2015 году, выяснилось, что ей

49


следует лишь 25,8% респондентов-казахов и только 7,8% рус-ских респондентов и 12,8% респондентов других этнических групп. «Все национальности, вместе взятые, составляют еди-ную казахстанскую нацию» – такая позиция преобладала во всех этнических группах (казахи – 35,7%, русские – 39,7%, дру-гие этносы – 42,4%).

Генерализация ценностно-смысловых схем этнической идентификации в качестве модели государственно-полити-ческого устройства становится формой политизации самой этничности, т.е. превращения демократии в этнократию. Эт-нократия в строгом смысле слова и есть не что иное как на-деление этносов статусом коллективных политических и правовых субъектов, а не монополизация политической вла-сти этническим большинством. Поэтому мультикультура-лизм как матрица нациестроительства, вопреки доктриналь-ным положениям либеральной идеологии, является одной из форм этнократии. С этим обстоятельством связан и офи-циально признанный лидерами ведущих европейских дер-жав провал европейской политики мультикультурализма («новейший европейский опыт показывает, как частные и, в общем-то, нейтральные проявления этнокультурной или кон-фессиональной самобытности ставят под сомнение единство нации-государства» [7, c. 30]), и тупиковые ситуации, в кото-рые заходят отечественные эксперты и аналитики в попытках разработки казахстанской модели нациестроительства.

Рассматривая стратегию нациестроительства как пробле-му создания гражданской нации в Казахстане, Т.А. Козырев ставит следующие вопросы:

1. Возможно ли строительство гражданской нации при отсутствии сильной, амбициозной и эмоционально притяга-тельной идеологии, основанной на сугубо политических цен-ностях?

2. Возможно ли в принципе целенаправленное, искус-ственное создание подобной идеологии?

3. Если да, то какой должна / может быть эта идеология?4. Если нет, то существует ли реальная альтернатива на-

50


циестроительству на базе традиционных ценностей тюрко-мусульманского этнического большинства в Казахстане?

5. Если альтернативы не существует, то как сделать реа-лизацию подобного проекта максимально безболезненной для европейского населения страны?

На три первые вопроса дается отрицательный ответ. От-вет Т.А. Козырева на вопрос о системе базовых ценностей, ре-ально способных эмоционально сплотить всех или хотя бы большинство казахстанцев, будучи приемлемыми для осталь-ных, заключается в следующем: «…Приходится сделать не-лицеприятный и во многом проблематичный для нас вывод, что национальное строительство в Казахстане реально может основываться только на традиционных ценностях, то есть при-надлежащих к «треугольнику»: язык – культура – религия» [8]. Отсутствие в нашей стране идеологической базы для реали-зации «чисто гражданской» модели нациестроительства не оставляет иной реальной альтернативы.

В то же время в условиях полиэтничного и поликонфес-сионального казахстанского социума важнейшей задачей яв-ляется избежать жесткой этнократии и расслоения общества по этноконфессиональному признаку. Одним из возможных вариантов компромиссного решения, по мнению Т.А. Козыре-ва (и в этом он солидарен с концепцией «полицентрического национализма», предложенной профессором М. Тажиным), могло бы быть целенаправленное конструирование «зонтич-ной идентичности» на основе обращения к традиционным ценностям надэтнических цивилизационных общностей, к ко-торым принадлежит казахский народ, а именно к ценностям тюркской и мусульманской общностей (представители кото-рых составляют около 80% населения страны).

Переходя к своему заключительному вопросу, Т.А. Козы-рев признаёт, что в случае построения политической нации в Казахстане на базе традиционных ценностей тюрко-мусуль-манского мира проблема интеграции европейского населения становится одной из наиболее сложных. Его решение (пере-ход казахстанских русских и других этнических европейцев на

51


положение немусульманских меньшинств Турции, которые частью турецкой нации так и не стали и сами не стремятся к этому) вряд ли устроит как представителей этих групп, так и казахов.

Как видно, попытки включать признаки этнокультурной или конфессиональной самобытности в определение полити-ческой нации как ее структурный элемент неизбежно ведут к дезинтеграции нации-государства. Только по отношению к понятию политической нации сохраняют релевантность супе-рэтнические универсалии прогрессивного развития, тогда как этноцентристский дискурс, во-первых, рассматривает куль-турные феномены как этнографический материал. Во-вторых, в рамках данного типа дискурса любые интеграционные про-цессы подлежат ценностно-мировоззренческой репрессии.

В обращении к истории Казахстана как матрице форми-рования общеказахстанской национально-государственной идентичности на современном этапе развития суверенного Казахстана смысл собственной традиции должен быть осво-божден национальным самосознанием от мифологических наслоений и идеологических трансформаций. Н.Э. Масанов указывает: «…История нередко играет негативную дифферен-цирующую роль, подпитывая этноцентризм и этническую ксенофобию, противопоставляя этнические группы друг дру-гу, создавая мифы и конфликты. На наш же взгляд, история Казахстана как история общности судеб всех народов страны независимо от их этнического происхождения, расовой, язы-ковой и конфессиональной принадлежности может способ-ствовать преодолению этноцентризма и не разделять людей, а, наоборот, объединять их и тем самым одновременно играть важную роль в демократизации и движении к открытому гражданскому обществу» [9, c. 6-7]. Соответственно логика из-ложения истории Казахстана строится как прослеживание эволюции типов идентичности: хозяйственно-культурной идентичности насельников Великой Степи, определявшей их образ жизни на протяжении тысячелетий; этнокультурной идентичности; государственно-политической (гражданской)

52


идентичности, «которая все больше будет определять доми-нанту интеграционных процессов вопреки традиционалист-ским тенденциям этноцентризма и сегментации» [9, c. 5].

На XV сессии АНК Глава государства Н.А. Назарбаев за-явил о том, что одним из столпов национального единства яв-ляется общая история. Из драматических страниц этой исто-рии важно извлечь необходимые уроки, чтобы имевшие место в прошлом страдания и горькая доля различных этносов в бу-дущем не повторились. По его мнению, такие факты как го-лод, репрессии, война, депортации не должны использовать-ся для огульной критики того времени и людей, которых уже нет, тем более что пострадали все народы бывшего Советского Союза – нельзя делать кому-то плохо, просто потому что нам когда-то делали плохо. Президент тем самым пытался остано-вить тех критиков государственной национальной политики, которые обращаются к прошлому, отыскивая там исключи-тельно темные страницы вместо того, чтобы повернуться ли-цом к будущему.

Самоидентификация народа в потоке истории «подобна слову, которое хотело бы сплошь определиться в ещё не доска-занной и не додуманной фразе» [10, c. 124]. Причем во фразе, сама тональность, эмоционально-аффективная ткань которой также не предрешены. Историческая рефлексия дает повод для противопоставлений и инверсий в той же степени, что и для решений и примирений. Сосредоточенность на мрачных страницах прошлого поражает национальное самосознание не только недугом саспенса (suspense–неизвестность, неопре-деленность, беспокойство, тревога ожидания, нерешенность), но и превращает историческую память в особую функцию итерации национальным самосознанием злых, мстительных чувств. Такое самосознание присуще поведенческому типу, на который впервые указал Ф.М. Достоевский в «Записках из подполья», а впоследствии разработал Ф. Ницше в образе че-ловека ressentiment’a. Следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что актуализация исторической памяти в представлениях и регуляции поведения чрезвычайно возрас-

53


тает в ситуациях межэтнического напряжения и конфликтов.В своем выступлении 24 апреля 2013 года на ХХ сессии Ас-

самблеи народа Казахстана Президент Республики Казахстан Н.А. Назарбаев говорил о важности формирования обще-национального исторического сознания: «Наше восприятие истории должно быть цельным, позитивным и объединять общество, а не разделять… Поэтому в истории, как учебной дисциплине, должны быть достойно отражены процессы культурного и экономического взаимодействия казахов и дру-гих народов, вклад различных этносов в историю страны. В результате, историческое сознание казахстанцев должно ра-ботать на сплочение, на формирование патриотического от-ношения к своему прошлому, настоящему и будущему» [11].

Такое понимание сущности и функций исторического сознания разделяется большинством казахстанцев. Участни-ки фокус-группы (проведенной в рамках выполнения НИП «Императивы межэтнической консолидации в процессе фор-мирования единой казахстанской нации». 2009 г. Научный ру-ководитель – В. Курганская) подтвердили необходимость еди-ного видения истории, которое является важным фактором консолидации общества:

«Сближать людей должно единое видение истории, так как мы знаем, что нет истории – нет народа. Если человек прибыл из другой республики и проживает на территории нашей республики, он тоже становится казахстанцем, и он должен знать свою исто-рию, во-первых, и историю того народа, с кем он рядом живет».

«Объединяет все наши народы уважение и соблюдение обыча-ев и традиций других наций, потому что Казахстан многонаци-ональная страна. Единое видение истории тоже сближает. А по поводу равенства всех – в жизни это не всегда происходит. Все мы телевизор смотрим и газеты читаем…».

«Я думаю, что объединяет людей общность исторических су-деб. Мы здесь живем уже давно… И деды, и прадеды здесь родились. Поэтому у нас с казахами общность исторических судеб».

«Нас сближает прошлое, потому что мы в Казахстане роди-лись и выросли, наши предки здесь жили».

54


«В консолидации народа главное – это общность историче-ской судьбы».

В формировании гражданской нации Казахстана особая роль принадлежит осмыслению истории взаимоотношений тюрков и славян, казахов и русских, Казахстана и России. В изложении этих сюжетов чрезвычайно важно соблюдать принцип конкретного историзма, избегать абстрактных обоб-щений и внеисторических схем. Между тем именно таким методологически некорректным подходом отличаются не-которые публикации, претендующие на новое, свободное от идеологических шор, изложение истории. Попытки перене-сти ответственность за преступления тоталитарного режима на современную Россию и, соответственно, на современных русских прослеживаются не только в некоторых монографиях современных казахских историков и писателей, но и в некото-рых учебниках истории Казахстана. Как писали в своей статье «Россия в казахских учебниках истории» [12] Н. Масанов и И. Савин «новое прочтение» истории взаимоотношений России и Казахстана превращается иногда в сплошной поток обвине-ний России в агрессивности по отношению к Казахстану». Да-лее они пишут, что частично подобные настроения проникли в содержание современных учебных программ по истории и учебной литературы, в которых «Россия предстаёт могучим и коварным завоевателем, а казахские племена – слабыми и простодушными».

В учебнике М.К. Козыбаева, И.М. Козыбаева «История Казахстана» для учащихся 10 класса (1997) представлена толь-ко одна точка зрения, при знакомстве с которой создаётся впечатление, что «российский центр» действовал подобным образом не потому, что желал установить новый тип соци-альных отношений в разных регионах (со всеми ошибками), а потому, что желал причинить как можно больше горя Казах-стану и казахам. В истории российско-казахстанских отноше-ний немало страниц, которые до сих пор с болью отзываются в сердцах людей, пишут ученые, но задача авторов учебников состоит не только в том, чтобы донести до учащихся инфор-

55


мацию о событиях далёкого или близкого прошлого, но и так её интерпретировать, чтобы у учеников не возникало соблазна отождествить современное государство с мотивами и действи-ями его одноименного предшественника в прежние времена. Или, того хуже, искать в событиях истории аргументы для об-винения своих сограждан иной этнической принадлежности в грехах их «предков».

В этнокультурном образовании имеется и еще одна про-блема. Одной из наиболее важных сфер воспитания граждан-ственности у школьников является формирование казахстан-ской идентичности, а одним из механизмов этого процесса является обучение школьников по таким учебникам, в кото-рых отражались бы исторические, культурные связи различ-ных народов, проживающих на территории страны. Но ни в одной из дисциплин по истории, культуре и литературе Ка-захстана пока не нашли должного отражения история и куль-тура некоренных народов, что ведет к отчуждению учащихся национальных меньшинств от коренного этноса, игнорирует их вклад в развитие страны и тем самым препятствует форми-рованию общеказахстанской гражданственности.

В Предисловии к учебному пособию «История Казах-стана: народы и культуры» Н.Э. Масанов пишет: «Главная функция данного учебного издания видится в том, чтобы не противопоставлять историю и культуру разных народов, как, впрочем, и не нивелировать их различий, а показать общность их исторических судеб, направленности их эволюционного развития, взаимосвязанность процессов их жизнедеятельно-сти, единство основ их политического, социально-экономи-ческого и культурно-цивилизационного существования» [9, c. 6]. Эта установка была в полной мере реализована авторами данного учебного пособия, остающегося по сей день лучшим исследованием исторического процесса формирования обще-казахстанской нации, профессионально проведенным куль-турно-историческим обоснованием общности судеб народов Казахстана. Аналогичный подход к истории Казахстана как к совместной истории всех его народов реализован в учебни-

56


ке, написанном Г.В. Каном [13]. Также нужно отметить, что в Интернете сегодня можно найти несколько программ специ-альных и факультативных курсов, а также методических раз-работок отдельных уроков по учебной дисциплине «История народов Казахстана» [14].

Стержнем исторического сознания нации, как подчер-кнул Глава Государства Н.А. Назарбаев в стратегии «Казах-стан-2050», должна стать всеказахстанская идентичность. Этим положением должна руководствоваться и работа по подготов-ке нового поколения учебников интегрированной истории Ка-захстана.


1. Милль Дж. Представительное правление. – СПб., 1997. 2. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т. 4. –

М.: Мысль, 1984.3. Хобсбаум Э.Дж. Принцип этнической принадлежности и

национализм в современной Европе // Нации и национализм. – М.: Праксис, 2002.

4. Мартьянов В. Строительство политической нации и этнона-ционализм // Логос. 2006. № 2 (53).

5. Скворцов В.В. Проблема политического отчуждения в усло-виях радикальных социальных перемен в Республике Казахстан. – Алматы: КазГУ им. аль-Фараби, 1998.

6. Единство и борьба противоположностей // Динара Бисимба-ева, Астана. Мегаполис: 15.02.2010.

7. Смирнов А.Н. Этничность и культурный плюрализм в кон-тексте государственной политики // Политические исследования. 2005. № 4.

8. Козырев Т.А. Нациестроительство в современном Казах-стане: вызовы и перспективы // http: // www.vintek74.com/index.php?action=view_page&id=8&id2=53462

9. История Казахстана: народы и культуры: Учебное пособие / Масанов Н.Э. и др. – Алматы: Дайк-Пресс, 2001.

10. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.-2-е изд. – М.: Прогресс, 1986.

57


11. Выступление Президента Республики Казахстан Н.А. Назар-баева на XX сессии Ассамблеи народа Казахстана «Стратегия «Казах-стан – 2050»: один народ – одна страна – одна судьба» // http://www.akorda.kz/ru/page/page_213672

12. Масанов Н., Савин И. Россия в казахских учебниках истории // Мир истории. 2004. № 1.

13. Кан Г.В. История Казахстана. – Алматы, 2013.14. http://u-s.kz/publ/5307-istoriya-narodov-kazahstana.html; http:

//infourok.ru/material.html?mid=56214; http://psu.kz/images/stories/pdf/istoria_narodov.pdf

58


ЧОСОНДЖОК: ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭТАПЫ ПОЯВЛЕНИЯ КОРЕЙСКОЙ ДИАСПОРЫ И ОСОБЕННОСТИ

НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ КИТАЯ

Ем Наталья Борисовна

Корейское общество в Китае отсчитывает свою историю с XVII века [1]. Окончательно оно было сформировано в результа-те перемещения корейцев вдоль северной границы Китая, ко-торое началось с конца XIX столетия. Согласно фрагментарным данным, число корейцев, живущих в Маньчжурии, в 1870 году было около 77 000 человек [2]. Причины миграции XIX столетия были сложными. В Северо-Восточной части Кореи в течение не-скольких лет были большие неурожаи. Большинство крестьян в поисках новых сельскохозяйственных угодий, оставив свои дома, двинулись за границу – в Маньчжурию и Сибирь.

В район Южной Маньчжурии, известный как район Кан-до, корейцы стали мигрировать с целью выращивания риса, вопреки закону королевской династии Цин, запрещающему земледелие на священной территории Кандо. Это были обан-кротившиеся крестьяне северо-восточной части Кореи, в те-чение последних лет страдавшей от неурожая [3]. Несмотря на запрет, концентрация появившихся корейских поселений была большой; основой образования таких поселений ста-ло землячество, а также кровное родство. Со временем со-вместное развитие рисоводства в этом районе, которое стало отмечаться высокой степенью инновационного внедрения производственных методов, привело к формированию кол-лективного общества, адаптированного в новых условиях [4]. Для корейских поселенцев были характерны высокий уровень этнической солидарности, сильное этническое самосознание, наличие этнического образования.

59

Ем Н.Б. Чосонджок: исторические этапы появления корейской...

Китайские пограничные службы на территории корей-ской границы были многочисленными, однако на фоне отме-ченных условий китайское наблюдение за корейцами в 1860 году фактически было снято. В то же самое время Королевство Чосон в Корее со своей стороны ослабило охрану границы. Правительство Цин неохотно приняло иммигрантов, исполь-зуя их в качестве буфера против растущего влияния России и увеличения налоговых поступлений. В 1875 году Цинское правительство отменило запрет на иммиграцию, и корейцам было официально разрешено перемещаться в Маньчжурию. По неофициальным данным, корейское население в Мань-чжурии в 1894 году составляло 34 000 человек. В этих условиях в течение последующих 50 лет численность мигрантов увели-чилась и стала эквивалентна 10% населения Северо-Восточной Кореи.

Период японского колониального правления в Корее является отдельным этапом в истории миграции корейской диаспоры в Китае. Военное вторжение Японии в Корею в 1910 году открыло новую эру в истории корейской эмиграции, её объем в Маньчжурию увеличился в два раза. В период 1910-1920 годов приблизительно 330 000 мигрантов покинули Ко-рею и переселились в Маньчжурию.

В результате действий колониального правительства по экспроприации корейских земель уже в 1910-1918 годы мно-гие обезземелившиеся корейские крестьяне были вынуждены мигрировать в города, но значительная их часть отправилась за рубеж. Ускорилась миграция корейцев в Маньчжурию, ос-новной причиной миграции являлись экономические моти-вы [5]. Однако существовал и определенный слой корейских мигрантов в Китае, прибывших сюда исключительно по по-литическим мотивам. Это были политические беженцы, при-бывшие в Маньчжурию для организации движения за незави-симость Кореи. Однако, как считают исследователи, их число по сравнению с экономически мотивированными мигранта-ми было невелико [6].

Китай являлся, как известно, крупнейшим центром ко-рейской политической иммиграции. Именно в Китае в 1919

60


году было создано иммиграционное корейское правительство, здесь находились корейские националистические и коммуни-стические организации. Японская эксплуатация корейских крестьян привела к массовому бегству в Маньчжурию и Япо-нию. В 1920-е годы корейские земледельцы двигались в Япо-нию вместо Маньчжурии, устраиваясь низкооплачиваемыми чернорабочими на японских фабриках. К 1920 году корейское население увеличилось до 298 900 человек. К 1930 году числен-ность достигла 600 000 человек.

В результате вторжения Японии на территорию Мань-чжурии в 1931 году в рамках подготовки к крупномасштабной войне с Китаем было учреждено марионеточное правитель-ство. Так, по его инициативе было организовано несколько ак-ций по коллективной миграции корейцев из Южной Кореи в отдаленные районы Маньчжурии. Большую роль в данных акциях сыграла политика японского правительства, которая поощряла расселение корейцев на территории Маньчжурии, в особенности в её отдаленных районах. Кроме того, в 1930-е годы корейскую экономику охватил экономический кризис. Общее количество мигрировавших в Маньчжурию в этот пе-риод – 565 000 человек, что составляет около 2% всего населе-ния на Корейском полуострове. В результате корейское мень-шинство в Китае росло в следующем порядке: 1910 г. – 220 000, 1920 г. – 460 000, 1930 г. – 607 000, 1940 г. – 1 450 000 человек [2].

Об этом периоде известно, что корейцам, получившим разрешение проживать в Маньчжурии под японским на-блюдением, правительство Японии выдавало специальные сертификаты. Этим гражданам надлежало сыграть роль, от-веденную им японским правительством. Правительство Япо-нии, например, заимствовало капитал из Кандо (Jiandao) для создания сельскохозяйственных кооперативов. Корейские фермеры становились арендаторами этих земель под 15-лет-ние ипотечные кредиты. Таким образом, планировалось соз-дать прочную сельскохозяйственную базу в этом районе. В результате, к 1935 году насчитывалось 144 таких кооператива, членами которых были 12 400 корейских домашних хозяйств.

61


В результате число корейцев, проживающих в Маньчжурии, возросло с 607 119 в 1936 году до 1 511 570 в 1942 году [7]. При-ток корейцев в Маньчжурию был остановлен вступлением Японии во Вторую мировую войну. Именно в такой ситуации корейское население в Китае вступает в период активного ме-жэтнического, межкультурного взаимопроникновения в но-вых исторических условиях.

Во Второй мировой войне Китай понес огромные люд-ские потери. Населению постоянно угрожал голод. После ка-питуляции Японии 2 сентября 1945 года Китай так и остался расчлененным. Южные и центральные провинции подчини-лись правительству Чан Кайши. Обширные районы на севере и в центре контролировались коммунистическим режимом.

В октябре 1945 года коммунисты и гоминьдановцы догово-рились в Чунцине о прекращении военных действий, однако столкновения периодически возобновлялись, а в конце июня следующего года переросли в гражданскую войну. Сначала Гоминьдану удалось вытеснить коммунистов с баз на юге и в центре страны. Но созданная ими на севере при поддержке СССР Народно-освободительная армия сохранила позиции и летом 1947 года перешла в контрнаступление. В 1948 году в нескольких сражениях на Великой Китайской равнине Народ-но-освободительная армия разгромила войска Гоминьдана. В руках коммунистов оказался весь Северный Китай, а в янва-ре 1949 года они заняли Пекин. Гоминьдановский режим по-терпел поражение. Остатки гоминьдановского правительства эвакуировались на остров Тайвань.

Первого октября 1949 года в Пекине была торжествен-но провозглашена Китайская Народная Республика. Главой КНР, председателем Центрального народного правительства стал Мао Цзэдун. С самого начала новый китайский режим опирался на помощь СССР. В этих условиях корейское насе-ление Китая оказалось задействованным в основных событи-ях, в результате чего на его плечи легли все тяготы и лишения времени. На долю корейских земледельцев выпали трудности гражданской войны и начала нового режима. Они принимали

62


активное участие в борьбе против японцев, Гоминьдана и по-лучили возможность тесного сближения с китайцами в деле освобождения страны. Корейцы прошли трудный путь адап-тации в новых условиях, им удалось открыть новую страни-цу в истории сельского хозяйства, создать в неблагоприятных природных условиях ирригационную систему. Китайскими корейцами была создана своя методика выращивания риса высокого качества, распространенная впоследствии по всей Маньчжурии [8].

Поражение Японии в 1945 году и последующее освобож-дение Кореи от Японии привело корейцев к необходимости принятия решения о возвращении на родину. Среди них были отмечены три группы репатриантов: лидеры национально-освободительного движения; лица, тесно сотрудничавшие с японскими властями в Китае, а также отчаявшиеся корейцы, надеявшиеся обрести счастье в родных местах. Все это вызва-ло полное изменение потока репатриированных корейцев из Японии в Маньчжурию. Около 40% корейцев Маньчжурии возвратились на родину сразу после ее освобождения. Около полумиллиона корейцев приняло решение репатриировать-ся. Более миллиона корейцев по разным причинам осталось в Китае. Одни предпочли не возвращаться в Корею, не желая бросать налаженную жизнь; другие «не хотели оказаться в ус-ловиях неопределенности в Корее» [9].

В период между окончанием Второй мировой войны в 1945 году и основанием Китайской Народной Республики в 1949 году число корейцев в Маньчжурии уменьшилось с 1,7 милли-онов до 1 миллиона. Китай предоставил корейцам, оставшим-ся в Маньчжурии, статус китайских граждан и признал их как официальное этническое меньшинство. С тех пор корейское китайское население численно увеличивалось [2, с. 22].

Основание в 1949 году КНР открыло новые горизонты перед корейцами Китая. Высоко были оценены их участие в войне против Японии и поддержка коммунистов во время гражданской войны 1945-1949 годов [9]. Правительство под-держивало политику развития национального образования,

63


способствовало поддержке корейского языка и письменности, развития корейской культуры. К примеру, если до конца Вто-рой мировой войны в Китае существовало 200 корейских на-чальных школ, то после войны численность их достигла 365. Такая же ситуация была и с неполными средними школами, количество которых увеличилось с 15-ти до 41. Более того, су-ществовало 36 учебных заведений для подготовки учителей. В 1949 году был создан Корейский университет в Енбене, в его стенах на корейском языке велась подготовка специалистов в области образования, медицины, сельского хозяйства. Он стал первым университетом диаспоры в Китае. В деревнях правительство с целью ликвидации безграмотности среди ко-рейской молодежи спонсировало вечерние школы, а также школы для взрослых. В этот период открывались начальные школы для детей рабочих и крестьян, предусматривались университетские стипендии для юношей и девушек из бедных семей. Вся государственная документация издавалась и на ко-рейском, и на китайском языках.

С целью сохранения корейского культурного наследия правительство повсеместно организовывало культурные и ли-тературные корейские ассоциации. В интеграции с культурой соседствующих этносов, корейская культура и искусство всту-пили в период возрождения. Правительство КНР поддержи-вало развитие корейской культуры посредством учреждения корейских средств массовой информации, образовательных организаций, издания учебной и научной литературы на ко-рейском языке. В октябре 1949 года на Первой национальной политической конференции была принята единая програм-ма национальной политики, которая декларировала КНР как «союз многих национальностей, которые в пределах Китая равны». Кроме того, утверждалось, что политика националь-ной дискриминации и предубеждение прошлого должны быть разрушены. Было вынесено постановление о том, что «в областях с высокой концентрацией одной национальности должны быть учреждены национальные автономные области, где сохранялись и развивались язык, письменность, обычаи и традиции, а также религиозные верования» [10].

64


21 августа 1952 года на предварительной ассамблее в Енбе-не, в которой приняли участие представители различных на-циональностей, велась подготовка к созданию автономии. А 29 августа прошла конференция, которая собрала 300 делега-тов, представителей 710 000 человек разных национальностей, причем, 209 из них были корейцами. Решением конференции была установлена автономия. 3 сентября 1952 года стал днем учреждения корейского автономного района Енбен [11, с. 76]. Статус автономности получили и другие административные единицы северо-восточного Китая, населенного корейцами.

В провинции Хэйлуцзян в 1952 году образовано пять ко-рейских автономных уездов и 101 корейская сельская авто-номия. По три корейских автономных уезда учредили в про-винции Ляонин и во Внутренней Монголии. В Гирине было 7 корейских уездов и один смешанный корейско-маньчжурский уезд [12, с. 279]. Таким образом, учреждение национальной ав-тономной префектуры и получение автономии для корейской национальности, позволяющей развивать этническую культу-ру и, в определенной степени, развивать местное самоуправ-ление, были достигнуты не только в результате отчаянной борьбы корейского народа, но и результате осуществления на-циональной политики китайского правительства. Одним из преимуществ корейской диаспоры в Китае была националь-ная политика страны-реципиента, отличная от других.

После учреждения в 1949 году Китайской Народной Ре-спублики был установлен ряд приоритетов в решении вну-тренней национальной политики. В китайской исторической науке сформулированы четыре основные цели проводимой политики: поддержание национального равенства, уста-новление автономии в национальных областях, понимание единства исторического развития, достижение единого про-цветания представителей всех национальностей. Рассмотрим некоторые из них.

Первое. Каждая национальность обладает равными пра-вами в политике, экономике, культуре, языке, религии. «Дис-криминация, притеснение всех национальностей запреще-

65


ны». В Конституции были ясно сформулированы гарантии равных прав для всех. Все национальности имеют право уча-ствовать в вопросах относительно управления государством и обществом: «Все граждане от 18 лет и старше, за исключени-ем тех, кто психически болен или лишен своих политических прав, согласно закону, имеют право голосовать и баллотиро-ваться на выборах». Показательны данные о представитель-стве национальных меньшинств в период с I по VI сессии Конгресса (14,52% – 16% – 12,24% – 9,36% – 10,19% – 13,6%). На всех уровнях местного самоуправления (провинциальный, му-ниципальный) присутствовали представители национальных меньшинств.

Другой важный контекст для равенства всех националь-ностей – свобода в использовании и развитии своего языка и письменности, что было четко сформулировано в Консти-туции: «Меньшинства могут использовать свой собственный язык в повседневной жизни, на производстве. В органах само-управления автономных земель главным признается местный язык. Граждане всех национальностей имеют право исполь-зовать свой собственный язык в гражданских исках. В судах и других общественных местах людям, которые не знакомы с местным языком, предусматривается предоставление пере-водчика». Таким образом, корейцам был предоставлен мощ-ный инструмент для реализации автономных прав. Широкое использование языка и письменности становилось огромным стимулом для развития культуры и сохранения этнической идентификации. Выпускались газеты, велось радиовещание на корейском языке. «Газета Енбен», созданная в 1948 году, ежедневно издает пять тысяч экземпляров на корейском язы-ке. Также на корейском языке издаются «Общие новости», «Молодежь Енбена». Енбенская радиовещательная компания ведет передачи на китайском и корейском языке ежедневно в течение одиннадцати с половиной часов [13].

Широкое использование корейской письменности и си-стемы письма ускорило политический, экономический и культурный обмен между китайцами и представителями на-

66


циональных меньшинств. Китай декларировал, что без этни-ческого и языкового равенства невозможно достижение един-ства среди всех национальностей; народ должен изучать языки других национальностей – китайцы и представители других национальностей должны учить язык и систему письма на-ционального меньшинства, а доминирующее национальное меньшинство должно изучать китайский язык. Это усиливает единство и культурный обмен.

У большинства нацменьшинств – собственные религиозные верования. Среди них есть мусульмане, буддисты, протестанты, католики, даосисты. Таким образом, одним из принципов на-циональной политики КНР являлась свобода вероисповедания, уважение и защита религиозных верований граждан страны. Согласно закону, правительство защищает права верующих, но в то же время не позволяет религиозным организациям вме-шиваться в государственное управление, судебную систему, си-стему образования. Уважение свободы вероисповедания пред-ставителя любой национальности в законодательном порядке является отражением равенства и единства народа КНР. Это уважение последовательно отражено во всей национальной политике страны. Гарантируя свободу вероисповедания, вто-рая сессия V народного Конгресса приняла закон (Статья 110 законодательства КНР), который гласит: «Государственные слу-жащие, которые незаконно лишают граждан их религиозной свободы или вторгаются в обычаи и нравы нацменьшинств, в серьезных случаях должны быть приговорены к тюремному за-ключению сроком до двух лет».

Равенство подразумевает сохранение обычаев и нравов представителей различных этносов, которые включают в себя национальную одежду, кухню, жилье, брачные и похоронные обряды, праздники, этнические церемонии и другие элемен-ты повседневной жизни.

Второе. Следуя национальной политике КНР, автономия в едином многонациональном государстве устанавливается согласно государственному закону и в пределах территории, населенной данной этнической группой. В 1949 году на съезде

67


КНР было решено внедрять систему национальных автоно-мий. В результате к концу 1986 года возникло пять автоном-ных областей: автономная область Внутренней Монголии, Синьцзян-Уйгурский автономный район, Гуанси-Чжуанский автономный район, Мусульманская автономная область и Тибетская автономная область. Кроме этого, 33 автономных префектуры и 104 автономных округа. Существование регио-нальных национальных автономий соответствует фактической ситуации в Китае. С древних времен Китай был объединен-ным государством с централизованной властью. Длительное время, даже в периоды внешних притеснений, захвата тер-риторий и раздробленности этнических групп представите-ли различных национальностей поддерживали между собой экономические отношения и культурный обмен. Их сближе-ние и единение стало естественной потребностью, что актуа-лизировалось в более позднее время, когда объединение стало необходимым условием противостояния иностранной агрес-сии. Общая судьба многих народов в борьбе за независимость и свободу крепко сплотила их.

Местное население Ханьшуй составляет 93,3% общей чис-ленности. Экономика и культура более развиты, в то время как население нацменьшинства является весьма малочисленным, расселенным по большой земельной площади со скудными природными ресурсами. Каждое этническое меньшинство осознает, что развитие, процветание народа и уверенность в бу-дущем возможны только лишь в условиях единства и взаимопо-мощи. Осуществление региональной автономии соответствует реальным потребностям китайского государства и находится в сфере интересов представителей разных наций. Географиче-ское размещение демонстрирует, что каждую область занима-ют представители более чем одной национальности. Трудно отличить, где заканчиваются земли одних и начинаются земли других. Представители только одной национальности прожи-вают на определенной территории весьма редко.

К примеру, Синьцзян является местом концентрации представителей уйгурской диаспоры, но наряду с ними здесь

68


проживают представители еще тринадцати национально-стей. Этническая автономия является неотъемлемой частью государства. Подобные области подчиняются Конституции и центральной власти. Кроме того, они имеют определен-ные полномочия по управлению своими землями, наделены правами автономии. В свою очередь, для осуществления и поддержания региональной национальной автономии КНР заботится о кадровой подготовке этнического меньшинства. Правительство всегда обращало внимание на этот пункт, в ре-зультате чего по всей стране были открыты одиннадцать ака-демий, занимающихся кадровой подготовкой представителей этнических меньшинств. В настоящее время около миллиона кадровых работников занимают важные посты в центральном правительстве автономных областей страны.

Ряд исследователей среди элементов национальной поли-тики Китая выделяют сохранение образовательных, научных и культурных прав национальных меньшинств [10]. В 1986 году в Енбенском автономном округе работало около 960 детских до-школьных заведений, в которых было 63 137 воспитанников, что составляло примерно 78,6% от общего количества детей. Кроме того, работала 1 151 начальная школа, обучавшая 98,5% детей, и 219 обычных средних школ, предоставляющих обучение 92,6% детей этого возраста. Научно-технический потенциал Енбена характеризовался учреждением двадцати одного независимого специализированного центра научных исследований, числен-ность научных сотрудников которых составила 33 240 человек. В 1980-е годы 455 научных работ удостоены премий [13]. Зна-чительных результатов Енбенский автономный округ добился и в области развития культуры [8]. В конце 1980-х годов насчи-тывалось 3 издательства, 10 журналов, 4 газеты, радиостанция, телевизионная станция, 19 телевизионных ретрансляционных станций, 218 театров и клубов, 1 500 деревенских культурных за-лов, 868 кинопроекторов, 14 художественных групп, 9 публич-ных библиотек, 2 музея и 10 культурных центров.

Здравоохранение также достигло определенного уровня развития. В 1986 году было 783 объекта сферы здравоохране-

69


ния, что в четыре раза превышало аналогичный показатель 1952 года. В 1986 году в системе здравоохранения работали 11 816 человек, что было в 3,8 раз больше по сравнению с 1952 годом [13]. Таким образом, политика, проводимая правитель-ством Китая в отношении национальных меньшинств, созда-вала все предпосылки для устойчивого развития этносов, со-хранения межэтнического взаимопонимания и их сближения.


1. Piao, Changyu. The History of Koreans in China and the Yanbian Korean Autonomous Prefecture. In Koreans in China. Edited by Dae-Sook Sun and Edward J. Shultz. Paper of the Center for Korean Studies. Honolulu: University of Hawaii. – 1990. – № 16. – P. 44–77.

2. Kwon, Tae-Hwan. The Uncertain Future of the Korean Chinese // The Korean Diaspora in China: Ethnicity, Identity and Change. Edward Taehan Chang. New Haven Connecticut – 2001. – P. 20–42.

3. Zheng, Xia. Chosonjok of China: Their Future. – Seoul: Siningansa. – 2000.

4. Yoon, H. Population migration // Korea Journal of Population Studies. – 1993. – №16 (1). – Р.19–36.

5. Lee, Hoon K. Korean Migrants in Manchuria // Geographical Review. – 1932. – № 22(2). – Р.196-204. Published by: American Geographical Society. Stable URL: http://www.jstor.org/stable/209173 Дата обращения: 11.03.2012.

6. Han, S.B. and Kwon, Tae-Hwan. Chosonjok in Yanbian of China: Social Structure and Change. Seoul: Seoul National University Press. – 1993.

7. Kim, Wang-Bae. Nostalgia, Anxiety and Hope: Migration and Ethnic Identity of Chosonjok in China // Pacific Affairs. – 2010. – № 83 (1). – Р. 95–114.

8. Cui, Longhao. The Position and Development of Koreans in China. In Koreans in China. Edited by Dae-Sook Sun and Edward J.Shultz. Paper of the Center for Korean Studies. Honolulu: University of Hawaii. – 1990. – № 16. – P. 78–92.

9. Chae, Jinlee. The Political Participation of Koreans in China. In Koreans in China. Edited by Dae-Sook Sun and Edward J. Shultz. Paper of the Center for Korean Studies. – Honolulu: University of Hawaii. – 1990. – № 16. – P. 93–114.

70


10. He, Jiancheng. China’s Policy on Nationalities. In Koreans in China. Edited by Dae-Sook Sun and Edward J.Shultz. Paper of the Center for Korean Studies. Honolulu: University of Hawaii. – 1990. – №16. – P. 1–30.

11. Piao, Changyu. The History of Koreans in China and the Yanbian Korean Autonomous Prefecture in Koreans in China. Eds. Dae-Sook Suh, Edward J. Shultz. – Honolulu, 1990. – Р. 44–77.

12. Palmer, Katherine. Chinas Nationalities and Nationality Areas. In The China Handbook. Edited by Christopher Hudson. Chicago London. Fitzroy Dearborn Publishers. – 1997. – P. 276–289.

13. Jin, Shangzen. The Rights of Minority Nationalities in China: The Case of the Yanbian Korean Autonomous Prefecture // Koreans in China. Oxford, 2000.

71

Ешпанова Д.Д. Роль исторической памяти в социокультурном...

РОЛЬ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ В СОЦИОКУЛЬТУР-НОМ РАЗВИТИИ ЭТНОСОВ КАЗАХСТАНА

Ешпанова Дина Далабаевна

История любого народа неоднозначна, многогранна и зигзагообразна. Взлеты чередуются падениями, сменой кру-тых поворотов и изломов. Общепризнанно, что прошлое предопределяет настоящее, а оно, в свою очередь, будущее. В связи с этим встает вопрос об исторической памяти народа, которая делает события прошлого узнаваемыми и реальны-ми. Историческая память хранит, главным образом, явления, сыгравшие в жизни этноса, нации переломную роль – пози-тивную или деструктивную.

Понятие исторической памяти связывают с именем фран-цузского социолога Мориса Хальбвагса. Еще в 20-е годы про-шлого века он выдвинул и обосновал тезис о существовании феномена коллективной памяти как средства самоиденти-фикации различных сообществ людей. Память, как считает М. Хальбвагс, социальная конструкция, создаваемая в насто-ящем, и понимается не как сумма воспоминаний, а как не-кое культурное произведение, развивающееся под влиянием семьи, религии, социальных групп через языковые структуры повседневной жизненной практики и общественных инсти-тутов [1]. По мнению российского философа Н.А. Бердяева, память представляет собой не просто пассивное воспроизвод-ство прошлого, но является родом «духовной активности», на-правленным не только на понимание прошлого, но и на его преображение [2].

В настоящее время в науке не существует однозначного определения «историческая память», а существует большое

72


количество дефиниций, которые часто взаимозаменяют друг друга: «социальная память», «историческая память», «куль-турная память», «коллективная память», «индивидуальная память», «генетическая память» и т.д., и т.п.

В самом общем виде под исторической памятью пони-мается способность общества сохранять и передавать из по-коления в поколение знания, зафиксированные в националь-ных традициях и образе жизни народа, о произошедших исторических событиях, об исторических деятелях ушедших эпох, о национальных героях и вероотступниках, о традиции и коллективном опыте освоения социального и природного мира [3]. Известный российский социолог Ж.Т. Тощенко счи-тает, что историческая память – это определенным образом сфокусированное сознание, которое отражает особую значи-мость и актуальность информации о прошлом в тесной связи с настоящим и будущим. Она не только аккумулируется, но и избирается, поскольку нередко делает акценты на отдельные исторические события, игнорируя другие. Актуализация и из-бирательность, в первую очередь, определяются значимостью этого знания и этого опыта для современности, для происхо-дящих в настоящее время событий и процессов и возможного влияния на будущее [4].

Такое понимание исторической памяти важно, т.к. в про-шлом у многих наших народов, живущих в Казахстане, есть много и катастрофических, и хороших событий, и мы не име-ем право их забывать еще и потому, что память является ба-зовым элементом конструирования национальной идентич-ности.

Вопрос влияния исторической или культурной травмы на будущее народа все чаще поднимается различными на-циональными сообществами. Травма есть результат быстрых изменений, что приводит к негативным дисфункциональным последствиям. Она предстает как глобальная дезадаптация общества к изменившимся условиям существования. Следо-вательно, механизм преодоления дезадаптации предполагает прекращение действия травмирующих факторов, то есть по-

73


строение социально-политического проекта, который исклю-чит навсегда такую ситуацию, а, следовательно, и возращение травмы.

Казахстан в общественном сознании позиционируется как уникальное полиэтническое и мультикультурное обще-ство: здесь контактируют, вступают во взаимодействие раз-личные этносы и культуры, сохраняя при этом собственную историю и самобытность. Сегодня в республике проживает более ста этносов. Причины их появления в республике раз-ные – переселения, репрессии и депортации, освоение целин-ных земель, индустриализация и др.

Особого внимания в этой связи заслуживают события, произошедшие в нашей стране в 30–40 гг. прошлого столетия – репрессии сталинского режима в отношении целых народов. Со второй половины 30-х годов стала проводиться политика переселения людей по этническому признаку. В 1936 году по постановлению СНК СССР от 28 апреля 1936 года из погра-ничных районов Украинской ССР были высланы поляки. Все-го было переселено 35 820 поляков из них 35 739 (99,8 %) – в Казахстан, в основном в северные области республики. В 1940 – начале 1941 годов в восточные районы СССР были высланы, по постановлению от 10 апреля 1940 года так называемые «поль-ские осадники» – переселенцы из Польши, получившие в 20-30-е годы земли в Западной Украине и Западной Белоруссии. Когда в 1939 году эти территории были захвачены советски-ми войсками, началось выселение «польских осадников». На первом этапе из Западной Украины и Западной Белоруссии в Казахстан было выслано 5307 польских осадников, а всего их в Казахстан было переселено 60 667 человек.

Подписанное в августе 1937 года постановление Совета Народных Комиссаров и ЦК ВКП (б) о выселении корейско-го населения привело к тому, что в 1937 году в Казахстан из пограничных районов Дальневосточного края было депорти-ровано 20 141 семей корейцев, или 95 421 человек, по другим данным – 98 454 корейца. Депортация была обусловлена, как говорилось в постановлении ЦК ВКП (б) Совета народных Ко-

74


миссаров СССР «целью пресечения проникновения японско-го шпионажа в Дальневосточный край» [5].

В годы Великой отечественной войны перманентно про-должалась депортация многих народов на территорию Ка-захстана. В 1941–1942 годах в СССР было переселено 1 209 430 немцев, из них в Казахстан 444 005 человек.

В мае 1944 года Государственный комитет обороны при-нял постановление выселить всех крымских татар с терри-тории полуострова. В большинстве своем крымские татары были переселены в Узбекскую ССР, часть попала в Казахстан. В декабре 1943 года была ликвидирована Калмыцкая АССР. После ее упразднения 91 919 калмыков были переселены в другие регионы СССР. Из них в Казахстане оказались 2268 че-ловек. В 1943-44 годах переселению подверглись балкарцы и карачаевцы. В Казахской ССР их было размещено 18 219 че-ловек. Немного ранее, в ноябре 1943 года, подобная участь по-стигла карачаевцев.

В 1944 году была ликвидирована Чечено-Ингушская АССР. В феврале было выселено 310 630 чеченцев и 78 479 ингушей. В марте того же года в Казахстан прибыло 344 589 человек. К этим переселенцам прибавились тысячи чеченцев и ингушей, уволенных из рядов Красной Армии после февраля 1944 года. Всего в Казахстан их прибыло свыше 60 тыс. человек [5].

Официальное обвинение, выдвинутое против депортиро-ванных народов (за исключением корейцев) – предательство в годы Великой Отечественной войны. Необходимо отметить, что коллаборационизм имел место практически во всех окку-пированных регионах СССР, а представители «наказанных на-родов» героически сражались в рядах Красной Армии.

Так, например, «правовой» основой депортации калмыц-кого народа послужил Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1943 года «О ликвидации Калмыцкой АССР и образовании Астраханской области в составе РСФСР», где в предельно обобщенном виде было выдвинуто обвине-ние в адрес калмыцкого народа: «В период Великой Отече-ственной войны многие калмыки изменили Родине». Указ не

75


был обнародован и под грифом «Секретно» хранился долгие годы. 28 декабря 1943 года было принято постановление СНК СССР, где определялась судьба депортируемого народа: «В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР всех калмыков, проживающих в Калмыцкой АССР, выселить в Алтайский, Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области». В ходе широкомасштабной операции «Улусы» весь калмыцкий народ по сфальсифицированному обвинению был выслан на территорию от Казахстана до Сахалина [1].

Но особенно драматично сложилась судьба советских немцев. Как известно, они стали одним из самых многочислен-ных этносов, подвергшихся насильственному переселению, и большая их часть была выслана на территорию Казахстана. 28 августа 1941 года вышел указ Комитета обороны о переселе-нии немецкого народа из районов Поволжья, и немцы евро-пейской части СССР были насильственно депортированы на Урал, в Казахстан и Сибирь. В это же время Автономная ре-спублика немцев Поволжья прекратила свое существование. Немецкие деревни опустели за несколько дней, и тысячи эше-лонов (по воспоминаниям многих немцев – «теплушек» для перевозки скота) с испуганными людьми потянулись на вос-ток. Герольд Бельгер по этому поводу говорил так: «На Западе громыхала война, Родина оказалась в смертельной опасности, а товарные поезда, набитые выселяемым народом, шли и шли на Восток, эшелон за эшелоном, одни в Сибирь, другие – в Ка-захстан...» [6].

Массовая депортация и дальнейшая трудная жизнь в ус-ловиях спецпоселений не могли не повлиять на развитие на-циональной культуры немецкого населения. Люди были на-сильно вырваны из привычной среды давнего проживания – автономии на Волге, где достаточно долгое время были обе-спечены всеми условиями для сохранения своей культуры. Немцы в военные годы и первые послевоенные десятилетия были практически лишены возможности развивать то, что со-ставляет основу любой национальной идентичности – свою национальную культуру. Такая травма наиболее глубока, по-

76


тому что она, как все феномены культуры, обладает сильней-шей инерцией, продолжает существовать дольше, чем другие виды травм [7, с. 8].

Несмотря на это, находясь не только в тяжелых физиче-ских, но и прежде всего моральных для народа условиях, нем-цы не потеряли своих традиционных черт – трудолюбия, дис-циплинированности, порядочности, чувства ответственности прежде всего перед собой и сохраняли в семьях, насколько это было возможно, язык и культурные обычаи. Факт переселения огромного количества людей еще не все, что пришлось пере-жить советским немцам во время войны. Госкомитет обороны СССР принял Постановление «О дополнительной мобилиза-ции немцев для народного хозяйства СССР», которое стало еще одной трагедией для практически каждой немецкой се-мьи в то время. В постановлении содержалась директива: «До-полнительно мобилизовать в рабочие колонны на все время войны всех немцев-мужчин в возрасте от 15 до 55 лет включи-тельно». Также на мобилизацию в так называемую трудовую армию были обречены женщины-немки в возрасте от 16 (!) до 45 лет включительно. Освобождены от мобилизации были только беременные и женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет.

В годы войны немцы Казахстана внесли достойный вклад в общее дело победы наравне с другими народами, но их труд не получил должной оценки. Лишь очень немногие из немцев были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». После окончания во-йны немцы, перенесшие лишения и голод наравне с другими народами, еще долго испытывали на себе последствия депор-тации и трудармии. К сожалению, еще довольно длительный период времени отношение к немцам было крайне предвзя-тым. Ведь, несмотря на победу в войне, унизительные ограни-чения не были сразу же сняты со спецпереселенцев – процесс этот затянулся на десятилетия! И если депортированные че-ченцы, крымские татары, ингуши, калмыки в 50-е годы могли беспрепятственно возвращаться в родные места, то немцы пра-

77


во это получили гораздо позже, в 1974 году. Подтверждением этому служит указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года, в котором сообщалось: «...депортированные народы, в том числе немцы, переселены в отдаленные районы Советского Союза... навечно, без права возврата их к прежним местам жительства» [6].

Депортация народов в Казахстан по времени совпадает с Великой Отечественной войной. Эти два трагических исто-рических события по-разному воспринимаются народной памятью. Несмотря на то, что Великая Отечественная война унесла миллионы жизней, она воспринимается историче-ской памятью как героическое, наиболее значимое событие, во-первых, потому что эта память вошла в историю каждой семьи, затронув самые существенные и сокровенные стороны личной жизни людей. Во-вторых, это событие определило бу-дущее не только нашей страны, но и всего мира, и поэтому его оценка базируется не только по осознаваемости, но и на инту-итивном признании роли этой войны в истории человечества. В-третьих, Великая Отечественная война стала символом, ко-торый выступает важным элементом позитивной, коллектив-ной идентификации всего постсоветского пространства [4].

Сегодня иногда говорят о том, что для многих народов бывшего Союза эта война была не отечественной, но для па-мяти народной, уже для потомков третьего, четвертого поко-ления эта война – значима.

Иное дело депортация, она воспринимается как соци-альная травма, которая в социальном развитии народов по-влекла за собой многие негативные последствия. Известный польский социолог П. Штомпка отмечает, что одним из по-следствий социальной травмы является ее воздействие на со-циальную структуру [7]. Она может разрушить сложившиеся каналы социальных отношений, социальной системы, иерар-хии. Так произошло и с советскими немцами. В довоенный период социальная структура немцев Поволжья была доста-точно дифференцированная. Косвенным подтверждением данного факта является то, что в основанной еще в 1918 году

78


немецкой автономии на Волге, откуда большая часть немцев была выселена в Казахстан, к началу 1940 года функциониро-вали около 500 общеобразовательных школ, 20 высших и сред-них специальных профессиональных образовательных учреж-дений, 5 театров, 406 библиотек, 23 дома культуры, около 300 изб-читален, 252 колхозных клуба. В разные годы выходил в свет журнал «Revolutionund Kultur», полностью посвященный проблемам развития немецкой культуры. Социально-про-фессиональная структура немцев в период депортации была разрушена. В последующем, по многим причинам социаль-но-профессиональные ниши советских немцев в общем были невысокие. Так, существовал и действовал вплоть до 70-х го-дов прошлого века секретный Указ о запрещении принимать немецкую молодежь на учебу в вузы. Лишь немногие из них стали высокообразованными специалистами, особенно техни-ческого профиля. Вместе с тем, благодаря трудолюбию, упор-ству, доброжелательности, немецкий народ успешно интегри-ровался в казахстанское общество» [6].

В современных условиях развитие межэтнических отно-шений в республике диктует необходимость не декларативно-го, а последовательного и взвешенного решения перманентно возникающих проблем. Перестройка советского общества от-крыла новые возможности для глубокого анализа и изучения достаточно серьезных и противоречивых исторических собы-тий, имевших место в истории СССР. Как известно, сталин-ские депортации народов еще в советские времена (ХХ-й съезд КПСС) были осуждены как акты незаконные и антигуманные. Советским правительством был принят ряд мер по восста-новлению справедливости депортированных народов, но, как правило, они носили половинчатый характер.

В последующие годы, на фоне демократизации обще-ственных процессов уже в независимом Казахстане были предприняты первые попытки дать объективную оценку та-ким событиям прошлого как депортация, эвакуация евреев, трудовая армия, режим спецпоселения. С момента обрете-ния независимости в республике были заложены основы эт-

79


нокультурной политики, направленной на формирование казахстанского патриотизма, сохранение полиэтничного со-става населения республики, межэтнической толерантности и согласия, была создана институциональная и законодатель-ная база для развития диаспор. Деятельность государственных органов в области обеспечения прав национальных групп, проживающих на территории Казахстана, осуществляется в тесном взаимодействии с этнокультурными объединениями республики [8].

Очевидно, что определенные факты истории народов Казахстана стали «болезненными» и «травмирующими» вос-поминаниями, более того есть чувство вины (часто латентно) настоящего по отношению к прошлому.

Но так ли необходимо акцентировать историческую па-мять только на имеющихся противоречиях (негативных со-бытиях советского прошлого) и все богатство и неоднознач-ность истории сводить к трагедии? Да, необходимо помнить и принимать прошлое таким, какое оно есть, тем самым определив гражданскую позицию общества. Но события про-шлого в историческом сознании народов Казахстана должны выступать факторами объединения, созидания, оптимизма и служить укреплению казахстанской идентичности. И в этом отношении весьма поучителен пример проекта французских историков под руководством Пьера Норэ «Места памяти» [9]. Предметом исследования в нем стали места, вещи, события в совокупности составляющий материал, из которого констру-ируется коллективная память Франции. Этими «символиче-скими объектами» (объектами краеведения) стали отдельные местности, памятники, события, ритуалы, символы и тради-ции, составляющие многообразие французской идентично-сти. Проецируя на Казахстан, в контексте исторической па-мяти «места памяти», несущие в себе созидание, гуманизм, единство, можно найти и в самых трагических событиях. И это, прежде всего, роль казахского народа, протянувшего руку помощи всем народам, которые волею судьбы оказались в Ка-захстане.

80



1. Цит. по: Бадмаев Б.Н., Хутыз З.А. Историческая память и конструирование национальной идентичности // http://cyberleninka.ru/ article/ n/istoricheskaya-pamyat-i-konstruirovanie-natsionalnoy-identichnosti

2. Цит. по: Леонтьева О.Б. Историческая память и образы про-шлого в российской культуре XIX – начала ХХ вв. – Самара: ООО «Книга», 2011. – 448 с.

3. Ахметшина А.В. Понятие «историческая память» и ее зна-чение в современном российском обществе // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, исто-рия / Сб. ст. по материалам XXXVIII междунар.науч.-практ.конф. № 6 (38). Новосибирск: Изд. «СибАК», 2014. – 90 с.

4. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек: монография. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. – 543 с.

5. Депортация народов в Казахстан – преступление тотали-таризма // http://www.kazreferat.info/read/deportaciya-narodov-v-kazahstan-prestuplenie-totalitarizma-MTkzMjUw

6. Наумецкая А. Наши немцы //http://www.np.kz/hotnewstop/7816-nashi_nemcy.html

7. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социоло-гические исследования. – 2001. – № 1.

8. Ямшанова О.А. История немецкой диаспоры Центрального Казахстана в ХХ в. 07.00.02 – Отечественная история (История Респу-блики Казахстан). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. – Караганда, 2009.

9. Зарецкий Ю.П. История, память, национальная идентич-ность // http://magazines.russ.ru/nz/2008/3/za4.html

81

Кадыржанов Р.К. Историческая память и национальное...

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ И НАЦИОНАЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО В КАЗАХСТАНЕ

Кадыржанов Рустем Казахбаевич

Конференция Научно-экспертной группы АНК г. Ал-маты проходит в год 550-летия Казахского ханства. Эта юби-лейная дата имеет не только историческое значение. Повсе-местное празднование в Казахстане в 2015 году этого юбилея демонстрирует его актуальность в широком социально-поли-тическом смысле, включая его значимость и для националь-ной политики государства. Эта дата актуализирует глубокие исторические корни казахской государственности, преемни-цей которой является сегодняшняя Республика Казахстан, ро-дина не только казахов, но и всех ее многочисленных этносов.

Образование Казахского ханства является неотъемлемой частью исторической памяти не только казахского, но и всего казахстанского народа. В исторической памяти народа сохра-няются различные события его прошлого, которые оценива-ются им как важнейшие для его исторической судьбы. С этой точки зрения 2015 год имеет особое значение для формиро-вания и укрепления исторической памяти казахстанского на-рода. В этот год мы отмечаем 550-летие Казахского ханства, 70-летие победы в Великой Отечественной войне, 20-летие принятия Конституции страны и 20-летие Ассамблеи народа Казахстана. Эти празднования, вне всякого сомнения, способ-ствуют укреплению как исторической памяти казахстанцев, так и укреплению идентичности многонационального народа Казахстана.

Если историческую память рассматривать как источник формирования, конструирования казахстанской идентично-

82


сти, то важно определить, что понимается под исторической памятью. В повседневной жизни это понятие часто употре-бляется в различных контекстах, однако, далеко не всегда от-дается отчет, что под ним понимается. По мнению российско-го исследователя А. Ахметшиной, под исторической памятью понимается способность общественных субъектов сохранять и передавать из поколения в поколение знания о произо-шедших исторических событиях, об исторических деятелях ушедших эпох, о национальных героях и вероотступниках, о традициях и коллективном опыте освоения социального и природного мира, об этапах, которые прошел тот или иной этнос, нация, народ в своем развитии [1].

В этом смысле историческую память можно рассматри-вать как форму исторического сознания. Понятие историче-ского сознания мы рассматриваем как форму национального самосознания, проявляющуюся в виде определенного воспри-ятия истории государства, нации, исторических событий и фигур, имеющего целью формирование и укрепление нацио-нальной идентичности. Иначе говоря, историческое сознание имеет значение как само по себе, так и с точки зрения форми-рования национальной идентичности.

В Стратегии «Казахстан-2050» Президент РК Н.А. Назар-баев заявил: «Нам нужно продолжить работу по формиро-ванию исторического сознания нации» [2]. В выступлении на ХХ сессии Ассамблеи народа Казахстана в апреле 2013 года он еще раз подтвердил свою мысль о важности формирования исторического сознания современного казахстанского обще-ства: «Нам необходимо общенациональное историческое со-знание. Наше восприятие истории должно быть цельным, по-зитивным и объединять общество, а не разделять» [3].

Работа по формированию исторического сознания нации является важной частью нового казахстанского патриотизма. Основой исторического сознания, его стержнем является, как указал глава государства, всеказахстанская идентичность. В то же время, само историческое сознание нации направлено на формирование национальной идентичности Казахстана. По-

83


этому смежными для «исторического сознания» понятиями в Стратегии «Казахстан-2050» являются «объединяющее ядро нации», «новый казахстанский патриотизм», «всеказахстан-ская идентичность», «одна страна – один народ», «равноправ-ный гражданин Казахстана», «генетический код нации», «ка-захский язык – консолидатор народа Казахстана» и другие [2].

В истории, в целом, в историческом сознании, в частно-сти, представлен не только взгляд в прошлое, но также в на-стоящее и будущее нации, в связи с чем историческое созна-ние имеет столь большое значение в формировании нации и национальной идентичности. Об этом в своем выступлении на ХХ сессии Ассамблеи народа Казахстана ее председатель, Президент Нурсултан Назарбаев сказал: «Чтобы поднять на должную высоту национальный дух, надо четко осознать, ка-кова наша реальная история, культура, религия» [3].

В современном демократическом обществе формирова-ние исторического сознания как важного компонента наци-ональной идентичности является противоречивым и даже конкурентным процессом, отражающим идеологический плюрализм в обществе. Различные элиты предлагают этно-социальным группам, от лица которых они выступают, свои идентификационные проекты, составной частью которых ста-новится определенное видение истории этноса и межэтниче-ских отношений в обществе.

В условиях идеологического плюрализма в современном Казахстане появляются политические силы, предлагающие свои варианты исторического сознания, основанные на опре-деленном понимании и видении истории тех этносов, кото-рые они берутся защищать и представлять. Это те силы, ко-торые, по словам Нурсултана Назарбаева, «пытаются вбить клин в межэтническое согласие нации» [2]. Они ищут в исто-рии Казахстана то, что задевает тот этнос, от лица которого они выступают, то есть выставляет этнос как приниженный и задавленный другим этносом. В результате появляется модель исторического сознания, которая объективно разделяет обще-ство на этнические группы, а не сплачивает их.

84


Само общество оказывается втянутым в исторические дис-куссии и споры, в основе которых лежит различное видение роли и места этносов в истории Казахстана. В последнее время предметом дискуссий и споров стали дореволюционный и со-ветский периоды истории Казахстана. Такая же картина на-блюдается и в других постсоветских государствах. В некоторых из них исторические конфликты привели к реальным этниче-ским конфликтам с применением насилия.

Национальную историю Казахстана можно разделить на четыре больших периода, различающихся между собой направленностью и содержанием политических, экономиче-ских, культурных, идеологических и иных процессов. Каждый из этих периодов предоставляет историкам, политологам и другим специалистам большое количество событий и героев, которые можно использовать как символы для манипулиро-вания ими с целью создания исторических концепций, отве-чающих тем или иным современным потребностям.

Этими историческими периодами национальной исто-рии Казахстана являются:

1) Казахское ханство (до 1731 г.) – период, охватывающий историю казахов с момента их этногенеза до приобретения российского подданства;

2) Колониальный период (1731–1917 гг.) истории казах-ского народа в составе Российской империи;

3) Советский период (1917–1991 гг.) истории Казахстана как советской республики;

4) Независимый Казахстан с 1991 года по настоящее время. В зависимости от преследуемых элитными группами по-

литических и идеологических целей, они в создании своих исторических концепций обращаются к одному из указанных периодов национальной истории Казахстана с целью интер-претации событий и героев этих периодов в угоду своим кон-цепциям. В целом, отношение к истории в целях формиро-вания национальной идентичности в Казахстане подчиняется тем же самым закономерностям, что и в других постсоветских обществах.

85


Одной из таких постсоветских закономерностей обра-щения с национальной историей является так называемое «удревнение» национальной истории [4, c.117]. Под этим по-нимается такая интерпретация национальной истории, ко-торая относит этногенез титульной нации в очень далекое прошлое, тем самым соединяя ее исторически с народами и этносами, проживавшими на территории государства в древ-ние периоды времени.

Закономерностью постсоветского исторического позна-ния, тесно связанной с удревнением, является возвеличивание национальной истории, а, следовательно, самой нации. Смысл этой исторической работы состоит в том, чтобы связать исто-рию титульного этноса с теми народами, которые прожива-ли на территории современного государства и отличились в мировой истории великими делами. Как правило, это были завоевания этим народом других народов и территорий, за-вершившиеся созданием больших империй.

Тенденции удревнения и возвеличивания национальной истории постсоветских народов в методологическом плане опираются на примордиалистское понимание нации и исто-рии. Нации, в соответствии с примордиалистской теорией, определяются своим генетическим кодом. Если гены име-ют решающее значение для формирования нации, то нации оказываются не социально-культурными и историческими образованиями, а природными сообществами. Примордиа-листское понимание нации, доведенное до своего логического конца, может завести в тупик биологизма и расизма. Как по-казывает история, с таким пониманием нации связаны шови-низм, нацизм, расизм и другие крайне опасные политические концепции.

Осознавая это, Президент Республики Казахстан Н.А. На-зарбаев предлагает формировать историческое сознание на основе концепции нового казахстанского патриотизма. «Исто-рическое сознание казахстанцев должно работать на сплоче-ние, на формирование патриотического отношения к своему прошлому, настоящему и будущему» [2]. Это означает, что в

86


историческом прошлом следует искать не конфликты и оби-ды, а примеры согласия и сотрудничества.

Не случайны поэтому слова Елбасы о том, что «всеказах-станская идентичность должна стать стержнем исторического сознания нашего народа» [2]. Иначе говоря, историческое со-знание должно стать важным инструментом формирования гражданской нации как надэтнического сообщества граждан Казахстана вне зависимости от их этнической и иной принад-лежности.

Объединяющим ядром гражданской нации в Казахстане должны стать, как четко заявил Нурсултан Назарбаев, казах-ский народ и государственный язык. Следовательно, история казахов должна стать основой исторического сознания нации в Казахстане. Об этом сказал на ХХ сессии АНК Глава государ-ства: «Казахский народ выступает как мощное историческое ядро национально-государственной общности всех этниче-ских, социальных групп Казахстана» [3]. Поэтому «националь-ная история казахов, их этногенез должны рассматриваться как единый неразрывный процесс на продолжении тысяче-летий. В этом контексте современный Казахстан закономерно предстает одним из ключевых исконных наследников великих степных цивилизаций. … Казахстан никогда не был в изоля-ции. Поэтому в истории как учебной дисциплине должны быть достойно отражены процессы культурного и экономи-ческого взаимодействия казахов и других народов, вклад раз-личных этносов в историю страны» [3].

В Стратегии «Казахстан-2050» ее автор – Президент РК Н.А. Назарбаев предлагает формировать историческое со-знание нации как гражданское, а не этнокультурное образо-вание, ядром которого является история казахского народа. При этом история Казахстана предстает не как история од-них казахов. «Мы знаем, – заявил он на ХХ сессии АНК, – что казахский мир исторически никогда не был узко моноэтнич-ным и монокультурным. Мы никогда не развивались в стороне от мирового цивилизационного процесса! Более того – наши предки сами формировали этот мировой процесс!» [3]. По-

87


этому историческая память должна представлять историю Казахстана как процесс межэтнического и межкультурного взаимодействия казахов с другими народами на этой земле.

В таком понимании исторического сознания и истори-ческой памяти важное место принадлежит евразийской кон-цепции. На это обратил внимание в этом же выступлении Президент страны. «Следует подчеркнуть, что со всеми этни-ческими группами, живущими в Казахстане, мы – в масшта-бах Евразии – насчитываем не один век совместного прожива-ния. Наши предки показали миру вдохновляющие образцы культуры и духовности – нам предстоит продолжить их дело! Современные казахи, следуя традициям предков, должны по-казать пример единства, толерантности и патриотизма» [3].

Таким образом, понятия исторического сознания и исто-рической памяти, давая обществу картину исторического развития Казахстана, имеют большое значение для нового казахстанского патриотизма, формирования гражданской на-циональной идентичности страны или всеказахстанской иден-тичности.


1. Ахметшина А.В. Понятие «историческая память» и его зна-чение в современном российском обществе // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, исто-рия. Сборник статей по материалам 38-й международной научно-практической конференции. – Новосибирск, 2014.

2. Стратегия «Казахстан-2050»: Новый политический курс со-стоявшегося государства. Послание Президента Республики Казах-стан – Лидера Нации Н.А. Назарбаева народу Казахстана – Алматы: ЮРИСТ, 2013. – 48 с.

3. Назарбаев Н.А. «Казахстан-2050»: один народ – одна страна – одна судьба // Казахстанская правда. 25.04.2013.

4. Касьянов Г. «Национализация» истории в Украине // На-циональные истории на постсоветском пространстве – II. Десять лет спустя / Под редакцией Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. – М.: Фонд Фри-дриха Науманна, АИРО-XXI, 2010. – 372 c.

88


ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ЕДИНСТВА И СОГЛАСИЯ

ЭТНОСОВ КАЗАХСТАНА

Мамсуров Казбек Владимирович

Уважаемые участники конференции!Под руководством Президента страны Нурсултана На-

зарбаева народ Казахстана в настоящий момент решает за-дачи по осуществлению 5-ти институциональных реформ, продвигаясь по пути 100 конкретных шагов, в том числе и по реализации 4-й задачи – формирования общеказахстанской идентичности. Важной составной частью осуществления и ре-ализации данной реформы является историческое сознание и культурно-историческая память всего народа Казахстана, всех этносов, живущих в нашей стране, в том числе в южной сто-лице – Алматы.

Культурно-историческая память раскрывается через ее определенные составляющие – социально-культурные коды, которые заложены в искусстве, литературе, образовании, вос-питании, семейных традициях казахстанских этносов.

Все мы – представители единого народа Казахстана, но у отдельных этнических групп разные индивидуальные судьбы и своя уникальная история до того момента, как мы попали на гостеприимную казахскую землю. Мы придерживаемся тра-диций в чем-то похожих, а в чем-то различных, что не мешает нам ощущать свое единство.

В данный момент мы находимся в процессе последова-тельного движения к единой цели и смены фаз развития на-шего духовного состояния, представляющего собой стрем-ление жить в единстве и согласии. Этот процесс происходит

89

Мамсуров К.В. Историческая память как фактор формирования...

сегодня и сейчас, и это движение к единой цели должно про-исходить в нашем будущем.

Это процесс, который должен расширяться и углублять-ся в целях объединения и создания общего пространства над-этнической казахстанской идентичности. Этому будут спо-собствовать действия каждого жителя страны тогда, когда все свои духовные и физические силы они будут реализовывать не только в интересах своего этноса, но и всего многонациональ-ного и многоконфессионального народа Казахстана, связывая свою судьбу и судьбу своей семьи, родственного и производ-ственного коллективов с идеями согласия и толерантности.

Необходимо подчеркнуть, что процесс формирования единой идентичности включает в себя созидательный аспект по формированию единого духовного иммунитета казахстан-цев, который осуществлял бы упреждающую, превентивную работу против идей терроризма и экстремизма. Надо всегда помнить, что эти радикалистские идеологии опираются, в том числе, и на историческую память народов, спекулируя на давних обидах, периодах взаимного отчуждения и непонима-ния, которые существуют в истории большинства этносов.

Практика показывает, что в сознании этносов Алматы имеют место устойчивые идеи памяти о прошлом, об изме-нениях в ее структуре и содержании. И память эта никуда не исчезает. Она связывает прошлое и настоящее в нашем изме-няющемся времени, помогает человеку сохранить свою преж-нюю культурно-историческую идентичность и обрести новую, связанную с задачами по реализации общенациональной идеи «Мәңгілік Ел».

Это и не удивительно, поскольку соприкосновение с про-шлым, коллективной историей народа, которая дорога любо-му сознательному человеку и гражданину – это одно из прояв-лений общественных начал жизни вообще. Если внимательно посмотреть на происходящие в нашей жизни события, то можно прийти к выводу, что историческая память содержит в себе совокупность символов и действий, организуемых го-сударством, обществом, этносом, отдельными людьми, име-

90


ющими влияние на общественное мнение в определенных целях, в целях изменения символической реконструкции про-шлого в настоящем.

Историю можно увидеть и услышать, прочувствовать че-рез семейные предания, события, даты, явления, которые от-ражаются в нашем нынешнем сознании и связаны с прошлым, с индивидуальной, семейной, групповой исторической памя-тью. Историческая память во многом отражается через эле-менты этнического фольклора, устного народного творчества, хронологические, исторические записи, аудио и видеоинфор-мацию. Наша сопричастность с историческими судьбами на-рода осознается через индивидуальную историю каждого из нас. С ее помощью мы все чаще, с нарастающим интересом всматриваемся в свое прошлое и все чаще, опираясь на совре-менность, вглядываемся в будущее.

В СССР изучение истории государства, формирование исторической памяти были подчинены принципам партий-ности и классовой борьбы. Если идеи каким-то образом не со-ответствовали установкам КПСС, то они отметались как лож-ные и ненужные. И мы прекрасно знаем, что система советской власти перекроила полотно исторической памяти, выбросила многие базисные пласты этнических культур малых и боль-ших народов. Репрессивный аппарат обеспечивал контроль над разумом, верой и убеждениями. Создавался образ «врага народа», который нависал «дамокловым мечом» над судьбой каждого гражданина.

Из того трагического опыта необходимо извлекать уроки, поскольку неумолимый ход исторического процесса показал нежизнеспособность основных советских установок, не выдер-жавших проверки на прочность и долговечность. Но многие элементы ушедшей системы были органичны, жизнеспособ-ны и имеют право на возрождение. Как пример – поступле-ние кандидатов на ответственные должности государственной службы исключительно при наличии прохождения всех сту-пеней производственной карьеры. Биография Главы нашего государства, который последовательно прошел путь от стале-вара до Президента – ярчайший тому пример.

91


Таким образом, историческая память не должна быть ограниченной, узко избирательной, отметающей полностью былой опыт или его отдельные идеологизированные момен-ты. То, что в нашем историческом опыте прекрасно работа-ло и оправдывало себя, органично вытекало из нашей общей ментальности, необходимо грамотно использовать и сегодня. Чтобы успешно решать задачи, стоящие на пути модерни-зации, совершенствования всех сторон современной жизни, надо, прежде всего, не забывать прошлое, сознательно выби-рать из него то, что нужно для движения вперед.

Самая актуальная тема на сегодняшний день – межэтни-ческое согласие и единство народов, что ежедневно, ежечасно подтверждается событиями, происходящими в мире. Траги-ческие события последних лет на евразийском пространстве лишний раз подчеркивают непреходящую актуальность вза-имопонимания и обоюдного уважения к человеку, к его исто-рическим корням не по признаку расовых, религиозных или этнических особенностей, а потому, какими качествами обла-дает человек как личность.

В Казахстане созданы и работают социальные институты, которые помогают сохранять дружественные и искренние от-ношения между этносами. И самый важный из них – Ассам-блея народа Казахстана во главе с Елбасы Нурсултаном Аби-шевичем Назарбаевым.

Ассамблея народа Казахстана города Алматы обеспечива-ет диалог этносов в процессе взаимодействия различных этни-ческих культур через такие институты как Секретариат АНК г. Алматы, наши Этнокультурные объединения, Дом Дружбы, «Қоғамдық келісім» аппарата акима г. Алматы, депутатскую группу «Ынтымақ» при маслихате г. Алматы, Научно – экс-пертную группу АНК г. Алматы, Депозитарий АНК в Нацио-нальной библиотеке РК, Совет матерей АНК г. Алматы, Клуб журналистов при АНК г. Алматы, театры, музеи, библиотеки, средства массовой информации.

События, связанные с прошлой историей, не отгоражи-вают нас друг от друга, а соединяют и укрепляют наше согла-сие жить в мире и дружбе. Надо и дальше активно развивать

92


процесс понимания каждым из нас своего места в системе об-щественных ценностей.

Одним из важных, существенных факторов укрепления единства и согласия между этносами Алматы является исто-рическая память. В Ассамблее существует важный проект «Память во имя будущего», где само слово память понимается как символическое представление о прошлом, сохраняющее-ся через смыслы, ценности, образы и формы.

Ассамблеей народа Казахстана города Алматы за ис-текший период со дня начала 2015 года – Года АНК проведено более 300 различных мероприятий, в их числе десятки кон-курсов, круглых столов, конференций, бесед и других меро-приятий. Мы отметили 70-летие Великой Победы, 20-летие Асамблеи народа Казахстана, 20-летие Коституции, участво-вали в историко-культурной экспедиции «Ұлы Дала Елi», по-священной 550-летию Казахского ханства.

Буквально на днях – 20 ноября 2015 года на базе Дома дружбы с активным участием АНК г. Алматы была органи-зована и проведена в искренней и дружеской атмосфере VIII Сессия Малой студенческой Ассамблеи народа Казахстана Алматинского филиала «Санкт-Петербургского гуманитарно-го университета профсоюзов» (директор – Татьяна Леонидов-на Баталова). Сессия дала большой заряд позитивной энергии всем участвующим, которые внимательно выслушали расска-зы представителей русского, курдского, корейского, уйгур-ского, азербайджанского, кыргызского, осетинского этносов об историях этих народов. Модератором сессии был наш из-вестный ученый, автор учебника «История Казахстана», про-фессор Георгий Васильевич Кан, который на одном дыхании сделал блестящий доклад о нашей общей истории, привлек-ший все внимание аудитории и заставивший задуматься наше молодое поколение. В Сессии также приняли участие самоде-ятельные творческие коллективы, в том числе русского и укра-инского этнокультурных объединений.

Сегодня состоялась и наша очередная IV городская на-учно-практическая конференция Научно-экспертной группы АНК г. Алматы, которая внесет свой скромный вклад в фор-

93


мирование исторического сознания казахстанцев – жителей не только нашего города. Ее итоги, выводы и рекомендации в виде сборника материалов конференции будут изданы и рас-пространены по казахстанским этнокультурным объединени-ям и республиканским библиотекам.

История, историческая память учит: будущее приближа-ется только через работу, единение и согласие, через созида-ние, а не разрушение, труд совместный, объединенный обще-национальной идеей «Мәңгілік Ел». Единение в нашей общей исторической памяти помогает современному Казахстану обеспечивать его внутреннюю и внешнюю безопасность

У нас общее будущее. И чтобы будущее приближалось, надо много и качественно трудиться, чтобы каждый смог вно-сить в общее дело свою душу и сердце. Задача не простая, не легкая, но выполнимая! Желаю всем на этом пути – успехов, здоровья, благополучия во имя нашего согласия, единения и процветания!

94


ЗАДАЧИ СТАНОВЛЕНИЯ КАЗАХСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

В ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКОМ ИЗМЕРЕНИИ

Сартаева Раушан Султановна

Как показывает история, задачи государственного стро-ительства, эффективность их решения напрямую зависят не только от экономической составляющей, но и от их гумани-тарного измерения: человеческого капитала, национальной идентичности, консолидации общества. Проблемы государ-ственного строительства должны решаться с учетом того, что экономика, право, политика, идеология, идентичность пред-ставляют собой тесно взаимосвязанные феномены культуры как сложноорганизованной целостности.

А все феномены культуры связаны с «человеческим фак-тором», человеческим капиталом, о котором в своих высту-плениях нередко говорит Президент РК Н.А. Назарбаев. Ведь в современных условиях глобализации, когда речь идет о вы-полнении сверхзадачи выживания не только отдельных инди-видуумов, но и целых государств, очень важна консолидация на базе «человеческого фактора». В мае прошлого года глава нашего государства представил казахстанской общественно-сти проект-программу «План нации – 100 конкретных шагов по реализации пяти институциональных реформ». Пять на-правлений институциональных реформ, предложенных в этом проекте-программе, охватывают области практически всех феноменов культуры, от механизмов государственного управления до экономики, здравоохранения и, что очень важ-но, проблем повышения качества человеческого капитала и реализации демократических принципов. С января текущего года начался практический этап выполнения Плана нации.

95

Сартаева Р.С. Задачи становления казахской государственности...

Становление национальной идентичности как одно из главных направлений Плана нации связано с феноменом на-ционального государства, то есть «предполагает самоиден-тификацию с определенным политическим (национальное государство) и культурным (национальная культура) сообще-ством» [1, с. 79]. Кроме того, в каждом государственном обра-зовании проблемы национальной идентичности имеют свою специфику, связанную, в первую очередь, с историческими ус-ловиями, в которых складывалась соответствующая конкрет-ная государственность.

Понятие «государственность» стало активно использо-ваться культурологами, историками и другими исследова-телями не так давно. На наш взгляд, это связано с историей попыток объяснения происхождения и сущности феномена государства, точнее, с изменением подходов к объяснению этого феномена. Такая история включает самые разные кон-цепции, начиная от «патриархальной теории» Аристотеля, учения о государстве Фомы Аквинского, всевозможных этиче-ских теорий, договорных теорий (Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо), «тео-рии завоевания» (Ф. Оппенгеймер, Л. Гумплович) и до марк-систской теории, а также психологических теорий.

В современной политической науке, по мнению многих исследователей, возобладала «синтетическая точка зрения, учитывающая в процессе возникновения государства соци-ально-экономические, религиозные, моральные, военные и психологические факторы» [2, с. 546]. На наш взгляд, в та-кую «синтетическую точку зрения» хорошо вписываются, а возможно, в числе других подобных исследований и способ-ствовали ее формированию, исследования в области возник-новения казахской государственности. Как пишет известный казахстанский этнограф и историк Ж.О. Артыкбаев: «И только сейчас мы задаемся вопросом о том, возможно ли существова-ние государства в доклассовом обществе, тождественны ли по-нятия «догосударственное» и «доклассовое» [3, с. 209]. И далее: «Экзистенция государственности кочевников – в многовеко-вой межцивилизационной динамике, обращенной вовнутрь.

96


Такое государствообразующее начало не всегда совпадает с пу-блично-политической властью, т.е. традиционной характери-стикой «аппарата принуждения» [3, с. 210]. Можно согласить-ся с Ж.О. Артыкбаевым, который считает, что именно в этом направлении необходимо вести поиск государственных начал в истории казахов. Тогда в рамках упомянутой выше «синте-тической точки зрения» можно говорить о существовании до-статочно длительной истории казахской государственности, в особенности, если принимать во внимание исследования [3, Приложение, с. 285-318], связанные с выявлением «историче-ских реалий, заключенных в древнейшем своде легенд и пре-даний, связанных с Алаша-ханом» [3, с. 287].

Конечно же, история казахской государственности и на-циональной идентичности имеют свою специфику. Очень ин-тересные материалы по этой истории собраны в книге «Про-шлое Казахстана в источниках и материалах» (1997), которая была издана небольшим тиражом и уже стала библиографи-ческой редкостью. В ней собраны интереснейшие отрывки из произведений греческих, арабских, китайских, персидских, немецких, французских, итальянских, голландских и русских путешественников и географов с V века до нашей эры по XVII век нашей эры [4].

Эти материалы подтверждают, что казахская государ-ственность имеет отнюдь не короткую историю. И эта исто-рия, как отмечают многие исследователи, тесно связана с историей государств, существовавших в Великой степи, и «если поглубже вглядеться в нашу историю, то в ней можно увидеть следы, оставленные разными племенными союзами и государствами» [5, с. 3]. В трудах известных историков, дипло-матов, купцов, путешественников прошлого имеются данные, которые позволяют вести отсчет начала истории казахской государственности приблизительно с середины XV века. Так, знаменитый историк XVI века Мухаммед Хайдар Дулати, или Мырза Хайдар (1499-1551), автор «Тарих-и-Рашиди» начало казахской государственности относит примерно к 1465-1466 годам [5, с. 190]. Есть письменные свидетельства английско-

97


го купца и дипломата 16 века Энтони Дженкинсона. В своем «Дневнике путешествия в Среднюю Азию» (1558-1560), со-держащем ценные сведения по истории и этнологии народов Центральной Азии, он рассказывает и о казахском хане Хакна-заре (годы правления – 1538-1580). На одной из самых древних карт, датированной 1562 годом, «Дженкинсон обозначил Мо-сковию, Литву, Тартарию, Калмак, Ногаи, Казахию» [6, с. 6].

Во многих этих материалах казахское сообщество пред-стает как близкое к коллективным формам трудовой демокра-тии. Очень интересными в этом плане являются отрывки из сочинений оренбургского чиновника П.И. Рычкова, началь-ника канцелярии губернатора И.И. Неплюева. Так, в своей «Истории Оренбургской» (1759) он отмечает: «Правительство, в тех ордах по большой части походит на демократическое, ибо кто в каком роде старее и богаче, того и почитают. Но вла-сти надлежащей не только старшины, но и сами владельцы над народом почти не имеют, разве тогда, когда для добычи ездят или защищаются от неприятелей своих, ханам и стар-шинам своим повинуются и по их приказам собираются и по-ступают» [4, с. 229].

В другой своей работе «Топография Оренбургской губер-нии» (1887) П.И. Рычков опровергает и другой «миф» о том, что у казахов совершенно не было земледелия. Так, описывая население городов Большой киргиз-кайсацкой орды (Турке-стан, Курлак, Икан, Саурар, Отрар, Ташанак, Августау, Сюрю, Сосак), он характеризует их следующим образом: «…которые все люди пахотные» [4, с. 256]. Об этом же пишет Георги в сво-ем труде «Описание всех обитающих в Российском государ-стве народов» (1799) [4, с. 178].

Опровергается и «миф» об отсутствии городов у казахов. У некоторых наших историков возникают сомнения по пово-ду того, можно ли считать некоторые из перечисленных выше городов таковыми. Так скажем, известный казахстанский исто-рик Н.Э. Масанов считал, что город Отрар – это фикция, а было селение Отрар. Однако в упомянутой выше книге под редакцией профессора С.Д. Асфендиярова и профессора

98


П.А. Кунте приводятся отрывки из трудов турецкого истори-ка Абулгази (1605-164), передающие события XI-XII веков на территории Казахстана, из которых следует, что Отрар был городом.

Замечательные труды по истории казахской государ-ственности написаны С.Г. Кляшторным и Т.И. Султановым, Ж. Касымбаевым, Ж.О. Артыкбаевым, Е.А. Абиль, юристами Т.М. Культелеевым, М.Г. Масевичем, Г.Б. Шакаевым, С.С. Сар-таевым, С.Ф. Ударцевым и многими другими.

Очень интересные материалы собраны в книге «Путеше-ствия в восточные страны Плано Карпини и Гильома де Ру-брука» [7]. Исследования русских ученых в царской России, некоторые ранние западные источники, арабо-мусульманские источники, работы советских ученых, исследования постсовет-ского периода показывают наличие историко-правовых па-мятников, регулировавших жизнь казахского сообщества. Од-ним из таких историко-правовых памятников является «Жетi жаргы», представляющий собой кодификацию обычного пра-ва казахов, которая была составлена при Тауке-хане. Хан Тауке (Таввакул-Мухаммад-батыр-хан) был сыном Джахангир-хана и внуком Есим-хана– ханом Казахского ханства конца XVII – на-чала XVIII века. То есть можно говорить о наличии в казахском сообществе действующей системы права, что, как известно, яв-ляется одним из основных признаков института государства.

В фундаментальном труде советского ученого С.Л. Фукса «Очерки истории государства и права казахов в XVIII и первой половине XIX», написанном в 1948 году, но изданном в 2008 году, говорится о «древней племенной государственности», о «наследии кочевой государственности» [8].

В советский и постсоветский период большой вклад в исследование истории казахской государственности внесли, как известно, такие ученые-юристы, как Т.Н. Культелеев, С.З. Зиманов, Л.В. Дюков, С.С. Сартаев, Г.С. Сапаргалиев и многие другие, а также историки И.В. Ерофеева, М.К. Козыбаев, Т.И. Султанов и другие.

Известны документы царской России 20-х годов ХIХ века, когда процесс присоединения Казахстана к России еще не за-

99


вершился. Из документов этого периода, как отмечает в своей книге «Конституционное право Республики Казахстан» (2007) Г.С. Сапаргалиев, «конкретно и ясно видно, какую террито-рию занимали казахи от Волги до Иртыша, от Ишима и Тобо-ла до Сырдарьи и Или. Все это пространство было признано юридически землей казахов» [9, с. 163]. Более того, согласно «Уставу об управлении инородцев» от 22 июня 1822 года зем-ли казахов считались неприкосновенными. В дальнейшем же, царский истеблишмент в нарушение собственных законов стал активно отбирать у казахов земли и отдавать их россий-ским переселенцам. Политика в отношении казахов приобре-ла откровенно колонизаторский характер, в результате чего, как отмечает Г.С. Сапаргалиев в выше указанной книге, «среди демократически настроенных русских интеллигентов серьез-но обсуждался вопрос о том, выживут ли казахи в результате такой политики самодержавия» [9, с. 167].

После Октябрьской революции были сделаны шаги по восстановлению исторической справедливости, а именно: до-кументально закреплены границы Казахстана в составе СССР. В дальнейшем, как известно, наша страна жила по конститу-циям СССР 1936 и 1977 годов и по Конституции 1937 года (по-сле преобразования Казахской АССР в 1936 году в Казахскую Союзную Республику), а также Конституции Казахской ССР 1978 года. И хотя имелись признаки государственности, но фактически они носили формальный характер, совпадали с атрибутами союзного государства.

После распада СССР Казахстан оказался в достаточно уникальной исторической ситуации, когда временами возни-кала острая (цейтнотная) необходимость правового закрепле-ния постфактумных событий. В то время, когда на Западе все больше проявлялись тенденции (вследствие глобализации) образования наднациональных структур, Казахстану в услови-ях сжатия времени, в условиях активного проявления тенден-ций унификации пришлось решать проблемы собственного государственного строительства. События развивались подчас очень плотно и стремительно. И первым государственным ак-

100


том стала «Декларация о государственном суверенитете Ка-захской Советской Социалистической Республики» от 25 ок-тября 1990 года. Однако в связи с переименованием КазССР в Республику Казахстан 10 декабря 1991 года она называется «Декларацией о государственном суверенитете Республики Казахстан». Началась активная работа над созданием проекта конституции, результатом которой стала Конституция Респу-блики Казахстан 1993 года. Очень интересно, живо это бурное время описано в книге С.С. Сартаева и Л. Назаркуловой «Ста-новление Конституции Республики Казахстан» (2002) [10]. Позднее, в 1995 году, как известно, был принят новый вариант Конституции Республики Казахстан.

В современном мире, как мы уже отмечали ранее, госу-дарство остается по-прежнему основным гарантом обеспе-чения социальных прав и социальной безопасности своих граждан. Но вызовы и требования современного цивилизаци-онного развития («антропогенная сингулярность», проблемы «пост-человека», «новый мировой порядок») способствуют уменьшению ресурсного потенциала государства в области обеспечения основных функций. Как известно, сфера обеспе-чения социальных прав и гарантий социальной безопасности несет в себе большой конфликтный потенциал. А уменьше-ние возможностей государства в этой сфере (ввиду указанных выше факторов) делает ее еще более уязвимой. Поэтому очень важной является сверхзадача выживания как государства, так и индивидов, проживающих в них.

Существование, выживание государства, его место в но-вом «мировом порядке» и международном разделении труда зависит в высокой степени от того, насколько внутренне кон-солидированы граждане, насколько оптимизирована и управ-ляема его социальная и политическая организация. Особенно это важно для государств, еще находящихся в процессе нового государственного строительства, в том числе и для Казахстана.

Задачи государственного строительства и консолидации граждан Казахстана усложняются и зависят, на наш взгляд, в первую очередь, от следующих фактов и факторов: 1) этниче-

101


ская, социальная и конфессиональная неоднородность насе-ления; 2) социально-экономическое самочувствие населения; 3) получение независимости де-факто, то есть не на подъеме пассионарной энергии; 4) роль элит как производителей ба-зовых ценностей общества; 5) формирование новых базовых ценностей.

Следующим важным фактором, влияющим на задачи государственного строительства и консолидацию общества, является возникновение условий для формирования новой идентичности после распада СССР. Идентичность следует рассматривать не как свойство, изначально присущее индиви-ду, а как отношение, формирующееся в процессе социального взаимодействия. Как считают многие исследователи, иден-тичность в строгом смысле слова может быть атрибутирована только индивидами, поскольку только индивиды и обладают качеством субъектности и, соответственно, способны относить или не относить к себе определенные характеристики (значе-ния) [1].

После развала СССР социальные отношения во всех пост-советских республиках изменились, возникли условия для формирования новой идентичности вместо доминировавшего в СССР типа идентичности – «советский народ». В Казахстане также изменилась система социальных отношений, которая была закреплена, в первую очередь, статьей №7 новой Кон-ституции РК, в которой казахский язык, впервые со времени пребывания Казахстана в составе Союза ССР, получил статус государственного. В Казахстане процесс формирования новой идентичности пока не завершился, но варианты «казахстан-ской нации» или «казахской нации» пока вызывают серьезные споры и полемику [11; 12].

Можно согласиться с известным российским ученым В. Иноземцевым в том, что «необходимы новые подходы, сочета-ющие принцип гражданской нации с концепцией групповой идентичности, примиряющие разного рода «особости» и не дающие им стать основанием для утверждения исключитель-ности» [13, с. 6]. Однако здесь необходимо отметить, что идея

102


гражданской нации на Западе, по мнению многих исследова-телей, терпит крах ввиду того, что постмодернистский инди-видуалистический либертализм, выдвигая на передний план и возводя в абсолют идею личной свободы каждого граждани-на, на деле создает условия, точнее даже, агрессивно способ-ствует размыванию всякой идентичности [14].

В условиях Казахстана гражданский национализм пред-полагает признание существования «казахстанской нации». Соответственно, этнический национализм предполагает при-знание казахской нации и национальных меньшинств. При этом национализм рассматривается как неизбежное, объек-тивное явление, продукт постиндустриального общества. Но не стоит забывать о том, что казахская идентичность в наших условиях должна включать и ответственность представителей казахского народа за благополучие всех казахстанцев, пред-ставителей других этносов. А это нелегкая задача, другой сто-роной которой является необходимость отдачи части своего ресурса «этносоциального самочувствия» представителями других этносов, что, понятно, является непростой, но жизнен-но важной проблемой.

И все-таки, есть основания для оптимизма в проблеме формирования гражданской нации в Казахстане, так как есть определенное сходство в культурно-цивилизационных цен-ностях, ценностно-смысловых ориентирах, установках двух основных культурообразующих этносов Казахстана – казахов и русских. Так, О.А. Платонов перечисляет следующие, при-сущие России и сложившиеся задолго до крещения Руси, «цивилизационные ценности: 1) преобладание духовно-нрав-ственных основ над материальными; 2) коллективные формы трудовой демократии (община, артель); 3) ориентация на раз-умную достаточность и самоограничение (нестяжательство); 4) идеал праведного (нравственного) труда; 5) представление о Земле и о Природе как божьем даре всем живущим, и, сле-довательно, отрицание частной собственности на условия су-ществования» [15, с. 131]. Как видно, многие из перечисленных выше ценностей являются также и ценностями казахов [16]. То

103


есть, в Казахстане нет так называемых «культурных разломов».В целом, можно отметить, что проблемы национальной

государственности и идентичности, в особенности в условиях полиэтнического состава населения, не являются проблемами чисто научных экзерсисов. Исследование этих проблем стано-вится жизненно важным, поскольку связано с вопросами кон-солидации общества в сложнейших условиях глобализации-унификации, усиливающих конкуренцию и конфликтные ситуации в мировом мега-социуме, в условиях нарастающих тенденций десуверенизации государственных образований. Проблема государственности и идентичности важна в контек-сте необходимости единства, солидаризации казахстанского социума для решения большого блока необходимых нашей стране модернизационных задач.


1. Малахов В.С. Идентичность // Новая философская энци-клопедия: в 4-х томах / Институт философии РАН, Нац. Общ.-науч. Фонд; – М.: Мысль, 2001. – Т.2 «Е-М». – 634, [2] c.– С.78–79.

2. Василенко И.А. Государство // Новая философская энцикло-педия: в 4-х т. / Институт философии РАН, Нац. Общ.-науч. Фонд;– М.: Мысль, 2000. – Т.1 «А-Д». – 721, [2] c. – с.546–547.

3. Артыкбаев Ж.О. Кочевники Евразии (в калейдоскопе веков и тысячелетий). – СПб.: Мажор, 2005. – 320 с.

4. Прошлое Казахстана в источниках и материалах / Под. ред. проф. Асфендиярова С.Д. и проф. Кунте П.А. – 2-е изд. – Алматы: Казакстан, 1997. – Сб.1: (V в. до н.э. – XVII век н.э.) – 383 с.

5. Государства Великой степи.– Алматы: «Адамар», 2007. – 216 с. 6. Самая древняя карта Казахстана составлена англичанином //

Аргументы и факты – Казахстан. 2002, № 21(1126). 7. Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех

тысячелетий. – Алма-Ата: Рауан, 1992; Касымбаев Ж.К. Государ-ственные деятели казахских ханств (XVIII в.). – Алматы: Бiлiм, 1999; Артыкбаев Ж.О. Кочевники Евразии – (в калейдоскопе веков и ты-сячелетий). – СПб.: Мажор, 2005; Абиль Е.А. Политическая органи-зация кочевников Казахстана: Опыт системного подхода. – Астана: Фолиант, 2001 и др.

104


8. Фукс С.Л. Очерки истории государства и права казахов в XVIII и первый половине XIX / Под общ. ред. С.Ф. Ударцева.– Респу-блика Казахстан: Юридическая книга, 2008. – 811 с.

9. Сапаргалиев Г.С. Конституционное право Республики Казах-стан: Академический курс. Изд-е 3-е с доп. – Алматы: Жетiжаргы, 2007. – 544 с.

10. Сартаев С.С., Назаркулова Л.Т. Становление Конституции Республики Казахстан: проблемы и перспективы. – Алматы: КИП-МО, 2002. – 408 с.

11. Жунусов С. Ответ Дуванову: нацидея – необходимость или блажь? // Республика, 16 мая 2008.

12. Дуванов С. Можно ли победить без флага? // Республика, 4 февраля 2011.

13. Иноземцев В. Импер на интер // Известия, 5 мая 2011. 14. Интервью руководителя Европейского Института демокра-

тии и сотрудничества (Париж) Н.А. Нарочницкой – Передача Э. За-камской «Мнение» на РТР-24 от 16.11.2015. http://video.rutv.ru/brand/show/ episode/1446945/viewtype/tag

15. Задде И.Н. Некоторые проблемы образования и культуры в контексте глобальной эволюции цивилизаций // Новые технологии в науке и образовании. – Новосибирск: НГПУ, 1998. – Т.3. – С. 129–142.

16. Подробнее см.: Сартаева Р.С. Социокультурные реалии Казахстана и задачи постиндустриальной трансформации // По-стиндустриальные тренды в стратегии инновационного развития Республики Казахстан: коллективная монография / Под общ. ред. З.К. Шаукеновой. – Алматы: Институт философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, 2014. – 248 c. – C. 57–67.

105

Сатершинов Б.М., Сағиқызы А. Тарихи сананың мәні...

ТАРИХИ САНАНЫҢ МӘНІ МЕН МАЗМҰНЫНА ҚАТЫСТЫ КЕЙБІР МӘСЕЛЕЛЕР

Сатершинов Бақытжан Меңлібекұлы, Сағиқызы Аяжан

Тарихи сананың мәні мен мазмұнын, оның формалары мен құрылымын анықтауға көшпес бұрын, бұл феноменді айқындай түсуге септігін тигізетін кейбір әдіснамалық ұстындарға қысқаша тоқтала кетейік. Тарихи сана объектінің мазмұнына қатысты ғылымда айқын түсінік жоқ. Әлеуметтік-философиялық әдебиетте бұл мәселеге қатысты негізгі үш көзқарасты атап өтуге болады: тарихи сананың объектісі – бұл тарихи өткен шақ; бұл – өткен шақтың осы және келер шақпен байланысы; бұл – рухани және материалды өмірдің өндірісі барысындағы ұрпақтар арасында қалыптасқан сабақтастық қатынастар.

Бірінші көзқарас бойынша тарихи сана ұғымы тарихи жады түсінігіне келіп тіреледі, бұл тарихи сананың қоғамдық сана жүйесіндегі рөлін жан-жақты ашуға мүмкіндік бер-мей, оны шектейді. Ал екінші көзқарасқа сәйкес, тарихи сананың өзектілігі аңғарылады. Бірақ бұл анықтама да оның онтологиялық мәнін тереңдетіп ашып бере алмайды. Ал үшінші түсіндірме тарихи сананың объектісіне жан-жақты қамтушы сипат береді, қоғамдық сананың өзге де формалары-мен оның байланысын түсіндіруге сеп болады.

Әрі әлеуетті, әрі өзекті мәселе ретіндегі тарихи сана – қоғамдық сананың, оның барлық элементтерінің, фор-малары мен жүйелерінің маңызды қыры. Сондықтан оны сананың «формасы» ретінде анықтау (бұлайша анықтау кеңестік әдебиетте үстем болды) оның мазмұнын тарылта-ды, шындығына келгенде, ол адамның өзгермелі қоғамдық

106


болмысының мәнін айқындайды, тарихи сана әлеуметтік субъектінің тарихи-мәдени үдеріске енуінің факторы ретінде көрінеді. Демек, жекелеген адамдар үшін де, әлеуметтік-демографиялық, әлеуметтік-кәсіби және этноәлеуметтік топтар үшін де, сондай-ақ тұтастай қоғам үшін де тән бо-лып келетін өзінің барлық алуан түріндегі өткенді қабылдау мен бағалауды бейнелейтін идеялардың, көзқарастардың, түсініктер мен көңіл-күйлердің жиынтығын білдіретін тари-хи сананы біз «әлеуметтік жадымен» де, мәдени үдеріспен де байланыстырамыз.

Әлеуметтік жадының қызметі өзінің екі қырынан та-нылады: әрекет үстіндегі буынның мәдени жүкті жинақтап қалыптастыруы ретінде және кейінгі ұрпақтың бұл дәстүрді жаңғыртуы ретінде. Әлеуметтік жадының жинақталуы мен игерілуі біртұтас тарихи субъект шеңберіндегі адамдардың са-насы мен еркіне бағынбайтын материалды, объективті үдеріс болса, нақты әлеуметтік қауымдастықтың уақыт ағымындағы өзгеріске түсетін осы тарихи сабақтастығы «қоғамның тарихи санасы» деп аталады. Тарихи байланыстың материалдылығы тарихи сана индивидтерінің субъективті рухани белсенділігіне айналып, бірте-бірте индивидуалдылықтан жоғары тұрған қоғамдық сананың ерекше бір қыры ретінде көрініс табады.

Тарихи сананың мәні мен мазмұнын ашуда тарихи сананың субъектілері мәселесін айналып өтуге болмайды. «Субъект» ұғымы «сана» түсінігін нақтылай түседі. Субъект бұл – заттық-практикалық әрекеттің, бағалау мен танудың, мақсатты белсенділіктің егесі ғана емес, бейнелер мен жалпы абстракциялар түзуге қабілетті саналы әрі сезімтал рухани жан иесі. Тарихи сана феноменінің субъекті ретінде жекелеген ин-дивид те, әртүрлі әлеуметтік топтар да болатынын ескере оты-рып, тарихи сананың субъекті мен объектінің арақатынасына ерекше назар аудару қажет. Тарихи объектіні тану өзіндік та-ным, өзіндік сана болып табылады, өйткені әлеуметтік болмыс, оның қоғамдағы құрылымы мен заңдары адамдардың әрекеті арқылы өмір сүреді. Жекелей алғандағы индивид те, тұтастай алғандағы қоғам да тарихи сананың субъектілері бола оты-

107


рып, тарихи сананың объекті – әлеуметтік өткенге белсенді әсер етеді. Субъекттің әлеуметтік жадыда жаңғыртқаны осы шақ практикасының міндеттерінен туындайды. Субъективті ұмтылыстарды жүзеге асыруда өткеннің мұрасы қандай да бір мәнге (мейлі жағымды болсын, мейлі жағымсыз болсын) ие нәрселердің, яғни құндылықтардың жүйесі түрінде көзге түседі.

Тарихи сана феноменінің өзіндік әлеуметтік-мәдени ерекшеліктері бар. Бұл тұста белгілі мәдениеттанушы М.М. Бахтиннің мына бір ескертпесін әдіснамалық негіз ретінде алуға болады: «мәдениетте ішкі территория, кеңістіктік айқындық жоқ, оның барлығы шекаралардан өсіп шығады» [1, 25 б.]. Олай болса, мәдениет түзілімі ретіндегі тарихи сананың да шекаралылығы әлеуметтік дамудағы үнемі жаңғыртушылық пен замана талабы алшақтығының, адамдардың әлеуетті тәжірибесі мен өзекті тәжірибесі алшақтығының шекарасын білдіреді. Адамзат ұрпақтарының алмасуы «ұқсастықтар» мен «айырмашылықтардың» буындарындағы динамикалық тізбек. Осы тізбектің сақталуы, оның байланыстылығы мен сабақтастығы тарихи сананы құрайды.

Бұл аталған шекаралылық немесе «алшақтық», В.Т. Мак-лаковтың пікірінше, «тарихи санадағы антиномиялардан көрінеді. Бұл, ең алдымен, «өткен шақ – осы шақ» оппози-циясы, мұндағы өткен шақ – ұзақ уақыт бойы қалыптасқан, үдерісті, тұрақты нәрсе, ал осы шақ – тез ағымды, маза-сыз, қозғалыстағы ахуал. Мұнда күнделікті күйбең тіршілік өткеннің алып тұтастығы мен маңыздылығына қарсы тұрады» [2, 32 б.].

Бұл екі полюстің арасындағы түпкі алшақтықты игеру-ге деген ұмтылыс үнемі болады, өйткені қазіргі заман, өзіне деген қатынасқа қарамастан, қашанда жалпы қозғалыстың құрамдас бөлігі болып қалады, оның рухани көріністері әлеуметтік тәжірибеден нәр алып отырады. Тарихтың аласа-пыран парақтарын ұмытуға деген ұмтылыс болғанымен, та-рихи мүдде түптеп келгенде «ақтаңдақтарды» ашумен сипат-талатын осы шақтың өзекті факторымен интеграцияға түсе

108


келе, болашаққа бағдар ұстайды. Бейнелеп айтқанда, қазіргі заманның абыр-дабыр дауыстарынан өткеннің жаңғырығын да, келешектің үндеуін де естуге болады. Осылайша, «өткен шақ – осы шақ» оппозициясы өзінің «осы шақ – болашақ», «өткен шақ – келешек» сынды модификацияларына ие болады.

Демек, «болған» мен «боладымен» салыстырғанда, «осын-да» мен «қазірді» білдіретін қазіргі заман – бұл өз бойына өткенді де, келетінді де сіңірген осы шақ, өйткені қазіргі за-ман өткеннің жалғасы және болашақтың бастауы. Қазіргі заман кеңістіктік-уақыттық континуумның бір сәті ретінде қорытылған түрінде шексіздіктің үзігін білдіреді, өйткені та-рих көптеген нақты-тарихи жергілікті қазіргі замандардан тұрады. Осылардың нәтижесінде тарихи сана өзінің қалыптасу қасиетіне ие болады.

Тарихи сананың формалары (мифология, фольклор, эпос, көркем туындылар, жылнама, шежіре, ғылыми-теориялық тұжырымдамалар) өзінің осы қалыптасуы барысынан ашы-лады. Бұл формалардың мазмұнын талдау тарихи сананың мақсаттары мен функцияларын да анықтауға мүмкіндік береді. Тарихи сананың формаларын жіктегенде көзге түсетіні, олардың тарихты пайымдауға бағытталғандығы, олардың мазмұнынан қалыптасу, даму, уақыт және кеңістік тәрізді та-рих пен философияның категориялары молынан табылады.

Тарихи сананың ең ежелгі формасы немесе тарихи сана қалыптасуының ең бастапқы сатысы мифология (грек тілінен аударғанда «миф» аңыз әңгіме дегенді білдіреді және оның осы ұғымы бүгінге дейін сақталып қалды) болып саналады. Ол дүниетанымдық ойлаудың да, тарихи ойлаудың да бастапқы бейнесі (прообразы) ретінде көрінеді. Мифология белгілі бір әлеуметтік-этностық топтың белгілі бір дәстүрін, наным-сенім жүйесін береді. Кеңестік белгілі зерттеушілер А.Ф. Лосев, А.И. Ракитовтардың пікірінше, мифтің негізгі атқаратын қызметі этиологиялық функция, яғни адамға қоршаған ортадағы қандай да бір нақты құбылысты түсіндіру болып табылады. Осының салдарынан адам «уақыт» категориясына жүгінеді. «Мифологиялық уақыттың» бірқатар ерекшеліктері бар: өткен

109


мифологиялық оқиғалар мен қазіргі уақытты күрт ажырату, уақыттың басы мен аяғы мәселесінің болмауы, оның өткеннен болашаққа қарай ақпай, қозғалмауы не болмаса айналмалы қозғалуы. Алғашқы қауымдық адамның санасы өзгерістерді қабылдауға бағдарланбаған, ол жаңадан ескіні табуға бейім, сондықтан болашақтың ол үшін бұрынғы өткеннен айырмасы жоқ. Мифологияда кеңістік те уақыт сияқты қабылданады, ол көзге көрнекі аспанның күмбезімен көмкерілген шектеулі.

Мифтегі циклдік тұжырым мифологиялық баяндағы екі уақыт қабаты арасындағы қайшылықты шешуге деген, оның кеңістіктік, синхрондық құрылымын құтқаруға деген ұмтылыс болып табылады. Баяндаудың профандық және сакралды қабаттарын әрқилы өлшемдерге шашырата отырып, біз өз физиологиямызға сәйкес баяндаудың өзінің уақыттық сипа-тын игере алмаймыз. Соның салдарынан әңгіме барысында оқиғалар еріксіз өткеннен болашақ бағыты бойына орналаса-ды да, осы табиғи хронология әсерінен мифтің өзі ретроспек-тива сипатына ие бола бастайды. Осылайша, біздің алдымыз-дан тағы бір категория – өткен шақ категориясы ашылады.

Жаратылыстың мерзімді қайталанып отыратын әрекеттері арасындағы уақыттық саңылау қандай да болма-сын құрылымдауды, яғни олардың арасындағы кеңістікке мән беруді қажет етеді. Циклдің басындағы әлемнің жаңғыртылуы бұл дүниені пайымдалғандай етіп көрсетеді және соның арқасында оны адам өміріне жарамды етеді. Бұл жағдайда жа-ратылыс әлемнің бастауы, оның себебі ретінде қарастырылады, ал себеп-салдарлық байланыс (мифте бұл түпнегіздің нақты құбылыспен байланысы) архаикалық санада тудырушы генетикалық байланыс деп пайымдалады. Сондықтан мифтегі себептілік – генетикалық себептілік, ал адамға қатысында бұл – генеалогиялық себептілік.

Генеалогия – бұл мифтегі тарихилықтың айқын көрінісі. Себептіліктің генетикалық тұжырымын қолдану мен генеало-гияны (шежірені) мифологиялық нарратив құрылымына енгізу тағы бір тарихи категорияның – даралық (индивидуалдық) категориясының пайда болуын түсіндіріп бере алады. Яғни

110


әрбір адамның басқалармен салыстырғанда ерекше нақты дара шежіресі болады.

Қазақтардың тарихи санасындағы түбірлі өзгерістер осын-дай тарихи уақиғалармен айшықталды. Әлемді статикалық тұрғыда қабылдаудың орнына монотеистік діннің енуімен, мемлекеттіліктің орнығуымен дәуірлердің, оқиғалардың, тұлғалардың қайталанбастығы санаға сіңіріліп, ұлттық тарихқа деген қызығушылық қарқын алды. Тарихи сананың жаңа формасы – көркемдік бейне пайда болды.

Тарихи сананың мазмұнының көркемдік бейнемен берілу тәсілінің ерекшелігі көркемдік қиялмен қатар тарихи аналогия, қазіргі заманмен салыстыру әдістерін пайдаланумен сипат-талады. Сонымен қатар әдеби шығармалардың кейіпкерлері өмірде болған тарихи тұлғалар еді. Адамзаттың даму үдерісінің заңдылықтарын мойындаумен түсіндірілетін жаңа тарихи ой-лау, тарихи сабақтастықты ұғыну әлеуметтік үдерістердің көркемдік бейнеленуіне ықпалын тигізді. Әдебиеттерде жаңа тарихи және ұлттық ойлау тарала бастайды.

Тарихи сананың мазмұны өткен мен қазіргінің байланы-сын сезінуді ғана бойына сіңіріп қоймайды. «Уақыт», «даму» категорияларын пайдалану әлеуметтік субъекттің болашаққа да бет бұруын аңғартады. Осыған орай әлеуметтік-утопиялық идеялар мен шығармалар тарихи сананың бір формасы ретінде бой көрсете бастайды.

Тарихи сананың бұл формасының ерекшелігі бір жағынан, болашақтың мұратын құра отырып, өткенмен қоштасатындай көрінгенімен, екінші жағынан, өткенмен ажырамас байла-ныста, өйткені оны сынға алып отыр. Ол бір жағынан про-гресс теориясына да қайшы келеді: адамның жетілуінің шегі жоқтай көрінсе де, утопиялық шығармаларда тарихтың түпкі мақсаты идеалды қоғам құру болып табылады. Тарихи сананың бір формасы ретіндегі утопияда тарихи таным мен тарихи білім ғылыми негізге сүйенбесе де, оның әлеуметтік субъекттің тарихи санасына, тұтастай қоғамдық санаға ықпалы өте зор. Философиялық ойдың тарихында утопиялық жоба-лар Конфуцийдің, Платонның, әл-Фарабидің, Асан қайғының,

111


Т. Мордың, Т. Кампанелланың және т.б. ілімдерінде арнайы қарастырылады.

Жаратылыста ешқандай әлеуметтік-мәдени феномен өзінің таза күйінде кездеспейді. Оған міндетті түрде дүниеге қатынастық, когнитивтік қырмен қатар, этикалық, эстетикалық, аксиологиялық қатынастың да дәмі араласады. Тарихи фено-мен ретіндегі утопия Т. Мордың еңбегінің арқасында ғана пай-да болған жоқ, ол жер бетіндегі адамзаттың пайда болуымен бірге жасасып келеді. А.А. Хамидовтың пікірінше, «утопия болмысты (ең алдымен әлеуметтік-мәдени болмысты) танудың және оған деген құндылықты қатынастың формаларының бірі. Құндылықтық дегенде оның эстетикалық-этикалық мағынасын қарастыру керек. Демек, утопиялық интенцияда осы бол-мысты жетілдіру (ең жағымды құндылықтарға бағдарлану) мақсатында оны трансценденциялау қажеттілігі сезімі болады. Осылайша, утопиялық адамзат санасының маңызды да қажетті сәті болып табылады» [3, 65–66 бб.].

Қазақ халқындағы мұндай көңіл-күй «қой үстінде бозторғай жұмыртқалаған» мамыражай заманмен түсіндіріледі. Сондай-ақ, жоғарыда айтылғандай, «қазақ пен ноғайдың айырылысынан» кейін жеке ел болу үшін қоныс ау-дару алдында «көшпенділіктің идеологы» (Шоқан Уәлиханов осылай сипаттайды) Асан қайғы өзінің Желмаясына мініп, халқына лайықты «Жерұйықты» іздеуі де осындай арман-аңсардан туындайды. Халықтың экзистенциялық, адами-әлеуметтік сұраныстарына толық жауап беретін мұндай «ме-кендер» түркі және қазақ халықтарында туған жерге деген сағынышты сарынмен астасып жатады және олардың бірнеше үлгілерін атап өтуге болады. Мысалы, «Ергенеқон», «Өтікен», «Жиделі-Байсын», «Еділ мен Жайық» және т.б.

Қазақ халқының тарихи санасындағы өткенге деген сағыныш пен келешектен утопиялық үміт күту осылай-ша аралас орын алады. «Елу жылда ел жаңа, жүз жылда қазан» дейтін халық даналығы тарихтың уақыт категория-сына қаншалықты мән берілгендігін көрсетеді. Мұны қазақ халқындағы «заман философиясы» десе де болады. Әдетте, ба-

112


тырлар эпосында жырланатын кезең «алтын заман» деп сипат-талса, ал бастан кешіріп отырған осы шақ «қилы заманмен», «зар-заманмен» түсіндіріледі, ал бұлыңғыр болашақ «қара қытайдың қаптауымен келетін «ақыр заманды» немесе бейбіт «қой үстіне бозторғай жұмыртқалайтын заманды» елестетеді. Бұл бір жағынан қазақ мәдениетінің дамуы мен трансформа-циялану барысын аңғартса, екінші жағынан, мифологиялық циклдік уақыттан тарихи бірбағытты уақытқа көшу үдерісін де аңғартады.

Тарихи сана формаларының эволюциясы дүниетаным формаларының, яғни мифологиялық дүниетанымнан діни дүниетанымға, одан философиялық дүниетанымға өтумен байланысты деп түсіндіріледі. Демек, философия адам-зат мәдениетінің, оның дүниетанымдық әмбебаптығының түпкі негізінің рефлекциясы, яғни философия адамдар үшін міндетті емес, тек оның тіршілігін қалыптастыратын әмбебап дүниетанушылық қана қажеттілік екендігі аңғарылады. Белгілі қазақстандық философ М. Орынбековтің пікірінше, «философия тек мәдениеттің күйзелу кезеңдерінде ғана қажет. Ол кезде тұнық, айқын даналық әдістері қажет болады. Ал дәстүрлі, салыстырмалы түрде жай дамитын мәдениетке тікелей философиялық емес қалыптағы даналықтың өзі ке-рек» [4, 9–10 бб.].

Дегенмен ғылымда тарихи сана дамуының ең жоғарғы кезеңі ғылыми-теориялық тұжырымдама деп есептеледі. Оның құрылымының негізін бірқатар іргелі идеялар құрайды. Оларға сүйене отырып, зерттеуші туынды идеяларды дамы-тып, белгілі бір түйіндерге келеді. Сондай-ақ заңдар мен түсініктер де тұжырымдаманың элементтері болып табы-лады. Ғылыми-теориялық тұжырымдама эмпирикалық сипаттау деңгейінде алынған ойқорытындылар мен тұжырымдардың негізінде пайда болады. Эмипирикалық деңгей білім дамуының абстракциялық жоғары деңгейіне өту барысындағы оның алдыңғы сатысы деп есептеледі. Осылай-ша, тарихи сананың формасы ретіндегі ғылыми-теориялық тұжырымдаманың ерекшелігі ең алдымен тарихи танымның

113


деңгейімен, жинақталған тарихи білімнің мазмұны және көлемімен сипатталады.

Тарихи сананың мәні мен мазмұнын ашу оның құрылымын зерттеу арқылы іске асады. Тарихи сананың құрылымы өзінің күрделі сипатымен ерекшеленеді, өйткені тарихи сана «қоспа» тәрізді, маңызды оқиғаларды да, кездейсоқ оқиғаларды да қамти отырып, өз бойына білім беру жүйесі арқылы реттелген ақпаратты да, тарихи жадыдан жеткен шашыраңқы ақпаратты да сіңіреді. Солай болса да, тарихи сананың құрылымын «көлденеңінен» және «тігінен» жіктеу арқылы талдауға бола-ды. Көлденеңінен талдауда тарихи таным мен тарихи білімді бөліп қарастырсақ, тігінен талдауда тарихи сананың кәдуілгі және ғылыми-теориялық деңгейлерін зерттеу нысанына ай-налдырамыз. Тарихи сананы осылайша екі деңгейге бөлу, бір жағынан, бұл рухани феноменнің эволюциясын түсінуге мүмкіндік берсе, ал екінші жағынан, оның қазіргі жағдайдағы барлық алуан түрлілігін түсіндіруге септігін тигізеді. Тарихи таным мен тарихи білімнің имманентті өзара әрекеті тұтастай алғанда тарихи сананың өмір сүруінің имманентті тетігін білдіреді. Тарихи сананың әрекеті тарихи түсіну мен тарихи түсіндіруді талдау арқылы ашылады.

Тарихты түсіну мәселесін түсіндіру, мәселесінен ажы-рату оңай шаруа емес. Тарихи түсіндіру тарихи танымның теориялық формаларының бірі ретінде жаңа білім алуға тікелей негізделген. Сонымен бір мезгілде тарихи түсіндірудің өзі түгелімен тарихи білімдерге негізделеді, солардың негізінде және солар арқылы қызмет етеді. Тарихи түсіндіру себеп-салдарлық байланыстардың жалпы жүйесін ашуға бағытталған. Іргелі прагматикалық қондырғы ретінде тари-хи түсіндіру адамға тарихи уақыт пен әлеуметтік кеңістікті бағдарлай білу қабілетін бере отырып, кейінірек өзіне лайықты дүниетанымдық толықтауышын алады.

Егер түсіну, негізінен, мәтіндердің, тарихи деректер мен еңбектердің авторларының ішкі әлеміне, олардың ішкі талда-малы әрекеттерінің мәніне ену үшін қажет болса, ал түсіндіру тарихты сыртқы әлемге, нақты тарих әлеміне алып шығады.

114


Түсіну мен түсіндірудің арасындағы өзара байланыс өте тығыз. Тарихнаманы философиялық зерттеудің ең негізгі екі мәселесі ретіндегі түсіну мен түсіндіру тарихи эпистемологияның пәндік аумағын құрайды.

Осылайша, біздің пікірімізше, тарихи түсіну мен тари-хи түсіндіру тарихи сананың қызметін қамтамасыз етеді. Та-рихи қозғалыстың мәні мен мазмұны туралы пайымдалған көзқарастар ретіндегі ғылыми білімді адамдардың қалай ұғынуына, олардың қалай өзектіленуіне қарай, бұл тарихи білім тарихи сананың өмір сүру тәсіліне айналады. Қоғамдық сананың феномені ретіндегі тарихи сана тарих ғылымының игерген білімдерінің – тарихтың мамандандырылған та-ным нәтижелерінің бұқаралық санаға таралуы негізінде қалыптасады. Шынайы болмысты танымдық игеру үдерісі ретіндегі тарихи таным мен осы үдерістің нәтижесі ретіндегі тарихи білім тұтастай алғандағы тарихи сана құрылымының элементтері болып табылады. Тарихи түсіну мен тарихи түсіндірудің осындай ұғымдарынан шыға отырып, зерттеу ны-санына айналып отырған түсінікке былайша анықтама беруге болады: тарихи сана – бұл бүкіләлемдік тарихтың уақыты мен қазіргі әлеуметтік кеңістікте өзін-өзі анықтаумен сипаттала-тын шынайы болмысты рухани игерудің ерекше формасы.

Пайдаланылған әдебиеттер тізімі:

1. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худож. лит., 1975. – 502 с.

2. Маклаков В.Т. Историческое сознание: природа, формы бы-тования и язык // Историческое знание и современность: Сб. науч. трудов. – Свердловск: УНЦ АН СССР, 1987 – 151 с.

3. Хамидов А.А. Власть и утопия // Власть как ценность и власть ценностей: метаморфозы свободы. – Алматы: КИЦ ИФиП МОН РК, 2007. – С. 64–113.

4. Орынбеков М.С. Ежелгі қазақтың дүниетанымы. – Алматы: Ғылым, 1996. – 168 б.

115

Токтаров Е.Б. Историческая память казахского народа как фактор...

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАЗАХСКОГО НАРОДА КАК ФАКТОР

ИНТЕГРАЦИИ КАЗАХСТАНСКОГО ОБЩЕСТВА

Токтаров Ермек Бауыржанович

Историческая память является одним из элементов в структуре национальной идентичности народа Казахстана. Государство уделяет пристальное внимание истории казах-ского народа как титульного, государствообразующего этноса. С 2014 года в Республике Казахстан ведется научно-исследо-вательская работа в рамках программы исторических иссле-дований «Народ в потоке истории», инициированной Главой государства Н.А. Назарбаевым. Данная программа является продолжением работы по исследованию истории казахского народа, которая включала в себя и публикацию книги Главы государства «В потоке истории» в 1999 году, и проект «Мәдени мұра», реализованный в 2004 – 2011 годах, а также многие дру-гие исследования. Целью программы «Народ в потоке исто-рии» является воссоздание на базе передовой методологии и методики объективной истории казахского этноса и его исто-рических предшественников с древности до современности, истории сложения этнической и государственной террито-рии, этапов фомирования полиэтничности населения Казах-стана [1].

Очевидно, что последние несколько столетий истории казахского этноса включают в себя и межэтнические отноше-ния на территории современного Казахстана. Полиэтничный состав населения Республики Казахстан является следствием культурно-исторических процессов, имевших место на Шел-ковом пути, между Западом и Востоком, Европой и Азией.

116


Поэтому можно не сомневаться в том, что в истории казахско-го этноса свою роль сыграли все этносы и народности, кото-рые проживали на казахской земле. Более того, исторические события, происходившие в Великой степи, являются элемен-тами истории и памяти всех этносов Казахстана, что делает историю казахского народа фактором, объединяющим казах-станское общество в единую нацию с общим прошлым, насто-ящим и будущим.

Историческая память является сложным, многоаспект-ным феноменом, поэтому данному понятию даются раз-личные определения. Например, Ж.Т. Тощенко определяет историческую память, как «определенным образом сфокуси-рованное сознание, которое отражает особую значимость и актуальность информации о прошлом в тесной связи с настоя-щим и будущим». Также российский исследователь отмечает, что «историческая память по сути дела является выражением процесса организации, сохранения и воспроизводства про-шлого опыта народа, страны, государства для возможного его использования в деятельности людей или для возвращения его влияния в сферу общественного сознания» [2, с. 3]. Подво-дя итог анализу результатов социологического исследования, посвященного изучению исторического среза общественного сознания в России в 80–90-е годы ХХ века, Ж.Т. Тощенко делает вывод о том, что знание исторического прошлого, его понима-ние и уважение к нему являются необходимым условием ста-новления гражданина, формирования новой российской госу-дарственности и российского гражданского общества [2, с. 14]. Очевидно, что данный вывод справедлив для всех государств, которые, как и Казахстан, на сегодняшний день переживают этап национального возрождения.

Другой российский исследователь Л.П. Репина предла-гает рассматривать историческую память как коллективную или социальную память либо как «совокупность донаучных, научных, квазинаучных и вненаучных знаний и массовых представлений социума об общем прошлом». Вместе с тем Л.П. Репина считает, что историческая память представляет

117


собой одно из измерений индивидуальной и коллективной/социальной памяти, она является символической репрезента-цией исторического прошлого. «Историческая память — не только один из главных каналов передачи опыта и сведений о прошлом, но и важнейшая составляющая самоидентифика-ции индивида, социальной группы и общества в целом, ибо оживление разделяемых образов исторического прошлого яв-ляется таким типом памяти, который имеет особенное значе-ние для конституирования и интеграции социальных групп в настоящем» [3, с. 24–25].

Н.А. Назарбаев в докладе «Историческая память, нацио-нальное согласие и демократические реформы – гражданский выбор народа Казахстана» на IV сессии тогда ещё Ассамблеи народов Казахстана отметил, что «значительная часть истории Казахстана — это история этнического и культурного взаимо-действия населяющих его народов, проникающего буквально во все сферы — язык, поведенческие стереотипы, мировоззре-ние, ментальность. И сейчас наше молодое государство, отри-нув лживые принципы тоталитаризма, выполняет поистине уникальную функцию – обеспечивает равноправное и полно-кровное развитие всех национальных культур. Они опреде-ляют новое качество общей казахстанской культуры. Казах-ская культура, приоритетная роль которой предопределена исторической задачей ее полномасштабного возрождения и в первую очередь — государственного языка, никоим образом не препятствует развитию культур всех народов нашей стра-ны» [4, с. 46]. Здесь же Лидер нации отметил, что в Казахста-не имеется «возможность от вопросов, связанных с решением проблем весьма непростого и кровавого прошлого, от нако-пившихся веками негативных стереотипов перейти к реше-нию качественно иной, ключевой задачи – новой гражданской идентификации всех национальных групп современного Ка-захстана» [4, с. 51–52]. В этом же докладе Н.А. Назарбаев оз-вучил постулат, который является основным ориентиром при оценке исторических событий прошлого: «Ни один народ не является виновником этнического Апокалипсиса уходящего столетия» [4, с. 6].

118


Невосполнимые потери казахского народа, вызванные агрессивной политикой советской власти в первые годы соз-дания СССР, не могут не оказывать воздействия на оценку печальных страниц в истории казахов. Несмотря на большую эмоциональную составляющую данной трагедии, в Республи-ке Казахстан на государственном уровне никогда не ставились вопросы о поиске виновных, о компенсации морального вреда за понесенные потери, как это имеет место в случаях с гено-цидом армян в Османской империи и Холокостом в период Второй мировой войны. Переселенческая, экономическая и национальная политика Советского Союза привела к траге-дии, которая коснулась всех этносов без исключений, поэто-му «этнический Апокалипсис» является общей исторической трагедией для всех этнических групп, населяющих современ-ный Казахстан.

История казахов как государствообразующего этноса яв-ляется историей казахского государства, которое в различных формах и под разными наименованиями являлось историко-культурным пространством, ставшим местом важных истори-ческих событий, а также родиной для представителей более чем 130 этносов [5]. Поэтому все основные исторические собы-тия, происходившие на территории современного Казахстана, имеют значение и для казахов, и для других этносов.

Казахстанский социолог Г.Т. Илеуова в докладе «Основ-ные исторические события Казахстана в восприятии населе-ния страны», основанном на результатах социологического исследования 2009 года, привела данные об оценке эксперт-ным сообществом и населением наиболее важных событий в истории Казахстана. Экспертам и участникам фокус-групп задавался вопрос о том, какие исторические события XX века они бы назвали важнейшими для страны. Если для экспертов оказались более важны такие события, как получение Респу-бликой Казахстан независимости в 1991 году (60%), освоение целины (44%) и голод 1930-1933 годов (22%), то для населения более значимы – победа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов (54%) и закрытие Семипалатинского испытатель-

119


ного полигона (46%). Почти равными по значению для экс-пертов и населения стали декабрьские события 1986 года (36% экспертов и 30% населения) и создание КазАССР (24% экспер-тов и 19% населения) [6]. Результаты социологического иссле-дования показывают отношение всего населения в целом, но необходимо учитывать, что опрос проводился в Казахстане, то есть в списке возможных ответов был сделан акцент на исто-рическую память казахов. Поэтому провозглашение незави-симости, голод 30-х годов XX века, декабрьские события 1986 года и создание КазАССР являются наиболее важными для населения, в котором доля казахского этноса по состоянию на 2009 год составляла 63,1% [7, с. 10].

В свою очередь, такие исторические события как освоение целины, победа в Великой Отечественной войне, закрытие Се-мипалатинского испытательного полигона имеют важное зна-чение в истории диаспор. Для представителей как титульного, так и нетитульных этносов освоение целины ассоциируется с переселением, обретением родины на казахской земле, разви-тием сельского хозяйства, а также промышленности в КазССР. Победа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, без сомнений, является достижением многонационального Со-ветского Союза, каждый этнос внес свой неоценимый вклад в достижение победы. Функционирование Семипалатинского испытательного полигона оказывало и даже после его закры-тия продолжает оказывать негативное влияние на экологию региона, на здоровье людей, поэтому международное анти-ядерное движение «Невада-Семипалатинск» поддержало не только все население, представители всех этносов, прожива-ющих в стране. Движение носило международный характер и пользовалось международной поддержкой, что только усили-вало его значимость на государственном и глобальном уровне [8, с. 227].

Необходимо отметить, что говоря об исторической памя-ти, мы подразумеваем совокупность исторических событий, имевших место в истории того или иного народа. Но, как от-мечает Л.П. Репина, понятие «историческая память» также

120


может быть интерпретировано как «исторический опыт, от-ложившийся в памяти человеческой общности», как «способ сохранения и трансляции прошлого в эпоху утраты тради-ции». Также российский ученый отмечает, что «зафиксиро-ванные коллективной памятью образы событий в форме раз-личных культурных стереотипов, символов, мифов выступают как интерпретационные модели, позволяющие индивиду и социальной группе ориентироваться в мире и в конкретных ситуациях» [9]. То есть историческая память выступает куль-турно-историческим хранилищем экзистенциального опыта народа. Его сохранение, пополнение и передача из поколения в поколение являются необходимыми условиями социализа-ции и, более того, формирования общенациональной иден-тичности.

Если мы говорим о том, что все исторические события, взятые в соответствующем историко-культурном контексте, представляют собой исторический опыт народа, то нам следу-ет помнить также о том, что ценность представляет не только сам исторический факт как таковой, но и опыт социального взаимодействия. Рассматривая историческую память с точ-ки зрения её способности интегрировать и консолидировать общество, необходимо обращать внимание и на культурные коннотации отдельно взятого исторического события. Данное положение можно достаточно наглядно раскрыть на примере подвига 28 героев-панфиловцев.

Герои-панфиловцы – это воины 316 стрелковой дивизии, которая была сформирована летом 1941 года в Алма-Ате. Ди-визия 7–10 октября 1941 года была переброшена на Волоко-ламское направление и в составе 16-й армии приняла актив-ное участие в Московской битве 1941–1942 годов. 16 ноября выдающийся подвиг совершили 28 бойцов 4-й роты 2-го ба-тальона 1075-го стрелкового полка во главе с политруком В.Г. Клочковым, которые занимали оборону в районе разъезда Ду-босеково вблизи Волоколамска. Герои-панфиловцы в 4-х часо-вом бою подбили 18 вражеских танков, но почти все погибли. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года участникам этого боя было присвоено звание Героя Со-

121


ветского Союза. 17 ноября 1941 года 316-я дивизия за боевые отличия была награждена орденом Красного Знамени, 18 но-ября получила наименование 8-й гвардейской, а 23 ноября ей присвоено имя И.В. Панфилова [10].

Образ героев-панфиловцев стал символом Великой От-ечественной войны, их именем названы населенные пункты, парки, улицы. В их честь установлены памятники и обелиски. Образ 28 панфиловцев был закреплен в исторической памяти советского народа, и он особо ценен для современных казах-станцев, поскольку символизирует героизм, стойкость и само-отверженность, которую проявили народы Казахской ССР, защищая Советский Союз, тем самым внеся существенный вклад в достижение победы в Великой Отечественной войне.

В последние годы в российской исторической науке ак-тивно формируется негативное отношение к образу 28 героев-панфиловцев, которое аргументируется в частности справкой-докладом главного военного прокурора Н. Афанасьева «О 28 панфиловцах». В заключении данного документа говорится, что «подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печа-ти, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора «Красной Звезды» Ортенберга и, в особенности, литературно-го секретаря газеты Кривицкого» [11]. Очевидно, что такого рода документы в корне подрывают веру в подвиг 28 героев-панфиловцев, который, в свою очередь, стал важным элемен-том истории и исторической науки Казахстана, остался в исто-рической памяти казахстанцев.

Основываясь на результатах расследования, приведенных в справке-докладе Н. Афанасьева, можно рассмотреть исто-рию подвига панфиловцев как исторический факт, который на самом деле имел место, но в виду смерти участников боя, не имеет достаточного документального обоснования. Тем не ме-нее, несмотря на дискуссии, память о подвиге панфиловцев не угасла, скорее, наоборот. В России ведутся съемки фильма «28 панфиловцев», который рассказывает о подвиге легендарной дивизии генерала Панфилова во время Великой Отечествен-ной войны. Министерство культуры и спорта Республики Казахстан перевело 80 миллионов тенге из государственного

122


бюджета в фонд исторической ленты [12]. Этот факт пока-зывает, что государство заинтересовано в сохранении образа личностей и событий в памяти народа, передаче культурно-исторического опыта подрастающим поколениям.

Раскрытие новых фактов в истории казахского народа, нахождение ранее не известных материалов в зарубежных ар-хивах, их объективный анализ и оценка, а также пересмотр и переоценка исторических событий, элементов исторической памяти казахского народа должны происходить с учетом того, что все культурные, политические и социальные взаимоотно-шения, имевшие место на территории современного Казах-стана, способствовали формированию толерантности, откры-тости казахского народа. Каждое событие, сохранившееся в исторической памяти народа и передаваемое из поколения в поколение, содержит в себе опыт общения с представителями других этносов, других культур и религий. История казахско-го народа последнего столетия наполнена как катастрофиче-скими потерями и тяготами, так и большими достижениями периода независимости. И эти сто лет были прожиты бок о бок с представителями депортированных народов, ставшими для казахов братьями, соотечественниками, внесшими боль-шой вклад в развитие страны.

Республика Казахстан является новой исторической фор-мой государственности казахского народа. Сохранение ста-бильности и вклад в процветание страны являются целью всего казахстанского народа, взятого в единстве всех этносов и конфессий. Пополнение исторической памяти казахского народа новыми страницами укрепит государство, националь-ную идентичность и ценности казахстанской нации.


1. Программа исторических исследований «Народ в пото-ке истории». Режим доступа: URL: http://e-history.kz/ru/contents/view/331. Дата обращения: 25 декабря 2015 года.

2. Тощенко Ж.Т. Историческое сознание и историческая па-мять. Анализ современного состояния // Новая и новейшая история. – 2000. – № 4.

123


3. Репина Л.П. Память и историописание // История и память: историческая культура Европы до начала нового времени / Под ре-дакцией Л. П. Репиной. – М.: Кругъ, 2006.

4. Назарбаев Н.А. Историческая память, национальное согла-сие и демократические реформы – гражданский выбор народа Ка-захстана. – Алматы: Қазақстан, 1997.

5. Общие сведения. Ассамблея народа Казахстана. Режим до-ступа: URL: < http://assembly.kz/ru/obshchie-svedeniya>. Дата обра-щения: 26 декабря 2015 года.

6. Илеуова Г.Т. Основные исторические события Казахстана в восприятии населения страны. Выступление на Международной научно-практической конференции «Цивилизационно-культурные аспекты взаимоотношений России и народов Центральной Азии в начале 20 столетия (к 100-летию восстания 1916 г.)», г. Москва, 18 сентября 2015 года. Режим доступа: URL: http://www.ofstrategy.kz/index.php/ru/research/socialresearch/item/457-osnovnye-istoricheskie-sobytiya-kazakhstana-v-vospriyatii-naseleniya-strany>. Дата обраще-ния: 27 декабря 2015 года.

7. Перепись населения Республики Казахстан 2009 года. Крат-кие итоги. Статистический сборник / Под ред. А.А. Смаилова. – Астана, 2010.

8. Антиядерное движение // Казахстан. Национальная энцикло-педия /Гл. редактор Б. Аяган. – Алматы: Главная редакция «Қазақ энциклопедиясы», 2004. Т.1.

9. Репина Л.П. Опыт социальных кризисов в исторической па-мяти // В кн.: Кризисы переломных эпох в исторической памяти / Под ред. Л.П. Репиной. – М.: ИВИ РАН, 2012. – С.3–37.

10. Панфиловцы. Большая Советская Энциклопедия. Режим доступа: URL: < http://bse.sci-lib.com/article086676.html >. Дата обра-щения: 28 декабря 2015 года.

11. Справка-доклад главного военного прокурора Н. Афанасье-ва «О 28 панфиловцах». Сайт Государственного архива Российской Федерации. Режим доступа: URL: <http://www.statearchive.ru/607>. Дата обращения: 29 декабря 2015 года.

12. Казахстан выделил 80 миллионов тенге на съемки фильма «28 панфиловцев». Новости от 27 октября 2015 года. Tengrinews.kz. Режим доступа: URL: <http://mix.tn.kz/cinema/kazahstan-vyidelil-80-millionov-tenge-syemki-filma-28-283074/>. Дата обращения: 6 января 2015 года.

124


ФЕНОМЕН ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ И ЭВОЛЮЦИЯ КАЗАХСТАНСКОЙ ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕИ

Шайкемелев Мухтарбек Сейд-Алиевич

Исторические разрывы преемственности в эволюции ка-захской национальной идеи сказались на интенсивности воз-рождения национального самосознания. Процесс открытия «черного ящика» исторической памяти народа, который по-лучил возможность исследования собственной истории, объ-ективно разнонаправлен с задачами отхода на второй план эссенциалистской составляющей национальной идеи и ско-рейшего перехода к конструированию гражданской иден-тичности. Тем не менее, спустя более 20 лет после обретения независимости казахстанское общество созрело для осущест-вления новых задач по наполнению национальной идеи но-вым содержанием.

Так распорядилась история, что независимость Казахстан обрел в результате объективных исторических обстоятельств, приведших к распаду Советского Союза. Наша республика за-служила право на независимость всем ходом своей истории, в том числе и первым в СССР выступлением студенческой мо-лодежи в 1986 году, за право иметь собственного националь-ного лидера.

В первые годы после обретения независимости в 1991–1995 гг. в обществе обозначилась некоторая растерянность и ме-жэтническое недопонимание, обусловленные новыми ролями ведущих этнических групп, на которые наложились сложно-сти тогдашнего экономического положения, массовая эмигра-ция за пределы страны русскоязычного населения и миграция из аулов в города казахскоязычных граждан республики. В то

125

Шайкемелев М.С. Феномен исторической памяти и эволюция...

время, начала национального строительства молодого госу-дарства, особенно, возросла роль казахов как государствоо-бразующего этноса, а внутриэтническое согласие и единство стало первейшим условием межэтнического взаимодействия, партнерства и стабильного развития страны.

Первый президент РК Н.А. Назарбаев к середине 90-х годов сформулировал основные постулаты национального строительства, провозгласив краеугольным камнем политики государства равенство перед законом и единство жизненных возможностей для всех этнических групп Казахстана. Тогда же в 1995 году Президент Назарбаев создал и возглавил Ассам-блею народа Казахстана – политический институт, призван-ный внедрить в жизнь принципы единства, равноправия и общей ответственности всех этносов РК перед своей родиной.

Современная казахстанская национальная идея предста-ла тогда в виде многофакторного образования, имеющего ряд последовательно реализуемых во времени задач. В ходе эво-люции общенациональной идеи возник вопрос: каким обра-зом должна эволюционировать казахская идея, трансформи-руясь в казахстанскую идею межэтнической толерантности, единства и согласия и какую роль в этом процессе должна играть историческая память народа?

Главной объединяющей идеей для казахстанцев стала идея общего дома – общей земли с единой судьбой. Как от-метил Глава государства в выступлении на XXII Сессии АНК «Нас объединяют, во-первых, общая любовь к нашему обще-му дому – Казахстану. Во-вторых, общественное согласие по отношению к истории нашей древней земли и развитию язы-ков. В-третьих, глубокая вера в настоящее и великое будущее нашего государства и ее граждан. Это и есть основа нашей Веч-ной Родины – «Мәңгілік Ел» [1].

Мы разделяем точку зрения академика А.Н. Нысанба-ева, считающего ядром казахской национальной идеи поня-тие «Атамекен» (Земли предков). По его мнению реализация общеказахстанской идеи должна идти через поиск объедини-тельных мотивов, предполагающих плодотворный межэтни-

126


ческий диалог этносов, считающих Казахстан своей родиной. «Теперь становится ясным, что национальная идея означает казахскую идею, которая призвана интегрировать, консоли-дировать, объединить все этносы в единое целое, в сограждан-ство, в народ Казахстана» [2, с. 49].

Обращаясь к историческому наследию насельников Вели-кой Степи, можно констатировать, что родная земля может и должна стать для казахстанцев общенациональной историко-культурной объединительной идеей. Религия в Казахстане не может стать объединительным фактором как по причинам ее традиционной роли в духовной жизни казахстанцев, так и по причине того, что два ведущих казахстанских этноса принадле-жат к различным религиозным конфессиям – мусульманской и христианской. Хотя у значительного количества состоявшихся наций объединяющей доминантой национального самосозна-ния как раз являлась религия. Религиозный фактор, в Англии, Германии, Греции и других западноевропейских странах, слив-шийся воедино с национальной идентификацией играл ключе-вую роль в становлении национальных идей [3, с. 23–24].

Этносы, составившие костяк современных западноевро-пейских наций прошли определенный эволюционный путь по формированию и реализации своих национальных идей. Титульные этносы этих стран смогли сделать свои политиче-ские идеалы, сопряженные с идеалами этнических культур, привлекательными для своих соотечественников, принад-лежащих к другим этническим группам. Хотя западноевро-пейским нациям удалось достаточно быстро и безболезнен-но интегрировать мигрантов с христианской религиозной идентичностью (югославов, поляков, советских немцев и др.), нельзя сказать того же самого о мусульманских мигрантах и гражданах – выходцах из Турции, Алжира, Марокко и др. На европейской повестке дня интеграция огромных миграцион-ных масс мусульман из Сирии, Ирака, Афганистана и Косо-во. Таким образом, при формировании общеказахстанской идеи «Мәңгілік Ел» необходимо учитывать европейский опыт мультикультурной политики.

127


Разумеется, национальная идея не есть нечто застывшее, и она трансформируется в соответствии с велением времени. Тем не менее, культурно-историческое ядро, сплотившее эт-нические группы, разделившие единые ценности – сохраняет-ся. Именно сплочение вокруг подобного рода идей позволяет тридцатке состоявшихся наций добиваться социально-эконо-мических и культурных достижений, становиться примером для подражания.

Для казахов и других казахстанских этнических групп, формирующих новую культурную и национальную иден-тичность, факторы исторического сознания и исторической памяти предопределяют необходимость познания вопроса: «Кто мы?», «Что для нас является самой главной ценностью?». Очевидно, что с древнейших времен таким фактором была родная земля, о чем свидетельствуют не только все без исклю-чения легенды казахского устного народного творчества, но и письменные свидетельства ученых, путешественников и лю-дей, тесно соприкасавшихся с казахским народом и его цен-ностями.

«Благоразумнейшие из них очень чувствуют, что безнача-лие и раздоры долго еще не позволят им наслаждаться бла-годенствием народным, но все хотят лучше терпеть, нежели оставить те места, на которых родились и взросли, тот образ жизни, к которому привыкли. Правда, что несколько тысяч кибиток вынуждены были навсегда перейти из степей своих в пределы России; ... большая часть их, невзирая на спокойствие, которым теперь пользуются, и на богатства, которые приобре-ли в России, желают возвратиться на Родину. Из 7 или 8000 ки-биток, водворившихся в Астраханской губернии почти третья доля в 1820 году возвратилась в прежние кочевья. Мы не могли без особенного удовольствия смотреть на сих последних, ког-да они перешли чрез Урал, и ступив на отечественный берег свой, прыгали от радости и целовали землю» [4, с. 330].

Об особой любви казахов к родной земле, родным степям писали российские и зарубежные ученые-востоковеды, госу-дарственные деятели и степные чиновники – Н.П. Рычков, В.В.

128


Радлов, Г.Н. Потанин и многие другие. Любовь казахов к своей родине – «Атамекен» заняла особое место в творчестве извест-ных польских поэтов и писателей, сосланных за революцион-ную деятельность в казахскую степь – Г. Зелинского и А. Януш-кевича. Поэма Густава Зелинского «Киргиз» («Казах» – Прим. Ш. Сатпаевой) на русском языке вышла в 1910 году, после чего была переведена на казахский в 1964 году и вышла отдельной книгой в Казахстане. Герой поэмы – юный джигит-невольник проданный в рабство и тоскующий по родной земле вдали от родной степи. «Когда автор говорит о печальной участи героя, разлученного с родной землей, нетрудно угадать душевное со-стояние его самого, томящегося вдали от родного края» [5, с. 38-39]. Не говоря уже о творчестве Адольфа Янушкевича, ко-торое пронизано огромной симпатией к казахскому степно-му краю и стало настоящим мостом между казахской и евро-пейской культурами. Его знаменитые «Дневники и письма из путешествия по казахским степям» опубликованные в Европе еще в середине XIX века и «Дневники поездки в Сибирь» были переведены на несколько европейских языков и стали важней-шим источником по истории и этнографии казахов [6].

В июне 1905 года в центре казахской степи, в Каркаралин-ском уезде, на Кояндинской ярмарке от имени 14500 человек казахского населения на имя председателя Комитета мини-стров Российской империи была отправлена петиция. В ней прозвучали призывы к возрождению исторической памяти и напоминались основополагающие пункты договора о поддан-стве, который был предан забвению через 100 лет после его заключения в 1731 году: «… Правительство совсем упустило из виду, что киргизские (казахские – прим. М.Ш.) степи не за-воеваны, а добровольно присоединились к России. …Считая землю своей собственностью, приобретенной кровью отцов, киргизы (казахи – прим. М.Ш.) при вступлении в русское под-данство, не подумали, что государство позволит себе посяг-нуть на частную собственность; между тем, русское правитель-ство создало законы, по которым без всякой мотивировки, просто по праву сильного, все киргизские степи признаются

129


государственной собственностью, последствие чего создалось переселенческое движение в киргизской степи, и самые луч-шие участки земли перешли к переселенцам, а худшие – оста-лись за киргизами…» [7, с. 41]

А. Букейханов в своей работе «Казахи: историко-этно-графические труды» [7] отмечал, что земельный вопрос был ключевой проблемой последних 30-ти предреволюционных лет в отношениях русского и казахского населения, и который грозил перерасти в хроническое противостояние и образовать стену отчуждения между двумя народами, жившими на одной земле. Но историческая память сохранила и огромный массив позитивных и взаимообогащающих примеров в межэтниче-ских и межкультурных контактах русских и казахов. К приме-ру, уральские, семиреченские казаки в большинстве своем хо-рошо знали казахский (татарский, тюркские наречия) язык, и в этих случаях «между переселенцами и казахами, живущими по соседству, завязывалось знакомство, перераставшее в друж-бу (тамырничество) между отдельными семьями [8, с. 72]. Не в пример сегодняшним оправданиям и ссылкам казахстанских граждан на слабые методики преподавания государственного языка, недостаток средств для организации языковых курсов, отсутствии языковой среды и т.д., граждане Российской импе-рии осваивали казахский язык значительно быстрее, продук-тивнее и при отсутствии специальной поддержки со стороны государства.

Проблема сохранения и закрепления в памяти современ-ных поколений примеров позитивного взаимодействия этни-ческих культур бывших советских народов заключается в том, что ценности современной постиндустриальной цивилиза-ции вытесняют прежние ценности, объединявшие поколения дедов и прадедов современной молодежи. Имеются в виду ценности военного братства, общего противостояния невзго-дам лихих лет, совместный труд и объединяющая идеология интернационализма. Рухнула коммунистическая идеология, и оставшийся костяк ценностей аграрно-индустриального, коллективистского общества стал стремительно вытесняться с

130


одной стороны индивидуализмом и ценностями информаци-онного общества. С другой стороны, как это ни парадоксаль-но, традиционно-патриархальными ценностями этнического мышления вчерашних сельских жителей массово мигрирую-щих в города.

Этническое самосознание, освободившееся от давления советской идеологии прошлых лет, подверглось воздействию новых центробежных источников стратификации, маргина-лизации и расслоения «монолитного», монистического созна-ния и общества. В зависимости от характера взаимодействия этнических групп на поверхности дискурса межэтнического взаимодействия стали латентно или открыто возрождаться исторические обиды и социокультурные травмы [9, с. 6–10], которые, так или иначе, влияют на дальнейшее формирова-ние идентичности и социального самочувствия.

А ведь в современном мире борьба за идентичность опре-деляет содержание глобального и межэтнического взаимо-действия. В этой борьбе задействуются в первую очередь ин-формационные и медиа-ресурсы, которые опираются, в том числе, и на историческую (этническую, религиозную, социо-культурную) память.

У казахского народа носителями социокультурной ин-формации заложенной в исторической памяти традиционно являются аксакалы. Но в новейших условиях разрушения со-циального института геронтократии, новые горожане – вче-рашние сельчане, вынуждены жить в совершенно ином ритме, отличном от патриархального. В прежнем жизненном ритме были возможны обращения к авторитету старших, сверка ценностей и поступков с поведенческими моделями, апелли-ровавшими к историческому опыту, завещанному аруахами (предками).

В новых условиях рыночных, городских ритмов, где не-обходимо принимать молниеносные решения, ежедневно, если не ежечасно брать на себя ответственность, прежние па-триархальные модели и архетипы перестают работать, но и не исчезают из поведенческих и духовных структур. Отсюда

131


и проблемы интеграции, языкового отчуждения и социокуль-турной идентификации, которые могут в большинстве случа-ев маскироваться, а в исключительных случаях, иметь действи-тельную подоплеку межэтнического характера.

Идентификационные проблемы испытывают в равной мере все этносы Казахстана. Но многие нетитульные этниче-ские группы более однородны и сплочены в плане этнической идентификации. Под угрозой утери этнокультурной идентич-ности многие из них (уйгуры, узбеки, турки и др.) сохрани-ли язык, компактное проживание, тесное межличностное и межгрупповое общение внутри своего этноса. Урбанизиро-ванная часть титульного этноса и некоторые крупные этни-ческие группы (украинцы, белорусы, корейцы, немцы) име-ют выраженные проблемы с сохранением этнического языка и подвержены маргинализации наиболее сильно. Поэтому в будущем, представляется крайне актуальным изучение взаи-мосвязи языковых проблем с социально-экономическими и политическими процессами в РК.

Культурно-историческая память казахов с ее регламента-цией всех сторон жизни, составлявших нравственный каркас психологии целого этноса, в городских маргинальных усло-виях подвергается эрозии. Разрушаются каналы исторически сложившейся жесткой иерархии социальных связей. Возника-ет эклектичный феномен казахской этнокультурной идентич-ности, представляющей причудливый симбиоз традицион-ных и космополитических ценностей.

В исторической памяти и самосознании казахского этно-са всегда присутствовала мечта о силе сплоченности казахских родов как о всеобщем благе. Но на практике эта сплоченность о которой мечтали великие казахские мыслители – бии, жы-рау, казахская интеллигенция начала ХХ века, появлялась достаточно фрагментарно, в критические моменты истории. Исторически сложившаяся родовая этносоциальная структу-ра казахов с ее межродовым соперничеством сама в себе со-держала партикуляристские тенденции.

132


Эпоха казахских просветителей, начавшаяся с середины XIX века и длившаяся до 30-х годов XX века, была временем, когда стало формироваться национальное самосознание в его европейском понимании. Конструировала его целая плеяда казахских просветителей от Ч. Валиханова до алашордин-цев, пока преемственность казахской культуры и ростки объ-единительной идеологии вновь не были прерваны, а в исто-рической памяти всех казахстанцев образовались зияющие лакуны, скрывшие от последующих поколений печальные со-бытия коллективизации, голода и политических репрессий в казахской Степи.

Сегодняшний Казахстан не стоит на месте и активно ищет свой собственный путь развития, идентифицируя националь-ные интересы во внутренней политике и на международной арене. Казахская национальная идея «Атамекен» – идея обре-тения собственной земли и создания казахского национально-го государства была осуществлена, но появились новые задачи по ее дальнейшей эволюции, развертыванию и воплощению в жизнь. «Две с половиной тысячи лет непрерывной истории национальной государственности казахского народа и его далеких предков доказывают, что духовно-идеологической платформой, объединительной национальной мечтой во все времена являлась «казахская идея» – идея родной земли «Ата-мекен» («Земля предков»), сформировавшаяся еще во времена древних тюрков. …Поэтому сегодня казахская национальная идея, выполнив свою историческую миссию, трансформиру-ется в общеказахстанскую национальную идею «Мәңгілік Ел», носящую универсальный и всеобщий характер [10, с. 10–11].

Поиск национальной идеи трансформировался в выдви-нутую Елбасы Н.А. Назарбаевым общенациональную идею «Мәңгілік Ел». Процесс идентификации идет в русле форми-рования новых теоретических подходов к анализу культур-но-исторической самоидентификации народов Казахстана, возвращения их исторической памяти и поиску на основе осознанных интересов новой, оригинальной модели государ-ственного строительства, которая бы органично сочетала в себе мировой опыт и национальную специфику.

133


К счастью историческая память народа, сохранила все осо-бенности мировоззрения и социально–психологические ха-рактеристики сознания и поведения, позволяющие говорить об особых ценностях казахстанской социокультурной модели межэтнического взаимодействия, которая может объединить и объединяет казахстанцев: неоспоримая любовь к своей зем-ле, уникальная веротерпимость и толерантность, открытость миру, гостеприимство, чуткость и внимание по отношению к «другим», и т.д., которые могут быть основанием для осознан-ного культивирования общенациональной идеи.

Казахская идея, прежде чем стать объединительным ядром и превратиться в общеказахстанскую, должна сама ре-ализоваться и стать привлекательной для других этносов. На пути к достижению взаимоприемлемого уровня понимания и сотрудничество пока еще достаточно культурных и психо-логических барьеров, этнических и религиозных стереотипов, которые необходимо преодолевать.

Поэтому необходимо неустанное изучение феномена по-лиэтничности казахстанского общества, выявление созида-тельного потенциала смешения культур, его преимущества, заключающегося в возможности учиться друг у друга раз-личным способам освоения и познания окружающего мира. И здесь трудно переоценить роль политической и интеллек-туальной элиты, их способности к самопожертвованию ради сохранения и модернизации национальной идентичности. Нельзя недооценивать и роль среднего слоя интеллигенции, которые призваны быть «прорабами» социокультурной пере-стройки и конструирования общеказахстанской идентично-сти. Именно на долю национальной интеллигенции выпадает основная нагрузка по конструированию нового национально-го самосознания [11].

Дело правящих национальных элит – формирование иде-ологии и необходимого морального и политического климата для успешного осуществления реформ, тогда как вся черно-вая работа по ее продвижению должна лечь на плечи менед-жеров-управленцев, научных работников, журналистов, юри-

134


стов, учителей и творческой интеллигенции – литераторов, художников, артистов.

Одной из главных задач общенациональной идеи «Мәңгілік Ел» должно стать внедрение в общественное созна-ние определенной системы идей и взглядов Первого Прези-дента РК Н.А. Назарбаева на будущее развитие Казахстана, способствующих достижению высокого уровня национальной консолидации казахстанцев, необходимого для сплоченной работы на благо государства. «Всеказахстанская идентичность должна стать стержнем исторического сознания нашего наро-да» [12].

Общенациональная идея «Мәңгілік Ел» должна стать, своего рода становым хребтом устойчивого политического, социально-экономического и культурного развития общества, объединить полиэтничное население Казахстана. Ее фунда-ментом становятся такие идеологемы как «Одна страна – одна судьба», План Нации «100 конкретных шагов – современное государство для всех», «Менің Елім – Мәңгілік Ел!» «Мы – На-ция единого будущего!» «Бір ел – бір халық!» «Одна страна – один народ!». В связи с этим необходима кропотливая работа по объективации национальной идеи, которая пока не имеет столь выраженного характера, как у развитых мировых наций, добившихся реальных успехов в ее реализации.


1. Мәңгілік Ел: одна страна, одна судьба. Выступление Прези-дента Казахстана Н.А. Назарбаева на ХХII сессии Ассамблеи наро-да Казахстана. Интернет-ресурс: http://www.akorda.kz/ru/speeches/internal_political_ affairs/in_ speeches_ and_addresses/page_219853.

2. Нысанбаев А.Н. Глобализация и проблемы межкультурного диалога: в 2-х томах / отв. ред.: С.Ю. Колчигин. – Алматы: Ин-т фило-софии и политологии, 2004. – Т. 1. – 274 с.

3. Национальная идея в Западной Европе в новое время: Очер-ки истории. – М.: ВЕЧЕ, 2005. – 496 с.

4. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсац-ких орд и степей – Алматы, «Санат», 1996. – 656 с.

5. Сатпаева Ш.К. Казахстанско-европейские литературные свя-

135


зи XIX и первой половины XX века. // Собрание сочинений в 5 томах. Том 2. – Астана: Елорда, 2007.

6. См.: Żywot Adolfa Januszkiewicza i jego listy ze stepów kirgizkich. Paryż, Berlin, Poznan. Drukarnia J. Claye, 1861.

7. Букейханов А.Н. Казахи: историко-этнографические труды. – Павлодар, ПГУ им. С. Торайгырова, 2006.

8. Аргынбаев Х.А. Историко-культурные связи русского и казах-ского народов / редкол. Е.М. Арын и др. – 2-е изд., доп. – Астана: Алтын кітап, 2007. – 242 с.

9. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социологи-ческие исследования. – 2001. – № 1. – С. 6–16.

10. Нысанбаев А.Н. Духовно-ценностный мир народа незави-симого Казахстана: проблемы и перспективы. Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2015.

11. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об историках и распространении национализма – М.: КАНОН, 2001. – 288 с.

12. Послание Президента Республики Казахстан – Лидера на-ции Нурсултана Назарбаева народу Казахстана «Стратегия «Казах-стан-2050»: новый политический курс состоявшегося государства. // http://www.akorda.kz/ ru/page/page_kazakstan-respublikasynyn-prezidenti

136


АВТОРЫ СБОРНИКА

Ананьева Светлана Викторовна – заведующая отделом аналитики и внешних литературных связей Института лите-ратуры и искусства им. М.О. Ауэзова КН МОН РК, кандидат филологических наук, доцент, заместитель председателя НЭГ АНК г. Алматы

Асанова Салтанат Амиргалиевна – старший научный со-трудник Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова, кандидат исторических наук, член НЭГ АНК г. Алматы

Айтымбетов Нүркен Ысқақұлы – ҚР БҒМ ҒК Философия, саясаттану және дінтану институтының ғылыми қызметкері, Алматы қаласы бойынша ҚХА ҒСТ мүшесі, PhD докторы

Дунаев Владимир Юрьевич – главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, доктор философских наук, профессор

Ем Наталья Борисовна – заведующая кафедрой Дальнего Востока Казахского Национального Университета имени аль-Фараби, кандидат исторических наук, доцент, член НЭГ АНК г. Алматы

Ешпанова Дина Далабаевна – ведущий научный сотруд-ник Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, кандидат философских наук, доцент

Кадыржанов Рустем Казахбаевич – главный научный со-трудник Института философии, политологии и религиоведе-ния КН МОН РК, доктор философских наук, профессор, член НЭГ АНК г. Алматы

137

Авторы сборника

Курганская Валентина Дмитриевна – главный научный сотрудник Института философии, политологии и религио-ведения КН МОН РК, доктор философских наук, профессор, член НЭГ АНК г. Алматы

Мамсуров Казбек Владимирович – заместитель предсе-дателя АНК г. Алматы, председатель городского осетинского культурно-просветительского центра «Ирныхас», член НЭГ АНК г. Алматы

Сағиқызы Аяжан – ҚР БҒМ ҒК Философия, саясаттану және дінтану институты Философия бөлімінің меңгерушісі, философия ғылымдарының докторы, доцент, Алматы қаласы бойынша ҚХА ҒСТ мүшесі

Сартаева Раушан Султановна – ведущий научный со-трудник Института философии, политологии и религиоведе-ния КН МОН РК, кандидат философских наук

Сатершинов Бақытжан Меңлібекұлы – ҚР БҒМ ҒК Фило-софия, саясаттану және дінтану институты Дінтану бөлімінің меңгерушісі, философия ғылымдарының докторы, доцент

Токтаров Ермек Бауржанович – научный сотрудник от-дела политологии Института философии, политологии и ре-лигиоведения КН МОН РК, докторант PhD

Шайкемелев Мухтарбек Сейд-Алиевич – заведующий от-делом политологии Института философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, председатель Научно-эксперт-ной группы АНК г. Алматы, доктор философских наук

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие.................................................................................. 3

Ананьева С.В. Историческая память как ведущий концепт современной литературы ........................................................... 11

Асанова С.А.Исторический нарратив как источник формирования идентичности в современном Казахстане............................... 23

Айтымбетов Н.Ы.Қазақстанның ұлттық бірегейлігін қалыптастырудағы отандық тарихтың рөлі............................................................... 32

Дунаев В.Ю., Курганская В.Д.Формирование общеказахстанской идентичности как предмет преподавания истории Казахстана......................... 44

Ем Н.Б.Чосонджок: исторические этапы появления корейской диаспоры и особенности национальной политики Китая. 58

Ешпанова Д.Д.Роль исторической памяти в социокультурном развитии этносов Казахстана........................................................................ 71

Кадыржанов Р.К.Историческая память и национальное строительство в Казахстане.................................................................................... 81

Мамсуров К.В. Историческая память как фактор формирования единства и согласия этносов Казахстана................................. 88

Сартаева Р.С.Задачи становления казахской государственности в историко-философском измерении..................................... 94

Сатершинов Б.М., Сағиқызы А.Тарихи сананың мәні мен мазмұнына қатысты кейбір мәселелер......................................................................... 105

Токтаров Е.Б.Историческая память казахского народа как фактор интеграции казахстанского общества...................................... 115

Шайкемелев М.С.Феномен исторической памяти и эволюция казахстанской общенациональной идеи................................. 124

Авторы сборника........................................................................... 136

Научное издание

ТАРИХИ ЖАДЫ – ҚАЗАҚСТАНДЫҚ БІРТЕКТІЛІКТІ ҚАЛЫПТАСТЫРУДЫҢ ҚАЙНАР КӨЗІ

Алматы қаласындағы Қазақстан халқы Ассамблеясының Ғылыми сарапшылар тобының IV қалалық ғылыми-практикалық

конференциясының материалдары

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ИСТОЧНИК КОНСТРУИРОВАНИЯ КАЗАХСТАНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Материалы IV городской научно-практической конференции Научно-экспертной группы Ассамблеи народа Казахстана г. Алматы

Компьютерный дизайн и верстка Г. Нусипова

Подписано в печать 11.04.2016.Формат 170х240 1/16

Печать офсетная. Бумага офсетная.Усл. печ. л. 8,68.

ТАРИХИ ЖАДЫ – ҚАЗАҚСТАНДЫҚ...

Documents