САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Магистерская программа

“Дипломатия Российской Федерации и зарубежных государств”

ХАЧАТРЯН Авельер Андреевич

ВЛИЯНИЕ ЦИФРОВОЙ ДИПЛОМАТИИ НА МЕЖДУНАРОДНУЮ

БЕЗОПАСНОСТЬ

INFLUENCE OF DIGITAL DIPLOMACY ON INTERNATIONAL SECURITY

Диссертация

на соискание степени магистра

по направлению 031900 – «Международные отношения»

Научный руководитель –

Доктор исторических наук,

профессор Н.А. Цветкова

Студент:

Научный руководитель:

Работа представлена на кафедру:

____ ____________2017 г.

Заведующий кафедрой:

Санкт-Петербург

2017

Содержание:Введение........................................................................................................................................2

Глава 1. Эволюция цифровой дипломатии в современном мире......................8

1.1 Цифровая дипломатия в США..................................................................................17

1.2 Цифровая дипломатия Китая.....................................................................................30

1.3 Цифровая дипломатия в России...............................................................................41

Глава 2. Цифровая дипломатии во внешней политике США, КНР и

России и ее влияние на международную безопасность.......................................53

2.1. Цифровая дипломатия США и «Арабская весна»: фактор

нестабильности в системе международной безопасности..................................53

2.2. Сетевой проект «мирное возвышение Китая»: стабилизация или

угроза для международной безопасности?.................................................................57

2.3. Цифровая дипломатия России: новый актор в системе

международной безопасности..........................................................................................61

Заключение.................................................................................................................................66

Список использованных источников и литературы..............................................72

1

Введение.Актуальность темы исследования: Конец XX века и начало XXI века

характеризуются многосторонней трансформацией мировой системы,

которая затронула все традиционные сферы жизни человека. Человек, чья

повседневная жизнь заключена в пространстве локальных культур,

оказывается не готов к перестройке мира, к осознанию последствий

взаимосвязанности и взаимозависимости стран, народов, институтов,

социальных структур и к вытекающему из всего этого восприятию мира как

единого пространства.

В глобализирующемся мире происходит подчинение слабых

государств сильными, что впоследствии ведет к неизбежным конфликтам:

региональным, межгосударственным, локальным, культурным. В результате

этого появляется проблема установления мира, гармонии между народами,

социальными группами и людьми. Возникает сложность установления

подобных отношений, так как представители разных народов могут

воспринимать одну и ту же конфликтную ситуацию совершенно с разных

сторон из-за со своей культурно-национальной идентичности, в результате

чего возникают непонимания между ними.

В настоящее время международные отношения претерпевают ряд

существенных изменений, которые находят свое отражение, в том числе, и в

способах осуществления внешней политики государствами на мировой

арене. В результате чего дипломатия как один из способов осуществления

внешней политики государства обретает новые методы и формы,

отражающие современные тенденции развития отношений между странами.

В первую очередь следует отметить, что государство в современном

мире утрачивает монопольную позицию главного актора международных

отношений (утрачивает монопольное право на осуществление политики в

международных отношениях). Следовательно, при осуществлении

2

дипломатический деятельности государства ориентируются на современное

многообразие акторов международных отношений, начиная от

международных организаций и некоммерческих организаций (далее, НКО) и

заканчивая отдельными индивидами, имеющими определенный

политический вес в международном сообществе (знаменитые личности,

религиозные деятели, деятели культуры и т.п.).

Большую роль в осуществлении новых методов дипломатии играет

развитие глобального информационного пространства при помощи сети

Internet. Развитие данных каналов коммуникации привело к образованию и

формированию таких терминов как «цифровая дипломатия», «дипломатия

Web 2.0», «дипломатия Твиттера (твипломатия)» и некоторых других.

В результате деятельности в глобальном информационном процессе

акторы публичной дипломатии получают доступ к широкому кругу

аудитории, которая в свою очередь является конечным объектом

деятельности дипломатии такого вида, в последствии чего происходит

влияние на осуществление внешнеполитического курса государства на

мировой арене, продвижение идей и создание необходимого имиджа страны

за рубежом.

В последнее время число граждан, которые узнают новости через

Интернет, обсуждают общественно-политические проблемы, организуют

митинги и забастовки в социальных сетях и т.д. заметно выросло. Приведем

некоторые данные из доклада Международного союза электросвязи

(International Telecommunication Union, ITU). В 2006 году, когда население

мира составляло примерно 6,5 млрд человек, интернет использовали только

18%. В 2013 г. при населении в более чем 7 млрд человек Всемирной

паутиной пользуются 39%, т.е. более трети населения планеты вовлечено в

3

глобальное интернет-пространство. На сегодняшний день 45%

пользователей1. Интернет становится неотъемлемой частью международных

отношений. Поскольку количество пользователей с каждым годом будет

только увеличиваться, интернет площадка становится важным инструментом

в руках государства.

Толчком в развитии различных онлайн-ресурсов в особенности

социальных сетей (Facebook, Twitter, Вконтакте, Instagram и другие) стала

популяризация интернета. Помимо основной функции взаимодействия,

социальные сети представляют неограниченные возможности

распространения практически любой информации. На сегодняшний день,

социальные сети охватывают все слои населения, что позволяет общаться

людям из разных точек мира, выражать собственное мнение и делиться

эмоциями и впечатлениями в режиме реального времени. Понимая, что

передача информации при помощи социальных сетей- эффективна, данные

сайты используются не только для удовлетворения потребности в общении,

но и для того, чтобы реализовывать профессиональные интересы.

Несомненно, с появлением социальных сетей дипломатическая деятельность

так же претерпела существенные изменения.

На данный момент цифровая дипломатия имеет широкое

распространение и прочно закрепила свои позиции в сфере дипломатических

отношений. Данная тенденция оказала непосредственное влияние на

изменения в дипломатическом дискурсе, который в настоящее время

успешно реализуется в интернет пространстве.

Сегодня подход к использованию интернета в решении экономических,

социальных и внешнеполитических задач в разных странах отличается. Что

вызывает определенный интерес, какие методы будут использовать

1 ICT Facts and Figures // ITU. 2016. URL: www . itu . int / ict (дата обращения: 1.03.2017)

4

государства для достижения своих целей. И найти что-то общее, что может

их связывать и особенно рассмотреть индивидуальный подход каждой

страны. В результате чего будут подробно рассмотрены такие государства

как: США, Россия и Китай. Эти страны вышли на лидирующие позиции в

использовании социальных сетей и интернета для пропагандистской

деятельности своих ценностей, и политических позиций. Однако сегодня

остается открытым следующий вопрос – как влияет цифровая дипломатия

ведущих государств на международную безопасность? Является ли цифровая

дипломатия инструментом ее укрепления или, наоборот, разрешения?

Степень изученности темы:

Сегодня российские и зарубежные авторы рассматривают проблемы

цифровой дипломатии с различных сторон. Однако основной темой для

изучения является цифровая дипломатия США. В российской науке можно

назвать таких исследователей как М. А. Алхименков, Е. С. Зиновьева, Н.А.

Цветкова А. И. Чернобай.2 В зарубежной науке вопрос о цифровой

дипломатии поднимался такими исследователями как У. Дизард, Н. Кулл и

др.3

Однако до сих пор в науке о международных отношениях нет

исследований, которые бы оценивали влияние Интернет-проектов ведущих

государств на систему международной безопасности.

Объект исследования: Цифровая дипломатия

2 Алхименков М. А. Социальные сети и современная интернет-дипломатия США // США и Канада: экономика, политика, культура. 2014. № 11. С. 51–64; Зиновьева Е. С. Цифровая дипломатия США: возможности и угрозы для международной безопасности // Индекс безопасности. 2013. № 1 (104). С. 213–228; Цветкова Н.А. Социальные сети в публичной дипломатии США // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6: Философия. Культурология. Политология. Право. Международные отношения. 2011. № 2. С. 84–89; Чернобай А. И. Роль социальных сетей в мобилизации протестных настроений на ближнем Востоке и в Северной Африке в январе-марте 2011 г. // Политические исследования. 2011. № 1. С. 40–47 и др.3 Cull N. J. The Long Road to Public Diplomacy 2.0: The Internet in US Public Diplomacy // International Studies Review. Vol. 15, No 1, 2013. P. 123–139; Dizard W. Jr. Digital diplomacy: U.S. Foreign Policy in the Information Age. Westport, CT: Praeger, 2001.

5

Предмет исследования: Влияние цифровой дипломатии США, КНР и

РФ на международную безопасность

Цель исследования: выявить специфику влияния цифровой

дипломатии на международную безопасность

Задачи исследования:

1) проанализировать цифровую дипломатию США;

2) проанализировать развитие цифровой дипломатии Китая;

3) проанализировать цифровую дипломатию России;

4) оценить влияние проектов цифровой дипломатии США, КНР и РФ

на международную безопасность.

Методы исследования: системный анализ, сравнительный анализ,

контент-анализ, а также документальный анализ.

Документальная база исследования: документы внешней политики

США, России и КНР, а также твиты, посты и другая содержательная

деятельность правительственных структур трех стран.

Практическая значимость: Практическая значимость работы состоит

в том, что её итоги могут быть полезны при написании курсовых,

дипломных, квалификационных работ по сходным темам, а также при

проведении исследований по заданной тематике. Так же данная работа может

ответить на ряд интересующих вопросов.

Научная новизна исследования заключается в анализе влияния

цифровой дипломатии на международную безопасность, где будет

рассматриваться особенности введения цифровой дипломатии в США,

России и Китае.

6

Структура работы: Диссертация состоит из двух глав, введения,

заключения и списка использованных источников и литературы. В первой

главе будут рассмотрены стратегии, цели и механизм цифровой дипломатии

таких ведущих государств как США, Китай и Россия. Во второй главе будут

проанализированы проекты цифровой дипломатии указанных государств с

точки зрения их влияния на международную безопасность.

7

Глава 1. Эволюция цифровой дипломатии в современном мире

Прежде чем определить понятие цифровой дипломатии, следует

понять, какие события и процессы привели к тому, что министерства

иностранных дел начали использовать цифровые инструменты.

Можно выделить три таких процесса, после которых цифровая

дипломатия начинает активно использоваться.

Одним из таких событий является арабская весна 2010 года. Как

утверждал американский ученый Филипп Сейб, министерства иностранных

дел были застигнуты врасплох демократическими арабскими восстаниями,

поскольку они не следили за обстановкой, в которой эти восстания

развивались (Facebook). В то время как сам сайт не вызывал арабскую весну,

он стал современной площадкой, в которой граждане объединялись, чтобы

открыто критиковать правительство, что не могло произойти в офлайн.4

После арабской весны МИД разных стран начали активно погружаться в

сеть, чтобы лучше предвидеть события в зарубежных странах.

Вторым процессом можно назвать массовое использование

террористическими группами сети интернет для вербовки молодежи в их

движения. В попытки борьбы с данной деятельностью и недопущения того,

чтобы террористические группы, такие как «Аль-Каида» получали онлайн-

поддержку, Государственный департамент США активно стал использовать

интернет-ресурс, чтобы развязать войну идей и завоевать сердца и умы

мусульманских интернет-пользователей.

И третий процесс, который привел дипломатов к использованию

цифровых инструментов, состоял в том, что они использовались

журналистами и новостными организациями. Дипломаты традиционно

стремились влиять на то, как СМИ изображают события и формируют 4 Philip Seib. Real-Time Diplomacy: Politics and Power in the Social Media Era. New York: Palgrave-Macmillan, 2012. P. 86

8

общественное мнение. В результате чего, как только СМИ начали активно

использовать интернет, вскоре за этим последовали и министерства

иностранных дел.

В совокупности эти три процесса свидетельствуют о том, что цифровая

дипломатия на самом деле является дипломатией в области социальных

медиа. Но это не совсем так. Послы теперь используют приложения для

обмена сообщениями, такие как WhatsApp и прочие, чтобы влиять на

обсуждения в ООН по мере их возникновения.

Таким образом, цифровая дипломатия включает в себя множество

цифровых инструментов, которые намного превосходят возможности

социальных сетей. Хотя распространение цифровых технологий принесло с

собой много преимуществ, оно не лишено своих проблем. Поэтому может

оказаться полезным изучить такие преимущества и проблемы, прежде чем

прийти к определению цифровой дипломатии.

Цифровая дипломатия позволяет преодолеть ограничения

традиционной дипломатии и постоянно взаимодействовать с большой и

разнообразной аудиторией. Примечательно, что двусторонняя

коммуникативная природа социальных сетей представляет собой

фундаментальное различие между цифровой дипломатией и дипломатией 20-

го века, используемой по радио или телевидению.

Отсутствие представительства не обязательно означает отсутствие

связи, поскольку МИД могут создавать виртуальные посольства вместо

физических. Так было в случае с виртуальным посольством в Тегеране,

которое было создано в декабре 2011 года государственным департаментом

США.5 Через этот вебсайт Государственный департамент США надеялся

5 Emily T. Metzgar. Is it the Medium or the Message? Social Media, American Public Relations & Iran. Global Media Journal, 2012. URL: https://www.researchgate.net/publication/280883185_Is_It_the_Medium_or_the_Message_Social_Media_American_Public_Diplomacy_Iran (дата обращения: 2.03.2017)

9

общаться в Интернете с гражданами Ирана, что не могло случиться в

реальном режиме, поскольку обе страны не имеют дипломатических связей.

Аналогичным образом, в 2007 году шведский МИД запустил виртуальное

посольство в виртуальном мире Second Life. Как объясняет исследователь

Джеймс Паммент из Университета Лунда, посольство должно было служить

культурным центром, который продемонстрировал бы шведское искусство

через галереи, лекции и концерты. Учитывая, что Second Life привлекает

миллионы пользователей со всего мира, это виртуальное посольство

фактически было первым в мире глобальным посольством.6

Осуществление дипломатической деятельности в интернет-

пространстве стало одним из важнейших факторов формирования пост

классического дипломатического дискурса, в результате чего появился

термин «цифровая дипломатия». Суть данной дипломатии заключается в

решении дипломатических задач, путем использования информационно-

коммуникативных технологий и сети интернет. По факту цифровая

дипломатия является частью публичной дипломатии, так как она так же

оказывает влияние на зарубежное общественное мнение, но пути

распространения отличаются, вместо традиционных программ используется

распространение политического характера путем социальных сетей или сети

Интернет.

Сегодня одним из главных вызовов для дипломатии являются высокие

технологии. Дипломаты любят рассказывать, как пару веков назад от

американского посла в Испании почти два года в Вашингтон не поступало

никаких сведений. Подождем еще годик, предложил Томас Джефферсон, но,

если посол так и не даст о себе знать, напишем ему письмо. Несколько

десятилетий спустя появление телеграфа произвело революцию. Впервые

6 Pamment J. New Public Diplomacy in the 21st Century: A comparative study of policy and practice. Oxon: Routledge. 2013. P. 57

10

получив телеграмму, английский премьер лорд Генри Палмерстон

воскликнул: «Все, это конец дипломатии»7

Но несмотря на все инновационные технологии, дипломатия

продолжает существовать и активно подстраивается под изменяющийся мир.

В результате чего дипломатам приходится принимать новые технологии,

чтобы использовать новые возможности.

Цифровая дипломатия вызвала значительный интерес у ученых, в связи

с чем было написано большое количество научной литературы на данную

тематику. Ученые пытаются понять ее возможности и каким образом можно

цифровую дипломатию интегрировать в дипломатическую практику и что

она будет значить для дипломатии и дипломата.

И теория, и практика были сфокусированы на социальных медиа и как

они могут быть более эффективными в помощи дипломатам и правительству.

Так же, как и у публичной дипломатии в начале тысячелетия, существует

опасность того, что весь энтузиазм по поводу цифровой дипломатии,

приведет к тому, что она будет рассматриваться никак самоцель, а как еще

один инструмент, помогающий достигать стратегические цели.

Многие теоретики и практики считают, что цифровая дипломатия

должна существовать независимо от того, чего добивается страна или

отдельный дипломат. Таким образом наличие цифровой дипломатии ценится

само по себе, без какой-либо оценки того, чего она достигла, являлась ли она

эффективным инструментом для достижения стратегических целей.

Некоторые страны дошли до того, что проводят инструктажи для своих

послов как вести блог и как правильно и в каком количестве выкладывать

7 Зонова Т. В. Дипломатия будущего // Эксперты МГИМО. 2012. URL: http :// old . mgimo . ru / news / experts / document 222950. phtml (дата обращения: 2.03.2017)

11

твиты в неделю8. Хотя большая часть литературы по-прежнему

концентрируется на том, стоит ли послам и дипломатам младшего звена

начать доверять вести блог или твиттер и какую автономию им следует дать,

то практика ушла уже довольно далеко.

Нестратегическое использование социальных сетей может отвлекать

дипломатов от более важной работы- эффективное использование времени и

ресурсов в социальных сетях. Время, затрачиваемое на поддержание

аккаунтов твиттера или фейсбука, отвлекает от межличностных контактов,

которые важны для построения дипломатических сетей. Это не имеет

значения, если социальные сети являются эффективным средством

обеспечения целей дипломата и намеренно используются для достижения

целей. Более критично, если дипломатические возможности и ключевая

геополитическая информация упускаются ради личного

времяпрепровождения в сети.

Дипломатам так же следует рассмотреть, действительно ли содержание

их сообщений продвигает интересы их страны или способствует укреплению

их репутации. Посол, ведущий блог о детском празднике может подорвать

свою серьезность в глазах его дипломатических собеседников и тем самым

его способность выполнять серьезные задачи.

И наконец, маниакальное внимание к цифровой дипломатии как к

социальным медиа отвлекает внимание от гораздо более широкого спектра

цифровых инструментов, доступных правительственным и

неправительственным акторам в международном общественном мнении,

упрощая ценность самих социальных медиа.

8 Hocking, B. and Melissen J. Diplomacy in the Digital Age. The Hague: Netherlands Institute of International Relations Clingendael, 2015. URL: https :// www . clingendael . nl / sites / default / files / Digital _ Diplomacy _ in _ the _ Digital %20 Age _ Clingendael _ July 2015. pdf (дата обращения: 3.03.2017)

12

Если дипломаты национального правительства слишком легко

попадают в ловушку социальных сетей, путая деятельность с результатами и

присутствие с влиянием, субнациональные правительства и субъекты

гражданского права одинаково уязвимы. Для них ловушка может быть еще

более опасной. Они наслаждаются меньшим количеством ресурсов, чем

правительства и должны спать с тем, что у них есть.

Если субнациональные правительства и субъекты гражданского

общества сосредоточены исключительно на присутствии в социальных сетях,

они рискуют тем, что их сообщения могут быть заглушенными шумом

массовой деятельности социальных сетей. Наличие большего количества

подписчиков не говорит о том, что они будут являться активными и будут

читать твиты.

Существует аналогичная ошибка, совершенная СМИ. Цифровые

газеты, одержимые количеством кликов на своих страницах, которые они

использует, в последствии, для продвижения своих рекламодателей. В итоге

получается, что интернет газеты по-прежнему пытаются заработать деньги за

счет кликов, в то время как количество статей сокращается. Газеты больше

не производят ничего за что читатели готовы были бы заплатить.

Аналогичные опасности существуют для субнациональных органов

власти и субъектов гражданского общества. Критерий не должен состоять в

том, сколько последователей или друзей у них в социальных сетях, но скорее

всего, они являются релевантными, и они читают, что публикуется.

Если цифровые инструменты воспринимаются как инструменты, то

они могут быть успешно интегрированы в дипломатическую стратегию. Но

стратегия и цели должны быть на первом месте. Если дипломатические

партнеры, будь то правительства, субнациональные органы власти или

субъекты гражданского общества, ставят четкие цели- понимают, чего

13

именно они пытаются достичь, тогда они могут выбирать среди широкого

спектра дипломатических инструментов, включая общественные и цифровые

инструменты, правильные комбинации, чтобы лучше обеспечивать

поставленные цели.

Успешные стратегии, скорее всего, будут гибридными, поскольку они

сочетают как цифровые, так и нецифровые инструменты. В то время, как

цифровые инструменты- это успешные коммуникаторы и мультипликаторы

влияния, они не всегда хороши в генерировании контента, который будет

сообщен или будет формировать само влияние.

В мире, утопающем в цифровой коммуникации, содержание имеет

огромное значение. Если вы не располагаете ничем оригинальным и

интересным, что можно сказать, являетесь ли вы представителем

правительства или гражданского общества, вас никто не услышит. И никто

не будет слушать вас, если разговор будет только о вас самих.

Правительство узнают, что они могут влиять на ключевые

международные разговоры, только в том случае, если они смогут внести свой

вклад в решение ключевых международных проблем. То же самое относится

к субнациональным правительствам и субъектам гражданского общества.

Цифровые инструменты работают лучше всего как мультипликаторы

влияния, а не создатели влияния.

Как было сказано выше, большая часть обсуждений и практики

цифровой дипломатии сосредоточена на социальных сетях. Посмотрим на то,

как приспособить дипломатию к инструментам социальных медиа Твиттер,

Facebook, LinkedIn и Instagram. Консульская защита, центральной частью

дипломатии для правительства была сосредоточена на использовании

социальных медиа, чтобы предупредить граждан о кризисных ситуациях.

Таким образом, МИД Испании работал вместе с испанскими

14

телекоммуникационным гигантом Telefonica проинформировало своих

граждан о контактных данных испанского консульства в непальской столице,

поскольку испанские граждане, пребывая в иностранную страну, получают

SMS сообщения с указанием номера телефона местного испанского

консульства и иных важных данных.

После землетрясения в Непале в 2015 году западные посольства

отослали твиты и SMS сообщения, стараясь определить, где их граждане

находятся и дать им совет как достигнуть безопасного места. В результате

чего планы спасения были основаны на полученных сообщений от

пострадавших.9 Землетрясение в Непале было так же интересно благодаря

той роли, которую гражданское общество играет в международном

чрезвычайном реагировании. Волонтеры со всего мира работали с

непальскими добровольцами, чтобы создать цифровую карту землетрясения,

которая стала важным инструментом для агентств по оказанию помощи.10

В анализе политики компании Clingendael утверждается, что

дипломаты должны встречаться с разработчиками программного

обеспечения и приложений, чтобы объяснить, что именно должны делать

дипломаты в 21 веке, а затем исследовать вместе с разработчиками, что они

могут предложить с точки зрения специальных инструментов. Другими

словами, вместо дипломатов в зависимости от ранее существовавших

инструментов, предназначенных для не дипломатического использования,

они должны работать с разработчиками программного обеспечения, чтобы

развивать свои собственные. Консульские службы предлагают пример такого

потенциала.11

9 Manor, I. Digital Diplomacy during the #NepalEar thquake. 2015. URL: http :// digdipblog . com /2015/05/21/ digital - diplomacy - during - nepalearthquake / (дата обращения: 4.03.2017)10 Clark, L. How Nepal’s Ear thquake was Digitally Mapped in 48 Hours. 2015. URL: www . wired . co . uk / news / archive /2015-04/28/ mapping - nepal - after - the - earthquake (дата обращения: 4.03.2017)11 Melissen J. Foreign Ministries to get Serious about ‘Digital Making’. The Hague: Netherlands Institute of International Relations Clingendael, 2010. URL: https://www.clingendael.nl/publication/foreign-ministries-get-serious-about-%E2%80%98digital-making%E2%80%99 (дата обращения: 4.03.2017)

15

Одна из главных проблем любого министерства иностранных дел

заключается в том, чтобы знать, где находятся их граждане, и сколько их

граждан находятся в стране, если на них надвигается кризис, будь то

естественный или искусственный. В прошлом, когда международные

поездки были менее частыми, а эмигрантских общин за границей были

меньше и стабильнее, это было менее проблематично. Большинство

эмигрантов за рубежом должны были зарегистрироваться в своем

посольстве.

Сегодня, когда есть дешевые авиабилеты и экспоненциальный рост

среди граждан разных стран, проживающих за рубежом, посольство может

иметь мало представления о том, сколько его граждан проживает в стране, не

говоря уже о том, где они находятся. Тем не менее, технологии Big Data

позволяют собирать огромное количество данных со смартфонов. В

настоящее время эти технологии используются в основном для исследования

рынка. Тем не менее, разрабатываются алгоритмы, позволяющие

рекламодателям ориентировать индивидуальные рекламные объявления на

отдельных пользователей смартфонов на основе данных, снятых с их

смартфонов.12

Можно было бы разработать аналогичные алгоритмы, которые бы

идентифицировали гражданство пользователей смартфонов, с которыми они

выезжали за границу в качестве туристов, или по работе. В случае

консульского кризиса в той или иной стране министерства иностранных дел

могли бы ориентировать индивидуальные сообщения на своих граждан,

которые, по их мнению, могут быть там. Чтение сообщений скажет

министерству иностранных дел, где именно находится каждый владелец

смартфона, что позволяет ему планировать спасательные операции

12 Goodman, M. Future Crimes: A Journey to the Dark Side of Technology and How to Survive It. Bantam. Bantam Press, New York. 2015. P. 276

16

соответственно. Более спорно, что министерство иностранных дел могло

дистанционно включить GPS-локализатор в смартфон, чтобы определить, где

он был, даже если он не был включен (что может быть полезно, если его

владелец был убит или ранен). Такие подходы носят противоречивый

характер из-за их потенциального использования службами безопасности и

преступниками для наблюдения, как законного, так и незаконного характера.

Они поднимают основные вопросы конфиденциальности. Но подобные

технологии уже существуют или разрабатываются для маркетинговых и

рекламных целей. Это потребует небольшой адаптации, чтобы позволить

министерствам иностранных дел использовать их для улучшения

консульских услуг.

Перейдем к более подробному рассмотрению цифровой дипломатии в

таких странах как США, Китай и Россия.

1.1 Цифровая дипломатия в США

В США в связи с возникновением цифровой дипломатии появились

следующие концепты:

· непосредственно цифровая дипломатия (digital diplomacy);

· интернет-дипломатия (Internet diplomacy);

· дипломатия социальных сетей (Twitter diplomacy);

· публичная дипломатия Web 2.0

Но наиболее распространённым термином является именно цифровая

дипломатия. В целом, цифровая дипломатия – это механизм влияния на

зарубежную аудиторию посредством ряда методов: размещение радио- и

телепередач в Интернете, распространение в открытом доступе литературы о

США в цифровом формате, мониторинг дискуссий в блог-пространстве,

создание персонифицированных страниц членов правительства США в

17

социальных сетях, мобильная рассылка. Механизмы цифровой дипломатии

США устроены таким образом, чтобы получать отклик (feedback) от целевой

аудитории.

Если сравнить цифровую дипломатию с традиционной публичной

дипломатией США, то обнаружатся следующие особенности: цели и того и

другого вида дипломатии по сути остаются прежними- продвижение

внешнеполитических интересов США: улучшение образа своей страны,

распространение своих ценностей за рубежом, обеспечение экономического

роста и процветания, безопасности в мире, гуманитарной помощи,

международного взаимопонимания, но меняются методы реализации, а также

целевая аудитория – для цифровой дипломатии это прежде всего молодёжь,

склонная к протестным настроениям, а также диссиденты, и меняются

методы продвижения послания (message) – не одностороннее

информирование, а диалог. Источники цифровой дипломатии США – это

НПО и сетевые организации, влияющие на определённую часть зарубежной

аудитории, а платформа цифровой дипломатии – непосредственно сеть

Интернет.

Однако в настоящее время в результате широкого распространения

интернет-технологий наряду с традиционной публичной дипломатией

начинает активно развиваться новый вид внешнеполитической деятельности

США, официально названный Госдепартаментом «цифровой дипломатией»

(digital diplomacy). В СМИ, докладах Госдепартамента также встречаются

термины «интернет-дипломатия» (internet diplomacy), «дипломатия web 2.0»

(diplomacy web 2.0), «дипломатия социальных сетей» (social network

diplomacy) и даже «брак Госдепартамента с Кремниевой долиной» (marriage

of Silicon Valley and the State Department).

18

Можно говорить о некотором отходе США от классического

понимания роли и места публичной дипломатии во внешней политике: Во-

первых, источником цифровой дипломатии выступают неправительственные

и сетевые организации, которые эффективнее охватывают своим влиянием

определенную часть зарубежной аудитории; во-вторых, платформой для

цифровой дипломатии является сеть Интернет, куда переносятся новостные и

музыкальные форматы радио- и телепрограмм, продвижение имиджа США и

т.д.; в-третьих, члены зарубежных неправительственных организаций,

пользователи сети Интернет и молодежь становятся основными адресными

группами цифровой дипломатии США; наконец, три стратегических

концепции используются в цифровой дипломатии США: мягкая сила (soft

power), умная сила (smart power) и концепция диалога.13 Последняя

концепция предполагает обратную связь от целевой аудитории и быструю

реакцию США, но диалог не является основной формой цифровой

дипломатии США.

Методы их реализации меняются: акцент делается именно на

использование новых технологий для реализации внешнеполитических

целей. Меняется и аудитория, на которую направлено воздействие. Если

раньше эту группу составляли лидеры в своих областях, зарубежная элита, то

сегодня это образованная молодежь, которая активно пользуется новыми

гаджетами.

Целевая аудитория цифровой дипломатии получила название «граждан

сети Интернет». Это молодые люди с активной гражданской позицией,

которые не только являются частыми пользователями новых медиа, но и

сами нередко бывают создателями социально и политически значимых

интернет-ресурсов, организовывая таким образом площадку для проведения

13 Цветкова Н. Программы Web 2.0 в публичной дипломатии США // США и Канада: Экономика, политика, культура. 2011. № 3. С. 109-122

19

протестных акций. Важно также отметить, что в отличие от традиционной

публичной дипломатии, новая предусматривает ответную реакцию

зарубежной аудитории. Так выстраивается диалог правительства США с

мировой общественностью.

С учетом таких информационных и технологических изменений

американская публичная дипломатия нашла выражение в новой форме, где

заметную роль стали играть новые медиа. Например, электронные журналы о

США, новые интернет-порталы, программы интерактивного

радио/телевидения «позволяют правительству США быстро достигать

потребителей, мгновенно получать обратную реакцию аудитории и, как

следствие, изменять содержание своей информационной пропаганды»14

Использование Интернета в качестве инструмента дипломатии

началось с 1996 г. по предложению директора Информационного агентства

США Дж.Даффи, так возникает интернет- журнал Washington Files, в

котором отражается официальная точка зрения США на мировые события. В

2001 г. США заявляют о возникновении сетевой дипломатии (Net diplomacy),

цель которой – установление диалога между правительством США и

зарубежной целевой аудитории посредством использования социальных

сетей. Особым толчком для развития цифровой дипломатии послужили

события 11 сентября 2001 г., в последующие годы основные радио и

телеканалы переносят своё вещание и в Интернет, так же возникает ряд

новых каналов, ориентированных на работу с зарубежной аудиторией через

сеть.

В 2006 г. госсекретарь К.Райс создаёт первую группу специалистов по

мониторингу информации и дезинформации о США, транслируемую в

социальных сетях. В этом же году появляется официальный блог

14 Цветкова Н. Программы Web 2.0 в публичной дипломатии США // США и Канада: Экономика, политика, культура. 2011. № 3. С. 111

20

Госдепартамента Dipnote, в рамках Администрации Дж.Буша-мл. появляется

правительственный портал America.gov и новые электронные журналы –

eJournal USA, Weekly Newsletter, Student Corner.

В президентство Б. Обамы декларировалось, что цели цифровой

дипломатии США – дискредитация идеологии «Аль-Каиды» и «Талибана»

так же использование для борьбы с режимами в Китае, Иране через создание

протестного молодёжного движения. Подобная деятельность США в

социальных сетях содействовала мобилизации активных протестующих в

Египте, Тунисе, Ливии и других странах. Имеющиеся данные позволяют нам

сделать вывод о том, что цифровые программы публичной дипломатии США

содействовали развитию протестного движения в странах Северной Африки

и Ближнего Востока, начиная с 2009 г. Публичная дипломатия США,

однако, не ставила свой главной целью осуществления революций в

арабском мире, но они, тем не менее, явились незапланированным продуктом

публичной дипломатии США и распространения сетевого общения.15

При этом, на официальном уровне политические цели цифровой

дипломатии США были провозглашены только в 2009 г.: это борьба с

авторитарными режимами посредством поддержки оппозиции и протестных

настроений пользователей сетевых ресурсов в тех странах, где отсутствует

свободный доступ к Интернету – т.н. digital activism. В бытность

госсекретарём Х.Клинтон была создана особая группа специалистов,

занимающаяся изменением представлений американского истеблишмента о

природе современных дипломатических контактов, разработкой основных

положений интернет-дипломатии занимался советник Х.Клинтон по

инновациям А.Росс.

15 Цветкова Н.А. Ярыгин Г.О. Публичная дипломатия ведущих государств: традиционные и цифровые методы. Монография. – Санкт-Петербург: «Северная Нива», 2014. С. 156

21

С 2010 года Государственный департамент уделяет особое внимание

социальным сетям. Взаимодействие с социальными цифровыми сетями,

выстраивание отношений для подключения общественности к

внешнеполитической деятельности Государственного департамента и

создание новаторской общинной дипломатии для создания сетей все это

делалась в основном для создания социального капитала.

Социальные сети усиливают пропагандистские возможности

общественных организаций дипломатии, таких как Государственный

департамент. Виртуальные отношения не могут заменить личные контакты,

но наличие их значительно лучше, чем отсутствие.

С 2010 года Государственный департамент является партнером в

разработке, проведении и финансировании конкурса Apps4Africa. Конкурс

был разработан для решения проблем, существующих на африканском

континенте, с использованием социальных сетей и мобильных технологий

для создания дискуссий, и сотрудничества. Цель заключается в поиске

новаторских путей решения проблем региона путем вовлечения

африканского населения в процесс идентификации и решения проблем.

Программа Apps4Africa и ее партнеры, включая Государственный

департамент, выступали в качестве координаторов, объединяющих членов

гражданского общества и экспертов в области технологий. В качестве

«пограничного ключа» через структурную дыру между двумя ранее

несвязанными сетями США через Государственный департамент и USAID

работали над созданием социального капитала путем укрепления отношений

и доверия к африканскому сообществу.

В 2010 году госсекретарь Хиллари Клинтон ясно заявила, что

программа Apps4Africa является примером типа «государства 21 века»,

22

который будет преследовать США. Эта конкретная программа была описана

как «инициатива Гражданского общества 2.0»16

Инициатива объединила цели Государственного департамента в

содействии предпринимательству, вовлечению молодежи и инновациям на

африканском континенте. Соревнования получили большую поддержку в

африканских общинах, и дискуссии и межсетевое сотрудничество

продолжались. Эта программа сыграла большую роль в контактах, которые

были и раньше, но с целью развития партнерских отношений и интеграции в

более долгосрочной перспективе.

Это положительно отразилось на США, и модель вполне

соответствовала базовым структурам США, ориентированным на то, чтобы

руководить другими, нуждающимися в помощи, и демонстрировать мощь

либеральных институтов. Тем не менее, само мероприятие было

краткосрочным и, как таковое, имело бы мало возможностей для создания

социального капитала на долгосрочной основе.

Государственный департамент, в июле 2012 года, был заинтересован в

конкуренции в рамках более крупной интегрированной программы. Более

пристальное внимание было уделено инновациям, предпринимательству и

развитию в Африке и социальным сетям, которые Госдепартамент смог

внедрить, что позволило ему поддерживать постоянный контакт как через

ИКТ (мобильные и интернет), так и в большей степени лично. Одним из

таких примеров последующего эффекта является мероприятие по

использованию социальных медиа для роста бизнеса, которое было

организовано Посольством США в Абудже, Нигерии в марте 2013 года17. В

мероприятии участвовал бывший участник конкурса Apps4Africa.

16 Secretary Clinton Congratulates Winners of First Apps4Africa Competition. 2010. URL: https://ihub.co.ke/blogs/1347 (дата обращения: 6.03.2017)17 Entrepreneurs Learn How to Grow Business Using Social Media. 2013. U.S. Embassy Abuja, Nigeria.

23

Дополнительной инициативой в области цифровой дипломатии в

регионе, которая включает эти темы и использует социальные сети для

участия в цифровых социальных сетях, является инициатива молодых

африканских лидеров (YALI), которую президент Обама начал в 2010 году

Young African Leaders Initiative.18 Дауд отметила, что цель интеграции

социальных сетей и взаимодействия с цифровыми социальными сетями

заключается в поиске решений, и она подтвердила, что этот метод - это

взаимодействие, построение отношений и доверие - социальный капитал.

Цифровая дипломатия в социальных сетях Госдепартамента включает в

себя усилия Управления электронной дипломатии, Цифровой

информационно-пропагандистской группы (DOT), Управления по работе с

цифровыми технологиями (ODE) и Бюро по вопросам образования и

культуры (ECA). Эти группы создали блоги, основанные на государственном

департаменте, например, DipNote в 2007 году, и другие веб-сайты на

иностранных языках, таким образом активно участвуя в цифровой

дипломатии. Следуя этим ранним платформам, Государственный

департамент начал взаимодействовать на всех новых платформах и теперь

взаимодействует во многих социальных сетях, включая Flickr, Pinterest,

Timblr, Facebook, Twitter, YouTube, Google+ и Instagram.

Хотя в 2007-2008 годах США добились больших успехов на этой арене,

администрация Буша в первые годы не проявила достаточного терпения в

отношении публичной дипломатии и мягкой силы. Бывший посол США

Холбрук отметил, что американская общественная дипломатия «погрязла в

парадигме холодной войны», но в последние годы в Госдепартаменте быстро

развивались новые инициативы19. Новые инициативы, выдвинутые в

последние годы администрации Буша под руководством Госсекретаря Райса,

18 Сайт YALI. URL:http :// youngafricanleaders . state . gov / (дата обращения: 6.03.2017)19 Hallams, E. . Digital Diplomacy: the internet, the battle for ideas & US foreign policy. CEU Political Science Journal, 5(4),2010. 538–574

24

оказались многообещающими, и они, наряду с множеством новых программ

и проектов, продолжались, когда администрация Обамы пришла к власти в

январе 2009 года.

Созданная в октябре 2008 года, как сайт Ning, ExchangesConnect стала

первой социальной сетью, созданной Государственным департаментом и

правительством США.20 В то время целью социальной сети являлось

«поощрение международных обменов и содействие повышению имиджа

США за рубежом, особенно с молодыми поколениями. Начиная с этой

ранней модели программа ExchangesConnect продолжает развиваться.

В докладе, опубликованном в мае 2011 года Институтом мира США

(USIP), ученые Химфарбб и Идрисс заявили, что вовлечение в цифровую

социальную сеть было способом решения многих проблем и использования

многих возможностей и вызвало «конструктивный диалог с молодежью по

всему миру». Аналогичным образом, они продолжили, такие программы, как

ExchangesConnect, «дополняют и даже усиливают преимущества,

получаемые от личностей», и два исследования, одно из которых было

проведено Университетом Восточной Каролины21, а другое - iEarn, Участие

увеличивает вероятность участия в физических обменах и

заинтересованности в межкультурном взаимодействии22. Такие цифровые

социальные сети предоставляют социальный капитал членам сети.

Цифровое сообщество ExchangesConnect представляет собой сеть

взаимного доверия и взаимности. Это можно проиллюстрировать на примере

доступа к информации по ряду различных программ физического обмена,

таких как Молодежная биржа Бундестага Конгресса (CBYX) и программы

20 Bureau of Educational and Cultural Affairs. (n.d.). History and Mission of ECA | Bureau of Educational and Cultural Affairs.URL: http://eca.state.gov/about-bureau/history-and-mission-eca (дата обращения: 10.03.2017)21 Chia, R. C., Poe, E., & Wuensch, K. L. . Attiture Change after Taking a Virtual Global Understanding Course. World Academy of Science, Engineering and Technology, 3, 2009. 61422 Himelfarb, S., & Idriss, S. Exchange 2.0 (No. Special Report 272). Washington, D.C.: United States Institute of Peace. 2011. URL: http :// www . usip . org / sites / default / files / Exchange 2.0. pdf (дата обращения: 10.03.2017)

25

обмена и изучения молодежи (YES) Кеннеди-Лугара; Открытость в

отношении миссии обмена образовательными, профессиональными и

культурными знаниями; И приверженность к сети от предполагаемого

участника до выпускников. Таким образом, сеть предлагает акторам ресурсы

социального капитала в виде знаний и новых отношений.

С точки зрения Государственного департамента США, цифровая

социальная сеть предоставляет доступ к социальному капиталу в форме

позитивного опыта как через связи опыта иностранца с США, его людьми,

культурой, так и с ценностями, а также через связи, которые американские

граждане делают за рубежом. Кроме того, взаимодействие между

несколькими сетями во времени и пространстве обеспечивает большой охват,

а долгосрочное взаимодействие действует как мультипликативный эффект.

Признавая, что не весь опыт будет положительным, сеть может также

служить в качестве ресурса в этих случаях для смягчения или решения

проблем.

Попытки США активизировать общественную дипломатию в поздние

годы Буша рассматривались неблагоприятно. Эллен Хэллэмс пишет: «Когда

дело доходит до Интернета и новых медиатехнологий, американские

политики пока не смогли использовать свою силу и потенциал на службе

американской дипломатии и мягкой силы».23 Обращаясь к социальным

медиа, различные люди, включая Морозова и Граффи, были скептически

настроены и заявили, что социальные медиа не являются панацеей, но могут

навредить отношениям и даже разрушить социальный капитал.24

«Общественная дипломатия 2.0» должна также включать новое отношение к

тем, кто ею занимается, и это должно означать конец разделения политики и

публичной дипломатии. Напротив, социальные медиа могут также

23 Hallams, E. Digital Diplomacy: the internet, the battle for ideas & US foreign policy. CEU Political Science Journal, 5(4), 2010. 538–57424 Graffy C. The Rise of Public Diplomacy 2.0. // The Journal of International Security Affairs. №17. 2009

26

предложить новые возможности для установления связи, построения

отношений и смягчения отчужденности, если будет принято новое

отношение.

Государственный департамент добился больших успехов. Тем не

менее, многое остается сделать, а то, что остается, может быть самыми

трудными и фундаментальными изменениями. Модель Посольства США в

Новой Зеландии выделяется как уникальный пример того, как строить

доверительные отношения и качественно существенные отношения для

создания социального капитала. Уровень вовлеченности на профайл на

платформе, твиттер @USAdarFarsi Facebook, включая тон и содержание

дискурса, все указывает на весьма позитивные возможности в отношении

использования цифровой социальной сети и генерирования социального

капитала. Это потребует больших инвестиций в ресурсы, поскольку

последовательность будет ключевой, когда Государственный департамент не

будет поддерживать физическое присутствие.

Так же стоит выделить основные тезисы заместителя госсекретаря

по инновациям А.Росса в сфере digital diplomacy:

• Интернет и пользователи социальных сетей - новые акторы в

системе международных отношений;

• Каждый американский дипломат должен использовать

социальные сети для установления контактов с гражданским обществом

страны аккредитации;

• Необходимость для США обеспечить доступ зарубежных

граждан к сети Интернет в любой стране мира.

Правительственные структуры в области digital diplomacy:

27

· Отдел мониторинга зарубежной блогосферы (Digital Outreach

team, функционирует с 2006 г.) при Госдепартаменте, состоит из 10

специалистов, собирающих и анализирующих информацию из

арабских социальных ресурсов, в которых преобладают

антиамериканские настроения.

За 2007 – 2008 гг. было создано 15 отделов в Госдепартаменте, ЦРУ,

Минобороны, Агентстве международного развития, занимающихся анализом

международных и национальных социальных сетей. Каждый отдел состоит

из 10-12 аналитиков

· Open Source Center в ЦРУ – ежедневный мониторинг интернет-

изданий газет и журналов + формирование реакции на негативную

информацию о США через социальные сети и блоги.

· Центр стратегических антитеррористических коммуникаций

(Center for Strategic Counterterrorism Communications) – мониторинг

арабских блогов и социальных сетей.

· Бюро сетевых взаимодействий (Office of Web Engagement) –

управление правительственными страницами США, задействованными

в цифровой дипломатии.

· Центр цифровых коммуникаций (Digital Communications Center) –

наполнение контентом блог DipNote, @StateDept, страница Госдепа на

Fb.

· Бюро по вопросам образования и культуры (Bureau of Educational

and Cultural Affairs) – объединение выпускников американских

образовательных программ на платформе ExchangeConnect и

@ConnectStateGov.

Проекты цифровой дипломатии США:

28

· Союз молодёжных движений (Alliance for Youth Movements) в

Интернете – объединение молодёжи, недовольной политическими

режимами в своих странах – способствует созданию протестного

движения в других странах. Ежегодно проводятся саммиты для

лидеров протестных движений при Госдепартаменте.

· Исследовательский центр при Гарвардском университете по

изучению политической ориентации пользователей социальных сетей и

блогов. Финансируется при поддержке Госдепа.

· Первая конференция сетевых диссидентов (Conference on Cyber

Dissidents: Global Success and Challenges) – весна 2010 г. в Техасе.

· Civil Society 2.0/TechCamp – проект по объединению

специалистов в области компьютерной техники, информационных и

Интернет-технологий с НПО и активистами по всему миру. Считается

наиболее успешным проектом в области цифровой дипломатии США.

· Создание и распространение программного обеспечения для

оппозиционеров и блоггеров в зарубежных странах, где запрещён

доступ в некоторые соцсети – например, в Иране и Сирии сейчас или в

Ливии и Тунисе ранее.

Особо вовлечённой организацией в цифровую дипломатию США

является Национальный демократический институт, продвигающий обучение

среди представителей иностранных государств методам использования

социальных сетей в политических целях. Цифровая дипломатия США в

России также имеет глубокие корни: ещё в 1995 г. под эгидой США

создаётся программа по увеличению пользователей сети Интернет в РФ, на

тот момент основная целевая аудитория – партии и НПО. 2010 – 2011 гг. –

активизация твипломатии США на арабском, китайском, фарси, хинди,

русском, португальском, испанском, турецком.

29

1.2 Цифровая дипломатия Китая

Впервые в 1994 году Китай получил доступ к Интернету. За последние

несколько лет Китай стал свидетелем стремительного развития интернет-

рынка, роста населения интернет-пользователей, а также множества

коммерческих веб-сайтов и правительственных порталов. Согласно

статистическим данным, предоставленным Китайским информационным

центром по Интернету в Интернете (CINIC), к декабрю 2012 года в Китае

насчитывалось 564 миллиона пользователей Интернета, которые занимают

первое место в мире и составляют 17% от общего числа пользователей

Интернета по всему миру. Исходя из общей численности населения Китая,

общий уровень проникновения составляет 42,1%, удвоившись за десять лет.

А сегодня в Китае количество пользователей достигло 731 миллионов

человек или 53,1% населения.25

В последние годы количество пользователей социальных сетей

увеличивается. Поскольку Twitter и Facebook были заблокированы в Китае,

услуги микроблогов и социальных сетей росли экспоненциально на

китайском рынке. В 2012 году пользователи Weibo, аналог Twitter и

Facebook, достигли 309 миллионов увеличились 23,5%, что составляет более

половины от общего числа пользователей Интернета. Распространенность

Weibo изменила повседневную жизнь людей в Китае. Это в первую очередь

изменило способы получения новостей и выражения мнений, которые ранее

не были возможны, проникая почти в каждое место, которое могло бы

получить доступ к Интернету в Китае.

Китайское правительство трансформировало бюрократическую

структуру для развития своей дипломатии. В 1999 году департамент

министерства иностранных дел создал бюро администрирования интернетом

25 Steven M. China now has 731 million internet users, 95% access from their phones. 2017. URL: https://www.techinasia.com/china-731-million-internet-users-end-2016 (дата обращения: 20.03.2017)

30

для управления веб-сайтами министерства. Это стало первым шагом

китайского правительства в использовании интернета. В 2004 году, когда

государственная дипломатия как государственная машина была признана

китайским правительством, был создан отдел публичной дипломатии. Его

работа включала в себя организацию мероприятий для публичной

дипломатии, ознакомление китайского правительства с внешней политикой и

отношением к важным международным вопросам, управления

дипломатическими форумами, координацию деятельности внутренних

департаментов МИД и зарубежных консульств, и посольств и создание

сайтов министерства иностранных дел.26 В 2013 году цифровая дипломатия

получила широкое распространение и признание у китайского правительства.

Цифровую дипломатию Китая можно представить в виде трех уровней:

Первый и основной уровень- это работа министерства иностранных

дел, которая включает в себя два компонента, первыми являются вебсайты

самого министерства и его зарубежных посольств и консульств. Они в свою

очередь предоставляют огромное количество информации о Китае для мира.

Согласно статистике МИД, в 2012 году на сайтах, находящихся под

контролем МИД, было выпущено более 190 тысяч единиц информации.

Темы включают мероприятия, организованные министерством, работу

государственных чиновников и, самое главное, отчеты пресс-конференций

министерства, в которых излагаются отношения правительства к текущим

событиям в мире. В 2013 году на сайтах министерства иностранных дел было

более 31 миллиарда просмотров страниц.

Второй компонент- это использование социальных сетей. Он

обеспечивает прямую коммуникацию для китайской кибер-дипломатии. В

Китае очень популярна платформа Sina Weibo – это что-то усреднённое

26 Yang, S, "Kai Tuo Gong Gong Wai Jiao Xin Ju Mian" [Developing a new phase of public diplomacy], Outlook Weekly, Vol 22, 2010. P. 32-33

31

между Facebook и Twitter, на 2013 год количество пользователей было боле

500 миллионов. На данной платформе есть официальный аккаунт управления

публичной дипломатии на него подписано более 7,4 миллиона

пользователей. Он опубликовал более 13,5 тысяч микро-блогов.27 Многие

департаменты в министерстве иностранных дел также создали свои

официальные аккаунты в социальных сетях, участвуя в цифровой-

дипломатии Китая.

Второй уровень китайской кибер-дипломатии - деятельность других

официальных учреждений. Он построен двумя административными

компонентами, которые обеспечивают оперативную поддержку

национального имиджа Китая, несмотря на то, что они представляют свою

деятельность. Первое - это деятельность других правительственных

ведомств. Например, Министерство просвещения и Китайская национальная

администрация туризма общаются с людьми через их официальные

аккаунты. Кроме того, некоторые правительственные организации, такие как

Китайский народный институт иностранных дел и Консультативный комитет

по внешней политике, также проводят свою цифровую дипломатию,

продвигая свою деятельность на своих веб-сайтах. Прежде чем выполнять

свою важную деятельность, эти организации должны получить одобрение

Министерства иностранных дел, представив свою повестку дня и

приглашенных гостей.28

Второй компонент, который оказывает большее влияние в данном

измерении, - это деятельность официальных кибер-медиа, среди которых

наиболее активными являются ChinaDaily.com, CCTV, Xinhua News and

27 Официальная страница Министерство иностранных дел Управления общественной дипломатии. URL: http://www.weibo.com/p/1001061938330147/home?from=page_100106&mod=TAB&is_hot=1#place (дата обращения: 20.03.2017)28 Wang, Y. «Analysis on China’s Cyber Diplomacy», 2009. URL: http :// dspace . uni . lodz . pl :8080/ xmlui / bitstream / handle /11089/12507/10-143_159- Wang . pdf ; sequence =1 (дата обращения: 20.03.2017)

32

People.cn. Например, ChinaDaily.com, один из органов публичной

дипломатии Китая, на своих официальных аккаунтах в Твиттере,

предоставляет различные китайские новости, культуру и внешнюю политику

для мировой общественности. Кроме того, деятельность ChinaDaily в

реальном мире усиливает его общение в киберпространстве. Среди них

наиболее важным является ежегодный форум Пекин-Токио, который был

совместно организован компаниями ChinaDaily и Genron NPO.

С 2005 года, исследуя общественное мнение в Китае и Японии и

содействуя подлинному диалогу между элитами Китая и Японии, этот форум

стал самой значительной платформой для публичной дипломатии Китая. Его

достижения регулярно публикуются на его веб-сайте. Более того,

деятельность, проводимая одной официальной кибер-средой, будет

решительно поддержана другими китайскими кибер-медиа. Например,

Форум Пекин-Токио также поддерживается влиятельными СМИ, такими как

Tencent News. Аналогичным образом, мнение, опубликованное Xinhua Net,

также будет отправлено другими медиа в Китае. Сотрудничество между

различными китайскими кибер-медиа сильно связано с координацией

правительства.

Конечным уровнем является участие китайского гражданского

общества, которое в основном оказывает консультативную поддержку для

цифровой-дипломатии. Он состоит из двух частей. Первое - мнение

китайских пользователей. Международная политика как тема часто

обсуждается в онлайн-форумах Китая, таких как Tianya.cn и People.cn из-за

онлайн-национализма.29

Если китайское правительство неправильно отреагировало на

международный конфликт, на онлайновых форумах появлялся поток

29 Wang, J. "Shi Xi Dang Dai Zhong Guo De Wang Luo Min Zu Zhu Yi" [Analysis on the Contemporary Online Nationalism in China], World Economics and Politics, Vol. 2,2006. P. 7

33

критики. Мнение об этих форумах может стать огромным фактором для

процесса решения китайской дипломатии. Поэтому министерство

иностранных дел создало специальных должностных лиц для

распространения общественного мнения на этих онлайновых форумах.

Кроме того, Министерство иностранных дел проводит прямые интервью с

людьми в Интернете, учитывая их мнения в своей дипломатии. Наиболее

влиятельной является платформа (давайте поговорим о дипломатии), которая

организована Управлением общественной дипломатии на регулярной основе.

Это платформа для прямого общения между Министерством иностранных

дел и китайскими пользователями. С 2012-2013 гг. Оно проводилось более 11

раз. Директора из разных департаментов министерства слушают и отвечают

на вопросы китайских пользователей через это интервью. Эта активность

транслируется в прямом эфире на нескольких китайских информационных-

каналах одновременно, и китайские пользователи сети могут участвовать в

ней с помощью этих средств. Для этого правительство создает связь между

китайскими чиновниками и людьми в киберпространстве.

Вторая часть - элитные группы из китайского гражданского общества.

Неправительственные аналитические центры вносят свой вклад в

интеллектуальную дипломатию. Например, Институт Чархар,

специализированный в области дипломатических исследований, обсуждает

дипломатические дела Китая в интернете и часто оказывает консультативную

поддержку китайской цифровой-дипломатии. Хан Фанминг, основатель этого

мозгового центра, был избран в качестве представителя Китайского

народного политического консультативного комитета (НПКСК) и

заместителя директора Комитета по иностранным делам в НПКСК.

Можно сказать, что цифровая дипломатия в Китае имеет

положительный эффект. Ежегодный обзор би-би-си показал, что с 2007 по

2013 года, количество респондентов, у которых был позитивный взгляд к

34

Китаю увеличился на 5%.30 Это небольшое повышение могло бы произойти

из продвижения китайской культуры и позитивного изображения китайской

молодежи в киберпространстве. Согласно отчету Института, Charhar в 2013,

некитайские респонденты очень уверенны в китайской молодежи, кто

широко признан трудолюбивым, энергичным и рассматриваемым как

надежда Китая. Кроме того, также в этом отчете, 61% некитайских

ответчиков выразил интерес к изучению китайской культуры.31 Поэтому

продвижение китайской культуры и коммуникация среди китайцев и

иностранных молодых людей в Интернете могли бы быть значащими.

Тем не менее, результаты китайской дипломатии по-прежнему

ограничены. Отрицательную сторону национального имиджа Китая нельзя

было игнорировать, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.

Ежегодный опрос BBC в 2007 году показал, что 42% из 28 000 респондентов

из 27 стран имели отрицательные взгляды на Китай. В 2013 году этот

показатель был почти таким же. Среди тех 26 299 респондентов из 25 стран,

42% из них по-прежнему придерживались негативных взглядов в отношении

Китая.32

Критика Китая никогда не прекращалась в течение всей эволюции

китайской дипломатии. Недостаток доверия в основном связан с

вмешательством правительства. Действительно, кибер-дипломатия, как

отрасль публичной дипломатии, требует руководства со стороны

правительства. Но в ее осуществлении основную роль должно сыграть

гражданское общество. Правительство плохо говорит и часто подозревается в

30 BBC World Service Poll 2013, "Views of China and India Slide While UK's Ratings Climb: GlobalPoll” URL: http://www.globescan.com/news-and-analysis/press-releases/press-releases-2013/277-views-of-china-and-india-slide-while-uks-ratings-climb.html (дата обращения: 24.03.2017)31 Charhar Institute 2013, "2013 China National Image Global Survey,” Centre for Inter-national Communication Studies. URL: http :// www . chinacics . org / achievement /201402/ P 020140226152233649792. pdf (дата обращения: 24.03.2017)32 BBC World Service Poll 2007, "Israel and Iran Share Most Negative Ratings in Global Poll” URL: http://news.bbc.co.uk/2/shared/bsp/hi/pdfs/06_03_07_perceptions.pdf (дата обращения: 26.03.2017)

35

пропаганде. Напротив, неправительственные агенты имеют больше доверия

и детального опыта в обществе, они рассматриваются как наиболее

подходящие участники в проведении публичной дипломатии.33

Тем не менее, первый и второй уровни китайской дипломатии в Китае

жестко контролируются официальными ведомствами. И наиболее

влиятельные кибер-медиа Китая, например, ChinaDaily.сom и Xinhua.net,

рассматриваются как ресурсы, отражающие мнение правительства.

Китайское гражданское общество, которое следует считать надлежащим

игроком в кибер-дипломатии, может лишь оказывать консультативную

поддержку этой системе. В реальном мире входной барьер для создания НПО

все еще высок в Китае. Согласно Административному регламенту Реестра

для массовых организаций, заявки на регистрацию должны получить

согласие административного департамента, а квалифицированная

организация должна иметь не менее 50 индивидуальных членов или 30

членов из своего административного департамента. Кроме того,

минимальный зарегистрированный капитал для общенациональной

организации составляет 50 000 юаней, а для местных - 10 000 юаней. Кроме

того, зарегистрированные организации должны иметь постоянное место

работы.34 В соответствии с этими требованиями многие онлайн-группы

интересов могут не соответствовать требованиям приложения. Кроме того, в

настоящее время правительство Китая склонно приобретать социальные

услуги у организации (GONGO). Немногие независимые НПО могут

получить предложения, если у них нет хороших отношений с китайским

правительством. В цифровой дипломатии китайское правительство также

склонно доверять тем мозговым центрам, которые находятся под

33 Riordan, S. Dialogue-based Public Diplomacy: A New Foreign Policy Paradigm, Netherlands Institute of International Relations Clingendael. 2004. URL: http://www.clingendael.nl/publications/2004/20041100_cli_paper_dip_issue95.pdf (дата обращения: 26.03.2017)34 U.S. Department of State 2014, Human Rights Report. Country Reports on Human Rights Practices for 2013. URL: http :// www . state . gov / documents / organization /220402. pdf (дата обращения: 26.03.2017)

36

официальным контролем (например, Институт Чархар), и прислушивается к

мнению людей из форумов, созданных официальными СМИ (например, BBS

People.cn). Мнение отдельных форумов и групп интересов не было

полностью скоординировано в систему кибер-дипломатии Китая. Эпоха

информации отмечена ростом отдельных акторов, которые обладают

большей властью в проведении кибер-дипломатии. Отсутствие участия

независимых НПО и чрезмерной зависимости от официальных ведомств в

системе может подорвать доверие к цифровой дипломатии Китая.

Во-вторых, концептуальные разрывы между Китаем и развитыми

странами также подорвут доверие к китайской дипломатии. В интерпретации

понятий прав человека и демократии устойчивая позиция Китая в отношении

ее необычных ценностей может не нравиться другим странам. Например,

западный мир считает, что права человека исходят из естественного права и

теории социального договора; Владение людьми правами человека не имеет

никакой связи с социальной реальностью. Со стороны Китая концепция прав

человека проистекает из традиционной культуры, такой как конфуцианство и

марксистские мысли, и китайское правительство считает, что развитие прав

человека должно быть тесно связано с социальными реалиями35

В аспекте демократии китайское правительство продолжает настаивать

на собственных средствах демократии. Он считает, что его политическая

система отражает социальные условия, в настоящее время, и она хорошо себя

проявила. Точно так же его идея не имеет ничего общего с

демократическими идеологиями западных стран, которые подчеркивают

универсальность демократии.36 Это расходящееся восприятие создало среди

35 Zhang, C. "The Conceptual Gap on Human Rights in China-Europe Relations," in Pan, Z (ed.), Conceptual Gaps in China-EU Relations, Palgrave Macmillan, New York, 2012 P. 8636 Weil, S & Jing, Y. "The EU and China's Perceptions of Democracy and Their Impact on China-EU Relations," in Pan, Z (ed.), Conceptual Gaps in China-EU Relations, Palgrave Macmillan, New York, 2012. P. 121

37

западной публики недемократический образ для Китая, несмотря на то, что

китайские лидеры неоднократно упоминали развитие китайской демократии.

Что касается отсутствия доверия, кибер-дипломатия Китая также

сталкивается с проблемой действительности. В некоторых вопросах

китайская кибер-дипломатия пока не исправила свой негативный имидж.

Китайскому правительству нужно больше оправдать их в киберпространстве.

В противном случае китайская цифровая дипломатия не смогла бы

расстрелять нужные цели.

По мере роста власти Китая некоторые азиатские страны ищут

поддержки у США. Особенно в спорах о островах Дяоюйдао (острова

Сэнкаку) и острова Хуангянь (Скарборо-Шол) усилия Китая по защите

своего суверенитета и территориальной неприкосновенности пугали

соседние страны. В других мировых политических проблемах (например,

кризис в Сирии) мирное решение Китая несовместимо с западными

странами. Поэтому усилия по формированию Китая в качестве сторонника

мира во всем мире редко воспринимаются. Опрос Global Times показал, что

только 13% из 14 400 респондентов из 15 стран хотели бы назвать Китай

мирным. Однако 29,4% из них считают, что Китай является «воюющей»

страной.37

Более того, безопасность в киберпространстве также является для

китайской дипломатии проблемой, поскольку Китай является главным

подозреваемым в кибератаках. Многие официальные лица правительств и

институтов утверждают, что хакеры, контролируемые китайским

правительством, скомпрометировали свои кибер-сети и украли

конфиденциальную информацию. В ежегодном докладе Конгресса США и

Китая по обзору экономики и безопасности (USCC) 2012 года Китай вновь 37 AFP News 2013, "China Seen as 'Confident', 'Belligerent' and Arrogant'," Yahoo News, 2014. URL: https :// sg . news . yahoo . com / china - seen -39- confident -39-39- belligerent -39-051021807. html (дата обращения: 30.03.2017)

38

был назван страной, которая преследовала военную информацию других

стран в своих политических целях и целях безопасности. Несмотря на то, что

китайские официальные лица отрицают эти обвинения и выражают

готовность защищать мировую кибербезопасность, их опровержения мало

повлияли на ситуацию. Ярость по отношению к «нечестности» Китая никоим

образом не успокоится в краткосрочной перспективе.

Доверие к дипломатии государства тесно связано с его внутренними

делами. Некоторые проблемы могут нанести огромный ущерб имиджу Китая.

Во-первых, это политические скандалы, которые получили большое

внимание со стороны мировой общественности. В век информации усиление

потоков информации в Интернете делает политику более прозрачной.

Согласно статистическим данным, опубликованным Институтом Чархар в

2013 году, только 10% людей в развитых странах придерживались

позитивных взглядов на китайскую политику; 30% из них думали, что

китайское правительство было сильно развращено. Во-вторых, понимание

западными странами прав человека в Китае также снижает эффективность

его цифровой дипломатии. Согласно официальному документу китайского

правительства «Прогресс в области прав человека в Китае», китайское

правительство в последние годы продвигало права человека в различных

измерениях и признало, что есть возможности для улучшения.38 Как

упоминалось в отчете правительства США по правам человека в 2013 году,

уважение китайского правительства к свободе своего народа было далеко не

удовлетворительным. События нарушения прав человека до сих пор широко

освещаются иностранными СМИ. Прогресс прав человека в Китае,

пропагандируемый официальными средствами массовой информации, редко

воспринимается мировой общественностью. Более того, другие внутренние

проблемы, такие как загрязнение окружающей среды, преступность и

38 Work Together to Build Partnerships and Pursue Peace and Development // Ministry for Foreign Relations of China. URL: http://www.fmprc.gov.cn/

39

социальная несправедливость, также подрывают имидж Китая в

киберпространстве, когда о них сообщают мировые кибер-СМИ.

1.3 Цифровая дипломатия в России

Цифровая дипломатия России является средством информационной

поддержки внешней политики, а также продолжением традиционной

публичной дипломатии и развивается по следующим направлениям:

информационное обеспечение внешней политики и продвижение

положительного образа России посредством радио- и телеканалов,

вещающих на иностранных языках и имеющих свои странички и аккаунты в

социальных сетях; создание персонифицированных страничек и аккаунтов в

социальных сетях правительственных лиц России; проектная деятельность

правительственных ведомств и неправительственных организаций в

Интернете, занятых в области публичной дипломатии России; проектная

деятельность МИД РФ и дипломатических структур в зарубежной

блогосфере.39

Являясь одним из наиболее влиятельных акторов современной мировой

политики, Россия заинтересована в том, чтобы сохранить и укрепить свои

собственные позиции в нынешней системе международных отношений.

В результате чего, мы наблюдаем, что важное значение приобретает

использование программ цифровой дипломатии для формирования

положительного образа России в общественном сознании граждан

зарубежный государств. Создание ориентированного на международное

вещание канала «Russia Today» («RT»), проведение XXII зимней Олимпиады

в Сочи, организация чемпионата мира по футболу 2018 г. являются яркими

примерами стремления российской политической элиты улучшить

существующий имидж России за рубежом. Учитывая, что социальные медиа

39 Цветкова Н.А. Ярыгин Г.О. Публичная дипломатия ведущих государств: традиционные и цифровые методы. Монография. – Санкт-Петербург: «Северная Нива», 2014. – 234 с.

40

крайне важны и полезны в вопросах имиджмейкинга для нашей страны,

стоит вопрос в понимании природы подобных технологий для дальнейшего

использования во внешнеполитической практике страны. В условиях

напряженности между государствами запада и России, в виду событий,

происходящих на Украине, социальные медиа могут рассматриваться как

одни из главных каналов артикуляции позиции России по широкому кругу

вопросов текущей повестки дня.

К сожалению, в отечественном научном дискурсе тема использования

инструментов «публичной дипломатии 2.0» во внешней политике РФ не

получила достаточного освещения. Несмотря на отдельные попытки анализа

прилагаемых Россией усилий по продвижению собственных

внешнеполитических интересов в интернет-пространстве, научные интересы

значительной части ученых ограничиваются исследованием возможностей

влияния США на зарубежную аудиторию с помощью Интернета (и

социальных медиа в частности). Вероятно, данная ситуация обусловлена тем,

что США — одно из первых государств, которые активно начали

использовать социальные медиа в своей внешней политике. В этой связи

неслучайно, что в России наибольший вклад в изучение «цифровой

дипломатии» внесли ученые-американисты — Н. Цветкова, А. Кубышкин, Г.

Ярыгин.

Кроме того, Российская Федерация значительно позже обратила свое

внимание на данное направление публичной дипломатии. Несмотря на

определенные достижения, Россия все еще находится в положении

догоняющего в этой области.40

Внешнеполитические усилия РФ в сфере реализации программ

«публичной дипломатии 2.0» условно можно разделить на три направления:

40 Кулик С.А. «Электронная дипломатия». Начало. // Институт современного развития.2013. URL: http :// www . insor - russia . ru / files / EDiplomacy _0. pdf (дата обращения: 5.04.2017)

41

размещение контента на видеохостинге «YouTube»; использование сервисов

микроблоггинга «Twitter»; размещение информации в социальной сети

«Facebook». Перечисленные социальные медиа являются наиболее

популярными инструментами внешнеполитической деятельности для многих

государств, несмотря на имеющуюся практику использования возможностей

других программ Web 2.0 — фотохостингов «Flickr» и «Instagram»;

микроблоггинга «Tumblr» и «Sina Weibo»; слайд-хостинга «Slide- share»;

социальных сетей «Google+», «Одноклассники», «ВКонтакте», «Tuenti»,

«Second Life».

Стоит отметить важную роль в продвижении интересов России на

международной арене с помощью видеохостинга «YouTube» играет

российская телевизионная компания «RT», у которой есть собственные

каналы на английском («RT» и «RT America»), арабском («RT Arabic»),

испанском («RT en Espanol») и русском языках («RT Russian»).

Обращает на себя внимание тот факт, что англоязычный «RT» с

практически 2 миллиардами просмотров видеоконтента опережает по этому

показателю англоязычные каналы таких всемирно известных телекомпаний,

как немецкая «Deutsche Welle» («DW English» — 97 млн просмотров);

французская «France24» («France24 English» — 135 млн просмотров);

американская «CNN» («CNN» — 1,8 миллиардов); катарская «АльДжазира»

(«Al Jazeera English» — 805,5 млн просмотров)41. По мнению главного

редактора «RT» М. Симоньян, причиной популярности российского канала

является его стремление трактовать те или иные международные события

иначе, чем это делают ближайшие конкуренты, позиции которых по многим

вопросам мировой политики совпадают.42

41 YouTube. URL: http :// www . youtube . com (дата обращения: 5.04.2017)42 Альперина С. Канал «RussiaToday» и его главный редактор выросли на пять. URL: http://www.yerkramas.org/article/11996/kanal-Russia-Today-i-ego-glavnyj-redaktor-vyrosli-na-pyat (дата обращения: 5.04.2017)

42

Несмотря на то, что видеоролики «RT» собирают огромное число

просмотров на «YouTube», его сюжеты нередко подвергаются серьезной

критике за спорное освещение отдельных фактов в том числе не

затрагивающих напрямую национальные интересы России. Как

представляется, неточности в изложении международных новостей

подрывают возможности телекомпании в продвижении российских

внешнеполитических интересов, поскольку усиливают у ее зарубежной

аудитории и так имеющиеся сомнения относительно объективности

передаваемой информации.43

Наряду с телекомпанией «RT» свои каналы на видеохостинге

«YouTube» имеют российское внешнеполитическое ведомство и его

представительства за рубежом (посольства, консульства, постпредства),

правительство и президент РФ. Перечисленные субъекты «публичной

дипломатии 2.0» также достаточно активны и в популярном среди политиков

сервисе микроблогов «Twitter» (подобная популярность обусловлена его

простотой, информативностью и краткостью информационных сообщений.

Например, аудитория МИД РФ и его загранучреждений составляет свыше 1,2

миллиона подписчиков, телеканала «RT» — свыше 2,9 млн, премьер-

министра и президента РФ — свыше 8 млн подписчиков.44

Следует заметить, что «RT» не является единственным масс- медиа,

задействованным в реализации программ публичной дипломатии России в

«Твиттере». Так, созданный 10 ноября 2014 г. на базе международного

информационного агентства «Россия сегодня» радиоканал «Sputnik» имеет

англоязычный и испаноязычный аккаунты в данном сервисе микроблогов

(@SputnikInt и @SputnikMundo). Кроме того, несколько аккаунтов

принадлежит специальному проекту «Российской газеты» «Russia Beyond the

43 Simons G. Attempting to re-brand the branded: Russia’s international image in the 21st century // Russian Journal of Communication. 2011. No. 4. P. 33944 Twitter. URL: http:/https://twitter.com/ (дата обращения: 7.04.2017)

43

Headlines», предполагающему издание информационных приложений о

России на иностранных языках внутри международных печатных изданий,

таких как «The Washington Post», «The New York Times», «The Daily

Telegraph», «Le Figaro», «La Repubblica» и др.

Наконец, еще одной важной площадкой для продвижения

внешнеполитических интересов России является социальная сеть

«Facebook». В качестве основных субъектов реализации российских

интересов в данной сети также выступают масс-медиа, МИД РФ, высшее

политическое руководство России. Особую активность в привлечении

аудитории при этом демонстрируют опять-таки телекомпания «RT», на

страницы которой в «Facebook» подписаны свыше 8,8 млн человек, а также

председатель правительства РФ Д.А. Медведев, чья русскоязычная страница

насчитывает свыше 1,4 млн подписчиков.

Существуют острые проблемы, несмотря на активные действия РФ в

сфере цифровой дипломатии, которые препятствуют дальнейшему развитию

данного направления публичной дипломатии в деятельности России на

международной арене. Одной из них является восприятие Интернета частью

российской политической элиты как пространства, представляющего угрозу

национальной безопасности страны В качестве примера, иллюстрирующего

разрушительную силу социальных сетей, ряд авторов приводит события на

Ближнем Востоке («арабскую весну»), где оппоненты политического строя

использовали «Facebook» и «Twitter» для мобилизации населения и

организации массовых протестов [Рябченко, 2011; Чернобай, 2011;

Филимонов, Цатурян, 2012; Манойло, 2014]

Как уже ранее было отмечено, российский телеканал «RT» играет

огромную роль в реализации программ российской публичной дипломатии.

Однако в настоящее время большинство его информационных сюжетов

44

посвящено преимущественно политическим вопросам, российской культуре

уделяется мало внимания (хотя еще несколько лет назад «RT» был

ориентирован прежде всего на продвижение российского культурного

влияния за рубежом). Как следствие, в социальных медиа информационные

сообщения и ролики «RT» также касаются в основном вопросов мировой

политики и экономики.

Как известно, определенную роль в продвижении российской культуры

за рубежом уже играет Федеральное агентство по делам Содружества

Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и

по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество).

Эта подведомственная МИД РФ организация достаточно активна в Твиттере,

а также представлена в cети «Facebook», «Instagram» и «ВКонтакте».

Помимо распространения и укрепления позиций русского языка в

мире, работы по поддержке соотечественников, проживающих за рубежом,

Россотрудничество также отвечает за продвижение российских науки,

культуры и образования в зарубежных странах45. Поскольку аккаунты

Россотрудничества ведутся исключительно на русском языке, достаточно

сложной представляется попытка вступить в диалог с той частью аудитории,

для которой этот язык не является родным. В этом случае деятельность «RT»

по распространению российского культурного влияния за границей могла бы

оказаться весьма полезной, так как у телеканала есть собственные аккаунты в

социальных медиа на английском, испанском и арабском языках.

Так же еще одной из главных проблем России, является ее

недостаточные усилия в установлении двусторонней коммуникации с

зарубежной аудиторией. К сожалению, существующие аккаунты в

45 Государственная программа Российской Федерации «Внешнеполитическая деятельность» // Министерство иностранных дел Российской Федерации. URL: http :// www . mid . ru / foreign _ policy / news /-/ asset _ publisher / cKNonkJE 02 Bw / content / id /62782 (дата обращения: 10.04.2017)

45

социальных сетях, сервисах микроблоггинга, видеохостингах в основном

применяются для размещения пресс-релизов; при этом практически нет

никакого диалога с обычными пользователями. В результате чего Россия

использует новые цифровые возможности только частично, что в свою

очередь лишает возможности не только в полной мере оценить качество

размещенного в социальных медиа контента (что является одним из главных

преимуществ обратной связи), но и планировать последующие публикации с

учетом общественного мнения.

В этой связи особенно важным представляется установление диалога

между загранучреждениями МИД РФ и местным населением. Именно на них

должна быть возложена задача установления доверительных отношений с

пользователями социальных медиа, поскольку действия большинства

внешнеполитических ведомств в интернет-пространстве, как правило,

консервативны и не всегда предполагают использование новых

нетрадиционных подходов в дипломатии.

Одним из способов формирования доверия являются те действия

дипломатов, которые позволяют подписчикам рассматривать их не только

как официальных лиц, но и как обычных граждан со своими потребностями и

интересами.

Другим способом налаживания доверительной коммуникации с

аудиторией является обращение к ней с определенными вопросами,

позволяющими узнать ее мнение по той или иной проблеме. Например, на

странице посольства США в Москве в сети «Facebook» можно найти

информационные сообщения, в которых всем желающим предлагается

выразить свое отношение к игре в фрисби, фильмам с участием К. Костнера,

музыке Э. Пресли и др. Как представляется, подобные посты позволяют

значительно расширить зарубежную аудиторию аккаунтов посольств за счет

46

привлечения подписчиков из различных социальных групп,

заинтересованных историей и культурой США, а также американским

образом жизни.

Очевидно, что российские загранучреждения тоже могли бы

использовать подобные методы в своей практической деятельности. К

сожалению, многие аккаунты российских посольств и консульств в

социальных медиа интересны лишь узкому кругу лиц (преимущественно

экспертному сообществу), что создает серьезные препятствия для

продвижения политического и культурного влияния России за рубежом.

Как известно, серьезную конкуренцию внешнеполитическим усилиям

России в отношении бывших союзных республик составляют ряд акторов,

имеющих собственные интересы в регионе (США, ЕС, Китай)46. В этой связи

обращает на себя внимание весьма заметное отставание РФ от США в

привлечении аудитории постсоветских государств с помощью социальных

медиа. Безусловно, подобное отставание обусловлено объективными

причинами, довольно позднее включение РФ в данный вид деятельности,

недостаток практического опыта. Тем не менее, если Россия стремится

сохранить свое политическое влияние в Центральной Азии и Закавказье, ей

стоит серьезно пересмотреть свои действия во внешнеполитической сфере, в

том числе в области «публичной дипломатии 2.0»

Серьезной проблемой на пути реализации РФ программ «публичной

дипломатии 2.0» также является низкий уровень участия

неправительственных организаций в данном виде деятельности. По мнению

американского ученого Дж. Ная, именно негосударственные акторы вносят

важный вклад в формирование «мягкой силы» той или иной страны,

поскольку нередко обладают более высоким уровнем доверия со стороны

46 Лебедева М.М. «Мягкая сила» в отношении Центральной Азии: участники и их действия // Вестник МГИМО-Университета. 2014. № 2. С. 51

47

зарубежной аудитории, чем связанные с государством структуры.47 Это

объясняется тем, что финансируемые правительством организации, как

правило, зависимы от них политически и материально, что дает основание

сомневаться в их непредвзятости в оценке тех или иных событий.

В «публичной дипломатии 2.0» вопрос доверия аудитории к

получаемым информационным сообщениям является одним из важнейших.48

Современное развитие информационно-коммуникационных технологий

зачастую дает пользователям возможность проверять информацию по

различным каналам, поэтому попытки исказить имеющиеся данные в своих

интересах могут нанести серьезный репутационный урон осуществляющим

подобные действия акторам публичной дипломатии.

В последние годы в России появилось несколько некоммерческих

организаций (Фонд «Русский мир», Фонд поддержки публичной дипломатии

имени А.М. Горчакова, некоммерческое партнерство «Российский совет по

международным делам» и др.), которые вносят определенный вклад в

развитие отечественной публичной дипломатии, в том числе с помощью

социальных медиа. Однако все они финансируются за счет средств

государства,49 что дает повод их критикам выдвигать обвинения в их

политической ангажированности.

Следует заметить, что статус неправительственной организации не

гарантирует полного доверия со стороны зарубежной аудитории и отсутствия

критических замечаний. Например, американская частная телекомпания

«CNN» достаточно часто обвиняется в том, что ее позиция по отношению ко

многим международным событиям полностью совпадает с позицией 47 Nye J. Soft Power: the means to success in world politics. New York: Public affairs, 2004. URL: http://www.belfercenter.org/sites/default/files/legacy/files/joe_nye_wielding_soft_power.pdf (дата обращения: 15.04.2017)48 Arsenault A. Public diplomacy 2.0 // Toward a new public diplomacy: redirecting US foreign policy / Ed. by P. Seib. New York: Palgrave Macmillan, 2009. Chap. 7. P. 14149 Шершнев И.Л. Роль неправительственных организаций в институализации российской общественной дипломатии // Знание. Понимание. Умение. 2012. № 1. С. 54

48

Государственного департамента США. Однако, возможно, финансовая

независимость от государства способна предоставить таким организациям

больше свободы в использовании новых подходов в реализации программ

публичной дипломатии (особенно учитывая тот факт, что РФ придает особое

значение прежде всего инструментам традиционной дипломатии).

Как представляется, формирование позитивного имиджа России за

рубежом выгодно не только российскому государству, но и в целом той части

российского бизнеса, которая заинтересована в развитии деловых связей с

иностранными партнерами. В связи с этим крупные российские компании

могли бы принять более активное участие в создании и развитии

некоммерческих организаций в России, ориентированных на реализацию

программ публичной дипломатии.

На основании проведенного анализа российской «публичной

дипломатии 2.0» можно попытаться оценить перспективы дальнейшего

развития данного направления публичной дипломатии в России. С нашей

точки зрения, обострение отношений между РФ и странами Запада из-за

событий на Украине делает маловероятным использование социальных

медиа для глобального продвижения культурного влияния России за

рубежом в ближайшем будущем (хотя они вполне могут быть использованы

на региональном уровне). Поскольку современная Россия подвергается

достаточно серьезной критике со стороны значительного числа ведущих

мировых СМИ, в краткосрочной перспективе, вероятно, все средства

отечественной «публичной дипломатии 2.0» будут направлены на

отстаивание собственной позиции в мире и дискредитацию политических

оппонентов (чем «RT» в настоящее время и занимается).

Достаточно сложно оценить, насколько уместен такой подход.

Безусловно, в ситуации, когда международный авторитет государства

49

подрывается воздействием внешних акторов, необходимо артикулировать

собственную позицию по тем или иным вопросам, чтобы показать

зарубежной аудитории другую сторону формируемой реальности. Однако,

как представляется, стремление РФ постоянно «оправдываться» ставит ее в

заведомо проигрышное положение в «информационном противоборстве» со

странами Запада50.

Тем не менее существующая напряженность между РФ и Западом

может оказаться полезной для развития российской публичной дипломатии

на постсоветском пространстве (прежде всего в странах Центральной Азии).

Очевидно, что ограничение экономического и политического сотрудничества

России и ЕС (обусловленное прежде всего введенными против РФ

санкциями) актуализирует поиск равнозначных партнеров на Востоке. В этой

связи неслучаен состоявшийся 9 ноября 2014 г. визит президента РФ

В.Путина в Китай, целью которого стало углубление сотрудничества в

рамках двусторонних отношений между Москвой и Пекином.

В свете последних событий особое значение приобретают и

Евразийский экономический союз, и отношения между Россией и странами,

входящими в зону свободной торговли СНГ. Вполне вероятно, что

российская публичная дипломатия активизируется в направлении углубления

интеграционных связей с рядом стран постсоветского пространства,

поскольку такая необходимость давно назрела (снижение численности

русскоговорящего населения; наличие серьезной конкуренции в сфере

публичной дипломатии со стороны США, Китая, ЕС; существование

серьезных разногласий со странами Запада). Можно предположить, что

подобные изменения внешнеполитического курса России в регионе скажутся

и на деятельности в рамках «публичной дипломатии 2.0», в которой вполне

50 Бурлинова Н. Современная информполитика России слишком ситуативна // Центр поддержки и развития общественных инициатив «Креативная дипломатия». 2015. URL: http :// www . picreadi . ru / informacionnaya - politika / (дата обращения: 20.04.2017)

50

вероятно появление установки на распространение российского культурного

влияния. Как справедливо отмечает российский исследователь А.

Голобородько, «культура сегодня способна стать “точкой роста” и ключевым

фактором развития государств, городов, территорий, поскольку она обладает

потенциалом, который по долговременности и значимости превосходит

потенциал экономических реформ».51

В заключение следует сказать, что за последние 20 лет роль русского

языка и культуры как цементирующего фактора в отношениях между

Россией и рядом стран бывшего СССР значительно сократилась, что

актуализирует необходимость наращивания российского гуманитарного

присутствия за рубежом. Социальные медиа, обладая способностью

воздействовать на общественное мнение, могли бы в определенной степени

способствовать усилению политического влияния России как на

постсоветском пространстве, так и на международной арене в целом.

Глава 2. Цифровая дипломатии во внешней политике США, КНР и

России и ее влияние на международную безопасность

Если говорить о влиянии цифровой дипломатии на международную

безопасность, то стоит отметить, о существенных трансформациях системы

международных отношений. Сегодня мы можем наблюдать, как изменился

состав участников в мировом пространстве. Как уже говорилось ранее, на

международной арене появляются новые участники помимо национальных

51 Голобородько А.Ю. Имидж страны в мировом информационном пространстве: к вопросу о «мягкой силе» влияния // Вестник Поволжской академии государственной службы. 2013. № 2. С. 39

51

государств такие как: неправительственные организации, транснациональные

корпорации, террористические организации, частные акторы.

В связи с тем, что сегодня распространены информационно

коммуникативные технологии, возникает опасность того, что данные

технологии будут использованы как информационное оружие различными

террористическими группировками. В результате чего программы цифровой

дипломатии, которые предполагают использование информационных

технологий, в том числе социальных сетей, может предоставлять угрозу

балансу системы современных международных отношений, к примеру, по

причине легкодоступности средств сети Интернет для международных

преступных и террористических группировок.

Выше мы рассмотрели особенности и развитие цифровой дипломатии в

США, России и КНР. В данной главе мы рассмотрим, на примерах, как

данные страны использовали цифровую дипломатию во внешней политике и

каким образом это повлияло на международную безопасность.

2.1. Цифровая дипломатия США и «Арабская весна»: фактор

нестабильности в системе международной безопасности

Стоит отметить, что цифровая дипломатия США сыграла одну из

ключевых ролей в событиях «Арабской весны» 2010-2011 годах, под которой

подразумевают волну демонстраций, которая проходила в арабских странах и

в итоге привела к гражданской войне в регионе и массовым беспорядкам. Как

уже отмечалось выше в президентство Б. Обамы говорилось, что цели

цифровой дипломатии — США- это дискредитация идеологии «Талибана» и

«Аль-Каиды» и создание протестного молодежного движения. Данная

деятельность в социальных сетях способствовала мобилизации

протестующих, в результате чего можно сделать вывод, что цифровая

52

дипломатия США содействовала развитию протестных движений в странах

Ближнего востока и Северной Африки.

Можно упомянуть программы США, которые проходили под лозунгом

«Изменения изнутри»52 Их основной целью являлось привлечение молодежи

к демократическим ценностям и в дальнейшем пропаганды демократии. За

пару лет Правительство США создает крупные неправительственные

организации, которые становятся объектами притяжения для граждан и

поддерживают демократизацию нынешних политических режимов. В 2011

году правительство США создавало ряд твиттер-аккаунтов, они занимались

репостами пользователей, которые призывали к протестам. Задачей данных

сайтов являлось информирование подписчиков о тех событиях, которые

происходили в арабском мире. Так же важным моментом становится

обращения правительства США к протестующим путем призыва

подписываться на новые информационные источники о революциях на

ближнем востоке.

Данные проекты способствовали распространению среди населения

демократических ценностей. Программа под названием «Инициатива

поддержки партнерства на Ближнем Востоке» создала «сеть арабских

защитников демократии и активистов, кто приветствует помощь со стороны

американской демократии и продвигает позитивный образ демократии США

среди местного населения»53

Так же следует отметить, что США занимались распространением

специального программного обеспечения, которое позволяло обходить

блокировку различных запрещенных социальных сетей и сайтов. К примеру,

52 The Middle East Partnership Initiative. Department of State. URL: https://mepi.state.gov/ (дата обращения: 24.04.2017)53 Cofman T., Masloski A. Democracy Promotion Under Obama: Lessons from the Middle East Partnership Initiative, 2009 // The Brookings Institution. URL: http :// www . brookings . edu / (дата обращения: 24.04.2017)

53

можно сказать о программе Tor, которая позволяла оппозиционерам

скрывать местоположение и содержание интернет-траффика.

Чтобы противостоять враждебным представлениям в арабском мире,

администрация Буша прибегла к цензуре и контрпропаганде. Новости о том,

что Пентагон подвергал цензуре фотографии гробов американских

военнослужащих и женщин, убитых в Афганистане или Ираке, или что

чиновники Белого дома «координировали» с сетями США вопрос о том, как

освещать войну с терроризмом, выходили в эфир в США и Арабских СМИ,

добавив к негативной оценке то, что правительству США нельзя доверять.

Эти впечатления сильно усилились из-за новостей о том, что власти США в

Ираке публиковали истории в иракских газетах, которые навязывали

американские войска или «субсидировали» иракских журналистов для

обеспечения позитивного освещения. Все это являлось своего рода

дезинформацией, которая часто используется американскими СМИ.

Можно сделать вывод, что проводимая США цифровая дипломатия в

контексте «Арабской весны» оказалась в большей степени негативной, чем

позитивной. Помимо того, что арабские революции привели не к

демократизации и стабилизации ближнего востока, а к гражданским войнам.

Получилось, что цифровая дипломатия началась использоваться не только

союзниками, но и противниками США. Одним из главных соперников,

который умело используют цифровые инструменты, является ИГИЛ.

Исламисты, воюющие против правительств Сирии и Ирака, умело

использовали знания английского, французского и немецкого языков тех

членов своих организаций, которые приехали из стран Запада. Именно они

создавали информационные ленты и определенные темы для дискуссий в

данной социальной сети, которые призывали молодежь присоединиться к

созданию халифата.

54

Не стоит забывать, что из-за гражданских войн на востоке миграция

сегодня стала одной из неизбежной составляющей социально –

экономической жизни многих стран. Мы наблюдаем беспрецедентный

миграционный кризис на южных и юго – восточных границах Европы.

По состоянию на сентябрь 2015 года через Средиземное море до Европы

добралось почти 350 тыс. человек, что по сравнению с аналогичным

периодом времени в 2014 году составило прирост в 60%54. Что опять же

угрожает международной безопасности.

Арабские восстания доказали, что то, что происходит в одной стране,

может влиять на другие арабские государства, что влечет за собой огромные

последствия для Соединенных Штатов. 19 мая 2011 года президент Обама

выступил в Государственном департаменте США с докладом о влиянии

арабской весны на интересы США. Он заявил: «На протяжении десятилетий

Соединенные Штаты преследовали ряд ключевых интересов в регионе:

противодействие терроризму и прекращение распространения ядерного

оружия; Обеспечение свободного потока торговли и обеспечение

безопасности в регионе; Отстаивая безопасность Израиля и преследуя арабо-

израильский мир». Более того, он указал: «Однако мы должны признать, что

стратегия, основанная исключительно на узком преследовании этих

интересов, не наполнит пустой желудок или не позволит кому-либо

высказаться. И неспособность изменить наш подход угрожает углублению

спирали разделения между Соединенными Штатами и арабским миром».

Поскольку очевидно, что «статус-кво неустойчив», президент Обама указал

на важность «взаимных интересов и взаимного уважения» с набором

принципов, чтобы взять под контроль это «историческую возможность».

Этот набор принципов включает в себя сопротивление применению насилия

и репрессий против людей в регионе; Поддержка «набора универсальных

54 Информационный портал: URL: http://www.swissinfo.ch/rus (дата обращения: 30.04.2017)

55

прав, включая свободу слова, свободу мирных собраний, свободу религии,

равенство мужчин и женщин в условиях правового государства и право

выбирать своих руководителей» и, наконец, поддержка «политических и

экономических реформ на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые

могут удовлетворить законные чаяния простых людей во всем регионе».

Президент Обама завершил свое выступление словами: «Наша поддержка

этих принципов не является вторичным интересом. Сегодня я хочу дать

понять, что это один из главных приоритетов, который должен быть

воплощен в конкретные действия и поддержан всеми имеющимися в нашем

распоряжении дипломатическими, экономическими и стратегическими

инструментами. Политика Соединенных Штатов будет содействовать

реформам во всем регионе и поддерживать переход к демократии»55

2.2. Сетевой проект «мирное возвышение Китая»: стабилизация или

угроза для международной безопасности?

Теперь перейдем к КНР и их опыту использования цифровой

дипломатии во внешней политике. Власти Китая, используя интернет и

современные ИКТ, видят в этом не только средства сдерживания стран-

оппонентов, а большие возможности для того, чтобы формировать

позитивный имидж своей страны в международном сообществе. Власти КНР

создали специальное административное бюро для пропаганды в интернете,

которое направляет и координирует государственную пропаганду в сети.

Практически основная часть СМИ в Китае не имели ни сайтов, ни страниц в

социальных сетях, они не были доступны для широкой аудитории. Данная

ситуация начала изменяться после того, как госсовет КНР начал принимать

активные действия в сети интернет, так как это является важным

действенным инструментом для реализации социальных и политических

55 Keiswetter, Allen L. Middle East Institute. “The Arab Spring: Implications for US Policy and Interests.” 2012. URL: http://www.mei.edu/content/arab- spring-implications-us-policy-and-interests (дата обращения: 5.05.2017)

56

программ, в результате чего начинается массовое инвестирование не только в

медиа на китайском языке, но и расширение китайских иноязычных СМИ.56

Одним из первых этапов являлось то, что власти помогали созданию

интернет-сайтов наиболее крупных информационных агентств и расширяли

сетку распространения и вещания. Увеличение количества масс-медиа в сети

интернет, позволяет властям Китая создавать иллюзию плюрализма мнений

внутри страны и усилить пропаганду в зарубежных государствах. На втором

этапе произошло расширение сферы государственного информационного

агентства «Синьхуа».57

Интернет технологии дают беспрецедентную возможность для

открытого доступа к информации и дают возможность диссидентским

организациям с легкостью распространять конкретные идеи, в следствии чего

КНР начинает деятельно противодействовать различным негативным

последствиям с помощью создания действенной сетевой цензуры.

Правительство КНР использует две стратегии для осуществления веб-

цензуры: поощрение самоцензуры и фильтрация контента и запросов, что за

рубежом получило название «великая китайская веб-стена». Большинство

западных СМИ, социальные сети и блоги, входят в число сайтов, которые

подвергаются цензуре.58

За последнее время КНР переходит от оборонительной к

наступательной стратегии применения информационных коммуникационных

технологий в отношении внешнеполитических оппонентов. В 2003 году

компартия Китая и центральный военный совет ввели «концепцию трех

войн», которая включает в себя медиавойну, психологическую войну и

правовую войну. В данной концепции говорится о том, что необходимы 56 Ибрагимова Г. стратегия КНР в области управления Интернетом // Индекс безопасности. 2013. № 1., с. 17857 Там же58 Цензура Интернета в Китае. URL: http://wwwxontent-filtering.ru/aninet/ regulinet/regulinet_249.html (дата обращения: 7.05.2017)

57

опережающие действия в киберпространстве и нанесении такого удара

первым.59

Одним из важных уровней присутствия КНР в глобальном

информационном пространстве является стремительно развивающаяся

развлекательная индустрия: СМИ, шоу-бизнес, компьютерные игры, реклама.

Большое значение придается продвижению китайской культуры и языка за

рубежом, это осуществляется посредством распространения образовательных

школ и классов. так, в 2010 г. В 96 странах мира действовало 322 института и

369 классов Института Конфуция.60

Руководство КНР активно ведет пропаганду о том, что Китай является

открытым внешнему миру. В последние годы это проявляется в росте

количества пресс-конференций с участием государственных и партийных

деятелей и иностранных журналистов, размещении значительно большего

объема статистических данных и официальной информации. Пекин уделяет

особое внимание широкому освещению событий, происходящих в стране,

таких как природные и техногенные катастрофы, а также случаи массовых

беспорядков. Подобный подход призван в очередной раз

продемонстрировать открытость властей как мировому сообществу, так и

своим гражданам.

КНР показывает огромную активность в развитии международного

вещания на английском языке. Создаются сайты Интернет-вещания, новые

теле- и радиоканалы, увеличивается число иностранных языков вещания, и

развиваются журналы и газеты о Китае на английском языке. Однако в

отличие от всех остальных стран, китайская цифровая дипломатия не

59 Болгов Р. В. Информационные технологии в модернизации вооруженных сил КНР: политические аспекты. URL: http://www.politex.info/content/view/774/30/ (дата обращения: 7.05.2017)60 Евдокимов, Е. В. Политика Китая в глобальном информационном пространстве//Международные процессы: Том 9. -2011. - №1. - С. 74 – 83. URL: http://intertrends.ru/system/Doc/ArticlePdf/760/Evdokimov-25.pdf (дата обращения: 9.05.2017)

58

использует известные социальные сети. Только издание СhinaDaily

представлено в социальных сетях.61

Подводя итог, можно сказать, что существующая в настоящее время

система информационно-политической работы в КНР может быть

определена как «управляемая открытость». Данная система характеризуется,

с одной стороны, сохранением централизованного контроля власти над

основными инструментами внутреннего и внешнего информационного поля.

с другой стороны, контроль перестал подразумевать полное закрытие

альтернативной информации, что свидетельствует о повышении

квалификации и технической оснащенности китайского пропагандистского

аппарата

В результате чего мы можем сделать вывод, что власти Китая

используют цифровую дипломатию для продвижения положительного

имиджа страны за границей. Это не несет никакой угрозы международной

безопасности, так что действия правительства направлены, только на

пропаганду Китая и защиту от внешних нападок США и НАТО.

2.3. Цифровая дипломатия России: новый актор в системе

международной безопасности

Поговорим об особенностях цифровой дипломатии в России. Стоит

отметить в этой связи схожесть с Китаем, так как одной из основных целей

России в информационном пространстве является трансляция

положительного образа. Основными каналами для продвижения этого образа

являются: Voice of Russia, Мир и Russia Today, Первый канал, Риа - новости.

Все вышеперечисленные акторы цифровой дипломатии имеют аккаунты в

социальных сетях и оказывают активное влияние на международных акторов

61 Цветкова Н.А. Ярыгин Г.О. Публичная дипломатия ведущих государств: традиционные и цифровые методы. Монография. – Санкт-Петербург: «Северная Нива», 2014. С.212

59

через донесение позиции России по наиболее актуальным политическим

вопросам.62

Не стоит забывать о влиянии российских граждан, проживающих за

рубежом и различных культурных центров. Очень важна в этом ключе

постоянная поддержка государства этих культурных образований и

соотечественников в целом. Все это является частью образа внешней

политики России, ее национального приоритета. Параллельно с этим Россия

ведет имиджевые компании на поддержание положительного образа,

поэтому для нее важно, чтобы не только внутри страны, но и за ее пределами

поддержка русских людей, русского языка и т.д. осуществлялись на хорошем

уровне. Сейчас можно сказать, что Россия добилась в этом успехов и

постоянно совершенствует законодательство в этой области. Так, например,

по сей день продолжается программа по оказанию помощи в добровольном

переселении на территорию РФ соотечественников, проживающих за

рубежом. Ярким примером такой политики является и культурная

интеграция, например, Год российской культуры в Великобритании и Год

британской культуры в России (2014 г.), сезоны культуры Россия - Австрия

(2013-2015 гг.)63. Также в августе министерство иностранных дел

представило мобильное приложение под названием «Foreign Assistant».

Благодаря этому приложению, разработанному под руководством Центра

кризисного управления Министерства и доступному в бета-версии с 2014

года, российские граждане, выезжающие за рубеж, могут общаться с

дипломатами, получать уведомления о чрезвычайных ситуациях и получать

полезную информацию о странах, которые они посещают. По словам

руководителя Центра управления, кризисами, к февралю 2017 года

приложение было установлено более чем 40 000 людьми.

62 Цветкова Н.А. Ярыгин Г.О. Публичная дипломатия ведущих государств: традиционные и цифровые методы. Монография. – Санкт-Петербург: «Северная Нива», 2014. C. 20063 Тополев, А.А. О координирующей роли Министерства иностранных дел Российской Федерации // Международная жизнь. - 2014. - С. 36

60

Россия стоит перед необходимостью противостояния антироссийским

интернет-кампаниям. С 2014 года, когда отношения между Россией и

Западом ухудшались сначала из-за Украины, а затем из-за Сирии,

противодействие Западу стало главной темой сообщений МИД в социальных

сетях. В начале конфликта в Twitter, российские дипломаты видели, как их

западные коллеги были готовы нарушить традиционные дипломатические

правила в социальных сетях, поэтому они тоже чувствовали себя

непринужденно и готовы были отвечать в такой же форме. Кроме того, эти

обмены иногда привлекали больше внимания, чем официальные пресс-

релизы, тем самым помогая каждой стороне продвигать ее сообщения.

В результате министерство иностранных дел принимает политику

невмешательства в отношении с западом в режиме онлайн, позволяя своим

дипломатам экспериментировать. Это принимало различные формы, такие

как регулярные сообщения Facebook Марией Захаровой, которые, например,

критикуют предвзятость и непрофессионализм западных СМИ или

высмеивают западных чиновников за их антироссийские заявления.

Посольства России осваивали искусство использования социальных сетей,

чтобы определить западное лицемерие и показать это общественности в

Интернете.

К концу 2016 года, когда появились заявления о вмешательстве России

в президентские выборы в США и кампанию по распространению

«фальшивых новостей», Россия стала чудищем в американской внутренней

политике. К примеру группа исследователей PropOrNot настаивает на том,

что Россия проводила пропагандистские усилия по подрыву американской

демократии. Они выпустили отчет, где было обнаружено около 200 веб-

сайтов, которые, якобы пересекались с российской пропагандой. Данная

группа считает, что Россия использовала тысячи бот-сетей, платных

«троллей» для того, чтобы наполнять сети «фальшивыми новостями» и

61

заводить пользователей в заблуждения дискредитируя демократа Хилари

Клинтон, помогая Трампу.

Так же была сказано, что такие новостные ресурсы как RT и Sputnik,

являются псевдонезависимыми, спонсируются государством и

распространяли «фальшивые новости», которые вытесняли традиционные. В

своем отчете, они говорят, что Россия будет использовать данные методы и в

дальнейшем, чтобы влиять не только в США, но и в союзных государствах и

просит госдепартамент, обратить внимание на их исследование и

предпринять меры. 64

Это стало неожиданностью для некоторых в России, но МИД посчитал,

что это продолжение информационных атак с Запада. Некоторые посольства

присоединились к #RussiansDidIt, высмеивая игру в Соединенных Штатах. В

феврале 2017 года, в соответствии с призывом Путина «противостоять лжи о

России», министерство запустило специальный раздел на своем сайте, чтобы

опровергнуть «фальшивые новости» о России.65

Помогают в этом и российские дипломаты, которые отстаивают

позицию России на телепрограммах, публичных мероприятиях, а также в

прессе. Существует множество тематических блогов на веб-сайтах «Россия

сегодня», телеканала «Russia Today» и радиостанции «Эхо Москвы». Введена

практика ежедневного онлайн-общения по внешнеполитической

проблематике с аудиторией социальных сетей и популярных новостных

сайтов. У России есть и так называемый защитный механизм в лице

whataboutism, цель которого заключается в постоянной критике стран,

негативно высказывающихся в адрес России. Важным аспектом работы с

64Background to “Assessing Russian Activities and Intentions in Recent US Elections”: The Analytic Process and Cyber Incident Attribution. URL: http://apps.washingtonpost.com/g/page/politics/the-intelligence-community-report-on-russian-activities-in-the-2016-election/2153/65 Oleg. S. Russian Digital Diplomacy in 2016. URL: http :// www . sodd 16. com / russian - digital - diplomacy - in -2016- oleg - shakirov / (дата обращения: 13.05.2017)

62

данном инструментом является его осторожное, не многократное

использование с целью сохранения доверия у публики.66

Другой взгляд на российскую цифровую дипломатию демонстрирует

французский исследователь Жюльен Носетти. По его мнению, российские

власти стремятся фрагментировать глобальную сеть, чтобы обособить ее

российскую составляющую. Целью такой тактики является получение

независимости от американских игроков в области информационных

технологий. Таким образом, негативный взгляд на российскую цифровую

дипломатию подразумевает навязывание чуждой идеологии и

внешнеполитической пропаганды.67

В заключении стоит сказать, что цифровая дипломатия России

продолжает развиваться. Несмотря на то, что Россия обладает мощными

ресурсами для ведения информационной войны, необходимо продолжать

развивать средства информационного влияния на мнение о России за

рубежом, создавать каналы для быстрого доведения достоверной

информации об обстановке на международной арене до общественности, а

также искать способы для увеличения заинтересованности граждан западных

стран к российской культуре. Особенностями российской цифровой

дипломатии на данный момент являются: наличие региональной

составляющей цифровой дипломатии, оказывающей влияние на

русскоязычных граждан за рубежом, развитие образа для зарубежной

глобальной аудитории.

66 Цветкова Н.А. Ярыгин Г.О. Публичная дипломатия ведущих государств: традиционные и цифровые методы. Монография. – Санкт-Петербург: «Северная Нива», 2014. С. 20367 Носетти Д. Кремль «ВКонтакте»: власть и интернет в России. Доклад. Центр Россия/ННГ, 2011. URL: http://www.pircenter.org/kosdata/page_doc/p2734_1.pdf (дата обращения: 13.05.2017)

63

Заключение

Подводя итог, мы понимаем, что интернет и другие информационные

технологии больше не являются периферийной силой в ведении мировых

дел, а являются мощным двигателем перемен. Глобальные электронные сети

не только переделывают экономику, но и изменяют ценности людей, их

идентичность. Более того, эти изменения происходят не только в границах

национальных государств, но и во всех видах транснациональных сообществ.

Новые транснациональные потоки информации трансформируют

фундаментальные условия власти в международных делах. На первый план

выходят новые виды мягкой силы, включающие моральную легитимность и

уважение, доверие как источник информации и культурные ценности.

Военные и финансовые полномочия, которые традиционно принадлежали

доминирующим государствам, в настоящее время сдерживаются новыми

способами благодаря мягкой власти и политике доверия.

64

Искусство дипломатии и международная политика не исчезают, а

переосмысливаются. Прорывные технологии обеспечивают мгновенный

контакт и, таким образом, облегчают управление дипломатией и

организацию политического диалога. Возвращаясь к традиционной

дипломатии 18-го или 19-го века, официальным представителям приходилось

ждать недели или даже месяцы, чтобы получить соответствующие

инструкции и направления действий. Таким образом, пункты повестки дня

охватывали только наиболее важные вопросы, требующие решения.

В настоящее время новые технологические каналы заменили

устаревшие формы коммуникации. Должностные лица имеют постоянный

доступ к сетям, что позволяет не только организовывать диалог, но и

обеспечивать международные связи, повышающие оперативность, действия

и регулирование. При этом в настоящее время большинство послов и

политиков используют Twitter для взаимодействия с официальными лицами,

политиками и гражданами. Так называемая «Twitplomacy» рассматривается

как форма публичной дипломатии, поскольку она используется не только

официальными лицами, но и миллионами граждан во всем мире земного шар.

Твиттер оказывает два больших положительных эффекта на внешнюю

политику: он способствует плодотворному обмену идеями между

политиками и гражданским обществом и повышает способность дипломатов

собирать информацию и предвидеть, анализировать, управлять событиями и

реагировать на них.

Информационно коммуникативные технологии на сегодняшний день

являются одним из ключевых явлений современного общества, в результате

чего цифровая дипломатия приобретает популярность. Но не стоит забывать

о том, что стоит учитывать не только возможности, но и угрозы, которые

предоставляют опасность для обеспечения национальной и международной

безопасности. Необходимо помнить, что государство имеет ведущую и

65

координирующую роль, и не стоит забывать о том, чтобы гражданское

общество и частный сектор были также вовлечены. ИКТ обладают огромным

потенциалом, и могут использоваться как в деструктивных, так и в

созидательных целях. Одной из угроз использования ИКТ - это

вмешательство во внутренние дела государств, нарушения общественного

порядка, разжигания межнациональной, межрасовой и

межконфессиональной вражды, пропаганды расистских и ксенофобских идей

или теорий, порождающих ненависть и дискриминацию, подстрекающих к

насилию. Подтверждением данной угрозы можно считать события Арабской

весны, где определенные внешние силы ИКТ внесли существенный вклад в

организацию протестного движения.68

Таким образом, цифровая дипломатия на сегодняшний день имеет

ряд проблем:

Во-первых, новые технологии расширяют возможности отдельных лиц,

но могут порождать кластеры экстремизма, жестокого обращения,

ксенофобии и насилия, выраженные в ряде онлайн-СМИ и каналов. Одним из

недавних примеров является огромное количество фальшивых и искаженных

образов беженцев с насмешливыми мемами, которые распространились в

Интернете как своего рода ответ на широко провозглашенные действия

приветствующих беженцев (#welcomerefugees).

Во-вторых, авторитаристы, включая страны и отдельные

индивидуалистические организации, извлекают выгоду из технологии.

Например, в Сирии интернет является еще одним оружием войны. Контроль

соединений и контента веб-сайтов дает правительству большую силу в ходе

продолжающегося конфликта. Авторитарные правительства могут

68 Philip N. Howard, Aiden Duffy, Deen Freelon, Muzammil Hussain, Will Mari, Marwa Mazaid. Opening closed regimes. What Was the Role of Social Media During the Arab Spring? // Project on Information Technology and Political Islam. URL: http :// www . library . cornell . edu / colldev / Role %20 of %20 Social %20 Media %20 During %20 the %20 Arab %20 Spring . pdf (дата обращения: 13.05.2017)

66

контролировать технологии и использовать их для подрыва социальной

активности, приобретая новые формы контроля и власти.

В-третьих, неэффективное внедрение технологий может быть и

вредным и дорогостоящим делом. Случай с Healthcare.gov в США, где даже

сторонники так называемого «Obamacare» описывали платформу как

ошибочный и чрезвычайно завышенный правительственный запуск.

Действительно, правительства и учреждения часто сталкиваются с

недостаточно развитыми и защищенными платформами, которые вызывают

больше проблем, чем выгод.

Таким образом, публичная дипломатия Web 2.0. является

неотъемлемым атрибутом внешнеполитической деятельности государства

как основного актора системы современных международных отношений. С

дальнейшим развитием информационных технологий программы цифровой

дипломатии будут приобретать всё большую востребованность среди

внешнеполитических ведомств различных стран. И вовсе не зря, так как,

именно инструменты такой публичной дипломатии позволяют не только

формировать положительный образ государства на международной арене и

укреплять его «мягкую силу», но и значительно повысить эффективность

каналов связи между различными участниками глобальной политики XXI

века.

Можно дать несколько рекомендаций министерствам иностранных

дел:

1. МИД должны научиться интерпретировать сложные

информационные потоки. На них оказывают влияние те же внешние

субъекты, на которые они пытаются влиять. Между тем,

внешнеполитический рассказ строится многоголосным сообществом

сотрудников министерства.

67

2. Инструментарий МИДа должен измениться, но инструменты,

используемые сегодня, могут быть не теми, которые использовались ранее.

Министерства должны научиться применять цифровую и сетевую

дипломатию в процессе своей работы. Однако промежуток времени между

событием и ожидаемой реакцией на политику также сокращается.

Соответственно, необходимо переопределить роль людей, которые

определяют политику. Они должны экспериментировать с комбинациями

современных коммуникационных инструментов, в зависимости от

содержания вопроса и целевой группы.

3. Как набор, так и подготовка должны быть адаптированы к

меняющемуся профилю будущего дипломата. МИД должны не просто

принимать новые навыки, но также обучать текущую рабочую силу. МФА

недавно начали инвестировать в набор и обучение своих нынешних

сотрудников с разной степенью успеха. Обучение руководителей и местных

сотрудников в посольствах, как правило, считается ценной инвестицией.

Важнейшими определяющими факторами успеха являются политическое

лидерство, стратегическая ориентация, готовность делегировать

ответственность и практические соображения.

4. Отношения между министерствами иностранных дел и внешними

участниками меняются, создавая возможности и угрозы для МИД. Хотя

важность некоторых традиционных заинтересованных сторон для внешней

политики снижается, большинство заинтересованных сторон выигрывают от

расширения сотрудничества и оцифровки. Эффективность международных

политических сетей зависит от актуальности и привлекательности проблемы,

динамики, гибкости сети, открытости и прозрачности по отношению к

внешним участникам и готовности идти на риск. Сетевая и цифровая

дипломатия требует долгосрочной стратегии для решения всех этих проблем.

68

В «цифровую дипломатию» заложен значительный созидательный и

деструктивный потенциал. Принципиально ничего плохого во

взаимодействии одного государства с обществом другого государства нет –

оно возможно, например, в гуманитарных, или образовательных целях.

Однако оно неприемлемо, если противоречит национальным интересам того

суверенного государства, на общество которого оказывается воздействие.

Учитывая, что всё больше стран начинают использовать «цифровую

дипломатию», необходимо начать обсуждение на международном уровне

определенных правил поведения, чтобы успешно противодействовать новой

угрозе информационной безопасности, и при этом сохранить позитивный

потенциал ИКТ.

69

Список использованных источников и литературы

Источники

Документы о внешней политики и дипломатии

1. Государственная программа Российской Федерации

«Внешнеполитическая деятельность» // Министерство иностранных

дел Российской Федерации. URL:

http :// www . mid . ru / foreign _ policy / news /-/ asset _ publisher / cKNonkJE 02 Bw /

content / id /62782 (дата обращения: 10.04.2017)

2. Middle East Partnership Initiative // Department of State. URL:

www.state gov

3. Work Together to Build Partnerships and Pursue Peace and

Development // Ministry for Foreign Relations of China. URL:

http://www.fmprc.gov.cn/

4. Bureau of Educational and Cultural Affairs. (n.d.). History and

Mission of ECA | Bureau of Educational and Cultural Affairs. URL :

http :// eca . state . gov / about - bureau / history - and - mission - eca (дата обращения:

10.03.2017)

5. ICT Facts and Figures // ITU. 2016. URL: www.itu.int/ict (дата

обращения: 1.03.2017)

70

6. Secretary Clinton Congratulates Winners of First Apps4Africa

Competition. 2010. URL: https://ihub.co.ke/blogs/1347 (дата обращения:

6.03.2017)

7. The Middle East Partnership Initiative. Department of State.

https://mepi.state.gov/ (дата обращения: 24.04.2017)

8. U.S. Department of State 2014, Human Rights Report. Country

Reports on Human Rights Practices for 2013. URL:

http://www.state.gov/documents/organization/220402.pdf (дата обращения:

26.03.2017)

9. Сайт YALI. URL: http://youngafricanleaders.state.gov/ (дата

обращения: 6.03.2017)

Материалы социальных сетей правительств США, России и КНР

10. Официальная страница на портале WEIBO Министерства

иностранных дел Управления общественной дипломатии КНР. URL:

http://www.weibo.com/p/1001061938330147/home?

from=page_100106&mod=TAB&is_hot=1#place (дата обращения:

20.03.2017)

11. Официальный канал YouTube RT. URL:

https://www.youtube.com/user/RussiaToday (дата обращения: 20.03.2017)

12. Официальный канал YouTube RT на русском. URL:

https://www.youtube.com/user/rtrussian (дата обращения: 20.03.2017)

13. Официальный канал YouTube DW English URL:

https://www.youtube.com/user/deutschewelleenglish (дата обращения:

20.03.2017)

71

14. Официальный канал YouTube France24 English.URL:

https://www.youtube.com/user/france24english (дата обращения:

20.03.2017)

15. Официальный канал YouTube CNN. URL:

https://www.youtube.com/user/CNN (дата обращения: 20.03.2017)

16. Официальный канал YouTube Al Jazeera English. URL:

https://www.youtube.com/user/AlJazeeraEnglish (дата обращения:

20.03.2017)

17. Официальная страница в Twitter МИД России URL:

https://twitter.com/mid_rf?lang=ru (дата обращения: 7.04.2017)

18. Официальная страница в Twitter SputnikInt. URL:

https://twitter.com/SputnikInt?lang=ru (дата обращения: 7.04.2017)

19. Официальная страница в Twitter SputnikMundo. URL:

https://twitter.com/SputnikMundo?lang=ru (дата обращения: 7.04.2017)

20. Официальная страница в Twitter The Washington Post. URL:

https://twitter.com/washingtonpost (дата обращения: 7.04.2017)

21. Официальная страница в Twitter The New York Times. URL:

https :// twitter . com / nytimes (дата обращения: 7.04.2017)

22. Официальная страница в Facebook RT. URL:

https :// www . facebook . com / RTnews /? fref = ts (дата обращения: 10.04.2017)

23. Официальная страница в Facebook RT на русском: URL:

https :// www . facebook . com / RTRussian /? fref = ts (дата обращения:

10.04.2017)

24. Официальная страница в Facebook Председатель правительства

Дмитрий Анатольевич Медведев.

72

URL :https://www.facebook.com/Dmitry.Medvedev/?fref=ts (дата

обращения: 12.04.2017)

25. Официальная страница в Twitter Россотрудничества. URL:

https :// twitter . com / rsgov (дата обращения: 12.04.2017)

26. Официальная страница в Facebook посольства США в Москве

URL: https :// www . facebook . com / russia . usembassy / (дата обращения:

12.04.2017)

Литература

Монографии на русском языке:

27. Цветкова Н.А. Ярыгин Г.О. Публичная дипломатия ведущих

государств: традиционные и цифровые методы. Монография. – Санкт-

Петербург: «Северная Нива», 2014. 234 с.

Статьи на русском языке:

28. Алхименков М. А. Социальные сети и современная интернет-

дипломатия США // США и Канада: экономика, политика, культура.

2014. № 11. С. 51–64

29. Голобородько А.Ю. Имидж страны в мировом информационном

пространстве: к вопросу о «мягкой силе» влияния // Вестник

Поволжской академии государственной службы. 2013. № 2. С. 38–43.

30. Евдокимов, Е. В. Политика Китая в глобальном информационном

пространстве//Международные процессы: Том 9. -2011. - №1. - С. 74 –

83.

73

31. Зиновьева Е. С. Цифровая дипломатия США: возможности и

угрозы для международной безопасности // Индекс безопасности. 2013.

№ 1 (104). С. 213–228

32. Ибрагимова Г. стратегия КНР в области управления

Интернетом // Индекс безопасности. 2013. № 1., с. 178

33. Лебедева М.М. «Мягкая сила» в отношении Центральной Азии:

участники и их действия // Вестник МГИМО-Университета. 2014. № 2.

С. 47–55

34. Тополев, А.А. О координирующей роли Министерства

иностранных дел Российской Федерации // Международная жизнь. -

2014. - С. 36-50

35. Цветкова Н.А. Социальные сети в публичной дипломатии США //

Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6: Философия.

Культурология. Политология. Право. Международные отношения.

2011. № 2. С. 84–89

36. Цветкова Н. Программы Web 2.0 в публичной дипломатии США

// США и Канада: Экономика, политика, культура. 2011. № 3. С. 109-

122

37. Чернобай А. И. Роль социальных сетей в мобилизации

протестных настроений на ближнем Востоке и в Северной Африке в

январе-марте 2011 г. // Политические исследования. 2011. № 1. С. 40–

47

38. Шершнев И.Л. Роль неправительственных организаций в

институализации российской общественной дипломатии // Знание.

Понимание. Умение. 2012. № 1. С. 52–58

74

39. Зонова Т. В. Дипломатия будущего // Эксперты МГИМО. 2012.

URL: http :// old . mgimo . ru / news / experts / document 222950. phtml (дата

обращения: 2.03.2017)

Монографии на иностранном языке:

40. Arsenault A. Public diplomacy 2.0 // Toward a new public diplomacy:

redirecting US foreign policy / Ed. by P. Seib. New York: Palgrave

Macmillan, 2009. Chap. 7. P. 135–153

41. Dizard W. Jr. Digital diplomacy: U.S. Foreign Policy in the

Information Age. Westport, CT: Praeger, 2001. P. 231

42. Goodman, M. Future Crimes: A Journey to the Dark Side of

Technology and How to Survive It. Bantam. Bantam Press, New York.

2015. P. 464

43. Nye J. Soft Power: the means to success in world politics. New York:

Public affairs, 2004. URL:

http://www.belfercenter.org/sites/default/files/legacy/files/joe_nye_wielding

_soft_power.pdf (дата обращения: 15.04.2017)

44. Pamment J. New Public Diplomacy in the 21st Century: A

comparative study of policy and practice. Oxon: Routledge, 2013. P. 165

45. Philip Seib. Real-Time Diplomacy: Politics and Power in the Social

Media Era. New York: Palgrave-Macmillan, 2012. P.212

46. Weil, S & Jing, Y. "The EU and China's Perceptions of Democracy

and Their Impact on China-EU Relations," in Pan, Z (ed.), Conceptual Gaps

in China-EU Relations, Palgrave Macmillan, New York, 2012. P. 113-127

75

47. Zhang, C. "The Conceptual Gap on Human Rights in China-Europe

Relations," in Pan, Z (ed.), Conceptual Gaps in China-EU Relations,

Palgrave Macmillan, New York, 2012 P. 83-97

Статьи на иностранном языке:

48. Charhar Institute 2013, "2013 China National Image Global Survey,”

Centre for Inter-national Communication Studies. URL:

htt

p://www.chinacics.org/achievement/201402/P020140226152233649792.pdf

(дата обращения: 24.03.2017)

49. Chia, R. C., Poe, E., & Wuensch, K. L. . Attiture Change after Taking

a Virtual Global Understanding Course. World Academy of Science,

Engineering and Technology, 3, 2009. 614

50. Cofman T., Masloski A. Democracy Promotion Under Obama:

Lessons from the Middle East Partnership Initiative, 2009 // The Brookings

Institution. URL: http://www.brookings.edu/ (дата обращения: 24.04.2017)

51. Cull N. J. The Long Road to Public Diplomacy 2.0: The Internet in

US Public Diplomacy // International Studies Review. Vol. 15, No 1, 2013.

P. 123–139

52. Emily T. Metzgar. Is it the Medium or the Message? Social Media,

American Public Relations & Iran. Global Media Journal, 2012. URL:

https://www.researchgate.net/publication/280883185_Is_It_the_Medium_or

_the_Message_Social_Media_American_Public_Diplomacy_Iran (дата

обращения: 2.03.2017)

53. Graffy C. The Rise of Public Diplomacy 2.0. // The Journal of

International Security Affairs. №17. 2009

76

54. Hallams, E. . Digital Diplomacy: the internet, the battle for ideas &

US foreign policy. CEU Political Science Journal, 5(4),2010. P. 538–574

55. Himelfarb, S., & Idriss, S. Exchange 2.0 (No. Special Report 272).

Washington, D.C.: United States Institute of Peace. 2011. URL:

http://www.usip.org/sites/default/files/Exchange2.0.pdf (дата обращения:

10.03.2017)

56. Hocking, B. and Melissen J. Diplomacy in the Digital Age. The

Hague: Netherlands Institute of International Relations Clingendael, 2015.

URL:

http

s :// www . clingendael . nl / sites / default / files / Digital _ Diplomacy _ in _ the _ Digital

%20 Age _ Clingendael _ July 2015. pdf (дата обращения: 3.03.2017)

57. Melissen J. Foreign Ministries to get Serious about ‘Digital Making’.

The Hague: Netherlands Institute of International Relations Clingendael,

2010. URL: https://www.clingendael.nl/publication/foreign-ministries-get-

serious-about-%E2%80%98digital-making%E2%80%99 (дата обращения:

4.03.2017)

58. Riordan, S. Dialogue-based Public Diplomacy: A New Foreign Policy

Paradigm, Netherlands Institute of International Relations Clingendael.

2004. URL:

htt

p://www.clingendael.nl/publications/2004/20041100_cli_paper_dip_issue95.

pdf (дата обращения: 26.03.2017)

59. Simons G. Attempting to re-brand the branded: Russia’s international

image in the 21st century // Russian Journal of Communication. 2011. No. 4.

P. 322–350

77

60. Wang, J. "Shi Xi Dang Dai Zhong Guo De Wang Luo Min Zu Zhu

Yi" [Analysis on the Contemporary Online Nationalism in China], World

Economics and Politics, Vol. 2,2006. P. 1-13

61. Yang, S, "Kai Tuo Gong Gong Wai Jiao Xin Ju Mian" [Developing a

new phase of public diplomacy], Outlook Weekly, Vol 22, 2010. P. 32-33

Статьи в СМИ:

62. AFP News 2013, "China Seen as 'Confident', 'Belligerent' and

Arrogant'," Yahoo News, 2014. URL: https://sg.news.yahoo.com/china-

seen-39-confident-39-39-belligerent-39-051021807.html (дата обращения:

30.03.2017)

63. BBC World Service Poll 2007, "Israel and Iran Share Most Negative

Ratings in Global Poll” URL:

http://news.bbc.co.uk/2/shared/bsp/hi/pdfs/06_03_07_perceptions.pdf (дата

обращения: 26.03.2017)

64. BBC World Service Poll 2013, "Views of China and India Slide

While UK's Ratings Climb: GlobalPoll” URL:

http://www.globescan.com/news-and-analysis/press-releases/press-releases-

2013/277-views-of-china-and-india-slide-while-uks-ratings-climb.html

(дата обращения: 24.03.2017)

65. Clark, L. How Nepal’s Ear thquake was Digitally Mapped in 48

Hours. 2015. URL: www.wired.co.uk/news/archive/2015-04/28/mapping-

nepal-after-the-earthquake (дата обращения: 4.03.2017)

66. Keiswetter, Allen L. Middle East Institute. “The Arab Spring:

Implications for US Policy and Interests.” 2012. URL:

http://www.mei.edu/content/arab- spring-implications-us-policy-and-

interests (дата обращения: 5.05.2017)

78

67. Manor, I. Digital Diplomacy during the #NepalEar thquake. 2015.

URL: http://digdipblog.com/2015/05/21/digital-diplomacy-during-

nepalearthquake/ (дата обращения: 4.03.2017)

68. Oleg. S. Russian Digital Diplomacy in 2016. URL :

http :// www . sodd 16. com / russian - digital - diplomacy - in -2016- oleg - shakirov /

(дата обращения: 13.05.2017)

69. Philip N. Howard, Aiden Duffy, Deen Freelon, Muzammil Hussain,

Will Mari, Marwa Mazaid. Opening closed regimes. What Was the Role of

Social Media During the Arab Spring? // Project on Information Technology

and Political Islam. URL : http :// www . library . cornell . edu / colldev / Role %20 of

%20 Social %20 Media %20 During %20 the %20 Arab %20 Spring . pdf (дата

обращения: 13.05.2017)

70. Steven M. China now has 731 million internet users, 95% access from

their phones. 2017. URL: https :// www . techinasia . com / china -731- million -

internet - users - end -2016 (дата обращения: 20.03.2017)

71. Wang, Y. «Analysis on China’s Cyber Diplomacy», 2009. URL:

http://dspace.uni.lodz.pl:8080/xmlui/bitstream/handle/11089/12507/10-

143_159-Wang.pdf;sequence=1 (дата обращения: 15.03.2017)

72. Альперина С. Канал «RussiaToday» и его главный редактор

выросли на пять. URL: http :// www . yerkramas . org / article /11996/ kanal -

Russia - Today - i - ego - glavnyj - redaktor - vyrosli - na - pyat (дата обращения:

5.04.2017)

73. Болгов Р. В. Информационные технологии в модернизации

вооруженных сил КНР: политические аспекты. URL:

http://www.politex.info/content/view/774/30/ (дата обращения: 7.05.2017)

79

74. Бурлинова Н. Современная информполитика России слишком

ситуативна // Центр поддержки и развития общественных инициатив

«Креативная дипломатия». 2015. URL:

http://www.picreadi.ru/informacionnaya-politika/ (дата обращения:

20.04.2017)

75. Кулик С.А. «Электронная дипломатия». Начало. // Институт

современного развития.2013. URL: http://www.insor-

russia.ru/files/EDiplomacy_0.pdf (дата обращения: 5.04.2017)

76. Носетти Д. Кремль «ВКонтакте»: власть и интернет в России.

Доклад. Центр Россия/ННГ, 2011. URL:

http://www.pircenter.org/kosdata/page_doc/p2734_1.pdf (дата обращения:

13.05.2017)

80