Ежемесячный международный научный...

Ежемесячный международный научный журнал

«INTERNATIONAL SCIENCE PROJECT»

2 часть

№7/2017

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

Главный редактор – Yohannes Aopi, Phd, Turku,Finland

Заместитель редактора— Aiono Suomi , Phd, Helsinki , Finland

Helmi Bjorndalen, secretary of “OTOK” Finland

Zigmund Manke – доктор экономических наук, Baden,Germany

Харечко Юрий Владимирович, канд. техн. наук

Кувшинов Геннадий Евграфович, доктор техн. наук, профессор

Бирюлин Владимир Иванович - кандидат технических наук, зам. зав. кафедрой электроснабжения Юго-

Западного государственного университета.

Тихонов Владимир Аркадьевич – кандидат педагогических наук, Российская Федерация, Пермь,

ПГГПУ

Колиев Руслан Максимович – кандидат психологических наук, Российская Федерация, СПБГУ

Садыкова Эржена Цыреновна – доктор экономических наук, доцент, заведующий лабораторией регио-

нальных экономических систем Байкальского института природопользования СО РАН

Карпов Пётр Васильевич – начальник редакционно-издательского отдела Томского государственного

университета технологий и управления

Ингрид Кристиансен – научный сотрудник Норвежского полярного института, Норвегия, Тромсё

Ван Сяочунь – доктор, профессор, директор проектного бюро по китайско-международному сотрудни-

честву в сфере образования института международного образования Шеньянского технологического

университета г. Шеньянь (КНР)

Баттумур Даваасурэн – доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором международных

экономических и правовых отношений Института международных отношений Академии Наук Монголии

Матусяк Ольга Васильевна – доктор экономических наук, Восточно-Сибирский государственный уни-

верситет технологий и управления

Статьи, поступающие в редакцию, рецензируются.

За достоверность сведений, изложенных в статьях, ответственность несут авторы.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов материалов.

При перепечатке ссылка на журнал обязательна.

Материалы публикуются в авторской редакции.

Редакция журнала «international science project»

Адрес редакции: Vatselankatu 7 20500 Turku, Финляндия

Сайт: www.isspp.ru

Е-mail: [email protected]

Тираж 1000 экз.

Ежемесячный международный научный журнал «international science project» © 2017

mailto:[email protected]

CONTENT

ГЕОЛОГИЯ

С.Г. Самыгин, Т.Н. Хераскова СТРАТИГРАФИЯ И МАГМАТИЗМ ПАЛЕОЗОИД КАЗАХСТАНА В СВЕТЕ ГЕОДИНАМИКИ ........... 3

ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

А.В. Боярчук КОМПЕТЕНТНОСТНЫЙ ПОДХОД: ОБЗОР

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ И МЕТОДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ........................... 25

S.M Andreeva., A.M Andreeva., O.V. Bezuglova ADAPTATION OF FOREIGN STUDENTS IN RUSSIAN

HIGHER EDUCATION: PROBLEMS AND POSSIBLE

WAYS OF THEIR SOLUTIONS ................................................................ 26

С.А. Керн НОВЫЕ ПОДХОДЫ РАЗВИТИЯ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ У ПЕРВОКЛАССНИКОВ ............................... 30

Д.Г. Медведев, ЗАКОНОМЕРНОСТИ ОБУЧЕНИЯ СТУДЕНТОВ

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МЕХАНИКЕ В

ИНФОРМАЦИОННО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЕ КЛАССИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА .................... 39

Н. С. Кожанова ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

АКТИВНОСТИ РОДИТЕЛЕЙ В ВОСПИТАНИИ И КОРРЕКЦИИ «ОСОБОГО» РЕБЕНКА .................... 45

О.А. Клестова О РАЗРАБОТКЕ АДАПТИРОВАННЫХ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ ПО

УКРУПНЕННЫМ ГРУППАМ СПЕЦИАЛЬНОСТИ

49.00.00 «ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И

СПОРТ» ....................................................................... 47

А.П. Сманцер ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЛИЧНОСТНО-

РАЗВИВАЮЩЕГО ПОДХОДА К

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКЕ БУДУЩЕГО СПЕЦИАЛИСТА ........................................................ 48

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Т.В. Слюсарская СОВМЕСТНАЯ ТВОРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДЛЯ

ОПТИМИЗАЦИИ ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИХ

ОТНОШЕНИЙ В СЕМЬЯХ, ВОСПИТЫВАЮЩИХ

ДОШКОЛЬНИКОВ С НАРУШЕНИЕМ ЗРЕНИЯ........................................................................ 53

ФИЛОЛОГИЯ

В.М. Савицкий БУКВАЛЬНАЯ НЕПЕРЕВОДИМОСТЬ КАК СВОЙСТВО ИДИОМ ................................................. 55

Е.В. Тумакова,А.Н. Степанова АКТИВНЫЕ СПОСОБЫ ОККАЗИОНАЛЬНОЙ

ДЕРИВАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ (НА

ПРИМЕРЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ С. БИРЮКОВА, С. СИГЕЯ, К. КЕДРОВА) ............. 59

ФИЛОСОФИЯ

Г.К. Гизатова,О.Г. Иванова, НАРРАТИВ В СОЦИОГУМАНИТАРНОМ ПОЗНАНИИ ................................................................ 64

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

А.Н Потапова., М.В. Волобуева О ПРОБЛЕМЕ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ В ОБЛАСТИ

ТРАНГРАНИЧНОГОСУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА. ........................................................ 66

Р.М. Ерзин К ВОПРОСУ О ГОСУДАРСТВЕННЫХ

ПОЛНОМОЧИЯХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ .............................................................. 69

А.Н. Потапова, Е.С. Зиберова ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА

ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН И ИНОСТРАННЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ........... 70

Е.В. Комбарова, Н.А. Раздивилов ФОРМИРОВАНИЕ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ: СТАНОВЛЕНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ................................................................. 73

А.В. Прохоров ТЕНДЕНЦИИ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ В ВОПРОСАХ

ПРАВА РЕГРЕССА (СУБРОГАЦИИ) СТРАХОВЫХ

КОМПАНИЙ К АРБИТРАЖНЫМ

УПРАВЛЯЮЩИМ ..................................................... 76

International science project №8/2017 3

ГЕОЛОГИЯ УДК 551.72/.73:552.3(574)

С.Г. Самыгин

К.геол.-мин. н. Вед. науч. сотр.

ГИН РАН

Г.Москва, Российская Федерация

Т.Н. Хераскова*

Д.геол.-мин. н. Глав. науч. сотр.

ГИН РАН

Г.Москва, Российская Федерация

СТРАТИГРАФИЯ И МАГМАТИЗМ ПАЛЕОЗОИД КАЗАХСТАНА В СВЕТЕ ГЕОДИНАМИКИ

ВВЕДЕНИЕ Обширная территория Центрального, Южного

и Восточного Казахстана занята палеозойскими складчатыми сооружениями, составляющими за-падную часть Центрально-Азиатского пояса, ста-новление которого происходило на протяжении со-тен миллионов лет. Начало тектонических процес-сов относится ко времени распада эпигренвильского суперконтинента Родиния в неопротерозое и заложению Палеоазиатского оке-ана, а завершение эволюции – к эпохе закрытия с рубежа средний – поздний палеозой отдельных бас-

сейнов этого океана и последовавшей затем тек-тоно-магматической активизации, продолжав-шейся вплоть до середины триаса.

На западе и севере палеозоиды Казахстана пе-рекрыты мезозойско-кайнозойским чехлом Туран-ской и Западно-Сибирской молодых платформ, а на востоке и юге простираются далеко за пределы гос-ударственной границы республики. По возрасту главной складчатости и других ведущих деформа-ций казахстанские палеозоиды подразделяются на каледониды и варисциды, состоящие из различных тектонических зон.

Рис. 1. Схема тектонической зональности Казахстана

1 – докембрийские массивы и блоки (I – Кокчетавский, II – Ишкеольмесский, III – Улутауский, IV – Малого Каратау, V – Чуйский, VI – Кендыктасский, VII – Северо-Тяньшаньский, VIII – Жельтавский, IX – Актау-Моинтинский, X – Джунгарский); 2 – каледониды (зоны 1 – Джаркаинагачская, 2 – Степняксая, 3 – Селе-тинская, 4 – Ерементауская, 5 – Бощекульская, 6 – Северо-Карагандинская, 7 – Байконурская, 8 – Сарысу-Тенизкая, 9 – Атасуйская, 10 – Бурунтауская, 11 – Кызылэспинская, 12 – Джалаир-Найманская, 13 – Боль-шого Каратау, 14 – Текели-Илийская, 15 – Акбастауская, 16 – Чингизская, 17 – Горно-Алтайская); 3 – варисциды Джунгаро-Балхашской области (зоны 18 – Нуринско-Карасорская, 19 – Тектурмасская, 20 – Акжальская, 21 – Агадырская, 22 – Токрауская, 23 – Каиндинская, 24 – Баканасская, 25 – Северо-Балхаш-ская, 26 – Тастауская, 27 – Северо-Джунгарская); 4 – варисциды Обь-Зайсанской области (зоны 28 – Жарма-Саурская, 29 – Чарская, 30 – Калба-Нарымская, 31 – Рудныо-Алтайская); 5 – средне-позднепалео-зойские впадины (32 – Тенизская, 33 – Джезказганская, 34 – Карагандинская); 6 – мезозойско-кайнозой-ские чехлы платформ (35 – Туранской, 36 – Западно-Сибирской) и межгорных впадин (37 – Чу-Сарысуй-ской, 38 – Сырдарьинской, 39 – Балхашской, 40 – Илийской, 41 – Алакольской, 42 – Зайсанской)

4 International science project №8/2017

Стратиграфические и магматические комплексы

этих зон возникли на месте разнотипных пале-

оструктур, отличавшихся геодинамическими об-

становками. В каледониды входят все известные в

Казахстане докембрийские сиалические массивы и

блоки. Варисцийские зоны традиционно объединя-

ются в Джунгаро-Балхашскую и Обь-Зайсанскую

области. Средне- и верхнепалеозойские разрезы,

синхронные распространенным в этих областях

комплексам, в пределах каледонид слагают нало-

женные впадины, мульды и грабены. Значительные

площади заняты также мезозойско-кайнозойскими

(T3–KZ) межгорными впадинами (рис. 1). Эти

структуры и скрытые под ними палеозойские зоны

в статье не рассматриваются.

В последние годы для палеозоид Казахстана

получены новые данные, касающиеся возраста ряда

стратиграфических подразделений, различных ин-

трузивных комплексов и пород офиолитовой ассо-

циации, что позволяет уточнить, а иногда пере-

смотреть существующие геодинамические постро-

ения и ход тектонических событий. С учетом этого

нового материала авторы стремились обобщить и

показать основные этапы развития главных пале-

оструктур на казахстанской территории.

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ФОРМИРОВАНИЯ

СТРАТИФИЦИРОВАННЫХ КОМПЛЕКСОВ

Комплексы докембрийской континенталь-

ной коры

Выходы докембрия сконцентрированы на за-

паде и юге Казахстана, образуя Кокчетав–Северо-

Тяньшаньский пояс каледонских сиалических мас-

сивов. В неопротерозое они составляли эпигрен-

вильский микроконтинет на окраине Родинии [48],

в строении которого отчетливо различаются ком-

плексы фундамента и чехольные комплексы раз-

ного возраста, а также фрагменты краевого вулка-

нического пояса.

Палео- и мезопротерозой. К этим стратонам

относятся комплексы кристаллического фунда-

мента докембрийских массивов. Корреляция их

разрезов базируется преимущественно на опреде-

лении радиологического возраста пород, первона-

чальное положение и состав которых нередко

сильно изменены в ходе позднеэдиакарских (?) и

раннепалеозойских тектонических процессов.

Комплексы фундамента. Породы фунда-

мента представлены в разном сочетании гнейсами,

гранитогнейсами, различными кристаллическими

сланцами, гранитоидами и измененными вулкани-

тами. Присутствие палеопротерозойских образова-

ний определяется по ряду косвенных данных, в том

числе по детритовым цирконам неопротерозой-

ского чехла. Предполагается, что палеопротерозой-

ские комплексы слагают низкие горизонты коры

большинства сиалических массивов [23, 43]. На со-

временном эрозионном срезе один такой комплекс

обнажается в Жельтавском массиве, на юго-востоке

которого распространены амфиболовые гнейсогра-

ниты, соответствующие по химическому составу

граносиенитам и субщелочным гранитам. Их кри-

сталлизация, согласно U-Pb возрасту цирконов,

произошла 1841±6 млн лет назад [42].

Улутауский массив может служить примером

сложности строения древних образований. Его

структура представляет собой покровно-складча-

тое сооружение, состоящее из антиформы на западе

и синформы на востоке (рис. 2). Наиболее древние

породы слагают синформу. Это порфиритоиды, ам-

фиболиты и амфиболовые сланцы по вулканитам

основного состава, железистые кварциты и сланцы

(джеспелиты), плагиогнейсы, относимые к мез-

опротерозою [19].

Кокчетавский массив имеет чешуйчато-надви-

говое строение. В сложившейся структуре (ее обра-

зование кратко обрисовано в заключительном раз-

деле) участвуют фрагменты фундамента. Они пред-

ставлены гнейсами, биотит-гранат-кианитовыми и

слюдистыми сланцами, порфироидами и гнейсо-

гранитами, превращенными в большинстве случаев

в бластомилониты. Для гнейсогранитов получена

U-Pb оценка возраста их кристаллизации – 1156±4

млн лет [38]. Близкие оценки возраста (~1150 млн

лет) были получены другими авторами [46]. Пор-

фироиды имеют трахириолитовый состав, U-Pb

возраст их кристаллизации – 1136±4 млн лет [40].


Рис. 2. Схема строения Улутауского массива (составлена по материалам Ю.А. Зайцева, С.Б Розанова,

В.С. Милеева, Л.И. Филатовой, Т.Н. Херасковой, О.В. Япаскурта и др.)

1 –терригенно-карбонатные отложения, средний–верхний палеозой; 2 – терригенный флиш, средний–

верхний ордовик; 3 – углеродисто-глинистые сланцы и фтаниты пострифтового погружения, кембрий–

нижний ордовик; 4 – орогенные терригенные разнозернистые отложения, эдиакарий (?); 5–7 – синрифто-

вые отложения, эдиакарий: 5 – тиллоиды, 6 – кварцевые песчаники, ванадиеносные углеродисто-кремни-

стые сланцы, фтаниты, линзы алюмофосфатов и микрофитолитовых известняков, 7 – конгломераты, ту-

фосилициты, субщелочные базальты; 8 – кварцито-сланцевый эпигренвильский чехол, криогений; 9 –

.кремнекислые вулканиты краевого вулканического пояса, криогений; 10 – джеспилит-базальтовый ком-

плекс, мезопротерозой; 11 – гнейсы, порфиритоиды, амфиболиты, мезопротерозой (?); 12–15 – интрузив-

ные породы: 12 – гранодиориты, поздний ордовик, 13 – щелочные сиениты (673 Ma), 14 – щелочные гра-

ниты (791 Ма), 15 – граниты (803 Ма); 16 – границы тектонических покровов; 17 – разломы; 18 – места

находок микрофоссилий [10]

Неопротерозой. В этот длительный промежу-

ток времени на эпигренвильском микроконтиненте

формируются краевой вулканический пояс и разно-

возрастный чехол, который образовался в два

этапа.

Вулканический пояс. В позднем рифее (тоний

и криогений) появились вулканиты преимуще-

ственно кислого состава, которые слагают фраг-

менты окраины андийского типа [48]. Преобладают

риолиты, риодациты и их туфы. Существенная роль


принадлежит игнимбритам и туфолавам. В подчи-

ненном количестве, особенно в верхней части ком-

плекса, появляются трахиандезиты и субщелочные

базальты. Мощность комплекса превышает 1500 м.

Обнаружены остатки вулканических построек цен-

трального типа, экструзивные купола, субвулкани-

ческие тела гранофиров и тела различных гранитов

[49].

Наиболее раннее появление магматических

пород зафиксировано в пределах Актау-Моинтин-

ского массива, где для кислых вулканитов, пере-

крывающих древний осадочный чехол, получена U-

Pb оценка возраста их кристаллизации 925±9 млн

лет, для рвущих гранитов – 917±6 млн лет [40]. Пер-

вичный магматический U-Pb возраст гнейсограни-

тов на юге западной антиформы Улутауского мас-

сива равен 841±11 млн лет [21], тела гранитов в

этом районе датируются цифрами 803±27 и 791±7

млн лет [43]. U-Pb возраст туфов на массиве Малый

Каратау равен 831–766 млн лет [28], а трахириоли-

тов на Улутауском массиве по границе с Байконур-

ской зоной – 797±4 млн лет [45].

Комплексы чехла. В пределах Кокчетавского,

Ишкеольмесского, Улутауского, Актау-Моинтин-

ского, Чуйского массивов распространены мелко-

водно-морские кварцито-песчаниковые и квар-

цито-сланцевые толщи осадочного чехла, иногда

содержащие прослои доломитов, а также гори-

зонты и линзы циркон-рутиловых шлихов и россы-

пей. Мощность этого комплекса 1200–2500 м.

Кварцито-сланцевый чехол, полого залегав-

ший на кристаллическом фундаменте, повсеместно

характеризуется одинаковым составом и схожим

строением разрезов. Формирование его отвечало

условиям, близким к платформенным, что могло

происходить только на крупном эпигренвильском

микроконтиненте. Интересны результаты датиро-

вания детритовых цирконов из платформенного

чехла. Конкордантные значения их возраста из цир-

кон-рутиловых россыпей Кокчетавского массива

находятся в диапазоне 2739–2653, 1946–1628,

1528–1017 млн лет [13, 24]. Среди цирконов из

толщи графитсодержащих карбонатно-бластотер-

ригенных и серицит-кварцевых сланцев этого мас-

сива выделены группы зерен с возрастными интер-

валами 1800–1460, 1489–1220 и 1145–950 млн лет,

а цирконы из обломочных кварцитов показали воз-

раст в пределах 1700–1300 и 1050–850 млн лет [3].

Самые молодые цифры получены для детритовых

цирконов на восточной окраине Чуйского массива

из небольшого метаморфизованного фрагмента

предположительно его осадочного чехла, где среди

гранат-биотитовых парагнейсов, слагающих часть

смятой в антиформу тектонической пластины,

наиболее многочисленная группа зерен датирована

в интервале 1148–775 млн лет [37].

На основе изложенных данных можно заклю-

чить, что накопление кварцито-сланцевого чехла

происходило очень медленно, вероятно, в течение

не менее 250 млн лет, начиная приблизительно с 1

млрд лет (Актау-Моинтинский массив). Судя по

приведенным оценкам возраста пород вулканиче-

ского пояса, осадочные толщи чехла в целом им

синхронны. По отношению к некогда краевому по-

ясу они являлись тыловыми накоплениями, возник-

шими за счет размыва как пород фундамента, так и

кремнекислых вулканитов краевого пояса.

В конце позднего рифея (криогения) началась

деструкция эпигренвильского микроконтинента,

которая привела к постепенному обособлению от-

дельных массивов, разделенных рифтогенными

прогибами. Во второй половине венда (эдиакария)

в их пределах происходит второй этап формирова-

ния осадочного чехла. Его состав и мощность раз-

личны: терригенно-карбонатный в Кокчетавском

массиве (около 200 м), терригенный на Актау-Мо-

интинском (до 1200 м), терригенно-кремнистый в

Улутауском (100–300 м) и карбонатный на массиве

Малый Каратау (10–40 м). Эдиакарский чехольный

комплекс иногда включает месторождения алюмо-

фосфатов. В Улутауском массиве чехол содержит

линзы известняков с микрофоссилиями конца эдиа-

кария–начала кембрия [10].

Деструктивные процессы конца криогения

обусловили заложение и последующее развитие в

эдиакарии протяженной рифтогенной системы.

Рифтогенные прогибы. Разрезы этого типа

фрагментарно сохранились в Байконурской и

Больше-Каратауской зонах вдоль их восточных

границ. Для рифтогенных структур типичны терри-

генные молассоидные осадки мощностью до 1500

м, резко выклинивающиеся за их пределами. Они

состоят из продуктов разрушения гранитизирован-

ного фундамента и платформенного чехла смеж-

ных массивов. Осадки сочетаются с вулканитами

основного и кислого состава (дайки, силлы, отдель-

ные лавовые потоки, туфовые конусы). Базальты

отличаются повышенным содержанием калия, ти-

тана и фосфора. Присутствуют подводно-оползне-

вые накопления типа диамиктитов, в обломочном

материале которых участвуют штрихованные ва-

луны ледникового происхождения [23]. С началом

рифтогенеза было связано локальное появление на

бортах формирующихся прогибов интрузивных по-

род и их излившихся аналогов. В средней части за-

падной антиформы Улутауского массива (см. рис.

2) это щелочные сиениты с U-Pb возрастом 6732

млн лет [40] и дацит-риолитовые порфироиды, да-

тированные 66611 млн лет [21].

За пределами рифтогенных прогибов в конце

эдиакария возникли зоны поднятий и тектониче-

ского скучивания с вероятным образованием по-

кровов [19]. Эдиакарский чехол был перекрыт мощ-

ной (до 3000 м) молассоподобной толщей конгло-

мератов, диамиктитов и бластопсаммитовых

сланцев (см. рис. 2). Диамиктиты содержат об-

ломки вулканитов кислого и основного состава,

гранитоидов, олистоплаки железистых кварцитов и

порфиритоидов. Изучение детритовыхых цирконов

из этих терригенных пород показало, что они обра-

зовались за счет разрушения магматических и ме-

таморфических комплексов неопротерозоя при уча-

стии пород архея и палеопротерозоя. Доминируют

цирконы с возрастами 925–804 млн лет, единичные

зерна охватывают возрастной диапазон 2.9–2.0

млрд лет [20].


Ранний палеозой – мозаика различных па-

леоструктур

На территории Казахстана получили развитие

4 основных типа разрезов нижнего палеозоя, кото-

рые характеризуют: чехлы докембрийских конти-

нентальных массивов, энсиалические рифтогенные

прогибы, океанические бассейны, различные ост-

ровные дуги и подчиненные им структуры.

Кембрий. Комплексы этого возраста известны

только в пределах каледонид.

Чехлы докембрийских массивов. На Кокче-

тавском массиве (см. рис. 1) терригенно-карбонат-

ный чехол верхнего венда надстраивается разрезом

нижнего кембрия мощностью до 800 м, состоящим

из кварцевых песчаников, алевролитов, аргиллитов

с горизонтами углеродисто-кремнистых сланцев,

известняков и кремнистых фосфоритов. Средний–

верхний кембрий (спикулы губок, конодонты)

представлен кремнисто-терригенной толщей мощ-

ностью около 200 м с повышенным содержанием

Р2О5 [52]. Похожие карбонатно-терригенно-черно-

сланцевые комплексы, отличающиеся лишь полно-

той разрезов и их мощностью, обнажаются на Иш-

кеольмесском блоке, на Улутауском, Чуйском и

Кендыктасском массивах. На вендских терриген-

ных отложениях центральной части Актау-Моин-

тинского массива и в Джунгарском массиве со-

гласно залегают карбонатно-терригенные с фос-

фатными конкрециями толщи кембрия мощностью

250–300 м [12]. На массиве Малого Каратау и на за-

паде Актау-Моинтинского массива распространен

непрерывный карбонатный разрез венда–кембрия

мощностью не менее 800 м. В Малом Каратау к ос-

нованию кембрия приурочены месторождения фос-

форитов [5].

Рифтогенные прогибы. В Байконурской зоне

и в Большом Каратау рифтогенный комплекс венда

продолжается кембрийским (трилобиты) конденси-

рованным разрезом мощностью 100–400 м. Харак-

терны металлоносные углеродисто-кремнистые,

глинистые и углеродисто-карбонатные осадки, обо-

гащенные V, Ag, Pb, Zn, U, Ba и P. Появление этих

элементов было вызвано подводной гидротермаль-

ной деятельностью, связанной с разломами [36].

Океанические бассейны. Разрезы былых бас-

сейнов с океанической корой установлены в Чин-

гизской, Ерементауской, Селетинской, Джаркаи-

нагачской, Джалаир-Найманской и Бурунтауской

зонах, где они, варьируя по составу, слагая текто-

нические блоки и пластины разного стратиграфиче-

ского объема.

Нижний кембрий в центральной части Чингиз-

ской зоны и на востоке Ерементауской представлен

кремнисто-карбонатно-базальтовыми толщами с

микрофитолитами видимой мощностью 500–700 м,

на юго-западе Чингизской зоны – карбонатно-ба-

зальтовой толщей с археоциатами (до 1000 м), в

Джалаир-Найманской зоне – риолит-базальтовой

серией (до 500 м), являющейся, вероятно, верхней

частью офиолитовой ассоциации. Во всех разрезах

90–95% их мощности слагают толеитовые и субще-

лочные базальты. На дискриминантных диаграм-

мах они попадают в поля OIB, E-MORB, реже N-

MORB [11].

Средний кембрий известен на северо-западе

Чингизской зоны, где обнажаются базальты с про-

слоями кремней и линзами известняков с трилоби-

тами (до 1000 м), перекрытые терригенно-кремни-

стой толщей с конодонтами позднего кембрия (250

м) [17]. В Горно-Алтайской зоне кремнисто-терри-

генные отложения низов среднего кембрия с раз-

мывом перекрываются тонкотерригенными осад-

ками и известняками с трилобитами верхов сред-

него кембрия (550 м). К верхнему кембрию в этой

зоне относятся терригенные флишоиды мощно-

стью не менее 3000 м, сложенные плагиоклаз-квар-

цевыми песчаниками и алевролитами [18]. Они

накапливались на окраине Сибирского палеоконти-

нента.

Верхний кембрий распространен во всех вы-

шеперечисленных зонах, где представлен кремни-

сто-базальтовыми толщами, возраст которых дока-

зан находками конодонтов, трилобитов и беззамко-

вых брахиопод. Они слагают тектонические

покровы, пространственно тесно связанные с плу-

тоническими членами офиолитовой ассоциации, и

обычно надстраиваются разрезами ордовика. Мощ-

ность верхнекембрийских толщ колеблется от 500

до 1000 м. Доля основных пород, среди которых

преобладают толеитовые базальты типа N- и E-

MORB, составляет 60–80%. Количество силицитов

– разноокрашенных кремней, туфосилицитов алев-

ритовой размерности – увеличивается, как правило,

вверху толщ [11].

Островные дуги. Разрезы островодужного

типа распространены в Сарысу-Тенизской (цен-

тральная часть), Селетинской, Бощекульской и

Чингизской зонах, где они представлены нижне-

среднекембрийским и верхнекембрийским–нижне-

ордовикским комплексами. В Сарысу-Тенизской

зоне образования более древнего комплекса со-

стоят в основном из лав и туфов базальтов, андези-

базальтов, иногда андезитов общей мощностью

около 1500 м. В остальных зонах разрезы нижне-

среднекембрийского комплекса начинаются с вул-

канитов контрастной натриевой базальт-риолито-

вой серии мощностью 1500–2500 м, в которой лавы

и туфы кислого состава слагают верхнюю ее поло-

вину [14]. В Бощекульской зоне породы серии зале-

гают на силлах офиолитовой ассоциации и проры-

ваются гранитодами с U-Pb возрастом 520–525 млн

лет [15]. Среди осадочных прослоев и пачек в верх-

ней части серии в Селетинской, Бощекульской и

Чингизской зонах собраны различные органиче-

ские остатки ботомского яруса нижнего кембрия

(ярус 3 по МСШ-2012). Выше обнажаются вулка-

ниты основного, среднего и кислого состава диффе-

ренцированной известково-щелочной серии мощ-

ностью 1500–1800 м. Они датируются находками

трилобитов и брахиопод в сопровождающих осад-

ках концом раннего–началом среднего кембрия в

Селетинской и Бощекульской зонах и средним кем-

брием – в Чингизской зоне. Эффузивы в первых

двух зонах отличаются повышенным содержанием


калия и местами относятся к шошонитовой серии.

Среди пород на западе Селетинской и в Чингизской

зоне присутствуют высокомагнезиальные разно-

сти, характерные для бонинитов [11].

Вулканиты нижне-среднекембрийского ком-

плекса всюду, кроме Сарысу-Тенизской зоны, пере-

крываются осадочными толщами: терригенно-

кремнистой среднего кембрия–тремадока (Селе-

тинская зона, 300–400 м), карбонатно-терригенной

того же возраста (Бощекульская зона, 400–600 м), в

Чингизской зоне – карбонатно-терригенной (50–

100 м) и следующей выше терригенно-кремнистой

(100–150 м) верхов среднего кембрия–нижнего ор-

довика. На этих толщах в тектонических покровах

залегают вулканогенные образования верхнекем-

брийского–нижнеордовикского островодужного

комплекса. Мощность верхнекембрийской части

колеблется от 500–1000 м (Бощекульская, Селетин-

ская зоны) до 2000–2500 м (Чингизская зона). Боль-

шинство вулканитов в Селетинской зоне принадле-

жит к дифференцированной звестково-щелочной

серии с повышенной натриевой и калиевой щелоч-

ностью, меньшая часть – к шошонитовой и толеи-

товой сериям. Вулканические породы в двух дру-

гих зонах относятся к нормальной известково-ще-

лочной серии, в составе которой преобладают

андезиты, реже присутствуют базальты и кислые

лавы и туфы. В Сарысу-Тенизской зоне, на южном

продолжении Селетинской, на вулканитах среднего

кембрия с размывом залегают туфо-терригенные

отложения и туфы среднего состава, содержащие

прослои известняков с трилобитами середины

верхнего кембрия (400–500 м) [11].

Ордовик. Ордовикские разрезы чехольных

комплексов заметно разнообразнее кембрийских.

Чехлы докембрийских массивов. В пределах

Кокчетавского массива отложения с конодонтами

нижнего ордовика местами слагают карбонатную

толщу мощностью 700–800 м с прослоями красных

алеролитов и кварцевых песчаников. В других рай-

онах они состоят из терригенной пачки (100 м), пе-

рекрытой карбонатно-терригенной (150 м) с чер-

ными фосфатоносными алевролитами [53]. На мас-

сиве Малый Каратау распространены карбонатная

или терригенно-карбонатная толщи нижнего ордо-

вика (350 м) и терригенная толща с горизонтами ор-

ганогенных известняков низов среднего ордовика

(300 м). На верхнекембрийских отложениях Чуй-

ского массива с размывом залегает преимуще-

ственно терригенная толща (400 м) вверху с грап-

толитами начала среднего ордовика. Нижний ордо-

вик Кендыктасского массива представлен мощной

(более 1200 м) терригенной толщей, в середине и

вверху с прослоями известняков. Похожий фауни-

стически обоснованный разрез обнажается на Се-

веро-Тяньшаньском массиве (630 м, верхи ниж-

него–низы среднего ордовика). На западе Актау-

Моинтинского массива верхнекембрийские извест-

няки, прослоенные кремнями, наращиваются тер-

ригенно-карбонатно-кремнистой (250 м) и залегаю-

щей выше терригенной (550–600 м) толщами, воз-

раст которых ранний–средний ордовик. В

центральной части этого массива верхнекембрий-

ские осадки венчаются базальной терригенной пач-

кой и карбонатной толщей (600–700 м) с различной

фауной нижнего–верхнего ордовика. Близкое стро-

ение и такой же возраст имеет чехол на Джунгар-

ском массиве, где кремнисто-терригенная толща

(до 1000 м) с редкими потоками базальтов сменя-

ется карбонатными породами мощностью 800 м и

более [12].

Рифтогенные прогибы. Конденсированные

разрезы кембрия в зонах Байконурской и Большого

Каратау наращиваются нижнеордовикскими тонко-

терригенными и углеродисто-кремнистыми, угле-

родисто-карбонатными осадками и среднеордовик-

скими пестроцветными кремнисто-глинистыми от-

ложениями общей мощностью 100–300 м, которые

сменяются терригенными флишоидными толщами

среднего (Большой Каратау, более 300 м) и сред-

него–верхнего ордовика (Байконур, до 1500 м). На

севере Байконурской зоны распространена верхне-

ордовикская терригенно-вулканогенная толща

среднего состава (более 1500 м) [47].

Океанические бассейны. Ордовикские раз-

резы распространены гораздо шире кембрийских.

Они известны как в каледонидах, так и среди варис-

цид, слагая чаще всего самостоятельные тектониче-

ские пластины и их пакеты. На северо-востоке Чин-

гизской зоны это кремнистая толща нижнего ордо-

вика (100–150 м). На юго-западе зоны известны

кремнисто-базальтовые толщи нижнего (800 м) и

среднего ордовика (250–300 м), а также кремнистая

и туфогенно-кремнистая толщи с конодонтами ран-

него–начала среднего ордовика (200–300 м) [17].

Вдоль юго-восточного края Бощекульской зоны

распространены базальты, прослоенные туфосили-

цитами и кремнями, верхов нижнего ордовика (300

м), туфосилициты и туффиты низов среднего ордо-

вика (до 350 м). Эти толщи являются верхними ча-

стями фрагментированного разреза офиолитов. Во

всех перечисленных местах базальты относятся

преимущественно к толеитовой серии [11]. На за-

паде Ерементауской, в Атасуйской и Бурунтауской

зонах широко распространены кремнистые,

меньше кремнисто-базальтовые толщи глубоковод-

ного конденсированного разреза, датированного

конодонтами верхним кембрием, но в основном

тремадоком–низами среднего ордовика. Их мощ-

ность в отдельных пластинах колеблется от 100 до

300–400 м [14].

Фрагменты океанических разрезов в перечис-

ленных выше зонах обычно расслоены или нахо-

дятся среди средне-верхнеордовикских флишо-

идно-олистостромовых толщ. В Бощекульской зоне

подобные толщи согласно перекрыты тонкотерри-

генными осадками верхнего ордовика мощностью

1000–1100 м [11].

На западе Селетинской и в Джаркаинагачской

зоне нижнеордовикские толщи мощностью 200 м и

более – кремнистая с горизонтами кварцевых пес-

чаников (Селетинская зона) и кремнисто-терриген-

ная – надстраивают образования верхнего кембрия.

Разрез нижнего ордовика Джаркаинагачской зоны


наращивается глинисто-кремнистой толщей ниж-

него–среднего ордовика (400 м) и песчано-глини-

стым с прослоями известняков флишем верхов

среднего ордовика (до 2700 м) [36].

В Джалаир-Найманской зоне бассейновый раз-

рез ордовика заметно отличается от предыдущих

разрезов. Для него характерны многие черты крае-

вых морей. В этой зоне верхнекембрийские толеи-

товые и субщелочные базальты, содержащие

вверху доломиты и кремни и местами перекрытые

туфогенными породами, надстраиваются с размы-

вом тремадокскими терригенными турбидитами с

редкими горизонтами кремней (1000 м). Карбо-

натно-кремнисто-терригенные толщи верхов ниж-

него–низов среднего ордовика (800–2000 м) несо-

гласно залегают на более древних образованиях, в

том числе на раннекембрийских офиолитах [14].

Выше следуют флишоиды среднего ордовика (700–

1000 м) и карбонатно-терригенные толщи верхов

среднего ордовика–основания силура общей мощ-

ностью 2500–2800 м, для которых характерно зна-

чительное количество грубообломочных пород и

присутствие местами ритмично-слоистых пачек.

На нескольких изолированных участках Джалаир-

Найманской зоны присутствуют вулканиты основ-

ного, среднего и кислого состава (верхи нижнего

ордовика, 50–300 м) или среднего и средне-основ-

ного состава (средний ордовик, до 800 м) [36].

В Горно-Алтайской зоне, рядом с разросшимся

Сибирским палеоконтинентом, ордовикская часть

флишоидного комплекса верхнего кембрия–ниж-

него ордовика представлена грубообломочными

осадками полимиктового состава (более 1000 м)

[18].

Ордовикские разрезы океанического типа

среди варисцид известны в Тектурмасской, Северо-

Балхашской, Агадырской и Чарской зонах. Они

всюду являются верхними членами дезинтергриро-

ванной офиолитовой ассоциации и представлены

кремнисто-базальтовыми толщами мощностью до

1500 м, залегающими в тектонических чешуях. Их

возраст ранний–поздний ордовик (Тектурмасская

зона), средний ордовик (Северо-Балхашская зона),

поздний ордовик–ранний силур (Агадырская зона)

и средний–поздний ордовик (Чарская зона). Ба-

зальты составляют наибольшую часть толщ и отно-

сятся к толеитовой и субщелочной сериям [9, 35]. В

Северо-Балхашской зоне на них с размывом зале-

гают грубо- и мелкообломочные породы верхнего

ордовика с известняками и вулканитами кислого и

средне-основного состава (1800 м) [7].

Островные дуги. Островодужные образова-

ния ордовика распространены в Чингизской, Акба-

стауской, Бощекульской, Северо-Карагандинской,

Селетинской, Степнякской, Сарысу-Тенизкой (цен-

тральная часть), Кендыктасской и Северо-Тянь-

шаньской зонах. В Чингизской и Бощекульской зо-

нах нижнеордовикские вулканогенные толщи мощ-

ностью не менее 2000 м надстраивают

верхнекембрийские разрезы. Вулканиты в разной

степени дифференцированы и относятся к извест-

ково-щелочной серии. Их венчают кремнисто-тер-

ригенные отложения низов среднего ордовика (до

1200 м). Более молодые вулканогенные и вулкано-

генно-осадочные толщи перекрывают различные

более древние породы. На северо-востоке Чингиз-

ской и на севере Бощекульской зон находятся

среднеордовикские вулканиты (1700–1800 м), кото-

рые выше по разрезу и латерально к югу сменяются

туфогенными, кремнисто-туфогенными и вулкано-

миктовыми отложениями среднего ордовика

(1000–1200 м). За пределами осевой полосы вулка-

нитов эти осадки содержат рифогенные известняки,

местами имеют сложение «дикого флиша» и под-

стилают терригенный флиш мощностью до 2500 м

верхов среднего ордовика [11,36].

Шире, чем среднеордовикские, распростра-

нены вулканиты и продукты их перемыва верхов

среднего–низов верхнего ордовика (1800–2000 м).

В Чингизской зоне их подстилают, а в Бощекуль-

ской зоне перекрывают карбонатно-терригенные с

прослоями туфов толщи (1000 м и более) близкого

возрастного диапазона. Средне-верхнеордовикские

вулканогенные породы имеют преимущественно

основной и средний состав. Бόльшая их часть отно-

сится к высококалиевой и нормальной известково-

щелочным сериям, вверху в ограниченных объемах

присутствуют вулканиты шошонитовой серии [11].

Вдоль юго-западной границы Чингизской зоны

протягиваются остатки фронтальной невулканиче-

ской дуги верхнего ордовика, сложенные коралло-

выми известняками (до 400 м), которые несогласно

залегают на более древних комплексах и сменяются

терригенными осадками (100–500 м), датирова-

ными концом позднеордовикской эпохи [30].

Разнообразные по составу и степени диффе-

ренциации вулканиты и связанные с ними кремни-

сто-туфогенные отложения среднего–верхнего ор-

довика распространены в Акбастауской и Северо-

Карагандинской зонах. Мощность вулканогенных

толщ колеблется от 1000 до 1500 м, замещающих

их вулканогенно-осадочных пород – от 600 до 1000

м. На вулканитах Акбастауской зоны с размывом

залегают органогенные известняки (до 500 м) [34].

На западе Селетинской зоны верхнекембрий-

ские островодужные разрезы наращиваются вулка-

ногенной толщей с трилобитами тремадока мощно-

стью свыше 1400 м. Большинство вулканитов при-

надлежит к дифференцированной звестково-

щелочной серии с повышенной натриевой и калие-

вой щелочностью, меньшая часть – к шошонитовой

и толеитовой сериям [11].

В Степнякской зоне к рубежу кембрий–ордо-

вик относится появление энсиалической вулкани-

ческой дуги. Внизу это наземные субщелочные кис-

лые вулканиты и грубообломочные продукты их

разрушения (1000–1500 м), принадлежавшие из-

вестково-щелочной и щелочной сериям. U-Pb воз-

раст кристаллизации субвулканических риолитов

равен 4835 млн лет. Выше залегают терригенно-

кремнистые осадки с конодонтами верхов ниж-

него–низов среднего ордовика (до 200 м), перекры-

тые базальтами с линзами туфосилицитов (200–250

м). В восточной части зоны распространены терри-

генные толщи преимущественно грауваккового со-

става верхов нижнего–низов среднего ордовика


(1700–2000 м), которые налегают на верхнекем-

брийские–тремадокские островодужные разрезы

соседней Селетинской зоны [11]. Терригенные

толщи сменяются мощным разрезом, в котором

участвуют базальт-андезит-дацитовая или андезит-

андезибазальтовая вулканические серии середины

среднего ордовика (до 3000 м), более молодая тер-

ригенно-туфогенная толща (1500–2000 м), базальт-

андезибазальтовые либо сильнее дифференциро-

ванные вулканиты верхов среднего ордовика

(1100–1500 м), терригенно-карбонатные и терри-

генные отложения верхов среднего–низов верхнего

ордовика (900–950 м) [30]. Нижние две толщи этого

разреза на западе Степнякской зоны замещаются

аркозовыми и туфогенными флишоидами (1500 м).

Более мощный осадочный комплекс распространен

на востоке Селетинской зоны. Его слагают кремни-

сто-терригенная толща верхов нижнего–низов

среднего ордовика (500–800 м), терригенные фли-

шоиды, внизу с пачками туффитов, середины сред-

него ордовика (до 1800 м) и карбонатно-терриген-

ная толща верхов среднего–низов верхнего ордо-

вика (1000–1500 м) [8, 36].

Средне-верхнеордовикские образования цен-

тральной части Сарысу-Тенизской зоны и в

Кендыктасской зоне по набору различных толщ, их

мощностям и по составу вулканитов близки к энси-

алическому островодужному разрезу Степнякской

зоны. В Северо-Тяньшаньской зоне средний ордо-

вик представлен базальтовыми, андезибазальто-

выми, вверху андезитовыми лавами и туфами, про-

слоенными продуктами их размыва, известняками

и кремнями (900–2200 м). Вулканогенно-осадоч-

ные породы андезитового состава слагают верхне-

ордовикскую толщу (1500 м). U-Pb датировки анде-

зитов равны 4496 млн лет [53].

Средний палеозой – становление новой

континентальной коры

Силур. В силуре в результате коллизионных и

аккреционных процессов все докембрийские сиа-

лические массивы, почти все раннепалеозойские

островодужные сооружения и фрагменты океани-

ческих бассейнов были объединены в Протоказах-

станский эпикаледонский континент, на котором

местами стали накапливаться постколлизионные

мелководные отложения с локальными проявлени-

ями вулканизма. Силурийские толщи залегают на

нижнепалеозойских обычно несогласно, гораздо

реже – без видимого несогласия (Атасуйская, Джа-

лаир-Найманская зоны). Композитный протоконти-

нент, объединивший большинство каледонских

зон, имел низкое стояние. К нему примыкал возник-

ший на месте Чингизской зоны крупный структур-

ный блок, в пределах которого еще не закончились

островодужные процессы. Протоконтинент и этот

блок окаймляли обширные морские бассейны [35],

в том числе Джунгаро-Балхашский и Обь-Зайсан-

ский.

Эпикаледонский протоконтинент. В его

пределах нижне-среднелландоверийские зелено-

цветные и пестроцветные разнообломочные отло-

жения мощностью до 2000 м известны на юге Бо-

щекульской, западе Северо-Карагандинской и во-

стоке Сарысу-Тенизской зон. Комплексы среднего

лландовери–венлока распространены значительно

шире. На юге Селетинской, в Атасуйской и Кы-

зылэспинской зонах это пестроцветные полимикто-

вые осадки (800–3000 м), местами с прослоями бра-

хиоподовых известняков. На востоке Сарысу-Те-

низской зоны и Актау-Моинтинского массива, на

востоке Бурунтауской и в Текели-Илийской зонах

комплексы представлены вулканогенно-осадоч-

ными толщами с известково-щелочными вулкани-

тами преимущественно средне–основного состава,

прослоенными красноцветными песчаниками и

конгломератами. Для вулканитов почти всюду ха-

рактерен натриевый тип щелочности. В прибалхаш-

ском районе Бурунтауской зоны преобладают кис-

лые лавы с высоким содержанием калия, которые

чередуются с карбонатно-терригенными пачками.

Общая мощность разреза здесь более 1500 м, в Те-

кели-Илийской зоне – до 1000 м, в остальных зонах

– 1500–3500 м. В Джалаир-Найманской зоне рас-

пространена нижнесилурийская терригенная толща

(1100–1400 м), которая наращивает разрез ордо-

вика. На западе Джунгарского массива обнажаются

карбонатно-терригенные грубообломочные отло-

жения нижнего силура (около 1000 м), залегающие

на позднеордовикских гранитоидах [7, 12].

К верхнему силуру в Северо-Карагандинской и

Селетинской зонах относятся красноцветные

осадки (1500–2000 м), в Бурунтауской и Текели-

Илийской зонах – органогенные известняки с про-

слоями алевролитов (лудлов, 300–400 м) и карбо-

натно-вулканогенно-осадочная толща (пржидолий

в Бурунтауской зоне, до 1000 м) [7].

Чингизский островодужный блок. Силурий-

ские образования этой структуры имеют окраинное

положение. Они связаны с предыдущим этапом

развития Чингизской зоны, завершая становление

сложной островной дуги. Большая роль среди них

принадлежит вулканогенным породам. На северо-

востоке блока нижнепалеозойские комплексы несо-

гласно перекрыты толщей верхнего лландовери–

нижнего лудлова (до 1700 м), сложенной терриген-

ными осадками с прослоями органогенных извест-

няков, которые выше сменяются наземными вулка-

нитами основного, средне-основного, реже кислого

состава. В юго-западной части блока на породах

верхнего ордовика согласно залегает пестроцвет-

ная терригенная толща нижнего–среднего лландо-

вери с потоками андезитов и андезибазальтов

(1500–2000 м). Разрез верхнего лландовери–

венлока сложен базальтами, андезибазальтамии,

андезитами, местами дацитами и прослоями крас-

ноцветных осадков (600–2000 м). Вулканиты отно-

асятся к известково-щелочной и шошонитовой се-

риям [34]. На севере этой полосы выделяется верх-

несилурийская толща (1000–1200 м), состоящая из

красноцветных и пестроцветных косослоистых от-

ложений [17].

Варисцийские бассейны. Морские разрезы си-

лура довольно разнообразны. В центральной части

Агадырской зоны Джунгаро-Балхашского бассейна

обнажаются толеитовые базальты с горизонтами


кремнистых пород и туффитов лландовери–ниж-

него венлока. Они слагают тектонические пла-

стины, которые залегают среди грубообломочных и

олистостромовых толщ верхнего силура (более

1000 м). На севере Агадырской, в Нуринско-Кара-

сорской (запад) и Северо-Балхашской зонах рас-

пространены терригенные флишоиды мощностью

от 2000–3500 до 4500 м (Нуринско-Карасорская

зона) с фауной всех ярусов силура. Вверху флишо-

иды содержат линзы известняков, а в Северо-Бал-

хашской зоне – прослои туфов среднего и кислого

состава [12]. Для Чарской зоны Обь-Зайсанского

бассейна характерен конденсированный разрез, со-

стоящий из темноцветных, черных и зеленоцвет-

ных алевролитов, алевритовых туфосилицитов, из-

вестняков (350-400 м) и содержащий граптолиты

нижнего силура–лудлова [22].

Девон. В Казахстане девон представлен как

континентальными, так и морскими отложени-

ями, значительное место занимают вулканогенные

образования. Их структурно-фациальное райониро-

вание впервые было предложено А. А. Богдановым

[2]. Вслед за ним выделяются четыре палеотекто-

нические области (рис. 3). Первая – эпикаледон-

ский континент, разросшийся к девону и испытав-

ший подъем. На западе и севере этой области

распространены континентальные красноцветные

и пестроцветные обломочные породы молассо-

вого типа разного стратиграфического объема

и подчиненные им вулканиты. Они залегают на

всех более древних образованиях, включая силур, с

угловым несогласием, заполняя наложенные оро-

генные впадины и грабены. Шире распростра-

нены отложения субплатформенного чехла, со-

стоящие из морских мелководных преимуще-

ственно карбонатных осадков фамена. Вторая

область соответствует зоне сочленения каледо-

нид Центрального и Южного

Рис. 3. Схема распространения девонских комплексов Казахстана

1 – докембрийские массивы, области современного отсутствия девонских комплексов; 2 – область каледонид

с ограниченным распространением девонских образований; 3 – краевой вулканический пояс; 4 – континен-

тальные наложенные впадины; 5 – фамен-турнейский субплатформенный чехол; 6 – морские вулканогенно-

осадочные и осадочные отложения Джунгаро-Балхашской окраинноморской области; 7 – островодужные

комплексы; 8 – комплексы Обь-Зайсанского океанического бассейна; 9 – мезозойско-кайнозойские отложе-

ния; 10 – крупнейшие разломы. Названия зон см. на рис. 1


Казахстана и Джунгаро-Балхашских варис-

цид. Здесь получил развитие в качестве активной

окраины палеоконтинента девонский краевой вул-

канический пояс, наземные породы которого зале-

гают резко несогласно на подстилающих толщах

кроме, местами, силурийских. Третья область –

Джунгаро-Балхашская – характеризует окраин-

ный бассейн и отличается развитием морских от-

ложений, которые к северу от оз.Балхаш согласно

перекрывают толщи силура. Юго-восточнее оз.

Балхаш формируется девонская океаническая

кора. Четвертая область – Обь-Зайсанская – от-

вечает бассейну с корой океанического типа и

окаймлявшим его островным дугам.

Эпикаледонский континент. К юго-востоку

от Кокчетавского массива в Селетинской зоне на

крыльях мелких наложенных мульд обнажаются

нижнедевонские отложения: красноцветные поли-

миктовые косослоистые песчаники, включающие

тонкие покровы андезитовых порфиритов, выше

сменяются пачкой полимиктовых и туфогенных

песчаников и кислых туфов. Общая мощность до-

стигает 1100 м. Верхняя часть нижнего девона

представлена чередованием андезитов и кварце-

вых альбитофиров (2000 м). На них с размывом за-

легают среднедевонскпе крупногалечные и валун-

ные конгломераты и грубозернистые аркозовые

песчаники с пачками андезитов (700–1200 м). Выше

преобладают красноцветные песчаники, алевро-

литы, аргиллиты с остатками растений живетско–

франского возраста. Завершает разрез среднего–

верхнего девона, мощность которого колеблется

от 160 до 1670 м, пачка грубозернистых терриген-

ных пород. На севере Ерементауской и Бощекуль-

ской зон аналогичные нижнедевонские образова-

ния без видимого несогласия перекрыты эйфель-

скими красноцветными отложениями (1400 м).

Живетско–франские пестроцветные терригенные

осадки с прослоями карбонатов (1500-1700

м)принадлежат здесь фациям солоновато-водной

лагуны и пресноводного озера [8].

По краям Тенизской (на юге) и Джезказган-

ской (на севере и востоке) впадин вскрываются

нижне-среднедевонские отложения мощностью

около 2600 м [7]. Внизу это пестроцветные конгло-

мераты, гравелиты и песчаники, выше – маломощ-

ная пачка вулканогенных пород кислого состава.

В Джезказганской впадине франские красноцвет-

ные песчаники, алевролиты и аргиллиты (250–400

м) имеют трехчленное клиноформенное строение.

В основании всех пачек прослеживаются гори-

зонты конгломератов. На бортах владины в по-

дошве каждой пачки наблюдается несогласие,

тогда как ближе к центру все пачки залегают

согласно. На западе Сарысу-Тенизской зоны

средне–верхнедевонские породы выполняют се-

рию грабенов запад–северо-западного простира-

ния. Разрез в них начинается толщей лав андези-

базальтов, которая выше сменяется осадочно-

вулканогенной толщей риолитового состава с

подчиненными потоками андезибазальтов. Сово-

купная мощность толщ меняется от цен-

тральных частей грабенов к их периферии

от 4000 до 500 м. Венчается разрез залегающими с

размывом франскими красноцветными грубооб-

ломочными осадками с флорой (700–150 м) [7, 36].

Фаменские отложения в пределах эпикале-

донского континента распространены повсе-

местно. Они слагают нижнюю часть субплатфор-

менного чехла, сохранившегося в разрозненных

мульдах и впадинах, где часто трансгрессивно с

базальнымп конгломератами перекрывают более

древние образования. В отдельных структурах

они с постепенным переходом залегают на терри-

генных, обычно красноцветных осадках фран-

ского возраста. Наиболее широко среди фамен-

ских пород распространены карбонатные фации

с богатой фауной, достигающие местами мощно-

сти 500 м и содержащие иногда пластовые марган-

цевые руды [7].

Краевой вулканический пояс. В области

наземного вулканизма, датируемого ранним–сред-

ним (эйфель) девоном, выделяются фронтальная

(внешняя) и тыловая (внутренняя) части, которые

различаются составом и петрохимическими осо-

бенностями пород: низкощелочные и низкокалие-

вые магматические образования внешней части по-

яса с удалением во внутренние зоны эпикаледон-

ского континента сменяются на высокощелочные и

высококалиевые разновидности [26].

Во внешней части субширотного отрезка пояса

(Северо-Карагандинская зона) в низах разреза

большой объем занимают вулканиты кислого со-

става, в том числе игнимбриты, выше распро-

странены андезибазальты, андезиты, дациты и

риолиты. Общая мощность достигает 2000 м.

Внизу вышележащей толщи (500–2000 м) преоб-

ладают туфы, игнимбриты, встречаются туфоген-

ные песчаники с остатками раннедевонских расте-

ний, вверху больше игнимбритов и туфолав рио-

литового состава. К низам среднего девона

относится толща мощностью около 1200 м игним-

бритов, риолитов и их туфов. Более высокие го-

ризонты представлены туфами кислого состава,

игнимбритами и туфогенными песчаниками с

участием андезибазальтов (до 1000–2000 м).

Вверху разреза – пестроцветные вулканомиктовые и

туфогенные конгломераты, чередующиеся пачки

зеленых песчаников, алевролитов и лав андезиба-

зальтов (500–2000 м).

В западной ветви вулканического пояса (Ата-

суйская, Бурунтауская, Кызылэспинская зоны) раз-

резы нижнего–среднего девона в целом близки к

разрезу Северо-Карагандинской зоны. В более

внутренних (западных) районах на них с размывом

залегает верхнедевонская толща конгломератов с

линзами игнимбритов. Эту толщу покрывают и

частично фациально замещают песчаники и из-

вестняки фамена.

В северной внутренней части пояса (юг Бо-

щекульской, Ерементауской и Селетинской зон)

низы вулканогенного комплекса сложены лавами

и лавобрекчиями андезибазальтов, а также вулка-

номиктовыми и туфогенными конгломератами и

песчаниками (до 3000 м). В среднем девоне пре-

обладают кислые лавы и пирокластолиты (800–


1500 м). На востоке Сарысу-Тенизской зоны раз-

виты нижндевонские вулканиты андезибазальто-

вого и андезидацитового состава В западном

направлении они замещаются вулканомиктовыми

конгломератами, песчаниками и андезибазаль-

тами общей мощностью около 1000 м. Среднеде-

вонская часть разреза сложена пестроцвет-

ными обломочными, туфогенными и вулканоген-

ными породами андезибазальтового и

риодацнтового состава (2700–3700 м) [26].

В восточной ветви пояса вулканогенные

толщи распространены в Акбастауской зоне и

вдоль юго-западного края Чингизской зоны. Внизу

залегают нижнедевонские эффузивы, туфы, ту-

фопесчаники и туфоконгломераты андезитового

состава (до 2200 м). выше – игнимбриты и лавы

риолитового и трахириолитового (внутренняя

часть пояса) состава (около 2000 м). Их сменяют

слоистые туфогенно-терригенные породы верхов

нижнего–низов среднего девона (500–700 м) [17].

Прерывистая полоса нижнедевонско-эйфельских

наземных вулканитов известна также на северо-

востоке Чингизской зоны. Она приурочена к гра-

нице с Обь-Зайсанской океанической областью. В

этой полосе, имеющей как и основной вулканиче-

ский пояс надсубдукционную природу, внизу пре-

обладают андезиты, андезибазальты и их туфы

(400-900 м), вверху – кислые и щелочно-кислые

лавы, туфы и игнимбриты (500-1000 м) [6].

Джунгаро-Балхашская область. В Каиндин-

ской зоне девонские породы характеризуют разрез

островной дуги [35], основанием которой служил

дислоцированный аккреционный комплекс, сло-

женный различными породами ордовика и силура.

Мощность нижнедевонской части достигает 1600

м, не менее половины приходится на вулканиты.

Подавляющее большинство их – вулканические

брекчии, агломераты, бомбовые туфы, реже лавы

андезитов, трахиандезитов, андезидацитов, даци-

тов – относится к известково-щелочной серии.

Среди осадков преобладают вулканомиктовые от-

ложения, нередко тефроиды. Локально обильны

грубообломочные разности, которые по латерали

быстро замещаются мелкообломочным материа-

лом. Довольно много карбонатных пород, содержа-

щих кораллы пражского и эмсского ярусов. Выше

распространены игнимбриты, кварцевые порфиры,

тефроиды риолитового состава (200–220 м), на ко-

торых несогласно залегает грубообломочная

толща (500 м) с прослоями углеродистых аргил-

литов и глинистых известняков, содержащих

живетские формы кораллов. К верхней части жи-

ветского и к франскому ярусам относятся осадки

мощностью 1400 м, представленные полимикто-

выми конгломератами и гравелитами, которые сме-

няются выше песчаниками, алевролитами и из-

вестняками. Завершают островодужный разрез

кварц-плагиоклазовые порфиры и тефроиды да-

цитового состава предположительно фаменского

возраста. В живетском веке заложился задуговой

энсиалический прогиб, выполненный субщелоч-

ными андезибазальтами и их туфами (600-1000

м),,несогласно перекрывшими образования крае-

вого вулканического пояса. Основные вулканиты

сменяются выше разностями более кислого состава

(вплоть до трахириолитового) мощностью 1000 м и

более.В сторону вулканического пояса этот разрез

замещается и перекрывается карбонатно-терриген-

ной толщей (до 3000 м), прослоенной пепловыми

туфами и туффитами, накопление которой продол-

жалось вплоть до начала карбона [6, 36].

Разрез Нуринско-Карасорской зоны сформи-

ровался в приконтинентальном прогибе окраино-

морского бассейна. Его слагают согласно надстра-

ивающие силурийские осадки зеленые полимикто-

вые песчаники и алевролиты с брахиоподами

лохковского и пражского ярусов. Их сменяют

эмсские пестроцветные граувакки и вулкано-

микты, изредка прослоенные туфами основного

и кислого состава. На востоке туфы и туффиты при-

сутствуют в большем количестве. Общая мощность

отложений достигает 2500 м и более. На западе

зоны в основании находится пачка конгломера-

тов, состоящих из обломков основных и кислых

эффузивов, яшм, органогенных известняков, квар-

цитов, гранодиоритов. Эйфельская часть разреза

сложена серыми и красными полимиктовыми пес-

чаниками и алевролитами, а также тефроидами и

риолитовыми пепловыми туфами, горизонты ко-

торых особенно многочисленны на востоке. Там

живетский ярус представлен туфогенными песча-

никами и гравелитами с пачками вулканитов ан-

дезибазальтового и дацнтового состава. Мощность

среднего девона на востоке зоны 2500–3000 м. На

западе мощность сокращается в несколько раз,

внизу живета распространены известняки и извест-

ковистые песчаники, вверху – вулканомиктовые

песчаники, туфопесчаники и пепловые туфы. На

востоке Нуринско-Карасорской зоны известны

породы фаменского возраста. В их основании

расположены конгломераты, выше – песчаники и

лавы андезибазальтов с линзами известняков. По

направлению к Каиндинской зоне резко возрас-

тает роль кислых туфов. Мощность фамена здесь

превышает 1500 м [7].

На разрез девона западной части Нуринско-

Карасорской зоны в целом похож разрез Акжаль-

ской зоны, также пограничной с каледонидами,

где его начинают мелкозернистые флишоиды

(450–500 м). Их сменяют туфогенные песчаники,

алевролиты и кислые туфы (200–600 м), которые

покрываются красноцветными песчаниками и алев-

ролитами с эмсской фауной. Средний девон неиз-

вестен. К франскому ярусу отнесены терриген-

ные осадки и кремнисто-глинистые сланцы (200

м). В вышележащей толще участвуют вулканиты

риолитового, дацитового, реже андезитового со-

става (до 2000 м). Затем следуют красноцветные

песчаники с линзами конгломератов (100–360

м), согласно перекрытые известняками фамена

(400–500 м) [6]. В Акжальской зоне распростра-

нены также фаменские углеродисто-глинисто-

кремнисто-карбонатные флишоиды, приурочен-

ные к грабенообразным структурам и свидетель-


ствующие об их накоплении в относительно глу-

боководных условиях некомпенсированного про-

гибания [36].

Во внутренних зонах Джунгаро-Балхашского

окраиноморского бассейна – Тастауской и Северо-

Балхашской – в нижнедевонских разрезах преобла-

дают зеленоцветные мелко-среднезернистые песча-

ники; в низах и средней части содержащие редкие

маломощные прослои тонкозернистых туффитов

кислого состава. Вверху в возрастающем количе-

стве присутствуют туфогенные песчаники, алевро-

литы и пепловые туфы. Встречаются также линзы

коралловых известняков (лохков), а выше – гори-

зонты грубообломочных пород. Мощность лохков-

ских–эмсских толщ достигает 1000 м. Средний де-

вон сложен мелкогалечными конгломератами,

сменяющимися выше алевролитами с прослоями

и линзами известняков и туфов дацитового со-

става (140–700 м). Отложения франского яруса

представлены фациями разной глубинности. Это

песчаники, гравелиты, туфопесчаники, туфы кис-

лого состава и известняки. Их максимальная

мощность достигает 780 м. Северо-восточнее, в

Баканасской зоне, распространены пестроцвет-

ные более тонкообломочные породы с остатками

флоры (1000 м). В Северо-Балхашской зоне выде-

ляются фаменские осадки – полимиктовые песча-

ники, конгломераты с многочисленными просло-

ями органогенно-детритовых известняков (300-400

м) [7, 36].

На юго-востоке Джунгаро-Балхашская обла-

сти девонские породы относятся к офиолитовой ас-

социации. В Северо-Джунгарской зоне на серпен-

тинитовом меланже залегает толща видимой мощ-

ностью более 200 м, сложенная афировыми пиллоу-

лавами толеитовых базальтов с пачками яшм и лин-

зами известняков с конодонтами и кораллами жи-

ветского яруса. Их согласно перекрывает кремни-

сто-терригенная толща верхнего девона–турне (до

2000 м) [16].

Обь-Зайсанская область. В осевой Чар-

ской сутурной зоне девонские толщи типичны

для палеоокеанического бассейна. Здесь рас-

пространены дислоцированные тектонические пла-

стины, сложенные серпентинитовым меланжем, то-

леитовыми базальтами, гиалокластитами, яшмами

с радиоляриями нижнего девона и конодонтами

среднего девона, алевритовыми туфосилицитами и

редкими линзами пелагических известняков. С эй-

феля появляются офиолитокластовые граувакки и

массивы рифовых известняков типа «sea mount».

Вдоль границы Чарской и Калба-Нарымской зон

обнажаются тонко переслаивающиеся аргиллиты и

алевролиты, реже пелитоморфные известняки и

кальцилютиты с конодонтами фамена (200 м). На

этих осадках согласно залегает толща мощностью

700–1500 м, сложенная лавами и туфами базальтов,

трахибазальтов, реже андезибазальтов, которые че-

редуются с фтанитами, яшмами и пластовыми из-

вестняками, содержащими конодонты позднего фа-

мена–турне. Одновозрастный разрез черных глини-

стых сланцев и алевролитов (1500 м) занимает юго-

западную часть Калба-Нарымской зоны [1, 22, 36].

В Жарма-Саурской зоне в живете получили

развитие островодужные вулканиты известково-

щелочной серии с преобладанием пород среднего

состава. С ними ассоциирует большое количество

вулканокластического материала. Наряду с мелко-

водными грубообломочными осадками и биогерм-

ными известняками нередко присутствуют относи-

тельно глубоводные кремнистые отложения. К

верхнему девону относится формационно близкая

толща, сложенная андезибазальтами, их туфами и

вулканомиктами. Вверху преобладают шаровые ба-

зальты, внизу залегает горизонт (100 м) конгломе-

рато-брекчий с обломками эффузивов дацитового,

андезидацитового состава и яшм. Эта толща заме-

щается к северо-востоку пиллоу-лавами базальтов,

которые перекрыты пачкой (около 150 м) яшм с

позднедевонскими конодонтами [4, 31].

Рудно-Алтайская зона также характеризуется

разрезом островодужного типа, который относился

к конвергентной окраине Палеосибири. Здесь на зе-

леных сланцах ордовика (?) резко несогласно зале-

гают базальт-риолитовая толща и вулкано-терри-

генные мелководные осадки эйфельско–франского

возраста (3000 м и более). Среди вулканитов, отно-

сящихся к калий-натровой ветви известково-ще-

лочной серии, резко преобладают кремнекислые

разности. Вдоль юго-западного края зоны распро-

странены породы фаменского возраста (2000–3000

м). Вулканиты образуют непрерывный ряд от ба-

зальтов до риолитов с подавляющим преоблада-

нием андезитов и дацитов. Много грубообломоч-

ных и красноцветных вулканических накоплений и

продуктов их размыва. К северо-востоку в задуго-

вом прогибе они замещаются флишеподобной зеле-

ноцветной толщей аргиллитов, алевролитов, тефро-

генных и вулканомиктовых песчаников, кремни-

стых туффитов [36].

Поздний палеозой и триас – терминальные

этапы развития

Карбон. Для удобства восприятия материала в

этот раздел условно включен нижний карбон, кото-

рый в общей стратиграфической шкале относится к

среднему палеозою.

В каменноугольном периоде выделяются два

этапа развития. Первый является продолжением

фаменской трансгрессии и охватывает турнейское

и частично визейское время, когда на большей ча-

сти территории, включая эпикаледонский конти-

нент, господствовали морские условия седимента-

ции с отложением терригенно-карбонатных пород

субплатформенного чехла. Второй этап длился от

середины визе до конца карбона. С началом позд-

него этапа резко изменилась геодинамическая об-

становка и возникла обширная область континен-

тального осадконакопления в отдельных впадинах

и интенсивного вулканизма. Морские остаточные

бассейны сохранились только в Обь-


Рис. 4. Схема распространения позднепалеозойских комплексов Казахстана

1 – докембрийские массивы; 2 – каледониды; 3 – девонский вулканический пояс; 4 – позднепалеозой-

ский вулканический пояс; 5 – позднепалеозойские впадины (А – Тенизская, Б – Джезказганская, В –

Карагандинская); 6 – позднедевонская аккреционная призма; 7, 8 – остаточные бассейны: 7 – Джунгаро-

Балхашский, 8 – Обь-Зайсанский; 9 – мезозойско-кайнозойские отложения платформенного чехла

Зайсанской области варисцид, в центральных и

южных районах Джунгаро-Балхашской области. На

втором этапе появился в качестве новой орогенной

структуры позднепалеозойский (включая пермь)

наземный вулканический пояс, вложенный в виде

дуги со смещением к югу в «раму» девонского по-

яса (рис. 4).

Эпикаледонский континент. В Чингизской

зоне осадки турне продолжают разрез фамена, от-

личаясь более терригенным составом, но местами

верхнетурнейские отложения несогласно залегают

на среднедевонских породах и представлены песча-

никами, гравелитамив, алевролитами, углисто-гли-

нистыми осадками мощностью 500–750 м. Их со-

гласно надстраивает алевролит-песчаниковая

толща нижнего–среднего визе с прослоями конгло-

мератов, аргиллитов и углей (до 600 м) [4, 6].

В Северо-Карагандинской, Бощекульской и

Ерементауской зонах в разрезах турне–визе, со-

гласно надстраивающих фамен, преобладают алев-

ролиты, песчаники и аргиллиты (200–600 м),

вверху присутствуют также прослои известняков,

горизонты туффитов и углистых пород. На юго-за-

паде Северо-Карагандинской зоны распространена

терригенная толща верхнего визе–серпухова мощ-

ностью до 800 м, содержащая многочисленные пла-

сты каменного угля (Карагандинский прогиб). На

этой толще здесь согласно залегают отложения

башкирского яруса (до 1200 м) – зелено-серые пес-

чаники, алевролиты, аргиллиты с прослоями углей,

пепловьгх туфов и туфопесчаников. В верхней ча-

сти верхнего карбона появляются красно-бурые и

сероцветные осадки (500 м), среди них резко увели-

чивается грубость обломочного материала. Север-

нее Карагандинского прогиба к башкирскому ярусу

относятся пестроцветные алевролиты, аргиллиты,

песчаники с прослоями известняков и пепловых ту-

фов кислого состава (170–300 м) [8].

На западе эпикаледонского континента, в Те-

низкой и Джезказганской впадинах, а также в Са-

рысу-Тенизкой зоне к турне относятся постепенно

сменяющие фаменские карбонаты органогенно-

детритовые и рифогенные известняки с обильными

остатками фауны. Их мощность во впадинах 120–

450 м. Нижний–средний визе сложен известняками,


алевролитами, полимиктовыми известковистыми

песчаниками, аргиллитами, мергелями, туффитами

(90–340 м). Верхневизейские–серпуховские отло-

жения представлены пестроцветными песчани-

ками, алевролитами, аргиллитами с прослоями из-

вестняков (220–660 м). Выше среди этих осадков

появляются углистые аргиллиты (160–650 м). Кар-

бонатно-терригенные отложения башкирского–

московского возраста в Тенизкой впадине имеют

мощность 500–600 м. Одновозрастные осадки в

Джезказганской впадине представлены ритмично

чередующимися сероцветными песчаниками, кон-

гломератами и алевролитами с пачками красно-

цветных алевролитов и аргиллитов. Внизу присут-

ствуют прослои углистых алевролитов, вверху – из-

вестняков, иногда кремнистых туффитов.

Мощность убывает к северному борту от 900 до 100

м. Залегающая с размывом более молодая толща

(1000–300 м) состоит из полимиктовых конгломе-

ратов, пестроцветных песчаников, алевролитов и

аргиллитов с редкими прослоями туфопесчаников

и пепловых туфов. Вверху верхнего карбона Джез-

казганской и Тенизкой впадин распространены

пестроцветные терригенные осадки, отличающиеся

от подстилающих более широким развитием косо-

слоистых грубообломочных разностей [7].

В зоне Большого Каратау нижнетурнейские

отложения согласно залегают на фаменских и пред-

ставлены известняками и доломитами мощностью

200-1800 м. Верхнетурнейские–нижневизейские

породы (500–1300 м) – известняки и мергели с про-

слоями кремней, аргиллитов и алевролитов. Верх-

невизейская часть разреза (300–1000 м) образована

спонголитовыми и детритовыми известняками с

прослоями доломитов, реже песчаников и аргилли-

тов. В Малом Каратау турне сложен внизу красно-

цветными полимиктовыми и аркозовыми песчани-

ками, гравелитами, алевролитами с прослоями из-

вестняков, аргиллитов, кремнистых пород, гипсов

(200–450 м). Выше преобладают карбонатные по-

роды с прослоями кремней. Визейско-серпухов-

ской разрез состоит из известняков, мергелей, ар-

гиллитов, песчаников (100–350 м), на которых зале-

гают битуминозные известняки, мергели и

алевролиты с прослоями гипсов (210–400 м) [5].

Обь-Зайсанская область. В Чарской сутурной

зоне, представляющей фрагмент закрывающегося

бассейна, к турне относятся алевролиты, аргил-

литы, кремнистые аргиллиты, туффиты, слагающие

тектонические пластины, которые залегают в окру-

жении олистостромовых пачек среди граувакковых

песчаников, алевролитов и кремнисто-глинистых

сланцев с гониатитами серпуховского возраста.

Аналогичное положение занимают крупные био-

гермы известняков (sea mounts?) среднего–позд-

него визе [1, 36]. В смежных районах Калба-

Нарымской зоны к визе относятся карбонатно-

сланцевые осадки (300 м ) с преобладанием алевро-

пелитов и мелкодетритовых известняков, которые

несогласно перекрываются грубыми терригенными

отложениями башкирия. Здесь и в Чарской зоне

присутствует ряд орогенных мульд, в которых с

размывом на более древних породах, дислоциро-

ванных в результате коллизии Жарма-Саурской и

Рудно-Алтайской островных дуг и, как следствие,

максимального сближения Казахстанского и Си-

бирского палеоконтинентов, залегают позднека-

менноугольные пестро окрашенные конгломераты,

гравелиты, песчаники, алевролиты с прослоями ту-

фов и лав андезибазальтов и андезитов (до 1000 м).

Выше преобладают сероцветные песчаники, алев-

ролиты, содержащие прослои и линзы грубообло-

мочных осадков, пелециподовых известняков, а

также редкие маломощные горизонты лимнических

углей (500–700 м) [4, 22].

В Жарма-Саурской зоне в раннем, местами в

позднем карбоне продолжил формироваться остро-

водужный разрез. Это толща андезитов, дацитов, их

туфов, туфопесчаников и кремнисто-глинистых

сланцев турне (900–2000 м). Визейский ярус (3200

м) представлен терригенными полимиктовыми

осадками, углисто-глинистыми и глинисто-кремни-

стыми сланцами с горизонтами лав и туфов андези-

базальтового и андезитового состава, вверху с пач-

кой брахиоподовых известняков (500–900 м). Верх-

невизейско-серпуховские толщи сложены

андезитами, андезибазальтами, их туфами, песча-

никами, алевролитами, углистыми аргиллитами

(1500–2600 м). Вулканиты к востоку замещаются

преддуговым флишем кремнисто-терригенного,

вулканомиктового и туфогенно- терригенного со-

става (более 2000 м). В строении нижней части

верхнего карбона (в основании – размыв) участ-

вуют конгломераты, песчаники, глинистые и угли-

сто-глинистые алевролиты, пелитоморфные из-

вестняки (2000–3000 м) с обильными брахиопо-

дами и остатками флоры [31,33]. На крайнем юго-

востоке зоны распространены близкие по возрасту

риолиты, дациты, андезиты, их туфы, песчаники

(750–1700 м), которые согласно перекрывают сер-

пуховские породы. Средняя часть верхнего карбона

(800–1200 м) здесь сложена трахиандезитами, тра-

хибазальтами, песчаниками и конгломератами,

выше залегают риолиты, туфы и лавы дацитов, ту-

фопесчаники и туфоалевролиты. На северо-западе

присутствует пестроцветная конгломерат-песчани-

ковая толща с горизонтами базальтов, андезиба-

зальтов и туфов (1500 м) [4].

В Рудно-Алтайской зоне на фаменских отло-

жениях задугового прогиба согласно залегают алев-

ролиты, известковистые и углеродистые аргил-

литы, песчаники турне (1600 м). Их с размывом и

угловым несогласием перекрывают алевролит-кар-

бонатные и конгломерат-песчано-алевролитовые

углеродистые осадки визе (500–1200 м). Серпухов-

ские отложения представлены известняками с про-

слоями алевролитов, известковистых песчаников,

гравелитов, углисто-глинистых алевролитов (350–

600 м). Местами на нижневизейских отложениях

залегают песчаники, конгломераты, алевролиты,

аргиллиты с линзами углей молассы нижней части

верхнего карбона (300 м) [4, 36].

Джунгаро-Балхашская область. Внутренняя

часть области отмечена кратковременной вспыш-

кой в начале карбона островодужного вулканизма,


который начался еще в фамене в виде прослоев кис-

лых туфов [6, 36]. В узкой полосе вдоль западной и

северной границ Северо-Балхашской зоны в турне

и раннем визе накапливались кремнекислые лавы,

игнимбриты, разнообломочные туфы, туффиты,

вулканомиктовые песчаники, алевролиты, местами

андезиты (1200–1600 м). Количество вулканиче-

ского материала быстро убывает с удалением от

этой полосы. В нижнем турне Баканасской зоны

преобладают песчаники, алевролиты, содержащие

прослои известняков и туфов кислого состава (до

600 м). На юге Токрауской зоны нижний визе сло-

жен песчаниками, известняками и туфами риолитов

(500–700 м). В Северо-Балхашской и Тастауской

зонах распространены мелкообломочные терриген-

ные осадки и туффиты визейского и серпуховского

возраста. Их перекрывают серые, реже пестрые

вулканомиктовые и полимиктовые песчаники и

конгломераты с отдельными горизонтами известня-

ков, кислых туфов и туффитов башкирского яруса.

Общая мощность визейско-башкирского разреза

2500 м [6, 36].

На юге, в Северо-Джунгарской зоне тур-

нейский ярус мощностью 550–1500 м внизу пред-

ставлен терригенными осадками с прослоями ту-

фов кислого состава и известняков. В средней ча-

сти встречаются магнетитовые песчаники,

тефроиды основного состава. Разрез завершается

пачкой туфогенных пород. Визейские, серпухов-

ские и башкирские отложения (1500–2000 м) со-

стоят из туфоалевролитов, туффитов, углистых ар-

гиллитов, глинисто-кремнистого флиша, вверху с

прослоями песчаников. На них с размывом и кон-

гломератами в основании залегают полимиктовые

песчаники с прослоями алевролитов и линзами из-

вестняков московского яруса (более 250 м) [5, 6].

Вулканический пояс. Эта структура является

частью Евроазиатского окраинно-континенталь-

ного пояса, который протягивался вдоль океана Па-

леотетис II [32], находившегося за пределами рас-

сматриваемой территории.

По данным [25], к северу от оз. Балхаш разрез

начинается с верхневизейско–серпуховских обра-

зований мощностью 500–2000 м, которые с размы-

вом залегают на более древних породах. Они пред-

ставлены наземными вулканитами базальтового,

андезитового, дацитового, риолитового состава.

Подчиненную роль играют песчаники, конгломе-

раты, туффиты, углистые аргиллиты. Здесь же рас-

пространены нерасчлененные нижне-верхнекамен-

ноугольные толщи. В их основании находятся ва-

лунно-галечные конгломераты, которые выше

сменяются туфами андезидацитового и дацитового

состава, автомагматическими брекчиями андези-

тов. Местами вверху присутствуют трахидациты и

трахириолиты. Мощность этих толщ колеблется от

нескольких десятков метров до 2900 м. К низам

верхнего карбона в Токрауской зоне относятся кон-

гломераты, туфоконгломераты и туфопесчаники,

выше которых следуют трахиандезиты, андезиты,

андезидациты, их брекчии, затем – трахидациты с

горизонтами песчаников и алевролитов. Общая

мощность около 900 м. Верхняя часть верхнего кар-

бона представлена лавами и туфами риолитового

состава, игнимбритами с редкими прослоями туф-

фитов, алевролитов, песчаников и конгломератов

(200–1100 м). На востоке зоны присутствуют ан-

дезидациты, трахидациты, андезиты и их туфы. В

Баканасской зоне нижняя часть верхнего карбона

сложена туфами андезитового, андезибазальтового

состава, туфоконгломератами, внизу с прослоями

песчаников, вверху – риолитовых туфов, которые с

размывом перекрываются кремнекислыми вулка-

нитами с флорой верхнего карбона–нижней перми.

В Текели-Илийской зоне южной ветви поздне-

палеозойского пояса (см. рис. 1, 3) вулканиты с раз-

мывом залегают на фаменских и более древн и х от-

ложениях и относятся к турнейскому ярусу (900–

1200 м). Внизу и вверху разрез сложен риолито-

выми и дацитовыми туфами, игнимбритами с про-

слоями песчаников, гравелитов, тефроидов, в сред-

ней части – базальтовыми и андезибазальтовыми

лавам и , туфами, тефроидами. К визейскому ярусу

(1200–2000 м) принадлежат агломератовые и

среднеобломочные туфы дацитового, риодацито-

вого, риолитового состава, туфопесчаники, туфо-

гравелиты, вверху с прослоями туфов андезитового

состава и горизонтами углей. Вышележащая толща

андезитов отнесена условно к серпуховскому

ярусу. На ней согласно залегает верхняя часть верх-

него карбона, представленная лавами с прослоями

туфов риолитового и риодацитового состава (400

м) [5].

Пермь. В пределах каледонид Центрального и

Южного Казахстана пермские отложения известны

на западе, где они накапливались в разрозненных

впадинах, в большей или меньшей степени унасле-

дованных от каменноугольного времени. В Тениз-

кой и Джезказганской впадинах это красноцветные

терригенные осадки с прослоями известняков и

гипсов, в Джезказганской впадине они меденосные

и соленосные. Разрезы содержат остатки растений,

ракообразных, рыб. Мощность пермских пород в

Тенизской впадине достигает 3600 м, в Джезказган-

ской – 3000 м [6]. На территории Джунгаро-Бал-

хашской области варисцид доказанные пермские

осадочные отложения отсутствуют.

На севере позднепалеозойского пояса (Токра-

уская и Баканасская зоны), а также в его южном от-

резке (Текели-Илийская зона) выделяются вулкано-

генные толщи пермского возраста. Они отличаются

от каменноугольных большей контрастностью со-

става продуктов извержений и увеличением общей

щелочности пород. Мощность толщ в пределах от-

дельных зон колеблется от сотен метров до 2000 м

и более. Роль вулканогенно-осадочных отложений

как правило незначительна. Только в Текели-Илий-

ской зоне они занимают до 25% общего объема

пермского разреза [5].

В целом от внутренних частей Джунгаро-Бал-

хашской области в сторону каледонид породы

позднепалеозойского вулканического пояса (кар-

бон и пермь)становятся более щелочными и более

калиевыми, особенно пермские вулканиты на се-


вере Токрауской зоны. Пермские вулканиты отли-

чаются наибольшей контрастностью по соотноше-

нию оксидов калия и натрия по сравнению с равно-

кислотными породами каменноугольного возраста

[25].

В Обь-Зайсанской области варисцид пермские

породы известны в ее северной части, где под мезо-

зойско-кайнозойским чехлом распространены уг-

леносные образования [4]. На юге области вдоль се-

верной границы Жарма-Саурской зоны обнажа-

ются терригенные осадки и горючие сланцы

нижней перми (до 300 м), наращивающие разрез

верхнего карбона и с размывом перекрытые верх-

непермскими обломочными отложениями (750 м),

которые содержат горизонты каменных углей и ту-

фов андезитов [6]. В центральной части Обь-Зай-

санской области встречаются щелочно-кислые раз-

нообразные вулканиты (500-1000 м) со спорами и

пыльцой ранней перми [22]. Эти породы выпол-

няют небольшие орогенные впадины, возникшие в

результате локального постколлизионного растя-

жения.

Триас. Завершают историю развития палео-

зоид Казахстана посторогенные комплексы ниж-

него и среднего триаса. Они слагают ограниченное

количество разрозненных вулкано-тектонических

депрессий и ареалов. На территории центральной

части Обь-Зайсанской области варисцид риолиты,

игнимбриты, трахиты и трахибазальты с флорой

нижнего триаса в прослоях песчаников образуют

пачки маломощных лавовых покровов или слагают

экструзивно-лавовые тела. Мощность разреза до-

стигает 1000 м [22]. В каледонидах на севере Ере-

ментауской зоны известны нижне-среднетриасовые

потоки базальтов, трахибазальтов, андезитов, раз-

деленные конгломератами или вулканогенно-оса-

дочными отложениями общей мощностью 100-150

м [6,7]. Триасовый вулканизм является внутриплит-

ным неясной геодинамической природы.

ПЛУТОНИЧЕСКИЕ КОМПЛЕКСЫ В

ИСТОРИИ ПАЛЕОЗОИД

Докембрийские плутонические комплексы

были рассмотрены выше в разделе «Комплексы до-

кембрийской континентальной коры». В этом раз-

деле кратко рассмотрены гранитоидные комплексы

каледонид и варисцид, а также их роль в развитии

различных структур. Гранитоиды подавляюще пре-

обладают среди плутонических пород Казахстана.

Интрузивные комплексы каледонид. Разви-

тие каледонских структур сопровождалось форми-

рованием большого количества гранитоидных ин-

трузий. Почти все они связаны со становлением

островных дуг. Имеются также гранитоидные ин-

трузии, связанные с магматизмом в соседних варис-

цидах и приуроченные к зонам постколлизионной

магматической активизации и роста континенталь-

ной коры в каледонидах.

Раннепалеозойские комплексы. Первые по

времени каледонские интрузии находятся среди

раннекембрийских энсиматических островодуж-

ных вулканитов Бощекульской зоны, где слагают

деформированные пластины мощностью 300–700

м, в строении которых участвуют биотит-амфибо-

ловые тоналиты, меньше кварцевые диориты, про-

рванные лейкократовыми плагиогранитами. U-Pb

возраст тоналитов равен 527±8 – 525±3, а плагио-

гранитов 520±2 млн лет [15].

Островодужные интрузивные комплексы не-

скольких поколений известны в Чингизской зоне.

Среднекембрийский комплекс представлен двумя

силлообразными массивами мощностью до 500 м,

сложенными гранитами, плагиогранитами, тонали-

тами и кварцевыми диоритами. Раннеордовикский

комплекс состоит из нескольких круто падающих

плитообразных или линзовидных тел мощностью

500–1000 м, образованных гранодиоритами, тона-

литами, диоритами, кварцевыми монцодиоритами.

Позднесилурийский комплекс распространен

наиболее широко и представлен плитообразными

массивами площадью многие десятки и сотни квад-

ратных километров при мощности 3–5 км. Массивы

сложены кварцевыми диоритами, гранодиоритами

и тоналитами, реже встречаются граниты. Возраст

всех комплексов определен по геологическим дан-

ным [17, 36].

В отличие от указанных зон, на западе и юге

каледонид внедрение гранитоидов было связано с

развитием энсиалических островных дуг. В Степ-

някской зоне кислым вулканитам тремадока комаг-

матичны небольшие тела гранодиоритов с U-Pb

возрастом 481±5 млн лет [41]. Становление средне-

позднеордовикских островодужных комплексов

Степнякской, Сарысу-Тенизкой, Кендыктасской и

Северо-Тяньшаньской зон завершилось внедре-

нием большого количества массивов разнообраз-

ной формы и размеров. Их площадь колеблется от

первых до 2000 км2, мощность – от 0.5 до 8 км. Мас-

сивы сложены преимущественно гранодиоритами и

кварцевыми диоритами, реже присутствуют дио-

риты, габбро-диориты и более поздние граниты. U-

Pb возраст гранитоидов варьирует от 454±4 до

441±1 млн лет [12]. В пределах Кокчетавского до-

кембрийского блока находится многофазный ши-

ротно вытянутый уплощенный батолит площадью

свыше 12000 км2 и мощностью от 5 до 16 км, сло-

женный диоритами, порфировидными гранодиори-

тами, биотитовыми и биотит-роговообманковыми

гранитами. K-Ar датировки пород колеблются от

450 до 430 млн лет. Rb-Sr возраст порфировидных

гранитов равен 448±9 млн лет. В целом становление

батолита произошло в позднем ордовике–раннем

силуре [51]. В Степнякской зоне получили ограни-

ченное распространение постколлизионные гра-

ниты, датированные U-Pb методом по цирконам от

431±2 до 423±4 млн лет [11].

Девонские комплексы. Подавляющая часть девонских гранитоидов размещена в пределах кале-донид. На западе и юге Казахстана это аляскитовые граниты, сформировавшиеся в постколлизионный период на уже консолидированном каледонском субстрате. Здесь формируется вулкано-плутониче-ская ассоциация щелочных и субщелочных пород. В начале девона вулканизм сопровождался внедре-нием многочисленных интрузий преимущественно

http://spacequest-time.ru/pemu57fai/%D0%94%D0%B8%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%82

http://spacequest-time.ru/

http://spacequest-time.ru/


гранодиоритового состава, а в конце раннего де-вона–эйфеле внедрением гранитных интрузий. U-Pb возраст отдельных массивов датируется в интер-вале 411±7–391±1 млн лет [27]. В Чингизской и Бо-щекульской зонах девонские гранитоиды принад-лежат к нормальным и субщелочным разностям. В пределах девонского вулканического пояса интру-зивы представлены породами гранодиоритового ряда, субщелочными гранитоидами и нормальными гранитами.

Аляскитовые граниты на Кокчетавском блоке и в соседнем с востока районе образуют овальные в плане лакколито- и лополитообразные массивы, до-стигающие по площади сотен квадратных километ-ров. Возраст, определенный Rb-Sr изохронным ме-тодом, равен 400±5 млн лет. Калиевошпатовые гра-ниты нормальной известково-щелочной серии в Бощекульской зоне слагают полихронные штоко-образные массивы изометричной либо сложной формы. Мощность их достигает 9–12 км. K-Ar воз-раст по биотиту равен 402–373 млн лет. В Чингиз-ской зоне с ранне-среднедевонскими вулканитами краевого пояса ассоциируют небольшие (до 35 км2) штокообразные тела лейкократовых и биотитовых гранитов. K-Ar изотопные датировки имеют раз-брос от 397 и 392 до 368 млн лет [11].

Каменноугольно-пермские комплексы. Гра-нитоиды позднепалеозойского возраста приуро-чены к пограничной области каледонид с варисци-дами. Они имеют гранодиоритовый состав или при-надлежат гранитам нормальной щелочности. В пределах Актау-Моинтинского докембрийского блока распространены биотитовые и биотит-амфи-боловые граниты. Их U-Pb возраст составляет 309±6 и 306±7 млн лет. В этом районе развиты также лейкократовые биотит-мусковитовые и му-сковитовые граниты с U-Pb возрастом 301±7 млн лет. В центральной части Чингизской зоны обнажа-ются биотитовые диориты и более поздние лейко-граниты, граниты, реже гранодиориты. По биотиту получен K-Ar возраст гранитов 303±10 и 262 млн лет. U-Pb возраст гранитов равен 297±7 млн лет [17].

Интрузивные комплексы варисцид. В ва-рисцидах распространены гранитоиды от каменно-угольного до позднепермского возраста. Ареал их распространения тяготеет к Джунгаро-Балхашской и Обь-Зайсанской областям, частично захватывая прилегающие районы каледонид. Площадь прояв-ления интрузивного магматизма обширнее ареала позднепалеозойского эффузивного магматизма. В размещении и форме интрузивов отчетливо прояв-лена связь с крупными разломами. В пределах позд-непалеозойского вулканического пояса наблюда-ется приуроченность интрузивов к вулкано-текто-ническим структурам. Состав гранитоидов весьма разнообразен и изменяется от гранодиоритов до аляскитов. В Нуринско-Карасорской зоне Rb-Sr возраст лейкократовых гранитов равен 301±2 млн лет. Rb-Sr возраст диоритов, гранодиоритов и квар-цевых диоритов Северо-Балхашской зоны опреде-лен в 290 млн лет. Аляскиты Токрауской зоны имеют K-Ar возраст 296 и 280±21 млн лет [7].

В Жарма-Саурской зоне Обь-Зайсанской обла-сти распространен комплекс островодужных габ-бро, диоритов, гранодиоритов. Размеры массивов около 300 км2, их форма пластино- и штокообраз-ная. Они прорывают нижневизейские отложения и с размывом перекрываются позднекаменноуголь-ными [4]. В Калба-Нарымской зоне выделяется многофазный интрузивный пояс протяженностью почти 450 км и шириной от 15–20 до 40–50 км. Его составляют крупные плитообразные плутоны мощ-ностью 2–5 км, имеющие изометричные, овальные, реже линейные очертания. Широко распростра-нены порфировидные гранодиориты, биотитовые и двуслюдяные граниты, меньше плагиограниты. Ха-рактерны редкометальные гранитные пегматиты. U-Pb и Ar-Ar возраст пород батолита варьирует в интервале 310–270 млн лет. Их формирование про-исходило с середины позднего карбона до начала поздней перми вслед за орогенными процессами, приведшими к утолщению и разогреву коры, и ини-циировалось мантийным магматизмом плюмовой природы [50].

КРАТКИЙ ОЧЕРК ГЕОДИНАМИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ

Резюмируя изложенный материал, можно за-ключить, что формирование современной струк-туры палеозоид Казахстана происходило очень длительно – на протяжении почти 900 млн. лет. Наиболее древние тектонические события зафикси-рованы в докембрийских комплексах, где сохрани-лись проявления гренвильской орогении, датиро-ванные гранитизацией и внедрением гранитоидов в интервале 1150–950 млн лет. Гренвильская ороге-ния привела к становлению значительного по раз-меру микроконтинента, состоявшего из всех древ-них сиалических образований Казахстана и нахо-дившегося на окраине суперконтинента Родиния. На микроконтиненте стал накапливаться эпигрен-вильский осадочный чехол. 840–780 млн лет назад существовал краевой вулкано-плутонический пояс, возникший вдоль границы с Палеоазиатским океа-ном, который появился в начале распада Родинии. В дальнейшем одновременно с расширением палео-океана началась, постепенно усиливаясь, деструк-ция микроконтинента. На рубеже поздний рифей–венд заложились Больше-Каратауский и Байконур-ский рифтогенные прогибы. В кембрии эпигрен-вильский микроконтинент распался на серию раз-номасштабных сиалических массивов и блоков, ко-торые разделялись бассейнами и котловинами с океанической корой, окраинными по отношению к Палеоазиатскому океану. В результате сформиро-вался мозаичный микроплитный ансамбль струк-тур. Он осложнился с началом субдукционных про-цессов возникновением энсиматических островных дуг – Сарысу-Тенизкой, Селетинской, Бощекуль-ской и Чингизкой. При этом океаническое корооб-разование неоднократно возобновлялось в различ-ных местах в течение всего кембрия.

В конце кембрия–начале ордовика произошла частичная перестройка микроплитного ансамбля (рис. 5). Существовавшие бассейны с океанической корой расширились, появились новые зоны спре-динга (Тектурмасская, Северо-


Рис. 5. Геодинамическая реконструкция Казахстана и соседних регионов для позднего кембрия–раннего

ордовика (с использованием данных [35])

1 – осадочные бассейны на континентальной коре; 2 – осадки эпиконтинентальных рифтогенных про-

гибов; 3 – области отсутствия континентальных осадков; 4 – зоны аккреции; 5 – области океанической

коры с кремнисто-базальтовыми и кремнистыми чехлами; 6 – энсиматические островные дуги; 7 – энсиа-

лические дуги и окраинно-континентальные вулканические пояса; 8 – зоны субдукции; 9 – предполагае-

мые зоны спрединга.

Буквами указаны континентальные массивы: Кч – Кокчетавский, И – Ишкеольмесский, АМ – Ак-

тау_Моинтинский, Д – Джунгарский, Ж – Жельтавский, У – Улутауский, Ч – Чуйский, К – Кендыктасский,

СТ – Северо-Тяньшаньский, Сд – Сырдарьинский, МК – Малого Каратау, Ц – Цайдамский; бассейны и

прогибы: Да – Джаркаинагачский, Е – Ерементауский, Ас – Атасуйский, Б – Бурунтауский, Тт – Тектур-

масский, ДН – Джалаир-Найманский, ТИ – Текели Илийский, Бн – Байконурский, БК – Большого Каратау;

вулканические дуги: Чг – Чингизская, Бщ – Бощекульская, Сл – Селетинская, СсТ – Сарысу-Тенизкая, Ст

– Степняксая

Балхашская, позже Агадырская зона) и воз-

никли новые энсиматические островные дуги Акба-

стауская и Северо-Карагандинская, а также энсиа-

лические дуги Степнякская и Северо-Тяньшань-

ская. Последние в конце ордовика превратились в

протяженные вулкано-плутонические пояса (Степ-

няк–Сарысу-Тенизкий и Северо-Тяньшаньский). С

заложением в тремадоке Степнякской дуги на краю

Ишкеольмесского континентального массива нача-

лось погружение под него смежного участка океа-

нической коры. Субдукция привела к сближению

Кокчетавского массива с Ишкеольмесским, а после

полного поглощения разделявшего их бассейна

стал погружаться в зону субдукции и Кокчетавский

массив. В результате его пододвигания произошел

срыв с кристаллического основания позднери-

фейского осадочного чехла, породы фундамента

были в разной степени расчешуены и надвинуты

вместе с отслоившимся чехлом в противоположном

направлении. К концу раннего ордовика возникла

крупная аккреционная призма, представленная кол-

лажем кокчетавских аллохтонных пластин, среди

которых местами сохранились небольшие фраг-

менты раннепалеозойских океанических разрезов.

Со второй половины ордовика стал раскры-

ваться и быстро разрастаться Обь-Зайсанский океа-

нический бассейн, фрагменты осевой части кото-

рого присутствуют в сутурной Чарской зоне. При

этом площадь остальных бассейнов Казахстана, а

также на месте Горного Алтая, начала сокращаться

и в них возобладала терригенная седиментация, ча-

сто с большим количеством турбидитов (рис. 6).

На рубеже ордовика и силура в результате суб-

дукции под Степняк–Сарысу-Тенизкий и Северо-

Тяньшаньский вулкано-плутонические пояса и Ак-

бастау–Северо-Карагандинскую островодужную


систему смежные преддуговые бассейны были по-

следовательно закрыты. Это привело к формирова-

нию на их месте различных аккреционных струк-

тур. Одновременно Джалаир-Найманский бассейн

превратился в сдвигово-коллизионную зону между

обрамлявшими его докембрийскими блоками. В си-

луре коллизионные и аккреционные процессы при-

вели к объединению всех древних континенталь-

ных блоков, большинства островодужных сооруже-

ний раннего палеозоя и фрагментов океанической

коры в один крупный эпикаледонский массив. Ис-

ключение составила лишь Чингизская островная

дуга, эволюция

Рис. 6. Геодинамическая реконструкция Казахстана и соседних регионов для позднего ордовика (с

использованием данных [35])

1 – бассейны с терригенной седиментацией; 2– надсубдукционная аккреционная призма; 3 – сдвиговая

зона; 4 – офиолитовая сутура; 5 – крупные разломы. Остальные условные обозначения см. на рис. 5.

Буквами дополнительно указаны континентальный массив ВУ – Восточно-Уральский; бассейны и про-

гибы: ГА – Горно-Алтайский, СБ – Северо_Балхашский, А – Агадырский; вулканические дуги: Ат – Акба-

стауская, СК – Северо-Карагандинская

которой завершилась в позднем силуре внедре-

нием гранитоидов, после чего эта структура пере-

шла в континентальную стадию развития.

Казахстанский палеоконтинент, объединив-

ший все каледонские зоны кроме Горно-Алтайской

(см. рис.1), окончательно оформился к девону. В

разные интервалы девонского периода в Джунгаро-

Балхашском и Обь-Зайсанском бассейнах, остав-

шихся в наследие от Палеоазиатского океана, нача-

лась субдукция океанической коры под палеокон-

тинент. В результате вдоль границ с Джунгаро-Бал-

хашским бассейном возник ранне-среднедевонский

наземный вулканический пояс. Его центральный и

западный широкие сегменты были магматически

активны с конца лохкова по живет. Восточный сег-

мент пояса был у́же. Здесь строение конвергентной

окраины было осложнено почти одновременным

появлением относительно небольшой Каиндинской

дуги, в пределах которой вплоть до карбона функ-

ционировали подводные и островные вулканы. В

зоне сочленения с Обь-Зайсанским океаническим

бассейном возникла протяженная Жарма-Саурская

дуга, сохранявшая свою активность с живета по

ранний карбон, местами дольше. По другую сто-

рону Обь-Зайсанского бассейна, испытавшего до-

полнительное разрастание океанического дна,

сформировалась средне-позднедевонская Рудно-

Алтайская островная дуга.

Внутренние районы Казахстанского палеокон-

тинента отличаются широким развитием аллюви-

ально-пролювиальных отложений моласс конца

среднего–начала позднего девона, которые часто

ассоциируют с бимодальными вулканитами. Они

выполняли ряд наложенных на каледонский фунда-

мент впадин, наиболее крупные из которых нахо-

дятся в Бощекульской, Селетинской, Сарысу-Те-

низкой зонах и по краям Джезказганской позднепа-

леозойской депрессии (см. рис. 1, 3).

Джунгаро-Балхашский бассейн на протяжении

силура и девона (по фран включительно) характе-

ризовался морским преимущественно терригенным

осадконакоплением. На площади к северу от оз.

Балхаш осадки становились с течением времени все

более мелководными. Строение разрезов на разных

участках зависило от расположения источников

сноса, особенно районов активного вулканизма,


расчлененности внутрибассейнового рельефа и сте-

пени прогибания отдельных зон. Вулканогенный

материал в девонских разрезах в большом количе-

стве присутствует лишь на востоке Нуринско-Кара-

сорского прогиба вблизи Каиндинской дуги.

В конце живета перед широтным, частично за-

падным сегментами девонского краевого вулкани-

ческого пояса в результате субдукции возникла об-

ширная аккреционная призма, охватившая Нурин-

ско-Карасорскую (запад), Тектурмасскую,

Акжальскую и Агадырскую зоны. В двух послед-

них зонах в позднем девоне появились высококали-

евые кремнекислые наземные магматические обра-

зования. В фамене–раннем карбоне на территории

Казахстанского палеоконтинента формируется тер-

ригенно-карбонатный субплатформенный чехол

относительно небольшой мощности. Одновре-

менно в пределах позднедевонской аккреционной

призмы, а также в Сарысу-Тенизкой зоне появля-

ются разно ориентированные грабены с чернослан-

цевым (на призме) и карбонатным выполнением. В

сократившемся Джунгаро-Балхашском бассейне

вдоль его новой границы на некотором удалении от

аккреционной призмы и Каиндинской дуги на ис-

ходе фамена и в начале карбона происходит крат-

ковременная вспышка островодужного вулка-

низма. В Обь-Зайсанском бассейне островодужный

разрез каменноугольного возраста присутствует в

прибортовой Жарма-Саурской зоне.

В позднем палеозое на эпикаледонском конти-

ненте появляются орогенные впадины (см. рис. 4),

заполнявшиеся отложениями, близкими к мо-

лассам, и угленосными осадками. С конца раннего

карбона началось закрытие Джунгаро-Балхашского

бассейна, а с позднего карбона –Обь-Зайсаеского.

Их закрытие и структурная перестройка были обу-

словлены процессами общего сжатия и латераль-

ной аккреции, которые проявились на огромной

площади и привели к формированию гигантского

континента Северной Евразии. Позднепалеозой-

ские вулкано-плутонические комплексы Казах-

стана вошли в состав Евроазиатского окраинно-

континентального вулканического пояса, который

протягивался вдоль океанического бассейна Палео-

тетис II, находившегося за пределами рассмотрен-

ной территории. Коллизия в середине триаса кон-

тинентальных масс, обрамлявших этот палеоокеан,

завершила образование Центрально-Азиатского

складчатого пояса вместе с его западной частью –

казахстанскими палеозоидами.

Список использованной литературы

1. Беляев С.Ю. Тектоника Чарской зоны (Во-

сточный Казахстан). Новосибирск: Изд. ИГиГ СО

АН СССР, 1985. 117 с.

2. Богданов А. А. Основные черты палеозой-

ской структуры Центрального Казахстана // Бюл.

МОИП. Отд. геол. 1984. Вып. 5–6. С. 40–68.

3. Буслов М.М., Добрецов Н.Л., Вовна Г.М.,

Киселев В.И. Структурное положение, состав и гео-

динамическая природа алмазоносных метаморфи-

ческих пород Кокчетавской субдукционно-колли-

зионной зоны Центрально-Азиатского складчатого

пояса (Северный Казахстан) // Геология и геофи-

зика. 2015. № 1–2. С. 89–109.

4. Геологическая карта Казахской ССР. Мас-

штаб 1:500000. Серия восточноказахстанская. Объ-

яснительная записка. Алма-Ата: Мингео СССР,

1979. 182 с.

5. Геологическая карта Казахской ССР. Мас-

штаб 1:500000. Серия южноказахстанская. Объяс-

нительная записка. Алма-Ата: Мингео СССР, 1981.

248 с.

6. Геологическая карта Казахстана и Средней

Азии масштаба 1:1500 000 и приложения к ней. Ле-

нинград: ВСЕГЕИ, 1984.

7. Геологическое строение Казахстана. Ал-

маты: Академия минеральных ресурсов респуб-

лики Казахстан, 2000. 394 с.

8. Геология Северного Казахстана (страти-

графия). Алма-Ата: Наука, 1987. 224 с.

9. Герасимова Н.А., Новикова М.З., Курков-

ская Л.А., Якубчук А.С. Новые данные по стратигра-

фии нижнего палеозоя Тектурмасского офиолито-

вого пояса (Центральный Казахстан) // Бюлл.

МОИП. Отд.геол. 1992. Т. 67. Вып. 3. С. 60–76.

10. Григайтис Р.К., Ильченко Л.Н., Краськов

Л.Н. Новые палеонтологические данные по докем-

брийским отложениям Южного Улутау (Централь-

ный Казахстан) // Известия АН СССР. Сер. геол.

1989. № 1. С. 68–79.

11. Дегтярев К.Е. Тектоническая эволюция

раннепалеозойских островодужных систем и фор-

мирование континентальной коры каледонид Ка-

захстана. М.: ГЕОС, 2012. 289 с.

12. Дегтярев К.Е. Положение Актау-Джунгар-

ского микроконтинента в структуре палеозоид Цен-

трального Казахстана // Геотектоника. 2003. № 4. С.

14–34.

13. Дегтярев К Е., Ковач В.П., Третьяков А А.,

Котов А.Б., Ван K.-Л. (Kuo-Lung Wang). Возраст и

источники докембрийских циркон-рутиловых рос-

сыпей Кокчетавского сиалического массива (Се-

верный Казахстан) // ДАН.2015. Т.464. № 5. С. 584–

588.

14. Дегтярев К.Е., Рязанцев А.В. Кембрийская

коллизия дуга–континент в палеозоидах Казах-

стана // Геотектоника. 2007. № 1. С. 71–96.

15. Дегтярев К.Е., Рязанцев А.В., Котов А.Б.,

Сальникова Е.Б., Анисимова И.В., Яковлева С.З.

Раннекембрийские офиолиты Бощекульской зоны

(Центральный Казахстан): строение разрезов и

обоснование возраста // ДАН. 2010. Т. 431. № 4. С.

503–508.

16. Дегтярев К.Е., Ступак А.Ф., Якубчук А.С.

Девонские офиолиты Джунгарского Алатау (Юж-

ный Казахстан) // ДАН.1993. Т. 333. № 1. С. 63–65.

17. Дегтярев К.Е., Шатагин К.Н., Ковач В.П.,

Третьяков А.А. Процессы формирования и изотоп-

ная структура континентальной коры каледонид

хребта Чингиз (Восточный Казахстан) // Геотекто-

ника. 2015. № 6. С. 20–51.

18. Дергунов А.Б. Каледониды Центральной

Азии. М.: Наука, 1989. 192 с.


19. Дергунов А.Б., Хераскова Т.Н. О покров-

ном строении Майтюбинского антиклинория ( Улу-

тау, Центральный Казахстан) // ДАН. 1987. Т. 295.

№ 4. С. 928–932.

20. Дмитриева Н.В., Летникова Е.Ф., Школь-

ник С.И., Вишневская И.А., Каныгина Н.А., Никола-

ева М.С., Шарф И.В. Неопротерозойские метавул-

каногенно-осадочные породы боздакской серии

Южного Улутау (Центральный Казахстан): изо-

топно-геохимические и геохронологические дан-

ные // Геология и геофизика. 2016. № 11. С. 1969–

1991

21. Ермолов П.В., Антонюк Р.М., Гранкин М.С.

Геодинамика Южного Улытау в позднем протеро-

зое // Известия НАН РК. Серия геологии и тех. наук.

2012. № 2. С. 5–15.

22. Ермолов П.В., Полянский Н.В., Добрецов

Н.Л. Офиолиты Чарской зоны // В кн. Офиолиты.

Алма-Ата: Наука КазССР, 1981. С. 103–178.

23. Зайцев Ю.А., Хераскова Т.Н. Венд Цен-

трального Казахстана // Материалы по геологии

Центрального Казахстана. М.: Изд-во МГУ, 1977.

Т. 14. 250 с.

24. Ковач В.П., Рязанцев А.В Третьяков А.А.,

Дегтярев К.Е., Толмачева Е.В., Ван К.Л., Котов

А.Б., Чун С.Л., Джан Б.М. U-Pb возрасты детрито-

вых цирконов из неопротерозойских россыпей Ере-

ментау-Ниязского массива как отражение этапов

докембрийской тектоно-магматической эволюции

Северного Казахстана // ДАН. 2014. Т. 455. № 3. С.

300–304.

25. Курчавов А.М Зональность орогенных вул-

канитов Казахстана (на примере верхнего палео-

зоя). М.: Наука, 1984. 205 с.

26. Курчавов А.М., Гранкин М.С., Мальченко

Е.Г. Зональность, сегментированность и палеогео-

динамика девонского вулканического пояса Цен-

трального Казахстана // Геотектоника. 2000. № 4. С.

32–43.

27. Курчавов А.М., Котов А.Б., Сальникова

Е.Б. Первые U-Pb и Sm-Nd изотопные данные по

гранитоидам девонского вулканического пояса Ка-

захстана // Петрология. 2007. Т. 15. № 5. С. 547–555.

28. Левашова Н.М., Гибшер А.С., Меерт

Дж.Дж. Докембрийские микроконтиненты

Урало_Монгольского пояса: новые палеомагнит-

ные и геохронологические данные // Геотектоника.

2011. № 1. С. 58–79.

29. Летников Ф.А., Ватанабе Т., Котов А.Б.,

Йокаяма К., Зырянов А.С., Ковач В.П. К вопросу о

возрасте метаморфических пород Кокчетавской

глыбы (Северный Казахстан) // ДАН. 2001. Т. 381.

№ 4. С. 518–521.

30. Никитин И.Ф. Ордовик Казахстана. Ч. I.

Стратиграфия. Алма-Ата: Наука КазССР, 1972. 244

с.

31. Никитина О.И., Васюков Ю.А., Ергалиев

Г.Х., Никитина Л.Г., Пирогова Т.Е. Литолого-стра-

тиграфический и фациальный состав отложений

верхнего девона и (?) нижнего карбона Жармин-

ской СФЗ в центральной части Семипалатинского

испытательного полигона // Материалы междуна-

родного совещания. Алматы. 2002. С. 106–108.

32. Моссаковский А.А., Руженцев С.В., Самы-

гин С.Г.,Хераскова Т.Н. Центрально_Азиатский

складчатый пояс: геодинамическая эволюция и ис-

тория формирования // Геотектоника. 1993. № 6. С.

3–32.

33. Сальменова Л.Т., Сергеева Л.В. Кояндин-

ская и коконьская свиты Семипалатинского поли-

гона // Геология Казахстана. 1998. № 1. С. 70–73.

34. Самыгин С.Г., Хераскова Т.Н. Формации и

обстановки седиментации в пределах раннепалео-

зойской активной окраины (хр. Чингиз, Централь-

ный Казахстан) // Литология и пол. ископ. 1994. №

3. С. 86–102.

35. Самыгин С.Г., Хераскова Т.Н., Курчавов

А.М. Тектоническое развитие Казахстана и Тянь-

Шаня в неопротерозое и в раннем–среднем палео-

зое // Геотектоника. 2015. № 3. С. 66–92.

36. Тектоника Казахстана (Объяснительная за-

писка к Тектонической карте Восточного Казах-

стана масштаба 1 : 2500000). М.: Наука, 1982. 139 с.

37. Третьяков А.А., Дегтярев К.Е., Ковач В.П.,

Котов А.Б., Сальникова Е.Б., Пилицына А.В., Яко-

влева С.З. Мигматит-гнейсовый комплекс Чуйско-

Кендыктасского сиалического массива (Южный

Казахстан): строение и обоснование возраста //

ДАН. 2016. Т.467. № 2. С.200–205.

38. Третьяков А.А., Дегтярев К.Е., Котов А.Б.

Среднерифейские гнейсограниты Кокчетавского

массива (Северный Казахстан): структурное поло-

жение и обоснование возраста // ДАН. 2011. Т. 440.

№ 4. С. 511–515.

39. Третьяков А.А., Дегтярев К.Е., Котов А.Б.,

Сальникова Е.Б., Шатагин К.Н., Летникова Е.Ф.,

Яковлева С.З., Анисимова И.В. Возраст последнего

эпизода докембрийского регионального метамор-

физма в Южном Улутау (Центральный Казахстан):

результаты геохронологических U-Pb исследова-

ний гранитов Актасского комплекса // ДАН. 2012.

Т. 446. № 1. С. 58–63.

40. Третьяков А.А., Дегтярев К.Е., Котов А.Б.,

Шатагин К.Н., Рязанцев А.В., Пилицына А.В. До-

кембрийские магматические комплексы сиаличе-

ских массивов Казахстана // Материалы Второго

Российско-Казахстанского международного науч-

ного совещания. Новосибирск: Издательство СО

РАН, 2014. С. 171–173.

41. Третьяков А.А., Дегтярев К.Е., Сальникова

Е.Б., Шатагин К.Н., Котов А.Б., Летникова Е.Ф.,

Анимисова И.В., Яковлева С.З. Позднедокембрий-

ский магматизм Южного Улутау (Центральный

Казахстан) // Геодинамическая эволюция лито-

сферы Центрально-Азиатского подвижного пояса

(от океана к континенту). Иркутск, 2011. С. 213–215.


Е.Б., Шатагин К.Н., Котов А.Б., Рязанцев А.В., Пи-

лицына А.В., Яковлева С.З., Толмачева Е.В., Плот-

кина Ю.В. Палеопротерозойские анорогенные гра-

нитоды Жельтавского сиалического массива (Юж-

ный Казахстан):структурное положение и

обоснование возраста // ДАН. 2016. Т. 466. № 2. С.

1–6.


Е.Б. Позднедокембрийский магматизм Южного


Улутау (Центральный Казахстан) // Материалы

Всероссийского научного совещания. Иркутск:

ИЗК СО РАН, 2014. Вып. 9. С. 213–215.


Е.Б. Позднерифейский возраст Карсакпайского

массива щелочных сиенитов Южного Улутау (Цен-

тральный Казахстан) // ДАН. 2012. Т. 442. № 2. С.

219–222.

45. Третьяков А.А., Дегтярев К.Е., Шатагин

К.Н., Пилицына А.В., Котов А.Б., Сальникова Е.Б.,

Яковлева С.З., Анисимова И.В., Плоткина Ю.В.

Неопротерозойские риолиты Улутауского докем-

брийского массива (Центральный Казахстан):

структурное положение и обоснование возраста //

ДАН. 2015. Т. 462. № 3. С. 325–329.

46. Туркина О.М., Летников Ф.А., Левин А.В.

Мезопротерозойские гранитоиды фундамента Кок-

четавского микроконтинента // ДАН. 2011. Т. 436.

№ 4. С. 499–503.

47. Хераскова Т.Н. Венд–кембрийские форма-

ции каледонид Азии. М.: Наука, 1986. 248 с.

48. Хераскова Т.Н., Буш В.А., Диденко А.Н.,

Самыгин С.Г. Распад Родинии и ранние стадии раз-

вития Палеоазиатского океана // Геотектоника.

2010. № 1. С. 5–28.

49. Хераскова Т.Н., Самыгин С.Г., Руженцев

С.В., Моссаковский А.А. Позднерифейский окра-

инно-континентальный вулканический пояс Во-

сточной Гондваны // ДАН. 1995. Т. 342. № 5. С.

661–664.

50. Хромых С.В., Цыганков А.А., Котлер П.Д.,

, Крук Н.Н., Владимиров А.Г., Травин А.В., Юдин

Д.С., Бурмакина Г.Н., Хубанов В.Б., Караваева Г.С.

Позднепалеозойский гранитоидный магматизм Во-

сточного Казахстана и Западного Забайкалья: те-

стирование плюмовой модели. // Геология и геофи-

зика. 2016. № 5. С. 983–1004.

51. Шатагин К.Н., Дегтярев К.Е., Голубев

В.Н., Астраханцев О.В., Кузнецов Н.Б. Вертикаль-

ная и латеральная неоднородность коры Северного

Казахстана: данные геохронологического и изо-

топно-геохимического изучения палеозойских гра-

нитоидов // Геотектоника. 2001. № 5. С. 26–44.

52. Degtyarev K.E., Tolmacheva T.Yu., Tretyakov

A.A., Kotov A.B., and Shatagin K.N. Cambrian to

Lower Ordovician Complexes of the Kokchetav Massif

and Its Fringing (Northern Kazakhstan): Structure,

Age, and Tectonic Settings // Geotectonics. 2016. Vol.

50. No. 1. P. 71–142.

53. Kröner A., Hegner E., Lehmann B. et al. Pal-

aeozoic arc magmatizm in the Central Asian Orogenic

Belt of Kazakhstan: SHRIMP zircon and whole_rock

Nd isotopic systematic // J. Asian Earth Sci. 2008. №

32. P. 118–130.

©С.Г.Самыгин, 2017

©Т.Н.Хераскова, 2017


ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

УДК 37.013.46

А.В. Боярчук

К.и.н.

ГиСЭД, МВОКУ

Г. Москва, Российская Федерация

КОМПЕТЕНТНОСТНЫЙ ПОДХОД: ОБЗОР ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ И МЕТОДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Компетентностный поход в Российской Феде-

рации появился ещё до Болонских реформ, со-

гласно суждению многих экспертов, отечествен-

ный опыт в этом плане призван существенно обога-

тить педагогическую практику.

Предпосылки компетентностного обучения

присутствуют в теории И.Я. Лернера [1], В.В. Кра-

евского [2] о содержании образования совмещен-

ной с теорией деятельности А.Н. Леонтьева [3], в

которых анализируется идея о зафиксированном в

программах прямом образовании и включающем

личностный опыт скрытом. Д.Б. Эльконин [4], В.В.

Давыдов обосновывают формирование обобщен-

ных способов действий, ведущих в познании от об-

щего к частному [5]. В концепции Л.С. Выготского

о развивающей роли обучения содержится идеи си-

стемного и деятельностного подхода как методоло-

гии изучения образовательного процесса и прак-

тики реализации [6]. Стратегия социокультурной

модернизации образования А.Г. Асмолова вклю-

чает идею компетентности к обновлению компе-

тенций, мотивации к обучению как ведущей цели

образования и проектирование вариативных психо-

лого–педагогических технологий формирования

универсальных познавательных действий [7].

Проблема компетентностного подхода встала

особо остро в отечественной науке после выхода в

свет в 2001 г. «Концепции модернизации россий-

ского образования до 2010 года» [8, с. 3-31], где

утверждалось, что общеобразовательная школа

должна развивать ключевые компетенции обучаю-

щихся, определяющие современное качество обра-

зования

Компетентностный подход отражается в со-

временной парадигме междисциплинарных (пост-

дисциплинарных) основ обучения. По той причине,

что сам принцип компетенции зародился в рамках

одной из конкретных наук и был впоследствии от-

несен в качестве научного метода и другим обла-

стям знания, включая педагогику. Его возникнове-

ние принято относить к психолого-языковедческим

исследованиям известного американского лингви-

ста Н. Хомского, сформулировавшего понятие

«компетенция» применительно к теории языка,

трансформационной грамматике.

В это же самое время в 1959 году в исследова-

нии Р. Уайта категория компетенции определена

личностными компонентами, охватывая мотива-

цию [9].

Основным вокабуляром компетентного под-

хода выступают компетенция и компетентность.

В.В. Краевский, А.В. Хуторской под компетенцией

понимают социальное требование к образователь-

ной подготовке школьника, включающее совокуп-

ность взаимосвязанных качеств личности – знаний,

умений, навыков, способов деятельности, задавае-

мых по отношению к определенному кругу предме-

тов и процессов. Компетентность – владение со-

ответствующей компетенцией, включающей лич-

ностное отношение к ней и предмету деятельности

со стороны человека [10, с. 168]. Компетенция, со-

держательно наполненная личностными составля-

ющими, есть личностное свойство – компетент-

ность (И.А. Зимняя, А.В. Хуторской и др.). Таким

образом, компетентность – интегративное лич-

ностное качество, предполагающее наличие опыта

применения компетенции, являющееся условием

реализации личностных смыслов обучающегося.

Тот смысл, который мы сегодня вкладываем в

понятие «метапредметные результаты» в конце XX

в. – начале XXI в. вкладывая в понятие «ключевые

компетенции» И.А. Зимняя в своей статье «Ключе-

вые компетенции – новая парадигма результатов

образования» человека проследила этапы становле-

ния новой парадигмы образования в России и пока-

зала изменения в понимании ключевых компетен-

ций. Так она видела следующие этапы [11, с. 10]:

Первый этап (1960-1970 гг.) можно охаракте-

ризовать включением в понятийный аппарат тер-

мина «компетенция» и формированием условий

разделения представлений о «компетенции» и

«компетентности» (США).

Второй этап (1970-1990 гг.) характеризуется

применением терминов «компетенция» и «компе-

тентность» в лингвистической методологии, а

также в различных науках об управлении, появля-

ется понятие «социальные компетенции и компе-

тентности».

Третий этап (90–е годы XX века) –происходит

профессиональное исследование компетентности

как самостоятельной отрасли образования в кон-

цепции психологии труда.

В структуре профессиональной компетентно-

сти учителя А.К. Маркова акцентирует внимание на

четыре составляющие:

«а) профессиональные (объективно необходи-

мые) психологические и педагогические знания;

б) профессиональные (объективно необходи-

мые) педагогические умения;

в) профессиональные психологические пози-

ции, установки учителя, требуемые от него профес-

сией;


г) личностные особенности, обеспечиваю-

щие овладение учителем профессиональными зна-

ниями и умениями» [12, с. 8].

В 1996 г. в своей речи Жак Делор, установил

главные компетентности, на которых базируется

обучение: «научиться познавать, научиться делать,

научиться жить вместе, научиться жить» [13, с. 37].

В том же году на симпозиуме в Берне (27-30

марта) были определены ключевые компетенции

(key kompetencies), необходимые для жизни в муль-

тикультурном обществе [14, с. 11].

Вероятно, что ключевые компетенции явля-

ются самым общим и широким проявлением адек-

ватного поведения человека в современном мире.

При этом интересно отметить, что наряду с поня-

тием «компетентность», иногда как его синоним

выступает «базовый навык». Кроме этого, компе-

тентности тесно связаны не только с базовыми

навыками, но и с ключевыми квалификациями. При

этом важно компетентностное определение базо-

вых навыков. По мнению И.А. Зимней, базовые

навыки - «это личностные и межличностные каче-

ства, способности, навыки и знания, которые выра-

жены в различных формах и многообразных ситуа-

циях работы и социальной жизни» [11, с. 10].

Таким образом, проведенный анализ становле-

ния в понимании «ключевых компетенций» указы-

вает на процесс эволюции понятий «компетен-

ция/компетентность» и «ключевые компетен-

ции/ключевые компетентности» и позволяет нам

сделать вывод о том, что они легли в основу пони-

мания сущности и классификации метапредметных

результатов, требования к которым предъявляются

ФГОС II–го поколения.

Список использованной литературы:

1. Прогностическая концепция целей и содер-

жания образования / [Ю. Б. Алиев, В. Г. Богин, И.

К. Журавлев и др.]; Под науч. ред. И.Я. Лернера,

И.К. Журавлева; Рос. акад. образования, Ин-т тео-

рет. педагогики и междунар. исслед. в образовании,

Лаб. теорет. пробл. дидактики. - М.: ИТПИМИО,

1994.

2. Краевский В.В., Хуторской А.В. Основы

обучения. Дидактика и методика: учеб. пособие для

студ. высш. учеб. Заведений. - М.: Академия, 2007.

3. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание.

Личность. - М. Политиздат, 1975.

4. Эльконин Д.Б. Психология обучения млад-

ших школьников // Избранные психологические

труды. - М.: Педагогика, 1989.

5. Давыдов В.В. Проблемы развивающего обу-

чения: опыт теорет. и эксперим. психол. исслед.

АПН СССР. - М.: Педагогика, 1986.

6. Выготский Л.С. Психология развития чело-

века. - М: Смысл: Эксмо, 2006.

7. Асмолов А.Г. Психология личности: куль-

турно-историческое понимание развития человека:

учебник для студентов высших учебных заведений,

обучающихся по специальности «Психология». 3-е

изд., испр. и доп. М.: Смысл: Academia, 2007.

8. Концепция модернизации российского обра-

зования на период до 2010 года. Текст: Утверждена

распоряжением Правительства Российской Феде-

рации от 29.12.2001 г. № 1756-р // Официальные до-

кументы в образовании. 2002. №4. С. 3-31.

9. White R. W. Motivation reconsidered: The con-

cept of competence // Psychological review. - 1959. -

№ 66.

10. Краевский В.В., Хуторской А.В. Основы

обучения. Дидактика и методика: учеб. пособие для

студ. высш. учеб. Заведений. - М.: Академия, 2007.

11. Зимняя И.А. Ключевые компетенции – но-

вая парадигма результата образования // Экспери-

мент и инновации в школе. - 2009. - №2. - С. 7-14.

12. Маркова А.К. Психологический анализ

профессиональной компетентности учителя // Со-

ветская педагогика. - 1990. - № 8. - С. 22-28.

13. Делор Ж. Образование: сокрытое сокро-

вище. Основные положения Доклада Международ-

ной комиссии по образованию для XXI века: Юне-

ско, 1996.

14. Hutmacher Walo. Key competencies for Eu-

rope//Report of the Symposium Berne, Switzerland 27-

30 March, 1996. Council for Cultural Co-operation

(CDCC) a Secondary Education for Europe. Strasburg,

1997.

© А.В. Боярчук, 2017

УДК 376

Andreeva S.M.

PhD, Associate professor

Belgorod State University of Arts and Culture

Belgorod City, Russia

Andreeva A.M.

Assistant professor



Bezuglova O.V.

Teaching assistant



ADAPTATION OF FOREIGN STUDENTS IN RUSSIAN HIGHER EDUCATION: PROBLEMS AND POSSIBLE WAYS OF THEIR SOLUTIONS


Adaptation of foreign students is a complex and multifaceted process of personality formation in a new envi-

ronment, including the educational one. The success of adaptation fully depends on the assimilation of necessary

knowledge, skills and skills, the fulfillment of certain requirements related to the new educational system. How-

ever, the process of adaptation depends not only on the individual himself, but also on all persons directly involved

in the educational process, which requires the rational use of different methods, forms, types of educational and

upbringing work.

Keywords: Adaptation of foreign students, assimilation, educational system, environment.

The modern Russian education system is undergo-

ing an important and responsible period of its reform,

which affects the fundamental principles of its con-

struction, substantially renews the very model of edu-

cation, the content of the activities of educational insti-

tutions. There is an intensive search for the values of

the pedagogical paradigm of education. At the same

time, the most important task of the educational policy

is the provision of quality on the basis of maintaining

the fundamentality of education, its relevance to the ac-

tual and long-term needs of the individual, society and

the state. That is why it seems extremely important

from this point of view to conduct a theoretical rethink-

ing of the practice of forming state policy in the field of

education and, in particular, in the field of training spe-

cialists for foreign countries.

In recent years, there has been a steady trend to-

wards integrating the Russian education system into the

world educational system, taking into account the gen-

eral patterns of world development. In these conditions,

higher education becomes one of the main global fac-

tors of social development, is positioned among the

most important national and global priorities, acting as

one of the most important components of the sociocul-

tural and economic sustainable development of the in-

dividual, the society, the state.

Against this background, the deepening and diver-

sification of international educational ties make the in-

terdependence of national educational systems a global

one. Developed countries strengthen competition for

leadership in the world education system, which in

modern society is one of the most effective instruments

of influence on international relations. This is explained

by the following: first, the training of specialists for for-

eign countries at all times and in all countries was

viewed as an instrument of foreign policy, one of the

effective ways of realizing the geopolitical interests of

the state; moreover, the training of foreign students has

always been an important factor in the international

economy and politics, which can not be ignored; Sec-

ondly, the international market of educational services

opens wide possibilities of search and development of

new off-budget sources of financing of national educa-

tion systems, which entails direct economic benefits.

At present, the Concept of the State Policy of the

Russian Federation in the area of the training of na-

tional personnel for foreign countries in Russian educa-

tional institutions has been developed, it provides for

the continuation of work on the training of specialists

of this category within the framework of the current

programs for the modernization of education.

In this regard, it is necessary to study the historical

and pedagogical experience of training specialists for

foreign countries, accumulated by national higher edu-

cational institutions, which has not lost its importance

even in our days. Its study and generalization are of the-

oretical and practical interest. Analysis of experience

and existing realities related to various aspects of train-

ing foreign specialists, identifying problems of the ad-

aptation period, the educational process and the search

for solutions to them contribute to improving the qual-

ity of educational services provided by universities, as

well as further development of international contacts on

this basis.

The educational process in higher education is re-

alized within the framework of an integral system of

organizational forms of education and upbringing, each

of which solves its specific tasks of training specialists,

relying on the use of special methods of organizing ped-

agogical work and teaching, methods of transfer and as-

similation of knowledge, etc. Forms of education and

upbringing are constantly being improved in accord-

ance with the new requirements set in modern condi-

tions for the training of highly qualified specialists, as

well as the success of pedagogical theory and practice.

As for the system of training specialists for foreign

countries, it should be noted that its development is in-

separably linked with the changes taking place in the

modern globalizing world. However, the emergence of

this system was initiated in the 60s of the last century.

Preparatory faculties for foreign citizens, established in

Soviet universities and designed to become a basic ele-

ment in the training of national personnel for foreign

countries, were aimed at the following tasks:

1) The organization of adaptation of foreign stu-

dents to a new socio-cultural and educational environ-

ment;

2) Formation of the communicative competence of

foreign students in the socio-cultural and educational

and professional spheres of communication;

3) The formation of general professional compe-

tence in the context of the activities of the future spe-

cialist, which includes mastering the system of neces-

sary basic concepts and methods of profile, general sci-

entific and general professional disciplines, mastering

the language of the specialty;

It should be noted that the educational process for

foreign citizens is largely characterized by the follow-

ing features:

- Students have different individual and nationally

specific experience of educational activities;

- Training is provided in a multicultural educa-

tional environment, in which the formation of intercul-

tural competence is taking place;

- The learning process is realized in conditions of

active biological, educational and socio-cultural adap-

tation of students;

- Teaching at the faculty is carried out in a non-

native language for students (Russian);


- The study of general scientific and general pro-

fessional disciplines is carried out in parallel with mas-

tering the language of instruction.

The above features of the learning process have

made it possible to outline the basic principles of the

organization of the educational process for foreign stu-

dents, the main of which are:

- The principle of taking into account the national-

cultural characteristics of foreign students;

- The principle of flexibility and modularity of stu-

dent learning activities;

- The principle of individual speed advancement

of students in the development of training content;

- The principle of taking into account the individ-

ual characteristics and abilities of the student, as well

as the different timing of the training;

- The principle of linguistic and intercultural com-

petence of teachers and employees (the effectiveness of

the educational process is naturally associated with the

level of competence of teachers and employees in the

field of methods of teaching Russian as a foreign lan-

guage and its aspects, teaching general scientific and

general professional disciplines) with a level of

knowledge of the national and cultural characteristics

of students and the ability to apply this knowledge (Ig-

natova I.B., Andreeva S.M., Svoikina L.F.,

Shevchenko A.V., etc.).

A number of scientists-educators (VL Vasilevsky,

NA Titkova, etc.) consider the organization of adapta-

tion of foreign students to new socio-cultural, educa-

tional, geographic and other conditions one of the main

functions of the faculties' activity in training foreign cit-

izens. Common problems and difficulties related to the

adaptation of foreign students in the new socio-cultural

environment are determined by national-psychological

and national-cultural characteristics. Based on the fore-

going, each of the students perceive the Russian reality

in his own way, i.e. passes his own way of adaptation.

At the same time, the first impressions of the new envi-

ronment play a huge role. As A.A. Bodalev notes "the

first impression is a complex psychological phenome-

non that includes sensory, logical and emotional com-

ponents. It includes certain features of appearance and

behavior of the person becoming an object of

knowledge. The first impression contains in its struc-

ture more or less conscious generalized evaluation ste-

reotypes - judgments. Finally, there is always an emo-

tional attitude to the person who has been the subject of

perception and evaluation. The first impression is

formed both with a special intention to evaluate a per-

son from some point of view, and in the absence of such

an intention "[2, p. 78].

It must be said that in the Russian sociological sci-

ence the problems of social adaptation of the person

were productively studied by A.I. Zotova, I.K. Krya-

zheva [1], I.S. Kon [2], L.V. Korel [3], L.L. Shpak [6]

and others, they also considered the process of social

adaptation of the personality mainly within the frame-

work of the theory of social roles as the process of ad-

aptation of the individual to prescribed social norms

and roles.

Despite the fact that science has still not produced

a single agreed interpretation of the concept of "social

adaptation of the person" the main meaning of this pro-

cess is that all authors belonging to different sociologi-

cal schools see in achieving a correspondence between

the subject and the social environment surrounding

him, which, not least, should include the social and eve-

ryday sphere.

Being in new social conditions, the foreign student

falls into an intensive stream of adaptation. Often, in

the process of adaptation to new conditions, to a new

culture, students experience a "cultural shock", i.e. var-

ious problems and conflicts associated with a lack of

understanding of culture.

There are usually six forms of cultural shock:

1) Tension due to efforts that are necessary to

achieve psychological adaptation;

2) The sense of loss due to the deprivation of

friends, their habitual position, profession, property,

etc.

3) A sense of loneliness in a new culture that can

be transformed into a denial of this culture;

4) Violation of role expectations and feelings of

self-determination;

5) Anxiety, which goes into indignation after real-

izing cultural realities;

6) A sense of inferiority due to the inability to cope

with the situation.

The main reason for the cultural shock is the dif-

ference in cultures. Each culture has many symbols and

images, as well as stereotypes of behavior that help a

person to act automatically in different situations.

When a person finds himself in the conditions of a new

culture, the habitual system of various signs and stere-

otypes that have developed in his native culture be-

comes unacceptable.

In this context, the main task for an international

student is to study cultural norms in order to correct

their behavior with respect to the norms adopted in the

host country. And the main task for people entering into

communication with foreign students is to understand

and explain their behavior.

Cultural shock can last from several months to

several years, depending on the nature of the individual.

It should be noted that cultural shock is not only a neg-

ative reaction. Modern scientists speak of it as a normal

reaction to new living conditions and to their adapta-

tion. In addition, a person acquiring knowledge of a

new culture and norms of behavior in the process of

cultural shock becomes a more culturally developed

person.

In constructing the process of teaching foreign stu-

dents, it is necessary, in our opinion, to consider the fol-

lowing:

- Acquaintance with the new culture is mainly

stressful, that is, the acquisition of social adequacy in

the new culture is associated with overcoming psycho-

logical difficulties;

- The path leading to the achievement of compli-

ance with the new culture, there is a way of learning the

social skills of a given culture or cultural training;

- In the mainstream of the theory of social support,

the influence of the number of the national community

on mental health and, consequently, on adaptation in a

different culture is empirically established;


- It is assumed that teaching a new culture posi-

tively influences personal growth and an increase in the

person's adaptive capabilities;

- The degree of psychological difficulty of adapta-

tion is directly proportional to the degree of cultural dis-

tance between one's own culture and the culture of the

host country;

- The availability of informal links with local res-

idents facilitates socio-cultural adaptation;

- Successful adaptation is adaptation by type of in-

tegration or mastering the skills of an unfamiliar culture

to achieve full social adequacy in it. Unsuccessful ad-

aptation is adaptation by type of psychological defense

or isolation in a new culture (Lebedeva N.M.)

The process of adaptation of foreign students is ac-

companied by a simultaneous action of a number of fac-

tors and consists of the following stages:

- biological - adaptation to the climate, a new time

zone, habitat and the regime of motor activity.

- formal, consisting in adapting to a new cultural

and social environment, the language of communica-

tion, the training group and the faculty;

- didactic, connected with the difficulties of mas-

tering the forms, methods and organization of the edu-

cational process;

In addition, it should be noted that the adaptation

process is greatly influenced by the conditions of the

host country, that is, the benevolence and openness of

indigenous people to visiting people; economic and po-

litical stability in the host country, the level of security,

the position of the media, which create a general emo-

tional mood and public opinion towards representatives

of other ethnic and cultural groups.

The main result of overcoming the cultural shock

is the ability to live in a constantly changing world,

where borders between countries become less im-

portant each year, and more important - direct contacts

between people.

Speaking about the factors of adaptation of foreign

students in the Russian-speaking information space, we

can not say about the difference in mentality, since it

influences the processes of cognition, imposes their im-

print on them, including themselves in these processes

and the structuring of the received knowledge. In ana-

lyzing the mentality, it is necessary to take into account

the significant differentiation within the nation, which

leads to the fact that, in addition to the general features

of the national mentality, there are specific features of

the mentality of individual groups. The mentality of the

same sociocultural groups of different linguistic com-

munities can have more similar features than the men-

tality of different sociocultural groups within a single

linguistic community.

Literature:

1. Alefirenko N.F. Modern problems of the sci-

ence of language: Textbook. allowance Бодалев А.А.

Perception and understanding of man by man - Mos-

cow: Izd-vo Mosk. University, 1982.

2. Vereshchagin E.M. Language and Culture:

Linguistic Studies in Teaching Russian. yaz. as a for-

eigner / Е.М. Vereshchagin, V.G. Kostomarov. M.,

1973.

3. Zotova, OI, Kryazheva, IK Some Aspects of

Socio-Psychological Adaptation of the Person [Text] /

OI Zotova, IK Kryazheva // Psychological mechanisms

of the regulation of social behavior. - M., 1979.

4. Ivanova MA, Titkova NA Socially-psycho-

logical adaptation of foreign students of the first year of

study in high school. St. Petersburg, 1993.

5. Kon, IS Sociology of personality [Text] / IS

Kon. - M., 1967.

6. Kolesov V.V. Life comes from the word ... St.

Petersburg., 1999.

7. Korel, L. V. Sociology of adaptation: Studies

of apology [Text] / LV Korel. - Novosibirsk, 1997.

8. Kormilitsyn, AP Control of the process of ad-

aptation of foreign students in the new economic con-

ditions [Text] / A. P. Kormilitsyn // Co-temporary sci-

entific and technical problems of civil aviation: theses

of the reports of the International Scientific and Tech-

nical Conference. - M., 1996. - P. 258.

9. Mazitova, LT Social adaptation of foreign stu-

dents: on the example of the universities of Bashkorto-

stan: on the author's abstract. dis. ... cand. soc. Sciences

[Text] / L.T. Mazitova. - Ufa, 2002.

10. Maslow Abraham. Motivation and personal-

ity: Per. with English. M.; SPb., 2010.

11. Pocheptsov G.G. Language Mentality: A Way

of Representing the World // Questions of Linguistics.

1990. № 6.

12. Radbil TB Fundamentals of learning the lan-

guage mentality: Textbook. allowance. M., 2010.

13. Sadokhin A.P. Intercultural communication.

Moscow, Alpha-M - Infra-M, 2004.

14. Shestopalova SG Conditions for the adapta-

tion of students in the educational space of the Russian

medical university. M., 2009.

15. Shpak, LL Sotsiokulturnaya adaptation: es-

sence, problems, directions: the author's abstract. dis. ...

Dr. Philos. Sciences [Text] / L. L. Shpak. - Kemerovo,

1991.

© С.М.Андреева,

А.М. Андреева,

О.В.Безуглова,

2017


УДК 37.04

С.А. Керн

учитель-логопед

ЧОУ СОШ №47 ОАО «РЖД»

п. Инголь, Российская Федерация

НОВЫЕ ПОДХОДЫ РАЗВИТИЯ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ У ПЕРВОКЛАССНИКОВ

Эксперимент является наиболее эффективным

способом выявления причинно-следственной зави-

симости между изучаемыми переменными [3].

В нем целенаправленно создается искусствен-

ная ситуация, в которой изучаемое выделяется,

проявляется и оценивается лучше всего[2].

Экспериментальное исследование проводи-

лось в ЧОУ «Средняя общеобразовательная школа

№47» ОАО «РЖД» по адресу: Красноярский край,

Шарыповский район, п.Инголь, квартал Путейский

35.

В экспериментальном исследовании прини-

мали участие 10 детей первых классов общеобразо-

вательной школы в возрасте 7-8 лет, соматическое

состояние детей удовлетворительное. Проведение

эксперимента осуществлялось в первой половине

дня.

При исследовании устной речи детям были

предложены задания по стандартизированной ме-

тодике обследования речи с бально-уровневой си-

стемой оценки Т. А. Фотековой [4].

При количественном анализе эксперимен-

тальной группы по исследованию сенсоматор-

ного уровня речи обнаружили:

Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н.-

35,75 б.=71,5%

Эвелина С., Анжела Ш.-37,5б.=75%

Виолетта Н., Ангелина Л., Варвара Н., Лев П.-

39,5б.=79%

Качественный анализ эксперимента по 1-у

заданию показал:

При выполнении заданий на обследование ар-

тикуляторной моторики было выявлено, что у

Светы Щ., Дианы К., Сережи А., Сережа Н. (40%)

отмечалась невозможность выполнения многих

движений органами артикуляционного аппарата,

неполный объем движений, движения неточные,

отсутствует последовательность движений. При

этом дети недостаточно удерживают артикуляторы

в определенной позиции. Нарушено произношение

7 звуков, относящиеся к трем группам – сонорных,

свистящих и шипящих, которые заменяются. Глас-

ные звуки и остальные согласные артикулируют

правильно. Во время повторения звуков, слов нет

синкинезий, гиперкинезов лицевых, мимических

мышц. Отмечается недостаточная выразительность

артикуляции во время произнесения нарушенных

согласных. Фонематический слух нарушен, фоне-

матическое восприятие не сформировано.

Остальные обучающиеся (60%) - Виолетта Н.,

Ангелина Л., Эвелина С., Анжела Ш., Варвара Н.,

Лев П. смогли справиться с заданиями гораздо

успешнее т.к. наблюдалось меньшее количество

нарушенных звуков в произношении (2), относящи-

еся к одной группе – сонорные, которые отсут-

ствуют и заменяются, фонематический слух и фо-

нематическое восприятие сформировано недоста-

точно. У детей при выполнении заданий диагности-

руются затруднения в движениях артикуляционных

органов, но явных нарушений не отмечается.

Объем движений полный, но являются недоста-

точно точными. При обследовании фиксируется

трудности изменения заданного положения артику-

ляторных органов. Нет синкинезий, гиперкинезов,

саливации. Гласные звуки и остальные согласные

артикулируют правильно.

Количественный анализ эксперименталь-

ной группы по исследованию навыков языко-

вого анализа показал: Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н. –

3б.=30%

Виолетта Н., Ангелина Л., Эвелина С., Анжела

Ш. -4б.=40%

Варвара Н., Лев П.-5б.=50%



Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н. Ви-

олетта Н., Ангелина Л., Эвелина С., Анжела Ш.,

Варвара Н., Лев П. имеются нарушения слов слож-

ного слогового состава, наблюдаются парафазии

(замены звуков, слогов). У обучающихся наблюда-

лись сложности в определении количества слов в

предложении, звуков в слове, слогов в словах, труд-

ности в определении места звуков в словах, нужда-

лись в различных типах помощи.


ной группы по исследованию грамматического

строя речи показал: Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н., Ви-

олетта Н., Ангелина Л. –25б.=50%

Эвелина С., Анжела Ш., Варвара Н., Лев П. -

31б.=62%



Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н. у

этих школьников грамматический строй речи имеет

отклонения от возрастной нормы. Не всегда уда-

ется употреблять правильно предложенные пред-

логи, согласовывать существительное с числитель-

ными и прилагательным. Не получается образовы-

вать названия детенышей животных, образование

существительных с уменьшительно-ласкатель-

ными суффиксами. При повторении предложений

отмечались пропуски и перестановки слов, не

могли найти ошибки в предложениях даже при ока-

зании помощи, незначительные трудности вызы-

вали задания на составление предложений из слов

в начальной форме.


У Виолетты Н., Ангелины Л., Эвелины С., Ан-

желы Ш., Варвары Н., Льва П. грамматический

строй речи соответствует возрастной норме, однако

имеются незначительные затруднения при выпол-

нении заданий. Не всегда удавалось употреблять

правильно предложенные предлоги, согласовывать

существительное с числительными и прилагатель-

ным. Не всегда получалось образовывать названия

детенышей животных, образование существитель-

ных с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

Дети более успешно и правильно составили пред-

ложения из слов в начальной форме, более точно

смогли повторить предложения, с помощью взрос-

лого могли исправить ошибки в предложениях. Ос-

новные затруднения возникли при образовании су-

ществительных множественного числа в имени-

тельном и родительном падежах («стулов», «ухов»,

«окнов», «ух»).


ной группы по исследованию словаря и навыков

словообразования показал: Виолетта Н., Ангелина Л., Света Щ., Диана К.,

Сережа А., Сережа Н. –26б.=52%

Эвелина С., Анжела Ш. -25,75 б.=51,5%

Варвара Н., Лев П.- 29,25б.=58,5%



У Светы Щ., Дианы К., Сережи А., Сережа Н.,

Виолетты Н., Ангелины Л. словарь не соответ-

ствует возрастной норме, слова актуализируют

медленно. Частично знают названия животных

(«овечки», «свинка», «козявка»), профессий, частей

предметов, не могут подобрать антонимы, усвоены

слова обобщенного и отвлеченного значения. В

словаре наблюдаются наличие различных частей

речи (глаголов, прилагательных, существитель-

ных). Затруднялись в образовании относительных

прилагательных от существительных («клюквый»,

«сливное», «шишковое», «соломная», «грибов-

ный») и притяжательных («кочачья», «волчачья»,

«лёвное», «охотника»).

У остальных детей словарный запас прибли-

жен к возрастной норме, но слова актуализируют

недостаточно быстро. Знают названия животных,

профессий, частей предметов, могут подобрать ан-

тонимы, усвоены слова обобщенного значения. В

словаре наблюдаются наличие различных частей

речи (глаголов, прилагательных, существитель-

ных).


ной группы по исследованию понимания ло-

гико-грамматических конструкций показал: Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н., Ви-

олетта Н., Ангелина Л. – 2б.=20%

Эвелина С., Анжела Ш., Варвара Н., Лев П.-

3б.=30%



У детей понимание логико-грамматических

конструкций характеризуется качественным свое-

образием: грамматические нарушения на морфо-

лого-синтаксическом уровне отмечаются как на

уровне слова, его образования, так и на уровне сло-

восочетания, и на уровне предложения; имеют ме-

сто аграмматизмы как в импрессивной, так и в экс-

прессивной речи.


ной группы по исследованию связной речи пока-

зал: Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н., Ви-

олетта Н., Ангелина Л. – 9б.=30%


10,5б.=40%



Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н., Ви-

олетта Н., Ангелина Л. составили пересказ по наво-

дящим вопросам. Связность изложения значи-

тельно нарушена. Отмечаются пропуски частей

текста, смысловые ошибки. Нарушается последова-

тельность изложения. Отмечается бедность и одно-

образие употребляемых языковых средств. Непра-

вильно выложили последовательность картинок и с

трудом пытались составить рассказ. После оказан-

ной помощи (наводящие вопросы) выложили кар-

тинки и составили рассказ, в котором встречались

аграмматизмы.


пересказ составили с некоторой помощью (побуж-

дения, стимулирования, наводящие вопросы).

Наблюдаются смысловые пропуски, не соблюда-

ется последовательность изложения. Отмечаются

отдельные нарушения связного и последователь-

ного воспроизведения текста, отсутствие художе-

ственно-стилистических элементов; нарушения

структуры предложения. Активно начали выпол-

нять задание. Правильно выстроили картинки, но в

рассказе допустил незначительное искажение ситу-

ации.

Обработка и анализ результатов обследования

обучающихся первого класса по методике Фотеко-

вой Т.А. показал, что на начало эксперимента все

обучающиеся находятся на втором уровне успеш-

ности с различными количественными показате-

лями:

Диана К., Сережа А., Сережа Н., Света Щ. -

50,375%

Виолетта Н., Ангелина Л. – 52,75%

Эвелина С., Анжела Ш.-56,875%

Варвара Н., Лев П.-59,125%

Дети со вторым уровнем успешности характе-

ризуются общим недоразвитием речи с преимуще-

ственной несформированностью связной речи и

навыками языкового анализа. В целом показатели

сенсомоторного уровня, словообразования, грам-

матического строя речи выше, чем у других компо-

нентов речи.

Анализируя полученные результаты количе-

ственного и качественного результатов, а также

применение разнообразных методов и приемов,

можно сделать вывод, что у школьников с общим

недоразвитием речи, недостаточно сформированы

все проверяемые компоненты устной речи.


На первом этапе для исследования предпосы-

лок к формированию письменной речи применя-

лись тесты (были отобраны слова в соответствии с

возрастом и ЗУНами учащихся) для списывания

Садовниковой И.Н.

Исследование самостоятельных письменных

работ обучающихся экспериментальной группы

позволило выявить характер допущенных ошибок,

систематизировать их в целях детального исследо-

вания, спланировать коррекционно-логопедиче-

ское воздействие:

У Сергея А. наблюдаются ошибки следующего

характера: несоблюдение строки, почерк неряшлив,

нестабилен, письмо замедлено по темпу. При спи-

сывании отмечаются замены букв: о-а, п-р, ы-и, е-

и, д-т, ц-и, пропуски букв, неаккуратность. У ре-

бенка наблюдаются предпосылки к развитию опти-

ческой дисграфии, обусловлена недоразвитием

процессов зрительного распознавания, неточно-

стью пространственных представлений; и дисгра-

фии на основе нарушений фонемного распознава-

ния (дифференциации фонем).

Сергей Н. – наблюдается замена н-м, пропуски

букв, обусловлены наличием предпосылок к опти-

ческой и артикуляторно - акустической дисграфий,

характеризующаяся наличием на письме пропус-

ков, замен букв, которые соотносимы с теми заме-

нами и пропусками, что встречаются в устной речи

ребенка.Анжела Ш. - пропуски букв, замены: ш-м,

и-е, г-к, обусловлены предрасположенностью к оп-

тической дисграфии и дисграфии на основе нару-

шений фонемного распознавания (дифференциа-

ции фонем).

Эвелина С. – пропуски букв, замена а-о, веду-

щие к возникновению оптической и артикуляторно

- акустической дисграфий.

Ангелина Л. –пропуски слогов, замены: д-т, и-

е, предрасположенность к нескольким видам дис-

графий: оптической, дисграфии на основе наруше-

ний фонемного распознавания, а также дисграфии

на почве нарушения языкового анализа и синтеза.

Света Щ. – пропуски слогов и слов, слитное

написание слов, замена о-а. Предрасположенность

к оптической дисграфии и дисграфии на почве

нарушения языкового анализа и синтеза.

Виолетта Н.- ошибки в написании букв и-ш, и-

ц, о-с, о-а, п-т, характеризуются предрасположен-

ностью к оптической дисграфии.

Диана К. –пропуски слогов, слов, замена о-а,

предрасположенность к нескольким видам дисгра-

фий: кинетической и дисграфии на почве наруше-

ния языкового анализа и синтеза.

Лев П. - пропуски букв, замена о-а, предраспо-

ложенность к нескольким видам дисграфий: кине-

тической и дисграфии на почве нарушения языко-

вого анализа и синтеза.

Варвара Н.- пропуски букв - предрасположен-

ность к дисграфии на почве нарушения языкового

анализа и синтеза.

Специфические (т. е. не связанные с примене-

нием орфографических правил) ошибки являются

основными симптомами дисграфии у детей с ОНР

III уровня, которые носят стойкий характер, и воз-

никновение которых не связано с нарушением ин-

теллектуального или сенсорного развития ребенка

или с нерегулярностью его обучения.

Количественный анализ показал, что все обу-

чающиеся экспериментальной группы находятся на

низком уровне развития навыка письма с результа-

тами:

6 б. (Лев П., Варвара Н., Эвелина С., Виолетта

Н., Ангелина Л.), 4 б. (Анжела Ш., Сережа А., Се-

режа Н.) , 2 б. (Света Щ., Диана К.).

Выявленные предпосылки дисграфии у де-

тей изучаемой группы:

1. Несформированность компонентов устной

речи (нарушения фонематического восприятия и

слуха, звукопроизношения, слоговой структуры

слова, навыков языкового анализа, грамматиче-

ского строя речи, навыков словообразования, не-

сформированность связной речи и логико-грамма-

тических конструкций);

2.Замены и пропуски букв;

3. Пропуски слогов;

4. Замедленность письма, их почерк трудно

различим. Имеют место колебания высоты и

наклона букв, соскальзывания со строки, замены

прописных букв строчными и наоборот.

Анализ результатов диагностического иссле-

дования позволил спланировать и организовать

коррекционную работу с учащимися. На первона-

чальном этапе реализовать деятельность по разви-

тию познавательных процессов, коррекции устной

речи, мелкой моторики и пространственно-времен-

ных представлений, коррекционно-развивающее

обучение в соответствии с программой по русскому

языку первого класса.

Поэтому на решение коррекции устной и фор-

мирование письменной речи должна быть направ-

лена речевая работа по развитию всех компонентов

речевой системы, относящихся как к звуковой, так

и к смысловой сторонам речи. Однако недоразви-

тие тех или иных компонентов речевой системы

способствует нарушению письменной речи, тем са-

мым возникновению различных видов дисграфии.

Формирующий эксперимент охватил период

01.12.2016 г. – 20.04.2017 г. По итогам коррекци-

онно-развивающих мероприятий был проведен

контрольный эксперимент.

При проведении контрольного экспери-

мента использовались следующие задания по мето-

дике Т. А. Фотековой с некоторой корректировкой,

для того чтобы не допустить запоминания ранее от-

работанных ответов при первичном исследовании

устной речи. Были заменены серии по проверке со-

стояния фонематического восприятия на предло-

женные таблицы Садовниковой И.Н., по исследова-

нию навыка пересказа на текст «Галка и Голуби».

Критерии оценки устной речи, уровни успеш-

ности и цели такие же, как и при констатирующем

эксперименте.


ной группы по исследованию сенсоматорного

уровня речи показал:

Света Щ., Диана К., Сережа Н.- 37 б.=74%


Сережа А., Виолетта Н.– 37,5б.=75%

Эвелина С., Анжела Ш.-39,5б.=79%

Ангелина Л.Варвара Н., Лев П.-46б.=92%



При выполнении заданий на обследование ар-

тикуляторной моторики было выявлено, что у

Светы Щ., Дианы К., Сережи А. отмечалось улуч-

шение в выполнении движений органами артикуля-

ционного аппарата, движения стали более неточ-

ными, присутствовала последовательность движе-

ний. При этом дети недостаточно удерживают

артикуляторы в определенной позиции. Сохрани-

лось нарушение произношения нескольких звуков,

относящиеся к одной группе – сонорных, которые

заменяются. Гласные звуки и остальные согласные

артикулируют правильно. Отмечается недостаточ-

ная выразительность артикуляции во время произ-

несения нарушенных согласных.

У остальных обучающихся - Виолетты Н., Ан-

гелины Л., Эвелины С., Анжелы Ш., Варвары Н.,

Лев П., Сережи Н. при выполнении заданий диагно-

стируются некоторые затруднения в движениях ар-

тикуляционных органов, но явных нарушений не

отмечается. Объем движений полный и являются

достаточно точными. При обследовании изменения

заданного положения артикуляторных органов

трудностей не наблюдается. Нет синкинезий, ги-

перкинезов, саливации.

Звукопроизношение не нарушено. Гласные и

согласные звуки дети артикулируют правильно. Во

время повторения звуков, слов нет синкинезий, ги-

перкинезов лицевых, мимических мышц.


ной группы по исследованию навыков языко-

вого анализа показал: Света Щ., Диана К.-4б.=40%

Сережа А., Сережа Н.- 5б.=50%

Виолетта Н., Ангелина Л, Эвелина С.–

7б.=70%

Варвара Н., Лев П., Анжела Ш. -8б.=80%



Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н. Ви-

олетта Н., Ангелина Л., Эвелина С., Анжела Ш.,

Варвара Н., Лев П. имеются нарушения действий

фонемного анализа в умственном плане, недоразви-

тие анализа структуры предложения.


ной группы по исследованию грамматического

строя речи показал: Света Щ., Диана К.-28б.=56%

Сережа А., Сережа Н., Виолетта Н., Ангелина

Л. – 26б.=52%

Эвелина С., Анжела Ш. -34,5 б.=69%

Варвара Н., Лев П.- 37,5=75%



Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н. у

этих школьников грамматический строй речи имеет

отклонения. Дети научились употреблять пра-

вильно предложенные предлоги, согласовывать су-

ществительное с числительными. Сохраняются

трудности в образовании названий детенышей жи-

вотных, существительных с уменьшительно-ласка-

тельными суффиксами.

У Виолетты Н., Ангелины Л., Эвелины С., Ан-

желы Ш., Варвары Н., Льва П. грамматический

строй речи соответствует возрастной норме, однако

имеются незначительные затруднения при выпол-

нении заданий. Научились с помощью педагога

употреблять правильно предложенные предлоги,

согласовывать существительное с числительными

и прилагательным. Научились образовывать суще-

ствительные с уменьшительно-ласкательными суф-

фиксами.


ной группы по исследованию словаря и навыков

словообразования показал: Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н. –

29,25б.=58,5%

Виолетта Н., Ангелина Л. –33,75 б.=67,5%

Эвелина С., Анжела Ш. -38,25б.=76,5%

Варвара Н., Лев П.- 39,25б.=78,5%



У Светы Щ., Дианы К., Сережи А., Сережа Н.,

Виолетты Н., Ангелины Л. словарь приближен к

норме, слова актуализируют быстрее. Называют и

знают названия животных, некоторых профессий,

частей предметов, с трудом подбирают антонимы,

усвоены слова обобщенного и отвлеченного значе-

ния. В словаре наблюдаются наличие различных

частей речи (глаголов, прилагательных, существи-

тельных).

У остальных детей словарный запас в пределах

возрастной нормы, слова актуализируют доста-

точно быстро. Объем активного словаря увели-

чился вдвое. Знают названия животных, профессий,

частей предметов, могут подобрать антонимы,

усвоены слова обобщенного значения.


ной группы по исследованию понимания ло-

гико-грамматических конструкций показал: Света Щ., Диана К., Сережа А., Сережа Н-

3б.=30%

Виолетта Н., Ангелина Л., Эвелина С., Анжела

Ш., Варвара Н., Лев П.-4б.=40%



Динамика в развитии понимания логико-грам-

матических конструкций незначительная. Сохраня-

ются грамматические нарушения на морфолого-

синтаксическом уровне, которые отмечаются на

уровне слова, словосочетания и предложения; со-

храняются аграмматизмы как в импрессивной, так

и в экспрессивной речи.


ной группы по исследованию связной речи пока-

зал: Света Щ., Диана К.- 10,5б.=35%

Сережа А., Сережа Н.- 12б.=40%

Виолетта Н., Ангелина Л. –20б.-66,6%


25б.=83,3%




Учащиеся с результатами (35%, 40%) с интере-

сом отнеслись к заданию. При составлении рас-

сказа допускали незначительное искажение ситуа-

ции. Рассказ соответствует теме. Для формирова-

ния его замысла потребовались один-два

наводящих вопроса, но оформлен недостаточно

развернуто и целостно. Встречаются аграмма-

тизмы, далекие словесные замены. Дети нуждались

в стимулирующей помощи педагога.

Учащиеся с результатами (66,6%, 83,3%) вни-

мательно выслушали инструкцию и активно начали

выполнять задание - пересказ. Самостоятельно вы-

строили картинки в правильной последовательно-

сти. Рассказ имел четкую последовательность и

смысл. В пересказе установили правильное воспро-

изведение причинно-следственных связей.

Анализируя полученные результаты (Прило-

жение №3), можно сделать вывод, что разработан-

ная образовательная программа с применением

LEGO-технологии дала положительную динамику

в формировании письменной и устной речи в экс-

периментальной группе. Многие учащиеся само-

стоятельно выполняли предложенные задания.

Обработка и анализ результатов обследования

обучающихся первого класса по методике Фотеко-

вой Т.А. показал, что на завершении эксперимента

50% детей находятся на втором уровне успешности

с переходом на третий уровень (Прилжение №4).

Света Щ, Диана К., Сережа А.-55,6%, Сережа Н.-

55,8%,), 50% на третьем уровне (Виолетта Н. -64,

25% Анжела Ш.-73,6%, Эвелина С. – 74,125 %, Вар-

вара Н., Лев П. -79,9%, Ангелина Л.-68,3%. Из

выше сказанного можно сделать следующие вы-

воды о том, что у детей со вторым уровнем успеш-

ности можно говорить о наличии общего недораз-

вития речи с преимущественной несформированно-

стью связной речи, грамматического строя речи,

понимания логико-грамматических конструкций. В

этом случае наиболее благополучен сенсомотор-

ный уровень.

Дети с третьим уровнем успешности характе-

ризуются выраженной несформированностью по-

нимания логико-грамматических конструкций,

связной речи при сохранности всех других обсле-

дованных компонентов. В этом случае заключение

об общем недоразвитии речи неправомерно.

По завершении исследования был проведен

сравнительный анализ результатов обучения детей,

вошедших в экспериментальную группу для опре-

деления значения LEGO-технологии в предупре-

ждении дисграфии, полученных на констатирую-

щем и контрольном этапах исследования. Лучшие

результаты в развитии устной речи и компонентов

познавательной деятельности дети показали в за-

вершении экспериментальной коррекционной дея-

тельности. Результаты диагностики сенсомотор-

ного уровня возросли в экспериментальной группе

на 12%, также улучшились показатели по развитию

грамматического строя речи в среднем на 20%,

навыки языкового анализа и синтеза 40%, словарь

обогатился на 20% , связная речь улучшилась

вдвое.

Так, у детей из экспериментальной группы при

повторном обследовании письменной речи: при

списывании с прописного шрифта букв, слогов,

слов наблюдалось меньшее количество трудностей,

при списывании слов с печатного шрифта у детей

экспериментальной группы результаты оказались

более оптимистичными и уверенными, чем до экс-

периментальной деятельности. Написание букв на

слух выполняли безошибочно. Результаты обследо-

вания списывания печатного текста тоже улучши-

лись. Ошибки снизились с 10 до 6. Количественный

анализ показал, что все обучающиеся эксперимен-

тальной группы находятся на среднем уровне раз-

вития навыка письма с результатами:

18б. (Лев П., Варвара Н., Эвелина С., Виолетта

Н., Ангелина Л.), 16б. (Анжела Ш., Сережа А., Се-

режа Н.) , 14б. (Света Щ., Диана К.).

Сравнительный анализ показал, что большая

часть различных видов ошибок после проведения

коррекционной логопедической работы, включаю-

щей использование LEGO-технологии, была пре-

одолена.

Так, у учащихся число ошибок составляло бо-

лее 10 ошибок при первичном обследовании, а при

вторичном обследовании число ошибок составляло

в среднем 6-7. Число ошибок у обучающихся сни-

зилось в среднем 60%.

Контрольный этап исследования при изучении

специфических ошибок при письме продемонстри-

ровал, что у экспериментальной группы учащихся

произошло снижение количества ошибок, таких

как замены графически сходных букв, замены и

пропуски букв и звуков, ошибки, связанные с пере-

становкой букв, пропуски согласных при их стече-

нии, добавления букв, обозначения границ и нару-

шения деления предложения на слова. Представ-

ленные результаты говорят об улучшениях в

формировании графических образов букв, развитии

зрительно-пространственных функций в формиро-

вании мыслительных операций таких как анализ,

синтез, обобщение, сравнение и развитие речи де-

тей.

При сравнительном анализе количества оши-

бок можно отметить снижение их общего количе-

ства. Данные результаты говорят о положительном

изменении в формировании зрительно-простран-

ственной памяти и восприятия, а также графиче-

ских образов букв. Снижение количества ошибок в

письменных работах указывает на улучшение руч-

ной моторики, зрительно-пространственных функ-

ций у учащихся и говорит о том, что изобразитель-

ная деятельность эффективна в предупреждении

дисграфии и профилактике других нарушений

письменной речи.

Таким образом, полученные в ходе экспери-

мента результаты указывают на эффективность

проведенной нами коррекционной логопедической

работы. Выявленные данные стали подтвержде-

нием предположения об эффективности LEGO-

технологии при предупреждении дисграфии у

младших школьников с ОНР III уровня.


Использование ЛЕГО – технологий в коррек-

ционной работе со школьниками, позволило под-

нять на более высокий уровень развитие познава-

тельную активность, способствуют развитию пси-

хических процессов, обогащению активного

словаря, развитию связной, грамматически пра-

вильной монологической и диалогической речи,

фонематических процессов и владению речью как

средством общения и культуры, развитию инициа-

тивы и творческих способностей на основе сотруд-

ничества со взрослыми и сверстниками, что соот-

ветствует ФГОС.

Технологический подход, то есть новые педа-

гогические технологии обеспечивают достижения

школьника, а в дальнейшем и их успешное обуче-

ние в школе

ЛЕГО - технология - это перспективное

направление для коррекции, обучения, развития и

воспитания детей с ОНР III уровня. Поэтому, чем

разнообразнее будут приёмы логопедического воз-

действия на детей с речевой патологией, тем более

успешным будет формирование речи. Применение

Лего - технологий и других инновационных техно-

логий в образовательном и коррекционно - развива-

ющем процессе, позволили совершенствовать его,

делать более полным, интересным и насыщенным.

У детей повысился мотивационный компонент

вследствие манипулирования ЛЕГО-игрушками

[1]. Они с желанием посещали логопедические за-

нятия и боялись их пропустить. Ежедневно интере-

совались о том, какие задания и упражнения будут

выполнять. С нетерпением ожидали следующего

прихода учителя-логопеда.

Индивидуальный речевой профиль Светы Щ. до и после экспериментального исследования

Первичная диагностика по методике Т.А. Фо-

текова показала, что Света Щ. находится на 2

уровне успешности с результатами: 100,75 баллов

(50,375%). В этом случае можно говорить о нали-

чии общего недоразвития речи с преимуществен-

ной несформированностью навыков языкового ана-

лиза (3), понимания логико-грамматических кон-

струкций (2), связной речи (9). Наиболее

благополучной стороной является сенсомоторное

развитие (35,75).

В результате итоговой диагностики у Светы

Щ. повысились показатели по всем проверяемым

компонентам в среднем на 6% с результатами:

111,75 баллов (55,5%).

Индивидуальный речевой профиль Дианы К. до и после экспериментальной работы

Анализ результатов полученных при обследо-

вании этого ребенка, выявляют выраженную не-

сформированность навыков языкового анализа (3),

понимания логико-грамматических конструкций

(2), связной речи (9). Наиболее благополучной сто-

роной речи является сенсомоторная (35,75): фоне-

матическое восприятие, речевая моторика, звуко-

произношение.

Общий результат в начале логопедического

исследования составляет: 100,75 баллов (50,375%).

В результате коррекционной работы результаты по-

высились незначительно и составляют: 111,75 бал-

лов (55,6%). Это связано с индивидуально-типоло-

гическими особенностями ребенка: слабое понима-

ние сложных речевых конструкций, замедленный

темп во всех сферах деятельности.

0

20

40

60

80

Се

нсо

м…

Грам

ма…

Ло

гико

-…Первичная диагностикаИтоговая диагностика

0

50

100

Се

нсо

…

Грам

…

Ло

гик…

Перви…


Индивидуальный речевой профиль Сережи А. до и после экспериментальной работы

Полученные данные указывают на низкий уро-

вень развития всех компонентов речевой системы,

за исключением звукопроизношения.

Показатели успешности выполнения отдель-

ных проб ниже уровня 50%. Чаще всего это наблю-

дается в заданиях на проверку навыков языкового

анализа (3), грамматического строя речи (25), пони-

мания логико-грамматических конструкций (2). У

Сережи А. результат выполнения этих проб соот-

ветствует 50,375% успешности, но за весь тест он

набрал 100,75 баллов (II уровень). Значительно низ-

кие значения, в сравнении с другими результатами,

показатели отмечаются в пробах на связную речь.

Итоговое исследование показало повышение

результатов исследуемых проб на 11 баллов (6%).

Это связано с наличием гипердинамического син-

дрома в анамнезе, проявляющееся в расторможен-

ности, гиперактивности и импульсивности, не-

устойчивости внимания, высокой отвлекаемости.

Индивидуальный речевой профиль Сережи Н. до и после экспериментальной работы

Успешность выполнения заданий на проверку

сформированности компонентов устной речи у об-

следуемого отмечается - низкий (50,375%-100, 75

баллов). Значительно нарушены навыки словоизме-

нения, понимания логико-грамматических кон-

струкций, связной речи.

В результате повторного исследования отмеча-

ются положительные изменения во всех проверяе-

мых компонентах устной речи (111,75 баллов-

50,375 баллов).

Индивидуальный речевой профиль Виолетты Н. до и после экспериментальной работы

020406080

100

Сенсо-моторный Словарь

Начальнаядиагностика

Итоговаядиагностика

Эта испытуемая демонстрирует выраженное

недоразвитие всех компонентов речи, кроме сенсо-

моторного развития (37,5). Особенно значимыми

нарушениями являются: связная речь (9) и понима-

ние логико-грамматических конструкций(2). Лого-

педическое обследование констатировало наличие

у этой девочки 2 уровня успешности (103,5 баллов-

52,75%).

Показатели в результате итогового исследова-

ния изменились на 11,5%, что составляет – 130,25

баллов-64,25%.

020406080

Се

нсо

м…

Грам

м…

Ло

гико

…

Первичная диагностика

0

20

40

60

80

Сен

сом

…

Грам

ма…

Ло

гико

-…Первичная диагн…


Индивидуальный речевой профиль Ангелины Л. до и после экспериментальной работы

В этом случае наиболее благополучен сенсо-

моторный уровень. Показатели сформированности

фонематического восприятия и звукопроизноше-

ния соответствуют уровню нормы. Артикуляцион-

ная моторика и звуко-слоговая структура слова

нарушены, но в меньшей степени, чем другие изме-

ряемые показатели.

Все другие компоненты речевой системы ха-

рактеризуются выраженным дефектом, особенно

это касается связной речи (9) и навыков языкового

анализа (4).

В итоговом исследовании корригируемые по-

казатели улучшились в значительной степени (на

16%) в соотношении: 105,5 баллов (52,75%) и

136,75баллов (68,7%). Ангелина Л. В итоговом ис-

следовании достигла III уровня успешности.

Индивидуальный речевой профиль Эвелины С. до и после экспериментальной работы


вании этого ребенка, выявляют выраженную не-

сформированность навыков языкового анализа (4),

понимания логико-грамматических конструкций

(3), связной речи (10,5). Наиболее благополучной

стороной речи является сенсомоторная (37,5): фо-

нематическое восприятие, речевая моторика, звуко-

произношение.


исследования составляет: 111,75 баллов (56,875%).

В результате коррекционной работы результаты

значительно повысились и составляют: 148,25 бал-

лов (74,125%). Ребенок достиг третьего уровня

успешности. В этом случае заключение об общем

недоразвитии речи неправомерно.

Индивидуальный речевой профиль Анжелы Ш. до и после экспериментальной работы

Полученные данные указывают на низкий уро-

вень развития всех компонентов речевой системы,

за исключением звукопроизношения.

Показатели успешности выполнения отдель-

ных проб ниже уровня 50%. Чаще всего это наблю-

дается в заданиях на проверку навыков языкового

анализа (4), понимания логико-грамматических

конструкций (3). У Анжелы Ш. результат выполне-

ния этих проб соответствует 56,875% успешности,

но за весь тест он набрал 111,75 баллов (II уровень).

Значительно низкие значения, в сравнении с дру-

гими результатами, показатели отмечаются в про-

бах на связную речь.

Итоговое исследование показало повышение

результатов исследуемых проб на 37,5 баллов

0102030405060708090

100

Се

нсо

мат

ор

ны

й

уро

вен

ь

Нав

ыки

яз

ыко

вого

…

Грам

мат

иче

ски

й

стр

ой

ре

чи

Сл

ова

рь

Ло

гико

-гр

амм

ати

ческ

ие

…

Свя

зная

ре

чь

Первичная диагностика

Итоговая диагностика

0

50

100

Се

нс…

Грам

…

Ло

ги…

Перви…

020406080

100

Се

нсо

м…

Грам

ма

…

Ло

гико

-…

Первичная диаг…


(17%) с результатами 149, 25 баллов (73,6%)- III

уровень успешности. В этом случае заключение об

общем недоразвитии речи неправомерно.

Индивидуальный речевой профиль Варвары Н. до и после экспериментальной работы

Полученные данные указывают на достаточно

высокий уровень развития всех компонентов рече-

вой системы, за исключением логико-грамматиче-

ских конструкций (3). Показатели успешности вы-

полнения отдельных проб зачастую ниже уровня

70%. Чаще всего это наблюдается в заданиях на со-

ставление и пересказ текста. Результат выполнения

этих проб соответствует 55% успешности, но за

весь тест она набрала 118 баллов (59,125% успеш-

ности — II уровень). Невысокие, в сравнении с дру-

гими результатами, показатели отмечаются в про-

бах на связную речь.

В результате экспериментального исследова-

ния показатели по развитию компонентов речевой

системы повысились до III уровня успешности

(159,75 баллов – 79,9%).

Индивидуальный речевой профиль Льва П. до и после экспериментальной работы


вании этого ребенка, выявляют несформирован-

ность навыков языкового анализа (5), понимания

логико-грамматических конструкций (3), связной

речи (10,5). Наиболее благополучной стороной

речи является сенсоматорная (39,5): фонематиче-

ское восприятие, речевая моторика, звукопроизно-

шение.


исследования составляет: 118 баллов (59,125%). В

результате коррекционной работы результаты по-

высились незначительно и составляют: 159,75 бал-

лов – 79,9% - III уровень успешности.

Список используемой литературы:

1. Лусс Т.В. Формирование навыков кон-

структивно-игровой деятельности у детей с помо-

щью ЛЕГО.-М.: Владос, 2003, 104с.

2. Поваляева М.А. Справочник логопеда: Ро-

стов-на-Дону, 2002.

3. Сидоров П. И., Парняков А.В. Клиническая

психология: учебник: -3-е изд., исправл. и доп.- М.:

ГЭОТАР-Медиа, 2010.-880с.: ил.

4. Фотекова Т.А. Тестовая методика диагно-

стики устной речи младших школьников. М., 2000,

123с.

© С.А. Керн, 2017

0

50

100

Се

нсо

…

Грам

м…

Ло

гик

…

Первичная …

020406080

100

Се

нсо

м…

Грам

ма…

Ло

гико

-…

Первичная …


УДК 378.4

Д.Г. Медведев,

Кандидат физ-мат наук, доцент,

декан мех-мат. ф-та, Белорусский гос. ун-т,

г. Минск, Беларусь

ЗАКОНОМЕРНОСТИ ОБУЧЕНИЯ СТУДЕНТОВ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ МЕХАНИКЕ В ИНФОРМАЦИОННО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ СРЕДЕ КЛАССИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

В настоящее время перед образованием нашей

страны стоят задачи, отражающие объективные по-

требности белорусского общества не только в под-

готовке специалистов гуманитарного профиля (что

само по себе очень важно), но и совершенствовании

подготовки специалистов в области естественно-

математических и технических наук. Осмысление

многих проблем связано с поиском средств, спосо-

бов и условий, оптимизирующих осуществление

процесса образования подрастающего поколения в

интересах сохранения и преувеличения техниче-

ского базиса страны.

Для успешной подготовки будущего специа-

листа в информационно-образовательной среде

университета важно осознавать и понимать не

только сущность, внутреннюю структуру образова-

тельного процесса, но глубинные закономерности,

на которых он строится. В «Новой философской эн-

циклопедии» закономерности определяется как

«относительно устойчивые и регулярные взаимо-

связи между явлениями и объектами реальности,

обнаруживающиеся в процессах изменения и раз-

вития» [12, с. 38]. Основываясь на этом определе-

нии, многими исследователями (Ю.К. Бабанский,

Н.Ф Голованова, В.И. Загвязинский, В.В. Краев-

ский, В.А. Сластенин, И.Ф.Харламов и др.) приво-

дят толкование закономерностей реализации про-

цесса обучения. Так, ученые В.В. Краевский и

А.В. Хуторской закономерности обучения рассмат-

ривают как «устойчиво повторяющиеся связи

между типичными педагогическими фактами, явле-

ниями и событиями» и приводят примеры общих и

конкретных педагогических закономерностей [7, с.

77-78]. Российский ученый В.А. Сластенин счи-

тает, что педагогические закономерности – «это

обусловленность содержания, форм и методов пе-

дагогической деятельности уровнем развития про-

изводительных сил общества и соответствующих

им производственных отношений и надстройки»

[16, с. 210], а также он отмечает, что «закономерно-

сти педагогического процесса находят свое отраже-

ние в основных положениях, определяющих его об-

щую организацию, содержание, формы и методы,

т.е. принципах» [16, с. 211]. Белорусский педагог

И.Ф. Харламов под понятием закономерности вос-

питания (а значит и обучения) понимает «устойчи-

вые, повторяющиеся и существенные связи в вос-

питательном процессе, реализация которых позво-

ляет добиваться эффективных результатов

развитии и формировании личности» [20, с. 97].

Все вышеназванные определения закономер-

ностей процесса обучения сформулированы отно-

сительно реализации их в средней общеобразова-

тельной школе, на основе которых определяются

принципы обучения.

В научной литературе имеются исследования,

раскрывающие сущность закономерной обучения в

высшей школы. В 70-80-е годы прошлого века из-

вестный российский педагог С.И. Архангельский

одним из первых показал, что основным законом

дидактики является единство учебной и обучаю-

щей деятельности: «закон и принципы обучения со-

ставляют заповеди классической теории обучения»

[2, с. 14].

В настоящее время существует большое коли-

чество теоретических и практических исследова-

ний посвящены выявлению основных закономер-

ностей обучения в высшей школе (В.И. Андреев,

А.В. Духавнева, О.Л. Филатов, Ю.В .Сорокопуд, и

др.). Например, известный российский педагог В.И.

Андреев отмечает важность выявления законов и

закономерностей процесса обучения в вузе, кото-

рые отражают общую тенденцию функционирова-

ния и развития педагогической системы и опреде-

ляет основные требования к выявлению закономер-

ностей процесса обучения в вузе: «а) вскрыть

существенные, объективные, устойчивые, повторя-

ющиеся взаимосвязи между компонентами педаго-

гической системы; б) установить педагогические

условия, при которых эти взаимосвязи проявля-

ются; в) установить границы распространения за-

кона – (закономерности Д.М.); в) выразить, сфор-

мулировать педагогический закон – (закономер-

ность Д.М.) – через взаимоотношения

педагогических категорий в словесной или анали-

тической форме» [1, 145]. С точки зрения А.В. Ду-

хавневой, закономерности выступают в качестве

«регулятивных норм практики» [13, с.69], а Ю.В.

Сорокопуд, не определяя закономерностей про-

цесса обучения, приводит основные характери-

стики процесса обучения и принципы формирова-

ния содержания образования [19, с. 167].

Для нашего исследования важной является

точка зрения на эту проблему И.П. Подласого, ко-

торый считает, что «под влиянием социального

прогресса и научных достижений, по мере выявле-

ния новых закономерностей обучения, накопления

опыта работы преподавателей принципы видоизме-

няются, совершенствуются. Современные прин-

ципы обусловливают требования ко всем компо-

нентам учебного процесса: логике, целям и зада-

чам, формированию содержания, выбору форм и

методов, стимулирования, планирования и анализа

достигнутых результатов» [14 с. 261]. В связи с со-

зданием информационно-образовательной среды в


классическом университете, мы можем констатиро-

вать, что проблема закономерностей обучения сту-

дентов-механиков в информационно-образователь-

ной среде классического университета требует пе-

реосмысления, уточнения их реализации.

Новые компьютерные технологии внедряются

во все сферы жизни и деятельности современного

человека. Происходит стремительный рост науч-

ной информации, доступность ее получения и пере-

работки студентами. В образовательном процессе

университетов происходит слияние обычных и ин-

новационных способов передачи информации.

Фактически создается информационно-образова-

тельная среда высшего учебного заведения, кото-

рая выступает важным условием и одновременно

средством формирования нового ракурса образова-

тельного процесса. В этой связи важной задачей пе-

дагогики и методики обучения в высшей школе яв-

ляется обоснование закономерностей процесса обу-

чения в соответствии с новыми реалиями

образования.

Видимо, все выделенные ранее закономерно-

сти процесса обучения проявляются в системе под-

готовки специалистов по механике в классическом

университете. Однако, учитывая то, что сейчас в

связи с изменением способов получения, осмысле-

ния и переработки информации, с увеличением ее

потока целесообразно при выделении закономерно-

стей обучения ориентироваться на информаци-

онно-образовательную среду, созданную в Бело-

русском государственном университете, на ее

структуру и особенности.

Исследование показало, что в информационно-

образовательной среде процесс обучения законо-

мерно направлен на профессиональную деятель-

ность будущих специалистовь. Опора на эту зако-

номерность способствует осознанию и принятию

студентами цели учения как первоосновы профес-

сиональной подготовки, повышению мотивацию

учения, стимулированию интереса к техническим

наукам. Цели, мотивы и интересы в значительной

мере обусловливают успешность учения студентов

в информационно-образовательной среде факуль-

тета. Осмыслению профессиональной направлен-

ности специалиста посвящены работы психологов

(Э.Ф. Зеер, Л.М. Митина, Е.А. Климов, Н.В. Кузь-

мина, А.К. Маркова и др.), педагогов (А.Н. Сендер,

Л.Б. Исаченкова, Н.Л. Москвичева и др.), методи-

стов (Н.В. Бровка, Г.Л. Луканкин, А.Г. Мордкович,

В.М. Монахов, И.А. Новик и др.).

Психолог Э.Ф.Зеер профессиональную

направленность определяется как «интегральное

(системное) качество личности, как обобщенные

отношения студентов к будущей профессии, инте-

гральная характеристика их активности [4, с.5] (в

нашем случае – к профессии механика). Направлен-

ность студентов на получение специальности меха-

ника обусловливается содержательным составом

курса теоретическая механика. Закономерно на ос-

нове теоретической механики базируются многие

отрасли естествознания и одновременно она явля-

ется научной основой большинства областей тех-

ники.

Психолог Л.М. Митина профессиональную

направленность рассматривает как профессио-

нально значимое личностное качество, обусловлен-

ное устойчивыми доминирующими потребности,

мотивами и интересами [10, с.34], а также подчер-

кивает, что профессиональная направленность де-

терминируются потребностями, мотивами и це-

лями деятельности студентов. Н.В. Кузьмина счи-

тает, что профессиональная направленность

позволяет преподавателю стремиться выявить весь

спектр интересов и потребностей студентов, чтобы

руководствоваться этим в стратегиях обучения [8,

с.65]. Потребность составляет психологическую ос-

нову доминанты мотивационной сферы и проявля-

ется в более высокой готовности студентов к овла-

дению учебной информацией. Она является сред-

ством побуждения студентов к продуктивной

познавательной деятельности, активному освоению

содержания образования, позволяет им реализовать

собственный творческий потенциал.

На близких позиция в обосновании направлен-

ности обучения в высшей школы находятся и педа-

гогии. Так, белорусский исследователь А.П. Сман-

цер, исследуя проблему гуманизации педагогиче-

ского процесса, отмечает, что «основой

формирования принципов как общей нормы педа-

гогической деятельности являются закономерно-

сти, фиксирующие инвариантные характеристики,

существенные и устойчивые связи» [17, с. 116].

Многие исследователи (Н.В. Бровка, А.Г.

Мордкович, И.А. Новик и др.) особое внимание об-

ращают на профессиональную направленность вза-

имосвязи теории и практики при обучении матема-

тике. Так, Н.В. Бровка отмечает, что мотивационно-

содержательная направленность методической си-

стемы является одной из характеристик взаимодей-

ствия преподавателя и студента [3 с. 142].

Следовательно, профессиональная направлен-

ность рассматривается как система отношений выс-

шего уровня обобщенности, связанная с конечной

целью обучения и включающая в себя эмоциональ-

ное отношение к профессии, интерес, удовлетво-

ренность и склонность заниматься ею. Будучи

обобщенной и интегральной характеристикой внут-

ренней активности студента, она существенно вли-

яет на профессиональную подготовку и ее резуль-

таты.

Отличительная закономерность университет-

ского образования – его фундаментальность, кото-

рая проявляется в расширенном понимании целей

университетского образования, в подготовке высо-

коквалифицированных специалистов, которые

овладели не только определенной суммой знаний

по специальности, но и развили умения и навыки

интеллектуальной деятельности.

В нормативных документах Белорусского гос-

ударственного университета указывается, что на

ступенях высшего образования обеспечивает под-

готовка специалистов, обладающих фундаменталь-

ными и специальными знаниями и умениями.

Специфика профессиональной направленно-

сти подготовки будущего механика проявляется в

ее объектно-предметном содержании профессии,


обусловливается содержательным составом теоре-

тической механики. Фундаментальность теорети-

ческой механики заключается в раскрытии общих

законов механического движения и взаимодей-

ствия материальных тел, является фундаменталь-

ной базой для современной техники, одновременно

является основой для большинства областей тех-

ники, для изучения других технических дисциплин,

а также служит осознанием целей и задач профес-

сиональной деятельности. Фундаментальность тео-

ретической механики проявляется не только в тео-

ретическом, но и в практическом плане. Ведь любое

фундаментальное открытие получает дальнейшее

продвижение в практическом его использовании,

находит приложение в различных сферах науки и

технике, что вполне можно назвать практической

фундаментальностью.

Следует подчеркнуть, что научно-технический

прогресс превратил фундаментальные науки в

непосредственную, постоянно действующую и

наиболее эффективную движущую силу производ-

ства, что относится не только к новейшим наукоем-

ким технологиям, но и к любому современному

производству. Результаты фундаментальных иссле-

дований обеспечивают высокий темп развития про-

изводства, возникновение совершенно новых от-

раслей техники. Все больше фундаментальные тео-

рии начинают использоваться для практических

целей, трансформируясь в инженерные теории. По-

этому будущие специалисты в вузе должны приоб-

рести фундаментальные знания, уметь работать с

информацией: научиться её поиску, систематиза-

ции, анализу.

Фундаментальное знание как раз и объединяет,

«сворачивает» разные аспекты объекта изучения в

какие-то ёмкие образы, понятия, законы, которые в

каждом конкретном случае могут быть мгновенно

«развернуты», эффективно применены для реше-

ния конкретных задач. Фундаментальность образо-

вания можно только лишь предложить, как систему

условий (возможностей) в развитии личности и

наметить пути её личностного присвоения обучаю-

щимися, однако её нельзя интерпретировать без

участия обучаемого. Отсюда ещё один аспект фун-

даментальности знания – личностный. Фундамен-

тальность – это итог и качество личностного усвое-

ния знаний индивидом, зависящее от личностных

целей, способностей, усилий индивида и условий,

которые сложились при усвоении знаний. С мето-

дической позиции современной методики и педаго-

гики фундаментальность – это качество «упаковки

современных знаний», которые предъявляются сту-

дентам. Они одновременно являются желаемой ко-

нечной целью качества их усвоения, осмысления,

личностного присвоения.

В условиях обучения студентов в информаци-

онно-образовательной среде подача информации

происходит относительно сжатыми порциями, по-

этапно, учебного материала представляется в

структурированном и систематизированном виде.

В свое время известный дидакт И.Л. Лернер

подчеркивал, что «структурирование материала

при изложении означает представление информа-

ции в ближайших, а затем во все более отдаленных

связях. Важные процессы объясняются так, что ста-

новятся ясными их механизмы. Освещаемый объ-

ект представляется элементом более обширной си-

стемы и в доступных случаях сам характеризуется

как система взаимосвязанных элементов» [9, с. 60].

Исследователь О.В. Корягина, отмечает, что струк-

турирование способствует выявлению определен-

ной совокупности элементов: понятий, законов,

идей, принципов, с помощью которых описыва-

ются соответствующие явления, процессы, объяс-

няется, как они взаимодействуют между собой, и,

наконец, с помощью разработанных правил-ин-

струкций предписывается, как управлять этим вза-

имодействием [6].

Систематизация позволяет студентам более

продуктивно усваивать теоретический материал по

естественным наукам, в том числе и по механике, и

вместе с этим служить источником для кумуляции

имеющихся и создание новых знаний. Структури-

рование и систематизация позволяют представить

изучаемый материал в логической завершенности,

в сокращенном и закодированном виде, что явля-

ется шагом вперед по сравнению с традиционным

изучением. Это облегчает усвоение учебного мате-

риала, становится важным условием повышения

качества образования и одной их новых закономер-

ностей образовательного процесса в вузе.

Осуществление межпредметных связей теоре-

тической механики с другими учебными дисципли-

нами (логикой, аналитической геометрией, алгеб-

рой, дифференциальными уравнениями, физикой,

техникой) обеспечивают прочное усвоение знаний,

формирование умений и навыков, побуждает сту-

дентов к активной мыслительной деятельности,

дает возможность переносить теоретические зна-

ния в русло практической деятельности. Межпред-

метные связи в вузовском обучении являются кон-

кретным проявлением интеграционных процессов,

происходящих в настоящее время в науке и в жизни

общества. В информационно-образовательной

среде происходит актуализация межпредметных

связей механики и математики как механизма инте-

грации фундаментальной и практической составля-

ющей образовательного процесса. Роль межпред-

метных связей возрастает в связи с увеличением

объема научной информации, подлежащей усвое-

нию студентами.

Для успешной подготовки будущих специали-

стов особое значение имеет закономерность связи

теории с практикой. «Развитие способностей в

учебной деятельности, – подчеркивает известный

педагог В.И. Андреев, – будет тем эффективное,

чем более будет достигаться оптимальное сочета-

ние теории и практики» [1, с. 161]. Исследование

Н.В. Бровка доказало, что логически взаимосвязан-

ная интеграция теории и практики является дей-

ственным средством повышения качества матема-

тической подготовки студентов [3, с. 5].

Не менее актуальным для теоретической меха-

ники является обеспечение интеграции теории и

практики. Важно интегрировать теоретическую


подготовку (знание основных понятий теоретиче-

ской механики, их определение и логическую взаи-

мосвязь между ними) и практические умения и

навыки (умение представить проблему в виде за-

дачи, знание алгоритма ее решения, умение состав-

лять расчетную схему, математическое решение за-

дачи, способность анализировать результаты реше-

ния, осуществлять рефлексию полученных данных)

студента. Уверенно можно утверждать, что проч-

ное усвоение теоретической механики не может

быть окончательно завершенным без владения ма-

тематическим аппаратом при решении практиче-

ских задач. В целом, курс теоретической механики

можно представить как последовательность реше-

ния взаимосвязанных теоретических задач. Для

обучения студентов физико-математическим дис-

циплинам эта закономерность является значимой,

так как любая теория проверяется в процессе реше-

ния практических задач.

Объективной закономерностью является воз-

растание объема научной информации, необходи-

мой для эффективной подготовке будущего специ-

алиста. К сожалению, традиционный подход в об-

разовании ориентирован на лекционно-

семинарскую систему обучения, на слушание и за-

поминание учебной информации, а не на самостоя-

тельное ее добывание, активную самостоятельную

работу по осмыслению учебной информации, по-

иск возможностей ее перекодирования и примене-

ния в новых проблемных ситуациях. В информаци-

онно-образовательной среде требуется уменьшение

доли учебных занятий с преподавателем, который

должен выступать консультантом, координатором

познавательного процесса, корректировщиком пре-

подаваемого курса, менеджером и больше времени

отводить на развитие самостоятельности и активно-

сти студентов, повышение сознательности учения.

Преподаватель организует самостоятельную

работу студентов с помощью электронных средств.

Тем самым происходит не только декларирование

важности самостоятельной работы студентов, но и

создаются для этого условия: обеспеченность тех-

ническими средствами самообучения, компьютер-

ной системой с функциями самообучения и само-

контроля знаний, пакетами прикладных программ и

др.

На механико-математическом факультете Бе-

лорусского государственного университета при

изучении теоретической механики и других дисци-

плин учебного плана самостоятельная работа сту-

дентов представляет собой единство трех взаимо-

связанных форм:

– аудиторная самостоятельная работа при вы-

полнении студентом учебных и творческих зада-

ний;

– внеаудиторная работа, которая осуществля-

ется под непосредственным руководством препода-

вателя;

– творческая, в том числе научно-исследова-

тельская работа.

Следующей закономерностью, на которой ос-

новывается процесс обучения в информационно-

образовательной среде университета, является ин-

теграция учебной, учебно-исследовательской,

научно-исследовательской и самостоятельной ра-

боты студентов, которая стимулирует их к самосто-

ятельному поиску закономерностей развития изу-

чаемых предметов. В университете научно-иссле-

довательская деятельность студентов

осуществляется в двух видах: учебно-исследова-

тельская деятельность, предусмотренная учебным

планом и исследовательская работа, не предусмот-

ренная учебным планом.

Сочетание учебной, учебно-исследователь-

ской, научно-исследовательской и самостоятель-

ной деятельности студентов под руководством пре-

подавателей становится обыденной практикой ву-

зовского образования. Современный специалист

должен владеть не только репродуктивными знани-

ями и умениями, но и иметь способности к творче-

скому исследовательскому подходу в профессио-

нальной деятельности. Осуществление единства

учебной и учебно-исследовательской деятельности

студентов-механиков предполагает решение при-

кладных задач по теоретической механике, подго-

товку докладов на конференциях, выполнение кур-

совых работ по теоретической механике под руко-

водством преподавателей, участие в научных

кружках, ведение самостоятельного исследования

по прикладным проблемам, связанным с разработ-

кой теоретических основ расчетов, используемых в

других науках.

Одной из важнейших закономерной процесса

обучения теоретической механике в университете

является обеспечение преемственности между

школьными курсами физики и математики и кур-

сом теоретической механики. Исследование А.П.

Сманцера показало, что преемственность не явля-

ется случайным процессом, а выступает как необ-

ходимое закономерное явление, обеспечивающее

поступательный характер развития человека [18

с.11]. Исследователь установил, что реализации

преемственности на каждой ступени обучения

имеет свои особенности, при переходе от одной

ступени к следующей носит неровный, скачкооб-

разный характер, связанный с качественными изме-

нениями в развитии школьников и студентов [17, с.

135].

Преемственность как методологическая зако-

номерность обучения в информационно-образова-

тельной среде имеет свои отличия:

– возможность устранения пробелов в знаниях

студентов по математике и физике с помощью спе-

циально подготовленных курсов, построенныхо на

информационных технологиях;

- дифференцированный подход к подаче теоре-

тического материала, чтобы удовлетворить потреб-

ности студентов с высоким уровнем физико-мате-

матической подготовки, а также помочь слабо под-

готовленным студентом успешно преодолевать

трудности;

– возможность получения необходимых дан-

ных, теорий, информации, которые позволяют са-

мостоятельно повысить уровень своих знаний по


физике и математике, что обеспечить успешность

изучения теоретической механики;

– овладение методами математического моде-

лирования, позволяющих успешно использовать их

в процессе изучения теоретической механики;

– использование электронные учебные изда-

ния на различных носителях, компьютерные обуча-

ющие системы, аудио- и видеоматериалы и другие

ресурсы;

– выстраивание связей между имеющимися

знаниями по математике и физике и получаемой но-

вой информацией в этих областях знаний.

Важной составляющей закономерностью

функционирования информационно-образователь-

ной среды факультета является учебно-методиче-

ское обеспечение, включающее компьютерный

учебник, структурированный с учетом целей обуче-

ния учебной дисциплины с выходом на профессио-

нальные задачи будущей деятельности механика;

компьютерный лабораторный практикум, позволя-

ющий приобрести умения и навыки в решении про-

фессионально-значимых задач; компьютерный тре-

нажер, предполагающий имитацию работы в ин-

струментальной среде механика.

Эффективность обучения студентов в инфор-

мационно-образовательной среде закономерно за-

висит от наличия информационно-образователь-

ных ресурсов (библиотечные фонды вуза; интер-

нет-классы, доступ в Internet); кафедральных

фондов (учебно-методические разработки, учебные

пособия и др.); электронных учебников и пособий,

демонстраций, тестовых и других заданий, образ-

цов выполнения проектов; компьютерных средств

обучения (компьютерная техника и ее программное

обеспечение; автоматизированная система кон-

троля знаний); современных средств коммуника-

ции (Internet, электронная почта, чат, форумы,

блоги, телеконференции, видеоконференции, теле-

обсуждении учебного материала, Internet-кафе и

др.). Использование информационно-образователь-

ных ресурсов, компьютерных технологий в про-

цессе обучения теоретической и прикладной меха-

нике позволяют с их помощью осознавать студен-

там имеющийся массив информации по этим

дисциплинам, проследить динамику его возникно-

вения, разрешить сформировавшиеся стереотипы

мышления

Эффективное взаимодействие преподавателя и

студента в образовательном процессе университете

как закономерность детерминировано социально-

экономическими и социально-нравственными фак-

торами, которые обязательно предполагают со-

трудничество, взаимодействие студентов и препо-

давателей в образовательном процессе, направлен-

ного на профессионально-личностное развитие

будущего специалиста. Образовательный процесс

не может осуществляться вне совместной творче-

ской деятельности преподавателя и студента, их ак-

тивного взаимодействия. В ходе взаимодействия

преподавателя со студентами выдвигаются и реша-

ются сложные теоретические проблемы, анализи-

руется научный материал, сравниваются позиции

различных научных школ, выявляются и уточня-

ются спорные моменты. Тем самым преподаватель

имеет возможность приобщить студентов к анализу

и обобщению научной информации, поиску воз-

можностей ее применения в практической деятель-

ности. Психолог И.Я. Зимняя подчеркивает, что

развитие обучаемого предполагает постоянное са-

моразвитие педагога, которое есть условие разви-

тия обучаемого [5, с. 170]. Она считает, что педаго-

гическое взаимодействие характеризуется активно-

стью, осознанностью, целенаправленностью

взаимных действий педагогов и студентов, высту-

пающих в позиции субъектов деятельности. Основу

образовательного процесса составляют отношения

между преподавателями и студентами, при кото-

рых отдельный студент и студенческая группа в це-

лом выступают не только объектом педагогиче-

ского влияния, но и активным участником этого

процесса.

Идея равенства, партнерства и взаимного ува-

жения друг к другу лежит в основе педагогики со-

трудничества, принципы которой совершенно не-

оспоримы в вузовском обучении. Как утверждают

многие крупные ученые, основатели научных

школ, наибольший учебный и воспитательный эф-

фект достигается в таких ситуациях, когда препода-

ватель и студент вместе решают задачу, ответа на

которую не знает ни тот, ни другой.

Преподаватель вуза призван передавать не

только знания, умения и навыки студентам, но и

формировать у студентов определенные мировоз-

зрение, жизненные установки и ценности, приоб-

щать к современной культуре и т.п. Тем самым

обеспечивается положительное изменение у сту-

дентов в нравственном плане, приобретаются соот-

ветствующие качества. Важное требование к орга-

низации воспитания студентов состоит в неизменно

уважительном отношении к личности воспитуе-

мого как полноценному и равноправному партнеру

любой совместной деятельности. Известный рос-

сийский ученый Н.Х. Розов подчеркивает, что не

менее важной закономерность образовательного

процесса в университете является «воспитание у

студенческой молодежи желания хорошо работать,

быть исполнительным, аккуратным и дисциплини-

рованным, болеющим за качественный результат

своего труда» [38, с. 45].

Воспитательная миссия преподавателя состоит

в формировании у каждого студента убеждения в

своей профессиональной пригодности и значимо-

сти будущей профессии, а также ясного понимания

необходимости овладения всеми дисциплинами,

видами подготовки, предусмотренными учебным

планом данного вуза.

В информационно-образовательной среде

особе значение придается системе управления об-

разовательной деятельности студентов, которая

призвана решить одну из важнейших управленче-

ских задач как факультета, так и вуза в целом. Ре-

зультативность образовательного процесса во мно-

гом зависит от качественных учебных планов и

программ по учебным дисциплинам, соответствия

их стандартам, от эффективности решения задач


образовательного процесса: управления целями де-

ятельности студентом, усвоением овладением со-

держанием учебных дисциплин, способами дея-

тельности студентов, управлением качеством зна-

ний, умений и навыков студентов. Последнее

достигается с помощью системы контроля за ре-

зультатами образовательной деятельности студен-

тов.

На механико-математическом факультете

большое внимание уделяется самоуправлению об-

разовательной деятельности. С этой целью каж-

дому студенту предлагается разработать свою ин-

дивидуальную траекторию изучения курса теорети-

ческой механика.

Таким образом, обучение студентов теорети-

ческой механике в информационно-образователь-

ной среде должно базироваться на уточненных име-

ющихся и выделенных закономерностях: профес-

сиональной направленности образования;

систематизации и структурировании учебного ма-

териала; связи теории с практикой; интеграции

учебной, учебно-исследовательской, научно-иссле-

довательской и самостоятельной работы; обеспече-

нии преемственности в обучении; сотрудничестве,

партнерстве и творческом взаимодействии препо-

давателя и студента в образовательном процессе;

воспитательном влиянии образовательного про-

цесса на личность студента; управлении процессом

подготовки специалиста.

Список использованных источников

1. Андреев, В.И. Педагогика высшей школы.

Инновационно-прогностический курс [Текст] / В.И.

Андреев. – Казань: Центр инновационных техноло-

гий, 2008. – 500 с.

2. Архангельский С. И. Учебный процесс в

высшей школе, его закономерные основы и методы

[Текст] / С.И. Архангельский. М.: Высшая школа —

М., 1980. – 368 с.

3. Бровка, Н.В. Интеграция теории и прак-

тики обучения математике как средство повышения

качества подготовки студентов [Текст] / Н. В.

Бровка. – Минск: БГУ, 2009. – 243 с.

4. Зеер, Э.Ф. Профессионально-педагогиче-

ская направленность как системообразующий фак-

тор профессионального становления личности сту-

дента [Текст] / Э. Ф. Зеер // Формирование профес-

сионально-педагогической направленности

личности инженера-педагога. - Свердловск, 1987. –

С. 3–6.

5. Зимняя, И.А. Педагогическая психология:

учеб. пособие / И. А. Зимняя. – Ростов н/Д.: Изд-во

«Феникс», 1997. – 480 с.

6. Корягина, О.В. Структурирование учеб-

ного материала как один из аспектов технологично-

сти / О.В. Корягина // [Электронный ресурс] / Ре-

жим доступа:

http://www.rusnauka.com/15.PNR_2007/Pedagogica/

21957.doc.htm – Дата доступа 04.08.2016

7. Краевский, В.В. Основы обучения. Дидак-

тика и методика: учеб. пособие для высш. учеб. за-

ведений [Текст] / В.В. Краевский, А.В. Хутарской.

– 4-е изд. стер. – М.: Издательский центр «Акаде-

мия», 2008. – 352 с.

8. Кузьмина, Н.В. Профессиональная дея-

тельность преподавателя и мастера производствен-

ного обучения профтехучилища [Текст] / Н.В.

Кузьмина. – М.: Высш. шк., 1989. – 167 с.

9. Лернер, И.Я. Развитие мышления уча-

щихся в процессе обучения истории: пособие для

учителей [Текст] / И.Я. Лернер. – М.: Просвещение,

1982. – 191 с.

10. Маркова, А.К. Психология профессиона-

лизма [Текст] / А.К. Маркова. – М.: 1996. – 308с.

11. Митина, Л.М. Психология личностно-про-

фессионального развития субъектов образования

[Текст] / Л.М. Митина. – М.; СПб.: Нестор-История,

2014. – 376 с.

12. Новой философской энциклопедии: в 4 т.

[Текст] / Ред. совет: Степин В.С., Гусейнов А.А.,

Семигин Г.Ю., Огурцов А.П. и др. – М.: Мысль,

2010. – Т. 2. – 634 с.

13. Педагогика и психологий высшей школы:

учебное пособие [Текст]. – Ростов н/Д: Феникс,

2002. – 544 с.

14. Подласый, И.П. Педагогика: учеб-

ник[Текст] / И.П. Подсасый. – М: Высшее образо-

вание, 2006. – 540 с.

15. Розов, Н.Х. Значение психологии и педаго-

гики для подготовки высококачественных выпуск-

ников высшей школы [Текст] / Н.Х. Розов // Взаи-

модействие на преподавателя и студента в условиях

на университетското образование: проблеми и пер-

спективи: сборник с научни доклади; перва книга /

Асоциация на професорите от славянските страни

(АПСС). – Габрово: Издательство «ЕКС-ПРЕС»,

2017, 2017. – С. 41–46.

16. Сластенин, В.А. Психология и педагогика:

учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений В.А.

Сластенин, В.П. Каширин. – М.: Издательский

центр «Академия», 2001. – 480 с.

17. Сманцер, А.П. Гуманизация педагогиче-

ского процесса в современной средней школе: учеб.

пособие / А.П. Сманцер. – Минск: БГУ, 2010. – 335

18. Сманцер, А.П. Теория и практика реализа-

ции преемственности в обучении школьников и

студентов /А.П. Сманцер. – Минск: БГУ, 2013. –

271 с.

19. Сорокопуд, Ю.В. Педагогика высшей

школы / Ю.В. Сорокопуд. – Ростов н/Д: Феникс,

2011. 541 с.

20. Харламов, М.Ф. Педагогика: учебник. –

50е изд. перераб. и доп. /И.Ф. Харламов Минск:

Унiверсiтэцкае, 1998. – 560 с.

© Д.Г. Медведев, 2017

http://www.rusnauka.com/15.PNR_2007/Pedagogica/21957.doc.htm%20–%20Дата%20доступа%2004.08.2016

http://www.rusnauka.com/15.PNR_2007/Pedagogica/21957.doc.htm%20–%20Дата%20доступа%2004.08.2016


УДК 376

Н. С. Кожанова

к.п.н., доцент кафедры

педагогического и специального образования

БУ ВО СурГПУ

г. Сургут, Российская Федерация

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ АКТИВНОСТИ РОДИТЕЛЕЙ В ВОСПИТАНИИ И КОРРЕКЦИИ «ОСОБОГО» РЕБЕНКА

Совместная деятельность педагогов, психоло-

гов и родителей, воспитывающих ребенка с нару-

шениями в развитии является важнейшей составля-

ющей результата психолого-педагогической кор-

рекции и компенсации недостатков развития и, как

следствие, его социализации. Однако в решении за-

дачи вовлечения родителей в активное участие и

реализацию коррекционного процесса возникает

очень острая проблема – психологическое состоя-

ние самих родителей. Зачастую, в момент осозна-

ния информации о состоянии ребенка, его наруше-

нии или заболевания родители испытывают силь-

нейший стресс. Далее справляясь со стрессовым

состоянием, наступает психологическое напряже-

ние, последствием которого бывают различные со-

циальные и психологические, внутриличностные и

внутрисемейные явления, связанные с огромной

эмоциональной и психологической нагрузкой

[5, с. 10].

Изучая вопрос влияния внутрисемейных отно-

шений и психологического состояния родителей на

развитие личности детей с ограниченными возмож-

ностями здоровья, Т.Г. Богданова, Б.Д. Корсунская,

А.С. Спиваковская, М.М. Семаго и др. описывают

три условно выделенные фазы психологического

осознания факта наличия у ребенка физических,

сенсорных или психических нарушений [1, с. 40].

Состояния растерянности, страха и чувство непол-

ноценности, возникающие в первой фазе, меняются

состоянием шока, трансформирующегося в свою

очередь в негативизм, отрицание, которые активно

проявляются в различных формах поведения, затем

перерастающие в депрессию, характерную для тре-

тьей фазы. Достигнут ли родители в своем психи-

ческом состоянии четвертой фазы, характеризую-

щейся адекватным принятием диагноза, ребенка и

психической адаптации, с последующей адекват-

ной активностью, зависит от различных факторов -

волевых процессов, особенностей характера, меха-

низмов психологической компенсации.

Мотивационное содержание личности, как

правило, состоит в постоянном стремлении к само-

реализации в среде, в которой человек живет, и к

максимальному соответствию этой среде. Этот про-

цесс во многом зависит от тех актуальных ситуа-

ций, которые определяют реалистичность и воз-

можность личности самореализоваться. Актуаль-

ные жизненные обстоятельства могут

благоприятствовать самореализации, быть малоб-

лагоприятными, но легко преодолимыми, а также

являться неблагоприятными и даже катастрофиче-

скими, вызывающими сильный психологический

стресс. Появление в семье ребенка с нарушениями

в развитии, влияет на возникновение психологиче-

ского стресса у родителей, то есть личность роди-

теля оказывается в условиях, которые создают пре-

пятствия процессу ее успешной самоактуализации,

так как сталкивается с трудностями, требующими

привлечения внутренних личностных сил [3, с.

623]. Так, в данной ситуации, существующее усло-

вие (наличие дефекта или заболевания у ребенка),

неподвластное воле человека, приводит к необхо-

димости корригировать свои устремления, дей-

ствия, привлекая внутренние психические силы, ис-

пользуя приемы и механизмы для достижения внут-

реннего комфорта, то есть актуализируются

психологические компенсаторные механизмы.

Данные механизмы протекают на бессознательном

уровне и определяют поведение и действия родите-

лей, в том числе вербальные. Следует учитывать

этот немаловажный факт, при определении содер-

жания и тактики работы с родителями, воспитыва-

ющими детей с нарушениями в развитии. В сложив-

шейся ситуации процесс компенсации во многом

опирается на задатки, то есть потенциальные воз-

можности личности (темперамент, интеллект, вос-

приятие и др.) и зависит от фундаментальных лич-

ностных характеристик в виде иерархии ценностей.

Механизмы психологической компенсации,

определяют как способы реагирования личности

родителя, так и тип ее дальнейшего функциониро-

вания и направленность деятельности [4, с. 56]. У

родителей, имеющих детей с нарушениями, может

наблюдаться различный ответ, то есть отреагирова-

ние на причину возникшей ситуации – рождение

особого ребенка или возникновение нарушений.

Ригидный тип отреагирования чаще всего носит ха-

рактер самоограничений, отступления от собствен-

ных целей, торможения, родители считают себя аб-

солютно немощными, не способными повлиять на

развитие ребенка, то есть значительно сокраща-

ются границы влияния их личностных сил на ситу-

ацию воспитания, коррекции и в целом жизни сво-

его ребенка. Противоположным способом реагиро-

вания, также весьма прямолинейным и ригидным,

является агрессия, давление, вымещение своего

внутреннего напряжения на посторонних субъек-

тов, не связанных с причиной возникшей жизнен-

ной ситуации, или на самого ребенка. Продвигаясь

в дальнейшем в осознании собственной причастно-

сти к ситуации развития ребенка, такие родители

отличаются упорством, борьбой, активной, даже

агрессивной деятельностью, которая зачастую мо-

жет проявляться в таком расширении полей влия-

ния личности родителя, которое неблагоприятным


образом сказывается на развитии ребенка с ограни-

ченными возможностями здоровья (гиперопека, ав-

торитарность, жестокое обращение). Оптимальным

же является гибкое, сообразное ситуации отреаги-

рование, достичь катарсиса родители могут, как

правило, только с помощью психолога или психо-

терапевта, который должен оказать своевременную

помощь, обучив навыкам отключения в продуктив-

ной его форме - релаксации.

В зависимости от того с какой личностью ро-

дителя мы сталкиваемся – склонной к эмоциональ-

ной или интеллектуальной переработке, зависит

тип компенсации связанный с механизмами внут-

ренней перестройки, упорядочивания ситуации.

Так эмоциональная переработка приводит к истол-

кованию возникающих событий удобным для себя

образом, то есть переоцениванием. Формы пере-

оценивания могут быть очень разнообразными и за-

висят от особенностей конкретной личности.

Например, некоторые родители склонны превозно-

сить особенности и дефект ребенка, превращая не-

достатки в достоинства, находя основания этому. В

другом варианте переоценивание выступает в

форме контрастирования, на основе сравнения с

окружающими («к моему ребенку меньше требова-

ний, а потому, и жить легче», или, «могло бы быть

и хуже» и др.). В другом варианте, родители могут

совершенно игнорировать дефект и трудности ре-

бенка, связанные с ним, предъявляя непосильные

задачи и требования к нему. Они ставят для себя

непомерно высокие цели - развить ребенка до

уровня нормы и даже выше, несмотря на явные не-

достатки и трудности в его развитии. В других слу-

чаях напротив, родители преуменьшают свои цели

и имеют очень низкую активность в отношении раз-

вития ребенка, веря в то, что он сам способен до-

стичь нормального уровня без каких-либо усилий и

вмешательства со стороны родителей и педагогов.

Интеллектуальная переработка выступает в

форме рационализации, то есть нахождении объек-

тивных и доказательных объяснений, интерпрета-

ций, рациональных рассуждений, такое внесение

порядка в непредвиденные травмирующие собы-

тия, приводят к изменению взгляда на конкретную

ситуацию, переиерархизацию как в отношении со-

бытия, так и в отношении своего мировоззрения [2,

с. 383]. Таким образом, поведение родителей в от-

ношении ребенка, его дефекта и целей коррекции

может характеризоваться в одних случаях, в виде

переусложнения структуры, ухода в фантазии, в де-

бри, или напротив, упрощения ситуации, регрессии

и примитивного уровня реагирования на нее, в дру-

гих - оптимальным, сообразным проблеме реагиро-

ванием и обдуманным поведением в соответствии с

рациональными целями. Оптимального уровня пе-

реоценивания и рационализации можно достичь с

помощью своевременно оказанной психологиче-

ской поддержки родителям, воспитывающим детей

с ограниченными возможностями здоровья.

Неблагоприятными в плане включенности ро-

дителей в процесс коррекции можно определить и

формы поведения, обусловленные проекцией и вы-

теснением в их отрицательном полюсе [4, с. 40].

Вытесняя возникшее чувство вины за рождение ре-

бенка с нарушениями, которое имеет очень слож-

ный спектр проявлений, родители зачастую про-

ецируют его на общество, начинают воспринимать

окружение как враждебное, чуждое, уходят от об-

щения с людьми, даже близкими, замыкаясь на

внутренних переживаниях, либо начинают актив-

ное противоборство с обществом, занимая воин-

ствующие позиции, группируясь с теми, у кого дети

со схожими нарушениями, с целью борьбы со

всеми, у кого нет похожих проблем. Страх родите-

лей перед неприятием обществом его ребенка-ин-

валида, означает наличие серьезного препятствия

на пути к самореализации самих родителей в каче-

стве успешных членов общества, что заставляет их

занимать оборонительную позицию. Эти методы

психологической защиты снижают уровень асси-

миляции – адекватного взаимодействия со средой и

повышают проявление диссимиляции, то есть про-

тивопоставления себя обществу и окружению, спо-

собствуют изоляции. Рассматривая протекание

компенсаторных механизмов посредствам ассими-

ляции и диссимиляции личности родителей по от-

ношению к своему ребенку с нарушениями разви-

тия, следует отметить, что в поведенческом и ду-

ховном плане их поведение так же может

приобретать разные формы. Механизмы ассимиля-

ции обуславливают полное слияние с ребенком, со-

переживание, фанатизм, сживания с ним и образо-

вание симбиотической связи, не изменяющейся по

мере взросления ребенка и не перерастающей в

адекватную событийную общность. Такая связь

обуславливает гиперопеку над ребенком, и, как

правило, неблагоприятным образом отражается на

его развитии. Диссимиляция в отрицательном по-

люсе отражается в отрицании и отвержении ре-

бенка родителем, избегании контактов с ним, трав-

мирующих сознание. Родители игнорируют по-

требности ребенка, отсутствует включенность в его

жизнь, наблюдается безучастность в процессе раз-

вития и коррекции, то есть складывается картина

взаимодействия, которую можно охарактеризовать

как независимое сосуществование. Оптимизация

взаимодействия личности с окружающим полем и

объектом переживания должна достигаться путем

своевременной работы психолога как с родителями

детей с ограниченными возможностями здоровья,

так и с их ближайшим окружением. Формирование

у субъектов общества толерантного и эмпатийного

отношения к лицам с особенностями развития, а так

же своевременное формирование адекватных пред-

ставлений о среде и взаимоотношений с ней у ро-

дителей таких детей, позволит обеспечить опти-

мальную конформную среду для развития и коррек-

ции ребенка с ограниченными возможностями

здоровья.

Следует остановиться еще на одном типе пси-

хологической защиты, наблюдаемом у родителей,

воспитывающих детей с нарушениями развития,

механизмом которого является выбор источника

существования и деятельности. Так, поведение, ил-

люстрирующее данный тип компенсации можно


назвать паразитизмом, проявляющимся в матери-

альном иждивенчестве, эксплуатации добрых

чувств к себе путем использования ситуации нали-

чия ребенка с нарушениями в семье. Активное вы-

могательство у государства, членов общества, кол-

лектива, родственников и др. как материальных,

так и других благ, выдвигаемые требования осо-

бого отношения к себе и ребенку, очевидно, дают

возможность родителям восстановить свою соци-

альную ценность и значимость. При этом родители

с данным типом компенсации, как правило, не мо-

билизуют свои силы в процессе коррекции и разви-

тия ребенка, так как наличие недостатка у него, ста-

новится средством их самореализации и самоакту-

ализации.

Таким образом, учитывая особенности проте-

кания психологической компенсации, возникаю-

щей в связи с наличием психологического стресса

у родителей, воспитывающих детей нарушениями

развития, и владея навыками обнаружения проявле-

ний тех или иных механизмов психологической за-

щиты, необходимо осуществлять выбор стиля вза-

имодействия с каждым конкретным родителем,

проектирование индивидуализированного психоте-

рапевтического содержания и методов психологи-

ческой коррекции.


1. Богданова Т. Г. Влияние внутрисемейных

отношений на развитие личности глухих младших

школьников / Т. Г. Богданова, Н. В. Мазурова // Де-

фектология. - №3, - 1998. – С. 40

2. Лапланш Ж. Защита. / Ж. Лапланш, Ж. Б.

Понталис / Самосознание и защитные механизмы

личности. Хрестоматия. – Самара : Издательский

Дом «Бахрах-М , 2016. С. 383

3. Савенко Ю. С. Проблема психологических

компенсаторных механизмов и их типология /

Ю. С. Савенко / Самосознание и защитные меха-

низмы личности. Хрестоматия. – Самара : Изда-

тельский Дом «Бахрах-М , 2016. С. 623.

4. Санжаева Р. Д. Психологические меха-

низмы формирования готовности человека к дея-

тельности : автореф. дис. … д-ра пс. наук [Текст] /

Р. Д. Санжаева – Новосибирск, 1997. – 40 с.

5. Солодянкина О. В. Воспитание ребенка с

ограниченными возможностями здоровья в семье.

[Текст] / О. В. Солодянкина. - М. : АРКТИ, 2007. -

80 с.

© Н.С. Кожанова, 2017

УДК 376

О.А. Клестова

К.п.н., доцент

УМУ, ФГБОУ ВО «УралГУФК»

г. Челябинск, Российская Федерация

О РАЗРАБОТКЕ АДАПТИРОВАННЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОГРАММ ПО УКРУПНЕННЫМ ГРУППАМ СПЕЦИАЛЬНОСТИ 49.00.00 «ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И

СПОРТ»

В современной системе образования большое

внимание уделяется инклюзивной составляющей.

Получение высшего образования лицами с ограни-

ченными возможностями здоровья сегодня воз-

можно практически по всем направлениям подго-

товки, в том числе и по физической культуре и

спорту. Для этого образовательные организации

разрабатывают адаптированные программы.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 Федерального за-

кона «Об образовании в Российской Федерации»

установлено, что «… содержание образования и

условия организации обучения и воспитания обуча-

ющихся с ограниченными возможностями здоровья

(далее – ОВЗ) определяются адаптированной обра-

зовательной программой, а для инвалидов также в

соответствии с индивидуальной программой реаби-

литации инвалида» [2].

Адаптированная образовательная программа

(далее – АОП) или профессиональная образова-

тельная программа для лиц с отклонениями в состо-

янии здоровья – это образовательная программа,

адаптированная для их обучения с учетом особен-

ностей психофизического развития, индивидуаль-

ных возможностей и при необходимости обеспечи-

вающая социальную адаптацию указанных лиц.

АОП направлена на преодоление несоответ-

ствия между процессом обучения лиц с ОВЗ по об-

разовательным программам высшего образования и

реальными возможностями обучающихся, исходя

из структуры их заболеваний, познавательных по-

требностей и интересов, а также возможности обра-

зовательной организации обеспечить в полном объ-

еме эти потребности [1, с. 576].

В соответствии с приказом Министерства об-

разования и науки РФ № 301 от 05.04.2017 г обра-

зовательными организациями высшего образова-

ния должны быть созданы специальные условия ре-

ализации АОП, включающие в себя использование

специальных методов обучения и воспитания, спе-

циальных учебников, учебных пособий и дидакти-

ческих материалов, технических средств обучения

коллективного и индивидуального пользования,

формирующих доступную среду, предоставление

услуг ассистента (помощника), оказывающего обу-

чающимся необходимую техническую помощь,

проведение групповых и индивидуальных коррек-

ционных занятий, обеспечение доступа в здания об-

разовательных организаций и другие условия, без

которых невозможно или затруднено освоение про-


фессиональных образовательных программ обуча-

ющимися с ограниченными возможностями здоро-

вья.

В Федеральном государственном бюджетном

образовательном учреждении высшего образова-

ния «Уральский государственный университет фи-

зической культуры» (далее – УралГУФК) обуча-

ются студенты с инвалидностью или с ограничен-

ными возможностями здоровья на следующих

направлениях подготовки:

– 49.03.01 Физическая культура (уровень бака-

лавриата);

– 49.03.02 Физическая культура для лиц с от-

клонениями в состоянии здоровья (адаптивная фи-

зическая культура) (уровень бакалавриата);

– 49.04.01 Физическая культура (уровень маги-

стратуры);

– 49.04.02 Физическая культура для лиц с от-

клонениями в состоянии здоровья (адаптивная фи-

зическая культура) (уровень магистратуры).

В целях доступности получения высшего обра-

зования по указанным направлениям подготовки

лицами с ограниченными возможностями здоровья

разных нозологий УралГУФК обеспечивает соот-

ветствующие материально-технические условия и

доступную среду.

Сама АОП должна соответствовать требова-

ниям ФГОС, что несет в себе необходимость осво-

ения обучающимся содержания программы в рам-

ках тех требований, которые отражены в стандар-

тах, в полном объеме. Обучающиеся должны

освоить все компетенции выпускников по избран-

ным видам деятельности в соответствии с профи-

лем/программой подготовки. На основании этого

адаптированность программы может быть выра-

жена в сроках освоения, условиях реализации прак-

тик, а также материально-технического обеспече-

ния образовательной программы.

Таки образом, особенностями адаптированных

программ высшего образования по направлениям

подготовки укрупненной группы специальностей

49.00.00 «Физическая культура и спорт» являются:

– срок освоения образовательной программы

(он может быть увеличен в соответствии с потреб-

ностями и возможностями обучающегося не более,

чем на 1 год);

– возможность выбора элективного курса по

физической культуре и спорту (в блоке по выбору

предлагается дисциплина «Адаптированная физи-

ческая культура»);

– особые условия прохождения практики (спе-

циализированные организации, а также организа-

ция практик в соответствии с нозологией обучаю-

щегося, виду спорта, по которому обучается сту-

дент);

– сформированная организацией доступная

среда инклюзивного образования.


1. Лятифова Л. В. Адаптированная образова-

тельная программа начального и основного общего

образования [Текст] / Л. В. Лятифова // Молодой

ученый. – 2014. – №19. – С. 576–578.

2. Федеральный закон «Об образовании в Рос-

сийской Федерации». – ФЗ-273 от 29.12.2012 г. (с

изм. от 29.07.2017 г.) – Режим доступа :

http://base.garant.ru/70291362/

© О.А. Клестова, 2017

УДК 370.18

А.П. Сманцер

г. Минск, Республика Беларусь

ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЛИЧНОСТНО-РАЗВИВАЮЩЕГО ПОДХОДА К ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОДГОТОВКЕ БУДУЩЕГО СПЕЦИАЛИСТА

PEDAGOGICAL FOUNDATIONS OF THE PERSONAL-DEVELOPING APPROACH TO THE

PROFESSIONAL TRAINING OF THE FUTURE SPECIALIST

Аннотация. В статье раскрываются особенности личностно-развивающего подходa к профессиональ-

ному становлению будущего учителя, выделяются его составляющие компоненты: потребностно-мотива-

ционный, содержательно-информационный, процессуально-продуктивный, коммуникативно-поведенче-

ский, прогностико-иррациональный, организационно-планирующий, эмоционально-волевой, оценочно-

рефлексивный.

Summary. The article reveals the features of the personality-development approach to the professional de-

velopment of the future teacher, distinguishes its components: the need-motivational, informational, process-pro-

ductive, communicative-behavioral, prognostic-irrational, organizational-planning, emotional-volitional, evalua-

tive-reflective.

Ключевые слова: личность, развитие, подход, компоненты, потребности, мотивы, содержание, про-

цесс, прогноз, коммуникация, планирование, оценка, рефлексия; эмоции, воля.

Keywords: personality, development, approach, components, requirements, motives, content, process, prog-

nosis, communication, planning, assessment, reflection, emotions, will.


Современная стремительно меняющиеся ин-

формационная среда, социально-экономические

условия жизни общества потребовали нового

уровня профессиональной позиции субъектов обра-

зовательного процесса, которая побуждала бы как

студента, так и преподавателя к постоянному про-

фессиональному развитию и саморазвитию. Совре-

менный специалист должен быть готовым не

только воспроизводить имеющиеся знания, но од-

новременно становиться создателем творцом, гене-

ратором новых идей, новых способов получения и

переработки информации. Это обязывает ориенти-

ровать студента не только на репродуктивное вос-

произведение знаний, умений и навыков, но и на

творческое развитие и саморазвитие личности, на

готовность быстро и адекватно реагировать на из-

меняющуюся ситуацию и прогнозировать развитие

событий. Успех в будущей деятельности во многом

зависит от наличия у специалиста способности и

готовности к творческой деятельности. Тем самым

важно направлять образовательный процесс в уни-

верситете на личностное и профессиональное раз-

витие, который основан на идеях гуманизации и гу-

манитаризации, непрерывности и дискретности, ва-

риативности и инвариантности, интеграции и

дифференциации, культуросообразности и персо-

нализации.

В настоящее время проблема личного и про-

фессионального развития студенческой молодежи

привлекает внимание психологов, педагогов (Э.Ф.

Зеер, Л.М. Митина, А.В. Петровский, Р.С. Сафин,

В.В. Сериков, В.И. Слободчиков и др.).

В контексте нашего исследования заслуживает

внимания утверждение Э.Ф. Зеера, что при реали-

зации личностно развивающего обучения важным

является «переход от объектов к ситуациям, отказ

от жесткой детерминации образовательного про-

цесса, признание неоднозначности результатов об-

разования» [2, с. 14]. Согласно его точке зрения,

«ценностно-смысловым ядром личностно развива-

ющего образования становится профессиональное

развитие обучаемых при взаимодействии всех

субъектов обучения с учетом их предшествующего

опыта, личностных особенностей, специфики учеб-

ного материала и конкретной учебно-простран-

ственной среды» [3, с. 168].

В этом случае изменяется позиция преподава-

теля и студента с субъект-объектных на субъект-

субъектные, с репродуктивных на рефлексивно-

творческие отношения, то есть происходит ориен-

тация на личностно развивающую парадигму про-

фессионального образования. При этом, как отме-

чает Б.Б. Косов, преподаватели и студенты «стано-

вятся равноправными субъектами

образовательного процесса, взаимно заинтересо-

ванными в формировании высококвалифицирован-

ных специалистов, востребованных на рынке труда

[5, с. 16].

Личностно-развивающий подход к профессио-

нальному образованию в психологических, педаго-

гических теориях и вузовской практике находит

свое осмысление. В настоящее время концепция си-

стемного личностно-развивающего подхода к про-

фессиональной подготовке будущего учителя в

высшей школе разрабатывается известным россий-

ским психологом Л.М. Исходные положения этой

концепции состоят в тесном развивающем взаимо-

действии обучаемого и обучающего, в актуализа-

ции их личностного роста, активного преобразова-

ния их внутреннего мира. Возникает ситуация раз-

вития личности, характеризующаяся

избирательностью, рефлексией, смыслоопределе-

нием, ответственностью и волевой саморегуляцией

и т. п.

Обосновывая важность личностно развиваю-

щего подхода в профессиональном образовании,

М.Л. Митина рассматривает систему «учитель –

ученик», а следовательно, и систему «преподава-

тель – студент» как постоянно развивающуюся

общность, где педагог создает не только оптималь-

ные условия для развития позитивных потенций

каждого обучаемого, способен заинтересовать,

увлечь, но и «сам открыт новому опыту, новому

знанию, постоянно развивается и получает удо-

вольствие и удовлетворение от своего труда» [6 с.

34]. Исследователь подчеркивает, что процесс про-

фессионального развития становится «процессом

конструирования человеком своей субъектности,

своего образа мира, своей Я-концепции, себя в про-

фессии» [7, с. 12]. Тем самым создаются условия

для качественных изменений студента в образова-

тельной траектории. Педагог и студенты в лич-

ностно-развивающей ситуации являются полно-

правными субъектами образовательного процесса.

При этом педагог выступает старшим наставником,

который вводит молодого человека в мир исследо-

вательской деятельности, помогает освоить мето-

дологию и методы научного поиска, прийти к пра-

вильному выбору методов решения проблемы, а

также вводит его в мир человеческой духовности, а

студенты становятся активными участниками сов-

местного творческого поиска решения проблем.

Личностно развивающий подход в профессиональ-

ном обучении, с одной стороны, способствует гар-

моничному личностному развитию студентов, ро-

сту их профессионально значимых личностных ка-

честв, а с другой – заставляет преподавателей

изменять свою позицию по отношению к студенту

и самому себе, следить за новой информацией в

своей отросли, включать студентов в исследова-

тельскую деятельность, учитывать их индивиду-

альные особенности и возможности. Преподава-

тель стремится стимулировать студентов к актив-

ной познавательной деятельности, побуждает с

учетом своих потребностей, интересов к поисковой

деятельности.

Определяющей целью личностно-развиваю-

щего подхода к профессиональному обучению яв-

ляется подготовка студентов к самостоятельному

усвоению знаний, поиску истины, продуктивной

деятельности, созданию оптимальных условий для

развития общих и специальных потенций каждого

студента, а также – стимулирование преподавателя

подниматься на новую ступень профессионального

и личностного развития. Преподаватель выступает


не только как носитель информации, хранитель

норм и традиций, но и как помощник в становлении

и развитии личности будущего учителя. Основ-

ными средствами личностно-развивающего обуче-

ния являются актуализация, организация мыследе-

ятельности, проблематизации, проектирование, а

способами общения выступают сотрудничество,

понимание, признание, принятие другого. Следует

подчеркнуть, что процессы развития преподавателя

и студента теснейшим образом взаимосвязаны: у

первого он начитается значительно раньше, у вто-

рого – протекает в содружестве с преподавателем.

Взаимосвязь субъектов образовательного про-

цесса основывается на законе тождества противо-

положностей. Каждый субъект дополняет другого,

не действует без него в данной системе, достигает

своей цели лишь постольку поскольку он служит

средством для другого; каждый становится сред-

ством для другого только будучи для себя самоце-

лью. И.Я. Зимняя подчеркивает, что развитие обу-

чаемого предполагает постоянное саморазвитие пе-

дагога, которое является условием развития

обучаемого [4, с. 285].

Структура отношений «преподаватель – сту-

дент» представляет собой систему осознанных свя-

зей, начиная с самых мимолетных, пространствен-

ных социальных действий и взаимоотношений,

имеющих устойчивый характер и позволяющих

каждому субъекту продвигаться по лестнице разви-

тия как профессионала.

Эти отношения диктуются объективной необ-

ходимостью: преподаватель учит, передает опыт,

стимулирует к самостоятельной работе, побуждает

к поисковой деятельности, а студенты – учатся,

овладевают опытом, приобретают умения самосто-

ятельной деятельности, творческого подхода к ре-

шению проблем. Взаимовлияние сторон в педаго-

гическом процессе неравнозначны. Ведущую,

определенную роль в педагогическом взаимодей-

ствии играет преподаватель, который стремится к

развитию личности студента. В зависимости от со-

держания эти отношения могут повышать эффек-

тивность образовательного процесса или снижать

его результативность.

В рамках личностно развивающего подхода

проведен системно-структурный анализ професси-

онального развития будущих специалистов и выде-

лены его основные компоненты. Потребностно-мо-

тивационный компонент обеспечивает согласова-

ние потребностей, мотивов и целей их развития и

саморазвития. Осознание цели, которую студент

ставит перед собой, выявление причин, мешающих

их достижению, способов их преодоления явля-

ются фактически первой ступенькой к саморазви-

тию. В.А. Якунин подчеркивает, что «цели любой

деятельности и стоящие за ними потребности, цен-

ности и мотивы являются ведущим и системообра-

зующим звеном» [12, с. 236], а Н.Х Розов отмечает,

что особенностью многих работников, а значит в

свое время студентов, является отсутствие интереса

к своему делу, овладению будущей профессией. [8,

с. 44].

Это значит, что эффективность личностно раз-

вивающего обучения студентов во многом зависит

от мотивов и целей, направленности личности на те

или иные стороны образовательной деятельности.

Осознанный мотив образовательной деятельности

выступает значимой предпосылкой развития лич-

ности студента, побуждает его ставить и достигать

различные цели, выполнять соответствующие дей-

ствия. Психологами доказано, что без умения обу-

чаемых ставить цели и достигать их в учебной дея-

тельности, даже зрелые формы потребностей и мо-

тивов остаются нереализованными [11, с. 13–16].

Следовательно, цель должна обеспечить развитие

такой образовательной деятельности, чтобы удо-

влетворить познавательные потребности студен-

тов, обеспечить реализацию мотивов учения.

Содержательно-информационный компонент

требует пересмотра содержания образования. Оно

должно включать не только новейшую психолого-

педагогическую, научно-техническую информа-

цию, но и личностно развивающие знания, опыт

творческой деятельности. Это позволяет студенту

осваивать необходимую информацию, строить про-

цесс своего личностного и профессионального раз-

вития исходя из своих возможностей и потребно-

стей. Однако, как подчеркивает С. Смайлс, само-

развитие личности достигается не простым

количеством знаний и количеством прочитанных

книг, но «исключительно основательностью изуче-

ния того или другого предмета» [9, с. 279]. Для

того, чтобы студент смог творчески развиваться,

необходимо достижение им определенного дея-

тельностного устремления, личностного роста, ста-

новления, интеграции и реализации личностных ка-

честв и способностей. В высшей школе педагогиче-

ский акцент смещается с сообщения суммы

готовых знаний к их самостоятельному добыванию

и конструированию новых знаний. Акт получения

этого знания стимулирует включение их в имеющи-

еся структуры знаний. Они приобретают личност-

ный смысл, становятся руководством к действию,

если студент сам их добывает, участвует в совмест-

ной деятельности с преподавателем по их созда-

нию. Очевидно, что всякое знание должно быть

творчески воссоздано, «переоткрыто» самим обу-

чаемым и не оставаться для него чем-то формаль-

ным, чужим и инородным

Реализация процессуально-продуктивного

компонента профессионального развития позволят

студентами овладеть операциями, умениями, кото-

рые реорганизуются в новые комбинации, новые

структуры, использовать современные технологии

овладения компетенциями, освоить приемы и ме-

тоды самосовершенствования, самообразования,

самодеятельности. Исследования показывают, что

только наличные знания, приобретенная информа-

ция не могут обеспечить профессиональное разви-

тие личности. Знания человека находятся в един-

стве с его материальными операциями, умениями,

которые реорганизуются в новые комбинации.

С этой целью важно начиная с первого курса

приобщать студентов к дидактическому анализу

различных точек зрения на ту или иную проблему с


последующим синтезом и обобщением полученных

результатов. Весьма ценно в процессуальном плане

проектирование понятий по изучаемой дисци-

плине, что нацеливает студентов на открытие но-

вых знаний, ориентирует в потоке научной инфор-

мации.

Личностно развивающий подход в обучении

позволяет раскрывать потенциальные возможности

студентов в овладении универсальными операци-

ями, специальными умениями и компетенциями, а

преподавателям показывать образцы творческого

владения профессиональными умениями.

Профессиональное общение позволяет препо-

давателю выстроить научную информацию в стро-

гой логической последовательности, выделить в

ней основное, показать образцы доказательного

анализа, а студентам помогает осмыслить и осо-

знать предлагаемую информацию, перевести ее в

знания и оценить их важность [10, с. 247], развить

способность решать коммуникативную задачу. В

процессе ее решения происходит обмен информа-

цией, устанавливаются ценностные отношения с

собеседниками, что способствует созданию некото-

рой общности, в которой они осмысливают инфор-

мацию и соотносят свои смыслы со смыслами ком-

муникативных партнеров, установлению благопри-

ятной поведенческой реакции на доводы и

опровержения субъектов коммуникации. Это ком-

муникативно-поведенческий компонент реализа-

ции личность развивающего подхода в обучении.

Прогностико-иррациональный компонент лич-

ностно развивающего подхода направлен на разви-

тие способности личности к прогнозированию и

предвосхищению результатов деятельности, а

также на иррациональную ее направленность. Лич-

ностно профессиональное развивающее обучение

непосредственно связано с активизаций и творче-

ским воображением личности, с присутствием фан-

тазии при решении сложных задач, с озарением, ин-

туицией, со способностью выходить за рамки при-

нятых норм и генерировать новые интересные

идеи. Это способствует научению студентов выяв-

лять проблемы, определять их должным образом,

намечать стратегии их решения и т.п.

Реализация этого компонента личностно-раз-

вивающего подхода нацелена на развитие у студен-

тов способности к прогнозированию и предвосхи-

щению результатов деятельности, а также развития

на активности и творческого воображения, фанта-

зии при решении сложных задач.

Реализация личностно развивающего подхода

в обучении не мыслима без организации и планиро-

вания образовательной деятельности. Организаци-

онно-планирующий компонент позволяет буду-

щему специалисту овладеть знаниями о способах

целеполагания, планирования и организации обра-

зовательной деятельности; умений способствую-

щими целеполаганию, планированию и организа-

ции творческой деятельности. Все это позволяет

студенту, одной стороны, овладеть прогностиче-

скими умениями и компетенциями, развивать целе-

устремленность, ответственность и научную инту-

ицию, а с другой – обеспечивать будущему специа-

листу возможность сознательно проектировать

свой индивидуальный образовательный маршрут,

изменять себя в физическом, умственном, нрав-

ственном, эстетическом и других отношениях.

Эмоционально-волевой компонент дает воз-

можность личности радоваться, восхищаться, печа-

литься, возмущаться, настойчиво и упорно доби-

ваться поставленных целей, тем самым обеспечи-

вать ее профессиональное развитие и

самореализацию. Эмоции, чувства, тревожность со-

путствуют процессу овладения студентами профес-

сиональными знаниями, умениями, навыками и

компетенциями. Как подчеркивают О.С. Гребенюк

и Т.Б. Гребенюк положительные эмоции возникают

при удовлетворении потребностей, желаний,

успешном достижении цели деятельности [1, с.

104].

Развитие эмоциональной сферы студентов

проявляется в значительном обогащении, углубле-

нии и исубъектных составляющих профессио-

нально-творческой деятельности, в достаточно вы-

соком уровне рефлексивности. Будущий специа-

лист как субъект, как личность приобщается к

социальному опыту при условии усвоения как зна-

ний, способов деятельности, опыт их творческого

применения, так и эмоционального отношения к

миру, друг другу, к себе.

Реализация личностно развивающего подхода

в обучении требует определенных волевых усилий,

которые проявляются в процессе участия студентов

в практической деятельности по решению творче-

ских задач и требуют от них соответствующего по-

ведения.

Волевая готовность личности к личностному и

профессиональному развитию представляет собой

одно из многообразных психических состояний, ко-

торое выступает как сложное проявление личности.

Она характеризуется уверенностью студента в

своих силах, стремлении активно с полной отдачей

сил включаться в процесс решения творческих за-

дач, способностью управлять своими действиями,

чувствами в быстро меняющихся условиях творче-

ской деятельности и в напряженной атмосфере про-

фессиональной среды.

Оценочно-рефлексивный компонент представ-

ляет собой совокупность знаний, умений и навы-

ков, позволяющих осуществить анализ и рефлек-

сию проделанной работы. Реализация личностно-

развивающего подхода в обучении невозможна без

овладения студентами рефлексивными умениями,

позволяющими осуществлять постоянную инфор-

мацию (обратную связь) о результатах образова-

тельной деятельности, выявления развитости по-

знавательных действий обучаемых, мыслительных

процессов, осознание потенциальных возможно-

стей обучаемых. Реализация этого компонента

направлен на диагностику, самоконтроль и само-

оценку результатов учебной деятельности.

Выбор методов реализации оценочно-рефлек-

сивного компонента обусловлен их отличитель-

ными особенностями: самостоятельным поиском


актуальных проблем и творческим поиском их ре-

шения. Реализация этого компонента дает возмож-

ность студентам овладеть умениями и навыками

оценивания результатов своей образовательной де-

ятельности, а также деятельности команды при ре-

шении общих проблем. Оценочная деятельность

достаточно сложная для студентов, потому что

необходимо владеть соответствующим инструмен-

тарием, позволяющим корректно проводить оценку

и самооценку.

Таким образом, личностно-развивающий под-

ход к профессиональному становлению будущего

специалиста выступает одной из сложных форм

преобразования его внутреннего мира, осуществля-

емого в процессе продвижения по своему жизнен-

ному пути, в рамках которого личностью постига-

ется смысл своего существования.

Литературы

1. Гребенюк, О.С. Основы педагогики инди-

видуальности: учеб. пособие [Текст] / О.С. Гребе-

нюк, Т.Б. Гребенюк / Калинингр. ун-т. – Калинин-

град, 2000. – 572 с.

2. Зеер Э.Ф. Личностно-развивающие техно-

логии начального профессионального образования:

учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений

[Текст] / Э.Ф. Зеер. – М.: Издательский центр

«Академия», 2010. – 176 с.

3. Зеер, Э.Ф. Психология профессионального

образования [Текст] / Э.Ф. Зеер. – М.: Издатель-

ский центр «Академия», 2009. – 384 с.

4. Зимняя, И.А. Педагогическая психология:

учебник для вузов. Изд. второе, доп., испр. и пере-

раб. [Текст] / И.А. Зимняя — М.: Издательская кор-

порация «Логос», 2000. — 384 с.

5. Коссов Б.Б. Обобщенность содержания

высшего образования как фактор его развития (лич-

ностно-развивающее образование) [Текст] / Б.Б.

Косов // Вопр. психол. – 1995. – № 6. – С. 9–20

6. Митина, Л.М. Психология труда и профес-

сионального развития учителя: учеб. пособие для

студ. высш. пед. учеб. Заведений [Текст] / Л.М. Ми-

тина. М.: Издательский центр «Академия», 2004. –

320 с.

7. Митина, Л.М. Концептуальное обоснова-

ние и технологические решения проблемы профес-

сионального развития педагога [Текст] / Л.М. Ми-

тина // Учитель, преподаватель, тренер: VI между-

нар. науч.-практ. конф., 8 - 9 июля 2010 г. Т. 1. – М.:

РАО «Психологический институт», МГПУ, 2010. –

С. 11–16.

8. Розов, Н. Значение психологии и педаго-

гики для подготовки высококачественных выпуск-

ников высшей школы [Текст] / Н. Розов // Взаимо-

действие на преподавателя и студента в условиях

на университетского образования: проблемы и пер-

спективы: сборник с научни доклади; перва книга /

Асоциация на професорите от славянските страни

(АПСС). – Габрово: Издательство «ЕКС-ПРЕС»,

2017. С. 41–46

9. Смайлс С. Саморазвитие умственное, нрав-

ственное и практическое / Пер. с англ. В. Вольфсон

[Текст] / С. Смайлс. – Минск: «Унiрерсiтэцкае»,

2000. – 411 с.

10. Спивакова В.В. Педагогическое общение в

системе «преподаватель – студент» [Электронный

ресурс] / В.В. Спивакова // Режим досту-

паttps://cyberleninka.ru/article/n/pedagogicheskoe-

obschenie-v-sisteme-prepodavatel-student. – Дата до-

ступа 01ю11.2017

11. Формирование учебной деятельности сту-

дентов / Под ред. В.Я. Ляудис [Текст]. – М.: Изд-

во Моск. ун-та, 1989. – 240 с.

12. Якунин, В.А. Педагогическая психология:

учеб. пособие / В.А. Якунин. – СПб.: Изд-во Михай-

лова В.А.; Изд-во «Полиус», 1998. – 639 с.


ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

УДК 159.9

Т.В. Слюсарская

К.псих.н., доцент

ТГПУ им. Л.Н. Толстого.

Г. Тула, Российская Федерация

СОВМЕСТНАЯ ТВОРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДЛЯ ОПТИМИЗАЦИИ ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ В СЕМЬЯХ, ВОСПИТЫВАЮЩИХ ДОШКОЛЬНИКОВ С

НАРУШЕНИЕМ ЗРЕНИЯ

В системе коррекционного образования особое

место принадлежит совместной деятельности роди-

телей и детей с ОВЗ, которое выступает как мощное

средство мотивации развития личности к познанию

и творчеству. Совместная творческая деятельность

родителей и детей дошкольного возраста с ОВЗ яв-

ляется одним из ведущих направлений в системе

адаптации и социализации. Включение родителей в

совместное творчество является важнейшим усло-

вием развития ребенка с ОВЗ. В совместной детско-

родительской творческой деятельности формиру-

ются доверительные отношения, устанавливается

тесный эмоциональный контакт, вырабатывается

оптимальная форма сотрудничества. Кроме того,

занятия творчеством могут вступать основной фор-

мой организации досуга ребенка с ОВЗ, оказывая

неоценимую помощь в жизненном, профессиональ-

ном и этическом самоопределении.

Творческий процесс стимулирует всесторон-

нее развитие ребёнка, совершенствуются его мо-

торные навыки, формируется воображение, рас-

крывается творческий потенциал. Творчество необ-

ходимо детям с ОВЗ для обеспечения

эмоционального благополучия, преодоления пси-

хологического напряжения, снижения уровня тре-

воги и агрессии. [1].

Художественное творчество – это важная

часть системы эстетического и художественного

воспитания. Проявлением художественного твор-

чества дошкольника могут быть рисунки, лепка,

конструкции, драматизации, танцы, мелодии и др.,

выполненные как ребенком самостоятельно, так и

под руководством взрослого [4]. Но как отмечают

специалисты Г.Г. Ананьева, Л.И. Плаксина., Т.В.

Слюсарская и др., именно изобразительная дея-

тельность имеет важное значение в преодолении со

зрительной депривацией дошкольного возраста. В

процессе изобразительной деятельности развива-

ется наглядно-действенное и наглядно-образное

мышление, мыслительные операции, формируется

зрительное восприятие, совершенствуется внима-

ние и память, стимулируется творческое воображе-

ние, обогащается речь, улучшается мелкая мото-

рика рук и зрительно-двигательной координация в

целом. В том числе, развитие изобразительного

творчества ребенка, как любой другой творческий

процесс, позволяет ребенку преодолеть страхи,

сформировать адекватную самооценку, способ-

ствует самовыражению [3].

Для детей с нарушением зрения является за-

труднительным привносить в продукт своей дея-

тельности что-то новое, а создание оригинального,

не существующего ранее предмета или другого

продукта деятельности, для них вообще практиче-

ски невозможно. Поэтому, чтобы реализовать свои

творческие способности и воплотить задуманное,

ребенку с нарушением зрения необходимо обога-

тить представления и знания об окружающем дей-

ствительности, повысить уровень познавательной

активности. Наиболее эффективным средством в

данном случае могут выступать произведения ис-

кусства. Являясь источником новых позитивных

переживаний ребенка с нарушением зрения, произ-

ведения искусства рождают новые творческие по-

требности и способы их удовлетворения. Искусство

оказывает большое психотерапевтическое воздей-

ствие на эмоциональную сферу ребенка, выполняя

при этом коммуникативную, регулятивную, катар-

систическую функции [5].

Для ребенка с нарушением зрения при воспри-

ятии произведения искусства родителю отводиться

направляющая роль. Родитель помогает сконцен-

трироваться на главном, повысить интерес к кар-

тине, обогатить внутренний духовный мир ребенка.

Родитель всегда должен помнить о том, что нужно

сохранять непосредственность, радость восприя-

тия, но при этом развивать инициативу и самостоя-

тельность ребенка. Нужно очень деликатно влиять

на чувства ребёнка, направлять работу их мысли и

воображения [2].

Для организации целенаправленной деятель-

ности была разработана коррекционно-развиваю-

щая программа, целью которой является оптимиза-

ция детско-родительских отношений в семьях, вос-

питывающих детей дошкольного возраста с

нарушением зрения в совместной творческой дея-

тельности «Три музы».

Задачами коррекционно-развивающей про-

граммы стали: организация психолого-педагогиче-

ское просвещение родителей по взаимодействию с

ребенком, установление отношения доверительной

близости, тесный эмоциональный контакт родите-

лей и ребенка с нарушением зрения; выработка

адекватной стратегии взаимодействия и системы

оценки поведения ребенка с нарушением зрения ро-

дителями.

Программа придерживается основных принци-

пов коррекционной работы: личностно-ориентиро-

ванный подход к детям, к родителям, где в центре


стоит учет личностных особенностей ребенка, се-

мьи; гуманно-личностный – всестороннее уваже-

ние и любовь к ребенку, к каждому члену семьи,

вера в них, формирование позитивной «Я-концеп-

ции» каждого ребенка, его представления о себе;

принцип педагогического оптимизма; принцип

комплексности - можно рассматривать только в

комплексе, в тесном контакте администрации, пе-

дагога - психолога, социального педагога, лого-

педа, педагогами образовательной организации и

родителями (законными представителями) и др.

Первым этапом стала подготовительная ра-

бота, где осуществлялись консультации с родите-

лями для ознакомления с целями проекта, форми-

рование заинтересованности в предлагаемой ра-

боте; диагностика взаимоотношений детей и

родителей, воспитывающих детей с нарушением

зрения; оформление стендов с упражнениями для

детей с трудностями в общении; подготовка па-

мятки для педагогов и родителей «Особые дети –

особое общение»

На основном этапе активно осуществлялась

лекционно-просветительская работа с родителями,

на которой ведется активная работа с родителями

по выработке оптимального стиля взаимодействия

с ребенком; индивидуальные консультации с роди-

телями и их ребенком;·использование антистрессо-

вых кинезиологических упражнений, элементов

арттерапии для родителей и детей во время работы

с ними; рекомендации родителям по организации

уголка творчества дома; мастер-классы по ознаком-

лению родителей и детей с нетрадиционными тех-

никами рисования для наиболее успешной реализа-

ции творческой совместной работы; организация

цикла занятий детско-родительских занятий по со-

зданию совместных творческих работ с использова-

нием нетрадиционных техник изображения по мо-

тивам творчества П.Н. Крылова; организация вы-

ставки картин П.Н. Крылова.

Заключительный этап был представлен орга-

низацией выставки совместных творческих работ

детей и родителей.

Как показали наблюдения и контрольная диа-

гностика результатом данной коррекционно-разви-

вающей программы стали сформированные дове-

рительные отношения и тесный эмоциональный

контакт между ребенком с нарушением зрения и

родителем, а также выработана оптимальная форма

сотрудничества родителя с ребенком.

Для успешной реализации коррекционно-раз-

вивающей программы были подобраны наиболее

доступные, эффективные и интересные нетрадици-

онные техники изображения. Каждый участник

имеем право высказать свое мнение, отношение к

той или иной ситуации, поэтому отрицательные

оценки мнений участников ведущим не допускался.

Каждое занятие строилось на уважении, доверии,

взаимопонимании, взаимопомощи.

Критериями эффективности проводимой ра-

боты служили: снижение конфликтов между роди-

телями и детьми; лучшее понимание своего ре-

бенка; выработка новых навыков взаимодействия с

ребенком; ощущение большей эмоциональной бли-

зости с ребенком.

Таким образом, совместная деятельность, в

особенности творческая положительно воздей-

ствует на детско-родительские отношения. Дети

лучше раскрываются, когда они включены в сов-

местную деятельность со своими родителями,

учатся от них, получают поддержку. Родители де-

тей с нарушением зрения, получив информацию об

особенностях развития своего ребенка, о различ-

ных моделях поведения и воспитания, о способах

преодоления возникающих конфликтных ситуа-

ций, более оптимистично оценивают перспективы

своего «особого» ребенка, а включение ребенка с

нарушением зрения в совместное творчество с ро-

дителями является значимым фактором успешно-

сти и социализации.


1. Ананьева Г.Г. Развитие творческих способ-

ностей у детей с нарушением зрения посредством

пластилиновой аппликации «Мир в ладошках» //

Образовательные проекты «Совенок» для дошколь-

ников.– 2014.– 85 с.

2. Мороз Т.С. Психологические особенности бла-

гополучия в браке. Сборник трудов конференции, 06-

07 апреля. – М.: РУДН, 2017. – С. 234-239.

3. Слюсарская Т.В. Особенности родителей,

имеющих ребенка с ограниченными возможно-

стями здоровья. Сборник трудов конференции, 23-

25 ноября.– Красноярск: КГТЭИ, 2012.– С. 207-211.

4. Федоренко Ю. В. Особенности эмоцио-

нально-ценностного отношения к себе и окружаю-

щему миру у дошкольников с нарушением зрения //

Известия Южного федерального университета.–

2009.– №4.– С. 188-197.

5. Чердонова В. А. Развитие творческого по-

тенциала детей с нарушением зрения как фактор,

повышающий эффективность психологической и

педагогической коррекции и реабилитации. Сбор-

ник трудов конференции, 20-21 января.– СПб.: Занев-

ская площадь, 2014.– С. 123-130.

© Т.В. Слюсарская, 2017


ФИЛОЛОГИЯ

УДК 81'373.72

В.М. Савицкий

Д.ф.н., профессор

СГСПУ

г. Самара, Российская Федерация

БУКВАЛЬНАЯ НЕПЕРЕВОДИМОСТЬ КАК СВОЙСТВО ИДИОМ

Хотя идиомы существовали в языке всегда,

языковеды «заметили» их далеко не сразу: лишь на

рубеже XIX – XX веков им, наконец, уделили си-

стематическое внимание. Идиомы были выявлены

и выделены в класс языковых единиц прежде всего

по признаку их этнолингвистической и этнокуль-

турной специфики, о чем свидетельствует, во-пер-

вых, само их название (греч. ιδiωμα “особенность,

своеобразие”), а во-вторых, их дефиниции, напри-

мер: «Идиома – присущий только данному языку и

не переводимый на другие языки устойчивый обо-

рот речи, значение которого не вытекает из суммы

значений составляющих его элементов» [6]. «Idiom

– form of expression peculiar to a language» («Идиома

– форма выражения, специфичная для какого-либо

языка») [9].

В трудах по идиоматике объем понятия “иди-

ома” варьирует в широких пределах – от весьма уз-

кого у В.В. Виноградова [5], приравнявшего термин

идиома к термину фразеологическое сращение, до

предельно широкого у А.А. Реформатского [7],

называвшего идиомами любые переосмысленные

единицы языка, и И.Е. Аничкова [2], относившего

к числу идиом не только устойчивые, но и перемен-

ные словосочетания, обладающие национально-

лингвистической спецификой. Но, как бы ни трак-

товалось это понятие, в его содержание обычно

включается признак этноязыкового своеобразия и

проистекающей из него буквальной непереводимо-

сти на другие языки.

А.А. Реформатский [7, с. 124] считал букваль-

ную непереводимость главным признаком идиом. В

трудах ряда представителей ранних периодов раз-

вития

теории идиоматики – С.И. Абакумова [1], И.Е.

Aничкова [2], О.С. Ахмановой

[3], Л.А. Булаховского [4] – буквальная (до-

словная, точная) непереводимость тоже включена в

определения идиомы на правах ее категориального

признака.

Но Ф. Палмер придерживался иной точки зре-

ния. Он писал: «We could … define idioms in terms

of non-equivalence in other languages … But this will

not … work» ‒ «Мы могли бы … определить идиому

в терминах отсутствия эквивалентов в других язы-

ках … Но это … не срабатывает» (перевод наш –

В.С.). Он привел примеры, которые доказывают,

что неидиомы тоже могут быть буквально непере-

водимы (франц. garde-malade “сиделка” буквально

не переводится на английский), а идиомы могут

буквально переводиться на другие языки (англ. to

look after буквально переводится на уэльский) [10,

с. 99].

Л.А. Булаховский писал, что «идиоматические

сочетания … обычно не поддаются точной пере-

даче на другие языки» [4, с. 33]. Оговорка «обычно»

подчеркивает, что непереводимость – не универ-

сальное свойство идиом.

Применение к идиомам характеристики «бук-

вальная непереводимость» представляется нам не

вполне удачным. Буквальный перевод – это изо-

морфный перевод буквальными средствами дру-

гого языка. Это понятие применимо лишь к языко-

вым образованиям с буквальным значением. Неко-

торые из них буквально переводимы (английский

термин light-fuel engine буквально переводится рус-

ским термином легкотопливный двигатель), а не-

которые ‒ нет (английская формулировка mistaken

identity, означающая, что некто обознался, бук-

вально не переводится на русский язык, ибо рус-

ская норма лексической сочетаемости не допускает

сочетания *ошибочная идентичность).

Идиомы же обладают заведомо небуквальным

значением, поэтому, на наш взгляд, понятие “бук-

вальный перевод” к ним вообще не применимо:

нельзя сказать, что идиомы буквально переводимы

или что они буквально непереводимы, подобно

тому, как нельзя сказать, что квадрат бывает или не

бывает грустным – ведь понятие “эмоциональ-

ность” не применимо к геометрическим фигурам.

Перевод английской идиомы to carry water in a

sieve русской идиомой носить

воду решетом ‒ это не буквальный перевод,

поскольку обе идиомы имеют

небуквальное значение определению.

Перевод английской идиомы to start a hare

(букв. “запустить зайца”) русским оборотом задать

тему разговора – не буквальный, а описательный

перевод.

Попытка передать английскую идиому to smell

a rat русским оборотом почуять крысу ‒ это пере-

вод не идиомы, а ее буквального аналога, ибо при

этом не передается фигуральное значение идиомы.

Мы полагаем, что правильнее говорить не о

возможности буквального перевода идиом, а о воз-

можности их дословного (изоморфного) перевода.

Это перевод слово в слово, граммема в граммему, а

иногда и морфема в морфему. При этом на другой

язык передается не только форма плана выражения

оригинала, но и его содержание. Такой перевод мо-

жет осуществляться либо узуальными средствами

другого языка (при наличии в нем изоморфного


аналога оригинала), либо окказиональными сред-

ствами (речевым оборотом, который в контексте

обретает небуквальный смысл, соответствующий

значению оригинала).

Можно ли сказать, что дословная непереводи-

мость есть главный или один из главных признаков

идиом?

Как показывает анализ интернациональной

идиоматики, немалое число идиом обладает узуаль-

ной дословной переводимостью, так как у них име-

ются изоморфные аналоги в других языках (англ.

black box ‒ рус. черный ящик “объект, чье внутрен-

нее устройство не поддается прямому наблюде-

нию”). Многие идиомы обладают окказиональной

дословной переводимостью в поясняющем контек-

сте.

Ниже в качестве примера приводится случай

дословного перевода на русский язык английской

идиомы an extinct volcano (букв. “потухший вул-

кан”, перен. “человек, утративший былую энер-

гию”), употребленной в романе Марка Твена «Янки

при дворе короля Артура» (Глава 18): «I could have

mentioned it to the old King, but what would be the

use? ‒ he was an extinct volcano …» – «Я, конечно,

мог бы поговорить об этом деле со старым королем,

но толку бы все равно не добился ‒ король был по-

тухшим вулканом …» (пер. Н.К. Чуковского).

Хотя внутренняя форма этой идиомы сама по

себе недостаточна для того, чтобы точно устано-

вить ее фигуральное значение, контекстная соотне-

сенность идиомы позволяет русскому читателю это

сделать. Для носителей английского языка an ex-

tinct volcano – это идиома, знакомая им и без кон-

текста, а для читателей русского перевода потух-

ший вулкан – это речевой троп, чье фигуральное

значение понятно из контекста.

Это один из традиционных способов передачи

образных идиом в переводе художественных и пуб-

лицистических текстов.

Дословный перевод идиом осуществляется

также в ходе калькирования как вида заимствова-

ния. Многочисленные примеры можно найти, в

частности, в монографии Э.М. Солодухо [8]. Ср.:

англ. a snake in the grass < лат. anguis in herba

(букв. “змея в траве”)

нем. Perlen vor die Säue werfen < лат. margari-

tas ante porco mittěre (букв. “метать жемчуг перед

свиньями”)

франц. le dé en est jeté < лат. alea jacta est

(букв. “жребий брошен”)

рус. ловить рыбку в мутной воде < франц.

pêcher en eau trouble (и мн. др.)

Таким образом, дословный перевод ‒ довольно

распространенное явление в сфере идиоматики.

Поэтому трудно согласиться с тем, что дословная

непереводимость ‒ это главный признак идиом.

Переводимость означает “способность пере-

водиться, возможность перевода”. Возможности

бывают реальные и потенциальные. Реальная до-

словная переводимость идиомы ‒ это возможность

перевести ее с помощью существующего в другом

языке (т.е. устойчивого) изоморфного аналога

(англ. to cast the first stone at smb. ‒ рус. бросить

первый камень в кого-л.), а потенциальная дослов-

ная переводимость ‒ это возможность окказиональ-

ного перевода в контексте (см. приведенный выше

пример перевода англ. идиомы an extinct volcano).

Бывают идиомы, дословно не переводимые не

только реально, но и потенциально. Это такие

идиомы, у которых мотивировка значения носит эт-

носпецифический характер.

Во-первых, сюда относятся идиомы с линг-

вострановедческими реалиями: рус.

не лаптем щи хлебать, англ. to have kissed the

Blarney stone (букв. “поцеловать Бларнейский ка-

мень”, перен. “быть льстецом”: по английскому

преданию, поцеловавший этот камень обретает дар

лести).

Во-вторых, сюда относятся немотивированные

(в наше время) идиомы – по В.В. Виноградову [5],

фразеологические сращения: рус. баклуши бить,

англ. wild cat (букв. “дикий кот”, перен. “ненадеж-

ное дело”).

В-третьих, это идиомы ярко выраженного ху-

дожественного характера, у которых мотивировка

значения осуществляется сложным комплексом

стилистических средств разных уровней плана вы-

ражения и определяется спецификой строя данного

языка, создающей уникальную семиотическую

конструкцию. Так, в русской идиоме ложка дёгтя

в бочке мёда применены такие приемы, как ассо-

нанс ударных, ассонанс безударных, хорей, ак-

центно-слоговой и морфологический повтор в се-

мантически коррелирующих лексемах и синтакси-

ческая симметрия, подчеркивающая антитезу

смыслов. Ср. англ. as bald as a billiard ball “лысый

как бильярдный шар” (фонетический повтор [bↄ:ld

– bil … d – bↄ:l], акцентно-слоговой повтор семан-

тически коррелирующих лексем, амфибрахий с пе-

ребоем на 3-й стопе, синтаксический параллелизм).

Идиомы такого рода не до конца (не стопроцентно)

калькируются, подобно авторским поэтическим

тропам. Но таких идиом сравнительно немного.

Остальные идиомы характеризуются по край-

ней мере потенциальной дословной переводимо-

стью, они поддаются окказиональному дословному

переводу в поясняющем контексте. При этом неко-

торые из них обладают реальной дословной непе-

реводимостью, они не имеют узуальных изоморф-

ных аналогов в других языках. Если таких аналогов

у идиомы нет ни в одном языке, мы имеем дело с ее

абсолютной реальной дословной непереводимо-

стью (при наличии потенциальной переводимости).

Если изоморфных аналогов у идиомы нет лишь в

некоторых языках, мы имеем дело с относитель-

ной реальной дословной непереводимостью.

Иными словами, такие идиомы переводимы на

одни языки ‒ реально, а на другие ‒ потенциально.

Несмотря на то, что идея своеобразия заклю-

чена в самом названии идиомы, не следует пони-

мать это своеобразие всегда как уникальность;

чаще всего оно относительно и градуально. Необ-

ходимо помнить, что своеобразие ‒ это лишь тен-

денция, а не закон строения идиом.

Многие лингвисты, включавшие дословную

непереводимость в число важнейших признаков


идиом, явно или неявно подразумевали абсолют-

ную непереводимость, уникальность. «Идиома …

индивидуальна, принадлежит только данному

языку», ‒ писал А.А. Реформатский [7, с. 127]. Но

сказанное выше позволяет заключить: большин-

ство идиом дословно переводимо на некоторые

языки, а некоторые неидиомы дословно не перево-

димы ни на один язык. Таким образом, абсолютная

дословная непереводимость не является ни универ-

сальным, ни исключительным свойством идиом, а

значит, не относится к числу их категориальных

свойств.

Что же касается относительной дословной

непереводимости идиом, это лишь результат, внеш-

нее проявление того факта, что они не имеют изо-

морфных аналогов в некоторых языках. Она важна

для переводчиков и составителей двуязычных сло-

варей идиом, но, на наш взгляд, не столь уж важна

для формулировки дефиниции идиомы. Это вто-

ричный признак идиомы, следствие ее действи-

тельно важного свойства ‒ внутриязыкового струк-

турного своеобразия. Оно повышает ее межъязыко-

вое своеобразие, а значит, снижает возможность ее

дословного перевода на некоторые языки. Это

внешнее, а не имманентное свойство идиом, кото-

рое выявляется через межъязыковое сопоставле-

ние; поэтому, на наш взгляд, оно тоже не может

быть отнесено к числу их категориальных свойств.

В заключение остановимся на сходстве и раз-

личии межъязыковой и внутриязыковой идиома-

тичности. Межъязыковая идиоматичность обычно

трактуется как специфика формы выражения

мысли на том или ином языке, а внутриязыковая ‒

как несовпадение общего значения языковой еди-

ницы с суммой значений ее частей. На первый

взгляд эти трактовки могут показаться весьма раз-

нородными, однако более пристальный взгляд поз-

воляет обнаружить их глубокую взаимосвязь. В

обоих случаях идиоматичность устанавливается

путем сопоставления языковой единицы с ее анало-

гом, но только в первом случае сопоставление про-

водится между языками, а во втором ‒ внутри од-

ного языка. Выявляемые при этом структурные от-

ношения между аналогами сходны. Так, структура

английского фразеологизма a lame dog “неудачник”

так же соотносится со структурой своего букваль-

ного аналога a lame dog “хромая собака”, как и со

структурой своих буквальных аналогов в других

языках: франц. le chien boiteux, нем. der lahme Hund,

рус. хромая собака и т.п.

Для характеризации внутриязыковой идиома-

тичности единица, чье общее значение не совпадает

с суммой значений частей, сопоставляется с ее бук-

вальным аналогом. При этом в принципе неважно,

существует ли такой аналог реально (как самостоя-

тельная единица языка или речи) либо лишь потен-

циально: фактически сопоставляются значение и

внутренняя форма языковой единицы. Например,

буквальный аналог английского фразеологизма

when pigs fly “никогда” (букв. “когда свиньи поле-

тят”) не употребляется в речи, но это не мешает

идиоматологическому анализу.

Общие черты меж- и внутриязыковой идиома-

тичности позволяют дать определение «идиоматич-

ности вообще»: это есть своеобразие строения язы-

ковой единицы по отношению к строению ее ана-

лога, входящего в другую языковую систему /

подсистему; при этом под «другой языковой подси-

стемой» понимается система единиц, у которых

значение целого выводится из суммы значений ча-

стей, то есть таких единиц, чье значение создано по

стандартным правилам семантической комбинато-

рики.

Если бы комбинаторика значений базирова-

лась только на аддитивном принципе (при котором

значение целого представляет собой сумму значе-

ний частей), то между языками наблюдалось бы го-

раздо большее единообразие в плане лексической

сочетаемости. Но отступления от этого принципа,

приводящие к появлению у словосочетаний эмер-

джентного (приращенного) смысла, повышают

межъязыковые различия сочетаемости слов и этно-

языковое своеобразие словосочетаний.

Если систему стандартных правил семантиче-

ской комбинаторики, основанных на принципе ад-

дитивности (2 + 2 → 4), назвать первичным кодом

языка, а систему надстроенных над ними комбина-

торных правил, приводящих к приращению смысла

(2 + 2 → 5), назвать вторичным кодом языка, то

можно утверждать, что идиоматичность есть

своеобразие вторичного кода языка по отноше-

нию к первичному коду, причем неважно какому –

«своему» или «чужому». Своеобразие по отноше-

нию к первичному коду другого языка есть межъ-

языковая идиоматичность, а своеобразие по отно-

шению к первичному коду этого же языка есть

внутриязыковая идиоматичность.

Характер внутри- и межъязыковой идиоматич-

ности обычно совпадает. Например, английский пе-

реосмысленный оборот holy stone “пемза” так же

структурно своеобразен по отношению к своему

буквальному аналогу в собственном языке (англ.

holy stone букв. “священный камень”), как и по от-

ношению к буквальным аналогам в других языках

(франц. la pierre sacrée, нем. der heiliger Stein, рус.

священный камень и др.).

Разные идиомы в разной степени структурно

своеобразны по отношению к своим буквальным

аналогам; иными словами, степень внутриязыковой

идиоматичности различна у разных идиом. Но у од-

ной языковой единицы степень внутриязыковой

идиоматичности постоянна (по крайней мере, в

синхронии). Это обусловлено неизменностью эта-

лона сравнения. Что касается межъязыковой идио-

матичности, она варьирует у одной и той же языко-

вой единицы в зависимости от эталона сравнения.

Идиома какого-либо языка может иметь в одних

языках ‒ буквальные аналоги, в других ‒ по-дру-

гому идиоматизированные аналоги, в третьих ‒ так

же идиоматизированные (изоморфные) аналоги.

Например, английская идиома to cut the cable “уме-

реть” имеет русский непереосмысленный аналог

перерезать кабель, итальянский по-иному пере-

осмысленный аналог tagliar la corda “убежать” и

французский так же


переосмысленный аналог filer son cable “уме-

реть”.

Идиома может обладать абсолютной межъязы-

ковой идиоматичностью, то есть не иметь изоморф-

ных аналогов ни в одном языке – например, англий-

ская идиома to eat for the bar (букв. “питаться ради

адвокатуры”, перен. “учиться на юридическом фа-

культете”), связанная с чисто английской тради-

цией, которая обязывает каждого студента юриди-

ческого факультета несколько раз в семестре обе-

дать в столовой юридической корпорации.

Однако трудно представить себе идиому, кото-

рая не обладала бы межъязыковой идиоматично-

стью (имела бы изоморфные аналоги во всех язы-

ках). Все единицы, обладающие внутриязыковой

идиоматичностью, обладают и межъязыковой (по

крайней мере, относительной).

Обратное неверно. Межъязыковой идиоматич-

ностью обладают не только идиомы. Так, англ.

vacuum-cleaner (букв. “вакуумный очиститель”) и

рус. пылесос ‒ не идиомы, так как у обеих единиц

реальное значение выводится из номинального зна-

чения и фоновых знаний. Однако оно выводится

по-разному (исходя из разных внутренних форм), а

потому эти слова обладают взаимной межъязыко-

вой идиоматичностью. То же можно сказать об

англ. milk powder и рус. сухое молоко, англ. career

advice и рус. профориентация, англ. tin opener и

рус. консервный нож. Таким образом, можно выве-

сти отношение: ∀ (x) [(ВЯИ) x → (МЯИ) x], где знак

∀ ‒ квантор всеобщности, x ‒ языковая единица,

ВЯИ ‒ внутриязыковая идиоматичность, → ‒ им-

пликация (отношение “если…, то…”), МЯИ ‒

межъязыковая идиоматичность.

На наш взгляд, нецелесообразно называть иди-

омами те языковые единицы, которые обладают

лишь меж- (но не внутри-) языковой идиоматично-

стью. Дело в том, что в этом случае пришлось бы

признать, что одна и та же единица языка А явля-

ется идиомой по отношению к языку Б и неидиомой

по отношению к языку В, то есть идиомой и неиди-

омой одновременно, что является нарушением ло-

гического закона непротиворечия. Таким образом,

идиомой целесообразно называть только те еди-

ницы, которые обладают внутриязыковой идиома-

тичностью. Множество идиом составляет часть

множества единиц, обладающих межъязыковой

идиоматичностью.

Внутриязыковая идиоматичность влечет за со-

бой межъязыковую (по крайней мере, относитель-

ную). Идиоматизация языковой единицы повышает

ее межъязыковое своеобразие, которое представ-

ляет собой следствие экстраполяции ее внутриязы-

кового своеобразия в межъязыковой план; при этом

снижается переводимость данной языковой еди-

ницы на другие языки.

Итак, мы показали, что дословная непереводи-

мость не является категориальным свойством

идиом; более того, она присуща лишь меньшинству

идиом и представляет собой не их имманентное, а

их внешнее свойство, выявляемое через межъязы-

ковое сопоставление.


1. Абакумов С.И. Устойчивые сочетания слов

[Текст] / С.И. Абакумов // Русский язык в школе.

1936. – № 1. ‒ С. 58-64.

2. Аничков И.Е. Идиоматика и семантика (За-

метки, представленные А. Мейе, 1927) [Текст]/ И.Е.

Аничков// Вопросы языкознания.‒ 1992. ‒ № 5. ‒ С.

140-150.

3. Ахманова О.С. Фразеологическая единица

[Текст] // О.С. Ахманова. Словарь лингвистических

терминов. ‒ М.: Советская Энциклопедия, 1969. ‒

С. 503.

4. Булаховский Л.А. Введение в языкознание

[Текст] / Л.А. Булаховский. – Часть 2. ‒ М.: Учпед-

гиз, 1954. ‒ 180 с.

5. Виноградов В.В. Об основных типах фразео-

логических единиц в русском языке [Текст] // В.В.

Виноградов. Избранные труды. Лексикология и

лексикография. – М.: Наука, 1977. – С. 140-161.

6. Ефремова Т.Ф. Идиома [Текст] // Т.Ф. Ефре-

мова. Новый словарь русского

языка. Толково-словообразовательный. Том I –

М.: Русский язык, 2000.– 1222 с.

7. Реформатский А.А. Лексикализация и идио-

матика [Текст] / А.А. Реформатский. Введение в

языковедение.– М.: Аспект-пресс, 1996.– С. 126-

131.

8. Солодухо Э.М. Теория фразеологического

сближения [Текст] / Э.М. Солодухо. ‒ Казань: изд-

во КазГУ, 1989. ‒ 294 с.

9. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner’s Dic-

tionary of Current English [Text] /

A.S. Hornby. – Oxford: Univ. Press, 1963. –

1200p.

10. Palmer F.R. Idioms [Text] // F.R. Palmer. Se-

mantics: a New Outline. ‒ Cambridge: Univ. Press,

1976. ‒ P. 98-100.

© В.М. Савицкий


УДК 80

Е.В. Тумакова

К.ф.н., доцент

Институт социально-гуманитарных наук ТюмГУ

Г. Тюмень, Российская Федерация

А.Н. Степанова

Студент

Институт социально-гуманитарных наук ТюмГУ

Г. Тюмень, Российская Федерация

АКТИВНЫЕ СПОСОБЫ ОККАЗИОНАЛЬНОЙ ДЕРИВАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЭЗИИ (НА ПРИМЕРЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ С. БИРЮКОВА, С. СИГЕЯ, К. КЕДРОВА)

В настоящее время в русском языке активно

протекают процессы, касающиеся всех его систем-

ных уровней. Эти новые тенденции требуют ком-

плексного изучения, так как они позволяют про-

следить динамику языкового развития.

Стоит отметить, что изменения в системе рус-

ского языка в различной степени проявляются на

разных его уровнях. Так, Н.А. Николина указы-

вает, что наиболее ярко эти процессы отражаются

в лексике и словообразовании [8, с. 7]. Поиск но-

вых средств выражения выводит на первый план

словопроизводство как средство пополнения сло-

варного запаса языка. По словам Е.А. Земской,

«именно словообразовательный механизм в

первую очередь обеспечивает язык бесконечным

разнообразием слов, отвечающих всем потребно-

стям общения» [4, с. 5].

Изучение активных словообразовательных

процессов важно как для определения основных

тенденций системы русского языка в целом, так и

для описания современной поэтической речи.

Именно художественная речь явственно отражает

основные направления развития языка, так как ав-

торы литературных текстов наиболее тонко чув-

ствуют тенденции его развития. Так, С.Е. Бирюков

отмечает, что «поэзия всегда – начало, преобразо-

вание», то есть именно в ней впервые появляются

новые тенденции, существующие на различных

уровнях языка [1, с. 23].

В связи с тем, что поэзия стремится к новизне,

в современном литературном языке, по словам

Н.С. Валгиной, активно «протекает процесс инди-

видуального языкотворчества. У писателей, поэтов,

журналистов возникает потребность в создании но-

вых слов» [2]. Необходимость в словотворчестве

появляется, прежде всего, в процессе создания поэ-

тической картины мира. Поэтому во всех периодах

развития русского поэтического слова отмечаются

доминирующие способы словообразования, в том

числе окказионального.

Несмотря на исключительную важность слово-

образования для современной поэзии, эта тема изу-

чена неравномерно. Слова, созданные при помощи

окказиональных способов словообразования, ис-

следованы в меньшей степени, чем лексемы, обра-

зованные узуальными способами.

Так, изучение окказионального словообразо-

вания начало развиваться лишь во второй половине

XX века (Н.И. Фельдман, В.Л. Лопатин, Н.А. Янко-

Триницкая, А.Г. Лыков и др.). В связи с этим неуди-

вительно, что сейчас эта тема является одной из

наименее изученных проблем синхронного языко-

знания. В ряде работ предпринимались попытки

классифицировать способы окказиональной дери-

вации (например, у Н.А. Янко-Триницкой,

И.С. Улуханова, Е.А. Земской), но общепринятой

системы способов окказионального словообразова-

ния в настоящее время нет.

Несмотря на отсутствие единой классифика-

ции, можно выделить те способы окказионального

словообразования, которые признаются большин-

ством ученых. К ним относятся редеривация, кон-

таминация, междусловное наложение, произволь-

ное усечение, псевдочленение, слияние, анаграмма

[4; 7; 9; 10].

Для определения наиболее активных способов

окказионального словообразования в современных

поэтических текстах нами проанализировано более

230 новаций в текстах С. Бирюкова, С. Сигея и

К. Кедрова.

Наиболее значимым способом окказиональ-

ного словообразования в изученных стихотворе-

ниях выступает произвольное усечение производя-

щей основы. Около 30% словообразовательных ок-

казионализмов, обнаруженных в текстах С. Сигея,

К. Кедрова и С. Бирюкова, были созданы данным

способом.

В настоящее время произвольное усечение

слов – один из наиболее значимых способов окка-

зионального словообразования в поэтической речи.

Так, Л. В. Зубова отмечает, что в современной рус-

ской поэзии «культивируется поэтика полуслова»

[6, с. 355].

Произвольному усечению может подвергаться

и начало, и середина, и конец слова, но наиболее

распространенным является усечение финальной

части слова. Так происходит в стихотворении С.

Бирюкова «Конспекты снов»:

вот-вот что кажется ах ах ха ха

когда

что это вот произнесенное слово

таким чудесным образом

что обращает

обращает

обращ

обр

* * *

ты поворотом ключа

ты поворотом клю


ты поворотом кл

ты поворотом

В данном случае произвольное усечение фи-

нальной части слова используется «иконично в

изображении ситуации – засыпания, смерти, уве-

чья…» [5, с. 458], то есть смысл стихотворения пе-

редается в том числе и при помощи окказиональ-

ного словообразования.

Важной особенностью данного способа явля-

ется то, что при исследовании окказионализмов,

полученных путем произвольного усечения, возни-

кают сложности не только с поиском производящей

основы, но и с морфологической характеристикой

новообразования. Усечение слов, таким образом,

«размывает границы между ними, прежде всего

между грамматическими формами разных частей

речи» [8, с. 111]. В стихотворениях С. Бирюкова

встречаются примеры подобных новообразований:

наконец понимаешь что так не узнаешь дру-

гого

себя того который или тот который не узнает

тебя

того кто называется настоящим не проще ли

так

не узнавши узнать узнавая оставаясь неузнан-

ным

впрочем и так совершенно и впрочем но вот

что

впрямь не так не ин

В приведенном выше тексте сложно одно-

значно определить, к какой части речи относится

полуслово ин. Возможны такие продолжения дан-

ной лексемы, как интересный, иной, интересно,

иначе, то есть исследуемая словоформа с точки зре-

ния морфологии может являться как наречием, так

и прилагательным.

Под псевдочленением понимается членение

слова на сегменты, не совпадающие с границами

морфем. Данный способ в изученных текстах явля-

ется вторым по значимости: им создано более 18%

окказионализмов.

Н.А. Николина отмечает схожесть псевдочле-

нения с произвольным усечением: «усечению

близка нелинейная сегментация слова, расчленение

его на отрезки» [8, с. 111]. Различие заключается в

том, что при псевдочленении слово содержится в

тексте целиком, хоть и в сегментированном виде, а

при произвольном усечении в стихотворении при-

сутствует только его часть. Таким образом, при сег-

ментировании слова производящая лексема обычно

может быть легко восстановлена, тогда как при

произвольном усечении это возможно далеко не

всегда. Так, например, Уни что ж жжение (С. Би-

рюков), образованное в результате псевдочленения,

складывается в лексему «уничтожение».

Псевдочленение, как и произвольное усечение

слова, нередко связано с языковой игрой. По сло-

вам Т.А. Гридиной, «языковая игра «достигается

нарушением системных отношений между зна-

ками» [3, с. 4], а в случае псевдочленения она осно-

вывается на нарушении отношений между частями

слова.

Интересно, что при псевдочленении слово мо-

жет члениться на части, совпадающие фонетиче-

ски, но имеющие разную графическую реализацию

(я живой - я же вой). В подобных случаях окказио-

нальная деривация обнаруживает тесную связь с

фонетическим уровнем.

Псевдочленение слова может приводить к

нарушению читательских ожиданий. Так происхо-

дит в стихотворении К. Кедрова «Легионер

судьбы»:

в том лабиринте нет громоотвода

зато в нем есть свобода от судьбы

когда

«с улыбкой ясною природа

сквозь сон встречает утро го..»

лытьбы.

В данном тексте представлена известная ци-

тата из «Евгения Онегина» А.С. Пушкина, но по-

следнее слово цитаты воспроизведено не полно-

стью. Читатель ожидает привычного продолжения

(-да), но автор предлагает другое – лытьбы, и полу-

чается, что исходной лексемой является вовсе не

«года», а «голытьбы». Нарушение читательских

ожиданий выглядит особенно интересно в контек-

сте приведенного отрывка: в этом нарушении дей-

ствительно есть некая «свобода от судьбы», отсут-

ствие предопределенности.

С.Е. Бирюков часто использует этот способ

для того, чтобы наглядно представить семантику

слова:

Тредиаковский Сумароков

Ломоносов

перево

ротов смысл и пере

носов

В данном стихотворении при помощи псевдо-

членения визуально передается значение слова «пе-

ренос»: часть производящей лексемы находится на

одной строке, а часть оказывается перенесена на

другую строку. Кроме того, здесь обнаруживается

языковая игра: в результате членения образуются

сегменты ротов и носов, которые можно рассмат-

ривать как ненормативные формы множественного

числа существительных «рот» и «нос».

В текстах С. Бирюкова, С. Сигея и К. Кедрова

активно используется анаграмма: ее доля состав-

ляет почти 18% от общего числа окказионализмов.

после глаз только сердце

но сердце слепо

как новорожденный котенок

кот-ток

ток-кот

от тела ток окат откат

кто-то

того

В данном стихотворении представлена зер-

кальная анаграмма (кот-ток, ток-кот), но в иссле-

дованных текстах преобладают анаграммы комби-

наторного типа. Комбинаторный тип трансформа-

ции слов «реализует принцип метатезы, взаимной

перестановки звуков или слогов в пределах слова»

[4, с.88].


Веч тют

Весь тут

Туч чуть

Чутев

Чутчев

Чев туч чев

Веч чев чуть

тюююютчееев

Анаграмма комбинаторного типа в данном

тексте строится на совпадении звуковых оболочек

слов, а не на совпадении букв, причем одновре-

менно с ней в стихотворении используется псевдо-

членение.

Первая строчка является анаграммой фамилии

«Тютчев», но ее можно осмыслить и как усеченное

словосочетание «вечный Тютчев». Анаграмма туч

чуть обозначает предмет изображения лирики

Тютчева – природу, причем природу мятежную, пе-

ременчивую.

Слияние – это способ окказионального слово-

образования, который тесно связан с синтаксисом,

так как слиянию обычно подвергаются сочетания

слов. Согласно Н.А. Николиной, это – наиболее

распространенный способ окказиональной дерива-

ции [8, с. 96], но в исследуемых текстах он не явля-

ется ведущим, хоть и активно используется (13% от

общего числа окказионализмов).

Уничтожение письма

Сжигание на медленном огне

Стирание резинкой

Заливаниекорректурнойжидкостью

Слияние в данном стихотворении позволяет

сделать действие, о котором говорится в тексте, бо-

лее наглядным. Заливание письма корректурной

жидкостью предстает здесь как методичное дей-

ствие, направленное на полное уничтожение

письма.

растенье вымокшее в масле

плоды в разрезе

есть салат

века горели

иу гасли

ужениктоневиноват

В данном случае слияние слов может быть ис-

пользовано для передачи особого состояния – рав-

нодушия, безразличности, возможно, вызванного

разочарованием. Слияние здесь связано с орфо-

эпией: автор показывает, что данную строку сле-

дует читать без пауз, без выражения. Можно также

предположить, что слияние лексем в данном тексте

связано с тем, что данная фраза является шаблон-

ной

Контаминация и междусловное наложение ос-

нованы на соединении основ чаще двух, иногда и

более слов, причем семантика полученных образо-

ваний содержит в себе значения всех производящих

лексем. Например, новообразование стихог (С.

Сигей) образовано при помощи контаминации от

существительных «стих» и «бог», а значение дан-

ной лексемы можно определить как «бог стихов».

Данные способы активно используются в со-

временной поэзии. Так, Н.А. Николина отмечает,

что «особенную активность в современной поэти-

ческой речи проявляет такая разновидность сложе-

ния, как контаминация, или телескопическое слово-

образование» [8, с. 98]. В изученных текстах их

доля составляет около 11%.

О важности данных способов для современной

поэзии говорит то, что контаминированные образо-

вания могут выступать в качестве названий стихо-

творений. Например, заглавие одного из стихотво-

рений С. Сигея звучит так:

Этайны неба

стихоллаж

Окказионализм этайны образован контамина-

цией местоимения «это» и существительного

«тайны». Стоить отметить, что в данном примере

использована модель «местоимение + существи-

тельное», а не наиболее распространенная модель

«существительное + существительное».

Жанровое обозначение стихотворения явля-

ется уникальным: поэт создает новый жанр – «сти-

холлаж». Его название также создано при помощи

контаминации («стихи» + «коллаж»).

При помощи контаминации образованы такие

названия стихотворений С. Сигея, как «Скульпт-

культ» (скульптура + культ) и «Ходьба с виноклем»

(видеть + бинокль).

В некоторых случаях контаминация может

рассматриваться как прием, позволяющий эконо-

мить речевые средства. Так происходит, например,

в следующем стихотворении:

я думаю симультанно

что сытыранно

что пьеса

что поэтесса

стиписала

В данном случае контаминации подвергается

словосочетание «стихи (стихотворения) писала».

Основной функцией окказионализма в данном слу-

чае, вероятнее всего, является экономия речевых

усилий.

Такой способ окказионального словообразова-

ния, как субституция, заключается в замене аффик-

сов исходной лексемы, чаще всего на их синонимы

или антонимы. Следует отличать субституцию от

контаминации, так как в первом случае одна основа

заменяет другую, а во втором обе присутствуют в

производном новообразовании.

Окказиональное словообразование, и в частно-

сти субституция, нередко сближается с языковой

игрой:

арлекино –

арлефильм –

ван-магог –

дегог –

и я

Пользуясь терминологией Т.А. Гридиной,

можно определить, что в данном произведении ок-

казиональное словообразование связано с таким

принципом языковой игры, как ассоциативная вы-

водимость [3, с. 27]. Языковая игра в тексте осно-

вывается на том, что финальная часть лексемы «ар-

лекино» визуально совпадает со словом «кино».

Слово как бы делится на две части, и вторая из них


приобретает значение самостоятельного слова

(здесь можно проследить связь с псевдочлене-

нием). В результате языковой игры создается окка-

зионализм арлефильм, образованный вытеснением

из производящей лексемы финальной части, кото-

рая заменяется на ее синоним «фильм».

Может быть ты тот мотоцикл

но во всяком случае я

не похож на плезиозавр

птеродактиль и птероямб

но гекзаметр и динозавр

мне милее всех иногда.

В данном тексте словообразовательная нова-

ция птероямб строится по тому же принципу, что и

в предыдущем стихотворении: часть слова, омони-

мичная другой лексеме, заменяется ассоциацией к

ней. Финальная часть слова «птеродактиль» явля-

ется омонимом слова «дактиль», обозначающего

стихотворный размер, что позволяет заменить ее на

название другого размера – «ямб».

Обратное словообразование, или редеривация,

а также такие ее разновидности, как десуффикса-

ция, дефлексация, депрефиксация и депостфикса-

ция Суть обратного словообразования заключается

в отсечении от производящей лексемы определен-

ного аффикса. При этом морфологические особен-

ности производящей лексемы могут утрачиваться,

особенно в том случае, если от слова отсекается

формообразующий аффикс.

Примеры окказионализмов, созданных при по-

мощи обратного словообразования, были отмечены

только в стихотворениях С. Бирюкова, причем их

сравнительно немного: всего шесть лексем.

Так, при помощи редеривации была создана

окказиональная лексема стопуды (существитель-

ное, образованное путем десуффиксации из наре-

чия «стопудово») в следующем стихотворении:

просил грубявые стопуды

листы крапив

укроп ветвей

я никогда не позабуду

лик светотени фонарей

Стоит отметить, что при обратном словообра-

зовании затрудняется поиск производящей основы

окказионализма:

А ночь насквозь уже проволгла

и съежилась трава к рассвету

и внемля дикому навету

Улыба хохотала долго…

Окказионализм улыба в данном стихотворении

может иметь два варианта происхождения. С одной

стороны, он может быть произведен от существи-

тельного «улыбка» при помощи десуффиксации. С

другой стороны, он может быть образован от гла-

гола «улыбаться» по типу славянских женских

имен (например, Любава, Забава). В пользу второго

варианта говорит то, что новообразование напи-

сано с прописной буквы.

Использование словообразовательного аф-

фикса в качестве значимого слова встречается

крайне редко: данный способ был обнаружен лишь

в одном стихотворении К. Кедрова:

ты ступаешь на эту твердь

из интимных слов

Заинька

Кисанька

Боженька

аньки

иньки

В данном случае в качестве самостоятельного

слова используются суффиксы субъективной

оценки -аньк-, -иньк-. В пользу того, что данные

суффиксы лексикализуются, говорит то, что они

способны склоняться по субстантивному типу. Так,

по окончаниям этих окказионализмов мы можем

определить, что они употреблены в форме имени-

тельного падежа множественного числа.

Следовательно, редеривация и лексикализация

аффикса в текстах С. Сигея, С. Бирюкова и К. Кед-

рова встречаются редко. Вероятно, низкая частот-

ность использования данных способов связана с

тем, что они налагают на автора определенные

ограничения: слово в соответствии с его мор-

фемной структурой. Но поэзия, по словам С. Бирю-

кова, «не может смириться с любыми рамками,

сколь бы широки они не были» [1, с. 22]. Воз-

можно, именно поэтому в стихотворениях совре-

менных поэтов активнее используются способы ок-

казионального словообразования, представляющие

поэту больше свободы в создании новых лексем.

Таким образом, в текстах С. Бирюкова,

С. Сигея и К. Кедрова наиболее активно использу-

ются произвольное усечение и псевдочленение, по-

скольку именно они создают индивидуальный ав-

торский стиль.

При изучении текстов стихотворений было от-

мечено, что основная задача словообразовательных

окказионализмов заключается не в экономии рече-

вых средств: на первое место здесь выступают их

структурно-семантические функции.

Во-первых, новообразования в поэтических

текстах являются одним из средств создания языко-

вой игры. Во-вторых, они могут прояснять семан-

тику слова или предлагать его псевдоэтимологию.

В-третьих, они нередко используются для передачи

определенного настроения, для передачи конкрет-

ной ситуации. В-четвертых, окказионализмы могут

быть использованы для привлечения внимания, в

том числе для нарушения читательских ожиданий.

Таким образом, в текстах современной поэзии

окказиональное словообразование является одним

из наиболее важных ресурсов художественной вы-

разительности. Исследование новаций, созданных

путем окказиональной деривации, позволяет более

полно раскрыть содержание поэтического текста.


1. Бирюков С.Е. РОКУ УКОР: Поэтические

начала. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2003. 510с.

2. Валгина Н.С. Активные процессы в совре-

менном русском языке. Электронный ресурс:

[http://www.hi-edu.ru/e-books/xbook050/01/part-

002.htm#i28]

3. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и

творчество. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т,

1996. 214 с.


4. Земская Е.А. Словообразование как дея-

тельность. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.

244 с.

5. Зубова Л. В. Поэтика полуслова // Художе-

ственный текст как динамическая система. М.,

2006. С. 456-472.

6. Зубова Л.В. Языки современной поэзии.

М.: Новое литературное обозрение, 2010. 384 с.

7. Намитокова Р.Ю. Авторские неологизмы:

словообразовательный аспект. Ростов-на-Дону,

1986.

8. Николина Н. А. Активные процессы в

языке современной русской художественной лите-

ратуры. М.: Гнозис, 2009. 336 с.

9. Улуханов И.С. Единицы словообразова-

тельной системы русского языка и их лексическая

реализация. М., 1996. 221 с.

10. Янко-Триницкая Н.А. Словообразование в

современном русском языке. М.: «Индрик», 2001.

503 с.

© Е.В. Тумакова, А.Н. Степанова, 2017


ФИЛОСОФИЯ

УДК 008

Г.К. Гизатова,

кандидат философских наук, доцент кафедры

социальной философии КФУ,

О.Г. Иванова,

кандидат философских наук, доцент кафедры социальной философии КФУ,

г. Казань, Российская Федерация

НАРРАТИВ В СОЦИОГУМАНИТАРНОМ ПОЗНАНИИ

Целью исследования является анализ эвристи-

ческих возможностей нарратива как теоретиче-

ского подхода в социальном и гуманитарном позна-

нии и как способа обучения. Изучение специфики

социогуманитарного познания имеет давнюю тра-

дицию в общественной теории. Особыми вехами в

этой области стали идеи В.Дильтея, противопоста-

вившего познание в науках о природе, где главной

задачей является «объяснение», познанию социогу-

манитарному, которое отличается главным образом

по методу познания, который немецкий философ

усматривал в «понимании», тесно связанному с гер-

меневтическими процедурами. Именно «понима-

ние», по мнению Дильтея, и обеспечивает постиже-

ние «духовной целостности» исследуемых соци-

ально-исторических явлений. Вторым

влиятельным направлением, оказавшим воздей-

ствие на осмысление специфики социогуманитар-

ного познания, стали идеи представителей баден-

ской школы неокантианства и, прежде всего, уче-

ние о ценностном характере социального познания,

разработанное Г.Риккертом. Согласно Риккерту,

сутью исследовательского метода в социогумани-

тарном познании является, прежде всего, отнесение

познаваемого объекта к ценности, что оказывает

принципиальное воздействие как на объект, так и

на субъект познания. В XX веке идеи феноменоло-

гии, расширение влияния герменевтики и «лингви-

стический поворот» в философском познании обу-

словили то, что интерпретативные процедуры

стали рассматриваться в качестве ведущих в любом

социогуманитарном познании. В последней трети

ХХ века начинается «нарративный поворот» в со-

циальных науках, когда было выявлено, что нарра-

тив является эффективным исследовательским ин-

струментом научного дискурса, и нарративный ана-

лиз начинает широко применяться в

литературоведении, психологии, философии. Осно-

вой для формирования и изучения нарративов в

различных областях социального и гуманитарного

знания явился исторический нарратив. Анализ осо-

бенностей нарратива в конструировании историче-

ского повествования представляет особый интерес,

поскольку он предстает как особый способ, при по-

мощи которого осуществляется не только «удержи-

вание» прошлого в настоящем, но и выстраивается

связь от прошлого к настоящему и от него – к буду-

щему. Нарративная философия истории исходит из

того, что постижение мира возможно лишь посред-

ством мышления и языка, соответственно вербаль-

ные высказывания о мире есть выстраивание опре-

деленной картины мира. Исторический нарратив

представляет собой форму субъективного повест-

вования, основанного на реальной ситуации и отра-

жающего индивидуальное восприятие реальности,

эмоции, оценки рассказчика, что обусловливает

усиление субъективной компоненты в историче-

ском познании. Как отмечает Р.Барт, нарратив ин-

тернационален, трансисторичен, транскультурен;

он просто существует, как сама жизнь [См.:1]. Та-

ким образом, нарратив является формой понимания

и объяснения истории, объективной действитель-

ности, позволяющей в значительной степени снять

оппозицию объяснения и понимания. Выступая как

«способ организации восприятия мира субъектом»,

как «способ организации опыта субъекта»

(Х.Уайт), нарратив является одной из важнейших

составляющих в процессе формирования социо-

культурной идентичности субъекта и исторической

идентичности как ее важнейшей составляющей.

Идентичность социального субъекта складывается

в ходе его истории, а свою историю он осмысляет и

субъективно воспринимает, проживает, пережи-

вает, прежде всего, в процессе своего рассказа. Им-

манентной чертой нарративистского подхода к ис-

ториописанию является принципиальная субъек-

тивность. Эта субъективность усиливается в

процессе получения и усвоения информации слу-

шателем, читателем, поскольку на его восприятие

влияют присущие ему эмоционально-психологиче-

ские особенности, мировосприятие. В то же время

необходимо подчеркнуть, что характер нарратива в

значительной степени определяется социокультур-

ными условиями.

Следует подчеркнуть, что любое знание, в том

числе и нарратив, как научный инструмент, это все-

гда – социальный конструкт. Совершенно оче-

видно, что в социогуманитарном познании неиз-

менно осуществляется своеобразный синтез позна-

вательных установок, ценностей,

исследовательских позиций, интересов познающих

субъектов. Как отмечает Х. Лонгино, любая про-

блема, событие, ситуация могут быть корректно

описаны различными способами в зависимости от

точки зрения и интересов тех, кто осуществляет

данное описание [См.: 2]

Нарратив всегда существовал как неотъемле-

мый элемент человеческого общества, человече-


ской жизни. Именно в изучении последней он осо-

бенно важен для тех областей социогуманитарного

познания, которые стремятся познать человече-

скую природу. «В наши дни, - подчеркивает О. Огу-

нуеми, - в различных областях знания, таких как

философия, теология, психология и нейро - дисци-

плины утверждается, что нарративы укоренены в

самой природе человека, и что сама человеческая

жизнь имеет нарративную структуру. Это означает,

что для многих теоретиков, работающих в этих об-

ластях науки … человеческая жизнь всегда была

представлена в качестве нарратива, а человек пред-

ставал как существующий в рамках конструирова-

ния персонального нарратива, который переплета-

ется с другими нарративами и с нарративом обще-

ства в целом» [См.:3].

Несмотря на многочисленные подходы, в рам-

ках которых осуществляется критика нарративист-

ского подхода как лишающего науку подлинной

объективности, мы должны констатировать, что

нарратив, как когнитивный конструкт, является се-

годня признанным подавляющим большинством

социальных теоретиков, в том числе и теоретиков

истории. И в самом деле, как отмечает авторитет-

ный голландский философ и профес-

сор интеллектуальной истории и исторической тео-

рии Ф.Анкерсмит, историческая очевидность, ка-

кой бы фактически подтвержденной она ни была,

приходит к историку уже интерпретированной, уже

как ре-презентация прошлого, так что отношения

текстов историков к реальности всегда проблема-

тичны… Больше того, именно момент конфликтно-

сти и несопоставимости различных интерпретаций

прошлого и обусловливает их значимость в настоя-

щем. Тогда споры о том, какая из них лучше, по-

мимо эпистемологических предпосылок, имеют в

своей основе и политические интересы. Возвраща-

ясь к упомянутой выше проблеме принципов, лежа-

щих в основе исторической интерпретации, можно

сказать, что само предпочтение эстетических (убе-

дительность, «суггестивность» интерпретации)

либо онтологических критериев (соответствие фак-

там) может быть вызвано теми или другими фило-

софскими аргументами и политическими пристра-

стиями [4].

Нарратив является важнейшей составляющей

социальных и гуманитарных наук, но осмыслению

его роли в процессе образования еще не уделяется

достаточного внимания, хотя его потенциал в этой

сфере не вызывает сомнения. Преподаватель соци-

альных и гуманитарных дисциплин в процессе обу-

чения доносит до учащихся не только «голые

факты», но и свое эмоционально окрашенное субъ-

ективное видение событий. Это способствует не

только появлению у учащихся интереса к предмету,

лучшему восприятию и усвоению информации, но

и формированию собственной картины действи-

тельности, выработке критической рефлексии.

Ключевые слова: нарратив, социогуманитар-

ное познание, исторический нарратив, историче-

ская идентичность, гуманитарное образование.

Список использованной литертуры

1. H.White. The question of narrative in contem-

porary historical theory// http:links.jstor.org

2. Charles N. Herrick. Objectivity versus narra-

tive coherence: science, environmental policy, and the

U.S. Data Quality Act// http://citeseerx.ist.psu.edu

3. O. Ogunyemi // INTERS – Interdisciplinary

Encyclopedia of Religion and Science, edited by G.

Tanzella-Nitti and A. Strumia, www.inters.org

4. Цит.по: Нарратология: основы, проблемы,

перспективы//

http://userdocs.ru/istoriya/5949/index.html?page=11

© Г.К.Гизатова, О.Г.Иванова, 2017

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%82%D1%83%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F

http://citeseerx.ist.psu.edu/

http://www.inters.org/

http://userdocs.ru/istoriya/5949/index.html?page=11


ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

УДК 341.954

Потапова Алёна Николаевна

научный руководитель, к.и.н, доцент

ФГБОУ ВО «Оренбургский ГАУ»,

г. Оренбург, Российская Федерация

Волобуева Марина Владимировна

студентка 4 курса, ФГБОУ ВО «Оренбургский ГАУ»


О ПРОБЛЕМЕ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ В ОБЛАСТИ ТРАНГРАНИЧНОГОСУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА.

Вопросы демографической политики для со-

временной России очень актуальны. На увеличение

рождаемости оказывает влияние решение проблем,

связанных экстракорпоральным оплодотворением

и суррогатным материнством. В целом, проблемы

суррогатного материнства, касающиеся, в частно-

сти, этических и правовых проблем, являются ин-

тернациональными. Так, в юридической литера-

туре, акцентируется внимание на таком негативном

явлении как медицинский туризм, поскольку одной

из мотиваций медицинского туризма становится,

суррогатное материнство, которое не легализовано

в стране пациента – медтуриста [13, с. 236-238].

В международном праве суррогатное материн-

ство рассматривается:

- во-первых, как предоставление сложной ком-

плексной медицинской услуги медицинской орга-

низацией, применяющей вспомогательные репро-

дуктивные технологии, как методы терапии бес-

плодия, включающие, в частности

экстракорпоральное оплодотворение и перенос эм-

брионов в полость матки, например, суррогатной

матери [14, с. 37]. В этом аспекте, этот вид меди-

цинской услуги будет регламентироваться между-

народным публичным правом, где международное

медицинское право является его отраслью;

- во-вторых, как договорные отношения между

генетическими родителями (потенциальными ро-

дителями) и суррогатной матерью о вынашивании

и рождении ребенка. В этом аспекте договор о сур-

рогатном материнстве регламентируется междуна-

родным частным правом.

Несмотря на остроту проблемы, связанной с

суррогатным материнством, международно-право-

вых документов, касающихся суррогатного мате-

ринства не много. Например, в международном

праве вопрос понятия суррогатного материнства не

раскрывается, в связи с чем, в разных странах трак-

туется по- разному. К документам, регулирующим

взаимоотношения, касающиеся суррогатного мате-

ринства, можно отнести следующие. Конвенция о

защите прав человека и человеческого достоинства

в связи с применением достижений биологии и ме-

дицины; Конвенция о правах человека и биомеди-

цине (апрель 1997 г.) [1]; Всеобщая декларация о

геноме человека и правах человека (ноябрь 1997 г.)

[5]; Всеобщая декларация о биоэтике и правах че-

ловека (октябрь 2005 г.). Первый международный

договор Россией не ратифицирован и не подписан,

а последние носят рекомендательный характер, как

и документы Всемирной медицинской ассоциации.

В Декларации об использовании научно-тех-

нического прогресса в интересах мира и на благо

человека (10 ноября 1975 г.), имеющий косвенное

отношение к суррогатному материнству отмеча-

ется, что государствам нужно принять меры для

обеспечения соблюдения законодательства, гаран-

тирующего права и свободы человека в условиях

научно-технического прогресса [6]. Конвенция о

ликвидации всех форм дискриминации в отноше-

нии женщин 1979 г., вводит запрет на торговлю

женщинами, преобладание интересов детей во всех

случаях, одинаковые права мужчин и женщин при

решении вопросов: рождения детей; их числа и про-

межутков между их рождениями и др. [2]. Конвен-

ция о правах ребенка 1989 г. закрепляет норму о

том, что государства-участники первостепенное

внимание должны уделять наилучшему обеспече-

нию интересов ребенка. В соответствии со ст. 7 дан-

ной Конвенции ребенок регистрируется с момента

его рождения и имеет право знать своих родителей

[3].

К источникам, регламентирующим вопросы

суррогатного материнства следует отнести Мо-

дельный закон об охране репродуктивных прав и

репродуктивного здоровья граждан, принятый

Межпарламентской Ассамблеей государств-участ-

ников СНГ 28.11.2014 г. [7]. В нормативном акте

содержится понятие суррогатного материнства, под

которым понимается «вынашивание и рождение ре-

бенка (в том числе преждевременные роды) сурро-

гатной матерью для потенциальных родителей, чьи

половые клетки использовались при оплодотворе-

нии, для которых вынашивание и рождение ребенка

невозможно по медицинским показаниям» [7].

Кроме того, в данном законе зафиксировано, что в

случае наличия медицинских показаний и с пись-

менного добровольного информированного согла-

сия, мужчины и женщины (состоящие и не состоя-

щие в браке), имеют право на использование репро-

дуктивных технологий. Данным нормативным

актом предъявляются требования к суррогатной ма-

тери: возраст от 20 до 35 лет; наличие одного и бо-

лее детей; наличие письменного добровольного ин-

формированного согласия. В случае, если женщина

состоит в браке, то необходимо согласие ее мужа.

consultantplus://offline/ref=86E27670AE882BF496A7F61C69D2214A3C55BF444871268CE58F38F0V355S

consultantplus://offline/ref=86E27670AE882BF496A7F61C69D2214A3E52B34B432C2C84BC833AVF57S


Порядок осуществления репродуктивных техноло-

гий относится к ведению каждого конкретного гос-

ударства. В ст. 19 Закона информация о состоянии

репродуктивного здоровья и его лечения относится

к сведениям, которые составляют врачебную

тайну[7].

Для России, основными источниками в регули-

ровании вопросов суррогатного материнства явля-

ется : Конвенция о защите прав человека и основ-

ных свобод (ноябрь 1950 г.) [4], которая ратифици-

рована Россией, и Постановления Европейского

суда по правам человека, юрисдикция которого ipso

facto является обязательной для России по вопро-

сам, касающимся толкования и применения Евро-

пейской конвенции и Протоколов к ней [8].

В настоящее время вопросы судебной прак-

тики о суррогатном материнстве ставятся перед

различными международными судами, а вектор

движения в отношении решений, касающихся сур-

рогатного материнства пока не ясен. Например, в

современный период отсутствует полная уверен-

ность в том, что мать, производящая на свет ре-

бенка, является матерью во всех отношениях.

Кроме того, коллизии в международном праве воз-

никают, если предполагаемые родители (биологи-

ческие родители) являются гражданами одной

страны, а суррогатная мать – другой. Обычно, услу-

гами суррогатной матери пользуются, те, кто про-

живает на территории государств, в которых сурро-

гатное материнство запрещено, либо ограничено.

Так, например, Европейский суд по правам че-

ловека (Далее ЕСПЧ) по делу «Маннессон

(Mennesson) против Франции» затронуты аспекты

суррогатного материнства, касающиеся отцовства

[9]. С точки зрения суда, это противоречит «инте-

ресам ребенка» в случае, когда после установления

биологического отцовства отсутствует возмож-

ность правовой связи с отцом. Сущность дела со-

стоит в следующем: в связи с бесплодием Маннес-

сон и Лабассе супруги-заявители прибегли к сурро-

гатным процедурам в США. Полученные с

использованием материалов Маннессона и Ла-

бассе, эмбрионы, были имплантированы другой

женщине, в результате этого, родились близнецы

Маннессон и Жюльетт Лабассе. Вынесенные в Ка-

лифорнии решения, в первом деле, и в Миннесот -

во втором, признали, что Маннессоны являются ро-

дителями близнецов, а Лабассе - родителями

Жюльетт. Однако, власти Франции, подозревая

применение суррогатных методик, отказались вне-

сти свидетельства о рождении во французский ре-

естр рождений, браков и смертей [9]. Следует отме-

тить, что Французский закон достаточно строгий в

этом отношении, поскольку им исключается не

только признание отцовства, но и усыновление.

ЕСПЧ за матерью вообще не признал никаких прав,

так как в конкретном случае у нее не имелось род-

ственной связи с близнецами, так как суррогатной

матери были подсажены яйцеклетки другой жен-

щины.

По мнению ЕСПЧ, такой ограничивающей по-

литикой регулирования произошло вмешательство

в частную жизнь, как родителей, так и детей, од-

нако с точки зрения государственной политики, это

вмешательство можно было оправдать общей защи-

той прав детей и суррогатных матерей [12]. ЕСПЧ

посчитал, что в данном деле нарушаются права де-

тей, установленные ст. 8 Конвенции, поскольку

право на частную жизнь включает в себя самоиден-

тификацию, существенным элементом которой яв-

ляется биологическое происхождение.

В другом примере, супруги из Великобрита-

нии, воспользовались услугами суррогатной ма-

тери с Украины. Гражданке Украины (суррогатной

матери) были перенесены эмбрионы из генетиче-

ского материала женщины-донора и супруга –

гражданина Великобритании. В Лондонском коро-

левском суде при рассмотрении дела было установ-

лено, что согласно ст. 27 Закона Великобритании

1990 г. «Об искусственном оплодотворении чело-

века и дальнейшем развитии эмбриологии» мате-

рью ребенка является женщина, родившая его, а от-

цом является супруг суррогатной матери.

Законы Украины по другому регламентируют

данный вопрос. Так, например, согласно ст. 123 Се-

мейного кодекса Украины при переносе другой

женщине эмбриона, который зачат в результате ис-

пользования вспомогательных репродуктивных

технологий из генетических материалов супругов,

родителями ребенка являются супруги. Кроме того,

они признаются родителями в случае, когда эм-

брион был зачат с использованием генетического

материала мужчины из супружеской пары и жен-

щины-донора [11]. Трансграничное суррогатное материнство кос-

нулось и нашу страну. Так, например, ЕСПЧ рас-смотрел дело Парадизо и Кампанелли против Ита-лии [10]. Сущность дела состоит в том, что су-пруги-заявители в связи с бесплодием, прибегли к услугам суррогатной матери из российской компа-нии в Московской клинике, специализирующейся на вспомогательных репродуктивных технологиях. В мае 2010 г. в результате успешно проведенного ЭКО (предположительно спермой заявителя) два «принадлежавших им» эмбриона были перенесены в полость матки суррогатной матери. В феврале 2011 г. суррогатная мать дала согласие на регистра-цию родившегося ребенка (сына) супругам. В мае 2011 г., при обращении заявителей к властям Ита-лии с просьбой зарегистрировать свидетельство о рождении, им было предъявлено обвинение в «из-менении гражданского статуса» и нарушении зако-нодательства об усыновлении, так как они ввезли ребенка в Италию, нарушив при этом закон и выйдя за рамки, которые установлены разрешением на усыновление. В тот же день министерством была инициирована процедура передачи ребенка под опеку, так как его следовало считать брошенным. По инициативе суда в августе 2011 г. был проведен анализ ДНК, который выявил, что, вопреки утвер-ждениям заявителей, между заявителем и ребенком отсутствует генетическое родство, а в октябре 2011 г. судом было принято решение об отобрании ре-бенка у заявителей, и им было запрещено с ним ви-деться. Суд Италии, в апреле 2013 г. посчитал пра-вомерным отказать в регистрации российского сви-детельства о рождении и распорядился выдать

consultantplus://offline/ref=86E27670AE882BF496A7F3136AD2214A3E53B54F4A71268CE58F38F0V355S

consultantplus://offline/ref=62FEDA334BE446F35F1EA32C818665C7CFEC0CCEB4D1D44352A8EB25F8a7m2P

consultantplus://offline/ref=62FEDA334BE446F35F1EA32C818665C7CFEC0CCEB4D1D44352A8EB25F8a7m2P

consultantplus://offline/ref=62FEDA334BE446F35F1EAE3F948665C7C8ED0CC8B6DF89495AF1E727FF7DEDAC5386128A087AA0a8m0P


новое свидетельство о рождении, согласно кото-рому теперь родители ребенка неизвестны, и ему было дано новое имя.

По данному делу ЕСПЧ посчитал, что отказ признать родственные связи, которые установлены за рубежом, а также отобрание ребенка и его пере-дача под опеку представляют собой вмешательство в осуществление заявителями права на уважение их личной и семейной жизни. По мнению, ЕСПЧ, огра-ничительно применив положения законодательства Италии при определении наличия родственных свя-зей и игнорировав правовой статус, полученный за рубежом, внутригосударственные суды не приняли необоснованного решения. Суды Италии явно ис-ходили из необходимости прекратить нарушение закона, хотя условия, при которых спорные меры могли являться оправданными, не были выпол-нены. ЕСПЧ обозначил первостепенную важность вопросов гражданства и имени для того, чтобы ре-бенок не оказывался в ущербном положении, не-смотря на то, что был рожден суррогатной матерью [10].

В результате, ЕСПЧ пришел к выводу о том, что разлучение ребенка с заявителями нарушило статьи 8 Конвенции, в частности, ввиду поспеш-ного вывода о том, что его предполагаемые роди-тели не способны воспитывать ребенка, и недоста-точно полного учета интересов последнего, кото-рого с юридической точки зрения в течение более двух лет как будто бы и не существовало вообще.

Таким образом, можно констатировать, что различия в подходах к регулированию суррогат-ного материнства приводят к тому, что лица, кото-рые воспользовались услугами суррогатной матери за рубежом, сталкиваются с проблемой признания статуса родителя ребенка, который рожден сурро-гатной матерью, у себя на родине. Иными словами, в результате трансграничного суррогатного мате-ринства дети, рожденные суррогатной матерью, не имеют родителей и гражданства.

На наш взгляд, национальным государствам при возникновении коллизионных вопросов, свя-занных с транснациональным суррогатным мате-ринством, следует обращаться к ст. 8 «Конвенции о защите прав человека и основных свобод», а также к практике ЕСПЧ, касающейся подобных вопросов, для того, чтобы не ущемлять детей, оказавшихся за-ложниками государственной политики в вопросах суррогатного материнства.

Список использованных источников 1. Конвенция о защите прав человека и чело-

веческого достоинства в связи с применением до-стижений биологии и медицины: Конвенция о пра-вах человека и биомедицине (ETS № 164). Заклю-чена в г. Овьедо 04.04.1997 (с изм. от 27.11.2008) // СПС КонсультантПлюс. 2017.

2. Конвенция о ликвидации всех форм дис-криминации в отношении женщин 1979 г. // Сбор-ник международных договоров СССР. Вып. XXXVII. М., 1983. С. 26-36.

3. Конвенция о правах ребенка 1989 г. // Сборник международных договоров СССР. Выпуск XLVI, 1993.

4. Конвенция о защите прав человека и основ-ных свобод. Заключена в г. Риме 04.11.1950 (с изм. от 13.05.2004) (вместе с «Протоколом [№ 1]» (Под-писан в г. Париже 20.03.1952), «Протоколом № 4 об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней» (Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963), «Протоколом № 7» (Подписан в г. Страсбурге 22.11.1984)) // СЗ РФ. 08.01.2001. № 2. Ст. 163.

5. Всеобщая декларация о геноме человека и правах человека. Принята 11.11.1997 на 29-ой сес-сии Генеральной конференции ЮНЕСКО // СПС КонсультантПлюс. 2017.

6. Декларация об использовании научно-тех-нического прогресса в интересах мира и на благо человека (10 ноября 1975 г.) // Международные акты о правах человека. М.: НОРМА-ИНФРА-М., 1998.

7. Модельный закон об охране репродуктив-ных прав и репродуктивного здоровья граждан. Принят в г. Санкт-Петербурге 28.11.2014 Постанов-лением 41-21 на 41-ом пленарном заседании Меж-парламентской Ассамблеи государств-участников СНГ // СПС КонсультантПлюс. 2017.

8. О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней Федеральный закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ // СЗ РФ. 06.04.1998. № 14. Ст. 1514.

9. Информация о Постановлениях ЕСПЧ от 26.06.2014 по делу «Лабассе (Labassee) против Франции» (жалоба № 65941/11), по делу «Маннес-сон (Mennesson) против Франции» (жалоба № 65192/11). // Бюллетень Европейского Суда по пра-вам человека. 2014. № 10.

10. Информация о Постановлении ЕСПЧ от 27.01.2015 по делу Парадизо и Кампанелли (Paradiso and Campanelli) против Италии (жалоба № 25358/12). // Бюллетень Европейского Суда по пра-вам человека. Российское издание . 2015. 10 (160).

11. Henaghan Mark. International Surrogacy Trends: How Family Law is Coping // Australian Jour-nal of Adoption. 8, 9 (2013) Vol. 7. No. 3. // http://www.nla.gov.au/openpublish/index.php/aja/arti-cle/viewFile/3188/3713.

12. Российский ежегодник Европейской кон-венции по правам человека (Russian yearbook of the European convention on human rights) / Д.В. Афана-сьев, М. Визентин, М.Е. Глазкова и др. М.: Статут, 2015. Вып. 1: Европейская конвенция: новые «ста-рые» права. 608 с. // [Электронный ресурс] http://echr.in/en.html.

13. Дусева Д.А. Современная этика суррогат-ного материнства // Международный студенческий научный вестник. 2017. № 4-2. С. 236-238.

14. Манджиева Д.С., Эрендженова Э.Б., Дерик А.Ф. Эко как медицинская услуга // Международ-ный студенческий научный вестник. 2016. № 6. С. 37.

©А.Н.Потапова, М.В.Волобуева, 2017

consultantplus://offline/ref=2FFF0AA73536A7C94956A0847E4B738A7ED53663FCFF18F4C9765FFB32B165C0CBA5461AFB847Db97ER

consultantplus://offline/ref=86E27670AE882BF496A7F3136AD2214A3C5BB54B4B71268CE58F38F0V355S

https://elibrary.ru/contents.asp?issueid=1888026


https://elibrary.ru/contents.asp?issueid=1888026&selid=29930996



https://elibrary.ru/contents.asp?issueid=1686583&selid=27508581


УДК - 342

Р.М. Ерзин

Мордовский государственный университет

г. Саранск, Российская Федерация

К ВОПРОСУ О ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПОЛНОМОЧИЯХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Аннотация. Российская Федерация является одним из учредителей Евразийского экономического со-

юза – международной организации региональной экономической интеграции, что предполагает передачу

органам Союза государственных полномочий. В статье рассматривается проблема понимания государ-

ственных полномочий, подлежащих передаче органам межгосударственного объединения.

Ключевые слова. Межгосударственное объединение, государственные полномочия, права и обязан-

ности государства, органы государства.

Современное развитие конституционного за-

конодательства непосредственно связано с деятель-

ностью государства в сфере международных отно-

шений. Учреждение межгосударственных объеди-

нений, союзов порождает необходимость решения

вопроса о наделении органов управления этими ор-

ганизациями необходимым объемом полномочий.

Происходит передача части полномочий госу-

дарств-членов в пользу надгосударственных орга-

нов управления. В связи с этим возникает ряд про-

блем конституционно-правового порядка. В част-

ности, каков должен быть объем передаваемых

полномочий и как конституции государств-членов

решают этот вопрос.

Конституция Российской Федерации исполь-

зует термин «полномочия» при закреплении прав

российского государства в целом, а также говорит

о полномочиях органов государства. В той или

иной редакции в ней используются конструкции:

«разграничение … полномочий между органами

государственной власти Российской Федерации и

органами государственной власти субъектов Рос-

сийской Федерации» (статья 11) «полномочия Рос-

сийской Федерации» (статьи 73, 77), «передача осу-

ществления части полномочий Российской Федера-

ции» (статьи 78, 79).

Передача полномочий возможна как внутри

государства между Федерацией и субъектами РФ,

между федеральными органами власти и органами

власти субъектов РФ, так и на уровне межгосудар-

ственных объединений. Статья 79 Конституции

фиксирует: «Российская Федерация может участво-

вать в межгосударственных объединениях и пере-

давать им часть своих полномочий …». Таким об-

разом, термин «полномочия» является конституци-

онным, имеет определенное конституционное

содержание и отражает определенное качество от-

ношений субъектов международного права.

В теории государства и права, науке управле-

ния, а также практически во всех отраслях права по-

нятие «полномочие» рассматривается как «состав-

ная часть компетенции и статуса органа, должност-

ного лица, выполняющего управленческие

функции в организации... В этом значении полно-

мочие представляет собой право (и одновременно

обязанность) соответствующего субъекта действо-

вать в определенной ситуации способом, преду-

смотренным законом или иным правовым актом»

[5].

В теории конституционного права рассматри-

ваемый термин получил достаточно подробное от-

ражение. В работах Умновой И.А. [3, с. 178], Черт-

кова А.Н. [4, с. 35] и других авторов справедливо

отмечается отсутствие единообразного норматив-

ного использования ряда понятий, в том числе тер-

мина «полномочия». Имеются различные подходы

и в доктринальной практике. В то же время можно

говорить о некоем общем понимании термина

«полномочия», поскольку он используется не

только конституциями, но и отражает содержатель-

ную сторону прав и обязанностей наднациональ-

ных органов международных организаций.

Можно согласиться с мнением о том, что «пол-

номочия – определенные права и обязанности

властвующего субъекта в отношении подведом-

ственных ему сфер общественных отношений» [2,

с.16]. Таким властвующим субъектом может быть

государство, органы государства, органы межгосу-

дарственного объединения. Они обладают правами

и обязанностями, которые закрепляются за ними в

соответствии с легитимной процедурой.

В законодательной практике России была по-

пытка легального закрепления понятия «полномо-

чия органа государственной власти». В статье 2 Фе-

дерального закона от 24.06.1999 № 119-ФЗ «О

принципах и порядке разграничения предметов ве-

дения и полномочий между органами государ-

ственной власти Российской Федерации и органами

государственной власти субъектов Российской Фе-

дерации» (утратил силу 4 июля 2003 г.) давалось

следующе его определение «Полномочия органа

государственной власти — это права и обязанности

органа государственной власти в отношении при-

нятия правовых актов, а также осуществления иных

государственно-властных действий» [1].

Этот подход в большей степени отражает

управленческий аспект, где конкретные права и

обязанности органа власти находят закрепление в

законе. Применительно к полномочиям государ-

ства (статья 79), которые подлежат передаче меж-

государственному объединению, следует конкрети-

зировать следующие моменты: речь идет о пере-

даче полномочий, осуществляемых органами

государства, или необходимо вести речь о полно-

мочиях, определяющих содержание суверенитета

государства. Например, о возможности проявлять

свою самостоятельную волю в отношениях с треть-

ими странами по вопросам, на входящим в сферу,


очерченную учредительным договором об объеди-

нении.

Пример Европейского Союза показывает, что

государства-члены ЕС лишены права на самостоя-

тельные решения не только в сфере экономики, но

и «связаны» в своих действиях решениями надна-

циональных органов ЕС по широкому кругу вопро-

сов внешней политики.

Вхождение России в Евразийский союз пред-

полагает отказ от части государственных полномо-

чий в соответствии с международными догово-

рами. Причем Конституция РФ содержит лишь два

условия такой передачи: если она не влечет ограни-

чения прав и свобод человека и гражданина; если

не противоречит основам конституционного строя

РФ.

Как видим, Конституция содержит достаточно

общие формулировки, которые могут трактоваться

расширительно. Это открывает путь к вольной ин-

терпретации норм статьи 79 и может породить

неоднозначные подходы в законодательной прак-

тике. В этой связи необходимо широкое обсужде-

ние содержания конституционных норм и практики

организации межгосударственного сотрудниче-

ства, что поможет выработке доктринальной пози-

ции по вопросу о возможном объеме передаваемых

полномочий и формам их реализации органами

межгосударственного объединения.


1. Собрание законодательства РФ. 1999. №

26. Ст. 3176.

2. Малый А.Ф., Цвиль В.С. Права и свободы

человека и гражданина: проблемы вертикального

разграничения законодательной компетенции: мо-

ногр. / А.Ф.Малый, В.С. Цвиль. – Архангельск: Сев.

(Аркт.) фед. ун-т, 2011. – 278 с.

3. Умнова И.А. Конституционные основы со-

временного российского федерализма: учеб. -

практ. пособие, 2-е изд. - М.: Дело, 2000.

4. Чертков А.Н. Четкость и единообразие

конституционно-правовых понятий и разграниче-

ние компетенции / А.Н.Чертков // Журнал россий-

ского права, 2004. № 2. С. 34-39.

5. Юридическая энциклопедия / под ред.

М.Ю. Тихомирова. 6-е изд., доп. и перераб. - М.,

2009.

© Р.М.Ерзин, 2017.

УДК 341.958

Потапова Алёна Николаевна

канд.юрид.наук, доцент, кафедра предпринимательского права и гражданского процесса, ФГБОУ

ВО Оренбургский ГАУ,


Зиберова Екатерина Сергеевна

студентка 4 курса, кафедра предпринимательского права и гражданского процесса, ФГБОУ ВО

Оренбургский ГАУ,


ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЕЛЬНЫЕ УЧАСТКИ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН И ИНОСТРАННЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ

Собственностью граждан и юридических лиц

могут быть земельные участки, право собственно-

сти на которые устанавливается на основании об-

щих положений гражданского и земельного законо-

дательства. В последнее время возникает интерес

приобретения земельных участков в частную соб-

ственность иностранными лицами. Государство,

предоставляя право частной собственности, обес-

печивает эффективное перераспределение соб-

ственности в соответствии с тенденциями развития

современной экономики. Действующие ограниче-

ния в отношении прав иностранных граждан и юри-

дических лиц на землю оправданы мерами, направ-

ленными на охрану здоровья, безопасности и бла-

госостояния общества в целом.

Особенностью международного правового ре-

гулирования земельных отношений является то,

что они закрепляются национальными нормами

государства. Коллизионные нормы российского за-

конодательства, закрепленные в статьях 1186, 1195

Гражданского кодекса РФ, применяются в случае

возникновения споров при осуществлении сделок с

землей [9].

Конституция Российской Федерации закреп-

ляет права и обязанности иностранных

граждан, лиц без гражданства наравне с граж-

данами России, но с ограничениями, которые

предусмотрены федеральными законами и между-

народными договорами Российской Федерации [8].

Земельный кодекс РФ, принятый в 2001 году в

статье 15 содержит ограничение права собственно-

сти земельных участков для иностранных граждан,

лиц без гражданства и иностранных юридических

лиц, находящихся на приграничных территориях,

перечень которых должен устанавливаться Прези-

дентом РФ. [10]. Следует заметить, что на момент

принятия федерального закона отсутствовал Указ

Президента, который был принят 9 января 2011

года [15]. К примеру, на территории Оренбургской

области к таким территориям относятся муници-

пальные образования: Адамовский район, Акбулак-

ский район, Беляевский район, Гайский городской

округ, Домбаровский район, Илекский район, Квар-

кенский район, Кувандыкский городской округ,

Светлинский район, Соль-Илецкий городской

округ, Ташлинский район, Ясненский городской


округ, г. Новотроицк, г. Орск, на территории кото-

рых иностранцы не могут обладать на праве соб-

ственности земельными участками.

В Земельном кодексе, ФЗ «Об обороте земель

сельскохозяйственного назначения» содержится

запрет нахождения земельных участков в собствен-

ности иностранных граждан [14]. В отношении та-

ких участков им предоставляется только право

аренды. Данное правило распространяется и на рос-

сийские юридические лица, в уставном (складоч-

ном) капитале которых доля иностранных граждан,

иностранных юридических лиц, лиц без граждан-

ства составляет более чем 50 %. Данные граждане

и юридические лица обязаны будут произвести от-

чуждение земельного участка сельскохозяйствен-

ного назначения или доли в праве общей собствен-

ности, принадлежащие им на праве собственности.

Однако на практике складывается ситуация,

когда около 12 млн. га. российских земель, по дан-

ным Ведомости, находится в собственности и

аренде иностранных граждан и иностранных агро-

компаниях. Чаще всего это русские компании, ко-

нечными бенефициарами которых являются ино-

странцы. К примеру, в России осуществляют свою

деятельность в области сельского хозяйства казах-

станская компания «Иволга» на территориях Орен-

бургской, Курской и Челябинской областях, швед-

ский агрохолдинг «Агро-Инвест», сингапурская

компания «Русмолоко» и другие [17]. Главной про-

блемой такого использования является нарушение

использования земель, выражающие в захламле-

нии, обработке земель пестицидами.

Одной из проблем земельного законодатель-

ства РФ является отсутствие правового регулирова-

ния земель для лиц, имеющих двойное граждан-

ство. Необходимо в целях защиты интересов отече-

ственных субъектов государства отводить

преимущество в приобретении земельного участка

в собственность таким гражданам. При этом, не

ограничивая права российских граждан, имеющих

гражданство другого государства.

Обратимся к материалам судебной практики.

Так на основании судебного решения Акбулак-

ского районного суда Оренбургской области граж-

данку Д. обязали произвести отчуждение земель-

ного участка. В ходе судебного заседания выяс-

нили, что гражданка Д. является гражданкой

иностранного государства. Отчуждаемый земель-

ный участок приобретен на основании свидетель-

ства о наследстве по завещанию. Муниципальное

образование Акбулакский район Оренбургской об-

ласти под № 273 включено в Перечень пригранич-

ных территорий, на которых иностранные граж-

дане, лица без гражданства и иностранные граж-

дане не могут обладать на праве собственности

земельными участками. Согласно ст. 238 ГК РФ,

если по основаниям, допускаемым законом, в соб-

ственности лица оказалось имущество, которое в

силу закона не может ему принадлежать, это иму-

щество должно быть отчуждено собственником в

течение года с момента возникновения права соб-

ственности на имущество, если законом не установ-

лен иной срок [16].

В другом случае суд апелляционной инстан-

ции рассматривал законность отказа регистрирую-

щего органа в государственной регистрации пере-

хода права собственности на земельный участок

иностранному юридическому лицу на основании

сделки. На основании статьи 15 Федерального за-

кона «Об иностранных инвестициях» приобретение

иностранным инвестором права на земельные

участки, другие природные ресурсы, здания, соору-

жения и иное недвижимое имущество осуществля-

ется в соответствии с законодательством Россий-

ской Федерации и законодательством субъектов

Российской Федерации. Закон «Об обороте земель

сельскохозяйственного назначения» устанавли-

вает, что иностранные граждане, иностранные юри-

дические лица, лица без гражданства, а также юри-

дические лица, в уставном (складочном) капитале

которых доля иностранных граждан, иностранных

юридических лиц, лиц без гражданства составляет

более чем 50 процентов, могут обладать земель-

ными участками из земель сельскохозяйственного

назначения только на праве аренды. Соответ-

ственно действия регистрирующего органа явля-

ются правомерными [18].

Федеральный закон «О садоводческих, огород-

нических и дачных некоммерческих объединений

граждан» определяет права иностранных граждан

быть членами таких объединений[13]. При этом за-

конодатель не уточняет, какими правами обладают

такие граждане. Получается, что иностранные

граждане, как и российские граждане могут само-

стоятельно хозяйствовать на своем земельном

участке, осуществлять строительство и пере-

стройку жилого строения, распоряжаться своим зе-

мельным участком, если законом такой участок не

изъят из оборота или ограничен в обороте.

П. 5 ст. 35 Земельного кодекса РФ закрепляет

преимущественное право покупки или аренды зе-

мельного участка, принадлежащего иностранным

гражданам, лицами без гражданства и иностранным

юридическим лицам – собственникам зданий, со-

оружений, находящихся на чужом земельном

участке [10]. Президент РФ может устанавливать

перечень таких зданий, сооружений, на которые не

будет действовать данное правило, однако указан-

ного списка изъятий пока не существует.

Федеральные законы, закрепляющие правовое

положения континентального шельфа [11], а также

недр [12] Российской Федерации, определяют поря-

док пользования таким участками. Согласно зако-

нодательству запрещено иметь в собственности

участки недр, участки континентального шельфа,

участки лесного фонда. Эти объекты могут предо-

ставляться иностранным гражданам только на

праве аренды, при условии, что данные лица обла-

дают правом заниматься соответствующим видом

деятельности.

В ряде странах введен запрет на покупку ино-

странными гражданами любых земель. Основной

аграрный закон Индонезии (Undang-undang Pokok

Agraria) закрепляет право собственности только

граждан Индонезии. Иностранным лицам предо-

ставляется только право пользования сроком до 20

http://sudact.ru/law/gk-rf-chast1/razdel-ii/glava-15/statia-238/?marker=fdoctlaw

http://sudact.ru/law/federalnyi-zakon-ot-09071999-n-160-fz-ob/#2ymVX34yTJrT


лет [5]. Кроме Индонезии такой запрет существует

в Китае, где устанавливается государственная и

коллективная собственность на сельские земли и

пригородные районы [6]. В статье 13 кодекса Рес-

публики Беларуси о земле в частную собственность

иностранных государств, международных органи-

заций запрещено передавать земли сельскохозяй-

ственного назначения, лесного, водного фонда,

земли природоохранительного, оздоровительного,

рекреационного, историко-культурного назначе-

ния, земли общего пользования [7].

В своей статье Руденко Т.Ю. рассматривала та-

кие страны, как Италия, Греция, Мексика, Брази-

лия, в законе которых установлено ограничение

только на приграничные районы [19]. Например, в

Латвии приобрести такие земли смогут ино-

странцы, владеющие латышским языком [3].

Между странами СНГ действует «Конвенция о

правой помощи и правовых отношениях по граж-

данским, семейным и уголовным делам» 1993 г., со-

гласно которой право собственности на недвижи-

мое имущество определяется по законодательству

Договорившейся стороны, на территории которого

находится имущество [1]. Земельный кодекс Рес-

публики Казахстан помимо иностранцев, лиц без

гражданства, юридических лиц, созданных на осно-

вании законодательства иностранного государства,

к иностранным землепользователям относят ино-

странные государства, международные объедине-

ния и организации [2]. Право собственности на

земли сельскохозяйственного назначения для дан-

ной категории граждан запрещено, законодатель-

ством предусмотрено право аренды сроком до 25

лет. На сегодняшний момент Указом Президента

Республики Казахстан от 6 мая 2016 года на земли

сельскохозяйственных назначений введен морато-

рий до 31 декабря 2021 года в отношении иностран-

цев, иностранных юридических лиц, а также ино-

странных юридических лиц, доля иностранцев в

уставном капитале более 50 процентов [4].

Таким образом, ограничения в праве собствен-

ности на земельные участки для иностранных граж-

дан и иностранных юридических лиц есть как в

Российской Федерации, так и других государствах

в отношение таких лиц. Ограничения собственно-

сти возникает только в отношении категорий зе-

мель, определенных законодательством конкрет-

ного государства. Действующие правовые нормы

Российского Федерации требуют уточнения для

урегулирования земельных правоотношений соб-

ственности. В отношении бипатридов, лиц имею-

щих двойное гражданство, в земельное законода-

тельство в статью 5 к субъектам земельных право-

отношений следует дополнить граждане

Российской Федерации, имеющие гражданство

другого государства. При урегулировании спорных

правоотношений право собственности на земель-

ный участок определяется правом того государства,

на территории которого расположен спорный зе-

мельный участок.

По сравнению с законодательством других

стран в России отсутствуют жесткие ограничения

прав иностранных граждан, иностранных юридиче-

ских лиц. Прежде всего, отсутствие регулирующих

норм оказывает негативное воздействие на состоя-

ние земель, а от этого зависит качество продукции,

которое мы потребляем. Необходимо помимо су-

ществующих запретов на права собственности зе-

мельных участков, ввести ответственность в виде

лишения права на аренду за нарушение состояние

земель, а также обязать землевладельцев предо-

ставлять полную информацию о существующих бе-

нефициаров – иностранцев в службу государствен-

ной регистрации.


1. Конвенция о правовой помощи и правовых

отношениях по гражданским, семейным и уголов-

ным делам. Минск. 22 января 1993 года // [Элек-

тронный ресурс] – Режим доступа. – URL:

http://base.garant.ru/10119702/ (Дата обращения

28.03.1997).

2. Земельный кодекс Республики Казахстан

от 20.07.2003 г. № 442-II // [Электронный ресурс] –

Режим доступа. – URL: http://online.zakon.kz/Docu-

ment (Дата обращения 11.07.2017).

3. О приватизации земли в сельской местно-

сти. Закон Латвийской Республики // Верховный

Совет Латвийской Республики от 9 июля 1992 года

// [Электронный ресурс] – Режим доступа - URL

http://www.pravo.lv

4. О введение моратория на применение от-

дельных норм земельного законодательства. Указ

Президента Республики Казахстан от 06.05.2016 г.

№ 248 // [Электронный ресурс] – Режим доступа -

URL: http://online.zakon.kz/Document/

5. Undang-undang Pokok Agraria. UU 5. 1960 //

[Электронные ресурс] – Режим доступа – URL:

https://carapedia.com

6. Конституция Китайской Народной Респуб-

лики от 04.12.1982 г. // [Электронные ресурс] – Ре-

жим доступа – URL: http://asia-business.ru/law

7. Кодекс Республики Беларусь о земле //

[Электронные ресурс] – Режим доступа – URL:

http://kodeksy.by/kodeks-o-zemle/statya-13

8. Конституция Российской Федерации //

Российская газета. 1993. 25 декабря.

9. Гражданский кодекс Российской Федера-

ции. Федеральный закон РФ от 30 ноября 1994 г. N

51-ФЗ (ред. от 29.07.2017) // Собрание законода-

тельства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст.

3302.

10. Земельный кодекс Российской Федерации.

Федеральный закон от 25 октября 2001 г. №136-ФЗ

(ред. от 29.07.2017) // Собрание законодательства

РФ. 2001. №44. Ст. 4147.

11. О континентальном шельфе Российской

Федерации. Федеральный закон от 30.11.1995 г. №

187-ФЗ (ред. от 02.05.2015) // Собрание Законода-

тельства РФ, 2002. № 30, ст. 3018; 2015. № 18, ст.

2630.

12. О недрах. Федеральный закон от

21.02.1992 № 2395–1 (ред. от 03.07.2016) // Собра-

ние Законодательства РФ. 1995. № 10. Ст.823.


13. О садоводческих, огороднических и дач-

ных некоммерческих объединениях граждан. Феде-

ральный закон от 15.04.1998 г. № 66-ФЗ (ред. от

03.07.2016) // Собрание законодательства РФ. 1998.

№ 16. Ст. 1801.

14. Об обороте земель сельскохозяйственного

назначения. Федеральный закон от 24.07.2002

№101-ФЗ (ред. от 03.07.2016) // Собрание законода-

тельства РФ. 2002. №30. Ст. 3018.

15. Об утверждении перечня приграничных

территорий, на которых иностранные граждане,

лица без гражданства и иностранные юридические

лица не могут обладать на праве собственности зе-

мельными участками. Указ Президента РФ от 9 ян-

варя 2011 г. № 26 // Собрание законодательства РФ.

2011. №2. Ст.268.

16. Архив Акбулакского районного суда Орен-

бургской области. 27.07.2015 г. Гражданское дело

№ 2-484/2015 по иску Прокуратуры Акбулакского

района к гражданке Д. об обязании произвести от-

чуждение земельного участка.

17. Архив Ведомости. 30.08.2015 г. // [Элек-

тронный ресурс] – Режим доступа – URL:

http://www.befl.ru/press/detail.php

18. Обзор практики разрешения судами спо-

ров, связанных с защитой иностранных инвесторов.

Президиум Верховного суда Российской Федера-

ции от 12.07.2017 г. // [Электронный ресурс] – Ре-

жим доступа - URL: http://sudact.ru/law

19. Руденко Т.Ю. Особенности вещных прав

на земельные участки сельскохозяйственного

назначения в контексте зарубежных и китайских аг-

рарных реформ. Журнал: Известия тульского госу-

дарственного университета. 2013. Ст. 117-123.

© А.Н.Потапова, Е.С. Зиберова, 2017

УДК 342.531

Е.В. Комбарова

К.ю.н.. доцент

ФГБОУ ВО «СГЮА»

Н.А. Раздивилов

магистрант 2 курса

ФГБОУ ВО «СГЮА»

г. Саратов, Российская Федерация

ФОРМИРОВАНИЕ СОВЕТА ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОГО СОБРАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: СТАНОВЛЕНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

С момента зарождения и до настоящего мо-

мента работа парламента подвергается постоянной

модернизации в целях повышения качества прини-

маемых решений и более эффективного народного

представительства. Поиск подходящего порядка

организации палат парламента в большей мере за-

трагивает верхнюю палату парламента Российской

Федерации, как палату, которая представляет инте-

ресы и выражает потребности субъектов Россий-

ской Федерации на федеральном уровне. Совет Фе-

дерации Федерального Собрания Российской Феде-

рации был создан в соответствии с Конституцией

Российской Федерации, которая принята 12 де-

кабря 1993 года всенародным голосованием.

Основной закон России, принятый в 1993 году

закрепил статус Федерального Собрания, как пар-

ламента России, который состоит из двух палат –

Государственной Думы и Совета Федерации, опре-

делил вопросы ведения и полномочий каждой из

палат. Глава 5 Конституции РФ (в ред. 2014 г.)[1]

содержит основные положения порядка формиро-

вания палат Федерального Собрания. Так, согласно

ст. 95 Конституции РФ, в Совет Федерации входят:

по два представителя от каждого субъекта Россий-

ской Федерации по одному от законодательного

(представительного) и исполнительного органов

государственной власти; представители Россий-

ской Федерации, назначаемые Президентом Рос-

сийской Федерации, число которых составляет не

более десяти процентов от числа членов Совета Фе-

дерации представителей от законодательных

(представительных) и исполнительных органов

государственной власти субъектов Российской Фе-

дерации.

Депутаты верхней палаты первого созыва из-

бирались на основе мажоритарной системы по

двухмандатным избирательным округам, образуе-

мым в рамках административных границ субъектов

Российской Федерации (один округ на территории

каждого субъекта Федерации[7]). Согласно данным

положениям было отдано предпочтение американ-

ской модели формирования верхней палаты из-

бранию двух представителей от каждого реги-

она[12, с. 74, 76]. Кандидаты в члены Совета Феде-

рации могли быть выдвинуты группой избирателей

и избирательным объединением. Переходные поло-

жения Основного закона России закрепляли, что

депутаты Совета Федерации первого созыва осу-

ществляли свои полномочия на непостоянной ос-

нове.

По окончанию первого срока полномочий (2

года) Совета Федерации встал вопрос о порядке его

формирования. В конце 1995 года был принят Фе-

деральный закон «О порядке формирования Совета

Федерации Федерального Собрания Российской

Федерации»[3], согласно которому в состав Совета

Федерации входили по два представителя от каж-

дого субъекта Российской Федерации: глава зако-

нодательного (представительного) и глава испол-

нительного органов государственной власти, по

должности. В феврале 1996 года Егор Семенович

Строев стал Председателем Совета Федерации, на

тот момент он был Главой администрации Орлов-

ской области.


Время действия Федерального закона 2000

года выявила не только положительные стороны,

но и отрицательные черты «должностного» по-

рядка формирования Совета Федерации. С одной

стороны, Совет Федерации состоял из политиче-

ских и государственных деятелей, которые знали

проблемные вопросы и потребности своих субъек-

тов и несли прямую ответственность за решение

проблем как в экономической, так и социальной

сферах. Высшие должностные лица регионов

имели высокий федеральный статус и приобрели

возможность непосредственно влиять на деятель-

ность высшего органа исполнительной власти Рос-

сийской Федерации, федеральных министерств,

служб и агентств.

Отрицательной стороной «должностного»

принципа формирования Совета Федерации стало

его противоречие принципу разделения властей (ст.

10, 11, 94 Конституции РФ), что также влекло про-

блемы в законодательном процессе. Члены Совета

Федерации, которые отвлекались на 2 3 дня от ос-

новной работы в регионах, не могли погрузиться в

сложный законодательный процесс, а статус, кото-

рый они приобретали был чаще всего использован

ими для усиленного влияния на органы государ-

ственной власти Российской Федерации с целью за-

щиты не всегда законных «местных интересов»[11,

с. 57].

В августе 2000 года был принят новый Феде-

ральный закон «О порядке формирования Совета

Федерации Федерального Собрания Российской

Федерации»[4]. В соответствии с которым предста-

витель в Совете Федерации от исполнительного ор-

гана государственной власти субъекта Российской

Федерации назначался высшим должностным ли-

цом субъекта Российской Федерации (руководите-

лем высшего исполнительного органа государ-

ственной власти субъекта Российской Федерации)

на срок его полномочий. Член Совета Федерации –

представитель от законодательного (представи-

тельного) органа государственной власти субъекта

Российской Федерации избирался законодатель-

ным (представительным) органом государственной

власти субъекта Российской Федерации на срок

полномочий этого органа, а при формировании за-

конодательного (представительного) органа субъ-

екта Российской Федерации путем ротации – на

срок полномочий однократно избранных депутатов

этого органа. Члены Совета Федерации избирались

или назначались на постоянную основу.

4 февраля 2009 года Совет Федерации одобрил

Федеральный закон «О внесении изменений в от-

дельные законодательные акты Российской Феде-

рации в связи с изменением порядка формирования

Совета Федерации Федерального Собрания Рос-

сийской Федерации»[5]. В соответствии с новым

законом кандидатом для избрания (назначения) в

качестве представителя в Совете Федерации может

быть гражданин Российской Федерации, являю-

щийся депутатом законодательного (представи-

тельного) органа государственной власти субъекта

Российской Федерации или депутатом представи-

тельного органа муниципального образования, рас-

положенного на территории данного субъекта. За-

кон устанавливал переходный период до 1 января

2011 года и действующие члены Совета Федерации

могли доработать свой срок полномочий.

В 2012 году принимается новый Федеральный

закон «О порядке формирования Совета Федерации

Федерального Собрания Российской Федера-

ции»[6], проект которого был вынесен на обще-

ственное обсуждение, что предусматривало более

активное участие граждан страны в формировании

«палаты регионов». Согласно закону, кандидатом

для наделения полномочиями члена Совета Феде-

рации - представителя от законодательного (пред-

ставительного) органа государственной власти

субъекта Российской Федерации может быть

только депутат этого органа. Решение о наделении

полномочиями члена Совета Федерации - предста-

вителя от законодательного (представительного)

органа государственной власти субъекта Россий-

ской Федерации должно быть принято в течение

одного месяца со дня первого заседания в право-

мочном составе законодательного (представитель-

ного) органа государственной власти субъекта Рос-

сийской Федерации нового созыва, в том числе в

случае досрочного прекращения полномочий этого

органа предыдущего созыва.

Кандидат на должность высшего должност-

ного лица субъекта РФ в зависимости от того изби-

рается гражданами РФ, проживающими на терри-

тории данного региона, либо избирается депута-

тами законодательного (представительного) органа

власти субъекта, представляет в соответствующую

избирательную комиссию либо в законодательный

(представительный) орган государственной власти

соответствующего субъекта три кандидатуры, одна

из которых в случае избрания представившего ее

кандидата будет наделена полномочиями члена Со-

вета Федерации - представителя от исполнитель-

ного органа государственной власти субъекта Рос-

сии.

Стоит отметить, что данное нововведение но-

сит демократичный характер процедуры формиро-

вания Совета Федерации. Во-первых, представи-

тели от субъектов и его населения, знакомы с про-

блемами региона и уже прошли процедуру

выборов, получили мандат доверия от избирателей.

Во-вторых, подобный порядок возвращает много-

ступенчатые выборы, которые имели положитель-

ные моменты, и не требовали в этой части внесения

изменений в Конституцию РФ. В-третьих, новый

состав верхней палаты основательно подобран и

представлен наиболее различными политическими

формированиями, что создает основательную плат-

форму для конструктивной и качественной работы

в Федеральном Собрании РФ.

Данный подход действительно подтверждает

демократичный процесс в формировании палаты

парламента; он предает ей представительный ха-

рактер и профессионализм, усиливает связь с реги-

онами России, что обеспечивает конституционное

право на представительство интересов населения

субъектов России в Совете Федерации. Но также


стоит отметить, что возвращение к прямым выбо-

рам членов Совета Федерации с участием регио-

нальных государственных органов, исходя из поло-

жений ст. 32, 95, 96 Конституции РФ, играли бы

большую роль в реализации прав граждан на уча-

стие в управлении государством, избирать и быть

избранными в органы государственной власти (ст.

32 Конституции РФ).

Исходя из вышеизложенного, имея цель со-

здать идеальную модель формирования верхней па-

латы парламента, на наш взгляд, необходимо оста-

вить окончательный выбор кандидата от высшего

должностного лица субъекта РФ за избирателем. В

будущем оптимальным вариантом будет переход к

прямым выборам членов Совета Федерации, что ре-

ально расширит реализацию избирательных прав

граждан и будет способствовать укреплению демо-

кратических основ парламента России, что неодно-

кратно было предложено учеными-государствове-

дами[13, с. 35-36; 14, с. 75-78].

Последние поправки к Конституции РФ «О Со-

вете Федерации Федерального Собрания Россий-

ской Федерации» от 21 июля 2014 установили но-

вый состав палаты, в которую входят не только

представители от регионов России, но и представи-

тели от Российской Федерации, назначаемые Пре-

зидентом РФ[2]. Следует заметить, что данная по-

правка была внесена в Конституцию РФ в связи с

тем, что Совет Федерации является федеральным

органом государственной власти и состоял только

из представителей регионов, а само государство -

Российская Федерация, в верхней палате не пред-

ставлена. Данное нововведение расширила полно-

мочия главы государства РФ, позволив ему таким

образом вмешиваться в деятельность законодатель-

ной власти. При назначении членов Совета Федера-

ции, Президент Российской Федерации может ока-

зывать влияние на работу верхней палаты парла-

мента, меняя количественный состав голосов при

решении того или иного вопроса. Реализация дан-

ной поправки будет создавать условия для дости-

жения баланса полномочий и законных интересов

Российской Федерации и ее субъектов, что является

одной из основных целей деятельности верхней па-

латы парламента как конституционного органа Рос-

сийской Федерации, который призван отражать ее

федеративное государственное устройство. На наш

взгляд, в связи с введением в состав новых членов

Совета Федерации, возникает необходимость из-

брания их самим народом Российской Федерации.

Стоит также отметить, что порядок наделения пол-

номочиями членов Совета Федерации представи-

телей Российской Федерации, назначаемых Прези-

дентом РФ, срок их полномочий до настоящего мо-

мента остается неурегулированным.

Если до внесенных изменений в статью 95 Ос-

новного закона России номинальное число членов

Совета Федерации составляло 170, т.е. по два пред-

ставителя от 85 субъектов Российской Федерации,

то после указанных изменений максимальное но-

минальное число членов Совета Федерации будет

составлять 187, где 170 представители от субъек-

тов Российской Федерации и до 17 представители

Российской Федерации (не более 10 процентов от

170).

Необходимо отметить, что Основной закон

России не обязывает главу государства назначать

определенное число представителей Российской

Федерации. Это означает, что Президент вправе

назначить любое количество представителей Рос-

сийской Федерации, главное, чтобы их было не бо-

лее 17 (при составе субъектов Российской Федера-

ции на сегодняшний день).

Возникает вопрос, имеет ли право Президент

Российской Федерации не назначать ни одного

представителя Российской Федерации в Совет Фе-

дерации? Основываясь на нормах Конституции та-

кого права у главы государства нет, так как консти-

туционные нормы прямо предусматривают нали-

чие в составе Совета Федерации подобных

представителей.

Следует заметить, что в документах, обосно-

вывающих необходимость изменения порядка фор-

мирования Совета Федерации, говорится о том, что

в Совете Федерации должны быть не только пред-

ставители от субъектов Российской Федерации, но

и от государства в целом. Это, по мнению законо-

дателей, будет способствовать «обеспечению ба-

ланса федеральных и региональных интересов»[8].

Таким образом, численный состав Совета Фе-

дерации может быть как 170 (когда не назначено ни

одного представителя Российской Федерации), так

и 187 (когда назначено максимально возможное

число представителей Российской Федерации).

Отсутствие в Совете Федерации назначенных

представителей Российской Федерации может быть

оправдано лишь тем, что на законодательном

уровне не определены требования к лицам, которые

могут быть назначены такими представителями[9,

10]. В настоящее время Федеральным законом «О

порядке формирования Совета Федерации Феде-

рального Собрания Российской Федерации» содер-

жит требования только к кандидатам для наделения

полномочиями члена Совета Федерации – предста-

вителей от регионов.

Итак, Совет Федерации Федерального Собра-

ния РФ имеет огромное значение в процессе госу-

дарственного управления, однако имеет ряд осо-

бенностей и проблемных моментов при реализации

своих полномочий. Во-первых, это вопросы форми-

рования и состава «верхней» палаты парламента.

Поправки, уставленные в Конституции Российской

Федерации 21 июля 2014 г., вызвали ряд недоволь-

ства среди исследователей в области парламент-

ского права. Решить их возможно только путем

народного голосования.

Исходя из вышеизложенного, мы видим, что

процесс формирования Совета Федерации Феде-

рального Собрания Российской Федерации прохо-

дил на протяжении почти четверти века. Были раз-

личные подходы для формирования данной палаты.

Сначала было прямое избрание, потом формирова-

ние за счет объединения губернаторов, далее –

назначение членов Совета Федерации и сегодняш-

ний новый компромиссный вариант с избранием

более сложным путем. И как уже говорилось выше


каждый из этих вариантов имеет свои плюсы и ми-

нусы.


1. Конституция Российской Федерации (при-

нята всенародным голосованием 12.12.1993) (с уче-

том поправок, внесенных Законами РФ о поправках

к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от

30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от

21.07.2014 № 11-ФКЗ) // СЗ РФ. 2014, № 31, ст.

4398.

2. Закон Российской Федерации о поправке к

Конституции Российской Федерации от 21 июля

2014 г. № 11-ФКЗ «О Совете Федерации Федераль-

ного Собрания Российской Федерации» // СЗ РФ.

2014. № 30 (часть 1). Ст. 4202.

3. Федеральный закон от 05.12.1995 № 192-

ФЗ «О порядке формирования Совета Федерации

Федерального Собрания Российской Федерации» //

СЗ РФ. 1995, № 50, ст. 4869.


ФЗ (ред. от 17.10.2011) «О порядке формирования


сийской Федерации» // СЗ РФ. 2000, № 32, ст. 3336.

5. Федеральный закон от 14.02.2009 № 21-ФЗ

«О внесении изменений в отдельные законодатель-

ные акты Российской Федерации в связи с измене-

нием порядка формирования Совета Федерации


СЗ РФ. 2009. № 7. Ст. 789.


ФЗ (ред. от 01.07.2017) «О порядке формирования


сийской Федерации» // СЗ РФ. 2012, № 50 (часть 4),

ст. 6952.

7. Указ Президента РФ от 11.10.1993 № 1626

(ред. от 10.01.2003) «О выборах в Совет Федерации


Собрание актов Президента и Правительства

РФ.1993, № 42, ст. 3994.

8. Заключение Комитета Государственной

Думы по конституционному законодательству и

государственному строительству по проекту За-

кона Российской Федерации о поправке к Консти-

туции Российской Федерации N 468171-6 «О Со-

вете Федерации Федерального Собрания Россий-

ской Федерации», утвержденное 23 мая 2014 г. //

Официальный сайт Государственной Думы. URL:

http://www.duma.gov.ru (дата обращения:

07.09.2017).

9. Постановление Конституционного Суда

Российской Федерации от 30 апреля 1996 г. № 11-П

«По делу о проверке конституционности пункта 2

Указа Президента Российской Федерации от 3 ок-

тября 1994 г. № 1969 «О мерах по укреплению еди-

ной системы исполнительной власти в Российской

Федерации» и пункта 2.3 Положения о главе адми-

нистрации края, области, города федерального зна-

чения, автономной области, автономного округа

Российской Федерации, утвержденного названным

Указом» // СЗ РФ. 1996. № 19. Ст. 2320.

10. Постановление Конституционного Суда

Российской Федерации от 27 января 1999 г. N 2-П

«По делу о толковании статей 71 (пункт «г»), 76

(часть 1) и 112 (часть 1) Конституции Российской

Федерации» // СЗ РФ. 1999. № 6. Ст. 866.

11. Безруков А.В. Парламентское право и пар-

ламентские процедуры в России: учебное пособие.

2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2015.

12. Васильева Т.А. Общероссийские полити-

ческие выборы 1993 года: федеративный аспект //

Федеральное Собрание России: опыт первых выбо-

ров. М., 1994. С. 74, 76.

13. Кабышев В.Т., Заметина Т.В. Совет Феде-

рации: модернизация или консервация (размышле-

ния) // Конституционное и муниципальное право.

2012. N 3. С. 35 - 36;

14. Юсубов Э.С. К вопросу о прямых выборах

членов Совета Федерации в контексте реформы из-

бирательного законодательства // Избирательное

законодательство: проблемы и пути совершенство-

вания: Материалы VII Международной научно-

практической конференции. Томск, 2013. С. 75 - 77.

© Е.В. Комбарова, Н.А. Раздивилов

А.В. Прохоров,

магистр права Оренбургского института (филиала) Московского государственного юридического

университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА)

ТЕНДЕНЦИИ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ В ВОПРОСАХ ПРАВА РЕГРЕССА (СУБРОГАЦИИ) СТРАХОВЫХ КОМПАНИЙ К АРБИТРАЖНЫМ УПРАВЛЯЮЩИМ

Способность арбитражного управляющего

нести ответственность за свои действия (бездей-

ствие) при недобросовестном исполнении своих

обязанностей в процедурах банкротства является

важной особенностью института арбитражных

управляющих, позволяющей соблюдать интересы

не только должника, но также кредиторов и третьих

лиц.

Действующее законодательство предусматри-

вает два способа обеспечения ненадлежащего ис-

полнения арбитражным управляющим своих обяза-

тельств.

Первый способ – компенсационный фонд,

представляющий собой обособленное имущество,

принадлежащее саморегулируемой организации

арбитражных управляющих на праве собственно-

сти, формируемый за счёт взносов членов саморе-

гулируемой организации, перечисляемых в денеж-

ной форме в размере не менее чем двести тысяч

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D1%82%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BD,_%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%B3_%D0%95%D0%BC%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87


рублей на каждого её члена1. Законодатель также

определяет минимальный размер компенсацион-

ного фонда равный двадцати миллионам рублей.

Вопросы формирования компенсационного

фонда, а также обращения взыскания на денежные

средства компенсационного фонда при наступле-

нии ответственности арбитражного управляющего

также представляет интерес и является предметом

научных изысканий. Однако в настоящей статье

внимание автора обращено на второй способ гаран-

тий в случае несоблюдения арбитражным управля-

ющим действующего законодательства.

Так, вторым способом обеспечения ненадле-

жащего исполнения арбитражным управляющим

своих обязанностей в процедурах несостоятельно-

сти (банкротстве) является заключение договора

обязательного страхования ответственности арбит-

ражного управляющего за причинение убытков ли-

цам, участвующим в деле о банкротстве, и иным ли-

цам в связи с неисполнением или ненадлежащим

исполнением возложенных на арбитражного управ-

ляющего обязанностей в деле о банкротстве.

Договор обязательного страхования ответ-

ственности арбитражного управляющего является

соглашение, заключаемое между арбитражным

управляющим (страхователь) и страховой органи-

зацией, аккредитованной саморегулируемой орга-

низацией арбитражных управляющих, (страхов-

щик) сроком не менее чем год с условием его воз-

обновления на тот же срок, в целях компенсации

убытков лицам, участвующим в деле о банкротстве,

и иным лицам в связи с неисполнением или ненад-

лежащим исполнением возложенных на арбитраж-

ного управляющего обязанностей в деле о банкрот-

стве2.

С 01 января 2017 года внесены изменения в ФЗ

«О несостоятельности (банкротстве)» (далее - За-

кон о банкротстве), в соответствии с которыми ми-

нимальный размер страховой суммы по договору

обязательного страхования ответственности арбит-

ражного управляющего составляет десять миллио-

нов рублей в год. Раньше эта сумма составляла

всего три миллиона рублей.

Объектами обязательного страхования ответ-

ственности арбитражного управляющего является

обязанность арбитражного управляющего возме-

стить убытки лицам, участвующим в деле о банк-

ротстве, а также третьим лицам в связи с неиспол-

нением или ненадлежащим исполнением им своих

обязанностей в деле о банкротстве.

Закон о банкротстве также определяет понятие

страхового случая по договору обязательного стра-

хования ответственности арбитражного управляю-

щего, которым является подтвержденное вступив-

шим в законную силу решением суда наступление

1 Пункт 2 статьи 25.1 Федерального закона от 26.10.2002

N 127-ФЗ (ред. от 18.06.2017) "О несостоятельности

(банкротстве)". 2 Статья 24.1 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-

ФЗ (ред. от 18.06.2017) "О несостоятельности (банкрот-

стве)".

ответственности арбитражного управляющего пе-

ред участвующими в деле о банкротстве лицами

или иными лицами в связи с неисполнением или не-

надлежащим исполнением арбитражным управля-

ющим возложенных на него обязанностей3.

Таким образом, страховым риском по дого-

вору обязательного страхования ответственности

арбитражного управляющего является вероятность

наступления ответственности по обязательствам

управляющего.

В правоотношениях по имущественному стра-

хованию событие, с которым связывается возник-

новение убытков, подлежащих возмещению по-

средством выплаты страхового возмещения,

должно обладать признаками вероятности и слу-

чайности. Если же страховой случай наступил

вследствие умысла страхователя, страховщик осво-

бождается от выплаты страхового возмещения

(пункт 1 статьи 963 Гражданского кодекса Россий-

ской Федерации). Указанные условия являются

важными особенностями договора страхования.

Пунктом 9 статьи 24.1 Закона о банкротстве

предусмотрены случаи, при которых страховщик

имеет право предъявить регрессное требование к

причинившему убытки арбитражному управляю-

щему, риск ответственности которого застрахован

по договору обязательного страхования ответ-

ственности арбитражного управляющего, в размере

произведенной страховой выплаты, составляющие

в том числе причинение убытков вследствие:

умышленных действий или бездействия арбит-

ражного управляющего, выразившихся в наруше-

нии им требований действующего законодатель-

ства либо федеральных стандартов или стандартов

и правил профессиональной деятельности;

незаконного получения арбитражным управ-

ляющим любых материальных выгод (доходов, воз-

награждений) в процессе осуществления возложен-

ных на него обязанностей в деле о банкротстве, в

том числе в результате использования информации,

ставшей ему известной в результате осуществления

деятельности в качестве арбитражного управляю-

щего.

Таким образом, критерий для применения со-

держащегося в законодательстве о банкротстве

правила о регрессе совпадает с установленным об-

щими нормами гражданского законодательства о

страховании критерием для освобождения страхов-

щика от страховой выплаты и связан с соверше-

нием страхователем умышленных действий, заве-

домо направленных на извлечение из страхования

выгоды. До весны 2017 года страховые компании, счи-

тая действия арбитражных управляющих по причи-нению убытков подпадающими под указанные слу-чаи, обращались в арбитражные суды с регресс-ными исками к арбитражным управляющим.

3 Пункт 5 статьи 24.1 Федерального закона от 26.10.2002

N 127-ФЗ (ред. от 18.06.2017) "О несостоятельности

(банкротстве)".


Ранее арбитражные суды широко толковали понятие преюдиции, установленной в обособлен-ных спорах по признанию действий (бездействия) арбитражных управляющих незаконными и удо-влетворению жалоб на их действия, а также уста-новленной в исковых производствах по взысканию убытков с арбитражных управляющих.

Так, удовлетворяя исковые требования о взыс-кании убытков, арбитражные суды устанавливали совершение арбитражными управляющими непра-вомерных действий, причинно-следственную связь между такими действиями и возникшими убыт-ками, размер убытков – условия, необходимые для взыскания убытков в качестве гражданско-право-вой ответственности за неправомерные действия.

Однако получение арбитражными управляю-щими какой-либо выгоды за счет совершения не-правомерных действий из установленных судами обстоятельств возникновения убытков не следо-вало.

Следовательно, установленные в рамках иско-вых производств признаки совершенных арбитраж-ными управляющим действий, повлекших убытки, не составляют условий, требуемых для переложе-ния убытков на арбитражного управляющего в по-рядке регресса.

Для применения правила о регрессе страховые компании в пределах рассматриваемых исков должны были обосновать наличие в ранее исследо-ванных и оцененных судами применительно к пра-воотношениям о возмещении убытков и взыскании страхового возмещения действиях арбитражного управляющего необходимых для регресса призна-ков заведомой противоправности, направленности на извлечение собственной выгоды либо указать на иные, обладающие такими признаками не исследо-ванные ранее судами обстоятельства, состоящие в причинно-следственной связи с возмещенными должнику убытками.

Как верно указала экономическая коллегия Верховного суда Российской Федерации в опреде-лении № 309-ЭС16-18581 от 17.04.2017 года суды, признавая преюдициальное значение ранее уста-новленных судами обстоятельств, неправомерно освобождали страховые компании от бремени до-казывания необходимых для регресса условий. Та-кая позиция не может признаваться правильной, поскольку приводит к недопустимому приданию одним и тем же обстоятельствам взаимоисключаю-щих правовых последствий – возникновение вслед-ствие неправомерных действий арбитражного управляющего обязанности застраховавшего ответ-ственность страховщика выплатить страховое воз-мещение и наступление в связи с этими же действи-ями обязанности арбитражного управляющего воз-местить страховщику в порядке регресса расходы на страховую выплату4.

В силу положений статьи 24.1 Закона о банк-ротстве договор обязательного страхования ответ-ственности арбитражного управляющего заключа-ется не только в интересах участвующих в проце-дурах банкротства лиц и других лиц, но и самого арбитражного управляющего, который хотя и ис-полняет предписанную законом обязанность по за-ключению такого договора, исполнив её, вправе

минимизировать за счет страхования непреднаме-ренно возникшие неблагоприятные последствия.

Противоположное толкование правового ха-рактера этого вида страхования лишило бы его смысла.

Таким образом, с весны 2017 года арбитраж-ные суды изменили свой подход в вопросах взыска-ния с арбитражных управляющих в регрессном по-рядке денежных средств по договорам страхования ответственности деятельности арбитражных управ-ляющих.

Так, судебные акты по взысканию убытков с арбитражных управляющих перестали быть един-ственным доказательством при определении умысла арбитражного управляющего при соверше-нии противоправных действий (бездействия).

Ключевым в этом вопросе стало получение ар-битражным управляющим какой-либо выгоды за счет совершения неправомерных действий прав и законных интересов должника, а также иные при-знаки, указывающие на умышленное причинение убытков арбитражным управляющим.

Более того ранее в судебной практике и вовсе случались коллизии в части определения регресс-ных требований к арбитражному управляющему.

Так, в рамках дела А07-24002/2015 суды трёх инстанций удовлетворили иск страховой компании в порядке регресса к арбитражному управляющему.

Однако Верховный суд Российской Федерации определением от 26 мая 2017 года № 309-ЭС16-19483 (2) отменил судебные акты нижестоящих ин-станций по следующим основаниям.

Иск страховой компании о взыскании денеж-ных средств с арбитражного управляющего в ре-грессном порядке направлен на переложение эко-номического бремени по компенсации суммы про-изведенной страховой выплаты на лицо, которое своими умышленными действиями спровоциро-вало наступление страхового случая, причинив предприятию и его конкурсным кредиторам убытки5.

Особенность рассмотренного дела состояла в том, что арбитражный управляющий погасил тре-бование о возмещении убытков самостоятельно, после чего обратился с иском к компании о взыска-нии суммы страхового возмещения. Указанный иск был удовлетворён.

Если же компания полагала, что в действиях арбитражного управляющего при причинении убытков имелся умысел, довод об отсутствии осно-ваний для осуществления страховой выплаты мог быть заявлен ей в качестве возражений на его иск.

Однако данных возражений страховой компа-нией завялено не было, что в силу пункта 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Россий-ской Федерации является основанием для согласия страховой компанией с тем условием, что в дей-ствиях арбитражного управляющего отсутствовал умысел.

Обращение страховой компании в суд с иском к арбитражному управляющему в регрессном по-рядке означало бы преодоление вступившего в за-конную силу судебного акта, что в силу статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Россий-ской Федерации недопустимо.

4 Определение Верховного суда Российской Федерации

№ 309-ЭС16-18581 от 17.04.2017 года.

5 Определение Верховного суда Российской Федерации

от 26 мая 2017 года № 309-ЭС16-19483 (2).

Ежемесячный международный научный журнал

«INTERNATIONAL SCIENCE PROJECT»

2 часть

№8/2017

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:

Главный редактор – Yohannes Aopi, Phd, Turku,Finland

Заместитель редактора— Aiono Suomi , Phd, Helsinki , Finland

Helmi Bjorndalen, secretary of “OTOK” Finland

Zigmund Manke – доктор экономических наук, Baden,Germany

Харечко Юрий Владимирович, канд. техн. наук

Кувшинов Геннадий Евграфович, доктор техн. наук, профессор

Бирюлин Владимир Иванович - кандидат технических наук, зам. зав. кафедрой электроснабжения Юго-

Западного государственного университета.

Тихонов Владимир Аркадьевич – кандидат педагогических наук, Российская Федерация, Пермь,

ПГГПУ

Колиев Руслан Максимович – кандидат психологических наук, Российская Федерация, СПБГУ

Садыкова Эржена Цыреновна – доктор экономических наук, доцент, заведующий лабораторией регио-

нальных экономических систем Байкальского института природопользования СО РАН

Карпов Пётр Васильевич – начальник редакционно-издательского отдела Томского государственного

университета технологий и управления

Ингрид Кристиансен – научный сотрудник Норвежского полярного института, Норвегия, Тромсё

Ван Сяочунь – доктор, профессор, директор проектного бюро по китайско-международному сотрудни-

честву в сфере образования института международного образования Шеньянского технологического

университета г. Шеньянь (КНР)

Баттумур Даваасурэн – доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором международных

экономических и правовых отношений Института международных отношений Академии Наук Монголии

Матусяк Ольга Васильевна – доктор экономических наук, Восточно-Сибирский государственный уни-

верситет технологий и управления

Статьи, поступающие в редакцию, рецензируются.

За достоверность сведений, изложенных в статьях, ответственность несут авторы.

Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов материалов.

При перепечатке ссылка на журнал обязательна.

Материалы публикуются в авторской редакции.

Редакция журнала «international science project»

Адрес редакции: Vatselankatu 7 20500 Turku, Финляндия

Сайт: www.isspp.ru

Е-mail: [email protected]

Тираж 1000 экз.

Ежемесячный международный научный журнал «international science project» © 2017

mailto:[email protected]

Ежемесячный международный научный...

Documents