Живая Мысль. Ноябрь 2011 года

Живая МысльЕЖЕМЕсячноЕ интЕллЕктуальноЕ

литЕратурно-худоЖЕствЕнноЕ изданиЕ

Ноябрь 2011. № 5

ALTASPERA. LIVE THOUGHT - InTELLEcTUAL LITERARy PUbLIcATIOn, nOVEMbER 2011

ISSN 1925 — 9883

в ноМЕрЕ:

Ко всеобщему удивлению, выбрали чер-нослив, хотя известно, что он приводит к некоторому ослаблению кишечни-ка. Репа тоже не безгрешна в своем воздействии на кишечник, но, как говорится, лучше уж пусть гром по-беды раздается, чем всю страну пронесет по полной программе.

Однако народ был полон надежд, и перспектива слегка засидеться на горшке его не пугала.

Волки в овечьих шкурах славно пасут своих овец, раз-влекают их выборами с вегета-рианским уклоном, а сами вти-харя разбойничают по закуткам.

В чем же выход? Увлечение страстями мира сего к добру не приведет. Поэтому потреблять чернослив следует только в са-мых крайних обстоятельствах. Сколько ни прикидывайся, что все в руках наших, что мы сами кузнецы собственного счастья, сколько ни отворачивайся от Создателя, все равно рано или поздно дойдешь до ручки. Либо волки в ове-чьих шкурах доберутся, либо сам себя так изгло-даешь, что никаких волков не потребуется.

Мы уподобляемся тому младенцу, что шлепает-ся на попку в кроватке, и когда перекладина ока-зывается на уровне его глаз, малышу кажется, что мама, сидящая напротив, не видит его, потому что он не видит ее, и можно безнаказанно побезоб-разничать.

Так же и мы: плюхнемся на попку, заслонит нас перекладинка – нам и кажется, что Бог нас не видит или, того хуже, что Бога и вовсе нет. А ведь все ясно нам растолковано до буквочки. Ан нет, у нас новые иллюзии: вот выберем себе какой-ни-будь Чернослив в идолы – и он поведет нас в оче-редное светлое будущее. А у Чернослива у самого уши отвислые, он сам недавно вылупился и слабо понимает, куда его привели и что ему надлежит совершить.

– Это все Репка виновата. Восемь лет правила. Она – дура, вот экономику и запутала, – говорит Чернослив.

– А вы распутать можете?

– Yes, we can! – уверенно отвечает Чернослив.

– Ну и как же вы это намереваетесь сделать?

– Мы восстановим уверенность по-требителя... люди станут больше

потреблять, и экономика заве-дется с пол-оборота, – вежливо

разъяснил гость.– Потре... что? Потреб-

лять? Снова потреблять? Вы и так превратили сво-их граждан в потреби-тельских зомби. Шмотки, шмотки, шмотки... Сколь-ко можно!

– Ну а как иначе? Ведь на потреблении и держится лю-

бая экономика. Обучи людей экономии, научи их скромности

– и все. Пиши – пропало. Обще-ство разорится, потом поднимет го-лову темный элемент, и цивилиза-

ция снова скатится в варварство, жестокость, безумие! – терпели-во растолковывает Чернослив свою позицию.– Что же получается: если че-

ловек не купит лишнюю жевательную резинку или не позарится на роскошный кадил-лак, то неизбежно придут варварские времена? А это безумное потребление разве не варварство? – Какая тебе польза, если ты приобретешь весь мир, сделаешься всемирным богачом, а душу свою потеряешь или погубишь?

– Так устроен мир, – вздыхает Чернослив.– Нет-нет-нет! Это все просто даже смешно

слушать! Вы говорите, что для того чтобы чело-вечеству выжить, ему обязательно нужно быть по-требительскими хрюшками. Скажите, а не все ли равно для экономики, что именно человек потре-бляет?

– Ну, в общем, все равно. Главное, чтобы по-треблял...

– Так в том-то и дело... Вы воспитываете из че-ловека хрюшку. А вы воспитайте его так, чтобы он деньги свои тратил на светлые книги, на вещи, возвышающие душу, совершенствующие челове-ка.

– В том-то и дело, что в демократическом обще-стве не правители воспитывают народ, а народ воспитывает правителей. Причем нередко для этого воспитания пользуется ремнем, – с грустной улыбкой отвечает Чернослив.

(Окончание см. на стр 2.)

ОТДЫХ В ОЗЕРНОМ КРАЕ

МАСКОКАЖИЛЬЕ И ПИТАНИЕ

БЕСПЛАТНО!ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР БОРИС КРИГЕР

И ПРАВОСЛАВНАЯ МИССИЯ В ХАНТСВИЛЛЕ ПРИГЛАШАЮТ ВСЕХ

ВЕРУЮЩИХ И НЕВЕРУЮЩИХ!

ТЕЛ. (705) 635-3857

МОЖЕТ ЛИ ЧЕРНОСЛИВ СПАСТИ МИР

В одной стране каждые четыре года гражданам предлагалось сделать выбор, что им больше нравится: капуста или укроп, морковка или сельдерей. Например, в последний раз выбирать пришлось между репкой и черносливом. Вот такая ве-гетарианская демократия!

Может ли чернослив спасти мир ................. 1Если мир кажется несовершенным, значитпришло время что-нибудь совершить ......... 2духовное завещание стива джобса .......... 3суверенный индивидуум .................................. 4черные дыры Гарварда .................................. 5литература как сердство оправданиябренности существования ............................. 7даже если вас съели, выход всегда есть! ........................................... 9сатирические странички ............................... 15смех как метод выживания ......................... 16афоризмы от Бориса кригера .................... 17Поэтические страницы .................................. 18

(647) 990-0304, (647) 990-8444Подробности читайте на странице 11

2 Ежемесячное интеллектуальное литературно-художественное издание. Altaspera. Живая Мысль. Ноябрь 2011 № 5

Просто поразительно, какое незна-чительное влияние мы имеем на окру-жающий мир. Наши близкие настоль-ко далеки, что называть их близкими становится оксюмороном ( древнегреч. — «умная глупость»). Да похоже, вся наша жизнь оксюморон — намеренное сочетание несочетаемого. Так и у нас в жизни... «Друзи и искренние мои дале-ча от мене сташа...» Близкие далекие... Далекие близкие.

Глас вопиющего в пустыне ныне стал просто модным хобби. Говори, бейся, майся. Всё напрасно. Трать средства, открывай глаза... Ничто не сдвинется с места под луной по нашей горделивой воле.

Как мы ни стараемся, очень мало что меняется вокруг нас. Иной раз ка-жется, что мы уже покинули этот мир и в пустом порыве пытаемся навести в нем порядок, не имея на это пра-ва... Помните фильмы о привидениях, когда они пытаются хватать предметы нашего мира, но рука проходит на-сквозь... Или еще во сне так бывает, что не можешь сделать простейшего, все тело ватное. То же и в реальной жизни. Руки вязнут в неподатливой аморфной массе, отталкиваемое нами прочь возвращается к нам с настойчи-востью и бесстрастностью маятника. Стоит чего-нибудь добиться, как, не успеешь носом шмыгнуть, а все уже разваливается…

Тот, кто не пытается ничего ме-нять, — спокоен и даже весел. Ему не так обидно. Он живет, ублажая себя иллюзией, что стоит только захотеть, поднатужиться — и мир поддастся, а оправданием ничегонеделанья слу-жит то, что просто у человека этого нет времени, сил и надобности менять мир. Или кажется сему наивному ра-детелю, что если не он, так кто-нибудь другой непременно способен сдвинуть с мертвой точки смерть, раскачать

www.altaspera.orgГазета «Живая Мысль» — ежемесячное ин-

теллектуальное литературно-художественное из-дание. Газета издается издательством Altaspera (от лат. словосочетания «высшие упования»). Мы готовы помочь авторам найти своего читателя, а читателям — получить наслаждение от прочитан-ного. Авторам предоставляется возможность опу-бликовать в нашем литературном журнале свои произведения: поэзию, прозу, публицистику, критику, научные статьи на гуманитарные темы, а также репродукции живописных и графических работ. К сотрудничеству приглашаются авторы периодических литературно-критических обзо-ров, публицисты и редакторы.

ALTASPERAMonthly Literary Magazine

Publisher: ALTASPERAPublishing & Literary Agency

Tel. (705) 635-3857

Editor-in-ChiEf: Bruce Kriger

editorial board: Elena Chapiro, Anna Chertkova,

Valentina Kizilo, Gregory Karamishev, Larisa Nikitina, Joseph Khardas

Издатель: ALTASPERA Publishing & Literary Agency

Главный редактор: Борис Кригер

редакцИонная коллеГИя: Елена Шапиро, Анна Черткова,

Валентина Кизило, Григорий Карамышев, Лариса Никитина, Иосиф Хардас

дИзайн И верСтка: Елена Пушкарева

We accept materials only in electronic form

Мы принимаем материалы только в электронной форме:

[email protected]

nEwsstand PriCE $1.50

annual subsCriPtion inCluding shiPPing $48.00

ISSN 1925-9883

Борис криГЕрГлавный редактор

От редактора

Борис кригер —- писатель, философ, поэт, член Международной академии наук, ассоци-ации канадских научных писателей, союза рос-сийских писателей, союза писателей Москвы, канадской ассоциации философов, националь-ного космического общества, королевского астрономического общества канады, плане-тарного общества и футурологического обще-ства «Будущее мира». издается на русском, английском, французском, немецком, китай-ском языках и иврите под псевдонимами bruce Kriger, bernard Kriger, baruh Kriger и Kai Li Ge.

авторский сайт: www.krigerland.comПишите на: [email protected]

с произведениями автора можно ознакомитьсяв библиотеке Мошкова:

http://lit.lib.ru/k/kriger_b_j/

(Окончание. Начало см. на стр. 1).

– Ну, кто-то же воспитывает вку-сы. Кто-то же диктует, что покупать, а что не покупать?

– Все дело в спросе... – Ерунда! Спрос – вещь воспитуе-

мая. – Итак, мистер Чернослив, все дело не в том, что экономика неиз-бежно должна вести либо к опуска-нию человека, либо к его обнища-

нию, а через обнищание к варварству и катастрофе. Людям нужно дать аль-тернативу. Приучить их, что деньги нужно использовать на благо других, например стоить храмы, помогать обездоленным.

– Люди на это не пойдут... – ут-верждает Чернослив.

– Конечно... Вы им еще больше ре-кламы покажите! Мол, если они будут прыскаться вашим новым одеколо-

МОЖЕТ ЛИ ЧЕРНОСЛИВ СПАСТИ МИРном, девушки будут вешаться на них, как мухи на крынку с вареньем...

– Вы предлагаете переделать мир? – Я предлагаю пользоваться луч-

шим, что дает этот мир, для того что-бы бороться с его худшими началами.

Мир полнится любовью. В этом несложно убедиться. Посмотрите во-круг. Разве этот мир – не любовь? Не свет ярчайший, не патока? Отчего же подчас он так суров и безжалостен?

Или мы смотрим на него не в той пер-спективе? И как же нам еще на него смотреть? Ведь мы можем только то, что нам под силу, и ведаем только то, что нам открылось... И никакой Чер-нослив тут не поможет.

Однако Чернослив, выбранный и уполномоченный своим народом продолжает пытаться спасти мир. ■

Борис Кригер

ЕСЛИ МИР КАЖЕТСЯ НЕСОВЕРШЕННЫМ, ЗНАЧИТ ПРИШЛО ВРЕМЯ ЧТО-НИБУДЬ СОВЕРШИТЬ

жизнь, взрыхлить озябшую почву, за-сеять ее восхитительно важным и бес-подобным семенем, которое просто не может не произрасти и не принести плоды — ворох добрых перемен.

Увы, тот, кто хоть раз пробовал подняться над прожорливыми потреб-ностями собственного «я», знает, что мир неизменяем, по крайней мере по нашей воле.

Тот, кто все время находится в беспокойном поиске и пробует на практике вмешаться и не слукавить, изменить и устоять — обречен на разо-чарование. Упрямая неподатливость мира кажется порой просто невероят-ной. Столько усилий — и впустую. Как было, так и осталось всё по-прежнему. Отчаяние аккуратно поджидает свою зарапортовавшуюся жертву. И кажет-ся глупым растрачивать свою жизнь на суетливые потуги, от которых нет ни-какого толка.

Мир, замкнутый в рамки самого себя, необъясним и лишен всякого смысла. Только упование на внешние миры, на доброго Творца привносит в нашу суету крупицы надежды и раз-ума. Более того, сопротивление нашим

усилиям настолько неестественно, что, несомненно, должно нести глубокий скрытый смысл, некое высшее оправ-дание.

Ведь рано или поздно наступает полнота времен и всё начинает менять-ся без какого-либо нашего участия! Видимо, важен все-таки не результат наших трудов, который на поверку всегда оказывается зыбким и эфе-мерным. Вся соль — в усилиях и на-пряжении нашей воли, в пестовании нашей души, заполняющей каждый час нашего бытия беззаветной самоот-дачей и готовностью к жертве. Иного объяснения нет. Мы бы уже тысячу раз прогрызли туннель в скале неспра-ведливости и непонимания, если бы не заведомое устройство этого мира, направленное на то, чтобы сия скала оставалась непрогрызаемой. А посему — оставим пустые сомнения. Если мир кажется несовершенным, значит при-шло время что-нибудь совершить. Бу-дем и дальше браться за неподъемное, бросаться с головой в непостижимое. Только не бездействовать. Только не жить растительной частной жизнью, уютно и безболезненно ведущей в ни-куда.

3По всем вопросам обращайтесь по телефону (705) 635-3857 или [email protected]

Как объяснить, что большинство даже преуспевших в жизни людей учились совсем не тому, в чем они пре-успели? А как объяснить, что наиболее яркие, я бы сказал, мега-карьеры, по-строены людьми вообще выпавши-ми из системы высшего образования? Билл Гейтс, основатель компании «Майкрософт», пользуясь продукцией, которой я печатаю этот текст, или Стив Джобс, основатель знаменитой компа-нии Apple, создавшей компьютеры си-стемы Макинтош – вот два ярчайших примера людей, так и не закончивших колледж. Давайте послушаем, что го-ворит сам Стив Джобс в своей речи на церемонии вручения дипломов в зна-менитом Стенфордском университете, куда его непредусмотрительно при-гласили произнести стандартное слад-кое напутствие...

«Я бросил Reed College после пер-вых 6 месяцев обучения, но оставался там в качестве “гостя” ещё около 18 ме-сяцев, пока наконец не ушёл. Почему же я бросил учёбу? Всё началось ещё до моего рождения. Моя биологиче-ская мать была молодой, незамужней студенткой колледжа и решила отдать меня на усыновление. Она настаивала на том, чтобы меня усыновили люди с высшим образованием, поэтому мне было суждено быть усыновлённым юристом и его женой. Правда, за ми-нуту до того, как я появился на свет, они решили, что хотят девочку. По-этому другой паре, ставшей моими приемными родителями позвонили ночью и спросили: “Неожиданно ро-дился мальчик. Вы хотите его?”. Они сказали: “Конечно”. Потом моя био-логическая мать узнала, что моя при-

ёмная мать – не выпускница колледжа, а мой отец никогда не был выпускни-ком школы. Она отказалась подписать бумаги об усыновлении. И только не-сколько месяцев спустя всё же уступи-ла, когда мои родители пообещали ей, что я обязательно пойду в колледж. И 17 лет спустя я пошёл. Но я наивно выбрал колледж, который был почти таким же дорогим, как и Стэнфорд, и все накопления моих родителей были потрачены на подготовку к нему. Уже через шесть месяцев я не видел смыс-ла моего обучения. Я не знал, что я хочу делать в своей жизни, и не по-нимал, как колледж поможет мне это осознать. И вот, я просто тратил день-ги родителей, которые они копили всю жизнь. Поэтому я решил бросить колледж и поверить, что всё будет хорошо. Я был поначалу напуган, но, оглядываясь сейчас назад, понимаю, что это было лучшим моим решени-ем за всю жизнь. В ту минуту, когда я бросил колледж, я мог перестать гово-рить о том, что требуемые уроки мне неинтересны, и посещать те, которые казались интересными...» (Цитируется по английскому тексту Commencement address by Steve Jobs delivered on June 12, 2005, опубликованному в журнале Fortune Vol. 152, NO.5 Sep. 5, 2005).

Я слышу в этих словах горькую из-дёвку высшему образованию... Я ду-маю, нет надобности её пространно интерпретировать. «Образованная» молодая мамка пытается сплавить но-ворожденного «образованной» чете, которая в последний момент, переду-мывает, потому что решает усыновить девочку. Цинизм на уровне героев произведений Достоевского. Наконец

эта «образованная» мамаша с трудом соглашается подписать бумаги об усы-новлении, и то только в случае, если «необразованные» приёмные родите-ли поклянутся дать высшее образова-ние мальчику. Я в восторге. А вы?

Немало в этом обращении и горь-кой философии в стиле Сенеки: «Когда мне было 17, я прочитал цитату – что-то вроде этого: “Если вы живёте каж-дый день так, как будто он последний, когда-нибудь вы окажетесь правы”. Цитата произвела на меня впечатле-ние, и с тех пор, уже 33 года, я смотрю в зеркало каждый день и спрашиваю себя: “Если бы сегодняшний день был последним в моей жизни, захотел бы я делать то, что собираюсь сделать се-годня?” И как только ответом было “нет” на протяжении нескольких дней подряд, я понимал, что надо что-то ме-нять. Память о том, что я скоро умру, – самый важный инструмент, который помогает мне принимать сложные ре-шения в моей жизни. Потому что всё остальное – чужое мнение, вся эта гор-дость, вся эта боязнь смущения или провала, – все эти вещи обрушивают-ся пред лицом смерти, оставляя лишь то, что действительно важно. Память о смерти – лучший способ избежать мыслей о том, что вам есть что терять. Пред ликом смерти вы уже нагие. У вас больше нет причин не идти на зов своего сердца».

Так и приходят на ум слова Сене-ки: «In hoc enim fallimur, quod mortem prospicimus: magna pars eius iam praeteret; quidquid aetatis retro est mors

tenet.», что означает: «В том-то и беда наша, что смерть мы видим впереди; а большая часть её у нас за плечами, – ведь сколько лет жизни минуло, все принадлежат смерти».

И далее Стив Джобс подводит итог: «Никто не хочет умирать. Даже люди, которые хотят попасть на небеса, не хотят умирать. И всё равно, смерть – пункт назначения для всех нас. Ни-кто никогда не смог избежать её. Так и должно быть, потому что Смерть, наверное, самое лучше изобретение Жизни. Она – причина перемен. Она очищает старое, чтобы открыть до-рогу новому. Сейчас новое – это вы, но когда-нибудь (не очень-то и долго осталось) – вы станете старым и вас очистят. Простите за такой драматизм, но это правда.

Ваше время ограничено, поэтому не тратьте его на проживание чьей-то чужой жизни. Не попадайте в ловушку догмы, которая предлагает жить мыс-лями других людей. Не позволяйте разноголосице чужих мнений пере-бить ваш внутренний голос. И, самое важное, имейте храбрость следовать своему сердцу и интуиции. Они каким-то образом уже знают то, кем вы хоти-те стать на самом деле. Всё остальное вторично».

«Stay Hungry. Stay Foolish» – «Оста-вайтесь голодными. Оставайтесь безрассудными», – такими слова за-вершает свою речь этот философ, не закончивший колледжа, этот человек, ставший символом успеха в Америке и во всем мире. ■


ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ СТИВА ДЖОБСА“Оставайтесь голодными...

оставайтесь безрассудными...”Весть о смерти Стива Джобса мгновенно облетела мир, вы-

звав волну откликов среди почитателей таланта легендарного основателя корпорации Apple. Люди вспоминают его не толь-ко как успешного бизнесмена, но и как духовного наставника. «Не стоит расстраиваться, покидая жизнь. А вот если жизнь покинула тебя – стоит расстроиться», – сказал Джобс, узнав о своей смертельной болезни.


Между тем при такой постановке вопроса значение авторитета невоз-можно переоценить, ибо если у чело-века есть только один учитель, то он неизбежно становится для него абсо-лютным авторитетом. Общество же предоставляет человеку множество авторитетов, тем самым преуменьшая вес каждого из них. Таким образом человек, слушающий многих, получа-ет независимость от мнения отдель-ных авторитетов и как бы освобож-дается от довлеющей воли отдельно взятого авторитета, а тем самым осво-бождается и от неизбежных ошибок, навязываемых его субъективностью.

Для меня, как и для многих посто-янно читающих и размышляющих людей, авторитетов практически не существует. То, что кто-то что-то ска-зал, — для нас имеет мало значения. По совету Декарта мы всё подверга-ем сомнению и пытаемся критически смотреть на этот мир. Но что бы мы ни говорили, для многих других лю-дей авторитеты являются индикато-рами истины в последней инстанции. Если дядя Вася из подворотни заявит, что всё относительно, на это никто не обратит внимания, а вот если это про-изнесет Альберт Эйнштейн, то по-давляющее большинство населения планеты примет сие утверждение как не требующее особых доказательств...

Поскольку я сам, увы, не являюсь признанным авторитетом и вряд ли когда-либо им стану, то у меня по-явилось желание найти обоснования моих размышлений о будущем на-циональных государств у кого-нибудь еще. Я хорошо отдавал себе отчет, что какая бы мысль ни пришла мне в го-лову, она обязательно была высказа-на кем-либо в прошлом, причем чаще всего неоднократно. А если подвести итог всем возможным линиям мыш-ления, окажется, что, как ни странно, их существует весьма конечное число; более того, эти различные парадиг-мы мышления поддаются классифи-кации, и сама мысль о возможности такого упорядочивания идей тоже не является новой.

Так или иначе, я отправился на поиск единомышленников, которые имели бы схожие с моими мнения о возможности освобождения человека от гнета его собственного государства и о создании мира, в котором каждый человек стал бы суверенным индиви-дуумом.

Мой поиск практически сразу увенчался успехом. Порывшись в информации о различных разновид-ностях современного анархизма, ласково переименованного то в ли-бертарианизм, то в другие разновид-ности «либеров» и «измов», я доволь-но часто стал натыкаться на цитаты из книги «Суверенный индивидуум». Эта книга вышла в Лондоне в 1997 году, и последнее десятилетие с по-разительной точностью подтвердило большинство из предсказаний, сде-

ланных на заре эры Интернета. Сами авторы оказались подходящими на роль авторитетов.

Джеймс Дэйл Дэвидсон — извест-ный журналист и руководитель не-скольких компаний.

Лорд Вильям Рис-Мог заседа-ет в палате лордов, а также являет-ся финансовым советчиком самых крупных в мире инвесторов, будучи директором компании «Ротшильд Инвестментс» и британского отдела «Дженерал Электрикс». Лорд Рис-Мог также занимал пост главного редактора лондонской «Таймс» и вице-председателя британской го-сударственной телерадиокомпании BBC.

Основные мысли этой книги мож-но изложить в нескольких цитатах, которые даже не требуют поясне-ний...

«Впервые те, кто способен к само-образованию, будут почти совершен-но свободны в изобретении своего собственного рода занятий, который позволит им получать наибольшую выгоду от их собственной продуктив-ности».

«В среде, где основным источни-ком богатства будут являться идеи в вашей голове, а не просто наличие у вас финансового капитала, всякий,

СУВЕРЕННЫЙ ИНДИВИДУУМ

кто ясно мыслит, станет потенциаль-ным богачом».

«У них [правительств государств] не останется другого выбора, как от-носиться к населению их территорий как к клиентам, а не как рэкетиры от-носятся к своим жертвам».

«Новый суверенный индивидуум будет действовать как один из мифи-ческих богов, находясь в той же фи-зической среде, что и обычные граж-дане, однако в совершенно другой геополитической среде. Располагая гораздо более обширными ресурса-ми [чем обычные граждане], ресур-сами, находящимися вне пределов досягаемости большей части форм принуждения, обычно применяемого государством, суверенный индивиду-ум приведет к видоизменению пра-вительств и перестройке экономики в новом тысячелетии. Полный объем последствий подобных изменений просто невообразим».

«Любой человек, оснащенный портативным компьютером и спут-никовой связью, будет иметь возмож-ность заниматься практически любым видом бизнеса в любой точке Земли, сделав его недосягаемым для налого-обложения. Более того, государства, которые будут пытаться налагать вы-сокие налоги, начнут лишаться своих граждан, своих лучших клиентов».

«Государства, конечно же, будут пытаться сохранить свои привилеги-рованные права, применяя жесткую агрессию против своих граждан, ве-дущих бизнес за границей. Эти по-пытки могут дойти до сращивания налоговой полиции с внешней раз-ведкой...»

«Однако поскольку в начале тре-тьего тысячелетия вся коммерция пе-рекочует в виртуальное пространство Интернета, государства будут иметь над ним не больше власти, чем они имеют над дном океанов или поверх-ностью других планет. <...>. Госу-дарство привыкло относиться к сво-им налогоплательщикам, как фермер относится к дойным коровам. Скоро эти коровы обретут крылья!»

«...Если же государство, испыты-вающее острый дефицит средств, попытается прибегнуть к старому методу — печатному станку, произ-ведя эмиссию денежных средств и вызывая этим инфляцию, виртуаль-ное пространство просто обзаведется своей особой виртуальной валютой, которая не будет подконтрольна ни одному из государств...»

«...В масштабах, невообразимых еще десятилетие назад, индивидуу-мы приобретут независимость от на-циональных государств, в которых они проживают. Все национальные государства должны быть готовы к скорому банкротству и эрозии авто-ритета их власти. Как бы они ни были мощны сегодня, их сила заключается в возможности запрещать, а не воз-главлять, однако их межконтинен-тальные ракеты и авианосцы уже яв-ляются бесполезными артефактами, столь же неприменимыми в борьбе с переменами, как когда-то рыцарские латы феодализма, отправленные на свалку истории».

«В новом тысячелетии экономиче-ская и политическая жизнь не будет более организовываться на гигант-ской шкале мирового господства на-циональных государств, как это было в последние века. Цивилизация, ко-торая принесла вам мировые войны, конвейер, социальное обеспечение, подоходный налог, дезодорант, а так-же тостер — умирает. Дезодорант и тостер, возможно, выживут. Осталь-ное — нет!»

«Крупнейшие мировые измене-ния, такие, например, как переход от феодализма к капитализму, редко бы-вали замечены, осознаны и проана-лизированы в момент их свершения. Можете не сомневаться, что подоб-ные изменения не будут встречены с восторгом и широко разреклами-рованы апологетами существующего порядка».

Книга делает интуитивно ощуща-емый нами, но редко произносимый вслух вывод, что современное наци-ональное государство само по себе является самым успешным примером организованной преступности ■

Нестандартная экономика

Ссылка на авторитеты — дешевая монета, ею легко расплачи-ваться, но стоит она недорого. Однако так устроен человеческий разум, что сам по себе он не может произвести ничего, кроме зве-риных повадок. Чтобы стать человеком, человеку нужен другой человек. Часто говорят, что общество делает человека человеком, но это не так. Вполне достаточно наличия рядом с новорожден-ным только одного взрослого, чтобы из ребенка вырос практи-чески нормальный, развитый человек. Это значит, что теоре-тически человечность может передаваться от одного человека к другому по цепочке, вовсе без участия общества. Конечно, на практике это малоосуществимо, но сия иллюстрация показывает, что вовсе не общество первично, а люди, его составляющие.


1 The Fourth Harvard-Smithsonian conference on Theoretical Astrophysics “The History of nuclear black Holes in Galaxies” Sponsored by Raymond and beverly Sackler Monday, May 15 through Thursday, May 18, 2006 Harvard University, Gutman Library, 6 Appian Way, cambridge, MA. Scientific Organizing committee: Avi Loeb (chair), Andrea Ghez, Lars Hernquist, Rashid Sunyaev, and Scott Tremaine Local Organizing committee: D. Adams, A. Loeb, n. Rathle, L. R.

2 Lewis Harry R. Excellence Without A Soul. How a Great University Forgot Education (успех без души. как великий университет забыл образование). Public Affairs, 2006 р. 22.

3 Ibid. P. 253.

Критика современной науки

Поэтому представьте мое удивле-ние, когда этот символ на моих гла-зах разросся до размеров реальных построек, кирпичных стен, отстроен-ных в стиле слегка отдающих эстети-кой казарм, и людей, да-да, разумных людей... Эдаких Homo Harvardiens... Огромное количество молодых, смышленых, задумчивых лиц. Какая редкость в современном мире! Какое отдохновение измученной дурными предчувствиями об упадке человече-ской цивилизации душе!

Поселились мы в гостинице «Irwin House», в самом конце Кембридж-стрит, которая практически упира-ется в досточтимый комплекс зданий под названием Harvard Yard, кои представляют собой сердцевину зна-менитого символа всезнания и запад-ного престижа.

Наутро я отправился на конферен-цию1, которая проходила в Gutman Library, и посему мне было необходи-мо пройти через Гарвард, мимо зна-менитого памятника Джону Гарвар-ду, основателю этого высокочтимого заведения, оставившего половину своего наследства новому колледжу на девять учеников, кандидатов в свя-щенники, выйти через главные воро-та, проследовать по Church Street, и потом, повернув направо, достигнуть цели своего пешего похода длиной чуть меньше мили.

Ну что ж, не так уж и далеко, если учесть, что темой конференции были объекты весьма от нас удаленные, а именно черные дыры в центрах га-лактик.

Галактики — это огромные ско-пления звезд, в которых более двух-сот миллиардов светил вращаются вокруг галактического центра. В этом центре находится наизагадочнейший объект мироздания — чрезвычайно огромная черная дыра массой в не-сколько миллионов наших солнц. Наша солнечная система находится примерно в 30 тысячах световых лет от центра нашей галактики, и поэтому пройтись пешком около мили, чтобы узнать побольше об этом удивитель-ном объекте, было гораздо проще, чем тридцать тысяч лет нестись со скоростью света в направлении со-звездия Стрельца, по-латыни просто, без чинов, именуемого «Сагитариус». Именно там, в клубах галактической пыли, газа и множества звезд прячет-ся этот таинственный объект. Я вас заинтриговал? Надеюсь, что хотя бы немного заинтриговал. Я, конечно, понимаю, что такие галактические проблемы мало отражаются на на-ших повседневных делах, и посему их легко игнорировать. Однако как можно не замечать существования та-ких чудес? Ведь они где-то существу-ют, просто не могут не существовать, и, между прочим, искривляют про-странство и в вашей кухне настолько, что вы и ваша тарелка с недоеденным

супом несетесь вместе с нашей сол-нечной системой со скоростью не-сколько сотен километров в секунду вокруг этого таинственного галакти-ческого центра.

Итак, осознавая все величие по-добных объектов и в прямом смысле ощущая на себе силу их гравитации, я шел по выложенной кирпичиками гарвардской мостовой и, мне кажет-ся, был вполне счастлив. Мне чуди-лось, что наконец-то я на своем месте.

Оказавшись в зале среди пяти де-сятков ведущих астрофизиков пла-неты, я был также вполне доволен своей судьбой, позволившей мне удовлетворить простое человеческое любопытство. Я простодушно вдыхал в себя мириады цифр, наслаждался умом и серьезностью докладчиков и тем, что передо мной раскрывается все, что только можно раскрыть с по-мощью современных средств о таин-ствах невероятных объектов, коими являются супермассивные черные дыры в ядрах галактик.

Короче, я получал редкостное удо-вольствие, концентрируя внимание на докладах и как бы переставая су-ществовать в своем обычном матери-альном обличье. Я был там, в облаках газа, вращался с звездами вокруг га-лактического центра, мне было хоро-шо.

Практически в первый же день конференции мне стало ясно, что большая часть астрофизиков не име-ет доступа к непосредственным на-блюдениям и занимается либо обра-боткой данных, полученных другими

ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ ГАРВАРДА

учеными с помощью ведущих теле-скопов, либо развлекает себя модели-рованием, чаще всего — играя с ком-пьютерными программами.

Давно прошли те времена, когда каждый астроном мог позволить себе высунуть утлый телескопик в окошко и совершить великое открытие. Те-перь необходима техника, доступная очень немногим, а остальным прихо-дится довольствоваться моделирова-нием.

Вечером первого дня я зашел в книжный магазин, занимающий три этажа.

В магазине шла презентация кни-ги бывшего ректора Гарварда Гарри Левиса. Он руководил Гарвардом с 1995 по 2003 год. Я остановился по-слушать. Гарри Левис горячо крити-ковал современное университетское образование, собрав полный магазин своей скандальной по меркам Гар-варда речью. Меня все это чрезвы-чайно заинтересовало, эдакий скан-дал в святом семействе. Я выложил 26 долларов и получил подписанный автором экземпляр книги2.

О чем же эта книга? Судите сами. Левис в свое время учил самого Бил-ла Гейтса, который впоследствии вы-летел из колледжа, так его и не закон-чив.

«Билл Гейтс не случается в каждом классе, — пишет Левис, — но в каж-дом классе есть студенты, которые умнее и более воодушевлены наука-ми, чем большинство преподающих им профессоров. Я стал относиться скептически к тому, что университе-

ты якобы добавляют что-либо таким ученикам». И далее Левис заявляет: «Тот факт, что Билл Гейтс, мой са-мый успешный ученик, был отчислен из колледжа, подтверждает, что, воз-можно, чем больше образования вы получили, тем менее вы успешны в жизни».

Левис признает, что Гарвард пре-вратился в коммерческое предпри-ятие, год обучения в котором стоит более сорока трех тысяч долларов. Пытаясь удовлетворить ожидания родителей и студентов, Гарвард по-зволяет студентам учить всё, что они пожелают, в то же время разрешая своим именитым профессорам, ко-торых с удовольствием примут на работу в любом другом месте, пре-подавать всё, что им заблагорас-судится. В итоге, когда через не-сколько лет выпускников Гарварда спросили, чему же они научились в знаменитом университете, они за-труднялись дать какой-либо вразу-мительный ответ!

Левис рассуждает и о том, насколь-ко его студенты находятся под роди-тельским контролем, которые, опла-чивая мобильные телефоны, могут следить за тем, с кем разговаривают их чада и даже как рано они встают и ложатся.

Левис называет таких родителей «вертолетными родителями», по-скольку они как бы зависают над сво-ими детьми, контролируя каждый их шаг. Что из таких детей может вый-ти? А ведь Гарвард воспитывает буду-щих руководителей нации.

Самые поразительные призна-ния бывшего предводителя Гарвар-да звучат в заключительной части книги: «Либеральное образование в том смысле, в котором его сейчас понимает Гарвард, это просто об-разование, которое совершенно не ставит своей целью сделать выпуск-ника “employable” (“устраиваемым” на работу по окончании учебы). Та-кое образование намеренно не яв-ляется слишком специфичным или продвинутым, и не включает курсов, которые могли бы помочь в реаль-ном деловом мире. Представление Гарварда об обучении отражает ари-стократический идеал студенческого атлета, который ни в коем случае не должен стать профессионалом. Стать специалистом в какой-либо одной об-ласти, чтобы иметь возможность зара-батывать себе на жизнь, считается в Гарварде безвкусицей»3.

Предаваясь размышлениям о кни-ге Левиса и о иллюзорности гарвард-ского шарма, я отправился на банкет, проходивший в предпоследний день конференции в отеле «Шератон-Ко-мандер».

В непринужденной обстановке банкета я заметил, что астрофизики явно тяготеют к бару, где отпуска-лись алкогольные напитки разной

Гарвард всегда представлялся мне просто бумажным симво-лом, неким сертификатом на дорогой бумаге, печатью, скипе-тром, памятником нерукотворным человеческой престижности, какими, в общем, наверное, и многим видятся обшарпанные сто-летиями эталоны людских амбиций вроде Бастилии, Алексан-дрийского маяка или садов Семирамиды.


крепости, из чего можно было сде-лать весьма обоснованный вывод, что бар в банкетном зале обладал самым значительным гравитацион-ным полем и искривлял простран-ство таким замысловатым образом, что большинство ученых образовали массивный кластер вокруг именно этого места.

Мы же с супругой, взяв по кок-тейльному бокалу, наполненному чем-то зеленым, издающим знако-мый незамысловатый запах водки, благоразумно пристроились за самый дальний стол, надеясь провести этот вечер в кругу самих себя, ибо я вовсе не был готов к общению с корифея-ми, в речи которых лимиты Эдинг-тона и Керровская метрика звучат гораздо чаще, чем слова «спасибо» и «пожалуйста».

Однако откуда ни возьмись, на нашу голову к нашему столу подсела пара... Дама была одета в красное. Джентльмен в годах тоже казался особенно странен в своем красном галстуке на фоне довольно серо оде-тых астрофизиков и их не менее се-рых астрофизических дам.

Пара практически немедленно хо-ром сообщила, что они авторы новой книги «Взгляд из центра Вселенной: Открытие нашего исключительного места в космосе»4.

Сначала дама в красном осведоми-лась у моей супруги, кто мы да откуда, зачем да почем. Затем дошло дело и до меня. Я ответил, что являюсь писа-телем, у меня особый интерес к этой теме, собираюсь писать книгу. И до-бавил, что планирую посетить конфе-ренцию по космологии на Кубе и кон-ференцию по философии космологии в Монреале.

Допрашивающую даму ответ не удовлетворил, она потребовала по-делиться концепцией моей будущей книги. Поскольку я собирался на-писать книгу под названием «Конец космологии», доказав, что современ-ная космология в своем корне яв-ляется лженаукой, я, разумеется, не мог открытым текстом поделиться своими планами, тем более, когда пара представлялась, их имена по-

казались мне знакомыми и каким-то образом весьма связанными с космо-логией.

Вынужденный давать объясне-ния, я туманно заговорил о взаимо-действии разных направлений в кос-мологии и астрофизике, и попутно упомянул некоторые проблемы, на-пример с Dark Matter (темным веще-ством). «Какие проблемы? — взвился мой собеседник. — Это я открыл Dark Matter (темное вещество). С ним нет никаких проблем!»

Джентльмен в красном галстуке оказался профессором Стенфордско-го университета Dr. Joel R. Primack, корифеем современной космологии, соавтором теории Cold Dark Matter (холодного темного вещества), на ко-торой сегодня держится вся космоло-гия и половина астрофизики.

Я заговорил о том, что Dark Matter (темное вещество) так до сих пор ни-кто и не обнаружил, что единствен-ное его проявление — это предпо-ложительное обладание массой, из-за которой периферии галактик враща-ются вопреки кеплеровским и ньюто-новским законам с той же скоростью, что и прилежащие к галактическим центрам области, что галактики в кла-стерах не могли бы оставаться вместе, если бы не Dark Matter (темное веще-ство), удерживающее их своей массой вместе.

Однако, сказал я, отчего же не-обходимо называть этот феномен «веществом»? Почему не назвать его каким-нибудь «парадоксом простран-ственно-временного континуума на больших шкалах» или как-нибудь еще? Дело в том, что, называя это яв-ление Dark Matter (темное вещество), мы вводим в заблуждение не только огромное число честных налогопла-тельщиков, далеких от науки, но и самих ученых, которые вот уже много лет ведут безуспешный поиск темно-го вещества.

Профессор Примак слушал меня с полуулыбкой, однако ничего кон-кретного не возразил. Он сообщил, что проблем с его теорией больше нет, она предсказывает многие вещи,

На переднем плане справа налево: Joel Primack,

Nancy Ellen Abrams, Anna Kriger, Boris Kriger

4 Primack J.l R., Abrams n. E. The View from the center of the Universe: Discovering Our Extraordinary Place in the cosmos // Riverhead Hardcover. 2006. April 6.

5 недавно полученные данные действительно свидетельствуют в пользу наиболее популярной среди астрономов теории, соглас-но которой вселенная заполнена холодным темным веществом («cold dark matter»), т. е. медленно двигающимися частицами, однако до сих пор неизвестной природы. с помощью цифровой камеры на 100 млн пикселей и мощного канадско-фран-цузско-гавайского телескопа на Гавайях за два года (начиная с 1999-го) были изучены формы свыше полутора миллионов отдаленных галактик, искаженные гравитационным воздействием на проходящие лучи со стороны 120 тыс. более близких галактик. Еще два года ушло на обработку данных. в результате был сделан вывод, что невидимые ореолы темного вещества, возможно, действительно существуют.

которые впоследствии подтвержда-ются экспериментами 5.

Его супруга, Nancy Ellen Abrams, соавтор книги, оказавшаяся адвока-том и бывшим советником конгрес-са Соединенных Штатов, атаковала меня. Я был неправ, потому что был неправ по определению. Однако я был готов к такому поведению и не-возмутимо возразил, что тот посыл, с которым дискутировала миссис Абрамс, вовсе не является моим мне-нием, и я его никогда не высказывал.

Нэнси несколько оторопела, но довольно быстро нашлась и заявила, что я плохо излагаю свои мысли и поэтому со мной трудно разговари-вать. Тогда я попытался предельно ясно изложить свою позицию о со-стоянии современной науки, однако собеседники часто прерывали меня, прося дать определения тем или иным понятиям, которые настолько общепонятны, что определить их в двух словах довольно сложно. Одна-ко мне удалось выйти из положения, внезапно задав вопрос всем присут-ствующим, что они думают по пово-ду новой идеи Буша запустить аме-риканских астронавтов на Луну и Марс и тем самым полностью сломать шею финансированию всех ведущих астрономических проектов, включая и несчастный Хаббловский телескоп.

Вторая часть стола вышла из тьмы молчания и оказалась не более дру-жественной, чем первая, ибо состоя-ла из администраторов — организа-торов конференции. Они подхватили мою тему и стали поносить Буша на чем свет стоит, но почему-то к кон-цу своих излияний обвинили меня в симпатиях к его администрации. На это я снова довольно громогласно за-явил, что в академической среде есть прекрасный метод уничтожать про-тивника, приписывая ему высказы-вания, которых он не делал. Такое разоблачение снова привело компа-нию в некоторое замешательство, и я, воспользовавшись секундным мол-чанием, задал свой коронный вопрос, активно размахивая руками в сторо-ну кучки молчаливых астрофизиков, случайно севших за наш «элитарный» стол.

Я обратился к профессору Прима-ку с вопросом:

— Если все космологические тео-рии, представленные человечеством до сих пор, оказались ложными, что заставляет вас думать, что ваша тео-рия верна?

Астрофизики радостно засмея-лись, чем поставили всех в некоторое неудобное положение и привлекли внимание соседних столов.

На вопрос ответила Нэнси, рва-нувшись в бой, как истинный адво-кат.

— Наша теория правильная, пото-му что она верная! — заявила миссис Абрамс. Поняв, что такое марксист-ское объяснение нас не очень удов-летворило, она добавила, что, по-скольку теория ее супруга построена на научных наблюдениях, то она не

может быть ложной. Тут я углубился в историю науки, вспомнив и Пто-лемея, и Кеплера... Но эта тематика снова каким-то образом вывела на Буша. Администратор конференции заявила, что, по ее мнению, во всем виноват Буш. Я несколько ехидно спросил: «А в падении Римской им-перии тоже виноват Буш?», на что ад-министратор ответила решительно и даже радостно: «Да!». Потом подума-ла и добавила: «Америка из-за Буша входит в ту же фазу, что и Римская империя перед своим закатом».

— Ну что ж, смена цивилизаций есть естественный процесс. Един-ственное, нужно постараться сделать его как можно менее кровавым, — неожиданно для собравшихся возве-стил я.

Услышав мое заявление о гибе-ли американской цивилизации, за столом загрустили. Заговорили об Ираке и кровопролитии. Повисла тяжелая атмосфера, и у нас было ви-дение, будто бы этот классический зал с роскошными желтыми стенами, обитыми материей, как в камере для буйных умопомешанных, снующие официанты с букетами шашлыков и закуской — всё это происходит в тридцатые годы и вот-вот начнется мировая война.

Я прервал молчание предложени-ем вернуться к космологии. Энтузиаз-ма не последовало, поскольку астро-физики не любят космологов, считая их авантюристами, а организатор конференции сразу созналась, что ни-чего в этом не понимает, потому что занимается теоретической наукой. Ее спросили, какой это теоретической наукой она занимается, на что она от-шутилась, что той самой, чтобы никто не понимал, какой, и побольше дава-ли денег.

Я стал проповедовать свои взгля-ды, осторожно обходя свое мнение о лженаучности космологии. Я гово-рил о том, что при взаимодействии ученых происходит накопление за-блуждений, которые выстраиваются в ложные концепции, и их экспери-ментальная проверка стоит огром-ных финансовых средств и усилий ученых, а также задерживает раз-витие науки на десятилетия, если не века.

Меня слушали почти не переби-вая, потому что я заверил, что, в об-щем, не имею в виду именно их науку и именно Соединенные Штаты, по-тому что, сказал я, США еще не весь мир, и мир чуть-чуть больше этой страны, с чем компания за столом охотно, хотя и растерянно согласи-лась. Но стоило мне опять заикнуться о проблемах космологии, на меня на-бросился Примак: «Какие проблемы? Ну, назовите хотя бы одну!»

Я сказал, ну вот например то, что обсуждалось и на этой конференции. Как успели сформироваться галакти-ки и даже кластеры галактик, когда на это современная космологиче-ская модель практически не остав-ляет времени, тогда как в Deep field (глубоком поле), полученном с Хаб-


бловского телескопа, видны вполне сформированные галактики с допле-ровским красным смещением, гово-рящим о их возрасте, чуть ли не со-впадающем с возрастом Вселенной, по оценкам современной космологи-ческой теории.

В ответ я снова получил кислую улыбку. Если бы я мог их коллекци-онировать, то наверняка попал бы в книгу рекордов Гиннеса как облада-тель наибольшей коллекции кислых улыбок.

Далее Нэнси Абрамс решитель-но доложила, о чем их книга, пода-вила поползновение атеистически настроенной астрофизички что-то возразить о Боге, и наконец мы все

были освобождены друг от друга тем фактом, что из-за своего стола под-нялся корифей и старейший ученый Donald Lynden-Bell — британский астрофизик, известный своими тео-риями галактик, содержащих цен-тральные массивные черные дыры, которые являются источниками энергии квазаров. Он принципиаль-но отказался пользоваться микро-фоном, поскольку обладает пораз-ительно громким голосом. Дональд Линден-Белл поведал собравшимся всю историю открытия черных дыр, начав с Ньютона, причем говорил так, как будто был с ним лично зна-ком и дружен. Основная идея его речи заключалась в том, что при взаимодействии ученых происходит

накопление заблуждений, которые выстраиваются в ложные концеп-ции, а экспериментальная проверка последних стоит огромных финансо-вых средств и усилий, а также задер-живает развитие науки на десятиле-тия, если не века.

Джоэль Примак срочно сделал вид, что спит. Нэнси сидела с отсут-ствующим взглядом, однако агрес-сивно помахивая ногой.

После речи мы пожали друг другу руки и чинно расстались.

На обратном пути мы с супругой посетили место, где Джордж Вашинг-тон принимал командование над ре-волюционными войсками в день, став-

ший Днем независимости Америки. Рядом стоял памятник Линкольну.

«Один не желал платить налоги Британии, создавшей Северо-аме-риканские колонии, другой решил разорить независимый, кормивший всю страну Юг... — подумалось мне. — Славные вехи американской исто-рии...»

Мы покидали черные дыры Гар-варда, взмывая на канадском само-лете в туманную высь массачусетских небес... Я с удовлетворением вспоми-нал, как в последний день своего пре-бывания сообщил таксисту, что кос-мология — лженаука... ■


Судьбы литературы

Как и многое другое, литература может быть оценена как и в наилуч-шем качестве человеческой деятель-ности, так и в никчемном качестве, лишней, как конфетная обертка.

Письменные источники — это превосходный путь понимания дру-гих людей, особенно тех, кто в силу того, что они уже умерли, никаким другим путем с нами более связы-ваться не могут (во всяком случае, сие мнение общепринято и весьма рас-пространено).

Конечно, и вещи, кувшины всякие, часы, трубки тоже могут быть свиде-телями эпохи проживания человека. Однако они — немые свидетели, а то, что человек написал и оставил нам, — свидетель разговорчивый и гораз-до более содержательный. Иной раз смотришь в музее какого-нибудь зна-менитого писателя на какой-нибудь его личный предмет — ну и так себе, ничего особенного, потертый, явно побывавший в употреблении. Ничего содержательного. Иногда даже не ве-рится, что из такой потрепанной чер-нильницы писал. Макал туда таким заурядным пером. Короче, вещи нам ничего не говорят, да и доказатель-ства никакого нет, что эти вещи — те самые. Пусть мы видим такие же на фотографии писателя при жизни, но выглядят они там как-то по-другому. Живее, что ли.

Итак, лучшим средством продле-ния бренного существования являет-ся писание.

Запись мыслей позволяет закон-сервировать время, позволить автору еще и еще раз побеседовать с вами. Чем объемнее и содержательнее ли-тературные произведения, тем доль-ше и больше раз хочется продолжать беседу с автором.

Неважно, что беседе мешает по-зерство автора, дань сюжету пове-ствования, побочные рассуждения. Важно, что бренность написавше-

го через читаемые нами строки от-ступает. С введением электронных средств передачи и хранения текстов — произведения действительно ста-ли почти бессмертны. В один момент литературное произведение можно опубликовать в Интернете и тем са-мым сделать доступным по всему миру. Электронные средства публи-кации также позволяют легко и по-стоянно менять текст, дополняя или сокращая его.

Литература — это не только сред-ство сообщения с другими людьми. Литература — это прежде всего глу-бокий взгляд в самого себя, изыска-ние, которое вполне может вестись при полном отсутствии читателя. Сколько интересных произведений осталось неизвестными? Сколько мыс-лей и невостребованных восклицаний было выброшено при переездах или в холодную погоду использовано под растопку печей? Увы, рукописи го-рят, чрезвычайно быстро пожирают-ся струйками алого, иногда текучего огонька. Может быть, для высших сфер рукописи и не горят, поскольку для высших сфер они и пишутся. Там, в этой оболочке Вселенной, которую мы величаем небесами, всё и так ясно, включая всякое начало и конец.

Рукописи горят для нас, бренных людей. Наши рукописи. Где эти горы моих ненаписанных страниц, кото-рые должны были появиться и не появились? Где они, замененные по-шлыми часами обыденности? И так происходит со многими из нас. Самое важное, самое ценное в нас как в су-ществах этого мира — способность мыслить, чувствовать, и выражать эти чувства знаками письменного языка, — эта способность относится на край приоритетов нашего суще-ствования. Порой необходимо не-преклонно биться за лишний час, за лишнюю страницу. И пусть никто не видит в этой еще одной испещренной

ЛИТЕРАТУРА КАК СРЕДСТВО ОПРАВДАНИЯ

БРЕННОСТИ СУЩЕСТВОВАНИЯзнаками ложечке сознания ничего ни нового, ни примечательного. Ну и что? Ни в ком из нас как в индиви-дуальных существах материального мира нет ничего примечательного, принципиально отличного от дру-гих. Это же не означает, что у нас нет права на существование! У каждого есть маленькое право на бессмертие, на легкую нить, которую мы можем оставить если не после себя, то парал-лельно с собой, нить той мысли, стро-ки, которая, хоть и является грубой, несовершенной попыткой отразить хоть что-нибудь, что составляет нас, но всё же эта попытка дает нам право бороться с бренностью и технобиоло-гичностью нашего существования.

Литература настоящая, литера-тура в моем понимании создается не для того, чтобы ее читали. Она воз-никает слепком души человека, са-мым точным, насколько сам человек только способен обозреть свою душу. Настоящие книги не могут развлечь, они не могут включать забавные фантазии и анекдотичные страшные трагедии, что тоже есть часть побе-дившего наконец диаволического наслаждения масс омерзительным и похабным. Нет, литература если и со-держит сюжет, то только как канву, как легкий фон для немого, но слыш-ного повествования автора о своей неповторимо невысказанной душе.

Неслучайно так трудно переска-зать сюжет «Анны Карениной», «Во-йны и мира», «Братьев Карамазовых». Сюжет выходит убогий, скучный и не-примечательный. Это всё равно как пересказывать сюжет великих кар-тин на словах, на пальцах. Например, «Джоконда» будет выглядеть так: си-дит тетка средних лет. Красивая? Да нет. Ничего особенного. И загадочно улыбается, скрывая зубы. Закрытым ртом. Ну, и там еще всякая мелюзга по фону. Всё. Вот вам сюжет. Любой плакат киношоу куда более содержа-телен и привлекателен, особенно если

на нем чего-то еще и написано. А дело в том, что совершенно не важно, что нарисовано на этой или любой дру-гой гениальной, но так никогда и не увиденной мирскими глазами карти-не. Не важно, какая именно простая с побрякиванием там и сям мелодия положена в основу «Лунной сонаты» Бетховена... Важно, что всё это — точ-ные слепки души автора, его тонкое и потому непревзойденное отражение самого себя в чем-то, что может быть прочитано другим, увидено другим или услышано другим.

Тема литературы, конечно, не позволяет оставаться только в рам-ках писательства. Она, безусловно, соприкасается с темой искусства во-обще. Но всё же есть в этой письмен-ной форме особые рамки и черты, делающие литературу столь привле-кательной и конкретной в борьбе индивидуума со своей нарастающей бренностью.

Занятие писательством в его первобытной, одинокой, не рассчи-тывающей на читателя форме есть и удовольствие, и возможность кре-ативного уединения, и шанс кон-центрации внимания на предмете, который кажется абсолютно незна-чительным в повседневной жизни, но неопровержимо краеугольным в жизни нашей души. Я бы сказал: ли-тература — это то, что между автором и Богом и что, если не стыдно сказать Богу, можно позволить услышать и другим. Но это упрощенное понятие Бога, эдакая замена образа строгого отца-учителя. Я бы сказал так: лите-ратура — это то, что между автором и самим автором в присутствии Бога и даже некоторых людей, у которых достанет терпения вникнуть в чей-то еще мир.

Комфорт человека, мир души, глу-бокое неторопливое созерцание себя и окружающего — это то, что вполне достижимо, хотя и не имеет легити-


мации в западной цивилизации. Оно не всегда зависит от достатка или от его отсутствия. Литературные за-нятия требуют отрешенности, но не вырванной отрешенности, когда все бегают и тебя ищут, а ты притаился и что-то быстро-быстро пишешь, пока тебя не нашли. Нет, сия отрешен-ность должна быть гарантированной и хорошо подготовленной.

Никакие заборы не уберегут от мстительного вторжения в твою жизнь других чужих существ. Сле-дует строить жизнь так, чтобы и без заборов ты бы никого не интересовал (хотя, конечно, забор этому скорее мешает, чем содействует).

Я вижу что-то очень пошлое в горделивой уединенности, монаше-ской отрешенности. «Между мной и Богом» — одновременно и слишком дерзко и гордо, но и по-детски смеш-но и глупо.

Литература — это между собой и собой, и больше никем другим. А на это мало кто решится, ибо каждый из нас боится, заглянув в себя, не уви-деть ничего, кроме пустоты. Пустоты вперемешку со всяким разным даже не хламом, а так, подхламишком... Ибо хлам есть наследник своего до-стойного прошлого, а подхламиш-ко никакого прошлого под собой не предполагает. Люди не берутся за литературу, настоящую литературу именно из-за этого страха не увидеть в себе ничего, кроме ничего.

А я увидел это ничто в себе и вполне этим ничем удовлетворился. Мы не должны быть больше, чем мы должны быть. Каким бы успешным кто бы то ни было ни был, кончит-ся всё всё равно провалом, ожогом смертью, небытием и растащенными по чужим комнатам вещичками. Не надо мерить себя и свою жизнь по этой шкале бренности. Важно не то, что мы сделали, а то, что мы делаем, пусть никогда не достигнув никакого результата. Важно не то, что мы есть сами по себе, а важен тот терпкий путь, которым мы вихляем в мешани-не прочего мира. И литература, само-созерцательная и не пошлая, — вот путь, который необходим душе.

Некоторые чрезвычайно талант-ливые — Пруст, Набоков — почему-то считают, что если они будут пре-дельно документально искренни или точны в том, что они чувствовали, пусть это будет низменно, но их, то таким образом они поборют свою бренность. Не всякое шевеление пло-ти (особенно представленное на пу-блику) есть та искренность, которая ожидается в настоящей литературе.

Почему же всё-таки борьба с брен-ностью заключается вовсе, по моему мнению, не в запечатлении отголо-сков своего телесно вкусового мира: «Ах, какой огромный карандаш по-дарила мне мама...»? Жалко, конеч-но, этого себялюбивого одинокого Набокова-мальчика, который в свои за пятьдесят сидит без мамы и без ка-рандаша... Отрицай бренность — и она отойдет.

Я вот, например, давно делал на-падки на время: сначала говорил «оно злое», потом говорил «есть ме-сто, где его нет», а потом вообще ска-зал (как оказалось, не я один), что времени вообще нет. Время на меня обиделось, и все мои часы всегда либо

ломаются сразу, либо идут неверно. Последние швейцарские вообще ста-ли прыгать по пять секунд в секун-ду. Далеко ушли, надо сказать. При-ходится окружать себя настенными часами, даже снаружи дома, чтобы хоть как-то знать время, но многие из этих часов тоже, познакомившись с моими взглядами, замедляются, оста-навливаются, во всяком случае, редко соглашаются между собой, который теперь час. Это делает и меня менее вникающим в их часовую игру. Сту-чат себе, да и ладно.

Почему же всё-таки литерату-ра может быть отличным средством борьбы со временем, а следователь-но, и оправданием бренности нашего существования? Почему не другие ис-кусства: живопись, музыка, искусство кулачного боя, наконец? Потому что говорим мы языком и пишем слова-ми. Может быть, чувства лучше пере-дать и музыкой, и кистью, и поэзией, которая скорее ближе к музыке, чем к литературе. Мысли, особенно мысли самосозерцательные, лучше всего пе-редаются словами, даже самому себе, поскольку оформленные мысли к нам так или иначе приходят оформлен-ными в слова.

Дело в том, что нам дано читать только авторов, которых публикова-ли. В большинстве случаев они либо специально писали для публикации, либо просто предполагали, что это может быть рано или поздно опубли-ковано. Я всё же, наверное, сторон-ник литературы ни для кого. Такое писание чрезвычайно полезно авто-ру и может быть весьма поучитель-ным для внимательного читателя.

Сюжетная литература есть игра в маленького Бога, двигающего фигур-ки персонажей. Порой противно на-блюдать, как автор упивается своей безграничной властью над несчаст-ным выводком своих героев. Если признать материальность идей, то подобное действие мало отличается от непосредственного распоряжения человеческими судьбами. Не впра-ве мы, не вправе. Такое своеволие реально хотя бы со стороны автора, ибо если представить фантастическую ситуацию, что все позывы воли авто-ра действительно исполнялись бы на реальных людях, — то это гораздо хуже Бога. Автор не оставляет свобо-

ды воли. Не хочет Анна Каренина под поезд, а Толстой ну ее под поезд. Не желает несчастный молодой человек в «Чайке» застрелиться, а Чехов ну его стреляться. Хотят Ленский с Онеги-ным помириться — ан нет, извольте дуэль-с. Есть что-то глубоко амораль-ное в художественной литературе, это чувствуется, но никем не высказыва-ется, ибо лучше так, чем никак. Пу-скай великие наши несовершенны, пускай нередко на публику ищут по-трагичнее сцены, но якобы хоть как-то воспитывают народ. Увы, сколько женщин, последовав примеру Каре-ниной, рассталось или пыталось рас-статься с жизнью? А сам Пушкин, разве он не стал жертвой собствен-ной фантазии, последовав примеру Ленского? Подобные произведения создают стандарты морали общества, и люди, как стадно-групповые живот-ные, следуют этим примерам. Можно до бесконечности отрицать сей факт, но от этого факт не перестает быть фактом. Литература, построенная на сюжетах, глубоко аморальна, ибо автор занимает позицию более тота-литарную по отношению к своим ге-роям, чем сам Бог по отношению к нам. Автор не оставляет свободы воли своим героям, которые, будь они жи-выми людьми, безусловно, поступали бы совсем по-другому, даже если при-знать за автором роль абсолютного знатока человеческих душ, — всё же вы не будете отрицать, что и в реаль-ной жизни многие поступки оказыва-ются совершенно непредсказуемыми.

Конечно, не следует относиться к моим высказываниям как к очеред-ной форме мракобесия и маразмати-ческого морализирования. Конечно, я не призываю собрать все художе-ственные книжки и фильмы, включая «Винни-Пуха», и предать аутодафе, отдав огню все эти чудные мысли, слова и сюжеты.

Нет, я лишь говорю, что авторам, прежде чем они отправляют своего героя на смерть, следует совершенно трезво и явственно понимать, что тако-му примеру может последовать несчет-ное количество живых людей, кото-рые, сами того не осознавая, воспримут литературный образ как стержень соб-ственной идентификации с ним.

Я не без чувства удовлетворения нашел подтверждение своим мыс-

лям в словах весьма знаменитого со-временного французского писателя Michel Houellebecq. Он пишет: «Tout écrivain, c’est vrai, peut à l’occasion être amené à manipuler des forces dangereuses. L’infernale puissance de la littérature à créer un univers ne va pas sans contrepartie. Il y a toujours un prix à payer». Прошу прощения за мой вольный перевод: «Всякий сочи-нитель действительно иногда может манипулировать опасными силами. Адская мощь словесности создает все-ленную, не обходящуюся без своего двойника в реальности... Всему есть цена, которую приходится платить».

Автор несет ответственность за эти смерти и поломанные судьбы, по-скольку, признайтесь, кто из нас не сверял свои действия с литературны-ми героями и героями фильмов? Нам же всем, благодарным читателям ху-дожественных произведений, следу-ет запомнить, если это, конечно, воз-можно, что действия литературных героев не есть и не могут быть отра-жением реальной жизни, а посему не следует слепо впускать в свои души примеры и образы чужих героев. Они действуют и говорят вне свобо-ды своей воли и подчас руководству-ются стремлением автора произвести дешевый театральный эффект, что в реальной жизни обращается в неиз-бежную и горькую трагедию уже ре-альных, настоящих, живых людей.

Соизмерима ли литература с жиз-нью? Является ли эта тема действи-тельно важной, как хлеб или вода? Наверное, нет. С жизнью в ее биоло-гическом смысле мало что соизмери-мо. Жизнь есть весьма конкретная и очень неромантическая субстанция. Если облака могут себе позволить быть красивыми просто так или раду-га может себе позволить быть восхи-тительно объемной, висячей, устой-чивой и блекло красочной, то жизнь чаще всего красива, чтобы привлечь самку или самца, а красочна — чтобы заманить кого-нибудь и слопать.

Соизмерима ли литература с ми-розданием, Вселенной и нашим Творцом? О, безусловно, да. Я абсо-лютно убежден, что именно в этой самоизучающей функции и есть соль нашего существования. Для этого ти-хого момента скольжения ручки по расчерченной бумаге под кленами и горели миллиарды лет звезды, взры-вались сверхновые и вертелись галак-тики. Так как же не страшно эту Все-ленную разочаровать, принявшись описывать карандаш, который купи-ла (или не купила) тебе мама?

Мы научились писать для того, чтобы записывать мысли, и это и есть первый шаг, визуально делающий мысль материальной.

Вам никогда не падал том Бри-танской энциклопедии на ногу? Я не помню, падало ли мне на ногу это издание или какой-то другой том, не менее увесистый. Вот тогда меня осе-нила идея об очевидной материаль-ности мыслей... Если мысли могут на-бить синяк, кто же будет спорить с их материальностью?

Литература — это не талант под-бирать свежие слова и писать без ошибок. Литература — это, пожалуй, единственное, что бренность инди-видуума оставляет ему в его оправда-ние, утешение и силу ■


Представьте себе, и этого корифея-баснописца никто не желал печатать, и тогда он принялся сам издавать, сначала сатирический журнал «По-чта духов», потом «Зритель», и когда обе затеи успешно провалились, не-утомимый Крылов, к тому времени купивший с партнерами малюсенькую типографию (в помещении которой, впрочем, он по бедности и жил), взял-ся издавать третий журнал — «Мерку-рий». Типографские расходы не окупа-лись. Помощи ждать было неоткуда. В журналах Крылов печатал в основном свои произведения. Главным партне-ром Крылова был его друг литератор Клушин. Крылов публиковал благоже-лательные рецензии на работы друга, а тот, в свою очередь, хвалил стихи Крылова. На этом, собственно, и огра-ничивалась литературная критика в этих изданиях. «Кукушка хвалит пе-туха! За то, что хвалит он кукушку!» — утверждали злые языки. Впрочем, злых языков во все времена хватает...

Тех, кто сам ни на что не способен, только и умеют, что оплевывать то, что делают другие. К примеру, Крылов не дружил с орфографией, за что и был многократно высмеян. И Крылова, и Пушкина и Гоголя обзывали графо-манами. Так что те, кому присваивают такое определение сегодня, могут счи-тать, что они в хорошей компании.

Издательская деятельность Крыло-ва стала посмешищем литературного бомонда, но тут он привлек внимание императрицы Екатерины Великой.

Однажды к дому, в котором поме-щалась типография «Крылов со това-рищи», подъехала карета. На пороге появился гофкурьер:

— Ее императорское величество требуют Ивана Крылова к себе! И не-медля!

Государыня приняла Крылова в своем рабочем кабинете, рядом со спальней. Присутствовало двое-трое придворных.

Императрица доброжелатель-ным тоном повела отвлеченный раз-говор о какой-то безвыходной ситуа-ции. На что Крылов, желая поддержать беседу, не задумыва-ясь брякнул:

— Думается мне, даже если вас съели, выход всегда есть!

Придворные прысну-ли в кулаки, кто-то даже отвернулся.

Екатерина Великая за-крылась веером. Она по-пыталась сдержать смех, но не смогла. Издатель Крылов, заметив что-то не-ладное, поспешил исправить положе-ние:

— Государыня! Я имел в виду вовсе не то, что вы подумали...

Но этим только усугу-бил ситуацию.

Смех одолел цар-ственную особу.

— Откуда вам знать, что я подумала?

Так или иначе, но государыня поддер-жала журнал Крыло-ва и велела печатать его в император-ской типографии Академии наук.

Крылов рассыпался в не-внятных благодарностях и решитель-но направился к выходу. Однако пере-путал дверь.

Государыня с усмешкой заметила, что они еще не настолько близко зна-комы, чтобы господин Крылов запро-сто заходил в ее спальню... ■

ДАЖЕ ЕСЛИ ВАС СЪЕЛИ, ВЫХОД ВСЕГДА ЕСТЬ!Знаете ли вы, что И. А. Крылов издавал журналы?

First Name:_________________________________

Last Name: ________________________________

Street Address______________________________

__________________________________________

City ______________________________________

Province/State______________________________

Country___________________________________

Postal/Zip Code_____________________________

Tel:________________________________________

email: _____________________________________

По благословению высокопреосвященнейшего Митрополита иосифа Болгарской Православной Церкви

Вознесся еси во славе, Христе Боже наш, / ра-дость сотворивый ученикам / обетованием Святаго Духа, / извещенным им бывшим благословением, / яко Ты еси Сын Божий, Избавитель мира!

Тропарь Вознесению Господню

Настоятель Протоиерей Милан Радулович

Наш батюшка прекрасно владеет как русским, так и английским языком. Отец Милан – исключительно образованный священник и душевный человек.

Крещения, венчания, отпевания, панихиды, молебны за здравие, освящение квартир, домов, автомашин и другие требы совершают-ся по договоренности со священником, в удобное для Вас время.

Тел. (647) 995-3011, http://ascensionchurch.blogspot.com,

[email protected]

Address: 11308 Yonge St Richmond Hill,

ON L4S 1K9, Canada

Божественные литургии совершаются по воскресеньям в 14.30

ПОДПИСКАНА ЛИТЕРАТУРНО-ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНУЮ

ГАЗЕТУ «ЖИВАЯ МЫСЛЬ»

(12 НОМЕРОВ В ГОД)

Цена подписки на год: $ 48.00 (USD/CND) , включая пересылку

Пожалуйста, пошлите чек по адресу: ALTASPERA PUBLISHING & LITERARY AGENCY INC.

51 King William St. PO Box 30028 Huntsville, Ontario, P1H 1G4

По всем вопросам обращайтесь по телефону (705) 635-3857 или [email protected]


В продаже новые книги Бориса КригераСПРАШИВАЙТЕ В КНИЖНЫХ МАГАЗИНАХ ИЛИ ПРИОБРЕТАЙТЕ НА САЙТЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА:

http://www.llumina.com/store/kriger.htm

ДЕТЕКТИВНЫЙ РОМАН

«ЮЖНЫЕ КРЕСТЫ»Эта книга сама скажет все, что ей суждено сказать. В ней почти нет вымысла, все основано на сверлящей и брезжущей в просветах букв правде. Сенечка Вечнов отдувается за всех. За дикарей-лю-доедов, за политические интриги на другом конце света, за пират-ские страсти, за нацистские стансы... а, главное, за свою наивную мечту о мирной жизни в уютной стране в кругу собственной се-мьи. Это ведь такая дерзкая и недопустимая мечта! Она подлежит самому строгому порицанию! Сенечка единственный выходит из этой пучины счастливым, обретя свободу там, где менее всего че-ловек может считаться свободным, и найдя себе друга в том, в ком менее всего вероятно найти друга!

Приобрести книгу можно на сайте: http://www.llumina.com/store/kriger.htmISBN:978-1-59526-882-2

308 pagesPaperback$16.95

АЛЬФА И ОМЕГА РОМАН

«Альфа и Омега» — роман о безусловной любви, единственной форме любви, которая, по совести говоря, может именоваться любовью. Любви не за что-то и не вопреки чему-то. Любви, по-ставленной во главу угла, ставшей стержнем жизни, началом и концом, альфой и омегой... «Альфа и омега» — самая откровен-ная книга Бориса Кригера, история долгого и мучительного по-стижения главным героем Николаем Бангушиным азбуки жизни — буква за буквой, от альфы до омеги. Это «непростая наука. Она написана мудреными письменами, но их толкование таит вели-кие радости... Блуждая среди букв алфавита собственной жизни, трудно отыскать ее начало и конец, альфа и омегу, ради которой стоит жить. Увы, этой азбуке не учат ни в одной школе мира». К счастью или сожалению, альфа и омега бытия могут находиться не за тридевять земель, а где-то рядом: «Кажется, что подспудно, где-то вблизи от нас, теплится простая основа всех вещей, но не дотянуться до нее».

Приобрести книгу можно на сайте: http://www.llumina.com/store/kriger.htm

ISBN:9781605940939276 pagesPaperback$18.95

РОМАН «ЗАБАВЫ ГЕРБЕРТА АДЛЕРА»Герберт Адлер пытается разобраться в сложных переплетах по-колений, преодолеть навязчивую аморфность и односложность существования, научить себя и окружающих непротивлению сча-стью… Извечный вопрос отцов и детей, поставленный клас-сиком русской литературы И. Тургеневым: насколько вмешатель-ство отцов в жизнь детей правомерно? Не диктуют ли отжившие парадигмы новому поколению ту линию поведения, которая яв-ляется для него органически неприемлемой?

Почти каждый из нас (ну, кроме тех, кто будет отпираться) грешил поиском новой любви, друзей и... просто поиском в виртуальном пространстве: анонимность дает возможность полностью рас-крыться перед тем, кто станет тебе интересен.

Приобрести книгу можно на сайте: http://www.llumina.com/store/kriger.htmISBN:978159268839

300 pagesPaperback$15.95

КРУЖЕНИЕ НАД БЕЗДНОЙ

РОМАННе всем легко глядеть на себя в зеркало, отражающее внутрен-нюю сущность населяющих его зазеркалье существ. Каждый из героев нового романа Бориса Кригера кружит над бездной, каж-дый проходит трудный путь испытания, богоискательства, нелег-кий путь борьбы с самим собой, попытка победить в себе все гре-ховное и наносное, пройти сквозь зыбкие пески соблазнов.

На краю пропасти разыгрывается игра, исход которой неизве-стен. Кому-то удается выйти из этого хоровода благодаря обрете-нию веры, кто-то погибает, кто-то так и продолжает мучительное кружение.


ISBN:978-1-59526-882-2308 pagesPaperback$16.95


ISBN:9781605940236288 pagesPaperback $12.95

НЕОПРЕДЕЛЕННАЯ ВСЕЛЕННАЯ

В поиске пределов человеческого познанияМы не знаем, существует ли в действительности основной закон космологии, однако мы можем с уверенностью заявить, что, сле-дуя выражению McCrea, существует «принцип неопределенности в космологии» («Uncertainty principle in cosmology»). Таким обра-зом, Космос обрамляют два принципа неопределенности: один на маленькой шкале квантовой механики, другой на большой шкале космологии. Научные исследования могут многое рассказать нам о Вселенной, но не о ее природе и даже не о ее основных гео-метрических и физических характеристиках. Отчасти, возможно, эта неопределенность может быть разрешена, но наибольшая ее часть останется неразрешенной. Космологическая наука должна признать эту, заложенную в самой сути предмета изучения нашей Вселенной, неопределенность.


НЕВООБРАЗИМОЕ БУДУЩЕЕВ своей книге «Невообразимое будущее» автор сознательно отка-зывается от конкретных прогнозов, пытаясь сконцентрироваться на определении вероятных целей развития человечества, путей их достижения, а также факторов, которые могут влиять на выбор и прохождение этих путей.

«Если в самом начале плаванья корабль взял неверный курс, то, как ни крепок его корпус, как ни велики запасы провианта и как ни дружна команда, – он обречен затеряться в безбрежных водах мирового океана. Если же курс был проложен правильно, то – даже дурно построенный, даже с минимумом провизии на борту и с подвыпившей командой, – корабль наверняка дойдет до цели своего путешествия.»



АФОРИЗМЫ. СТИХОТВОРЕНИЯАфоризм — это оригинальная законченная мысль, изречённая или записанная в лаконичной запоминающейся текстовой форме и впоследствии неоднократно воспроизводимая другими людь-ми. В афоризме достигается предельная концентрация непосред-ственного сообщения и того контекста, в котором мысль воспри-нимается окружающими слушателями или читателем. В данном сборнике представлены афоризмы Бориса Кригера, являющиеся результатом его обширного жизненного опыта. Вторая часть кни-ги содержит полное собрание его стихотворений.


ISBN:9781605946498796 pagesPaperback $38.95

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙО МАСЬКИНЕ

«Маськин — это вы, мой читатель», — говорит Кригер, и тут стоит сказать, что он немножко читателю льстит. Маськин — скорее, то, каким этот читатель мог бы быть. Маськин живет себе в деревне, у него натуральное хозяйство и дом с множеством домочадцев. Он им готовит идейно вегетарианские похлебки и кашки, очень вкусные, печет торты и лепит пельмени; любит утрировать — от слова «утро», благо завтраки на себя берет скатерть-самобранка (во все дни, кроме воскресенья, ибо и она имеет право на вы-ходной), у него есть собственный маленький Невроз, который он заботливо укутывает по вечерам одеялом, чтобы Неврозу не вздумалось средь ночи пойти посмотреть, закрыта ли дверь и не пора ли протирать от пыли Луну. Маськин может, конечно, встать с левой ноги (особенно когда Правый тапок в очередной раз ухо-дит с утра в гостиную — кофе пить и читать про новости биржи) и потому пребывать не в духе. Но им всегда руководит любовь, и потому он идеален настолько, насколько может быть идеален жи-вой человек — ну, скажем, дальний его родственник по фамилии Мышкин. И знаете почему? Да потому, что Маськин точно знает: он — литературный герой и, стало быть, всегда находится под на-блюдением — не автора, так читателя.



Балет - это искусство превращать движение в искусство! Как мало известно нам о природе этого чуда. Как полезна человеку животворящая энергия гармоничного движения!

В нашей школе, где зарождается искусство танца в атмосфере любви и внимания, создаваемой молодыми энергичными педагогами, дети и взрослые могут получить профессиональное балетное образование, здоровье, радость и общение; знания как можно использовать эту колоссальную силу и грацию в повседневной жизни.

Наша школа строго следует традициям классического балета, заложенных лучшими педагогами Большого Балета . Дисциплины балетного обучения рождают в душе каждого импульс к творчеству, а также чувство к прекрасному и доброму.


Новые книги Бориса КригераСПРАШИВАЙТЕ В КНИЖНЫХ МАГАЗИНАХ ИЛИ ПРИОБРЕТАЙТЕ НА САЙТЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА:

http://www.llumina.com/store/kriger.htm

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЗАБАВЫ БОРИСА КРИГЕРА

CБОРНИК КРИТИЧЕСКИХ СТАТЕЙВ эту оригинальную «странную книгу с нетипичным названием» — а именно так остроумно охарактеризовал одно из своих произведе-ний Борис Кригер — включено около пятидесяти критических ста-тей о романах, повестях, рассказах, трактатах, эссе, сказках, пьесах, стихах и научных изысканиях писателя, философа, футуролога, по-лиглота, издателя газеты «Православная вера» Бориса Кригера.

На страницах своих произведений Борис вступает в своеобразную игру с читателем — общие рассуждения и отступления часто пода-ются как авторский голос, но одновременно могут быть расцене-ны и как мысли героя. Критики приняли эту игру-забаву автора, и в своих текстах-исследованиях вступают в диалог и с автором, и с читателем, и с самими собой. Предлагаемые статьи очень разные и по стилю, и по глубине анализа, и по профессионализму, но в одном авторы сходятся безусловно: Борис — остроумный, глубокий, мыс-лящий человек, с которым уж точно не соскучишься. Поговаривают, что в скором времени он готовится принять сан священника…

«Многие мысли Бориса Кригера мне близки настолько, что порой кажется, будто они принадлежат мне самому».

Валентин Гафт

«Кто такой Борис Кригер, русский читатель знает либо плохо, либо никак. И напрасно. В первую очередь потому, что писатель он хоро-

ISBN: 9781605945187750 pagesPaperback5.5’’ x 8.5’’ Russian

$35.95

ISBN:159526-672-0408 pagesHard Cover5.5’’ x 8.5’’

Literature/Fiction$35.95

LiLLy Bunny in Winter

МАСЬКИН ЗИМОЙ: РОМАН-шУТКА С САРКАЗМОМ

By BruCe KrigerБорис Кригер — прозаик и поэт, автор нескольких весьма интри-гующих книг, охватывающих широкий спектр стилей: от искромет-ных, смешных и трогательных романов о Маськине («Маськин», «Маськин зимой») до философского анализа мироздания и судеб человечества в «Кухонной философии». В написанном с потряса-ющей искренностью саморомане «Тысяча жизней» автор размыш-ляет о кризисе середины жизни, когда, оглядываясь в прошлое, ищущий человек пытается переоценить все, что пережил, и ре-шить, куда ему идти дальше. Критики характеризуют его особый литературный стиль как «живую речь свободного человека», по ко-торой истосковался современный читатель. Борис Кригер пишет и с успехом издается на русском, английском, французском языках. С недавних пор и китайский читатель может познакомиться с его творчеством.

Писатель живет в собственном доме в глухих лесах Канады, но, ис-пользуя возможности Интернета, является директором и владель-цем Международного центра контрактных клинических исследова-ний Kriger Research Group International.

«Писательский труд мало отличается от толкания всё время скаты-вающегося вниз камня. Вы скажете, что я кривлю душой, и, прикры-

ший, а много ли таких насчитывается на любом выбранном наугад отрезке времени? Во вторую же очередь, но отнюдь не в последнюю, Кригер еще и отличный собеседник».

Сергей Ильин

«Психологические забавы Бориса Кригера, а вместе с ними и забавы Герберта Адлера, только начи-наются… У Адлера-Кригера рождается новая философская формула или, если угодно, философский камень бытия, превращающий зло в добро самым гуманным и надежным способом».

Олег Хафизов


ISBN: 9781605942346300 pages

Paperback, 5.5’’ x 8.5’’French Book

$21.95

un Avenir Au-deLA de L’imAginAtion

pAr BernArd Kriger L’avenir semble à peine prévisible parce que le cours des événements est souvent sous influence de tant de variables qui détournent les tentatives de prédiction par un simple jeu. Cependant, l’avenir est certainement aussi imprévisible parce qu’il n’est pas toujours, et seulement partiellement, basé sur la chance pure. La fausse tendance peut même causer plus d’erreurs dans la prévision de l’avenir que si les prédictions étaient basées sur un petit coup donné à une pièce de monnaie tournoyante. Nous sommes souvent effarés quand quelques prédictions se réalisent, mais la vérité c’est que nous oublions plus facilement celles qui sont erronées.

Prévoir l’avenir comme une extension logique des tendances actuelles est habituellement une mauvaise interprétation parce que ceux qui cherchent une telle prédiction peuvent facilement identifier par erreur ces tendances qui perdureront ensuite. Ainsi, on peut proposer une loi «de l’inadéquation d’extrapolations futurologiques» qui exposerait, en règle générale, des tendances ui sont absentes ou inaperçues dans le présent ou le passé et deviendront significatives dans l’avenir.


ISBN: 978-1-59526-900-3184 pagesPaperback5.5’’ x 8.5’’

French/ Self Help/ Inspiration$10.95

LeS JoieS du Bon SenS

By BernArd KrigerDepuis l’avènement des philosophes, bon nombre de gens du commun des mortels avaient spéculé sur la nature humaine. Chaque génération a réussi une autre approche avec des nouveaux arguments, car chaque génération apporte de nouvelles idées et spéculations pour accorder plus de crédit et de compréhension à nos lois, à la moralité, et à l’implication dans la société.

Un jour, notre réalité sera la même dance pale d’une autre imagination, notre histoire et son importance reléguée suivant leurs intérêts. Parfois, je sens que je respire l’air de ses temps oubliés, que je lis leurs pensées, que je découvre leurs émotions et leurs rêves comme s’ils étaient miens. Je sens que je suis une part principale de leur passé ou de leur futur à dévoiler. Je sens comme si j’étais prêt à commencer la journée de cette patrie oubliée et qui portent le nom de “Les joies du bon sens”.


ISBN: 9781605941226184 pagesPaperback5.5’’’ x 8.5’’

Non-Fiction$10.95

L’univerS inCertAin

pAr BernArd Kriger Nous ne savons pas si une loi fondamentale de la cosmologie existe en réalité, mais nous pouvons revendiquer avec certitude que, selon la formulation de McCrea, il existe «un principe d’incertitude dans la cosmologie». Ainsi, le cosmos encadre deux principes d’incertitude: un à petite échelle de mécanique quantique et un autre sur à grande échelle de la cosmologie. La recherche scientifique peut nous dire beaucoup sur l’univers, mais il nous dit peu sur sa nature et ses caractéristiques géométriques et physiques fondamentales. Il est possible qu’un peu de cette incertitude puisse être résolu, mais la majorité restera non résolue. La science de la cosmologie devrait reconnaître cette incertitude, qui est une partie fondamentale de l’étude de notre univers.


ваясь Маськиным, пытаюсь изобразить себя, без конца толкающим свой камень на вершину? Писать «Маськина» — это сизифов труд? Возможно, со стороны так может показаться. Попытку вместить философию мира в деточные истории иначе как сизифовым трудом не назовёшь. Однако я счастлив, и если это наказание богов, то я славлю их за это наказание.

Хочу признаться, что писать «Маськина» — это счастье неземное! Маськин — просто генератор вся-кой масечности, и я беру его с собой и в другие книги, потому что стоит мне написать имя «Мась-кин», как в моей голове начинают вертеться плюшевые идеи. Помните, Сизиф у Камю — это человек, который поднялся над бессмысленностью своего существования, который в этой бессмысленности обрёл свой смысл и свою гордость. Как бы тяжела и бесцельна ни была жизнь – это наша жизнь, и мы должны её прожить достойно, и Маськин нам в этом подмога».


ISBN: 5-98575-190-2474 pagesPaperback

84x108/32$18.20

КУХОННАЯ ФИЛОСОФИЯ - ТРАКТАТ О ПРАВИЛЬНОМ ЖИЗНЕПРОВЕДЕНИИ

Кухонной философией презрительно именуют умничание по кух-ням, дилетантские взгляды, высказываемые простыми представи-телями рода человеческого, ищущими ответов на вечные вопросы философии, религии, политики, искусства. Увы, никто не дает нам удовлетворительного ответа, как пить горький каждодневный напи-ток жизни, о чем думать, к чему стремиться, на что надеяться.

Всякому мыслящему человеку рано или поздно приходится решать для себя эти вопросы. В этом сборнике эссе автор пытается искать ответы для себя и для читателей.

Вечные вопросы философии, религии, политики, искусства, затро-нутые Кригером в «Кухонной философии», дают нам картину духов-ной неудовлетворенности современным миром.

Борис Кригер в своей книге пытается решать эти больные вопросы и, надо признать, делает это остроумно и оригинально.



ISBN: 978159269126 224 pages

Paperback, 5.5’’ x 8.5’’ Satire/Politics

$12.95

LiLLi-LApin- Le SeCret d’une vie heureuSe un romAn pAS tout А fAit pour deS enfAntS

BruCe KrigerLilli-Lapin est un passionnant roman à plusieurs niveaux d’interprétation. Il peut être lu comme un conte pour enfant, se révélant comme la drôle d’histoire d’un petit lapin vivant entouré d’une multitude d’animaux, pas tous très sympathiques, mais jamais méchants. Il peut être lu comme un roman farfelu pour adulte.

Il délivre alors un message divertissant, sans prise de tête, mais non-dénué d’intérêt. Mais ce livre peut également être lu à un tout autre degré, très philosophique, politiquement engagé, tournant notre monde et ses travers en dérision. Certains grands hommes d’État se reconnaîtront certainement, mais l’écriture de Bernard KRIGER est si fine, que seul l’humour en ressort vainqueur.

Si ce n’est pas un chef-d’œuvre, ça y ressemble fortement ! C’est en tout cas, un beau tour de force littéraire !


ISBN: 159526-398-5220 pages

Paperback, 5.5’’ x 8.5’’French Humor/Satire

$14.95

МАСЬКіН

БОРИС КРіГЕРУ смішних і на перший погляд невибагливих історіях уміло поєднуються простота дитячої розповіді і глибокі філософські думки. Письменникові важливо зрозуміти, про що говорить планета, які її сподівання, потаємні мрії, на що спрямовані її амбіції, страхи, які у неї передчуття, і як зі всією цією великою кількістю неврозів справляється будь-яка людина, будь-який Маськін... У романі перемішані епохи, країни і народи, зовсім як в сучасному світі. Маськін вміло і мудро справляється зі всіма життєвими проблемами, що може послужити багатьом читачам сонячним промінцем-дороговказом у нашому не-простому і часом похмурому реальному світі.

Борис Крігер – поліглот, він успішно пише, читає, розмовляє вісьмома мовами, і як свідчить попередній досвід – ніколи не зупи-ниться на досягнутому. А озвучити «Маськіна» українською мовою йому допомогла Оксана Гуменюк. Познайомитися і потоваришува-ти цим двом землянам допоміг Інтернет, і як каже письменник: «Хто б міг подумати, що таке техногенне поняття як «інтернет» може ста-ти корисним такій тонкій матерії, як наші душі...».


ISBN: 9781605941318380 pages

Paperback, 5.5’’ x 8.5’’Humor/Satire

$19.95

ISBN: 9781605940540232 pagesPaperback5.5’’ x 8.5’’

Literature/Fiction$16.95

LiLLi-Bunny —und dAS geheimniS eineS gLüCKLiChen LeBenS

von BernArd KrigerLilli-Bunny könnten Sie sein - aber ohne ein Leben Jeder-gegen- Jeden; ohne einen fürchterlichen Job; ohne knauseriges Gehalt; ohne Missbrauch und Diskriminierung; ohne angebranntes Porridge; ohne Sex mit Gummi; ohne schlechtes Gewissen; ohne streitbare Seele; ohne rotzfreche Kindheit; ohne hölzernes Spielzeug; ohne Finger im Glas mit Milch im Kindergarten (damit der Nachbar es nicht trinkt); ohne ruinierten Ruf; ohne Eiscreme, die auf die Straße gefallen ist; ohne Mobbing von Klassenkameraden; ohne Jules Vernes’ Schiff, dass ohne Sie in See gestochen ist; ohne armselige Ehe oder Druck von „besonderen Umständen“, die zu kompletten Dummköpfen herangewachsen sind und nun in Ihrem Keller rauchen (nicht nur Tabak); ohne gestörte Familie; ohne respektlose Enkel; ohne erbärmliches Alter; ohne frühen Tod; ohne Einsamkeit trotz vieler Freunde. Und natürlich ohne die große Enttäuschung, die Ihr ganzes Leben ist (was auch immer Sie sich aussuchen) und anderer unbedeutender Schwierigkeiten... Sie könnten aber auch Lilli-Bunny sein, wenn Sie Sonnenstrahlen in Ihr Leben bringen, Porridge mit Himbeermarmelade versüßen, einen Teddy als Freund haben und wenn Sie mit etwas gesundem Menschenverstand, mit etwas Sinn für Humor, etwas scharfzüngigem Sarkasmus, etwas fröhlichem Lachen und mit ein wenig hemmungslosem Gelächter, Beifall klatschenden Händen und aufstampfenden Füßen durchs Leben gehen - „Ha! Ha! Ha!“


Борис КригерВОЛНОВАЯ ПРИРОДА ЛЮБВИ(аудиокнига Cd)

Авторский сборник

Издательство: Си Ди Клуб

От издателя

Исполнитель:

Валентин Гафт

На диске «Волновая природа любви» собраны семь рассказов Бориса Кригера, написанных изысканной, ажурной прозой. Родившийся в СССР, живший в Израиле и Норвегии, а ныне обосновавшийся в Канаде автор делится со слушателями своим немалым жизненным опытом. Обаяние с детства знакомого голоса всенародно любимого актера Валентина Гаф-та привносит в тексты Кригера дополнительное словесное волшебство. Повествуя о вещах привычных, автор заставляет взглянуть на них под другим углом и осознать необычайную прелесть мира, в котором главной ценностью во все времена будет любовь.

СОДЕРЖАНИЕ:

Смерть эротизма

Волновая природа любви

Политика - наука дилетантов

Балагуры

Бардак

Бегство

Бессмертие

Борис КригерПроизведения Бориса Кригера(аудиокнига mp3)

Авторский сборник

СОДЕРЖАНИЕ:

Главы из романа «Маськин» (исполнитель: Иван Краско)

Из книги стихотворений «О грусти этих дней, кто, как не я, напишет...»

(исполнитель: Сергей Бехтерев)

Диски в проДаже в книжных магазинах и на сайте

http://www.krigerland.com/knigi.htm


ArnAnAS (heBreW)

By BruCe Kriger


ЛУИЗА (416) 827-2492, (647) 893-2492

ДАЕТ УРОКИ МУЗЫКИ,

ИГРЫ НА ФОРТЕПИАНО,

ТЕОРИИ МУЗЫКИ

ПЕДАГОГ С БОЛЬШИМ

ОПЫТОМ

НА ДОМУ И С ВЫЕЗДОМ

ОБНОВИТ ВАШИ ПОЛЫ, ЛЕСТНИЦЫ

ПОЛОЖИТ ПАРКЕТ, ВИНИЛ

ПОЛОВЫХ ДЕЛ МАСТЕР

АЛЕКСАНДР (416) 827-2492


Вы, наверное, подумали, что я до-пустил описку в названии этой главы, и что я хотел написать «хлопушка», а не «Клопушка». Вовсе нет, дело здесь не в правописании. Правда, Маськин действительно очень любил всякого рода хлопушки, потому что с их по-мощью можно было издавать громкие резкие звуки, похожие на хлопок. Та-ким образом Маськин обычно пугал своих котов, и они стремглав неслись со двора в дом. Конвенциональным способом загнать их с прогулки было непросто, поскольку, демонстрируя свою крайнюю независимость, они ни-когда Маськина не слушались и ходи-ли гордые да непокорные до тех пор, пока Маськино терпение не лопалось, и он не прибегал к использованию ме-нее конвенциональных, чем уговоры, но, безусловно, гораздо более эффек-тивных хлопушек.

Между тем речь в этой главе пойдёт вовсе не о хлопушках, а об одном ма-леньком существе по имени Клóпушка (с ударением на первый слог). Нужно признаться, что Клопушка был кло-пом, но поскольку даже среди своих низкомелких собратьев он выделялся особой низкомелкостью, то никак ина-че, как Клопушкой, его и назвать-то было нельзя.

Клопушка был племянником кло-па-сартирика Великанова, которого Маськин с тапками повстречал ещё летом во время своей поездки в дерев-ню. Клопушка тогда сам гостил у дяди в матраце, позаимствованном из мест-ной психбольницы, в котором про-живал горький пьяница — сартирик Великанов. В ту памятную ночь, вос-пользовавшись оживлённой беседой, завязавшейся между опальным гением эстрады и Маськиным, Клопушка за-лез в Левый Маськин тапок и прибыл инкогнито в Маськин дом, где и стал жить-поживать в Маськином тапке до того злополучного дня, когда Левый тапок вернулся с Кубы в посылке в не очень приглядном виде и был пости-ран Маськиным с мылом.

Перед самой стиркой Клопушка едва успел унести ноги, словно Ной от потопа, и переселился в Маськин матрац, где он постарался проживать спокойной и, по клоповьим меркам, размеренной жизнью, так никем и не замеченный, лишь изредка покусывая Маськина исключительно для пропи-тания, а не в целях какой-то садисти-ческой насладительности, с которой обычно кусаются, к примеру, комары.

Почему с этими вреднющими на-секомыми никак нельзя договорить-ся? Я бы ставил во дворе целый стакан собственной крови для них, но только

чтобы они не кусались. Сам бы кровь сдавал по субботам, чтобы организо-ванно скармливать комарам, только без укусов, зуда и расчёсов. Нет, им именно надо попить моей кровушки, обязательно укусив минимум в пяти разных местах, пусть даже если пятый укус будет стоить им жизни.

Помнится, в старой Европе кома-ры были какие-то неуверенные в себе, можно сказать, какие-то нерешитель-ные. Подолгу боялись приблизиться, кружились где-то в сторонке, и лишь потом аккуратненько, пока никто не смотрит, могли укусить, но совершен-но деликатно и только один раз.

В Новом Свете комары — совер-шенные ублюдки. Злые, как голод-ные бульдоги, налетают они, не раз-думывая, то есть просто пикируют стремглав с высоты, и, больно укусив, гибнут под неминуемым хлопком ла-дони, не принося ни себе пользы, ни нам не давая покоя. Впрочем, и среди людей стал появляться такой тип пове-дения... Матушка-природа, и куда ты смотришь? Поверни свою залапанную птеродактилями эволюцию вспять... Назад от кровососущих к чему-нибудь более безобидному!

Наш же Клопушка был всё же клопом деликатным, и Маськин, как, впрочем, и никто другой, его не заме-чал до того самого дня, пока не при-ключилась одна история.

Как-то Маськин, устав от лечения курицы Фени, прилёг отдохнуть и по-ложил перед собой на тумбочку Фени-но золотое яичко — полюбоваться пе-ред сном. Уж очень оно ему нравилось, тем более что яйцо было единствен-ное в своём роде, ввиду пропавшего у Фени дара златояйценосности. Бог дал — Бог взял. Тут уж не поспоришь.

Маськину снились морские свин-ки, играющие в чехарду, маленькие бегемотики, кушающие мороженки, и опять его любимый жирафик с седлом. Короче — сплошные сны повышенной масечности.

Когда же Маськин проснулся — яйца не было. Представьте себе, как корова языком слизала. Маськин сра-зу же сбегал спросить корову Пегаску, но та показала ему обложенный язык, как бы доказывая, что язык тут ни при чём. Корова отбрыкивалась, что в дом вообще не ходила, и что у неё и в ко-ровнике дел полно, и что Маськин ме-шает ей полноценно бездельничать. Маськину пришлось признать, что безделье — тоже дело немаловажное, с чем он и отчалил обратно в спальню.

Тогда Маськин, грешным делом, подумал на барабашку Тыркина, но тот предоставил железное алиби – что, дескать, навещал свой Невроз, кото-рый по-прежнему отбывал наказание в местной тюрьме за кражу плоскогуб-цев в промтоварном магазине. Мест-ное правосудие строго наказывало за подобные проступки, и поэтому Тыр-кин сам старался воровать только в пределах Маськиного дома. Он не без основания надеялся, что дома его всег-да простят и поймут. А вот его Невроз

не выдержал, сбежал в промтоварный, и сразу попался на краже плоскогуб-цев. В суде Тыркин пытался взять вину на себя, но судья был не дурак. Он точно ущучил, что на видеокаме-ре, установленной в промтоварном, был виден именно Невроз домового Тыркина, ворующий плоскогубцы, а не сам домовой. Кроме того, его су-дейская честь не верила в домовых и не желала прослыть посмешищем во всём их судейском междусобойчике, а вот Невроз был вполне легитимным членом воровского сообщества и под-ходил под статью о краже посредством Невроза, и мотив у него был налицо — как же Неврозу без плоскогубцев?

Тыркину Маськин поверил бы и без алиби, потому что Тыркин был очень честным, и ему все безоговорочно ве-рили, хоть он и был клептоманом и во-ришкой. Доверие к человеку не стро-ится на его поступках, а проистекает из ауры его души. Посмотришь на челове-ка и видишь – этому доверять нельзя, а посмотришь на другого — и доверишь-ся без оглядки. Сердце – оно знает, оно подскажет. Вопрос лишь в том, можно ли самому сердцу доверять? Оно всё время бьётся, как в истерике, десятиле-тие за десятилетием, бедненькое наше встревоженное сердце.

— Если Тыркин говорит, что не брал, значит, не брал, — сказал себе Маськин и сел со вздохом на свою кро-вать, и вовсе пригорюнившись.

Тут он услышал тихое, но настой-чивое кряхтенье под кроватью. Слов-но бы там, в подкроватной уютной пыли, шёл малюсенький паровозик на всех парах, и вот-вот, казалось, затру-бит его гудочек: ду-ду-ду!!! Ту-ту-ту!!! И застучат на стыках рельс его малю-сенькие колёсики – тыдых-тыдых, ты-дых-тыдых...

Маськин немедленно встал на чет-вереньки и заглянул под кровать.

Под кроватью он увидел вовсе не паровозик, а маленького клопика, усердно толкающего перед собой зо-лотое яичко. Клопик заметил Маськи-на и остановился. Было видно, что он смущён.

—Ты кто? — приветливо поинтере-совался Маськин, и Клопушка чинно

представился и даже расшаркался. В своё время он получил неплохое вос-питание и знал, как себя вести.

— Зачем тебе, малышу, понадо-билось такое большое золотое яйцо? — с участием спросил Маськин. Ему было уже очень жалко этого маленько-го клопика, а когда тот стал отвечать, Маськин и вовсе чуть не заплакал.

— Нам, клопикам, не дано наслаж-даться сферами возвышенными, ибо мы такие мелконизкие! Всё, что нам остаётся, — это наш низменный мир вещичек, масеньких таких вещичек. Мы их приобретаем, вымениваем, вы-прашиваем... а потом перебираем в поддиванной пыли и прячем от дру-гих клопиков, чтобы не стащили, — разоткровенничался Клопушка.

— Зачем же вам эти вещички? — шмыгая от умиления носом, спросил Маськин.

— Как — зачем? Чтобы, когда мы отправимся навеки в свою клоповую страну, где больше не нужно никого кусать для того, чтобы просто насы-титься, где вовсе не нужно никакой еды, и вообще уже ничего не нужно... Тогда эти вещички останутся нашим деткам, а потом их деткам, а потом деткам их деток... Вот посмотри, Мась-кин, какие замечательные вещички я накопил!

Клопушка сбегал куда-то в уголок и приволок сундучок. Замочек щёл-кнул — и Маськин просто разрыдался. В сундучке оказалась розовая ниточка, пряничная крошка, два стареньких противогазика клопиного размера на случай, если в будущем тоже будут

пытаться уничтожать клопов, и малю-сенькое пёрышко, выпавшее из по-душки.

— И это всё? — плача, спросил Маськин.

— Это тебе, Маськин, кажется, что мои вещички — малая малость. А по моим клопиным меркам — это сокро-вище. Из-за этой вот ниточки я на-всегда поссорился с родным братом, за

Сатирические страничкиМаськин и Клопушка


Очень застенчивый парень захо-дит в бар, и видит красивую женщи-ну, сидящую у стойки.

Час он набирается храбрости, на-конец, подходит к ней и спрашивает:

— Вы не будете возражать, если я поболтаю с вами некоторое время?

Она вопит изо всех сил: — НЕТ! НИ ЗА ЧТО! ДА КАК ВЫ

ПОСМЕЛИ!!!! Все посетители, конечно оборачи-

ваются. Парень — красный, в шоке, и еле-еле доходит до своего стола.

Через несколько минут, женщина подходит к нему и извиняется. Она улыбается и говорит:

— Ммне жаль, если я вас смутила. Видите ли, я — аспирант психологии, и я исследую, как люди реагируют на смущающие их ситуации.

Парень орёт на весь бар: — Ты что, с ума сошла, — 200 дол-

ларов?!

Летят Шерлок Холмс и доктор Ватсон на воздушном шаре. Заблу-дились, вдруг, видят — внизу стоит группа людей.

— Давайте, Ватсон, у них спро-сим...

— Люди, где мы?— На воздушном шаре...— Холмс, кто это?—Да это психологи, Ватсон. Вро-

де как правду отетили, и в то же вре-мя ничего не сказали.

Едут в машине папа за рулем и

трехлетний сын сзади.Мальчик ест большое яблоко, по-

том спрашивает у папы: — Папа, а почему яблоко корич-

невое? — Понимаешь, когда ты откусыва-

ешь яблоко, у него выделяется сок. Так как в яблоке содержится же-

лезо, то, взаимодействуя с кислоро-дом атмосферного воздуха, оно окис-ляется и, таким образом, приобретает коричневый цвет.

После небольшой паузы сын спра-шивает:

— Папа, а ты с кем сейчас разго-варивал?

В семье научного работника:— Пап, я кашу не хочу!— Видишь ли, сынок, при рассмо-

трении поднятого тобой в данном вы-сказывании вопроса нельзя не учиты-вать всю совокупность имеющихся в наличии данных. В частности, мама выдвинула предположение, что вви-ду похолодания будет полезно повы-сить температуру твоего тела за счет сжигания калорий, содержащихся в поглощенной тобой овсянке. Кроме того, ввиду вышеупомянутых темпе-ратурных условий твои связанные бубушкой перчатки и пальто с теплой подкладкой и капюшоном несомнен-но должны быть надеты.

В Архангельской области археоло-ги на глубине 30 метров нашли скелет мамонтенка. Это еще раз доказывает, что мамонты жили в норах.

Ученые делятся на «выдающихся» (пузатые) и «блестящих» (лысые)...

В консерваторию по классу скрип-ки на 10 мест 100 претендентов: 10 евреев и 90 русских. Собрался рек-торат, решают, кого взять, чтобы по справедливости.

Проректор-патриот: — Надо взять 10 русских.

Проректор-коммунист: — Надо взять 9 русских и одного еврея.

Проректор-демократ: — Надо взять 5 евреев и 5 русских.

Проректор-сионист: — Надо взять 9 евреев и одного русского.

Ректор: — А вы все, оказывается, националисты.

Все: — Позвольте! А кого же, по-вашему, надо брать?

Ректор: — Тех, кто лучше играет на скрипке.

Выпускной вечер в экономиче-ском университете. Размякшие и под-питые студенты — отпрыски новорус-ской аристократии пристают к своему любимому профессору:

— Профессор, в натуре, хотите, на прощание, мы сбросимся группой и купим вам, чисто, компьютер?

— Нет, не хочу.— Профессор, в натуре, хотите,

мы сбросимся потоком и купим вам, чисто, машину?

— Нет, не хочу.— Профессор, в натуре, хотите,

мы сбросимся факультетом и купим вам, чисто, виллу?

— Нет, не хочу.— Профессор, шо за базар, вам

шо, западло сказать, шо вы хотите?— Нет, что вы, господа. Есть у

меня одно заветное желание. Если можно, никогда и никому не говори-те, что вы у меня учились.

Лучшие умы человечества со-брались на научную конференцию. Обсуждается вопрос: «сколько будет дважды два».

Инженер колдует с рулеткой и ло-гарифмической линейкой, после чего уверенно объявляет результат: «3,99».

Физик обратился в службу техни-ческой поддержки, поставил числен-ный эксперимент на компьютере и доложил: «между 3,98 и 4,02».

Математик посмотрел в потолок, подумал и сказал, что точного ответа он не знает, но зато может доказать, что этот ответ существует.

Логик попросил более точно опре-делить, что такое «дважды два».

Философ полчаса рассуждал о том, что «дважды два» можно понимать со-вершенно по-разному.

Хакер предложил взломать защи-ту секретной сети Пентагона и заста-вить все компьютеры решать эту про-блему.

Наконец, бухгалтер сказал: «За-кройте все двери и окна, а теперь от-ветьте — а сколько вы хотите полу-чить?»

Интеллектуальные анекдоты

Смех как метод выживания

пряничную крошку — предал друга, а на пёрышко я променял свою един-ственную любовь. Противогазики мне, правда, достались бесплатно, их нам выдают при рождении, а два их у меня потому, что я родился уже дважды, и оба раза клопом! Это вам, Маськин, небожителям, — клопику все, кто был выше его ростом, казались небожите-лями, — представляется, что всё это бренная чушь, а нам, клопикам, без этого нельзя. У нас вся польза жизни в этих вещичках, они подчас важнее самой жизни, и нет нам иной судьби-нушки, как собирать эти пожитки, — не для себя, а для своих детей.

— И много у тебя детишек-то? — прохлюпал, утирая слёзы, Маськин.

— Ни одного. Я же променял свою любовь на пёрышко... — напомнил клопик.

Маськин уже не просто рыдал, а выл от жалости. На шум прибежали его тапки. Правый Маськин тапок на-капал Маськину валерьянки, и Мась-кин продолжил расспрос Клопушки о его жизни и миропонимании.

— Что ж это вы так привязались к этим ничтожным вещичкам, что даже жизни свои калечите? Да и существу-ют ли вещи не ничтожные? Ведь всё это прах...

— Так уж у нас повелось, и не мне этот порядок менять. Мы живём в мире вещичек, без них мы не можем заснуть, без них мы не можем просну-тья, они нам снятся в снах, мы грезим о них наяву. Наша жизнь заполнена ими до отказа, и кроме них, у нас ниче-го нет: ни надежд, ни песен, ни разду-мий. Можешь ли ты себе представить, что это такое — родиться клопом? Не бабочкой, не кузнечиком, не пчёлкой на худой конец... а клопом презрен-ным? И для нас это не какая-нибудь лирическая аллегория, не отступле-ние в область заблудших исканий собственного «я». Для нас это — фак-тическая правда. Вот мы и пытаемся эту страшную правду позабыть, уми-лостивить её ниточками, крошками да пёрышками. И то не для себя, а для потомства... Ведь если бы не дети, то в чём тогда состоял бы смысл нашего существования? Чтобы, повозившись в

пыли, исчезнуть без следа? Но и детки наши — тоже ведь клопики, и никого, кроме клопиков, мы, увы, родить не можем.

— Ну может, быть клопиком — это вовсе не так уж и презренно? — с на-деждой спросил Маськин и, ища под-держки, посмотрел на свои тапки, но те только завертели носиками с кис-лым видом: нет, мол, Маськин, очень презренно, ничего не попишешь... презреннее некуда!

— Знаешь что, забери себе золотое яйцо, — твёрдо сказал Маськин. — Может быть, оно сделает тебя хоть не-много счастливее...

— А я вовсе не несчастен, пото-му что несчастен тот, кто ведал иную жизнь, а потом её лишился, а для меня клопиные будни — единственная фор-ма существования. Так что не надо меня жалеть! Жалея других, вы толь-ко ещё больше их унижаете, толкая на ненависть к вам! Я добыл себе вещич-ки, и от этого я вполне счастлив — по клопиным меркам, конечно. Что до яйца — спасибо, конечно, но только я

и не собирался им владеть, — удивил всех Клопушка. — Я думал спрятать его под кровать, а уже под него укрыть мой сундучок с ниточкой, крошкой, пёрышком и противогазиками. Под золотым яйцом моё сокровище никто и не заметит! Увидят яичко и скажут: «Ах!», и потянут свои загребущие руч-ки, а сундучок мой оставят в покое. А так нам, клопам, золотое яйцо ни к чему. Оно для нас — всё равно что для вас солнечный свет. Вроде красиво, а в сундучок не положишь. Богатство кло-па обязательно должно помещаться в его сундучок. Так заведено столетия-ми, и не нам менять мудрых традиций.

— Ну, хорошо, — согласился Мась-кин. — Чем же можно тебе помочь? Проси всё, что хочешь, я всё для тебя сделаю!

Клопушка грустно улыбнулся, по-мялся и тихо спросил:

— А у тебя не будет ещё какой-ни-будь ниточки? ■



Встречаются как-то физик и матема-тик. Физик спрашивает:

—- Слушай, почему у поезда колеса круглые, а когда он едет они стучат.

—- Это элементарно. Формула кру-га — число пи на радиус в квадрате, так вот этот квадрат как раз и стучит.

Сантехник чинит унитаз на дому у профессора. Поработал полчаса, на-ладил всё и говорит:

— С вас сто долларов.

Профессор начинает возмущаться:

— Я профессор, член-кор Акаде-мии наук —– и то не получаю сто дол-ларов за полчаса!

Сантехник отвечает:

— Это нормально. Когда я был про-фессором, я тоже столько не получал.

Состоялась защита кандидатской диссертации на тему «Введение спирт-ного через задний проход». Диссер-тант научно доказал, что этот способ имеет преимущества перед обычным: мало нужно, чтобы опьянеть, можно без закуски и изо рта не пахнет. Оппо-нент задал вопрос, как при этом спосо-бе выпивать на брудершафт.

— Это тема моей докторской, — ответил диссертант.

Собрались ученые на крупный международный симпозиум и заспо-рили, чем отличается осел от ишака. Приводились разные теории проис-хождения названий. Зачитывались выдержки из древневавилонских трактатов и египетских папирусов. Молодой аспирант сидел, слушал, слушал и сказал:

— Господа, по-моему, осел — это ученая степень, а ишак — должность.

Философ, физик и математик си-дят на крыше горящего отеля. Фило-соф говорит, что ему в жизни всегда везет, прыгает и разбивается. Физик быстро считает траекторию на сал-фетке, прыгает, попадает в бассейн и выживает. Математик что-то долго прикидывает в уме, прыгает и улета-ет вверх... как обычно, ошибившись в знаке.

Новую породу кроликов вывели работники Шушенской зверофермы им. Ленина. Новые кролики име-ют форму шапки с ушами по бокам. Селекционеры продолжают свою работу с целью получения зайцев с тесемочками на ушах и с шелковой подкладкой на брюхе.

Российские селекционеры скре-стили вишню с арбузом. Вишня до предела напоминает арбуз, но не вку-сом, не размером, не цветом, а коли-чеством косточек.

Беседуют два зоолога:— Знаешь, а в Австралии скрести-

ли кенгуру и коалу!— Да ты что?! И как?— Бедный зверек уснул в прыжке

и разбился.

Учёные скрестили дятла со сло-ном. Неуклюжий долбила не попада-ет по насекомым, зато дерево валит с одного удара...

Афоризмы от Бориса Кригера

Быть либералом легко и похваль-но, когда поступают с тобой либе-рально.

В мирные переговоры полезно вплетать мирные угрозы.

Если Дарвина скрестить с полити-кой, получится весьма кислый грейп-фрут.

Инакомыслие — лучшее оправда-ние безделью.

Капитализм — это оправдание че-ловеческой жадности. Социализм — человеческой лени.

Когда картошка становится дели-катесом, поздно заниматься полите-сом.

Любой тапок, как бы он ни был лё-гок и пушист, хоть и дальний, но всё же родственник испанского сапожка.

Наши свихнувшиеся лидеры та-скают свои народы за волосы сначала в одном направлении, а потом — со-вершенно в противоположном.

Некоторые полагают: чтобы руко-водить народом, иногда даже вредно любить этот народ, а то, неровен час, разбалуешь.

Нобелевская премия абсолютно необходима в джентльменском набо-ре президента, диссидента и терро-риста.

Обычно во всяком действии, в ко-тором участвуют три стороны, обяза-тельно находится четвертая сторона, об интересах которой совершенно за-были.

Политика — наука, в которой не надо много смыслить.

Политика — это наука дилетантов.

Политика — это попытка делать деньги на невежестве народных масс.

Политики всю свою жизнь бо-рются, чтобы добраться до вершины власти в результате демократических выборов, а когда они до этой власти добираются, оказывается, что у них нет ни опыта, ни квалификации, что-бы руководить.

Политики живут и работают сами по себе, а народ — сам по себе. Они изредка встречаются на выборах, от-чужденно глядят мимо друг друга и потом надолго разбредаются каждый по своим углам.

Политики — заядлые театралы. Они предпочитают театр военных действий.

Политики, как нечистая сила, обе-щают то, что мы хотим услышать, но исполняют это так, что глаза б не ви-дели!

Политики — это кастраты с повы-шенной потенцией.

Расист-дальтоник — это нонсенс.

Редиска на грядке — коммунистка в подполье.

Талант политика обычно включа-ет все оттенки серости.

Теперь, когда того требуют по-литические соображения, на вопро-сы пола и цвета кожи смотрят сквозь пальцы.

Террористами не рождаются, тер-рористами становятся.

Бездна — это нечто без дна, а в падении самое страшное не сам факт полёта, а именно неизбежность встре-чи с дном.


БорИс КрИгер

КТО ВИНОВАТ В ТОМ, ЧТО МЫ ОДИНОКИ?В соитии земли и небаРождаются зеркал крупицы,

Дождя угрюмая телегаОпять стремится сном забыться.

И непослушные аккордыДрожащих в неге струйных капельВдруг населяют, словно орды,Пространства сероглазый кафель.

И растравив внезапно душу,Стремглав ревет безликий ливень,И мертвой хваткой впившись в сушу,Безбрежных вод прилив обилен...

В движенье их нет пищи мысли,Как нет в них жизни оправданья,Над нами небеса зависли,Как ткань знакомого преданья.

Мы различаем в молний светеНамеки, знаки, судьбы, сроки...Но только сами мы в ответе,За то, что вечно одиноки...

В ХРАМ СПЕШИ...Силой злаковДревних знаковМы напрасно дорожим.

Пред судьбоюМы с тобоюНе трепещем, не дрожим.

Видно, нет скорбей напрасных,Видно, нет напрасных ран,И для нас тоской безгласнойНеспроста наполнен храм.

Суждено нам оставатьсяВ этой пристальной тоске,Словно давний голос рацийНам напомнил о войне.

Сколько соли и сомненийНам пришлось с тобой вкусить,И в свои пустые сениВновь и вновь тоску пустить.

Видно, скорби нам даютсяЛишь затем, чтоб исцелитьБуйной страсти злого блюдцаПереполненную прыть.

Но кричат мне: <<Это - бредни!Не узнать тебя теперь!>>Ну а я спешу к обедне,Отворяя настежь дверь.

В храм вхожу, таюсь, любуюсьНа безбрежный глас небес.Мне ж кричат: <<Не тренируясь,В небеса бы ты не лез!>>

Потерявшийся в крапиве,Заблудившийся в песках,Сам себе я стал противен,Как мозоли на руках,

Как разнузданные язвыВ потайных зрачках души.Я, измученный и грязный,В храм спешу, -- и ты спеши.

Поэтические страницы

ВАлеНтИНА АНтоНеНКо

***Красив осенний мой букет,Пурпурно-ярок,Но сил живительных в нем нет,Не годен на подарок.

Вот если б в цвет тот и тонаС той позолотойВплести бы летние цветаЗвучащей нотой.

Вплести бы силу, многоцветИ запахов слиянье,Тогда б осенний тот букетБлагоухал очарованьем.

Силен закон природы той,Что очередность породила:Зима сменяется весной,А осени брести на зиму.

В БИБЛИОТЕКЕО чем поведать может этот храм?Здесь, как известно, много тайн хранится.Не перечесть времен, имен и драм...

От всех невзгод я погружусь в страницы,Чтобы душе моей с природою и облаками слиться...

Сойдут с меня тут недуги, спадут дела, — Ведь здесь и даль светла, И жизнь надеждами полна.О, желто-белые листы библиотек, спасибо вам!Из глубины времен пришел к нам этот дар,И потому бесценен и безмерно интересен нам.

РЯБИНАНарекла народная молва,Что рябинушка печальна и грустна,Что склонилась до самого тынаТонкая рябина-сирота. Да, грустит плакучая береза, Плачет над рекою ивушка-беда, Но только не красавица-рябина, Что круглый год красна и весела.Грозди ягод оранжево-красных,Листьев кружевная вязь,Тонкий стан — такая изящность!Неповторимой прелести стать. Красавица — всем деревам на диво, К тому ж еще – она строптива, Чтобы народная молва О грустной ее жизни отступила.

ОСЕНЬВ серой дымке озёра,В разноцветье листва,Высока и безмернаНеба синь-синева.

Янтарями окроплен,Малахитом расшит,

Лес из елей и сосенВозле горных вершин.

Грандиозен их облик,И наряден их вид.Ни зима и ни осеньНе изменят тот лик.

***Я говорю с тобой стихами,Ведь встреч для нас не суждено и нет.Чрез связь времен и звездными путямиНадеюсь, что прольется лучезарный свет.Года, года... Век, уходящий между нами, За верстами крутыми скрылся он.Но верить хочется, что мы не растерялиИ сохраним для нас ту связь времен.

ДОБРОТА Возлюби ближнего…

Любовь, доброту не измерить, не взвесить.О, если б то каждому было дано.Как солнышка лучик в ненастье осветит,Что было постылым — то станет теплом.

Любовь, дорота вас укроют от стужи,Где б ни был и что б ни случилось с тобой.И в счастье, и в горе они верно служат,Светя несгораемой в ночи свечой.

Любовь, доброта — эти свойства нетленны,Духовности этой большая цена.Ведь это не доллар, не рубль и не евро,Которые вечно — исчадие зла.

Любовь, доброта никогда не исчезнут,Какие бы ни были времена.Они никогда, никогда не померкнут,Им вечная жизнь свыше дана.


АНАтолИй КерНосоВ

Всё возвращается обратно:И зло, и горе, и добро.Добро получите стократноИ зло, не меньше своего.А если трудно различимо,Что есть добро и что есть зло,Ищи в себе всегда причину —Из двух ты выберешь одно.Добро — оно всегда сияет,На ощупь мягкое, как пух.Его ребенок даже знает,Ложится музыкой на слух.А если слышите спасибо,То, значит, сделали добро.Добро — оно всегда красиво,И чаще побеждает зло.

Не оборачивайся!Как ноша на плечах былое,Как тяжело все нажитое,Которое осталось донести.Не оборачивайся!Как раны после боя,Они в бинтах, но нет от них покоя,Который мне хотелось обрести.Не оборачивайся!Остались сзади лица,Как в книге пожелтевшая страница,Которую давно читал.Не оборачивайся!Ведь не вернуться никогдаВ ту жизнь, которая прошла,А очень жаль.Не оборачивайся!Иди, как предназначено, вперед.Идущий долго многое пойметИ станет мудрым.Не оборачивайся!

РЕТРО

Белый рояль, пианист в белом фракеПальцы длинные клавишам радыЗвуки вальса плывут в полумраке,В зале тесно от женских нарядов.

Шепот влюбленных и вздохи отвергнутыхВзляды завистливых дам, нелюбимых.Сколько мужчин самых верных и ветреных,Сколько сердец мимоходом разбитых.Пианист в белом фраке в ударе,Убыстряет кружение пар.Шепот ног на паркете в танцзале,Рядом в зале дымок от сигар.Вечер бала, надежд и тревог.Танцы , танцы и танцы подрядОт хрусталей блестит потолок,Люстры в золоте тихо звенят.

Она подошла, от нее полыхнуло шанелью.Шанель № 5 — это запах цветов.Еще пахло женщиной, он от цветов отдельно,И этот запах так волнует кровь.Эта женщина-вамп, эта женщина — горе мое,То меня приближает, то вновь прибавляет страданья,Даст почувствовать тела теплоИ уйдет, не сказав «до свиданья».И вновь я жду неожиданной встречи.Готов простить ей все страданья свои.Готов я слушать невнятные речиНа тему свободной любви.

Я смотрю на небо.Где моя звезда?Вот одна подмигнула: «Бери меня, я твоя! Но я твоя только ночью.Я ночью светла,Я днем непорочна,Я днём холодна,Вот видишь туманность — Туда приходи,Но только обманаС собой не носи.Мы хоть и ночные,Но верность храним.Мы тоже живые, Мы тоже горим.И нас закрывают Собой облака.Не видим пороюПланету Земля. Но мы проникаемСквозь толщу воды.Мы каждая знаемКому мы нужны.Звезда у каждого одна,Родился человек,Родилась и звезда,И мне наверху здесьТоскливо порой.Когда я погасну,Что будет с тобой?Хотя ты не веришь,Скажу тебе вновь:Она существует — Неземная любовь.

Как зверь я чувствую весну,Когда она ещё не наступила.Никак я вечерами не засну.А я-то думал, кровь остыла.

А я-то думал, жизнь ушла,Покинула былая сила.И очень длинная зимаСугробами меня похоронила.Но вот уж воздух потеплел,И снег на крышах посинел,И я, как прежде, осмелелИ опереточное что-то просвистел.

Не шутите, женщины, со мной,Проходите мимо, стороной,Ваши подрисованные глазкиМне, как в детстве бабушкины сказки.Это раньше я бежал за юбкой,Очарован женской красотой.Алой краской смазанные губкиУводили ночью за собой.Я теперь сторонник бледных красок.Южный темперамент не по мне.Приключенья карнавальных масок.Для меня в далекой старине. Я теперь знаток иного рода,Как эксперт на выставке картин.Отмечаю женскую породу,Просто так, без видимых причин.Не шутите, женщины, со мной,Проходите мимо стороной.

Я у могил Деникина и Капеля стою.Задумался о времени, ушедшем в Лету.Мне в детстве вбили в голову мою:Они враги. Мы белыми считали их по цвету.Другие были красные — свои.Но время лечит годы грозовые.Порозовели лица, стали ближе бывшие врагиИ удалились те, что были как родные.Давно уж распри о героях смолкли.Вот повернуть бы время снова вспять.Лазо из паровозной топки,А Колчака со дна реки достать.И всех их в одну общую могилу,Под залпы славы положить.Анафеме предать губительную силу,Которая смогла их погубить.

Живая Мысль. Ноябрь 2011 года

Documents

bernard kriger

bruce kriger editorial

baruh kriger kai li

elena chapiro

gregory karamishev

valentina kizilo

anna chertkova

mortem prospicimus