«ГОГОЛЬ today · 2019-05-28 · музей и научная библиотека»:...

Центральная районная библиотека им. Н. В. Гоголя

Научно-практическая конференция«Г ГОЛЬ TOD Y»О A

Санкт-Петербург

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ КУЛЬТУРЫ«ЦЕНТРАЛИЗОВАННАЯ БИБЛИОТЕЧНАЯ СИСТЕМА КРАСНОГВАРДЕЙСКОГО РАЙОНА»

Центральная районная библиотека им. Н. В. Гоголя

Сборник материалов

Санкт-Петербург2016

Научно-практическая конференция«ГОГОЛЬ TODAY»

23 октября 2015 года

«Наука у нас непременно дойдет до своего высшего значе-ния и поразит самым существом, а не краснобайством препода-вателя, его даром рассказывать, или же применениями к тому,что интересует моду, и всякими другими нарумяниваниямии подслащиваниями, которыми стараются сделать <науку>удобопроглотимою. Она поразит своим живым духом, из нее же исходящим, и сим только станет доступною всем: и просто-люд<иму>, и не простолюдиму. Ее сила будет в ее многозначи-тельном краткословии, а краткословья этого, сколько мне кажет-ся, не добыть никому из народов, кроме русского, ибо сама природа наша требует его».

Н. В. Гоголь. Учебная книга словесности для русского юно-шества // Собрание сочинений. В 7-ми т. М. : Худож. лит., 1986.

Содержание

Мартинкенайте Ю. А. Проект «Библиотека с именем» ...............................................................................4 Конференция «Гоголь Today».....................................................................................6 Робинов О. Ю. Образовательная деятельность «Дома Гоголя»...................................................8

Саляева Е. С. Гоголь наоборот: образ писателя в интернет-культуре .................................12

Соловьева М. Н. Как Довженко пришел к Гоголю ............................................................................18

Соломонова А. А. Интертексты Гоголя и гоголевскиеинтертексты в русской литературе......................................................................30

Шаколо А. В. Аллюзии и элементы сказки в творчестве Н. В. Гоголя..................................40

Об авторах................................................................................................26

Мартинкенайте Ю. А.(г. Санкт-Петербург)

4

аучно-практическая конференция «Гоголь Today» — Нодин из важнейших этапов развития масштабного проекта «Библиотека с именем», созданного в 2014 году

и посвященного изучению, а также популяризации творчества Николая Васильевича Гоголя.

Одна из главных характеристик проекта — многообразие форматов деятельности. Так, приятной традицией стало прове-дение ежегодной «Гоголевской недели» — цикла тематических мероприятий. В рамках программы 2015 года на площадке биб-лиотеки Гоголя прошло открытие экспозиции фотоматериалов «Глазами Гоголя» совместно с Российским этнографическим музеем, спектакль «Невский проспект» в жанре пантомимы,чтение произведения Н. Садур «Панночка» от известного петер-бургского проекта «Прочтениум» и лекция Е. И. Анненковой — профессора РГПУ им. А. И. Герцена, доктора филологических наук, специалиста в области изучения жизни и творчестваН. В. Гоголя.

Специальными гостями «Гоголевской недели» стали пред-ставители ГБУК г. Москвы «Дом Н. В. Гоголя — мемориальный музей и научная библиотека»: заведующая отделом экскурсион-ного обслуживания О. А. Зазулина, научные сотрудникиО. Ю. Робинов и М. С. Акимова, которые наградили петербур-жцев-победителей конкурса «Поговорим о Гоголе» и представи-ли театрализованную встречу «С Гоголем на дружеской ноге:в творческой лаборатории писателя».

Проект «Библиотека с именем»

5

Поиск и привлечение участников мероприятий — этоне единственное направление деятельности команды библиотеки им. Н. В. Гоголя. Большое внимание уделяется и исследова-тельской работе. Усилиями штатных специалистов, а такжепри содействии известного петербургского фотохудожника Сергея Ларенкова, была создана серия открыток «Петербург Гоголя: два мира одного города». Кроме того, в процессе изучения петербургских адресов Н. В. Гоголя, сформировался уникальный экскурсионный маршрут, который вошел в основной перечень услуг библиотеки.

В результате постепенного расширения проекта «Библиоте-ка с именем» появилась идея создания информационногоресурса, посвященного теме «Гоголевского Петербурга». Соответ-ствующий раздел размещен на официальном сайте библиотеки Гоголя и является пополняемой коллекцией тематических мате-риалов.

В качестве перспективных направлений развития проекта можно выделить: внедрение мультимедийных технологий (разра-ботан макет интерьерного видеомэппинга), усиление партнер-ского взаимодействия и укрепление научно-исследовательской деятельности библиотеки, чему и способствует проведение конференции «Гоголь Today».

6

онференция «Гоголь Today» — это, с одной стороны, Кзамечательная возможность собрать на одной площадке студентов и специалистов, неравнодушных к творчеству

Николая Васильевича Гоголя, с другой стороны — это тот слу-чай, когда построение диалога происходит не только вокруг классических произведений, но и вокруг самого образа писателя.При этом акцент сделан на современные интерпретации, трак-товки, которые, наравне с вечно живыми книжными историями, во многом и обеспечивают невероятную актуальность «гоголев-ских» тем в современном мире.

По своей структуре прошедшая конференция состоялаиз двух секций «Гоголь в науке» и «Гоголь в школе», открытого урока «Гоголевский Петербург» и специально подготовленной культурной программы.

Экспертами оценки докладов и презентаций выступили: Олег Юрьевич Робинов (кандидат культурологии, старший научный сотрудник ГБУК г. Москвы «Дом Н. В. Гоголя — мемо-риальный музей и научная библиотека»), Ольга ЛеонидовнаЧурашева (кандидат педагогических наук, доцент кафедрыбиблиотековедения и теории чтения Санкт-Петербургского государственного института культуры) и Юлия Альвидо Мартин-кенайте (исполняющая обязанности заведующей Центральнойрайонной библиотекой им. Н. В. Гоголя).

Пленарное заседание началось с приветственного слова медиатора конференции Елены Владиславовны Шпаковской, заведующей отделом культурных программ ЦБС Красногвардей-ского района и презентации проекта «Библиотека с именем».

В рамках основной встречи были затронуты вопросы экра-низации классических произведений на примере режиссерской работы Александра Довженко «Тарас Бульба». Большой интерес

Конференция «Гоголь Today»

7

аудитории вызвала книга-фильм «Земля» 1966 года, которая была предложена в качестве иллюстративного материала к докладу.

Особо хочется отметить факт участия в конференциистудента Витебского государственного университета имени Петра Мироновича Машерова, который хоть и не смог лично посетить встречу, однако предоставил материалы для обсуждения вопроса аллюзий в творчестве Н. В. Гоголя.

Во второй секции свои исследовательские работы предста-вили учащиеся школ Красногвардейского района, которые изучили такие аспекты произведений «Невский проспект»и «Шинель», как иррациональное прозрение и христианские мотивы. Опыт привлечения столь молодых участников оказался крайне интересным, поэтому на последующих конференциях планируется выделить школьные доклады в обособленный блок специальной программы.

В рамках культурной программы конференции для всех гостей вечера прошел спектакль «Игра» Санкт-Петербургского театра «Круг». Эксцентрическая комедия-гротеск с элементами мистики создавалась по мотивам произведений Н. В. Гоголя: «Вий», «Игроки» и «Мертвые души». Необычная подача извест-ных сюжетов, узнаваемые персонажи и мастерская игра актеров никого не оставили равнодушным.

Несмотря на отсутствие исторической связи библиотеки Гоголя с великим писателем, в честь которого она названа, лите-ратурно-просветительский проект «Библиотека с именем» при-зван актуализировать тему изучения жизни и творчества автора,а конференция «Гоголь Today» — создать условия для свободно-го общения и погружения в пространство научных исследований.

Робинов О. Ю. (г. Москва)

8

ом Гоголя» в Москве — полифункциональное учрежде-Дние культуры, история и деятельность которого связаны с именем Николая Васильевича Гоголя и судьбой уни-

кального памятника архитектуры и культуры Москвы — особняка XVIII — XIX века на Никитском бульваре, где Гоголь прожилс 1848 по 1852 год.

С 2000 года по инициативе и под руководством директора «Дома Гоголя» В. П. Викуловой проводится работа по преобразо-ванию учреждения из Городской библиотеки №2 им. Н. В. Гого-ля в полифункциональный культурный центр ГБУК г. Москвы «Дом Н. В. Гоголя — мемориальный музей и научная библиоте-

1ка» . «Дом Гоголя» сочетает в себе функции мемориального музея, научной библиотеки, выставочного пространства, образователь-ного и методического центра, концертного зала. На базе «Дома Гоголя» с 2000 года проводится ежегодная международная научная конференция «Гоголевские чтения», по результатам которой издается сборник научных статей.

«Дом Гоголя» активно участвует в создании единого образо-вательного пространства в Москве, выступая как экспертная, методическая и дискуссионная площадка, взаимодействует

Образовательная деятельность«Дома Гоголя»

1 Викулова В. П. Мемориальная деятельность библиотеки: организационно-управленчес-кая концепция: Монография. М., 2010. С. 81.

10

со школами в рамках осуществления обучающей и развивающей деятельности учащихся. Основой образовательной составляю-щей работы «Дома Гоголя» является библиотека, которая повы-шает эффективность учебного процесса, помогает обучающим-ся взаимодействовать друг с другом, а также с работникамибиблиотеки в процессе поиска и обработки информации. «Дом Гоголя» сотрудничает с Городским методическим центром Департамента образования города Москвы, с Московским город-ским домом учителя, с окружными методическими объединения-ми.

Основные задачи, которые ставит перед собой «Дом Гого-ля», реализуя свои образовательные проекты:

џ научить видению и адекватному осмыслению историко-культурного контекста;

џ обозначить наиболее примечательные особенности культурного стиля эпохи;

џ показать взаимосвязь исторических эпох и причастность классики к современной культуре;

џ создать эмоциональный фон, помогающий проявить способности к эстетическому созерцанию, сопережива-нию и наслаждению;

Образовательные проекты «Дома Гоголя»:џ Урок в музееОсновная задача данного проекта — организация уроков

для школьников на базе учреждений культуры, исторических объектов, предприятий, в памятных местах Москвы. Сотрудника-ми «Дома Гоголя» был разработан урок «Мертвые души: разговорпо душам», в ходе которого подробно рассказывается об истории создания поэмы и ее жанровых особенностях. В ходе урока используется театрализация, дискуссия, а также применяется сис-темно-деятельностный подход — включение заданий, рассчи-танных на самостоятельную исследовательскую и творческую деятельность школьников. Так, например, школьникам предлага-

11

ются творческие задания, в которых объектом исследованиястановятся экспонаты музея — титульный лист рукописи с цен-зорской правкой или же обложка-иллюстрация к «Мертвым душам», выполненная самим Гоголем. В процессе урока школь-никам предлагается написать эссе «Письмо к Гоголю», в котором можно изложить свое видение актуальности замысла писателя или рассказать о своих впечатлениях от поэмы.

џ Олимпиада «Музеи. Парки. Усадьбы»Олимпиада проводится Департаментом образования

совместно с Департаментом культуры города Москвы. Координа-тором Олимпиады является Центр педагогического мастерства города Москвы при участии Городского методического центра Департамента образования города Москвы. Основные целии задачи Олимпиады: выявление и развитие у обучающихся творческих способностей и интереса к научно-исследователь-ской деятельности, создание необходимых условий для поддер-жки одаренных детей, достижение метапредметных результатов освоения основной образовательной программы, повышения

2интереса к культуре и искусству .џ Цикл видеолекций о Гоголе в рамках проекта Город-

ского методического центра «Больше, чем урок»На данный момент выпущены две серии из цикла,

призванного развенчать устоявшиеся мифы о жизни и смертиН. В. Гоголя. Лекции размещены на сайте mosmetod.ru

џ Ежегодный конкурс творческих работ для школьни-ков и учителей «Разговор о Гоголе»

Цель Конкурса — привлечение внимания школьниковк русской литературе и творчеству Н. В. Гоголя. Через творческое осмысление произведений Н. В. Гоголя участники смогут прий-ти к более глубокому и нешаблонному пониманию судьбы

2Положение об Олимпиаде «Музеи. Парки. Усадьбы» [Электронный ресурс].URL: http://museum.olimpiada.ru/upload/files/Polojenie_olimpiadyi_2015.pdf

11

и творчества писателя. Задачи Конкурса:— формирование нестандартного подхода к прочтениюи интерпретации произведений;— формирование личностного отношения к творчествуН. В. Гоголя;— формирование нового взгляда: музей как пространство,

3свободное для самовыражения .В 2015 году в конкурсе приняло участие 216 человек, кото-

рые представили 86 творческих работ из 53-х городов и поселков России, 5 республик Российской Федерации, а также участники из Казахстана и Азербайджана.

Среди образовательных проектов следует особо выделить акцию «Открытка Гоголю», которая получила огромный отклик. В ходе акции на сайте domgogolya.ru была размещена просьба присылать открытки Николаю Васильевичу Гоголю на адрес «Дома Гоголя» в Москве, задавать ему вопросы. По завершении акции ни одна открытка не осталась без ответа.

3Положение о конкурсе творческих работ «Разговор о Гоголе» [Электронный ресурс]. URL: http://domgogolya.ru/news/lets_talk_about_gogol/

Саляева Е. С.(г. Москва)

12

Аннотация: Объектом нашего исследования является образН. В. Гоголя в рамках переоценки классического литературного наследия в современной интернет-культуре.

Annotation: The object of our study is the image of N. V. Gogol under the revaluation of the classical literary heritage in the modern Internet culture.

ервая часть названия нашей исследовательской работы П«Гоголь наоборот» указывает на феномен трансформа-ции восприятия образа Гоголя и отступления от кано-

нического образа писателя-классика в условиях возрастающей роли новых медиа в современном мире. Термин «новые медиа» появляется в конце XX века и применяется для обозначения новых форм коммуникации и форматов средств массовой комму-никации, таких как интерактивные электронные издания, различ-ные виды интернет-сообществ (интернет-форумы, сайтыпо интересам с возможностью комментирования), социальные сети, блогосфера. Фактически, любой человек может стать созда-телем современных форм СМИ с точки зрения технологии

1процесса . Вин Кросби, который описывает новые типы медиа как инструмент вещания «одного многим», рассматривает их как

2форму коммуникации «многих со многими» . Таким образом,

Гоголь наоборот: образ писателяв интернет-культуре

13

в фокусе нашего исследования оказывается контент современныхинтернет-сообщества (в особенности — мемы), формирующий современный образ писателя в массовом культурном сознании.

Термин «мем», введенный в научный оборот американским ученым Ричардом Докинзом в 1976 году, обозначает особый способ передачи культурной информации в социальных медиаи представляет собой единицу культурного наследия, аналогич-ной гену в генетике. С точки зрения меметического подхода, выделившегося в западной социологии в самостоятельный научный метод, «мемы — это идеи, чистая информация, но их функционирование имеет заметные физические и поведенчес-кие последствия, приводит к социальным изменениям (экономи-ческим, культурным, политическим и т. д.). Мемы используют каналы коммуникации, порождая медиа- и веб-вирусы, мгновен-но распространяющиеся по всему миру через прямую передачу

3от человека к человеку» . Так, классическим мемом, актуализируемым в современной

интернет-культуре в контексте творческого наследия Гоголя станет мем, условно названный нами «Гоголь жжет», концепту-ально связывающий автобиографические подробности жизни писателя с канонами интернет-культуры.

Главной целью нашего исследования является анализ конструирования неканонического образа Н. В. Гоголя в интер-нет-культуре. Однако следует отметить, что предпосылкидля формирования кардинально различающихся вариантов про-

1Croteau David, Hoynes William. Media Society: Industries, Images and Audiences (third edition). Thousand Oaks: Pine Forge Press, 2003. pg. 303.

2Crosbie V. What is New Media? [Электронный ресурс]. 2002. Дата обновления: 15.10.2015. URL: http sociology.org.uk :// /as4mm3a.doc

3Шалимов А. Б. Мем-театр: влияние культуры новых медиа на познание мира человеком // Практика коммуникативного поведения в социально-гуманитарных исследованиях: материалы II международной научно- практической конференции 1–2 декабря 2011 года. Пенза – Сургут – Витебск: Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. С. 95-96.

15

чтения творческого наследия и образа писателя появились уже во время пышного празднования 100-летнего юбилея писателя в 1909 году. Переломная эпоха рубежа XIX-XX вв. «мыслила себя как “постклассическую” и принялась активно перерабатывать канон, доставшийся ей в наследство от “золотого века” класси-

4ки» . Фигура Гоголя стала одной из ключевых в рамках переоцен-ки классического литературного наследия пред-ставителями творческой интеллигенции Серебряного века. В каноничной интеллигентской среде начала века преобладали стратегиимифопоэтизации образа писателя. Именно так кон-струируется мифологема трагической раздвоенности образа Гоголя, раскры-вающаяся в конфликте драмы реальной жизни писателя и гротес-кно-сатирическом характере творчества.

Профессор славистики Стэнфордского университетаС. Моллер-Салли в исследовании, посвященном формированию образа классика в массовом культурном сознании, связывает появление массового литературного рынка в России концаXIX — начала XX века с актуализацией темы «правильного» прочтения классики: «дешевые издания классиков оказались доступными как учебным заведениям в глубокой провинции,так и народной массе в целом. Эта совершенно новая средаспособствует беспрецедентному взаимопроникновению двух,прежде отдельных, каналов литературного обращения — куль-турного и массового. Как следствие этого — интерпретацияи канонизация русских писателей больше не являются компетен-цией лишь профессиональных литераторов. Теперь на восприя-тие русской классической литературы влияют и преподаватели земских школ, и публикаторы народных изданий, и организато-

5ры юбилеев. В этих-то условиях и начинается история» . Таким образом на рубеже веков складываются условия для вольной

4Полонский В. Взгляд на столетие сто лет спустя, или Гоголь в 1909 году: вековой юбилей писателя по материалам русских газет. Новое литературное обозрение, 2010, № 103.

14

16

интерпретации образа классического писателя. «Интеллигенции удалось, с одной стороны, распространить среди народа русскую литературную традицию, с другой — произошел существенный сдвиг в самом характере отношения к классикам. Как показывает пример Гоголя, отношение все больше и больше уходилов сторону от прочтения самих произведений, на которых строи-лась его прижизненная репутация, и основывалась не на его текстах, но, скорее, на их комментарии, на той практике популя-ризации, которая удовлетворяла потребности массовой культур-

6ной среды» . Очередным поводом для актуализации конструирования

образа Гоголя в массовой культуре стал 200-летний юбилей писателя, отмечаемый в 2009 году. Именно в этот период прояв-ляется возрастающая роль новых медиа в конструировании образа писателя. Во-первых, следует отметить появление такого

7электронного ресурса, как сайт «Ай да Гоголь» . Изображениена главной странице сайта обыгрывает хрестоматийный портрет Н. В. Гоголя работы Ф. А. Моллера, помещая его в контекстнового времени: классик предстает перед нами в образе совре-менного успешного мужчины, сошедшего с обложек таблоидов. Актуализация творчества писателя транслируется в социальных сетях, появляются тематические сообщества, посвященные творчеству и биографии Н. В. Гоголя. Элементы произведений классика, герои его книг, яркие фрагменты биографии перераба-тываются в меметический материал, существующий по законам постмодернисткого искусства. Яркий пример — текст анонса

5Стивен Моллер-Салли. Изобретение классика: Н. В. Гоголь в массовом культурном сознании России на рубеже веков [Электронный ресурс]. 1993. Дата обновления: 18.10.2015. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/350/873/1231/018_Moller-Salli.pdf

6 Там же.

7[Электронный ресурс]. Дата обновления: 10.09.2015. URL: http://www.gogol200.ru/

15

16

запуска сайта «Ай да Гоголь»: «Ему 200 лет, а он жив. Если у вас есть нос, если вы боитесь ревизоров и не хотите стать мертвой

8душой — присоединяйтесь к нам» . Абсурдистские элементы произведений писателя становятся благодатным материаломдля появления новой волны мемов. Так, 1 апреля 2009 года круп-нейший интернет-поисковик Google на один день поменял свой логотип в честь юбилея классика, используя при этом узнаваемый силуэт носа. Основными материалами создания мемов становят-ся, таким образом, узнаваемые элементы произведенийН. В. Гоголя: ревизор, нос, шинель, и такие полумифические автобиографические моменты жизни писателя, как сожжение второго тома «Мертвых душ».

Библиография

1. Гоголь: реальность воображения. Знамя, 2009, № 4.

2. Мирошкин А. Московская гоголиада – 2009. Октябрь, 2009, № 8.

3. Полонский В. Взгляд на столетие сто лет спустя, или Гоголь в 1909 году: вековой юбилей писателя по материалам русских газет. Новое литературное обозрение, 2010, № 103.

4. Моллер-Салли Стивен. Изобретение классика: Н. В. Гоголь в массовом культурном сознании России на рубеже веков [Электронный ресурс]. 1993. Дата обновления: 18.10.2015. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/350/873/1231/018_Moller-S

5. Моллер-Салли, Стивен. "Классическое наследие" в эпоху соцреализма, или Похождения Гоголя в стране большевиков // Соцреалистический канон. СПб., 2000. С. 511-522.

4Полонский В. Взгляд на столетие сто лет спустя, или Гоголь в 1909 году: вековой юбилей писателя по материалам русских газет. Новое литературное обозрение, 2010, № 103.

17

5. Шалимов А. Б. Мем-театр: влияние культуры новых медиа на познание мира человеком // Практика коммуникативного поведения в социально-гуманитарных исследованиях: материалы II международной научно- прак-тической конференции 1 — 2 декабря 2011 года. Пенза — Сургут — Витебск: Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. 6. Crosbie V. What is New Media? [Электронный ресурс]. 2002. Дата обновле-ния: 15.10.2015. URL:http://www.sociology.org.uk/as4mm3a.doc 7. Croteau David, Hoynes William. Media Society: Industries, Images and Audiences (third edition). Thousand Oaks: Pine Forge Press, 2003.

Соловьева М. Н. (г. Санкт-Петербург)

18

Аннотация: В статье рассматриваются возможности экраниза-ции произведений Н. В. Гоголя с учетом особенностей поэтики, семиотических тенденций и уникальной образной системы автора на примере нереализованного авторского сценарияА. Довженко по роману «Тарас Бульба».

Annotation: The paper discusses the possibility of filming the works of N. V. Gogol, taking into account the peculiarities of poetics, semiotic frames and unique system of characters taken fromthe unreleased filmscript of «Taras Bulba» by A. Dovzhenko.

лександр Довженко родился 11 сентября 1894 г. в селе АСосницы Черниговской губернии (ныне — Чернигов-ская обл.) на Украине. В 1914 г. окончил Глуховский

учительский институт. Учился в Киевском университетеи Коммерческом институте в Киеве. В 1914 — 1917 гг. преподавал естествознание и гимнастику в гимназии. В 1917 г. работалв Наркомпросе. В 1921-1923 гг. был на дипломатической службев Польше и Германии. Учился живописи в Мюнхенеи в Берлинском художественном училище. В 1923-1926 гг. — художник-иллюстратор газеты «Вiстi ВУЦИК» в Харькове.С 1926 г. режиссер-постановщик на киностудиях Одессы, Киева,

Как Довженко пришел к Гоголю

19

Москвы. В годы Великой Отечественной войны писал публицис-тические статьи, очерки, рассказы. В 1949-1951 гг. и 1955-1956 гг. преподавал во ВГИКе. Заслуженный деятель Украинской ССР (1940). Народный артист РСФСР (1950). Умер 25 ноября 1956 г.

Не смотря на определенные запреты, особенно в Украине 1970-х гг, относительно научной разработки «проблемы Довжен-ко», написаны десятки исследований: литературоведческие, эстетические, киноведческие. И все же должного осмысления наследие Довженко пока еще не получило. Связано это не с мно-гоплановостью его творчества, но с некоторой упрощенностью подхода к методам, стилям, направлениям литературы ХХ в. Если советское литературоведение ограничивало его достижения лишь рамками социалистической романтики, то постсовет-ское — сосредоточилось на решении различных аспектов вопро-са «художник и власть», оставив вне поля зрения и собственно художественные открытия Довженко, и ту историко-лите-ратурную ситуацию, в которой они вызревали. Именноотсутствие надлежащего внимания к магическому реализму, процветающему не только в западной, русской, но и украинской литературе в 20 — 40-е гг., спровоцировало определенное оттор-жение ряда произведений от литературной истории. Среди нихи киносценарий А. Довженко «Тарас Бульба». Несмотря на оче-видную его художественную самодостаточность, критика сделала лишь пер-вые шаги, заявив магический реализм как проблему украинского литературоведения. Между тем, киносценарий представляет значительный интерес и как весьма оригинальное развитие собственно гоголевских традиций, и как особое прелом-ление характерничества как производного магичности. Как из-вестно, введенное в научный обиход понятие «характерничество» репрезентирует определенный этнический феномен, сформиро-ванный на тех особенностях народных представленийо морали, которые несли на себе отпечаток магии и чародейства.Уникальность киноязыка Довженко не вызывает сомнений.

20

При попытке выявить основные критерии, отличающие его семиотические особенности, мы вывели несколько категорий:

џ Тема: обращение к темам, близким советской идеологии. Объяснение этому, возможно, кроется в особенностях устройства советского кинопроизводства — строгаятематическая цензура здесь играла роль более важную,чем художественная ценность картины;

џ Графичность кадра: исследователи творчества А. Дов-женко отмечают присущий его киноязыку «красный монтаж». Он выражается в скорости смены кадров и явно выраженной графичности изображение. Кадры напоми-нают зрителю гравюры, и быстрая их смена отсылает наше восприятие более к рисунку, чем к динамичному изображению;

џ Скульптурность или объектность кадра: в фильмах Довженко предметы изображены объемно. Такая «скуль-птурность» часто трактовалась современниками автора, как символизм, но у Довженко это не так. У мастера любая вещь, изображенная в кадре, не означает ничего кроме самой себя, он сознательно отказывается от отсылок. Объемность предмета, изображение его, как отдельного героя картины;

џ Территория фильмов: картина мира в фильмах Дов-женко всегда скорее иррациональна, чем реалистична. Это пространство сна, в кадре мы видим не предметы,а их сущности. Стоит отметить, что Довженко первым, среди советских кинематографистов открывает дверьв почти сюрреалистическое пространство кино, интуи-тивно приходит к этим приемам. Эта способность

21

изобразить не реалистичное пространство, а внутреннюю жизнь вещи или героя фильма, безусловно, находит отраже-ние в произведениях режиссера. Отсюда – постоянное обращение к сказочным сюжетам, мифам, фольклору.

Работу над киносценарием «Тарас Бульба» художник начал будучи зрелым, всемирно известным мастером кино, поэтому высказанное им намерение сохранить произведение Гоголяв неприкосновенности воспринимается как несколько эпатажное решение. Тем более что 30 – 40-е гг. ХХ в. были временем бурного взаимодействия между искусством кино и словесной культурой,в воздухе носились идеи, которые теоретически сформулировал Ю. Тынянов, а на практике воплотил А. Довженко — об эстети-ческой самодостаточности сценария, освобожденного из-под «опеки» литературы. Небезосновательно развивалась мысльо том, что «литературные приемы и стили могут быть только возбудителями, ферментами для приемов и стилей кино. Кино может давать аналогию литературного стиля в своем плане».По мнению Довженко, повесть Гоголя написана «у найвищій мірі кінематографічно», что проявилось во всеохватывающей маги-ческой власти художника над реальностью, в его возможности охватить художественным проникновением исторически и даже логически не сочетаемые явления вплоть до безграничного смыс-лообразования. И это последнее было едва ли не наиболее при-влекательным в «Тарасе Бульбе» — явить новое эстетическое содержание в двух ипостасях: кинопроизведения и литературного одновременно, прибегая к симультанному принципу специфи-ческого диалога с импонирующими ему текстами иных авторов.

Довженковский текст «Тараса Бульбы» чрезвычайно сложен, поскольку цель кинорежиссера «с наибольшей полнотой вопло-тить в фильме гоголевскую повесть» предполагала воплощение не собственно содержания, но передачу ее «романтического аромата», «ее духа». Воспринимается это не как метафорическое

22

выражение, ибо «аромат» — как и дух, — для Довженко былне столько идеей, сколько феноменом завершенности или возвы-шением над телесными усилиями: духовное возникает тогда, когда выстраивается иной мир, другая реальность с характерными для нее понятиями и символами. Тем самым сюжет в традицион-ном для него понимании вытеснялся киносюжетом, существенно отличным от литературного, поскольку в кино, по мнениюЮ. Тынянова, «сюжет <…> — это общая динамика вещи, кото-рая складывается из взаимодействия между движением фабулыи движением-нарастанием и спадами стилевых масс. Фабула может быть просто загадана, а не дана; по развертывающемуся сюжету зритель может о ней только догадываться — и эта загадка будет еще большим сюжетным двигателем, чем та фабула,которая воочию развертывается перед зрителем». Поэтому,как представляется, именно романтический аромат, которыймы склонны обозначить как quidditas (чтотость), «ее дух»являются фабулой «Тараса Бульбы» А. Довженко, втянутойв стремительный ритм сюжета. А это предполагало монтаж отдельных сцен повести Н. В. Гоголя, отражение тех знакови символов культуры, которые определяют самобытность.

Механизм восприятия Довженко и соответствующего преобразования, вполне вероятно, обоснован концепциейИ. Анненского. Появление «Книги отражений» И. Анненского,в которой были и гоголевские студии, вызвало значительное количество отзывов и о новаторском содержании прочтения творчества великого предшественника и о форме их подачи — «отражениях». С ними (отражениями) соотносилась и позицияЛ. Пумпянского относительно Гоголя: «На известной ступени ум (гениальный…) отказывается незащищенным глазом видеть жизнь (потому что он слишком много видит), его глаза погибли бы от <…> света, и он, став к источнику света спиной, ищет его отражение в освещенном мире <…> Таким образом, на извес-тной ступени ума необходим поворот к — символам, и ум

23

становится поэтичен».Именно такого типа поэтичностью, в форме отражений,

насыщены раздумья Довженко не только о сценарии и будущем фильме, но и о драматических коллизиях искусства ХХ века,в которых программно, с точки зрения эстетики, зафиксированы контуры литературы и кино, их дальнейшее движение. И это новое содержание искусства проявилось в киносценарии «Тарас Бульба». Поскольку Довженко в гоголевском наследии импони-ровал такой сегмент украинской духовности, как характерничес-тво (наитеснейшим образом связанный с национальнымхарактером и его бытийственностью во времени и пространстве истории культуры), то возник специфический диалог. Онне просто завязался между двумя текстами под одним названием: тут включились внутренние законы актуализации различных парадигм в литературном процессе. Возник фокус, который сгруппировал мотивированное и зрелое событие у Довженко характернического начала с различными художественными направлениями, методами, что вышло на поверхность ещев фильмах «Звенигора» и «Арсенал».

Принципиально важным было то, что характерничествоне оставляло в киносценарии места советской героической пара-дигме, а вместе с тем уводило от копирования гоголевского обра-за. В результате этих преобразований формируется у Довженко «герой кино» (как воплощение идеи Ю. Тынянова). Этот герой проходит путь от «репродуктивно-материального объекта»,т. е. «видимого человека», «видимой вещи» лишь как смыслового знака, являющегося элементом киноискусства, к «новому челове-ку» и «новой вещи», преобразованных посредством искусствав «киночеловека» и «киновещь». «Видимые соотношениявидимых людей нарушаются и подмениваются соотношениями «людей» кино – ежеминутно, бессознательно, почти наивно – так это заложено в основу искусства». Довженковское одновременное преобразование характерника и гоголевского образа в «людей

23

24

кино» подчинено этим процессам, тем самым продуцируется формирование новых «смысловых факторов» произведения.

Культурологически-магически-характерническое своеобра-зие произведения Довженко очевидно и ощутимо уже в заглавии сценария. Режиссер сохраняет его как «след текста» классическо-го, акцентируя при этом не только сохранность, но вместе с теми заявление текста о себе. Довженко с присущей ему глобальнос-тью мышления выстраивает временное соположение не только авторов, произведений, но и героев. Очевидной становится полемичность автора сценария по отношению к позицииВ. Белинского, который видел в герое Н. Гоголя «старого фанати-ка», «полудикую личность», «грубость и ограниченность» его натуры, его народа и времени. Позиция Довженко выраженав особенном приеме — создании текста-палимпсеста. В нем всесо всем пересекается, переплетается, все просвечивается, это уже «шум многих текстов»: здесь ощущается первая и вторая редакции повести Гоголя, знаковые фигуры явления, символы времени в их выразительной подчиненности фактажу, законам кино, художес-твенному замыслу, в появлении разнообразных аллюзий,из которых соткан текст. Культура для Довженко являетсяформой того, что познано и пережито. Духовной ценностьюдля него является образ человеческой жизни, очерченный сквозь феномен культур, как это произошло в сценарии, выстроенном по принципу скрещивания характернической модели казака, характерничества в преломлении Н. В. Гоголя в образе Тараса Бульбы и «героя кино». Взаимодействие характерничества, лите-ратуры и кино осуществлено на основе повести Гоголяи подчинено не только обогащению смысла, но и реконструк-ции, настолько мощной, что ощутима ее разрушительная силав онтологическом аспекте. Но в этой ситуации все имело особен-ный смысл, поскольку речь шла о реализации идей, которые витали в культурном пространстве – о необходимости изучать центральные произведения каждой эпохи и ее ведущих писате-

25

лей (озвученных Л. Пумпянским). Смысл сводился к тому, чтобы выводить из общего ряда классики путем анализа «явленияистинно переменные», довести их мыслительным путемк их пограничности, по-особенному всмотреться в произведения, возникающие на границе. Пограничность в сценарии Довженко имела взрывной характер: необходим был эффект отражения, чтобы его сгладить, т. е. сочетать несочетаемое – эпоху и человека барокко в характернической модификации, пропущенные через романтическое сознание ХІХ в. и магико-реалистическое – ХХ в. Все со всем уравновешивая, Довженко, тем самым, смог преодо-леть хаотичность мира.

В художественное осмысление украинского космосасредствами другого вида искусства внес вклад и Довженко:в киносценарии он условно раздвинул обрамление картины Репина и «позволил» въехать «Бульбе с сыновьями» Струнникова в этот казачий космос. Именно такой смысл приобретает сценас написанием письма, своеобразного искусствоведчески литера-турного палимпсеста, в котором просматриваются первоисточ-ники – научные изыскания Д. Яворницкого и картина И. Репина. Органически воспринимается и введенный в эту сцену Тарас Бульба, что свидетельствует о мастерстве Довженко-живописцаи одновременно автора «магического сценария». Его живописная выразительность моделируется по характерническому принципу, доминантой является смерть героя (не в темнице, а на миру,центром которого, горящей мировой осью он и является в этот миг), смерть как завершение судьбы. В текст киносценарияА. Довженко своеобразно вводит и Боплана: речь идет об эффек-те присутствия, более характерном для эстетики магического реализма. Как известно, в процессе создания повести «Тарас Бульба» Гоголь использовал значительное количество материа-лов: «Историю руссов» Г. Полетики, «Історію про козаківзапорізьких» Мышицкого и среди них «Опис України» Боплана. Написанная в середине XVII в. книга французского инженера

26

и картографа де Боплана представляет интерес не только как историографический, но и как весомый культурологический документ, в котором реальные впечатления не просто зафиксиро-ваны, но в большей или меньшей степени целенаправленно интерпретированы, открывая богатые познавательные возмож-ности. Историческая действительность украинских земель XVII в. в их неповторимом своеобразии предстает в «Описі…» сквозь призму восприятия человека, воспитанного барочно-клас-сицистической французской культурой его эпохи, следователь-но, такой, которая восприняла и осмыслила ее специфическуюментальность. Вследствие этого мир запорожского казачества предстает со страниц произведения Боплана не разрозненными впечатлениями, индивидуальными зарисовками, конкретизиро-ванными портретами или судьбами казаков, но как целостно обобщенная социокультурная модель экзотического мифопоэти-ческого сообщества с очевидными элементами утопии. Мирныйи военный быт казачества, их занятия ремеслами, застольные обычаи и ратные подвиги интерпретируются Бопланомс помощью специфической обобщающей идеализации, источ-ником которой являются и собственные впечатления автора, собранные им и воспринятые им исторические факты, легенды. Генерализирующим слагаемым обобщения материала было стремление нарисовать свободное общество жизнелюбивых людей, преимущества и недостатки которых противопоставлены как героические с одновременным стремлением к конгломератив-ному союзу в границах экзотической мифопоэтической утопии. Довженко не столько в идеологическом, сколько в эстетическом аспекте, с учетом стадиально и национально различных и в то же время типологически тождественных поэтик романтизма. Поэто-му сценарист ассоциативно вводит в художественный сюжет мотив уманской трагедии Гонты одной фразой «Бульба в Умани», перефразируя название раздела поэмы «Гайдамаки» Т. Шевченко без каких бы то ни было дополнительных объяснений

27

или уточнений. В контексте знаковых вещей и деталей (картины Репина и Струнникова, ссылки на Боплана) это воспринимается как украинский вариант романтизма, типологически соотноси-мого с ситуацией, воплощенной Проспером Мериме в «Матео Фальконе». Эту сцену Н. Шрейдер рассматривает как черту романтическую, а героя Мериме, убивающего сына, как «живое, типическое воплощение традиций Корсики», поэтому Матеоне убийца, а «вершитель правосудия», «личность, не знающая сомнения». О. Забужко в этой картине романтической поэмыТ. Шевченко усматривает «момент личностной ответственности детей «неисторического народа» за отчуждение Украиныот истории, что четко обозначает мировоззренческий разрывс народной мифопоэтикой, которая все же тяготеет к пассивному переживанию истории как фатума». Обращение Довженко к этой литературной традиции внутренне связано с коллизией «Умаи сердца», которая решается без упрощения и какой-либо схема-тизации, формируясь на взаимопереходах полярных особеннос-тей человеческой природы. Для автора киносценария важным было взаимопроникновение рационального и эмоционального начал. Многоликость человеческого «Я» для Довженко не только очевидна, но и предпочтительна (вспомним многоликие «Автопортреты» А. Довженко). Поэтому он далек от того, чтобы подходить к человеку с мерками лишь по законам ума или сенсу-ально, акцентируя мысль, что грани между умом и чувством — подвижные. Ему импонировало предчувствие появления герояс присущими универсальными принципами поведения, которые будут способствовать этической самоопределенности, но и со-четающими несочетаемое – характерническое и дух человеческо-го ума. Это было то, чем прославился великий предшественник: «Гоголь бросает нам в лицо фикцию, из которой он в конечном итоге развивает реальный образ, как мотылька из кокона», — подчеркивал еще А. Белый. Вот поэтому Довженко толкует сыновью жертвенность как модус украинского романтизма,

28

придавая тем самым большую выразительность характерничес-тву как смыслопорождающему явлению.

В «режиссерском сценарии» А. Довженко явила себя пара-дигма ХХ века: автор обращается к магии, характерничествудля того, чтобы иметь возможность отказаться от стереотипности восприятия героев Н. Гоголя и вскрыть их непреходящую акту-альность. Поэтому режиссерское преобразование повести «Тарас Бульба» вошло в литературную жизнь как самобытное художес-твенное явление на стыке кино и литературы.


1. Бахтин М. М. Дополнения и изменения к «Рабле» // Собр. соч.: Т. 5. М., 1996.

2. Белинский В. Г. Собр. Соч.: Т. 1. М., 1976.

3. Белый А. Непонятный Гоголь. Вопросы философии, № 11, 1990.

4. Довженко О. «Тарас Бульба». Стаття // Твори: Т. 3. К., 1960.

5. Довженко О. Тарас Бульба. Кіноповість // Твори: Т. 1. К., 1958.

6. Забужко О. Деміфологізація історії. Слово і час, № 3, 1990.

7. Калганова А. А. Заглавие как форма заимствования // Имя текста, имя в тексте. Тверь, 2004.

8. Корогодський Р. Довженко в полоні. К., 2000.

9. Кусков С. Палимпсест постмодернизма как «сохранение следов тради-ции». Вопросы искусствознания,, № 2-3, 1993.

10. Михайлов А. В. Поворачивая взгляд нашего слуха // Языки культуры.М., 1997.

29

11. Наривская В. Д. О мифологической генеалогии одного культурного типа в искусстве Украины («характерник») // Природа и социум в системе культу-ры. Киров, 1999.

12. Пумпянский Л. В. Опыт построения релятивистской действительности по «Ревизору» // Классическая традиция. Собрание трудов по истории русской литературы. М., 2000

13. Тынянов Ю. Н. О сценарии // Поэтика. История литературы. Кино.М., 1977.

14. Шероцкий К. Художественное убранство в прошлом и настоящем.К., 1914.

15. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Всемирно исторические перспективы. М., 1998.

16. Яворницький Д. І. Історія запорізьких козаків. Т. 1. К., 1990.

Соломонова А. А. (г. Санкт-Петербург)

30

Аннотация: В статье предпринимается попытка структурирова-ния интертекстуальных связей и предлагается классификация различных типов литературных интертекстов.

Annotation: In this paper the author analyses many intertextual links and suggests the experimental classification of intertextual types.

ы обратимся к проблемам гоголеведения и теорети-Мческим проблемам интертекста. Заранее оговоримся, что вопросы, связанные с фольклорными архетипами

в творчестве Гоголя и превращением Гоголя и его творчествав своеобразную «фигуру традиции» у многих современныхукраинских писателей, мы не рассматриваем. Однако такие эле-менты, как фольклорные формулы, частично затрагиваются нами при анализе типов интертекстуальных отношений.

Для терминологического удобства мы используем понятия «претекст», «посттекст», «текст-посредник». «Претекст»,по определению И. П. Смирнова, это тексты, на которых

1«базируются произведения» писателя и которые зачастую стано-вятся объектом художественного высказывания этого писателя. Посттекст — это произведение писателя, базирующееся

2на претексте . Связь «претекст-посттекст» иногда может услож-3 4няться из-за «претекста-посредника » и «текста-посредника »

Интертексты Гоголя и гоголевскиеинтертексты в русской литературе

31

5(или «источника-посредника» ), как, например, цепочка интер-6текстов Гофмана — Одоевского — Гоголя — Булгакова . Также

в роли претекста и посттекста могут выступать тексты как одного автора, так и нескольких. Например, весьма любопытна связь текстов, которую можно выразить так: «претекст автора А — претекст-посредник автора В — посттекст автора В» (например,

7«Пиковая дама» Пушкина, «Игроки» и «Мертвые души» Гоголя) . Для дальнейшего разговора об интертекстах Гоголя (т. е. какие претексты можно найти в произведениях Гоголя) и гоголевских интертекстах (т. е. когда произведения Гоголя оказываютсяосновой, претекстом для произведений других авторов)мы вводим понятие атрибуции текста. Атрибуцию текста — это нахождение реципиентом (наивным читателем или исследовате-лем) сходств претекста, возможных текстов-посредников(при их наличии) и посттекста, их соотнесение и установление генетической связи текстов.

Уровни гоголевского интертекста и интертекстов Гоголя:

1. Рефлексия автора (напр., Зощенко, Булгаков). Претексты порой неочевидны. Зачастую прямая ссылка на текст-источник находится в записных книжках, письмах и др.

2. Стилистика: совпадения лексических единиц (напр., украиниз-мы), синтаксис, развернутые описания, развернутые лирические отступления и др.

а) совпадение на уровне отдельных слов. Заметим, что имена собственные иногда не являются интертекстом (так, имена часто используется Гоголем как игровой прием,а не как указание на конкретные произведения. Например,

8Фемистоклюс и Алкид в «Мертвых душах» , мастеровые 9Шиллер и Гофман в «Невском проспекте» ). Напротив,

имена гоголевских персонажей всегда становятся

32

интертекстуальным приемом, причем не только в творчес-тве постмодернистов.б) точная цитата (например, точная цитата в «Ночных доро-гах» Газданова из «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»). С точной цитатой связана проблема узнаваемости и атрибуции читателем

10цитаты: это зависит от того, насколько цитата известна . Если цитата хорошо известна, то можно говорить о явном интертексте. Если нет — то речь идет о непрецедентном тексте цитате, которая в свою очередь порождает неявный интертекст.в) перефразировка. Использование не просто смысловых,а организующих текст структур (лирические отступления, исповедально-наставительное слово, развернутые описа-

11ния ).12г) стилистика, ритмика и некоторые уровни поэтики произ-

13ведений (система персонажей, предметный мир и др.).

3. Лейтмотивы, аллюзии и реминисценции (творчество Виталья-но Бранкати, «Император Португальский» Лагерлеф). Могут быть представлены и как приемы, и как буквально «текст в тексте»: герой читает гоголевское произведение (как в «Бедных людях» Достоевского). Проблема выделения лейтмотивов, аллюзийи реминисценций связана с тем, что порой невозможноразличить интертекст (т. е. связь «конкретное литературное произведение — другое произведение» ) от отсылки к определен-

14ным литературным традициям (случай «Гоголь и народная 15культура» оказывается проще в частности из-за разной природы

народного и литературного творчества) или связи произведения с определенной литературной традицией. Под последнимимеется в виду случаи, когда авторы принадлежат одному литера-турному направлению и их произведения несут в себе черты определенного художественного направления. Вопрос

34

16об отделении жанрового канона (сюжеты, топосы , эстетические 17категории, мировоззрение, персонажи и др. ) от собственно

18интертекста (как в случае Гоголь — Одоевский — Гофман)и от «общих мест», популярных в литературе определенного

19периода весьма трудно разрешим. Однако даже в случаяхотсутствия сведений о знакомстве писателя с литературным

20произведением вопрос не становится легче . Один из случаев относительно легкого выделения аллюзий, реминисценций представляет собой пародийный интертекст (например,соединение двух претекстов: «Двенадцати» Блока и «Носа»Гоголя у Анатолия Величковского в стихотворении «Бумага стерпит все...»).

5. Сюжетно-фабульные и иные повторы. Они лучше всего вос-принимаются читателем как интертекст, особенно когда есть связь «роман-роман» (читатель легко узнает претекст): один претекст и один посттекст (напр., Заяицкий «Жизнеописание Степана Александровича Лососинова», Филипп Рот «The Human Stain»). В «The Human Stain» изменен локус, однако сюжет и имена персонажей не заставляют читателей сомневаться в гоголевском претексте. Когда есть несколько претекстов, то читатель хуже воспринимает интертекст (например, в своеобразном коллаже гоголевских претекстов в северянинском стихотворении«Гоголь» или в стихотворении Т. Транстремера «Гоголь»).Сюжетно-фабульные повторы могут усиливаться заглавием, прямо указывающим на претекст (такое заглавие можнологически объединить вместе с произведениями, частичноили полностью воспроизводящими мир определенного гоголев-скогопроизведения). Подобное характерно для литературы постмодерна (Ландольфи «Жена Гоголя», А. Королев «Голова Гоголя»Юханссон «Лицо Гоголя», Арабов «Дело о “Мертвых душах”»). Как подтип таких сюжетно-фабульных повторов мы можем выделить символ, не нагружающийся дополнительными

34

значениями и смыслами: например, Птица-тройка в «ДПП НН» Пелевина.

6. Архитектоника и нарративные игры («Повести Белкина»Пушкина - «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя). Любопыт-ный случай представляет собой интертекстуальная связь произ-ведений, имеющих одинаковые концепции персонажей, одина-ковые жанровые установки (например, монологическое слово героя-рассказчика), но различные идеологические разработки темы, как это происходит в «Записках сумасшедшего» Гоголяи «Записках из подполья» Достоевского.

В предлагаемой статье мы попытались наметить не только типы отношений текст-текст, но и упорядочить их в некую систе-му. Разумеется, что выстроенная система является эксперимен-тальной и требует дальнейшей разработки. Однако речь идет не только о тривиальной теоретической ясности в литературоведе-нии. Без подобной классификации интертекстуальных связей многие вопросы, например, усложнение и упрощение текста благодаря интертексту, проблемы юмористического интертекста (например, в «Похождениях Чичикова» Булгакова, «Вие» Горо-децкого, «Ночи у Вия» Ремизова) остаются еще недостаточно изученными из-за трудности осмысления материала без необхо-димого понятийного аппарата.

35


1. Андрущенко Ю. В. «Ревизор» Н. В. Гоголя и русская сатирическая комедия XIX в. [Электронный ресурс]. Дата обновления: 29.09.2015. URL: domgogolya.ru/science/researches/1009/

2. Гладилин М. С. Народные картинки в творчестве Н. В. Гоголя //VII гоголевские чтения «Гоголь и народная культура». М., 2007.

3. Душенко К. В. Словарь общеизвестных цитат. М., 1997. 632 с.

4. Ельницкая Л. М. «Некуда человеку пойти!» О «Записках сумасшедшего»и «Записках из подполья» // VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литера-турное окружение». М., 2009.

5. Золотусский И. П. «Записки сумасшедшего» и «Записки из подполья» // II гоголевские чтения: «Гоголь и мировая культура». М., 2003.

6. Зорин А. Н. «Выбор невесты» накануне «Женитьбы» (Гофмановская поэтика и комедия Гоголя) // III гоголевские чтения: «Гоголь и театр».М., 2004. С. 108-117.

7. Иваницкий А. И. Гоголь и Гофман: гротеск и его преодоление //II гоголевские чтения: «Гоголь и мировая культура». М., 2003. С. 167-180.

8. Иваницкий А. И. Еще об одном возможном источнике гоголевской психо-логики эроса («Вий» и баллада К. Брентано «В чаще тайной, заповед-ной...») // VII гоголевские чтения: «Гоголь и народная культура». М., 2008.С. 132-139.

9. Иваницкий А. И. Символика собаки в «Записках сумасшедшего»и ее литературные источники // IX гоголевские чтения: «Гоголь и русская литература». М., 2010. С. 191-197.

10. Кривонос В. Ш. Мифология места в уездных историях В. Одоевскогои Гоголя // VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литературное окруже-ние». М., 2009.

36

11. Кривонос В. Ш. Фемистоклюс и Алкид в «Мертвых душах» Гоголя. [Электронный ресурс]. Дата обновления: 30.09.2015. URL: Источник: www.domgogolya.ru/science/researches/913/

12. Кулагин А. В. Гоголь и пушкинское стихотворение «Полководец» //XIII гоголевские чтения «Творчество Гоголя и русская общественная мысль». М., 2013.

13. Маркович В. М. Балладный мир Жуковского и русская фантастическая повесть эпохи романтизма // Жуковский и русская культура. Л., 1987.С. 138-166.

14. Маркович В. М. Герой и персонаж в поэме Гоголя «Мертвые души» // Филологический сборник. Алма-Ата, 1965.

15. Мацапура В. И. «Ревизор» Гоголя и «Приезжий из столицы» Г. Ф. Квитки-Основьяненко (типологический аспект) // VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литературное окружение». М., 2009.

16. Мацапура Л. В. Готическая традиция в повести Гоголя «Страшная месть» и роман М. Г. Льюиса «Монах»: типологический аспект // Naukovi zapiski Harkivs'kogo Naciional'nogo Pedagogičnogo Universitetu Imeni G. S. Skovorodi. Том 1, № 3-71. С. 107-114.

17. Мильдон В. И. «Пиковая дама» А. С. Пушкина в «Игроках» Н. В. Гоголя. // Гоголь и Пушкин: IV гоголевские чтения: сб. докладов. М., 2005.

18. Орлицкий Ю. Б. Элементы народного стиха в прозе Гоголя(коломыйковый ритм, рифма и т. д.) // VII гоголевские чтения «Гогольи народная культура». М., 2007.

19. Розанов Ю. В. Н. В. Гоголь и Г. Ф. Квитка-Основьяненко: история одного совпадения // VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литературное окружение». М., 2009.

20. Страно Дж. Сумасшедшие и мученики. Гоголь, Полевой, Пушкин //IV гоголевские чтения: «Гоголь и Пушкин». М., 2005. С. 91-99.

37

21. Страно Дж. Трансформация народных и литературных моделейв гоголевской прозе 30-х гг. (Гоголь и лубок) // VII гоголевские чтения «Гоголь и народная культура». М., 2007.

22. Сугай Л. А., Зиневич Г. К. «Любит ли меня князь Одоевский так же,как прежде?» (Н. В. Гоголь и В. Ф. Одоевский) // Гоголь и его литературное окружение. Восьмые гоголевские чтения. М., 2008. С. 28-35.

Примечания

1Смирнов И. П. Порождение интертекста (элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака). СПб., 1995. С. 6.

2Там же. С. 96.


4Там же.


6Однако стоит заметить, что в фокус исследования попадают не только литературные,но и личные взаимоотношения писателей (см.: Сугай Л. А., Зиневич Г. К. «Любит ли меня князь Одоевский так же, как прежде?» (Н. В. Гоголь и В. Ф. Одоевский) // Гогольи его литературное окружение. Восьмые гоголевские чтения. М., 2008. С. 28-35).

7Мильдон В. И. «Пиковая дама» А. С. Пушкина в «Игроках» Н. В. Гоголя. // Гогольи Пушкин: IV гоголевские чтения: сб. докладов. М., 2005.

8См. подробнее о игровом характере именований: Кривонос В. Ш. Фемистоклюс и Алкид в «Мертвых душах» Гоголя. [Электронный ресурс]. Дата обновления: 30.09.2015. URL: www.domgogolya.ru/science/researches/913/ 9Заметим, что в «Невском проспекте» нарратор прямо говорит о высоких литературных двойниках персонажей.

10См., напр. Душенко К. В. Словарь общеизвестных цитат. М., 1997.

11Как, например, в «Серебряном голубе» А. Белого.

12Орлицкий Ю. Б. Элементы народного стиха в прозе Гоголя (коломыйковый ритм, рифма и т.д.) // VII гоголевские чтения «Гоголь и народная культура». М., 2007.

38

13Орлицкий Ю. Б. Элементы народного стиха в прозе Гоголя (коломыйковый ритм, рифма и т.д.) // VII гоголевские чтения «Гоголь и народная культура». М., 2007.

14Заметим, что портреты у Собакевича не несут интертекстуальной нагрузки, они лишь подчеркивают античную тематику. Иначе обстоит дело с картинами на тему войны 1812 года (см.: Кулагин А. В. Гоголь и пушкинское стихотворение «Полководец» // XIII гоголев-ские чтения «Творчество Гоголя и русская общественная мысль». М., 2013).

15См., напр.: Андрущенко Ю. В. «Ревизор» Н. В. Гоголя и русская сатирическая комедияXIX в. [Электронный ресурс]. Дата обновления: 29.09.2015.URL: domgogolya.ru/science/researches/1009/Мацапура Л. В. Готическая традиция в повести Гоголя «Страшная месть» и романМ. Г. Льюиса «Монах»: типологический аспект // Naukovi zapiski Harkivs'kogo Naciional'nogo Pedagogičnogo Universitetu Imeni G. S. Skovorodi. Том 1, № 3-71. С. 107-114. Также продуктивен поиск античного эпического начала и игр с ним в «Мертвых душах» Гоголя: панорамность, соединение низкого и высокого, будничного и героического(см., напр.: Маркович В. М. Герой и персонаж в поэме Гоголя «Мертвые души» // Филоло-гический сборник. Алма-Ата, 1965).

16Здесь важны не архетипы, а типажи персонажей (напр., контрастные персонажи), компо-зиционные клише. См.: Страно Дж. Трансформация народных и литературных моделей в гоголевской прозе 30-х гг. (Гоголь и лубок) // VII гоголевские чтения «Гоголь и народная культура». М., 2007. Гладилин М. С. Народные картинки в творчестве Н. В. Гоголя // Там же. Кривонос В. Ш. Мифология места в уездных историях В. Одоевского и Гоголя //VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литературное окружение». М., 2009.

17См. подробнее: Маркович В. М. Балладный мир Жуковского и русская фантастическая повесть эпохи романтизма // Жуковский и русская культура. Л., 1987. С. 138-166.

18Иваницкий А. И.Символика собаки в «Записках сумасшедшего» и ее литературные ис-точники // IX гоголевские чтения: «Гоголь и русская литература». М., 2010. С. 191-197. Зорин А. Н. «Выбор невесты» накануне «Женитьбы» (Гофмановская поэтика и комедия Гоголя) // III гоголевские чтения: «Гоголь и театр». М., 2004. С. 108-117. Иваницкий А. И. Гоголь и Гофман: гротеск и его преодоление // II гоголевские чтения: «Гоголь и мировая культура». М., 2003. С. 167-180.

19Страно Дж. Сумасшедшие и мученики. Гоголь, Полевой, Пушкин // IV гоголевские чтения: «Гоголь и Пушкин». М., 2005. С. 91-99.

20См. работы о возможных гоголевских претекстах: Иваницкий А. И. Еще об одном воз-можном источнике гоголевской психо-логики эроса («Вий» и баллада К. Брентано) «В чаще тайной, заповедной...») // VII гоголевские чтения: «Гоголь и народная культура». М., 2008. С. 132-139. Розанов Ю. В. Н. В. Гоголь и Г. Ф. Квитка-Основьяненко: история одного совпадения // VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литературное окружение». М., 2009. Мацапура В. И. «Ревизор» Гоголя и «Приезжий из столицы» Г. Ф. Квитки-Основьяненко (типологический аспект) // Там же.

39

21Например, стихотворение «Вий» А. Кондратьева, «Прощание с деревом» Бальмонта, «Война и мир» Маяковского, «Я знаю, с места не сдвинуться...» Ахматовой.

22Возможно, что при дальнейшей разработке классификации интертексту-альных связей стоит выделить произведения постмодерных авторов отдель-но из-за игрового характера художественного направления, игры, возведен-ной в принцип.

23Ельницкая Л. М «Некуда человеку пойти!» О «Записках сумасшедшего»и «Записках из подполья» // VIII гоголевские чтения «Гоголь и его литера-турное окружение». М., 2009. Золотусский И. П. «Записки сумасшедшего»и «Записки из подполья» // II гоголевские чтения: «Гоголь и мировая культу-ра». М., 2003.

Шаколо А. А. (г. Витебск)

40

Аннотация: В статье анализируются элементы сказки и аллюзии, сопутствующие описанию гоголевского Петербурга и егожителей.

Annotation: The paper analyzes the elements of fairy tales and allu-sions accompanying Gogol's description of Petersburg and its resi-dents.

роизведения Н. В. Гоголя представляют собой широ-Пчайшее поле для исследований в области литературове-дения, лингвистики, дискурса и т. д. Проза данного

автора отличается присущей только ей живостью, остротой, иронией, сатирой, непритворным пафосом, а иногда – нескрыва-емыми досадой и печалью, но все же с неизменной верой в гума-нистический идеал человека. Актуальность работы заключаетсяв том, что мы стремимся изучить произведения Н. В. Гоголяс новой, неизведанной стороны, не пренебрегая при этомтрадиционным, изначальным видением его трудов, но совмещая традиции и новаторство в ходе работы. Цель исследования – провести сравнительный анализ Петербурга в творчествеН. В. Гоголя на разных его этапах и выявить элементы сказкии аллюзии, сопутствующие описанию гоголевского Петербурга и его жителей. Материалом послужили «Вечера на хуторе близ

Аллюзии и элементы сказкив творчестве Н. В. Гоголя

41

Диканьки» и «Петербургские повести» Н. В. Гоголя. В ходе иссле-дования были использованы сравнительно-сопоставительный, описательный, индуктивный, культурно-исторический методы.

В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» для рассмотрения нами была выбрана «Ночь перед Рождеством» (1832) с одной стороныи «Невский проспект» и «Портрет» (1835) — с другой. Объединяет все три повести целый ряд характеристик:

1) В каждой присутствуют элементы сказки, загадочного, сверхъестественного, необъяснимого.

Так, в «Ночи…» кузнец Вакула является сыном Солохи, которую на хуторе называют ведьмой и «подельником» которой выступает будущее транспортное средство главного героя. Тот факт, что молодой человек обманывает лукавого и совершает невозможное, также можно рассматривать в качестве неоспори-мого свидетельства явно фантастической направленностипроизведения. В «Невском проспекте» мотив сна и предпринима-емые Пискаревым попытки эскапизма, тщетные, следует отме-тить, – также подтверждают вышеприведенный тезис. И, наконец, в повести «Портрет» элемент сверхъестественного выведен непосредственно в название, так как читатель в дальнейшем доподлинно узнает об истинной природе произведенияискусства, которое вопреки ожиданиям его творца продолжаетслужить злу, исполняя тем самым волю изображенного. Обратим внимание на то, что Гоголь открытым финалом, вероятно, желает указать на невозможность завершения битвы добра со злом,с одной стороны, и на неискоренимость последнего, с другой, — как бы к этому ни стремились лучшие умы и души человечествана протяжении всей истории его существования. Важнымостается и другой мотив. Автор продолжает линию А. С. Пушки-на, которую тот обозначил в «Маленьких трагедиях» (1830): генийи злодейство в искусстве несовместимы.

42

2) Неизменно наличие героя-демиурга, незаурядного чело-века богатой творческой натуры, мастера в своем деле (Вакула, Пискарев, Чартков).

Наличие таланта у кузнеца сложно оспорить, о чем свидет-ельствует и заключительная сцена произведения, в которой главный герой прекрасно справляется с поставленной задачей,а люди, соприкоснувшиеся с истинным искусством, не скрывают своего восхищения мастерством Вакулы. Если у лирического героя Пушкина в одном из известнейших и самых переводимых его стихотворений («Пророк», 1828) поэту было сказано «глаго-лом» жечь людские сердца, то гоголевский герой этой же цели достигает посредством живописи. Пискарев и Чартков изначаль-но – также демиурги, они способны выбирать свой путь, свое будущее, свою манеру в искусстве, однако выбор, который они делают, оставляет желать лучшего. Отчасти это подчеркивает определенную фатальность, неизбежность, роковую предначер-танность трагического финала (ср. немецкие народные книгио докторе Фаусте, издававшиеся уже в последней четверти XVI столетия), вместе с тем, учитывая тот факт, что Вакуле удалось одолеть зло, а двум другим героям – нет, можно сделать и более глубокие заключения. По-видимому, автор желал показатьи другие варианты разрешения конфликтов, в том числе и внут-ренних, которые сказываются на людских судьбах и способныне только выбить человека из колеи, но и вовсе его сокрушить. Противостоять же искушению и злу вообще способны только сильные духом характеры, вдохновение для создания которых Гоголь черпал в народных образах («Тарас Бульба», 1835), — раскрывал их писатель гениально, используя красочные гипербо-лы («шаровары шириною в Черное море»), и все же оставаясь верным своим представлениям о силе народа в его единствеи сплоченности. После нашего небольшого дедуктивного отступления следует отметить немеркнущую поныне актуаль-ность хрестоматийной истины, утверждающей, что произведе-

43

ния великих писателей всегда взаимосвязаны и не могут возник-нуть на ровном месте, без влияния того, что было создано ими самими, либо их предшественниками.

3) Поднимаются темы добра и зла, благочестия и греха, трудолюбия и нерадивости, чистоты и порока, души и тела, сделки с дьяволом и ее влияния на человека, таланта и бездарнос-ти, гения и злодейства.

Остановимся на нескольких тематических оппозициях более подробно. Темы трудолюбия и нерадивости, известные человечеству с момента его появления (на заре истории от пра-вильной расстановки приоритетов в этом плане зависелобудущее целых племен), автором противопоставляются не мень-ше, чем народной мудростью. Гоголь явно порицает леньи отсутствие желания проявлять себя в хорошем смысле словау всех подобных грешников в своих произведениях. Вакулатрудится и своим трудом заслуживает высокого звания человека искусства. Пискарев мог бы работать над собой и своимипроизведениями, но он был сражен непреодолимой страстьюк обитательнице притона. Он испытывает к ней возвышенную любовь, однако та уже избрала свою судьбу и не может ответить ему взаимностью, а бедный художник, витая в эмпиреях, не видит того, что происходит в реальном мире. Порок он путает с чисто-той, и гибнет, так как надежда спасти девушку от самой себяоказывается тщетной. Чартков мог бы приобрести мировую славу и творить гениальные холсты, однако он встал на легкий и грехов-ный путь, поддавшись влиянию изображенного на портрете ростовщика. Талант (ср. библейская «Притча о талантах»),данный свыше, молодой человек променял на материальное благополучие, его обуяла вначале гордыня, а после и зависть — смертные грехи. Образцы благочестия — Вакула, а также старец (художник, оставивший свет и ставший монахом), которыйв «Портрете» обращается к сыну с назиданием. Несомненного внимания заслуживает мотив уничтожения предмета, олицетво-

44

ряющего зло. Отец современного фэнтези Дж. Р. Р. Толкин использовал данный мотив в качестве основы своей эпопеи ужев XX веке. В случае с письмом есть все основания предположить, что устами его адресанта вещает сам автор. Н. В. Гоголь таким образом отстаивает мнение, что гениальный человек злым быть не просто не может, но и не имеет права.

Между произведениями нами были выявлены следующие отличия:

1) Если в «Ночи перед Рождеством» кузнец Вакула — истин-ный народный герой, образец извечного стремления человекак совершенству физическому и духовному, то Пискарев и Чарт-ков — несостоявшиеся гении, побежденные и поверженные злом; оба не в силах устоять перед искушением и гибнут от своей страс-ти.

О данном аспекте мы уже говорили выше, теперь же доба-вим, что хутор близ Диканьки и Петербург не могут не противо-поставляться. Даже в «Ночи…» несложно понять, какая дистанция между данными местами действия, и дело не столько в расстоя-нии, сколько в отношении к жизни и в мировоззрении их жите-лей. В Петербурге, как и в любой знатной столице, людиизображены среди спешки, на фоне лихорадочной перемены декораций, выступающей лейтмотивом происходящего. Сам город рассматривается как некая твердыня, он не меняется,а остается целостным архетипом. В «Невском проспекте», если обратить внимание на текст, все изменения исходят от прохожих. Сам же проспект, как и город, не исчезают и не появляются,не торопятся и не медлят. Создается впечатление, что они былии будут всегда, чего не скажешь о героях «Петербургских повес-тей» («маленьких людях»). Если несколько развить идею«Ночи…», современному читателю, возможно, покажется непо-нятным, почему кузнец, если ему удалось превзойти в хитрости самого лукавого, не остался в столице и не нашел там себе вторую половину. Ведь просьба Оксаны о черевичках была всего лишь

45

насмешкой, а Вакула смог «сказку сделать былью». Однако здесь глубокий смысл, заложенный в основу произведения, как раз дает о себе знать: человек естественный не променяет ни на какие сокровища гармонию с миром и собой. Вероятно, именнопоэтому Оксана практически выдает себя в финальной сцене, доказывая тем самым, что и ее чувство не продается, – заслужить его может лишь тот, кто по-настоящему любит ее. В таком случае вся гоголевская феерия раскрывается как искуснейшая метафора: достойным людям под силу преодолеть любые преграды. Кроме того, ошибочным будет полагать, что Вакуле элементарно боль-ше повезло: соблазнов он встретил не меньше, чем Чарткови Пискарев, однако смог их побороть. На первый план у Гоголя выходит проблема личностного нравственного выбора.

2) Вакула, в отличие от Чарткова, лишен тщеславияи алчности; в отличие от Пискарева, он выступает творцом и соб-ственного счастья в том числе (аллюзия на пословицу «Чело-век — сам кузнец своего счастья»); Пискарев и Чартков беспо-мощны перед суровой действительностью.

Как видно из «Петербургских повестей», их герои не могут противостоять действительности, являя собой слабых персона-жей, снедаемых собственным малодушием. Чартков уверенв абсолютной власти денег над миром, а в действительности оказывается, что власть их утверждается в первую очередь над ним самим. Пискарев вместо того, чтобы заниматься своей про-фессиональной деятельностью (одновременно и призванием), верит в возможность исцеления от пороков его новой знакомой,а в итоге сам становится рабом порока. Оба художника живутв своих обособленных мирах, имеющих мало общего с действи-тельностью. Один — идеализирует до невозможности все,что видит вокруг (Пискарев), другой — существует (жизнью это сложно назвать) в мире материальных ценностей, не пройдя испытания на прочность (Чартков). Гоголь не изображает планов «покорения» столицы: очевидно, он понимает, что лишь одержи-

46

мый маниакальной страстью человек воспользуется ими. Автор же, напротив, показывает, как делать не нужно, а какие поступки достойный восхищения или, по меньшей мере, размышленияи принятия к сведению.

3) «Ночь...» не похожа своей благополучной развязкой на две другие повести, где основные сюжетные линии обрываются трагически.

Согласно известной английской пословице, любовь живетв лачугах так же, как и во дворцах. Но тех героев, которые искали слишком многое, автор не жалует: здесь особое значение приоб-ретает мудрость о двух зайцах, знакомая славянам. И действитель-но, пожелай Вакула остаться во дворце (по принципу «Сказкио рыбаке и рыбке», пушкинской художественной обработки записанной братьями Гримм сказки), никто не знает, чем бы все закончилось. Следовательно, можно сначала прийти к выводу, что беда Чарткова и Пискарева – исключительно в мечтаниио невозможном как таковом. Но ведь и Вакула, по сути, осущес-твил невероятное. Однако другим человеком не стал, не сломался как личность, что в очередной раз подтверждает следующий тезис: дальнейшую жизнь людей не всегда определяют события сами по себе, но их отношение к тем или иным событиям.У каждого можно найти предрасположенность и к хорошим,и к плохим поступкам, но окончательное решение человек при-нимает сам.

4) Петербург Вакулы — сказочное царство, в котором милостивая царица прислушивается к мнению «братьев», как называл своих подданных Петр Великий, или, скорее, в ее слу-чае — детей («Не встанем, мамо!..» — обращение запорожцевк Екатерине II у Гоголя), — и видит личность в каждом. Петер-бург Пискарева и Чарткова — город одиноких, живущих лишь собственными интересами и выгодами индивидуалистов, где переплелись адюльтер (история с приятелем Пискарева Пирого-вым), «дома терпимости» (в одном из таких домов проживает

47

«дама сердца» Пискарева) и самолюбование (многочисленные заказы для Чарткова, выполняя которые в угоду изображаемым, но во вред своему дарованию, он загубил ростки великого таланта). Изображение Петербурга в «Арабесках», а затем и в одноименных повестях далеко от романтизма «Вечеров...» свидетельствует об изменении взглядов на окружающую реальность самого автора.

Нельзя не согласиться, на наш взгляд, с тем, как могут меняться представления писателей и поэтов о том, что они когда-то описывали в ярких, мягких тонах, а то и вовсе открыто воспева-ли. Дело не только в том, что Гоголем описываются разные эпохи непосредственно в «Ночи…» (XVIII в.) и «Петербургских повес-тях» (XIX в. — хотя и этот фактор мог оказать свое влияние, поскольку идеализация прошлого нередко является неотъемле-мой составляющей изображения тех или иных событий в произ-ведениях современников автора: А. С. Пушкин в «Капитанской дочке», опубликованной в 1836 г., лишь едва заметной иронией сопровождает описание реалий второй половины XVIII века,на которую пришлось правление Екатерины II). Так, общеизвес-тно, что Корнель, будучи придворным поэтом, со временем разочаровался в отдельных особенностях абсолютизма и полной зависимости творца от меценатов, характерной для его эпохи.А. Т. Твардовский в «Пути к социализму», а также «Стране Мура-вии» и в поэме «За далью – даль» по-разному смотрит на однии те же явления, окружающие реалии изображаются иначе посре-дством переосмысления. Если в первых двух произведениях светлое будущее кажется столь близким, то в третьем, написан-ном уже в период «оттепели», автор пересмотрел свои прежние взгляды кардинально. Нечто подобное, вероятно, произошлои в случае с Н. В. Гоголем, который в 1835 г. мог взглянуть на сто-лицу уже совершенно другими глазами.

5) Мистическое начало, присутствующее во всех трех произ-ведениях, только в «Ночи...» впоследствии помогает, пусть и про-тив своей воли, главному герою, в двух других — герои становятся

48

марионетками данного начала. О помощи мистического начала, как мы уже оговорились

выше, также нельзя говорить однозначно. Помогает оно кузнецу не потому, что благосклонно к нему, но Вакула сам подчиняет его себе, чем, несомненно, заслуживает уважения. А в двух других произведениях ни Чартков, ни Пискарев не делают ровным счетом ничего, чтобы противостоять нава ждению, и подчиняют в данном случае уже не они, а их. Уместно здесь провести парал-лель между «Портретом» и шекспировским «Макбетом», равно как и «Поликратовым перстнем» Ф. Шиллера — заглавный герой пьесы У. Шекспира и шиллеровский Поликрат считают себя вначале хозяевами положения, но их триумф длится недолго,и все возвращается на круги своя. В случае же с Пискаревым обратимся к его говорящей фамилии. Ближе всего она, вероятно, к названию вида «обыкновенный пескарь», который, как извес-тно, зачастую становится объектом питания хищных рыб. Таким незаурядным хищником в произведении выступает сам Невский проспект с его особенной, неповторимой аурой, а загадочная брюнетка становится олицетворением соблазна.

Перейдем непосредственно к элементам фольклора в произ-ведениях, а также к параллелям с русской и мировой литературой.

В «Ночи...» нами отмечено наличие следующих сказочных персонажей, иногда — в измененном виде: ведьма, черт, добрый молодец и красна девица, Кощей, колдун, волшебные атрибуты (горшок, метла, черт как транспортные средства, черевики как дар для возлюбленной), даритель.

Если догадаться, кто в «Ночи...» добрый молодец и красна девица, не составит труда, Кощей, даритель и сам дар требуют пояснения. Итак, Кощей, как известно, в сказках восточных славян, и, прежде всего, в русских народных сказках, собранных А. Н. Афанасьевым, — тот, кто всеми способами отдаляет счастье протагонистов, держит взаперти царевну (красну девицу), испы-

49

тывает явную неприязнь к главному герою, и, видимо, является своеобразным вариантом русского Аида. В «Ночи...» данную роль отчасти играет Чуб, будучи в плохих отношениях с Вакулой и не желая видеть его у себя дома; так, Чуб, пусть и не препятствует свободе Оксаны, но до последнего не желает видеть кузнеца своим зятем, volens-nolens сдавшись только в финале. Дарителем выступает царица, даром — предмет обуви (ср. «Кот в сапогах»Ш. Перро, «сапоги-скороходы», они же «семимильные сапоги», встречающиеся в славянском и западноевропейском фольклоре,а также в произведениях Г. Э. Лессинга, И. В. Гете, Г. Гейне, братьев Гримм и пр.).

Мотив подарка – ключевой в другой русской сказке, одной из многочисленных вариаций сюжета «Красавица и чудовище», записанной и опубликованной С. Т. Аксаковым (1858) как сказка ключницы Пелагеи, — «Аленьком цветочке» (в то времякак «Красавица и чудовище», если проследить ее корни, восходит к «Амуре и Психее» Апулея.) Подписание договора с нечистой силой и само ее наличие в произведении берут начало в местном фольклоре, однако можно предположить и то, что Вакулаи черт — также аллюзия на героев известнейшего произведенияИ. В. Гете, завершенного великим писателем на последнем году жизни — в 1832 г., когда был опубликован и второй том «Вече-ров...» Гоголя. Более того, Гете состоял в переписке с А. С. Пуш-киным, литературное влияние которого на Н. В. Гоголя трудно переоценить. «Вечера», следовательно, могут трактоватьсякак гоголевский вариант гетевского Фауста, его возлюбленной (объединившей в себе Гретхен и Елену) и Мефистофеля,но с упрощенным сюжетом и благополучной во всех отношени-ях развязкой. Начало действия у обоих писателей приуроченок важнейшим христианским праздникам — Рождеству у Гоголяи Пасхе у Гете, герой в обоих произведениях думает о том, чтобы свести счеты с жизнью (по разным причинам — разочарованиеу ученого и несчастная любовь у кузнеца), перед размышлениями

50

такого рода в обоих произведениях изображена празднующая толпа и т. д. Сам «перелет» кузнеца и пребывание в столице срав-нимы с Вальпургиевой ночью и карнавалом первой и второй частей «Фауста».

Известно и о параллели между «Мертвыми душами» Гоголя и «Божественной комедией» Данте, которая, в свою очередь, могла быть не единственной, учитывая все вышесказанноепо поводу сходства с трагедией, написанной Гете. Все же огово-римся, что Гоголь создал самостоятельное произведение,которое можно сравнивать со многими, что, впрочем, не отказы-вает ему в исключительной самобытности, так покорившей современников.

Что же касается «Невского проспекта» и «Портрета», они также полны гениальных аллюзий в духе постмодернизма,которого как понятия на момент создания произведенийне существовало (в чем и заключается актуальность творчества автора сегодня.) В «Невском проспекте» перед читателем посте-пенно вырисовывается прообраз каменных джунглей, функцию леса как чужого пространства в сказках здесь выполняет главный топоним произведения, вынесенный в заглавие, а, более мас-штабно, — весь город. Параллель со сказками прослеживаетсяи в двух сюжетных линиях, двух путях, выбранных героями(ср. «Налево пойдешь...»): «оба приятеля разошлись». Название «Арабески» было выбрано автором для первоначального сборни-ка неслучайно: и причудливый, замысловатый и загадочный орнамент, и Петербург непредсказуемы и неповторимы.Все обманчиво и непостоянно на гоголевском Невском проспек-те. Все завораживает и пугает — проспект то притягательный,то устрашающий. Вобравший в себя нечто от Ленского(и от любого романтического героя вообще), Пискаревне может смириться с окружающей действительностью, поднять-ся над ней – и гибнет. С одной стороны, его губит сказочныйсон, где он видит любимую. С другой, он губит себя сам, будучи

51

не в состоянии принимать окружающую действительность такой, какая она есть. В его сознании враждуют две реальности,и в итоге одна из них берет верх над другой (ср. «Иван Василье-вич», «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова и образы главных героев — Тимофеева и мастера).

Не менее утешительна и история, рассказанная в «Портре-те». Шекспировский Шейлок, бальзаковский Гобсек (одноимен-ное произведение Бальзака было написано в 1830 г.), впосле-дствии, через несколько десятилетий, — старуха-процентщицав романе Ф. М. Достоевского, – в яркую галерею нелицеприятных образов ростовщиков живо вписывается и инфернальный азиат из гоголевского «Портрета». Вместе с тем данный образ выходит далеко за рамки стяжательства и жадности, представляя собойне только хрестоматийного «Кощея Бессмертного», но и демони-ческий образ корня зла в русской литературе. Сама концепция злодея, желающего обеспечить себе тем или иным способом бессмертие или сохранить влияние на людей после собственной смерти, встречается и в нынешних бестселлерах (так, все действие самого популярного детища Дж. К. Роулинг построено, по сути, на подобной концепции). Возвращаясь к XIX столетию,отметим, что идею заново обработает уже спустя полвекас лишним другой писатель — Оскар Уайльд, внучатый племян-ник Ч. Р. Метьюрина, «Мельмот Скиталец» которого, несомнен-но, значительно повлиял в литературном плане не толькона творчество двоюродного внука писателя, но и О. де Бальзака,Э. По, А. С. Пушкина, М. А. Булгакова и других мастеров слова. Учитывая, как тесно все взаимосвязано в мировой литературе, проведем семантико-хронологический ряд: «Мельмот Скиталец» Метьюрина (1820) – «Шагреневая кожа» Бальзака (1831) — «Пор-трет» Гоголя (1835) – «Портрет Дориана Грея» Уайльда (1890). Тема утраченного дарования (Чартков) берет начало ещеиз библейской «Притчи о талантах», на которую мы ссылались при перечислении общих характеристик анализируемых произ-

52

ведений. Сам портрет, который можно рассматривать и в качестве магического, и в качестве сказочного атрибута, представляет собой у Н. В. Гоголя отдельную метафору, в которой заложена, по всей видимости, следующая мысль: грань между гениальнос-тью и злодейством переступать нельзя, каким бы притягательнымни казалось второе (мысль о привлекательности зла красной нитью пройдет и через опубликованный М. Ю. Лермонтовымв 1840 г. роман «Герой нашего времени»).

Таким образом, мы можем прийти к выводу, что и «Вечерана хуторе близ Диканьки», и «Петербургские повести» Н. В. Гого-ля — ярчайшие свидетельства гения писателя, использовавшего свой талант во благо настоящему и будущему поколениями создавшего произведения, которые по сей день не утратили своей актуальности в России и в мире, предоставляя замечатель-ную возможность их новых прочтений.


1. Гоголь Н. В. Вечера на хуторе близ Диканьки. М.: Художествен-ная литература, 1989. 367 с.

2. Гоголь Н. В. Петербургские повести. Пьесы. М.: Дрофа, 2004. 368 с.

3. Пименова М. В. Этногерменевтика русской сказки: моногра-фия. Санкт-Петербург: ВИ ЖДВ и ВОСО, 2015. 256 с.

4. Долгова С. Р. Полтавская виктория в документах. [Электронный ресурс]. 2011. Дата обновления: 26.10.2015. URL: http://rus-istoria .ru/ l ibrary/text/ i tem/838-poltavskaya-viktoriya-v-dokumentah

53

Мартинкенайте Юлия Альвидо(Санкт-Петербург)

Заведующая Центральной районной библиотекой им. Н. В. Гоголя, автор ряда публикаций на темы: проблематика истори-ческой памяти, современная массовая культура, библиотечное пространство.

Робинов Олег Юрьевич(Москва)

Кандидат культурологии, старший научный сотрудник ГБУК «Дом Гоголя – мемориальный музей и научная библиоте-ка». Автор более двадцати статей и монографии на тему «Москов-ская храмовая культура первой трети XIX в.».

Саляева Елена Сергеевна(Москва)

Выпускница магистратуры Российского университета друж-бы народов. Область научных интересов: междисциплинарные исследования, литература XIX века, культурная и визуальная антропологии, гендерные исследования.

Об авторах

54

Соловьева Мария Николаевна(Санкт-Петербург)

Аспирантка Ленинградского государственного университе-та им. А. С. Пушкина. Область научных интересов: кинематог-раф, поэзия, живопись, теория и история искусства, фотография.

Соломонова Алина Алексеевна(Санкт-Петербург)

Старший преподаватель филологического факультета Петербургского института иудаики, магистр СПбГУ по програм-ме «Русская литература». Автор диссертации: «Медицинская тема в русской литературе конца XIX – начала XX вв».

Шаколо Александр Вячеславович(Витебск)

Студент 5 курса Витебского государственного университета им. П.М. Машерова, лауреат президентской стипендии для сту-дентов. Сфера научных интересов: романо-германская филоло-гия, лингвистика.

СПб ГБУК «Централизованная библиотечная система Красногвардейского района»

«ГОГОЛЬ today · 2019-05-28 · музей и научная библиотека»:...

Documents