10/10 04.09.2012

Hippokrat Ictimai Birliyi Azərbaycan Respublikasının Prezidenti yanında Qeyri-Hökumət Təşkilatlarına

Dövlət Dəstəyi Dəstəyi Şurasının maliyyə dəstəyi ilə cap edilmişdir

V BEYNƏLXALQ TIBBI KONFRANS Sumqayit, 3-5 sentyabr 2013-cü il

V İNTERNATIONAL HEALTH CONFERENCE Sumgayit, September 3-5 th 2013

V МЕЖДУНАРОДНАЯ МЕДИЦИНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ Сумгаит, 3-5 сентября 2013 года

Konfransın sponsorları:

10/10 04.09.2012

2

I BÖLÜM KONFLIKTOLOGIYANIN PROBLEMLƏRİ

I PART PROBLEMS OF CONFLİCTOLOGY

I РАЗДЕЛ

ПРОБЛЕМЫ КОНФЛИКТОЛОГИИ

10/10 04.09.2012

3

КОНФЛИКТЫ, СИСТЕМА ДЕТСКОЙ ЗАЩИТЫ И МЕТОД ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

Никольская Ирина Михайловна, доктор психологических наук, профессор Северо-Западный государственный медицинский университет имени И.И. Мечникова

CONFLICTS, THE CHILDREN’S DEFENCE SYSTEM AND METHOD OF PSYCHOLOGICAL INTERVENTION

Prof. I. Nikol’skaya North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Russia, St. Petersburg

Abstract. In a context of adaptation to difficult life situations, the role of fears and related to them internal and external conflicts for the formation of defense system of children is discussed. Review of four levels of human defense system such as somato-vegetative, psychomotor, psychological defense and coping-behavior is presented. Features of defense system of children (direct response to a stress) and role of adults in regulation of process of adaptation of children to difficult life situations through conscious and purposeful efforts are accented. It is offered to use the art-therapeutic technology for assistance to children enduring the conflict – the method of serial drawings and stories. Opportunities and purposes of using of a method are discussed. Keywords: conflicts, four levels of the children’s defense system, the method of serial drawings and stories

Резюме. В контексте адаптации к трудным жизненным ситуациям показана роль страхов и сопряженных с ними внутренних и внешних конфликтов в формировании защитной системы детей. Рассмотрены уровни защитной системы человека: сомато-вегетативный, психомоторный, психологической защиты, копинг-поведения. Акцентированы особенности защитной системы детей (непосредственное реагирование на стресс) и роль взрослых в регулировании процесса адаптации детей к трудным жизненным ситуациям путем сознательных и целенаправленных усилий. Предложена арт-терапевтическая технология помощи детям в ситуации переживания конфликтов – метод серийных рисунков и рассказов. Рассмотрены возможности и цели использования метода. Ключевые слова: конфликты, четыре уровня детской защитной системы, метод серийных рисунков и рассказов

Исследование приспособления здоровых и больных детей к трудным жизненным ситуациям – актуальная задача современной клинической психологии. В последние годы растет число работ, посвященных изучению важнейших адаптационных процессов личности детей, - психологической защиты и копинг-поведения (М.П. Билецкая, А.Э. Вейц, Н.В. Головко, Т.В. Гущина, Е.В. Куфтяк, И.Л., Коломиец, И.М. Никольская, Н.А. Охотникова, Н.И. Цыганкова, Ю.В. Чиркова, Е.В. Чумакова, и др.). Когда происходит стрессовое событие, нарушается гомеостаз. Его нарушение может быть вызвано характеристиками стрессо-ра, либо их восприятием. Защищаясь, организм человека отвечает на воспринятое нарушение либо автома-тическими адаптивными ответными реакциями, либо адаптивными действиями, целенаправленными и по-тенциально осознанными. В первом случае речь идет о неосознанном физиологическом и поведенческом ре-агировании, а также о включении механизмов психологической защиты. Во втором случае – об использовании копинг-поведения - стратегий по совладанию со стрессом (Никольская И.М., Грановская Р.М., 2000). Защитная система человека, будучи продуктом развития и научения, обеспечивается функционированием многочисленных взаимосвязанных, взаимодополняющих регулирующих подсистем, имеющих различную биопсихосоциальную основу (Грановская Р.М., 2007, Совладающее поведение…, 2008). Побудителем для формирования защитной системы в онтогенезе первоначально выступают многочисленные страхи, типичные для детей. Это реакции беспокойства на физический дискомфорт, страхи разлуки, проявления самостоятельности и инициативы, подчинения, изменения, наказания, смерти и др.. На каждом возрастном этапе свои страхи, и они могут быть как полезны, так и вредны для дальнейшего развития ребенка и состояния его психического здоровья. Страх, тревога и другие отрицательные эмоции прямо и косвенно сопряжены с наличием внутренних (интрапсихических) и внешних (социогенных) конфликтов. В основе переживания конфликта лежит борьба противоречивых тенденций личности (Мясищев В.Н., 1960): • склонность недооценивать или игнорировать объективные условия жизнедеятельности,• перевес требовательности к окружающим над требованиями к себе и критическим отношением ксебе, • несоответствие между потребностями ребенка и его реальными внутренними ресурсами,• неумение правильно соотнести свою активность с внутренними и внешними средствамивыполнения задачи и достижения поставленной цели, • несогласованность влечений с морально-этическими нормами и др.

10/10 04.09.2012

4

В широком смысле, внутриличностный конфликт базируется на противоречии между врожденным инстинктом и требованиями среды к его удовлетворению («хочу» - «надо»). Невозможность разрешить конфликт ведет к росту внутреннего напряжения и дискомфорта, то есть к появлению отрицательных эмоций. Как ребенок может защититься от этих эмоций? • На соматическом уровне – через изменение в деятельности систем организма (сердечно-сосудистой,дыхательной, пищеварительной, нервной, эндокринной и прочих), вплоть до появления телесных нарушений, хронических психосоматических симптомов. • На уровне поведения – через изменение мимики, пантомимики и общего рисунка поведениячеловека (у ребенка выражением таких изменений являются детские защитные поведенческие реакции). • На уровне бессознательного психики – через такую психическую переработку тревожащейинформацию, благодаря которой она либо игнорируется, либо искажается, либо фальсифицируется посредством автоматичного включения психологической защиты. • На уровне сознания - через восприятие и осознание возникших трудностей, знание стратегийсовладания с конкретными психотравмирующими ситуациями и умение применить эти действия на практике (копинг-поведение). Можно сказать, что перечисленные способы, посредством которых ребенок борется с отрицательными эмоциями, – это четыре этапа в становлении защитной системы человека, в порядке преемственности формирующихся в онтогенезе и одновременно/последовательно, прерывисто/непрерывно функционирующих у взрослого на протяжении всей жизни (Совладающее поведение.., 2008). Анализируя строение защитной системы человека, мы выделяем четыре ее основных уровня. При описании данных уровней мы используем клинико-психологический подход и основываемся, прежде всего, на тех симптомах (внешних проявлениях защитного реагирования), которые психолог или врач могут обнаружить у клиента/пациента путем беседы, наблюдения или углубленного психологического обследования. На начальном этапе невозможность справиться с эмоциями в силу их чрезмерной интенсивности или наличия жестких ограничений среды (по типу «хочу, но нельзя») задействует первый к этому времени уже созревший уровень защитной системы– сомато-вегетативный (по В.В. Ковалеву). На втором этапе, психомоторном, в результате усложнения форм двигательной активности проявляются детские защитные поведенческие реакции – отказа, оппозиции, имитации и компенсации, позволяющие ребенку удовлетворить фрустрированные потребности в безопасности и защищенности, любви и принятии, социальном одобрении. Здесь следует отметить, что как соматические, так и поведенческие изменения, позволяют ребенку адаптироваться к ситуациям напряжения, прежде всего, с помощью взрослого. Эти симптомы экспрессивны и потому доступны внешнему наблюдению и регистрации. Привлекая внимание, они побуждают окружающих прийти на помощь ребенку, когда у того поднимается температура, нарушается сон и пищевое поведение (соматические симптомы) или когда он отказывается от общения, игр или, напротив, становится упрямым и агрессивным (поведенческие симптомы). В то же время, если взрослого рядом нет, ребенок, изменяя поведение, может защитить себя сам. Вспомним патологические действия, которые совершает мла-денец, лишенный ухода матери, – он пытается снять напряжение с помощью ритмических движений тела, стукаясь лбом или сильно раскачиваясь. Следующий, третий этап становления защитной системы, – это формирование психологической защиты как формы интрапсихической адаптации к стрессу. Он становится возможным в связи с созреванием психики и функционированием психических процессов – восприятия, внимания, памяти, представления, воображения, мышления, эмоций. Психологическая защита направлена на ограждение сознания от неприятных травмирующих переживаний, прежде всего, от страха и тревоги. А. Фрейд, первый исследователь детской психологической защиты, подчеркивала ее оберегающий характер, указывая, что она предотвращает дезорганизацию и распад поведения, поддерживает нормальный психический статус личности ребенка (Фрейд А., 1996). В то же время психологическая защита не направлена на разрешение конфликта, ее основная функция – снизить связанное с наличием конфликта эмоциональное напряжение. Это происходит за счет искаженного отражения действительности ребенком и формирования у него нереалистичных картины мира и образа своего-Я (позитивных иллюзий). В отличие от предыдущих защитных уровней, преимущественно базирующихся на вмешательстве и получении помощи «со стороны», психологическая защита уже является «самозащитой». Ее автоматическое включение приводит не только к субъективному ощущению облегчения (снятия эмоционального напряжения), но также к постепенному формированию стиля защиты - стабильных, длительно функциони-рующих структур, которые активизируются в сходных обстоятельствах. Это может сопровождаться появлением невротических (“условно желательных”) симптомов, которые вовлекаются человеком в разре-шение ситуации, связанной с конфликтом (Грановская Р.М., 2007). Позднее, в процессе формирования речи, сознания и самосознания, приобретения и осмысления ребенком опыта преодоления трудных жизненных ситуаций у него формируется четвертый уровень защитной системы, копинг-поведение, - как совокупность осознанных стратегий совладания с внутренним напряжением и дискомфортом. Только на этом уровне защиты в комплексе с другими стратегиями функционирует стратегия планирования и конкретного разрешения внутренних и внешних конфликтов.

10/10 04.09.2012

5

Преобладание защитных симптомов соматического, поведенческого уровней, уровней бессознательной психики или сознания может служить важным диагностическим признаком, позволяющим предположить, на каком возрастном этапе (младенческий и ранний возраст, дошкольный, младший школьный, подростковый) защитная система была востребована в наибольшей степени. Особенность защитной системы ребенка состоит в том, что в силу возраста, состояния здоровья или специфики трудной жизненной ситуации его личность далеко не всегда способна к реализации копинг-поведения, как сознательных и целенаправленных действий по адаптации к стрессу. У детей защита от стресса чаще проявляется в виде непосредственных (автоматических) реакции в ответ на ситуацию напряжения. И тогда регулирование процесса (произвольные и преднамеренные усилия по мобилизации физиологических реакций, управлению эмоциями, поведением и познанием) должны осуществлять взрослые, в том числе помогающие специалисты. При этом взаимодействие процессов реагирования (ребенок) и регулирования аффекта (взрослый) может быть как последовательным, так и параллельным, как непрерывным, так и прерывистым. Нами разработана специальная арт-терапевтическая технология оказания психологической помощи детям, переживающим внешние и внутренние конфликты, - метод серийных рисунков и рассказов (Никольская И.М., 2010, 2011). Использование данного метода позволяет специалисту легко проникнуть во внутренний мир ребенка и его исследовать. Определить типичные для детей трудные жизненные ситуации и связанные с ними конфликтные психотравмирующие переживания. Зафиксировать проявления детских защитных поведенческих реакций отказа, оппозиции, имитации, компенсации. Выявить психологические защитные механизмы отрицания, подавления, вытеснения, проекции, идентификации, замещения, сновидения, сублимации, рационализации, отчуждения, которые автоматично включаются для ограждения сознания ребенка от тревоги и дискомфорта с целью стабилизации его личности. Определить характерные для ребенка социально одобряемые и социально неодобряемые копинг-стратегии, сознательно используемые для совладания с конкретными трудными жизненными ситуациями. Создать условия для отреагирования внутреннего напряжения и дискомфорта. При необходимости - провести коррекцию психологической защиты и наметить пути для формирования конструктивного копинг-поведения. В настоящее время метод серийных рисунков и рассказов используется нами с целью: • Выявления и помощи в отреагировании скрытых проблем и конфликтов• Определения психологических причин трудностей и конфликтов в межличностном взаимодействии• Дифференциальной психодиагностика (уточнения диагноза)• Кризисного консультирование и психотерапия (в том числе, в ситуации переживания утраты ипсихотерапии лиц с посттравматическими стрессовыми расстройствами).

ЛИТЕРАТУРА

1. Грановская Р.М. Психологическая защита / Р.М. Грановская. – СПб. : Речь, 2007. – 476 с.2. Мясищев В.Н. Личность и неврозы. – Л., изд. Ленинградского университета, 1960. – 427 с.3. Никольская И.М. Метод серийных рисунков и рассказов – новая арт-терапевтическая технология //Вопросы психического здоровья детей и подростков. Научно-практический журнал психиатрии, психологии, психотерапии и смежных дисциплин. – 2010 (10), №2. – С. 13-28; 2011 (11), №1. – С. 11-23. 4. Никольская И.М., Грановская Р.М. Психологическая защита у детей. – СПб.: изд. Речь, 2000. –507 с.5. Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы / под ред. А.Л. Журавлева, Т.Л.Крюковой, Е.А. Сергиенко. – М. : Ин-т психологии РАН, 2008.- 474 с.. 6. Фрейд А. Психология «Я» и защитные механизмы / А. Фрейд. – М.: Педагогика-Пресс, 1993. – 144 с.

10/10 04.09.2012

6

10/10 04.09.2012

7

10/10 04.09.2012

8

ВЗАИМОСВЯЗЬ АРТЕРИАЛЬНОЙ ГИПЕРТЕНЗИИ И ПАТОЛОГИИ ШЕЙКИ МАТКИ: ПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

Кононова И.Н., доцент кафедры акушерства и гинекологии, кандидат медицинских наук, Рогачева Т.В., зав. кафедрой клинической психологии, доктор психологических наук.

ГБОУ ВПО Уральская государственная медицинская академия Минздрава России, 620028, г. Екатеринбург, ул. Репина, 3

Summary Relevance. The growth of oncological the cervix, the frequent recurrence pre-malignant process in combination with arterial hypertension caused the search unexplored until now psychosomatic aspects of the activation of human papillomavirus infection. Materials and methods. Evaluation of psychosomatic status in 120 patients with arterial hypertension in combination with precancer. Group of comparison included 120 patients with precancer without arterial hypertension. The study was conducted on the basis of the women's consultation # 1 of the Central city hospital № 7 of Ekaterinburg. Results and discussion. Psychosomatic health of patients with precancerous abnormalities of the cervix and arterial hypertension was characterized by psychological dysadaptation in 68% of patients. Conclusions. These features are dictating the necessity of inclusion in complex therapy of patients had neoplasias with arterial hypertension, psychological support for the optimization of the treatment-and-prophylactic measures. Key words: arterial hypertension, cervical precancer, psychosomatic status

Введение. В современном обществе многие характеризуются высоким уровнем тревоги, что обусловлено наличием всевозможных стрессогенных влияний [1]. Психоэмоциональный стресс оказывает пагубное влияние не только на структуру личности, но и на состояние ее здоровья. Прямыми последствиями психоэмоционального стресса являются сердечно-сосудистые заболевания, а также иммунодефицитные состояния, способствующие активации папилломавирусной инфекции [2]. Заболевания шейки матки имеют широкое распространение, встречаются в любом возрасте и требуют своевременной диагностики, адекватной терапии, реабилитации для профилактики прежде всего онкопатологии, поскольку рак шейки матки является вторым по распространенности злокачественным новообразованием у женщин во всем мире [3]. Несмотря на многочисленные мероприятия, направленные на решение вопросов первичной и вторичной профилактики онкологических заболеваний шейки матки, уровень онкозаболеваемости данной локализации растет, особенно среди пациенток молодого репродуктивного возраста [4]. Показатель заболеваемости раком шейки матки в Екатеринбурге вырос в 1,7 раза за 10 лет, а показатель онкопатологии шейки матки у женщин активного репродуктивного возраста (20 – 35 лет) вырос в 1,7 раза за 3 последних года. Злокачественный процесс проходит в своем развитии стадию дисплазии и цервикальной интраэпителиальной неоплазии (ЦИН) [5]. В настоящее время доказана этиологическая роль вируса папилломы человека в опухолевой трансформации шеечного эпителия [6]. При этом не у всех женщин вирус вызывает прогрессирование процесса, злокачественная трансформация возникает в 11 - 13% случаев, но у 33% пациенток даже после проведенного лечения происходит рецидивирование предракового процесса [7], поэтому остается актуальным поиск других значимых факторов, которые могут повлиять на реализацию вируса папилломы человека. Учитывая то, что предраковые заболевания шейки матки сопровождаются значительными изменениями эндотелия сосудов на местном уровне, изучение соматической сосудистой патологии пациентки является важным для прогноза развития предракового процесса и разработки корректирующих мероприятий. Поскольку сформированная в мировой и отечественной науке биопсихосоциальная модель развития заболеваний доказывает необходимость целостного изучения личности пациентки в непрерывном единстве биологических, психических и социальных компонентов [8], возрастает роль углубленных исследований психологического статуса пациенток с предраковыми заболеваниями шейки матки, имеющих артериальную гипертензию, результаты которых, с учетом выявленных особенностей, должны использоваться для повышения эффективности лечебно-профилактических мероприятий при данной патологии. Цель исследования: выявление особенностей психосоциального статуса у пациенток с артериальной гипертензией в сочетании с предраковой патологией шейки матки для оптимизации лечебно-профилактических мероприятий.

Материалы и методы. Для достижения поставленной цели выполнено обследование 120 пациенток с артериальной гипертензией и предраковыми заболеваниями шейки матки (основная группа) с анализом психосоматического состояния женщин. Группу сравнения составили 120 больных с предраковой патологией шейки матки, не имеющих артериальную гипертензию. Исследование проводилось на базе женской консультации №1 ЦГБ №7 г.Екатеринбурга. Для комплексного изучения психоэмоционального статуса в программу исследования вошли

10/10 04.09.2012

9

следующие методики: 1) Личностная шкала проявлений тревоги Дж.Тейлор (оценивался уровень ситуативной тревожности); 2) Опросник ЕРI Айзенка. 3) метод количественной оценки психических явлений с применением шкал субъективных оценок функционального состояния (тест САН). Группы были сопоставимы по возрасту, характеру менструальной функции, соматическому и акушерско-гинекологическому анамнезу. Психодиагностический и клинический материал, полученный в результате исследований, обрабатывали методом вариационной статистики на компьютере Pentium с использованием программы «Microsoft Exel», Результаты и обсуждение. Анализ психоэмоционального статуса с применением теста тревожности Дж.Тейлор выявил достоверное повышение тревожного компонента в структуре личности пациенток с предраковой патологией шейки матки при ассоциации с артериальной гипертензией, повышением реактивности на внутренние и внешние раздражители по сравнению с данными женщин с патологией шейки матки без наличия артериальной гипертензии (таблица №1). Анализ результатов, полученных в ходе проведения Личностной шкалы проявления тревоги Дж. Тейлор, показал, что 83,4% пациенток основной группы проявляют достаточно устойчивую склонность к восприятию ситуации предракового процесса шейки матки как негативной, угрожающей и реагируют на нее состоянием тревоги.

Таблица 1. Результаты показателей уровня тревожности ( Методика Тейлор)

Группа основная Группа сравнения ( n = 120) ( n = 120)

Показатели Уровня Тревожности Абс. % Абс. %

низкий (0 - 4 балла) 5 4,2 12 10,0средний, ближе к низкому ( 5 - 14 баллов)

15 12,5* 49 40,8*

средний, ближе к высокому ( 15 - 24 )

56 46,7* 34 28,3*

высокий ( 25 - 40 баллов)

44 36,7* 25 20,8*

Примечание: * - достоверность различий с группой сравнения (p<0,05).

Повышенный уровень тревожности является субъективным проявлением нарушенного психовегетативного равновесия и служит наиболее достоверным критерием психического стресса [9]. Переживания тревоги, как явные (1-й тип психологического реагирования на стресс), так и скрытые (2-й тип) [10], вызывают общую реакцию в виде активации не только симпатикоадреналовой, но и всей нейроэндокринной системы в целом. Это сопровождается нарушением физиологических механизмов, обеспечивающих полноценную и координированную деятельность органов и систем. При нарушении взаимодействия эмоций и вегетативных процессов расстраиваются приспособительные процессы, формируется психовегетативный синдром как патологическое изменение репродуктивной системы в целом [9;10].

Опросник Г.Айзенка, позволяющий определить динамические характеристики испытуемых, к которым относится шкала экстра - интровертированности и эмоциональной стабильности-нестабильности, выявил определенные особенности у пациенток с патологией шейки матки и артериальной гипертензией (См. табл. 2).

Таблица 2. Распределение баллов по шкале экстраверсии-интроверсии личностного опросника Айзенка в обследованных группах

основная группа Группа сравнения ( n = 120 ) ( n = 120 )

Показатели экстроверсии интроверсии Абс. % Абс. %Средняя интровертированность (0-9 баллов)

41 34,1* 15 12,5

"золотая середина" ( 10 – 14 баллов )

53 44,2** 93 77,5

Средняя экстравер- тированность ( 15 – 20 баллов )

26 21,7* 12 10,0

Примечание: * - достоверность различий с группой сравнения ( p<0,05). ** - достоверность различий с группой сравнения ( p<0,01).

10/10 04.09.2012

10

Среди женщин данной группы статистически значимо больше меланхоликов и холериков. Выявленная высокая корреляционная положительная связь уровня личностной тревожности и эмоциональной неуравновешенности может свидетельствовать о наличии тревожно-депрессивных невротических нарушений, обусловливающих внутреннюю напряженность, тревогу, снижение настроения, пессимистическую оценку перспективы. Заболевание для таких женщин (тревожных) становится эмоциональным стрессом, приводящим к нарушению психовегетативного реагирования на психические и физические нагрузки, появлению патологических соотношений психических и вегетативных процессов. Даже незначительное психоэмоциональное воздействие при высоком уровне личностной тревожности трансформируется у этих пациенток в особо актуальное и вызывает неадекватную реакцию [11]. Такие явления приводят к усилению напряжения в адаптивных системах и могут способствовать развитию рецидивирования предракового процесса.

С помощью личностного опросника Айзенка по результатам экстраверсии-интроверсии и эмоциональности был определен тип темперамента обследуемых пациенток. Выявлено, что в основной группе эмоционально неуравновешенных интравертов 45,8%, что значимо больше, чем в группе сравнения – 15,8% (p<0,05). Необходимо отметить, что эмоционально неуравновешенных экстравертов в основной группе также статистически значимо больше – 37,5%, в группе сравнения – 25,8% (p<0,05). Для решения вопроса: является ли высокий уровень тревожности у пациенток основной группы изначальным личностным свойством, или его повышение прямо связано с ситуацией заболевания, было рассмотрено соотношение показателя эмоциональности как проявления темперамента и личностной тревожности, формирующейся и развивающейся в процессе жизнедеятельности. Для реализации данной цели использовался расчет коэффициента корреляции Пирсона для методик «Личностная шкала проявления тревоги Тейлор» и «Личностный опросник Айзенка». Результаты расчета коэффициента корреляции Пирсона для методик «Личностная шкала проявления тревоги Тейлор» и «Личностный опросник Айзенка» во 2-й группе (при р<0,05) показывают, что между данными показателями отмечается сильная прямая связь (r = 0,77), которая является для данной выборки значимой, что еще раз говорит в пользу нашего предположения о том, что выявленное нами повышение результатов по шкале Тейлор только в основной группе связано с ситуацией заболевания, и не является устойчивым личностным качеством.

При изучении психоэмоционального состояния пациенток с помощью теста «САН» также отмечены неблагоприятные тенденции по сравнению с результатами тестирования женщин группы сравнения. Выводы. Проведенное исследование позволило оценить психологический статус пациенток с артериальной гипертензией и патологией шейки матки. На основании полученных данных можно сделать вывод о наличии психологической дезадаптации у данной категории пациенток. Представленные данные обосновывают необходимость системного подхода к формированию лечебных и профилактических программ для женщин с патологией шейки матки, имеющих артериальную гипертензию, с учетом наличия психо-вегетативных нарушений с включением психологического сопровождения.

ЛИТЕРАТУРA

1. Бохан Т.Г. Проблема стресса в психологии: трансспективный анализ / Т.Г. Бохан. - Томск: Изд-во«Иван Федоров», 2008. - 156 с.

2. Бройтигам В. Психосоматическая медицина / В. Бройтигам, П. Кристиан, М. Рад – М.: ГОЭТАРМЕДИЦИНА, 1999. – 376 с.

3. Ferguson M. et al. Results of the first WHO international collaborative study on the standartization of thedetection of antibodies to human papillomavirus // Int.J. Cancer.-2006.-Vol.118.-P.1508-1514.

4. Epidemiology of HPV in HIV-positive and HIV-negative fertile women in Cameroon, West Africa /A.J.Desruisseau [et al.] // Infect. Dis. Obstet. Gynecol.-2009.-Vol.2009.-P.810596.

5. Роговская С.И. Папилломавирусная инфекция у женщин и патология шейки матки: в помощьпрактическому врачу.- М.:ГЭОТАР-Медиа.-2008.-192с.

6. Рациональная фармакотерапия в акушерстве, гинекологии и неонатологии: рук. для практикующихврачей.- Т. 2 // Под общей редакцией В.Н.Серова, Г.Т.Сухих.-М.-2010.-726с.

7. Канайкин Д.П., Баскаков А.В., Крылов А.В. и др. Влияние адаптационного стресса на характерзащитных реакций // Мед.иммунология.-2001.-Т.3.-№2.-С.125.

8. Падун М.А. Когнитивно-личностные аспекты переживания посттравматического стресса / М.А. Падун,Н.В. Тарабрина // Психологический журнал. - 2004. - Т.25. - №5. - С.5-15.

9. Deutsch H. The psychology of women / H. Deutsch. - Vol. II, N.Y.: Grune & Stratton, 1995. – Р. 23-31.

10/10 04.09.2012

11

10. Silneos P.E. The prevalennse of alxithtymie chracterisics in psychosomatic patients / P.E. Silneos //Psychother. Psychosom. - 2003.-№ 22. - Р. 255- 262.

11. Смирнов С.Д. Методологический плюрализм и предмет психологии / С.Д. Смирнов // Вопросыпсихологии. – 2005. - №4. – С. 3-8.

10/10 04.09.2012

12

MEDIATION AS A TECHNIQUE OF FAMILY CONFLICT RESOLUTION Oksana Shulga, PhD

Yanka Kupala State University of Grodno (Belarus) Belarus, 230024 Grodno, Gagarina St., 18 b – 89, +375298678240, +375152521993

Mediation as a technique or process offers an alternative dispute resolution for families that are facing high-emotional conflicts between the spouses or between the parents and the children, divorce and child custody disputes and sometimes for families experiencing partner violence and/or partner abuse [1]. The mediator cooperating with the court can stop family abuse. Mediation is also useful in resolving the conflicts between remarriaging couples, cohabitating couples, adulterous couples, immigrant couples with different religious and ethnic backgrounds. Mediation can help in the situations of adoption [2].

C. Besemer states that a commonly accepted definition of “mediation” is a method of conflict resolution with a help of an impartial third person [3]. This method can really meet peoples’ particular needs, reflect one’s interests and work out a solution the both parties agree on. The conflicting parties are able to reach an agreement cooperatively rather than in a competitive struggle. Mediation helps conflicting parties focus and negotiate on their agreed issues that differs it from the judicial settlement. Participation in mediation shows that the people will be better able to fully explore options, truly hear one another, and ultimately be empowered to make their own decisions that determine their own future and integrate the needs of all family members. They will improve their communicative skills and design detailed future behaviour. Having fully participated in the process, the people will experience a greater sense of self-determination and satisfaction with the results. The families indicate that the opportunity to felt heard, respected, and given a chance to say in the presence of another partner and an impartial third person is very important to them. Some researchers noted that “when the focus is shifted from positions to interests, areas of agreement may be seen more readily and creative solutions often become more apparent as well” [4]. The mediator can also educate parents about their children’s specific developmental needs based on directly knowing the child psychology. Mediation teaches people what to do when the law and the custom do not provide a model. For example in a situation of stepfamilies: the legal relationships between stepparents and stepchildren do not exist or are not unclear. The mediator has to remember that even there are similarities between the family counseling and therapy and the family mediation there are many differences as well. There are some essential criteria of mediation process which are:

- voluntary participation; - mediator’s neutrality and impartiality; - privacy; - equal rights of the parties; - personal security during the mediation; - attention towards the future rather than to the past; - positive talks; - orientation on problem solving and result achievement; - detailed structure of negotiation; - informal character.

There are also the limitations of family mediation. One of the factors that impedes the mediation process is a power imbalance between the conflicting parties, for example between a parent and a teenager. As a rule one of the party is physically, intellectually or financially more powerful. The mediator can organize private sessions to reduce power imbalances. The more intense the conflict the more structured the mediation procedure is.

Mediation with family conflicts has limits when the clients meet with deep, unconscious and unresolved emotions. It is better to use other family therapy techniques in such case.

Mediators help the parties examine their potential options and come to decisions that might satisfy the interests of all concerned. Some mediators in an empirical research of “child inclusive mediation” versus “child-focused mediation” (in which the child is not directly included) found that there were more positive results when children were included in the mediation. The child inclusive mediation resulted in improved emotional availability of parents to children and produced custody plans in which parents and children remained more content than in the child-focused group. By including children in mediation, parents and mediators get feedback about what is important to a child.

10/10 04.09.2012

13

In closing, it is clear that family mediation is one of the most effective techniques of conflict resolving in some cases. But future research is needed to fully ascertain the advantages and disadvantages if it for specialists and settings dealing with family problems.

References

1. Beck C. J. A., Walsh M. E., Ballard R.H., Holtzworth-Munroe A., Applegate A.G., and Putz J.W. Divorce Mediation With and Without Legal Representation: a Focus on Intimate Partner Violence and Abuse / Family Court Review, 2010. – Vol. 48. – No. 4. – P. 631–645.

2. Lemmon J. A. Family Mediation Practice. – New York, 1985. – 302 p. 3. Бесемер, Х. Медиация. Посредничество в конфликтах / Х. Бесемер, пер. с нем. Н.В.

Маловой. – Калуга: «Духовное развитие». 2004. – 176 с. 4. Favaloro G. J. Mediation: a Family Therapy Technique. – A.N.Z.J. of Family Therapy,

1998. – Vol.19. – No.1. – P. 11-14.

 

10/10 04.09.2012

14

ПЕРИНАТАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ СЕМЕЙНЫХ КОНФЛИКТОВ Добряков И.В., к.м.н., доцент

кафедра детской психиатрии, психотерапии и медицинской психологии ГБОУ ВПО СЗГМУ им. И.И. Мечникова, Санкт-Петербург

AILƏDAXILI KONFLIKTLƏRIN PERINATAL ASPEKTLƏRI Dobryakov İ.V., t.e.n., uşaq psixiatriyası, psixoterapiyası və tibbi psixologiya

kafedrasının dosenti İ.İ. Meçnikov adina APT DBTİ ŞQDTU, Sankt-Peterburq

(Ali peşəkar təhsil dövlət büdcə təhsili idarəsi şimali-qərb dövlət tibb universiteti)

Ailə üzvlərinin arasındakı konfliktlər həmişə güclü həyəcanlarla müşayiət olunurlar, çox zaman sinir-psixik pozuntuların səbəbi olurlar, həyatın keyfiyyətini pisləşdirirlər. Şəxsiyyətdaxili və ailə konfliktləri əsasən ontogenezin ən erkən mərhələlərinin, perinatal dövrün, gedişatının xüsusiyyətləri ilə bağlıdır

Uşaqlarda əmələ gələn şəxsiyyətdaxili konfliktlər, qeyri-qənaətbəxşlik kompleksi, hiperkompensasiya reaksiyası çox zaman onların valideyinlərinin ümidlərini yerinə yetirmədikləri ilə əlaqədar olurlar. Bunun səbəbi travmatik döllənmələr (Emerson W.R., 2005) və ya başqa qeyrikonstruktiv döllənmə motivləri ola bilər – bu hallarda valideyinlərin gözləniltiləri ilə uşağın real xüsusiyyətləri (cins, xarici görünüş, qabiliyyət, temperament) arasında uşağın həyat ssenarisinə təsir edə biləcək uyğunsuzluqlar yaranır (Bern E., 1972; – С. 194).

Ailədəki şəxsiyyətlərarsı konfliktlərin səbəbləri əsasən ailə diadlarının rəqabəti və, belə adlanan, siblinq pozuntuları olur (Добряков И.В., Колесников И.А., 2005).

Diad (cüt) – ümumi bədən və psixiki sərhədləri olan iki canlının unikal əlaqəsidir (Winnicott D.W., 1960). İnsanın həyatında üç növ diad yarana bilər: • “hamilə qadın – preneyt” diadı;• “ana – körpə” diadı;• “arvad – ər” həyat yoldaşlarının holonu diadı.

Ailənin bir üzvü eyni zamanda iki və hətta bir neçə diadın üzvü ola bilər, və əksər hallarda bu Edip, Lay, Elektra, İokasta komplekslərini formalaşdıran konfliktlərə gətirə bilər (Dobryakov I., Malashonkova E., 2012; Freud S., 1917; Ross J.M. 1994; Horney К., 1930; Horney К., 1930; Grof St., 1985; Balint M., 2002 и др.).

Bundan əlavə, konfliktlər diadların sibling altsistemi, “ulu valideyn (nənə, baba) – nəvə” altsistemi və s. ailə altsistemlərinin rəqabəti nəticəsində yaranırlar. Ailələrdə ulu valideynlər nəsilini (ailənin keçmişi), valideynlər nəslini (ailənin bugünü) və uşaqların nəslini (ailənin gələcəyi) ayırmaq lazımdır. İnsanların nəsillərlər arası yaxınlığı nəsildaxili yaxinlıqdan böyük olduğu halların peyda olunmasında ailədə konfliktlər və disfunksiyalar əmələ gəlir (Minuchin C., Fishman H. Ch., 1981).

Bizim tədqiqatlar göstərdi ki, həyat yoldaşları holonunun formalaşmasında diad rəqabəti qeyd olunmayan və hamiləliyin yaranması ər-arvad münasibıtlərinin harmonizasiyası və gücləndirilməsinə gətirən mərhələlər (kompromisslər, yetişkin həyat yoldaşları holonu, renessans mərhələləri), və qadının hamiləliyi yoldaşların münasibətlərinin soyuqlamasına gətirən mərhələlər (konfrontasiya, ekzistensial böhran mərhələləri) mövcuddur (Добряков И.В., 2010). Psixoloqun, psixoterapevtin bu mərhələləri aşkar etmə və nəzərə alma bacarığı, həyat yoldaşları holonunun diadlar rəqabəti qeyd olunan mərhələdən holonu gücləndirən mərhələyə kömək edən psixokorreksiya tədbirlərini fərdi doğumdanəvvəl hazırlığa daxil etmə bacarığı ailə münasibətlərinin harmonizasiyasında böyük yer tutur, hamiləliyin gedişatına, doğuma, erkən doğumdansonraki dövrə, uşağın inkişafına müsbət təsir göstərir. Bu müntəzəmlikləri bilmək eyni zamanda mütəxəssisə ailə konfliktlərinin həllində psixolojı və psixoterapevtik yardım zamanı zəruridir.

Конфликты между членами семьи всегда сопровождаются сильными переживаниями, нередко становятся причиной невротических реакций и возникновения психосоматических расстройств, ухудшают качество жизни. Как правило, члены семьи, обратившиеся за психологической или психотерапевтической помощью, а нередко, к сожалению, и специалисты эту помощь оказывающие, не видят истинных глубинных причин семейных конфликтов, что влияет на эффективность работы. Так как во многом семейные конфликты связаны с особенностями течения самых ранних этапов онтогенеза, перинатального периода [4], представляется целесообразным обратить на это внимание.

Сложность обсуждения проблемы связана с неоднозначной трактовкой некоторых базовых терминов различными специалистами. Прежде всего, это относится к такому важному понятию, как перинатальный период. В 1973 году на VII Всемирном Конгрессе FIGO (Международной Федерации акушеров-гинекологов) принято определение перинатального периода, согласно которому он начинается с 22 полных недель (154 дня) беременности и заканчиваются спустя 7 полных суток после рождения, было включено в международную классификацию болезней 10-го пересмотра (МКБ-10). Если строго руководствоваться этим определением, то

10/10 04.09.2012

15

поле внимания исследователей будет значительно суженным, а объектами изучения окажутся только плод, а затем новорожденный. С точки зрения перинатальных психологов перинатальный период включает в себя весь пренатальный (греч.: prе- – до; лат.: natus – рождение) период, сами роды и определённый период времени после рождения. Такое представление более соответствует этимологическому значению понятия (греч.: peri- – вокруг; лат.: natus – рождение), расширяет терапевтическую временную перспективу. При этом появление ребёнка рассматривается не как отдельное событие, представленное точкой на оси времени, а как длительный процесс, начинающийся с зачатия и охватывающий весь пренатальный период, сами роды и первые месяцы после рождения [6]. С зачатием может быть связано возникновение у ребенка вутриличностных конфликтов, комплекса неполноценности, реакций гиперкомпенсации. Причиной этого могут быть травматические зачатия [11], иные неконструктивные мотивы зачатия, при которых возникает несоответствие ожиданий родителей и реальных особенностей ребенка (пола, внешности, способностей, темперамента и т.п.), что может повлиять на его жизненный сценарий [2].

Использование определения перинатального периода, принятого психологами, позволяет им следовать основополагающему в перинатальной психологии диадическому подходу, который собственно и обусловил выделение её в самостоятельный раздел. Основным объектом изучения перинатальной психологии является уникальное образование, состоящее из двух организмов, имеющих общие физические и психические границы [14]. В жизни человека могут возникать три типа диад: • диада «беременная женщина – пренейт»;• диада «мать – младенец»;• диада супружеского холона «жена – муж».

Первая пренатальная диада дает человеку на самом раннем этапе онтогенеза опыт исходного симбиотического единства плода с материнским организмом. St. Grof отмечал, что внутриутробная жизнь безмятежна, так как не существует границ и препятствий, условия существования в матке почти идеальны [3]. Во время и после родов возникает первая в жизни травматическая ситуации, которая кардинальным образом меняет состояние новорожденного и становится прототипом тревожной ситуации в дальнейшем [9], представляет собой универсальный человеческий опыт [8]. Возникающая при рождении сепарационная тревога имеет бессознательную природу и тенденцию к повторному возникновению в неблагоприятных ситуациях в качестве инфантильного опыта. В бессознательном человека на всю жизнь остается «стремление к восстановлению первичного состояния,… лучшего из всех, а именно – внутриутробного существования» [8], характеризующегося покоем, раскрепощенностью, удовлетворенностью [3]. Единственная реальная возможность приблизительного восстановления первичного удовольствия дана в сексуальном контакте, то есть в частичном и чисто телесном возвращении в утробу [8]. Это обусловливает стремление к созданию диады супружеского холона. При рождении ребенка женщина становится членом одновременно двух диад, что часто чревато конфликтами, формирующими комплексы Эдипа, Лайя, Электры, Иокасты [1, 3, 9, 19, 12, 13 и др.].

Кроме того конфликты возникают в результате конкуренции диад с такими семейными подсистемами как сиблинговая подсистема; подсистема «прародитель (бабушка, дед) – внук (внучка)» и др. Соперничество в подсистеме сиблингов выражается, так называемым, «расстройством сиблингового соперничества» – F93.3 в Международной Классификации Болезней 10 пересмотра). Как показали наши исследования, возникновению этого расстройства способствует рождение детей в разные стадии формирования супружеского холона [5].

В семьях следует выделять поколение прародителей (прошлое семьи), поколение родителей (настоящее семьи) и поколение детей (будущее семьи). Когда в семье члены разных поколений становится друг другу ближе, чем члены одного поколения, возникают конфликты и дисфункции [7].

Наши исследования показали, что существуют стадии формирования супружеского холона, во время которых соперничества диад не отмечается и возникновение беременности приводит к гармонизации и укреплению супружеских отношений (стадии компромиссов, зрелого супружеского холона, ренессанса), а есть стадии, во время которых беременность женщины приводит к охлаждению отношений супругов (стадии конфронтации, экзистенциального кризиса) [4].

Умение психолога, психотерапевта выявлять и учитывать эти стадии, включать в индивидуальную дородовую подготовку психокоррекционные мероприятия, способствующие переходу супружеского холона со стадии, на которой отмечается соперничество диад на стадию его укрепляющую, имеет большое значение для гармонизации семейных отношений, положительно сказывается на течении беременности, родов, раннего послеродового периода, на развитии ребенка. Знание этих закономерностей также необходимо специалисту при оказании психологической и психотерапевтической помощи в разрешении семейных конфликтов.

ЛИТЕРАТУРА 1. Балинт М. (Balint M.) Базисный дефект: терапевтические аспекты регрессии (пер. с англ.). – М.:

«Когито-Центр», 2002. – 256 с. 2. Берн Э. (Bern E., 1972) Игры, в которые играют люди (психология человеческих взаимоотношений),

Люди, которые играют в игры (психология человеческой судьбы) (пер. с англ.). – СПб. – М.: «Университетская книга» АСТ, 1998. – 399 с.

3. Гроф С. (Grof St., 1985) За пределами мозга (пер. с англ.). – М.: изд. Трансперсонального института,1993. – 504 с.

10/10 04.09.2012

16

4. Добряков И.В. Перинатальная психология. 1-е изд. – СПб.: «Питер», 2010. – 272 с.5. Добряков И.В., Колесников И.А. Стадии жизненного цикла семьи и сиблинговые расстройства //

«Ребёнок в современном мире. Семья и дети»: Детство и общество: социокультурный контекст»: мат. XII-й Международной Конференции. – СПб: ЮНЕСКО, МОиН РФ, изд. Политехнического Унив-та, 2005. – С. 385-388.

6. Крайг Г. (Craig G. J., 1976) Психология развития: пер с англ. / 7-е международное издание. – СПб.: Изд.«Питер», 2000. – 992 с.

7. Минухин С., Фишман Ч. (Minuchin C., Fishman H. Ch., 1981) Техники семейной психотерапии (пер сангл.). – М.: Независимая фирма "Класс", 1998. – 304 с.

8. Ранк О. (Rank O., 1924) Травма рождения / пер. с англ. – М.: Аграф, 2004. – 400 с.9. Фрейд З. (Freud S., 1917) Введение в психоанализ: лекции. – М.: Наука, 1989. – 456 с.10. Хорни К. (Horney К., 1930) Невротическая личность нашего времени; самоанализ (пер. с англ.). – М.:

Изд. Группа “Прогресс” – “Универс”, 1993. – 480 с. 11. Эмерсон В. Р. (Emerson W.R.) Ранимый принейт // Феномен насилия (от домашнего до глобального).

Взгляд с позиции пренатальной и перинатальной психологии и медицины. – СПб. – Хайфа: Изд. ИПТП, 2005. – С. 98-123.

12. Dobryakov I., Malashonkova E. Stages of the family life cycle and Laius complex. – Neuropsychiatrie del’enfance et de l’adolescence / Juillet 2012. – Vol. 60. – №5S. – S. 191.

13. Ross J.M. What men want: mothers, fathers, and manhood. – Cambridge, MA/London: Harvard UniversityPress, 1994. – P.10.

14. Winnicott D. (1960). The theory of the parent-child relationship., Int. J. Psychoanal., 41: 585-595.

10/10 04.09.2012

17

10/10 04.09.2012

18

НЕВРОТИЧЕСКИЕ (ИСТЕРИЧЕСКИЕ) РАССТРОЙСТВА В АСПЕКТЕ МЕЖЛИЧНОСТНЫЕ КОНФЛИКТЫ В СЕМЬЕ

Алиев Надир Аббасали оглы доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии и наркологии Азербайджанского Государственного Института Усовершенствования Врачей им.

А.Алиева Алиев Зафар Надир оглы

доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии Азербайджанского Медицинского Университета

Под межличностным конфликтом понимают открытое столкновение взаимодействующих субъектов на основе возникших противоречий, выступающих в виде противоположных целей, не совместимых в какой-то конкретной ситуации. Межличностный конфликт проявляется во взаимодействии между двумя и более лицами. В межличностных конфликтах субъекты противостоят друг другу и выясняют свои отношения непосредственно, лицом к лицу. Это один из самых распространенных типов конфликтов. Они могут происходить как между сослуживцами, так и между самыми близкими людьми. В межличностном конфликте каждая сторона стремится отстоять свое мнение, доказать другой ее неправоту, люди прибегают к взаимным обвинениям, нападкам друг на друга, словесным оскорблениям и унижениям и т.п. Такое поведение вызывает у субъектов конфликта острые негативные эмоциональные переживания, которые обостряют взаимодействие участников и провоцируют их на экстремальные поступки. В условиях конфликта становится трудно управлять своими эмоциями. Многие его участники после разрешения конфликта еще долго испытывают негативное самочувствие. Межличностный конфликт выявляет отсутствие согласия в сложившейся системе взаимодействия между людьми. У них появляются противоположные мнения, интересы, точки зрения, взгляды на одни и те же проблемы, которые на соответствующем этапе взаимоотношений нарушают нормальное взаимодействие, когда одна из сторон начинает целенаправленно действовать в ущерб другой, а та, в свою очередь, осознает, что эти действия ущемляют ее интересы, и предпринимает ответные действия. Такая ситуация чаще всего приводит к конфликту как средству ее разрешения. Полное разрешение конфликта будет осуществлено в том случае, когда противоборствующие стороны вместе вполне осознанно устранят причины, породившие его. Если же конфликт разрешится победой одной из сторон, то такое состояние окажется временным и конфликт обязательно в какой-то форме заявит о себе при благоприятных обстоятельствах. Любое урегулирование конфликта или его предупреждение направлены на сохранение существующей системы межличностного взаимодействия. Однако источником конфликта могут оказаться такие причины, которые ведут к разрушению сложившейся системы взаимодействия. В связи с этим выделяют различные функции конфликта: конструктивные и деструктивные. Универсальным средством разрешения конфликтов являются переговоры. Ими заканчиваются не только межличностные конфликты, но даже международные войны. Для переговоров должны созреть условия. Первое, что необходимо сделать на этом пути в случае возникновения конфликтной ситуации, не отвечать на оскорбления оскорблением, не дать втянуть себя в конфликт. Дайте возможность выговориться провоцирующей стороне. В случае, если вы уже втянулись в конфликт, необходимо найти в себе силы и выйти из него в одностороннем порядке. Однако оставлять неразрешенной проблему не следует, необходимо найти причину конфликта и другие его элементы, оценить свои возможности для решения проблемы. После появления благоприятных условий можно искать пути к переговорам, которые следует вести на равных, не ущемляя интересов друг друга. К благополучному исходу в разрешении межличностного конфликта может вести только поведение, направленное на компромисс и сотрудничество. Семья — уникальный институт взаимодействия людей. Уникальность эта заключается в том, что этот теснейший союз нескольких человек (муж и жена, потом дети, с ними могут совместно проживать и родители мужа или жены) связывают нравственные обязательства. В этом союзе люди стремятся провести как можно больше времени в совместном взаимодействии, доставлять в процессе взаимодействия радость и удовольствие друг другу. Когда в семье появляются новые члены (невестки или зятья), может возникнуть много причин для межличностных конфликтов. Вариантов появления нового человека в семье может быть много, однако самым популярным является тот, когда муж приводит жену в семью, к родителям. В таких случаях возможны конфликты: мать — невестка, мать — сын, сын — жена. Эти конфликты с неизбежностью втягивают в свою орбиту отца сына и родственников его жены. Сын любит жену и любит мать и не может определить, чью сторону принять. Какое-то время он пытается их примирить, однако такие попытки, как правило, не приводят к успеху. Жена, в конце концов, приходит к убеждению, что в семье мужа ее все обижают, и начинает жаловаться своим родителям, ищет у них поддержки. Иногда родители безоговорочно становятся на сторону дочери. Межличностный конфликт охватывает три семьи, противоборствовать начинают сторонники жены

10/10 04.09.2012

19

против сторонников мужа. Такой конфликт практически не имеет конструктивного разрешения. Однако его можно и необходимо предупредить. Семейные межличностные конфликты всегда оставляют тяжелые негативные эмоциональные состояния в виде дискомфорта, депрессий и различные невротические расстройств, в том числе, истерические. Невротические, связанные со стрессом, и соматоформные расстройства объединены в одну большую группу в силу их исторической связи с концепцией невроза и связи основной (хотя и не точно установленной) части этих расстройств с психологическими причинами. Как уже было отмечено в общем введении к МКБ-10, понятие невроза было сохранено не в качестве основополагающего принципа, а в целях облегчения идентификации тех расстройств, которые некоторые специалисты могут по-прежнему считать невротическими в их собственном понимании этого термина. Общие признаки, которые характеризуют диссоциативные и конверсионные расстройства(F44), заключаются в частичной или полной потере нормальной интеграции между памятью на прошлое, осознании идентичности и непосредственных ощущений, с одной стороны, и контролировании движений тела, с другой. Обычно существует значительная степень сознательного контроля над памятью и ощущениями, которые могут быть выбраны для непосредственного внимания, и над движениями, которые надо выполнить. Термин "конверсия" широко используется для некоторых из этих расстройств и подразумевает неприятный аффект, порожденный проблемами и конфликтами, которые индивидуум не может разрешить, и трансфированный в симптомы. Ниже приводим очень коротких 2 клинических наблюдений истерических расстройства в аспекте межличностные конфликты в семье. Клиническое наблюдение 1. Больная А., 28 лет. Образование среднее общее. Замужем, имеет 2 детей. Мать и отец мужа заставляет ее, чтобы, она младшего ребенка отдавала сестру мужа (золовке), у которой после замужество детей не бывает (бесплодная). Муж и его родители, а также сестра мужа находятся, на одной стороне конфликта и больная на другой строну. Больная не хочет отдавать своего ребенка залавку. Они отдыхали на загородной даче в районе Новханы. После очередного разговора вечером на эту тему, наутро примерно часов 8 больная в тапочках и в домашней одежде покидает дачный дом. Домашние, увидев что, невестку дома нет, начинают ее искать. Со слов мужа очевидцы рассказывали, что несколько часов назад проходило мимо них женщина, в тапочках и в домашней одежде, она ходила как пьяный человек. Когда она пришла в себе, оказалась что, она находиться в станции метро им. К.Караева. Следует отметить, что расстояние между дачным домом и станции метро им. К.Караева примерно составляет около 50 км. Она подошла, дежурному диспетчеру станции метро и от нее звонило мужу, сказала, что по ее непонятным причинам, она оказалась в станции метро им. К.Караева. Муж приехала к ней и забрал домой. На следующий день обратились к врачу. Была установлена, что она полости амнезировала событий, происходившей в промежуток времени (оно примерно составило 5-6 часов). Больной быль поставлен диагноз «Диссоциативная фуга-F44.1. Диссоциативная фуга имеет все признаки диссоциативной амнезии. Полная и генерализованная амнезия является редкой и обычно представляет собой проявление состояния фуги (F44.1) в сочетании с внешне целенаправленными путешествиями, во время которых больной поддерживает уход за собой. Хотя период фуги амнезируется, поведение пациента в это время для независимых наблюдателей может представляться совершенно нормальным. Больной был назначен психофармакотерапия (карбамазепин, транквилизатор и антидепрессант). Для разрешения конфликта врачом был выбран метод переговоры. Врач участвовал в переговорном процессе, как третья сторона. В процессе переговоров конфликт был разрешен в пользу больной. Клиническое наблюдение 2. Больная Е., 24 года. Образование высшее. Проживает с семьей – отец, мать, брать. Во время учебу в университете познакомилась с парнем из своей группы. Оба любили друг друга и решили пожениться. Три раза родители любимого парня, посетили их дом, с целью попросить родителей девочки дать согласие на замужество их сына на их дочери. Однако каждый раз родители парня получали решительный отказ. После последнего отказа отдавать ее замуж за любимого парня у нее развилась «Диссоциативные конвульсии F44.5». У больной отсутствие органических расстройств мозга, интоксикации или чрезмерной усталости. Диссоциативные судороги (псевдоприпадки) могут очень точно двигательной имитировать эпилептические припадки, но при диссоциативных судорогах нет прикусывания языка, тяжелых кровоподтеков в связи с падениями и испускания мочи, потеря сознания отсутствует. Наряду с диссоциативными конвульсиями, наблюдались эпизоды парциальной или полной диссоциативной амнезии. Больной был назначен психофармакотерапия (карбамазепин, транквилизатор и антидепрессант). Для разрешения конфликта врачом был выбран метод переговоры. Врач участвовал в переговорном процессе, как третья сторона. В процессе переговоров конфликт не был разрешен в пользу больной. Таким образом, результаты настоящей работы свидетельствуют о том, что межличностные конфликты в семье играют важную роль в возникновении невротических расстройств.

10/10 04.09.2012

20

10/10 04.09.2012

21

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАННЕГО РАСПОЗНАВАНИЯ РИСКА РАЗВИТИЯ НАРКОМАНИИ У ПОДРОСТКОВ

Проф. Б.М.Асадов, д.м.н. Кафедра психиатрии АМУ, Центр судебно психиатрической экспертизы

SOME PECULIARITIES OF THE EARLY RECOGNITION OF THE ADDICTION RISK IN TEENAGERS

Prof. B.M. Asadov, Department of Psychiatry AMU, Centre of Forensic Psychiatric Expertise

The knowledge about basic mechanisms of addiction formation and revelation of the addiction risk (predisposition to drug abuse) are essential in providing the antinarcotic measures among the teen-agers. There were voluntarily examined 385 students of high school of the Baku city. All probands were mail. The obtained data showed, that addiction risk evaluation must be done on the basis not only ex-ternal (behavioral), but also on internal (motivational) manifestations of addiction. It was revealed that during substance abuse, the formation of the addiction develops gradually, through following stages, transforming from the harbingers to nonpathological, and later - into clinical picture. There were de-tected following groups in accordance with the degree of addiction to psychoactive substances: 1.Absence of addiction risk; 2.Presence of addiction risk; 3.Formation of the disease. The teenagers ofthe first group are characterized by negative or indifferent, indefinite attitude to psychoactive substanc-es. In the second group one can observe the successive, development of the cognitive, emotional and behavioral components of addictive attitude. The teenagers with the sings of disease formation there was revealed strong nonpathological drive for psychoactive substances in combination with rudimental sings of the disease, or primary pathological drive with more definite symptoms of early stage of the addiction. Such differentiation determines the character of necessary correctional measures. The first group with no addiction risk needs usual prevention actions. The second group conditioned risk disease formation needs group and individualized psychocorrection through the close environment. The teenag-ers with early sings of addiction must undergo psychotherapy and in some cases pharmacotherapy.

Проведение эффективных антинаркотических мероприятий среди подростков невозможно без знания основных механизмов развития влечения к наркотическим веществам, выявления групп лиц, представляющих повышенный риск в отношении формирования у них склонности и употреблению вышеуказанных препаратов. Вместе с тем, особенности доклинических проявле-ний раннего формирования влечения и наркотикам до настоящего времени остаются мало раз-работанными, вследствие чего из поля зрения наркологов и психиатров выпадает большая груп-па лиц, у которых заболевание формируется на до- и субклиническом уровне. Большую часть этих лиц составляют подростки.

Практика показывает, что в отдельных учебных заведениях, в семьях хотя и замечают в юношах и подростках отклонения в психическом облике, тем не менее не возникает подозрения о связи этих отклонений с употреблением наркотических веществ. Для устранения этого пробела в деле преодоления наркомании важное значение приобретает вооружение всех тех, кто в повсе-дневной деятельности может встретиться с лицами, употребляющими наркотики, знаниями острой и хронической интоксикации наркотиками, закономерностями динамического становле-ния влечения к наркотическим препаратам у подростков, которое, начинаясь от предвестников, переходит в непатологические, а затем в патологические формы.

При оценке риска развития наркоманий у подростков, необходимо основываться не толь-ко на внешних (поведенческих), но и на внутренних (мотивационных) проявлениях влечения к наркотикам. В связи с этим, для выявления у подростков склонности к заболеванию, целесооб-разно учитывать следующие критерии:

наркотические установки – это отношение человека к наркотикам, привычкам, различным проявлениям опьянения. Их подразделяют на первичные и вторичные:

а) первичные наркотические установки – отражают отношение к наркотикам и проблеме в целом, сложившееся в результате социализации, усвоения морально-этических норм сообщества без личного опыта употребления наркотических средств.

б) вторичные наркотические установки – отношение к психоактивным средствам, сфор-мировавшееся на основе опыта употребления наркотиков.

Наркогенные установки в свою очередь состоят из трех компонентов: когнитивного, эмо-ционального, поведенческого.

На основе целостного анализа выделяемых групп подростков целесообразно выделение следующих ориентаций на наркотики: неопределенные, про- и антинаркотические установки.

10/10 04.09.2012

22

а) Неопределенные (нестойкие, нестабильные) установки - не проявление личного отно-шения индивида к проблеме наркомании, а отражение социальных, этно-культуральных факто-ров микросреды. Они легко меняются под влиянием экзо-эндогенных факторов.

б) Пронаркогенные установки – проявляются в позитивном отношении индивида как к спиртным напиткам, наркотикам, а также к ситуациям, предполагающим их прием.

в) Антинаркотические установки проявляются в негативном отношении индивида нарко-тизации.

В связи с этим, нами за добровольной основе были обследованы 385 учащихся средних учебных заведений г.Баку, все обследуемые были мужского пола. Обследование включало в себя беседу по разработанной схеме, анализ сведений, полученных от родителей, сверстников и дан-ные школьной медицинской документации. В обследование включалось экспериментально-психологическое тестирование посредством патохарактерологического диагностического опросника А.Е.Личко (1983) и теста Люшера, которые позволяли выявить характерологические особенности обследуемых, их склонность к реализациям эмансипации и делинквентности.

В процессе исследования учитывались следующие факторы: личностные особенности, ха-рактер влияния микро-социального окружения и воспитания, структура увлечений и интересов, особенности наркоманических установок, возраст первого знакомства с психоактивным веще-ством и его мотивы, наличие и степень выраженности влечения к наркотикам.

Проведенные исследования показали, что при оценке риска развития наркомании, необ-ходимо основываться не только на внешних (поведенческих), но и внутренних (мотивационных) проявлениях влечения к наркотикам.

Установлено, что в процессе употребления наркотических средств, влечение к ним в сво-ем развитии проходит ряд последовательно сменяющих друг друга этапов, трансформируясь от предвестников в непатологические, а затем в клинически выраженные формы.

По степени выраженности влечения к психоактивным веществам среди обследованных подростков, нами выделены следующие условные группы: 1) отсутствия риска развития нарко-мании; 2) наличия риска развития наркомании; 3) формирующихся проявлений заболевания.

Подросткам первой группы свойственно либо отрицательное, либо неопределенное, не сформировавшееся отношение к психоактивным веществам, которое можно определить как непатологическое влечение к наркотикам. Непатологическое влечение к наркотикам – это ориентация, которая еще не стала структурно оформленным компонентом личностных потреб-ностей и не вытесняет другие интересы, не деформирует личность в целом.

У подростков второй группы последовательно развиваются когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты наркотической установки, которые сочетаются с различным по степени выраженности непатологическим влечением к наркотикам, носящим ситуационный характер. У подростков с формирующимися проявлениями наркомании отмечается либо выра-женное непатологическое влечение к психоактивным средствам, сочетающееся в рудиментар-ными признаками заболевания, либо первичное патологическое влечение с более оформленны-ми симптомами начальной стадии наркомании. В этих случаях потребность в наркотиках в сво-ем развитии проходила три этапа: дополнительной, конкурирующей и доминирующей потребно-стей. В случаях дополнительной наркотической потребности стремления к наркотизации нет, опьянение лишь облегчало реализацию личностных потребностей. При конкурирующей нарко-тической потребности структура личности хотя и сохраняется, однако потребность в наркотиках, в иерархии других личностных мотивов начинает приобретать конкурирующий характер, приво-дя к изменению ценностных ориентаций. При развитии доминирующей наркотическая потреб-ности она становится доминирующей в иерархии других личностных потребностей, приводя к их деформации.

Обнаружилось, что основное влияние на формирование влечения к наркотикам оказыва-ют следующие микро-социальные факторы: характер семейного микроокружения, отношение в семье к ритуализованным к неритуализованным формам употребления алкоголя, приему нарко-тиков, особенности эмоциональных связей в семье, степень участия в референтных группах сверстников. Меньшее воздействие оказывают: тип семьи (полная или неполная), степень ее материальной обеспеченности, образовательный ценз родителей, влияние школьного коллекти-ва. С учетом особенностей наркогенных установок, степени выраженности влечения к наркоти-кам, личностных характеристик подростков и некоторым другим критериям риск развития наркоманий у подростков, можно подразделить на следующие группы: условного отсутствия риска развития наркоманий, наличия риска развития наркоманий, с формирующимися до- или субклиническими проявлениями наркоманий. Подобный подход создает возможность для пра-вильного и более раннего дифферен-цированного распознавания риска развития наркотической зависимости у подростков, ее прогноза, а также проведения своевременных и адекватных про-филактических антинаркотических мероприятий.

10/10 04.09.2012

23

Группа условного отсутствия риска развития наркоманий выделяется из тех сообра-жений, что возможность развития влечения к наркотикам в будущем ни у кого из подростков исключить нельзя. По особенностям установок здесь целесообразно выделение двух подгрупп:

• подростки с негативным отношением к наркотизации - это подростки с антинарко-тическими установками, т.е. с отрицательным отношением как к любым одурманивающим ве-ществам. Среди причин, приводящих к формированию негативного отношения к наркотикам, можно выделить их биологическую непереносимость (интолерантность - тошнота, рвота, сома-тический дискомфорт, возникающие при приеме наркотика) и установочные антинаркотические мотивы (культурально-бытовые нормы поведения подростка и его окружения, его религиозные установки).

• подростки с неопределенным отношением к наркотикам - этим лицам присущи не-стойкие, неопределенные, не сформировавшиеся наркотические установки, а в ряде случаев и амбивалентное, двойственное отношение к наркотизации. Несмотря на то, что подростки этой подгруппы практически наркотики не употребляют, именно у них в последующем может сфор-мироваться наркотическая зависимость в более зрелом возрасте.

группа наличия риска развития наркотизации. Сюда относятся подростки, у которых выявлена различная степень выраженности непатологического влечения и положительная уста-новка к наркотикам. Сюда включаются как лица пассивно вовлекаемые в наркотизацию, так и те подростки у которых, несмотря на отсутствие признаков в заболевания, для правильной квали-фикации особенностей влечения к наркотикам необходимо пользоваться уже собственно меди-цинскими критериями (переносимость наркотиков, клинические картины опьянения, постинток-сикационного периода и пр.). Этим подросткам присущи определенные наркотические установ-ки (когнитивный, эмоциональный, в меньшей степени поведенческий компоненты), непатологи-ческое, умеренно выраженное влечение к наркотикам, когда потребность в них носит дополня-ющий характер, а возникновение чувства “желательности кайфа” тесно связано с ситуационны-ми факторами. Действие наркотиков на подростков на этом этапе характеризуется как эйфори-зирующим, стимулирующим, так и транквилизирующей, психорелаксирующим эффектом. Кли-ническая картина опьянения в случае стимулирующего воздействия характеризуется речедвига-тельной расторможенностью, психологической экстравертированностью, повышенной потреб-ностью в вербальном общении, повышением фона настроения.

• группа с формирующимися проявлениями наркомании. У лиц этой группы выяв-лялся вариант отчетливо выраженного непатологического влечения к наркотику, достигающий степени субпатологичес-кого, сочетающегося с четкими наркотическими установками (когни-тивным, эмоциональным и поведенчес-ким компонентами), рудиментарные, слабовыраженные проявления некоторых симптомов наркомании, некоторое повышение уровня толерантности, обсессивное влечение, угасание защитных реакций. В некоторых случаях обнаруживался симп-томокомплекс первичного патологического влечения к наркотику (с некоторыми самотовегета-тивными, поведенческими и психическими проявлениями), развивающийся на фоне глубоких пронаркогенных установок. Кроме того, выявляются симптомы повышения толерантности, сни-жения защитного рефлекса, элементов психической зависимости.

На развитие ранней наркомании, последовательность формирования основных симптомов заболевания существенное влияние оказывают характерологические особенности подростков. С целью их выявления могут быть использованы экспериментально-психологические методы (ПДО А.Е.Личко, ТАТ, цветовой тест Люшера и пр.). Среди подростков группы риска с до и субклиническими проявлениями наркотической зависимости, значительный удельный вес зани-мают подростки с гипертимным, истероидным, эпилептоидным типом личности, склонным к девиантному поведению. В нашем понимании девиантное (отклоняющееся, нарушенное) пове-дение включает в себя отклонение от нормы межличностных взаимоотношений, т.е. главным образом отклонение от нравственных норм данного общества. Что же касается лиц с астениче-скими, психастеническими, сензитивными чертами характера, то в силу того, что они находи-лись под непосредственным влиянием более сильных личностей своей группы, наркотизация здесь обусловливалась пассивной подчиняемостью, склонностью к подражательству или стра-хом перед насмешками за свою “слабость”.

Несомненно, что во всех вариантах девиаций поведения у подростков играют отрицатель-ные условия социальной среды, воспитания, которые зачастую уродуют тонкий процесс нрав-ственно-этического развития подростка. Известный русский психиатр О.В.Кербиков, касаясь формирования личности подобных трудных подростков, различает три возможности: а) возник-новение и фиксация аномальных черт характера путем подражания порочным формам поведе-ния (в том числе, в плане потребления наркотиков) окружающих. Здесь зачастую идеалом слу-жит лидер группы, имеющий престиж в глазах подростка; б) постепенное закрепление в харак-тере подростка повторяющихся негативных реакций протеста, оппозиции. Здесь поведение под-

10/10 04.09.2012

24

ростка определяется духом сопротивления, “ложной свободы”, который возникает как в семей-ной, так и в школьной среде; в) прямое пультирование, подкрепление со стороны окружающих отклоняющихся форм поведения подростка, что наиболее часто встречается в асоциальных ком-паниях.

Таким образом, вышеуказанные особенности динамического развития риска развития наркомании, нашедшие отражение к доклинических и клинических особенностях, присущих подросткам выделяемых групп, позволяют дополнительно обосновать необходимость превен-тивных мероприятий как индивидуального, так и общего характера. Это позволит реализовать меры первичной профилактики наркомании у подростков. Превентивные меры должны быть проведены дифференцированно, с учетом реального риска развития влечения к наркотическим средствам, на основе предлагаемой технологии. В связи с этим в каждом конкретном случае целесообразно выработать индивидуализированный подход.

Отнесение подростков к указанным группам определяет характер необходимых коррек-ционных воздействий. Подростки группы условного отсутствия риска развития наркомании нуждаются в обычных профилактических мероприятиях. Работа с подростками группы условно-го наличия риска развития заболевания должна вестись на основе группового и индивидуального психокоррекционного воздействия, опосредованного также через ближайшее микроокружение. Подросткам с формирующимися проявлениями наркомании следует проводить психотерапевти-ческое воздействие, а в ряде случаев и медикаментозные процедуры. Предлагаются также диф-ференцированные профилактические рекомендации для родителей подростков и педагогов.

В раннем выявлении и профилактике наркомании среди подростков основная роль при-надлежит родителям, педагогическим коллективам и общественности. Нередко встречаются случаи, когда родители хотя и замечают серьезные перемены, происходящие в психическом облике подростка, зная их обусловленность приемом наркотических средств, тем не менее, опа-саясь, что подросток будет взят на учет в милиции и наркологическом диспансере, скрывают факт употребления им наркотика. Аналогичное отношение встречаются и среди педагогических коллективов учебных зыведений, когда учителя стараются скрыть известные им факты употреб-ления наркотиков, считая, что огласка их может отрицательно сказаться на показателях педаго-гического коллектива. Для того, чтобы избежать этого необходимо проводить среди преподава-телей серьезные беседы, тематика которых должна включать в себя сведения о психофизических особенностях пубертатного периода, психофармакологическом действии наркотиков на орга-низм подростков, начальных проявлениях наркомании у несовершеннолетних. При планирова-нии и проведении этих бесед должна учитываться необходимость ознакомления преподавателей с этнокультуральными особенностями, влияющими на формирование наркотических установок подростков. Преподавателям рекомендуется при проведении занятий, по возможности, сблизить учебный, воспитательный и психопрофилактический процессы. К каждому учащемуся они должны применять индивидуализированный подход. Сами преподаватели должны активно включаться в работу по выявлению неблагополучных семей, уделять повышенное внимание подросткам из таких семей. Врачу следует поддерживать тесный контакт с преподавателями, по мере необходимости давать соответствующие рекомендации.

Привлечение родителей подростков к антинаркотическим мероприятиям является одно-временно и формой профилактики среди них самих. Проведение бесед-лекций целесообразно приурочивать ко времени проведения родительских собраний или иных школьных мероприятий, т.к. это позволяет охватить наибольшее число слушателей. Родителям дается информация о психофизических особенностях пебертатного периода, раскрываются негативные последствия наркотизации несовершеннолетних и особенности проявления у них начальных признаков забо-левания. До их сведения целесообразно довести то, что эмоционально-духовная отчужденность между членами семья, высокий уровень конфликтности, аномальные формы воспитания (гипо-опека, гиперопека, гиперпротекциии пр.) искажает пути становления личности подростка, при-водит к аномалиям формирования мотивов и потребностей.

Разъясняется также, что влечение к наркотикам и все другие симптомы зависимости у подростков развиваются намного раньше, чем у взрослых, в заболевание протекает более злока-чественно, приводя к ранней социальной и моральной деградации. Родителям рекомендуется стимулировать творческие способности и разумные развлечения подростка. В ходе проведения психотерапевтических и коррекционных мероприятий врач совместно с родителями должен оценивать и анализировать всю систему взаимоотношений в семье. Необходимо выработать у родителей адекватное представление о подростке, правильно оценить реальные с ним взаимоот-ношения, от чего в большей степени зависит эффективность проводимых мероприятий.

10/10 04.09.2012

25

10/10 04.09.2012

26

ДЕПРЕССИЯ КАК СОПУТСВУЮЩЕЕ ПСИХИАТРИЧИСКОЕ РАССТРОЙСТВО ПРИ ЭПИЛЕПСИИ

Тагизаде Л.М. PhD., к.м.н.Тагиев М.Б Научно-Mедицинская Организация «Гиппократ»

Сумгаит/ Азербайджан

DEPRESSION IN AN EPILEPSY. Tagizade L.M., Ph.D, Tagiyev M.B Candidate of Medical Sciences

Medical –Scientific Organization “Hippokrat”

Depression in epilepsy is common, under-recognized, and an indicator of quality of life. The PHQ-9 is a self-administered questionnaire with high sensitivity and specificity for diagnosing depression. Utilizing the PHQ-9, we determined that one-third of 263 patients had scores consistent with major depression. Seizure-free patients had lower depression scores than those with persistent seizures. Depression scores were not related to the number or type of anti-epileptic drugs used. One-half of patients with scores consistent with major depression were not on antidepressant medication. The brevity of the PHQ-9 is conducive to routine screening of patients with epilepsy

Депрессия –самое частое из психиатрических расстройств, встречающихся при эпилепсии [1,2].Распространенность депрессии среди контингента специализированных эпилептических клиник по разным данным варьирует от 20-55%[3]. На уровне популяции этот показатель колеблется в пределах 21-33% среди больных с резистентными приступами. На фоне медикаментозной ремиссии депрессией страдают 6% больных с установленным диагнозом эпилепсии[4,5,6]. 29% больных с подтвержденным диагнозом эпилепсии до дебюта заболевания имели хотя бы один эпизод депрессии, тогда как, распространенность депрессии среди здорового населения равна 8.7%. Не смотря на то что , депрессия при эпилепсии всегда протекает очень остро( в 19 % случаев с мыслями об самоубийстве), она часто не диагностируется в неврологической практике и как следствие этого такие больные не получают соответственного лечения. Пациенты после хирургического лечения по поводу фармакорезистентной эпилепсии входят в группу больных с повышенным риском по поводу возникновения депрессии с суицидальным исходом[4].Следует отметить что, хирургическое вмешательство, по поводу эпилепсии значительно снижая частоту приступов, повышает качество жизни больных, но почти не оказывает влияния на выраженность депрессии[1]. В рутинной неврологической практике, где основным фокусом является эпилепсия по утверждению самих неврологов в 79 % случаев скрининга пациентов на наличие депрессии не производиться, а присутствующие симптомы остаются не замеченными. [2]. На сегодняшний день разработано множество опросников ( шкала Гамильтона, Бека , шкала СЕS-P), но большинство из них неудобны и трудоемки в использовании . Инструменты, разработанные несколько десятилетий назад, не соответствуют современным критериям диагностики депрессии и нуждаются в дополнениях. Предложенная нами к использованию шкала здоровья пациента PHQ-9 представляет собой краткий ,удобный , специфичный опросник для выявления депрессии. Большинство пациентов могут свободно заполнить его за 5 минут или менее. Анкета позволяет установить степень выраженности депрессии , назначить лечение и проводить мониторинг динамики лечения . Цель исследования. Целью нашего исследования является сравнительный анализ выраженности депрессии у больных эпилепсией в зависимости от типа, частоты припадков, количества и типа принимаемых АЭП. Также будут разработаны рекомендации по внедрению в диагностическую практику чувствительного и удобного инструмента скрининга депрессии при эпилепсии. Методы исследования. Наблюдение проводилось на базе специализированной клиники «Гиппократ» с периода январь по июнь месяц 2009-го года, в течении 6-ти месяцев. Пациентам было предложено самостоятельно заполнить анкету PHQ-9 во время ожидания консультации невропатолога. Структура опрашиваемых состояла из пациентов с первичным обращением, а также из пациентов, проходящих повторную консультацию. Пациенты с когнитивными нарушениями, с проблемами понимания речи, а также лица, нуждающиеся в переводчике, были исключены из последующего анализа. Лица моложе 18-ти лет , также не были включены в список опрошенных. Были зафиксированы возраст, пол , тип судорожных припадков, принимаемые АЭП на момент исследования , частота приступов за последние 6 месяцев до обращения в клинику, а также количество баллов по шкале PHQ-9.Формы эпилепсии были диагностированы по результатам клинических обследований с использованием видео -ЭЭГ мониторинга. Отдельные случаи судорожных припадков,не укладывающиеся под современную классификацию, были отмечены как «атипичные»формы эпилепсии. Анализ полученных результатовПолученные данные обрабатывались с использованием известных методов статистического анализа.Всего было опрошено 263 пациента. Средний возраст наблюдаемых больных составил 41год, 135 (51,3%) женщины. Полученные результаты не зависели от гендерного состава наблюдаемых пациентов. Результаты 34 пациента не были включены в последующий анализ из-за неполного или неправильного заполнения анкеты. Пациенты были разделены на 5 групп по типу

10/10 04.09.2012

27

судорожных припадков .Группы были классифицированы с использованием Международной Классификации Эпилепсии, Эпилептических синдромов и схожих заболеваний ILAE (1989). 181 пациентов имели локализационно- обусловленную форму эпилепсии, 32 пациента имели подтвержденный диагноз идиопатической эпилепсии, 9 пациентов с симптоматической генерализованной формой эпилепсии, 14 пациентов имели неэпилептические судороги (НЭС) - приступы психогенного характера , у 27 –ми больных тип эпилептических припадков не укладывался под существующую на сегодняшний день классификацию и был группирован как «атипичная » форма эпилепсии. Анализ полученных результатов выявил что, в 67 случаях из 229-ти итоговая оценка по шкале PHQ-9 составила 10 и выше. Как видно 29,3% опрошенных имели высокую вероятность большой депрессии.13 (13,1%) пациентов имели результат равный нулю по шкале PHQ-9, у 70( 30,6%)-ти пациентов зафиксирован результат 1-4 баллов, у 62 (27,1%) пациентов 5-9 баллов, у 32 пациентов (14%) 10-14 балла , 22(9,6%) 15-19 балла и 13(5,7%) имели оценку больше 20-ти баллов. Взаимосвязь депрессии с частотой приступов и типом принимаемых АЭП.15 пациентов не получали противосудорожной терапии, 139 были на монотерапии, 83 принимали по 2 АЭП, 26 принимали по 3 АЭП.102 (38,8%)пациента не имели ни одного судорожного припадка в течении последних 6-ти месяцев, 54(20,5%) имели от одного и реже приступа в месяц и 77(29,3%) отмечали наличие приступов один раз в месяц. У 30 пациентов не представлялось возможным определить точную частоту приступов .Анализируя выраженность депрессии в зависимости от частоты имеющихся приступов и количеством принимаемых препаратов,мы пришли к выводу что, АЭП статус ( монотерапия или политерапия) не имеет статистически значимое ( р=0,098)влияние на выраженность депрессии. Наоборот, частота приступов имела статистически значимое (р=0,003)влияние на выраженность депрессии.Так как средняя оценка по шкале PHQ-9 у пациентов без судорожных припадков за последние 6 месяцев была 5,1, тогда как у пациентов с резистентными приступами этот показатель равнялся 8,1 баллов. Также следует отметить что, выраженность депрессии в группе с резистентными приступами не имела существенной зависимости от частоты судорожных припадков. Взаимосвязь выраженности депрессии от АЭП статуса была незначительной (р=0,954).Отсутствие значимой взаимосвязи указывает на то что, ассоциация между частотой приступов и выраженностью депрессии варьирует вне зависимости от АЭП статуса. У пациентов на монотерапии , принимающих различные АЭП, был проведен сравнительный анализ выраженности депрессии в зависимости от типа принимаемого АЭП.Оценки по шкале PHQ-9 у пациентов принимающих 5 различных препаратов (CBZ, LAM, LEV, PHT, VPA) не имели статистически значимой разницы в выраженности депрессии. Зависимость депрессии от типа приступов. Сравнительный анализ пяти различных групп больных с локализационно –обусловленной, идиопатической,симптоматической генерализованной , НЭС и с группой неопределенной формы эпилепсии выявило высокую выраженность эпилепсии в группе с психогенными приступами неэпилептического характера- НЭС. И так, у 29.3% опрошенных больных были выявлены признаки большой депрессии. На момент опроса 35 из них не получали лечение антидепрессантами. Средняя оценка по шкале PHQ-9, у пациентов принимавших лечение антидепрессантами, на момент посещения клиники была значительно выше( 12,28) по сравнению с теми , которые не были на аналогичном лечении(5,64). Это может быть связано с неадекватным лечением депрессии, или же неправильным подбором антидепрессантов и сроков лечения. Более половины больных с признаками большой депрессии не получали лечения антидепрессантами. Причиной этого является, отсутствие скрининга больных эпилепсией на наличие депрессии, а также с бытующее мнениечто, антидепрессанты могут провоцировать судорожные припадки. Следует отметить что, ряд последних исследований доказали безопасность препаратов обратного захвата серотонина при эпилепсии. Серталин, миртазапин, циталопрам, ребоксетини венлафаксин имеют доказанную исследованиями высокую безопасность применения при эпилепсии[8,9].

ЛИТЕРАТУРА 1. Hauser W, Kurland L: The epidemiology of epilepsy in Rochester, Minnesota 1935-1967. Epilepsia 1975;16:1-662. Mungas D: Interictal behavior abnormality in temporal lobe epilepsy. Arch Gen Psychiatry 1982; 39:108-111.3. Kanner AM: Should neurologists be trained to recognize and treat comorbid depression of neurologic disorders?Yes. Epilepsy Behav 2005; 6:303-311. 4. Edeh J, Toone B: Relationship between interictal psychopathology and the type of epilepsy: results of a survey ingeneral practice. Br J Psychiatry 1987; 15:195-101. 5. Jacoby A, Baker GA, Steen N, et al: The clinical course of epilepsy and its psychosocial correlates: findings froma U.K. community study. Epilepsia 1996; 37:148-161. 6. O’Donoghue MF, Goodridge DM, Redhead K, et al: Assessing the psychosocial consequences of epilepsy: acommunity-based study. Br J Gen Pract 1999; 49:211-214. 7. Blum D, Reed M, Metz A: Prevalence of major affective disorders and manic/hypomanic episodes in personswith epilepsy: a community survey. Neurology 2002; (Suppl 3): A175. 8. Gilliam F, Kanner AM: Treatment of depressive disorders in epilepsy patients. Epilepsy Behav 2002; 3:2-9.Simon GE, Goldberg D, Tiemens BG, et al: Outcomes of recognized and unrecognized depression in aninternational primary care study. Gen Hosp Psychiatry 1999; 21:97-105.

10/10 04.09.2012

28

10/10 04.09.2012

29

HIDDEN REASON INTERPERSONAL CONFLICTS IN THE MANAGEMENT TEAMS OF THE LOWER-LEVEL MANAGEMENT

Valeriy Okulich-Kazarin (PhD),

Taganrog State Pedagogical University, 347936, Russia, Rostov region, Taganrog

Vagif Aleskerov (PhD)

Russian Institute of advanced training of employees of the Ministry of internal Affairs of Russia, 142008, Moscow

Hidden systematic reason: the typological diversity of management Teams on the lower level of management Teams. Below are the results of research typological differences managers of various levels, exclusively related to management activities. Conflicts between the members of the management Teams can lead to bankruptcy of the Company. Stress and disease of the participants of the conflicts are necessarily cause. The theoretical basis of the research are: theory of relations between psychological types of people, the theory of transactional analysis, the theory of the formation of small psychology groups. Initial data for statistical processing are obtained from the publications on the theory and practice of modern management. Theoretical and statistical analyses were conducted to identify the causes of interpersonal conflicts in management Teams. It is shown, systemic interpersonal conflicts on the lower level of management may cause in Companies employing more than 600 people. The easiest way to eliminate the system of interpersonal conflicts and their heavy consequences is training of managers and managerial reserve methods of transactional analysis. Developing pedagogical technologies must be used to activate the right hemisphere leaders at all levels of management. This will create an atmosphere in the Company, directed on the decision of strategic tasks in the conditions of increasing competition. A more expensive way is careful diagnosis of employees before the appointment to the post of the head. Typology C.Jungis is very convenient for practical using /1/. Only one parameter of the four pairs of personal preference is used to analyze. It is the characteristics of the head of the Thinking type. This option is most brightly expressed in the management activity and may be associated with the “I-status” of the personality structure on E.Berne /2/. As shown /1/, at the level of specialists equally meet staff from all psycho. However, as you go up the career ladder, the situation is changing. “Thinking” become leaders, creating a system of remuneration that takes into account labour productivity, in which the following to the schedule and deadlines more important than creative, innovations and strategic planning. This is because the increase of productivity and profits contributed to the traits such as objectivity and responsibility. And for these quality people with the properties of Thinking, of course, get a promotion. Chart allows to speak about high typological homogeneity of the managerial personnel of middle and top level management. Here and further calculations are conducted at the accepted norm of manageability (area control) equal to 7 /3/. The emergence of formal small groups, typologically different from the majority of managers of lower levels, it is theoretically possible if the number of members of 600 people and more. The typological diversity in the management of Companies, the number of which exceeds 600 people, leads to the emergence of small psychology groups with alternative personal preferences. Growth of interpersonal conflict is the consequence of this process. The intensity of the transaction “Colleagues”, which ensures the achievement of current and strategic goals of the organization, reduced by 10-15% /4/. Why is this happening? The number of Feeling-managers at the lower level of control increases. Arise informal small psychological groups in which the transaction “Naughty” is possible only. The mood on the hard work and high performance in such a situation is absent. It may be achieved due to the impact of higher leader (transaction “Boss” against “Naughty”). The conflict nature of the transaction due to the significant divergence of positions (on two levels) and pronounced an extension of the above /4/. It is known that conflicts “burn up” to 20% of staff time. Communication between the members of small groups of heads of Feeling type with the members of small groups of heads of Thinking type a statistically proceeds according to scenarios 3 (“For what reason” and “Teacher”) and 4 (“Colleague” against “Naughty”). The result of communication becomes conflicts. Total conflict increases by 35-45%.

10/10 04.09.2012

30

It can be argued that typologically heads in developing countries differ greatly from the heads in the USA and other advanced economies. However, different levels of maturity of the market structures are not of principal importance from the position of the theory of management. The development of competition, the penetration of foreign companies to the markets of developing countries, increase in the number of joint ventures etc. create the conditions for promotion people with the dominance of Thinking-preferences to positions of heads in developing countries. And typological uniformity managers in developing countries will soon be brought to the classical level, shown in the report.

The appearance on the middle level of typologically different formal small group, according to the calculations, is possible only if the number of members more than 3000 people.

Neutralization of the conflict can be achieved by training the leaders of the lower levels of the theory and practice of conflict-free communication courses. The programs of the effective training of managers to successfully tested.

THE LIST OF USED SOURCES 1. V.Okulich-Kazarin, V.Aleskerov, O.Maslak. Conditions of organization of education

for employees. – Moscow, Moscow Pedagogical State University, 2012. - 88 p. 2. E.Berne. The games people play: the psychology of human relations. People who play

the game: the psychology of human destiny. - Moscow: Eksmo, 2012. - 576 p. 3. V.Okulich-Kazarin, U.Kazarinov. Fundamentals of management. - Moscow, Prometey,

2009. - 76 p. 4. V.Shane. How to manage others. How to manage yourself. - Minsk.: Harvest, 2009. -

544 p.

10/10 04.09.2012

31

10/10 04.09.2012

32

İCTİMAİ TƏHLÜKƏLİ ƏMƏLLƏR TÖRƏTMİŞ VƏ MƏHKƏMƏ-PSİXİATRİK MÜAYİNƏSİNDƏN KEÇƏN ŞƏXSLƏRDƏ İLK DƏFƏ MÜƏYYƏN OLUNMUŞ PSİXİ XƏSTƏLİKLƏRİN KLİNİKİ–

PSİXOPATOLOJİ XÜSUSİYYƏTLƏRİ

Prof. t.e.d. B.M.ƏSƏDOV, Azərbaycan Tibb Universiteti, psixiatriya kafedrası, Azərbaycan Respublikası Səhiyyə Nazirliyinin Məhkəmə-psixiatrik Ekspertizası Mərkəzi

Ass. N.E. VAHABOV Azərbaycan Tibb Universiteti, psixiatriya kafedrası

PERSONS WHO COMMİTTED SOCİALLY DANGEROUS ACTS, AND FORENSİC-PSYCHİATRİC EXAMINATION THE FIRST TIME ENTİTİES DEFİNED MENTAL

İLLNESS CLİNİCAL-PSYCHOPATOLOGICAL FEATURES

Prof. B.M. Asadov, Department of Psychiatry AMU, Centre of Forensic Psychiatric Expertise Ass. N.E.Vachabov, Department of Psychiatry AMU

Abstract The present work is based on generalization of results clinic-psychopathological and katamnestik

researches of the 49 persons who have made various offences and by which during inspection in the Center of Forensic - psychiatric examinations of Ministry of Health Azer of Republic the diagnosis of mental disease for the first time has been established are submitted. It is revealed, that the basic part of examinees was made by patients with schizophrenia, schizoaffective, involution psychoses, alcoholic paranoid, paranoyal development of the person. Azerbaycan The offences accomplished by the given patients differed significant public danger since have been in most cases directed protii lives and health of the person. As the basic motives of fulfilment of public - dangerous actions the delirium of jealousy, prosecution, the relation, and also imperative acoustical hallucinations acted.

Cinayət əməllər törətmiş psixiki cəhətdən sağlam şəxslərin və ictimayi təhlükəli əməllər törətmiş psixi xəstələrin arasında fərq, ikincilərdə müxtəlif dərəcəli psixi pozuntularının olmasından ibarətdir. Bu pozuntuların ağırlığı elə dərəcəyə çatır ki, həmin şəxsləri cinayət əməlini törədən zaman öz hərəkətlərini ölçüb biçmək və idarə etmək qabiliyyətindən məhrum edir, yəni onlar anlaqsız hesab edilərək məhkəmə tərəfindən cinayət məsuliyyətindən azad olunurlar (1,3,5,7,8). Bizim təcrübəmiz göstərir ki, bəzi hallarda psixiki xəstəliyin olması yalnız məhkəmə-psixiatrik ekspertizası zamanı ilk dəfə müəyyən olunur. Çox vaxt müayinədən keçən şəxsdə əvvəllər müşahidə olunan psixiki pozuntular törətdiyi əmələ qədər ətrafındakı yaxınlarının nəzər diqqətini cəlb etmirdi və ya düzgün qiymətləndirilmirdi (2,6,9-11).

Aparılmış elmi-tədqiqat işinin əsasını cinayət əməlini törətdikdən sonra hüquq-mühafizə orqanların qərarları ilə Azərbaycan Respublikası Səhiyyə Nazirliyinin Məhkəmə-Psixiatrik Ekspertizası Mərkəzində müayinə-dən keçmiş və bu müayinə nəticəsində psixi xəstəliyin ilk dəfə müəyyən ounmuş 49 nəfər təşkil edir. Bu şəxslərdən 45-i kişi, 4-ü isə qadın olmuşdur. Tədqiqatda istifadə olunan əsas müayinə üsulları kliniki-psixopatoloji, kliniki-instrumental və patopsixoloji üsullar olmuşdur.

İşin əsas nəticələri aşağıdakı cədvəllərdə öz əksini tapmışdır. İctimayi təhlükəli əməllər törətmiş şəxlərin müayinə nəticəsində psixi vəziyyətlərin kliniki-psixopatoloji təhlili cədvəl 2 göstərilmişdir.

Cədvəl 1 Məhkəmə-psixiatrik ekspertizası Mərkəzində müayinədən keçən şəxslərdə ilk dəfə qoyulmuş psixi xəstəlik və

pozuntuların say nisbəti

Diaqnozlar Ümumi sayı % Şizofreniya paranoid forması 19 38,8

Şizofreniyabənzər psixoz 7 14,3 İnvolyusion paranoid 6 12,2 Şizoaffektiv psixoz 5 10,2

Şəxsiyyətin paranoyal inkişafı 5 10,2 Ağıl zəifliyi və kamağıllıq 4 8,2

Alkohol paranoidi 3 6,1 Cəmi 49 100

Cədvəldən göründüyü kimi yoxlanılan şəxslərdə aparılmış müayinə nəticəsində ilk dəfə qoyulmuş diaqnozların nisbəti bu cür olmuşdur : şizofreniya, şizoaffektiv və şizofreniya bənzər psixozlar – 63,3%, involyusion paranoid – 12,2%, şəxsiyyətin paranoyal inkişafı – 10,2%, ağıl zəifliyi və kamabıllıq – 8,2%, alkohol paranoidi – 6,1%. Şizofreniya, şizoaffektiv və şizofreniya bənzər psixozların bir yerdə göstərilməsinin səbəbi ondan ibarətdir ki, bu vəziyyətlər əvvəlki təsnifatda şizofreniya xəstəliyinə daxil edilirdi. Beləliklə, anlaqsız vəziyyətdə ictimayi təhlükəli əməllər törətmiş şəxslərdə kəskin və ya xroniki psixotik vəziyyətlər qeyri psixotik vəziyyətlərə nisbətən xeyli çox olmuşdur.

10/10 04.09.2012

33

Cədvəl 2 Məhkəmə-psixiatrik ekspertizası Mərkəzində müayinədən keçən keçən xəstələrin içtimayi təhlükəli

əməllərinə görə say nisbəti

İctimayi təhlükəli əməllər Hayata və sağamlığa qarşı yonəlmiş

əməllər

Xuliqanlıq, zorakılıq,

hədə-qorxu

Əmlaka qarşı yonəl-miş əməllər

Narkotiklə bağlı əməllər Diaqnozlar Ümumi

sayı

Şizofreniya paranoid forması 19 Say % Say % Say % Say % 13 26,5 2 4,1 2 4,1 2 4,1

Şizofreniyabənzər psixoz 7 5 10,2 2 4,1 - - - - İnvolyusion paranoid 6 6 12,2 - - - - - - Şizoaffektiv psixoz 5 2 4,1 3 6,2 - - - -

Şəxsiyyətin paranoyal inkişafı

5 4 8,2 1 2 - - - -

Ağıl zəifliyi və kamağıllıq 4 2 4,1 1 2 - - 1 2 Alkohol paranoidi 3 2 4,1 1 - - - - -

Cəmi 49 34 69,4 10 20,4 2 4,1 3 6,1

Müayinədən keçən xəstələrin ictimayi əməllərə gəldikdə (cədvəl 2) qeyd etmək lazımdır ki, onlar əsasən insanın həyatına və sağlamlığına yönəlmiş (39–69,4%), xuliqanlıq, zorakılıq va hədə-qorxu gəlmə (10–20,4%), əmlaka qarşı yönəlmiş (2–4,1%) və nakotiklərlə bağlı (3–6,1%) əməlləri olmuşdur. Beləliklə, cədvəldən məlum olur ki, psixi xəstələr tərəfindən ən ağır hüquqi pozutular törədilir və bunların profilaktikasına xüsusi diqqət yetiril-məlidir.

Aşağıdakı cədvəllərdə (3,4,5) olan göstəricilərinin təhlili göstərir ki, ayrı-ayrı xətəliklərə düçar olmuş pasiyentlər tərəfindən törədilmiş ictimayi təhlükəli əməllər və onların motivləri biri-birindən fərqlidir. İlk növbədə məlum olub ki, cinayyət məsüliyyətinə cəlb olunana qədər müayinədən keçən şəxslərin əksəriyyəti - yəni 40 nəfər (83,6%) hər-hansı bir psixiatrik müəssisəsində qeydiyyatda durmurdular və heç bir müalicə almamışlar, 9 (16,4%) isə yüngül sərhədyanı diaqnozlarla (nevrasteniya, nevrotik reaksiyalar, baş beyinin damar xəstəlikləri və s.) nevropatoloqların, terapevtlərin nəzarətində olmuşlar.

Cədvəl 4 Şizofreniya xəstəliyinin xüsusiyyətləri

Parametrlər Say % Yoxlanılan şəxslər əvvəllər qeydiyyatda və müalicədə:

Olub – Olmayıb -

2 17

10,5 89,5

Yoxlanılan şəxslərdə xəstəliyi baş verməsi: Kəskin –

Qey1ri-kəskin – 10 9

52,6 47,3

Yoxlanılan şəxslərin jinayət əmmələrinin xüsusiyyətləri: Qəsdən adam öldürmə və ya öldürməyə qəsd –

Xuliqalıq – Oğurluq – Narkotik –

13 2 2 2

68,5 10,5 10,5 10,5

Jinayət əməlin törədilməsinə motivi olan əlamətlər: Qısqanclıq sayıqlaması –

Eşitmə imperativ hallyüsinasiyalar – Münasibət və təqib sayıqlamaları –

Qüsur vəziyyəti -

6 4 6 3

31,4 21

31,6 16.

10/10 04.09.2012

34

Parametrlər Say % Yoxlanılan şəxslərdə müəyyən olunmuş xəstəliklər:

Şizoaffektiv psixoz – Şizofrenobənzər psixoz -

Şəxsiyyətin paranoyal inkişafı -

5 7 5

29,4 41,2 29,4

Yoxlanılan şəxslər əvvəllər qeydiyyatda və müalicədə: Olub –

Olmayıb - 5 12

29,4 70,6

Yoxlanılan şəxslərdə xəstəliyi baş verməsi: Kəskin –

Qey1ri-kəskin – 6 11

35,3 64,7

Yoxlanılan şəxslərin cinayət əmmələrinin xüsusiyyətləri: Qəsdən adam öldürmə və ya öldürməyə qəsd –

Xuliqalıq – Oğurluq –

9 6 2

52,9 35,3 11,8

Cinayət əməlin törədilməsinə motivi olan əlamətlər: Qısqanclıq sayıqlaması –

Eşitmə imperativ hallyüsinasiyalar – Münasibət və təqib sayıqlamaları –

Şəxsiyyətin yüksəltmə sayıqlamaları –

5 4 6 2

29,4 23,5 35,3 11,8

Cədvəl 6 İnvolyusion, alkohol paranoidləri və ağıl zəifliyin xüsusiyyətləri

Parametrlər Say % Yoxlanılan şəxslərdə müəyyən olunmuş xəstəliklər:

İnvolyusion paranoid – Alkohol paranoidi -

İntellektin eməsi və ağıl zəifliyi -

6 3 4

46,1 23,1 30,8

Yoxlanılan şəxslər əvvəllər qeydiyyatda və müalicədə: Olub –

Olmayıb - 2 11

15,4 84,6

Yoxlanılan şəxslərdə xəstəliyi baş verməsi: Kəskin –

Qey1ri-kəskin – 6 7

46,1 53,9

Yoxlanılan şəxslərin cinayət əmmələrinin xüsusiyyətləri: Qəsdən adam öldürmə və ya öldürməyə qəsd –

Xuliqalıq – 9 4

69,2 30,8

Cinayət əməlin törədilməsinə motivi olan əlamətlər: Qısqanclıq sayıqlaması –

Şəxsiyyətin qüsuru – Münasibət və zərərvurma sayıqlamaları –

6 4 3

46,1 30,8 23,1

Baxmayaraq ki, müayinədən keçən şəxslərin əksəriyyətində psixotik hallar kəskin baş vermişdir və psixopatoloji əlamətlər - əsasən paranoid və ya hallyüsinator-paranoid sindromlar, o cümlədən Kandinski-Klerambo sindromu olmuşdur, hadisəni törədənə qədər bu şəxslər atrafdakıların diqqətini cəlb etməmiş və ruhi xəstələr kimi təsəvvür yartmamışdılar. Çox müəlliflər bu vəziyyəti psixi xəstəliklərin son vaxtlarda müəyyən olunmuş patomorfozla izah edirlər və göstərirlər ki, hal-hazırda psixiki xəstəliklərin əksəriyyəti ləng və gizli şəkildə keçir, xəstələr uzun müddət öz həyacanlarını gizlətməyə və dissimulyasiya etməyə qadirdirlər (4,6,13). Yalnız hadisədən sonra istintaq tədbirləri zamanı, istintaq təcridxanalarda saxlanılan dövrlərdə onların psixiki vəziyyətləri pisləşir və üzə çıxmağa başlayır.

Kəskin psixotik simptomatikasının və bununla əlaqədar əmələ gələn yüksək dərəcədə oyanma vəziyyətinin olması çox vaxtı aqressiyaya gətirib çıxarır və bu aqressiya atrafdakılara, əksər hallarda yaxın adamlara qarşı (həyat yoldaşı, qonşu, ata, ana və s.) yönəlir. Bizim müayinələrdə insanın həyatına və sağlamlığına qarşı yönəlmiş və xuliqanlıq əməllərinin çoxluğu - deyənləri təsdiq edir.

Psixi pozuntularının qeyri-kəskin əmələ gəlməsi bizim tədqiqatda bir neçə aydan bir neçə ilə qədər olmuşdur. Lakin bu hallarda da xəstələrin əksəriyyəti heç yerdə nə qeydiyyatda, nə də müalicədə olmamışdırlar. Müayinədən keçən xəstələrin yaxınları öz ifadələrində göstərirdilər ki, ictimayi təhlükəli əməllər etmiş şəxslərdə müxtəlif psixi pozuntularının olması barədə məlumatların olmasına baxmayaraq onlara qarşı biganə yanaşıblar və həmin xəstələrin müalicəsi üçün maddi imkanların olmaması və ya xəstələrin müalicədən imtina etmələri və xəstələrin uzun müddət sakit olması ilə izah edirdirlər.

Şizofreniyabənzər, şizoaffektiv psixozların və şəxsiyyətin paranoyal inkişafın xüsusiyyətləri

Cədvəl 510/10 04.09.2012

35

Müayinədən keçən psixiki xəstələrin ictimayi təhlükəli əməllərinin törətməsinin motivləri əsasən: qısqanclıq sayıqlaması, münasibət və təqib, zərərvurma, şəxsiyyətin yüksəltmə sayıqlamaları və eşitmə imperativ (əmredən) hallyusinasiyalar olmuşdur.

Qısqanclıq sayıqlamaları şizofreniyanın paranoid forması, involyusion paranoidi, alkohol paranoidi və şizofreniyaya bənzər psixoz çərçivəsində müəyyən olunmuşdur (17 nəfər xəstə). Bu hallarda ilk növbədə xəstələr öz namuslarını alçalmış, taptalanmış və bütün həyatlarını boşa çıxmış, mənasını itirilmiş hesab edirlər. Həmin vaxt xəstələrə elə gəlir ki, qısqanclığa səbəb olan şəxs onları kişi çəhətdən zəif olmasını və «məşuqun» seksual cəhətdən daha güclü olmasını «nümaiş etməyə çalışır». Bu hissiyətlərin xəstələr üçün dözülməz və ağır olması nəticəsində əmələ gəlmiş həyajan və gəzəblik yüksək saviyyəə çatır. Nəticədə baş vermiş aqressiv əməllər öz həyatının və «taptalanmış namusunun müdafiəsinə» yönəlir. Bu psixopatoloji pozuntu nəticəsində xəstələr tərəfindən törədilmiş ictimayi təhlükəli əməllər insanın hayatına və sağlamlığına yönəlmiş və xuliqanlıq əməllər olmuşdur. Onların realizasiyası (həyata keçirilməsi) üç istiqamətdə yönəlmişdir: namus və qeyrəti qorumaq məqsədilə ona xəyanət edən insandan qisas almasına; onun həyat yoldaşını «yoldan çıxaran məşuq(qə)dan» qisas almaq məqsədilə; öz həyatını «qızışmış məşuqalardan» xilas etmək məqsədilə.

Münasibət və təqib, zərərvurma sayıqlamalar şizofreniyanın paranoid forması, involyusion paranoidi, şəxsiyyətin paranoyal inkişafı (15 xəstə) çərçivəsində aşkar olunmuşdur. Bunun nəticəsində törədilmiş ictimayi təhlükəli əməllər insanın hayatına və sağlamlığına yönəlmiş və xuliqanlıq əməlləri olmuşdur. Bəzi halarda xəstələr əmin olur ki, onlar hər-hansı bir ayrı-ayrı şəxslər və ya qrupp tərəfindən təqib hədəfinə çeviriliblər və ya onlara qarşı ətrafda olan insanların münasibəti pisləşir, əmlaka, səhhətlərinə müxtəlif dərəjəli zərərli tədbirlər aparılır. Bunun nəticəsində bu xəstələr özlərini müdafiə etməyə çalışırlar. Müəyyən vaxta qədər müdafiə passiv xarakterli daşıyır – xəstələr «təqibdən, pis münasibətdən, zərərvurmadan» qaçmağa çalışırlar, yaşayış, iş yerlərini dəyişirlər, evdən çıxıllar, müxtəlif instasiyalara şikayyətlər yazırlar və s. Həmin «müdafiə tədbirləri» kömək etməyəndə, xəstələr aktiv müdafiəyə keçərək onları «təqib edən, pis münasibət göstərən, zərərvuran» şəxslərə qarşı aqressiv hərəkətlər edirlər və bu zaman xəstələrin ictimayi təhlükəliliyi xeyli artır.

Müayinədən keçən digər xəstələrin (4 nəfər şizofrenia, 4 nəfər şizoaffektiv psixozla) psixotik vəziyyətinin əsasını imperativ eşitmə hallyusinasiyalar təşkil edir. Onların əsas şikayyətləri qulağlarına müxtəlif səslərinin gəlməsindən və məzmunja əmredici olmasından iba-rət olmuşdur. Bu hallarda ijtimayi təhlükəli əməllər əsasən insanın haya-tına və sağlamlığına yönəlmiş və xuliqanlıq əməlləri olmuşdur. Uzun müddət xəstələr onların qulaqlarına gələn «əmrlərə» müqammət göstərməyə çalışırdılar, lakin sonralar psixotik vəziyyətin kəskinləşməsi, həyacanın, qorxunun və oyanmanın baş verməsi nəticəsində bu «əmr-lərə» tabe olmağına məjburiyyət qarşısında olmuş və həmin zaman xəstələrin ijtimayi təhlükəliliyi artıraraq jinayət əməllərə gətirib çıratmışdır.

Şəxsiyyətin yüksəltmə sayıqlama şizoaffektiv psixozun maniakal tutması zamanı müəyyən olmuşdur (2 xəstə) və ictimayi təhlükəli əməllər xuliqanlıq, oğurluq və narkotiklə bağlı əməllər olmuşdur Əksər hallarda. xəstələrin törətdiyi yuxarıda qeyd olunan əməlləri hər-hansı bir motivlə əsaslandırmaq çətin olmuşdur, ona görə ki, onlar kanar qıcıqlanma nətijəsində impulsiv xarakter daşıyırdılar.

Şizofreniyanın faziləsiz gedişində, ağıl zəifliyində müşahidə olan qüsur əlamətləri (7 nəfər) nəticəsində əmlaka qarşı yonəlmiş və narkotiklə bağlı ictimayi təhlükəli əməllər əksər hallarda şəxsiyyətin qüsuru nəticəsində əmələ gəlmiş davranışın iradə həssəsinin pozulması ilə bağlıdır. Qeyd etmək lazımdır ki, son illər narkotik satmaqla və yayılması ilə məşqul olan şəxslər əksər hallarda psixi çəhətdən qüsuru olan xəstələrdən istifadə edir.

Beləliklə, müxtəlif qanun pozuntuları törətmiş və məhkəmə psixiatrik ekspertizası zamanı ilk dəfə psixi xəstəlik diaqnozu qoyulmuş şəxslərin müayinəsi, bu tip xəstələrin jəmiyyət üçün kifayət qədər böyük təhlükə mənbəyi olmasını göstərir. Alınan nətijələr onu deməyə əsas verir ki, müvafiq vəziyyətlərin erkən diaqnostikası və adekvat terapiyası ictimayı təhlükəli əməllərinin baş verməsinin qarşısını ala bilərdi.

İSTİFADƏ EDİLMİŞ ƏDƏBİYYAT

1. Абаскулиев А.А., Фейзуллаев Э.С. Клинический и судебно-психиатрический аннализ особоопасных правонарушеий, совершенных под влиянием алкогольной интоксикАции.\\ Вопросы психоневрологии., вып.8, Баку, 1980. – с. 81-91.

2. Абаскулиев А.А., Фель М.И., Алиев Т.Г. О некоторых спорных и нерешенных вопросах судебно-психиатрической экспертизы и принципах проведения принудительного лечения при шизофрении.\\ Шестой Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров. т.1, 1975. – с. 364-367.

3. Агрессия и психическое здоровье (Под. Ред. Т.Б.Дмитриевой и Б.В Шостаковича) – СПб. –Юридический центр. – 2002 – 464 с.

4. Султанов А.А. Общественно опасные действия больных шизофренией. Дисс. канд. мед.наук,М.,1967 – 234 с.

5. Дончев П. Особенности психопатологической мотивации общественно опасного поведенияпсихически больных \\ 1-й съезд психиатров соц. стран , М., 1987. – с. 338-341.

6. Боброва И.Н., Демонова Д.П., Свириновский Я.Г. Социально-правовой аспект динамики клинико-психопатологических и других факторов, влияющих на общественно-опасное поведение психически больных. \\ Правовые вопросы судебной психиатрии., М., 1990. – с. 24-32.

7. Котов В.П., Мальцева М.М. Опасные действия психически больных. М., Медицина, 1995. – 225 с.

10/10 04.09.2012

36

8. Белов. В.П. Подходы к профилактике общественно опасного поведения больных с органическимипоражениями головного мозга. \\ 1-й съезд психиатров соц. стран , М., 1987. – с. 318-323.

9. Шостакович Б.В. К вопросу опасности психически больных – В кн.: Психиатрия и общество. – М.:ГЭОТАР Медицина. – 2001. – с.320-328.

10. Мусаев Ю.О., Яхимович Л.А. Прогнозирование общественно опасного поведения больныхшизофренией (информационо-статистический подход). \\ Вопросы реабилитации психически больных, совершивших общественно опасные действия., М., 1989. – с. 47-54.

11. Мохонько А.Р., Самсонова И.В. Факторы, способствующие совершению общественно опасныхдействий больных шизофренией.\\ Шизофрения (судебно-психиатрический аспект)., М., 1983. – с. 51-63.

10/10 04.09.2012

37

10/10 04.09.2012

38

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КОНФЛИКТОВ У ДЕТЕЙ С НЕВРОЗОПОДОБНЫМИ РАССТРОЙСТВАМИ, ОБУСЛОВЛЕННЫМИ ОРГАНИЧЕСКОЙ ПАТОЛОГИЕЙ ЦНС, И

НЕВРОЗАМИ Тагиев М.Б. к.м.н., А.Э. Вейц

Сумгаитский психоневрологический диспансер, Азербайджан

COMPARATIVE ANALYSIS OF CONFLICTS IN CHILDREN WITH ORGANIC PATHOLOGY OF CNS CAUSED NEUROSIS-LIKE DISORDERS AND NEUROSES

Taghiyev M.B.PhD.,Alina Veyts Psychonevrological Dispencary of Sumgait, Azerbaijan

The paper presents peculiarities of child conflicts typical for children with neurosis-like disorders defined by organic pathology of CNS and the ones with neuroses. Differential diagnostics of child conflicts in children of above mentioned nosologies and in the ones of the control group was conducted. The direction of the conflicts in each group was displayed.

В статье представлены особенности детских конфликтов, характерных для детей с неврозоподобными расстройствами, обусловленными органической патологией ЦНС, и детей с неврозами. Проведена дифференциальная диагностика детских конфликтов у детей вышеуказанных нозологий и детей контрольной группы. Выявлена направленность конфликтов в каждой группе.

На личностные конфликты как причину возникновения неврозов вообще и у детей в частности указывали многие ведущие психиатры и психологи 20 в.и современности. Детские конфликты по принципу направленности подразделяются на 3 группы: внутриличностные (ВК), межличностные (МК) и сочетанные. ВК характеризуются высоким уровнем тревожности, эмоциональной ранимостью, необоснованными страхами, чувством одиночества, нарушенной самооценкой. Для МК характерна агрессивность, вспыльчивость, демонстративность, чувство соперничества, болезненное реагирование на оценку окружающих. Сочетанные конфликты объединяют и те, и другие признаки.

В рамках изучения эмоциональных нарушений у детей с неврозоподобными расстройствами, обусловленными резидуально-органической патологией ЦНС (F06.8 по МКБ-10), нами было исследовано 126 детей младшего школьного возраста (7-10 лет), разделенных на 3 группы: дети с неврозоподобным синдромом (1 группа), с неврозами неорганической этиологии(2 группа) и здоровые(3 группа). Исследование проводилось по детскому апперцептивному тесту САТ- Children’s Apperception Test,( Беллак Л., Беллак С.), направленному на психологический анализ детских конфликтов. Изучались следующие параметры: агрессивность, тревожность, необоснованные страхи, соперничество, одиночество, низкая самооценка, демонстративность, потребность в отце, в матери и в защите в целом.

Зона межличностных конфликтов у детей с неврозоподобными расстройствами связана с семьей и представлена в высоком проценте потребности в защите (87%) при практическом отсутствии этого параметра в двух других группах, потребности в отце, матери, в родительской ласке, понятии и принятии, что обусловлено нарушенными семейными взаимоотношениями и патологическими типами семейного воспитания. Преобладает воспитание по типу повышенной гиперпротекции, что побуждает детей этой группы стремиться вырваться из-под родительской опеки, искать самостоятельные пути решения проблем, уединиться от всех. Рисунки с изображением семьи комментируются отстраненно. Дети не связывают себя с персонажами, употребляют минимум прилагательных, характерны односложные ответы, лишенные эмоциональной окраски. Отмечается смятение в душе, потребность укрыться, спрятаться от действительности. Ответы показывают, что дети нуждаются в проявлении истинной родительской любви. Зачастую же она показная. Характерно парадоксальное мышление, т.е.ответы, неадекватные изображенной ситуации. Наблюдается высокий уровень агрессивности и раздражительности(46%) наряду с высокими показателями по шкале одиночества (38%). У детей этой группы практически отсутствует самооценка, чувство соперничества, желание выделиться в группе сверстников, что обусловлено низкой дифференцировкой эмоций, незрелостью эмоционально-волевой сферы.

У детей с неврозами наблюдается преобладание в ответах необоснованных страхов (44%) и низкой самооценки (51%). Потребность в родительском тепле выражена почти в равной степени у детей 1 и 2 групп (52% и 48% соответственно). Но у детей 2 группы зона межличностных конфликтов связана как с семьей, так и со сверстниками, что представлено высокими показателями по шкалам демонстративности(25%), соперничества (37%), одиночества(33%). В этой группе наблюдается сочетанный характер конфликтов, но доля внутриличностных конфликтов значительно выше по сравнению с межличностными. Дети же с неврозоподобным синдромом не склонны к глубоким эмоциональным переживаниям, для них не важна оценка окружающих.

У здоровых детей также прослеживается демонстративность(21%) и чувство соперничества в группе сверстников (17%), т.е. наблюдаются межличностные конфликты. Но у здоровых они

10/10 04.09.2012

39

сопровождаются оптимизмом, поиском путей их решения, а у детей с неврозами конфликты переживаются очень болезненно.

На рис. 1 представлены различия между показателями детских конфликтов в обеих группах, выявленные по таблицам сопряженности с высокой достоверностью.

Рис. 1. Различия между показателями детских конфликтов у детей с неврозоподобными

расстройствами и неврозами.

Таким образом, для детей с неврозами характерны сочетанные конфликты с конфликтогенными зонами в собственной личности, в семье и в отношениях со сверстниками. У детей с неврозоподобным синдромом преобладают межличностные конфликты с конфликтогенной зоной в семье. Внутриличностные конфликты у них практически не выражены в связи с недостаточным осознанием себя как личность, с отcуcтвием выраженности своего «Я». В силу отсутствия реакции на мнение окружающих у них почти не встречаются конфликты со сверстниками.

Результаты исследования позволяют более детально подойти к дифференциации эмоциональных нарушений у детей с неврозоподобным синдромом и у детей с неврозами и разработать комплекс мероприятий направленных на коррекцию семейных взаимоотношений и эмоционального состояния ребенка .

10/10 04.09.2012

40

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АДАПТАЦИОННЫХ ЛИЧНОСТНЫХ КОНФЛИКТОВ ИНОСТРАННЫХ СТУДЕНТОВ В ВУЗЕ

Джамирзе Нурьет Касеевна, кандидат педагогических наук Адыгейский государственный университет, Россия

PSYCHOLOGICAL PECULIARITIES OF ADAPTIVE PERSONAL CONFLICTS OF FOREIGN STUDENTS AT UNIVERSIT

N.K.Dzhamirze, candidate of pedagogical science Adygh State University (Russia)

Ключевые слова: адаптация, высшее образование, иностранные студенты, личность, межличностные отношения, социокультурная среда Аннотация. В статье анализируется проблема адаптации иностранных студентов, которые обучаются в Адыгейском государственном университете. По результатам опроса и накопленного опыта обучения иностранцев предлагается модель адаптации иностранных студентов к специфике их обучения и проживания в Адыгее. Annotation. The problem of foreign students (in Adygh State University) adaptation is analysed in the article. There are questionnaire data of foreign students. According to the data results we offer an adaptation model for foreign students taking into account the peculiarities of education and life in Adygh Republic. Key words: adaptation, higher education, foreign students, personality, interpersonal relations, socio-cultural environment

Интеграция современной российской системы высшего образования в европейскую ставит новые задачи и условия развития экспорта образовательных услуг. Это связано с повышением конкурентоспособности российских вузов на международном рынке образования. Для вузов в этих условиях одной из ключевых проблем становится адаптация иностранных студентов к новой социокультурной среде, так как от этого процесса зависит успешность их учебной деятельности. Адыгея уверенно входит на рынок международных образовательных услуг. Так, только за последние пять лет число иностранных студентов, обучающихся в Адыгейском государственном университете, выросло до 200 человек. Однако, иностранцам, прибывающим на учебу в Адыгейский государственный университет, приходится адаптироваться к множеству самых различных факторов. Поэтому требуется системное исследование этих процессов, которое находится в стадии интенсивного научного обсуждения. Адаптация иностранных студентов к российским условиям — процесс многоаспектный. Изучив литературу, можно выделить три основных типа адаптации иностранных студентов: 1) иностранный студент, попадая в новую социокультурную среду, полностью принимает обычаи, традиции, нормы, ценности и т. п., которые постепенно начинают доминировать над первоначальными этническими чертами; 2) происходит частичное восприятие новой социокультурной среды, которое проявляется в принятии«обязательных норм общества», но при этом сохраняются основные этнические черты посредством образования этнических групп; 3) происходит отказ или «обособление» от принятия культурных норм и ценностей, характерных для большинства представителей социального окружения1. В современных российских социальных условиях иностранные студенты обнаруживают зачастую слабую способность адаптироваться к условиям обучения в вузах России. Ученый – исследователь А. И. Сурыгин характеризует эти адаптационные процессы как "острые" и "сложные". Слабая способность к адаптации проявляется в том, что, студенты, испытав "культурный шок", начинают испытывать внутриличностные конфликты, связанные с различными противоречиями возникающими в их жизни. А.Я. Анцупова и А. И. Шипилова выделяют следующие виды конфликтов: 1) мотивационный конфликт. Это конфликты между бессознательными стремлениями, междустремлениями к обладанию и безопасности, между двумя положительными тенденциями. 2) нравственный конфликт, который часто называют моральным или нормативным конфликтом. Этоконфликт между желанием и долгом, между моральными принципами и личными привязанностями. 3)конфликт нереализованного желания, или комплекса неполноценности. Это конфликт между желаниямиличности и действительностью, которая блокирует их удовлетворение. Иногда его трактуют как конфликт между «хочу быть таким, как они» и невозможностью это желание реализовать. 4)ролевой конфликт. Он выражается в переживаниях, связанных с невозможностью одновременнореализовать несколько ролей (межролевой внутриличностный конфликт), а также с различным пониманием

10/10 04.09.2012

41

требований, предъявляемых самой личностью к выполнению одной роли (внутриролевой конфликт 5)адаптационный конфликт. Это конфликт между требованиями, которые предъявляет к личности действительность, и возможностями самого человека (профессиональными, физическими, психическими). 6)конфликт неадекватной самооценки возникает из-за расхождения между претензиями личности и оценкой своих возможностей. Результатом этого является повышенная тревожность, эмоциональное напряжение и срывы. 7)невротический конфликт — результат сохраняющегося в течение длительного времени обычного внутриличностного конфликта, характеризуется высшим напряжением и противоборством внутренних сил и мотивов личности. В ситуации адаптационного конфликта студент испытывает комплекс неприятных ощущений, связанных с чувством одиночества в новой культуре, испытывает тревогу, переходящую в негодование и доходящую порой до полного отрицания образа жизни другого народа. Конфликт вызывает нарушение психического здоровья, более или менее выраженное психическое потрясение. Очень важными в таких ситуациях являются мотивы к адаптации. Самая сильная мотивация обычно у иностранцев, которые стремятся переехать на постоянное место жительства в другую страну и хотят поскорее стать полноправными членами новой культуры. Мотивирующими факторами приезда иностранных студентов на учебу в Адыгею являются доступная стоимость обучения (51 %), получение высококлассного образования (24 %), интерес к культуре Адыгеи, к исконной земле адыгов (25%).Помогает адаптации и наличие друзей среди местных жителей, с помощью которых можно быстрее овладеть необходимой для жизни информацией. Контакты с бывшими соотечественниками, также живущими в этой стране, с одной стороны, обеспечивают поддержку (социальную, эмоциональную, иногда даже финансовую), но, с другой стороны, есть опасность замкнуться в узком круге общения, что только усилит чувство отчуждения. Для нормальной адаптации очень важны условия страны пребывания: насколько доброжелательны местные жители к приезжим, готовы ли помочь им, общаться с ними. Построение образовательного процесса должно происходить с учетом использования этнопедагогических концепций, технологий, методик. Следует учитывать те факторы, которые влияют на систему образования: географические, экономические, национальные, исторические, культурные и религиозные, являющиеся особенными у каждого отдельного народа. Каждый этнос имеет свои методы и подходы, применяемые в педагогическом процессе, которые необходимо принимать во внимание в процессе обучения иностранных студентов. Современная образовательная ситуация в высшей школе характеризуется многообразием подходов, концепций, технологий, образовательных систем, что требует от педагога - профессионала наличия определенных качеств, помогающих адаптироваться в инновационных изменениях. Преподаватель в современных условиях, при рассмотрении его места с точки зрения педагогической синергетики, не только включен в образовательный процесс, но и находится внутри педагогической системы, где его личность обладает позитивной я – концепцией, имеющей личностную энергетику, самостоятельно выбирающей и конструирующей те модели обучения, которые основываются на гуманистических ценностях. Преподаватель должен организовать занятия так, чтобы учащимся разных национальностей и вероисповедания было комфортно друг с другом. При работе с иностранными студентами должна создаваться атмосфера сотрудничества, взаимодействия, защищенности и эмоциональной комфортности, как между учащимися, так и между учащимися и преподавателем. Культурологическая компетентность преподавателя позволяет отвечать на любые вопросы, разрешать различные ситуации и т. п. Поскольку перемещение из одной социокультурной среды в другую связано со специфическими душевными переживаниями, напряженностью, возникающими интрапсихическими и межличностными конфликтами как следствием общего состояния дезадаптации, требуется продуманное и пролонгированное психологическое сопровождение иностранных студентов в вузе. В начале процесса адаптации психологическое сопровождение призвано помочь овладеть способами и навыками межкультурной коммуникации, сформировать личностные качества, необходимые человеку в процессе его интеграции в иную культурную среду. Эффективность адаптации в значительной степени будет зависит от того, насколько адекватно индивид воспринимает окружающую действительность и самого себя, систему отношений и общения с окружающими, изменчивость собственного поведения в соответствии с ролевыми ожиданиями других. Таким образом, вырисовывается некая модель адаптации студентов-иностранцев: -создание единого социального пространства в вузе для успешной социальной адаптации иностранных студентов; - обеспечение комфортного психологического состояния иностранных студентов для оптимального вхождения в новую социальную среду; - организация системы воспитательной работы среди иностранных студентов, проживающих в общежитии, профилактика правонарушений среди иностранных студентов; - создание системы студенческого самоуправления среди иностранных студентов; - формирование толерантных отношений между студентами – гражданами РФ и иностранными студентами; - приобщение иностранных студентов к культуре народов РФ.

10/10 04.09.2012

42

При успешной адаптации индивид характеризуется позитивным эмоциональным состоянием и приобретением социальных умений, знаний, навыков для успешного выполнения задач повседневной жизни в инокультурной среде. Личностное творчество человека в ходе адаптации создает возможности для выполнения жизненных задач оптимального функционирования, развития умений эффективного восстановления собственных сил, стремления к полноценному развитию своего потенциала. Преподаватели и студенты должны найти те идеи, концепты и символы, с помощью которых можно достичь взаимопонимания.

Культура, дружелюбие, толерантность, эмпатия, компромисс, понимание, знание, открытость, улыбка, язык, взаимоуважение- вот тот фундамент, на котором должны строиться стратегии межнационального взаимодействия, реализовываясь в инновационных и воспитательных практиках вузов. ЛИТЕРАТУРА 1. А. И. Сурыгин. Педагогическое проектирование системы предвузовской подготовки иностранных студентов.СПб.:Златоуст,2001.С.30. 2 См.: Рубчевский К.В. Формы прохождения социализации личности // Психологическая наука и образование. 2002. № 2. URL: http://psyjournals.ru (дата обращения: 15.05.2012).

10/10 04.09.2012

43

РЕТРОСПЕКТИВНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ПСИХИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ ДЛЯ ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДОРОВЬЯ В ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД ТАДЖИКИСТАНА

А. Г. Гаибов1, К.Д. Пулотов2, М.С. Хакимов1, Назарова С.И.3

Научно-исследовательский институт экспертизы и восстановления трудоспособности инвалидов (директор - д.м.н. проф. А.Г. Гаибов)1, Республиканский медицинский колледж (директор – д.м.н., профессор Х.И.Ибодов) Министерства здравоохранения Республики Таджикистан2, НИИ акушерства и гинекологии Министерства здравоохранения Республики Таджикистан3

RETROSPECTIVE IMPORTANCE OF MENTAL WELL-BEING FOR PUBLIC HEALTH IN TRANSITION OF TAJIKISTAN

Gaibov A.G, Pulotov K.D, Khakimov M.S, Nazarova C.I.

Institute of expertise and rehabilitation of disabled with hospital” Ministry of Labour and Social Protection of Population of the Republic of Tajikistan (Director, Doctor of medical science Goibov A.G.)

Using a psychosocial study method defined deterministic medical and demographic situation in the

transitional period in the country relating to the post-Soviet space. Given the variety of factors that influence the health of the population, are evidence that indicates a dominant role in this moral and emotional determinants of levels of basic health and social indicators, such as overall morbidity and mortality.

Key words: mental well-being, indicators, health transition.

С использованием психосоциального метода изучения определена детерминированность медико-демографической ситуации в переходный период в стране, относящийся к постсоветскому пространству. Учитывая многообразие факторов, оказывающих влияние на здоровье населения, приводятся доказательства, свидетельствующие о доминирующем значении при этом нравственно-эмоциональных детерминант на уровни таких основных медико-социальных показателей, как общая заболеваемость и смертность населения. Ключевые слова: психическое благополучие, индикаторы, здоровье, переходный период.

Актуальность. В последние годы все большее внимание уделяют изучению роли духовных детерминант общественного здоровья, для чего предложены статистические индикаторы измерения психических процессов в населении, формирующих основы психодемографии. Наряду с социальным стрессом показано важное значение базового социального настроения как устойчивого нравственно-эмоционального состояния общества. Сформировано представление об агрессивно-депрессивном синдроме в качестве причины сверхсмертности [1].

В Таджикистане психосоциальный метод при изучении медико-демографических процессов используется недостаточно. Основной акцент традиционно делается на негативных факторов риска и причинах заболеваний с целью их устранения [4].

Многообразие факторов, влияющих на состояние здоровья, чрезвычайно затрудняет оценку ведущих причин, от которых зависит его уровень.

Без знания основных закономерностей, существующих между детерминантами общественного здоровья и самим здоровьем, невозможно проводить адекватную медико-демографическую политику. В свою очередь, для их всестороннего изучения необходим большой объем статистической информации, характеризующей широкий диапазон вариаций социально-экономических взаимодействий. В такой ситуации трудно разбираться в существе происходящих в отдельных странах процессов, рассматривая их изолированно от аналогичных процессов в окружающих государствах. Принято считать неблагополучным состояние здоровья таджикского населения, сравнивая высокие уровни общей, младенческой и материнской смертности, инфекционной заболеваемости с показателями развитых стран Европы. Хотя более продуктивными будут сравнения с соседними постсоветскими странами: Россией, Украиной, Казахстаном и Узбекистаном. При этом показатели необходимо сравнивать не только в фиксированные временные точки, но и в динамике за длительный период наблюдения.

В то же время высказываются предположения об определяющем влиянии нравственно-эмоциональных факторов. В Таджикистане, напротив, трудно объяснить причины снижения смертности. Если и здесь ключевым условием окажется психическое состояние общества, тогда эта гипотеза сможет получить убедительное подкрепление. Цель исследования. Изучить влияние социально-психологических факторов на состояние здоровья населения Республики Таджикистан в переходный период. Материал и методы. Использовались данные государственной статистической отчетности Таджикистана и других стран СНГ, а также информации силовых и правоохранительных структур за период 1991-2004гг. Кроме того, применялся социологический метод (анкетирование) для оценки психоэмоциональных особенностей населения. Изучались психическое состояние отдельных групп населения и информированность по вопросам питания и доступа к медицинским услугам.

Все обследованные были поделены на группы в соответствие с социальной принадлежностью: рабочие – 530 человек, служащие – 684 человека, домохозяйки – 768 человек, учащиеся и студенты – 336

10/10 04.09.2012

44

человека, военнослужащие – 98 человек и инвалиды – 60 человек. Две последние группы исключены из анализа по причине малочисленности. В каждой группе рассчитывалась доля лиц, ответивших положительно на вопрос о наличии негативных психических ощущений (нервное напряжение, чувство усталости и вины, ощущение одиночества, мысли о самоубийстве) и позитивных ощущений (восприятие своей жизни как счастливой, чувство бодрости и активности). Показатели мужчин и женщин рассчитывались по отдельности, а затем вычислялась их средневзвешенная величина для каждой группы в целом, что обеспечило получение стандартизованных по полу показателей.

Для изучения состояния и динамики социально-экономических, психических и медико-демографических параметров в населении использовался метод экологических исследований. Подобные исследования называют еще «исследованиями совокупного риска», поскольку в них изучаемый фактор определяется в среднем по всей группе [3]. При этом предметом оценки служат целые регионы (города, страны), а в качестве характеризующих их признаков применяются данные официальной статистики. В блок анализируемых параметров включались показатели промышленного и сельскохозяйственного производства, потребления необходимых продуктов питания и алкоголя, обеспеченности врачами и другие. Степень агрессивности населения определялась по уровню убийств, безысходности – по уровню самоубийств, общего духовного неблагополучия – по уровню преступности.

Системный анализ динамических рядов использовался для отделения в массиве статистической информации причинных связей от случайных сочетаний. Применялся своеобразный «фильтр», состоящий из комплекса «ловушек», улавливающих причинно-следственные зависимости [6].

Результаты и обсуждение. Веерное расхождение траекторий смертности в республиках СССР (СНГ) с началом реформ означает действие факторов, оказавших на них разнонаправленное демографическое влияние: снижение смертности у одних и повышение у других [1,2]. Учитывая данные литературы о связи между смертностью и преступностью, являющейся индикатором духовного неблагополучия, логично предположить, что динамика преступности за анализируемый период должна иметь аналогичное распределение. Для изучения этого вопроса сравнили траектории преступности в странах СНГ за 1986-2005 гг. Рост преступности наблюдался в Армении, Белоруссии, Грузии, Казахстане, Кыргызстане, Латвии, Литве, Молдове, России, Украине, Эстонии. Снижение преступности отмечалось в Таджикистане, Туркменистане, Узбекистане, Азербайджане.

Для изучения в Республике Таджикистан связи между динамикой преступности и смертности в длительном периоде наблюдения рассмотрены их траектории за 18 лет (1986-2004 гг.). С 1986 по 1992 гг. уровень преступности в Таджикистане нарастал с максимальным значением до 450 случаев на 100000 населения. В последующий период преступность снизилась в 1,5 раза. Динамика смертности повторила эту траекторию, сначала достигнув, пика прироста в 1993 г., а затем резко снизилась в 1996 г., продолжая уменьшаться в последующее время.

Между обеими траекториями рассчитали коэффициент корреляции в трех вариантах: в первом преступность предшествует смертности на один год, во втором оба показателя регистрируются в один и тот же год, в третьем преступность следует за смертностью в пределах одного года. Коэффициент детерминации оказался наибольшим в первом варианте (72,3%), меньше – во втором (51,8%) и наименьшим – в третьем (15,2%) (рис. 1).

610

660

870

730

610

510

590

480

420

470

510 510

480 440

620

400

500

600

700

800

900

19901991

19921993

19941995

19961997

19981999

20002001

20022003

2004

Рис. 1. Динамика смертности в Республике Таджикистан за 1990-2004 гг. (на 100000 населения). Сила связи между уровнями предшествующей преступности и последующей смертности в России в

период с 1975 по 2004 гг. составила по коэффициенту детерминации 90,2%. Последний в случае, если уровень смертности предшествовал на один год уровню преступности был значительно меньше - 75,4%.

Воспроизводимость связей между преступностью и смертностью, выявленных в России и

10/10 04.09.2012

45

Таджикистане, проверили на статистическом материале Украины. Здесь также отмечалась тесная корреляция между предшествующей преступностью и последующей смертностью с коэффициентом детерминации 54%.

Известно, что все реакции взаимодействия организма со средой, как нормальные, так и патологические, делятся на специфические и неспецифические. При специфическом патологическом процессе рост смертности осуществляется за счет одной какой-либо нозологической единицы (или блока родственных болезней). В этом случае причиной заболеваемости является в основном активизация внешнего патогенного агента. При неспецифическом патологическом процессе главную роль играет преимущественно уменьшение адаптивного резерва организма, когда человек становится восприимчивым к широкому кругу болезней, и это приводит в населении к росту смертности одновременно от многих заболеваний.

Механизмы неспецифического ответа организма на внешнее воздействие известны в виде стресса – стандартного набора гормональных реакций. При чрезмерном повреждающем действии среды он вызывает развитие неблагоприятных изменений, которые служат патогенетическим субстратом для формирования определенных болезней, что ведет к увеличению заболеваемости и общей смертности. Классическим примером социального стресса в Республике Таджикистан явилась гражданская война, разразившаяся в 1992 г.

Пик военных действий пришелся на 1993 г. К этому времени общая смертность выросла в 1,1 раза по сравнению с 1991 г. В структуре сверхсмертности максимальный прирост пришелся на внешние причины, включая боевые потери, в 4,3 раза. Затем шли инфекционные болезни, в 1,5 раза и т.д. Исключением из общей закономерности оказались злокачественные новообразования, смертность от которых снизилась за время военных действий [6].

Для расчета абсолютной величины человеческих потерь подсчитали прирост количества всех смертей по отдельным причинам за время военных действий. С 1992 по 1995 гг. общее количество избыточно умерших составило 30,1 тыс. человек. Максимальное число избыточно умерших пришлось на внешние причины (включая боевые) – 9,6 тыс. человек. Вторыми шли болезни системы кровообращения – 9,0 тыс. человек. Смертность от злокачественных новообразований уменьшилась на 2,2 тыс. человек. В результате общая структура прироста смертности за 1992-1995 гг. состояла на 31,1% из насильственных причин, на 29,1% из болезней системы кровообращения и т.д. Абсолютная величина человеческих потерь от основных причин в связи с гражданской войной в Таджикистане за 1992-1995 гг. (1991 г.= 0)

Обнаружена противоположная направленность динамики убийств и самоубийств. Во время нарастания военных действий с 1991 по 1993 гг. убийства выросли с 127 до 2789 случая на 100000 жителей. Самоубийства, наоборот, снизились с 210 до 153 случаев на 100000 жителей (табл. 29). Во время затихания военных действий убийства снизились с 2789 до 591 случая на 100000 населения. Самоубийства, напротив, выросли от 153 до 191 случая на 100000 населения.

Выявились выраженные гендерные различия потерь от стресса военного времени. Среди мужчин прирост смертности от убийств за 1991-1994 гг. был в 22,5 раза больше, чем среди женщин (соответственно 3428 мужчины и 152 женщины) [5].

С окончанием гражданской войны и прекращением военного стресса общая смертность и смертность от большинства заболеваний резко снизилась, кроме онкологии, достигнув довоенного уровня к 1995 году. Такая эволюция может трактоваться как послестрессовая реакция.

После окончания гражданской войны спад общей смертности в Республике Таджикистан не остановился на довоенном уровне, а продолжил зигзагообразное снижение. В результате к 2004 году показатель общей смертности уменьшился в 1,4 раза от уровня 1995 года, соответственно, с 6,1 до 4,4 случаев на 1000 населения. Снижение смертности после 1995 года отмечалось для многих нозологических единиц: болезней системы кровообращения, органов дыхания, пищеварения, инфекционных заболеваний и др. Исключение составили злокачественные новообразования.

Такое длительное снижение смертности от многих заболеваний говорит о действии неспецифических механизмов оздоровления. Едва ли они являлись послестрессовым реагированием, поскольку стресс есть ограниченная во времени трехфазная реакция организма, развертывающаяся в ответ на внешнее воздействие. Исчезновение стрессогена приводит к угасанию стресса. После 1995 г. снижение смертности в Таджикистане развивалось уже не как ответ организма на внешнее возмущение, а как базовое функционирование, протекающее по иным закономерностям. Такое наращивание адаптивного потенциала могло происходить за счет улучшения нравственно-эмоциональной атмосферы в стране. Для обозначения подобных явлений предложен термин «социальное настроение» [1].

Действительно, с окончанием гражданской войны социальное настроение в Республике Таджикистан стало улучшаться благодаря установлению и укреплению конституционного строя, стабилизации и положительным изменениям в политической и экономической сферах. Результаты проведенного в работе социологического опроса выявили следующие характеристики психосоциальной сферы населения пилотных районов (рис. 2).

10/10 04.09.2012

46

Учащие

Рабочие

Служащие

Домохозяйки

Одиночество, безысходность

Бодрость, счастливая жизнь0

10

20

30

40

50

Рис. 2. Уровни позитивных и

негативных социальных

эмоций по группам населения

Республики Таджикистан в

2004 г. Наиболее чутким «барометром» социального настроения является молодежь. Это та часть

населения, которая остро ощущает психическую атмосферу в обществе и активно реагирует на социальную несправедливость. В группе опрошенных учащихся и студентов чувство нервного напряжения отмечали всего 2,9%, чувство усталости – 0,3%, ощущение одиночества – 1,4%, мысли о самоубийстве – 1,7%. Наоборот, восприятие своей жизни как счастливой имелось у 68,4%, ощущение повышенной активности, бодрости отмечали 25,3% .

Среди рабочего населения ощущали нервное напряжение 2,3%, чувство усталости 17,5%, состояние одиночества 10,7%, мысли о самоубийстве 2,5%. Позитивные настроения в виде бодрости и активности имели 35,1%, восприятие своей жизни как счастливой отмечали 31,2% .

В группе служащих чувство нервного напряжения имели 7,4%, усталости – 17,1%, одиночества – 8,7%, мысли о самоубийстве посещали 4,8% опрошенных. Наоборот, восприятие своей жизни как счастливой отмечали 34,4%, позитивные настроения в виде бодрости и активности имели 27,7% .

Среди домохозяек нервное напряжение испытывали 9,9%, чувство усталости было у 3,1%, ощущение одиночества – у 14,1%, мысли о самоубийстве – у 4,2%. Позитивное настроение в виде восприятия своей жизни как счастливой имели 42,7% опрошенных, чувство бодрости и активности – 26,0%.

При сравнении частоты двух наиболее выраженных негативных эмоциональных состояний (мысли о самоубийстве и ощущение одиночества) и двух позитивных эмоциональных состояний (чувство бодрости, активности и ощущение своей жизни как счастливой), средняя частота вторых была значительно выше по всем группам обследованных. Наибольший уровень позитивных эмоций отмечался у учащихся и студентов (46,9%), а наименьший – у служащих (31,1%). Учащиеся имели также самый низкий уровень негативных эмоций (1,5%), в то время как у домохозяек он был самым высоким (9,1%).

Результаты социологического опроса подтверждаются статистическими индикаторами нравственно-эмоционального благополучия населения. С 1999 по 2004 гг. общая преступность в Таджикистане уменьшилась в 1,4 раза, убийства снизились в 2,2 раза, грабежи и разбои – в 3,3 раза. Разводимость как отношение числа разводов к числу браков снизилась в 1,8 раза (табл. 1).

Таблица 1 Динамика аномальных поступков в Республике Таджикистан за 1999-2004 гг.

(случаев на 100000 населения)

Виды поступков Годы 1999 2000 2001 2002 2003 2004 Общая преступность 234 233 223 198 170 164 Убийства и покушения на убийство 5,8 4,5 3,7 2,8 2,5 2,6 Грабёжи и разбои 15,9 14,5 8,2 8,1 4,8 4,8 Разводимость (разводы/браки, %) 10,2 9,5 8,7 8,0 6,7 5,7 Преступления на почве наркотиков 13 14 9 8 7

10/10 04.09.2012

47

Приверженность вековым традициям уважения семейного, тревога за судьбу близких и сопереживание в горе, взаимная поддержка позволяли смягчать негативные воздействия военного времени и трудностей начального этапа реформ. Доказательность этого влияния с научной точки зрения особенно ярко проявилась среди 27057 репатриантов. Нахождение за пределами Родины в условиях обездоленности, тревоги и страха приводили к выраженным психосоматическим нарушениям: депрессии, неврозам, органическим и функциональным нарушениям. Предоставление им льгот и материальных выплат, реализация правительственных постановлений по созданию минимальных материально-бытовых условий позволили укрепить атмосферу доверия, что дополнительно оказало выраженное реабилитационное влияние на их здоровье.

Выводы. 1. К определяющим детерминантам демографического благополучия в Республике Таджикистан в переходный период относится правильный выбор конвергентной модели социально-экономических преобразований. 2. Важную роль в гармонизации психологической атмосферы населения при адаптации к стрессогенным условиям жизни играют социокультурные особенности народа. 3. Улучшение общественного здоровья может осуществляться за счет действия неспецифических и специфических механизмов, обуславливающих снижение заболеваемости и смертности от одной нозологической единицы или сходной группы болезней или от широкого круга заболеваний. 4. Динамика смертности в Таджикистане, России и Украине имеют совершенно разные формы, однако их связь с динамиками преступности везде очень тесная, при наибольшей величине корреляция, если показатели преступности предшествуют на один год показателям смертности. ЛИТЕРАТУРА 1. Гундаров И.А. Пробуждение. – М., 2001. – С.352. 2. Гундаров И.А. Психогенные механизмы инфекционных эпидемий // Психическое здоровье. – 2006. – С.

37-60. 3. Власов В.В. Эпидемиология в России: 2005 год // Проблемы здоровья населения /Под общ. ред. К.Д.

Данишкевского. – М., 2005 – С. 19-29. 4. Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд. – М., 1994. 5. Мухаммадиев Д.М. Социокультурные особенности, клинико-психопатологическая характеристика и

медико-социальная реабилитация репатриированных таджикских женщин-беженок. Автореф. дис. …. Д-ра мед. наук. - М., 2003. – 46 с.

6. Население и условия жизни в странах содружества независимых государств: Статистический сборник. – М.: Межгосударственный статистический комитет Содружества независимых государств, 2005.

10/10 04.09.2012

48

«ПЛАНИРОВАНИЕ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ» КАК КОПИНГ-СТРАТЕГИЯ, ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА И ЛИЧНОСТЬ

Урываев В.А. к.псх.н доцент Ярославская государственная медицинская академия

“THE PLANNING OF PROBLEM SOLVING” AS A COPYING STRATEGY, PSYCHOLOGICAL

DEFENSE AND PERSONALITY Urivayev V.A.

The Yaroslavl State Medical Academy Аннотация. Исследование посвящено месту копинг-стратегии «планирование решения

проблем» (ведущей копинг—стратегии в адаптации к стрессу) в структуре личностных детерминант. Изучены связи данной стратегии с системой психологических защит по Келлерману-Плутчику, с другими копинг-стратегиями, со структурой личностных черт в рамках концепции «большой пятерки».

Ключевые слова. Копинг-стратегии, планирование решения проблем, психологические защиты, NEO-PI-R, концепция личности «большая пятерка». The paper is concerned with the place of “planning of problem solving” copying strategy (the leading copying strategy in adaptation to stress) in the structure of personal determinants. Connections of this strategy with the system of psychological defenses by Kellerman-Plutchik, other copying strategies, and structure of personal traits in the frames of “big five” concept has been studied. Keywords. Copying strategies, planning of problem solving, psychological defenses, NEO-PI-R, “big five” concept of personality.

Актуальность исследования определяется практически единодушной и положительной оценкой

специалистами такой копинг-стратегии как «поиск решения проблем» и одновременно, отсутствием систематического исследования ее положения в структуре личностных черт и вариантов реагирования в рамках адаптации в социальной среде.

Методы. Методикой, не только широко используемой в зарубежных исследованиях, но и в наибольшей

мере концептуально обоснованной и пригодной для дифференцированной оценки ведущих тенденций в совладающем поведении личности, по мнению разработчиков, является опросник «Стратегии совладающего поведения» ССП – «Ways of Coping Questionnaire» - WCQ [1, 3] .

Сущность копинга, с позиции развиваемой им трансактной модели адаптации к стрессу, определяется Р. Лазарусом следующим образом: «Копинг – это когнитивные и поведенческие усилия по управлению специфическими внешними или внутренними требованиями (и конфликтами между ними), которые оцениваются как напрягающие или превышающие ресурсы личности» [1]. В нашем исследовании применялся вариант, прошедший психометрическую проверку в НИПНИ им. В.М. Бехтерева [3].

Приведем краткую характеристику копинг-стратегий, используемую нами в обсуждении результатов исследования: 1. Конфронтация (положительные стороны: возможность снижения субъективной значимости трудноразрешимых ситуаций и предотвращения интенсивных эмоциональных реакций на фрустрацию – отрицательные стороны: вероятность обесценивания собственных переживаний); 2. Дистанцирование (положительные стороны: возможность активного противостояния трудностям и стрессогенному воздействию – отрицательные стороны: вероятность обесценивания собственных переживаний, недооценка значимости и возможностей действенного преодоления проблемных ситуаций); 3. Самоконтроль (положительные стороны: возможность избегания эмоциогенных импульсивных поступков, преобладание рационального подхода к проблемным ситуациям – отрицательные стороны: трудности выражения переживаний, потребностей и побуждений в связи с проблемной ситуацией, сверхконтроль поведения); 4. Поиск социальной поддержки (положительные стороны: возможность использования внешних ресурсов для разрешения проблемной ситуации – отрицательные стороны: возможность формирования отрицательной позиции и/или чрезмерных ожиданий по отношению к окружающим); 5. Принятие ответственности (положительные стороны: возможность понимания личной роли в возникновении актуальных трудностей – отрицательные стороны: возможность необоснованной самокритики и принятия чрезмерной ответственности); 6. Бегство/избегание (положительные стороны: возможность быстрого снижения эмоционального напряжения в ситуации стресса – отрицательные стороны: невозможность разрешения проблемы, вероятность накопления трудностей, краткосрочный эффект предпринимаемых действий по снижению эмоционального дискомфорта); 7. Планирование решения проблемы (положительные

10/10 04.09.2012

49

стороны: возможность целенаправленного и планомерного разрешения проблемной ситуации – отрицательные стороны: вероятность чрезмерной рациональности, недостаточной эмоциональности, интуитивности и спонтанности в поведении); 8. Положительная переоценка (положительные стороны: возможность положительного переосмысления проблемной ситуации – отрицательные стороны: вероятность недооценки личностью возможностей действенного разрешения проблемной ситуации);

Второй метод исследования – тест «Индекс жизненного стиля» (ИЖС) - отечественная адаптация методики Г. Келлермана и Р. Плутчика, направленная на оценку структуры и выраженности основных психологических защит личности [5, 6]: 1. Отрицание - механизм психологической защиты, посредством которого личность либо отрицает некоторые фрустрирующие, вызывающие тревогу обстоятельства, либо отрицается какой-либо внутренний импульс или сторона самое себя; 2. Вытеснение – механизм защиты, посредством которого неприемлемый для личности импульсы: желания, мысли,чувства, вызывающие тревогу, становятся бессознательными; 3. Регрессия - в классических представлениях «регрессия» рассматривается как механизм психологической зашиты, посредством которого личность в своих поведенческих реакциях стремится избежать тревоги путем перехода на более ранние стадии развития либидо; 4. Компенсация - этот механизм психологической защиты нередко объединяют с «идентификацией». Он проявляется в попытках найти подходящую замену реального или воображаемого недостатка, дефекта нестерпимого чувства другим качеством, чаще всего с помощью фантазирования или присвоения себе свойств, достоинств, ценностей, поведенческих характеристик другой личности; 5. Проекция - в основе «проекции» лежит процесс, посредством которого неосознаваемые и неприемлемые для личности чувства и мысли локализуются вовне, приписываются другим людям и таким образом фактом сознания становятся как бы вторичными; 6. Замещение - распространенная форма психологической защиты, которая в литературе нередко обозначается понятием «смещение» (действие этого защитного механизма проявляется в разряде подавленных эмоций - как правило, враждебности, гнева, - которые направляются на объекты, представляющие меньшую опасность или более доступные, чем те, что вызвали отрицательные эмоции и чувства); 7. Интеллектуализация - этот защитный механизм часто (особенно в психотерапевтической литературе) обозначают понятием «рационализация»; 8. Реактивные образования - этот вид психологической защиты нередко отождествляют с гиперкомпенсацией (личность предотвращает выражение неприятных или неприемлемых для нее мыслей, чувств или поступков путем преувеличенного развития противоположных стремлений).

Третья методика - опросник NEO-PI-R [2, 4] создавался как операционализация Пятифакторной модели личности или, как ее часто называют, Большой Пятерки (Big Fife). Он отражает структуру черт, которая развивалась и уточнялась в течение последних четырех десятилетий. Объединенные в целостную систему, 5 основных шкал и 30 субшкал NEO-PI-R позволяют достаточно широко продиагностировать личность взрослого человека.

Кратко перечислим основные параметры оценки личности, диагностируемые NEO-PI-R. Нейротизм (N): «Тевожность», «Враждебность», «Депрессия», «Рефлексия», «Импульсивность», «Ранимость». Экстраверсия (Е): «Сердечность», «Общительность», «Настойчивость», «Активность», «Поиск возбуждений», «Позитивные эмоции». Открытость Опыту (О): «Фантазия», «Эстетика», «Чувства», «Действия», «Идеи», «Ценности». Сотрудничество (А): «Доверие», «Честность», «Альтруизм», «Уступчивость», «Скромность», «Чуткость». Добросовестность (С): «Компетентность», «Организованость», «Послушность долгу», «Стремление к достижениям», «Самодисциплина», «Обдумывание поступков».

При обработке результатов применялась процедура получения коэффициента ранговой корреляции по Ч. Спирмену

Испытуемые. В исследовании приняли участие 230 студентов Ярославской государственной медицинской академии, 21-22 года.

Результаты. Корреляционный анализ показателей ССП и системы психологических защит по Келлерману-

Плутчику позволил представить для интерпретации следующие группы зависимостей. 1а. Самый высокий объем интеркорреляций мы наблюдаем по в отношении такой копинг-

стратегии как «бегство/избегание» («отрицание» r= -0,25 при р<0,05; «регрессия» r=0,48 при р<0,001; «компенсация» r=0,32 при р<0,001; «проекция» r=0,24 при р<0,05; «замещение» r=0,33 при р<0,001; «интеллектуализация» r=-0,26 при р<0,01; «реактивные образования» r=0,20 при р<0,05).

1б. Второе место по интенсивности интеркорреляций представлено такой копинг-стратегией как «конфронтация» («регрессия» r=0,36 при р<0,001; «замещение» r=0,20 при р<0,05; «интеллектуализация» r=-0,24 при р<0,05; «реактивные образования» r=0,22 при р<0,05)

1в. Наконец, три интеркорреляции с различными механизмами психологических защит имеет копинг-стратегия «принятие отвественности» («регрессия» r=0,27 при р<0,01; «компенсация» r=0,27 при р<0,01; «интеллектуализация» r=-0,20 при р<0,05)

10/10 04.09.2012

50

Рассмотрев полученные результаты с другой точки зрения (анализ связей теперь уже механизмов психологической защиты с копинг- стратегиями), мы получим следующую картину.

2а. Наиболее высокий объем интеркорреляций обнаруживает такой механизм психологической защиты как «регрессия» («конфронтация» r=0,36 при р<0,001; «поиск поддержки» r=0,27 при р<0,01; «принятие ответственности» r=0,27 при р<0,01; «бегство/избегание» r=0,48 при р<0,001).

2б. Второе место занимает «интеллектуализация» («конфронтация» r=-0,24 при р<0,05; «поиск поддержки» r=-0,21 при р<0,05; «принятие ответственности» r=-0,20 при р<0,05; «бегство/избегание» r=-0,26 при р<0,01).

2в. Третье место - «замещение» («конфронтация» r=0,20 при р<0,05; «самоконтроль» r=-0,22 при р<0,05; «бегство/избегание» r=0,33 при р<0,001)

Как мы можем убедиться, копинг-стратегия «планирование решения проблем» не представлена ни в одном случае.

Следующий шаг в нашем исследовании касался интеркорреляций копинг-стратегии «планирование решения проблем» и других копинг-стратегий. Такие корреляции мы обнаружили («конфронтация» r=0,32 при р<0,001; «самоконтроль» r=0,48 при р<0,001; «поиск поддержки» r=0,27 при р<0,01; «положительная переоценка» r=0,52 при р<0,001).

Третьим шагом в нашем анализе стал анализ связей копинг-стратегии «планирование решения проблем» с набором личностных особенностей, оцениваемых NEO PI-R.

3а. Фактор «нейротизм» дал (в целом) отрицательную корреляцию (r=-0,21 при р<0,05), так же как и три субшкалы из шести («враждебность» r=-0,25 при р<0,05; «депрессия» r=-0,23 при р<0,05; «ранимость» r=-0,25 при р<0,05).

3б. Фактор «экстраверсия», напротив, дал положительную корреляцию в целом (r=0,27 при р<0,01), и, аналогично, субшкалы «настойчивость» (r=0,41 при р<0,001), «активность» (r=0,27 при р<0,01).

3в. Фактор «Открытость опыту» в итоговом значении корреляций не выявил, но субшкала «идеи» дала высокий уровень положительной интеркорреляции (r=0,37 при р<0,001).

3г. Фактор «сотрудничество», в отсутствии корреляции в целом, обнаружил отрицательную корреляцию субшкалы «честность» (r=-0,20 при р<0,01).

3д. Фактор «Добросовестность» дал значимую корреляцию в целом (r=0,22 при р<0,05) и части субшкал «Компетентность» (r=0,26 при р<0,01) и «стремление к достижениям» (r=0,29 при р<0,01).

Обсуждение результатов и выводы В используемых нами руководствах копинг-стратегия «планирование решения проблем»

определятся как «попытки преодоления проблемы за счет целенаправленного анализа ситуации и возможных вариантов поведения, выработки стратегии разрешения проблемы, планирования собственных действий с учетом объективных условий, прошлого опыта и имеющихся ресурсов» [3].

Результаты проведенного исследования позволяют существенно дополнить эту характеристику важными личностными особенностями субъекта, использующего стратегию «планирования решения проблем»: «экстравертированность», отражающаяся в «настойчивости» и «активности»; «интеллектуальное любопытство» («идеи» - особенности личности, проявляющиеся в активном поиске интеллектуальных интересов ради собственного удовольствия, открытость сознания и стремление обдумывать, принимать во внимание новые, возможно, нетрадиционные идеи), «добросовестность», отражающаяся в таких чертах как «компетентность» и «стремление к достижениям».

Фактором, существенно снижающим потенциал анализируемой копинг-стратегии является, безусловно, повышенный «нейротизм», отражающийся в таких особенностях как «враждебность», «депрессия», «ранимость». Коррекция этих особенностей в тренинговых процедурах, как становится ясным из исследования, может существенно усилить потенциал адаптивных копинг- стратегий.

Как мы полагаем, отрицательные стороны применения копинг стратегии «планирование решения проблем» (вероятность чрезмерной рациональности, недостаточной эмоциональности, интуитивности и спонтанности в поведении) могли подготовить ее отрицательную корреляцию с субшкалой «честность», проявляя такие характеристики как «стремление манипулировать людьми посредством лести, хитрости, лукавства и обмана [4].

Как мы убедились в исследовании, изучаемая копинг-стратегия практически никак не связана с механизмами психологической защиты личности (ни с одним из них!), напротив, она положительно коррелирует с половиной других копинг-стратегий (что в совокупности с ней самой составляет две трети всех вариантов копинг-поведения). Подчеркнем, что варианты отношений копинг-стратегий и психологических защит могут быть самими различными – от высокой степени корреляций до выборочных взаимозависимостей.

Таким образом, можно утверждать, что выбор адекватных копинг-стратегий (рассмотренный нами на примере стратегии «планирования принятия решений») является глубоко личностной реакцией, вовлекающей в процесс выбора историю жизни субъекта (через историю формирования личностных

10/10 04.09.2012

51

черт), преодоление дезадаптивных влияний психологических защит личности и формирование взаимодействие с другими копинг-стратегиями.

Литература 1. Вассерман Л.И., Абабков В.А., Трифонова Е.А. Совладание со стрессом: теория и

психодиагностика: Учебно-методическое пособие / Под. научн. ред. проф. Л.И. Вассермана. – СПб.: Речь, 2010. – 192 с.

2. Мартин Т.А., Орел В.Е., Сенин И.Г. Опыт адаптации методики диагностики личностных характеристик NEO PI-R //Вестник клинической психологии, Т. 1, № 2, 2003. – С. 193-198

3. Методика для психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными для личности ситуациями. Пособие для врачей и психологов. – СПб., НИПНИ им. В.М. Бехтерева, 1998. – 38 с.

4. Орел В.Е., Сенин И.Г. Личностный опросник NEO PI-R. Руководство по применению. НПЦ «Психодиагностика», 2006. – 34 с.

5. Психологическая диагностика «Индекса жизненного стиля» (пособие для врачей и психологов). – СПб., НИПНИ им. В.М. Бехтерева, 1998. – 48 с.

6. Романова Е.С., Гребенников Л.Р. Механизмы психологической защиты. Генезис. Функционирование. Диагностика. – Мытищи: Издательство «Талант», 1990. – 144 с.

10/10 04.09.2012

52

КОНФЛИКТОЛОГИЯ ОБРАЗОВАНИЯ КАК СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ОБЛАСТЬ КОНФЛИКТОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Нижегородцева Н.В доктор психологических наук, профессор, зав. кафедрой педагогической психологии Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского, Россия, Ярославль CONFLICTOLOGY OF EDUCATION AS SPECIFIC AREA OF CONFLICTOLOGY’S

SCIENCES Nadegda Victorovna Nizhegorodtseva

Doctor of Psychology, professor, head of the Department of Pedagogical Psychology The Yaroslavl State Pedagogical University named after K.D. Ushinsky The article deals with proving of necessity of detachment conflictology of education as conflictology’s sciences and practice specific area, gives an account of subject, actual problems of conflictology of education. The typology of educational conflicts: system conflicts, processual conflicts, efficient conflicts was developed on the basis of modern representations about education as specific social institute. The author compares the terms «conflictology of education » and «pedagogical conflictology». the typology of the pedagogical (procedural) conflicts is offered. Key words: conflictology, conflictology of education, the typology of educational conflicts, subject of educational conflicts

Необходимость определения конфликтологии образования в качестве специфической области конфликтологии обусловлено, с одной стороны, спецификой образования как социального института, сложной социальной системы с высоким конфликтологическим потенциалом, и, с другой стороны, необходимостью теоретического и методического обеспечения практической деятельности конфликтологов в сфере образования. Вместе с тем, определение предметного поля конфликтологии образования, безусловно, будет способствовать развитию современной конфликтологической науки и практики.

До недавнего времени в конфликтологии использовалось понятие «педагогическая конфликтология». В качестве предмета педагогической конфликтологии обозначен педагогический конфликт как феномен реальной педагогической деятельности [5]. В исследованиях педагогического конфликта особое внимание уделяется анализу его последствий, прежде всего стрессовых состояний участников образовательного процесса (В.И. Журавлев, К.С. Лисецкий, М.М. Рыбакова, С.Г. Якобсон, и. др.). Стрессогенные характеристики педагогических конфликтов рассматриваются в контексте проблемы гуманизации профессиональной деятельности специалистов образовательной сферы. Отмечается междисциплинарный и системный характер педагогической конфликтологии как специфической области науки и практики.

Вместе с тем обращает на себя внимание терминологическая неоднозначность в обозначении данной области конфликтологического знания. Наряду с понятием «педагогическая конфликтология» используются термины: «школьная конфликтология», «конфликты в педагогике», «конфликты в педагогической деятельности», «конфликты в образовании». Исследования показывают наличие конфликтов не только в сфере школьного образования, но и в дошкольном (М.А. Нгуен) и вузовском обучении (Т. А. Черняева). Определена специфика ресурсных конфликтов в организациях образовательных учреждений (Н.В. Шарова). Опубликованы данные о конфликтах в педагогическом коллективе, между руководителем образовательного учреждения и педагогами (Б.С. Алишев, Т.А. Чистякова), конфликтности педагогов в контексте проблемы профессионального выгорания (М.В. Борисова), профессиональной деформации личности педагога (И.А. Нагорнов), методах урегулирования конфликтов в педагогическом коллективе (М.М. Кашапов) и среди школьников (С.В. Баныкина), конфликтов между учителями и родителями (Ш.М. Дундуа). Все это позволяет говорить о более широком содержании понятия предмета конфликтологии в сфере образования, чем то, которое до сих пор использовалось в конфликтологических исследованиях (В.И. Журавлев, М.А. Буданова, Л.В. Загрекова и др.). Очевидно, что для более полного определения предмета конфликтологии в образовании необходимо привлечение категории «образование».

Образование определяется как социальный институт, одна из важнейших подструктур общества. И.А. Зимняя предлагает рассматривать понятие «образование» в трех взаимосвязанных планах:

1) как образовательную систему; 2) как образовательный процесс; 3) как индивидуальный или коллективный результат этого процесса (образованность) [6]. Образование как система может рассматриваться в трех измерениях, в единстве трех аспектов:

образование как сложное взаимодействие образовательных учреждений и организаций, деятельность которых направлена на обеспечение условий для обучения, воспитания и развития субъектов образования на уровне отдельного учреждения, района, города, региона, государства и мировой системы образования; преемственность и взаимодействие уровней и ступеней образования; целостное единство требований и

10/10 04.09.2012

53

образовательных задач в пределах одного уровня (ступени, направления, профиля) образования, обусловленных государственными образовательными стандартами.

В исследовании С.Д. Смирнова обоснована общественно-политическая, экономическая, нормативно-правовая обусловленность развития и функционирования образования (на примере высшего образования в России) [10]. Все области общественной практики находят свое отражение в системе образования и в ситуации столкновения интересов (групп и субъектов) возникают экономические, политические, правовые, этнические, духовные межконфессиональные, организационные конфликты в специфической для образования форме. Анализ системных конфликтов образования представляется важным и перспективным с точки зрения развития методологии образования и теории и практики конфликтологических исследований.

Образование как процесс является реальной основой для развития и функционирования системы образования, включает в себя преподавание и учение и реализуется, прежде всего, субъектами образовательного процесса (педагогами и учащимися). Конфликты субъектов образовательного процесса изучены в большей степени, чем конфликты образования как системы. В работе М.М. Рыбаковой выделены три вида конфликтов между учителем и учеником [6]: конфликты деятельности, возникающие по поводу успеваемости ученика, выполнения им учебных заданий и проявляющихся в отказе ученика выполнить учебное задание или плохом его выполнении; конфликты поступков, возникающие по поводу нарушения учеником правил поведения в школе и вне нее; конфликты отношений, возникающие в сфере эмоционально-личностных отношений учащихся и учителей.

Образовательный процесс динамичен и ориентирован на развитие всех субъектов образования. Конфликты в процессе образования неизбежны и являются закономерными феноменами педагогической практики. Конфликты, возникающие в процессе образования, принято называть педагогическими конфликтами. Педагогический конфликт возникает в результате профессионального и межличностного взаимодействия участников учебно-воспитательного процесса в форме обострения субъект-субъектных противоречий, которое чаще всего имеет негативные проявления в их совместной деятельности и общении [2]. Наряду с учащимися и педагогами в качестве субъектов педагогических конфликтов могут выступать родители и администрация образовательного учреждения.

Для исследования конфликтов, возникающих в образовательном процессе чаще всего используют типологию, предложенную Г.Л. Ворониным, включающую пять видов конфликтов: «учитель-ученик», «учитель-администратор», «учитель- родитель», «учитель – учитель», «ученик-ученик». В силу специфики возникновения, развития и управления конфликтов в образовательном процессе и актуальности этой проблемы для всех уровней образования, представляется обоснованным дополнение и уточнение предложенной Г.Л. Ворониным типологии за счет расширения возрастного диапазона обучаемых и включения группового субъекта конфликта. На наш взгляд применительно к образовательному процессу может быть полезна следующая классификация педагогических конфликтов: «преподаватель – учащийся», «преподаватель - преподаватель», «преподаватель – администратор», «группа преподавателей – администратор», «преподаватель – родитель», «учащийся - учащийся», «учащийся – группа учащихся», «группа учащихся – группа учащихся», «учащийся – родитель». Эта классификация может быть использована на всех уровнях образования (дошкольном, школьном, вузовском) для анализа конфликтов, возникающих в образовательном процессе. Если основу конфликта составляют противоречия иного характера (экономические, этнические, политические, организационные и т.д.), то, по сути, он не является «педагогическим конфликтом», но в соответствии со спецификой социального института, в котором он возник, может быть отнесен к более широкой категории – «конфликты в образовании».

Процессуальные (педагогические) конфликты в специфической форме проявляются на всех уровнях образования и обусловлены факторами объективного и субъективного характера. В проблематике психологии педагогического конфликта представляются актуальными исследования возрастных и индивидуально-типологических особенностей конфликтности субъектов образования, влияния уровня конфликтности педагогов на конфликтность учащихся, разработка и внедрение в образовательную практику современных методов и технологий управления и оптимального разрешения конфликтов.

В наших исследованиях конфликтность определяется как сложное интегральное свойство, которое отражает целостную индивидуальность субъекта образования в единстве личностных, субъектных и индивидных свойств [8]. В структуре конфликтности выделены компоненты: цели и ценности (личностный уровень индивидуальности), общие умственные способности (субъектный уровень), психодинамические свойства (индивидный уровень). Выделенные компоненты образуют значимые взаимосвязи (Р< 0,05, Р < 0,01) в структуре конфликтности. На выборке студентов установлено, что конфликтность присуща всем учащимся, но имеет разную меру выраженности. Эмпирически установлено, что с повышением уровня конфликтности проявляется тенденция увеличения использования эффективных стратегий поведения (сотрудничество и компромисс). Снижение уровня конфликтности ведет к увеличению вероятности использования менее эффективных стратегий поведения, таких как соперничество, избегание и приспособление. В группе студентов с высоким уровнем конфликтности выявлена тенденция использования всего спектра известных стратегий поведения в конфликте (соперничество, сотрудничество, компромисс, избегание, приспособление); в группе студентов с низким уровнем конфликтности предпочтение отдается преимущественно двум стратегиям (компромисс и избегание). Выявлены положительные корреляции

10/10 04.09.2012

54

уровня конфликтности и успеваемости студентов, уровня конфликтности и такими ценностями как «достижения» в сфере обучения и образования, «развития себя», «активные социальные контакты», «сохранение собственной индивидуальности». Установлены также положительные корреляции уровня конфликтности и психодинамических свойств, таких как «экстраверсия», «эмоциональная возбудимость», «темп реакции», «активность».

Особого внимания заслуживает проблема конфликтов в педагогических коллективах и влияния конфликтности учителей на конфликтность учащихся. В исследовании Жуковой О.В. доказано, что использование тренинговой программы, направленной на повышение конфликтологической компетентности учителей позволяет снизить уровень конфликтности педагогов и учащихся, с которыми они работают [4].

Образование как результат может рассматриваться в двух аспектах. Во-первых – как образ того результата, который должен быть получен конкретной образовательной системой (идеальный результат образования). В этом смысле результат образования фиксируется в форме Государственного образовательного стандарта. Современные образовательные стандарты определяют круг компетенций, которыми должен обладать субъект, завершающий определенный этап обучения.

Во вторых – как результат образования, как личные достижения реального субъекта, прошедшего обучение в определенной образовательной системе (реальный результат образования). Это знания и умения, сформированность когнитивных, личностных, поведенческих качеств, тех компетенций, которые позволят ему продолжить свое образование и эффективно действовать в профессиональной и иных сферах деятельности. Реальный результат образования принято обозначать как «образованность».

В этом плане образования как социального института могут возникать все виды конфликтов (по критерию «субъект»): внутриличностные, межличностные, конфликты личность – группа, межгрупповые. Эта область конфликтологических исследований еще мало разработана и является перспективным направлением конфликтологии образования.

Таким образом, исходя из современных представлений об образовании как важнейшего социального института, интегрального, многоаспектного социального явления, можно выделить три группы конфликтов, возникающих в разных планах образования:

• системные конфликты (конфликты, в основе которых лежат противоречия, возникающие в процессе функционирования образования как системы; могут носить экономический, организационный, политический, этнический, духовный характер т.д.);

• процессуальные конфликты (педагогические конфликты, в основе которых противоречия, возникающие в процессе обучения и воспитания на разных уровнях образования, в разных образовательных учреждениях и в семье);

• результативные конфликты (возникают на основе противоречий реального и идеального результатов образования).

Такое понимание предмета и содержания конфликтологических исследований в сфере образования позволяет следующим образом определить конфликтологию образования.

Конфликтология образования – это специфическая область конфликтологии, целью которой является изучение закономерностей возникновения, развития и завершения конфликтов в образовании, а также разработка и практическое применение принципов, способов и приемов их анализа, профилактики и конструктивного регулирования.

Предмет конфликтологии образования – факты, механизмы и закономерности возникновения, развития и завершения конфликтов в образовании.

Объект конфликтологии образования – системные, процессуальные и результативные конфликты в образовании.

ЛИТЕРАТУРA 1. Анцупов А. Я., Шипилов А. И. Словарь конфликтолога: 2-е изд. – СПб.: Питер, 2006. 2. Баныкина С.В. Конфликтологическая подготовка педагога как условие укрепления взаимосвязи

школы и семьи. М.: ИПК и ПРНО МО, 1996. 3. Дорохова А.В., Игуменова Л.И., Привалихина Т.И. Разрешение конфликтов. – М.: Издательский

центр «Академия», 2008. 4. Жукова О.В. Взаимосвязь уровня конфликтности педагогов и учащихся //Конфликты в

образовании /Материалы Всероссийской научно-практической заочной конференции. – Ярославль: Издательство ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2009. С.27 – 35.

5. Загрекова Л.В. Педагогическая конфликтология как учебный предмет// Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технологии разрешения. Вып. 14 Конфликтологи – педагогам. Москва: Изд. группа «Феникс», 1999.

6. Зимняя И.А. Педагогическая психология. Ростов н/Д.: Изд-во «Феникс», 1997. 7. Нижегородцева Н.В. Конфликты в образовании: предметное поле исследования //Конфликты в

образовании /Материалы Всероссийской научно-практической заочной конференции. – Ярославль: Издательство ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2009. С. 78 – 85.

8. Нижегородцева Н.В. Актуальные проблемы конфликтологии образования // Конфликтология. Ежеквартальный научно-практический журнал, № 3, 2010. С.200 – 208.

10/10 04.09.2012

55

9. Рыбакова М.М. Конфликт и взаимодействие в педагогическом процессе. М.: Просвещение, 1991.

10. Смирнов С.Д. Педагогика и психология высшего образования: от деятельности к личности. М., 1995.

11. Степанов Е.И. Современная конфликтология: Общие подходы к моделированию, мониторингу и менеджменту социальных конфликтов: Учебное пособие. – М.: Изд-во ЛКИ, 2008.

12. Черняева Т.В. Структура индивидуально-психологических детерминант конфликтного поведения студентов вуза //Конфликты в образовании /Материалы Всероссийской научно-практической заочной конференции. – Ярославль: Издательство ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2009. С. 128 – 137.

10/10 04.09.2012

56

I BÖLÜM NEYROENDOKRINOLOGIYA

I PART NEUROENDOCRINOLOGY

I РАЗДЕЛ

НЕЙРОЭНДОКРИНОЛОГИЯ

10/10 04.09.2012

57

NEUROENDOCRINE NEOPLASIA Dr. med. Matthias Lang

Head of Out Patient Clinics at National Center for Tumor Diseases, Heidelberg, Germany Senior Doctor at Dept. Endocrinology and Diabetology Universitätsklinikum

Im Neuenheimer Feld 410 69120 Heidelberg

Though still rare diseases with an incidence of about 5/100 000 per year neuroendocrine neoplasms (NEN) show a significant increase within the last decades. Many of them show only slow progress over years, even in metastatic stage. As there a many successful but expensive therapeutic options thorough information for doctor and patient is crucial. WHO installed a new classification in 2010, offering an attempt to standardize and summarize diseases and symptoms like Carcinoid, Carcinoid-Syndrome, Zollinger-Ellisson-Syndrome, Gastrinoma, Insulinoma, Verner-Morrisson-Syndrome, VIPoma, and many more. All neurondocrine neoplasms derive from a system of diffuse cels with the potency of production of determined hormones or aminopeptides. Depending on the substance produced they widely differ in their clinical appearance. Production of insulin results in hypoglycaemia, serotonin leads to carcinoid syndrome with diarrhaea, flush and nightsweats, gastrin causes peptic ulcers e.g. Some peptides produced, like pancreatic peptide (PP), show no physiological activity hence cause no symptoms or signs of disease. Serotonin has an intense first pass mechanism. Therefore carcinoid syndrome is restricted to diseases with extensive hepatic metastasis with direct secretion of serotonin into the vena cava inferior. The WHO classification states 3 grading stages reflecting the histopathlogical appearance of tumor, depending on the proliferation index via Ki-67 anibodies in percent, thus reflecting the dividing activity of the cell population: Grade 1 (G1) well differenciated tumor cells with Ki-67 less 2%, grade 2 (G2) intermediate differenciated cells with Ki-67 2-20 %, both applicates for the term neuroendocrine tumor. Grade 3 (G3) neoplasms are called neuroendocrine carcinoma and show a Ki-67 of more than 20 %. Furthermore the functional activity and the responsible substance is mentionend, the metastatic status and the region of the primarius. All these features are of prognostic value. 2major ways may lead to the diagnosis of neuroendcrine neoplasms: The increasing use of diagnostic ultrasound by general practitioners or other speciatlist and other imaging methods leads to detection of asymptomatic neuroendocrine neoplasms, often by proof of liver metastasis. The typical sonographic appearance consists of multiple roundish hepatic laesions, mostly hyperechoic with hypoechoic halo. Often small calcified spots are found. In contrast enhanced ultrasound (CEUS) the vast majoritiy ist hypervascularizied. In such cases the primary should be looked. Primaries are mostly found at panrcreas or in the intestine. The diagnosis shold be confirmd by biopsy. As tumor marker chromogranin A is established. Other markers are used with respect of the underlying tumor secretion pattern. The therapy of neuroendorine tumor showed a great development within the last years. The only curative option is surgery, including surgery of limited metastatic disease. Palliative therapy show great benefit with 5year survival rates up to 75 %. Here we use somoatostatin analogues (octreotide, lanreotide, probably soon pasireotide), chemotherapy (streptozotocin+5 fluorouracil, dacarbacine, temozolomide+cisplatin in G1/2 or etoposide+cisplatin in G3 tumors), mTOR-Antagonist (Everolimus), Tyrosin-kinase-inhibitors (Sunitinib), and due to side effects rarely used interferone. Local ablative interventions like transarterial cheomembolisation (TACE), radio-frequency ablation (RFA), percutaneous alcohol instillation (PEI) are used for hepatic metastasis. Nuclar medical therapies are selective intrahepatic radiotherapy. Radioactive microspheres containing the ß-beaming Y-90 are applied via arterial catheterization directly to the tumor containing hepatic area. The perfusion of healthy hepatic tissue is mostly portal venous. Tumor tissue is lacking these vascularization pattern showing only arterial perfusion. So arterially installed radionucleids may destroy predominantely tumor tissue. Another method for diffuse metastatic disease ist radio nuclide therapy with the radioligands DOTA-TOC or DOTA-TATE. These molecules, also used for therapeutic purposes in PET-CT-scan, bind to somatostatin receptors on the surface of neuroendocrine tumors. When radioactive elements like Yttrium, Actinium, Luthetium or Bismut are added, the radiation may destroy the DOTATOC-binding cell. The prognosis of NEN varies widely between 100 % survival in small appendical neuroendocrine tumors and a mean survival of about 6 months in pancreatic neuroendocrine carcinoma. Series with 40 000 patients showed a general 5 year survival rate over all stages and localizations of about 66 %. Generally spoken an appropriate diagnosis and therapy by an experienced center is crucial for the prognosis of the patient.

10/10 04.09.2012

58

10/10 04.09.2012

59

THYROID CANCERS Dr. med. Matthias Lang

Head of Out Patient Clinics at National Center for Tumor Diseases, Heidelberg, Germany Senior Doctor at Dept. Endocrinology and Diabetology Universitätsklinikum

Im Neuenheimer Feld 410 69120 Heidelberg

Thyroid cancer epidemiology, diagnosis and treatment Malignancies of the thyroid gland are rare tumors with an estimated incidence of 1 (men) to 5 (women) in 100 000 per year, comprising of 1-2 per cent of all cancers. 4 major groups are distinguished: Papillary (70%), follicular (15 %), anaplastic (5 %) and medullary (10 %) differenciation, the latter being in 25 % part of multiple endocrine neoplasia type II. Very rarely seen are sarcomas, mostly angiosarcomas. The thyroid gland sometimes is target for metastasis. The survival rate mostly depends on size and differentiation (grading). 10-year survival rates for the papillary type are 80 %, papillary microcarcinomata (<1 cm) around 100 %. In follicular carcinoma the 10-year survival rate is 90 % in radically surgical resected minimal invasive tumors. In raw invasive tumors the 5-year survival is 50 %. Anaplastic carcinomata have a very poor prognosis with a 5-year survival of 5 %. Medullary carcinoma derives from the calcitonin producing c-cells. 70 % survive the 10 year margin.

On clinic examination hard nodules might be detected, rapid growth is a sign of suspiciency. Diagnosis is based on ultrasonography, scintigraphy and fine needle aspiration cytology. Iodine containing contrast agents (Computed tomography!) must be avoided. Promising methods under evaluation are contrast enhanced ultrasound (CEUS) and elastography. MRI scan usually adds no further information. Laboratory results are rarely helpful, although we recommend calcitonin assessment to exclude a medullar carcinoma. In conclusion there is still uncertainty about the best method to detect the rare carcinoma amongst a vast majority of benign thyroid nodules.

The first therapeutic option is surgical removement of a suspicious lesion. Depending on the tumor the surgical method differs. Unifocal papillary Microcarcinomata less 10 mm may be removed by Hemithyroidectomy. Papillary and follicular carcinomata of the thyroid require usually complete removement of the thyroid, due to often multifocal intrathyroidal appearance. Thyroidectomy allows radioiodine therapy and using thyroglobuline as follow up marker. TSH-suppressive L-Thyroxine therapy is required for high risk patients or patients with persistence of the disease. Therapeutic options in recurring disease consist of surgery, radiation, chemotherapy, molecular targeted therapies. Medullary thyroid carcinomas are not applicable to radioiodine or TSH-suppresive therapy as they generate of calcitonin producing cells, therefore calcitonin is the tumor marker of choice in diagnosis and follow up. When advanced disease allows no complete surgical resection modern targeted therapies are applied. Diarrhoea might be treated with loperamide, tictura opii or smoatostatin receptor analogues.

In conclusion due to the complex setting we recommend in any doubt an interdisciplinary decision making, involving endocrinologist, oncologist, surgeon, radio- and nucleartherapeut.

10/10 04.09.2012

60

VALUE OF DIAGNOSTIC TOOLS IN ONCOLOGY Dr. Zemfira Babayeva

Uni Klinikum Ulm, Abteilung für Onkologie und Hämatologie

More than 10 million people worldwide are estimated to be diagnosed with cancer. Cancer is a type of disease

characterized by out-of-control cell growth which can affect almost every part of body and was recognized by

the WHO as a worldwide leading cause of death (7.6 million deaths in 2008).

Establishment of metastases or spreading of cancer to distant sites, is a multistep process, and is the major cause

of death from cancer (about 90 %). The metastatic process comprises invasion of the surrounding normal stroma

by cancer cells, invasion of blood or lymphatic vessels, survival in the circulation during transport to a distant

site and establishment of micro metastases with subsequent metastatic growth.

Cancer mortality can be reduced if cases are detected and treated early. Early detection efforts consist of two

components: early diagnosis and screening. There is a wide range of methods to diagnose cancer. New

diagnostic tools are constantly being developed and existing methods like physical examination, blood or urine

tests and medical imaging, are being refined.

Medical imaging often detects cancer at its most curable stage and, in many cases, when it is least expensive to

treat it. It is an essential tool in cancer therapy and management of comprehensive oncology care.

Endoscopy, Computed tomography, magnetic resonance imaging, colour Doppler ultrasound, Contrast enhanced

ultrasound, endoscopic ultrasound, 18- fluorodeoxyglucose positron emission tomography, laparoscopy are

diagnostic tools what we use in staging/ detection of distant metastasis our daily practice. The focus of this

presentation is based on difference between various imaging methods which we generally use to detect primary

or secondary tumors of the liver. We will discuss most common gastrointestinal cancer disease like gastic

cancer, solorectal cancer, primary hepatic cancer and pancreatic and biliary cancer.

10/10 04.09.2012

61